Только и успел подумать Вадим, стоя в темноте с джинсами в руках.
...
- А поехали с нами на охоту! - сказал после третьей кружки пива Сашка Хоббит.
Хоббитом он был давно, сразу после армии. Не за рост, не за хитрость и не за практичность обозвали. За огромный размер ноги, на которую еле-еле нашли форменные ботинки. При росте под два метра он носил сорок восьмой размер обуви. Вот и было, как в книжках: любая кличка часто противоречит внешнему виду. Чтоб никто не догадался.
- Точно, Вадюха! - зашумели друзья. - Ты же и в тир регулярно ходишь, и всякую литературу читаешь. И сам, вон, пишешь про это. А пострелять по-настоящему? А?
Вадиму было тепло и хорошо в полутемном подвальчике пивного ресторана. Пятница позволяла расслабиться. И он расслаблялся в дружеском окружении.
- Не-е-е, - кривил губы в мягкой улыбке. - Какой я охотник? Я в зверей не могу. Они красивые и хорошие. Да и ружья у меня нет.
- С ружьем проблем не будет. У всех по два-три ствола. И патронов хватает - все равно их отстреливать надо. Ты, главное, соглашайся! Представь себе: лес, природа всякая, речка обязательно, баня, деревня... А? Ты давно в бане был?
- Я год не был в бане... Меня девушки не любят...
Губы немели от выпитого, улыбаться становилось легче. Говорить - труднее. Пиво добавлялось виски. Потом снова было пиво.
- А насчет животных ты не волнуйся. Мы с тобой на хищника пойдем. На волка. То есть, на волков. Их там стая, хищников этих.
Как может пьяный отказать лучшим друзьям? Никак.
Поэтому рано утром он был вытащен из постели, тщательно похмелён, усажен на заднее сиденье машины, и отвезён (вот же слово какое дурное!) куда-то далеко в лес. Куда? А черт его знает. Лес и лес. Он почти всю дорогу спал вообще-то. Добирал то, что не дали доспать утренним подъемом.
- А дальше, друже, только пешком.
Вот тут и началась природа. Лес был самым настоящим. Где он только такой нашелся вблизи от областного центра? Хотя, не так уж и вблизи. Солнце уже стояло высоко. Выходит, часов пять ехали. Даже если считать по сорок-шестьдесят километров в час, то могли и в другую область заехать. А там, вроде, даже тайга была.
Вадим механически переставлял ноги, постепенно просыпаясь и оживая. Вещей у него никаких не было. Дали два ружья в кожаных чехлах. Дали ремень с подсумками. Вот это и нес. А ребята умело навьючились высокими рюкзаками, напялили очки, захлопнули двери автомобилей - аж целых три их было, автомобилей. И вот уже час двигались куда-то ломаным маршрутом.
Свежий воздух, энергичная ходьба. В общем, никто бы и не сказал, что вчера мешали пиво и виски. Виски и пиво. Кстати, водку с пивом они не пили - это же ерш! А вот виски - совсем другой коленкор. Виски - он же из того же сырья, из ячменного. То есть, они с пивом родственники. Их вместе можно. И даже иногда - нужно.
Вадим разошелся, посматривал вокруг уже с интересом. Наконец встрепенулся:
- А куда это мы так долго?
- Есть тут деревушка, в которую дорог нет. Волчье Урочище называется. Там и остановимся. А завтра с раннего утра - пойдем этих волков постреляем.
- Так, вроде, - вспомнил он вдруг Льва Толстого и прочих описателей охоты, - на волков-то по зиме ходят?
- Мы свободные люди в свободной стране, Вадь, - солидно сказал Витёк Бессмертный, утирая пот.
Вот с Витьком почти та же история была, что с Сашкой. Когда в детстве его стали звать Толстым, он долго с этим воевал. А потом просто попросил друзей дать ему прозвище Кощей Бессмертный. Друзья посмеялись, но просьбу выполнили. Только длинно это все было. И на Кощея он не походил. А вот Бессмертным стал легко. Во-первых, непонятно. Во-вторых - смешно. И на собственную фамилию не похоже совсем.
Четвертым был молчаливый Васька Болтун. Потому и Болтун, что молчаливый. Он мог одним кивком головы выразить то, что другие говорил бы полчаса. Так и вчера. Охота? На волков? Ты как, Василий? Один кивок - и все. Вот он теперь впереди умело шагает по упругому слою старой ржавой хвои. Отодвигает ветки. Смахивает с лица паутину. Молчит. Смотрит внимательно по сторонам. И молчит. А чего тут говорить? Идти надо.
Шли еще два часа. С непривычки у Вадима ломило ноги. Но уже посветлело впереди. Уже и небо стало видно. А вон и деревня. Да немаленькая. Чего же это она тут без дороги-то совсем?
- А они и не просят ее, дорогу. У нас же как: кто стучит во все инстанции, пишет жалобы и заявления, сам ходит - того и слушают. А тут мужики тихие, смирные, практически старой веры, но чужих к себе все же пускают. Им тут лес все дает. И огород у каждого есть. И река рядом. По реке на моторках мотаются к ближайшему магазину за хлебом, да мукой и крупами. А так-то у них и электричества даже нет. О! И связь тут отсутствует.
- Прямо Стивен Кинг какой-то...
- У-у-у! Зловещие мертвецы! А-а-а!
Как будто и не отшагали километров двадцать. Ну, охотники, туристы - им все легко. Это Вадим уже покряхтывал и регулярно перевешивал ружья с плеча на плечо, а то и на шею, а то и просто в руках нес.
...
Дед, что пустил ночевать, смотрел подозрительно из-под седых бровей. Но и в баню пустил, если сами вводу натаскают. И лампу керосиновую поставил на стол. А все остальное было у парней с собой в рюкзаках. Вот пива не было. Это потому что жидкость - самое тяжелое в походе. Если уж берешь с собой в дорогу какую жидкость, так бери концентрированную - смеялись охотники. Был у них коньяк, была разная водка и был виски. Вот и посидели после бани. Розовые, чистые, веселые, добрые.
Часов в восемь вечера Сашка скомандовал общий отбой. Чтобы встать затемно - и сразу в лес. Правда, дед тоже всем лицом удивлялся летней охоте на волков... Но парни сказали, что это, в сущности, не его, старого, дело. И если городские парни решили охотиться, то охота будет. Сказано - будет! И старик как-то съежился и ушел в тень. Пить он с ними, кстати, тоже отказался. Хотя посуду выставил - то есть, не староверы.
...
Заснул Вадим легко и просто. После бани, да в спальном мешке - снял все с себя. Голышом. Ружья в чехлах стояли не распакованные в углу комнаты.
Уже глухой ночью проснулся от жажды. Все-таки сегодняшнее, да на вчерашнее его чуток подкосило. Парни храпели и свистели носами. За окном колыхались какие-то огни. Надо было вставать и искать воду, чтобы попить, чтобы смыть сушняк и снова уснуть, но было лень шевелиться. Пока не застучали тяжело и уверенно в дверь.
Вадим выскользнул из спальника, кинулся к ружьям, чтобы - как в кино. Потом остановился, представив себя, белеющего белым, схватил джинсы со стула. Еще подумал, услышав, как хозяин открывает дверь, что не надо бы ночью никому открывать. Что неправильно это. Но уже шумно входили, уже шум быстро приближался к их комнате.
"Как неудобно-то..."
Только и успел подумать Вадим, стоя в темноте с джинсами в руках.
Их не мучили. Быстро и умело убивали так и не проснувшихся до конца городских. Вытаскивали на улицу. Делили трофеи.
Потом еще долго новые ружья были предметом зависти тех односельчан, кто не был в первых рядах. В лесу без ружья - как? А тут новенькие. Да дорогие, наверное. Ну, может, кто еще заглянет из дураков городских... Может и другим повезет.
...
Через месяц уже заезжал на моторной лодке участковый. Разговаривал с мужиками: не видели ли кого. Не слышали ли чего. На волков, мол, пошли какие-то городские, да так и пропали. Одни машины остались стоять в лесном тупике. Километров двадцать отсюда.
Мужики пересмеивались: какие волки - летом? Да мы, говорили, и зимой их не видим. У нас же тут все - охотники. Хищника мы не потерпели бы в окружении. А что название деревни такое, так оно с давних времен. Уж лет триста мы - Волчье Урочище. И переименовываться никак не будем. Историческое название.
Участковый вздыхал тяжело, записывал показания, давал расписаться. Теперь если и приедет, так опять через месяц. Жалоб отсюда никогда не поступало. Тут не хулиганили. Клуба нет, магазина с водкой нет - нет и хулиганов. Живут по-старинному.