И еще более естественно, что вода в кувшине, который Таннис ставила на прикроватный столик именно потому, что ночная жажда с ребенком приключалась регулярно, его не устроила.
Ребенок, завернутый в простынь, явился в родительскую спальню и мрачно произнес:
- Пить хочу.
- Таннис, - сказал Кейрен, пряча ступни под одеяло, поскольку за ребенком водилась дурная привычка их щекотать, - твой сын пить хочет.
- Неа. До рассвета это твой сын.
И Таннис, презрев материнский долг, повернулась к ребенку спиной. Впрочем, тот уже передумал насчет жажды и, забравшись на кровать, втиснулся между ней и Кейреном. Он лег, обняв Таннис за шею, уткнувшись носом в волосы, и пробормотал:
- Мам, я тебя люблю...
- И я тебя.
- И папу?
- Куда без папы...
Кейрен фыркнул и ребенка подгреб к себе, прижал к животу, велев:
- Спи.
Спал. Крепко спал и во сне порой ногой дергал, точно убегал от кого-то. Ну или догонял... Кейрен утверждал, что сын идет по следу. Как бы там ни было, но одеяло к утру сбивалось, падало на пол, и ребенок мерз, пытался согреться, забираясь под простынь, а порой и под подушку.
Он боялся холода и еще красных крабов, которые порой оставались после прилива. Он собирал перламутровые раковины, и еще кривые деревяшки, камушки, всякую всячину, утверждая, что всячина эта просто-таки жизненно необходима. И в комнате его стояла сто одна коробка...
Таннис давно отчаялась навести в них порядок.
Он секретничал с Кейреном и по субботам пробирался на кухню, зная, что субботы без ажурных блинчиков не бывает...
...он учился ездить верхом.
И утверждал, что уже взрослый.
Он просто был. Как был и Кейрен.
...его привычка разбрасывать рубашки и неспособность проснуться поутру. Черный кофе. Шоколад. Близкий берег и линия прибоя.
- Я ненадолго, - он говорит это каждый раз, и Таннис отвечает:
- Возвращайся, пожалуйста.
...его работа и сыскное агентство, лучшее на побережье.
...отлучки и бессонница, потому что в ожидании оживают глупые страхи. И часы отсчитывают время от встречи до встречи. Он ведь действительно ненадолго... и вернется... и войдет на цыпочках, сняв ботинки. Скажет:
- Здравствуй.
И поцелует в нос. Протянет цветок в горшке, или фигурку из стекла... безделушку, которых в доме полно, но Таннис знает каждую. И потянувшись навстречу ответит шепотом:
- Я по тебе соскучилась...
А он засмеется...
И лежа, в полусне, Таннис слушала шепот моря, дыхание мужа... улыбалась. А утром, когда солнце пробралось в дом, она дотянулась до Кейреновой макушки.
- Что? - спросил он, не открывая глаз.
- Ничего. Просто я тебя люблю...
- Ага. Я тоже... себя люблю...
За что и получил подушкой.
- Ах так... - подушка тут же полетела в Таннис...
- Как дети, - буркнул ребенок, натягивая простынь по самые уши. По утрам ему хотелось спать. Ну или шоколада...
- Мама, а у меня будет чешуя?
- Будет.
- А у меня?
- И у тебя будет.
- И хвост?
- И хвост, - согласилась Кэри.
- Дурак, - сказал старшенький, - конечно, если будет чешуя, то и хвост.
- Сам дурак, - младшенький потянул веревку на себя. - А как у тебя, или как у папы?
Старшенький веревку отдавать не собирался. Он уперся босыми пятками в пол и, кряхтя, постанывая от натуги, тянул ее и братца, который упал на живот и ноги расставил...
- Я как у папы хочу, - старшенький утомился тащить и бросил веревку, а может, просто потерял к игре интерес.
- А я - как у дяди Одена!
- Почему?
- Дядя Оден больше!
- А папа лучше!
- Мама! - два голоса выдернули Кэри из полудремы, и она, поправив шляпку, убедилась, что близнецы живы, здоровы и целы, разве что несколько грязны, но это - естественное их состояние. На лбу старшего алела свежая ссадина, а младшенький расчесывал и без того расцарапанную щеку... небось, опять на кошку охотились...
...зато на несколько дней няньки избавятся от путаницы.
Близнецам нравилось шутить.
Им вообще все вокруг нравилось. И старый дом, где было сотня тайных мест, и чердак со спрятанными на нем сокровищами, пропыленными и с точки зрения взрослых, совершенно бесполезными... и двор с кустами, птичьими кормушками, кошкой... и сам мир, который, вне всяких сомнений, больше двора, а заодно и интересней.
- Что у вас тут? - Брокк поставил корзинку на траву и, вытащив бутыль с лимонадом, спросил: - Кто хочет?
Хотели все...
- У нас тут вопрос, у кого хвост длиннее, у тебя или у Одена... - Кэри смотрела на мужа сквозь кружевную тень от шляпки.
- Не знаю, не мерялись, - Брокк шляпку снял и поцеловал жену в макушку.
- Это вы зря...
...и дети согласились. А заодно отвернулись... что у родителей за привычка целоваться? Гадость какая... и нежности телячьи, которые только для младенцев. Младшенький твердо знал, что из младенческого возраста он вышел, а старшенький - тем паче... и вообще, скоро он станет райгрэ, Сверр из рода Лунного железа...
...впрочем, как и брат его, Хельги из рода Белого никеля.