Грейнджер Питер : другие произведения.

Случайная смерть (Д.К. Смит №1)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  
  Содержание
  
  Глава Первая
  
  Глава Вторая
  
  Глава Третья
  
  Глава четвертая
  
  Глава Пятая
  
  Глава Шестая
  
  Глава Седьмая
  
  Глава Восьмая
  
  Глава Девятая
  
  Глава Десятая
  
  Глава одиннадцатая
  
  Глава Двенадцатая
  
  Глава тринадцатая
  
  Глава четырнадцатая
  
  Глава Пятнадцатая
  
  Глава Шестнадцатая
  
  Глава Семнадцатая
  
  Глава восемнадцатая
  
  Глава Девятнадцатая
  
  Глава Двадцатая
  
  
  СМЕРТЬ В РЕЗУЛЬТАТЕ НЕСЧАСТНОГО СЛУЧАЯ
  
  
  
  РАССЛЕДОВАНИЕ Д. С. Смита
  Питер Грейнджер
  
  Глава Первая
  
  “Меня зовут Мелани Картер. Я ученица шестого класса общеобразовательной школы Святого Мартина в Апхэм-Маркет. Это мое заявление о том, что произошло в субботу 24-го августа 2011 года – что случилось с Уэйном Флетчером.
  
  “Мы приехали в Вайнс Драйв после обеда. Большинство из нас все еще были в отпуске, но пара мальчиков закончили школу в июне. Уэйн уже нашел работу, кажется, у своего дяди. Он сказал, что скоро будет зарабатывать электриком больше, чем мы с нашими дипломами, он много говорил об этом в тот день. Я думаю, он был немного расстроен уходом, честно говоря, он пытался сделать вид, что это было то, чего он хотел, но я не был убежден. Я знаю Уэйна по меньшей мере десять лет, мы вместе учились в начальной школе.
  
  “Мы все сидели на берегу реки, на лугу, рядом с машинами. Было действительно жарко, самый жаркий день в году. Мы все пили, и некоторые из нас тоже курили; Мне сказали, что я не обязан точно говорить, кто что делал. Было много пива и светлого пива. В какой-то момент, когда мы подумали, что у нас кончились запасы, Уэйн вернулся к машине Нади и достал из багажника еще двадцать четыре упаковки.
  
  “Других людей на берегу было немного, я помню только, что видел одного человека, выгуливающего собаку, но по реке ходило несколько лодок. Примерно в 4 часа трое мальчиков были в воде, когда мимо прошли несколько байдарочников, и они начали забрызгивать их, причем мальчики забрызгали байдарочников. В одном из каноэ были дети, и мужчина в нем разозлился. Он кричал на всех нас, а не только на мальчиков в воде, что-то о современной молодежи, что мы слышим постоянно. Мы кричали в ответ, все смеялись, но мальчики отпустили их, они никогда к ним не прикасались. Уэйна тогда не было в воде, он был на берегу с Надей. Вскоре после этого Надя ушла, ей нужно было идти на работу, но Уэйн остался.
  
  “Позже, около 5 часов, появилось еще одно каноэ. Оно направлялось вверх по течению в сторону Бротон-Стоунч. Уэйн увидел его первым, вскочил и сказал что-то вроде ‘Это мое’. Никто не пытался его остановить – мы все еще смеялись над последними – мы просто смотрели, все мы. Уэйн хороший пловец, но человек в каноэ увидел, что он направляется к нему, и легко прошел мимо. Уэйн кричал нам и смеялся. Затем он поплыл за ним, очень быстро, ползком, как будто хотел поймать его. Река поворачивает влево, и они исчезли из виду.
  
  “Примерно через четверть часа некоторые из нас начали беспокоиться, но другие сказали, что это типично для Уэйна, что он валяет дурака, разыгрывает какую-то шутку. Остальные пятеро ушли примерно в 6 часов. Стивен, Крисси и я остались. Мы обыскали берег реки, но он зарос кустарником, и далеко не уйдешь; мы кричали, но в ответ ничего не услышали. Стивен был действительно хорош. Он вошел в реку и поплыл вверх по течению за поворотом. Его долго не было, и мы начали думать, что с ним тоже что-то случилось. Когда он вернулся, он сказал, что там никого не было.
  
  “Мы не знали, что делать. К тому времени было уже больше семи. У нас не было никаких номеров для семьи Уэйна. Мы набрали его номер на всякий случай, но он зазвонил на берегу позади нас, потому что был у него в джинсах. Вся его одежда была на месте, за исключением плавок, очевидно. Мы подождали еще несколько минут, а затем позвонили в полицию. Когда мы сказали им, что Уэйну семнадцать, они попросили не слишком беспокоиться, что он, вероятно, просто ушел домой.”
  
  ‘Входи, Смит. Присаживайся’.
  
  Детектив-суперинтендант Аллен указал на единственный стул перед своим столом, явно поставленный там специально для этой цели. Смит встал рядом, ожидая, пока старший офицер сам будет готов сесть. Автоматически взгляд Смита остановился на стопке бумаг и двух папках из плотной бумаги, которые лежали на столе; стандартный выпуск станции, подумал он, никаких признаков бумажной работы сверху.
  
  ‘Итак, с возвращением! Сколько времени прошло?’ Аллен приподнял верхний лист, как будто не знал ответа и хотел проверить.
  
  ‘Через неделю, сэр’.
  
  ‘Заслуженный отдых от передовой. Надеюсь, вы извлекли из этого максимум пользы!’
  
  Смит ничего не сказал, просто твердо выдержал взгляд молодого человека.
  
  ‘Те два дня, которые вы не были в здании, не нужно будет засчитывать в ваше право на отпуск".
  
  ‘Я бы предпочел, чтобы они это сделали, сэр’.
  
  ‘На самом деле этого не требуется, Смит. На самом деле, я уже дал инструкции’.
  
  ‘Спасибо, сэр. Но я все равно предпочел бы, чтобы они это сделали’.
  
  Аллен сделал пометку в своем настольном блокноте.
  
  ‘И вы полностью выздоровели?’
  
  ‘Я не знал, что был болен, сэр’.
  
  ‘Ах, ну, конечно, не совсем болен...’
  
  ‘Совсем не болен, сэр, если позволите заметить. Учитывая обстоятельства, чувствую себя на удивление здоровым’.
  
  ‘Учитывая что?’
  
  ‘Как раз моего возраста, сэр’.
  
  ‘О. Понятно.… У вас были еще какие-нибудь мысли о выходе на пенсию, раз уж мы заговорили об этом?’
  
  Аллен обнаружил, что лицо детектива было бесстрастным, его невозможно было прочесть – сбить с толку этого человека.
  
  ‘Что ж, вы должны простить меня, сэр, я не понял, что мы сменили тему. Но нет, пока больше никаких мыслей. Надеюсь, в баке осталось еще несколько миль’.
  
  ‘Тридцать лет, Смит – больше, чем они получили за Великое ограбление поезда! Ты внес свою лепту, ты знаешь. И новые правила на тебя не распространяются, ты мог бы уйти на полную пенсию. Я знаю множество мужчин, которые ухватились бы за такой шанс.’
  
  ‘Я тоже так думаю, сэр’.
  
  Аллен, казалось, немного ссутулился в середине, и его рука лениво вернулась к бумагам на столе.
  
  ‘На самом деле, сэр, я ознакомился с новыми правилами, и, похоже, мы сможем продолжать работу даже после шестидесяти, если будем в форме и пройдем ежегодную проверку эффективности. Я думаю, что если бы я пошел в спортзал и поддерживал себя в форме, то мог бы дожить до шестидесяти пяти.’
  
  ‘Неужели?’
  
  ‘Да, сэр’.
  
  ‘Боже милостивый…Надеюсь, я сам уйду задолго до этого. Вы не хотели бы порыбачить или поиграть в гольф?’
  
  ‘Прошу прощения, сэр? Это приглашение?’
  
  ‘ А? Нет, конечно, нет. Я просто имел в виду, что в жизни есть нечто большее, чем эта работа, Смит. Это становится все труднее, как ты знаешь. Это недавнее дело, дело Макферсона ...
  
  Лицо Смита стало незаметно более бесстрастным, его взгляд незаметно больше сосредоточился на человеке перед ним, человеке, которого он когда-то знал как констебля с испытательным сроком на улицах Кингс-Лейк. Наконец-то они дошли до этого.
  
  ‘Сэр’.
  
  ‘Я не хочу никакой вражды ни с одной из вовлеченных сторон, Смит. Расследование должно было состояться, вы это знаете, так же как вы знаете, что ни на вас, ни на инспекторе Харрингтон нет никакой вины. Этого никогда не было, но вы знаете процедуры, насколько важны процедуры в наши дни. Все были оправданы, и это не нужно повторять. Я не хочу сказать, что вы из тех людей, которые ...
  
  ‘Все были оправданы, сэр?’
  
  ‘Да, так и было’.
  
  ‘А где в данный момент находится инспектор Харрингтон, сэр?’
  
  ‘Это был добровольный перевод по просьбе детектива-инспектора Харрингтон’.
  
  ‘О, я понимаю, сэр’.
  
  Казалось, что суперинтенданту Аллену стало немного жарко под воротником – вероятно, он хотел расстегнуть его и снять дорогой на вид и довольно тесный пиджак от костюма, но это нарушило бы формальность ситуации. Раньше, думал Смит, вы возвращались после гриппа или травмы, регистрируясь и выбрасывая мусор в свою ячейку; теперь это было формальное приветствие возвращения на работу каждый раз. Неудивительно, что вождей больше, чем индейцев.
  
  ‘В любом случае, я думаю, мы прояснили ситуацию, сказали то, что нужно было сказать, не так ли?’
  
  ‘Абсолютно верно, сэр’.
  
  ‘Хорошо… Хорошо ...’
  
  Очевидно, что впереди было нечто большее, и Смит ждал, переплетя пальцы рук, сидя прямо, его спина никогда не касалась стула позади него, как будто в любой момент он мог войти в состояние осознанной медитации. Нужно было что-то сказать об Уилсоне.
  
  Что касается, э-э, субординации… Смит, вы очень опытный офицер, один из самых опытных в подразделении. Вы также, насколько мне известно, единственный офицер, работающий в настоящее время детектив-сержантом, который имел опыт работы в высших эшелонах власти. Это, конечно, был ваш выбор и ваше право, каким бы странным это некоторым ни казалось.’
  
  ‘Я думаю, некоторым это показалось непонятным, сэр’.
  
  ‘Да, вполне’.
  
  Аллена, безусловно, можно причислить к этой группе элитных мыслителей.
  
  ‘Но очевидно, что как сержант ты по-прежнему несешь ответственность перед кем-то рангом выше тебя. Вот как это работает ...’ и тут он сделал паузу, как будто только что открыл для себя эту истину в первый раз. ‘Однако, по причинам, которые мы только что установили, и в отсутствие Харрингтон, я прошу вас пока отчитаться перед детективом-инспектором Ривом’.
  
  ‘Понимаю, сэр. Очень хорошо’.
  
  Аллен наблюдал за ним через стол, как лягушка наблюдает за осой, задаваясь вопросом, стоит ли рисковать каким-либо мыслимым образом.
  
  ‘Это все, сэр?’
  
  ‘Да, Смит, это все’.
  
  Аллен смотрел, как закрывается дверь за маленькой жилистой фигуркой самого честного, нетрадиционного и неуклюжего офицера под его командованием, и пробормотал себе под нос: ‘Пока’.
  
  Чарли Хиллс был на дежурстве, такой же большой, грубоватый и лысый, как всегда. Рядом с ним сидел высокий, худощавый светловолосый юноша, который, по-видимому, серьезно изучал журнал дежурств или, по крайней мере, ту его часть, что была на кончике пальца Чарли. При приближении Смита они оба подняли головы.
  
  ‘И странник возвращается! Доброе утро, констебль. Как все прошло?’
  
  Чарли кивнул в сторону лестницы, ведущей в офис, который только что покинул Смит, приподняв брови.
  
  ‘Хочет, чтобы я занялся рыбалкой. Или гольфом’.
  
  ‘Я так и вижу это: ты в красивом пуловере и брюках, выпиваешь в баре… Или сидишь на корзине под дождем у реки’.
  
  ‘Да, и я могу увидеть тебя в деревянном ящике, если ты не будешь осторожен. Извини меня, сынок’.
  
  Молодой человек на мгновение испугался.
  
  ‘ Сэр? Э-э, да, сэр?
  
  ‘Если вы пришли сообщить, что у вас украли трехколесный велосипед, разве вы не должны быть по эту сторону прилавка?’
  
  Это не могло быть его первым опытом подшучивания на станции, но он все еще переводил взгляд с одного пожилого мужчины на другого, не зная, как реагировать.
  
  ‘Констебль Уотерс, это детектив–сержант Смит - сержант Смит знакомьтесь, констебль Уотерс’.
  
  Смит сразу увидел реакцию – глаза чуть расширились, он слегка выпрямился, как мог бы молодой солдат при первой встрече с золотыми нашивками и медалями.
  
  ‘Привет, Уотерс. Имя есть?’
  
  ‘Это Кристофер, сэр. Крис’.
  
  ‘Тогда привет, Крис. "Сэры" не нужны. По программе развития?’
  
  ‘Да, с...’ он покраснел, и Чарли пришлось отвести взгляд.
  
  ‘Как далеко?’
  
  ‘Только начинаю свой второй год’.
  
  Чарли сказал: ‘До сих пор в основном в классах. Он здесь, чтобы немного попрактиковаться’.
  
  Смит кивнул и оглядел пустую приемную.
  
  Кстати, введено ли в Кингз-Лейк военное положение в мое отсутствие? Я знаю, что меня нелегко заменить, но… Или преступления происходят только тогда, когда я действительно нахожусь в здании? Я часто задавался этим вопросом.’
  
  ‘Просто тихое утро, округ Колумбия. Это ненадолго’.
  
  ‘Нет, так не бывает. Увидимся позже’.
  
  Продолжая идти к рабочим помещениям, он снова услышал голос Чарли, остановился и обернулся.
  
  ‘Констебль? Рад, что ты вернулся’.
  
  ‘Спасибо, Чарли’.
  
  Он пошел налево и вошел в комнату персонала открытой планировки. Голубятни были справа, и он направился прямо к ним; возвращение в здание каким-то образом придало ему сил, и он стремился приступить к чему-то, все еще стремился, все еще был сумасшедшим после всех этих лет, мелодия формировалась в его голове, когда он брал в руки первую пачку бумаг. Некоторое время назад Смит решил, что по какой-то причине его уши, похоже, стареют медленнее, чем все остальное тело; в участке было так неестественно тихо, что он все еще мог разобрать голоса двух мужчин, которых он оставил на посту дежурного. Уотерс говорил тихо – Смит услышал, как упомянули его собственное имя, а затем что-то, что закончилось вопросом. Голос Чарли зазвучал громче– ‘Да, это он". Пауза, а затем снова голос Уотерса; Смит смог разобрать только два слова – ‘Андретти’ и ‘на пенсии". Чарли снова ответил: ‘Да, тот самый. Так и не ушел на пенсию, хотя многие люди хотели бы, чтобы он ушел – не только с другой стороны, но я не должен говорить это для ваших невинных ушей… При всем моем уважении...’
  
  Смит отключил его, и почти сразу зазвонил телефон на стойке регистрации. Андретти было десять лет назад, и он был удивлен, что кто-то все еще говорит об этом. Он закрыл глаза, чтобы посмотреть, были ли девушки все еще там, зная, что они всегда будут, они вчетвером являлись ему в правильной последовательности, в порядке их обнаружения в дюнах, их тела были белыми, холодными и обнаженными на песке. Месяц за месяцем этим занималась блестящая команда, лучшая из всех, что у него когда-либо были… И, в конце концов, одно удачное замечание сержанта в форме все сломало.
  
  Кусочек за кусочком он отправлял содержимое своей ячейки в измельчитель, который удобно стоял на расстоянии вытянутой руки, как будто кто-то знал. Обновления пенсионного плана, дивизионный турнир по гольфу – был ли турнир по рыбалке? – изменения в процедурах замены униформы, предупреждения федерации о дальнейших сокращениях персонала, выплаты сверхурочных под угрозой, копия письма, которое он уже получил дома, с сообщением о результатах расследования, снова это слово "оправдан", платежная ведомость, которую он не уничтожил после прошлогоднего фиаско с подоходным налогом.
  
  Закончив, он оглядел комнату, но по-прежнему никого не было. Должно быть, проходят собрания по делу, и он почувствовал укол раздражения оттого, что его не было на одном из них, чтобы войти в курс дела, сосредоточиться, чем-то заняться. Если бы Элисон Рив не была на встрече, она была бы в своем офисе – с таким же успехом можно было бы покончить и с этим.
  
  OceanofPDF.com
  Глава Вторая
  
  Смит постучал один раз и чуть-чуть приоткрыл дверь; никогда нельзя быть уверенным, входя в комнату женщины-офицера. Она склонилась вперед над большим столом, заваленным бумагами и фотографиями людей, положив на него обе руки, как будто пытаясь помешать всему этому упасть, длинные темные волосы закрывали ее лицо. Увидев его, она выпрямилась и немедленно протянула руку. Он пожал ее; теплую, тонкую, бледную и напряженную.
  
  ‘Дэвид, хорошо, что ты вернулся. Я надеялся, что ты сразу же приедешь’.
  
  Они сидели в двух удобных креслах у окна, из которого открывался вид сначала на автостоянку, а затем на комплекс предприятий легкой промышленности, составлявший одну из сторон экономического облика Кингс-Лейк. Вдалеке виднелись краны в доках на фоне серой полоски, в которой только местные жители узнали бы Северное море.
  
  Смит посмотрел на сидящих за столом.
  
  ‘Что-то интересное?’
  
  ‘Это мошенничество. Слава Богу, не мое, я всего лишь вторая пара глаз, наблюдающих за этим’.
  
  Она улыбнулась, увидев выражение неприязни на его лице, и сказала: ‘Ненавижу цифры. Я получила всего лишь тройку по математике. Это все еще преследует меня’.
  
  ‘У прошлого есть привычка делать это, мэм’.
  
  ‘Не смей начинать это!’
  
  ‘Ну, мы должны что-то сказать. Там, на собраниях. Меня это устраивает– мэм’.
  
  ‘Это просто неправильно! Мисс Паркер учила меня математике, и если бы мы встретились сейчас, она все равно была бы мисс Паркер - и нет никаких обстоятельств, при которых ей когда-либо пришлось бы называть меня ‘Мисс’, не так ли? Вы не можете называть меня “мэм”, это неправильно.’
  
  ‘Тогда, может быть, не здесь. Но эти вещи имеют значение, в каком-то идиотском смысле. Люди замечают, что это влияет на отношения ’.
  
  ‘Только не смотри на меня, если произнесешь это там, на каком-нибудь собрании’.
  
  ‘Возможно, это ненадолго, как только мы получим нового инспектора, при условии, что Харрингтон не вернется’.
  
  ‘Харрингтон не вернется. И не рассчитывай, что у нас появится еще один инспектор. Эти сокращения персонала настоящие, Дэвид. Я думаю, они воспользуются этим как возможностью’.
  
  ‘А Уилсон?’
  
  Она впервые посмотрела на него по-настоящему, долгим голубым взглядом, который, как он видел, приводил в замешательство некоторых трудных подозреваемых.
  
  ‘Уилсон все еще отчитывается передо мной. У меня с этим нет проблем’.
  
  Это было утверждение и вопрос в одном флаконе – ответом Смит был простой кивок согласия. Она улыбнулась и вздохнула, и Смит догадался, что ей нужно сказать более сложные вещи, прежде чем он покинет ее кабинет. И он сочувствовал, даже чувствовал себя немного ответственным за то, что поставил хорошего детектива в такую ситуацию. У его бывшего босса, старшего инспектора Миллера, была очень простая и очень эффективная система оценки персонала – люди либо были ‘хорошими помощниками’, либо нет. Элисон Рив попала бы в первый список.
  
  Казалось, она угадала его мысли.
  
  ‘Вот почему они не поощряют это, не так ли – уход в отставку?’
  
  ‘Без сомнения, это одна из причин’.
  
  ‘Я знаю, тебе надоело, что тебя спрашивают почему"… Но как тебе это удалось?’
  
  ‘Правда?’
  
  Она кивнула.
  
  "Несколько влиятельных людей были у меня в долгу. Я попросил об одолжении или двух’.
  
  ‘Вы хотите сказать, что знали, где зарыты тела!’
  
  ‘И они еще не нашли их всех’.
  
  Она встала, подошла к своему столу и взяла папку.
  
  ‘Я не могу дать тебе много, по крайней мере, для начала. У меня были связаны руки’.
  
  Она подняла глаза, готовая к этому, когда он сказал: "Ну, что бы ни двигало вашей лодкой ...’
  
  ‘Я пытаюсь извиниться! Вы не получите команду констеблей сразу, все еще улаживается само собой, но это не должно занять слишком много времени. Хотя кое-что из этого вам все же не понравится. У вас много осведомленности и много связей. Они непродолжительны, но требуют участия уголовного розыска. ’
  
  ‘Осведомленность о чем?"
  
  ‘Наркотики, беседую с местными шестиклассниками’.
  
  ‘Связь с кем?’
  
  ‘Сообщества иммигрантов, особенно из Восточной Европы. Назревает проблема с нелегальной дистилляцией. Мы просто хотим предстать перед ними в штатском, дать им понять, что мы относимся к этому серьезно ’.
  
  ‘Прекрасно’.
  
  ‘Неужели?’
  
  ‘ Что-нибудь еще? Какие-нибудь реальные преступления, а не зарождающиеся?
  
  Она передала ему одну из папок. Открыв ее, он сразу увидел знакомое лицо.
  
  ‘Баджи Бадж? Он уже на свободе? Сколько еще раз он хочет, чтобы мы его посадили? Все еще кража ключей от машины?’
  
  ‘Два случая за последние две недели, и он был на свободе с июня. Это не может быть кто-то другой’.
  
  ‘Что за чертов придурок! Это оно?’
  
  ‘Я же предупреждал вас. Есть еще одно дело, которое просто нуждается в одобрении уголовного розыска на самом деле.… Мальчик, который утонул в реке недалеко от Апхэма. Допрос был сделан, и это выглядит как несчастный случай. Не могли бы вы прочитать это до конца и закончить оформление документов?’
  
  Это было странно. Сотрудник Уголовного розыска уже был бы причастен к любой смерти – не было необходимости, чтобы кто-то другой смотрел на это, если это была случайность.
  
  ‘Тело все еще здесь, в полицейском морге. Вчера была семья, спрашивали о планах на похороны, понятно’.
  
  ‘И что?"
  
  Теперь она вернулась к своему столу, передвигая фотографии, как шахматные фигуры, избегая взглядов, которые, как она знала, могли при необходимости опередить ее собственные.
  
  ‘Итак, мне просто нужен кто-то, чтобы закончить оформление документов’.
  
  Последние два года он и его команда владели четвертью доли в комнате 17 - там было четыре больших стола, примерно в четыре раза больше стульев, пара старомодных шкафов для хранения документов. На каждом столе был ставший обязательным компьютер – шутки давно вышли из употребления – и клавиатура, а общий принтер стоял на длинной рабочей поверхности, тянувшейся вдоль боковой стены. Здесь также были стопки папок box и lever arch, а также различные кипы папок и бумаг - обломки прошлых расследований. Это была странная система, поскольку ни один рабочий стол официально не принадлежал констеблю или сержанту – это просто так получилось. Смит наполовину ожидал, что его стол будет присвоен или что кто-нибудь заменит его новый монитор на устаревшую версию, но все выглядело нетронутым. Он открывал ящики стола один за другим, но ручки, карандаши, скрепки и калькулятор были на месте – не было никаких свидетельств того, что кто-то вообще сидел в его кресле.
  
  Эта комната тоже была пуста – возможно, они все прятались, планируя выскочить и крикнуть ‘Бу!’ в качестве приятного сюрприза. Он разложил четыре предмета на своем столе слева направо в прямую линию в порядке возрастания интереса. Служба по связям с иммигрантами могла подождать – у нее не было расписания, не было установленных дат, и, честно говоря, если они были достаточно чокнутыми, чтобы сварить водку в домашних условиях и напиться вусмерть, это был их выбор. Работа по связям с наркотиками оставляла ему меньше места; его распределяли между офицерами, и ему предстояло посетить всего пять школ, но даты уже были назначены, по одной в неделю в течение следующих пяти недель. Он проверил свой дневник - все по понедельникам днем, после обеда, когда дети были возбуждены…
  
  С другой стороны, он потратил полжизни на то, чтобы разгребать беспорядок, оставленный наркобизнесом, и если бы он заставлял думать только одного из них каждую неделю, на улицах Лейка было бы на пять потенциальных мини-волн преступлений меньше. Баджи Бадж был показательным примером; даже недостаточно организованный, чтобы быть наркоманом, он жил хаотичной жизнью того, что политики называют ‘низшим классом’ – у Смита были для этого другие слова. Единственным жизненным навыком Баджи было умение просунуть вешалку для одежды через почтовый ящик, чтобы снять ключи от машины с крючка. Позже на неделе он подтолкнет его локтем.
  
  Первые три предмета были сдвинуты вместе, выровнены и помещены в верхний левый угол стола. Прежде чем открыть последнюю папку - которая была довольно тонкой, учитывая, что в ней должно было содержаться все, что было известно о конце молодой жизни, – Смит воспроизвел разговор с инспектором Ривом. Он хотел быть уверен, что не перепутал это. Обычный случай смерти в результате несчастного случая – кто-то из Уголовного розыска уже был вовлечен, но она хотела, чтобы Смит закончил оформление документов, – и когда он спросил, почему, она не стала давать ему убедительных объяснений. Она была хорошо осведомлена о проблемах с рабочей нагрузкой и была слишком проницательна, чтобы тратить время на бессмысленное дублирование.… Это должно означать, что она уже просмотрела отчет и что в нем было что-то, что ее беспокоило. Но она не хотела говорить ему, она хотела, чтобы он нашел это – или не нашел. Тогда она могла бы сказать себе и любому другому, кто спросит, что другой опытный офицер рассмотрел этот вопрос.
  
  Сначала он быстро прочитал, начав с официальной документации. Казалось, все было в порядке, и все, что должно было быть там, было там. Он читал в поисках фактов – времен и мест, – избегая на данный момент человеческой трагедии, которая была похоронена прямо под поверхностью всего этого. Он узнал имена большинства офицеров, у которых были испорчены выходные, и увидел, что вскрытие в понедельник проводил их штатный патологоанатом - Робинсон был не лучшим из тех, с кем ему приходилось работать, но здесь, безусловно, мало что можно было упустить. Он заметил, что страница уголовного розыска, хотя и заполненная, не была подписана, но это была незначительная деталь, которую легко исправить, проверив журнал происшествий – это было не то, что беспокоило инспектора Рива.
  
  Затем он зачитал свидетельские показания, начиная с заявления Мелани Картер. Все казалось достаточно ясным – приказ имел смысл, поведение напоминало поведение группы молодых людей, которые в жаркий полдень перебрали выпивки и гормонов. Но она была умной – должна была быть, учась в шестом классе, что все еще должно что–то значить, - и в ее заявлении был проблеск реального положения мальчика Флетчера. Он достал свой текущий блокнот Алвич и написал в нем ее имя. Прежде чем уйти в отставку, он принял меры предосторожности и заказал запас блокнотов старого образца. Они были для личного пользования; их не оставили на работе, они занимали верхнюю часть ряда полок в его кабинете – там были все дела, над которыми он когда-либо работал.
  
  Поскольку она привлекла к ним внимание, он затем прочитал показания Стивена Нила и Кристин Терри, и они соответствовали показаниям Мелани Картер во всех важных отношениях; незначительные различия заключались в том, что он ожидал бы увидеть, если бы люди были честны, а офицеры, принимающие показания, выполняли свою работу должным образом. Все упоминали второго каноиста, но, хотя его еще не нашли, в последующем кратком расследовании он не был признан значимым. Показания других свидетелей были похожими, и он не увидел в них ничего, что могло бы касаться Элисон Рив.
  
  Наконец, он обратился к отчету о вскрытии. Уэйн Флетчер утонул – Смит достаточно разбирался в мрачном научном языке, чтобы убедиться в этом самому. В крови было достаточно алкоголя, чтобы это можно было рассматривать как способствующий фактор, и не только это – были положительные результаты и на каннабис. Глупый мальчишка.… В какой-то момент он ударился головой и, будучи либо без сознания, либо дезориентированный, принял на борт слишком много воды. Но трудно так сильно биться головой, находясь в воде, подумал Смит. Должно быть, он выбрался наружу, возможно, нырнул обратно и зацепился головой за ветку или какое-то подводное препятствие. Он перечитал абзац еще раз, медленно, обдумывая его, и именно тогда увидел аккуратную маленькую звездочку, обведенную карандашом над словом ‘синяки’. Внизу страницы еще одна и короткая записка от руки: ‘Указал доктору Робинсону на кое-что странное в синяке. Рыба’. Там были инициалы – ‘О.М.’
  
  Олив Маркхэм. Впервые они поговорили много лет назад, когда он проводил расследование. Он вспомнил, как дразнил ее по поводу инициалов, спрашивал, увлекается ли она медитацией и все такое прочее, и она ответила, что на самом деле увлекается. Она проповедовала ему о достоинствах этого метода, а он отшучивался, так и не догадавшись тогда, что это может быть ему как-то полезно. Олив Маркхэм, техник морга. Она, должно быть, преуспевает и даже ближе к пенсии, чем он. Писать в отчете подобным образом было неуместно, но она была в некотором роде эксцентричной, так что это ее нисколько не обеспокоило бы. Рыба? Пришло время возобновить его знакомство с Олив – он не сомневался, что это была та деталь, которую инспектор Рив хотел, чтобы он прояснил до подписания документов.
  
  В офис вошли три человека, и сразу же протянулись две руки для пожатия. Констебль Джон Мюррей и Мэгги Хендерсон были Странной парой в Кингз-Лейк-Сентрал; он был шести футов четырех дюймов роста и восемнадцати стоунов, она пяти шести дюймов роста и не более девяти. Они расходились во мнениях по любому поводу, как само собой разумеющееся, и все же были, вероятно, лучшей командой в детективном отделе. Пожав Смиту руку, Мэгги сказала: ‘О, иди сюда, придурок!’ - и обняла и поцеловала его. Прежде чем отпустить его, она прошептала: "И, ради Христа, верните нас в свою команду!’
  
  Через ее плечо он мог видеть третьего офицера, О'Лири, занятого своим столом, ищущего причины не присоединиться к приветствию возвращения. О'Лири был близок с Уилсоном, и Смит знал, что ему нужно быть осторожным с тем, что было сказано здесь, и с тем, что он оставил на своем столе или даже в нем. В конце концов, О'Лири посмотрел в его сторону и кивнул один раз – этого хватило бы им обоим.
  
  Смит услышал, как его окликнули по имени, и обернулся. В дверях стоял инспектор Рив и махал ему рукой. Когда он добрался до нее, то смог разглядеть какой–то конец коридора - увидел фигуру Уотерса, ожидающего с тем же выражением неуверенности, наблюдающего за ними обоими.
  
  ‘ Дэвид, я забыл тебя кое о чем спросить...
  
  Он прервал ее, не подумав, тихо сказав:
  
  ‘Нет, мэм, не в первый день моего возвращения! Есть десятки других людей, которые могли бы показать ему, как все делается в наши дни. Он, вероятно, мог бы рассказать мне кое-что о процедурах!’
  
  ‘Тогда отличная причина сделать это! Для тебя переподготовка. Серьезно, всего день или два, хотя бы для того, чтобы он научился, чего не следует делать. Он специально спросил меня ’.
  
  ‘О чем тебя спрашиваю?’
  
  ‘Если бы у него был шанс поработать с вами’.
  
  ‘Как? Я познакомился с ним всего двадцать минут назад’.
  
  ‘Нет, не сегодня. Это было на прошлой неделе, в пятницу, в его первый рабочий день. Он упомянул вас – ваша слава распространяется повсюду’.
  
  Колебания Смит дали ей простор, в котором она нуждалась: "Введи его в курс дела, констебль. Он умный и проницательный – тебе не нужно будет повторять ему что-либо дважды. ХОРОШО? Спасибо. Крис – констебль Уотерс! ’ и она поманила молодого детектива к себе по коридору.
  
  Это было последнее, что ему было нужно – неопытный юнец со свежим лицом, следовавший за ним повсюду, куда бы он ни пошел. В свое время Смит много тренировался, но в этом–то и был смысл - его время прошло. Он знал это, все это знали; на самом деле не принадлежа к современной полицейской службе, он был пресловутым динозавром, которого терпели, потому что он все еще мог добиться приличного результата, обычно потому, что он не следовал строгой букве законов, которые определяли, как все должно делаться в наши дни. Как он мог так работать и одновременно дрессировать щенка?
  
  Уотерс сел на один из запасных стульев, придвинутых к столу Смита, наблюдая за монитором, пока Смит знакомил его с основными опциями, доступными любому офицеру после входа в систему; было очевидно, что Уотерс был более осведомлен в этом бизнесе, чем когда-либо был Смит, но, по крайней мере, это дало пожилому человеку время подумать. Был ли какой-нибудь выход из положения? Мог ли он все же найти какой-нибудь аргумент, который убедил бы инспектора Рива передать Уотерса кому-то другому?
  
  Ничего не приходило на ум, и теперь Уотерс выжидающе смотрел на него, без сомнения ожидая, когда они начнут расследование – если не убийства, то хотя бы ограбления банка. Смит снова потянулся к четырем папкам и объяснил Уотерсу, насколько захватывающей может быть работа детектива в десять часов утра в четверг в августе. В глубине души Смит все еще ломал голову над тем, как парень спросил о работе с ним еще до того, как они познакомились. Может быть, кто-то подтолкнул его к этому в качестве какой-то шутки? Никто из немногих людей, которым Смит доверял, не сделал бы этого; добрался ли до него уже кто-то с темной стороны?
  
  Неизбежно, в конце концов, они просмотрели досье на утонувшего студента. Смит объяснил основные процедуры и о том, как отдел уголовного розыска всегда привлекался к таким делам. Это должно было быть передано коронеру, и их роль заключалась в том, чтобы дать понять, что никаких подозрительных или необъяснимых обстоятельств, связанных со смертью мальчика, не было; в таком случае, в конечном итоге это было бы объявлено случайным. Смит спросил Уотерса, видел ли он когда-нибудь мертвое тело, и ответ был отрицательным.
  
  ‘Что ж, пожалуй, лучше не начинать с этого. Ты не можешь быть намного старше, чем был Уэйн Флетчер’.
  
  Уотерс никак на это не отреагировал. Вместо этого он сказал: ‘Так это просто рутина?’
  
  ‘ Я ничего об этом не знаю. Вряд ли это обычный способ уйти из жизни в семнадцать лет, не так ли?
  
  ‘Я имею в виду, что вы с этим делаете. Вы прочитали это до конца, а теперь собираетесь подписать, и дело попадает в коронерский суд’.
  
  ‘Ну,… Обычно это процедура’.
  
  Уотерс поднял бровь, но ничего не сказал.
  
  ‘Почему вы спрашиваете? Что бы вы сделали по-другому?’
  
  Уотерс, как уже заметил Смит, имел привычку смотреть в пространство, когда что-то обдумывал, как будто потерял интерес. На несколько секунд воцарилась тишина.
  
  ‘Вы можете высказаться. Вы неизбежно наделаете много ошибок, так что вам лучше начать с них, убрать некоторые из них с дороги’.
  
  ‘Хорошо. Я не понимаю, как он получил травму головы, не в воде, где его видели в последний раз. Как кто-то может плавать достаточно быстро, чтобы так сильно удариться обо что-либо головой?’
  
  Смит вспомнил слова Элисон Ривз о новичке. Их разделяло более тридцати лет, один был на грани маразма, другой только что вышел из класса, и оба видели это; Травма Уэйна Флетчера не была невозможной, но это было странно.
  
  ‘Так что же нам делать?’
  
  ‘Я не знаю’.
  
  Сначала мы еще немного все обсудим, только ты и я. Мы поразмышляем над этим и посмотрим, что получится. Выдвигайте любые идеи, какими бы глупыми они ни были, все, что придет вам в голову. Составьте список способов, которыми кто-то может получить удар по голове в реке. Набросайте все это на клочках бумаги. Я уверен, что для этого найдется шикарное название.… Раньше это называлось мозговым штурмом, но сейчас это не ПК. Ты случайно не эпилептик? В любом случае, первое, что нам нужно, - это кофе. Крепкий, без большого количества молока, без сахара.’
  
  OceanofPDF.com
  Глава Третья
  
  Если Уотерс и заметил загадочную записку Олив Мортон, он никогда не упоминал об этом, но в других отношениях он был проницателен. Смит узнал, что после окончания учебы он поступил на службу в полицию; его уже поместили на программу ускоренного развития, а это означало, что кто-то где-то думал, что он предназначен для великих свершений. Он не побоялся подвергнуть сомнению некоторые идеи, выдвинутые Смитом, некоторые из которых были намеренно безумными, просто чтобы посмотреть, согласится ли он, но он сделал это разумно, с уважением, таким образом, чтобы побудить более старших офицеров позитивно сотрудничать с ним. И у него были свои соображения – Флетчера могла сбить незарегистрированная моторная лодка; он мог нырнуть или упасть в воду, ударившись головой о ствол дерева или какой-нибудь подводный предмет.
  
  ‘А как насчет таинственного байдарочника?’ - спросил Смит.
  
  ‘Я не понимаю, как кто-то может грести на каноэ достаточно быстро, чтобы сбить кого-то с ног в воде’.
  
  Смит кивнул в знак согласия и оставил его обдумывать это, пока тот допивал остатки тепловатого кофе из второй кружки. Уотерс встал и подошел к окну – они сидели за столом уже больше часа.
  
  "Возможно, Уэйн был хорошим пловцом. Возможно, он догнал каноэ ...’
  
  Смит собрал бумаги вместе и положил их обратно в папку, добавив черновые заметки, которые они сделали, обсуждая это.
  
  ‘Мы исчерпали эту партию. Нам нужно больше данных, больше генералов. Давайте обзвоним кое-кого. Позвоните в школу, в которую ходят эти ребята, Сент-Мартин, Апхэм. Представляешь, я должен поехать туда на следующей неделе и прочитать им лекцию о вреде наркотиков… Еще одна восхитительная маленькая ирония жизни. Я знаю, что они еще не будут открыты, но найдите номер, свяжитесь с директором или старшим преподавателем. Придумайте какую–нибудь причину, по которой вам пришлось позвонить - профессиональная вежливость, прежде чем снова говорить с их учениками о трагической смерти Уэйна Флетчера, – это должно понравиться. Но то, что вам нужно, - это небольшая информация об этих двоих.’
  
  Он снова открыл папку– ‘Мелани Картер и Стивен Нил. Какими их видит школа, учителя? Честными? Надежными? Зрелыми? Они академического типа, из университета?" Насколько хорошо они должны были знать Уэйна Флетчера? Убедитесь, что у нас есть номера телефонов их обоих. На самом деле, позвоните им тоже и узнайте, свободны ли они сегодня днем, просто обычная проверка. Если они свободны, скажите им, что мы перезвоним в определенное время.’
  
  Уотерс делал заметки, пока Смит просматривал их. Закончив, он поднял глаза.
  
  ‘Они – подозреваемые?’
  
  Смит не смог скрыть улыбку.
  
  ‘Я сомневаюсь в этом. Но, с другой стороны, мы не знаем, что произошло, не так ли? Поэтому мы ничего не исключаем. Воспользуйтесь столом О'Лири, он не будет возражать ’.
  
  Фростиуинтерс читал служебную записку в четвертый или пятый раз, когда зазвонил телефон на его столе. Он не хотел отвечать на этот вопрос, не особенно хотел делать что-либо, кроме как поехать в окружное полицейское управление и выбить дверь кабинета помощника главного констебля Дивайна, прежде чем сказать ему, куда именно он может направить свою стратегию реорганизации.
  
  ‘Сержант Уинтерс, если вам нужен дайвер, попробуйте футбольный клуб "Челси" ".
  
  ‘Фрости? О чем ты?’
  
  ‘Кто это?’
  
  Голос был наполовину знакомым, голос из прошлого.
  
  ‘Смит’.
  
  ‘Который из них?’
  
  ‘О, это творит чудеса с моей самооценкой! Скольких Смитов ты на самом деле знаешь, которые позвонили бы тебе, узнали твой голос и все еще хотели бы поговорить с тобой, зная, какой ты уродливый?’
  
  ‘Констебль?’
  
  ‘Спасибо вам’.
  
  ‘Господи! Я слышал, ты все еще этим занимаешься. На Кингз-Лейк? Там тебя немного беспокоили?’
  
  ‘Я тут ни при чем, я был дома и смотрел телевизор с котом. Никто не может подтвердить мое заявление, именно так я предпочитаю жить в эти дни’.
  
  ‘Как дела, констебль?’
  
  ‘Не могу жаловаться, Фрости. Или, скорее, я больше не могу утруждать себя жалобами. Нет смысла’.
  
  ‘Все еще живешь в том же месте, на Милфилде?’
  
  ‘Да, я нахожусь в более приятном месте, где молодежь мучает только домашних животных друг друга’.
  
  ‘Должно быть, это тяжело. Много воспоминаний, ты и Шейла’.
  
  Последовала пауза, и Уинтерс задумался, не проговорился ли он невпопад; эти двое мужчин не встречались пару лет, хотя до этого были случаи, которые сводили их вместе. Несколько раз они вчетвером, двое мужчин и их жены, выходили куда-нибудь вместе.
  
  ‘Что ж, мы справляемся. Мы продолжаем, не так ли? Как Маргарет?’
  
  ‘Да, она хороша, констебль’.
  
  ‘Передай ей мои наилучшие пожелания’.
  
  ‘Я сделаю это - и она пришлет вам свое, я знаю’.
  
  ‘Так что все это значит насчет Челси? Должен сказать, это самый непрофессиональный способ отвечать на телефонные звонки’.
  
  ‘Они закрывают нас, констебль, чертово начальство и костюмчики между ними закрывают нас. Реорганизация, рационализация, они могут называть это как им нравится – это подразделение закрывается через шесть месяцев. Спустя двадцать пять лет. Когда я думаю обо всех хороших парнях, которые рисковали своими шеями, убегая отсюда.… Тем не менее, мне не нужно объяснять вам, в чем дело.’
  
  Но он это сделал, и Смит слушал, задавал вопросы и сочувствовал, потому что знал, что никто другой не смог бы, никто, кроме коллеги, который прошел через нечто подобное, не понял бы чувства разочарования, чувства предательства. Водолазную команду полиции округа вызывали редко, если только не предстояло сделать что-то ужасное, но Уинтерс хорошо справился с этим; теперь "финансовые трудности’ будут приведены в качестве причины, по которой ему придется сообщить новость двум или трем мужчинам, почему здание будет продано, почему они либо перейдут в новое объединенное подразделение в соседнем округе, либо займутся другими обязанностями. Уинтерсу оставалось пару лет, чтобы дожить до тридцати; он справится с этим, но без обязательств и лояльности. Смит видел все это раньше, и теперь видел все чаще.
  
  ‘В любом случае, констебль, это был не светский визит, не так ли? Чем я могу быть вам полезен?’
  
  Черт возьми, если мы не можем время от времени наверстывать упущенное. Это половина проблемы, не так ли, такие люди, как вы и я, мы неэффективны, не так ли? Но вы правы, у меня есть мотив для этого звонка, за который я приношу извинения.’
  
  ‘Полагаю, это тот парень, которого мы вытащили из реки возле Апхэм-маркет?’
  
  ‘Вот и все. Все было просто, не так ли? Я видел ваше имя в журнале регистрации.’
  
  "Да, я и Тим, в прошлое воскресенье. Я готовил барбекю, когда они позвонили нам. Спрашивай’.
  
  ‘Сколько времени потребовалось, чтобы найти его?’
  
  ‘Пару часов. Дольше, чем я ожидал - река там не такая большая’.
  
  ‘Почему это заняло так много времени?’
  
  ‘В центре есть канал глубиной около восьми футов. Обычно их находят там, прежде чем они взорвутся и всплывут. Сначала мы обыскали там, вдоль и поперек примерно полмили’.
  
  ‘Так где же он был?’
  
  ‘На окраине, более или менее, на участке с листьями кувшинок и под несколькими деревьями, нависающими над водой. Местами он довольно зарос. Тим нашел его, просто пробираясь вдоль обочины.’
  
  ‘Значит, не очень большая глубина?’
  
  ‘Я бы сказал, три фута. Может быть, четыре’.
  
  ‘Значит, его занесло туда течением?’
  
  ‘Здесь не очень сильное течение, констебль. На самом деле это всего лишь дренаж в Фенленде’.
  
  Пауза. Уинтерс чувствовал, что разум другого человека работает, исследуя новые факты, пытаясь понять местонахождение тела; это было немного странно, теперь, когда он задумался об этом.
  
  ‘Спасибо, Фрости, это определенно помогло. Ты случайно не заметил, как далеко он был от того поля, куда зашел, где были припаркованы дети?’
  
  ‘Да, мы вошли оттуда же. Примерно в сотне ярдов выше по течению. Мы, должно быть, прошли мимо тела с полдюжины раз, прежде чем нашли его’.
  
  ‘Сотня ярдов… И это все? Мог ли он утонуть выше по течению, а затем его отнесло течением туда, где вы его нашли?’
  
  Впервые Уинтерс заколебался. До этого момента речь шла о фактах; теперь Смит просил его высказать предположение.
  
  ‘Ну, как я и сказал, констебль. Если вы пойдете и посмотрите, вы поймете, что я имею в виду. В это время года река почти не течет. Я не понимаю, как при таком токе тело могло оказаться там, где мы его нашли.’
  
  ‘И у вас есть все это на видео, там, где это было до того, как вы его вытащили? Извини, Фрости, я знаю, что это звучит так, будто я считаю тебя своей бабушкой – я просто обдумываю это’.
  
  ‘Нет проблем, констебль. Все это здесь, плюс копии снимков. Если хочешь, я могу все тебе выслать’.
  
  ‘Я дам вам знать об этом, я насмотрелся достаточно гадких видео, чтобы продержаться, я думаю. Больше ничего не приходит на ум, никаких признаков беспорядков на берегу, вообще ничего?’
  
  ‘Извините, констебль. Насколько мы могли судить, это была работа по поиску тела. Я просто помню, что подумал, что это позор. Но обычно так и есть ’.
  
  ‘Почему вы так подумали?’
  
  ‘Ну что ж,… Он был крупным, сильным парнем, хорошо сложенным. Я бы сказал, немного спортсменом. Ему пришлось кое-что поднять в лодке’.
  
  ‘Понятно. Фрости, ты очень помог. Не позволяй этим ублюдкам раздавить тебя. Если ты когда-нибудь захочешь поймать этого конкретного ублюдка по имени Дивайн однажды ночью в темном переулке, дай мне знать. Сейчас они записывают все эти звонки? ’
  
  ‘Да, я так думаю, констебль’.
  
  ‘Хорошо. Большое спасибо, Фрости’.
  
  ‘Нам нужно встретиться, констебль. Выпить"… Старые добрые времена и все такое.
  
  ‘Да, мы могли бы это сделать’.
  
  ‘Я поговорю с Мэгги, она тебе позвонит’.
  
  ‘Почему бы и нет? Береги себя, Фрости’.
  
  Уотерс все еще заканчивал телефонные звонки, которые его попросили сделать. Смит был занят за своим столом, делая вид, что не слушает, но одним ухом прислушивался к той половине разговора, которую мог слышать, а другим мысленно конструировал. Мальчик говорил ясно и уверенно по телефону и, казалось, был в здравом уме; с кем бы он ни разговаривал из школы, очевидно, хотел, чтобы ему сказали больше, чем следовало, и Уотерс отклонил это, как сделали бы некоторые более опытные офицеры. При свидетелях он был обнадеживающим, но твердым. У одного из них, Смит пока не мог сказать, у кого именно, были другие планы на этот день, но к концу разговора он согласился заехать за ними в два часа.
  
  ‘Откуда мы их забираем?’
  
  ‘Мелани Картер дома’.
  
  ‘ Они оба?’
  
  ‘Да, сэр’.
  
  Смит без всякого выражения ждал, пока Уотерс вспомнит.
  
  ‘А, точно. Извините… Но я не знаю, как вас называть. Если мы собираемся работать вместе, вы должны дать мне подсказку. ’
  
  ‘Я не уверен, что мы официально Старски и Хатч, или когда-либо будем ими. Насколько я понимаю, это всего лишь вступление, которое покажет вам, как ничего не делать ’.
  
  ‘Так то, что я только что сделал, мне не следовало делать?’
  
  ‘Позволять новичку говорить без присмотра с важными свидетелями в его первый день? Вероятно, нет. Но что касается этого бизнеса с именами, вы, наверное, заметили, что люди называют меня ‘констебль’, либо потому, что они хотели бы, чтобы это было связано с моим званием, либо потому, что это также мои инициалы. Я не возражаю против этого. На протяжении многих лет считалось, что эти буквы обозначают и другие сочетания оскорбительных слов, но нам нет необходимости вдаваться в это. Мы попробуем "DC" и посмотрим, что из этого выйдет, верно? ’
  
  ‘Хорошо, констебль, еще один вопрос’.
  
  ‘Отстреливайся’.
  
  ‘Кто такие Старски и Хатч?’
  
  ‘Погугли это. Расскажи мне о наших датах на сегодняшний день’.
  
  Уотерс перечитал записи, которые он сделал в блокноте Standard issue, дополнив их собственными комментариями, основанными на разговорах, которые у него были с ними. Мелани Картер была способной ученицей, более зрелой, чем большинство; заместитель директора выразил удивление, что она вообще была там. Она занимала ответственные должности в школе и, как ожидалось, получила хорошее место в университете.
  
  ‘По какому предмету?" - спросил Смит.
  
  ‘Я не знаю – я не спрашивал. Это важно?’
  
  ‘Нет, продолжайте’.
  
  Стивен Нил тоже был способным студентом, тоже собирался поступить в университет. У него был в некотором роде исправившийся характер, поскольку в ранние годы он был беспокойным мальчиком в школе Святого Мартина. Тем не менее, заместитель главы “поверил бы ему на слово в таком серьезном деле, как это”.
  
  ‘Кто из них не хотел возвращаться на место происшествия?’
  
  ‘Как ...? Стивен Нил, говорит, что у него работа на выходные и ему не платят’.
  
  ‘Очень публичный человек. Они оба хорошо знали Уэйна Флетчера?’
  
  ‘По крайней мере, в течение шести лет’.
  
  ‘Молодец’.
  
  Смит отвернулся на своем стуле от участников разговора. Он предпочел бы забрать их двоих по отдельности, возможно, даже в разных машинах, но в наши дни, с мобильными телефонами, текстовыми сообщениями и фейсбуками, они бы все равно поговорили друг с другом – вероятно, обсуждали это прямо сейчас. Сколько времени он мог уделить этому? Присутствие Уотерса в течение пары дней могло бы стать полезной дымовой завесой, как это случилось, но ему что-то понадобится к концу дня, если он не подпишет контракт.
  
  ‘Так что ты хочешь, чтобы я делал дальше, констебль?’
  
  ‘Это не самое приятное дело для начала. Ты уверен, что тебя это устраивает?’
  
  Да, так оно и было. Смит видел, что если бы Уотерс был на поводке, он бы сейчас тянул за него, стремясь выйти на поле боя – за этим всегда требовался тщательный контроль. Тогда что-нибудь, что хоть немного отрезвит его.
  
  ‘Перезвони парню, с которым я только что разговаривал, Фрости Винтерсу. Он руководит полицейским водолазным подразделением в Ханстоне – они достали тело из реки. Передай ему мои извинения, скажи, что у Смита наступил маразм и он все-таки хотел бы посмотреть видео. Попроси его прикрепить его или что они там делают, и сразу же отправь сюда, мне. Все включено. Без сомнения, вы могли бы просто взломать свой доступ в любом случае…Когда он прибудет, посмотрите его, отметьте что-нибудь интересное. Могу вам сказать, что это будет не очень веселый просмотр. Если инспектор Рив спросит, что ты делаешь, просто скажи точно, что я тебе сказал делать.’
  
  Переписывая номер из записной книжки Смита, Уотерс сказал: ‘Подойдет. Что мне сказать, если кто-нибудь спросит, где ты?’
  
  ‘Скажи им, что я пошел взглянуть на настоящую вещь’.
  
  OceanofPDF.com
  Глава четвертая
  
  Он стоял на тротуарной плитке возле полицейского морга, размышляя, стоит ли выкурить первую из трех сигарет, которые он позволял себе каждый день. Принесет ли это ему больше пользы после того, как он увидит тело? Прошло много времени с тех пор, как он делал это в последний раз, но одно время это стало почти привычкой. Трижды за свою карьеру ему приходилось присутствовать при самом вскрытии, что, казалось, часто происходило по телевизору, но было редкостью в трудовой жизни большинства детективов. Конечно, на самом деле ему, возможно, вообще не нужно это видеть.
  
  Олив Маркхэм подняла глаза, когда он открыл дверь в приемную. Она почти не изменилась с тех пор, как он видел ее в последний раз, удлиненное овальное лицо и очки в роговой оправе остались такими, какими он их запомнил, и ему захотелось пошутить насчет жидкости для бальзамирования, хотя здесь ничего подобного никогда не использовалось. Подойдя и взяв ее за руку, он прочитал идентификационный значок и похвалил ее за повышение до старшего техника морга.
  
  ‘Я по-прежнему единственный, мистер Смит. У меня был помощник - слишком короткое время, но его больше нет с нами’.
  
  ‘О боже. Я надеюсь, что он двигался дальше, а не скончался. Это было бы слишком серьезным отношением к своей работе, не так ли?’
  
  ‘Даррен стал жертвой тысячи порезов, как и все мы в конечном итоге станем. Можно только удивляться секрету вашего собственного долголетия в эти неблагоприятные времена ’.
  
  ‘Ах, ладно. Я полагаю, это как-то связано с тем, что кто-то уже сказал сегодня утром. Я знаю, где похоронены тела’.
  
  ‘Ммм... Очень забавно’.
  
  Она маркировала пакеты с образцами, но, к счастью, они были пусты. Он подождал, пока она закончит или прервет работу; это было в значительной степени ее вотчиной, и он не спешил становиться с ней не на ту сторону.
  
  Складывая последний пакет, она сказала: "Кто-то однажды сказал, что жизнь - это медитация на смерть. Надеюсь, ты продолжал свою практику’.
  
  ‘Я делал, делаю, более или менее. Не каждый день, но большинство из них’.
  
  Она коротко улыбнулась, и он увидел лишь поднятие бровей.
  
  ‘И что я могу для вас сделать сегодня? Мы открыты для бизнеса’.
  
  Он показал ей отчет из папки, которую принес с собой, просто чтобы убедиться, что ошибки не было. Да, сказала она, она добавила записку; хотел бы он увидеть копии фотографий, которые она сделала? Разумеется, они были цифровыми, и когда она загрузила их на экран, он оглядел тихую, чистую и безукоризненно прибранную комнату; трудно было поверить, какие трагедии и ужасы в свое время лежали на столах за двойными дверями позади него.
  
  На экране появилось первое изображение – верхняя часть туловища и голова, довольно зловещие во вспышке камеры, но глаза закрыты, как будто во сне, а не при смерти. Черты лица, когда он присмотрелся повнимательнее, имели слегка деформированный или раздутый вид, который, по его воспоминаниям, он видел у других жертв утопления. Олив ничего не сказала, указала в никуда, курсор завис над стрелкой, которая приведет их к следующему снимку, когда он будет готов. На правой стороне головы, на изгибе виска, Смит мог видеть овальный синяк, примерно четырех дюймов в длину и двух дюймов в ширину.
  
  Он кивнул и перевел взгляд на увеличенное изображение, на котором теперь была только голова мальчика и синяк в центре, похожий на темное облако на бледном небе цвета глины. Сейчас, когда жизнь покинула его, трудно угадать его возраст – ему могло быть тридцать, даже тридцать семь, на двадцать лет больше, чем он был на самом деле, когда умер. Смит всмотрелся в экран, вспоминая заметку в отчете о вскрытии. Синяк был разного цвета – красный переходил в фиолетовый, фиолетовый – в зеленый, - но ничто из того, что он мог разглядеть, не было подозрительным, ничего… Он не хотел об этом думать, не говоря уже о том, чтобы говорить… Ничего подозрительного.
  
  Не получив ответа и, вероятно, угадав его мысли, Олив Маркхэм снова нажала на стрелку. Теперь синяк заполнил экран. Концом серебряной авторучки она медленно провела невидимую линию через синяк, два, затем три раза – и внезапно она перестала быть невидимой для него. Смит смог разглядеть форму рыбы, простого христианского символа, который можно увидеть на наклейках автомобилей; заостренный овальный корпус, треугольный хвост. Это не было очевидно или четко очерчено, но это было там. Когда вы рассматривали ее, это была не просто леска – вся рыба была немного темнее и плотнее, чем остальная часть синяка - синяк внутри синяка.
  
  Смит сказал: ‘Что вы об этом думаете?’
  
  ‘Я неверующий, мистер Смит. Я не думаю, что это знак свыше. Я просто думаю, что это странно. Я просто подумал, что это не должно пройти без комментариев’.
  
  ‘Вы указали на это доктору Робинсону. Что он сказал?’
  
  ‘Странное маленькое совпадение, использованное нашим чрезмерно активным воображением. Я бы не сказал, что у меня было что-то подобное".
  
  Смит снова внимательно посмотрел на экран. Было достаточно легко не заметить этого, но, с другой стороны, после того, как вы это увидели, это не исчезло бы полностью. Предположительно, это могло быть вызвано каким-нибудь сучком, выступом на ветке или каким-либо другим подводным препятствием. И, находясь там, где это было, и в той среде, в которой это было, края не были четко очерчены – в этом была неизбежная расплывчатость, как если бы это была старая татуировка, распространяющаяся на окружающую кожу. Но мальчику было всего семнадцать.
  
  ‘У него нет никаких татуировок или чего-нибудь еще где-нибудь, не так ли?’
  
  ‘Нет’.
  
  Олив, по мнению Смита, была ученым, по крайней мере, не менее способным, чем сам Робинсон, давать четкие ответы озадаченным полицейским, но он уловил нотку, всего лишь крошечную нотку неуверенности в этом единственном слоге, и поднял на нее взгляд с экрана.
  
  ‘Есть что-то еще?’
  
  ‘На этих фотографиях ее нет".
  
  ‘О’.
  
  Он догадывался, что будет дальше – возможно, сегодня все-таки следовало выкурить четыре сигареты.
  
  ‘Это тело попало к нам быстрее, чем у большинства других, и тот факт, что он утонул, влияет на скорость определенных процессов. Очевидно, я не в том положении, чтобы строить догадки, но вы знаете, что вещи продолжают меняться даже после смерти, даже в шкафах.’
  
  Смит кивнул, ожидая, пока она расстегнет молнию на сумке. Он не думал, что кто-то когда-либо по-настоящему привык к этому, за исключением, возможно, тех, кто работал здесь по восемь или десять часов в день – и даже они, должно быть, каким-то образом адаптировались, это должно их изменить, хотя он и не хотел думать о том, как. Раньше старые молнии издавали шум, а этот был бесшумным.
  
  Олив Маркхэм не застегнула молнию до конца, но Смиту сразу вспомнились слова Фрости; хотя Уэйн Флетчер не был высоким, по крайней мере, шести футов, у него были широкие и мускулистые руки и грудь, хорошо сложенные для мальчика своего возраста. В молодости всегда было хуже. Одной из девушек было всего шестнадцать… Джульет Ричардсон. Ты смотрел на них, ничего не мог с собой поделать и думал, что эта утроба никогда не родит, эти груди никогда не накормят ребенка. Уэйн, без сомнения, считал себя тем человеком – даже после смерти его лицо сохраняло свирепый вид, – но он ничего не сделал, почти не жил, мало знал о настоящих радостях и бедствиях жизни, за исключением этой последней, безвременной катастрофы.
  
  Старший техник морга ждала, пока он привыкнет и вернется к роли. Он посмотрел на нее и пожал плечами, признавая, что не мог видеть того, что видела она.
  
  ‘Это немного. Этот синяк появился после вскрытия, но я не думаю, что это было вызвано им’.
  
  Она указала на нижнюю часть груди, сбоку от грудины. Разрез был аккуратно зашит – работа Олив, – но с обеих сторон от него он мог видеть слабое изменение цвета, всего на несколько квадратных дюймов. Он наклонился, чтобы рассмотреть тело поближе, и уловил запах тела и хирургических операций, которым оно подверглось – странное сочетание операционной и мясной лавки. Он отпрянул.
  
  ‘ Понятно. Не так уж много интересного, не так ли?
  
  Теперь настал ее момент пожать плечами и ничего не сказать. Часть Смита, ленивая, давайте для разнообразия жить легко, хотела оставить все это, подписать бумаги, отбросить короткий вопросительный взгляд инспектора Рива и пойти выпить чашечку чая с мамой Баджи. Он мог бы принять это решение сейчас и не задавать Олив этот вопрос; никто бы никогда ничего не узнал.
  
  ‘Есть какие-нибудь соображения? Разумеется, не для протокола’.
  
  ‘Единственный раз, когда мы видим синяки там, при нормальных обстоятельствах, это когда кто-то пытается сделать искусственное дыхание, и то только в том случае, если он был немного чрезмерно увлечен. Или если это сделано кем-то, кто не знает своих сил.’
  
  Смит не пытался скрыть своего удивления.
  
  ‘Вы хотите сказать, что кто-то пытался оживить его? А затем опустил обратно в воду, когда это не удалось?’
  
  ‘Нет. Я говорю, что единственный ти...’
  
  Он отмахнулся от остальной части ответа, признавая свою ошибку.
  
  "Возможно, что...?’
  
  ‘Это то, что, я полагаю, вы назвали бы косвенным доказательством такой возможности’.
  
  ‘Господи!’
  
  ‘Еще более отдаленная возможность, но я полагаю ...’
  
  Она смотрела на синяк на голове мальчика. Смит сделал то же самое, но с тех пор, как были сделаны фотографии, цвета изменились, и теперь он вообще не мог различить никаких очертаний.
  
  ‘Что ж, мы снова на нейтральной полосе. Недостаточно, чтобы продолжать, но слишком много, чтобы это оставить. Спасибо, Олив.’
  
  ‘ Мне всегда было приятно, мистер Смит, ’ полностью избегая сарказма.
  
  Она уже приготовила камеру на соседнем столе.
  
  ‘Да, сделайте несколько снимков, пока все это не исчезло. Я не хочу, чтобы последнее место, где я это увижу, было в одном из моих кошмаров. Пришлите это мне по электронной почте. Отличная работа, доктор Маркхэм.’
  
  Он снова вышел на тротуарную плитку, зажег сигарету и глубоко вдохнул первый дым. Почему дым никогда не может оставаться таким до конца? Потому что каждая затяжка загрязняет то, что еще впереди – чем дольше вы курите, тем менее приятным оно становится. День был прохладнее, а небо более серым, чем вчера, и жаркая погода недельной давности уже стала воспоминанием. Август почти закончился. Он снова затянулся сигаретой и выдохнул одно слово сквозь дым, вылетевший изо рта.
  
  ‘Господи!’
  
  OceanofPDF.com
  Глава Пятая
  
  Если бы Кристофер Уотерс вообще подумал об этом, то вообразил бы, что у сержанта детективной службы, бывшего старшего инспектора детективной службы, со стажем не менее тридцати лет, была бы машина получше. Он проходил мимо ранней модели Peugeot diesel saloon на стоянке у вокзала, и Смит позвал его вернуться - и пассажирская дверь открылась со скрипом, немного неохотно, как будто она не привыкла к посетителям. Внутри он заметил компакт-диски, засунутые в бардачок, клочки бумаги, карандаши, мелочь, скопившуюся в подставке для стаканчика – очень континентальный штрих, – книжку члена Ассоциации анонимных алкоголиков, которая устарела на пару лет, и россыпь гравия в подставке для ног водителя. Интерьер машины не был грязным, не вызывал отвращения, но и не был таким, как у машины, которую любили; у нее была работа, у этой машины, и, вероятно, она просто справлялась с ней без особых жалоб.
  
  Уотерс достаточно хорошо знал, почему констебль Смит предложил ему послать за видеозаписью команды водолазов и посмотреть ее, и он не пытался скрыть последствия того, что просмотрел ее три или четыре раза. Когда Смит снова появился в офисе, он просто сказал: "Все в порядке?’ и Уотерс кивнул – с тех пор они это не обсуждали. Уотерс потратил некоторое время на заполнение своего тренировочного журнала, в то время как Смит достал папку и потратил много времени, перечитывая все заявления, сделанные в ходе первоначального расследования. После обеда Смит спросил его, в порядке ли он нашел столовую; когда Уотерс спросил, где он ел, Смит сказал, что у него сегодня не было особого аппетита – возможно, жест солидарности, признание того, что на него тоже подействовал визит в морг.
  
  Когда они покидали город, Смит ознакомил его с планом действий относительно того, что они собирались сделать. Что касается двух студентов, то с ними собирались кратко поговорить дома у Мелани Картер об их показаниях, как с обычным делом, но чего хотел Смит, так это отвезти их на Вайнс-Драйв, к месту, где Уэйна Флетчера в последний раз видели живым. Они могут возражать, а могут и не возражать. Если бы родители были дома, они могли бы захотеть вмешаться… Это могло произойти по-разному. Было важно, чтобы ни у кого не создалось впечатления, что сами молодые люди находятся под каким-либо подозрением.
  
  ‘Это они?’ Спросил Уотерс.
  
  ‘Как я и говорил ранее. Мы не исключаем никаких возможностей, но я очень сомневаюсь, что эти двое скрывают что–то еще, кроме того, кто нанес удар по вечеринке ’.
  
  ‘Что?’
  
  ‘Каннабис, или скунс, или с чем там они играли’.
  
  ‘Так что за идея в том, чтобы отвезти их туда?’
  
  ‘Я хочу увидеть это своими глазами, и я хочу иметь возможность задать им вопросы об этом прямо сейчас – это сэкономит уйму времени и позволит снова звонить людям’.
  
  Уотерс помолчал, обдумывая услышанное.
  
  Смит продолжил: ‘И да, я хочу посмотреть, как они себя поведут. Возможно, что, вернувшись туда, они вспомнят какую-нибудь маленькую деталь, которая, по их мнению, в то время не имела значения’.
  
  Он не сказал Уотерсу о синяках на теле, просто на случай, если тот что-то проговорился; последнее, чего Смит хотел, так это распространения слухов о том, что смерть Уэйна Флетчера не была трагической случайностью. Через день или два мальчика все равно перевезут; нет смысла слишком волновать его из-за возможного расследования убийства, не так ли?
  
  Это был первый раз, когда Смит позволил себе употребить это слово в связи с этим делом. До этого это была просто тень в полумраке, мелькнувшая фигура на краю поля зрения, ощущение внизу живота, которое он никогда не ожидал почувствовать снова.
  
  Когда Смит пересел за руль Вайна, он почувствовал, как растет напряжение среди трех других пассажиров машины. Это была прямая дорога длиной около двухсот ярдов – он мог видеть подъем в конце, где она проходила над берегом реки и выходила на заливной луг, где люди парковали свои машины в летние месяцы. И когда машина проезжала через подъем, Смит заметил маленький кусочек черно–желтой ленты, прикрепленный к забору из колючей проволоки и развевающийся на ветру – "Полицейское расследование, пожалуйста, держитесь подальше", - было бы написано, если бы они остановились, чтобы прочитать его. Какой-то идиот не прибрался должным образом.
  
  В конце концов, возражала не девушка, а Стивен Нил; юноша пытался представить все так, будто это было бы слишком тяжело для нее, но было достаточно ясно, что сам он не горел желанием возвращаться туда. ‘Правда, Стив, все в порядке", - сказала она, и взгляд мальчика переместился с нее на Смита. В нем были гнев и страх, и трудно было сказать, что было первым.
  
  Сначала они стояли рядом с машиной, как будто это была своего рода безопасная точка, воссоединение с нормальностью, которая ускользала от них с момента смерти, и Смит намеренно позволил моменту затянуться в неопределенность. Уотерсу тоже было не по себе. Смит отвернулся к реке, ничего не сказав, но мрачно подумав про себя, что их три возраста, вместе взятые, едва ли соответствуют его собственному… Что ж, дети, такова жизнь, или, по крайней мере, так она иногда заканчивается.
  
  Он спросил девушку, не против ли она продолжить, но его взгляд был прикован к мальчику. Она кивнула – миниатюрная блондинка с маленьким подбородком, которым гордился бы любой отец. Поэтому он попросил ее показать им, где группа сидела в тот день, и она спустилась к берегу реки и указала на короткий, сухой летом газон. Автоматически Смит поискал признаки того, что здесь сидели люди, но прошло уже слишком много дней. Затем он задавал ей простые, основанные на фактах вопросы, кивая и подбадривая ее, пока не почувствовал, что худшее позади, по крайней мере, на данный момент.
  
  ‘И когда проплыло то первое каноэ, за которым погнались другие мальчики, Уэйн был здесь, на берегу. С Надей, не так ли?’
  
  ‘Да’.
  
  ‘Это был предмет?’
  
  ‘Какое, черт возьми, это имеет отношение к делу?’
  
  Голос Стивена прозвучал более пронзительно и эмоционально, чем он намеревался; на мгновение воцарилась тишина, и все трое удивленно повернулись к нему.
  
  ‘Я не вижу смысла ни в том, ни в этом!’
  
  Он махнул рукой в сторону реки и луга, но в конце концов обвиняюще указал на Смита.
  
  ‘Что ж, Стивен, это понятно. Я бы не ожидал, что ты поймешь в этом смысл, потому что ты никогда не был в такой ситуации раньше и, даст Бог, никогда не окажешься в ней снова’.
  
  Рука упала. Смит видел, что юноша был близок к слезам, и он также мог видеть, что девушка тоже это заметила; он должен был быть осторожен, чтобы не оттолкнуть ее.
  
  ‘Но, к сожалению, я уже несколько раз попадал в подобную ситуацию. Я должен попросить вас довериться мне’.
  
  Еще одно молчание, пока все присутствующие по-разному обдумывали свою реакцию на тихо произнесенные слова.
  
  ‘Как бы нам ни хотелось, чтобы это было просто о фактах, этого никогда не будет. Этого никогда не может быть, потому что люди всегда сложнее фактов. Для меня будет большим подспорьем, если я смогу получить представление о том, каким человеком был Уэйн – это могло бы помочь мне понять, почему он сделал то, что сделал. Потому что то, что он сделал, тем или иным образом привело к его смерти, не так ли?’
  
  Девушка положила руку на плечо Стивена и посмотрела на Смита.
  
  ‘Да, они встречались. Это было время от времени, но они снова стали довольно близки. Я всегда думал, что в конечном итоге они будут вместе’.
  
  ‘Значит, хотя Уэйн был немного обижен из-за ухода из колледжа, у него тоже были хорошие дела, да? В тот день он был весел, как обычно?’
  
  Она кивнула.
  
  ‘И он был в хорошей форме, не так ли? Я имею в виду это в старомодном смысле, очевидно’.
  
  На этот раз она слегка улыбнулась ему, и он немного расслабился, почувствовав, что к нему вернулось ее доверие.
  
  ‘Каким видом спорта он занимался? Он был очень хорошо сложенным парнем, выглядел так, как будто где-то тренировался’.
  
  Стивен заговорил снова, на этот раз более сдержанно.
  
  ‘Откуда вы это знаете?’
  
  ‘Потому что я навещал его, сынок. Боюсь, это еще одна часть моей работы’.
  
  Он знал, что это будет для них потрясением; живые, особенно молодые, быстро отпускают тело усопшего. Они не подумали о хладном трупе, терпеливо ожидающем своего последнего обряда перехода из этого мира в какой-то другой.
  
  ‘Он был хорошим игроком в регби. Пару лет назад у него были испытания за округ. Он мог бы добиться успеха, если бы не ленился тренироваться’.
  
  Смит увидел боль на лице мальчика, постоянный конфликт между тем, чтобы говорить правду и плохо отзываться о мертвых.
  
  ‘Спасибо. Тогда очень жаль, не так ли, ужасная трата времени. Итак, у меня складывается впечатление, что молодой Уэйн мог бы позаботиться о себе сам. Если бы он ввязался, скажем, в небольшую драку, с ним обычно все было бы в порядке.’
  
  К его удивлению, они оба заговорили одновременно, желая поделиться воспоминаниями об этом.
  
  ‘Боже, да!’
  
  ‘После восьмого курса с ним никто не связывался!’
  
  ‘Почему? Что произошло потом?’
  
  Стивен Нил сказал: ‘Пара десятиклассников имели на него зуб. Они начали издеваться над ним по дороге в школу. Однажды Уэйн решил, что с него хватит, и они оба оказались в приемной доктора. Я сказал ему, что ему следовало заниматься боксом, а не регби.’
  
  К настоящему моменту Смит знал об этом мальчике все, что хотел, но вопрос принес своего рода облегчение, и в течение следующих пяти минут или около того он позволял им говорить об Уэйне. Было немного слез, но также и несколько улыбок.
  
  Поскольку это подходило к естественному концу, Смит поймал взгляд Уотерса и молчаливым кивком пригласил его задать любой вопрос, который придет ему в голову.
  
  ‘Большое спасибо вам обоим. Это было действительно полезно, и мы знаем, что это нелегко. Прежде чем мы уйдем, могу я спросить еще пару вещей о том дне?’
  
  Теперь они смотрели на Уотерса, желая помочь.
  
  ‘Возможно, это не важно, но второй байдарочник так и не объявился. Возможно, он был гостем в этом районе и не видел местных новостей. Можете ли вы вспомнить что-нибудь еще о нем, что-нибудь с тех пор, как вы дали свои показания?’
  
  Хорошее начало, подумал Смит – разумное, обнадеживающее, ободряющее, но не раскрывающее многого о собственных направлениях расследования офицеров.
  
  ‘Он был один. Лет сорока, наверное?’
  
  ‘Ни в коем случае, не настолько старый - ему чуть за тридцать’.
  
  Смит согласился бы с мнением девушки по этому поводу – мужчине, вероятно, было за тридцать.
  
  Затем она сказала: ‘На нем была черная футболка – по-моему, мы так и сказали. У него были довольно мускулистые руки.… И он греб на каноэ довольно быстро, как делал это раньше’.
  
  ‘Однако было что-то странное...’
  
  Колебания были подхвачены Уотерсом, возможно, слишком быстро.
  
  ‘Да? Что было странного?’
  
  Мальчик сказал: ‘Ну, он никогда по-настоящему не смотрел на нас. Я имею в виду, ты бы посмотрел, не так ли? Куча людей на берегу, поднялся шум, и один из них нырнул, когда вы проходили мимо? Я помню, как он просто взглянул один раз, а затем вернулся к работе веслом в воде. ’
  
  ‘Было ли что-нибудь еще в каноэ? Позади него или перед ним?’
  
  Хороший вопрос, из тех, которые приходят вам в голову инстинктивно.
  
  Мелани и Стивен посмотрели друг на друга, оба пытаясь представить байдарочника и каноэ, когда они снова проплывали мимо в потоке памяти.
  
  ‘За его спиной что-то было. Зеленая сумка?’
  
  ‘Я думаю, это был рюкзак’.
  
  ‘Довольно большой, если мы могли видеть его с берега’.
  
  ‘Возможно, он был в кемпинге, это могла быть палатка и прочее’.
  
  ‘Значит, это было каноэ для двоих?’
  
  Все взгляды обратились к Смиту.
  
  Девушка сказала: ‘Должно быть, так оно и было, но я не замечала этого до сих пор’.
  
  ‘И именно поэтому мы здесь, просто чтобы посмотреть, вспомнится ли нам что-нибудь еще. Это почти всегда происходит. Могу я повторить то, что уже сказал детектив-констебль Уотерс? Вы были очень полезны и – и я ни в коем случае не хочу показаться покровительственным – очень храбры. Я знаю, как это может быть болезненно. Но если это поможет нам понять, что случилось с вашим другом, что ж, это того стоит. Спасибо. ’
  
  Он жестом указал на машину, и они послушно развернулись и направились к ней – иногда Смит не мог понять, почему у учителей вообще бывают с ними проблемы. Уотерс выглядел немного озадаченным, без сомнения, разочарованным тем, что не смог задать еще дюжину вопросов.
  
  ‘Хорошая попытка. Хороший вопрос о том, что еще было в каноэ. Они больше ничего не знают, просто пара приличных ребят. Никто из них не был ‘замешан’, как мы говорим. Но я хотел бы перекинуться парой слов с нашим таинственным байдарочником. Я бы очень хотел перекинуться с ним парой слов. ’
  
  Поездка обратно в Апхэм была спокойной; по разным причинам всем в машине требовалось время, чтобы обдумать события дня. Когда Мелани Картер направилась к своей входной двери, Смит увидел, что Стивен Нил держится поодаль, как будто ему есть что еще сказать. Смит ничего не сказал, позволив тому, что было сказано, сформироваться само по себе.
  
  ‘Я просто хотел сказать, что… Мне жаль’.
  
  ‘За что?’
  
  ‘Когда мы приехали туда сегодня днем. Я был груб. Я знаю, что кричал’.
  
  ‘ Забудь об этом. Это вполне объяснимо. Хотя есть одна вещь.
  
  ‘Да?’
  
  ‘Так или иначе, ты выводишь это из своего организма, и это хорошо, потому что, если ты этого не сделаешь, в долгосрочной перспективе это принесет тебе еще больше вреда. Хотя я не знаю о ней ’.
  
  Он кивнул в сторону девушки, которая ждала у двери, вне пределов слышимости, но наблюдала за ними. ‘ У вас там маленький бриллиант. Вы хотите хорошо заботиться о ней в течение следующих нескольких недель.
  
  ‘Верно. Как...?’
  
  ‘Мы называем это “чтением между строк’.
  
  ‘ХОРОШО’.
  
  ‘Это все из-за ежедневной работы. Современная полиция и все такое. Еще раз спасибо, Стивен’.
  
  Даже после того, как они высадили двух свидетелей, разговоров в машине было немного. Они были на окраине Кингс-Лейк и притормаживали в вечернем потоке машин, когда Смит оглянулся и сказал Уотерсу: ‘Все в порядке?’
  
  Уотерс оглянулся, слегка моргнув, как будто грезил наяву, и кивнул.
  
  ‘Пока ты не собираешься бросить все это после поездки со мной - мне не нужно, чтобы это было на моей совести. Если вы сделали неудачный выбор профессии, не могли бы вы отложить объявление на следующую неделю, а не на эту?’
  
  ‘Просто думаю об этих двоих и Уэйне Флетчере. За все время, что я был в школе, на самом деле никто не умер’.
  
  ‘Я думаю, это то, что мы называем хорошим поступком, не так ли?’
  
  Уотерс не ответил.
  
  ‘Много думаешь, да? Я имею в виду, что это полезно в этой работе, но ты можешь переусердствовать’.
  
  И затем, когда слова сформировались, когда они оказались у него во рту и вывалились наружу, ощущение, будто где-то в голове щелкнул выключатель, и ослепительная вспышка – "Тихие воды глубоки, я полагаю’.
  
  Они ждали на светофоре. Он снова посмотрел на собеседника и увидел улыбку, немного усталую улыбку в ответ на шутку, которая звучала с тех пор, как молодой человек учился в школе, где на самом деле никто не умирал. Но дело было не в этом. Возможно, что–то в профиле или в очертании рта - Смит не был уверен, что именно заставило его наконец осознать это, но и сомнений у него не было.
  
  - Много лет назад я говорил это сержанту. Его звали...
  
  ‘Уотерс. Я знаю’.
  
  ‘Черт возьми! Ты парень Дуги Уотерса!’
  
  ‘Я знаю. Освещение изменилось’.
  
  Смит вывел машину на перекресток, не отрывая глаз от дороги, но все еще качая головой.
  
  ‘Почему ты ничего не сказал? Дуги Уотерс!’
  
  ‘Ну, поскольку вы детектив, я подумал...’
  
  ‘Да, хорошо, я полагаю, точка зрения принята. Но ты мог бы что-нибудь сказать’.
  
  ‘Я не хотел, чтобы это выглядело так, как будто я, ну, пытался воспользоваться ситуацией. Я не думаю, что всем нужно знать, что мой отец служил в полиции’.
  
  По крайней мере, это объясняло, почему инспектору Риву был сделан запрос еще до того, как они встретились. Они были на следующем светофоре. Уотерс выглядел немного неуютно, как будто даже признание того, кем он был, могло быть воспринято Смитом как некое использование своих семейных связей.
  
  ‘Послушай. Твой отец был хорошим человеком и чертовски хорошим копом. Могу тебе сказать, что он не раз подставлял мне задницу. Что он задумал на этот раз?’
  
  ‘Он работает на себя – ну, у него свой бизнес’.
  
  ‘Очень мило. Чем занимаешься?’
  
  ‘То же самое’.
  
  Теперь участок был впереди, и Смит больше ничего не говорил, пока они не заехали на парковку.
  
  ‘ Что вы имеете в виду? Агентство, частные детективы?
  
  Уотерс кивнул.
  
  ‘Ну, в наши дни это необычно. Большинство заканчивают жизнь в охране, если вообще хотят продолжать работать. У него много дел? Надеюсь, не все разводы!’
  
  ‘Нет, ничего особенного. В основном он в офисе. Это его отвлекает’.
  
  - Значит, на него работает пара бывших джобберов?
  
  ‘Думаю, около десяти’.
  
  ‘Десятый? Это не агентство, это больше похоже на конкурирующую силу! Я знаю, сколько берут эти люди – у него, должно быть, все очень хорошо. Молодец. Молодец, Дуги!’
  
  В наступившей после этого короткой тишине Смит снова оказался там, в баре-салуне the… Где это было, "Голубой кабан"? В баре салуна, только они вдвоем, Дуги снова и снова извиняется, и он сам говорит, что это не имеет значения, если Дуги действительно так чувствовал, то это было лучше всего. До тех пор, пока он был уверен… Возможно, если бы он взял месячный отпуск, он чувствовал бы себя по-другому, но знал, что этого не произойдет, потому что в глазах этого человека, за глазами этого человека, он мог видеть ущерб, нанесенный этим делом. Дуги Уотерс выстоял, в то время как другие тихо нашли способы больше не сталкиваться с этим ужасом, поговорили за закрытыми дверями и переключились на другие дела. Да, Дуги выдержал это испытание, и он был там, когда производили арест. Напряжение в тот день было невыносимым, и когда Андретти вывернулся и бросился к окну, любой из них сделал бы то же самое, сбил бы его с ног, ударил снова и снова, чтобы убедиться, потому что этому монстру никогда больше нельзя позволить ходить по улице с приличными людьми… И еще потому, что у Дуги было две маленькие дочери.
  
  ‘Значит, с ним все в порядке, с твоим отцом?’
  
  То, что мальчик что-то знал об этой истории, было несомненно, но Смит не мог судить, насколько именно – лучше было проявить осторожность.
  
  ‘Да, он хорош. Очевидно, он пытался оттолкнуть меня.… Но он также поддержал меня, когда увидел, что это не сработает. С тех пор, как я получил это сообщение в Кингс-Лейк, он немного рассказал о старых временах. Немного о тебе.’
  
  ‘Твоя мама, как она? Прости, я забыл, но мы никогда по-настоящему...’
  
  ‘Да, с ней все в порядке. На пенсии, благодаря папиному бизнесу’.
  
  ‘ А ваши сестры? Насколько я помню, их было две.
  
  ‘Все идет хорошо. Я трижды дядя!’
  
  ‘Ха, в твоем-то возрасте!’
  
  ‘Он просил меня передать"… Ну, просто на память вам.
  
  ‘Помнишь? Скажи ему, что я никогда этого не забуду, того времени, когда мы работали вместе. Он, Джон Стритер и Эдди Харт… "Четыре мушкетера". Думаю, вам тоже придется погуглить это. Я был Д'Артаньяном, симпатичным парнем. Передайте своему отцу мои наилучшие пожелания. ’
  
  В лице Уотерса было что-то еще, что-то недосказанное, возможно, незаданный вопрос, но это могло подождать. Раскрытие прошлого было похоже на обнаружение каких-то археологических останков, лучше всего делать это медленно, тонкой кистью, ведь работа времени так хрупка. День еще не закончился, оставалось два или три часа до того, как они смогут получить полную дневную зарплату.
  
  Он отправил Уотерса в офис со списком дел. Где можно взять напрокат каноэ между Кингз-Лейк и Апхэмом? Кто-нибудь сообщал о краже каноэ примерно в нужное время – или, если уж на то пошло, о том, что каноэ было найдено? Было ли в каких-либо пабах на берегу реки видеонаблюдение с видом на реку, и если да, то действительно ли какое-либо из них было включено в прошлые выходные? Смит уже знал ответы на некоторые вопросы, но все это были хорошие детские шаги для молодого детектива, собирающегося проложить свой путь в мире.
  
  Черт возьми – он сын Дуги Уотерса…
  
  Вместо того, чтобы обзванивать каждый магазин каноэ и пристань для яхт, указанные на экране, прямо оттуда, Уотерс сначала записал имена и номера в свой блокнот – таким образом, у него была запись о каждом, с кем связывались. После краткого разговора с первым посетителем, в ходе которого он узнал разницу между магазином свечей и прокатом лодок, офицер, с которым он еще не встречался, появился как будто из ниоткуда возле его стола. Мужчина был коренастым и мощно сложенным, и его рост немного ниже среднего подчеркивал этот факт. Волосы были очень темными, и, хотя он был чисто выбрит, на щеках и подбородке было видно, где должна была появиться борода, как только он уберет бритву. Он протянул руку, и Уотерс полуприставал, когда брал ее; глаза улыбались, но хватка была чуть ли не попыткой запугать молодого человека, прежде чем он сможет воспользоваться преимуществом своего роста.
  
  ‘Рад познакомиться. Крис, не так ли? Над чем ты работаешь?’
  
  Уотерс объяснил, понимая, что еще не знает имени другого детектива. Пока он говорил, он видел, как глаза детектива блуждают по экрану, по открытому блокноту, а затем по его собственному лицу.
  
  ‘Ну, я думал, что тот был мертв и похоронен – не буквально, но вы понимаете, что я имею в виду! Что же тогда нашел констебль Смит?’
  
  Что-то подсказало Уотерсу не вдаваться в подробности. Он играл мальчика на побегушках, доставляющего бессмысленные хлопоты по дому, и внимательно наблюдал за выражением лица собеседника.
  
  ‘Всем нам нужно с чего-то начинать, не так ли? Я полагаю, он просто дает вам что-то для практики. Без сомнения, он уже занят чем-то другим, просто оставил вас составить несколько списков’.
  
  Комментарий был взвешенным, достаточно унизительным, чтобы проскользнуть сквозь защиту Уотерса:
  
  ‘Нет, он следит за байдарочником’.
  
  ‘Верно. Где?’
  
  ‘Он отправился в Олдмиллс-Лок, где бы это ни находилось’.
  
  ‘Интересно, чего он там добивается?’
  
  Уотерс почувствовал, что уже сказал больше, чем намеревался, и пожал плечами.
  
  ‘Приятно познакомиться, Уотерс. С нетерпением жду возможности поработать с вами некоторое время. Это не всегда так скучно!’
  
  Он уже уходил, улыбку на его лице невозможно было прочесть.
  
  ‘Извините, я не расслышал вашего имени’.
  
  ‘Нет, все верно, ты этого не делал. Джон – Джон Уилсон’.
  
  OceanofPDF.com
  Глава Шестая
  
  Редж Харрисон так или иначе проработал на реке всю свою жизнь – земснарядом, вырубщиком сорняков, лодочником, когда они укрепляли берега, – но он считал, что эта последняя работа, и это будет его последняя работа, была лучшей. Будучи смотрителем шлюза неполный рабочий день, он работал только с апреля по конец сентября, когда был сезон катания на лодках; остальное время года он мог наслаждаться выходом на пенсию. Итак, к пенсии поступали кое-какие деньги, и было чем заняться, кроме сада или походов по магазинам с Маргарет – лучшее из обоих миров.
  
  Конечно, не все это было усыпано розами. Некоторые владельцы лодок были настоящими маленькими лордами Нельсонами в своих дурацких кепках и блейзерах, и они думали, что он был кем-то вроде слуги или наемной прислуги, но он вскоре мог их исправить, и было удивительно, как часто замок выходил из строя, когда кто-то становился действительно неловким. И иногда вокруг вас ошивались странные персонажи, вроде того, который последние пять минут стоял у дальнего конца стены шлюза.
  
  Он не был похож на прыгуна, но никогда нельзя быть уверенным. Не деловой тип, слишком неряшливый, но слишком нормальный для бродяги или алкоголика. Редж посмотрел в бинокль, который держал наготове, на зимородка; гладко выбритого парня лет пятидесяти, который некоторое время смотрел вверх и вниз по реке, как будто он что-то потерял или ждал, когда кто-нибудь появится. Но поблизости больше никого не было, и когда мужчина направился к маленькому шале, которое Редж считал своим домом вдали от дома, он сунул руку под стол и нащупал железный прут, который при необходимости мог бы послужить бейсбольной битой. Нельзя быть слишком осторожным.
  
  ‘Добрый день’.
  
  Редж кивнул, не вставая из-за стола, и стал ждать.
  
  ‘Я так понимаю, вы смотритель шлюза?’
  
  ‘Да’.
  
  В следующей паузе мужчина пристально смотрел на него, пока Редж не почувствовал необходимость продолжить.
  
  ‘Вы потеряли свою лодку?’
  
  Мужчина покачал головой, теперь улыбаясь достаточно дружелюбно.
  
  ‘Только у нас не так уж много посетителей ходят пешком, если вы понимаете, что я имею в виду’.
  
  ‘А, точно. Я припарковался на стоянке. Я срезал путь через поле’.
  
  ‘Что ж, я надеюсь, ты обошел грань - ты не самый счастливый из фермеров’.
  
  ‘Хорошо, я буду иметь это в виду. Я хотел бы задать вам пару вопросов’.
  
  ‘А, понятно. Что ж, прежде чем вы начнете, мы обсуждали все это в прошлом году. Мне разрешено зарабатывать ровно столько часов, сколько я зарабатываю, все честно, и я не могу понять, почему люди из вашей благотворительной организации продолжают возвращаться к этому. Обратитесь в офис Агентства по охране окружающей среды в Кингс-Лейк и больше меня не беспокоьте.’
  
  Все еще улыбаясь, мужчина полез в карман куртки и достал маленький кожаный бумажник, открыл его и положил на стол перед Реджем.
  
  ‘А, точно. Тогда я предполагаю, что они не посылают копов разбираться с мошенничеством с пособиями’.
  
  ‘ Пока нет. И, если можно так выразиться, вы не похожи на этого человека.
  
  Успокоенный, Редж внимательнее присмотрелся к ордеру на арест.
  
  ‘Сержант, здесь написано. Разве ваши люди обычно не ходят по двое?’
  
  ‘Не все время, больше нет. Сокращение расходов – вам следует написать своему члену парламента’.
  
  Редж отпустил перекладину под столом и подтолкнул бумажник обратно к его владельцу.
  
  ‘Что я могу для вас сделать, сержант?’
  
  ‘Ах, да. Я хотел спросить, дежурит ли здесь кто–нибудь в субботу днем - особенно в прошлую субботу’.
  
  Редж уже потянулся за бортовым журналом, когда отвечал.
  
  ‘Они делают, я и Билл делаем это поочередно. Тебе повезло, потому что в прошлую субботу это был я, но мы все равно ведем журнал’.
  
  Смит одобрительно кивнул, сопротивляясь искушению самому заняться журналом регистрации, а Редж продолжил: "Вы знаете, для чего это на самом деле? Они говорят, что это для нашей же безопасности, но мы знаем, что происходит.’
  
  ‘Что происходит?’
  
  ‘Они хотят знать, смогут ли они немного сэкономить и покончить со своими обязанностями. Повесьте табличку и расскажите людям, как все сделать самим. Вот что произойдет ’.
  
  ‘Везде одно и то же, порезы и еще раз порезы’.
  
  Редж открыл книгу на последней заполненной странице.
  
  ‘Вот мы и на месте. Мы фиксируем все движение и регистрационные номера патрульных машин’.
  
  ‘А как насчет каноэ?’
  
  Редж оторвал взгляд от книги.
  
  ‘И каноэ. Технически они тоже должны быть зарегистрированы, но многие из них нет. Не наша работа обеспечивать это, но мы их все записываем ’.
  
  ‘Могу я взглянуть?’
  
  Редж развернул книгу, и детектив медленно провел пальцем по последней колонке записей. На некоторых из них он останавливался и читал поперек страницы, глядя на время, указанное в записи.
  
  ‘Это действительно помогло. В тот день у вас было несколько каноэ. Я ищу именно одно’.
  
  ‘Отстреливайся’.
  
  ‘Вероятно, каноэ рассчитано на двоих, но в нем находился только один человек, мужчина лет тридцати. Вероятно, в лодке также был рюкзак или что-то вроде походного снаряжения’.
  
  ‘Этот’.
  
  Редж наполовину перевернул журнал регистрации, дальнозорко вгляделся в него, сдался и потянулся за очками. Они оба изучили запись на кончике его пальца.
  
  ‘Со всем уважением, мистер...?’
  
  ‘Харрисон, редж.’
  
  ‘При всем уважении, Редж, как ты можешь быть так уверен?’
  
  Редж снял очки, сложил их дужки, прежде чем сложить свои собственные и объяснить; сегодня вечером ему будет что рассказать Маргарет.
  
  ‘У нас тут бывает всякое, сержант, всякое. Вы должны уметь распознавать неловких персонажей’.
  
  ‘Этот случай был неловким?’
  
  ‘Я бы так не сказал, но он был немного странным. У него было с собой кое-какое снаряжение. Он поднялся вверх по течению и выехал на берег там, справа, начал выгружать его. Я вышел и направился к нему вдоль стены. Я крикнул, что пропускаю его, не нужно распаковывать вещи и переносить их. Никаких патрульных машин не ждало, меня это не беспокоило.… В любом случае, он выглядел немного сбитым с толку, как будто не понимал. Я сказал все это снова, положите свои вещи обратно в лодку, я открою для вас шлюзовую камеру. В конце концов он достал его, перезарядил, и я открылся. Он сидел в лодке, просто смотрел вперед и ждал, не сказав ни слова.’
  
  ‘Но вы его хорошо разглядели?’
  
  ‘Я сделал это, и я мог бы выбрать его, если бы пришлось, прежде чем вы спросите’.
  
  ‘И он никогда ничего не говорил?’
  
  "Ах, ну, в конце концов, он умер. Я был немного раздражен, попав в неприятности, а он казался неблагодарным. Когда он уходил, я сказал с сарказмом: ‘В любое время, приятель, не беспокойся!", А затем он оглянулся на меня и сказал: "Мне очень жаль. Спасибо’.
  
  ‘И это все, что он сказал?’
  
  ‘Так и было. Но я не думаю, что он знал, как сказать больше’.
  
  ‘Что заставляет тебя так говорить, Редж?’
  
  ‘Ну, он ведь не был англичанином, не так ли? Я бы сказал, одним из этих восточноевропейцев’.
  
  ‘О, неужели?’
  
  ‘Ах, в наши дни это достаточно часто можно услышать в городе. Тогда что же он натворил?’
  
  Смит нахмурился и ответил не сразу.
  
  ‘Закончил? Я не знаю, сделал ли он вообще что-нибудь, Редж. Кроме исчезновения.’
  
  Вернувшись в машину, Смит открыл телефон и изучил сделанную им фотографию страницы бортового журнала за прошлую субботу. Увеличенные детали были достаточно заметны, и время совпадало – машина Вайна находилась в нескольких милях вверх по течению. Описание Реджа Харрисона было подробным: короткие темные волосы, легкий загар, крупный парень, хорошо сложенный – он наполовину вытащил лодку из воды в одиночку, прежде чем Редж крикнул ему, – черная футболка и джинсы, черные кроссовки с белыми и красными разводами на них. Редж описал его как ‘молодого’, что тоже имело смысл. Не могло быть никаких сомнений в том, что это был тот самый байдарочник, которого Уэйн Флетчер преследовал на реке в ту субботу днем.
  
  Смит закрыл телефон, проверил контактные данные Реджа Харрисона в своей записной книжке, а затем сел, положив обе руки на руль, глядя на стерневое поле, которое он только что пересек. Молодежь описала этого человека как опытного гребца на байдарках, так зачем же ему было выходить и таскать каноэ и сумки по шлюзу? И, оказавшись в шлюзе, зачем избегать смотрителя и сидеть в тишине в нескольких футах от него? Возможно, он просто необщительный тип… Или он мог быть кем-то, кто по какой-то причине изо всех сил избегал контактов с кем-либо еще. Тоже иностранец. Редж не думал, что этот парень знает, как сказать гораздо больше – но, возможно, он не хотел говорить так, чтобы его акцент не был услышан и не запомнился. Это был человек, который не хотел, чтобы его замечали, и Уэйн Флетчер заметил его.
  
  Когда телефон завибрировал и запищал в его руке, Смит подпрыгнул от неожиданности, а затем скорчил гримасу своему отражению в зеркале заднего вида. Он не узнал номер.
  
  ‘Кто называет Acorn антиквариатом?’
  
  ‘Констебль?’
  
  ‘Возможно – зависит от того, кто ему звонит’.
  
  ‘Крис Уотерс’.
  
  ‘О, тогда ладно. Есть что-нибудь?"
  
  ‘Думаю, да. Пристань для яхт на Кингс-Лейк, пропало одно каноэ’.
  
  ‘Блестяще! Я и сам немного продвинулся вперед. Боже Милостивый, неужели уже время? Нам придется заняться твоим делом утром ’.
  
  ‘Я договорился об этом на девять, предварительно’.
  
  ‘Девять? Обычно я не провожу собрания за завтраком, но в данном случае… Отличная работа. Увидимся в офисе в половине восьмого.’
  
  ‘Вы добились некоторого прогресса? О чем вы думаете?’
  
  Было слишком рано говорить о многом; ему нужно было оставить это, вернуться к этому и поразмыслить над этим как-нибудь позже вечером.
  
  ‘Это только начало, Крис, только начало"… Но это немного попахивает. Что-то пахнет не совсем так.’
  
  Она бы сказала, о, у вас ведь одно из таких дел, не так ли? Что ж, поднимитесь наверх и нацарапайте что-нибудь на своих клочках бумаги. У вас есть час, а потом ваш чай будет готов. Это всегда длилось один час, и это стало постоянной шуткой, но в конце концов привело к своего рода ментальной дисциплине. Он знал, что если не будет осторожен, то может проводить дни и ночи напролет, беспокоясь о расследовании, и он видел множество полицейских браков, или, точнее, браков детективов, которые таким образом терпели крах, даже если не прибегать к бутылкам виски. Шейла, конечно, тоже это знала, и было мудро с ее стороны позволить ему немного побыть дома по делу, ровно столько времени, прежде чем она потребует его присутствия на диване.
  
  Смит сидел наверху, в той же комнате для гостей, за тем же столом и смотрел на часы. Тогда он уделит себе час, пока готовится пастуший пирог, а потом еще немного почитает "Телеграф" за прошлое воскресенье и посмотрит финал любительского бокса. Чего еще человек может хотеть от жизни?
  
  В какой-то момент завтра ему придется встретиться с Ди Рив – она решит, заслуживает ли это дело, если это было дело, еще какого-то времени и усилий. Что он мог предложить ей? Компания по прокату каноэ могла бы подкинуть что-нибудь еще, но что у него было здесь и сейчас? У него было несколько фотографий исчезающих синяков на прекрасном теле мертвого молодого человека, синяков, которые было нелегко объяснить, но которые не были полностью необъяснимыми с учетом того, что натворил молодой человек. Анализы крови показали, что Уэйн Флетчер находился под воздействием алкоголя и каннабиса перед тем, как прыгнул в воду; некоторые могут возразить, что причиной смерти здесь стала глупость молодости. Моторные лодки ходили вверх и вниз по реке, и одна из них могла врезаться в тело, оставив на нем синяки и даже выбросив его на берег, где его обнаружил дайвер Фрости. Смит перечислил каждый из этих пунктов на листе бумаги, аккуратно отметив каждый из них.
  
  На втором листе бумаги он точно таким же образом изложил другой набор пунктов. При любой смерти, случайной или иной, принципиально важно поговорить с тем, кто последним видел умершего живым – и впервые карандаш Смита завис и заколебался над страницей. Можно было бы возразить, что другие подростки на берегу, вероятно, были последними, кто видел Уэйна, но что-то подсказывало ему, что это не так, что мальчика увидел байдарочник после того, как они обогнули излучину реки. Природа этого ‘чего-то’, конечно, была проблемой; подозрение, догадка? К этому добавилась пара других деталей; байдарочник так и не вышел вперед, и он несколько странно вел себя у шлюза ниже по течению. Тот факт, что он был, по словам смотрителя шлюза, иностранцем, которого в эти дни не было ни здесь, ни там, может даже объяснить его нежелание общаться с Реджем Харрисоном. Если пропавшее каноэ было тем же каноэ, это немного помогло, но он пока не был уверен, как именно. Ди Рив была далеко не так плоха с цифрами, как притворялась, и она, безусловно, знала бюджет распределения своих часов на месяц. На этот раз все будет в порядке вещей.
  
  Осталось двадцать минут. Насколько хорошим пловцом был Уэйн Флетчер? Они не спрашивали об этом, и они должны были сделать это завтра. Возможно, игрок в регби и чемпион восьмого года по боксу, но, возможно, он был очень средним пловцом, несмотря на то, что девушка сказала в своем заявлении, что, возможно, повышает вероятность того, что он утонул случайно и так и не добрался до каноэ.
  
  Что еще? Редж Харрисон был удивлен тем, как байдарочник вытащил лодку из воды, но они всего лишь из стекловолокна или пластика, не так ли? Они никого не спросили, что это было за каноэ. Затем он сделал пометки в своем Альвихе, ворча про себя, но в этом и был смысл обдумывать все таким образом. Как там говорил Миллер? Если ты собираешься начать переворачивать камни, ты должен перевернуть их все, каждый чертов, даже самый маленький камешек…
  
  Всякий раз, когда он спускался вниз, она говорила что-то вроде "Еще одно дело раскрыто!" или "Если бы они вернули вам деньги за все часы, которые вы там отработали, мы могли бы позволить себе этот фургон’. Естественно, он так и не получил компенсацию, но, стоя сегодня вечером у плиты, он произнес еще одну безмолвную молитву благодарности за то, что у них действительно был фургон на те последние годы, за те долгие выходные и медленные, осторожные прогулки среди сосен, по дюнам и по сияющим, бесконечным, пустым пляжам на рассвете и в сумерках.
  
  Позже, после бокса, он не мог уснуть – слишком много воспоминаний могло привести к этому. Он спустился вниз и встал перед полками с компакт-дисками. Он легонько провел пальцем по строкам, позволяя Шейле выбирать, и улыбнулся, ничуть не удивившись, когда остановился на ‘Подмастерье’. Хорошо, тогда они могли бы снова начать старый спор о том, кто на самом деле был лучшим из них всех, и в следующий раз он заставил бы ее послушать Дэйва, или Рори, или Карлоса. Но сейчас, когда он сел на диван и надел наушники, ему не составило бы труда еще раз послушать ‘Old Love", хотя на самом деле он не хотел, чтобы песня оставляла его в покое. Пока нет.
  
  OceanofPDF.com
  Глава Седьмая
  
  Они были на полпути через двор, когда Смит остановился. Уотерс сделал еще несколько шагов, а затем повернулся и стал ждать объяснений. Он проследил за указательным пальцем до вывески с надписью ‘Пристань для яхт в Рыбах – магазин товаров и прокат лодок’.
  
  ‘Сфотографируй это, ладно? Я полагаю, у тебя в телефоне шикарная камера – в моей закончились вспышки’.
  
  Уотерс сделал, как его просили.
  
  ‘Есть какая-то конкретная причина? У меня есть подробности в книге, если они нам понадобятся’.
  
  ‘Просто еще одно из тех забавных совпадений, которые я не нахожу очень забавными. Позже у нас будет еще одно заседание, тогда соберем все это вместе и посмотрим, что у нас есть. Ну же, давайте найдем этого мистера Ричеса.’
  
  Секретарша немного растерялась, когда Крис Уотерс объяснил, кто они такие, растерялась, покраснела и улыбнулась, прежде чем отправиться на поиски своего работодателя в кабинеты за стойкой регистрации. Когда он поймал взгляд молодого детектива, Смит поднял брови, ухмыльнулся и кивнул в сторону девушки; Уотерс нахмурился, как будто он упустил что-то важное в расследовании, и кивок Смита превратился в медленное покачивание головой.
  
  По возвращении за девушкой последовал невысокий, толстый, лысеющий и краснолицый мужчина, его розовая рубашка уже промокла под мышками, хотя еще не было девяти часов утра.
  
  ‘Доброе утро, джентльмены. Я должен сказать, что мы бросаемся из одной крайности в другую. В прошлый раз, когда у нас украли каноэ, я получил PCSO и письмо с советом, как не стать жертвой преступления. Теперь я получаю летучий отряд. Кто из вас старший? ’
  
  Смит выдержал взгляд этого человека, не более того, и именно Уотерс в конце концов указал на своего коллегу в ответ.
  
  ‘Хорошо, проходите’.
  
  В офисе Тимоти Ричеса на двери было написано золотыми буквами ‘Доктор медицинских наук" и слишком много мебели в представительском стиле для доступного пространства. Он сел на вращающийся стул с высокой спинкой и жестом пригласил двух полицейских сесть на стулья пониже перед его столом. Затем наклонился вперед, держа палец на кнопке внутренней связи, и спросил, не хотят ли они кофе. Оба отказались, и доктор медицины пожал плечами и откинулся на спинку стула, который был ему немного великоват.
  
  ‘Не думаю, что вы проверяли свои записи, но это четвертое украденное каноэ в этом году. Самое время обратить на это внимание. В конце концов, мы платим ...’
  
  ‘Ваши ставки и налоги, из которых выплачивается наша заработная плата. Да, совершенно верно, сэр, и если этот вопрос не будет быстро решен к вашему удовлетворению, я думаю, вам следует написать своему члену парламента ’.
  
  Рич перевел взгляд со Смита на Уотерса и обратно.
  
  ‘Так получилось, что помощник главного констебля Дивайн следит за этим делом, он проявил к нему личный интерес, вот почему он направил нас сюда так рано сегодня утром’.
  
  Рич кивал, его рот был слегка приоткрыт.
  
  ‘Возможно, сэр, в этом районе орудует серийный похититель каноэ’.
  
  ‘ Понимаю, э-э, сержант. Совершенно верно. Я ... у вас есть какие–то вопросы?
  
  ‘Всего несколько человек, сэр. Очевидно, нам нужно выбираться и пуститься в погоню как можно быстрее. Нам нужно просмотреть ваши записи о каноэ, нанятых в прошлую субботу’.
  
  Ричес нажал кнопку внутренней связи. Где-то вяло загудело, а затем смирилось с прерывистым потрескиванием. Рич поднял на них глаза, нажал еще раз с еще меньшим успехом и, наконец, позвал: "Клэр!’
  
  Они ждали: Смит улыбался, Рич обливался потом, а Уотерс практиковался в чтении вверх ногами, чтобы не расхохотаться вслух.
  
  ‘Клэр!’
  
  В дверях появилась секретарша.
  
  ‘Мне нужны записи об аренде лодки на выходные’.
  
  Она вошла в комнату, подошла к столу Ричеса и начала печатать на клавиатуре компьютера. Ричес объяснил– ‘Это новая система. У меня нет времени разбираться во всех повседневных вещах ...’
  
  Клэр выпрямилась, высокая, стройная, смуглолицая, и снова посмотрела на Уотерса. Рич повернул экран к ним.
  
  Уотерс прочитал это и сказал девушке: ‘Это крейсеры. Можно нам взять каноэ?’
  
  Рич фыркнул и сказал Смиту: ‘В наши дни не могу достать персонал’.
  
  ‘Я знаю, сэр. У нас такая же проблема с молодежью. Похоже, у них вообще нет никаких экстрасенсорных способностей. Я не знаю, чему их учат в школах’.
  
  Второй экран был тем, что им было нужно, и Клэр вышла из комнаты, после того как ей сказали, чтобы Барри снова починил интерком. Не дожидаясь просьбы, Уотерс встал и приблизился к нему, делая заметки. Сделав это, Смит наконец-то смог приступить к работе.
  
  ‘Очевидно, вы берете задаток за эти лодки. Сколько это было?’
  
  ‘Для каноэ такого типа - пятьдесят фунтов’.
  
  ‘ Пятьдесят?’
  
  - В том-то и дело, сержант. Это было одно из наших деревянных каноэ, настоящего канадского образца. Несколько сотен фунтов на замену, если вы сможете найти такое. Если я потребую по страховке...
  
  ‘Да, я понимаю, еще немного, и вам грозило бы банкротство. Какое имя он использовал, констебль Уотерс?’
  
  ‘Джонс, сэр’.
  
  ‘А, точно. Я полагаю, это отличие от Смита’.
  
  Маленький рот Ричеса снова слегка приоткрылся.
  
  ‘ Вы хотите сказать, что он...
  
  ‘Несомненно, сэр. Закоренелый преступник. Время более или менее совпадает, констебль Уотерс?’
  
  ‘Да, я бы так сказал, сержант’.
  
  Смиту пришлось подавить собственную улыбку от того, как быстро Уотерс вошел в роль.
  
  ‘Верно, нам нужно поговорить с тем, кто на самом деле нанял вас, мистер Рич’.
  
  Рич снова развернул экран, всмотрелся в него и сказал: ‘А, это был Барри’.
  
  Барри вытер руки о комбинезон, как будто собирался обменяться рукопожатием. Смит многозначительно посмотрел на Ричеса, но тот ничего не понял, пока не услышал слова: ‘Спасибо за вашу помощь сегодня утром, сэр. Мы можем продолжить с этим.’
  
  Когда управляющий директор покинул мастерскую, Смит достал сигареты и предложил одну нервно выглядящему механику-приходи-электрик-приходи-собака Боди.
  
  ‘Тебе не о чем беспокоиться, сынок. Нам просто нужна информация о клиенте, который был здесь на прошлых выходных’.
  
  Барри помнил его. Дело было в имени, просто оно не сочеталось с иностранным акцентом. И пять новеньких десятифунтовых банкнот, как будто они только что сошли с печатного станка; при этом Смит сказал Уотерсу вернуться и поговорить с Клэр – они проводят обычные проверки всех банкнот? Нет, сказал Барри, отвечая на следующий вопрос, когда он столкнул каноэ и его пассажира с платформы, поблизости не было никаких сумок или рюкзаков. В семь часов, когда он, Барри, ушел, он немного задержался на случай, если парень опаздывал, но тот так и не появился. Барри позвонил мистеру Ричу и оставил сообщение, тебе пришлось, просто чтобы прикрыться.
  
  Уотерс снова появился, качая головой. Они не проверяли их здесь, но наличные были переведены в банк в понедельник, и они бы уже узнали, были ли какие-либо банкноты поддельными. Наконец, Смит попросил показать ему еще одно каноэ в канадском стиле. Барри отвел их в эллинг по соседству и указал на одно из них, стоявшее на стойке в ремонте.
  
  ‘Ты можешь снять это оттуда, Крис?’
  
  Он мог, но только-только - для этого потребовались две руки и несколько напряженных мышц.
  
  ‘А как насчет паддлса, Барри?’
  
  ‘Вам нужен только один, если вы собираетесь в одиночку участвовать в одном из них’.
  
  Он принес длинное деревянное весло обтекаемой формы с другого конца эллинга.
  
  ‘Это были прекрасные работы. Специально сделанные, когда заведение только открылось. Старик, который их делал, теперь мертв ...’
  
  Смит осмотрел его, восхищаясь изгибом древка, переходящим в лезвие, и богатой зернистостью древесины. Он даже пару раз потянул за ручку, прежде чем провел большим пальцем по верхней части рукоятки, что-то нащупал и повернул ручку, чтобы рассмотреть повнимательнее. На мгновение воцарилась тишина.
  
  ‘Что это?’
  
  Барри посмотрел и кивнул.
  
  ‘Как я уже сказал, некоторые из них были сделаны специально к открытию заведения’.
  
  Смит протянул весло ручкой вперед в сторону Воды.
  
  ‘Еще один снимок, пожалуйста. Сделайте несколько разных ракурсов’.
  
  Барри не смог разобрать, подумал, что не объяснил это должным образом.
  
  ‘Это просто название, не так ли. Старик вырезал их. Вы знаете, Рыбы - знак рыб’.
  
  Теперь в офисе было оживленно, все столы были заняты, стучали клавиатуры и уже шла пара телефонных разговоров. Смит огляделся и скорчил гримасу.
  
  ‘Как кто-то мог представить, что офисы открытой планировки будут более эффективными, выше моего понимания’.
  
  Уотерс пожал плечами и ждал, держа блокнот наготове.
  
  ‘Так что воспользуйтесь одной из комнат для допросов, там есть прямые линии, и они должны быть свободны, поскольку здесь все находятся, вместо того, чтобы допрашивать настоящих преступников. Найдите своего знакомого в школе и спросите о способностях Уэйна к плаванию. Я полагаю, им, возможно, потребуется связаться с учителем физкультуры, но я почти уверен, что в Апхэме есть бассейн. Если бы он плавал как черепаха, мы могли бы напрасно тратить здесь время.’
  
  ‘Хорошо. Что происходит потом?’
  
  ‘Я встречаюсь с инспектором Рив после обеда. Она решает’.
  
  ‘Просто так? Один офицер?’
  
  ‘В конце концов, это всегда сводится к чьему-то решению. Но чем лучше мы подготовимся, тем больше шансов, что мы сможем выиграть немного больше времени на это. Поехали ’.
  
  Смит только недавно обнаружил, как переименовывать папки на компьютере. Минуту или две он размышлял, как назвать эту папку, прежде чем ввести ‘Смерть в результате несчастного случая’? Затем, одну за другой, он начал перетаскивать в него фотографии и видеофайлы вместе с кратким изложением того, что они с Уотерсом установили на данный момент. Если бы было время, он попросил бы Уотерса также просмотреть свидетельские показания – он был уверен, что знает, как это сделать.
  
  Когда он почувствовал фигуру, стоящую позади него, пальцы Смита остановились. Он посмотрел на экран вверху слева, где силуэт был очерчен на фоне окна позади него.
  
  ‘Кажется, Уотерс хороший парень. Немного щенячий, но достаточно приятный. Хотя, похоже, он думал, что ты заставляешь его составлять списки, чтобы он мог составить еще больше списков’.
  
  ‘Да, именно так некоторые люди воспринимают бумажную работу, как рутину. Жаль, что QCS не видят этого так же’.
  
  Говоря это, он повернулся лицом к Уилсону. Одно или два лица в комнате наблюдали за ним.
  
  ‘Я вижу, вы все еще ломаете голову над этим’.
  
  Уилсон указал на экран.
  
  ‘Как меня и просили. Здесь было несколько неопрятно’.
  
  Застывшая полуулыбка на лице Уилсона на мгновение дрогнула.
  
  ‘Чарли был дежурным офицером’.
  
  ‘Да, и он сделал именно то, что должен был, за исключением того, что оставил кусочек скотча на заборе. Он связался с отделом уголовного розыска. Ты был на связи все воскресенье’.
  
  ‘И что?"
  
  ‘Итак, вы послали О'Лири, констебля’.
  
  ‘И? Это был очевидный несчастный случай, ничего такого, с чем он не смог бы справиться’.
  
  Смит наполовину развернул вращающееся кресло спинкой к экрану и нахмурился.
  
  ‘Для меня это не очевидно’.
  
  ‘Вы, должно быть, смеетесь! Он был пьян и накачан наркотиками, а потом пошел купаться в реке, полной моторных катеров!’
  
  Все больше голов поворачивалось по мере того, как голос Уилсона становился все громче.
  
  Смит снова повернулся к нему лицом.
  
  ‘Я думаю, на это стоит еще раз взглянуть. Но тебе не стоит беспокоиться, Уилсон. Если обнаружится что-нибудь интересное, ты сможешь прочитать об этом в газетах’.
  
  Презрение на лице с тяжелым подбородком сменилось яростью, всего на мгновение, прежде чем Уилсон отвернулся и пересек кабинет, громко смеясь и качая головой. Смит проводил его взглядом, а затем увидел Мэгги Хендерсон, улыбающуюся и грозящую ему пальцем.
  
  Десять минут спустя Уотерс вернулся. Смит уже учился читать язык его тела – широкий шаг и пристальный взгляд означали, что у них был другой результат.
  
  ‘Он установил школьный рекорд на 100 метров вольным стилем, когда ему было четырнадцать. Он до сих пор в силе’.
  
  Смит долго и упорно думала, прежде чем рассказать Уотерсу о синяках на теле; это было своего рода риском, хотя мальчик действительно казался заслуживающим доверия, и если инспектор Рив затем решит оставить это в покое, как она могла бы, Уотерсу будет не так легко принять или даже понять. После того, как он рассказал ему и показал работу Олив Маркхэм с камерой патологоанатомической лаборатории, результат оказался не совсем таким, как ожидал Смит. Уотерс замолчал, откинулся на спинку стула и несколько секунд смотрел в сторону.
  
  ‘Что случилось?’
  
  Выражение лица Уотерса, когда он говорил, можно было описать только как обеспокоенное.
  
  ‘Честно говоря, констебль, я думал, что мы были ... что ты просто вроде как подыгрывал этому из-за меня. Что это было ненастоящее дело?’
  
  ‘Вы думали, это была своего рода тренировка? Это вполне реально для семьи и друзей, не говоря уже об Уэйне Флетчере. Я не думаю, что он практикуется в том, чтобы быть мертвым’.
  
  ‘Извините, я не был бессердечен, я все понимаю. Но я не думал, что кто–то на самом деле убил его. Я думал, мы просто рассматривали возможности ’.
  
  ‘Так и есть. Но когда мы начинаем собирать информацию – и пока это все, что есть, а не доказательства, – возможности начинают превращаться в вероятности’.
  
  Уотерс снова замолчал. Смит закрыл экран, пока другие заинтересованные стороны не прошли мимо, и стал ждать.
  
  ‘Для меня этот синяк делает это более чем вероятным, констебль. Как еще он мог попасть туда, на голову? Если мы измерим тиснение на лопатке и синяк на фотографии – программное обеспечение может это сделать – и они совпадут, это означает, что его ударили лопаткой. Я не понимаю, как это вообще могло быть случайным, и если это было преднамеренно, то это было… Убийство.’
  
  Смит протянул руку и похлопал ею по воздуху – Уотерс кивнул и заговорил тише.
  
  ‘Но это было так, не так ли?’
  
  ‘Первая проблема в том, что удар не является причиной смерти. Он косвенный. Если я намеренно столкну тебя с десятиэтажного здания и в результате ты умрешь – не то чтобы у тебя был большой выбор в этом вопросе – причина и следствие напрямую связаны: я убил тебя. Но если я тебя толкну сюда, в результате ты ударишься об угол стола и умрешь от внутреннего кровотечения три дня спустя, никто не предъявит тебе обвинение в убийстве, не так ли?’
  
  ‘Непредумышленное убийство’?
  
  ‘Лучшая ставка, особенно если кто-то сможет доказать, что я хотел причинить тебе вред, что это был не просто дружеский толчок’.
  
  ‘Бить кого-то веслом в воде - это ведь не по-дружески, не так ли?’
  
  ‘Я могу придумать лучшие способы проявить привязанность. Конечно, мы не знаем, был ли Уэйн в воде, когда его ударили, не так ли? Понимаете, вы должны посмотреть на это со всех сторон. Еще один вопрос – зачем поворачивать весло и использовать рукоятку в качестве оружия? Если бы вы хотели действительно причинить кому-то боль этим веслом, вы бы размахивали им, как дубинкой, а не тыкали его концом.’
  
  Уотерс выдохнул сквозь поджатые губы.
  
  ‘Но это реальный случай, не так ли? Что бы ни случилось, это был не простой несчастный случай’.
  
  Смит собрал бумаги в картонную папку и запер их в ящике своего стола.
  
  ‘Вы уже открыли для себя прелести нашей столовой?’
  
  Уотерс посмотрел на часы.
  
  ‘Время обеда наступит только через полчаса, не так ли?’
  
  ‘Это если нам придется начинать ни свет ни заря’.
  
  ‘Извините, констебль. Могу ли я что-нибудь еще с этим сделать, чтобы помочь?’
  
  Смит встал, собираясь уходить.
  
  ‘Не знаю. Можете придумать причину, чтобы снова позвонить Рыбам? Я думаю, вы что-то упустили. Что Клэр была милой девушкой’.
  
  ‘Значит, мне нужно это прочитать, не так ли?’
  
  ‘Да’.
  
  Смит встал и подошел к окну, немного расставив ноги, одной рукой держа запястье противоположной за спиной, как будто ему сказали стоять смирно на параде. Инспектор Рив начал просматривать бумаги и изображения, отметив, что все они были объединены в логические группы, и все группы располагались в одинаково логичной последовательности. Она взглянула на его прямую спину, чистый, но поношенный пиджак, удобные брюки и туфли и задумалась о его жизни теперь, когда он остался один. Насколько она знала, он все еще был один – трудно было представить его с другой женщиной после Шейлы. О них двоих было трудно думать по отдельности, когда ты проводил вечера в их компании, а Рив провел несколько таких вечеров. Странно, что у них никогда не было детей… Рив никогда не спрашивала, но предполагала, что для этого была какая-то медицинская причина. Они были бы замечательными родителями. А потом она ненадолго задумалась о своей собственной жизни, задаваясь вопросом, почему она так и не нашла этого человека. Но тогда, если бы вы это сделали, вам пришлось бы пройти через боль либо потери, либо расставания с ними, как это сделал Смит.
  
  Над морем, за рядами кранов в доках, висела дымка; погода держалась, но лишь отчасти. Это имело значение, потому что, если инспектор Рив прочитает файл так же, как он, тогда она не сможет игнорировать то, что в нем содержится – она спросит его, что он предлагает делать, и он скажет, что им нужно приложить некоторые усилия, чтобы найти каноиста. Поскольку не было никаких доказательств того, что он когда-либо возвращался вниз по реке, он мог все еще быть там. Это было маловероятно, очень маловероятно, но, по логике вещей, они должны были пойти и посмотреть. Бродить вверх-вниз по тротуарам было бы гораздо менее приятно под дождем.
  
  Смит огляделась. Она все еще читала внимательно и быстро, пальцы были готовы перевернуть страницу прежде, чем ее глаза закончат читать. Элисон Рив, вероятно, была лучшей женщиной-детективом, которая служила под его началом, и теперь она была эффективным инспектором. Еще пара лет избегания катастроф и сокращения расходов, и она тоже стала бы инспектором.
  
  Она закрыла файл, и Смит вернулся на свое место.
  
  ‘Черт возьми, округ Колумбия’.
  
  ‘Да, это один из таких случаев’.
  
  Она снова открыла его с самого начала.
  
  ‘Первым делом. Процедурно, как это было сделано в самом начале? Все в порядке? Ради Бога, скажи мне, что все в порядке. Ты знаешь почему ’.
  
  Я полагаю, что не выходить из дома в субботу вечером было разумно, учитывая возраст тех, кого это касалось. Подростки от рождения безответственны и сбиваются с пути. Если бы это была девочка.… В любом случае, Чарли Хиллс, будучи дежурным офицером, в воскресенье утром все сделал правильно. Он позвонил в CID, как только они нашли мальчика.’
  
  ‘Уилсон?’
  
  Смит кивнул и увидел, как Рив слегка покачал головой, когда снова заглянул в папку.
  
  ‘Ты знаешь, что я собираюсь сказать дальше, не так ли, констебль?’
  
  ‘Что Уилсону следовало поехать самому. Вместо этого он отправил О'Лири. Это важно, потому что это дает сигнал, если вы отправляете к телу самого младшего детектива, это все равно что сказать: "Да, обычное случайное утопление, мы просто выполняем действия". Это влияет на то, как все воспринимают это после этого.’
  
  ‘Но это всего лишь судебное решение. В нем нет ничего дисциплинарного’.
  
  ‘Нет, мэм’.
  
  Она снова подняла глаза, отчасти раздраженная на него, потому что это был его способ сказать ей: "Когда ты говоришь такие вещи, на тебе надета управленческая шляпа". Смит пожал плечами, наполовину извиняясь, его точка зрения была высказана. Рив вернулась к делу, быстро переворачивая страницы, просматривая их и давая себе время подумать.
  
  ‘Мы можем освободить тело?’
  
  ‘Да. К сожалению, Уэйн больше ничего не может нам сказать’.
  
  Она взяла карандаш и несколько раз тихонько постучала кончиком по столу.
  
  ‘Что ты хочешь сделать?’
  
  ‘Нам лучше пойти и поискать таинственного человека. Если он плывет туда, откуда пришел, то к настоящему времени он зашел в тупик или тащит каноэ по суше. Прошло слишком много дней, но мы должны поставить галочку в этом поле. Он ведь не собирается сдаваться, не так ли?’
  
  ‘Вы имеете в виду из-за искусственного дыхания?’
  
  ‘Да, он знал, что натворил, если предположить, что именно это и произошло’.
  
  ‘И что вам нужно?’
  
  ‘Пара трупов для ускорения дела. Вчетвером мы справимся с этим за день’.
  
  ‘Как насчет Уилсона и О'Лири?’
  
  ‘Как насчет Мюррея и Хендерсона?’
  
  Она кивнула и одарила его своей самой милой улыбкой, когда спросила: "А Констебль Смит?’
  
  ‘Да?’
  
  ‘Ничего не нашли’.
  
  OceanofPDF.com
  Глава Восьмая
  
  На следующее утро они отправились на двух машинах в Апхэм и припарковались на берегу реки, где город сделал все возможное, чтобы создать прибрежный образ жизни и привлечь проезжающих лодок. Была пятница, базарный день, и Мэгги Хендерсон сказала, что это хорошо – пока Джон занимается поисками, она может пораньше сделать покупки на выходные. Еще там был прилавок с модным сыром.
  
  Апхэм был единственным значительным городом на реке выше по течению, где было найдено тело. Смит объяснил, что Джону и Мэгги нужно было пройтись по обоим берегам, поговорив со всеми, кто мог видеть что-либо важное в прошлые выходные, особенно с продавцами, владельцами кафе и лавочек и выгуливающими собак, которые, как правило, ведут обычный образ жизни и часто замечают что-то необычное. И следите за брошенным каноэ, которое могло случайно проплыть мимо.… Очевидно, что все это было сделано ради Уотерса, поскольку Мюррей и Хендерсон были опытными и такими же профессионалами, как и любой другой на станции. Смит сделал мысленную заметку – когда он снова соберет команду, они должны быть ее частью.
  
  В четырех милях выше Апхэма находилась деревня Литтлфорд – здесь не так много развлечений, но это был популярный район рыбной ловли, и рыбаки, как правило, замечали проплывающие мимо лодки. Кроме того, на карте была изображена пара ферм на берегу реки, конюшня для верховой езды и несколько дорогих на вид домов; все это идеально подходит для игр с Уотерсом. Когда они планировали это вчера днем, Смит нашел нужную карту операционной системы; через несколько минут Уотерс переключился на экран, как будто потерял интерес, но затем он позвонил констеблю и показал ему карты Googlemaps. Он, очевидно, слышал о нем, но никогда не пользовался им сам – с его помощью Уотерс наметил свой точный маршрут еще до того, как увидел эти места. Умная штука. Смит припарковал свою машину на лужайке и уехал из Уотерса в деревню.
  
  Смиту предстояло пройти последний участок над Литтлфордом, который должен был состоять из приятной прогулки вдоль реки, посещения нескольких объектов недвижимости в еще более представительском стиле, довольно милого паба под названием "Лебедь и утка" и большого частного поместья, о существовании которого он и не подозревал – на карте OS оно называлось Мэнли-парк. После этого река, казалось, довольно быстро превратилась в крошечную синюю извилину, в которой, вероятно, даже каноэ не развернешь. Они не смогли бы обыскать каждый дюйм за утро. План состоял в том, чтобы встретиться в Апхэме около часа дня, съесть сэндвич и посмотреть, что произошло.
  
  От шикарных домов ничего не осталось; даже при том, что у каждого из них была своя маленькая пристань, никто из людей, с которыми он разговаривал, казалось, не следил за рекой. Хозяин "Лебедя и утки" наполовину помнил его по тем временам, когда они с Шейлой часто ходили куда–нибудь поесть субботним вечером - они там неплохо пообедали. Хозяин предложил ему выпить, безалкогольный напиток или что-нибудь покрепче, если он не слишком занят; полпинты лимонада были очень кстати, когда они стояли на террасе с видом на воду. Нет – прошлая суббота была очень оживленной, лодки двигались во всех направлениях, и на них не хватало персонала; было бы невозможно запомнить одно каноэ во всем этом, если бы оно каким-то образом не привлекло к себе внимания.
  
  Перед отъездом Смит спросил о его конечном пункте назначения.
  
  ‘ Вы имеете в виду Мэнли Холла?
  
  ‘Да’.
  
  ‘Вам повезет, если вы просто войдете туда. Я думаю, вам понадобится ордер только для того, чтобы нажать кнопку на воротах’.
  
  ‘Тогда почему это?’
  
  ‘Высокий уровень безопасности, электронные ворота, все такое’.
  
  ‘О. Ценные произведения искусства, я полагаю’.
  
  ‘Я ничего об этом не знаю. Мой племянник устроился на кухню пару лет назад, и они проверили его, прежде чем допустить к собеседованию! Он этого не понял ...’
  
  ‘Боже мой, эта земля твоя и моя, да? И все же я попробую’.
  
  ‘Вы можете добраться туда вдоль реки. Это все еще общественная пешеходная дорожка, хотя ее пытались изменить, когда место было продано лет пять или шесть назад’.
  
  ‘Хорошо, спасибо. Вы могли бы перекинуться парой слов со своими сотрудниками - если кто-нибудь что-нибудь вспомнит, вот моя визитка. О, заканчивайте – я нацарапаю это здесь, на этом пивном столике’.
  
  Взглянув на часы, Смит ускорил шаг – это было дальше, чем выглядело на картах. Шейла шла быстро, когда они впервые отправились к Озерам; это удивило его, но, как он позже обнаружил, она была из семьи, любившей активный отдых. Не раз она смеялась и оставляла его позади, когда взбиралась на какой-нибудь выступ или скалу в шортах, шерстяных носках и настоящих маленьких прогулочных ботинках.
  
  Забор был высотой семь футов и увенчан колючей проволокой, а предупреждающие знаки неохотно предписывали публике следовать по ухоженной тропинке у реки. Смит сделал, как ему сказали, и лениво удивился, зачем кому-то понадобилось уродовать пейзаж с таким чувством собственной незащищенности. И это, должно быть, стоило небольшого состояния.
  
  Река была слева от него, теперь более узкая, заросшая сорняками и бурная. Над ним нависали старые ивы, а густые заросли тростника и ирисов не подпускали пешеходов к воде, но кое-где люди нашли проход, и образовались небольшие пляжи с мелким песком. Неизбежные пустые банки и обертки от еды подсказали ему, что по выходным сюда приезжали несколько отважных любителей пикников в поисках тишины и покоя – или, что более вероятно, по несколько менее благотворным причинам. Он не исследовал мусор слишком внимательно. Дальше, когда тропинка превратилась в туннель среди деревьев, он с удивлением обнаружил пару проломов в защитном ограждении – просто дыры там, где проволока была отогнута некоторое время назад и не заделана.
  
  Ничего. На самом деле безнадежная задача, учитывая, насколько все заросло. Смит остановился и прислушался, позволяя своему разочарованию медленно рассеяться в мягкой зеленой тени под деревьями. Где-то у кромки воды тихо пропела одинокая птица. Вернитесь, как было условлено, и посмотрите, что нашли другие. Но перед этим сойдите с этой тропинки - одного из тех маленьких пляжных местечек здесь. Действительно, не стоило пить этот лимонад поверх двух чашек кофе.
  
  Он стоял, расслабившись, улыбаясь облегчению, а затем заметил кучку пепла на песке рядом с собой. Вероятно, дети разбивали лагерь и разводили костры. Правда, большой костер, довольно много древесной золы… Он присел на корточки рядом с ним. Не просто палки, а более крупные, более прочные куски дерева, не все сгоревшие в кучу, часть пепла все еще сохраняет изогнутую форму того, что здесь горело. Один проливной дождь, даже сильный порыв ветра, и все это рухнуло бы до неузнаваемости – но пока еще это было не до неузнаваемости. Смит встал и потянулся за телефоном. На паре снимков видно беловато-серое пятно на песке, ничего больше. Другой ракурс, тот же результат. И где именно он был? Если бы у него был один из тех телефонов с GPS, он мог бы сделать с ним что-нибудь умное, записать свое местоположение. Тогда возвращаемся к старомодному способу: обыскиваем карманы его куртки и в конце концов находим единственный пакет для улик, который в них находился.
  
  Затем он достал блокнот и написал подробное описание, обошел пепелище и записал расстояния. Каноэ не сгорело целиком, как единое целое; его разломали, и сначала части сложили друг на друга. Это потребовало силы, усердия и решимости. Что касается причин, об этом он побеспокоится позже – прежде всего, соберите доказательства.
  
  На другой стороне крошечного пляжа он нашел пластиковую бутылку, пролежавшую там целую вечность и не имевшую к этому отношения. Он вышел на пешеходную дорожку и посмотрел вдоль нее в обоих направлениях, но никого не увидел. Подойдя к забору, он плотно вдавил горлышко бутылки в проволоку и понадеялся, что ни один заботливый о мусоре пенсионер не подойдет и не уберет ее.
  
  Он намеревался вернуться, прямо назад и сообщить о находке, но всего через несколько ярдов подошел к одной из дыр в заборе и остановился. За дырой, казалось, было что-то вроде тропинки. Он уставился на это, на дыру в заборе, и она уставилась на него в ответ. Он подумал, что из всех мест именно здесь каноэ завершило свой последний путь, всего в нескольких ярдах от этого забора, в котором есть дыра. Что сказал домовладелец? ‘Высокий уровень безопасности, электронные ворота и все такое’. Совпадение?
  
  "Тропинка’ закончилась через несколько ярдов. Сначала густой подлесок чуть не заставил его передумать – там были крапива, шиповник и эти надоедливые круглые штуковины с маленькими крючками, которые цепляются за каждый предмет одежды, сделанный не из 100% нейлона, – но как только он оказался под более высокими деревьями, путь впереди стал яснее. Это был смешанный лес, ясень и какая-то хвойная поросль, дающая довольно густую тень. Участок был невелик, просто полоса, огороженная по краю поместья, и не более чем в пятидесяти ярдах от него сквозь деревья снова был отчетливо виден солнечный свет. Смит направился к нему.
  
  Маркус Дэвис привел бы Добермана, если бы не было так жарко и она немного не поправлялась. Теперь он жалел, что не был таким мягкотелым, потому что в лесу кто-то шел к нему. Сначала он заметил какое-то движение, а затем хрустнула пара веток - он был почти уверен, что на этот раз это был не олень. Он мог бы выпустить собаку и отправить ее в лес; после неприятностей на прошлых выходных никто бы его не обвинил.
  
  Он ждал на однопутной дороге, слегка вспотев, и говорил себе, что, скорее всего, это все равно были просто дети и что посылать Хельгу, которая была обучена кусаться первой и никогда не задавать вопросов, возможно, было неразумно. Тем не менее, он расстегнул куртку службы безопасности и пошарил внутри в поисках уверенности – лучше перестраховаться, чем потом сожалеть. Еще один треск ветки, а затем ничего, кроме долгого ожидания. Он отступил с дороги, ближе к кустам, и продолжал наблюдать.
  
  Смит увидел фигуру на дороге, когда был примерно в десяти ярдах от опушки леса – человек стоял неподвижно, ожидая чего-то, и было совершенно очевидно, чего. Пока Смит обдумывал возможные варианты, он увидел, как мужчина расстегнул куртку и полез внутрь, но затем рука оказалась пустой. Странно, а потом он заметил, что сама куртка была частью униформы охранника, что несколько изменило ситуацию. Затем мужчина сошел с дороги, чтобы быть менее заметным для тех, кто выходил из леса.
  
  Было бы хуже, если бы охранник пришел в лес искать его, и поэтому Смит снова двинулся вперед, пока не оказался за деревьями. Он поднял руку в знак подтверждения того, что видел другого мужчину, и направился в его сторону. Когда их разделяло пять ярдов и Смит собирался заговорить, охранник тоже поднял руку.
  
  ‘Стойте здесь! Не подходите ближе!’
  
  Смит сделал, как ему сказали.
  
  ‘Это частная собственность. Вы проникли через забор безопасности’.
  
  Рука охранника снова была на полпути к куртке, а другая, левая, больше не подавала знак "Стоп"; она вернулась к левой стороне лица охранника, как будто он собирался схватиться за левое ухо. Он слишком нервничает для своего же блага или для моего, подумал Смит, но ничего не предпринял сам.
  
  ‘Нет, я этого не делал. Забор уже был сломан. В нескольких местах’.
  
  Прошло несколько секунд. Наконец, охранник слегка повернул голову влево, все еще следя одним глазом за незваным гостем, и тихо, но недостаточно тихо, проговорил в рукав:
  
  ‘Главные ворота, входите’.
  
  Должно быть, у него в ухе динамик; ответ был слабым, просто пронзительное жужжание.
  
  ‘У нас есть еще один’.
  
  И еще один комариный вой в ответ.
  
  ‘Саут-энд, на трассе’.
  
  На этот раз пауза. Они посмотрели друг на друга, лицо Смита было озадаченным, но спокойным, а Маркус Дэвис больше не делал попыток скрыть то, что он делал. Еще один короткий гудок и окончательный ответ– ‘Будет сделано. Конец связи’.
  
  Смит спросил: ‘Что теперь будет?’
  
  ‘Кто-нибудь сопроводит вас с территории’.
  
  ‘Боже мой. Все это звучит очень официально’.
  
  В наступившей тишине лесной голубь начал кричать с деревьев позади Смита, вскоре ему ответил другой на деревьях позади охранника. Солнце припекало спину Смита, и он снял бы куртку, если бы не подозревал, что это движение вызовет нежелательную реакцию со стороны охранника.
  
  ‘Тем не менее, сегодня хороший день для этого ...’
  
  Ничего.
  
  Он внимательнее вгляделся в лицо перед собой. В верхней части левой щеки, где кость ближе всего к коже, было небольшое изменение цвета, просачивающееся в плоть вокруг уголка глаза. Синяк? И затем, словно в ответ, Смит увидел, что нижняя губа была недавно рассечена и все еще немного припухла, придавая рту слегка раздраженный вид. Технически, ему, вероятно, следовало бы заявить о себе в этот момент, но он был заинтригован, увидев, как они намеревались относиться к нему как к обычному члену общества, если они именно так к нему относились. И технически, его тоже еще не спросили, что он там делал. "У нас еще один", - сказал охранник. "Еще один что?"
  
  Смит принял удобную позу, огляделся по сторонам, а затем снова посмотрел на охранника. К ним присоединились еще голуби – это был настоящий обеденный хор. Вдалеке, немного выше по склону, послышался слабый звук быстро приближающегося двигателя, подтвердив впечатление в сознании Смита, что он представлял какую-то чрезвычайную ситуацию, какую-то угрозу. Чему? Кому?
  
  Джип завернул за угол и быстро наехал на них. За рулем был другой полицейский, но этот был моложе, более мускулистый, с татуировками на руках. Он развернул джип, съехал с трассы, а затем вернулся на нее, одним маневром развернув машину лицом в гору.
  
  ‘Садитесь’.
  
  Первый охранник забрался на задние сиденья и жестом пригласил Смита следовать за ним. Они тронулись, опять же со скоростью, которая, казалось, совершенно несоразмерна ни одному запланированному или совершенному до сих пор правонарушению. Водитель, державший одну руку на руле, повернулся, чтобы посмотреть на Смита. Глаза скользнули от лица к ногам, а затем обратно, открыто сравнивая его с каким-то пока еще не осознанным стандартом. Более профессионально и, безусловно, более опасно. Сделав вывод, водитель впервые заговорил – по-шотландски, довольно широко, возможно, из Глазго.
  
  ‘Тебе следовало бы знать лучше, дедушка’.
  
  ‘Да, я знаю. Я виню дом престарелых. Они оставляют двери открытыми, и я просто ухожу прочь.… Это происходит постоянно’.
  
  Водитель оглянулся на дорогу, когда они приближались к первому повороту, и немного сбавил скорость. Миновав его, он снова повернул, выглядя немного менее уверенным в направлении, в котором они ехали.
  
  ‘ А? Ты серьезно?
  
  ‘Обыщите меня. Меня легко сбить с толку. Куда вы меня ведете?’
  
  ‘Послушай, приятель, мы просто везем тебя к воротам, а не домой. Там есть телефон.… Я полагаю, мы могли бы позвонить кому-нибудь. Если ты знаешь номер!’
  
  Водитель оглянулся на другого охранника и ухмыльнулся.
  
  ‘Вообще-то, я бы предпочел, чтобы вы пока не провожали меня до выхода’.
  
  Глаза водителя снова были устремлены на дорогу. Впереди виднелась еще одна полоса деревьев, а в просвете - ворота безопасности и небольшое одноэтажное здание.
  
  ‘О. Не хотели бы совершить экскурсию, а?’
  
  ‘Нет. Я бы хотел, чтобы вы отвели меня к вашему руководителю. Если вас это не затруднит’.
  
  Водитель снова обернулся, все еще смеясь, но веселье постепенно исчезло, когда он прочитал удостоверение, которое ему протягивали.
  
  Они остановились у главных ворот.
  
  ‘Я начальник службы безопасности’.
  
  ‘Возможно, но я разговаривал не с ним", - указывая на первого охранника, который ждал его на дороге. - "Я разговаривал с вами. Я хотел бы встретиться с вашим руководителем, кто бы ни нанял вас здесь, в Мэнли Парке.’
  
  ‘В чем дело?’
  
  ‘Я пока не знаю, но чем дольше вы заставляете меня болтаться поблизости, тем больше у меня времени, чтобы составить неверное представление’.
  
  В глазах молодого охранника не было страха, только досада на то, что его переиграли. Бросил взгляд на первого охранника, как будто он был в чем-то виноват в том, что не установил личность злоумышленника, а затем попросил удостоверение личности Смита. Он ушел с этим в офис, примыкающий к барьерам. Подтянутый, дисциплинированный, волосы подстрижены под третий номер: "недавно уволенный", - подумал Смит, наблюдая, как другой охранник в офисе отошел в сторону, чтобы начальник охраны мог воспользоваться тамошним телефоном. Их уже трое, и он сомневался, что успел познакомиться со всей службой безопасности - должно быть, это какие-то картины в большом доме.
  
  Но те, что висели на стенах приемной, в которой он ждал, были темными, унылыми вещами, а не шедеврами старых мастеров или импрессионистов – знания Смита об искусстве художника простирались так далеко, если не дальше. Однако мебель была хорошей, и он встал с дивана с тяжелой обивкой, чтобы рассмотреть кое-что повнимательнее – Шейла могла бы многое рассказать ему об этих вещах, ведь ее отец занимался этим бизнесом. Затем он встал у окна и посмотрел на усыпанную гравием подъездную дорожку; пыль от джипа все еще висела в воздухе над ним, и он вспомнил руки начальника службы безопасности, когда они сжимали руль, костяшки обоих пальцев были в ссадинах и струпьях. Разговоров было немного. Смит спросил, с кем он собирается встретиться, и ответом было ‘Капитан Гамильтон’.
  
  В коридоре скрипнула половица, и дверь позади него со щелчком открылась. Смит продолжал смотреть в окно, не оборачиваясь, пока голос не заговорил с ним.
  
  ‘Детектив-сержант Смит, мне очень жаль, что пришлось вас задержать’.
  
  OceanofPDF.com
  Глава Девятая
  
  ‘Капитан Гамильтон?’
  
  ‘Да. Они будут называть меня так. В этом нет никакой необходимости. Джонатан Гамильтон – Джон’.
  
  ‘Это армейское звание, сэр?’
  
  Колебание и озадаченный взгляд перед ответом.
  
  ‘Да. Очевидно’.
  
  ‘Ну, не совсем так, сэр. Возможно, вы были пилотом или командовали лодкой’.
  
  ‘ Понятно. Внимание к деталям, а?
  
  ‘Да, сэр’.
  
  Он был высоким и элегантным в движениях, манерах и речи; Смит почувствовал, что учился в государственной школе, затем, возможно, в Оксбридже и, конечно же, в Сандхерсте. Высокий, но худой, болезненно худой, когда приглядываешься повнимательнее к рукам и запястьям, а затем, насторожившись, снова изучаешь лицо и видишь туго натянутую кожу, как у тех старых солдат, которые пережили японские лагеря для военнопленных. Но Хэмилтон был не так уж стар, несмотря на серебристо-седые волосы, и близко к этому – ему было не больше сорока, а возможно, и того меньше. Смит быстро подсчитал: возраст, выслуга лет, звание, выход на пенсию – что-то здесь не совсем так.
  
  ‘Что мы можем для вас сделать, сержант? Все, что угодно… Несмотря на ваш неортодоксальный способ проникновения. Я уверен, что у вас есть веская причина для этого’.
  
  ‘Да, я так думаю, сэр. Тем не менее, приношу свои извинения. Ребята из службы безопасности действительно казались немного нервными’.
  
  ‘Просто выполняют работу, за которую им платят’.
  
  ‘Очень хорошо экипирован. Униформа, рации и прочее’.
  
  Гамильтон повнимательнее присмотрелся к стоящему перед ним детективу – очень заурядный тип, и, проходя мимо него на улице, можно было принять его за довольно потрепанного продавца ковров или разочарованного младшего клерка в бухгалтерии. Он жестом пригласил его сесть на диван, а сам сел в одно из кресел лицом к нему.
  
  ‘Вы так и не сказали, по какой причине пришли в поместье, сержант’.
  
  ‘Совершенно верно, сэр, у меня нет. Это большое поместье? У меня действительно есть веская причина спрашивать’.
  
  ‘Если считать фермы, то это больше тысячи акров’.
  
  Смит кивнул и улыбнулся в ответ владельцу всего этого – если он, конечно, был владельцем. Это была немного странная обстановка.
  
  ‘И прекрасный дом тоже’.
  
  ‘Спасибо вам’.
  
  ‘Я знаю, что в армии щедрые пенсии, но я не представлял, что они идут на все это! Вы в отставке, сэр?’
  
  Гамильтон откинулся на спинку кресла. В нем чувствовалась усталость, но светлые серые глаза и сейчас не отрывались от Смита.
  
  ‘Вы всегда так прямолинейны, сержант?’
  
  ‘Об этом время от времени упоминали, сэр. Я предполагаю, что вы занятой человек и было бы лучше не тратить свой день впустую’.
  
  ‘Вполне. Пока, похоже, я являюсь объектом вашего расследования. Да, я уволился из армии. У меня была полноценная, разнообразная и приносящая удовлетворение карьера; Я могу сообщить вам все подробности, если они вам понадобятся. У меня нет претензий по поводу моей пенсии, но Мэнли Парк доступен для меня благодаря семейным связям. Мои интересы включают ловлю лосося, езду с собаками, шахматы и романы Эвелин Во.’
  
  Теперь настала очередь Смита пересмотреть отношение к человеку, сидящему перед ним. Гамильтон был человеком, которого он знал, которого он помнил слишком хорошо; из офицерского сословия, совершенно убежденных в собственном превосходстве, фактически настолько уверенных в нем, что они могли внушить абсолютную преданность некоторым другим типам людей в рядах ниже их – людям вроде начальника службы безопасности, все еще страдающего в офисе у главных ворот, сердитого на то, что он не смог защитить своего командира от внимания маленького неряшливого полицейского. Был ли капитан Джонатан Гамильтон кем-то большим, чем один из них?
  
  ‘Спасибо, сэр. Вы совершенно правы, я должен объяснить, почему я здесь. Мы ищем джентльмена, который, как мы думаем, проходил здесь в прошлые выходные. У нас нет имени, и мы не знаем наверняка, сделал ли он что-то плохое, но мы хотели бы поговорить с ним. ’
  
  ‘Чтобы исключить его из вашего расследования?’
  
  ‘По-моему, сэр, именно так об этом говорят по телевизору’.
  
  Гамильтон снова улыбнулся, явно дружелюбной улыбкой, подтверждающей, что он действительно наслаждается беседой.
  
  ‘И вы хотели бы знать, видели ли мы что-нибудь или слышали. Мне не сообщили ни о чем необычном, сержант. Мы здесь живем спокойно’.
  
  ‘Ваши люди кажутся очень хорошо организованными; без сомнения, они доложили бы вам о любых странных личностях, ошивающихся поблизости’.
  
  Фраза была тщательно подобрана, и Гамильтон ее не пропустил.
  
  ‘Я по-прежнему считаю, что люди из бывших служб наиболее эффективны во многих вещах’.
  
  ‘И, полагаю, преданный к тому же’.
  
  Хэмилтон только приподнял бровь, как будто это было констатацией очевидного.
  
  ‘Еще кое-что, сэр. Мы думаем, что этот человек, возможно, путешествовал вдоль реки. Я так понимаю, что сама река не является частью поместья. Несмотря на дыры в заборе.’
  
  ‘Я думал, что их починили’.
  
  Всего лишь мгновенная вспышка раздражения, прежде чем размеренный голос продолжил: ‘Но вы совершенно правы. Река была старой границей, но общественная пешеходная дорожка вмешалась. В качестве жеста доброй воли по отношению к местному сообществу мы перенесли наше защитное ограждение на другую сторону от него.’
  
  ‘Понимаю, сэр. Очень публичный человек. Не думаю, что мне стоит беспокоить вас сегодня еще больше’.
  
  ‘ Сегодня? Вы рассчитываете вернуться, сержант?
  
  ‘В этом деле все только начинается. Никогда не знаешь, что подвернется’.
  
  ‘Конечно. Что ж, по крайней мере, теперь ты знаешь, где ворота. Я подброшу тебя туда’.
  
  ‘Нет, спасибо, сэр. Мне нужно совершать получасовую быструю ходьбу пять раз в неделю. По предписанию врача. И сегодня прекрасный день для этого ...’
  
  Смит на полчаса опоздал в кафе "Риверсайд" в Апхэме, событие настолько необычное, что Мэгги Хендерсон почувствовала явное облегчение, когда он в конце концов вошел через открытые двойные двери.
  
  ‘Что случилось? Мы как раз собирались поднимать вертолет’.
  
  ‘Расскажу вам через минуту. Что-нибудь?’
  
  Ничего. Ни одна живая душа, с которой они разговаривали, не вспомнила одинокого байдарочника в тот субботний день. Чрезмерно восторженные пенсионеры сообщали о различных других мелких правонарушениях, в том числе о превышении скорости в кают-компании и резком увеличении количества случаев загрязнения собаками; у них даже была реальная зацепка для команды по борьбе с наркотиками относительно пассажиров одной из кают-компаний, но ничего о заинтересованном лице.
  
  ‘Хм. Он держался так незаметно, что можно подумать, он не хотел, чтобы его заметили, а? Ну что ж, это был рискованный шаг. Я? Меня неизбежно задержали. Нет, буквально, меня задержали эти большие, мускулистые охранники ...’
  
  Он рассказывал эту историю в течение следующих пяти минут, подыгрывая их вопросам, пока все не рассмеялись. Единственной деталью, которую он опустил, было обнаружение пепла у реки – пепла, который, он был почти уверен, был от каноэ, которое они искали тем утром. Странная пара поймет, почему он это сделал; позже, когда он расскажет всю историю Уотерсу, ему придется объяснить, почему он так поступил. Странно, подумал он, что присутствие рядом кого-то совершенно нового заставляет тебя осознать, насколько сложными могут быть вещи.
  
  ‘Пойдемте, у нас есть время выпить еще чаю. Что вы все будете?’
  
  Когда Смит встал из-за стола, все трое смотрели ему вслед, все еще улыбаясь услышанной истории. Первым заговорил Джон Мюррей.
  
  ‘Так что же он нашел?’
  
  Мэгги Хендерсон кивнула и ничего не сказала.
  
  Уотерс сказал: "Судя по звуку, это просто немного беспокоит!’
  
  ‘Ни за что. Зачем идти в этот холл? Почему его повели на встречу с главным инспектором? Он что-то напал на след или, по крайней мере, думал, что напал’.
  
  ‘И все же, должно быть, он испугался, когда его вот так схватили, особенно если он думал, что они вооружены!’
  
  Два старших детектива коротко переглянулись, а затем Мэгги тихо объяснила – она видела, как Смит как раз брал поднос со стойки.
  
  ‘Крис, ты наделаешь много ошибок на ранней стадии этой работы, мы все совершаем. Но не позволяй этому стать одной из них - не стоит недооценивать констебля’.
  
  Как только они вернулись в участок, Смит направился к столу дежурного вместе с Уотерсом на буксире. Чарли Хиллс снова был там, стоял за стойкой и выглядел слегка скучающим.
  
  ‘У нас что, нет других сержантов в форме? Почему это всегда ты? Что ты такого сделал, что тебе нужно столько сверхурочных? Я думал, Анонимные игроки разобрались с тобой’.
  
  ‘ Добрый день, округ Колумбия, ’ и он кивает Уотерсу.
  
  ‘Добрый день, Чарли. Ты снова на связи завтра утром? Нет? Черт возьми. Ты можешь приготовить для меня кое-что сейчас, прежде чем свалишь?’
  
  ‘Блондинка или брюнетка?’
  
  ‘Мне все равно, какие у них волосы, но мне нужна пара работяг, и один из них должен уметь нажимать кнопку "Вперед" на камере ".
  
  Он рассказал Чарли о куче пепла, о местонахождении, о том, как искал пластиковую бутылку в проволочном ограждении, пока какой-нибудь послушный гражданин, заботящийся о мусоре, не убрал ее. Все это время он ощущал рядом с собой растущее удивление, когда Уотерс слушал то, что было сказано. Чарли делал заметки, но когда констебль закончил, он снова поднял глаза.
  
  ‘Констебль, я не хочу наступать криминалистам на пятки’.
  
  ‘Я сомневаюсь, что это место преступления, Чарли, по крайней мере, не из тех, на которые мы когда–либо посылали криминалистов - сжигать каноэ? Кстати, я об этом умолчу. Мне просто нужны подходящие фотографии и другие взгляды на это. И еще один образец. Ты знаешь, я бы не втянул тебя в это, если бы ты этого не заслуживал. ’
  
  ‘Я посмотрю, что можно сделать. Идешь к фургону? Прекрасная погода для этого’.
  
  ‘Да, может подойти’.
  
  ‘Если вы этого не сделаете и просто захотите пива ...’
  
  ‘Спасибо, Чарли’.
  
  Уотерсу не нужно было ничего говорить, когда они вернулись в офис, который был пуст, кроме них двоих.
  
  ‘Крис, мне нужно позвонить, написать несколько заметок и повидаться с дамой, прежде чем она уйдет домой, так что я представлю тебе сокращенную версию, хорошо? Во-первых, у меня полно дел, и ничего такого, что могло бы противостоять адвокату, который все еще учится в начальной школе; трудолюбивых детективов на данный момент не нужно обременять моими фантазиями. Во-вторых, они не в команде – команды нет, и ты пока не в счет. Как таковым, им незачем знать. В-третьих, они знают, как я работаю. Четвертое – я не помню, что именно четвертое, но что-то есть. Вы, однако, находитесь в привилегированном положении, зная почти столько же, сколько я, но, очевидно, только по этому делу. Это нормально?’
  
  Уотерс кивнул и спросил, чем он может помочь. Смит спросил его, перезванивал ли он уже в Pisces Marina, и Уотерс поднял руки, как будто в целях самообороны.
  
  ‘Правда, констебль, это очень мило с вашей стороны, но мне не нужен ваш он...’
  
  ‘Нет, я серьезно, Крис. Свяжись с этим Барри. Спроси его, из какого дерева сделаны эти каноэ. Спроси его, нет ли у них старого, который мы могли бы поджечь, если понадобится. Конечно, если ты случайно разговариваешь с этой Клэр ... ’
  
  Смит зашел в заднюю комнату, крошечную пристройку к главному офису, где стояли ксерокс и пара старых, потрепанных картотечных шкафов. Уотерс уже был на работе, разговаривал с кем-то по телефону; хороший парень, занятой и не задающий слишком много вопросов в неподходящий момент. Смит тихо закрыл дверь. Он мог взять трубку стационарного телефона – они были повсюду, установлены много лет назад, когда еще можно было тратить деньги, – но в наши дни он обычно пользовался ими только тогда, когда хотел сделать публичное объявление. Итак, с мобильным телефоном ничего не вышло – батареи осталось немного, но ее должно быть достаточно.
  
  Это был первый звонок, который он сделал инспектору Полу Харрингтону с момента своего возвращения на работу. За последние три года они вдвоем тесно сотрудничали над несколькими делами, делясь идеями друг друга и рекомендациями, создав команду из восьми детективов вместо обычных четырех, которая была в два раза гибче и в три раза эффективнее обычной. После неприятностей с Уилсоном и его дружками было неизбежно, что одному из них придется отправиться на новые пастбища, и все могло закончиться по-разному.
  
  ‘Пол?’
  
  ‘Констебль? Я уже говорил тебе, мне нужно жить дальше. Не пытайся преследовать меня’.
  
  ‘Да, очень забавно’.
  
  ‘То, что у нас было, было замечательно, констебль, но теперь все кончено. Ты должен это принять’.
  
  "У меня разрядился аккумулятор ...’
  
  ‘Я уверен, что ваш лечащий врач может что-нибудь прописать, но мужчина вашего возраста должен быть осторожен’.
  
  ‘Как жизнь в Лонгмарше?’
  
  ‘Честно говоря, констебль, для меня облегчение выбраться из этого проклятого места. Я и не подозревал. Здесь я снова крупная рыба в милом маленьком бассейне. Люди заваривают мне чашки чая – еще месяц, и они будут массировать мне ноги.’
  
  Они поговорили несколько минут, и вскоре Смит убедился, что Харрингтон говорил совершенно серьезно – он действительно был счастлив вдали от участка, который они делили три года, счастливее вдали от политики, счастливее иметь дело с преступностью, которая, как правило, имела более пасторальный привкус. Именно звуковой сигнал разряженной батареи напомнил Смиту, зачем он позвонил в первую очередь.
  
  ‘Пол, у тебя все еще есть контакт с армейским архивом?’
  
  ‘Иногда я думаю, что это все, для чего ты когда-либо хотел меня, констебль. Да, почему?’
  
  ‘Если я назову вам имя и звание, не мог бы ваш человек разыскать его для меня? Он на пенсии. Это просто проверка биографии’.
  
  ‘ Конечно, это так. А как насчет ваших собственных контактов в том отделе?
  
  ‘Мой? К настоящему времени все в траве или под ней. Это строго не для протокола. Если это проблема ...’
  
  ‘Нет, продолжайте. Рано или поздно мне понадобится услуга’.
  
  У детектива-инспектора Рив после работы была назначена встреча с парикмахером, которую ей пришлось выманивать из салона. Но очень преуспевающий адвокат, пригласивший ее на ужин в пятницу вечером, – немного моложе ее, довольно лестный – возможно, того стоит. В профессиональном плане она уже сделала мысленную пометку о потенциальных конфликтах интересов в дальнейшем, но пока… Итак, она потихоньку начала наводить порядок на своем столе сразу после обеда, и теперь ей оставалось только ждать, пока выход через главную дверь не покажется скорее немного преждевременным, чем неприлично ранним.
  
  После стука в дверь, беззаботного ‘Войдите!’ и появления Смита она немного поникла. Это было написано на его лице, слегка озадаченное, несколько извиняющееся выражение, которое говорило сквозь улыбку: "Я знаю, вы сказали мне ничего не находить, но ..." И он снова принес папку – она уже выглядела толще, но, конечно же, ей это только показалось.
  
  Он рассказал ей об утренних событиях, ничего не утаивая, но и никак не намекая на свои мысли или склонности. Когда он сказал, что, по его мнению, мужчины были вооружены, она выглядела более обеспокоенной и сказала, что это то, что они могли бы проверить, что-то надежное, на что можно посмотреть. Смит покачал головой.
  
  ‘Частная собственность; возможно, чрезмерная, но не незаконная, если у них есть лицензии. И у них будут лицензии. Это только заставило бы их насторожиться, если вы простите за выражение ’.
  
  ‘Разве это имеет значение, констебль? Вы действительно думаете, что этим людям есть что скрывать? Это просто предположение… Совпадение?’
  
  ‘Что я думаю, так это... ну, вот что. Кто-то ударил молодого Уэйна по голове, прежде чем он утонул. Я не думаю, что его хотели убить – есть некоторые незначительные свидетельства того, что они пытались оживить его. Но тогда они ничего не сообщили, они бросили тело в реке – это преступное поведение. Последний человек, который, вероятно, видел мальчика живым, - это байдарочник, который, как мы теперь знаем, парень не из простых: вымышленное имя, иностранец, по-видимому, невидимый для большинства представителей общественности, по-видимому, крадет каноэ. Я нахожу то, что, как я полагаю, является его останками, в нескольких ярдах от забора безопасности вокруг шикарного загородного дома и территории, полной вооруженных охранников, пара из которых носит следы недавнего физического столкновения.’
  
  Рив уставился на открытую папку, на заметки, написанные плотным, аккуратным почерком Смита.
  
  ‘Но армия, округ Колумбия? Это всегда ужасно. Вы абсолютно уверены, что он не мог быть пилотом авиакомпании? Или даже астронавтом?’
  
  Он ничего не ответил. Она, конечно, была права, но иногда кости выпадают так, как тебе меньше всего хотелось бы. Убранный стол, сумочка на стуле, готовая к отъезду, и, взглянув на часы, он понял, что уже почти пять часов.
  
  ‘Сегодня днем нам не нужны никакие решения’.
  
  ‘Я полагаю, мы могли бы осторожно навести справки о капитане Гамильтоне’.
  
  Смит вежливо кашлянул и поднял брови.
  
  ‘А. Точно. Что-нибудь еще?’
  
  Он рассказал ей о двух констеблях, которые отправятся к реке завтра утром, и она кивнула и еще немного подумала.
  
  ‘Констебль, я не могу дать вам ответ сейчас. Дайте мне выходные, и увидимся в понедельник. Разве тогда у вас тоже не было вашего первого мероприятия по информированию о наркотиках?’
  
  ‘После обеда в Апхэме. Хороший способ для них начать новый год’.
  
  ‘Тогда возвращайтесь и навестите меня’.
  
  ‘Сойдет’.
  
  Он встал и уже направился к двери, желая больше не задерживать ее.
  
  "Констебль Смит? Это жутко, не так ли? Как эта дрянь просто преследует тебя повсюду? Почему это?’
  
  Он остановился в дверях.
  
  ‘Отчасти это из–за меня - можно сказать, я напрашиваюсь на это. Но дело не только в этом. Если мне укажут определенное направление, могут последовать определенные результаты. Но я не всегда указываю пальцем, не так ли?’
  
  ‘Полагаю, что нет. Хороших выходных, констебль’.
  
  Когда он ушел, она взяла свою сумку, как будто собиралась сама направиться к двери, зная, что не сделает этого. Она немного опоздает на встречу. Все, что он только что сказал, было правдой – она поставила это перед ним, она указала ему в этом направлении, и теперь, постепенно, это набирало какой-то импульс. Зачем она это сделала? К чему это привело? Он ей больше, чем нравился – она восхищалась им, уважала его превыше всех других офицеров, – но иногда с ним было опасно общаться. За эти годы она слышала все комментарии: слишком своенравный, распущенный, даже вредный для карьеры других офицеров. Ей нужно было подумать об этом, и поэтому она вернулась к своему столу, достала дневник и начала делать заметки о событиях дня.
  
  OceanofPDF.com
  Глава Десятая
  
  Итак, вопрос был “Почему люди вообще принимают наркотики?” Мы должны это знать, не так ли? Если мы знаем, что побуждает кого-то что-то делать, мы можем начать выяснять, как избежать такого поведения и как справиться с последствиями, которые возникают в результате такого поведения, если кто-то не может этого избежать.’
  
  Теперь они слушали. Не было никаких ухмылок и хихиканья, которых вы ожидаете, имея дело с детьми младшего возраста; это были шестиклассники, прекрасно сознающие свое положение "молодых взрослых" – по крайней мере, он думал, что сейчас это правильная терминология, – но был лишь намек на старую антиавторитетскую, левую чушь, вероятно, восходящую ко временам их родителей. Тем не менее, насколько он знал, никто не пробормотал “Свиньи”. И теперь они слушали.
  
  ‘У нас было несколько достойных ответов. Из-за давления со стороны сверстников. Произвести впечатление на кого–то - мальчика, девочку или кого-то посередине - не имеет значения, мотивация одна и та же. Выяснить, из–за чего весь сыр-бор - любопытство. Заявить о себе, восстать против норм общества. Кстати, кто все эти парни по имени "Норм", и почему нас волнует, что они думают?’
  
  Несколько улыбок над его ужасными шутками и пауза, чтобы они тоже осмыслили то, что он сказал. Как только он добрался до первых рядов, то увидел Мелани Картер и Стивена Нила, сидевших вместе во втором ряду. Они пытались привлечь его внимание так, чтобы этого не заметил никто из остальных – хотели какого-то признания, что он не забыл их, возможно, не забыл Уэйна.
  
  ‘Я не хочу, чтобы вы поняли это неправильно, но, боюсь, это все обычные ответы. Это ответы, которые вы узнали на уроках PHSE, которые у вас были в дальнейшем в школе – помните, как вы сказали мне в начале, что делали это сто раз раньше? Подумайте об этом. Если бы я застукал кого-нибудь из вас за курением косяка на улице после этого сеанса и спросил вас, зачем вы это делаете, что бы вы сказали? Вы бы сказали мне: “Ну что ж, офицер, я курю это, чтобы восстать против норм моего общества. И я надеюсь произвести впечатление на ту новенькую в 11 классе”? Нет, это не очень вероятно, не так ли?’
  
  Уотерс сидел позади и слева от него, наблюдая за толпой, которая снова смеялась, и Смит подумал, что если бы он сидел там, среди них, мне было бы трудно отличить его с верхнего шестого места.
  
  ‘Я собираюсь поделиться с вами тем, что, по моему мнению, является главной причиной, по которой люди продолжают принимать наркотики после того первого опыта – и я, вероятно, вот-вот попаду в беду. Снова ’. Он поднял глаза на двух или трех воспитателей, которые околачивались сзади, и на строгую, почтенную даму, которая сказала ему, что она заместитель директора. Группа замолчала в ожидании.
  
  ‘Наркотики заставляют тебя чувствовать себя потрясающе, разные наркотики по-разному. Старомодное слово ‘кайф’ действительно попало в точку. Ты чувствуешь себя ростом в десять футов. Ты чувствуешь себя смешнее, сильнее, умнее, возможно, даже сексуальнее. Ты чувствуешь себя более талантливым, более творческим, более реальным и более нереальным одновременно. Ты чувствуешь себя прекрасно.’
  
  Старушка больше не сидела – она вскочила на ноги, обеспокоенно посмотрела на других преподавателей, а затем уставилась прямо на Смита. Пара студентов рассмеялись, другие выглядели просто удивленными, а один остряк в первом ряду сказал своему соседу: “Далеко!” Затем поднялась рука. Смит кивнул спрашивающему.
  
  ‘Откуда вы все это знаете?’
  
  Подтекст был достаточно очевиден, и раздалось еще больше смеха, включая смех самого Смита.
  
  ‘Потому что я несколько лет проработал в отделе по борьбе с наркотиками. Я разговаривал с сотнями людей – я не просто арестовывал их. Я многому научился’.
  
  Другой голос выкрикнул вопрос, увидев возможность прославиться.
  
  ‘Вы тоже были в отделе нравов?’
  
  Это возымело желаемый эффект, и он снова стал ждать тишины.
  
  ‘Да, был, ненадолго. Но я не буду вдаваться в подробности того, что я там узнал, сынок. Я не хочу возбуждать тебя в такую рань’.
  
  Несколько смешков и красное лицо положили этому конец.
  
  ‘Конечно, здесь есть связь. Многие люди, с которыми мы имеем дело в отделе нравов, находятся там только из-за своей наркотической зависимости. Получить те чувства, которые я описывал, дорого стоит, не так ли, вы это знаете. Это ‘замечательное’ чувство лишь временное, и чем больше вы стремитесь к нему, тем более временным оно становится. Одна очень грустная молодая леди однажды сказала мне: “Никогда не бывает так хорошо, как в первый раз”. Она знала, что это безнадежно - снова искать то "замечательное" чувство, но не могла перестать пытаться. Она действительно не могла остановиться – и она была образованна, как вы, и молода, как вы. И она тоже была красива...’
  
  На этот раз долгое молчание. Заместитель директора снова села. Маленькая, прилежного вида девушка в первом ряду подняла руку, и Смит улыбнулся ей.
  
  ‘Что с ней случилось?’
  
  ‘Она умерла’.
  
  Он кивнул и позволил этому осмыслиться.
  
  ‘Я не буду вдаваться в подробности, потому что ... ну, потому что большинство из вас сочли бы это слишком печальным, а я пришел сюда не за этим. Но она умерла в одиночестве, в комнатушке, менее чем в сотне миль отсюда. Очевидно, она была наркоманкой. Но вы знаете, я всегда думаю, что настоящую цену платят семья и друзья, оставшиеся позади. Они всегда винят себя, они всегда верят, что могли бы сделать больше. Если ты сможешь остановить хотя бы одного друга от того, чтобы пойти по этому пути, ты предотвратишь больше страданий, чем можешь себе представить. Если ты сможешь остановить себя, ты спасешь свою семью от большей душевной боли, чем они когда-либо заслуживали, какими бы жестокими они тебе ни казались иногда. Если ты не сможешь… Что ж, по крайней мере, несколько минут ты будешь чувствовать себя прекрасно. Есть вопросы?’
  
  Были.
  
  Смит сидел в машине с открытой дверцей, держа в руке вторую за день сигарету, опущенную и выставленную наружу, чувствуя себя непослушным школьником. Пересекая автостоянку и поднимаясь по ступенькам к главному входу школы, он мог видеть, что Уотерс все еще очень вежливо пытается вырваться из объятий заместителя директора – теперь она действительно держала его за руку, продолжая что-то серьезно говорить прямо в лицо молодому детективу. Смит тихо рассмеялся и сказал сквозь дым: ‘О боже!’
  
  Когда Уотерс, наконец, приехал, он плюхнулся на пассажирское сиденье и закрыл глаза – Смит выщелкнул кончик наполовину выкуренной сигареты и положил остатки обратно в пачку.
  
  ‘Спасибо, констебль!’
  
  ‘За что?’
  
  ‘Оставил меня там одного’.
  
  ‘Ну, мне захотелось отлить, а потом я решил, что все кончено, и вышел сюда. Что, черт возьми, ты делал все это время?’
  
  ‘Я уверен, вы могли бы видеть’.
  
  ‘Итак,… Как себя чувствовала мадам Гильотина? Действительно раздражена или только притворяется?’
  
  Уотерс открыл глаза и повернулся лицом к Смиту.
  
  ‘Нет, она не была раздражена, совсем нет. Она сказала, что ваш подход был “крайне неортодоксальным, но эффективным” – она подумала, что вы достучались до них, и попросила меня передать ее благодарность.’
  
  ‘Ну, до тех пор, пока ты не захочешь держаться за меня, пока будешь это делать’.
  
  ‘Я знал, что вы будете наблюдать’.
  
  Вдалеке прозвучал электрический звонок. Группы учеников в форме начали перемещаться в разные части зданий, высыпая из одних дверных проемов и выстраиваясь в очереди в соответствующем беспорядке, чтобы вернуться в другие. Они вдвоем некоторое время сидели и наблюдали.
  
  ‘Образование, да?’
  
  Уотерс кивнул, все еще наблюдая и ничего не говоря.
  
  ‘Я не знаю, откуда я это знаю – вероятно, привычка моей жены разгадывать кроссворды, не то чтобы у нас когда-либо были кроссворды, естественно… Но это происходит от латинского слова ducere, что означает руководить. Итак, образование означает ‘вести’. Куда, черт возьми, мы их теперь ведем, а?’
  
  Уотерс обернулся, чтобы посмотреть на Смита, прежде чем ответить.
  
  ‘По-моему, это довольно хорошая школа’.
  
  ‘Насколько я знаю, да. У него хорошие противозачаточные средства и все такое. Я полагаю, поражает все цели’.
  
  ‘Но?’
  
  ‘Я имел в виду больше в целом, понимаете? Как общество – то, чему мы учим в школах, и способ, которым мы это преподаем, - я думаю, говорит о многом ’.
  
  Когда Уотерс не ответил, Смит улыбнулся и вставил ключи в замок зажигания.
  
  ‘Ты действительно быстро учишься. Нет ничего скучнее полицейского-философа!’
  
  ‘Нет, я просто поинтересовался. А как насчет тебя, твоего собственного образования?’
  
  ‘Темные века" – линейка на костяшке пальца для письма левой рукой, пятнадцатимильная прогулка туда и обратно – нет, я веду себя глупо. Я был одним из счастливчиков. Я ходил в среднюю школу недалеко от муниципального района. Поступил туда только с третьей и последней попытки, и поначалу мне было немного трудно. Культурный шок и все такое. Но это сослужило мне хорошую службу.’
  
  ‘Вот откуда взялась латынь’.
  
  Смит все еще не повернул ключ в замке. Ученики почти исчезли из виду, и, должно быть, начались последние дневные уроки. Мысленным взором он все еще мог представить мистера Шерингэма, учителя латыни - длинные бакенбарды, мантия учителя, пахнущий трубочным дымом, эксцентричный, но добрый.
  
  ‘А потом Университет?’
  
  Странно, подумал Смит, почему в наши дни все считают, что все, кто умел завязывать шнурки самостоятельно, в прошлом учились в университете. Это не их вина, но они понятия не имеют.
  
  ‘Нет. Я получил несколько отличных уровней, я вроде как изучал это, но это была середина 70-х. Ты знаешь какую-нибудь историю?’
  
  ‘Немного’.
  
  ‘Вся экономика была в штопоре. Инфляция превысила 20 процентов, если я правильно помню. Безработица стремительно росла. В любом случае, мой отец внезапно остался без работы, а мама испытывала трудности – я был одним из троих. Университет на тот момент больше не имел значения.’
  
  ‘Так что же вы сделали?’
  
  Смит повернул ключ в первое положение, и на приборной панели загорелась подсветка.
  
  ‘Я поступил на службу".
  
  ‘Полиция?’
  
  ‘Нет, армия, схема поступления на уровень "А". Одним ртом меньше, чем нужно кормить дома. И я подумал, что так я хотя бы попутешествую по миру и познакомлюсь с интересными людьми. После того, как они привели меня в форму, заставили еще немного посидеть в классе и научили метко стрелять, они отправили меня в Северную Ирландию. Дважды. ’
  
  Уотерс отвел взгляд в сторону, на другую сторону автостоянки.
  
  ‘Как это получилось?’
  
  ‘Я был прав в одном. Я действительно познакомился с некоторыми интересными людьми’.
  
  Он отправил Уотерса в дежурную часть поискать Чарли Хиллза, у которого уже должны были быть фотографии. Пока он ждал, он вышел в Интернет и проверил свою электронную почту; для Харрингтона было необычно так долго отвечать. Обычно он звонил, но, возможно, в этот раз… Нет, ничего. Возможно, его контакт куда-то переехал. Он позвонит позже, просто чтобы проверить - тогда ему, возможно, придется искать другой способ. Его интерес к капитану Гамильтону не уменьшился за выходные.
  
  На этот раз, когда Уотерс вернулся, у него было другое лицо.
  
  ‘Сержант Хиллс просит вас спуститься. Но вы не будете счастливы’.
  
  Констебли сделали множество снимков с разных позиций. Это был все тот же маленький пляж с мелким песком, и они даже сфотографировали пластиковую бутылку, застрявшую в проволочном ограждении. Но кучи древесной золы нигде не было видно. Его аккуратно убрали, а затем кто-то прошелся по всему участку веткой с листьями или чем-то подобным и стер следы того, кто проделал эту работу. Крупные планы ясно показали отсутствие улик. Смит оторвал взгляд от экрана.
  
  ‘Извините, констебль’.
  
  ‘Нет, Чарли, ты ни в чем не виноват. Все равно скажи им спасибо’.
  
  ‘Форди был одним из них. Он хороший парень, вы знаете. У него был разведчик поблизости, когда он понял, что произошло. Он подобрал это в зарослях ’.
  
  Чарли передал пакет для улик, в котором находилась пачка сигарет.
  
  ‘В обычных условиях он, вероятно, не стал бы беспокоиться об этом, но это странный случай’.
  
  Оно было иностранным, язык Смиту был незнаком, некоторые символы даже не входили в английский алфавит. Он вытряхнул его из пластикового пакета, сказал: "Просто мне повезло’ и передал Уотерсу.
  
  ‘Чарли, перешлите это мне, пожалуйста. Еще раз поблагодарите своих парней. В конце концов, дела налаживаются’.
  
  ‘Я подумал, не могли бы вы взглянуть на это с такой точки зрения, констебль’.
  
  Уотерс внимательно изучал пакет - все, что ему сейчас было нужно, – это увеличительное стекло и охотник на оленей.
  
  ‘Как продвигаются дела? Кто-то уничтожил кое-какие улики, не так ли?’
  
  Смит протянул руку за пачкой сигарет.
  
  ‘Это могло быть уликой, а могло и не быть. Что еще интереснее, так это то, что теперь кто–то взял на себя труд уничтожить ее - что, вероятно, говорит нам больше, чем сделала бы куча пепла. У кого-то было много неприятностей. Я имею в виду, это могли быть the proverbial kids, или стая лабрадоров, или даже внезапное наводнение – за исключением того, что теперь следов вообще нет, не так ли? Итак, убрав все следы, кто-то подал нам четкий сигнал. И я уже получил кое-что из того, что они пытались скрыть. И теперь у нас есть это, благодаря полицейскому управлению.’
  
  Он поднял пакет и снова встряхнул его, но он по-прежнему был пуст.
  
  ‘Отпечатки пальцев?’
  
  Возможно. Конечно, у нас пока нет пальцев. У меня такое чувство, что эти, если они и есть, не появятся ни в одной базе данных, поэтому мы будем выполнять заказы и пока снижать расходы. Но еще раз спасибо, Чарли. Очевидно, это не моя обычная марка. Вы ведь не забыли, какой у меня обычный бренд, не так ли?’
  
  ‘Нет, констебль’.
  
  ‘Тогда ладно. Вперед и выше. Давай, Робин’.
  
  ‘Я не могу в это поверить. Ты учился в университете и не знаешь этого языка’.
  
  Пластиковый пакет и его содержимое лежали на столе между ними.
  
  ‘Я не изучал языки, но могу вам кое-что рассказать об этом’.
  
  ‘Тогда продолжай’.
  
  ‘Странного вида буквы написаны кириллицей’.
  
  ‘Как я и подозревал"… Что это, когда это дома?
  
  ‘Я больше ничего не знаю. В основном это восточная Европа, Балканы, что-то в этом роде’.
  
  Уотерсу не нужно было, чтобы Смит установил для него возможную связь с байдарочником, и Смит, зная это, не стал утруждать себя. Через несколько секунд Уотерс сказал: "Возможно, это просто немного контрабандного табака. Много чего подобного происходит, не так ли? Кто угодно мог обронить его там, сельскохозяйственные рабочие с близлежащего поля.’
  
  Смит покачал головой.
  
  ‘Я думал об этом, хорошее замечание. Но на контрабандном табаке неизменно написано по-английски, естественно, с орфографическими ошибками, чтобы он выглядел аутентичным, но на английском языке, для английского рынка. Здесь нет ни слова по-английски. Я думаю, это были оригиналы, и они много путешествовали.’
  
  Внутренний телефон на столе Смита дважды зазвонил, и он поднял трубку.
  
  ‘Да, это так’.
  
  Его глаза встретились с глазами Уотерса, и он скорчил испуганную гримасу.
  
  ‘Да. Я сейчас поднимусь, мэм’.
  
  Он положил трубку, взял пакет для улик и папку с делом, которое официально еще не существовало. Затем он неопределенно кивнул в сторону остальной части офиса.
  
  ‘Возможно, вам стоит подумать о новом напарнике. Просто мысль’.
  
  После того, как они оба сели, наступила минута молчания. Смит, как обычно, перевернул стол вверх ногами, но никаких улик видно не было.
  
  ‘Сегодня утром нам позвонили из школы’.
  
  ‘О боже. Было бы ужасно неправильно с моей стороны обвинять Уотерса во всем?’
  
  ‘Им это понравилось. Со мной говорила мисс Ловелл – заместитель директора? Я думаю, у вас есть поклонница’.
  
  ‘Возможно, здесь не так уж много конкурентов’.
  
  ‘Она спросила, возможно ли вам посетить серию уроков, которые они планируют провести для учеников младших классов, чтобы раньше разобраться с проблемами’.
  
  Выражение тревоги, промелькнувшее на лице Смита, было неподдельным. Учитывая различные программы взаимодействия между силами безопасности и сообществом, проводимые в эти дни, любой подобный ужас был реальной возможностью.
  
  ‘К сожалению, мне пришлось сказать ей, что у тебя слишком много других обязательств. Мы должны позволить тебе достучаться до как можно большего числа молодых умов, Дэвид’.
  
  ‘Я могу только согласиться’.
  
  ‘Но, очевидно, если необходимость станет более острой, ты будешь первым в списке. Молодец’.
  
  Все это время она ни разу не улыбнулась, и ему пришлось сказать себе, что у нее был хороший учитель. Он взял со стола пакет для улик и сказал. ‘ Кстати, о других обязательствах, возможно, здесь наметился прогресс. Мальчики Чарли-’
  
  Она остановила его поднятой рукой.
  
  ‘Сначала я. Прежде чем вы сообщите мне что-нибудь новое, я хотел бы узнать ваше мнение по этому поводу’.
  
  Она пару раз щелкнула мышью и повернула экран компьютера так, чтобы Смит мог видеть, что она просматривает электронное письмо во внутренней системе полиции.
  
  ‘Это от Джеки Бейлисса. Мы вместе основали Hendon. Мы иногда встречаемся, отправляем электронные письма, открытки – мы поддерживаем связь. Она в Норвиче, собирается возглавить подразделения по связям с семьями по всему округу. И у нее двое детей. Где я ошибся? Нет, не отвечайте, спасибо. В любом случае, этим утром я получил это – я исключу светские подробности: “Вы никогда не поверите, кого я только что увидел, идущего по коридору, огромного, как живая. Вы помните Доминика Фокса? Конечно, знаешь, как мы могли забыть! Я вроде как заговорил с ним, и он посмотрел на меня, но прямо сквозь меня, как будто понятия не имел, кто я такой. Но я уверен, что он знал меня. Что он здесь делал? Почему он не руководит Метрополитеном? Так мы всегда говорили, не так ли, к тому времени, когда ему исполнилось тридцать? Боже, я надеюсь, он не ищет здесь работу! ”.’
  
  Элисон Рив посмотрела на Смита, который ничего не сказал.
  
  ‘Я объясню через минуту. Я отправил ей ответное электронное письмо и спросил, с кем он был? Куда он направлялся? Она ответила: “Он направлялся наверх, к большим мальчикам – с ним был один из их помощников, я не знаю, чей именно. И еще там была высокая цветная девушка. Они оба выглядели действительно потрясающе, понимаете, о чем я?” Я понимаю, что она имеет в виду. Фокс была суперзвездой нашего года, или, по крайней мере, мы все так считали. Я знаю, мне не нужно ничего вам объяснять. Но ему было предназначено величие. Он сразу попал в Метрополитен, его быстро разыскали, все ...’
  
  ‘А потом?’
  
  ‘А потом он исчез. Вы все вроде как следите, не так ли, следите за тем, кто куда направляется и как быстро? Что ж, я следил. Он просто исчез с радаров много лет назад, до сегодняшнего дня. Я забыл о нем.’
  
  ‘Значит, он отклонился в сторону’.
  
  Рив знал, что он имел в виду – Доминик Фокс был обследован, оценен, перепроверен безымянными мужчинами и женщинами, которые населяют задние кабинеты коридоров власти, и было установлено, что он соответствует требованиям служб безопасности. Он отклонился в сторону, а теперь еще и поднялся вверх.
  
  ‘Я не могу сказать, что больше не думал об этом – это то и дело всплывало у меня в голове, заставляя вспомнить старые времена, других людей, которых ты знал,… На что ты надеялся. Извините, сентиментальная чепуха. Но потом, примерно полчаса назад...’
  
  ‘Он сам позвонил вам и сказал, что это всегда были вы?’
  
  ‘Примерно полчаса назад мне позвонили из Норвича. Офис помощника главного констебля Дивайна, не мог бы я подождать на линии’.
  
  Слабая улыбка, которая не сходила с лица Смита с момента его последнего комментария, исчезла.
  
  ‘Эйси Си Дивайн действительно вышел на связь. Он даже завел со мной небольшую светскую беседу’.
  
  ‘Вы, должно быть, были в ужасе’.
  
  ‘Он хотел быть уверен, что тело того бедного молодого человека, который утонул, было доставлено для похорон. Как я уже знал, от семьи поступила жалоба, но на соответствующих офицеров не было возложено никакой вины, все вели себя должным образом, просто было прискорбно, что… И теперь все разрешилось?’
  
  ‘А. И вы сказали?’
  
  ‘Что у нас все еще есть одна или две открытые линии расследования’.
  
  ‘И затем он спросил, просто из профессионального интереса, каковы эти направления расследования?’
  
  ‘Я был достаточно расплывчатым. Я сказал, что мы предпринимаем некоторые попытки разыскать кого-то, кто, по нашему мнению, мог быть свидетелем утопления. Он рассмеялся над этим. Он сказал, что любой, кто видел подобное, уже бы заявил об этом.’
  
  Лицо Смит как-то посуровело, Рив мог это видеть, и в нем появилась нотка резкости, когда он пересказал им обоим разговор, который она недавно вела с очень высокопоставленным офицером.
  
  ‘Что еще он хотел знать? Сколько полицейских? Сколько полицейского времени вы намерены потратить на это?’
  
  ‘ Кое-что из этого. Он хотел знать, есть ли у меня опытные офицеры, которые этим занимаются. Когда я сказал "да", он сказал...
  
  ‘Как его зовут?’
  
  OceanofPDF.com
  Глава одиннадцатая
  
  Итак, где она пошла не так? Неужели она действительно так видит свою жизнь, думал Смит, переставляя ручки и карандаши, линейку и маркеры на своем столе дома перед началом золотого часа. Возможно. Это было тяжело для мужчин и, вероятно, еще тяжелее для женщин. У него не было времени на бессмысленное женоненавистничество, которое все еще витало в глубинках полицейской службы, и его собственная идеальная команда всегда состояла бы из двух человек; он мог вспомнить расследование, в ходе которого две женщины допрашивали жестокого молодого бандита настолько эффективно, что он, даже не осознавая этого, закончил тем, что назвал одного из них ‘мамой’ – мальчик даже прислал ей открытку с благодарностью из центра заключения. Но им было еще труднее поддерживать отношения, а что касается рождения детей,… Он понятия не имел, как некоторым из них это удавалось.
  
  Но Элисон Рив была умницей, и он не ошибся в ее выдержке. Она призналась ему, что была близка к тому, чтобы посоветовать ему оставить это, что было слишком мало работы, чтобы оправдать затраченное время, – но потом она поняла значение электронного письма и телефонного звонка так же ясно, как и сам Смит, и ни один из них не потрудился произнести слово ‘совпадение’. Ничего подобного не было. Отложенные похороны, ‘жалоба’ осиротевших родителей? Подобные вопросы были настолько далеки от высокой компетенции генерального инспектора, что это было нелепо – и чтобы он звонил лично? На самом деле это было глупо и должно было вызвать у кого-то подозрения. Дивайн, должно быть, был серьезно взволнован, если допустил такую ошибку в суждении.
  
  Смит не посмотрел на часы, но каким-то образом время уже началось. Этот персонаж Фокса и его напарник приехали лично, предположительно из Лондона; они тоже были в главном офисе рано утром, поскольку он попросил Рива проверить время в первом электронном письме – 09.20. Почему бы просто не позвонить, не отправить электронное письмо или твит? (Похоже, он наконец-то освоился с социальными сетями.) Легко – во-первых, встреча лицом к лицу подчеркивает важность их сообщения для получателя; во-вторых, они могут немного напугать указанного получателя; в-третьих, после этого не остается и следа. Затем помощнику комиссара потребовалось четыре часа, чтобы придумать легенду для прикрытия, которая была примерно на уровне курса.
  
  Установление связи с капитаном Дж. Гамильтоном было автоматическим и инстинктивным, но ради тщательности он все равно пересмотрел ее. Однако, с какой стороны ни посмотри, он приходил к тому же выводу. В какой-то момент между пятницей и сегодняшним утром кто-то сообщил кому-то другому, что некий сержант детективной службы Смит бродит по сельской местности и нарушает покой верных Ее Величеству офицеров. И кто-то отнесся к этому достаточно серьезно, чтобы привести шестеренки в движение за выходные.
  
  Есть о чем подумать. Он закрыл глаза и сосредоточился на своем дыхании на пять минут – замедлить сердцебиение, снизить давление, очистить разум.… Элисон Рив не сказала ничего столь наивного, как "Иди и забери их", кем бы они ни были. Вместо этого они обменялись многозначительным взглядом, прежде чем она сказала: ‘Я не буду слишком отвлекать вас на этой неделе, просто аккуратно верну вас обратно’, и ему вообще не нужно было ничего говорить. Она посмотрела на пачку сигарет и выслушала историю об исчезающем костре, задавая только те вопросы, которые на ее месте задал бы сам Смит. В конце она сказала ему: ‘Есть какие-нибудь мысли по поводу этого персонажа Гамильтона? Есть идеи?’
  
  ‘Он сказал мне, что дом достался ему благодаря семейным связям, и я думаю, у него были небольшие трудности с моим муниципальным акцентом. Это старый школьный галстук, не так ли?’
  
  Она кивнула и сказала: "Мы знаем, что ты не можешь быть хорошим, так что будь ...’
  
  ‘Да, м...". Черт возьми, я не знаю, как тебя называть. Придумай что-нибудь’.
  
  А потом появился Уотерс. Когда Смит вернулся к своему столу, там была записка – ‘Зашел повидаться с Барри по дороге домой’. Вовлекать новичка во что-либо, имеющее хоть малейшее отношение к политике, само по себе было бы преступлением; с другой стороны, Смиту нужна была по крайней мере еще одна пара рук, а привлечение опытного офицера могло вызвать больше проблем, чем решить – кто-то вроде Мэгги вскоре почуял бы неладное в этой компании. Если бы он мог ограничить интерес мальчика поисками байдарочника – у которого, теперь Смит был уверен, была встреча с Уэйном Флетчером – и умолчать обо всем остальном, это могло бы сработать. Если бы этого не произошло, ему, возможно, пришлось бы бесцеремонно сбросить Уотерса за борт, но инспектор Рив поможет теперь, когда она на борту.
  
  Итак, завтра они нанесут визит в Литтл-Литва, комплекс старых шале и передвижных домов на западной стороне Кингс-Лейк, в котором проживали многие иммигранты, прибывшие за последние пару лет. Некоторые работали на местных фабриках, несколько человек нашли работу в доках, но большинство из них по-прежнему каждое утро ездили на микроавтобусах на фруктовые фермы, овощные поля и упаковочные цеха, обеспечивая едой людей, слишком тщеславных или праздных, чтобы самим работать в таких местах. Он сделал себе выговор за эту мысль и тихо сказал вслух, ни к кому конкретно не обращаясь: "Этот старый мир смешнее, чем был раньше’.
  
  Посещение подобных мест, чтобы предупредить об опасности домашней водки, было последним, о чем он думал, пока не обнаружил пачку сигарет. Его куртка висела на спинке стула. Он достал пакет, все еще завернутый в пакет для улик. Он должен был войти в систему, но тогда ему пришлось бы выходить из системы каждый раз, когда он этого захочет, как он сделает завтра. И тогда потребовался бы номер дела, которого все еще не существовало; идеальный пример, как будто ему нужен был еще один, бюрократии, мешающей работе. И они удивляются, почему люди выбирают короткие пути.
  
  Закрыв свой блокнот, он понял, что под ним лежит бланк, предписывающий Пайнхиллсу выставить на продажу фургон и его площадку. Он завершил его и подписал - нужно было только опубликовать, и дело было бы сделано. В воскресенье он поехал туда с этим листом бумаги, думая, что сможет в последний раз осмотреться и убедиться, что все было прибрано после последней аренды, прежде чем пойти в офис и отдать им бланк; а потом, каким-то образом, он забыл о нем до самой поездки домой. В этом виновата миссис Сэлмон, Ширли Сэлмон, владелица участка и подруга его и Шейлы с тех пор, как они впервые купили фургон. Она подняла шум, а потом выпила чашку чая, а потом еще одну, когда они вспоминали старые времена в ее гостиной. Она отругала его– ‘Ты теперь не оставляешь себе даже одного выходного. Не оправдывайтесь, я знаю, как хорошо вам, полицейским, платят!’
  
  Она не упомянула Шейлу, явно избегая этого, и он одновременно оценил ее деликатность и был опечален этим. Иногда люди могли быть слишком задумчивыми, пока само отсутствие Шейлы в их разговорах – особенно в этом месте – не становилось само по себе присутствием, как тень в комнате, отбрасываемая чем-то отсутствующим. Он целый час просидел в фургоне, и она была с ним там, готовила сэндвичи для пляжа в маленькой кухне, просила его выйти на улицу, чтобы она могла застелить постель, счищала песок с откидных ступенек. Воспоминания реальны, подумал он, и не обратятся в прах при упоминании ее имени.
  
  Миссис Сэлмон сказала: ‘Останься на ночь, Дэвид. Это вечер блюза, открытый микрофон. Несколько старых друзей были бы рады тебя видеть. Ты мог бы сыграть ...’ Но он, очевидно, не смог, рассказал ей о раннем начале занятий, об этой благословенной школе и о выступлении, которое ему предстояло провести.
  
  Сидя за столом, он не мог вспомнить, какую еду достал из морозилки. Так получилось, что на самом деле он не был голоден. Чарли Хиллс сказал: ‘В любое удобное для тебя время, констебль". Он посмотрел на часы, но для этого было уже немного поздно.
  
  ‘Сержант полиции, вы должны понять. Я не лидер этого сообщества. Мы не банда, не политическая партия’.
  
  ‘ Просто ‘сержант’ будет в порядке вещей, сэр. Да, я понимаю, о чем вы говорите, но...
  
  ‘То, что я стар, не означает, что я лидер, да?’
  
  Если бы улыбка исчезла с лица Уотерса, когда Смит оглянулся на него, то, возможно, он все-таки возглавил бы эти переговоры. Напряженные, пронзительные глаза Андриуса Радвилы пристально смотрели в лицо полицейскому – дело не могло продолжаться дальше, пока этот момент не был понят обеими сторонами. За литовцем средних лет стояли еще трое мужчин меньшего возраста и увеличивающегося роста, его сыновья; ближайший был явно самым старшим, самый дальний - самым младшим, еще подростком. А еще дальше, настороженно выглядывая из кухни передвижного дома, стояли женщины – жена Радвилы, все еще красивая, и та, что помоложе, дочь или невестка.
  
  ‘Я полностью ценю это, мистер Радвила. Вы ни за что не несете ответственности. Но мне сказали, что я должен поговорить с вами. Вас очень уважают’.
  
  Радвила полуобернул голову к своему старшему сыну, который перевел что-то из сказанного Смитом. Затем он впервые кивнул и улыбнулся. Рука указала на стул позади Смита, и они вдвоем сели – все остальные, похоже, должны были оставаться на ногах.
  
  ‘Сержант, могу я предложить вам… Вы выпьете со мной?’
  
  Пожалуйста, пусть это будет не водка, подумал Смит.
  
  ‘У нас есть ваш английский чай. Или кофе, или фруктовые соки’.
  
  ‘Чашка чая была бы очень кстати. Мистер Радвила’.
  
  ‘Сейчас Андрюша’.
  
  Он повернулся и заговорил по-литовски со своей женой – Смит услышал, как наполняется чайник и звякают чашки на кухне. Уотерс все еще стоял позади него, лицом к другим мужчинам, которые выглядели немного менее защищенными теперь, когда их отец сел рядом с полицейским. Возможно, они предположили, что Уотерс был его собственным сыном – он объяснил это ему позже.
  
  ‘Здесь нет никакой фальшивой перегонки, сержант’.
  
  Интересно, что он знает подходящее слово, подумал Смит – сам он еще не использовал его.
  
  ‘Мы понимаем опасность этого. Это произошло в моей собственной стране задолго до того, как мы приехали в вашу. Люди слепнут, умирают. Мы не приносим это сюда ’.
  
  ‘Спасибо, что разъяснил это, Андриус. Я правильно выразился?’
  
  Одобрительный кивок, разделяемый парой сыновей.
  
  "Мы здесь не для того, чтобы расследовать чье-либо дело. Только для того, чтобы убедиться, что ваши молодые люди знают о рисках. И один из рисков заключается в том, что они могут быть арестованы за серьезное преступление. Мы же совсем этого не хотим, не так ли?’
  
  ‘Нет, сержант. И я думаю, что у вашей молодежи достаточно рисков употребления алкоголя, и никто не раздувает их еще больше. Я был на Кингз-Лейк субботним вечером’.
  
  Это было справедливое замечание, и Смит не стал скрывать этот факт от Андриуса Радвилы. Они еще немного поговорили, и принесли чай – Уотерс тоже налил немного, и все это было подано в соответствующих чашках и блюдцах. Смит особо поблагодарил миссис Радвила, и она любезно ответила на это, прежде чем вернуться на кухню. Он спросил о работе, которую они выполняли, и Радвила протянул ему обе руки.
  
  ‘Видишь это. Что это?’
  
  Он указал на пятна на своих пальцах, пурпурно-синие на кончиках и по краям ногтей. Смит сказал, что не знает – это был какой-то фрукт?
  
  ‘Очень хорошо – вы детектив! Но однажды эти руки были окрашены в другие цвета. Я был печатником. По-английски, кажется, вы говорите "мастер-печатник". Много работы в правительстве. Когда-то эти руки печатали законы моей страны – теперь они собирают черную смородину в вашей. Эх! Мы не жалуемся. Экономический крах, цифровые революции - все исчезло в одно мгновение, но мы выживаем. ’
  
  Пока они разговаривали, в дверях появились другие головы, услышавшие о посетителях. Состоялся обмен приветствиями, и начались другие разговоры. Двое сыновей отошли поговорить с людьми на улице, теперь, когда они увидели, что от посетителей нет угрозы. Трудно было не восхищаться ими, подумал Смит; их стойкостью, их решимостью использовать все возможное и их неподдельной вежливостью. Он порылся в кармане и изобразил удивление, когда достал пакет для улик.
  
  ‘Ах, Андриус. Прежде чем мы уйдем, я хотел бы знать, не могли бы вы помочь мне с этим. Один из наших констеблей подобрал это. Мы задавались вопросом, откуда это взялось изначально. Все знают, что мы все безнадежны в языках ...’
  
  Радвила взял сумку, поднял ее, а затем передал оставшемуся сыну, старшему, который все еще стоял позади своего отца.
  
  ‘Томас - умный мальчик. Он поймет это’.
  
  Томас взглянул на пакет, повертел его в руках и впервые заговорил вслух по–английски с акцентом, но четко и выверенно.
  
  ‘Не наш, сержант. Вы ошибаетесь в своих предположениях примерно на тысячу миль’.
  
  ‘При всем уважении, я не делаю никаких предположений или обвинений. Это был честный призыв к вам о помощи ’.
  
  Радвила повернулся к своему сыну, почувствовав перемену в тоне.
  
  ‘Тогда примите мои извинения, сержант. Это пришло из бывшей Югославии. Из Боснии’.
  
  ‘Если я сам так скажу, Крис, это пример блестящего использования времени и ресурсов полиции’.
  
  Уотерс сидел на пассажирском сиденье, когда Смит возвращался в участок; он снова рассматривал пачку сигарет и, не отрывая от нее взгляда, ответил.
  
  ‘Да. Я мог бы включить это в свой журнал, как совместить взаимодействие с сообществом с дальнейшим расследованием. Они могут попросить меня рассказать подробнее в моем следующем обзоре ’.
  
  Смит на мгновение оторвал взгляд от дороги.
  
  ‘Ну, это не так уж блестяще. Я уверен, мы могли бы придумать пример получше’.
  
  ‘Не волнуйтесь, констебль. Вы не можете продолжать расследование, которого на самом деле не было, не так ли?’
  
  ‘Объясните’.
  
  ‘Номера дела нет. Там нет никаких досье, кроме бумажника, который ты запираешь в ящике стола и время от времени берешь с собой к инспектору Риву. Над этим нет команды – я знаю, что я пока не в счет. Значит, расследования не будет, не так ли?’
  
  ‘В следующий раз, когда увидишь своего отца, передай ему сообщение от меня’.
  
  ‘Что это?’
  
  ‘Скажите ему, что яблоко недалеко от яблони упало’.
  
  Уотерс улыбнулся, и Смит быстро задумался.
  
  ‘Послушайте, вы правы. Это странный случай. Они случаются время от времени. Как ни странно, я думал об этом прошлой ночью. Вы были полезны, но, возможно, вам лучше обойтись без этого.’
  
  ‘Почему?’
  
  ‘Это может быть немного - я не знаю - политическим делом? Я пока не могу точно представить, как все может обернуться. Вероятно, это не то, в чем вам нужно участвовать в данный момент. Если вообще когда-либо.’
  
  ‘Констебль Мюррей подумал, что вы что-то нашли в Мэнли-Холле’.
  
  ‘О, неужели? Ну,… Но в этом-то и суть, не так ли? Он слишком милый, чтобы спросить меня, что это было. Не то чтобы я говорю, что там что-то было, вы понимаете, но если бы это было, то...…Это предложение вот-вот исчезнет само по себе.’
  
  В образовавшемся при этом пространстве Уотерс посмотрел на дорогу впереди, краем глаза наблюдая за Смитом. Руки, управлявшие автомобилем, делали это автоматически, как будто они стали частью самой машины – подключенный к ним разум постоянно был активен в другом месте. И это были, как впервые заметил Уотерс, большие руки для относительно невысокого мужчины; широкие ладони, тупые пальцы с квадратными кончиками, коротко подстриженные ногти. Функциональные, квадратные руки, функциональная, неопрятная машина, функциональная, скучная одежда. Уотерс приехал в поисках легенды и не нашел ее. Ладно– временами Смит был забавным и вел себя с людьми как хамелеон, никогда не разговаривая с двумя из них одинаково; он был очень опытен и, должно быть, был довольно умен, раз стал инспектором полиции, но это было давно. С тех пор работа полиции сильно изменилась. И теперь Смит собирался отстранить его от самого первого расследования в его карьере.
  
  ‘Итак, прежде чем мы расстанемся, могу я спросить вас кое о чем?’
  
  Они были на перекрестке в Кингс-Лейк, и Смит некоторое время изучал его, прежде чем ответить, как будто он никогда раньше не был на этой дороге.
  
  ‘Отстреливайся’.
  
  ‘В главном офисе явно царят неприязненные отношения. В чем дело?’
  
  Прямой ответ, краткая версия. Важное дело было плохо рассмотрено. С парой свидетелей мы обращались так плохо, что они отозвали свои показания, и все это развалилось очень публично в Королевском суде. Ужасные заголовки. Некоторые из нас предупреждали, что это произойдет. Некоторым из нас отбили костяшки пальцев. ’
  
  ‘Вы?’
  
  ‘Нет’.
  
  ‘Уилсон?’
  
  ‘Я не собираюсь называть имен, Крис. Скорее всего, в конечном итоге ты будешь работать с некоторыми из этих людей и получишь другую версию событий’.
  
  ‘Вполне справедливо. В любом случае, это было интересно’.
  
  ‘Что произошло?’
  
  ‘Работаю с вами’.
  
  ‘Значит, вы уезжаете?’
  
  ‘Ну, вы сказали...’
  
  Смит заглушил двигатель и нажал на ручной тормоз на стоянке у вокзала.
  
  ‘Послушайте, решать вам. Я собираюсь покопаться в этом еще немного. Возможно, все это заходит в тупик, но если кто-то сыграл роль в смерти Уэйна Флетчера, его семья и его друзья заслуживают того, чтобы знать об этом. Вы уже помогли, и я благодарен. Если вы хотите придерживаться этого, хорошо, но если у вас в любой момент возникнут какие-либо сомнения, вы просто отвалите. И если я подумаю, что это – я не знаю – опасно, что ж, я просто пинком отправлю тебя в высокую траву, где ты спрячешься, пока не станет безопасно выходить, не задавая вопросов. ХОРОШО? ’
  
  ‘Звучит заманчиво’.
  
  "Не то чтобы я думал, что это действительно станет опасным. Я просто говорю. Итак, что Барри сказал вчера?’
  
  ‘Я принес ему пачку сигарет, сказав, что конфисковал их у десятилетнего ребенка. В любом случае, он сказал, что при необходимости может случайно проделать большую дыру в одном из других деревянных каноэ, и тогда ему придется его сжечь.’
  
  ‘Барри - лодочник в моем вкусе. До этого, вероятно, не дойдет. Ты тоже звонил в офис? Что? Я должен позаботиться об эмоциональном благополучии младших офицеров, находящихся под моим командованием!’
  
  OceanofPDF.com
  Глава Двенадцатая
  
  По-прежнему ничего от Харрингтон.
  
  Уотерсу приходилось каждый день находить время для составления своих заметок и подробного описания различных процедур, составляющих повседневную рутину участка. Смит наблюдал, как он что-то печатает на клавиатуре, большую часть времени его глаза были прикованы к экрану, а не к самим клавишам – должно быть, сейчас для них это естественно, но в эти дни так много ожидалось. Он заглянул в папки Уотерса и увидел, что все это разложено по единицам прогрессии. Когда все это будет сделано, Уотерс и его коллеги, несомненно, будут многое знать о работе полиции – смогут ли они на самом деле многое из этого делать - другой вопрос. Он неизбежно вспомнил свои первые дни и то, как много изменилось с тех пор. Казалось, что все, что имело значение тогда, - это ваша записная книжка, и именно тогда у него выработалась привычка делать копии книг, опасаясь потерять единственный экземпляр. Это сослужило ему хорошую службу во многих случаях, и сам процесс записи чего-либо во второй раз, либо позже в тот же день, либо дома, прояснил его мышление; соседство двух блокнотов часто выявляло небольшие, но существенные различия по мере развития дела.
  
  Он открыл свой телефон, нашел номер Харрингтон в контактах и нажал его. Офис был почти пуст, только Уотерс все еще постукивал по столу, а О'Лири сидел по другую сторону, слишком далеко, чтобы расслышать, что там могло быть сказано.
  
  ‘Пол?’
  
  ‘Привет, констебль. Я как раз собирался тебе звонить. Мне пришлось разобраться с этим самому. В этом случае я столкнулся с небольшим сопротивлением’.
  
  ‘О. Есть идеи почему? Вы что-нибудь узнали?’
  
  ‘Мне нужно быть на озере после обеда. Нам нужно встретиться, если ты сможешь прийти’.
  
  ‘Понятно. Где? Никаких пабов, я буду спать к четырем часам’.
  
  ‘Я тоже, по предписанию врача. Любой бы подумал, что у меня избыточный вес’.
  
  ‘Я думаю, любой бы ...’
  
  ‘Чушь собачья. В кафе на рыночной площади, в два часа?’
  
  Смит пришел раньше. Когда девушка подошла принять его заказ, он попросил ее уделить ему несколько минут, так как у него была встреча с кем-то, и она улыбнулась – скорее всего, он просто пытался укрыться от небольшого дождя, который шел уже несколько минут. Он потянулся за телефоном, думая написать Харрингтон, но его карманы были пусты – должно быть, он все еще лежал на столе в офисе. Автоматически он подумал о том, что в нем содержалось с точки зрения недавних звонков и сообщений, но там не было ничего слишком компрометирующего, и он вернется туда в течение часа.
  
  В кафе было душно, потому что, хотя погода начала меняться, все еще чувствовалось что-то вроде остаточного тепла, оставшегося с лета. Он снял плащ и подумал о жарком дне на реке в Вайнс Драйв, задаваясь вопросом, был бы Уэйн Флетчер все еще жив, если бы в тот день вместо этого шел дождь. Как он и думал, он наблюдал за входящими и выходящими из кафе - сила привычки, как и взгляд в зеркало заднего вида, когда выезжал со стоянки. Красная Octavia VRS, которая съехала с обочины и следовала за ним всю дорогу до города, проехала прямо, когда он свернул в многоэтажку. Это была машина такого типа, которую он, возможно, выбрал бы сам – достаточно анонимная, но с большим количеством подушек, если и когда это потребуется. Это было достаточно далеко, чтобы он не мог разглядеть большую часть пассажиров, но он подумал, что их, вероятно, было двое. Никто из интересующихся пока не заходил в кафе, и он сказал себе, что это просто приступ паранойи после рассказа Рива о таинственном появлении Доминика Фокса в штаб-квартире. Доминик Фокс - ему даже имя не понравилось.
  
  Затем он увидел Харрингтона, приближающегося через почти пустую рыночную площадь. На мгновение он заполнил дверной проем, слегка пыхтя, надувая щеки, оглядываясь в поисках Смита. Когда он сел, то снял очки и вытер с них капли дождя влажным рукавом рубашки, в то время как Смит заказал латте для вновь прибывшего и американо для себя.
  
  ‘Как жизнь в Лонгмарше?’
  
  ‘Серьезно, констебль, Уилсон оказал мне услугу, начав вот так. Когда я увижу его, я собираюсь расцеловать его, языки и все такое’.
  
  ‘Убедитесь, что меня нет в здании. Они уже дали вам команду?’
  
  ‘У меня есть пара, до четырех дело не дойдет, там слишком мало всего происходит. Я рассматриваю это как способ начать свой выход на пенсию’.
  
  Харрингтон был одним из немногих офицеров, которым Смит инстинктивно доверял; он всегда был полноват и не в форме, всегда немного потел в жаркие дни, всегда был склонен последним входить в дома с укрепленными дверями - но у него была жилка здравого смысла, которая была бесценна, когда молодые и амбициозные сотрудники DC увлекались, и он был слишком честен, чтобы когда-либо подняться выше ранга детектив-инспектора.
  
  ‘Констебль, у меня мало информации об этом персонаже’.
  
  ‘Возможно, здесь не так уж много интересного. Пока что все это было рискованно’.
  
  ‘Как я уже говорил, мне пришлось перезвонить своему человеку. Он спросил меня, почему я заинтересовался, чего он обычно не делает’.
  
  ‘Я весь внимание’.
  
  ‘Мой приятель считает, что это, вероятно, послужной список, которому в какой-то момент сделали небольшую операцию. Я не знаю, как он может это определить, но если это все, что ты делаешь весь день… Хэмилтон, согласно записи, действительно был очень скучным.’
  
  Смит отхлебнул кофе, а Харрингтон полез в карман и достал сложенный в два или три раза листок бумаги.
  
  ‘Там случайно не указано, где скучный капитан проводил свое скучное время в армии?’
  
  ‘Так и есть’.
  
  ‘У меня будет одно предположение, хорошо?’
  
  Харрингтон закончил разворачивать газету и кивнул.
  
  ‘На Балканах, в Боснии, где-то в той стороне’.
  
  ‘Он отправился туда с "Ройял Англианс’ в 94-м, когда они освободили Колдстримов. Он недолго проработал в Королевском артиллерийском полку, а затем оказался в группе общественной информации ООН – UNPINFO. Мне пришлось это посмотреть.’
  
  Смит полуприкрыл глаза и представил себе этого человека в его загородном доме, откинувшегося на спинку кресла и снисходительно улыбающегося деревенскому полицейскому.
  
  ‘Нет. Я ни на что из этого не куплюсь, Пол. Немного потасканный, не так ли, здесь, там и везде? Парень, которого я встретил, не был каким-то пресс-офицером. Кажется, я знаю, кем он был.’
  
  ‘Констебль? Мой контакт ничего не сказал прямо, вы знаете, но он определенно немного нервничал из-за этого. Один из тех, кого следует опасаться, если вы спросите меня. Что он задумал?’
  
  "Возможно, дело скорее в том, что он сделал – я не знаю. Возможно, он ушел на пенсию, но, похоже, его война еще не совсем закончена ’.
  
  ‘Ну, твоя могла бы быть. Приезжай в Лонгмарш и поймай нескольких нелегальных сборщиков ракушек’.
  
  Смит посмотрел на часы, помахал официантке и заказал еще две порции того же.
  
  ‘Я знаю, эта война никогда не закончится. Наверное, пора сматываться. Но скоро мне нужно идти на похороны молодого парня, которого я никогда не видел. И кто-то еще должен ему объяснить, как он оказался мертв. В любом случае, чем сейчас занимаются ваши девочки?’
  
  Сотни и сотни страниц о Балканах. Смит несколько раз кликнул туда-сюда, ища руководство для идиотов или краткое изложение Keystage 3, но, как он и подозревал, интернет не был разработан с учетом этого. Затем подошел Уотерс, завершавший свои записи по крайней мере еще пару часов, и одобрительно кивнул.
  
  ‘Wiki - хорошее место для начала большинства дел’.
  
  ‘Серьезно? Это прямо по шоссе А10?’
  
  Уотерс наклонился и более внимательно изучил страницы, понимая, на что именно смотрит Смит.
  
  ‘Вам придется приложить немало усилий, чтобы вернуть эту пачку сигарет ее владельцу’.
  
  Смит указал на другой стул, и Уотерс сел.
  
  ‘Помнишь, как ты прятался в высокой траве?’
  
  Киваю.
  
  ‘Я был серьезен, ясно? Не шутил? Но если вы собираетесь помогать мне в расследовании еще немного, я мог бы ввести вас в курс дела. Тот отставной армейский офицер из Мэнли Холла, парень со всей бывшей службой безопасности? Он служил здесь, ’ указывая на экран. ‘Возможно, это еще одно из тех досадных совпадений, что каноэ, на котором греб человек с восточноевропейским акцентом, было разбито и сожжено у реки в нескольких ярдах от его охраняемого ограждения, и что пачка сигарет просто случайно оказалась там, где капитан проходил длительную службу. Но...’
  
  Уотерс покачал головой, и Смит внутренне улыбнулся. Этому нельзя научить, инстинктивному взвешиванию шансов, интуитивному ощущению, когда что-то просто не сходится. Вы можете многому научить их, но вы не можете научить этому.
  
  ‘Так что вы здесь делаете?’
  
  ‘Это было давно. Честно говоря, я никогда особо не обращал на это внимания, в 1990-х у меня было полно дел. Еще была пара товарищей по армии, которые ушли, но не более того. Я знакомился с тем, что произошло, но мне все это не нужно!’
  
  ‘Вы хотите прямой ответ, короткую версию?’
  
  ‘Вы не пробыли здесь и недели, а уже начали наглеть. Что вы знаете?’
  
  Уотерс многое знал. Он объяснил, как падение старого советского блока повлияло на различные государства-сателлиты, и как Югославия, в частности, раскололась на фракции, разделенные по старым религиозным и этническим признакам, конкурирующие за территорию и влияние в вакууме власти, созданном распадом СССР. Он рассказал о решении ввести войска ООН и объявлении безопасных районов, которые в некоторых случаях впоследствии становились местами массовых убийств и зверств. При упоминании Сребреницы Смит кивнул – все об этом слышали. Наконец, Уотерс рассказал о Дейтонском соглашении 1995 года, которое положило конец конфликту официально, хотя и не эффективно. Он сказал, что это все еще зона напряженности и что у всех, кого это касается, долгая память.
  
  ‘Черт возьми! Я бы сказал, что тебе нужно чаще бывать на свежем воздухе, но у меня такое чувство, что ты узнал все это не с обратной стороны упаковки кукурузных хлопьев. Университет?’
  
  ‘Моя степень была по современной европейской истории’.
  
  Удивленный взгляд Смита заставил Уотерса дать дополнительные объяснения.
  
  ‘Все предполагают, что это могло быть связано с юриспруденцией или криминологией, но я не думаю, что в этом есть необходимость – возможно, даже не очень мудро. История учит вас, как находить улики и обращаться с ними, не так ли?’
  
  ‘Полагаю, что да. Но мне все равно наплевать на квалификацию в этой работе, никогда не было. Если вы умеете хорошо читать, писать и складывать, у вас есть все, что вам нужно для начала. Но я полагаю, что наличие нескольких навыков в области ИТ тоже помогает в наши дни. Блестяще, это сэкономило мне несколько часов. Посмотрите, сможете ли вы найти сотрудника по связям с общественностью. Я знаю, что к нам в Кингс-Лейк приезжали беженцы из Боснии; если они все еще здесь, возможно, стоит посетить это место. На этой неделе наша работа приобретает международный характер – на всякий случай нужно найти свой паспорт. Связь с общественностью? Звучит как отдел, но на самом деле это всего лишь один человек, и я не знаю, кто был загружен этим в этом месяце. С этим ты справляешься сам, но всегда начинай с Чарли Хиллза – он терпеть не может, когда его в чем-то оставляют в стороне.’
  
  Больше никакой красной Октавии – на этот раз это был темно-синий Гольф, который выехал примерно с того же места на дороге за станцией и следовал на таком же почтительном расстоянии в течение двух миль до приятного пригорода Горсфилдс. Смит подождал, пока не выехал на прямую без перекрестков позади себя, а затем выехал на ближнюю обочину, не подав сигнала и даже не сбавив скорость; следующая машина сначала замедлилась, но была вынуждена обогнать его – ей больше некуда было ехать. Тонированные стекла мало что выдавали, но, хотя к тому времени Golf снова набрал скорость, Смит отчетливо разглядел номерной знак. Если бы за ним следили, и если бы люди внутри не были любителями, они бы распознали маневр – они бы знали, что он знал.
  
  Уотерсу это показалось немного неосторожным вождением. Он уже подумывал, не предложить ли ему время от времени садиться за руль, но сейчас это может быть расценено как –покровительственное отношение? Немного нахальное? Вместо этого он посмотрел на карты Google на своем телефоне и сказал: ‘Мы еще не дошли. Нужно повернуть налево, еще пара сотен ярдов’.
  
  ‘Моя ошибка’, - сказал Смит, снова выезжая из машины. ‘Я не знаю, почему они просто не делают прорезь в приборной панели, мы вставляем в нее телефон и позволяем ему вести машину’.
  
  ‘Ну, так получилось, что констебль...’
  
  ‘Ладно, Брейнс. Я уверен, что это скоро произойдет. Ты слишком молод, чтобы помнить ‘Тандербердс’, но если у тебя есть хорошие квадратные характеристики ...’
  
  На Райбург-лейн были красивые отдельно стоящие дома, живые изгороди из бирючины или хвойных деревьев и короткие, посыпанные гравием подъездные пути с местами для трех или четырех автомобилей. Они вдвоем сели в "Пежо", который выглядел немного более приземистым, чем обычно, среди "Вольво", BMW и полноприводных машин, припаркованных на этих местах.
  
  ‘Это мило, не правда ли? Я скажу вам, как это мило – я никогда здесь раньше не был’.
  
  ‘Я думаю, это то, что называется хорошим поступком’.
  
  ‘Они неплохо устроились, те, что живут здесь. Здесь по полмиллиона за штуку или больше. Ты не получишь ни одного из них, пока не станешь главным констеблем. В любом случае, как вы выяснили, у нас все еще осталось несколько семей беженцев – вот эти три или четыре семьи – и еще несколько в Хедхэме, это примерно в полумиле в ту сторону. Наш человек живет по адресу?’
  
  Уотерс указал через дорогу на самый впечатляющий из домов.
  
  ‘И как мы его нашли? Он может спросить’.
  
  ‘Три имени всплыли в газетных записях с момента прибытия беженцев в начале 90-х. Они выступали в качестве представителей. Это была большая история на местном уровне – я был удивлен тем, как хорошо их приняли. Фотографии в местной прессе и все такое. Мистер Субик - единственный из троих, кого я смог отследить. Он пару раз переезжал домой, но я думаю, что это один и тот же человек. ’
  
  ‘Судимости, очевидно, нет’.
  
  ‘Нет, никто из них. Мы провели обыск по национальности; за исключением штрафов за превышение скорости, никто из этих людей не совершил правонарушений с момента прибытия’.
  
  ‘Или был пойман’.
  
  Уотерс кивнул, напоминая себе, что ему нужно еще немного подумать. Смит еще несколько секунд смотрел на дом, и на ветровом стекле собралось еще немного мелкого дождя.
  
  ‘Возможно, мне это показалось. Когда мы только припарковались, я уверен, что кто-то подошел к тому окну наверху справа, а затем быстро отступил назад. И еще раз, всего минуту назад. И все же, где бы мы были без любопытных соседей?’
  
  У входной двери были панели из цветного стекла, и через них они могли видеть приближающуюся фигуру. Дверь была на цепочке. Лицо женщины было наполовину скрыто тенью – она не включала свет, несмотря на дневной полумрак.
  
  ‘Добрый день, мадам. Я детектив-сержант Смит из полиции Кингс-Лейк. Это детектив-констебль Уотерс. Извините, что беспокою вас, но у нас подходящий дом для мистера Субика, мистера Мирсада Субика? Прошу прощения за мое плохое произношение. ’
  
  Смит протягивал свое удостоверение для осмотра женщины – Уотерс полез в карман за тем же.
  
  Дверь закрылась, и они услышали, как снимают цепочку.
  
  ‘Пожалуйста, входите’.
  
  Она включила свет, и они оказались в длинном коридоре с тем, что, должно быть, было оригинальной плиткой на полу - шахматной доской красного и черного цветов. Над ними, на высоком потолке, оригинальные карнизы и гипсовая лепнина. Говоря это, женщина жестом приглашала их следовать за ней по коридору.
  
  ‘Мой муж где-то здесь. Старый дом теперь слишком велик для нас – иногда мы не можем найти друг друга’.
  
  Она была маленького роста и страдала, как предположил Смит, от какого-то вида артрита. Пальцы были немного согнуты, как когти, и одно бедро двигалось хуже другого.
  
  ‘Пожалуйста, подождите здесь. Я найду его’.
  
  Она оставила их стоять в конце коридора, дальше всего от входной двери. Оттуда вели другие двери, в том числе одна в большую, хорошо оборудованную кухню. За французскими дверями была обширная лужайка и сад со взрослыми деревьями, кустарниками и бордюрами. Взгляд Смита медленно блуждал по комнатам, которые он мог видеть, и их содержимому.
  
  Затем они услышали приближающиеся голоса, все еще говорящие по-английски.
  
  Мирсад Субич вышел вперед, протянул руку сначала Смиту, а затем Уотерсу. Он был старше своей жены, но казался более подтянутым и уверенным в себе – рукопожатие было крепким.
  
  ‘Пожалуйста, не стойте здесь, в холле. Соня, не в холле! Это моя жена, Соня...’
  
  Они вчетвером сели в гостиной, но это был большой дом, подумал впоследствии Смит – возможно, они просто сели в одной из комнат отдыха.
  
  ‘Вы говорите, полиция? Не думаю, что у нас здесь когда-либо был полицейский. В чем дело?’
  
  Английский мистера Субика был превосходным, и только отрывистое произношение странного слова выдавало его происхождение. По его лицу пробежала тень, когда он перебирал в уме возможные ответы на свой вопрос ...Наши дочери? Что-то случилось?’
  
  ‘О нет, сэр, вовсе нет. Пожалуйста, не пугайтесь. Ничего подобного’.
  
  Миссис Субик привстала при словах своего мужа – она снова села рядом с ним.
  
  ‘Мы позвонили, чтобы узнать, не могли бы вы нам помочь. Надеюсь, это не навязывание. У нас есть часть того, что может быть уликой, и нам сказали, что это может быть из Боснии или что-то в этом роде. Мы правы, полагая, что вы также прибыли оттуда в начале 1990-х?’
  
  Мистер Субик кивнул и на мгновение взял руку жены в свою.
  
  ‘Мы это сделали. Давным-давно".
  
  ‘В таком случае, сэр, если вы не возражаете, взгляните на это", - сказал Смит, доставая пакет для улик и передавая его мне. Мистер Субик улыбнулся, рассматривая пакет, прежде чем передать его своей жене.
  
  ‘Да, это из Боснии. Старомодный сорт, который я помню с детства. Это возвращает меня в прошлое, как вы бы сказали. Возможно, табак даже выращивали там. Многие люди не представляют, сколько всего выращивается в более плодородных долинах ...’
  
  Его голос затих, а его жене, казалось, почти не хотелось расставаться со странной связью с домами, которые они потеряли во время гражданской войны. Смит взглянул на Уотерса и поднял брови.
  
  ‘Спасибо, мистер Субик. Может показаться, что это немного, но на самом деле вы очень помогли’.
  
  - Вы говорите, это улика? Где ее нашли? Сейчас в Кингс-Лейк не так уж много боснийских семей - полагаю, мы знаем их всех!
  
  ‘Ах, ну, так получилось, что его нашли не в Кингс-Лейк. Констебль полиции подобрал его на берегу реки довольно далеко отсюда – где-то к северу от Апхэма’.
  
  Смит почувствовал удивленный взгляд Уотерса рядом с собой, и он также заметил быстрый взгляд мистера Субика сначала на себя, затем на Уотерса и обратно. Миссис Субик, казалось, застыла, ее взгляд скользнул за плечо Смита и полностью покинул комнату.
  
  ‘Как вы сказали, довольно далеко отсюда. И не там, где мы когда-либо были’.
  
  ‘Конечно, сэр. Могу я сказать, какой у вас прекрасный дом, множество оригинальных деталей. Это эдвардианский период?’
  
  После этого мистер Субик расслабился, и миссис Субик вернулась оттуда, где она была. Смит принял предложение выпить чашечку чая, к которому, когда его принесли, прилагался выбор печенья, и они слушали, как мистер Субик рассказывал сначала о доме, а затем, что вполне естественно, о том, как они стали в нем жить. Он был адвокатом, был им и в Боснии до того, как начались неприятности. Когда он поселился в Англии, ему пришлось сдавать больше экзаменов из-за различных правовых систем – это было трудно, но, к счастью, до приезда он хорошо владел английским. Сейчас он был на пенсии, но все еще брался за какую-то работу, в основном по гражданским и финансовым вопросам, и в основном для того, чтобы помогать своим соотечественникам.
  
  ‘И вы упомянули своих дочерей", - сказал Смит, наливая себе еще Крепкого чая.
  
  ‘У нас две дочери – Адриана и Ханна’.
  
  Миссис Субик неловко поднялась со стула и достала из буфета фотографию двух молодых женщин.
  
  ‘Они остались в Англии, миссис Субик? Иногда дети из семей иммигрантов чувствуют тягу к домам, которых они никогда по-настоящему не знали, не так ли?’
  
  Она посмотрела на своего мужа, прежде чем ответить.
  
  ‘Это очень проницательно с вашей стороны. У нас есть по одному человеку каждого типа. Адриана сейчас живет в Лондоне, у нее очень хорошая работа в Кэнери-Уорф. Ханна вернулась в Боснию, чтобы повидаться с семьей, и встретила мальчика. Я думаю, она осталась там навсегда.’
  
  ‘Так уж заведено в наши дни, не так ли? Они вылетают из гнезда и могут оказаться в любой точке мира. Вы часто их видите?’
  
  Уотерс откинулся на спинку стула, не внося никакого вклада в разговор – Смит устоял перед искушением взглянуть на него.
  
  Конечно, не так часто, как хотелось бы. Босния слишком далеко, и у них нет денег, только любовь! Лондон ... ’ и она в родительском отчаянии всплеснула руками, - не так уж далеко, но в нем много достопримечательностей. Может быть, мы увидим их все на Рождество!’
  
  ‘Итак, теперь вы здесь только вдвоем, да?’
  
  Именно мистер Субик подвел разговор к концу.
  
  ‘Что ж, я очень рад, что мы смогли помочь в этом расследовании. Если будет что–то еще, пожалуйста, позвоните мне - наше имя есть в справочнике. Я надеюсь, что вы найдете того, кого ищете, сержант’.
  
  OceanofPDF.com
  Глава тринадцатая
  
  Когда они вернулись к машине, Смит ничего не сказал в качестве объяснения. Он завел двигатель и тронулся с места, но затем, вместо того чтобы направиться обратно на станцию, развернулся на первом перекрестке и медленно поехал обратно к дому Субика. Найдя свободное место примерно в пятидесяти ярдах от их подъездной дорожки, он заехал на него, выключил двигатель и сел, нахмурившись. Тишину нарушил Уотерс.
  
  ‘Ну, как вы сказали, приятный район. Мы выпили по чашке чая с вкусным печеньем и мило поболтали’.
  
  Хмурое выражение не сходило с лица Смита, и даже когда он отвечал на комментарии Уотерса, молодой человек мог видеть, что другая часть мозга Смита была занята чем-то другим.
  
  Верно. Во-первых, я мог видеть кого-то в окне верхнего этажа, а мог и не видеть. Принимая во внимание, что второй раз, как мне показалось, я это сделал, был как раз перед тем, как мы постучали в дверь, и если я это сделал, это был мистер или миссис Субик?’
  
  ‘Нет’.
  
  ‘Потому что?’
  
  ‘Мы видели, как она шла по коридору к двери’.
  
  ‘А лестница где была?’
  
  ‘Налево, по коридору, рядом с входной дверью’.
  
  ‘Хорошо. Мистер Субик?’
  
  ‘Причина та же. Он был где-то в подсобке. Мы бы видели, как он спускался по лестнице’.
  
  ‘Если только там нет двух лестниц, которых, я думаю, там нет. Я все хорошенько рассмотрел, когда мы уходили’.
  
  Теперь Уотерс повернулся лицом к Смиту, но сам Смит все еще смотрел на дорогу, ведущую к дому, о котором они говорили.
  
  ‘Что на втором месте?’
  
  ‘Сначала вам нужно представить миссис Субик в нижнем белье’.
  
  Уотерс рассмеялся, и на лице Смита появилась мимолетная улыбка.
  
  ‘Я бы предпочел этого не делать, если ты не против!’
  
  ‘Почему бы и нет?’
  
  ‘Констебль, вы серьезно? Я имею в виду, она...’
  
  ‘Немного поправляешься, чем-то покалечен? Прошло?’
  
  Уотерс учился распознавать нотки, которые иногда появлялись в голосе Смита, – учился, когда выбирать осторожность, а не отвагу. На этот раз он больше ничего не сказал.
  
  ‘Итак, когда мы стояли в холле, ожидая мистера Субика, что висело на кухне, на одной из тех пластиковых штуковин для сушки белья?’
  
  ‘Я не знаю’.
  
  ‘Несколько предметов дамского нижнего белья такого типа, которые, я почти уверен, миссис Субик не носила уже тридцать лет, если вообще когда-либо носила. Хотите, я расскажу подробнее?’
  
  ‘Не совсем’.
  
  ‘Хорошо, думаю, я бы тоже был не в своей тарелке. Но ты уловил суть ’.
  
  ‘Да’.
  
  Хмурое выражение лица Смита исчезло, по крайней мере на мгновение, но он все еще смотрел на дорогу, пока говорил.
  
  ‘Дело не только в том, чтобы смотреть – дело в том, чтобы видеть. И запоминать. Вам нужна огромная кратковременная память и способность выбрасывать 99,9 процента того, что в ней содержится, в кратчайшие сроки. Это одна десятая процента, за которой ты охотишься, как за крошечным бриллиантом в сотне тонн породы. Я набираю лирику – ты хочешь это записать? Нет? Но как бы то ни было, у них было достаточно возможностей упомянуть, что в доме был кто-то еще, но они этого не сделали. Это не принадлежало дочерям, не так ли? Если только они на самом деле не лгали об этом. ’
  
  ‘Не так уж много фактов. Я сомневаюсь, что нижнее белье принадлежало байдарочнику! Вы же не думаете, что они действительно замешаны в этом, не так ли?’
  
  Смит задумался, пожевал внутреннюю сторону губы и достал свою собственную пачку сигарет.
  
  ‘Возможно, мне скоро понадобится сигарета. Не волнуйся, я знаю, как опасно для детей вторичное курение в машине. Может, выйдем прогуляться, раз дождь прекратился. Ты можешь быть начеку’.
  
  ‘Вы серьезно? Просто так получилось, что этот человек оказался единственным, кого я все еще мог найти в списке избирателей! Почти двадцатилетней давности!’
  
  "В-третьих. Они оба отреагировали, когда я сказал им, где был найден пакет, – слегка по-разному, но определенно. В-четвертых, когда я сказал мистеру Субику, что мы кого-то ищем?’
  
  ‘Ты этого не делал’.
  
  ‘Так что держите ухо востро. Любая подъезжающая или отъезжающая машина, делайте пометки. Вы видели, что было припарковано на подъездной дорожке?’
  
  ‘Э–э... не совсем. Что-нибудь зеленое?’
  
  Минутное раздражение.
  
  Зеленый BMW серии S и серебристый Jaguar XF для воскресных вечеров. Забавно, что иностранцы до сих пор ездят на "Ягуарах".… Я думаю, они рассматривают их как знак принадлежности. В любом случае, домашнее задание на сегодня – изучать автомобили. Что-нибудь еще?’
  
  ‘О чем ты думаешь, констебль?’
  
  Смит открыл зажигалку и прикрыл ее ладонями от несуществующего ветерка. Он вдохнул свежий дым и пожал плечами.
  
  ‘Я думаю, нам, возможно, просто повезло. Очень повезло. Увидимся позже’.
  
  Прошел почти час, и у Уотерса было достаточно времени, чтобы все обдумать. Как только Смит ушел, Уотерс достал свой блокнот и положил его на свободное сиденье рядом с собой, наготове. Итак, это было его первое наблюдение. Если с подъездной аллеи выедет машина, должен ли он следовать за ней? Смит не сказал… И если приедет другая, он не сможет получить регистрацию отсюда. Его незнание такого элементарного вопроса, как модели автомобилей, приводило в замешательство, и ничто на тренировках не предупредило его об этом. Сначала он смотрел на дорогу так же пристально, как и Смит, но минут через десять или около того его зрение стало напряженным, и ему пришлось отвести взгляд. В боковых карманах было набито несколько футляров для компакт-дисков. Он достал их и смутно узнал пару вещей, которые могли принадлежать его собственному отцу, но большинство из них были старыми, легендами блюза, малоизвестными рок-группами и парой сборников великих гитаристов. Трудно представить Смита в джинсах, играющего на воздушной гитаре!
  
  Уотерс поерзал на сиденье и возобновил дежурство – иногда приходилось заниматься этим часами. Он снова подумал о том, что они делают. Казалось нелепым воображать, что единственный дом, в который они зашли, имел какое-то отношение к событиям в Вайнс Драйв; с другой стороны, как вы могли иначе объяснить доводы Смита? По словам Лиасон, сообщество боснийских беженцев было небольшим в лице Джин Борден – тихой и почти такой же старой, как Смит, но она, очевидно, знала, о чем говорила. Не более дюжины семей, практически все из которых приехали в одни и те же восемнадцать месяцев в начале 90-х; очень замкнутые люди, по ее словам. Если у байдарочника была с ними какая-то связь, помимо того факта, что он нанял каноэ в том же городе, то это снижало шансы примерно до одного к двенадцати - ‘очень повезло’ это покрывало. Уотерс не заметил их реакции на упоминание о берегу реки близ Апхэма, он был слишком удивлен, что Смит рассказал им все это, но он заметил, как мистер Субик прекратил допрос, когда Смит спросил, одни ли они там сейчас – как будто старик не доверял своей жене ответ. И Смит ничего не говорил о том, что кого-то ищет. Это исходило исключительно от самого Субика. Уотерсу пришла в голову новая мысль. Они сказали, что младшая дочь вернулась в Боснию, и это снова дало им живую, дышащую связь со старой страной. Когда собрать все это воедино, получается не так нелепо, как казалось на первый взгляд.
  
  Дверь открылась, и Смит вернулся на водительское сиденье.
  
  ‘Я и не знал, что ты куришь сигареты королевского размера’.
  
  ‘Тебе было одиноко? Чертовски скучно, не так ли? Обычно мы занимаемся этим парами, когда это официально. Честно говоря, я не знаю, становится от этого лучше или хуже. Что-нибудь?’
  
  ‘Нет. Мимо проходил мужчина с собакой’.
  
  ‘Что за собака? Вы сделали пометку?’
  
  Уотерс клюнул на эту удочку только из-за машин, всего лишь на мгновение.
  
  ‘Неважно – если сомневаешься, добавь ‘дворняга". Я осмотрелся. Позади домов проходит пешеходная дорожка, на нее у всех есть ворота в задней части сада. Кто-нибудь может легко выскочить и скрыться. ’
  
  ‘Значит, это была пустая трата времени?’
  
  ‘Вовсе нет. ‘Время, проведенное в разведке, редко тратится впустую’ – вы знаете, кто это сказал? Если вы скажете ’Наполеон", это будет сотня строк. Герцог Веллингтон. Нет, я думаю, они там сидят тихо. Мне показалось, что мистера Субика не так-то легко напугать. И не забывай, они не должны знать, как много мы заметили – на этой работе всегда приходится ставить себя на место кого-то другого. Конечно, на месте мистера Субика я бы задался вопросом, почему местная полиция просто не залезла в Интернет или что-то в этом роде. Должны же быть сайты для сбора пачек сигарет и всего такого.’
  
  ‘Так зачем вы приехали сюда?’
  
  Смит полез в бардачок и нашел древнюю полупустую пачку мятных леденцов "Поло". Уотерс отказался, и Смит взял две.
  
  ‘Я думаю, наш мальчик уехал из Лейка. Я думаю, он был из Боснии. Эти люди живут в Лейке и приехали из Боснии. Мне это кажется очевидным… И я получаю больше от лица, чем от экрана.’
  
  ‘Что дальше?’
  
  Взглянув на часы, Смит понял, что было почти пять часов.
  
  ‘ Думаю, немного чая. Послушайте, мы сидели здесь на всякий случай, если они запаникуют, и мы предположили, что, по крайней мере, некоторые из моих идей верны. Возможно, их и нет. Давайте будем честны, к тому времени, когда вы доживете до моего возраста, вы потратите годы, преследуя не тех людей, но это лучшее, что у нас есть на данный момент. Что–то немного сомнительное - это может быть связано с общей картиной, вот и все. Вы рассматривали, что тонкое нижнее белье могло принадлежать мистеру Субику? В любом случае, насколько я могу судить, никто не запаниковал. Мы обследовали местность на всякий случай. Перегруппируйтесь в офисе в восемь часов утра. ’
  
  Смит тронулся с места. Они проехали по подъездной дорожке к дому Субиков и увидели, что две машины все еще на месте; Уотерс внутренне вздохнул с облегчением. Смит нажал на газ, но когда они поравнялись с первым перекрестком справа, он заметил синий Golf, припаркованный немного дальше по боковой дороге. Он запомнил номер, даже не осознавая, что сделал это – это была та же машина. Затем его нога оторвалась от педали, прежде чем он принял решение ехать дальше и ничего не говорить Уотерсу. Сам по себе он мог бы повернуться к ним, остановиться, выйти и спросить, не может ли он чем–нибудь помочь - это было бы не в первый раз. Но не с Уотерсом на буксире. И все же – как они снова его нашли? И почему они припарковались там, где не могли его видеть?
  
  Только позже тем же вечером, сидя за своим столом, он задался вопросом, наблюдали ли они за ним вообще.
  
  Инспектор Рив подумала, что суперинтендант Аллен не заметил ее, когда он разговаривал с полицейским возле своего офиса. Она начала убегать, но его голос остановил ее и позвал обратно.
  
  ‘ На пару слов. В моем кабинете.
  
  Оказавшись там, она осталась стоять, надеясь, что это передаст, насколько она была занята, и все будет вкратце.
  
  ‘Спасибо, что ускорили это дело с похоронами мальчика Флетчера – семья благодарна’.
  
  Рив кивнула; как и Смит, она считала, что вся эта история с похоронами была совершенно несоразмерной. И это было не то, о чем Аллен на самом деле хотел с ней поговорить.
  
  ‘Мы кого-нибудь посылаем? Мы должны это сделать, просто для проформы. Силы заботы и все такое’.
  
  ‘Сержант Смит сказал, что уходит, сэр. Это завтра’.
  
  ‘Да, хорошо. Смит, да? Посвящается до конца!’
  
  ‘Конец, сэр?’
  
  ‘Просто так сказать, Элисон. Я думаю, он переживет всех нас!’
  
  Слишком веселый, безусловно. Очевидно, впереди было еще что-то, и поэтому Рив ждал.
  
  ‘Теперь все точки над i и т зачеркнуты? Я могу чем-нибудь помочь?’
  
  Ей нужно было что-то ему дать, поскольку он явно просил ее об этом не без мотива.
  
  ‘Кажется возможным, что в аварии был свидетель. Мы потратили немного времени, пытаясь найти их. Мы еще не сделали этого, но Смит думает, что добился некоторого прогресса ’.
  
  ‘Значит, он - мы - все еще ищем, да? Хорошо. Важно, чтобы мы приложили все усилия. Если кто-то может пролить свет на эту трагедию, то мы должны найти его ради семьи. Они заслуживают знать. Ужасное дело - потерять ребенка.’
  
  Рив все еще стояла, ожидая, что он уволит ее, но затем последовало еще больше комментариев о том, как хорошо устроилась секция после недавней бессмыслицы, и сколько в этом, должно быть, ее заслуги, и так далее. К тому времени, когда все закончилось, она была сильно встревожена и отправилась на поиски Смита.
  
  Она нашла его за обычным столом с Уотерсом. Ее взгляд говорил о том, что им нужно поговорить, но она провела с ними пару минут - минут, в течение которых Уотерса попеременно дразнили и хвалили за то, что он сделал за последние несколько дней. Смит сказал, что планировал купить Уотерсу несколько забавных игрушечных моделей автомобилей, поскольку у него, очевидно, было тяжелое детство.
  
  Как только они остались одни в ее кабинете, Смит спросила: ‘В чем дело?’
  
  ‘Помните тот день? Сколько времени полиции мы намерены потратить на это?’
  
  ‘Очень живо. Почему?’
  
  ‘У меня только что был разговор тет-а-тет с Алленом по тому же вопросу. Важно, чтобы мы приложили все усилия, чтобы пролить свет на эту трагедию ’.
  
  ‘Продолжай’.
  
  ‘Если был свидетель, мы должны найти его ради семьи’.
  
  Смит молчал – сначала нахмурился, а затем прикусил внутреннюю сторону губы.
  
  ‘Что вы об этом думаете, констебль?’
  
  ‘Противоречивые сообщения? Или кто-то передумал’.
  
  ‘Сначала Дивайн, а теперь Аллен? Честно говоря, немного жутковато’.
  
  Смит пристально посмотрел на нее. Здесь ему пришлось провести тонкую грань, вспомнить, что у нее не было опыта общения с подобными вещами. Она поняла некоторые последствия, но, вероятно, не все. Одно было ясно наверняка – он не мог рассказать ей о хвостах. Если бы он это сделал, она либо отменила бы все это дело, либо из страха, либо из принципа, это не имело никакого значения, либо она повысила бы ставку и настояла бы на том, что для расследования требуется больше офицеров и больше старших офицеров. Первый результат был бы неправильным с моральной точки зрения, а второй - с практической. И он тоже должен был учитывать ее положение. У нее были места, куда можно было пойти, офисы побольше и получше, в этом нет сомнений, в то время как у него их не было. Если бы он все это затеял, в конце концов, это не имело бы значения – он просто дал бы им вескую причину заставить его сделать то, что он упорно отказывался делать.
  
  "Аллен действительно сказал "найти его"?"
  
  Она кивнула.
  
  ‘Трудно поверить, что он действительно прочитал и запомнил показания свидетелей. Я не могу представить, как еще он мог это узнать. Но в любом случае, не придавайте слишком большого значения тому, что говорит Аллен – я никогда этого не делал. Возможно, они просто потешаются над нами. Если никто не собирается спрашивать вас, почему я трачу ресурсы полиции еще несколько дней, это хорошо. А Уотерс прекрасно проводит время. ’
  
  Он не сразу вернулся к столу, а вместо этого направился к своей машине и выкурил первую за день сигарету. Сначала он повел их на вершину холма, а затем снова повел вниз… Полное изменение направления сверху. Почему? Сначала они не хотели, чтобы кто-то искал таинственного свидетеля, особенно опытного офицера, а потом они это сделали. Если он был прав насчет слежки, а так оно и было, то одна из возможностей заключалась в том, что "они" хотели увидеть, что он обнаружил – или, скорее, кого он обнаружил. Принимая все во внимание, наиболее вероятным подозреваемым был его собственный наиболее вероятный подозреваемый – байдарочник. Я буду рад, когда смогу назвать вам имя, подумал Смит. И это что-то значило; это означало, что мистер Байдарочник все еще на свободе. Одна из возможностей заключалась в том, что он встретил какой-то конец в Мэнли–Холле - охрана избила его и отправила на какой-то серьезный допрос, или что похуже. Если на Смита теперь смотрели как на ищейку, это означало, что что-то, кого-то, нужно найти. Байдарочник сбежал.
  
  ‘Вы когда-нибудь были на похоронах?’
  
  ‘Да, я ездил к своей бабушке в прошлом году’.
  
  ‘Жаль это слышать. Сколько ей было лет?’
  
  ‘Восемьдесят четыре’.
  
  ‘Кремация?’
  
  Уотерс кивнул.
  
  ‘Ну, это будет совсем другое дело – и я не хочу никого обидеть. Это безвременный мороз, как кто–то однажды сказал - молодой человек, у которого все еще впереди. Мы не можем себе этого представить – и там будет много людей. Горе в такой ситуации заразительно. И это похороны, что еще хуже. В наши дни их не так много, но вы можете это понять. Они хотят куда–то пойти - в какое-то место, чтобы быть вроде как рядом с ним. Это будет чертовски ужасно.’
  
  ‘Но ты все равно идешь. Почему? Это долг, которого от нас ожидают?’
  
  На лице Смита отразилось отвращение.
  
  ‘Есть те, кто сказал бы, что это так. Показываю человеческое лицо полиции и все такое.… Я не знаю. Я просто представляю тех двоих, которых мы отвезли в Вайнс Драйв. Они будут там, по частям. Я думаю, они должны увидеть одного из нас. Это показывает, что мы не забыли.’
  
  Уотерс обдумал это.
  
  ‘Я все равно хотел бы прийти, если ты не против’.
  
  Смит потянулся за подносом с макулатурой на своем столе и ручкой.
  
  ‘Ты не будешь знать, где что находится, Уилл, ты – церковь и кладбище, которые сейчас на другом конце города. Вот мой адрес, приезжай туда около половины одиннадцатого. Я не разглашаю это кому попало, так что, если в ближайшие пару месяцев мою квартиру подожгут, я буду знать, где искать. ’
  
  Уилсон вошел в дальний конец комнаты, за ним последовали трое из его команды. Они не обратили внимания на Смита и Уотерса, но разговор, который они продолжали, был немного громче, чем требовалось. Уилсон говорил: ‘Молодцы, парни, не теряйте времени даром. Сильная зацепка в деле с банкоматом – мы поймаем ублюдков в течение недели. Если денег будет немного меньше, выпьем за каждого!’
  
  Последовали одобрительные возгласы, когда они сели за свои экраны. Уилсон тоже сел и медленно повернул свой стул так, чтобы видеть Смита через разделяющие их столы. Ни к кому конкретно он не обращался: ‘Хорошо, что в поле нашего зрения попали настоящие злодеи, не так ли?’
  
  Уотерс посмотрел на Смита, который сказал, возможно, немного громче, чем требовалось: ‘Если это все, чего он хочет, он мог бы купить себе зеркало’.
  
  Затем они поговорили о том, что можно было бы сделать дальше. Смит сказал, что пока не уверен, что все, что предложит Уотерс, будет рассмотрено. Еще люди этим интересуются? Шансов нет – слишком мало для того, кому понадобилось бы санкционировать это, и что бы они сделали, кроме как сидеть на дороге возле дома? После этого идеи иссякли, пока Смит не сказал: ‘Что у нас есть конкретного? У нас есть имя – Субик. Можем ли мы что-нибудь узнать о ком-нибудь из них? Вы помните имена дочерей?’
  
  Уотерс достал свой блокнот.
  
  ‘Вчера вечером после работы я сделал несколько заметок. На всякий случай’.
  
  ‘Адриана и Ханна, да? Ты берешь их, я беру маму и папу’.
  
  ‘И что сделал? Извините, но… Я уже просмотрел записи’.
  
  ‘Теперь мы должны проявить творческий подход. Достань свою штуковину в Google. Я позвоню в Интерпол ".
  
  ‘Неужели?’
  
  Смит невозмутимо посмотрел на него в ответ, и Уотерс слегка покраснел – это был странный способ учиться. Смит направлялся к выходу из офиса, когда остановился и вернулся к Уотерсу.
  
  ‘Пора позвонить в другую школу – у тебя это хорошо получается. Эти девочки, вероятно, отправились в Лейк Коммьюнити. Узнай что-нибудь, даже если это только свидания. Если кто-нибудь спросит, это розыск пропавших без вести. Нам не хватает человека, не так ли?’
  
  OceanofPDF.com
  Глава четырнадцатая
  
  Общественный колледж Лейк подтвердил, что девочки посещали его, но они не захотели сообщать больше информации по телефону. У Смита там был свой человек, который мог бы помочь, но вместо этого он позволил Уотерсу выйти на улицу лично и в одиночку – это был первый раз, когда он это сделал. Смит вспомнил, что это было похоже на первую поездку после прохождения теста.
  
  Миссис Субик, благослови ее господь, была невидимой. Чувствовалась тихая преданность своей семье в ее полном отсутствии в окружающем ее бюрократическом мире. Однако он узнал немного больше о мистере Субике. Управление по регулированию деятельности адвокатов предоставило основную информацию, которая подтвердила то, что они уже знали, и последующий телефонный звонок, после нескольких минут ожидания, а затем убеждения чиновника в том, что ни один член августейшего органа не находится под следствием, действительно выявил кое-что интересное. В Великобритании мистер Субич действительно практиковал преимущественно в качестве гражданского и коммерческого адвоката, но в Боснии он с раннего возраста был ведущим партнером в практике адвокатов по уголовным делам. Это не имело прямого отношения к делу – или к расследуемому делу, напомнил себе Смит, - но это объясняло его впечатление, что мистера Субика нелегко запугать.
  
  Воодушевленный, Смит обратил свое внимание на дочерей, поскольку Уотерс еще не вернулся. Если старшая, Адриана, вышла замуж, она не сменила имя; он действительно смог найти ее на Facebook. Он не знал, что означает половина страницы, но, прочитав некоторые сообщения, предположил, что она действительно жила в Лондоне и работала в финансовом секторе. Там также были фотографии вечеринок, друзей и праздников; он бы не узнал в ней скромную девушку, чью фотографию мельком видел в доме семьи Субик. Напротив, Ханна была такой же невидимой, как и ее мать – ни следа ни в одной из социальных сетей, о которых он знал. Это было странно. Смит знал, что склонен к обобщениям и полностью винил свой возраст, но младшие братья и сестры, особенно дочери, обычно были более склонны заметать следы - выражение, которое использовала его собственная мать. Но, похоже, не эта.
  
  Итак, если она была в Боснии, то должна была уехать совсем недавно. Он начал набирать номер, а затем вспомнил, что ему понадобится номер запроса, чтобы получить доступ к этой информации, независимо от того, заходил ли он в Интернет или по телефону. Кто это сказал, что бумажная волокита может остановить любую армию? Она может бесследно уничтожить полицию. Он позвонил инспектору Рив, и она дала ему нужный код.
  
  ‘Спасибо. Министр внутренних дел звонил, чтобы сказать, что похороны прошли хорошо?’
  
  ‘Пока нет. Я подумал, может быть, мне удастся получить CBE. Вы нашли что-нибудь об этой боснийской семье?’
  
  ‘По крупицам. Так было всегда. Ты получаешь странный проблеск чего-то, что может быть чем-то особенным. Но у меня есть наполовину идея ’.
  
  ‘Хочешь поделиться?’
  
  ‘Это немного неортодоксально. Решать вам’.
  
  ‘В таком случае, пока нет. Может быть, это просто пройдет. Может быть, я выиграю в лотерею в эти выходные. Ты не забыл, что у тебя еще много дел в школе, не так ли? И вы должны пойти и арестовать Джейсона Баджа до конца месяца – за данные о преступлениях.’
  
  ‘Я не уверен, что выдержу такое давление’.
  
  ‘Ты всегда можешь попробовать снова получить повышение. Пока, констебль’.
  
  За последние шесть месяцев Ханна Субич трижды ездила в Боснию и обратно. ‘И снова обратно" – ее последнее путешествие было в Англию две недели назад. Миссис Субик сказала что-то вроде ‘Я думаю, она останется там навсегда", а также, что она не виделась со своими дочерьми так часто, как ей хотелось бы. Девушка, разбросавшая по дому свое нижнее белье, возможно, и не была младшей дочерью миссис Субик, но каковы были шансы на это сейчас? Если вы играли на проценты, как Смит делал большую часть времени, несмотря на то, что могли подумать другие, то шансы на это были невелики. Миссис Субик также сказала, что "Она встретила парня", и, возможно, эта часть была правдой.
  
  Он размышлял, как просмотреть оставшуюся часть списка рейсов для последнего прибытия Ханны Субик, когда в офис вошел Уотерс с блокнотом в руке. Он сел на свое обычное место, а затем подвинул его к столу со стороны Смита.
  
  ‘Давайте послушаем это’.
  
  Обе девочки учились в школе, обе перешли в шестой класс. Адриана ушла десять лет назад, ей сейчас двадцать восемь, а Ханна двумя годами позже, так что ей двадцать шесть. Оба были умны, но только Адриана добилась результатов – изучала бизнес в университете. С Ханной было сложнее. Учительница, к которой они пришли поговорить со мной, была ее старостой года, просто совпадение, и она хорошо ее помнила.’
  
  ‘Вам действительно повезло. Насколько сложно?’
  
  ‘В младших классах она была конфликтной и бросала вызов властям. Когда она перешла в шестой класс, это стало более политизированным занятием. Она организовывала акции протеста против всех видов ’.
  
  ‘Хорошо. Мне нравится видеть, как молодежь бросает вызов существующему положению вещей. Они были никчемной группой. Я вижу, что это еще не все ’.
  
  Уотерс был взволнован и изо всех сил старался сдержаться еще немного.
  
  ‘В какой-то момент Ханна объявила себя лесбиянкой, но миссис Адамс сомневалась в этом. Она думала, что это было сделано просто для того, чтобы было больше поводов для кампании. Она была популярна среди группы более недовольных студентов, на самом деле их лидер.’
  
  ‘Я улавливаю картину. И?’
  
  ‘Ну, для Ханны, пожалуй, все. Она ушла с безразличными оценками уровня "А", и миссис Адамс понятия не имеет, что с ней случилось’.
  
  Удивление Смита было очевидным.
  
  ‘И это все? ‘Миссис Адамс понятия не имеет’? Что ж, я серьезно разочарован в вас обоих. Я думал, что это к чему-то приведет. Для меня это звучит как обычный подростковый бунтарь без особых на то причин.’
  
  Уотерс выглядел удрученным и встал.
  
  ‘Прости, констебль. Я действительно сделал все, что мог".
  
  Он полуобернулся, остановился и снова оглянулся.
  
  ‘Итак, я как раз собирался уходить, когда миссис Адамс спросила меня, не хочу ли я узнать о другом’.
  
  ‘Другой что?’
  
  ‘Другой субик, который учился в общественном колледже Лейк’.
  
  Смит признал хороший ход и указал на пустой стул.
  
  ‘Сядь и расскажи мне, идиот’.
  
  ‘Он был двоюродным братом, на три года старше Адрианы. Он приехал, когда они еще учились в младших классах, но пробыл там меньше года и так и не обосновался. Насколько миссис Адамс помнит, он вернулся в Боснию.’
  
  ‘Он жил с субиками?’
  
  Уотерс кивнул и сказал: ‘Тот же адрес в записях. Они трое были близки, пока он был там, по очевидным причинам, но Ханна, по словам миссис Адамс, всегда была с ним – она вроде как боготворила его. Она стала больше играть после его ухода.’
  
  ‘Выяснили все подробности?’
  
  ‘Все это было напечатано, но миссис Адамс отсканировала их и отправила мне по электронной почте – должно быть, там ждет. Я не знаю, должна ли она была это сделать, но ..."
  
  ‘Хотите совет? Отправьте в ответ по-настоящему благодарное сообщение. Еще лучше позвоните по телефону или при личной встрече. А затем помести ее в совершенно новую книгу под названием ‘Контакты’, на случай, если ты в конечном итоге будешь работать в этом подразделении. Эти люди бесценны для тебя.’
  
  Уотерс принял совет.
  
  ‘Что дальше?’
  
  ‘Затем вы назовете мне его имя’.
  
  ‘О, извините"… Петар Данин Субич.
  
  Такого имени не было ни в одном списке рейсов, но это ничего не значило, особенно если Петар Субич въехал в страну с целью, в которой его подозревал Смит. Где он сейчас? Возможно, в доме Субика; Смит мог бы получить ордер на то немногое, что у него было, но если это ничего не даст, все дело провалено. И когда он еще немного подумал, что он мог написать в ордере? Обвинение в том, что он босниец? Кража каноэ? Разбрасывание мусора? Нападение на нескольких частных охранников? Лучшим вариантом было бы путешествовать по фальшивому паспорту. Он вернулся к идее, которая впервые возникла, когда они сидели возле дома Субика. Он описал это Риву как немного неортодоксальное, но он делал и похуже, и для Уотерса это должен быть достаточно безопасный маневр, в котором он мог бы участвовать, хотя только с ними двумя Уотерсу снова придется какое-то время быть одному.
  
  Иногда в нем можно увидеть Дуги, подумал Смит, наблюдая, как мальчик снова читает то, что было на экране перед ним. Время от времени он переходил на разные страницы и печатал минуту или две – вероятно, делая свои заметки таким образом сейчас, потому что в ближайшие годы у них вообще не будет блокнотов. Молодые детективы уже повсюду носили с собой айпады, выстукивая что-то, выходя в Интернет на местах преступлений и в последнюю минуту заказывая подарок на день рождения для своей девушки. И он задавался вопросом, замечал ли это когда-нибудь сам Дуги Уотерс, сам повторял это в мальчике – просто в повороте головы или насмешливом взгляде, легкой сутулости, потому что иногда чувствовал, что слишком высок, или отводе взгляда, когда ему действительно нужно было подумать. Каково было иметь сына, снова задался вопросом Смит, теперь уже более объективно, от прежней боли почти ничего не осталось.
  
  На следующее утро Уотерс приехал рано. Смит провел его в гостиную, указал дорогу на кухню и сказал, чтобы он чувствовал себя как дома, прежде чем поднимется наверх, чтобы закончить бритье и переодеться.
  
  Уотерс сел на диван и огляделся. Это был удобный, опрятный дом, больше, чем казался снаружи – полуподвальный, в нем должно быть три спальни и большой сад сзади. Цвета были бежевыми, кремовыми и коричневыми, тщательно подобранными, но, возможно, уже несколько лет как устаревшими; Чарли Хиллс рассказал ему о жене Смита, и Уотерс поинтересовался, сложно ли было отремонтировать дом, который все еще отражает вкусы того, кто умер. Затем он взглянул еще раз, более медленным и тщательным взглядом на содержимое. Хорошая звуковая система, маленький телевизор и больше книг, чем он ожидал, - два комплекта встроенных полок от пола до потолка. Он мог прочитать некоторые названия на корешках больших книг на ближайших нижних полках – серию руководств Национального фонда, несколько томов о дикой природе Великобритании и, по крайней мере, половину полки книг по садоводству. Уотерс встал и подошел к самому дальнему ряду полок. Немного серьезной художественной литературы и Шекспир среди легких вещей, странная смесь пляжного чтения и классических романов, включая пару его собственных текстов по английскому на уровне "А", и целая полка книг о музыке, современной музыке из истории блюза до 60–х - ‘Мир перевернулся с ног на голову!’ - воскликнул один из них - и переход к прогрессивному року последних десятилетий. Рядом с ними было полдюжины томов об истории гитары как акустического, так и электрического инструмента.
  
  ‘Практикуетесь в наблюдательности? Могу гарантировать, что в этом доме вы не найдете облегающего нижнего белья’.
  
  Уотерс обернулся, немного смущенный. На Смите был темный костюм, белая рубашка и черный галстук - дорогой и хорошо сидящий костюм, который полностью раскрывал его с другой стороны, а также заставлял казаться на несколько лет моложе. Уотерс внезапно осознал свои собственные слабые попытки одеться соответствующим образом для этого случая.
  
  ‘Много книг о музыке. Ты играешь? Или твоя жена...?’
  
  ‘Раньше я немного возился с музыкой. Шейла была экспертом по музыке, она прочитала все это и даже больше – надо было стать ее вдохновителем ’.
  
  ‘Только я не видел никаких инструментов’.
  
  ‘Музыкальная комната наверху. Не выглядите впечатленным! Это спальня с парой гитар и усилителем’.
  
  ‘И ты все еще играешь?’
  
  ‘Не совсем. Но Харви Голдсмит постоянно звонит мне и говорит, чтобы я возвращался в турне. Хочешь чего-нибудь? Глотнуть, прежде чем мы отправимся в путь, голландский кураж?’
  
  Уотерс покачал головой, и Смит объяснил.
  
  ‘Как я уже говорил вчера, это будет ужасно. Если в какой-то момент с вас хватит, просто возвращайтесь к машине. Готовы?’
  
  Сначала Уотерса удивил масштаб похорон. Они вдвоем стояли в задней части церкви – Смит этого не сказал, но он, очевидно, чувствовал, что им было бы неуместно сидеть, когда другим, более близким людям, возможно, пришлось бы стоять. Они наблюдали за тем, как в течение нескольких минут выстраивались скорбящие, некоторые уже были в слезах, у других были мрачные лица из-за чудовищной несправедливости такого поступка, как этот. Среди многих учеников шестого класса и некоторых младше он увидел Мелани Картер и Стивена Нила, которые держались друг за друга, как будто без такой поддержки они оба рухнули бы – черная одежда, которая каким-то образом отняла у Смит годы, добавила им лет, и все это выглядело неправильно. Мелани заметила его, их, и он наполовину поднял руку в знак признания, прежде чем неловко опустить ее снова. Если Смит и заметил это, то не подал виду; он стоял прямо, молча, руки по швам, словно на каком-то ужасном параде, его взгляд был устремлен куда-то вперед и немного выше растущей паствы. К тому времени, когда все было готово, церковь была переполнена, и многие другие стояли вместе с ними в задней части и на паперти.
  
  После этого все стало как в тумане. Каждый раз, когда звучала музыка, плач и всхлипывания усиливались, как будто они были каким-то образом частью представления, ужасной импровизацией скорби и печали. Были обращения, и лучшее, а значит, и худшее, из них поступило от директора школы. Он был честен и искренен в отношении Уэйна Флетчера, и было ясно, что, любите вы его или ненавидьте, Уэйн был выдающимся персонажем, которого никто никогда не забудет. Тишина в конце этого разговора и момент неуверенности, когда члены семьи, казалось, гадали, что делать дальше, были почти невыносимыми. Служба закончилась исполнением любимой песни Уэйна, песни о любви, и где-то в этой массе убитых горем людей, подумал Уотерс, есть девушка по имени Надя.
  
  Снаружи Смит сказал, что пойдет на похороны. Это было сказано для того, чтобы дать Уотерсу возможность не делать этого, но он проводил Смита до машины и сел внутрь. Это была короткая поездка, и все, что произошло между ними, это Уотерс, пробормотавший: "Я не знаю, что сказать", и ответ Смита: ‘Никто не может подготовить тебя к этому’.
  
  Уотерс понял, что понятия не имеет, как вести себя в такой ситуации, и поэтому последовал за Смитом. Они стояли на значительном расстоянии от скорбящих у могилы, пока священник завершал формальности – полузнакомые фразы из фильмов, очередь родственников в определенном порядке, ожидающих, чтобы взять горсть земли, печальные лица людей, смотрящих на то, что было и что должно произойти. Постепенно число поредело, но все еще оставались Мелани и Стивен, как будто они все еще не могли до конца поверить в это, как будто Уэйн все еще мог выплыть обратно из-за поворота реки.
  
  Уотерс гадал, когда Смит решит уйти. Он посмотрел еще раз и увидел то же застывшее выражение, что и там, в задней части церкви, выражение, которое невозможно было прочесть. Затем Смит оглянулся на него и снова спросил, все ли с ним в порядке. Слабый солнечный свет окрасил сцену перед ними, и Уотерс впервые заметил, что несколько листьев на липах, окружающих кладбище, уже пожелтели, хотя было только начало сентября.
  
  ‘Когда ты стоишь перед советом по продвижению, один из любимых вопросов звучит так: "Итак, что мотивирует тебя в твоей повседневной работе, Крис?’
  
  ‘Повышение? Я почувствую облегчение, если отработаю положенные шесть месяцев. Итак, каков правильный ответ?’
  
  ‘О, их много, вы можете купить их в книгах. Но вы могли бы подумать об этом’, - и Смит кивнул в сторону маленькой группы, все еще стоявшей у могилы. ‘Я просто не уверен, как это выразить словами’.
  
  ‘Месть? Правосудие?’
  
  ‘Для жертвы? Для Уэйна Флетчера? Не так, как я это вижу, он выше всего этого. Смерть - это конец всего. Но посмотрите на страдания, которые мы видели сегодня. И это бесконечно, это продолжается вечно, перекатываясь назад и вперед через все эти жизни. Я не знаю насчет справедливости. Я никогда не видел себя на белом коне, исправляющим ошибки, но мы должны ловить людей, чтобы они не смогли сотворить все это снова. И чтобы другие люди поняли – тебя поймают, ты заплатишь. Мы никогда не знаем, сколько эгоистичных поступков мы предотвратили, когда показываем людям последствия, но мы должны продолжать показывать им последствия. Это последствия.’
  
  Смит поднял руку открытой ладонью к новой могиле.
  
  ‘Вы думаете, это просто эгоизм?’
  
  ‘Просто?" Звучит банально. Я говорю, что все преступления вызваны эгоизмом. Это позиция ‘Я прежде всего, мои потребности превыше всего’. Убери это, и ты будешь примерно в шаге от рая. Не спрашивай меня, какой последний шаг, я не знаю, но звучит заманчиво.’
  
  Уотерс посмотрел вперед и задумался, стоит ли ему задать еще один вопрос.
  
  ‘Вы бывали на многих из них?’
  
  ‘Несколько, но это все равно слишком много’.
  
  ‘Вы ходили к кому-нибудь из жертв Андретти?’
  
  В тишине он пожалел об этом и пожалел, что не может взять свои слова обратно.
  
  ‘Последние два. До этого меня в этом не было. Если бы было, я бы тоже пошел на них’.
  
  ‘Извините, я не должен был. Мой отец сказал, что никто до сих пор не хочет об этом говорить, так что ...’
  
  ‘И ты должен слушать своего отца!’
  
  Смит погрозил пальцем, но не обиделся.
  
  Он сказал: "Вы, должно быть, много знаете об этом. Они даже написали книги. Я никогда их не читал. Но это было хуже, в десять, в сто раз.… Как вы это оцениваете? Это, - он указывает, ‘ был несчастный случай, я уверен в этом; даже если кто-то и вызвал это, они не хотели убивать бедного мальчика. Вы должны понять это – как и в дорожно-транспортном происшествии, кто-то обычно все равно несет ответственность и наказывается. Но те девушки не были несчастными случаями. Это была высшая форма эгоизма, самоудовлетворения, в первую очередь его потребности. Да, я был на тех похоронах, но я их не помню. Вот насколько они были ужасны.’
  
  У могилы остались только две фигуры – мужчина и женщина средних лет, стоявшие близко друг к другу и смотревшие вниз. Уотерс почувствовал, как к горлу снова подкатывает комок, и отвел взгляд.
  
  Смит сказал: ‘Давай, мы закончили. Давай за работу’.
  
  OceanofPDF.com
  Глава Пятнадцатая
  
  После обеда они сели и обсудили план Смита. Он передумал сообщать инспектору Риву, главным образом потому, что в этом был замешан Уотерс – если бы это был опытный офицер, он бы не беспокоился, но для этого нужна была еще одна пара глаз. Он признал, что отчасти для того, чтобы прикрыться, но в основном потому, что хотел поступить правильно с новым детективом. Итак, они обсуждали это до тех пор, пока Уотерс не задал все разумные вопросы и не получил четкого представления о том, чего пытается добиться Смит. Затем Смит поднял трубку внутренней линии и договорился о встрече с Ривом в ее кабинете.
  
  Она сидела и слушала, записала пару моментов, пока Смит объяснял, а затем резюмировала то, что он сказал, чтобы быть уверенной, что она все полностью поняла.
  
  ‘Только вы двое, один припарковался возле дома Субик, а другой наблюдал за задним входом. Вы сказали, что это общественная пешеходная дорожка? Признаюсь, я не знаю эту часть города. Как бы то ни было, констебль звонит по мобильному мистеру Субичу и говорит, что, поскольку он уже предложил сотрудничество и поскольку он является важным членом сообщества бывших пэтов, не мог бы он предоставить нам список всех боснийских семей, которых он знает в Кингс-Лейк. На вашем месте я бы сказал что–то вроде “Как можно скорее” - если это кажется срочным, это может вызвать большую реакцию. Конечно, он может сказать "нет", но это не имеет значения, потому что вам на самом деле не нужен список, верно?’
  
  ‘Нет. Но если он спокойно передаст один из них, это само по себе может нам о чем-то рассказать".
  
  ‘Идея состоит в том, чтобы заставить мистера Субика думать, что вы что–то напали на след - что скоро группы полицейских посетят различные адреса по всему Лейку. Если он знает местонахождение кого-то, связанного с вашим расследованием, – а это все еще большое "если", – он может решить предупредить их.
  
  Следующая проблема – он звонит им по телефону. На этом игра заканчивается. Но он может отправиться лично, либо на машине, в этом случае констебль следует за ним, либо пешком с заднего двора. Мне это действительно кажется маловероятным… Но если это так, то Крис наблюдает. Затем вы могли бы следовать пешком на очень безопасном и осмотрительном расстоянии, позвонив в Вашингтон со своего мобильного. Констебль придет и найдет вас - тогда вам придется импровизировать, чтобы не терять мистера Субика из виду. Пока все хорошо? ’
  
  ‘Да, мэм’.
  
  Она снова вздрогнула, но Смит постоянно ощущал присутствие Уотерса рядом с собой и поэтому проигнорировал это.
  
  ‘Если человек, которого вы ищете, и это может быть Петар Субич, находится в доме Субика, то, конечно, никому оттуда никуда не нужно будет идти. По крайней мере, не спешите – Субик может заставить вас ждать получения списка, пока он будет заниматься другими приготовлениями. Мы не можем держать это место под наблюдением, основываясь на том, что у вас есть на данный момент. В этом деле полно дыр, не так ли?’
  
  ‘Как и рыболовные сети, но они все еще время от времени что-нибудь ловят. Мэм.’
  
  ‘Я хочу прояснить одну вещь. Если каким-то чудом вы действительно думаете, что обнаружили, где находится Петар Субич, не предпринимайте никаких попыток задержать его, по крайней мере, вы двое. У нас уже есть указания на то, что он мог быть склонен к насилию. У вас есть подкрепление. Позвоните мне напрямую, если возникнут проблемы с этим, но не заходите внутрь сами. ХОРОШО? ’
  
  ‘Да, мэм’.
  
  На этот раз это был Уотерс, и Смит попытался скрыть улыбку, прежде чем Рив взглянул на него.
  
  ‘Верно. Теперь, следуя недавнему указанию, откуда бы ни исходили директивы, поскольку мобильные телефоны будут важны в этой операции… И я полагаю, что теперь это операция… В любом случае, я должен напомнить вам, чтобы вы убедились, что оба ваших телефона полностью заряжены и функционируют должным образом. Нет, констебль, я не шучу. Хотите взглянуть на памятку? ’
  
  ‘Не совсем, мэм’.
  
  ‘Наконец, когда вы это сделаете?’
  
  ‘Я думал, завтра утром, в десять часов. Тогда, если что-нибудь подвернется, мы сможем что-нибудь организовать на вторую половину дня’.
  
  Рив заглянула в свой дневник, что-то там нацарапала и закрыла его.
  
  ‘Спасибо, мэм. Сегодня днем мы съездим туда и ознакомимся с дорогами и тропинками, чтобы у Криса было приблизительное представление об этом районе и о том, что куда ведет. А потом мы могли бы навестить миссис Бадж.’
  
  Смит ехал в сторону Горсфилдса на постоянной скорости и регулярно проверял зеркало заднего вида, но не было никаких признаков того, что за ними кто-то был. Это было единственное, чем он не поделился ни с Уотерсом, ни с Ривом – да и вообще ни с кем, если уж на то пошло. Он задавался вопросом, следовало ли ему поступить так, если не с ними, то хотя бы с каким-нибудь ответственным взрослым; так было принято в старые времена. Конечно, кто бы это ни был, возможно, он уже следит за домом Субик – нужно быть настороже, пока они разъезжают по округе, – или они могли найти своего человека. Так много ‘возможностей’ в этом…
  
  Уотерс был взволнован, Смит видел это и чувствовал – он почти помнил, на что это было похоже. Пусть он наслаждается этим, но для самого Смита это означало еще одну причину для беспокойства – первый всплеск адреналина привел к провалу множества расследований, и это было настолько шатким, что Смит знал, что у них будет только один шанс, если он у них вообще будет.
  
  Он ненадолго остановился возле дома, не имея смысла давать невезению шанс, просто чтобы показать Уотерсу, где будет стоять машина, а затем они проехали еще пару минут, припарковались и пошли туда, где за домами начиналась пешеходная дорожка. Они выбрали лучшие места, чтобы постоять и подождать, и Уотерсу даже хватило ума проверить, достаточно ли хорошо работает его телефон, когда они договаривались о автобусной остановке. Он находился примерно в пятидесяти ярдах от того места, где тропинка переходила в дорогу, но хорошо видел ее; если кто-то появится, он сможет легко следовать за ним в любом направлении, не переходя дорогу. Единственной опасностью, которую Смит мог предвидеть, был разгневанный водитель автобуса, когда Уотерс отказался подняться на борт.
  
  Когда они отправились через весь город в поместье Доклендс, по-прежнему не было никаких признаков того, что кто-то еще интересовался тем, что они делали. Смит ненадолго задумался об изменении плана, который он разработал, чтобы справиться с этой возможностью завтра, а затем разозлился на себя за то, что поддался искушению. Зачем облегчать им задачу? Давным-давно то, что он сел не в ту машину, спасло ему жизнь. Ты не должен забывать о таких вещах, Смит.
  
  Он несколько раз постучал по стеклу в двери, и оно задребезжало, как будто вот-вот упадет в коридор за ней.
  
  ‘Вы вот-вот встретитесь с одним из криминальных авторитетов Кингз-Лейк’.
  
  ‘Мне показалось, вы сказали, что этот мальчик был чем-то вроде шутки’.
  
  ‘Я говорю не о Баджи, я говорю о его маме’.
  
  Уотерс огляделся, пока они ждали. Квартира находилась на третьем этаже шестиэтажного дома, одной из трех или четырех одинаковых башен, построенных где-то в конце шестидесятых. Серый бетон всех зданий был выветрен и покрыт пятнами там, где ржавчина просочилась на поверхность, а сомкнутые ряды окон смотрели на город, как усталые глаза. Бетонная дорожка, по которой они пришли сюда, была покрыта граффити, настолько предсказуемыми, что их больше не замечаешь, очень похожими на людей, которым приходилось здесь жить, предположил Уотерс. За башнями, рядами по две террасы вверх и две террасы вниз, жилые помещения для рабочих, построенные столетие назад, когда процветали доки, самые большие и загруженные на восточном побережье, до того, как появились краны и контейнеры.
  
  Смит постучал снова, и они услышали приглушенный крик изнутри.
  
  ‘Поехали. Встаньте у своих кроватей’.
  
  Дверь медленно приоткрылась. Она была на двух цепочках, одна на уровне глаз, а другая где-то над коленом. Из половины лица выглядывал глаз, но это было огромное лицо, овальное и бледное, цвета сырого теста.
  
  "Хм, чего ты хочешь?’
  
  ‘И тебе добрый день, Бренда. Я просто случайно оказался поблизости и решил заглянуть – чисто светский визит’.
  
  ‘Это будет гребаный день’.
  
  ‘Вы нас впускаете? Я беспокоюсь только о вашей репутации, имея парочку мерзавцев на пороге в течение двадцати минут. Слухи быстро распространяются, не так ли?’
  
  ‘Позвольте мне убрать собаку’.
  
  Она исчезла. Они могли слышать низкое, угрожающее рычание собаки, которая перешла все границы лая – собаки, которая действительно хотела, чтобы они вошли, желательно без приглашения. Смит повернулся к Уотерсу и сказал будничным тоном: "Это сатана, сатана-Посыльный. Он намного хуже, чем кажется’.
  
  Бренда Бадж вернулась, сняла цепочки и открыла дверь. Они прошли за ней по коридору, а затем прямо в гостиную. Уотерс ожидал увидеть какое-то убожество, но квартира была чистой и опрятной, повсюду были ковры, на стенах даже висела пара гравюр с изображением деревенских пейзажей. Пройдя на кухню, он увидел, что она была хорошо оборудована – стиральная машина, сушилка для белья, микроволна - и приборы были современными и стильными. Он огляделся в поисках других предметов для изучения, в то время как собрался с духом, чтобы посмотреть прямо на миссис Бадж - потому что она действительно была женщиной–горой, с телом таким же круглым, как ее лицо, но во много, много раз больше. Она медленно опустилась на диван, превратив его в одноместное кресло, и стала ждать, когда они найдут себе место поудобнее.
  
  ‘Кто это?’
  
  Она указала на Уотерса, продолжая смотреть на Смита.
  
  ‘Мой новый ассистент. Не бери в голову никаких идей, Бренда, я думаю, за него высказались. Когда они, наконец, отправят меня на травку, юный Кристофер, возможно, займет мое место. Я провожу его по кругу и представляю всем.’
  
  Бренда Бадж перевела свои маленькие зеленые глазки на Уотерса и несколько секунд смотрела на него, пока ей не стало немного не по себе. Затем она снова посмотрела на Смита и сказала: ‘Ему еще многому предстоит научиться’.
  
  Смит кивнул и сказал: ‘Да, молодежь по всему миру, да? Джейсон дома?’
  
  ‘Я так и думал. Он ведет себя прилично, мистер Смит. Я сказал вам, что разберусь с этим".
  
  ‘Дал вам слово, не так ли?’
  
  На мгновение она вспыхнула, но сдержала ужасный поток, который, как предполагал Уотерс, она была способна выпустить на волю – боялась ли она Смита? Это был какой-то странный вид уважения?
  
  ‘Вы знаете, я нечасто выхожу на улицу из-за моего здоровья и всего такого, но мне и не нужно. Здесь полно глаз и ушей, которые расскажут мне, что происходит, – вы это знаете. Он не вернулся к машинам.’
  
  Смит откинулся на спинку стула и встретился с ней взглядом.
  
  - Ну, кто-то же погиб, Бренда. Ты же знаешь, как мы работаем. Мы должны...
  
  Все они услышали щелчок, когда кто-то тихо закрыл входную дверь, сделал два или три шага по коридору и остановился. Смит поднял брови в сторону миссис Бадж, и тогда она рявкнула: ‘Джейсон!’
  
  Прошло еще несколько секунд, прежде чем в дверях появился болезненно худой юноша. Он быстро испробовал неожиданность, жесткость и беспечность, но ничего не продлилось долго, и конечным результатом была только неуверенность, когда он переводил взгляд со своей матери на полицейских и обратно, надеясь на подсказку. Татуировка на его шее была наполовину скрыта воротником джинсовой куртки, а золотой гвоздик в брови не давал никаких указаний, кроме того, что это тоже была ошибка.
  
  ‘Привет, Джейсон’.
  
  ‘Мистер Смит’.
  
  ‘Я должен предупредить вас, что все, что вы ... нет, извините, просто пошутил, очень безвкусно. Напишите своему члену парламента. Вы снова угоняли дорогие машины?’
  
  - Нет, не видел. Если...
  
  "Потому что кто-то умер, и он делает это точно так же, как вы’.
  
  ‘Не я, мистер Смит, клянусь в этом".
  
  ‘Несомненно, на могиле вашей матери. Только она еще не умерла. Возможно, у вас есть поклонник, угонщик автомобилей-подражатель".
  
  ‘Только не я, ни в коем случае. Я подал заявление на работу и все такое, спроси маму!’
  
  Миссис Бадж кивнула, возможно, с оттенком гордости за то, что такое заявление действительно было подано. Ободренный, Джейсон прошел дальше в комнату и продолжил говорить.
  
  ‘Кто-то украл мою книгу, мистер Смит’.
  
  ‘Ваш кто?’
  
  ‘Мой Mo. Пару дней назад я кое-что слышал ...’
  
  ‘Ваш "Муж"? Тогда что это означает?’
  
  Джейсон улыбнулся, обнажив щели в передних зубах, которые появлялись одна за другой, когда он только начинал находить свое место в криминальной иерархии Кингз-Лейк.
  
  ‘Работа модема’.
  
  ‘Modem operandi? Когда твой сын начал говорить по-латыни, Бренда? Я почти не нахожу слов’.
  
  ‘Он подал заявление о приеме на работу, мистер Смит’.
  
  ‘Я не собираюсь спрашивать, что делаю – для одного дня с меня было достаточно потрясений’.
  
  Смит снова повернулся к Джейсону.
  
  ‘Ты сказал, что что-то слышал, сынок. Что это было?’
  
  Не в первый раз Уотерс видел, как кто-то терял равновесие из-за неожиданного упоминания того, что они сказали ранее. Джейсон немного запаниковал и посмотрел на свою мать, прежде чем ответить.
  
  ‘Ничего особенного, только я знал, что уехала машина. "Мерс", не так ли?"
  
  Смит ничего не сказал, ничего не дал взамен.
  
  ‘Из Бич Коммон? Кто-то забрал его, я полагаю, на заказ...’
  
  - Да, кто-то это сделал. В участке все ставки на тебя, Баджи, должен тебе это сказать. Имя есть?
  
  Было слишком многого просить, чтобы они назвали такое имя перед другим. Смит на мгновение задумался, а затем встал. Уотерс последовал его примеру.
  
  ‘Что ж, я рассказал вам, как обстоят дела. Если вы можете указать мне другое направление, которое не окажется пустой тратой моего времени, я сделаю для вас все, что в моих силах. Конечно, если бы это действительно оказалось пустой тратой моего времени ...’
  
  Вернувшись на дорожку, Смит смеялся, скорее про себя, чем вслух.
  
  ‘Современная кровавая операция! Как тебе удалось сохранить серьезное выражение лица?’
  
  Уотерс сказал: "Как вы думаете, он придумает название для угнанной машины?’
  
  ‘Пятьдесят на пятьдесят. Потому что пятьдесят на пятьдесят, был это Баджи или нет. Его мама старается изо всех сил, но он вытворяет вещи, о которых она сейчас не знает. Подал заявление на работу? Кто бы при всем желании взял его на работу?’
  
  ‘Вы сказали, что миссис Бадж была криминальным вдохновителем’.
  
  Они добрались до машины, которая все еще была цела, с четырьмя колесами - Смит выразил сомнения, когда они оставили ее там сорок минут назад.
  
  ‘Вы обратили внимание на квартиру? Неплохая, правда? Наверное, лучшая в квартале, хорошая кухня. Насколько мне известно, у Бренды никогда не было работы, и она ее тоже не делала, но, похоже, она справляется. Они только однажды привлекли ее к суду - это было из-за обхода электросчетчика проводом. Я тут ни при чем. В любом случае, его выбросили. Ей удалось убедить их, что провод, оставленный на месте предыдущим жильцом с известной сомнительной репутацией, случайно встал на место, когда она ставила несколько новых коробок в шкаф со счетчиками. Вы можете в это поверить? Нет, но магистраты сообщили. Бремя доказывания – onus probandi, не так ли?’
  
  ‘Я не знаю, я всего лишь историк. Хотя, похоже, у нее нашлось для тебя время’.
  
  Смит отрегулировал зеркало заднего вида, а затем опустил стекло, чтобы переместить и боковое.
  
  ‘Не поймите это превратно, но, как говорится, у нас с миссис Бадж давние корни. Если в городе происходит что-то неприятное, я могу позвонить ей, или, если она думает, что может произойти что-то неприятное, она отправляет сообщение мне. Она леди с определенными стандартами, когда дело касается преступности. На самом деле это старомодно.’
  
  Лицо Уотерса озарилось, когда забрезжил свет.
  
  ‘ Вы хотите сказать, что она одна из ваших...
  
  ‘Мы никогда не произносим этого слова’.
  
  ‘ХОРОШО’.
  
  Смит внезапно проснулся посреди ночи. Он потянулся к своим часам, но еще до того, как нажал кнопку, знал, что они покажут ему, что уже около двух часов – фактически, без пяти минут. Такого не случалось уже много лет. Конечно, у него было много бессонных ночей, особенно в последние несколько месяцев с Шейлой, но это было другое – это было нечто более давнее. Это случалось несколько раз во время убийств в Андретти, особенно ближе к концу тех ужасных двенадцати месяцев, а до этого несколько раз по другим делам. Но он знал, что ее истоки лежат на задворках Белфаста и в унылых, анонимных деревушках с одной улицей недалеко от южной границы.
  
  Это могло означать, что он упустил что-то важное. Он встал, уже полностью проснувшись, спустился вниз и заварил чайник некрепкого чая. Пытаться проспать это не имело смысла, поэтому вместо того, чтобы вернуться в спальню, он прошел мимо нее в свой кабинет. За письменным столом он достал чистый лист бумаги и положил на него карандаш наготове.
  
  Что-то связанное с машинами, которые следили за ним, он был уверен в этом. Ему не нужно было знать их имена – его мысленный образ Доминика Фокса был бы одним и тем же, знал он это имя или нет, – и ему не нужно было знать, из какого конкретного подразделения какой конкретной службы они были. У Гамильтона, должно быть, были хорошие связи во всех отношениях, и он связался с кем-то, чтобы сообщить о любом инциденте, произошедшем в Мэнли-Холле в те выходные. Затем появление местного детектива, проявившего слишком большой интерес, не приветствовалось, так что, по-видимому, еще одно сообщение. Сначала они хотели отстранить его, а потом привлечь к делу – это не имело смысла, если не было кого искать. Он проходил через все это дюжину раз, так к чему этот тревожный звонок?
  
  Решка, Смит, это решка… Почему дважды подряд, а потом ничего? Почему сидишь на обочине, вне поля зрения? Вчера он даже стал ездить медленнее, как будто им нужен был шанс догнать старый Peugeot, но по-прежнему не появлялся. Единственный ответ, который он смог придумать, был удручающим – они нашли то, что искали, и уже вернулись в Лондон. Не было бы необходимости снова отзывать его, просто дайте ему побродить еще день или два, доставляя неприятности, выставляя себя дураком перед Уотерсом и Ривом, прежде чем, наконец, ему скажут наладить связь с сообществом с группой матерей и малышей.
  
  Действительно ли стоило вставать пораньше и отвозить машину в сервисную службу Tommy Martin, а потом весь день разъезжать на чем-то вроде Fiat Panda? Боже мой, он не учел этого – если мистер Субик покидал дом в спешке, ему нужно было иметь что-то, что могло бы, по крайней мере, держать его в поле зрения. Но, как сказала Элисон Рив, в нем столько дыр, что вряд ли это имеет значение.
  
  Бумага все еще была чистой. Он положил ее обратно в стопку, убрал карандаш в ящик, допил чай, который уже почти остыл, и вернулся в постель.
  
  OceanofPDF.com
  Глава Шестнадцатая
  
  ‘Что случилось с вашей машиной?’
  
  Уотерс уставился на белый "Пассат универсал", который Смит только что открыл на парковке у вокзала.
  
  ‘Поступил на ежегодное обслуживание – оно проводится примерно раз в три года, поэтому я не хочу рисковать какими-либо задержками, когда оно наступит. Я надеюсь, вы не возражаете против немецкой машины, а не французской.’
  
  Уотерс обошел машину сзади и бегло осмотрел ее. Когда Смит выглядел озадаченным, Уотерс сказал: "Просто хотел убедиться, что я знаю, что означают все буквы и цифры – TDi 2.0’.
  
  ‘Молодец, вот так-то. Но держу пари, что на третьем курсе тебя назвали придурком. И все же, посмотри, к чему тебя привела вся эта учеба сейчас’.
  
  Уотерс забрался на пассажирское сиденье, и они еще раз повторили план на то утро, даже проверив, заряжены ли оба телефона, как того требовала памятка инспектора Рива. Затем Смит влился в поток машин, и несколько минут они ехали молча. В конце концов Уотерс заговорил снова.
  
  ‘Итак, вы думаете, это сработает? Каковы шансы?’
  
  ‘ Честно? Не настолько хорошо. У меня есть предчувствие, что семья Субик что-то знает о том, что произошло, но мы не можем знать точно, что именно. Прошло несколько дней, и это делает вероятным, что если наш человек когда-то возвращался сюда, то сейчас он уже ушел. Зачем ему ждать? Если эта утренняя маленькая игра ничего не даст, то, скорее всего, с нас хватит. Я имею в виду, мы могли бы продолжить навещать другие семьи, но, я думаю, мы бы только доставили неприятности самим себе. Мы могли бы провести судебно-медицинскую экспертизу пачки сигарет и пепла, но даже если бы они появились, у нас не было бы судебного иска. На теле были странные кровоподтеки, но они незначительные, не так ли, и я бы не хотел подвергаться перекрестному допросу по этому поводу. Полагаю, я всегда мог бы посадить тебя вместо этого ...
  
  Уотерс отвернулся к экрану своего телефона.
  
  ‘Смотрю, есть ли у вас какие-нибудь твиты?’
  
  ‘Хорошая попытка, констебль. Нет, просто нанеси пару значков на карту, чтобы я знал, где мы находимся сегодня утром’.
  
  ‘А, хорошая идея. Я тоже так сделаю’.
  
  Уотерс взглянул на него, но выражение его лица ничего не выдало.
  
  ‘Не на своем телефоне, ты этого не сделаешь’.
  
  ‘Я не понимаю, на что вы намекаете насчет моего телефона. Как вы смеете?’
  
  Уотерс улыбнулся про себя и откинулся на спинку сиденья. Еще десять минут, и они будут на месте. Он хотел выглядеть спокойным, казалось, что воспринимает все это как должное, даже несмотря на то, что внутри у него попеременно все тряслось при мысли о том, что они собирались сделать.
  
  Смит высадил Уотерса на автобусной остановке и сказал ему, чтобы он держал наготове свой ордер на случай, если автобус действительно остановится. Было десять часов, когда он уехал, отметив, что движение по дороге на работу прекратилось и дороги были относительно пусты. Он проехал мимо боковой дороги, где раньше стоял Гольф–клуб – никаких признаков его присутствия, - а затем обнаружил, что его предыдущее место рядом с домом Субика пустует, и затормозил на нем. Замена машин не смогла бы надолго одурачить большинство опытных людей, тем более что он дал им понять, что знает о них; поразмыслив, я понял, что это могло быть ошибкой, но теперь было слишком поздно беспокоиться об этом. Он полез в боковой карман на двери за половиной пачки мятных леденцов "Поло" и обнаружил, что их там нет. Он на мгновение закрыл глаза и следил за вдохом и выдохом, наблюдая за собой при этом, затем позвонил Уотерсу и сказал, что собирается позвонить мистеру Субику. Когда он подписал ‘Thunderbirds идут!’, Уотерс ответил ‘DC?’
  
  ‘Да, что это?’
  
  ‘У меня нет времени изучать историю детского телевидения так же, как автомобилей’.
  
  ‘Вам придется научиться расставлять приоритеты’.
  
  Мистер Субик был спокоен и сказал, что более чем готов помочь. Он не упомянул, о чем шла речь, и Смит подумал про себя: "И это делает меня еще более подозрительным, мистер Субик, что вы готовы передать имена и адреса, ни разу не спросив, для какой цели они нужны". Это потому, что у вас уже есть какая-то идея… И я задаюсь вопросом, не является ли тот факт, что вы не утруждаете себя притворством, вашим способом дать мне понять, что вы знаете, что я знаю.
  
  ‘Конечно, сержант Смит, я не держу эту информацию в голове, и у меня нет готового списка. Такой запрос необычен. Это займет у меня немного времени’.
  
  ‘Я понимаю, сэр. Но сейчас дело не терпит отлагательств. Как быстро вы могли бы все подготовить? Очевидно, я бы позвонил и забрал это’.
  
  ‘Если это срочно, сержант, я сделаю все, что в моих силах. Как насчет сегодня днем, после ленча?’
  
  ‘Очень хорошо. Тогда до встречи, мистер Субик’.
  
  Элисон Рив сказала, что если он возьмет трубку, игра окончена. Смит задумался и попытался представить сцену в доме. Будет ли Субик консультироваться со своей женой? Маловероятно. Воспользовался бы он мобильным телефоном, а не стационарным, по которому только что звонил Смит? Вполне вероятно – Смит был уверен, что Мирсад Субич не дурак. Он вполне мог опасаться пользоваться линией, по которой только что позвонил полицейский, но это не имело реального значения – если он предупреждал кого-то по телефону, ничего нельзя было поделать.
  
  Он убедил себя, что они дадут ему на это не больше часа, когда его мобильный завибрировал, а затем заблеял – с момента его звонка Субику прошло около десяти минут. Это был Уотерс.
  
  ‘Констебль? Минуту назад из задних ворот вышла женщина - молодая женщина. Она минуту или около того разговаривала по мобильному телефону, а теперь идет по тропинке в сторону главной дороги.’
  
  ‘Хороший парень! Точно. Во что она одета, на всякий случай?’
  
  Джинсы, темно-красная кожаная куртка на молнии, темные ботинки… Что еще? На ней синяя бейсболка, надвинутая довольно низко, лица пока не видно. С большой зеленой брезентовой сумкой в руках.’
  
  ‘Хорошо. Теперь мы просто сохраняем спокойствие и придерживаемся плана. Вы узнаете ее? Помните что-нибудь на фотографии, которую они показали нам в доме? Я знаю, что это было немного.’
  
  ‘Черт возьми, приближается автобус! Я не знаю, констебль, я не уверен’.
  
  ‘Иногда мы не можем позволить себе роскошь быть уверенными. Внутреннее чутье – что-нибудь?’
  
  ‘Я не знаю почему"… Но я думаю, что это Ханна Субик.
  
  ‘Хорошо, через две минуты я буду там. Держись сзади, просто держи ее в поле зрения. Она идет налево или направо?’
  
  ‘Сейчас иду налево’.
  
  ‘Продолжайте в том же духе. Я остановлюсь, когда увижу вас – через две минуты’.
  
  Смит бросил телефон в пространство под ручником и потянулся за ключами, висевшими в замке зажигания. Но прежде чем он успел повернуть их, он услышал, как сзади быстро приближается машина. Он увидел это сначала в зеркале, а затем через боковое стекло – синий Гольф промчался мимо него, направляясь туда, где Уотерс уже преследовал девушку. Он завел машину, не тратя времени на громкие ругательства, и уже наполовину вывел ее с места, когда другая машина поравнялась с ним и остановилась, не давая ему выбраться на дорогу. Он яростно замахал водителю, требуя уступить дорогу, что-то крикнул и замолчал. Это был красный VRS, а за рулем сидела молодая цветная женщина в солнцезащитных очках. Сначала она сидела, глядя на дорогу впереди; затем медленно повернула голову, чтобы посмотреть на него, и улыбнулась.
  
  Смиту не потребовалось времени на раздумья. Он взял телефон, открыл его и нажал кнопку вызова. Уотерс ответил немедленно – должно быть, он шел с телефоном в руке.
  
  ‘Крис? Немедленно прервите все это’.
  
  ‘ Что? Констебль? Она понятия не имеет, что...
  
  ‘Нет времени объяснять. Уходи. Сделай это сейчас’.
  
  ‘Но...’
  
  ‘Никаких чертовых "но", просто сделай это!"
  
  ‘ХОРОШО’.
  
  Смит нажал кнопку ‘отбой’. На протяжении всего разговора с Уотерсом он не сводил глаз с цветной женщины. Он видел, как она открыла свой телефон через несколько секунд после того, как он позвонил Уотерсу, видел, как изменилось выражение ее лица, когда он отдал приказ прекратить разговор, и теперь он мог видеть, что она набирала другой номер. Она посмотрела на него через стол, теперь уже не улыбаясь, а затем подняла руку – длинные элегантные пальцы с накрашенными серебристым лаком ногтями – и погрозила ему указательным пальцем, как будто он вел себя довольно плохо. Она начала говорить в свой телефон, когда отстранилась, и Смит уставился на свой, понимая, что это его телефон должен был переключиться на обслуживание.
  
  Рив должен был принять его через пять минут, но Уотерс не поверил тому, что ему сказали, когда они сидели в обычных креслах в офисе. Смит ждал следующего вопроса.
  
  ‘Итак, в промежутке между тем, как вы сказали мне "две минуты", и тем, как завели машину, вам позвонили?’
  
  ‘Да, я получил сообщение’.
  
  ‘Что именно там говорилось?’
  
  ‘Что наше "расследование" наступало кому-то на пятки. Иногда такое случается’.
  
  "Это я вижу"… Но время? Почему именно в тот момент, когда мы были всего в нескольких минутах от "вероятно"… И чьих пальцев на ногах? Я понимаю, ты не можешь сказать, даже если знаешь, но...
  
  ‘Крис, это невезение, вот и все. Как я уже сказал, такое случается. Это не в последний раз. Подумайте о кривой обучения – за неделю вы получаете больше, чем большинство людей за год.’
  
  Его было не так-то легко отвлечь.
  
  ‘А Петар Субич?’
  
  Смит пожал плечами и посмотрел на часы – время вышло, ему нужно было идти.
  
  ‘Замешан в чем-то большем, без сомнения. Я ухожу отчитываться, это ненадолго. Подумайте о том, как вы собираетесь завершить это дело, в своих заметках ’.
  
  Он встал и потянулся за папкой, гадая, хочет ли Уотерс сказать что-нибудь еще. Он сказал.
  
  ‘Констебль? Вот каково это?’
  
  ‘Что ты чувствуешь?’
  
  ‘Его отбросило в высокую траву’.
  
  Смит придумал еще одну шутку, придумал несколько слишком легко, но Уотерс смотрел прямо на него. Смит взвесил это, затраты и преимущества честности, и Уотерс продолжал наблюдать за ним, пока он это делал.
  
  ‘Да, это так’.
  
  Он положил свой телефон на стол инспектора Рив, и она уставилась на него.
  
  ‘Вы серьезно, констебль?’
  
  Он кивнул и слегка изменил положение телефона без особой причины.
  
  ‘Должно быть. Они легко могли сесть в другую машину, но я видел, как она прослушивала мой звонок, видел ее лицо, то, как она смотрела на меня. Она слышала все, что я говорил".
  
  Элисон Рив еще некоторое время смотрела на телефон.
  
  ‘Не волнуйтесь, я не думаю, что это передается, когда я не звоню. По крайней мере, я почти уверен, что это не ...’
  
  Теперь они оба еще немного посмотрели на это.
  
  ‘Но как?’
  
  И затем она ответила на свой собственный вопрос– ‘Это клонирование, не так ли, когда они делают копию sim-карты. Вставьте ее в другой телефон, и все. У вас есть какие-нибудь предположения, когда и как долго?’
  
  ‘Нет, обычно он у меня в кармане, иногда на столе ...’
  
  Затем он вспомнил, что собирался позвонить Харрингтону в тот день и обнаружил, что тот забыл телефон в офисе. Он ничего не сказал об этом Риву.
  
  Она откинулась на спинку стула.
  
  ‘И почему, ради всего святого, вы не сказали мне о слежке?’
  
  ‘Я не был уверен на сто процентов, и ... казалось, не было никакого смысла, если я не был уверен’.
  
  ‘И вы думали, что я сообщу об этом, и вы не хотели, чтобы это помешало тому, что вы планировали’.
  
  Она была раздражена, но, возможно, не только из–за него - Смит был уверен, что она еще не перешла на другую сторону. Он продолжал сидеть тихо, гадая, как она поведет себя дальше, теперь, когда ей известно почти все. Она развернула папку и пролистала несколько страниц, не читая их, просто давая себе время подумать.
  
  ‘Я ненавижу это. Что за чертова трата времени! Почему бы не поработать с нами, почему бы не поделиться ресурсами?’
  
  Смит ждал, и Рив тоже. В конце концов он сказал: "Извините, вы действительно хотели услышать ответ?’
  
  ‘Если она у вас есть".
  
  Разные планы. Большую часть времени эти люди не пытаются сфабриковать судебное дело. На самом деле, это последнее, чего они хотят, чтобы все стало достоянием общественности. И эта повестка дня означает, что они могут срезать путь, ни при чем не подчиняясь тому, что мы называем надлежащей правовой процедурой. Они скажут вам, что работают в сумеречной зоне, где почти все выглядит серым. Если вы найдете умного человека, он может привести веское доказательство.’
  
  ‘Вы говорите так, как будто испытываете к ним симпатию. Вы не кажетесь раздраженным’.
  
  Смит развел руки ладонями вверх в жесте беспомощности.
  
  ‘Кто бы не хотел иметь немного больше возможностей для творчества в работе? Нас сдерживают всевозможные глупости, не так ли? Памятки о батарейках в телефонах? Они обращаются с нами как с идиотами. Я никогда не помнил времени, когда кости были более перевешаны против нас, когда девяносто процентов лучших юристов выигрывают в лотерею за защиту неоправданных, а приговоры, выносимые в случае получения результата, откровенно говоря, являются шуткой. Я уже давно перестал раздражаться. Это то, что есть.’
  
  Рив выглядел удивленным, озадаченным и немного неуверенным после краткого изложения фактов Смитом о системе уголовного правосудия.
  
  ‘Итак. Что ты хочешь сделать? Просто оставить все как есть? Уйти?’
  
  Наконец-то она передала ему инициативу.
  
  ‘Вовсе нет. Тот факт, что я не сержусь, не означает, что я не хочу поквитаться. Они отобрали мой телефон – мне придется раскошелиться на новый’.
  
  ‘Я знаю, что не должен спрашивать, но ... у вас есть план?’
  
  ‘Да. Вот как я это вижу. Сегодняшняя утренняя игра Keystone Cops говорит мне, что они не связались или не имели по состоянию на сегодняшнее утро с Петаром Субичем, всегда предполагая, что он наш человек. Я имею в виду, он стал своего рода мифической фигурой, кажется, никто даже не видел его со времен Уэйна Флетчера. В любом случае, после сегодняшнего утра у нас есть разные возможности. Во-первых, они последовали за девушкой, используя хорошее описание Уотерса, и в результате нашли Петара – как вы говорите, игра окончена для нас и, возможно, для него тоже.’
  
  ‘Вы же на самом деле в это не верите, не так ли?’
  
  ‘Но я спросил Уотерса, не видел ли он чего-нибудь необычного с точки зрения транспортного средства, и он сказал, что нет. Второе – они каким-то образом все равно подобрали девушку и отвезли ее куда-то, чтобы ответить на несколько вопросов. У меня сложилось впечатление, что с ней нелегко справиться, так что это может оказаться небыстрой работой. Это может обернуться по-разному, и ее отец будет не очень доволен. ’
  
  ‘Трое?’
  
  ‘Она добралась туда, куда направлялась’.
  
  ‘А потом? Вы думаете, это была Ханна Субик?’
  
  Смит пожал плечами.
  
  ‘Я думаю, что это могло быть. Ее родители явно дали нам понять, что она была в Боснии, никогда не раскрывали, что в доме был кто–то еще - зачем так лицемерить, если, кто бы это ни был, он не замышлял ничего хорошего, по крайней мере, ничего хорошего в глазах закона?’
  
  ‘Что это значит?"
  
  ‘Я думаю, это из-за того, что прошлое капитана Гамильтона настигло его. Он был укладчиком одеял в Боснии, ввязался во что-то сомнительное. У людей долгая память’.
  
  ‘Ради бога, что такое укладчик одеял?’
  
  ‘Старая армия – вы спрашивали кого-нибудь из разведки, чем он занимался, и он отвечал ‘Складывал одеяла", имея в виду, что он работал в магазинах или что-то в этом роде. Это был способ сказать и не сказать’.
  
  ‘Вы узнали об этом из его досье?’ Затем она посмотрела на телефон и сказала громче: ‘Которое я никогда не санкционировала и о котором ничего не знала’.
  
  ‘Да, в некотором роде, это такой рекорд. И я встретил этого человека. Ты узнаешь этот тип’.
  
  ‘Ну, очевидно, что да. Если это был третий вариант, что ты можешь сделать?’
  
  Отвечая, Смит посмотрел на часы.
  
  ‘Назначь мне встречу с Мирсадом Субичем. Сделай ему что-то вроде предложения ...’
  
  ‘А если он откажется?’
  
  ‘Подумай еще раз, но, вероятно, так оно и будет".
  
  ‘А Уотерс?’
  
  ‘Сразу к делу. Он недоволен, но я предупредил его, так что… Я найду ему какую-нибудь папку. Мне может понадобиться еще одна пара рук, лучше всего подойдет Джон Мюррей. Время от времени ему нравится поднимать тяжести.’
  
  ‘ Дэвид? Если есть риск насилия, ты же знаешь, я не могу...
  
  ‘Минимальный риск, чисто мера предосторожности. На самом деле он был бы просто моим водителем. Я всегда мечтал иметь такого же’.
  
  ‘А телефон?’
  
  Они оба еще некоторое время смотрели на это.
  
  ‘Что ж, теперь, когда я знаю, это может пригодиться’.
  
  Мирсад Субич сам открыл дверь и пригласил Смита вернуться в дом. Когда они проходили в ту же гостиную, миссис Субик нигде не было видно; Смит огляделся и заметил, что фотография двух девушек исчезла. Когда они сели, Субик указал на лист бумаги на кофейном столике между ними – аккуратно отпечатанный список имен и адресов. Смит взял его и прочитал, задаваясь вопросом, скольким из них мистер Субик звонил по телефону за последние пару часов. Затем он положил его обратно на стол и посмотрел прямо на собеседника. Он ничего не сказал, и тишину нарушил Субик.
  
  ‘Я надеюсь, что это то, что вы искали, сержант. Насколько я знаю, это хорошие люди. Они не обидятся, если их попросят помочь вам в расследовании’.
  
  Смит улыбнулся своей лучшей усталой улыбкой, подкрепив ее легким покачиванием головы.
  
  ‘Спасибо, мистер Субик, но я не думаю, что мне нужно беспокоить их, не так ли, сэр? Этот список действительно немного излишен, но я полагаю, вы и сами это знаете’.
  
  Субик был очень спокоен, отвечая на пристальный взгляд Смита, и ничего не сказал.
  
  ‘Я мог бы сейчас отправиться и задать вам множество вопросов, но это ни к чему нас не приведет, потому что в вашей прошлой жизни, в Боснии, это была ваша собственная область знаний, не так ли, и я сомневаюсь, что какой-либо из моих прямых вопросов вызвал бы у вас хоть малейшие затруднения. Итак, вместо этого, могу я просто уделить несколько минут вашего времени, чтобы рассказать вам то, что, как мне кажется, я знаю? Я говорю ‘думаю, что знаю’, потому что в этом бизнесе я пока мало в чем могу быть полностью уверен.’
  
  Субик по-прежнему молчал, но пожал плечами, что означало: "Хорошо, рассказывай, если хочешь".
  
  ‘Я знаю, что ваша дочь Ханна гораздо более старательно поддерживала связь с домом, чем вы заставили меня думать. Я видел подробности ее перемещений в страну и из страны, сэр, и я могу только предположить, что она действительно возвращается в Кингс-Лейк, когда находится в стране, в которой она находится в данный момент. Миссис Субик кажется мне очень честной женщиной, и я ценю, что небольшой обман, который она применила к нам, дался ей нелегко – вот почему она сегодня не заходила в палату. Она, должно быть, очень обеспокоена происходящим.’
  
  Где-то упоминание о его жене задело за живое, как и предполагал Смит.
  
  ‘Я знаю, что кто-то еще был в доме, когда мы с констеблем Уотерсом навещали вас, но, конечно, вы не были обязаны сообщать нам об этом. Я знаю, что кто-то, и я полагаю, что это был тот же самый человек, покинул этот дом в, ’ и затем он потянулся за своим блокнотом, - в 10.23 сегодня утром, через черный ход.
  
  На мгновение Субик задержал взгляд на блокноте.
  
  ‘И я полагаю, что она направлялась на встречу с человеком, стоящим в центре всего этого, в результате телефонного звонка, который я сделал вам сегодня утром. Я должен признаться вам, мистер Субик, что это было целью моего телефонного звонка.’
  
  ‘Сержант, это в высшей степени экстраординарная история’.
  
  ‘Это действительно так, сэр, но я рад, что вы не назвали это фантазией. Иногда меня обвиняли в этом, но не в этом случае, пока нет. Я знаю, что ваш племянник Петар Субич некоторое время жил у вас в то время, когда сюда прибывали другие боснийские беженцы, что он не обосновался и вернулся в Боснию. Я знаю, что он и Ханна были очень близки.’
  
  "Большая часть того, что вы говорите, просто является достоянием общественности – последний пункт, очевидно, является вопросом мнения. Есть ли что-то еще, кроме этого?"
  
  Смит снова открыл блокнот, как будто искал что-то, что могло бы произвести на Мирсада Субича большее впечатление, чем ему удавалось до сих пор.
  
  "Я знаю, что молодой человек восточноевропейского происхождения покинул Кингз-Лейк на каноэ утром в субботу, 24го августа. Я знаю, в какое время он прошел через шлюз в Олдмиллс. Мне кажется, я знаю, что случилось с тем байдарочником в местечке под названием Вайнс Драйв - я думаю, то, что там произошло, было каким-то ужасным несчастным случаем. Я знаю, где закончилось каноэ, и та пачка сигарет, которую я вам показывал, была найдена всего в нескольких футах от того места, где это каноэ окончило свои дни. Я думаю, что знаю, куда направлялся пассажир того каноэ, сэр, потому что я встречался и брал интервью у капитана Джонатана Гамильтона.’
  
  На этот раз эффект был заметен – по лицу Мирсада Субича пробежала тень, и теперь оно выглядело немного по-другому.
  
  ‘Я понятия не имею, что произошло в Боснии, с чего все это началось, – очевидно, вы знаете. Теперь я собираюсь объяснить вам, что произошло этим утром’.
  
  ‘Сержант Смит, это очень странный способ... Что вы делаете? Расследуете? Рассказывать мне все это крайне неортодоксально’.
  
  Смит не мог не улыбнуться этому. Казалось, что, несмотря на его собственное участие, Субик должен был указать, с чисто профессиональной точки зрения, на все ошибки, которые совершал этот полицейский.
  
  ‘Спасибо вам, мистер Субик, за то, что вы выразились так вежливо. Этим утром мы следили за этой молодой леди после того, как она покинула ваш дом, когда стало очевидно, что за нами следит кто-то еще, если вы меня понимаете. По моему мнению, теперь существовал риск для некоторых вовлеченных сторон, и поэтому я отменил наблюдение.’
  
  Наступила долгая тишина, целых тридцать секунд, пока Субик обдумывал все услышанное. Смит прислушался, но больше в доме не было слышно ни звука, как будто он тоже затаил дыхание и гадал, что будет дальше. Когда Субик наконец заговорил, Смиту показалось, что голос изменился, стал каким-то смиренным, даже немного грустным.
  
  ‘Кто мог следить за полицией в вашей стране, когда она выполняла свою работу?’
  
  ‘О, я думаю, вы можете себе представить, что за люди могли бы заинтересоваться подобным делом, сэр’.
  
  Субик едва заметно кивнул головой.
  
  ‘Мистер Субик– меня не интересует, что Петар намеревался сделать, когда нашел капитана Гамильтона, и почему он намеревался это сделать. Мой единственный интерес в этом деле заключается в том, чтобы обстоятельства смерти этого молодого человека были полностью известны и чтобы, если кто-то должен быть наказан за это, то это также должно быть сделано. Я также обеспокоен тем, что в результате всего этого больше никто не должен пострадать - страданий и так было достаточно. Я включаю в это вашу дочь, мистер Субик. Судя по вашему спокойному поведению, я предполагаю, что этим утром она добралась туда, куда направлялась, но я не могу гарантировать ее безопасность, пока Петар остается на свободе. Надеюсь, вы понимаете это, сэр.’
  
  Субик медленно встал, и Смит подумал, что сейчас ему укажут на дверь. Вместо этого мужчина прошел через комнату к окну, которое выходило на обширный и прекрасно ухоженный сад за домом. Некоторое время он стоял там, засунув руки в карманы брюк, в странно неформальной позе, как будто раздумывал, нужно ли ему подстричь газоны.
  
  ‘Ваша страна была очень добра к нам. У нас здесь хорошая жизнь’.
  
  ‘Я не сомневаюсь, что вы многое отдали взамен, сэр’.
  
  Субик кивнул.
  
  ‘Я думаю, что да. Но вы знаете, гнев испытывают молодые люди, следующее поколение. Можно было бы ожидать, что мы, те, кто пострадал, будем наиболее глубоко ранены, не сможем забыть – но это не так. Молодые вырастают, они слышат истории, они открывают правду. И тогда… А потом некоторые из них хотят мести, справедливости, называйте как хотите.’
  
  Смит больше ничего не сказал; Субик подводил себя к решению.
  
  ‘Я нахожу это очень печальным. Но это не ново. Что вы скажете? Грехи отцов?’
  
  Субик отошел от окна и снова сел.
  
  ‘Сержант, вы понимаете, что в данный момент я не могу комментировать то, что вы мне рассказали. Мое положение здесь сложное. Но сейчас я должен думать о своей дочери, о ее безопасности и будущем. Если бы она была замешана в тех делах, которые вы предложили, то она могла совершить определенные правонарушения.’
  
  ‘Это возможно, мистер Субик. Как я уже сказал, меня интересует только то, что привело к смерти Уэйна Флетчера, и я не понимаю, как ваша дочь может быть причастна к этому’.
  
  ‘А–другие вопросы?’
  
  ‘Меня это совершенно не касается’.
  
  ‘Понятно’.
  
  ‘Я действительно надеюсь, что вы это сделаете, сэр, я уверен, что вы это сделаете. На мой взгляд, для всех заинтересованных сторон было бы лучше, если бы Петар выступил вперед и объяснил, что произошло в "Вайнс Драйв". Что бы еще ни произошло или было задумано, это не предмет моего расследования, но найдутся другие люди, которые, возможно, захотят разобраться с этим совсем по-другому. Я уверен, что вы знаете о законе больше меня, мистер Субик, но сейчас появились новые вещи, касающиеся терроризма и всего такого. Возможно, кто-то захочет пойти по этому пути, и тогда это будет совсем другая игра, если вы простите за выражение. Вы знаете об опасностях, присущих обвинениям в заговоре, сэр – с ними могут столкнуться самые разные люди, и, возможно, даже не в открытом судебном заседании.’
  
  Субик все понимал и, вероятно, опередил самого Смита. На мгновение у него был озадаченный вид, прежде чем он сказал: ‘Я не совсем понимаю, в чем заключается ваша собственная лояльность, сержант. Таковы законы вашей страны, ваших служб безопасности, не так ли?’
  
  ‘Моя лояльность? Осталась ли у меня что-нибудь после того, как я провел большую часть своей трудовой жизни, пытаясь навязать все больше и больше законов все большему количеству людей… Что ж, я, вероятно, предан только семье и друзьям Уэйна Флетчера.’
  
  Субик был близок к этому.
  
  ‘Вы не думаете, что моей дочери будут предъявлены обвинения?’
  
  ‘Я не могу этого гарантировать. Но лучший шанс для нее и для Петара - это, чтобы он вышел вперед и рассказал нам, что произошло. Я считаю, что им было бы лучше иметь дело с полицией Кингс-Лейк, чем с кем-либо еще, кто проявляет интерес к этому делу.’
  
  Субик снова встал, и Смит сделал то же самое.
  
  ‘Спасибо, сержант. Я обдумаю эту историю, которую вы мне рассказали. Возможно, я позвоню вам позже с ответом. У меня есть ваш номер с вашего последнего звонка и...’
  
  ‘О нет, мистер Субик, этот телефон меня подвел. Я взял на себя смелость записать другой номер на этом листке бумаги, сэр, на случай, если вы все-таки решите перезвонить мне’.
  
  Он передал карточку с новым номером. Субик взял ее и улыбнулся.
  
  ‘Вы были так уверены во мне, сержант? Я не знаю, чувствовать себя польщенным или глупым’.
  
  ‘ Ни в том, ни в другом нет необходимости, мистер Субик. Я буду за своим столом до шести часов вечера.
  
  На столе перед Уотерсом лежала стопка новых папок – казалось, он пролистал их примерно на треть. Он поднял глаза и кивнул, когда Смит прошел мимо и сел за свой стол, но ничего не сказал. Было сразу после четырех, два часа с тех пор, как он покинул Мирсада Субича, и теперь ничего не оставалось, как продолжать ждать. Поведение Субика изменилось во время их разговора, но открыто ничего не признавалось, ничего не было определенного; Смит задавался вопросом, будет ли что-нибудь когда-нибудь в этом случае. Но что еще можно было сделать?
  
  ‘Есть что-нибудь интересное?’
  
  Когда Уотерс поднял глаза, Смит указал на папки.
  
  ‘Это из-за банкомата. Уилсон увидел, что я мало что делаю, и спросил, не хочу ли я посмотреть, что у них есть на данный момент’.
  
  ‘Хорошо. Это надолго. Если они близки к разгадке, то у них все получилось. Есть какие-нибудь соображения?’
  
  Уотерс снова посмотрел на папки.
  
  "Это куча денег, украденных у обычных людей – они должны получить за это годы. Завладеть жестким диском было умной вещью. Я пока не знаю, кому это удалось, но ..."
  
  Он чувствовал себя неловко, понимая, о ком сейчас говорит, и не зная, как закончить. Смиту вдруг стало неинтересно, и он достал свой телефон. Он пару раз постучал им по столу и снова осмотрел его.
  
  ‘Знаете что? Я думаю, этот телефон перестает меня слушаться. Тем не менее, я не должен удивляться, что все остальное перестало. В любом случае, ранее я позволил себе... ’ и тут в кармане брюк Уотерса зазвонил собственный телефон. Он достал его и ответил, пока Смит смотрел и слушал. С Уотерс’энд разговор был несколько высокопарным – ‘Простите?’, ‘Кто?’ и ‘Как вы ...’ но в конце концов он снова посмотрел на Смита и сказал: ‘Это для вас’.
  
  ‘В самом деле? Как необычно. Кто это?’
  
  ‘Мирсад Субич’.
  
  ‘Ах да, я просто хотел сказать, не так ли? Здравствуйте? Здравствуйте, сэр – да, вы дозвонились до меня. Да, это был констебль Уотерс ...’
  
  А Уотерс смотрел и слушал, не утруждая себя тем, что читает папки. Говорил в основном Субик – фактически, Смит говорил очень мало. Он пару раз сказал ‘Это верно’ и ‘Я думаю, это было бы мудро, сэр, очень мудро’. Смит что-то записал в лежащий перед ним блокнот.
  
  Наконец, это подходило к концу. Смит сказал: "Тогда, я думаю, в девять часов. Хорошо, это лучшее, что можно сделать. О, мистер Субик, есть еще одна вещь, которую вы могли бы сделать, которая могла бы помочь. Если бы вы могли ...’ затем Смит встал и ушел, еще минуту или около того что-то неслышно говоря в трубку.
  
  Когда он вернулся, Уотерс протянул ему руку. Смит подошел к своему столу, взял свой телефон и вложил в протянутую ладонь Уотерса.
  
  ‘Я знаю, что прошу немного многого, но у меня что-то не получается, и я не смогу разобраться с этим сегодня вечером, не так ли? Мне просто нужно одолжить твою на час или два этим вечером. Я обещаю, что ничего не буду стирать и не буду заглядывать в твою адресную книгу, или как там она теперь называется. Я также не буду звонить своему дяде в Новую Зеландию. Это нормально? С моим нет проблем, пока вы не попробуете им воспользоваться.’
  
  Уотерс выглядел скорее удивленным, чем раздраженным.
  
  ‘Я знаю одно, констебль – в следующий раз, когда я услышу от тебя ‘Я взял на себя смелость", я буду знать, что ты это имеешь в виду’.
  
  ‘Хороший парень, верни это тебе завтра утром. Теперь мне нужно найти Большого Плохого Джона. Есть идеи?’
  
  OceanofPDF.com
  Глава Семнадцатая
  
  В задней части пустой столовой для персонала была единственная дверь, ведущая в переулок, который вел на Хиллз-роуд; ее редко открывали, и она служила не более чем пожарной лестницей. Смит толкнул дверь, но ее заклинило на полпути, и ему пришлось прислониться к ней, чтобы освободить достаточно места, чтобы протиснуться. Затем он шел по переулку, пока не смог видеть вверх и вниз по Хиллз–роуд - он смотрел на припаркованные машины, запоминая их по привычке, но был настолько уверен, насколько мог, что на этот раз за ним не будут следить.
  
  Ровно в половине девятого подъехало такси, Смит пересек тротуар и сел на заднее сиденье. Он поздоровался с водителем, которого смутно узнал, что обнадежило, сказал, что, похоже, снова собирается дождь, и дал мужчине адрес. Когда они ехали на запад через город, он достал телефон Уотерса и клочок бумаги, на котором тот написал карандашом номер телефона Джона Мюррея. Он добавил номер на страницу контактов, а затем проверил и перепроверил, правильно ли он его указал.
  
  Теперь на ветровом стекле были капли дождя, которых водителю хватило лишь на пару ударов дворниками – по крайней мере, это я понял правильно, подумал Смит. Он выглянул в боковое окно. Облако принесло ранние сумерки, и в окнах квартир и домов уже горел свет, маленькие прямоугольники желтого и оранжевого на фоне темноты; теплые комнаты, включенные телевизоры, стойкие запахи ужина, дети готовятся ко сну – семейная жизнь. Бесценно – так почему некоторым людям этого недостаточно? Почему так много глупых, эгоистичных, озлобленных людей держат на работе таких, как он? Он не мог этого понять.
  
  Такси притормаживало. Водитель полуобернулся и спросил: ‘Это наша первая остановка?’
  
  Они были возле дома Субика. Смит сказал, что да, чтобы задержаться здесь, он не задержится ни на минуту. Когда он шел по подъездной дорожке, за входной дверью появилась фигура, просто силуэт на фоне света из коридора. Дверь открылась прежде, чем Смиту понадобилось в нее постучать, и на пороге появился Мирсад Субич с бумажником для документов в руке.
  
  ‘Добрый вечер, сержант Смит. Все идет хорошо?’
  
  ‘Пока все хорошо, сэр’.
  
  ‘Здесь есть некоторая информация – гораздо больше, чем я успел собрать. Я все еще не понимаю, как это поможет сегодня вечером, но ...’
  
  ‘Это всего лишь мера предосторожности, мистер Субик. Сомневаюсь, что мне вообще понадобится на это смотреть. Но лучше всего рассмотреть как можно больше возможностей’.
  
  Субик еще раз пристально посмотрел на него, прежде чем отдать бумажник.
  
  ‘Я думаю, что вы видите здесь возможности, которых я не вижу, сержант. Но мы должны доверять вам – у нас нет выбора в этом’.
  
  ‘Мы называем это "быть проклятым" со слабой похвалой, сэр, но не волнуйтесь, я к этому привык. Ханна вернулась домой, как я предлагал?’
  
  ‘Нет. Все так, как я сказал – она останется с ним до конца’.
  
  Смит нахмурился и еще раз все обдумал.
  
  ‘Я бы предпочел, чтобы она так и сделала, для нее было бы лучше убраться с дороги. Нам придется арестовать его здесь и сейчас, мистер Субик – нам не нужны никакие, как бы это сказать, эмоциональные сцены.’
  
  Субик улыбнулся на это и сказал: ‘Когда вы познакомитесь с моей младшей дочерью, вы увидите’. Несмотря на все, что произошло, в его голосе звучали безошибочные нотки гордости.
  
  ‘Хорошо, сэр. Без сомнения, она вернется к вам сегодня вечером, но я позвоню вам из участка, как только мы туда доберемся. Есть что-нибудь еще?’
  
  Нет, сказал Субик. Смит ушел, зажав бумажник подмышкой, и, добравшись до такси, дал водителю второй адрес.
  
  Когда задние фары такси скрылись из виду, Смит немного отступил в тень высокой живой изгороди из бирючины. После дождя дорога была тихой и блестящей, но небо все еще было затянуто облаками – позже дождь возобновится. С другой стороны, немного левее, находился дом, тихий, скромный пригородный полуподвал с одним включенным светом внизу и одним наверху, прямо над ним. Он подождал пять минут, а затем медленно прошел около пятидесяти ярдов направо, заглядывая в несколько припаркованных машин, но все они были пусты, а их сигнальные огни мигали в темноте. Он вернулся к исходной точке и повторил процедуру слева от себя, все время обращая внимание на любую машину, проезжавшую по дороге. Взгляд на часы сказал ему, что он опоздал на несколько минут; внутри они будут нервничать, но лучше перестраховаться, чем потом сожалеть. Сейчас произошла ошибка, и они все, возможно, действительно очень пожалеют.
  
  Наконец, он перешел дорогу, открыл маленькую калитку, добрался до входной двери и распахнул ее, как было условлено. Его никто не ждал. Он вошел внутрь и тихо закрыл дверь, убедившись, что защелка защелкнулась. Холл был тускло освещен лампочкой на первом этаже в комнате справа – дверь была приоткрыта, и он бесшумно подошел к ней и заглянул в комнату. Там тоже никого. На мгновение он подумал, что они передумали и исчезли - и тут он услышал шаги, спускающиеся по лестнице дальше по коридору.
  
  Это была девушка. Она увидела его, сошла с последней ступеньки и решительно встала на пути любого, кто намеревался подняться по ней.
  
  ‘Кто ты, черт возьми, такой?’
  
  ‘Детектив-сержант Смит. Ваш отец послал меня, предполагая, что вы Ханна Субик’.
  
  Она оглядела его с ног до головы; если она и предприняла какие-либо усилия, чтобы скрыть свое презрение, это был провал сигнала.
  
  ‘Неужели?’
  
  ‘Что ж, я почти уверен, что я тот, за кого себя выдаю. И твой отец, Мирсад, тоже казался довольно убежденным’.
  
  ‘Удостоверение личности. Нет, просто брось его, не подходи слишком близко’.
  
  Она, похоже, не была вооружена, но, подумал он, возможно, в этом и не было необходимости. Она поймала бумажник и открыла его. Позади нее, висящей на столбе перил, он увидел красную куртку и бейсболку – ему не нужно было спрашивать у нее удостоверение личности. Она прочитала карточку, а затем перевернула ее, пока он наблюдал за ней и ждал. У нее были коротко подстриженные темные волосы, должно быть, почти черные как смоль, и большие миндалевидные глаза, широко расставленные. Ее широкий, полный рот слегка поджался, когда она еще раз прочитала карточку и посмотрела на ее владельца. При росте пять футов шесть-семь дюймов и скорее крепком, чем стройном телосложении она не была моделью, но это лицо было менее чем в миллиметре от истинной красоты.
  
  ‘Да, мой отец"… Ты не такой, как мы ожидали.
  
  ‘Кажется, у меня такой эффект – не знаю почему. Где Петар?’
  
  Она немного напряглась при упоминании этого имени, и ее взгляд вверх по лестнице был непроизвольным, но она по-прежнему не двигалась.
  
  ‘Послушай, Ханна, если мы делаем это, давай сделаем это. Решать тебе. Я пришел сюда один и не собираюсь ни с кем драться. Я уйду, если вы этого хотите, но вы должны понимать, какие у него могут быть альтернативы, если я это сделаю. Его ищут другие люди. ’
  
  Ей было очень тяжело, он это видел, и прошло еще несколько секунд, прежде чем она отошла в сторону и пригласила его подняться по лестнице впереди нее.
  
  ‘Ханна? Входная дверь? Мы пробудем здесь несколько минут. Было бы неплохо запереть ее’.
  
  Ключ был в кармане ее джинсов. Она подошла к двери, заперла ее и вернула ключ в тот же карман, не рискуя еще раз. Он вспомнил, что сказал отец – теперь, когда он встретил дочь, он начинал понимать.
  
  Петар Субич с некоторым трудом поднялся на ноги, когда они вошли в спальню. Его сильно избили. Хотя прошло уже почти две недели, его лицо все еще было в сильных синяках, а на брови виднелся порез, который был зашит. По его движениям Смит предположил, что были и другие, менее заметные повреждения, но одно было совершенно очевидным – левое запястье было сломано. На месте была чистая повязка и шина, но к настоящему времени на нее наверняка уже наложили гипс.
  
  Ханна перешла на его сторону. Они составляют неплохую пару, подумал Смит, потому что Петар был полных шести футов трех дюймов роста и соответствующего телосложения; черная футболка, которую он носил, плотно облегала мускулистые руки, а шея мужчины была толщиной с бедра большинства детектив-сержантов. Несмотря на то, что Субик был ранен, ему не грозило падение, но Ханна схватила его за руку. Смит тогда не мог сказать, были ли они на самом деле парой, но какая разница – здесь это законно, даже если в Боснии этого могло и не быть. Смит достал телефон Уотерса и протянул его им.
  
  ‘Если мы собираемся продолжать, мне нужно отправить сообщение, чтобы нас подвезли. Хорошо?’
  
  Они оба поняли. Она посмотрела на Петара, который в конце концов отвел от нее взгляд и кивнул Смиту. Он уже набрал текст, готовый к отправке– “Джон, это адрес, который я сказал. Как только ты захочешь”. – и теперь он нажал зеленую кнопку. Хороший сигнал, четыре такта, и он отметил, что телефон полностью заряжен. Уотерсу действительно были предначертаны великие дела.
  
  ‘Он будет через несколько минут. Я не хотел, чтобы кто-нибудь сидел в машине поблизости, на всякий случай. В наши дни никогда не знаешь, кто поблизости. Тебе было бы удобнее сесть, парень’.
  
  Смит подошел к окну, отодвинул занавеску на пару дюймов и выглянул на улицу. Все было очень тихо. Он задернул занавеску и вернулся в комнату.
  
  ‘Я думаю, у нас будет еще немного дождя’.
  
  Они сидели вместе на кровати, смотрели на него и ничего не говорили. Он подошел к единственному стулу в спальне, достал телефон и сел на стул лицом к ним. У него, конечно, были вопросы, дюжина вопросов, но это была потенциально неловкая ситуация – у него одного и у них двоих. Немедленный арест был бы глупым и провокационным, как и начало допроса, поэтому он сел, оглянулся на них и стал ждать. Мюррей должен быть не более пятнадцати минут. Смит огляделся - на прикроватном столике лежала пачка сигарет, такая же, как та, что все еще лежала в кармане его пиджака.
  
  Тишину нарушил Петар Субич.
  
  ‘Я думаю, вы здесь, чтобы арестовать меня’.
  
  ‘Моя главная забота - вытащить вас отсюда в более безопасное место. И доставить эту молодую леди в целости и сохранности домой’.
  
  ‘В большей безопасности"? ‘В безопасности"? Вы думаете, что существует какая-то опасность. Наверняка вы думаете, что опасность представляю я. ’
  
  Смит посмотрел вниз на поврежденную руку Петара, а затем, приподняв брови, снова перевел взгляд на его лицо. Ханна проследила за его взглядом; она протянула руку и сделала какую-то ненужную поправку на повязке, и Смит увидел, как лицо молодого человека поморщилось, прежде чем он заговорил снова.
  
  ‘Я не думаю, что эти люди найдут меня здесь. Мирсад предположил, что у вас есть полицейские другого типа, которые ищут меня – этих он, похоже, считал опасными. Это так?’
  
  Смит пожал плечами.
  
  ‘Это очень сложно. Очень запутанно. Вы понимаете, что я всего лишь обычный полицейский? Меня попросили расследовать смерть Уэйна Флетчера – мальчика, который погиб в реке’.
  
  Он знал, что это было рискованно, но не был готов обходить это стороной больше, чем необходимо. Эффект, однако, оказался не таким, как он мог ожидать. Глаза Петара Субича за считанные секунды наполнились слезами. Рука девушки обняла его за плечи, хотя и едва дотянулась, и впервые ее взгляд, брошенный на Смита, был не столько сердитым, сколько обеспокоенным. Она что-то тихо сказала Петару, чего Смит не смог расслышать, и через мгновение босниец поднял глаза, не пытаясь скрыть слез.
  
  ‘Я сожалею. Очень сожалею об этом. Что можно сказать? Этот мальчик ...’
  
  ‘Вы не обязаны ничего говорить. Вы не арестованы. Вас не предупредили, ’ и затем Смит посмотрел на девушку, чтобы убедиться, что она, по крайней мере, поняла, ‘ и вам понадобится адвокат. На вашем месте ...
  
  ‘Но я расскажу кое-кому! Расскажу вам! Вы знаете его семью, да? Вы могли бы рассказать им’.
  
  ‘Сказать им что?’
  
  ‘Я не хотел этого – никогда. Ужасный несчастный случай. Я...’
  
  ‘Я уже пришел к такому выводу, сынок. Если хочешь, можешь рассказать мне, как это произошло’.
  
  Ханна нашла носовой платок. Сначала она подошла вытереть лицо Петара, как будто он был не более чем маленьким мальчиком, а затем сунула его в гигантскую руку. Он сжал его в кулаке, но не приложил к лицу.
  
  ‘Да, я говорю вам. Этот мальчик, я не понимал, что он делал. Я видел их у реки, молодые люди смеялись и кричали, когда я проходил мимо. Я увидел этого мальчика в воде, но продолжаю грести дальше, подальше от него. Затем я замедляю шаг, чтобы посмотреть на карту – у меня есть карта. Он продолжал плыть, очень быстро догнал меня. Он держит каноэ, что-то кричит, я не понимаю. Я почти падаю в воду, когда он раскачивает лодку. Затем я изо всех сил гребу, но он держится за каноэ, держится, он не отпускает ...’
  
  Его голос дрожал. Ему пришлось на мгновение остановиться, охваченный воспоминаниями, которые он переживал заново. Смит взглянул на девушку и увидел, что теперь ее глаза тоже наполнились слезами.
  
  Я толкаю его веслом, кричу, чтобы он слезал с каноэ. Чего он хотел, спрашиваю я. Он снова раскачивает каноэ, смеясь, и я толкаю в него веслом, два, три раза. Он отпускает меня, и я быстро отплываю метров на двадцать. Когда я оглядываюсь, его уже нет. Я знаю, что он не мог заплыть так далеко, что я не могу его видеть – я догадываюсь, что произошло.’
  
  ‘Значит, вы нырнули. Вы пытались спасти его’.
  
  ‘Да, да, я действительно пытался!’
  
  На лице Петара внезапно появилось нетерпение, теперь, когда кто-то, казалось, понял.
  
  ‘Я пытался, но на его поиски ушло много времени. Слишком долго был под водой, но я вытащил его на берег. Я переворачиваю его, я ..." а затем он изобразил, как колотит в грудь. ‘Десять минут или больше я пытаюсь. Но ни дыхания, ни сердцебиения. Вы верите, что я пытаюсь это сделать?’
  
  ‘Да. Я видел тело. Там, где вы пытались привести его в чувство, были кровоподтеки, здесь, на груди’.
  
  Теперь девушка тоже выглядела благодарной.
  
  ‘И на голове мальчика был синяк. Могу я задать тебе вопрос, Петар?’
  
  ‘Я думаю, вы скоро начнете задавать много вопросов. Да’.
  
  ‘Зачем вы повернули весло? Зачем использовать ручку?’
  
  Петар выглядел удивленным тем, что узнал об этом, и девушка перевела взгляд со Смита обратно на него.
  
  ‘Да, я сделал это. Лезвие острое. Я не хотел – причинять ему боль’.
  
  Затем все замолчали. Смит нажал на кнопку телефона и посмотрел на время – Мюррей скоро должен быть здесь. Он подавил желание встать и снова подойти к окну; не было смысла заставлять их нервничать еще больше, чем они были.
  
  Петар сказал: ‘Вы только что назвали его имя. Что это было?’
  
  ‘Уэйн Флетчер’.
  
  Еще одна пауза, прежде чем он спросил: ‘Сколько ему было лет?’
  
  ‘Семнадцать’.
  
  То, что последовало дальше, было почти взрывом гнева: "Это все еще продолжается, смерти молодых людей! На этот раз я несу ответственность!’ но это относилось к Ханне, и он почти оттолкнул ее в своем отвращении к тому, что он сделал, к растрате такой сильной, молодой жизни. Девушка повернулась к Смиту, теперь глядя на него по-другому.
  
  ‘Что еще вы знаете?’
  
  ‘Я многого не знаю, но, кажется, я правильно угадал пару вещей. Я не знаю точно, что вы двое намеревались сделать, когда он проник в Мэнли Холл, но я могу примерно догадаться, почему вы намеревались это сделать. Я знаю, что месть - это своего рода дикое правосудие, оно всегда выходит из-под контроля. Я знаю, что если ты вознамерился отомстить, тебе нужно выкопать как минимум две могилы.’
  
  Петар посмотрел на нее и прошептал: ‘Две могилы?’ Она еще мгновение смотрела на Смита, а затем отвела взгляд.
  
  Еще пять минут, и ему придется позвонить. Он открыл телефон и проверил, что беззвучно не пришло ни одного сообщения; затем убедился, что сможет найти нужный номер.
  
  ‘Петар не был вооружен. У него даже не было ножа’.
  
  ‘Хорошо. Это всегда помогает с "намерением".’
  
  ‘Вы собираетесь арестовать и меня тоже?’
  
  ‘ Нет, если я смогу помочь. Вы имеете представление о количестве бумажной волокиты, связанной со всем этим?
  
  Впервые он увидел мимолетную улыбку, и это заставило его почувствовать глубокую печаль от всего этого больше, чем все, что было сказано до сих пор. Они были просто детьми. Снаружи, на улице, он услышал шум машины – она замедлила ход, а затем поехала дальше.
  
  ‘У меня есть еще один вопрос’.
  
  ‘Что это?’
  
  ‘Почему каноэ?’
  
  Петар снова был с ними, и он ответил.
  
  ‘У меня здесь нет прав. Ханна села бы за руль, но я не хочу, чтобы она была рядом с этим местом. Больше никто не замешан. Я смотрю на карту, река совсем рядом с ним. А дома я всю свою жизнь часто плаваю на каноэ по реке Дрина.’
  
  Дрина… Дом для него, хотя Смит и не знал, что это было для Ханны Субик? Внезапно она стала выглядеть потерянной, маленькой и уязвимой, поскольку этот безнадежный план близился к завершению. Смит знал, что она сыграла свою роль; он смутно видел это во время визитов между двумя странами, и тот факт, что Гамильтон нашли так близко от ее дома, дома ее родителей, не мог быть совпадением. Она предложила подвезти Петара – насколько по-другому все могло бы обернуться, если бы она это сделала.
  
  Смит нажал кнопку вызова, вставая при этом и подходя к окну. Раздался звонок один, два, три раза, а затем ответил голос Джона Мюррея.
  
  ‘Констебль? Что, черт возьми, происходит?’
  
  ‘ Я как раз собирался спросить вас о том же. Вы уже почти приехали?
  
  ‘А? Нет– разве Уотерс тебе не звонил?’
  
  ‘Зачем ему это делать? Что случилось?’
  
  Смит отвернулся от окна, не сводя глаз с пары, и спокойно заговорил, не желая пока ничего выдавать.
  
  ‘Я рассказал ему все - что он задумал? Округ Колумбия, еще один грузовик застрял под мостом Тайдуэй. Движение затруднено на многие мили, я ни за что не смог бы проехать вовремя.’
  
  ‘Хорошо, что вы сделали?’
  
  ‘Я продолжал звонить вам и дозванивался до кого-то другого. В конце концов я понял, что это Уотерс, поэтому рассказал ему, что произошло’.
  
  ‘Что еще ты ему сказал, Джон?’
  
  Смит снова выглянул в окно, но улица выглядела точно так же. Он знал, что Мюррей собирался сказать, и знал, что они втроем выйдут на улицу через пару минут, но ему все равно нужно было это услышать, чтобы быть абсолютно уверенным.
  
  ‘Ну, он сказал, что разберется с этим дальше. Я думаю, он все еще был в участке’.
  
  ‘Вы дали ему этот адрес, когда он звонил мне по телефону?’
  
  ‘Да, иначе как бы он мог"… Извините, констебль, это ошибка. В чем проблема? Вам нужна поддержка, я могу связаться по рации ...’
  
  Смит жестом попросил Ханну и Петара встать, пока он разговаривал с Мюрреем.
  
  ‘Нет, Джон, нет времени, мы просто уберемся отсюда прямо сейчас’.
  
  Он захлопнул телефонную трубку и улыбнулся.
  
  Планы меняются. Нам нужно немного прогуляться, прежде чем нас подвезут. На сборы, как и у тебя, нет времени. Мы отправляемся.
  
  Он был наверху лестницы, а они вдвоем шли за ним, когда они услышали первый сильный удар во входную дверь.
  
  OceanofPDF.com
  Глава восемнадцатая
  
  К тому времени, как Смит отвел их обратно в спальню, дверь поддалась. Послышались голоса, затем звук шагов, не одной пары ступенек на лестнице. Он достал телефон, но у него не было времени позвонить, а теперь было слишком поздно. Он сделал Ханне и Петару жест ‘сохраняйте спокойствие’, а затем встал перед ними лицом к двери.
  
  Когда дверь открылась, сначала там никого не было, но они могли слышать звуки задыхающегося или тяжелого дыхания. Затем в комнату втолкнули фигуру, которая пошатывалась, спотыкаясь сама о себя. Это был Уотерс. Он повернулся, чтобы посмотреть на Смита, нижняя часть его лица была залита свежей кровью из явно сломанного носа; он попытался заговорить, произнеся что-то похожее на извинение, как будто он сам навлек на них все это. Затем он выпрямился и оперся одной рукой о стену.
  
  Выражение лица Смита не изменилось – его взгляд был прикован к дверному проему. Вслед за Уотерсом в комнату вошли трое мужчин, и первым из них был начальник службы безопасности Гамильтона. Он улыбался и казался наполовину извиняющимся, когда разговаривал со Смитом и указывал на Уотерса.
  
  ‘Я не знаю, о чем он думал, что делал. Я объяснил ему, что мы здесь для задержания подозреваемого террориста, а он пытался помешать нам проникнуть на территорию! Я не видел ордера на арест. Ваш друг, сержант Смит?’
  
  ‘О нет, Макви, ты ошибаешься. Ты, конечно, имеешь в виду капитана Смита?’
  
  Гамильтон вошел в спальню с лестничной площадки.
  
  ‘ Это капитан Смит, не так ли? Бывший сотрудник Разведывательного корпуса?
  
  Смит не ответил. Уотерса, похоже, ударили всего один раз – вероятно, он еще не чувствовал боли, и его глаза были достаточно настороженными; он смотрел на Смита с вопросом, который означал, что он понял, что сказал Гамильтон. Как только Гамильтон вошел в комнату, Смит почувствовал позади себя какое-то движение, и инстинкт подсказал ему, что это была девушка, а не Петар Субич. Гамильтон полуобернулся и что-то сказал, после чего двое охранников вышли из комнаты, оставив только Макви.
  
  Капитан Смит. Вы оказали мне честь, проверив мое досье, какое оно есть. Естественно, я хотел отплатить вам тем же. Но должен сказать, что это грязное дело, в которое впутался коллега-офицер. Я пришел освободить вас от него. ’
  
  Гамильтон посмотрел мимо него на девушку и мужчину. Его лицо казалось более осунувшимся и мертвенно-бледным, чем когда Смит видел его в последний раз, но в глазах блеснул огонек, а затем он внезапно сменился знакомым.
  
  Гамильтон сказал: ‘О, теперь понятно. Я тут подумал...’
  
  Ханна Субик в одно мгновение оказалась рядом со Смитом. Она бросилась к Хэмилтону и положила руку ему на лицо, прежде чем вмешался Макви. Охранник одной рукой схватил ее за короткие волосы, а другой сильно ударил ребром ладони по подбородку. Ее голова откинулась назад, и она, пошатываясь, направилась к Смиту. Петар с криком бросился вперед и поймал ее здоровой рукой, а затем Смит инстинктивно направился к Хэмилтону. Макви схватил его еще до того, как он подошел вплотную, прижимая его спиной к боковой стене мощным захватом за каждый бицепс. Смит мгновенно расслабился, не делая попыток освободиться, сохраняя зрительный контакт с охранником.
  
  Как я уже сказал, грязное дело. Макви, мы возьмем этих двоих. Поскольку это гражданский арест, я не думаю, что мне нужно что-то говорить о правах, не так ли, капитан Смит? Естественно, мы передадим их соответствующим властям. ’
  
  ‘Вы не узнали бы настоящую власть, если бы она стояла перед вами с плакатом’.
  
  Это был первый раз, когда Смит заговорил с ним с тех пор, как вошел в комнату. Гамильтон посмотрел на него с чем-то средним между весельем и презрением.
  
  ‘Вы защищаете этих людей?’
  
  ‘На вашей территории не было совершено никакого преступления, кроме незаконного проникновения – если не считать нападения ваших охранников на Петара Субича. Я расследую смерть молодого человека. Петар Субич разыскивается в связи с этой смертью. Ваш долг - оставить его здесь, со мной.’
  
  ‘Никакого преступления? Заговор с целью совершения террористического акта, направленного против военнослужащих ее величества?’
  
  ‘Вы бывший сотрудник этих служб – тот, кто оставил их в чем-то вроде облака, если я не сильно ошибаюсь’.
  
  Гамильтон сделал скучающее выражение лица и сказал: ‘У меня действительно нет времени на все это’.
  
  МаКви отпустил одну из рук Смита, правую, и повернулся лицом к Гамильтону, готовый выполнить следующий приказ. Он крепко держал левую руку Смита.
  
  ‘Но у меня действительно есть один вопрос, Смит. Вы могли бы найти очень мало интересного в Мэнли-парке. Все это были догадки, не так ли - за исключением пепла?" Я спрашиваю только как шахматист.’
  
  ‘Да. Когда они исчезли, стало очевидно, что вам было что скрывать. Это заставило меня продолжать поиски. Это был плохой ход’.
  
  Гамильтон взглянул на Макви.
  
  ‘И ты можешь поверить, что они сделали это, не спросив меня? Они думали, что я одобрю. Без этого у тебя ничего не было".
  
  ‘Нет, не совсем. Ваши охранники, очевидно, попали в перепалку – он большой парень, не так ли?" - кивнув в сторону Петара Субича, который теперь снова сидел на кровати с Ханной. Она пришла в себя, но впервые выглядела немного напуганной. ‘И они тоже были на взводе, сказали что-то о ‘другом’, когда я появился, так что я знал, что я был не первым посетителем через дыру в заборе. А потом я поговорил с вами… Я бы все равно продолжил. Ты собираешься сказать этому персонажу, чтобы он отпустил мою руку, или мы должны объявить о помолвке?’
  
  Макви посмотрел вниз на Смита и еще сильнее сжал руку – он посмотрел на него сверху вниз и тоже поискал признак того, что ему больно, но не нашел ничего, кроме своего собственного пристального взгляда в ответ. В конце концов Смит тихо сказал МаКви: ‘Тогда поступай по-своему’.
  
  Гамильтон сказал паре на кровати: ‘Вставайте’, и в последовавшей паузе на лестнице послышался скрип, а затем еще один. Они все это услышали, и Смит подумал, что это услышали не неуклюжие охранники в своих бутафорских солдатских ботинках, а кто-то другой, тихо подошедший, подошедший послушать, посмотреть, что происходит, понять, почему задержка.
  
  Смит сказал: ‘Черт возьми, сколько еще? Я собираюсь писать свидетельские показания в течение месяца!’
  
  Это привлекло всеобщее внимание к двери.
  
  Впоследствии никто из остальных пяти человек в комнате не смог толком объяснить, что произошло дальше, но Макви медленно осел на пол, схватившись обеими руками за горло и задыхаясь. Он корчился там, выпучив глаза, издавая нечленораздельные стоны при каждой попытке вдохнуть. Все взгляды были прикованы к нему, пока Смит не сказал как ни в чем не бывало: "Я не думаю, что он что-то ел ...’
  
  Затем он повернулся к Хэмилтону.
  
  ‘Вы еще не можете этого видеть, но вы потеряли это задолго до того, как смеющийся мальчик упал на пол. Вы могли бы вызвать подкрепление, если хотите, но мне не нужно этого делать. Люди там, на лестничной площадке, если я прав насчет них, не придут разбираться во всем этом – по крайней мере, не придут после того, как услышат то, что я собираюсь вам сказать. Кроме того, если я не очень сильно ошибаюсь, у них все равно нет полномочий на арест. Не так ли, мистер Фокс? ’
  
  Гамильтон выглянул из комнаты в сторону лестничной площадки, но ответа не последовало.
  
  ‘Уйди с дороги, Смит. Они будут наказаны за смерть мальчика, хотя бы косвенно. Ты не можешь защищать то, что они пытались сделать’.
  
  ‘Во-первых, я пока точно не знаю, что они пытались сделать, но я начинаю понимать, почему они хотели это сделать, что бы это ни было ’.
  
  Он снова посмотрел вниз на Макви, которому, казалось, больше не угрожала неминуемая опасность удушения. Теперь его дыхание было скорее затрудненным, чем отчаянным, и Смит поймал выражение его глаз.
  
  ‘Ты слышишь меня, сынок? Я мог бы вытащить этот пистолет из твоей наплечной кобуры дюжину раз, но мне это не нужно. И тебе тоже, потому что эта миссия окончена. Но если я увижу, что ты идешь на это, я переломаю тебе все кости в руке.’
  
  После этого в комнате снова воцарилась тишина. Смит обвел всех взглядом. Он сказал Уотерсу: ‘Ты в порядке?’
  
  Мальчик выглядел немного ошеломленным, как будто он, как обычно, заснул и проснулся на съемочной площадке, но его кивок был достаточно уверенным. Затем Смит снова обратил свое внимание на Гамильтона.
  
  ‘Это не моя область знаний, но я бы сказал, что вы нездоровый человек’.
  
  Взгляд Гамильтона на мгновение оторвался от Смита и остановился на девушке.
  
  ‘Все в порядке, она ничего мне об этом не говорила, но некоторое время назад мне вроде как стало ясно. Я бы сказал, что в не столь отдаленном прошлом какой-то консультант где-то перевел ваши игровые часы в последний раз. У вас осталось не так уж много ходов, не так ли? ’
  
  Гамильтон сказал: ‘Ну и что? Я выгляжу испуганным?’
  
  ‘Рад за вас, сэр. У вас должно остаться хотя бы одно из качеств, которые в первую очередь привели к тому, что вы стали офицером. Но вы должны понимать, как это будет происходить, если каким-то чудом вам удастся вывести эту пару из комнаты мимо меня и детектива-констебля Уотерса, который, пока мы разговариваем, великолепно поправляется. Сначала тебе придется найти способ заставить нас замолчать. Так вот, твой друг наверняка знаком с довольно хитрыми людьми, но заставлять замолчать копов? Особенно такому старому человеку, как я, которому нечего терять? Теперь я могу сказать вам, что мистер Фокс уже теряет интерес. Но впереди еще хуже.’
  
  МаКви сделал какое-то легкое движение на полу перед собой. Смит шагнул вперед и встал правой ногой на правую руку охранника.
  
  ‘Вон там, на стуле, лежит бумажник для документов. Его подготовил мистер Мирсад Субич. Я не знаю, встречались ли вы с ним когда-нибудь в Боснии, но я думаю, вы знали его брата. В любом случае, мистер Субик все еще юрист, и он, безусловно, знает, как заполнить бумажник для документов. По дороге сюда у меня было время только просмотреть его, но суть я уловил. Ваше имя часто упоминается в этом деле, наряду со многими другими.’
  
  Снаружи раздавались тихие голоса, и Смит был уверен, что один из них принадлежал женщине – без сомнения, очаровательной ассистентке. Гамильтон снова посмотрел в ту сторону, теперь более неуверенно и, возможно, надеясь на какое-то направление. Смит подождал еще десять секунд, а затем нажал на кнопку.
  
  ‘Послушайте. Здесь есть люди, которым требуется лечение. Это достаточно просто, Гамильтон. Есть несколько копий этих документов, и мистер Субик заверяет меня, что при необходимости можно получить гораздо больше. Он сам не из мстительных, если хотите знать мое мнение, но когда дело доходит до его дочери ...’
  
  Смит посмотрела на Ханну Субик. Страх прошел – теперь она просто кивнула и непоколебимо смотрела на Гамильтона. Гамильтон перевел взгляд с нее на Смита.
  
  "Смит, они пришли за тобой, не так ли? Я знаю, что они пришли. Здесь, в Англии, после твоих гастролей в Белфасте, они пришли за тобой. Вы знаете, о чем идет речь, на что это похоже.’
  
  Смит покачал головой.
  
  ‘Со всем уважением, на которое я способен, а это не так уж много, они пришли за мной, потому что я выполнял свою работу; эти люди, какими бы заблуждающимися они ни были, пришли за вами, потому что вы этого не делали. По крайней мере, так мне кажется сейчас. Я еще не все прочитал, но обязательно прочитаю. Если я ошибаюсь, приношу извинения.’
  
  Голоса теперь звучали дальше. Они спустились по лестнице, почти наверняка покинут дом, и их больше не увидят. Какая-то часть Смита хотела подойти к окну и выглянуть наружу, просто чтобы убедиться, правильно ли он все назвал, но вместо этого он продолжил с Гамильтоном.
  
  ‘Если эти люди не попадут под мою опеку прямо сейчас, если будет какой-то другой исход, - и он чуть крепче вцепился в руку Макви, - копия этих документов появится в соответствующем отделе новостей завтра утром, а затем еще одна и еще, пока кто-нибудь не напечатает ее. Кто-нибудь напечатает это, Гамильтон. Я не знаю, сколько тебе осталось, но это будет заключительная глава твоей истории, последние ходы в твоей игре. Если они пойдут со мной, это будет затеряно на месяцы в нашей судебной системе – я использую слово ‘система’ в широком смысле. И я вижу сценарий, при котором адвокаты Петара Субича даже советуют ему не раскрывать мотивы своего желания нанести вам визит. Я не знаю, я только предполагаю. Но у тебя будет время сделать другой ход, если захочешь, тихо ускользнуть. Вероятно, это больше, чем ты заслуживаешь.’
  
  Гамильтон пристально посмотрел на него, а затем медленно обвел взглядом комнату. Макви кашлянул на пол, и Смит сильнее надавил на его руку, пока тот не застонал и не выругался. Гамильтон посмотрел вниз на своего начальника службы безопасности, а затем, наконец, снова на Смита.
  
  ‘Итак, капитан Гамильтон, что это будет?’
  
  Он взял Уотерса за подбородок и сдвинул его сначала влево, а затем вправо.
  
  ‘Видишь? Я говорил тебе действовать, пока ты был молод и привлекателен. Сейчас ты всего лишь молод.’
  
  Ханна Субик заняла его место перед Уотерсом и более тщательно осмотрела нос, прежде чем сказать: ‘Он точно сломан. Тебе нужно проверить перегородку, чтобы убедиться, что она не разорвана, но все должно быть в порядке. Не слушай его – ты все равно будешь красивым.’
  
  Они стояли в коридоре дома. Смит был снаружи и осмотрелся, но больше никого не было видно. Улица была тихой и пустой, а дождь был всего лишь влажным туманом, пахнущим осенью.
  
  Ханна позвонила своему отцу и сказала ему, что произошла задержка, вот и все, что ему не о чем беспокоиться. В ответ на вопрос она сказала: ‘Нет, я еду с ним’. Произошел короткий спор, в ходе которого сам Смит покачал головой, но безрезультатно. Когда она закрыла телефон, то просто встала ближе к Петару, так близко, что вы не смогли бы просунуть бумажник с документами между ними.
  
  Петар спросил: ‘Что теперь будет?’
  
  Все посмотрели на Смита.
  
  ‘Сейчас? Сейчас мы идем в полицейский участок и выпиваем по чашке чая. Затем мы найдем тебе адвоката, который, очевидно, не может быть твоим дядей. Но я уверен, что он обо всем позаботится. А затем мы просим вас еще раз рассказать нам, что произошло, когда вы встретили Уэйна Флетчера на реке. Мы все это запишем, и вы проведете некоторое время в камере. В одиночестве.’
  
  Он посмотрел на Ханну.
  
  ‘Какие будут обвинения?’
  
  ‘ Я не юрист. Я просто...
  
  ‘Но если вы собираетесь его арестовать, у вас должно быть обвинение’.
  
  ‘Но вы дочь юриста. Так что вы, вероятно, уже знаете, что это будет непредумышленное убийство’.
  
  Она крепче вцепилась в руку Петара.
  
  ‘Я бы сказал, это будет непроизвольно. Имела место провокация, и мальчик был под воздействием алкоголя. Есть и другие смягчающие обстоятельства. К чему это приведет, Эйнштейн?’
  
  Уотерс моргнул и вытер еще одну струйку крови из-под носа.
  
  ‘Я не уверен"… Я имею в виду, что никогда не сталкивался… Вопрос о чрезмерной силе?
  
  ‘Видишь? В точку. В любом случае, хорошему КК есть с чем поработать в этом деле ’.
  
  Петар обвел их всех взглядом, и Смит задался вопросом, много ли из сказанного он понял. Затем молодой человек поднял оба запястья в сторону полицейских и сказал: ‘Итак, теперь вы меня арестовываете?’
  
  Ханна хотела что-то сказать, но Смит остановил ее поднятой рукой.
  
  ‘Нет, он прав, он понимает. Давайте сделаем хотя бы одну вещь по правилам. Это может спасти мою карьеру’.
  
  Он достал наручники из кармана куртки и аккуратно надел их на запястья Петара. Они были недостаточно большими, и Смит подумал: "Чертовски жаль, что он должен что-то грести или бросать". Затем он начал с ‘Петар Субич, я ...’ и остановился.
  
  Все они ждали, недоумевая, а затем Смит повернулся к Уотерсу и сказал: ‘Продолжайте’.
  
  Снова тишина. Смит посмотрел на Ханну и Петара Субич и сказал: ‘Если вы не против?’
  
  Они кивнули, и Уотерс прочистил горло.
  
  OceanofPDF.com
  Глава Девятнадцатая
  
  ‘Я должен сказать, Смит, что иногда мне кажется, что ты проводишь в этом офисе больше времени, чем я сам’.
  
  ‘Я не могу поверить, что это правда, сэр. Я имею в виду, может быть, это и правда, что так кажется, но это не может быть правдой буквально, сэр, не так ли?’
  
  Детектив-суперинтендант Аллен поднял глаза от лежащих перед ним папок, сначала на Смита, а затем на детектива-инспектора Рива.
  
  ‘Ну, очевидно, что нет, Смит, но вы понимаете мою точку зрения – прошла всего неделя или две с тех пор, как вы в последний раз сидели там. Я полагаю, это разные обстоятельства, но – я не знаю’.
  
  Аллен покачал головой и снова уставился в бумаги. Смит посмотрел на Рив, которая качала головой в ответ по другим причинам. Затем он отвернулся от нее и уставился в окно. Офис Аллена находился двумя этажами выше офиса Элисон Рив, и вид на Кингз-Лейк, соответственно, был более впечатляющим – слева больше старого города с его отдаленными церквями, зданием Кукурузной биржи, мэрией и больше новых коммерческих и промышленных районов справа. Он даже мог видеть многоэтажку, в которой миссис Бадж и ее единственный отпрыск проводили свои дни, по крайней мере, пока. На прошлой неделе Баджи снова поймали полицейские во время обычного патрулирования. Он стоял на коленях перед почтовым ящиком и совал в него вешалку для одежды. Когда Баджи попросили объяснить, что он делал, он сказал, что нашел вешалку на дорожке снаружи и возвращал ее владельцам. Боже мой… Но, по крайней мере, он восстановил работу своего модема.
  
  ‘ В любом случае, давай покончим с этим. Это судебное заседание застало нас врасплох. Как, черт возьми, он так быстро попал в списки? Я вообще ничего не могу разобрать.’
  
  Смит снова почувствовал на себе взгляд Рива, но решительно уставился вперед, просто моргнув раз или два.
  
  ‘Теперь они хотят внести залог. Конечно, это абсурдно, учитывая то, что они не сообщили о том, что случилось с мальчиком Флетчером? Мы не можем это поддержать. Я уже сообщил в CPS ’.
  
  Аллен снова посмотрел на них обоих, как будто хотел услышать их комментарии, но ничего не последовало, и поэтому он продолжил.
  
  ‘Но дело в том, что это начинает вызывать интерес прессы, и теперь кто-то должен с этим разобраться. Этот кто-то - я. Мне нужно быть полностью проинформированным о том, где мы находимся с этим, и как мы дошли до того, что мы есть. На данный момент местная пресса заинтересована в смерти мальчика, и вы можете себе представить, как они хотят знать все подробности, поскольку сначала сообщили о несчастном случае. Но если что-то из этого просочится наружу, что ж, мы соберем мировую прессу лагерем снаружи, и...
  
  ‘Если бы, сэр?’
  
  Аллен остановился с открытым ртом на середине предложения.
  
  ‘ Вы сказали ‘если’, это просочится наружу, сэр. Я бы сказал, что вопрос скорее в том, когда.
  
  Аллен выглядел искренне удивленным, когда сказал Смиту: ‘Правда?’
  
  ‘О да, сэр. Его защита, возможно, не захочет, чтобы это транслировалось на суде, но после? К тому времени многие люди увидят хотя бы часть этой документации. Я имею в виду, Петар Субич должен был назвать какую-то причину, по которой он был на той реке, кроме как для упражнений. Много людей, сэр. В наши дни встречаются забавные типы. Если вы спросите меня, все это станет политическим.’
  
  Суперинтендант на мгновение замолчал.
  
  ‘Спасибо, Смит. Я осознаю такую возможность. Отчасти поэтому мы сейчас здесь. Мы можем продолжать?’
  
  ‘Конечно, сэр’.
  
  ‘Я хочу обсудить это в двух разделах – во-первых, утопление Уэйна Флетчера и то, как это было расследовано, и, во-вторых, то, как был задержан Петар Субич. С этим связаны некоторые – сложности, не так ли? Нет – мне пока не нужен ответ на этот вопрос, Смит, это был риторический вопрос. К настоящему моменту я должен был знать лучше.… Инспектор Рив, не могли бы вы начать с расследования обстоятельств утопления? ’
  
  Все, что сказала Элисон Рив, было правдой, и она рассказала почти всю правду. Она объяснила, что передала документы детективу-сержанту Смиту, потому что у нее были небольшие опасения по поводу процедур первоначального расследования. Он сообщил, что, хотя некоторые решения относительно персонала могут вызывать сомнения, были применены правильные процедуры. Однако в ходе чтения он заметил необычную деталь в отчете о вскрытии, и из этого вытекло то, что произошло впоследствии. Когда его в конце концов нашли, Петар Субич полностью сотрудничал, подтвердив все, к чему пришел детектив-сержант Смит по ходу расследования.
  
  Аллен поднял брови и посмотрел на Смита.
  
  ‘И вы совершили все это в одиночку, Смит?’
  
  ‘Нет, сэр. Констебли Мюррей и Хендерсон помогали в поисках, и мне во всем умело помогал констебль Уотерс’.
  
  Ах, Уотерс. Он даже не... он стажер детектива, не так ли, инспектор Рив? Это довольно необычно, если он гулял сам по себе, без присмотра, спрашивая...
  
  ‘При всем уважении, сэр?’
  
  На этот раз в словах Смита прозвучала другая нотка.
  
  ‘Я все время находился под моим полным присмотром, сэр, но, на мой взгляд, это не должно означать, что я должен быть рядом с ним в любой момент. Я несу полную ответственность за все, что связано с констеблем Уотерсом, включая его травму и...
  
  Аллен поднял обе руки.
  
  ‘Мы подходим к этому, Смит. У вас есть что добавить к отчету инспектора Рива о расследовании утопления Уэйна Флетчера? Вы полностью согласны с этим?’
  
  ‘Да, знаю, сэр. Она очень поддерживала меня, и я несу единоличную ответственность за оперативные решения, которые я принимал’.
  
  ‘Но в том-то и дело! Вы оба должны это понять. Они не должны принадлежать только вам, у нас не просто так существует субординация! Ты, как никто другой, должен это знать, Смит. Каждый шаг должен быть ...’
  
  Казалось, у него кончилось все, что помогало ему пережить этот день. Рив и Смит ждали, смотрели друг на друга и ждали еще немного. В конце концов снова заговорил Смит.
  
  ‘Должно быть что, сэр?’
  
  ‘Я знаю, что зря трачу свое чертово время. Но однажды, попомните мои слова, однажды ...’
  
  Смит снова выглянул в окно. Теперь он мог разглядеть море за доками, и оно для разнообразия было голубым. Возможно, они были правы насчет предстоящих выходных, в конце концов, это что-то вроде бабьего лета. Он сделает то, о чем думал ранее этим утром, он расскажет Уотерсу о караване.
  
  ‘Хорошо, Элисон, расскажите мне, как вы понимаете, что произошло в доме 32 по Вудхерст-роуд в ночь ареста’.
  
  Рив сказал: ‘Прежде чем мы продолжим, сэр, я хотел бы сказать, что раскрытие правды о смерти Уэйна Флетчера было замечательной частью расследования. На мой взгляд, сэр’.
  
  Аллен вздохнул и многозначительно посмотрел сначала на одного, потом на другого.’
  
  ‘Да, я знаю, что это было. Молодец, Смит’.
  
  ‘При умелой помощи констебля Уотерса, сэр’.
  
  ‘Да, это я тоже понял, Смит. А теперь, если вы не возражаете, инспектор Рив?’
  
  Она могла полагаться только на то, что сказал ей Смит, и на заявления, которые она прочитала. Аллен фыркнул, когда она объяснила, что Смит отправился на территорию в одиночку, и когда она упомянула роли, сыгранные капитаном Гамильтоном и ‘другими заинтересованными сторонами’, суперинтендант заерзал на своем стуле, как будто у него была личная проблема, которая начала понемногу обостряться. Когда она закончила говорить, он поднял руки со стола ладонями вверх в жесте смутного отчаяния.
  
  ‘Честно говоря, я не знаю, с чего начать, и не уверен, что это действительно имеет значение. Смит, почему ты пошел в тот дом один?" Я не говорю, что это было непрофессионально, но...
  
  ‘У каждого из нас есть свои представления о том, что такое профессионализм, сэр, если вы не возражаете, если я скажу. Я познакомился с Мирсадом Субичем, и у нас сложились своего рода отношения. Я был уверен, что он не был замешан ни в каких попытках причинить вред кому–либо еще - он не знал, во что была вовлечена его дочь, пока не стало слишком поздно. Я думаю, он начал доверять мне. Если бы я не был один, я не думаю, что этого бы случилось. Точно так же, если бы мы ворвались в дом толпой, двое младших подчиненных были бы гораздо менее сговорчивыми. Таким образом могло пострадать больше людей, сэр.’
  
  ‘Да, я все это слышал. Вы очень хорошо защищаете свои действия после происшествия, Смит’.
  
  ‘Я не думаю, что вы можете защищать иск до того, как он был совершен, сэр’.
  
  ‘Я – не придираюсь, Смит. Я собираюсь задать тебе пару прямых вопросов. Это важные вопросы. Тебе следует тщательно подумать, как ты будешь на них отвечать’.
  
  ‘Я так и сделаю, сэр’.
  
  ‘Вам известно местонахождение капитана Джонатана Гамильтона?’
  
  Удивление на лице Смита было неподдельным – он даже взглянул на Рив, чтобы узнать, ожидала ли она этого, и мог сказать, что она этого не ожидала. Смит ответил "нет" на вопрос.
  
  Аллен сказал: ‘Потому что сейчас он исчез. Несколько дней назад ему позвонили, и он согласился прийти и дать интервью. Он, казалось, был готов сотрудничать и не сомневался, что объяснение его действий будет приемлемым для нас. Однако он не прибыл в оговоренное время. Последующие расследования не смогли установить его местонахождение.’
  
  Выражение лица Смита могло быть неверно истолковано как улыбка любым, кто плохо его знал.
  
  ‘Если я вас правильно понял, сэр, кто-то позвонил ему и предупредил о том, что мы хотели бы поговорить с ним о его угрожающем поведении и о том, как его охранники напали на офицера полиции, когда он выполнял свой долг? Почему, ради всего святого, мы до сих пор не арестовали этого Макви и всех охранников? Я не знаю, почему мне не разрешили оштрафовать...’
  
  ‘Потому что вы также были потенциальным важным свидетелем, Смит, и мы чувствовали это лучше всего. Кроме того, охрана уже ушла’.
  
  ‘Пропал, сэр? Пропал где, когда?’
  
  ‘Гамильтон немедленно уволил их всех из-за их поведения. Он понятия не имеет, куда они направились после этого’.
  
  ‘Держу пари, что нет. А потом мы пошли и предупредили его! Какой идиот звонил по этому телефону?’
  
  ‘Это не имеет отношения к тому, что мы делаем здесь сегодня утром, сержант’.
  
  Последовала неловкая пауза, прежде чем Аллен задал свой следующий вопрос.
  
  ‘Детектив-сержант Смит– вы знали, что ‘другие заинтересованные стороны’, упомянутые ранее, могут включать сотрудников... э-э... разведывательных служб?’
  
  ‘Не понимаю, как я мог знать об этом, сэр’.
  
  ‘Почему бы и нет?’
  
  "Ну, они никогда не ставили нас в известность об этом, сэр. Нам никогда не сообщали, что их, возможно, вызвали для расследования чего-то, чего, насколько я могу судить, никогда не было. ’
  
  ‘Чего никогда не было? Постарайся выразиться яснее, Смит’.
  
  ‘ Террористическое нападение на капитана Гамильтона, сэр. Фактически, единственным человеком, на которого напали в Мэнли-Холле, был Петар Субич. Возможно, это то, что они расследовали.… В любом случае, мне никто никогда не говорил. Вы знали об этом сами, сэр?’
  
  ‘Конечно, нет. Вы хотите сказать, что у вас вообще не было никаких подозрений?’
  
  ‘Они не зря называют себя секретной службой, сэр’.
  
  Элисон Рив отвернулась и полезла в сумку за бутылкой воды – похоже, у нее началось что-то вроде кашля.
  
  Суперинтендант Аллен уставился на бумаги на своем столе, как будто там мог быть какой-то ключ к разгадке, но он не мог, не совсем, пока не мог.
  
  ‘Я все еще не понимаю некоторых вещей. Я имею в виду, как, черт возьми, охранники Гамильтона нашли тот дом на Вудхерст-роуд? Зачем тратить столько сил на поиски человека, который просто пытался проникнуть в дом? Я не вижу никаких доказательств ’террористической атаки‘. Как спецслужбы вообще оказались вовлечены в это дело? И зачем вмешиваться, когда полиция уже была на месте происшествия?’
  
  Ни один из детективов не предпринял попытки избавить Аллена от страданий. В конце концов, он откинулся на спинку черного кожаного кресла руководителя и сказал: ‘И травма констебля Уотерса. Это могло быть гораздо серьезнее, гораздо больше. И, конечно, было бы больше смысла, если бы он получил это от человека, которого в конце концов арестовал.’
  
  ‘Я укажу ему на это, сэр. Следует занести в протокол, что констебль Уотерс проявил значительную храбрость, столкнувшись с несколькими мужчинами возле дома, сэр’.
  
  ‘Да, это тоже уже отмечалось, Смит. Теперь я должен попытаться разобраться во всем этом до брифинга для прессы сегодня днем. Это будет все равно что наступить на яичную скорлупу, скажу я вам ...’
  
  ‘Пожалуйста, не заставляйте меня делать это снова’.
  
  ‘Сделать что?’
  
  ‘Идите туда с вами и с ним. Это больно’.
  
  ‘Он здесь долго не пробудет. Он подумывает о выходе на пенсию, гольфе, рыбалке и всем таком. Мы не так давно довольно много говорили об этом’.
  
  Элисон Рив закрыла дверь в свой кабинет, и они снова сели в два кресла у окна. Было почти обеденное время, и дорога под ними, Хиллз-роуд, была заполнена медленно движущимся транспортом. Рив снова встал и включил чайник, стоявший на подносе на полу. Она нашла два пакетика чая в ящике стола и положила их в две кружки, стоявшие на подоконнике. Смит наблюдал за ней и размышлял, не стоит ли ему снова извиниться, но особого смысла в этом не было – и в любом случае, он знал, что она сама не раз переступала черту в прошлом. Единственная разница заключалась в том, что он действительно был достаточно взрослым, чтобы знать лучше.
  
  ‘Вы сохранили папку?’
  
  ‘Да’.
  
  ‘Надеюсь, где-нибудь в безопасном месте’.
  
  ‘Как дома. Просто небольшая страховка’.
  
  ‘В конце концов, вы все это прочитали?’
  
  ‘Да’.
  
  Чайник закипел, и она сразу же налила воду, что было ошибкой; всегда ждите десять или двадцать секунд – так вы получите чашку чая получше.
  
  Смит сказал: ‘Вы хотели это увидеть?’
  
  Она решительно покачала головой.
  
  ‘Ни за что. Чем меньше я знаю, тем больше мне это нравится’.
  
  ‘Но вам немного любопытно. И если вы на самом деле не видели этого собственными глазами, что ж, это всего лишь слухи’.
  
  Она подошла к своему столу и из другого ящика достала пакет сухого молока. Она подняла ее, и Смит скорчила гримасу – она положила две ложки в свою кружку, откинула крышку и поставила ее на стол; по-своему довольно дотошная, инспектор Рив, даже немного сдержанная. Возможно, ему следовало бы подумать о том, чтобы устроить ей какую-нибудь жизнь, поскольку она была слишком занята, чтобы сделать это самой.
  
  ‘Я полагаю, вы могли бы просто рассказать мне интересные моменты, пока мы будем пить этот шикарный чай’.
  
  Так он и сделал.
  
  Риджад Субич был горным инженером, жил в маленьком городке Потокари недалеко от Сребреницы. По словам Смита, горнодобывающая промышленность была важной отраслью – фактически, само название Сребреница означает ‘серебряный рудник’. Рив сказал тогда с улыбкой: ‘Не так уж много людей знают об этом!’ Смит объяснил, что он читал папку несколько раз и был онлайн, чтобы проверить некоторые детали самостоятельно – насколько он знал, Мирсад все выдумал или, по крайней мере, преувеличивал. Но это было не так, это было достаточно ясно, и все факты и цифры были в документах ООН, доступных любому в Интернете.
  
  Риджад также был лидером местной общины, человеком, которого очень уважали, человеком, который, естественно, был бы вовлечен в любую попытку положить конец постоянным обстрелам и снайперской стрельбе со стороны сербских войск, которые периодически окружали город. Двести девяносто шесть таких деревень и маленьких городков были разрушены таким образом в период с 1992 по 1995 год, объяснялось в папке Мирсада. Риджад, сам босниец, как и вся его большая семья, проводил собрания различных этнических групп в городе, помогая объединить их в единый фронт против всех подобных нападений. Когда молодой офицер британской армии пришел однажды ночью, предлагая помочь им поддерживать связь с другими городами, предлагая, очевидно, не оружие, а поддержку многими другими способами, было естественно, что вскоре его познакомят с Риджадом Субичем.
  
  Роль СООНО, конечно, заключалась исключительно в поддержании мира, но в Боснии все понимали искусство реальной политики – там это было образом жизни на протяжении веков. Если британцы были готовы тайно оказать поддержку боснийцам против сербов, пусть будет так; у них были бы на то свои причины. Встречи проходили в подсобных помещениях с офицером и его помощником, которые, естественно, никогда не были в форме. Все прошло хорошо, и многие члены комитетов увидели больше надежды, чем они видели в течение длительного времени.
  
  Но Риджад Субич был осторожным человеком с хорошими связями. Он начал наводить справки, задавать вопросы и навестил нескольких старых политических друзей. Так он узнал, что несколькими месяцами ранее в другой части его страны британский офицер был заподозрен в шокирующем двуличии; в результате в руки сербов попало несколько британских бронебойных снарядов. Название было другим, но это ничего не значило. Риджад настаивал и в конце концов убедился, что это тот же самый офицер, который недавно прибыл в Потокари; он договорился с кем-то, кто видел этого человека раньше, тайно наблюдать за одной из их встреч, и это подтвердилось.
  
  В этот момент Рив прервал его.
  
  ‘Риджад Субич был братом Мирсада, отцом Петара?’
  
  ‘Да, старший брат. Насколько я могу судить, они жили всего в паре сотен ярдов друг от друга в Потокари’.
  
  ‘Что сделал Риджад?’
  
  ‘Он совершил ошибку’.
  
  Возможно, Риджад Субик задавался вопросом, что делать – возможно, он даже думал о том, как он мог бы использовать эти знания на благо своего сообщества. Но каким-то образом, на следующий день после встречи, на которой был узнан британский офицер, новость о том, что его видели, дошла до офицера. Той же ночью сербские боевики атаковали в предрассветные часы. Это было вторжение в партизанском стиле, только с автоматическим оружием и пистолетами. Они атаковали только три дома, убив жителей в каждом, прежде чем снова исчезнуть в ночи. Дом Риджада был одним из трех.
  
  ‘Сколько человек было убито?’
  
  ‘Всего? Я не знаю. Но Риджад Субич, его жена и пятеро детей были застрелены в своих постелях’.
  
  Рив молчала, глядя в окно и качая головой.
  
  ‘Как Петару удалось избежать этого?’
  
  ‘Вы бы поверили, что он греб на каноэ с группой скаутов?’
  
  "А потом он вернулся"… И кто-то должен был сказать ему это. Боже...
  
  ‘Я понятия не имел, пока не прочитал об этом. Сто десять тысяч убитых за три года – в Европе? Более миллиона перемещенных лиц – в Европе?’
  
  У Мирсада было две маленькие дочери. Когда представился шанс, он покинул страну, чувствуя, что предает своего брата, своих племянниц и племянничков, но зная, что рано или поздно мишенью станет его собственная семья; месть была ожидаемой, теперь это было частью подсознания его страны, и люди предполагали, что в конечном итоге он отомстит за убийство Риджада. Но перед отъездом он собрал все бумаги своего брата и, оказавшись в Англии, потратил годы на то, чтобы записывать свои собственные воспоминания о тех временах. Риджад никогда не рассказывал ему о событиях, связанных с британским офицером, никогда бы не пошел на такой риск, но это было там, в маленькой, незначительной на вид записной книжке капитана Джонатана Гамильтона. Конечно, это мог быть другой псевдоним, но Мирсад Субич был юристом, скрупулезным, терпеливым адвокатом по уголовным делам, и он нашел это имя, изучив служебные дела. Он не предпринял никаких попыток найти человека, которого подозревал сам, поскольку ему пришлось взвесить хорошую жизнь, которую он строил для своей семьи в их новом доме, с возможными последствиями такой огласки. Однако, когда его дочери, особенно Ханна, достигли возраста, когда их больше нельзя было отвлекать от желания узнать правду о себе и своей истории, он рассказал им об этом. Он никогда не мог себе представить, что это будет одна из тех девушек, которые в конце концов обнаружат человека, который, как он был уверен, организовал убийство их двоюродных братьев.
  
  ‘Так как же Ханна Субик нашла его?’
  
  Смит скорчил гримасу, прежде чем ответить.
  
  ‘Вы знаете, во что я никогда не верю?’
  
  ‘Совпадение?’
  
  ‘Да, черт с ним. Она медсестра в Лейк-Дженерал. Несколько месяцев назад она закончила специализированное обучение и перешла в онкологическое отделение. Одним из ее первых пациентов был...’
  
  ‘Капитан Гамильтон?’
  
  ‘Она была так потрясена, что отвернулась и сняла свой бейдж с именем на случай, если он узнает его, вот насколько она была уверена в том, на кого смотрела. Она сама мне сказала. Конечно, если бы он понизил звание.… Немного былого высокомерия.’
  
  ‘ Вы разговаривали с ней после ареста? Я думал, что вы...
  
  ‘Неофициально, не для протокола, ничего предосудительного’.
  
  Рив посмотрел на него, все еще сомневаясь.
  
  ‘Я многим обязан Мирсаду Субику. Кто знает, если бы не его помощь? Он заполнил несколько пробелов’.
  
  ‘Что не так с Гамильтоном?’
  
  Смит сделал большой глоток чая, допил его и поставил кружку на подоконник.
  
  ‘Ах, теперь я должен верить, что на этом совпадения заканчиваются и торжествует поэтическая справедливость. Возможно, это звучит немного сурово, но жизнь сделала меня таким - ну, во всяком случае, жизнь полицейского. У него лейкемия, причем не из тех, которые можно остановить.’
  
  Выражение лица Рива говорило: "Ок, понял, но где же поэтическая справедливость?"
  
  Смит сказал: ‘Есть ряд продолжающихся заявлений от бывших военнослужащих того времени и от жителей Боснии. Неожиданно высокие показатели заболеваемости, с которыми, как они утверждают, связаны, мадам детектив?’
  
  Она сидела и думала, наверное, секунд двадцать.
  
  ‘Я что-то читал в газетах несколько месяцев назад. Снаряды, бронебойные?’
  
  ‘Обедненный уран. Мне нравится думать, что он лично перевез немного через границу’.
  
  ‘Но почему, ради Бога? Что он или мы могли бы получить, сделав это? Сербы были агрессорами, не так ли?’
  
  Смит кивнул.
  
  ‘Да, но политика там была ужасно сложной, и остается такой до сих пор. В его папке ничего не было, но у Мирсада Субича была теория на этот счет. Вы знали, что там была арабская бригада, сражавшаяся на стороне боснийских мусульман? Нет, ни я. Они называли себя моджахедами – так что теперь это начинает звучать знакомо. Эти ребята были фундаменталистами. Возможно, они были ранним признаком того, что должно было произойти. Возможно, сотрудникам разведки не понравилось, как это выглядело, они не были до конца уверены, к чему это привело, и поэтому они заключили небольшую страховку с сербами. Кто знает? Когда все становится настолько сложным, становится настолько грязным ...’
  
  Рив встал, и Смит последовал его примеру. Хиллз-роуд была забита машинами, но, по крайней мере, солнце теперь светило как следует. Смит снова подумал о том, чтобы найти Уотерса, и уже направлялся к двери, когда Элисон Рив задала ему последний вопрос.
  
  ‘Вы спрашивали их, что они намеревались делать, когда Гамильтон окажется перед ними или, по крайней мере, перед Петаром?’
  
  Смит кивнул – в некотором смысле это был центральный вопрос, ось, вокруг которой теперь повернулась вся печальная последовательность событий.
  
  ‘Да. Я спросил Петара в первом интервью и Ханну, когда встретил ее в доме ее отца. Они не знали. Он действительно не был вооружен – даже перочинного ножа не было. Я думаю, речь шла о противостоянии человеку, которого они считали убийцей их семьи, о встрече лицом к лицу с ним до того, как у него появился шанс умереть и сбежать от них. Я могу это понять.’
  
  ‘Да’.
  
  ‘Насколько я могу судить, когда Петар понял, что Уэйн Флетчер мертв, он развалился на куски. Он продолжал идти, потому что не мог придумать альтернативы, но, должно быть, был в состоянии шока. Люди Гамильтона нашли его и жестоко с ним обошлись – они разобрались достаточно, чтобы понять, что он не был обычным грабителем, хотя я пока не знаю, как именно они связали его с Боснией.’
  
  ‘ Констебль? Ты сказал ‘пока’.
  
  ‘Неужели? Все, что я имел в виду, это то, что я все еще обдумываю это. Вы знаете, сила привычки’.
  
  ‘Тебе нужно держаться от этого подальше’.
  
  ‘Определенно. Я собираюсь пойти и отшлифовать свой разговор о наркотиках. Уотерс считает, что с этим я мог бы попасть на Britain's Got Talent, что бы это ни было ’.
  
  ‘Он молодец’.
  
  ‘Да. Он хороший парень. многообещающий, если хотите знать мое мнение’.
  
  ‘Однако на следующей неделе я собираюсь перевести его дальше. Поместите его к кому-нибудь другому’.
  
  ‘Боже Милостивый, да – прежде чем он приобретет какие-нибудь неприятные привычки, не могу не согласиться’.
  
  Смит был на полпути к двери, ожидая увидеть, действительно ли это конец. Они мгновение смотрели друг на друга, а затем Рив сказал: ‘Спасибо, констебль’.
  
  Он нашел Уотерса на обычном месте, сидящим в конце его стола. Теперь он выглядел там как дома, и Смит решил уйти, сообщив Элисон Рив новость о своем предстоящем отъезде. Смит сел и многозначительно уставился на нос Уотерса, даже слегка повернул голову, чтобы изменить ракурс, пока молодой детектив не почувствовал себя неловко. Синяки уже проходили, и это казалось совсем не так страшно, но нос уже никогда не будет выглядеть так, как до того, как его сломали. Он был слегка сдвинут набок. Смит подумал, что это добавило немного интереса, немного отличия – своего рода слегка грубоватый штрих к лицу, в остальном довольно молодому.
  
  ‘Все в порядке? Что происходит?’
  
  Уотерс уже выработал привычку каждое утро перечитывать журнал дежурств и узнавать, какого прогресса добиваются другие команды; это было больше, чем просто сплетни – это было то, насколько хорошие операторы устанавливали связи, которые другие не могли видеть.
  
  ‘Вы слышали о Баджи?’
  
  ‘Да. Он заставил меня волноваться пару дней, но сейчас я чувствую себя счастливее. По-моему, это урок того, как не возвращать утраченное имущество его владельцам’.
  
  ‘Сегодня утром мне позвонил Стивен Нил. Ну, вы позвонили – они передали это мне’.
  
  Смит выглядел более заинтересованным этим.
  
  ‘В самом деле? Чего он хотел?’
  
  ‘Ну, очевидно, распространились новости о том, что кому-то предъявлено обвинение. Он спросил меня, нужно ли им будет опознавать кого-либо или его снова допросят, но на самом деле я думаю, что он просто хотел поговорить с нами. Он сказал спасибо от них обоих.’
  
  ‘Таких много не бывает. Он молодец’.
  
  ‘У нас был разговор. Он сказал, что подумывает о поступлении в полицию после университета’.
  
  ‘Это заходит слишком далеко в благодарности. Надеюсь, ты его исправишь. Я имею в виду, посмотри, что с тобой случилось’.
  
  ‘Я сказал, что если ему понадобится какой-либо совет, он должен связаться с нами. То есть со мной – я дал ему свой номер’.
  
  Уотерс ожидал какого-нибудь ответа, какого-нибудь замечания о телефонах и номерах, но затем он заметил, что внимание Смита теперь сосредоточено на другом конце комнаты. О'Лири вошел и сидел за своим столом в дальнем конце зала. Смит полез во внутренний карман и достал конверт, который бросил перед Уотерсом.
  
  ‘Просто передай это О'Лири, ладно?’
  
  Когда Уотерс вернулся, Смит все еще наблюдал за О'Лири, наблюдал и ждал с тем же неподвижным выражением лица, которое Уотерс видел в спальне на Вудхерст–роуд - теперь он понял, что это был не тот взгляд, который он когда-либо хотел обратить на себя. Когда О'Лири подошел к их столу, Уотерс не пошевелился.
  
  ‘Что, черт возьми, это такое, констебль?’
  
  Смит взглянул на бумагу в руке О'Лири и пожал плечами.
  
  ‘Я считаю этот законопроект самоочевидным ...’
  
  ‘ О чем ты? Почему ты...
  
  ‘Очевидно, это счет за новый телефон. Мой старый сошел с ума и начал воспроизводить себя с печальными последствиями. Я подумал, что вы, возможно, захотите внести свой вклад ’.
  
  ‘Какого х...’
  
  ‘О'Лири, здесь присутствуют дети. Немного подумай об этом. Вклад или имя, мне все равно. На данный момент это касается только нас с вами и столбика кровати, но ...’
  
  О'Лири бросил бумагу на стол Смита и быстро вышел из комнаты. Уотерс посмотрел на нее вверх ногами и был удивлен, увидев, что это действительно был счет за новый телефон. Он поднял глаза на Смита.
  
  ‘ Твой телефон? Я так и не понял, что произошло той ночью, когда...
  
  ‘И состояние неведения иногда бывает блаженством. Оставим все как есть’.
  
  ‘Тогда могу я спросить вас еще кое о чем? То, что сказал Гамильтон о том, когда вы были в Ирландии – он сказал, что вы должны понять. Понять что?’
  
  Смит несколько секунд что-то обдумывал.
  
  "Северная Ирландия – не то прилагательное, которое историк должен упускать из виду, не так ли?’
  
  ‘Извините’.
  
  ‘Несколько человек работали там под прикрытием - в основном молодые и доверчивые. Иногда они были довольно эффективны, но у республиканцев был своего рода неумолимый характер и очень долгая память, опасное сочетание. Казалось, они не всегда понимали, что чей-то срок службы закончился или даже что они покинули британскую армию.’
  
  ‘Верно’.
  
  Больше вопросов не было, и Смит явно одобрил это. Казалось, он встряхнулся и снова принял свое светлое и оптимистичное выражение лица.
  
  "А теперь у меня к вам вопрос’.
  
  ‘Что это?’
  
  ‘Что ты задумал на эти выходные?’
  
  Лицо Уотерса вытянулось, и он немного отодвинулся от стола. Смит нахмурился.
  
  ‘ В чем дело? Есть что-то, что я...
  
  ‘Вы застали меня врасплох, констебль. Но вы же не хотите, чтобы вас подвезли или забрали откуда-нибудь, не так ли?’
  
  В конце концов Уотерс улыбнулся.
  
  ‘О, очень забавно, очень забавно. Тебе определенно пора уходить, дерзкий ублюдок’.
  
  OceanofPDF.com
  Глава Двадцатая
  
  Когда он открыл дверь, то был удивлен, увидев так много людей. Там было, должно быть, двадцать столов, на каждом по нескольку стульев, и за каждым столом уже была своя группа, они сидели, разговаривали и пили. Справа находился бар, а в противоположном конце - небольшая низкая сцена с микрофоном, барабанами и гитарами на подставках, но никаких признаков того, что кто-то готовится играть. Они направились прямо к бару, и он заметил, что на него оборачиваются головы, отчасти потому, что они были незнакомцами, конечно, но отчасти потому, что девушка, державшая его за руку, была необычайно хорошенькой.
  
  В баре было два свободных стула, и она села на один из них, пока он заказывал напитки – ему не нужно было спрашивать, что она хочет сейчас, и он знал, что ей это приятно. Пока он ждал, он снова оглядел толпу, ища хоть одно знакомое лицо, но место было тускло освещено, и он не мог разглядеть всех. Женщина за стойкой с улыбкой дала ему сдачу, и он попробовал пиво; настоящий эль, без газа и смехотворно дешевый. Он поблагодарил ее и спросил, не хочет ли она сама чего–нибудь выпить - она ответила "нет", еще раз улыбнувшись, и отошла к следующему посетителю. Он никогда не делал этого раньше и надеялся, что это не слишком очевидно. Он сел на другой стул.
  
  ‘Он здесь?’
  
  Она тоже смотрела поверх толпы, но он не был уверен, что она сможет вспомнить его при таком кратком знакомстве.
  
  ‘Я его не вижу. Возможно, он сделал то, что сказал, и ушел сегодня днем, до того, как мы приехали. С ним ничего нельзя сказать наверняка’.
  
  ‘Хотя, мило с его стороны, караван и это ...’
  
  ‘Да. Он чувствует себя довольно виноватым, хотя и не признает этого. Я, вероятно, мог бы раздобыть денег, если бы попытался’.
  
  Она рассмеялась и ударила его по руке, или, по крайней мере, попыталась – это больше походило на дружеское похлопывание.
  
  ‘Вы помните то дело, о котором вы мне рассказывали? Я спросила об этом свою маму, и она смогла вспомнить все. В газетах их назвали убийствами с мороженым’.
  
  Возможно, ему не следовало упоминать об этом, но это было общеизвестно уже десять лет, и он чувствовал бы себя глупо, говоря девушке: "Извините, я не могу говорить о своей работе’. Он взял ее за руку, и она сжала ее в ответ – он знал, как она будет смотреть на него, и продолжал смотреть на людей в комнате, лишая себя удовольствия любоваться ее лицом еще на одно долгое мгновение.
  
  Лучше не упоминать об этом, если он объявится. Но твоя мама права. Они не называли его так, пока его не поймали – никто не знал, как он замораживал тела. Они рассматривали это как линию расследования, но никто не подумал о продавце мороженого. Потом, конечно, все просто.’
  
  В наступившей тишине он знал, что ей интересно, как и всем остальным, интересоваться подобными вещами, она хочет узнать больше, но не хочет обидеть или показаться похотливой.
  
  ‘Моя мама сказала, что у него дома нашли список, список имен’.
  
  ‘Они это сделали".
  
  ‘Настоящие девушки, у некоторых есть адреса’.
  
  ‘Это тоже правда’.
  
  Она испугалась, просто сказав это вслух – он мог сказать.
  
  ‘Итак, вы думаете, что впоследствии, когда его поймали, кто-то ходил вокруг да около… Должен был пойти и сказать этим девушкам, что они были в том списке?’
  
  ‘Я знаю, что они это сделали. Это было частью расследования – как он выбирал своих жертв. Они все были бы проинформированы’.
  
  ‘Только представьте, что вам сказали, что ...’
  
  Теперь она смотрела в пол, потерявшись в ужасе происходящего. Он потянул ее за руку, чтобы вернуть ее сюда и сейчас, к нему.
  
  ‘Марко Андретти получил пожизненное, и в его случае так и будет. Ты можешь купить свои девяносто девять с лихвой и чувствовать себя в полной безопасности’.
  
  ‘Не шутите об этом! Это ужасно!’
  
  Она отпустила его руку, залезла под молнию и впилась ногтями ему в спину - но не слишком сильно. Затем они посмотрели друг на друга и ничего не сказали, но когда он отхлебнул пива, оно показалось ему странным на вкус, не таким, как раньше.
  
  Кто-то был на сцене, настраивал гитару, а затем другой мужчина постучал по микрофону и сказал: ‘Раз, два – раз, два’. Где-то в толпе раздались одобрительные возгласы, и мужчина сказал в микрофон: "Спасибо, мы еще увидимся’. Боковая дверь открылась, и вошло еще с полдюжины человек, нашли друзей и сели; он подумал, что некоторые из них, должно быть, из города, не так уж много людей останавливалось на стройплощадке в такое позднее время года. Скоро здесь будет полно народу.
  
  И тут он увидел, как констебль подходит к ним из самой темной части зала, лавируя между столиками и здороваясь с людьми, когда проходил мимо них. Он снова выглядел по-другому: в джинсах, футболке и кроссовках. Уотерс впервые заметил небольшую татуировку над правым локтем, а затем он также заметил, насколько четко очерчены мышцы этой руки.
  
  Они пожали друг другу руки, и Уотерс сказал: "Я не знаю, помните ли вы Клэр?’
  
  ‘Конечно, знаю! Как поживает мистер Рич? Рыбы уже вышли на международный уровень?’
  
  Она соскользнула со стула и, покраснев, взяла руку, которую предложил ей Смит.
  
  ‘Я не знаю! Это было временно. Я начал свое обучение’.
  
  ‘Делал что? Извините, сила привычки и привычка к силе!’
  
  ‘Бухгалтерия. Очень скучно!’
  
  ‘С кем? Извините!’
  
  ‘Белларс и Компания’.
  
  ‘Солидная компания, не так ли? В бизнес-парке Мортона, страховка. Вот что я тебе скажу, ему не помешала бы дополнительная страховка, если ты когда-нибудь перейдешь в отдел продаж’.
  
  Она не совсем знала, как к нему отнестись, и Уотерс вмешался, смеясь.
  
  ‘Еще раз спасибо за эти выходные, констебль, мы...’
  
  Его заставил замолчать знакомый жест остановки движения и приглашение присоединиться к ‘ним’, кем бы они ни были, за их столиком. Пока они пробирались сквозь толпу, Смит улучил момент, чтобы прошептать Уотерсу: "Ах ты, хитрый пес! Милая девушка. Надеюсь, ты сказал ей, что это была моя идея ...’
  
  Группа, казалось, совсем не спешила начинать. Несколько лысеющих мужчин средних лет выходили на сцену и возились с оборудованием или просто стояли, тихо болтая друг с другом, как будто они были на своем участке. Но это означало, что у Уотерса и Клэр было время познакомиться с четырьмя людьми за столом DC. Напротив них сидел Кен, худой бородатый мужчина, который кивнул один раз и больше ничего не сказал. Рядом с ним был Малкольм, тоже бородатый, но с широким румяным лицом и яркими глазами; сине-белая рубашка для регби в полоску делала его похожим на карикатуру на старомодного моряка. Через три минуты после этой мысли Уотерс обнаружил, что он бывший военный в отставке, бывший моряк торгового флота, который теперь ‘немного рыбачил и охранял побережье’. С ним была маленькая застенчивая женщина по имени Салли, которая носила обручальное кольцо и могла быть его женой, а могла и не быть – сказать было невозможно. Рядом с Уотерсом сидела пухленькая, приветливая женщина, которую Смит представила как ‘владелицу всего, что она изучает, Ширли’. Она по очереди взяла их за руки и сказала, что Дэвид уже рассказал ей все о них, что казалось маловероятным. Сам Смит сидел по другую сторону от Клэр и Уотерса. Она нервничала, не привыкла к такому количеству новых пожилых людей, и Уотерс снова подумал о том, насколько она молода и как осторожен он должен быть с ней.
  
  Но всего через минуту или две она засмеялась над чем–то, что сказал констебль - затем она ответила, и констебль тоже засмеялся. Ширли наклонилась и сказала Уотерсу: ‘Вам придется быть осторожнее там!’ - кивая в сторону смеющейся пары.
  
  Уотерс сказал с притворной серьезностью: ‘Что я могу сделать? Он мой босс - я должен думать о своей карьере’.
  
  ‘Что ж, любовь моя, лучшего и желать нельзя, если уж на то пошло...’
  
  Уотерс снова посмотрел на них и прислушался. Клэр говорила: ‘Так что же тогда означает буква "С"?"
  
  Ширли слегка наклонилась вперед и сказала так, чтобы все могли слышать: ‘Даже я не знаю ответа на этот вопрос!’ В результате все взгляды за столом были обращены к Смиту. Он посмотрел на них всех и озабоченно поднял брови, как будто полжизни пытался избежать этого момента.
  
  ‘Что ж, полагаю, пришло время расплаты за все вопросы, которые я задавал вам с тех пор, как вы прибыли сюда сегодня вечером. Итак, это вина моей матери, благослови ее Господь. У нее были литературные наклонности – девушка, получившая стипендию в средней школе, которой пришлось уйти и работать в магазине в пятнадцать лет, когда настали тяжелые времена. В любом случае, она всю свою жизнь была большой читательницей. Она дала мне христианское имя и фамилию двух своих любимых романистов. Христианское имя было Дэвид.’
  
  ‘Д.Х. Лоуренс?’
  
  Это была Салли, маленькая женщина, которая сидела рядом с Малкольмом.
  
  ‘Молодец, Сэл, первая премия тебе! Итак, теперь мы в нужной области – как я уже сказал, моя мама женщина с литературным вкусом. Фамилия начинается на букву "С".
  
  Уотерс вспомнил о книжном шкафу, мысленно прошелся по нему и нашел маленький томик – это было легко, потому что в то время он заметил, что там было два экземпляра.
  
  ‘Конрад’.
  
  Он поймал короткий взгляд Смита, смесь удивления и удовлетворения.
  
  ‘А кто сказал, что университетское образование - пустая трата времени?’
  
  За столом снова раздался смех и внезапный гул разговоров. Ширли сказала, что, по ее мнению, это звучит классно, немного для американской кинозвезды, и Малкольм спросил Уотерса, что он изучал. Когда разговор зашел дальше, Уотерс поймал себя на том, что задается вопросом, принадлежали ли эти книги все-таки матери констеблей, унаследовал ли ее сын ее вкус и читал ли их или это были всего лишь сувениры на память. А потом Смит наклонился и тихо сказал: ‘Ну, в книгах ты разбираешься лучше, чем в машинах. Полагаю, когда-нибудь это может пригодиться. Но тебе не обязательно сообщать об этом всему чертову участку!’
  
  Уотерс сказал: ‘Это отличное имя и отличный способ его заполучить’.
  
  Смит на мгновение задумался и сказал: "Возможно, она думала, что у меня темное сердце’.
  
  Когда раздался первый грохот барабанов, они совсем забыли о группе. Затем кто-то выключил основной свет, и сцену осветили два или три маленьких синих прожектора. Разговоры в маленьком зале мгновенно стихли, и Уотерс понял, что именно поэтому они были здесь, эта странная смесь людей вокруг него - потому что, судя по вступительным нотам, группа была первоклассной. Не нужно быть фанатом, чтобы распознать четкость и натянутость, которые пришли только благодаря годам совместной игры и глубокому знанию бесконечных перестановок, составляющих блюз.
  
  Уотерс повернулся и посмотрел на Клэр. Она смотрела на сцену. Он понятия не имел, слышала ли она когда-нибудь что–то подобное раньше - это казалось невероятным, но ведь он еще так мало знал о ней. Эта мысль наполнила его странным волнением, которое было почти страхом, как будто он был искателем приключений, собирающимся вступить на темный и таинственный континент их совместного будущего. Помимо нее, он уловил еще одно новое выражение на лице констебля – его глаза были полузакрыты, а на губах играла почти улыбка. Из темноты появилась рука и поставила стакан с порцией виски перед констеблем – очень светлого виски, односолодового. Этого он о нем тоже не знал. Констебль скривился и поблагодарил уходящую фигуру, а затем снова уткнулся лицом в музыку.
  
  Аплодисменты после первого номера были искренними и продолжительными. Было очевидно, что вторая часть будет готова, когда она будет готова – на сцене игроки потягивали пиво и еще немного разговаривали, а в зале некоторые встали и направились к бару, включая Смита. Ширли сказала Уотерсу: ‘Ну, а ты что думаешь? Не твоя чашка чая?’
  
  ‘Нет, мне понравилось. В духе моего отца. Он был бы на небесах!’
  
  ‘Дэвид знал твоего отца, он сказал мне’.
  
  ‘Да. Они работали вместе’.
  
  Значит, это была правда – констебль рассказал ей о нем.
  
  ‘Он дорогой нам человек’.
  
  Уотерс ничего не мог на это сказать.
  
  ‘Я полагаю, вы знаете о Шейле и об этом’.
  
  ‘Да – ну, кое-что. Немного...’
  
  ‘Вы не могли бы кое-что для меня сделать? Даже если все выходные будет идти дождь, скажите ему, что вы прекрасно провели время, и попросите его не продавать фургон. Ему все равно полезно приехать сюда’.
  
  Уотерс огляделся. На фоне света за стойкой он мог разглядеть констебля, теперь увлеченного беседой с большим количеством людей, пару и женщину за стойкой, которая ставила напитки на поднос, готовый для него, чтобы отнести обратно к их столику, хотя никого не спросили, нужны ли они. Казалось, что многие люди здесь знали его и хотели с ним поговорить – Уотерс почувствовал, что констебль Смит не был здесь некоторое время и что люди хотели встретиться с ним. И еще он чувствовал, что Ширли Сэлмон была права – ему, должно быть, хорошо быть здесь, а не одному в опрятном, но пустом доме, который Уотерс посетил в день похорон Уэйна Флетчера.
  
  Когда Смит вернулся к столу и раздал напитки, группа снова заиграла. В перерывах между номерами они разговаривали между собой за столом. Впервые Уотерс услышал, как Смит упомянул свою покойную жену, просто в связи с каким-то прошлым событием здесь, в клубе; Малкольм и Ширли рассмеялись и хотели продолжить разговор, но Уотерс заметил обмен взглядами между ними. Клэр, не подозревавшая о возможном значении этого момента, спросила Смита о Шейле, и он ответил легко и с улыбкой, как будто забыл, что она ушла, – о том, как ей нравилось гулять по пляжу после наступления темноты, как она всегда жаловалась, что выходных всегда недостаточно…
  
  Примерно через час группа взяла более длительный перерыв, добрых двадцать минут. Клэр прислонилась к нему, и Уотерс задумался, сколько ему следует подождать, прежде чем покинуть вечеринку и отвести ее обратно в фургон. Он не хотел показаться грубым, но не мог игнорировать мягкое тепло, прижимавшееся к нему все ближе и ближе. Но прежде чем он набрался решимости уйти, певец вернулся к микрофону, и теперь ему придется подождать еще минут десять или около того.
  
  ‘Еще раз здравствуйте, приятно видеть так много людей здесь, в Пайнхиллс. Сегодня вечером микрофона нет, так что вам придется потерпеть с нами еще немного. Но мы можем немного перемешать, чтобы тебе не было слишком скучно. Ширли?’
  
  Певец прикрыл глаза от пятен и посмотрел в зал. В ответ она подняла руку и помахала ему.
  
  ‘А, вот и она!", за которым следует несколько одобрительных возгласов. ‘Совершенно верно – без Ширли мы все застряли бы сегодня вечером перед телевизором. Ширли, где он?’
  
  Уотерс наблюдал за Смитом и увидел, как он слегка съежился, превратившись в какую-то тень. Когда Ширли привстала и указала на него сверху вниз, Смит покачал головой и слегка нахмурился, глядя на нее, но за соседними столиками уже раздались одобрительные возгласы, а мужчина на сцене сказал в микрофон: ‘Давайте, поднимите его сюда, все! Вперед!’
  
  Вставая, Смит сказал что–то извиняющееся молодой паре, сказал, что он знал, что ему все-таки следовало пойти домой в тот день, но Уотерс махнул ему рукой в сторону сцены - альтернативы не было, поскольку крики из зала стали громче, а басист на сцене начал настойчиво наигрывать одну ноту.
  
  Клэр повернулась к нему с обеспокоенным видом.
  
  ‘Я действительно не думаю, что он хотел уходить, Крис’.
  
  ‘Я бы тоже не стал!’
  
  ‘Он собирается петь?’
  
  ‘Я не знаю!’ - прокричал он сквозь шум, который перерос в аплодисменты, когда Смит приблизился к сцене, но он вспомнил гитару в доме, комментарий о музыкальной комнате, полках, заставленных книгами.
  
  ‘Боже, Крис, как неловко, если он..."… Я имею в виду, это нечестно. Просто чтобы ты знал, никогда не заставляй меня делать что-то подобное, вот так...
  
  Он сжал ее руку, но тоже почувствовал это, дурное предчувствие. На сцене ведущий гитарист передавал Смиту свой инструмент – он помог ему с ремнем, как будто новый музыкант был несчастной жертвой розыгрыша, а затем ушел со сцены и оставил его там одного. Остальные - барабанщик, басист, вокалист - повернулись к Смиту, наблюдая и ожидая, и аудитория притихла в ожидании.
  
  Наступила пауза. Смит посмотрел вниз и провел медиатором по открытым струнам. Затем он заново настроил одну струну, посмотрел на остальных участников группы и что-то сказал. Затем они повернулись к публике, и барабанщик начал стучать по тарелкам. Певец сказал в микрофон "Old Love", и они начали играть.
  
  Это был медленный, печальный номер, гимн сожалению и потере. Когда певец исполнял вступительный куплет, Смит сыграл только аккорды, но когда он закончил куплет, певец поднял правую руку, указывая за спину в сторону гитариста, и затем это началось – сначала низкое бормотание нот, поднимающихся по мере того, как пальцы пробирались вверх по ладам, и по мере того, как ноты поднимались, они изгибались в новые формы, неожиданные формы, формы печали, ставшие слышимыми, почти видимыми в темном воздухе над безмолвными слушателями. Это продолжалось и продолжалось, перестраиваясь, находя в тех же немногих бэк-аккордах, в той же простой структуре баса и барабанов бесконечный экстаз любви и муки одиночества.
  
  Клэр смотрела на сцену, открыв рот от изумления. Когда Уотерс снова оглянулся, он с трудом узнал человека, игравшего на гитаре в тени за сценой, с закрытыми глазами, со спокойствием Будды на лице. Он смотрел дальше, ища Смита, но видел только легенду. В конце был пробел, пустота, прежде чем начались аплодисменты.
  
  Когда они стояли на ступеньках фургона под звездным небом, Клэр спросила его: ‘Как оно называлось, это первое число?’
  
  Уотерс повернулся к ней. Она была на ступеньку выше него, глядя ему в лицо. Он обхватил ее руками за талию и опустил их вниз, пока они не оказались на изгибе ее бедер.
  
  ‘Старая любовь’.
  
  Они все еще могли слышать группу на другой стороне стоянки караванов, далекую, приглушенную, но парящая гитара все еще звучала в ночном воздухе, играя теперь другой номер. Она запустила пальцы в его волосы.
  
  ‘Мне это действительно понравилось. Но знаешь что?’
  
  ‘Что?’
  
  ‘Меня больше интересует новая любовь’.
  
  Она вывернулась из его объятий и засмеялась, отпирая дверь и распахивая ее. Уотерс повернулся и еще раз посмотрел в темноту, а затем через парк туда, где Смит, или кто-то похожий на него, все еще играл. За его спиной зажегся свет, и Клэр позвала его по имени. Когда он вошел внутрь и закрыл дверь, он больше ничего не слышал.
  
  OceanofPDF.com
  
  
  
  НО РАДИ БЛАГОДАТИ
  
  Следующее дело констебля Смита доступно уже сейчас
  
  “Мы живем в зале вылета, - сказал Ральф Гринвуд, - и рейсы отправляются с монотонной регулярностью”. Поэтому, когда однажды субботним декабрьским вечером другую жительницу дома престарелых "Розмари Хаус" находят мертвой в своем кресле, никто особо не удивляется – до тех пор, пока результаты обычного вскрытия не обнаруживают чего-то экстраординарного. Сержант констебль Смит и его команда должны действовать осторожно, расследуя произошедшее, а самому Смиту приходится сталкиваться с некоторыми тяжелыми воспоминаниями.
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"