Аннотация: Смерть настигает некоторых внезапно и они даже не успевают испугаться.Не так было со мной. У меня было время разглядеть смерть. И душа моя ужаснулась. Но сначала о жизни. Посвящается всем тем, кто боится смерти. Да и жизни тоже.
Карелина Анна
Когда мы пойдем по воде.
(О жизни, смерти и вере)
Оглавление
1.Переезд
2.Работа и отдых
3.Поездка в Египет
4.Новая работа
5.Продолжение
6.О духовном
7.Сны
8.Поиск
9.Знакомство со смертью
10.Поле перейти
11.Спасение
12.Свобода
13.Непонятное
14.Выводы
15.И снова мир
1.Переезд.
В начале октября 2005 года я сидела на работе в библиотеке маленькой карельской деревушки и скучала. Посетителей не было. Это и не удивительно: население деревни на тот момент составляло 137 человек и посещение библиотеки отнюдь не входило в список ежедневных дел местных жителей. Я сидела и размышляла о тщете всего сущего, когда вдруг раздался звонок моего мобильного телефона, который нарушил спокойствие этого тихого утра и круто изменил мою жизнь.
Звонила моя дочурка из Санкт-Петербурга. "Мама, - сказала она, - срочно увольняйся и приезжай ко мне в Питер! Мы с Надей (подругой) сняли двухкомнатную квартиру за 9000 рублей. Я предложила Наде, что буду оплачивать две трети и возьму к себе маму, и она согласилась. Она ведь получает намного меньше меня, а нам еще нужно будет платить за свет и телефон". "Срочно не получится, - сказала я, - нужно как минимум две недели". "Хорошо, даю тебе две недели" - сказала дочь и отсоединилась.
Я взволновалась. "Наконец-то! - подумала я. - Наконец-то моя жизнь изменится!" Последние восемнадцать лет я работала в библиотеке и жизнь моя напоминала тихое озеро, если не сказать - стоячее болото. Весь день я сидела на работе, а вечером приходила домой, где было пусто и тихо. Муж мой давно умер, дети выросли и разъехались, а телевизор работал только в хорошую погоду, то есть редко. Очень редко. Да я и не любила его смотреть. По вечерам я затапливала печь, садилась за стол и раскладывала пасьянсы, погружаясь в свои мысли. Мне нравилось одиночество. И при этом хотелось каких-нибудь перемен. И вот свершилось!
На следующий день я поехала в райцентр к начальству, увольняться. Отпустили меня не без сожаления, поскольку работником я была достаточно ответственным, несмотря на отсутствие высокого профессионализма и инициативности. Думаю, начальство более ценило во мне бесконфликтность и нетребовательность, нежели мои трудовые качества.
За две недели я завершила все свои дела, договорилась с одним питерским дачником, коих здесь сейчас много, и на его микроавтобусе 26 октября поехала с ним в Петербург, заплатив за проезд несколькими банками варенья. Я уезжала без сожаления, зная, что могу в любой момент вернуться, так как квартира оставалась за мной - я заплатила за несколько месяцев вперед. Правда, я не смогла бы уже найти работу, поскольку в нашей деревне ее нет, но, как говорится, о проблемах будем думать по мере их поступления.
Петербург встретил меня неприветливо. Я выезжала из тихой, солнечной, морозной и бесснежной Карелии и въезжала в Ленинградскую область, где в это время начиналась пурга. Чем ближе к Петербургу, тем больше падал снег и кружила метель. По краям дороги лежали машины, причем некоторые - под колесами других, более крупных автомобилей. Мы насчитали пять аварий. Мой шофер был опытный дальнобойщик и мы пробились к Питеру без происшествий. Когда до города оставалось несколько километров, ветер стих и снег перестал падать. Пурга закончилась, как будто поняв, что бушевать дальше нет смысла.
В квартире меня тоже ожидал холодный прием. Не со стороны девочек, нет! Просто почему-то отключили недавно включенное отопление и я конкретно померзла, прежде чем его включили снова через день.
Квартира мне понравилась. Комнаты находятся далеко друг от друга, имеется кое-какая мебель, холодильник, телевизор, микроволновка. Девчонки спали в одной комнате на односпальной кровати, а мне выделили другую, где был только ломаный диван, и поэтому дочурка купила мне надувной матрас. Через несколько месяцев мы кое-как укрепили диван и я перебралась на него, отметив для себя, что никогда не надо покупать надувную мебель, если хочешь сохранить здоровье.
И вот я в Питере. Дочь посоветовала мне не заморачиваться пока работой, а отдохнуть и погулять по городу. Что я и сделала. По Питеру можно гулять бесконечно - город очень красив. Но все же одна критическая мысль пришла мне в голову и через какое-то время ее озвучил недавно избранный новый главный художник Санкт-Петербурга: город надо красить! Скажу больше - надо красить всю Россию! Россия сейчас напоминает красивую, юную девушку, одетую в грязное, оборванное тряпье. Чтобы выглядеть не хуже Европы, нам надо просто подстричь траву и покрасить дома. Мне возразят, что, мол, дома снаружи закрасим, а внутри там грязь и нищета, давайте сначала справимся с нищетой и т.д.. Ну хорошо, давайте! Давайте еще пару веков поживем в почерневших домах! Напомните-ка мне год, когда Лермонтов назвал Россию немытой. И, кстати, откуда вы знаете, что происходит внутри чистых, красивых европейских домов?
Я не могла долго гулять по Питеру просто так. Взор мой постоянно притягивали объявления, на которых просматривалось слово "Работа". Пора было искать работу. И это оказалось непросто. Библиотекарем я работать не хотела, а ничего другого делать не умею. Оставался неквалифицированный труд, как то дворник, посудомойка, уборщица. Я начала покупать газету "Работа для вас" и просматривать все предложения.
Конечно, рассматривала я не только неквалифицированный труд, но вообще все более или менее подходящее. Сразу отпадали те объявления, где были ограничения по возрасту (мне уже 44), и те, где требовалась прописка, или регистрация. В итоге оставался опять же неквалифицированный труд. В дворники я пойти не решилась, поскольку справедливо рассудила, что после восемнадцати лет сидячей работы, да еще в таком возрасте, взяться за тяжелый физический труд мне, мягко говоря, не по силам. Меня не обманывает кажущаяся легкость махания метлой или лопатой. В деревнях нет дворников и всю жизнь надо самим расчищать снег и убирать территорию дома и на работе, и я знаю, что это такое. А вот уборщицей или посудомойкой, почему бы и нет? Главное, найти работу поближе к дому.
И тут вдруг появилось препятствие, кажущееся непреодолимым. Страх! Мой огромный комплекс неполноценности, неуверенность в себе, одиночество и замкнутость от мира в деревне, где я прожила последние двадцать пять лет и отвыкла от новых людей, встреч и общения, не позволяли мне даже подойти ближе, чем на метр, к двери с объявлением "Требуется" или к телефонной трубке, чтобы позвонить работодателю. Я даже плакала, но ничего не могла с собой поделать. Я была просто находкой для психоаналитика. Хотя, почему была...
"Мама, не парься, - сказала дочь, - мне вовсе не хочется, чтобы ты работала. Мне спокойнее знать, что ты дома. Неужели я не прокормлю тебя? Ты столько сделала для нас с братом, что теперь мы должны все делать для тебя". "Во-первых, вы мне ничего не должны, - возразила я, - а во-вторых, не такая уж я и старая, чтобы содержать меня".
Действительно, мои дети ничего не должны мне, поскольку я абсолютно ничего не дала им, ничего не заработала для них. Я даже не смогла дать им хорошее, высшее образование и не передала им по наследству никаких талантов, поскольку у самой их нет. Оба они, сын - в Петрозаводске, а дочь - в Питере, живут в съемном жилье, из которого их могут в любой момент попросить, и кое-как кормятся своим трудом. А дочь теперь еще и содержит меня и ей приходится много и тяжело работать.
"Я придумала, - сказала дочь, - мы поучим тебя на каких-нибудь курсах!" Ну конечно же! Прекрасная мысль! Надо поучиться и уже тогда искать работу. Теперь я вздохнула свободно, расслабилась и взглянула на город без напряга.
А городу было чем удивить меня. Собственно, ему удалось это уже в один из первых дней моего пребывания, когда я выносила мусор и один из стоявших у мусорного бака бомжей сказал мне "спасибо". По-видимому, я опустила мусор в его секцию. "Вот она, - решила я, - знаменитая петербуржская интеллигентность". И благоговейно отошла от баков, ощущая в себе какую-то вину.
Мне очень понравились магазины самообслуживания типа "Пятерочки". И не только дешевизной. Я слишком стеснительный человек, чтобы требовать у продавца какую-либо информацию о товаре и такие магазины для меня просто спасение. Конечно, в своей деревне я не стесняюсь - там мы все, как одна семья, а продавец и вовсе моя соседка, - но и там не будешь расспрашивать продавца, если тебе в спину дышит очередь.
Кстати, в этой "Пятерочке", ближайшей к моему дому, я узнала новый, доселе неведомый мне вид обмана покупателя. У кассирши на столике, где ведутся расчеты, лежит несколько белых монет. Где-то рядом с ними я выкладываю свою мелочь. Пока я роюсь в кошельке или глазею на висящий на кассе товар, кассирша ловко подменяет мой рубль на свою пятикопеечную монету и потом, показав мне ее, говорит, что вместо рубля я дала пять копеек. Я доплачиваю, подивившись на невесть откуда взявшуюся во мне невнимательность, и ухожу. И только когда со мной проделали это во второй раз, до меня дошло.
Та же картина и с жетонами метро, они тогда еще стоили десять рублей. Когда ты берешь несколько жетонов, а я всегда беру их несколько, вместо одного из них тебе подсовывают двухрублевую монету. Ее кладут номиналом вниз, а по размеру она неотличима. Да и цветом сильно не выделяется. Однажды, купив несколько жетонов и ступив на эскалатор, я стала убирать их в сумку и обнаружила среди них двухрублевую монету. Только тогда до меня, наивной, дошло, почему я в жетонах периодически нахожу эти монеты.
Все эти хитрости позабавили меня. Потом, позже, я обнаружила в Питере много гораздо более крупного, но красиво прикрытого обмана. И это было уже не смешно. Впрочем, все это не затмевает красоты Петербурга. Чего стоит один храм Спаса-на-крови, невообразимая красота которого раскрывается по мере приближения к нему.
Но я отвлеклась. Итак, учеба. Оказалось, что специальной газеты по учебе нет (или мы ее не обнаружили), поэтому информацию черпали из той же супергазеты "Работа". И выяснили, что курсы есть разные и курсов есть много. Остановились мы на курсах финского языка. Почему именно они? Во-первых, я уже немного знала финский язык, так как учила его у себя в библиотеке от нечего делать, а во-вторых, по окончании этих курсов можно было бы пойти на курсы гидов и потом работать гидом-переводчиком. Оказалось, это не так-то просто. Нигде, куда мы звонили, не набиралась группа, а индивидуальное обучение дорого.
Наконец, в одно учебное заведение меня пригласили. Нас там набиралось двое учеников. На первое занятие второй ученик не пришел, а на второе позвонил и отказался от учебы ввиду своей непомерной занятости. Мне пришлось доплатить и продолжить обучение индивидуально. 5600 рублей за 20 академических часов - это слишком дорого для нас, но не возвращаться же с полпути. Конечно, за 20 академических часов (а академический час - это 45 минут) иностранному языку не обучишься, но дальнейшее обучение я оплачивать не могла и от идеи с гидом-переводчиком пришлось отказаться.
Тем временем Надюшка, девушка, которая с нами живет, нашла мне работу. Уборщицей в открывающемся, новом фитнесс-клубе. Меня взяли туда без регистрации и без оформления, на испытательный срок. Через десять дней мне пришлось уйти. Коллектив там был прекрасный, с работой я справлялась и мною были весьма довольны, но далеко было добираться. Большей частью я могла быть дома только 5-6 часов в сутки. И незадолго до Нового года я уволилась. Заплатили мне, как мы и договаривались, из расчета 35 рублей в час. Вышло 3570 рублей за девять рабочих дней. В своей библиотеке я получала в месяц 3800 рублей и это была самая большая зарплата в деревне. Собственно, она была такая большая из-за стажевых, которые составляли у меня 45%.
Новый год мы с дочерью (Надя уехала домой, к родителям) встретили очень скромно, у телевизора. В час ночи выключили его и пошли спать. Хотелось отдохнуть, но не тут-то было! Всю ночь рвались петарды. Причем, с двенадцати ночи до шести утра они рвались практически беспрерывно, а потом весь день и еще несколько дней - периодически.
А как красиво был украшен город к Новому году! Даже если ты последний нищий, ты все-равно почувствуешь праздник, просто прогуливаясь по Невскому проспекту или любой другой большой улице.
В январе я поступила на курсы пользователей ПК. И это самое умное, что я сделала за последние месяцы. У моей дочери есть компьютер и теперь я могла не только раскладывать пасьянсы на нем. Закончив курсы пользователей ПК, я осталась в этом же учебном заведении на курсах "Кадровое дело". Попутно, кроме компьютерной программы "1С. Зарплата и кадры", я изучила программу "1С. Торговля и склад". 1 марта я закончила образование и теперь на руках у меня были две корочки: одна - пользователя ПК и другая - специалиста кадрового дела. За первые курсы я заплатила 1100 рублей, за вторые - 3100.
Обе мои девочки работают на компьютерах и прекрасно владеют ими, поэтому довольно скоро я поняла, что знания, полученные на курсах очень и очень поверхностны и если устраиваться на работу по этим корочкам, то придется заново учиться всему по ходу дела. А какому работодателю это понравится? И все же я разместила свое резюме на двух сайтах. Мне позвонили всего один раз, но узнав, что я без опыта работы и только что закончила курсы, не пожелали иметь со мной дела.
Тем временем, моя дочь, устроив мне поход в театр и в музей, решила сводить меня в японский ресторан, чтобы я могла попробовать знаменитое блюдо суши. Ну что я могу сказать? Съедобно. Одна из разновидностей суши мне понравилась больше, чем другие, но в общем и целом ничего особенного, уже через пару недель я напрочь забыла об этом походе. Я не гурман, равнодушна к пище и поэтому мне трудно оценивать новые блюда.
Прежде чем приступать к дальнейшему поиску работы, мы решили сделать мне регистрацию. Эту услугу предлагает огромное количество фирм, поэтому сделали мы ее за пару дней, на год, заплатив 1800 рублей.
Приободрившись, я купила свежую газету "Работа". И на одной из страниц обнаружила, что заводу, который находится в получасе ходьбы от моего дома, требуется библиотекарь. "Ну что ж, - подумала я, - видно, судьба". И мельком глянула на соседнее объявление, где кондитерской фабрике требовалась посудомойка. Находилась эта фабрика в 45 минутах ходьбы от моего дома. Так я вычислила по карте и, как оказалось впоследствии, не ошиблась ни на минуту.
Я позвонила на завод насчет вакансии библиотекаря и мне велели позвонить после выходных. Я позвонила после выходных, меня попросили позвонить еще через пару дней. Я позвонила на следующий же день и место оказалось уже занято. "Ага, - догадалась я, - все же не судьба!" И обратила взор на второе объявление.
Уже через пару дней, а именно 15 марта, я приступила к работе мойщицей посуды в рабочей столовой кондитерской фабрики. За 6100 рублей в месяц. Пятидневка, с 8 до 16 часов. В отделе кадров мне сказали, что первый месяц я буду работать без оформления трудовой книжки, и это было очень мудро с их стороны.
Мама дорогая! Я предполагала, что работа посудомойки нелегка, но чтобы до такой степени! За восемь часов работы я могла присесть два-три раза не более чем на две-три минуты. Я была не только посудомойкой, но и уборщицей, и официанткой в некотором роде, и кухонной рабочей. Объем работы был так велик, что я просчитывала не минуты, а секунды вперед, чтобы все успевать. Раньше я и не догадывалась, что из моего тощего, сухого тельца можно выжать столько пота. Первое время я еще пыталась присесть отдохнуть или поесть, но потом отказалась от этой роскоши - себе дороже. Зато как я была счастлива, когда шла с работы домой!
Через месяц кадровичка спросила меня, буду ли я оформляться. "О, нет!" - сказала я и подала заявление на расчет. Повар с помощником отпускали меня с огромным сожалением, так как все то, что бывшие до меня посудомойки не успевали, приходилось делать им. Отработав положенные две недели, 28 апреля я вырвалась на свободу.
Сначала перестали болеть икры ног, через три недели зажила кожа на руках, начали отрастать ногти. Но спина так и продолжает болеть, а начавшие ныть уже на третьей неделе работы суставы пальцев рук, теперь отзываются на перемену погоды тянущей болью. По крайней мере, буду знать, когда брать зонтик.
Тем временем, моим девочкам предстояла экзаменационная сессия - они обе учатся заочно в университете. Некоторые контрольные они сделали сами, некоторые пришлось купить, а контрольные по философии и истории Петербурга сделала им я. Контрольные должны были быть на 15-20 страницах, поэтому сначала я походила в библиотеки, собрала материал, скомпоновала его и затем набрала текст на компьютере. Получились совершенно эксклюзивные работы. Писать контрольные мне понравилось. Когда я писала про Петербург Достоевского, я радовалась, что теперь уже знаю некоторые описываемые им места. Сейчас Санкт-Петербург, как мне кажется, именно такой, каким хотел видеть его Достоевский. А с его критикой разномастной архитектуры Петербурга я не согласна; мне кажется, в этом как раз фишка города.
Но я хотела немного рассказать о библиотеках. Их было две - одна головная, районная, а другая обычная. Будучи специалистом, я знала, на какие услуги имею право, не имея прописки в этом районе.
В головной библиотеке, несмотря на ее красоту, обилие цветов и евроремонт, царила холодная атмосфера. Причем холод был не только по отношению к читателям, но и работников друг к другу. Уже при втором посещении я явственно почувствовала, что пришла сюда не за чем иным, как воровать книги. Один мой лишний шаг в сторону был тут же прерван словами: "У нас по фонду не ходят. Покажите Ваш паспорт". До этой библиотеки мне было три минуты ходьбы, но я нашла другую, за двадцать минут от дома. И там все было совсем по-другому. Там работа библиотекарей была направлена на выполнение запросов читателей, а не на сохранность фонда. Там меня встретили очень приветливо и предоставили все, что было нужно - они хорошо знали свой фонд. Там я и завершила работу над контрольными.
Но мне предстояло в мае еще одно дело: надо было съездить в деревню - заплатить за квартиру и отдать кому-нибудь картошку. Я решила поехать сначала в Петрозаводск, навестить сына и подруг, которых у меня там много, а потом уже оттуда поехать в деревню.
Холодным майским утром я приехала в Петрозаводск, вышла на площадь перед вокзалом и оторопела. Раньше, когда я приезжала сюда из деревни, Петрозаводск казался мне большим, чистым и красивым. Теперь, после Петербурга, я видела совсем другое: низкие, грязные дома, потрескавшийся асфальт, мусор, гонимый ветром по асфальту, и постаревшие голубые ели, которые раньше украшали эту площадь, а теперь производили жалкое впечатление. Вдобавок ко всему возле вокзала шатались молодые парни, одетые в какую-то обвисшую, неряшливую одежду или модные лет пятнадцать назад спортивные костюмы. Разговаривали они исключительно матом и производили впечатление, которое я могла выразить только одним современным и очень подходящим словом "отстой". Становилась понятной еще одна причина демографического кризиса в стране. Конечно, и в Питере встречаются такие экземпляры, но достаточно редко.
Покинув привокзальную площадь, я, с большим облегчением, все же обнаружила красивые улицы и нормальную молодежь, хорошо одетую и хорошо разговаривающую.
Какой же тогда я увижу деревню, с ужасом подумала я? Но, к моему удивлению, деревня производила вполне хорошее впечатление. Убранная, как обычно перед майскими праздниками, просторная, население мирно копается на грядках.
Впервые я так долго не была в своей квартире, целых полгода, и теперь я взглянула на нее новыми глазами. И поразилась. Какое все старое! Вот эту кровать мы с мужем купили 25 лет назад, когда еще только приехали в деревню и не имели ничего. Тогда я была беременна нашим первым ребенком. А вот этот палас мы купили, когда родилась дочь - 22 года назад. Кухонную мебель мы приобрели 20 лет назад. А вот этот диван я купила вскоре после смерти мужа - 15 лет назад. И это была последняя крупная покупка. Пока я жила среди этих вещей, я и не замечала, как они старели.
В голову полезли грустные мысли: вот эта казенная квартира со старой мебелью в далекой, глухой деревушке - это все, что я имею к 44 годам, все, что я заработала за 24 года трудового стажа. А у моих детей нет надежды и на такое жилье.
На следующий день, завершив все дела, я уехала. "Где сердце, там и дом" - гласит финская пословица. Я возвращалась в Питер, к дочери.
Сразу по возвращении мне позвонила одна моя знакомая, Марина. Она работает на фабрике по производству соков кладовщицей. "Давай попробуем пропихнуть тебя сюда, - предложила она. - Тут некоторые собираются увольняться и тебе надо заранее заявить о себе. Сходим к директору". И мы пошли. Директор был занят разговором по телефону и махнул нам рукой: "Идите в отдел кадров - там формируют резерв". В отделе кадров сняли ксерокопии моего паспорта, трудовой книжки и регистрации и попросили заполнить анкету. "У меня нет опыта работы" - робко пояснила я. "Это ничего, - сказала кадровичка, - ведь Вас послал сюда директор?" "Да, конечно" - не соврала я, хотя прекрасно понимала, что директор по сути даже не въехал в то, чего мы от него хотели. Как протеже директора я имела кое-какие шансы, иначе со мной даже не стали бы разговаривать, поскольку никаких вакансий на данный момент не было.
В ожидании итогов, я прошла флюорографию, которая требовалась для работы кладовщицей. Правда, в клинике, куда я обратилась по поводу платных услуг, флюорография в тот день не работала и мне предложили рентген грудной клетки. Я согласилась и за 150 рублей узнала, что у меня абсолютно чистые легкие.
Через пару дней мне позвонили с фабрики, по-видимому со службы экономического контроля. Вежливый мужчина с приятным голосом сначала пояснил мне, куда я могу запихать свою регистрацию, точнее, он сказал: "С такой регистрацией Вас вообще никуда на работу не возьмут", а потом спросил, почему я хочу быть именно кладовщицей. "У Вас есть опыт работы?" "Нет, - честно призналась я, - но моя подруга тоже начинала у вас с нуля". "Но у нас сейчас нет вакансии, - пояснил он, - а уборщицей не хотите пока поработать?" "Я подумаю" - сказала я. "Подумайте" - тепло посоветовал он и отключился. Все вернулось на круги своя.
Что я могу сказать в заключение? Молодые люди, учитесь! Если у вас есть родители, способные содержать вас, учитесь всему, чему только можно. Овладевайте разными профессиями, и лучше такими, которые приносят доход, а не только позволяют выживать. Если некому содержать вас, учитесь заочно, на курсах, самостоятельно. Ученье - свет, а неученье - чуть свет и на работу. Любое уменье пригодится вам в жизни. Я опоздала. А может, нет?..
2.Работа и отдых.
Наступил июнь, а я все еще не работала. И пока не собиралась, так как 24 июня мне предстояла поездка в город моего детства, на встречу выпускников. Встреча через 29 лет. Я волновалась не столько от предстоящего свидания с одноклассниками, ведь со многими из них я встречалась периодически, сколько от встречи с городом, в котором не была 26 лет, и который казался мне раем на земле и несбыточной мечтой.
О, как я ошибалась! Люди, никогда не возвращайтесь в прошлое! Идите вперед! Прошлое, живущее в вашей голове, не будет соответствовать тому, что вы увидите в реальности.
Я любила этот маленький карельский городок, в котором прожила тринадцать лет - с трехлетнего возраста до шестнадцатилетнего. Он снился мне по ночам. И вот я вернулась туда через 26 лет. Первое, что поразило меня, это какой он маленький. В детстве мир кажется нам огромным, а теперь я с удивлением поняла, что весь город можно пройти за 15-20 минут. То же самое поразило остальных. Второе сильное впечатление, это как постарел город. И, что еще ужаснее, как он зарос кустарником и деревьями. В наше время в этом городе постригали кусты, скашивали траву и красили дома. И третье, что меня удивило, это то, что люди здесь такие же, как и раньше - простые, очень добрые и приветливые. Не должны они жить в таком убожестве.
С печалью в сердце уезжала я из этого города, понимая, что в детстве, а возможно и в любом другом возрасте, мы живем в придуманном мире. Мы смотрим на мир, исходя из понятий, заложенных в нашем разуме на данном этапе бытия. И в прошлое возвращаться не надо, пусть оно останется прекрасным.
На следующий после моего возвращения день дочь занялась поиском работы для меня. Она закинула мое резюме на пару сайтов и уже утром следующего дня мне позвонили и пригласили на собеседование. Куда я и отправилась с непонятным мне спокойствием. Хотя, почему непонятным? Оглядываясь на свой жизненный опыт, я уже знала, что это значит. Это значит, что все идет в соответствии с Божьей волей и все получится.
Так оно и вышло. Некоей фирме нужен был оператор ПК на склад сувениров. На собеседовании я честно призналась, что не имею опыта работы и только что закончила курсы. Менеджер по персоналу сказала, что ничего страшного, подучат. Приободрившись от такого многообещающего начала, я так же честно призналась, что у меня левая регистрация. Менеджера и это не смутило. Еще более приободрившись, я подумала, в чем бы мне еще чистосердечно признаться, но ничего криминального в своей судьбе более не обнаружила.
Теперь, оглядываясь назад, я понимаю, что на самом деле шла на работу, которую абсолютно не умела делать, но тогда я еще не знала об этом и надеялась, что смогу, имея курсовое образование, работать оператором. И смогла. Просто потому, что не знала, что не могу.
Первое время я постоянно спрашивала у других операторов, как сделать то или это и "по шагам" записывала их объяснения, доводя тем самым операторов до белого каления. На работу я приходила на час-полтора раньше, когда там еще почти никого не было, чтобы подготовить фронт работы для сборщиков сувениров. Ведь тогда я все делала очень медленно. А через пару месяцев я полностью въехала в работу и с тех пор уже крайне редко обращалась за помощью и советом. Работа моя оказалась интересной и не надоела мне до сих пор. Платят мне за нее 9000 рублей.
Новым для меня оказалось работа в коллективе, к тому же женском. Всего нас на складе 13 человек и как складывались отношения с каждым из них, это отдельный и большой рассказ, которому здесь не место. Скажу только, что в коллектив я вписалась. Хотя и не без больших душевных затрат.
Итак, у меня имелась работа. Что дальше? Пять дней я работала, а что же выходные? Их-то куда девать? Дочь активно занималась личной жизнью и ничем не могла мне помочь. Моя знакомая с фабрики соков, Марина, предложила как-то сходить в ресторан. Выбрали мы один из ближайших к моему дому, "Куракину дачу". Обслуживал нас негр-официант, все было здорово и недорого, но желания повторить такой отдых не возникло, поскольку это времяпрепровождение все же пустое и ничего не дает ни уму, ни сердцу.
Затем моя коллега по работе предложила сходить в ночной клуб на ретродискотеку. И это тоже было нечто пустое и ненужное.
Признаюсь, что я невероятно ленива и равнодушна ко всему. Видимо, поэтому меня и не устраивал активный отдых. И хотела я на самом деле только одного - духовной пищи. И я ее нашла.
Где-то я прочитала, что Петербург в будущем может стать духовным центром России. Думаю, это вполне возможно. Большое количество православных соборов, храмов, церквей; монастыри, часовни, подворья, церковные лавки - здесь есть все для развития духовности. И самое главное (для меня) - книги. Духовная, святоотеческая литература - это то, чего мне очень не хватало в деревне. Здесь я нашла пажить, на которой можно было пастись до пресыщения. И я начала покупать книги. Конечно, я посещала церковь, исповедовалась и причащалась, но чтение было для меня намного более желанным. Может, потому, что я, будучи в течение 18 лет библиотекарем, привыкла руководствоваться во всем книгами.
Прочитав уйму святоотеческой литературы, я с удивлением поняла, что все, что было во мне в детстве и от чего я всю жизнь избавлялась, подражая другим, было правильным и истинным. Оказывается, душа моя лучше меня знала, что такое хорошо и что такое плохо. То, что мы называем комплексом неполноценности, есть смирение, то, что мы считаем мягкотелостью, есть предпочтение ближних себе, то, что считаем равнодушием к вещам, есть нестяжательность, послушание другим есть отвержение своей воли. И так далее.
Я поняла, что самое необходимое для мирского человека, которому, возможно, на данном этапе жизни трудно вести воцерковленную жизнь, - познание воли Божией. То есть надо наблюдать за своей жизнью и по внешним признакам пытаться понять, правильно ты делаешь или нет. Обычно, если дело твое согласуется с волей Божьей, то все ему благоприятствует и есть какое-то внутреннее спокойствие и уверенность. Если же возникают какие-то препятствия извне и в душе испытываешь смущение, то лучше оставить это дело.
Конечно, это только самое начало духовной жизни, первые шаги. Дальше будет труднее. Надо будет научиться видеть свои грехи, которых, как нам кажется, у нас нет. Но не буду распространяться на эту тему - ищущий найдет.
В июле 2007 года я вышла в двухнедельный отпуск и поехала в деревню. Не для того, чтобы отдыхать, а для того, чтобы отказаться от квартиры. Уже более чем полтора года я платила за нее и не жила в ней. А ведь деревенская квартира это совсем не то, что городская - она не отапливается сама по себе и потому отсыревает, зарастает плесенью и рушится. И я знала, что не вернусь сюда. Кстати, на тот момент в деревне пустовало восемь квартир.
Я съездила в соседнюю деревню, в ЖКХ, заплатила по этот месяц и сообщила, что отказываюсь от квартиры. Мне сказали, что не могут меня выписать, пока я не буду прописана где-нибудь. Этот вопрос уже был продуман - меня прописала у себя в частном доме в Петрозаводске моя подруга со школьной скамьи, Лариса. У нее же прописан и мой сын Миша. Конечно, без каких-либо прав.
В Петербург я вернулась фактическим бомжем.
С 1 сентября наш хозяин поднял нам плату за жилье до тринадцати с половиной тысяч. Плюс свет и телефон. И мы решили поискать жилье подешевле, а именно - комнату. Надюшка наша к тому времени обзавелась кавалером и уже практически не жила в квартире. А мы с дочерью решили замахнуться на святое - на ипотеку. Для этого нам надо было накопить на первоначальный взнос что-то порядка четырехсот тысяч рублей, что предполагает режим жесткой экономии до и после того, как мы вляпаемся в это дерьмо.
Комната быстро нашлась у коллеги по работе у дочурки. И мы переехали из южной части города в северную. Оля, так звали хозяйку, даже сделала мне временную регистрацию на полгода в своей комнате в коммунальной квартире. Мы платили ей 4500р. деньгами плюс квартплата, которая составила порядка 1300р.
Теперь до работы стало добираться дольше. Особенно Люде. У меня на дорогу уходило час и десять минут, у нее - полтора часа.
Теперь я жила в коммунальной квартире со всеми ее прелестями, о которых раньше только читала. Очередь в туалет и умывальник, споры из-за уборки, стервозная бабушка, ненавидящая всех соседей одновременно - все это не удивляло.
Коммуналка раньше была студенческим общежитием и поэтому кухня была одна на две секции, в каждой из которых шесть комнат. Двенадцать семей на одну кухню с двумя плитами. Мы даже не стали заявлять на нее права - спокойней жить. Для готовки у нас была старая хозяйская одноконфорная плитка, которой для разогрева требовалось как минимум полчаса. На ней то мы и готовили, когда было время. То есть почти никогда - покупали полуготовую еду.
Мы начали откладывать деньги. Дочь моя к этому времени зарабатывала порядка тридцати тысяч рублей, я - 9600. Самая скромная однокомнатная квартира в городе стоит 2-2,5 миллиона рублей. Через ипотеку эта сумма почти утраивается.
3.Поездка в Египет.
Поразмыслив о том, какое ужасное существование ожидает нас в связи с покупкой жилья, моя дочь пришла к выводу, что напоследок нам надо как следует отдохнуть и поразвлечься, прежде чем мы вступим на двадцатилетний путь жесточайшей экономии (читай, нищеты). "На Новый год мы поедем в Африку, в Египет!" - объявила она. "Мне никто не даст отпуск на Новый год, - возразила я, - потому что в это время у нас больше всего работы." Моя дочь думала несколько дней и ее осенило. "Я придумала, - сказала она, - ты уволишься, мы съездим в Египет, и потом ты поищешь работу поближе к дому. Тем более что у тебя теперь есть настоящая регистрация."
Этот вариант мне понравился. Меня смущало только одно - решение было слишком важным и потому необходимо было узнать волю Божью. Но как? Подходил только один вариант - молиться. "Господи, пожалуйста, дай мне узнать волю твою в этом деле!" - молила я по три-четыре раза в день в течение нескольких дней. Также обращалась и к святым: "Матерь Божия, святые мои, ангел мой хранитель, помогите мне узнать волю Божию! Увольняться мне или нет?" Настал день, в который надо было подавать заявление на увольнение, а ответа все не было. В унылом и угнетенном состоянии я делала свою работу и думала, что же делать. Второй оператор Таня в это время работала с отчетом по продажам одного из наших магазинов. И вдруг она произнесла фразу, которая и оказалась ответом на мой вопрос. "Охота продалась" - сказала она, и я встрепенулась и сердце мое наполнилось ликованием. Это увольнение входило в Божий план насчет меня. Отвергнув все сомнения, я написала заявление на расчет.
Когда я поведала об этом дочери, она радостно засмеялась, так как поняла, что означала эта фраза. Дело в том, что давно, около полутора лет назад, когда я еще только начала работать в этой фирме, мы в один из своих магазинов отправили очень дорогой сувенир. Самый дорогой из всех, что у нас были. Назывался он "Охота на волка" и стоил около десяти тысяч рублей. Тогда я сказала себе, а затем и дочери: "Я уволюсь, когда продастся этот сувенир". И вот, спустя почти полтора года, он продался.
Десятого декабря я уволилась.
А тридцатого декабря мы с дочерью вступили на борт самолета ИЛ-86, долженствующего отвезти нас в Хургаду. Впервые в жизни я летела на самолете и поэтому волновалась. Напрасно - я прекрасно перенесла полет, кормили вкусно, самолет не притормаживал резко на поворотах, а уши если и закладывало, то лишь на пару секунд. Летели мы четыре часа и сорок пять минут. В Хургаду приехали в двенадцать ночи по Москве (в одиннадцать по местному времени).
Первое, что нас поразило в Египте - это луна. Она как раз старела (или росла?) и на небе был только серп, но располагался этот серп не стоя, как у нас, а лежа, как качель. То есть, убывание луны там происходит не справа налево, как у нас, а сверху вниз.
Новый, 2008 год, мы встретили в Африке.
Отель у нас был трехзвездочный, но, забегая вперед, скажу, что нам все понравилось. Возможно потому, что мы замечали только хорошее, радовались всему и не обращали внимания на мелкие недочеты. Мы с дочерью не живем по антихристианскому современному девизу "Ведь я этого достойна!", поэтому были всем довольны и впечатления от Египта, отеля и людей привезли в Россию самые лучшие. Видя нашу благодарность, Господь устраивал для нас все как можно лучше. Нам все благоприятствовало.
Январь - самый холодный месяц в Египте. В среднем плюс двадцать градусов. Однако эта температура существенно отличалась от наших минус двадцати, поэтому мы загорали и купались, тем более что вода в Красном море, на берегу которого располагался наш отель, всегда теплая.
Мы сразу приобрели пакет экскурсий, в который входило: поездка в Луксор, шоу Тысяча и одна ночь, сафари на джипах и поездка на коралловые рифы на остров Гифтун. Сто двадцать долларов один пакет - итого двести сорок долларов. Вообще, мы взяли в Египет пятьсот тридцать долларов и сто двадцать привезли обратно. Страна бедная и там все дешево. К тому же оказалось, что красивая девушка - она и в Африке красавица, а вкусы арабских мужчин практически не отличаются от вкусов наших мужчин. Во всяком случае, по отношению к противоположному полу. Только, в отличие от наших, арабские мужчины открыты и прямолинейны и по окончанию нашего десятидневного отдыха я могла бы вместо дочери привезти в Россию весьма внушительное стадо верблюдов, предложенных мне в виде калыма. Причем, заметьте, она нужна была им не в качестве подружки, как это принято у нас в России, а именно как жена. Во всяком случае, скидки на любые товары нам делали весьма охотно и активно, инструктор по дайвингу на коралловых рифах занимался исключительно моей дочерью и я могла не вглядываться тревожно в море, а спокойно отдыхать на кораблике, а количество приглашений на кофе могло бы заменить нам все наши ужины.
С арабскими женщинами мы не имели возможности общаться, поскольку они не работают. Мы видели их только на улице, одетыми так, что открыты были только лицо и кисти рук. Египет - страна, по большей части, мусульманская. Пять раз в день муэдзины через громкоговорители призывают правоверных к молитве, причем первый призыв звучит в пять утра. Когда я впервые услышала в пять утра муэдзина, я была поражена. Красотой его голоса. И потом всякий раз, слыша муэдзина, вспоминала и о своем Господе и благодарила его за все. Сами мы по немощи своей бывает и не вспомним о Боге ни разу за день. А тут невозможно забыть о нем.
Мужчины здесь трудолюбивы (они с детства знают, что им предстоит кормить семью), не пьют, некоторые курят сигареты или кальян, и, что мне очень понравилось, они большей частью стройны и худощавы. Молодого, растолстевшего парня здесь встретишь редко. А вот полных женщин много - ведь они почти не работают. Их задача - рожать детей и заниматься домом.
А еще местные арабы - полиглоты. Они могут объясниться с туристом из любой страны.
Кстати, сначала местные мужчины нас напугали - они очень активно пристают к туристам вообще, пытаясь им что-нибудь продать, и к одиноким женщинам в частности, но потом мы привыкли к их манере общения и научились спокойно разговаривать с ними.
Больше всего меня поразила поездка во время сафари в деревню бедуинов. Я увидела народ, который самым естественным образом живет аскетической жизнью. То есть так, как у нас живут монахи-отшельники. Живут они в среди гор пустыни, в самых бесплодных местах, где ни один из нас не выжил бы, окажись вдруг там. Их жилище - это шалаши из высохшего тростника, который они привозят от Нила. Никаких вещей у них нет вообще, кроме стопки одежды, кое-какой посуды и очага. Они занимаются рукоделием, от продажи которого имеют скудный заработок. На заработанное они по мере нужды покупают в городе мешки с крупами, мелят их на ручных жерновах и пекут из муки лепешки на очаге без всякого масла. Просто вода и мука. Хлеб. Это и есть их пища на весь день. Иногда бывают фрукты и очень редко, по большим мусульманским праздникам - мясо. Поэтому все бедуины стройны и худощавы, но при этом сильны. У них есть мечеть - пустой шалаш, устланный самодельными ковриками. Пять раз в день все собираются туда на молитву.
В четырнадцать лет на девушку надевают паранджу и она не снимает ее до самой смерти. Открыты у нее только глаза и кисти рук. Снимают паранджу они только дома и, таким образом, каждый мужчина за всю жизнь видит целиком только одну женщину. Замуж девушку отдают в другую деревню, чтобы избежать близкородственных связей. Калым платят верблюдами, от одного до четырех, ведь он - самая величайшая ценность бедуинов. Верблюд в пустыне - это все: и транспорт, и одежда вкупе с пропитанием (из верблюжьей шерсти ткут коврики и прочее для себя и на продажу), и обогрев (высохшими экскрементами топят очаг), кроме того, верблюд способен найти в пустыне воду. А когда он состарится и не сможет больше работать, его используют на мясо для всей деревни. Случается это нечасто - верблюды живут сорок лет.
Есть в деревне глава - шейх. Он осуществляет всю власть - он и законодатель, и суд, и загс в одном лице. Он записывает всех жителей в книгу, причем детей только тогда, когда им исполнится пять лет. Бедуинки рожают в среднем по десять детей (о страшном грехе аборта они даже помыслить не могут) и тридцать процентов из них умирают. Выживают сильнейшие, способные существовать в условиях пустыни. Таких и записывают в книгу живущих. Когда шейх умирает, собираются старейшие и мудрейшие и выбирают из своей среды нового шейха, которому все хотели бы подчиняться.
Бедуины очень чистоплотны - они моются перед каждой молитвой и после каждого посещения туалета (туалетной бумаги, как и любой другой, у них нет).
Я была поражена. Если убрать семейный аспект, то я воочию увидела жизнь древних египетских святых, о которых читала в святоотеческой литературе. Здесь есть все: нестяжательность, пост, молитва, спание на голой земле, в некотором роде целомудренность, богомыслие, рукоделие, смирение, терпеливое несение жары и холода, нежелание жить мирской жизнью (жизнь в городе, куда им приходится изредка ездить за крупами, кажется им грешной и они стремятся скорей вернуться в пустыню).
При этом средняя продолжительность жизни у мужчин 86 лет, а у женщин -75.
Хотя все же мир проникает и к ним. И у них есть в некотором роде бедные и богатые. Ведь не у всех есть талант к рукоделию. Богатство определяется количеством верблюдов. Имеется у бедуинов даже развлечение: скачки на верблюдах. Дети время от времени бывают в школе, когда могут до нее добраться. И молодежь все чаще уходит в мир.
После этой поездки я два дня не могла прийти в себя. Какие мы неблагодарные! Как неизмеримо много дал нам Господь для жизни! Сколько мы всего имеем и нам все мало! Зачем мы собираем себе в дом огромную кучу вещей? Почему мы не довольствуемся тем, что имеем и постоянно недовольны жизнью? Почему мы не благодарим Бога даже за большое, не то что за малое? Нам всем нужно увидеть жизнь бедуинов, чтобы стать мудрее. У нас есть все для жизни: вода, почва, в которой можно вырастить пищу, съедобные произрастения, дичь и всякая живность в лесу, материалы для строительства, топливо для обогрева. У бедуинов ничего этого нет и они выживают (сравните их продолжительность жизни с нашей). Выпусти нас сейчас в природу, мы сможем выжить?
Вернулись мы 9 января в холодный, мокрый, хмурый Петербург. После чистого, синего неба, ясного солнца, теплого прозрачного моря, зеленых пальм и желтых песков Египта, Петербург представился страной вечного мрака и холода. Ощущения были весьма безотрадные.
Там, в Египте, солнце вставало в шесть утра и заходило в шесть вечера и на спуск и подъем у него уходило не больше часа, так что сумерек там практически нет. А здесь весь день были сумерки. И все же жить в Египте мы бы не смогли, ведь мы северяне.
4.Новая работа.
Мне опять предстоял поиск работы. Не могу же я сидеть у дочери на шее! Хотя, почему не могу? Могу. Но совесть не позволяет.
Начался мучительный поиск. Я скидывала резюме, ходила на собеседования, отвечая на кучу странных вопросов, копалась в Интернете, но работы все не было. Не брали меня. По-видимому, я не внушала доверия. Плюс возраст.
Шел уже четвертый месяц моих поисков. И вот в пятый день пятой недели Великого поста мы с дочерью отправились в Невскую лавру к иконе Божьей матери "Скоропослушница", где я ей и выложила свои проблемы. Небесная царица очень строго смотрела на нас, взгляд ее был недовольный и даже немного гневный, что привело нас в страх и трепет, но уже через пять дней у меня была работа.
Меня взяли на оптовый склад диспетчером. Официальная зарплата там составляла 2000 рублей, неофициальная - 12000. Немного времени мне понадобилось, чтобы понять, что склад наш наполовину подпольный и то, что в моем компьютере не совсем соответствует тому, что в компьютере офиса. Грузчиками у нас работали узбеки-нелегалы. Они не числились в отделе кадров, жили тут же на складе в самодельных вагончиках и получали копейки, но работали хорошо.
Обязанностей у нас, диспетчеров, было много. За переработки платили. Также ежемесячно выдавали "дорожные" и на питание, что составляло 1570 р., а потом 1770 р. Итого за месяц я получала в среднем 15000 р. Одно плохо, диспетчерская наша размещалась в неотапливаемом помещении и я, греясь у обогревателя, с ужасом ожидала ближайшей зимы.
Каждый день к нам приезжали машины на погрузку или выгрузку. Мы, трое диспетчеров, печатали погрузочные или разгрузочные листы, оформляли товарно-транспортные накладные и другие документы, и попутно выслушивали разные истории из жизни шоферов. Почти все они касались взяточничества во всех сферах их деятельности, начиная с гаишников и кончая работниками таможни (для тех, кто вез товар из порта). А товар у нас был преимущественно импортный. Кстати, закупала его фирма по серым схемам, то есть под видом одного, дешевого товара, завозился другой, более дорогой, отчего, конечно, экономились налоги.
Фирма наша не гнушалась и перепаковывать товар, исправляя сроки годности и, таким образом, просроченный товар поступал в нашу пищевую промышленность, так как в первую очередь именно для нее он и предназначался.
Многое меня удивляло и возмущало.
Странным казалось и то, что налоговая служба, получая от нашей фирмы сведения о зарплате работников в 2000 рублей, а начальников в 4000 р., как бы не замечала явной нелепости размеров зарплаты. Мне объяснили, что легче дать взятку кому надо, чем платить налог на реальную зарплату. Мне объяснили, что у богатых людей все кругом куплено.
Увольняют в нашей фирме тоже легко и просто - вызывают тебя в отдел кадров, вручают трудовую книжку и говорят "до свидания". Причину могут даже не сообщить. Но никто не жалуется, так как большей частью все такие, как я - без прописки. Спасибо, что вообще взяли на работу.
Эта работа нравилась мне намного меньше, чем предыдущая и не было дня, чтобы я шла на работу с удовольствием. Сама не знаю, почему. Ходила я пешком 3,5 км, девять часов сидела на холодном складе, где работы было то густо, то пусто, потом шла 3,5 км назад, из загорода в город. Такие пешие прогулки, думаю, помогали мне сохранять здоровье, так как за час ходьбы я разогревалась и исчезали все простудные явления, полученные на складе.
В ноябре начался банковский кризис в стране. Нашей фирме пришлось отказаться от трех камер из тринадцати, так как повысилась арендная плата за них. Одну кладовщицу в связи с этим уволили в один день. Уменьшилось количество приезжающих к нам машин и мы часами сидели без работы. Некоторые грузчики ушли к другим работодателям или уехали домой, в Узбекистан, ведь их заработок зависел от количества загруженного тоннажа. Без всякого предупреждения нам перестали платить дорожные и пищевые с октября месяца.
В прочей жизни у нас с дочерью все было нормально. На Петровом посту мы с ней опять съездили в Невскую лавру к "Скоропослушнице" и на этот раз попросили о жилье, ведь мы все еще были бомжами. На этот раз царица небесная смотрела на нас совсем другим взглядом, что мы обе, как и в первый раз, заметили независимо друг от друга. Она смотрела на нас с какой-то великой любовью и печалью, и даже с сочувствием. Что это может значить, мы не знаем, но отступили от иконы в трепете и смирении. Впрочем, просили мы о жилье достаточно смиренно, сказав, что если Сыну ее угодно, чтобы мы были скитальцами на земле, то пусть он укрепит нас в этом, ведь все-таки мы женщины слабые и немощные.
В начале сентября дочь моя уволилась с работы, съездила с подругой в Грецию на недельку отдохнуть, и тут же устроилась на другую работу, где ее уже ждали. Я была рада этому, ведь предыдущая работа выматывала ее донельзя. Зарплата там поменьше, 25000р., зато и нервы не мотаются. Мы уже поняли, что ипотеку нам не потянуть - надо жить, как Бог даст.
С 1 августа хозяйка подняла плату за комнату до 7000 р.. Теперь вместе с коммунальными выходило восемь с лишним тысяч рублей.
В сентябре мы на три недели отправили в Крым, в Симферополь, нашего сына и брата Мишку и мою подругу Ларису, у которой я прописана в Петрозаводске. На ее нищенскую инвалидную пенсию она никогда не смогла бы съездить никуда. В Петрозаводск они вернулись загорелые и отдохнувшие, ведь температура воздуха там была до +30 градусов. Каждый день они купались в Черном море, а кормили там на убой.
В моей внутренней жизни тоже происходили кое-какие изменения. И самым удивительным для меня явилось то, что я вдруг духовно насытилась. Еще в деревне, работая в библиотеке, я пыталась раздобыть святоотеческую литературу, но мне это почти не удавалось - не было тогда духовных книг. Я испытывала настоящий духовный голод. И вот здесь, в Питере, я нашла все, что хотела. Помню, как обнаружив в ДК имени Крупской, а попросту говоря, в "Крупе", отдел, где продавалась православная литература, я начала покупать там книги одну за другой. Из "Крупы" до дома надо было идти минут пятьдесят и я шла, чувствуя себя невероятно счастливой, мечтая скорей очутиться дома и начать читать. После того, как переехала в северный район города, обнаружила по телевизору православный канал "Союз" из Екатеринбурга, который стала постоянно смотреть. Потом нашла магазин христианской литературы "Слово" на Малой Конюшенной, а затем и библиотеку христианской литературы на улице Грибакиных 40. В библиотеку я ходила восемь месяцев и перечитала там уйму книг. Я нашла там почти все, что хотела почитать. Плюс в Интернете я находила то, чего не было в библиотеке или магазине. В общем и целом почти два с половиной года я практически ежедневно читала духовную православную литературу. И в ноябре 2008 года вдруг поняла, что больше не испытываю такого страстного желания читать, как раньше. Я насытилась. Теперь понемножку перечитываю имеющиеся у меня книги, хотя все они прочитаны по два-три раза.
В церковь я теперь почти не хожу. Не хочется. С удивлением слышу или читаю, что православие - религия радости. У меня сложилось другое впечатление. Я постоянно испытываю чувство вины. За все. За то, что не соблюдаю или нарушаю посты, за то, что не соблюдаю молитвенного правила, за то, что не хожу в церковь, за то, что живу мирской жизнью и ежедневно грешу вольно или невольно, за то, что ношу брюки, за то, что смотрю по телевизору "Битву экстрасенсов", за то, что шучу или смеюсь, или испытываю удовольствие от попсовой музыки, за то, что равнодушна к церковным праздникам и т.д.. Кстати, к светским праздникам я тоже равнодушна, но у меня нет чувства вины из-за этого.
Раньше, когда я не была крещена и не знала, что все это грех, я жила просто и весело, чувство вины испытывала только если кому-нибудь нагрубила, кого-нибудь обманула или не помогла в чем-нибудь. Мне кажется, что я жила естественней. Правда, жила я пустой жизнью, но и сейчас моя жизнь так же пуста. Я и раньше была великой грешницей и сейчас такая-же, только раньше грехи были большей частью внешние, а теперь - внутренние. Очень трудно поверить во что-либо, если ты воспитывался в атеизме и всю жизнь был атеистом. Хочется верить, но не получается. К тому же по складу характера я из тех, кто сеет на камне.
С 1 декабря я вышла в отпуск, отработав первые семь месяцев на своей новой работе. 5 декабря я собралась поехать в Петрозаводск - в гости к Ларисе. 6 декабря у нее день рождения. Она на день младше меня и это дает мне право говорить ей: "вот доживи до моих лет".
Свой день рождения я не отмечала, собиралась в дорогу. Не люблю день рождения - это день каких-то ненужных, надоевших за жизнь поздравлений. В середине дня узнала, что сегодня утром умер наш Патриарх Московский и всея Руси Алексий. Ему было 79 лет. Жалко его. Зато теперь буду всю жизнь помнить день его смерти - 5 декабря.
Ночь я провела в поезде, где поспать было совершенно не реально - мало того, что пассажиры ходят туда-сюда, так еще и проводники всю ночь тусовались у нашего проводника, двери не закрывали, а я как раз размещалась на боковушке в первом от них купе. Не повезло, но других билетов не было. Раза четыре за ночь я все же отключалась на непродолжительное время, что помогло мне пережить Ларисин день рождения.
А это была грандиозная, скажу я вам, пьянка. За три года питерской жизни я отвыкла от такого. Женщины пили наравне с мужчинами, и не какое-нибудь там вино, а водку и спирт. Пили несколько часов подряд с небольшими перекурами. Даже не берусь предположить, сколько было выпито. Это напоминало русскую рулетку, в которой как ни странно, все выжили. Я легла спать в час ночи, именинница - в седьмом часу утра, чтобы через пару часов встать и продолжить. Это было воскресенье и в этот день я уезжала домой, в Питер. Опять же ночным поездом. И это была уже третья бессонная ночь подряд. Ну уж дома-то я отоспалась, тем более, что все еще была в отпуске.
5.Продолжение
Я по-прежнему работаю на своем складе. Кризис продолжается, но мы его почти не замечаем - зарплату нам не задерживают, даже стали выдавать карточки на проезд в государственном общественном транспорте. (Проезд в метро сейчас стоит 20 р., в автобусе - 18 р, в маршрутке - 24-26 р.). Правда, наполовину урезали оплачиваемый отпуск - теперь мы можем отдыхать только две недели. И официальная зарплата у нас теперь 900 с чем-то рублей. Неофициальная - 12200 р..
Если работа нелюбимая, то ее легче переносить, когда через каждые полгода уходишь на две недели в отпуск. А теперь отпуск всего две недели и я не знаю, когда его лучше взять. Сейчас заканчивается июнь 2009 года. Работаю я на этой работе уже год и два месяца. Кстати, ненавидела я свою работу только девять месяцев, а потом привыкла. Только по понедельникам с утра испытываю к ней отвращение.
На май-июнь наша третья диспетчер, и, кстати, единственная молодая девушка на складе, уехала в свой родной город на сессию и защиту диплома и нам двоим пришлось поднапрячься. Поэтому, я чувствую себя вымотанной морально и хочу в отпуск. 1 июля наша дипломница выйдет на работу и я могу отправляться, куда глаза глядят. Но, с другой стороны, лучше идти в отпуск зимой, чтобы хоть ненадолго укрыться от складского холода. Хотя, впрочем, в минувшую зиму я не замерзла, или, во всяком случае, не заболела ничем. Весь склад переболел простудой и только я и еще один работник не заболели. Я очень тепло одевалась и не отходила от обогревателя далеко и надолго.
Идти в отпуск сейчас мне незачем. Ехать, кроме Петрозаводска некуда. Дочь моя недавно поменяла работу и ей можно будет пойти в отпуск только осенью. Подожду ее.
Этим летом я посетила два праздника - День города и Алые паруса. День города в этот раз мне понравился. Обычно на Дне города ты - просто сторонний наблюдатель, смотришь, как проходят праздничные колонны и, пожав плечами, уходишь домой. В этот раз на Дворцовой площади выступали барабанщики из Франции, кажется, и шоу из Австралии "Странные фрукты". Я долго была под впечатлением этих шоу и не пожалела, что вылезла из дома.
А вот Алые паруса не произвели на меня никакого впечатления. Во всяком случае, с Биржевого моста, с которого я наблюдала шоу, праздника не чувствовалось. Двадцать пять минут продолжался салют, который мы ждали несколько часов под дождем, в жутком холоде, и где-то вдали помаячил кораблик с блеклыми розовыми парусами. Ничего не дало это ни уму, ни сердцу.
25.07.09
6.О духовном
В июне ко мне на две недели приезжала в гости моя сестра, которую я не видела лет пятнадцать. Если вы думаете, что я обрадовалась ее приезду и была страшно рада видеть ее, то вы ошибаетесь. Не знаю почему, но мне было очень тяжело рядом с ней даже находиться. Я вдруг полюбила работу и не спешила домой.
Причину моей нелюбви к ней я не могла найти, как ни пыталась. В детстве и юношестве у нас были хорошие отношения, а потом мне как-то тяжело стало с ней общаться. Я думала, что за прошедшие с последней встречи пятнадцать лет все изменилось в лучшую сторону, а точнее я даже забыла мою непонятную неприязнь к ней, но как только встретила ее с поезда, я тут же вошла в прежнее состояние неприятия.
Только на сей раз было еще хуже - рядом с ней я почувствовала страшное, тоскливое одиночество. Появилось ощущение, что земля пуста и только бродят по ней несколько холодных равнодушных людей-теней и я буду всегда среди них бродить по серой земле и никогда больше не увижу ни солнца, ни травы, ни тех, кто любит меня.
Мне очень захотелось оказаться рядом с дочерью, потому что, как мне казалось, только она одна может укрыть меня от всех ужасов тварных миров, только рядом с ней жизнь, любовь и радость. Но у нее своя жизнь - она живет с парнем в квартире, которую они вместе снимают.
Я еще более остро ощутила всю пустоту моей жизни.
Впрочем, дня через три острота ощущений сгладилась и я кое-как продержалась две недели, хотя в последний день все же немного раздражилась и слегка повысила тон. Когда сестра уехала, я была так вымотана морально, что даже не почувствовала облегчения, а еще дня три была в угнетенном состоянии и плакала, потому что увидела всю свою ничтожность, греховность и нелюбовь, которая во мне.
Я знала, что должна сказать об этом на исповеди.
В июле управляющий складом намекнул, что мне пора в отпуск, даже и по графику, и я тут же внутренне согласилась с ним и написала заявление на отпуск с 13 по 26 июля. Я и правда как-то очень устала. Я тут на досуге расписала список наших диспетчерских обязанностей и их оказалось 28 пунктов, причем двадцать восьмой пункт назывался "Прочие мелочи" и состоял из 14 пунктов. На троих диспетчеров это нормально, но последние два месяца мне приходилось почти все делать одной, так как Аня была на учебе, а Люда, кроме того, что она диспетчер, еще и является кладовщиком, поэтому ей все время приходится уходить к себе в камеру.
Чем заняться в отпуске? Денег, чтобы поехать на юга или за границу нет. К друзьям или родственникам ехать не хочу - нет желания ни с кем общаться. Что остается? Да ничего. Я совсем одна и мне даже не с кем пойти позагорать. Дочь работает и пообщаться с ней я могу только в выходные.
Я решила пойти поучиться на какие-нибудь курсы. Выбрала компьютерные курсы "1С. Предприятие" версию 8.1. Я работаю в "1С. Предприятие 7.7", но сейчас уже многие фирмы переходят на версию 8.1 и лучше заранее поучиться. Когда приблизился день занятий, оказалось, что группа не набралась. Учеба отменилась.
Погода к загоранию не располагала и делать мне в общем-то было нечего. Правда, оказалось, что мой сын, живущий в Петрозаводске, устроился на работу вахтовым методом и сейчас как раз работает под Питером. Пару раз за отпуск я съездила к нему, отвезла немного деньжат. Эти поездки на железнодорожную станцию Бронка, что под Ораниенбаумом, немного развлекли меня.
Но я помнила о главном. Незадолго до отпуска я сходила на исповедь. Батюшка, посмотрев на меня плачущую, сказал, что мне нужна генеральная исповедь, во-первых, а во-вторых, он рекомендует мне пообщаться с православным психологом, который есть в нашем приходе. Я согласилась и он дал мне номер телефона психолога.
Сначала никто не брал трубку, а потом все же взяли и оказалось, что номер у меня неверный. Не судьба, подумала я, но через две недели все же сходила в церковь еще раз и получила правильный номер.
Психолог Елена назначила мне встречу в православном центре, который, как оказалось, размещался в моем же доме. Никакой таблички над дверью не было, да и внутри было пусто - центр еще только готовился начать свое существование.
Душевное мое состояние в настоящее время оставляло желать лучшего. Огромное количество прочитанных мною духовных книг привели меня в жестокое уныние и отчаяние. Теперь я понимала, что то, что я считала смирением есть малодушие, предпочтение ближних себе - это страх или равнодушие, нестяжательность - это леность к труду, отвержение своей воли - это приспособленчество и неуверенность в себе. Я поняла, что не сделала в своей жизни ничего доброго. Если и были какие-то редкие добрые дела, то все они упразднялись последующим тщеславием, типа, вот я какая молодец.
Уныние не оставляло меня и из-за того, вероятно, что к своим 47 годам я не имела ничего. Все, что нажито непосильным трудом, уместилось в семь коробок. Но самое главное - у меня нет жилья. И не только у меня, но, благодаря мне, и у моих детей. Им некуда приехать отдохнуть у родного очага. Нет очага!
Главным моим недостатком я считаю невероятную леность, которая, судя по всему, не только родилась раньше меня, но и терпеливо ждала меня целую вечность, при этом возмужав и окрепнув до невероятия. Из-за своей лени я не делаю ничего, что могло бы принести мне материальное или духовное благополучие.
Мне кажется, что каждый человек во второй половине своей жизни имеет то, что заслужил в первой. Я не заслужила ничего.
С психологом я общалась часа полтора, причем она в основном слушала, изредка задавая вопросы. Почти ничего не говоря, она, однако, заставила меня увидеть гнездящиеся во мне пороки, которые я задавила в себе, вместо того, чтобы искоренить их. Этим объясняется и моя неприязнь к сестре - я увидела в ней те пороки, которые есть во мне. А мы больше всего не любим тех людей, у которых есть наши недостатки, скрытые иногда даже от нас самих. Психологи называют это проекцией.
Два раза встречалась я с психологом и получила от нее в подарок три книги. Одна из книг, "Записи" священника Александра Ельчанинова, особенно поразила меня. Там были не только ответы на многие мои вопросы, но и конкретные советы. Никто в духовных книгах не пишет ничего конкретно, детально, - все пишут какие-то общие истины. Как именно к ним прийти, не пишет никто, а если и пишут, то опять же не детально, без описания побочных помех, возникающих при исполнении этих рекомендаций и без советов, как с ними справляться, а если и есть советы, то опять же непонятные, неконкретные.
Чтобы было понятней, приведу пример из мирской жизни. Нам пишут во всяких оздоровительных книгах, чтобы, например, укрепить мышцы бедра, делайте приседания. И не уточняют, какие именно приседания - до пола или наполовину, как должны стоять ноги, должны ли ступни быть приподняты или прочно стоять на земле, что делать, если начинают хрустеть колени при этом, какое количество приседаний и за сколько подходов и т.д..
То же самое и в духовных книгах. Там нет практических советов. Пишут, молитесь, а как реально это делать, не описывают. Куда и как встать, какие молитвы произносить, говорить ли их вслух, шепотом или про себя, как кланяться и в какой момент именно, что делать, если напала зевота (я-то уже знаю, что делать - просто не обращать внимания, сама пройдет, и незачем сокрушаться, что опять бесы нападают), куда можно вставить свои молитвы и какие они должны быть и т.д.. То же самое, про посты. Поститесь! А что делать, если заболит желудок, что обычно бывает во время Великого поста (у меня, во всяком случае), т.е. что кушать, чтобы не болел желудок - есть же ведь у кого-то такой опыт? Считать ли постной пищей пирожок с капустой, если догадываешься, что при изготовлении теста для него наверняка использовали щепотку яичного порошка и ложку сухого молока?
Или пишут, что бесы будут мешать, нападать, а как это проявляется в обычных человеческих понятиях, что именно я буду чувствовать, не объясняется. И я испытываю всякие тяжелые состояния и переживания и не знаю, отчего это и почему, и что это вообще такое и как с этим бороться. И только иногда вдруг в какой-то книге найду описание своего состояния и пойму, что со мной и успокоюсь, и отступит на время отчаяние, пока не найдет новое переживание. И так время от времени нахожу какие-то крохи в книгах и ими утешаюсь.
В общем, о деталях православия приходится узнавать у таких же знающих, как сам.
Нет самоучителей для обучения святости. Книги не помогут, нужен человек. Как верно пишет святитель Игнатий Брянчанинов: "...Руководство писаниями святых отцов ведет гораздо медленнее, слабее; на пути этом гораздо больше преткновений: книга, начертанная на бумаге, не может заменить живой книги - человека". И дальше добавляет: "Но руководство писаниями отеческими сделалось уже единственным руководством ко спасению по конечном оскудении наставников." Увы!
Замечу, что Игнатий Брянчанинов наиболее дает именно практических советов.
И все же человек еще может помочь, как я убедилась на своем опыте. Ведь Бог посылает нужных нам людей, если неотступно будем просить об этом. Мне он послал Елену.
Главное, понять, что сам ты все-таки ничего не можешь сделать. Нужна помощь.
А еще, психолог намекнула мне, что можно сделать: первое, найти близких по духу людей и общаться с ними. Причем, она рассказала, где и как конкретно найти их, но этот ее совет отменил батюшка, сказав, что негоже нам посылать своих людей в чужие приходы, что у нас самих скоро будет свой приход и своя община, как только мы доделаем помещение православного центра. Об этом Елена сообщила мне по телефону через некоторое время после нашей встречи.
Второе, она мне посоветовала, как можно подготовиться к генеральной исповеди.
И третье, она сказала, что мне нужно писать. "О чем писать?" - удивилась я. "Обо всем, что Вы мне рассказывали, о Вашем пути к вере. Возможно, это кому-нибудь когда-нибудь пригодится. Может быть даже только одному человеку, но и ради этого одного надо писать."
И главное, написать о встрече со смертью, которая перевернула для меня все понятия и заставила увидеть все мое ничтожество и увидеть конечность жизни. Собственно, после этого переживания единственной главной целью моей жизни стало подготовка к смерти, к этому экзамену, ради которого мы все и живем. Надо подготовиться к смерти так, чтобы не бояться ни ее, ни предшествующих ей страданий. Эта высочайшая цель вряд ли доступна для меня, но надо хотя бы попытаться приблизиться к этому. В одной из духовных книг как-то прочитала примерно такие слова: "Предсмертные дни - самые радостные дни для христианина, а день смерти - самый счастливый день в жизни". Вот этого я и хочу достичь. Хотя и понимаю, что для меня это нереально в силу моей лени и неверия. Но очень хочется. Хоть бы чуть-чуть приблизиться к этому состоянию! Уж слишком страшна смерть.
Я не сказала Елене, что уже пишу о своей жизни в Питере. И я буду писать, что мне велено, здесь же, отделив все предыдущее датой 25.07.09.
Прежде чем описывать свой скудный духовный путь, не отмеченный никакими достижениями (пишу просто из послушания), я должна наиболее кратко поведать мою биографию, чтобы в последующем не отвлекаться на автобиографические пояснения.
Родилась я на севере Карелии в 1961 году. У меня было шесть сестер. Я - седьмая, младшая. Когда мне было три года, умерла наша мать. Так как отец наш был слепой, то нас отправили в детдома - четверых старших сестер оставили на севере в одном из детдомов, а нас троих младших отправили на юг Карелии. Тогда почему-то принято было разлучать осиротевших братьев и сестер. Впоследствии старшие сестры нашли нас (с последней из них я встретилась-познакомилась, уже сама имея двух детей), но родственных чувств уже не возникло и общаемся мы крайне редко.
В семь лет меня отправили в школу-интернат в том же городе, как передо мной и двух моих сестер. По окончании восьми классов я поступила в техникум в соседний город, где училась вместе со своим будущим мужем. В девятнадцать лет я вышла замуж, в двадцать родила сына, в двадцать два родила дочь, в двадцать девять овдовела. И жила со своими двумя детьми в маленькой карельской деревушке, пока не переехала в Петербург, с чего собственно и начинается эта книга.
Вот и вся моя биография. Добавлю только, что с сестрами пути мои разошлись сразу после интерната, а отец наш умер в тот день, когда я рожала свою дочь. Жизнь моя лениво текла по инерции и не была отмечена никакими особыми страданиями и абсолютно никакими достижениями.
Итак, в детстве я ничего не знала о Боге, т.к. естественно воспитывалась в атеизме, в почитании партии и правительства в целом и товарища Ленина в частности. Помню из детства, по-видимому часто повторяющиеся, слова: "Государство вас кормит и поит и вы обязаны ему всем". Я была исключительно послушным ребенком, искренне верила своим воспитателям и готова была верно и преданно служить государству в благодарность за то, что оно не оставило меня умирать голодной смертью.
Но приснился мне в детстве один сон...
7.Сны.
Точнее, было три сна, которые я запомнила. Все они приснились мне в детдоме, т.е. в возрасте между тремя и семью годами. Позже мне, конечно, тоже всякие сны снились, но запомнились мне почему-то именно эти.
Один сон был обычным, необычным было только то, что в этом сне я сочинила песню. Второй сон был странным. А третий и совсем необычным для ребенка 4-5 лет.
Возможно, первый сон и не стоило бы рассказывать, я его и запомнила, видимо, потому что была уже постарше, лет 6-7, но если сказала А, надо сказать и Б.
Когда я еще только приехала в детдом, я там подружилась с мальчиком из нашей группы, Колей. Мы вместе с ним и в школу-интернат пошли и сидели первые годы за одной партой, и в глубине души я считала его своим братом и любила его.
И вот мне снится, будто я выбегаю из ворот нашего детдома и бегу по дороге, а этот Коля гонится за мной. Я убегаю от него, как от опасности. И знаю, что он вот-вот настигнет меня, и тогда я падаю на дорогу и превращаюсь в тыкву. А он, добежав до меня, падает рядом со мной и превращается в меч. И вот на дороге лежит большая, круглая, желтая тыква, а рядом с ней длинный, блестящий, обоюдоострый меч. И тут я уже оказываюсь в нашей детдомовской грузовой машине, лежу в кузове на узлах с бельем, которые машина везет в стирку, и распеваю во весь голос победную песню: "Ни живый, ни мертвый, кто-то домой ехал на братской машине боевой!" И я жалею, что на улицах никого нет и никто не видит моего триумфа и как я еду на машине. И думаю, скорей бы въехать в центр города, уж там-то наверняка кто-нибудь увидит меня. И просыпаюсь.
Непонятный, дурацкий сон. И в нем уже видно начинающее развиваться во мне тщеславие.
Второй сон приснился где-то, предполагаю, между 5 и 6 годами. И он не совсем похож на сон, потому что мне казалось, что я не сплю, а вижу это въяве. Кроватки наши в спальне стояли рядами, спинка к спинке, примерно по пять в ряду и моя кроватка была где-то в центре. В проход мне была видна дверь. Воспитательница, как обычно, велела нам спать и не шуметь, и ушла. Возможно, я закрыла глаза на какое-то время, а потом открыла, но только вдруг я увидела, что у закрытой двери стоит большой черный медведь. На задних лапах. Было не слишком темно, возможно, начинались белые ночи, и на фоне белой двери медведь был хорошо виден. Я со страхом и внутренней дрожью подумала, что это воспитательница специально одела костюм медведя, чтобы нас попугать, и тут же понимаю, что таких костюмов не бывает, и что воспитательница на голову ниже этого медведя.
А медведь, тем временем, опустился на четыре лапы и пошел прямо по нашему проходу, обнюхивая лежащих в кроватках детей. Он дошел до меня и потянулся мордой ко мне. Я в страхе закрыла глаза и подумала: "Пусть, когда я открою глаза, его не будет". Открываю глаза и... его нет! Я не осмеливаюсь повернуть голову и посмотреть, ушел ли он дальше по проходу. Я лежала не шелохнувшись и пыталась убедить себя, что это сон и надо быстрее уснуть дальше. И уснула.
Вот такой странный сон.
А третий сон приснился мне, думаю, между тремя и пятью годами. Точно не знаю. Ведь мне некому было рассказывать сны, чтобы потом мне сказали, сколько лет мне было. Именно этот сон через несколько лет заронил в мою душу мысли о Боге. Святые отцы советуют не обращать внимания на сны и я и сама думаю, что это не истина, а какая-то внутренняя мистификация, изощренная работа подсознания, направленная в будущее с непонятной пока целью. Но все же этот сон произвел на меня свое действие.
Не буду рассказывать подробности, которые, возможно, являются наложенными обрывками других снов, а только передам суть, главное содержание.
Как будто ночью я полетела в небо. В одно мгновенье я оказалась в ночном небе. Хотя дело было во тьме, но было все хорошо видно. На стуле, который, естественно, стоял ни на чем, сидел какой-то мужчина. Обыкновенный, типа воспитателя или сотрудника РОНО. Я очутилась рядом с его стулом, справа от него. Мы смотрели в одном направлении и разговаривали без слов, мысленно. Точнее, я просто понимала его волю. Назову его Хозяин.
Я поняла, что мне предстоит отправиться в определенное место. Прямо перед нами на некотором расстоянии в ночном небе была видна большая, размером с пляжный надувной мяч, бело-голубая планета. Я мысленно потянулась к ней и тут же очутилась где-то очень близко от нее. Я уже слышала громкие, невыразимо счастливые голоса, смех, музыку. Там чувствовалось такое огромное счастье, такая радость и веселье! И мне осталось только открыть глаза, чтобы увидеть, что там.
Но я услышала мысль Хозяина: "Нет! Не туда!" И мгновенно вернулась на свое место.
"Туда!" - сказал Хозяин и показал вниз. Справа, далеко внизу в небе, под нашими ногами я увидела другую планету, размером с волейбольный мяч, красно-коричневого цвета. Я ужаснулась. Откуда-то я знала, что это за место. Это была низшая, практически животная планета. Там было очень плохо, ужасно. Никто и никогда не захотел бы пойти туда добровольно. А меня посылали, может быть, в наказание за что-то. Душа моя застонала, но я была в ту пору очень послушным ребенком, и мне в голову не могло прийти, что можно ослушаться взрослого.
Я послушно потянулась туда и прошла по той жизни. Не знаю, что я там увидела, помню только один обрывок, но возможно это наложение какого-то другого сна. Как будто лето и мы, несколько человек, бежим и наверху вроде как летят самолеты и обстреливают нас. Точнее, бросают гранаты. Гранаты круглые, размером с мяч для большого тенниса и раскаленные, горящие. Они падают то справа, то слева от нас и взрываются. Взрывы эти небольшие и поражают только в непосредственной близости. Видимо, одна граната попала в меня, потому что я вдруг как бы взлетела и дальше двигалась в воздухе вверх.
После этого я очутилась как бы в ночной пустыне. Небо было черное, без луны и звезд, а освещение в пустыне было какое-то красное. Рядом были небольшие скалы с уходящими вглубь черными пещерами. Оттуда, из пещер, вышли несколько человек, не больше десяти. Они очень радовались мне. То ли потому, что благодаря мне смогли выйти из пещер, то ли потому, что я попала к ним. Они взялись за руки и начали плясать хороводом дикий танец (с тех пор я всю жизнь не любила пляски в хороводе или парные пляски), а я с тоской и ужасом смотрела на них. Мне не хотелось быть там. И при этом я знала, что это мои то ли друзья, то ли знакомые.
Потом я очутилась возле Хозяина. Он пояснил, что мне нужно учиться, получать какие-то знания. Я осмелилась спросить, зачем все это нужно, какой во всем этом смысл.
И он мне ответил. Перед нами было усыпанное звездами небо, мы смотрели на него и в меня как бы попыталось войти Знание и не смогло. Видно, детский ум не мог вместить его. Произошло какое-то легкое замешательство и я как бы изменилась и Знание смогло войти в меня.
Оно вошло постепенно и по мере того, как оно входило, у меня захватывало дух от увиденного. Это было так хорошо! И так просто! И меня охватило счастье, невыразимое блаженство. И в этом состоянии я и проснулась. Потрясенная, я решила, что сейчас обдумаю то, что узнала и вдруг Знание стало уходить от меня. Я с ужасом стала хвататься за него, пытаясь вспомнить и обдумать его, но нет - оно ускользало, и ушло. А потом постепенно, минут за пятнадцать ушло и счастливое состояние. Я еще сколько-то полежала, вспоминая сон и испытывая горечь от ухода счастья, и потом уснула. И никогда уже я не смогла вспомнить то, что узнала.
На самом деле эти сны ничего не значат, а просто указывают на мою богатую фантазию и воображение. Ведь если у меня нет никаких талантов и способностей, должно же быть хоть что-то.
А классе во втором нам рассказали про Бога. Типа, что Бога нет, а есть попы-мракобесы, вводящие народ в заблуждение, а те, кто им верит - это богомольцы. С тех пор слово "богомолец" стало для нас ругательным. Вот тогда я и вспомнила свой сон и подумала: "А может это и был Бог? А может Бог все-таки есть?" Такую мысль я никогда не осмелилась бы высказать вслух, меня бы задразнили. Но некое зерно уже посеялось в душе.
Потом кто-то из девочек по секрету показал нам, как богомольцы крестятся. И вдруг мне ужасно захотелось перекреститься. Желание было таким сильным, что я ни о чем и думать не могла, кроме как об этом. Не помню, в тот же день или на следующий, или через несколько дней, я спускалась по лестнице. На самой нижней лестничной клетке не было света и было достаточно темно и я подумала, что здесь я могу перекреститься и никто меня не увидит, потому что было безлюдно и не было слышно, чтобы кто-нибудь спускался по гулкой каменной лестнице.
И я перекрестилась. В ту же самую секунду на лестнице непонятно откуда появилась девочка, увидела, что я сделала и тут же обвинила меня в этом. И рассказала об этом всем и все начали обзываться на меня "богомолка". Это было ужасно! Несколько дней меня дразнили, потом все забыли. Кроме меня. Я прямо возненавидела религию. Я стала ярой атеисткой.
Потом, классе в седьмом, у меня было некое как бы видение. Оно длилось несколько секунд. Перед моим внутренним взором предстала как бы большая комната, заполненная стоящими на коленях плачущими людьми в белых, длинных рубахах. И я четко поняла, что Бог есть и есть суд, и что правы как раз презираемые нами богомольцы, а мы, считающие себя умными, как раз и есть дураки.
Я совсем не думала о религии и это видение меня потрясло и заставило задуматься. С тех пор я никогда не осмеливалась осуждать верующих, стала осторожней в своих оценках и суждениях вообще и атеизм мой сильно поубавился. Хотя верить я так и не начала.
Когда мне было лет шесть или около того, воспитательница начала проводить с нами в группе занятия по букварю. Она научила нас нескольким первым буквам и на этом знакомство с букварем закончилось, начались занятия по рукоделию. Для всех, но не для меня.
Мне очень-очень понравилось читать. Чтение заворожило меня и больше всего на свете я хотела выучить остальные буквы и читать, читать. Это было, как жажда. Я, всегда такая робкая и послушная, вдруг впервые в жизни осмелилась ослушаться воспитателя. Я не стала делать самолетики из бумаги, как все, а взяла букварь и начала читать те страницы, которые уже умела прочитать, а потом встала, подошла к воспитательнице и спросила, как читается следующая буква.
Удивительно, но эта старая, седая, опытная воспитательница ни слова не сказала мне о том, что я должна делать то же, что и все, а просто стала с этого дня учить меня читать. Каждое утро она проводила с группой разные занятия, а я сидела в уголке с букварем и время от времени подходила к ней, чтобы спросить про очередную букву. Я приходила в восторг, когда из букв получались всякие слова. Чтение делало меня счастливой. Вскоре я уже сама читала сказки.
Кстати, то, что я в шесть лет уже умела читать, способствовало развитию во мне тщеславия и фарисейства.
С тех пор и по сей день чтение является моим руководителем по жизни. Только ради того, чтобы получить какую-то книгу, я могу встать с дивана и выйти из дома. Все остальное в жизни меня интересует весьма мало, поэтому я ленива и бездейственна. Любой психолог скажет, что я подменила свою жизнь на книжную, виртуальную. И будет прав.
8.Поиск.
Православие все больше вызывало во мне любопытство. Мне было уже шестнадцать лет, я поступила в техникум и в городе, где я училась, была церковь. Однажды мы, несколько парней и девушек, зашли туда. Там как раз шла какая-то служба, как я теперь понимаю, литургия. Мы немного постояли, парни вскоре не выдержали, заржали и выскочили на улицу. Мы, девушки, вышли тоже и поругали парней за такое поведение в церкви. Но никаких особых эмоций не было.
А через пару лет я случайно оказалась в церкви со знакомыми женщинами. Я ждала их, стоя где-то возле свечного ящика. В это время священник говорил проповедь. Он говорил о мытаре и фарисее. Меня возмутила проповедь, я была полностью на стороне фарисея и искренне не могла понять, почему Господь недоволен им. Ведь он исполнял все, что положено, не пил, не гулял. Не то, что эти алкаши!
В ту пору у меня было настоящее фарисейское мышление. Я считала себя хорошей и правильной и осуждала тех, кто пил, курил, ругался матом, прогуливал уроки и т.д..