По вечерам им казалось, будто в этих стенах замурованы миллионы душ, жаждущих свободы...
...Ну какие у старика радости? Книг он не читал из принципа: персонажи там все были ненастоящие, выморочные - бесхозные ошметки типографских чернил, кое-как уместившиеся на страницах. Художественная литература - это для никчемных мечтателей, болванов, желающих, чтобы их оболванили. У него на полках имелось кое-что поценнее - словари.
Все началось с Большого Толкового. Он не помнил, когда словарь впервые попался ему в руки: должно быть, то было раннее детство. Но с тех пор он все не мог забыть этих ровных, табличных рядов, этих едва понятных, еле уловимых обозначений, значков и скобок, деталей, которых так не хватало персонажам книг. В коротких статьях, призванных объяснить значение слова, скрывалась вся его история, сложный характер, переплетение судеб. Это был не наспех набросанный голем: немного детства, щепотку юности, краюху лишений и старческие переживания - на, живи! Нет, персонажи здесь были самые живые, самые реальные, из тех, в существовании которых не усомнишься. Их объединяли самые чистые эмоции, самые верные представления о жизни, не испорченные налетом романтизма. Никаких соплей, только голая правда! Часто персонажи пересекались: в конце статьи находилась отсылка, и он с улыбкой листал словарь, лишь бы добраться поскорей до сокровенного. Кто же окажется на той странице? Тайная возлюбленная? Потерянный родственник? Друг-предатель? Убийца? Близнец? Истинный родитель? И каждый раз это было неожиданностью. Иногда разные статьи отсылали к одним и тем же персонажам: как, и здесь ты? Таких пройдох он особенно любил и делал на них закладки. Это ж надо - забраться сразу в столько жизней! Да ни в одном романе про такое не напишут. Таких перипетий сюжета он не встречал нигде.
Во время учебы в университете появилось кое-что новое: орфографический словарь. Удивление было неподдельным: что за диковинка? Держал в руках, нюхал запах страниц, гладил обложку, но не открывал - боялся. Наконец, страх был преодолен. И юноша обрел новое счастье, новую любовь! Те же самые персонажи предстали в другом облике. Он познакомился с ними еще давно, некоторые статьи даже успел заучить, а тут вдруг слова сменили наряд! В небольших главках, таких коротких, что на одной странице умещалось по пятьдесят слов, они были так не похожи на себя прежних, что сперва юноша не верил глазам. Но потом все понял. Это был своеобразный путеводитель по Большому Толковому - чтобы не потеряться. Конечно, когда у тебя в руках книга с таким количеством персонажей, немудрено запутаться и перестать отличать один от другого. Для этого и был придуман Орфографический словарь - чтобы расставить ударения, исключить множественность интерпретаций, которой так гордятся романтики, раз и навсегда определить, что это за персонаж и с чем его едят, чтобы в следующий раз не спутать с другим...
Но следом появился Морфологический! Если предыдущее открытие расставило все по полочкам, то это пришло, чтобы разрушить установившийся порядок. Он предлагал на выбор несколько форм - новые одежды для старых героев. С некоторыми из них он успел сжиться, и тут - на тебе! Словарь с легкостью менял шляпы на беретки, рыцарские латы на первобытные шкуры, изящные бархатные сапоги на простые деревенские лапти! Это было настоящее испытание!.. Но пытливый ум смог найти порядок и во всем разобраться. За разнообразием юноша вскоре стал различать привычные лица, и обхитрить его вновь стало сложнее, чем древнегреческого Сфинкса...
На последнем году учебы число словарей выросло. Морфемный дробил слова на части, грамматический делил их по признакам - так студент обнаружил, что и у слов есть свои касты, и переход из одной в другую невозможен ни под каким предлогом. Попадались словари синонимов, где слова из разных каст могли иметь один и тот же характер, схожие жизненные истории, и словари антонимов, где похожие с виду персонажи могли стать непримиримыми противниками.
После окончания университета он отправился на фронт. Тогда шла безымянная война, одна из таких войн, о которых не помнит человечество, но которые все почему-то считают нужным вести. Судьба забросила на военный корабль. Думал: всё, кончились простые радости - ан нет, нашелся в капитанской рубке специальный словарь военно-морских терминов... И еще один новый мир раскрылся изумленному взору! А затем пошли: военные словари, морские словари, словари морских суеверий, морского жаргона, технические, инженерные, даже как-то, уже после войны, попался архитектурный... Словом, безграничное поле - за всю жизнь не перечитать! Знакомые с детства слова обретали особую специфику, становились терминами из узких областей, раскрывали словно вторую личину, а иногда и третью, и четвертую... И молодой человек понял, чему посвятит он жизнь.
Давно начали родители ругать сына за то, что он ни в чем не знает радости. Они не знали о странной, затаившейся любви мальчика. После войны отец умер, мать доживала свое. Когда и она скончалась, порвалась последняя цепочка, связывавшая с родным домом. Он бросился в странствия. Некоторые словари были доступны только на чужих языках, их почти не переводили. Приходилось учиться. Другие можно было достать только в затерянных на краю света библиотеках, где он и просиживал часы, дни и месяцы, пока не переписывал, слово в слово, точка в точку, словарь, который больше увидеть, может, и не придется. Количество персонажей множилось, характеры разнились. Слова срастались и расчленялись под руками невидимого хирурга - Времени, облик их менялся, некоторые "иностранцы" кочевали из одних словарей в другие, меняя значение, другие и вовсе умирали, исчезали из языка. Он тщательно выписывал всех вышедших из употребления, отживших свое персонажей - создавая своеобразное кладбище потерянных слов...
Вскоре возить с собой накопившуюся кипу листов стало тяжело. Он осел в городке с непроизносимым названием у самого подножия гор, тянувшихся на много километров туда, где восходит солнце. Снял дом, основал небольшую библиотеку, нанял пару молодых пастухов из ближайшей деревни - присматривать за книгами да переписывать кое-что начисто. Еще несколько лет провел в странствиях, всегда возвращаясь с ценной поклажей: горой словарей, новых персонажей огромного мира, который на глазах ширился, углублялся, рос. Двое пастухов уже не справлялись с обязанностями - пришлось нанять троих студентов из университета. К зданию соорудили пристройку, потом и ее перестало хватать - переехали на новое место, обширней старого, с внушительным подвалом, чердаком и кучей дополнительных помещений. Наняли уборщицу, кухарку, двух сторожей, еще пару работников. Странный получился дом, прямо-таки жутковатый. По вечерам его обитателям казалось, будто в этих стенах замурованы миллионы душ, жаждущих свободы. Ночью они едва слышно кричали - или то был скрип деревьев?..
Стали появляться невиданные словари - неологизмов, сокращений. Все эти слова родились недавно, некоторые из них были мутантами, обреченными на скорую смерть, так сказать, героями одного романа, другие мучались, корчились, но жили, пускали корни и производили на свет каких-то отпрысков, обреченных на те же страдания. Возникали паронимы и омонимы, персонажи, прикидывающиеся теми, кем они никогда не были и не станут, и человек (теперь ему было далеко за сорок) не мог нарадоваться: сколько еще обличий примут старые знакомцы? Большие толковые тоже росли, постоянно дополнялись, выпускались в новых изданиях. Авторство над ними присваивали разные люди, и только один знал: у этих героев нет авторов, они - самые реальные персонажи, которых когда-либо видел свет. Уж его-то никто не обманет.
Умер один язык, был придуман новый. Не придуман - освоен. Шло время, появлялось новое слово для старого предмета. Не изобреталось - было найдено. Иногда первооткрывателем выступал он сам, чаще - другие люди. Ими он пользовался, как работниками своей библиотеки. Другие были нужны ему только для того, что не успевал он сам. На всю округу он уже прослыл сумасшедшим, но библиотека собирала все больше посетителей, о ней снимались сюжеты, люди со всего мира - лингвисты и историки - приезжали посмотреть на странное чудо: собрание словарей. Он всего этого дичился, завел секретаря, который отвечал на все вопросы и проводил экскурсии по зданию... Так ему исполнилось шестьдесят...
...Ну какие радости у старика? Перед сном погасить свет, оставив горящим одинокий светильник. Взять старый добрый Толковый Словарь и еще раз проглядеть. Пролистать любимые страницы. Вспомнить, с чего все начиналось. Дрожащими пальцами обхватить потрепанный переплет и крепко прижать к груди. Вот вы, мои прелести, мои радости, ненаглядные мои. Все у меня в руках, все - как на ладони. По памяти могу про каждого рассказать. Этот покладистый, ровный, лишнего себе не позволит. Тому руки не подавай - откусит и не подавится! А вот какой птенчик на триста восьмой странице притаился - только оперился, знай себе пищит тоненьким голоском. Эта - настоящая красавица, статная, ничего не скажешь, одно загляденье. А вот плюгавенький черт на пятьсот пятидесятой - давно на свете живет, а из детских штанов не вырос!
Старик улыбается беззубым ртом и кладет словарь на полку. Гасит свет - и спать. И во сне: слова, персонажи... Истории, характеры, переплетение судеб...
С утра - печальное известие. Притопало босыми ногами в спальню, вместе с запахом кофе и булки с корицей.
- Еще одно: скончалось...
- Что же?..
- Ваше любимое...
- Ай! - Слезы покатились по старческому лицу.
Любимых было несколько, но это... Нет, этого он не забудет! Красивое, правильное слово, ему он прочил долгую жизнь... С тяжелой головой, вытирая слезы, в ночной рубашке, на негнущихся ногах - в кабинет. Схватить ручку, лист... Нет, не слушаются руки...
- Пиши, мальчишка!
- Слушаю...
- Пиши так: "Словарь одного слова". Под редакцией... - Старик задумался. - Нет, оставь...
Следующий год был потрачен на то, чтобы составить этот словарь. На выпуск первого экземпляра из-под типографского станка приехали посмотреть все известные редакторы. Он был посвящен одному слову - тому самому, которое... Словом, словарь описывал все возможные употребления, все формы и значения, а также все словари, в которых упоминалось слово, все языки, в которых оно существовало, все народы, которые его употребляли, все существовавшие сочетания, все малейшие нюансы. Ни одна страна, ни одна библиотека, где это слово встречалось хоть раз, ни одна книга и ни одна газета не были обойдены вниманием. Это была его эпитафия. В тот торжественный день, когда внушительный фолиант вышел тиражом в тысячу экземпляров, старик плакал...
Возраст подходил к семидесяти. Времени оставалось не так много. Были собраны лучшие лингвисты, все составители словарей, все филологи, историки, этнографы и просто книжные черви. В желающих отбоя не было - слишком великим было впечатление от поступка старика. Огромный аэропорт был освобожден от самолетов и оборудован под исследовательский центр. Они собрались там - чтобы составить самую полную коллекцию словарей на все существующие слова. По словарю - на слово. По большому, объемному тексту - на несколько типографских значков. По нескольку сотен страниц, заполненных сверху донизу, - на одну из тех мелочей, которые заключают в себе гораздо больше, чем собрания сочинений самых выдающихся писателей. "По словарю - на слово" - это стало девизом грандиозного проекта, затянувшегося на без малого десять лет. Старик одряхлел, он уже ничего не мог делать сам. Ему приносили очередной словарь, пролистывали перед замутненным взором и ставили на полку.
А затем он умер. Просто и быстро - во сне. Работа тотчас остановилась. Люди плакали. Шли к нему, несли цветы. Со всего мира съезжались светила - почтить память усопшего. Это было настоящее паломничество...
Горы книг остались по завершении проекта, но не было проделано и половины работы. Хотя в числе прочих были выпущены два значительных издания: "Словарь одного слова: слово" и "Словарь одного слова: словарь". Может, кто-нибудь когда-нибудь и соберется продолжить это великое дело - как знать. Да только ничего оно, конечно, не стоило бы, если бы не появилась одна, все завершающая и ставящая на места - Книга.
Ее нашли поздно ночью, когда вывозили последние вещи. Библиотека переезжала - в третий раз. Под словари выделили целый стадион. Теперь места должно было хватить всем.
Она лежала в его комнате на полу, прямо под головой старика. Там, куда не доставала тряпка уборщицы, куда не проникал солнечный свет. Книга была переплетена вручную, листы ее пожелтели и пошли волнами. Ее отряхнули от пыли, почистили и осторожно растворили.
"Словарь словарей", - значилось на форзаце. Ни имени редактора, ни предисловия... Что мог сказать о себе человек, который слова считал реальнее людей?
Под самодельной обложкой обнаружилось полное перечисление всех существующих словарей. Это был грандиозный труд - написанный дрожащей рукой, в бессонные часы в середине ночи, когда к старику никто не входил и он мог полностью отдаться любимому делу. Ему приносили словари - его интересовали лишь названия. Полуслепой, не говорящий ни слова - он запоминал название и редактуру и тщательно вносил в свой список. До какого-то момента словари были расположены в алфавитном порядке - пока старик совсем не слег в постель. Военные словари, морские, словари суеверий и жаргона, технические, инженерные, архитектурные и астрологические, каждых по нескольку штук, и это только тысячная часть!..
Последние десять лет список велся по хронологии. Он почти ничего не ел, с трудом соображал и не мог отличить кухарку от ученого, но память, натренированная долгими годами усердного чтения, не отказала старику. Последняя запись была не завершена. Не в силах продолжить, он спрятал книгу на место, закрыл глаза и испустил последний вздох. По иронии судьбы, как раз этот экземпляр, показанный старику вечером, незадолго до смерти, пошел с браком, и весь тираж пришлось изъять. Больше словарь не переиздавался...
А книгу издали. Она имела большой успех в узких кругах, но вскоре забылась. Поток новых слов хлынул с невиданной силой, и зафиксировать его стало сложнее, чем остановить Амазонку. За проект никто не берется - в последнее время у людей появилось слишком много важных дел. Так и закончилась эта потрясающая история - короткой записью в стариковском самиздате: "Год такой-то, под редакцией таких-то. Словарь одного слова: сме..."