Annotation

     Евгения Кобрина

     Непреложная пара

     Глава 1.

     «Оборотни существуют.

     И об этом больше знают не только избранные, об этом знают все. Одним весенним вечером по телевидению прошли новости в прямом эфире, в которых и показали обращение одного из них. А потом он призвал людей не бояться, а оборотней не скрываться. И назавтра многие люди увидели обращения вживую: на улицах и в магазинах, на работе и в школах, в парках, кафе, музеях. По всему земному шару оборотни превращались, доказывая, что они существуют, и что их не нужно бояться. Хотя конечно их боялись и, конечно, начались нападения. Нападения переросли в стихийную войну, жестокую, не на захват территорий или власти, войну на уничтожение волков. Но она быстро закончилась не в пользу людей. И тогда установился мир, мир на условиях победителей. Люди продолжили существовать, как и раньше, в их жизни мало что поменялось. Только теперь люди знали, что они не самый разумный и сильный вид на земле. Они стали вторыми.

     Я не помню всего этого, меня тогда не было. Я знаю это из книжек истории, которую дети изучают в школе. Дети и волки. Они учатся вместе, работают вместе и даже живут вместе, как и раньше. Просто теперь не скрываются. Ты можешь работать рядом с оборотнем всю жизнь и не знать об этом, а можешь столкнуться с обращением прямо у соседской квартиры. Ты даже можешь пойти с ним на свидание или выйти за него замуж, правда врядли оборотень захочет связаться с человеком, но это не запрещено. Хотя не всем.

     Мне запрещено. Строго и непреложно. Но я особый случай, моя семья особый случай. Мы конечно не королевская династия, но тоже довольно древний род,  у которого пуританские правила и строгие запреты. Никаких отношений с людьми.

     Да, я оборотень. Самка. Мне скоро исполниться двадцать один год и придётся выйти замуж, а точнее связать себя с волком из другой сильной стаи, для объединения родов в более могущественный род. В общем, всё как у людей. Думаете, это династический брак без любви и симпатии? Да, у многих так и случается. Мне повезло, у меня нет. Я влюблена в своего волка, своего будущего мужа».

     Сайли непонимающе уставилась на отца. Она отказывалась верить в услышанное. Это был какой-то бред, неправда. Этого не могло случиться.

     - Это такая плохая шутка, отец? – спросила девушка.

     - Будь мужественной, - сказал он и взял её за плечо. – Ты из рода Обергвайнов. Мы всегда с мужеством принимаем дурные вести.

     Девушка закрыла глаза и постаралась осознать слова отца. «Умер? Я ведь еще утром говорила с ним по телефону?..». Захват на плече усилился, и её легко встряхнули. Сайли открыла глаза:

     - Пожалуйста, скажи, что это шутка.

     - Нет, Сальвеггия, это не шутка. Твой наречённый умер. Его тело сожгут на погребальном костре сегодня в полночь. Будь мужественной, - снова повторил мужчина и отошёл от дочери.

     Девушка покачнулась, больше не чувствуя на себе сильных рук отца. Но её тут же обняли нежные руки матери и захватили в теплое кольцо:

     - Пойдем, милая, тебе нужно лечь, - сказала женщина, уводя дочь из зала. На самом деле она уводила её от сурового мужа, который не терпел проявлений слабости ни от кого, тем более от своей семьи.

     Сайли прислонилась к идущей матери и не стала спорить. Не было сил объяснять, что меньше всего сейчас ей хочется ложиться. В голове вертелись мысли о Рейне, о его вчерашних поцелуях и объятиях, об их веселом утреннем разговоре и планах на свадебное путешествие. И о свадьбе, которая уже не состоится в эту пятницу. Впереди больше нет двух дней ожидания и предвкушения до её совершеннолетия и замужества. Впереди больше нет радости и счастья. Только пустота и осознание, что больше она его не увидит. Никогда. Смотреть на его горевшее тело она не сможет. Лучше запомнит его живым, обнимающим её вчера перед расставанием. Как оказалась навсегда.

     Мать продолжала что-то говорить, но Сайли не слушала. Наконец в туманное сознание пробилась мысль: его больше нет!

     Девушка вырвалась из рук женщины и побежала. Она выбежала из дома и понеслась в сторону леса, который окружал их загородное имение. Она бежала, не разбирая дороги,  пока не упала на колени, зацепившись за что-то. Сайли согнула спину и уткнулась лицом в землю, вдыхая запах мха. Все вокруг жило: на деревьях чирикали птицы, в траве возились насекомые, шумел ветер и под ним шуршали листья на ветках. Всё жило, а он – нет. И всё продолжит жить, даже не заметив, что его не стало. Только в груди что-то скребет и несильно толкает, как будто хочет вырваться наружу. Её волк. И сразу станет легче. Могло бы стать, если бы она обращалась. Но она не могла этого делать, хотела, но не могла. Никогда не могла. Девушка надеялась, что, став его самкой, сможет обращаться как и все. Ведь с некоторыми женщинами это случалось: только связавшись с самцом они, наконец, могли обращаться, выпуская своего зверя. Но теперь и этого не случится. Она никогда не станет его самкой.

     Сайли завалилась на бок и обхватила колени руками, удобная поза, которая должна приносить умиротворение и спокойствие, но она сегодня не работала. В голове девушки неосознанно начали всплывать мысли о нем, воспоминания. Они познакомились недавно, полгода назад, но сразу понравились друг другу. В один из вечеров Сайли возвращалась домой после подруги. Девушка уже была недалеко от дома, когда он появился: тяжело дыша, с кровью на лице, вытекающей из разбитой брови. Она сразу уловила терпкий волчий запах вперемешку с запахом крови, который будоражил все чувства. Сначала девушка запаниковала, увидев раненого взрослого самца, но в его глазах не было бешенства или злости, и она немного успокоилась. А когда он с лёгкой улыбкой попросил у неё платок, Сайли предложила свой шарф взамен. Мужчина с благодарностью принял его и прижал к рассеченной брови, заверив, что вернёт его, как только выстирает. И вернул. Банальная вежливость, но как потом выяснилось, встреча была подстроена самим Рейном, он знал, что им придётся жениться. Их отцы уже договорились о браке, но разрешили парню самому уладить дело с невестой. Когда Сайли узнала всё, она, конечно, побушевала для порядка, но Рейн быстро загладил свою вину: манящая улыбка, остроумные шутки, легкий флирт и его поцелуи сделали своё дело, и девушка простила ему подстроенную встречу. Ведь гораздо лучше так, чем услышать от отца, когда бы он вызвал дочь к себе в кабинет и своим неизменно спокойным голосом заявил: «Я выбрал тебе мужа. Завтра твоя свадьба». А так до свадьбы у них было целых полгода, чтобы привыкнуть, узнать друг друга, разобраться в своих чувствах. Они провели их вместе: ходили на свидание, в кино, гуляли по парку, обедали в ресторанах. Сайли тогда заканчивала учиться, и Рейн, который был на пять лет её старше, помогал с экзаменами, а скорее отвлекал своими шуточками и прикосновениями. В общем, всё было как у нормальной пары, которой не надо было вступать в династический брак для объединения двух волчьих стай. И Сайли хотела стать его женой, создать с ним семью, иметь от него детей. Обычные мечты обычной молодой девушки, встретившей своего возлюбленного. И все бы так и было –  семья, дети, любовь, волчьи пробежки вместе под луной, если бы она тоже смогла обращаться…

     Он умер. Не будет семьи, детей, любви. Не будет пробежек под луной. Не будет его.

     - Вставай, Сальвеггия, - услышала девушка знакомый голос, но и не подумала поднять голову.

     Старший брат Сайли Бренд подошёл ближе:

     - Вставай. Хватит валяться. Простудишься.

     Последнее было неудачной шуткой, оборотни не простужаются и вообще, редко болеют. Но это была их детская игра, когда Бренд приписывал ей чисто людские качества, а Сайли ему сугубо волчьи.

     - Ты от самого дома шёл по следу, волк? – спросила она, не глядя на него и вступая в игру.

     - Людишки воняют за километр, - сказал Бренд и легонько толкнул её носком ноги.

     Старший брат знал Сайли лучше всех, она не терпела жалости. Когда в подростковом возрасте все начали обращаться, а дочь Альфа-вожака нет, многие не скрывали своего презрения к ней. Отец молчал, он и не думал приструнить членов своей стаи – дети должны быть сильными, и сами справляться со своими проблемами. Мать вообще сделала вид, что всё хорошо, или она ни о чем не знает, только иногда украдкой поглядывала на дочь с сочувствием. Только Бренд не проявил безразличия. Но он вопреки ожиданиям не стал её жалеть, а сказал с наигранной серьезностью, что людишкам и не положено обращаться. Тогда Сайли ответила, что от него воняет мокрой псиной, и её чувствительный человечий нос не может этого выдержать. Но нос девушки выдержал, а вот носы некоторых самых активных её обидчиков были сломаны. Правда они не признались вожаку, кто это сделал, а он и не стал настаивать, только глянул на сына и его рассечённый подбородок с искрами гордости в глазах и сказал что-то о крепости семейных уз. Забияки отстали, а Сайли и Бренд сдружились еще больше и шутки про носы стали у них любимыми шутками.

     - Вставай, Сайли. А то мать подумает, что ты пошла топиться и кинется в реку тебя спасать. Сама знаешь, как пахнет от мокрого волка, твой человеческий нос этого не выдержит.

     Девушка, не глядя на него, поднялась и отряхнула одежду, чтобы чем-то занять руки. Бренд пошёл к дому, и Сайли поплелась за ним. Она любила его привычку молчать, когда и так было всё понятно. Они дошли до дома, где у крыльца в шезлонге их ждала обеспокоенная мать, которая и отправила брата на поиски сбежавшей сестры. Женщина украдкой кивнула сыну в благодарность, а Сайли сделала вид, что не заметила этого.

     Девушка прошла в дом и поднялась в свою комнату. Тут было уютно и так по-детски безопасно, что, наконец, слезы побежали по щекам. Но плакать было нельзя, у волков очень чувствительный слух: если она разрыдается, весь дом скоро будет знать об этом, знать о её слабости. А слабость в роду Обергвайнов была под запретом. Сайли прошла в ванную комнату и включила в душе воду, а потом, скинув с себя одежду, забралась под струи воды. Теперь звук льющейся из лейки воды заглушал звук вырывающихся из неё рыданий. И она дала волю чувствам.

     Разбудил девушку звук открывающейся двери. Она повернула опухшие глаза ко входу в комнату. В спальню медленно входила мать.

     - Разбудила, милая? - спросила женщина, обращаясь к дочери.

     - Нет, я уже не сплю.

     - Пора собираться.

     - Куда?

     - К Гродвольнам.

     Это был род жениха Сайли. Умершего жениха. «Что мне там делать, раз Рейна больше нет?» - со странным спокойствием подумала девушка.

     - Зачем?

     - На погребальную церемонию, - тихо сказала мать, отводя глаза, и начала складывать вещи дочери, брошенные на стул.

     Сайли села в кровати и попыталась уговорить мать оставить её дома:

     - Можно я не поеду? Скажите, что мне нездоровится… Не хочу видеть как он…

     Мать подняла глаза:

     - Я понимаю, детка. Но ведь ты и сама знаешь, что должна поехать.

     Сайли опустила голову, признавая правоту матери. Она должна поехать и отдать дань умершему жениху. Отец не потерпит слабости, ей и самой она претит.

     - Как ты думаешь, что лучше мне надеть? – спросила девушка, меняя тему разговора. Это был беспроигрышный ход, она всегда советовалась с матерью по поводу одежды, если хотела сделать той приятное. Настия (мать Сайли) любила наряжать свою маленькую дочку в детстве и со временем не потеряла своего пристрастия к этому занятию. – Не хочу быть в черном, ему не нравился этот цвет.

     Рейн не любил, когда она надевала черные вещи, но когда девушка спрашивала почему, он либо молчал, либо отшучивался. Постепенно в её гардеробе почти не осталось одежды этого цвета, хотя она и любила, как смотрится чёрный цвет с её белой кожей и русо-рыжими волосами. Но она больше не носила его, она всегда хотела быть для Рейна красивой. Даже сегодня вечером.

     Настия достала из шкафа длинное летящее платье темно-синего цвета с узкими рукавами и высокой линией декольте, закрывавшей ключицу.

     - А открытая спина не будет выглядеть неподобающе случаю? – спросила девушка.

     Женщина развернула платье и посмотрела на глубокий вырез на спине, который открывал кожу до середины лопаток.

     - Нет, пусть все видят, какая ты у нас красавица. К тому же волосы прикроют спину.

     Девушка выбралась из постели и женщина помогла ей одеться и заколоть волосы, убирая пряди с лица. Косметикой Сайли не пользовалась, но все же попросила мать принести тональный крем, что бы скрыть опухшие после слез глаза. Когда, выходя из комнаты, Сайли глянула на себя в зеркала, она увидела красивую молодую девушку с печальными глазами. «Тебе не будет за меня стыдно, Рейн».

     Сайли спустилась вниз, её уже ждали брат и мама. Девушка поискала глазами отца.

     - Он уехал раньше, - объяснила мать.

     Ехали они молча. Никто не предложил темы для разговора, и Сайли была благодарна им за это.

     Загородный дом Гродвольнов находился на другой окраине города, и дорога занимала около получаса. Она всегда любила это время, особенно когда Рейн отвозил её домой. Они многое узнали друг о друге именно во время их поездок, когда никого не было рядом, и всегда было полчаса, не занятых другими делами. Но сейчас дорога показалось ей слишком короткой. Одно мгновение –  и девушка уже выходит из машины, припаркованной возле парадного крыльца имения.

     Встречала их Полайя, мать Рейна. Женщина была высокой и стройной, совсем как Настия. Только её лицо светилось более суровой красотой, а красота матери Сайли была более мягкой и женственной. Но это отличие не влияло на их хорошие отношения. Женщины обнялись, и не сразу можно было сказать, кто кого успокаивает. Разомкнув объятия, Полайя повернулась к Сайли:

     - Ты сегодня особенно красивая, - сказала она и обняла девушку. А потом добавила: - Он всегда гордился, что ты станешь его, - она чуть сильнее сжала руки, и только в этом и проявилось её хорошо скрываемое горе. Волчицы всегда должны быть сильными, особенно женщины Альфа-вожаков. Сайли тоже сжала объятия, безмолвно выражая свое сочувствие. Полая отошла на шаг: - Здравствуй, Бренд.

     - Здравствуйте, Полайя.

     - Идемте в дом, нас уже ждут, - сказала женщина и повела приехавших в свой дом.

     Поместье Гродвольнов было большим, как и их семейный дом. Снаружи он напоминал средневековый замок, но обставлен был современно. Сайли всегда нравилось это сочетание рыцарского величия и современной лаконичности. Они с Рейном должны были жить здесь, в волчьей стае не приветствуется раздельное проживание. Но Рейн всегда говорил, что здесь столько места и комнат, что если они захотят, то месяцами могут не сталкиваться с его семьёй. Просторная прихожая уходила на второй этаж широкой лестницей, за которой начиналась огромная комната, в которой раньше проводили балы, а в современности подрастающее поколение устраивало шумные вечеринки, когда взрослые отлучались на пару дней по делам. Справа от лестниц была дверь в столовую и кухню, слева – в уютную гостиную, а из неё – в рабочий кабинет вожака стаи. Именно там, по словам Рейна, и творились самые темные дела: принимались судьбоносные решения, свергалась власть и назначалось наказание членам стаи, а особенно членам семьи Гродвольнов.

     Гордон, глава семьи и Альфа-вожак стаи, а по совместительству отец Рейна, был суровым человеком. Он справедливо правил волками и не признавал неповиновения, не прощал лжи и предательства. Рейн часто говорил, что его отец сделан из гранита, и только честность могла спасти человека от его гнева. Таким же был и Маркос, отец Сайли, разнились они лишь в темпераменте: Гордон не отличался сдержанностью, и его громогласный голос вмиг оглушал виновного, тогда как Маркос, наоборот, всегда был сдержан, но его спокойный угрожающий тон действовал не хуже криков Гордона.

     Двое вожаков о чем-то тихо говорили у камина, когда Полайя ввела гостей в гостиную. Мужчины неспешно обернулись, и Гордон направился к пришедшим:

     - Добрый вечер, Настия, Бренд. Рад видеть тебя, дочка, - поздоровался мужчина. Он называл Сайли дочкой с тех пор, как впервые увидел, у него не было своих дочерей, а девушка в скором времени должна была ею стать. Ей показалось это неуместным, ведь она уже не войдет в их семью. – Как вы доехали?

     Простые заботливые слова, в которых выражалось мужество этого мужчины, потерявшего сегодня старшего сына. Настия по-доброму улыбнулась Гордону:

     - Здравствуй, Альфа. Мы хорошо доехали, спасибо.

     Всё это время Гордон внимательно смотрел на Сайли, и под его пристальным взглядом ей стало нехорошо.

     «Что он хочет прочитать на моём лице? Как сильно я скорблю по его сыну? Я скорблю. Сильно. Но слез моих ты не увидишь…» - думала девушка, а ногти впивались в ладонь. Мужчина взял Сайли за руку и повёл к дивану:

     - Садись, дочка, - сказал он и усадил её.

     Сайли села и посмотрела на сложенные руки, а потом подняла взгляд на вожака. Но он больше не смотрел на неё, а подошел к жене.

     - Предложи Настии чаю, до обряда еще далеко. Бренд, - обратился он к брату Сайли, - ты не поможешь мужчинам на улице?

     - Конечно, - ответил Бренд и, взглянув на сестру, пошёл к выходу.

     Женщины пошли за ним, а Сайли напряглась. Альфы всегда четкие в своих распоряжениях: её не позвали пить чай, а оставили сидеть на диване.

     «Зачем?». Она посмотрела на отца. Он наблюдал за ней, чуть опустив глаза, а когда все вышли, посмотрел на Гордона, который подошёл к нему. Теперь Сайли чувствовала себя маленькой, сидя на диване, а двое взрослых мужчин возвышались над ней, как два суровых учителя. Девушка перевела дыхание и постаралась расслабиться, она не хотела, чтобы они почувствовали её волнение, особенно отец. Да и чего ей бояться, она ведь ни в чем не провинилась перед ними.

     - Ты сегодня особенно красива в своей тихой скорби, - сказал Гордон.

     Девушке начало надоедать, что каждый сегодня подчёркивает её красоту. Она и сама знала, что не уродлива, но зачем об этом так часто говорить. Или так они хотели её подбодрить, не говоря прямых слов сочувствия?

     - Ты была дорога Рейну, он не скрывал этого, - продолжил Гордон. – И меня радует, что я читаю на твоём лице скорбь по моему сыну. Он был хорошим волком и заслужил счастье и долгую жизнь. Но судьба распорядилась иначе. Его больше нет с нами, но память о нем всегда будет жива.

     Сайли смотрела на мужчину и не понимала, зачем всё это он говорит ей сейчас, все эти скорбные речи нужно произносить на погребении, перед всей стаей.

     - Но наша жизнь продолжается, и я знаю, Рейн хотел бы, чтобы ты обрела своё женское счастье. Сейчас нелегкие времена, многие стаи хотят захватить больше земли и власти, установить своё господство. Сейчас у нас нет возможности долго оплакивать моего старшего сына. Сейчас наша обязанность защитить наши семьи, стать более сильными и сплоченными. Стать едиными.

     От нелепой мысли, в которой ей начал становиться ясным смысл его пафосных речей, девушке стало нехорошо. Она не могла поверить, что именно к этому он и завёл свой разговор. Он не мог просить её об этом. Но он пока ничего и не просил. Но слушать дальше и теряться в ужасных догадках она была не в силах.

     - Что вы хотите от меня? – спросила Сайли, уловив паузу в его словах.

     - Того же, что и раньше. Стань моей дочерью и наши кланы объединятся.

     Наконец она осознала, что её нелепая мысль истинная. Но смириться с этим не могла, и поэтому растерянно перевела взгляд на отца, ища у него поддержки.

     - Но как я могу? Рейн, он ведь… его больше нет.

     - Мы все понимаем, как это трудно, - наконец заговорил её отец. – И понимаем, что просим многого.  Но ты моя дочь и знаешь, что долг перед стаей выше долга перед собой. Я растил тебя в истинных убеждениях нашего древнего клана, и я уверен, ты не подведёшь свою семью. Ты с честью примешь возложенную на тебя миссию.

     Эти мужчины говорили высокоморальные непреложные истины, они и сами жили по этим истинам, и поэтому имели полное право, требовать и от других их исполнения. Но двадцатилетней молодой девушке, которая три часа назад потеряла своего возлюбленного, их слова казались неправильными, ложными, страшными. Они хотели от неё невозможного, хотели, чтобы она предала свои чувства, чтобы переступила через себя, растоптала свои мечты, укротила желания. Молодость не хотела с этим мириться, она хотела вскочить на ноги и убежать прочь, далеко-далеко, и никогда не возвращаться.

     Но Сайли сидела на месте. Она не могла убежать, и не потому, что не умела обращаться, и даже не из-за боязни быть пойманной и наказанной суровым отцом за непослушание. Она сидела, потому что с малых лет помнила рассказы оборотней, которые примыкали к её стае. Жуткие рассказы, которые смелые дети подслушивали за взрослыми, и в их незрелых головах они превращались в ночные кошмары. Рассказы о страшной реальности, которая ждёт слабые стаи: убийство стариков, подчинение мужчин и женщин, переучивание детей. Все это делали более могущественные кланы, и всё это было в порядке вещей. Всё это было простым законом волка – сильнейший правит. Она никогда сама не сталкивалась с насилием, и поэтому в её голове картинки были ещё страшнее. Она не боялась за свою жизнь, густая кровь и древняя родословная очень ценились в волчьем мире. Даже если бы её стаю захватили, с ней бы не обращались плохо, самка из древнего рода становилась желанной женой и плодовитой матерью. Но только от осознания этого девушке хотелось перерезать себе горло, чтобы не становиться чьим-то военным трофеем, не быть хозяйкой в золотой клетке. За себя ей не страшно, а вот за других волков: отца убьют и мать с ним, брата тоже не пощадят, как наследника рода, а что будет с остальными членами стаи, особенно с женщинами, и думать жутко. Конечно, всё это в теории, громких волчьих захватов не было уже лет сто, а мелкие мало кого касаются. Но у волка это в крови, объединяться в более сильные альянсы заставляет генетическая память. И сейчас её отец взывает именно к ней, к генетической памяти своего рода, который пережил немало кровавых лет.

     Её молодость бала слишком короткой, а история рода слишком длинной. И она победила. Сайли опустила глаза и прошептала:

     - Конечно, отец, я часть стаи и сделаю всё, чтобы защитить её.

     - Хорошо, дочка, - сказал Маркос. – Я не сомневался в тебе.

     Согласиться – это одно, а принять – совсем другое. Девушка сжала пальцы.

     - Когда? – мучил её самый главный вопрос.

     - Как и было запланировано, в эту пятницу, - ответил за друга Гордон.

     Сайли ещё сильнее сжала пальцы и не удержалась от молящего взгляда.

     - Мы не можем откладывать, ты знаешь, - твердо сказал отец. – Это слишком важное событие для двух стай и всё должно быть по Непреложному закону. К тому же, после двадцати одного года ты станешь уязвимой, слишком желанной для других волков.

     «По Непреложному закону!» - ужаснулась девушка. «Значит, не будет ни одной, даже самой маленькой поблажки? Всё придется делать по закону? Я не смогу!..»

     - А Крейк уже знает? – тихо спросила девушка.

     - Да. Он, как и ты, с честью принял возложенный на него долг. Я позову его, - сказал Гордон и пошёл за своим сыном Крейком, единоутробным братом Рейна, женой которого она согласилась стать пару минут назад.

     Рейн был старше на пару минут, а Крейк на пару минут младше. Они не были близнецами, они были совсем не похожи, как солнце и луна, небо и земля, черное и белое. Единственное, что было общим у братьев, утроба, из которой они вышли. Но это было до того, как братья познакомились с Сайли, после этого их стала объединять любовь к ней.

     Глава 2.

     «Все оборотни жили по древнему Непреложному закону, который появился на заре их расы. Волки были сильным видом с трудно контролируемыми звериными  желаниями, с сильными эмоциями, которые часто брали верх над разумом, с необузданным нравом. Для того, чтобы хоть как-то усмирить все эти качества, которые могли подвести их вид к вымиранию, и был создан Непреложный закон. Старейшины разных родов собрались вместе, чтобы написать его. Они долго жили на земле и могли с точностью сказать, какие стороны волчьей жизни нужно ограничить, а какие совсем запретить. Свод Непреложных законов, как Библия или Коран для людей, не многие читали его полностью, но в любой момент каждый мог узнать интересующие его аспекты, прочитав. Но основные Десять законов, которые были очень схожи с христианскими заповедями, каждый волк знал наизусть. Знал слова, понимал смысл:

     1.Стая главнее всего и вся. (Волк всегда должен жить в стае, за которую он убьёт, за которую умрет сам).

     2. Альфа-вожак стаи, заслуживший право быть им, главный закон в стае. (Решения Альфа-вожака в стаи непреложно, каждый волк должен беспрекословно подчиняться ему; но любой волк  может бросить вызов и сразиться за право быть Альфа-вожаком).

     3. Каждый член стаи заслуживает право быть там, где он есть, или хочет быть. (Если ты хочешь занять определенное место в иерархии стаи, ты должен его заслужить своими поступками, силой, умом).

     4. Соблюдай все законы стаи, чти обычаи и учи волчат соблюдать и чтить. (Каждый волк делает, как велит Непреложный закон, потому что впитал его с молоком матери; волк не боится нарушить его, он даже не может представить, что кто-то захочет это сделать).

     5. Стая выше семьи, семья выше волка, волк выше тебя. (Откажись от своих желаний в пользу нужд семьи, откажись от нужд семьи, в пользу блага стаи).

     6. Сильный, доказав право быть им, правит слабым. (Сильная стая правит слабой стаей, сильная семья правит слабой, сильный волк –  слабым; и если, чтобы подчинить, нужно убить, и ты обладаешь силой сделать это, тогда тебе разрешается убить).

     7. Волчья самка, дарующая жизнь, принадлежит только одному волку, пока их сердца бьются. (Когда самка достигает возраста двадцати одного года и ни на минуту раньше, после которых может «даровать жизнь», любой волк может претендовать на право владеть ею; заслуживший это право владеет ею, пока не умрет один из них).

     8. Докажи своё право иметь, что хочешь. (Если ты что-то хочешь, возьми это, если сможешь).

     9. Будь честен в своих желаниях, поступках и словах. (Если хочешь что-то, не скрывай, делай, говори; будь честен со своей стаей).

     10. Стая главнее всего и вся. (Стая и её законы –  главное в жизни волка, иначе волка не будет).

     Десять законов, как десять христианских заповедей. Волки, как и люди, верят в высшие силы, только чтобы удержать их, нужны земные силы, иначе бы волки давно погрузили мир в хаос. Поэтому нарушение законов тяжело карается:  волка изгоняют из стаи, а это подобно смерти. Правила были и остаются непреложными, но волки, как и люди, имеют слабости, привязанности, симпатии. Не нарушая главного, они живут обычной земной жизнью, в которой есть правила и есть исключения из них».

     Он зашел в комнату, и она сразу почувствовала его терпкий мужской запах. Запах взрослого волка. Девушка неспешно обернулась и поглядела на мужчину:

     - Здравствуй, Крейк.

     - Здравствуй, Сайли, - поздоровался он.

     Крейк был высоким, статным, с широкой грудью и развитой мускулатурой, даже в этом он отличался от брата. Не то чтобы Рейн был ниже или слабее, просто его тело было более утонченным, более гибким, как и характер. Если старший брат почти всегда улыбался, то от младшего улыбки было не дождаться. Рейн был дружелюбным и общительным, Крейк – сдержанным и молчаливым. Старший брат всегда любил шумных друзей, легко заводил новые знакомства и был душой любой компании со своими весёлыми шутками и заразительной улыбкой. Крейк любил тишину, в число его близких друзей входило пару человек, а остальных он держал на расстоянии. Он не был угрюм или замкнут, просто не был многословен и всегда предпочитал слову дело. Братья были близки, хотя их редко видели вместе, но каждый из них знал, что в любой момент другой бросит всё, чтобы прийти на помощь. Что касается привлекательности отпрысков Гродвольнов, то они оба были притягательны для женщин. Старший своей открытостью, обаянием и копной пшеничных вьющихся волос, младший сдержанностью, молчаливой таинственностью и мягкими прядями цвета вороньего крыла. Оба волка были красивыми сильными мужчинами, которые умело справлялись с возложенной на них миссией наследников могущественного клана. И не было более разных братьев ни по характеру, ни по внешности.

     Крейк всегда пугал Сайли. Если, глядя на Рейна, она видела беззаботного молодого парня, то Крейка иначе как взрослым мужчиной (про себя) она не называла. И ей всегда приходилось напоминать себе, что Рейн старше, пусть и на пару минут. Правда, девушка видела младшего брата своего жениха нечасто, да и то почти всегда мельком, конечно, не тогда, когда Гродвольны устраивали званые семейные обеды, на которых в последние полгода она всегда присутствовала, как будущий член семьи.

     Вот и сейчас Крейк пугал её своей молчаливостью и суровостью. Сайли попыталась взять себя в руки, подавить панику, велевшую ей немедленно вскочить и убежать. Мужчина посмотрел на неё, а потом его глаза сузились, и он шагнул к девушке. Сайли непроизвольно немного отшатнулась. Крейк сжал кулаки и отвел от неё глаза.

     Все молчали, понимая, что только что произошло. Сайли знала, что мужчины, а точнее их внутренние волки почуяли её страх и неуверенность. И тот, кому она должна была достаться, сильнее всего. Его внутренний волк взбунтовался, реагируя на её панику, и захотел тут же подчинить девушку, заявить права на свою территорию. Но сдержался. Сайли была рада, что Крейк может контролировать своего волка. Она опустила глаза и устыдилась своей несдержанности, подумав, что ему тоже нелегко, как и ей. Ведь девушка почти ничего о нем не знала, возможно, он был влюблён, а значит ему пришлось отказаться от своей любви.

     - Мы подумали, что вам нужно провести эти два дня вместе, чтобы лучше друг друга узнать перед церемонией, - сказал Гордон, нарушая затянувшуюся паузу.

      Девушка сжала руки, только так выражая своё несогласие.

     - Я думаю, отец, в этом нет необходимости. У нас вся жизнь впереди, чтобы узнать друг друга, - сказал Крейк, не глядя на Сайли.

     Девушке вдруг стало обидно, что он не хочет побыть с ней до свадьбы. Теперь она точно уверилась, что у мужчины есть возлюбленная, с которой он и хочет провести два дня, перед тем как навсегда связаться с той, которую не желает. Связаться с ней. Но она погасила в себе это чувство, пусть хоть один из нас будет счастлив эти два дня.

     - Да, Альфа, - поддержала девушка Крейка. – К тому же перед церемонией у нас будет много других дел.

     - И всё равно вы должны видеться до церемонии, хотя бы по три часа в день, - настаивал Альфа.

     Девушка не хотела, чтобы её навязывали ему, а эти три часа Крейк отрывал от своей возлюбленной, но спорить не стала. Зная Гордона, лучше пойти на компромисс, который он предлагает, иначе он заберёт и его.

     - Хорошо, - согласно кивнула она. – Мы условимся о встречах и времени, чтобы обоим было удобно.

     - Вот и договорились, - слегка улыбнувшись, сказал Гордон. – А пока, до обряда погребения, побудьте вместе, будем считать –  это первые три часа.

     Мужчины вышли из комнаты и прикрыли за собой дверь.

     «Зачем они закрыли дверь?» -  запаниковала девушка. Но Крейк и не думал к ней подходить. Мужчина подошел к камину, где недавно стояли их отцы и, взяв кочергу, пошевелил горящие поленья. Девушка судорожно придумывала тему для разговора и не нашла ничего лучшего, чем спросить, как умер Рейн. Ведь никто так ей и не сказал, как это случилось. Не отходя от камина и не глядя на Сайли, мужчина ответил:

     - Он с друзьями бегал по склону возле Косого обрыва. Он сорвался вниз.

     Девушка прикрыла глаза и вспомнила, как утром, говоря с ней по телефону, Рейн обмолвился, что днем собирается туда, а вечером отвезёт её в кино.

     - Он был в волчьем обличии?

     - Да.

     «Тогда как он мог сорваться? Волки были очень проворные и быстрые. Может что-то отвлекло его, или кто-то?»

     - Его друзья не учуяли запаха кого-то постороннего, - ответил Крейк на её невысказанный вопрос. – И волки, что были с ним, верные и надёжные члены нашей стаи.

     - Я не ставила это под сомнение, - тихо оправдалась Сайли.

     - Он умер по роковой случайности, его не убили. Но если я узнаю, что это не так…

     Мужчина не договорил, но Сайли испугалась неприкрытой ярости и  угрозы, звучащей в его голосе. Этот мужчина очень опасен, всегда был таким – безжалостным и опасным. Но опасен ли он для неё?

     - Похоже, тебя лучше не злить, - прошептала она и попробовала пошутить, - я запомню это и постараюсь никогда не спалить твой ужин.

     Крейк отложил кочергу и посмотрел на неё. Он не улыбался:

     - Ты умеешь готовить?

     - Немного, - прошептала девушка, запоминая, что шуток он не понимает. – Но думаю, не лучше вашего повара.

     - Да, Матисса готовит отменно и вряд ли пустит тебя на свою кухню. Но мы можем устроить соревнования с дегустацией независимого жюри, и победитель получит холодильник и прилегающую к нему территорию.

     «Значит, всё-таки умеешь шутить», -  с облегчением подумала девушка и легко ему улыбнулась:

     - Мне нужен только холодильник, пусть остальное оставит себе.

     Он и теперь не улыбнулся, только глаза подобрели.

     - Не бойся меня, Сайли, - неожиданно сказал мужчина. – Я не причиню тебе зла или боли намеренно. Есть только две вещи, которые я не переношу: обмана и предательства. Но мне кажется, ты не способна на них, не способна обмануть или предать по злому умыслу. Все остальное я прощу, даже самую страшную правду, если ты честно признаешься в содеянном.

      Сайли смотрела на сильного мужчину, который способен покалечить или даже убить. Его самого боялись многие волки, а его гнева все. Он был безжалостным, как и его отец, но и справедливым, как и все Гродвольны. И этот суровый мужчина станет её мужем, её волком, её любовником. Она боялась этого. Боялась его. Но знала, что он не обидит её и не причинит зла, что с ним она всегда будет в безопасности. Больше никто не посмеет смеяться над ней или косо смотреть, когда она станет его парой. Но будет ли он заботливым, ласковым, понимающим? Будет ли гордиться, как Рейн, что она стала его женой? Будет ли любить её? Сможет ли полюбить? А она его? Не будет ли это предательством Рейна, если она попробует полюбить его брата? И нужна ли этому сильному мужчине её любовь? Рейну была нужна, он не скрывал этого. Но Крейк не Рейн, и никогда не нужно об этом забывать.

     - Я запомнила, - сказала девушка, - никого обмана и предательства. Думаю я могу того же ждать и от тебя?

     - Да, - был его лаконичный ответ.

     После небольшой паузы Сайли сказала:

     - Я постараюсь быть тебе хорошей женой.

     - А я тебе хорошим мужем.

     Их слова стали своеобразной клятвой, хотя и не были произнесены на церемонии связывания.

     «Хорошей женой? Только я не знаю, какую жену ты будешь считать хорошей».

     Когда Сайли и Крейк вышли из дома, стая семьи Гродвольнов собралась во дворе и за его пределами, даже большой двор не смог вместить всех. Люди тихо переговаривались, держа в руках свечи, которые они зажигали от соседних горящих свечей. Легкое свечение быстро распространялось в темноте ночи. И скоро весь двор заполнили мерцающие огоньки горящих свечей.

      Глава клана вышел на крыльцо дома в сопровождении жены и младших сыновей, которых, не считая Крейка, было трое. Гордон не стал ничего говорить, а только пошёл сквозь расступающуюся толпу в сторону леса. Его семья двинулась за ним, и Сайли пришлось идти за Крейком, что должно было подчеркнуть её статус. Ей казалось, что присутствующие люди осуждают её за то, что она так быстро согласилась стать невестой другого брата, пока труп первого не успел даже остыть. Она хотела сейчас быть возле Бренда, её брат сказал бы какую-нибудь нелепую шутку, и она бы немного успокоилась. Но оглядываться и искать его в толпе было еще страшнее, вдруг она наткнётся на чей-нибудь взгляд, выражающий открытое презрение. Поэтому девушка смотрела только вперед, в спину своего нового жениха, и заглушала любые мысли страха и неуверенности, которые могли опозорить её семью и стаю.

     Молчаливая процессия шла через лес, и Сайли постаралась думать о том, как бы не упасть, зацепившись за корни деревьев. Она похвалила себя и свою настойчивость в выборе обуви – легких балетках на плоской подошве – мать настаивала на неустойчивых туфлях на высоких каблуках. А потом Сайли начала думать о платье, к подолу которого, наверняка, пристанут жухлые травинки и песчаная пыль. И, кажется, это помогло, девушка отвлеклась от невесёлых мыслей, но они сразу вернулись, как только процессия вышла на опушку леса к большому валуну.

     Это был погребальный камень, на котором сжигали погибших волков. Сейчас на нем, на куче аккуратно сложенных еловых веток, лежало тела Рейна. Сайли зажмурила глаза.

     «Не смотри! Не смотри!».

     Люди стали выходить из леса и окружать погребальный камень, заполняя всю поляну светом свечей. Они больше не говорили, только ближе подходили друг к другу, образуя собою большие круги вокруг камня.

     Сайли не выдержала и открыла глаза, но дальше спины Крейка смотреть не стала.

     «Я запомню тебя живым», - думала девушка, повторяя это как заклинание. А потом не выдержала и посмотрела в сторону камня, привстав на пальцы и выглядывая из-за плеча мужчины. Она смотрела всего секунду, но в память навечно врезалось бледное, умиротворенное лицо Рейна, который, казалось, и в смерти немного улыбался. Сайли снова спряталась за спину Крейка и подумала, что правильно сделала, посмотрев на тело Рейна – теперь она точно знает, что его больше нет.

     Церемония погребения началась. Гордон произнес короткую речь о своем сыне и его безвременной кончине, которая доказывает ценность каждого мгновения жизни. А потом первый круг людей начал сходиться, и огоньки со свечей начали перебегать на еловые ветки, на которых лежало тело Рейна. Семья умершего, по традиции, не могла поджигать погребальный костёр, поэтому Гродвольны остались стоять на месте, и Сайли была рада этому. Еловые ветки начали разгораться, потрескивая в тишине ночи, и девушке показалось, что это трещит её душа, разрываясь от скорби. Она снова зажмурила глаза и качнулась вперёд, неосознанно прислоняясь к мощной спине перед собой. А затем положила на спину руки и уткнулась в неё лбом, черпая силы от мужчины, стоявшего перед ней.

      Крейку показалось, что его сердце пропустило удар, когда девушка прислонилась к нему. А когда она, положив на его спину руки, уткнула в него лицо, сердце снова начало биться, только теперь в два раза быстрее.

     Он помнил день, когда влюбился в неё.

     Когда Крейк от брата узнал, что тому предстоит жениться на незнакомой девушке из другой стаи, соединив тем самым два рода, он порадовался, что родился вторым. Он не завидовал Рейну в его старшинстве. Никогда старший брат не уменьшал достоинства младшего, не пытался руководить им или поучать. В серьезных делах они всегда были на равных, всегда советовались друг с другом и сообща принимали решения. Но Рейн, любивший повеселиться, не раз отшучивался по поводу двух минут, в которые он стал старшим, а Крейк младшим. И эти шутки, не имевшие ни грамма злости, раздражали Крейна до безумия. Рейн, знавший это, часто их использовал, чтобы тем самым отвлечь брата от грустных мыслей или плохого настроения. Но когда Рейн, после разговора с отцом, сказал брату о своей предстоящей женитьбе, о своем долге старшего сына, Крейк, грустно улыбнувшись, заметил, что теперь те самые две минуты сыграли не в пользу Рейна.

      Он сочувствовал брату: тому нужно было вступить в династический брак без любви, навсегда соединившись с незнакомой девушкой. Тогда он даже согласился помочь брату в его безумной идее разыграть знакомство с невестой, в стиле кровавого экшена. Крейк ударил Рейна, и у того пошла кровь, которая должна была впечатлить девушку, во что сам Крейк мало верил. Но ему было любопытно, чем закончится нелепый план брата, и он остался поблизости, наблюдая за происходящим из укрытия большого дерева.

     Сначала Крейк услышал несильный аромат молодой волчицы, а потом увидел её саму. Девушка была невысокой, со стройной фигурой, которую облегали узкие джинсы и длинная майка-блуза приятного травяного цвета. Крейк тогда подумал, что этот цвет очень идет её распущенным русым волосам, в которых поблёскивали рыжие искры. Она шла легкой походкой, приближаясь к месту роковой встречи, и думала о чем-то приятном. Девушка поняла, что не одна, только когда окровавленный Рейн перерезал ей путь, выйдя из-за угла. Почему не почуяла запах крови еще издалека? А потом Крейк смог хорошо рассмотреть её лицо, пока старший брат разыгрывал своё представление. Она была милой, не обладала яркой красотой, но светилась именно своей, особенной. Красивые зелёные глаза, чуть вздернутый носик, розовые губы. Тогда ему особенно понравилась её красивая длинная шея, с которой она сняла шелковый шарф и протянула Рейну, чтобы тот остановил кровь. Крейк порадовался за брата, девушка показалось очень милой и совсем не походила на избалованную дочь могущественного Альфа-вожака.

      Молодые люди начали встречаться, но Крейк редко видел Сайли. Они и до этого не часто проводили время со старшим братом (Крейк всегда был более близким с братом Алленом, который родился через год после двойни), а теперь с появлением в жизни Рейна милой невесты и подавно.

     Все случилось на званом ужине их семьи, на котором отец представил Сайли, как невесту старшего сына, как будто до сегодняшнего ужина об этом никто не знал. Гордон не часто устраивает подобные сборища, но когда делает это, всё должно было быть на высшем уровне. На таких обедах они всегда садились за стол согласно этикету: глава семьи во главе стола, его жена напротив, старший сын по правую руку, а Крейка, всегда сидевшего по левую руку, подвинули, чтобы усадить на его место невесту Рейна. Мужчине пришлось сесть возле неё, от чего вся левая половина стола сдвинулась. Аллен, оказавшийся теперь напротив Крейка, тогда еще пошутил, что теперь сидевших на левой стороне стола «понизили». На что Сайли, от которой все присутствующие чувствовали сдерживаемые волны беспокойства, ответила, что обязательно попросит свою кузину разбить себе коленку и подловить Крейка, после чего правую сторону стола тоже «понизят». Все рассмеялись, и атмосфера перестала быть такой напряженной. Для всех, кроме самого Крейка.

     Весь вечер он сидел слишком близко к ней и слишком остро чувствовал приятный аромат юной волчицы, слышал её нежный веселый голос, а иногда  кожа мужчины покрывалась мурашками, когда Сайли случайно касалась его рукой. Он узнал, что девушка не только милая, она была остроумной, начитанной, правдивой, не боялась казаться смешной. Она краснела, когда слышала комплименты, или когда ловила на себе страстные взгляды Рейна. И она боялась его, Крейка. Он мог сказать это на двести процентов. Он чувствовал её страх, совсем незаметный, скрытый, но от этого не менее острый. И это сделало своё дело. Все в нем взбунтовалось, все хотело доказать девушке, что его не нужно бояться, что он не обидит её, не причинит зла. И он захотел обладать ею, чтобы доказать это. Но он не мог. Не мог получить невесту брата. А потом, под конец вечера, когда шёл какой-то отстраненный разговор, который он не слушал, пытаясь справиться с накатившими чувствами, её рука легко коснулась его руки, лежавшей на столе. Он, подняв глаза, встретился с её взглядом. «Вы, правда, не сердитесь, что я села на ваше место? Я могу попросить вашего отца вернуть его вам», - сказала девушка с тревогой в глазах. И тогда он понял, что пропал. Он понял, что влюбился в неё. Влюбился в невесту брата.

     После того ужина он стал её избегать.

     А сегодня по роковой, нелепой, ужасной случайности, он получил её, получил невесту умершего брата. Мужчина не был впечатлительной девицей, и не линчевал себя за то, что хотел женщину брата, и тому пришлось умереть, чтобы его желание исполнилось. Никто не виноват в смерти Рейна, даже сам Рейн со своим несдержанным нравом экстремала, который толкал его на безумные поступки. Просто так случилось. Брата больше нет. А его милая невеста прижимается к Крейку, в неосознанном поиске спасения. Он тоже не особо хотел смотреть, как горит его брат, но он был взрослым волком, а она – юной самкой, потерявшейся во взрослом мире. Как ему хотелось обернуться и крепко обнять её, спасая в тепле своих рук. Но он не мог этого сделать, и не потому, что его волновало мнение других, или что тогда её сочтут слабой. Он боялся, что она отстранится, не захочет его утешений, как отстранилась недавно в гостиной, испытав панику при его появлении. Он знал, что так произойдет и сейчас, и поэтому не двигался с места.

     Погребальный костёр начал разгораться сильнее, и теперь пламя закрывало тело умершего волка от печальных глаз стаи. Все любили весельчака Рейна, который умел быть серьезным в нужный момент. И по традиции, волки стали гасить свечи и обращаться, чтобы проститься с ушедшим печальным воем.

     Сайли знала, что этот ужасный момент настанет, но до последней минуты, как маленькая, верила, что этого по чудесной случайности не произойдет. Чуда не случилось, все начали обращаться в волков. Она зажмурила глаза и сильно вцепилась в плечи Крейка, теснее прижавшись к нему. А потом начала тихо просить, сама не понимая, что обращается к нему и просит о том, о чём не должна была:

     - Не обращайся, не обращайся, пожалуйста, не обращайся, - как заклинание повторяла она. – Не обращайся, не оставляй меня одну.

     Крейк не сразу расслышал, о чем она шепчет, хотя волки обладали очень острым слухом. Когда до него дошел смысл её слов, у него сжалось сердце, столько нескрываемой боли и ужаса в нем было. И тогда, не выдержав, он завёл руку назад и, ухватив её за плечо, потянул к себе, прижимая к груди, спиной к костру. Девушка тут же уткнулась носом в его шею, а он обнял её руками, заключив в долгожданные объятия.

     - Я не стану обращаться, - пообещал он, вдыхая свежий аромат её волос. – «И никогда не оставлю тебя одну», - мысленно добавил он.

     Девушка чуть расслабилась, и он скорее угадал, чем услышал её «спасибо».    

     Глава 3.

     «Обращение для волка – как воздух для человека. Он начинает обращаться, когда достигает половой зрелости, лет в пятнадцать-шестнадцать, хотя после этого еще не может заводить себе пару, а должен научиться контролировать своего зверя. Это время, когда все чувства обостряются, инстинкты заглушают разум, и мир кажется бескрайне прекрасным. Внутренний волк, дремавший в теле, выходит на свободу, чтобы расти, изучать, взрослеть. Это самое волнительное время в жизни каждого волка, конечно, если оно наступает.

     Некоторые так и не обращаются. По разным причинам: плохая наследственность, детская травма, страх, самки могут не обращаться в ожидании самца, который пробудит её волчицу. Но все это не является оправданием для других волков, которые не терпят слабости. Как гласит шестой закон: «Сильный, доказав право быть им, правит слабым». А если ты не обращаешься, ты слабый и доказывать ничего не нужно. Волка, конечно, не изгоняют из стаи (такого закона нет), но и полноценным её членом он не является. Так, ненужный придаток.

     Я была этим придатком. Но, благодаря древней крови, которая текла в моих венах, и кулакам Бренда, которые он часто заменял зубами, меня не трогали. Но и за волка не считали».

     Утром, когда солнце было уже высоко, Сайли, наконец, заставила себя открыть глаза и больше их не закрывать. До восхода солнца она спала мёртвым сном, а после того, как красный диск поднялся из-за горизонта, спала урывками, просыпаясь и снова погружаясь в тревожный сон. Ей снились оборотни и погребальные костры, на которых горели незнакомые волки. Все вокруг обращались и с укором смотрели на неё, ждали, пока и она сделает это. И она обернулась и тоже завыла со всеми в прощальной симфонии.

     Девушка очень любила сны, в которых обращалась в волка. В них она могла быстро мчаться по лесу, качаться в пахучей траве, прыгать через обрывы, зависая в воздухе, могла быть свободной. Всегда после таких снов она хотела продлить прекрасные мгновения и, закрывая глаза, придумывала их продолжение. И сегодня она тоже по привычке сделала это,  но вместо того, чтобы придумать финал сна, вспомнила вчерашнюю ночь.

      Они стояли с Крейком посреди стаи в человеческом обличии, пока люди вокруг них превращались в волков. Когда, благодаря его защитным объятиям, Сайли немного успокоилась, она осознала, что просит от мужчины слишком многого. Нельзя из-за своей трусости остаться единственным необращенным волком и его просить об этом. Он должен, как положено по традиции, попрощаться со своим братом. Девушка наконец решилась не быть эгоистичной и попробовала немного отодвинуться от него. Но Крейк не отпустил её и только ласково прошептал:

     - Всё хорошо. Никто тебя не обидит.

     Девушка про себя улыбнулась его словам, конечно, никто её не обидит, с таким-то покровителем.

     - Ты должен попрощаться с братом, - тихо прошептала Сайли.

     - Я уже простился с ним, - ответил мужчина.

     Девушка больше не нашла в себе силы быть самоотверженной и настаивать. Возможно, в стае семьи Гродвольнов все уже знали, что будущая жена сына вожака не умеет принимать волчье обличие, но проверять ей не хотелось. Хотя то, что они вдвоем с Крейком не обернулись, вызовет вопросы. Но они не были вдвоём. Когда церемония закончилась, и волки стали расходиться, Сайли увидела, что еще пару оборотней не поменяло своё обличие на волчье, и её сердце сжалось от осознания, что все эти люди сделали это ради неё.

     Её брат Бренд, которого она мысленно призывала всю церемонию, стоял напротив них, а рядом её мать, которая тоже осталось человеком. Как и младшие братья Крейка, стоявшие рядом со своей матерью Полайей, которая немигающим взглядом смотрела на догорающий костер. Но самым невероятным для девушки было увидеть Гордона и своего отца, которые тоже остались людьми, они стояли рядом. И, глядя на сильного вожака стаи Гродвольнов, девушка вдруг осознала, что и он нуждается в поддержке, которую ему незримо оказывал его друг Маркос. Вся её семья, и та, в которой она родилась, и та, под крышу которой в скором времени войдет, не обернулась в волков. Они не могли дать в обиду члена своей семьи, и Сайли, как никогда раньше, почувствовала свою принадлежность к этим сильным кланам.

     Вставать не хотелось, но валяться в постели и дальше было нельзя. Скоро кто-нибудь из членов её семьи потеряет терпение и придет в её спальню проверить, не перерезала ли она себе вены.

     «Глупо. Если бы перерезала, все бы уже давно сбежались на запах крови», -  подумала девушка. И, как по команде, в дверь постучали, и на пороге появилась её подруга Кэт.

     - Привет, соня, - сказала она и вошла в спальню, прикрыв за собою дверь.

     Кэтрин тоже была оборотнем из их стаи (с очень странным именем для волка), девушка была на год младше Сайли. Они познакомились недавно, но уже стали лучшими подругами, которые многим делились и понимали друг друга с полуслова. Кэтрин, как и все, обращалась в волка, но, в отличие от других, не смотрела на Сайли свысока. В недолгой жизни она уже успела испытать на своей шкуре презрение и поэтому ни о ком не судила по словам других, сама принимала решение, достоин человек уважения или нет, когда лучше его узнавала. Кэт была красивой и милой, добродушной и весёлой, она всегда искала в жизни позитив, хотя сама до недавнего времени мало его видела.

     Семья Кэтрин год назад вступила в стаю семьи Обергвайнов, они переехали из другой страны. Стая, в которой они раньше жили, была слишком пуританских взглядов и не одобряла профессии отца Кэт – он был врачом, человеческим доктором, оборотням врач не часто нужен. После нескольких намёков и открытых стычек отец Кэт принял решение найти клан с более прогрессивными взглядами и ушёл из прежней стаи. Маркос Обергвайн принял семью доктора и никогда впоследствии не пожалел о том, что эти честные люди стали частью его клана.

     - Что, моя семья вызвала скорую помощь? – спросила Сайли, намекая на то, что Кэт могла помочь ей отвлечься от грустных мыслей.

     - Да, - ответила девушка, скидывая туфли и усаживаясь к Сайли на постель. – Доктор Кэтрин к вашим услугам мисс… Как ты? – помолчав, тихо спросила девушка и тут же сама ответила: - Конечно, глупый вопрос, прости.

     - Ничего. Ты здесь, и мне уже намного лучше.

     - Врунишка, - сказала Кэт, и обняла подругу. – Все будет хорошо, вот увидишь.

     Это были любимые слова Кэтрин, и она всегда говорила их с такой убеждённостью, что Сайли верила – так и будет. Девушки молча прислонились к спинке кровати: зачем говорить, если и так всё понятно.

     - Ты с ним уже виделась, говорила? – спросила Кэт про Крейка, первой нарушив молчание.

     - Да, вчера, перед погребальной церемонией.

     - И как…Все так же жутко?

     - Не знаю, - честно призналась Сайли. Она часто рассказывала подруге, что испытывала какой-то неоправданно жуткий страх и волнение, когда видела Крейка. – Я все так же его боюсь, но теперь, понимая, что мне всё равно никуда от него не деться, очень стараюсь побороть, заглушить неприятные чувства. Теперь мне ещё больше неловко от того, что он чувствует мой страх. Он станет моим мужем через два дня и это неизбежно, я должна принять это и побороть чувства, которые могут превратить нашу жизнь в мучения.

     - Можно убежать, - тихо протянула Кэт.

     Сайли грустно улыбнулась:

     - Хорошо, что тебя не слышит мой отец, иначе от твоих услуг «скорой помощи» навсегда откажутся… Я согласилась стать его женой, дала слово. Я не нарушу своего слова. Я даже пообещала быть ему хорошей женой.

     - А это зачем?! Может, если бы ты была ему плохой женой, он бы сам покончил с жизнью, и ты бы стала свободной.

     От слов Кэт о лишении жизни, даже в шутку, Сайли стало плохо. Подруга сразу почувствовала это:

     - Ну, что я за напасть! Болтаю всякий вздор. Прости. И вообще давай вставать, у нас еще много дел. Пусть сейчас ты совсем не горишь желанием выйти замуж, но все равно все должно быть на высоте. Ты будешь самой красивой невестой за всю историю, пусть не самой счастливой, но самой красивой точно!

     Девушка вскочила с кровати и откинула одеяло, побуждая и подругу встать. Сайли нехотя выбралась из постели.

     - Ты в душ, - скомандовала Кэт, - а я пока начну укладывать твои вещи.

     Сайли вспомнила, что сегодня они договорились сложить её вещи, ведь вскоре она переедет в новый дом. И как ни странно, именно эти слова Кэт наконец привели к четкому осознанию: теперь она навсегда принадлежит Крейку.

     Сайли поплелась в душ, а Кэтрин достала из шкафа чемоданы и занялась делом. Минут через десять её отвлек аромат кофе и пряного мясного бульона, перемешанный с ароматом взрослого самца. В комнату, негромко постучав, вошел брат Сайли, неся в руках поднос с завтраком для сестры.

     - Где наша соня? – спросил он, ставя поднос на кофейный столик у окна.

     - В душе, - ответила Кэт, и снова занялась вещами.

     - А ты тут вместо горничной?

     - Я тут вместо подруги, - огрызнулась Кэтрин.

     - Тише, волчонок, спокойно. Никто здесь не собирается тебя есть.

     - Ни у кого здесь нет таких зубов, чтобы меня переживать.

     - Это вызов? – спросил он, приподнимая бровь и скрестив руки на груди.

     - Это предупреждение, - сказала она, сделав то же самое.

     Из ванной комнаты, завернутая в халат, вышла Сайли, привычная к стычкам брата и лучшей подруги:

     - Пожалуйста, не обращайтесь в моей спальне и не крушите её. Мне еще здесь спать две ночи. Доброе утро, Бренд, - сказала девушка и поцеловала брата в щеку.

     - Утро? У твоих часов села батарейка: уже обед, - пошутил брат, отвечая на поцелуй.

     - Мне можно поспать дольше обычного, я нервная невеста, - сказала Сайли и взяла чашку с кофе, которую он принёс. Девушка присела на подоконник и отхлебнула горячего напитка, разбавленного сливками. – Ничего не произошло пока я спала?

     - Нет. Только наша мать раз десять порывалась идти тебя будить, но всегда возле лестницы её перехватывал отец и отправлял обратно. После пятого раза он позвонил кошечке, - сказал Бренд, кивнув в сторону Кэт.

     Подруга Сайли, которая после её выхода из ванной снова занялась вещами, резко обернулась и оскалила зубы. Сайли раздраженно посмотрела на брата, зная, как не любила Кэт своего имени именно из-за таких сравнений. Что может быть  хуже для волка, чем быть «котом»? Только быть «кошечкой»!

     - Бренд, - укорила брата девушка. – Тебе не стыдно?

     - Нисколько, - беззаботно улыбнулся он и направился к двери. А возле выхода остановился: - Да, и еще: Крейк звонил, два раза. Мне кажется, он не доволен, что ему достанется жена-соня.

     Кэтрин сжала кулаки, чтобы сдержаться и не обернуться в волка: спальня Сайли и вправду бы пострадала.

     - Всего хорошего, - на прощание улыбнулся Бренд. И когда он закрыл дверь, девушки услышали: - Людишки и кошечки всегда водились вместе.

     Кэтрин зарычала и бросила в дверь туфли, которые не успела положить в чемодан:

     - Как ты его выносишь?!!

     - Зато от него никогда не слышно жалости, которую я не переношу. Всё, я готова тебе помогать, - сказала Сайли, поставив пустую чашку на стол.

     - Не-а, - протянула Кэт, указывая на поднос, на котором еще стояла большая чашка с пахнущим мясным бульоном. – Тебя еще ждет завтрак. – И когда она увидела, как Сайли скривилась, добавила: - Давайте, пациент, слушайте врача, а то сделаю укол.

     - Нужно наябедничать отцу о твоем совете убежать, - хмуро сказала Сайли, но все-таки взяла чашку с бульоном. – Он мастер отваживать надоедливых врачей. Не люблю плотный завтрак.

     - Это не плотный завтрак, а легкий обед, - напомнила Кэт, и продолжила укладывать вещи. – И тебе пора привыкать хорошо питаться. Не думаю, что в твоей новой стае на твои недружелюбные отношения с едой закроют глаза, как делает это твоя мать, скрывая правду от твоего отца.

     Сайли признала правоту подруги, хотя и не хотела признавать, что мало ест. «Всё это из-за того, что она еще не обращается», - всегда говорила себе девушка. Хотя это её «еще» звучало в голове не совсем убедительно и норовило покинуть фразу, не оставив ей надежды на полноценное волчье будущее. Вот и сейчас она повторила заученную фразу, которую «еще» пока не покинуло, и начала пить густой бульон, пережёвывая куски жирного мяса.

     Когда с нежеланной едой было покончено, девушка наконец помогла подруге в укладке своих вещей.

     Через час половина вещей было упакована, а половина оставлена на потом. Девушки спустились на кухню перекусить: Кэт хотела перекусить, а Сайли пошла за компанию. Достав из холодильника приглянувшеюся ей еду, Кэтрин уселась за стол, а Сайли, налив себе воды, села рядом.

     - Хотя бы налила себе молока,- протянула Кэтрин, вгрызаясь в отбивную.

     - Молоко любят кошки, не люди, - серьезно заметила Сайли.

     Кэтрин фыркнула, пережевывая мясо и, проглотив его, спросила:

     - Ты случайно не родственница некоего хамоватого Бренда?

     Девушка улыбнулась и услышала с порога голос матери:

     - Что опять натворил мой сын?

     - Привет, мама, - поздоровалась Сайли и поцеловала подошедшую к ней мать.

     - Привет, милая, - сказала женщина, закладывая выбившуюся прядь волос за ухо дочери. – Всё хорошо?

     - Да. Я выспалась, - улыбнулась Сайли.

     - Вот и ладно. Так что там насчет моего сына? – обратилась Настия с улыбкой к Кэт.

     Девушка прожевала очередной кусок мяса и взмахнула вилкой:

     - О, всё как обычно. Он опять поразил нас своей галантностью.

     - Мой сын всегда ею отличался, - сказал с порога отец семейства, который, как и мать, пришел в кухню, уловив нежный аромат дочери, чтобы проверить всё ли с ней в порядке.

     Кэтрин и Сайли немного склонили головы, приветствуя Альфа-вожака своей стаи, как того требовал волчий этикет. Маркос подошёл к дочери и поцеловал в лоб в знак приветствия и одобрения. То же самое он проделал с Кэтрин, тем удостоив её великой чести, так как она не являлась членом его семьи.

     - Приятного аппетита, - сказал Маркос Кэтрин и посмотрел на дочь и её стакан с водой. Сайли тут же поставила воду на стол. А Альфа-вожак, подсев к молодой самке своей стаи, украл с её тарелки кусок мяса. Кэтрин всегда удивлялась этой его черте быть обычным, на равных, с волками своей стаи, когда это было возможно. – Я злоупотреблю своим статусом и украду у тебя еду, Кэтрин. Ты ведь не вызовешь меня за это на поединок за Право Альфы, - улыбнувшись, сказал Маркос, намекая на смертельный бой за право быть Альфа-вожаком стаи.

     - О нет, угощайтесь, - улыбнулась девушка и добавила: - Вы мне нравитесь. Я дождусь, пока ваш сын завоюет это место, и вызову его. Уж больно он сомневается в моих волчьих способностях.

     - Он не со зла, Кэтрин, - защитила сына Настия. – Просто это их детская игра подшучивать друг над другом. Правда, Сайли?

     - Да, мама, - подтвердила девушка, всё еще чувствуя на себе взгляды отца, который похоже отлично знал про её отношения с едой и просто делал вид, что находится в неведеньи.

     - Вы собрали вещи? - перевела Настия разговор.

     - Вы избаловали свою дочь, хочу заметить, - сказала Кэтрин. – У неё столько вещей, что их не уложить и за два дня.

     Настия улыбнулась:

     - Можно все не брать. Вдруг ты захочешь когда-нибудь переночевать под крышей родительского дома, в своей девичьей спальне.

     - Я не буду брать все вещи, мама - ответила Сайли. – И обязательно иногда буду ночевать дома.

     Мать сжала руку дочери и тепло улыбнулась.

     - Тогда надо поставить у тебя новую кровать, - заметил отец. – Крейк не поместится на старой.

     Мужчина намекал на то, что волк не отпустит свою молодую жену от себя, даже на одну ночь. Эти слова привели Сайли в нервозное состояние, потому что она сразу подумала об их ночах наедине и о том, что будет в них происходить.  Маркос, уловив её нервозность, отругал себя за неосмотрительность в словах и попытался отвлечь дочь:

     - Кэтрин просила отпустить вас сегодня в какой-то «Spa-салон», в котором человеческие женщины, как она выразилась, приводят себя в порядок. Я не думаю, что вы не «в порядке», но если хотите, можете пойти.

     Сайли удивленно посмотрела на Кэт, которая не о чем таком ей не говорила. Кэтрин загадочно улыбнулась подруге и сказала:

     - Тебе понравится, Сайли, вот увидишь. Спасибо, Альфа, - она достала мобильный телефон и встала со стула. – Нужно позвонить, забронировать места. Вы с нами пойдете, Настия?

     - У моей жены точно всё «в порядке», - улыбнулся Маркос и нежно посмотрел на свою самку. – Но если хочешь…

     - Нет, пусть девочки идут вдвоем, у меня и так много дел.

     - Хорошо, - сказала Кэт и, отойдя от стола, набрала номер «Spa-салона».

     - Сайли, а ты, может быть, пока позвонишь Крейку. Он звонил утром и просил тебя перезвонить, как проснешься.

     Девушка негодующе уставилась на отца:

     - Папа, почему ты не сказал раньше, я встала уже час назад. Теперь он решит, что я и вправду соня.

     Мужчина по-доброму улыбнулся дочери и протянул ей свой телефон, набирая номер:

     - Не решит. У тебя вчера был трудный день.

     - Как и у всех, - тихо ответила Сайли и, взяв телефон, вышла из кухни.

     Из трубки, которую девушка сильно сжимала холодными пальцами, долго шли гудки. Она уже хотела отключить вызов, но на том конце провода ответили:

     - Да, Маркос. Ваша дочь уже проснулась?

     - Это я, - быстро сказала девушка и уточнила: - Сайли.

     - Здравствуй, Сайли.

     - Здравствуй. Я проснулась уже давно, - сказала она, специально не уточняя, насколько  давно. – Просто отец только сейчас сказал, что ты просил перезвонить.

     - Понятно. У тебя всё хорошо?

     «А у вас?! Надоели это спрашивать!»

     - Да, всё хорошо. Как ты?

     - Тоже нормально. Я звонил, чтобы узнать сможешь ли ты сегодня найти время и встретиться со мной, может, вечером?

     - Да, конечно, - сказала девушка, вспоминая об обещании видеться до свадьбы хотя бы по три часа в день. – Сейчас подруга ведет меня в «Spa-салон», а после я свободна. Если ты к тому времени не будешь занят, можем увидеться.

     - Я заеду за тобой. Только скажи адрес и время.

     - Сейчас, - Сайли вернулась в кухню. – Кэт, скажи адрес салона и сколько это займет времени.

     Кэтрин продиктовала нужную информацию, и Сайли передала её Крейку. После этого он записал и номер её телефона.

     - Хорошо, тогда до встречи, - сказал мужчина.

     - Да, до встречи, - сказала девушка и отключила вызов.

     Сайли была рада, что будет занята целый день, и не будет времени думать о Рейне.

     Глава 4.

     «Оборотни очень редко болеют, медленно стареют и умирают лет в сто шестьдесят. Они всегда в хорошей физической форме, и их внешность заставляет прохожих на улице оборачиваться. Самки редко пользуются косметикой, их красота не нуждается в подчеркивании, она и так яркая, живая, притягательная.

     Главный смысл жизни каждой волчицы – найти сильного самца и завести от него потомство. Это заложено в их генах, которые взывают к девушкам смолоду. А для того, чтобы потомство было сильным, от женщин требуется немногое: хорошо питаться (с чем у меня были проблемы), вести здоровый образ жизни, много гулять на воздухе и лучше всего в обличии волка (тоже загвоздка). И никакой тяжёлой работы, которая может навредить здоровью, а лучше вообще никакой работы, а полная самоотдача семье и детям.

     Все молодые волчицы учатся в школе, и многие продолжают обучение в университетах, даже получают профессию, но почти никто не работает. После двадцати одного года все они могут выбрать себе самца, а точнее он выбирает ее. И когда самки выходят замуж, они посвящают себя своему мужу, семье и воспитанию волчат. И это норма жизни каждой женщины оборотня.

     Я тоже с детства мечтала об этом. Но потом, когда стала «ненормальной», не смогла обращаться, все нормы для меня изменились. Мои чувства не были так сильно развиты, как у обычных волков: я могла пройти в пяти метрах от капающей крови и не почуять её. Я не очень хорошо видела в темноте, хотя, конечно, гораздо лучше любого человека, но гораздо хуже любого оборотня. Я не могла услышать далекие звуки, которые другие слышали, не напрягаясь. И я совсем не различала запахи эмоций, что для обычного оборотня было нормой: он чувствовал страх, панику, отличал радость от грусти. А если его инстинкты были повышены, то волк  разбирался  даже в полутонах человеческих эмоций и особенно в эмоциях другого волка.

     Поэтому повышенные чувства семейности обычных самок были во мне тоже притуплены.

     Я никогда никому не говорила, что мне нравилось учиться, и я хотела работать после окончания университета. Мне всегда казалось нелепым, что человеческие женщины, которые гораздо слабее волчиц, справляются и с семьёй и с карьерой, а волчицы не могут. Я часто мечтала, как утром я второпях буду готовить завтрак, опаздывая на работу; как дети будут звонить мне во время служебных совещаний и спрашивать, чем им можно пообедать; как буду приходить с работы, а мой муж будет спрашивать, что сегодня у меня было нового. Но это были только мечты, которым не суждено было сбыться, я знала это. И даже Рейну никогда не говорила о них. Волчица должна быть дома, охраняя домашний уют. И почему его не могли охранять повар, горничная и садовник, которые и так это делали?»

     В «Spa-салоне» было чудно. Массаж, косметические обертывания, маникюр, педикюр и много других расслабляющих процедур, название которых они не знали. Наверное, Кэт и вправду решила не давать Сайли думать о печальном, потому что болтала без умолку о разных пустяках и постоянно что-то спрашивала, проверяя, слушает ли её подруга. После трех часов блаженства девушки, наконец, покинули этот земной рай и вышли на улицу.

     Крейк уже ждал их. Его черный внедорожник последней модели был припаркован на обочине дороги. Сам мужчина сидел на лавочке возле салона и, увидев девушек, встал.

     - Здравствуйте.

     - Здравствуй, Крейк. Познакомься, это Кэтрин, моя подруга.

     Мужчина посмотрел на девушку и вдохнул её запах, что было принято у волков при знакомстве. Смесь ароматов Кэтрин сказала ему о ней намного больше, чем её внешность. Кэт сделала то же самое.

     - Рад познакомится, Кэтрин.

     - И я. Надеюсь, мы подружимся, и ты не станешь после свадьбы запирать Сайли от меня.

     - Кэтрин всегда болтает чепуху, - оправдала Сайли подругу. – Я обычно не обращаю на это внимания.

     - Я не стану запирать Сайли ни от тебя, ни от кого-то другого, - серьезно ответил мужчина и добавил. – Она всегда будет свободной.

     Сайли показалось, что последние его слова имеют какой-то другой смысл, не относившейся к раннему замечанию. Волчица никогда не была свободной. Сначала отец, брат, если отца убили, или другой родственный мужчина владел ею и принимал все решения. А потом она переходила во владение своего мужа и членов его семьи.

     - Ловлю на слове, - весело сказала Кэт и улыбнулась. – Ладно, передаю тебе девушку, так сказать, с рук на руки и удаляюсь.

     Сайли нервно посмотрела на подругу, она знала, что должна остаться с женихом наедине, но хотела по возможности оттянуть этот момент. Но пока девушка придумывала, как бы задержать подругу, это сделал Крейк:

     - Поужинай с нами, Кэтрин. Здесь недалеко есть один хороший ресторан, там знают, как накормить голодного волка.

     - Да, - протянула Кэт. – А как накормить голодную волчицу после трех часов без единого перекуса тоже знают?

     Мужчина наконец улыбнулся, и Сайли немного расслабилась. Кажется, её болтливая подруга начинает нравиться Крейку.

     - Вот и проверим, - сказал он и открыл заднюю дверь машины.

     До ресторана они и вправду доехали очень быстро, и улыбчивый администратор, который явно знал Крейка, почтительно с ними поздоровался, а потом проводил к лучшему столику у окна, из которого открывался вид на небольшой парк. Мужчина помог девушкам сесть, и к ним сразу подошел официант, предлагая фирменные блюда ресторана.

     - Что ты посоветуешь? – спросила Кэт у Крейка.

     - Здесь вся еда хорошая, но лично мне нравится запеченая баранина под острым соусом.

     - Тогда мне две порции, - сказала девушка и посмотрела на официанта, ожидая его реакции. Но похоже молодой парень знал, кого обслуживает, поэтому совсем не удивился, что такая миниатюрная девушка может столько есть. Он только записал заказ в свой блокнот и снова поднял глаза, ожидая продолжения. – А на гарнир – запеченый картофель в мясном бульоне. Еще салат со свининой и чесноком и томатный сок с приправой и зеленью – два стакана. Десерт закажу после, - закончила Кэт и отложила меню.

     Парень-официант сделал быстрые пометки в блокноте и посмотрел на Сайли. Она легонько улыбнулась и протянула:

     - Я пока не решила, - и, опустив глаза в меню, вернулась к его изучению.

     Пока свой заказ делал Крейк, Сайли думала, что он был прав, ресторан и вправду мог накормить голодного волка. Одни мясные блюда с жирными или острыми подливами из пахучих трав, даже гарнир был с «мясным запахом». «Интересно, на десерт тоже мясо?» Не то что бы девушка его не любила, просто не ела в таких количествах, как другие волки, а ещё любила свежие овощи и фрукты.

     - Салат с запеченой индейкой и овощами, яблочный сок и ягодное мороженое, - наконец сделала Сайли заказ.

     Официант записал услышанное и снова поднял на девушку глаза в ожидании продолжения.

     - Все, - сказала Сайли и поспешно добавила. – Пока всё.

     Парень сложил блокнот и отправился на кухню сообщить повару, что сейчас ему придётся постараться, высокие гости посетили их заведение.

     Крейк смотрел на Сайли и думал, почему она так мало заказала. Возможно, девушка очень волновалась в его присутствии, чтобы есть. Но ведь специально для этого он и пригласил на ужин её подругу, чтобы ей было уютнее. Или она просто хочет поскорее закончить с ужином и уйти. Ни тот, ни другой вариант не понравился ему и он разозлился, но быстро подавил свои эмоции. Но, похоже, они не остались незамеченными: Кэтрин как-то воровато оглянулась и чуть сползла на стуле, опустив глаза. Сайли с легким удивлением посмотрела на подругу:

     - Всё в порядке? – тихо спросила она.

     Кэт быстро глянула на Крейка и заставила себя принять исходное положение:

     - Да, - сказала девушка.

     Сайли тоже посмотрела на Крейка и быстро сообразила, что её подруга, должно быть, почувствовала что-то исходившее от него, чего она сама, вследствие своей ущербности, не могла ощущать. Сайли опустила глаза – она всегда стыдилась своей несостоятельности перед незнакомыми волками и пыталась всячески это скрыть. Но Крейк не был незнакомым, скоро он станет настолько близким, насколько это возможно. Так что если он не знал о побочных действиях её ненормальности, самое время рассказать, ничего не скрывая.

     - Я не ощущаю запаха эмоций и чувств, - сказала Сайли, пока не передумала. – Так что не знаю, что сейчас произошло. Ты чем-то напугал Кэтрин?

     Повисло молчание, и Сайли не решалась взглянуть ни на мужчину, ни на подругу.

     - Я не хотел испугать тебя, Кэтрин, - наконец нарушил тишину Крейк. – Мои эмоции не связаны с тобой.

     - Значит, связаны со мной? – тихо спросила Сайли и снова тишина была ей ответом.

     - Конечно, связаны с тобой, - вдруг сказала Кэтрин. – Он, наверное, рассердился, что ты так мало ешь. Я ей тоже всегда это говорю, но меня она не слушает. Может, послушает тебя.

     Сайли хмуро взглянула на подругу: «Предательница».

     - Почему ты мало ешь? – спросил мужчина, и девушка ожидала этого вопроса.

     - По той же причине, что и плохо слышу, вижу и различаю запахи, - вдруг разозлилась Сайли. – И по той же, из-за которой не ощущаю эмоций других. Я не обращаюсь в волка.

     И снова повисла тишина, во время которой девушка всячески себя сдерживала, чтобы не вскочить с места и не убежать прочь.

     - Подумаешь, беда, - наконец фыркнула Кэтрин, как всегда умеющая разряжать атмосферу. – А меня назвали кошачьим именем. Я – волк с кошачьим именем, и твой любезный братец никогда не позволяет мне об этом забыть. Уверена, и у Крейка есть какой-то изъян, совершенных людей не бывает, - сказала Кэт и тут же прикусила язык. Вряд ли у этого серьезного, взрослого самца, который сидел напротив неё, есть изъяны. И уж точно вряд ли он простит ей  намеки на это.

     - Есть, и серьезнее ваших, волчата, - неожиданно сказал Крейк и, наклонившись ближе над столом, секретно сообщил: – Я ужасно и бесповоротно влюблен… в морковь. Могу всё отдать за кусочек сладкого корнеплода. Так что волк с кошачьим именем – это еще не страшно. Волк, влюблённый в морковь, –  вот настоящий ужас. Если об этом станет кому-нибудь известно, вам не жить, - подытожил он и снова сел ровно.

     Кэтрин клятвенно приложила пальцы к губам, «запечатывая» секрет навеки, но не сдержала предательской улыбки, а Сайли посмотрела на Крейка и благодарно ему улыбнулась. Совсем чуть-чуть, но от этой легкой улыбки мир в глазах мужчины сразу стал ярче на пару тонов.

     - Наконец-то наша еда! – воскликнула Кэтрин и потянула носом приятный аромат.

      Следующий час оборотни поглощали заказанную еду и вели лёгкий разговор на общие темы. Когда Кэт покончила со вторым десертом, она блаженно отклонилась на стуле и прикрыла глаза, почувствовав себя наконец сытой.

     - Очень хороший ресторан, теперь буду сюда ходить, - сказала она.

     - Да, мне тоже здесь понравилось, - поддержала подругу Сайли и посмотрела в окно на высокие деревья, которые уже покрылись сумеречной дымкой. – И вид из окна красивый. Погуляем в парке?

     - Конечно, - сказала Кэт, - вы с Крейком пройдитесь, а мне пора домой, иначе влетит от отца.

     Сайли не успела удержать подругу, как та уже вскочила.

     - Была рада знакомству, Крейк, - улыбнулась она мужчине.

     - И я рад, что у Сайли такая подруга. Администратор вызовет для тебя такси.

     - Спасибо. Всего хорошего. Увидимся, - сказала девушка, махнув подруге, и направилась к выходу.

     Сайли и Крейк остались одни. Девушка затаила дыхание, а мужчина откинулся на стуле. После недолгой паузы, которая показалась Сайли бесконечной, он наконец сказал:

     - Если ты передумала гулять в парке, я отвезу тебя домой.

     Девушка напомнила себе, что она не трусиха, и ответила:

     - Я не передумала.

     - Ты не должна делать это, если не хочешь. Мой отец вряд ли сидит дома с секундомером и засекает оговорённые три часа.

     - Ты в этом уверен? - спросила Сайли и улыбнулась, представив себе грозного Альфа-вожака за этим занятием.

     - Теперь, когда ты спросила, не совсем, - улыбнулся Крейк в ответ. А потом стал серьезным и тихо добавил: - Разве я такой страшный, Сайли?

     - Нет, - смутилась девушка.

     - Или ты думаешь, что я накинусь на тебя, как только мы останемся одни?

     Вместо ответа она покачала опущеной головой.

     - Тогда почему продолжаешь меня бояться? Разве я когда-нибудь давал повод к этому?

     Девушка тихо протянула:

     - Я не боюсь... просто мне немного неловко. Мы совсем не знаем друг друга… - а потом, посмотрев на мужчину и прочитав сожаление на его лице, решила сказать правду: - Да, ты прав, я боюсь тебя. Но я не знаю причины, никогда не знала. Еще тогда, при нашем знакомстве, я почувствовала необъяснимый подбирающийся страх и не могла все это время от него избавиться. Хотя это даже не страх, а сильное чувство тревоги, опасения. Просто ты такой, такой…

     - Какой?

     - Такой…сильный и взрослый…

     - Я младше на…

     - Да, я знаю, - перебила мужчину девушка и сильней сжала руки. – И я всегда напоминала себе об этом. Но все равно ты казался мне взрослым, серьезным, опасным. Я чувствовала себя рядом с тобой маленькой несмышленой девочкой, которая боится взрослого грозного волка, - сказала Сайли и наконец решилась поднять на мужчину глаза: - Ты никогда не давал повода так думать, всегда был приветливым и вежливым, никогда ничем не оскорбил меня, не проявил пренебрежения. Но я всё равно чувствовала это и могла свободно вздохнуть, только когда ты, сказав пару фраз, уходил. Мне всегда было стыдно за себя, что ты мог почуять мой неоправданный страх. Но тогда я была невестой твоего брата, и это было не так страшно, просто не совсем удобно… А сейчас… сейчас я не хочу испытывать страх: ты станешь моим мужем, пусть мы оба и не планировали это. Сейчас мой страх будет злить твоего волка, настойчиво побуждать его подчинить меня. И я боюсь этого… боюсь... что твой внутренний волк победит, инстинкты вырвутся наружу, и ты… А я не смогу защититься, потому что не умею обращаться... - девушка замолчала, осознавая, что не должна была озвучивать свои страхи вслух, тем самым оскорбляя его предположением, что он плохо контролирует своего внутреннего волка.

     Крейк внимательно смотрел на неё и молчал, а потом протянул руку и коснулся её сжатой руки:

     - Мой внутренний волк не вырвется наружу, потому что его не существует.

     Сайли непонимающе уставилась на мужчину.

     - Ты не поняла, я такой же оборотень, как и все, и могу обращаться в волка. Но я не делю себя надвое, во мне нет двух личностей, нет меня и волка. Есть только я. Я, с набором разных качеств, многие из которых волчьи, но это все равно мои качества, мои эмоции, мой чувства. Я контролирую их или не всегда контролирую, но всегда остаюсь собой. Превращаясь в волка, я не становлюсь зверем, я остаюсь собой, просто в другом обличии. Ведь когда ты надеваешь чужое платье, ты не становишься другим человеком? Так и со мной. И все оборотни, которых я знаю, ощущают себя так же. Ты боишься этого, потому что пока тебе не известно чувство обращения. Это нормально – бояться неизвестного.

     - И ты можешь обещать, что не обернёшься, если даже я сильно тебя разозлю?

     - Нет, этого я обещать не могу, иногда обращение невозможно контролировать, - сказал мужчина. Но, удержав за руку отстраняющуюся Сайли, быстро добавил: - Но я никогда не причиню тебе зла, ни в обличии волка, ни в обличии человека. Это я могу тебе твердо обещать.

     - Правда? – глядя в его глаза, спросила девушка.

     - Да, - серьёзно ответил мужчина. – Я не причиню зла своей паре, что бы она ни натворила.

     Сайли поверила ему, решив, что сейчас он искренен в своём обещании.

     «Но в жизни не все так просто».

       Прогулка по парку отменилась из-за внезапно начавшегося ливня. Крейк отвез Сайли домой и когда прощался, сказал, что навряд ли у них получится увидеться завтра. Девушка подумала, что это должно быть из-за его возлюбленной, с которой он хочет побыть перед вынужденной свадьбой. Но она заглушила неожиданный голос обиды и ответила, что у неё тоже вряд ли получится из-за множества предсвадебных дел. На том они и расстались.

     И только войдя в свою комнату, девушка наконец вспомнила, что забыла поговорить с ним о самом главном.

     Глава 5.

     «Волки очень серьезно относятся к своей паре.

     Когда волчице исполняется двадцать один год, любой волк может прийти к вожаку стаи и заявить о своём желании обладать ею. Потом, если претендентов много, сильнейший из них, заслуживший в жестокой схватке право быть её самцом,  берет самку в жёны  по древнему обряду Связывания в пару. Раньше всё решалось именно так, и иногда девушка узнавала, кто станет её мужем только на самой свадьбе.

     Со временем, как у людей, так и у волков, всё претерпело модернизацию. Сейчас волки ухаживают за понравившейся волчицей, ходят на свидания, завоёвывают её симпатию. И в основном все семьи создаются по обоюдному согласию. Но не всегда.  Второй закон «Альфа-вожак стаи - главный закон в стае» модернизацию не претерпел и никогда не претерпит.  Так что если вожак считает самца недостойным девушки, их любовь не имеет никакого значения. А согласно Восьмому закону «Докажи своё право иметь что хочешь», ходи на свидания или нет, если твою возлюбленную захочет самец сильнее тебя, он её в конечном итоге и получит.

     И когда волки объединяются в пару, это, согласно Седьмому Непреложному закону («Волчья самка принадлежит только одному волку, пока их сердца бьются») на всю жизнь. Но в законе ничего не сказано о самцах, и никто не запрещает им, как говорится, ходить «налево», хотя они и делают это гораздо реже человеческих мужчин.

     Волки очень привязаны к своей паре.

     Когда самец делает самку своей, он начинает острее ощущать её запах, лучше разбирается в её чувствах, самой природой заложено то, что он постоянно хочет быть рядом с ней, защищать, заботиться, обладать. Самец становится очень ревностным охранником «своей территории». Самка тоже отстаивает право обладать своей парой безраздельно. Конечно, всё это хорошо работает, когда оборотни сами выбирают себе пару, когда привязываются к определенному волку, когда чувствуют взаимное влечение ещё до свадьбы.

     А вообще я не знаю, как это работает у волков, меня с большой натяжкой можно назвать им. И меня еще никто не сделал своей».

     Сайли проснулась и медленно обвела взглядом свою комнату в лучах раннего солнца.

     «Последний день моего детства».

     Она всегда была счастлива дома. Маленькой, когда она забегала в кабинет отца с рассказом для него о какой-нибудь ерунде, он никогда не ругал дочь, что она отрывает его от важных дел Альфа-вожака. Он усаживал её рядом и просил помочь. Её детского терпения хватало ненадолго, и через минуту малышки уже и след простывал. Мама всегда баловала дочь красивыми нарядами, вкусной едой, хорошими книгами и умными беседами, в которых Сайли всегда имела право на своё мнение. Брат брал в свои мальчишеские игры и иногда по большим праздникам, или когда был виноват перед ней, участвовал и в её, девчоночьих. Другие члены стаи хорошо относились к маленькой дочери своего Альфы: она не была капризной или избалованной, всегда была вежливой и помогала, если её об этом просили. Маленькие волчата всегда с удовольствием играли с отпрысками вожака, потому что знали, те никогда не нажалуются своему отцу, а вожак никогда не поставит своих детей выше других. Отношение членов стаи изменилось в юности, когда все стали обращаться, а она нет. Но и после этого Сайли всегда находила добрых людей, умную беседу, а в крайнем случае хорошую книгу. А когда их стая приняла семью Кэтрин, все вообще стало отлично.

     А завтра она покинет свою комнату и вместе с ней свое беззаботное детство. Она не хотела этого, не была готова. Девушка не боялась взрослеть, она боялась делать это рядом с Крейком.

     После обязательной утренней прогулки, которую должны были совершать все юные волчицы, и  неплотного завтрака Сайли отдала себя в руки матери и трех её подруг. Женщины должны были подготовить юную девушку к церемонии Связывания в пару.

     Первые четыре часа Сайли пришлось быть живым манекеном, пока для неё шили подвенечное платье. У волков была традиция делать это в последний день перед церемонией, ведь жизнь оборотня была непредсказуемой, и многое могло случиться, что и доказали последние события жизни девушки. И после бесконечного стояния на возвышении, поднятия рук и ног, наклонов головы и спины, платье было готово и вышло очень красивым. Тонкая белая парча искусной выделки плотно облегала руки и грудь, воротник-стойка полностью закрывал шею и застегивался сзади на множество мелких жемчужных пуговиц, уходящих вниз. Подол платья, как и низ рукавов, был расшит широкой линией мелких кроваво-красных рубинов, камни являлись защитным оберегом невесты от завистливых взглядов и нехороших мыслей. Платье было отрезным по талии и юбка уходила к полу множеством широких полос, которые, плотно заходя друг на друга, имитировали объемные складки.

     Сайли смотрела на себя в большое зеркало и признавала справедливость гордых взглядов и восхищенных переговоров женщин – они потрудились на славу. Она была очень красивой. Очень красивой и очень несчастной. На нее из зеркала смотрела молодая девушка, которая не радовалась ни новому платью, ни предстоящей свадьбе, а её печальные глаза выражали грусть об утраченной мечте и сожаление, что ничего нельзя вернуть. Но Сайли подавила свои эмоции, не желая расстраивать трудившихся ради неё женщин, и слегка улыбнулась:

     - Хорошо, что мы самые сильные кланы на этой территории, иначе бы невеста из другой стаи совершила бы опасную вылазку, чтобы заполучить моё платье.

     Женщины рассмеялись, и одна из них, Кристин, сказала:

     - Думаю, не за одним платьем шла бы охота. Его содержание гораздо более достойно смертельной схватки.

     Все согласно закивали, а Сайли смущенно опустила глаза. Она была рада, что за неё не будут биться самцы: если бы одного из них покалечили в этом бою или убили, девушка бы очень мучилась чувством вины. Другие самки всегда были рады и гордились собой, когда несколько волков боролись за право ими обладать, и чем больше было претендентов, тем лучше. Это говорило о привлекательности волчицы, повышало её статус в стае, рейтинг среди волков. Она же была дочерью Альфа-вожака и в связи с этим и так имела повышенный статус и привлекательность: древняя кровь, сильные гены, хорошее воспитание делали её желанной женой для многих. И то, что её брак по договору двух Альф служил объединением сильных родов, могло и не остановить какого-нибудь особенно прыткого волка из третьей стаи. Волки её клана и клана Крейка подчинялись Первому и Второму законам и не могли в угоду своим желанием нарушить их, предъявив на неё права. Но вот волк из другой стаи вполне мог это сделать, и тогда бы Крейку пришлось сразиться с ним за право называть девушку своей. Сайли радовалась, что территория их могущественных кланов была большой, и другие сильные кланы находились далеко от них, девушка не хотела, чтобы из-за неё кто-то пострадал, даже незнакомый ей мужчина. Она нисколько не сомневалась в возможности Крейка отстоять своё, отстоять её. Он бы обязательно победил, травмировав или даже убив другого претендента на её руку, и тогда ничего, кроме сожаления из-за ещё одной ненужной смерти Сайли бы не испытала. Ни о какой гордости и радости и речи быть не могло, и здесь, как и во многом другом, проявлялась её «ненормальность».

     Любование платьем было закончено, и его убрали в чехол до завтрашней церемонии. После часового второго завтрака женщины занялись её волосами. Настала очередь выбрать причёску на завтра, что тоже было важным. Специально для этого был приглашён лучший в городе стилист-парикмахер, которая осознавала, что должна приложить максимум усилий и мастерства, иначе дальнейшее её пребывание в городе или даже в стране было под большим вопросом. Никто из людей не хотел разочаровать членов волчьего клана, особенно членов семьи Альфа-вожака.

     Волки были главными на местной земле и держали власть над городом в своих железных руках. Люди, которые жили на их территории, никогда не жаловались на такой порядок: Альфа-вожаки были справедливыми, честными и порядочными правителями города, хотя и проявляли свою волю очень жестко. Все знали, что беспредел на их территории невозможен, и любой человек мог открыто, не боясь, заявить на человека и даже оборотня, если те нарушали закон. Волки не могли проявлять неоправданное превосходство или силу против людей, и карались за это так же жестоко, как и люди, которые нарушали человеческие законы и шли против своего же вида. Но это не значило, что можно злить, раздражать или открыто перечить сильным мира сего без последствий. И самым главным из последствий было, когда человеку настоятельно рекомендовали покинуть местность, а точнее, просто выгоняли с территории, на которой жил волчий клан. Человек – не волк, он не нуждается в стае, чтобы выжить, но жить под защитой сильных древних кланов лучше, чем на территории слабых и молодых, которые еще формировали свои законы и своё отношение к людям.      

     Джессика, невысокая молодая женщина лет тридцати, разложила на огромном столе свои бесчисленные парикмахерские инструменты и посмотрела на Сайли, которая сидела перед большим зеркалом в удобном крутящемся стуле.

     - Есть какие-нибудь предпочтения? – спросила она и быстро глянула в сторону женщин, которые сидели вокруг на удобных диванах и листали свежие журналы свадебных причесок.  

     Сайли пожала плечами:

     - Может, просто распустим, немного убрав с лица?

     - Нет, - сказала одна из женщин, Иона, - слишком просто. Обряд Связывания в пару очень важное событие, а твой тем более. Надо что-то особенное.

     - В простоте всегда есть стиль, - рискнула заметить стилист и получила хмурый взгляд в свою сторону, говоривший: «Захотят услышать твоё мнение, спросят».

     Сайли перехватила взгляд побледневшей Джессики и сочувственно ей улыбнулась: мол, «мы с вами сегодня ничего не решаем».

     - Вот, - сказала Иона и подняла развернутый журнал вверх, показывая всем страницу, на которой была изображена невеста в очень пышном платье и с прической, походившей на парик французских королей 17 века: с множеством кудряшек, буклей, различных перьев и сеточек белого цвета.

     Сайли в ужасе уставилась на фотографию.

     - Не пугай девочку, Иона. Это пока не твоя свадьба, - сказала Кристин вдовой и пока одинокой подруге.

     - А что, очень красивая причёска, - ответила Иона и, развернув к себе журнал, начала внимательнее рассматривать фотографию. – Величественно, соответствует событию. И можно добавить к перьям рубины, чтобы гармонировало с платьем.

     - А еще чучел белых, голубей и лебедей, - съехидничала молчавшая до этого Сонара. – И тогда точно, свадьба запомнится надолго.

     - Ничего вы не понимаете, - сказала Иона и продолжила листать журнал.

     - Может, вы что-то предложите? - обратилась Настия к приглашенному  стилисту.

     - Могу я увидеть платье, что бы прическа была в том же стиле? – спросила Джессика.

     Кристин, отложив журнал, подошла к висевшему в комнате чехлу и, расстегнув молнию, вытащила платье наружу. Джессика в немом удивлении уставилась на дизайнерское произведение искусства.

     - У кого вы его заказывали? – спросила она.

     - Мы сшили его сами, - ответила Сонара и добавила, - это волчья традиция: платье для невесты шьют женщины её стаи за день до свадьбы.

     - Вы сшили его сегодня?! – не поверила стилист.

     - Да, час назад закончили, - ответила Кристин. – Но не удивляйтесь слишком сильно, мы только собрали готовые детали и подшили где нужно. Со временем  все традиции претерпели изменения.

     «Не все…», - подумала Сайли и от этой мысли её замутило.

     - Тебе нехорошо, милая? – тут же спросила Настия, учуяв состояние дочери.

     - Нет, все в порядке. Просто волнуюсь. Я ведь невеста, мне положено быть нервной до свадьбы, - пошутила девушка.

     Все в комнате, кроме стилиста, конечно, поняли скрытый смысл её слов, всем было понятно, что волнует девушку больше всего.

     - Ладно, - решительно сказала Иона и встала, - хватит тратить попусту время. Если вам не нравятся мои перья, можете и в самом деле просто распустить волосы. Чего скрывать такую красоту?

     - Нет, вы правы, - заметила стилист, – с таким платьем волосы нужно уложить. Распущенные будут смотреться просто и закрывать красивую отделку на спине. Я сделаю пробный вариант, и потом мы сможем что-то изменить.

     Джессика и вправду была лучшей в своем деле, прическа получилась несложной, но смотрелась элегантно, в то же время подчёркивала молодость девушки. И главное, она справилась минут за тридцать пять, за что Сайли особенно была ей благодарна. Женщины почти ничего не изменили, только предложили добавить в волосы немного украшений. Иона снова настаивала на красных рубинах (хоть от перьев отказалась), Сонара предлагала белый жемчуг в дополнение к пуговицам на спине, Кристин – мелкие бриллианты, напоминающие капли росы, а Настия предложила живые цветы.

     - Полевые, - поддержала её Сайли.

     Все согласились, ведь и невеста должна хоть что-то решать.

     - Только пусть они будут красные, - все-таки не сдержалась Иона.

     - И белые, - подхватила Сонара.

     - И с капельками росы, - рассмеялась Кристин и все вместе с ней.

     На том и решили: прическу невесты будут украшать мелкие красно-белые полевые цветы с капельками росы.

     После обеда, когда Сайли встала из-за стола и собиралась попрощаться с женщинами, Кристин, сидевшая рядом, потянула её обратно:

     - Не так быстро, волчонок, еще не все.

     Сайли села и удивленно посмотрела на мамину подругу:

     - Что еще? Ведь платье готово, прическа выбрана. Все. Вы ведь не собираетесь мыть меня, с этим я и сама в состоянии справиться.

     - Нет, не собираемся, - улыбнувшись, ответила Сонара. – Эта традиция потеряла свою актуальность с появлением душа и соли для ванны.

     - Тогда что?

     - Мы еще должны дать тебе некоторые наставления, милая, - тихо сказала её мать.

     «Нет! Только не это!»

     - А разве эта традиция не потеряла свою актуальность с появлением интернета? – спросила девушка.

     - Нет, волки не люди, они не выставляют свою интимную жизнь напоказ.

     Сайли подумала, что с этим сложно согласиться, учитывая особенности церемонии Связывания в пару.

     - Но волки в этом вопросе не очень отличаются от людей, - заметила Сайли, не терявшая надежду «спрыгнуть» с неудобного разговора.

     - Тебе-то откуда это знать, юная леди? – строго спросила Иона.

     Девушка покраснела:

     - Мне так кажется.

     - Иона, хватит запугивать нашу девочку, - остановила подругу Кристин. – Сначала прическа, теперь это, не чувствуешь: она и так уже на пределе. Милая, мы только хотели тебе сказать, чтобы ты ничего не боялась, природа всё сделает за тебя. Направит в правильное русло.

     - Тебе лишь нужно довериться своему мужу и полностью отдать себя в его заботливые руки.

     Легко сказать! Если бы она выходила замуж за Рейна, она бы тоже волновалась, но совсем по-другому. Девушка давно приняла тот факт, что он будет полностью ею обладать, смирилась и даже немного желала этого, пусть и через призму страха-волнения. Но Рейна больше нет, и её желание умерло вместе с ним. Вместо него в голове поселился панический страх, который она запирала от окружающих её волков, старалась не дать им его учуять.

     «Пусть думают, что я просто волнуюсь, как всё пройдёт».

     - Я постараюсь, - опустив глаза, выговорила девушка.

     - Мы знаем это, милая, - сказала её мать и, протянув руку, сжала ладонь дочери. – Мы все очень гордимся тобой, твоей смелостью и самопожертвованием.

     - Ну, ты загнула, - перебила Настию Иона, которая всегда умела разрядить атмосферу своей грубой прямотой. – Самопожертвование! Ха! Да я бы отдала что угодно, лишь бы стать самкой такого самца, как Крейк. Может, махнемся? –подмигнула женщина Сайли. – И прическу я уже выбрала.

     - Ты вряд ли влезешь в платье, - заметила Кристин, и все рассмеялись.

     - Всё будет хорошо, доченька, - сказала Настия и сильней сжала её руку. – А теперь иди, пока эти болтушки не придумали ещё чего.

     - Я могу съездить в город, хочу проведать Кэтрин?

     - Конечно, только не поздно. Тебе нужно хорошо выспаться.

     - Да, мама. Всего доброго, - попрощалась Сайли с женщинами и, выходя из кухни, добавила: - И не подпускайте Иону к свадебному платью, а то жених может передумать жениться на мне. Вдруг ему нравятся перья?

     Вслед ей донесся весёлый смех и голос Ионны, которая оправдывала  выбранную ею прическу.

     - Привет, Кэт, - поздоровалась Сайли с подругой по телефону.

     - Привет. Ты живая? Эти кумушки тебя не замучили насмерть?

     - Не совсем, но я была близка к этому, особенно когда они завели предсвадебный разговор.

     - Предсвадебный разговор? - не поняла Кэтрин.

     - Подруга, не тормози. Разговор про Это.

     - Про секс?

     Девушка всегда внутренне содрогалась, когда Кэтрин спокойно говорила о запретных вещах. У Сайли было слишком строгое воспитание.

     - Да, про него.

     Кэтрин хихикнула в трубку и спросила:

     - И что сказали?

     - Нет, я тебе не расскажу. Сама узнаешь перед своей свадьбой.

     - Ты же знаешь, я не выйду замуж. Не хочу.

     - Поговорим об этом через год, - как всегда сказала Сайли, отвечая на много раз слышанные слова подруги. – А теперь к делу. Мне нужна твоя помощь.

     - Что, просветить тебя в вопросах секса? – хмыкнула в трубку Кэтрин.

     - Ладно, ладно. Как будто ты сама что-то знаешь! Не больше моего.

     - Больше, - похвасталась Кэтрин. - Я хотя бы не боюсь произносить это слово: секс, секс, секс…

     Сайли отняла трубку от уха и, досчитав до пяти, снова поднесла её к нему:

     - Успокоилась?

     - Да, - ответила Кэт. – Ну, давай Сайли, скажи это. Ты завтра станешь женщиной, тебе уже можно. Скажи: с-е-к-с.

     - Отстань. Не буду я ничего говорить.

     - Ну, давай, не бойся, волчонок: с-е-к-с…

     - Ты не боишься, что мой отец может проходить мимо и услышать твои лексические познания?

     В трубке послышалась тишина, а потом еле различимый шёпот:

     - С-е-к-с…

     Сайли рассмеялась и сказала:

     - Ладно, скажу я это, как только увидимся.

     - Ловлю на слове. Когда увидимся?

     - Об этом я и хотела поговорить, пока ты не завелась со своим… словом.

     - Слушаю.

     - Мне нужна твоя помощь. Чтобы ты как бы встретилась со мной.

     - И что это значит?

     - Мне нужно, что бы ты отправилась гулять и сказала, что со мной.

     - И…

     - Что и?.. Что непонятного?

     - Ничего непонятно! – раздраженно сказала Кэт. – Если хочешь увидеться, говори куда ехать.

     - Объясняю еще раз. Никуда ехать не надо, просто надо выйти из дома и всем сказать, что на встречу со мной, а потом куда-нибудь пойти, например… в кино. Да, в кино лучше всего. А когда я позвоню, вернуться домой. Понятно?

     - Одно из двух: либо я полный тормоз, либо ты хочешь ввязать меня в обман.

     - Ты не тормоз, - тихо сказала Сайли.

     - Ты что, с ума сошла! Обман? Обман!!! Ты, дочь Альфа-вожака! Тебя… тебя… я не знаю, что с тобой сделают за обман, но что-то ужасное!!! – бушевала Кэтрин, а потом тихо спросила: - Всё-таки решилась на побег?

     - Нет! Конечно, нет! Просто мне нужно время.

     - На что?

     - Я бы не хотела говорить.

     - Так, подруга, либо сейчас же говоришь, либо больше вообще можешь со мной не разговаривать.

     - Я не хочу говорить ради твоего блага, Кэт. Лучше тебе быть в неведении, тогда ты будешь чистой, если всё откроется.

     - Чистой? Я помогу тебе соврать, Сайли. Я уже не буду чистой.

     - Значит, поможешь? – с надеждой спросила девушка.

     - Не переводи разговор, хитрюга. Я ещё не решила. Решу, когда узнаю, стоит ли игра свеч.

     - Стоит.

     - Это между прочим, мне решать. Так что слушаю.

     Сайли молчала, не решаясь открыться полностью.

     - И долго будем молчать?

     - Я, правда, не могу сказать. Я доверяю тебе, Кэтрин, но знаю, каким может быть мой отец. Я завтра перейду в другой клан и взятки гладки, а тебе жить в нашей стае ещё как минимум год. И если он спросит, знала ли ты: ты честно скажешь, что нет, но ты мой самый близкий человек, и не могла отказать мне в помощи. А потом добавишь: «Даже если бы я знала, всё равно бы ей помогла, потому что она нуждалась во мне». Это смягчит его сердце.

     Кэтрин долго молчала, а потом тихо спросила:

     - Ты ведь не задумала самого плохого.

     - Самого плохого? – неуверенно спросила Сайли, решая, подходит ли это определение к тому, что она задумала.

     - Не хочешь ничего с собой сделать?

     Сайли тревожно вздохнула: неужели подруга догадалась о её планах? Кэтрин начала тихо говорить:

     - Если ты решила воссоединиться с Рейном на небе, я сейчас же звоню твоему отцу и всё ему рассказываю. И пусть его страшный гнев навсегда отвадит тебя от этих мыслей.

     - Нет! Что ты! – облегченно вздохнула Сайли, понимая, что Кэт не догадалась. – Я не собираюсь покончить с собой!

     - Точно?

     - Точно! Я была влюблена в Рейна и хотела быть с ним. Но я люблю и свою семью, и тебя. Я люблю жизнь. Так что никаких суицидальных мыслей. Клянусь!

     - Ладно, верю. Ну, на убийство ты не способна, так что самое плохое отменяется, - сказала Кэт и, немного помолчав, решила: - Я помогу тебе. И если твой отец оторвёт мне за это голову, я приму это с честью.

     - Спасибо, Кэтрин, - с благодарностью сказала Сайли.

     - За это ты поможешь наподдать твоему брату, когда он снова назовёт меня «кошечкой», - пошутила девушка.

     - Обещаю.

     - Договорились. Тогда удачи тебе, что бы ты там ни задумала.

     - Спасибо, Кэт.

     - Надеюсь, сегодня в кино показывают что-нибудь приличное. Всё. До связи, - сказала Кэтрин и отключилась.

     Сайли спрятала телефон.

     «Надеюсь, тебя услышат, и удача мне улыбнётся», - подумала Сайли и вышла из своей машины, припаркованной у главного входа в здание большой кампании, которой, как она знала, руководил Крейк. 

     Глава 6.

     «Девятый Непреложный закон оборотней гласит: «Будь честен в своих желаниях, поступках и словах». Это значит многое и одно из этого многого – обман под запретом. Строжайшим запретом. Волк может не сказать чего-то, утаить свои мысли, чувства, желания, но если его прямо спросят, он должен честно признаться. Если же волк задумал обман, если он его спланировал и осознанно сделал, тогда оправдания ему нет. Он нарушил Закон. Конечно, обман обману рознь. За украденную конфету маленького волчонка не выгонят из стаи, но накажут за воровство так, что больше он и смотреть на конфеты не захочет, не говоря уже о том, чтобы ещё раз украсть. Поэтому серьезность проступка влияет на наказание, которое Альфа стаи выносит провинившемуся волку. Если обманута не вся стая, а кто-то конкретно, обычно вожак предоставляет ему право выбрать наказание для обманщика. Конечно, если секрет раскрыт. Но с волчьей способностью чувствовать эмоции и чувства, утаить что-то почти невозможно, поэтому волки очень редко решаются на осознанный обман.

     Я решилась. Я задумала обман, спланировала его с привлечением еще одного волка, и приведу задуманное в исполнение, если мне хоть немного повезёт. И если хватит смелости сделать то, ради чего я обманула свою стаю, свою семью, своего отца».

     Крейк был в офисе, об этом Сайли сказала его секретарь, которой она звонила из дома полчаса назад. Охранники без проблем её пропустили, когда все та же секретарь сообщила им, что предупреждена о возможном приходе девушки. Поднявшись на двадцать первый этаж, Сайли вышла из лифта и подошла к ресепшену, наконец вживую увидев вежливого секретаря. Она была человеком лет двадцати четырёх, высокой и красивой, с милой улыбкой.

     - Здравствуйте, - поздоровалась секретарь. – Мисс Глобо, правильно?

     - Здравствуйте, - поздоровалась Сайли, и подтвердила своё выдуманное имя. – Да.

     - Пожалуйста, располагайтесь на диване, когда мистер Гродвольн освободится, я вас позову.

     Сайли не стала спорить и прошла к удобному дивану, стоявшему у стены. Офис Крейка был очень уютным: большие окна с хорошим видом на город, много пространства, удобная мебель, много света, воздуха и растений – офис истинного волка.

     Через десять минут, которые показались Сайли десятью часами, её нервы дошли до предельной точки паники. Она радовалась, что девушка секретарь не была оборотнем и поэтому, не замечая её состояния, спокойно продолжала свою работу: отвечала на звонки, печатала что-то в компьютере, делала пометки в блокноте.

     Еще через десять минут Сайли показалось, что сейчас она обернется в волка, настолько была возбуждена. Но, конечно, чуда не произошло, и она, внешне спокойно, продолжала сидеть на диване.

     Еще через десять минут после непрекращающейся паники, возбуждения и страха девушка наконец осознала безумство задуманного ею и встала, собираясь бежать.

     - Уборная по коридору направо, - улыбнувшись, сказала секретарь, неправильно истолковав движение Сайли.

     - Спасибо, - ответила девушка и направилась по указанному пути, потому что в том же направлении был и выход.

     И тут из громкоговорителя телефона на столе секретаря донёсся голос Крейка. Сайли замерла на месте.

     - Мэган, ты отправила письма в Австрийский филиал?

     - Да, мистер Гродвольн.

     - Хорошо, тогда можешь сегодня быть свободной. Хороших выходных.

     - Спасибо, сэр. Да, здесь к вам посетитель, - сказала секретарь и посмотрела на Сайли, которая в ужасе замотала головой.

     Девушка-секретарь с удивлением уставилась на неё.

     - По какому вопросу? – спросил Крейк.

     - А-а… по личному,… сэр, - неуверенно говорила секретарь, смотря на активную жестикуляцию Сайли, в которой она просила сказать мужчине, что уже ушла.

     - Хорошо, пусть войдет, - был его ответ.

     Сайли в ужасе попятилась. А секретарь, наконец поняв смысл её жестов, неуверенно сказала:

     - А-а… кажется,… она уже ушла. Да, точно ушла, сэр.

     - Ушла? Это была женщина.

     - Да, сэр.

     Сайли продолжала медленно пятиться к лифту, не решаясь, сама не зная почему, на стремительное отступление.

     - Как она представилась?

     - Мисс Глобо.

     Сайли почти дошла до лифта.

     - Я могу идти, сэр? – спросила секретарь.

     - Да. Только прежде попросите начальника охраны прислать видеозапись камер наблюдения. Хочу посмотреть на эту женщину.

     Сайли коснулась спиной двери лифта, и её сердце замерло. Отступление было прервано и судьба решена. Девушка с несчастным видом снова поплелась к ресепшену, а секретарь неуверенно сказала:

     - А-а… кажется, возвращается,…

     - Кто?

     - Женщина, мисс Глобо.

     - Тогда пусть войдет.

     - Хорошо, сэр. Хороших выходных.

     Секретарь отсоединила громкую связь и неуверенно указала девушке на вход в кабинет Крейка. Сайли удручённо ей кивнула и открыла дверь кабинета.

     Крейка, который сидел в своём удобном кресле за рабочим столом, просто снесло волной ароматов, когда дверь медленно открылась.

     «Сайли!!!»

     Ему не нужно было смотреть, чтобы узнать её пьянящий запах, тем более, когда к запаху её юного тела примешивались сильные ароматы страха, паники, возбуждения. Он не почуял её раньше, как только она пришла в здание, потому чт, в его кабинете была специальная изоляция, которая не позволяла случайным ароматам и звукам, к которым были чувствительны волки, мешать работе.

     Но сейчас он чувствовал её свежий приятный аромат с малейшими оттенками.

     Девушка неуверенно вошла в кабинет и плотно прикрыла дверь:

     - Привет, - тихо поздоровалась она.

     - Здравствуй, - сказал мужчина и, встав, пошёл ей на встречу. – Рад тебя видеть. Пожалуйста, проходи, садись.

     Сайли, не дожидаясь, пока он подойдет очень близко, прошла вглубь кабинета и села на диван возле его рабочего стола. Девушка осмотрелась, давая себе время немного успокоиться.

     - Уютно, - протянула она и посмотрела на мужчину, который сел на диван напротив.

     - Спасибо. Откуда ты знаешь, где я работаю?

     - Рейн говорил, - ответила девушка.

     - Что еще он говорил?

     - Что ты хороший руководитель и твоя кампания процветает.

     Крейк незаметно изучал её медленным взглядом. На ней были широкие темные джинсы и закрытый черный гольф, волосы девушка убрала в пучок на затылке. Крейк подумал, что она не нарядилась для него, не хотела произвести впечатление, это его огорчало, но он быстро себя одёрнул.

     - Я не ожидал тебя увидеть, - перевёл мужчина тему. – Почему ты не позвонила?

     - Я хотела сделать сюрприз.

     - Сюрприз удался, - сказал мужчина и только сейчас вспомнил, что она назвалась чужим именем. Это его насторожило: - Выдуманное имя – тоже часть сюрприза?

     - Да, - сказала Сайли, опустив глаза.

     От её резкой паники, которую он почувствовал, мужчина еще внимательнее посмотрел на девушку. Она что-то скрывала.

     - Ты долго ждала? – задал он обманчиво-непринужденный вопрос.

     - Не очень, - «Вечность!» - У тебя милый секретарь. Мэган, правильно?

     - Да. Она работает у меня уже год.

     - Приветливая девушка… Она носит тебе кофе? – Сайли сама удивилась своему вопросу.

     Мужчина немного сузил глаза.

     - Зачем ты пришла, Сайли?

     Девушка сглотнула.

     «Сейчас или никогда!!!». Она подняла голову и посмотрела прямо на него:

     - Чтобы увидеть тебя.

     - Зачем?

     - Чтобы… попросить…

     - О чем?

     Сайли не выдержала его пристального взгляда и, прикрыв глаза, на выдохе сказала:

     - Чтобы ты сделал меня своей.

     Крейку показалось, что он неправильно расслышал.

     «О чем она просит?» А потом, осознав, что расслышал правильно, подумал, что девушка не понимает смысла своих слов. Мужчина медленно откинулся на диване и попытался расслабить мышцы тела, чтобы хоть немного снять сильное внутреннее напряжение.

     - Ты и так моя. А завтра станешь ею перед всеми.

     И неожиданно услышал:

     - Я не хочу перед всеми.

     Он снова не понял.

     - Я не понимаю тебя, Сайли. Ты пришла, чтобы отговорить меня жениться на тебе?

     Девушка резко вскинула голову:

     - Нет! Ты не так понял.

     - Тогда объясни, пожалуйста, чтобы я наконец хоть что-то понял.

     Девушка снова опустила голову и сильно сжала руки на коленях.

     - Я прошу… я… я не хочу, чтобы…чтобы это произошло перед всеми. Я хочу, чтобы мы были одни. Сейчас.

     Крейк наконец понял. Понял и тоже сильно сжал кулаки, чтобы не обернуться.

     «Она просит его об этом?!!». Он не верил. Не верил, что она здесь, что сидит на его диване, что говорит с ним, что просит его. Она не могла быть здесь и говорить это. Или могла?

     - Ты хочешь, чтобы мы соединились сегодня?

     - Да, - тихо ответила Сайли.

     - Чтобы я сделал тебя своей сегодня?

     - Да, - сказала она еще тише.

     - Чтобы занялся с тобой любовью, сегодня?

     Вместо ответа она кивнула.

     - Если бы на моём месте был Рейн, ты бы тоже просила его нарушить Непреложный запрет?

     Если вы хотите поддержать автора, сделать донат можно по следующим реквизитам:

     На карту: 4602 5701 2085 1643 до 05/25 Oleg Karpenko

     либо Кошелек ЮMoney: 410019486719331

     Глава 7.

     «Волки любят секс (видишь, Кэт, я тоже знаю это слово!) Очень его любят. Природа заложила в них сильный инстинкт продолжения рода, и они рады стараться. Некоторые пары месяцами не расстаются, чтобы делать всем известные попытки зачать потомство. Но до двадцати одного года самцам нельзя трогать самок. Запрет, с большой буквы «З». Если за нарушение других запретов наказания могут быть разными, то за нарушение этого одно – смерть: позорная, мучительная, жестокая. Это обеспечивает волчицам и их здоровью защиту от особо прытких волков. После двадцати одного самка может спать с волком, если хочет, и даже с разными волками, пока не выйдет замуж по обряду Связывания в пару.

     Этот обряд тоже построен на сексе. Кроме священной клятвы и признания друг друга парой волки должны спариться. Сделать это при всех. Раньше собиралась вся стая, чтобы присутствовать при этом, быть свидетелями их клятв, непорочности невесты, связывания в семейную пару двух оборотней.  Сейчас всё проще, обычно волчьей паре разрешают недалеко и  ненадолго удалиться, чтобы сделать всё необходимое.

     Но если у простых волков к этому относятся просто, то у древних семей другие понятия. Они – носители закона и правил, своей жизнью они дают пример для подражания. Что это за власть, которая нарушает законы и традиции! В общем, у этих семей все происходит по старинке: большой сход двух стай, на котором молодая пара волков прилюдно даёт клятвы, обещает быть вместе, и… спаривается.

     Я была из древнего рода, и меня ждал именно такой обряд». 

     - Мы с Рейном давно договорились так поступить. Связаться перед свадьбой.

     - Тебе нет двадцати одного, - строго сказал Крейк, намекая на сумасбродство покойного брата.

     - Мне будет двадцать один через… - девушка посмотрела на часы. - Через полчаса.

     Крейк тоже посмотрел на часы, без десяти семь. До полуночи точно больше получаса.

     - Я родилась не здесь, - объяснила она. –  В Бордливайне, а там другой часовой пояс. Мы с Рейном изучили вопрос, прочли много старинных книг и везде одно и то же: мой возраст отсчитывается от минуты рождения в определенном месте. Так что мы не нарушим Запрет, если... В общем, не нарушим.

     Крейк смотрел на неё, и ему казалось, что он попал в какой-то параллельный мир, и его мозг отказывается в нем работать. Сначала она говорила, что не хочет становиться его при всех, потом просила нарушить Непреложный запрет и тем самым пойти на страшную смерть, а теперь просит заняться с ней любовью, потому что через полчаса ей исполнится двадцать один, хотя должно исполниться только после полуночи. И главная мысль, которая не давала ему покоя, её слова «мы с Рейном…», которые она повторяла как заведенная. Мужчине хотелось крикнуть, что больше нет «их с Рейном», есть «они: Сайли и Крейк». Но он понимал, что еще не заслужил её «мы с Крейком». Но ему представилась хорошая возможность для этого.

     - Я всё-таки спрошу, хотя и не верю, что ты на такое способна. Ты ведь не придумала всё это, чтобы избавиться от меня, когда я нарушу Непреложный запрет?

     Сайли неожиданно ему улыбнулась:

     - Мне приятно, что ты считаешь меня настолько умной. Но в этом нет смысла: не ты, так Аллен, или Дэниэл, или Кэдэн. Не избавляться же от всех, это слишком даже для меня.

     - Да, - протянул Крейк, хмурясь, что она поставила его младших братьев с ним наравне.

     - Так что… Что скажешь? – не смотря на него, спросила девушка.

     Крейк задумался:

     - Я не хочу, чтобы про тебя подумали плохо, когда волки не почуют твоей девственной крови.

     Сайли покраснела до самых волос и, встав с дивана, подошла к его рабочему столу, чтобы хоть как-то увеличить расстояние между ними.

     - Об этом мы тоже подумали… Ты несильно поцарапаешь меня… в нужный момент, чтобы пошла кровь. И никто ничего не поймёт.

     Крейк понял, что она не оставляет путей к отступлению, к которому он и сам не хотел идти. Он хотел сделать её своей сегодня, сейчас же, и плевать на любые Запреты. Она мужественно решилась и пришла к нему просить о помощи. Его маленький волчонок ищет у него защиты, его самка просит  его проявить заботу, просит пощадить её стыдливость. Крейк не был глупцом и понимал, что она не делает это из-за желания быть с ним, она хочет избежать неловкости, не хочет, чтобы первый раз был с незнакомым мужчиной в неудобном месте, перед толпой людей. Пусть её первый раз и будет  с ним, с тем, кого она не знает и боится, но хотя бы не будет сборища зевак.

     И он сделает это ради неё, даже если всё, что она наплела про возраст, полная чушь. И пусть завтра его схватят и предадут ужасной смерти, но сегодня он выполнит её просьбу и будет любить её. Неторопливо, нежно, страстно, любить в сумраке вечера на мягкой постели, так, как всегда мечтал. Он сделает её своей и постарается сделать это так, чтобы и она захотела принадлежать ему. Вечно.    

     - Хорошо, Сальвеггия, - произнёс он её полное имя. – Сегодня мы станем парой.

     Девушка вцепилась пальцами в край его письменного стола:

     - Здесь?

     Мужчина встал и подошёл к ней, но не прикоснулся.

     - Я думаю, мой стол не лучшее для этого место.

     Сайли оторвала руки от стола и покраснела ещё больше:

     - Я имела в виду кабинет.

     - Я понял, - добавил мужчина: - Мне кажется, ты слишком застенчива для девушки, которая заявилась сюда и просила заняться с ней любовью.

     Сайли приняла его попытку разрядить атмосферу шуткой и слегка улыбнулась:

     - Я решалась на это полчаса, сидя в твоей приёмной, а потом, в последний момент, спасалась бегством. Если бы не твоя просьба показать тебе видео с камер наблюдения, меня бы здесь не было.

     - Понятно. То-то я подумал, почему всегда разговорчивая Мэган стала вдруг косноязычной. Теперь непременно посмотрю это видео.

     - Нет! - запротестовала девушка. – Не надо. Я и так сгораю со стыда.

     - Ладно, - улыбнулся мужчина. – Посмотрим его вместе, когда ты будешь готова посмеяться со всего этого. А теперь признавайся, что ты сказала дома. Не думаю, что твой отец благословил тебя на этот поход, зная его конечную цель.

     - Я… я приняла меры предосторожности…

     - Соврала, - тихо подытожил мужчина.

     Девушка стыдливо кивнула.

     - Помнишь, что я говорил про обман?

     Девушка ощетинилась:

     - Но я ведь не обманула тебя.

     - Солгавши единожды, солжёт и дважды, - процитировал Крейк.

     «Тоже мне святоша нашелся». Сайли разозлилась, и раздражение победило  страх. Она развернулась от стола и медленно направилась к выходу.

     - И куда ты собралась? – спросил мужчина.

     - Домой. Я вдруг устыдилась своей лжи. Не хочу, чтобы мой будущий муж думал обо мне плохо.

     Сайли уже открывала дверь, когда почувствовала на затылке его теплое дыхание:

     - Разве тебя не предупреждали не играть с огнём, волчонок?

     Сайли напряглась от его близости, и он это почувствовал, но не отошел.

     - Предупреждали, -  прошептала она.

     - Тогда не стоит начинать, опалишь свой шелковистый мех.

     Девушка медленно отступила в сторону, отходя на безопасное расстояние. «Не забывай, он не Рейн!» Сайли медленно подняла на него глаза и сказала:

     - Мне не нравится обман. Но если подумать, ничего запретного я не делаю. Ты мой жених и мне исполнится двадцать один, мы можем быть вместе.

     - Тогда почему ты не сказала отцу куда идёшь?

     - Потому что предлагать себя стыдно, - тихо ответила девушка. – И мой отец всегда был образцом благопристойности: если выходить замуж невинной считается правильным, значит, его дочь должна быть невинна в день свадьбы. А то, что сейчас не средневековье и другие нормы морали, его мало волнует.

     - Напомню тебе твои слова, когда наша дочь подойдёт к порогу двадцати одного года. А молодые самцы будут кругами ходить возле дома, чтобы не упустить и минуты её совершеннолетия.

     Эти слова об их дочери взволновали девушку, об их совместном будущем она пока не думала, настоящее отнимало все мысли.

     - Сайли, нужно позвонить твоему отцу, - неожиданно сказал мужчина, и у девушки оборвалось сердце.

     - Нет! Пожалуйста! Он приедет и заберёт меня! И тогда всё напрасно. Знаешь, чего мне стоило прийти сюда?

     Она была такой по-детски милой в своей просьбе, что Крейк невольно ею залюбовался и улыбнулся, что было ошибкой. Девушка обиделась на него:

     - Что смешного? Я пошла на обман, чтобы прийти сюда. Втянула в него лучш…, - девушка вовремя прикусила язык, пока не проговорилась про лучшую подругу.

     Но мужчина заметил её оплошность и спросил:

     - Кто помогает тебе в твоём вранье?

     - Никто, - Сайли наткнулась на его хмурый взгляд. – Я не скажу тебе, но это очень надежный человек.

     - Не думаю, что твоя милая болтушка-подруга надежный человек в сохранении секретов.

     - Как ты?.. – удивилась Сайли и захлопнула рот. «Меньше болтай!». Она внимательнее посмотрела на мужчину и попросила: -  Пожалуйста, не говори никому.   

     Крейк пару секунд молча рассматривал её, а потом кивнул, соглашаясь не выдавать секрет. Сайли посмотрела на него с такой благодарностью в глазах, что мужчина решил: попроси она сейчас убить, он бы мало задумывался.

     Тишину прервал телефонный звонок, и девушка вздрогнула, услышав его. Она стремительно подошла к дивану, на котором оставила свою небольшую сумку и достала мобильный, а потом, увидев, кто звонит, немного расслабилась.

     - Прости, - сказала Сайли Крейку и ответила на звонок. – Привет.

     Кэтрин, не поздоровавшись, сразу спросила:

     - У тебя всё хорошо?

     - Да, - ответила девушка и глянула на Крейка, который отошел к своему столу, чтобы не мешать разговору. Но он был оборотнем и всё равно все слышал.

     - Точно?

     - Да, все хорошо.

     - Ладно. Я в кино. Тебе повезло, сегодня показывают комедию, которую я хотела посмотреть. Фильм идет час пятьдесят. Тебе хватит этого времени сделать что задумала?

     От осознания, что Крейк слышит каждое слово, Сайли покраснела. Она повернулась к нему спиной, как будто это могло помочь ей стать незаметной:

     - Мне сейчас неудобно говорить, - прошептала девушка и ей показалось, что она услышала легкий смешок Крейка.

     - Ты не одна?

     - Я тебе перезвоню. Хорошего просмотра, - сказала Сайли и, не выслушав подругу, которая начала возмущаться, отключила телефон. А потом перевела его в виброрежим. Девушка повернулась к мужчине. Он стоял возле большого окна и смотрел на город в дымке начинающихся сумерек. Сайли не решилась к нему подойти или нарушить тишину, а только стояла на расстоянии и смотрела на его мощную спину.

     Он был красив. Она всегда считала его таким, как и Рейна. Всё потомство семьи Гродвольнов было красивым. Они были статными, высокими, сильными. Они излучали собой твердую уверенность и незримое превосходство над другими самцами. Они не кичились своим происхождением или статусом, они могли доказать любому, что заслуживают всего, что имеют. А имели отпрыски Гордона многое: власть, статус, деньги, а самое главное, им принадлежало заслуженное уважение других волков и людей. Любая самка, могла только мечтать, чтобы оказаться избранницей одного из братьев: защита, благосостояние, статус – всё это и многое другое получала она, связав себя с кланом Гродвольнов.

     Всё это получит и Сайли, став женой этого красивого мужчины. Но она отличалась от других самок, и не только тем, что не обращалась. Девушка всегда жила в достатке, под защитой древней семьи, и никогда не знала ни нужды, ни страха. Поэтому и мечтать об этом не умела, все это и так у неё было. Она мечтала о другом: любви, счастье, свободе. Особенно о последнем. Любовь и счастье были в её жизни, а вот свободы – никогда. Никогда она не была свободна в принятии важных решений касательно своей жизни, мелкие, бытовые были не в счет. Хотя и в них она не могла быть полностью свободной, если  что-то не нравилось её родителям или брату. А вот важные, судьбоносные решения она никогда не могла принять самостоятельно, у самок нет такой привилегии. У них есть обязанности, правила, запреты, а свободы нет. Им она не нужна, что с ней делать? Сайли бы придумала, только дайте…

     И только сейчас глядя на своего будущего мужа, которому от её отца перейдет власть над ней, глядя на того, кто будет вместо неё принимать решения, кто будет владеть её свободой, девушка наконец поняла, почему не может обращаться. Она никогда, даже не осознавая этого, не хотела быть чьей-то самкой, не хотела принадлежать, словно вещь, не хотела быть на привязи. Поэтому никогда и не выпускала свою волчицу наружу в неосознанной, нелепой надежде, что испорченная, сломанная, ущербная, «ненормальная» она никому не будет нужна и никто не посадит её на цепь. На привязи держат волков, не людей, их на цепь не сажают. Она хочет быть человеком и всегда этого хотела. Наверное, именно поэтому детские шутки Бренда не задевали её, именно поэтому она не обращалась, плохо видела и слышала, поэтому хотела работать и общаться с людьми. Поэтому… никогда не любила Рейна… Она признавала своё увлечение им, симпатию, влюбленность в него, но не любовь. Она любила только свободу, которой у неё не было и никогда не будет. И мечтала только о ней, всегда призрачной и недоступной…

     Крейк резко повернулся и посмотрел на Сайли. Девушка стояла возле дивана и по её щеке текла слеза. Он не поверил своему нюху, когда, стоя к ней спиной, уловил её солоноватый запах. Она плакала молча, беззвучно выражая своё горе одинокой слезой, и от этого показалась ему ещё несчастней. Мужчина шагнул к ней в непроизвольном стремлении утешить. Сайли быстро отступила назад, а потом, видимо осознав, что сделала, испуганно на него посмотрела и стёрла рукой мокрый след на щеке.

     Оба молчали, прислушиваясь к напряжению, которое нарастало в комнате с каждой секундой. Мужчина хмурился, пытаясь подавить вспышку ярости от её неосознанной отстраненности, а Сайли затаила дыхание, боясь малейшим движением спровоцировать его к действию. Наконец Крейк разжал кулаки и пошел к своему столу:

     - Ничего не получится. Я вызову тебе машину.

     Сайли не поверила услышанному. «Нет! Только не это!»

     - Не прогоняй меня, пожалуйста, - тихо попросила она.

     - Тебе лучше поехать домой.

     - Пожалуйста, ты ведь пообещал, что сегодня мы станем парой - шептала девушка.

     - Я ничего не обещал, - раздраженно ответил Крейк, усаживаясь за стол. – Просто согласился. Но теперь вижу, что это плохая идея. Ничего не получится, Сайли. Ты боишься меня и не хочешь этого. А я не насильник.

     - Я не стану сопротивляться, - пообещала девушка.

     Крейк в бешенстве уставился на неё, девушка отшатнулась.

     - Не станешь сопротивляться?! – тихо переспросил он, и тем напомнил Сайли её отца, который говорил таким же обманчивым шёпотом, когда был я ярости. – И ты думаешь, это должно меня успокоить? Я спокойно овладею твоим податливым телом, когда все твои чувства будут против этого?

     - Я их усмирю.

     - Не смеши меня, - хмыкнул мужчина, и его улыбка походила на оскал. -  Ты не умеешь усмирять свои чувства, даже когда сама осознаёшь, что тебе ничего не грозит. Ты вообще не умеешь держать свои эмоции под контролем.

     Это было оскорбление для волка. Но Сайли не обиделась, она не могла позволить себе сейчас такой роскоши.

     - Ты научишь меня, - прошептала она.

     Крейк снова пренебрежительно хмыкнул и сказал:

     - Лесть тебе не идет. Всё. Тебе пора, - он потянулся к телефону и снял трубку.

     Девушка сорвалась с места со скоростью звука и, перехватив из его рук трубку, положила её на место. А потом быстро зашептала:

     - Пожалуйста, Крейк, прости меня. Не прогоняй. Я знаю, что со мной тяжело. Я плохо себя контролирую, мои эмоции все время вырываются наружу. Но я буду стараться, я буду учиться, я обещаю. Я приложу максимум усилий, чтобы научиться их контролировать, чтобы…

     Мужчина схватил её за запястье и сильно сжал:

     - Ты слышишь себя? Ты обещаешь научиться контролировать свои эмоции, не выпуская их наружу, научиться скрывать их. Ты обещаешь научиться врать?!

     Девушка закусила губу от осознания, что именно так это и прозвучало:

     - Нет, я… ты неправильно понял, я…

     Мужчина яростно отбросил её руку, которую до этого сильно сжимал, словно запястье девушки вдруг превратилось во что-то противное и гадкое. Сайли от силы его движения потеряла равновесие и отступила назад.

     - Всё, хватит с меня на сегодня твоей лжи. Для одного дня вполне достаточно, - сказал Крейк и снова взял трубку телефона. Сайли снова сделала шаг вперед в решении её перехватить, но суровый предупреждающий взгляд мужчины остановил её на месте. – Пожалуйста, подайте машину к парадному входу. Пять минут, - уточнил Крейк и положил трубку.

     Сайли опустила глаза:

     - Не нужно. Я на машине.

     - Ты не сядешь за руль в таком состоянии. Тебя отвезут.

     «Уже решает за меня», - грустно подумала девушка. А потом взорвалась. Ей стало так обидно и горько, что все сдерживаемые годами чувства и разочарования вырвались наружу.

     - Не решай за меня!!! Ты не имеешь на это право!!! Я только завтра стану твоей вещью! Только завтра ты сможешь надеть на меня поводок! А сегодня я ещё свободна от тебя и твоей власти!!! Сегодня я еще принадлежу себе! И сама буду решать, как поступать! – девушка резко развернулась и пошла к выходу, но, не сделав и двух шагов, снова повернулась к мужчине, который напряженно сидел на месте, и цинично заметила: – И ты должен радоваться такой возможности, должен сам вложить ключи от машины мне в руки. Вдруг я не справлюсь с управлением и разобьюсь насмерть, избавив тебя тем самым от нежелательной женитьбы. И от ненавистной невесты, которая досталась после старшего брата, как поношенная вещь, которую придется донашивать. Завравшейся, ущербной невесты, которая не контролирует свои эмоции и не умеет обращаться в волка, как все нормальные женщины. Какое потомство она может принести? Лучше сразу от неё избавиться и жениться на возлюбленной, которая является идеалом совершенства! Так? Что молчишь?

     Крейк смотрел на неё, и в его взгляде закипала такая ярость, что лучше ей было поберечься и остановиться. Но девушка была слишком зла, чтобы прислушиваться к доводам разума. Она не остановилась:

     - Что, нечего сказать? Согласен с каждым словом… Думаю, это несправедливо, если тебе придется донашивать меня за старшим братом, как старые туфли, которые жмут и выглядят поношенными.

     Наконец Крейк тихо спросил:

     - Всё сказала?

     - Нет. Не всё! – крикнула девушка и сделала последнею попытку его убедить: – Если ты меня прогонишь, я отдамся первому попавшемуся мужчине, которого встречу выйдя отсюда.

     Крейк сжал челюсти:

     - Угрожаешь, волчонок? – обманчиво-спокойно спросил он.

     - Нет, просто предупреждаю: если я тебе не нужна, найду того, кому пригожусь.

     Мужчина медленно ответил:

     - Я не вступаю в переговоры с шантажистами. Не боишься, что сдам тебя с рук на руки твоему отцу, который сначала тебя накажет, а потом запрет в подвале до нашей свадьбы?

     - Что, нужна помощь взрослых, чтобы справиться с самкой? У самого сил маловато? – выпалила Сайли и тут же сама смертельно побледнела, осознав, что сейчас сказала. Самым страшным оскорблением для волка было усомниться в его силе, а усомниться в мужской силе самца было еще оскорбительнее. Девушка, не думая, сделала и то, и другое, и сейчас её ждет ужасная расплата.

     Крейк медленно поднялся, а Сайли, не сдержав паники, отступила от стола. Побег был невозможен: он сильнее и старше, он обернётся и догонит её в два счёта и тогда точно растерзает. Но молча стоять и смотреть на приближающуюся расплату девушка не могла. Сайли прикрыла глаза и сказала единственное, что должна была и о чем действительно сожалела:

     - Прости, я сказала, не подумав. Я не хотела тебя оскорбить.

     - Хотела, - тихо прорычал Крейк, подходя ближе.

     Девушка, не открывая глаз, и так было до ужаса страшно, согласно ответила:

     - Да, возможно хотела, чтобы ты не запугивал меня отцом, ведь это только между нами, и нечестно кого-то вмешивать, - а потом, переборов себя, снова попросила: - Позволь мне остаться.

     - Нет, - твердо ответил Крейк, неуверенный, что после случившегося уже может полностью себя контролировать. -  Увидимся завтра.

     - Что изменится завтра? Ничего. Только людей будет больше.

     - Завтра я буду иметь на это право.

     Сайли распахнула глаза и с горечью прошептала:

     - Да, завтра ты будешь иметь на это право. Согласно традиции и Закону, я должна буду подчиниться и молча сносить всё, что будет происходить. А сегодня этого права у тебя нет. Сегодня ты можешь быть со мной, потому что я прошу об этом, потому что сама отдаю свое тело, потому что хочу этого.

     - Не хочешь.

     - Завтра я буду еще больше не хотеть!!! Пожалуйста, Крейк... Ты прав, я не хочу ложиться с тобой, потому что не знаю тебя, потому что боюсь. Но я хочу сама отдать своё тело, не по Закону или Праву, а потому, что сама так решила, потому что хочу быть свободной в этом. Прошу, не отнимай у меня этого призрачного чувства свободы.

     Мужчина молчал, и Сайли продолжала смотреть прямо ему в глаза:

     - Пожалуйста, Крейк, - снова прошептала она.

     И он сдался. Он наклонился к ней и страстно поцеловал. Сайли не ожидала такого напора и немного подалась назад, но мужчина не отпустил её, удержав за спину руками. Его губы были обжигающими, совсем не такими были поцелуи Рейна. Но девушка запретила себе думать об этом, это нечестно сравнивать их и думать о покойном женихе, когда тебя обнимает живой. Она попыталась немного расслабиться и даже чуть приоткрыла губы, чтобы ему было удобнее.

     С низким гортанным рыком мужчина сильнее сдавил её в объятиях и углубил поцелуй. Теперь его настойчивый язык ласкал рот девушки, принуждая и её язык вступить в игру. Рейн никогда не целовал её так, снова с ужасом подумала Сайли, испугавшись его напора.

     Учуяв её страх, Крейк приказал себе успокоиться и сбавить обороты. Он медленно отстранился, но объятий не разомкнул.

     - Что, волчонок не готов к встрече со взрослым волком?

     Девушка стыдливо опустила глаза и в оправдание сказала:

     - Ты слишком опытный для меня.

     Крейк расхохотался, и девушка с раздражением высвободилась из его объятий. Она уселась на диван и хмуро на него посмотрела. Мужчина, закончив смеяться, улыбнулся ей:

     - Значит, слишком? А до меня твои кавалеры были «не слишком»?

     Сайли ещё больше насупилась:

     - Я не буду обсуждать с тобой моих кавалеров, мы ведь твоих не обсуждаем.

     Крейк весело улыбнулся:

     - Хочешь снова меня оскорбить своими противоестественными намёками.

     - Ты понял, - с раздражением ответила Сайли. – Я имею в виду твоих женщин. Я ведь не спрашиваю, как её зовут.

     - Кого? - хмыкнул Крейк

     - Твою возлюбленную.

     - Кого? – переспросил Крейк, до которого наконец дошёл смысл её вопроса.

     - Девушку, которую ты любишь, и на которой хотел жениться, - медленно разъяснила Сайли, как малому ребёнку.

     Крейк внимательно на неё посмотрел: «И та и другая сейчас сидит передо мной».

     - Сайли, с чего ты взяла, что такая девушка есть?

     - А разве её нет?

     - Нет.

     - Но ты ведь взрослый волк и уже должен был присматривать себе пару.

     - Да, я взрослый волк. А еще сын главы стаи. Я не присматривал себе пару, потому что знал, рано или поздно это сделает мой отец. Зачем понапрасну бередить сердце, если бы наши с ним выборы не совпали.

     - Значит, ты ни в кого не влюблен?

     - Нет, - сказал Крейк и добавил мысленно: «Только в тебя».

     Она смущенно опустила глаза

     - Но это еще не значит, что нет женщины, которая тебе нравится, на которой ты хотел бы жениться, будь ты свободен от обязательств перед стаей.  

     «Она есть – ты».

     - Это пустой разговор, Сальвеггия, - сказал Крейк. – Я не свободен, как и ты. И завтра мы станем парой. И ничего не изменится от наших желаний.

     Сайли согласно кивнула и тихо попросила:

     - Но ведь мы можем хотя бы попытаться подружиться, понравиться друг другу? Чтобы легче было жить вместе.

     - Конечно, Сайли, мы так и сделаем. И для начала ты не будешь говорить, что что-то во мне «слишком» для тебя. Я требую от тебя честности и буду честным взамен: мне не нравится, что ты сравниваешь меня с другими…

     - Я не сравниваю, я….

     - Пожалуйста, не перебивай, - серьезно заметил Крейк. Сайли в смущении замолчала. – Мы не планировали быть вместе, но так случилось, и завтра ты станешь моей парой. Я очень серьезно отношусь к этому и буду требовать того же от тебя. Пусть мы не сами выбрали друг друга, но это не меняет факта: мы будем вместе, пока один из нас жив. А быть в паре – значит быть честным, преданным, верным. Это значит заботиться, оберегать, защищать. Со своей стороны я обещаю все это. От тебя требую лишь честности и преданности. И еще одного… никогда не сравнивай меня… с Рейном.

     Девушка закусила губу, ей стало стыдно, что он догадался о её мыслях. Сайли в согласии кивнула ему и пообещала себе, что больше никогда не станет этого делать.  Мужчина протянул ей руку, и она нерешительно вложила в неё свою ладонь.

     - Нам пора.

     Сайли испуганно на него посмотрела: неужели он повезёт её домой?

     - Нет, Сайли, не переживай, я больше не отвергну тебя. Просто не хочу, чтобы в первый раз у тебя было на неудобном диване. Думаю, люкс-номер хорошего отеля лучше подойдет.

     Глава 8.

     «Волки всегда должны преодолевать свой страх. Этот закон нигде не прописан, но он как негласная и безусловная истина – неотъемлемая часть жизни каждого оборотня. Когда волк чего-то боится, у него есть только два пути: умереть или преодолеть свой страх. Третьего не дано. Попробуешь убежать – догонят и убьют, спрятаться – найдут и убьют, обмануть – раскроют обман и…убьют. Так что либо смерть, либо преодоление страха. Инстинкт самосохранения – самый сильный инстинкт и не только у волков, умирать никто не хочет и поэтому приходится преодолевать.

     Мне всегда казалось, что это очень глупо – бояться того, что неизбежно. Какой смысл бояться, если ничего нельзя изменить? Но я боялась долго и сильно, и это чувство разъедало меня изнутри. Оно обволакивало меня как ядовитое облако, незаметно пробираясь под кожу, заползая в лёгкие, отравляя. Но если бы меня спросили прямо: «А чего конкретно ты боишься?», я бы вряд ли смогла ответить. Это внутреннее чувство не имело конкретной причины, поэтому и бороться с ним было невозможно. Как бороться с невидимым врагом?

     Одно я знала точно: мой внутренний страх оживал рядом с Крейком. Рядом с ним я превращалась в напряжённый комок нервов, который клубился, разрастался, а я прилагала всю силу воли, чтобы это подавить. Но почему я его боялась? Я была невестой его брата, и он априори не мог сделать мне ничего плохого, но моя внутренняя паника рядом с ним всё равно не проходила.

     Когда чего-то долго и сильно боишься, наступает момент, когда ты смертельно устаёшь от этого, и тогда одно из двух: либо смерть, либо преодоление. Я не хотела умирать…»  

     - Я в душ, - сказала Сайли, как только они вошли в номер, и укрылась в безопасности ванной комнаты. Только когда она закрыла дверь и задвинула щеколду, девушка немного успокоилась.

     Всю дорогу до отеля, время, пока Крейк их регистрировал, пока они поднимались в лифте на нужный этаж, паника Сайли нарастала и достигла критической точки, когда мужчина достал ключи от номера. Дверной замок со щелчком открылся, а будущее девушки с тем же щелчком закрылось, оставив ключи от него у стоящего рядом мужчины. Всё, отступать некуда! Судьба решена.

     Сайли включила воду в душе и, раздевшись, забралась под расслабляющие горячие струи.

     «Через пару минут я стану женщиной», -  думала девушка и всё внутри холодело. Конечно, она всегда хотела ею стать, испытать это, быть с мужчиной. Но не с этим и не сейчас. Девушка одернула себя, она просит у Крейка так много, а сама ничего не хочет давать взамен. Нечестно!

     «Зачем он здесь? Зачем согласился?» - думал Крейк, откидывая с кровати покрывало. Сейчас она выйдет, и он снова резче начнет чувствовать её панический страх, который пробирался в него всю дорогу сюда, отравляя сердце, словно яд. Она не просто боялась, она была в ужасе. Но мужчина знал, что если предложит ей остановиться, она снова начнёт его просить не делать этого и скажет ещё какую-нибудь нелепость, похожую на тихое: «Я не стану сопротивляться». Поэтому он героически продолжал расстилать кровать и снимать с себя одежду, готовясь принудить свою возлюбленную к занятию любовью. А это будет именно принуждение, так как что бы она ни говорила, она не хочет ложиться с ним. Но Крейк признал её право самой решать, когда и с кем, а также ту истину, что лучше здесь и сейчас, чем завтра при толпе народа.

     Мужчина лег под одеяло и начал прислушиваться. Вода больше не журчала, смывая её запах, но и паники он тоже больше не чувствовал, только её приятный свежий аромат.

     Сайли открыла дверь и вышла из ванной комнаты, завёрнутая в банный халат. Она сразу увидела Крейка в полутемноте неосвещенной комнаты. Он, удобно подложив руку под голову, лежал на большой кровати, на спине, прикрытый по пояс одеялом. Девушка нервно сглотнула и перевела взгляд на его одежду, лежащую на кресле. Было страшно думать, что он снял всё! Она и не стала, просто медленно подошла и села на постель спиной к нему. А потом, собрав все мужество в кулак, развязала завязки халата и, бросив его прямо на пол, быстро забралась под одеяло, укрывшись до груди.

     - Ты не сняла бельё, - спокойно заметил мужчина.

     - А подумала, что это не обязательно, ведь можно и так.

     - Можно, - согласился он и добавил: - но мы не будем. Если ты думаешь, что я по-быстрому сделаю тебя женщиной, и мы разойдёмся по домам, то можешь сразу встать и уйти.

     Сайли не ответила, а через несколько долгих мгновений засунула под одеяло руки и стащила с себя нижнюю майку, поспешно прикрыв обнажившуюся грудь сползшим одеялом. Майка опустилась на пол, возле халата. Девушка затаилась, не решаясь пойти дальше, совсем расстаться с одеждой было очень неловко. Мужчина тоже молчал, не предпринимая попыток её коснуться, и Сайли решила, что он всё-таки ждет, пока она полностью обнажится. Девушка сжала кулаки, и её руки снова нырнули под одеяло. Она ухватилась за край трусиков и потянула их вниз, снимая с себя последнюю одежду. Снятые трусики кинуть на пол она не решилась, чтобы потом долго их не искать, поэтому положила их под свою подушку.

     Теперь всё, самка была полностью готова к спариванию. Готова и в ожидании своего самца. Но он всё так же неподвижно лежал рядом и не делал никаких телодвижений в её сторону. Сайли чуть повернула голову и посмотрела на него. Глаза мужчины были прикрыты, лицо и тело расслабленным, дыхание ровным. Неужели уснул? Девушка немного поёрзала на кровати, удобнее устраивая тело и создавая тем самым негромкие звуки от шуршания белья, которые, как она надеялась, разбудят его. Но ничего не произошло, он всё так же неподвижно лежал на кровати. Тогда Сайли решилась на большее и тихо спросила:

     - Крейк, ты спишь?

     - Нет, - был его незамедлительный четкий ответ.

     От неожиданности Сайли даже немного вздрогнула:

     - Тогда почему ничего не делаешь?

     - А что я должен делать? – спросил мужчина.

     Девушка удивленно распахнула глаза:

     - Ты не знаешь?!

     Он немного улыбнулся, но глаз не открыл:

     - Может, ты уже определишься: ты считаешь меня «слишком опытным» или «слишком неопытным»?

      - Я определилась, - сказала Сайли, нахмурившись из-за его насмешек. - Ты должен быть опытным, потому что я неопытна. А если никто не знает, что надо делать, как мы это сделаем?

     Крейк еще шире улыбнулся и, открыв глаза, повернулся к ней, укладываясь на бок и опирая голову на руку:

     - В этом случае всегда помогают инстинкты, природа подсказывает, что нужно делать.

     Сайли вспомнила наставления матери и её подруг, и это её неожиданно развеселило:

     - С тобой тоже вели предсвадебные беседы?

     - Предсвадебные беседы? – переспросил Крейк, любуясь её улыбкой.

     - Три маминых подруги с ней во главе наставляли меня сегодня, как быть хорошей женой.  

     - И что сказали?

     - Чтобы я не боялась, потому что природа сама меня направит. И ещё что-то про заботливые руки мужа.

     - Правда? – спросил Крейк и нежно прикоснулся к её плечу, легонько погладив кожу.

     Но у Сайли от его легкого прикосновения всё внутри ухнуло вниз и не только из-за страха. Она глубоко вдохнула и на выдохе спросила:

     - Ты будешь нежен со мной?

     - А ты сомневаешься? – грустно спросил Крейк, продолжая гладить пальцами её кожу, спускаясь ниже.

     - Немного. Просто волки, насколько я знаю, не очень сдержанны, когда… делают это.

     - Я буду сдержанным, если ты этого захочешь.

     Его пальцы обхватили её запястья и легонько погладили нежную кожу внутренней стороны, а потом снова поползли вверх. Сайли прикрыла глаза и облизала пересохшие губы.

     - Не закрывай глаза, волчонок, - попросил мужчина, поглаживая её ключицу. – Не хочу, что бы ты представляла кого-то другого на моём месте.

     Девушка подняла веки и впервые после того, как они оказались в номере отеля, посмотрела прямо ему в глаза:

     - Пожалуйста, не оскорбляй меня, говоря такое, - а потом нерешительно протянула руку и коснулась его щеки. – Может я и не хотела этого, но теперь ты моя пара, и значит, я не оскорблю тебя такими мыслями. Когда я буду с тобой, ты можешь быть уверен, я буду думать только о тебе.

     Крейк принял её слова и скрытый в них смысл: если она будет оставаться одна, то и думать будет не о нем. Но пока и малого  было для него достаточно. Тем более, когда её нерешительные пальцы так нежно прикасались к его лицу. Мужчина повернул голову и поцеловал подушечку её большого пальца. Всё внутри завибрировало от радости, когда она не отняла руку. Он решился на большее и, быстро лизнув палец, прикусил кожу. Вместе с ним девушка прикусила свою губу, и начала пахнуть иначе.

     Она начала возбуждаться! Он бы не спутал этот её сладкий запах ни с чем! Правда, она была ещё только в начале чувственного пути, а значит, ещё очень пуглива. Но он и не собирался спешить. Медленно, не спеша возбуждать свою самку, доводя её до границ чувственности, было очень приятно и удовлетворяло не меньше, чем быстрый страстный секс.

     Сайли неспешно отняла руку от его губ и прикоснулась к его волосам:

     - Мягкие. А мне всегда казалось, что они должны быть жесткими.

     - А ты распустишь для меня свои волосы? – спросил Крейк.

     Девушка подняла руки и распустила узел волос на голове, а потом, запустив в них пальцы, немного пошевелила ими, от чего кудри приняли естественное положение, рассыпавшись по подушке. Аромат её волос приятно защекотал его ноздри, и он втянул их запах, приближая голову к её волосам. А потом, уткнувшись лбом в её висок, тихо спросил:

     - Ты ведь не будешь меня бояться, правда, Сайли? Ты ведь знаешь, что я не причиню тебе боли, не обижу, что буду нежен с тобой?

     Она нерешительно кивнула, боясь, что голос её подведёт. А потом неожиданно спросила:

     - Ты будешь меня презирать, если я не научусь обращаться?

     Крейк не поверил, что слышит это. В такой момент она думает об обращении. Или это самый сильный её страх: что она будет отвергнута своей парой, если не научится обращаться в волка?

     - Только скажи честно, я должна знать правду.

     - Нет, не буду, - ответил мужчина, и когда прочитал легкое разочарование на её лице, понял, что она ему не поверила. – И ты больше никогда не станешь об этом думать, - сурово сказал он, решая поменять тактику убеждения. - Никогда не посмеешь думать, что не достойна, ущербна, не полноценна. Я не могу себе позволить обладать самкой, которая считает себя хуже других. Моя самка – самая лучшая самка, потому что она моя. Это понятно?

     - Да, - прошептала Сайли.

     Крейк переместился и лег на неё поверх одеяла, опираясь на свои руки, которые положил по двум сторонам от её головы. Тем самым он усиливал своё превосходство и не давал ей возможности отстраниться ни от его тела, ни от его взгляда.

     - Я сделаю тебя своей, потому что хочу этого, - говорил мужчина медленно, в упор глядя на неё. – Потому что ты достойна этого. Потому что запах твоей кожи, цвет волос и глаз, твоя фигура, только тебе свойственный внутренний аромат приятны мне. Они возбуждают меня. Но если ты будешь бояться, это разочарует меня.

     - Я буду бояться, - прошептала девушка и быстро добавила: - потому что никогда не делала этого, потому что ни один мужчина еще не говорил мне, что мой аромат его возбуждает. Потому что я юная и неопытная, боюсь тебя, взрослого и сильного. Моя внутренняя волчица и та поджала хвост.

     Крейк усмехнулся

     - Значит вас, трусишек, здесь двое, ты и она?

     - Да… Но, что бы ни случилось, пожалуйста, не останавливайся. А если я вдруг попытаюсь бежать, выпусти своего волка, пусть он догонит меня и вернёт.

     - Ты забыла, я не делю себя надвое.

     - Тогда дай волю своим инстинктам, они сделают что нужно.

     Крейк поднял брови:

     - Волчонок учит взрослого волка?

     - Волчонок больше не хочет быть волчонком.

     - А кем хочет? – спросил Крейк, приближая своё лицо к её лицу.

     - Волчонок хочет стать волчицей: взрослой и желанной.

     - Чьей волчицей? – спросил Крейк, приблизив свои губы совсем близко к её губам.

     - Твоей, - выдохнула она.

     - Моей, - тихо повторил Крейк и страстно её поцеловал. Свою волчицу.

     Девушка приняла поцелуй и сразу раскрыла губы, впуская его. Она отвечала ему, несмело, медленно, но отвечала. И даже запустила свои руки в его волосы и немного потянула.

     Природа и инстинкты брали верх.

     Сильный волк, Альфа-самец, он волновал, возбуждал, заглушал голос разума. Он делал её желанной, красивой, уверенной в своей привлекательности. И она забыла, что может думать. Что должна думать о том, что это неправильно, отдаваться ему так просто, с желанием и страстью. Должна помнить о том, что совсем его не знает, не желает, не любит, что не хочет быть с ним, становиться его самкой, его парой, его женой. Что это неправильно, так быстро забыть о том, к кому была привязана долгие месяцы, и отдаться почти незнакомому мужчине. Но она забыла, не думала, не помнила. Вместо этого она чувствовала, ощущала, возбуждалась. Тело брало верх над разумом.

     И только когда Сайли ощутила на своих обнаженных бедрах холодный воздух, а затем его горячие руки, она наконец вспомнила, где и с кем. И сразу устыдившись происходящего, попыталась сдвинуть ноги. Крей, целовавший её грудь, зарычал и сильнее сдавил бедро. Девушка испугалась и сразу растеряла весь свой пыл. Она попыталась отстраниться, но он не отпустил, сильнее наваливаясь на неё и вдавливая в матрас. Сайли в ужасе зажмурила глаза, сдерживая рвущиеся из горла крики. А потом резко все прекратилась, он больше не держал её, не трогал, не прижимал к матрасу. Но от этого не стало лучше, наоборот, она ещё острее почувствовала свою наготу и попыталась нащупать руками спасительное одеяло. Но одеяла нигде не было, и Сайли осмелилась открыть глаза в его поисках.

     - Оно на полу, справа от тебя, - сказал хриплый голос, и девушка не сразу узнала в говорившем Крейка. Он стоял возле противоположной стены спальни, и темнота скрывала его лицо, обрисовывая лишь силуэт обнаженного тела.

     «Когда он успел там очутиться?» - подумала Сайли и вместо того, чтобы наклониться за одеялом, села на кровати, поджав ноги и прикрывая длинными волосами грудь.

     -  Почему ты там стоишь? – тихо спросила она.

     Он ответил после долгой паузы:

     - Потому что ты меня прогнала.

     - Что? – не поняла девушка. – Я? Когда я успела? Не помню такого.

     Мужчина молчал и Сайли тихо позвала:

     - Крейк, я тебя не прогоняла. Возвращайся в постель.

     - Нет, Сайли. Если я вернусь, то уже не смогу остановиться. А ты снова испугаешься, и я сделаю тебе больно.

     Наконец девушка поняла, о чем он говорил. Она осознала, что прогнала мужчину своей реакцией на его страстные прикосновения. Она испугалась, и он отпустил её. Сайли стало стыдно за себя.

     - Я  больше не испугаюсь, Крейк, обещаю.

     - Не давай обещаний, которых не можешь выполнить, - ответил он.

     - …Мне было хорошо, Крейк, до того как… до того… Но ведь ты не ждал, что у нас всё будет гладко. И я честно призналась, что буду бояться. Пожалуйста, не обижайся на меня.

     - Я не обижаюсь, Сайли. Просто не хочу делать тебе больно.

     - Мне не было больно, просто немного страшно, - говорила она, пытаясь загладить вину перед ним, которую непонятно почему ощущала.

     - Тебе будет больно, если ты будешь бояться меня.

     Сайли разозлилась на этого несговорчивого волка. И почему она решила, что самым трудным сегодня будет прийти к нему в офис? Это, как оказалась, было сделать проще всего.

     - Если ты сейчас же не вернешься в постель, Кэтрин придется мерзнуть на улице, выйдя из кино, а она очень этого не любит. Да и я сейчас превращусь в ледышку. Всё, Крейк Гродвольн! Твоя самка требует от тебя выполнения супружеского долга! Немедленно! - командным голосом сказала девушка, указывая пальцем на постель.

     - Мы поженимся только завтра, так что моя самка может заткнуться, - сказал он с противоположного конца комнаты.

     «Ах, так!». Сайли медленно откинула с груди волосы и сладко потянулась. Девушка чувствовала свою вину перед мужчиной, он был с ней нежным, терпеливым, а она его отвергла из-за неуместной стыдливости и страха, хотя сама просила сделать её женщиной. Сайли во что бы то ни стало хотела исправить содеянное, так что придется на время забыть о стыдливости и страхе.

     - Интересно, - протянула она и медленно встала с кровати, - в этом отеле много мужчин? Кто первым мне попадется, постоялец или служащий? – рассуждала девушка вслух и медленно двигалась в  сторону двери. – Хоть бы служащий, люблю мужчин в форме. Хотя всё равно, главное быстрее, пока окончательно не замёрзла, - сказала она и притронулась к ручке двери.

     Крейк не двигался с места, похоже, не верит, что она сможет решиться выйти из номера. Но девушка сделала глубокий вдох и, прочитав быструю молитву, чтобы в коридоре никого не оказалось, повернула ручку и открыла входную дверь. И тут же услышала удивленный вздох. Из номера напротив выходил человек: лысоватый мужчина лет сорока пяти. Он, застыв на месте, во все глаза уставился на обнаженную Сайли. Девушка тоже впала в легкий ступор и тихо сказала:

     - Привет…

      И тут же была втиснута в стену мощным телом Крейка, который издав страшный рык, заслонил её от глазевшего мужчины. Постоялец мгновенно пришёл в чувства и, бормоча быстрые извинения, побежал по коридору. Крейк захлопнул дверь и яростно уставился на Сайли, которая истерично смеялась, удерживая руками живот:

     - Ты видел его лицо?! – сквозь смех, в котором сказывалось все напряжение вечера, говорила девушка. – Как будто приведение увидел! А потом ты так напугал беднягу, что он год не будет спать спокойно, опасаясь, что ты придешь к нему с кровным «вендетте».

     - Тебе кажется это смешным? - сурово спросил Крейк, но внутри он уже остыл, наслаждаясь звуками её искреннего смеха.

     - А тебе нет? – улыбнулась девушка. – Да ладно тебе, ничего плохого ведь не произошло. Подумаешь, у бедняги чуть не остановилось сердце… дважды!.. - снова прыснула девушка от смеха. - Когда увидел меня и когда увидел тебя, и оба были без одежды… - последнее слово утонуло в её смехе.

     Крейк придвинулся совсем близко и угрожающе навис над девушкой:

     - Значит, тебе смешно. Посмотрим, будешь ли ты так же веселиться после того, как я тебя накажу за дерзость, - сказал мужчина и, подняв девушку, быстро закинул себе на плечо. Крейк понес всё еще смеющуюся Сайли к кровати и несильно хлопнул её по ягодицам: – Успокойся, - а потом уложил на кровать, нависая сверху.

     Девушка долго, улыбаясь, смотрела на него, а потом спросила:

     - Интересно, кто понравился ему больше: я или ты? Из нас двоих мне определенно больше нравишься… ты, - сказала Сайли и сделала то, чего никак от себя не ожидала, подняла голову и поцеловала Крейка.

     Мужчина страстно ответил на поцелуй, и их любовная игра, прерванная неожиданной паникой Сайли, продолжилась. Больше девушка не позволила панике заползать в голову, она отключила разум и постаралась совсем не думать, только чувствовать. Это у неё получилось: молодое волчье тело хотело любви, ласки, хотела получить своего самца.

     Его прикосновения жгли кожу, поцелуи оставляли на ней невидимые огненные рубцы, а когда он легко прикусывал её плоть, девушке казалось, что он обернулся в волка и терзает её своими острыми клыками. Она кусала свои губы, когда он не целовал их, сжимала его плечи, когда он не прижимал её руки к кровати, терлась об него обнаженным телом, когда он немного отстранялся от неё. Сайли стала дикой, необузданной, страстной, она стонала и вскрикивала от сильного возбуждения, которое быстрым пламенем разгоралось в ней.

     И больше её не мучило чувство страха к нему, оно трансформировалось во что-то другое, чему она не находила названия. Это чувство было сильным, диким, древним как сам мир, оно заполняло и просило выхода, оно пугало девушку, но было безумно приятным и всепоглощающим.

     И плотина прорвалась, когда Крейк вошёл в неё резким толчком, сделав Сайли своей женщиной. Боль, шок, паника и вместе с ними экстаз, радость, желание. Девушка и не подумала отстраниться, она сильнее придвинулась к нему.   

     - Нет, - прорычал мужчина, удерживая её на месте. – Не двигайся.

     Сайли вонзила ногти в его плечи:

     - Я хочу, - страстно прошептала она, попытавшись снова придвинуться. Но Крейк удерживал её на месте, и тогда девушка захныкала: - Пожалуйста, почему ты остановился…

     - Тебе нужно привыкнуть ко мне, волчонок, я слишком большой для тебя.

     Сайли в бешенстве зажмурила глаза и выпалила:

     - Я больше не волчонок! Я твоя самка! Не называй меня так!!!

     - Твои крики доказывают обратное, - усмехнувшись, заметил он.

     Как он мог, так просто лежать и смеяться над ней, когда она сгорала от внутреннего пламени, которое нестерпимо жгло её. Она знала, что только он мог его потушить, инстинкты и природа сказали ей об этом.  Сайли распахнула глаза и посмотрела прямо на него:

     - Фильм идет час пятьдесят, мы и так потратили много времени впустую.

     Он сначала непонимающе на неё уставился, а потом медленная улыбка стала расплываться по его лицу. И мужчина начал медленно двигаться. Сайли зажмурила глаза и застонала от боли и наслаждения, которые соединились в одно.  А потом девушка, как будто услышала его внутренний призыв и открыла глаза: Крейк, не отрываясь, смотрел на неё. Он захватил в плен её глаза своим глубоким, темным взглядом и она больше не посмела их закрыть.

     Темп движений нарастал, пот стекал тонкими струйками, дыхание участилось и начало прерываться, стоны становились громче и протяжнее. И когда Сайли подумала, что сейчас умрет, сильный оргазм накрыл её, и она громко закричала, соединившись с его звериным стоном.

     Она не видела звезды, не видела цветные круги или искры, она видела его черные бездонные глаза, которые навсегда запечатлились в памяти девушки. Крейк опустился на неё, и это было самой приятной тяжестью. Девушка непроизвольно подняла отяжелевшую руку и погладила его волосы:

     - Спасибо, - одними губами сказала она.

     Мужчина сладко вздохнул, отдаваясь её невинной ласке, и неспешно перекатился на бок, увлекая Сайли за собой. Так они и лежали, прижавшись друг к другу, словно были одним единым телом.

     Глава 9.

     «…»

     «А что скажешь?»

     Крейк уснул, удерживая её в объятиях, девушка поняла это по ровному дыханию мужчины. Она коснулась его щеки и провела по линии губ. Он что-то заворчал во сне и теснее прижал её к себе. Сайли блаженно вздохнула и закрыла глаза.

     Но через несколько минут снова их открыла. Тело девушки отдыхало, а это значит, что разум снова занял свои позиции и начал нашептывать нерадостные мысли.

     «Она стала его».

     И это было приятно, очень приятно, потрясающе!

     Но разве так должно было быть? Она не знает его, не любит, боится. Она не хочет быть с ним, её заставили. Сайли подумала, что могла бы быть и сдержаннее, не так страстно отдаваться ему, не так жадно принимать его ласки и поцелуи, и уж тем более, не молить его двигаться в ней. Теперь он подумает, что она несдержанная, похотливая сука, которой всё равно, кто ею обладает. Девушке стало стыдно, очень стыдно. Она зажмурила глаза, пытаясь избавиться от этого чувства, но это не помогло.

     Сайли медленно высвободилась из его объятий и села. Она быстро надела бельё и мигом проскочила в ванную за оставленной там одеждой.

     Крейк резко проснулся, как будто кто-то его толкнул. Он открыл глаза и втянул знакомый запах. Её запах.

     Как сладко она пахла, когда отдавалась ему, когда возбудилась и пустила соки, кода её соки смешались с его, дарующими жизнь. Она была такой страстной, такой податливой, такой открытой. Она наслаждалась его ласками, поцелуями, прикосновениями. И как откровенно прошептала «Я хочу»… А потом ужасно рассвирепела, когда он назвал её волчонком, и невозмутимо заметила, что они и так потеряли много времени. Она была такой разной, такой живой и настоящей, честно принимая наслаждение своего тела.

     Мужчина потянулся к своей невесте, но её не было рядом, только мягкие простыни ещё хранили её тепло и запах.

     «Ушла!!!». Он резко сел и мгновенно рассвирепел, но сразу успокоился, когда увидел её выходящей из ванны. А потом разозлился еще больше, заметив, что Сайли полностью одета и тихо крадется к входной двери.

     - Что-то украла? – медленно спросил мужчина.

     Девушка резко остановилась и посмотрела в сторону кровати.

     - Прости, я разбудила тебя?

     - Нет, я проснулся сам, но был бы признателен, если бы меня разбудила ты.

     Девушка смущенно заметила:

     - Ты так сладко спал, я не хотела…

     - Не унижай себя и меня банальными отговорками, - резко перебил Сайли Крейк и тоже встал. Он подошёл к своей одежде и стал её быстро натягивать. Сайли смущенно отвернулась, а мужчина заметил: - Поздно строить из себя невинность, ты не находишь?

     От осознания того, что он намекает на её несдержанность в постели, девушке захотелось провалиться под землю. Она стиснула руки и молча стала ждать, пока он оденется. А потом мысль о Кэтрин  спасла её от неловкого ожидания. Сайли достала телефон: восемь пропущенных звонков и все от подруги. Девушка набрала её номер.

     - Ну неужели! - услышала Сайли вместо приветствия, - Мисс Секретность удостоила чести слышать её.

     - Прости, я отключила телефон.

     - Напомни мне в следующий раз, когда я соглашусь тебе помочь, сразу позвонить твоему отцу и сдать тебя, - сказала Кэт.

     - Придется уже сдавать её мне, а не отцу. Здравствуй Кэтрин, - громко сказал Крейк, и Сайли зажмурила глаза от стыда.

     - Что?!! – воскликнула Кэт и после недолгой паузы громко сказала: – Привет, Крейк, - зная, что со слухом оборотня мужчина тоже её услышит, а потом зашептала тихо-тихо: – Он что там делает???

     - Как фильм? –  спросил мужчина.

     - Интересный, - ответила Кэт. – Обязательно сходите.

     - Может, я дам трубку Крейку, чтобы вам было удобнее? - раздраженно спросила Сайли, отрывая трубку от уха. Ей никто не ответил, и она тихо сказала подруге: – Через полчаса я буду дома. Спасибо, что помогла, Кэт. Для меня это было очень важно.

     - Ладно, Сайли. Потом поговорим. До завтра.

     - До завтра, - сказала Сайли и отключила телефон.

     Девушка медленно повернулась к мужчине, он был полностью одет.

     - Спасибо, - тихо сказала она. – За всё.

     - Твоя попытка уйти не попрощавшись, сказала мне другое. Она хотя бы была честной, в отличие от твоих слов.

     И, не дав ей оправдаться, Крейк прошёл мимо девушки и вышел из номера. Сайли удрученно поплелась за ним. Ей больше не было стыдно за то, как она вела себя в постели, ей стало стыдно, что она опять незаслуженно обидела его.

     Утром, в день её свадьбы, Сайли была разбитой, некрасивой и несчастной, как никогда.

     Ей дали поспать чуть подольше и не будили рано, но это не принесло нужных результатов. Она всё равно не выспалась. Да и как можно выспаться, если не спать всю ночь? В неконтролируемых приступах жалости к себе, чередующимися с приступами ненависти к себе, она проплакала всю ночь и всё утро, которое ей отвели для сна.

     Как только вчера вечером девушка переступила порог своей спальни, слёзы градом полились из глаз вместе с громкими рыданиями, которые она заглушала подушкой. Ей было жалко себя, своей жизни, своих мечтаний и стремлений. Она ненавидела себя за слабость, страх, за то, что ей было себя жалко. А больше всего за то, что обидела Крейка, но не могла поступиться своей совестью и предать память Рейна. Она рыдала от сладких воспоминаний о Крейке, его прикосновениях и поцелуях, о сильном теле, которое с такой нежностью дарило ей наслаждение, о его улыбке и шутках, о его заботливых словах и поступках. Она хотела снова всё это испытать и ненавидела себя за это желание. Она ненавидела себя и его, а потом ненавидела себя за то, что ненавидит его. И все эти бессвязные, нелогичные, противоречивые мысли и чувства терзали её всю ночь. Когда слёзы заканчивались, Сайли лежала, неподвижно уставившись в потолок и ждала, пока они снова покатятся. И через некоторое время они снова приходили, и девушка снова начинала рыдать и мучиться.

     Так началась и закончилась ночь, началось и длилось утро, пока дверь её спальни не открылась и на пороге не появилась её мать. Улыбка женщины мгновенно пропала, когда она вдохнула стойкий запах слёз и отчаянья, который пропитал комнату дочери.

     - Сайли, - тихо прошептала Настия и поспешно прикрыла дверь, чтобы этот горький аромат отчаянья не учуял еще кто-нибудь.

     - Всё в порядке, мама, - хриплым голосом сказала девушка и хлюпнула распухшим носом. – Я просто немного простудилась.

     Настия быстро подошла к окну и широко его открыла, проветривая комнату. Она ничего не ответила на слова дочери, потому что не знала, что может сказать. Её сердце рвалось от горя её ребенка.

     - Правда, мама, всё хорошо. Уже прошло.

      Настия присела на край кровати рядом с дочерью и, как всегда, убрав локон волос и её лба, сказала:

     - Я не знаю, что тебе сказать… Не знаю, чем помочь, чем утешить… Я бы предложила тебе побег, если бы не боялась за твою жизнь.

     - Это тебе к Кэт, - грустно улыбнулась Сайли, - она тоже его предлагала,.. Нет, мама, всё правда уже в порядке. Слёз не осталось и эмоций тоже. Я справлюсь, вот увидишь.

     - Я это знаю, милая. Но как мне грустно от того, что тебе нужно справляться.

     Сайли помолчала немного, а потом спросила:

     - Мам, а ты любила папу, когда он заявил на тебя права?

     - Первый раз в жизни я жалею, что любила его тогда, и не могу ничем тебя обнадежить, - грустно протянула Настия. – Но не все выходят замуж по любви. Хотя сейчас, мне кажется, это никчемное для тебя оправдание.

     Девушка грустно улыбнулась и сказала:

     - Я думаю, у меня еще не самый страшный случай. Мне даже завидуют. Иона часом не украла моё платье?

     - Нет, - улыбнулась женщина, - Мы не спускали с него глаз, а на ночь заперли у твоего отца в рабочем кабинете. Я думаю, там оно в полной сохранности,  никто не осмелится туда пробраться.

      Сайли улыбнулась чуть веселее, представляя Иону с платьем в руках, которую отчитывает её отец. Настия потянулась и крепко обняла дочь:

     - Я знаю, Сайли, ты сейчас не станешь меня слушать, я тоже в твоём возрасте была уверена, что мои родители ничего не понимают, но все-таки скажу. Ты сама строишь свою жизнь, даже если считаешь, что ничего не решаешь. Да, ты не можешь выбрать себе мужа, но можешь сделать так, чтобы быть счастливой с ним, или наоборот, прожить всю жизнь несчастной. Дай ему шанс, Сайли, я уверена Крейк – хороший человек, потому что, что бы ты ни думала о своём отце, он бы никогда не отдал тебя плохому мужчине. Даже ради стаи, - а потом она зашептала в самое её ухо: - Только не говори ему, что я тебе так сказала, он в этом никогда не признается, даже под пытками.

     Сайли рассмеялась, и ей показалось, что утро не такое уж и хмурое.

     Её мать помогла ей привести себя в порядок: отмочила в горячей воде, сняла отёчность век и носа, наложив холодный компресс, растерла занемевшие мышцы. Через час только слегка блестящие и покрасневшие глаза выдавали бессонную ночь девушки. Потом приехала Джессика, и Настия передала дочь в профессиональные руки стилиста-парикмахера, которая без умолку болтала, отвлекая тем самым Сайли от ненужных мыслей. Когда прическа была почти готова, дверь распахнулась и на пороге появилась Кэтрин, одетая в красивое короткое платье цвета ранней листвы.

     - Ва-у! – воскликнула она и влетела в комнату, - Глядя на тебя, я тоже захотела замуж! Привет, подруга, - сказала Кэт и, обняв, поцеловала Сайли в щеку. – Выглядишь просто «отпадно».

     - Привет, Кэтрин. Ты тоже. Очень красивое платье и…

     - И кошечка в нем ничего, - продолжил за Сайли её брат, который, войдя в комнату, прислонился к дверному проёму. – Но с предыдущим оратором тоже согласен: «Ва-у!» и «отпадно».

     Кэтрин, смущенно покраснев, отошла к кровати. Сайли посмотрела на брата в зеркало, перед которым сидела, и улыбнулась:

     - Привет, Бренд. И пожалуйста, перестань дразниться, а не то мне придется испортить прическу и настроение Джессики, которая так долго её делала. Я обещала Кэтрин наподдать тебе, когда ты снова начнёшь обзываться.

     - Сговор? – спросил Бренд и, приподняв бровь, поглядел на Кэтрин, которая тихо сидела на кровати. -  И чем она удостоилась такой чести, что ты готова пойти против родной крови?

     Сайли повернулась к Кэтрин и тихо серьезно сказала, глядя ей в глаза:

     - Она моя сестра, всегда ею была и будет.

     Кэтрин быстро приложила палец к уголку глаза и смахнула предательскую слезу. Бренд сделал вид, что не заметил этого и весело сказал:

     - Не помню, чтобы был в родстве с кошачьими, хватит с меня и родственницы человечка. Если все красивые девушки будут в родстве со мной, на кого тогда предъявлять права, когда решу жениться? – спросил он и, не заметив удивленного взгляда Кэт и ласкового взгляда Сайли, вышел из комнаты.

     - Только молчи, - предупреждающе сказала Кэт, увидев хитрую улыбку подруги.

     Сайли прикусила губу и отвернулась, посмотрев в зеркало на Джессику, которая подкалывала локон:

     - Уже всё?

     - Пара минут, - сказала женщина, а потом, не удержавшись, спросила: - Так вы человек? А вы… кошка? Не думала, что у волков возможно такое родство.

     Девушки дружно расхохотались.

     Через полчаса Сайли была готова выйти замуж и навсегда покинуть родную стаю. Она стояла на крыльце родительского дома в красивом белом платье, полевыми цветами в волосах, бледная и волнующаяся. Вокруг сновали члены стаи, собираясь на свадьбу. Каждый считал своим долгом, пробегая мимо девушки, сказать насколько она ослепительно выглядит и как стае Гродвольнов повезло, что скоро у них появится такое очаровательнее пополнение в её лице. Почти всем говорящим это она верила, близкие друзья семьи были искренни. Но некоторые говорили это для приличия, из вежливости, а про себя думали, что это их стае повезло, что они избавляются от необращающейся волчицы. Сайли сильнее сжимала руки после таких неискренних слов, а Кэтрин, которая стояла возле неё, легонько гладила их, улавливая волнение подруги.

     - Интересно, - прошептала Кэт подруге на ухо, - почему невеста готова, а все остальные нет? Разве не должно быть иначе? Разве не тебя должны все ждать?

     Сайли легко улыбнулась и оставила замечание подруги без ответа. Оно сделало своё дело, девушка немного расслабилась. Но потом снова напряглась.

      К ней неспешно подходила её младшая двоюродная кузина Роззи с двумя своими подругами, которая в юности подстрекала многих  игнорировать Сайли из-за её несостоятельности. Она и сейчас не пылала к девушке сестринской любовью и всякий раз, имея возможность, пыталась всячески её задеть. Сайли старалась избегать свою кузину, чтобы не напрашиваться на завуалированную грубость и прозрачные намеки. Сейчас их встреча была неизбежна, и девушка мужественно сжала кулаки.

     - Привет, Сальвеггия, - поздоровалась кузина и чуть улыбнулась, окидывая взглядом платье и причёску девушки. – Миленько, - заметила она и указала на цветы в волосах, - сама собирала?

     - Нет, Бренд собирал, - ответила вместо подруги Кэт, зная, что Роззи всегда хотела, чтобы тот обратил на неё внимание и сделал своей. – Сегодня утром. Специально, чтобы порадовать Сайли.

     - А-а, - протянула Роззи. – Привет, Кэтрин. Как сама?

     - Отлично, - ответила девушка.

     - Все крутишься около Альфа-семьи, хочешь «накрутить» себе тёплое местечко? – спросила Роззи.

     - Уже накрутила, - ответила Кэтрин и загадочно улыбнулась.

     Роззи злостно уставилась на неё, понимая, на что та намекает:

     - Думаю, как только твоя подружка уедет отсюда, ты тоже здесь надолго не задержишься, - злостно сказала девушка и, посмотрев на Сайли, ехидно добавила: - Удачи, Сальвеггия, хорошей свадьбы. Мы будем тобой любоваться, - сказала Роззи, намекая на последнюю часть обряда Связывания в пару.

     Сайли сдержалась и спокойно ответила:

     - Спасибо, Роззи.

     Та раздраженно хмыкнула, не почувствовав паники от Сайли и, развернувшись, отошла от крыльца. Кэтрин послала ей вдогонку такой заряд злости, что Роззи чуть споткнулась и, резко обернувшись, оскалила на девушку зубы. Кэт в ответ тихо зарычала на неё.

     - Кэтрин, - попросила Сайли и посмотрела на неё, - пожалуйста.

     Подруга  перестала рычать и Роззи медленно ушла.

     - Прервала на самом интересном, - обиженно сказала Кэтрин и надула губы.

     - Да, точно! Было бы очень интересно, появись я на свадьбе в порванном платье и с растрепанными волосами. Вот бы Гродвольны обрадовались, что кто-то извалял меня в грязи перед тем, как передать их стае. Тогда бы моя свадьба стала не поводом для заключения сильного альянса ради мира, а поводом к войне.

     - Ты бы и в грязи смотрелась лучше всех, - улыбнулась Кэтрин. – И думаю, порванное платье огорчило бы только твоего жениха, все остальные были бы рады увидеть побольше.

     - А он, значит, был бы не рад?

     - Конечно, нет! Крейк бы был в ярости, потому что все увидят то, что предназначено только для его глаз?

     Сайли вздрогнула при упоминании имени мужчины, и все ночные чувства навалились снова.

     - Стоп, подруга! – резко прервала её Кэт. – Контролируй себя. Твои эмоции, как шквалистый ветер, которым меня сносит. Не нужно, чтобы и другие о них знали.

     Сайли взяла себя в руки и глубоко вздохнула, пряча мысли и эмоции в самые тайные уголки души, запирая от чужих «носов». Она сосредоточилась только на одной мысли, как бы не свалиться с больших каблуков её свадебных туфель, на которых все-таки настояла мать.

     «Буду думать только о них», - решила девушка, замыкая всё остальное.

     Утром Крейк был в бешенстве. Никогда ещё он не был так зол. Мужчина злился на себя, на неё, на волчьи традиции: по одной из них ему нельзя было видеть невесту в день свадьбы до обряда. И, значит, он не сможет сказать ей то, что хотел сказать до церемонии: «Не бойся, я с тобой».

     Вчера они плохо расстались, Сайли хотела сбежать, не попрощавшись, и это его разозлило. Он сказал ей грубость, и она замкнулась в себе. Так молча они и доехали до его офиса, не сказав друг другу не слова, и так же тихо расстались: сели каждый в свою машину и разъехались по домам. Но он не сразу поехал домой, не хотел, чтобы домашние учуяли его негативные чувства. Крейк колесил по городу еще час или полтора, обдумывая происшедшее. Она пришла к нему, просила о помощи, угрожала, оскорбляла и снова просила, а потом отдалась ему смело,  самоотверженно, страстно… А после хотела убежать, как будто совершила что-то неприличное или незаконное и хотела скрыться с места преступления. Крейк был зол на неё за это, за то, что хотела сбежать от него, как будто устыдилась своего поступка, своей страсти. Он был зол на себя, что поверил в то, что она может хотеть его, хотеть по-настоящему. Она всего лишь хотела сделать задуманное и для этого пошла на многое, даже вышла обнаженной из номера отеля. Он тогда не поверил, что она будет способна это сделать, но когда девушка открыла дверь, а он уловил запах другого мужчины, все чувства пропали, оставляя место только для жгучей ревности. «Моё!!!» - заревели в нем инстинкты, и Крейк еле сдержался, чтобы не обернуться и не растерзать случайного свидетеля её прекрасной наготы.

     Но девушка была такой настоящей в своей страсти, что Крейк не мог заставить себя поверить, что она притворялась. Она не могла притворяться, не могла так умело играть сильное возбуждение, он бы раскрыл её игру и почувствовал обман. Она была искренней в своей невинной страсти, искренней в своих эмоциях и чувствах к нему, когда он любил её. Просто после он позволил себе расслабиться и уснуть, и за это время Сайли растеряла страстность и уверенность, разум и страх снова заговорили в ней. Она не бежала от него, она бежала от себя, уверял себя мужчина. Но настойчивые сомнения и ревность грызли его изнутри, нашептывая неутешительную правду: девушка была страстной, потому что была молодой и готовой к самцу, и любой смог бы зажечь её пламя. А бежала она потому, что устыдилась своих чувств к нему, вспомнив, что он ей не нравится. И последней мыслью Крейка была короткая мысль, которая засела в голове и сердце острым клинком: «От Рейна она бы не бежала…».

     Он подавил в себе эту ревностную мысль и остальные чувства и к вечеру приехал домой. Но семья не стала его донимать, все как будто сговорились не трогать Крейка сегодня вечером, дать ему спокойно подготовиться к предстоящей свадьбе. Только его мать постучала к нему около полуночи и тихо зашла после его разрешения.

     - Я увидела свет у тебя и решила, что ты еще не спишь, - улыбнувшись, заметила Полайя.

     - Уже ложусь, - ответил Крейк.

     - Да, завтра тяжелый день, - медленно протянула женщина и добавила, смахивая несуществующие пылинки с комода: - Волнуешься?

     -  Пусть невеста волнуется, мне чего бояться? - хмыкнул он.

     Полайя по-доброму улыбнулась:

     - Да, девочка, наверное, не может уснуть. Помню себя перед церемонией, я ворочалась всю ночь и поэтому в следующий вечер провалилась в сон сразу, как дотронулась до подушки. Твой отец мне это еще год вспоминал.

     Крейк улыбнулся, а Полайя тихо сказала:

     - Она хорошая девочка, Крейк. Она будет хорошей женой.

     Мужчина молчал, уставившись в темное окно.

     - Конечно, - наконец сказал он и добавил, как будто мыслил вслух: – Она была бы хорошей женой Рейну, не мне.

     Полайя подошла ближе к сыну:

     - Я всегда поражалась, как двое мальчишек-двойняшек могут быть настолько разными. Даже цвет волос у вас противоположный, - сказала женщина и дотронулась до головы сына. Крейк прикрыл глаза под нежной лаской. – Но в одном вы всегда были едины: у вас добрые сердца, которые стучали в унисон. И даже теперь, когда сердце Рейна… его сердце больше… больше не бьётся… я все равно слышу тихий ровный ритм, который стучит в унисон с твоим… Она будет тебе хорошей женой, Крейк, потому что, как и я, будет слышать доброту твоего сердца. А ты будешь ей хорошим мужем, потому что твоё сердце не допустит иного.

     Полайя нежно поцеловала сына в голову и, не говоря больше ни слова, вышла из комнаты. Крейк остался сидеть в кресле и думать о словах матери, а когда наконец опомнился, что нужно отдохнуть перед тяжелым днем, наступил рассвет. 

     Глава 10.

     «Из Непреложного закона глава об обряде «Связывания в пару»:

     «Пара оборотней, волк (который может зачать потомство) и волчица (достигшая возраста 21 года отроду), могут связаться в пару, если самец доказал своё право обладать данной самкой (см. закон «О предъявлении права на владение самкой»). Две стаи (одна стая, если пара волков принадлежит одной стае) собираются в священном месте на стыке их территорий (на своей территории) для проведения обряда «Связывания в пару». Обряд проводят двое (один) старейших и уважаемых членов стай, которые выбираются Альфа-вожаками. Старейшины зачитывают связующий договор, а пара волков даёт клятву на крови в его соблюдении. Затем оборотни по очереди признают друг в друге пару и дают Непреложный обед быть вместе до смерти, согласно Седьмому Непреложному закону (см. «10 Непреложных законов»). После прочтения клятв и обетов, если никто больше не предъявляет своих прав на самку (см. закон «О предъявление права на владения самкой»), пара волков прилюдно спаривается и берет в свидетели своего связывания всех членов стай (стаи), которые пришли на обряд. После спаривания волки становятся Непреложной парой, которую больше никто и ничто не может разрушить, кроме смерти, согласно Седьмому Непреложному закону (см. «10 Непреложных законов»)».

     Оборотней было много. Они занимали всю большую поляну, которая находилась между густым лесом, территорией стаи Гродвольнов, и широкой рекой, за которой начиналась территория Обергвайнов. Река, если она протекала по границе волчьих территорий, всегда была нейтральной зоной.

     Две стаи пришли на свадьбу отпрысков Альфа-вожаков в полном составе, никто не хотел пропустить такое важное событие. Дома остались только самые немощные, даже своих волчат родители привели с собой, взрослые хотели посмотреть на происходящее, а не сидеть с маленькими дома. Поэтому малыши весело бегали между взрослыми волками, которые в предвкушении обряда тихо переговаривались. Но оборотни держались обособленно: стая семьи Гродвольнов ближе к лесу, Обергвайнов – к реке, которую перешли по специально построенному для этого мосту. И только слишком заигравшиеся дети иногда перебегали незримую границу, но тут же возвращались обратно, почувствовав недовольство родителей. Две стаи не были во вражде, и в обычной жизни волки дружески общались, но обряд требовал соблюдения традиций, по которому они могли перейти невидимую черту, перемешавшись друг с другом только после его завершения. И то ненадолго, пока, согласно закону, должны были поздравить друг друга со свершившимся событием, а невеста попрощаться с семьёй и стаей, в которой до этого жила.

     Волки были нарядно одеты, свадьбы везде свадьбы, и волки, как и люди, наряжались для радостного торжества. Женщины были в платьях, которые согласно традициям должны были всегда надевать по особым случаям, и только их длина, фасон и расцветка варьировались, напоминая о том, что сейчас далеко не средневековье. Мужчины были одеты как мужчины, в брюки и рубашки. Смокинги и галстуки волки не признавали, как ненужные элементы одежды, сковывающие тело и движения. Дети напоминали цветных бабочек и жуков в своих ярких летящих платьицах и свободных рубашечках, шортиках и штанишках, они и носились по полю, словно жуки, «перелетая» от одной группы взрослых к другой. Единственных цветов одежды, которых нельзя было увидеть на поле, были белый и черный цвета, они были под строгим запретом. Только невеста сегодня должна была прийти в белом, и только жених – в черном. Это подчеркивало их статус и выделяло среди яркой толпы. Белый – цвет чистоты, невинности, смерти и рождения в другом статусе, цвет самки, которая станет принадлежать самцу, которую ждет новая семья, новая стая, новая жизнь. Черный – цвет силы, власти, непоколебимости, цвет самца, который заслужил право обладать самкой и заберёт её в новую семью, стаю, жизнь.         

     Время шло и неуклонно подходило к началу обряда.

     Оборотни почуяли запахи своих Альфа-вожаков, а это означало, что обряд начинается, они ведут молодых волков к месту их связывания. Это всегда делали Альфа-вожаки, независимо от того, были молодожёны их кровными родственниками или нет, Альфа отвечал за всю стаю, а значит, и за каждого её члена в отдельности. Звуки на поляне затихли: люди перестали переговариваться и усмирили детей, взяв самых маленьких на руки. А потом медленно расступились, освобождая широкий проход для торжественной процессии.

     На широкой тропе из леса появилась семья Гродвольнов, а  на мосту через реку – волки семьи Обергвайнов. Сначала шли младшие члены семей: младшие сыновья Гордона Кэден, Дениэл и Аллен и единственный сын Маркоса – Бренд. Они несли в руках части связующего договора, который по традиции старейшины объединят в один. За ними шли матери, Настия и Полайя, одетые в красивые длинные платья кроваво-красного цвета. Женщины несли в руках острые кинжалы, которыми молодоженам предстояло порезать ладони для принесения клятвы на крови, и поэтому цвета их платьев были так же прописаны традицией. После женщин шли Старейшины двух стай, они были преклонного возраста, но выглядели довольно молодо для своих лет. Мужчины несли в руках книги Непреложного закона, которые выглядели древними и обветшалыми, а именно такими и были, потому что передавались от Альфа-вожака к Альфа-вожаку стаи с незапамятных времен. Конечно, любой волк мог спокойно купить в книжном магазине новенькую книгу Непреложного закона, чтобы иметь её всегда под рукой, но для всех важных церемоний в стае была древняя книга, на которой давали клятвы и обещания.

     А после Старейшин на мосту и тропе появились Альфа-вожаки, они застыли на месте, заслоняя от любопытных глаз виновников данного торжества. Таков был еще один обычай, уходящий своими корнями в глубокую древность, когда волки не были еще достаточно цивилизованными, как и люди. Альфа-вожаки заслоняли собою молодых волков, чтобы в любой момент защитить их от нападения, ведь пока Старейшины не договорятся между собой о браке, самка была уязвима и желанна для любого другого волка, а самец мог быть убит другим самцом, желающим заполучить его невесту. Всё это, конечно, не могло случиться ни в современное время, ни в конкретном случае: обе стаи хотели этого брака, но всё делалось согласно традиции, даже если для опасения не было ни малейшего повода.

     Старейшины сошлись и недолго о чем-то серьезно разговаривали, а потом, повернувшись к своим Альфа-вожакам, одобрительно кивнули. Гордон и Маркос отступили  в стороны и все наконец увидели жениха и невесту, которые медленно начали сходиться друг к другу.

     «Шаг, второй, шаг, второй, шаг…» думала Сайли, считая шаги и уставившись себе под ноги. Она, как и планировала, сосредоточилась на своих неудобных туфлях и каменистой земле, по которой приходилось в них ступать. Зацепиться и упасть на счастье недоброжелателей было проще всего, но девушка не хотела доставлять им такой радости, насмехаться над её неуклюжестью. Она медленно и твердо ступала вперед, не глядя по сторонам или вверх, только вниз, под ноги.

     «Чего она ищет и себя под ногами?», -  думал Крейк, усмиряя своё раздражение. Когда отец девушки отступил в сторону и Крейк наконец увидел свою невесту, он возликовал: какой она была красивой и юной! Облегающее белое платье подчеркивало грудь и бедра и плавно спадало к ногам. Волосы девушки были уложены в красивую причёску и украшены мелкими полевыми цветами, запах которых, перемешанный с запахом её волос, он чувствовал еще когда не видел Сайли. Он уже не удивлялся, что мог спокойно различить её аромат среди других волков, он мог это делать еще до вчерашнего вечера, а уж после того, как она стала его, и подавно. Но то, что она не смотрела на него, раздражало Крейка, приводило в тихую ярость, но он подавлял её, чтобы другие ничего не чувствовали. И никто ничего не заметил, мужчина всегда был мастером-виртуозом в контроле над своими эмоциями. Его радовало только то, что он не чувствовал от Сайли страха или паники, только сосредоточенность и напряженность, что были вполне приемлемы к данной ситуации. Его волчонок взял чувства под контроль и мужчина был доволен, что она не боится его прилюдно, это было бы очень сильным оскорблением для Крейка.

     Сайли шла вперёд, пока не увидела красный подол платья Настии, тогда она остановилась, как маленький ребенок, ориентируясь по маминой юбке.

     «Сейчас  ухвачусь за неё и спрячусь за мамину спину», - подумала с улыбкой девушка и подняла на Настию глаза. Её мать не улыбалась, торжественность атмосферы не позволяла, но глаза женщины одобрительно сверкнули, когда Сайли ей незаметно улыбнулась. Девушка снова опустила глаза, не решаясь смотреть по сторонам, чтобы, не дай бог, не увидеть его. Она и так знала, что Крейк рядом, девушка чувствовала только ему свойственный легкий терпкий армат, который, казалось, со вчерашнего вечера стал острее.

     - Волки, - начал один из старейшин. – Все мы собрались здесь сегодня, на этом священном месте, чтобы стать свидетелями связывания молодых волков, которые сегодня станут парой и создадут новую волчью семью…

     - Чтобы объединить два древних клана оборотней в сильный союз… - подхватил другой.

     - Чтобы пополнить волчий род новым потомством…

     - Чтобы нести своей жизнью волчьи традиции и законы, передавая их своим волчатам…

     - И так от волка к волку, от отца к сыну, от века в век…

     - Пока этот мир обитаем, и волки живут в нем.

     Сайли затаила дыхание, как и все на поляне. Обряд Связывания в пару начался. Маркос подошел к дочери и, взяв её за руку, подвел к Старейшинам. Они  протянули Альфа-вожаку книгу Непреложного закона, а тот в свою очередь, приняв её от Старейшин, протянул девушке. Сайли опустила на книгу свою левую руку. Именно так, положа руку на книгу, она должна была выслушать связующий договор, а Альфа-вожак стаи, который держал Непреложный закон, выступал в качестве поручителя за молодую самку, за то, что она его не нарушит. То же самое проделали Гордон и Крейк, и Старейшины, приняв из рук братьев молодожёнов части договора, начали его зачитывать.

     - Волк, принимаешь ли ты волчицу, на которую заявил права, вводишь ли её в свою стаю?

     - Да, - громко ответил Крей.

     От его голоса у Сайли дрогнули нервы, а вместе с ними и рука на книге. Она быстро подняла на отца глаза и затерялась в его взгляде, черпая от него силы.

     - Волк, клянешься ли ты защищать и заботиться о волчице, взять на себя полную ответственность за неё, пока ваши сердца не перестанут биться?

     - Да.

     - Волк, клянешься ли ты чтить Непреложный закон и жить с волчицей согласно его правилам?

     - Да, - продолжал четко и громко отвечать Крейк.

     - Волчица, - обратился Старейшина к Сайли. -  Клянешься ли ты чтить и уважать своего волка, во всём подчиняясь ему, как того требует Непреложный закон, пока ваши сердца не перестанут биться?

     - Да, - сказала Сайли, достаточно громко и четко, не отрывая взгляда от отца.

     - Волчица, клянёшься ли войти в стаю волка, которая станет твоей стаей?

     - Да.

     - Волчица, клянешься ли чтить Непреложный закон и жить с волком согласно ему?

     - Да.

     - Поклянитесь на крови, - сказал один из старейшин.

     Настия и Полайя подошли к своим детям. Матери быстро порезали свои левые руки и, зажав их, протянули кинжалы Сайли и Крейку.

     Сайли взяла кинжал из материнских рук и поднесла его к своей руке, а потом быстро сделала неглубокий порез, из которого проступила кровь. Девушка зажала руку. То же сделал и Крейк, принимая кинжал из рук своей матери. Затем, согласно традиции, женщины поменялись местами, Настия подошла к Крейку, а Полайя к Сайли.

     - Прими мою дочь, на которую ты заявил права, - сказала Настия, соединив с Крейком порезанные руки. - Введи её в свою стаю, защищай и заботься о ней, чти Непреложный закон, живя с ней, пока ваши сердца не перестанут биться.

     Полайя соединила кровоточащую руку с порезанной рукой Сайли и громко сказала:

     - Уважай моего сына, чти его право владеть тобой, подчиняйся ему во всем, войди в его стаю и живи с ним согласно Непреложному закону. Я родила его, и моя кровь течет в нем, как она будет течь и в тебе.

     - Я родила её, и моя кровь течет в ней, как она будет течь и в тебе, - одновременно сказали женщины и сильнее сжали руки.

     - Я принимаю вашу кровь и вашу дочь, - ответил Крейк.

     - Я принимаю вашу кровь и вашего сына, - ответила Сайли.

     Женщины отвели руки от рук молодой пары и отошли в сторону. Крейк подошёл к Сайли, которая вытянула вперёд порезанную руку ладонью вверх. Мужчина накрыл её ладонь своею порезанной ладонью и зажал руку пальцами, Сайли сделала то же самое и подняла на Крейка глаза. Наконец их взгляды встретились, как того требовала традиция, и после секундной паузы мужчина твердо сказал:

     - Я признаю в тебе свою пару и даю обет, что буду с тобой, пока наши сердца бьются.

     Сайли с замиранием сердца выговорила:

     - Я признаю в тебе свою пару и даю обет, что буду принадлежать только тебе, пока наши сердца бьются.

     Они разняли руки, и девушка опустила глаза, сжав в кулак ладонь с пульсирующей кровью. Крейк остался стоять возле неё, и Сайли начала волноваться гораздо больше, чем на расстоянии от него.

     - Если среди вас есть волк, который хочет предьявить права на эту самку, пусть сделает это сейчас, пока она не стала парой другому волку, - громко сказал Старейшина.

     Воцарилась тишина, и Крейк напрягся. Он не ожидал, что кто-то из собравшихся здесь волков осмелится пойти против решения своего Альфа-вожака, но все собственнические чувства обострились в нем, когда девушка была так близко, а момент, когда он сможет окончательно назвать её своей, ещё ближе.

     Согласно закону тишина длилась ровно минуту, чтобы дать всем время подумать. По окончании данного времени Старейшина сказал:

     - Да будет так!

     Крейк взял Сайли за здоровую руку, и у неё всё оборвалось внутри.

     «Сейчас!!!», - думала она, медленно идя за ним. Волки расступались, давая им дорогу, но девушка не смотрела по сторонам, она снова уставилась себе под ноги и снова начала думать о шагах: «Шаг, второй, шаг…». Они остановились, и Сайли в панике подняла глаза: она стояла перед большой кроватью с белым пологом, которая стояла на деревянном помосте, построенным специально для этого. Крейк чуть отодвинул полог и глянул на девушку, приглашая её внутрь, Сайли сжала кулаки и, подойдя к кровати, села на неё, закинув ноги. Плотный полог опустился, скрывая её от любопытных взглядов. Девушка подняла голову  вверх и увидела синее небо и белые облака на нем. Полог отодвинулся с другой стороны, и на кровать лёг Крейк. Сайли прикрыла глаза и постаралась сосредоточиться на жжении в порезанной руке. Мужчина не стал терять времени и сразу лег на неё, подмяв под себя. Сайли нервно вздохнула. Крейк нежно притронулся губами к её виску, а его руки начали раздвигать куски ткани на её юбке, для чего платье и имело такой фасон. Девушка не выдержала и попыталась вернуть ткань на место, Крейк перехватил её руки и нежно прижал их к постели над её головой. Сайли распахнула испуганные глаза и сразу увидела его глаза, которые нежно, но твердо смотрели на неё, как бы говоря, чтобы она не боялась, он все равно сделает то, что задумал. Его рука раздвинула ткань, обнажая ноги и бедра, а потом нежно притронулась к её сердцевине, которая, согласно традиции, не была прикрыта бельём. Девушка зажмурила глаза и закусила губу и снова почувствовала на своём виске его губы.

     Крейк страдал, он не мог говорить с ней, не мог утешить, все волки на поляне услышат это, как бы тихо он ни сказал. Он не хотел делать ей больно, не хотел принуждать, хотя понимал, что нужно поторопиться, его сдержанность и медлительность примут за нежелание обладать ею, а он не мог допустить, чтобы кто-то сомневался, что она желанна для него. Мужчина погладил девушку в развилке ног и немного ввёл в неё пальцы. Сайли прогнулась под его вторжением и сильнее закусила губу. Она не хотела его, ей было страшно, неудобно, больно. Крейк чувствовал все это слабыми вибрациями, которые прорывались через её мысленную блокаду. Он нежно поцеловал по очереди её зажмуренные глаза и чуть коснулся губами закушенной губы. Кажется, девушка наконец поняла его попытки её расслабить, чуть подалась на его руку и сразу слегка увлажнилась. Крейк возликовал и сдвинул свою одежду, он не мог дать ей больше времени, чтобы окончательно возбудиться. Он направил себя в неё и резко вошел, одновременно царапая её бедро до крови. Сайли не вскрикнула, только сильнее закусила губу, на которой тоже появилась капелька крови. Крейк продолжал быстрые толчки, врезаясь в неё и стараясь быстрее излиться, чтобы не мучить девушку долго.

     Сайли испытывала боль и унижение от этого быстрого прилюдного спаривания, но стойко терпела всё, сильнее закусив губу и спрятав чувства. Девушка знала, что Крейк не мог говорить, чтобы не быть услышанным, не мог подождать, чтобы не давать повода для сплетен, не мог быть нежнее, чтобы поскорей закончить её мучение. В какой-то момент она даже попыталась расслабиться, но у неё плохо получилось, и мысли об изнасиловании вернулись с удвоенной силой.

     Наконец мужчина закончил её мучить, излившись в её глубины, и быстро вышел из неё, перекатившись на спину. Сайли протянула освобожденные руки и, поправив платье, легла на бок к нему спиной. Крейк поправил одежду и, грустно взглянув на спину девушки, тихо сказал:

     - Лежи, я приду за тобой, - он  поднялся и вышел из-за полога.

     «Теперь он имеет право мною командовать…», - думала Сайли, слушая радостные крики и вой волков, оповещающий всех, что спаривание состоялось, и теперь Крейк и Сальвеггия – Непреложная пара, которую больше никто и ничто не может разрушить, кроме смерти.

     Глава 11.

      «Самка, вступившая в брак и ставшая частью Непреложной пары, больше не принадлежит себе, она и до этого плохо себе принадлежала, ею владел отец или старший родственник мужского пола. Но до этого её не так сильно ограничивали, у неё было меньше обязанностей. После обряда Связывания в пару она принадлежит своему самцу, который всё решает за неё, всё, вплоть до выбора цвета одежды, если он так хочет. Сейчас, конечно, более демократичные самцы, они многое позволяют самкам решать самим, о чем раньше последние не могли и мечтать. Но и до сих пор встречаются волки, которые, как говорится, живут по старинке, и полностью контролируют свою пару, оправдывая это заботой о ней, её защитой. Тем более, что, вступая в Непреложные отношения, самец клянётся взять на себя ответственность за самку, за её жизнь, исполнение законов и традиций, за её поведение, чувства, эмоции. Некоторые хотят контролировать даже мысли своей пары, чтобы она, не дай бог, не опозорила самца перед стаей.

     Прошлый век? По мне, так  позапрошлый и еще древнее. Но факт остаётся фактом: самка принадлежит своему самцу, как вещь, с одним только различием. Вещь, если надоест, можно выкинуть».

     Сайли лежала в ванне в своём новом доме, и горячая вода расслабляла занемевшие мышцы и чувства. Ей понравился размер ванной, но не нравилось, что она такая, потому что принадлежит Крейку, и поэтому удобно-большая не для неё, а для него. Здесь всё принадлежит ему, даже она. Но девушка не стала об этом думать и вспомнила трогательное прощание с семьёй.

     Когда Крейк отодвинул полог той злосчастной кровати и протянул ей руку, Сайли поднялась, ухватившись за неё. Возле кровати стояла её мать и сразу крепко обняла дочь.

     - Мама, - прошептала девушка, надеясь, что в общем радостном шуме её не услышат, - я ведь не уезжаю на другой материк. Мы будем жить в одном городе и часто видеться.

     - Я знаю, милая, - ответила Настия, размыкая объятия. – Но ты покидаешь семью, и это грустно. Для матери это всегда грустно, - пояснила она для стоящего рядом Крейка, чтобы он не подумал чего плохого.

     Мужчина понимающе кивнул и отошел от них. Настия снова обняла дочь и прошептала:

     - Я горжусь тобой.

     Сайли не ответила и только сильнее сдавила объятия.

     - Не раздави нашу дочь, - усмехнувшись, сказал Маркос, незаметно подошедший к ним. Настия оторвалась от Сайли и незаметно смахнула слезы с глаз. Глава семьи сделал вид, что не заметил её жеста, он тоже обнял дочь. – Я поздравляю тебя, Сальвеггия. Теперь ты – Непреложная волчица, и это гордость для семьи и стаи, что ты вошла в такой древний и сильный клан. Теперь мы ждём маленьких волчат, наших внуков.

     Девушка покраснела, а её отец улыбнулся.

     - И пусть их будет много, - поддержал друга подошёдший Гордон. – Чтобы для каждого деда по внуку. Договорились, дочка?

     Сайли покраснела ещё больше и опустила глаза.

     - Ну, хватит смущать девочку, - заступилась за Сайли Полайя, которая подошла вслед за мужем и обняла её. – Не слушай этих стариков. Я рада, что теперь у меня есть дочь, такая красивая и смелая.

     Сайли незаметно слизала с губы капельку крови.

     - Для брата еще найдется минутка, или ты уже настолько взрослая и занятая, что и не помнишь, что он у тебя есть? – спросил Бренд, подходя к ним. Полайя отошла от девушки и мужчина обнял сестру, а потом чуть приподнял над землёй в крепких объятиях. - Ты молодец, - прошептал он.

     - Спасибо, Бренд, - тихо ответила Сайли и отошла от него.

     Но её тут же снова обняли.

     - Теперь время для новых братьев, - сказал Аллен и чмокнул девушку в щеку. – Привет, сестра.

     Когда он отпустил Сайли, она оказалась в руках Дэниэла, а после него в объятиях Кэдена.

     - Сальвеггия, - услышала девушка голос Крейка и обернулась. Возле него стаяла Кэтрин. – Здесь кое-кто хочет тебя увидеть.

     Сайли подошла к подруге и обняла её. Кэт поцеловала Сайли в щёку, но говорить ничего не стала, и так было всё понятно, тем более, когда надо контролировать каждое слово, потому что слишком много любопытных ушей. Они недолго смотрели друг другу в глаза, читая невысказанные мысли, а потом снова обнялись.

     - Нечестно, - протянул Бренд и обратился к Аллену, который стоял рядом. - С братьями обнималась один раз, а с ней два. Дискриминация.

     - Да, точно, - улыбаясь, протянул Аллен и сказал Сайли, которая разомкнула объятия с подругой: - Нечестно, сестра, со всеми обнималась по одному разу, а с ней целых два.

     - Она заслужила, - неожиданно сказал Крейк, и только Сайли и Кэтрин поняли, о чём он. Мужчина взял свою молодую жену за руку. – Ты попрощалась с семьёй?

     - Да, - кивнула девушка.

     - Тогда можем идти, - сказал он и повел её через лес в её новый дом.

     Мужчина молча привел Сайли в большой дом своей семьи и, оставив её в их спальне, со словами: «Отдыхай», ушел. Девушка была благодарна ему за уединение.

     Вода начала остывать, и Сайли заставила себя подняться и накинуть махровый халат. Она посмотрела на руку, которая продолжала кровоточить, и замотала её большим носовым платком. И как она не додумалась положить в свой чемодан перекись водорода и бинт, другие залижут порезы и раны быстро затянутся. Её же слюна не обладала таким свойством, и вряд ли в доме Гродвльнов найдутся нужные ей медикаменты, да и спрашивать было неудобно.

     Девушка прошла в спальню и посмотрела на часы: 16.30. Еще не поздно, можно съездить в город и купить всё необходимое. Сайли быстро переоделась в джинсы и майку, стянула еще мокрые волосы в узел, взяла свою сумку и вышла из комнаты.

     Крейк поднимался по лестнице после бассейна, в котором проплавал полчаса, чтобы немного успокоиться и, услышав её запах, сразу снова возбудился. Сайли вывернула из коридора, одетая для улицы, мужчина насторожился. Девушка увидела его и замедлила шаг.

     - Я в город, - не дожидаясь его вопроса, сказала она.

     - Зачем?

     - Мне нужно кое-что купить.

     - Скажи мне, я позвоню, и тебе привезут всё необходимое.

     Сайли не хотела говорить ему о лекарствах, необходимых для её порезанной руки. Пусть он и знает, что она не обращается, но знать, что она не может себя лечить, ему не обязательно.

     - Не нужно. Я прогуляюсь. Заодно и развеюсь.

     Девушка попыталась пройти мимо него, но мужчина преградил ей дорогу. Сайли отступила на шаг.

     - Я отвезу тебя, - сказал Крейк.

     - Нет, - быстро ответила Сайли, и мужчина сузил глаза. – Не надо. Я сама доеду. И буду не поздно…

     - Я отвезу, - повторил Крейк, и это уже походило на приказ. – Подожди внизу.

     Сайли ничего не оставалось, как подчиниться приказу своего пять минут как мужа, и она послушно спустилась вниз.

     Всю дорогу до города в машине была напряженная тишина. Сайли гасила свое раздражение и нервозность, а вот Крейк и не думал этого делать. Девушке начало казаться, что она научилась чувствовать эмоции, настолько сильными и неприкрытыми были его раздражение и тихий гнев.

     «И чего он бесится?»

     Девушка решила нарушить тишину:

     - Красивая машина. Ты любишь крупные модели?

     Тишина.

     - Наверное, удобно ездить в джипе, только парковаться не очень. Особенно в городе, где много машин.

     Тишина.

     - Я люблю город, но за городом мне нравится больше, там свежий воздух и спокойно. А тебе?

     Тишина. Девушка разозлилась.

     - Я что, со стенкой разговариваю?

     - Не знаю, может и с ней. Может, со стенкой тебе приятнее разговаривать, чем со мной.

     Девушка опустила глаза:

     - Не говори ерунды, - тихо ответила она и, немного помолчав, добавила: – Я знаю, я вела себя вчера ужасно, и ты злишься…

     - Я злюсь не из-за вчерашнего, - перебил мужчина.

     - Тогда из-за чего? Что я сегодня успела натворить?

     - Ты снова попыталась сбежать, и это очень раздражает.

     - Сбежать? – не поняла девушка.

     - Твоя неожиданная поездка в город. Убегать каждый раз не получится, Сайли.

     - Я не собиралась сбегать. Мне, правда, надо в город.

     Мужчина оскалился и, не глядя на неё, прошептал:

     - Ты специально меня злишь своим враньём?

     Сайли разозлилась не меньше его и резко вытянула замотанную руку вперёд:

     - На тебе свет клином не сошелся! Мне нужны медикаменты для того, чтобы обработать порез.

     Крейк глянул на руку, перевязанную платком и остановил машину:

     - Почему ты не зализала порез?

     - Ой, правда? Его надо зализать? – в притворном удивлении спросила Сайли. – А я этого и не знала!

     Мужчина молча смотрел на неё. Девушка отвела глаза и посмотрела в окно.

     - Моя слюна не заживляет, - тихо сказала она. – Еще один недостаток моей…ненормальности.

     - Я, кажется, запретил тебе думать так и говорить, - сурово сказал мужчина и, взяв в ладони её руку, начал разматывать платок.

     - Что ты делаешь? Рана откроется, - начала протестовать девушка и попыталась отдернуть руку.

     - Я её залечу, - ответил мужчина.

     Сайли секунду не понимала, как он собирается это сделать без аптечки, а потом, догадавшись, начала вырываться сильнее:

     - Нет! Не надо. Я сама её залечу, когда доедем до аптеки. Не надо!

     Мужчина не отпускал руку и размотал платок. Девушка сжала кулак и поморщилась от резкой боли.

     - Не надо, - повторила она.

     - Разве час назад я не обещал, что стану заботится о тебе?

     - Не воспринимай те клятвы так буквально.

     - Нет? - переспросил он. – И твою клятву во всем мне подчиняться ты тоже не воспринимаешь буквально?

     - Я…конечно, нет! Если ты прикажешь мне утопиться, я не стану этого делать.

     - Я не приказываю тебе утопиться, а всего лишь прошу разжать кулак и позволить мне зализать твой порез.

     Сайли отрицательно покачала головой.

     - Нет? – протянул он.

     - Я пока не готова к этому.

     - К чему?

     - К такой твоей заботе.

     - Какой – «такой»?

     - Чересчур… личной.

     - Сайли, мы стали парой на всю жизнь. Пора привыкать, ты не находишь? И разожми, пожалуйста, кулак, пока ты окончательно не испортила обивку машины кровью.

     Девушка глянула вниз и увидела запачканное каплями крови сидение.

     - Я всё уберу.

     - Ты так и поступишь, когда мы вернёмся. А сейчас будь послушным волчонком и разожми руку.

     - Я не волчонок! Я же просила так меня не называть.

     - Не хочешь быть волчонком, веди себя по-взрослому.

     Девушка раздраженно вздохнула и разжала руку. Его теплый язык тут же притронулся к ранке, поднося руку ближе ко рту. Сайли прикрыла глаза, пытаясь побороть теплые волны удовольствия, которые расходилась кругами от руки по всему телу, как от брошённого в озеро камня. Он зализал порез на руке и неожиданно лизнул её губу. Девушка подалась назад и удивленно распахнула глаза.

     - Там я тоже видел кровь, - сказал Крейк, а его глаза горели огнём желания.

     Сайли нервно сглотнула и снова попыталась отнять руку, но он не отпустил. Тогда девушка облизнула губу и заметила:

     - Кровь не только на губе и руке. Но ты ведь не станешь вылизывать и моё бедро.

     Он хищно улыбнулся и сказал:

     - Спасибо, что напомнила, - а потом наклонился и поцеловал её.

     Сайли провалилась в неожиданный водоворот чувств и желания. Крейк целовал её страстно, жадно, прикусывая губы, а потом и кожу на шее, когда начал целовать и её. Девушка наклонила голову, удобнее подставляя шею для поцелуев. Мужчина проделал огненную дорожку к её груди и, не справившись с силой своей страсти, разорвал майку от горла до низа. Звук рвущейся ткани немного привёл девушку в чувства, и она открыла глаза. Крейк уже целовал её грудь, достав её из чашечек бюстье. Сайли подалась назад и упёрлась в его плечи руками. Мужчина зарычал и, подняв голову, посмотрел на неё. Сайли попыталась вернуть грудь на место, но мужчина откинул её руки и сжал своей обнаженную плоть. Девушка тоже оскалилась:

     - Нет! – запротестовала она, пытаясь сбросить его руку.

     - Да! – ответил он и попытался поцеловать её в губы.

     Сайли увернулась и отвернула голову, с тихим рычанием Крейк ухватил её за подбородок и повернул лицо к себе, а потом жестко поцеловал, терзая нежную кожу губ. Девушка не захотела сдаваться и ощутимо укусила мужчину за губу. Крейк отпрянул от неё и облизал пострадавшее место:

     - Волчонок показывает зубы?

     - Не называй меня так, - медленно протянула девушка, злостно уставившись на него.

     Крейк сильнее сдавил её грудь, которую не отпускал всё это время:

     - Я буду называть тебя, как захочу, - так же медленно сказал он и, опустив голову, снова начал целовать девичью грудь.

     Сайли снова попыталась отстраниться, и когда это у неё не получилась, взмолилась:

     - Пожалуйста, не здесь, не сейчас…

     - Здесь и сейчас, - прохрипел мужчина и начал целовать другую грудь. А потом, зацепив чашечки бюстье, порвал и его.

     На Сайли от этого его собственнического тона напала такая ярость, что она начала вырываться, как бешеная: царапалась, била его руками, кусалась, если могла дотянуться, начала отбиваться ногами. От такого отпора мужчина не только не ослабил хватку, а казалось, наоборот, возбудился ещё сильнее, инстинкты взыграли в нем, требуя подчинить себе свою самку. Он поймал её руки и, удерживая их спереди, потянул девушку на себя, а потом толкнул между водительским и пассажирским креслами, и она упала на задние сиденья большого джипа. Сайли попыталась подняться со спины и дотянуться до дверцы, но Крейк уже был рядом. Тогда девушка что было сил толкнула его ногой, а потом ещё раз, и когда он от неожиданности завалился назад, резко сорвалась с места и, открыв дверь, вывалилась из машины.

     Неожиданная свобода придала новых сил и уверенности, и Сайли, вскочив на ноги и не замечая саднившей боли в сбитых коленках, побежала в лес, который тянулся густой полосой вдоль дороги. Девушка не разбирала дороги и мчалась на пределе своих возможностей, резко меняя направление, чтобы запутать преследователя. Но постепенно адреналин свободы уступил место разумному страху, и Сайли начала осознавать безумство своего поступка. Убегать от волка –  плохая идея, а убегать от самца, которому принадлежишь – очень плохая идея. Он догонит и тогда жестоко накажет, доказав свою власть над ней и превосходство. Докажет своё право ею обладать. Лучше было остаться в машине и мирно уговорить его, пока инстинкты еще не взыграли в Крейке с такой силой, теперь уговоры не помогут, он не станет слушать, а бегство только разозлит его еще больше, ведь он все равно найдет её и догонит. Не ей тягаться с сильным взрослым волком.

     Мысли отвлекли Сайли от движения и она, не заметив поваленного бревна перед собой, зацепилась за него: девушка нелепо взмахнула руками, пытаясь удержать равновесие и по инерции пролетев пару метров, упала на живот, больно ударившись лбом. От неловкого падения, боли и глупости своего побега она потеряла все силы и так и осталась лежать на земле, не делая пыток подняться.

     Через секунду Сайли услышала его шаги, и Крейк неспешно подошел к ней. Мужчина присел возле девушки на корточки и дотронулся до спины. Сайли раздраженно дернула плечами, отстраняясь от его руки. Крейк поднялся:

     - Вставай, - велел он.

     Сайли не пошевелилась и только сильнее сжала кулаки от обиды.

     - Я сказал, вставай, - повторил мужчина, понизив голос.

     Девушка не сдержалась:

     - Хочешь насиловать, делай это здесь, какая разница?

     Он не отвечал и только тихо дышал, сдерживая злость. А потом опустился на неё, придавливая коленом спину, медленно наклонил голову и прошептал на самое ухо:

     - Нравится грубость – только скажи.

     Сайли не ответила и сильнее зажмурила глаза. Пусть всё пройдет быстро, как там на той проклятой поляне, пусть удовлетворит своё желание обладать и отпустит её.

     Мужчина сжал рукой шею девушки, что считалось у волков жестом подчинения.

     - Запомни. Ты будешь чтить обеты, что дала сегодня, а если нет, я заставлю их чтить. Ты моя и будешь моей всю жизнь до смерти. Но только тебе решать, какой будет твоя жизнь.

     Он отпустил её и, поднявшись, приказал:

     - Вставай.

     Сайли закусила кулак, чтобы не расплакаться, проявляя тем самым свою слабость. Она не могла заставить себя подняться, подчиниться его приказу, который он имел право отдавать.

     Крейк сжимал и разжимал кулаки, сдерживая ярость, он чувствовал её страх и безмолвный протест против его власти. «Если я сейчас не уйду, то сделаю то, о чем буду всегда жалеть», - пронеслась в голове мужчины мысль, за которую он уцепился и медленно сказал: 

     - Мы недалеко отъехали от дома, сама сможешь вернуться. Не придешь к вечеру, я тебя найду и жестоко накажу. Надеюсь, ты всё поняла.

     А потом мужчина, сняв свою майку и бросив ей на спину, развернулся и ушел, оставив Сайли лежать на сырой земле в незнакомом лесу.

     Девушка обрадовалась, что он не стал её насиловать и оставил одну, пусть и посреди густого леса. Когда она перестала слышать его шаги и запах, Сайли осмелилась перевернуться на спину и сесть, его майку она откинула от себя, как ядовитую змею. Слез не было, все выплакала вчера, но девушка была рада этому.

      Она уставилась перед собою в пустоту и поразилась отсутствию чувств и эмоций. Он мог подчинить её своей власти, преподать урок силы и превосходства, так бы поступил любой волк, если бы самка отказалась повиноваться. Но он не наказал её за неповиновение и побег, а просто ушел, оставив одну. Сайли была благодарна ему за это, хотя ненавидела за всё остальное. Но теперь она даже не может его ненавидеть, потому что эти чувства нельзя испытывать к своему самцу, так велит Непреложный закон, в соблюдении которого она поклялась на крови. Как ей надоела вся эта Непреложность! 

     «Всё! Хватит себя жалеть! Пора взрослеть!»

     Сайли поднялась на ноги и, сняв бесполезное бюстье, стянула края разорванной майки, его подачку она в жизни не наденет. Теперь осталось найти дорогу домой. Домой? Нет, думала девушка, идя по лесу, дом это там, где любят, а не там, где унижают и заставляют подчиняться. Это её темница на всю жизнь, и она ни за что не станет лебезить перед тюремщиком, чтобы он смягчил режим пребывания в ней. Никогда! Девушка остановилась и прислушалась: справа проехала машина, значит, дорога там, она пошла на звук и вскоре вышла к дороге. Медленно идя по обочине и стягивая края расходившейся майки, девушка думала о том, что, возможно, выиграла сражение, но в войне ей ни за что не победить. Сил, а главное желания её вести совсем не было. 

     Крейк хлопнул входной дверью и, взлетев по ступенькам, зашёл в свою комнату.

     «Их комнату», поправил он себя. Теперь здесь всё пахло ею. Её вещи из шкафа, её расческа на тумбочке, брошеный на стуле халат. Она незримо была повсюду. Он не смог этого выдержать и ушёл из своей спальни, укрывшись рядом, в комнате для гостей. Крейк быстро принял душ, смывая с себя раздражение, и сразу пожалел, что оставил её в лесу одну. Он не должен был идти на поводу у гнева, бросая её там, но боялся, что если она скажет или сделает еще какую-нибудь дерзость, он не выдержит и накажет её, как волк наказывает свою самку, сильно, жестко, подчиняя и ломая. Крейк не хотел её ломать, но и терпеть её дерзость не мог. Хорошо, что она не дерзила при посторонних, иначе у него не было бы другого выхода, кроме как подчинить её себе.

     А всё так невинно начиналось. Она раскрыла ладонь, и он нежно слизал её кровь, залечивая рану, а потом, не удержавшись, лизнул и губу, которую она прокусила днём, чтобы не позорить себя и его своими криками. Она так смело вела себя на обряде, что он простил ей вчерашнее. А когда он стал страстно целовать её в машине, она возбудилась и тоже хотела этого, поэтому Крейк совсем не понял, почему вдруг девушка стала сопротивляться, отталкивая его. И уж тем более её нелепый побег и слова об изнасиловании совсем не вязались в его голове: он только хотел её утешить, чувствуя боль девушки от падения, но она отстранилась и сказала эту нелепицу. Крейк рассвирепел и правда чуть удержался, чтобы не сделать того, о чем она говорила. А потом ушёл, оставив её одну посреди леса, и жалел об этом с каждой минутой всё больше. Мужчина порывался вернуться за ней, найти и привезти домой, но удерживал себя, давая Сайли возможность не уронить свою гордость и самой вернуться домой. Но минуты шли, а её все не было. Он, кажется, дал ей время до вечера. А во сколько он наступает?

     Сайли услышала звук приближающейся машины и сошла с обочины, из-за поворота появилась новенькая иномарка и притормозила возле неё. Водитель, молодой мужчина, человек, улыбнулся девушке:

     - Подвезти?

     - Нет, спасибо, - ответила Сайли и продолжила свой путь, сильнее стягивая края майки.

     Машина проехала вперед и остановилась, преградив ей путь. Мужчина вышел, Сайли напряглась.

     - У вас всё хорошо? – спросил он озабоченно и добавил, окидывая её взглядом: - Выглядите не очень.

     - Вы сама галантность, - буркнула девушка, пытаясь его обойти. Он не пустил и Сайли настороженно отступила.

     - Не бойтесь меня, - улыбнувшись, сказал мужчина. – Я  просто хочу помочь.

     - Мне не нужна помощь, я же сказала. Дайте пройти.

     - Позвольте хотя бы обработать рану на вашей голове, - сказал он, указывая на её лоб.

     Сайли подняла руку и притронулась ко лбу у основания волос, который от её прикосновения начал саднить. Она внимательнее посмотрела на мужчину и медленно кивнула. Он открыл дверцу машины и достал из бардачка аптечку.

     - Сюда, пожалуйста, - указал мужчина на капот машины, и девушка присела на него. Мужчина открыл аптечку и, приготовив необходимые медикаменты, чуть дотронулся до её подбородка, принуждая поднять голову. Сайли отстранилась от его руки, но голову подняла, он начал обрабатывать рану. – Могу узнать имя своей пациентки?

     - Сайли, - медленно протянула девушка, морщась от жжения в ране.

     Мужчина подул на рану:

     - А я Дин, будем знакомы. И как вы оказались посреди дороги одна?

     - Вы врач или полицейский? – спросила Сайли.

     Дин улыбнулся и наклеил на лоб пластырь:

     - Врач по необходимости, полицейский по службе. Всё, пациент Сайли,  рана обработана, заражения не предвидится.

     - Спасибо, - сказала девушка и поднялась с капота.

     Дин, кажется, только сейчас заметил, что её майка разорвана, и нахмурился:

     - Думаю, полицейский вам сейчас нужнее врача.

     - Нет. Спасибо за помощь, «доктор» Дин, - девушка попыталась пройти, но он снова её не пустил.

     - Вам не должно быть стыдно за это, - тихо сказал он. – Вы в этом не виноваты. А такие ублюдки должны сидеть за то, что делают с беззащитными женщинами.

     Сайли опустила глаза и сказала:

     - Вы сделали неправильные выводы, со мной ничего подобного не произошло, - по крайней мере не сейчас, подумала девушка.

     Дин сжал кулаки:

     - Вы боитесь его? Боитесь признаться?

     Девушка устала от этого разговора и примирительно сказала:

     - Нет, я никого не боюсь. Со мной и правда ничего не случилась. Мой обидчик перестал мною интересоваться и ушёл, не причинив вреда. Правда, - добавила она, улыбнувшись.

     Дин долго смотрел на неё, как бы решая, можно ей верить или нет, а потом согласно кивнул, но не отступил:

     - Позвольте всё же вас отвезти домой.

     Сайли устало кивнула:

     - Хорошо, подвезите, «доктор» Дин. Чтобы убедиться, что ваша пациентка благополучно добралась до дом, и её опасная для жизни рана не открылась.

     Дин улыбнулся её шутке и помог ей сесть в машину. Он сел на водительское место и завёл мотор.

     - Куда ехать?

     - Довезёте меня до поворота на Хортон, а там я сама дойду.

     Мужчина выключил зажигание и сжал руль:

     - Вы оборотень? – напряженно спросил он.

     - Да, - медленно протянула Сайли.

     - Тогда выходите из машины, - понизив голос, сказал он.

     Девушка удивленно глянула на Дина, и увидев его перекошенное от гнева лицо, заметила:

     - Что, на «животных» ваша забота не распространяется, «доктор»?

     Девушка потянула за дверную ручку и вышла, прикрыв дверь. Машина завелась и поехала, а Сайли медленно поплелась за ней. Но, не проехав и нескольких метров, машина снова остановилась, а когда Сайли подошла ближе, то услышала от мужчины:

     - Садитесь, я вас подвезу.

     - Нет, спасибо, - не останавливаясь, ответила девушка. – Я устала садиться и снова вставать, я ведь не заведенный болванчик.

     Она пошла дальше, а мужчина медленно подъехал к ней.

     - Садитесь, Сайли.

     - Езжайте, «доктор», вы ведь не ветеринар.

     Мужчина ничего не ответил, но остановил машину и вышел из неё:

     - Я не хотел вас обидеть.

     - Что вы, никаких обид, - продолжала идти девушка. – Но вы правы, нам лучше держаться подальше друг от друга. Моёму мужу не понравится наше знакомство.

     - Вы замужем?! – удивился он.

     - Да, - ответила Сайли и посмотрела на него. – И у меня очень ревнивый муж.

     - Тогда как же он позволил, чтобы это с вами произошло, - сказал доктор и указал на её порванную майку.

     - Это не ваше дело, как, впрочем, и всё остальное.

     Сайли пошла дальше, а мужчина так и остался стоять на месте. А через несколько минут его машина, обогнав девушку, проехала мимо.

     Через двадцать минут Сайли пожалела, что не села к нему в машину, воспользовавшись его нелюбезным предложением: начал накрапывать мелкий дождик, который за пять минут превратился в сильный ливень.

     Глава 12.

     «Есть много вещей, которые волки не любят, и одна из них - вода. А точнее вода, которая льётся с неба – мокрый противный дождь, после которого от них за километр несёт мокрой псиной. Если принять горячую ванну с пахучей морской солью и растереться нежным кремом, или выкупаться в чистом бассейне, согревшись на солнышке, то и запах будет очень приятным. Но от дождя всегда один и тот же эффект – стойкая вонь псины!»

     Услышав первые капли дождя, Крейк вскочил с дивана, на котором уже час читал одну и ту же страницу книги, пытаясь понять её смысл. Он быстро натянул на себя ветровку и выбежал из комнаты на поиски своей жены, которая промокнет до нитки. Но Мужчина не успел спуститься с лестницы, как почуял её запах, её мокрый запах, запах после дождя.

     - Бог мой, девочка, - услышал он восклицание своей матери, которая должно быть вышла из гостиной. – Ты попала под дождь?

     - Да, - ответила Сайли, и клацнула зубами от холода, - и зонта под рукой не оказалось.

     - А что у тебя с головой?!! – воскликнула Полайя и Крейк наконец увидел свою жену.

     Сайли была мокрой насквозь, со свисающих прядей волос капало на пол, губы посинели, а на лбу из-под намокшего пластыря сочилась кровь, перемешанная с дождевой водой. Крейк возненавидел себя – всё это было на его совести.

     - Я упала, - ответила Сайли и глянула вверх на лестницу, наконец почуяв Крейка.

     - Упала?! Бог мой, что скажут твои родители, ты только полдня под защитой нашей семьи, а уже всё это. Крейк, - обратилась к нему мать, не глядя на него, она и так давно чувствовала его присутствие, - почему твоя молодая жена вообще гуляет одна?

     Мужчина спустился и подошёл к ним:

     - Это полностью моя вина, - ответил он и, сняв с себя куртку, накинул на плечи Сайли.

     «Конечно, твоя вина!», - думала девушка, кутаясь в куртку, не глядя на него.

     - Ей нужна горячая ванна и теплый отвар, чтобы согреться, - наставляла Полайя. – Веди девочку в ванную, а я приготовлю отвар.

     Женщина ушла в сторону кухни, а Крейк, подняв Сайли на руки, понёс вверх по лестнице.

     - Я могу сама идти, - возразила она, пытаясь отстраниться и встать на ноги.

     - Я знаю, - ответил мужчина, удерживая её и продолжая нести.

     Сайли не стала сильно спорить, боясь, что упадет вместе с ним с лестницы и расшибется ещё больше. Хватит с неё на сегодня падений. В ванной комнате он поставил её возле стула и отошел набирать воду, девушка села на стул и сняла с себя промокшую обувь, а потом, сильнее кутаясь в его куртку, медленно расстегнула джинсы. Она почувствовала его взгляд и подняла голову.

     - Я за отваром, - сказал Крейк и вышел, оставляя Сайли одну.

     Сайли закончила раздеваться, медленно стягивая с себя мокрую холодную одежду, и быстро опустилась в горячую воду ванной, которая жгла и покалывала кожу. Через пару минут она привыкла к воде и немного расслабилась. Дверь неспешно открылась и, почувствовав запах Крейка и отвара, который он принёс, Сайли спешно согнула ноги, прикрывая коленями грудь. Мужчина медленно подошел и протянул ей отвар, который девушка приняла. Сайли пригубила напиток, он не был ожигающим, и она сделала глоток больше.

     - Спасибо, - тихо протянула она, намекая, что больше не нуждается в его помощи и присутствии в комнате.

     Он понял это по-другому:

     - Не благодари, из-за меня ты можешь заболеть.

     - Если я и заболею, то только из-за себя. Своей глупости.

     - Мы не будем сейчас обсуждать, кто, в чем виноват. Кто заклеил твой лоб?

     Она надеялась, что он не обратит на это внимания, но напрасно.

     - По дороге мне встретился доктор, он и помог.

     - Мужчина? – тихо спросил Крейк.

     - Не напрягайся, - огрызнулась Сайли, пряча за этим беспокойство. – Я была в таком виде, что на меня вряд ли кто-то мог позариться. Тем более волконенавистник.

     - Он тебя оскорбил? – напряжённо спросил Крейк, а Сайли отругала себя за длинный язык.

     - Нет, просто не захотел подвезти, когда узнал мою родословную. Но зато, - быстро добавила девушка, отвлекая мужчину, - обработал рану на голове.

     - Ты ударилась, когда упала?

     - Наверное,.. Думаю, - хмуро заметила Сайли, отпивая из чашки. -  Это будет для меня хорошим уроком: не убегать от мужа.

     Девушка снова сделала большой глоток, а Крейк, вместо того чтобы уйти, взял стул и подсел ближе к ней. Он протянул руку к её голове, и Сайли резко отстранилась, но мужчина потянулся за ней и отклеил пластырь. А затем опустил руку в воду и, намочив пальцы, смыл кровь со лба девушки заботливыми движениями. Сайли сжала зубы от легкой приятной дрожи своего тела и своего раздражения на эту предательскую дрожь.

     - Могу я тебе помочь залечить рану? – спросил мужчина.

     Сайли не сразу поняла, что он спрашивает у неё разрешения, и этим мужчина пошёл на компромисс. Но девушка не была готова к такому повороту после случившегося и отстранилась от его руки:

     - Само заживет, - буркнула она.

     - Ты злишься, что промокла? – тихо спросил он.

     - Я просто хочу сейчас остаться одна, - раздраженно ответила девушка в надежде, что он, наконец, поймет и уйдёт.

     Крейк молчал, и Сайли почувствовала, что воздух в комнате накалился. А потом мужчина медленно сказал:

     - Ты больше никогда не будешь одна. Привыкай к этому.

     Он поднялся со стула и стянул с себя майку. Сайли вцепилась в чашку с отваром, в панике наблюдая за ним, а потом не удержалась от жалобного шепота:

     - Пожалуйста, Крейк, не надо…

     - Ты моя жена, - ответил он безапелляционно и начал расстегивать ремень на джинсах.

     Сайли зажмурилась и прошептала:

     - Не принуждай меня, пожалуйста…

     - Я не стану принуждать, потому что ты сама понимаешь, что не должна сопротивляться. Теперь мы пара, Сальвеггия, хочешь ты этого или нет. Я думал дать тебе немного времени привыкнуть, но ты решила всё по-другому. Теперь я понимаю, тебе не нужно время, ты должна раз и навсегда понять, кому теперь принадлежишь.

     - Я знаю это, Крейк, понимаю. Не надо ничего доказывать, - снова попросила Сайли, хотя недавно и обещала себе никогда больше не просить. – Прости, что нагрубила, я просто устала сегодня, день был долгим и этот проклятый дождь, это все он, я…я…

     Крейк не слушал, а продолжал снимать с себя одежду, девушка поняла, что не убедит его. Тогда она медленно поставила чашку на пол и сильнее прижала к груди ноги. Мужчина полностью разделся и залез к ней в ванну, усаживаясь напротив. Девушка преодолела порыв вскочить, так как понимала, это разозлит его ещё больше, она только вцепилась в колени, обхватывая их руками с такой силой, как будто от этого зависела её жизнь. Крейк долго смотрел на неё, и по его взгляду нельзя было прочитать его мысли. Тогда Сайли решилась на последнюю просьбу:

     - Пожалуйста, только не наказывай меня, как должен наказать за неповиновение, - прошептала она, зная, как жестоко должен поступить волк со своей самкой, если она отказывается слушаться. – Я больше не выкажу его… Я постараюсь.

     Крейк молча рассматривал её, а потом медленно сказал:

     - Я не стану наказывать тебя, Сальвеггия, как того требует закон. Я вообще не стану тебя наказывать, - а потом тихо добавил: - Конечно, если ты не считаешь наказанием близость со мной.

     Сайли опустила голову и медленно покачала ею:

     - Нет, не считаю.

     - Но и за радость не принимаешь…

     - Я просто пока не привыкла к тебе, Крейк. Ты должен дать мне время, я…

     - Должен?

     Девушка подняла на него глаза:

     - Я прошу…

     - Ты много просишь, но мало даешь взамен, – перебил Сайли мужчина и, протянув руку под водой, коснулся её щиколотки, от чего девушка прижала к себе ногу ещё сильнее. - Нет, Сайли, – тихо, но твёрдо сказал он, а потом обхватил щиколотку рукой и немного потянул ногу к себе.

     Сайли напряглась, как будто одеревенела, а его пальцы начали водить по её ноге, вырисовывая на ней узоры и поднимаясь выше. Девушка прикрыла глаза и отвернула лицо, когда его рука придвинулась к её женственности. Он нежно, но настойчиво погладил её, раскрывая для своих пальцев, а потом коснулся чувственного бугорка, вызывая тем самым спазм в горле и пальчиках ног. Сайли сильно зажмурилась и прикусила губу, чтобы хриплый стон не сорвался с губ. Что это с ней? Как ей может это нравиться? Он недавно чуть её не изнасиловал в машине и сейчас принуждает к близости, а она возбуждается? Сайли сильно прикусила щеку, чтобы боль привела её в чувство.

     Его рука тем временим переместилась ко второй щиколотке и проделала тот же путь вверх, ещё больше раскрывая её для своих пальцев и жгучего взгляда. Сайли ухватилась руками за края ванной, не решаясь перечить ему и сдвинуть ноги. Крейк продолжал неспешно её возбуждать, поглаживая пальцами, а второй рукой разводил её колени шире, придвигая их к краям ванны. Девушка поняла, что возбуждение все равно волнами накрывает её, как бы она не старалась уйти от этого. Тогда ей захотелось, чтобы он был грубым, чтобы причинял боль, только бы не ощущать это предательское наслаждение своего тела. Сайли распахнула глаза и посмотрела прямо на него, а потом выдавила из себя с презрением:

     - Зачем все это? Бери, что хочешь и оставь меня в покое.

     Его пальцы стали железными и вцепились в её ногу мертвой хваткой, а глаза потемнели:

     - Зачем ты провоцируешь меня? Хочешь, чтобы я был грубым, чтобы мои прикосновения не доставляли тебе наслаждения? Так будет проще меня ненавидеть?

     - Мне вообще не нравится, когда ты прикасаешься ко мне! - выпалила она и пожалела об этом, увидев его бешеный взгляд.

     Крейк мгновенно придвинулся к ней, запустив свою руку в развилку её ног:

     - Нет? А вчера нравилось, ты кричала и просила ещё, - прорычал он и ввёл в неё пальцы.

     Девушка задохнулась и попыталась отвести его руки, сдвигая колени:

     - Нет, не надо, не так…

     - А как ты хочешь, Сайли... так? – спросил он и медленно вывел пальцы, чтобы снова нежно ввести чуть глубже. Сайли задохнулась и не сдержала ни легкого стона, который сорвался с её раскрытых губ, ни движения своего тела навстречу его руке. Она проиграла этот бой, но не чувствовала себя побежденной. Крейк нежно двигал пальцами, а девушка раскрывалась все больше, чтобы ему было удобней дарить ей наслаждение. А потом мужчина убрал руку и Сайли потянулась за ней, не получив того, что она обещала. – Значит, не нравятся мои прикосновения? – спросил Крейк, приподнимая бровь.

     Сайли распахнула глаза, не ожидая от него такой жестокости:   

     - Не нужно, Крейк, я и так принадлежу тебе, - еле слышно прошептала она, переступая через свою гордость: - Не ломай меня, полностью подчиняя своей воле.

     - Я не хочу тебя ломать, - ответил он, придвигаясь ближе. – Просто прими то, что теперь ты моя пара. Моя!..  Не его…

     Сайли закрыла глаза, скрывая от Крейка все чувства и эмоции, которые вызвали его последние слова.

     «Я его пара, пока наши сердца бьются…», - прошептала про себя девушка.

     Сайли чуть придвинулась к мужчине, принимая его слова, и он, угадав её жест, поднялся и, взяв на руки свою жену, понес её в их спальню.

     Крейк уложил свою драгоценную ношу на кровать и лег рядом, а потом потянулся к её лбу и зализал рану, удерживая голову девушки, чтобы она не отвернулась. Но Сайли не стала и пытаться, если он этого хочет, пусть делает, это малое, что она может ему дать. Когда с раной было покончено, Крейк начал целовать её лицо, слизывай мокрые капли. Он задержался на глазах, скулах, нежно прикусил губы и мочку уха, а потом спустился на шею. Сайли вцепилась в простыни, удерживая руки на месте, не позволяя им прикрыть грудь, к которой спустились губы мужчины. Он обхватил ртом каменный сосок и, немного потянув, несильно прикусил зубами. Девушка не сдержала шипящего вздоха, когда грудь пронзило резким спазмом наслаждения, смешанного с болью. Сайли подняла руку, пытаясь отвести его голову от своей груди, Крейк перехватил запястье и снова прижал его к матрасу.

     - Спокойно, волчонок. Больше не буду кусаться, - прорычал он и тут же прикусил другой сосок, который пронзило тем же спазмом.

     Девушка возмущенно вздохнула и потянула его за волосы двумя руками, отрывая от своей ноющей груди. Крейк  перехватил её запястья и завел их над головой, прижимая к кровати.

     - Прости, не удержался, - улыбнувшись, прохрипел он, целуя её в губы.

     А потом снова начал целовать лицо, шею, грудь, спускаясь к животу и несильно прикусывая кожу, мгновенно зализывая воспаленные места. Но Сайли больше не ощущала боль, только наслаждение и приближающийся оргазм.  Девушке казалось, что её тело больше не принадлежало ей, она растворилась в его поцелуях и прикосновениях. Растворилась в нем.

     И только одна мысль билась в голове: «Я не должна так этого хотеть». Но Сайли хотела сильно и страстно, она выгибала тело, подставляя его под мужские руки и губы, и зарывала в его волосы свои пальцы, чтобы он не смог отстраниться. Когда Крейк раздвинул её согнутые в коленях ноги и его поцелуи спустились ниже живота, Сайли показалось, что мир исчез, остался только этот мужчина и чувства, которые он вызывал в её теле. Она не сдержала стона, и спазм удовольствия пронзил девушку острой молнией.

     Крейк навис над ней и толкнулся внутрь, и её тело с легкой болью приняло его. Но боль мгновенно прошла, уступая место возбуждению и ожиданию большего. И когда его толчки стали ускоряться, Сайли сжала кулаки, впиваясь ногтями в ладони в ожидании оргазма.

     Но мужчина быстро вышел из неё, и не успела она возмущенно запротестовать, как он перевернул её на живот и поставил на четвереньки. Сайли мгновенно пришла в чувства, уловив изменения в его запахе и осознавая, что он хочет сделать. Она не была готова к этому и попробовала перевернуться обратно. Крейк зарычал и удержал её за бедра, не давая повернуться:

     - Нет, Крейк! Я не хочу!!!

     Он усилил хватку и перехватил её за живот, чтобы она не смогла шевелиться. Сайли стала вырываться из его рук, в панике пытаясь его сбросить с себя, не давая войти в неё. Мужчина зарычал сильнее и ухватил её рукой за шею, пригибая к матрасу.

     - Нет! Нет! Не надо!!! – выкрикивала девушка, пытаясь сбросить захват его руки, но он был гораздо сильнее и поставил её в нужную позу. – Не надо! Не надо! – её возмущенные крики перешли в просящие рыдания, но и это не повлияло на его решение.

     Сейчас ничего не смогло бы его остановить. Волк решил полностью установить власть на своей территории.

     Глава 13.

     «После обряда Связывания в пару волки становились Непреложной парой и жили вместе, пока кто-то из них не умирал. Они были вместе, и главной целью этого было потомство, которое должно было появиться. Но если у людей это просто, раз и готово, то у волков не совсем так. С их любовью к спариванию, хорошим здоровьем и малой смертностью, если бы родить волчонка было просто, скоро бы мир населяли только оборотни. Поэтому природа подстраховала мир от волчьего перенаселения.

     Забеременеть самке было непросто. Очень непросто. На это влияло всё: её родословная, здоровье, привычки, её физическое и психологическое самочувствие, её желание. Но и этого было недостаточно, еще нужно было спариться определенным образом. Самец должен был войти в пограничное состояние, между волком и человеком, когда тело оставалось человеческим, а все чувства, эмоции и внутренние процессы становились звериными. Именно в этом состоянии семя самца было особенно сильным, и только тогда оно могло зародить в самке новую жизнь. Вся проблема в том, что это было опасно, потому что такой сексуальный опыт было не просто перенести волчице, волк в момент полу-обращения был особенно нестабилен, как физически, так и психологически, и мог с легкостью причинить вред своей паре, её здоровью и даже жизни. Поэтому по Непреложному закону пары могли делать это не более одного раза в месяц, когда понимали, что прошлый раз не дал нужных результатов, и самка не забеременела, чтобы не подвергать их неоправданному риску».

     Сайли почувствовала, что он настойчиво толкается в неё, пытаясь войти в узкий проход, его мужское естество стало больше от того, что мужчина был в пограничном состоянии, между человеком и волком, в котором тело оставалось человеческим, а все внутри превращалась в зверя.

     Девушка надеялась, что Крейк не станет делать этого с ней, хотя бы первые месяцы, пока она не привыкнет к нему, пока не сможет ему доверять, не боясь, что он потеряет контроль в момент такого спаривания. С Рейном они никогда не говорили об этом, но девушка знала, что он не стал бы её торопить. Но, похоже, у Крейка были совсем другие планы, он решил сразу заявить на жену свои права и потребовать полного выполнения супружеского долга. Сайли в который раз с горечью подумала, что Крейк не Рейн.

     Она знала, что когда-нибудь ей придется пережить подобный опыт, но надеялась, что в этот момент будет доверять своему партнеру или хотя бы уже научится обращаться, чтобы защитить себя в случае чего. Сейчас же девушка была беззащитна перед ним, перед страстью и настойчивостью мужчины, с которой он решительно входил в неё, и конечно, совсем ему не доверяла.

     Сайли заставила себе перестать сопротивляться, потому что он больше не был полностью человеком,  теперь его внутренний зверь мог покалечить девушку в желании подчинить. Она тихо лежала в неудобной позе, прижатая за шею его стальной рукой и, молча глотая слёзы, сносила его размеренные резкие толчки. Было немного больно и неприятно, но гораздо сильнее боли девушку мучил стыд от осознания, что она должна позволять это делать и не может воспротивиться: теперь он имеет право на это, на её тело, на неё саму.

     Толчки ускорились, и Крейк оторвал руку от её шеи, удерживая девушку за бедра. Сайли не решилась даже шелохнуться, чтобы не спровоцировать его на очередную грубость, и осталась лежать на месте. Захват на её бедрах усилился, и девушка поняла, что он близок к разрядке, она сильно закусила губу, чтобы сдержать рвущийся с губ дикий рев протеста и безысходности. Крейк сильнее прижался к ней и резко толкнулся в самую глубину, а потом грубо зарычал и начал изливаться в неё.

     Сайли не сразу поняла, что он перехватил её живот и снова потянул на четвереньки, а когда осознала, для чего ему это нужно, самое страшное случилось: Крейк сильно прикусил её шею у основания ключицы, ставя на ней свою волчью метку самца, как клеймо обладателя. Сайли не сдержала стона боли и обиды и попыталась освободиться, но мужчина удержал её за плечи и живот, не давая шевелиться. Он продолжал изливаться в ней, а его зубы держать захват, Крейк не отпускал её, чтобы метка глубже въелась в юное тело, и никогда полностью не зажила.

     «Никогда» звучало в голове Сайли, как приговор.

     А потом всё закончилось, он отпустил девушку, разжав зубы и выйдя из неё. Сайли медленно отползла в сторону и повалилась на бок, пряча лицо в изгибе локтя. На неё навалилась такая безысходность, что ей стало все равно, даже если сейчас он захочет повторить всё сначала.

     Мужчина неподвижно лежал на спине, медленно приходя в себя. Всё внутри ликовало и радовалось, что он сделал это, сделал её окончательно своей. Умиротворение и гордость поселились в его душе от осознания, что его юная  жена теперь навсегда будет с ним и, возможно, уже зачала от него ребенка.

     Крейк вдохнул её терпкий аромат, который после соития был особенно насыщенным и приятным. Она плакала, он чувствовал соленый запах её слез, примешавшийся к запаху тела. Она была несчастной, это он тоже чувствовал. Мужчина чувствовал её безысходность и страдания, её протест и отчаянье, которые поселились в девушке, как только он перевернул её на живот, и Сайли поняла, что сейчас произойдет. Крейк слышал её крики и рыдания, которыми  девушка хотела его остановить. Он всё слышал, чувствовал, ощущал, он перешёл в пограничное состояние, но не стал от этого другим.

     Крейк чувствовал её боль и не хотел её причинять, но не мог иначе. Он не мог дать ей время, о котором она просила, не мог подождать, не мог отсрочить. Он должен был сделать это сегодня, в день их свадьбы, сейчас, в этот вечер, в эту минуту. Он должен был сделать её своей, чтобы она наконец осознала, что теперь принадлежит ему полностью и до конца, и нет никакой возможности этого избежать. Чем раньше Сайли осознает это, тем быстрее смирится и привыкнет, тем быстрее это войдет в норму её жизни, а значит, станет обыденным и обыкновенным, не вызывая отторжения или неприязни. Когда она перестанет думать о нем, как о замене Рейна, тогда, возможно, она станет думать о нем, как о нем самом, и только тогда у него появится призрачная надежда, что он сможет ей понравиться, и значит, жизнь с ним не будет казаться для девушки мучением. Ведь он не хотел, чтобы Сайли мучилась, особенно мучилась с ним.

     Мужчина полностью пришел в себя и подумал, что, возможно, его логика не совсем правильная, и дай он Сайли время, она бы постепенно привыкла к нему, и тогда все произошло бы само собой. Но Крейк осознал, что не смог бы дать ей то, о чем она просила, он нуждался в девушке как в воздухе и просто сошёл бы с ума, если бы она была на расстоянии. А его горячая кровь и волчьи гены довели бы все до беды, и тогда в один прекрасный момент он бы не сдержался, как сдержался сегодня на поляне, и сотворил бы что-нибудь ужасное со своей беззащитной женой.

     «Я люблю её. Но, наверное, не настолько сильно, чтобы отпустить…».

     Крейк перевернулся на бок и посмотрел на девушку. Сайли лежала, поджав под себя ноги и уткнув лицо в изгиб руки, она не пыталась прикрыться, и Крейк снова возбудился, любуясь её обнаженной красотой.

     - Я причинил сильную боль? – спокойно спросил он, зная, что сочувствие она не примет. Девушка отрицательно покачала головой и сильнее поджала ноги. Крейк откинул её волосы с шеи и коснулся своей метки, на которой в некоторых местах проступали капли крови, Сайли затаила дыхание, но не отстранилась. Он стер кровь пальцем, разглядывая ровный, глубокий укус, который теперь будет украшать шею его жены, говоря всем и каждому, что она ценна для него. Крейк не стал его зализывать, зная, что тогда он может полностью зажить, а мужчина не хотел этого. Но вот другое место, которому тоже пришлось сегодня не сладко, он с радостью залечит.

     Крейк протянул руку и коснулся её бедра, девушка напряглась, но ничего не сказала. Мужчина нежно, но твердо отвел ногу в сторону, открывая её женственность для своего взгляда. Сайли резко придвинула второю ногу, скрывая то, что он только что открыл.

     - Нет, Сайли, - сказал он твердо и снова раскрыл её ноги, подтягивая за бедра ближе к себе.

     Девушка наконец оторвала лицо от руки и, глянув на него, прошептала:

     - Не надо…

     - Я только хочу тебе помочь, ничего больше, - сказал Крейк и наклонил голову к развилке её ног, чтобы залечить её своей слюной.

     Девушка сдвинула ноги, не пуская его:

     - Нет. Не надо…

     Мужчина подавил раздражение и снова твердо развел её колени в стороны, открывая для себя:

         - Ты больше ничего не решаешь в этом вопросе. Я поклялся заботиться о тебе и буду это делать, даже если ты против, - он наклонился, удерживая её ноги широко расставленными, и лизнул её женственность.

     Сайли не смогла подавить шипения, которое сорвалось с губ, как только его горячий язык коснулся её саднившей плоти, и тело девушки непроизвольно подалось вперёд, оживая для интимных ласк. Девушка не могла поверить, что после всего случившегося еще может что-то чувствовать и чего-то хотеть. Она поправила себя: она ничего не чувствовала и не хотела, а вот её тело совсем наоборот, оно жило отдельной жизнью. Оно стало мгновенно откликаться и возбуждаться, тяжелея и наливаясь под языком мужчины, который умело делал своё дело. А вскоре и Сайли вслед за своим предательским телом стала желать этих прикосновений, наслаждаясь ими, девушка сильно закусывала губы, чтобы с них не слетали громкие возбужденные крики и вздохи наслаждения. В какой-то момент Сайли испугалась, что сейчас Крейк остановится, а она так и не достигнет желанного оргазма, на пороге которого стояла. Но мужчина не остановился, и девушка шагнула за порог, сотрясаясь всем телом в сильном оргазме. Её разум отключился и перед закрытыми глазами Сайли снова увидела его глубокий темный взгляд, который снова заменил искры и круги и, похоже, стал вечным попутчиком её оргазма.

     Девушка медленно пришла в себя и поняла, что Крейк лег рядом, а его  нежные пальцы  неторопливо поглаживают её между ног. Она чуть сжала колени, стараясь закрыться от его рук, но он просунул их дальше, задевая чувствительные точки. Тогда она попыталась повернуться на бок и тем самым уйти от его интимных прикосновений, но мужчина и тут не позволил ей отстраниться, перехватив девушку за руки и поворачивая к себе. Сайли прикрыла глаза, боясь встретиться с его пристальным взглядом. Мужчина ничего не сказал, и его руки движений не прекратили, а девушка подумала, что Крейк решил довести её до очередного оргазма. Тогда она, не открывая глаз, сказала:

     - Я устала, день был очень долгим. Пожалуйста, можно я отдохну?

     - Отдыхай, - тихо сказал Крейк, но поглаживающей руки не убрал.

     Сайли прикусила губу, но глаза открыть не решилась:

     - Я не могу, когда ты… когда… когда делаешь это.

     - Что делаю? - тихо спросил мужчина и задел своими пальцами какую-то особенно чувственную точку между её ног. Девушка выгнулась и не сдержала тихий стон. – Что делаю, Сайли? – повторил он свой вопрос, когда она немного успокоилась.

     «А то сам не знаешь!»

     - Когда трогаешь меня…там.

     - Тебе неприятно?

     Сайли напряглась, а Крейк ввел в неё пальцы, которые легко вошли из-за обилия соков, увлажняющих её плоть. Девушка подалась на его пальцы, но они так же быстро пропали, как и появились, она распахнула глаза. Мужчина смотрел прямо на неё, не прекращая легких поглаживаний.

     - Зачем ты спрашиваешь, если сам знаешь ответ? - тихо спросила Сайли.

     - Хочу услышать его от тебя.

     - Это ничего не значит, - протянула она, отводя глаза.

     - Ты пытаешь убедить в этом меня или себя?

     Она недолго молчала, а потом снова посмотрела на него:

     - Так нечестно, Крейк. Ты опытнее, старше, не мне тягаться с тобой.

     - А зачем вообще со мной тягаться? – медленно спросил он. – Мы не враги друг другу.

     Она прикрыла глаза и ответила:

     - Я знаю это. Просто… просто так не должно быть.

     - А как должно?.. Ты должна ненавидеть меня за то, что не я умер, а Рейн? Я должен презирать тебя за то, что вынужден на тебе жениться? Мы должны ненавидеть друг друга и еле выносить? А от моих прикосновений ты хочешь покрываться холодным потом отвращения? Так бы тебя устроило, Сайли?

     Она покачала головой.

     - Тогда как? Как ты хочешь?

     - Ты сильно давишь на меня. Всё очень быстро. Прошло только два дня, только два дня,.. а уже столько случилось… Это нечестно…

     - Я знаю, о чем ты просишь, о времени, - тихо сказал он. -  Но я не могу тебе его дать. Мы стали парой и будем ею. И я в отличие от тебя рад, что мы не чувствуем друг к другу отвращения, что мы подходим друг другу, и нам комфортно вместе в постели. Что тебе приятны мои прикосновения, а меня возбуждают твои. Вчера вечером ты просила, если вдруг передумаешь и убежишь, чтобы я догнал тебя и вернул. Я выполню твою просьбу, Сайли, и всегда тебя догоню и верну, даже если ты станешь убегать от самой себя, - сказал он и снова запустил в неё свои пальцы. Девушка от неожиданности мгновенно возбудилась и подошла к самому краю. Он нежно оттянул пальцы и снова толкнул их в неё, она кончила с легким криком, который он заглушил своим поцелуем.   

     Сайли медленно приходила в себя: она снова начала ощущать прохладный воздух в комнате, запах их тел после любви, его руки на своём животе, нежные и удерживающие. А потом прислушалась и услышала его ровное дыхание. Девушка медленно потянулась к покрывалу и укрыла себя, а заодно и прижавшегося к ней мужчину, боясь вставать, чтобы он не проснулся. А потом закрыла глаза и постаралась не думать о том, что произошло, и как после этого она сможет смотреть на себя в зеркало и говорить, что не хочет быть его парой.

     Утром она снова стала его. Крейк разбудил её легкими поцелуями в шею и затылок, прижавшись сзади, а потом, не дав окончательно проснуться, неспешно толкнулся в податливое тело. Сайли распахнула глаза от неожиданного вторжения и постаралась отодвинуться, но муж удержал её за бедра и, просунув руку между её согнутых ног, нежно погладил клитор.

     - Всё хорошо, Сайли, это я, - прошептал он успокаивающе, как будто это должно было её успокоить.

     Девушка подавила резкий ответ и отдалась его неожиданной ласке, решая, что подумает о своем безобразном распутстве позже. Она легко кончила, дважды перед тем, как мужчина излился в неё. После этого он не сразу вышел из её тела, а нежно обнял её за живот и грудь, сильнее прижимая к себе. Сайли стыдливо призналась себе, что не была против этого.

     - Доброе утро, - сказал Крейк, целуя её в висок.

     - Доброе, - тихо ответила девушка.

     Он нежно сдавил грудь, от чего сосок ее мгновенно затвердел.

     - Хочешь, не будем вставать весь день и хорошенько отдохнем после вчерашнего безумного дня?

     Сайли подумала, что вряд ли они думают об одном и том же отдыхе и покраснела.

     - Не хочешь? – спросил он, улавливая её чувства и нежно поглаживая её живот.

     - Не хочу давать твоим братьям повод для шуточек.

     - У них он и так уже есть. У них очень хороший слух, - сказал Крейк, намекая на её ночные крики экстаза.

     Сайли покраснела еще больше, а потом сказала, переводя тему:

     - Я бы хотела лучше узнать ваш дом и прилегающую территорию.

     - Наш дом, - поправил её Крейк. – Устроить тебе экскурсию?

     - Я могу и сама, не хочу отрывать тебя от важных дел.

     - Теперь ты моё самое важное дело, - сказал мужчина и, поцеловав её в висок, поднялся с постели.

     Сайли натянула на себя одеяло, скрывая наготу. Крейк прошел в ванную комнату в чем мать родила, совсем не стесняясь своей наготы. Ему нечего было стесняться, он был очень красивым. Сайли в первый раз видела его мужественное тело при дневном свете и стыдливо призналась себе, что оно ей очень понравилось. Из ванны она услышала его громкий голос:

     - Не хочешь ко мне присоединиться?

     Девушка покраснела от того, что почувствовала сильное желание это сделать, но удержала себя на месте. Крейк не повторил своего приглашения, и Сайли осталась лежать в постели, а когда услышала шум воды и поняла, что муж в душе, быстро поднялась и надела халат, пока его не было.

     Сайли не решилась выйти из комнаты без него, ведь он четко дал понять, что сегодняшний день они проведут вместе, поэтому принялась рассматривать его большую комнату. Все здесь говорило о том, что в ней жил мужчина: вся мебель была массивной и большой, никаких лишних отделок и безделушек, строго, лаконично, ничего лишнего. Но комната не показалась Сайли неуютной. Она как раз рассматривала пейзаж из окна, когда из ванной вышел Крейк, обмотанный полотенцем, которое прикрывало бедра. Девушка смутилась и отвела от него глаза, а потом и сама проскользнула в ванную, чтобы привести себя в порядок.

     Она быстро приняла душ, опасаясь, что мужчина может войти в любую минуту, а потом, завернувшись в полотенце, с минуту разглядывала укус у себя на шее. Сайли стало так тоскливо и печально, что захотелось завыть, хотя такая метка, должна была радовать любую волчицу, она говорила всем и каждому, что её партнер окончательно её признал и принял, что он доволен ею. Но девушке она говорила только о том, что больше она никогда не будет свободна, а укус напоминал ошейник её рабства. Сайли подавила в себе эти эмоции, не желая, чтобы Крейк их почувствовал, ведь он не виноват, что ему попалась такая ненормальная жена. Она расчесала волосы и убрала их в хвост, а потом оделась, заклеив укус пластырем и скрыв его горлом водолазки.

     Крейку не понравилось, что девушка скрыла его метку одеждой, о чем он сразу ей и сказал. Сайли подтянула горло водолазки еще выше и сказала:

     - Я заклеила укус пластырем, чтобы быстрее затянулся.

     - Болит? – тихо спросил он.

     Сайли отрицательно покачала головой, но Крейк не поверил ей. Он шагнул ближе и сказал, оправдываясь:

     - Я не стал его зализывать, ведь тогда в укусе не было бы смысла.

     - Я понимаю.

     Крейк немного помолчал, а потом всё-таки спросил:

     - Ты винишь меня за вчерашнее?

     Сайли отвела глаза:

     - Просто мне казалось, мы должны были лучше привыкнуть друг к другу, прежде чем… делать это.

     - Возможно. Но я не стану извиняться за то, что сделал, я не жалею. И через месяц, если ты не забеременеешь, сделаю это снова.

     Сайли ничего не ответила, выйдя из комнаты, они спустились вниз и вышли во двор, для утренней прогулки. Девушка медленно сошла с крыльца и  тихо сказала:

     - Ты беги, я сама погуляю.

     - Не хочешь гулять со мной?

     - Просто ты обратишься, и я буду тебя задерживать.

     - Ты волнуешься, что будешь меня задерживать или что я обращусь?

     Сайли тихо ответила:

     - Не хочу тебя задерживать.

     Крейк поднял её подбородок и, заглянув в глаза, прямо спросил:

     - Ты боишься моего волчьего обличия?

     Сайли, не отрывая глаз, ответила:

     - Я ведь не маленькая, Крейк, чего мне бояться. Правда, не хочу задерживать.

     Он нежно коснулся её губ легким поцелуем и тихо сказал:

     - Ты не будешь меня задерживать, я не стану обращаться.

     Девушка хотела что-то возразить, но мужчина, взяв девушку за руку, уже потянул её в сторону леса, и она решила не продолжать разговор. Она не хотела, чтобы из-за неё он не обращался, выпуская своего волка побегать, но говорить об этом не стала.

     Крейк повёл Сайли вглубь леса, а потом ускорил шаг, переходя на легкий бег. Сайли побежала за ним, так как он не выпустил её руки, только крепче сжал ладонь. Она постаралась выкинуть из головы все мысли и насладится свежим лесным воздухом, утренней пробежкой и ощущением свободы, которую она дарила. Сайли бежала рядом со своим мужем и чувствовала его силу и энергию, которая мощной волной накрывала и её, принося неожиданно приятные ощущения. Она больше не была одна, теперь он всегда будет рядом, неожиданно подумала девушка, и эта мысль оказалась волнующей.

     Крейк отпустил её руку и ускорил свой бег, вырываясь вперёд. На Сайли напал азарт, и она тоже ускорилась, пытаясь не отставать от него. Это было непросто, мужчина бежал очень быстро, мастерски маневрируя между деревьями, перепрыгивая через кусты и пни, он хорошо знал местность, и одно это давало ему фору. А ещё Крейк был самцом и гораздо старше, а значит, априори был сильнее и быстрее её. Через несколько секунд Сайли окончательно потеряла его из вида за листвой деревьев и кустарников и, пробежав ещё пару метров, остановилась. Девушка прислушалась: ни звука, либо он взлетел, либо тоже остановился. Она напряженно всматривалась в лес, пытаясь хоть что-то разглядеть, а сердце в её груди ускорило свой ритм, выбрасывая в кровь адреналин. Сайли почувствовала себя крольчонком, на которого взрослый хищник начал охоту, это одновременно пугало и возбуждало.

      Девушка попятилась и медленно, крадущимися шагами пошла обратно, а потом её нервы не выдержали, и она бросилась наутек, скрываясь от невидимого преследователя. Но вскоре услышала за собою быстрые шаги, говорящие о том, что её действительно преследуют. Её внутренняя волчица возликовала, и девушка ускорила бег, подгоняя преследователя в погоне. Сайли резко маневрировала между деревьями, меняя направление, зная, что на прямой дистанции у неё нет шансов. Она начала не только слышать его шаги, но уже и чувствовала его запах, и ей показалось, что она слышит его дыхание на своём затылке. Девушка преодолела паническую необходимость обернуться и посмотреть, далеко ли её преследователь, и заставила себя еще ускорить бег, хотя и так была на краю своих возможностей. А потом сильные руки мужа схватили её за талию и дернули на себя. Они вместе не удержали равновесие и упали на землю, Крейк извернулся, и девушка приземлилась на его грудь, но мужчина тут же перевернулся, подминая Сайли под себя.

     Он нависал над ней, вжимая в траву, а его горящие глаза захватили её глаза в плен. Так они и лежали, не говоря не слова, и только отрывистое дыхание вырывалось из их легких. Крейк перевел взгляд на губы жены и медленно наклонился, собираясь её поцеловать, но мгновенно напрягся и резко поднял голову, уставившись в деревья перед ним. Сайли тоже напряглась, почувствовав его возбуждение, и попыталась извернуться, чтобы посмотреть, что он там увидел. Но мужчина не дал ей этого сделать, сильнее вжимая в траву и не отрывая взгляда от деревьев. Тогда девушка подняла руки и нежно провела ладонями по его плечам, пытаясь привлечь к себе внимания. Это помогло, Крейк оторвал взгляд от леса и глянул на неё, а потом резко оскалился и снова поднял голову.

     Сайли наконец услышала, как шелестит трава под лапами других волков, а потом и почувствовала их запах. Крейк быстро скатился с неё и уже стоял на ногах, когда девушка, избавившись от его тяжести, извернулась и увидела двух больших волков, которые медленно выходили из-за деревьев. Сайли села и неосознанно ближе подвинулась к мужу. Крейк был хмурым и неприветливо сказал:

     - Идите своей дорогой.

     Волки замедлили шаг, и один из них огрызнулся. И по этому рыку Сайли поняла, что перед нею самки. Её волчица жалобно поскреблась по сердцу, просясь на выход, и девушка сжала кулаки от своей беспомощности. Сайли поднялась и встала рядом с мужем, не имея возможности обернуться в волка и прогнать соперниц.

     Похоже, волчицы не собирались уходить и только остановились в паре метров от них, напряженно вглядываясь в семейную пару. Крейк, не отрывая от них хмурого взгляда, медленно повторил:

     - Идите своей дорогой.

     Волчицы одновременно оскалились и рыкнули на Сайли, и девушка поняла, что тем самым они говорили, что уйти должна она.  Они прогоняли её, а Сайли не могла обернуться в волка, чтобы дать им отпор. Она ещё сильнее сжала кулаки, вспоминая шестой Непреложный закон о сильном и слабом волке, и медленно сделала шаг назад. Крейк схватил её за руку, удерживая на месте, и тоже оскалился, а потом тихо зарычал, от чего по спине Сайли побежали мурашки. Девушка взмолилась, чтобы его теперешний гнев не касался её. Волчицы ещё сильнее оскалились, но немного пригнули головы и уши, признавая его силу, а потом медленно попятились назад, сделали пару шагов, развернулись и быстро побежали в лес.

     Сайли перевела дыхание, но тут же напряглась снова, услышав тихий голос Крейка:

     - Ты что, собиралась уйти, отступить?

     Девушка попыталась высвободить свою руку, которую он до сих пор сжимал, но мужчина не отпустил.

     - Они сильнее меня, - медленно сказала Сайли, оправдываясь, - я должна была подчиниться их силе.

     - Они не сильнее тебя, - сказал Крейк, а девушке его слова показались абсурдными.

     - Я не могу обращаться, значит, они сильнее меня.

     - Это вовсе ничего не значит, - сказал Крейк и посмотрел на Сайли. – Ты моя пара, ты сильнее их.

     Эти слова показались ей еще более абсурдными, но она промолчала об этом и только тихо поблагодарила:

     - Спасибо, что вступился за меня.

     - Ты моя пара, как иначе?

     Сайли опустила глаза и тихо сказала:

     - Ты мог и не вступаться, а заставить меня самой разбираться со своими проблемами.

     - Твои проблемы – это теперь мои проблемы. Запомни это.

     Мужчина развернулся и пошел к дому, ведя Сайли за собой, так и не отпустив её руку. Девушке показалось, что она снова сделала и сказала все неправильно, снова чем-то обидела его.

     Глава 14.

     «Самки, как и самцы, живут по Непреложному закону и силой отстаивают свои права. Конечно, ни одна самка не пойдет против мало-мальски сильного самца, зная, что проиграет, но делить власть и привилегии с другими самками у них в крови. И если самцы применяют силу своего тела и ума, то самки, как истинные женщины, не гнушаются и менее честными способами. Лесть и флирт, сговоры и сплетни, язвительность и ехидство – все это идет в бой за желанную цель. Хотя самки редко портят свои шкуры, вступая в настоящие драки, но и они имеют место, если конечная цель того стоит.

     Я никогда не вступала в бой с другой самкой. Я была слабой, не умея обращаться в волка, поэтому все знакомые мне самки считали ниже своего достоинства даже связываться со мной. Да и что мне было делить?

     Сейчас у меня был муж, которого хотели многие, и сейчас мне было из-за чего вступить в бой. Но я не могла в него вступить. Что бы ни говорил Крейк, я была физически слабой и рассчитывать могла только на ум. Но кто станет использовать ум, если для того, чтобы меня победить, достаточно только обернуться в волка?»

     Когда Крейк ввёл Сайли в дом, то сразу направился в столовую. Через пару минут к ним как по команде присоединилась вся семья Крейка, как будто они все только и ждали, когда молодожены наконец вернутся с прогулки. Первым в столовую вошел Аллен с широкой улыбкой на лице:

     - Привет, новобрачные, - поздоровался он и, подойдя к Сайли, обнял её за талию. Крейк раздраженно зарычал, а улыбка Аллена стала ещё шире: - Не рычи, она была с тобой всю ночь, мне тоже хочется немного её внимания, не будь жадиной!

     После этих слов Крейк зарычал еще сильней и, отцепив от смущенной жены Аллена, усадил её за стол подальше от брата. Аллен рассмеялся и сел напротив Сайли.

     - Как спалось? – спросил он с хитрой улыбкой.

     Девушка покраснела и опустила глаза к столу.

     - Не нарывайся, брат, - предупредил Крейк, накладывая Сайли завтрак из омлета с беконом, говяжьей отбивной с острой подливой и большими ломтями белого хлеба, которые были намазаны сливочным маслом щедрой рукой их домашнего повара. В большой стакан он налил молоко и поставил перед девушкой. От количества еды Сайли стала нехорошо, но она мужественно вцепилась в стакан с молоком и немного пригубила ненавистный напиток, который с самого детства большими кружками заставляли пить всех волчат, особенно самок.

     - Если у тебя неприличные мысли, держи их при себе, - усмехнулся Аллен, накладывая себе еду, - я просто поинтересовался, как ей спалось в новом доме, под крышей новой семьи.

     - Хорошо, - сказала Сайли, отставляя стакан и начиная ковырять вилкой жирный омлет.

     - Вот и отлично, - отсалютовал ей Аллен стаканом.

     В комнату вошли Дэниэл и Кэден, они были в одних спортивных штанах и явно только что пришли с пробежки.

     - Всем привет, - сказал Дэниэль и, наклонившись к девушке, чмокнул её в щеку. - Привет, красавица.

     Сайли смутилась, Крейк подавил рык, Аллен улыбнулся и заметил:

     - Аккуратней, Дэниэль, Крейк сегодня жадина.

     Убийственный взгляд старшего брата пронзил Аллена, но тот сделал вид, что не заметил его. Кэден тоже подошел к Сайли и, быстро чмокнув её в щеку, отбежал подальше, чтобы Крейк не успел его схватить. Все трое младших братьев расхохотались, а Крейк угрожающе сжал столовые приборы. Сайли непроизвольно накрыла его напряженную руку своей ладошкой, успокаивая. Крейк мгновенно перевёл свое внимание на её такой лично-интимный жест, и все внутри его заликовало, радуясь её прикосновению. Но девушка поспешно отняла руку, как только осознала, что сделала, но и такой малой победы мужчине было достаточно.

     Его братья наложили себе на тарелки горы еды и принялись её уплетать, потеряв всякий интерес к разговорам и шуточкам.

     В столовую вошла Полайя:

     - Всем доброе утро. Сайли, - она поцеловала девушку в голову и села возле Сайли, тоже налила себе молоко. А потом перевела взгляд на тарелку невестки и её вялые попытки есть и спросила: - Невкусно?

     Сайли сразу же оживилась и наколола на вилку большой кусочек омлета:

     - Очень вкусно. Матисса отлично готовит, - Сайли отправила омлет в рот и улыбнулась.

     - Ей понравятся твои добрые слова, она очень серьёзно относится к своим обязанностям, - ответила Полайя, накладывая себе еды. – Вы гуляли утром в лесу?

     Сайли опустила глаза, вспоминая утреннюю встречу с другими самками, и только кивнула. Её жест не укрылся от присутствующих, но они поняли его по-своему.

     - Похоже, ночи им было мало, - громко зашептал Дэниэл сидевшему рядом Кэдену. – Говорил я тебе, нужно было бежать в северном направлении.

     Сайли покраснела от их прямых намеков, и теперь Крейк накрыл её руку своей, успокаивая. Он тихо заметил:

     - Завидовать нехорошо, брат. И если не хочешь остаться без хвоста, советую совсем не выходить из дома, пока мы с Сайли бегаем по утрам.

     Аллен улыбнулся и сказал Дэниэлу и Кэдену:

     - Я бы прислушался к словам Крейка, а то можете лишиться не только хвостов.

     - Аллен! – возмутилась Полайя, услышав нескромный намёк сына.

     - Я имел в виду уши и нос. Ничего, о чем ты подумала, мама, - невозмутимо сказал Аллен, скрывая улыбку.

     Полайя строго посмотрела на сына:

     - Если я и привыкла к вашим шуточкам, это не значит, что и девочка должна их терпеть. Так что ведите себя пристойно, - сказала женщина, обводя взглядом всех сыновей, - а то пожалуюсь вашему отцу, и тогда вы точно чего-нибудь лишитесь!

     - Что в этот раз натворил мой выводок? – спросил Гордон, появляясь на пороге столовой с залихватской улыбкой. Он подошел к жене и нежно её поцеловал, а потом повернулся к Сайли и поцеловал и её.

     - Аккуратней!!! – хором закричали Аллен, Дэниэль и Кэден и вместе рассмеялись.

     Гордон удивленно обвел взглядом сыновей и медленно улыбнулся, усаживаясь за стол:

     - Я чего-то не знаю?

     После завтрака, на котором Сайли пришлось съесть больше, чем она ела за день, девушка пошла с Полайей, которая увела её от хмурого Крейка, чтобы показать дом. Дом семьи Гродвольнов был очень большим, в нем было бесчисленное количество комнат и коридоров. Но Сайли было интересно заходить в каждую и рассматривать стильный интерьер гостиных, спален, кабинетов, тренажерного зала и бассейна, бани и сауны, небольшого кинотеатра и комнаты для игр.

     В огромной кухне Сайли познакомилась с Матиссой, которая оказалась милой женщиной-оборотнем средних лет с пронзительными глазами. Она сразу спросила у девушки, что та любит из еды, а что нет, что ест на завтрак, обед и ужин, а также что она предпочитает из напитков. Сайли решила честно признаться в своих предпочтениях, чем заслужила внимательный взгляд Матиссы и настороженный Полайи.

     - Я не ем много, - оправдалась девушка, решив сказать правду: повторение сегодняшнего завтрака она не переживет.

     - Почему? – спросила Матисса, оглядывая её фигуру. – Худеть тебе не нужно, наоборот, не помешало бы немного набрать веса.

     - Просто я не обращаюсь в волка, - медленно сказала Сайли. – А значит, мне не нужно столько же энергии, сколько нужно другим волкам.

     Матисса внимательно на неё посмотрела и сказала:

     - Я поняла: овощи, фрукты и не очень жирное мясо. Но когда ты забеременеешь, тебе нужно будет есть больше, чтобы кормить своего волчонка.

     - Конечно, тогда и обсудим это, - улыбнулась Полайя. – Пусть это будет нашим маленьким секретом, Гордону не обязательно об этом знать.

     Сайли успокоилась, когда поняла, что Полайя, как и её мать, стала на её сторону и не станет с ней бороться в вопросах еды.

     После кухни Полайя показала девушке сад, в котором выращивала множество различных цветов, кустарников, плодовых деревьев. Как призналась женщина, это было её самым сильным увлечением.

     - После мужа, конечно, - улыбнулась Полайя. – А ты чем увлекаешься?

     - Мне нравится читать книги, и учиться мне тоже нравилось.

     - Но ведь ты уже закончила университет. На какой специальности ты училась?

     - Я дипломированный специалист по рекламе.

     - Наверное, интересно было учиться? – спросила Полайя.

     - Да, очень, - ответила Сайли и тихо заметила: - Думаю, работать было бы тоже интересно.

     Полайя внимательно посмотрела на девушку и сказала:

     - Почему бы тебе не поговорить об этом с Крейком? Думаю, он бы не был против.

     Сайли засомневалась в словах Полайи, и та, заметив это, сказала:

     - Крейк умеет идти на компромисс, хотя, глядя на его суровую внешность, этого не скажешь. Если тебя что-то волнует, ты можешь смело ему открыться, он всегда выслушает и поможет. У моего сына доброе сердце. Скоро ты и сама это поймешь, если захочешь узнать его лучше.

     Сайли слегка покраснела от последних слов женщины, в которых услышала намек на свое нежелание узнавать её сына. Девушка опустила глаза и, оправдываясь, ответила:

     - Просто мы пока не совсем привыкли друг к другу. Нам нужно время.

     - Конечно, Сайли, я понимаю. И оно у вас есть. Просто дай ему шанс завоевать твое доверие и симпатию. А сейчас прости, у меня есть неотложные дела. Пойдем, я отведу тебя в дом.

     Девушка встрепенулась:

     - Я сама найду дорогу. Вы идите, а я ещё немного погуляю по вашему саду.

     - Нашему саду. Не заблудись. Если к ночи не вернёшься, вышлю поисковую группу, - сказала Полайя улыбнувшись своей шутке, и ушла.

     Сайли наконец-то осталась одна и решила пройтись вглубь большого сада, не решаясь, правда, отходить далеко, чтобы не натолкнуться на кого-нибудь. Сейчас ей хотелось побыть одной. Она любила уединение, ведь в родительском доме часто оставалась одна и это ей нравилось. Девушка увидела деревянную беседку, скрытую между деревьями и кустарниками, и решила спрятаться в ней от посторонних глаз и немного подумать.

     А что, если Полайя права, и Крейк разрешит ей работать? Это бы было так чудесно! Тогда хотя бы одна её мечта сбылась. Сайли нашла бы какую-нибудь небольшую кампанию, которой бы требовался специалист по рекламе, и лучше, если бы в ней не знали, что она оборотень из древней семьи. Тогда она смогла бы спокойно работать наравне со всеми и даже получать деньги, которые бы тратила на какую-нибудь ерунду.

     От мыслей её отвлек какой-то шум, и девушка напрягла слух. Среди деревьев кто-то шел, неспешно ступая по траве, а потом становился возле беседки, наверное, услышал её запах. Через секунду у входа в беседку показалась детская голова, и девочка лет двенадцати зашла внутрь.

     - Привет, - поздоровался ребенок, внимательно рассматривая Сайли.

     - Здравствуй, - ответила девушка.

     - Я тебя знаю, ты новая жена Крейка.

     Сайли показалось смешным, что её назвали «новой женой», как будто у Крейка была «старая», и она улыбнулась.

     - Да.

     - Как тебя зовут?

     - Сайли. А тебя?

     - Меня – Иза. Правда, полное моё имя Изабелла, но я его ненавижу.

     - Моё полное имя Сальвеггия, я тоже его не очень люблю.

     - Да, тебе не повезло еще больше чем мне, - сочувственно сказала Иза и села возле Сайли на скамейку. – Что ты тут делаешь?

     - Сижу и мечтаю, - ответила девушка. – Эта беседка закрыта от посторонних глаз, и мне она показалась хорошим убежищем для моих грез.

     - Да, от посторонних глаз, но не от носов. Я учуяла твой запах за четыре метра от неё.

     - Мне казалось, запах цветов должен перебивать мой запах.

     - Не-а, не перебивает. Особенно когда от тебя так сильно пахнет Крейком.

     Сайли смутилась и еле удержалась от того, чтобы обнюхать себя. Иза не обратила внимания на смущение девушки и продолжила говорить:

     - А его запах я не спутаю не с чем, я, кстати, его кузина, - между прочим заметила девочка. -  Я с самого детства мечтала, что он предъявит на меня права, и проплакала всю ночь, когда узнала, что он женится на другой волчице. Правда, мне еще было жалко Рейна. А тебе? Ты его любила?

     - Я скучаю о нём, - ответила Сайли.

     - Я тоже, он был таким веселым. Но Крейк мне всегда больше нравился, он всегда мне казался таким загадочным и взрослым, что аж мурашки по коже. И я решила, что буду вечно ненавидеть его жену. А потом на церемонии связывания увидела тебя: ты была такой красивой и молчаливой, и тоже казалась загадочной, правда, очень молодой. И тогда я подумала, что мне надо тебя лучше узнать, может, ты хорошая самка и подходишь моему Крейку. Ты хорошая, не будешь его обижать?

     Сайли улыбнулась:

     - Я очень постараюсь. Особенно теперь, когда у меня такая соперница.

     - Если будешь его обижать, я перекушу твою шею, - угрожающе сказала Иза и просто добавила: - когда стану обращаться, конечно. А это скоро произойдет, мне уже пятнадцать.

     Сайли внимательнее посмотрела на девочку и поняла, что девочка старше, чем выглядит. Но после первого обращения это изменится, она станет быстро взрослеть, наливаясь женской красотой. Иза тоже внимательно посмотрела на Сайли и сказала:

     - Все говорят, что ты не умеешь обращаться в волка. Это правда?

     - Да, - тихо ответила Сайли.

     - Моя старшая сестра и её подруги говорят, что такая как ты недостойна быть женой нашего Крейка, что ты слишком слабая для такого сильного Альфа-самца, как он. Но мама ответила им, что это династический брак, и ты принесла в нашу стаю мир. Но если честно, я рада, что Крейк достался тебе, а не моей выскочке сестре, которая хотела его заполучить.

     - Не думаю, что Крейка вообще можно заполучить, - грустно улыбнулась Сайли, понимая какие разговоры ходят о ней в её новой стае.

     Иза хотела что-то ответить, но быстро глянула в сторону и нахмурилась. Сайли проследила за её взглядом и увидела, как из сада выходят три молодых самца-подростка и уверенно направляются в их сторону.

     «Вот черт! Скрытая беседка называется!», - подумала Сайли и перехватила испуганный взгляд Изы. Девушка не поняла его значения, но подавила в себе приступ ответного испуга.

     Подростки подошли ближе и заглянули в беседку с наглыми ухмылками.

     - Привет, Иза, - протянул один из них и посмотрел на Сайли. - Кто это с тобой?

     - Жена Крейка, - ответила девочка и придвинулась к Сайли, как будто принадлежность к Крейку могла защитить и её тоже.

     Подростки переглянулись, и с их лиц пропали улыбки, а потом заговорил самый старший:

     - Иза, идем, есть разговор.

     Девочка еще плотнее придвинулась к Сайли, и та неизвестно откуда почувствовала прилив мужества:

     - Мы разговариваем, а вы нам мешаете. Прошу вас уйти, - сказала Сайли твердо и взяла девочку за руку, тем самым обещая, что не оставит её. – Идите своей дорогой.

     Старший оскалился и прорычал:

     - Не командуй нами, самка. Мы заберем Изу и уйдем, - подросток двинулся к девушкам и те резко встали. Сайли закрыла девочку собой.

     Один из подростков воровато оглянулся и сказал:

     - Может, ну их, Кит, потом её поймаем. Не хочется мне связываться с Крейком.

     - А мы и не будем, мы ведь не трогаем его жену. А до девчонки ему дела нет.

     - Зато мне есть, - медленно сказала Сайли, с удивлением замечая в своем голосе властные нотки своего отца. – Идите своей дорогой, - повторила девушка.

     Старший ехидно оскалился:

     - А то что, обернёшься в волка и загрызешь нас?

     Все трое злостно расхохотались над его шуткой. Иза попыталась пройти мимо Сайли, та её не пустила и снова задвинула себе за спину. Девочка удрученно зашептала:

     - Я пойду с ними, Сайли. Не надо. Я пойду с ними.

     - Никуда ты не пойдешь, - ответила Сайли и посмотрела на подростков: - А вы убирайтесь отсюда. Мне не нужно обращаться, чтобы справится с трусами, которые обижают детей.

     Парни перестали смеяться, как только услышали слово «трусы», которое подействовало на них, как красная тряпка на быка. Старший из них низко зарычал и, сделав два шага назад, резко мотнул головой. Через секунду перед девушками стоял разъяренный зверь.

     - Кит, брось, контролируй себя, - в панике сказал его друг и резко отпрыгнул от пасти Кита, который лязгнул острыми зубами, отвечая на его слова.

     Третий подросток попятился назад:

     - Правильно, Кит, нужно проучить ущербную.

     Сайли поняла, что ущербной назвали её, и все внутри взбунтовалось против этого. Никогда раньше она так не реагировала на подобные оскорбления в свою сторону, она всегда признавала их правоту. Но сейчас все было по-другому, все внутри пылало тихой яростью на эти слова, она не могла с ними смириться, признать их правдивыми. В голове билась только одна фраза, фраза Крейка: «Ты моя пара, ты сильнее их». Правда, сейчас перед Сайли были не волчицы, а разъяренный молодой самец, который еще плохо умел контролировать своего внутреннего зверя, который хотел покрасоваться перед своими дружками, показать их свою удаль и храбрость. Но девушка отбросила эти мысли и сильнее сжала кулаки, а потом представила возле себя Крейка и его силу, которая перетекала в неё. Она подавила зарождающийся страх и панику и посмотрела прямо в глаза своему разъяренному противнику.

     Они стояли и глядели друг на друга в молчаливой борьбе взглядов, а потом волк низко зарычал и кинулся на Сайли. Девушка быстро подняла руку и сильно ударила волка по носу, как всегда учил её Бренд, когда тренировал сражаться с волками. Сейчас она была благодарна старшему брату, что он настоял на тех их уроках. Волк потерял ориентацию и начал мотать головой, пятясь назад, а когда пришел в себя, зарычал ещё страшнее. Сайли еще крепче сжала кулаки и приготовилась к смерти, такой ненавистью пылал взгляд зверя. Похоже, окружающие почувствовали это, потому что Иза сильнее прижалась к ней и зашептала:

     - Встань на колени, признай его силу, тогда он не тронет.

     У Сайли все внутри взбунтовалось против этого, почему она должна становится на колени, если сильнее его? Пусть не физически, но все равно сильнее. Девушка не отрывала взгляда от волка, который медленно подходил к ним, низко наклонившись и готовясь к прыжку. А потом он прыгнул,  Сайли резко обернулась и, схватив в объятия Изу, упала на пол, сгруппировавшись и прикрывая собою ребенка. Этому тоже научил её Бренд. Волк не  ожидал этого и не рассчитал прыжок, поэтому пролетел над ними, выпрыгивая в арку беседки, только его острые когти задели спину Сайли, и девушка почувствовала сильное жжение. Она быстро поднялась, не обращая внимания на боль, чтобы посмотреть, где её противник. Волк приземлился на задние лапы среди цветов возле беседки и резко обернулся, мгновенно определяя местонахождение своей жертвы. Он поднялся на четыре лапы, снова готовясь к прыжку.

     От волка Сайли отвлекло какое-то движение справа, и она резко повернула голову: среди деревьев показался Кэден. Парень резко остановился, изучая ситуацию, а потом зарычал и бросился на волка возле беседки, мгновенно обращаясь в зверя. Волки сцепились и начали кататься в траве, издавая жуткие звуки рычания и клацанья зубов. Девушка больше не могла разобрать, за какого волка должна переживать, они стали одним клубком шерсти, когтей и клыков. Сайли с ужасом подумала, что, наверное, Кэден не намного старше своего противника, а значит, может и проиграть, она быстро обвела взглядом беседку в поисках какого-нибудь оружия, чтобы помочь парню. Но, услышав, как заскулил один из волков, вновь посмотрела на них. Кэден держал своего противника за шею, смертельно сжимая пасть: одно мгновение – и он может перекусить ему горло. Проигравший волк жалобно скулил, признавая тем самым своё поражение. Кэден разжал челюсти и отпустил противника. Побежденный зверь, поджав хвост, мгновенно умчался прочь, его друзья побежали за ним, обращаясь в волков.

     Сайли посмотрела на Кэдена, который самодовольно глянул на неё и, высунув язык, тяжело задышал. Девушка наконец смогла перевести дыхание и прошептала своему спасителю:

     - Спасибо.

     - Спасибо, Кэден, ты спас нас, - вторила ей, стоявшая рядом Иза.

     Волк сурово глянул на девочку, а потом резко посмотрел вперёд: к беседке выбежал Дэниэл и остановился, оглядывая всех:

     - Что я пропустил?

     - Кэден нас спас от Кита. Тот хотел загрызть Сайли, потому что она вступилась за меня и ударила его по но…

     Сайли резко дернула девочку за руку, прерывая тем самым её монолог.

     - Что? – посмотрела на неё Иза.

     - Да, Кэден появился вовремя, - подтвердила Сайли, упуская детали. – Спасибо.

     Дэниэл внимательно их оглядел, а потом спросил:

     - У кого идет кровь?

     Сайли обеспокоенно посмотрела на Кэдена, которого могли зацепить во время схватки.

     Волк повел носом и уставился на неё, вставая на четыре лапы.

     - Сайли, у тебя кровь! – вдруг крикнула Иза, рассматривая спину девушки.

     Сайли сразу почувствовала жжение и боль в спине, о которой забыла во время схватки. Она завела руку за спину и притронулась к одежде, пропитанной кровью.

     - Ничего, просто царапина, - сказала девушка.

     Дэниэл уже был в беседке, запрыгнув в окно, он посмотрел на спину Сайли и сказал:

     - Не думаю, что просто царапина, надо обработать рану. Идемте в дом.

     Вся процессия с Кэденом во главе быстро направилась в дом. У входа Сайли попросила Дэниэла:

     - Не нужно никого беспокоить, Иза мне поможет, - она посмотрела на девочку.

     Дэниэл хмуро глянул на неё и открыл ей двери, пропуская девушек вперёд. Они уже дошли до середины лестницы, когда из гостиной выбежала испуганная Полайя:

     - Что случилось?! У кого кровь?

     Сайли прикрыла глаза:

     - Всё в порядке, Полайя, не переживай. У меня небольшая царапина.

     Женщина быстро поднялась по лестнице и сказала Дэниэлу:

     - Принеси аптечку, она на кухне. Матисса тебе даст.

     Дэниэль быстро пошел вниз.

     - Здравствуй, Полайя, - поздоровалась Иза.

     - Здравствуй, милая. Что случилось с Сайли?

     - Это из-за меня, - сказала девочка, открывая двери одной из гостиных.

     - Не говори ерунды, - перебила её Сайли, и позволила Полайе усадить себя на большой диван. Женщина помогла девушке снять гольф и уложила её на живот.

     - Что это?! - воскликнула женщина, разглядывая кровоточащие царапины. – Это волчьи когти?!

     - Не все так страшно, почти не болит.

     - Как это случилось?

     - Сайли защищала меня и…

     - Иза, - перебила её девушка, - ты не принесешь мне воды? Пожалуйста.

     - Да, конечно, - ответила девочка и пошла к двери.

     Но та резко распахнулась, и на пороге появился разъяренный Крейк. Иза медленно отступила вглубь комнаты, почувствовав его дикий гнев. Он низко зарычал и прошел в комнату. Сайли попыталась подняться, но Полайя удержала её на месте и хмуро глянула на сына.

     - Что случилось?- тихо спросил он, а у Сайли от страха перехватило дыхание.

     - Это из-за меня, - испуганно повторила Иза, забившись в угол комнаты.

     Крейк резко посмотрел на неё, а Сайли обрела голос:

     - Иза, пожалуйста, сходи за водой.

     - И поторопи Дэниэла, - поддержала Сайли Полайя.

     Девочка сорвалась с места и выскочила из комнаты. Крейк снова посмотрел на жену и на царапины у неё на спине:

     - Что случилось?

     - Небольшое недоразумение, - ответила Сайли, прикрывая глаза.

     - Да, недоразумение в виде Кита, - поддержал девушку вошедший Кэден, который уже снова принял человеческое обличие и натянул на себя одежду.

     - Он набросился на неё? – зарычал Крейк.

     - Нет! – запротестовала Сайли, услышав в тоне мужа смертный приговор подростку. – Он случайно меня поцарапал.

     - Не знаю, что было до того, но когда я появился, он излучал такую злобу, что мог и убить, - беззаботно заявил Кэден.

     Сайли недовольно глянула на него, он совсем не помогал ей успокоить мужа, а наоборот распалял его еще больше. Полайя тоже недовольно глянула на младшего сына, услышав рычание старшего.

     - Убить? – с тихой яростью спросил Крейк.

     - Нет, - сказала Сайли. – Просто был немного раздражен.

     - Ну, не знаю, не знаю, - протянул Кэден.

     Наконец, в комнате появился Дэниэл с аптечкой в руках, а за ним Иза со стаканом воды. Они поставили всё на столик возле дивана. Полайя потянулась к аптечке и сказала:

     - Потом поговорите. Идите, мне надо обработать раны.

      Дэниэл и Кэден молча поднялись и вышли, а Крейк и не думал уходить, он прошел вглубь комнаты и позвал Изу. Девочка медленно подошла к нему.

     - Ты сказала, что это из-за тебя. Что там случилась?

     - Крейк, девочка напугана, - попыталась остановить его Сайли и подавила шипение, когда Полайя прикоснулась к ране, стирая кровь. – Устроишь ей допрос позже.

     - Это тебе я устрою допрос позже. Я не слышу ответа, Иза.

     - Мы разговаривали с Сайли в беседке. А потом туда зашел Кит и его дружки. Они хотели, чтобы я пошла с ними, а Сайли сказала им уйти и не мешать нам. Тогда они разозлились, и Кит обернулся, а потом набросился на нас.

     Крейк сжал кулаки, усмиряя свой гнев. Кто-то посмел наброситься на его пару? Волк, осмелившийся сделать это, умрет страшной смертью!

     -  Может, он не знал, что Сайли твоя жена? – предположила Полайя, почуяв гнев сына.

     - Он знал, - ответила Иза, - я сказала ему. Но он все равно набросился.

     - Он подросток и пока плохо контролирует себя, - вступилась за парня Сайли, не желая, чтобы на её совести было убийство, а судя по тону Крейка, его не избежать. – К тому же я сама виновата, я оскорбила их.

     - Неправда! Ты сказала правду! – возмутилась Иза. – Они трусы, раз задирают детей! И они первыми тебя оскорбили.

     Сайли безнадежно прикрыла глаза, услышав тихий рык Крейка:

     - Они тебя оскорбили?!

     - Нет.

     - Оскорбили! - не унималась Иза, которая решила защитить Сайли перед её грозным мужем. – Они смеялись над тем, что она не может обращаться и назвали её ущербной!

     Теперь зарычал не только Крейк, но и Полайя. А Иза гордо улыбнулась и вогнала последний гвоздь в гроб Сайли:

     - Но Сайли здорово их проучила: она со всей силы ударила Кита по носу, когда тот бросился на нас.

     Глава 15.

     «Оборотни наполовину люди, наполовину звери. Они умеют контролировать свои эмоции, но иногда даже человек плохо с этим справляется, не говоря об оборотне. С самого детства мамы говорят своим детям: «Не зли зверя, не раздражай его и не задирай, а то беды не миновать».

     И конечно, никому не стоит злить оборотня, особенно когда он в волчьей шкуре».

     - Ты ударила волка, когда он был в зверином обличии?! – тихо спросил Крейк с еле сдерживаемой яростью.

     Сайли устала бояться его гнева:

     - А что мне было делать, позволить ему меня укусить?

     Крейк прикрыл глаза, признавая её правоту.

     Ему стало плохо еще там в фойе, когда он вышел из кабинета отца, а  Кэден, который натягивал на себя штаны, сказал ему: «Тебе лучше подняться наверх, твоя жена поранилась». Крейк не стал ничего спрашивать и пулей взлетел по лестнице, а почуяв её кровь, пришел в бешенство. Он не сразу разглядел на спине Сайли царапины от волчьих когтей, а когда разглядел, его сердце пропустило удар. А сейчас его замутило от осознания того, что опоздай Кэден хоть на минуту, её могло уже не быть в живых. Он представил себе свою миниатюрную жену и дикого зверя, который набросился на неё, одно движение – и он мог растерзать её хрупкое тело. Но его жена не только не отступила, а даже ударила хищника, дала ему отпор, который, правда, мог только приблизить расправу над ней.

     От  ужасных мыслей Крейка оторвала Иза, продолжив свой жуткий рассказ:

     - После её удара он разозлился еще больше и прыгнул на нас. Но Сайли резко легла на пол, прикрывая меня, и Кит вылетел в окно беседки. Наверное, тогда он и поцарапал её спину, случайно задев когтями. А потом появился Кэден и сцепился с Китом. Кэден быстро победил его, и волки убежали, поджав хвосты, - гордо закончила Иза.

     - Кто еще был с Китом? – спросил Крейк, отвлекаясь от ужасных мыслей о смертельной опасности жены и возвращаясь к мыслям о кровавой мести.

     - Вирс и Конор.

     Полайя закончила обрабатывать раны Сайли и посмотрела на Крейка:

     - Я закончила. Осталось только зализать раны.

     - Не нужно, я сам, - ответил Крейк и подошел к дивану.

     Полайя поднялась, уступая ему место. Она собрала аптечку и пошла к двери:

     - Иза, идем, - позвала Полайя девочку.

     Иза неохотно пошла за женщиной, а у самой двери обернулась и сказала Крейку:

     - Твоя жена не виновата, она вступилась за меня. Пожалуйста, не наказывай её, если хочешь кого-то наказать, накажи меня.

     - Пойдем, Иза, - сказала Полайя и потянула девочку за руку. – Они сами разберутся.

     Они вышли в коридор, прикрыв за собою дверь.

     Крейк посмотрел на спину жены и ровные полосы от когтей. Он нежно прикоснулся пальцами к её коже.

     - Ты злишься? - тихо спросила Сайли.

     - А как ты думаешь?

     - Драться с волками меня научил Бренд, когда я не смогла обращаться.

     - Значит, твоему брату нужно оторвать голову, если у него хватило ума научить тебя злить зверя.

     - Я не могла не вступиться за Изу. Девочка испугалась их, а я старше и должна была её защитить. К тому же ты сам сказал, что я твоя пара, а значит, сильнее их.

     Крейк мгновенно отругал себя за те слова. Тогда он сказал их совсем с другой целью.

     - И я горжусь твоей смелостью. Но она безрассудна, он бы растерзал тебя за пару секунд.

     - Иза предложила мне стать на колени, признавая его силу. Но я не смогла, я не захотела тебя позорить, пресмыкаясь перед каким-то подростком. Тогда мне показалось, что лучше храбро умереть, чем сдаться.

     Крейк сжал её плечо и прошептал:

     - Ты нужна мне живая, не мёртвая. И ты никогда не опозоришь меня. Никогда.

     От его слов Сайли совсем расклеилась и слезы полились из её глаз:

     - Я так испугалась, так испугалась, мне показалось, что еще мгновение – и я умру.

     Крейк нежно перевернул девушку и усадил к себе на колени, укачивая в сильных объятиях:

     - Все хорошо, все уже закончилось. Больше тебя никто не тронет, даже если ради этого мне придется запереть тебя в нашей спальне или привязать к себе.

     Сайли утерла слезы и уткнулась в его грудь. А потом неожиданно сказала:

     - От тебя приятно пахнет. Иза сказала, что теперь от меня пахнет тобою.

     - Да? - протянул Крейк и уткнулся носом в её волосы. – По мне, от тебя пахнет тобою, и это самый приятный запах на свете.

     - Иза в тебя влюблена и сказала, что перекусит мне шею, если я тебя обижу.

     Крейк улыбнулся, но ничего не ответил. Он всегда знал о детской влюбленности своей кузины. Сайли молчала, а потом тихо попросила:

     - Крейк, пожалуйста, не наказывай мальчишек. Думаю, они уже и так напуганы до полусмерти.

     Крейк напрягся, и его объятия стали железными:

     - Никто не может безнаказанно причинять тебе боль, оскорбить. Я разорву любого, кто хотя бы плохо посмотрит на тебя.

      - Крейк, пожалуйста, - снова попросила Сайли и подняла на него глаза. – Я не хочу, чтобы их наказание было на моей совести.

     - Они оскорбили тебя, осмелились тронуть, причинили боль. Им не избежать моей мести.

     Сайли подняла руку и погладила мужа по щеке.

     - Это не работает, Сальвеггия, - заворчал Крейк, отдаваясь её нежной ласке.

     - А что работает? – улыбнувшись, спросила девушка и, неожиданно почувствовав себя соблазнительницей, легко поцеловала его в губы.

     Крейк углубил поцелуй, завладев её ртом, и Сайли впустила внутрь его язык. Мужчина нежно погладил девушку по плечам, а она медленно отстранилась и заглянула ему в глаза:

     - Работает?

     В Крейке от её поцелуя мгновенно загорелось желание, и он ответил:

     - Хорошо, я уступлю. Решение об их наказании вынесет Альфа-вожак нашей стаи, - он приложил палец к её губам, когда девушка захотела что-то возразить. – Нет, Сайли, о большем не проси. Я и так еле себя сдерживаю, чтобы сейчас же не найти их и не растерзать.

     Девушка смирилась и снова поцеловала мужа. Она нуждалась в его ласке, чтобы забыть пережитый ужас. Крейк мягко отстранил жену и снова уложил её на живот:

     - Сначала залечим твои раны.

     Крейк медленно наклонился и провел языком по её царапинам, зализывая кровавые капли. Сайли прикрыла глаза и расслабилась, полностью отдаваясь в его заботливые руки.

     «Я только второй день его жена, а уже нуждаюсь в нем, как в воздухе», -  с замиранием сердца подумала Сайли.

     Крейк зализал раны и начал неспешно целовать кожу жены, поднимаясь к шее. Он обвел пальцами пластырь, прикрывающий его метку, и спросил:

     - Болит?

     Сайли не сразу поняла, о чем он спрашивает, потому что уже затерялась в его нежности и своём возбуждении. Крейк спросил еще раз, и девушка отрицательно покачала головой. Мужчина потерся носом о её затылок, а потом нежно прикусил мочку уха.

     - Крейк, - выдохнула Сайли и попыталась повернуться к нему, но он удержал жену на месте и его поцелуи проложили медленную дорожку вниз. Мужчина зацепил пальцами застёжку бюстье и стянул шлейки с плеч. Сайли извернулась и все-таки повернулась к мужу и поцеловала его в губы. Крейк усадил жену себе на колени, нежно придерживая за плечи.

     Они страстно целовались, когда дверь распахнулась и на пороге появился взбешенный Гордон. Девушка прижалась к мужу, пряча свое лицо и обнаженную грудь.

     - Убью! - зарычал Гордон и шагнул в комнату. – Растерзаю этих сопляков! Они поранили её?!

     Крейк прижал Сайли ближе к себе и успокаивающе погладил по спине.

     - Прошу, отец, немного успокоиться, ты пугаешь мою жену.

     - Пугаю?! А зверя она не испугалась, чтобы дать ему по морде?! – хохотнул Гордон. – Хотел бы я на это посмотреть!

     - Я отругал Сайли за это, а твой тон поощряет её безрассудство.

     - Да, - загремел Гордон: - это очень безрассудно! Никогда не смей так больше поступать!!! Теперь у тебя есть муж, свекор и трое братьев, чтобы растерзать глотку любому, кто тебя обидит.

     - Она запомнит это, отец, - ответил за жену Крейк, чувствуя её смущение.

     Гордон, кажется, только сейчас понял, что пришёл не совсем вовремя и направился к двери:

     - Я вызову сопляков к себе, а ты решишь, как поступить с теми, кто напал на твою жену.

     Сайли подняла голову и обратилась к Гордону:

      - Пожалуйста, Альфа, не нужно жестоко наказывать мальчишек, - она специально делала упор на их возрасте. – Я тоже виновата, что разозлила их.

     - И как же ты их разозлила? – сурово спросил Альфа-вожак.

     - Я назвала их трусами, - тихо ответила Сайли.

     - А кто же они, если не трусы, когда напали на двух беззащитных самок?! – загремел Гордон.

     Сайли снова спрятала лицо на груди мужа и решила, что сделала все возможное, чтобы спасти подростков от гнева её семьи.

     «Моя семья…»

     Вечером, после ужина, когда девушка оказалась в спальне со своим мужем, Сайли снова просила его сильно не наказывать своих обидчиков. Но он только сказал ей, что больше не хочет об этом слышать.

     Девушка приняла душ и, завернувшись в халат, вышла из ванной. Крейк стоял возле окна и смотрел в ночь.

     - О чем ты думаешь?

     - О том, что мог потерять тебя сегодня.

     Сайли поддалась порыву и подошла к нему, прислонившись к спине мужа.

     - Все хорошо, я рядом.

     Крейк резко повернулся и удержал её за плечи:

     - Обещай мне, что больше не станешь так поступать! Что будешь осторожна!

     Сайли заглянула ему в глаза и прочла в них такое щемящее душу беспокойство, что не поверила себе. Её губы сами раздвинулись в вопросе, которого не стоило задавать:

     - Ты беспокоишься, что если со мной что-то случится, мой клан объявит вашему клану войну?

     Взгляд Крейка мгновенно сменился, и в нем заплескалась ярость. Девушка прикусила губу и шагнула от мужчины прочь, испугавшись силы этой ярости. Крейк зарычал на её непроизвольный побег, но удерживать не стал. Сайли отошла еще дальше, плотнее запахивая халат, понимая, что опять сказала что-то не то.

     - Ты правда так думаешь? – тихо спросил он, а Сайли отошла еще дальше. Он зарычал: - Не убегай, это злит меня!

     Девушка остановилась, и её паника вырвалась наружу. Крейк зарычал еще сильнее и сжал кулаки:

     - А твой страх злит меня еще сильнее! Когда же ты перестанешь делать это?

     - Делать что? – испуганно спросила Сайли, напряженно следя за ним.

     - Бояться, убегать, не доверяя мне! Разве я хоть чем-то заслужил такое твое отношение? Заслужил твоё предположение, что меня может волновать не твоя жизнь, а спокойствие моего клана?

     Девушка не поняла, на что он злится и поэтому раздраженно спросила:

     - А что плохого в том, что ты беспокоишься о своем родном клане больше, чем о жене, которую знаешь пару дней?

     Крейк хотел что-то ответить, но промолчал. А потом прошел мимо неё и направился к двери.

     - Ты куда? - спросила девушка, отходя в сторону и пропуская его.

     Крейк обернулся у выхода и посмотрел на неё. В его глазах стояла боль и тоска, в которую девушка не могла поверить.

     - Ты добилась своего, я даю тебе время, о котором ты просила. Ты права, два дня – это слишком короткий срок.

     Он вышел и закрыл за собою дверь.  

     Этой ночью он не пришёл. Девушка долго ворочалась в постели, напряженно прислушиваясь к звукам, но так и не услышала звука открывающейся двери. Он обещал дать ей время и держал свое слово. Но как ни странно, Сайли не хотела этого больше, она хотела, чтобы он был рядом. Чтобы её муж заботился о ней, оберегал, был нежным и страстным. Но Крейк не пришёл, ни этой ночью, ни в последующие.

     Всю неделю Крейк был с ней вежливым и предупредительным, а в конце недели Сайли стало от этого тошнить. Утром он любезно предлагал отвезти её в  город, если у неё были там дела, в машине они вели отстранённые разговоры или просто смотрели в окно. К обеду, если Сайли была еще в городе, а Крейк не был занят, они встречались и обедали вместе в каком-нибудь хорошем ресторанчике. Ужинали они чаще всего в семейном кругу, где его братья веселили девушку смешными историями и заставляли краснеть от двусмысленности некоторых фраз и шуточек, а его отец получал от своей жены неодобрительные взгляды, когда громче всех смеялся над смущением невестки. После ужина члены её новой семьи обычно расходились по своим делам, а Сайли и Крейк, не сговариваясь, еще ненадолго оставались в гостиной: они разговаривал или смотрели телевизор, иногда просто читали каждый свою книгу. А потом Крейк поднимался, вежливо желал ей спокойной ночи и уходил наверх, в свою «новую» комнату. За первые два дня семейной жизни Сайли добилась многого: мужчина дал ей время, дал относительную свободу, он больше не приставал к ней, не командовал, не говорил, что делать, она даже выселила его из его же собственной спальни. Только не стала от этого счастливее, совсем не стала. Она хотела, чтобы он вернулся, но её глупая гордость не позволяла его попросить об этом. А ещё останавливал страх, что она попросит, а он откажет, и от осознания, что она нуждается в нем, а он в ней – нет, станет совсем невыносимо. Поэтому девушка молчала и держалась на почтительном расстоянии от своего вежливого мужа.

      Среди недели Крейк свозил Сайли к родителям, где они, не сговариваясь, сыграли счастливую семейную пару молодоженов, но на ночь не остались, как ни уговаривала Настия, ведь тогда бы пришлось спать в одной комнате. Дома (Сайли уже стала думать о семейном особняке Гродвольнов, как о доме) никто, казалось, не замечал, что они спят раздельно, или просто все делали вид, что не замечают этого, давая им немного времени привыкнуть друг к другу.

     Но в основном девушка всегда была одна, если не встречалась с Кэтрин или Брендом, не гуляла с Изой, с которой они стали часто видеться, её муж всегда был занят работой. А других членов семьи Гродвольнов она не доставала своим присутствием и не хотела менять заведенный порядок их жизни. Они ведь не должны были развлекать её. В общем, в жизни девушки мало что изменилось, она жалела только о том, что закончила учиться, а работать пойти не могла, Сайли даже не думала спрашивать об этом у мужа сейчас, когда они в тихой ссоре.

     И все ночи Сайли тоже проводила одна. Она не могла точно сказать, была она рада этому или нет. С одной стороны он не трогал её, не принуждал, и это радовало, но с другой, лежа в темноте своей одинокой спальни, девушка вспоминала его нежные прикосновения и их страсть и горько жалела, что его нет рядом. Но постепенно Сайли смирилась с этим фактом, хотя его безразличие сначала задевало девушку. Но чего она ожидала: Крейка заставили на ней жениться, и он честно попробовал возжелать свою жену, но глупая гордость Сайли помешала ему, и мужчина к ней остыл. Девушка молилась только об одном, чтобы волки из её новой стаи ничего не заметили, не стали задавать ненужных вопросов, чтобы она не стала всеобщим изгоем из-за того, что муж её не хочет. И только его метка, которую она решила никому не показывать, напоминала ей, что когда-то Крейк её желал.

     К середине недели её молитвы были услышаны самым неожиданным образом: Сайли с величайшим удивлением поняла, что носит под сердцем ребёнка, которого зачала после первого раза, что было настоящим чудом. Но делиться радостной новостью девушка пока ни с кем не хотела, это стало её тайной, только её событием, чем-то сакральным. Она больше не чувствовала себя одинокой и, часто прикладывая руки к животу, когда этого никто не мог видеть и слышать, разговаривала со своим зарождающимся малышом, советовалась с ним, шутила, рассказывала ему свои переживания.  Девушка уже очень любила своего еще неродившегося ребенка.

     Это случилось в субботу. Они, как обычно, вдвоем сидели в гостиной после ужина, но и в доме были одни, все остальные члены семьи ушли побегать в волчьем обличии под зарождающейся луной.

     - Ты можешь не сидеть со мной, - сказала Сайли. – Можешь пойти со всеми. Я всё равно собиралась рано лечь.

     - Тебе нездоровится? – настороженно спросил Крейк.

     - Нет, всё в порядке. Просто завтра мы договорились с Кэтрин рано встретиться. Она хочет в воскресенье пораньше пройтись по магазинам, чтобы найти какую-то очередную редкую энциклопедию.

     - Это не слишком утомительно для тебя?

     Сайли удивленно на него посмотрела:

     - Прости? Не поняла?

     - Не хочу, чтобы ты перетруждалась.

     Девушка разозлилась:

     - Что трудного в хождении по магазинам? Я ведь не фарфоровая, не развалюсь.

     - Я знаю, что ты не фарфоровая, - раздраженно заметил он. – Но теперь тебе надо себя беречь.

     Сайли в удивлении открыла рот:

     - Откуда ты знаешь?!

     - Твой запах поменялся,.. Но я надеялся, что ты сама мне скажешь.

     - Я не была полностью уверена…

     - Хватит, Сайли, - резко сказал он. – Ты знала, самки всегда такое чувствуют. И не сваливай все на свою… «ненормальность», как ты это называешь.

     Девушка опустила глаза. Крейк встал и резко отошёл к окну:

     - Ты знала и не сказала мне, что носишь нашего волчонка.

     - Какой в этом смысл, если ты и так почувствовал…

     - Какой смысл?! – разозлился он, резко повернувшись. – Мы пара! Вот какой смысл! Ты должна была сказать мне сразу, как только узнала!

     - Только это тебя волнует! – крикнула Сайли и вскочила с дивана, все раздражение недели вырвалось наружу. – Чтобы твоя самка выносила тебе потомство?! Чтобы она добросовестно выполняла  функцию, ради которой была приобретена! Только в этом мы пара?! А ты не боишься, что от ненормальной самки может и потомство быть ненормальным?!

     - Закрой свой рот и сядь, - тихо прорычал он. – Тебе нельзя волноваться.

     - Слушаюсь и повинуюсь, хозяин! Ваш личный инкубатор вас не подведет и выполнит свою единственную функцию! – сказала девушка и, развернувшись, пошла к двери.

     - Я сказал тебе сесть, - услышала она его тихое рычание.

     Сайли обернулась:

     - Ты уж, пожалуйста, определись, что для тебе важнее: чтобы я выполняла твои приказы или вынашивала твоё потомство. Потому что от первого меня тошнит, а значит потомство под угрозой.

     Он молчал, прищурившись глядя на неё.

     - Так как? – спросила девушка. – Я могу идти, чтобы… не волноваться?

     Крейк напряженно кивнул, и Сайли вышла из комнаты, поклявшись, что не будет из-за него плакать.

     Крейк прикрыл глаза. Как он устал от этого! Он всю неделю был сильно возбужден, потому что обещал Сайли дать ей время. Глупое обещание! А о том, чтобы удовлетворить желание с кем-то другим, не могло быть и речи. Она всю неделю была вежливой и холодной, как будто дальняя знакомая, которую он нечасто видел. Мужчина старался полностью уйти в работу, чтобы не думать о молодой жене, которая манила его как магнит, как вода путника в пустыни. И он поклялся, что переступит через свою гордость и разделит с ней постель на выходных, иначе просто сорвётся и натворит что-нибудь ужасное. Он собирался быть нежным, ласковым, не поддаваться на её провокации, потому что больше не мог быть на расстоянии от неё.

      Но когда в четверг утром Крейк почувствовал от неё какой-то новый аромат, он почти сразу понял, что она носит под сердцем его волчонка. Всё возликовало в нем от осознания этого, у них будет ребенок! Но в самом крохотном уголке души билась одна грустная мысль: теперь она точно не захочет с ним ложиться, потому что уже забеременела, а значит, прямая необходимость в этом отпала. А что она может быть с ним просто так, ради удовольствия, ради его потребности любить свою юную жену, не могло быть и речи. Но Сайли молчала и не говорила, что носит ребенка, и это злило мужчину еще больше. Теперь к постоянному возбуждению добавилось еще и постоянное раздражение.

     И вот сегодня все сдерживаемые неделю чувства прорвались наружу. Он был несправедливо груб с ней и не мог всё исправить, поднявшись наверх и попросив  прощение. Сайли решит, что он делает это ради ребенка, чтобы она не навредила ему своими переживаниями. Как все запуталось в их недолгих отношениях! Он хотел всего лишь быть с ней, любить её, заботиться, оберегать, но, похоже, все делал неправильно. Сложно соперничать с умершим братом.

     Сайли открыла глаза и обвела взглядом незнакомые белые стены, а потом притронулась к голове, которая медленно начала разрываться от боли. Девушка попыталась подняться, но все тело отдалось страшной ломотой, и она со стоном опустилась на подушку.

     В комнату вошла женщина в форме медсестры и Сайли наконец поняла, что она в больнице, но все-таки хрипло спросила:

     - Где я?

     - Вы в больнице Святого Марка.

     - Что случилось?

     - Вас нашли на улице без сознания. Люди сказали, что видели, как вы упали с лестницы.

     Сайли медленно вспомнила.

      Она поехала в город, чтобы встретиться с Кэтрин и пройтись по книжным магазинам. Они провели все утро в поисках нужной энциклопедии, но все-таки отыскали её в каком-то захудалом магазине на окраине города. Кэт, перекусила с ней в ресторанчике, в котором Сайли расплакалась и рассказала подруге о вчерашнем разговоре с мужем, а потом поделилась своей радостной новостью о том, что ждет малыша. Кэтрин бушевала, придумывая кары для Крейка, а потом, узнав про малыша, тоже радостно расплакалась и начала перебирать имена, которые могли ему подойти. Сайли напомнила, что имя для волчонка всегда выбирает отец, тогда Кэт хлопнула себя по лбу и зловеще улыбнулась, сказав, что именно так они и накажут Крейка, сами назовут малыша, а его не спросят. Когда девушки закончили обед, Кэт предложила проводить Сайли до дома, но девушка отказалась, понимая, что подруге поскорее хочется приступить к изучению найденного книжного объекта. Кэтрин уехала, а Сайли решила ёще пройтись по магазинам, чтобы не сразу возвращаться домой и встречаться с Крейком, который в выходной день не пошёл на работу. Она еще не была готова с ним встретиться после вчерашнего.

     Обойдя пару-тройку магазинов и забыв о грустных мыслях, Сайли решила спуститься к набережной, посетить тамошние бутики. Она ступила на лестницу, а потом, не удержав равновесие, упала и покатилась в самый низ. Последней мыслью девушки перед тем, как потерять сознание от боли, была мысль о том, что она не хочет умирать.

     Сейчас, мучаясь от нестерпимой головной боли, девушка думала о смерти, как о спасении. В палату зашел врач, мужчина средних лет, и сел возле неё.

     - Как себя чувствуете? – спросил он, начиная обследование. – Что болит?

     - Всё и голова больше всего.

     - Было бы странно, если бы ничего не болело. Но у вас нет переломов, только ушибы и ссадины. Повезло.

     «Будь на моём месте человек, убился бы», - подумала девушка, а потом резко притронулась к животу и посмотрела на доктора. Он опустил глаза:

     - Мне очень жаль. Вы потеряли ребёнка.

     Внутри у Сайли всё оборвалось, и она подумала, что лучше бы была человеком, падая с той лестницы.

     Глава 13.    

     «Материнский инстинкт – самый сильный из инстинктов волчиц. Они готовы на всё ради потомства. На всё! Они защищают своих волчат ценой собственной жизни…

     Конечно, если это потомство когда-нибудь появляется».

     - Кому нам позвонить? – спросил врач.

     Сайли непонимающе уставилась на него.

     - Ваши родственники, кому нам позвонить? – объяснил мужчина.

     - Никому, - тихо протянула девушка.

     - Совсем некому звонить? У вас нет родственников? Тогда, может, друзья, кому-то из них? Вам сейчас нежелательно оставаться одной.

     - Никому, - повторила Сайли.

     Медсестра подала врачу её мобильный телефон:

     - Вот телефон пациентки, я уже хотела звонить родителям и даже нашла их номер, но она пришла в сознание.

     Врач глянул на экран, а потом на Сайли:

     - Не хотите их видеть?

     - Я думаю, - протянула Сайли, - это вы не захотите их видеть. Вашей больнице ни к чему толпа яростных оборотней.

     Доктор и медсестра напряглись, и врач медленно протянул ей телефон:

     - Тогда вам лучше знать, звонить или нет.

     - Я могу остаться до завтра? – спросила Сайли.

     - Конечно, - ответил врач, - я и не могу отпустить вас так скоро. Вас нужно наблюдать, что бы не было осложнений.

     - Хорошо, что вы не против побыть ветеринаром, - спокойно протянула девушка.

     - Что за глупости, - разбушевался врач. – Я давал клятву, и если в помощи нуждается… живое существо, я ему помогу. Тем более многие волки гораздо лучше людей. Отдыхайте, - сказал врач и ушел.

     Медсестра как-то боязливо глянула на неё и сказала:

     - Мне нужно сделать укол, чтобы снять вашу боль.

     - Можете тыкать в меня, чем хотите. Я не совсем нормальная, не обращаюсь в волка, поэтому можете не бояться, что я покусаю вас и разнесу палату.

     Женщина хмыкнула, но сразу немного успокоилась.

     После того, как Сайли пролежала в апатии два часа, не отнимая рук от живота, в котором больше не росла жизнь, она все-таки нашла в себе силы взять телефон и набрать нужный номер:

     - Привет, Кэтрин. Мне нужна твоя помощь, - тихо прошептала Сайли, сразу перейдя к делу.

     - Знаешь, подруга, я уже опасаюсь, когда ты так начинаешь разговор.

     - И правильно. Мне нужно, что бы ты сказала, что я сегодня ночую у тебя.

     - Что?!! Нет!!! Ни за что!!! Обманывать твоего мужа я не буду! Ни за какие коврижки! И тебе не советую! Забудь даже думать об этом! Он нас закопает или чего похуже... может и съесть, уверена, он и на это способен, он…

     - Я потеряла ребенка, - тихо сказала Сайли, прерывая возмущенный монолог подруги.

     Кэтрин мгновенно заткнулась, а потом тихо спросила:

     - Где ты?

     - В больнице.

     - Говори адрес, я сейчас приеду.

     - Нет, Кэт, не надо. Я не хочу никого видеть… Не обижайся, просто мне нужно побыть одной.

     - Сайли, пожалуйста, скажи, я приеду. Я не стану тебе надоедать, правда. Если хочешь, ты меня даже не увидишь, просто посижу в коридоре.

     - Нет, Кэт, спасибо. Тут обо мне хорошо заботятся. Я ненароком намекнула врачу, что если что, у него будут проблемы с разъяренными оборотнями, и он готов достать луну с неба… Правда. Всё хорошо.

     - Ты там одна, это нехорошо.

     - Я должна свыкнуться с этой мыслью. Что теперь снова одна... без ребенка. Пожалуйста, помоги мне. Не смогу сегодня увидеться с Крейком.

     - Хорошо, Сайли, - согласилась Кэт после недолгого молчания. -  Если он позвонит, ты у меня. Но если приедет, сама понимаешь…

     - Не думаю, что он приедет после вчерашнего, - сказала Сайли. – Но если все-таки приедет, тогда позвонишь мне, и я во всём признаюсь.

     - Хорошо.

     - Спасибо, - сказала Сайли и отключила телефон.

     А потом глубоко вздохнула и набрала номер мужа, теперь нужно было сделать самое трудное:

     - Здравствуй, - поздоровалась девушка.

     - Здравствуй, Сайли, - услышала она его голос.

     - Прости, что беспокою, я ненадолго.

     - Ты не беспокоишь.

     - Я просто хотела спросить, можно я сегодня переночую у Кэтрин?

     Он молчал, Сайли сглотнула:

     - Пожалуйста, Крейк. Мы хотели сходить в кино, а потом устроить пижамную вечеринку. Ну, знаешь, как это бывает у девчонок.

     - Не знаю, я не девчонка, - ответил он.

     Сайли глубоко вздохнула и сказала:

     - Я ведь нечасто тебя о чем-то просила. А сейчас прошу, разреши мне.

     После долгого молчания он тихо сказал:

     - Сайли, пожалуйста, приезжай домой. Не убегай от меня.

     У девушки мгновенно полились слёзы от его тихого голоса, в котором чувствовалась скрытая боль.

     - Я…я... - не могла она справиться со слезами, а потом прижала трубку к одеялу и разрыдалась.

     Крейк услышал в трубке её приглушенные рыдания, и его сердце оборвалось. Ей плохо, и только он виноват в этом. Сейчас он готов был нарушить Непреложный закон и отпустить её, если бы она об этом попросила. Сам предложить это он был не в силах, слишком любил её.

     Девушка не могла справиться с рыданиями и, наверное, именно они заставили её сделать то, чего она не ожидала от себя. Сайли поднесла трубку к уху и сквозь слезы и всхлипы нечетко выговорила:

     - По-ожалу-уйста... дого-они… ме-еня… Больни-ица… Святого-о-о Ма-арка…

     Она не успела договорить, как Крейк вскочил со стула и выбежал из комнаты. Он бы обратился в волка, если бы знал, что так будет быстрее. Но его хорошая машина мчалась по дороге под сто восемьдесят, а в голове стучала только одна мысль: «Только бы успеть…»

     Отбросив трубку на одеяло, девушка разрыдалась еще больше. Теперь она винила себя в слабости, в том, что доверилась ему, что переложила на его плечи свою боль и горе.

     В палату, услышав её рыдания, быстро вошла медсестра:

     - Так, что у нас здесь, всемирный потоп? Сейчас введем успокоительное, и все пройдет, - она подошла к столу и достала нужные пузырьки.

     Сайли отрицательно покачала головой и постаралась выговорить сквозь рыдания:

     - Не-е надо-о… Не-е надо-о… лека-арств, - а потом глубоко вздохнула, пытаясь побороть слезы. – Я сама… успо-окоюсь…

     - Самой вряд ли получится, - улыбнулась медсестра и, подойдя к ней, попробовала сделать укол.

     Сайли отдернула руку. Медсестра перехватила её руку и придавила к кровати. Тогда Сайли клацнула зубами, и женщина отшатнулась, а потом, попятившись, выбежала из палаты, испугавшись, что сейчас пациентка обернётся в волка и загрызет её. Сайли развеселилась, но её дикий смех пугал больше, чем рыдания, в которые он потом и перешёл. Но постепенно она немного успокоилась и, свернувшись калачиком, продолжала только тихо всхлипывать.

      Такой и нашел её Крейк, раздвигая трех медсестёр и врача, которые боялись зайти в палату к девушке после того как она, по словам одной из медсестёр, чуть её не укусила. Крейк сразу почуял её запах, как только вбежал в больницу, но только поднявшись на нужный этаж, сообразил, что она снова пахнет как раньше, до беременности. А ещё он учуял такое отчаяние, исходившее от девушки, какого он от неё никогда не ощущал.

     Он медленно вошёл в палату, и Сайли, почуяв его запах, прошептала:

     - Я потеряла его, потеряла нашего волчонка.

     Крейк подошёл ближе и стал у кровати:

     - Главное, что с тобой всё в порядке, - медленно выговорил он.

     - Не жалей меня, скажи, что думаешь. Скажи, что это я во всём виновата.

     Крейк молчал, а потом спросил:

     - В чем ты виновата? Разве ты специально его убила?

     Сайли резко повернулась и встала на колени на кровати. И одновременно в палату вошёл врач, осмелившись защитить эту юную девочку от гнева грозного оборотня, который показался доктору откровенно ужасающим.

     - Она упала с лестницы в городе. Люди это видели. Они вызвали скорую, и уже в больнице у неё пошла кровь. Она не виновата, срок был очень маленьким. Не будь она оборотнем и сама бы свернула себе шею, падая с той лестницы…

     Доктор замолчал под пристальным взглядом мужчины и удивленным взглядом девушки. Может, и зря он вмешался? Он попятился к двери:

     - Я просто хотел, чтобы вы знали, и не винили её…

     - Я её не виню, - наконец ответил ему грозный мужчина, и доктору показалось, что тот винит его. Он ещё больше отошёл к двери. – И вас тоже. Она давно здесь?

     - Примерно три часа.

     - Почему вы не позвонили никому из родственников? – спросил Крейк тихо.

     - Мы собирались, но…

     - Это я просила не звонить, - оправдала Сайли врача.

     Крейк даже не глянул на неё, а продолжал смотреть на врача, который был уже у двери.

     - У неё был посттравматический шок. Вы не должны были её слушать и позвонить родственникам.

     - Я припугнула их, что сюда явится стая разъяренных волков и разнесет их больницу, - снова встряла девушка.

     Наконец Крейк посмотрел на неё:

     - Прости, я сейчас с тобой разговариваю?

     - Нет, - потупилась Сайли, - просто из-за меня от тебя влетит врачу.

     - У него своя голова на плечах имеется, - Кейк повернулся к мужчине. – Надеюсь, больше подобного не повторится?

     - Нет, конечно, нет, - сказал врач. – Я полностью осознаю свою ошибку.

     - Хорошо, - ответил Крейк. – Я поговорю с вами чуть позже о состоянии моей жены.

     Медсестер и врача как ветром сдуло и, «улетая», они тихо прикрыли дверь палаты. Крейк повернулся к Сайли и только сейчас как следует рассмотрел её ушибы на лице и руках, выглядывающие из-за открытого больничного халата. Девушка смущенно села и снова забралась под одеяло, прикрывая тело. Крейк остался стоять, возвышаясь над ней.

     - Почему ты сразу мне не позвонила?.. Боялась, что я буду тебя винить?

     - Мне нужно было подумать обо всём, - тихо ответила Сайли.

     - И снова втянула в свою ложь Кэтрин. Похоже, больше я не могу верить твоим словам, когда ты ссылаешься на неё. Так?

     - Мне нужно было подумать, - повторила девушка.

     - О чем подумать, Сайли: о том, как сказать мне или о том, как соврать мне?

     Девушка подняла на него глаза:

     - Я бы сказала правду.

     - Но не сразу, - ответил мужчина и отошёл от кровати, усаживаясь на небольшой диванчик у стены. Он устало потер лицо: - Ты хоть представляешь, какие ужасные мысли лезли ко мне в голову, пока я ехал сюда? Я боялся, что не успею и не застану тебя живой…

     - Ты боялся за меня или за…

     - Боже! - перебил её Крейк. – Какая ты глупая! Глупая, маленькая девочка, неуверенная в себе! Конечно за тебя, Сайли, за твою жизнь. Я бы не простил себя, если бы с тобой что-то случилось.

     Она попыталась что-то сказать, но он перебил:

     - И если ты сейчас скажешь какую-нибудь нелепицу, я тебя придушу своими собственными руками!

     - Ладно, Крейк, я не буду ничего говорить… Но почему… почему тогда всю неделю ты… избегал меня? Не приходил?..

     - Я же сказал, что дам тебе время, - медленно напомнил мужчина, а внутри у него зародилась искра надежды.

     И Сайли раздула искру в пожар, опустив глаза и сказав:

     - Меня не нужно время.

     Крейк поднялся и медленно пошёл к ней:

     - Ты говоришь это сейчас специально, зная, что я не могу быть с тобой, потому что ты должна поправиться после падения?

     - Я говорю это сейчас, - медленно выговорила девушка, опустив глаза, - потому что раньше не решилась бы этого сказать. Признаться, что… что мне нравятся твои поцелуи… и прикосновения,… хотя я и считаю, что не должны нравиться.

     -Почему, не должны? – спросил он, подходя совсем близко к ней.

     - Потому что я совсем тебя не знаю, а еще недавно очень боялась.

     - А теперь не боишься? – спросил Крейк, охватывая её лицо руками и приподнимая его к себе, принуждая смотреть в глаза.

     - И теперь боюсь, - прошептала девушка. – Но теперь еще… и хочу, - совсем тихо сказала она и несмело потянулась к его губам.

     Крейк легонько её поцеловал, едва касаясь губ, а потом отстранился и сказал:

     - Я больше не отпущу тебя, Сальвеггия. Не дам сбежать от меня, устыдиться своих чувств ко мне, своих желаний. Я догнал тебя и больше не отпущу. Теперь ты моя, пока наши сердца не перестанут биться, -  сказал Крейк и скрепил свою клятву поцелуем.

     «Теперь я твоя…», - повторила в мыслях Сайли и наконец навсегда отпустила Рейна.

     Крейк отстранился и погладил её по щеке:

     - Тебе нужно отдохнуть. Я позову медсестру, пусть даст тебе снотворное.

     - Не надо, Крейк. Я не хочу спать, - упрямо сказала Сайли и по-детски потёрла кулачком глаза.

     - Хочешь, волчонок, - сказал он нежно, отводя её кулак от глаз и целуя его. - Не упрямься.

     - Почему ты продолжаешь меня так называть? – надув губы, спросила девушка.

     - Потому что ты продолжаешь себя так вести, - сказал мужчина и, выглянув в коридор, позвал медсестру.

     Женщина боязливо подошла ко входу в палату:

     - Вам что-то нужно?

     - Да, вколите, пожалуйста, моей жене снотворное, что бы она немного поспала.

     Медсестра боязливо выглянула из-за его плеча и глянула на девушку, а потом шепотом спросила:

     - А она не укусит?

     Крейк сурово сдвинул брови, принимая вопрос за оскорбление, но тут же расслабился, услышав раздраженный голос Сайли:

     - Конечно, укушу. Пусть только снова подойдет ко мне со своим уколом.

     Крейк повернулся к жене:

     - Ты что, кусалась, милая?

     Сайли гордо вскинула подбородок:

     - Хотела, но она вовремя отступила.

     - Тебе не говорили, что кусаться – признак дурного тона? Особенно кусать того, кто хочет тебе помочь? - нравоучительно спросил Крейк, улыбаясь про себя. Девушка не ответила и только сильнее вздернула подбородок. Крейк снова повернулся к медсестре: - Можете не переживать, она не станет больше проказничать, а если станет, мы оденем волчонку намордник и призовем к порядку, - сказал он, повысив голос, адресуя ей последние слова. Выходя из палаты, мужчина улыбнулся, услышав недовольное тихое бормотание Сайли, в котором она обещала надеть намордник на него.

     Крейк оставил жену заботам медсестры и отыскал кабинет её лечащего врача, с которым хотел поговорить. Врач предложил ему сесть и напряженно сжал в кулаке какие-то бумаги.

     - Как её состояние? – спокойно спросил Крейк.

     - Стабильное: ушибы мягких тканей, небольшое растяжение лодыжки, в остальном ссадины и синяки, никаких переломов костей и внутренних повреждений. Как я уже сказал, ей очень повезло, человек бы так легко не отделался, - а потом доктор опустил глаза, зная, как для волков важно их потомство. – Срок был очень маленький, при таких сроках любое напряжение опасно. Я ещё очень удивился, откуда столько крови, но потом она сказала, что оборотень, и всё стало понятно. У волков плод развивается быстрее, чем у людей. Но при таком малом сроке и опасность повреждения женских органов тоже мала. Так что можете не переживать, ваша жена нарожает вам ещё много детей.

     - Хорошо, - ответил Крейк, немного улыбнувшись, тем самым снимая нервное напряжение доктора, который был на грани инфаркта. – Я могу забрать её сегодня домой, или ей необходимо остаться на ночь?

     - Я бы настаивал на том, чтобы она осталась на ночь. Хочу все окончательно проверить.

     - Хорошо, - сказал Крейк и поднялся со стула.

     - Простите, - задержал его доктор. – Скоро приедут из полиции, чтобы задать пару вопросов.

     Крейк в недоумении уставился на доктора:

     - Зачем?

     - Я не хотел волновать вашу жену, говоря при ней. Но люди, вызвавшие скорую, утверждают, что её кто-то толкнул с той лестницы.

     Крейк сдержал ярость и только сильно сжал кулаки:

     - Толкнул?

     - Да, они так говорят, - сказал доктор и снова напрягся под сердитым волчьим взглядом. – Но во всем надо разобраться, сами понимаете. Я отправлю к вам полицейского, когда он придет.

     - Хорошо, но моя жена не должна ни о чем знать.

     - Да, конечно, хватит с неё переживаний на сегодня.

     Крейк кивнул и вышел из кабинета. Он вернулся в палату Сайли, где девушка, подложив под щеку ладонь, крепко спала. Крейк опустился на диван и залюбовался её безмятежностью. А потом вспомнил слова доктора и снова сжал кулаки.

     «Толкнул…»

     Растерзать, пустить кровь, оторвать конечности и сдирать кожу! Убить медленно и жестоко за то, что кто-то посмел притронуться к его Сайли, причинить ей боль, страдания, заставив её мучиться и плакать. Он насладится убийством, когда найдет виновного, если её и вправду кто-то толкнул. Но кто мог это сделать? Кто захочет связываться с его могущественным родом и родом её отца? Кто захочет напрашиваться на их гнев и месть, которая будет жестокой и беспощадной? Или тот, кто сделал это, не знал, кто она? Может, просто случайный прохожий нечаянно её толкнул и, испугавшись последствий, сбежал с места несчастного случая? А может, какой-то злоумышленник хотел ограбить случайного прохожего и толкнул её, чтобы отнять вещи? Но она не сказала об этом, что боролась с кем-то, она вообще не сказала, как упала. Крейк еле удержал себя на месте, чтобы сейчас же не вскочить и не растолкать её, вырывая из сна. Но он не хотел её будить или пугать своими вопросами, пусть отдыхает, его волчонок и так натерпелся сегодня. И вполне возможно, что её никто и не толкал, доктор прав, во всем надо разобраться. И он разберётся.

     Крейк достал телефон и набрал номер отца:

     - Здравствуй, Крейк, - услышал он из трубки голос Гордона. – Полайя сказала, что ты куда-то спешно уехал. Всё в порядке?

     - Не совсем, - ответил Крейк. – Сайли в больнице, - и сразу быстро добавил, зная вспыльчивость своего отца: - С ней всё в порядке, пара ушибов и синяков.

     - Что произошло?! – всё-таки взревел Гордон, не справившись с яростью.

     -  Она упала с лестницы в городе. Её отвезли в больницу.

     - Какая больница? – бушевал Альфа-вожак. – Адрес!!!

     - Успокойся, отец. С ней всё хорошо, она спит, но твои крики могут её разбудить.

     - Какая больница, говори адрес!!! – яростно зашептал в трубку Гордон.

     - Не нужно сейчас приезжать, - ответил Крейк и отнял трубку от уха, от крика отца могла лопнуть барабанная перепонка. Крейк тревожно посмотрел на Сайли, но она спала мирным сном, мужчина снова приложил трубку к уху и услышал встревоженный голос Полайи, которая, наверное, нечеловеческими усилиями вырвала трубку из рук мужа: - Все в порядке, мама, она спит.

     - Почему ты сразу нам не сказал? – спросила Полайя.

     - Да, почему он сразу ничего не сказал?!?!?! – ревел вдалеке отец.

     - Я сам толком ничего не знал. Она позвонила и сказала только адрес, я не хотел вас пугать раньше времени.

     - Как она?

     - Спит.

     - А… волчонок? – тихо спросила его мать, которая, как и все члены его семьи, почувствовала перемену в запахе Сайли.

     - Нет, мама, волчонок не выжил, - тихо сказал Крейк и прикрыл глаза, до конца осознав, что потерял своего нерожденного ребёнка.

     Вдалеке заревел Гордон, а Полайя всхлипнула и тут же быстро сказала:

     - Главное, что с девочкой все хорошо.

     - Да, мама.

     - Скажи, где вы, мы приедем. Не вынуждай отца высылать поисковый отряд, он уже на грани этого - тихо попросила его мать.

     - Мама, Сайли сейчас тяжело, ей было тяжело и со мной увидеться. Она пока не готова видеть всю свою большую семью.

     Мать немного помолчала, а потом признала его правоту:

     - Конечно, милый, я понимаю. Я сама позвоню её родителям, хочешь?

     - Спасибо, мама, но не нужно. Я заставлю её позвонить, как проснется. А теперь, если отец успокоился и может говорить, дай, пожалуйста, ему трубку.

     - Да, милый, конечно. Всё будет хорошо.

     Крейк подождал, пока отец возьмет трубку и спросил:

     - В порядке?

     - Да, - ворчливо, ответил Гордон, он взрывался так же быстро, как и успокаивался. – Ты сам как?

     - Держусь. Мама еще там?

     - Нет, ушла лить слезы.

     - Хорошо, тогда, пожалуйста, зайди в кабинет.

     Кабинет Альфа-вожака был звуконепроницаем, и никакой волк не мог узнать о секретных делах и разговорах своего Альфы. Гордон тихо сказал:

     - Я в кабинете, что ещё случилось?

     - Только, пожалуйста, сдержись, а то от силы твоего крика и изоляция не поможет.

     - Говори уже, - проворчал отец.

     - Люди, которые вызвали скорую помощь, сказали, что Сайли толкнули с той лестницы.

     Надо отдать должное Гордону, он сдержался от крика, но его тихое «Что?!» было страшнее.

     - А она сама что говорит?

     - Я пока не спрашивал, - ответил Крейк. – Она спит. Но я не хочу её пугать, может, она не почувствовала, как её толкнули. Скоро должен приехать полицейский, но сам понимаешь, дело деликатное.

     - Я пришлю, кого нужно, - тихо сказал Гордон.

     Крейк назвал адрес.

     - Мы останемся на ночь, врач хочет её понаблюдать. А утром, только не с самого рассвета, будем рады вас видеть.

     - Ты доверяешь этому врачу?

     - Да, с ним порядок.

     - Хорошо, я всё понял, - ответил Гордон. – С полицейским не говори, пока не приедет наш волк. Все, береги нашу девочку.

     Мужчины отключили телефоны.

     Сайли медленно выплывала из сна, но тяжесть не проходила. Все несносное снотворное, думала девушка. Она разлепила веки и, повернув голову, встретилась с взглядом Крейка.

     - Привет, соня, - улыбнулся он.

     - Не обзывайся. Долго я спала?

     - Нет, пару часов. Человеческое снотворное плохо действует на волков.

     - Но голова от него болит так же, - хмуро заметила девушка. – Когда мы поедем домой?

     - Завтра.

     - Почему завтра? Я хочу сегодня!

     - Не дуй губы, Сайли. Тебе надо поправиться.

     Сайли не сдержала слез обиды и беспомощности, и они закапали на подушку. Крейк тут же подлетел к ней и, сев рядом на кровать, начал их смахивать:

     - Не надо, волчонок. Хватит слез, а то зальёшь весь этаж. И они не растопят моё каменное сердце, я не отступлюсь, - пошутил он.

     Сайли грустно улыбнулась и вытерла слёзы:

     - Но должна же я была проверить, чтобы в нужный момент их снова использовать. Почему мы не можем поехать домой, ведь врач сказал, что нет ничего серьезного?

     - Я думал, ты и не собираешься сегодня ночевать дома: как же твоя пижамная вечеринка? – спросил он, намекая на её недавнее враньё.

     - Пижамная, а не больничная, - опустила глаза девушка.

     - А эта твоя пижама мне тоже нравится, - протянул Крейк и погладил её по ключице, с которой сполз рукав.

     Сайли потянула ткань на место и вздернула подбородок, копируя его тон:

     - Твои прикосновения не растопят моё каменное сердце, и тебе не удастся меня отвлечь.

     - Но должен же я был проверить, чтобы в нужный момент их снова использовать, - улыбнувшись, ответил Крейк её словами.

     В дверь негромко постучали, и на пороге появился мужчина с полицейским значком на поясе. Он несколько удивленно посмотрел на Сайли и Крейка, а потом спросил:

     - Сайли?

     - Дин? – протянула девушка, узнав в мужчине своего недавнего случайного «доктора».

     - Вы знакомы? - тихо спросил Крейк с угрозой в голосе.

     Глава 14.

     «Оборотни очень ревнивы и готовы порвать любого за свою самку… Но, кажется, я это уже писала…»

     - Так вы знакомы? – снова спросил Крейк, нарушая затянувшуюся тишину.

     - Да, - протянула Сайли. – Дин помог мне на дороге. Он – тот добрый самаритянин.

     - И волконенавистник? – тихо спросил Крейк, приподнимая брови.

     - Здравствуйте, -  поздоровался Дин, но руки не протянул. – Комиссар полиции Конорс. Как вы себя чувствуете?

     - Хорошо, - удивленно протянула Сайли. – Что ты… вы здесь делаете?

     - Мне нужно за…

     - Я разберусь, милая, - перебил Дина Крейк и поднялся с кровати. – А ты отдыхай и не напрягай ушки, а то голова снова разболеться может, - сказал он, намекая, что она станет подслушивать.

     Сайли схватила мужа за руку:

     - Крейк…

     - Всё хорошо, волчонок. Взрослый страшный волк под контролем.

     Крейк вышел из комнаты вслед за комиссаром полиции и плотно прикрыл дверь. Сайли осталась одна, путаясь в своих мыслях и догадках.

     - Вы её муж? - спросил комиссар Конорс, когда они отошли к окну в коридоре.

     - Да, - ответил Крейк, изучая мужчину напротив себя. Он был высоким и красивым, ему не было и тридцати лет, и держался он довольно свободно, общаясь с оборотнем.

     - Она говорила, что произошло?

     - На дороге или на лестнице? – медленно спросил Крейк, намекая на их знакомство с его женой.

     - На лестнице, - напрягшись, ответил Дин.

     - Нет, не говорила. Я не хочу её волновать вопросами об этом.

     - Но всё равно придется спросить, чтобы выяснить все. Может, она видела, кто её толкнул.

     - Если бы видела, уже давно бы сказала мне.

     - Вы уверены? – спросил Дин, намекая, что Сайли могла быть неоткровенной с мужем.

     Крейк оскалил зубы:

     - На что ты намекаешь?

     - Ни на что, просто спрашиваю, - чуть отступил Дин. – Ведь, насколько мне известно, вы недавно в браке, мистер Гродвольн.

     Конечно, Дин сразу узнал Крейка, как только увидел, все знали его самого и его семью, которая держала власть в городе. Просто мужчина не сразу смог поверить, что девушка, которая сидела рядом с Крейком и в которой он узнал свою случайную знакомую, была его женой. Не такой он представлял себе дочь могущественного Маркоса Обергвайна, которая неделю назад вышла замуж за наследника древнего волчьего клана Гродвольнов.

     - Может, надо у неё спросить? Хотите, я это сделаю? – заметил Дин.

     - Нет. Никто не будет ни о чем спрашивать, - прорычал Крейк. – Сайли не должна знать, что её толкнули, если это так.

     - Хотите препятствовать следствию, закону, мистер Гродвльн?

     - Нет. Но вас это больше не касается, наш человек будет вести дело.

     - Человек? – протянул Дин, издеваясь, как нелепо звучит устойчивое выражение из уст волка.

     Крейк подступил к нему и тихо спросил:

     - Вы нарываетесь, комиссар? Злите оборотня? Последствия готовы принять?

     - Я всёго лишь делаю свою работу.

     - Уверен, у вас её много, вот и отправляйтесь, здесь ваша помощь не нужна.

     - Не уверен. Теперь мне подозрительны и обстоятельства нашего знакомства с вашей женой. В тот день на неё тоже напали. Она говорила, кто это был?

     Крейк, осознав, о чем говорит Дин, отступил. Совесть заставила.

     - Или об этом она тоже умолчала? – спросил комиссар.

     - Нет, не умолчала. Это был волк, но он уже наказан, - ответил Крейк.

     - Растерзали его, как хотите растерзать меня?

     - Сложно растерзать самого себя, - признался Крейк.

     Дин прищурился и уставился на мужчину напротив:

     - Вы напали на свою молодую жену?

     Крейк не ответил.

     - Может, и с лестницы её тоже вы столкнули?

     Крейк схватил полицейского за грудки и встряхнул:

     - Слышишь, ты…

     - Меня столкнули? – прервал его тихий удивленный вопрос Сайли.

     Мужчины резко повернулись. Сайли стояла в одном халате, накинутом на больничную сорочку, она была босой и непроизвольно поджимала пальчики ног на холодном полу. Волосы, поспешно скрученные в узел, торчали в беспорядке, а синяки и ссадины на теле приобрели синеватый оттенок. Девушка казалась хрупкой и ранимой, у Крейка, и даже у Дина оборвалось сердце от её беспомощности. Распахнутые глаза задавали безмолвный вопрос: «Почему?» 

     - Зачем ты встала? – спросил Крейк, подходя к ней.

     - Кто меня толкнул? - спросила она, глядя на него.

     Мужчина не ответил и повел её в палату:

     - Ты решила не напрягать ушки, а просто подойти поближе, - улыбнулся Крейк, стараясь сменить тему.

     - Мне захотелось пить, а в палате закончилась вода.

     - И меня долго не было, - предположил мужчина. – И ты решила броситься на помощь своему самаритянину.

     - Он не мой.

     - Рад это слышать, - сказал Крейк, укладывая жену в кровать. – Значит, ты не будешь меня ругать, если я немного подправлю ему нос?

     - Крейк, - протянула Сайли таким тоном, как будто отчитывала подравшегося мальчишку, который снова рвался в бой.

     - Мне нравится мой нос, думаю, он не нуждается в правке, - протянул с порога Дин, и Крейк хмурого на него глянул, а его взгляд говорил: «Тебя сюда не приглашали».

     - Комиссар Конорс, - серьезно обратилась к нему Сайли. – Кто толкнул меня  с лестницы?

     - Вас кто-то толкнул? – удивленно поднял Дин брови.

     Сайли сначала не поняла, а потом, догадавшись, разозлилась:

     - Хватит, комиссар. Вы сами это сказали.

     - Когда? Не помню?

     - Крейк, - обратилась девушка за поддержкой к мужу, но тот тоже поднял брови и посмотрел на Дина.

     - Я тоже не помню, милая. Вы такое говорили, комиссар?

     - Нет.

     - Хватит! – крикнула Сайли. – Не ведите себя так, как будто я маленькая! Я же не глупая! – а потом она посмотрела на Крейка с мольбой в глазах и он сдался.

     - Ещё ничего не известно, Сайли.

     - Расскажи, - попросила она.

     - Хорошо, если ты сейчас позвонишь родителям, я расскажу, что знаю.

     К вечеру Сайли наконец убедила свою мать, которая после её звонка звонила еще раз пять, что не нужно сегодня приезжать, и что завтра девушка будет рада видеть всех своих родственников. Еще сложнее было убедить Бренда, который заявил, что обязательно должен увидеть сестру в человеческой больнице, в человеческой палате, на человеческой больничной кровати и в больничном халате, которые носят всё те же люди. Однако Сайли ответила, что на входных дверях человеческой больницы висят знаки, в которых в красных кругах перечёркнуто то, с чем нельзя заходить в больницу: мороженное, наушники и собаки. Так что его всё равно не пустят, он ведь не собака-поводырь. Но потом Крек отобрал телефон и сказал, что будет её секретарем на этот вечер, и все звонки будут проходить через него.

     Когда часов в девять вечера ей принесли второй ужин, девушка попыталась протестовать, но под строгим взглядом Крейка пришлось есть его. Её телефон зазвонил, и Крейк, глянув на экран, ответил:

     - Привет, Кэт, как там Сайли и ваша пижамная вечеринка?

     Сайли укоризненно на него посмотрела, а он хитро улыбнулся ей.

     - А-а-а,  - протянула Кэтрин в трубку. – Хорошо… Да, всё хорошо… Как сам?

     - Отлично. Ты не дашь Сайли трубку на минутку?

     - Кэтрин, не слушай его, он издевается, - прокричала Сайли подруге.

     Кэт выдохнула и сказала:

     - Ты что, возле неё? И какого черта она просит меня врать, если сама сразу во всем признаётся? – сказала девушка, а потом серьезно спросила: - Как она?

     - Хорошо. Надулась за то, что я заставил её есть ужин, - ответил мужчина.

     - Да, это она не любит, - протянула девушка. – Ладно, я позвоню утром, а лучше приеду. В какой вы больнице?

     - Святого Марка. Но тебе придется занимать очередь после родственников, которые будут штурмовать больницу с самого рассвета.

     - Понятно. Тогда лучше приеду к обеду. Сайли еще не выпишут?

     - Тебя дождемся, - пообещал Крейк, и они простились.

     Сайли отставила тарелку с остатками еды. Крейк поднял брови в немом вопросе.

     - Все, Крейк, больше я в себя не впихну. В моём желудке не осталась ни капли свободного места.

     Мужчина отставил тарелку и сел возле неё. А потом погладил по щеке:

     - Ничего не болит?

     Сайли отдалась его ласке и, закрыв глаза, отрицательно покачала головой.

     - Тебе пора, Крейк, - сказа девушка не открывая глаз. – Ведь завтра понедельник, тебе идти в офис. Нужно выспаться.

     - Гонишь меня?

     Сайли удержала его руку и открыла глаза:

     - Нет, но ведь ты не можешь всю ночь провести здесь?

     - Почему нет?

     - Диван неудобный, да и я не у смертного одра. Увидимся завтра.

     - Всё-таки гонишь, - медленно проговорил Крейк.

     Сайли сжала его руку и в порыве прошептала:

     - Я очень хочу, чтобы ты остался на всю ночь. Но не могу просить об этом.

     - Тебе не надо просить, - сказал Крейк. – Я и так останусь.

     Он наклонился и поцеловал Сайли, нежно, едва касаясь губ. Девушка потянулась к нему за страстным поцелуем. Мужчина отстранился:

     - Нет, волчонок. Держи себя в руках.

     Сайли не стала слушать и еще раз поцеловала его, нежно прикусив губу. Мужчина с тихим рыком страстно ответил на поцелуй и обхватил её руками. Они целовались безудержно, пока не услышали вошедшего доктора:

     - Вечерний осмотр, - сказал он, и Сайли отстранилась от Крейка и спрятала голову на его груди, как пугливая школьница, которую застукали на месте преступления.

     - Конечно, доктор, - сказал Крейк и встал, оставляя покрасневшую Сайли одну. Все время осмотра Крейк сидел на диване, а доктор не осмеливался попросить его выйти. Когда врач закончил, Крейк спросил: - Как наши дела?

     - Всё хорошо, думаю, завтра к вечеру мы вас выпишем. Мы приготовили для вас, мистер Гродвольн, палату рядом, если вы захотите остаться на ночь.

     - Я буду ночевать здесь, - ответил Крейк.

     - А-а, - протянул доктор. – Здесь вам будет не совсем удобно, диван слишком маленький.

     - Ничего, не беспокойтесь, я помещусь.

     - Думаю, вам будет удобнее в соседней палате, да и вашей жене нужен покой.

     - Вы на что-то намекаете, доктор? – спросил Крейк, приподнимая брови.

     - Нет, я,… нет, - замешкался врач, а потом всё-таки сказал: - Ей просто нужно отдохнуть, и вам придется её не беспокоить… пару дней.

     - Я не буду её беспокоить, - пообещал Крейк и хитро улыбнулся, - пару дней.

     Сайли ещё больше покраснела от скрытого смысла его слов, а доктор, довольный, что его поняли и не растерзали за это, пожелав семейной паре спокойной ночи, вышел из палаты, прикрыв дверь.

     Девушка уставилась на свои руки, пытаясь скрыть неловкость. Крейк потянулся на диване и устроился удобнее.  А потом лениво протянул:

     - Вот видишь, волчонок, и доктор запретил. Так что ни-ни, - и тут же в него полетела подушка, которую он со смехом поймал, и сказал: - Брось в меня ещё и одеялом, буду тебе признателен за это.

     - Ну уж нет, моё одеяло ты не получишь. Мерзни на своём неудобном диване.

     - Это приглашение? – спросил он.

     Сайли раскинула руки по кровати и сладко зевнула:

     - Нет, мне и самой здесь мало места, не хватало еще терпеть и тебя с твоими размерами, - и сама покраснела от двусмысленности своей фразы.

     Крейк хитро улыбнулся и не простил ей её оплошности:

     - Тебя не устраивают мои размеры, милая?

     Сайли молчала, закрыв глаза и притворяясь спящей.

     - Так как, волчонок, что конкретно тебя не устраивает?

     - Я не буду отвечать на твои неприличные вопросы, - ответила девушка, не открывая глаз.

     - Неприличные? Что в них неприличного? – невинно спросил он. – Мне кажется, или ты сама завела этот разговор?

     - Если ты намерен мешать мне спать, то я позову доктора и нажалуюсь ему. Он быстро выдворит тебя в соседнюю палату.

     - Хотел бы я посмотреть, как он будет меня выдворять.

     Сайли не ответила и установилась недолгая тишина. Через несколько минут девушка приоткрыла глаза и сразу наткнулась на его взгляд. Но Крейк ничего не сказал, просто продолжал на неё смотреть. И тогда, поддавшись нежности, светившейся в его глазах, Сайли медленно протянула:

     - Иди ко мне.

     - Плохая идея, волчонок.

     - Мы просто заснём вместе. Тебе будет здесь удобнее.

     - Плохая идея, - повторил мужчина, сдерживая себя из последних сил.

     - Я уже неделю замужем, и только одну ночь спала рядом со своим мужем, - медленно сказала Сайли, и Крейк сдался.

     Он подошел к кровати, и Сайли откинула для него одеяло, но Крейк вернул ткань на место и лег поверх одеяла. Девушка неторопливо устроилась на его груди, а мужчина её обнял. Сайли тихонько вздохнула и сказала:

     - От тебя приятно пахнет.

     - Пожалуйста, Сайли, закрой свои ротик и спи, а то я нарушу запрет доктора, и вся больница сбежится на крики.

     Сайли прикрыла глаза и улыбнулась:

     - Ты умеешь так громко кричать?

     - Не нарывайся, кричать будешь ты. Спи.

     - Это приказ?

     - Да, - подтвердил Крейк и нежно погладил её по голове. – Помнишь, ты клялась подчиняться?

     - Помню, - тихо сказала девушка и подавила зевок. – Я не так сильно ударилась головой и всё помню.

     И вскоре мужчина услышал её ровное дыхание. Он попытался подняться, но она его удержала, придвинувшись во сне ёще ближе.

     Её запах окружал, манил, побуждал к действиям, но Крейк подавил эти чувства и тоже закрыл глаза. Он и так получил сегодня слишком многое, она доверилась ему. Теперь он не будет спешить, больше её не спугнёт. И с этой мыслью он неожиданно заснул.

     Наутро в больнице творился бедлам, и Крейк впервые пожалел, что у него такая большая семья. Чуть позже рассвета минут на двадцать в больницу приехал его отец и сразу стал расспрашивать ночных медсестёр о здоровье своей невестки. Крейк, еще сонный, выйдя в коридор, увидел их всех, стоящих возле поста: они походили на солдат, построенных на плацу перед генералом. Гордон задавал свои въедливые вопросы, а персонал больницы четко и быстро на них отвечал, боясь разгневать оборотня своим промедлением. Крейк подошел к ним.

     - Здравствуй, отец.

     - Здравствуй, Крейк. Так в каком часу она поступила?

     - Где-то в половине второго, - быстро ответила медсестра.

     - Где-то? – повысил голос Гордон, и девушка побледнела. – Уточните в учетной записи.

     Медсестра кинулась выполнять приказ.

     - Отец, - позвал Крейк, и Гордон к нему подошел. – Ты не перегибаешь палку?

     - Нет, сын. Нужно во всём точно разобраться. Уж лучше я, чем Маркос.

     - И тебе доброе утро, - тихо поздоровался последний, войдя в коридор.

     Крейк и Гордон посмотрели на отца Сайли.

     - Как моя дочь?

     - Хорошо, - ответил Крейк, чуть наклонив голов в приветствии Альфа-вожака. – Она еще спит.

     - Слышишь, Гордон, моя дочь еще спит. Так что допрос надо вести тише, - сказал Маркос и уселся на диван напротив поста медсестер. – Вы уточнили, в каком часу к вам в больницу поступила моя дочь?

     Медсестра кивнула и допрос продолжился. Теперь их вели два Альфы, и неизвестно, какой был страшнее: тот, что раздражался, или тот, что задавал тихие вопросы.

     После отцов настала очередь братьев: Бренда, Аллена, Дэниэла и Кэдэна. Они ввалились в коридор дружной бандой, и Крейк сразу понял, что до этого мужчины выполняли какое-то поручение своих Альф. Казалось, увидев еще четверых оборотней, девушек-медсестёр хватит синхронный удар, они вместе упадут в обморок. Но от обморока их спас лечащий врач Сайли, пришедший утром на работу и обнаруживший, что власть в его отделении перешла в другие руки. Мужчина сначала растерялся, а потом, обретя мужество, сказал, глядя на Маркоса и Гордона:

     - Если вы хотите что-то знать, мой кабинет к вашим услугам. А девушкам надо работать, у них много дел. Прошу.

     Место допроса переместилось в кабинет доктора, но братья Крейка и Сайли коридор не покинули, а развалились на диване.

     - Как она? - спросил Аллен у Крейка, который прислонившись к стене, пил принесенный кофе.

     - Уже лучше. Что-нибудь узнали?

     - Пока немного, - ответил Дэниэль. – Но там, где она упала, очень людное место, свидетели найдутся.

     - Да и ступеньки там не крутые, - протянул Кэден. – Не думаю, что она могла сама упасть.

     - Ты плохо знаешь мою сестру…

     - Нашу сестру, - поправил Бренда Дэниэль.

     - Да, - исправился тот, -  нашу сестру. Она может упасть и на ровном месте. Сайли могла замечтаться и покатиться вниз.

     - Ходит и мечтает? – улыбнулся Аллен и посмотрел на Крейка – Интересно, о  ком?

     - Странно, что наших матерей ещё нет, - протянул тот, меняя тему.

     - Они скоро появятся, как только успокоят рыдания друг друга, - хмыкнув, сказал Кэден.

     - Да, отцы запретили им подниматься наверх, пока не успокоятся. Мы встретили их на лавочке у входа в больницу, когда шли сюда, - подтвердил Дэниэл.

     - Тогда их приход может затянуться, - улыбаясь, протянул Крейк, и тут же резко отошёл от стены, а другие оборотни вскочили со своих мест, когда увидели, что одна из медсестер направилась в палату Сайли. – Она ещё спит, - остановил её Крейк, а Аллен и Бренд преградили дорогу.

     Кэдэн принюхался к содержимому её подноса с лекарствами и спросил:

     - Что это?

     Девушка побледнела как полотно, и на подносе звякнули лекарства от того, что её руки дрогнули.

     - Мне нужно… сделать укол, витаминный, - боязливо прошептала она.

     Дэниэл взял медсестру за предплечье и отвел в сторону, примирительно сказав:

     - Пусть она поспит, мы позовем вас, как проснется.

     Девушка быстро кивнула и поспешила покинуть опасное место. Оборотни снова заняли свой пост напротив поста медсестёр.

     - А Сайли ничего не вспомнила? Кто её толкнул? – спросил Бренд и Крейка.

     - Ты ей сказал? – удивился Аллен.

     - Да, - ответил Крейк. – Она случайно услышала мой разговор с полицейским и пришлось рассказывать. Она ничего не почувствовала, - посмотрел Крейк на Бренда, отвечая на его вопрос. - Говорит, что сама виновата, была неуклюжей.

     - С трудом верится, нашу грациозную Сайли вряд ли можно назвать неуклюжей, - протянул Кэден. – Хотя, если она мечтала о ком-то? - добавил он, глядя на Крейка и загадочно улыбаясь.

     Мужчине надоели сальные намеки его братьев, и он решил вернуться к жене и посмотреть, не проснулась ли она. Крейк тихо зашел в палату и прикрыл за собой дверь.

     - Можешь не красться, я уже не сплю, - услышал он голос девушки. Она посмотрела на него.

     - Доброе утро, - сказал мужчина и, подойдя к жене, погладил её по щеке. – Тебя разбудили?

     - Нет, Крейк, я сама проснулась. Но спасибо, что избавили меня от укола, -  девушка откинула одеяло и встала. – Но прежде чем увидеть наших родственников, я хотела бы привести себя в порядок.

     - Ты и так в порядке, - сказал Крейк, улыбаясь.

     - Ты заинтересованная сторона, - улыбнулась Сайли, обходя его. – Пожалуйста, найди мне зеркало, его нет в ванной комнате.

     Девушка зашла в ванную и закрыла дверь. Крейк подумал, что зеркал нет во всём травматологическом отделении, чтобы пациенты, а в особенности пациентки, не расстраивались, рассматривая себя. Сайли выглядела неважно: синяки на лице почернели, а правая скула даже опухла, и возле волос на лбу красовался длинный неровный шрам ужасающего вида. Но для Крейка она всё равно была самой красивой, хотя девушка бы с ним сейчас вряд ли согласилась.

     Через десять минут Сайли вышла из комнаты, одетая в халат и с убранными волосами.

     - Ты нашел зеркало?

     - Нет, Сайли, не нашел. Во всей больнице ни одного.

     - Я настолько плохо выгляжу? – грустно улыбнувшись, спросила она.

     - Настолько хорошо, что не нуждаешься в зеркале.

     - Врунишка, - протянула девушка и снова забралась в кровать.

     - Я скажу, чтобы тебе принесли завтрак, - перевёл он тему разговора.

     Сайли скривилась и ответила:

     - Я не ем так рано.

     В ту же минуту дверь открылась, и на пороге появился Бренд с подносом еды в руках. Он секунду рассматривал её синяки с яростным видом, а потом справился с собой и весело улыбнулся:

     - Привет, неуклюжая сестра, - подойдя ближе, Бренд поцеловал Сайли в лоб. Он поставил поднос на кровать  и сказал: -  Ты в больнице, и должна следовать графику, так что придется есть человеческий завтрак по расписанию

     - Здравствуй, Бренд. И чем он отличается от волчьего? – улыбнувшись, спросила Сайли, рассматривая содержимое его подноса.

     - Вот съешь и расскажешь нам, - протянул с порога Дэниэл и тоже зашел в палату, неся поднос с едой. Когда девушка к нему повернулась, улыбка мужчины дрогнула, но он, быстро справившись с собой, поцеловал Сайли и поставил свой поднос возле первого.

     Сайли поздоровалась с ним и удивленно взглянула на входящего Аллена, который тоже принёс завтрак.

     - Здравствуй, Аллен, - поздоровалась она после того, как мужчина её поцеловал и протянула: - Ты не заметил, у меня уже есть еда.

     - Да, но ты должна выбрать, какая вкусней, - улыбнулся Кэден, заходя в палату с подносом. – Мы поспорили, чей завтрак тебе больше понравится.

     Сайли уставилась на четыре подноса, на которых стояли разные блюда. А потом посмотрела на мужчин, которые расположились в палате и в ожидании глядели на неё. Девушка взяла с каждого подноса по стакану сока и поставила на сдвижной столик перед собой.

     - Ничья, - протянула она и отпила сок.

     - Против правил, - сказал Крейк и поставил на её поднос гренки, мисочку мясного паштета, запеченные перепелиные яйца и овсяную кашу, которые взял с четырёх подносов.

     Девушка в раздражении посмотрела на него, но ничего не сказала. Оставшуюся еду Крейк забрал себе и поделился с братьями. Сайли хмуро глотала свой вынужденный завтрак, пока мужчины, с удовольствием поглощая еду, весело шутили о больницах и больных, о том какими капризными они бывают.

     Веселье мужчин продолжалось, пока в палату не зашли Гордон и Маркос, которые, увидев девушку, вместе яростно зарычали, только Маркос тихо, а Гордон очень громко. Идущего за ними врача как ветром сдуло.

     Сайли попыталась улыбнуться:

     - Не пугайте моего врача, хватит с него Крейка и разноса, что он вчера устроил. Привет папа, Альфа, - кивнула она подошедшим мужчинам, которые по очереди её обняли. – А где мама и Полайя?

     - Скоро придут, - ответил Маркос и сел возле дочери.

     Гордон сел с другой стороны:

     - О тебе здесь хорошо заботятся?

     - Конечно, здесь же ваш сын, - сказала Сайли и неожиданно покраснела. – Но он не даёт мне зеркало, - шутливо пожаловалась она. – Вы должны его заставить.

     - Тебе не надо зеркало,- ответил Гордон. – Ты у нас всегда красавица.

     - Значит, - протянула Сайли, - все действительно очень плохо.

     А потом с порога она услышала громкий всхлип Настии, а за ним вздох Полайи.

     - На выход!!! - заревел Гордон, и женщины, плача, скрылись в коридоре.

     - Ты только что разбудил всех больных, - протянул Аллен улыбаясь и вышел за женщинами.

     - Нечего разводить здесь сырость, - спокойно сказал Маркос, поддерживая Гордона. – Ты поела, дочка?

     Сайли закатила глаза.

       Глава 15.

     «Оборотни очень заботливы и даже иногда чересчур…Но, кажется, об этом  я тоже уже писала…»

     К вечеру Сайли чувствовала себя фарфоровой статуэткой, которую боялись разбить или поцарапать, с которой сдували пылинки, поставив на пьедестал. Оставили её в покое только часам к семи, когда она убедила чересчур заботливых Настию и Полайю, что сама в стоянии помыться. Но они оставили её только после того, как сдерживая ахи и охи, которые обещали сдерживать, помогли Сайли раздеться и забраться в ванную. После этого девушка наконец смогла расслабиться в теплой воде и побыть одна, подумать о произошедшем.

     Она потеряла Рейна, потеряла свободу, потеряла своего ребенка – и все это за каких-то полторы недели. Но у неё появился Крейк…

     Девушка боялась думать о нем. Она не знала, что думать: раньше она боялась его, ненавидела, не могла терпеть, а потом вдруг позвала на помощь, и он пришел. Пришел и спас её. Но это не совсем верно: он спасал её много раз, просто она не обращала на это внимания. Он спас её на погребальной церемонии, защитил своей силой, спас перед свадьбой, уступив её просьбе, спас от своей ярости там, на поляне посреди леса, а потом спас в больнице своей заботой и нежностью. Теперь она больше не боится, не так сильно, не ненавидит и может терпеть, даже хочет терпеть. Теперь она хочет, чтобы он был рядом, а почему и сама не знает, просто хочет. Может, это все обряд Связывания в Непреложную пару, из-за него её волчьи гены взывают к нему? Но Сайли была волком только наполовину и не была уверена, что дело в генах. Она не была уверена ни в чем, что касалась Крейка.

     Мужчина зашел в комнату и вдохнул аромат своей жены. Она  была в ванной, и он не хотел её беспокоить. Крейк думал о том, как изменилась Сайли со вчерашнего дня после её «Догони меня!». Он догнал и больше не отпустит, но, кажется, и она не хотела больше убегать. Это безумно радовало, вселяло надежду, окрыляло. Но мужчина боялся, боялся радоваться раньше времени, вдруг она снова устыдится, испугается, закроется от него. Вдруг снова пожалеет, что умер не тот брат? Крейк не хотел об этом думать и не думал. Теперь она его, и он её не отпустит, даже если девушка об этом попросит, даже если будет молить его. Но, пожалуйста, Небо, пусть этого не случится!

     Мужчина не удержался и заглянул в ванную комнату. Сайли сидела в воде, думая о чем-то приятном, и Крейк улыбнулся:

     - Мечтаешь?

     Девушка встрепенулась и поджала ноги, скрывая своё тело. Крейк напрягся.

     - Я не слышала, как ты вошел, - протянула Сайли, не глядя на него.

     - Я тебе помешал? – тихо спросил он.

     -Нет, Крейк, ты не помешал, - ответила девушка, услышав напряжение в его голосе. – Просто неожиданно.

     - Мне уйти?

     - Это и твоя комната.

     - В последнюю неделю – не совсем.

     - Я не выселяла тебя, - оправдалась Сайли, покраснев. – Ты сам ушёл.

     - Не будем снова обсуждать это, - раздраженно сказал Крейк и развернулся, чтобы выйти.

     Но замер, когда она спросила:

     - И кто сейчас убегает?

     Он резко повернулся:

     - Я не понимаю тебя, Сайли, что ты хочешь от меня?! То ты заигрываешь со мной, соблазняешь, то пугаешь и закрываешься от меня, как сейчас. Определись уже, что чувствуешь ко мне!

     - Я не закрывалась, - покраснев, ответила девушка. – Просто не хотела, чтобы ты видел мои синяки.

     - Я их уже видел.

     - Не все…

     Воцарилась тишина. Крейк заставлял себя поверить, что она стесняется своих ушибов, а не хочет, чтобы он ушел. Но так сложно поверить, когда до этого было по-другому. Он глубоко вздохнул и не смог выдохнуть, когда она тихо спросила:

     - Ты останешься на ночь?

     Крейк прикрыл глаза, борясь с желанием любить её прямо в ванной.

     - Плохая идея, волчонок, - повторил он свою любимую фразу.

     - Нет, волчонок, - улыбнувшись, обратилась она к нему, - не плохая.

     Мужчина удивлённо поднял брови:

     - Волчонок?

     - Я решила, что если ты тоже будешь вести себя как маленький, и я вправе называть тебя так.

     Крейк зарычал и подошел к ней, а потом достал из ванны мокрую жену и понёс в спальню. Он положил свою драгоценную ношу на кровать, и девушка попыталась прикрыть грудь. Крейк отвел её руки:

     - Не закрывайся от меня.

     - Я сейчас некрасивая…

     - Ты всегда красивая, всегда, - мужчина наклонился и поцеловал её в шею, а затем немного прикусил кожу. Сайли прогнулась в сладкой истоме и ухватилась за его плечи, чтобы не отпускать от себя. Крейк оторвался от поцелуев на её шее и отвел руки Сайли, прижав их к матрасу. – Не провоцируй меня, луна, ты ведь помнишь, что сказал врач.

     Сайли забыла, что говорил врач и все люди вместе с ним, когда Крейк назвал её «луной» (так волк называл свою волчицу, которая была очень ему дорога). Она прикусила губу, и глаза её увлажнились. Во взгляде мужчины появилось беспокойство, и он скатился с неё, боясь, что причинил боль:

     - Что-то болит?

     Сайли не справилась с голосом и только отрицательно покачала головой, сильнее прикусывая губу, чтобы удержать слёзы. Крейк терялся в догадках, он не чувствовал от неё боли или страха, только щемящее чувство растерянности. А потом она прикрыла глаза, и одинокая слеза скатилась по щеке девушки, мужчина замер, боясь спровоцировать её на большее, а его сердце рвалось от боли за неё. Не открывая глаз, Сайли тихо прошептала:

     - Будь со мной сейчас, пожалуйста. Люби меня.

     Крейк тоже прикрыл глаза и сжал кулаки:

     - Сайли, милая, тебе нельзя пока, ты не совсем здорова.

     - Не отказывай мне, пожалуйста…

     - Что ты делаешь со мной? - прошептал Крейк, зарываясь в её волосы. – Так нечестно. Мы не должны.

     - Мы должны, Крейк, должны! - шептала она, обхватив рукой его голову. – Пожалуйста…

     Крейк поцеловал её в висок и прошептал:

     - Никогда не думал, что ты будешь просить об этом, а я отказывать.

     - Так не отказывай.

     Мужчина потерял силу воли и уступил, начав страстно целовать её тело. Она загорелась, мгновенно отвечая на поцелуи и ласки, отдавая взамен такие же жгучие прикосновения. Крейк снова лег на неё, опираясь на локти, чтобы не раздавить и стал жадно целовать в губы, а Сайли закинула свои руки ему на спину, с силой сжимая кожу. Мужчина начал срывать с себя одежду, когда уловил в комнате чужой запах, он мгновенно ощетинился и зарычал на незваных гостей, защищая свою самку. А потом изловчился и прикрыл её покрывалом.

     - Тебе что, шестнадцать лет? - спросил Гордон сына, с трудом сдерживая ярость.

     Сайли не сразу поняла, что произошло, а осознав, что они с Крейком больше не одни в комнате, укрылась под одеялом с головой.

     - Что ты здесь делаешь? – тихо прорычал Крейк отцу и глянул на свою мать, застывшую у входа.

     - Это я у тебя хочу спросить: что ты здесь делаешь? Или ты забыл, что вчера пережила твоя жена? – бушевал Гордон.

     Крейк немного остыл от осознания, что отец, наверное, спас его от ошибки, о которой бы он жалел.

     - Я помню, - тихо ответил он.

     - Тогда оставь её в покое, если не хочешь, чтобы я выгнал тебя из дома на пару недель! – разозлился Гордон.

     - Пару недель?! – воскликнула из-под покрывала Сайли. – Врач говорил о нескольких днях!

     - Ты посмотри на неё, несколько дней! - Гордон удивленно поднял брови и глянул на свою жену: - Видишь, Полайя, никого здесь не надо спасать от страсти нашего сына. Может, это его надо спасать от чьего-то нетерпения? - сказал он ухмыляясь. Сайли показалось, что и сквозь покрывало видно, как она покраснела. - Пять дней, - вынес свой вердикт Гордон, – так мне сказал доктор. А теперь разошлись по разным комнатам и спать!

     - Мы можем спать и в одной, - раздраженно заметил Крейк.

     Гордон, не привыкший, что с ним кто-то спорит, зловеще прошептал:

     - Ты можешь спать и в нашем городском доме. Думаю, там тебе будет удобней всего. Так и решим. Точка!

     Сайли поборола стыдливость и выглянула из-под одеяла:

     - Не наказывайте Крейка за меня, пожалуйста. Это я виновата, он был против.

     - Он твой волк, а значит, несет за тебя и твоё здоровье ответственность, - безапелляционно сказал Гордон и указал сыну на дверь.

     Крейк хмуро глянул на отца, но признал его правоту: он не должен был забывать о здоровье Сайли, чего бы они так страстно не хотели. Мужчина посмотрел на расстроенную девушку и подмигнул ей, чтобы немного ободрить. Сайли грустно ему улыбнулась перед тем, как Крейк вышел из комнаты. Гордон посмотрел на невестку:

     - А ты, дочка, отдыхай и набирайся сил, тебе нужно поправляться. И не беспокойся, скучать одна не будешь, - хитро улыбнулся он, намекая, что не оставит её без присмотра. А потом вышел вслед за сыном.

     Полайя решительно вошла в комнату и укоризненно посмотрела на Сайли:

     - Ну ладно мой сын, у него бушуют гены, но ты? Сайли, ты должна думать о здоровье.

     - У меня тоже бушуют гены, - пробурчала Сайли, поворачиваясь на бок и скрываясь от пристального взгляда Полайи.

     Женщина села рядом и легко погладила девушку по спине:

     - Я знаю, милая, сама такая. Но нужно думать и о другом. Пять дней не так уж и много.

     Сайли прикрыла глаза и из них закапали соленые слёзы:

     - Я знаю, - прошептала она. – Но за пять дней может многое случиться.

     - Ничего не случится, милая, - тихо сказала женщина, понимая опасения невестки: у неё за пару дней случилось слишком многое. – А с Гордоном я поговорю, постараюсь его убедить, что вы будете вести себя прилично, и Крейк может ночевать под одной с тобою крышей. Побыть с тобой немного?

     Сайли утерла слезы и не удержалась от согласного кивка. Женщина удобнее устроилась возле неё и гладила спину девушки, рассказывая смешные истории про детство своих сыновей, пока та не уснула.

     Но Гордон не уступил уговорам своей жены, и Крейк остался в ссылке городского дома. Сайли не видела его два дня, в течение которых ей не разрешали выходить из спальни, соблюдая постельный режим, а ему приезжать в загородный дом. Девушка считала это ужасно несправедливым, о чем и сказала Гордону, когда он зашел её навестить. На что тот рассмеялся и ответил, что если она когда-нибудь станет Альфа-вожаком, тогда и будет принимать решения, которые будет считать справедливыми. А пока он занимает эту должность, в его стае будет так, как мужчина решил, особенно если что-то или кто-то угрожает здоровью его новой дочери, даже если это его собственный сын.

     На третий день Сайли наконец вышла из своего заточения и тут же решила поехать к Крейку, с которым эти два дня они общались только по телефону. Но и здесь Альфа-вожак установил свои ограничения, сообщив, что сегодня её будет развлекать Аллен, а девушка поняла, что брат Крейка назначен её тюремщиком. Но она уговорила Аллена свозить её в город и даже зайти в офис к мужу.

     Охрана сразу их пропустила, Аллена все знали, и они поднялись на нужный этаж. И только в лифте Сайли осознала, что, наверное, это было плохая идея, приходить сюда – секретарь Крейка может её вспомнить. Но было уже поздно поворачивать назад, Сайли смело вышла из лифта, надеясь, что у секретаря плохая память на лица. Надежда не оправдалась, Мэган сразу её вспомнила, о чем девушке сказали её глаза.

     - Здравствуйте, - улыбнулась она.

     - Привет, Мэган, - поздоровался Аллен. – Крейк у себя?

     - Нет, он вышел минут на десять. Спустился в финансовый отдел.

     - Ладно, - протянул Аллен, - мы его подождем.

     Он пошел к кабинету и, отрыв дверь, вошел. Сайли поспешила за ним, но не успела.

     - Здравствуйте, мисс Глобо. Как поживаете?

     Голова Аллена тут же появилась у входа, и он удивленно спросил:

     - Мисс Глобо? Ты путаешь, Мэган, это Сайли, же…

     - Да, да, да! – затараторила Сайли, прерывая Аллена и заталкивая его в кабинет – Всё так и есть. Спасибо, Мэган, все хорошо. А вы как?

     - Нормально, - протянула удивленная Мэган, и Сайли закрыла дверь кабинета.

     Аллен хитро посмотрел на неё. Сайли прошла дальше в комнату, отмахнувшись:

     - Не спрашивай.

     - А я спрошу.

     - И не получишь ответа, - улыбнулась Сайли.

     - Тогда спрошу у Мэган, она не устоит перед моим обаянием, - Аллен направился в двери.

     Сайли бросилась за ним, но дорогу ему перекрыл Крейк, который вошел в свой кабинет. Сердце Сайли подскочило от его радостной улыбки, когда он увидел её. Они одновременно быстро подошли друг к другу и обнялись. Крейк зарылся в её волосы:

     - Привет, луна.

     - Здравствуй, - прошептала она, не понимая, когда этот мужчина стал для неё настолько близким.

     - Так, - улыбаясь, протянул Аллен. – Никакого физического контакта, а то отец мне голову оторвёт.

     - Иди к черту, - улыбаясь, ответил Крейк и, наклонившись, нежно поцеловал свою жену.

     - Крейк, правда, хватит. Ты думаешь, он не почует на ней твоего запаха?

     - А ты скажешь, что был при ней дуэньей и вольностей не позволил, - ответил Крейк и отвел Сайли к дивану, усадив себе на руки: - Как ты? Лучше?

     - Да. Но плохо без тебя.

     - Мне тоже без тебя плохо, - сказал Крейк и снова её поцеловал. – Хотя уже намного лучше.

     - Я еще здесь, - протянул Аллен из дальнего кресла.

     Сайли слегка покраснела, и Крейк улыбнулся этому, а потом ответил брату:

     - Так можешь сходить погулять.

     - Да, - протянул Аллен. – И заодно спрошу у Мэган о мисс Глобо.

     Сайли резко подняла глаза на Крейка, но не увидела его беспокойства, он одобряюще улыбнулся ей и посмотрел на брата:

     - Давай, Аллен, и она расскажет тебе о невесте, которая приходила поговорить со своим женихом перед свадьбой и не хотела, чтобы об этом знали их родственники.

     Аллен задумчиво посмотрел на них, но ничего не сказал. А потом, потянувшись, поднялся.

     - Схожу, сварю себе кофе, - сказал он, подходя к двери, а потом, улыбаясь, посмотрел на Крейка: -  Надеюсь, твой младший брат нужен тебе с головой, – и вышел, прикрыв за собой дверь.

     Крейк тут же страстно поцеловал свою жену, и Сайли запустила свои пальцы ему в волосы. Они целовались страстно и долго, а потом поцелуи Крейка спустились ниже, и он начал расстегивать пуговки на её платье. Девушку пронзила сладкая дрожь, когда его пальцы смяли её грудь. Она ухватилась за его плечи и сильно сжала. Крейк опустил голову и припал ртом к зовущей плоти.

     - Надо остановиться, - шептал мужчина, продолжая её целовать.

     - Ну не убьёт же он нас за это, - тихо прошептала Сайли, кусая губы от страсти, которая быстрым огнём разгорелась в ней.

     - Нет. Только продлит время моей ссылки, чтобы наказать.

     Девушка еще пару минут принимала его ласки, а потом нежно отстранилась, отводя его руки от груди. Крейк поднял на неё голову с обиженным взглядом. Сайли обхватила его лицо руками и нежно поцеловала в губы.

     - Не будем рисковать головой Аллена. Она мне нравится, правда, когда она молчит.

     Крейк улыбнулся её шутке и нежно погладил её по лбу, по едва заметному шраму, который почти зажил:

     - Кто лечил твои раны?

     - Моя мама, она всегда делала это раньше.

     - Теперь это буду делать я. Всегда.

     - Всегда, - прошептала Сайли и положила свою голову ему на грудь. – Я хотела поговорить с тобою, Крейк, - сказала она, подумав, что сейчас подходящий момент.

     - О чем? – спросил мужчина и чуть напрягся.

     Девушка удивилась, что почувствовала его легкое беспокойство.

     - О своей профессии. Я подумала, может, ты разрешишь мне работать немного, два-три дня в неделю?

     - Зачем? – удивился Крейк.

     - Мне нравилось учиться, нравилась моя профессия. А сейчас мне всё равно нечем заняться и много свободного времени.

     - У тебя его не будет, когда закончится моя ссылка, - сказал мужчина и слегка прикусил её за плечо.

     Девушка улыбнулась и укусила его тоже:

     - Нет, Крейк, я серьезно. Днем ты на работе, и я редко бываю дома, слоняясь по городу. Так почему бы мне не работать?

     - Ты больше не будешь нигде слоняться, - сказал мужчина хмуро. – Тебя нельзя выпускать одну, ты обязательно во что-то ввяжешься.

     Сайли подавила раздражение и улыбнулась:

     - Вот видишь, тем более мне нужна работа, чтобы я всегда была под присмотром. Так ты всегда будешь знать, где меня найти.

     Крейк внимательно посмотрел на Сайли и спросил:

     - Если ты чувствуешь себя одиноко, когда днем я на работе, я могу сократить свой рабочий график.

     - Дело не в этом, - Сайли поднялась с его колен и отошла к столу. Крейк раздраженно замычал, когда она его покинула. – Просто мне нравится моя профессия, и я подумала, что могу ею заняться, чтобы немного отвлечься.

     Крейк подумал, что сейчас она говорит о выкидыше, и решил, что возможно девушка права: несколько недель работы может отвлечь её от грустных мыслей. А потом, когда жизнь войдет в свое русло, а она наиграется с этим, все вернется на круги своя.

     - Хорошо, - согласился Крейк.

     Сайли резко повернулась, и он прочитал в её глазах радостное недоверие:

     - Ты серьезно? Мне можно работать?

     - Да. Ты ведь специалист по рекламе, так?

     - Да, - улыбнулась Сайли, отмечая про себя, что он знает это. – Тогда я пошлю своё резюме в пару кампаний и, возможно, меня кто-нибудь возьмет на работу.

     - У тебя есть резюме?

     - Да, перед окончанием университета всех заставили его написать, - оправдалась девушка.

     - Могу я почитать?

     - Да, конечно, - Сайли подошла к его компьютеру и нашла через интернет своё резюме. – Вот. Может, что-то надо исправить, посмотри своим опытным взглядом.

     Крейк сел за стол и быстро прочитал резюме, отмечая, что оно грамотно составлено.

     - Так ты отличница?

     - Мне нравилась учиться. Ну как? Ничего не надо поменять?

     - Нет, все составлено верно, - похвалил Крейк, отмечая её радостное волнение. – Миссис Гродвольн, мы принимаем вас на работу.

     Сайли улыбнулась и оперлась на стол:

     - Спасибо, я с радостью буду работать в вашей кампании, мистер Гродвольн. Как ты думаешь, мне кто-то предложит работу?

     Крейк серьезно посмотрел на неё:

     - Зачем? Ведь я её тебе уже предложил.

     - Крейк, хватит шутить, я серьёзно.

     - И я серьезно.

     Сайли непонимающе уставилась на мужа:

     - О чем ты?

     - Я предлагаю тебе работу в моей кампании. И учти, лучшего места тебе все равно не найти, мы – самая крупная кампания в городе. И более привлекательного начальника тебе тоже не найти, - пошутил Крейк и попытался схватить её за руку.

     Сайли отпрыгнула от него и спросила:

     - Ты серьезно? Серьезно предлагаешь мне работу в твоей кампании?

     - Да. Чему ты удивляешься? У тебя хорошее резюме и положительные рекомендации педагогов.

     - Тебе нужен специалист по рекламе?

     - Очень нужен, - Крейк снова попытался её поймать, но девушка снова увернулась.

     - Крейк, я серьезно. У тебя что, его нет?

     - Есть, целый отдел. Но думаю, там найдется место и для тебя.

     - Нет, - нахмурилась Сайли, - я не хочу у тебя работать.

     - Почему?

     - Все будут относиться ко мне несерьёзно, зная, что я твоя жена. А я хочу честно проверить свои силы. Так что устроюсь в какую-нибудь небольшую кампанию, где никто не будет знать кто я.

     Мужчина нахмурился:

     - Нет. Я хочу, чтобы ты была рядом. Так что либо моя кампания, либо никакой работы.

     Сайли возмущенно посмотрела на него:

     - Тогда зачем дал мне надежду, если все равно не собирался соглашаться, чтобы я пошла работать?

     - Я согласился.

     - Не давая выбора!

     - Сайли, не наглей, - прорычал мужчина.

     Девушка отвернулась, сдерживая слезы. И почему она поверила, что он может согласиться? Крейк подошел к жене и обнял её со спины:

     - Ну, что ты, волчонок? К чему сырость?

     - Я не плачу! – девушка попробовала вырваться из его объятий.

     - Конечно, - согласился он, не отпуская её. – Милая, пойми, мне важно, чтобы ты была в безопасности, а для этого ты должна быть под присмотром нашей семьи.

     - Под арестом, - пробурчала Сайли.

     Крейк потерся носом об её волосы:

     - Ты очень дорога мне, и я не хочу, чтобы с тобой что-то случилась.

     Дверь в кабинет открылась, и на пороге появился Аллен с чашкой кофе в руках. Он посмотрел на обнявшуюся семейную пару и изрек:

     - Ходить мне безголовым.

     - Аллен! – вдруг сообразил Крейк. – Ты ведь хотел инвестировать средства в новый проект. Тебе не нужен специалист по рекламе?

     - Крейк! - возмутилась Сайли.

     - Очень талантливый и перспективный работник, - продолжал нахваливать её Крейк. – Который рвётся в бой!

     - Талантливый, говоришь? - протянул Аллен и вошел в кабинет, закрывая дверь от любопытного взгляда Мэган. – Кто такой?

     - Некая миссис Гродвольн, - ответил Крейк, садясь на диван и притягивая Сайли к себе на колени. – Могу за неё поручиться.

     - Не слушай его, Аллен, - возразила Сайли. – Он просто шутит.

     Аллен серьезно посмотрел на Сайли и отхлебнул кофе.

     - У тебя есть рекомендации?

     - Есть, - ответил за неё Крейк и поднялся. Мужчина распечатал резюме и протянул брату.

     Сайли затаила дыхание, когда тот читал его. Аллен закончил изучать её резюме и посмотрел на Сайли:

     - И ты хочешь работать?

     Девушка кивнула.

     - Ладно, - сказал он. – Возьму тебя с испытательным сроком.

     - Правда? - не поверила ему Сайли.

     - Да. Но учти: я строгий начальник и никаких семейных поблажек.

     - То, что мне нужно, - улыбнулась девушка.

     - Тогда введу тебя в курс дела по дороге домой. Нам пора, жду тебя в фойе, - сказал мужчина и, поставив чашку на стол, вышел из комнаты.

     Сайли встала и крепко обняла мужа:

     - Спасибо, Крейк. Это очень важно для меня.

     - Не за что, луна, - он нежно поцеловал жену. – Еще два дня, - тихо пообещал Крейк и отпустил её.

     Сайли подошла к двери и улыбнулась:

     - Я буду с нетерпением ждать…       

     Глава 16

     «Оборотни, как и люди, верят в чудеса, и иногда они сбываются. Чудо, когда взрослая самка, прожившая долгие годы, беременеет долгожданным волчонком; когда слабый мальчишка, которого в детстве все задирали, вырастает в сильного Альфа-самца; когда молодая самка, отчаявшаяся научиться обращаться, одним вечером становится на четыре лапы и с радостью воет на луну.

     Чудо, что мой сильный и строгий муж, настоящий Альфо-самец из древнего клана с устоявшимися правилами и запретами, разрешил мне работать».

      Два дня до окончания ссылки Крейка прошли для Сайли не в тоскливом ожидании, а в радостных волнениях. Девушка начала работать по своей любимой специальности. Аллен задумал интересный проект, и Сайли полностью погрузилась в работу, от которой испытывала истинное удовольствие. Они с Алленом провели эти два дня вместе от рассвета до самого заката, прерываясь только на еду, и то мужчине силой приходилось оттаскивать Сайли от компьютера и  тащить в столовую.

     Накануне девушка поздно легла, доделывая макет проекта, и поэтому недовольно заворчала, когда кто-то с первыми лучами рассвета начал будить её легкими поцелуями. Сайли отвернулась от назойливого нахала и натянула на себя одеяло. Поцелуи прекратились, но через минуту он забрался к ней под одеяло и прижался к её спине. Нежные руки настойчиво потянули подол её ночной рубашки вверх, оголяя бедра, а потом скользнули между ног к её женственности. Сайли окончательно проснулась и потерлась спиной о голую мужскую грудь.

     - Крейк, что тебе не спится? – хрипло спросила девушка.

     - Ты обещала с нетерпением ждать меня, но нетерпения я что-то не вижу, - ответил мужчина, возбуждая девушку пальцами. – Я три часа бродил по окрестностям, дожидаясь рассвета, чтобы моя страстная жена выбежала на крыльцо меня встречать, а она и не думала этого делать. Она до сих пор в постели и спит беспробудным сном.

     Сайли улыбнулась его ворчанию:

     - Уже не спит, - сказала девушка и, перекатившись на Крейка, села на него верхом. Девушка медленно наклонилась и поцеловала мужа в губы. – С возвращением.

     Сайли начала целовать мужчину в глаза, щеки, подбородок, шею, спускаясь к груди. Крейк поднял руки и перекинул волосы девушки на одну строну, обводя пальцами открывшуюся метку на её шее. Ранки от его зубов поджили и теперь выглядели красивым полумесяцем. Девушка несильно прикусила и его кожу на шее, а потом зализала пострадавшее место языком. Крейк зарычал и перевернул Сайли на спину, подминая под себя. Он резко сорвал с неё ночную рубашку и припал к обнаженной груди. Девушка запустила пальцы в его волосы и сильнее притянула к себе, а потом её руки начали блуждать по его плечам и спине. Крейк несильно зарычал, оторвал голову от груди жены и, поймав её руки, завел их ей за голову, принуждая ухватиться за витые перекладины у изголовья кровати. Он снова вернул голову к её груди, обводя языком напрягшийся сосок. Руки девушки потянулись за его плечами, Крейк рыкнул и несильно укусил её запястье:

     - Держи их там, - прорычал он и снова поднял её руки.

     Сайли уцепилась за перекладину и сжала пальцы, пожаловавшись:

     - Я хочу тебя обнимать.

     Крейк поднял голову и хищно улыбнулся:

     - Если ты будешь ко мне прикасаться, меня надолго не хватит.

     Он начал целовать её живот, медленно разводя ноги.

     - Меня тоже надолго не хватит, - простонала девушка, выгнувшись дугой, когда мужчина поцеловал её женственность.

     Крейк пару раз лизнул клитор жены и та, громко выкрикнув что-то непонятное, забилась в экстазе. Мужчина лег сверху, придавив её своим телом, и плавно вошел в её глубины. Сайли подалась навстречу его вторжению, отвечая на толчки. Крейк подложил под бедра девушки руки, чтобы сильнее войти в неё, и после глубоких толчков, услышав очередной вскрик жены, с громким рыком кончил сам, изливаясь в неё.

     Он придавил Сайли своим расслабленным телом, а потом, обняв её, перекатился на спину, укладывая девушку поверх себя. Сайли немного пошевелилась, пытаясь вытолкнуть его из себя, но мужчина пресек её попытки, прижав к себе женские бедра тяжелой рукой. А потом откинул волосы и погладил по шее. От этой его ласки Сайли расслабилась, растекаясь на теле мужа, словно воск.

     - Я очень скучала по тебе, - тихо прошептала Сайли.

     Мужчина улыбнулся:

     - Ты поняла это только сейчас?

     Девушка несильно ударила его кулачком в плечо:

     - Не задирайся, волчонок!

     - Твой волчонок большой задира. Ты разве не знала? – спросил Крейк и пошевелился в ней, снова начиная наливаться мужской силой.

     Сайли подняла голову и нежно поцеловала мужа в губы, а потом, привстав, уселась на него, устраиваясь удобнее. Крейк зарычал и попытался её подмять под себя, но девушка ухватила его руки и прижала к матрасу над головой:

     - Теперь ты мой пленник, - улыбнулась она, целуя его в губы.

     Мужчина потянулся за женой, но она сделала плавное движение бедрами, и он пришел в полную боевую готовность.

     - Ты сведешь меня с ума, - прорычал Крейк, когда она снова подалась назад. – Где ты этому научилась, волчонок?

     Сайли снова качнула бедрами и, не задумываясь, ответила:

     - Ты научил меня.

     - Что-то не припомню? - с трудом ответил Крейк, принимая её нежные толчки.

     - Ты и твоя страсть. Мамины подруги были правы, природа сама все подскажет, - быстро сказала она и отдалась страсти.

     Крейк последовал за ней.

     Когда через пару часов они наконец немного пресытились друг другом, то просто лежали на кровати и разговаривали о всяких мелочах.

     - Как твоя новая работа? - спросил Крейк, рассеянно перебирая волосы жены, голова которой лежала на его плече

     - Она не новая, - улыбнулась Сайли. – У меня не было старой.

     Мужчина несильно дернул её за прядь волос:

     - Лишь бы спорить.

     Девушка рассмеялась и повернулась к нему:

     - Все отлично. У Аллена очень интересный проект. Он будет иметь успех, вот увидишь.

     - Я и не сомневаюсь, раз у него такой рекламщик.

     Теперь уже Сайли дернула его за волосы:

     - Не подлизывайся!

     Крейк наклонился и поцеловал жену, а потом улыбнулся, глядя её в глаза:

     - Мне нет нужды подлизываться, ты и так делаешь все, что я хочу.

     -Ах, так!!! – воскликнула Сайли в притворном возмущении и быстро вскочила с кровати, кутаясь в простыню. – Не думаю, что ты сейчас хочешь, чтобы я отправилась к Аллену. А именно туда я и направлюсь, ведь мне пора приступать к своим служебным обязанностям, - вздернув носик сказала она и направилась в ванную.

     Крейк ухватил её за руку и дернул на кровать, а потом подмял под себя:

     - Офис Аллена в ванной? Он доплачивает тебе за некомфортабельное место работы?

     Сайли попыталась выползти из-под него, но Крейк сильнее придавил её своим телом.

     - А оно очень даже комфортабельное, все в шаговой доступности! – Сайли снова поерзала, но свободы не получила. – Крейк, правда, мне надо идти.

     - Возьми отгул, - сказал мужчина и начал целовать её плечо.

     - Я недавно работаю, я не заработала еще отгул.

     - Говорил тебе, надо было устраиваться работать ко мне, у меня бы ты очень просто их зарабатывала.

     Сайли позволила себе насладиться неспешными ласками мужа, но потом все- таки убедила его, что валяться в кровати весь день не получится, ведь Аллен обязательно явится сюда за ней, не найдя на рабочем месте, и потом еще неделю будет сыпать своими шуточками по этому поводу. Крейк неохотно выпустил девушку из своих объятий, потому что и у самого сегодня была назначена важная деловая встреча.

     В обед Аллен уехал по делам, а без него у Сайли не было работы. Девушка решила немного погулять по воздуху. Сайли вышла во двор и пошла по подъездной аллее, которая тянулась вдоль леса. На дороге показалась знакомая машина и девушка остановилась.

     Дин Конорс вышел из своей машины, которую припарковал на обочине и подошел к ней.

     - Здравствуйте, Сайли.

     - Здравствуйте, - поздоровалась она. – Узнали что-то про моё падение?

     - Не совсем, но расследование продолжается. Я приехал к вам, мы можем поговорить об этом?

     - Да, идемте в дом.

     Дин хмуро посмотрел на особняк:

     - А не можем поговорить на улице?

     - Боитесь волчьей конуры? – ехидно спросила Сайли.

     Полицейский хмуро посмотрел на неё:

     - Я же извинился за тот случай на дороге.

     - Да. Конечно. Не хотите в дом – пойдемте в сад.

     Мужчина пошел за Сайли в сад, и они сели на лавочку.

     - Итак? - спросила девушка, когда молчание затянулось.

     - Так вы не помните, чтобы вас толкнули?

     - Нет, я ничего такого не почувствовала.

     - А запах другого волка?

     Сайли замялась, но потом решила сказать правду, чтобы не мешать расследованию:

     - Я плохо чувствую запахи.

     - Вы же волк, - удивился он.

     - Не совсем нормальный… Ну, знаете, у всех бывают недостатки, - протянула девушка, не желая открывать всей правды.

     - Понятно. Есть кто-то, кто желает вам зла?

     Сайли удивленно посмотрела на него:

     - Так, чтобы убить? Даже не знаю…

     Дин опустил глаза, явно скрывая что-то. Сайли это не понравилось:

     - Дин, если вы хотите что-то сказать, говорите.

     - Ладно, я буду откровенен с вами. Думаю, вы в опасности.

     - Почему?

     - Из-за вашего мужа, - наконец решился полицейский быть с ней откровенным.

     Девушка напряглась:

     - Кто-то желает ему зла?

     - Нет, Сайли, вы не так поняли. Я думаю, это он желает зла вам.

     Девушка вскочила с места, услышав такое абсурдное заявление:

     - Вы сошли с ума! Я не стану с вами разговаривать, раз вы говорите такой бред, - она хотела уйти, но мужчина тоже встал и преградил ей путь.

     - Просто выслушайте меня!

     - Не стану даже слушать! Отойдите!

     - Сайли, - воскликнул Дин и удержал её за руку, - пожалуйста, пять минут.

     Девушка усмирила свой гнев, увидев в его глазах неподдельное беспокойство и села:

     - Пять минут.

     - Хорошо, - мужчина тоже сел и повернулся к ней. – Ну подумайте сами, а к каким выводом я должен был прийти? В нашу первую встречу он напал на вас, он сам в этом признался, а потом это ваше падение с лестницы. Я навел справки, вы ведь не должны были стать его женой. Умер его брат, и он заменил его. А вдруг он хотел соединиться с другой девушкой, а тут такое…

     - И он готов на убийство, чтобы избавиться от меня? Ерунда!

     - А как иначе ему поступить, ведь у волков брак – это на всю жизнь.

     Сайли подняла глаза на Дина:

     - Да, я понимаю, в ваших глазах все так и выглядит. Но это было бы правдой, если бы он был чудовищем, а он не чудовище.

     Дин поднялся и начал нервно расхаживать перед ней:

     - Да, конечно, вы будете защищать свой род, свой народ. Но вы плохо знаете волков…

     - Я плохо знаю волков? Вы не забыли, с кем разговариваете?

     - Я помню. И все знаю, Сайли. Вы не обращаетесь, - сказал Дин, глядя ей в глаза.

     - Об этом вы тоже навели справки? – спросила девушка и зло прищурилась.

     Дин замялся:

     - Это первое, что появляется, когда вводишь в интернете ваше имя.

     - Понятно…

     - Сайли, я не хотел вас обидеть. Наоборот, в моих глазах вы стали сразу лучше на двести процентов… Волки необузданны, грубы, они подчиняются звериным инстинктам, они только кажутся сдержанными, но на самом деле…

     Сайли встала:

     - Пять минут прошло…

     Дин схватил её за плечи:

     - Они чудовища, звери, которые не умеют контролировать свои приступы ярости. Послушайте меня, пожалуйста. Особенно молодые самцы. С возрастом волки учатся, но молодые самцы…

     Что-то в глазах мужчины заставило Сайли не вырываться и спросить:

     - Откуда вы знаете это, Дин?

     Мужчина сильнее сжал её плечи и его глаза стали грустнее:

     - Не понаслышке, - Дин отпустил девушку и сел на скамью, опустив голову на руки.

     Девушка неуверенно села рядом и притронулась к его плечу:

     - Что с вами случилось?

     - Не со мной, с моей сестрой, - мужчина поднял голову и посмотрел на девушку. – Она была такой же молодой, как ты, красивой, жизнерадостной. И так же как ты поверила волку. Верила ему без оглядки, а он бросил её, наигравшись, а потом она умерла.

     - Он её убил?!

     - Это не доказано, но там, где замешан волк и где много крови... – Дин не закончил и снова вцепился в плечи девушки: - Я знаю, ты веришь ему, потому что семья так говорит, потому что тебя так учили. Но ты другая, не такая как они, ты не можешь знать, что они чувствуют, когда обращаются, на что способны. Сайли, пойми, никто, слышишь, никто не станет думать как я! Вся твоя семья посчитает мои слова абсурдными. И поэтому никто не станет защищать тебя от твоего мужа. Никто даже не подумает о нем плохо.

     Девушка отрицательно замотала головой, отказываясь ему верить:

     - Ты его просто не знаешь…

     - А ты знаешь? Ты его знаешь, Сайли? Знаешь?!

     Девушка вырвалась из его рук и вскочила на ноги, она больше не могла это слушать, потому что сомнения стали прокрадываться под кожу:

     - Хватит, Дин! Хватит!

     Мужчина вскочил следом за ней:

     - Нет, не хватит! – он схватил Сайли за руку и потащил к своей машине.

     Сайли прошла пару метров, а потом скинула его руку.

     - Куда ты меня тащишь?

     - Я не спас её, но тебя спасу, - мужчина снова попытался её схватить, но она отпрыгнула. – Сайли, ну пожалуйста, послушай! Я увезу тебя, увезу, и никто тебя не найдет.

     - Ты с ума сошел! Нас найдут в одну минуту! Мой муж и моя семья слишком хорошо знают мой запах. Они убьют тебя, а меня так накажут, что я позавидую твоей смерти!

     - Нас не найдут, я позабочусь об этом.

     - Нет! Я никуда бы не пошла, даже если бы поверила тебе. А я не верю! Не верю! Он не мог меня столкнуть с той лестницы. Даже, если все что ты говоришь - правда о его возлюбленной, он бы не столкнул меня. Я носила его волчонка!

     - Я знаю это, врач сказал. Но даже если он передумал с тобой расправляться, когда ты забеременела, его возлюбленная могла сделать это. И может сделать это снова, может сделать это после того, как ты снова забеременеешь и родишь. Договор между семьями будет сохранен после рождения малыша, а если не станет его мамы –  что ж, и другая волчица может воспитать волчонка…

     Его слова загнали в её сердце нож. Девушка застыла на месте от осознания, что его слова могут быть правдой. Крейк должен стать Альфа-вожаком древней стаи с сильными альянсами, а рядом с ним должна быть сильная волчица, а её никак нельзя назвать такой. А вот её потомство, другое дело, оно сплотит договор двух стай. А от ущербной самки можно и избавиться, кто станет её оплакивать? Папа? Мама? Может, Бренд? Кэтрин точно будет. Ну, хоть одна свеча подожжет её погребальный костер…

     Но Сайли отогнала эти мысли. Она не хотела верить во все это.

     - Сайли, пойдем, - потянул мужчина её руку.

     Девушка подняла на него глаза:

     - Мне надо подумать.

     - Пока ты будешь думать…

     - Ты езжай, Дин, пока кто-то тебя не увидел. А я… я буду осторожна и перезвоню тебе.

     - Сайли, надо идти сейчас, - снова попытался уговорить мужчину, но увидев, как девушка отрицательно покачала головой, тихо сказал: - Ты не знаешь моего номера.

     - Говори, у меня хорошая память на цифры.

     «Неправда!!! Неправда! Неправда. Или все-таки правда?» - проносилось в голове у девушки, когда она мерила шагами свою спальню. Он не мог быть таким жестоким! Или мог? Ах! Она совсем его не знает, в этом Дин прав. И боялась всегда. Она досталась ему против его желания, он не хотел свадьбы, но был заботлив и нежен. Груб он тоже был! Это бред! Этому нет решения!

     Сайли схватила телефон, чтобы позвонить Кэтрин, и тут же швырнула его на кровать. «Нельзя ей звонить, опомнись! Она будет защищать волков! Но ведь я тоже волк?.. Ага! Как же!»

     Девушка упала на кровать вслед за своим телефоном. Её нужно было подумать или наоборот, не думать вовсе!

     Все сводилось к одному: верит она Крейку или нет…

     Глава 17

     «Непреложный закон гласит:

     Волчья самка, дарующая жизнь, принадлежит только одному волку, пока их сердца бьются.

     Волку. О человеке там ничего не сказано».

     Крейк не верил своим глазам. Он смотрел на фотографии, рассыпавшиеся по его рабочему столу, и не верил тому, что видит. На них его жена была с Дином Конорсом: тот держал её за руки, обнимал за плечи, а она нежно прикасалась к нему сидя на скамейке, гуляла с ним за руку в парке.

     Это не могло быть правдой! Но это видели его глаза! Он хотел вырвать их, чтобы не смотреть на фотографии, но он смотрел, а гнев в его душе закипал с каждой секундой все сильнее. Крейк сжал кулаки и сел на стул.

      Убить полицейского. Растерзать его. А труп оставить гнить.

     А Сайли?

     Нет, её он не сможет тронуть. Не сможет наказать. Просто станет игнорировать или отпустит.  Крейк прикрыл глаза. Кого он обманывает, он не сможет её отпустить и игнорировать не сможет. Да и почему он должен? Она его! Она обещала! Она поклялась! Но, похоже, её клятвы пустой звук. Да и как он сможет простить обман и предательство?

     Но о ней он подумает позже. Надо отвлечься, отвлечься на убийство!

     Один удар – и дверь поддалась, вырывая замок. Крейк медленно вошел в квартиру полицейского и огляделся. Он всегда умел контролировать свой гнев, от этого его врагам было еще страшнее.

     - Какого черта! – донесся до него крик Дина, и тот появился из коридора.

     - Прости, - тихо протянул Крейк, - Забыл постучать.

     Надо отдать полицейскому должное, он не испугался, только глаза удивленно расширились на пару секунд, а потом он тихо сказал:

     - Значит, не поверила.

     Крейк поднял брови:

     - Не поверила во что?

     - Неважно. Ты пришел меня убить?

     - А ты думал, я могу поступить иначе?

     - Я думал, она не скажет.

     Крек хмуро улыбнулся:

     - Если ты о моей обманщице-жене, то правильно думал, она не сказала.

     В глазах Дина промелькнуло удивление, и он спросил:

     - Тогда как ты узнал?

     - Добрые люди помогли, - сказал Крейк и бросил пачку фотографий на диван.

     - Что это?

     - Захватил с собой, на случай, если ты начнешь скулить и отпираться.

     Крейк начал уважать этого мужчину еще в больнице за то, что он не пасовал перед ним, хотя и был всего лишь человеком, и похоже не зря. Дин спокойно подошел к дивану и, подняв фотографии, начал их рассматривать. А потом повернулся к Крейку:

     - Давно получил?

     - Полчаса назад.

     - И конечно, обратного адреса нет?

     - Нет.

     Дин снова посмотрел на фотографии и сказал:

     - Удивляюсь твоей сдержанности. Особенно эта получилась, - он поднял фотографию, на которой Сайли прикасалась к его плечу и ласково заглядывала в глаза.

     - Удивление взаимно. Ты спокоен, зная, что сейчас умрешь.

     Дин сел на диван и посмотрел на Крейка:

     - Твою жену хотят убить.

     Крейк прищурил глаза:

     - Кто?!

     - А вот это вопрос. Но кто-то из твоей стаи.

     - Да как ты смеешь! – гневно произнес Крейк и шагнул к нему.

     - И сделать это хотят твоими руками.

     Крейк замер, не понимая, о чем говорит мужчина.

     - Получив эти фотографии, ты сначала пришел убить меня. А потом пойдешь убивать её.

     Крейк отступил назад, усмиряя свой гнев:

     - Неправильный вывод. Я никогда не причиню ей зла.

     Дин внимательно на него посмотрел:

     - Она предала тебя, судя по этим фотографиям. Обманула. И ты хочешь меня убедить, что не растерзаешь её за это?

     Крейк встретил пристальный взгляд полицейского и честно ответил:

     - Я не прощаю предательства и обмана. Но её я прощу.

     - Почему?

     - Я люблю её, - был его честный ответ.

     Дин смотрел на волка долгие секунды, выискивая неискренность в его глазах, а не найдя её, просто кивнул:

     - Хорошо. Значит ты её защитишь, пока мы не найдем того, кто хочет причинить ей зло. И пока ты не стал задавать вопросы, сразу признаюсь: я ездил к тебе домой сегодня, говорил с твоей женой, и все это есть на фотографиях. Я пытался её убедить, что это ты хочешь её убить.

     - Что!!! – не сдержался Крейк и ринулся на Дина.

     - Она не поверила! - Дин тоже вскочил. - Защищала тебя. А что я должен был подумать, какие выводы сделать?

     И он пересказал Крейку теорию, обвиняющую его.

     - И как мы видим, кто-то воспользовался тем, что я был у вас дома и говорил с ней, - закончил Дин.

     Крейк сел в кресло:

     - Но кто?

     - Кто-то из местных, кто был рядом и сразу сообразил, что можно сделать снимки. И этот кто-то ожидает, что ты будешь ей мстить. Твои враги?

     - Если бы я знал, кто мои враги.

     - Или тот, кто не хотел, чтобы ты на ней женился. Ревнивая женщина? Ты сын Альфа-вожака, многие волчицы хотели бы быть твоей парой.

     - Все сложно. И по твоей теории врагов много, - он поднялся. – Но прежде надо защитить Сайли.

     - Или сыграть на руку злоумышленнику.

     Крейк непонимающе уставился на Дина:

     - Ты о чем? Предлагаешь её убить?

     - Нет, это сложно. Инсценировать убийство сложно, тем более с вашим волчьим обонянием. Но вот побушевать немного, выгнать изменщицу из дома? Может, кто-то придет поддержать и утешить обманутого мужа?

     - Я не  причиню Сайли боль, а если её предупредить, она так хорошо не сыграет.

     - Если ты не причинишь ей боль, это сделает кто-то другой и по-настоящему.

     - Нет.

     Дин попытался его уговорить:

     - Крейк, подумай, что поставлено на кон?

     - Я буду защищать её, пока предатель не найдется.

     - И сколько это может занять времени? Посадишь Сайли под домашний арест?

     - Она поймет.

     - Ты сам в это веришь?

     Крейк не знал, как поступить. Он понимал, что надо поймать предателя, но причинить его Сайли боль. Все сложно. У него зазвонил телефон:

     - Да, Аллен.

     - Срочно приезжай домой.

     Крейк напрягся:

     - Что случилось?

     - Сайли пропала.

     - Что?! Как пропала?!

     - Её нигде нет, и я не слышу её запах. А в вашей комнате разгром и…

     - Еду!

     - Здесь кто-то боролся, - подытожил Дин, рассматривая спальню Крейка и Сайли, которая была в разрухе: побитое зеркало, отломанная дверца шкафа, раскиданные подушки, выбитое окно.

     - Это мы и без полицейского поняли, - скептически сказал Аллен, не понимая, какого черта Крейк притащил с собой этого человека.

     - Как давно ты приехал, Аллен? – спросил напряженный Крейк, осматривая комнату.

     - Полчаса назад. Как только обнаружил это, сразу тебе позвонил.

     - Где остальные?

     - Дэниэл и Кэден в городе с самого утра, еще не возвращались. Мама с папой уехали чуть раньше меня, у них какая-то встреча в городе.

     - Почему ты оставил её одну?! – зарычал Крейк.

     Аллен виновато потупил глаза:

     - Я не думал, что дома ей что-то грозит. К тому же, ведь были люди в доме –  Матиса и Крейдон. Но они ничего не слышали. Пока вас не было, я обежал округу, её запаха нигде нет.

     - А в комнате есть запах другого волка? – спросил Дин.

     Аллен посмотрел на него так, как будто он спросил какую-то глупость.

     - Нет, - ответил Крейк и пошел к выходу.

     Мужчины пошли за ним.

     - Соберем стаю, обыщем территорию, - предложил Аллен.

     - Нет, - сказал Крейк.

     - Почему?

     - Покажи ему, - обратился Крейк к Дину. – Ему я доверяю как себе.

     Дин достал из кармана куртки фотографии и отдал их Аллену.

     - Позвони только семье, - сказал Крейк удивленному брату. – Кто-то из стаи желает Сайли зла.

     Крейк бежал по лесу в облике волка. Он напрягал взгляд, слух и обоняние, но впустую. Ничего. Знакомые звуки и запахи леса, но нет запаха его жены. Она как сквозь землю провалилась, не оставив и намека на свое существование. Это было очень плохо, это могло означать только одно, её больше нет в живых: когда волк умирал, другие волки переставали слышать его запах. Но Крейк не хотел в это верить, не хотел и не мог. Этого просто не могло быть. Жизнь не могла быть так жестока, дать маленький кусочек счастья, а потом отобрать его навсегда. Или могла?

     И вдруг он почувствовал что-то, неуловимый легкий аромат, чужой аромат, незнакомый ему. Но очень приятный. Он побежал на запах и выбежал на небольшую поляну, а потом увидел незнакомую ему волчицу.

     Красивая небольшая самка с мехом рыжего цвета качалась в цветах и траве.

     Крейк замер на месте, любуясь её грацией и красотой. Солнце играло на её мехе, выхватывая красивые медные переливы и золотистые блики. Она была беззаботна или даже беззаботно счастлива в своей непосредственности. И казалось, ничего не замечала вокруг. Его она точно не замечала.

     Она приворожила Крейка, что он с трудом вспомнил, зачем он здесь. Но когда вспомнил, ему стало стыдно: ведь он ведет поиски своей жены. Волк оторвал свой взгляд от самки и решил продолжить свои поиски. Он тихо попятился, не желая мешать ей в её счастье. Он потом скажет отцу, что на их территории появилась новая самка.

     Но не успел Крейк развернуться, как волчица вдруг навострила уши, а потом быстро перевернулась и вскочила на лапы, принимая боевую стойку и глядя прямо на него. Она его наконец заметила. Крейк сделал еще шаг назад, чтобы девушка поняла, что он не собирается на неё нападать. Волчица повела носом, принюхиваясь к нему, и вдруг рванула с места и прыгнула прямо на него, сокращая расстояние. Крейк присел на задние лапы от неожиданности и наглости молодой самки, которая осмелилась напасть на него. Волчица грациозно оттолкнулась лапами от земли и, сделав еще один прыжок, повалила его на землю.

     Мужчина приготовился к бою, защищая горло, но она удивила его еще раз, когда вместо того, чтобы вцепиться в него, начала лизать его морду своим шершавым языком. Было приятно, очень, но он вспомнил, что женат и рыкнул на волчицу. Нахалка рыкнула в ответ и чуть прикусила его за ухо. Это было уже слишком интимно, и он скинул самку с себя. Волчица повалилась на бок, но быстро поднялась на лапы, а потом посмотрела на Крейка с таким укором, что тот почувствовал вину за все несправедливости мира.

     Но она задерживала его, он должен был искать Сайли.

     Крейк еще раз глянул на девушку и, развернувшись, побежал в лес. Она побежала за ним. Он ускорился, но она не отставала и когда догнала, опять на него запрыгнула.

     Она думала, что он играет с ней? Крейк зарычал и огрызнулся, но получилось как-то нестрашно и неправдоподобно, поэтому во второй рык он вложил больше угрозы и злости. Волчица отшатнулась от него, а потом быстро легла и положила голову на лапы, признавая его власть. Крейку стало приятно от её покорности, но он быстро одернул себя и снова побежал на поиски жены. И тогда волчица завыла длинно и протяжно, призывая его. Крейк обернулся,  а самка, высунув язык на бок, быстро задышала, а потом ему показалось, что она ему подмигнула?

     «Заигрывает? Неужели не слышит на нем запах другой самки? Или настолько распутная?» - думал Крейк, убегая от неё, а потом вдруг затормозил всеми четырьмя лапами и по инерции проехал на них еще пару метров, зарываясь носом в землю, когда вдруг услышал:

     - Ну и катись, Крейк Гродвольн! Не очень-то и хотелось! Найду другого самца, который побегает со мной! – кричал голос его жены.

     Глава 18

     «Когда ты обращаешься в волка, все меняется вокруг. Земля не меняется, небо тоже, солнце тоже не меняется, но ты другой, и поэтому все другое для тебя. Земля дышит под твоими лапами, небо окутывает тело своей синевой, солнце горячит кровь, проникая под шерсть. Все ярче, живее, острее, быстрее... Или это ты становишься живее?

     Я никогда не чувствовала себя настолько живой, как тогда, когда обернулась. Я наконец стала полноценной, стала счастливой, стала собой».

     Крейк усомнился в своем разуме: час назад он не верил своим глазам, теперь не верит ушам. Мужчина резко обернулся и всмотрелся сквозь листву. Глаза его не подвели, он увидел голую спину своей жены, которая уносила свою прекрасную попку прочь от него.

     Волк догнал девушку и прыгнул перед ней. Сайли остановилась и скрестила руки на обнаженной груди:

     - Ну? Чего остановился? Проваливай. Ты же куда-то спешил.

     Крейк повел носом, обнюхивая её. Она не пахла его женой, она пахла тем приятным новым  ароматом, что он почувствовал раньше, незнакомым ароматом рыжей волчицы.

     - Что? – девушка подняла брови, как будто почувствовав его замешательство. – Не узнаешь свою жену? Да, я обернулась. Что, такая я тебе уже не нравлюсь?

     Крейк тоже в мгновение обернулся и стал на две ноги:

     - Как?! – был его единственный вопрос.

     Сайли повела плечами:

     - Сама не знаю, - а потом счастливо улыбнулась. – Но это прекрасно! Правда, сначала было необычно и даже страшновато слегка. Я в первые минуты не совсем подружилась с волчьим телом, оно не хотело меня слушать, поэтому в нашей спальне небольшой разгром…

     Крейк не дал ей договорить и шагнул к жене, сжимая в объятьях:

     - Луна, ты здесь.

     Сайли расслабилась в его руках и обняла его за плечи:

     - Конечно. Где еще мне быть?

     Крейк заглянул ей в лицо:

     - И обернулась в волка. А потом разнесла нашу спальню. А с окном что?

     Сайли замялась:

     - Ну, я… мне срочно надо было на улицу и я...

     Крейк снова обнял жену. Он начал привыкать к её новому аромату.

     Но вдруг Сайли стала напряженной и, расцепив его руки, отошла. Она снова скрестила руки на груди, как бы отгораживаясь от него. Крейку это не понравилось.

     - Крейк, нам нужно поговорить.

     - Вернись в мои объятия и поговорим.

     Сайли сделала шаг назад. Мужчина сдержал рык.

     - Крейк, - она чуть помялась, подбирая слова. – Я должна это сказать, потому что не могу врать тебе и себе…

     - Что сказать? – напрягся мужчина.

     Девушка еще пару секунд помолчала, набираясь решимости, а потом начала:

     - Я не хотела быть женой Рейна, ничьей не хотела. Я раньше этого не понимала, но потом все встало на свои места. Но я бы сделала всё от меня зависящее, чтобы со мной он был счастлив, чтобы никогда не пожалел, что меня ему навязали, - глаза Сайли увлажнились от непролитых слез. - Он был добрым, никогда не упрекал меня в волчьей несостоятельности. Он был честным, веселым, он всегда помогал мне, даже когда у него были более важные дела. С ним я чувствовала себя красивой, умной, желанной, с ним я была нужной кому-то… Я не любила твоего брата, и это то, о чем я жалею больше всего, что не нашла в себе смелости полюбить его… А потом я стала твоей женой. Я не хотела ею быть, боялась тебя, не знала,.. Но потом я… Я влюбилась в тебя, Крейк, это сильнее меня, это произошло само собой, и я даже не заметила как. Но я не понимала этого до сегодняшнего дня, пока передо мной не встал выбор: верить тебе или нет. Я долго сомневалась, а потом отпустила мысли и поверила в тебя, признавая, что полюбила. И сразу обернулась, - Сайли шагнула к мужу. – Все просто, Крейк, я не обращалась, потому что не хотела быть волчицей, не хотела кому-то принадлежать. И потому, возможно, боялась тебя без причины, потому что подсознательно знала, что ты можешь пробудить моё обращение. Но сейчас не боюсь, ведь с тобой я хочу быть, хочу принадлежать тебе, если, конечно, я нужна тебе.

     Крейк обнял жену и зарылся носом в её растрепанные волосы:

     - Я люблю тебя, Сайли. Всегда любил. Ты нужна мне.

     - Всегда?

     - Да, мы оба влюбились в тебя, Рейн и я, только он имел право на это чувство, а я – нет.

     - Рейн знал о твоих чувствах ко мне?

     - Думаю, да, хотя мы никогда не говорили об этом.

     Сайли заглянула Крейку в глаза и улыбнулась:

     - Теперь понятно, почему он был против, чт бы я носила черное. Он не хотел, чтобы на мне был цвет твоей угольной шерсти, - сказала девушка и запустила руки в волосы мужа. – Он ревновал.

     Крейк наклонил голову и поцеловал жену, а потом сильнее сжал в объятиях:

     - Я думал, сойду с ума, когда увидел этот погром в спальне и не почувствовал твоего запаха. А оказывается, ты изменилась, и запах изменился. А потом какая-то навязчиво хорошенькая волчица приставала ко мне совсем бесстыдно.

     Сайли шутливо толкнула мужа в грудь:

     - Так ты не узнал меня? А я сразу узнала твой запах и очень рассердилась, когда ты не захотел поиграть со мной.

     - Мы можем поиграть сейчас.

     Глаза Сайли загорелись озорством:

     - Сейчас? Но я боюсь, вдруг у меня не получится обернуться снова?

     - Ты просто закрой глаза и подумай о том, что хочешь стать волком, и все получится.

     Сайли так и сделала и через минуту бежала рядом со своим мужем в облике волка. Набегавшись по лесу, они вернулись в дом в свою спальню, где любили друг друга с новой страстью и силой.

     Вечер выдался еще тот. На семейном совете, на котором присутствовал и Дин, нарушая тем все волчьи законы и правила, Крейк рассказал своей семье о том, что произошло за этот день. Гордон кричал на весь дом так, что стены сотрясались, Дэниэл и Кэден рвались в бой, чтобы растерзать невиданного врага. Полайя обещала все тому же врагу медленную мучительную расправу. А Аллен и Дин на удивление сошлись во мнении, что прежде, чем строить планы мести, надо придумать, как его найти. Но потом все понемногу успокоились и начали поздравлять Сайли с её первым обращением.

     А когда на небе взошла луна, всё неожиданным образом разрешилось, доказывая, что луна всегда попутчица волка.

     Дверь в гостиную с грохотом распахнулась и на пороге показалась Иза, которая внеслась в комнату словно ураган, крича на ходу:

     - Где она!? Где это обманщица!? – а потом, увидев Сайли, зарычала на неё, - Я же говорила, что перегрызу тебе глотку, если ты обидишь его.

     Все непонимающе уставились на Изабеллу, а Сайли спросила:

     - Ты о чем?

     - О чем?! О тебе и о человеке! Я видела! Не отпирайся!

     Иза понеслась на Сайли, но Крейк вовремя её перехватил и встряхнул за плечи:

     - Где ты видела?

     - На телефоне сестры. Они обнимались! Она обманщица, Крейк!

     Крейк посмотрел на отца, который, как и остальные, всё понял.

     Гордон вместе с Алленом и Дином пошли за сестрой Изы. Полайя обьяснила Изабелле, что это не Сайли обманщица, а её сестра. Когда девушка это поняла, то извинилась перед Сайли и крепко её обняла, сообщая, что не хотела грызть ей горло, но ей бы пришлось, она же обещала. А потом даже немного посочувствовала своей старшей сестре, но недолго и несильно.

     А потом Крейк взял Сайли за плечи:

     - Поедем к твоим родителям. Сообщишь им, что начала обращаться.

     - Сейчас?

     - Да, сейчас.

     - Но как же…

     - Сейчас, луна, - и повел её к выходу.

     Сайли пошла за ним, понимая, что он не хочет, чтобы она была в доме, когда сестру Изы уличат в предательстве и возможно покушение на её жизнь. Не хочет, чтобы она знала, как с ней поступят. А возможно, и сам не хотел присутствовать, чтобы не растерзать обманщицу на месте.

     Родители Сайли были счастливы, узнав, что дочь наконец-то стала настоящей волчицей, Настия даже расплакалась, и Маркос не стал на неё за это сердиться. Бренд отреагировал как обычно, он грустно вздохнул и сказал:

     - Ну вот, кто теперь будет водить меня на поводке, раз наш любимый человечек покинул нас?

     Отчего получил пинок от своей сестры. Все рассмеялись.

     - Что с ней будет? – спросила Сайли, лежа ночью возле своего мужа на своей девичьей кровати.

     - Я не знаю.

     - Её выгонят со стаи?

     - Это самое лучшее, что её может ждать.

     - Ну не станут же они…

     - Успокойся, луна. Ты же знаешь, самок не наказывают жестоко. Но не хочу говорить о ней. Хочу о нас.

     Сайли наклонилась к мужу и поцеловала его:

     - А что с нами?

     - Я подумал, почему бы нам не съездить в свадебное путешествие?

     - Но у волков не бывает свадебных путешествий.

     - Ну и пусть у них не бывает, а у нас будет. Хорошая человеческая традиция, почему бы её не перенять?

     Девушка посмотрела мужу в глаза:

     - Ты делаешь это ради меня?

     - Я делаю это ради нас.

     - Спасибо, Крейк, - Сайли снова легла возле него и вздохнула.

     - О чем думаешь, луна?

     - О том, что очень тебя люблю, а еще о том, что мечты сбываются.

     «Оборотни существуют.

     И об этом больше знают не только избранные, об этом знают все.

     Да, я оборотень. Самка. Мне исполнился двадцать один год и пришлось выйти замуж, а точнее связать себя с волком из другой сильной стаи для объединения родов в более могущественный. В общем, всё как у людей. Думаете, это династический брак без любви и симпатии? Я тоже так думала, но мне повезло. Я люблю своего волка, своего мужа, а он любит меня. Мы делаем друг друга счастливыми.

     Мы пара. Непреложная пара. И я буду принадлежать ему, пока наши сердца бьются, как гласит седьмой Непреложный Закон. Закон для того и Непреложен, чтобы все ему следовали.

     И впервые в моей жизни мне не хотелось его нарушить».

     КОНЕЦ КНИГИ

     Если вы хотите поддержать автора, сделать донат можно по следующим реквизитам:

     На карту: 4602 5701 2085 1643 до 05/25 Oleg Karpenko

     либо Кошелек ЮMoney: 410019486719331 

     P.S.: Заранее благодарю за комментарии к книге.