В долине, где сумрак, бесшумно ступает,
По землям, объятым дремучей тоской.
Где жизни родник, между тем засыхает,
Не в силах насытить скопившийся рой.
Рой жадных и алчных подобий сознанья,
Рой черных служителей мертвой земли.
Где боле не зримы цветы состраданья,
И света нет больше погасшей любви.
В своем вечном круге, как грешники ада.
Снуют в дикой жажде туда и сюда.
Где веет эфир разложением смрада
В долину незримо сползает беда.
За ней легионы всех жаждущих мести,
Кто крови испить выше благ всех желал.
Того, кто не ведал ни страха, ни лести,
Но кто под ударами мрака страдал.
Они неизменно, как бывшие прежде,
Свою в этой пьесе исполнивши роль.
Уходят со сцены, с искрою надежды,
И спутница им - бесконечная боль.

Чем дальше, тем тише в застывшей долине,
И с каждой секундой, все глуше темней.
И каждый живущий, в едином порыве,
Спешит распрощаться с долиной своей.
Умчаться, исчезнуть, забыть, не вернуться,
В обитель печали, уже никогда.
И с новым рассветом, с улыбкой проснуться,
И страх прежней жизни, забыть навсегда.