- Господа офицеры! - сказал Пульхр и поглядел со значением. - Хочу сообщить вам хорошую новость: ЧВК Чехова решила присоединиться к нам на постоянной основе.
В кают-компании у каждого офицера имелось свое постоянное место. Напротив Пульхра за его капитанским столом на четыре персоны всегда сидел старпом Юсупов, по левую руку - стармех Сикорский. Четвертый стул был своеобразным переходящим кубком, на это место обычно приглашали наиболее актуального на данный момент офицера. Таким образом капитан имел дополнительную точку для прощупывания пульса жизни на корабле. Сегодня четвертое место пустовало: у капитана намечался серьезный неформальный разговор со своими помощниками.
- Ну еще бы они не решили, - буркнул Юсупов в суп.
Он был прав. Наемники радостно и единогласно проголосовали за то, чтобы стать пехотным подразделением "Неуловимого". Свой космический корабль был нежной мечтой любого наемника. Конечно, прибавится начальства, обязанностей и дисциплины. Зато теперь не нужно месяцами выжидать, пока тебя кто-нибудь наймет, не надо волноваться, эвакуируют ли тебя после задания, не оставят ли подыхать, не кинут ли с деньгами, да мало ли что еще может сделать левый заказчик с доверчивыми солдатами удачи. К тому же наемники, из-за специфики своей работы, очень любят и уважают медицину, а ее на "Неуловимом" было аж пять - пять! - медицинских модулей, настоящий врач и два унтер-санитара.
Но если наемники были рады влиться в дружный коллектив "Неуловимого", то коллектив в лице старпома и стармеха вяло пытался отторгнуть инородное тело. Юсупов и Сикорский, вечные соперники в борьбе за ресурсы, по такому случаю решили объединиться и выразить капитану свое атанде. Мало того, что он, капитан, не испросив у них разрешения, принял в команду наемников, так еще положил им жалование, сравнительно небольшое, но все же вырвал кровные из вечно голодных ртов родной команды.
- Теперь, в связи с увеличением личного состава, на корабле предстоят некоторые изменения, - продолжил Пульхр, игнорируя фырканье Юсупова. - Прежде всего, нужно нанять еще двоих коков...
- Это еще зачем? - перебил его Юсупов.
- Кухня теперь будет готовить на всех.
- Наемники же сами себе готовят!
- Готовят, - согласился Пульхр. - Я вчера спустился к ним и попробовал, что они там себе готовят. Есть это, конечно, можно, но довольно неприятно. Поэтому, - возвысил он голос, давая этим Сикорскому, уже открывшему рот, понять, что снова перебить себя не позволит, - я вам, господин старший помощник, повторно сообщаю, что кухня теперь будет готовить на всех, а для этого нам в ускороенном темпе нужно найти и нанять еще двух коков. Можно попросить вас оказаться мне эту услугу?
- Слушаюсь.
- Благодарю вас. Далее. Раз уж мы взяли наемников на жалование, то было бы расточительно оставить их в покое. Поэтому пехотинцы, когда они не заняты непосредственно боевыми действиями и подготовкой к ним, будут нести вахты и дежурства, как все остальные члены команды.
Господа офицеры насупились еще больше. Вдобавок придется окучивать всю эту ораву! Это же представить страшно: по космическому кораблю будут разгуливать три десятка любопытных сухопутных идиотов, и у каждого пара длинных, как у орангутанга, верхних конечностей. К каждому придется приставить человека, который будет следить, чтобы они эти конечности никуда не пихали, не засовывали, ничего ими не трогали, не нажимали, не опирались и не облокачивались!
Но Пульхр пришел подготовленным. Он вынул из кармана пачку картонных карточек. Карточки были размером с игральные карты, что, по его задумке, должно было на подсознательном уровне вызывать у господ офицеров положительные ассоциации. На рубашке каждой карточки имелась фотография, имя и должность каждого вновь принятого на службу наемника, на обратной стороне - краткая его характеристика, для азарта слегка приукрашенная. Пульхр даже подумывал, не сделать ли портреты двойными, с горизонтальной симметрией, как на игральных картах, но решил не увлекаться.
- Так, Чехов, Лютый и еще трое на управление. Фельдшера Картье зарезервировала, - Пульхр выбрал из стопки шесть карточек. - Остается двадцать шесть человек, - он плюхнул карточки на середину стола. - Налетай.
Господа офицеры не повелись, а вместо этого поворотили носы, Юсупов - на правый борт, Сикорский - на левый.
- Пульхр, никакой пользы нам от них не будет, - озвучил Юсупов. - Просто загоните их в отсек, и пусть не высовываются. Это же сухопутные крысы, пассажиры...
- Ну почему же "сухопутные"? - Пульхр взял верхнюю карточку. - Вот, первый же попавшийся, мехвод Габриэль Карасюк, он же в случае надобности, боевой инженер, - при слове "инженер" Сикорский заинтригованно прянул правым ухом. - Четыре года служил на русской подводной лодке на Юпитере. Ну, не на самом Юпитере, конечно, на Европе. К тому же мастер спорта по подводному плаванию. Какой же он "сухопутный"?
- Ну и где ты тут этого Карасюка плавать собрался? - гнул губы старпом.
- Что еще за Карасюк? - заинтересовался Сикорский, который провел с наемниками неделю и по крайней мере инженеров должен был знать в лицо. Он взял карточку из рук капитана и вгляделся в фотографию. - А-а, это же Солярис! Прозвище у него такое, - объяснил он Юсупову.
- Почему "Солярис"? Фантастику любит, что ли?
- Что? А, нет. Соляру он любит, мехвод же. Грамотный, между прочим, мужик. Пожалуй, я его себе заберу, - и забрал. - Мне инженеры не помешают. У меня в команде уже год людей меньше эксплуатационного минимума. Так что я всех инженеров тоже забираю, - и забрал инженеров. - И электриков. И у них еще сварщик был... А, вот он. Его тоже, - и забрал и электриков, и сварщика. - И, если ты не возражаешь, то я возьму также всех операторов дронов и еще троих на подсобные работы.
Юсупов заволновался. Стоило ему увидеть наемников в чужих руках, как он тут же возжелал их себе.
- Как это "не возражаю"? Еще как возражаю! У меня вон, на кормовой батарее один-единственный оператор остался! Он уже два года не спит - вахту несет! Трюмных техников вместо девяти человек по штату только три! - и он принялся отжимать Сикорского от человеко-часов.
Сикорский оказал сопротивление.
- Выбирай из тех, которые остались на столе, - заявил он, прижимая свои карты к груди. - Эти уже мои.
- Ты всех лучших уже выбрал!
- Меньше надо было клювом щелкать!
Юсупов, стеная, как прокаженный, возвал к справедливости. Капитан поступил с мудростью, достойной царя Соломона: он собрал все карточки, тщательно перетасовал и поделил ровно попалам.
- Каждому по тринадцать человек. Поменяетесь сами.
- Почему ему столько же человек, что и мне? - осведомился Юсупов, сверкая сталью во взоре. - На мне весь корабль, боевая часть и камбуз. А на нем - только ходовая!
- Далеко твоя боевая уйдет без моей ходовой? Я уж молчу про камбуз, - хихикал Сикорский, перебирая свои богатства.
И началось. Капитан с аппетитом ужинал, поглядывая на помощников. Юсупов и Сикорский хищно торговались, меняя одних на других. Со стороны могло показаться, что господа офицеры играют в странную карточную игру, в которой игрокам полагается орать и вырывать карты друг у друга из рук. С клекотом и утробным рыком они совершали набеги и налеты, выдергивая из рядов противника самых лучшых, самых козырных и тащили их к себе в норы и гнезда. Двадцать шесть человек превратились в батальоны и полки. То в одну, то в другую сторону брели вереницы пленных электриков, техников и сварщиков. Камнем преткновения по неведомой причине стал скромный моторист Перепелкин, который переходил из рук в руки как какой-нибудь платиновый метеорит в эпоху Первоначального освоения.
- Меняю Перепелкина на двоих инженеров! - орал Юсупов.
- Нахрена тебе моторист-то сдался? Да убери ж ты свои грабли! - отпихивал Сикорский старпомовские руки.
- Меняю Перепелкина на двоих инженеров и оператора дрона!
Отказаться от такого предложения не было сил. Рыдая, Сикорский продал Перепелкина, немедленно ощутил горечь утраты и принялся торговать его обратно. Юсупов уперся и, не скрывая радости, принялся зачитывать с карточки перепелкинскую характеристику:
- Моторист-электрик-гуртовщик! Я хотел сказать - крановщик. Три в одном! На стреле крана может розетку забабахать. Пулеметчик в третьем поколении! Породистый, чертяка! Ты можешь себе такое представить: не пьет! Вообще! Электрик - и не пьет! Загадка природы! Брильянт неограненный! Не курит! Великая Мать, да его же можно за деньги публике показывать! Не женат! Трое детей! Играет на губной гармошке "Реквием" Моцарта! Ай, какой замечательный мне достался Перепелкин! - все никак не мог нарадоваться старпом. - Ай, как мне повезло! Я его, наверное, у себя в каюте в рамку повешу! Кличка "Решето"! Ну, правильно: он же у нас потомственный пулеметчик. Ни пули мимо! После него во враге дыр остается больше, чем всего остального!
Сикорский тоскливо слушал заливистый старпомовский смех, понимая, что паразит опять обманет, облапошит, объегорит, но не мог сообразить как и в чем.
- Отдай Перепелкина, змей! - простонал он. - Как человека тебя прошу! Я тебе за него оператора дрона дам! Двух!
- Трех!
- Сильно-то не наглей!
- Ладно, давай двух операторов дрона и кого-нибудь некурящего, для работ в погребе с боеприпасами. Сварщика, например.
- Сварщика?
Образ сварщика, работающего в погребе со снарядами, так поразил воображение Сикорского, что он полностью утратил способность к сопротивлению.
- Ладно, давай! - неожиданно для себя самого согласился стармех. - Только из уважения к вашей бабушке!
И Юсупов, ликуя с каменным лицом умелого игрока в покер, потащил к себе операторов и сварщика, ради которого вся эта афера и затевалась. В ходе дальнейших переговоров выяснилось, что Сикорский совершенно не умеет торговаться: у него осталось одиннадцать человек против пятнадцати у змея старпома, который неожиданно потерял к драгоценному Перепелкину всякий интерес.
- Как так вышло? Совершенно не понимаю! - недоумевал стармех, прозревая. - Все как в тумане. Заморочил, змеюка подколодная!
Он хотел нажаловаться капитану, но с удивлением увидел, что того в кают-компании нет. Пульхр давно ушел. Они даже не заметили когда.
***
А Пульхр, поужинав и насладившись ежедневным шоу, отправился в карантинные помещения, где еще томился один человек. Стерн сидела за столом, как будто ждала его прихода. Пульхр огляделся. Помещение напоминало склад, из которого вывезли все, кроме мусора. Стерн молча наблюдала за ним своим разноцветным взором, и по ее взгляду было понятно, как ей все осточертело.
- Вы уже поужинали? - спросил Пульхр.
- Да, приносили что-то, не помню. Слушайте, а разве мне не положен алкоголь? Эта ваша чарка? Нет?
- Во-первых, вы не член команды. Во-вторых, вы в карантине.
- Я тут осталась совсем одна, мне скучно! Скоро прыжок! Я не переживу его трезвой!
- Больным чарка не полагается. А вы единственный человек, который заразился грибком.
- Картье говорит, что грибок вылечился за два дня, и теперь я совершенно здорова.
- Ну, мало ли какие могут быть неожиданности. Побудете пока здесь. Картье с Бенуа за вами понаблюдают.
- Вы что, наказываете меня за то, что я заразилась? Но это же вы оставили меня ночевать у зомби в камере!
- Это было ваше желание. Как и то, что вы позволяли зомби лизать вам руки, зная, что патоген передается через слюну.
- Я здорова, и вы не имеете права держать меня здесь против моей воли! Верните хотя бы мои вещи!
Пульхр встал и прошелся вдоль стены.
- Космос - жестокое место, доктор Стерн. Поэтому и людям, чтобы выжить в космосе, приходится иногда быть жестокими. Здесь не действуют земные законы. За пределами орбит планет и приравненных к ним, действуют только Космическое право и обычаи войны. Например, если на космическом корабле произойдет авария, он не сможет двигаться и начнется голод, то космонавтам разрешается людоедство. Тянут соломинку, кого первого будут кушать. И ни один суд не признает это преступлением. А знаете, что делают с теми, кто применяет внутри космического корабля огнестрельное оружие?
- Наслышана, - дернула плечом Стерн.
- Это хорошо. А какое наказание полагается за попытку применения биологического оружия тоже знаете? Нет? Ваши друзья пираты вам о таком не рассказывали? Их выбрасывают за борт. В открытый космос. Без скафандра, разумеется. Хотите, я вам покажу, что происходит с человеком в открытом космосе? "Джо", выведи на этот экран ролик с казнью тех террористов...
- Не надо, - быстро сказала Стерн.
- Не хотите? Тогда я вам в общих чертах расскажу. Если, для примера, выкинуть вас в безвоздушное пространство без скафандра, где-то с минуту вы будете совершать беспорядочные, но активные телодвижения и кричать. Слышно вас не будет, звуковым волнам негде распространяться в безвоздушном пространстве. Потом вы умрете. Из-за крайне низкой температуры трупное окоченение будет развиваться очень быстро и неравномерно, и ваше тело еще какое-то время будет крючиться, как будто в агонии, при этом из него будет выходить вода в виде пара. Вы правда не хотите посмотреть ролик? Нет? Раньше я считал такую казнь неоправданно жестокой, пока однажды не увидал своими глазами, как люди умирают от ветряного менингита. Я тогда был командиром абордажной команды. В то время ветряной менингит только вывели, и пошла мода заряжать его в дымовые гранаты. Взяли мы один корабль на абордаж. Вошли на борт. Охрана применила по нам гранаты с патогеном. Нам-то что, мы были в абордажных скафандрах, а вот их экипаж никакой защиты надеть не успел. Кричать они начали через десять минут, а бредить через полчаса. А потом у них потек мозг через уши, и начала сползать кожа. Я уже не помню, с кем мы тогда воевали, чей это был корабль, но до сих пор слышу их крики. Охрана, кстати, почти вся сдалась без боя. Они говорили, что не знали, что в этих гранатах. Наш капитан сказал, что они всегда так говорят. И приказал по одному выкинуть их за борт. Так поступали все капитаны Альянса. И после нескольких подобных случаев даже самые отмороженные перестали брать на борт биологическое оружие. Так что жестокость иногда бывает оправдана.
Стерн сидела бледная и необычно молчаливая. Пульхр вернулся на свое место за столом.
- К чему это я? Ах да, мы нашли ваш тайник со спорами грибка в вещах Сикорского. Я даже не знаю, что тут хуже: то, что вы вопреки моим неоднократным предупреждениям все-таки попытались пронести патоген на борт моего корабля или то, что вы попытались подкинуть его моему офицеры. Теперь я хочу задать два вопроса, на которые надеюсь получить правдивые ответы, учитывая, что от безвоздушного пространства вас отделяет только эта стена и мое к вам пока еще хорошее отношение. Это была ваша единственная закладка или имеются еще?
- Есть еще одна, - ответила Стерн, глядя в стол. - В ваших вещах. Я засунула ампулу со спорами в ваше мыло. Думала, ваши вещи обыскивать не будут.
- Хорошо, - кивнул Пульхр. Он знал про обе закладки, но рассказал только про одну, чтобы проверить искренность Стерн. - А что насчет руды, которую мы грузили? Вы же и от нее взяли образец?
Стерн подняла глаза и покачала головой.
- Не было такого.
- Хорошо, верю. Ну и зачем это надо было? Кому вы собирались продать вашу плесень?
Стерн поглядела на него с легким, но отчетливым презрением.
- Не надо все мерять деньгами!
- Что тогда?
Стерн помолчала немного:
- Где-то в двух прыжках от Солнечной системы есть планетка, населенная людьми. Туда часто летают лемурианские каперы. Примитивное, но довольно самобытное общество. Я там была несколько раз. На этой планете есть островок. Горы, пещеры, пляжи, джунгли. Крупных хищников нет. И там живет племя. Несколько тысяч человек. Остров изолирован, попасть туда с материка довольно сложно. Я там почти год прожила. Идеальное место для эксперимента. Так что ни вашему драгоценному кораблю, ни Земле ничего не угрожало.
Пульхр глядел на Стерн. Удивить его было трудно, но она сумела. Он попытался представить себе это место. Райский островок с закатами и приливами. Люди приняли ее, поили, кормили, пели ей свои песни, рассказывали свои предания, она играла с их детьми. И вот однажды фея-крестная пожалует к ним с пробирочкой, чтобы за их счет удовлетворить свои научные амбиции. Очередной исследователь, использующий благие намерения в качестве дорожного покрытия.
- Вы собирались проводить эксперименты над людьми? - уточнил Пульхр на всякий случай, вдруг он что-то не так понял.
- Сказал результат экспериментов над людьми. Естественный отбор проводит опыты над живыми существами с начала времен, и в результате появилось человечество. Потом к естественному отбору присоединилась наука, и появились вы, клоны. Почему мне нельзя?
- Доктор Стерн, вы же понимаете, что у вас проблемы с головой?
Стерн недоверчиво улыбнулась.
- Вы серьезно? Это вы мне говорите? Вы, военный клон, который предал Альянс и переметнулся к врагу? Тот, кто вас сделал, тоже очень сильно налажал. Мне только интересно, это сбой в вашей ДНК, или напортачили ваши воспитатели?
- Вы понятия не имеете, почему я так поступил...
- Ну, почему же не имею? Имею. И нисколько вас не осуждаю. На вашем месте я бы поступила точно так же. Но настоящему клону Альянса даже мысль такая бы в голову не пришла - дезертировать. Да еще и корабль угнать. Вы брак, девиация. Особенно любопытно, почему вы выбрали себе в хозяева именно лемуриан? В Солнечной есть множество государств и корпораций, которые с радостью взяли бы вас на службу. Но вы почему-то выбрали врагов Альянса и человечества.
- Люди устроили в Солнечной системе полный бардак. Наука деградирует. Вы знали, что двигатели времен Второй Космической были лучше тех, что производятся сейчас? Да что там Вторая Космическая! Мезальянс! Мезальянс строит корабли лучше чем мы! У них мы покупаем орудия Ультимо-Рацио для наших крейсеров! Собственно, даже этот корабль сделан на верфях Юпитера. У Альянса есть только клоны. И мы могли бы исправить положение. Но программа клонирования используется только в военных целях, и даже в таком виде ее постепенно сворачивают. Лемуриане - единственная сила, которая несет порядок и развитие...
- А-а, орднунга захотелось?
- ...взять хотя бы пиратов. Земля сотни лет безуспешно боролась с ними. Ни Альянс, ни Мезальянс ничего не могли поделать со штатскими лоханями. А прилетели лемуриане, и пиратов в Солнечной системе почти не осталось.
- Ну еще бы, они теперь лемурианские каперы и вместо Солнечной системы отжигают по всему поясу Ориона. Знаете, что такое "Сады дьявола"?
- Видимо, сейчас узнаю.
- Даже не сомневайтесь. В амазонских лесах есть такие участки, где растет только один вид деревьев. И ничего больше, ни единой травинки. Местные индейцы считают, что там живет злой демон и стараются там не появляться. Как оказалось эти деревья вступили в симбиоз с муравьями, которые уничтожают ростки всех других растений, убирая конкуренцию для "своих" деревьев.
- И к чему вы это?
- Эта планета, Голконда, такой сад. Кто-то смахнул с поверхности планеты все, что могло помешать добыче руды. Теперь эти садовники обратили внимание на Солнечную систему. На Голконде они действовали грубо, их работа видна невооруженным взглядом. Видимо, очень спешили, чтобы как можно быстрее наладить добычу экзоматерии. К Земле они пока только присматриваются, заигрывают, забалтывают. Ах, великая культура, ах, русская литература. А тем временем размечают делянку: что вырубить, что оставить, где пруд вырыть, где дорогу проложить. Они явно задумали на базе человеческой цивилизации разбить очередной "Сад дьявола". Вначале организовали колонию на Тау Кита, вывезли туда людей, потом разорвали с нею связь. Прибрали к рукам земных пиратов. Вживляют людям зависимость от своих технологий, которые мы не можем воспроизвести, все эти лемурианские двигатели, криогенные камеры...
- Ваш скафандр.
- Мой скафандр. Да и эта ваша сыворотка правды...
- Думаете, логорил - лемурианская технология?
- Почти наверняка. Наши ученые столько раз пытались создать подобный препарат, но все время в итоге получалась какая-то дурь. Считалось, что человек настолько лживое существо, что ему никакие сыворотки не помогут. Но этот ваш логорил... Тот, кто его разработал, знает людей гораздо лучше их самих..., - Стерн нахмурилась и заглянула капитану в глаза. - Я ведь сейчас под ним разговариваю, да? - капитан промолчал. - А, теперь понимаю... Весь этот балаган с угрозами был для того, чтобы я не поняла, почему не могу вам соврать... Вот же больной ублюдок!
Стерн метнулась к нему через стол. Судя по выпущенным когтям она намереваясь вцепиться капитану в лицо. Пульхр ожидал чего-то подобного, поэтому без труда придал порыву Стерн обратное направление. Она задницей проскользила по столу и слетела на пол. Там она ловко перекувыркнувшись и уперлась в пол всеми лапами, явно собираясь повторить атаку. Интересно, она в постели такая же буйная? Пульхр отогнал неуместную мысль и скрипучим канцелярским голосом, который нижние чины боялись больше крика, сказал:
- Доктор Стерн! Если вы не уйметесь, клянусь Великой Матерью, я лично выкину вас за борт!
Стерн, услыхав про Великую Мать, как-то сразу успокоилась. Она поднялась, отряхнула штаны и села на стул. На глазах у нее стояли слезы.
- Нашли себе достойного спарринг-партнера! - сказала она.
- Доктор Стерн, я околеваю от вашей наглости! Вы, несмотря на мои неоднократные предупреждения пронесли на мой корабль биологическое оружие, попытались напасть на меня и еще чего-то ждете? Чего? Рыцарского к себе отношения? Я обязан был применить логорил, чтобы убедиться, что вы ничего больше не натворили.
По щеке у Стерн скатилась слеза.
- Вы обещали мне этот эксперимент! Вы обещали мне, что я смогу привить себе грибок! Вы обманули меня!
- Я обещал подумать. Ничего больше я вам не обещал.
Пульхр с удивлением чувствовал, что совсем на нее не злится, скорее наоборот, в его душе расправляло лепесточки что-то сродни брезгливой жалости. Бедный маленький дьявол, она так хотела разбить свой садик, а злые люди помешали...
- Я вас ненавижу! - сообщила Стерн, вытирая слезы.
- Ничего, как-нибудь переживу. Предлагаю вам следующий выход из ситуации. Через несколько дней мы будем на Земле, я высажу вас в первом же порту, и вы меня никогда больше не увидите. Пожелания какие-нибудь будут?
- Катитесь к черту.
- То есть пожеланий не будет.
- Выпустите меня.
- Нет. До момента вашего выхода вы будете сидеть здесь. Вы уже достаточно натворили.
- Дайте хотя бы алкоголь!
- "Джо"!
- Да, господин капитан.
- Извести боцмана Олсен, чтобы за час до прыжка доктору Стерн выдали полбутылки джина и плитку шоколада. Надеюсь, вам этого хватит.
***
Все дела были закончены. Теперь можно было позволить себе немного расслабиться. Когда капитан вошел в свою каюту, она была пуста, если не считать кота, который сидел на кровати в сложновывернутой позе и вылизывал то, что ему полагалось вылизывать по должности. Услыхав шум, кот поднял голову, поглядел на капитана как на незванного гостя и вернулся к своим обязанностям.
Пульхр снял китель и галстук, засучил рукава, сел на диван, раскинув руки и закрыв глаза. Навалилась усталость. Уже много дней он спал по несколько часов. Ничего, после прыжка, на марше к Земле можно будет отоспаться.
- "Джо"!
- Слушаю, господин капитан.
- Добавь полтора процента кислорода.
"Джо" вздохнул: каждый лишний процент кислорода в воздухе повышал вероятность возгорания. Ему дай волю, мы бы все сидели на восемнадцати-девятнадцати процентах, как это принято на кораблях Мезальянса. Ниже нельзя - люди начнут терять сознание.
- Слушаюсь, господин капитан.
Через несколько минут уровень кислорода в каюте стал как на берегу океана. Пульхр дышал глубоко и размеренно, чувствуя, как свежеет голова и усталость отваливается кусками.