Так пропаду: с желанием пропасть, 
с надеждой быть, и не собой отчасти. 
Час от часу не легче, но прекрасней, 
давно ли надо мной такая власть,
и ведь над ней -- давно никто не властен.

Крыло мое, душа моя, летим...
Куда летим, не спрашивай покуда.
Пребудь со мной, и я тобой прибуду.
И мы прибудем около шести...
семи... восьми... ты видишь каково
просечь душой физическое время.
Пока оно врачует чье-то бремя, 
так ранит проявление его.

Держись, мой ангел, мы идем в пике,
я полагаюсь на тебя всецело.
В плечо мое вцепись, и то и дело
сжимай рукою. Истина в руке,
в любой, пожалуй -- бледной, загорелой.
Так не был одержим никто никем
доныне: бестелесно, оголтело.

И боязно, и больно -- до суда 
мы вырастим в самих себе де Сада.
Лоза моя, слеза моя, отрада,
мой ангел, улетай хоть иногда.
На расстоянье, недоступном взгляду,
зерно мое в твоих взойдет садах.
Но, веришь, 
мне и этого не надо.