Тамми, человек с белыми глазами, странствовал по дороге к Кур-Хай-Эль. Дорога была отмечена поперечными полосами, и путник шёл по ней, считая шаги. Достигнув леса и холма под ним, Тамми остановился.
- Привет, - сказал он, - ты знаешь, что такое жизнь?
Девушка, пристроившаяся на траве под деревом, перевела взгляд со сломанного каблука на высокого белобородого незнакомца. Лицо путника казалось молодым, но седые волосы старили его, превращая в лик странствующего отшельника.
- Добрый день, - ответила на приветствие девушка. - Жизнь это беспокойство. Сначала тебе дают табличку с именем, но не спрашивают, нужно ли тебе оно. Затем тебе дают список дел, которые следует выполнить - и возле каждого пункта нужно поставить галочку. А в конце у тебя отнимают эти две бумажки. Одна идёт в некролог, а другая на памятный камень у могилы. Весело, правда? Правда, и здесь можно неплохо устроиться. Главное, быть всегда счастливым.
На какое-то мгновение девушка позабыла про каблук и мечтательно уставилась в призрачное небо, не обременённое присутствием белобоких провозвестников дождя.
- Занятно, - Тамми скинул мешок, который нёс на левом плече, и опустился рядом с новой знакомой. - Но как мне найти счастье?
- Ну-у-у... Ты же вроде мудрец или около того. Тебе лучше знать, это скорее я должна приходить к пещере с таким как ты, бить тысячу поклонов, читать день и ночь молитву, а потом, трепеща от восторга, спрашивать о счастье. Я думала, вы, мудрецы, знаете всё, что есть на этом свете.
- Я не мудрец, - сообщил белоглазый, - я лишь ищу мудрости. А ты, как я вижу, знаешь ответ на один вопрос. И я спрашиваю тебя - что такое счастье?
- Так, стоп, - серые глаза девушки недовольно уставились на путника. - Моё счастье это моё счастье, тебе оно, стало быть, вряд ли сойдёт. Но если так хочется узнать, то слушай, мне не жалко. Так вот, счастье нужно видеть в мелочах. Каждое утро встаёт солнце, каждый вечер оно покидает наш мир. Рождается и умирает, но каждый день солнце делает это красиво. Рассветы, закаты, цветы на лугу, шелест ветра в ветвях. Это красиво. Да, счастье это красота.
- Вот как? - Тамми задумался. - Хорошо, ты идёшь со мной. Покажешь мне свою красоту.
Он просто взмахнул рукой, а потом ею же прикрыл глаза. Небо не разрезала вспышка молнии, земля не содрогнулась от грома, в воздухе не засверкали искры, но спустя мгновение девушка оказалась снаряжённой в крепкие дорожные ботинки и костюм защитного цвета.
- Эй! - тонкая фигура грозно нависла над путником. - Ты что наделал? Верни всё обратно!
- И незачем так кричать, - заметил Тамми, не открывая глаз. - Твоя обувь была испорчена, а одежда не годилась для путешествия. Я привёл тебя в порядок.
- Пф! В порядок? Да что ты понимаешь, медведь дремучий! Это же не красиво. Не красиво!
- Вот как? Занятно...
В итоге они пришли к компромиссу. Тамми, потратив щепотку магической силы, окрасил ногти девушки в красный и чёрный. Оба цвета поражали своей насыщенностью: когда Тамми смотрел на левую руку спутницы, то чувствовал привкус крови на губах, а когда переводил взгляд на правую, то будто проваливался в зияющую бездну. Кроме того, странник изменил вид её волос, а на шее материализовал золотой кулон со значком Козерога. Юный старец не видел в этих украшениях ни красоты, ни необходимости, но их создание ему ничего не стоило, поэтому Тамми не стал спорить. "Пусть просит дальше эти безделушки", подумал он, закидывая котомку за спину. "Ух ты, какие модные штучки может делать этот белобородый", подумала девушка, следуя за Тамми, "такого упускать нельзя!"
Так начался первый день на Дороге Неизбежности.
Наименование
Спустя несколько минут Тамми остановился, его белые глаза дыхнули холодом.
- И что? - ледяной взгляд не подействовал на девушку, разве что слегка заинтриговал. - Что с того?
- Я остановился почтить особую цифру.
- И что в ней особенного?
- Каждое имя имеет вес, выраженный числом, а имя, соответствующее этому числу обладает немалой силой. К слову... Как тебя зовут?
Девушка не стала притворяться возмущённой или удивлённой. Только фыркнула и пнула землю носком ботинка.
- Проснулся... Здрасте, я Надежда. Надеюсь, мы подружимся.
- Забавное имя.
- Очень. А как тебя зовут, белобородый? Мудрость или может Старость?
- Нет, ничего подобного, - странник выпрямился, поднял голову и разве что не засиял в солнечном свете. - Моё имя Тамми.
- Ого, оригинально, - заинтересованная Надежда без особой нужды облизала тонкие губы. - Я таких не встречала с сотворения мира.
Тамми согласно кивнул.
- И не встретишь, я тут гость и скоро исчезну. Но сначала дойду до Кур-Хай-Эль.
- Зачем тебе это странное место? Ты там ничего не отыщешь: ни счастья, ни красоты, ни жизни. Скорее наоборот, у тебя всё отнимут и скажут, что так и было... - взгляд девушки неожиданно стал рассеянным, она словно пыталась поймать важную мысль, но никак не могла её ухватить. - Слушай, а ты ведь знаешь много имён? Может, найдёшь для меня что-нибудь путное? Псевдоним или что-то в этом роде.
Тамми ответил ровно через секунду.
- Хорошо, мы дадим тебе новое прозвище. Ева Ангелина или Саша Грей. Тебе подойдёт.
В серых глазах полыхнул ещё не остывший пепел.
- Это шутка? - вкрадчиво осведомилась девушка.
- Что? Шутка? - переспросил Тамми. - А, да, шутка.
Дальше они шли молча, а Надежда так и осталась Надеждой.
Одежда
- Надежда рифмуется с одежда, - сказал Тамми, когда солнце оказалось в подвешенном состоянии над головами путников. - Поэтому при нашей встрече ты была одета.
Надежда аж поперхнулась от такой непробиваемой логики.
- А лес не рифмуются, - как ни в чём не бывало продолжал юный старец. - Поэтому он стоит голый.
Он указал на деревья без единого листочка, стоявшие так плотно, что казалось, им не хватает тепла и дружеского участия. Девушка рассмеялась.
- Это сейчас так. А раньше они нудисткий пляж не изображали. Просто... время такое наступило. Время опавшей листвы.
- Один раз пав уже не восстать, - заметил Тамми. - Цикл всегда однонаправлен. Ведь и мы идём к вратам в Кур-Хай-Эль, а не выходим обратно. Но ты...
- Но я-то просто компанию тебе составляю, - Надежда вновь не смогла сдержать смех. - Что-то вроде эскорта, а то заскучаешь ещё.
В лес ворвался сильный пронизывающий ветер, и деревья согласно кивнули.
- Да, - белые глаза наполнились печалью. - Я пройду к сердцу Кур-Хай-Эль, а ты вернёшься к началу, где мы встретимся вновь.
- Бр-р-р, - девушка поёжилась, но не от холода, а для вида. - Мне пару раз предлагали начать всё сначала, но мне эта идея никогда не нравилась. Кстати, раз уж мы заговорили про одежду... Может ты сделаешь что-нибудь с этим безобразием?! Шорты слишком длинные, а куртка сидит на мне, как на собаке бронежилет. И вообще, что это за костюм девочки-скаута? У тебя что, фетиш?
Кустистые брови цвета чистого снега удивлённо приподнялись. Тамми открыл рот, но сказать ничего не успел.
- Так, стоп, - опередила спутника Надежда, - никаких вопросов. Забудь, что я сейчас сказала. Лучше скажи вот что... Скажи, как ты умудряешься в своих тряпках идти быстрее меня? Я за тобой еле успеваю!
Облачённый в хламиду Тамми лучезарно улыбнулся.
- Кто сказал, что я иду? - спросил белоглазый, и девушка впервые заметила, что ступни юного пилигрима не касаются дороги. Он летел, а длинное одеяние спускалось до самой земли, маскируя акт левитации.
- Кхм, - только и сказала Надежда.
Так прошёл первый день на Дороге Неизбежности.
День рождения
Когда они покинули пределы леса, Надежда мечтательно зажмурилась.
- А ты знаешь, что у меня скоро день рождения? - спросила девушка, прикрываясь ладонью от обжигающего солнца.
- Сколько тебе исполняется? - вежливо поинтересовался Тамми.
- Что за вопросы! - прядь волос кокетливо закрыла левый глаз именинницы. - Конечно же восемнадцать.
Путник кивнул, соглашаясь с невысказанной мыслью.
- Да, я слышал про подобный обычай, бытующий среди низших демонов. Они считают, что если их возраст не меняется, то и боги старости пройдут мимо их пыльных останков, не обратив внимания. Поразительное верование.
Надежда фыркнула.
- А тебе-то сколько лет, высший недемон?
- Восемьдесят один, - без раздумий ответил Тамми.
- Глупая шутка! - обиделась девушка, а юный старец так и не понял, после какого слова ему следовало смеяться.
Дальше они шли молча.
Подарок
Когда второй день стал клониться к закату, а жара, терзавшая путников, отступила за пламенеющий горизонт, Тамми спросил:
- Ты любишь подарки?
- Подарки? - Надежда с недоверием заглянула в равнодушные белые глаза. - Ты хочешь сделать мне подарок? Даже и не знаю что сказать, май фрэнд! Если ты хочешь добавить в мой гардероб ещё тряпок вроде этой формы разведчика-любителя, то лучше не надо. Но если подарок буду выбирать я... почему бы и нет?
В этот момент они проходили мимо одиноко стоящего растения. По габаритам безмолвный отшельник не уступал среднему дереву, но вместо ветвей у него были толстые лапы, усеянные колючками, как минное поле - минами. И хоть с виду незнакомец напоминал сбежавшее из ботанического сада экзотическое чудо-юдо, Надежда ни на секунду не усомнилась, что перед ними находится кактус.
- Вот, - девушка указала на мясистый зелёный ствол. - Ёжика хочу.
Тамми только плечами пожал.
- Ёжик? Что же, пусть будет ёжик.
И махнул рукой, производя очередное волшебство.
- Ой!.. Что это?
- Подарок. Ты любишь зверюшек?
- Люблю! - кивнула Надежда. - Но он колется!
- Да, а как же? Он живой, как и ты. За ним надо ухаживать, заботиться, кормить.
- Да? А без этого нельзя? Совсем никак?
- Можно, - ответил Тамми.
И превратил живого ёжика в плюшевого.
Надежда очень обрадовалась. Эта игрушка стала её любимой. А Тамми понял, что жизнь - не такой уж подарок.
Звёзды
К исходу дня путники остановились на ночёвку. Надежда сразу же принялась устраивать место для сна, а Тамми, наслаждаясь лёгкой прохладой, засмотрелся на звёзды.
- Тысячи костров горят в небе, - сказал юный старец. - И тысячи простых смертных годами хранят огонь небесных костров. Тысячи лет горит огонь, не угасая ни на миг, а мы взираем на звёзды в меру своей ограниченности, называя их то светлячками, то огоньками, то искрами.
Блуждавший по пустыне ветер заставил девушку поёжится.
- Звёзды, небо, - фыркнула Надежда, кутаясь в сотворённое Тамми одеяло. - Мне особо некогда смотреть вверх, да и опасно это. Один так всё смотрел на звёзды, смотрел, а потом споткнулся о ветку, упал и умер. Так-то.
Искры сверкнули в белых глазах.
- Тебе совсем неинтересно узнать, как живут звёздные люди, какие у них обычаи, о чём они мечтают или печалятся? - удивился Тамми. - Быть может, для них мы такие же огоньки в безграничной тьме. Быть может, они так же смотрят на нас...
- Звёзды - холодные игрушки, - древние слова пробудили не менее древние страхи. - И я не хочу видеть, как нас укроет их безжалостная тень.
Она отвернулась и через минуту провалилась в сон без снов, а Тамми ещё долго сидел, наблюдая за кострами иных миров.
Так прошёл второй день на Дороге Неизбежности.
Чистота
- Я знаю этот лес, - сказал Тамми, когда путники пересекли границу удушливых песков и перешли из эпохи Сатья в эпоху Кали. - Здесь хранится символ древних дней - камень истинной чистоты.
- Да ну? -для приличия удивилась Надежда, вгрызаясь в сотворённую Тамми шоколадку.
- Он так и называется - Чистовик-камень. Слово древнее, из языка одного народа, вымершего до сотворения мира. Легенды говорят, что тот народ исчерпал себя.
- Как это можно себя исчерпать? - искренне поразилась девушка. - Ложкой что ли? Ну да ладно, веди нас к этому чистотелу... чистовику... или как его там. Ты ведь знаешь дорогу?
Тамми лучезарно улыбнулся.
- Не знаю.
- Э-э-э... Э?
- Но камень позовёт нас к себе. Если сочтёт достойными.
Надежда критически осмотрела свой наряд, особенно досталось шортам.
- Мда-с, - констатировала девушка, задумчива постукивая красными ногтями по пятнистой материи. - В таком виде камень меня разве что клоуном сочтёт.
- Клоун очень достойная профессия, - кивнул Тамми и, опережая недовольство спутницы, добавил. - Я слышу голос камня. Идём.
После десятиминутной пробежки, стоившей им пары царапин от свисающих почти до самой земли цепких древесных лап-веток, путники выбрались на просторную поляну. Щедрое солнце поливало весёлую траву теплом, а в центре на возвышенности красовался здоровенный кристалл, лучащийся небесным светом.
- Вау! - вспомнила Надежда древние заклинания. - Классно!
- Теперь мы должны подойти к камню и наложить на него руки, - начал инструктаж Тамми. - После чего наш взгляд должен проникнуть в сердце камня, чтобы волшебный кристалл смог оценить чистоту нашей души. Всё ясно?
- Угу! - девушка подбежала к камню, на ходу облизывая испачканные шоколадом пальцы. - Смотри-смотри, он весь белый, словно здоровенный кусок сахара. Или соли... Нет, сахара. Он точно сладкий! Так и хочется лизнуть...
- Нет! - возразил то ли камень, то ли Тамми. - Просто смотри.
И Надежда посмотрела. Сперва с любопытством, затем, по мере того, как взгляд серых глаз проникал за внешнюю угловатость кристалла, девушку переполнило ощущение неземной лёгкости и свободы. Ей казалось, что она парит над землёй, как её спутник, что она в любой момент может взмыть над кронами деревьев и даже выше - к облакам... Но свобода длилась ровно одну минуту. Когда истекла последняя из шестидесяти секунд, девушка отшатнулась, а её лицо стало воплощением первобытного ужаса.
- Что произошло? - спросил юный старец.
- Мы... - пот едкими каплями стекал по лбу Надежды, а белоснежные зубы прерывисто стучали. - Не сошлись характерами.
Звонкий смех, принесённый ветром, заставил девушку вздрогнуть и отшатнутся, словно её ударило током.
- А камень? - робко спросила девушка, но две пары глаз посмотрели на неё с недоумением, и Надежда замолчала.
- Кристалл чистоты обижен, - сказал Тамми. - Он звал праведника, а увидел нечто противоположное. Больше он ничего нам не скажет.
- Нет, не скажет, квик-квик, - подтвердил бывший Шаддай. - Никому не дозволено нарушать установленный порядок, а уж осквернение святынь... Квик-квик, ты ещё легко отделалась, когтистая!
Девушка наградила красногрудого птаха испепеляющим взглядом, но палку бросить не решилась.
- И куда же ты нас поведёшь, Иванно-Сусанно? - спросила Надежда, оглядываясь. - В болото или непроходимые дебри?
- Да уж не в Эдем с гуриями, - парировал бывший Шаддай. - Следуй за мной, странник, здесь недалеко.
- Вот, - заявил птах, когда лес расступился, и странное трио очутилось на просторной поляне. - Выбирайте.
Белые таблички с зелёными и красными буквами были пришпилены к толстым стволам гвоздями-двухсотками.
- Квик-квик, моя работа! - гордо прочирикал бывший Шаддай. - В прошлой инкарнации расстарался.
- Скорее уж перестарался, - не удержалась Надежда. - Ты бы ещё... ой, а где он?
Птах, мгновение назад мозоливший глаза ярко-красным пятнышком на груди, испарился, словно его и не было. Или был, но в другой жизни.
- Его срок кончился, - объяснил Тамми. - Можно вырезать в память о нём слово Кроатон, однако, время этой магии ещё не пришло.
- Так, стоп, нам не до магии. Или до магии, но другой магии. В общем, куда пойдём-то?
Левый указатель гласил "Тень". Правый сообщал о близости к свету.
- Тень, - прошептала Надежда.
- Да, Тень, но не звёздная, а простая, - Тамми впал в необычную для него задумчивость. - Тень зелёная, что символизирует рождение и начало, а Свет красный, что означает боль и страдания, а быть может и смерть.
Белые глаза обернулись к Надежде.
- Мы, несомненно, видим перед собой ложь. Две лжи, выбирать между которыми есть бессмысленное деяние. Поэтому мы выберем путь между ними.
И Тамми пошёл прямо, пропустив мимо ушей все возражения спутницы.
Через два часа они вновь оказались на Дороге Неизбежности.
Шоколад
Время застыло между полуднем и вечером, а путники всё брели по дороге, обрамлённой редкими деревьями без листьев. Тени совсем не было, но солнце, видимо извиняясь за вчерашнее, перешло на режим экономии энергии. Ветер, вкрадчиво стелящийся под ноги и поднимающий фонтанчики серой пыли, завершал картину, превращая её чуть ли не в идиллию.
- Жить - хорошо! - процитировала древних Надежда. И отгрызла хороший кусок шоколадки.
- Мы можем остановиться на обед, - сказал Тамми, материализуя очередную горько-сладкую плитку.
- Вот уж нет уж! - заявила девушка. - До Кур-Хай-Эль путь неблизкий.
- Расстояние не играет роли...
- И время тоже не играет роли. Знаю-знаю, можешь не повторяться! Лучше ещё парочку этих вкусных штучек сбацай. Для тебя же это мелочь.
Облачённая в белое рука разрезала воздух, извлекая из него несколько единиц "мелочи".
- Ты любишь шоколад? - спросил Тамми.
- О-о-о, да! - девушка выхватила свой заказ из рук спутника и тут же принялась бороться с хрустящей упаковкой. - Однажды у меня из-за кариеса выпал зуб, и теперь я мщу сладостям за него. Пусть знают, как связываться с Надеждой! На моём счету уже тысячи изничтоженных шоколадок, и я не собираюсь останавливаться на достигнутом. Ам!
Десятая за сегодня шоколадка нашла свою смерть в зубах Надежды. Тамми покачал головой.
- Ты удивляешь меня. Но мне недолго осталось удивляться. Час, может быть два.
- Стой... - Надежда позабыла и про сладости, которые держала в руках, и про руки, перепачканные сладким. - Ты что, сваливаешь? А как же я? Мы же только начали...
- Кур-Хай-Эль в пределах досягаемости, - сказал Тамми.
И сотворил коробку, набитую шоколадками, в качестве извинения и прощального подарка.
Первый круг
- Дальше я пойду один.
Они стояли у врат Кур-Хай-Эль, которые назвать входом в какое-либо место или пространство можно было лишь с очень большой натяжкой. Всё равно, что звёзды называть стекляшками, в которых играет солнце, а солнце - пятном жёлтой краски на картине безвестного абстракциониста. Надежда видела перед собой лишь переплетение стволов и ветвей, приправленное ворохом разноцветных листьев.
- Это Иггдрасиль, - белые глаза смотрели на самый толстый ствол, занимавший почётное место в центре растительного буйства. - Древний ясень, что корнями уходит в тьму веков, а листья его пророчат будущее. Есть легенда об Иггдрасиле, древе, чьи листья могут изменить любую судьбу. Хочешь сорвать один?
Девушка побледнела.
- Нет уж! Меня моя жизнь устраивает... В целом. Вот ещё рисковать. Ты же не сказал, как судьба изменится. Может, к лучшему, а то ведь и на сплошную чёрную полосу может вывернуть.
- Справа Аза-дерево, - продолжал сеанс ликбеза Тамми. - Его ствол уродлив, а ветви как руки мертвецов тянутся к свету. Но его листья могут победить саму смерть, и любая болезнь отступает перед их живительной силой. Хочешь сорвать один?
Если минуту назад Надежда просто побледнела, то сейчас вся кровь отхлынула от её лица, превратив в посмертную маску.
- Я... я ещё жива.
- Слева Хулуппу, - голос юного старца странным образом успокаивал девушку. - Ива, что умерла однажды и возродилась вновь, чтобы пасть под ударами великого героя. Её ствол льнёт к Иггдрасилю, а ветви опущены, так Хуллупу выражает свою скорбь. Её древесина наполнена магией, а листья даруют освобождение от мирских бед. Хочешь сорвать один?
На этот раз Надежда не стала даже бледнеть.
- Издеваешься? - фыркнула девушка. - Так не терпится избавиться от меня?
- Да нет, - сказал Тамми, растворяясь в воздухе. - Я уже избавился.
Надежде не на что было обижаться, ведь Тамми оставил спутнице мешочек, набитый драгоценными камнями и слитками из золота и серебра. И сколько бы девушка не вынимала из него, мешочек оставался полным. Бесконечные деньги... Раньше Надежда и мечтать о такой удаче не могла, но сейчас волшебный мешочек казался подделкой, которую ей всучили вместо настоящего сокровища. Да, она прекрасно знала, что Тамми птица другого полёта, феникс рядом с воробушком, но... Теперь ей хотелось большего. Ей хотелось увидеть такие же звёзды, которые отражались в белых глазах юного старца. Которые казались ей просто точками в ночной тьме.
- Прости, - сказала девушка, обнимая грубый ствол Иггдрасиля. - Я хочу войти в Кур-Хай-Эль.
Так на Дороге Неизбежности впервые умерла Надежда.
Любовь
Когда четвёртый день приблизился к своему закату, Тамми вновь ступил на Тропу Неизбежности. На сей раз белоглазый пилигрим опоясался тонким чёрным вервиём, обёрнутым вокруг его талии трижды и завязанным на четыре узла. Больше в одежде путника не изменилось ничего, только во взгляде проступила неземная тоска.
- Они сказали, бог разлюбил их, - промолвил Тамми. - Это печально.
Белоглазый пилигрим успел добраться до селения Хай-Ипи раньше, чем ночь вступила в свои права. Было светло.
- Вы ещё бодрствуете, - поприветствовал Тамми патриарха, ловившего крохи ускользающего тепла на лавочке у своего жилища. - Мир вашему дому.
- И тебе мир, странник, - улыбнулся старец. - Что ты ищешь в нашем благословенном богом краю?
- Я здесь чужой, но хочу познать мудрость этих мест. Сейчас я ищу любовь. Я хочу понять её.
- Любо-о-овь, - пробормотал столетний патриарх, добавив со вздохом. - Давно это было, странник, не смогу я дать тебе верного ответа. Ты знаешь, сходи к девушке по имени Надежда, если бог смилостивится над тобой, то увидишь ты то, что называют любовью матери к ребёнку.
- Благодарю, почтенный, - Тамми поклонился и ушёл.
Он не стал рассказывать старцу правду о боге.
- У-у-у-у, - девушка, лицо которой Тамми уже видел, качала на руках младенца. - Баю-баюшки-баю.
- Хорошее заклинание, - прошептал белоглазый. - Даже на расстоянии я чувствую силу, таящуюся в словах.
- Что вам нужно? - нахмурилась юная мать. - Мы не ждём гостей.
- Я искал Надежду, - ответил Тамми. - Я искал Любовь. Но удача не благоволила мне, однако...
- Однако, причём здесь моё имя? - перебила его Надежда. - И что вам нужно от моей дочери?
- Её зовут Любовь? Забавно. И ты её любишь... - в белых глазах не было и капли тепла. И ни грамма веры. - Мне так сказали.
- Какое мне дело до чьих-то слов? - фыркнула девушка. - И вообще, что вы здесь забыли? Вы разбудите ребёнка!
- Забота? Забавно. Очередной обычай низших демонов или искреннее чувство? - Тамми сделал первый шаг. - Сейчас мы это проверим.
Испытание
- Мы проведём небольшой тест, - сказал Тамми, на один шаг приблизившись к Надежде. - Так в древности испытывали вещи. Я же интересуюсь чувствами... Ты понимаешь, что это значит?
- Пф, - фыркнула девушка, заметно побледнев. - Что за непотребство вы собрались устроить в моём доме? Уходите, мы вас к себе не приглашали.
- Уйду, - согласился Тамми, приблизившись к девушке ещё на один шаг. - Но сначала узнаю, как крепки узы матери и ребёнка. Они ведь крепкие, правда? И не порвутся от одного прикосновения?
- Что? Постой, о чём ты? Какое прикосновение?
- Одно прикосновение и я уйду. Пройдёшь ты испытание или нет - я всё равно покину твой дом... - сказал Тамми, приблизившись ещё на один шаг. - Ты согласна или сомневаешься в своей любви? Не бойся, я не причиню тебе вреда.
- Да кто тебя боится! - возмутилась девушка, но в её серых глазах предательски промелькнул страх. - Чёрт с тобой... Испытывай меня своим прикосновением и уходи!
- Это прикосновение неизбежности...
Сказал Тамми, в одно мгновение очутившись возле матери и ребёнка. Юный старец дотронулся пальцем до щёчки девочки, и там тотчас распустился прекрасный ледяной бутон, спустя мгновение охвативший ажурными полупрозрачными лепестками маленькое тельце.
- Вот так, - сказал Тамми, наблюдая за превращением жизни в ледяную скульптуру.
- Вот так, - повторил он, когда лицо матери перекосило от ужаса, а полупрозрачная глыба выскользнула из тонких белых рук.
- Вот так, - в третий раз промолвил белоглазый, внимая звону тысячи осколков, на которые разбился морозный кристалл.
- Вот и вся твоя любовь, - сказал юный старец, оставляя потрясённую мать наедине с её горем. - Не отпусти ты дитя, я бы обратил время вспять. Но ты... ты не прошла мой тест.
И Тамми ушёл. И больше не пытался узнать, что такое любовь. Никогда.
Развитие
Утром пятого дня Тамми вернулся на Тропу Неизбежности. Его лицо прибавило морщин и постарело на десяток лет. Возможно, он стал мудрее.
- Привет, - сказал белоглазый пилигрим, вступив в пределы леса без листьев. - Ты знаешь, зачем нужна жизнь?
Девушка, пристроившаяся на траве под деревом, перевела взгляд со сломанного каблука на высокого незнакомца.
- Бесполезная штука, если честно, - заявила она без обиняков. - Одни проблемы от этой жизни. Сам посуди, если бы не жизнь, то меня не волновал бы сломанный каблук, я бы не думала о том, где найти ягод да корешков на завтрак, и вообще - не знала, что существует такая вещь, как головная боль.
- Всё пройдёт, - промолвил Тамми. - И это тоже пройдёт.
- Ну да, ну да, - фыркнула девушка. - Только на это надежда. Только надежда мне и остаётся. Кстати, меня так и зовут.
- Я знаю.
- Откуда? - удивилась Надежда. - Я первый раз тебя вижу. Кстати, ты кто такой? Судя по виду, не из местных.
- Всё верно, я пришёл оттуда, - рука, обёрнутая в белую складчатую ткань, простёрлась к небу. - Я - Бог.
- Ого! - присвистнула Надежда и тут же задумалась о чём-то своём. - М-м-м... Бога у меня ещё не было.
- И не будет, - заметил Тамми, а затем добавил к вящему негодованию девушки:
- Ты ведь не богиня.
Так на Дороге Неизбежности Тамми разминулся с Надеждой.
Иллюзия
На шестой день Тамми встретил нищего. Старик в буром бесформенном одеянии примостился возле дорожного указателя и тянул раскрытую ладонь ко всем проходящим путникам. Но путники проходили мимо - в скрюченных пальцах и в пыли у ног бедняка не было ни одной монетки.
- Чего ты хочешь? - спросил у нищего Тамми.
- Еды, - прохрипел старик, но через мгновение в его чёрных глазах вспыхнуло мрачное пламя. - Нет, денег! Дай мне денег! Тогда я сам куплю себе еды! И одежду! И...
- Как пожелаешь, - сказал Тамми.
И материализовал перед нищим целую россыпь драгоценных камней.
Если верить указателю, деревня называлась Белый Шум. И белого в селении было действительно много - белые цветы, белые яблоки, белые стены домов. А вот с шумом дело обстояло иначе, такой плотной тишины Тамми прежде не ощущал. Будь то его первый день на Дороге Неизбежности, странник наверняка забеспокоился бы, но теперь он лишь пожал плечами и взлетел на десять сантиметров выше - чтобы не задеть прелестные лепестки цветов, распускавшиеся на каждом свободном клочке земли.