--
Выдержит, мне тут недавно лаборанты Савелия, какую-то новую разработку притащили, так этот их прибор был как мотор самолёта размером и наверное такой же весом.
--
Кажется, шатается!
--
Ага! Я под колёсики журналы положил, сместились. А тебе неудобно? Да?
--
Да не, нормально. Ох!
Конечно, трахаться в лаборатории, посреди бела дня, да ещё и на столе, на холодном пластике, это не дело. С другой стороны, ну куда податься бедным учёным, у них вся жизнь - наука. Они дома то редко появляются. А на работе они всё время, так почему бы не получить несколько хороших минут прямо на работе.
Презерватив я обычно заворачиваю в салфетку и в карман. А то иногда выбросишь, какие-нибудь листочки в урну, а потом ломишься, вытряхиваешь всё, склеиваешь. Бывает всякое, уборщицы опять же любят посплетничать. А у Ниночки, точнее Нины Васильевны муж, ребёнок, свекровь.
Мы едва успели! Как только за Ниной закрылась дверь, у меня на столе зазвонил телефон.
--
Паша! Быстро ко мне! - Голос директора не предвещал ничего хорошего.
--
Иду.
Пока шёл на ковёр, салфетку с резинкой аккуратно выкинул в окно. На кого бог пошлёт, и пусть думают что хотят.
Василий Степанович был явно не в духе, он этого и не скрывал. Всегда мне было интересно, откуда у него хватает сил так гневаться! Уж девятый десяток пошёл, а орёт как сорокалетний. За его спиной переминался с ноги на ногу Савелий. Вид у него был торжествующий.
--
Итак! - Мрачно начал Степаныч. - Андрей! Вы уже провели расчеты термохимических реакций?
--
Нет! Мне труп так и не привезли!
--
Да? А вот Савелий уже провёл! И ни фига там нам не светит! Между прочим, он провёл вашу работу!
--
Без опытов это не будет иметь никакого значения. Не учтены многие факторы.
--
У меня сейчас главный фактор тот, что мы, продолжая в том же духе можем запросто прос..ть гранты и ни фига не найдём! Вот, ознакомьтесь! - он пихнул в мою сторону синюю папочку.
--
Не буду знакомиться! Мне неинтересно, мы тут не математикой занимаемся, а химией! Я во всяком случае. Меня не волнует, что там дальше будет по математике. Если реакция будет такой как мне нужно, как я ожидаю, то вся математика пойдёт в задницу!
Степаный уставился на меня непонимающим взглядом. Я этот взгляд встретил взглядом откровенного дебила, мне не впервой. И тут Савелий решил помочь начальнику.
--
Он думает, что если он педик, так ему всё можно.
--
Чего? - я непритворно удивился. Даже не разозлился, а именно удивился, учитывая то, чем я занимался десять минут назад. - Чего ты там сказал?
--
Я сказал... - Начал было Савелий, но Степаный его прервал.
--
Савелий Иванович, ну-ка покиньте мой кабинет.
Когда Савелий с торжествующим лицом покинул поле битвы, Степаный встал и обойдя стол, подошёл ко мне. Сев на стул, он похлопал по соседнему сидению.
--
Он конечно м...к, но с расчётами надо ознакомиться.
--
Вот именно поэтому не буду, ещё и оскорбляет меня.
--
Это, конечно, был удар ниже пояса, но ради экономии денег, я предлагаю проект закрыть вообще, этими лазерными технологиями занимается весь мир. Ты может чего и найдёшь, но завтра выяснится, что вчера это всё уже нашли.
--
Я не пидр, и опыты надо продолжать. Мы так и не знаем возможных параметров луча.
--
Возможные знаем. Вот он всё тут рассчитал. А про вашу ориентацию все всё знают. Никого уже давно не удивляет, что у вас все лаборанты - молодые мальчики, и вы неженаты. Вон Савелий, набрал себе целый курятник, поё...ся и снова за дело, не отходя от рабочего места.
--
Степаныч! Иди в жопу!
Он аж побагровел, но всё-таки сдержался. Наверное в его понимании я не прав, он меня прикрывает, за меня заступается, а я его ещё и оскорбляю. Он махнул мне рукой, мол, пошёл вон, и я конечно тут же свалил.
По поводу мальчиков - это он прав! С мужиками работать легче, месячных у них нет, работаю люди за идею, а не за красивые глаза. Логика у мужиков на первом месте, а чувства на втором. А у меня лаборантки все, какие были уходили из-за моего к ним хамского отношения. Для них принеси-подай без пожалуйста, это уже хамство.
На том столе, где полчаса назад я занимался моим самым любимым делом после науки, Пётр, мой новый лаборант занимался примерно тем же самым. А именно, устанавливал нашу новую модель лазера. Устанавливал он её в гидравлические тиски, и на данный момент он прикручивал сами тиски. Выбрал, какие побольше. Обалдел мать-перемать!
--
Паша! - Ты знаешь, сколько весит лазер?
--
Три кило. Ща я вот эту хрень прикручу, и будет всё готово.
--
Паша, этими тисками можно тонну на весу держать, я уж не говорю о том, сколько они сами весят! Потом, почему горизонтально. Ты труп собрался на стенку вешать?
--
А разве не так всё будет?
--
Нет! На стол положим, малые тиски и вертикально вниз.
Он с сомнением посмотрел на меня, потом на стол.
--
Пластик загорится!
--
Если пластик загорится, нам дадут другой стол, к тому же его легко отмыть. А вот если трупные кишки расплескать по стене, то новую стенку нам не дадут!
Больше он со мной спорить не стал. Подогнал подъемник и начал откручивать крепления. Я за ним наблюдал.
Вот Петя, настоящий гей! Он этого и не скрывает. Я его взял с некоторым сомнением, он всё-таки он же мужик. Ну то есть всё таки головой думает, а не п...й. Ну и месячных у него нет. Одна беда, правда, не для меня, а для него. Рост у него два метра, ну и видимо именно поэтому не везёт ему в личной жизни, хотя кто его знает, как у них там, у голубых.
--
Слышь, Пётр. Ты, оказывается, дурно влияешь на мой имидж. Меня сегодня обвинили в принадлежности к нетрадиционной ориентации. - Он ощутимо напрягся, было видно по спине. - Не переживай, я тебя за это не уволю.
--
Спина расслабилась. - Я вот ума не приложу, с какой радости пошли такие разговоры. - Спина опять напряглась. Потом он решил, видимо поддержать разговор.
--
А разве вы не гей?
--
Нет.
--
Правда? А я сразу как увидел вас, подумал, что вы из наших.
--
Нет, не из ваших, никогда не был.
--
Ну, на самом деле, все мужики геи, просто они об этом не догадываются.
--
Хрен тебе моржовый в задницу, я точно знаю, что я не гей!
И в это время зазвонил телефон.
--
Сынок! Тебя домой сегодня ждать?
Мама!
--
Нет! - Это была правда, я сегодня домой не собирался.
--
Сынок! А я тут котлетки твои любимые сделала.
--
А я сегодня домой не приду!
--
Саша обешал зайти!
--
И чего? Скажи ему, что я в субботу к нему сам зайду.
--
Ну чего дома то не живёшь? - голос у неё стал немного напряжённым. Он у неё становится таким каждый раз, когда она хочет мне сказать что-то важное. Я, почувствовав это, тоже напрягся. - Я ведь ничего против твоих друзей не имею. Куда ты на ночь глядя сегодня пойдёшь? Где собрался ночевать?
--
Невеста у меня новая появилась. - Не мог же я ей сказать, что сегодня ночью ко мне в лабораторию привезут труп бомжа и я его буду резать новоразработанным лазером. Даже не лазером. А непонятно чем.
--
Сынок! Ну какая невеста! Неужели ты думаешь, я ничего не знаю. Если у тебя появился новый друг, так веди его домой.
Я непонимающе уставился в трубку. Именно уставился и именно в трубку. Чё за хрень сегодня творится! Я подумал, поднёс трубку к уху, но сказать смог только:
--
А?
--
...кто такие гомосексуалисты, не волнуйся, сейчас за это не сажают...
--
...ь! - у меня уже не было слов. Трубку я просто положил на рычаг.
Один раз - случайность, два раза совпадение, три раза - закономерность. Я решил позвонить Свете. Моя первая любовь, у которой я был первым мужчиной. Не сложилось у нас, однако вроде как остались друзьями. Она замужем теперь, и двое детей. Всё равно - она мой друг.
--
Алло?
--
Светик! Приветы!
--
Ой! Сто лет не слышала! Как живёшь?
--
Нормально живу. Светик, лапочка, можно я тебе один очень личный вопрос задам? Только не смейся и сразу ответь, вопрос жизни и смерти.
--
Ох ты! - голос у неё посерьёзнел. - Ну давай!
--
Ты никогда не подозревала во мне голубого? - я поймал себя на том, что вопрос задан некорректно, но чего уж теперь.
--
Ха-ха! О-ха-ха! - на мгновение мне от этого смеха стало несколько легче. - Но меня тут же сбили с ног. - Подозревала? Да я всегда это знала! Я терпела твои взгляды на других мужиков сколько могла. Но в конце концов это стало невыносимо. Мы потому и расстались, что у меня лопнуло терпение, я всё думала, что вот в любой момент ты можешь начать бегать за парнями. Прикинь как мне бы было стыдно если бы при этом мы продолжали встречаться?
Я положил трубку ничего ей не ответив.
--
Слышь Пётр? А резиновый коврик на стол зачем?
--
А вот мы на него труп положим.
--
Труп могут сегодня и не привезти. Куратору нашему расчеты по кпд нашего луча не нравятся. Слышь, Пётр. А вот если я вдруг родился голубым... Точнее не так, СТАЛ голубым. Это потому, что это кому-нибудь нужно?
В лаборатории воцарилась тишина. Слышно было как за окном проезжают машины. Потом Пётр подал голос:
--
До такого я бы не додумался!
--
Ну а что? Сегодня ж не первое апреля! Я не могу понять, что происходит. Если все держат меня за голубого, значит это кому-нибудь нужно!
--
Знаете, я пока схожу за этим нашим вновь изобретённым прибором, а вы тут сами как-нибудь уж додумайте, а то что-то мне не по себе.
Он ушёл, а стал думать. Итак, я сроду не увлекался мужиками. Может, слух кто-то разнёс? Но это тогда какую энергию надо было затратить! Это нужно было всех обработать как-то! И мать, и Светку убедить! А это же практически невозможно! На лицо ненаучная фантастика. Это сколько же нужно усилий, чтоб вот так, за один день....
--
Много! - Голос был вежливый, мелодичный, насмешливый и какой-то неестественный. Я оглянулся.
Сзади меня у стены стоял человечек. Невысокий, волосы зелёные, крашенные. Губы ТОЖЕ были накрашены. В руках у человечка был прибор с раструбом, раструб был направлен в пол. Длинное платье на нём поражало обилием разнообразных красок. Было видно, что мужик, как раз во вкусе Петра.
--
Чё?
--
Много было потрачено усилий. Но на вас почему-то не подействовало. - В его голосе сразу почувствовалось раздражение.
--
А что должно было подействовать?
--
Вы должны были родиться с мужской ориентацией, но не родились. У вас есть голубой друг Саша, он вас не соблазнил.
--
Саша - голубой? - ошалело переспросил я.
--
Да! И мы вам подсыпали в еду всякие препараты, и давили вам на подсознание и вообще...Но вас почему то ВСЕ РАВНО привлекает секс с женщинами!
--
Не фига себе! А мне нравится секс с женщинами! Мне интересно с ними! И вообще, с какой радости я должен спать с мужиками. Я вообще никому ничего не должен, а вы блин! Вы откуда? Дайте угадаю! Из будущего! Хотя этого не может быть, но ни один современник у нас в городе в таком разукрашенном виде ходить не станет. И много у вас, таких как вы? Куклообразных?
--
Да вот! Я оттуда! И, между прочим, таких как мы там большинство! Теперь государство выделяет нас как класс! Мы самые-самые! И я могу вам сказать, что вы много теряете, отказываясь от однополой любви. А между прочим из-за вашего неприятия мужчин прогресс стоит, топчется на месте!
--
Твою мать, а при чём здесь прогресс то?
--
Это не важно! Я пришёл сюда не объяснять. Я пришёл сюда, чтобы сделать своим потомкам сюрприз. Приятный. Вам никогда не хотелось чтобы вас обняли такие же сильные руки, как и ваши? И чтобы у вас под руками не ксти с нароставми жира спереди были, а ровные мускулы...
--
Слушай ты, гомик сраный. - Я поднялся со стула и направился к этой крашеной обезьяне. Обезьяна тут же направила на меня раструб.
--
Сейчас вы станете одним из нас! - Взвизгнул он.
Лаборатория вдруг озарилась белой вспышкой. Крашенный мужик у стены ойкнул, выронил свою штуковину и осел на пол. В груди у него внезапно появилась дыра приличных размеров, ни капли крови, только чёрно отверстие у него в груди и запах палёного мяса. Возле лабораторного стола стоял Пётр с нашим лазером в руках. Скорее бластером, или нет, оружием массового поражения.
--
Знаете, Паша, всегда хотел быть натуралом. Не представляете как это трагично, любить мужика который интересуется только женщинами. Может меня тоже СДЕЛАЛИ голубым? Может я не был таким никогда?
Что я мог ему сказать?
--
Испытания прошли успешно.
Пётр растерянно посмотрел на прибор у него в руках.
--
Да уж! - потом перевёл взгляд на труп. - А с этим чего?
--
Порежем сейчас этой штукой и на помойку отнесём. Собаки съедят, а искать его никто не будет.
--
Подождите - Раздался голос у меня за спиной. - Не надо собак, сейчас всё уберём.
--
О! - Пётр ошалело уставился мне за спину. Я оглянулся.
Сзади у стены появилась уже целая бригада! Впереди стоял толстый мужичок в строгом костюме и с розовой панамкой на голове. За ним трое в камуфляже споро заталкивали труп в пластиковый мешок.
--
Удивлены? - спросил новый посетитель. Голос у него был такой, что я не удержался и сразу спросил.
--
Вы тоже педик?
--
Не будем так грубо. - Он даже не смутился. - У нас это зовётся мужелюбством. Жалко, что вы не один из нас! Не надо целиться в меня этой пукалкой! - Он кивнул мне за спину Пете - Я ничего такого делать не буду.
--
А знаете, я на самом деле удивлён! Последние два часа моей жизни были очень напряжённые.
--
Последние два часа? - он довольно хохотнул. - Видите ли, скоро у многих учёных будет вся жизнь такая! Всё дело в нерастраченном либидо.
--
Либидо? - Переспросил я. За моёй спиной Пётр тяжело вздохнул.
--
Понимаете, в нашем обществе, обществе будущего, пришли 4к выводу, что ограниченность в сексуальных связях даёт людям дополнительную энергию для творчества. Товарищ который на вас покушался из общества "Патриотов мужчин России". Они там все мужелюбы и у них много учёных. Они там пришли к выводу, что если бы вы были , как вы говорите, педиком, то свои основные изобретения вы сделали бы намного раньше. Всё бы ничего, но легально менять прошлое нельзя по закону. Однако они ж патриоты, поэтому попытались изменить прошлое тайком. Я читал ваше дело, судя по всему, это первая попытка, но не последняя.
--
А судя по всему, это по чему.
--
Ну-у. - тут он гаденько так хихикнул - Я не могу вам открыть ваше будущее, оно ж изменится.
--
А сейчас не изменилось?
--
Нет конечно! Мы сейчас уберём труп, он не из этого времени. Никаких следов, жизнь ваша не нарушена, изобретайте тогда, когда вам заблагорассудится. Вся эта ерунда по поводу вашей ориентации завтра у всех забудется.
--
Можно вопрос? - Пётр вдруг оказался рядом со мной, даже не заметил как он подошёл, в руках по прежнему лазер. - А как же дети?
--
Дети? А! Как появляются у нас? Ну как...Женщина договаривается с мужчиной и её оплодотворяют...его спермой....искусственно. Детям потом с детства внушают, что семья - это атавизм прошлого и что быть однолюбом - это хорошо. Детей воспитывают в специальных учережениях.
--
И что? Семей нет совсем?
--
Почему нет? Жить семьёй и иметь детей обычным способом не запрещено. У нас таких целые кварталы!
--
А однолюб, это значит любящий себе подобных?
--
Ну да! - за спиной у Пухлого стена вдруг стала расползаться, превращаясь в некое серое марево. Группа людей в камуфляже с мешком в руках споро шагнула в него и пропала. - Всем пока, приятно было познакомиться! Осторожней будьте, не торопитесь с женитьбой.
Мы остались одни.
--
Слушай! - Растерянно спросил Пётр. - А как же это, всем внушают, чтоб они были голубыми, и при этом люди сексом не занимаются? Так ведь наоборот все должны только этим и заниматься!
--
Ага! Если встанет! У меня, например, на тебя - никогда! Хоть ты чего мне внуши!
--
А! Интересно, это всё, что они могут сделать с тобой?
--
Наверно нет. Представь себе, если я женюсь, а тебе в будущем это невыгодно, то что ты сделаешь? Убьёшь мою жену.
--
Ну!
И в это время зазвонил телефон. Я поднял трубку.
--
А?
--
Слыште! Это Вася с охраны! Тут труповозка приехала, говорят это к вам!
--
Сейчас спущусь. - Я положил трубку и повернулся к лаборанту - Петр, крепи прибор, я сейчас вниз, там труп привезли.
--
Да? А может мы перенесём? На завтра, например!
--
Спокойно, Пётр! Будь мужчиной! Я, конечно, понимаю, что сегодня день у нас с приключениями, но работу никто не отменял. К тому же, ты ж слышал этого гомика, он сказал, что жизнь у меня будет интересная, полна подобными событиями! К тому же если мы сейчас примем труп и оставим его на завтра, у нас тут всё провоняет!
Спускаясь вниз я думал о том, что теперь видимо нужно бросать эту работу, кажется быть простым учёным становится небезопасно. Впрочем, судя по всему, там в будущем наверняка найдутся способы ЗАСТАВИТЬ меня быть учёным. Например, сделав меня голубым. Диллема блин!