Буря нахлынула внезапно. Подобно дикому ястребу спустилась она на море, и, покрыв все непроглядной тьмой, начинала свой безумный танец, который порождал лишь смерть. Море неистово рвало на части, под великой силою беспощадных западных ветров, которые, почуяв вновь обретенную свободу, несли свою разрушительную мощь там, где их давным-давно ждала награда, и новые жертвы, дарованные слепым роком.Черные воды Льхорна кипели и пенились от ударов стихии. Огромного размера волны взлетали вверх, а затем с диким грохотом низвергались обратно, под тяжестью своих собственных тел.
В минуты те трудно было разобрать, где небо, а где воду, что носились под ним, ибо все смешалось настолько, что простой человеческий глаз не мог понять и сотой доли происходивших в этом месте чудес.
Одинокий корабль по имени "Святая", что мчался из Бракааса через воды Льхорна к заливу Кенддра, попал в самый центр разыгравшейся не на шутку стихии. Ничто не предвещало беды, в том числе и погода. Мастер Стихий с восточного континента, которого завербовал Драгус, обеспечивал приемлемую погоду на протяжении восьми недель, а ветер если и посылал, то только попутный. Но когда до залива оставалось всего неделя, колдуна неожиданно свалила лихорадка. Корабельный врач едва мог что-либо сделать. Маг угасал на глазах, а последние сутки и вовсе не приходил в сознание.
Судно носило из стороны в сторону, мачта грозно скрипела и прогибалась под тяжестью потока воздушных масс. Палубу регулярно заливало водой, а волны, что с каждой секундой становились все выше и выше, тщились разломать корабельный корпус на щепки.
Двоих неосторожных матросов уже смыло прихлынувшей внезапно волной. Они стояли у самого борта, закрепляя катаны, и не видели опасности. Все произошло слишком быстро. Но Драгус знал - эти жертвы были не последними. На душе становилось все темнее, а чувства, что кипели в данный момент в груди уже немолодого капитана столь же старой посудины, едва ли можно было прочувствовать в тот миг, кому бы то ни было.
За свои пятьдесят Драгус повидал множество смертей, и множество лиц все еще хранила память: Адольф, Гаж, Зигурт, Стольф. Перечислять можно было еще долго, и с каждой потерей становилось все больней.
- Капитан! - взревел Горлог, с трудов вбежав на палубу. - В трюмах полно воды. Клайс насчитал три пробоины ниже ватерлинии, оставленные по его словам вследствие ударов об подводные скалы. Большую часть воды ребята таки вычерпали, и ситуация мало-мальски пошла на лад, но скажу тебе одно, если дела так пойдет и дальше и у нас не получиться вырваться из оков урагана, то, милостивый капитан, нам всем хана.
Драгус ответил не сразу. В груди постоянной болью давало о себе знать больное сердце, а в мозгу крутилась только одна мысль: "Не прорвемся". Дно слишком обросло водорослями нужной скорости уже не набрать. Кораблю разнесет в щепки еще раньше, чем ураган утихнет; если он утихнет вообще. Морской бог не отпускал так просто тех, кто противился его заветам, и потому на большую удачу капитан особенно не рассчитывал. Хотя в морском деле без удачи никак.
Горлог терпеливо выжидал. Хотя терпение высокого ростом южанина подходило к концу.
- Капитан?!
- Горлог. - обратился Драгус к первому помощнику, не скрывая дрожи в голосе. - Корабль сильно загружен и потому не может набрать должной скорости. Избавьтесь от добра, которым мы загрузились при Захре. К морскому дьяволу все! Жизни ребят дороже.
Голог чуть не позеленел. Казалось жадность его, вытеснила даже страх перед самой смертью.
- Но там добра на добрые десять тысяч талов. - возмущенным голосом выпалил он. - Как вы объясните потерю груза клиенту? Как вы объясните команде... - южанин осекся. - Я возражаю!
Драгус резко сорвался с места и через долю секунды кулак его встретился с челюстью Голога, отчего тот чуть было не сорвался с лестницы.
- Паскуда! - взревел старый капитан. - Не смей больше никогда ставить под сомнения приказы своего капитана! Выбросить за борт все! Это приказ! - прорычал он, отвернул лицо к ветру.
Первый помощник провел рукой по ушибленной челюсти. Боль еще полностью не оставила его после удара, но негодование медленно сменялось скрытым уважением. Несмотря ни на что, Драгус оставался капитаном, ни давая спуску команде даже при таких обстоятельствах. Не даром в свое время, он являлся грозой южных морей, а песни, слагаемые о его железном характере, докатывались даже северных хаконов .
- Слушаюсь, капитан. - без тени обиды отчеканил Голог и посеменил в сторону матросов, дабы донести приказ до людей. Чтобы не случилось, первый помощник решил для себя, что всегда будет на стороне капитана.
Драгус тяжело вздохнул, а больное сердце опять схватил спазм. Проблемы из-за груза, конечно, будут, а количество недовольных - возрастет в десятки раз. Голог как никто другой знал, с каким трудом им удалось добиться этого заказа, и насколько большая сумма поставлена на кон. Нет, после этого плавания, даже если большая часть команды судна останется в живых, капитаном ему уже не бывать.
Мысли Драгуса прервал рокот грома. Гнев за себя обжег мысли. Как-никак, он еще капитан, а значит судьба команды и корабля вверены в его руки. Нужно действовать и без промедления. Несколько быстрых команд людям у мачты и он добровольно собственноручно бросился крепить канаты. Людей не хватало. Сейчас было не до чинности.
Около шести человек, загруженные ящиками, бочками, мешками выскочили на палубу и без всяких вопросов устремились в сторону корабельных бортов.
- Выкидывайте! Во имя Неба. Выкидывайте все, что можете! - кричал капитан, ни на секунду не прерывая работу.
За борт полетело все: и столь дорогостоящий груз, и двухнедельный провиант и даже бочки с грогом. Моряки не возражали, не выкрикивали проклятия ни морю, ни небесам, лишь молчаливо выполняли поставленную задачу. Всем хотелось жить, а испытывать судьбу, вторично нарушая заветы морского Бога, не желал никто.
Крики. Ругань. Вой. Все смешалось, не оставляя пространства для светлых мыслей, волнами смывающие надежду и диким ветром рвущие теплящуюся в сознании мечту.
Теллар открыл глаза, сбивая нахлынувшую от качки дрему. Последний удар волн о борт корабля, был особенно сильным - он и разбудил молодого мага, за много дней впервые найдя в себе силы погрузиться в благодатный сон, и вновь так же быстро его потеряв.
Первое, что узрел Теллар, только открыв глаза - трюм заполненный водой. Большая часть вещей та, что не была закреплена канатами, беспорядочной грудой валялись по всей каюте. Огонь в светильнике угас, погружая помещение в полумрак. Тошнотворный запах гнили, что витал в окружающем колдуна воздухе, кружил голову и вызывал рвотные порывы.
Кораблю осталось жить от силы часа два, если сила, державшая его в своих объятиях, не изволит отпустить столь желанную добычу. Маг чувствовал, как стонет судно под ударами волн, как гнуться доски не в силах боле сдерживать ту силу, что заключена в волнах океана Дастфот.
Белые волосы мага спутались от влаги и теперь представлляли собой жалкое зрелище и без того не слишком пригожего юноши. Острый нос и худощавое лицо вкупе с болезненно желтым цветом лица придавали чародею жалкий вид, никак не вязавшийся с его истинной сутью. Грязные лохмотья, что служили ему одеждой, теперь же полностью вымокли и превратились скорее в помеху, чем в надежную защиту тела от океанического хлада.
Медленно поднявшись на ноги, Теллар пошатываясь в такт корабельной качки, приблизился к выходу. Сейчас, там наверху бегали люди, что-то кричали на эррейском, сыпались проклятиями в адрес небес, не находя столь желанного спасения от мрачных тенет, нахлынувшей так внезапно, бури. Чародей хорошо представлял себе, какой ад творился в этот миг на верхних палубах, и искренне не желал оказаться в этот миг на месте матросов.
Над судном витал страх. Неодолимый животный ужас грядущего конца, что с каждым мигом неумолимо приближался. Теллар чувствовал его яснее любого из находившихся на корабле людей. Но было и кое-что еще, то, что ни один из смертных не мог почувствовать или увидеть, но то, что хорошо чувствовал воспитанник великого чародея. В глубинах океана таилась сила, не ведомая магу, и от того казавшаяся еще более могущественной.
Теллар закрыл глаза, медленно погружаясь в транс, освобождая сознание от посторинних мыслей, ища в эфирном пространстве путиводную нить к источнику бури.
Закрыв глаза, маг погрузился в пугающую пустоту своего собственного я, где нет ни пространства, ни времени, и лишь абсолютное ничто являло себя, образу чародея. Затем, постепенно пустота начинала заполняться чернотой, что уже не была ни чем, но тьмой изначальной. Но и чернота, окружавшая Теллара, медленно рассеивалась, под напором новых сил, что вливались в пустующее пространство его собственной души.
Чародей ощутил толчек силы, отраженный где-то в глубинах вод, дремавшей в ее тенях сущности. Мысленно Теллар потянулся к той силе, открывая для сознания своего все более окольные пути, так как сила эта не пускала его к себе, закрывая привычные тропы, обнажая скрытые во тьме ловушки.
Сейчас Теллар видел лишь мутные всполохи горящего где - то вдали алого пламени, но затем, по мере приближения к источнику, ему довелось узреть и силует того существа: размытый, но и без того ужасный, ибо мощь его, была подобно Богам Гаурам, живущим в своих небесных чертогах, в сияющих дворцах Тальэйра.
Еще в далеком детстве, живя в покоях своего учителя, Теллар читал о подобных ему существах, давно забытых, но все еще могущественных, и лишь ждущих своего часа, дабы отомстить новым владыкам мира, давным-давно лививших их власти. Это были Древние Боги Эльхора, что правили миром до пришествия белого пламени Хада, где большая часть их была истреблена, и лишь единицам удалось спастись, прячась в тенях пещер и в глубинах вод морей и океанов.
Сейчас чародей даже помнил их имена: Раах, Доольх, Нииг, Хууль и Шаагард. Именно Шаагард был самым загодочным из этой пятерки, и именно он являлся той силой, что скрывалась в пучине Льхорна, не отпуская новых жертв из своих тенет.
Еще в далекие времена, скрылся он в глубинах морских вод, от гнева Гауров, и в гневе своем топил корабли, которые были отмечены особым вниманием Богов, презирая все, что было сотворено новыми владыками на руинах его старой империи.
Теллар вложил еще больше сил, дабы подойти к сущности на близкое расстояние, в надежде рассмотреть того, кого юному чародею, доводилось видеть только на картинках своих книг в башне Палантас, расположенной в землях Южного Эльра, но барьер вокруг Древнего был непреодолим, а сила выталкивала сознание мага назад в свое тело.
Теллар глубоко вздохнул и открыл глаза. Теперь он видел, что в трюме находился не один. Над сидевшим на корточках чародеем возвышался русоволосый воин, облаченный в простую серую рубаху и мешковатые штаны коричневого цвета. За спиной его покоился средних размеров меч, рукоять которого отливала серебром, а лезвие было скрыто в ножнах.
Воин стоял неподвижно, не произнося ни слова, лишь глаза его пристально смотрели на мага.
- Хальвор. - произнес чародей его имя. - Как обстоят дела на верхней палубе?
- Плохо. - ответил воин. Глаза его на мгновение опустились, как бы в задумчивости, как произнести следующие слова. - Они здесь.
- Тени? - Теллар бросил в сторону воина обеспокоенный взгляд.
- Лишь одна, господин. - сквозь зубы прошипел Хальвор. Слово господин далось ему с большим трудом. - Других Майве не видит.
- Ты сможешь отвлечь Тень, у меня есть еще дела. - Теллар не спрашивал, он утверждал.
- Могу. - ответил воин, поправляя съехавший в сторону меч.