Аннотация: Видно судьба наша в этой стране на всех одна, и периоды истории Родины на нее не влияют.
Банкир или власть судьбы.
Каринберг Всеволод Карлович
Был у меня дружок, тринадцатый ребенок в семье, из сосланных в Казахстан из Ставрополья. Семья была старинная, ведшая свою родословную от князей Кропоткиных, владевших знаменитым конным заводом на реке Кубани до прихода большевиков.
Запущенные темно-русые волосы чуть курчавятся. Серые глаза словно кристалл. Тонкое небольшое лицо, чуть скуластое, а потому напоминает степняка, хищный крупноватый нос и добрые припухлые губы в саркастической улыбке, подбородок с милой ямкой. Лицо юноши с прыщами девятнадцати лет, смугловатое. Маленькая ладошка с чуть длинными цепкими пальцами. Силин - Seelen, душа, луна.
Еще в школе Алик был в юниорской сборной по дзюдо Казахстана.
Его выгнали с первого курса матфака Университета за "аморалку", нарвался на комплексную комсомольскую комиссию по общаге, но никуда не уехал, так и жил в общагах, кочуя по ночам из комнаты в комнату. Подрабатывал Алик на железной дороге заменой шпал и рельсов, зарабатывал в те времена пятьдесят рублей в день, для студентов это было больше месячной стипендии, мы гуляли в "Золотой долине". Он потерял документы, порвал приписное свидетельство, в милиции ему отбили единственную почку, мочился после этого кровью долго, вторая еще в детстве нарвалась на "заточку". Алик был отчаянным, но хладнокровным карточным игроком в долгих зимних ночных посиделках в общежитии математиков. Он, доставая деньги, аккуратно разглаживал купюры и разворачивал их веером, по одной вытаскивал и клал перед собой на стол. Водка на него действовала странно, чем больше пил, тем жестче и трезвее он казался.
Мой сосед, пятикурсник, в ночь дежурил сторожем в ресторане, и его койка пустовала. Ночами мы с Аликом доверительно мечтали о других странах, он рассказывал, как хочет уйти за границу через турецкую границу, - я через финскую. Вместе участвовали в любовных похождениях и обсуждали женские достоинства.
- Ощущение запаха - архаичное чувство, не зависящее от сознания, как зрение или слух, которые можно ввести в заблуждение. Запах сразу дает информацию, и не зависит от возраста, а значит, и от времени, запах не изменился от древних времен. Другое архаическое чувство, его можно назвать - стремлением к продолжению рода, - присуще всем живым существам и связано генетически с самой жизнью. Так как человечество извращает природу и свою собственную чувственную жизнь, то остается для полнокровного продолжения рода человеческого только неподвластное извращению чувство запаха. В запахе женщины заключено будущее вашего рода.
Много унесло время, казалось бы, безвозвратно. Вся наша жизнь в этой стране - погоня за упущенными возможностями.
Это случилось в магазине "Хороший - на Кутузовском", первом в Москве магазине, торговавшем качественными продуктами, которые раньше можно было купить только в "Березках", за валюту. На ночном проспекте у магазина припаркованные дорогие авто. Я пристроился к очереди за напитками для своих работяг, которых вез из казино, где занимался дизайном интерьера первого в Москве ночного бара, непременно в "шотландском стиле, и чтобы не нарушался сталинский ампир". Впереди меня стоял хорошо одетый господин, - где-то я уже видел эту спину, - а рядом с ним хорошо ухоженная девица в дорогой шубе с завязанными луковкой, модным узлом, крашеными волосами, она держалась крайне спесиво, таких я знаю по казино, это дорогие валютные проститутки. Набравшись смелости, я обратился к господину с вопросом, - магазинчик был маленький и тесный, плотно набитый посетителями, правда, никто друг друга не толкал, не торопил и не лез вне очереди, - он обернулся. Я понимал, кого вижу, но никак не мог вспомнить, как его зовут, прошло пятнадцать лет. Он молча смотрел серыми глазами мне в глаза.
- Ну что, не узнал?
- Алик?
- Я тебе не "Алик", а Алексей Степанович Силин, - достал он визитную карточку.
Договорились встретиться на нейтральной территории, в казино. На следующий день он подъехал с личным шофером на новеньком "порше" темного цвета, и с девицей, не вчерашней. Нефтепромышленник, связанный с "Сибнефтью", председатель банка, учился в Гарварде, нефтяные скважины в Тюмени, филиалы банка от Сахалина до Москвы. Он помнил все: как мы трудно жили, о чем говорили, что и как делали. Он помнил, что мои любимые цветы - лилии.
- А какие?
- Дальневосточные желтые саранки.
- А женщины?
- Проститутки пахнут известью, сухой штукатуркой. Бляди пахнут борщом, прокисшим. Настоящая хотящая, знающая женщина, пахнет вспотевшей мягкой шерстью, как кошка, и дикой грушей. Чистая и девственница, живущая как птичка одним днем, пахнет яблоками, антоновкой, даже на экваторе, где нет яблок! Беременная и кормящая пахнет хлебом, точнее опарой, хлебным тестом. И только рожавшая и снова в желании пахнет созревающим медом, это заметил еще Соломон. Не ошибись, - подмигнул он мне, - в чувстве запаха наше будущее.
Прошли в игровой зал, сели за "Блэк Джек", Алик достал портмоне, из него купюры, развернул их веером и по одной выложил перед собой пятьсот долларов. Алик выиграл первый круг, второй, третий, ему подменили крупье, он все выигрывал, потом сменили еще двух, и только третий крупье все отыграл. Алик достал еще пятьсот, но и они ушли. После чего банкир невозмутимо поднялся от стола, попрощался со мной.
- Извини, график плотный. Если бы знал, что так будет, не занялся бы банковским делом, а так хотелось утром поваляться в постели до полудня! Мне надо в Домодедово. Я летаю в Москву дважды в неделю и бываю в своем филиале банка на Якиманке, звони.
Силин исчез с моего горизонта с началом Первой чеченской войны. Видно судьба наша в этой стране на всех одна, и периоды истории Родины на нее не влияют.
Когда завскладом овощехранилища на Хорошовском шоссе становится главой одного из крупнейших мегаполисов мира, а бедный художник-модернист из подвала на Малой Грузинской - главным архитектором Москвы, по мановению руки которого сносятся и возводятся пост-модернистские небоскребы, я не удивляюсь, что исчез банкир, а вместо здания банка зияет глубокий котлаван.
Высок полет "соколов" над Россией, но судьба не знает милосердия.
В России все так, Алексашка Меншиков становится светлейшим князем Меншиковым, а невежественный сектант-хлыстун Распутин управляет царской семьей. Только представьте, - Алексашка Меншиков, подававший сапоги Петру, - вдруг, царь Всея Руси! А сын сапожника с глухой окраины России ниспровергает и утверждает крупнейшие страны, верша судьбы государств и народов. Кто тогда, считающий себя равным Богу, - червь и раб ничтожный? И вы хотите сказать, что история это дорожный каток, которого не уберешь с дороги будущего.
А еще мне говорят о неотвратимости власти денег, - не слишком ли высоко мнение человека о могуществе вещей, - может, песок Кремниевой долины Калифорнии эквивалентен презренному металлу? А где прах Александра Македонского или Чингисхана, а где Майтрейя или Мошиах, - все прах и морок.
У российского государства только вчера были дальние границы "на замке", обеспеченные достаточно погранвойсками, заграждениями, минными полями и "глушилками", - не только вражеская "мышь", но и "своя" не проскочит. Сейчас границы другие, - бедность и богатство, вот где они пролегают и держат в узде народ. Не поможет даже песок Калифорнии.
Человеки ищут абсолютную власть над миром, одни говорят, что она в Красоте, другие - в христианской Любви, а если это всего лишь вспышки на солнце, или еще хуже - Химеры в мозгу шахидов, и выше власти над человеками нет?