Мир казался серым. Серым и мокрым. Серым, потому что в нем не было света. Мокрым же по причине весьма прозаической - шел дождь. Эти два качества, спаянные воедино глухими отзвуками грома, рождавшегося без молний, придавали глубину текущему мгновению, делали мир настоящим, живым, существующим. Серое, без просветов, небо казалось отражением точно такой же земли - деревья, трава, почва, все размывалось за стеной падающей воды. Очертания плыли, переплетались между собой, цвета поблекли, и некогда зеленая трава теперь виделась светло-серой...
А дождь все шел. Шел, шел, шел и не думал прекращаться. Монотонные удары капель сотрясали землю, сгибали траву и листья, создавали единый неразрывный звук, отдаленно напоминающий шелест. Так ветер разбрасывает песчинки, так песчинки скатываются вниз с крутого склона, так волны надвигаются на берег... Мир, умытый небесной влагой, ждал, терпеливо и молчаливо, ждал, когда иссякнет равнодушная мощь стихии, когда эмоции, вбитые в землю вместе с дорожной пылью, вновь расцветут и раскрасят все вокруг себя, когда серая монолитность разорвется, разлетится клочками, уступая солнечному свету...
А дождь все шел. Безразличный и неумолимый. Не жестокий, нет, не являлся он и слепым орудием - ведь зла особого никому пока не причинил. Он просто был, от своего начала и до момента, когда последняя капля истает в воздухе. Был частью этого мира, был его плотью и кровью, был его жизнью...
Жизнь же, другая, которая летает в небе, роет подземные ходы, грызет кору деревьев, траву и такую же жизнь, затаилась. Невидимая, неслышимая, вроде бы несуществующая. Вроде бы... Сейчас для них, птиц, зверей, людей, было не лучшее время, чтобы покидать свои убежища. Только очень смелый человек сейчас мог решиться на прогулку под открытым небом... Очень смелый или тот, у кого нет иного выбора.
Кап-кап-кап. Расплывались на земле лужи, бурлящие от дождя, словно кипяток. Кап-кап-кап. Заполнялись водой следы, оставленные подошвами ботинок. Кап-кап-кап. Стекали узкие струйки по водонепроницаемой ткани просторного плаща...
- Ничего себе! Такой громадный!
Каменный мост, длинный и массивный, нависал над степью, закрывая ее изрядный кусок своей тенью. Тень эта была от слепящего солнца и в тени этой земля до сих пор хранила влагу ночного ливня. Дождь, продолжительный и сильный, хорошенько промочил все в округе, но потом уступил место яркому теплому свету. Не прошло и половины дня, как лужи, в изобилии покрывавшие потрескавшийся асфальт моста, испарились, оставив вместо себя грязные разводы, а трава, согнувшаяся было под тяжестью капель, уже вновь радостно тянулась к небу.
Мост, несмотря на некоторую ветхость, о которой говорили и хорошо заметные трещины в бетоне, и торчавшие местами металлические штыри, и изъеденные временем опоры, был вполне надежен. Неизвестно, сколько времени он уже находился тут, посреди степи, но можно было поручится, что простоит еще лет сто, не меньше, прежде чем развалится и рухнет на землю кусками мертвого камня.
- Но мне придется идти по нему до самого конца... Черт! Ну почему тут больше некуда идти? Уф... как жарко...
Человек, одетый в легкую куртку, штаны военного образца, с туристическим рюкзаком за спиной и черными очками, закрывающими глаза, топнул ногой, проверяя прочность асфальта. Дорога расстилалась перед ним, вдали виднелось приземистое строение, крепко-накрепко прилепившееся к мосту, как улитка к стеклу. Правда, в отличие от улитки, прямоугольник, похожий на останки контрольно-пропускного пункта, смиренно стоял на своем месте, ожидая, когда мимо пройдет очередной путник. Интересно, сколько их было? Вряд ли очень много, ведь все вокруг выглядит заброшенным, причем заброшенным давным-давно. Насколько давно? Кто знает...
Мужчина, а путник был мужчиной лет 20-30 (точнее определить его возраст мешала печать усталости на заросшем щетиной лице и некоторая потрепанность, возникшая по причине длительного пребывания под открытым небом), поправил лямки рюкзака и поочередно топнул каждой ногой. На асфальт упали комочки грязи, застрявшие в подошвах, и мужчина, широкой ухмылкой отметив удовлетворенность от этого, не спеша двинулся вперед.
- Да, день обещает быть долгим... И жарким... Уф...
Однообразие и монотонность ходьбы усугублялось беспощадным солнцем и общей мертвенностью пейзажа. Казалось, что некогда здесь отовсюду высосали жизнь... Даже не высосали, а выкачали - как насосом. Выкачали методично и кропотливо - не пропуская ни единой песчинки, из тех, что ветер носит над степью. Интересно, везде так? Мужчина вгляделся в степь, пытаясь рассмотреть, что же там, за горизонтом, но наткнулся лишь на смесь бледно-желтого и серого цветов. Степь, степь, степь, перемежавшаяся землей, где не было и травинки, тянулась везде, куда мог дотянуться взгляд человека.
- Да уж... Невеселое местечко... И угораздило меня...
Он снял очки, скептически осмотрел их, привычной рутиной пытаясь прогнать мрачные мысли. Стекла, тускло блестевшие на солнце, оказались в мутноватых разводах, искажавших и без того блеклый пейзаж. Мужчина, улыбка которого уже угасла, правым рукавом провел по темной поверхности, скорее размазывая грязь, чем очищая запачкавшиеся очки. Впрочем, он удовлетворился и этим, еще раз взглянул на солнечные зайчики, рождавшиеся в соприкосновении стекла и света, и водрузил предмет туда, где оному и полагалось находиться. То бишь на нос.
- Так-так-так... - путник вздохнул. - Что тут у нас?
Прямо на его пути, увеличиваясь медленно, но верно, стоял замеченный ранее контрольно-пропускной пункт. Если, конечно, можно назвать подобным образом жалкие развалины - без окон, с прямоугольными отверстиями в бетоне массивных блоков вместо дверей, без единого признака жизни... Чем ближе мужчина подходил к бетонной коробке, тем более пустой она ему казалась. В самом деле - почти сразу он отметил отсутствие внутри даже не мебели, а каких-либо следов того, что оная раньше была. Что странно - можно понять, если объект, имеющий военно-стратегическое значение, был захвачен и разграблен. Можно понять, если подобный объект бросят на произвол судьбы, забрав предварительно все ценное. Но забирать вообще ВСЕ?
- Странно... Очень странно... Не нравится мне это...
У самого контрольно-пропускного пункта (или, по крайней мере, сооружения, которое могло в прошлом исполнять аналогичные функции) мужчина сбавил шаг, а затем и вовсе остановился - аккурат напротив прямоугольного отверстия, очевидно бывшего дверью. В тени, отбрасываемой бетонной коробкой, оказалось на удивление прохладно и даже... сыро. Причем влажным воздухом тянуло изнутри, хотя где там могла быть вода? Непонятно... Путник, который очень не любил всяческие странности и предпочитал держаться от них подальше, нерешительно переступил с ноги на ногу, поправил лямки рюкзака, хотел было очередной раз протереть стекла очков, но передумал. Он тянул время и прекрасно это понимал. Понимал, но ничего не мог с собой поделать...
- Ну чего тут может быть опасного? Обычные развалины... Ну сыростью стены пропитались, ну что с того...
Голос мужчины звучал неуверенно, он и сам прекрасно понимал, что эти слова ничего не стоят, что, сколько бы он не упражнялся в самовнушении - на присутствие либо отсутствие опасности внутри бетонной коробки его разглагольствования никак не повлияют. Понимал, но продолжал тянуть время. Тянул и тянул, утопая в словах, как песке, когда каждая следующая песчинка громоздится на предыдущую... Он тянул ровно до тех пор, пока не понял, что ждать больше невозможно.
А затем просто шагнул вперед, туда, где тьма была чуть более мертвой...
...Всю бессмысленность своих опасений путник осознал в первое же мгновение. Пытливый взгляд, внимательно исследовавший голые потрескавшиеся стены, пробежавшийся по бетонному полу, щедро усыпанному пылью, скользнувший в прямоугольники окон, не нашел ничего, за что мог бы зацепиться. Пусто, пусто, пусто. Абсолютно, противоестественно пусто. Слишком пусто даже для того, чтобы боятся этой пустоты. Этот контрольно-пропускной пункт был мертв... Давно и надолго.
"Навсегда!" - неприятно кольнула липкая и холодная мысль. - "Его специально сделали таким. Уничтожили. Не оставив никакой надежды на восстановление. Даже если завести сюда мебель, навесить двери и окна, убрать пыль и хорошенько высушить помещение... Он останется мертвым. Навсегда..."
Путник отступил назад, с каждой секундой находиться в бетонной коробке было все более неприятно. Не опасно нет, скорее ощущение прикосновения к чему-то мерзкому. Недостаточно отвратительному, чтобы, отплевываясь, бежать прочь, но и не позволяющему при этом разорвать определенную дистанцию, как, например, неприятный запах гари заставляет держаться подальше от пепелища... Пепелище... Да, хорошее слово. Подходящее. Вполне, вполне подходящее.
- Посмотрел и хватит... - мужчина сделал еще один шаг по направлению к выходу. - Мне пора... Дорога не ждет и хорошо бы засветло добраться...
Негромкий металлический звон заставил его прерваться. Осторожно скосив глаза вниз, путник заметил стальную пластинку треугольной формы, на которой были выгравированы значки... Нет, не просто значки - буквы. Мужчина сел на корточки и, аккуратно взяв пластинку за острые углы, поднес к лицу.
- Ого! Похоже на жетон, что военные на шее носят, - черные очки не позволяли увидеть выражение глаз, но, без сомнения, оно было исполнено любопытства. - Там обычно пишут имя, фамилию и группу крови... Таааааак... Трими Куартиц... и цифра пять... Пять? ПЯТЬ?! И имя солдата... смутно знакомо... Не мог я его встречать раньше? Брррр...
Слегка подрагивающими пальцами он расстегнул кармашек на груди и убрал туда таинственную пластинку. Пригодиться. Затем еще раз внимательно огляделся, не нашел больше ничего интересного и, вздохнув с облегчением, выбрался наружу. Суховатый воздух, тут же коснувшийся кожи, показался едва ли не бризом, в сравнении с тем, что осталось позади. Путник понимал, что это иллюзия, что это его сознание цепляется за логичные и понятные объяснения... Понимал, но не хотел принимать. В конце-концов, даже если он поверит в некое мистическое обоснование случившегося с контрольно-пропускным пунктом, даже если так... Что изменится? Верно, ничего, абсолютно ничего...
Он повернулся, намереваясь продолжить путь, но вновь замер, заметив то, что прежде ускользнуло от внимания, целиком до того сосредоточенного на пустой бетонной коробке... Над головой, поднимаясь от поверхности моста на десяток метров, висела, насмешливо взирая сверху вниз, потрепанная, с отвалившимися кусочками краски, белая надпись. Одно только слово, название... Название того места, куда вела дорога? Может быть.
- Тарсус, - слово слетело с губ, как плевок, запоздало вспенившись глухим шипением звуков, его составляющих. - Я знаю, что это означает? Похоже на латынь... или нет? Уф... нет, не помню.
Путник хмыкнул и, уже более уверенно, зашагал вперед. Пересекая тень, падающую на асфальт от странного названия, выведенного краской на тонкой металлической поверхности, он последний раз взглянул вверх, пытаясь отыскать потаенный смысл в таком коротком и странном названии... Через несколько минут путник достаточно удалился и от развалин контрольно-пропускного пункта, и от загадочной надписи, а буква "К", бывшая едва приметным контуром и потому ускользнувшая от внимательных глаз, скрытых за стеклами очков, все так же предваряла слово...
Катарсус.
Мост оборвался внезапно. Так вялая, неторопливо текущая река обрывается водопадом, а дарящая прохладу зелень оазиса - безжизненной пустыней. Только что гигантское рукотворное сооружение разрывало степь на две части своей тяжеловесной тенью и вот уже последний пролет полого уходит в податливый грунт, образуя удобный спуск для того, кто хочет проследовать этой дорогой дальше...
Путник остановился. Его взгляд, привыкший к монотонности асфальта и однообразной желтизне бескрайней степи, не сразу смог воспринять изменения, произошедшие с пейзажем. А когда все-таки смог... Мужчина снял очки, проводя долгим взглядом уходящее за горизонт солнце, и, аккуратно сложив дужки, убрал вещицу, верно служившую весь день, в нагрудный карман. Затем сомкнул веки и несильно потер глаза пальцами. Он должен был увидеть то, что ждало впереди. Он не мог избежать этого, но... Не был готов. Пока еще.
Путник стоял с закрытыми глазами, зная, что рано или поздно придется взглянуть на то, что теперь будет его судьбой. Знал, но оттягивал неизбежное... Снова и снова... А когда ожидание вновь стало невозможным, резко разомкнул веки. Посмотрел на то, что было впереди, и с трудом удержал рвущееся из груди сердце. Пот стекал по его лицу, хотя дневная жара спала час назад, пот был липким, как засыхающая кровь. Он не пробовал стереть соленую влагу со своей кожи, он просто знал это... Но при всем при том путник не боялся, нет. Он просто понял...
Самую малость.
Семицветный полукруг, что люди называют радугой, огибал город сверху, образуя прекрасную и волшебную арку, похожую на врата, ведущие внутрь. Последний пролет моста пронзал эти своеобразные врата насквозь, бетон сливался с землей в десятке метров от первого здания. А сам город... Он был неописуем. Не красивый. Не уродливый. Не странный. Не привычный. Не живой. Не мертвый. Никакой. Он просто был. И в этом была его суть.
Катарсус.
Привычным жестом поправив лямки рюкзака и тяжко, словно соглашаясь на заведомо безнадежное предприятие, вздохнув, путник начал спускаться вниз, к ждущему его городу. Темно-карие глаза не выражали эмоций, шаги звучали еле слышно. Казалось, что не человек идет, а просто сильный ветер катает по асфальту мелкие камушки...
Тот, кого в прошлой жизни звали Алекс Зандер, вошел в город.
Часть 1. Сомнение.
Серая, сливающаяся с такими же серыми стенами старых домов, фигура человека кралась по улице. Правда, кралась не совсем верное слово. Он, а загадочный человек, несомненно, был мужского пола, просто не хотел привлекать к себе лишнего внимания. Пусть вероятность встретить случайного прохожего исчезающе мала, а опасности для Кади, так звали мужчину, в этом районе не было и быть не могло, но... Лишние глаза ни к чему. Лишние вопросы, лишний интерес... Все лишнее.
Он поправил свой бежевый берет, скрывавший коротко остриженные темные волосы, и на мгновение приник к одной из стен, словно прислушиваясь. Затем отстранился, издал нечто, похожее на вздох, и отправился дальше. Припадая к серой шероховатой поверхности, как пьяница, ищущий точку опоры, он отчуждался от окружавшей реальности, а после, когда жизнь возвращалась в прозрачный хрусталь глаз, казался слегка ошеломленным, словно не ожидал увидеть то, что увидел... или наоборот - не увидел того, что ожидал.
Казалось, его поиск никогда не завершится. Серая фигура брела между серых стен, горбясь под свинцовой тяжестью безмолвного и беспросветного неба. Можно сказать - в воздухе застыло напряжение. Можно сказать - в атмосфере витало ощущение чего-то грядущего, чего-то необычайного, чего-то волшебного... Много чего можно сказать, но Кади, спроси его о подобном, коротко и ясно выразился бы - "Чушь". Чушь и все тут. Он вообще не любил говорить...
Искомое обнаружилось внезапно. Только что Кади сосредоточенно внимал безжизненному холоду очередной стены, причем, сделав такое лицо, будто слушал музыку сфер, не меньше, и вот уже в прозрачно-стеклянных глазах появилась удивительная жесткость, которую и жестокостью-то назвать нельзя... Кади смотрел на грязновато-серый камень, как на злейшего врага. Даже нет, подобным образом смотрят на комара, досаждавшего всю ночь, а утром удобно пристроившегося на потолке и не подозревающего о своей скорой кончине. Одним словом - вкрадчиво.
Сторонний наблюдатель, если таковой вообще мог оказаться в этом секторе, наверняка счел бы Кади очередным наивным романтиком. Ну а как еще здравомыслящий человек может воспринять столь пристальное изучение ничем не примечательного участка стены старого дома, в котором давно никто не живет? Клад ищет, не иначе. Золото, бриллианты, древние заклинания... А может и легендарный Символ Веры. Чем черт не шутит... Однако, посторонних здесь не было, а Кади на черта не походил, да и к шуткам относился настороженно. Впрочем, и лишних, мешающих делу, мыслей в его голове сейчас не было. Только - цель, цель, цель. И все. Словно натасканная на добычу гончая...
Тем временем Кади, не отвлекающийся на события внешнего мира (которых, правда, не имелось - разве что легкий ветерок быстро пробежал по улице и испуганно юркнул в подворотню), продолжал неподвижно пялиться на стену. То ли взглядом сквозь нее проникнуть желал, то ли это было частью неведомого ритуала... А потом, не меняясь в лице, извлек из кармана небольшой сверток, видимо, припасенный заранее. Держа завернутый в шуршащую бумагу предмет неопределенной формы на вытянутых руках, он вновь начал играть в гляделки со стеной, но в этот раз все закончилось значительно быстрее...
Прошла примерно минута с момента появления свертка, когда серый камень задрожал. Поначалу мелко-мелко, едва заметно, если не присматриваться, то вряд ли сообразишь, что весь громадный домина трепещет, как тот листок на ветру. С каждой секундой колебания усиливались - стена пошла трещинами, воздух заполнил неумолимо приближающийся со всех сторон монотонный гул. Словно волна накатывала - невообразимый цунами, готовый поглотить любого, кто осмелиться встать на пути...
Кади издал полувздох-полуфырканье - не понять, усмехнулся он или огорчился. А может и первое, и второе. Но, как бы то ни было, неведомые силы, разбуженные странным ритуалом, тотчас успокоились, как львы, увидевшие перед носом кнут укротителя. После этого, не сразу, но достаточно быстро, чтобы счесть это очередным звеном цепи, связывающей Кади с заброшенным районом города, стена разверзлась. Точнее, не совсем разверзлась - скорее в глухом камне открылся небольшой тайник. Совершенно пустая выемка словно ждала, когда внутрь поместят некий предмет... Впрочем, все именно так и обстояло. Именно эту цель преследовал Кади, придя сюда и производя загадочные манипуляции.
Он, помедлив пару мгновений, отправил сверток в каменную пасть, едва успев отдернуть руки, когда стена сомкнулась. Как живое существо... Но Кади знал, что стена мертва. И не испытывал по этому поводу никаких эмоций. Да и нужно ли пытаться все объяснить? Вовсе нет. Так считал Кади. И был уверен, что прав... Наблюдай сейчас за ним кто посторонний, то, несомненно, отметил бы умение контролировать свои эмоции. Эдакую идеальную выдержку. Позавидовал бы. Удивился, поняв, что Кади не собирается уходить, а по-прежнему молчаливо взирает на стену. Восхитился бы исполнительностью и тщанием... И был бы совершенно не прав.
Просто у Кади не было иного выбора.
Сказать, что мир изменился, значит погрешить против истины. Ведь произошедшее в полной мере изменением не было. Когда Кади, неподвижно стоявший напротив серой стены, вздрогнул и отшатнулся назад. Когда по небу разлилась зелень плесени, жадно пожирая свинцовые облака. Когда едва различимая волна искажения, которую скорее стоило сравнить с гримасой боли, с проворством лесного пожара пронзила воздух, промчалась по твердому камню и деревянным ставням, заставила жалобно скрипнуть стекло и судорожно сжаться металлические столбики уличных фонарей... Когда все это случилось, и мир стал другим - более живым и светлым. Когда через стекло окон показались испуганные лица жителей. Когда воздух заполнился шумом и целым ворохом разнообразных запахов - приятных и не очень...
Когда все это произошло, мир не изменился. А просто стал прежним...
Кади осторожно ощупал свое лицо, в очередной раз поражаясь тому, что исчезли щетина и парочка некрасивых шрамов. Глупо, конечно, удивляться наличию на влажном илистом дне разнообразного мусора, если осушил реку, в которую люди много лет сбрасывали свои нечистоты... И нельзя сказать, что Кади не привык - такие как он, ко всему привыкают. Но... Обращение мира было слишком уж непостижимой категорией для его разума. И неминуемому безумию он предпочитал удивление. Раз за разом открывая вновь своеобразный ящик Пандоры...
Должно быть это забавно. Впрочем, Кади так не считал. Когда метаморфозы закончились, он достал из гостеприимно разверзнувшейся стены загадочный сверток. Попав в руки человека странный предмет, обернутый хрустящей бумагой, дважды дернулся. Тук-тук. Словно пытался вырваться наружу - как птенец тщетно ударяющий клювом в прочную скорлупу яйца.
- Извини, я знаю, как ты хочешь вылупиться... но не в этот раз, - произнес Кади привычную фразу.
Затем, внимательно проследив за тем, как стена принимает первоначальный вид, он осмотрелся. Любопытных местных обитателей пока не наблюдается, но это только пока. Нужно уходить, иначе его присутствие будет обнаружено. А такой поворот событий в данной ситуации совершенно лишний... Человек в сером напоследок скользнул цепким взглядом по окнам домов и, еще сильнее сгорбившись, медленно направился вниз по улице.
- Готово... - прошептал Кади, проходя мимо кособокого фонаря, и коснулся подрагивающими пальцами хрустящей бумаги свертка. - Теперь нужно немного подождать. Он уже близко... он почти...
- Только не говорите мне, что город безлюден. Это было бы слишком жестоко... Еда... ночлег... - цепкий взгляд скользнул по не слишком высокой, но и не слишком низкой стене, окружавшей город со всех сторон. - Мне стоит как-нибудь пробраться внутрь. Должны же быть ворота... Или, в крайнем случае, калитка, задний ход, через который жители выбираются из города.
Пальцы путника дотронулись до поверхности стены. Камень, самый обычный камень. Слегка шероховатый, еще хранящий тепло дневного солнца. Выглядит прочным и отдельные булыжники плотно пригнаны друг к другу. Залезть наверх вряд ли удастся. Как и пробить в стене отверстие. Подкоп также бесперспективен... И чего это мне сразу в голову шпионские способы проникновения в город пришли, удивился Алекс. Ведь достаточно найти обычный вход... Правда, где именно он находится, остается вопросом. Путник осмотрел стену справа и слева, насколько хватило глаз, но никаких признаков наличия ворот или калитки не усмотрел.
- Мда... Будет совсем не смешно, если вход замаскирован и требуется нажать какой-нибудь неприметный камушек, чтобы стена раскрылась и впустила меня.
Алекс демонстративно вздохнул. Глупо, конечно, рассчитывать на то, что неведомые стражники смилостивятся над ним и покажут путь в город, но... Чем черт не шутит?
И черт пошутил.
...Сто десять. Сто одиннадцать. Сто двенадцать. Сто тринадцать... Сто сорок? Нет, сто сорок два... Или сто сорок три? Сбился! Тьфу! Алекс пнул сухую землю, поросшую редкими травинками. Он пытался считать шаги, но монотонность этой пешей прогулки и однообразие окружающего пейзажа быстро заставили его запутаться. Хотя... а зачем он их считал-то? Первоначальная идея действительно состояла в том, чтобы пройти определенное расстояние влево, а потом, если не найдется вход, вдвое большее расстояние вправо. Алекс это вычитал в одной книжке, и мысль показалась ему логичной. Тогда. Впрочем, она и сейчас оставалась разумной, зато Алекс стал сомневаться в собственном здравом уме. Иначе откуда взялось четкое понимание того, что именно и как он должен делать? А именно - идти, идти и идти в выбранном направлении, дожидаясь, когда произойдет... что? Он не знал. Но ни капли не сомневался, что совсем скоро узнает...
Алекс ожидал ярких знамений, молний пронизывающих небо и землю, грома или просто шума рушащихся камней. На крайний случай, его бы устроило небольшое землетрясение или появление какого-нибудь неведомого существа из детских сказок... Может быть, именно поэтому он не сразу сообразил, что же именно произошло. Свет солнца поблек - так бывает, когда смотришь на мир через темную пленку. Случается, особенно если глаза устают. Потом земля поплыла под ногами - степь, стена, небо, все закружилось в медленном тягучем танце. Но и на это Алекс не обратил должного внимания, сочтя следствием банального переутомления. А еще немного позже...
Что-то сдвинулось в его сознании. Резко, отрывисто, едва уловимо. Как стрелка компаса, упорно стремящаяся на север, под действием неодолимой силы сместилась на пару градусов. Алекс не понял, что же именно произошло, а уж тем более - как это случилось. Но одну вещь он теперь понимал очень отчетливо.
Мир изменился.
С реальности сдернули маску. Содрали пленку с потрескавшихся стен, вновь ставших выглядеть мощными и несокрушимыми; влажной тряпкой протерли степь, которая теперь выглядела куда как более живой, чем прежде; добавили красок на небо, закрывшееся, как раковина, пеленой туч. А главное - Алекс увидел ворота, ведущие в город. Они были прямо перед ним: высокая арка, совершенно без украшений, два негромко потрескивающих факела, которые, казалось, просто висели в воздухе, и широко раскрытые створки, словно ожидающие, когда же гость проследует через них и ступит на мощеную камнем улицу. Не слишком ли кстати? Выглядит, как ловушка. Хотя, почему как - это и есть ловушка. В которую Алекс уже попался...
- Что ж... не будем заставлять ждать, - он решительно, даже с некоторой безнадежностью в движениях, направился к арке ворот. - Эй, кто бы ты ни был! Я иду!
- Стой.
Голос, ощущавшийся как мягкая тяжелая лапа, опустившаяся сверху, несомненно, исходил из небольшой пристройки. Правда, строеньице уж очень маленьким оказалось - Алекс заметил его только когда услышал окрик Стража, а до того полагал, что впереди только ворота и больше ничего. Ну, ошибся и ошибся, к тому же удивления сам факт наличия охраны не вызвал. Было бы более странно, если бы ему позволили войти беспрепятственно. Вот только... Алекс попытался шагнуть вперед, но не смог оторвать подошв от земли. Такое ощущение, что обувь прилипла, так будто под ногами не степь, а болото или зыбучие пески. И к чему было предупреждать, раз путник и без того не мог переступить через невидимую линию, проходившую аккурат посередине тяжелой каменной арки? Хотя... Страж ведь не приказывал. Он констатировал факт.
- Кто вы? - Алекс, стараясь не выдавать свое волнение, пристально уставился на маленькое оконце в пристройке, где, как он предполагал, и скрывался обладатель таинственного голоса. - Это вы меня не пропускаете в город?
- Я.
Ответ на оба вопроса? Забавно. Чего Страж добивается? Хочет испытать меня? Поиграть? В загадки? А что - как Сфинкс.
- Ты - Сфинкс? - неожиданно для себя спросил Алекс, обычно тщательно подбиравший слова, а тут ляпнувший то, что на ум пришло.
- Ответ на первый вопрос верен.
Путник, которому стоило больших трудов спокойно стоять на месте и не предпринимать попыток вырваться, похолодел. Ответ? А где сам вопрос? Или молчание Стража было загадкой? Или весь пейзаж, похожий на декорации для непонятного театрального представления? Алекс медленно, ооооочень медленно, провел кончиком языка по своим неровным зубам. Интересно. А что если... Идея была совершенно безумной, но, попав в подобное место, глупо цепляться за логику и привычную картину мира. Зато интуиция сейчас могла серьезно выручить. Особенно если сложить два и два. Страж не задал вопрос. Ответ сам пришел мне в голову. И я его сказал, хотя повторись ситуация еще раз сто, сперва поразмыслил бы, придя к выводу, что лучше промолчать. Но я не промолчал. И оказался прав. А что если... мое состояние и есть вопрос? Состояние души, мыслей, чувств...
- Ты пропустишь того, кто не знает пути? - на этот раз Алекс тщательно проанализировал то, что пришло в голову, и выдал, как ему казалось, фразу, наиболее подходившую к ситуации. К тому же он умышленно перешел на ты, пытаясь проверить, насколько Страж подвержен влиянию эмоций.
- Достойный пройдет, - мрак в окне пристройки сгустился, потемнел, потяжелел, хотя сам голос не изменился ни на йоту. Алекс даже не мог сказать, человек скрывается внутри или монстр настолько страшный, что покажись на свет - этот самый испуганно сожмется в точку и исчезнет в неизвестном направлении. А может, там и вовсе никого нет? Мысль, кажущаяся бредом, но все же...
- Кто достоин? - Алекс решил на время отложить рассуждения о природе Стража и, для начала, просто попытаться с ним поговорить. Авось и что полезное узнать получится. Главное - не дать ненароком неверного ответа... Но тут уж придется полностью на интуицию положиться. К тому же... - Что будет с недостойными?
- Жизнь.
- Жизнь?
- Жизнь. Смерть. Боль. Вера. Время.
Глухая тоска и ощущение безысходности затопили Алекса. Он был как воздушный шарик, в который закачали слишком много воздуха. Беззвучно лопается резина, ошметки опускаются на землю, плачь детей... Мир вокруг перестал существовать, точнее - стал дымчатым миражом где-то в районе горизонта. Алекс вновь оказался в абсолютном одиночестве, червячки сомнений оборачивались кислотой, которая безжалостно вгрызалась в броню, казавшуюся еще мгновение назад неуязвимой. А изнутри эту же броню разрушала пустота, жадно, с противоестественой методичностью, поглощавшая все, до чего могла дотянуться...
Алекс чувствовал себя как изгрызенное яблоко, попавшее в паутину к чудовищному пауку, причем этот паук, вместо того, чтобы приступить к трапезе, бегает вокруг и смотрит - сможет жертва освободиться или нет... Паутина - скопление нитей. Вырваться можно, обрезав их все... или одну... самую главную... она есть... всегда... Жизнь, смерть, боль, вера, время... Алекс не колебался и секунды, когда выхватил складной нож и, привычным движением выдвинув одно из лезвий, полоснул себя по руке. С силой надавливая на ручку, он следил за тем, как полоска блестящего металла медленно погружается в плоть, пытаясь достать вены. Мгновением позже тонкая струйка крови показалась из раны, стекая по запястью и разбиваясь на капли, устремляющиеся вниз, к земле.
Кап... Алекс не чувствовал боли...
Кап... Пыль окрасилась красным и испуганно разлетелась в стороны...
Кап... Секунды отдавались во всем теле глухими ударами сердца...
Кап... Силы утекали из раны, медленно и неумолимо, заставляя прочувствовать каждое мгновение...
Кап... Мысли улетучились в запахе крови...
Кап... Этот запах был повсюду, кровь, кровь, кровь, Алекс не думал, что он может быть настолько сильным...
Кап... Слишком нелепо, слишком быстро, слишком странно, слишком страшно... Ощущения угасают, исчезают, растворяются в тишине... Я... Уже... Мертв? Последняя мысль вспыхнула в сознании Алекса и тут же... Все закончилось.
Он стоял напротив ворот, впереди ждал Катарсус, за спиной оставалась степь. Сила, удерживающая Алекса на месте и не дававшая пройти дальше, незаметно исчезла. Словно ее и не было вовсе... А через секунду или две путник услышал знакомый, хотя и ни на что не похожий, голос Стража.
- Ответ на второй вопрос верен.
Верен? Это значит... Алекс вздрогнул и бросил быстрый взгляд на руку, ожидая, что рана уже затянулась, не оставив и следа, но наткнулся на давний шрам. В том месте, где он минуту назад разрезал кожу, пытаясь добраться до вены. Как же так? Страж не повернул время вспять? Тогда... значит, течение событий просто ускорилось. Но почему? Разве не легче было...
- Почему ты? - еще одна безумная идея, но стоит попытаться... хуже точно не будет. - Почему здесь... ты?
Молчание. Молчание и тишина. Голос не спешил с ответом, то ли испытывая прочность нервной системы Алекса, то ли раздумывая над вопросом. А, может, неведомый Страж и вовсе ретировался? Тем более что и барьер, мешавший пройти через ворота, перестал существовать... Может, двух вопросов было достаточно? Алекс не испытывал страха, но бросаться с головой в омут тоже не спешил. Решительность решительностью, да вот против Стража, обладающего совершенно непонятными возможностями, одного желания пройти дальше будет мало. Незримый барьер, голос из ниоткуда (в окошке маленькой пристройки даже тени не промелькнуло за это время), странный диалог, манипуляции со временем и пространством, наконец...
Нет, Страж, безусловно, весьма могущественен. И действовать следует с предельной осторожностью... Это, кстати, довольно занятно - Алекс чувствовал себя как пилот сверхскоростного болида, мчащегося по прямой и идеально ровной трассе, исчезающей за горизонтом. Состояние легкой эйфории, нервы напряжены, но не до предела, в голове удивительно ясно, как после глотка морозного воздуха. Хотелось узнать, что же ждет впереди, и Алекс уже собрался сделать осторожный шаг, когда вновь появился Страж, а точнее - его голос.
- Ответ на третий вопрос верен.
И опять тишина. Но на этот раз - окончательная. Алекс знал это. Не чувствовал, не понимал, не пришел к такому заключению логическим путем... просто знал. Страж ушел - в другую ли часть города или какую-то свою реальность... Алекса это не особо интересовало, его сейчас вообще мало что интересовало, но не по причине равнодушия и безразличия. Вовсе нет. Причина была прозаичной - усталость. А если еще точнее - смертельная усталость. Может, проявилась своеобразная отдача - все-таки последние минуты прошли весьма напряженно. Может, сказалось отсутствие отдыха - шутка ли, пешая прогулка продолжительностью почти в сутки... Честно говоря, причины такого разобранного состояния Алекса интересовали постольку поскольку.
"Сейчас бы найти местечко, где можно немного поспать..."
Еле-еле передвигая ноги и перемещаясь чуть быстрее, чем тень от арки ворот, он ступил на каменную мостовую. Тут же ворота, как по команде, торопливо закрылись, а на верхушках фонарей, что располагались вдоль улицы, мягко засветились красновато-желтые пульсирующие огоньки.
- Ночь? - не было сил даже для того, чтобы посмотреть на небо. Впрочем, этого и не требовалось - темнота, неохотно отступавшая перед светом фонарей, являлась достаточным доказательством. - Наконец-то...
Алекс упал на мостовую рядом со стеной одного из домов, как марионетка с оборванными ниточками, свернулся клубочком, подложив правую руку под голову, а еще через пару секунд мирно засопел, забыв обо всем...
**********
Это здание выделялось на фоне остальных, как одинокая гора выделяется посреди бескрайней равнины. Причем, нельзя сказать, что дом, представлявший из себя каменный столб с квадратным основанием и редкими прямоугольниками окон, больше походивших на бойницы, был высоким. Вовсе нет, просто другие строения в Катарсусе не превышали двух-трех этажей. Но кому потребовалось изменять общий стиль в угоду странному капризу? Какую цель преследовала постройка Квадратной башни? Пятый не знал, ему было достаточно того, что внутри находился так называемый Зал Соглашения. А если проще - место, где можно выпить и поговорить...
- Никогда к этому не привыкну... - Пятый переминался с ноги на ногу, от нечего делать разглядывая и без того знакомый фасад. - Нужная дверь, нужная дверь... Да где же она, в самом деле?!
Он нервничал. Правда, нельзя сказать, чтобы его переживания носили какой-то глубокий характер. Напротив, душевное состояние Пятого было на редкость умиротворенным - как всегда, перед встречей старых знакомых. Ветеранов... Первая Кровавая Война. О, да! Она оказалось поистине кровавой. И, безусловно, раньше ничего подобного не происходило, потому этой заварушке и присвоили порядковый номер, сделавший упоминания более внушительными. Что такое просто кровавая бойня? Не звучит. А вот Первая Кровавая, да еще и Война, совсем другое дело. Есть о чем рассказать, ловя горящие нездоровым энтузиазмом взгляды и вздохи, полные восхищения. Есть о чем поговорить за чашкой чего-нибудь крепкого... Даже с бывшими врагами. Особенно с бывшими врагами.
- Ну и где? Долго мне еще стоять?
Пятый бросил еще один взгляд на шершавую стену, своим рельефом напоминавшую терку, затем покосился на входную дверь, со злорадно светившейся желтым цифрой "1", и вновь поднял глаза к небу. Если бы можно было просто забраться наверх... Тут даже и особых навыков не требуется - зацепиться есть за что, а кроме прочего через каждые два-три метра располагались небольшие выемки. Как карниз, только наоборот. Интересно - зачем они? Для красоты? Хм... а почему нет - благодаря этому "украшению" башня издали казалось стянутой поперек множеством тугих веревок. Как вязанка хвороста, которая прочнее каждой отдельной веточки...
Дзинь. Знакомый звук заставил Пятого очнуться и инстинктивно попытаться уловить момент сдвига. Картинка, которую видел край левого глаза, едва заметно дернулась и отлетела в сторону, как снятая с кипящего молока пенка. Все - краски, очертания предметов, даже сам воздух - исчезло, обнажая безликое ничто. Не осталось эффекта присутствие, следа, по которому можно отследить путь, малейшего запаха реальности. Ничто. А потом, выждав ненужную паузу, так же резко и быстро, как полотно, брошенное небрежной рукой, мир возвратился. Поначалу сжатый, искаженный до неузнаваемости, он постепенно расправился, спрямил изломанные контуры, придал глубину краскам, щелчком несуществующего выключателя вернул запахи и звуки. А после всего - сочетался. Полностью совместился с реальностью, которую видело обычное зрение Пятого, не оставив никаких швов и трещин...
Пертурбации длились не более секунды. Без своих... хм... особых способностей Пятый не смог бы почувствовать даже сам факт сдвига, а уж увидеть детали... Невозможно. Совершенно невозможно. И только Пятый... Именно он мог понять суть явления, лежавшего в основе этого мира. Но не хотел понимать, скользя по поверхности и довольствуясь щекочущими нервы ощущениями. Ведь даже Пятый, пойди он чуть дальше...
Просто сошел бы с ума.
- Бинго, - Пятый устало вздохнул. - Какого черта все эти меры предосторожности? И так каждый раз...
Он подошел вплотную, с легким подозрением разглядывая цифру пять на белой двери. Подождал несколько секунд, прислушиваясь то ли к чему-то внутри себя, то ли к звукам внешнего мира. Никакой особой необходимости в этом, конечно же, не было. Просто часть ритуала, как и все остальное...
- Достало.
Пятый одним словом выразил свое отношение к происходящему. Внешнее отношение, что можно было назвать обычным ворчанием... И попыткой соответствовать образу. Бывшему образу времен Первой Кровавой Войны. Что поделать - дань традиции... Пятый еще раз вздохнул и, осторожно открыв дверь, шагнул внутрь башни.
- Все собрались? - Тами, юноша в бежевой куртке, бежевых штанах, светло-коричневых ботинках, с короткой стрижкой и глазами старика, окинул внимательным взглядом собравшихся. - Пятый, Блэк, Тар, Спящий и... я. Отлично.
Четверо сидящих за столом мужчин, похожих друг на друга и на Тами, как братья-близнецы, синхронно кивнули.
- Можно начинать, - Тар покосился на свою кружку. - Только выберем точку сопричастности.
- Соприкосновения, - мягко поправил его Тами, присаживаясь на массивный деревянный стул. - Кроме того, в прошлый раз мы уже решили...
- Битва за лабиринт? Помню-помню, - Блэк махнул рукой с зажатой в ней початой бутылкой. - И, кроме прочего, помню, что был тогда против. Это же скучно! Один боец полностью уничтожил небольшую армию!
- Так то какой боец был... - усмехнулся Пятый. - Любо дорого посмотреть.
- Боец, может, и хорош, а вот сражение вызывает у меня приступы зевоты... того и гляди, челюсть себе сверну, - Блэк был категоричен. - Нет, я против. Против и все.
В небольшой комнате без окон воцарилась тишина. Блэк, решивший настаивать на своем до конца, насупился и отвернулся, уставившись угрюмым взглядом в стену. Остальные же, сидевшие за столом и неторопливо потягивающие жидкость из чашек, просто ждали. Они давно решили, каким будет следующий выбор. Но для того, чтобы это решение стало чем-то большим, чем простые слова, им нужно было согласие Блэка. Который не хотел соглашаться. Ситуация приняла довольно неприятный оборот...
- Не стыдно быть слабым... - наконец, прервал молчание Спящий, что было для него, весьма скупого на слова человека, нехарактерным. - Стыдно бояться своей слабости...
Блэк вздрогнул, словно его ударили. Красивое лицо перекосилось и стало отталкивающим.
- Бояться? Слабости? - он смотрел на Спящего так, словно видел того в первый раз. - Я?
Спящий не ответил.
- Скажи! Это я или нет?!
Блэк был готов сорваться на крик, но Тами остудил его пыл.
- Не нужно ссор... Я уверен, что Спящий не имел в виду ничего плохого, - он примирительно улыбнулся. - Но, все же... Ты согласен с нашим выбором или нет?
В этом помещении, которое походило скорее на небольшую комнатушку, было душно, и царил полумрак. Душно потому, что сюда набилось порядком странных личностей, причем личностей, жадно поглощающих нехитрую еду и питье. А скудный свет объяснялся тем, что светильники, подвешенные в углах, давно закоптились, а чистить их, конечно же, никто и не собирался. В целом это был вульгарнейший кабак. Не лучше, но и не хуже прочих. И публика тут обитала соответствующая...
- ...понаехало военных. Просто продыху нет от них! Рыскают везде, глазами зыркают, словно живьем съесть хотят, - здоровяк в потрепанном кожаном жилете, с заросшим лицом, приподнялся с места, повышая голос. Видимо, тема была для него весьма болезненной. - Как звери! Я тебе говорю - хищные звери! Сейчас же война! Им то что, они солдаты и воюют за деньги. А мы? Что будет с нами, когда Фантомиус задумает отбить Лабиринт?
- Сомневаюсь, что такое возможно, - не согласился его сосед, худощавый юноша с печатью вечной усталости на лице. - Во-первых, до нас им нет никакого дела. Ни тем, ни этим. Во-вторых, я не понимаю, какую вообще ценность представляет Звездный Лабиринт? По мне так просто куча бесполезных стекляшек. А, учитывая то, сколько народу его сейчас защищает... Бесполезная победа получится, слишком невыгодная. Как там раньше говорили... - он нахмурил лоб, потом слабо улыбнулся. - Вспомнил. Пиррова. Пиррова победа.
- Ну не знаю... Пиррова, Киррова... - здоровяку не хотелось признавать, что в словах соседа есть доля истины, но уверенности у него в голосе поубавилось. - Но хуже стало с их приходом! Хуже! Понимаешь о чем я, Искайд?
- А когда было хорошо? - возразил юноша, названный Искайдом. - Вчера, неделю назад, год назад? Да ничего почти не изменилось! Только время идет, да мы стареем. И все. А ты говоришь, хорошо было... Когда?
- И то верно... - здоровяк тяжело вздохнул. - Никогда... Давай-ка лучше еще по кружечке!
- Давай.
Искайд повернулся к хозяину комнатушки, который выполнял так же функции бармена и официанта.
- Еще пару пива... - он запнулся, словно засомневавшись, а потом добавил. - Пожалуйста.
Ночь тяжелым покрывалом опустилась на город, предваряя обязательный обход постов. Ох уж эти обязанности, сопутствующие офицерскому званию... Простым солдатам живется куда как проще - приказали, выполнил, свободен. Ни ответственности, ни постоянной головной боли. А тут еще и нервы... Каждый раз, каждую такую ночь, после того как они разместились в этом секторе, офицеру казалось, что вот-вот последует нападение врага. Что сгустившиеся в переулках тени перестанут быть просто клочками ночного мрака, а злобно оскалят зубы, засверкают лезвия мечей и стволы пистолетов, отражая скудный свет фонарей, и начнется бой. Заведомо проигрышный, который обязательно закончиться его героической смертью... Сколько врагов получится с собой утащить? Одного, двух, трех? Он не знал, не любил заниматься такими подсчетами. Не потому, что боялся схватки или был неумехой. Просто офицер не хотел умирать.
Привычный маршрут казался бесконечным, фонари были островками хрупкого спокойствия в океане напряженного ожидания беды. Он шел, стараясь не шуметь, вглядывался в черные прямоугольники окон, пристально следил за тенями и считал про себя. От одного до десяти. Снова и снова. Пытаясь успокоиться. Снова и снова...
- Ты один?
Офицер замотал головой, словно очнувшись от долгого сна, его взгляд скользнул по сторонам, пытаясь отыскать источник звука. Но эти усилия оказались тщетными, потому что говоривший стоял впереди - прямо посередине улицы под блеклым светом одного из фонарей.
- Ты один?
Незнакомец повторил вопрос. Без всякого вызова или скрытой насмешки. Обычно подобным образом спрашивают, как пройти в тот или иной район города. Только вот на потерявшегося раззяву он не походил совершенно... Враг? Офицер разом подобрался, продолжая ожесточенно размышлять над ситуацией. Может ли незнакомец оказаться врагом? Разведчиком, лазутчиком, диверсантом? На первый взгляд выглядит не опасным, но это может оказаться простой маской. К тому же гуляет ночью, без приятелей, в подобном месте... Странно. И разве он не видит, с кем разговаривает? Почему же тогда не боится?
- Ты один?
Терпение незнакомца казалось безграничным. Он не волновался, ни одна мышца на его лице не дрогнула, офицер словно на статую смотрел. Только эта статуя еще и разговаривала. И умела появляться внезапно, так, что опытный солдат, кем, без сомнения, офицер являлся, оказался захвачен врасплох. Кто же он? Профессиональный убийца из армии Фантомиуса?
- Ты один.
Незнакомец не стал дожидаться ответа и решил сделать первый ход. Что ж, нужно слегка припугнуть его и посмотреть на реакцию... Офицер выхватил из ножен длинный тонкий меч, в темноте походивший на своеобразную шпагу, и сделал взмах. Будто на тренировке - лезвие беззвучно рассекло воздух, а потом застыло, уставившись кончиком в верхнюю часть фонаря, рядом с которым и находился незнакомец. Несколько секунд офицер держал меч неподвижно, а потом так же резко опустил вниз, с удовлетворением наблюдая, как верхушка, отчаянно подмигивая желтым огоньком, падает и глухо ударяется о каменную мостовую.
- Срезано, как бритвой... - незнакомец и бровью не повел, его самообладание, похоже, было поистине безграничным. - Интересный трюк.
Офицер горделиво усмехнулся. Еще бы не интересный, таким образом, и всяким посторонним нарушителям спокойствия голову можно срезать. Вжик - и готово. Одним заученным движением... Он со странной нежностью посмотрел на рукоять, где, ощетинившись веточками-лапками, полз вверх тонкий росток. Этот взгляд не ускользнул от внимания незнакомца, который проделав глазами тот же путь и в тусклом свете фонарей различив знакомые очертания, неожиданно вздрогнул, на миг потеряв свою невозмутимость. Но лишь на миг...
- Символ развития? - заметил он спустя секунду совершенно спокойным голосом. - Ты, видимо, офицер.
Облегченная броня, даже в полумраке не терявшая своего изящества, две полосы из позолоты, спускающиеся со стальных наплечников и пересекающихся на груди, воротник из тонких пластин, похожих на рыбью чешую... Такая экипировка была только у офицеров. И об этом не знали только самые дремучие дикари. А уж типы, подобные незнакомцу, стоящему сейчас посреди ночной улицы, наверняка осведомлены в таких делах лучше прочих... Тогда почему он делает вид, что понял, с кем именно встретился, только сейчас? Издевается? Но удивление при виде символа развития на рукояти меча было искренним... Офицер нахмурился. Не нравился ему этот незнакомец. Не нравилась сегодняшняя ночь. Не нравилась глупая ситуация, в которой как ни поступи - все равно ошибешься... Лишь в одном был уверен опытный солдат - с ним играют в какую-то игру. Ну не может же такого быть, чтобы человек, спокойно разгуливающий в военное время ночью, не знал, как отличить офицера от рядового! Это же просто... нелепо!
- Естественно! - военный угрожающе качнул мечом, поразмыслить о странностях в поведении незнакомца можно и потом, а сейчас лучше просто быть настороже. - Только нам дозволяется использовать символы для усиления своего оружия!
Пока еще ситуация не вышла из-под контроля... По крайней мере, офицер полагал, что дело обстоит именно так. В конце концов - что может незнакомец, пусть и странный, противопоставить опытному солдату, вооруженному мечом? Меч ведь не простой - усилен символом развития и любому пистолету фору даст. Так что преимущество пока на стороне... Незнакомец уверенно шагнул вперед и офицер сразу же усомнился в своих выводах. Слишком уж уверенно вел себя этот человек, слишком уж спокойными были его слова...
- Значит, офицер... Что ж... раз так, то это будет немного сложным, - незнакомец, которому, очевидно, надоело ждать, погрузил свою правую руку в карман и через мгновение в холодном ночном воздухе послышался отчетливый щелчок. - Хотя нет, не будет.
- Что...
Нити происходящего рывком выскользнули из рук. Так показалось офицеру, чью уверенность в собственном превосходстве ничто не могло поколебать. Он считал, что как бы не сложилась ситуация, всегда сможет справиться с одиночным противником. Он считал, что является хорошим бойцом. Он всецело полагался на усиленный символом развития меч. И он ничего не понимал... Ведь незнакомец действительно не знал, как отличить офицера от рядового. Не знал по одной простой причине - его это не волновало. Ни капельки. Потому что он был сильнее. Сильнее в действительности, а не в собственном воображении... Разница между двумя людьми, которые сейчас стояли посреди утонувшей в темноте улицы, была похожа на разницу между настоящим силачом, поднимающим тяжеленные гири, и позером, наряженным в бутафорские мышцы и довольно улыбающимся под вспышками фотоаппаратов...
Но офицер этого не понимал.
Уязвленная гордость после недолгого сражения взяла верх над остатками благоразумия и выдержки, и он, нахмурившись, сделал стремительный выпад мечом, пытаясь достать противника. Обычно на этом все и заканчивалось, но сейчас... Сейчас незнакомец, чье лицо оставалось удивительно спокойным, стоял, выставив вперед левую руку, на которой сначала появился небольшой идеально ровный разрез, потом из раны засочилась красная-красная кровь, а потом... В воздухе медленно проявилась невидимая часть клинка, пронзившая ладонь и намертво сжатая пальцами этой же руки. Офицер, до которого только-только начало доходить, в какой переплет он угодил, попытался освободить оружие, но тщетно, такое ощущение, что пытаешься удочкой вытянуть из океана китовую тушу. Злость росла в нем, полностью подавив здравый смысл. Офицер исступленно стиснул рукоять и со всей силы дернул, не думая о том, что если его попытка удастся - не удержится на ногах и станет легкой жертвой для загадочного противника. Но все закончилось иначе... проще и страшнее.
Длинная полоска металла, конец которой буквально застрял в руке незнакомца, начала стремительно темнеть, потом поверхность стала рыхлой и, наконец, клинок осыпался ржавой пылью. Минуту офицер раскрыв рот смотрел на рукоять, единственное, что осталось от улучшенного меча, а потом застыл, конвульсивно дернулся, его глаза остекленели, он кашлянул кровью и упал на землю - уже мертвый.
- Передача энергии смерти успешно завершена.
Голос незнакомца был таким же, как если бы он диктовал прогноз погоды на завтрашний день - спокойный и безразличный. Словно убийство людей для него настолько же привычное и обыденное занятие, как для паука - ловля мух... Впрочем, именно так все и обстояло, ведь звали человека Тиим Кертис, и он был лучшим бойцом армии Фантомиуса. Особенным бойцом...
Посмотрев на раненую руку и сочтя повреждения недостаточными, чтобы уделять им внимание, он, даже не осмотревшись, перешагнул через тело поверженного офицера и спокойным шагом направился дальше... Точнее, хотел направиться, потому что пройти ему не дали.
В первое мгновение показалось, что Тиим просто запнулся, но уже через секунду в воздухе проявились знакомые очертания призрачных клинков, которых, на этот раз, оказалось целых три. Один прошел вскользь, несильно порезов щеку, которая тотчас начала обильно кровоточить, превращая лицо в чудовищную маску. Второй - насквозь пробил легкое, задев попутно пару ребер, и теперь торчал спереди, липкий и красный. Последний же задел ногу, разорвав кожу и ткань, и тупо уткнулся в камень мостовой. Тиим, не двигался, не слышно было даже его дыхания. Точно так же неподвижен был и его новый противник - второй офицер, случайно либо намеренно оказавшийся в этом месте.
Тускло поблескивали испачканные в крови клинки, отливали желтизной золоченые полоски на груди офицера, темнела фигура, нанизанная на улучшенный меч, как на гигантскую вилку. Так продолжалось несколько минут, а потом события стали развиваться с головокружительной быстротой...
Раз. Металл начинает распадаться, и офицер выпускает рукоять меча. Клинки осыпаются на мостовую ржавой пылью, но сам офицер, наученный горьким опытом своего менее умного товарища, не пострадал.
Два. Он вытаскивает пистолет и прицеливается в Тиима. Тот истекает кровью, но держится на ногах. Похоже, это единственное, на что у него достает сил.
Три. Офицер жмет на курок, довольно ухмыляясь... И даже не успевает понять, что к чему, когда в его голове, аккурат между глаз, появляется небольшая дырочка, а мгновением спустя, ушей уже мертвого человека достигает звук выстрела.
Четыре. Тиим, не обращая никакого внимания на полученные раны, стоит, полуобернувшись назад. В руке зажат небольшой пистолет, из которого он только что стрелял в офицера.
Пять. На узкой темной улочке лежат два мертвых офицера. Между ними, как разделительный знак, срезанная улучшенным мечом верхняя часть одного из фонарей. Желтый огонек внутри металлической клетки уже погас...
- Жаль, наверное, что это не карта и нельзя поднеся поближе свечу, рассмотреть подробности, - Искайд перегнулся через ограду балкона. - Приветствую вас, генерал. Как всегда настороже?
- Привет, Искайд. Просто не нравится мне сегодняшняя ночь. Темень - хоть глаз выколи. Идеальное время для того, чтобы атаковать нас... Хотя и предыдущая ночь была такой же, и позапредыдущая, и неделю назад... И с каждым разом мне все тревожнее. Ведь рано или поздно Фантомиус нападет, а каждый новый день увеличивает эту возможность. Ладно, оставим... Можешь чем-нибудь порадовать старика? Как прошел сбор информации сегодня?
- Скажете тоже... старика... - Искайд усмехнулся. - Все как обычно. Они напиваются и ворчат, но бунтовать не станут.
- Ты ручаешься за это? - генерал посерьезнел.
- Ручаюсь, - юноша небрежно махнул рукой, мол, не стоит беспокойства. - Это же люди. Просто люди.
- Ладно, раз так... - сомнения не покинули генерала, но он постарался загнать эти эмоции поглубже. - Лично мне не хотелось бы помимо сражения с армией Фантомиуса иметь дело еще и с кучей агрессивных местных. Можно, конечно, уничтожить их сейчас... но это слишком обременительно. Кстати, как думаешь, скоро нам стоит ожидать нападения?
- Вот как? - генерал глубоко задумался, да так, что совсем позабыл про шпиона, терпеливо стоявшего рядом, и спохватился лишь через пару минут. - Ладно, можешь идти. Спасибо за информацию.
- К вашим услугам... - Искайд учтиво поклонился, но почему-то этот поклон показался старому солдату насквозь фальшивым. - До встречи, генерал.
Затем он исчез так же быстро, как и появился. Да, поистине хорошего шпиона удалось заполучить... Но насколько он лоялен? И что у Искайда на уме? Что у него, в самом деле, на уме? Кто знает... Пока он полезен, поэтому не стоит забивать себе голову лишними мыслями. Сейчас есть проблемы посерьезнее...
- Тиим Кертис... Придешь ты или нет?.. - генерал до боли в пальцах сжал твердый камень, защищавший его от падения вниз, с высоты четвертого этажа. - Нам есть о чем потолковать... Мой навеки проклятый враг.
Искайд, тощий и в неприметной одежде, сильно походил на мышь. А скорее - на небольшую крысу, которая интуитивно чует, откуда доносится запах паленой шерсти и знает, когда нужно сбежать от надвигающейся беды. А в том, что беда уже совсем близко, никаких сомнений быть не могло. Напряжение, буквально пронизывавшее воздух все последние дни, разрядилось, затрещав невидимыми искорками в стеклах домов, спустившись по узорчатому металлу фонарных столбов и разбившись о равнодушный камень...
Это не могло быть простым совпадением. Так наверняка считал адъютант генерала, который широким шагом проследовал мимо стоявшего в тени Искайда и скрылся в доме, напоследок глухо хлопнув входной дверью. Юноша с усмешкой прислушался к негромким отзвукам, сопровождавшим подъем по крутой лестнице. Торопиться... видимо, нервничает. Неужели... Впрочем, не имеет значения.
Искайд, пряча свое лицо, словно тут был еще кто-то помимо него, скользнул, как проворный ночной зверек, в густую, непроглядную тьму, обступившую дом. Ему тоже следовало поторопиться, ведь юноша, лучше кого бы то ни было, знал, что мышеловка, которой волею случая стали окрестности Лабиринта, с минуты на минуту должна захлопнуться...
Ну и пусть. Только без его участия.
- Генерал!..
- Обращайтесь, как положено, капитан!
- Приветствую Вас, генерал! Разрешите доложить!
- Разрешаю... - старый солдат пристально взглянул на своего адъютанта. - Что с Вами, капитан? Вы проделали марш-бросок вокруг города?
- Нет... - капитан, наконец, отдышался. - Если бы... Генерал! Мы потеряли связь со всеми контрольными постами! Ни один из офицеров, отправившихся на ежевечерний обход, не вернулся! Боюсь, что...
- Он пришел, - старый вояка, горько усмехнувшись, прервал излияния адъютанта. - Объявляйте всеобщую тревогу, капитан.
- Но... Вы уверены, генерал? Мы же не знаем наверняка...
- Обсуждаете приказы старшего по званию? - сухо осведомился генерал.
- Ннннет... Никак нет!
- Вот и замечательно... План Вам известен. Действуйте. Операция, ради которой мы все сюда прибыли, начинается...
- ...что ни говорите, а страшнее Червя Мебиуса зверя в городе нет!
- Откуда ж ты знаешь? Ты его не видел и видеть не мог!
- А вот знаю! - молодой жилистый солдат ударил кулаком по столу. - Мне рассказывал один человек...
- И что же он рассказывал? - все еще насмешливо, но уже с интересом. - Небось, что Червь размером с десять домов, что, когда он ползет, сотрясается земля, что живет он в катакомбах под городом...
- А вот и нет! - молодой солдат перешел на таинственный шепот. - Червь похож на шарик, висящий в воздухе. Как солнце, только маленькое и ненастоящее. А еще он визжит, как от боли, только не больно ему, просто молчать не может... А еще... его можно поймать.
- Поймать? - солдаты, до того внимательно слушавшиеся товарища, громко рассмеялись, каждый на свой лад. - Да как же ты изловишь чудо? Сам сказал - на солнце Червь похож. А до солнца даже просто дотянуться никто из нас не сумеет.
- До солнца, может, и нет, а до Червя - запросто! - не уступал молодой рассказчик. - Достаточно правильно устроенной ловушки. А потом просто подождать, пока появится Червь... И все.
- Все? - язвительно усмехнулся самый старший из солдат. - А если ловушка не сработает? Что ты будешь делать с вырвавшимся на свободу Червем? Что ты будешь делать со зверем, сила которого во много раз превосходит человеческую? А?
Молодой замолчал, и солдаты, сочтя разговор законченным, занялись своими делами. Точнее, попытались заняться, потому что стена за их спиной в единое мгновение перестала существовать, рассыпавшись в пыль, в образовавшуюся дыру пулей влетел какой-то массивный, бесформенный предмет, с грохотом столкнувшийся со шкафом, а, когда они поняли, что это было ни чем иным, как телом мертвого офицера, все уже кончилось...
Тиим аккуратно и методично расстрелял солдат последнего контрольного поста, рассеянным взглядом окинул разгромленное помещение и выбрался на улицу, небрежным движением отряхнув и без того чистую одежду. Эта нарочитая небрежность, сопровождала его, когда, слившись с темнотой, убийца бесшумным шагом направился к следующей цели - скоплению казарм, где располагалась основная часть армии, охранявшей Лабиринт. Могло показаться, что Тиим просто излишне высокомерен, но, на самом деле, он напоминал опытного шахматиста, играющего вслепую с новичком.