В замке Даркен царила полная тишина. Тут всегда было тихо, ибо это место было мрачным как по своей многовековой архитектуре, так и по нагнетающей атмосфере. Тем более что этот замок находился на окраине Королевства Мовэрия, словно ненужный придаток. На самом деле он был нужный, и даже необходимый. Хотя и нельзя так говорить о замке, некогда служившем жильем для королей. В этом месте находили свой приют многие царственные особы. Кто-то находился тут добровольно, но кого-то наоборот отправляли сюда в кандалах в качестве отбывания наказания. Некоторые тяжело умирали в подземелье. Если бы простой люд узнал о том, как иногда складывается судьба особ королевской крови, по каким-то причинам, павшим в немилость! Сколько слез здесь проливали принцессы, герцогини, леди.... Сколько крови здесь было пролито.... Сколько раз эти мрачные стены видели, как роняют честь... или отбирают ее силой. Это была элитная тюрьма для королевских особ. По крайней мере, из этого замка сделали эту тюрьму.
Замку было не менее семи столетий. Никто точно не знал, при каком государе был возведен этот замок, и для каких целей. Либо для жилья, либо специально для содержания тут преступников. Да это уже никого и не волновало. Важно было то, какую роль играла эта черная глыба в истории. Здесь было самое страшное подземелье, а в Темной башне - самая ужасная темница. И хорошо охраняемая темница - здесь базировался огромный вооруженный гарнизон, который стерег важных арестантов, посягавших на корону.
Даркен представлял собой высокое древнее сооружение с бойницами, которое было окружено по всему периметру высоким каменным забором и массивными вратами. Сооружение напоминало скорее темницу, чем родовое жилище. Лишь Центральная Башня была пригодна для жилья. По своему великолепию она могла посоревноваться со многими королевскими апартаментами.
Замок стоял на возвышении, таким образом, его видели издалека. Только некому было его высматривать, потому что поблизости никто не жил. Этот замок пытались брать приступом не один десяток раз, но все попытки терпели полное фиаско. Даркен со всех сторон окружали глубокие рвы, наполненные мутной водой, где по сей день на дне покоятся кости воинов, которым суждено гнить в этой жиже еще многие века. В королевстве поговаривали, что в этом замке живут привидения, а во рвах живут страшные монстры, которые пожирают заблудившихся людей. Но чаще всего ходила молва о страшных подземельях этого замка. Если вы зайдете в паб, любой хозяин заведения, не откажется вам рассказать одну из множества страшных историй о бедолагах, погибших в казематах .... и шепотом, под кружку доброго крепкого эля, расскажет о несчастной судьбе детей почившего с миром короля Эдинга VII.
В полутемном зале Центральной Башни находилось три человека: два ребенка - мальчик и девочка, и мужчина сорока пяти лет, но выглядевший старше своего возраста. Мальчик сидел за столом и читал толстую книгу в старинном переплете. На вид ему было лет десять. Девочка со светлыми распущенными волосами сидела на кровати и вышивала, прислушиваясь к чтению мальчика, который приходился ей братом. Она была прекрасна. Хотя ей было всего 11 лет - она была чудо как хороша, и красота эта была совсем не детской. В ней видно было благородство. Ее белое лицо выражало аристократизм и недетский ум. Длинные пальчики проворно работали с иголкой.
Мужчина, которого звали, лордом Дэцимусом, задумчиво сидел в углу, закрыв глаза. На нем был зеленый костюм и дорожные сапоги, с которыми он не расставался, хотя и давно не отправлялся в дорогу. Его верный меч, неоднократно спасающий ему жизнь, покоился в ножнах. Он не расставался с ним даже во сне. Таков был удел лорда - охранять этих детей-узников. Детей, которых отправили в изгнание в этот замок, где им суждено жить в полной изоляции от мира. И он такой же узник как они.
Когда мальчик закончил читать раздел жизнеописания одного святого, он вопросительно посмотрел на лорда Дэцимуса. Мальчика звали Виргиний. Его сестру - Диана. Мужчина молчал. Он по-прежнему не открывал глаз, слушая чтение. Блики света от огня в камине, играли на его лице. Так продолжалось минут пять. Наконец лорд открыл глаза и поочередно посмотрел на детей: сперва - на девочку, а потом на мальчика, словно проверяя, на месте ли они. После этой процедуры он поднялся на ноги и начал свою речь следующими словами:
- Виргиний, вы знаете, что мы с вашим отцом, достойнейшим королем Эдингом VII, были близкими друзьями. Я знал также хорошо и вашу матушку, которой не суждено было пережить свою двадцать третью весну...
- К чему вы мне все это говорите сейчас? - спросил мальчик, откладывая книгу.
- Пришел час, Ваше высочество, узнать, наконец, всю правду. Сейчас вам 10 лет. Время бежит вперед, и события опережают все на свете.
Лорд Дэцимус подошел к удивленному мальчику и преклонил пред ним одно колено, рассказывая дальше:
- Когда ваш царственный отец находился на смертном одре, и смерть уже стояла за его спиной, я находился подле него. Все это время я был рядом, держа его за руку. Вам было тогда четыре года. Вы лежали в своей комнате. Я как сейчас помню ту ночь. Тогда была гроза. Само небо противилось уходу вашего отца. С неба раздавались такие раскаты грома, что закладывало слух. Будто из пушек палят... У вашего отца была горячка. Жить ему оставалось всего час - так сказал лекарь Бонго. Он ошибся в расчетах. Король скончался через 20 минут. Вы простите меня, Ваше высочество, что рассказываю вам такие вещи....
- Ваш отец сказал мне перед смертью следующие слова. Вот они, слово в слово: "Мой верный друг, мне не встать с этого ложа. Воргу суждено, чтобы я отошел к нему. Значит, пришел мой час. Не суждено мне воспитать своих детей и научить наследника мудрости. Мне нелегко умирать, зная, что Королевство находится в опасности. Мой кузен Джозеф давно метит на мою корону. Мне не оставалось ничего другого, как назначить его Регентом-правителем, пока мой старший сын Виргиний не достигнет 10 лет и не сядет на трон. Сбылась мечта кузена. Завещание уже составлено". Прошептав эти слова, ваш отец умер. Ваше величество, пришла пора именовать вас этим королевским титулом, потому что вы, и никто другой, должны заменить вашего отца на престоле. Вы - король, и я прошу у вас прощения за то, что скрывал от вас это годами. Я надеюсь на ваше милосердие, государь. Но если вам будет угодно казнить меня прямо тут - на то ваша воля.
- Милорд, да что вы говорите! Казнить вас? Вы меня воспитали... Вы нам как отец родной! - воскликнул мальчик со слезами на глазах.
- Тогда я клянусь вам, мой король, в том, что отныне и до моего смертного часа, этот меч будет служить вам. И если вы решитесь попытаться покинуть это место - я сделаю все возможное чтобы помочь вам в вашей борьбе - торжественно проговорил лорд Дэцимус, держа перед мальчиком извлеченный меч, исписанный старинными рунами. Никогда еще на этом благородном лице, украшенном усами и бородой, в глазах не стояли слезы. В данной мгновение он позволил себе эту вольность. Лорд Дэцимус был растроган этим мгновением. Его друг был мертв, но лорд Дэцимус продолжал выполнять свои обеты, данные умирающему.
- Сэр, выходит - я король? - неуверенно спросил мальчик. - За что же тогда нас сослали в это место? Значит, король Джо занимает свой трон незаконно? Я не понимаю.
- Согласно завещанию, которое написал ваш царственный отец, Джозеф должен был занимать пост регента и не более. Сроком на 6 лет, пока вам, Ваше величество, не исполнится 10 лет - возраст.....
- Возраст, достигнув которого можно вступать на престол, - договорил мальчик.
Лорд Дэцимус молча кивнул, подтверждая сказанные слова. Он спрятал меч в ножны и поднялся на ноги.
- Милорд, хоть мне всего и десять лет, но я знаю, что величать меня королем нельзя до коронации. Значит, обращайтесь ко мне как раньше. Признаться, для меня все это звучит как какой-то розыгрыш. Я никогда не думал, что имею права на трон...
- Джозеф узурпировал власть и насильно изгнал вас, - сказал сэр Дэцимус. - Вы имеете все права на трон отца.
- Все очень запутано..... я не понимаю, сэр! - вскричал мальчик. Он вскочил из-за стола и выбежал из комнаты. Грохнула дверь - мальчик выбежал на улицу.
Лорд Дэцимус не спешил догонять наследника. Он знал, что в этих стенах мальчик в безопасности. Виргиний жив до тех пор, пока это входит в планы короля Джо. Когда Узурпатору стукнет в голову избавиться от угрозы, исходящей от мальчика - он пришлет сюда убийц, или отдаст приказ любому стражнику, и те без слов сделают свое дело. При таком стечении обстоятельств эти дети будут обречены. И никакой рыцарь не сможет защитить их. Вот почему лорд Дэцимус не говорил правды Виргинию. Как только мальчик узнает правду, и боже упаси - заявить о своих правах - он будет убит. Этого и боялся рыцарь Дэцимус. Может быть, в глубине души он и готовился к тому, чтобы умереть, защищая этих королевских детей.
- Виргинию нужно прийти в себя, - сказала Диана, внимательно посмотрев на сэра Дэцимуса.
- А тебе? - понимающая улыбка коснулась губ лорда.
- Я знала, что мой брат когда-нибудь станет королем, - ответила девочка, снова занявшись вышивкой, и делая вид, что ничего не произошло.
- Ты так же красива, как и умна, Ди. Настоящая принцесса - улыбнулся лорд Дэцимус. Девочка мельком глянула на мужчину и сразу же отвернулась. На ее щеках промелькнул румянец. Слова рыцаря льстили этой молодой девочке.
У лорда иногда сердце обливалось кровью, когда он смотрел на этих несчастных детей, которым суждено было коротать свои дни в этом страшном месте. Слава Богам, что здесь была огромная библиотека, чудный повар и забитый продуктами погреб - все это поддерживало жизнь в этих людях. Кроме того, иногда, рискуя своей головой в прямом смысле этого слова, с сэром Дэцимусом разговаривал один из стражников по имени Гаюс, который периодически ездил в столицу и рассказывал обстановку в стране. Этот человек уже был потенциальным сторонником сэра Дэцимуса - а значит и наследника Виргиния.
Каждый месяц происходила смена караулов. Вся смена кроме Гаюса, покидала свою службу, освобождая место для других стражников. Гаюс нес свою службу в замке еще задолго до прибытия сюда Дэцимуса с детьми и был там вроде ветерана. Гаюса не повышали по службе, да он этого и не хотел. Ни семьи, ни дома у него не было, так что ровным счетом ничто не мешало его беспечной жизни и мирной службе в замке Даркен. Гаюс познакомился с лордом Дэцимусом в первый день прибытия этих особо важных арестантов. Не смотря на то, что начальник гарнизона строго-настрого всех предупредил не заговаривать с узниками, Гаюс наплевал на этот приказ и от души разговорился с лордом. Дэцимус увидел в нем интересного и полезного собеседника.
Столица королевства Мовэрия - Занта
Король Джозеф
В королевских апартаментах, обитых золотой и серебряной драпировкой, на огромной двухместной кровати с паутинообразным полупрозрачным балдахином из дорогого пурпурного материала, возлежал высокий крепкий коротко стриженный мужчина в красных одеждах, расшитых золотом. Одеяние мужчины было испещрено драгоценными камнями. Он выглядел на лет пятьдесят, не больше. В одной руке этот человек держал огромный серебряный бокал с красным вином, куда могло уместиться полторы бутылки, а другой - обнимал лежавшую рядом обнаженную прелестную девушку. Мужчина смотрел на огонь, весело пляшущий в камине. Его лицо в этот момент выражало алчность и власть. Надменнее этого лица трудно было себе представить. Его боялась вся Мовэрия, и он это знал. Боялись не только потому, что он был злой, коварный и бесчувственный человек, а и потому, что в его руках оказалось полмира. Полмира в руках безумца. Мужчине стало очень смешно, но лицо оставалось расслабленно-серьезным. Девушка с молочной кожей тихо постанывала, массируя руками то свои белоснежные груди с розовыми торчащими сосками, то клитор, - но на мужчину это не производило никакого эффекта. Он сейчас был погружен в свои мысли. Перед собой он не видел ничего - ни сексуальных игр красотки, ни огня в камине, ни этой королевской спальни. Мужчина наслаждался своим положением и праздновал шестилетие своего правления страной.
Внешность этого человека, которого шепотом называли Узурпатором Джо, выдавала черствого бездушного человека. Презрительная улыбка, игравшая на его губах, лишний раз подтверждала такую характеристику. Глаза с прищуром, надменно сжатые губы, мимика - все это выдавало его с головой. Он не выглядел весельчаком, ученым философом или благородным человеком. Он не был похож на добряка. Нет, этот человек был рожден для того, чтобы править, хоть и благородства в нем было очень мало... Вернее, для того, чтобы ему прислуживали. Власть - вот все что он любил. И он пользовался этим инструментом каждый миг. Характер у этого человека был холодный и жесткий. Но он мог быть вздорным. Даже капризным временами. Очень часто от его капризов многие плакали горькими слезами или умывались кровью. Таков был король Джозеф, презрительно прозванный народом Узурпатор Джо.
За шесть лет правления народ его не то что не уважал или не любил, что еще можно было бы как-то понять, а ненавидел... но боялся. При других обстоятельствах такого правителя давно бы вздернули, но чернь была запугана. Король Джозеф знал, чем можно контролировать чернь. Только террор, насилие, тирания. Он был жесточайшим монархом во всем мире. С таким правлением он сильно рисковал сойти с ума через несколько лет. А не сошел ли он уже с ума? Все люди (или через одного) - которые получали неограниченную власть, впадали в разные формы безумия. И если говорить о короле Джозефе, то он казался безумнее всех своих предшественников. Этот человек наслаждался тем, что причинял боль другим...
Красотка уже несколько раз сладко кончила. Ее молодое тело было покрыто потом, от которого сошел бы с ума любой юнец. Это был ангел во плоти. Пятнадцатилетнее дитя, которое занимало свой высокий пост в королевской иерархии. Девушку звали Стэлла, и она должна через неделю стать королевой, выйдя замуж за Джозефа. Он был первым мужчиной, который ее взял... Это было грубо и извращенно, как и любил Джо. Тогда еще это дитя не знало, какие утехи предпочитает ее повелитель. Для нее это было больно и непривычно. Но у этой девочки не было выбора. Тем более что ставка в этом была слишком высока. Стать королевой, родить королю сына - это ли не мечта любой дворянки? Стэлла очень быстро включилась в эти игры. Интересно, как бы она реагировала, если бы узнала где и при каких обстоятельствах погибли ее аристократические родители ... Официально они погибли во время прогулки на лодке... На самом же деле король Джозеф уже в который раз пользовался своей властью и удовлетворял свои волчьи аппетиты, руками грязных наемников. Если бы спросить его сейчас - для чего он это сделал? - вряд ли этот могущественный человек смог бы дать вразумительный ответ. Он сделал это для того чтобы помучить это дитя. Посмотреть на ее слезы. А он выступил в роли ее утешителя, человека, на чье плечо она могла бы склонить свою головку и выплакаться. Так что в какой-то мере это преступление было совершено для того, чтобы выставить себя в нужном цвете перед девушкой.
Когда Джозеф осушил свой бездонный кубок, юная леди уже сладко спала. Но, тем не менее, это не помешало Джо разбудить ее, вогнав в ее попку свой пенис и входить в нее как в портовую шлюху. Девушка вскрикивала от боли, для нее это все еще было в новинку. Но это дитя очень быстро училось. Или портилось.
Час был поздний. Все Королевство спало. А в королевских покоях царил разврат.
Король Джозеф не ложился рано. Как и положено озабоченному делами монарху, он не мог ложиться отдыхать рано, пока не убедится в том, что проблемы народа решены, все прошения рассмотрены и все споры улажены. Вот и в эту ночь монарх занимался очередным государственным делом, все быстрее проталкивая свой член в узенький анал будущей жены.
Согласно сожженному завещанию старого короля Эдинга, Джо должен был передать власть его сыну - Виргинию. Но Джо лучше знал, что нужно для народа. Нет, людям не нужен маленький несмышленыш, который еще не знает в этой жизни ничего. Королевству нужна жесткая рука, способная в случае чего не побояться усмирить бунт черни пролив при этом реки крови. Все во имя страны. Во имя монарха. Ради королевства. И для себя.
- О, мой король! - вскричала Стэлла в момент сильного оргазма. А король продолжал входить в девушку с еще большим пылом. Этот человек был ненасытен. Он покусывал ее соски, обливал ее тело вином, после чего как дикарь вылизывал все, сосал ее клитор, неистово облизывал ее ступни и пальчики. Джо знал многое об искусстве любовных утех. Но ничто не длится вечно - наступил оргазм и у величайшего монарха.
- Это было чудесно, милый, - прошептала Стэлла пятидесятилетнему мужчине. Король не захотел выражать своих эмоций. Он вновь наполнил свой кубок и подал девушке.
- Мы что-то празднуем? - игриво спросила Стэлла, переводя дух. Она тяжело вздыхала и ее юная потная грудь играла в бликах света, гипнотизируя короля.
- Годовщину смерти одного завещания, - ухмыльнулся король, пощипывая сосок леди. - Так что выпьем за справедливость, моя любовь.
Справедливость в понимании короля Джозефа заключалась в том, что он занимал свой высокий пост, отстранив от этого бремени мальчика по имени Виргиний. И плевать на то, что мальчуган законный наследник. Джо лучше сам будет нести эту ношу. Для его богатырских плеч она не так тяжела, как для ребенка. Так что он расценивал свои действия как своего рода гуманизм.
- Что за завещание? - спросила Стэлла, отхлебнув немного вина из королевской чаши. Сейчас она была просто превосходна - горящие глаза, длинные черные волосы, рассыпанные по белоснежной влажной груди... Это и привлекло к ней Джозефа. А еще ее характер. Непредсказуемый характер.
- Может быть, когда ты станешь моей женой, я тебе и расскажу эту историю, душа моя. Может быть.... - улыбнулся король. - Но это все потом. А сейчас нам надо обсудить список приглашенных гостей. Ведь пир будет на все Королевство. Я хочу видеть за нашим свадебным столом всех своих вассалов, все рыцарство, всех вельмож. Мне нужно видеть их преданность.
- Тебе нужны их мечи, - сказала девушка.
- Ты знаешь все, - сказал Джо довольным голосом. Он нежно поцеловал свою нимфу в губы и приласкал языком ее левый сосок. - Вот за это я тебя и полюбил, крошка моя. Ты умна. Не то, что эти старые придворные шлюхи, которые нихрена не смыслят в делах, кроме как подороже отдаться. А вот ты будешь достойной королевой.
- Не волнуйся, мой король, на пир съедутся все. Они не посмеют тебя оскорбить. Так что все предстанут перед тобой.
- Перед нами. Я должен представить королевству свою избранницу. - король слегка прикусил и без того возбужденный сосок, что доставило девушке несказанное удовольствие.
- Ты бы мог жениться на какой-нибудь заграничной принцессе или королеве. Я ведь простая дворянка. Мои родители... - на секунду она замолчала, вспомнив об утрате. - были простыми вельможами.
- Твой отец был верным вассалом короля Эдинга, а значит и моим. Так что ты заслуживаешь быть моей супругой не меньше любой королевы. Мне не нужно другой, милая Стэлла. Ты - моя королева.
К слову сказать, отец Стэллы, действительно был доблестным и преданнейшим вассалом короля Эдинга. Но он ненавидел Джозефа. И Джо это знал. Вот еще одна причина почему родители этой девочки были убиты... Король свел счеты с недоброжелателями.
Джозеф осторожно развел ноги девушки и присосался к ее мокрому влагалищу. Крики оргазма заполнили эти апартаменты. Стэлла была на седьмом небе от наслаждения, которое разливалось по ее молодому телу. Она кончала раз за разом и просила короля: "Еще!", "Еще!". Джозеф и не думал останавливаться. После того как в Стэлле вновь был разожжен огонь, он взял ее еще раз.
Занта
Марло
Принц Марло, единственный наследник трона - по крайней мере так ему нашептывали верные ему лорды, метившие приблизиться к казне - вырос капризным мальчиком. Ему было восемь лет, но выглядел он довольно взрослым. Он был плотной комплекции, и на свои года был уже высоким ребенком. С возрастом он должен вырасти в сильного высокого мужчину.
Принц играл во дворе с собакой. Друзей у этого мальчика было мало. Он не подпускал себе никого. Дети знатных вельмож, которые жили при дворе, боялись его. Поговаривали, что этот принц как-то раз, в качестве развлечения, заманил котенка, шилом выколол ему оба глаза и затем придушил на глазах у изумленных детишек. Но, это были всего лишь слухи. Мало ли что могут рассказать дети. Они ведь такие выдумщики и фантазеры.
Марло кормил своего любимого черного пса по кличке Мортэ - так его назвал сам принц, и никто не посмел называть это черное чудовище иначе. Собака была очень большая, почти во весь рост мальчика. Порода собаки была довольно неопределенная, но морда очень смахивала на волчью. Где и при каких обстоятельствах появился этот пес - не знал никто. Может быть, характеры у них были похожие - кто знает - но этот пес любил принца. К собаке боялись приближаться, потому что он постоянно на всех бросался и норовил укусить. Мелких шавок он грыз просто для забавы. И лишь Марло этот черный пес подпускал к себе и разрешал себя гладить. Принц гордился своим псом. Он победоносно смотрел на своих одногодок, которые при виде этого пса разбегались кто куда. А Марло мог еще для поднятия себе настроения, сказать псу: "Взять", натравив его на какого-нибудь ребенка. После этого принц еще долго смеялся, вспоминая, как перепуганный до смерти мальчик или девочка убегали от зверя. Детишки жаловались своим родителям, но те не смели ничего говорить ни принцу, ни тем более, королю.
Вот этот пес Мортэ и был другом принцу Марло.
- За мной, Мортэ - сказал мальчик и повел своего пса на лужайку.
Лужайка находилась за дворцом. Тут было зелено, тихо, свежо. Не было людей, которые временами просто бесили этого мальчика. В этом месте он мог спокойно посидеть, подремать, подумать обо всем. Он прилег на зеленую траву, предоставив псу полную свободу действий. Обрадованный пес побежал резвиться, а Марло предоставил свое лицо легкому ветерку.
- Отдыхаешь, мой принц, - раздался уверенный голос. Марло уставился на внезапно возникшего паренька - почти одногодку.
- Аа, это ты, Урик? - принц узнал своего дружка. - Только ты не боишься моего черного дьявола.
- Если мой принц разрешит мне присоединиться к нему, я буду чувствовать себя более уверенно, - сказал Урик, осторожно поглядывая на пса, который злобно смотрел на чужака. Одно неосторожное движение или слово - и этот пес броситься на жертву.
- Мортэ, гуляй, - скомандовал принц. Пес недовольно посмотрел на своего хозяина, словно недоумевая почему он не может цапнуть чужого, затем показал зубы Урику и побрел резвиться дальше. Но где бы пес не находился, он следил за Уриком.
Урик был сыном лорда Брауна Теля, доверенного лица короля.
- Что расскажешь, Урик?
- Брайан и Томми назвали тебя сумасшедшим, Рамиль сказал что отравит твоего пса - а так все более менее спокойно.
- Рамиль... Он правда так сказал? - переспросил принц, вынашивая в своей голове какой-то план. Урик, который уже изучил своего друга, знал, что принца посетила идея. Марло давно был в плохих отношениях с Рамилем.
- Не сойти мне с этого места, мой принц.
- Ты сам это слышал?
- Да.
- Повтори мне слово в слово, что сказал этот... Рамиль, - попросил Марло.
- Рамиль сказал следующее: "Клянусь честью своих предков, я отравлю этого черного монстра, и мне все равно, что на это скажет принц Марло".
- Похоже на Рамиля, - улыбнулся принц. - Он давно хотел показать свой характер. Но не знает на кого точит свой меч.
Рамилю было четырнадцать, и он был физически сильнее и принца и Урика. Но, тем не менее, это не мешало время от времени слегка поколачивать этого задиру.
- Где он сейчас? - спросил принц и его голос зазвенел сталью.
- Во дворе. Тренируется на деревянных мечах.
Принц вскочил на ноги. Командой подозвав пса к себе, он направился в сторону двора. Урик, в глубине души предчувствуя что-то нехорошее, последовал следом. По пути он постарался успокоить принца, но Марло был неумолим. Он молчал, поэтому никто не знал, что сейчас сделает этот горделивый мальчик королевской крови.
Достигнув довольно огромного двора, на котором каждый полдень воины проходили тренировку, Марло увидел компанию ребят. Сейчас было еще рано, поэтому во дворе не было солдат. Только пятеро мальчишек - тоже из дворянских семей. Среди этой пятерки был высокий парень с длинным носом. Он выделялся из всей компании. Это и был Рамиль. Мальчики тренировались на палках, используя их в качестве мечей. Это были не совсем палки - они были изготовлены по форме мечей. Настоящую сталь им, конечно, еще не доверяли. Но, тем не менее, раз в неделю их тренировал мастер. Тогда они могли взять в руки легкий стальной тренировочный меч.
При появлении принца в сопровождении псины и Урика, ребята опустили свои палки в оборонительной позе - чтобы защититься от нападения злого пса. Мальчишки почтительно поклонились принцу - этикет никто не отменял. Лицо Марло ничего не выражало. Урик же не скрывал презрения, когда глядел на Рамиля.
- Упражняетесь? - ехидно спросил Урик. Ответа не последовало. Мальчики смотрели на псину, которая показывала клыки, но без команды хозяина не решалась рвануться в атаку.
- Рамиль, ты ничего не хочешь мне сказать? - спросил принц.
- Ничего, Ваше высочество.
- А я слышал что хочешь, - не унимался Марло. - Ну, давай, скажи что ты говорил обо мне и моей собаке! Иначе я назову тебя публично трусом.
- Ваше высочество, вы ведь знаете, что я не могу.... Если бы не были принцем....
- Плевать! - вскричал Марло. Он подбежал к Рамилю и взял его за шиворот. - Говори мне в глаза, холоп, что тебе не нравится. Мне можешь рассказать все. В глаза мне смотри!
- Простите, мой принц, - оправдывался Рамиль, которому совсем не нравилась перспектива обидеть принца.
- Подлец! - кричал принц. - Вы все сборище мерзавцев, которые строят заговоры против короля. Вас всех надо перевешать вместе с вашими семьями. Говори, скотина, что ты там говорил о моем Мортэ? Я приказываю тебе, смерд.
- Я не смерд, Ваше высочество. Я дворянин, - гордо проговорил Рамиль. Никто другой не рискнул бы перечить принцу, когда тот впадал в такой гнев. Но Рамиль был отчаянный парень. Тем более он не хотел терять свою репутацию перед друзьями. Эти слова еще больше разозлили Марло.
- Нет, предатель, ты не дворянин! Ты проклятый пресмыкающийся червь! Стоит мне только приказать - и ты будешь лизать мне сапоги. Я могу сделать так, что ты и твои родители попадут в такую немилость, что вы будете жить в трущобах и зарабатывать себе на хлеб как самые последние холопы. Стоит мне сказать своему дяде, и твоя семейка пожалеет о том, что живет.
Принц не сдержался и ударил Рамиля по лицу. Больше собаке и не нужно было чтоб воспринять это как сигнал к нападению. Молнией, какой-то черной фурией, он прыгнул на Рамиля. Принц едва успел отбежать. Собака вцепилась парню прямо в горло. Мортэ рвал его с остервенением, как своего кровного врага. Брызнула кровь. Острые зубы разорвали Рамилю артерию. Парень упал на колени, бессильно пытаясь оторвать от себя чудовище. Но силы уже покидали его. Он не успел даже крикнуть. Все что издавало его горло - какие-то гортанные звуки. Наблюдатели смотрели за этой картиной в полном безмолвии. Да и сам принц был шокирован. Он опомнился только тогда, когда Рамиль лежал на земле и не шевелился, смотря невидящим взором на небо. Из его горла все еще хлестала кровь. Мортэ, у которого вся морда была в крови, несколько раз громко гавкнул на мальчишек, желая разобраться с оставшимися врагами своего хозяина. Но принц прикрикнул на псину, и та покорно легла у его ног.
Дав это распоряжение, принц взглянул на тело Рамиля, и пошел прочь вместе со своим убийственным псом. Урик, который проявил максимальное холоднокровие в данной ситуации, не поддавшись панике, побежал за доктором. Хотя это было уже совершенно бессмысленно. Рамиля не смог бы спасти ни один доктор на всем мире. Разве что шаман, способный связаться с потусторонними силами.....
Спустя полчаса принц стоял перед королем с виноватым видом провинившегося ребенка. Джо был вне себя. Его потревожили в самый неподходящий час - он еще спал вместе со своей невестой, когда в его покои начал рваться камердинер. А новость, которую ему поведали, вообще повергла короля в ярость. Он готов был растерзать этого мальчонку - хоть и любил стервеца всем сердцем.
- Ну... - многозначительно проговорил король, глядя на принца. Тот еле стоял на ногах. Парень был перепуган. В лице ни кровинки - бледный как покойник. Если сравнить его лицо с мертвым лицом Рамиля - разница была бы минимальной.
- Хороший ты мне подарочек устроил на свадьбу, - гневно воскликнул король. Он сидел в широком кресле, оббитом красным бархатом. За спиной возвышалось чучело медвежьей головы.
- Я.. не хотел, Ваше величество. - Еще немного и Марло заплакал бы.
- Принцам так говорить не пристало. И брось разводить тут водопад. Зачем ты угробил этого паренька? Если бы ты затравил своей псиной дюжину холопских детей - я бы тебе и слова не сказал. Но ты.... Твой пес загрыз сына моего вассала, сторонника. В каком цвете я перед ним покажусь? Что я скажу лорду Грэйву? "Извините, но мой племянник нечаянно натравил свою псину на вашего сына?"
- Я не травил..... это он хотел отравить моего пса... За что и получил...
- Молчи! Ты уже и так наговорил и наделал столько, что мне придется еще долго думать над проблемой, которую ты создал.
- Простите меня... я, правда, не хотел ничего такого. Но этот Рамиль постоянно меня бесил! Да - бесил! Клянусь, собака сама бросилась на него.
- Значит, ты дал повод своей псине, - изрек король, взявшись рукой за свою голову. - Голова что-то разболелась.... Мирабэлла, вина.
Тотчас королю был поднесен кубок, наполненный вином. Сделав свое дело, молодая служанка, лет семнадцати, бесшумно ступая босиком по холодному мрамору, встала за креслом своего повелителя. Не нужно было ночью столько пить. Только сейчас Джозеф это осознал. Чудовищное похмелье. Если бы его не подняли с постели, все бы прошло незаметно. Король одним залпом выпил половину кубка. Сейчас в голове короля хаотично вертелись мысли, варианты решений, предложения - как лучше решить данную проблему. Еще одним глотком король допил вино и отдал кубок служанке. Девушка, не глядя в глаза королю, приняла кубок и по жесту монарха, тихо ушла.
- Ты будешь наказан, Марло, - сказал король. - Я еще не придумал тебе наказания, которое бы соответствовало твоему проступку... По поводу твоего пса - он будет умерщвлен. А теперь оставь меня.
Принц не стал еще больше раздражать короля, поспешив убраться подальше от глаз монарха, как тяжело ему не было покориться такому приговору - поделать Марло ничего не мог. А Джозеф начал морально готовиться к аудиенции с лордом Грэйвом.
Занта, Паб "Синий ворон"
вечер
Почему ворон, да в придачу и такого нестандартного цвета - вряд ли ответила бы и сама упитанная хозяйка паба. Просто когда-то ее отец, отмечая свой юбилей, перебрав эля, изрек настолько странную и туманную тираду, что слухи о ней блуждают и по сей день. Именно во время того уже мифического диалога и была рождена на свет интереснейшая и страннейшая фраза, смысл которой не понял и сам рассказчик. "Как же мне надоел этот синий ворон", - проговорил тогдашний хозяин паба. А через неделю после этого он тихо скончался в своей кровати, обнимая под мышкой бутыль вина. Вот так и получил свое обновленное название этот паб, который после смерти его хозяина получил еще большую популярность.
Этот известный на всю столицу паб представлял собой довольно небольшое трехэтажное здание. На первом этаже находился сам паб, где постоянно разливалось спиртное, второй этаж предназначался для жилья самой хозяйке, а третий она отдавала в наем как гостиницу. Сама хозяйка была довольно упитанная особа, среднего роста и веселого нрава. Ей было около пятидесяти лет, но замужем она никогда не была. Так и держала отцовский паб на радость жителям. Ее заведение постоянно имело клиентуру, потому что цены тут были довольно приемлемые, да и сервис на высоком уровне. Звали хозяйку мисс Молли.
На улице моросил противный холодный дождь. Прохожих почти не было. Час стоял поздний, поэтому многие сидели у себя дома, или спали в уютных постелях. Но в пабе "Синий ворон" было многолюдно. Сюда заходили люди, которые хотели выпить, поболтать, узнать последние сплетни. Или просто развеять свою печаль.
Если кто-то хотел найти местечко, где можно поговорить о власти, о короле и прочем - он приходил в этот паб. Здесь можно было обсудить политические темы, не боявшись за последствия. Стражники появлялись в этом злачном месте нечасто.
- Говорю тебе, Джим, - громко говорил старичок в старомодной шляпе, обращаясь к своим собутыльникам (поэтому не понятно было, кто же из них Джим - ну не все же посетители?). - Говорю тебе, Джим, Узурпатор скоро устроит пир на всю страну.
Старик говорил так громко, что волей-неволей его слышали все посетители заведения. В пабе было довольно тихо. Все разговаривали шепотом. Большинство посетителей сидели возле барной стойки и смаковали напитками самых разных сортов, цветов и крепостей. Четыре столика были заняты. За двумя сидели две мужские компании работяг, за третьим - сидели две довольно привлекательные молодые девицы легкого поведения, а за четвертым сидел одинокий пилигрим. К месту сказать, что стойка, и тара - из которой пили клиенты - была чистой и отполированной. На своем месте сидела и чистоплотная хозяйка, готовая по первому зову налить клиенту очередную порцию пойла или даже накормить заблудшего пилигрима.
- Да, клянусь богами, наш Джо скоро женится, - с сарказмом проговорил старик-оратор, мечтающий погулять на пиру. В своих старческих разбитых подагрой руках он удерживал бокал с пенящимся пивом. Когда бокал подносился ко рту, рука так дрожала, что большая часть пива не попадала в рот, а расплескивалась на стойку, на пол, на клиентов.... К превеликому ужасу хозяйки, которая не любила беспорядка. Но она знала этого старичка, поэтому прощала эти мелкие неудобства, которые причинял старик Мартин, сам того не сознавая.
- Интересно, кто захочет связаться с таким чудовищем? - спросил сидящий рядом мужчина и громко засмеялся.
- Э-э-э, Джим, - ухмыльнулся старик Мартин, отхлебнув из своего бокала пива, - даже этому чудовищу нужна жена. Я удивляюсь, как это он до сих пор не женился.
- Да ему не нужна жена. Бордель - вот его супруга! - воскликнул веселый пьянчужка, который сидел с краю. - За это и выпьем!
Некоторые поддержали тост и с одобрением выпили. Но старик Мартин заплетающимся языком продолжал:
- Я готов спорить с любым из сидящих здесь, что знаю имя будущей королевы. Имя ее будет Стэлла.
- У нас была королева Мелисса. Она была поистине ангельским созданием. Такую нимфу и во сне не увидишь. И никто впредь не сравнится с нею ни по уму, ни по красоте, - мечтательно заметил молчаливый до сих пор воин.
Этот человек был довольно высокого роста и могучего телосложения. Борода и усы украшали его задумчивое лицо. Он был прилично экипирован. Одет был не броско, но под алым плащом угадывалось наличие кирасы, что уже говорило о воинственности странника. Не слишком богатым, но и не очень бедным выглядел этот человек. По виду нельзя было причислить его ни к воинам, служившим у короля, ни к разбойникам с большой дороги, промышлявшим себе убийствами и грабежами, ни к странствующему пилигриму. Он мог быть всем кем угодно, и первым, и вторым, и третьим. Рядом с ним на столе лежал острый кинжал, а в чехле на поясе покоился внушительный двуручный меч. Воин был довольно мрачноват и не многословен. Он сидел вдали от людей, в самом углу зала, за столом. Рядом с ним стояла бутылка с вином и стакан. Все взоры обратились к нему, словно ожидая продолжения рассказа... или пояснений. Но воин разочаровал всех - он просто не пожелал продолжать разговор.
- Королева Мелисса, конечно, была дамой достойной во всех отношениях, но.... - не унимался старик Мартин. Подобная фраза разгневала воина, который громко стукнул своим кубком по столу, от чего добрая половина выпивки расплескалась наружу.
- Но?! - голос воина задрожал от гнева. - Ты смеешь говорить "но"? Никаких "но"!
- Доблестный воин, я не хотел ни словом, ни делом затронуть честь этой дамы, и, тем не менее.... - пытался смягчить ситуацию старик, но на свою беду только еще больше раззадоривал воина, пробуждая в том воинственном сердце гнев. Наконец, долго терпев, воин вскочил из-за стола, рукой зацепив кубок, который разбился при падении. Грозный воинственный мужчина неспешно подошел к старику, держа руку на рукояти меча. Старый человек, хоть и был немощен, но глаза его не подводили. Да и ум старика был еще ясен. Он понимал, что сейчас его могут поколотить или даже убить.
- Благородный рыцарь, - взмолилась хозяйка, которая не желала допустить инцидента в своем заведении, что может привести к появлению стражников... и со временем к возможному закрытию заведения. - Вы ведь рыцарь!
Воин так и не понял, как воспринять возглас хозяйки - вопросительно или утвердительно. Он решил подтвердить свой статус, чтобы все присутствующие здесь знали кто перед ними.
- Да, я - рыцарь. В свое время я служил в королевской гвардии.
- В гвардии короля Джо? - брякнул старик, но когда воин метнул на него свой гневный взор, Мартин поспешно опустил глаза.
- Я служил у короля Эдинга, - гордо проговорил воин, гордо подняв голову, - и убью любого, кто хоть словом оскорбит прелестную королеву Мелиссу.
- Уверяю вас, сэр рыцарь, наш Мартин не имел намерений кого-то оскорблять. Так, Мартин? - продолжала свое миротворческое дело хозяйка паба.
- Так и есть, - невинно улыбнулся старик. - Сэр рыцарь, а почему вы не служите у нашего короля Джозефа?
- Служить у Узурпатора? Я не могу клясться в верности подлецу и негодяю.
- Сэр, вы, конечно человек смелый, но безрассудный, - вмешался в разговор карлик, одетый в пестрые одежды. По виду это был либо торговец, либо шут.
- Будь ты немного повыше ростом, я бы укоротил тебя на голову, - ответил рыцарь. - И я готов сделать это с каждым, кто посягнет на мою честь или честь тех, чью память я храню в своем сердце. Видят боги, королева Мелисса не заслуживает, чтобы ее честь позорил какой-то презренный червь. А тебе, карлик, советую не вмешиваться в разговоры, ежели тебе дорога твоя никчемная жизнь.
- А что такое наша жизнь, странник? - философски спросил карлик, ехидно улыбнувшись. Его лицо было сморщено как у 90-летнего старика. По сравнению с ним, лицо старика Мартина выглядело даже молодцевато. Если Мартина все знали в "Синем вороне", то зашедшего сюда воина и странного разговорчивого карлика видели тут первый раз.
- Хозяйка, налей этому самоубийце эля, - сказал рыцарь и положил перед хозяйкой золотой, который моментально исчез в складках ее платья. Эль был налит и карлик с величайшим достоинством принял это подаяние или великую честь, оказанную воином. Выпивка есть выпивка, как ее не называй.
- Хочешь знать, что такое жизнь? И вы тоже хотите это знать? - вопрошал рыцарь, окидывая мрачным взглядом каждого посетителя. Ответом ему была тишина. Увидев проявления такого вспыльчивого характера, никто не желал вступать в спор с этим человеком.
- Расскажи, благородный воин, что такое жизнь, - попросил карлик, смакуя свой эль, доставшийся ему даром.
- Жизнь - это череда несправедливостей, которые приводят к концу.
- К концу чего? - спросил карлик.
- Всего. К концу существования. И ты, карлик, сейчас играешь со мной, рискуя дойти до последней черты, перешагнув которую ты увидишь свой конец.
- Не хочешь ли ты сказать, сэр рыцарь, что тебе дана власть определить эту черту? - карлик допил свой эль и вопросительно смотрел на воина снизу вверх. Маленький человечек напоминал нахального кота, которого можно просто пнуть ногой и тот с глухим звуком впечатается в стену.
- Почему ты не боишься меня? - спросил его воин, в голосе которого прозвучало несвойственное ему удивление. - Многие дрожали перед моим взором, сотни могучих воителей мечтали бы никогда со мной не встречаться и не слышать моего голоса - ибо это было последнее, что они видели в своей жизни. Но ты, маленький зеленоглазый бесенок, почему меня не боишься ты? Только ты поддерживаешь наш разговор - все только и ждут, чтобы я ушел отсюда и никогда больше не приходил... Я так и сделаю, после того как выпью свою норму. Хозяйка - вина мне!
Бутылка вина была вручена этому воину и он, не теряя времени, прямо из горла подобно варвару, принялся хлестать красный нектар. Две девицы тихонько хихикнули, предчувствуя богатенького клиента. Осушив бутылку, он поставил тару на стойку перед ошалевшей хозяйкой. Своим поведением воин напугал еще больше всех посетителей. Кстати, за время этой сцены, ни один человек не нашел в себе смелость встать и покинуть свое место.
Тишину нарушил стук входной двери. В пабе повеяло свежим вечерним воздухом, который материализовал нового человека. Мужчина был знатным воином. Не нужно было быть знатоком геральдики, чтобы с точностью сказать, что этот человек принадлежал к древнему аристократическому дому Марвиусов. Это был высокий мужчина, плотного телосложения, в дорогих одеяниях. Его черная сутана с изображением собачьего черепа, под которой легко угадывалось наличие кирасы, говорило о том, что этот представитель Марвиусов принадлежит к воинственной Церкви Ночи. В шикарных отливающих серебром ножнах покоился внушительный тяжелый меч, рукоять которого была инкрустирована рубинами и золотом, а сталь меча вполне могла понравиться правителю, знакомому с войной не понаслышке.
Войдя в паб, внимательно осмотрев всех посетителей, сэр Марвиус сразу же узрел воина, который все еще стоял возле стойки.
- Сэр Трой, вы ли это? - радостно воскликнул сэр Марвиус, обращаясь непосредственно к вооруженному пилигриму. - Вот уж кого не думал здесь увидеть!
- Приветствую вас, достойнейший из Марвиусов. - Впервые подобие улыбки украсило грозное лицо воина, который мгновение назад был готов порубить всех неучтивцев, вздумавших ему перечить.
Сэр Марвиус подошел к человеку, которого назвал именем сэра Троя и они обменялись крепким рукопожатием. После этого сэр Марвиус попросил у хозяйки бутылку отменного эля и еды и они вместе с сэром Троем сели за стол. Когда заказ был принесен самой хозяйкой, двое старых друзей принялись за еду, обильно смачивая ее выпивкой. С приходом второго человека, занявшего грозного сэра Троя, посетители заметно успокоились. Старик Мартин шепотом что-то бубнил своим друзьям, косясь правым глазом на сэра Троя. Если он видел, что сэр Трой прислушивается к чему-то, старик умолкал и делал вид, будто ничего не говорил. Но сэру Трою сейчас было не до какого-то старика. Хотя, ежели бы до его слуха дошло хоть слово, оскорбляющее те идеалы, которые он так бережно чтил - балагуру было бы несдобровать, не смотря на его столь преклонный возраст. Сэр Трой был полностью поглощен бараниной, чью кость с огромным аппетитом обгладывал. А его друг тем временем наслаждался цыпленком.
Немного подкрепившись, старые друзья начали беседу. Они разговаривали очень тихо, очевидно не желая быть подслушанными.
- Ну и где ты пропадал? - поинтересовался воинственный монах.
- Странствовал, - последовал ответ.
- Я уже и забыл, что из тебя слова нужно вытягивать щипцами... клянусь богами, ты даже на костре будешь так краток, будто тебе подрезали язык. - хохотнул монах. - Ладно, это все шутки. Ты хочешь сказать, что странствовал все эти шесть лет, со времени смерти короля Эдинга?
- Все так и было, сэр Марвиус.
- Ты не захотел служить ему?
- Нет, - сказал сэр Трой. - Я бы проклял себя, преклонив колено перед этим негодяем.
- Но этот негодяй - король, - резонно заметил сэр Марвиус. - Не хочешь ли ты причислить себя к бунтовщикам, строящим заговоры против нашего государя?
- Давай без нравоучений, Марвиус, - огрызнулся сэр Трой, которому уже порядком надоел этот разговор. - Если бы узнал о том, что знаю я - то заговорил бы иначе.
- Что же ты узнал? - монах наклонился поближе к сэру Трою чтобы получше расслышать слова друга.
- Всему свое время, святой отец, - проговорил сэр Трой.
- Ты меня интригуешь, сын мой, - недовольно нахмурившись, проговорил монах, который по возрасту годился сэру Трою в братья, но уж точно не в отцы. Но сан, который носил сэр Марвиус, требовал должного уважения.
- А вы, святой отец, все еще молитесь за нас, грешных? - поинтересовался сэр Трой.
- Как видишь. Раз ряса на мне....
- На вас не только ряса, но и кираса, - ухмыльнулся сэр Трой. Лицо монаха посерьезнело. Он сделал лицо обиженного ребенка, что еще больше развеселило угрюмого сэра Троя.
- Я рад, что вам весело, сын мой, но грешно смеяться над смиренным монахом.
- ХА-ХА, отче, вас не покидает чувство юмора! Пожалуй, за это стоит выпить! - сказал сэр Трой, поднимая свой бокал. В это время к ним подсели две путаны. Одна была блондинкой лет 17-ти, а другая - брюнеткой уже около тридцати, весьма потасканного вида. Их наряд был довольно вызывающим, лишний раз подчеркивающий род занятий. Откровенные лифы, обнажавшие верхнюю часть груди не оставляли равнодушным никого. Девочки подсели таким образом, что блондинка села рядом с сэром Троем, а брюнетка занялась духовным лицом, отчего смутила последнего.
- Не желают ли такие благородные рыцари как вы достойно провести эту ночь? - поинтересовалась блондинка, буквально вонзив свой взгляд в сэра Троя.
Сэр Трой даже не подал виду, что их покой так нагло нарушили. Он не смотрел на соблазнительную девицу, не сводя насмешливого взгляда с монаха. Смущения духовного лица веселило сэра Троя. Монах постарался отодвинуться от навязчивой путаны, но, на сколько он отодвигался, на столько же девушка придвигалась к нему. Наконец, оказавшись на самом краю лавки, сэр Марвиус перестал предпринимать попытки к бегству.
- Дочь моя, час сейчас поздний, неужели никто сегодня не отпустил тебе грехи? - смиренно поинтересовался сэр Марвиус у своей соседки.
- Никто, святой отец, грешным делом я подумала о вас, - невинно ответила брюнетка.
- Как же тебя зовут, дитя мое?
- Жюли. А мою подругу - Марта. Увидев таких храбрецов, страдающих в одиночестве, мы просто не могли пройти мимо вас, - рассказала Жюли, при этом Марта оживленно кивала головой, подтверждая слова подруги.
- Что же вас заставляет в столь поздний час оставаться на улице? - продолжал вопрошать сэр Марвиус.
- Грехи не дают нам уснуть, не покаявшись, святой вы человек, - пролепетала сладким голоском Марта. - И я думаю, ваш товарищ тоже присоединится к нам.
- За себя, овечка ты заблудшая, я могу ответить согласием, но совершенно не знаю, как решит мой друг, - проговорил сэр Марвиус, поглядывая на сэра Троя.
- Я не сторонник вашей веры, - заявил сэр Трой, поднимаясь из-за стола. - Монах, встретимся здесь завтра в полдень, и я расскажу то, что ты так хотел услышать.
- Ну, смотри, сын мой, - ответил сэр Марвиус, молитвенно сложив руки. - Тогда мы сейчас с этими милыми созданиями потрапезничаем, после чего мой долг отпустить им все прегрешения перед богами.
Сэр Трой кивнул другу головой в знак прощания и покинул паб. Оседлав своего вороного по кличке Бешеный, он погнал жеребца галопом прочь из столицы. Сколько раз этот конь спасал ему жизнь... Бешеный был верным другом. Он понимал своего хозяина. Чувствовал настроение седока. Если сэру Трою хотелось подремать - умный Бешеный сбавлял бег, переходя на шаг. А если сэру Трою нужно было куда-то спешить, конь несся быстрее ночи, при чем шпорами подгонять его совершенно не нужно было.
Пока сэр Трой добирался до пригорода, его не останавливал никто. Да и по пути никого не встречалось. Ни одиноких путников, ни карет... Добравшись до пригорода, где находилась таверна, сэру Трою преградили путь пятеро мужчин. Они были одеты в длинные плащи, скрывающие наличие или отсутствие у них оружия. Мужчины обступили сэра Троя со всех сторон.
- Куда так торопимся, уважаемый? - поинтересовался толстый мужчина, видимо главарь, в одной руке держащий факел.
Этот толстяк также был в плаще. Но если плащи подходили его товарищам, то толстяку эта одежда подходила как корове седло. Свиные глазки, полные влажные губы, напомаженные черт знает чем волосы - вот как выглядел этот полный мужчина. Но при всем том, он был единственный из компании, от которого не воняло. Уровень этих разбойников сэр Трой определил сразу. На это у него не ушло много умственного труда, что приравнивалось нескольким десяткам секунд. Это еще более разозлило сэра Троя, считающего низостью подобный поступок, как остановить его, благородного пилигрима, на дороге.
Молниеносно он вынул из ножен свой Зальберг.
- Прочь с дороги, псы, если вам дорога жизнь! - угрожающе проговорил он.
- Напрасно добрый странник гневается, - пролепетал толстяк, демонстрируя свой довольно острый кинжал. Вся его братия также показала свои клинки, среди которых было два меча.
- Даю вам шанс сохранить свои жалкие жизни, - проговорил доблестный сэр Трой, который любил достойных противников. Сражаться же с чернью, которая его остановила, никакого желания не было. Он считал это ниже своего достоинства.
- Пилигрим, все, что нам нужно - это 50 золотых, - продолжал гнуть свою линию упитанный человек. - Как видите, мы не требуем с вас все золото, а всего лишь часть. И даем шанс убраться подобру-поздорову. Ваши угрозы неуместны, потому что нас больше.
- Да что с ним разговаривать, Свин, просто прикончить мерзавца и отобрать все, - посоветовал самый горячий из компании - молодой мальчика лет пятнадцати с подбитым глазом. - Кстати такая лошадка меня устроит самого.
- Ты получишь эту лошадку после того, как я объезжу твою мать, - огрызнулся на него высокий пожилой разбойник, покусившийся на Бешеного самый первый, и не желающий уступать добычу какому-то молокососу.
- Уймитесь! - не выдержал Свин. Он издал звук, очень смахивающий на хрюканье и приставил острие своего кинжала к горлу сэра Троя. - Этот человек нам все отдаст добровольно. И побыстрее, а то у меня кончается терпе...
Только Свин договорил эти слова, его голова слетела с плеч и покатилась в кусты. Из толстого тела брызнул фонтан темно-красной жидкости, обрызгавший стоявшего рядом пьянчужку с вставной челюстью. Зальберг - древний меч - обагрился кровью. Следующей жертвой оказался этот пьянчужка, который был проткнут мечем в области сердца. Мальчишка с подбитым глазом хотел ударить сэра Троя кухонным ножом, но быстрый Зальберг, который начал жить своей жизнью, вскрыл юную грудную клетку. На землю вывалились внутренности заносчивого юнца, а тот какое-то время еще стоял с вытаращенными глазами и открывающимся как у рыбы ртом. Следующим расстался с жизнью пожилой бандит, который сперва лишился своей руки, держащей меч, а затем получивший сильный удар в голову, от которого череп раскололся. В разные стороны полетели кусочки костей и серого вещества. Последний разбойник бросился бежать со всех ног, но сэр Трой, не прощавший оскорблений, пустил ему в спину нож. Все мерзавцы были мертвы. Только после этого к сэру Трою подошли люди, выскочившие из таверны. Неизвестно, почему никто не пришел на помощь к нему ранее. То ли боялись встревать в передрягу, то ли ничего не слышали до сих пор.
Лишь приведя себя и коня в порядок, очистившись от крови, в которой они оказались после бойни, хозяину и его Бешеному удалось спокойно уснуть - одному в таверне на теплой постели, а второму в стойле. Стоит еще упомянуть, что перед сном сэр Трой выпил две бутылки вина.
Граф Буркгард
ночь
В великолепных дорогих одеждах, от которых исходил приятный запах, в кожаных сандалиях с серебряными пряжками - в своем замке восседал знатный граф Буркгард. Он сидел за огромным обеденным столом, за который спокойно расселись бы до сотни человек. Сейчас за этим столом он сидел один. Вокруг суетились слуги, желающие угодить своему господину. Они меняли блюда, наливали графу вина, словом, контролировали ситуацию, чтобы их хозяин вкусно потрапезничал. Граф любил ужинать очень поздно. Не известно почему, но перед сном он любил хорошо поесть. Днем же он ел наоборот очень мало, соблюдая какой-то религиозный пост, хотя никто не знал какому богу или каким богам тот поклоняется. Граф никогда не был женат и детей не имел, что иногда его крайне угнетало, ибо некому было передать свое наследство.
Этот граф привык повелевать. Он был довольно высокий человек, очень образованный, начитанный и одновременно мрачный. Очень мало вещей в мире могло его порадовать. Этот человек не вел аморальный образ жизни, как некоторые вельможи, которые постоянно развлекались плотскими утехами - хотя граф имел такую возможность в любой момент, ибо при первом мановении руки любая из многочисленных служанок, пребывающих в его замке, с радостью отдалась бы ему. Но графа не интересовала эта сторона человеческой морали. В отличии от своего отца, который был известен в мире как непобедимый воин, участвовавший в кровопролитных войнах и насиловавший женщин, сын был совершенно иного характера и склада ума. Чтение книг ему нравилось гораздо больше, чем тратить свои силы на удовлетворение своих сексуальных прихотей. Граф Буркгард очень гордился тем, что у него есть честь. Он ни словом, ни делом не позволял себе беспричинных вспышек гнева, но и назвать его слабым телом и духом - было нельзя. Граф участвовал в боевых походах. К своим тридцати восьми годам он заслужил себе этот замок и окружающие его имения (особенно ему нравились лесные угодия и чудесное озеро), которые были подарены королем Эдингом. Кроме владений, граф завоевал себе славу доблестного воина, который побеждал как в турнирах, так и на поле брани. С воцарением короля Джозефа граф покинул двор и уединился в своих владениях. Вот уже шесть лет, как этот человек жил здесь аскетом. Его никто не посещал, да и он никуда не выезжал, хотя опять таки возможность вновь вернуться ко двору у него была. В своем замке он стал неразговорчивым человеком. Со слугами он разговаривал при помощи знаков. Они даже позабыли голос своего хозяина. Но воля графа - закон. В целом он относился к прислуге очень хорошо. Никто не мог на него пожаловаться.
Граф коротал свои дни, запершись в своем кабинете. Там он очень много думал, читал книги, работал над написанием своих трактатов и мемуаров. Утром он выходил в зал, очень легко завтракал, выпив чего-то горячего и закрывался в кабинете, откуда выходил только к ночи - лишь для того, чтобы поужинать. Покушав, граф вновь отправлялся в свой кабинет. Иногда он выделял время для конных прогулок, несколько раз даже выезжал на охоту. Время от времени, сильно утомившись от своей умственной работы, граф гулял по лесу или сидел возле чистого озера. Там ему превосходно думалось, часами наблюдая за водой.
Над чем же думал этот необычный человек? В круг его интересов входило все. От истории до философии. Он пользовался равным уважением как воин и как ученый человек. Зачастую если человек воин - то в науках он не сведущ, либо сведущ весьма ограничено. Граф же объединил в себе эти два качества.
Сейчас у стола хлопотали две юные очаровательные служанки со светлыми распущенными волосами, и в одеждах, подчеркивающих их фигуру. Девушки, как и все слуги, избегали смотреть графу прямо в глаза. Они знали свое место, поэтому и вели себя соответственным образом. Служанки хорошо справлялись с делом. Они не мельтешили перед глазами, не хихикали, что характерно юным девицам. Они соблюдали тот образ жизни, какой вел граф. Но он не запрещал им веселиться. Все жители замка вели свою равномерную жизнь. В замке было сорок с лишним человек. В основном это была прислуга. Никакого гарнизона, за исключением пятнадцати воинов, в замке не было. Граф не находил нужным обременять себя наличием многочисленного гарнизона, полагая что не найдется такого смельчака, который бы рискнул бросить ему вызов. А если грянет война, то граф вновь прыгнет в седло, и, с мечем руке, примет бой с противником.
Поужинав жареным поросенком в вине, ухой и кусочком пирога с яблоками, граф кивнул прислуге, демонстрируя на своем лице легкую улыбку - таким жестом граф максимально выражал свою благодарность и тем самым желал спокойной ночи. Довольные девушки поклонились хозяину и ушли по своим делам. Граф же медленной походкой отправился в свой кабинет....
В эту ночь обычному режиму дня, заведенному в замке, был нанесен непоправимый ущерб, ибо к воротам подъехал одинокий путник. Взбудораженные слуги, которые уже привыкли к тому, что их хозяина никто не тревожит, не знали что делать. Поэтому роль переговорщика взял на себя начальник стражи замка.
- Что вам угодно, уважаемый? - спросил начальник, выйдя к путнику с факелом. Сзади его страховали десять воинов.
- Мне необходимо срочно увидеть графа, - был ответ. На путнике был алый плащ, в ножнах мирно покоился двуручный меч. Лицо пилигрима было серьезно, даже мрачновато.
- Сожалею, сэр, но, во-первых, граф в такое время не принимает гостей, а во-вторых - он никого сейчас не ожидает, - ответил начальник стражи.
- Меня граф примет с распростертыми объятиями, - сказал путник, чем очень сильно озадачил стражника. Начальник стражи и во сне не мог себе представить чтобы граф был рад кому-то.
- Вот что, пилигрим, я не знаю кто вы и что вам нужно, но вот вам мой совет - едьте-ка вы дальше с миром.