Вскоре, оказавшись в переплетении каких-то узеньких улочек, певица осознала, что выехать из Фароса этой ночью ей не удастся, и принялась размышлять над тем, где скоротать время до утра. В корчму не пойдешь - без денег там делать нечего. В дома стучаться и проситься на постой неудобно. Да и кто откроет незнакомцу посреди ночи? Оставалось одно, выбрать на улицах города местечко посуше и заночевать там.
Решив так, Рапсода спешилась и пошла пешком, ведя лошадь за собой и внимательно оглядываясь по сторонам. Ей было нужно прежде всего найти такую улицу, которая бы не была ни слишком узкой и темной, ни, наоборот, чересчур широкой и часто используемой. В первом случае был велик риск столкнуться с ворами, убийцами или другими ночными жителями города, во втором - со стражниками-патрульными. И Рапсода честно затруднялась ответить, с кем из них ей меньше хотелось встречаться.
Она брела по темным незнакомым улицам под все еще моросящим дождем и никак не могла отыскать подходящее для ночлега местечко. Через четверть часа небольшие навесы, оставленные лоточниками на ночь на улице без присмотра (а что им будет? три кола, вбитых в землю да натянутый кусок парусины) стали казаться Рапсоде единственной более или менее подходящей кандидатурой на место ее ночевки. Ну и пусть с утра пораньше ее растолкают, обругают и выгонят в шею, зато хоть какое-то укрытие, да и лошадь есть где привязать.
Придя к такому решению, Си-Диез уверенно зашагала к одному из навесов.
- Топай отсюда, курица! - крикнул ей кто-то из темноты. Голос был низок, грубоват и прокурен, но однозначно принадлежал женщине.
Рапсода равнодушно пожала плечами, подумав, что облюбованный ею навес занят, и направилась к другому.
-Ты че, с первого раза не врубилась? Вали давай, пока цела! - на этот раз обладательница голоса решила показаться Си-Диез на глаза. Она была высокой, со смуглой кожей и темными волосами, а лицо ее было бы довольно миленьким, если б не гримаса ненависти, исказившая черты.
- Чеши отсюда, кошка ты драная или я своих "опекунов" позову, - рыкнула женщина и угрожающе замахнулась на Рапсоду рукой, на которой сверкнул большой безвкусный браслет. Певица разглядела, что угрожавшая ей дама была вся обвешана подобной дешевой бижутерией. Кроме того она была одета в легкое, даже чересчур легкое платье из полупрозрачных тканей, и хоть как-то укрывал ее от холода лишь плащ, накинутый на плечи.
Сложив в уме упомянутых минутой раньше "опекунов", странную одежду и злобу, с которой девушка отгоняла певицу от навесов, Рапсода сделала единственно верный, по ее мнению, вывод.
- Вы сирота? - сочувственно спросила она у молодой смуглянки.
Та аж поперхнулась.
- Да какая тебе разница, дура? Какое тебе вообще дело до моих родителей? Оскорбить хотела, да, тварь? А не выйдет. Вали с моей точки, мышь летучая, а то я тебе сама, без "опекунов" личико подправлю! Здесь работаю я! Только я. Это мое место, я за него немало отстегиваю в чужой карман и поэтому не позволю какой-то выскочке пастись на моем огороде!
До Рапсоды постепенно начало доходить, что она что-то неправильно поняла и поэтому ошиблась в выводах.
- Лилита, детка, у тебя тут неприятности? - раздался густой бас где-то за спиной у певицы.
"А вот и "опекуны" явились, - с ужасом осознала Си-Диез, - и будут они защищать интересы этой женщины не из родительской любви, а по той простой причине, что смуглянка платит им за покровительство".
Чем зарабатывает на жизнь и на подобных "опекунов" эта женщина, разгуливающая ночью в откровенном до неприличия наряде, Рапсоде и думать не хотелось.
- Орала так, что мы за полтора квартала услышали,- подхватил второй голос, нечто среднее между тенором и баритоном: вроде и высокий, а вроде низкий.
- Эта чудачка претендует на мою точку! - взвизгнула женщина, вскидывая руку и тыча в Рапсоду пальцем.
Певица не была уж совсем наивной девушкой, и поэтому, сообразив, что ничего хорошего ее здесь не ждет, со всех ног рванула вперед. Лошадь, которую она все еще держала под уздцы, протестующее заржала и не двинулась с места. Пришлось выпустить из пальцев поводья. Лошадь - это здорово конечно, но жизнь куда более ценная штука.
- Держи! - завопила смуглянка и попыталась схватить пробегающую мимо Си-Диез за рукав, но только царапнула своим маникюром по плотной ткани.
- Ща я ее... - прорычал обладатель баса и сорвался с места вслед за улепетывающей бардессой.
- Поразукрашу, мамка не узнает! - вторил второй, не отставая от товарища.
Рапсода была напугана так, как не пугалась еще ни разу в жизни. Она одна, мчится по незнакомым улицам ночного города, спасаясь от двух крепких мужчин. Может быть и не крепких конечно, певица их не видела, но даже два хлипких мужчины составляли бы для нее угрозу.
"Пресвятой Иериаль, ну за что мне все это? - обратилась она на бегу к богу, - за то, что я поссорилась с Аланой? Я найду ее и извинюсь, клянусь тебе. Только сделай так, чтобы я не забежала в тупик!"
С этими мыслями она резко свернула направо в проулок. Преследователи, гулко топая и шумно дыша, пронеслись прямо, не заметив маневра беглянки.
Но не успела Си-Диез остановиться и отдышаться, как услышала перед собой нарастающее бряцание. Такой специфический звук мог исходить только от быстро приближающихся стражников в полном вооружении.
"Из огня да в полымя", - с отчаянием подумала Рапсода и лихорадочно принялась соображать, бежать ли ей вперед или, пока не поздно, рвануться назад.
Бряцание все приближалось, и когда певица уже решила, что все же стоит в первую очередь бежать от стражи, а потом уже от бандитов, ее нагнал какой-то щуплый парнишка.
- Прости, сестренка, судьба у тебя не фартовая, - просипел он и, толкнув ее в спину, на полном бегу пролетел мимо. Певица, не удержавшись на ногах, повалилась лицом вниз, едва успев выставить вперед руки. Рядом с ее головой упало что-то тяжелое, очевидно, выроненное сиплым злоумышленником.
"Что за день сегодня такой?" - возопила про себя девушка, поднимаясь на ноги и брезгливо оглядывая запачканный грязью костюм.
- Стоять! Не двигаться! - раздался за ее спиной хорошо поставленный мужской голос.
- Да я и так вроде не бегу и не дергаюсь, - буркнула себе под нос девушка и медленно повернулась к приказывавшему.
- Я сказал "не двигаться", - прикрикнул он снова. Как и ожидала Рапсода, это был один из стражников, которые столпились сейчас в этом тесном закутке. Очевидно, он являлся командиром патруля.
- Именем Драумана ты арестован! - торжественно провозгласил стражник.
- Арестована, - апатично поправила его девушка. Ей вдруг стало глубоко безразлично, что с ней будет дальше. Хуже уже все равно не станет.
- А мне без разницы, - высокомерно отозвался командир патруля, - главное, что вора мы поймали и сейчас отведем в долговые ямы. А уж какого он пола, правосудию глубочайше плевать.
Говоря это, он выхватил меч из ножен и приставил его к горлу Си-Диез.
- Не дергайся и дойдешь живая, - посоветовал он вкрадчивым голосом.
- А с чего вы взяли, что я - вор? Точнее, что вор, которого вы ловили, это я? - вежливо поинтересовалась певица, будто они вели светскую беседу.
- То есть то, что ты воришка, ты признаешь сама! - по-своему истолковал сказанное Рапсодой стражник.
Девушка только рукой на это махнула. Фигурально конечно. Если бы она это действительно сделала, ей бы тут же перерезали горло. А что еще остается делать, когда все, ну решительно все, вдруг перестают тебя понимать правильно?
- Может и признаю, - тоном, не выражающим никаких эмоций, произнесла она, - но все равно у вас нет доказательств того, что я - искомый объект, так сказать.
- Нет доказательств, говоришь? - ухмыльнулся командир, все еще держащий меч у горла девушки, - а это тогда что? - и он сделал знак одному подчиненному из своего отряда подойти и подобрать с земли предмет, который бросил давешний парнишка.
- Что там у нас? - поторопил он подчиненного.
- Мешок, - отозвался тот, - а в мешке шкатулка с фамильным гербом маркиза Галвалиетта.
- Что и требовалось доказать, - победоносно возгласил командир стражников, - воришка украл шкатулку прямо из-под носа у маркиза. Маркиз, недолго думая, поднял тревогу и отправил патруль в погоню. Патруль, то есть мы, преследовал вора до этого проулка и обнаружил здесь запыхавшуюся девчонку, измазанную в грязи и мешок с украденным. Все ложится прямо одно к одному, так что одна тебе, детка, дорога, в долговые ямы, а там и до разбирательства недалеко.
Объяснять стражникам, что все было совсем не так, девушка сочла как минимум неразумным. И действительно, кто в здравом уме поверит в ее историю, если рассуждения, изложенные командиром стражи, более чем логичны? Так что она просто вздохнула и спросила:
- Куда идти?