Темпл Питер : другие произведения.

Расколотый берег (Расколотый берег #1)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  
  
  
  
  КЭШИН обошел холм, навстречу ветру с моря. Стояла холодная поздняя осень, последние пылающие листья цеплялись за ликвидамбары и клены, посаженные братом его прадеда, их капитуляция была близка. Он любил это время, утреннюю тишину, любил его больше, чем весну.
  
  Собаки уже устали, но все еще рыскали по земле, опустив носы, тратя больше времени на обнюхивание, без особой надежды. Затем один из них учуял запах, и, почувствовав новую жизнь в ногах, они гуськом побежали к деревьям и исчезли.
  
  Когда он был рядом с домом, собаки, черные, как лакрица, вышли из-за деревьев, остановились, подняв головы, огляделись вокруг, как будто впервые увидели землю. Исследователи. Они некоторое время смотрели на него, а затем начали спускаться по склону.
  
  Он прошел последний отрезок так быстро, как только мог, и, когда он протянул руку к воротам, они поравнялись с ним. Их кудрявые черные головы пытались оттеснить его в сторону, настаивая на том, чтобы войти первым, подталкивая сильными задними ногами. Он отпер калитку, они приоткрыли ее достаточно, чтобы проскользнуть внутрь, нос к хвосту, и потрусили по тропинке к двери сарая. Оба снова хотели быть первыми, стояли, задрав хвосты, с пушистыми ятаганами, упираясь носами в дверной косяк.
  
  Внутри большие пудели отвели его на кухню. Там у них были миски для воды, они совали в них носы и шумно пили. Кэшин приготовил им ужин: по два ломтика собачьей колбасы "пушечный ствол", изготовленной мясником в Кенмаре, и по три горсти сухого собачьего корма для каждого. Он привлек внимание собак, вынес миски на улицу и расставил их на расстоянии метра друг от друга.
  
  Собаки вышли. Он велел им сесть. С полными желудками воды они сделали это медленно и с презрением, похоже, страдая артритом. Получив разрешение поесть, они смотрели на еду без интереса, смотрели друг на друга, на него. Зачем нас привели сюда, чтобы мы увидели эту несъедобную дрянь?
  
  Кэшин зашел внутрь. В его заднем кармане зазвонил мобильный.
  
  ‘Да’.
  
  ‘Джо?’
  
  Кендалл Роджерс, со станции.
  
  ‘Звонила дама", - сказала она. ‘Недалеко от Бекетта. Некая миссис Хейг. Она считает, что в ее сарае кто-то есть’.
  
  ‘Что делаешь?’
  
  ‘Ну, ничего. Ее собака лает. Я разберусь с этим’.
  
  Кэшин пощупал щетину. - Какой адрес? - спросил я.
  
  ‘Я ухожу’.
  
  ‘Нет смысла. Недалеко от моего пути. Адрес?’
  
  Он подошел к кухонному столу и написал в блокноте: дата, время, происшествие, адрес. ‘ Скажи ей без пятнадцати двадцать. Дай ей мой номер, если что-нибудь случится до того, как я приеду.
  
  Собакам понравилась его настойчивость, они помчались вокруг, подбежали к машине, когда он вышел из здания. По дороге они постояли на посту, высунув носы из задних окон. Кэшин припарковался в сотне метров дальше по дорожке от ворот фермерского дома. Когда он приблизился, из-за изгороди показалась голова.
  
  ‘Коп?’ - спросила она. У нее были грязные седые волосы вокруг лица, вырезанные из твердого дерева тупым инструментом.
  
  Кэшин кивнул.
  
  ‘ Форма и все такое?’
  
  ‘В штатском’, - сказал он. Он показал значок полиции Виктории с эмблемой в виде лисы. Она сняла запачканные очки, чтобы рассмотреть его.
  
  ‘ Эти полицейские собаки? - спросила она.
  
  Он оглянулся. Две мохнатые черные головы в одном окне.
  
  ‘Они работают с полицией’, - сказал он. ‘Где этот человек?’
  
  ‘Пойдем", - сказала она. ‘Пес внутри, бешеный, как свиная отбивная, маленький засранец’.
  
  ‘Джек Рассел", - сказал Кэшин.
  
  ‘Откуда ты это знаешь?’
  
  ‘Просто предположение’.
  
  Они обошли дом. Он почувствовал, как страх поднимается в нем, как тошнота.
  
  ‘Там, внутри", - сказала она.
  
  Сарай находился далеко от дома, нужно было пересечь обширный заросший сад, пройти через проем в заборе, теряющийся под буйной картофельной лианой. Они подошли к воротам. За ним была трава высотой по колено, из нее торчали куски ржавого металла.
  
  ‘ Что внутри? - Спросил Кэшин, глядя на ржавый сарай из гофрированного железа в нескольких метрах от дороги с полуоткрытой дверью. Он почувствовал, как вспотели его ключицы. Он жалел, что не позволил Кендалл сделать это.
  
  Миссис Хейг дотронулась до подбородка с черными шипами, похожими на изношенную щетку для волос. ‘ Барахло, - сказала она. Хлам. Старый грузовик. Много лет туда не складывали. Не ходи туда.’
  
  ‘Выпусти собаку", - сказал он.
  
  Ее голова встревоженно дернулась. ‘ Ублюдок может причинить мне боль, ’ сказала она.
  
  ‘Нет’, - сказал он. ‘Как зовут собаку?’
  
  ‘Монти, зови их всех Монти, в честь лорда Монти из Аламейна. Слишком молод, ты бы не узнал’.
  
  ‘Правильно", - сказал он. ‘Выпусти Монти’.
  
  ‘ А эти полицейские собаки? Какой от них, черт возьми, прок?
  
  ‘Оставлен на случай жизни и смерти", - сказал Кэшин, стараясь говорить ровным голосом. ‘Я буду у двери, а ты выпусти лорда Монти’.
  
  Во рту пересохло, кожа головы чесалась, до Рая Сарриса такого бы не случилось. Он пересек луг, направился налево от двери. Вы рано научились держаться на расстоянии от потенциально опасных людей, в том числе не заходить в темные сараи, чтобы встретиться с ними.
  
  Миссис Хейг стояла у изгороди из картофельных вьюнков. Он показал ей поднятый большой палец, его сердце бешено колотилось.
  
  Маленькая собачка пробежала по траве, вся напряженная, с тявканьем, подошла к сараю, затормозила, просунула голову в дверь и зарычала, маленькое тело напряглось от возбуждения.
  
  Кэшин постучал левой рукой по стене из рифленого железа. ‘ Полиция, ’ громко сказал он, радуясь, что хоть что-то делает. ‘ Убирайтесь оттуда. Сейчас же!
  
  Ждать осталось недолго.
  
  Собака попятилась, визжа в истерике, в основном в воздухе.
  
  В дверях появился мужчина, поколебался, затем вышел, неся брезентовую сумку. Он проигнорировал собаку.
  
  ‘Уже в пути’, - сказал он. ‘Просто поспал’. Ему было, наверное, за пятьдесят, короткие седые волосы, широкие плечи, дневная щетина.
  
  ‘ Позовите собаку, миссис Хейг, ’ бросил Кэшин через плечо.
  
  Женщина закричала, и собака отступила, неохотно, но послушно.
  
  ‘ Незаконное проникновение на частную собственность, ’ сказал Кэшин спокойнее. Он не чувствовал угрозы со стороны этого человека.
  
  ‘Да, ну, просто поспал’.
  
  ‘Положи добычу", - сказал Кэшин. ‘Сними пальто’.
  
  ‘Кто сказал?’
  
  ‘Я полицейский’. Он показал лису.
  
  Мужчина сложил свою синюю куртку, положил ее на свой рюкзак, у ног. На нем были ботинки со шнуровкой, никогда не видевшие полировки, со сбитыми носками.
  
  ‘ Как ты сюда попал? - Спросил Кэшин.
  
  ‘Ходьба. Подъемы’.
  
  ‘Откуда?’
  
  ‘Новый Юг’.
  
  ‘Новый Южный Уэльс?
  
  ‘Да’.
  
  ‘Впереди долгий путь’.
  
  ‘Путь’.
  
  ‘Куда направляешься?’
  
  ‘Просто иду. Мое личное дело, куда я иду’.
  
  ‘Свободная страна. Есть какие-нибудь документы? Водительские права, карточка Medicare’.
  
  ‘Нет’.
  
  ‘Нет документов?’
  
  ‘Нет’.
  
  ‘Не усложняй", - сказал Кэшин. ‘Я не завтракал. Документов нет, я забираю тебя для снятия отпечатков пальцев, обвиняю в незаконном проникновении на территорию, сажаю в камеру. Может пройти некоторое время, прежде чем вы увидите дневной свет.’
  
  Мужчина наклонился, нашарил в кармане пальто бумажник, достал сложенный лист бумаги и протянул его.
  
  ‘Положи это в карман и накинь пальто’.
  
  Он приземлился в метре от меня.
  
  ‘Отойди немного", - сказал Кэшин. Он взял пальто, ощупал его. Ничего. Он достал листок бумаги, часто складывающийся, потертый. Он развернул его.
  
  Дэйв Ребб проработал на Boorindi Downs три года и является трудолюбивым и беспроблемным, он хорошо разбирается в двигателях, большинстве механических вещей. Также в наличии. Я бы нанял его снова в любое время.
  
  Оно было подписано Колином Блэнди, менеджером, и датировано 11 августа 1996 года. Там был номер телефона.
  
  ‘Где это место?" - спросил Кэшин.
  
  ‘Квинсленд. Недалеко от Уинтона’.
  
  ‘ И это все? Это твое удостоверение личности? Десятилетней давности?
  
  ‘Да’.
  
  Кэшин нашел свой блокнот, записал имена и номер телефона, положил листок обратно в пальто. ‘Напугал здешнюю леди’, - сказал он. ‘Это нехорошо’.
  
  ‘Когда я пришел, никаких признаков жизни", - сказал мужчина. ‘Собака не лаяла’.
  
  ‘ У тебя были неприятности с полицией, Дейв?
  
  ‘Нет, никогда не попадал в беду’.
  
  - Это мог быть убийца, - сказала миссис Хейг у него за спиной. ‘ Убийца. Опасный убийца.
  
  ‘Я, миссис Хейг, ’ сказал Кэшин, - я полицейский, я разбираюсь с этим. Дэйв, я собираюсь отвезти вас на главную дорогу. Вернешься этим путем, у тебя будут серьезные неприятности. Хорошо?’
  
  ‘Хорошо’.
  
  Кэшин сделал два шага и вернул мужчине его пальто. ‘ Пошли.
  
  ‘Атакуйте его!’ - крикнула миссис Хейг.
  
  В машине Дэйв Ребб протянул руки собакам, он был человеком, который разбирался в собаках. На Т-образном перекрестке Кэшин притормозил.
  
  - В какую сторону ты идешь? - спросил он.
  
  Был момент. - Кромарти.
  
  ‘Высажу тебя в Порт-Монро", - сказал Кэшин. Он повернул налево. На повороте к городу он остановился. Они вышли, и он открыл багажник, чтобы забрать добычу мужчины.
  
  ‘Смотри, как теперь идти", - сказал Кэшин. ‘Нужен доллар или два?’
  
  ‘Нет", - сказал Ребб. ‘Относился ко мне как к человеку. Не так уж много’.
  
  Ожидая поворота, Кэшин наблюдал, как Ребб уходит, перекинув добычу горизонтально через спину и выпячиваясь наружу. В утреннем тумане он был похож на шагающего кросса с короткими руками.
  
  OceanofPDF.com
  
  
  
  ‘НИКАКОЙ ДРАМЫ?’ - спросил Кендалл Роджерс.
  
  ‘Просто крутой парень’, - сказал Кэшин. ‘Ты сейчас отбываешь неоплачиваемый срок?’
  
  ‘Я проснулась рано. В любом случае, здесь теплее’. Она поковырялась с чем-то на кухонном столе.
  
  Кэшин поднял крышку люка и, подойдя к своему столу, начал составлять отчет об инциденте.
  
  ‘Я подумываю подать заявление о переводе", - сказала она.
  
  ‘Я могу кое-что сделать со своей личной гигиеной", - сказал Кэшин. ‘Я могу переодеться’.
  
  ‘Я не нуждаюсь в защите’, - сказала она. ‘Я не новичок’.
  
  Кэшин поднял глаза. Он ожидал этого. ‘ Я ни от чего тебя не защищаю. Я бы никого не стал защищать. Ты можешь умереть за меня в любое время.
  
  Тишина.
  
  ‘Да, хорошо", - сказал Кендалл. "Здесь есть вещи, которые нужно решить. Например, дела в пабе. Ты возвращаешься в десять часов вечера’.
  
  ‘Звери Кейна меня не тронут. Я не собираюсь идти на расследование и объяснять, почему я позволяю тебе заниматься этим’.
  
  ‘Почему они тебя не трогают?’
  
  ‘Потому что мои кузены убьют их. И после этого они будут очень грубы с ними. Это удовлетворительный ответ, ваша честь?’ Он вернулся к отчету, но почувствовал на себе ее взгляд. ‘Что?’ - спросил он. ‘Что?’
  
  - Я иду к Синди. Яичницу с ветчиной?
  
  ‘Я позволю тебе встретиться с этой дикой сукой? В пятницу утром? Я уйду’.
  
  Она рассмеялась, часть напряжения исчезла.
  
  Когда она была у двери, Кэшин сказал: ‘Кен, на этот раз добавишь еще горчицы? Хватит смелости попросить ее?’
  
  Он подошел к окну и смотрел, как она идет по улице. Она была гимнасткой, в шестнадцать лет представляла штат, выиграла свою первую золотую медаль. По походке этого не скажешь. В городе, после дежурства, она отправилась в клуб с подругой, фотографом. Ее узнал юноша, которого она арестовала несколько месяцев назад, ученик автомеханика, рейвер выходного дня, кикбоксер и топтун. За ними следили, фотографа жестоко избили, заперли в багажнике его машины, он выжил благодаря счастливой случайности.
  
  Кендалл куда-то увезли, с ней обращались как с секс-куклой. После рассвета ее нашли мужчина и его собака. У нее был перелом таза, сломанная рука, шесть сломанных ребер, пробито легкое, повреждены селезенка, поджелудочная железа, раздроблен нос, вдавлена одна скула, выбито пять зубов, вывихнуто плечо, повсюду обширные кровоподтеки.
  
  Кэшин вернулся к бумажной работе. Можно было обойтись и без удостоверения личности, но Ребб работал, могли быть какие-то налоговые записи. Он набрал номер Буринди Даунс. Некоторое время он звонил.
  
  ‘Да?’
  
  ‘Полиция Виктории, детектив Кэшин, Порт-Монро. Нужно знать о ком-то, кто работал в Буринди-Даунс’.
  
  ‘Да?’
  
  ‘Дэйв Ребб’.
  
  ‘Когда это будет?’
  
  "С 1994 по 1996 год".
  
  ‘Нет, приятель, с тех пор здесь никого не было. Теперь это место принадлежит кому-то другому, они все зачистили’.
  
  ‘ А как насчет Колина Блэнди?
  
  ‘Блэндс, о да. Я знал его раньше, он получил пулю от греков, уехал в Квинсленд. Правда, мертв.’
  
  ‘Спасибо, что уделили мне время’.
  
  Кэшин думал, что совершил ошибку, ему следовало снять отпечатки пальцев у Ребба. У него были на то причины, он позволил сочувствию диктовать.
  
  Может быть убийцей, сказала миссис Хейг. Убийца.
  
  Он позвонил Кромарти и попросил соединить его с сотрудником уголовного розыска, которого он знал.
  
  - У тебя есть предчувствие, не так ли? ’ спросил Дьюз. - Я скажу им, чтобы были начеку.
  
  Кэшин сидел, положив руки на стол. Он угрожал Реббу этим, снятием отпечатков пальцев, долгим ожиданием в камере.
  
  ‘ Сэндвич, ’ сказала Кендалл. ‘ Побольше горчицы. Она намазала его лопаткой.
  
  Прошла обычная смена. Ближе к концу пришло известие, что первая электронная проверка не обнаружила Дэвида Ребба ни в одной правительственной базе данных штатов и территорий. Это мало что значило. Кэшин знал о случаях, когда при обысках не удавалось найти людей с судимостями. Он завел двигатель, выехал на шоссе, повернул к Кромарти.
  
  Ребб прошел двадцать три километра. Кэшин выехал на приличную дистанцию перед ним и вышел.
  
  Он вышел, человек, который шел легкой походкой, остановился, наклон плеч, наклоненный крест.
  
  ‘Дэйв, я должен снять с тебя отпечатки пальцев", - сказал Кэшин.
  
  ‘Я же говорил тебе. Ничего не сделал".
  
  ‘Не могу поверить тебе на слово, Дэйв. Не могу верить никому на слово. Должен предъявить тебе обвинение в незаконном проникновении", - сказал Кэшин.
  
  Ребб ничего не сказал.
  
  ‘Это для того, чтобы мы могли снять ваши отпечатки пальцев’.
  
  ‘Не запирайте меня", - сказал Ребб тихо, без интонации. ‘Я не могу войти в камеру’.
  
  Кэшин услышал страх в голосе мужчины и понял, что раньше ему было бы все равно. Он поколебался, потом сказал: ‘Слушай, тебя интересует работа? Дойные коровы, коровьи дела. Заниматься подобными вещами?’
  
  Ребб кивнул. ‘ Давным-давно.’
  
  ‘Хочешь немного поработать?’
  
  ‘Что ж, открыт для предложений’.
  
  ‘И садовые принадлежности, может быть, какие-нибудь строительные работы?’
  
  ‘Да. Делал что-то подобное, да’.
  
  ‘Что ж, здесь есть работа. Коровы моего соседа, я расчищаю старое место, может, немного перестрою, думаю об этом. Работаешь на полицейского?’
  
  ‘Работал на всех возможных ублюдков’.
  
  ‘Спасибо. Сегодня ты можешь переночевать у меня. Там есть сарай с койками и душем. Узнаешь о работе завтра’.
  
  Они сели в машину, пожитки Ребба на заднем сиденье. ‘ Вот как они здесь набирают рабочих? - спросил он. ‘ Их вербуют копы.
  
  ‘Все это часть работы’.
  
  ‘ А как насчет отпечатков пальцев? - спросил я.
  
  ‘Я верю тебе на слово, что ты чист. Это довольно глупо, да?’
  
  Ребб смотрел в окно. ‘Сэкономил деньги налогоплательщиков", - сказал он.
  
  OceanofPDF.com
  
  
  
  КЭШИН ПРОСНУЛСЯ в темноте, в его голове был Шейн Диаб, звуки, которые он издавал, умирая.
  
  Некоторое время он прислушивался к своим болям, проверял позвоночник, бедра, ляжки — все они причиняли боль. Он сбросил с себя чудесную теплую ношу одеял, сунул ноги в замерзшие ботинки и вышел из комнаты, прошел по коридору, через унылый бальный зал Томми Кэшина, в холл, вышел через парадную дверь. Снаружи было не холоднее, чем внутри, сегодня сильный ветер с океана унес туман.
  
  Он помочился с веранды на сорняки. Им это не мешало. Затем он зашел внутрь и сделал растяжку, умылся, прополоскал рот, надел комбинезон, носки, ботинки.
  
  Собаки узнали его звуки, они нетерпеливо хрипели у боковой двери. Он впустил их, и большие существа обнюхали его, помахивая хвостами.
  
  Испытывая жажду, он подошел к холодильнику, и вид замороженных пивных бутылок навел его на мысль, что он мог бы выпить пива. Он достал двухлитровую бутылку сока с надписью "Восемь фруктов". Только придурок мог в это поверить.
  
  Он держал пластиковую бутыль обеими руками, сделал большой глоток, по крайней мере, из высокого стакана. Он снял с крючка за дверью старую клеенчатую куртку, подобрал оружие. Когда он открыл дверь на веранду, собаки протиснулись внутрь, сбежали по ступенькам и побежали к задней калитке. Они толкались, наблюдая, как он спускается по тропинке, кутаясь на ходу в пальто. Ворота открылись, они побежали по тропинке бок о бок, достигли открытого участка и направились к деревьям, перепрыгивая через большие пучки травы экстравагантными прыжками, уши развевались.
  
  Кэшин на ходу сломал маленькое ружье "поверх и под", пошарил в боковых карманах и нашел пулю 22-го калибра и гильзу 410-го калибра, накормил рты. У него часто была возможность подстрелить зайца, посмотреть через V-образный прицел на красивое коричневое создание, на его электрические уши. Он даже не думал стрелять, он любил зайцев, их интеллект, их игривость. В бегущего кролика он выстрелил случайно. Это было просто ярмарочное упражнение, вызов. Он всегда промахивался — его реакция была слишком медленной, конус выстрела калибра .410 был недостаточно большим, слишком быстро растворялся и оказывался бессильным.
  
  Кэшин шел со сломанным маленьким оружием в руке, глядя на деревья, темные внутри, ожидая, что собаки доберутся до них и разожгут птиц, как трассирующий огонь.
  
  Собаки сделали последний рывок и оказались на деревьях, вызвав птичий крик, черная шрапнель с визгом взмыла в небо.
  
  Он перевалил через холм и спустился по склону, собаки впереди, мертвенно-черные и поглощающие свет, опустили головы, быстрыми лапами неслись, потревожив мульчу из листьев. На ровной площадке, на краю поляны, вылетел заяц. Он наблюдал, как трое пересекают открытое пространство, черные собаки и заяц, заяц шел идеально, вздрагивая, когда чувствовал приближение собак. Казалось, он тянет собак на веревочке. Они исчезли среди деревьев над ручьем.
  
  Кэшин пересек луг. Земля была ровной на вид, но, ступая по высокой сухой траве, можно было почувствовать под ногами подъемы и опускания, широкие борозды, оставленные плугом. Когда-то поляна была возделана, но не на памяти никого из живущих. У него не было возможности узнать, сажал ли там урожай его предок Томми Кэшин.
  
  Это была борьба за то, чтобы пробраться к ручью сквозь тополя и ивы, тысячи лохов оставались безнаказанными по меньшей мере тридцать лет. Когда он добрался до русла, ручейка между заводями, появились собаки, тяжело дышащие. Они шли прямо, находили самые глубокие места, пили, ходили вокруг, пили, ходили вокруг, вода слабо кружилась вокруг их тонких, сильных ног, они кусали ее, поднимали заостренные подбородки, из бород стекала вода. Пуделям нравились лужи, не нравилась глубокая вода, не очень нравилось море. Они были гребцами.
  
  Переправившись через ручей, они начали зачистку на запад, вокруг холма, по пологому склону. В бурой траве он увидел уши двух зайцев. Он свистнул собак и указал на зайцев. Они последовали за его рукой, подбежали и подняли пару, которая разошлась и осталась вместе, пробежав бок о бок десять или пятнадцать метров, две собаки позади них, организованная группа из четырех человек. Затем левый заяц разделился и покатился под гору. Его собака разделилась вместе с ним. Другая собака не выдержала, сбилась с шага, свернула влево, чтобы присоединиться к своему другу в погоне. Они исчезли в высокой траве.
  
  Через некоторое время они вернулись, розовые от видимых издалека языков, снова поскакали вперед.
  
  Идя, Кэшин чувствовал на себе взгляды. Собаки, бегущие впереди, вскоре тоже почувствовали человека, оглянулись, повернули налево и направились к нему. Он шел, а потом раздался резкий и пронзительный лай.
  
  Человек вышел из-за деревьев, собаки кружили вокруг него, подпрыгивая. Кэшину было все равно. Он видел руки, которые мужчина протягивал к ним, они пытались поцеловать их губами, радуясь видеть своего друга. Он повернул навстречу Дену Миллейну, которому было около восьмидесяти, но выглядел он так же, как и в пятьдесят. Он умрет с густой шевелюрой цвета ружейного ствола.
  
  Они пожали друг другу руки. Если они не встречались какое-то время, они пожимали друг другу руки.
  
  ‘По-прежнему нет приличного дождя", - сказал Кэшин.
  
  ‘Чертовски неестественно", - сказал Миллейн. ‘Начинаю верить в это парниковое дерьмо’. Он потер по собачьей голове каждой рукой. ‘Черт возьми, никогда не думал, что мне может понравиться чертов пудель. Видел женщин в доме Корриганов?’
  
  ‘Нет’.
  
  У них обоих были границы с владениями Корриганов. Миссис Корриган уехала в Квинсленд после смерти мужа. С тех пор в маленьком доме из красного кирпича никто не жил. Погода содрала краску с деревянных конструкций, высохла шпаклевка на окнах, стекла выпали. Деревянные пристройки накренились, рухнули, и гниющие куски поросли травой. Он вспомнил, как приезжал на выходные летом в начале девяностых, было жарко, он тогда еще был с Вики, отвалился большой кусок крыши. Он попросил Дена Миллейна связаться с миссис Корриган, и крыша была кое-как починена. Крыши решали, превратятся ли пустые дома в руины.
  
  - Их привел парень из Элдерс, ’ сказал Ден, не поднимая глаз. ‘ Он тоже жирный мудак. У того короткие волосы, мужские. Как у парней раньше. Вчера они вернулись, теперь это три девушки, они прогуливаются вдоль старого забора. Гребаная лесбийская колония в движении, приятель.’
  
  ‘Заметили лесбиянок? Они были в ваше время?’
  
  Миллейн сплюнул. ‘ Все тот же мой чертов день, приятель. Учителя, в основном, твои слабаки. Раньше умных девочек отправляли на педерастию, там одни придурки комиксов читать не умели. Вот что я тебе скажу, когда я девчонкой встречалась с этими парнями, я бы сходила за лесси. В любом случае, суть в том, что ты когда-нибудь смотрел на свое название?’
  
  Кэшин покачал головой.
  
  ‘Ручей - это не граница’
  
  ‘Нет?’
  
  ‘Твоя линия на другой стороне, в двадцати-тридцати ярдах над ручьем’. Миллейн провел костяшкой большого пальца по нижней губе. ‘Заявляй права на гребаный ручей или потеряй его, приятель. Огороди эту петлю или попрощайся.’
  
  ‘Ну, ’ сказал Кэшин, - ты был бы сумасшедшим, если бы купил это место. Дом нуждается в ремонте, земля вся в гору’.
  
  Миллейн покачал головой. ‘Видел, сколько они платят за грязь? Каждый второй придурок хочет жить в деревне, разъезжать на четырехколесном автомобиле, портить дороги, ныть о коровьем дерьме и химикатах ag.’
  
  ‘Нет времени читать о недвижимости", - сказал Кэшин. ‘Слишком занят соблюдением закона. Все еще нужен кто-то, чтобы отвести коров в Когланз?’
  
  ‘Да. Колену становится хуже’.
  
  ‘У меня есть кое-кто для тебя’.
  
  ‘Есть еще кое-какая работа, скажем, дня на три, вот и все. Правда, остановиться негде’.
  
  ‘Я приведу его сюда’.
  
  Ден наблюдал за собаками, исследующими заросли ежевики. ‘ Так когда ты собираешься снова оставить "фэнси догс" со мной?
  
  ‘Не хотел спрашивать", - сказал Кэшин. ‘Немного не по себе’.
  
  ‘Я могу справиться с этими гребаными животными. Приведи их сюда. Выглядишь худым, накорми их как следует кроликом’.
  
  Они попрощались. Когда Кэшин был в пятидесяти метрах от них, Ден крикнул: "Оставь себе то, что принадлежит тебе, черт возьми. Слышишь меня?’
  
  OceanofPDF.com
  
  
  
  ЗВОНОК поступил в 8.10 утра, переданный из Кромарти. Кэшин был почти на перекрестке Порт-Монро. Когда он ехал по прибрежному шоссе, он увидел приближающуюся к нему машину скорой помощи. Он сбавил скорость, чтобы дать им первыми добраться до поворота, последовал за ними вверх по холму, обогнул повороты и через ворота Хайтс, припарковавшись на привокзальной площади.
  
  Женщина стояла на гравии, довольно далеко от большого дома, и курила сигарету. Она выбросила ее и повела парамедиков вверх по лестнице в дом. Кэшин последовал за ним через вестибюль в большую комнату с высокими потолками. В воздухе стоял слабый кислый запах.
  
  Старик лежал на животе перед массивным камином, положив голову на каменный очаг. На нем были только пижамные штаны, а его худая обнаженная спина была покрыта засохшей кровью, сквозь которую виднелись темные горизонтальные линии. Кровь растеклась по камням и впиталась в ковер. В свете, льющемся из высокого незанавешенного окна, он казался черным.
  
  Двое медиков подошли к нему, опустились на колени. Женщина положила руки в перчатках ему на голову, осторожно приподняла ее. ‘Серьезная открытая травма головы, возможно, грыжа головного мозга’, - сказала она, обращаясь к своему спутнику в горловой микрофон.
  
  Она проверила дыхание мужчины, осмотрела глаз, осмотрела предплечье. ‘Подозревается грыжа’, - сказала она. ‘Четыре порции физиологического раствора, 100% гипервентиляция, показана интубация, 100 мл лидокаина’.
  
  Ее напарник включил кислород. Он встал у нее на пути, и Кэшин не мог видеть, что происходит.
  
  Через некоторое время женщина-медик сказала: ‘Три по шкале комы. Вертолет, Дэйв’.
  
  Мужчина достал мобильный телефон.
  
  ‘Дверь была открыта", - сказала женщина, ожидавшая на ступеньках. Она стояла позади Кэшина. ‘Я сделал всего один шаг, попятился, подумал, что он мертв, я хотел убежать, сесть в машину и уехать оттуда. Потом я подумал, о черт, возможно, он жив, и я вернулся и увидел, что он дышит.’
  
  Кэшин оглядел комнату. Перед дверью в левом углу ковер на полированных половицах был смят. ‘ Что там? ’ спросил он, указывая.
  
  ‘Проход в южное крыло’.
  
  Большая картина доминировала на западной стене, изображая темный пейзаж, видимый с высоты. Она была разрезана внизу, где свисал лоскут холста.
  
  ‘Должно быть, он рано лег спать и не использовал даже половины дров, которые принес мальчик Старки", - сказала она.
  
  ‘Видишь что-нибудь еще?’
  
  ‘Его часов нет на столе. Они всегда там, вместе со стаканом для виски, на столике рядом с кожаным креслом. Он выпивал немного виски каждый вечер’.
  
  ‘Он снял часы?’
  
  ‘Да. Оставлял это на столе каждый вечер’.
  
  "Давайте поговорим где-нибудь в другом месте", - сказал Кэшин. ‘Эти люди заняты’.
  
  Он последовал за ней через фойе с мраморным полом по коридору, огибающему посыпанный гравием внутренний двор, и оказался в кухне, достаточно большой для отеля. ‘ Что ты делала, когда попала сюда? ’ спросил он.
  
  ‘Я просто поставил свою сумку и прошел. Делай это каждый день’.
  
  - Мне нужно заглянуть в сумку. Тебя зовут...?
  
  ‘Carol Gehrig.’ Ей было за сорок, симпатичная, со светлыми волосами и морщинками вокруг рта. В этом районе было много Геригов.
  
  Она взяла большую желтую матерчатую сумку со стола в дальнем конце комнаты, расстегнула ее. ‘ Хочешь покопаться?
  
  ‘Нет’.
  
  Она высыпала содержимое на стол: сумочку, две связки ключей, футляр для очков, косметику, салфетки и другие невинные мелочи.
  
  - Спасибо, ’ сказал Кэшин. ‘ Трогал там что-нибудь?
  
  ‘Нет. Я просто поставил сумку, пошел в гостиную за стаканом для виски. Потом позвонил. Снаружи.’
  
  Теперь они вышли на улицу. У Кэшина зазвонил мобильный.
  
  ‘Хопгуд. Что происходит?’ Он был начальником отдела уголовных расследований в Кромарти.
  
  ‘Чарльз Бургойн был ранен’, - сказал он. ‘Серьезно. Над ним работают медики’.
  
  ‘Я буду там через несколько минут. Никто ничего не трогает, никто не уходит, хорошо?’
  
  ‘Ну и дела", - сказал Кэшин. ‘Я собирался отправить всех по домам, чтобы все было аккуратно и чисто для судебно-медицинской экспертизы’.
  
  ‘Не умничай", - сказал Хопгуд. ‘Это, черт возьми, не шутки’.
  
  Кэрол Гериг сидела на второй из четырех широких каменных ступеней, ведущих к входной двери. Кэшин взял блокнот и подошел, чтобы сесть рядом с ней. За усыпанным гравием пространством и самшитовыми изгородями виднелся ряд высоких сосен-карандашей, колышущихся на ветру в унисон, как хоровод толстобрюхих танцоров. Он проезжал мимо этого дома сотни раз и никогда не видел ничего, кроме высоких, богато украшенных дымоходов и секций красной панельной крыши. Медная табличка на столбе ворот гласила "Хайтс", но местные называли его "у Бургойна".
  
  ‘Я Джо Кэшин", - представился он. ‘Вы, должно быть, родственник Барри Герига’.
  
  ‘Мой двоюродный брат’.
  
  Кэшин вспомнил свою драку с Барри Геригом в начальной школе. Ему было девять или десять. Барри выиграл ту драку, позже он загладил свою вину. Он сел Барри на плечи и ткнул его бледным лицом в грязь детской площадки.
  
  ‘Что с ним случилось?’
  
  ‘Мертв", - сказала она. ‘Съехал на своем грузовике с моста недалеко от Беналлы. Эстакада’.
  
  ‘Мне очень жаль. Не слышал об этом’.
  
  ‘Он был полным дерьмом, всегда под кайфом. Мне жаль людей в машине, на которую он приземлился, раздавил их’.
  
  Она нашла сигареты, предложила. Он хотел одну. Он сказал "нет".
  
  ‘Давно здесь работаете?’
  
  ‘Двадцать шесть лет. Я не могу в это поверить. Мне было семнадцать, когда я начинал’.
  
  ‘Есть какие-нибудь идеи, что произошло?’
  
  ‘Понятия не имею. Нет’.
  
  ‘Кто может напасть на него?’
  
  ‘Я говорю, без понятия. У него нет врагов, мистер Б.’
  
  ‘Сколько лет мистеру Бургойну?’
  
  - Семьдесят с чем-то. Может быть, семьдесят пять.
  
  ‘ Кто здесь живет? Кроме него?
  
  ‘Никого. Падчерица была здесь позавчера. Не была здесь долгое время. Годы’.
  
  ‘Как ее зовут?’
  
  ‘Эрика’.
  
  ‘Знаешь, как с ней связаться?’
  
  ‘ Понятия не имею. Спросите миссис Эддисон в Порт-Монро, юриста. Она ведет дела мистера Бургойна.
  
  ‘Кто-нибудь еще здесь работает?’
  
  ‘Брюс Старки’.
  
  Кэшин знал это имя. ‘ Футболист?
  
  ‘ Он. Он убирает все снаружи. Она махнула рукой в сторону выгребенного гравия, подстриженных живых изгородей. ‘ Ну, теперь это делает его мальчик Тэй. Немного простоват, Тэй, никогда не говорит ни слова. Брюс сидит на заднице и в основном курит. Они приезжают по понедельникам, средам и пятницам. А когда он ведет машину, мистер Б. Сью Дэнс готовит обед и ужин. Приходит сюда около двенадцати, готовит обед, ужинает, оставляет ему разогреваться. С таким же успехом Тони Кросби мог бы тоже быть на зарплате, вечно что-то не в порядке с водопроводом.’
  
  Вышел мужчина-парамедик. ‘Приближается вертолет’, - сказал он. ‘Где лучше всего приземлиться?’
  
  ‘ Загон за конюшнями, - ответила Кэрол. ‘ За домом.
  
  ‘ Как у него дела? - Спросил Кэшин.
  
  Мужчина пожал плечами. ‘ Вероятно, должен был быть мертв.
  
  Он вернулся внутрь.
  
  ‘ Часы Бургойна, ’ сказал Кэшин. - Знаете, какого они были вида?
  
  ‘Брайтлинг’, - сказала Кэрол. ‘Умные часы". У них был ремешок из крокодиловой кожи.
  
  ‘Как это пишется?’
  
  ‘Б-Р-Е-И-Т-Л-И-Н-Г.’
  
  Кэшин отправился на крейсер, снова вызвал Хопгуда. ‘Они везут его в Мельбурн. Возможно, тебе захочется поболтать с Брюсом Старки и его молодым парнем’.
  
  ‘О чем?’
  
  ‘Они оба здесь на полставки’.
  
  ‘И что?"
  
  ‘Подумал, что стоит обратить на это ваше внимание. И часы Бургойна, вероятно, украдены’. Он пересказал ему слова Кэрол.
  
  ‘Хорошо. Буду там через пару минут. Подъезжают три машины. Криминалисты не смогут вызвать вертолет примерно до 10.30’.
  
  ‘Нужно сообщить падчерице", - сказал Кэшин. ‘Она была здесь позавчера. Вероятно, вы сможете узнать адрес Сесили Эддисон в Порт-Монро, это Вудворд, Эддисон и Камерон.’
  
  ‘Я знаю, кто такая Сесили Эддисон’.
  
  ‘Конечно’.
  
  Кэшин вернулся к Кэрол. ‘ Едет много копов, - сказал он. ‘ Утро будет долгим.
  
  ‘Мне заплатили за четыре часа’.
  
  ‘Должно быть достаточно. Каким он был?’
  
  ‘Отлично. Хороший босс. Я знал, чего он хотел, выполнил работу. Премия на Рождество. Месячная зарплата’.
  
  ‘Никаких проблем?’
  
  Глаза устремлены на него, желтые крапинки на коричневом фоне. ‘Я содержу это место как больницу’, - сказала она. ‘Вообще никаких проблем’.
  
  ‘ У тебя ведь не было никаких причин пытаться его убить, не так ли?
  
  Кэрол издала звук, не совсем похожий на смех. ‘ Я? Как будто я погублю свою работу? Я поздно приступаю к работе, у меня все еще двое детей на руках, приятель. Здесь поблизости нет работы.
  
  Они сидели на ступеньках в тихом вольере, раннее зимнее утро, тихо, только пение птиц, машины на шоссе и где-то громыхающий трактор.
  
  ‘Господи, ’ сказала Кэрол, - я так себя чувствую, до меня это просто доходит"… Я могла бы сварить нам кофе.
  
  Кэшин поддался искушению. ‘Лучше не надо’, - сказал он. ‘Ничего нельзя трогать. Они обрушатся на меня, как цистерна со свиным дерьмом. Но я перекурю за твой счет’.
  
  Слабость, курение. Жизнь была слабостью, сила была исключением. Их дым висел полосами, золотистый там, где его ловило солнце.
  
  Звук, сначала похожий на булавочный укол. Придурки, подумал Кэшин. Они приближались с сиренами.
  
  ‘Копы Кромарти возьмут полные показания, Кэрол", - сказал он. ‘Они будут отвечать за это, но позвони мне, если захочешь о чем-нибудь поговорить, хорошо?’
  
  ‘Хорошо’.
  
  Они сидели.
  
  ‘Если он и выживет, - сказал Кэшин, - то только потому, что ты пришел на работу вовремя’.
  
  Кэрол некоторое время ничего не говорила. ‘ Думаешь, мне и дальше будут платить?
  
  ‘Конечно, пока все не уладится’.
  
  Они слушали, как сирены приближаются к холму, сворачивают на подъездную дорожку, становятся громче. Три патрульные машины, слишком близко друг к другу, въехали во двор, затормозили, разбрасывая гравий.
  
  Пассажирская дверь первой машины открылась, и из нее вышел мужчина средних лет. Он был высоким, с зачесанными назад темными волосами. Старший детектив Рик Хопгуд. Кэшин встречался с ним дважды, обменивался любезностями. Он направился к ним. Кэшин встал.
  
  Хлопанье вертолета, приближающегося с востока.
  
  ‘ Конец смены, ’ сказал Хопгуд. ‘ Можете возвращаться в порт.
  
  Иррациональный жар в его глазах. Кэшину захотелось ударить его. Он ничего не сказал, поискал тяпку, обошел дом к дальней изгороди и наблюдал, как она опускается на загон, твердую поверхность, сухая осень в засушливый год. Местный мужчина-медик ждал. Трое мужчин вышли, разгрузили носилки. Они обошли конюшни и вошли в дом через боковую дверь.
  
  ‘Обижаешься?’
  
  Хопгуд, за его спиной.
  
  ‘На чем?" - спросил Кэшин.
  
  ‘Я не хотел быть коротким", - сказал Хопгуд.
  
  Кэшин посмотрел на него. Хопгуд улыбнулся, обнажив желтые зубы и большие клыки.
  
  ‘Без обид", - сказал Кэшин.
  
  ‘ Молодец, - сказал Хопгуд. - Воспользуешься своим опытом, если понадобится?
  
  ‘Это одна полицейская группа", - сказал Кэшин.
  
  ‘Вот такое отношение", - сказал Хопгуд. ‘Будьте на связи’.
  
  Медики вышли с носилками, трубками в Бургойне. Они не спешили. Что можно было сделать, было сделано. После того, как носилки погрузили, местная женщина сказала несколько слов одному из городской команды, оба были бесстрастны. Он, должно быть, врач.
  
  Доктор сел в машину. Машина поднялась, повернула к мегаполису, вспыхнул свет.
  
  Кэшин попрощался с Кэрол Гериг и поехал по извилистой аллее ломбардийских тополей.
  
  OceanofPDF.com
  
  
  
  ‘Уже ПОЙМАЛИ его?’
  
  ‘Насколько я знаю, нет, миссис Аддисон", - ответил Кэшин. ‘Как вы узнали?’
  
  ‘Радио, моя дорогая. Что происходит с этой страной? На человека напали в его постели в мирной сельской местности. Раньше такого не случалось’.
  
  Сесили Эддисон сидела в своей послеобеденной позе перед камином в своем кабинете, левой рукой размахивая сигаретой, правой касаясь длинного носа и зачесанных назад седых волос. Сесили была отправлена пастись в Порт-Монро своей фирмой в Кромарти. Она пришла на работу в 9.30 утра, прочитала газеты, выпила первую из множества чашек чая, повидалась с несколькими клиентами, в основном по поводу завещаний, побеспокоила людей, пошла домой пообедать и выпить несколько бокалов вина.
  
  На обратном пути в офис она заглядывала ко всем, кто не успевал исчезнуть.
  
  ‘Садись’, - сказала она. "Не знаю, к чему катится мир. Читал сегодняшнюю газету?’ Она указала на свой стол.
  
  Кэшин потянулся к Кромарти Геральд. Заголовки на первых полосах гласили:
  
  ГНЕВ НАРАСТАЕТ
  ИЗ-ЗА ВОЛНЫ ПРЕСТУПНОСТИ
  , сообщество призывает ввести комендантский час
  
  ‘Комендантский час, имейте в виду", - сказала Сесилия. ‘Мы не хотим идти этим путем. Мы не можем допустить, чтобы соседская стража командовала. Старые педерасты, которым нечем заняться, кроме как липкоклювом. Чертовы нацисты по соседству.’
  
  Кэшин прочитал статью. Возмущение на общественном собрании. Призыв ввести комендантский час для подростков. Эпидемия краж со взломом и угонов автомобилей. Пять вооруженных ограблений за два месяца. Резко участились нападения. В торговом центре Whalers разбиты витрины. В обществе царит беззаконие. Время решительных действий.
  
  ‘Нацеленный на аборигенов", - сказала Сесилия, - всегда такой. Каждые несколько лет они возвращаются к этому снова. Можно подумать, что все белые отбросы собрались субботним вечером на репетицию хора. Могу вам сказать, что за сорок четыре года работы в судах Кромарти я видел больше оснащенных судов, чем горячих обедов.’
  
  ‘Уж не полицией ли?’ - спросил Кэшин.
  
  Сесилия смеялась до приступа кашля. Кэшин ждал.
  
  ‘Мне неприятно это говорить", - сказала Сесилия, забирая газету. ‘Не побоюсь сказать вам, что я всю свою жизнь голосовала за либералов. Но с тех пор, как эта газетенка сменила владельца, ее жизненная миссия - вернуть Свободу в Кромарти. А это значит, что они убивают черных при каждом удобном случае. ’
  
  ‘ Интересно, ’ сказал Кэшин. ‘ Я хочу спросить вас о Чарльзе Бургойне. Как я понимаю, вы оплачиваете его счета.
  
  Сесили не хотела менять тему.
  
  ‘Никогда не думала, что скажу что-то подобное", - сказала она. ‘Надеюсь, мой папа не слушает. Ты знаешь, что у Боба Мензиса не было дома, когда он уезжал из Канберры?’
  
  ‘Я этого не знал, нет. У меня немного не хватает времени’.
  
  Ложь. Кэшин знал, с каким трудом экс-премьер-министру это удавалось, потому что Сесили рассказывала ему эту историю раз или два в месяц.
  
  ‘Боб Мензис сам оплачивал свои телефонные звонки. Сидя там, в коттедже в Канберре, когда он звонил своей старой маме, он положил монетку в коробочку. Маленькая копилка. Когда она наполнилась, он отдал ее в казну. Пошел в общий доход. Поймал сегодняшних опрошенных на этом? Скорее всего, вытащит монету. Ротерс и шайсерс мужчине. Я говорил вам, что они хотели, чтобы я баллотировался в парламент? Сказал им: большое спасибо, мне уже заплатили за то, что я связан с мошенниками.’
  
  ‘ Чарльз Бургойн, ’ представился Кэшин. ‘ Я пришел по его поводу. Ты оплачиваешь его счета.
  
  Сесилия моргнула. ‘ Действительно, знаю. Знаю Чарльза очень давно. Клиенты фирмы "Дик и Чарльз, Бургойн и Кроми", мы выполняли всю их работу.
  
  ‘Бургойн и Кроми" появились немного раньше моего времени. Кто такой Дик?’
  
  Отец Чарльза. Немного плейбой, Дик, но он управлял фирмой как магазинчиком на углу, спорил о жребии из-за пары фунтов. Не то чтобы ему это было нужно. Езжай куда угодно в этой стране, весь Тихий океан, чертова Новая Зеландия, везде паровозы B & C. Включи свет по всей глубинке. Приводил в действие режущие станки, после войны сделал монетный двор, могу вам сказать. Весь мир нуждается в генераторах.’
  
  ‘Что случилось?’
  
  ‘Дик свалил, и Чарльз продал бизнес этим ублюдкам-помпониям. Они никогда не собирались поддерживать работу фабрики. Просто хотели избавиться от конкурентов ’.
  
  Сесилия смотрела в окно, сквозь ее пальцы струился дымок. ‘Трагедия’, - сказала она. "Я помню день, когда они всем рассказали. Половина Кромарти одним махом осталась без работы. Большинство из них больше никогда не работали.’
  
  Она почесала то место, где раньше была бровь. ‘ И все же я не могу винить Чарльза. Они дали ему гарантии. Никто его не винил.
  
  ‘По поводу счетов’.
  
  ‘ Счета, да. С тех пор, как у старого Перси Крейка случился инсульт. Занимайся делами от его имени. Не то чтобы Чарльз не мог сделать это сам. Просто любит притворяться, что у него есть дела поважнее.
  
  Сесилия в последний раз яростно затянулась сигаретой и, не глядя, бросила окурок в вазу с цветами на каминной полке. Раздалось шипение, звук соприкасающегося шелка. Миссис Маккендрик, ее древняя секретарша, дважды в неделю расставляла цветы в двух комнатах, предварительно опорожняя урны, полные протухшей пивной воды и раздутых окурков Сесили.
  
  ‘Кто пытался его убить?’ - спросил Кэшин.
  
  ‘Какой-нибудь проходящий мимо хун, я полагаю. Страна превращается в Америку. Убивай людей за несколько долларов, убивай их ни за что. Острые ощущения’. На ее щеках задвигались желваки, наводя на мысль о том, что кто-то пытается сбежать. ‘Наркотики’, - сказала она. ‘Я виню во всем наркотики’.
  
  - А как насчет "рядом с домом"? Кто-нибудь, кто его знал?
  
  "Где-то здесь? Если Чарльз Бургойн уедет, это будут самые грандиозные похороны с тех пор, как их устроила старая Дора Кэмпбелл, теперь это были проводы. Прекрасный человек, Чарльз Бургойн, прелестный. Таких джентльменов больше не делают. Могу вам сказать, что он был находкой. Тем не менее, к тому времени, когда он женился на Сьюзан Кингсли, у всех девушек были длинные зубы. Говорят, старина Дик посоветовал ему жениться или попрощаться с фортуной. Сказал, что отдаст ее дому престарелых Кромарти.’
  
  ‘Что случилось с отцом Эрики?’
  
  ‘Отец Эрики и Джейми. Бобби Кингсли. Разбился машиной. К сожалению, с ним была другая женщина’.
  
  ‘У Чарльза есть враги?’
  
  ‘Ну, кто знает? Bourgoyne Trust помогла сотням детей поступить в университет. Плюс Чарльз выкладывает деньги всем, кто попадается под руку. Школы, художественные галереи, Salvos, RSL, называйте как хотите. Выручал футбольный клуб уже тысячу раз.’
  
  ‘Как работает забота о делах Бургойна?’
  
  ‘Работа?’
  
  ‘Механика этого’.
  
  ‘О. Ну, все счета приходят сюда, кредитная карта, все такое. Каждый месяц мы отправляем Чарльзу выписку, он ставит в ней галочку, отправляет обратно, мы оплачиваем их с трастового счета. Плати и зарплату тоже.’
  
  ‘Значит, у вас есть запись всех его финансовых операций?’
  
  ‘Только его счета’.
  
  ‘С какого расстояния назад?’
  
  ‘ Недолго. Думаю, лет семь-восемь назад. С тех пор, как у Крейка случился инсульт.
  
  ‘Могу я посмотреть ваши записи?’
  
  ‘Конфиденциально’, - сказала она. ‘Между адвокатом и клиентом’.
  
  ‘Клиента избили и бросили умирать", - сказал Кэшин.
  
  Сесилия несколько раз моргнула. - Ты не хочешь, чтобы у меня из-за этого возникли проблемы с Юридическим институтом? Не хочу спрашивать совета у чертова Риса.
  
  ‘Миссис Аддисон, это то, что вы должны сделать. Если вы этого не сделаете, мы сегодня же получим постановление суда’.
  
  ‘Да, ’ сказала она, ‘ я полагаю, это немного меняет дело. Я скажу миссис Маккендрик, чтобы она сделала копии. Не вижу, какая от этого будет польза. Тебе следовало бы отправиться на поиски чертовых наркоманов. Что украдено из дома?’
  
  ‘Люди, которые работают у Бургойна, ’ сказал Кэшин, ‘ а как насчет их зарплаты сейчас?’
  
  Сесилия подняла подведенные карандашом брови. ‘ Он не мертв, ты же знаешь. Им будут платить, пока кто-нибудь не прикажет мне остановиться. А чего ты ожидал?
  
  Кэшин встал. ‘ Самое худшее. Вот чему учит жизнь полицейского.
  
  ‘Цинично, Джо. По моему опыту, и я говорю это с ...’
  
  ‘Спасибо, миссис Эддисон. Я пришлю кого-нибудь за экземплярами. Где Джейми Бургойн?’
  
  ‘Утонул в Тасмании. Много лет назад’.
  
  ‘Значит, семье не повезло’.
  
  ‘Нет. Этого не купишь за деньги. И этому придет конец, если Чарльз умрет. Линия разорвана. Линия Бургойнов закончилась’.
  
  На улице было тихо, солнечный свет играл на бледном камне библиотеки. Когда она открылась, в год, высеченный над дверью: 1864, здесь располагался Институт механики. Три пожилые женщины поднимались по ступенькам гуськом, держась руками за металлическую балюстраду. Он мог видеть их изящные лодыжки. Старики были похожи на скаковых лошадей — слишком многое зависело от слишком малого, решающим фактором была родословная.
  
  О родословной Кэшинов невыносимо было думать.
  
  OceanofPDF.com
  
  
  
  ‘Я НЕ МОГУ исправить для тебя такие вещи, Берн", - сказал Кэшин. ‘Я ничего не могу исправить. Сэм в дерьме, потому что от него плохие новости, и теперь ему приходится с этим справляться’.
  
  Они находились в сарае, похожем на авиационный ангар, в доме его двоюродного брата Берна Дуга недалеко от Кенмэра, городка в двадцати километрах от Порт-Монро с главной улицей, заколоченными магазинами, двумя заброшенными пабами, мясной лавкой, молочным баром и пунктом проката видеофильмов.
  
  Сельхозугодья когда-то окружали деревню Кенмар, как зеленое море. Длинные задние дворы спускались к загонам с дойными коровами, источающими навоз, к картофельным полям, густо заросшим их светлыми гранатами. Затем фермы были разделены. На кварталах площадью в три акра выросли дома из твердых досок, на задворках - большие металлические сараи. Теперь на земле не было ничего, кроме мусора и детей, многие с рыжими волосами. Кварталы служили стоянками на выходные для больших машин, которые по субботам с грохотом въезжали со всех сторон — Macks, Kenworths, Mans, Volvos, с восемнадцатиступенчатой коробкой передач, 1800-литровым баком, именами владельцев, выведенными цветистым шрифтом на дверцах, небритыми, невыспавшимися водителями, которые сидели в двух метрах от земли, на расстоянии вытянутой руки и слушали песни о потерянной любви и одиночестве.
  
  Дальнобойщики купили свои кварталы, когда земля была дешевой, топливо - дешевым, тарифы на перевозку были хорошими, а сами они были молоды и не имели брюшка. Теперь они не могли видеть свои члены без зеркала, грузовики сосали пятидесятидолларовые банкноты, грузовые компании надували их до тех пор, пока им не приходилось ехать шесть дней, а иногда и семь недель, чтобы выплатить долги.
  
  Кэшин стоял в дверях сарая и наблюдал, как Берн колет дрова на своей новой машинке, красном устройстве, которое стояло на растопыренных ножках, как лунный модуль. Он поднял кусок бревна, бросил его на стол, прислонив к толстому стальному шипу, нажал на спусковой крючок ботинком. Гидравлический таран вонзил лезвие колуна в древесину, разрубив ее пополам.
  
  ‘Ну, Господи, ’ сказал Берн, ‘ какой смысл иметь в семье гребаного копа, я тебя спрашиваю’.
  
  ‘Вообще бесполезно", - сказал Кэшин.
  
  ‘В любом случае, не похоже, что это идея Сэма. Он с этими двумя ребятами из Мельбурна, городскими ребятами, один из которых разбил бутылкой окно в машине’.
  
  ‘Берн, у Сэма болезнь Бакли. Я позвоню адвокату, она хорошая, она убережет его от тюрьмы’.
  
  ‘Сколько это будет стоить? Гребаная рука?’
  
  "Это будет стоить того, чего стоит. В противном случае, скажи ему, чтобы попросил дежурного адвоката. Где ты взял это дерево?’
  
  Берн запустил пальцы под свою грязную зеленую шапочку, обнажил козырек "черной вдовы", почесал голову. У него был нос как у Дуги — большой, крючковатый. В молодости он был ничем не примечателен, но с возрастом стал доминировать на мужских лицах.
  
  ‘Джо, ’ сказал он, - это что, полицейский вопрос?’
  
  ‘Меня не очень волнуют преступления в лесу. Это привлекательная штука’.
  
  ‘Гребаная говядина высшего сорта, приятель. Бифвуд. Не твое гнилое дерьмо с Маунт-Гамбир’.
  
  ‘Сколько?’
  
  ‘Семьдесят’.
  
  ‘Найди своего собственного адвоката’.
  
  ‘Это специальная, блядь, семейная цена. Приятель, это барахло, оно продается за гребаную дверь’.
  
  ‘Пусть все идет своим чередом", - сказал Кэшин. ‘Надо идти’. Он пошел.
  
  ‘Эй, эй, Господи, Джо, не будь таким чертовски трудным’.
  
  ‘Передай от меня привет Лиэнн", - сказал Кэшин. ‘Одному Богу известно, что она сделала, чтобы заслужить тебя. Должно быть, что-то случилось в другой жизни’.
  
  ‘ Джо. Приятель. Приятель.
  
  Кэшин был у двери. ‘ Что?
  
  ‘Отдавай и бери, приятель’.
  
  ‘Ты ведь не разговаривал с моей мамой, не так ли?’
  
  ‘Не-а. Твоя мама слишком хороша для нас. Как дела в sixty, ты нанял юриста? Разделил, доставил, это гребаная стоимость, никакой рабочей силы, я беру удар на себя ’.
  
  ‘ Четыре по двести, - сказал Кэшин. ‘ Аккуратно сложены.
  
  ‘Черт, забираешь еду у собственной семьи". Он приезжает на следующей неделе, в среду.
  
  ‘Я позвоню и сообщу время встречи’.
  
  Берн ударил по другому бревну, нажал на спусковой крючок. Раздался хлопок, повсюду полетели куски дерева. ‘ Черт, ’ сказал он. Он вытащил большую деревянную щепку спереди из своего засаленного армейского джемпера.
  
  ‘Это место - образец безопасности на рабочем месте’, - сказал Кэшин. ‘Я иду своей дорогой’.
  
  Он вышел в серый день на задний двор Берна площадью в два акра, кладбище автомобилей, ют, грузовиков, механизмов, окон, дверей, раковин, унитазов, тазиков, подержанных досок, кирпичей. Берн последовал за ним к его машине, припаркованной на поляне.
  
  ‘Послушай, Джо, есть кое-что еще", - сказал он. ‘Дебби говорит, что парень Пиггот, я забыл его имя, их там сотни, она говорит, что он продает всякую всячину в школе’.
  
  Кэшин сел в машину, опустил стекло. ‘ Имеешь что-то против наркотиков, Берн? С каких это пор?
  
  Берн прищурился, поскреб в затылке сквозь шапочку ногтями с черной каймой. ‘Это совершенно, блядь, другое дело, мы говорим о том, чтобы продавать детям сложные вещи’.
  
  ‘Зачем она тебе рассказала?’
  
  ‘Ну, не я. Рассказала своей маме’.
  
  ‘Почему?’
  
  Берн прочистил горло и сплюнул губами с дырками от пуль, звук, похожий на выстрел из лука. ‘Лиан кое-что нашла. Не принадлежит Дебби, просто держу его для другой девушки, купившей его у Пиггота.’
  
  Кэшин завел машину. ‘ Берн, - сказал он, - ты же не хочешь, чтобы твой кузен-коп расправился с подростками-наркоманами в Кенмэре. Подумай об этом. Подумай о Пигготах. Их целая армия.’
  
  Берн подумал об этом. ‘Да, что ж, в этом, вероятно, и заключается его сила. Запомните меня за собаку сразу, не так ли, ублюдки. Хороший пес. Имейте в виду, что если бы дело дошло до Дуэлей против Пигготса, они бы не выдержали и раунда с нами.’
  
  ‘Мы не хотим, чтобы до этого дошло. Я тебе позвоню’.
  
  ‘Подожди, подожди. Ты можешь сделать для меня кое-что еще’.
  
  ‘Что?’
  
  ‘Замолви словечко за Дебби. Она не слушает свою маму, а я, блядь, не начинающий’.
  
  ‘Я думал, она просто держала товар в руках".
  
  Берн пожал плечами и отвел взгляд. ‘ На всякий случай, - сказал он. ‘ Это не повредит, не так ли?
  
  Кэшин знал, что выхода нет. Затем ему напомнят о том, как Берн, рискуя жизнью, запрыгнул на спину гористого кретина Терри Лунца и повис, как шимпанзе на горилле, душа школьному хулигану костлявым предплечьем, пока тот не ослабил смертельную хватку.
  
  ‘ Во сколько она вернется из школы? - Спросил Кэшин.
  
  ‘Около четырех’.
  
  ‘Однажды я приду в себя и укажу на опасность’.
  
  ‘Ты хороший парень, Джо’.
  
  ‘Нет, я не такой. Я просто не хочу снова слышать о гребаном Терри Ланце. Он бы меня отпустил’.
  
  Берн улыбнулся своей хитрой, опасной дурацкой улыбкой. ‘Никогда. Лицо посинело, язык вывалился из уголка рта. У тебя оставались гребаные секунды’.
  
  ‘В таком случае, почему вы так долго?’
  
  ‘Молюсь о наставлении, приятель. Какое у вас, ублюдков, оправдание, что вы так долго не можете поймать убийцу нашего любимого мистера Чарли Бургойна?’
  
  ‘Толстяк не тискает жертву. Спешить некуда. Что ты имеешь против Бургойна?’
  
  Ничего. Местный святой. Все любят Чарли. Богатый и праздный. Ты знаешь, что мой отец раньше работал там, в "Бургойн и Кроми"? Чарли продал все при них. Застрелил гребаную лошадь.’
  
  Кэшин по дороге домой проехал мимо трех машин, знал их все. На последнем перекрестке два ворона, клевавшие алую жижу, обратили на него осуждающие взгляды стариков в захудалом пабе.
  
  OceanofPDF.com
  
  
  
  Когда Кэшин добрался до дома, уже темнело, ветер трепал деревья на холме, бренчал на крыше из гофрированного железа. Он развел огонь, достал упаковку из шести банок "Карлсберга", поставил "Любовный напиток" Доницетти, опустился в старое кресло, подложив под поясницу подушку. Усталость в туловище, боль в области таза, боли в ногах, он проглотил две таблетки аспирина с первым глотком пива.
  
  Жизнь коротка, сынок, не пей старую мочу.
  
  Совет Синго: Синго всегда пил Carlsberg или Heineken.
  
  Кэшин сидел и пил, уставившись в никуда, слушая Доминго, думая о Вики, о мальчике. Почему она назвала его Стивеном? Стивену сейчас было бы девять, Кэшин мог подсчитать, он знал день, ночь, момент. И он никогда не разговаривал с ним, никогда не прикасался к нему, никогда не был ближе, чем в двадцати метрах от него. Вики не отвезла его в больницу, когда Кэшин попросил ее об этом. ‘У него есть отец, и это не ты", - сказала она.
  
  Ничто не трогало ее.
  
  Все, чего он хотел, это увидеть его, поговорить с ним. Он не знал почему. Что он знал, так это то, что мысль о мальчике причиняла ему боль, как его сломанные кости.
  
  В 7 часов вечера, после второй кружки пива, он включил телевизор.
  
  В результате того, что, как опасаются, является еще одним убийством наркопреступников, 50-летний бухгалтер из Мельбурна Эндрю Габор из Кью был этим утром застрелен на глазах у своей пятнадцатилетней дочери возле эксклюзивной школы для девочек Святой Терезы в Малверне.
  
  Кадры зеленого BMW возле школы, рядом с ним люди в черных пальто. Кэшин узнал Виллани, Биркертса, Финукейна.
  
  Двое вооруженных людей скрылись с места происшествия на фургоне Ford Transit, позже найденном в Элвуде.
  
  Фургон поднимают лебедкой на полицейский бортовой эвакуатор, чтобы отвезти в центр судебно-медицинской экспертизы.
  
  Полиция обратилась ко всем, кто видел двух мужчин в темной одежде и бейсбольных кепках в фургоне или на месте происшествия или поблизости от него около 7.30 утра, с просьбой связаться с сотрудниками криминальной полиции.
  
  Считается, что полиция сегодня допросила племянника мистера Габора, Дамиана Габора, организатора рейв-вечеринок и рок-концертов. В 2002 году мистер Габор был признан невиновным в нападении на Энтони Меткалфа, наркоторговца, позже найденного мертвым в мусорной корзине в Карнеги. В него стреляли семь раз.
  
  На мониторе позади читателя новостей Кэшин видел Высоты, снятые с телевизионного вертолета, транспортные средства по всей привокзальной площади, обыск территории в процессе.
  
  После очередного насильственного преступления семидесятишестилетний глава одной из самых известных семей штата сегодня вечером борется за свою жизнь в отделении интенсивной терапии после жестокого нападения в своем доме недалеко от Кромарти.
  
  Чарльз Бургойн был этим утром найден при смерти в гостиной семейного особняка. Его доставили в больницу короля Георга на вертолете.
  
  Мистер Бургойн, известный своей филантропией, является сыном Ричарда Бургойна, одного из основателей Bourgoyne & Cromie, легендарного производителя двигателей. Чарльз Бургойн продал семейную фирму British interests в 1976 году. Оба его старших брата-близнеца погибли во время Второй мировой войны, один из них казнен японцами.
  
  Следователи отдела по расследованию убийств полагают, что мистер Бургойн, который был в доме один, возможно, стал жертвой ограбления со взломом. Из дома пропали ценные вещи.
  
  Хопгуд перед камерой, за пределами Хайтс, ветер шевелит его прямые волосы.
  
  ‘Это жестокое нападение на горячо любимого и беззащитного человека.
  
  Мы направляем все наши ресурсы на поиск виновных в этом ужасном акте и призываем всех, у кого есть информация, выступить вперед.’
  
  Сегодня вечером в больнице короля Георга сообщили, что состояние мистера Бургойна критическое.
  
  Кэшин потянулся за конвертом с деловыми отчетами Сесили Эддисон. "Это не имеет ко мне никакого отношения", - подумал он. "Я начальник станции в Порт-Монро, штат из четырех человек".
  
  Старые привычки, любопытство. Он начал с самого последнего заявления. Затем он услышал имя.
  
  Новейшая политическая партия Австралии "Объединенная Австралия" сегодня избрала юриста и активиста-аборигена Бобби Уолша, который возглавит ее на федеральных выборах.
  
  Кэшин посмотрел в телевизор.
  
  Новая партия, коалиция зеленых, демократов и независимых, получившая поддержку недовольных лейбористов и сторонников либералов, будет выдвигать кандидатов во всех электоратах.
  
  В кадре появился Бобби Уолш. Красивый, желтоватый, с ястребиным носом, лишь намек на завитки в его темных волосах.
  
  ‘Для меня большая честь быть избранным таким количеством преданных делу и талантливых людей возглавить Объединенную Австралию. Это переломный день. Отныне у австралийцев есть реальный политический выбор. Время, когда многие австралийцы считали голосование за одну из небольших партий пустой тратой голосов, прошло. Мы не маленькие. Мы не единственная проблема. Мы предлагаем реальную альтернативу уставшей политике подражания двух политических машин, которые так долго доминировали в нашей политической жизни.’
  
  Бобби Уолш был самым умным ребенком в классе Кэшина в начальной школе, и это не помешало ему называться буном, енотом и ниггером.
  
  Платежные ведомости Bourgoyne не имели никакого смысла. Внимание Кэшина рассеялось, он положил их обратно в папку, открыл еще один напиток и задумался о том, что бы съесть.
  
  OceanofPDF.com
  
  
  
  ХОЛМ терялся в утреннем тумане, на земле стояла влажная тишина. Кэшин направился к границе Корригана, видимость была не более тридцати метров, собаки появлялись и исчезали, выделяясь темными пятнами в бледно-сером мире.
  
  У забора была заросшая тропинка. Он часто ходил по ней мальчиком, это был прямой путь к ручью. В воспоминаниях детства ручей был больше похож на реку — шире, глубже, пугающе опасен в половодье. Собаки были позади него, когда он пробирался сквозь растительность, пересекал лужи. На другой стороне он свистнул им, и они промчались мимо и повели их вверх по склону к старому дому Корриганов.
  
  Незаконное проникновение, подумал Кэшин.
  
  Собаки опустили головы, новое место, новые запахи, заинтересованно-озадаченные взмахи хвостами. Он обошел дом, заглянул в окна. Двери, плинтуса, половицы, каминные полки, плитка — все казалось нетронутым. Это место не было разграблено, как разрушенный дом Томми Кэшина. Если бы здесь были новые владельцы, им не нужно было бы много тратить, чтобы сделать его пригодным для жизни.
  
  Они прошли по желтой траве до забора Ден Миллейн и спустились вниз. Выше по течению Кэшин нашел остатки забора, ржавую проволоку, несколько поваленных серых и расколотых столбов, возможно, границу, о которой говорил Ден. Это было около двухсот метров, возможно, чуть больше.
  
  Хотел ли он претендовать на эту линию?
  
  Ты оставляешь себе то, что принадлежит тебе, черт возьми.
  
  Да, он действительно хотел заявить на него права.
  
  Он перешел ручей, спустился по узкой извилистой тропинке между тополями в кроличьи угодья, затем повернул к дому. Было совсем светло, когда они подошли к дому, но еще оставался час до того, как солнце разогнало туман. Он думал о Кендалл. Что с тобой сделало изнасилование? Мужчина-полицейский, находившийся в свободное от службы время, был схвачен тремя мужчинами в Сиднее, в западном пригороде, и доставлен в старый драйв-ин. Они приковали его наручниками к сетчатому столбу, срезали с него джинсы ножом Stanley, вырезали свастики на его ягодицах, спине.
  
  Потом они его изнасиловали.
  
  Полицейский по имени Джерард рассказал Кэшину эту историю однажды вечером в машине. Они были на стоянке и ели кебабы.
  
  Этот парень так и не вернулся на работу. Отправился в Дарвин. Говорят, он там объелся.
  
  Джерард, смуглолицый и красивый, иссиня-черные волосы, родинка на щеке.
  
  Достал пиздюлей, но. Сделал это через кольцо, большую тупую свинцовую штуковину, самодельное кольцо. Расплавленные грузила. Полицейский мог вытащить это.
  
  Что они получили?
  
  Смертная казнь. Тот, что утонул в реке. Кустарник. Двое других - убийство-самоубийство. Очень безобразная сцена.
  
  Джерард улыбнулся. Когда он улыбался, у него была какая-то внутренняя губа, интимного цвета, вагинального.
  
  Прежде чем Кэшин это сделал, собаки увидели Ребба, сидящего на старой садовой скамейке. Они бросились в атаку.
  
  Ребб курил плоскую самокрутку, в которой больше бумаги, чем табака. Он был выбрит, волосы влажные.
  
  Все собаки виляли и вертелись, им нравился Ребб, но, с другой стороны, им нравилось большинство людей.
  
  ‘Положите вещи в стиральную машину", - сказал Ребб, держа сигарету в углу рта, по большой ладони для каждой собаки. ‘Это нормально?’
  
  - В любое время, ’ сказал Кэшин. ‘ Рано встал?
  
  ‘Нет’.
  
  ‘Я приготовлю завтрак, когда приму душ’.
  
  ‘Есть еда", - сказал Ребб. Он не смотрел на Кэшина, его внимание было приковано к собакам. То же самое он сказал прошлой ночью.
  
  ‘ Яичница-болтунья, ’ сказал Кэшин. ‘ Ты готовишь ее на одного, с таким же успехом можешь приготовить на десять.
  
  Когда он вымылся и оделся, он разложил на столе столовые приборы, хлеб с маслом, овощное ассорти, джем, приготовил еду и нашел Ребба на улице с собаками. Ребб ел не как свэгги. Он держал локти по бокам, ел с закрытым ртом, медленно, съедал каждый кусочек.
  
  ‘Хорошо’, - сказал он. ‘Спасибо’.
  
  ‘Наедайся хлебом’.
  
  Ребб отрезал толстый ломтик. Намазал сливочным маслом, выложил на угольно-темный пласт вегемайта.
  
  ‘Ты можешь остановиться здесь, если хочешь", - сказал Кэшин. ‘Это тебе ничего не будет стоить. Десять минут ходьбы до "коровьей работы’.
  
  Ребб посмотрел на него, ничего, черные глаза. Он кивнул. ‘Тогда сделай это’.
  
  Они подъехали к дому Дена Миллейна, не произнеся ни слова. Ден услышал их приближение, он был у ворот. Он пожал Реббу руку.
  
  ‘В оплате нет ничего особенного’, - сказал он. ‘Сделай это сам, чертово колено не было кривым. Разбираешься в коровах?’
  
  ‘Немного, да’.
  
  Кэшин оставил их и ехал к дому своей матери двадцать минут. Дороги представляли собой тонкие полосы из выбоинного битума, кружевные по краям, хватало места для одного автомобиля, кому-то приходилось уступать дорогу, ставить два колеса на изрытую колеями обочину. Но, как правило, так делали обе машины, и местные водители поднимали друг другу руки. Он проезжал картофельные поля и молочные фермы, где животные с подвижными челюстями смотрели мягкими глазами. От Бикон-Хилл земля спускается к морю, торфянистая почва приобретает шоколадный цвет при вспашке, обнажаясь перед юго-западным ветром и дикими зимними штормами с Южного океана. Первые поселенцы посадили кипарисы и живые изгороди в качестве защиты от ветра вокруг своих домов. В какой-то степени это сработало, но смещенный ветер взял реванш. Деревья, кустарники, сараи, цистерны, ветряные мельницы, конюшни, собачьи будки, курятники, старые кузова автомобилей — все на его пути наклонялось с подветренной стороны.
  
  Кэшин припарковался на подъездной дорожке, зашел с черного хода, увидел свою мать через кухонное окно. Когда он открыл заднюю дверь, Сибил сказала: ‘Я думала о тебе, живущем в этих руинах. После всего, что мы сделали с вами, дети, твоим отцом и мной.’
  
  Она расставляла цветы в большом квадратном глиняном кувшине коричневого и фиолетового цветов. ‘ Эта ваза, ’ сказал Кэшин. ‘ Может быть, это забракованный прототип для хранения ядерных отходов?
  
  Его мать проигнорировала вопрос. Снаружи из сарая появился его отчим в белом комбинезоне, перчатках, маске на все лицо, с баллоном за спиной. Он начал поливать розовую беседку. Плыл туман.
  
  ‘Розам нравится, когда Гарри бомбит их "Агентом Оранж"?" - Спросил Кэшин.
  
  Она отступила назад, чтобы полюбоваться своей работой, маленькая, подтянутая женщина с сильными, зачесанными назад волосами. Все гены роста у Кэшина и его брата Майкла унаследованы от их отца, Мика Кэшина.
  
  ‘Чарльз Бургойн’, - сказала она. ‘Что ты собираешься с этим делать?’
  
  ‘Делаю то, что можно сделать’.
  
  ‘Я никогда не пойму людей. Почему они просто не взяли то, что хотели? Почему им пришлось избить старика? Что он мог сделать, чтобы противостоять им?’
  
  ‘Я отказываюсь от понимания", - сказал Кэшин. ‘Вопрос, на который вы хотите получить ответ, не в том, почему, а в том, кто".
  
  Его мать покачала головой. ‘ Ну, по другому поводу, ’ сказала она, не сводя глаз с расположения и шевеля пальцами. ‘ Майкл купил квартиру в Мельбурне. Доклендс. На воде. Две спальни, полторы ванные комнаты.’
  
  ‘Чистоплотный человек, Майкл’, - сказал Кэшин. ‘Очень чистоплотный. Что ты делаешь в уборной?’
  
  - Налейте чай, - сказала она. ‘ Только что заваренный.
  
  Он наливал чай в кружки ручной работы, которые наклонялись в состоянии покоя. Его мать покупала разные вещи на уличных рынках: ужасные акварели, солонки и перечницы в форме поганок, салфетки, сплетенные из пластиковых пакетов для продуктов, шляпы из войлочной собачьей шерсти.
  
  ‘Майкл так часто бывает в Мельбурне, что говорит, что ему вполне могло бы быть где хранить свою одежду", - сказала она.
  
  ‘Запасной комплект одежды, который мог бы быть’.
  
  Его мать вздохнула. ‘Отдавай должное, чему следует, вот чему ты так и не научился, Джозеф’.
  
  ‘Ставь в заслугу то, что тебе предлагают, я этому научился. Зачем розам это химическое дерьмо, которым Гарри опрыскивает?’
  
  ‘Ты никогда не ругался. Майкл подобрал это в школе, в первый же день, пришел домой и сказал ругательство. Я пошел туда, сказал этому Киллину несколько своих слов. Никогда не доверял ему и оказался прав. Материнский инстинкт.’
  
  ‘Мне следовало пораньше научиться ругаться матом", - сказал Кэшин. ‘К настоящему времени у меня, наверное, уже половина ванной в Доклендсе. Я собираюсь отремонтировать дом’.
  
  ‘Ты с ума сошел? Почему?’
  
  ‘Жить в нем. Как шаг вперед от жизни в руинах’.
  
  ‘Здесь водятся привидения’. Она театрально содрогнулась. ‘Построен сумасшедшим. Оставь это в покое. Тебе следует продать это’.
  
  ‘Мне нравится это место. Я собираюсь привести в порядок сад’.
  
  ‘Я думал, это временно? Чтобы тебе стало лучше’.
  
  Кэшин допил чай. ‘ Жизнь довольно временная штука. Как дела в университете?
  
  ‘Не меняй тему. Мне следовало уйти раньше. Потраченные впустую годы’.
  
  ‘Как впустую?’
  
  Она подошла к кухонному столу и дважды похлопала его по щеке, в последний раз сильно шлепнула. ‘Я хочу для тебя только лучшего’, - сказала она. ‘Ты так низко ставишь свои цели. Полиция, я прошу вас. Останьтесь здесь на мгновение дольше, чем нужно, вы застрянете навсегда. Игра окончена.’
  
  ‘Откуда ты это взял?’
  
  ‘Что?’
  
  ‘Игра окончена?’
  
  ‘Состарился раньше времени", - сказала она. ‘Почему бы тебе не записаться на курсы в университете? Будь среди молодежи. Оставайся свежим’.
  
  ‘Сначала я покончу с собой", - сказал Кэшин.
  
  Сибил приложила пальцы к его губам. ‘ Не говори так. Замкнутое сознание. Предполагается, что это свойственно старшему поколению.
  
  ‘Надо идти", - сказал он. ‘Будь среди молодежи. Арестуй их’.
  
  ‘Обрати это в шутку, ты перенял это от своего отца, это чистый Кэшин. Даже трагедия остается трагедией всего на пять минут, потом это шутка’.
  
  Они вышли. Гарри запотевал в беседке, пастушья собака стояла у него за спиной, глядя вверх и преданно вдыхая пары.
  
  ‘Значит, собакой можно пожертвовать?’ - спросил Кэшин. ‘Сопутствующий ущерб’.
  
  У ворот его мать сказала: ‘Жаль, что у тебя нет детей, Джозеф. Дети успокаивают людей’.
  
  Эти предложения остановили Кэшина, наполнив его удивлением. Как она могла из всех людей сказать такое?
  
  "Откуда ты знаешь, что у меня нет детей?’ - спросил он.
  
  ‘О, ты". Она взяла его за руки, и он наклонился, чтобы поцеловать ее в щеку. Много лет он не мог поцеловать ее.
  
  ‘Я когда-нибудь говорила тебе, что думала, ты станешь самым умным?’ - спросила она.
  
  ‘Я умный’, - сказал он. ‘Ты путаешь меня с богатым. У одного из парней Берна неприятности в Мельбурне’.
  
  ‘Это будет тот самый Сэм, верно?’
  
  ‘Правильно’.
  
  ‘Что за неприятности?’
  
  ‘Кража из припаркованной машины. Он и еще двое’.
  
  ‘Что ты можешь сделать?’
  
  ‘Вероятно, ничего’.
  
  ‘Дуги. Я всегда благодарю Господа, что у меня нет с ними никаких связей’.
  
  ‘Ты дурачок. Берн - твой племянник. Он сын твоего брата. Как ты можешь не иметь с ними связей?’
  
  ‘Узы, дорогая, узы. У меня нет с ними никаких связей’.
  
  ‘Игра окончена", - сказал Кэшин. ‘Пока, Сиб’.
  
  ‘Пока, дорогая’.
  
  Гарри помахал ему рукой в перчатке, медленно, как полярный исследователь, грустно прощающийся в последний раз.
  
  OceanofPDF.com
  
  
  
  НАПРАВЛЯЯСЬ В Порт Монро холодным пасмурным днем, Кэшин подумал о своей матери в фургоне, увидел ее сидящей за откидным столиком, покрытым зеленым пластиком Formica, отделанным алюминиевой полосой. В одной руке она держала пластиковый стакан с желтым вином, в другой - сигарету с фильтром, которую прижимала к ногтям, выкрашенным в розовый цвет, со сколами. Ее нос шелушился от солнечных ожогов. В ее волосах были светлые солнечные полосы, они отяжелели от соли после купания, пряди рассыпались, он мог видеть ее кожу головы. Она отпила из стакана, и жидкость потекла у нее изо рта по подбородку, попала на футболку. Она вытерла грудь рукой с сигаретой, и сигарета коснулась ее лица, тлеющий кончик оторвался и прилип к ее рубашке. Она посмотрела вниз на ожог, раскрывающийся, как цветок. Казалось, она ждала целую вечность, затем осторожно наклонила свой бокал и разлила по нему вино. Он вспомнил запахи горелого хлопка, обожженной кожи и вина, наполнявшие маленькое пространство, и то, как ему стало плохо, когда он вышел в субтропическую ночь.
  
  Спустя некоторое время после смерти отца Кэшина, он не знал, сколько прошло времени, его мать собрала два чемодана, и они уехали с фермы за пределами Кенмэра. Ему было двенадцать. Его брат учился в университете на стипендию. На первой остановке за бензином мать попросила его называть ее Сибил. Он не знал, что сказать. Люди не называют своих матерей по именам.
  
  Следующие три года они провели в разъездах, нигде не задерживаясь надолго. Позже, размышляя о тех временах, Кэшин понял, что в первый год у Сибил, должно быть, были деньги: они останавливались в отелях и мотелях, в домике для отдыха недалеко от пляжа на несколько месяцев. Затем она начала устраиваться на работу в пабы, придорожные закусочные, во всевозможные заведения, и они жили в съемных комнатах, в бабушкиных квартирах на задних дворах у людей, в фургонах на территории. В его памяти она, казалось, всегда пила, всегда либо смеялась, либо плакала. Иногда она забывала купить еды, а иногда возвращалась домой далеко за полночь. Он помнил, как лежал без сна, слушал шум снаружи и пытался не пугаться.
  
  Поворот к Порт-Монро. Накрапывает небольшой дождь.
  
  Смена Кэшина начиналась в полдень, оставалось время выпить кофе. Газету он купил на станции техобслуживания, припарковался возле "Дублина", давно там не был. Люди заметили, что нельзя слишком часто бывать в одном и том же месте.
  
  Узкий зал был пуст, лето закончилось, в городе воцарился долгий холодный покой. ‘Черный среднего размера для копа, который платит", - сказал мужчина, сидящий за прилавком. ‘Мой клиент дня’.
  
  Его звали Леон Гэдни, дантист из Аделаиды, чей любовник был найден зарезанным в парке у реки, возможно, убитым одним из сексуальных маньяков, которыми славилась Аделаида, возможно, убитым полицейскими, которые думали, что сумасшедшие оказывают общественную услугу, убивая гомосексуалисты.
  
  ‘Вы могли бы закрываться зимой", - сказал Кэшин. ‘Экономьте на электричестве’.
  
  ‘Что бы я сделал?" - спросил Леон.
  
  "Поезжай в Нусу, поболтай с другими богатыми дантистами на пенсии. Там тепло’.
  
  ‘Чертовски тепло. И я хотел бы официально заявить, что я не дантист на пенсии. Бывший дантист, в прошлом стоматолог, а ныне разорившийся бариста и повар быстрого приготовления’.
  
  Он принес кофе. ‘ Хочешь вкусного миндального бики?
  
  ‘Нет, спасибо. Следим за весом’.
  
  Леон вернулся на свое место, закурил сигарету. ‘При определенном освещении ты неплохо выглядишь", - сказал он. ‘И вот мы здесь, мужественные одинокие мужчины, выброшенные на остров старых женщин в сандалиях’.
  
  Кэшин не поднял глаз. Он читал о коррупции в полиции города, в отделе по борьбе с наркотиками. Члены группы продавали конфискованные наркотики. Изначально они поставляли ингредиенты для изготовления наркотиков. ‘Ты очень выдающийся человек, Леон", - сказал он. ‘Но у меня слишком много дел, я не мог сосредоточиться’.
  
  ‘Ну, подумай об этом’, - сказал Леон. ‘У меня хорошие зубы’.
  
  Кэшин отправился на работу, разбирался с жалобой мужчины на соседское дерево, сообщением о разрушенной скамейке на заболоченных территориях. Вошла женщина с подбитым глазом — она хотела, чтобы Кэшин предупредил ее мужа. В 2.15 позвонили из начальной школы и сообщили, что мать видела, как кто-то прятался в квартале через дорогу.
  
  Он припарковался недалеко от школы, спустился по подъездной дорожке и посмотрел через забор. Высокая желтая трава. Кто-то бросил бетонную плиту и дальше не продвинулся, сорняки покрыли кучу строительного песка. Там был небольшой сарай, за ним был припаркован фургон.
  
  Кэшин вернулся по подъездной дорожке в квартал, подошел к машине. Окна были запотевшими, в кабине никого не было видно. Он постучал по крыше костяшками пальцев.
  
  Тишина. Он взмахнул кулаком.
  
  ‘Отвали!’ Мужчина.
  
  ‘ Полиция, ’ сказал Кэшин.
  
  Машина тронулась. Он отступил назад и увидел фигуру, перелезающую через сиденье. Окно со стороны водителя опустилось на несколько сантиметров: глаза, темные брови, пряди черных волос.
  
  ‘Просто вздремну’.
  
  ‘Это ваша собственность, сэр?’ Кэшин показывал свой значок.
  
  ‘Я строитель’.
  
  ‘Ведется не так уж много строительства’.
  
  ‘Начнет, как только получит свои финансы’.
  
  ‘Вы местный, сэр?’
  
  ‘Кромарти’.
  
  ‘Я бы хотел, чтобы вы вышли из машины, сэр, и предъявили мне какое-нибудь удостоверение личности’.
  
  ‘Слушай, решил вздремнуть на стройке, в чем, блядь, преступление?’
  
  ‘Пожалуйста, выйдите из машины, сэр. С вашим удостоверением личности’.
  
  Мужчина повернулся, протягивая руку назад. Кэшин увидел цвет кожи, мужчина был полугол, он искал свои штаны.
  
  Кэшин стоял далеко позади, сунув руку под куртку, и вставлял пистолет в обойму.
  
  Мужчина двигался, боролся, он не мог натянуть штаны. ‘ Послушай, ’ сказал он через щель. ‘ Знаешь, здесь происходит что-то немного личное. Гиссус, сделай перерыв, ладно?’
  
  ‘Вылезай и надевай штаны", - сказал Кэшин. ‘Сэр’.
  
  Дверь открылась. Худощавый мужчина лет под тридцать. Он вытянул ноги, в расстегнутой фланелевой рубашке поверх майки, без обуви, в дырявом красном носке, одна нога в джинсах, встал в сорняках, чтобы подтянуть их и застегнуть молнию. У него был прыщ на бедре.
  
  Он полез внутрь, нашел бумажник, протянул его. ‘ Водительские права, кредитки, всякое дерьмо.
  
  ‘Поставь это на крышу, ’ сказал Кэшин, ‘ и встань у сарая’.
  
  ‘Господи, приятель, я всего лишь гребаный брики’.
  
  Он подчинился. Кэшин взял бумажник, просмотрел карточки. Аллан Джеймс Моррис, адрес в Кромарти. Он записал его. - Номер телефона?
  
  Он дал Кэшину номер мобильного телефона.
  
  ‘Теперь, если вы поможете человеку, который с вами, выйти, я бы тоже хотел получить удостоверение личности", - сказал Кэшин.
  
  Моррис вернулся к фургону, открыл заднюю дверь, произошел обмен репликами. Из машины вышла девушка в джинсах и коротком плиссированном розовом жакете. Ей было не больше пятнадцати, темные волосы, хорошенькая, это ненадолго. Ее губы были припухшими, помада размазалась.
  
  ‘ Удостоверение личности, пожалуйста, ’ сказал Кэшин.
  
  Она открыла бумажник, протянула карточку. Кэшин взглянул на нее.
  
  ‘Не ты", - сказал он, щелчком возвращая карточку на капот. "У тебя есть настоящие документы? Мы можем сделать это в участке. Пригласи своих маму и папу’.
  
  Она надулась, бросила взгляд на Морриса, достала другую карточку, школьное удостоверение личности с фотографией Стейси-Энн Геттиган.
  
  ‘Четырнадцать, Стейси", - сказал он. ‘В кузове фургона со взрослым мужчиной’.
  
  ‘Просто пошалила", - сказала она. Она сложила руки под грудью. ‘Это не преступление’.
  
  - Как ты думаешь, Аллан? - Спросил Кэшин. ‘ Преступление прыгать на четырнадцатилетней девчонке в своем фургоне?
  
  ‘Просто поцелуи и все такое", - сказал Моррис.
  
  ‘Снимаешь штаны, чтобы поцеловаться? Целуешься со своей задницей? Ты женат, Аллан?’
  
  Моррис почесал в затылке. Он был на солнце, и Кэшин увидел, как в неподвижном воздухе разлетелись пылинки перхоти. Девушка смотрела вниз, покусывая накрашенный ноготь. ‘Послушайте, ’ сказал Моррис, - клянусь, никто не пострадал’.
  
  ‘Женат, Аллан?’
  
  ‘Да. Вроде того’.
  
  ‘Вроде того? Теперь у них это есть? Проводят что-то вроде церемонии в церкви?’
  
  Моррис не хотел смотреть на Кэшина. Кэшин жестом пригласил девушку следовать за ним. Они обошли сарай. Он сказал: ‘У тебя есть жалоба, которую ты хотела бы подать на этого человека, Стейси? Заставил тебя сделать что-то против твоей воли? Угрожал тебе? Это твой шанс’.
  
  Она закрыла глаза и покачала головой. ‘ Нет. Ничего.
  
  ‘Уверен? Я собираюсь все это записать, о чем я тебя спрашивал. Хочешь поговорить где-нибудь в другом месте, наедине? С женщиной-полицейским?’
  
  ‘Нет’, - сказала она.
  
  Кэшин вернулся и поманил Морриса, отошел на несколько шагов вглубь квартала. Подошел мужчина, нелегкий в своей коже, похожий на кролика. Они стояли в сорняках. Белые облака плыли по лужам дождя на бетонной плите.
  
  ‘Тогда кто она для тебя?’ - спросил Кэшин.
  
  ‘Кузен, что-то вроде, точно не знаю’.
  
  ‘Да?’
  
  ‘Она все время на меня нападает, даже приходит ко мне на работу. Я ничего не сделал. Сегодня первый ... в любом случае, ничего не случилось. Клянусь.’
  
  - Она ведь не внучка Дика Геттигена, не так ли?
  
  Моррис почесал затылок обеими руками, как будто на него внезапно напали вши. ‘ Приятель, они меня убьют, - сказал он. ‘ Пожалуйста, приятель.
  
  ‘Не привози сюда больше детей, чтобы они покопались, Аллан’, - сказал Кэшин. ‘Нигде поблизости. С этого момента на твоем фургоне установлена тревога. И ты здесь не строитель, не так ли?’
  
  ‘Мой приятель, он вроде как...’
  
  ‘Ты пришел сюда, чтобы немного поработать над зданием, я говорю именно о строительстве, а не о том, чтобы трахать несовершеннолетних девочек, дай мне знать, Аллан. Тогда я скажу школе, что им не нужно беспокоиться о мужчине с торчащим членом, он просто отлил. Хорошо?’
  
  ‘ Да, конечно. Спасибо.
  
  Кэшин оглянулся, уходя. Девушка посмотрела ему в глаза. Она знала, что не в курсе всего этого, он не собирался их трогать, и она улыбнулась ему, дерзкая, сексуальная, с древней мудростью.
  
  OceanofPDF.com
  
  
  
  НА вокзале Карл Векслер вышел из парадной двери, делая гибкие движения бодибилдера. Он окончил академию на год раньше, не глупый, третий на своем курсе, но городской парень, обиженный тем, что его отправили подальше от событий.
  
  Кэшин опустил стекло.
  
  ‘Звонил Кромарти, босс", - сказал Векслер. ‘К вам старший Хопгуд’.
  
  Кэшин вошел и позвонил.
  
  ‘Ваш помощник инспектор Виллани передает вам привет’, - сказал Хопгуд. ‘Как получилось, что вогс возглавили эту полицию?’
  
  ‘Естественный отбор", - сказал Кэшин. ‘Выживает лучше одетый’.
  
  ‘Да, ну, он поделился со мной своим мнением о wog. Он хочет, чтобы ты позвонила’.
  
  Кэшин ничего не сказал. Хопгуд положил трубку.
  
  Городской коммутатор вывел Кэшина на чистую воду.
  
  ‘Как тебе пенсия?" - спросил Виллани. ‘Я был там однажды. Очень мило. Я слышал, любители серфинга называют это побережьем голубых шаров’.
  
  ‘Слабаки", - сказал Кэшин. ‘Что?’
  
  ‘Джо, послушай, этот Бургойн был для меня новостью, но СМИ все исправили. Вчера комиссар Уикен объяснила мне, какие связи у падчерицы, старшего партнера Rothacker Julian, юридического крыла Лейбористской партии.’
  
  ‘Это теперь имеет какой-то вес в деле об убийстве?’
  
  ‘Я узнаю много нового. Сегодня мистер комиссар Помми Уикен дает мне советы, как вести себя на публике. Также советы по моде. Какой костюм, какая рубашка, какие туфли. Мне это очень понравилось.’
  
  ‘И что?"
  
  ‘Я хочу, чтобы ты участвовал в этом’.
  
  ‘Теперь я калека, управляющий Порт-Монро. Пошли этого придурка Аллена’.
  
  ‘Джо, мы худее, чем Durex Phantom. Янц, Кэмпбелл и Магуайр, все вышли на пенсию за один месяц. ДеПьеро уволился, Тозер в отпуске от стресса, твой приятель Аллен, его жена сбежала с мясником с рынка Вик, забрала детей. Теперь он нашел какое-то мистическое дерьмо, живя гребаным моментом. Я бы не отправил его в буддийскую семью.’
  
  Пауза.
  
  "Кроме того, - сказал Виллани, - когда через несколько дней туда доберутся газеты, вы увидите, что бывшие приятели из отдела по борьбе с наркотиками снова убивают друг друга. Предполагается, что женщина-большой босс уволила всех подонков и повысила чистоту, но, упыри, мы снова начинаем. Итак, у меня есть несколько человек, посвятивших себя совершенно бессмысленному дерьму - попыткам выяснить, какая именно пизда убила другую пизду, за смерть которой мы должны быть благодарны. Как город. Как штат. Страна. Как гребаный мир.’
  
  ‘Я думаю, ты перевозбужден", - сказал Кэшин. ‘На Бургойне, что можно сказать о тех судебных гениях, которые у вас здесь были?’
  
  К черту все. Сигнализация была отключена. Ни взлома, ни отпечатков пальцев, ни оружия. Никакой странной ДНК. Не знаю, что пропало, кроме часов. В кабинете и его спальне взломаны запертые ящики.’
  
  ‘А он?’
  
  ‘Скорее всего, это убийство. Жив, он - кочан капусты’.
  
  ‘Ты когда-нибудь спрашивал себя, почему они выбрали капусту? Как насчет моркови? Как насчет брюссельской капусты?’
  
  ‘Давайте оставим философию для паба, джентльмены’.
  
  Это была поговорка синго, времен до Рая Сарриса.
  
  ‘Так что же мне прикажешь делать?’ - спросил Кэшин.
  
  ‘Эта связь с Ротакером Джулианом, нам нужен старший офицер для работы. Я не хочу никаких неудач. Я новичок в башне, Джо, я чувствую ветер. Это закончится какой-нибудь тупой Хладнокровной выходкой, я чувствую это своим членом, это просто промежуточное дерьмо, с которым мы должны справиться.’
  
  ‘ А как насчет Кромарти? - спросил я.
  
  ‘Пошли они к черту. Говорит комиссар’.
  
  ‘И я говорю "нет"?"
  
  ‘Послушай, сынок, ты все еще сотрудник отдела по расследованию убийств. Ты в отпуске. Помнишь о долге?’
  
  ‘Кое-что об этом, да’.
  
  ‘Я рад, что мне больше ничего не нужно говорить’.
  
  ‘Ты засранец’.
  
  ‘Зайди в мой кабинет и передай это старшему офицеру’, - сказал Виллани. ‘Сначала побеседуй с мисс Бургойн, падчерицей. Ее попросили спуститься и посмотреть, она должна быть там примерно через час. Кромарти открывает заведение.’
  
  ‘У нее брали интервью?’
  
  ‘ Не совсем. Что нам нужно, так это чтобы ты был с ней, когда она увидит дом. Выясните, что было в ящиках, заметит ли она пропажу чего-нибудь еще, что-нибудь необычное, пока она была там, какие идеи она может нам подсказать. ’
  
  ‘Уверен, что тебе нужен старший офицер? Почему бы тебе просто не дать свои изумительно подробные инструкции какому-нибудь придурку из дорожного движения?’
  
  ‘Прости, прости, прости. Господи, не будь таким обидчивым’.
  
  ‘А как насчет другой семьи?’
  
  ‘Никого поблизости. Был пасынок, брат Эрики. Она говорит, что он утонул в Тэсси давным-давно".
  
  ‘Она говорит?’
  
  ‘Мы это проверим. Хорошо? Мы наймем какого-нибудь придурка из дорожного движения, чтобы проверить это. Дай ему подробные инструкции’.
  
  ‘Просто спрашиваю’.
  
  OceanofPDF.com
  
  
  
  КЭШИН ПОДЪЕХАЛ к дому Бургойнов, поднялся по крутой дороге от шоссе, прошел через ворота, спустился по извилистой поплар-драйв и припарковался на том же месте, что и раньше. На гравии виднелись следы множества транспортных средств.
  
  Он припарковался и ждал, слушал радио, думал о том, что находится в дороге со своей матерью, другими детьми, которых он встретил, некоторые из них были дикими, не ходили в школу, пляжными мальчишками, белыми, выгоревшими до темно-коричневого цвета или веснушчатыми и постоянно сбрасывающими кусочки бумажной кожи. Он подумал о мальчике, который научил его серфингу в Новом Южном Уэльсе, возможно, это был Баллина. Мальчика звали Гэвин. Он предложил использовать доску с большим куском.
  
  ‘ Акула, приятель, ’ сказал Гэвин. ‘ Разорвала парня пополам. Она ему больше не нужна, можешь взять ее взаймы.’ Когда они уходили, Гэвин отдал ему доску. Где был Гэвин сейчас? Где была доска? Кэшину понравилась эта доска, и он заклеил щель скотчем.
  
  Мне здесь скучно, любимая. Мы уходим.
  
  Так говорила его мать перед каждым шагом дальше на север.
  
  Кэшин вышел из машины, чтобы размять позвоночник, прошелся по кругу. Приближалась машина.
  
  Из-за поворота выехал черный "Сааб", припаркованный рядом с патрульной машиной. Из машины вылез водитель, крупный мужчина с короткой стрижкой, в джинсах и расстегнутой кожаной куртке.
  
  - Привет, - сказал он. ‘ Джон Джейкобс, частная охранная группа "Ортон". Я бывший SOG. Не возражаете, если я посмотрю удостоверение?
  
  Предполагалось, что членство в Группе специальных операций полиции дарует некую божественность, превосходящую то, что тебя выгнали за трусость или за то, что ты оказался жестоким психопатом.
  
  Кэшин посмотрел на патрульную машину. ‘ Это моя машина. По-твоему, я могу быть опасным человеком, угнавшим полицейскую машину?
  
  ‘Ничего не принимайте на веру", - сказал Джейкобс. ‘Раньше это было стандартной практикой полиции’.
  
  ‘Все еще существует", - сказал Кэшин. ‘И я тот, кто запрашивает документы. Давайте посмотрим’.
  
  Джейкобс улыбнулся ему сжатыми губами, затем сверкнул левым клыком, пока доставал пластиковую карточку с фотографией. Кэшин не спеша рассматривал ее, переводя взгляд на Джейкобса.
  
  ‘Вы заставляете леди ждать", - сказал Джейкобс. ‘Нужно освещение получше? Уверены, что вам не нужна подмога?’
  
  ‘Какая у тебя сегодня работа?" - спросил Кэшин.
  
  ‘Я присматриваю за мисс Бургойн. Что вы думаете?’
  
  Кэшин вернул карточку. Джейкобс обошел машину и открыл пассажирскую дверь. Из машины вышла женщина, блондинка, высокая, худощавая, ветер шевелил ее длинные волосы. Она подняла руку, чтобы остановить его. Немного за сорок, предположил Кэшин.
  
  ‘Мисс Бургойн?’
  
  ‘Да’. Она была красива, резкие черты лица, серые глаза.
  
  Детектив Кэшин. Насколько я понимаю, с вами разговаривал инспектор Виллани.
  
  ‘Да’.
  
  ‘ Вы не возражаете, если мы осмотримся? Без мистера Джейкобса, если можно?
  
  ‘Я не знаю, чего ожидать", - сказала она.
  
  ‘Это всегда сложно", - сказал Кэшин. "Но что мы сделаем, так это пройдемся по дому. Ты хорошо осмотрелся, скажи мне, если что-нибудь привлечет твое внимание’.
  
  ‘Спасибо. Что ж, пойдем через боковую дверь’.
  
  Она повела нас вокруг веранды. С восточной стороны было пространство из ровного гравия, усеянного гладкими валунами, заканчивающееся подстриженной живой изгородью. Она открыла стеклянную дверь в выложенную каменной плиткой комнату с плетеными креслами вокруг низких столиков. Солнца не было, но в комнате было тепло.
  
  ‘Я бы хотела покончить с этим как можно скорее", - сказала Эрика.
  
  ‘Конечно. Мистер Бургойн хранил деньги в доме?’
  
  - Понятия не имею. Зачем ему это?
  
  ‘Люди так и делают. То, что за этой дверью’.
  
  ‘Проход’.
  
  Она повела его по широкому коридору. ‘ Это спальни и гостиная, ’ сказала она и открыла дверь. Кэшин вошел и включил верхний свет. Это была большая комната с задернутыми шторами, на стенах висели четыре рисунка пером и тушью в черных рамках. Все они были написаны одной рукой, намеки на уличные сцены, строгие вертикальные линии, без подписи.
  
  Кровать была большой, с белыми покрывалами, большими подушками. ‘ Здесь нечего красть, ’ сказала Эрика.
  
  Следующие две комнаты были почти идентичны. Затем ванная и небольшая гостиная.
  
  Они вошли в большой холл высотой в два этажа, освещенный потолочным окном. Огромная лестница доминировала над пространством. ‘Там большая столовая и маленькая’, - сказала Эрика.
  
  ‘Что наверху?’
  
  ‘Спальни’.
  
  Кэшин заглянул в столовые. Они казались нетронутыми. У двери в большую гостиную Эрика остановилась и повернулась к нему.
  
  ‘Я пойду первым", - сказал он.
  
  В комнате слабо пахло лавандой и чем-то еще. Свет из высокого окна падал на ковер перед тем местом, где раньше висела изрезанная картина. Пятно крови было скрыто листом черного пластика, приклеенным скотчем.
  
  Кэшин подошел и открыл шкаф из кедрового дерева у левой стены: виски, бренди, джин, водка, "Пиммс", "Чинзано", шерри, ликеры всех видов, бокалы для вина, граненые стаканы для виски и рюмки, бокалы для мартини.
  
  В маленьком холодильнике были содовая, тоник, минеральная вода. Пива не было.
  
  ‘Вы знаете, что хранилось в письменном столе?’
  
  Маленький столик на тонких ножках с кожаной столешницей стоял у стены.
  
  Эрика пожала плечами.
  
  Кэшин открыл левый ящик. Блокноты для письма, конверты, две авторучки, два флакончика чернил. Кэшин снял верхний блокнот, открыл его, поднес к свету. Никаких отпечатков. В другом ящике лежали серебряный нож для разрезания бумаги, степлер, коробки со скобами, перфоратор, скрепки.
  
  ‘Почему они не забрали звукозаписывающие материалы?’ - спросила она.
  
  Кэшин посмотрел на шведское оборудование. Когда-то оно было самым дорогим на рынке.
  
  ‘Слишком большой’, - сказал он. ‘Там был телевизор?’
  
  ‘В другой гостиной. Мой отчим не очень любил телевизор’.
  
  Кэшин посмотрел на полки с компакт-дисками рядом с плеером. Классическая музыка. Оркестр. Опера, десятки дисков. Он достал один, вставил в гнездо, нажал кнопки.
  
  Мария Каллас.
  
  Акустика в комнате была идеальной. Он закрыл глаза.
  
  "Это необходимо?" - спросила Эрика.
  
  ‘Извините’, - сказал Кэшин. Он нажал кнопку выключения. Звуки Каллас, казалось, задержались в высоких темных углах.
  
  Они вышли из комнаты, в другой проход.
  
  ‘Это кабинет’, - сказала она.
  
  Он вошел. Большая комната, три стены увешаны фотографиями в темных рамках, несколько картин и четвертая от пола до потолка заставлена книгами. Письменный стол представлял собой изгиб светлого дерева на квадратных темных колоннах, сужающихся к нулю. Стул тоже был современным, из кожи и хрома. Более удобная на вид версия стояла перед окном.
  
  Замки двух тяжелых и высоких деревянных шкафов, по шесть ящиков в каждом, были взломаны, возможно, с помощью лома. Они были оставлены в том виде, в каком были найдены утром.
  
  ‘Есть какие-нибудь идеи, что в них было?’ - спросил Кэшин.
  
  ‘Вообще без понятия’.
  
  Кэшин посмотрел: письма, бумаги. Он обошел стены, посмотрел на фотографии. Казалось, что они расположены в хронологическом порядке и, на его взгляд, охватывают по меньшей мере семьдесят или восемьдесят лет — семейные группы, портреты, молодые люди в форме, свадьбы, вечеринки, пикники, пляжные сцены, двое мужчин в костюмах, стоящих перед группой мужчин в комбинезонах, мемориальная доска, которую открывает женщина в шляпе.
  
  "Который из них твой отчим?" - спросил он.
  
  Эрика повела его на экскурсию, показала на улыбающегося маленького мальчика, юношу в школьной форме, в белой форме для крикета, в футбольной команде, худощавого молодого человека в смокинге, мужчину средних лет, пожимающего руку мужчине постарше. Чарльз Бургойн старел медленно и хорошо, не потеряв ни единого расчесанного волоска.
  
  ‘А вот и лошади", - сказала она, указывая. "Возможно, они важнее людей в его жизни’.
  
  Стена с изображениями лошадей и людей с лошадьми. Десятки фотографий для финальной публикации, некоторые сепией, некоторые тонированные, несколько цветных. Чарльз Бургойн едет верхом, ведет за собой, гладит, целует лошадей.
  
  ‘Твоя мать’, - сказал Кэшин. ‘Она все еще жива?’
  
  ‘Нет. Она умерла, когда я был маленьким’.
  
  Кэшин посмотрел на книжные полки: романы, история, биографии, ряды книг о Японии и Китае, их искусстве, культуре. Над ними были книги о Второй мировой войне, войне против Японии, об австралийских военнопленных японцах.
  
  Там были полки с книгами по гончарному делу, техническими названиями, три полки.
  
  Они двинулись дальше.
  
  ‘Это его спальня", - сказала Эрика Бургойн. ‘Я никогда там не была и не думаю, что сейчас что-то изменю’.
  
  Кэшин вошел в белую комнату: кровать, стол, простая настольная лампа, маленький письменный стол, четыре открытых ящика. Нижние были взломаны. За дверью была гардеробная. Он посмотрел на одежду Бургойна: куртки, костюмы, рубашки на вешалках, носки и нижнее белье в ящиках, обувь на вешалке. Все выглядело дорогим, ничто не выглядело новым.
  
  Там был красный лакированный шкаф. Он открыл его, и чистый запах кедра наполнил его ноздри. Шелковая одежда на плечиках, полка с закатанными поясами.
  
  Он подумал о том, чтобы попросить Эрику зайти.
  
  Нет.
  
  За раздевалкой была ванная комната, стены и пол из шифера, деревянная ванна, похожая на бочку, туалет, душ, который представлял собой всего лишь две перфорированные пластины из нержавеющей стали, с одной стекала вода, на другой можно было стоять. Там были куски бледно-желтого мыла и одноразовые бритвы, шампунь. Он открыл простой деревянный шкаф: три стопки полотенец, шесть в глубину, куски мыла, пакеты с бритвами, туалетная бумага, салфетки.
  
  Он вернулся к Эрике. Они осмотрели другую спальню, похожую на номер в комфортабельном отеле. В ней была небольшая гостиная с двумя креслами и камином. Там была еще одна ванная комната, старомодная, ничего не открывающая. В конце коридора находилась прачечная с новенькой стиральной машиной и сушилкой.
  
  За ним была кладовая, на полках лежало тяжелое белое постельное белье и скатерти, салфетки, белые полотенца, принадлежности для уборки.
  
  Они вернулись тем же путем, каким пришли. ‘ Здесь есть еще одна гостиная, - сказала Эрика. ‘ В ней есть телевизор.
  
  Четыре кожаных кресла вокруг камина, телевизор на полке слева, еще больше шведского звукового оборудования справа. "Уютно по меркам этого дома", - подумал Кэшин.
  
  ’ Ну, - сказал Кэшин, - вот и все. Нам не нужно подниматься наверх, я полагаю, там все в порядке.
  
  Был момент, когда она посмотрела на него, и что-то неуверенное промелькнуло в ее глазах.
  
  ‘Я бы хотела подняться наверх’, - сказала она. ‘Ты пойдешь со мной?’
  
  ‘Конечно’.
  
  Они пересекли дом, вошли в вестибюль, поднялись бок о бок по широкой мраморной лестнице на площадку, поднялись еще на один пролет. Всю дорогу он закрывал лицо от боли, даже не поморщился. Наверху лестница огибала галерею, из нее выходили шесть дверей из темного кедра, все закрытые. Они стояли на персидском ковре в луче света сверху.
  
  ‘Я хочу забрать кое-какие вещи из комнаты моей матери, если они все еще там’, - сказала Эрика. ‘Раньше у меня никогда не хватало смелости’.
  
  ‘Как долго ты ждал?’
  
  ‘Почти тридцать лет’.
  
  - Я буду здесь, - сказал Кэшин. ‘ Если только...
  
  ‘Нет, все в порядке’.
  
  Она подошла ко второй двери слева. Он увидел, что она заколебалась, открыла дверь с шестью панелями, протянула руку к латунному выключателю, вошла.
  
  Кэшин открыл ближайшую дверь и включил свет. Это была спальня, огромная, с двумя односпальными кроватями под белыми покрывалами, двумя шкафами, туалетным столиком, письменным столом перед занавешенным окном. Он прошел по бледно-розоватому ковру, выстланному наподобие стеганого одеяла, и раздвинул шторы. Вид открывался на конюшню из красного кирпича и верхушки деревьев за ней, почти безлистые, ветви шевелятся на ветру, а затем на невысокий холм, покрытый красновато-коричневыми осенними листьями.
  
  Он вернулся на галерею, подошел к балюстраде и посмотрел вниз, на лестничный пролет, ведущий в вестибюль, почувствовав приступ головокружения, желание броситься через барьер.
  
  "Закончено", - сказала Эрика у него за спиной.
  
  ‘Нашел то, что хотел?’
  
  ‘Нет’, - сказала она. ‘Там ничего нет. Глупо было думать, что там что-то может быть’.
  
  Они вернулись в солярий и сели за столик со стеклянной столешницей между ними.
  
  ‘Заметили что-нибудь, заслуживающее упоминания?’ - спросил Кэшин.
  
  ‘Нет. Извините, от меня мало толку. Я почти чужой в этом доме’.
  
  ‘Как это?’
  
  Она пристально посмотрела на него. ‘ Так оно и есть, детектив.
  
  ‘Все заперто на ночь, сигнализация включена?’ - спросил он.
  
  ‘Я не знаю. Я очень давно не был здесь по ночам’.
  
  Пора двигаться дальше. ‘ Насчет вашего брата, мисс Бургойн.
  
  ‘Он мертв’.
  
  ‘Мне сказали, он утонул’.
  
  ‘В Тасмании. В 1993 году’.
  
  ‘Пошли поплавать?’
  
  Эрика поерзала на стуле, скрестила ноги в вельветовых брюках, поправила блестящий черный ботинок. ‘ Предположительно. Его вещи были найдены на пляже. Тело обнаружено не было.
  
  ‘Верно. Итак, вы были здесь в среду утром’.
  
  ‘Да’.
  
  ‘Часто навещаешь своего отчима?’
  
  Она потерла ладони. ‘ Часто? Нет.
  
  ‘Вы не ладите?’
  
  Эрика скривила лицо, она выглядела намного старше, покрытая морщинами. ‘Мы не близки. Это история нашей семьи. То, как я росла’.
  
  ‘И какова причина этого визита?’
  
  ‘Чарльз хотел меня видеть’.
  
  ‘Вы не могли бы выразиться более конкретно?’
  
  ‘Это навязчиво’, - сказала она. ‘Зачем тебе знать?’
  
  ‘Мисс Бургойн, ’ сказал Кэшин, - я не знаю, что нам нужно знать. Но если вы хотите, чтобы я записал, что вы предпочли не отвечать на вопрос, это прекрасно. Я так и сделаю".
  
  Она недовольно пожала плечами. ‘ Он хотел поговорить о своих делах.
  
  Кэшин подождал, пока не стало ясно, что она больше ничего не собирается говорить. ‘ На другую тему. Кто унаследует?
  
  Широко раскрытые глаза. ‘ Без понятия. Что ты предлагаешь?
  
  ‘Это просто вопрос", - сказал Кэшин. ‘Вы не обсуждали его завещание?’
  
  Смех. ‘Мой отчим не из тех людей, которые стали бы говорить о своем завещании. Я сомневаюсь, что он когда-либо задумывался о смерти. Это для низших существ’.
  
  ‘Предполагая, что он знал человека, который напал на него...’
  
  ‘Почему ты так решил?’
  
  ‘Одна из возможных версий. Кто мог хотеть причинить ему вред?’
  
  ‘Насколько я знаю, - сказала она, - он очень уважаемый человек в здешних краях. Но я здесь не живу с тех пор, как... с тех пор, как была ребенком. Я был всего лишь посетителем.’
  
  Она отвела взгляд. Кэшин проследил за ее взглядом, посмотрел на ровный гравий, который тянулся к изгороди. Ничто не поднимало настроения на территории Хайтс — живые изгороди, газоны, мощение, гравий, все было всех оттенков зеленого и серого. До него дошло, что здесь нет цветов.
  
  "Он вырвал все грядки в саду", - сказала она, читая его мысли. ‘Они были замечательными’.
  
  И последнее. Знаете ли вы что-нибудь в жизни вашего отчима или в вашей жизни, что могло привести к этому?
  
  ‘Например?’
  
  ‘Это может перерасти в расследование убийства’.
  
  ‘Что это значит?’
  
  ‘В жизни любого, кто находится рядом с твоим отчимом, не останется ничего личного’.
  
  Она выпрямилась и посмотрела на него невозмутимым взглядом. ‘ Вы хотите сказать, что я буду подозреваемой?
  
  ‘Всем будет интересно’.
  
  ‘А как насчет совершенно незнакомых людей?’ спросила она. ‘Есть ли шанс, что вы заинтересуетесь совершенно незнакомыми людьми, которые проникли в дом и напали на него?’
  
  Ему захотелось повторить ее саркастический тон. ‘Все шансы есть", - сказал он. ‘Но поскольку следов взлома нет, мы должны рассмотреть другие возможности’.
  
  - Что ж, - сказала она, взглянув на свои часики с тонким серебряным ремешком, ‘ я бы хотела идти. Вы местный полицейский?
  
  ‘Я буду здесь столько, сколько потребуется".
  
  В этом была доля правды. Доля правды была почти во всем, что говорили люди.
  
  ‘Могу я спросить вас, зачем вы взяли с собой телохранителя?’ - спросил Кэшин.
  
  - Это связано с работой. Просто мера предосторожности. Эрика встала.
  
  Кэшин поднялся. ‘ Тебе угрожали?
  
  Эрика протянула правую руку. ‘ Это связано с работой, детектив. В моей работе это конфиденциально. До свидания.
  
  Они пожали друг другу руки. Бывший сотрудник SOG, Джейкобс, вышел на переднюю площадку, чтобы проводить его. В зеркале Кэшин увидел, как он насмешливо помахал рукой, растопырив пальцы, держа правую руку рядом со своей улыбкой крутого парня.
  
  Кэшин обстрелял крейсер, осыпал Джейкобса гравием, видел, как он пытался защитить лицо.
  
  OceanofPDF.com
  
  
  
  КЭШИН выехал на дорогу за Опен-Бич, свернул на перекрестке с шоссе, поехал обратно через Порт-Монро, попил кофе. Он припарковался над скалами Лукан, под ним было с полдюжины серферов, некоторые катались на больших бурунах, некоторые много думали об этом.
  
  Это было успокаивающее занятие: сидеть в теплой машине и смотреть, как ветер поднимает пену с волн, видеть внезапную зеленую прозрачность вздымающейся стены воды, черную фигуру, скользящую по тающему стеклу, поэтический взлет в воздух, падение.
  
  Он подумал об искусанной акулой доске Гэвина, о том, как он гребет по ней, а вода теплая, как в ванне. Вода, на которую он смотрел, была ледяной. Он вспомнил заплывы с втягиванием яичек, когда был мальчиком, когда у них была семейная хижина над Открытым пляжем, а хижина Дуга находилась за следующей дюной, грубые конструкции из гофрированного железа, фибролиста, спасенных флюгеров. В те дни в городе было две молочные, две мясные лавки, магазин рыбы с жареной картошкой, скобяные изделия, универсальный торговец, один химик, один врач. У богатых людей, в основном овцеводов, были дома отдыха на Отмели между морем и рекой. У обычных людей из внутренних районов страны были лачуги над Открытым пляжем, или в Южном порту, или на улицах за стоянкой для караванов.
  
  Кэшин вспомнил, как его отец остановил "Сокол" на деревянном мосту, глядя вниз по реке на яхты, пришвартованные по обоим берегам.
  
  ‘Это место превращается в чертову Ривьеру", - сказал его отец.
  
  ‘Что такое Ривьера?’ - спросил Джо.
  
  ‘Монако находится на Ривьере", - сказал Майкл.
  
  Мик Кэшин посмотрел на Майкла. ‘ Откуда ты это знаешь?
  
  ‘Прочти это", - сказал Майкл. ‘Вот где у них самые крутые придурки’.
  
  ‘ Великие мудаки? ’ переспросил Мик Кэшин. ‘ Вы имеете в виду королевскую семью? Принц Ренье?
  
  ‘Не будь грубым, Мик", - сказала мать Кэшина, похлопав отца по щеке. ‘Это произносится как "при", Майкл. Это означает приз’.
  
  С каждым годом городских детей на пляже становилось все больше. Городских ребят знали по их прическам и одежде, а также потому, что те, кто постарше, мальчики и девочки, носили цепочки на шее и курили, и им было все равно, кто их увидит.
  
  Кэшин подумал о том зимнем субботнем утре, когда они подъехали к своей хижине, и соседней хижины Макки не было, она исчезла, ничего не было, кроме потревоженного песка, который указывал бы, где стояло низкое выбеленное здание, слегка накренившееся назад.
  
  Он обошел вокруг, удивляясь отсутствию хижины. В земле были вбиты разметочные колышки, и когда они пришли в следующий раз, дом был наполовину построен на цементной плите.
  
  То лето было последним в их лачуге, последним летом перед смертью его отца. Годы спустя он спросил свою мать, что стало с этим местом.
  
  ‘Мне пришлось продать его", - сказала она. ‘Там не было денег’.
  
  Теперь нужно быть не просто богатым, чтобы владеть местом в teatree scrub на баре, и никакие лачуги не нарушали горизонта над Открытым пляжем; на некогда никчемных дюнах стояли сплошные ряды домов с деревянными настилами и окнами из пластикового стекла. Меньше шестисот штук - ничего.
  
  Приближалась рыбацкая лодка, направляясь ко входу.
  
  Кэшин знал эту лодку. Она принадлежала другу Берна, у которого был изворотливый брат, браконьер по добыче морских ушек. Всего шесть лодок все еще вылавливали рыбу из Порт-Монро, привозя раков и несколько ящиков рыбы, но это была единственная промышленность города, не считая казеиновой фабрики. Это единственная отрасль промышленности, если не считать шести ресторанов, пяти кафе, трех бутиков одежды, двух антикварных магазинов, книжного магазина, четырех массажистов, ароматерапевта, трех парикмахерских, десятков заведений типа "постель и завтрак", лабиринта и музея кукол.
  
  Он допил кофе и отправился на работу долгим путем, через Бараночные скалы, на улицах никого, большинство домов отдыха пустуют. Он проехал вдоль двух сторон делового квартала, мимо двух супермаркетов, трех агентов по недвижимости, трех врачей, двух юридических фирм, газетного киоска, спортивного магазина, отеля "Шеннон" на углу Лиффи-стрит и Лукас-стрит.
  
  В конце 1990-х городской наркоторговец и застройщик купил заколоченный, испорченный чайками "Шеннон". Люди все еще говорили о драке в баре в 1969 году, когда потребовались две машины скорой помощи из Кромарти, чтобы доставить раненых в больницу. Новый владелец потратил на "Шеннон" более двух миллионов долларов. Торговцы брали подмастерьев, покупали новые столовые приборы, дарили своим женам новые кухни — немецкую технику, гранитные столешницы.
  
  Двое мужчин в шапочках выходили из "Ориона", уцелевшего здания порта, все еще ожидающего своего застройщика. В первую неделю работы Кэшина трое английских бэкпекеров, выпивавших там в обеденный перерыв, дали пощечину местным хунам. Один получил удар королем, упал и остался лежать, подбирая несколько бутс. Остальные, тощие ребята из Лидса, наносили удары головой и ногами, они забились в угол и уложили нескольких местных жителей, прежде чем туда добрались Кэшин и его аутсайдер.
  
  Мужчина покрупнее на тротуаре не сводил с Кэшина глаз. У Ронни Барретта были разные судимости — за нападение, вождение в нетрезвом виде, вождение с дисквалификацией. Теперь он был на пособии по безработице, собирал немного наличных в автоаварийном центре в Кромарти. Его бывшая жена получила ордер на вмешательство в его дела, выданный после того, как он распространил свои навыки вредительства на бывший супружеский дом.
  
  Кэшин припарковался за станцией, посидел немного, глядя, как ветер пробует сосны на прочность. Наступала зима. Он подумал о лете, о городе, полном испорченных городских детей, их светловолосых матерях, дряблых отцах в ботинках-лодочках. Круизеры, "мерсы" и "Бимеры" заняли всю парковку на главной улице. Мужчины сидели в кафе и за его пределами, стояли в магазинах, прижав руки к головам, что-то кричали в свои мобильные телефоны, корча рожи.
  
  Но год закончился, наступил май, хлестали ледяные дожди, дули обжигающие кожу ветры, и остались только самые закоренелые — безработные, малоимущие, нетрудоспособные, пьяные и накачанные наркотиками, пенсионеры по старости, люди, получающие всевозможные пособия, хромые. Теперь он видел город так, как вы видите место после пожара, вся мягкость исчезла: выступы скал, темные овраги, несгораемый мусор в виде коричневых пивных бутылок и остовов автомобилей.
  
  Ронни Барретт, он был портвейнером зимой. Они должны поместить его в рекламе, на плакате: ПОЗНАКОМЬТЕСЬ С НАСТОЯЩИМ ПОРТ МОНРО.
  
  Кэшин зашел, поговорил с Кендалл. Было время перекрытия, они вдвоем дежурили несколько часов. Он написал отчет о своем визите на Высоты, отправил его Виллани, распечатал две копии для досье.
  
  Затем он позвонил в отдел по расследованию убийств и поговорил с Трейси Уоллес, старшим аналитиком.
  
  ‘Ты снова в упряжке?’ - спросила она. "Я так понимаю, там титсофф’.
  
  Кэшин мог видеть флаг, натянутый досками на арктическом ветру. ‘ Ерунда. Так говорят только люди со сверхчувствительными частями тела. Что говорят о Бургойне?
  
  ‘Без изменений. Если ты поправишься, пожалуйста, возвращайся домой. Это место заполняется молодыми укропами’.
  
  ‘Будьте терпеливы. Они превратятся в укропов постарше’.
  
  OceanofPDF.com
  
  
  
  СМЕНА прошла незаметно.
  
  Кэшин шел домой по проселочным дорогам. Только что подоенные коровы, освободившись на время от своей непосильной ноши, обернулись, чтобы посмотреть на него, одарив его взглядом темных блестящих глаз.
  
  Никаких признаков Дэйва Ребба.
  
  Он выгуливал собак, готовил что-нибудь поесть, смотрел телевизор, и все это время боль усиливалась. Это была месть за те часы, которые он провел в вертикальном положении. Долгое время после выписки из больницы он не мог справиться с ситуацией, не прибегая к петидину. Избавиться от ПЕТ, прелестного пет, это было самое трудное, что он когда-либо делал. Теперь аспирин и алкоголь были препаратами выбора, и они были плохой заменой.
  
  Кэшин встал, налил большую порцию виски и запил тремя таблетками аспирина. Каллас, Бергонци и Гобби всегда помогали. Он подошел к самой дорогой вещи, которая у него была, стереосистеме стоимостью в две тысячи долларов, и поставил компакт-диск. Пуччини, "Тоска". Звук заполнил огромную комнату.
  
  Оперой и чтением он был обязан Раймонду Саррису, безумному, кровожадному маленькому засранцу. Опера была просто дрянью, которую люди искусства притворялись, что любят. Толстые мужчины и женщины пели на иностранных языках. Книги - это хорошо, но чтение книги занимало слишком много времени, слишком много других дел. В те дни, когда Кэшин был еще до Вики, у него было мало свободных мест, и после этого он рано уходил из дома, возвращался затемно, ел за своим столом, сидя в машинах, на улице. Свободное время он проводил во сне, или кто-нибудь, полицейский, кричал снаружи, и они ходили на скачки, футбол, рыбалку, стояли на заднем дворе какого-нибудь полицейского, ели обугленное мясо, пили пиво, разговаривали о работе.
  
  Затем появился Рай Саррис.
  
  После Rai у него было много часов дня и ночи, когда он не мог ничего делать, кроме чтения или просмотра телевизора. Ночью, когда они пытались отучить его от обезболивающих, боли в спине, тазу, бедрах всегда давали ему возможность заснуть. На какое-то время он уходил от самого себя, в глубокое место без сновидений. Боль будила его медленно, боль как звук, далекий, но настойчивый, как плач ребенка, часть сна, в котором слышишь что-то нежеланное. Он двигался, не до конца проснувшись, лежал во всех направлениях, пытаясь найти положение, которое уменьшило бы боль. Тогда он сдавался и ложился на спину — потный, теперь болящий от шеи до коленей — и включал свет, подпирался руками, пытался читать. Это случалось так много раз за ночь, что они размылись.
  
  Однажды медсестра по имени Винсентия Льюис принесла ему проигрыватель компакт-дисков, две маленькие колонки и коробку компакт-дисков, двадцать или тридцать. ‘У моего отца, - сказала она, - они ему больше не нужны’. Они долго лежали на прикроватной тумбочке нетронутыми, пока однажды утром, дождавшись рассвета, когда мерцала боль, Кэшин включил свет, взял диск, любой диск, не глядя на него, включил его, надел наушники, погасил свет.
  
  Это был Юсси Бьорлинг.
  
  Кэшин этого не знал. Он вытерпел несколько мгновений, подождал минуту, другую. Со временем день просочился под кремовую штору, пришла медсестра утренней смены и привела все в порядок. ‘Сегодня выглядишь немного спокойнее’, - сказала она. ‘Лучше переночевать?’
  
  Как теперь называл себя Рай Саррис? В течение нескольких месяцев они прослушивали всех, кого знал Рай. Он никому не звонил.
  
  Кэшин с трудом поднялся и налил себе еще виски. Еще немного, и он заснет.
  
  OceanofPDF.com
  
  
  
  ОНИ обошли дом с западной стороны по высокой траве, собаки впереди подпрыгивали, повисая на негнущихся ногах в туманном воздухе, надеясь увидеть кролика.
  
  ‘ Где ты вырос? - Спросил Кэшин.
  
  ‘Повсюду", - сказал Ребб.
  
  "С чего начать?’
  
  ‘Не помню. Я был ребенком’.
  
  ‘ Да, верно. Ходишь в школу?
  
  ‘Почему?’
  
  ‘Большинство людей знают, в какой школе они ходили’.
  
  ‘Какая разница? Я умею читать, я умею писать’.
  
  Кэшин посмотрел на Ребба, тот не оглядывался, смотрел вперед. ‘Любишь хорошую байку, не так ли? Большой болтун’.
  
  ‘Люблю яка. Почему ты ходишь так, будто боишься сломаться?’
  
  Кэшин ничего не сказал.
  
  ‘Доверяй любому, кто попадется под руку, не так ли? Почему это место такое?’
  
  Собаки исчезли в зелени. Кэшин повел их по узкой тропинке, которую он прорубил ножницами для стрижки живой изгороди. Они подошли к руинам. ‘Брат моего прадеда построил его, а затем взорвал динамитом эту его часть. Он планировал взорвать все здание, но на него обрушилась крыша’.
  
  Ребб кивнул, как будто подрыв дома динамитом был обычным делом. Он огляделся. - Так что ты хочешь сделать? - спросил я.
  
  ‘Сначала приведи в порядок сад. Потом я подумал, что мог бы привести в порядок дом’.
  
  Ребб поднял кусок ржавого металла. ‘Починить это? Это все равно что строить Шартрский собор. Твоим детям придется закончить работу’.
  
  ‘Ты знаешь о соборах?’
  
  ‘Нет’. Ребб посмотрел в отверстие, где раньше было окно.
  
  ‘Я думал, мы могли бы сделать это по частям", - сказал Кэшин без энтузиазма. Он начинал смотреть на проект глазами Ребба.
  
  ‘Легче построить новое место’.
  
  ‘Я не хочу этого делать’.
  
  ‘Будь благоразумен’.
  
  ‘Ну, может быть, соборы и не выглядели разумной вещью’.
  
  Ребб прошел вдоль стены, остановился, потыкал во что-то ботинком, наклонился посмотреть. ‘Это была религия’, - сказал он. "Бедняги не знали, что у них был выбор’.
  
  Кэшин последовал за ним, они пробивались вокруг здания, Ребб царапался, пинался. Он обнаружил мозаичную область, маленькие восьмиугольные плитки, красные и белые. ‘Мило", - сказал он. ‘Есть фотографии этого места?’
  
  ‘Говорят, в книге в библиотеке Кромарти есть несколько таких книг’.
  
  ‘Да?’
  
  ‘Я достану копии’.
  
  ‘Нужна рулетка. Одна из этих длинных педерастов’. Ребб изобразил наматывание.
  
  ‘Я достану один’.
  
  ‘ И миллиметровую бумагу тоже. Посмотрим, сможем ли мы составить рисунок.
  
  Они проделали долгий обратный путь, теперь все прояснялось, в небе виднелись бледно-голубые острова, собаки мчались впереди, как тральщики.
  
  ‘Здесь жили люди до тебя?’ - спросил Ребб.
  
  - Не совсем. Один парень арендовал его, разводил овец. Раньше он здесь ненадолго останавливался.
  
  ‘Уборка сада займет некоторое время", - сказал Ребб. ‘Прежде чем ты начнешь большую работу’. Он нашел задатки, на ходу свернул сигарету, повернулся спиной к ветру, чтобы прикурить, пошел задом наперед. ‘Сколько ты планируешь продержаться?’
  
  ‘Они знают, сколько времени займет строительство собора?’
  
  ‘ Католик?’
  
  ‘Нет", - сказал Кэшин. ‘Ты?’
  
  ‘Нет’.
  
  Собаки прибыли, подошли к Кэшину, словно на встречу со своим вожаком, ища приказов, предложений, вдохновения.
  
  ‘Встретил священника, отсидевшего срок за девушек", - сказал Ребб. ‘Он считал религию психической проблемой, вроде шизофрении’.
  
  ‘ Где мы с ним встретились?
  
  Ребб издал звук, возможно, смех. ‘Путешествуя, встречаешь столько священников, отбывавших срок за детей, что забываешь, где’.
  
  Они были у главного входа.
  
  ‘ Угощайся такером, - сказал Кэшин. ‘ Я кое-что куплю в городе.
  
  Ребб отвернулся и бросил через плечо: ‘Хочешь оставить собак? Отведу их со мной к Миллейну, побуду во дворе. Они ему нравятся. Он сам мне сказал".
  
  ‘Они будут твоими друзьями на всю жизнь. "Логово" должно быть лучше, чем полицейская контора’.
  
  Кэшин ехал в Порт-Монро по дорогам, измазанным дорожными убитыми — птицами, лисами, кроликами, кошками, крысами, молодым кенгуру с протянутыми маленькими ручками, — проезжал через изрытые перекрестки, где один или два покосившихся дома стояли против ветра, а знаки указывали на другие отчаянные перекрестки.
  
  В порту Леон приготовил ему бекон, салат-латук и авокадо на вынос. ‘ Рискуем навлечь на себя гнев мисс Фатарс, не так ли? ’ спросил он. ‘Я подумываю о том, чтобы покрасить вывеску. По предварительной записи, поставщик провизии для полиции Порт-Монро’.
  
  ‘Что такое виттл?’
  
  Съестные припасы. Еда. В общих чертах.’
  
  ‘Как это пишется?’
  
  ‘В-И-К-Т-У-А-Л-С".
  
  ‘Мне трудно это принять’.
  
  Кэшин позавтракал на Открытом пляже, припарковался рядом с клубом "Спасение жизни", наблюдая за двумя виндсерферами, скользящими по верхушкам волн, подпрыгивающими, взлетающими, странными людьми-птицами, зависшими на фоне бледного неба. Он открыл кофе. Спешить было некуда. Кендалл исполнял обязанности командира станции, пока рассматривалось дело Бургойна. Карлу Векслеру это совсем не понравилось, но компенсацией было то, что он мог запугивать дублера, присланного Кромарти, парнем еще более грубым, чем он сам.
  
  Бургойн.
  
  Брат Бургойна был казнен японцами. Как вы могли интересоваться японской культурой, когда ваш брат был казнен японцами? Казнить - это значит отрубить ему голову? Японский солдат отрубил себе голову мечом, перерубил шею и позвоночник одним ярким ударом?
  
  Какая-то гребаная хладнокровная история. Откуда Виллани узнал о Трумэне Капоте? Он не мог смотреть фильм. Виллани не ходил в кино. Виллани тоже не читал книг, подумал Кэшин. Он такой же, как я до Рая Сарриса. У него нет желания читать книги.
  
  До Rai он бы тоже не знал, что такое "Хладнокровно". Книгу дала ему Винсентия. Она изучала литературу неполный рабочий день. Он прочитал книгу за день и ночь. Затем она дала ему "Песню палача" Нормана Мейлера. Это заняло примерно столько же времени. Он попросил ее купить ему еще одну книгу Мейлера, и она принесла "Обнаженные и мертвые", из вторых рук.
  
  ‘Все о смерти?’ - спросил он. ‘ Думаю, я могу читать и другие вещи.
  
  ‘Попробуй, - сказала она, ’ это о другом виде бессмысленного убийства’.
  
  Шейн Диаб не должен был быть там. Ничто не могло этого изменить. Он был просто увлеченным парнем, он испытывал благоговейный трепет, настолько восхищался работой в убойном отделе, что был готов сделать что угодно, пойти куда угодно, работать по двадцать три часа в сутки, а потом рано вставать.
  
  Не было никакого смысла думать о Шейне. Это не имело смысла, копов убивали разными способами, с таким же успехом его мог застрелить какой-нибудь придурок, помешанный на Джеке Дэниэлсе и спидах. Такова была работа.
  
  У Кэшина зазвонил мобильный.
  
  - Джозеф? Его мать.
  
  ‘Да’.
  
  ‘Звонил Майкл. Я волнуюсь’.
  
  ‘Почему?’
  
  ‘Все дело в том, как он звучит’.
  
  ‘Как это?’
  
  ‘Странный. На него не похож’.
  
  ‘Звонил откуда?’
  
  ‘Мельбурн’.
  
  ‘Полторы ванные комнаты?’
  
  - Я не знаю, какое это имеет значение? Раздражен.
  
  ‘Как он звучит?’
  
  ‘Он звучит низко. Он никогда не звучит низко’.
  
  ‘Все опускаются на дно. Жизнь - это качели. Вверх, вниз, короткий ровный отрезок, если повезет’.
  
  ‘Чушь, Джозеф. Я его знаю. Ты позвонишь? Поболтаем?’
  
  ‘Что мне сказать? Твоя мать попросила меня позвонить тебе? Мы не общаемся. У нас нет никаких разговоров’.
  
  Тишина. Виндсерфер был в воздухе, подвешенный под своей доской. Он отключился, человек и доска исчезли за волной, как будто упали в щель.
  
  ‘Джо’.
  
  ‘Да’.
  
  ‘Это мама, а не твоя мама. Я произвел на свет вас обоих. Ты сделаешь это для меня? Позвони ему?’
  
  ‘Дай мне номер’.
  
  ‘Держись, я найду. Ручка есть?’
  
  Он записал номер в свою записную книжку, попрощался. Виндсерфер появился снова. Я позвоню Майклу позже, сказал он себе. После нескольких рюмок я придумаю причину. Мы поболтаем, что бы это ни было, черт возьми.
  
  На главной улице Кэшин купил продукты, молоко, лук и морковь, половину тыквы, четыре апельсина и связку бананов. Он положил пакеты в машину, спустился к газетному киоску. Там было пусто, если не считать Сесили Эддисон, просматривавшей журнал. Она увидела его и вернула на место.
  
  ‘Ну, что происходит?’ - спросила она. ‘Почему ты так долго?’
  
  "Расследование продвигается". Кэшин взял Кромарти Геральд. На первой странице говорилось:
  
  КУРОРТ МОЖЕТ ПРИНЕСТИ 200 НОВЫХ РАБОЧИХ МЕСТ
  
  ‘Они называют этого человека застройщиком", - сказала Сесилия. ‘С таким же успехом можно называть застройщиками гиен. Гитлер, вот тебе застройщик. Хотел развивать Европу, Англию, весь чертов мир’.
  
  Кэшин усвоил, что, когда Сесилия заводится, тебе не нужно ничего говорить. Даже в ответ на вопросы.
  
  ‘Направляюсь к устью с тех пор, как не знаю когда", - сказала Сесили. ‘Мой дорогой старый папа сделал для нас маленькие тростниковые удочки, два кирпича и бисквит на двоих. Там есть небольшая коса с небольшим количеством песка, идеально подходящая для заброса лески. Имейте в виду, вы гуляли. Припаркуйте "Додж" в лагере Компаньонов, лучшая часть из них - двадцать минут по дюнам. Казалось, что прошел целый день. Могу вам сказать, оно того стоило.’
  
  Она остановилась, чтобы перевести дух. ‘ Как ты думаешь, что этот Файф-шакал делает с пинкос?
  
  ‘Я не совсем согласен с вами, миссис Аддисон’.
  
  Сесилия указала на газету.
  
  ‘Читай это и рыдай. Социалисты говорят о том, чтобы позволить Адриану Файфу строить в устье Стоунз-Крик. Отель, поле для гольфа, жилые дома, бордель, казино, называй что хочешь. Если этого недостаточно, то сегодня утром я обнаруживаю, что моя фирма, именно моя фирма, действует в интересах дворняги. Неудивительно, что люди думают, что мы ниже змеиного брюха. ’
  
  ‘Зачем ему адвокаты?’
  
  ‘Всем нужны адвокаты. Ему придется купить лагерь Компаньонов у Чарльза Бургойна. Что ж, теперь это может быть поместье Чарльза Бургойна. Чего не сказано в этой газетенке, так это того, что покупать устье Стоунз-Крик бесполезно, если ты не можешь добраться до него. И единственный путь лежит через заповедник или через лагерь.’
  
  ‘Лагерь принадлежит Бургойну?’
  
  ‘Его отец отдал "Компаньонам" в аренду на сорок лет. "Пепперкорн". Это история, после пожара там ничего не было. "Компаньоны" тоже история ’.
  
  У Кэшина зазвонил мобильный. Он вышел на улицу. Виллани.
  
  ‘Джо, Бургойн. Вчера в Сиднее двое парней пытались продать часы Breitling’.
  
  OceanofPDF.com
  
  
  
  КЭШИН СИДЕЛ за столиком на тротуаре. ‘ Когда вы это услышали? ’ спросил он.
  
  ‘Пять минут назад", - сказал Виллани. ‘Что-то вроде конвертеров наличных. По сути, твой ломбард. Менеджер поступил правильно, отправив своего аутсайдера за ними, и он получил повторное предупреждение, сообщил об этом. И это до сих пор лежало на столе у какого-то придурка.’
  
  ‘И что?"
  
  ‘Тойота юте", твинкэб. Мартин Фрейзер Геттиган, Холт-стрит, 14, Кромарти’.
  
  ‘Господи, ’ сказал Кэшин, ‘ только не еще один Геттиган’.
  
  ‘Да?’
  
  ‘Клан. Много геттиганов’.
  
  ‘О чем мы говорим? Абориген?’
  
  ‘Некоторые есть, некоторые нет’.
  
  ‘Как итальянцы. Узнай об этой юте, никого не напугав? Не доверяю индейкам Кромарти. Индейки и головорезы’.
  
  Кэшин подумал о строительной площадке, о трясущемся фургоне с панелями. ‘Я попробую’.
  
  ‘Издалека, понимаешь?’
  
  ‘Не кэпиче? Вышло из моды, не так ли?’
  
  Виллани сказал: ‘Не затягивай с этим. Я говорю о минутах’.
  
  ‘Чего бы это ни стоило", - сказал Кэшин.
  
  Он позвонил в участок, ему позвонили Кендалл. ‘Послушайте, есть отчет об инциденте с Алланом Джеймсом Моррисом, мной, жалоба из начальной школы. Там есть номер его мобильного’.
  
  Моррису потребовалось больше минуты, чтобы ответить. "Натягивает штаны где-нибудь на стройке", - подумал Кэшин.
  
  ‘Да’.
  
  - Аллан?’
  
  ‘Да’.
  
  ‘Детектив-сержант Кэшин из Порт-Монро. Помнишь меня?’
  
  ‘Дааа?’
  
  - Ты можешь мне кое с чем помочь. Хорошо?
  
  ‘Что?’
  
  Мартин Фрейзер Геттиган, Холт-стрит, 14. Знаешь его?
  
  ‘Почему?’
  
  ‘Я спешу, сынок. Знаешь его?’
  
  ‘Знаю его, да’.
  
  ‘Он в городе?’
  
  ‘Не знаю. нечасто его вижу’.
  
  Кэшин сказал: ‘Аллан, я хочу, чтобы ты кое-что для меня сделал’.
  
  ‘Боже, приятель, я не выполняю работу гребаного копа ...’
  
  ‘ Аллан, два слова. Чья-то внучка.
  
  Кэшин услышал звуки со строительной площадки: стрельбу из гвоздодера, удары молотка, обмен криками.
  
  "Что?" - спросил Моррис.
  
  ‘Я хочу знать, кто сидит за рулем Toyota ute Мартина’.
  
  ‘Как я, блядь, должен...’
  
  ‘Сделай это. У тебя есть пять минут’.
  
  Кэшин подъехал к гаражу Каллахана на перекрестке Кенмар, заправился. Дерри Каллахан вышел из сервисного отсека, кепка натянута до бровей, небритый. Кэшин знал его с начальной школы.
  
  ‘Вам, парни, делать нечего, кроме как разъезжать по округе?’ сказал он. Он вытер пальцем под носом, затемнив масляное пятно. ‘Что происходит с делом Бургойна?’
  
  ‘Расследование продолжается’.
  
  Продолжаем? Ты проверяешь бунов? Комендантский час на всем гребаном Даунте, вот что я говорю. Для начала обнеси его колючей проволокой. Проверь, как они приходят и уходят.’
  
  ‘Нестандартное мышление", - сказал Кэшин. ‘Почему бы тебе не написать письмо премьер-министру? Ну, с правописанием были бы проблемы. Ты мог бы позвонить’.
  
  Брови Дерри скрылись под кепкой. ‘ Они поняли? - спросил он. ‘ Обратная связь?
  
  Мобильный зазвонил, когда Кэшин расплачивался с сестрой Дерри, толстушкой Робин, глаза-щелочки, рот постоянно кривился в усмешке. Он дал ему зазвонить, взял сдачу и вышел на холод, постоял у машины на ветру, глядя через шоссе на плоскую землю, склонившуюся траву, нажал кнопку телефона.
  
  ‘Ну, он здесь", - сказал Аллан Моррис. ‘Работает у своего старика’.
  
  ‘Ют"?
  
  ‘Пришлось выдумать чертовски глупую историю’.
  
  ‘Да?’
  
  ‘Говорит, что одолжил его Барри Коултеру, и сын Барри свалил на нем. Он ни хрена не счастлив, скажу я тебе’.
  
  Острая боль поднялась от левой ноги, верхней части бедра, к бедру. Он хорошо знал это чувство, старый друг. Он переступил с ноги на ногу. - Как зовут парня? - спросил я.
  
  ‘Донни’.
  
  ‘ Это Донни Коултер? - спросил я.
  
  ‘Что еще?’
  
  ‘Свалил куда?’
  
  Сидни. Он позвонил. С ним еще один парень, Люк Эриксен. Он водитель. Они двоюродные братья. Вроде того. Донни не слишком умен.
  
  ‘У этих ребят были неприятности?’
  
  ‘Черные дети? В этом городе? Я, телефонист с Марса?’
  
  ‘Да или нет?’
  
  ‘Не знаю’.
  
  ‘У нас никогда не было этого разговора", - сказал Кэшин.
  
  ‘Черт. И я планирую ходить и рассказывать об этом всем’.
  
  Кэшин позвонил на станцию Кромарти, дозвонился до Хопгуда и назвал ему имена.
  
  ‘ Донни Коултер, Люк Эриксен, - представился Хопгуд. ‘ Я поговорю с советником по связям с Бунами. Перезвоню вам.
  
  Кэшин отъехал от заправок, припарковался у обочины, подождал в машине, думая о том, чтобы покурить, о том, чтобы еще раз попытаться уговорить Вики позволить ему увидеть мальчика. Сомневалась ли она, что мальчик его? Она не хотела обсуждать эту тему. У него есть отец, это было все, что она сказала. Когда у них был их последний, неожиданный роман на одну ночь, она встречалась с Доном, мужчиной, за которого вышла замуж. Смотрю, трахаюсь, в прачечной мужская одежда, за задней дверью грязные ботинки. В глине была выкопана грядка для овощей, на палочки наколоты этикетки с упаковок семян — это точно была не Вики.
  
  Нужно быть слепым, чтобы не знать, кто был отцом. У мальчика на лбу было написано "Кэшин".
  
  Его мобильный.
  
  ‘Типичная черная шваль Daunt", - сказал Хопгуд. ‘У них какая-то второстепенная форма. Подозреваются в совместных ограблениях. Значит, они их совершили. Люк старше, он воображает себя бойцом. Донни - умственно отсталый, ходит за ним по пятам. Люк - племянник Бобби Уолша.’
  
  ‘Сколько тебе лет?’
  
  Донни семнадцать, Люку девятнадцать. Мне сказали, что они могут быть братьями. Старик Люка трахал все, что движется. В порядке вещей. В чем интерес?
  
  ‘Похоже, один из них пытался продать в Сиднее часы, похожие на часы Бургойна’.
  
  Пауза, свист. "Мог бы, черт возьми, и догадаться’.
  
  ‘На Нью-Саут поступило сообщение о "Тойоте юте", зарегистрированной на имя Мартина Геттигена, Холт-стрит, 14. В ней ребята’.
  
  ‘Ну-ну. Может, сходим и навестим Мартина", - сказал Хопгуд.
  
  ‘Это было бы чертовски глупо’.
  
  ‘Ты хочешь сказать мне, что это глупо?’
  
  ‘Я передаю сообщение’.
  
  "С гребаной высоты". Как тебе будет угодно.
  
  ‘Я буду держать вас в курсе", - сказал Кэшин.
  
  ‘Ну и дела, спасибо", - сказал Хопгуд. ‘Мне так нравится быть в гребаном курсе событий’.
  
  Кэшин позвонил Виллани.
  
  ‘Господи Иисусе’, - сказал Виллани. ‘Подключенный там, внизу, не так ли? У меня новости. В Гоулберне замечена машина с тремя пассажирами. Похоже, ваши мальчики возвращаются домой.’
  
  ‘ Трое?’
  
  ‘Подвезли кого-нибудь, кто знает’.
  
  ‘Вы должны знать, что Люк Эриксен - племянник Бобби Уолша’.
  
  ‘ Да? Ну и что?
  
  ‘Я просто говорю тебе. Собираешься их забрать?’
  
  ‘Я не хочу никакого дерьма с погоней по горячим следам’, - сказал Виллани. ‘Следующее, что они делают на скорости сто восемьдесят миль в час на Хьюме, они уничтожают семью в фургоне Коммодора. Выживает только собака. Тогда это моя вина.’
  
  ‘И что?"
  
  ‘Мы проследим за ними всю дорогу, если я смогу заставить этих сельских придурков отнестись к КАЛОФУ серьезно и не тратить смену на то, чтобы высматривать юбку, которая могла бы остановиться’.
  
  ‘Если они вернутся сюда, ’ сказал Кэшин, ‘ это будет работой Хопгуда’.
  
  ‘Нет", - сказал Виллани. ‘Ты главный. Ты достаточно симулировал. Я хочу избежать операции в стиле Вако, когда люди слишком много смотрят телевизор. Понимаешь?’
  
  ‘Кэпич", - сказал Кэшин. ‘ Что бы это ни значило.
  
  ‘Не спрашивай меня. Я мальчик из Шеппартона’.
  
  OceanofPDF.com
  
  
  
  В 3 часа дня позвонил Хопгуд.
  
  Кэшин был в Порт-Монро, смотрел на чаек, ссорящихся на заднем дворе, и никаких собак, которые могли бы их прогнать.
  
  ‘Эти лихие еноты уже в пути", - сказал Хопгуд. ‘Не останавливайтесь где-нибудь, чтобы пропустить по стаканчику, они будут здесь около полуночи’. Он помолчал. ‘Я так понимаю, ты здесь главный’.
  
  ‘Теоретически", - сказал Кэшин. ‘Я буду там примерно через час’.
  
  Он пошел домой, покормил собак. Им не понравилось изменение распорядка дня; еду принесли после прогулки, это было в порядке вещей. Ребба нигде не было видно. Он оставил записку о собаках и поехал в Кромарти.
  
  Хопгуд был в своем кабинете, опрятной комнате, папки на полках, аккуратные подносы для входящих и исходящих документов. Он был в рубашке с короткими рукавами, белой рубашке, застегнутой на все пуговицы. ‘ Садись, ’ сказал он.
  
  Кэшин сел.
  
  ‘Итак, как ты хочешь, чтобы это было сделано?’ Хопгуд изобразил скуку.
  
  ‘Я прислушаюсь к совету’.
  
  ‘Ты, блядь, босс, ты мне и скажи".
  
  У Кэшина зазвонил мобильный. Он вышел в коридор.
  
  ‘Племянник Бобби Уолша", - сказал Виллани. ‘Я понимаю твою точку зрения. Мы все делаем по правилам. К тебе направляется какой-то парень. Пол Доув, детектив-сержант. Переведен из федералов, занимался мягкотелыми делами, он никому не был нужен, но он умный, поэтому я взял его. Он учится, прилагает усилия. ’
  
  Берет на себя все усилия. Это было выражение Синго. Они оба были детьми Синго, они использовали его слова, не задумываясь.
  
  "Он берет управление на себя?’ - спросил Кэшин.
  
  ‘Нет, нет, ты здесь главный’.
  
  ‘Да?’
  
  Что ‘Да’?
  
  ‘Да ладно тебе", - сказал Кэшин.
  
  ‘Он абориген. Комиссар хочет, чтобы он был там’.
  
  ‘Я заблудился здесь. Наступила ночь’.
  
  ‘Не прикидывайся наивным, парень", - сказал Виллани. ‘Ты рассказывал мне о Бобби Уолше. Плюс послужной список Кромарти чертовски ужасен. Две смерти в камерах, много других подозрительных вещей.’
  
  ‘Продолжай’.
  
  Итак. Когда эти парни доберутся туда, они будут измотаны. Отпусти их домой. Ты хочешь, чтобы они спали. Заходи через два часа после того, как они все соберут, еще. Осторожно. Я не могу сказать этого слишком категорично.’
  
  Разговор закончился. Кэшин вернулся в кабинет Хопгуда.
  
  ‘Виллани’, - сказал он. "Он хочет, чтобы мальчиков забрали домой’.
  
  ‘Что?’
  
  ‘Дома. После того, как они лягут спать".
  
  ‘Господи Иисусе", - сказал Хопгуд, проводя обеими руками по волосам. ‘Теперь я все слышал. Ты не можешь просто зайти ночью в гребаный Даунт и арестовывать людей. Это территория индейцев. Отличный шанс, что в конечном итоге на нас нападет вся гребаная улица, весь гребаный Даунт, сотни енотов с их гребаными мордами.’
  
  Хопгуд встал, подошел к окну, засунув руки в карманы. "Скажи своему приятелю по wog, что я хочу подтверждения того, что он берет на себя всю ответственность за этот курс действий. Вы оба ’.
  
  ‘Что бы ты посоветовал?’ - спросил Кэшин.
  
  ‘Поднимай пиздюлей по дороге в город, это не риск и не проблема’.
  
  Кэшин вышел из комнаты и позвонил Виллани. ‘Местная мудрость, - сказал он, - заключается в том, что идти в Даунт ради чего-то подобного - значит напасть на маленького Черного ястреба. Хопгуд говорит, что поднять их по пути сюда несложно. Я говорю, пусть он этим занимается. ’
  
  Виллани печально вздохнул. ‘ Ты уверен?
  
  ‘Как я могу быть уверен? Даунт уже не то место, которым он был, когда я был ребенком’.
  
  ‘Джо, комиссар у меня на "хаммере"".
  
  Кэшин думал, что хотел бы оказаться где-нибудь в другом месте. ‘Я думаю, ты, возможно, слишком драматизируешь", - сказал он. ‘Это просто трое детей в одной лодке. Сделать это не так уж сложно.’
  
  ‘Значит, это ты будешь по телевизору объяснять, что случилось с родственницей Бобби Уолша?’
  
  ‘Нет", - сказал Кэшин. ‘Я буду тем, кто спрячется в шкафу и позволит твоему Даву объясниться’.
  
  ‘Пошел ты", - сказал Виллани. ‘Я говорю это по-хорошему. Тогда сделай это’.
  
  Кэшин рассказал Хопгуду.
  
  ‘Кое-какой смысл", - сказал Хопгуд, повернувшись лицом в профиль. "Это что-то новенькое’.
  
  ‘Они посылают кого-то вниз. Комиссар хочет, чтобы присутствовал офицер-абориген’.
  
  ‘Господи, здесь недостаточно енотов", - сказал Хопгуд. ‘Мы должны импортировать еще одного черного ублюдка’.
  
  ‘Здесь есть где-нибудь, где я могу присесть?’ - спросил Кэшин.
  
  Хопгуд улыбнулся ему, обнажив верхние зубы с небольшой щелью посередине. ‘ Устали, да? Надо было брать пенсию, такой долбанутый парень, как ты. Пошел наверх, где тепло.
  
  Кэшин усилием воли заставил мышцы своего лица успокоиться, посмотрел в сторону окна, ничего не увидел, сосчитал цифры. Будет день, будет час, минута. Это было бы мгновение.
  
  OceanofPDF.com
  
  
  
  ЗДЕСЬ был обычный беспорядок: сдвинутые вместе столы, повсюду папки, сушилка для белья, полная грязных кружек. Кто-то оставил в углу сумку для гольфа, семь клюшек, не все из одной семьи.
  
  Кэшин ел пирог с мясной похлебкой, когда Хопгуд впустил Доува.
  
  ‘Прибыл надзиратель", - сказал он и ушел.
  
  Даву было чуть за тридцать, высокий, худощавый, светло-каштановая голова коротко подстрижена в стиле отдела по расследованию убийств, круглые очки без оправы. Он поставил свой портфель на стол. Они пожали друг другу руки.
  
  ‘Я здесь, потому что они хотят получить хороший подарок, когда вы арестуете племянника Бобби Уолша", - сказал Доув. У него был хриплый голос, как у человека, получившего удар по голосовому аппарату.
  
  ‘Яснее некуда", - сказал Кэшин.
  
  Дав некоторое время смотрела на Кэшина, затем обвела взглядом комнату. ‘Слышал о вас", - сказал он. ‘Где мне сесть?’
  
  ‘ Куда угодно. Ты поел?
  
  ‘Да, уже в пути’. Дав снял свое черное пальто, под ним оказалась черная кожаная куртка. ‘Мне нужно кое-что обсудить", - сказал он, открывая свой портфель.
  
  Кэшин не возражал против этого. Он завернул остатки пирога, положил их в мусорное ведро и вернулся к Джозефу Конраду. Ностромо. Он пытался прочитать все книги Конрада, сам не зная зачем. Возможно, это было потому, что Винчентия сказала ему, что Конрад был поляком, который должен был научиться писать по-английски. Он думал, что именно такая книга ему нужна — писатель, читатель, они оба были на чужой территории.
  
  У Кэшина зазвонил мобильный.
  
  ‘ Снова позвал Майкл. Его мать.
  
  ‘Здесь немного неспокойно, Сиб. Я сделаю это при первой же возможности. Да’.
  
  ‘Я беспокоюсь, Джо. Ты же знаешь, я не из тех, кто беспокоится’.
  
  Кэшин хотел сказать, что он это очень хорошо знал.
  
  ‘Ты мог бы сделать это сейчас, Джо. Это не займет и минуты. Просто позвони ему’.
  
  ‘Как можно скорее. Я позвоню ему как можно скорее. Обещаю’.
  
  ‘Хороший мальчик. Спасибо тебе, Джозеф’.
  
  Позвони Майклу. Майкл однажды пришел навестить его в больнице. Он стоял у окна, говорил оттуда, не садясь, ответил на три телефонных звонка и сделал один. ‘Что ж, - сказал он, уходя, ‘ выбрал опасную профессию, не так ли’. У него была тонкая улыбка, улыбка босса. Она гласила: "Я не могу подобраться близко". Возможно, однажды мне придется тебя уволить.
  
  Хопгуд просунул голову. ‘ Кобхэм. Сервопривод BP. Трое в машине.
  
  Мальчики были в 140 километрах отсюда.
  
  Кэшин вышел прогуляться, купил сигарет, снова сдался. Холодная ночь, дождь при западном ветре, последние листья заигрывают с бумажками в свете уличных фонарей. Он закурил и пошел по улице зданий из голубого камня, мимо мрачного здания суда, места, где молодые люди наконец нашли сурового отца, которого они так долго искали. За углом, в гору, мимо темных магазинов к старому банку Содружества на следующем углу, где сейчас цветочный, сувенирный и туристическое агентства.
  
  Здесь, на высотах Кромарти, богачи девятнадцатого века и позже — торговцы шерстью и зерном, коммерсанты всех мастей, владельцы мукомольных заводов, пивоварен, литейных цехов, фабрики по производству джутовых мешков, ледяного завода, завода по розливу минеральной воды, землевладельцы внутренних районов, врачи и юристы — строили дома из камня и кирпича.
  
  Переезд в город был важным событием, когда Кэшин был мальчиком. Они вчетвером в Кингсвуде субботним утром: его отец с несколькими порезами от бритья на лице, черные волосы причесаны и блестят, его мать в своей элегантной одежде, которую надевают только для города. Кэшин подумал о том, как она прикасается к затылку его отца, о нежно-розовом лаке на ее ногтях.
  
  Он завернул за угол паба "Риджент", шум за желтыми окнами напоминал прибой. Когда с покупками было покончено, Мик Кэшин встретился со своим братом Леном в "Ридженте", чтобы выпить, прежде чем они отправились домой. Он высадил Сибил и двух мальчиков на набережной и пошел в паб. Они купили чипсов в маленьком магазинчике и вышли на длинный пирс, глядя на лодки и людей, ловящих рыбу. Затем они пошли через город, вверх по улице, по которой он сейчас шел. Кэшин вспомнил, что Майкл всегда держался от них на расстоянии, держался сзади, разглядывая витрины магазинов. Найти машину было несложно, всегда рядом с пабом. Они сели и стали ждать Мика Кэшина. У Майкла был школьный портфель, он делал домашнее задание, должно быть, по математике. Его мать читала ему из книги загадок. Джо любил эти загадки, знал их наизусть. Майкл в этом не участвовал.
  
  Мик Кэшин переходил дорогу с дядей Леном, смеясь, положив руку Лену на плечо. Лен тоже был мертв, у него случился приступ астмы.
  
  Кэшин почувствовал ветер на лице, запах соли в голове. Он снова был мальчиком, ребенок жил в нем. Он завернул за угол и вернулся к затхлому воздуху вокзала, двум пожилым людям за стойкой, дежурному полицейскому, который выглядел огорченным и почесывал затылок. Кто-то в камерах издавал печальный поюще-стонущий звук.
  
  Хопгуд и четверо людей в штатском находились в офисе. Один из них, худой, лысеющий мужчина, ел гамбургер и макал чипсы в емкость с томатным соусом, добавляя их в смесь. Дав стояла у урны и наливала кипяток в пластиковый стаканчик.
  
  ‘Добро пожаловать, незнакомец", - сказал Хопгуд. ‘Парень из Хоскиссона только что зарегистрировал рейс. У нас есть пятьдесят минут или около того’.
  
  Хопгуд не стал представляться, подошел к белой доске, испещренной призраками сотен брифингов, и нарисовал дорожную карту.
  
  ‘Я предполагаю, что эти придурки направляются к дому Донни или Люка’, - сказал он. ‘Без разницы, в квартале друг от друга. Они едут по Стокъярд-роуд. У нас там машина, у нее поломка, она сообщит мне, когда они проедут. Когда они доберутся до Андерсен-роуд, это здесь, второй светофор, они могут повернуть направо или продолжить движение сюда, спуститься на Кардиган-стрит и повернуть направо.’
  
  Перо Хопгуда расширило дорогу от Кромарти. ‘Это слишком сложно. Поэтому мы должны отвезти их сюда, где все еще одна полоса движения’. Он указал на перекресток. ‘Лэмбинг-стрит и Стокъярд-роуд’.
  
  Он поставил крестик дальше по дороге. - Ремонтная мастерская Голдинга. Престон и Кей Ди, вы подождете здесь, лицом к городу. Вы третья группа. Я дам тебе знать, когда трогаться в путь, чтобы ты был перед ютой. Когда ты доберешься до сигнальных огней, они будут красными. Они будут оставаться красными, пока мы не закончим. Со мной так далеко?’
  
  Все кивнули. Пожиратель гамбургеров рыгнул.
  
  - Теперь, когда "ют" подъезжает к вам сзади, ’ сказал он, - вы, парни, сидите тихо. Подождите, ладно? Ллойд, Стегги и я, это первая группа, мы подъедем к ним на Крейсере и быстро смываемся.’
  
  Хопгуд провел пальцем у себя под носом. ‘И Ллойд, и Стегги, - сказал он, - настоящим я заявляю вам и всем остальным, что я получил послание свыше, и ничто, абсолютно ничто, не может случиться с этими ... с этими придурками’.
  
  Он переводил взгляд с одного лица на другое, не глядя ни на Кэшина, ни на Дав.
  
  ‘Правильно", - сказал он. ‘Если случится что-нибудь глупое, мы убежим и спрячемся. Мы умрем придурков голодом. Это не какая-то операция SOG. Старший сержант Кэшин, вы хотите что-то сказать? ’
  
  Кэшин подождал несколько секунд. ‘ Я заверил инспектора Виллани и комиссара по борьбе с преступностью, что семь подготовленных полицейских без проблем заберут троих подростков для допроса.
  
  Хопгуд кивнул. ‘ Детективы Кэшин и Дав, вы будете второй группой во второй машине за ютой. Ваши услуги вряд ли понадобятся. Есть вопросы? Нет? Давайте начнем. Я буду говорить со всеми вами. Код - это сэндвич. Сандвичи. Все в порядке?’
  
  ‘Есть ли у них сканер?’ - спросил Престон. У него был большой нос и маленькие редкие усики, он походил на грызуна.
  
  ‘Имейте сердце", - сказал Хопгуд. ‘Это бесстрашные придурки’.
  
  Вошел полицейский в форме. ‘ Третий на юте, - сказал он, - возможно, еще один кузен. Кори Паско. Он некоторое время жил в Сиднее.
  
  Они надели куртки и вышли на автостоянку за станцией, небольшой мощеный дворик, вырубленный в каменном холме.
  
  ‘ Возьми "Сокол", ’ сказал Хопгуд Кэшину. - Он в лучшем состоянии, чем кажется.
  
  Они выехали целой колонной: впереди "Лендкрузер" Хопгуда, затем Кэшин и Дав, за ними копы Престон и Кей Ди на белом "Коммодоре". Теперь шел сильный дождь, по улицам бежали огни машин и неоновые вывески магазинов, размытые пятна и лужи красного и белого, синего, зеленого и желтого. Они пересекли шоссе и поехали через пригород, мимо ипподрома и выставочных площадок, свернули у олд-митворкс. Они были на Стокъярд-роуд. Мальчики были там и направлялись к ним.
  
  ‘ Этот парень знает, что делает? ’ спросил Доув. Его подбородок был опущен в воротник пальто.
  
  ‘Мы надеемся", - сказал Кэшин. В машине пахло сигаретным дымом, потом и жареной картошкой на старом масле.
  
  ‘Сэндвич", - сказал Хопгуд по радио. ‘Группа три, станция на подходе, через двадцать пять минут я снова получу сообщение’.
  
  ‘Группа три, вас понял", - произнес голос, возможно, Кей Ди.
  
  Справа показался магазин Golding's Smash Repair, большое жестяное здание с алой неоновой вывеской. В зеркало заднего вида Кэшин увидел, как белый Commodore отъезжает.
  
  Дождь усилился. Он увеличил скорость дворников.
  
  ‘ Группа сэндвичей номер один, - сказал Хопгуд. ‘ Поворачиваем налево.
  
  ‘Вторая группа, вас понял", - сказал Кэшин. Он последовал за патрульной машиной на грунтовую боковую дорогу. Она остановилась, он остановился. Она развернулась, он тоже. Машина остановилась. Он затормозил за ней, выключил фары.
  
  В его окно постучали. Он спустился вниз.
  
  ‘Не выключайте мотор, следуйте за нами, когда мы уйдем", - сказал Хопгуд. ‘С этого момента больше никаких разговоров по радио’.
  
  ‘Правильно’.
  
  ‘Не нравится мне этот гребаный дождь", - сказал Хопгуд и ушел в темноту.
  
  Окно поднято. Они сидели молча. У Кэшина заболел таз. Он освоился со своим дыханием, но ему приходилось переминаться с ноги на ногу каждую минуту или две, пытаясь перенести вес своего туловища на менее активные нервы.
  
  ‘Ничего, если я закурю?’ - спросила Дав.
  
  ‘Присоединяюсь к тебе".
  
  Он щелкнул зажигалкой, взял сигарету у Доув, опустил стекло на сантиметр или два. Доув прикурил от раскаленной спирали. Некоторое время они курили молча, но от никотина развязывается язык.
  
  ‘И часто ты это делаешь?’ - спросил Кэшин.
  
  Дав повернул голову. Кэшин мог видеть только белки его глаз. ‘ От чего?
  
  ‘Будь представителем аборигенов’.
  
  ‘Это услуга для Виллани. Он говорит, что на него надавили из-за связей с Бобби Уолшем. Я уволился из федералов, потому что не хотел быть выдающимся копом’.
  
  "Я учился в начальной школе с Бобби Уолшем", - сказал Кэшин и пожалел об этом.
  
  ‘Я думал, он вырос в поселении Даунт’.
  
  ‘Тогда там не было школы. Дети приехали в Кенмар’.
  
  ‘Так ты его знаешь?’
  
  ‘Он бы меня не вспомнил. Возможно, он помнит моего кузена. Bern. Они объединились ради детей, обзывали их.’
  
  Зачем я все это затеял, подумал Кэшин? Чтобы снискать расположение этого человека?
  
  Долгое молчание, ни звука от двигателя. Кэшин нажал на педаль, и мотор зарычал.
  
  ‘Что это за названия?’ - спросила Дав.
  
  ‘Бун. Енот. Что-то в этом роде’.
  
  Снова тишина. Сигарета Дав тлела. ‘ Почему они так назвали твоего кузена?
  
  ‘Его мама - аборигенка. Моя тетя Стелла. Она из Даунта’.
  
  ‘Что, значит, ты хороший зять’.
  
  ‘Да. Вроде того’.
  
  В больнице он начал думать о том, что никогда не был рядом со своими двоюродными братьями-дуками, с Бобби Уолшем и другими ребятами из Даунта, когда белые называли их бунами, кунами, ниггерами. Он ушел. Никто его не обзывал, это было не его дело. Он вспомнил, как рассказывал отцу о драках. Мик Кэшин работал на тракторе, старом Мэсси Фергюсоне, большими пальцами заводил свечи зажигания. ‘Тебе не нужно ничего делать, пока они проигрывают", - сказал он. ‘Тогда тебе лучше войти, надрать пару голов. Поступи правильно. Семья твоей мамы’.
  
  К тому времени, когда его взяла к себе тетя Стелла, никто уже не называл его Дуг кидом. Им не нужна была ничья помощь. Они были большими, и ты ее не получал: они пришли как команда.
  
  Кэшин наблюдал за главной дорогой. Дорогу пересекла машина. Патрульная машина не двигалась. Не та. Он включил дворники. Дождь усиливался. Пришло время отменить это мероприятие, вы не могли бы делать подобные вещи во время ливня.
  
  Мимо промелькнула еще одна машина.
  
  Горят задние фонари. Хопгуд трогается с места.
  
  ‘Поехали", - сказал Кэшин.
  
  OceanofPDF.com
  
  
  
  ШЕЛ сильный дождь, дворники Falcon не справлялись с ним.
  
  Хопгуд, не колеблясь на перекрестке, повернул направо.
  
  Кэшин последовал за ним, но почти ничего не смог разглядеть.
  
  Они были на пятидесяти, восьмидесяти, девяноста, ста, "Фалькон" сел на мель, большего он сделать не мог, что-то было не так.
  
  Он почувствовал, как закачалось переднее колесо, подумал, что потеряет управление, и притормозил.
  
  Задние фонари "Хопгуда" исчезли в промозглой ночи.
  
  Это было неумно, это был неподходящий способ сделать это.
  
  ‘Позовите Хопгуда", - сказал Кэшин. ‘Это чушь собачья’.
  
  Доув взяла трубку. - "Сэндвич-два" для "Сэндвича-один", принимаю вас. Прием.’
  
  Ответа нет.
  
  Слева ремонтируют здание Golding's Smash, неоновая вывеска выглядит красным пятном во влажной ночи. Машина номер один, группа номер три, Престон и Кей Ди, они бы уже выехали, сейчас они были бы впереди ute, приближаясь к светофору.
  
  ‘ Уходим, - сказал Кэшин. ‘ Скажи ему.
  
  ‘Сэндвич номер один, оставляю, оставляю, принято? Пожалуйста, вас понял’.
  
  Четыре машины мчатся под дождем непроглядной ночью.
  
  Огни были бы красными. Престон остановился бы.
  
  Юта останавливалась позади него. Трое детей в двухместном такси. Устал от долгой поездки. Зевает. Думает о доме и постели. Были ли они нападавшими на Бургойна? По крайней мере, один из них должен был знать, кто снял часы с запястья старика.
  
  ‘Я повторяю, уходите, уходите", - сказала Доув. ‘Вас понял, вас понял’.
  
  ‘Повтори, Сэндвич-два, я тебя не слышу’.
  
  Приближаемся к последнему повороту, льет дождь, приближается перекресток Ламб-стрит. Кэшин не мог видеть ничего, кроме желтого свечения уличных фонарей за ним.
  
  ‘Сэндвич номер один, оставляю, оставляю, принято? Пожалуйста, вас понял’.
  
  Кэшин замедлил ход, теперь уже на повороте.
  
  Красный блик. Задние фонари крейсера.
  
  Остановился.
  
  Кэшин затормозил, спина "Сокола" хотела соскользнуть в сторону, ему пришлось последовать за ней, мягко выпрямиться.
  
  ‘Черт возьми", - сказала Доув. ‘Сэндвич-один, отказываюсь, отказываюсь, я повторяю, отказываюсь. Вас понял, вас понял’.
  
  Кэшин остановился позади патрульной машины, ничего не мог разглядеть. Открываются три двери.
  
  ‘Пошли", - сказал он, здесь что-то сильно не так.
  
  Дав первым обогнул машину, Кэшин врезался в него, они чуть не упали, оба ослепли под проливным дождем.
  
  Автомобиль врезался в светофор на встречной полосе дороги. Юта. Он мог видеть три или четыре фигуры, слоняющиеся вокруг.
  
  Выстрелы.
  
  Кто-то крикнул: ‘ПОЛОЖИ ЭТУ ГРЕБАНУЮ ШТУКУ...’
  
  Выстрел из дробовика, дульное пламя дробовика, отраженное мокрым асфальтом.
  
  ‘БРОСЬ ЭТО, БРОСЬ ГРЕБАНЫЙ ПИСТОЛЕТ!’
  
  ‘НАЗАД, НАЗАД!’
  
  Еще два хлопка, пистолет, язычки пламени, быстро, ЧМОК-ЧМОК.
  
  Тишина.
  
  ‘Черт", - сказала Доув. "О, мой сладкий трах’.
  
  Кто-то стонал.
  
  Хопгуд крикнул: ‘Кей Ди, ГИССУС - ГРЕБАНЫЙ ПРОЖЕКТОР!’
  
  Несколько секунд - и зажегся свет, мир стал белым, Кэшин увидел разбитую машину, тысячи стеклянных осколков, сверкающих на дороге.
  
  Стоят трое мужчин. За ютой тело, рядом дробовик.
  
  Он пересек пространство, вытирая капли дождя с лица.
  
  Ллойд и Стегги, оружие наготове, бледные лица. Рот Стегги шевелился, он пытался что-то сказать. Потом его вырвало, показался столб жидкости. Он опустился на колени, на все четвереньки.
  
  ‘ Вызовите скорую помощь! - Крикнул Кэшин. ‘ Максимальная гребаная скорость!
  
  Он подошел к человеку на земле, стройному юноше, его рот был открыт. Ему выстрелили в горло. Кэшин увидел блеск зубов, услышал булькающий звук. Юноша закашлялся, из него хлынула кровь, он побежал по дороге, гуще дождя.
  
  Кэшин взял юношу за плечи, поднял его, зная, что он умирает, почувствовал это в тонких руках, легком встряхивании, услышал это в хриплых звуках.
  
  ‘ Гребаный идиот, ’ сказал Хопгуд у него за спиной.
  
  Кэшин подвел мальчика. Он ничем не мог помочь. Он встал и пошел к юте. Водитель был прижат к рулю и приборной панели, его лицо было залито кровью, кровь была повсюду.
  
  Кэшин приложил палец к его шее, нащупал слабейший пульс. Он попытался открыть дверь, не смог. Он перешел на другую сторону. Там была Дав. Пассажиром был другой мальчик, изо рта у него текла кровь, но глаза были широко раскрыты.
  
  ‘О черт’, - тихо сказал он. Он повторял это снова и снова.
  
  Они вытащили его, положили на землю. Он будет жить.
  
  Приехала скорая помощь, затем другая, вторая с врачом, женщиной. Она никогда не стреляла из огнестрельного оружия, но это не имело значения, всегда было слишком поздно.
  
  Когда они подняли мальчика, Кэшин увидел в черной луже рядом с ним дробовик, одноствольное помповое ружье, обрезанное.
  
  Водитель был еще жив, когда его доставили в машину скорой помощи. Копы стояли вокруг.
  
  ‘Здесь никто ничего не трогает", - сказал Кэшин. ‘Ни хрена себе. Перекройте дорогу’.
  
  ‘Кем, черт возьми, ты себя возомнил?’ - спросил Хопгуд. ‘Это Кромарти, приятель’.
  
  OceanofPDF.com
  
  
  
  ВИЛЛАНИ вставил кассету в магнитофон и отдал Хопгуду пульт дистанционного управления. ‘Это пресс-конференция двухчасовой давности’, - сказал Виллани. ‘В обеденный перерыв покажут по телевизору’.
  
  На мониторе появилось розовое детское личико помощника комиссара по борьбе с преступностью. Он преждевременно облысел. ‘Мой печальный долг сообщить, что двое из трех человек, участвовавших в инциденте возле Кромарти вчера поздно вечером, скончались от полученных травм", - сказал он. ‘Третий человек получил незначительную травму и ему ничего не угрожает. В настоящее время события являются предметом всестороннего расследования ’.
  
  Журналист спросил: "Можете ли вы подтвердить, что полиция стреляла в троих молодых людей-аборигенов на блокпосту?’
  
  Комиссар оставался безучастным. ‘Это был не блокпост, нет. Мы понимаем, что по полицейским был открыт огонь, и они отреагировали соответствующим образом’.
  
  ‘Если это был не блокпост, то что это было?’
  
  ‘Фигуранты дела являются подозреваемыми в ходе расследования, и была предпринята попытка их задержать’.
  
  ‘Это нападение Чарльза Бургойна?’
  
  ‘Правильно’.
  
  ‘Обе жертвы умерли от огнестрельных ранений?’
  
  ‘ Один из них. К сожалению.’
  
  Журналист спросил: ‘И это Люк Эриксен, племянник Бобби Уолша?’
  
  ‘Я пока не в состоянии ответить на этот вопрос", - сказал комиссар.
  
  ‘ А другой мальчик? От чего он умер?
  
  ‘Травмы, полученные в результате автомобильной аварии’.
  
  Другой журналист спросил: ‘Комиссар, задействованные офицеры были в форме полиции?’
  
  ‘На месте происшествия были полицейские в форме’.
  
  ‘Значит, если это был не блокпост, то это была неудачная погоня?’
  
  ‘Это была не погоня. Это была операция, разработанная для того, чтобы избежать любой опасности для всех участников и...’
  
  ‘Можете ли вы подтвердить, что за разбившимся автомобилем ехали две полицейские машины. Вы можете это подтвердить?’
  
  ‘Это верно, однако...’
  
  ‘Простите, комиссар, как это не погоня?’
  
  ‘Они не преследовали транспортное средство’.
  
  ‘Это был не блокпост и не погоня, и у вас есть двое мертвых молодых аборигенов?’
  
  Комиссар почесал щеку. ‘Я повторю еще раз’, - сказал он. ‘Это была операция по перехвату, направленная на то, чтобы свести к минимуму вероятность травм. Это всегда было намерением. Но сотрудники полиции, оказавшиеся в опасности, имеют явное право действовать, чтобы защитить себя и своих коллег.’
  
  ‘Комиссар, у Кромарти плохая репутация в такого рода делах, не так ли? Четыре аборигена погибли в делах, связанных с полицией, с 1987 года. Две смерти при заключении под стражу’.
  
  ‘Я не могу это комментировать. Насколько мне известно, офицеры, участвовавшие в этом инциденте, включая весьма уважаемого офицера полиции из числа аборигенов, вели себя с максимальным уважением к протоколу. После этого мы будем ждать вердикта коронера.’
  
  Виллани жестом велел Хопгуду выключить монитор. Кэшин стоял у окна, глядя на полуденный свет, заливавший каменное здание через дорогу, и с трудом мог сосредоточиться. Он думал о раздавленном мальчике в юте. Шейн Диаб выглядел так, словно из него выжали жизнь.
  
  Голуби и чайки разгуливали, некоторые дремали, очевидно, живя в дружеских отношениях. Затем на парапете вспыхнуло настоящее насилие — крылья, клювы, когти. Мир был всего лишь временным затишьем.
  
  ‘Положение таково, ’ сказал Виллани, потирая лицо обеими руками, старея сам, - что эта операция обрушила на меня, на вас, на этот участок и на всю гребаную полицию лавину дерьма. Мы утопаем в дерьме, виновные и невиновные.’
  
  ‘При всем уважении, ’ сказал Хопгуд, - откуда вы можете знать, что водитель окажется настолько тупым? Что за тупая пизда объезжает машину на красный свет и теряет управление?’
  
  ‘Ты не можешь", - сказал Виллани. "Но тебе не пришлось бы этого делать, если бы ты послушался меня и взял их домой. Теперь вам всем лучше молиться, чтобы именно эти дети напали на Бургойна.’
  
  ‘У Эриксена не было причин стрелять в нас", - сказал Хопгуд. ‘Он жестокий маленький засранец, он, вероятно, сделал бы то же самое, если бы мы подождали, пока они вернутся домой в Даунте’.
  
  ‘Насколько я понимаю, ’ сказал Виллани, ‘ Эриксен попал в аварию, он выходит, видит, как двое гражданских выскакивают из машины без опознавательных знаков и направляются к нему. Возможно, это безумные хуны. Три года назад четверо таких животных сделали точно то же самое, избили двух чернокожих детей до полусмерти, один из которых на всю жизнь прикован к инвалидному креслу. Также в этом городе год назад чернокожий парень, возвращавшийся домой, был сбит машиной. Он пытался убежать, но машина выехала на тротуар и подобрала его. Мертв по прибытии. закон. Во всяком случае, для чего-то.’
  
  Виллани оглядывал комнату. Теперь он уставился на Хопгуда. ‘ Вы знакомы с этими происшествиями, детектив?
  
  ‘ Да, босс. Но...
  
  ‘Оставь "но", детектив. Для дознания. Где тебе понадобятся все "но", которые ты сможешь найти". Виллани вздохнул. ‘Двое мертвых чернокожих детей", - сказал он. "Племянник Бобби Уолша". Черт.
  
  ‘Уолш никогда не был рядом со своим племянником", - сказал Хопгуд. ‘Он слишком хорош для своего товарища Даунта...’
  
  Он не произнес этого слова. Они все знали, что это за слово.
  
  ‘Хотел бы я быть подальше", - сказал Виллани. ‘Марс, это было бы хорошо. Может быть, недостаточно далеко’.
  
  Кэшин закашлялся, это вызвало алую вспышку боли.
  
  ‘Я всего лишь деревенский коп, ’ сказал Хопгуд, ‘ но мне не совсем ясно, что презумпция невиновности распространяется на придурков, которые пытаются проехать на красный свет, врезаться в столб, вылезти с нелицензированным обрезом и стрелять в полицейских’.
  
  Он потер щетину на верхней губе большим пальцем. ‘ Или все по-другому, когда они связаны с гребаным Бобби Уолшем?
  
  ‘Хорошо сказано", - сказал Виллани. ‘Презумпция невиновности. Вы могли бы подумать о переквалификации на юриста. В любом случае, для чего-нибудь’
  
  Он достал сигареты, щелкнул по пачке, взял одну губами, прикурил. Там был знак, запрещающий курение. Его дым стоял в мертвом воздухе.
  
  ‘Здешняя процедура станет образцом для будущих ошибок’, - сказал Виллани. ‘Два федерала плюс офицеры по этическим стандартам плюс офис омбудсмена. Они здесь. Все задействованные офицеры сейчас в отпуске. Любой контакт, будь то телефонный звонок, небольшая беседа, гребаное подмигивание из-за бананов в супермаркете, заставит заинтересованных лиц отвернуться. Понятно? Семья, братство, это дерьмо, это не сработает. Понятно?’
  
  Кэшин сказал: ‘Не могли бы вы повторить это еще раз?’
  
  Виллани сказал: ‘Ну, все, можешь идти. Кэшин остается’.
  
  Хопгуд и Дав ушли.
  
  ‘Джо, ’ сказал Виллани, ‘ я не ценю такого умного дерьма’.
  
  Он курил, стряхивая пепел в пластиковый стаканчик. Кэшин отвернулся, наблюдая за птицами на другой стороне улицы. Спит, шаркает ногами, срет, дерется.
  
  ‘За то, что я руководил этой заварушкой, я заклеймен", - сказал Виллани.
  
  ‘Это был мой совет. Что еще ты мог сделать?’
  
  ‘Вы передали взвешенное мнение Хопгуда. Именно это вы и сделали. Передали его дальше. Я решил’.
  
  Виллани закрыл глаза. Кэшин видел его усталость, крошечную вену, пульсирующую на веке.
  
  - Мне не следовало впускать тебя сюда, ’ сказал Виллани. ‘ Прости.
  
  ‘Чушь собачья. Никаких следов часов Бургойна?’
  
  ‘Нет. Наверное, выпорол где-нибудь в другом месте. Они ищут. Они не нашли дом Паско в Сиднее’.
  
  ‘Обнаружение в Сиднее в лучшем виде", - сказал Кэшин.
  
  ‘Я бы не стал показывать пальцем", - сказал Виллани. ‘Только не я’.
  
  Тишина. Виллани подошел к окну, с силой распахнул его, запустил окурком в голубей, выбил стекло.
  
  ‘Мне нужно выступить перед прессой", - сказал он. ‘Как я выгляжу?’
  
  ‘Восхитительно", - сказал Кэшин. ‘Хороший костюм, такая же рубашка и галстук’.
  
  ‘Рекомендовано экспертами’. У двери Виллани сказал: "На моем месте я бы говорил как можно меньше. Невинные вещи возвращаются, чтобы преследовать тебя. И этот ублюдок Хопгуд, Джо. Не делай ему никаких одолжений, он продаст тебя, не моргнув глазом.’
  
  OceanofPDF.com
  
  
  
  БЫЛА середина дня, когда настала очередь Кэшина.
  
  В перегретой комнате для допросов с включенными аудио- и видеозаписями он сидел на скользком виниловом стуле перед двумя федералами, толстым старшим сержантом из отдела этических стандартов по имени Питт и его озадаченным сторонним сотрудником Миллером, а также человеком из офиса полицейского омбудсмена.
  
  Кэшин воспользовался первой возможностью, чтобы сказать, что ему пришлось убедить Виллани одобрить операцию.
  
  ‘Что ж, об этом в другой раз’, - сказал Питт. "Сейчас не об этом’.
  
  Федералы, мужчина и женщина, жилистые, как марафонцы, дважды выслушали показания Кэшина. Затем они принялись за дело.
  
  ‘И я полагаю, ’ сказал мужчина, ‘ оглядываясь назад, вы бы сочли это ошибкой суждения?’
  
  ‘Оглядываясь назад, ’ сказал Кэшин, ‘ я вижу большую часть своей жизни как ошибку суждения’.
  
  ‘Вы серьезно относитесь к этому вопросу, детектив?’ - спросила женщина.
  
  Кэшин хотел послать ее нахуй. Он сказал: ‘В тех же обстоятельствах я бы принял такое же решение’.
  
  ‘Это привело к гибели двух молодых людей", - сказала она.
  
  ‘Погибли два человека’, - сказал Кэшин. "Суд решит, кто виноват’.
  
  Тишина. Следователи посмотрели друг на друга.
  
  ‘Каково было ваше первоначальное мнение о проведении подобной операции в сильный дождь?’ - спросила женщина.
  
  ‘Ты не можешь выбирать погоду. Ты берешь то, что получаешь’.
  
  - Но мудрость этого? Каково было ваше мнение?
  
  ‘У меня не было твердого мнения, пока не стало слишком поздно’.
  
  Было слишком поздно. Он ждал слишком долго.
  
  ‘И затем вы говорите, что проинструктировали Доув позвонить Хопгуду и приказать прекратить операцию?’
  
  ‘Я так и сделал".
  
  ‘Вы полагали, что у вас есть полномочия приказать прекратить операцию?’ - спросил человек из офиса омбудсмена.
  
  ‘Я так и сделал".
  
  ‘Ты все еще так думаешь?’
  
  ‘Да, я думал, что командую в целом’.
  
  ‘Ты думал? Не было ясно сказано, кто командовал?’
  
  ‘Я отвечаю за расследование дела Бургойна. Эта операция вытекала из него’.
  
  Они посмотрели друг на друга. ‘Двигаемся дальше’, - сказала женщина. "Вы говорите, что предприняли четыре попытки отменить это?’
  
  ‘Это верно’.
  
  ‘И их не признали?’
  
  ‘Нет’.
  
  ‘Голубь просил, чтобы вызовы были подтверждены’?
  
  Кэшин отвернулся. Ему было больно, он думал о доме, виски, постели. ‘Да. Неоднократно. После первого сообщения Хопгуд попросил повторить, сказал, что не слышит нас".
  
  ‘Это тебя удивило?’
  
  ‘Такое случается. Оборудование выходит из строя’.
  
  ‘Вернемся к тому моменту, когда вы обогнули машину", - сказал мужчина-федерал. ‘Вы сказали, что слышали выстрелы’.
  
  ‘Это верно’.
  
  ‘И вы видели вспышку из дула рядом с "ютой"?"
  
  ‘Да’.
  
  ‘Вы услышали выстрел или несколько выстрелов, а затем увидели дульную вспышку?’
  
  Кэшин подумал: он спрашивает, стреляли ли в Люка Эриксена и стрелял ли он в ответ.
  
  ‘На мгновение во время ливня, ‘ сказал он, - я услышал выстрелы, я увидел вспышку на юте. Приказ, ну...’
  
  ‘Возможно, вспышка от дульного выстрела была вызвана тем, что Эриксен стрелял после других выстрелов?’ - спросил Питт.
  
  ‘Я не могу выносить такого суждения", - сказал Кэшин.
  
  ‘Но возможно ли это?’
  
  ‘Это возможно. Возможно, дробовик выстрелил первым’.
  
  ‘Извините, вы меняете свои показания?’ Женщина.
  
  ‘Нет. Я уточняю’.
  
  ‘Человек с вашим опытом", - сказал мужчина-федерал. ‘Мы ожидали бы немного большей точности’.
  
  ‘Мы’? - переспросил Кэшин, глядя ему в глаза. ‘Мы" означает "ты"? Что, черт возьми, ты вообще о чем-то знаешь?’
  
  Это не помогло. Прошел еще час, прежде чем он смог поехать домой. Он вел машину осторожно, он устал, нервы на пределе. На перекрестке Кенмар он вспомнил о молоке, хлебе и собачьем корме, от мясной колбасы осталось совсем немного. Он заехал в гараж и магазин Каллахана.
  
  Магазин не отапливался, пахло прокисшим молоком и черствыми хлебными коржами, за прилавком никого. Он взял молоко, последнюю упаковку, подошел к полкам у стены за собачьим кормом. Осталась одна маленькая банка.
  
  ‘Снова вернулся’.
  
  Дерри Каллахан с масляными пятнами на лице стоял позади него, крупным планом. На нем был нейлоновый кардиган на молнии, натягивающий живот.
  
  ‘Рад видеть, что вы, ребята, для разнообразия зарабатываете свои гребаные деньги", - сказал он.
  
  Кэшин огляделся, почувствовал запах алкоголя и ядовитого дыхания, увидел обведенные розовым глаза Каллахана, сальные пряди волос, зачесанные вручную на его бледную пятнистую голову.
  
  "Как это?" - спросил он.
  
  ‘Вытаскиваю этих двух лихих енотов. Жаль, что там не было целого гребаного автобуса’.
  
  Не было никаких мыслей, только румянец. Кэшин держал в правой руке банку мясных ломтиков Фриски Дог в соусе из кабачков. Он повернул бедра, прижал руку ближе к телу и ударил Дерри в середину лица, не сильно сильно, они были близко. Боль заставила его подумать, что он сломал пальцы.
  
  Каллахан отступил на два коротких шага, медленно опустился на колени в молитве, поднеся руки к лицу, сначала туда попала кровь, темно-красная, почти черная, это из-за флуоресцентного освещения.
  
  Кэшин хотел ударить его снова, но тот запустил в него пакетом молока. Тот отскочил от его головы. Он шагнул, чтобы пнуть Каллахана, но что-то остановило его.
  
  В машине Кэшин понял, что все еще держит банку из-под собачьего корма. Он разжал руку. На банке была вмятина. Он бросил ее на заднее сиденье.
  
  Ребб услышал, как он появился, луч света, собаки прыгали, хлопая большими ушами, бежали к нему. Он ласкал их уши, рука болела. Собаки залезали ему между ног, подходили за добавкой.
  
  ‘Думал, ты свалил", - сказал Ребб. ‘Оставив меня со своими бешеными собаками и долгами’.
  
  OceanofPDF.com
  
  
  
  СОБАКИ разбудили Кэшина задолго до рассвета, и он, слепой, пересек пространство, впустил их в холодную, темную комнату и вернулся в постель. Они обшарили кухню в поисках оброненной еды, сдались, запрыгнули на кровать, испорченную насквозь.
  
  Кэшину было все равно. Они зажали его, прижались к нему, положили свои светлые головки ему на ноги. Он снова заснул, вздрогнув, проснулся от звука, всплывшего в его памяти, скрежета металла о металл. Подняв голову, напрягая шею, он прислушался.
  
  Просто звук во сне. Собаки услышат что-нибудь необычное задолго до него. Но сон закончился. Он лежал на спине, пальцы правой руки болели, слыша печальное завывание предрассветного ветра.
  
  Мальчики на юте.
  
  В тех же обстоятельствах я бы принял такое же решение.
  
  Это привело к гибели двух молодых людей.
  
  До того момента в затхлой комнате до него не доходило, что линия шла непосредственно от истекающих кровью и умирающих мальчиков к нему, разговаривающему по телефону с Виллани.
  
  Я думаю, ты, возможно, слишком драматизируешь. Это всего лишь трое детей на юте. Это не так уж сложно сделать.
  
  Было бы иначе, если бы Хопгуд поговорил с Виллани? Отверг бы Виллани совет, если бы он исходил непосредственно от Хопгуда?
  
  Сколько бы они ни устраивали неудачных набегов на мальчиков в их домах, двоих погибших не было бы.
  
  Он попытался думать о чем-нибудь другом.
  
  Восстанавливает взорванный дом Томми Кэшина, лежащий в руинах сразу после Первой мировой войны. Как глупо. Это никогда не будет сделано, он потратит впустую свое свободное время, а потом отдаст его. Он никогда ничего не делал своими руками, ничего не строил. Как к нему пришла эта идея?
  
  Это каким-то образом проявилось во время его прогулок с собаками, когда они возвращались к дому в его непроходимой глуши. И вот однажды утром по дороге на работу он встретил Берна на перекрестке. В кузове его "Доджа" лежал груз неочищенных старых красных кирпичей. Рядом с Берном сидел местный старик по имени Колло, который чистил кирпичи, сидел снаружи в любую погоду, покрытый серой пленкой цементной пыли, посвистывал сквозь щели между зубами, полностью поглощенный раскалыванием раствора.
  
  Они подъехали к обочине, вышли. Берн перешел дорогу, изо рта у него попал дым.
  
  - Рановато для тебя, - сказал Кэшин. ‘ Сносить дом в темноте?
  
  ‘Что вы, мудаки, знаете о честном труде?’ - сказал Берн. ‘У всех такие толстые плоские задницы’.
  
  ‘Ты что, изучаешь задницы?’ Спросил Кэшин. И затем он произнес судьбоносные слова. "Сколько у тебя там кирпичей?’
  
  "Три с лишним тысячи’.
  
  ‘Сколько?’
  
  ‘Тебе-то какое дело?’
  
  ‘Сколько?’
  
  ‘Для уважаемого клиента - сорок к ста чистыми’.
  
  ‘Скажем, двадцать пять’.
  
  ‘Я продам тебе кирпичи за двадцать пять, могу за сорок? Знаешь, как редки старые кирпичи? Антиквариат, приятель’. Он аккуратно сплюнул. ‘Нет, ты не знаешь. Ты ни хрена не знаешь.’
  
  ‘Скажем, тридцать’.
  
  ‘Зачем тебе кирпичи?’
  
  ‘Я чиню дом Томми Кэшина", - сказал Кэшин. Слова пришли из ниоткуда.
  
  Берн покачал головой. ‘ Ты еще один гребаный кэшиновский псих, ты знаешь об этом? Готово за тридцать. Доставка за дополнительную плату.
  
  Теперь кирпичи были сложены рядом с руинами.
  
  Кэшин встал, натянул одежду, заварил чай. На рассвете он отправился с собаками на пляж, пятнадцать минут езды, последние несколько минут по грунтовой дороге. Под небом из испещренного прожилками мрамора он шел босиком по твердому рябому песку навстречу ледяному ветру.
  
  Точка зрения его отца заключалась в том, что на пляже нельзя надевать обувь, что бы ты там ни делал. Ни ремешков, ничего подобного. Если песок горячий, что ж, заткнись или иди домой. Кэшин вспомнил, как летом ему обжигали подошвы, резали о битое стекло и острые камни. Ему, должно быть, было семь или восемь, когда он насадился на рыболовный крючок. Он подпрыгнул и тяжело сел, из глаз текли слезы боли.
  
  Его отец вернулся, поднял ногу. Крючок вонзился в мягкую плоть за подушечкой большого пальца.
  
  ‘Ни хрена себе возвращение с крючками", - сказал Мик Кэшин и протолкнул крючок насквозь.
  
  Кэшин вспомнил, как из его кожи торчал шип. Он выглядел огромным, его отец взял его между большим и указательным пальцами и вытащил целиком. Кожа вздулась еще до того, как появилось ушко. Он помнил ощущение, когда сквозь его плоть протягивали длинную бледную нейлоновую кишку.
  
  Собакам нравился пляж, но они не были в восторге от моря. Они гонялись за чайками, друг за другом, хватались за волны, убегали от них, взбирались на дюны, чтобы исследовать маррамскую траву и кустарник в поисках кроликов. Кэшин на ходу смотрел на море, его лицо отворачивалось от песка, летящего с дюн.
  
  Сильный разлом шел параллельно пляжу, сразу за большими бурунами. Они прошли весь путь до устья Стоунз-Крик. Уходящий прилив разделил ручей на пять или шесть отмелей, разделенных песчаными косами, идеальными бисквитами разной ширины. Именно здесь, по словам Сесили Эддисон, Адриан Файф планировал построить свой курорт.
  
  Отель, поле для гольфа, дома, Бог знает что еще. Бордель, казино, черт возьми, называйте как хотите.
  
  В такой дикий полярный день, как этот, эта идея была безумием.
  
  Собаки подошли к первой речушке, промочили лапы, подумывали о том, чтобы перейти к первому бисквиту. Кэшин свистнул, и они оглянулись, повернулись, готовые идти домой завтракать.
  
  Когда он накормил их, принял душ, нашел чистую рубашку, он отправился в Порт-Монро, чтобы убрать со своего стола. Неизвестно, как долго продлится отстранение. Он подумал, что навсегда.
  
  За станцией женщина сидела в старом фургоне "Вольво", двое маленьких детей были заперты на заднем сиденье. Он припарковался за зданием, и к тому времени, как он отпер заднюю дверь, ее палец был на кнопке звонка.
  
  Он посмотрел сквозь жалюзи, прежде чем поднять их: лет тридцати, многослойная одежда, слабые и грязные волосы в красную и зеленую полоску, ранка в уголке рта.
  
  Кэшин разблокирован.
  
  ‘Устраивай здесь охуенные часы отдыха’, - сказала она. ‘Это полицейский участок или что?’
  
  ‘Открыто только через полчаса. Там табличка’.
  
  ‘Господи, как и гребаным врачам, людям разрешается болеть только в рабочее время, с девяти до гребаных пяти’.
  
  ‘Мы пропустили чрезвычайную ситуацию, не так ли?’ Он зашел за прилавок.
  
  ‘С меня, блядь, хватит этого города", - сказала она. ‘Вчера вечером я зашла в супермаркет, и они сказали, что видели, как я вытаскивала замороженные продукты из своего трека в машине. Итак, я собираюсь разгуливать с гребаным замороженным горошком в треккинге, верно? Верно? ’
  
  ‘Кто это сказал?’
  
  ‘Шлюха Колли, она уже в прошлом, сучка’.
  
  ‘Что она сделала?’
  
  ‘Увидев, что я вхожу, она решила, что я забанен. Половина гребаного города там ее слышит’.
  
  ‘О каком супере мы говорим?’
  
  ‘Супа Валу, тот, что на углу’.
  
  ‘Что ж, ’ сказал Кэшин, ‘ всегда есть "Максвелл"’.
  
  Она вздернула к нему подбородок. ‘ Это твое гребаное отношение, да? Я виновен без суда и следствия? По их гребаному решению?
  
  Кэшин почувствовал, как у него загорелись глаза. ‘ Что бы вы хотели, чтобы я сделал, мисс ...?
  
  ‘Рид, Джейдин Рид. Ну, скажи этой сучке Колли, что она не имеет права меня забанивать. Скажи ей, чтобы она прекратила мое дело’.
  
  ‘Магазин имеет право отказать во входе кому угодно", - сказал Кэшин. ‘Они могут сказать премьер-министру, что им не нужен его бизнес’.
  
  Глаза Джейд расширились. ‘ Серьезно? - спросила она с мрачной улыбкой. ‘ Чертовски серьезно? Не вешай мне лапшу на уши. Ты хочешь сказать, что я паркую Мерседес-универсал возле гребаного супермаркета, в котором эта сучка примерила бы это? Проверка на реальность, блядь, мистер.’
  
  Теперь горячие глаза. ‘Я приму к сведению вашу жалобу, мисс Рид’, - сказал он. ‘Возможно, вы также захотите обсудить свою проблему с Департаментом по делам потребителей. Номер есть в телефонной книге’.
  
  ‘И это все?’
  
  ‘Вот и все’.
  
  Она повернулась и пошла. У двери она обернулась снова. ‘Вы, придурки", - сказала она. ‘Заботиться о богатых, это ваша гребаная работа, не так ли?’
  
  ‘Есть приводы, Джадин?’ - спросил Кэшин. ‘Какие-нибудь? Были неприятности? Почему бы тебе не присесть, я посмотрю тебя?’
  
  ‘Ты пизда, ’ сказала она, ‘ ты абсолютная гребаная пизда’.
  
  Она ушла, попыталась хлопнуть дверью, но это была не такая дверь.
  
  Кэшин подошел к своему столу и стал рыться в бумагах, лежащих в папке входящих, в поисках вопросов, требующих его внимания. Собаки гуляли по вольеру, как заключенные на прогулочном дворе, гуляли потому, что это было менее скучно, чем альтернатива.
  
  Я не гожусь для этой работы, подумал Кэшин. И если я не могу управлять этим участком, я не гожусь ни для какой полицейской работы. Что еще Рай Саррис сделал со мной? Дело было не только в теле. Какую нервную паутину заставил затухнуть безумный придурок? Когда я набрался терпения, у меня не было жгучих взглядов, я не бил людей кулаками, я думал, прежде чем что-то делать.
  
  Констебль Кэшин хорошо ладит с людьми, особенно в обстоятельствах, связанных с агрессией.
  
  Сержант Уиллис написал это при первом освидетельствовании Кэшина, показал ему перед отправкой. ‘Не придирайся к этому, сынок", - сказал он. ‘Я говорю это обо всех девушках’. У своего кабинета он обернулся. ‘Конечно, в мое время о подобном репортаже сказали бы, что он поднял шум на дорогах’.
  
  Прибыла Кендалл. Она готовила чай, стоя к нему спиной, когда сказала: ‘Дела в Кромарти’.
  
  ‘Да. Грандиозный прорыв. Сейчас я в отпуске. Ты главный. Парень-сменщик останется’.
  
  ‘Как долго?’
  
  ‘Кто знает? Пока этические стандарты не устранят вину. Это может быть навсегда’.
  
  ‘Это те самые бургойны?’
  
  ‘Похоже на то. Они или кто-то, кого они знают’.
  
  ‘Тогда скатертью дорога", - сказала она.
  
  Кэшин посмотрел в окно на небо, на какое-то время возненавидев Кендалл за ее быструю глупость. Он увидел искры, раздавленную юту, дождь, кровь в лужах. Мальчики, сломленные, жизнь утекает прочь. Он подумал о своем сыне. У него был мальчик.
  
  ‘Это только кажется, Кен", - сказал он. "Никто не должен умирать из-за того, что мы думаем, что они могли сделать что-то не так. Никто не давал нам такой силы’.
  
  Ты гребаный лицемер, подумал он.
  
  Кендалл подошла к своему столу.
  
  Он закончил, взял папки и свои заметки и, подойдя к ней, положил их в ее папку для входящих. ‘Почти в актуальном состоянии", - сказал он.
  
  Она не смотрела на него. ‘ Прости, что я это сказала, Джо, ’ сказала она. ‘ Это просто, черт, это просто вырвалось, я хотела сказать...
  
  ‘Я знаю. Солидарность. Это хороший инстинкт. Позвони мне, если тебе что-нибудь понадобится".
  
  Он был у задней двери, когда она сказала: ‘Джо, составь мне компанию. Ну, в любое время. Да’.
  
  ‘Ловлю тебя на слове", - сказал он и вышел.
  
  Он обошел "Дублин". У входа был припаркован новый полноприводный автомобиль, и у Леона было двое клиентов, пара средних лет, которые завтракали. На спинках их стульев висели мягкие кожаные куртки.
  
  ‘ Черный на вынос, - сказал Кэшин. ‘ Передозировка.
  
  ‘Либо ты садишься, либо берешь одну из этих вакуумных чашек", - сказал Леон. ‘Полистирол ничего не дает для приготовления дорогого кофе’.
  
  Кэшин не проявил интереса. ‘Я буду иметь это в виду", - сказал он.
  
  Леон подошел к автомату. ‘ Вчера заходил твой мускулистый парень. Очень привлекательный, но не горящий желанием платить. Долгая и многозначительная пауза, прежде чем он выложился.
  
  Кэшин смотрел через улицу на Сесили Эддисон, разговаривавшую с женщиной у магазина ароматерапии. ‘Он городской парень’, - сказал он. ‘Там по-другому обращаются со служителями закона. Как у королевской особы.’
  
  ‘Сообщение получено. Вас понял. Вы это говорите? Вас понял?’
  
  ‘Мы говорим Роджер, мы говорим Брюс, мы говорим Леон, все зависит. От случая к случаю’.
  
  Леон поставил контейнер на прилавок, закрыл его крышкой. ‘ Везете подкрепление для марша?
  
  ‘Марш?’
  
  ‘Могло быть уродливо. Одичавшие новички, богатые старые пердуны, поднимающие подъемный мост’.
  
  ‘Возможно, я здесь что-то упускаю", - сказал Кэшин. Он понятия не имел, о чем говорит Леон.
  
  "Марш против курорта Адриана Файфа"? Мы были в отъезде, не так ли?’
  
  ‘Не могу уследить за событиями в этом городе. Все идет, идет, идет. В любом случае, я в отпуске’.
  
  ‘Почему бы тебе не попробовать Noosa, поболтать с богатыми отставными наркополицейскими? Там тепло’.
  
  ‘Мне не нравятся продукты в Нусе", - сказал Кэшин. Произнося это слово, он заметил странное написание. ‘Слушай, обычный старый поджаренный сыр с помидорами?’
  
  Леон театрально поднял правую руку и провел пальцами по лбу, словно вытирая пот. ‘Я так понимаю, вам не нужна фетта из овечьего молока с полусухими органическими помидорами на домашнем хлебе на закваске?’
  
  ‘Нет’.
  
  ‘Полагаю, я смогу найти тушеный помидор, немного сыра "крысоловка" и пару ломтиков белой папиросной бумаги’.
  
  Кэшин купил городскую газету и поехал на Открытый пляж. Один серфингист в большом, вздымающемся море. Заголовок на третьей странице гласил::
  
  ДВОЕ ПОГИБАЮТ В ПОГОНЕ
  АВАРИЯ, ПЕРЕСТРЕЛКА
  
  Это случилось слишком поздно для вчерашней утренней газеты. На фотографиях трое молодых людей были намного моложе. В подписях об этом не упоминалось. И репортер не купился на репортаж о перехвате. Это была неудачная погоня. Люк Эриксен, по его словам, ‘очевидно, погиб под градом перестрелки’. Поведение семи офицеров находилось под следствием.
  
  Еще одна история была озаглавлена:
  
  ЛИДЕР ОБЪЕДИНЕННОЙ АВСТРАЛИИ УДАРИЛ ПОЛИЦЕЙСКОГО
  
  Цитировали Бобби Уолша:
  
  Шок и горе - вот мои эмоции. Люк Эриксен - сын моей сестры, умный мальчик, все возлагали на него большие надежды. Я не знаю точно, что произошло, но это действительно не имеет значения. Погибли двое подростков. Это трагедия. И таких трагедий было слишком много. По всей Австралии это проблема культуры полиции. У коренных жителей острый конец. Кому нужны суды, когда вы можете сами назначать наказания? И я не удивлен, что это произошло в Кромарти. Нынешний федеральный казначей укрепил там культуру, когда был министром полиции штата. Он помог местной полиции скрыть две смерти в камере аборигенов. Я буду напоминать ему об этом позорном эпизоде в ходе избирательной кампании. Часто. Это обещание.
  
  Поджаренный сэндвич был неплох. Плоский и загорелый, с потекшим сыром, во всяком случае, с чем-то желтым.
  
  Будет ли Дерри Каллахан жаловаться? Его ударили банкой собачьего корма. Кэшин думал, что ему все равно. Удар стоил того, чтобы повредить его пальцы. Ему тоже следовало ударить его, это было бы приятное ощущение.
  
  Зазвонил его мобильный. Потребовалось время, чтобы найти его.
  
  ‘ Расслабляешься? ’ спросил Виллани. ‘ Лежишь на пляже в термокостюме. Полосатые кальсоны.
  
  ‘Я читаю газету. Она полна хороших новостей’.
  
  ‘У меня для тебя хорошие новости. Парень из ломбарда, он опознал Паско и Донни’.
  
  Серфингист греб по огромной стене воды. Казалось, она не хотела разрушаться, затем она изогнулась, он встал, волна с песчаной косы заставила ее разбиться. Он выскочил за борт, буксируемый своей доской.
  
  ‘Я только что разговаривал с комиссаром", - сказал Виллани. ‘На самом деле, он разговаривал со мной. Без остановки. Политтехнологи говорят, что мы играем на руку нашим врагам. Я думаю, это означает Бобби Уолша и СМИ. Итак, отстранены только Ллойд и Стегглз. Вы больше не в отпуске. И Дав вернется к тебе, он будет твоим аутсайдером.’
  
  ‘А как насчет остального?’
  
  ‘Престон отправляется в Шеппартон, Келли отправляется в Бэрнсдейл’.
  
  ‘ А Хопгуд? - спросил я.
  
  ‘Остается на работе’.
  
  ‘Значит, идея в том, чтобы загрузить другие ряды?’
  
  ‘Решение комиссара, Джо. Он последовал совету’.
  
  ‘Вот что я называю лидерством. В Сиднее, в ломбарде, были только Паско и Донни?’
  
  ‘Эриксен, вероятно, ждал снаружи’.
  
  ‘Так что же происходит с Донни?’
  
  ‘Он все еще в больнице, под наблюдением, но с ним все в порядке, синяки, порезы. Ему будет предъявлено обвинение в покушении на убийство, допрос в 10 утра, в присутствии адвоката’.
  
  ‘По этому поводу? Что ж, прошу прощения, черт возьми, это довольно скудное изложение’.
  
  ‘Если повезет, он признает себя виновным", - сказал Виллани. ‘Если нет, посмотрим. Ты увидишь’.
  
  ‘Это пост-сингловский настрой? Придерживаешься его?’
  
  ‘Это то, что мы должны сделать, Джо", - сказал Виллани ровным тоном.
  
  OceanofPDF.com
  
  
  
  ОНИ сидели в комнате для допросов и ждали. Кэшин не надевал костюм с тех пор, как приехал в Порт-Монро.
  
  ‘За очень короткое время я возненавидела этот город", - сказала Доув. Его руки лежали на столе, были видны манжеты, серебряные запонки, маленькие полоски. Он смотрел на свои руки, на свои длинные вытянутые пальцы.
  
  ‘Погода не из лучших", - сказал Кэшин.
  
  ‘Не погода. Погода есть погода. С этим местом что-то не так’.
  
  ‘Большой провинциальный город, вот и все’.
  
  ‘Нет, это не большой провинциальный город. Это уменьшенный город, превратившийся в дерьмо, все дерьмо без преимуществ. В чем здесь задержка? С каких это пор ты сидишь без дела, ожидая пленника?’
  
  Раздался стук, вошел полицейский, за ним юноша, которого Кэшин видел на пассажирском сиденье "юте" на роковом перекрестке, затем еще один полицейский. У Донни Коултера было худое, печальное лицо, вздернутый нос, опущенная верхняя губа. Это было лицо испуганного ребенка. У него были опухшие глаза, он нервничал, облизывал губы.
  
  ‘Садись, Донни’.
  
  Еще один стук, и дверь открылась за спиной Кэшина.
  
  ‘Заходи", - сказал он.
  
  ‘Хелен Каслман из Юридической службы аборигенов. Я представляю Донни’.
  
  Кэшин обернулся. Это была довольно молодая женщина, стройная, с зачесанными назад темными волосами. Они посмотрели друг на друга. ‘ Ну, привет, - сказал он. - Давно не виделись.
  
  Она нахмурилась.
  
  ‘Джо Кэшин’, - представился он. ‘Из школы’.
  
  ‘О, конечно", - сказала она без улыбки. ‘Что ж, это сюрприз’.
  
  Они неловко пожали друг другу руки.
  
  ‘Это детектив-сержант Дав", - представил Кэшин.
  
  Она кивнула Дав.
  
  ‘Я не знал, что ты здесь живешь", - сказал Кэшин.
  
  ‘Я не так давно вернулся. А как насчет тебя?’
  
  ‘Я в Порт-Монро’.
  
  ‘Верно. Так кто за это отвечает?’
  
  ‘ Да. У вас была возможность поговорить с вашим клиентом наедине.
  
  ‘У меня есть".
  
  ‘Тогда, может, пойдем?’
  
  ‘Я бы так и сделал".
  
  Кэшин сел напротив Донни. Дав включила оборудование и записала дату, время, присутствующих.
  
  ‘Вы Дональд Чарльз Коултер, проживающий на Фрейзер-стрит, 27, поселение Даунт, Кромарти?’
  
  ‘Да’.
  
  ‘Донни, ’ сказал Кэшин, - я собираюсь сказать тебе, какие права у тебя есть на это интервью. Я должен сказать вам, что вы не обязаны что-либо делать или говорить, но все, что вы скажете или сделаете, может быть использовано в качестве доказательства. Вы понимаете, что я сказал?’
  
  Глаза Донни были устремлены на стол.
  
  ‘Я повторю это снова", - сказал Кэшин. ‘Вы не обязаны отвечать на мои вопросы или рассказывать мне что-либо. Но если вы это сделаете, мы можем передать суду то, что вы сказали. Понимаешь, Донни?’
  
  Он не поднимал глаз. Он облизал губы.
  
  ‘Мисс Каслман", - сказал Кэшин.
  
  ‘Донни’, - сказала она. "Ты понял, что сказал полицейский? Ты помнишь, что я тебе сказала? Что ты не обязан им ничего говорить’.
  
  Донни посмотрел на нее и кивнул.
  
  ‘Пожалуйста, Донни, скажи, что понимаешь", - сказал Кэшин.
  
  ‘Понимаю’. Он барабанил костяшками пальцев по столу.
  
  ‘Я также должен сообщить вам о следующих правах", - сказал Кэшин. ‘Вы можете связаться или попытаться связаться с другом или родственником, чтобы сообщить этому человеку о вашем местонахождении. Вы можете связаться с практикующим юристом или попытаться связаться с ним.’
  
  ‘На данном этапе, ’ сказала Хелен Каслман, - я хотела бы сказать, что мой клиент воспользовался этими правами и больше не будет отвечать на какие-либо вопросы в ходе этого интервью’.
  
  "Интервью прервано в 9.47 утра", - сказал Кэшин.
  
  Дав выключил оборудование.
  
  ‘Коротко и мило", - сказал Кэшин. ‘Не могли бы вы выйти со мной на минутку, мисс Каслман?’
  
  Они вышли в коридор. ‘ Слушание по делу об освобождении под залог в 12.15, - сказал Кэшин. ‘ Если Донни расскажет свою историю, возможно, возражений против освобождения под залог не будет.
  
  У нее были глаза разного цвета, один серый, другой голубой. Это придавало ей какой-то свирепый и отчужденный вид. Кэшин вспомнил, как изучал ее лицо на фотографии двенадцатого класса еще долго после того, как бросил школу.
  
  ‘Мне нужно получить инструкции", - сказала она.
  
  Дав и Кэшин пошли по улице и купили кофе в заведении под названием "У тети Джемаймы". Там были клетчатые скатерти и фотографии кролика Питера на стенах.
  
  ‘Старые школьные товарищи", - сказала Дав. ‘Вам повезло’.
  
  ‘Она была слишком хороша для меня", - сказал Кэшин. ‘Старые деньги Кромарти. Ее отец был врачом. Семья раньше владела газетой. И ледяной завод. Единственная причина, по которой она не пошла в школу-интернат, заключалась в том, что она не хотела оставлять своих лошадей.’
  
  На обратном пути Дав открыл свою чашку и отхлебнул. ‘ Господи, что это за дрянь? - спросил он.
  
  ‘Кое-что из дерьма ты получаешь без всяких льгот’.
  
  Хелен Каслман была снаружи участка, разговаривая по мобильному. Она смотрела им вслед, не отрывая от них взгляда. Они были уже у крыльца, когда она сказала: ‘Детектив Кэшин’.
  
  ‘Мисс Каслман’.
  
  ‘Мать Донни говорит, что в ночь нападения на Бургойн он был дома. Увидимся в суде’.
  
  ‘С нетерпением жду этого’. Кэшин вошел и позвонил прокурору. ‘Против освобождения под залог категорически возражают’, - сказал он. ‘Расследование завершено. Реальная опасность, что обвиняемый будет мешать свидетелям или скроется.’
  
  В 11.15 Дав и Кэшин направились к выходу из вокзала.
  
  ‘ Вас к телефону, ’ сказал полицейский за столом. ‘ Инспектор Виллани.
  
  ‘Что случилось с твоим мобильником?’ Спросил Виллани.
  
  ‘Извините. Выключен’.
  
  ‘Послушай, парня выпустят под залог’.
  
  ‘Почему?’
  
  ‘Потому что это то, что министр сказал главному комиссару, который сказал комиссару по борьбе с преступностью, который сказал мне. Это политика. Они даже не хотят рисковать тем, что у Донни пойдет кровь из носа в тюрьме.’
  
  ‘Как будет угодно их благородию’.
  
  ‘Залог Донни не возражает", - сказал Кэшин Даву.
  
  ‘Ничтожно мало", - сказала Дав. ‘Это капитуляция, это так ничтожно мало’.
  
  Дежурный полицейский указал на дверь. ‘ Здесь приемная комиссия. Телевидение.
  
  Кэшин похолодел. Почему-то он не подумал об этом. ‘ Поговори с ними, - сказал он Дав. ‘ Ты из города.
  
  Дав покачал головой. ‘ Тебе не потребовалось много времени, чтобы переодеться во фланелевую рубашку, не так ли?
  
  Они вышли навстречу вспышкам фотоаппаратов и блестящим черным глазкам телекамер, нацелив на них мохнатые микрофоны на штангах. По меньшей мере дюжина человек, толкаясь, двинулись к ним.
  
  ‘В чем обвиняют Донни Коултера?’ - спросила женщина в черном со светлыми волосами, обездвиженными аэрозолем.
  
  ‘Без комментариев’, - сказала Дав. ‘Скоро все выяснится’.
  
  Они спустились по лестнице, и съемочная группа побежала вперед и засняла их, идущих по зимней улице под серым грозовым небом. Завернув за поворот, они увидели толпу у здания суда.
  
  ‘Мисс Каслман распространила информацию", - сказала Дав.
  
  Толпа расступилась, пропуская их в узкий коридор. Они шли бок о бок между враждебными лицами в молчании, пока не достигли верха лестницы.
  
  ‘Вы убийцы", - сказал мужчина в закатанной балаклаве слева от Кэшина. ‘Все, на что вы, суки, годитесь, это убивать детей’.
  
  ‘ Ублюдки, ’ сказала женщина со стороны Доув. ‘ Полукровки.
  
  Вестибюль был переполнен, маленький зал суда был полон. Они направились к прокурору, старшему констеблю. ‘Передумали", - сказал Кэшин. ‘Не возражаю против освобождения Коултера под залог’.
  
  Она кивнула. ‘Я слышал’.
  
  Они заняли свои места в креслах Короны. Дав огляделась. ‘Только мы двое представляем силы закона и порядка", - сказал он. ‘Где Хопгуд, дружелюбное лицо общественной полиции?’
  
  ‘Вероятно, на стрельбище подыскивают замену КЕЙ Ди и Престону", - сказал Кэшин.
  
  Дав на секунду посмотрела на него, круглые очки блеснули.
  
  Хелен Каслман прибыла с женщиной постарше. Кэшину показалось, что он заметил сходство с Донни.
  
  Ровно в 12.15 Донни вывели из камеры, чтобы зрители приветствовали его как героя. Он не смотрел ни на кого, кроме женщины с Хелен Каслман. Она улыбнулась ему, подмигнула, храброе лицо.
  
  Зрителям было велено замолчать, затем встать. Вошел судья и сел. У него было пухлое розовое лицо, а седые пряди, зачесанные на лысую голову, делали его похожим на младенца, страдающего болезнью преждевременного старения.
  
  Прокурор опознал Донни и сказал, что ему предъявлено обвинение в покушении на убийство. Аудиторию снова пришлось утихомирить.
  
  ‘Очевидно, что это демонстративная ситуация, ваша честь, - сказала она, ‘ но нет возражений против освобождения под залог’.
  
  Судья посмотрел на Хелен Каслман и кивнул.
  
  Она поднялась. ‘ Хелен Каслман, ваша честь. Я представляю мистера Коултера и хотела бы ходатайствовать об освобождении под залог. У моей клиентки нет судимости, ваша честь. Ему предъявлено обвинение при самых трагических обстоятельствах, какие только можно вообразить. Несколько дней назад он видел, как его двоюродный брат и близкий друг погибли в результате инцидента с участием полиции ...’
  
  Аплодисменты с галереи, несколько выкриков. Секретарь суда снова заставляет замолчать.
  
  ‘В этом суде, мисс Каслман, ’ сказал судья, младенец с грубоватым голосом, ‘ не стоит выступать с трибуны’.
  
  Хелен Каслман склонила голову. ‘Это не входило в мои намерения, ваша честь. Мой клиент - всего лишь невинный мальчик, жертва обстоятельств. Он травмирован тем, что произошло, и ему нужно быть дома со своей семьей. Он выполнит все обязательства, которые может потребовать суд. Спасибо, ваша честь.’
  
  Судья нахмурился. ‘ Залог внесен, - сказал он. ‘Обвиняемый не должен покидать свое место жительства с 9 вечера до 6 утра и должен являться в полицию Кромарти один раз в день’.
  
  Снова аплодисменты, снова крики, снова тишина.
  
  Кэшин посмотрел на Хелен Каслман. Она наклонила голову, изобразив подобие улыбки, губы просто приоткрылись. Кэшин чувствовал себя подростком, которым он когда-то был, полным похоти и удивления от того, что красивая и умная богатая девушка поцеловала его.
  
  OceanofPDF.com
  
  
  
  ОНИ ПРОШЛИ мимо Хелен Каслман, у которой брали интервью на ступенях суда, и телевизионщики догнали их прежде, чем они добрались до участка. Дав отказалась отвечать на вопросы.
  
  ‘Здесь приготовлена комната, босс", - сказал Кэшину дежурный полицейский. ‘Наверху поверните налево, последняя дверь справа’.
  
  Когда они добрались туда, Дав огляделся и покачал головой. ‘Организованно?’ - спросил он. ‘Они отперли эту гребаную кладовку, это организованно?’
  
  Сдвинутые вместе столы, два компьютера, четыре плохих стула, груды старых газет, макулатуры, груды коробок из-под пиццы, моллюсков для гамбургеров, стаканчиков из пенопласта, пластиковых ложек, шариковых ручек без крышек, раздавленных банок из-под напитков.
  
  ‘Похоже на действительно плохую гостиную в общежитии для студентов-искусствоведов’, - сказала Доув. ‘Отвратительно’. Он подошел к окну, открыл его, попытался поднять нижнюю половину, потерпел неудачу, ударил кулаками по обеим сторонам рамы, попробовал снова. На его шее проступили жилы. Окно не двигалось.
  
  ‘Дерьмо", - сказал он. ‘Здесь нечем дышать’.
  
  ‘Нужен распылитель?’
  
  Это было провокационно, и это сработало. ‘У меня нет гребаной астмы", - сказала Доув. ‘У меня проблема с дыханием воздухом, который десять тысяч раз циркулирует через людей с плохими зубами, гнилыми миндалинами и запорами’.
  
  ‘Это ничего не значило. У людей бывает астма’. Кэшин сел. Ему пришлось жить с Дав.
  
  Дав выдвинул стул, сел, поставил свои начищенные черные туфли на стол. Подошвы были почти не потерты, подъемы блестели желтым и без опознавательных знаков. ‘Ну да, ’ сказал он, ‘ у меня нет астмы’.
  
  Рад это слышать. Я предполагаю, что защита захочет, чтобы Люк Эриксен заменил Бургойна. Люк мертв, для него это не проблема.’
  
  ‘Если Донни был там, он разделит груз’.
  
  ‘Поместить туда Донни", - сказал Кэшин. ‘Это непростая задача. И если это произойдет, история будет искажена его старшим кузеном, который не принимал участия, что-то в этом роде’.
  
  Грохот, его сердце подпрыгнуло. Незапертый Давом, створчатые шнуры прогнили, верхняя половина окна, подождав, опустилась. Большие стекла вибрировали, сотрясая внешний мир.
  
  Ворвался холодный воздух, море — соленое, сексуальное.
  
  - Так-то лучше, - сказала Доув. ‘ Намного лучше. Замедленное действие. Куришь?
  
  ‘Нет, спасибо. Всегда борюсь с желанием’.
  
  Дав закурил, подвигал своим стулом взад-вперед. ‘Я новичок в этом деле, но если вы не разместите Донни в доме, все, что у вас есть, это то, что он поехал в Сидней с Люком, и они пытались продать часы Бургойна. Наполовину убедительная история о том, где он был той ночью, укрытый одеялом в постели, он пойдет пешком.’
  
  ‘Я полагаю, он должен. Такова система’.
  
  Доув коротко взглянула на него, прищурив глаза. "Умники, которые ходят. Вы видите, как они смотрят на своих товарищей, слегка ухмыляясь. Снаружи все дают пять. Насколько легко это было? Гребаные копы, давайте повторим это снова. Пауза. ‘ Что говорит Виллани? Твой приятель.
  
  Кэшин почувствовал сильное желание сбить Доува с ног. Он подождал. ‘ Инспектор Виллани ничего не говорит, - сказал он. - Адвокат утверждает, что алиби у матери Донни. Возможно, найдутся другие, которые подтвердят это.’
  
  Голова Голубки была запрокинута. ‘Некоторые женщины меня поражают. Они проводят всю свою жизнь, прикрывая мужчин — отца, мужа, сыновей. Как будто это священный долг женщины. Неважно, что делают эти ублюдки. Ну и что, что мой отец избил мою маму, ну и что, что мой муженек трахнул няню, ну и что, что мой мальчик - подросток-насильник, он все еще мой ...’
  
  ‘У нас нет ничего, что говорило бы о том, что Донни был там в ту ночь", - сказал Кэшин.
  
  ‘В любом случае, это академично", - сказала Дав. ‘Хопгуд прав. Бобби Уолш заставил их проявить мягкость в этом вопросе. Сначала залог, затем они снимают обвинения’.
  
  ‘Тебе следует сказать об этом Хопгуду. Он захочет, чтобы ты был в команде Кромарти. Ты мог бы быть представителем’.
  
  Дав курил молча, все еще глядя в потолок. Затем он сказал: "Я черный, поэтому должен сочувствовать этим бесстрашным парням. Ты это хочешь сказать?’
  
  На подоконнике сидела чайка — жесткий взгляд, линялая голова, она кого-то напомнила Кэшину. ‘Идея в том, чтобы сохранять непредвзятость, пока факты тебя в чем-то не убедят".
  
  ‘Да, босс. Я буду непредвзято относиться. А пока мне придется жить в мотеле китобоев’.
  
  Гостиница ‘Китобои’.
  
  ‘Очень может быть’. Дав с сигаретой во рту посмотрел на Кэшина. ‘Просто скажи мне’, - попросил он. ‘Я принимаю реальность. Я почитаю книгу, пока не придет время идти домой.’
  
  ‘Моя работа заключается в том, чтобы построить дело против Донни и Люка", - сказал Кэшин. ‘У меня нет никаких других инструкций’.
  
  ‘Я говорю не об инструкциях’.
  
  Прогибающийся стул никак не помогал Кэшину с болями, с его настроением. Он встал, снял пальто, расстелил на полу старую газету, лег и, положив ноги на стул, попытался принять форму буквы Z.
  
  - Что это? ’ встревоженно спросила Доув. ‘ Зачем ты это делаешь?
  
  Кэшин не мог его видеть. ‘Я человек пола. Нам нужно посмотреть, что мы сможем сделать с мамой Донни ’.
  
  Над ним появилась Голубка. ‘ Какой в этом смысл?
  
  ‘Если она собирается солгать ради мальчика, она будет волноваться. Они не знают, что у нас есть. Заставить Донни признать себя виновным в чем-то было бы хорошим результатом ’.
  
  Кэшин услышал, как открылась дверь.
  
  ‘Только ты, солнышко?’ - спросил Хопгуд. ‘Где Кэшин?’
  
  Дав посмотрела вниз. Хопгуд обошел стол и уставился на Кэшина так, словно тот был сбит на дороге.
  
  ‘Что это, черт возьми, такое?’ - спросил он.
  
  ‘Мы скучали по тебе в суде", - сказал Кэшин.
  
  Подбородок Хопгуда вздернулся. Кэшин мог видеть волосы у него на носу.
  
  ‘Не мое гребаное дело’.
  
  ‘Нам нужно поговорить с мамой Донни’.
  
  ‘Ты подумываешь о том, чтобы пойти в Даунт, не так ли?’
  
  Кэшину эта идея не понравилась. ‘ Если придется. Не могу представить, чтобы она здесь выступала.
  
  ‘Что ж, это ваше дело’, - сказал Хопгуд. ‘Не звоните нам’.
  
  ‘Мне нужно поговорить с парнем из отдела по связям с аборигенами’.
  
  ‘Спроси дежурного, где он в данный момент занимается всякой хуйней’.
  
  Зазвонил телефон. Доув поднял один, ошибся, попробовал другой. ‘Доув’, - сказал он. ‘Хорошо, босс, да. Все прошло нормально, да. Я свяжусь с ним.’
  
  Он протянул Кэшину трубку. ‘ Инспектор Виллани, ’ сказал он бесстрастно.
  
  Кэшин протянул руку. ‘ Верховный главнокомандующий, ’ сказал он.
  
  ‘Джо, мы говорим о периоде охлаждения’, - сказал Виллани.
  
  ‘Что это значит?"
  
  ‘Пусть все уляжется. Я видел сегодня вашу придворную толпу, наши друзья по телевидению показали нам их фотографии для вечерних новостей. Говорят, что такой турбулентности больше не требуется’.
  
  ‘Кто это сказал?’
  
  ‘Могу вам сказать, что я не цитирую парня из серво’.
  
  ‘Парню предъявлено обвинение, близкое к нулю. Теперь вы говорите, что не хотите, чтобы мы нашли какие-либо реальные доказательства или попытались добиться от него признания вины?’
  
  ‘Ничего нельзя сделать, чтобы усугубить эту ситуацию’.
  
  ‘Это политический приказ, не так ли?’
  
  Виллани со свистом выдохнул. ‘Джо, неужели ты не видишь смысла?’ - сказал он.
  
  Кэшин почувствовал, что Дав и Хопгуд смотрят на него, на мужчину, лежащего на полу и разговаривающего по телефону, его икры на стуле.
  
  ‘Я хотел бы сказать, босс, - сказал он, - что у нас здесь мало времени, когда мы могли бы кое-что расшатать. Если оставить это без внимания, нам понадобятся отбойные молотки’.
  
  Тишина.
  
  Кэшин сосредоточился на потолке, желтом, морщинистом и пятнистом, как тыльная сторона старческой ладони. ‘Таков мой здравый смысл’, - сказал он. ‘Чего бы это ни стоило’.
  
  Тишина.
  
  "Как бы там ни было, Джо, - сказал Виллани, - то, что Шейн Диаб припарковался возле дома Рая Сарриса, было твоим представлением о здравом смысле’.
  
  Кэшин почувствовал, как внутри него поворачивается холодный нож. ‘Двигаемся дальше’, - сказал он. ‘Как долго длится период остывания? Например.’
  
  - Я не знаю, Джо, неделю, десять дней, больше. ’ Виллани говорил медленно, как с бестолковым ребенком. ‘ Нам нужно рассудить.
  
  ‘ Верно. Некоторые из нас воспользуются своим суждением. Кэшин смотрел на Доува. ‘ Тем временем, чем занимается Пол Доув?
  
  ‘Мне нужно, чтобы он вернулся сюда на некоторое время. Я хочу, чтобы ты взял отпуск. Справишься с этим?’
  
  ‘Опять это отстранение, босс?’
  
  ‘Не будь придурком, Джо. Я позвоню тебе позже. Дай трубку Даву’.
  
  Кэшин передал трубку Даву.
  
  ‘Что он сказал?" - спросил Хопгуд.
  
  ‘Он говорит, что у Донни период охлаждения’.
  
  ‘Это правда?’ - спросил Хопгуд, и что-то похожее на ухмылку прозвучало в его голосе, на его губах. ‘Тогда вам не понадобится этот уютный офис’.
  
  Под мелким дождем Дав и Кэшин подошли к "Ридженту", взяли в баре пива и уселись в полутемном, пропахшем кулинарным жиром бистро - единственные посетители.
  
  Дав прочитал ламинированное меню, провел указательным пальцем вниз по списку.
  
  ‘Двенадцать основных блюд’, - сказал он. ‘Для этого на кухне нужно по крайней мере три человека’.
  
  ‘В городе", - сказал Кэшин. ‘Три бладжера. Здесь мы делаем это с девушкой, имеющей опыт работы’
  
  ‘Сэндвич со стейком’, - сказала Дав. ‘Что они могут с этим сделать? Насколько сильно они могут это испортить?’
  
  ‘Они справляются с любым испытанием’.
  
  Изможденная женщина в зеленом комбинезоне вышла из задней двери и встала над ними с блокнотом в руках, втягивая воздух зубами - звуки были такие, словно последняя помойка стекает в забитый сток.
  
  - Два сэндвича со стейком, пожалуйста, ’ сказал Кэшин.
  
  ‘Только в баре", - сказала она, не отрывая взгляда от стены. ‘Здесь нет сандерсов. Меню бистро здесь’.
  
  ‘Копы", - сказал Кэшин. ‘Нужно немного уединения’.
  
  Она посмотрела вниз, улыбнулась ему, обнажив кривые зубы. ‘ Ладно, что ж, ничего страшного. Знаешь всех копов. Значит, ты здесь из-за дела Бургойна?
  
  ‘Не могу говорить о работе’.
  
  ‘Черные ублюдки", - сказала она. ‘Двое ранены, почему бы вам не прижать их к чертовой матери? Разбомбьте это место. Как тот Багдад’.
  
  - Не могли бы вы срезать жир? ’ спросила Дав. ‘ Я была бы вам очень признательна.
  
  ‘Не любишь жирное? Не беспокойся’.
  
  ‘ И немного помидоров?
  
  ‘На сэндвиче со стейком’?
  
  ‘Это замечательная вещь", - сказала Доув.
  
  У кухонной двери она оглянулась на Дав. Кэшин увидел неуверенность в ее глазах. Через мрачное пространство он увидел это.
  
  ‘Привлекательная женщина", - сказала Доув. ‘Здесь так много привлекательных людей, должно быть, это что-то из генофонда белых’. Он огляделся. "Тебя беспокоят вещи, подобные той ночи? Все еще беспокоишь тебя? Когда-нибудь беспокоил?’
  
  ‘Что ты думаешь?’
  
  ‘Ну, тебя довольно трудно прочесть, если можно так выразиться. За исключением того, что ты лежишь на полу, это настоящее окно в душу’.
  
  Кэшин подумывал рассказать ему о снах. ‘ Это беспокоит меня.
  
  ‘Стреляю в ребенка’.
  
  ‘Кто-то стреляет в тебя, что ты делаешь?’
  
  - Я к чему клоню, - сказала Доув, - так это к тому, выстрелил ли парень первым. Ты им об этом сказал?
  
  Кэшин не хотел отвечать на вопрос, не хотел обдумывать его. ‘ Ты узнаешь, что я им сказал, когда мы доберемся до коронера.
  
  ‘Тебе не приходило в голову, что нас подставили? Хопгуд сажает нас вместе в потрепанную машину, утверждает, что не слышит радио’.
  
  ‘Зачем ему это делать?’
  
  ‘Оставь себе и своим ребятам небольшую поблажку, если что-то пойдет не так’.
  
  ‘Это может быть слишком дальновидно для Хопгуда. Ты скучаешь по федералам?’
  
  Дав сочувственно покачал головой. Они поговорили ни о чем, принесли бутерброды, женщина хлопотала над Кэшином.
  
  ‘Может быть, это китовый стейк?’ - спросила Дав, прожевав. ‘Не думаю, что здесь соблюдают китобойный договор’.
  
  Возвращаясь под моросящим дождем и ветром, Доув сказала: "У меня период охлаждения, черт возьми. Эта штука в морозилке, и она там останется. И все же я сбегаю из гребаной Таверны Китобоев.’
  
  Гостиница для китобоев.’
  
  ‘И это тоже’.
  
  На ступеньках станции Дав протянула руку. "Сильное чувство, что я не вернусь. Я буду очень скучать по этому месту’.
  
  ‘Так вкусно, китовый стейк, кофе мисс Пигги’.
  
  ‘У тети Джемаймы’.
  
  ‘Вы, федералы, обученные наблюдатели’, - сказал Кэшин. ‘Скоро увидимся’.
  
  OceanofPDF.com
  
  
  
  ДЕББИ ДУГ сидела за кухонным столом, разложив школьные учебники, кружку чая с молоком, печенье, по телевизору показывали мультфильм. В комнате было тепло, в углу горел дровяной обогреватель.
  
  ‘Это то место, где нужно быть", - сказал Кэшин.
  
  "Хочешь чаю?" - спросила она.
  
  Она была бледно-рыжеволосой, с россыпью веснушек, с волосами, собранными назад. Она выглядела старше четырнадцати.
  
  ‘Нет, спасибо", - сказал Кэшин. ‘Наелся чаю. Как дела в школе?’ Задавать этот вопрос подростку было бессмысленно.
  
  ‘Ладно. Прекрасно. Слишком много домашней работы’. Она поерзала задом на стуле. ‘Папа в сарае’.
  
  Кэшин подошел к раковине, протер дыру в запотевшем окне. Он видел, как капли дождя покрывают лужи на разбитой грязи между домом и сараем. Берн грузил что-то в грузовик, толкая его обеими руками. Во рту у него была сигарета.
  
  ‘Он беспокоится о вещах, которые нашла твоя мама", - сказал Кэшин, поворачиваясь и прислоняясь к раковине.
  
  Дебби опустила голову, делая вид, что читает. ‘Ну, ему пришлось прикончить меня, не так ли?’ - сказала она.
  
  ‘Что делать? Я думал, это не твое?’
  
  Она подняла на меня светло-голубые глаза Дуги. ‘Я даже не знал, что это было. Она просто дала мне эту коробку, сказала, подержи это для меня. Вот и все’.
  
  ‘Ты подумал, что это было что?’
  
  ‘Не думал об этом’.
  
  ‘Да ладно, Дебби, я не такой старый’.
  
  Она пожала плечами. ‘Я не употребляю наркотики, не хочу о них знать’.
  
  ‘ Но твои друзья такие? Это правда?
  
  ‘Ты хочешь, чтобы я убил своих друзей? Ни за что’.
  
  Кэшин подошел, выдвинул стул и сел за стол. ‘Дебби, мне наплевать, если твои друзья употребляют наркотики, я бы не стал переходить дорогу, чтобы их ущипнуть. Но я не хочу видеть тебя мертвым в городском переулке.’
  
  Ее щеки слегка порозовели, она посмотрела в свой блокнот. ‘ Да, ну, я не...
  
  ‘Дебби, можно я открою тебе секрет?’
  
  Беспокойные движения ее головы из стороны в сторону.
  
  ‘Я бы тебе не сказал, если бы ты не был членом семьи’.
  
  ‘Гм, конечно, да’.
  
  ‘Держи это при себе?’
  
  ‘Да’.
  
  ‘Обещаешь?’
  
  ‘Да’.
  
  Внутренняя дверь с грохотом распахнулась, и на пороге появились двое маленьких мальчиков, борющихся за то, чтобы войти первыми. Дебби повернула голову. ‘ Черт возьми, вы, черви!
  
  Широко раскрытые глаза на круглых мальчишеских лицах, открытые рты, обнажающие мелкие зубки. ‘ Мы голодны, ’ сказал тот, что слева.
  
  ‘Вон! Вон! Вон!’
  
  Мальчики попятились назад, как будто их дернули за веревочку, и закрыли дверь у самих себя перед носом.
  
  Дебби сказала: ‘Я обещаю’.
  
  Кэшин перегнулся через стол и тихо заговорил. - Некоторые из тех, кто продает товары твоим друзьям, работают под прикрытием.
  
  ‘Да?’
  
  ‘Понимаешь, что это значит?’
  
  ‘Как секретные агенты’.
  
  ‘Совершенно верно. Значит, наркополицейским известны все имена. Если твой друг купил эту дрянь, его имя есть в списке’.
  
  ‘Не мой друг, а ее друг, я его даже не знаю’.
  
  ‘Это хорошо. Ты не захочешь его знать’.
  
  ‘Что бы они сделали с именами?’
  
  ‘Они могли бы сообщить в школу, рассказать родителям. Они могли бы совершить налет на дома. Если бы ты был в списке, они могли бы постучать в дверь в любое время’.
  
  Кэшин поднялся. ‘ В любом случае, мне пора. Я хотел сказать тебе, потому что ты моя семья, и я не хочу, чтобы с тобой случилось что-то плохое. Или с твоими мамой и папой.
  
  У двери он услышал скрип ее стула.
  
  ‘Джо’.
  
  Он оглянулся.
  
  Дебби стояла, обхватив себя руками, и теперь выглядела лет на шесть. ‘ Испугался, Джо.
  
  ‘Почему это?’
  
  ‘Я купил это барахло. Для моего друга’.
  
  ‘Подружка?’
  
  Неохотно. ‘ Нет. Мальчик.
  
  ‘От Пиггота?’
  
  ‘Да’.
  
  ‘Который из них?’
  
  ‘Должен ли я что-то говорить?"
  
  ‘Я ничего не буду делать. Не моя линия’.
  
  ‘Билли’.
  
  ‘Ты занимаешься таблингом?’
  
  ‘Нет. Ну, только один, мне это не понравилось’.
  
  Он посмотрел вниз, посмотрел ей в глаза, подождал.
  
  ‘Куришь?’
  
  ‘Нет. мне это тоже не нравится’.
  
  Снаружи завелась бензопила, раздался рев, она вонзилась во что-то твердое, свирепый зубастый вой.
  
  ‘Они не станут, не так ли?’ - спросила она. ‘Донесут на меня? Прийти сюда?’
  
  ‘Вне моего контроля", - сказал Кэшин. ‘Полагаю, я могу поговорить с ними. Как ты думаешь, что я мог бы сказать?’
  
  Она дала ему несколько намеков на то, что он мог бы сказать.
  
  Кэшин пошел в сарай, к нему прилипла грязь. В глубине, в полумраке, Берн сидел на корточках, прилаживая паяльную лампу к старому кухонному комоду. Слои краски чернели и вздувались пузырями под синим пламенем. Пахло обугливающимся деревом и чем-то металлическим.
  
  ‘Я чувствую запах свинца", - сказал Кэшин. ‘Ты жжешь свинцовую краску’.
  
  Берн выключил фонарик, встал. К его щетине прилипли хлопья краски. ‘ И что? - спросил он.
  
  ‘Это токсично. Это может убить тебя’.
  
  Он положил фонарик на комод. ‘ Да, да, убить тебя может все. Как вам, придуркам, удалось убить тех детей?
  
  ‘Несчастный случай", - сказал Кэшин. ‘Не хотел причинить вреда’.
  
  ‘Этот Кори Пэскоу. Он учился в классе Сэма. После начальной школы попал в дерьмо’.
  
  ‘Тогда немного похож на Сэма’.
  
  ‘Сэм не причинит вреда. Сбился с пути. Ты говорил с Дебби?’
  
  ‘Передал ей сообщение, да’.
  
  ‘Что она сказала?’
  
  ‘Казалось, я понял это’.
  
  Берн кивнул. ‘ Что ж, тебе остается только надеяться. Я бы сказал спасибо, если бы не то, что я отдаю тебе дрова. Сегодня привез их. Там есть парень, который помогает.
  
  ‘Дэйв Ребб. Собираешься помочь мне с домом’.
  
  ‘Да? Где ты его нашел?’
  
  ‘В сарае в Бекетте. Миссис Хейг. Шикарный парень’.
  
  Берн покачал головой, потер щетину на подбородке, нашел хлопья краски и посмотрел на них. ‘Суть свагги в том, - сказал он, - что они не очень сильны в работе’.
  
  ‘Посмотрим. Он помогает Дену Миллейну, пока никаких жалоб’.
  
  ‘ Я думаю, где-то видел его. Давным-давно.
  
  Они подошли к машине. Кэшин сел внутрь, опустил стекло. Берн положил грязные руки на подоконник, посмотрел на него.
  
  ‘Я слышал, кто-то врезал этому ублюдку Дерри Каллахану’, - сказал он. ‘Еще украл банку собачьего корма. Вы, парни, это расследуете?’
  
  Кэшин нахмурился. ‘ Это верно? Насколько я знаю, жалоб нет. Когда это произойдет, мы сделаем все возможное. От двери к двери. Розыск человека.
  
  ‘Покажи свою руку’.
  
  ‘Покажи свой член’.
  
  Давай. Что-то прячешь?
  
  ‘Отвали’.
  
  Берн рассмеялся от восторга и ударил Кэшина кулаком в плечо. ‘Ты гребаный жестокий ублюдок’.
  
  По дороге домой, в последний раз закусывая ломтиком лимонного творога, Кэшин размышлял о том, что его ложь Дебби, вероятно, поможет ей оставаться честной в течение максимум шести месяцев.
  
  И все же шесть месяцев - это долгий срок. У его лжи обычно был гораздо более короткий срок хранения.
  
  OceanofPDF.com
  
  
  
  ПО ПРИЧИНАМ, которых Кэшин не понимал, Кендалл Роджерс хотел, чтобы он отвечал за охрану порядка на марше.
  
  ‘Я в отпуске", - сказал он.
  
  ‘Просто будь здесь через час или около того’.
  
  ‘Ничего не случится. Это Порт Монро’.
  
  Это были неправильные слова.
  
  ‘Я была бы просто благодарна", - сказала она, не глядя на него. ‘Это было бы одолжением для меня’.
  
  ‘Услуга, теперь ты заговорил. Банк услуг’.
  
  Демонстранты собрались у почтового отделения на главной улице. Кендалл находился в конце Кэшинз-энд, на Мурхаус-стрит. Карл Векслер регулировал движение на перекрестке Уоллес-стрит, что было не обременительной работой, в 11 часов утра, зимой, Порт-Монро. Он придавал этому большое значение, заучивал движения, как стюардесса, указывающая выходы. Кэшин думал, что легко подобрать неудачников, тех, кто купил порт по высокой цене и теперь хотел поднять подъемный мост. У них были хорошие стрижки, они носили дорогую верхнюю одежду и кожаную обувь.
  
  В объявленное время начала марша толстый фотограф из Кромарти Геральд с грустью смотрел на толпу, около тридцати человек, более половины из которых женщины. Из-за угла показалась начальная школа, все в дождевиках, разноцветный крокодил во главе с директором, худым лысеющим мужчиной, держащим за руки девочку и мальчика. Дети несли таблички, написанные на белом картоне и прикрепленные к длинным дюбелям, - без сомнения, это была полноценная утренняя работа на уроке рисования:
  
  ДЕРЖИТЕСЬ ПОДАЛЬШЕ От НАШЕГО РТА
  НЕ ПОРТИТЕ НАШИ ПЛЯЖИ
  ПРИРОДА ДЛЯ ВСЕХ, А НЕ ТОЛЬКО ДЛЯ БОГАТЫХ
  
  Прибыли трое членов совета графства, которых Кэшин знал. Репортер из Herald вышел из своей машины и подал знак фотографу, который начал вяло действовать. Затем в конце улицы, где жил Карл, остановились два маленьких автобуса. Он жестом велел им ехать дальше. Минуту или две спустя обитатели вернулись, они шли группой — около тридцати человек, все возрастом примерно от пятнадцати. Сбоку стояла Хелен Каслман, разговаривая по мобильному. Она убрала его, прошла мимо Кэшина и кивнула ему.
  
  ‘Добрый день, детектив Кэшин’.
  
  ‘Добрый день, мисс Каслман’.
  
  Кэшин наблюдал, как она разговаривала с организатором, Сью Киннок, женой врача. Она пришла на станцию, чтобы показать разрешение шира на марш. ‘Мы соберемся у почты, пройдем по Мурхаус-стрит, пересечем Уоллес, повернем направо на Энрайт, налево в парк", - сказала она.
  
  Солнечный свет высветил бледно-желтый пушок на ее щеках. У нее были крупные зубы и отрывистая манера говорить. Кэшин назвал ее Пышногрудой медсестрой, которая заполучила доктора-австралийца, к зависти ее более симпатичных коллег.
  
  Она приехала с Хелен Каслман. ‘ Я так понимаю, вы знаете друг друга, детектив. Президент Helen's WildCoast Australia в Кромарти.
  
  ‘Человек со многими качествами, мисс Каслман", - сказал Кэшин.
  
  ‘ И вы, детектив. В одну минуту вы из отдела по расследованию убийств, а в следующую - контролируете массовку.
  
  ‘Мультискиллинг" В наши дни мы беремся за что угодно. Как Донни?’
  
  ‘Нехорошо. Его мама беспокоится о нем. Как продвигается ваше расследование?’
  
  ‘Продвигаемся. Таким и должен быть этот парад’.
  
  Вертолет с 9-го канала в пути, они подбрасывают Бобби Уолша. Если вы не возражаете, мы их подождем.
  
  ‘Разумное ожидание, я не возражаю", - сказал Кэшин. ‘Что разумно?’
  
  ‘ Пятнадцать минут? Они приземляются в резервации РЭЦ.
  
  ‘Мы можем это сделать’.
  
  Хелен Каслман подошла и помогла молодому человеку в зеленой ветровке WildCoast организовать участников марша: дети впереди, остальные в шеренгах по пять человек. Она отошла, посмотрела, подошла к директору школы. Они поговорили. Он не выглядел счастливым, но кое с чем согласился. Хелен выбрала шестерых детей и восьмерых самых старых местных жителей. Они выстроились в два ряда, по четверо взрослых и трое детей в каждом, держась за руки. Затем появились школьный крокодил и другие участники марша.
  
  Когда он закончил, Хелен подошла к Сью Киннок. Сью включила громкоговоритель. ‘ Мы выходим через несколько минут. Пожалуйста, наберитесь терпения.
  
  Над ними прогрохотал вертолет и опустился ниже линии сосен. Вскоре прибыли пассажиры на одном из маленьких автобусов. Карл махнул им рукой, чтобы они проезжали. Они припарковались у библиотеки. Дверца открылась, и из машины вышел Бобби Уолш, за ним молодой человек в темном костюме. Кэшин увидел, как женщина на переднем сиденье подправляет помаду в зеркале заднего вида.
  
  Бобби Уолш был одет в повседневную одежду: светло-голубую рубашку с открытым воротом, темно-синий пиджак. Он поцеловал Хелен Каслман, он знал ее, это было видно по тому, как они смеялись, по тому, как его руки задерживались на ее плечах. Кэшин почувствовал зависть, но стряхнул ее.
  
  ‘ Все в порядке, ’ громко произнесла Сью Киннок. ‘ Извините, что заставила вас ждать. Поднимите, пожалуйста, плакаты. Спасибо. И готово, отправляемся в путь.’
  
  Кэшин посмотрел на другую сторону улицы. Сесили Эддисон читала лекцию Леону, подняв руку. Леон поймал взгляд Кэшина и понимающе кивнул. Парочка уксусников из газетного киоска стояла в дверях своего магазина, их рты были изогнуты в южном направлении. Брюс из видеомагазина, которого обошли трижды, оказался рядом с продавцом насыщенных жиров Мерил, владелицей магазина рыбы и чипсов. У велосипедной стойки на обочине, дрожа в желтых футболках, спорили три молодые женщины, зимний персонал кафе Сандры. Тот, с колючими волосами и кольцами в носу, сражался с остальными.
  
  У супермаркета Supa Valu стояли семь или восемь человек в анораках и спортивных костюмах. Пожилой мужчина в плаще и шапочке, натянутой на уши.
  
  Кэшин шел по тротуару. ‘Не знал, что у нас так много полицейских", - сказал Даррен из спортивного магазина. ‘В полном составе’.
  
  Начал моросить дождь в тот момент, когда участники марша разразились тонкой и отрывистой песней: "Все, чего мы просим, - это сохранить наше побережье".
  
  Дети уже прошли мимо, когда из бара "Ориона" вышли двое мужчин. Ронни Барретт и его приятель, более стройный бритоголовый мужчина в спортивном костюме в желто-коричневую полоску, с небольшим пучком волос на подбородке.
  
  Барретт подошел к краю тротуара, сделал руками рупор: ‘Отвали, придурки! Им насрать на работу, не так ли?’
  
  Другой мужчина присоединился к нему: "Богатые ублюдки, портвейн писсута!’ - крикнул он. Он сделал шаг назад, затем другой, потерял равновесие и чуть не упал.
  
  Кэшин увидел, как Барретт жестом подозвал кого-то в шествии, сошел с тротуара, весь пьяный воинственный. Его спутник последовал за ним.
  
  Из колонны вышел человек в черном берете, сдвинутом на затылок, и что-то сказал Барретту.
  
  Кэшин двинулся в путь. Карл Векслер трусцой шел по улице, за ним следовал телеоператор. Они были не так близки, когда Барретт сделал выпад левой рукой в сторону марширующего, пытаясь удержать его для удара.
  
  Марширующий, выглядевший расслабленным, сделал шаг вперед, позволив Барретту прикоснуться к нему. Барретт замахнулся правой, мужчина оказался внутри кулака, он небрежно блокировал удар левым предплечьем, наступил на левую ногу Барретта и ударил его под подбородок тыльной стороной правой руки.
  
  Это был несильный удар, в нем звучало презрение, но он откинул голову Барретта назад, и левая рука марширующего ударила его по ребрам, несколькими быстрыми, профессиональными ударами.
  
  ‘Разбей его!’ - крикнул Карл.
  
  Барретт лежал, издавая звуки, его друг отступал, больше не проявляя интереса к драке.
  
  Марширующий повернул голову, посмотрел на Кэшина, вернулся в строй с бесстрастным выражением лица, поправил берет. Пожилой мужчина рядом с ним похлопал его по руке.
  
  Шествие прекратилось. Кэшин повернулся спиной к камере, он не хотел снова попадать на телевидение. ‘Давайте двигаться дальше", - громко сказал он. ‘Пожалуйста, двигайтесь дальше’.
  
  Крокодил зашевелился.
  
  ‘ Арестовать, босс? ’ переспросил Карл.
  
  ‘Кто?’
  
  ‘Зеленушка’.
  
  Кэшин стоял над Барреттом. ‘Вставай и отваливай’, - сказал он. "Увидимся снова сегодня, приятель, ты у меня переночуешь’.
  
  Карлу он сказал: ‘Все кончено. Возвращайся к работе’.
  
  В парке Сью Киннок поднялась на эстраду и произнесла короткую речь о людях, портящих красоты природы, не желающих, чтобы Порт Монро превратился в Рай для серферов. Кэшин посмотрел на грозовые тучи, сгущающиеся на юге, увидел, как холодная морось падает на зонтики, на десятки капюшонов маленьких дождевиков. Нравится "Серферс Парадайз"? Боже, пожалуйста, можно ли это устроить с погодой?
  
  Сью Киннок представила Хелен Каслман.
  
  ‘Как вы, наверное, знаете, ’ сказала Хелен, - WildCoast стремится сохранить то, что осталось от нетронутого побережья Австралии, и сделать его открытым для всех. Мы пришли сюда сегодня, чтобы сказать: если вы хотите помешать застройщикам разрушить все, что делает ваше заведение особенным, что ж, мы будем с вами. Мы будем бороться с этим проектом. И мы победим! ’
  
  Громкие аплодисменты. Хелен подождала тишины, кивая.
  
  ‘А теперь я хотел бы представить человека, который разделяет наши опасения и приложил огромные усилия, чтобы быть с нами сегодня. Пожалуйста, поприветствуйте лидера новейшей политической партии Австралии, человека, выросшего в этом районе, Бобби Уолша из Объединенной Австралии.’
  
  Уолш выступил вперед. Толпа была рада его видеть. Сью Киннок попыталась прикрыть его большим зонтом для гольфа. Он жестом отослал ее, поблагодарил и остановился.
  
  ‘Устье Серебряной воды. Замечательное название. Напоминает место, где чистая река встречается с морем’.
  
  Уолш улыбнулся. ‘Ну, реальность такова, что устье Силверуотер в конечном итоге станет местом, где ландшафт и экосистема были разрушены во имя получения прибыли’.
  
  Он поднял газету.
  
  "Кромарти" Геральд в восторге от проекта. Двести пятьдесят новых рабочих мест. Что в этом плохого? Что ж, позвольте мне сказать вам, что эти люди всегда воодушевляют местную газету созданием рабочих мест. Новые рабочие места. Это волшебная фраза, не так ли? Оправдывает все. Но по всей Австралии есть некогда красивые места, которые теперь уродливы. Отвратительны. Разрушены такими проектами, как Silverwater Estuary.’
  
  Бобби Уолш сделал паузу. ‘ И застройщики, и местные газеты рекламировали каждый из этих проектов как программу создания рабочих мест.
  
  Он провел пальцами по своим влажным блестящим волосам. ‘Мы также должны спросить, какие рабочие места они на самом деле создали? Я скажу вам. Рабочие места для уборщиц, посудомоек и официантов на неполный рабочий день. Рабочие места с минимальной зарплатой, которые приходят и уходят в зависимости от сезона, забастовок авиакомпаний и других событий за тысячи километров отсюда.’
  
  Аплодисменты.
  
  ‘И раз уж я об этом заговорил, давай поговорим о так называемых местных газетах. Местные? Нет, это не так. Возьми эту газету’.
  
  Он помахал Кромарти Герольдом.
  
  ‘Эта местная газета принадлежит Australian Media. Головной офис AM находится в Брисбене. Это довольно местное издание, не так ли? Редактор этой местной газеты прибыл три месяца назад из Нового Южного Уэльса, где он редактировал другую местную газету AM. До этого он был в Квинсленде, делал то, для чего его послали в Кромарти. И что это?’
  
  Бобби ждал.
  
  ‘Чтобы увеличить доходы от рекламы. Зарабатывайте больше денег. Потому что, как и люди, стоящие за Silverwater Estuary, деньги - это все, что имеет значение. И этот экологически опасный проект означает для газеты большие суммы денег на рекламу. Что касается компании, стоящей за этим, что ж, они просто зенитчики. Дом будет продан другим людям, как только они получат разрешение на строительство.’
  
  Уолш уже промок, дождь стекал по его лицу, рубашка потемнела.
  
  ‘Правительство штата может закрыть дверь для этого проекта за секунду’, - сказал он. ‘Они не проявляют никаких признаков того, что собираются это делать. Говорят, что это не в прибрежных заповедниках. Говорят, это дело совета графства. Означает ли это, что территории за пределами прибрежного заповедника являются законной добычей для любого заштатного застройщика, который попадется на пути? Я здесь сегодня, чтобы сказать: к черту этот бюрократический мусор. Объединенная Австралия поддержит вас в этой борьбе. Во всех подобных боях, которые проходят по всей нашей стране. И это включает города.’
  
  Бобби смахнул воду с волос, поднял руки вверх. ‘ И последнее, - сказал он. ‘ Ты знаешь, что такое подобный проект? Я скажу тебе, что это такое. Это оскорбление будущего.’
  
  Аплодисменты. Бобби Уолш покачал головой, и полетели капли дождя.
  
  Кэшин подумал, что Уолш знал, как это будет выглядеть по телевизору: красивый политик, стоящий под дождем ради дела, более важного, чем его комфорт.
  
  Под продолжительные аплодисменты Бобби встал. Затем последовала плохая речь мужчины с плохой стрижкой и плохой бородой, члена совета графства Барри Доулла. Когда начался сильный дождь, Сью заставила его замолчать, поблагодарила и направила людей к стенду фонда борьбы с "Спаси рот".
  
  Толпа разошлась, люди хотели пожать Бобби Уолшу руку, и он пожимал всем протянутую, наклонился поговорить с пожилой леди, и она поцеловала его, направив на них камеру. Стая крокодилов перестроилась и отправилась коротким путем домой.
  
  Кэшин вернулся с Кендалл. ‘Мужественный’, - сказала она. ‘Я за него голосую. Я не знала, что он местный’.
  
  ‘Убедитесь, что вам нравится его политика", - сказал Кэшин.
  
  На главной улице Бобби Уолш дал короткое интервью перед камерой женщине, которая приехала вместе с ним. Теперь Кэшин узнал ее, когда они с Дав покидали станцию Кромарти, чтобы отправиться в суд. Она задала этот вопрос.
  
  Бобби разговаривал с Хелен Каслман. Они были оживлены. Он оглянулся через плечо, встретился взглядом с Кэшином, что-то сказал Хелен. Они подошли.
  
  ‘Я тебя знаю", - сказал Уолш. ‘Джо Кэшин. Двоюродный брат Берна Дуга. Из начальной школы’.
  
  ‘Совершенно верно’.
  
  Уолш протянул руку, они пожали друг другу.
  
  ‘ Как Берн? - спросил он.
  
  ‘Прекрасно. Хорошо’.
  
  ‘Чем он сейчас занимается?’
  
  ‘Ну, то-то и то-то".
  
  ‘Я бы не выжил в начальной школе без Берна’, - сказал Уолш. ‘Лучший ребенок на твоей стороне в драке’.
  
  ‘Да, есть кое-какие способности", - сказал Кэшин.
  
  Уолш рассмеялся. ‘ Ты видишь его?
  
  ‘Неделя не проходит незаметно’.
  
  ‘ Люк и Кори, ’ сказал Уолш. ‘ Ты был там.
  
  ‘К сожалению’.
  
  ‘Это довольно печальное дело’.
  
  ‘Дети повсюду ходят с дробовиками, всегда есть шанс, что все обернется печально’.
  
  Уолш пожал плечами. ‘ Что ж, следствие решит, было ли это его оружие, тот, кто выстрелил первым. Передай Берну мои наилучшие пожелания. Скажи ему, что я не забыл.
  
  ‘Я скажу ему’.
  
  Они снова пожали друг другу руки.
  
  ‘Не забудьте проголосовать за Объединенную Австралию", - сказал Уолш.
  
  ‘Можете ли вы проголосовать за футбольную команду?’
  
  Уолш рассмеялся, Хелен подавленно улыбнулась Кэшину. Они вернулись к машине, и телеведущая снова заговорила с Уолшем.
  
  Возвращаясь в участок, Кендалл сказал. - Ты не говорил, что знал его.
  
  ‘Он знает меня. Послушай, Билли Пиггот. Что он для тебя значит?’
  
  ‘Не знаю никакого Билли. Есть Рэй Пиггот, это отличная работа’.
  
  ‘Что он натворил?’
  
  ‘Ограбил представителя, остановившегося в мотеле. Пятьсот с лишним баксов. Парень пришел на следующее утро. Кромарти разобрался с этим".
  
  ‘Как его оторвали?’
  
  ‘У него была история, у представителя, но, вероятно, это было ...’ Она сделала знак правой рукой, покачивание.
  
  ‘Столпы общества, Пигготс’, - сказал Кэшин. ‘Ну, я ухожу, две недели до пожизненного, начинаю через пять минут’.
  
  ‘И у нас полный штат сотрудников. Если вы называете мускулистого пляжного парня и парня с опытом работы персоналом’.
  
  ‘Под твоим руководством они вырастут", - сказал Кэшин. "Будь светловолосой, но твердой. Брюнеткой, но мягкой’.
  
  Она слегка подтолкнула его кулаком в спину, что было проявлением неуважения, учитывая его ранг, на самом деле нарушением субординации.
  
  OceanofPDF.com
  
  
  
  БЛИЖЕ к вечеру мужчина лет семидесяти по имени Мик приехал из-за пределов Кенмэра и повел косилку по дикой местности Томми Кэшина, разбивая бутылки, круша металл, натыкаясь на твердые препятствия, скрытые в траве.
  
  ‘Я бы взял с тебя чертовы деньги за опасность", - сказал он, когда погрузил трактор и косилку в свой грузовик. ‘Не могу, не так ли? потому что я делаю это бесплатно, а ты даешь мне шестьдесят баксов, чтобы я передал их на благотворительность по моему выбору’.
  
  ‘Я коп", - сказал Кэшин. ‘Поклялся соблюдать налоговое законодательство нашей страны’.
  
  ‘Пусть будет пятьдесят", - сказал Мик.
  
  Кэшин дал ему записку. Он сложил ее и засунул за потайную ленту своей шляпы. Люди в этой части мира испытывали отвращение к взиманию налога на товары и услуги от имени правительства.
  
  Пока собаки рыскали по расчищенному участку, привлеченные запахами, распространяемыми при покосе, Дэйв Ребб и Кэшин обошли разрушенное здание, измеряя его. Кэшин держал конец ленты, а Ребб записывал расстояния и рисовал в блокноте из миллиметровой бумаги. В конце они сели на кусок стены, и Ребб показал ему, что он записал.
  
  ‘Большой", - сказал Кэшин. "Никогда не думал, что он такой большой’.
  
  ‘Богатый мерзавец, не так ли?’
  
  ‘Он заработал деньги на золотых приисках, спустив все на дом. Думаю, еще разводит лошадей’.
  
  Поднялся ветер, приминая траву за ним. Они чувствовали запах земли, по которой он пробежал, запах холодного моря.
  
  ‘Должно быть, он рано сошел с ума’, - сказал Ребб. ‘Мог бы построить это где-нибудь в тепле’.
  
  ‘Все дело в том, чтобы выпендриться", - сказал Кэшин. ‘Ему пришлось сделать это здесь. У Кэшинов до этого было все к черту. И после этого тоже все к черту’.
  
  Ребб закончил делать затяжку, прикурил, сплюнул табачные пряди с нижней губы. ‘ Значит, ты хочешь сделать это снова, еще больше выпендриваться?
  
  ‘ Да. И что теперь?
  
  ‘Спрашиваешь меня? Что я знаю?’
  
  Они немного посидели, постояли, ветер усилился и трепал их. Они наблюдали за собаками. Животные почувствовали их взгляд, огляделись, подбежали, ненадолго заглянули в гости и вернулись к работе. Кэшин подумал о глупости проекта. Это был подходящий момент, чтобы уйти, не причинив вреда.
  
  ‘Что с картиной?’ - спросил Ребб. ‘Там не хватает целого куска, его разнесло вдребезги. Также нам нужно укрытие, чтобы вещи оставались сухими’.
  
  Они шли обратно, темнота сгущалась в долине. Дни теперь заканчивались быстро, за двадцать минут от полного света до чернильной тьмы. Тело Кэшина ныло от напряжения.
  
  Возле сарая Ребб сказал: ‘Старина, дай мне кролика. В холодильнике. Видишь это?’
  
  ‘Нет’.
  
  ‘Оставалось там два дня. Лучше приготовить его сегодня вечером’.
  
  Кэшин ничего не сказал. Ему не хотелось готовить.
  
  ‘Я могу это сделать", - сказал Ребб. ‘Тушеного кролика’.
  
  Мгновение колебания. Коп встречает крутого парня, тот переезжает жить в его собственность, готовит еду. Местные жители проявили бы к этому живой интерес. Фуфло, приятель. Детектив Пуф и его чванливый бумчам.
  
  Кэшину было все равно. ‘Звучит заманчиво’, - сказал он. ‘Спасай свою жизнь’.
  
  Он покормил собак, развел костер, достал пиво, сел, чтобы немного облегчить боль. Ребб готовил так, как никто другой готовил это раньше: разделал кролика, измельчил увядшие овощи, подрумянил мясо.
  
  ‘ Это вино? ’ спросил Ребб, указывая на бутылку на полке. ‘ Берешь его для чего-то?
  
  ‘Там висит штопор’.
  
  Ребб открыл вино, налил немного в кувшин, добавил воды. ‘ Готово, - сказал он. ‘ Возвращайся.
  
  Он направился к боковой двери, собаки проснулись и последовали за ним. Кэшин задремал, читая газету. Ребб вернулся, собаки были первыми, они пришли поприветствовать Кэшина, как будто побывали на Северном полюсе, думая о нем всю дорогу туда и обратно.
  
  Кэшин подумал, что это было очень вкусное рагу с рисом. Он ел перед камином и телевизором. Дейв ел за столом, читая газету. Пошли новости. Марш в Порт - Монро был пунктом номер шесть:
  
  Лидер Объединенной Австралии Бобби Уолш был сегодня в приморском городе Порт-Монро, чтобы выступить на митинге против предполагаемого строительства курорта.
  
  На митинге было то, что понравилось телевидению: дети держались за руки со стариками, пели, произошла короткая кулачная драка.
  
  ‘Этому парню повезло, что он избежал обвинения в нападении", - сказал Кэшин, не глядя на Ребба.
  
  ‘Самооборона", - сказал Ребб. ‘Он не причинил ему большого вреда’.
  
  ‘Вы, свагги, знаете, как за себя постоять’.
  
  ‘Просто пьяница’, - сказал Ребб. ‘Здесь нет вызова’.
  
  Они посмотрели обрывки речи Бобби Уолша. Он хорошо выглядел мокрым, был крупный план, капли дождя стекали по его лицу. Они видели, как пожилая леди поцеловала его, его добрую улыбку, его руку на ее локте.
  
  Уолш дал короткое интервью. Затем камера последовала за ним и Хелен Каслман, направляясь к Кэшину, Кендаллу и Векслеру. Камера увеличила изображение.
  
  Кэшин вздрогнул. Если бы он не видел наведенный объектив, он бы отвернулся. Женщина с сублимированными волосами сказала: ‘Бобби Уолш также воспользовался возможностью поговорить с детективом Джо Кэшином. Кэшин был одним из полицейских, присутствовавших при смерти в четверг племянника Уолша Кори Паско и другого молодого аборигена, Люка Эриксена, оба из поселения Даунт недалеко от Кромарти.’
  
  Бобби Уолш снова проводит рукой по своим влажным волосам: ‘Просто поздоровался с офицером. Я ходил с ним в начальную школу. Я надеюсь, что мы точно выясним, что произошло той ночью, и добьемся справедливости для погибших мальчиков. Я говорю "я надеюсь". Аборигены жили в надежде на справедливость двести с лишним лет.’
  
  Ребб встал, подошел к раковине, вымыл тарелку, нож и вилку. ‘ Ты застрелил того парня? - спросил он нейтральным тоном.
  
  Кэшин посмотрел на него. ‘ Нет. Но я бы сделал это, если бы он направил на меня дробовик.
  
  ‘Тогда я ухожу’.
  
  ‘У тебя есть контакт с мертвым кроликом’, - сказал Кэшин. "Приводи его в любое время’.
  
  У двери, когда собаки пытались выйти вместе с ним, Ребб спросил: "Когда привезут бензопилу?’
  
  ‘Завтра. Берн считает, что первым делом отвезет его на цистерне с водой. Это может быть спарроу, а может быть и миднайт’.
  
  ‘И еще. Нам нужны материалы — цемент, песок, древесина и все такое. Я записал это вон там, у раковины’.
  
  ‘Сколько цемента?’
  
  Кэшину показалось, что он увидел жалость в глазах Ребба. ‘ Пусть будет шесть мешков.
  
  ‘Нужна бетономешалка?’
  
  Ребб покачал головой. ‘ Нет, если только ты не планируешь привлечь еще нескольких невинных парней, которых встретишь на дороге.
  
  ‘Я всегда в поиске", - сказал Кэшин.
  
  Он позвонил Берну, а потом, усталый, обиженный, опечаленный, рано лег спать. Пришел сон, его разбудил кошмар, новый. Темнота, дождь, яркий свет и крики, повсюду люди, неразбериха. Он был пойман в ловушку, его держало что-то похожее на осьминога, он боролся с этим, оно давило его, пространство сжималось, не хватало воздуха, он задыхался, умирал, был в ужасе.
  
  Просыпаюсь в большой комнате, под слабым зеленым светом радиочасов, чувствуя, как колотится в груди сердце, и слыша, как ветер гуляет по гофре.
  
  Он встал. Собаки услышали его и залаяли, и он впустил их. Они побежали к кровати, натыкаясь, прыгали, прижимались друг к другу. Кэшин включил торшер, подбросил дров в печь, завернулся в одеяло и сел рядом с Ностромо.
  
  За ним всегда следовал армейский капеллан — какой—нибудь небритый, грязный мужчина, опоясанный мечом и с крошечным крестиком, вышитым белой тканью на левой стороне груди лейтенантской формы, - с сигаретой в углу рта, с деревянным табуретом в руке, чтобы выслушать исповедь и дать отпущение грехов; ибо Гражданин-Спаситель Страны (так Гусман Бенто официально именовался в петициях) был не прочь проявить разумное милосердие. Раздавались нерегулярные выстрелы расстрельной команды, за которыми иногда следовал одиночный завершающий выстрел; над зелеными кустами поднималось небольшое голубоватое облачко дыма…
  
  Он заснул в большом потертом кресле, проснулся на рассвете, две собаки подталкивали его, их хвосты скрещивались, как пушистые метрономы. Телефон на кухонном столе зазвонил, когда он наполнял чайник.
  
  Констебль Мартин, Кромарти, босс. Мне поручено передать вам, что несколько минут назад позвонила мать Донни Коултера и сообщила, что он пропал. Она не знает, с каких пор. Она видела его в постели прошлой ночью в 11 часов вечера.’
  
  Кэшин прикрыл рукой трубку и откашлялся. ‘ Он ничего не предпринимал, пока не объявился. Скажи его маме, чтобы проверила его приятелей, не ушел ли кто-нибудь еще. Позвони мне на мобильный.’
  
  Он вышел на улицу, отлить, глядя на склон холма. Алые клены появлялись и исчезали в тумане, как точечные огни. Он пошевелил плечами, пытаясь ослабить скованность.
  
  Донни не собирался подписывать книгу залога в 10 утра. Он знал это.
  
  OceanofPDF.com
  
  
  
  ‘ДОННИ НЕ появился", - сказал Хопгуд. ‘Мать говорит, что маленький засранец плакал’.
  
  Под проливным дождем Кэшин и Ребб только начали расчищать дорожку, ведущую к бывшей входной двери, обнажая красную обожженную плитку, цвет которой все еще оставался ярким.
  
  ‘Она осмотрелась?’ - спросил Кэшин.
  
  ‘Я так понимаю’.
  
  ‘ А как насчет его приятелей?
  
  ‘Похоже, с ними все в порядке. Крепко, мать твою, спят, как и остальные бунги’.
  
  ‘ Взяли что-нибудь? Сумку, одежду?
  
  ‘Я бы так и сказал".
  
  Кэшин наблюдал, как Ребб копается в глубоком слое пырея, сорняков, земли. Он без устали размахивал лопатой с длинной ручкой, выгребая скрытые плитки. Это заставляло Кэшина чувствовать себя слабым, его собственные раскопки были ничтожны.
  
  ‘Вы, может быть, и в отпуске, но вы по-прежнему за главного’, - сказал Хопгуд. ‘Мы ждем инструкций’.
  
  ‘Нарушение условий освобождения под залог", - сказал Кэшин. ‘Дело к форме. Связной может поработать с мамой Донни, пусть местные обыщут весь дом. Каждый гараж, сарай и сортир.’
  
  ‘Местные собираются найти Донни? Ты перестал принимать лекарства?’
  
  Кэшин посмотрел на небо. ‘ Держите меня в курсе, - сказал он.
  
  Вернулся к раскопкам на своей стороне тропинки, чувствуя пустоту в желудке, как будто он долгое время ничего не ел. Он прошел четыре или пять метров, Ребб был еще дальше, когда прибыл трейлер с водой - потрепанный бак, буксируемый грузовиком Берна "Додж", такой же помятый и изуродованный. Берн вылез, небритый, в засаленном комбинезоне, с сигаретой во рту. Он огляделся, недовольный тем, что увидел.
  
  ‘Господи, ты спятил", - сказал он. ‘Наложенный платеж’.
  
  ‘ Половина двенадцатого? ’ переспросил Кэшин. ‘ Это первым делом?
  
  ‘Первое, что я доставлю тебе сегодня. Один-двадцать баксов за цепочку, включая все инструменты, принадлежащую пожилой леди, срезавшей с ее помощью цветы, двадцать за утюг corrie, двадцать в неделю за заправщик, аренда минимум на четыре недели, десять за доставку. Вода бесплатно в первый раз, это щедро, доливается на десять. Скажем, двести, добавь на первое пополнение. Подарок тебе, поскольку ты член семьи и придурок.’
  
  Кэшин обошел цистерну с водой. Она была грубо выкрашена черной аэрозольной краской. Но перед этим там, где маркировка была стерта, появилась ржавчина, вероятно, стальной щеткой на шлифовальной машине. Ржавчина пузырилась на новой краске.
  
  ‘Где ты это взял?’ - спросил он.
  
  Берн щелкнул окурком. ‘Слушай, - сказал он, - зайди в "Макдоналдс драйв-ин", спроси парня, где ты взял фарш?’
  
  Кэшин совершил еще один обход танкера. ‘Жалоба армейского резерва’, - сказал он. ‘Они были на другой стороне Ливермора, в ущелье, слонялись без дела, копались под брезентом, зашли в город выпить пару кружек пива. На следующий день они не смогли найти две цистерны с водой, большую палатку, несколько брезентов и газовых баллонов. Пропал без вести.’
  
  ‘В армейском резерве, - сказал Берн, - требуется трое, чтобы подтереть одну задницу. Парень принес это во двор. Говорит, что вернется, чтобы поговорить о деньгах. Никогда не видел его раньше и никогда не увижу снова. Он сплюнул. ‘ Что еще я могу сказать?
  
  ‘Не говорите ничего, что может быть использовано против вас в суде", - сказал Кэшин. Он достал бумажник и протянул четыре пятидесятки.
  
  ‘Что, никаких возражений?’
  
  ‘Нет’.
  
  Берн взял три пятидесятки. ‘Господи, ты пробуждаешь во мне христианина’.
  
  ‘Будь маленьким христианином. Как садовый гном-христианин. Нам нужны кое-какие строительные принадлежности. Мастерки и спиртовые уровни, что-то в этом роде’.
  
  Берн посмотрел на Ребба, опиравшегося на лопату, но смотревшего куда-то в сторону. ‘ Эй, Дэйв! ’ крикнул он. ‘ Знаешь о строительстве немного больше, чем этот парень?
  
  Ребб повернулся и пожал плечами. ‘ Я не знаю, что ему известно.
  
  ‘Да, что ж, я предлагаю вам, ребята, зайти", - сказал Берн. ‘У меня есть кое-какие вещи брики. Не дешевые, заметьте, их трудно найти. Заберите их снаряжение в могилу, брики.’
  
  ‘В Кромарти Тек был городок", - сказал Кэшин. ‘Они проникли в склад строительного отдела’.
  
  ‘Ну, вупи, блядь, ду". Еще одна вещь, о которой я никогда не слышал. Ты выдумываешь это дерьмо, не так ли?’
  
  ‘Я не хочу покупать ничего из списка пропавших вещей", - сказал Кэшин.
  
  ‘Откуда ты черпаешь свои идеи, я не знаю. На мне ни пятнышка. Твои дружки набросились на меня, этот гребаный Хопгуд, он и еще команда придурков. Час хуйни вокруг, беспорядок в моем заведении, и они уходят с пустыми руками, даже не извинившись, блядь. Берн сплюнул. ‘В любом случае, помоги нам с этим железом’, - сказал он. "У тебя есть какие-нибудь хорошие истории о Корри айроне?’
  
  Они выгрузили гофрированное железо. Берн сел в грузовик. ‘ Дэйв, давно хотел спросить, ’ сказал он. ‘ Кажется, я тебя откуда-то знаю?
  
  Ребб осматривал бензопилу. ‘Ну, я тебя не знаю’, - сказал он. ‘Но я узнаю обделенного цепника, когда вижу его’.
  
  Они вернулись к работе. Когда Ребб добрался до дома, он повернулся и начал копать со стороны Кэшина, направляясь к нему.
  
  Мобильный Кэшина.
  
  ‘К вашему сведению", - сказал Хопгуд. ‘Донни нет. Они проверили каждый квадратный дюйм этого места’.
  
  Кэшин смотрел на волдыри на своей левой ладони, по одному бледному бугорку на каждом пальце. ‘Вторая стадия’, - сказал он. "Вероятно, следовало сделать это в первую очередь’.
  
  ‘Речь идет о нас или о тебе?’
  
  ‘Просто разговариваем’.
  
  ‘Тревога объявлена еще до 9 утра. Мы не стали дожидаться вашего согласия. Вам сказали, что Бургойн на подходе?’
  
  ‘Нет’.
  
  ‘Может быть, ты не в курсе’.
  
  Когда они приближались друг к другу по тропинке, выбрасывая последние комья земли в зеленую чащу, Ребб сказал: ‘Этот Берн. Он твой двоюродный брат?’
  
  ‘Правильно’.
  
  ‘Через твоего старика?’
  
  ‘Моя мама. Его отец - брат моей мамы’.
  
  Ребб пристально посмотрел на Кэшина и вернулся к работе. Через некоторое время он сказал: ‘Это был серьезный сад. У тебя тоже есть фотографии?"
  
  ‘Я собираюсь в Кромарти, я посмотрю", - сказал Кэшин. Он думал не о садах, он думал о Донни, мертвецах и Хопгуде.
  
  OceanofPDF.com
  
  
  
  ХЕЛЕН КАСЛМАН была в суде, сообщила ее фирма. Кэшин обошел квартал, только что сидел в зале суда, когда она поднялась, вся в черных шелковистых волосах.
  
  ‘Как известно вашей чести, Закон о залоге 1977 года не дает нам определения исключительных обстоятельств...’
  
  Судья остановил ее, подняв палец. ‘Мисс Каслман, не говорите мне того, что я знаю’.
  
  ‘Спасибо за ваше руководство, ваша честь. Подсудимый ранее не был связан с наркотиками. У него две судимости за мелкие правонарушения, связанные с подержанными товарами. У него четверо детей младше двенадцати лет. Единственный доход семьи - это бизнес ответчика по переработке металлолома. Миссис О'Халлоран не может заботиться о детях и вести бизнес без мужа.’
  
  Судья смотрел в сторону окон.
  
  ‘Ваша честь, ’ сказала Хелен Каслман, - мне сказали, что до суда над моим клиентом осталось по меньшей мере три месяца. Я с уважением заявляю, что эти факторы действительно складываются в исключительные обстоятельства, предусмотренные Законом, и я прошу освободить его под залог.’
  
  ‘В этом сообществе, ‘ сказал судья, ’ хранение героина считается чрезвычайно серьезным преступлением’.
  
  ‘Попытка завладения, при всем уважении, ваша честь’.
  
  Кэшин видел, как у судьи свело челюсти. ‘ Хранение героина считается чрезвычайно серьезным преступлением в этом сообществе. Возможно, в Сиднее дело обстояло иначе, мисс Каслман.
  
  Судья издала каркающий звук и огляделась в поисках одобрения, показав желтые собачьи зубы. Прокурор улыбнулась, ее глаза были пустыми. Судья вернулась к Хелен, все еще показывая зубы.
  
  ‘Я хотела бы подчеркнуть, ваша честь, - сказала Хелен, - что моему клиенту, в случае признания его виновным, грозит наказание в нижней части шкалы, и что его обстоятельства делают перспективу нарушения условий освобождения под залог маловероятной’.
  
  Магистрат уставился на нее.
  
  ‘Если ваша честь желает, - сказала Хелен, - я затрону эту тему, включая недавнее решение судьи Масгроува в Верховном суде по апелляции на отказ магистратского суда в освобождении под залог’.
  
  Он достал салфетку и высморкался. ‘ Мне не нужны никакие инструкции из-за вашей неопытности, мисс Каслман. Условия следующие.
  
  Мировой судья установил условия освобождения под залог.
  
  ‘Ваша честь", - сказала Хелен. ‘При всем уважении, я утверждаю, что 20 000 долларов настолько превышают возможности обвиняемого, что представляют собой отказ в освобождении под залог’.
  
  ‘О, неужели?’
  
  ‘Могу ли я обратиться в суд по прецеденту?’
  
  Он выслушал ее без лишних слов. Затем, когда серебристые брызги слюны блеснули на свету, он снизил залог до 5000 долларов.
  
  Когда Кэшин вышел, знакомый ему полицейский из отдела уголовного розыска по имени Грег Лоу стоял, прислонившись к балюстраде, и курил сигарету, зажатую в пальцах цвета зубов магистрата.
  
  ‘Господи, эта женщина дерзкая’, - сказал Лоу. ‘Предполагается, что ты должен лизать ему задницу, а не угрожать подать апелляцию’.
  
  ‘Когда лизать, а когда пинать", - сказал Кэшин. ‘Центральная проблема жизни в уголовных судах’.
  
  Глаза Ло были устремлены на улицу. Кэшин последовал за ними к ржаво-оранжевому "Датсуну" с одной синей дверцей. Водитель ссутулилась, как толстый манекен, ее мускулистая правая рука свисала из окна, в толстых пальцах была сигарета. Она поднесла ее ко рту. Кэшин увидел три больших кольца - кастеты.
  
  ‘Габи Тревена", - сказал Ло. ‘Видит бог, она опоздала. Сломала женщине челюсть возле "Гекко Лаунж", она беременна, как воздушный шарик. Когда Габби падает, она надевает тапочку и ломает четыре ребра. Что за гребаная работа.’
  
  Мужчина средних лет и юноша прошли по улице, поднялись по ступенькам, глядя на Грега Лоу. У мужчины было худощавое лицо, выцветшие рыжие волосы, заплесневелый костюм давних времен, который сейчас сидел на нем свободнее, чем когда он надевал его на свадьбу. Юноша был похож на своего отца, с более длинными рыжими волосами, сияющими жизнью, и золотым кольцом в мочке уха.
  
  ‘Прямо сейчас, с вами через минуту", - сказал Ло, погрозив им пальцем. "История такова, что женщина сорвала растения, которые Габс выращивала на крыше. Во время сбора урожая’.
  
  ‘Сад на крыше", - сказал Кэшин. ‘Под потолком фибро, несколько шезлонгов, растения в горшках, Габи загорает. Я вижу это’.
  
  ‘Сегодня толстая сука гуляет. Заявительница не может быть найдена. Возможно, потребуется экскаватор, чтобы найти ее ’.
  
  Лоу оторвался от перил. ‘ Говоря о лизании и пинках, я слышал, Хопгуд - твой лучший друг.
  
  ‘Да?’
  
  Лоу выбросил сигарету на улицу. ‘ Габби Тревена не самая опасная личность в этом городе. Почти, но не совсем.
  
  ‘Что это значит?’
  
  ‘Что думаешь? Мне пора’.
  
  Хелен Каслман спустилась по лестнице. Кэшин шагнул вперед. ‘ Добрый день, - сказал он. ‘ Можно вас на пару слов?
  
  ‘Если хочешь, пройдемся со мной. Я опаздываю к клиенту’.
  
  Они спустились по ступенькам, повернули налево.
  
  "Получили мою жалобу на то, что Донни подвергался домогательствам?’ - спросила она.
  
  ‘Нет. Я в отпуске. Как подвергался преследованиям?’
  
  ‘Я пожаловался твоему мистеру Хопгуду. Патрульные машины проезжают мимо дома, светят прожекторами. Что это за дерьмо? Ты удивлен, что он сбежал? Это и было целью, не так ли?’
  
  ‘Я ничего об этом не знаю’.
  
  ‘У тебя просто нет дела, вот в чем твоя проблема’.
  
  ‘У нас есть дело", - сказал Кэшин. Это была ложь.
  
  Двое скейтбордистов приближались в очереди, первый был слишком стар, чтобы веселиться. Кэшин двинулся влево, пара вкатилась между ними.
  
  ‘Скажи это двум мертвым детям", - сказала Хелен.
  
  ‘Ни один здравомыслящий коп не захочет стрелять в детей, вообще в кого угодно. Но нормальные дети не выбираются из места крушения с дробовиком’.
  
  ‘Ну, это твоя история, это не факт. Чего ты от меня хочешь?’
  
  Кэшин не хотел, чтобы она невзлюбила его. ‘Было бы лучше, если бы мы знали, что он сбежал’.
  
  Хелен задумчиво покачала головой. ‘ Думаешь, я бы сказала тебе, если бы знала?
  
  ‘О чем тебе было бы больно рассказать мне?’
  
  ‘Если бы я знал, это было бы знание, полученное в процессе представления его интересов. Как я мог передать это вам? Я перехожу здесь’.
  
  Они стояли на углу, ожидая светофора, не глядя друг на друга. Кэшин хотел посмотреть на нее, посмотрел. Она смотрела на него.
  
  ‘Я не помню тебя таким высоким и худым", - сказала она.
  
  "Поздний всплеск роста". Но вы, вероятно, думаете о ком-то другом.’
  
  Зеленый свет. Они переправились.
  
  ‘Нет, ’ сказала она, ‘ я помню тебя’.
  
  Кэшин почувствовал, что краснеет. ‘ Возвращаясь к настоящему, - сказал он. ‘ Вы судебный исполнитель. Здесь нет никаких этических проблем.
  
  Ответа нет. Они шли молча, остановились у ее офиса, здания из голубого камня.
  
  ‘Мне сказали, что вы из городского отдела по расследованию убийств", - сказала она.
  
  ‘Был там, да’.
  
  Он увидел, как она повернула голову, и приготовился.
  
  ‘Значит, по вашему опыту, юристы рассказывают вам кое-что о своих клиентах?’
  
  Обычно я не спрашиваю адвокатов об их клиентах. Но ваш клиент нарушил условия освобождения под залог. Все, о чем я тебя прошу, это то, что если ты знаешь, что он покинул этот район, избавь нас от необходимости искать его здесь. Это не такая уж большая просьба. ’
  
  ‘Я готов сказать, что знаю не больше вашего’.
  
  ‘Спасибо вам, мисс Каслман’.
  
  ‘ С удовольствием, детектив Кэшин. В любое время. Кстати, вчера я узнал, что мы будем соседями.
  
  ‘Как это?’
  
  ‘Я купил дом по соседству. Тот, со старым домом. Собственность миссис Корриган’.
  
  ‘Добро пожаловать в удел", - сказал Кэшин. "Сегодня мы огородим эту границу", - подумал он.
  
  Он пошел обратно в участок. Хопгуда там не было, он уехал по делу о теле, обнаруженном на пепелище дома в Кромарти-Уэст.
  
  Кэшин оставил короткое сообщение, поехал в библиотеку, чтобы сфотографироваться. Закрыто, у библиотекарей выходной. По дороге домой он думал о ночи в его последнем году в школе, о последних днях. Тони Кресси приехал за ним на "Мерсе", автомобиле компании Cressy's Prestige Motors, стоящем на шоссе. Тони был защитником в команде "Кромарти Хай", у него не было темпа, он с трудом отрывал свое тело от земли, но он был крупным и устрашал соперника.
  
  Они вчетвером ехали в "Кеттл", к ступеням Дангара, двое мужчин, Хелен Каслман и Сьюзен Уоллс, и до той ночи он не сказал ни одной из девушек больше нескольких слов.
  
  Ступени давно были огорожены, повешены предупреждающие знаки, но это только воодушевляло людей. Он помог Хелен взобраться по проволоке, руками сделал стремя. У нее не было проблем со стременами, она была показательной прыгуньей, люди говорили, что она может поехать на Олимпийские игры. Они прошли по скале, по протоптанной тропинке, по следам Безумного Перси Гамильтона Дангара, который двенадцать лет прорубал узкие ступени, начинавшиеся недалеко от входа и огибавшие стены, спускаясь к ватерлинии во время прилива. Все знали эту историю. Оставалось около сотни ступенек, небезопасных внизу, обглоданных морем, брызгами и ветром.
  
  В ту ночь они спустились недалеко. Они сидели, прислонившись спинами к скале, мальчики курили, передавали бутылку "Джим Бима", делали обжигающие глотки, на самом деле никто из них не пил. Это было просто для вида. Ты должен был это сделать. Кэшин и Хелен сидели на ступеньке ниже Тони Кресси и Сьюзан. Тони заставлял их смеяться, он мог рассмешить кого угодно, даже строгих учителей.
  
  Кэшин вспомнил ощущение прикосновения груди к его обнаженной руке, когда Хелен засмеялась, покачнувшись вбок.
  
  На ней не было лифчика.
  
  Он вспомнил огромные волны, разбивающиеся о вход, гром, поднимающиеся белые брызги, душераздирающие моменты, когда вода врывалась в круглую камеру под ними, поднималась по известняковым стенам. Не было никакой уверенности, что он остановится — он поднимался все выше и выше, и вы думали, что он сдернет вас с вашего насеста, утащит в яму, и вы будете падать, падать в кипящий Чайник.
  
  Но этого не произошло.
  
  Он поднялся на утес с точностью до пяти или шести метров, упал обратно, языки воды брызнули из пещер в скале. Чайник вспенился и забурлил, затем большая дыра осушилась, и все успокоилось.
  
  Он вспомнил шутки, шутки о том, что в следующий раз мы будем друзьями.
  
  Сначала они высадили Сьюзен, припарковавшись за полквартала от дома Хелен. Джо проводил ее до ворот. Она поцеловала его быстро, неожиданно, посмотрела на него, затем поцеловала снова, долгим поцелуем, запустив руки в его волосы.
  
  ‘Ты милый", - сказала она и вошла в свою калитку.
  
  Он вернулся к машине, сердце бешено колотилось. ‘ Вот это, - сказал Тони Кресси, ‘ вот это класс. И ты счастливчик.
  
  OceanofPDF.com
  
  
  
  БЫЛО почти темно, поднялся ветер, когда они закончили выкапывать гнилую древесину из последнего отверстия для столба. У Кэшина болело все тело, было больно стоять прямо.
  
  ‘Сделаем это завтра к вечеру", - сказал Ребб. ‘Учитывая, что у нас есть материалы’.
  
  ‘Берн привезет все утром", - сказал Кэшин. ‘Теперь он лучше понимает, что значит "первым делом’.
  
  Они взвалили инструменты на плечи и начали взбираться на холм, направляясь домой. Кэшин свистнул, и у ручья появились черные головы, они вместе смотрели вверх.
  
  Крыша дома была уже в поле зрения, когда зазвонил его мобильный, слабый звук на фоне завывающего ветра. Он остановился, отложил лопату, нашел телефон. Ребб продолжал идти.
  
  ‘Кэшин’.
  
  Помехи. Ответа нет. Он отключил его.
  
  Кэшин последовал за Реббом вверх по склону, каждый шаг давался с трудом. На равнине снова зазвонил телефон.
  
  ‘Кэшин’.
  
  ‘Джо?’ Его мать.
  
  ‘Да, Сиб’.
  
  ‘Тебе плохо, ты меня слышишь?’
  
  ‘Я тебя слышу’.
  
  ‘Джо, Майкл пытался покончить с собой, они не знают...’
  
  ‘Где?’ Ощущение холода, тошноты.
  
  ‘В Мельбурне, в его подразделении, кто-то позвонил ему, и они поняли, что там ...’
  
  ‘Какая больница?’
  
  ‘Альфред’.
  
  ‘Я пойду сейчас. Хочешь пойти?’
  
  ‘Мне страшно, Джо. Ты звонил ему? Я просил тебя позвонить ему’.
  
  ‘Сиб, я сейчас ухожу. Хочешь пойти?’
  
  ‘Я слишком напуган, Джо. Я не могу смотреть в лицо...’
  
  ‘Все в порядке. Я позвоню тебе, когда увижу его’.
  
  ‘Джо’.
  
  ‘Да’.
  
  ‘ Тебе следовало поговорить с ним. Я же сказал, я просил тебя дважды, Джо. Дважды.
  
  Кэшин смотрел на Ребба и собак. Они были почти у дома, собаки шли крест-накрест впереди, опустив носы. У них был вид нападающих на острие опасной миссии. У ворот они оглядывались, каждый поднимал лапу, давая тем, кто наблюдал, понять, что все чисто.
  
  ‘Я позвоню, Сиб", - сказал он. "Позвони мне, если что-нибудь узнаешь’.
  
  Было совсем темно, когда он добрался до перекрестка Бранксхольм и повернул к шоссе и городу. Свет фар скользнул по облупившемуся дому, машине на осях, осветил дьявольски-зеленые собачьи глаза рядом с окровавленным резервуаром для дождевой воды.
  
  OceanofPDF.com
  
  
  
  КЭШИН ПОЧУВСТВОВАЛ почти панику, когда доктор повел его по длинной комнате между занавешенными кабинками. Он знал запах дезинфицирующего средства и ароматизированных чистящих жидкостей, бледный, как у компьютера, цвет всего и жужжание, непрекращающееся электронное жужжание. Ему пришло в голову, что атомная подводная лодка должна быть такой, лежащей в ледяной океанской впадине, безмолвной, управляемой электроникой.
  
  Когда они проходили мимо киосков, Кэшин увидел тела, прикрепленные к трубкам, проводам. Горели крошечные огоньки, некоторые пульсировали.
  
  ‘Здесь’, - сказал доктор.
  
  Глаза Майкла были закрыты. Его лицо, то, что было видно из-под кислородной маски, было белым. Пряди волос, черные, как лакрица, были нарисованы на подушке. Кэшин помнил свои волосы коротко подстриженными, как у продавца.
  
  "С ним все будет в порядке", - сказал доктор. ‘Парень, который звонил ему, вызвал скорую помощь. Повезло. Кроме того, паразиты были недалеко, вызванные ложной тревогой. Итак, у нас было небольшое временное окно.’
  
  Он был молодым азиатом с кожей младенца и голосом выпускника частной школы.
  
  ‘ Что забрал? ’ спросил Кэшин. Ему хотелось уйти, выйти на открытое место, вдохнуть очищающий автомобильный дым.
  
  ‘Снотворное. Бензодиазепин. Алкоголь. Много того и другого, смертельное количество’.
  
  Доктор пощупал его челюсть маленькой ручкой. Он очень устал. ‘Он только что после диализа. Когда он просыпается, то чувствует себя ужасно’.
  
  ‘Когда это будет?’
  
  ‘Завтра’. Он посмотрел на часы. ‘Оно уже прибыло. Приходи около полудня, тогда он должен заговорить’.
  
  Кэшин вышел из здания и позвонил своей матери, но коротко. Затем он поехал к дому Виллани в Брансуике, припарковался на улице и пошел пешком по подъездной дорожке. Он позвонил по дороге. ‘Комната Тони рядом с гаражом открыта’, - сказал Виллани. ‘Я думаю, ее недавно продезинфицировали’.
  
  Комната была оклеена плакатами с изображениями футболистов, кикбоксеров, мускулкаров, в углу стоял пюпитр с нотами. К стене был прислонен футляр для виолончели. Кэшин посмотрел на фотографии, приколотые к пробковой доске над столом. Он увидел свое собственное лицо в одном из них, задолго до Рая Сарриса, младшего Кэшина, смотрящего в камеру, в бассейне у кого-то дома, держащего маленького Тони Виллани. Мальчик был взрослым Виллани, усохшим, подретушированным, чтобы убрать морщины, восстановить часть волос на висках.
  
  Вот сколько лет сейчас моему мальчику, - подумал Кэшин, и печаль подступила к горлу. Он сел на кровать, снял ботинки и носки, ссутулился, уперев локти в колени, обхватив голову руками, усталый и страдающий. Через некоторое время он посмотрел на часы: 2.25 ночи.
  
  Машина на подъездной дорожке. Несколько минут спустя раздается стук в дверь.
  
  ‘Заходи", - сказал Кэшин.
  
  Виллани в костюме, галстук ослаблен, в одной руке бутылка, в другой бокалы для вина. ‘ Новости?
  
  "С ним все будет в порядке. Они схватили его вовремя’.
  
  ‘За это стоит выпить’.
  
  ‘Только одна бутылка?’
  
  ‘Ты должен быть чертовски хрупким. Хотя, лично я думаю, что все это было дрочкой’.
  
  Виллани сел в рабочее кресло своего сына, протянул Кэшину бокал и налил красного вина. ‘ Серьезная попытка? - спросил он.
  
  ‘Так говорит доктор’.
  
  ‘Это вызывает беспокойство. Знаешь, почему?’
  
  ‘Он несколько раз звонил моей маме, чувствуя себя подавленным. Она попросила меня поговорить с ним. Я не стал ’.
  
  ‘Это как краткое изложение короткого рассказа’.
  
  ‘Что, черт возьми, ты можешь знать о коротких рассказах?’
  
  Виллани оглядел комнату. ‘ Немного почитал. Не могу уснуть. Он разлил вино по губам, не отрывая глаз от плакатов. ‘ Это не просто грог, - сказал он. ‘Но кое на что потратился впустую. Куришь?’
  
  ‘Да, пожалуйста’.
  
  ‘Завтра я сдаюсь. Потому что ты сдался’.
  
  Никотин подействовал на Кэшина так, как бывало после серфинга, — сыро, глаза моргают. Он выпил немного вина.
  
  "Определенно не твоя моча из бочки в 2.30 ночи’, - сказал он. ‘Каким-то образом я могу это сказать’.
  
  ‘Парень дал мне это, я не мог отказать’.
  
  ‘Над этим нужно поработать, прежде чем переходить на этические стандарты. Это ранний подъем или поздний отход ко сну?’
  
  ‘Помнишь Вика Зейбла?’
  
  ‘Проблема не в амнезии’.
  
  ‘Да, ну, Вик получил это сегодня вечером, на парковке у центра искусств, ты можешь в это поверить? Парень не отличит искусство от пердежа. В его ребрах, ближе не подберешься, если не засунуть ему это в задницу. Стрелок сидел рядом с ним, в серебристом "Мерсе Компрессоре", с включенным квадрофоническим радио, включенным обогревателем, он отдает Вику весь магазин. Один маленький засранец прыгает внутри Вика, выходит у него за ключицей и ударяется о крышу.’
  
  Кэшин сделал глоток. ‘ Сколько у Вика друзей-левшей?
  
  ‘Ты как коп в кино. Двоих мы пока знаем. Один в Сиднее, другого нет дома. Я только что был там. Был момент, когда я подумал, что нам повезет.’
  
  ‘Гангстерская группировка попала под арест. Вызван полицейский’.
  
  ‘В моих мечтах’.
  
  ‘ Как там Лори? - спросил я.
  
  ‘Хорошо. То же самое. Разозлился на меня. Что ж, мы обоюдно разозлены’.
  
  ‘Что случилось?’
  
  Виллани затянулся, его щеки ввалились, он выпустил три-четыре кольца дыма, идеальные круги прокатились в мертвом воздухе. ‘ У нас обоих ...романы.
  
  ‘Я думал, ты просто смотришь?’
  
  ‘Да, ну, дома не так уж радостно, если я не измотан, то Лори измотана. У нее все эти ночные мероприятия, гонки, корпоративное питание, иногда мы не видимся по нескольку дней. Мы больше не разговариваем, не разговаривали годами. Только бизнес, счета, дети. В общем, я встретил эту женщину, и на следующий день мне действительно захотелось увидеть ее снова.’
  
  ‘А Лори?’
  
  ‘Я узнал о ее маленьком приключении. Не оставляй свой мобильный аккаунт без присмотра’.
  
  ‘Тогда все отменяется, не так ли? Два маленьких приключения?’
  
  ‘Это вопрос о том, кто ушел первым, причина и следствие. Говорят, что я причина того, что она поддержала этого придурка-оператора. Она сейчас с ним, в Кэрнсе, готовит какое-то идиотское телевизионное дерьмо. Наверное, на пляже, трахается под тропической луной.’
  
  ‘Стал поэтичным", - сказал Кэшин. Он больше ничего не хотел слышать, ему нравилась Лори, он вожделел ее. "Это то, что значит быть боссом?’
  
  Виллани налил вина. ‘Я просто кручу педали. У меня за спиной этот гребаный мудак, он отключил Белла, подчиняйся непосредственно ему. Не разбираюсь в политике, ни хрена не хочу. Я хочу вернуть Синго, я был счастлив тогда.’
  
  Он вздохнул.
  
  ‘Тогда мы оба были счастливы", - сказал Кэшин. ‘Еще счастливее. Я загляну к нему утром’.
  
  ‘Черт, я должен выбраться туда, у меня никогда нет ни одной гребаной минуты в сутках. Так, что с Донни?’
  
  ‘Адвокат говорит, что имело место преследование, машины не давали семье спать. Почему ты не рассказал мне о Хопгуде?’
  
  ‘Я думал, ты знаешь историю кровавого Кромарти. И все же Донни может объявиться’.
  
  - Или нет, - сказал Кэшин. ‘ И у нас на него никогда ничего не было. Ничего.
  
  Виллани пожал плечами. ‘ Да, ладно, посмотрим. Форвард, что ты делаешь со своим братом?
  
  Это было у Кэшина на уме. ‘Неудавшиеся самоубийства. Я, черт возьми, все об этом знаю’.
  
  ‘Уэйн жив, неудачное самоубийство. Нужно приложить больше усилий. Брюс мертв. Молодец, Брюс. Твой брат - успех семьи, не так ли?’
  
  ‘Нет’, - сказал Кэшин. ‘Он просто умный и образованный. Плюс деньги’.
  
  Виллани наполнил бокалы. ‘ И за счастье в полной мере. Не женат?
  
  ‘Нет’.
  
  ‘Кто-то?’
  
  Без понятия. Последний раз я видел его, когда лежал в больнице. Он не присел, ответил на несколько звонков. Я не виню его, мы не знаем друг друга. Просто выполнял свой долг.’
  
  ‘Похоже, Лори говорит обо мне и семье". Если ему нужен психиатр, то есть парень, которого Бертран видел, когда тот расстроился после того, как эта хорватская сука пырнула его ножом. Не психиатр-полицейский’.
  
  ‘Хорвату нужен был психиатр. Бертрану нужен был отбиватель панелей’.
  
  У них была общая жизнь, они разговаривали, курили, Виллани ушел в ночь и вернулся с еще одной открытой бутылкой. Он налил. ‘Ты думаешь о работе? Человек досуга. Время подумать.’
  
  ‘На что еще я был годен?’ Кэшин чувствовал долгую дорогу, больницу, выпивку.
  
  ‘Что угодно. У тебя есть мозги’.
  
  ‘Не знаю об этом. В любом случае, я никогда не думал, я не знал, что делать, слонялся без дела, занимался серфингом, а потом просто присоединился. Много придурков, но…Я не знаю. Это не было похоже на работу.’Кэшин выпил. ‘Мы погружаемся в себя, не так ли?’
  
  Виллани почесал в затылке. ‘Я никогда не понимал, чего это стоит, пока не попал в убойный отдел. Грабители, ну, это было настоящее волнение, мы против мошенников, как игра для больших детей. Но отдел убийств - это другое. Синго заставил меня почувствовать это. Правосудие для мертвых. Он тебе это сказал?’
  
  Кэшин кивнул.
  
  Синго мог подобрать нужных людей для команды. Он просто знал. Биркертс был чертовски безнадежен во всем, но Синго выбрал его. Парень - звезда. Теперь я выбираю таких людей, как Дав. Высшее образование, сплошные фишки и никакого плеча. Не хочет быть черным, не хочет быть белым.’
  
  ‘С ним все будет в порядке", - сказал Кэшин. ‘Он умный’.
  
  ‘А теперь, ’ сказал Виллани, - я пытаюсь добиться справедливости для отморозков от наркотиков, которых сбили с ног до того, как они смогли надрать еще несколько задниц. Плюс я слушаю лекции о политике, гребаном смысле одежды и правильном подходе к делу. Теперь я знаю, почему у Синго сорвало предохранитель в мозгу.’
  
  Они выпили почти всю бутылку, прежде чем Виллани сказал: "Ты вымотался больше, чем я. Заведи будильник, если хочешь. Я бы и сам чертовски хорошо выспался’.
  
  Перед сном Кэшин открыл окно, забрался под одеяло на узкой кровати. Запах сигаретного дыма остался. Он подумал о том, как ему было семнадцать, как он лежал в комнате, которую делил с Берном, как они лежали на спине в темноте, перекуривая сигарету между односпальными кроватями перед сном.
  
  Когда он проснулся, часы показывали 8.17 утра. Он поднялся, на мгновение почувствовав головокружение. Он спал как убитый, и теперь чувствовал себя убитым.
  
  Конверт под дверью.
  
  Джо: Ключ от задней двери. Яйца и бекон в холодильнике.
  
  Кэшин позавтракал в маленьком ресторанчике на Сидней-роуд. Блюда были либо турецкими, либо греческими. Яйца подавал широкоплечий мужчина с глазами цвета молочного стаута.
  
  ‘Я тебя знаю", - сказал он. "Ты пришел после того, как в соседнем доме застрелили Алекса Катсуридиса. Ты и еще один маленький’.
  
  ‘Это было давным-давно", - сказал Кэшин.
  
  ‘Ты их никогда не поймаешь’.
  
  ‘Нет. может быть, когда-нибудь’.
  
  Большой нюхач. ‘Однажды. Вы их никогда не поймаете. Бандиты-убийцы. Тот парень по радио говорит, что полиция бесполезна’.
  
  Кэшин почувствовал, как кровь приливает к лицу, глаза запылали. ‘ Я ем, - сказал он. ‘ Хочешь поговорить с копом, иди в участок. Где перец?’
  
  OceanofPDF.com
  
  
  
  МАЙКЛА перевели из отделения интенсивной терапии в одноместную палату этажом выше. Он был в сознании, бледный, с темной щетиной.
  
  Кэшин подошел к кровати и неловко тронул брата за плечо. ‘Напугал нас, приятель", - сказал он.
  
  ‘Извините’. Хриплый, задыхающийся голос.
  
  ‘Чувствуешь себя хорошо?’
  
  Майкл даже не взглянул на него. ‘Ужасно’, - сказал он. ‘Я чувствую себя таким подонком, отнимая у людей время. Здесь больные люди’.
  
  Кэшин не знал, куда идти. ‘Ты принял серьезное решение", - сказал он.
  
  ‘На самом деле это не решение. Это просто случилось, вроде как. Я был очень зол’.
  
  ‘Ты не думал об этом?’
  
  ‘ Да, я думал об этом. Он закрыл глаза. ‘ Я был довольно низок.
  
  Время шло. Майкл, казалось, заснул. Это позволило Кэшину изучить его, он никогда этого не делал. Обычно ты не смотришь на людей пристально, ты смотришь им в глаза. Животные не пялились друг другу на носы или подбородки, лбы, линии роста волос. Они смотрели на предметы, которые подавали сигналы — глаза, рот.
  
  Он смотрел, когда Майкл сказал, закрыв глаза: ‘Уволен три недели назад. Я руководил крупным поглощением, кто-то слил информацию, и все пошло наперекосяк. Они обвинили меня’.
  
  ‘Почему?’
  
  Глаза закрыты. ‘Фотографии меня с кем-то с другой стороны. Другая фирма’.
  
  ‘ Какого рода?’
  
  ‘Ничего непристойного. Просто поцелуй. На ступеньках перед моим домом’.
  
  ‘Да?’
  
  Майкл открыл свои черные глаза, несколько раз моргнул, у него были длинные ресницы, повернул голову достаточно, чтобы посмотреть на Кэшина.
  
  ‘Это был он", - сказал он.
  
  Кэшину захотелось покурить, тяга возникла ниоткуда, в полную силу. Ему и в голову не приходило, что Майкл педик. Одно время Майкл был помолвлен с врачом. Сиб показала ему фотографию, сделанную на вечеринке по случаю помолвки, худая блондинка с курносым носом. В руках она держала бокал с шампанским. У нее были короткие ногти.
  
  "Поцелуй?" - спросил он.
  
  ‘Мы были на встрече поздно вечером, в одиннадцать, снова встретились на парковке, он зашел ко мне выпить’.
  
  ‘Секс?’
  
  ‘Да’.
  
  ‘Ты ему что-нибудь рассказывал?’
  
  ‘Нет’.
  
  ‘Что ж, ’ сказал Кэшин, ‘ я слышал о дерьме и похуже’.
  
  Его брат снова закрыл глаза, между бровями залегли глубокие морщины. ‘Он покончил с собой’, - сказал он. ‘На следующий день после того, как от него ушла жена, забрав троих детей. Ее отец - судья, он учился на юридическом факультете вместе с главой моей фирмы.’
  
  Кэшин тоже закрыл глаза, запрокинул голову и прислушался к звукам — низкому электронному гудению, шуму транспорта внизу, далекому вертолету, рассекающему воздух. Он оставался таким долгое время. Когда он открыл глаза, Майкл смотрел на него.
  
  "Ты в порядке?" - спросил он.
  
  ‘Отлично", - сказал Кэшин. ‘Это серьезное дерьмо’.
  
  ‘Да. Мне сказали, что ты был здесь перед рассветом. Спасибо, Джо’.
  
  ‘Не стоит благодарности’.
  
  ‘Я не был хорошим братом’.
  
  - Тогда нас двое. Хочешь с кем-нибудь поговорить? С психиатром?
  
  ‘Нет. Я был у психиатров, я сделал психиатров богатыми, я помогал психиатрам покупать места в Байрон-Бей, они ничего не могут сделать. Я страдаю депрессией. Ясно и просто. Это во мне. Это расстройство мозга, вероятно, генетическое.’
  
  Кэшин почувствовал беспокойство. ‘ Наркотики, - сказал он. - Наркотики, по-видимому, у них.
  
  ‘Превратите мир в кашу. Если вы принимаете антидепрессанты, вы не сможете работать по шестнадцать часов в день, перелопачивать горы документов, видеть пробелы, находить ответы. Моя разновидность депрессии, ну, это не похоже на то, что палатка рушится прямо на тебя. Она просто есть. Я могу работать, это то, что сдерживает ее, тебе не нужны минуты простоя. Но радости нет. Ты мог бы, я не знаю, мыть посуду.’
  
  Майкл беззвучно плакал, слезы текли по его щекам хрустальными струйками с каждой стороны.
  
  Кэшин положил руку на предплечье брата, тот не сжал. Он не знал, что делать, у него не было физического языка, чтобы утешить мужчину.
  
  Майкл сказал: ‘Они рассказали мне о фотографии и смерти Ким одновременно. Я вышел, сел в самолет, пил, спал и снова пил, и мне стало хуже, и тогда я принял таблетки’.
  
  Он попытался улыбнуться. ‘ Думаю, это больше, чем я сказал тебе за один раз за всю нашу жизнь.
  
  В дверях стояла медсестра. ‘ Поддерживаете уровень жидкости? - строго спросила она. ‘ Это важно, вы знаете.
  
  - Я пью, ’ сказал Майкл. Он сглотнул. ‘ Не слишком ли рано для джина с тоником?
  
  Она покачала головой на его легкомыслие. Кэшин видел, что ей понравился вид Майкла. Она ушла.
  
  - Кто сделал снимок? - спросил он.
  
  Пожатие плечами. ‘ Я не знаю. Там была целая серия, пять или шесть снимков. Думаю, с противоположной стороны улицы.
  
  ‘Кто-то следит за тобой или за ним. Кто мог это сделать?’
  
  Еще одно пожатие плечами.
  
  ‘Когда произошла утечка? До или после?’
  
  Майкл провел рукой по волосам. ‘ Ты коп. Я забыл об этом на некоторое время. После. На следующий день или около того. Они знали, что произошло на встрече нашей команды на следующее утро. В любом случае, сейчас это не имеет значения. Ким мертва, у меня нет карьеры, все пропало, двадцать лет работы потрачены впустую.’
  
  ‘Опасное занятие, которое ты выбрал’.
  
  Майкл вспомнил. Он улыбнулся, грустной улыбкой.
  
  - Тебе лучше спуститься и немного побыть с Сибил, ’ сказал Кэшин. ‘ Помоги мужу напалмировать розы.
  
  ‘Нет, со мной все будет в порядке. Я останусь у подруги, у нее много места. Продолжай принимать лекарства. Не употребляй алкоголь. Тренируйся, сделай несколько упражнений. Со мной все будет в порядке.’
  
  Тишина.
  
  ‘Со мной все будет в порядке, Джо. Правда.’
  
  ‘Что я могу сделать?’ - спросил Кэшин.
  
  ‘Ничего’. Майкл протянул левую руку. Кэшин взял ее, они неловко держались за руки.
  
  ‘Ты ведь не впадаешь в депрессию, правда?’ - спросил Майкл.
  
  ‘Нет’. Это была ложь.
  
  ‘Хорошо, это хорошо. Ты избежал проклятия Кэшинов’.
  
  ‘Что?’
  
  ‘Папа, я. Наверное, перед нами длинная очередь. Томми Кэшин точно. Мама говорит, что ты перестраиваешь его дом. Мы все одинаковые, просто он был на грани. Хотел забрать с собой свой дом.’
  
  ‘А как же папа?’
  
  Майкл убрал руку. ‘ Мама тебе рассказала?
  
  ‘Что?’
  
  ‘Она сказала, что расскажет тебе, когда ты подрастешь’.
  
  ‘Что?’
  
  ‘О папе’.
  
  ‘Что?’
  
  ‘Что он покончил с собой’.
  
  ‘О’, - сказал Кэшин. ‘Это. Да, я знаю об этом’.
  
  ‘Ладно. Послушай, скажи маме, что со мной все в порядке, Джо. Скажи ей, что все это было глупой ошибкой. Случайная передозировка. Сделать это?’
  
  ‘Конечно’.
  
  ‘Передай ей мою любовь. Скажи, что я позвоню ей завтра. Сегодня не в настроении".
  
  Кэшин попрощался, поцеловал брата в лоб, почувствовав вкус соли, сел в лифт с семьей из четырех человек, почти взрослыми детьми, все мрачные. На первом этаже он нашел туалеты, зашел в кабинку и сел, ссутулившись, зажав руки между бедер. Это было умиротворяюще. Время от времени писсуар сам себя очищал, смывая воду.
  
  Он увидел себя в Холдене мальчиком, сидящим рядом со своей матерью, на пути в незнакомые места по неизвестной причине.
  
  Его отец. Никто никогда не говорил ему. Они все знали, и никто никогда не говорил ему.
  
  OceanofPDF.com
  
  
  
  Дом престарелых представлял собой островок из желтого кирпича в море битума и бетона, а не травинки. Медсестра в темно-синей юбке и белой рубашке в крапинку проводила его в палату.
  
  Синго, одетый в клетчатый халат, сидел в инвалидном кресле перед стеклянной дверью. Вид открывался на бетонную полосу и высокий металлический забор цвета засохшей крови.
  
  ‘Кое-кто хочет тебя видеть, Дэйв", - сказала она. ‘У тебя посетитель’.
  
  Синго никак не отреагировал.
  
  ‘Я оставлю вас", - сказала медсестра.
  
  Кэшин передвинул стул в комнате, сел лицом к профилю Синго, придвинул стул поближе. ‘ Добрый день, босс, - сказал он. ‘ Это Джо.
  
  Синго повернул голову. Кэшину показалось, что он постарел с тех пор, как видел его в последний раз, парализованная половина его лица стала моложе другой.
  
  Синго издал звук. Это могло быть ‘Джо’, это был короткий свистящий звук.
  
  ‘Выглядите намного лучше, босс", - сказал Кэшин. ‘Вы идете на поправку. Виллани просит вас, пожалуйста, вернуться. Он скажет вам сам, он скоро приедет к вам. Занесло снегом. Ты узнаешь об этом.’
  
  Губы Синго зашевелились, он издал еще один звук, злобный, но Джо показалось, что тот развеселился, что-то промелькнуло в его глазах. Он поднял левую руку, рабочую, и размял пальцы. Казалось, он протягивал свою руку, чтобы ее подержали.
  
  Не поколеблен. Держится.
  
  Ты не мог держать Синго за руку, нет. Синго никак не мог этого хотеть. У него не был поврежден мозг, не таким образом, ему мешали, какие-то его части не работали. Синго был там, твердый человек был там, под обвисшими мышцами, непослушными сухожилиями.
  
  Кэшин не знал, что делать, второй раз за два часа.
  
  Возможно, жесткого человека там больше не было. Возможно, был просто беспомощный и безнадежный человек, протягивающий руку помощи.
  
  Кэшин подумал о своем отце, протянул правую руку и коснулся руки Синго.
  
  Синго отбросил его руку.
  
  Не дотягиваюсь. Ошибка.
  
  ‘ Извините, босс, ’ сказал Кэшин. ‘ Воды? Хотите воды? Что-нибудь?
  
  Синго несколько раз моргнул левым веком. Его глаза что-то говорили. Он издал еще один влажный хриплый звук.
  
  ‘Смотришь телевизор, босс?’ На стене висел телевизор, никаких признаков пульта дистанционного управления. Они решат, что он смотрит и как долго.
  
  Кивок, это мог бы быть кивок.
  
  ‘У Виллани дел по горло, видишь?’ - сказал Кэшин.
  
  Синго снова поднял руку, разминая пальцы.
  
  О черт, подумал Кэшин, он показывает пальцем.
  
  Он посмотрел. На прикроватной тумбочке лежал блокнот и ручка, толстая ручка. Он принес их, положил блокнот на поднос Синго, протянул ручку в левую руку. Синго взял его, неуклюже, неуверенно, повертел в своих больших пальцах.
  
  ‘Почему она не сказала мне, что ты умеешь писать, босс? Медсестра?’
  
  Синго пытался писать в блокноте, он был сосредоточен, ручка не слушалась его, блокнот сдвинулся, на лбу выступили вены,
  
  Кэшин протянул руку и пришвартовал площадку. Синго сделал на ней царапины, возможно, букву "С", возможно, "Р", каракули из линий. Казалось, силы покинули его, рука безвольно упала, глаза закрылись.
  
  Кэшин ждал.
  
  Синго спал.
  
  Кэшин встал и направился к двери. Он обернулся и сказал негромко: ‘Возвращайся, босс. Мы занимаемся твоим делом. Вытащим тебя отсюда’.
  
  Он мог видеть отражение Синго в стеклянной двери, и ему показалось, что он видит его глаза, смотрящие на него. Он вернулся. Глаза Синго были закрыты. Он вытащил блокнот из-под большой руки с длинными волосками на пальцах и оторвал страницу.
  
  ‘Увидимся, босс", - сказал он, взял свою жизнь в руки и сказал: ‘Люблю тебя’.
  
  Он немного посидел в машине, прежде чем включить, пытаясь понять пометки Синго. Затем он включил музыку, отключился от мыслей о предстоящих часах и поехал. Недалеко от дома, измученный, с болями в обеих ногах, зазвонил мобильный.
  
  ‘Нашел кое-кого", - сказал Хопгуд. ‘Хочешь быть там?’
  
  OceanofPDF.com
  
  
  
  КЭШИН СПУСТИЛСЯ с пирса в последних лучах солнца, встал позади полудюжины наблюдателей, чувствуя, как холодный соленый западный ветер дует ему в лицо. Он увидел, как "кэт" огибает волнорез кормой вниз, завывая двумя двигателями. За рулем сидел человек в желтом, за ним стояли две фигуры в темных гидрокостюмах.
  
  Хопгуд, в черной кожаной куртке, повернул голову и протиснулся обратно сквозь толпу.
  
  ‘Парень в самолете видел тело возле Чайника", - сказал он. ‘В разрыве’.
  
  На мгновение Кэшину показалось, что его сейчас стошнит, что его стошнит на Хопгуда.
  
  ‘Ты выглядишь дерьмово", - сказал Хопгуд. ‘Еще больше дерьмово’.
  
  ‘Плохой пирог’.
  
  ‘А что это за другой вид?’
  
  Кэшин слышал о телах, заталкиваемых в морские пещеры мощными волнами. Иногда проходили дни, недели, прежде чем их высасывало из ям, из Котла и в Разлом.
  
  Приблизившись, рулевой сбросил газ, судно замерло в воде, поднялось и опустилось в корыто, подкатило к пирсу и с рычанием развернулось бортом к понтону. Двое мужчин ждали, небрежно перебрасывая леску, лодка была закреплена носом и кормой.
  
  Они подняли тело наверх, завернутое в оранжевую нейлоновую простыню, по мужчине в каждом углу, нижние перепуганы. На пирсе они осторожно положили ношу на грубые доски, отошли назад и развернули ее. Хопгуд наклонился.
  
  Кэшин мельком увидел раздутое лицо, босую ногу, разорванные в клочья джинсы. Он больше ничего не хотел видеть, он насмотрелся на мертвых людей, подошел к ограждению на берегу и посмотрел на огни города наверху, неяркие в полумраке. Машины мелькали на двух перекрестках с круговым движением на Марин-Параде, люди расходились по домам. Люди с семьями ждали. Дети.
  
  Он пожалел, что у него нет сигареты.
  
  ‘ У него в кармане, ’ сказал Хопгуд у него за спиной. ‘ В куртке.
  
  Кэшин обернулся. Хопгуд протянул ему серый нейлоновый бумажник на молнии. ‘ Фонарик на, ’ сказал он.
  
  Зажегся фонарик, пересекший пирс. Хопгуд взял его, посветил на руки Кэшина.
  
  Кэшин расстегнул бумажник, нашел карточку и фотографию в углу. Он напрягся, чтобы рассмотреть ее, положил обратно.
  
  Затем серая брошюра с гарцующим единорогом на обложке, внутри пластиковый конверт.
  
  Бесстрашный Кредитный союз.
  
  Он был почти сухим, окрашенным водой только по краям.
  
  Около двадцати записей на двух страницах, размытый типографский шрифт, небольшие суммы на входе и выходе.
  
  Донни Коултер утонул в Котле с 11,45 долларами на счету.
  
  Кэшин положил сберкнижку обратно в бумажник, застегнул его и отдал Хопгуду.
  
  ‘Вероятно, это полная остановка", - сказал он. ‘Сейчас я иду домой. Предполагается, что я в отпуске’.
  
  ‘Пора привести себя в порядок", - сказал Хопгуд. ‘Вот оно’.
  
  Съемочная группа телевидения была на пирсе, направлялась к ним и уже снимала.
  
  ‘Предупредите их сами?’ - спросил Кэшин. ‘Или у вас есть какой-нибудь отморозок, который сделает это за вас?’
  
  ‘Прозрачность, приятель. Так оно и есть сейчас’.
  
  ‘Чушь собачья. Рассказал маме Донни?’
  
  ‘Сказал ей что? Ей придется опознать его’.
  
  ‘Это до того, как она увидит это по телевизору?’
  
  ‘Это все еще ваше расследование? Ваш друг из wog мне не сказал’.
  
  ‘Это не имеет никакого отношения к расследованию", - сказал Кэшин. ‘И никогда не было никакого гребаного расследования’.
  
  Он шел прямо на телевизионщиков. Женщина с замерзшими волосами узнала его и что-то сказала звукооператору. Затем она преградила ему путь.
  
  ‘ Детектив Кэшин, можно вас на пару слов, пожалуйста?
  
  Кэшин подошел, он не ответил, обошел ее. Его плечо отбросило в сторону покрытый мехом микрофон, держатель сказал: ‘Спокойно’.
  
  ‘Отвали", - сказал Кэшин.
  
  Он проехал последний отрезок с Каллас, включившей плеер на полную мощность, мчался по темным и тряским дорогам, ее прекрасный голос наполнял кабину. Чайник. Тело, плавающее за пределами Чайника. В большом, пенящемся, колеблющемся Разрыве.
  
  Они пошли посмотреть на это в первый раз, когда ему было шесть или семь, каждый должен был увидеть Чайник и Ступени Дангара. Даже стоя на значительном расстоянии от осыпающегося края "замочной скважины", он испугался увиденного: огромное море, серо-зеленая вода, покрытая пеной, скользящая, падающая, вздымающаяся, полная маленьких пиков и изломов, впадин и перекатов, ощущение невообразимой мощи под поверхностью, ужасных сил, которые могли поднять тебя, засосать вниз, закружить, и ты вдыхал ледяную соленую воду, глотал ее, захлебывался, сила волны протаскивала тебя через щель в утесе, а затем швыряла о рябые стены в глубине. Чайник, бить тебя и бить до тех пор, пока от твоей одежды не останутся ниточки, а ты не превратишься в размягченное мясо.
  
  Он назывался Разбитый берег, этот кусочек побережья. Когда Кэшин был маленьким, он слышал это как одно слово — Сломанный дом. В какой-то момент кто-то сказал ему, что первые моряки, увидевшие побережье, назвали его так из-за массивных кусков известняковой скалы, которые откололись и упали в море. Возможно, моряки видели, как это произошло. Возможно, они были близко и видели, как край земли обрушился, слившись с морем.
  
  Дома, слава богу, свет фар проезжает мимо сарая Ребба.
  
  Он припарковался недалеко от здания и сел, ощущая боль во всем теле. Свет выключен. Двигаться неохота. Заснуть там, где он был, не составит труда. Немного поспать.
  
  Стук, он услышал стук, выпрямился, полный тревоги.
  
  Две собачьи головы в окне, полоса света от фонарика. Он опустил стекло.
  
  "Ты в порядке?" - спросил Ребб.
  
  ‘Да, просто устал’.
  
  ‘Брат в порядке?’
  
  ‘С ним все в порядке’.
  
  ‘Это хорошо. Собаки получили свое. Закончите забор завтра’.
  
  Ребб ушел. Кэшин с собаками вошли в дом. Он позвонил своей матери. Она хотела большего, чем он мог дать. Он прервал ее, запил таблетки кодеина пивом, налил большую порцию виски. Он сел в кресло с прямой спинкой, потягивал и ждал облегчения.
  
  Оно пришло. Он выпил еще виски. Перед тем как лечь спать, он посмотрел местные новости.
  
  Полиция не будет комментировать предположения о том, что тело, найденное в море недалеко от печально известного ресторана Cromarty's Kettle, места многих самоубийств на протяжении многих лет, принадлежит восемнадцатилетнему Донни Коултеру, обвиняемому в покушении на убийство местного жителя Чарльза Бургойна. Старший сержант полиции Джо Кэшин покинул Лонг-Пирс без комментариев после того, как тело было доставлено на берег.
  
  Он увидел себя спускающимся по пирсу — глаза-щелочки, расправленные плечи, волосы разметались вокруг каменного лица. Хопгуд был следующим, благочестивый на вид, в его лице было что-то от священника, маска печали и искренности, надетая по такому случаю. ‘Всегда плохо находить тело", - сказал Хопгуд. ‘На данный момент у нас нет других комментариев’.
  
  Репортер сказал: ‘Мать Донни Коултера, миссис Лоррейн Коултер, сегодня вечером высказалась по поводу обращения полиции с ее сыном, пропавшим без вести со вторника’.
  
  Мать Донни стоит перед домом из коричневого кирпича, облицованным шпоном, с неухоженным газоном, бетонные полосы для колес ведут к навесу для машины. ‘Они преследуют его. С тех пор, как его выпустили под залог. Они приходят каждую ночь, направляют прожектор на дом, прямо на окно Донни, и сидят там. Он пошел спать на заднее сиденье, он больше не мог этого выносить. Сводит нас всех с ума, у Донни было достаточно поводов для беспокойства, парни, убитые копами, все такое ...’
  
  Кэшин лег спать, не поев, и мгновенно заснул, не просыпаясь до тех пор, пока собаки не пожаловались, а холодный мир не был полностью освещен, на небе ни облачка.
  
  OceanofPDF.com
  
  
  
  РЕББ УСТАНОВИЛ квадратные угловые стойки redgum, укрепленные диагоналями, врезанными в сетчатые фильтры. Столбики в виде звездочек лежали вдоль линии нового забора. Посередине был еще один сетчатый столб.
  
  ‘Берн тебе помочь?’ - спросил Кэшин.
  
  ‘Рука не понадобилась. Не такое уж большое ограждение’.
  
  ‘По моим меркам, это больше похоже на забор. Что теперь?’
  
  ‘Собери звезды. Выстрой их в ряд’.
  
  ‘Нам понадобится бечевка’.
  
  ‘Бечевка не нужна. Глаз достаточно хорош’.
  
  ‘Мой глаз?’
  
  ‘На любой глаз уколоть’.
  
  Кэшин покосился на угловую стойку, перемещая Ребба взад-вперед, пока не поставил каждую звездную стойку на одну линию с тремя сетчатыми стойками. Ребб использовал кувалду, чтобы забивать столбы, держа ее в одной руке, как будто у нее не было веса. Затем он пометил столб высотой сита и послал Кэшина вдоль линии, чтобы тот отметил мелом высоту нижней части каждого звездообразного столба. Ребб подошел к нему сзади, колотя по стойкам, пока они не достигли цели. Он размахнулся с плавной грацией, полный замах над головой, без малейших признаков усилия, попал точно в маленькую мишень, ни разу не промахнувшись. Звук был глухим звоном, он разнесся по долине и вернулся, какой-то грустный.
  
  После этого они натянули проволоку, четыре пряди, сначала нижнюю, оттягиваясь от средней стойки фильтра, используя проволочное сито - опасное на вид приспособление. Ребб показал Кэшину узел, которым обвязывают натянутую тетивой проволоку вокруг столба.
  
  ‘Как это называется?’
  
  ‘Что?’
  
  ‘Узел, проволочный узел’.
  
  ‘Какое это имеет значение?’
  
  ‘Ну, - сказал Кэшин, ‘ никаких имен, весь мир состоит из хрюканья и языка жестов’.
  
  Ребб бросил на него долгий косой взгляд. ‘ Называется "Сетчатый фильтр", тебе это название ни к чему. Посмотри на мой?
  
  Кэшин колебался. Вы не говорили о подобных вещах. ‘ Ваше имя? Да, я смотрел. Это моя работа.
  
  ‘Нашли что-нибудь?’
  
  ‘ Пока нет. Ты хорошо замел следы.
  
  Ребб рассмеялся. Это было в первый раз.
  
  Они работали. Собаки пришли, заинтересовались, заскучали, ушли, у них были другие дела. Когда они закончили, была почти середина дня, еда не была съедена. Кэшин и Ребб стояли на самой высокой точке и смотрели вдоль линии. Она шла правильно, столбы были прямыми, слабый свет отливал серебром на новой проволоке.
  
  ‘Довольно хорошее ограждение", - сказал Кэшин.
  
  Он почувствовал гордость, ему не часто выпадало испытывать гордость за свою работу. Он устал, у него болели таз и спина, но он чувствовал себя счастливым, своего рода счастливым.
  
  ‘Это забор", - сказал Ребб. Он смотрел в сторону. ‘Это новый сосед?’
  
  Кэшин не узнал женщину, спускавшуюся по травянистому склону. Ее волосы были распущены, она была в джинсах и кожаной куртке. Несколько раз она оступалась и едва не упала на спину.
  
  ‘Я отнесу товар наверх’, - сказал Ребб. ‘Время дойки’.
  
  Хелен Каслман.
  
  Кэшин спустился вдоль забора, чтобы встретиться с ней.
  
  - Что это? ’ спросила она, запыхавшись. Она выглядела вымытой. Это заставило его осознать, насколько он вспотел.
  
  ‘Просто чиню забор", - сказал Кэшин. ‘Заменяю забор. Я не прошу тебя платить половину’.
  
  ‘Великодушно с вашей стороны. Я понимаю, что ручей - это граница’.
  
  ‘Ручей?’
  
  ‘Да’.
  
  ‘Это не так. Кто тебе это сказал?’
  
  ‘Агент’.
  
  ‘Агент? Юрист полагался на агента?’
  
  Скулы Хелен порозовели осенним оттенком.
  
  ‘Из всех людей, на которых вы могли бы положиться, - сказал Кэшин, - агент по недвижимости...’
  
  ‘Хватит, спасибо. Хорошо пробежались, не так ли, мистер Кэшин? Чувствуете себя неплохо. Ты доводишь бедного напуганного ребенка до самоубийства, теперь тебе не нужно заводить никаких дел, он сам все сделал за тебя. И все остальные мертвы, все подозреваемые мертвы. Потому что ты и твои гребаные дружки убили их.’
  
  Она повернулась и начала подниматься, поскользнувшись.
  
  Весь день я видел мальчика на ступеньках Дангара, смуглого мальчика в дешевых джинсах, нейлоновой куртке-анораке, сломанных кроссовках, стоящего на крошащемся известняковом выступе, соленые брызги поднимались, как туман, чтобы омыть его, и смотрели вниз на бурлящую воду.
  
  ‘Послушай, ’ сказал он, - дай мне передохнуть, это...’
  
  Ее голова повернулась, волосы взметнулись. "Ты не заслуживаешь передышки, и я проведу обследование, посмотрим, как обстоят дела с этой гребаной границей’.
  
  Кэшин наблюдал, как она взбирается по склону. Она несколько раз поскользнулась. На полпути она обернулась и посмотрела на него сверху вниз.
  
  ‘На что ты смотришь?’ - крикнула она. ‘Почему бы тебе просто не отвалить?’
  
  В душе, размышляя о том, что он должен был сказать, зазвонил телефон. Полотенца не было. Он вышел, мокрый.
  
  ‘Тогда подведи черту под этим", - сказал Виллани. ‘Они отключили Бургойна. Мы никогда точно не узнаем, что произошло той ночью’.
  
  ‘Точно?’ - переспросил Кэшин. Его била дрожь, помещение напоминало гигантский холодильник. ‘У нас никогда не было ни малейшего гребаного представления’.
  
  ‘Часы, Джо, часы. Их не нашли при удачном погружении на церковном празднике. Кто-то снял их со старикашки ... В любом случае, какого хрена, все кончено’.
  
  Кэшин хотел сказать больше, но спохватился, его взгляд упал на свой сморщенный пенис, лежащий во влажных курчавых волосах, как что-то в приливной луже.
  
  ‘История с домогательствами, - сказал он, - в этом что-то есть ...’
  
  ‘Кромарти давно следовало очистить", - сказал Виллани. ‘У них был шанс после смертей в заключении. Но нет, они сместили босса и надели чистящую повязку, сделав ему имя в "Трафике", "Динамо движения". И вуаля, шесть месяцев спустя Хопгуд и его хуесосы-аутсайдеры снова заправляли шоу.’
  
  ‘Я несчастлив", - сказал Кэшин.
  
  ‘Я тоже", - сказал Виллани. ‘Я дома. Говорят, меня здесь никогда не бывает. Верно, так оно и есть. Итак, сегодня вечером я пытаюсь поужинать со своими детьми, а здесь никого нет. Как тебе это?’
  
  ‘Я не испытываю сочувствия. Возвращайся в бандитизм. Я всегда дома один’.
  
  Ночью Кэшин проснулся, попытался загипнотизировать себя размеренным дыханием, словами, чтобы заглушить мысли. Он падал, когда увидел Чайник, облака расступились, полная луна осветила мир серебристо-серым, набегающие огромные волны, волнующиеся наверху, вырывающиеся через замочную скважину, чистую, ничем не сдерживаемую убийственную мощь.
  
  OceanofPDF.com
  
  
  
  КЭШИН ВСТАЛ рано, у него было беспокойство, похожее на боль в животе, и повел собак в долгий путь. Они перешли ручей высоко в горах и пошли обратно по тропинке под сияющим новым забором, на землю Кэшина, теперь разграниченную.
  
  После того, как все они позавтракали, он навьючил собак и отправился в дом своей матери. Недалеко от побережья он свернул на дорогу, которая пролегала между двумя вулканическими холмами, их кальдерными озерами, где обитали лебеди, утки, болотные курицы, сотни ссорящихся чаек со злобными глазами. Озера, как известно, никогда не пересыхали. Кэшин вспоминал, как плавал в них, когда жил с Дугами. Они катались на велосипедах, пять или шесть мальчиков. Они переходили вброд черную воду, холодная грязь просачивалась сквозь пальцы ног, дрожа в самые жаркие дни. Они обходили стволы мертвых деревьев, обходили ветви, которые лежали почти под водой, как большие змеи, зеленые от мха и слизи, испещренные птичьим пометом.
  
  По крику они все бросались в воду и плыли. В середине они столпились, ступая по воде, чувствуя, как чернота засасывает глубоко под ними. Идея заключалась в том, чтобы нырнуть и вынырнуть с пригоршней серой грязи. Но никто не хотел быть первым. В конце концов, нырнула самая смелая утка. Они подождут, пока он вынырнет, прежде чем кто-нибудь другой пойдет ко дну. Однажды Берн нырнул и уплыл под водой, бесшумно поднявшись за сухим деревом.
  
  Они ждали, когда он появится. Они посмотрели друг на друга. Затем они запаниковали. Кэшин вспомнил, что, не подав сигнала, они все направились к берегу, поплыли, спасая свои жизни, покинули Берн.
  
  Когда они стояли на мелководье, Берн крикнул: ‘Трусливые ублюдки. Откуда вы знали, что я не застрял там внизу?’
  
  Появились новости.
  
  Четыре человека, включая женщину-полицейского, находятся в больнице после того, что, по утверждению полиции Кромарти, было нападением на патрульную машину в поселке Даунт за пределами города прошлой ночью. Полиция сообщила, что машину, совершавшую обычное патрулирование, забросали камнями вскоре после 10 часов вечера. На место происшествия выехали две другие машины. Они обнаружили, что первая машина горит, а улицу перегородила враждебно настроенная толпа.
  
  Офицеры попытались проехать сквозь толпу, чтобы добраться до своих коллег, сообщил представитель полиции. Однако их заставили покинуть свои машины, и были произведены выстрелы, прежде чем порядок был восстановлен. Министр полиции Ким Бурк сегодня выступил в защиту действий полиции. ‘Конечно, это будет полностью расследовано, но ясно, что это была чрезвычайно опасная ситуация. Жизни офицеров были в опасности, и они опасались за жизни своих коллег. Они предприняли все необходимые действия.’
  
  Сорокашестилетний мужчина, молодая женщина и юноша из поселения Даунт были госпитализированы в больницу базы Кромарти с травмами. Их состояние стабильное. Также сообщается, что женщина-полицейский с травмами головы исключена из списка опасных. Двум другим людям оказали медицинскую помощь, и они были выписаны.
  
  Обычный патруль? Через Даунт в ночь, когда они нашли Донни Коултера? Что за командир станции не сказал им держаться подальше от Даунта?
  
  Ты довел бедного напуганного ребенка до самоубийства, теперь тебе не нужно возбуждать никакого дела, он сам возбудил дело за тебя. И все остальные мертвы, все подозреваемые мертвы. Потому что их убили твои гребаные приятели.
  
  Его мать и Гарри завтракали на кухне мюсли и фруктами из кривобоких фиолетовых мисок.
  
  ‘Позавтракал?’ - спросила его мать.
  
  ‘Пока нет’.
  
  ‘В этих развалинах, наверное, нечего есть’. Сибил встала и наполнила еще одну миску мюсли из стеклянной банки, высыпав туда остатки фруктовой смеси.
  
  Кэшин сел. Она поставила миску перед ним, придвинула поближе кувшин с молоком. Он налил и съел. Оно оказалось на удивление съедобным.
  
  ‘Звонил Майкл", - сказала она. ‘С ним все в порядке, он очень бодрый’.
  
  Гарри кивнул. ‘ Очень бодрый. Он был репетитором, это была его роль в браке.
  
  ‘Хорошо", - сказал Кэшин.
  
  ‘Несчастный случай", - сказала Сибил. "Весь этот стресс, которому он подвергается на работе. Такой мощный, что это не от хорошей жизни’.
  
  Взгляд Кэшина был прикован к чаше. Что это были за черные кусочки? Косточки?
  
  ‘Он скоро спустится, чтобы немного отдохнуть".
  
  ‘ Немного отдохнул, ’ сказал Гарри.
  
  ‘Шанс для вас провести немного времени вместе", - сказала его мать. ‘Он очень тепло относился к тебе, очень ценил’.
  
  ‘Я люблю, когда меня ценят", - сказал Кэшин. ‘Это такая редкость в моей жизни’.
  
  Гарри рассмеялся, но поймал взгляд Сибиллы и, подавившись смехом, уставился в свою тарелку.
  
  ‘Вероятно, тебя переоценили", - сказала Сибил. ‘Любовь и забота, которые были тебе дарованы’.
  
  Кэшин подумал о пьяной Сибил в фургоне, о ночах ожидания ее возвращения. Он съел кусочек персика и еще что-то розоватое. Вкус тот же.
  
  ‘Позорное дело в Даунте прошлой ночью", - сказала Сибил. ‘Это превращается в Израиль, полиция провоцирует обездоленных на насилие. Производство девиантности’.
  
  ‘Производство чего?’
  
  ‘Девиантности", - сказала Сибилла. ‘Ты часть этого. Ты создаешь оправдание своему существованию’.
  
  ‘Я?’
  
  ‘Механизм контроля. Ты - бессознательная его часть’.
  
  ‘Ты получил это в университете?’
  
  ‘Я всегда это чувствовал. Университет дает тебе интеллектуальную поддержку’.
  
  ‘Думаю, мне не помешала бы интеллектуальная поддержка. Как называется этот курс?’
  
  ‘Доедай, я не хочу, чтобы мюсли пропали даром. Они органические, стоят недешево, я купил их на фермерском рынке’.
  
  ‘Фермерский рынок", - сказал Гарри и улыбнулся, у него была улыбка маменькиного сынка.
  
  Сибилла пошла с ним к машине. Собаки взбесились. ‘ Я им не нравлюсь, - сказала она.
  
  ‘Лай - это не приговор тебе. Это просто лай’.
  
  Сибил поцеловала его в подбородок. ‘ Будь на связи с Майклом, дорогой, - попросила она. ‘ Позвони ему. Обещаешь?
  
  ‘Почему ты не сказал мне, что папа покончил с собой?’
  
  Она отступила на шаг, обхватила себя руками. ‘ Он не сделал этого. Он упал. Он поскользнулся и упал.
  
  ‘Где?’
  
  Он увидел воду в ее глазах.
  
  ‘Рыбалка", - сказала она.
  
  ‘Где?’
  
  ‘Где?’
  
  ‘ Да. Где?
  
  ‘У чайника’.
  
  Кэшин ничего не сказал. Он сел в машину и поехал, не помахав на прощание.
  
  OceanofPDF.com
  
  
  
  СРАЗУ ПОСЛЕ полудня, на обратном пути из Кромарти, когда наконец были скопированы фотографии дома Томми Кэшина, Кэшин заметил, что находится недалеко от поворота, ведущего к Бургойн-плейс.
  
  Он сбавил скорость, развернулся и поехал вверх по склону. За этим не стояло никаких мыслей. Он мог повернуть налево на вершине, объехать холм, проехать через Кенмар, поздороваться с Берном.
  
  Он повернул направо, обогнул излучины и проехал через ворота Высот.
  
  Он понятия не имел, зачем это делает, за исключением того, что это казалось способом закрыть бизнес там, где он начался. Он припарковался и обошел дом по часовой стрелке. По меньшей мере дюжина полицейских прошла бы по южной стороне, выстроившись в шеренгу, двигаясь как в замедленной съемке, изучая землю, собирая веточки, заглядывая под листья.
  
  Сегодня листьев было мало. Все было аккуратно, легенда местного футбола и его сын, очевидно, все еще работали, недавно были на работе: выщипывали сорняки, косили траву, сгребали гравий. Он прошел через вход на кухню, через беседку, безлистную, но с ветвями, так причудливо переплетенными, что не пропускали свет.
  
  Одноэтажные хозяйственные постройки из красного кирпича слева, мощеный внутренний двор, старые розовые кирпичи в елочку, местами просевшие, в углублениях стоят блюдца с водой.
  
  Кэшин прошел между двумя зданиями, заглянул через богато украшенные чугунные ворота на сушильный двор, где между деревянными крестами были натянуты веревки для стирки, которых хватило бы, чтобы высушить белье целой армии. Он пошел дальше, туда, где скошенная трава сбегала к деревенскому забору из столбов и жердей, в пятидесяти метрах от него. За ним был большой загон, его границей служила линия высоких сосен. Дорога лежала за ними.
  
  Он вернулся назад, обогнул юго-западный угол дома. Это было чистое пространство, длинный пустой прямоугольник, окаймленный лимонными деревьями в больших терракотовых горшках. Многие из них выглядели несчастными, листья пожелтели.
  
  У них в старом доме было четыре лимонных дерева, на заднем дворе. Нужно было помочиться на лимонные деревья, вокруг ствола. Отец часто брал его с собой, чтобы сделать это после чая. Они переходили от дерева к дереву, Мика Кэшина хватило на всех четверых, последнему досталось чуть меньше. Джо выбежал рано, но продолжал стоять рядом с отцом, направляя свой маленький пустой шланг на землю.
  
  "В некоторых местах это все, что они получают", - сказал его отец. ‘Засушливые страны. В моче нет ничего плохого. Тело фильтрует ее. Разум такой же. Цепляется за плохое’.
  
  На другой стороне двора находилось длинное двухэтажное кирпичное здание с дверями и окнами на первом этаже и окнами, завешенными створками наверху. Кэшин пересек улицу и подергал большую двойную дверь посередине. Она выходила в коридор, идущий по ширине здания.
  
  Дверь справа была приоткрыта. Он прошел коротким путем.
  
  Это была большая комната, хорошо освещенная окнами с двух сторон, гончарная мастерская — два больших колеса, одно поменьше, столы на козлах, несколько стальных тележек в ряд, сумки, сложенные у дальней стены, полки с маленькими пакетами и жестяными банками всех размеров, разложенные всевозможные инструменты. Горшков не было видно. Место было аккуратным и опрятным, как будто в классе каждый день подметали и убирали после учеников.
  
  Кэшин прошел по коридору к двери слева. Она открылась в темноте. Он нащупал выключатели, нашел несколько, щелкнул ими.
  
  Зажглись прожекторы, расположенные в три ряда на крыше. Это была галерея без окон, каменный пол, тускло-серый, гладкий, голые стены бледного цвета.
  
  Узкий черный стол занимал почти всю ширину комнаты. На нем через равные промежутки стояли — Кэшин сосчитал их — девять сосудов. Они были большими, более полуметра в высоту, в форме яиц со срезанными верхушками, с крошечными губками. Кэшин подумал, что это красивая форма, какой могли бы быть горшки, если бы им позволили гончары.
  
  Он подошел ближе, осмотрел их с обеих сторон. Теперь он заметил небольшие различия в форме, выпуклости и сужении. И в цветах. Горшки были исчерчены, выровнены, покрыты пятнами и крапинками черного цвета, который, казалось, поглощал свет, красного, похожего на свежую кровь, просачивающуюся сквозь крошечные трещинки, печального и прекрасного голубого, коричневого, серого и зеленого цветов земли, видимой из космоса.
  
  Кэшин провел рукой по горшку. Сначала были гладкие участки, а затем шероховатые, словно переходя от женской скулы к послеполуденной щетине. И ледяной холод, как будто адский переход через огонь наделил его постоянным иммунитетом к теплу.
  
  Это была вся продукция этого Бургойна как гончара? Все, что он хранил? В доме не было горшков. Кэшин осторожно взял один из них, перевернул вверх дном: буквы C B и дата, 6.11.88.
  
  Он поставил горшок на место и подошел к двери. Он постоял, глядя на горшки. Он не хотел выключать свет и оставлять их в темноте, с бессмысленными, потраченными впустую цветами.
  
  Он выключил свет.
  
  Остальная часть здания была разочаровывающей. Наверху с одной стороны были пустые комнаты, с другой - жилые помещения, комфортабельно обставленные, возможно, в 1970-х годах, гостиная, ванная комната, кухня. Он открыл дверь: маленькая спальня, разобранная двуспальная кровать, прикроватная тумбочка, платяной шкаф. Из окна открывался вид на пастбища, ничего на километры вокруг.
  
  У двери в коридор он оглянулся в гостиную. На двери спальни был засов. Он спустился вниз, вышел через заднюю дверь на вымощенную камнем террасу, посмотрел на подстриженную лужайку, старые вязы, дубовую рощу за частоколом. Прямо впереди был конюшня для лошадей и загон, где приземлился вертолет.
  
  Бетонная дорожка отходила от пандуса на левом краю террасы. Кэшин пошел по ней, прошел через калитку в заборе и углубился в густой лес. Дубы были огромными, без сомнения, посаженными предком бургойнов, деревья, на которые можно было забираться, с ветвями, расположенными в виде лестниц. Они все еще были покрыты коричневыми листьями, несмотря на толстый новый слой на земле.
  
  Местность шла под пологим уклоном, тропинка петляла среди деревьев, ее маршрут диктовался насаждениями. Он прошел по нему метров тридцать или около того, когда поймал себя на том, что наслаждается прогулкой, прогулкой по лесу ранним зимним днем, и уже собирался повернуть обратно.
  
  Звук. Он остановился. Звук был гулким, заунывным, кто-то дул в раковину каури.
  
  Он пошел дальше, звук становился все громче. Дубы прекратились, образовался просвет, а затем возвышались старые эвкалипты. Они поредели, и на пологом склоне появилась поляна. Тропинка повернула налево, обогнув кучу наколотых дров под жестяной крышей.
  
  Пахло давно потухшим костром из дров.
  
  Кэшин остановился, чувствуя себя неловко. Он пошел дальше, обогнул штабель дров.
  
  На поляне стояло похожее на туннель сооружение из кирпичей цементного цвета. Оно сужалось в обоих направлениях, более узкий и нижний конец указывал на просвет между деревьями, на море в нескольких километрах от нас. В задней части был квадратный дымоход.
  
  Он подошел ближе. Земля у основания стен покрылась корочкой, похожей на хлебную. Низко по бокам были квадратные отверстия со стальными ставнями, кирпичи вокруг них почернели. Из дымохода торчала стальная пластина, заслонка, подумал Кэшин, ее можно было двигать внутрь и наружу, чтобы регулировать поток горячего воздуха. С другой стороны было больше окон со ставнями.
  
  Передняя часть была открыта. Кэшин затылком чувствовал западный ветер, дующий прямо в отверстие камеры, издавая гулкий звук. Это была печь Бургойна, из которой выходили горшки.
  
  Почерневшие кирпичи были аккуратно сложены вокруг входа. Он наклонился, чтобы посмотреть: за опаленным входом были три яруса, похожие на короткую иерархию широких алтарей. Там стоял сильный запах разогретых вещей, слегка химический.
  
  Ветер с моря дул в печь для обжига, как дыхание в трубу. Горела ли она ночью? Печь гудела, отверстия для обжига светились белым. Его нужно было бы периодически подкармливать, чтобы поддерживать тепло.
  
  Внезапно Кэшину захотелось покинуть поляну с ее печальными звуками и запахом потухших костров. Он осознал, что ветер холодный, в воздухе пахнет дождем. Он вернулся через деревья, спустился к зданиям, продолжил свою прогулку вокруг дома, осматриваясь, думая о том, каково было бы приблизиться к зданиям ночью, где было бы место для взлома.
  
  В нескольких метрах от северо-западной стены дома была дверь, наполовину стеклянная, с четырьмя стеклами. Он заглянул внутрь: маленькая комната, выложенный плиткой пол, скамейки по обе стороны, пальто и шляпы на вешалках.
  
  Он обернулся. Ухоженный сад тянулся по меньшей мере метров на двести до забора из штакетника, затем были загоны, огороженные живой изгородью, насаждения деревьев, отблески воды.
  
  Возможно, это была прихоть, мимо проезжали наполовину пьяные дети, одного из них натолкнули на мысль большие ворота и свет фар, выхватывающий латунную табличку. Это было бы как бы неоновым сигналом: ЗДЕСЬ ЖИВУТ БОГАТЫЕ ЛЮДИ.
  
  Проезжаете мимо? Направляетесь куда? Возвращаясь в Даунт после рыбалки и выпивки на пляже, вы могли бы выбрать этот маршрут. Это было бы менее рискованно, чем главная дорога.
  
  Мальчики припарковали машину где-нибудь на дороге, перелезли через забор, пошли пешком к дому? Километр в темноте, пересекали загоны, открывали ворота? Нет, они этого не делали.
  
  Они бы припарковались у ворот и пошли по подъездной дорожке, темному проходу, на территории не горел свет, массивные тополя, все еще покрытые листвой, загораживали лунный свет.
  
  Мальчики, стоящие в темноте в конце подъездной аллеи и смотрящие на дом. Горел ли там свет? Спальня Бургойна находилась в задней части дома. Его не было в постели. Где он был? В кабинете? Они ходили вокруг, видели свет в кабинете и спальне? Если да, то они проникли бы как можно дальше.
  
  Воры не вламывались в жилые дома, где горел свет. У домовладельца могло быть оружие.
  
  Что они использовали, чтобы победить Бургойна? Они принесли это с собой, забрали? Сейчас было бы проведено вскрытие, у патологоанатомов сложилось бы свое мнение, но это могло быть не более полезно, чем исключить граненые инструменты или круглые, размером больше стержня клюшки для гольфа.
  
  Послышался шум. Дверь из солярия открылась, и вышла Эрика Бургойн. На ней была мягкая одежда серых тонов, сегодня она выглядела моложе, ей можно было дать за тридцать.
  
  "Что все это значит?" - спросила она.
  
  ‘Просто хочу еще раз взглянуть", - сказал Кэшин. ‘Мне жаль твоего отчима’.
  
  ‘Спасибо", - сказала Эрика. ‘Какой смысл оглядываться сейчас?’
  
  ‘Вопрос не закрыт’.
  
  Позади нее вышел мужчина с преждевременно поседевшими вьющимися волосами. Он был чуть выше коротышки, загорелый, в темном костюме, светлой рубашке и синем галстуке. ‘ Что происходит? - Спросил он.
  
  - Это детектив Кэшин, ’ представила Эрика.
  
  Он обошел Эрику и протянул руку. ‘ Адриан Файф.
  
  Когда Кэшин почувствовал крепкую хватку, хватку настоящего мужчины, он отдал Файфу мертвую рыбу и убрал руку. Это был Эдриан Файф, юрист-застройщик, который хотел построить курорт в устье Стоунз-Крик. Кэшин вспомнил возмущение Сесили Аддисон в то утро в газетном киоске. О чем не говорится в этой газетенке, так это о том, что покупать устье Стоунз-Крик бесполезно, если вы не можете добраться до него. И единственный путь лежит через заповедник или через лагерь.
  
  - Его бы осудили, не так ли? ’ спросила Эрика. ‘ Донни Коултер.
  
  ‘Это не точно", - сказал Кэшин.
  
  ‘ А как же часы? - спросил я.
  
  ‘У нас есть человек, который говорит, что двое подозреваемых пытались продать ему это. Мы не знаем, как они это получили’.
  
  ‘Не знаешь?’ - переспросил Эдриан Файф. ‘Чертовски очевидно, не так ли?’
  
  ‘В этих вещах нет ничего очевидного", - сказал Кэшин.
  
  ‘В любом случае, все кончено", - сказал Файф. ‘Все это. Справедливость восторжествовала’.
  
  - Так бессмысленно, ’ сказала Эрика, теперь уже безучастно. ‘ Убить старика из-за часов и нескольких долларов, что бы они там ни забрали. Что за люди так поступают?
  
  Кэшин не пытался ответить. ‘ Мы хотели бы получить доступ к зданиям, если вы не возражаете.
  
  Минутная пауза. ‘ Нет, я не возражаю, ’ сказала она. ‘ Я больше не приду. Когда-нибудь это место будет продано. На кухне есть большая связка ключей. Десятки ключей. Отдай их миссис Эддисон, когда закончишь.’
  
  Она обошла за ним вокруг дома. Они пожали друг другу руки.
  
  Тот же самый охранник курил, прислонившись к "Саабу". ‘Этот трюк с гравием", - сказал он Кэшину. ‘Однажды я оторву тебе голову и засуну ее тебе в задницу’.
  
  ‘Вы угрожаете офицеру полиции?’ - спросил Кэшин. ‘Вы выше закона, не так ли?’
  
  Мужчина презрительно отвернулся и сплюнул на гравий. Кэшин оглянулся. Эрика не двинулась с места. Он вернулся, поднялся по ступенькам.
  
  ‘Кстати’, - сказал он. ‘Кто наследует?’
  
  Эрика посмотрела на него, дважды моргнув. ‘ Да. То, что осталось после завещания.
  
  OceanofPDF.com
  
  
  
  РЕББ укладывал кирпичи, восстанавливая разрушенный северо-восточный угол дома. Кэшин некоторое время наблюдал за ним — за тем, как он набирает раствор, покрывая глазурью кирпич, небрежно укладывает его, постукивает ручкой шпателя, удаляет излишки.
  
  ‘ Руководишь? ’ переспросил Ребб, не отрывая глаз от работы. ‘ Босс.
  
  Кэшин хотел сказать это, но не смог. ‘ Что мне делать? ’ спросил он.
  
  ‘Смесь. Три цементных, девять песчаных, осторожно с водой’.
  
  Кэшин был полон осторожности. Затем он испортил смесь, затопив ее.
  
  ‘Опять то же самое", - сказал Ребб. ‘Теперь половину лопаты’. Он подошел и залил воду, по капле за раз, взял лопату, нарезал и перемешал раствор. ‘Это пудинг", - сказал он.
  
  Собаки прибыли с задания в долине, поприветствовали Кэшина носами и языками, затем ушли, вызванные по какому—то срочному делу - возможно, для спасения кролика, бедное создание, запертое в чаще.
  
  Кэшин носил кирпичи, наблюдал за Реббом, в следующий раз более или менее правильно замесил смесь. Фокус заключался в предельной осторожности. Работа переместилась в противоположный угол, была натянута веревка, достаточно тугая, чтобы зазвенеть.
  
  ‘Вы когда-нибудь клали кирпич?’ - спросил Ребб.
  
  ‘Нет’.
  
  ‘ Иди. Мне нужно отлить. ’ Он ушел.
  
  Кэшин уложил три кирпича. Это заняло много времени, и выглядели они ужасно. Ребб вернулся и, ничего не говоря, разобрал работу, очистил кирпичи. "Смотри", - сказал он.
  
  Кэшин наблюдал. Ребб переставил кирпичи за минуту. ‘Нужно, чтобы преступники были одинаковой ширины", - сказал он. ‘Иначе это выглядит плохо’.
  
  ‘Хочешь есть?’ - спросил Кэшин. ‘Тогда я займусь своими преступниками. Кем бы, черт возьми, ни был преступник’.
  
  Было уже больше трех часов дня. Он купил пироги в менее плохой пекарне в Кромарти. Говядина с луком. Они ели их, сидя с подветренной стороны кирпичной кучи, в тусклом солнечном свете.
  
  ‘Неплохо", - сказал Ребб. ‘Есть немного мяса’. Он прожевал. ‘Проблема здесь в дверях и окнах", - сказал он. ‘Мы не знаем, где они’.
  
  ‘ Да. У меня есть фотографии. Я забыл.
  
  Когда Кэшин вернулся с фотографиями, Ребб уже скурил сигарету. Он посмотрел на фотографии. ‘Господи, здесь действительно чего-то не хватает. Это серьезное предложение’.
  
  ‘Да", - сказал Кэшин. ‘Это вообще не предложение. Я должен был сказать’.
  
  Он понял это в тот момент, когда взглянул на старые фотографии. На одной из них Томас Кэшин и шестеро мужчин-строителей стояли перед домом. Томас мог бы быть Майклом в старомодном костюме.
  
  Они сидели в тишине. В долине пронзительно залаяла одна собака, затем другая. Поднялся ибис, еще один, они унеслись прочь, как доисторические существа. Ребб встал, обошел груду кирпичей и поднял фотографию. Он посмотрел на свое недавно отремонтированное здание, посмотрел на фотографию. Он вернулся и сел.
  
  ‘Я полагаю, это все равно что возводить двадцатимильную изгородь", - сказал он. ‘Ты просто подумай о том, как добраться до следующего дерева’.
  
  ‘Нет", - сказал Кэшин. ‘Это глупая идея’.
  
  Он почувствовал облегчение от того, что безумие закончилось. Это было так, как будто лихорадка достигла пика, оставив его потным, но в сознании. ‘Хаусу пиздец, так и должно оставаться’.
  
  Ребб ковырнул землю каблуком ботинка. ‘ Ну, я не знаю. Могло быть и хуже. По крайней мере, ты что-то строишь.
  
  ‘Мне это не нужно. В этом нет смысла’.
  
  ‘В чем тут смысл?’
  
  ‘Это глупая идея. Я признаю это, давай оставим все как есть’.
  
  ‘Что ж, у меня здесь есть все это барахло. Было бы напрасной тратой времени останавливаться сейчас’.
  
  ‘Я выношу суждение’.
  
  "Ты можешь быть слишком поспешен в суждениях’.
  
  Кэшин почувствовал вспышку. ‘У меня было немного больше практики в вынесении суждений, чем у обычного чванливого парня", - сказал он и пожалел, что говорит голосом полицейского.
  
  ‘Я странствующий чернорабочий", - сказал Ребб, не глядя на него. ‘Люди платят мне за работу, которую сами делать не хотят. Как будто государство платит вам за сохранность собственности для богатых. Богатые звонят, вы приходите с включенной сиреной. Бедный звонок, ну, погоди, есть список ожидания, мы займемся этим как-нибудь.’
  
  ‘Чушь собачья’, - сказал Кэшин. ‘Чушь собачья. Ты, блядь, понятия не имеешь, о чем говоришь...’
  
  ‘Эти мертвые мальчики’, - сказал Ребб. "Это тот суд, о котором ты говоришь?’
  
  Кэшин почувствовал, как его гнев иссякает, во рту появился привкус олова.
  
  ‘Разница между нами, ’ сказал Ребб, - разница в том, что мне не нужно оставаться на работе. Я могу просто ходить’.
  
  В тишине собаки подошли, облизываясь и подталкивая друг друга локтями, как будто в долине, прощупывая подлесок, они услышали ярость в голосах своих друзей и поспешили успокоить их.
  
  ‘В любом случае, я не имею права высказывать вам свое мнение’, - сказал Ребб. ‘Быть крутым’.
  
  Кэшин понятия не имел, что сказать, легкость, которая возникла между ними за эти дни, исчезла, и у них не было истории споров — выигранных, проигранных, ничейных, брошенных — к которым можно было бы вернуться.
  
  ‘Время дойки", - сказал Ребб.
  
  Он встал и пошел, оставив лопату воткнутой в песчаную насыпь, свои инструменты для кладки кирпича в ведре, ручки которого торчали из серебристой воды.
  
  Собаки пошли с ним вниз по склону, казавшиеся еще чернее на фоне сухой травы. Они радостно потрусили вперед. Потом остановились, обернулись, устремив темные глаза на Кэшина, сидящего на кирпичах.
  
  Ребб шагал дальше, руки в карманах, голова опущена, плечи опущены.
  
  Собаки были растерзаны.
  
  Кэшин хотел сказать им, чтобы они пошли с Реббом, сказать им: "Вы, неверующие, я приютил вас, я спас вас, вы бы сейчас были на бетонном заднем дворе, по колено в собственном помете, вы бы не отличили кролика от курицы-барбекю навынос". Но у меня всегда был только талон на питание и мягкая кровать, на которую можно было положить ноги.
  
  Так что иди. Отвали. Иди.
  
  Собаки бросились к нему, чудесно подпрыгивая, с поднятыми ушами. Они подпрыгнули, положили на него лапы и заговорили с ним.
  
  Он крикнул: ‘Дэйв’.
  
  Ответа нет. ‘ДЭЙВ’.
  
  Ребб повернул голову, не останавливаясь.
  
  ‘ЛАДНО, МЫ ПОЧИНИМ ЭТУ ЧЕРТОВУ ШТУКУ!’
  
  Ребб пошел дальше, но поднял правую руку и показал поднятый вверх большой палец.
  
  OceanofPDF.com
  
  
  
  ТЕЛЕФОН зазвонил, когда он готовил тосты.
  
  ‘Джо, пора заканчивать с этим", - сказал Виллани. ‘Все кончено’.
  
  ‘Как мы попали на овер?’ - спросил Кэшин. ‘Потому что Донни превзошел самого себя? Это не признание, это обвинительный акт в адрес этих местных тупиц’.
  
  ‘Ты видел Бобби Уолша прошлой ночью?’
  
  Кэшин сел за стол. ‘ Нет.
  
  ‘Оставайся на связи с миром, сынок. Очевидно, мы распяли троих невинных чернокожих детей. Это Иисус, и никаких воров, все чисты’.
  
  ‘Могу ли я сказать...’
  
  ‘И еще одно дело", - сказал Виллани. "Кто-то говорил с кем-то, кто говорил с помощником шерифа, который говорил непосредственно со мной. Это касается вашего вчерашнего визита в дом Бургойнов’.
  
  ‘Да?’
  
  ‘Меня спрашивают, почему мы все еще болтаемся вокруг Высот’.
  
  ‘Просто выполняю свою работу. Это жалоба от Эрики, не так ли?’
  
  ‘Это место просвечивали рентгеном. Какого хрена ты там делал?’
  
  ‘Нюхаю. Помнишь, как нюхал? Помнишь Синго?’
  
  ‘Слишком поздно принюхиваться. Оставь это в покое, ладно?’
  
  ‘Нет уверенности, что это сделали парни", - сказал Кэшин. Он не планировал этого говорить.
  
  Виллани печально присвистнул. ‘ Что ж, Джо, у меня много дел, полная тарелка. Каждый день. И ночью. Что скажешь, если мы поговорим об этом твоем озарении позже? Я тебе позвоню. При первой же свободной минуте. Хорошо? ’
  
  ‘Хорошо. Конечно’.
  
  ‘Джо?’
  
  ‘Да’.
  
  ‘Полицейский, Джо, не забывай об этом. Ты не зацикливаешься. Ты делаешь все возможное, а потом двигаешься дальше’.
  
  Кэшин мог слышать голос Синго.
  
  ‘Никто не сделал для этого все возможное", - сказал он. ‘Никто ни хрена не сделал’.
  
  - Приятного дня, - сказал Виллани. - Я говорил, что ваш отпуск продлен? Помощник шерифа хочет, чтобы вы взяли причитающиеся вам полные пять недель. Он беспокоится о вашем здоровье и самочувствии. Он такой. Заботливый. Я тебе перезвоню.’
  
  Ты не одержим. Слова подобраны, чтобы напомнить, предостеречь. Причинить боль.
  
  Кэшин почувствовал подступающую тошноту и боль в плечах, которая поднималась по шее в голову. В худшие времена эти симптомы сигнализировали о появлении застывших образов, призрачных негативов, которые оставались на сетчатке после того, как он отводил взгляд от вещей. Тогда ему казалось очевидным, что он сходит с ума.
  
  Он принял три таблетки, сел в большое кресло, откинув голову назад, закрыв глаза, сосредоточившись на своем дыхании, ожидая. Боль не достигла прежних высот, тошнота отступила. Но прошел почти час, прежде чем он смог встать. Он умыл лицо и руки, почистил зубы и прополоскал горло, поехал по пустынным дорогам в Порт Монро. Скот был равнодушен к его появлению.
  
  Он припарковался возле почты. В почтовом ящике четыре письма, ничего личного. Ему никто не писал. Кто мог ему написать? Ни одна душа в мире. Он завернул за угол, направляясь к станции.
  
  Кендалл лежала на столе. ‘Не могу с этим жить, не могу и так далее’, - сказала она. ‘Босс’.
  
  ‘Охраняем покой суверена?’
  
  ‘Да, сэр. Сообщите местным жителям, что в случае плохого поведения вы вернетесь’.
  
  Кэшин подошел к своему столу, прочитал журнал регистрации, официальные уведомления, сел, глядя на задний двор.
  
  ‘Пока вы здесь, могу я заняться кое-какими личными делами, босс?’ - спросил Кендалл.
  
  ‘В путь", - сказал Кэшин.
  
  Не прошло и минуты, как она ушла, как в дверь вошел худощавый молодой человек и огляделся, как начинающий грабитель банка. Кэшин подошел к стойке. - Вам помочь? - спросил я.
  
  ‘Они считают, что я должен поговорить с вами’. Он опустил закругленный козырек своей кепки.
  
  ‘ Да? Ваше имя?
  
  ‘Гэри Уиттс’.
  
  ‘Что мы можем для вас сделать, мистер Уиттс?’
  
  ‘Проблема с девушкой. Да.’
  
  Кэшин сочувственно кивнул ему. ‘ Подружка.
  
  ‘Да. Не хочу, чтобы у нее были неприятности. Она моя девушка’.
  
  ‘И в чем проблема?’
  
  ‘Ну, это я, юта’.
  
  ‘Подружка и твоя юта?’
  
  ‘Не то чтобы я хотел выдвигать обвинения’.
  
  ‘Твоя девушка? Нет, ты бы не стал’.
  
  ‘Это не значит, что я не взбешен. Я не гребаный коврик, подстилка, что угодно. Только не я’.
  
  ‘Что она натворила?’
  
  ‘Уехала в Квинсленд на юте. Со своим приятелем из Кромарти, они парикмахеры, подмастерья. Ты знаешь это место WowHair? Вот где’.
  
  ‘Значит, она взяла твою юту без твоего разрешения?’
  
  Не-а. Одолжил ей немного. Теперь она считает, что не вернется. Познакомился с парнем из Серферс Парадайз, Карло, Марио, какое-то вогское имя, у него три салуна, предложил ей работу. Теперь она считает, что я в долгу перед ней.’
  
  ‘Почему это?’
  
  Гэри снова надвинул козырек, пока Кэшин не перестал видеть его глаза. ‘ Она одолжила мне задаток.
  
  Кэшин знал. ‘ И она производила платежи?
  
  ‘Только временно. Верни ей деньги. Сейчас есть работа’.
  
  ‘Как долго она производила платежи?’
  
  ‘Господи, я не знаю. Некоторое время. Год, чуть больше. Может быть два. Да.’
  
  ‘ Так чего ты хочешь? - Спросил Кэшин.
  
  ‘Я подумал, что ты мог бы вызвать туда копов, они могли бы сказать ей, чтобы она вернула это обратно. Немного обопрись на нее. Понимаешь?’
  
  Кэшин положил руки на стойку, переплел пальцы и заглянул Гэри под козырек. ‘ Гэри, мы такими вещами не занимаемся. Она не совершала преступления. Ты одолжил ей юту. Ты должен ей кучу денег. Лучшее, что ты можешь сделать, это поехать туда, заплатить ей то, что ты должен, и отвезти юту домой. ’
  
  ‘Ну, черт возьми, - сказал Гэри, ‘ я не могу этого сделать’.
  
  ‘Тогда тебе придется обратиться к адвокату. Подай против нее какой-нибудь гражданский иск’.
  
  ‘Цивильный’?
  
  ‘Юрист вам все объяснит. По сути, они пишут ей письмо, в котором просят передать флотку или что-то еще’.
  
  Гэри кивнул и почесал за ухом. ‘ Она очень боится копов. Могу вам сказать, что ее не так уж сложно напугать.
  
  ‘Мы не занимаемся запугиванием, Гэри’.
  
  Гэри направился к двери, разочарованно расправив плечи. Он поколебался, вернулся, принюхался. ‘ Другое дело, ’ сказал он. ‘Почему вы, парни, ничего не делаете с гребаными Пигготами?’
  
  ‘С чем нам следует что-то делать?’
  
  ‘Становлюсь чертовски богатым на наркотиках’.
  
  ‘Какой в этом смысл, Гэри?’
  
  ‘Ну, приятель, с которым она ушла. Она чертовски дружит с пиготами. Я думаю, они подбросили сумку по дороге, кто будет проверять двух цыпочек, верно?’
  
  ‘Ты знаешь это, не так ли?’
  
  Гэри отвел взгляд. ‘ Не скажу, что верю, не скажу, что нет.
  
  ‘ Как ее зовут? Подруга?
  
  ‘Люки Тингл’.
  
  ‘Адрес и номер телефона для тебя, Гэри’.
  
  ‘Не-а. Не хочу быть вовлеченным. Увидимся’.
  
  ‘Гэри, не тупи. Я найду тебя через пять минут, припаркуйся возле твоего дома, зайди на чашечку чая, как тебе?’
  
  ‘Черт, гиссус, сделай перерыв, ладно?’
  
  Он назвал адрес и номер телефона, вышел, не сказав больше ни слова, и прошел мимо Кендалл в дверь.
  
  По дороге домой мужчина по радио сказал::
  
  ‘Проблема правительства штата в том, что, если оно будет мягко относиться к закону и порядку в Кромарти, оно рискует потерять голоса белых и место на следующих выборах. И ему нужно каждое место. Итак, возникает настоящее затруднительное положение. Для федерального правительства, Дженис, пробег, который Бобби Уолш преодолел в Кромарти, - это кошмар. Но, конечно, огромный плюс для Объединенной Австралии.’
  
  ‘ Сколько точно пробежал, Малкольм?
  
  Вчерашнее выступление Бобби было потрясающим, его страсть, его печаль. Его показывали во всех телевизионных новостях страны, в огромном радиоэфире. Бобби придал Кромарти своего рода символический статус, и это очень важно, Дженис. В эпизоде о трех распятых черных мальчиках было столько силы, что я могу сказать вам, что он обращался ко всем людям. Библейский. Сегодняшняя беседа была потрясающей. Люди плачут, даже из redneck belts. Эти слова задели за живое, они нашли отклик.’
  
  ‘Но будет ли это переведено на национальный уровень, я имею в виду ...?’
  
  ‘Настали интересные времена, Дженис. Правительство боится не только потерять Кромарти. Правительство может прожить и без Кромарти. Нет, теперь это реальный страх, что Объединенная Австралия разделит голоса повсюду. Станьте настоящей коалицией недовольных. И самая большая дрожь в том, что Бобби Уолш будет катать казначея в его собственном кресле. Раньше оно было ржавым. Теперь потребуется девять процентов, и Бобби, возможно, сможет это сделать, Дженис.’
  
  ‘Спасибо, Малкольм. Малкольм Льюис, наш политический редактор по важным вопросам, определяющим политическую жизнь сегодня. Я сказал "жизнь"? Извините. Мой следующий гость знает толк в жизни, он чуть не потерял ее в...’
  
  Кэшин нашел станцию классической музыки. Пианино. Он подходил к классическому пианино - быстрому перезвону пальцев, драматизму, финальным нотам, которые плыли, как аромат женщины, к которой ты испытывал вожделение. Больше всего ему нравилась тишина, промежутки между тем, что было, и тем, что должно было произойти.
  
  OceanofPDF.com
  
  
  
  ОНИ снова РАБОТАЛИ над зданием. Ко времени дойки они заложили кирпичами первый дверной проем высотой до подоконника.
  
  ‘Каменные подоконники на картинке’, - сказал Ребб. ‘Возможно, и перемычки тоже каменные. Здесь огромная чертова дверь’.
  
  ‘Я поговорю с Берном’, - сказал Кэшин. ‘Во-первых, он вполне мог их украсть’.
  
  Ребб ушел. Кэшин час поработал в саду, вывел собак на короткую прогулку в холодных сумерках. Сегодня вечером у него были только приступы боли. Он устал, но не чувствовал боли. Покормите собак, примите душ, разведите огонь, откройте пиво, поставьте воду для пасты.
  
  Ребб постучал, вошел, на него набросились собаки.
  
  ‘Там, внизу, геодезисты", - сказал он, наполовину скрывшись в тени, угрожающе. ‘У забора. Два парня. Когда я пошел доить’.
  
  ‘Она несчастна", - сказал Кэшин. ‘Тратит свои деньги впустую. Агент - змея, она должна его обследовать. Сюда едут макароны’.
  
  ‘Ужинал со стариком, ему стало немного одиноко, он не хочет, чтобы ты уходил. Не то чтобы он признался в этом. Не признался бы, что у него с ноги свисает крокодил’. Он помолчал. ‘ Насчет дома.
  
  ‘Что?’
  
  ‘Мы можем поднимать его до тех пор, пока ты сам не увидишь, как идти дальше", - сказал Ребб.
  
  Кэшин ощутил ожидаемую острую боль утраты. ‘ Послушай, - сказал он, - это из-за той истории со свэгги? Прости. Я попрошу прощения.
  
  ‘Нет", - сказал Ребб. ‘Я свагги, свагги должен продолжать двигаться. Мы как акулы. Тунец, мы больше похожи на тунца’.
  
  ‘Старик будет по тебе скучать’.
  
  Кэшин знал, что говорит сам за себя.
  
  Ребб смотрел вниз, поглаживая собачьи головы. ‘ Да, ну, все проходит. Он найдет кого-нибудь другого. Тогда спокойной ночи.
  
  Кэшин ел перед телевизором, собаки на диване, вялые, как гепарды, по голове с каждой стороны. Он подбросил топлива в камин, приготовил большую порцию виски, сел и задумался.
  
  Майкл-педик. Знала ли его мать, что Майкл педик? Бисексуал, он был бисексуалом. Она знала. Женщины всегда знали. Какая разница, кем был Майкл? Винсенция Льюис, медсестра, которая дала ему диски своего отца, была лесбиянкой. Если бы у него был шанс, он женился бы на ней и жил надеждой. На что надеялся? Что могли предложить мужчины? Они умерли, взывая к своим матерям.
  
  Мик Кэшин утонул в Чайнике. Покончил с собой. В этом выражении было что-то ужасное.
  
  Лишить себя жизни. Это было окончательное утверждение права собственности — выбрать погружение в тишину, выбрать сон без надежды на рассвет, пение птиц, запах моря на ветру.
  
  Мик Кэшин и Майкл оба сделали выбор.
  
  Это было не то, о чем стоило думать.
  
  Его отец всегда смеялся. Даже после того, как он сказал что-то серьезное, отругал, он говорил что-нибудь смешное и смеялся.
  
  Почему его мать все еще говорит, что это был несчастный случай? Она сказала Майклу, что скажет ему, что его отец покончил с собой. И она не могла, спустя столько времени. Вероятно, она изменила свое мнение о том, что произошло. Сибил овладела реальностью. Не нужно терпеть неудобные моменты.
  
  Но почему никто больше не сказал ему? Он вернулся и жил в доме Дуг, они все знали, они никогда не говорили ни слова, никогда не упоминали его отца. Детям, должно быть, сказали не говорить о Мике Кэшине. Никто никогда не произносил слова самоубийство.
  
  В больнице, в первые дни, когда он не имел представления о времени, Винчентия сидела с ним, держала его за руку, водила пальцами по его руке до локтя. У нее были длинные пальцы и короткие ногти.
  
  Ген самоубийства Кэшина. Сколько кэшинов покончили с собой? После того, как они размножились, создали следующее поколение депрессивных людей.
  
  Майкл этого не делал. Он был полной остановкой.
  
  Я тоже, подумал Кэшин, я - еще один тупик.
  
  Но это было не так. В тот день, когда он увидел мальчика, выходящего из школьных ворот, он понял, что тот, вне всяких сомнений, принадлежит ему — его вытянутое лицо, длинный нос, волосы цвета темной ночи, впадина на подбородке.
  
  Его сын носил этот ген. Он должен рассказать Вики. Она должна знать.
  
  Чушь. Он не страдал депрессией. Иногда он чувствовал себя подавленным, вот и все. Это прошло, как прошла тошнота, боль и призрачные застывшие образы. До Рая Сарриса с ним все было в порядке. Теперь он был кем-то, кто восстанавливался после несчастного случая, нападения. Убийственная атака гребаного сумасшедшего.
  
  Рай Саррис. Позже, в больнице, он начал понимать, насколько одержим им. Саррис не был обычным убийцей. Саррис заживо сжег двух человек в камере хранения недалеко от аэропорта. Хорватские наркокурьеры. Он пытал их, а затем сжег заживо. Потребовалось пять лет, чтобы дойти до того момента, когда было собрано достаточно доказательств для предъявления ему обвинения.
  
  А затем Саррис исчез.
  
  Где был Рай в этот момент? Что он делал? Наливаешь себе выпить в каком-нибудь закрытом поместье на канале в Квинсленде, лодка снаружи, все это место принадлежит наркоторговцам, белым воротничкам, владельцам борделей для рабов и мошенникам с недвижимостью?
  
  Был ли Рай готов умереть в тот день, когда въехал в них на своем автомобиле? Он был сумасшедшим. Смерть, вероятно, никогда не приходила ему в голову.
  
  Кэшин вспомнил, как сидел с Шейном Диабом в потрепанной красной "Сигме" из "Наблюдения", глядя на маленький зернистый монитор, показывающий двухметровые ворота дальше по улице.
  
  Когда они начали отдаляться друг от друга, он не почувствовал тревоги.
  
  Он вспомнил, что видел бульбары - носовую часть большого полноприводного автомобиля.
  
  Он не заметил, как по улице проехал универсал с детьми на заднем сиденье, пристегнутыми ремнями безопасности.
  
  Водителю танка было наплевать на универсалы с детьми в них.
  
  Наблюдая за монитором, Кэшин увидел, как танковая пушка выехала из ворот и повернулась вправо.
  
  Был момент, когда он понял, что должно произойти. Это было, когда он увидел лицо Рая Сарриса. Он знал Рая Сарриса, он провел семь часов в маленькой комнате с Раем Саррисом.
  
  Но к тому времени "Ниссан Патруль" был уже в нескольких метрах от нас.
  
  Криминалисты подсчитали, что "Ниссан" набирал скорость более шестидесяти миль в час, когда врезался в красную машину, перевернул ее, наполовину сел на нее верхом, проехал на ней сквозь низкую садовую ограду, через небольшой садик, в эркерное окно дома, в гостиную с пианино, фотографиями в серебряных рамках на нем, сентиментальной картиной с изображением камеди на стене за ним.
  
  Транспортные средства разрушили и эту стену, и после демонтажа несущих конструкций на них обрушилась крыша.
  
  Медленно.
  
  Водитель универсала сказал, что полноприводный автомобиль выехал задним ходом из руин, из пригородного палисадника и уехал. Его нашли в шести километрах отсюда, на парковке торгового центра.
  
  Шейн Диаб погиб в раздавленной маленькой машине. Рая Сарриса так и не нашли. Рая больше не было.
  
  Кэшин встал и сделал еще одну большую порцию виски, он чувствовал вкус напитка. Музыка, ему нужна была музыка.
  
  Он поставил диск Каллас, устроился в кресле. Голос дивы взлетел к высокому потолку и вернулся, потревожив собак. Они подняли головы и снова погрузились в сон. Они знали оперу, возможно, даже любили ее.
  
  Он закрыл глаза, пришло время подумать о чем-нибудь другом.
  
  Сколько там было людей, подобных Дейву Реббу, людей, которые предпочли стать призраками? Однажды они были солидными людьми с личностями, а на следующий день стали невидимыми, парили над страной, проходили сквозь стены штата. Номера налоговых досье, программы Medicare, водительские права, банковские счета - они не использовали их на свои собственные имена. Призраки работали за наличные. Они держали деньги в своих карманах или на счетах других людей.
  
  Была ли у Дэйва когда-нибудь земная личность? Он был больше похож на инопланетянина, чем на призрака, высадившегося с космического корабля на какой-то грязно-коричневой животноводческой станции, где звезды казались ближе, чем ближайший город.
  
  Несовершенный мир. Не зацикливайся. Двигайся дальше.
  
  Разумный совет от Виллани. Виллани был лучшим другом, который у него был. Кое-что, о чем нельзя забывать. Лучший друг в небольшой сфере деятельности. Из скольких? Исключенные отношения, отношения не квалифицируются как друзья. Их немного.
  
  Кэшин никогда не искал друзей, никогда не пытался поддерживать дружеские отношения в хорошем состоянии. Что такое друг? Кто-то, кто помог бы тебе переехать? Сходить с тобой в паб, на футбол? Вуди сделал это, они вместе выпивали, ходили на скачки, в крикет. За день до Рая Сарриса они ужинали в тайском ресторане в Элвуде. Новая мечта Вуди, Сандра, компьютерщица с высокими скулами, смотрела на Вуди и смеялась, проведя босой ногой в чулке по берцовой кости Кэшина.
  
  Мгновенная эрекция. Это был последний раз, когда он чувствовал что-то подобное.
  
  Вуди несколько раз приходил в больницу, но после Кэшин его не видел, они не могли заниматься тем же, что и раньше. Нет, дело было не в этом. Между ними лежал Шейн Диаб. Люди думали, что он был ответственен за смерть Шейна.
  
  Они были правы.
  
  Шейн был мертв, потому что Кэшин взял его с собой, чтобы проверить, верна ли его догадка о том, что Саррис вернется в дом своего партнера по торговле наркотиками. Шейн попросил прийти. Но это не оправдывало Кэшина. Он был старшим офицером. Он не имел права вовлекать наивного ребенка в свою одержимость поисками Сарриса.
  
  Синго никогда не винил его. Синго навещал его раз в неделю после того, как он был вне опасности. Во время первого визита он наклонил голову поближе и сказал: ‘Послушай, придурок, ты был прав. Этот ублюдок вернулся’.
  
  Еще выпить. Подумай о настоящем, сказал он себе. Люди хотели, чтобы Донни и Люк были убийцами Бургойна. Если бы это было так, это оправдывало смерть Люка и Кори. И самоубийство Донни, оно объяснило это — поступок виновного человека.
  
  Невинных мальчиков заклеймили как убийц хорошего человека, порядочного, щедрого мужчины. Две несправедливости. И тот, кто это сделал, был там, как Рай Саррис — свободный, смеющийся, глумящийся. Кэшин закрыл глаза и увидел мальчиков, их лица без морщин, один едва дышал с раздавленной грудью, другой задыхался, разбрызгивая темный туман, умирая в промозглой ночи, огни отражались от луж дождя и крови.
  
  Он выпил еще, потом еще, заснул в кресле и проснулся в тревоге, замерзший, огонь почти не горел, по крыше барабанил сильный дождь. Часы на микроволновке показывали 3:57. Он принял две таблетки, запив их половиной литра воды, выключил свет и лег спать полностью одетым.
  
  Собаки присоединились к нему, по одной с каждой стороны, счастливые, что избежали среднего перехода изгнания в свои покои.
  
  OceanofPDF.com
  
  
  
  СВЕТ вернулся в морозный мир, ветер с запада, порывы дождя, градины размером с гранатовые косточки.
  
  Кэшина не волновала погода. Он был за пределами погоды, чувствовал себя ужасно, нуждался в наказании. Он отвел собак к морю, дошел до устья реки при пронизывающем ветре, песок не дул, дюны промокли, пляж сильно накачан.
  
  Сегодня Стоунз-Крик был сильным, залив широким, песчаные отмели стерты. На другом берегу мужчина в старом плаще и бейсбольной кепке ловил рыбу легкой удочкой, забрасывая леску туда, где течение ручья встречалось с соленым, пошатываясь. Маленькая коричневая собачка у его ног увидела пуделей и бросилась к берегу ручья, лая и припадая на негнущиеся ноги при каждом хриплом выдохе.
  
  Пудели молча стояли вместе, опустив передние лапы в воду, изучая разъяренное животное. Их хвосты двигались медленно, заинтересованно, по-научному.
  
  Кэшин помахал мужчине, который убрал руку со своей удочки. На него мало что можно было разглядеть — нос, подбородок, — но Кэшин знал его по Порту, он был разнорабочим для пожилых, немощных, неумелых, заменял омыватели кранов, предохранители, латал водостоки, разблокировывал канализацию. Как получается, думал он, что ты можешь узнавать людей на большом расстоянии, ощущать чье-то присутствие в толпе, осознавать их отсутствие в момент открытия двери?
  
  Повинуясь импульсу, он повернул налево, пошел вдоль ручья, продираясь сквозь дюнный кустарник. Собаки одобрили это, прошли мимо него, пошли вперед и нашли тропинку, протоптанную человеческими ногами за долгое время. Земля поднималась, вскоре ручей был в нескольких метрах ниже тропинки, прозрачный, как стекло, с косяками крошечных рыбешек, вспыхивающих огнями. Они шли около десяти минут, тропинка расходилась от ручья, входя в район дюн, похожих на большие океанские волны. На вершине самой высокой из них открылась прибрежная равнина. Кэшин мог видеть ручей, уходящий вправо, грузовик на далеком шоссе, а за ним темную нить дороги, взбирающейся по склону к Высотам.
  
  Внизу тропинка пологим изгибом вела к поляне площадью в несколько гектаров, вырубленной из зарослей кустарника, которые теперь возвращались обратно. Он вел к зданию без крыши, к остаткам других строений, одно из которых - заостренная дымовая труба, стоящая среди руин, кирпичный палец, торчащий из черного кулака.
  
  Собаки добрались до места происшествия намного раньше Кэшина, остановились, осмотрели место, опустив хвосты. Они оглянулись на него, поняли сигнал, сорвались с места и побежали к куче кирпичей и щебня. Кролики разморозились, разбежались, сбили с толку собак, предоставив им выбор.
  
  Кэшин подошел к краю поселения, постоял под проливным дождем. Плоская площадка слева была спортивной площадкой. Остались три футбольных столба, утонувшие в высокой траве, краска сошла, дерево выгорело добела. Он осознал звуки, которые издавал ветер, проходя через руины — постукивающий звук, скрип, похожий на то, как вытаскивают гвоздь из усохшей древесины, разнообразные низкие стоны.
  
  Он подошел к деревянному строению без крыши, четыре комнаты, проход между ними, заглянул в оконную раму, увидел разрушенное, разграбленное пространство, где разводили костры и люди испражнялись на голую землю, когда-то покрытую половицами. В пятидесяти метрах за ним виднелась труба. Он перешел к ней, обошел со стороны шоссе. Когда-то в кирпичной кладке в больших нишах стояли две печи, а между ними - духовка. Чугунная дверь, сорванная с петель, ржавела на кирпичном камине.
  
  Собаки неистово бегали вокруг, обезумев от кроличьего запаха повсюду. Но кролики исчезли, в безопасности под битыми кирпичами и ржавыми листами рифленого железа. За кухней, в траве по другую сторону участка из потрескавшегося бетона, Кэшин обнаружил кирпичные фундаменты длинного здания шириной в две комнаты. Верхние кирпичи почернели, а внутри фундамента он споткнулся об обугленную балку пола.
  
  Это история, после пожара там ничего не было. Компаньоны - тоже история.
  
  Слова Сесили Аддисон.
  
  Кэшин свистнул, щебечущий звук в этом заброшенном месте. Появились собаки, сцепленные чем-то во рту и дергающие за это. Он заставил их сесть и отпустить предмет.
  
  Это был кожаный ремень, жесткий и потрескавшийся — мальчишеский ремень, размером не больше футбольного мяча. Кэшин подобрал его. На ржавой пряжке он смог разобрать лилию и части слов: B Prepa.
  
  Будьте готовы. Это была пряжка бойскаута.
  
  Он поднял руку, чтобы отбросить его, но не смог. Он пересек заросшее игровое поле и обернул маленький жесткий ремень вокруг стойки ворот, застегнул его и позволил ему соскользнуть на траву.
  
  На самой высокой дюне Кэшин оглянулся. Ветер шевелил стойки ворот, шевелил траву. С шоссе донесся звук сирены грузовика, какой-то одинокий, ночной. Он позвал собак и пошел пешком.
  
  Они ехали домой по пустым дорогам, мимо домов, утонувших в своих впадинах, из труб вырывался зеленый дым. Эпоха дешевой сухой древесины из миллиона деревьев с кольчатой корой закончилась.
  
  Он подумал о Бургойне. Если бы не поразительная удача, никогда бы не стало известно, кто избил его, убил. Но это навсегда останется на мальчиках, их семьях, на всем Даунте и даже на таких людях, как Берн и его дети. Убийство Бургойна стало оружием для всех случайных ненавистников повсюду.
  
  Вытаскиваю этих двух лихих енотов. Жаль, что это был не полный автобус.
  
  Большинство клиентов Дерри Каллахана сказали бы на это "Ебаная Пятерка".
  
  Не зацикливайся, подумал он. Послушай Виллани, оставь бизнес в покое.
  
  Ребб ждал, укрывшись от ветра, он услышал шум машины. Он перешел дорогу с сигаретой в зубах. Кэшин вышел, выпустил собак. Ребб держал руки низко, ладонями вверх, собаки подошли к ним и не прыгали, а виляли всем телом.
  
  ‘Послушай, ’ сказал он, - ты собираешься сегодня в город?’
  
  - Да, ’ ответил Кэшин, мгновенно приняв решение. ‘ Ты поел?
  
  ‘Нет, только что от коров’.
  
  - Мы можем где-нибудь поесть. Дай мне десять, мне нужно в душ.
  
  OceanofPDF.com
  
  
  
  ОНИ ЗАКАЗАЛИ яичницу с беконом на стоянке грузовиков на окраине Кромарти. Еду принесла девушка с анорексией, усиками и запекшимся розовым прыщом между бровями. Яйца лежали на хлебе из оберточной бумаги, маленькие, цвета макарон. В сером свином жире виднелись узкие розовые стейки мяса.
  
  Ребб съел яичницу. ‘Не от чуков, живущих на задворках", - сказал он. ‘Вы в состоянии платить зарплату?’
  
  Кэшин закрыл глаза. Он ничего не заплатил Реббу за работу, проделанную в доме, за забор. Это не приходило ему в голову. ‘Господи, прости", - сказал он. ‘Я просто забыл’.
  
  Ребб продолжил есть, вытер рот бумажной салфеткой. Он полез во внутренний карман пальто и достал сложенный лист бумаги, вырванный из блокнота. ‘Я думаю, прошло двадцать шесть часов. Десять в час, хорошо?’
  
  ‘Разве вы не получаете минимальную ставку?’
  
  ‘Арендной платы нет, ем твою еду’.
  
  ‘Да, ну, скажем, пятнадцать’.
  
  ‘Если хочешь’.
  
  ‘Мне понадобится номер вашего налогового досье’.
  
  Ребб улыбнулся. ‘Сделай мне одолжение. Воспользуйся номером Берна. Помни это наизусть, не так ли, твой кузен, все операции, которые ты совершаешь? Платишь налог со всего этого’.
  
  Безнадежно скомпрометирован, подумал Кэшин. Виновен так же, как любая женщина с двумя детьми, пойманная на магазинной краже.
  
  Он припарковался в двух кварталах от банка. Он мог бы припарковаться за полицейским участком, но что-то подсказывало, что это плохая идея. Он достал деньги из автомата и заплатил Реббу.
  
  ‘Я буду через полчаса’, - сказал он. ‘Тебе достаточно?’
  
  ‘Много’.
  
  Он шел по мокрым улицам к станции. Хопгуд был внутри, что-то писал в папке, аккуратная стопка слева от него ожидала его внимания.
  
  ‘Безбумажный офис", - сказал Кэшин с порога.
  
  Хопгуд поднял на него ничего не выражающие глаза. ‘ Что я могу для вас сделать?
  
  ‘Я хотел бы знать, кто приказал осветить дом Донни’.
  
  ‘Это история сучки Коултер, ложь, они все, блядь, врут. Это образ жизни. Просто обычное патрулирование’.
  
  ‘Я думал, что Даунт - это территория индейцев? Что случилось с вещами из "Блэкхок Дауна"?"
  
  На скулах Хопгуда выступили яркие пятна. ‘Да, ну что ж, пора вывесить гребаный флаг в свинарнике. В любом случае, с чего ты взял? Я перед тобой не отчитываюсь. Беспокойся о своей собственной гребаной станции для писсуаров.’
  
  Кэшин почувствовал жар у себя на лице, желание ударить Хопгуда по середине лица, сломать нос и губы, увидеть выражение, которое он видел в глазах Дерри Каллахана.
  
  ‘Я бы хотел посмотреть на работы Бургойна", - сказал он.
  
  ‘Почему? Все кончено’.
  
  ‘Я не думаю, что это конец’.
  
  Хопгуд постучал пальцем по ноздре. У него были толстые пальцы. ‘ Часы? Каково это на ощупь?
  
  ‘Я все равно хотел бы взглянуть’.
  
  ‘Я здесь занят. Обсуди это с начальником станции, когда он вернется из отпуска’.
  
  Их взгляды встретились. ‘ Я сделаю это, - сказал Кэшин. - Есть кое-что, что мы не обсудили.
  
  ‘Да?’
  
  ‘Этот дурацкий сокол". Ты знал, что он не сможет угнаться за нами, не так ли?’
  
  ‘Не знал, что ты не умеешь водить, приятель. Не знал, что ты такое бесхребетное чудо’.
  
  ‘ И крики. Ты их слышал.
  
  Это правда? На пленке ничего нет. Вы, двое бунов, сейчас сочиняете истории? Как гребаная мать Донни? Вы родственники? Все, блядь, родственники, не так ли? Как, по-твоему, это случилось? Трахаться в темноте на одной кровати, когда отключили электричество, потому что ты потратил все деньги на грог?’
  
  Зрение Кэшина было затуманено. Он хотел убивать.
  
  ‘Позволь мне сказать тебе кое-что еще, ты, гребаный умник", - сказал Хопгуд. ‘Ты думаешь, что можешь жить там с крутым парнем и никто об этом не узнает?" Ты можешь позволить своему ублюдку избивать невинных граждан и смотреть в другую сторону? Для тебя это кайф? Тебе нравятся такие вещи? Кончаешь в трусиках, да? ’
  
  Кэшин повернулся и пошел. В дверях стоял полицейский в форме. Мужчина быстро отошел.
  
  OceanofPDF.com
  
  
  
  КЭШИН спустился на эспланаду и встал у стены, подставляя лицо соленому ветру. По ту сторону залива виднелись белые барашки, приближалась рыбацкая лодка, преодолевая серые волны, погружаясь во впадины. Он сделал свой глубокий вдох, пытаясь взять под контроль свою нервную систему, чувствуя, как замедляется сердцебиение.
  
  Через десять минут он вернулся, единственные люди, которые шли пешком, - группа детей, спускавшихся с холма на перекати-поле. На полпути он повернул направо, пошел тем же путем, каким шел с Хелен Каслман из суда, поднялся по ступенькам в ее кабинет. Секретарша в приемной была подростком, слишком сильно накрашена, разглядывала свои ногти.
  
  Спросил он. Она говорила по телефону.
  
  ‘Дальше по коридору", - сказала она, широко улыбаясь, много жвачки. ‘В конце’.
  
  Дверь была открыта, ее стол находился справа. Хелен ждала его, подняв голову и не улыбаясь. Он стоял в дверях.
  
  ‘ Две вещи, ’ сказал он. ‘ В порядке важности.
  
  ‘Да?’
  
  ‘Донни’, - сказал он. ‘Я заявил о домогательствах. Они это отрицают. Я разберусь с этим, насколько смогу’.
  
  ‘Донни мертв’, - сказала она. ‘Он не должен был быть таким. Он был не очень умным мальчиком и был очень напуган’.
  
  ‘Мы этого не хотели. Мы хотели судебного разбирательства’.
  
  ‘Мы"? Это вы с Хопгудом? Вы рыбачили. У вас ничего не было.
  
  ‘Дозор’.
  
  ‘Быть с кем-то, кто пытается продать часы, - это ни о чем не свидетельствует. Даже наличие часов ничего не значит".
  
  ‘Я перейду к забору", - сказал Кэшин.
  
  ‘Вы отняли больше метра от моей собственности’, - сказала она. "Проведите собственное обследование, если не согласны с моим’.
  
  ‘Тебя беспокоит не это. Ты думал, что участок выходит к ручью’.
  
  ‘Совсем другое дело. Что я хочу, чтобы вы сделали, детектив Кэшин, так это снесли забор, который вы так поспешно...’
  
  ‘Я продам тебе полосу до ручья’.
  
  Он не планировал этого говорить.
  
  Голова Хелен откинулась назад. ‘ Так вот в чем дело? Вы друг агента?
  
  Кэшин почувствовал, что краснеет. ‘ Предложение отменяется, - сказал он. ‘ До свидания.
  
  Он был в дверях, когда она сказала: ‘Джо, не уходи. Пожалуйста’.
  
  Он повернулся, чувствуя, что кровь прилила к его щекам, и не хотел встречаться с ней взглядом.
  
  Она подняла руку. ‘Мне жаль. Я беру свои слова обратно. И за свою вспышку гнева тем вечером я тоже приношу извинения. Противозаконное поведение’.
  
  Презрение, затем капитуляция. Он не знал, что делать.
  
  ‘Принимаешь?’ - спросила она.
  
  ‘Хорошо. Да’.
  
  ‘Хорошо. Садись, Джо. Давай начнем сначала, мы ведь в некотором роде знаем друг друга, не так ли?’
  
  Кэшин сел.
  
  ‘Я хочу спросить тебя кое-что о Донни’.
  
  ‘Да?’
  
  ‘Там что-то есть, это всплыло, это беспокоит меня’.
  
  ‘Да?’
  
  ‘Погоня, блокпост, что бы это ни было, это было из-за часов, которые кто-то пытался продать в Сиднее. Это правда?’
  
  Кэшин собирался сказать "да", когда ему на ум пришел Бобби Уолш. Это было о политике, о трех распятых черных мальчиках. Бобби не собирался останавливаться на достигнутом, впереди был километраж, мили и мили. Она хотела использовать его.
  
  ‘Скоро приедет коронер’, - сказал он. ‘Как Бобби Уолш?’
  
  Хелен Каслман прикусила губу и отвела взгляд, он любовался ее профилем.
  
  ‘Дело не в политике, Джо", - сказала она. ‘Дело в мальчиках, в семьях. В целом Даунте. Дело в справедливости’.
  
  Он ничего не сказал, он не мог доверять самому себе.
  
  ‘Думают ли копы о таких вещах, как правосудие, Джо? Правда? Или это как твоя футбольная команда, которая не может сделать ничего плохого, и победа - это все?’
  
  ‘Копы мыслят во многом как юристы", - сказал Кэшин. ‘Только они не становятся богатыми, и люди пытаются их убить. Какой в этом смысл?’
  
  ‘Мать Донни говорит, что сестра Кори Паско сказала своей матери, что у Кори были часы, дорогие на вид часы’.
  
  ‘Когда это было?’
  
  ‘Около года назад’.
  
  ‘Ну, кто знает, что было у Кори?’ Кэшин услышал грубость в его голосе. ‘Часы и что еще?’
  
  ‘Ты что-нибудь сделаешь с этим?’
  
  ‘Это не в моих руках’.
  
  Она ничего не сказала, не моргая. Он хотел отвести взгляд, но не мог.
  
  ‘Значит, тебе это неинтересно?’
  
  Кэшин собирался повториться, но ему на ум пришел Хопгуд. ‘Если это сделает тебя счастливым, я поговорю с сестрой", - сказал он.
  
  ‘Я могу попросить ее приехать сюда. Ты можешь воспользоваться свободным кабинетом’.
  
  ‘Не здесь, нет’. Это была плохая идея.
  
  ‘Она боится копов. Интересно, почему?’
  
  В его классе в начальной школе был некий Паско. ‘Спроси их, знают ли они Берна Дуга", - сказал он. ‘Скажи им, что коп - двоюродный брат Берна’.
  
  Кэшин купил "Кромарти" Геральд в газетном киоске. Он не смотрел на нее до светофора, ожидая перехода.
  
  СоветMOUTH RESORT одобрил план стоимостью
  350 миллионов долларов
  
  Он читал на ходу. Гладкий и загорелый Эдриан Файф собирался заняться своим проектом при условии оценки воздействия на окружающую среду. Ничего о доступе, о покупке лагеря Компаньонов у поместья Бургойн.
  
  OceanofPDF.com
  
  
  
  КЭШИН УВИДЕЛ их, когда обогнул старый шерстяной магазин — двух крупных мужчин и женщину в конце причала. Он припарковался, вышел, сунул руки в карманы своей синей куртки и вышел навстречу ветру, пахнущему солью и рыбой с привкусом сгоревшего дизельного топлива.
  
  Доски причала были старыми и покрытыми глубокими бороздами, промежутки между ними были достаточно широкими, чтобы уронить в море рыболовный нож и увидеть, как он блеснет, ударившись о воду. Только трое других людей были на улице в такую непогоду: мужчина и маленький мальчик, сидевшие бок о бок, соприкасаясь руками, ловили рыбу с помощью лески, и старик в слоистой одежде, державший удочку над перилами. Его шапочка была натянута до бровей, красный нос торчал из серой щетины.
  
  Мужчины смотрели, как он приближается, женщина, стоявшая между ними, опустила глаза. Подойдя ближе, Кэшин разглядел, что это высокая девушка лет пятнадцати-шестнадцати, с курносым носом и плохой кожей.
  
  ‘Джо Кэшин", - сказал он, когда подошел к ним. Он не протянул руку для рукопожатия.
  
  ‘ Крис Паско, ’ представился мужчина, стоявший ближе всех, тот, что покрупнее. У него был сломан нос. ‘ Это Сьюзи. Не помню тебя по школе.
  
  ‘Да, ну, если ты помнишь Берна Дугу, я был там’.
  
  ‘Крутой маленький засранец этот Берн. Все придурки. Видел его поблизости, уже не такой маленький, он меня не знает. Побледнел, я думаю’.
  
  Другой мужчина смотрел вдаль, вздернув подбородок, как статуя. У него были зачесанные назад дреды, подстриженная борода и золотое кольцо в видимой мочке уха.
  
  ‘Адвокат говорит, что есть кое-что, что я должен знать", - сказал Кэшин.
  
  ‘Скажи ему, Сьюз", - обратился Паско к девушке.
  
  Сьюзи быстро заморгала, не глядя на Кэшина. - У Кори были часы, - сказала она. - До того, как он уехал в Сидней.
  
  ‘Что это за часы?’
  
  "Кожаный ремешок, на нем были все эти маленькие часики’. Она нарисовала крошечные круги на запястье. ‘Дорогой’.
  
  ‘Он сказал, где он это взял?’
  
  ‘Не знал, что я это видел. Я просто искал свои диски, он все время воровал мои диски’.
  
  ‘Почему ты не спросил его?
  
  Она посмотрела на Кэшина, приподняв брови, большими карими глазами. ‘ Чтобы он знал, что я заглядывала в его комнату? Черт, не настолько, блядь, храбрая.
  
  ‘Следи за своими выражениями", - сказал ее отец.
  
  ‘Если бы я показал вам фотографию часов, вы бы узнали их?’ - спросил Кэшин.
  
  Сьюзи пожала плечами в куртке, она почти не шелохнулась. ‘ Не знаю.
  
  ‘Вы хорошо его рассмотрели?’
  
  ‘Да’.
  
  Кэшин подумал о полоске бледной кожи на запястье Бургойна. ‘ Почему ты не уверен, что узнал бы ее?
  
  ‘Не знаю. Я мог бы’.
  
  - Название часов? ’ спросил он. ‘ Обратили внимание?
  
  ‘Да’.
  
  Кэшин посмотрел на мужчин. Ему это ничего не дало. Тот, что с дредами, сворачивал сигарету.
  
  ‘Ты помнишь это название?’
  
  ‘ Да. Бретлинг. Что-то в этом роде.
  
  ‘Ты можешь произнести это по буквам?’
  
  "Что это за хрень с заклинаниями?’ - спросил Крис Паско. ‘Она видела часы’.
  
  ‘Ты можешь произнести это по буквам?’
  
  Она колебалась. ‘ Не знаю. Как Б-Р-Е-Т-Л-И-Н-Г.
  
  Если бы они обучили ее, она бы все поняла правильно. Если только они не научили ее этого не делать.
  
  ‘Когда это было?" - спросил Кэшин.
  
  ‘Давным-давно. Полагаю, год’.
  
  ‘ Скажи мне кое-что, ’ попросил Кэшин. ‘ Почему ты заговорил о часах только сейчас?
  
  ‘Мама рассказала мне об этом на следующий день’.
  
  ‘После чего?’
  
  ‘После того, как ты застрелил Кори и Люка’.
  
  Он переварил это. ‘ Что она сказала?
  
  Девочка посмотрела не на своего отца, а на мужчину с дредами. Он открыл рот, и ветер унес из него дым. Кэшин не мог прочесть ничего по его глазам.
  
  ‘Она сказала, не говори об этом’.
  
  ‘Почему?’
  
  ‘Не знаю. Это то, что она сказала’.
  
  ‘Надо идти", - сказал Крис Пэскоу. ‘Так она тебе сказала, верно? Не могу сказать, что ты не знаешь сейчас, верно?’
  
  ‘Нет", - сказал Кэшин. ‘Не могу этого сказать. Не расслышал имени вашего друга’.
  
  ‘Стиво", - представился Паско. ‘Он Стиво. Это так, Стиво?’
  
  Стиво затянулся сигаретой, его щеки ввалились. Он щелкнул окурком, ветер унес его через причал. Чайка налетела и унесла его. Лицо Стиво ожило. ‘ Видишь это? Чертова птица дымится.
  
  ‘Спасибо, что уделили мне время", - сказал Кэшин. ‘У вас есть номер, по которому я могу вам позвонить?’
  
  Мужчины посмотрели друг на друга. Стиво пожал плечами.
  
  ‘Даю тебе свой мобильный", - сказал Паско.
  
  Он нашел мобильный телефон в своей куртке и прочитал номер, написанный на обложке.
  
  Кэшин записал это в своей книге. ‘Вы получите известие от меня или от адвоката", - сказал он. ‘Спасибо, Сьюзи’.
  
  ‘Он был неплохим парнем, Кори’, - сказал Паско. ‘Мог бы играть в футбольной Премьер-лиге. Просто полный дерьма, думал, что видит гребаную карьеру в наркоте. Ты приятель Хопгуда и его компании?’
  
  ‘Нет’.
  
  ‘Но ты останешься с ублюдками, не так ли? Все вместе’.
  
  ‘Я делаю свою работу. Я ни к кому не привязываюсь’.
  
  Спускаясь по неровным доскам, глядя на рыбаков, на волнующееся море, Кэшин почувствовал на себе взгляды. У магазина шерсти он повернул голову.
  
  Мужчины не двигались. Они наблюдали за ним, прислонившись спинами к перилам. Сьюзи смотрела вниз, на промокшие доски.
  
  OceanofPDF.com
  
  
  
  ‘ЭТО СЛОЖНО", - сказал Дав, его голос по телефону стал еще более хриплым. ‘Я здесь не свободный агент’.
  
  ‘Эта штука меня беспокоит", - сказал Кэшин.
  
  ‘Да, ну, у тебя есть заботы, а потом у тебя появляются другие заботы’.
  
  ‘Например, что?"
  
  ‘Я рассказывал тебе о морозильнике. Приближаются выборы. Ты продолжаешь волноваться, а потом становишься главным в Брингалберт-Норт. И твой приятель Виллани не может тебя спасти’.
  
  ‘Где Брингальберт?’
  
  ‘Вот именно. Понятия не имею’.
  
  ‘Разница в том, что тогда мы думали, что это сделали парни, а вы думали, что кто-то проявил мягкость к Донни, и он собирался уйти’.
  
  ‘Да, хорошо. Тогда. Поговорил с Виллани?’
  
  ‘Он сказал мне продолжать свой отпуск", - сказал Кэшин.
  
  ‘Это будет доноситься откуда-то сверху. Местные политики не хотят настраивать против себя сексуальный белый персонал отеля Cromarty, а федеральное правительство не хочет давать Бобби Уолшу больше кислорода, чем он получает сейчас.’
  
  Было позднее утро, горел костер. Кэшин лежал на полу в форме буквы Z, пытаясь согнуть спину и нижние конечности на неустойчивом кухонном стуле. Тихий дождь барабанит по крыше, капли стекают по большому окну. Сегодня не работаем над "Руинами Томми Кэшина".
  
  ‘Если эту штуку оставить, - сказал он, - она умрет. Следствие скажет, что стечение обстоятельств было крайне неудачным, винить некого, это войдет в историю, и больше никогда не всплывет. Все мертвы. А потом это сваливается на детей, семьи и весь Даунт. Они убили Чарльза Бургойна, местного святого. Пятно навсегда. ’
  
  ‘Трагично’, - сказала Дав. ‘Пятна - это трагедия. Раньше мне нравились рекламные ролики о пятнах по телевизору. Джо, у тебя там есть телевидение?
  
  ‘И что ты видишь?"
  
  ‘Бобби Уолш и мертвые черные мальчики’.
  
  ‘Может, я и застрял здесь в заднице, ’ сказал Кэшин, ‘ но мозг все еще функционирует. Если ты не хочешь этого делать, просто скажи’.
  
  ‘Такой обидчивый. Чего ты хочешь?’
  
  Часы Бургойна. Кто-нибудь потрудился выяснить, где он их купил? Они необычные, я думаю, у них есть номера, как у автомобильных двигателей.
  
  ‘Я посмотрю. Это не означает, что придется рисковать переводом в "Бумбаджери".’
  
  ‘Я думал, это Брингальберт Норт’?
  
  ‘Мне сказали, что это звезды-близнецы в созвездии одного полицейского. Все еще занимаешься этим делом с лежанием на полу?’
  
  ‘Нет’.
  
  ‘Жаль. Интересная практика, завязка разговора. Я тебе позвоню’.
  
  Кэшин отключился и уставился в потолок. Он увидел серьезное лицо Доув, сомневающиеся глаза за маленькими круглыми очками. Через некоторое время он погрузился в полусон, слыша, как дождь стучит по водосточным желобам. Звук был похож на журчание ручья во время наводнения. Он вспомнил, как в детстве спускался к нему после дождя, когда трава намокала почти до подмышек, слышал шум прибоя, видел, как вода смывает нависающие ветви, заливает замшелые острова, у которых он ловил рыбу, пенится вокруг больших камней. Местами были забеги белой воды, небольшие водопады. Однажды он увидел, как от противоположного берега отвалился огромный кусок. Он медленно падал в ручей, обнажая перепуганных дождевых червей.
  
  Деньги, которые Сесили Эддисон выплатила от имени Бургойна. Платежные ведомости Сесили у него были.
  
  Кэшин снял ноги со стула, перекатился на правый бок, с трудом встал и подошел к столу. Толстая желтая папка лежала под слоями старых газет.
  
  Он заварил чашку чая, поставил ее на стол. Первая платежная ведомость была датирована январем 1993 года. Он пролистал их. Большинство месяцев занимали страницу через один интервал.
  
  Начать с начала и вернуться назад? Он посмотрел на верхнюю страницу. Названия — магазины, торговцы, тарифы, электричество, вода, телефоны, страховые взносы. Другие указывали только даты, номера чеков и суммы. Он сдался, когда в первый раз просмотрел заявления, а потом что-то случилось, и он больше никогда к ним не возвращался.
  
  Кэшин прочитал, обвел, попытался сгруппировать статьи. Через час он позвонил. Сесили Эддисон была недоступна, сказала миссис Маккендрик.
  
  Дремлет, подумал Кэшин. ‘Это полиция’, - сказал он. "Мы ужасно вежливы, но мы зайдем и разбудим миссис Аддисон, если это необходимо’.
  
  ‘Пожалуйста, держись", - сказала она. ‘Я посмотрю, заговорит ли она с тобой’.
  
  Прошло несколько минут, прежде чем появилась Сесили Эддисон. ‘ Дааа?
  
  ‘Джо Кэшин, миссис Аддисон’.
  
  ‘Джо’. Хриплый голос. ‘Видел тебя по телевизору, грубый. Так ты не получишь повышения, мой мальчик’.
  
  ‘Миссис Аддисон, платежи, которые вы производили для Бургойна. У некоторых нет имен. Вы не можете сказать, кому платят ’.
  
  Сесилия начала откашливаться. Кэшин отодвинул телефон от уха. Через некоторое время Сесилия сказала: ‘Это постоянные клиенты, зарплата и все такое’.
  
  ‘Кому-то ежемесячно выплачивается две тысячи, начиная с начала этих выплат. Что это?’
  
  ‘Понятия не имею. Чарльз сообщил номер счета, деньги были переведены’.
  
  ‘Мне нужны цифры и банки’.
  
  ‘Боюсь, это конфиденциально’.
  
  Кэшин вздохнул так громко, как только мог. ‘ Мы уже проходили через это с вами, миссис Эддисон. Речь идет об убийстве. Я приду с ордером, и мы заберем все ваши файлы.
  
  Ответный вздох. ‘ У меня нет такой информации. Миссис Маккендрик позвонит.
  
  ‘Через десять минут, пожалуйста, миссис Аддисон’.
  
  ‘А, точно. Теперь мы гальванизированы, не так ли? Потребовались третий мертвый мальчик и Бобби Уолш’.
  
  ‘Я с нетерпением жду ответа от миссис Маккендрик. Очень скоро. Кто такой мистер Маккендрик?’
  
  ‘Она потеряла его в Малайе в пятидесятых. Задний стрелок в "Линкольне".’
  
  ‘Человек, идущий вперед и оглядывающийся назад’, - сказал Кэшин. ‘Мне знакомо это чувство’.
  
  ‘В данном случае, падение вперед. С балкона отеля. Обоссаный как попугай, извините за выражение’.
  
  ‘Я в шоке’.
  
  В течение десяти минут миссис Маккендрик предоставила информацию, разговаривая так, словно обращалась к шантажисту. Затем Кэшину пришлось попросить Дава навести справки. Он позвонил, когда Кэшин приносил дрова.
  
  ‘Я должна была предложить тебе наполовину солгать", - сказала Доув. ‘Я тебя едва знаю. С этого момента я хочу, чтобы ты сам говорил свою наполовину ложь’.
  
  ‘По правде говоря, все так делают. Название?’ День почти закончился, за западными холмами догорали угли.
  
  ‘А. Поллард. Коллет-стрит, 128А, Северный Мельбурн. Все снятия через местные банкоматы’.
  
  ‘Кто такой А. Поллард?’
  
  ‘Некий Артур Поллард’.
  
  Собаки подталкивали его. Пришло время. ‘У нас на жалованье уже пятнадцать лет числится загадочный парень’, - сказал он. ‘Нужно немного поработать, тебе не кажется?’
  
  Кэшин услышал звук. Дав постукивал по своему столу.
  
  ‘Да, что ж, ’ сказала Доув, - здесь нет недостатка в вещах, требующих доработки. И это маленькое расследование заняло чертовы часы’.
  
  ‘Лишняя миля. Полиция будет гордиться тобой’.
  
  Три медленных удара костяшками пальцев. ‘Я должен сказать это. Я не гожусь в отдел убийств. Это была ошибка. Смерть богатой старой пизды меня не трогает. Меня не волнует, если виновные выйдут на свободу. Меня даже не волнует, что, возможно, невинных людей, которые сейчас мертвы, обвинят.’
  
  Кэшин по очереди потер собачьи головы, выступы костей. ‘ Часы Бургойна? - спросил он. ‘ А что насчет этого?
  
  ‘Могу я сказать, отвали, пожалуйста’?
  
  Время. Кэшин надел Дризабон своего отца, короткое пальто темно-коричневого цвета, сморщенное, как кожа человека-торфяника. Однажды, примерно через год после того, как Берн приехал погостить к Дугам, отец предложил ему это, когда они гуляли с хорьками.
  
  ‘ Твоего отца. Он держался за тебя. Великоват. Мик не был маленьким.
  
  Человек и собаки под дождем спускались с холма, спасаясь от сильнейшего ветра. Долгая засуха закончилась, ручей наполнился. Собаки смотрели на это с изумлением, оскорбленные. Они проверили это чувствительными пальцами ног.
  
  Кэшин засунул руки в большие складчатые карманы. Было ли на нем это в тот день? Было ли это ночью? Он снял это и положил на каменную ступеньку, прежде чем прыгнуть в Чайник?
  
  Это была та ступенька, на которой я сидел с Хелен?
  
  Ему стало холодно, он свистнул собакам. Они одновременно оглянулись.
  
  OceanofPDF.com
  
  
  
  ДОЖДЬ ПОДХОДИЛ Кромарти. В старом городе он превратил мощеные желоба в серебряные ручьи, потемнел кирпич, камни и черепицу, придал листьям вечнозеленых дубов глубокий блеск.
  
  Кэшин припарковался возле кооператива и сел, протер боковое стекло, чтобы посмотреть на улицу: толстый промокший мужчина, толкающий тележку из супермаркета в четырех кварталах от магазина, двое детей, катающихся на скейтбордах, едут в школу, две женщины в бесформенной хлопчатобумажной одежде спорят на ходу, мотая головами. Он не понимал Кромарти, подумал Кэшин, он не знал, у кого была Хватка.
  
  Синго познакомил его с Захватом.
  
  Это сила причинять боль, сынок. И сила не позволять никому причинять тебе боль. Это хватка. Есть парни с миллионами, которые это понимают, и есть парни со всем этим дерьмом. Есть парни с тремя высшими учебными заведениями, но они не могут прочитать меню Macca.
  
  У Бургойнов была бы хватка, когда на заводе двигателей работало полгорода. Сохранил ли Чарльз хватку после того, как ее продали? Была ли она ему нужна?
  
  Кэшин вышел. Дождь намочил его волосы, залив брови. Он купил два больших пакета сухого корма для собак, поехал в супермаркет и наполнил две тележки, закупив оптом. Он больше никогда не мог зайти в магазин Дерри Каллахана. Там больше не было молока, хлеба или собачьего корма lifeline. Затем он купил в рыбном магазине филе путассу и поехал в Кенмар.
  
  Улица была пуста, на мгновение затихло, прямые полосы дождя. Он зашел в мясную лавку. За прилавком стоял новый человек, пухлый молодой человек с рябым лицом и темными волосами. Они пожелали друг другу доброго дня.
  
  - Для начала пару метров собачьей колбасы, ’ сказал Кэшин. - Где Курт? - спросил я.
  
  ‘Кромарти. Дантист’.
  
  ‘Помогаешь?’
  
  ‘Постоянный". Немного не хватает собаки, приятель.
  
  ‘Тогда то, что у тебя есть’.
  
  Юноша взвесил сосиску, завернул ее в бумагу и положил в пластиковый пакет.
  
  ‘Плюс три кило крупы", - сказал Кэшин. "То, что он вешает’.
  
  Он принес мясо, разрезал, взвесил. - Берем в три тридцать?
  
  ‘Это прекрасно. Мясорубку почистить?’
  
  ‘Да’.
  
  ‘Набери три кило мяса сверху, ладно? Не слишком жирного’.
  
  ‘Нужно кое-что предупредить, приятель. Приходи завтра?’
  
  ‘Ты слишком занят, не так ли?’
  
  ‘Сейчас, да’.
  
  ‘Скажи Курту, что Джо Кэшин ищет другого мясника, ладно?’
  
  Юноша на мгновение задумался. ‘ Может, я приготовлю фарш, - сказал он.
  
  Кэшин вышел, сел в машину, посмотрел на дождь, положил "юнга". Он заворачивал фарш, когда Кэшин открыл дверь.
  
  ‘Вы местный, не так ли?’ - спросил Кэшин. ‘Как это называется?’
  
  ‘Ли Пиггот’. Ли был плохим обертывателем, у него были слишком большие пальцы. ‘ Ты кузен Дуг?
  
  ‘Совершенно верно. Знаешь дуг?’
  
  ‘Немного. Когда я был в школе’
  
  ‘Ли Пиггот. Слышал твое имя в отделе по борьбе с наркотиками Кромарти?’
  
  Румянец, розовый становится красным. ‘Нет’.
  
  ‘Должно быть, у тебя такое же имя. Мясник - хорошая работа, карьера. Честный труд. Людям нравится их мясник. Они даже доверяют своему мяснику’.
  
  Ваша полиция, подумал Кэшин. Работа с сообществом для создания лучшего общества. Использование методов страха и запугивания.
  
  Последняя остановка, Порт Монро. Станция была без присмотра. Он вошел и проверил свой стол: конверт со страницами, отправленный по факсу Дав.
  
  Направляюсь домой, человек в отпуске, осталось пять недель. Дождь прекратился, тучи рассеялись, мир стал чистым и светлым. Сколько расчистки и строительства вы могли бы сделать за пять недель?
  
  Ребб работал в саду. Он нашел низкую стену из сухого камня.
  
  ‘Господи", - сказал Кэшин. ‘Эльфы работали здесь? Под дождем?’
  
  ‘Работа есть работа. Нельзя позволить дождю остановить тебя’.
  
  ‘Останавливает меня’.
  
  ‘Ты коп. Ты ничего не знаешь о работе. Расстегивать молнию - это работа для копов’.
  
  ‘Вы бы очень хорошо поладили с Берном. Родственные души’.
  
  Они уложили за два часа двадцать метров сложенного полевого камня и остатки кованых ворот.
  
  ‘Приготовил что-нибудь поесть", - сказал Ребб. Они вернулись в дом, и он достал четыре бутерброда, аккуратно перевязанных хлопком, и поджарил их на гриле.
  
  ‘Неплохо", - сказал Кэшин. ‘Старый рецепт буши?’
  
  "Помидоры с луком - это не рецепт’.
  
  Они вернулись и проработали еще час, а потом Ребб пошел доить. ‘Старина сводил меня покормить’, - сказал он. ‘В паб "Кенмар"".
  
  Кэшин продолжал в течение получаса, затем обошел вокруг и посмотрел на работу, которую они проделали в саду и по дому. Он понял, что ему доставляет удовольствие видеть прогресс, что он гордится своей ролью. До него также дошло, что он трудился почти четыре часа без особой боли.
  
  Внутри, когда он выпрямлялся после того, как раздал собакам их миски, течение прошло сквозь него. Он медленно подошел к кухонному стулу, сел прямо, закрыв глаза. Прошло много времени, прежде чем он почувствовал, что может безопасно подняться. Затем робкими движениями он развел костер, открыл пиво, сел за стол с бумагами из Dove.
  
  Было три медицинских заключения о состоянии Бургойна. Одно касалось его состояния по прибытии в больницу. Второе было от судебного патологоанатома, который по просьбе полиции обследовал его, насколько это было возможно, в отделении интенсивной терапии на следующий день. Третье - вскрытие после его смерти. Смерть Бургойна наступила в результате удара головой о каменный очаг.
  
  Эксперты обнаружили, что следы на его коленях, ладонях и ступнях соответствовали ходьбе на четвереньках по грубому ковровому покрытию. Синяки на его лице указывали на то, что кто-то, стоявший над ним, неоднократно наносил ему пощечины обеими сторонами ладоней шириной около девяти сантиметров. Удары по его спине почти наверняка наносились бамбуковой палкой из тех, что продаются в питомниках для поддержки растений.
  
  Кэшин открыл еще одно пиво. Он стоял у стойки с бутылкой в руке, рисуя в уме картинки.
  
  Старика подняли с постели, заставили ползти по длинному коридору по грубому ковру.
  
  Полуголый старик на коленях, кто-то дает ему пощечины, мотает головой из стороны в сторону, бьет пальцами и ладонью, затем наотмашь костяшками пальцев.
  
  Затем кто-то бьет его палкой по спине. Десять ударов.
  
  Наконец, он упал вперед, ударившись головой о каменный очаг.
  
  Кэшин открыл банку томатного супа и вытряхнул содержимое в кастрюлю, добавил молока. Суп едят с хлебом и маслом. Это был стандартный зимний ужин в Doogues, домашний суп, хотя в нем было много твердых кусочков, и они опустошили свои тарелки.
  
  Он должен приготовить какой-нибудь нормальный суп. Насколько это может быть сложно?
  
  Он думал о том, как будет ездить на автобусе в Кромарти каждый школьный день с Берном, Джоанни, Крейгом и Фрэнком, семеро из них разместятся на заднем сиденье, на их месте. По дороге туда Берн, Барри и Пэт валяли дурака, он делал домашнее задание, Джоанни и Крейг, близнецы, шептались и препирались. По дороге домой все были в приподнятом настроении. Затем, один за другим, Барри, Пэт и Берн выбыли, и их осталось только трое.
  
  Кэшин отнес пиво обратно в кресло, жалея, что у него нет сигареты. Как долго длилось это желание? Оно длилось бы вечно, если бы он продолжал пить при каждом удобном случае.
  
  Он подумал о том утре в Хайтс — старик на полу, кровь, кислый запах. Что это был за запах? Это не был запах отдела по расследованию убийств. Кровь, моча, дерьмо, алкоголь и рвота - это были запахи отдела убийств.
  
  Почему на картине были порезы? Что это было? Зачем вам беспокоиться?
  
  Он встал, нашел в записной книжке номер Кэрол Гериг. Звонок длился не более трех секунд.
  
  ‘Привет, это Элис’.
  
  Девушка, подросток, звонкий голос. Она надеялась на звонок, тусовалась.
  
  ‘Кэрол Гериг дома?’
  
  Разочарованное молчание. ‘ Да. Мам! Звони.
  
  Послышались звуки, а затем Кэрол поздоровалась.
  
  ‘Джо Кэшин. Извините, что снова беспокою вас’.
  
  ‘Не беспокойся’.
  
  ‘Кэрол, картина у Бургойна, вырезанная картина’.
  
  ‘Да?’ Еще один разочарованный человек.
  
  ‘Это все еще на стене?’
  
  ‘Нет. Я попросил Старки снять его’.
  
  ‘Где это?’
  
  ‘Я сказал ему отнести это на склад’.
  
  ‘ Где это? - спросил я.
  
  ‘Рядом со старыми конюшнями. Вы проходите через студию’.
  
  ‘Они спрашивали тебя о картине?’
  
  ‘Копы? Нет. Я так не думаю.’
  
  ‘Зачем кому-то понадобилось вырезать эту картину?’
  
  ‘Не укладывается у меня в голове. Довольно ужасная картина. Вроде как грустно’.
  
  OceanofPDF.com
  
  
  
  МИССИС МАККЕНДРИК было за семьдесят, худощавая, длинноносая, с зачесанными назад седыми волосами. На ее столе стоял компьютер. Слева от нее, на уровне глаз, стоял мольберт, на котором она держала блокнот для стенографии. Справа, на столе, в два ряда стояли контейнеры со скрепками, расщепленными булавками, карандашами, степлером, дыроколом, сургучом.
  
  ‘Если с ней никого нет, - сказал Кэшин, - это займет всего несколько минут’.
  
  ‘Эта фирма просит посетителей записываться на прием", - сказала она, поглаживая клавиатуру.
  
  Кэшин оглядел темную комнату, отпечатки загнанных оленей, одинокие водопады и косматый горный скот, пасущийся в долинах, и у него лопнуло терпение.
  
  ‘Я не посетитель’, - сказал он. ‘Я из полиции. Не могли бы вы оставить решение миссис Аддисон?’
  
  Постукивание прекратилось. Серые глаза обратились к Кэшину. ‘ Прошу прощения?
  
  Сесилия Эддисон появилась позади миссис Маккендрик. ‘ Что все это значит? - спросила она. ‘ Входи, Джо.
  
  Кэшин последовал за Сесили в ее кабинет. Она подошла к стене у камина и прислонилась к небольшому книжному шкафу, пошевелилась - не так много плоти, чтобы смягчить ее вес, но и не слишком большой. ‘Садись’, - сказала она. ‘В чем проблема?’
  
  Он протянул ей платежную ведомость. ‘ Те, кого я обзвонил.
  
  Взгляд Сесили пробежался по списку. Она нахмурилась. ‘ Зарплата, в основном вот эта. Я думаю, это членство в turf club. Мельбурнский клуб, это, повышается каждый год. Счет по кредитной карте. Маленький в наши дни, раньше был огромным. Это ... ах, да, цены на недвижимость в Северном Мельбурне. Вуд-стрит. Они тоже поднимаются каждый год, не знаю, почему он держится за это. Компаньоны использовали это место. Я сделал для этого транспорт.’
  
  ‘Что это за место?’
  
  ‘Это зал. Насколько я понимаю, вначале там давали концерты. Музыка. Спектакли. Это была штаб-квартира Компаньонов.’
  
  Сесилия начала искать свои сигареты. Сегодня быстро нашла в сумочке. Она достала одну, нашла "Ронсон", он выстрелил с первого щелчка. Глубокая затяжка, серое изгнание, приступ кашля.
  
  ‘Расскажи мне немного о Компаньонах", - попросил Кэшин.
  
  - Ну, деньги поступили от Эндрю Бичема. Это о чем-нибудь говорит?
  
  ‘Нет’.
  
  Когда-то дедушке Эндрю принадлежала половина Сент-Килды. Лорды города, Бичемы. И страна, огромная собственность по другую сторону Гамильтона. Сейчас он разбит на четыре, пять частей. Там были члены королевской семьи. Английская аристократия. Сэры и достопочтенные. Играли в поло. ’
  
  Сесилия посмотрела на свою сигарету, повернула ладонью вверх, перевернула ее.
  
  ‘Получила образование в Англии, у Бичемов", - сказала она. ‘Больше ничего достаточно хорошего. Ни Мельбурнская грамматика, ни Мельбурнский университет. Эндрю в жизни ни дня не работал. Имейте в виду, он выиграл MC на войне. Затем он женился на девушке из McCutcheon, почти такой же богатой, как он, но вдвое моложе. Она повесилась в особняке в Хоторне, а у Бичема в тот же день случился инсульт. Парализована одна сторона, слабая нога, слабая рука. В итоге женился на медсестре из больницы. Через приличный промежуток времени, конечно.’
  
  Кэшин думал, что может понять женитьбу на медсестре из больницы.
  
  Сесилия смотрела в окно. ‘Они приходят к тебе, как ангелы, медсестры", - сказала она. ‘Я помню, как моя операция, проснувшись, могла бы быть на Марсе, первое, что я увидел, было это видение в белом ...’
  
  Тишина.
  
  ‘Миссис Аддисон, Компаньоны’, - сказал Кэшин.
  
  ‘ Да. Рафаэль Моррисон. Слышал о нем?
  
  ‘Нет’.
  
  ‘Он был пилотом бомбардировщика, бомбил немцев, Дрезден, Гамбург, вы знаете, поджаривал их, как муравьев, женщин, детей и стариков, солдат там было немного. Он вернулся домой, и у него было видение. Учите молодежь не повторять тех же ошибок, новый мир, что-то в этом роде. Моральное совершенствование. Так он основал "Компаньонов".’
  
  Сесилия прикрыла зевок кончиками пальцев. ‘ В любом случае, Эндрю Бичем услышал о Компаньонах от Джока Камерона, они вместе были на войне. Джок познакомил Эндрю и Моррисона со стариком Бургойном, и тот заразился из-за своих мертвых старших мальчиков, и именно поэтому лагерь находится там, где он есть. На земле Бургойнов. В конце пятидесятых я тогда работал в фирме.’
  
  ‘Здесь немного заблудились. Кто такой Джок Камерон?’
  
  ‘Столп этой фирмы на протяжении сорока лет. Джок был ранен, переходя Рейн. Приехал сюда поправить здоровье’.
  
  Сесилия уставилась на Кэшина. ‘ Ты немного похож на Чарльза Бургойна, ’ сказала она.
  
  ‘Итак, Компаньоны’.
  
  ‘Прекрасная семья, Джокс", - сказала она. "Познакомились с ними в 67-м, когда ездили в Англию на "Данидин Стар". Никогда не забывай этих стюардов, кусачих подушек для мужчин. Они проходили по этим узким проходам и терлись о моего Гарри. Могу тебе сказать, что он отнесся к этому недоброжелательно. ’
  
  Кэшин смущенно отвел взгляд. ‘ Кое-что еще. Джейми Бургойн, по-видимому, утонул в Тасмании.
  
  ‘Еще одна семейная трагедия", - сказала она, запыхавшись. ‘Сначала смерть его матери в таком молодом возрасте’.
  
  ‘Что с ней случилось?’
  
  ‘Она упала с лестницы. Врач сказал, что на нее подействовало снотворное. Транквилизаторы, возможно, это были транквилизаторы, я не помню. В ту же ночь, когда произошел пожар в "Компаньонах". Двойная трагедия.’
  
  ‘Значит, Бургойн воспитывал приемных детей?’
  
  ‘Ну, воспитанный" - не совсем подходящий термин. Эрика тогда училась в школе в Мельбурне. У Джейми был свой учитель, по-моему, лет до двенадцати.’
  
  ‘А потом?’
  
  ‘Школа в Мельбурне. Я полагаю, они приехали домой на каникулы, я не знаю’.
  
  Кэшин поблагодарил и вышел на улицу. Ледяной дождь косо хлестал под глубокими верандами, почти достигая витрин магазинов, промокая обувь нескольких прижавшихся к стене пешеходов. Он поехал в участок. Факсы Дав лежали у него на столе, и он начал читать.
  
  Зазвонил телефон. Он услышал вежливый голос Векслера.
  
  ‘ Присмотришь за делами минут на десять, босс? - спросил Векслер у него за спиной. ‘ Воруй в супермаркете.
  
  ‘Мне нужен профсоюз", - сказал Кэшин. ‘В отпуске я не могу прийти сюда, чтобы меня не эксплуатировали’.
  
  Он был на шестой странице, когда Векслер вернулся с довольным видом.
  
  ‘Это заняло некоторое время, босс", - сказал он. ‘Эта женщина, она понятия не имеет, что двое маленьких детишек в тележке запихнули вещи в свои анораки, кроссовки и все такое. Владельцы, они набрасываются на нее, как на какую-то...’
  
  ‘ Болячки? ’ переспросил Кэшин. Он не мог вспомнить ее имени. Он коснулся уголков рта.
  
  Векслер моргнул. ‘ Да. Как маленькие волдыри, да.
  
  Прозвучало первое имя. ‘ Джадин, что ли?
  
  Глаза расширились. ‘ Джадин Рид.’
  
  ‘У Джадин просто закончились супермаркеты в этом городе. Отныне покупки в Кромарти’.
  
  Векслер продолжал моргать. ‘ Я что-то не так понял, босс?
  
  ‘Что ж, ’ сказал Кэшин, ‘ у Джадина может быть достаточно проблем и без обвинения в магазинной краже’.
  
  Он вышел со станции, купил газеты в газетном киоске, избегая разговоров, спустился в "Дублин". Две пожилые женщины с короткой стрижкой расплачивались за стойку. Они кивнули и улыбнулись ему. Либо они были на марше, либо видели его по телевизору, либо и то, и другое.
  
  Леон поблагодарил их за покровительство. Когда дверь закрылась, он сказал: ‘Итак, теперь вы на пенсии из-за посттравматического стресса, вызванного маршем малышей и престарелых?" Мечтаете жить на пенсию по инвалидности?’
  
  ‘Длинный черный, пожалуйста. Длинный и крепкий’.
  
  У аппарата Леон сказал: ‘На этой ноте я вижу, что вы с Бобби Уолшем школьные приятели’.
  
  ‘Кенмарская начальная школа. Выжившие’.
  
  ‘ А вы, мальчики, в школу Кромарти, двое?
  
  ‘Бобби ушел. Уехал в Сидней’.
  
  ‘Итак, ты будешь голосовать за другого своего отважного школьного приятеля. Елена Троильская’.
  
  ‘Чего?’
  
  ‘Троизм. Секс втроем’. Леон восхищался кремом на своем творении. ‘Попробуй под "Т" в руководстве для полицейских. В Квинсленде это, наверное, преступление. Она выступает в Кромарти на универсальной вечеринке Бобби.’
  
  ‘Ты это где видишь?’
  
  ‘Местная газетенка. Она у меня здесь’.
  
  Леон нашел номер газеты, открыл его на странице. Там была маленькая фотография Хелен Каслман. Она не понравилась. Заголовок гласил::
  
  АДВОКАТ БУДЕТ БАЛЛОТИРОВАТЬСЯ ОТ НОВОЙ ПАРТИИ
  
  ‘Тебе не приходило в голову, ’ спросил Леон, облокотившись на стойку, ‘ что наша жизнь похожа на сказки, которые тебе рассказывают дети?" Они делают то-то и то-то правильно, а потом выдыхаются и просто останавливаются.’
  
  ‘У тебя есть дети?’ Кэшину это не пришло в голову.
  
  ‘Два", - сказал Леон.
  
  Кэшин почувствовал несправедливость. ‘Может быть, тебе не стоит думать о своей жизни таким образом. Может быть, тебе вообще не стоит думать о своей жизни. Просто свари кофе’.
  
  ‘Я не могу не думать об этом", - сказал Леон. "Когда я рос, я собирался стать врачом, делать добрые дела, спасать жизни. Жизнь с целью. Я не собирался быть таким, как мой отец.’
  
  ‘Что с ним было не так?’
  
  ‘Он был бухгалтером. Обманывал своих клиентов, маленьких старушек, пенсионерок. Однажды он не пришел домой. Мне было девять, он вернулся только в четырнадцать. От него ни единого слова. Раньше я надеялась, что он приедет на мой день рождения. Потом он приехал ... в общем, забудь об этом, зимой я становлюсь плаксивой. Дефицит витамина D, слишком много пью. ’
  
  ‘Почему у дантистов не может быть цели?’
  
  Леон покачал головой. - Ты когда-нибудь слышал, чтобы кто-нибудь призывал дантиста выступить?
  
  ‘У меня такое чувство, - сказал Кэшин, - что ты немного строг к себе’.
  
  OceanofPDF.com
  
  
  
  КЭШИН заглядывал в холодильник, раздумывая, что приготовить на ужин, когда зазвонил телефон на кухонном столе.
  
  ‘ Что-нибудь удалось сделать по вопросу, который мы обсуждали? ’ спросила Хелен Каслман.
  
  ‘Да, я с ними побеседовал", - сказал Кэшин.
  
  ‘И что?"
  
  ‘Об этом стоит подумать’.
  
  ‘Просто задумался?’
  
  ‘Манера выражаться’.
  
  Тишина.
  
  ‘Я не знаю, как к вам относиться, детектив", - сказала она.
  
  ‘Почему это?’
  
  ‘Я не знаю, хотите ли вы правильного результата’.
  
  ‘Каков правильный результат?’
  
  ‘Истина - это правильный результат’.
  
  Кэшин посмотрел на собак, великолепно расположившихся у костра. Они почувствовали его взгляд, подняли головы, посмотрели на него, вздохнули и поникли.
  
  ‘Ты был бы хорош в парламенте", - сказал Кэшин. ‘Подними все стандарты. Внешность, средний IQ’.
  
  ‘У собаки слепого Фредди больше шансов попасть в парламент’, - сказала она. "Я стою за то, чтобы дать хоть какой-то выбор этому деревенскому городку. Двигаемся дальше. Тогда что ты делаешь?’
  
  ‘Работаю над этим вопросом’.
  
  ‘Это вы или отдел по расследованию убийств?’
  
  ‘Я не могу говорить за отдел по расследованию убийств. Нет никаких замечательных ...’
  
  ‘Великий что?’
  
  ‘Я забыл. Если ты меня перебиваешь, это значит. Я в отпуске. Вне связи’.
  
  ‘И вы, без сомнения, протоптали дорожку между своим особняком и незаконным забором на моей территории’.
  
  ‘Существует ранее существовавший путь. Исторический путь к исторической границе’.
  
  ‘Ну, я поднимаюсь по нему", - сказала Хелен. ‘Я хочу видеть твои глаза, когда ты несешь эту неопределенную чушь’.
  
  ‘Это тоже такая манера выражаться, не так ли?’ - сказал Кэшин.
  
  ‘Это не так. Я буду там через… сколько бы времени это ни заняло. По пути я проверю свою границу’.
  
  ‘Что теперь?’
  
  ‘Отправляюсь в путь сию же минуту’.
  
  ‘Скоро стемнеет’.
  
  - Не так скоро. И у меня есть фонарик.
  
  ‘Змеи - это проблема’.
  
  ‘Я не боюсь змей. Приятель’.
  
  ‘Крысы. Большие водяные крысы. И сухопутные крысы’.
  
  ‘Ну, ик, ик, чертов ик. Четвероногие крысы меня не пугают. Я уже в пути’.
  
  OceanofPDF.com
  
  
  
  В УГАСАЮЩЕМ свете дня он увидел красную куртку вдалеке, вспышку спички в сгущающихся сумерках. Затем собаки учуяли ее на ветру и сорвались с места, побежали напрямик. Они казались ей чудовищем, но она держала руки в карманах, боясь собак не больше, чем змей или крыс.
  
  Когда они встретились, Хелен официально протянула руку. Она выглядела вымытой, только что из душа, на ее скулах играл румянец. ‘Полагаю, вы могли бы обвинить меня в незаконном проникновении на чужую территорию", - сказала она.
  
  ‘Я оставлю это про запас", - сказал Кэшин. ‘Позвольте мне пройти впереди, там много ям. Я не хочу, чтобы на меня подали в суд’.
  
  Он повернулся и пошел.
  
  ‘Это очень законническая встреча", - сказала Хелен.
  
  ‘Я не знаю насчет встречи. Больше похоже на интервью’.
  
  Они молча поднимались по склону. У ворот Кэшин свистом подозвал собак, и они появились с разных сторон.
  
  ‘Хорошо обученные животные", - сказала она.
  
  ‘Голодные животные. Время ужина’.
  
  У задней двери он сказал: ‘Я не извиняюсь за это место. Это руины. Я живу в руинах’.
  
  Они вошли внутрь, прошли по коридору в большую комнату.
  
  ‘Господи", - сказала она. ‘Что это за комната?’
  
  ‘Бальный зал. У меня здесь яйца’.
  
  Кэшин загнал собак на кухню, повел в комнаты, в которых жил, и съежился при виде наполовину ободранных обоев, потрескавшейся штукатурки, кип газет.
  
  ‘Сюда ходят после балов", - сказала Хелен. ‘Менее официальная комната. Там тепло’.
  
  ‘Вот куда мы удаляемся", - сказал он. ‘Комната отдыха’. Он где-то читал этот термин, но не знал его до Рая Сарриса, это точно.
  
  Хелен посмотрела на него, оценивающе кивнув и прикусив нижнюю губу. ‘Мое смущение из-за этого визита растет’, - сказала она. ‘Я так злюсь’.
  
  Кэшин смахнул газеты со стула, бросил их на пол. ‘ Раз уж вы здесь, ’ сказал он, ‘ присаживайтесь.
  
  Она села.
  
  Он не знал, что делать дальше. - Пора кормить собак, - неловко сказал он. Чай, кофе? Что-нибудь выпить?
  
  ‘Это выбор собак? Могу ли я выбирать? Угостите их чаем. И бики’.
  
  ‘ Верно. А как насчет тебя?
  
  ‘Какой-нибудь напиток?’ Она снимала пальто, оглядывая комнату, звуковое оборудование, стойки с компакт-дисками, книжные полки.
  
  ‘Ну, пиво. Красное вино. Ром, есть Банди. Кофе с Банди хорош в холодный день, это каждый день. По маленькой. Большой удар, это тоже хорошо.’
  
  "Средний выстрел". Ты так делаешь?
  
  ‘Мы можем попробовать. Здесь склонны к крайностям. Это кофе, приготовленный в вантузе. Подогретый’.
  
  В лучах солнца заблестели ее волосы. ‘ Очень вкусно. Это большой шаг вперед по сравнению с тем, что я обычно пью.
  
  К тому времени, как он покормил собак, кофе был горячим. Он разлил по кружкам большую порцию рома и наполнил кофе, взял кружки в одну руку, сахар в другую и вернулся.
  
  Хелен смотрела на компакт-диски. ‘Это тяжелый материал’, - сказала она.
  
  ‘ Ты имеешь в виду, для полицейского?
  
  ‘Я говорил за себя. Мой отец все время играл оперу. Я ее ненавидел. Наверное, никогда толком не слушал. Я плохой слушатель’.
  
  Он протянул ей кружку. ‘ Немного сахара убирает остроту, - сказал он.
  
  ‘Ты будешь направлять меня’.
  
  Он насыпал ложкой сахар в ее кружку, размешал, приготовил свою кружку. ‘Ваше здоровье’.
  
  Она вздрогнула. ‘Вау’, - сказала она. ‘Мне это нравится’.
  
  Они сидели.
  
  ‘Это было печальное дело", - сказала она, не отрывая глаз от огня.
  
  ‘Без вопросов’.
  
  ‘Я чувствую себя плохо из-за этого, потому что, по-моему, ты думаешь, что я пытаюсь каким-то образом использовать тебя’.
  
  Лает.
  
  ‘ Не забудь о собаках? - спросил он. ‘ Они тебя не побеспокоят.
  
  ‘Спустили собак’.
  
  Кэшин взяла свою кружку, впустила их. Они набросились на Хелен. Она не встревожилась. Он строго сказал, и они пошли к топке и утонули, положив головы на лапы.
  
  ‘Это не интервью, Джо", - сказала она. ‘Я хочу поговорить о том, что происходит, на мне же не прослушка. Чтобы сказать то, что я думаю, я думаю, что правительство будет счастливо видеть, что Бургойна повесили на этих мальчиков, если это поможет политически.’
  
  ‘Никакой политики в отделе убийств’.
  
  ‘Нет?
  
  ‘Со мной никто не говорил о политике’.
  
  Этим должна заниматься оперативная группа. Вместо этого есть ты и Доув, вы отправляетесь в отпуск, не временно отстранены, в отпуск. Доув вернулась в Мельбурн. И ты говоришь мне, что тебе не сказали, что эта вещь зарегистрирована в разделе "Забудь об этом"?’
  
  Кэшин не хотел ей лгать.
  
  ‘Я понимаю, идея в том, чтобы дать всему остыть", - сказал он. ‘Мужчина мертв, мальчики мертвы, у нас нет времени. Трудно вести расследование, когда вокруг тебя люди, полные ярости. Кто будет с тобой разговаривать?’
  
  ‘ Это и есть тот Даунт, о котором ты говоришь?
  
  ‘Бесстрашный’.
  
  Она выпила. ‘Джо, - сказала она, - ты допускаешь, что возможно, что мальчики не нападали на Бургойна?’
  
  Топку не нужно было топить. Он встал и растопил ее. Затем он включил Björling. Баланс слегка сместился. Он повозился с рычагами управления. ‘Да, ’ сказал он, ‘ это возможно’.
  
  ‘Ну, если это были не мальчики, тебе не нужно беспокоиться о том, что Даунт остынет. Тебе не обязательно освобождать мальчиков, прежде чем искать кого-то другого, не так ли?’
  
  ‘Хелен, я откомандирован из отдела по расследованию убийств в Порт-Монро. У них были проблемы, и они призвали меня. Потом случилось кое-что’.
  
  ‘А Хопгуд что-нибудь сказал?’
  
  Кэшин сел. - С чего бы ему?
  
  ‘Потому что он управляет Кромарти". Мне сказали, что начальник станции не ходит в туалет без разрешения Хопгуда’.
  
  ‘Ну, я в Порт-Монро. Может быть, ты слышишь то, чего не слышу я’.
  
  Они посмотрели друг на друга поверх своих кружек. Она медленно моргнула.
  
  ‘Джо, люди говорят, что он убийца’.
  
  ‘ Убийца? Кто это сказал?
  
  ‘Пугающие люди’.
  
  Кэшин думал, что поверит чему угодно о Хопгуде. Он отвернулся. ‘Люди говорят что угодно о копах, это их работа’.
  
  ‘У тебя семья аборигенов, разве они тебе не говорили?’
  
  ‘Люди, с которыми я связан, видят во мне просто еще одного белого копа-червяка", - сказал он. ‘Но тебе этого не понять. Давай поговорим о богатых белых ребятах, которые хотят править миром’.
  
  Хелен закрыла глаза. ‘ Не вызвали. Начну сначала. Люди говорят, что Кори Пэскоу был казнен той ночью. Ты был там. Что ты на это скажешь?
  
  ‘Я скажу коронеру то, что должен сказать’.
  
  ‘Ты пытался отменить это’.
  
  ‘Неужели я?’
  
  ‘Да, ты это сделал’.
  
  ‘Ты это откуда взял?’
  
  ‘Для нынешних целей это не имеет значения’.
  
  ‘Для текущих целей? Текущих целей не существует. В любом случае, коронер решит, что люди делали, а чего не делали’.
  
  ‘Господи, ’ сказала она, - кажется, у меня ничего не получается. Ты можешь расслабиться хоть на одну гребаную секунду?’
  
  Он почувствовал вспышку, прилив.
  
  ‘Я думаю, ты просто избалована", - сказал он. ‘Ты приходишь со всей этой страстью, но ты просто богатый умный ребенок. Если ты не можешь получить то, что хочешь, топни своей маленькой туфелькой. Что ж, обратись к средствам массовой информации. Попроси девушку рассказать им историю watch. Ты можешь выступить по телевидению. Это поможет твоей кампании. И твой, и Бобби.’
  
  Хелен встала, поставила кружку на шаткий столик, взяла пальто. ‘ Что ж, спасибо, что согласилась встретиться со мной. И за крепленый кофе.
  
  "В любое время’.
  
  Кэшин встал и пошел вперед, через огромную комнату с пружинистыми половицами, которые издавали слабые, похожие на мышиные, жалобы. Снаружи луна в три четверти, высокие облака рассеялись и побежали. Он сказал: ‘Я пойду с тобой’.
  
  ‘Нет, спасибо", - сказала она, засовывая руку под пальто. ‘Я сама найду дорогу’.
  
  ‘Я пойду к своему забору", - сказал Кэшин. ‘Я хочу быть свидетелем любых предполагаемых скольжений и падений’.
  
  Он снял с крючка большой факел и пошел вперед. Она молча последовала за ним по тропинке, вышла за ворота, пересекла луг, вошла в кроличьи угодья. Возле ее забора он передвинул фонарик, и глаза заблестели — четверо, нет, больше.
  
  Он остановился.
  
  Зайцы. Ошеломленные, обездвиженные зайцы. Собакам бы это понравилось, подумал он.
  
  - Собакам бы это понравилось, ’ сказала она у него за спиной.
  
  Он полуобернулся. Она была совсем рядом, их разделяли сантиметры.
  
  ‘Нет, я не могу вытащить собак с фонарем. У зайцев нет шансов’.
  
  Она сделала маленький шажок, положила руку ему на затылок и поцеловала в губы, отстранилась и снова поцеловала.
  
  ‘Извини’, - сказала она. ‘Просто порыв’.
  
  Она обошла его, включила свой фонарик. Он не двигался, изумленный, наполовину выпрямившись, глядя на нее, наблюдал, как она, перегнувшись через проволоку покосившегося бокового ограждения, которое соединялось с его новым угловым столбом, начала взбираться по склону, растворяясь в темноте, становясь движущимся, восходящим светом. Она не оглянулась.
  
  Кэшин некоторое время стоял, приложив пальцы к губам, думая о ночи в "Чайнике", о других давних поцелуях, о двух поцелуях. Он вздрогнул, просто ночь была холодной.
  
  Почему она это сделала?
  
  OceanofPDF.com
  
  
  
  ВУД-СТРИТ в Северном Мельбурне представляла собой короткий тупик, узкую, с глухими заводскими стенами, с одной стороны выходящими на пять домов из тонких досок. В конце улицы стояло кирпичное здание по образцу греческого храма, без окон, с четырьмя колоннами и треугольным фронтоном. Это был какой-то зал, похожий на масонский, но фронтон был пустым.
  
  Кэшин ехал медленно, припарковавшись под углом перед роликовыми дверями без опознавательных знаков. Он не выходил из машины, думал о том, что проделал весь путь без всякой уважительной причины, о том, как он мог мучиться из-за одних вещей днями, неделями и месяцами, но делать другие совершенно не задумываясь.
  
  Вики заметила это рано, когда однажды он вернулся домой на подержанной "Ауди". ‘Ты все продумал разумно, не так ли?’ - сказала она. ‘Подумай хорошенько. Затем ты просто делаешь что-нибудь, что угодно. С таким же успехом ты мог бы быть полным придурком, какая разница в результатах?’
  
  Она была права. Вот почему Шейн Диаб был мертв, вот почему кровь текла у него изо рта, носа и глаз, он издавал ужасные звуки и умер.
  
  Кэшин вышел, обошел машину. Пол узкого портика храма был скрыт под заплесневелыми собачьими экскрементами, мусорной почтой, возвращающейся в "пульп", шприцами, пивными окурками, банками, бутылками из-под бурбона, презервативами, кусками одежды, кусками пенопласта, жестким пляжным полотенцем, обрезком выхлопной трубы.
  
  Он поднялся на две ступеньки, прошел по мусору к огромным двойным дверям, обитым металлом. На них были следы многих нападений. Кнопка звонка была выдолблена, но чугунный молоток уцелел. Он ударил им по буферу — раз, два, три. Он подождал, повторил это снова. Снова. Снова. Затем он опустился на колени и откинул крышку почтового ящика. Внутри было темно. Он почувствовал на себе чей-то взгляд, встал и обернулся.
  
  На пороге ближайшего флюгера стояла женщина, голова черепахи выглядывала из-под груды одежды, на верхней был огромный фартук в цветочек.
  
  "Что случилось?" - спросила она.
  
  Кэшин спустился по ступенькам, подошел к ней. ‘ Полиция.
  
  ‘ Да? Покажи мне.
  
  Он показал ей. ‘ Кто присматривает за этим местом?
  
  ‘Эй?’
  
  ‘ Это здание. Он указал на него. ‘ Кто за ним присматривает?
  
  ‘Ах. Раньше был парнем. Никогда не выходи через парадный вход. Никогда не позволяй ему открывать эту дверь’. Она шмыгнула носом, вытерла палец под носом, молча, не мигая, изучала Кэшина.
  
  ‘Так как же ты узнал, что он был там?’ - спросил он.
  
  ‘У Мерва там гараж, он его видел’.
  
  ‘Гараж где?’
  
  Она посмотрела на него так, словно он был медлительным. ‘ На дорожке. Я это сказал.
  
  ‘Направо. Как добраться до переулка?’
  
  ‘Рядом с Вулфом’.
  
  ‘Где Волчий?’
  
  ‘Ну, это на Тилбрук-стрит. Как ты думаешь, где это может быть?’
  
  ‘Спасибо за вашу помощь’.
  
  Она смотрела, как он развернулся на три точки и уехал. Он помахал рукой. Она не ответила. На Тилбрук-стрит он нашел проселочную дорогу, достаточно широкую, чтобы могла проехать машина. Он припарковался у входа и пошел по желобу из голубого камня, проходящему посередине, глядя налево в поисках входа в заднюю часть храма.
  
  Должно быть, это была дощатая дверь с прогнившим днищем рядом с проржавевшими стальными гаражными воротами. Йельский замок, дверной ручки нет. Он взялся обеими руками за дверь и осторожно толкнул. Она не поддалась. Он проверил правый столб ворот, он немного поддался.
  
  Требовалось постучать. Он постучал, назвал имя, сделал это снова. Затем он оглядел переулок, шагнул в ворота, прислонился спиной к столбу ворот, поставил ногу на противоположный столб, оттолкнулся от него и оперся на дверь.
  
  Дверь со скрипом отворилась, и он чуть не ввалился внутрь.
  
  Насильственное проникновение, без ордера.
  
  Переулок длиной четыре или пять метров, кирпичные стены по обе стороны, мусорные баки. Кэшин дошел до конца. Забетонированный двор, прямоугольник за высокой стеной, нарушаемый только тремя маленькими окнами и дверью. Слева были бельевые веревки, пустые.
  
  Он подошел к двери в здании, встал на верхнюю ступеньку и постучал, трижды, с каждым разом сильнее, до боли в костяшках пальцев.
  
  Он подергал дверную ручку. Заперто. Еще один йельский замок, поновее.
  
  Дверь в переулок - это одно, и это можно объяснить. Взломать вход в здание - совсем другое дело. Он должен позвонить Виллани, сказать ему, чего он хочет, что он здесь делает.
  
  Он осмотрел дверь. За сто с лишним лет своей жизни она съежилась и больше не плотно прилегала к раме. Когда вы устанавливаете новый замок на старую дверь, вам нужно компенсировать годы. Этого сделано не было. Он наклонился, чтобы посмотреть. Он мельком увидел язычок замка.
  
  Уходи, сказал голос разума. Уходи. Позвони Виллани. Получи ордер.
  
  Это заняло бы вечность. Виллани взял бы своего гида у Синго, он цитировал бы Синго. Он хотел бы, чтобы вторжение было должным образом обосновано.
  
  Кэшин подумал, что ему хочется пойти домой, выгулять собак на чистом ветру, немного полежать на полу, посидеть у огня и послушать Каллас, покатать во рту красное вино и почитать Конрада.
  
  Он достал бумажник и нашел тонкий кусочек пластика. Мгновение он держал его между большим и указательным пальцами, сгибая. Он был крепким, как раз достаточно гибким.
  
  О, ну и что, черт возьми, забрели так далеко.
  
  Пастилка легко вошла внутрь, скользнула по язычку, отодвинула его ровно настолько, чтобы хватило. Он надавил на дверцу.
  
  Язык выскользнул из своего убежища.
  
  Дверь открылась.
  
  Свет упал на широкий проход, линолеум на полу, черные и белые квадраты, он мог видеть линии досок под покрытием. Он шагнул внутрь. Воздух был холодным и затхлым, сверху доносились звуки царапанья. Птицы. Это, должно быть, скворцы, никакая крыша их не защитит. За несколько недель они могли бы утеплить потолок дерьмом.
  
  ‘ Есть кто-нибудь дома? ’ крикнул он.
  
  Он сделал еще несколько шагов по коридору, снова крикнул. Ни звука, скворцы замерли на несколько секунд.
  
  Кэшин открыл первую дверь слева. Это были ванная и туалет, душевая кабина над старой ванной на когтистых ножках. Шкафчик над раковиной был пуст, если не считать засохшего куска мыла.
  
  Следующая дверь была открыта: кухня, древняя газовая плита, голый сосновый стол, пустая полка для овощей.
  
  Кэшин пересек коридор. Комната с другой стороны была спальней — односпальная кровать, застеленная белыми простынями, прикроватный столик, лампа. Два сложенных одеяла стояли на сосновом комоде. В ящиках ничего. Кэшин открыл узкий шкаф. Там было пусто, если не считать проволочных вешалок.
  
  Следующая комната была такой же, односпальная кровать с полосатым кокосовым матрасом и стол. Дверь напротив неохотно открылась. Щелкнув выключателем справа, я увидел кабинет с письменным столом, стулом, серым картотечным шкафом с тремя выдвижными ящиками и стеной с деревянными полками, на которых стояли серые папки с арками. Кэшин коснулся пустого стола. Его пальцы были покрыты пылью.
  
  Он подошел к полкам. К каждой полке были прикреплены карточки с надписями от руки в латунных держателях: "Общая корреспонденция", "Корреспонденция Q'land", "Корреспонденция WA", "Корреспонденция SA", "Корреспонденция Vic". Полка "Vic" была пуста. На других полках были таблички "Счета". На полке Invoices Vic ничего не было. Он выбрал файл из переписки WA, пролистал его. Оригиналы, копии и фотокопии писем в лагерь компаньонов и из него, Кейвз-роуд, Басселтон, Западная Австралия.
  
  Кэшин положил папку на место, открыл ящик стола.
  
  Использованные чековые книжки в пачках, скрепленные резинками, некоторые из которых порвались. Он достал книжку, посмотрел на несколько корешков. Все счета Моральных Компаньонов, похоже, были оплачены именно отсюда.
  
  Он закрыл ящик, вышел из комнаты, открыл дверь в конце коридора. Темнота. Он пошарил на ощупь, нашел выключатель, три лампы дневного света не спеша зажглись. Еще один проход, поперечный, через три двери от него. Кэшин открыл первый, нашел выключатели, один, два, три, щелкнул ими всеми. На стене напротив вокруг зеркал зажглось несколько лампочек.
  
  Это была театральная гримерка. Он бывал в такой раньше, тело женщины было в туалете. Оно пролежало там шестнадцать часов. Похоже, она упала и ударилась головой о чашу через некоторое время после последнего представления пьесы любительским коллективом. Там была вечеринка. Колокола зазвонили из-за синяка на затылке. Пьесу написал врач. Синго хотел его, и они устроили ему настоящий допрос, но в конце концов не было ничего, кроме признания, что он переспал с другой участницей актерского состава.
  
  Кэшин проверил другие комнаты. Также маленькие раздевалки. Две лампочки вспыхнули во второй, когда он щелкнул выключателями. Он вернулся, открыл дверь, спустился по длинному лестничному пролету, еще одна дверь.
  
  Большая комната, тускло освещенная пыльными окнами высоко на стенах. Он сделал несколько шагов.
  
  Это был театр из другого времени, длиннее, чем в ширину, слегка покосившийся, около тридцати рядов кресел, все перевернутые. Слева от него на сцену вела короткая лестница.
  
  Еще раз. - Здесь есть кто-нибудь? - крикнул он. ‘ Полиция.
  
  Здесь, наверху, тоже поют скворцы, а с улицы доносится шум набирающей обороты машины, тестовая работа механиков.
  
  Запах пыли и слабый запах сырости, поднимающийся из-под пола. Кэшин принюхался, но не смог определить, что это. Он уже где-то ощущал этот запах и почувствовал, как стянулась кожа у него на лице и шее.
  
  Он прошел в дальний конец зала и толкнул одну из двух дверей. За ней было небольшое фойе с мраморным полом и парадные двери. Он вернулся, поднялся по лестнице на сцену, раздвинул тяжелые пурпурные бархатные шторы. Он был за кулисами, в темном пространстве, голая дощатая сцена виднелась сквозь просветы в высоких декорациях.
  
  Кэшин пошел на открытие.
  
  На сцену был насыпан песок, чистый строительный песок, кучами и брызгами.
  
  Песок?
  
  Он увидел ведра в глубине зала, три красных ведра с нанесенным по трафарету изображением ОГНЯ. Кто-то вылил ведра на сцену, разбросав песок.
  
  Хуны? Хуны не ограничились бы разбрасыванием песка повсюду, они бы разгромили все помещение, опустили шторы, нагадили на сцену, обоссали ее, прыгали на сиденьях, пока они не сломались, срывали их с креплений, разжигали костры.
  
  Не хуны, нет. Это был не хунинг.
  
  Здесь произошло что-то еще.
  
  Он вышел на сцену, не удержался и наступил на песок, тот захрустел у него под ногами - поразительно громкий звук. Оказавшись в центре сцены, он огляделся. Миллионы пылинок висели в бледно-желтом свете, льющемся из окон
  
  Там будет сценическое освещение. Где?
  
  За кулисами он огляделся и нашел возле лестницы панель с выключателями — четыре старомодных круглых фарфоровых выключателя с латунными переключателями. Он нажал на все, раздались громкие щелчки, сцена осветилась.
  
  Он вернулся на сцену. Прожектор над аркой теперь освещал раскрашенный задник и, возможно, дюжину лампочек для рампы. Пока он смотрел, две погасли, через мгновение погасла третья. Он посмотрел на задний план. Это был мягкий холмистый пейзаж, тут и там виднелись фермерские постройки, белые точки пасущихся овец, желтая дорога, змеящаяся по равнине и поднимающаяся на холм, зеленый, мягко закругленный холм. На его вершине стояли три креста, два маленьких по бокам от креста вдвое большего размера.
  
  Кэшин подошел ближе. С меньших крестов свисали распятые фигуры. Но большой крест был пуст. Он кого-то ждал. Он посмотрел на песок на полу перед задником.
  
  Зачем кому-то бросать песок на сцену? Чтобы потушить пожар? Возможно, кто-то устроил пожар, вылил легковоспламеняющуюся жидкость на половицы, поджег ее, затем запаниковал, схватил пожарное ведро и потушил пламя.
  
  Это было очевидное объяснение.
  
  Хуны разожгли костры.
  
  Но они не потушили их.
  
  Он пошевелил песок ботинком, поскреб его. Донные песчинки были темными, слипшимися, они отходили комками. Он поскреб еще немного, обнажив доски.
  
  Черное пятно. Он почувствовал приступ тошноты, холод в шее, затылке, ушах.
  
  Здесь произошло что-то плохое.
  
  Время звонить в полицию, ждите в машине.
  
  Он присел на корточки, вытянул указательный палец, коснулся пола, посмотрел на кончик своего пальца.
  
  Кровь.
  
  Он знал кровь.
  
  Сколько ему лет? Песок задержал влагу.
  
  Он встал, почувствовав боль в спине, расправил плечи, он стоял лицом к зрительному залу, свет софитов бил ему в глаза, он не мог отчетливо видеть зал.
  
  Он видел это.
  
  OceanofPDF.com
  
  
  
  ВСЕ места в зале были заняты.
  
  За исключением одного места. Шесть рядов назад, в середине шестого ряда.
  
  Одно место было занято. Во всем зале было занято только одно место.
  
  Кто-то сидел на этом месте. Кто-то выбрал это место. Это было лучшее место в доме, чтобы что-то увидеть.
  
  Чтобы увидеть что?
  
  Ерунда. Сиденье, вероятно, упало, это делают сиденья, все так делают, падение было законом природы. Вы выстроили в ряд дюжину предметов, которые могли упасть, по крайней мере, один упал.
  
  Кэшин покинул сцену, спустился по лестнице, прошел по проходу, пока не оказался в шестом ряду, достал мобильный и позвонил в отдел по расследованию убийств.
  
  ‘ Джо Кэшин. Инспектор Виллани на месте?
  
  ‘Он разговаривает по телефону. Нет, он отключен. Соединяю вас’.
  
  Виллани выкрикнул его фамилию. С каждым днем его голос все больше походил на Синго.
  
  ‘Это Джо. Послушай, я нахожусь в одном зале на севере Мельбурна, здесь произошло кое-что, на что нужно обратить внимание’.
  
  Виллани кашлянул. ‘ Это Джо из Порт-Монро? Звонит из Северного Мельбурна? Собрался в большой город, Джо? Давай, расскажи нам, что у тебя на уме.
  
  ‘Вот адрес", - сказал Кэшин.
  
  ‘Что это, черт возьми, такое?’
  
  ‘Здесь кровь, но не старая’.
  
  ‘Что все это значит?’
  
  ‘Бургойн’.
  
  ‘ Бургойн?’
  
  ‘Я думаю, что да. Да’.
  
  ‘ В Северном Мельбурне?’
  
  ‘Это сложно, понимаешь? Я просто сообщаю об этом, я позвоню в отдел по борьбе с преступностью, если хочешь. Тебе нравится?’
  
  ‘Ну, это звучит так чертовски срочно, что я брошу все и приеду сам. Какой адрес?’
  
  Кэшин сказал ему, закончил разговор. Он стоял, глядя на сцену, на задник идеализированной Голгофы. Затем он прошел вдоль ряда кресел и вверх по залу к лестнице по другую сторону сцены, поднялся по ней и встал в темном пространстве рядом со сценой.
  
  Запах, он знал это. Здесь сильнее. Холод вернулся к его шее и плечам, и он задрожал.
  
  Так пахло в гостиной Бургойна тем утром.
  
  Он принюхался, огляделся и понял, что стиснул зубы. Слева от себя, у стены, он разглядел чугунное колесо с двумя рукоятками, расположенными под прямым углом. Он подошел ближе. Из-за колеса в темноту тянулся трос. Трос был намотан на барабан, а за ним находилось храповое колесо со стальной защелкой.
  
  Потребовалось время, чтобы сообразить.
  
  Трос поднимал и опускал декорации, раскрашенные задники. Храповое колесо контролировало процесс. Это гарантировало, что декорации не рухнут.
  
  За тросом, между тросом и стеной, что-то было. Кэшин протянул руку и потянул за это.
  
  Кусок ткани, скомканный, жесткий, но все еще влажный.
  
  Запах. Ему не нужно было нюхать полотенце. Уксус. Это было кухонное полотенце, пропитанное уксусом.
  
  Он поднес ее к свету со сцены. Было темно.
  
  Кровь.
  
  Вопросы пришли сами собой. Почему было заблокировано храповое колесо? Почему трос был натянут?
  
  Он потянул железное колесо назад, и защелка на храповом механизме расцепилась. Он позволил колесу вращаться, защелка щелкнула, трос натянулся.
  
  Металлический скрип. Часть пейзажа опускалась.
  
  Он выглянул между перекладинами на видневшийся ему фрагмент сцены.
  
  О, Господи.
  
  Босые ступни, темные, распухшие ноги, по ним стекают ручейки засохшей крови, покрывающие их, спутанные волосы на лобке, торс темный, руки подняты, черная дыра под ребрами, в боку…
  
  Кэшин отпустил руль. Защелка сработала, трос перестал натягиваться.
  
  Худое, обнаженное, покрытое запекшейся кровью тело мягко пошевелилось.
  
  Кэшин прошел по коридору в фойе, отпер входную дверь, вышел на холодный ядовитый городской воздух, встал на верхнюю ступеньку и глубоко вдохнул его.
  
  Серебристая машина свернула на улицу, проехала посередине прямо на него, остановилась в двух метрах от него, коснувшись передними колесами бордюра, не заботясь о парковке под углом.
  
  Передние двери открылись. Виллани и Финукейн вышли, бледные и черные, как гробовщики, не сводя с него глаз.
  
  ‘ Что? ’ переспросил Виллани. ‘ Что?
  
  ‘Внутри", - сказал Кэшин.
  
  OceanofPDF.com
  
  
  
  Они втроем сидели в большой неопрятной комнате на седьмом этаже, столы сдвинуты вместе, папки на каждой поверхности, концерт телефонных звуков — трелей, пиликанья, глупеньких мелодий.
  
  "Как в старые добрые времена", - сказал Биркертс. ‘Мы сидим здесь. В любую минуту в дверь войдет Синго’.
  
  ‘Я чертовски хочу", - сказал Виллани. Он вздохнул, запустил пальцы в волосы. ‘Господи, мне нужно выбраться, чтобы увидеть его. Чувство вины нарастает по всем фронтам. То, что осталось несделанным.’
  
  Кэшину показалось, что Виллани выглядел еще более усталым, чем в прошлый раз, когда они пили вино за полночь в комнате его сына.
  
  ‘Разговор окончен", - сказал Биркертс. "Я говорил тебе, что этот парень Фентон умеет блистать? Там, в глуши, в Клунсе, недалеко от Балларата. В "Девочках Уэсли".’
  
  ‘Девочки Уэсли? В Клунсе?’
  
  ‘В школе что-то есть. Программа аутрич, богатые дети помогают сельской бедноте, подсказывают, как приготовить более дешевую нарезку’.
  
  ‘Ледяное место", - сказал Кэшин. ‘Проверь его член на предмет обморожения’.
  
  ‘По одному больному, жалкому случаю за раз", - сказал Виллани. ‘Доктор Колли говорит, что у этого парня на сцене были связаны руки. На нем нет одежды, его подняли на лебедке, и его пытали, он весь в порезах, спереди и сзади, его ударили ножом, повсюду кровь. Во рту кляп, похожий на удила, это носовой платок, в рот ему засунули еще один. Затем его подняли лебедкой прямо на крышу. В какой-то момент он умер, возможно, задохнулся. Мы узнаем утром.’
  
  ‘Он сидел там и смотрел, как его вешали", - сказал Биркертс. ‘Истекал кровью’.
  
  Финукейн вошел вместе с Дав, которая кивнула Кэшину. Все сидящие мужчины посмотрели на Финукейна.
  
  ‘Нашел одежду парня", - сказал он. ‘В пластиковом пакете в мусорном ведре. Ключи в кармане’.
  
  ‘ Удостоверение личности? ’ переспросил Виллани.
  
  Финукейн показал свои ладони. ‘Ничего’, - сказал он. ‘Отпечатков тоже нет. Никто в округе ничего не видел. Просмотрел отчеты о пропаже, там нет никого, похожего на него, по крайней мере, за последний месяц. Мы узнаем об отпечатках его пальцев как можно скорее. Он посмотрел на часы. ‘ Его фотографию через пять минут покажут в новостях, это может помочь.
  
  Виллани повернул голову к Кэшину. ‘ Так и скажи всем.
  
  ‘Холл был штаб-квартирой чего-то под названием "Моральные компаньоны", - сказал Кэшин. ‘Благотворительная организация. Когда-то они организовывали лагеря для бедных детей, сирот, государственных опекунов. Лагеря в Квинсленде и Западной Австралии. Бургойн был сторонником. Ему принадлежала земля, на которой они построили лагерь за пределами Порт-Монро, и ему принадлежал холл.’
  
  ‘Что с ними случилось?" - спросил Финукейн.
  
  ‘В 1983 году в лагере Порт-Монро был пожар. Трое погибших. Они все запихнули внутрь’.
  
  ‘Так какая связь между Бургойном и этим парнем?’ - спросил Биркертс.
  
  ‘Я не знаю", - сказал Кэшин. ‘Но в то утро я почувствовал запах уксуса у Бургойна’.
  
  ‘Там не нашли ткани", - сказал Виллани.
  
  ‘Забрал его с собой", - сказал Кэшин.
  
  "Почему он оставил его на этот раз?’
  
  Кэшин пожал плечами. Он устал, пояс боли охватил бедра, часы, проведенные в ожидании окончания экспертизы.
  
  ‘Уксус", - сказал Биркертс. ‘Что это за уксус?’
  
  ‘Они дали мне поесть желчи, а когда я захотела пить, они напоили меня уксусом", - сказала Дав.
  
  ‘Что?’ - спросил Виллани. ‘Что это?’
  
  ‘Это из Книги общих молитв. Псалом, я забыл, какой именно’.
  
  Никто ничего не сказал. Дав смущенно кашлянула. Кэшин уловил трезвон телефонов, электронное жужжание, звук телевизора по соседству, шум уличного движения снизу.
  
  Виллани встал, вытянул руки над головой, ладонями к потолку, глаза закрыты. ‘Джо, это моральное дерьмо’, - сказал он. ‘Это религиозно, не так ли?’
  
  ‘Вроде того. Основал бывший священник по имени Рафаэль как-то там. Моррис. Моррисон. После Второй мировой войны. У него был опыт, изменивший его жизнь’.
  
  ‘Мне это нужно", - сказал Виллани.
  
  ‘ Купил несколько хороших новых костюмов, ’ сказал Кэшин. ‘ И галстуки тоже. Это для начала.
  
  ‘Чисто косметический", - сказал Виллани. ‘Я не изменился, поверь мне. Телевизор, Фин’.
  
  Это был третий выпуск новостей. СМИ сообщили немного: просто о мертвом мужчине, найденном в зале на севере Мельбурна, ничего о том, что ему затыкали рот кляпом и пытали, повесив обнаженным над сценой.
  
  На экране появилось лицо мужчины, чистое, почти живое, в глазах горел огонек. Когда-то он был красив: длинные прямые волосы, зачесанные назад, мешки под глазами, глубокие морщины от носа до тонкогубого рта.
  
  Мужчине за шестьдесят. Его волосы окрашены в темно-каштановый цвет. Всех, кто знает его личность или располагает какой-либо информацией о нем, просят позвонить в отдел по борьбе с преступностью по номеру 990 897 897.
  
  ‘Он хорошо отмылся", - сказал Финукейн.
  
  ‘Чисто косметический", - сказал Биркертс. ‘Он все равно мертв’.
  
  Они досмотрели остальные новости, увидели, как появился Виллани, который ничего не сказал по поводу очередного бандитского убийства, прикоснулся к уголку глаза, ко рту.
  
  ‘Немного Аль Пачино, немного Клинта Иствуда", - сказал Кэшин. ‘Динамитный коктейль, можно я скажу?’
  
  ‘Можешь отваливать", - сказал Виллани. ‘Просто отвали’.
  
  ‘Босс?’
  
  Трейси Уоллес, аналитик, худое обеспокоенное лицо.
  
  ‘Женщина, босс, переведена из отдела по борьбе с преступностью. Мертвый парень’.
  
  Виллани посмотрел на Кэшина. ‘ Возьмите это на себя, шкипер, - сказал он. ‘ Похоже, вы знаете, что происходит.
  
  Кэшин подошел к телефону.
  
  ‘ Миссис Роберта Конди, ’ представилась Трейси. ‘ Она живет в Северном Мельбурне.
  
  Ему не нужно было писать, Трейси был в наушниках.
  
  ‘Здравствуйте, миссис Конди’, - сказал Кэшин. "Спасибо, что позвонили. Вы можете нам помочь?’
  
  ‘Это мистер Поллард. Парень из телика. Я его знаю’.
  
  ‘ Расскажи мне об этом, ’ попросил Кэшин, закрыв глаза.
  
  OceanofPDF.com
  
  
  
  КЭШИН ВСТАВИЛ зеленый ключ в замок, повернул.
  
  ‘ Дом покойного Артура Полларда, ’ сказал он и открыл дверь.
  
  В доме с террасой было темно и холодно. Ему потребовалось некоторое время, чтобы найти выключатель.
  
  Зажглась лампа над головой, два шара осветили гостиную, обставленную современной мебелью 1970-х годов. На кофейном столике лежала газета. Кэшин подошел и посмотрел на дату. ‘Четыре дня назад", - сказал он.
  
  За гостиной находилась спальня — двуспальная кровать, плотно застеленная, без покрывала, платяной шкаф с двумя зеркалами, комод с выдвижными ящиками, обувь на проволочной полке. Проход вел в другую комнату с односпальной кроватью, письменным столом, стулом и книжным шкафом.
  
  Кэшин посмотрел на корешки книг. Все в мягкой обложке. Криминальные романы, романы-катастрофы, романы с золотыми названиями на корешках. Купил в букинистических магазинах, подумал он.
  
  ‘ Аккуратная кухня, ’ сказала Дав с порога.
  
  Кэшин последовал за ним по коридору на кухню 1950-х годов: одинокая голая лампочка под зеленым абажуром, эмалированная газовая плита, холодильник Electrolux с круглыми плечиками и портативный радиоприемник на металлическом столе с пластиковой столешницей. На раковине стояла перевернутая вверх дном кружка в бело-голубую полоску.
  
  ‘Как монах", - сказал Кэшин. Он подошел к раковине и попытался выглянуть в окно, но все, что он мог видеть, было отражением печальной комнаты.
  
  Дав щелкнул выключателями рядом с задней дверью, и мощный прожектор осветил ровный дождь, падающий на бетонный двор. Он упирался в кирпичную стену со стальной дверью. Рядом со стеной для вечеринок на единственной веревке для стирки висело промокшее белье: три рубашки и три пары трусов.
  
  - Сзади есть переулок, ’ сказала Доув. ‘ Должно быть, это дверь гаража.
  
  Они вышли на улицу, Кэшин первым, он почувствовал под ногами мокрый, скользкий бетон. Никакой ключ на кольце Полларда не отпер бы стальную дверь.
  
  - Я попробую открыть дверь в переулке, ’ сказала Дав. Он взял ключи.
  
  Кэшин подождал в доме, осмотрелся. В ящиках стола он нашел папки с банковскими выписками, счетами за электричество, газ, телефон и расценки. Там не было ничего личного — ни писем, ни фотографий, ни кассет или компакт-дисков. Ничто не говорило об Артуре Полларде как о человеке с историей, со своими симпатиями и антипатиями, за исключением четырех банок печеной фасоли в томатном соусе, полупустой бутылки виски и пустой бутылки в мусорном ведре.
  
  Вошла Голубка. ‘Это больше не гараж’, - сказал он. ‘Дверь заложена кирпичом’.
  
  У Доува зазвонил мобильный. Он обменялся несколькими словами и передал телефон Кэшину. ‘Босс’, - сказал он.
  
  ‘ Нам нужен большой ключ здесь, - сказал Кэшин. ‘ Сезам. И не завтра.
  
  ‘Как получилось, что ты отдаешь все приказы и при этом находишься в долгосрочном командировании из отдела по расследованию убийств?" - спросил Виллани.
  
  ‘Кто-то же должен быть главным’.
  
  Они ждали в машине, уличные фонари струились по ветровому стеклу. Кэшин нашел станцию "Классик". Его мысли перенеслись домой, к темному разрушенному дому под мокрым холмом, к собакам. Ребб бы уже накормил их, его не нужно было просить. Они все были в сарае, собаки выгнаны, сушились втроем вокруг старой буржуйки, ржавой печки для стрижки кустарников, которую не топили по крайней мере лет тридцать до Ребба, тепло разливалось по зданию, пробуждая старые запахи — ланолина, беконного жира, вонючего пота усталых мужчин, ныне умерших.
  
  ‘Это могло быть совпадением", - сказала Дав.
  
  ‘Может быть, тебе следовало остаться с федералами", - сказал Кэшин.
  
  Из-за угла показались фары фургона. Водитель повел носом вперед, вглядываясь. Кэшин вышел и поднял руку.
  
  Двое мужчин в комбинезонах последовали за ними через засушливый дом Полларда. Все произошло быстро.
  
  Один мужчина открыл строительную сумку и достал оттуда угловатый кусок металла с грибовидной головкой. Он поднес его к дверному косяку гаража на уровне замка. Слесарь постукивал по нему кувалдой, быстрые удары становились все тверже. Когда долото заклинило, он отступил назад, размял запястья.
  
  ‘Сезам, откройся", - сказал он, взмахнул молотком, как топором, нанес точный удар по грибам, издал звук, похожий на ружейный выстрел.
  
  Стальная дверь распахнулась, внутри была адская тьма.
  
  OceanofPDF.com
  
  
  
  КЭШИН НАШЕЛ переключатели.
  
  Комната без окон, выкрашенная в белый цвет, с ковровым покрытием на полу. Спертый воздух. У одной стены стоял стол на козлах с компьютерной вышкой, монитором с плоским экраном, принтером и сканером. Рядом с ним стояли серый металлический картотечный шкаф и три металлических стеллажа по четыре полки в каждом, такие продаются в хозяйственных магазинах. Полки были аккуратными: четыре для видеокассет, четыре для компакт-дисков и DVD-дисков, остальные для папок, книг, журналов.
  
  У стены у двери стояла двуспальная кровать с фиолетовым сатиновым одеялом и большими блестящими красными подушками. На столике в ногах стоял телевизор с большим экраном, рядом с ним были сложены видеоплеер и DVD-плеер. Рядом с ним стоял треножник. На всех стенах висели плакаты — фотографии мускулистых полуголых мужчин: спортсменов, бодибилдеров, кикбоксеров, пловцов.
  
  Дав открыл картотечный шкаф. ‘ Цифровая фотокамера, ’ сказал он. ‘ Цифровая видеокамера.
  
  Он закрыл ящик, подошел к компьютеру, сел, нажал кнопку на панели управления. "Это вызывает у тебя какие-то ощущения?’ - спросил он.
  
  Кэшин ничего не сказал. Он нашел пульт дистанционного управления и повозился с ним, включил телевизор, нажал на кнопки.
  
  Миссия.
  
  Что-то заполнило экран. Это было похоже на овощ с гладкой кожурой, возможно, баклажан, камера переместилась. Отверстие. Это был не овощ.
  
  Камера отъехала назад.
  
  Лицо, молодое лицо, мальчика. Его рот был открыт, обнажая верхние зубы. В его глазах был страх.
  
  Кэшин нажал кнопку выключения.
  
  ‘Посмотри на это дерьмо", - сказала Дав.
  
  Кэшин смотрел минуту или две.
  
  - Не может быть больше двенадцати, ’ сказала Дав. ‘ Максимум.
  
  ‘Я иду домой", - сказал Кэшин. Они были уже у двери, когда он заметил две белые кружки с желтыми пятнами на столе рядом с компьютером. С борта одного из них свисала этикетка от чайного пакетика.
  
  ‘Выпил чашку чая", - сказал он.
  
  Дав оглянулась. ‘ Одному нравилось покрепче.
  
  В машине Кэшин поговорил с Виллани.
  
  ‘Не удивлен", - сказал Виллани. ‘Поллард в форме. Сексуальные преступления против несовершеннолетних. Один концерт отстранен, один отсидел. Шесть месяцев. Что там есть, кроме камеры с детским порно?’
  
  ‘Банковские выписки, телефонные счета’.
  
  ‘Почему ты не остался дома? Разворошил все это дерьмо, некому делать работу’.
  
  ‘Эта мысль пришла мне в голову’.
  
  ‘В любом случае, у меня есть целый дом, в котором ты можешь переночевать. Там никого нет, кроме меня время от времени. Ты спишь, не так ли? В какой-то момент?’
  
  ‘Не перекладывай свои проблемы на меня, приятель. Есть еще вина для взятки?’
  
  ‘Может быть’.
  
  Прежде чем уснуть, Кэшин увидел мерзкую комнату, увидел на столе две веселые пятнистые кружки, сунул голову под подушку и сосредоточился на своем дыхании.
  
  OceanofPDF.com
  
  
  
  ДАВ ждал, читая "Геральд". Он сложил ее и положил на заднее сиденье. ‘Приятно быть вашим водителем. У меня есть кое-что на примете у Бургойна.’
  
  ‘Предположительно, пришли по расщелине, бегуны прошли через Брум’, - сказал Кэшин.
  
  Выражение лица Доув не изменилось. ‘ Бургойн купил часы Breitling в магазине Cozzen's на Коллинз-стрит в 1984 году. Затем, шесть лет назад, он купил еще одни.
  
  Кэрол Гериг описала часы. Девушка на пирсе, Сьюзи, назвала только имя. Бретлинг, сказала она. Почему он не попросил ее описать часы? Синго закрыл бы глаза, покачал головой: ‘Ты не спрашивал? Ты бы хотел, чтобы это было выгравировано на твоем надгробии? Я не спрашивал".
  
  Описывал ли ростовщик в Сиднее часы, которые парни предложили ему в тот день? Снял ли их коп? У ростовщиков был глаз, они знали цену, это была их убогая работа. ‘ В магазине могут описать часы? - Спросил Кэшин.
  
  ‘Ну, я полагаю, что так. Я не спрашивал’.
  
  ‘Ты хочешь, чтобы это было вписано ...’ Он остановился.
  
  ‘Что?’
  
  ‘ Ничего. Позвать мисс Бургойн?
  
  ‘Она увидит тебя в художественной галерее в 10.30. Кафе наверху. Она входит в совет директоров галереи. Влиятельный человек в сфере искусства’.
  
  ‘Что?’
  
  "Прочтите об этом сегодня в Финансовом обзоре’.
  
  ‘Я пропустил это. Просто прочтите "Коробку с поджаренными сахарными хлопьями". Закон, искусство, политика - у женщины все под контролем ’.
  
  Они ехали молча. На Лайгон-стрит Кэшин достал газету с заднего сиденья. Лицо Поллард было на пятой странице, подробностей в истории было не больше, чем в телевизионных новостях.
  
  ‘Звонит Поллард", - сказала Дав. ‘Их около тридцати. Родители, жертвы. Парень был очень активным педофилом. Звучит так, будто люди выстроились бы в очередь, чтобы вздернуть его. Один парень говорит, что знает его давным-давно. Бредил дальше, потом замолчал.’
  
  ‘После этого я отправляюсь домой", - сказал Кэшин. ‘Передайте дело экспертам’.
  
  Они пересекли город, не произнеся ни слова, пока Дав не остановилась на служебной дороге напротив галереи. ‘ Ты дуешься? - спросил он.
  
  ‘Это дерзко", - сказал Кэшин.
  
  ‘Что значит дерзость в отделе убийств?’
  
  "Если я все еще работаю в отделе по расследованию убийств, это означает, что я выше вас по званию. И что отверженный из канберрских отбросов и проверенный слэкарс должен проявлять уважение. Это часть того, что значит "дерзкий".’
  
  ‘Понятно. Я получу описание часов’.
  
  ‘Вы никогда не указывали имя Поллард, когда проверяли платежи Аддисона?’
  
  Дав втянул воздух ноздрями. ‘ Я оказывал тебе услугу. В любом случае, это было три дня назад. Поллард был мертв.
  
  Кэшин посмотрел на поток машин.
  
  ‘Тебе позволено облажаться", - сказала Дав. ‘Пусть Хопгуд заправляет этой ночью и убивает парней, и ты все равно в порядке. Помощники присматривают за тобой’.
  
  ‘Раздобудь описания часов", - сказал Кэшин. ‘И посмотри, получила ли Сидни описание от ростовщика, как бы он себя ни называл. В любом случае, они нам нужны сейчас, и именно сегодня’.
  
  ‘Да, сэр’.
  
  Кэшин перешел дорогу к галерее, лавируя между машинами и трамваем. В фойе он поднял голову и по пути встретился взглядом с Эрикой Бургойн. Она стояла, облокотившись на перила. Он поднялся наверх и обнаружил ее сидящей.
  
  ‘Извините, я опоздал", - сказал он. ‘Для вас это достаточно уединенное место?’
  
  ‘Если ты не будешь кричать’. Она была в темно-сером, пила черный кофе, не предложила. ‘Что это за направление расследования?’
  
  ‘Просто поболтать’.
  
  Опущенный рот. ‘Я недоступен для бесед. Какой в этом смысл? Мой отчим мертв, подозреваемые мертвы’.
  
  Кэшин подумал о Синго, о серых глазах под бровями, похожих на налипших насекомых. ‘Наш долг перед мертвыми’, - сказал он. ‘Твой отчим каждый месяц платил деньги человеку по имени Артур Поллард’.
  
  ‘Это сделал он?’
  
  ‘ Вы не знаете Полларда? - спросил я.
  
  ‘Никогда о нем не слышал’.
  
  Группа японских туристов пыталась покинуть галерею через вход. Служащий перенаправлял их, и они либо не поняли, либо подумали, что он идиот.
  
  ‘Он был убит несколько дней назад. В здании, принадлежащем вашему отчиму’.
  
  ‘Господи. Что за здание?"
  
  ‘Зал в Северном Мельбурне. Раньше это был театр. Вы знали, что он ему принадлежал?’
  
  ‘Нет. Я не знаю, чем он владеет. Владел. Какое это имеет отношение к Чарльзу?’
  
  ‘Есть сходство’.
  
  ‘Что это значит?"
  
  Кэшин увидел мужчину в черной водолазке за три столика от него, переворачивающего страницу газеты, таблоида. ‘Мы все еще работаем над этим", - сказал он. ‘ Ты знаешь что-нибудь о моральных товарищах? Лагерь в Порт-Монро?
  
  - Да, я помню лагерь. Там горел костер. Почему?
  
  ‘Этот зал был штаб-квартирой Компаньонов’.
  
  - Чтобы внести ясность, ’ сказала Эрика. ‘ Ты хочешь сказать, что парни Даунта не избивали Чарльза?
  
  Кэшин отвернулся, глядя на воду, стекающую по огромному пластиковому окну. Две размытые фигуры снаружи водили кончиками пальцев по ручью, рисуя волнистые переходящие линии. ‘Это возможно", - сказал он.
  
  ‘ А как же часы? - спросил я.
  
  ‘Никогда не бывает окончательным’.
  
  "То, что Чарльз дал этому человеку деньги, не связывает нападения", - сказала Эрика. ‘Кто знает, скольким людям Чарльз дал деньги?’
  
  ‘Я верю’.
  
  Она откинулась назад, положила руки на стол, соединила их, развела в стороны. ‘ Итак, ты все знаешь и ничего не говоришь. Что я могу сказать тебе такого, чего ты не знаешь?
  
  ‘Я думал, ты придумаешь, что мне сказать’.
  
  Эрика посмотрела на него твердым взглядом серо-голубых глаз. Она коснулась тонкого серебряного колье на своей шее, провела по нему пальцем. ‘Мне больше нечего тебе сказать, и мне нужно идти на встречу’.
  
  Кэшин не знал, почему он ждал, чтобы сказать это. ‘Поллард был педофилом’, - сказал он. ‘Трахал мальчиков. Дети’.
  
  Она покачала головой, как будто была озадачена. Краска прилила к ее скулам, она не могла этого остановить. ‘Что ж, ’ сказала она, - я уверена, что эта информация полезна для вас, но...’
  
  ‘Тебе это не пригодилось?’
  
  ‘Почему это должно быть так? Ты копаешься в этом, потому что будет неловко, если Даунт Бойз невиновны?’
  
  ‘Мы наденем это’. Он отвел взгляд и краем глаза заметил, как мужчина в черной водолазке разминает правую руку. ‘Чего вы боитесь, мисс Бургойн?’
  
  На мгновение ему показалось, что она собирается сказать ему. ‘ Что ты имеешь в виду?
  
  ‘Телохранитель’.
  
  ‘Если бы я боялся чего-то, что попало в сферу вашей компетенции, детектив, я бы вам сказал. А теперь у меня встреча’.
  
  ‘Спасибо, что уделили мне время’.
  
  Кэшин смотрел ей вслед. У нее были здоровые ноги. На эскалаторе она оглянулась и, поймав его взгляд, задержала его на мгновение дольше, чем было необходимо. Затем телохранитель загородил ему обзор.
  
  OceanofPDF.com
  
  
  
  ‘Первые часы, которые Бургойн купил у Коззена, - сказал Доув, - вот этой модели’. Он указал на картинку в брошюре. ‘Чек от 14 сентября 1986 года".
  
  ‘Очень мило. Проведите время, спускаясь по Cresta Run’. Часы были технического вида: черный циферблат, три белых циферблата, три скошенных заводных механизма, углубленные, ремешок из крокодиловой кожи.
  
  ‘Это называется Navitimer, все еще в производстве’. Речь Дава была отрывистой, он излучал враждебность. ‘Вот второй, который он купил, еще один навигатор, 14 марта 2000 года’.
  
  У него был простой белый циферблат, три маленьких циферблата, также на ремешке из крокодиловой кожи.
  
  Кэшин подумал об утре на высотах. "Умные часы", - сказала Кэрол Гериг. Ремешок из крокодиловой кожи. ‘Что сказал ростовщик?’
  
  ‘В то время он сделал заявление", - сказала Дав. ‘Сидни отправила его, но в суматохе оно, похоже, провалилось в яму’.
  
  Кэшин чувствовал себя так, словно где-то пропустил ночной сон. ‘ И что же он тогда сказал?
  
  ‘Он сказал, я цитирую: “Это был Breitling. Maritimer. Коллекционный. Очень дорогой. Тот, с тремя маленькими циферблатами, черным циферблатом, ремешком из крокодиловой кожи”.
  
  Кэшин встал, полный боли, подошел к окну и посмотрел на территорию школы, на общественные сады, все мягкое под туманным дождем. Он нашел прямой номер Хелен Каслман.
  
  ‘Хелен Каслман’.
  
  ‘Джо Кэшин’.
  
  Минутку.
  
  ‘Я пыталась до тебя дозвониться", - сказала она. ‘Только что звонил твой домашний телефон, кажется, твой мобильный отключен’.
  
  ‘Я пользуюсь другим. Я в городе’.
  
  ‘Я не знаю, что я должен сказать. Ты был таким оскорбительным. Высокомерным. Пренебрежительным’.
  
  ‘Нашел нужного человека? Слушай, мне нужно описание часов, которые видела Сьюзи. Она назвала мне название, но мне нужно описание от нее. Ты можешь это достать?’
  
  ‘Это потому, что дело все еще расследуется?’
  
  ‘Так было всегда. Ты можешь получить это как можно скорее?’
  
  ‘Я посмотрю. Дай мне свой номер’.
  
  Кэшин сел, посмотрел на Доув. Доув не хотела смотреть на него.
  
  ‘Хопгуд говорит, что нет записей о сообщениях ему в ту ночь", - сказал Кэшин.
  
  Теперь Дав посмотрел. ‘Мудаки’, - сказал он. ‘Они стерли их. Они стерли гребаную запись’.
  
  ‘Это может быть с нашей стороны, технический момент’.
  
  Дав покачал головой, верхний свет мигнул в его круглых линзах. ‘Что ж, тогда вы можете обвинить меня на следствии’, - сказал он. ‘Не нажал нужные кнопки. Просто облажался. Как и положено буну.’
  
  Кэшин встал, сидеть было хуже, чем стоять, вернулся к окну. Он сказал: ‘Хопгуд сказал, я цитирую его: “Вы, двое бунов, теперь сочиняете истории?”’
  
  ‘Что?’
  
  ‘Он сказал, что вы, двое молодцов, теперь сочиняете истории’.
  
  ‘Это мы?’
  
  ‘Да, я так и понял, что он имел в виду именно это’.
  
  Дав рассмеялся, настоящее удовольствие. ‘Добро пожаловать в Бунгленд’, - сказал он. ‘Слушай, братан, не хочешь перекусить где-нибудь за углом? Сэндвич с харчем?’
  
  ‘У меня это было с round the corner", - сказал Кэшин. "У меня это было шесть лет, и с меня хватит’.
  
  - В центре искусств есть ресторан Брунетти, - сказала Доув. - Знаешь, что Брунетти в Карлтоне?
  
  ‘Ты, долбаный придурок, ты не отличаешь ресторан Брунетти от ресторана Донетти’.
  
  Финукейн присоединился к ним в лифте и подвез их по Сент-Килда-роуд.
  
  ‘Фин, глядя на тебя, ’ сказал Кэшин, ‘ я ставлю тебе оценку девять целых шесть десятых по шкале "переутомление, недосыпание и в целом переебывание’.
  
  Финукейн улыбнулся легкой скромной улыбкой человека, чьи усилия были признаны. ‘ Спасибо, босс, ’ сказал он.
  
  ‘Хочешь пересадку в Порт-Монро?’ - спросил Кэшин. "Просто драки в пабе и траханье с овцами, а какой-то чудак крадет гидропонное оборудование своего соседа, официально используемое для выращивания помидоров виноградной лозы. Это хорошее место для воспитания детей.’
  
  ‘Слишком захватывающе", - сказал Финукейн. ‘Мне нужно повидать шестерых парней на Полларде. Этот в Футскрее, он говорит, что прошел долгий путь. Вероятно, оказалось, что он звонил из дома своей глухонемой тети, где его нет и не проживал.’
  
  У Брунетти они выстроились в очередь за одетыми в черное офисными работниками, туристами и четырьмя женщинами из страны, которые были ошеломлены выбором. Кэшин купил кальцоне, Дав заказала рулет с уткой, оливками, приправой из стручкового перца и пятью видами листьев. Они пили кофе, когда у Кэшина зазвонил мобильный. Он вышел на улицу.
  
  ‘Я слышу движение", - сказала Хелен. ‘Навевает ностальгию. "Где ты?’
  
  "Рядом с центром искусств’.
  
  ‘Такой культурный — опера, художественные галереи’.
  
  ‘Дозвонился до Сьюзи?’ Кэшин наблюдал за мужчиной, спускавшимся по тротуару на одноколесном велосипеде, на плечах у которого сидели маленькие белые собачки. У собак был покорный вид пассажиров автобуса дальнего следования.
  
  ‘Она говорит, что у часов был большой черный циферблат и два или три маленьких белых циферблата’.
  
  Кэшин закрыл глаза. Он подумал, что должен поблагодарить за помощь и попрощаться. Это было то, что он должен был сделать. Именно этого хотели бы от него министр полиции, главный комиссар, помощник комиссара по борьбе с преступностью и, очень возможно, Виллани.
  
  Это было неправильно. Он должен сказать ей, что часы, которые парни пытались продать в Сиднее, были не теми часами, которые были на Бургойне в ночь нападения.
  
  ‘Все еще там?’ - спросила Хелен.
  
  ‘Спасибо за вашу помощь", - сказал он.
  
  ‘И это все?’
  
  ‘Вот и все’.
  
  ‘Ну, до свидания’.
  
  Они допили кофе и пошли обратно. Кэшину пришлось ждать двадцать минут, чтобы увидеть Виллани. ‘На Бургойне не было часов, которые парни пытались продать в Сиднее", - сказал он.
  
  ‘Откуда ты знаешь?’
  
  Кэшин рассказал ему.
  
  ‘Мог стащить и этот из дома. Стащил оба наручных’.
  
  ‘Нет. Сестра Кори Паско увидела модные часы около года назад. Они были у Кори до того, как он уехал в Сидней. Я с ней разговаривал’.
  
  ‘Ну, это может быть чушью собачьей".
  
  ‘Я ей верю’.
  
  ‘Да?’
  
  ‘Она знала это название. Она описала часы’.
  
  ‘Черт", - сказал Виллани. ‘Черт. Это выглядит не очень хорошо’.
  
  ‘Нет. Что показывают на Полларде?’
  
  Его ОПОЗНАЛА женщина, живущая дальше по улице от холла. Несколько раз видели поблизости. Один раз с ребенком. Нужно опросить около двадцати жертв. Компьютерная возня займет вечность. Тысячи изображений. Я не думаю о наших шансах. Просто радуйся, что он мертв. Как эти отморозки от наркотиков, для которых мы пытаемся добиться справедливости.’
  
  ‘В любом случае, я ухожу", - сказал Кэшин. ‘Еду домой. Я в вынужденном отпуске. Снова и снова’.
  
  ‘Как раз когда ты снова устраивался. Хочешь покончить с этим дерьмом с прикомандированием? С тобой, блядь, все не так’.
  
  ‘Я покончил с отделом убийств", - сказал Кэшин. ‘Я не хочу больше видеть мертвых людей. Кроме Раи Саррис. Я хочу увидеть мертвую Раю Саррис. И Хопгуда. Я сделаю исключение и для Хопгуда.’
  
  ‘Непрофессиональное отношение. Запах уксуса. Ты уверен в этом?’
  
  ‘Да’.
  
  Виллани проводил его до лифтов. ‘Я должен сказать", - сказал он, глядя в конец коридора. ‘Я хочу сказать, что на меня давили с этим. Я недоволен своим поведением. Не горжусь. Я обдумываю свое положение.’
  
  Кэшин не знал, что сказать. Двери лифта открылись. Он тронул Виллани за рукав. ‘ Успокойся, - сказал он. ‘ Не зацикливайся.
  
  OceanofPDF.com
  
  
  
  ЗАДОЛГО до того, как он покинул город, зазвонил мобильный. Кэшин притормозил.
  
  ‘Босс, Фин. Звонил этот парень...’
  
  ‘Да. Следы от ног".
  
  ‘Вам следует поговорить с ним, босс’.
  
  ‘Завязывай с этим, Фин, я направляюсь домой’.
  
  Движение набирало обороты, первые уезжающие, приезжие в города-спутники, много полноприводных автомобилей, торговых точек, грузовиков.
  
  ‘Да, ну, босс сказал спросить тебя, босс’.
  
  ‘Расскажи мне’.
  
  ‘Ну, этот довольно хреновый. Он дрейфует со станции, понимаешь, что я имею в виду?’
  
  ‘Что это за станция?’
  
  ‘Он знает Полларда. Он ненавидит Полларда. Ненавидит всех и вся, на самом деле, плюнь куда попало, тебе нужен щит для борьбы с беспорядками".
  
  ‘Сколько тебе лет?’
  
  ‘Не старый-престарый". Трудно сказать, бритая голова, неровные зубы, может, лет сорока. Да. Серьезная проблема с наркотиками, без сомнения.’
  
  ‘Получить заявление?’
  
  ‘Босс, это не территория заявлений. Это территория выбивания дверей’.
  
  ‘Бить кулаком в дверь?’
  
  ‘Я пытался достучаться до него, он замолчал, а потом вскочил со своего гребаного кресла, пробежал через комнату, ударил кулаком в дверь, два раза выстрелил. Второй, его рука застряла в двери, повсюду кровь.’
  
  ‘Его имя?’ - спросил Кэшин.
  
  ‘Дэвид Винсент’.
  
  Кэшин судорожно вздохнул. ‘ Какой адрес? Я недалеко.
  
  Финукейн ждал его, припаркованный на улице с гниющими флюгерами, брошенными машинами и узкими передними двориками, заваленными почтовым мусором. Кэшин подошел и встал у окна машины, засунув руки в карманы.
  
  ‘Он будет рад снова тебя видеть?’
  
  Финукейн почесал в затылке. ‘Нет. Он послал меня на хуй. Но он не настроен агрессивно по отношению ко мне. Проблема в мире’.
  
  ‘Живешь один?’
  
  ‘Сейчас там больше никого нет’.
  
  ‘Поехали’.
  
  Потребовалось несколько ударов в дверь, прежде чем она открылась. Кэшин увидел глаз с прожилками.
  
  ‘Мистер Винсент, ’ сказал Финукейн, ‘ старший офицер полиции хотел бы немного побеседовать о том, что вас беспокоит’.
  
  Дверь открылась достаточно, чтобы показать оба глаза и бесцветный нос, сломанный не один раз, сломанный и сдвинутый набок. Глаза были цвета стирального порошка. ‘Меня, блядь, ничто не беспокоит", - сказал Винсент. ‘Где ты взял это дерьмо?’
  
  ‘Мы можем войти, мистер Винсент?’ - спросил Кэшин.
  
  ‘Отвали. Сказал, что хотел’.
  
  ‘Я так понимаю, вы знакомы с Артуром Поллардом?’
  
  ‘Это то, что я, блядь, сказал. Отдел по борьбе с преступностью. Сказал гребаному идиоту. Назови ему имя’.
  
  Кэшин улыбнулся ему. ‘Мы очень благодарны за это, мистер Винсент. Спасибо. Еще несколько вещей, которые мы хотели бы знать.’
  
  ‘Не-а. Я занят. У меня много дел’.
  
  ‘Верно", - сказал Кэшин. ‘Что ж, мы были бы очень признательны вам за помощь. Убит человек, невинный человек...’
  
  Винсент распахнул дверь, разбил ее о стену коридора, сотрясая все здание. ‘Невиновен? Ты, блядь, сумасшедший? Гребаный ублюдок, надо было самому прикончить эту гребаную пизду ...’
  
  Кэшин отвел взгляд. Он не имел в виду Полларда, он думал о Бургойне.
  
  Из соседнего дома вышла женщина. Она была неопределенного возраста, в розовом тюрбане и закутана в нечто, похожее на старинную бархатную занавеску с тиснением, выцветшую и линялую.
  
  ‘Разве я не говорила тебе отваливать в прошлый раз?’ - крикнула она. ‘Ходишь повсюду со своей чертовой религией янки, своей чертовой Пизанской башней, прислоненной чертовой сторожевой башней, да кем угодно’.
  
  ‘ Полиция, ’ сказал Финукейн.
  
  Она на скорости отлетела назад. Кэшин посмотрел на Винсента. Ярость сошла с его лица, как будто вспышка гнева высосала из него немного яда. Он был крупным мужчиной, но сутулился и растолстел, на шее образовались складки.
  
  ‘Женщина сошла с ума", - сказал Винсент спокойным голосом. ‘Совершенно не в себе. Входите’.
  
  Они последовали за ним в полутемный коридор и маленькую комнату с продавленным диваном, двумя пластиковыми стульями для туалета и кофейным столиком на металлических ножках с пятью банками пива на нем. Телевизор стоял на двух сложенных ящиках из-под молока. Винсент сел на диван и закурил сигарету, держа зажигалку обеими руками, сильно дрожа. На пальцах и костяшках его правой руки запеклась кровь.
  
  Кэшин и Финукейн сидели на пластиковых стульях.
  
  ‘Так вы знаете Артура Полларда, мистер Винсент?’ - спросил Кэшин.
  
  Винсент взял банку из-под пива, встряхнул ее, попробовал другую, нашел ту, в которой была жидкость. ‘Сколько, блядь, раз ты хочешь, чтобы я это сказал? Знай пизду, знай пизду, знай...’
  
  Кэшин поднял руку. ‘ Извините. Откуда вы его знаете, мистер Винсент?
  
  Винсент выпил, уставился в пол, затянулся сигаретой. Его левое плечо дергалось. ‘С гребаных каникул’.
  
  ‘Какие каникулы, мистер Винсент?’
  
  ‘ Чертовы каникулы, понимаешь, каникулы. Он поднял голову и пристально посмотрел на Кэшина. ‘ Пытался сказать им, понимаешь. Дело было не только во мне. О нет. Бедняга, он чуть не увидел их. Видел их. ’
  
  ‘ Что сказать им, мистер Винсент?
  
  ‘Ты мне не веришь, не так ли?’
  
  ‘О каких каникулах ты говоришь?’
  
  "Бросаешь на меня этот гребаный взгляд, я знаю этот гребаный взгляд, НЕНАВИЖУ ЭТОТ ГРЕБАНЫЙ ВЗГЛЯД.’
  
  ‘ Держись, ’ сказал Кэшин.
  
  ‘Отвали. Отвали. Все равно мне нечего вам сказать, мудаки, вы все в этом замешаны, ублюдки убили ребенка, ты, ты…ты можешь просто отвалить’.
  
  - Не найдется ли у вас закурить? ’ спросил Кэшин.
  
  ‘Что?’
  
  Кэшин изобразил курение. ‘ Не Дадите нам закурить?
  
  Взгляд Винсента перебегал с Кэшина на Финукейна и обратно. Он сунул руку в карман своей грязной хлопчатобумажной куртки и достал пачку "Лайз Лайтс", открыл ее ногтем большого пальца в черной оправе, протянул, пожимая. Кэшин взял. Винсент предложил коробку Финукейну.
  
  ‘Нет, спасибо", - сказал Финукейн. ‘Пытаюсь сдаться’.
  
  ‘Да. Я тоже’. Винсент отдал пластиковую зажигалку Кэшину.
  
  Кэшин прикурил, вернул зажигалку. ‘ Спасибо, приятель, - сказал он. ‘ Значит, они не послушали?
  
  ‘Не слушал", - сказал Винсент. ‘Получил удар от ублюдка Керно. Все время лупил меня. Я был худой, как палка. Сломал мне ребра, три ребра. Заставили меня сказать в школе, что я упал с велосипеда.’
  
  Долгое молчание. Винсент опорожнил банку из-под пива, поставил ее на стол. Его бритая, покрытая шрамами голова опустилась, почти касаясь колен, сигарета собиралась обжечь пальцы. Кэшин и Финукейн читают по глазам друг друга.
  
  ‘У меня не было велосипеда", - сказал Винсент голосом грустного маленького мальчика. ‘Никогда не было велосипеда. Хотел велосипед’.
  
  Кэшин курил. Сигарета была ужасной на вкус, и он порадовался, что не курит. Курил много. Винсент, не поднимая глаз, бросил окурок на ковер, прицелился в него ногой, промахнулся. Усилился запах горящих нейлоновых волокон, едкий и странно сладкий.
  
  ‘Я бы хотел послушать о том времени, когда ты был ребенком", - сказал Кэшин. ‘Я послушаю. Ты рассказываешь, я слушаю’.
  
  Еще одно долгое молчание. Винсент поднял голову, пораженный, посмотрел на них так, как будто они только что появились в комнате. ‘ Мне пора, - сказал он, задыхаясь. ‘Много чего, парни".
  
  Он неуверенно поднялся и вышел из комнаты, ударившись о дверной косяк. Они услышали, как он что-то бормочет, удаляясь по коридору. Хлопнула дверь.
  
  ‘Наверное, это все", - сказал Финукейн. Он наступил на сигарету Винсента.
  
  Снаружи, под дождем, Кэшин сказал Финукейну: ‘Каникулы. Он говорит о лагере моральных товарищей, Фин. Вся его жизнь, нам нужна вся его жизнь. Это как можно СКОРЕЕ. Передай Виллани, что я это сказал.’
  
  ‘Значит, не остаешься, босс?’
  
  ‘Нет. Также файлы в холле. Кто-то должен вытащить все, что относится к Порт-Монро. Позвони мне, если узнаешь. Позвони мне, хорошо?’
  
  ‘Хорошо. Узнаю первым, босс’.
  
  ‘И, черт возьми, поспи немного, Фин. Ты меня беспокоишь’.
  
  ‘Верно. Они остаются мертвыми, не так ли?’
  
  ‘Ты учишься. Медленно, но ты учишься’.
  
  К тому времени, когда он выключил свет и увидел луч фонарика, падающий на стену дома, увидел бегущих бок о бок собак, подняв головы, покачивая большими ушами. Они были у машины прежде, чем он смог выбраться. Ему пришлось бороться с их весом, чтобы открыть дверь. Острая боль пробежала по его правому бедру, когда он вытянул ноги.
  
  ‘Я думал, мы потеряли тебя", - сказал Ребб, громадина за фонарем.
  
  Кэшин отвечал собакам взаимностью, опустив голову, позволяя им лизать его руки, волосы, уши. "Застрял в городе", - сказал он. ‘Я полагал, что ты, возможно, поступишь правильно с этими негодяями’.
  
  ‘Никакой животной пищи не осталось", - сказал Ребб. ‘Я взял твою маленькую стрелочку на прогулку. Хорошо?’
  
  ‘Хорошая мысль’.
  
  ‘Второй кролик в духовке. Использовала оливки в холодильнике. И банку помидоров’.
  
  ‘Что ты знаешь об оливках?’ - спросил Кэшин.
  
  ‘Собирал их в Южной Австралии, работал в месте, где их маринуют. Ел оливки, пока они не полезли из ушей. Свагги едят все. Трупы на дороге, икру’.
  
  - Мне нужно выпить, ’ сказал Кэшин. ‘ Ты оставил что-нибудь выпить?
  
  ‘Я уезжаю утром’.
  
  Кэшин почувствовал, как усталость и боль разрастаются внутри него, наполняют его. ‘ Мы можем поговорить об этом?
  
  ‘Я заскочу, если еще раз пройду этим путем’.
  
  ‘В любом случае, заходи и выпей. Прощальный напиток’.
  
  ‘Выпил. Измотан. Сейчас я пожму тебе руку’.
  
  Он протянул руку. Кэшин не хотел ее брать. Он взял ее.
  
  ‘Я должен тебе денег", - сказал он. ‘Почини это завтра. Обещаю’.
  
  ‘Оставь это на ступеньке", - сказал Ребб. ‘У меня его нет, я заберу в следующий раз. Доверяю тебе, ты полицейский. Кому еще ты можешь доверять?’
  
  Он повернулся и пошел. Кэшин почувствовал потерю, к которой не был готов. ‘ Приятель, - сказал он. ‘ Приятель, черт возьми, поспи над этим, ладно?
  
  Ответа нет.
  
  ‘Ради собак’.
  
  ‘Хорошие собаки’, - сказал Ребб. ‘Скучаю по собакам".
  
  OceanofPDF.com
  
  
  
  ТЕМНЫЙ ДЕНЬ, машина взбирается по залитой дождем дороге к вершине холма, теряющейся в тумане. У ворот Хайтс, вверх по подъездной дорожке, с тополей капает вода.
  
  Кэшин повернул налево, дорога, огибавшая дом на некотором расстоянии, закончилась у двухэтажного здания из красного кирпича. Он припарковался на тротуаре перед деревянными воротами гаража, выключил двигатель, опустил стекло. В комнату ворвался холод и сырость. Он сидел в тишине, единственными звуками были щелчки двигателя, и думал о том, почему это было бессмысленным занятием.
  
  Он подумал о родителях Шейна Диаба, которые пришли навестить его в больнице, когда он был вне опасности. Они не садились, им было неловко, их английский был плохим. Он не знал, что им сказать, он знал, что их сын погиб из-за него. Через некоторое время Винчентия спасла его, и они попрощались. Мать Шейна коснулась его щеки, затем быстро поцеловала в лоб. Они оставили белую картонную коробку на шкафчике рядом с кроватью.
  
  Винчентия открыла коробку, подняла ее, наклонила к Кэшину. Это был квадратный торт, покрытый белой глазурью, с красным крестом. Ему потребовалось некоторое время, чтобы понять, что имена образуют перекладину креста: Джо + Шейн.
  
  Он отдал торт Винсенции. Позже она сказала ему, что им поделились дежурные медсестры, фруктовым тортом, очень вкусным.
  
  Кэшин вышел, обошел здание и подошел к двойным дверям в центре. Туман превращался в дождь.
  
  На кольце, которое дала ему Эрика Бургойн, висело около дюжины ключей. Сработал седьмой. Он отпер дверь, прошел по коридору. В гончарной мастерской было темно, ставни закрыты. Он нашел выключатели, и высоко расположенные трубки замерцали, осветив комнату. Дверь в кладовую была прямо напротив. Он пересек комнату.
  
  В кладовке был подметенный кирпичный пол, садовые инструменты, прикрепленные к доске, были расставлены на полках, как экспонаты. В ряд стояли мотокосилка, небольшой трактор и прицеп, в демонстрационном зале было чисто. Чопорное помещение говорило об организации и дисциплине.
  
  Справа от Кэшина картина была прислонена к стене, лицо отвернуто, прорезанная буква V удерживалась на месте клейкой лентой. Она была больше, чем он помнил.
  
  Он подошел к картине, взялся за раму и неловко поднял ее, повернул и прислонил обратно к стене. Он не мог как следует рассмотреть картину, пока не отступил на несколько шагов.
  
  Это была картина с пейзажем, залитым лунным светом, бледной дорожкой, бегущей через песчаные дюны, покрытые прибрежным кустарником, к группе зданий вдалеке, с намеками на свет в окнах. Большую часть холста занимало огромное небо из гонимых ветром серо-черных облаков, освещенное почти полной луной.
  
  Кэшин знал это место. Он стоял там, где стоял художник, на вершине последней большой дюны, глядя на ныне разрушенные здания, шоссе и дорогу, которая змеилась от шоссе, поднималась на холм к Кенмар-роуд и подъездной дорожке к Хайтс,.
  
  Он подошел ближе. На тропинке виднелись какие-то фигуры, короткая колонна людей, по трое в ряд, направлявшихся к зданиям. Дети, они были детьми, две фигуры повыше.
  
  Картина была без подписи. Он развернул ее. В левом нижнем углу была маленькая наклейка. На ней было написано красными чернилами:
  
  Лагерь компаньонов, Порт-Монро, 1977 год.
  
  OceanofPDF.com
  
  
  
  ‘ Лагерь КОМПАНЬОНОВ, ’ сказал Кэшин. ‘ В устье.
  
  Наступило долгое молчание. Сесили Эддисон стояла у камина и смотрела на него. Он никогда не знал, как долго будет смотреть Сесили в глаза, потому что, возможно, она его не видела.
  
  ‘Ты, кажется, хороший человек, раз спрашиваешь", - сказал Кэшин.
  
  Голова Сесили склонилась, веки затрепетали. У нее был вид человека, которому массируют ноги. ‘ Могу я спросить, в чем дело?
  
  ‘Чарльз Бургойн’.
  
  "Я думал, с этим покончено’.
  
  ‘Нет’.
  
  Она в последний раз глубоко затягивается сигаретой, приподнимает бровь. ‘ Ну, что ты хочешь знать, моя дорогая?
  
  - Что это был за лагерь? - Спросил Кэшин.
  
  ‘Для мальчиков. Сироты и тому подобное. Мальчики в приютах. Приемные дети. Моральные товарищи устроили им праздник, немного веселья. Многие люди из Кромарти помогли, включая моего Гарри. Это было благое дело.’
  
  ‘И он сгорел дотла’.
  
  ‘В 1983 году. Трагедия. Имейте в виду, могло быть и хуже. В ту ночь там было всего трое парней. И мужчина за главного. Компаньон, так они себя называли. Он не смог их спасти. Отравленный парами, таков был вердикт коронера.’
  
  ‘Где были другие дети?’
  
  ‘На какой-нибудь культурной прогулке’. Она протянула руку и бросила сигарету в вазу на каминной полке. ‘Они обычно водили их в Кромарти. Музыка, спектакли и все такое. Тогда еще было много такого. Люди не сидели дома перед телевизором и не смотрели американскую чушь.’
  
  ‘Что вызвало пожар?’
  
  ‘Я думаю, они сказали, что это была котельная в здании общежития, двухэтажном деревянном здании. Мальчики спали наверху’.
  
  Кэшин подумал о почерневшем кирпичном фундаменте, обугленных балках пола. Он стоял там, где погибли мальчики.
  
  ‘Помимо владения землей, имел ли Бургойн какое-либо отношение к лагерю?’
  
  Сесилия нахмурилась, появились глубокие морщины. ‘ Ну, я не знаю. Он, конечно, заинтересовался. По примеру своего отца. Многие люди заинтересовались. Тогда это было общественное место, Кромарти. Люди совершали добрые дела, но делали это не для того, чтобы их имена попали в газеты. Добродетель сама по себе награда. Вам знакомо это выражение, детектив?’
  
  ‘Моя награда - это премиальное жалованье, миссис Аддисон’.
  
  Она прищурила на него глаза. ‘ Ты на голову выше скучных парней, не смог найти другую работу, не так ли?
  
  ‘Значит, это был конец лагеря?’ - спросил Кэшин.
  
  ‘Лагерь, Компаньоны тоже. Это было во всех газетах. Я думаю, они просто упаковали это. Это был последний оставшийся лагерь Компаньонов. Чарльз дал работу парню-менеджеру. Перси Крейк. Холодная рыба, Перси Крейк.’
  
  Раздался стук в приоткрытую дверь.
  
  ‘Да", - сказала Сесилия.
  
  Миссис Маккендрик. - Вы опоздаете на встречу на двадцать минут, миссис Аддисон, - сказала она. - Они предлагают оправдание, что у вас проблемы с машиной.
  
  ‘Спасибо тебе, моя дорогая’.
  
  Миссис Маккендрик повернулась, как балерина-подросток, и потянулась за спину, чтобы закрыть дверь, которую обнаружила открытой. Это было послание.
  
  ‘Она была влюблена в Джока Камерона", - сказала Сесили. ‘Все эти годы. Грустно, правда. Он никогда не замечал. Часто задавался вопросом, не попал ли он немного шрапнели в снасть.’
  
  ‘Мне сказали, что в мельбурнском зале "Порт Монро’ нет записей компаньонов’.
  
  Фин позвонил, когда он ехал с Высоты.
  
  ‘Там есть записи обо всех других лагерях’, - сказал Кэшин. ‘Они могут быть где-то еще?’
  
  ‘Без понятия. Зачем им хранить их где-то в другом месте?"
  
  Ваза на каминной полке испускала дым, похожий на фумаролу. Кэшин встал, подошел к окну, поднял нижнюю створку и встряхнул контейнер, отправив тлеющее содержимое плавать по морскому ветру.
  
  ‘Спасибо тебе, Джо’.
  
  - Тогда я пойду. Спасибо, что уделили мне время, миссис Эддисон.
  
  "С удовольствием’.
  
  На улице было холодно, никто не слонялся без дела. Кэшин почувствовал необходимость прогуляться, пошел вниз по улице, мимо пустых бутиков одежды, магазина ароматерапии, объектов недвижимости в витрине агента по недвижимости. Он пересек Крозье-стрит и, проходя мимо паба, увидел троих человек, смотревших по телевизору собачьи бега, старик кашлял так, словно мог умереть прямо здесь, на ногах. За пабом виднелись дома, в основном сдаваемые в аренду для отдыха, с задернутыми занавесками.
  
  Пока Кэшин шел, пение из церкви из голубого камня на холме становилось громче. Он завернул за угол на запинающихся и надтреснутых последних строках гимна.
  
  Наступает утро Небес, и суетные тени земли рассеиваются; В жизни, в смерти, о Господь, пребудь со мной.
  
  На какое-то время воцарилась тишина, затем прозвучало приглушенное "Аминь", которое стояло в холодном воздухе, повиснув в ветвях сосен.
  
  Кэшин почувствовал внезапную иссушающую боль утраты и смертности, повернулся и пошел обратно тем же путем, каким пришел, навстречу ветру.
  
  OceanofPDF.com
  
  
  
  ОН ПЕРЕХОДИЛ по веревочному мосту во время шторма, вода была далеко внизу. Мост раскачивался, скрипел и стонал, а перекладин не хватало. Он посмотрел вниз, и это был Котелок, набегала огромная волна, он боролся, чтобы удержаться на ногах, цепляясь за боковые канаты, он не мог удержаться, он терял хватку, он погружался в Котелок.
  
  Весь в поту, Кэшин лежал без сна, сердце колотилось, как бейсбольный мяч, на него накатывало облегчение. Он знал, что это были за звуки: телевизионная антенна снова болталась, ее раскачивал ветер, она терлась о крепления. Звуки вызвали сон о Чайнике. Как работают сны?
  
  Он перевел стрелки часов: 6.46 утра. Семичасовой сон, самый долгий беспробудный сон, который он мог вспомнить. Просто приступы боли при вставании, доброе утро, впустил собак, покормил их, попил сока, принял душ.
  
  День был пасмурный, безветренный. Когда собаки вернулись с поисков Ребба, он выбрал кружной путь, вверх по холму. Европейские деревья теперь были голыми, стояли в своих влажных листьях, сотнях и более поколений листьев. Они спустились по склону и пересекли большую поляну, сегодня зайцев не было. Кэшин переступал с камня на камень, чтобы пересечь ручей, все еще бурный. Затем, не обнаружив никаких признаков собак, он повернул на запад, к владениям Хелен, а в голове у него была картина — залитая лунным светом равнина, маленькая процессия мальчиков, идущих к зданиям, свет в окнах. Лагерь компаньонов. Он подумал о Полларде, повешенном в зале Компаньонов, распятом, умирающем, в то время как кто-то сидел, как будто смотрел пьесу или концерт, чему-то радовался, чему аплодировал.
  
  Когда Поллард потерял сознание? Наблюдатель с удовольствием прислушивался к его звукам, к его агонии? Просил ли он пощады? Этого ли хотел наблюдатель?
  
  Выплаты Бургойна Полларду. Бургойн - покровитель Компаньонов.
  
  Компаньоны вели записи о лагерях в Западной Австралии, Квинсленде и Южной Австралии, лагерях, закрытых перед Порт-Монро. Что случилось с записями Порт-Монро?
  
  Пояс, найденный собаками в тот день.
  
  Будьте готовы.
  
  Руки взрослого человека размером не больше собачьего ошейника могли бы охватить такую маленькую талию.
  
  Шла работа над домом Каслмена. Крыша из нового гофрированного железа, что-то похожее на пристройку из флюгера, розовые загрунтованные доски, большие окна, торчащая платформа, когда закончим, настил. Это было бы место, где можно было бы поваляться, глядя вниз на ручей, на холм. Глядя на свою собственность.
  
  Почему он предложил продать ей участок у ручья? Потому что она была зла на него, а она была богатой, красивой и утонченной девушкой, которая целовала его, когда он был застенчивым, нескладным мальчиком, которого подстригла тетя?
  
  Предложение отозвано навсегда.
  
  Это был хороший забор, натянутый. Забор Ребба. Как далеко ты мог пройти за день? Ребб не стал бы просить, чтобы его подвезли, люди сами попросили бы его. Все инструменты, которыми пользовался Ребб, были разложены в сарае для стрижки, вычищены и смазаны маслом. Его матрас был прислонен к стене, одеяла лежали на пружинах кровати, сложенные квадратом, на них лежала подушка, а сверху - застиранная наволочка.
  
  Кэшин жевал кашу, приготовленную в микроволновке, когда зазвонил телефон.
  
  ‘Вторник уже прибыл туда?’ - спросила Дав.
  
  ‘На какой неделе?’
  
  ‘Я должен был сказать год. Провел полную проверку этого Дэвида Винсента’.
  
  ‘Да?’
  
  ‘Он высотой в кирпич’.
  
  ‘Краткое содержание. Вы, конечно, это сделали’.
  
  ‘Конечно. Родился в Мельбурне в 1968 году, был взят под опеку в 1973 году, жил где-то под названием Колвилл-Хаус с 1973 по 1976 год. Затем приемная семья номер один до 1978 года, номер два до 1979 года, сбежала, нашлась, номер три до 1980 года, сбежала. Все еще со мной?’
  
  ‘Продолжай идти’.
  
  Следующий рекорд - арест в Перте в 1983 году за кражу сумочки. Пятнадцать лет. После этого идет список мелочей, отправленный в колонию для несовершеннолетних в 84-м на шесть месяцев, снова в 86-м, на девять месяцев. Это все для проформы.’
  
  ‘Остальное?’
  
  ‘Это печальная история. Учреждения. Здесь, в этом отчете, говорится о клинической депрессии, усугубленной множественными зависимостями. Четыре года в Лейксайде, Балларат. Звучит заманчиво. На берегу озера. Я воспринимаю проблему как наркотик, амфетамины, метадон, дурь, выпивку, попадание в драки и нанесение травм многим частям тела.’
  
  Кэшин не заметил, как полотнище солнечного света развернулось на досках старой комнаты. ‘ Спасибо, - сказал он. ‘ Послушайте, мне нужен номер, по которому Дейв Винсент звонил в отдел по борьбе с преступностью. Трейси поняла это.’
  
  ‘Я думал, поговорить с Винсентом было проблемой".
  
  ‘Иногда проблема в том, что люди смотрят на тебя, вот в чем".
  
  Наблюдение от Синго. В начале пьесы, на первом курсе, мужчина из Джилонга, который ничего не говорил, его руки были сжаты, а шея превратилась в изгородь из сухожилий. Синго написал свой добавочный номер в блокноте и отдал его мужчине. Они вышли и стали ждать в кабинете Синго. Телефон зазвонил через минуту, и Синго проговорил с ним почти час.
  
  ‘Что ж, я рада, что ты можешь смотреть на себя так объективно", - сказала Доув. ‘То есть по телефону. Для моего просвещения, могу я спросить, чего ты хочешь от Винсента?’
  
  ‘Я думаю, он был в лагере Компаньонов в Порт-Монро’.
  
  ‘Да? К чему это тебя привело?’
  
  ‘Просто понюхаю’.
  
  ‘Ах, нюх. Я продолжаю слышать об этом. Коммерческая тайна. Подожди’.
  
  Дав вернулся с номером через две минуты.
  
  ‘Тогда возвращайся к работе", - сказал Кэшин. "Отправляйся в отдел по борьбе с наркотиками, как там теперь называется, и арестуй первого попавшегося придурка’.
  
  ‘Такой старомодный, такой оторванный от современной полиции’.
  
  Зазвонил номер Дэвида Винсента. Кэшин подумал, что для него слишком рано. Его день, вероятно, начнется, когда большинство людей подумают об обеде.
  
  OceanofPDF.com
  
  
  
  ‘ БЕЗРАБОТНАЯ, - сказала Кэрол Гериг, поерзала на стуле и одернула ширинку своего спортивного костюма. ‘ Жалованье за шестнадцать недель, каково это за двадцать восемь лет работы?
  
  Дешевый деревянный дом стоял на продуваемом ветром невысоком холме с видом на Кенмар. За ним был большой сарай, открытый спереди, навес для грузовиков, в котором стояла только старая желтая Мазда.
  
  ‘Кто тебя уволил?’ - спросил Кэшин.
  
  ‘Юрист. Эддисон. "Плейс" скоро поступит в продажу. Она хочет, чтобы я прибрался, когда придет время’.
  
  Она пососала свой окурок, раздавила его среди пяти или шести, уже лежавших в раковине морского ушка на столе. Она протянула пачку Кэшину. Он покачал головой.
  
  ‘ Кофе? ’ спросила она. ‘ Чай? Я должна была спросить. Меня тоже застали без лица. Не привыкла бывать здесь в такое время.
  
  Ему пришлось ждать несколько минут, и он не стал стучать снова после того, как услышал движение внутри.
  
  ‘Нет, спасибо. Когда-нибудь слышали о человеке по имени Артур Поллард?’
  
  ‘ Поллард? Нет.’
  
  От прогнувшегося пенопластового кресла у него заболела спина. Кэшин выпрямился, пытаясь вытянуть позвоночник. Он достал исправленную фотографию Полларда. ‘ Знаете этого человека?
  
  Она посмотрела на него, убрала подальше. ‘ Что-то знакомое... не знаю. Местное?
  
  ‘Нет. Расскажи мне о Перси Крейке’.
  
  ‘Ну, он пришел к Бургойну после пожара в лагере. Маленькие усики. Приехала его сестра, стерва. Лицо как топор, тоже усы. Больше, чем у Крейка. Называла себя миссис Лоуэлл. Бог знает, как она заполучила мистера Лоуэлла. Она ходила за мной с салфеткой в поисках пыли. ’
  
  ‘Что сделал Крейк?’
  
  ‘Захватил власть, ходил повсюду, как придурок. Раньше он заставлял нас стоять у его офиса за зарплатой, заставлял ждать, как будто был занят внутри. Затем он открывал дверь и говорил: "А теперь постройтесь в алфавитном порядке’.
  
  Голос, который она имитировала, не был громким и повелительным. Он был тонким и скрипучим. ‘ Пять человек. В алфавитном порядке, я тебя спрашиваю? Говно Помми. Гребаный вожатый скаутов.
  
  Будьте готовы.
  
  Кэшин увидел жесткий и потрескавшийся маленький ремень с круглой ржавой пряжкой. ‘Это было в 1983 году", - сказал он.
  
  ‘Да. Я начал работать на полную ставку в 1978 году. Миссис Би была там с детьми. Она была милой, дала ему около двадцати лет. Настоящая трагедия - это падение с лестницы’.
  
  ‘Как они это восприняли, дети?’
  
  ‘Парень не сказал ни слова. Эрика повсюду следовала за мистером Би, как за поп-звездой. Она была влюблена в него. Девушки бывают такими’.
  
  Вдыхание дыма, выдыхание, постукивание по раковине морского ушка. ‘Раньше они устраивали вечеринки. Вечеринки в саду, коктейльные вечеринки, званые ужины, все деньги Кромарти, люди из Мельбурна. На осенние скачки там останавливались люди. У меня была помощь. Из Мельбурна приехали повар и официант.’
  
  Кэрол втянула щеки. ‘ В общем, старые времена. История. В чем дело?’
  
  Кэшин пожал плечами. ‘ Просто любопытно.
  
  ‘Думали, это сделали черные ребята?’
  
  ‘Что ты думаешь?’
  
  ‘Меня это не удивляет. Даунт - гребаное проклятие этого города’.
  
  ‘Вы, должно быть, много знаете о бургуэнах’.
  
  ‘Не так уж много. Убирать за людьми, вот моя работа. Стирать, гладить. Двадцать часов в неделю последние лет десять или около того. Вот и все.’Еще курю. ‘Пригнись, поживись где-нибудь поблизости, приятель", - сказала она. ‘Если только ты не Брюс Старки’.
  
  "С ним обращались по-особому?"
  
  ‘Ну, в старые времена Крейк всегда проверял. Если он заставал тебя за куревом, он урезал твою зарплату на четверть часа. Ты можешь в это поверить? Чертов Старки, он никогда не подходил к нему близко, ему не приходилось стоять в очереди за своей зарплатой, большой придурок.’
  
  ‘Как поладили Бургойн и Крейк?’
  
  ‘Довольно неплохо. Единственный раз, когда я слышал смех Крейка, это когда мистер Б. был в своем кабинете. Крейк помогал ему с кастрюлями, с печью для обжига. Они обычно занимались этим по выходным. Сжигайте это все выходные.’
  
  ‘Ты это видел?’
  
  ‘Нет. Миссис Лоуэлл сказала мне. Гори всю ночь. Раньше Старки неделю пилила и колола.’
  
  ‘Как часто это было?’
  
  ‘Боже, как давно мы не виделись. Полагаю, дважды в год. Да.’
  
  ‘ Те горшки в галерее. Девять горшков. Это все, что он оставил?
  
  - Раньше он их разбивал. Старки брал обломки до самого конца. Половину груза за раз.
  
  Кэшин смотрел на бесплодный зеленый пейзаж и думал о том, как было бы хорошо, если бы это никогда не начиналось, если бы ему никогда не позвонили тем утром.
  
  ‘Уверен, что не хочешь кофе? Я собираюсь...’
  
  ‘Нет, спасибо", - сказал Кэшин. ‘Эрика говорит, что почти ничего не знает о делах своего отчима. Что ты думаешь?’
  
  Кэрол нахмурилась, постарев лет на десять. ‘ Что ж, это меня не удивляет. Я могу по пальцам одной руки пересчитать, сколько раз я видел ее там с тех пор, как ей было около четырнадцати. Разлюбила своего отчима.’
  
  Она пошла с ним к машине, обхватив себя руками от холода. Собакам понравился ее вид, и она их не боялась, почесывала им подбородки.
  
  ‘Близнецы-педерасты", - сказала она. ‘ Что это за штука?
  
  ‘Пудели’.
  
  ‘Не-а. Пудели - жуткие маленькие существа. Грубые ублюдки, эти.’
  
  ‘Запущенный", - сказал Кэшин. ‘Если не считать стрижек и расчесывания’.
  
  ‘Немного похожа на меня’. Она гладила большие собачьи уши, не глядя на него.
  
  - Ты женат? - спросил я.
  
  ‘Больше нет’.
  
  ‘Дети?’
  
  Он колебался. ‘ Нет.
  
  ‘Дети - это хорошо, проблема в чертовой работе. Мой бывший учился в Дарвине, не вини его. Рыбак. Я не смог разобраться, никогда его не видел, он просто спал здесь ’.
  
  ‘Спасибо за помощь", - сказал Кэшин.
  
  "В любое время. Приходи снова. Выпей пива’.
  
  ‘Это было бы неплохо. Старки тоже достанется?’
  
  ‘Не знаю. За этим местом нужно будет следить, если оно появится на рынке’.
  
  Кэшин был в машине, когда решил спросить. ‘ Лагерь компаньонов. Знаешь что-нибудь об этом?
  
  Кэрол покачала головой. ‘ Не очень. Старки работала там до пожара.
  
  OceanofPDF.com
  
  
  
  Редакция КРОМАРТИ Геральд находилась в уродливом здании из желтого кирпича 1950-х годов на окраине делового района.
  
  Кэшин прошел через стеклянные двери в помещение с длинной стойкой, за которой работали две молодые женщины. Стеклянная стена отделяла их от большого офиса, полудюжины столов, пяти женщин и мужчины, все с опущенными головами. Ему пришлось ждать, пока три человека оплатят счета, а один разместит секретное объявление.
  
  ‘Я хотел бы, пожалуйста, просмотреть предыдущие экземпляры газеты", - сказал он.
  
  ‘Через ту дверь’, - сказала женщина. ‘Там около шести месяцев’.
  
  ‘За 1983 год".
  
  ‘Боже. Не думаю, что ты сможешь это сделать’. Ей было неинтересно смотреть на человека позади него.
  
  ‘Здесь есть библиотека?’
  
  ‘Библиотека’?
  
  ‘Где ты хранишь свои файлы’.
  
  Озадаченный взгляд. ‘Лучше спроси редакцию’, - сказала она. ‘Там’.
  
  Другая приемная, пожилая женщина за столом. Он задал тот же вопрос. На этот раз он сказал полиция. Она говорила по телефону. Через несколько секунд дверь открылась, и вошел мужчина лет пятидесяти, лысый, румяный, с большим животом. Кэшин представился, показал значок.
  
  ‘ Алек Кларк, ’ представился мужчина. ‘ Помощник редактора. Проходите.
  
  Это была большая комната, шесть или семь человек за столами смотрели на компьютеры, трое мужчин делали то же самое за заваленным бумагами столом в центре. Это было похоже на дежурную часть. Кларк провела Кэшина в первый кабинет в ряду из четырех кабинок. Они сели.
  
  ‘Чем я могу помочь?’
  
  Кэшин рассказал ему.
  
  "Так далеко вглубь? Ищете что-то конкретное?’
  
  ‘Пожар. В лагере моральных товарищей недалеко от порта’.
  
  ‘Да, верно. Это большие новости, ребята. Очень печально. В чем сейчас интерес?’
  
  ‘Праздное любопытство’.
  
  Кларк рассмеялся, поднял руки ладонями вверх. ‘Сообщение получено. Я получу чек, вернусь через минуту’.
  
  Он вышел, повернул направо. Кэшин посмотрел на рабочих. Все они были молодыми женщинами, за исключением троих за средним столом, и потрепанными пожилыми мужчинами, бледными, линялыми и шелушащимися. Рыжий, который, по-видимому, был главным, методично выковыривал окаменелости из своих ноздрей, время от времени изучая находки. Вошла болезненно худая молодая женщина, подошла к старателю и заговорила с ним в уважительной манере. Он скривился, пренебрежительно махнул правой рукой. Она кивнула и прошла к креслу в конце зала. Кэшин увидел, как ее плечи поникли, а подбородок опустился.
  
  ‘Извините, что так долго, детектив", - сказал Кларк. Он сел за стол.
  
  ‘Всегда приятно наблюдать за хорошо отлаженной машиной", - сказал Кэшин.
  
  Натянутая улыбка. ‘Вот тут-то и возникла проблема", - сказал Кларк. "В 84-м мы пошли по современному пути, записали все на микрофиши. Вы, наверное, слишком молоды, чтобы запомнить микрофиши’.
  
  ‘Я знаю микрофиши’.
  
  ‘Да. Ну, у нас был пожар в 86-м, кто-то уронил сигарету в мусорное ведро, но мы потеряли фиш примерно на десять лет, с 1976 года".
  
  ‘А как насчет настоящих бумаг?’
  
  "Разрушен в 84-м, к сожалению. Тогда не было заботы о наследии. Оглядываясь назад, мы никогда не должны ...’
  
  ‘ Они будут в Государственной библиотеке?’
  
  ‘Стоит попробовать. Конечно’.
  
  Холодным утром Кэшин вышел на улицу и направился к машине, посмотрел на небо, глубокое, как небеса, и бледное, как воспоминание. Собаки при виде него били друг друга хвостами.
  
  OceanofPDF.com
  
  
  
  В ГОСУДАРСТВЕННОЙ библиотеке не оказалось "Кромарти" Геральд. Кэшин положил трубку и подумал о Кори Паско и часах Бургойна. Имело ли это значение сейчас?
  
  Он закрыл глаза, откинул голову назад. Мальчики погибли из-за часов Бургойна. Вся ужасная история развернулась вокруг часов.
  
  Как у Кори оказались часы, принадлежащие Бургойну? Крис Паско сказал что-то в тот день на пирсе, но это не показалось ему важным. Он был неплохим парнем, Кори. Мог бы играть в футболе AFL. Просто полный дерьма, думал, что видит гребаную карьеру в наркоте. Ты приятель Хопгуда и его компании?
  
  Карьера в сфере наркотиков. Он говорил о том, что Кори курил травку? Это не было бы примечательно в Daunt, это не было бы примечательно нигде в стране. Наркотики были как пиво в 1960-х. Тогда люди не говорили, что пиво мешало им играть в профессиональный футбол.
  
  Нет, Паско не имел в виду курение. Он имел в виду рост, торговлю.
  
  Он наблюдал, как собаки патрулировали задний двор, жалуясь друг другу на сенсорную депривацию. Им не нравилось это место, они хотели быть где-нибудь с Реббом. Какая память у собак? Скучали ли они по Реббу?
  
  Пигготсы были наркоманами. Билли Пиггот приторговывал школьниками. Дебби Дуг была клиенткой.
  
  Кендалл за его спиной. ‘Могу ли я сказать, что хотел бы, чтобы ты навсегда вернулся в это кресло в качестве кровопийцы? Мне так надоели эти чудные мальчики, что в любой момент мне может быть предъявлено обвинение’.
  
  ‘Я скоро вернусь", - сказал Кэшин. ‘Никогда не слышал, чтобы кто-нибудь скучал по мне".
  
  ‘Разыгрывать комплименты, это запрещено’, - сказала она. ‘Что я ценю, так это то, что ты не распространяешься о реалити-шоу по телевизору и о том, сколько медленных изгибов для максимальной привлекательности верхней части тела’.
  
  ‘Вообще-то, я думал о кудряшках. Этот парень рассказал, что подружка парикмахера увезла его машину в Квинсленд. Он говорит, что Пигготсы богатеют. Насколько вам известно, Свиньи были разорены?’
  
  ‘В мое время - нет’.
  
  ‘Почему это?’
  
  ‘Не знаю. Это дело Кромарти’.
  
  ‘Да, но кто-то должен сказать Кромарти’.
  
  ‘Я не думаю, что им нужно говорить. Я думаю, они знают’.
  
  ‘Это всплыло до моего приезда? Когда Сэдлер был главным?’
  
  ‘У нас были жалобы’. Кендалл отвел взгляд. ‘Сэдлер сказал, что поговорит с Кромарти. В любом случае, нужно работать’.
  
  ‘Подожди секунду, Кен. В день марша я спросил тебя о Билли Пигготе, ты сказал что-то о Рэе Пигготе. Напомни, что это было?’
  
  ‘Содрал пятьсот баксов с представителя, остановившегося в "Уэйвкресте". Он сказал, что подвез Рэя недалеко от Кромарти, пригласил к себе в номер выпить пива. Позже деньги пропали. Просто два измученных жаждой парня, понимаете, одному около пятидесяти, другой выглядит на четырнадцать.’
  
  ‘У него было полное имя Рэя?’
  
  ‘Да. Сэдлер позвонил Кромарти. Приехали Хопгуд и этот Стегглз. Припарковался сзади. В машине был Рэй Пиггот. Должно быть, заехал за ним по дороге. Они оставили его там, поговорили с представителем в комнате для допросов. Он ушел, они ушли. Больше ничего не слышал.’
  
  ‘Пиггот не заряжен?’
  
  ‘Неа. В Мельбурне ему тоже предъявили обвинение. Украл стереосистему и ноутбук у парня, которого встретил в парке. Тогда уличный парень’.
  
  ‘О чем тебе все это говорит?’
  
  Кендалл улыбнулась своей легкой грустной, понимающей улыбкой, опустив глаза. ‘Я просто счастлива, что у меня есть моя работа", - сказала она. ‘Когда я был физически набит, люди не отталкивали меня, не уводили с глаз долой, не отправляли на пенсию. Они были для меня семьей. Ты бы знал об этом. Не так ли?’
  
  Она ушла. Кэшин откинул голову назад, слушая сообщения из своих усталых мест. Утром в суде Грег Лоу передал ему сообщение о Хопгуде. Бьющая головой, растущая на траве Габи Тревена, по его словам, была не самым опасным человеком в городе. Передавал ли Лоу угрозу от Хопгуда? Или он хотел сказать, что не был человеком Хопгуда?
  
  Ты приятель Хопгуда и его компании?
  
  Хопгуд и Ллойд. И, предположительно, Стегглз.
  
  Стегглса вырвало той ночью. Под проливным дождем, лицом вниз, пистолет направлен в небо, изо рта у него вытекла рвотная масса. Гамбургер, который он ел на брифинге, жирные желтые чипсы с красными от соуса кончиками, они вышли из его тела после того, как он застрелил мальчика.
  
  У меня не хватило духу на это, Стегги.
  
  Кэшин позвонил Хелен Каслман.
  
  ‘Я хочу еще раз поговорить с этим Паско", - сказал он.
  
  "Над твоим поведением у постели больного нужно поработать. Тебе кто-нибудь это говорил?’
  
  ‘Я поговорю с ним в твоем кабинете. Ты можешь быть там’.
  
  ‘Это официально, не так ли? Официальное интервью?’
  
  ‘Нет, просто поболтали’.
  
  ‘Ну, я не представляю интересы Пэскоу, поэтому у меня нет авторитета, когда дело доходит до чатов. Также у меня нет желания помогать полиции в их работе в чатах ’.
  
  ‘Я начну сначала. Я пытаюсь оправдать парней. Оправдать вашего клиента’.
  
  ‘Мой покойный клиент’.
  
  Она молчала. Кэшин ждал.
  
  ‘Я перезвоню тебе", - сказала она. ‘Где ты?’
  
  Кэшин вышел на улицу, обошел квартал на ветру, на главной улице было всего несколько человек, лавирующих между машинами и магазинами. Заведение Леона было пустым.
  
  ‘ Полиция, ’ громко позвал Кэшин. ‘ Это заведение открыто?
  
  ‘Открыт для чертовых предложений", - сказал Леон, выходя из кухни. ‘Открыт для предложений любого рода. Сегодня ограниченное меню. Суп, вот и все, что я предлагаю, настоящий минестроне, приготовленный на ветчинной косточке.’
  
  ‘Чтобы забрать?’
  
  ‘Семь с половиной съедено в помещении. За вывоз я приму четыре с половиной. Три с половиной, потому что вы из полиции’.
  
  ‘Ты можешь оставить кость себе’.
  
  ‘ Триста пятьдесят. Я положу туда ломтик хлеба. Настоящий хлеб. Намазанный маслом. С маслом.
  
  ‘Два куска’.
  
  ‘Стоял над". Меня подставляют. Какая музыка тебе нравится?’
  
  Кэшин ел суп за своим столом, когда зазвонил телефон.
  
  ‘Он не хочет сюда приходить", - сказала Хелен. ‘Он очень незаинтересованный человек, ему неинтересно болтать’
  
  ‘И это все?’
  
  ‘Он говорит, что если хочешь поболтать, можешь прийти к нему домой сегодня вечером. Он хотел бы подчеркнуть, что ничего не должен полиции. Я перефразирую и отредактирую здесь, чтобы не оскорбить ваши нежные чувства.’
  
  Такой умный. Кэшин думал, что мог бы читать книги еще десять лет, и это не помогло бы. ‘Тогда я займусь этим’, - сказал он. ‘Спасибо и до свидания’.
  
  ‘Я должен отвезти тебя, пойти с тобой. Он не хочет, чтобы патрульная машина стояла возле его дома. И так, поскольку ты пытаешься что-то сделать с вопиющей несправедливостью, я готов это сделать ’.
  
  Он смотрел на собак во дворе и думал о ее губах, о поцелуях. Поцелуи из ниоткуда. Разделенные двадцатью годами.
  
  OceanofPDF.com
  
  
  
  КЭШИН И Хелен сидели за кухонным столом в помещении, которое раньше было гаражом при доме. Теперь это было похоже на небольшой паб с баром, бильярдным столом в натуральную величину и набором стульев. На боковой стене был установлен телевизор.
  
  Крис Паско принес из-за стойки упаковку пива в шесть банок и поставил ее на стол. Он сел, взял одну и открыл ее. ‘Угощайся", - сказал он. ‘Так в чем же дело?’
  
  ‘Часы, которые были у Кори", - сказал Кэшин.
  
  ‘Сьюз тебе сказала’.
  
  ‘Мне очень хочется знать, как он это получил’.
  
  ‘Думаешь предъявить ему обвинение в краже? Что ж, ему вынесли гребаный смертный приговор. Вылетело из головы?’
  
  ‘Нет. Чего мы хотим, так это выяснить, кто избил Бургойна. Это были не мальчики, я почти уверен в этом ’.
  
  ‘С каких это пор?"
  
  ‘С тех пор, как я решил поверить Сьюзи в то, что она увидела часы’.
  
  Паско выпил, вытер губы, нашел сигарету. ‘Да, ну, Сьюз не знает, где он ее взял, его мама не знает’.
  
  ‘Хотя его приятели могут знать’.
  
  ‘Товарищи по большей части мертвы’.
  
  Хелен кашлянула. ‘Крис, я сказала по телефону, что я здесь из-за Донни. Я хочу, чтобы его имя было очищено, имена всех мальчиков. И Даунта. Даунту не обязательно носить это.’
  
  Паско рассмеялся отрывистым смехом курильщика, похожим на кашель. ‘Не беспокойся о Даунте. Для Даунта не в новинку чувствовать вину. В любом случае, как это поможет найти, где он взял часы? Чертову штуковину, должно быть, когда-то украли.’
  
  ‘Если выяснится, что Кори украл его, это конец’, - сказал Кэшин. ‘Мы просто оставим все как есть, считай, что дело закрыто’.
  
  ‘Я слышал, ты не нравишься Хопгуду", - сказал Паско.
  
  ‘Как бы ты это услышал?’
  
  Паско пожал плечами, закурил, слегка улыбнулся. ‘ У стен есть уши, приятель. Ты бы сейчас спал под кроватью, верно?
  
  Боковая дверь резко распахнулась, ударившись о стену. Другой мужчина с пирса, изможденный мужчина с дредами. Кэшину показалось, что в помещении он выглядит крупнее.
  
  ‘Так что это за гребаная вечеринка?’ - спросил он.
  
  Паско поднял руку. ‘ Есть разговор, Стиво.
  
  ‘Поговорить? Выпить пива с копами? Тут все, блядь, меняется, приятель. Дальше будем устраивать гребаные вечера викторин с копами’.
  
  ‘ Разбираюсь с делами "Кори Уотч’, - сказал Паско. ‘ Это все.
  
  ‘Да, хорошо", - сказал Стиво. ‘Все улажено. Кто эта леди?’
  
  ‘ Юрист, ’ сказал Паско. ‘ Адвокат Донни.
  
  Стиво перешел дорогу, встал позади Паско, протянул руку и поднял упаковку из шести банок, вырвал банку, глядя на Кэшина, на Хелен, снова на Кэшина, в его глазах была кровь. ‘Не пьешь?’ - спросил он. ‘Не пьешь с бунгами?’
  
  Дерьмовая драка в пабе, подумал Кэшин, никакой ответ не разрядит обстановку. Он посмотрел на Паско. ‘Слушай, если твой приятель здесь главный, я ухожу’.
  
  ‘Так что отваливай", - сказал Стиво.
  
  Паско не оглядывался. ‘ Успокойся, Стиво, ’ сказал он бодрым тоном.
  
  ‘Остепениться? Ты, блядь, не говоришь мне остепениться, где ты, блядь,...’
  
  Паско оттолкнул свой стул назад, застал Стиво врасплох, выбил его из равновесия. Одним быстрым движением он выпрямился и, обойдя Стиво спиной вперед, ударившись бочкообразной грудью на три шага, прижал его к перекладине. Паско что-то сказал Стиво прямо в лицо, их подбородки соприкоснулись, Кэшин не смог разобрать, что именно.
  
  Стиво поднял руки. Паско отступил назад, жестикулируя. Стиво зашел за стойку, облокотился на нее, не глядя на них. Паско вернулся к своему креслу и отпил немного пива.
  
  ‘Вот что я скажу", - сказал он как ни в чем не бывало. ‘Вот что я скажу: Кори мог бы заполучить часы, ну, ты знаешь’.
  
  ‘Для чего?’ - спросил Кэшин.
  
  ‘Господи, откуда я знал? А ты что думаешь?’
  
  ‘Так кто же будет на другой стороне?’
  
  ‘Серьезный вопрос, приятель’.
  
  ‘Это полезно. Есть еще что-нибудь, что ты хотел бы мне рассказать? Я не нравлюсь другим людям? Как насчет Стегглза? Уши на стене слышали что-нибудь о Стегги?’
  
  ‘Ходячий мертвец. Гребаный придурок’.
  
  ‘Сделаю это сам", - невнятно сказал Стиво. ‘Трахнусь сегодня вечером. Разнеси эту пизду’.
  
  ‘Заткнись, Стиво", - сказал Паско. "Просто заткнись, блядь’.
  
  Кэшин взял банку, сорвал крышку. Он взглянул на Хелен. У нее был вид человека, наблюдающего за кровавым спортом: губы приоткрыты, на скулах пятна краски.
  
  ‘Послушай", - сказал Кэшин. ‘Если хочешь чего-нибудь, скажи мне быстро, я сейчас думаю о еде. Я ем примерно в это время дня, ночью’.
  
  ‘Кори натворил глупостей по собственной воле’, - сказал Пэскоу. ‘Ни хрена не мог ему сказать, просто шел своим путем’.
  
  Кэшин спросил: ‘Ты говоришь об этой дури?’
  
  Паско махнул широкой рукой. ‘Люди выращивают немного сорняков, зарабатывают несколько долларов. Здесь нет работы’.
  
  ‘Так что же он сделал?’
  
  ‘Ну, знаешь, есть способы вести бизнес. Я не говорю о гребаных грузовиках, понимаешь, просто о деньгах на пиво. В любом случае, я слышал, что Кори заключал эти частные сделки, он и Люк, он еще один ребенок, который не стал бы слушать, к черту все уважение.’
  
  Паско предложил сигареты. Кэшин взял одну, зажигалку, прикурил, выпустил дым на крышу, инстинкт подсказал ему совершить прыжок. ‘Свиньи", - сказал он. ‘Это Пигготс?’
  
  Паско посмотрел на Хелен, перевел взгляд на Кэшина. ‘ Не все спят в порту, не так ли? Да, Пигготс. У них есть амбиции, у этих гребаных Свиней, таких придурков, но они считают, что их ждет успех, они станут игроками.’
  
  ‘Гребаные поросята", - сказал Стиво. Теперь у него в руке была бутылка "Джим Бим". ‘Разнеси их в пух и прах. Белые гребаные личинки’.
  
  ‘ Стиво, ’ сказал Паско. ‘ Заткнись нахуй. Посмотри телевизор. Найди гребаные мультики.
  
  - Крис, поправь меня, ты хочешь сказать, что Кори обменялся часами с Пигготами? - спросила Хелен.
  
  ‘Это, это возможно, да’.
  
  ‘Расскажи мне, как у Пигготов оказались часы", - попросила Хелен.
  
  Паско смотрел на Кэшина. ‘Ты можешь себе представить?’ - сказал он. ‘Эти свиньи вбили себе в голову, что это дерьмо проще, чем добыть морское ушко. Даже не хотят выращивать его сами, не хотят перемещать. Сплошное вознаграждение и никакого риска.’
  
  ‘Это очень амбициозно", - сказал Кэшин.
  
  ‘Моя гребаная клятва. И я слышал, что у них тоже есть кто-то, кто будет готовить для них. Этот парень, он как повар-путешественник’.
  
  ‘Это правда?’
  
  ‘Этого нельзя допустить, не так ли?’
  
  ‘Нет’.
  
  Паско наклонился вперед, приблизив свое лицо как можно ближе к лицу Кэшина. ‘Не могу же я ожидать, что гребаный Хопгуд и местные парни что-нибудь предпримут, не так ли? Это неразумно, поскольку Хоппи получил долю в лошади. Я слышал, нога цела.’
  
  ‘С этим нужно что-то делать", - сказал Кэшин.
  
  ‘Чертовски верно’. Он откинулся на спинку стула. ‘Слышишь меня’.
  
  Кэшин кивнул. ‘ Слушаю тебя.
  
  Хелен кашлянула. ‘ О том, как Пигготсы заполучили часы, ’ сказала она. ‘ Мы можем перейти к этому?
  
  Кэшин думал, что знает ответ, доставленный ему каким-то процессом в мозгу, который бесконечно просеивал, сортировал и перетасовывал услышанное и прочитанное, увиденное и осязаемое, обрывки без очевидной пользы, просто беспорядок, сор, до того момента, когда двое из них соприкоснулись, закружились и нашли друг друга, подогнанные друг к другу, как сцепленные руки.
  
  ‘Рэй Пиггот", - сказал он.
  
  ‘Ты чертовски шустрый", - сказал Пэскоу. ‘Да, бродяга". Это то, что я слышал’.
  
  Жалоба на Рэя Пиггота. Хопгуд и Стегглз в участке, Рэй в машине снаружи. Рэй, который выглядел на все четырнадцать.
  
  ‘ Рэй Пиггот украл часы у Бургойна? ’ неуверенно переспросила Хелен.
  
  ‘Ну, это не было бы подарком’.
  
  ‘Я не понимаю, что здесь происходит", - сказала Хелен. ‘Кто такой Рэй Пиггот? Я просто...’
  
  Кэшин сказал: ‘Итак, чтобы внести ясность, мы говорим не о Рэе и бурге?’
  
  Паско рассмеялся. ‘ Хопгуд высадил бы его там для старого Чарли Бургойна. Этот ублюдок Рэй знал, на что шел, но он не первый пацан, которого скармливают Чарли и его приятелям. Это одна из работ Хоппи. Так было всегда. ’
  
  OceanofPDF.com
  
  
  
  ОНИ молча ДОЕХАЛИ до станции техобслуживания, где Кэшин припарковался. ‘ Спасибо, ’ сказал он, собираясь уходить.
  
  ‘Подожди’.
  
  У заправок не было машин. Окна маленькой кассовой будки запотели от дыхания.
  
  ‘Мне нужно кое-что объяснить", - сказала Хелен. ‘Что, черт возьми, там происходило?’
  
  Кэшин думал, что ей сказать. Она больше не играла никакой роли в этом дерьме, у нее не было клиента. ‘Паско растет", - сказал он. ‘Кроме того, он доставляет, он ведет трудную работу. Пигготс заставляют других людей выращивать, делать таблетки, доставлять. Паско говорит, что Хопгуд и его приятели заняты этим, создают свой супер.’
  
  ‘Почему Паско рассказывает тебе?’
  
  ‘Он хочет, чтобы я позаботился о Пигготах. За то, что рассказал мне, как мальчики получили часы’.
  
  ‘Это другая вахта, более ранняя?’
  
  ‘Совершенно верно. Другая модель’.
  
  ‘Значит, это была затея с самого начала?’
  
  ‘Это было’.
  
  ‘И вы верите в историю об этом Рэе Пигготе?’
  
  Кэшин посмотрел на нее. Из-за поворота вырулила машина, свет фар осветил ее лицо, и он снова ощутил всю печальную глупость подростковой страсти к кому-то недосягаемому. "Рэй - быстрый на подбор", - сказал он. ‘Обдирает игроков, если может’.
  
  ‘На скорую руку?’
  
  ‘Проезжаю автостопом. Один размер подходит всем’.
  
  ‘Джо, еще год назад я занимался корпоративным правом’.
  
  ‘Это не имеет значения", - сказал он. ‘Тебе больше нечего делать. Просто беспорядок, который мы должны разгрести. Мы сами его создали’.
  
  ‘Джо’.
  
  ‘Что?’
  
  ‘Дай мне передохнуть. Ты бы не узнал того, что знаешь, если бы я не подтолкнул тебя к встрече с Паско. Паско говорит, что Хопгуд доставил Рэя Пиггота в Бургойн. И других мальчиков. Никто никогда не говорил такого о Бургойне.’
  
  ‘В твоем кругу’.
  
  ‘ Что это значит? В моем кругу?
  
  ‘Может быть, у вас на Бэйвью Драйв люди не говорят о таких вещах. Слишком вульгарно’.
  
  Хелен постучала костяшками пальцев обеих рук по рулю. ‘ Не попадусь на эту удочку, ’ сказала она с паузой между каждым словом.
  
  ‘Мне пора", - сказал Кэшин. ‘Я тебе перезвоню’.
  
  На улице было холодно и сыро, стоял морской туман. Он наклонил голову, чтобы поблагодарить.
  
  ‘Тебе часто бывает больно?" - спросила Хелен.
  
  ‘Нет’.
  
  ‘Ну, ты меня одурачил. В любом случае, я в доме, мы соседи. Не зайдешь куда-нибудь выпить? Я могу разогреть праздничные пироги в микроволновке. Я собираю людей в вашем кругу, наслаждаюсь ими.’
  
  Он собирался сказать: "Нет, спасибо, я обойдусь без этого", но посмотрел ей в глаза. ‘Я последую за тобой", - сказал он.
  
  ‘Нет, ’ сказала она, ‘ ты иди первым. Ты лучше знаешь дорогу’.
  
  Подъездная дорожка к дому Корриганов пролегала между старыми вязами, многие из которых были засохшими. Она была недавно выровнена, земля белела в свете фар. Кэшин припарковался слева от ворот усадьбы и выключил свет. Хелен припарковалась рядом с ним. Он вышел, чувствуя себя неловко. Движущееся небо разверзлось, и в нем появилась полная луна, осветив мир бледно-серым светом. Они молча прошли по длинной дорожке, поднялись по новым деревянным ступенькам к входной двери.
  
  ‘Я все еще немного напугана здесь", - сказала она. ‘Темнота. Тишина. Это может быть ошибкой’.
  
  ‘ Заведи собаку, ’ сказал Кэшин. ‘ И ружье.
  
  Они прошли по коридору. Она щелкнула выключателями, открыв большую пустую комнату, две или три комнаты старого дома были объединены в одну, настелен новый пол. Там стояли два стула и низкий столик.
  
  - Я еще не добралась до мебели, ’ сказала Хелен. ‘ Или распаковала книги.
  
  Он последовал за ней на кухню.
  
  ‘Плита, холодильник, микроволновая печь", - сказала она. ‘Это ваше обычное заведение типа "постель и завтрак". Никакой индивидуальности’.
  
  ‘Праздничные пироги в самый раз’, - сказал Кэшин. ‘В праздничном пироге очень мало индивидуальности’.
  
  Хелен засунула большие пальцы рук в карманы пальто. Она вздернула подбородок. Кэшин увидел сухожилия у нее на горле. Он чувствовал биение своего сердца.
  
  ‘Голоден?’ - спросила она.
  
  ‘Твои глаза’, - сказал Кэшин. ‘Ты унаследовал это?’
  
  "У моей бабушки были глаза разного цвета’. Она полуобернулась от него. ‘Ты был интересным человеком в школе. Мне нравится этот термин. "Интересный человек’.
  
  ‘Это ложь. Ты никогда не замечал меня’.
  
  ‘Ты выглядел таким враждебным. Сердитый. Ты все еще сердишься. Что-то сексуальное в сердитом взгляде’.
  
  ‘Почему ты хмуришься?’
  
  ‘Не сомневайся в своем даре’. Хелен пересекла пространство и обхватила его голову руками, поцеловала и отстранилась. ‘Не слишком отзывчиво’, - сказала она. ‘Копы вступают в интимные отношения на первом свидании?’
  
  Кэшин запустил руки ей под пальто, обнял ее, вдохнул ее запах, пощупал ребра. Она оказалась тоньше, чем он ожидал. Он поежился. ‘ Обычно копы не устраивают вторых свиданий.
  
  Наступил долгий момент.
  
  Хелен взяла правую руку Кэшина, поцеловала ее, поцеловала его в губы и повела за собой.
  
  Ночью он проснулся и почувствовал, что она не спит.
  
  ‘Ты все еще ездишь верхом?’ - спросил он.
  
  ‘Нет. Я неудачно упал, сдали нервы’.
  
  ‘Я думал, идея в том, чтобы снова взяться за дело".
  
  Она дотронулась до него. ‘ Это предложение?
  
  OceanofPDF.com
  
  
  
  ДОМ был виден издалека, входная дверь находилась прямо посередине, в конце аллеи из карандашных сосен. Пока Кэшин вел машину, слабый солнечный свет с запада нервирующе пробивался сквозь деревья.
  
  На его стук ответила худощавая женщина с морщинистыми плечами, одетая в темный спортивный костюм. Кэшин произнес нужные слова, предъявил удостоверение личности.
  
  ‘За домом", - сказала она. ‘В сарае’.
  
  Он шел по бетонной площадке. У этого места был вид тюрьмы строгого режима — забор вокруг комплекса, свежевыкрашенное здание, в воздухе витал арбузный аромат свежескошенной травы. Ни деревьев, ни цветов, ни сорняков.
  
  Ангар, достаточно большой для нескольких легких самолетов, имел открытую раздвижную дверь с северной стороны. Когда Кэшин был в десяти метрах от него, в нем появился мужчина.
  
  ‘Мистер Старки?’ - спросил Кэшин.
  
  ‘Да?’
  
  Он был одет в чистый синий комбинезон поверх клетчатой рубашки, огромный мужчина, толстый, но суровый на вид, с головой формой и цветом как очищенная картофелина.
  
  ‘ Старший сержант Кэшин. Мы можем поговорить?
  
  ‘Да’. Он повернулся и вошел внутрь.
  
  Кэшин последовал за ним. Кухня миссис Старки была бы такой же чистой и опрятной, подумал он. На полках лежали электроинструменты. Две длинные скамьи с оцинкованными железными столешницами блестели в свете флуоресцентных ламп. На досках позади них ровными рядами были разложены инструменты — гаечные ключи, щипцы, плоскогубцы, ножницы по металлу, ножовки, стальные линейки, зажимы, штангенциркули - по размеру. Там были большой токарный станок по металлу и крошечный, подставка для сверления, две ручные шлифовальные машины, электрическая ножовка, подставка с пазами и отверстиями для напильников, пуансонов и других вещей.
  
  В центре помещения, под цепными подъемниками, на квадратных стальных столах стояли четыре старых двигателя в стадии разборки.
  
  Высокий худощавый юноша, одетый как Старки, стоял у тисков, что-то обрабатывая. Он взглянул на Кэшина, опустил взгляд на работу, прядь волос упала.
  
  ‘Иди поговори со своей мамой, Тэй", - сказала Старки.
  
  У Тэя в заднем кармане была промасленная тряпка. Он достал ее и тщательно протер скамейку, подошел к стойке, вытер свою папку и положил ее на место.
  
  Он пошел, больше не взглянув на Кэшина. Кэшин смотрел ему вслед. Он держал одно плечо ниже другого, двигаясь по-крабьи.
  
  ‘Работаем над этими двигателями", - сказал Кэшин.
  
  ‘ Да, ’ сказал Старки. Его глаза превратились в щелочки. - Двигатели "Бургойн энд Кроми". Чем могу быть полезен?
  
  ‘Ты их чинишь?’
  
  ‘Восстанови их. Лучшее из когда-либо созданных. Что?’
  
  Кэшин понял, что сесть негде. ‘ Часы, которые были на мистере Бургойне, - сказал он. ‘ Вы можете их опознать?
  
  ‘Да, я думаю’.
  
  Кэшин достал цветную копию брошюры, сложенную так, чтобы были видны только часы с простым белым циферблатом и тремя маленькими циферблатами.
  
  ‘Да, это оно", - сказала Старки.
  
  - В тот день на нем были эти часы?
  
  ‘Носил его каждый день’.
  
  ‘Спасибо. Еще несколько вопросов’.
  
  ‘В чем проблема? Даунт кунс ударил его’. Бесстрастное лицо, серые мраморные глаза.
  
  ‘Мы в этом не уверены’.
  
  ‘Да? Этот гребаный маленький Коултер нырнул в воду, чтобы поплавать? Виноват, как черт’.
  
  Старки подошел к двери, сплюнул, вытер губы, вернулся, выпрямился, вопросительно наклонив голову.
  
  ‘ В тот вечер ты был дома? - спросил Кэшин. ‘ Ты и Тэй?
  
  Глаза Старки сузились, полные угрозы. ‘ Я уже ответил на этот вопрос. В чем твоя гребаная проблема?
  
  ‘ Приезжайте на станцию, ’ сказал Кэшин. ‘ Вы двое. Захватите зубные щетки, на всякий случай.
  
  Старки потренировал челюсть вверх-вниз, взад-вперед.
  
  ‘Знаешь копа по фамилии Хопгуд?’ - спросил он. ‘Я его знаю. Приятель’.
  
  Кэшин достал свой мобильный, протянул его. ‘ Позвони ему, - сказал он.
  
  ‘В свое гребаное время’.
  
  ‘Хочешь, я позвоню ему? Я позвоню ему для тебя’.
  
  Старки засунул руки в карманы. ‘ Мы были дома, спроси у нее. Не часто выходи из дома по ночам. Только пешие прогулки.
  
  ‘Все еще работаешь на Высотах?’
  
  ‘Пока он не будет продан, да’.
  
  ‘Хорошо оплачиваемая работа, Высоты’.
  
  ‘Это верно?’
  
  ‘Примерно в четыре раза больше, чем получает здесь ваш садовник. Может, в пять’.
  
  ‘Нас двое’.
  
  ‘Тогда вдвое больше’.
  
  "В два раза больше гребаной работы, чем где-либо еще’.
  
  ‘Ты и его тоже водил за нос’.
  
  Старки положил огромную руку себе на шею. - Я его не возил. Отвез в банк, в город. Ему больше не нравилось водить.
  
  ‘Знаешь кого-нибудь по имени Артур Поллард?’
  
  ‘Нет’.
  
  ‘Знаешь этого человека?’ Он показал ему фотографию Полларда анфас, посмотрел ему в глаза.
  
  ‘Нет’.
  
  Кэшин обдумал, куда идти, и выбрал осторожный маршрут. ‘Мистер Старки, я скажу вам, что мы не думаем, что парни Даунта напали на мистера Бургойна. Итак, если вы можете рассказать мне обо всем, что вы видели или слышали, о любых чувствах, которые у вас могли возникнуть ...’
  
  ‘Ты не думаешь?’
  
  ‘Нет’.
  
  ‘Почему?’
  
  ‘Некоторые вещи не сходятся’.
  
  ‘Зарядил этот Сошник, не так ли?’
  
  ‘Мы думали, что он был замешан, это была акция по задержанию".
  
  ‘Что это значит?’
  
  ‘Что вы подумали, когда услышали об этом?’
  
  На мгновение что-то промелькнуло в мутных глазах Старки. ‘ Ну, шок, вот и все, да.
  
  ‘И это все?’
  
  ‘ Что еще? Здесь такого не случается, не так ли?
  
  ‘Он тебе понравился?’
  
  "С ним все было в порядке. Да. Вряд ли мы были парой, не так ли, он и я?’
  
  ‘Кто мог хотеть причинить ему вред?’
  
  ‘Кроме вороватых отбросов?’
  
  ‘Да’.
  
  ‘Понятия не имею’.
  
  ‘ У вас в последнее время были какие-нибудь посетители, мистер Бургойн? Кроме падчерицы?
  
  ‘Не-а. Насколько я видел, нет’.
  
  ‘А как насчет краж со взломом в Хайтс до того, как это произошло?’
  
  ‘Не в мое время. Однажды у меня украли несколько лошадей. Они перерезали проволоку и украли трех лошадей из нижнего загона. У вас ведь есть записи, не так ли?’
  
  ‘Если бы об этом сообщили’.
  
  ‘Почему об этом не сообщили?’
  
  - Коростель. Как вы с ним ладили?
  
  Старки пожал плечами. ‘ Ладно. Он хотел, чтобы все делалось по-своему. Я поступал так.
  
  - Он помогал Бургойну с печью, не так ли?
  
  ‘Не могу этого хорошо запомнить’.
  
  ‘Ты работал в лагере Компаньонов’.
  
  Старки снова почесал затылок с неуверенным видом, отвел глаза. ‘Давным-давно", - сказал он.
  
  ‘ Значит, вы знали Крейка по лагерю?
  
  ‘Да. Он был боссом’.
  
  "В чем заключалась ваша работа?’
  
  ‘Техническое обслуживание. Немного потренировал футболистов. Показал ребятам, что к чему".
  
  ‘ Там, в ночь пожара? - спросил я.
  
  Теперь большие руки были выразительны. ‘ Не-а. В пабе в порту.
  
  ‘ Расскажи мне о том, как ты отвез его в город. Куда ты поехал?
  
  ‘ Квартира на Релли-стрит. Оттуда он взял такси.
  
  ‘Остаться на ночь?’
  
  ‘Отель в Сент-Килде. Отель Джеддинга’.
  
  Кэшин подошел к двигателям. ‘ Это генератор? ’ спросил он.
  
  "Сделано в 56-м". Лучше, чем все, что вы можете купить сегодня.’
  
  ‘Сколько у тебя здесь земли?’
  
  ‘Тридцать акров’.
  
  ‘Выращивать его?’
  
  ‘Не-а. Поставил дом в середине квартала. Не хотел слышать соседей. Теперь один ублюдок жалуется на двигатели’.
  
  ‘Что ж, ’ сказал Кэшин, - скажи ему, что подключишь его, если отключится электричество. Мне не помешал бы генератор. Продать их?’
  
  ‘Не продаю, это не бизнес", - сказал Старки. "Только реставрирую те, которые достроили мои дедушка и мой папа. Они поставили свои инициалы под номером’.
  
  ‘Как ты их находишь?’
  
  ‘Рекламируй, Квинсленд, Вашингтон, Северная территория. Я попросил аукционистов следить за безналичными продажами и тому подобными вещами. Нашел один на Фиджи, проржавевший до хруста. Доставка его домой обошлась недешево.’
  
  ‘И вы нашли четверых?’
  
  ‘ Тринадцатый. Есть для них еще один сарай.
  
  ‘Где ты останавливаешься?’
  
  ‘Остановиться?’
  
  ‘Собираю их’.
  
  ‘Не нужно останавливаться’.
  
  Не было смысла спрашивать почему. В большинстве случаев это был довольно бесполезный вопрос. Ответ был либо очевиден, либо слишком сложен для понимания. Кэшин поискал номер двигателя. ‘Вы когда-нибудь возили Бургойна в дом на севере Мельбурна?’
  
  ‘На север ... нет. Он только доехал до Релли-стрит’.
  
  В крепости была трещина, едва заметный перелом. Он не смотрел на Старки. ‘ Холл в Северном Мельбурне, ты отвез его туда.
  
  ‘ Холл? Просто Релли-стрит.
  
  ‘Зал товарищей". Вы это знаете, не вешайте мне лапшу на уши, мистер Старки.
  
  ‘Нет, я этого не знаю’.
  
  Кэшин перешел к другому двигателю. Это были простые машины, он, вероятно, мог бы научиться чинить одну. Проще, чем приготовить приличный суп. ‘Твой отец, он был бы очень зол, когда они продали фабрику’.
  
  Тишина. Старки кашлянула, потеряв равновесие. ‘ Никогда не говорила ни слова. Мне мама рассказывала.
  
  ‘Что он сделал потом?’
  
  ‘Ничего. Умер до выплаты. Какое-то серьезное заболевание мозга’.
  
  ‘Это печально’. Кэшин не смотрел на него. ‘Я скажу вам, что такое серьезная проблема с мозгом, мистер Старки. Вы вешаете мне лапшу на уши. Это серьезная проблема с мозгом. Расскажи мне о зале.’
  
  ‘Не знаю никакого зала’.
  
  - Мне нужно поговорить с Тэем, ’ сказал Кэшин. ‘ Наедине.
  
  ‘Почему?’
  
  - Возможно, он что-то видел. Что-то слышал.
  
  Старки уставился на Кэшина. ‘ Он бы ничего не узнал, приятель. Всегда со мной.
  
  Кэшин пожал плечами. ‘ Посмотрим.
  
  - Послушай, - сказала Старки другим голосом. ‘ Мальчик не самый умный. Она уронила его на крышку, когда он был совсем крошечным. У маленького засранца произошло короткое замыкание. Бесполезно в школе.’
  
  ‘Приведите его сюда’.
  
  Старки почесал голову, медленно, настойчиво. ‘ Сделай мне одолжение, приятель, - сказал он. ‘ Оставь его в покое. Ему снятся кошмары. Кричит.
  
  Ощущаемый момент силы. Кэшин видел страх Старки. ‘Это действительно тяжело. Достань его’.
  
  ‘Помощник капитана, пожалуйста’.
  
  ‘Просто достань его’.
  
  ‘Я собираюсь позвонить Хопгуду’.
  
  ‘Послушай, Старки", - сказал Кэшин. ‘Хопгуд не сможет тебя защитить. Это дело города. А теперь, из-за того, что ты, блядь, мешаешь, я не собираюсь разговаривать с Тэем здесь, не собираюсь разговаривать с ним в участке. Я везу его в Мельбурн. Возьми его зубную щетку, джармис и пару бисквитов. Какие бики он любит?’
  
  Он увидел ненависть в глазах Старки, и он увидел чистый сияющий страх, ужас и панику.
  
  ‘Не могу этого сделать, приятель. Я прошу тебя, пожалуйста, я прошу тебя...’
  
  ‘ Северный Мельбурн. Дом на Коллетт-стрит. Вы отвезли его туда?
  
  ‘Нет, я этого не делал, ты должен...’
  
  ‘Зря трачу время. У меня впереди путешествие. Скажи мне правду или убери Тэй. Сейчас же.’
  
  Старки оглядел сарай, как будто ответ мог быть написан на стене, и он мог прочитать его. ‘ Хорошо. Отвел его туда.
  
  "Когда в последний раз?’
  
  ‘Пять, шесть лет, я не знаю’.
  
  ‘Сколько раз?’
  
  ‘Немногие’.
  
  ‘Каждый раз, когда ты ездил в Мельбурн?’
  
  ‘Я полагаю’.
  
  ‘Как часто это было?’
  
  Старки сглотнула. ‘ Четыре, пять раз в год.
  
  ‘ А зал? - спросил я.
  
  ‘Не знаю этот зал’.
  
  Кэшин уловил жестяные нотки в голосе здоровяка.
  
  Он достал фотографию Полларда, но не показал ее. ‘Я спрашиваю вас снова. Вы знаете этого человека?’
  
  ‘Я его знаю’.
  
  ‘Как его зовут?’
  
  ‘Артур Поллард. Он часто приходил в лагерь’.
  
  ‘Откуда еще ты его знаешь?’
  
  ‘Коллетт-стрит. Я видел его там’.
  
  Кэшин подошел к верстаку, провел пальцем по куску металла, который Тэй опиливал. Это была какая-то деталь. ‘Поллард извращенец’, - сказал он. ‘Знаешь это? Ему нравятся мальчики. Маленькие мальчики. Трахает их. И все остальное. Много всего остального, я могу вам рассказать. Вы знаете об этом, мистер Старки?
  
  Тишина. Кэшин не смотрел на Старки. ‘ Вы не высаживали своего мальчика на Коллетт-стрит, не так ли, мистер Старки? Скормили его Полларду?
  
  - Я убью тебя, ’ медленно произнес Старки хриплым голосом. ‘ Скажи это еще раз, и я тебя убью, мать твою.
  
  Кэшин обернулся. ‘ Расскажи мне о Бургойне.
  
  Старки прижимал руку к груди. Его лицо было оранжевым, он пытался контролировать дыхание. ‘Ничего не видел. Ничего. Да поможет мне бог, я ничего не видел’.
  
  ‘ А как насчет зала? - спросил я.
  
  ‘Только один раз. Собрал кучу вещей, папки и все такое. Он сказал сжечь это’.
  
  ‘ Бургойн?’
  
  ‘Да’.
  
  ‘Так где же ты его сжег?
  
  ‘Там негде гореть. Привез все это сюда, чтобы сжечь’.
  
  ‘Папа’.
  
  Тай стоял в дверях, прижав подбородок к груди, и смотрел сквозь гребень светлых волос, касавшихся переносицы.
  
  ‘Что?’
  
  ‘Мама говорит, спагги болл подойдет к чаю?’
  
  ‘Скажи ей, чтобы она пошла на это, сынок’.
  
  Тэй ушел. Кэшин подошел к двери, обернулся. ‘ Никуда не уходи, - сказал он. ‘ Мы хотим узнать еще много чего. И никому не упоминай об этом маленьком разговоре. Ты бежишь в гребаный Хопгуд, бежишь куда угодно, я вернусь за тобой и Тэем, вы оба сгниете в следственном изоляторе в Мельбурне. И не вместе. Он будет с парнями, трахающими собак. И ты тоже.’
  
  - Не сжигал материал, ’ тихо сказала Старки.
  
  OceanofPDF.com
  
  
  
  КЭШИН СИДЕЛ за столом и перебирал содержимое картонных коробок Старки. Прошло полчаса, прежде чем он наткнулся на вырезку с фотографией из Кромарти Геральд. Вверху страницы стояла дата 12 августа 1977 года.
  
  На ленте над картинкой было написано:
  
  ЧИСТЫЙ ВОЗДУХ - ЭТО КАЙФ ДЛЯ ГОРОДСКИХ МАЛЬЧИШЕК
  
  Подпись гласила:
  
  Тренер Роб Старки, полузащитник "Норт Кромарти Стар", тренирует команду "Компаньонс Кэмп" среди юношей до 15 лет в перерыве матча против "Сент-Стивенс" в субботу утром. "Сити Бойз", получившие столь необходимый отдых в лагере Порт Монро благодаря "Моральным товарищам", проиграли со счетом 167-43. Но счет не имел значения. Смысл был в том, чтобы хорошенько побегать на бодрящем воздухе.
  
  На черно-белой фотографии были изображены мальчики в грязно-белых шортах и темных футбольных джемперах, стоящие лицом к лицу с крупным мужчиной. Он держал мяч горизонтально и что-то говорил. Мальчики с коротко подстриженными сзади и по бокам волосами ели четвертинки апельсина — кислые апельсины, говорили сморщенное лицо ближайшего мальчика и его закрытые глаза.
  
  На заднем плане были зрители, все, кроме двоих мужчин, закаленные от холода. Справа стояли двое мужчин в пальто, а перед ними маленький мальчик. Мужчины курили сигареты.
  
  Кэшин встал из-за стола, подошел к окну и поднес вырезку к умирающему свету. Он узнал человека в центре, одетого в верблюжье пальто, по фотографиям в "Хайтс": Чарльз Бургойн. У него были длинные пальцы. Мужчина справа от него мог быть Перси Крейком — у него были маленькие усики.
  
  Кэшин посмотрел на других зрителей: мужчин средних лет, остроносую женщину в платке на голове, смеющуюся женщину неопределенного возраста. Лицо за спиной Бургойна было отвернуто, это был молодой человек с коротко зачесанными назад волосами, что-то в нем было особенное.
  
  Был ли мальчик с Бургойном и Крейком? Он хмурился. Казалось, он смотрел в камеру. Что-то в маленьком лице не давало Кэшину покоя. Он закрыл глаза и увидел Эрику Бургойн, сидящую за столом напротив него в галерее.
  
  Джеймс Бургойн. Мальчик с печальным лицом мог быть утонувшим Джейми, братом Эрики, пасынком Бургойна.
  
  Кэшин вернулся к бумагам и поискал другие фотографии. В папке он обнаружил более дюжины отпечатков размером 8 × 10. Все они были одинаковы: мальчики выстроились в три ряда по девять или десять человек, самый высокий сзади, передний ряд на одном колене. На них были майки и темные шорты, теннисные туфли с короткими носками. На всех них был мужчина с усами, одетый, как мальчики, стоявший справа, в стороне. Его руки были сложены на груди, кулаки под бицепсами выпирали. У него были волосатые ноги, большие бедра и мускулистые икры. Слева стояли еще двое мужчин в спортивных костюмах. Один из них, коренастый смуглый мужчина в очках, был на всех фотографиях. Другой - высокий, худой, длинноносый — был на пяти или шести.
  
  Он перевернул фотографию: Лагерь компаньонов 1979 года.
  
  Имена были написаны карандашом небрежным почерком: задний ряд, средний ряд, первый ряд. Слева: мистер Перси Крейк. Справа: мистер Робин Бонни, мистер Дункан Валлинз.
  
  Валлинз был высоким мужчиной, Бонни - смуглым, крепким.
  
  Кэшин искал название и нашел его в 1977 году.
  
  Дэвид Винсент сидел в среднем ряду, худой, бледный мальчик с длинной шеей, были видны его кадык и бугры на плечах. Его голова была слегка отвернута, с опаской, как будто он опасался какого-то физического вреда со стороны фотографа.
  
  Кэшин прочитал другие имена, посмотрел на лица, отвел взгляд и задумался. Он взял телефон и набрал номер, слушал с закрытыми глазами. Дэвид Винсент был вне себя. Он позвонил в Мельбурн, но ему пришлось подождать Трейси.
  
  ‘ Два имени, ’ сказал он. ‘ Робин Бонни. Дункан Валлинз. Ценю и так далее.
  
  ‘Вы - клоны Синго", - сказала она. ‘Ты и босс. Тебе это говорили?’
  
  ‘Мне сказали, что это молодой Клинт Иствуд. Тебя это устраивает?’
  
  ‘И так далее. Ты собираешься заговорить со мной, когда придешь сюда в следующий раз? Вместо того, чтобы признать мое существование?’
  
  Собака поднялась с дивана, лениво опустила лапы на пол и потянулась, высоко подняв зад над головой. Другая собака с оскорбленным видом последовала ее примеру.
  
  ‘Значит, занята", - сказал Кэшин. ‘Прошу прощения. Все еще замужем за тем парнем из moving?’
  
  ‘Нет, Разведен’.
  
  ‘Верно. Пошли дальше. Что ж, в следующий раз, когда я буду здесь, мы можем обменяться еще какой-нибудь личной информацией. Группы крови, что-то в этом роде’.
  
  ‘Я затаил дыхание. Здесь Робин Грей Бонни. Возраст пятьдесят семь. Возможно?’
  
  ‘Примерно так’.
  
  ‘Бывший социальный работник. Бланк - сексуальный преступник в отношении детей. Условный срок по двум обвинениям. Затем он отсидел четыре года из шести’.
  
  ‘Все более и более правильный’.
  
  ‘Ну, он мертв. Множественные ножевые ранения, кастрирован, изуродован и задушен. В Сиднее. Марриквилл. Это, это было два дня назад. Ареста нет’.
  
  Кэшин попытался выполнить упражнение на растяжку передних конечностей, раскрытие лопаток, почувствовал, что все мышцы сопротивляются.
  
  ‘Поехали", - сказала Трейси. ‘Вэллинс, Дункан Грант, пятьдесят три года. Англиканский священник, адрес в Брисбене, Фортитьюд Вэлли, но это 1994 год. Форма о детском сексе, условный срок 1987. Отсидел год в 1994-95 годах. Я предполагаю, что сейчас он бывший священник.’
  
  ‘Почему ты так думаешь? Отследи три вещи. Все подробности о Бонни. Увечья. Второй, на Валлинс, умоляю Брисбена проверить этот адрес и подчеркнуть, что мы не хотим его спугнуть. Третий, скажи Дав, что нам нужен отчет коронера о пожаре в лагере Компаньонов в Порт-Монро в 1983 году.’
  
  Он был у окна. Розовые ленты с рваными краями бежали по небу, замирая на черном холме.
  
  В ту же ночь, что и пожар. Двойная трагедия.
  
  Слова Сесили Эддисон. Жена Бургойна упала с лестницы в ночь пожара. Во всем виноваты транквилизаторы.
  
  ‘Теперь, когда я думаю об этом, ’ сказал он, - я, возможно, приеду в город. Передай это боссу, ладно?’
  
  ‘Я передам это всем томящимся от любви в этом здании. Дав здесь, хочешь с ним поговорить?’
  
  ‘Нет, но все равно соедини его’.
  
  Щелчки.
  
  ‘Добрый день", - сказала Дав. ‘Криминальный журнал "Бургойн". Ты просмотрел его?’
  
  ‘Как, черт возьми, я бы на это посмотрел?’
  
  ‘Я не думаю, что кто-нибудь смотрел это. В тот вечер, когда это показывали по телевизору, позвонила женщина. Она увидела это и сразу позвонила. Миссис Мойра Лэйдлоу. По ее словам, я предлагаю вам расследовать дело Джейми Бургойна.’
  
  ‘И это все?’
  
  ‘Вот и все’.
  
  ‘Ну, Джейми мертв. Утонул в Тасмании’.
  
  ‘На Тасмании не обязательно тонуть, чтобы умереть, но я подумал, что это стоит понюхать. Это все? Понюхать? Нюхательный табак?’
  
  ‘ Ты с ней разговаривал?
  
  ‘Это сообщение десятиминутной давности. Я звонил, но вы были заняты’.
  
  ‘Проверь полностью мертвого Джейми. Трейси скажет тебе, что еще. Увидимся завтра’.
  
  Кэшин знал, что должен немедленно поехать, сказать Виллани, сесть в машину и уехать. Он знал, что не сделает этого. Какое это имело значение сейчас?
  
  OceanofPDF.com
  
  
  
  ‘Я ВИДЕЛА ЕГО совершенно отчетливо", - сказала пожилая женщина сухим и четким голосом. ‘Я ждала у светофора на Турак-роуд, когда они сменились, и остановилась машина. По какой-то причине я посмотрела и увидела Джейми на пассажирском сиденье.’
  
  ‘Вы хорошо знали его, миссис Лэдлоу?’ - спросил Кэшин.
  
  ‘Конечно. Он мой племянник, ребенок моей сестры. Он жил с нами какое-то время’.
  
  ‘ Верно. И когда вы его видели?
  
  ‘Около шести недель назад. В пятницу. По пятницам я хожу по магазинам и обедаю с друзьями’.
  
  Было чуть больше 4 часов дня, но Кэшину показалось, что в гостиной уже гораздо позже, свет снаружи тусклый, ряд дождевых капель ждет своей очереди упасть с тонкой ветки, вставленной в раму французских дверей. ‘А вы знаете, что Джейми, по слухам, утонул в Тасмании в 1993 году?’ - спросил он.
  
  ‘Да. Ну, очевидно, он этого не делал, потому что я видел его на Турак-роуд’.
  
  Кэшин посмотрел на Доува и передал ему, что нет смысла подвергать сомнению опознание.
  
  ‘Могу я спросить, почему вы решили, что мы должны расследовать дело Джейми о нападении на его отчима?’ - спросила Дав.
  
  ‘Потому что он жив и способен на это. Он ненавидит Чарльза Бургойна’.
  
  ‘Почему это?’
  
  - Понятия не имею. Спроси Эрику. Она повернула голову, и на свету блеснули ее короткие волосы.
  
  - Когда ты в последний раз видела Джейми? ’ спросила Дав. ‘ Я имею в виду, до Турак-роуд.
  
  ‘Он пришел на похороны моего мужа. Появился в церкви. Бог знает, как он узнал. Не разговаривал ни с кем, кроме Эрики. Ни слова своему отчиму’.
  
  ‘Ему нравился ваш муж?’ - спросил Кэшин.
  
  Она ни за что не теребила свой кардиган. ‘ Нет. И мой муж определенно не любил его.
  
  ‘Почему это было?’
  
  ‘Он ему не понравился’.
  
  Кэшин ждал, но ничего не последовало. ‘ Почему он ему не понравился, миссис Лэйдлоу?
  
  Она посмотрела вниз. В комнату вошел сизо-голубой кот и прислонился к ее правой ноге. Он смотрел на Кэшина глазами цвета пепла. ‘Мой муж никогда не забывал смерть своего племянника. Единственный сын своего брата. Марк утонул в бассейне, когда ему было десять. Джейми был здесь. Больше никто’.
  
  "Были ли подозрения, что Джейми был замешан в этом?’
  
  ‘Никто ничего не сказал’.
  
  ‘Но ваш муж думал, что это так?’
  
  Она удивленно посмотрела на Кэшина. ‘ Видишь ли, Джейми был на три года старше Марка.
  
  Кэшин почувствовал, как кошка обвила лодыжки шелком. ‘ Это было важно?
  
  ‘Он должен был присматривать за Марком. Мы очень любили Марка. Он был с нами с шести лет. Он был нам как сын’.
  
  ‘ Понятно. И Джейми пришел на похороны вашего мужа?
  
  ‘Да. Ни с того ни с сего и одет как какой-нибудь музыкант-хиппи’.
  
  ‘Когда это было?’
  
  ‘В 1996 году. Двенадцатого мая 1996 года. Он пришел сюда на следующий день’.
  
  ‘Почему?’
  
  ‘Он хотел фотографию Марка. Он спросил, можно ли ему ее взять. Он тоже знал, где фотографии, где мы хранили вещи Марка. Он сказал, что думал о Марке как о брате. Честно говоря, совершенно невероятно.’
  
  ‘ И вы больше никогда его не видели?
  
  ‘ Нет. Не до Турак-роуд. Чашечку чая? Я могу приготовить чай.
  
  ‘Нет, спасибо, миссис Лэйдлоу", - сказала Доув. ‘Как долго Джейми жил с вами?’
  
  Она сняла очки, осторожно прикоснулась к уголку глаза, снова надела их. ‘ Не очень давно. Меньше двух лет. Он пришел после того, как перестал посещать колледж. Его отчим спросил нас.’
  
  ‘И это было здесь?’
  
  ‘Здесь?’
  
  ‘Значит, вы жили в этом доме?’ - спросил Кэшин.
  
  Миссис Лэйдлоу посмотрела на него так, словно он не был полной копейкой. ‘Мы всегда жили здесь. Я здесь вырос, мои бабушка и дедушка построили этот дом’.
  
  ‘А после того, как Джейми закончил школу...?’
  
  ‘Он не закончил школу. Он ушел’.
  
  ‘Он бросил школу?’
  
  ‘Да. И он ушел отсюда. Он учился в одиннадцатом классе и однажды просто ушел’.
  
  ‘Куда он делся?’
  
  ‘Я не знаю. Эрика сказала мне, что одно время он был в Квинсленде’.
  
  В коридоре зазвонил телефон.
  
  ‘Прошу прощения’.
  
  Кэшин и Дав встали вместе с ней. Она медленно направилась к двери, а Кэшин подошел к французским дверям и посмотрел на сад, на большие голые деревья — дуб, вяз, дерево, которое он не мог опознать. Их листья не были сгребены, и они лежали в мокрых сугробах. Каменная подпорная стена накренилась, блоки расшатались. Скоро она рухнет, и обнаружатся черви.
  
  ‘Эти благотворительные призывы", - сказала миссис Лэйдлоу. ‘Я действительно не знаю, что сказать людям. Они звучат так мило’.
  
  Она села в свое кресло. Кот забрался к ней на колени. Кэшин и Доув сели.
  
  ‘Миссис Лэйдлоу, почему Джейми перестал посещать школу?’ - спросил Кэшин.
  
  ‘Я не слышал подробностей. Полагаю, в школе вам могли бы рассказать’.
  
  ‘И по какой причине он уехал отсюда?’
  
  ‘Вы могли бы спросить об этом и в школе. Я бы солгал, если бы сказал, что его отъезд не принес большого облегчения’.
  
  Она погладила кота, глядя на него. ‘Джейми был странным мальчиком. Он был очень привязан к своей матери, и я не думаю, что он пережил ее смерть. Но в нем было что-то еще ...’
  
  ‘Да?’
  
  ‘Молчаливый, всегда наблюдающий и почему-то напуганный. Как будто ты можешь причинить ему боль. Тогда он совершал эти ужасные вещи. Однажды, когда он был здесь на выходных после школы, он сделал лук и стрелы и выстрелил в кошку по соседству. В глаз. Он сказал, что это был несчастный случай. Но дальше по дороге подожгли собаку. Мы знали, что это Джейми. И он утопил волнистых попугайчиков Марка в бассейне. В их клетке.’
  
  Она перевела взгляд с Кэшина на Доув. ‘ Раньше он читал медицинские книги моего мужа. Он часами сидел на полу в кабинете и изучал учебники по анатомии.
  
  ‘Вы знаете кого-нибудь, с кем он мог бы поддерживать контакт?’ - спросил Кэшин.
  
  Она гладила кота, опустив голову. ‘ Нет. У него был друг в школе, еще один проблемный мальчик. Насколько я понимаю, его исключили.
  
  ‘В какой школе он учился, миссис Лэдлоу?’
  
  Собор Святого Павла. Бургойны все ходили в собор Святого Павла. Отдали за него кучу денег.’
  
  ‘Ты сказал, что он ненавидел Чарльза Бургойна’.
  
  ‘Да. Я не понимала, насколько сильно, пока не предположила, что ему, возможно, понравится провести каникулы с Чарльзом. Он проводил их здесь. Он врезался головой во входную дверь. Намеренно. И он сидел там на полу, крича "Нет, нет, нет", снова и снова. Ему наложили шестнадцать швов на голову, вот что потребовалось.’
  
  ‘Спасибо вам за вашу помощь, миссис Лэдлоу’.
  
  - Ты не такая, как я ожидала. Она смотрела на Дав.
  
  ‘Мы бываем разных типов", - сказал Кэшин.
  
  Она улыбнулась Даву нежной улыбкой, как будто знала его и была о нем хорошего мнения.
  
  Они прошли по коридору к входной двери. Кэшин сказал: ‘Миссис Лэйдлоу, я должен спросить вас. Есть ли у вас хоть малейшие сомнения по поводу человека, которого вы видели на Турак-роуд? Возможно ли, что это был не Джейми?’
  
  ‘Никаких сомнений. Я в полном здравии, на мне были очки, и это был Джейми’.
  
  ‘ Ты сказал Эрике, что видел его?
  
  ‘Да. Я позвонил ей, как только вернулся домой’.
  
  ‘Что она сказала?’
  
  ‘ Ничего особенного. Да, дорогая, что-то в этом роде.
  
  Мелкий, но устойчивый дождь лил на мужчин, когда они шли по выщербленной гравийной дорожке и по тротуару к автомобилю. По водосточным желобам текла вода, унося листья, ветки и желуди. В каком-нибудь темном туннеле они встретят грязный человеческий мусор города и вместе отправятся в холодный сланцевый залив.
  
  Кэшин понял это, когда они подходили к машине. ‘ Вернусь через секунду, - сказал он.
  
  Миссис Лэйдлоу открыла дверь, как будто ждала за ней. Он спросил ее.
  
  ‘ Марк Кингстон Денби, - сказала она. ‘ Почему?
  
  ‘Просто для справки’.
  
  В машине Кэшин сказал: ‘Школа. Исключенный друг’.
  
  OceanofPDF.com
  
  
  
  Заместителю директора было за пятьдесят, он был в сером костюме, загорелый и подтянутый - выглядел как лыжник по пересеченной местности. ‘Политика школы заключается в том, что мы не разглашаем информацию об учениках или персонале, прошлых или настоящих", - сказал он. Он улыбнулся, обнажив белоснежные зубы.
  
  ‘Мистер Уотерсон, ’ сказал Кэшин, ‘ мы испортим вам вечер. Мы вернемся через час с ордером и грузовиком, чтобы забрать все ваши документы. И кто знает, может, СМИ тоже объявятся. В наши дни ничего нельзя держать в секрете. Так что собор Святого Павла сегодня вечером будет во всех телевизионных новостях. Я уверен, родителям это понравится.’
  
  Уотерсон почесал щеку розовым квадратно обрезанным ногтем. На нем был медный браслет. ‘Мне нужно проконсультироваться’, - сказал он. ‘Пожалуйста, извините, я на минутку’.
  
  Доув подошел к окну офиса. ‘Сумерки на игровых полях’, - сказал он. "Как в Англии’.
  
  Кэшин просматривал бухгалтерские книги заместителя директора. Все они, похоже, были об управлении бизнесом. ‘Мы облажались с этим делом", - сказал он. ‘Так сильно. Я рад, что Синго нет рядом, чтобы увидеть это.’
  
  ‘Слава богу, это мы", - сказала Дав. ‘Представь, каково было бы все испортить в одиночку. Даже большую часть’.
  
  Дверь открылась. ‘ Следуйте за мной, пожалуйста, джентльмены, ’ сказал Уотерсон. ‘ Я перехватил нашего юрисконсульта по пути домой. Она работает здесь два дня в неделю.
  
  Они прошли по коридору в большую комнату, обшитую деревянными панелями. Темноволосая женщина в костюме в тонкую полоску сидела во главе стола, за которым могли разместиться по меньшей мере двадцать человек.
  
  ‘ Луиза Картер, ’ представился Уотерсон. ‘ Детектив Кэшин и детектив Дав. Пожалуйста, присаживайтесь, джентльмены.
  
  Они сели. Картер по очереди посмотрел на них.
  
  ‘Эта школа ревностно охраняет частную жизнь своего сообщества", - сказала она. Ей было около пятидесяти, удлиненное лицо, натянутая кожа вокруг глаз, слегка испуганный взгляд. ‘Мы не удовлетворяем запросы о предоставлении информации, за исключением случаев, когда об этом просит местная семья или соответствующий член местной семьи, если это лицо в состоянии сделать такой запрос. И даже в этом случае мы оставляем за собой право на собственное суждение относительно удовлетворения любых запросов.’
  
  ‘У тебя это написано рукой", - сказала Дав. ‘Я видела, как ты смотрела вниз’.
  
  Ей было не до смеха.
  
  ‘Семья сообщества, о которой я говорю, в серьезном дерьме", - сказал Кэшин. ‘Просто да или нет, мы спешим’.
  
  Картер шевельнула губами. ‘ Вы не можете запугивать собор Святого Павла, детектив. Возможно, вы не осознаете, какое положение он занимает в этом городе.
  
  ‘Мне тоже наплевать. Мы переползем все это место. В течение часа. Поверь мне’.
  
  Она и глазом не моргнула. ‘ Что вы хотите знать об этих студентах?
  
  ‘Почему Джейми Бургойна выгнали как пансионера, имя его друга, который был здесь, которого выгнали и почему’.
  
  Отрицательное движение головой. ‘ Невозможно. Пожалуйста, поймите, что семья Бургойн имеет давние и тесные связи со школой. Боюсь, мы не можем...
  
  ‘Не расстегивай ремень безопасности", - сказал Кэшин. ‘Мы скоро вернемся. Возможно, ты захочешь проверить липпи, тебя покажут по телевизору’.
  
  Кэшин и Дав встали.
  
  ‘Подождите", - сказал Уотерсон, вставая. ‘Я думаю, мы можем удовлетворить эту просьбу’.
  
  Он вышел из комнаты, и женщина последовала за ним, цокая каблуками. Снаружи произошел короткий обмен репликами, после чего она вернулась и встала у окна. Затем она села, и наступила тишина, пока она не кашлянула и не спросила: ‘Я видела вас двоих по телевизору?’
  
  Кэшин не сводил глаз с большой картины напротив, вертикальных полос серого и коричневого. Она напомнила ему джемпер, который носил Берн, связанный каким-то старым родственником, уважающий себя человек выбросил бы его в мусор.
  
  Когда-то он бы хотел, чтобы эта женщина думала о нем хорошо.
  
  ‘Возможно, вы меня видели", - сказала Дав. ‘Я коп под прикрытием. Иногда у меня появляется борода’.
  
  Вошел Уотерсон. Он положил на стол две желтые папки и сел. ‘Я изложу все ваши запросы в виде рассказа", - сказал он деловым тоном. ‘Не стесняйтесь перебивать’.
  
  Женщина сказала: ‘Дэвид, можем ли мы...’
  
  ‘Джеймс Бургойн и мальчик по имени Джастин Фишер учились в одном классе и вместе жили в пансионате’, - сказал Уотерсон.
  
  Он посмотрел на женщину, на Кэшина. ‘Я чувствую себя обязанным сказать, что считал Джеймса серьезно обеспокоенным молодым человеком. А Джастин Фишер - самый опасный мальчик, с которым я сталкивался за тридцать шесть лет учебы.’
  
  Адвокат наклонился вперед. ‘ Дэвид, такого рода откровенность абсолютно не требуется. Могу я...
  
  ‘Что случилось?’ - спросил Кэшин.
  
  ‘Среди прочего, их подозревали в разжигании двух пожаров. В одном сгорел магазин спортивного инвентаря, другой загорелся в пансионате’.
  
  ‘Дэвид, пожалуйста’.
  
  ‘Полиция имеет значение", - сказал Кэшин.
  
  ‘Конечно, была вызвана полиция, ’ сказал Уотерсон, - но мы не поделились своими подозрениями, и они ничего не смогли найти. Вместо этого мы попросили отчима Джеймса забрать его из интерната. Это была попытка разлучить пару.’
  
  Адвокат подняла руки. ‘Возможно, это тот самый момент ...’
  
  ‘Оглядываясь назад, ’ сказал Уотерсон, ‘ мы должны были все рассказать полиции и исключить обоих студентов. В таком порядке’.
  
  Женщина быстро сказала: ‘Дэвид, прежде чем ты скажешь еще хоть слово, я должна настаивать на том, чтобы мы посоветовались с директором’.
  
  Уотерсон не смотрел на нее, не сводя глаз с Кэшина. ‘Луиза, ‘ сказал он, - у директора моральное чутье Пол Пота. Давайте сейчас не будем усугублять наши прежние жестокие суждения.’
  
  Кэшин увидел в глазах загорелого человека облегчение, которое он видел у людей, признававшихся в убийстве. ‘Продолжайте", - сказал он. Теперь у него было такое чувство, что кашель щекочет разум.
  
  "После того, как Бургойн покинул интернат, - сказал Уотерсон, - в округе горели живые изгороди. Три или четыре, я не помню. Затем в Прахране два подростка отвели мальчика семи или восьми лет в тихое место и пытали. Другого слова для этого нет. Это было недолгим, и он не сильно пострадал, но это была пытка, садизм. К нам пришел один из наших студентов, он был пансионером, и он сказал, что видел Бургойна и Фишера неподалеку от места происшествия примерно в то время.’
  
  ‘ Вы сообщили в полицию?
  
  ‘К нашей вечной дискредитации, мы этого не сделали’.
  
  ‘Студенту не сказали обращаться в полицию?’
  
  ‘Дэвид, ’ сказала женщина, - теперь я должна посоветовать тебе...’
  
  ‘Его отговаривали от этого’, - сказал Уотерсон. ‘По указанию директора я отговорил его’.
  
  ‘Это то же самое, что сказать ему не делать этого?’ - спросила Дав. ‘Обескуражен?’
  
  ‘Довольно близко", - сказал Уотерсон. ‘Затем мы исключили Бургойна и Фишера. В тот день. Это была единственная правильная вещь, которую мы сделали во всех наших отношениях с этой парой’.
  
  ‘Мне бы, пожалуйста, копии файлов", - сказал Кэшин.
  
  ‘Это копии", - сказал Уотерсон. Он подтолкнул их через стол.
  
  ‘Спасибо", - сказал Кэшин. Он встал и пожал руку Уотерсону. Он не смотрел на адвоката. ‘Насколько я вижу, у нас не будет никаких причин упоминать школу’.
  
  Спускаясь по каменной лестнице, Кэшин открыл папку. ‘ Позови Трейси, - сказал он Доув. В вестибюле Доув протянула ему мобильный.
  
  Трейси, Джо. Это первое место в списке, на первом плане. Все, что есть на Джастина Дэвида Фишера. Это S-C-H-E-R. Последний адрес моей тети, миссис К. Л. Фишер, Хендон-стрит, 19, Альберт-парк. Попросите Бирка узнать, может ли кто-нибудь найти это.’
  
  ‘У нас есть расследование по делу Джейми Бургойна и расследование по делу о пожаре в Компаньонах ". Фин смотрит на них ’.
  
  ‘Попроси его позвонить мне, хорошо?’
  
  ‘ И Брисбейн проверил адрес Дункана Гранта Валлинса. Он уехал оттуда два года назад. У них нет ничего более свежего.
  
  ‘Ублюдок’.
  
  ‘Сосед говорит, что на прошлой неделе о нем спрашивал какой-то парень. Длинные волосы, борода. Еще один в машине’.
  
  В сумерках они мягко ступали по гравийной подъездной дорожке. Мальчики в зеленых блейзерах и серых фланелевых брюках шли по тропинке справа от них. Бледный впереди ел чипсы из коробки. Мальчик позади него схватил его за голову и откинул назад. Мимо прошел другой мальчик и небрежно взял коробку с чипсами, продолжая идти, положил одну в рот.
  
  - Десятый класс по грабежам, - сказала Дав. ‘ Был на тренировке.
  
  OceanofPDF.com
  
  
  
  ‘ЧТО ОН ПОКАЗЫВАЕТ?’ - спросил Кэшин. Они стояли на светофоре на Турак-роуд. Переходили дорогу три блондинки с влажными причесанными волосами, без макияжа, раскрасневшиеся после занятий физкультурой после работы.
  
  ‘Моя клятва", - сказала Дав. "Эти твари посланы, чтобы испытать нас’.
  
  ‘Никогда не был в списках избирателей", - сказал Финукейн. ‘Ни Джейми Бургойн, ни Кингсли не регистрировались на Medicare, пособие по безработице, ничего подобного. Водительские права, выданные Дарвином в 1989 году, вы получаете в фирменном пакете. Затем он уезжает. Мелкая наркота в Кэрнсе, арест за нападение на двенадцатилетнего ребенка в Кофс-Харборе. Не продолжено. Условные сроки за нападение в Сиднее в 1986 году. В парке, жертве шестнадцать лет. Хранение героина в Сиднее в 1987 году. Два года за кражу со взломом при отягчающих обстоятельствах в Мельбурне в 1990 году.’
  
  Загорелся зеленый свет. Не глядя в ту или иную сторону, пожилая женщина, маленькая и сгорбленная, с опущенной головой, в прозрачном пластиковом плаще, толкала самодельную тележку, похожую на детскую коляску, к переходу.
  
  ‘Как у Колумба", - сказала Дав. ‘Она понятия не имеет’.
  
  Машина позади них просигналила двумя длинными гудками.
  
  Дав подождал, пока женщина не окажется в безопасности, прежде чем медленно тронуться с места, придерживая скорость, что является провокационным актом.
  
  ‘Продолжай", - сказал Кэшин.
  
  ‘Вот и все. Джейми вышел на берег в 92-м, и предполагается, что он утонул в Тэсси в 93-м."
  
  Кэшин сказал: ‘Фин, Трейси работает с этим Фишером. Бери что хочешь и позвони мне, ладно? Еще у нее есть Дункан Грант Валлинз. Он педиатр, бывший англиканский небесный пилот, адрес неизвестен, узнай, есть ли он в нашей системе, узнай, знает ли церковь что-нибудь о нем. Скажи мальчику из церковного хора, который исполняет церковную музыку, сотрудничать, или они развернутся по гребаному ветру. В отчете в 7.30 сегодня вечером.’
  
  ‘Босс’.
  
  ‘И еще кое-что. Попробуй имя Марк Кингстон Денби. Позвони Дав, если что-нибудь узнаешь’.
  
  ‘Босс’.
  
  Кэшин закрыл глаза и подумал о обнаженной Хелен Каслман. Такая гладкая. Нагота и секс изменили все. Никогда больше сэндвич с беконом, луком и помидорами не будет таким вкусным.
  
  ‘Куда?’ - спросила Дав.
  
  ‘Куин-стрит. Знаешь это?’
  
  ‘Запомнил карту, это первое, что я сделал’.
  
  ‘Тогда для тебя всегда найдется работа водителя такси. Вероятно, рано или поздно’.
  
  На Куин-стрит Дав сказала: "Принимая во внимание, что я, возможно, была немного похожа ...’
  
  ‘ Сюда, ’ сказал Кэшин. ‘ Припаркуйся там. Я хочу поговорить с Эрикой Бургойн.
  
  ‘ Поздновато для рабочего дня, не так ли?
  
  ‘Она юрист. Они не возвращаются домой’.
  
  Кэшин открывал дверь, когда зазвонил мобильный Доув. Он подождал, пока Доув ответит, поднял палец. ‘ Соединяю его, - сказала Доув и протянула трубку.
  
  ‘Босс, я дозвонился до этого парня из церкви, он сразу же дал мне Дункана Гранта Валлинса", - сказал Финукейн. ‘Живу в Эссендоне, в приюте Святого Эйдана для мальчиков. Он закрыт, но этот парень говорит, что там иногда останавливаются нуждающиеся прихожане’.
  
  ‘ В чем нуждаетесь? ’ спросил Кэшин. ‘ Адрес?
  
  Теперь на них опустилась ночь, дождь размывал огни, капал с уличных деревьев, тротуар представлял собой парад бледных лиц поверх темных одежд.
  
  ‘Также Марк Кингстон Денби, нашел его. Вышел из тюрьмы девять недель назад. Шесть лет за вооруженные ограбления. Здесь есть второй обвиняемый ’.
  
  ‘Да?’
  
  ‘Некий Джастин Фишер", - сказал Финукейн. ‘Он получил то же самое’. Кэшин подумал позвонить Виллани, передумал, сказал Доув, куда обращаться.
  
  OceanofPDF.com
  
  
  
  ФАРЫ осветили колонны и двойные ворота: чугунные, богато украшенные, высотой не менее двух метров, когда-то покрашенные, теперь осеннего цвета и облупившиеся. За ними была подъездная дорожка, и фары отбрасывали тени от ворот на темную, неконтролируемую растительность.
  
  ‘Если этот придурок дома, мы берем его под охрану", - сказал Кэшин. Теперь у него болело все туловище, а по бедрам пробегали мурашки боли.
  
  Дав выключил свет. На улице было темно, ближайший фонарь горел на другой стороне, в пятидесяти метрах ниже. Они вышли в холодный вечер, дождь ненадолго прекратился.
  
  ‘Что нам делать?’ - спросила Дав.
  
  ‘Постучите в парадную дверь’, - сказал Кэшин. ‘Что еще можно сделать?’
  
  Он попробовал ворота, просунул руку в отверстие и, нащупав рычаг, с трудом поднял его, раздался скрежет металла. Правые ворота устояли перед его толчком, затем легко распахнулись. ‘Оставь его открытым", - сказал он.
  
  Они шли по подъездной дорожке бок о бок, стараясь не задевать мокрые кусты. ‘ Ты вооружен? ’ спросила Доув.
  
  ‘Расслабься, - сказал Кэшин, ‘ это всего лишь старый пед, бывший священник, а не вечеринка в "Ангелах ада". Он знал, что должен быть при себе. Он отвык, утратил инстинкт.
  
  В поле зрения появилось здание, двухэтажное, кирпичное, с арочными окнами, ступеньками, ведущими к длинному крыльцу, и входной дверью со свинцовыми окнами по обе стороны. В окне слева виднелась полоска света, занавеска была задернута не до конца.
  
  ‘Кто-то дома", - сказал Кэшин. ‘Кто-то в беде’.
  
  Они поднялись по лестнице, он отодвинул массивное медное кольцо, постучал несколько раз, подождал, постучал снова.
  
  Передний фонарь слева тускло светился — красным, белым, зеленым и фиолетовым, библейская сцена, группа мужчин, один в ореоле.
  
  ‘Кто там?’ Твердый мужской голос.
  
  ‘ Полиция, ’ сказал Кэшин.
  
  ‘Вставьте свое удостоверение личности в прорезь для писем’.
  
  Кэшин жестом подозвал Доува, который достал свое удостоверение личности и просунул его в щель. Его забрали. Они услышали, как отодвинули два засова. Дверь открылась.
  
  ‘Что это?’ Высокий небритый мужчина в черном, с большим подбородком, в круглых очках, редкие седые волосы зачесаны назад, маслянистые, вьющиеся на кончиках.
  
  ‘Дункан Грант Вэллинз?’
  
  ‘Да’.
  
  - Старший сержант Кэшин, отдел по расследованию убийств. Детектив Дав.
  
  ‘Чего ты хочешь?’
  
  ‘Мы можем войти?’
  
  Вэлинз поколебался, отступил назад. Они вошли в вестибюль с мраморным полом, в центре которого поднималась лестница, разветвляющаяся налево и направо на галерею. На высоте шести метров висела многоярусная хрустальная люстра.
  
  ‘Сюда", - сказал Вэлинс.
  
  Они последовали за его грушевидной фигурой в комнату слева. Это была большая гостиная, одна тусклая лампочка без абажура наверху, одна торшерная возле камина. Мебель была старой, потертой, ни с чем не сравнимые стулья, продавленный ситцевый диван. Пахло сыростью, мышиным пометом и застарелым сигаретным дымом, въевшимся в занавески, ковер и покрывала.
  
  Валлинс сел в кресло рядом с лампой, скрестил ноги, поправил их. У него были толстые бедра. В латунной пепельнице рядом с белой чашкой тлела сигарета с фильтром, он взял ее и глубоко затянулся длинными тонкими пальцами, окрашенными в цвет палочек корицы. ‘ Чего ты хочешь? ’ спросил он.
  
  ‘Вы знаете Артура Полларда?’ - спросил Кэшин, оглядывая комнату, высокий потолок, группу бутылок на приставном столике, бутылок из-под виски, семь или восемь, пустых, за исключением двух.
  
  ‘ Смутно. Много лет назад.
  
  ‘Робин Грей Бонни. Знаешь его?’
  
  Валлинс затянулся сигаретой, выплюнул дым, махнул рукой. ‘ Тоже очень давно. Ослиные годы. Почему?
  
  ‘ Чарльз Бургойн, ’ сказал Кэшин. - Вы, вероятно, знаете Чарльза. Смутно. С давних времен. И мистера Крейка, конечно.
  
  Валлинс ничего не сказал, нашел сигарету в пачке, прикурил от окурка, с трудом докурил, обе руки дрожали. Он растер донорскую в пепельнице. ‘Что за чушь?’ - сказал он высоким, правильным голосом. ‘Почему вы пришли сюда беспокоить меня?’
  
  ‘Возможно, вы захотите побыть под охраной’, - сказал Кэшин. ‘Возможно, вы захотите посидеть рядом и рассказать нам о лагерях Компаньонов, о тех золотых днях. На фотографиях вы выглядели действительно в форме. Тогда вы много упражнялись, не так ли, мистер Вэллинс? С мальчиками?’
  
  - Я ничего не хочу тебе рассказывать, ’ сказал Вэлинс. ‘ Ни малейшего. Теперь ты можешь идти.
  
  ‘Вы здесь немного отшельник, не так ли, мистер Вэллинс? Совсем один в этом месте для нуждающихся англиканцев?’
  
  ‘Не твое дело. Ты знаешь выход’.
  
  Кэшин посмотрел на Доува. Доув не казался счастливым, он чесал свой череп. Неужели скальпы без волос все еще чешутся? Почему это?
  
  "Отлично", - сказал Кэшин. ‘Тогда в путь. Мы оставим тебя думать о том, как пытали твоих друзей Артура и Робина. У Робина было отвратительно. В него вкололи что-то горячее. Точилка для ножей. Знаете эту штуку? Сталь? Они думают, что ее нагревали над газовой конфоркой. Раскалилась докрасна. Вышла спереди. ’
  
  Лицо Валлинса скривилось. ‘ Что?
  
  ‘Замученный и убитый", - сказал Кэшин. ‘Бургойн, Бонни, Поллард. Тогда мы сами найдем выход, мистер Вэлинс. Спокойной ночи’.
  
  Кэшин вышел. Он был уже у двери, когда Валлинс сказал: ‘Пожалуйста, подождите, детектив, извините, я не знал ...’
  
  ‘Просто зашел, чтобы проинформировать вас об уровне смертности среди таких, как вы", - сказал Кэшин. "Предложение было выдвинуто и отклонено. Это зафиксировано. Удачи и крепких снов, мистер Вэллинс’.
  
  Они были в вестибюле, Кэшин впереди, затем Дав, Валлинз на шаг позади.
  
  ‘Я думаю, вы, возможно, правы, детектив", - сказал Вэллинс высоким голосом. ‘Мне нужно...’
  
  ‘Я знаю, что тебе нужно, Дункан", - раздался голос сверху, с галереи. ‘Тебе нужно покаяться в своей грязной жизни и умереть в мире с Господом’.
  
  OceanofPDF.com
  
  
  
  КЭШИН НЕ мог разглядеть мужчину. Свет из гостиной был слишком слабым.
  
  "Кто это?" - спросил он.
  
  Он знал.
  
  Кто-то засмеялся, не говоривший. ‘ Копы, - сказал он. ‘ Я чувствую запах копов, грязных вонючих, прогнивших копов.
  
  Кэшин посмотрел на Доува. Его глаза были устремлены на галерею, правой рукой он отодвигал пальто, Кэшин увидел кобуру с пружинным зажимом, приклад, тянущиеся пальцы Доув.
  
  Хлопки, ярко-красная мордочка-вспышка.
  
  Доув отлетел назад, развернулся лицом к Кэшину, Кэшин увидел, как блеснули его очки, увидел открытый рот Доува, его руки прижались к груди, он падал боком.
  
  ‘ОДИН РАНЕН!’
  
  Кэшин увидел предохранительную коробку на стене рядом с витражным окном. Он сделал два шага, нырнул, вцепился в него левой рукой, потерял равновесие, падая, краем глаза увидел вспышку, почувствовал, как нож полоснул его по спине ниже лопаток.
  
  ‘ДВОЕ УБИТЫ!’
  
  Угольно-темный. Он стоял на коленях, казалось, вся его спина была в огне.
  
  Черт, подумал он, я взял одного.
  
  ‘Пожалуйста!’ - кричал Валлинс. "Я дам вам денег, у меня есть деньги!’
  
  Кэшин протянул руку и нащупал плечо Доув, ощутил ткань, коснулся лица. Он дышал. Он переполз через него, услышал тихий храп Доув. Он нащупал кобуру Дава, скользнул рукой вниз по его телу.
  
  Пусто.
  
  Господи, он достал пистолет и бросил его. Где?
  
  ‘ИДУ ЗА ВАМИ, РЕБЯТА!’
  
  Скрипучий голос.
  
  Кэшин отчаянно шарил руками, мраморный пол был ледяным.
  
  ‘Пожалуйста!’ - закричал Вэлинс. ‘Пожалуйста!’
  
  ‘Сначала ты должен покаяться, Дункан", - произнес более глубокий, спокойный голос.
  
  Кэшин полз быстро, справа от лестницы была дверь, ему нужно было добраться туда до того, как включат электричество, они видели, как он выключал, они бы нашли это, ты никогда не ходил безоружным, тебе никогда не была нужна эта гребаная штука, пока она не понадобилась тебе так сильно, что у тебя заболели зубы.
  
  Он уперся в стену, встал, пошел налево, ощупью, опрокинул что-то, стол, какой-то предмет упал на пол, разбился вдребезги.
  
  Грохот, оружейная вспышка. На полпути вниз по лестнице.
  
  Кэшин нашел глубокую нишу, нашел дверь, нащупал дверную ручку, повернул, дверь открылась, он оказался внутри.
  
  Аромат. Слабый, приторный парфюм.
  
  Не закрывайте дверь, они услышат щелчок.
  
  У него кружилась голова. Он наткнулся на что-то твердое, высотой по бедро, повернул направо, нащупал дорогу, это была задняя часть чего-то, это продолжалось, это заканчивалось, столб, вырезанный, он протянул руку и коснулся стены.
  
  Скамья. Это церковь. Часовня. Так пахнет.
  
  Держась правой рукой за стену, он сделал шаг, нащупал что-то, сбил это с крепления. Это ударилось об пол с громким звуком, он остановился.
  
  ‘Вон там", - сказал первый голос. ‘Он там. У него нет оружия’.
  
  "Разнеси этого копа в пух и прах", - сказал высокий голос. ‘Разнеси ему голову’.
  
  ‘Нет, позови другого полицейского, Джастин. Мы позволим этому истечь кровью. Он агнец Божий. Я буду молиться за него’.
  
  Кэшин услышал скулеж, ужасный звук, в котором смешались страх и боль.
  
  Он пытался привыкнуть к темноте, он моргал, стараясь моргать быстро, но не мог, его веки были слишком тяжелыми. Потеря крови? Он сунул правую руку под пальто, пощупал спину.
  
  Мокрые. Тепло.
  
  Он почувствовал необходимость сесть. Он протянул руку, нащупал спинку скамьи, прислонился к ней, настойчивость исчезла, это не имело значения. Он собирался умереть здесь, в этой ледяной и приторно-сладкой комнате.
  
  Нет. Выход отсюда. Найди дверь. Иди вдоль стены.
  
  Его глаза не работали. Он был под водой, черная вода, не вода, что-то более густое. Кровь. Пытался двигаться в крови. Вода и кровь. Диаб и Дав, он убил их обоих. Он не чувствовал, как двигаются пальцы его ног. Не чувствовал ног. Не мог дышать. Он убрал руку со скамьи и почувствовал, что падает, увидел что-то, шест, попытался схватиться за это.
  
  Она была незакрепленной, упала вместе с ним. Что-то ударило его по голове. Ужасная боль, потом ничего.
  
  OceanofPDF.com
  
  
  
  ОН БЫЛ В больнице, на его лице было что-то холодное, они вытирали лицо мокрыми полотенцами, кто-то громко разговаривал. Не с ним. Это было не близко, это было радио, телевизор…
  
  Кэшин не открывал глаз. Он знал, что находится не в больнице, а лежит на чем-то твердом, как камень. Пол. Ледяной мраморный пол. Все вернулось.
  
  ‘Ты помнишь, что ты сделал со мной, Дункан?’ - спросил голос. ‘Как я кричал от боли? Как я просил пощады? Ты помнишь это, Дункан?’
  
  Тишина.
  
  Я жив, подумал Кэшин. Я лежу на полу и я жив.
  
  ‘Я был так счастлив, когда узнал, что ты стал священником, Дункан", - сказал голос.
  
  Джейми Бургойн. За исключением того, что теперь он был его покойным кузеном, Марком Кингстоном Денби.
  
  ‘Мы оба отдали себя Господу, Дункан", - сказал Джейми. ‘Это все меняет, не так ли? Я был грешником. Я совершал плохие поступки, Дункан. Я причинил ужасные страдания некоторым Божьим созданиям. Ты поймешь это, не так ли? Конечно, поймешь. Ты тоже пришел к Господу не с чистым сердцем.’
  
  Звук агонии.
  
  ‘Маленькие дети, Дункан. Ты думаешь о том, что сказал наш Спаситель? Ответь мне, Дункан’.
  
  Слова, бормотание слов.
  
  ‘Дункан, сказал наш Господь, позволь маленьким детям приходить ко мне. Какие чудесные слова, не правда ли, Дункан? Позволь маленьким детям приходить ко мне и не запрещай им, ибо таковых есть Царствие Божье.’
  
  Крик заполнил часовню, заполнил голову Кэшина, казалось, проникал в его ухо с мраморного пола.
  
  ‘Можно?’ - спросил высокий голос. ‘Дай мне шанс, Джейми’.
  
  ‘Скоро, скоро. Я должен подготовить Дункана. Дункан, слово "страдать", какое это важное слово. Слово "страдать". В обоих его значениях. Поговори со мной, Дункан. Скажи, позволь маленьким детям приходить ко мне. Скажи это, Дункан.’
  
  Кэшин понял, что его глаза работают, появился свет. Это был свет свечей, он двигался, мерцал, тени на стене, они не потрудились включить свет, они зажгли свечи, Дав был мертв, они думали, что он тоже мертв или умирает быстро. Истекает кровью.
  
  Истекает кровью.
  
  Валлинс что-то прохрипел, пытаясь сформулировать предложение.
  
  ‘Ребенок", - сказал Джейми. ‘Дункан, маленький мальчик. Ты когда-нибудь испытывал сожаление? Какие-нибудь угрызения совести? Я так не думаю. Ты, и Робин, и Крейк. Мне было так грустно услышать, что Крейк умер, когда я был в тюрьме. Господь хотел, чтобы я тоже служил Крейку.’
  
  ‘Дай мне попробовать", - сказал Джастин. "Давай, Джейм’.
  
  Кэшин попытался подняться, у него не было сил в теле, он не мог пошевелиться, он должен был лежать здесь, они убьют Валлинса, а потом уйдут. Он мог задержать дыхание. Джейми не заботился о нем, не испытывал к нему ненависти.
  
  ‘И в те дни люди будут искать смерти, - сказал Джейми, - и не найдут ее, и пожелают умереть, и смерть убежит от них. Мне пришлось побывать в тюрьме и жить с плохими людьми, прежде чем я понял эти слова. Теперь ты понимаешь их, Дункан?’
  
  ‘Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста...’ - Стоны, жалкие и ужасные звуки.
  
  ‘Я часто хотел умереть и не мог, Дункан. Теперь я знаю, что Господь хотел, чтобы я жил со своими мучениями, потому что у него была цель для меня’.
  
  ‘Позволь мне, Джейм, позволь мне", - сказал Джастин. ‘Я тот, кто жив, и был мертв, и вот, я жив во веки веков, Аминь, и у меня ключи от ада и смерти. Ты знаешь эти слова, Дункан? Святой Иоанн Богослов. Ключи от ада и смерти. Господь дал их мне. Этот ад для тебя, Дункан? Это так?’
  
  Я просто лежу здесь, подумал Кэшин. Я убил Дава, они пытают человека до смерти. Если я выживу, что я скажу Синго? Не обращай внимания на Синго. В Виллани. Фин. Биркертс. Я полицейский, ради всего святого.
  
  ‘Господь хочет, чтобы ты узнал значение боли, страданий и страха, Дункан", - сказал Джейми. ‘Он хотел, чтобы Чарльз тоже знал это из-за того, что Чарльз сделал со мной. И твой друг Робин. Знаешь, я никогда не забывал ваши лица, тебя и Робин? Говорят, дети не запоминают людей. Некоторые видят, Дункан, некоторые видят, они видят их в своих кошмарах.’
  
  Крик, чистое алое копье боли.
  
  ‘Мужайся, Дункан. Робину не хватило смелости, ему повезло, что мы так торопились. И Артуру Полларду. Я не знал об Артуре, но в тюрьме Господь свел меня с человеком, очень печальным человеком, и он рассказал мне об Артуре.’
  
  ‘Пожалуйста, Иисус, ах, ах...’
  
  ‘Я искал кого-нибудь, кто сжалился бы надо мной, но не было ни одного мужчины, и я не нашел никого, кто утешил бы меня", - сказал Джейми. ‘Они дали мне поесть желчи, а когда я захотел пить, они дали мне выпить уксуса. Дункан хочет пить, Джастин, дай ему выпить’.
  
  Звук, булькающий звук, кашель, удушье.
  
  ‘Вот так-то лучше, не правда ли?’
  
  Тишина.
  
  ‘Все сделано, Дункан, ты больше не можешь шуметь, не так ли? Ты похож на свинью, Дункан. Ты мысленно произносишь молитву? Зверю? Ты можешь молиться только зверю, не так ли? Здесь, Джастин, Господь хочет, чтобы ты послал Дункана на встречу с его королем зверем.’
  
  Кэшин с трудом встал на колени, поднял отяжелевшую голову.
  
  Мерцающий желтый свет. На голом каменном алтаре лежало нечто, розовое мясистое, перевязанное веревкой, похожее на кусок мяса для запекания. Он был весь в крови, кровь стекала по нему ручьями.
  
  У алтаря стояли двое мужчин. Невысокий справа держал нож, отблески свечи играли на лезвии. Другой мужчина, повыше ростом, держал эту штуку, Вэллинс, держал его за голову, Кэшин видел, что это была его голова, мужчина, Джейми, держал голову Вэллинса за уши, за волосы и за уши, казалось, он целовал Вэллинса в голову…
  
  Нет.
  
  Кэшин покачал головой, он не просил свою систему покачать головой, она сама покачала головой. Он попытался встать. На полу что-то лежало, шест, нет ... да, шест с крестом наверху, медный крест с заостренными концами, а не наконечники стрел.
  
  Нет. Не наконечники стрел.
  
  Бриллианты, да, бриллианты.
  
  Он положил на него руку, попытался ухватиться за него, но у него не было хватки, он не мог ее толком почувствовать.
  
  Он ухватился за него и встал, он удивился сам себе, он стоял прямо, и в правой руке у него был шест с крестом.
  
  Он смотрел на них.
  
  Они не смотрели на него. Они не слышали его.
  
  ‘Отправляйся к вечному огню, Дункан", - сказал Джейми. ‘Пошли его, Джастин’.
  
  ‘Нет", - сказал Кэшин.
  
  Они повернули головы.
  
  Кэшин метнул шест с медным крестом. Он повис в воздухе. Джастин повернулся, в его правой руке был длинный нож.
  
  Ромбовидный наконечник вошел ему в горло, во впадину, между ключицами. Он застрял там и упал обратно. Он поднял руки к горлу, обхватил святое копье, сделал шаг, неуверенный шаг, левая нога отказалась от него, он упал, ступни заскользили по холодному твердому полу.
  
  ‘Арестован", - сказал Кэшин с заплетающимся языком.
  
  Джейми держал голову Валлинса, глядя сверху вниз на Джастина. ‘ Джастиша, ’ сказал он. ‘Justie.’
  
  Он отпустил привязанных к свиньям Вэллинов и опустился на колени.
  
  Кэшин мог видеть только его макушку.
  
  ‘Джастиэ, нет", - сказал он. ‘Джастиэ, нет, Джастиэ, нет, нет. "Джастиэ, нет, моя дорогая, нет, Джастиэ, нет, нет, нееет...’
  
  Кэшин возвращался тем же путем, каким пришел. Казалось, потребовалось много времени, чтобы дойти до двери часовни. Он пересек вестибюль, подошел к распределительному щиту и нащупал сетевой выключатель.
  
  В гостиной загорелся свет.
  
  Пистолет Дава лежал почти у его ног. Он наклонился, чтобы поднять его, упал, встал, попробовал снова, дотянулся до оружия. Он не взглянул на Дав, вернулся в часовню, вошел в дверь, нащупал выключатель, прошел по центральному проходу и остановился в трех-четырех метрах от алтаря.
  
  Джейми склонился над Джастином. Повсюду была кровь. Он посмотрел на Кэшина, встал с ножом в руке.
  
  ‘Арестован", - сказал Кэшин.
  
  Джейми покачал головой. ‘ Нет, ’ сказал он. ‘ Я должен убить тебя сейчас.
  
  Кэшин поднял пистолет Дава, прицелился Джейми в грудь, ты целился в самую широкую часть, он нажал на спусковой крючок.
  
  Джейми по-птичьи склонил голову набок. Улыбнулся.
  
  Промахнулся по нему, подумал Кэшин. Как я это сделал? Он не мог как следует разглядеть Джейми, пистолет был слишком тяжелым, он не мог его поднять.
  
  ‘Господь не хочет, чтобы я умирал", - сказал Джейми. "Он хочет, чтобы ты умер, потому что ты забрал у меня Джастина’.
  
  Он шагнул к Кэшину, протянул нож. Кэшин увидел на нем свет, увидел кровь. Его ноги подкашивались, он больше не мог стоять, он падал.…
  
  Нож, глаза Джейми над ним, так близко.
  
  ‘Теперь ты должен помолиться своему отцу, который на небесах", - сказал Джейми.
  
  ‘Отче наш", - сказал Кэшин.
  
  OceanofPDF.com
  
  
  
  ‘ТЕБЕ точно не нужна помощь с этим?’ - спросил Майкл.
  
  ‘Нет", - сказал Кэшин. Маленькая сумка была почти невесомой — зубная щетка, бритва, пижама, вещи, которые его брат привез в больницу. Они стояли в ожидании лифта, неловко, плечом к плечу.
  
  - У меня новая работа, ’ сказал Майкл. ‘ В Мельбурне. Небольшая фирма.
  
  ‘Это хорошо", - сказал Кэшин. Ему приснился Дав, он шел по улице с Дав, а потом лицо Дав превратилось в лицо Шейна Диаба.
  
  ‘Начнем через две недели. Я думал, что смогу приехать на неделю или около того. Я мог бы помочь тебе строить. Не то чтобы я когда-либо что-то строил. Хотя у меня есть кое-какие мускулы для спортзала ".
  
  ‘Опыт не требуется. Только грубая сила’.
  
  Лифт пришел, пустой. Внутри они оказались лицом к двери.
  
  ‘ Джо, я хочу спросить, ’ сказал Майкл, не сводя глаз с панели указателя этажа. ‘ Это не выходило у меня из головы...
  
  ‘Что?’
  
  ‘Отправиться туда безоружным. Это ведь не было саморазрушением, не так ли? Я имею в виду ...’
  
  ‘Это была колоссальная глупость и высокомерие’, - сказал Кэшин. ‘Это моя специальность’.
  
  ‘Есть кое-что еще", - сказал Майкл. ‘Я поговорил с Вики, мама соединила ее со мной’.
  
  ‘Говорили о чем?’
  
  ‘Она просила передать тебе, что ты можешь увидеть мальчика. Она сказала своему партнеру, что это твой ребенок ’.
  
  Задыхаясь, Кэшин спросил: ‘Она рассказала мальчику?’
  
  ‘Да’.
  
  Лифт остановился, дверь открылась, Виллани был там. Он пожал руку Майклу. Они прошли через раздвижные двери, спустились по пандусу и пошли вдоль стены здания. Это было между ливнями, большими рваными дырами, проделанными в облаках, небом в вечность.
  
  ‘Увидимся через несколько дней", - сказал Майкл.
  
  ‘ Купи перчатки, ’ сказал Кэшин. ‘ Рабочие перчатки.
  
  Финукейн припарковал машину позади машины Виллани. Он вышел им навстречу.
  
  ‘Добрый день, босс’, - сказал он. ‘Чувствуешь себя нормально?’
  
  ‘Отлично", - сказал Кэшин.
  
  - Зайди на минутку, ’ сказал Виллани. ‘ И ты, Фин.
  
  Кэшин сел на пассажирское сиденье. Запах полицейской машины.
  
  ‘Ты выглядишь как смерть", - сказал Виллани. ‘Ты хочешь сказать, что у них нет таких соляриев?’
  
  ‘Я тоже был потрясен’.
  
  ‘В любом случае, бледный ты или нет, вы с Дав, вы чертовски очаровательная пара’, - сказал Виллани. ‘Именно очарованный, а не очаровательный. Он выходит на следующей неделе. По словам доктора, омары обладают способностью к свертыванию крови.’
  
  ‘ Омар? ’ спросил Финукейн с заднего сиденья. ‘ Омар?
  
  ‘Это то, что он сказал. Послушай, Джо, есть кое-что, что я должен тебе сказать. Во-первых, Фину удалось вытянуть что-то из этого чокнутого Дейва Винсента. По телефону, запомни. У Фина его записная книжка. Говорят на финском.’
  
  Финукейн кашлянул. ‘ Он был в лагере в ночь пожара, ’ сказал он. ‘ Тогда его звали Дейв Карноу, так звали его приемную семью. Он говорит, что должен был пойти на какой-то концерт, но планировал сбежать и спрятался. Затем приехали двое мужчин и вытащили тело из багажника машины. По его словам, маленькое тело.’
  
  Кэшин смотрел на дорогу, не замечая движения.
  
  ‘Они отнесли его в здание, где спали мальчики. Потом они ушли, и он говорит, что видел пламя внутри здания. Он сбежал и переночевал на пляже, а на следующий день поймал попутку и пропал. Оказался в Вашингтоне двенадцатилетним мальчиком.’
  
  ‘Что показали вскрытия мертвых мальчиков?’ - спросил Кэшин.
  
  ‘Ими занимался местный врач", - сказал Финукейн. "Я полагаю, так оно и было тогда. Они умерли от вдыхания дыма’.
  
  ‘Все трое’.
  
  ‘Совершенно верно’.
  
  ‘Больше ни о чем не упоминалось?’
  
  ‘Ничего, босс’.
  
  Кэшин пожалел, что съел завтрак, в нем поднималось дурнотворное чувство. ‘ Помнишь имя доктора?
  
  ‘У меня это здесь. Каслман, доктор Родни Каслман. Свидетельство о смерти жены Бургойна тоже подписал. Занятый терапевт’.
  
  Отец Хелен. Сесили Аддисон сказала:
  
  Многие люди проявили интерес. Тогда Кромарти был общественным местом. Люди совершали добрые дела, но делали это не для того, чтобы их имена попали в газеты. Добродетель сама по себе награда.
  
  ‘Здесь что-то странное’, - сказал Виллани. ‘Дэйв Винсент помнит машину той ночью’.
  
  ‘Разбираешься в машинах, Дэйв’, - сказал Финукейн. ‘Он говорит, что это был универсал Merc. Он знает это, потому что это был первый универсал, выпущенный Mercedes в 1979 году’.
  
  ‘Это было полезно?’ - спросил Кэшин.
  
  ‘Я выследил его’.
  
  ‘ Дай угадаю. Бургойн.
  
  ‘Служебная машина. Чарльз Бургойн и некто по имени Дж. А. Камерон были режиссерами".
  
  ‘ Джок Камерон. Местный адвокат. Кто был там с ним в ту ночь?
  
  ‘Вэллины", - сказал Виллани.
  
  - Есть закурить? ’ спросил Кэшин.
  
  Виллани достал пачку и поднес зажигалку. Они молча подождали, потом закурили.
  
  Никотин подействовал на Кэшина как удар по голове, некоторое время он не мог говорить, потом сказал: ‘Господи, как им это сошло с рук? Управлял лагерем как борделем, убил по меньшей мере трех мальчиков, ни единого звука. Что за гребаное расследование там было?’
  
  Виллани стекал по передним стеклам, пахло выхлопными газами и недавно намазанным битумом. ‘ Хочу тебе еще кое-что сказать. Синго умер два дня назад. Еще один инсульт. Большое событие.
  
  ‘Черт", - сказал Кэшин. ‘Ну. Черт’. Он почувствовал, что на глаза наворачиваются слезы, отвернулся от Виллани, быстро заморгал.
  
  ‘Компаньоны стреляли из-за Синго", - сказал Виллани. ‘Тогда он был вторым номером’.
  
  Кэшин видел Синго в его изношенном разорванном плаще, видел сожженные руины на том месте, стойки ворот в траве, маленький пояс. Синго никогда не упоминал о Кромарти. Поздно вечером, выпив, он рассказывал о работе в Ставелле, Милдуре, Джилонге, Сейле и Шеппартоне, об убийствах бродячих проституток в Бендиго, о человеке, который убил своих дядю и тетю на табачной ферме близ Брайта, планировал превратить их в силос и скормить свиньям.
  
  Синго никогда не говорил о Кромарти.
  
  ‘У меня плохое предчувствие", - сказал Виллани. Он неловко поерзал. ‘Мы проверили его банковские записи. Я никогда не думал, что этот день настанет, если я доживу до ... в общем, ничего. Только его зарплата и дивиденды от некоторых акций Foster's.’
  
  ‘Он не стал бы пить их пиво’, - сказал Кэшин. ‘Он ненавидел их пиво’.
  
  Виллани безнадежно посмотрел на него, открыл окно и щелкнул прикладом, чуть не сбив чайку, отчего та подпрыгнула. Кэшин подумал о встрече на пирсе, о чайке, поймавшей окурок в воздухе.
  
  ‘Три года назад, - сказал Виллани, - Синго унаследовал миллион долларов от своего брата. Дерек. Дерек оставил всю семью богатой. Состояние около четырнадцати миллионов’.
  
  "Да?" - спросил Кэшин.
  
  Синго как гребаный попугай у меня на плече, я там, где я есть, благодаря ему. Думаешь, дело сделано, сынок? Что ж, пройди еще ярд. Девяносто девять раз - это пустая трата времени. Но есть еще один. Итак, я пошел во двор, мы пошли во двор.’
  
  Крупные капли дождя на ветровом стекле. Кэшин подумал, что сейчас он хотел бы быть дома, в старом развалюхе, в старом развалюхе, в старом кресле, он хотел, чтобы собаки зарывались носами в подушки у него под бедрами, горел огонь, играла музыка. Он хотел Бьерлинга. Сначала это будет Бьерлинг. Бьерлинг, а потом Каллас.
  
  ‘Кто-то перевел двести тысяч долларов на три банковских счета брата Дерека в 1983 году’, - сказал Виллани. ‘Через три дня после пожара в Кромарти. Затем, после расследования, Дерек получил еще двести штук. Он купил землю на Золотом побережье. Не пизди, Дерек.’
  
  Кэшин посмотрел на Виллани. Виллани выдержал его взгляд, между бровями залегли глубокие морщины, кивнул, слегка, затянулся сигаретой, попытался выпустить дым в окно. Это вернулось.
  
  ‘Синго взял деньги у Бургойна?’
  
  ‘Оплачено с банковского счета компании. Вам придется вернуться к трем другим компаниям, чтобы выяснить, что это одежда Бургойна ’.
  
  Кэшин думал, что в жизни нет твердой почвы. Просто корки разной толщины поверх ила. Они сидели в тишине, наблюдая, как три медсестры уходят с дежурства, ровные, как сверчковые пеньки, а та, что посередине, двигала руками, словно дирижируя оркестром.
  
  ‘Для меня это как две смерти", - сказал Виллани. ‘Я проснулся сегодня, чего-то не хватает, что-то ушло’.
  
  - Что-нибудь еще? ’ спросил Кэшин. ‘ Есть еще какие-нибудь мелочи, о которых мне следует знать? Нет? Тогда я пойду домой, спасибо, что пришли.
  
  ‘Фин за рулем", - сказал Виллани. ‘Биркертс там, он закончил, он привезет его обратно. Не нравится тебе это, можешь взять такси, прогуляйся, черт возьми’.
  
  Кэшин хотел возразить, но у него не было сил.
  
  ‘Есть кое-что еще", - сказал Виллани. ‘Звонил адвокат Синго. Мы указаны в завещании, ты, я и Бирк’.
  
  ‘Последнее незапятнанное место в полиции, отдел убийств’, - сказал Кэшин. ‘Залпы могут получить мою долю’.
  
  Когда они были в пути, Кэшин сказал: ‘Фин, мне нужно съездить на Куин-стрит. Это не займет много времени’.
  
  OceanofPDF.com
  
  
  
  ЭРИКА БУРГОЙН, красивая и строгая, в черном, стояла за столом со стеклянной столешницей. ‘У меня действительно нет сегодня времени", - сказала она. ‘Итак, не могли бы мы рассказать об этом как можно короче?’
  
  ‘Мы можем", - сказал Кэшин.
  
  Он не торопился, оглядел большой офис, обшитый деревянными панелями, книжные полки со стеклянными фасадами, кожаные кресла для клиентов, свежие фиалки в хрустальной вазе на подоконнике, голые ветки платана снаружи.
  
  ‘Очень хороший офис", - сказал он.
  
  ‘Пожалуйста, продолжайте’. Голова набок, голос и лицо школьного учителя с тусклым учеником.
  
  ‘Я подумал, что могу кое-что предложить тебе. Предложения’.
  
  Она посмотрела на часы. ‘ Я могу уделить вам пять минут. До второго.
  
  ‘Твой брат подвергся сексуальному насилию со стороны твоего отчима, и ты это знаешь’.
  
  Эрика села, моргая, как будто что-то попало ей в глаза.
  
  ‘Джейми и Джастин Фишеры пытали и убили Артура Полларда, и я думаю, вы это знаете. Джейми и Джастин убили человека по имени Робин Грей Бонни в Сиднее, и вы можете знать об этом, а можете и не знать’.
  
  Эрика подняла руки. ‘ Детектив, это абсолютно...
  
  ‘Почему ты не сказал мне, никому не сказал, что миссис Лэдлоу видела Джейми?’
  
  Неопределенный жест. ‘Мойра поправляется, на нее нельзя положиться...’
  
  Мне показалось, что миссис Лэйдлоу полностью владеет собой. Она не сомневалась, что видела Джейми. И вы поверили ей, не так ли? Именно тогда вы наняли охрану. Это было до того, как Чарльза разбили вдребезги.’
  
  ‘Детектив Кэшин, вы перешли черту. Не вижу смысла продолжать’.
  
  ‘Мы можем провести официальное собеседование", - сказал Кэшин. ‘Отложите этот день и приезжайте на Сент-Килда-роуд. Возможно, так будет лучше. Это ты переступил черту. Ты имеешь дело с заговором.’
  
  Тишина. Она выдержала его взгляд, но он увидел знак.
  
  ‘Ты говорил с Джейми, не так ли?’ - спросил Кэшин.
  
  ‘Нет’.
  
  Эрика закрыла глаза. Он мог видеть узор вен. Кэшин сказал то, что давно было у него на уме. ‘ Только вы двое после несчастного случая с твоей матерью. Ночью совсем одна в том большом доме с Чарльзом. Что случилось ночью, Эрика?’
  
  - Джо, пожалуйста, нет. ’ Ее подбородок был опущен на грудь, прядь волос упала на лоб. ‘ Пожалуйста, Джо.
  
  ‘Что случилось с тобой в том доме, Эрика?’
  
  Тишина.
  
  ‘Ты стала маленькой женой Чарльза? Это было до или после смерти твоей матери? Ты повсюду следовала за ним. Ты боготворила его. Ты знала, что те мужчины трахали Джейми? Вы знали, что Чарльз был там?’
  
  Ее начало трясти. ‘ Нет, нет, нет... Это не было отрицанием. Это была мольба к нему остановиться.
  
  ‘Ты все еще веришь, что смерть твоей матери была несчастным случаем, не так ли, Эрика? Помнишь ту ночь, когда произошел пожар в лагере Компаньонов? Той ночью погибли три мальчика. Чарльз убил одного из них собственными руками на Высотах. Твоя мать что-нибудь видела? Что-нибудь слышала?’
  
  ‘Джо, нет, пожалуйста, я не могу...’
  
  Кэшин посмотрел на ее склоненную голову, увидел бледную кожу на голове, ее руки, сжатые на горле.
  
  Эрика не поднимала головы, она говорила что-то невнятное, повторяя это про себя, снова, и снова, и снова, повторяя мантру.
  
  Кэшин знал о мантрах. Он произнес миллион мантр против боли, против мыслей, против памяти, против ночи, которая не сдавалась своей тьме.
  
  Она выпрямилась в своем кресле, пытаясь вернуть себе самообладание.
  
  Кэшин ждал.
  
  ‘Какое это теперь имеет значение, Джо?’ - спросила она безжизненным, старческим голосом. ‘Почему ты хочешь вытянуть это из меня? Ты получаешь от этого удовольствие?’
  
  ‘Телохранитель’, - сказал Кэшин. ‘Что это было?’
  
  ‘Клиент угрожал мне’.
  
  ‘Я тебе не верю. Я думаю, ты всегда знала, что Джейми жив. Ты защищала его, но ты также боялась его. Это правда, не так ли?’
  
  Ответа нет.
  
  ‘ Ты видела, как они пытали Поллард, не так ли? В зале было одно место. Только одно. Ты сидела там, Эрика.
  
  Она беззвучно плакала, слезы размазывали ее косметику.
  
  ‘Чарльз передал тебя Полларду, Эрика? Полларду тоже нравились молоденькие девушки. Мы нашли фотографии в его компьютере. Ты хотела, чтобы Джейми убил Чарльза и Поллард, не так ли?" Ты не могла быть рядом с Чарльзом, но ты не собиралась скучать по Поллард. Это верно, не так ли.’
  
  Эрика начала всхлипывать, все громче и громче, опустив голову и сотрясаясь верхней частью тела.
  
  ‘Ты стояла до конца, Эрика? Ты хлопала, когда его поднимали? Это очистило тебя?’
  
  Женщина плачет, плачет все ее тело, плачет все ее существо.
  
  Кэшин встал.
  
  ‘Вы больной человек, мисс Бургойн’, - сказал он. ‘Болезнь породила болезнь. Спасибо, что уделили мне время’.
  
  На Куин-стрит лил сильный дождь. Фин припарковался пополам, загораживая движение, и читал газету.
  
  "Как это было, босс?" - спросил он.
  
  ‘Довольно заурядно", - сказал Кэшин. ‘Отвези меня домой, сынок’.
  
  OceanofPDF.com
  
  
  
  СОБАК было не узнать.
  
  ‘Что ты с ними сделал?’ - спросил Кэшин. ‘Посмотри на эти уши’.
  
  ‘Впервые в жизни они были должным образом подстрижены и ухожены’, - сказала его мать. ‘Им это понравилось’.
  
  ‘Они в шоке. Им нужна консультация’.
  
  ‘Я думаю, им следует остаться здесь. Они здесь счастливы. Я не думаю, что они хотят возвращаться в эти руины’.
  
  Кэшин подошел к машине и открыл заднюю дверцу. Собаки смотрели, не двигаясь.
  
  ‘Смотри, Джозеф", - сказала его мать. ‘Смотри’.
  
  Кэшин свистнул, один чистый свист, и указал большим пальцем на дверь. Собаки помчались к машине, сумели проскочить в дверной проем рядом, сели прямо, глядя прямо перед собой.
  
  Кэшин закрыл дверь. ‘ Я приведу их в гости, ’ сказал он.
  
  ‘Часто", - ответила его мать. ‘Бонзо их любит. Они его лучшие друзья-собаки’.
  
  Кэшину показалось, что он увидел слезу. ‘Я отвезу их к Бонзо, когда буду в городе", - сказал он. ‘При условии, что не будет распыления диоксинов’. Он подошел и поцеловал ее.
  
  "Тебе следует подумать о психологической помощи, Джозеф", - сказала она, держа его за голову. ‘Твоя жизнь - самая ужасная череда ужасов’.
  
  ‘Просто не повезло’. Он сел в машину.
  
  Она подошла к окну. - Они любят курицу, у тебя есть курица?
  
  ‘Они тоже любят стейки из филе. Они едят мертвых животных, которых я нахожу на обочине дороги. Пока, Сиб’.
  
  Возвращаемся домой с последними розовыми лучами на западе, ночь захватывает землю, канава за канавой, лощина за лощиной. На перекрестке он включил фары, и через пять минут они увидели темный дом и мужчину, прислонившегося к стене, курящего сигарету и держащего в руке фонарик.
  
  Ребб подошел к машине, открыл заднюю дверцу для собак. "Боже Милостивый, - сказал он, - ты обменял собак?’
  
  Они в экстазе набросились на него.
  
  ‘Не вини меня", - сказал Кэшин. ‘Это сделала моя мать. Я думал, ты ушел?’
  
  ‘Пошел, там ничего нет, возвращайся этим путем", - сказал Ребб. ‘Старик не очень хорошо ходит. Так что я подумал, что мог бы с таким же успехом помочь ему, немного поработать над собором в промежутке.’
  
  Они обошли вокруг, посмотрели при свете факелов на то, что сделал Ребб.
  
  ‘Немного", - сказал Кэшин. ‘Это называется "немного’?
  
  ‘Берн, подойди, помоги мне. О нем плохо отзываются, но он работает’.
  
  ‘Рабочая часть для меня новость. У него хорошая память, это я знаю’.
  
  ‘Да?’ Ребб посветил фонариком на новую стену, подошел и провел пальцем по указателю.
  
  "В тот день, когда он принес бак с водой. Он помнил тебя по тем далеким годам, когда вы были детьми. Играл против тебя в футбол. Против лагеря компаньонов’.
  
  Ребб сказал: ‘Что ж, для меня это новость. Никогда не слышал о лагере Компаньонов’. Он направил фонарик на собак.
  
  ‘У меня есть твоя фотография", - сказал Кэшин. ‘Ест дольку апельсина. Возраст около двенадцати’.
  
  ‘Никогда не было двенадцати", - сказал Ребб. ‘Я мог бы испечь пирог с кроликом. Снова взял попган’.
  
  ‘С тобой там что-нибудь случилось?’
  
  Кэшину показалось, что Ребб улыбнулся.
  
  ‘Остался всего на один день", - сказал Ребб. ‘Не понравилась еда’.
  
  ‘У меня есть стейк’, - сказал Кэшин. ‘Как тебе?’
  
  ‘Хватит. Здесь был сосед. Кое-что оставил для тебя. Завернуто, как подарок’.
  
  ‘Мне нужен подарок", - сказал Кэшин. ‘Давно мне никто не делал подарков’.
  
  ‘Быть живым - это подарок", - сказал Ребб. "Каждую минуту, каждый час, каждый день’.
  
  OceanofPDF.com
  
  
  
  Ближе к вечеру Кэшин забрал собак. Они подкинули первых зайцев поближе к дому, животные осмелели в их отсутствие. Затем, на лугу, они прервали общение кроликов. Собаки бежали до изнеможения, не тронув мех ни единым зубом.
  
  У ручья появились собаки, промокли до нитки, стояли в ямах, карабкались, встревоженные. Кэшин тоже промок до колен, вода попала в его ботинки. Ему было все равно, он плелся вверх по склону, думая о том, что ему следует делать. В конце концов, ему не нужно было принимать решение, он увидел, как она спускается по склону от своего дома.
  
  Они встретились на угловой стойке, угловой стойке Ребба, поздоровались. Она выглядела похудевшей, красивее, чем он помнил.
  
  ‘Они устали’, - сказала она. ‘Что ты с ними сделал?’
  
  Он сглотнул слюну, чтобы заговорить. ‘ Непригоден, ’ сказал Кэшин. ‘ Слишком толстый, слишком медлительный. Избалованный. Это изменится.
  
  ‘Как дела, Джо?’
  
  ‘В порядке. Я в порядке. Телесная рана. К тому же я действительно храбрый и никогда не жалуюсь’.
  
  Хелен покачала головой. ‘ Я хотела прийти и повидать тебя, но подумала.…ну, я не знаю, что я подумала. Я думала, ты будешь окружен своей семьей и друзьями-полицейскими.
  
  Собаки убежали, разговоры были скучными, им хотелось действий.
  
  ‘Хорошая мысль", - сказал Кэшин. ‘Так оно и было, днем и ночью. Они работали посменно, семья, друзья-полицейские, родные".
  
  ‘Ты придурок. Видел Бобби Уолша по телевизору?’
  
  ‘Нет’.
  
  ‘Он сказал, что вы с Доув заслужили медали’.
  
  ‘За глупость? Не думаю, что у них это есть’.
  
  Хелен покачала головой. ‘ А новости о курорте?
  
  ‘Нет’.
  
  Эрика Бургойн решила не продавать лагерь Компаньонов Файфу. Она передает его штату в качестве части прибрежного заповедника. Таким образом, нет доступа к устью, и весь курортный проект рушится.’
  
  Кэшин подумал о кресле в зале товарищей, об Эрике в ее кабинете, о следах слез на ее кремовой шелковой рубашке, о рыданиях. Она не видела, как они пытали Поллард, это было неправильно. Кто там сидел?
  
  ‘Это хорошо", - сказал он. ‘Позволяет вам сосредоточиться на победе на выборах’.
  
  ‘Я рассчитываю получить хотя бы один голос полицейского’.
  
  ‘Зависит от того, встанет ли на свои места ряд вещей. Но нам, полицейским, не разрешается говорить о политике’.
  
  ‘Пить разрешили?’
  
  ‘Моя печень почти в новом состоянии. Неделями ничего не делать".
  
  Они посмотрели друг на друга, он отстранился, увидел, как в лощине ручья сгущаются сумерки, как шевелятся верхушки деревьев на холме. ‘ Я всегда хотел спросить. Когда умер твой отец?
  
  ‘В 1988 году. Он не свернул на прибрежной дороге. Через год после того, как мы закончили школу. Почему?’
  
  ‘Ничего. Он подписал свидетельство о смерти жены Бургойна’.
  
  ‘Полагаю, сотни подписей’.
  
  ‘Да’.
  
  ‘Итак. Зашли выпить? Я мог бы тебя покормить’.
  
  ‘Это праздничные пироги?’
  
  "В прошлый раз мы не успели добраться до них’.
  
  ‘Сначала покормите этих зверей’, - сказал он. ‘Я вернусь’.
  
  ‘Не попадайся в засаду", - сказала она.
  
  "Подстерегли в засаде". Я никогда не слышал, чтобы кто-нибудь произносил это слово.
  
  ‘Ты - незавершенная работа", - сказала она. ‘Еще не все сказано’.
  
  Он зашагал вверх по склону, ноги у него были как бревна, он свистнул собак и оглянулся, а она не двигалась, она наблюдала за ним.
  
  ‘Иди домой", - крикнул он. ‘Почему бы тебе просто не пойти домой и не приготовить праздничные пироги’.
  
  Он очнулся, лежа на боку. Над оконной шторой виднелась полоска дневного света цвета дыма. Он чувствовал ее тепло рядом с собой, а затем она пошевелилась, и он почувствовал ее дыхание на коже между лопатками, а затем ее губы прошлись по его позвоночнику, а затем она прижала их к нему и поцеловала. Мир открылся, начался день, он почувствовал, что снова жив, прощен.
  
  OceanofPDF.com
  
  
  
  ‘ДЖО?’
  
  ‘Да’.
  
  ‘Carol Gehrig. Для тебя рановато?’
  
  ‘Нет’.
  
  ‘Джо, это чушь собачья, но вчера вечером, когда я выпил немного вина, мне это пришло в голову’.
  
  ‘Что?’
  
  ‘В мусорном ведре несколько раз были обертки от шоколадных конфет. Дважды’.
  
  ‘Да?’
  
  ‘Ну, он их не ел", - сказала Кэрол. ‘В этом заведении не было ничего сладкого. У него даже в чай не было сахара’.
  
  ‘Ты видел обертки от шоколада в мусорном ведре на кухне?’
  
  - Не в кухонном мусорном ведре. В большом, снаружи. Видел их, когда складывал барахло. Батончики ’Марс" и тому подобное дерьмо.
  
  ‘Ну что, кто-то остается?’
  
  ‘Нет. Не тогда’.
  
  ‘Дважды?’
  
  ‘Ну, я помню дважды. Тратишь время на мусор?’
  
  В поле зрения появился Ребб, возвращавшийся домой от коров Дена, по собаке с каждого бока, они озирались по сторонам, как телохранители, насторожившиеся в поисках убийц, прячущихся в траве.
  
  ‘Никогда’, - сказал он. "Есть идеи, когда?’
  
  ‘Я знаю одного, за день до этого был день рождения Кирсти, и у меня был этот ... в общем, тот день. Понедельник, двадцать три семь, и на дворе 1988 год. Это точно. Да.’
  
  23.07.88.
  
  ‘Интересно", - сказал Кэшин. ‘Подумай о другом разе. Месяц помог бы, год. Даже зима или лето’.
  
  ‘Я подумаю’.
  
  Они попрощались, и он остался там, где был, в его сознании возник образ девяти горшков Бургойна, всех предметов, которые, по мнению перфекциониста, стоило сохранить. В основании одного из них была нацарапана дата: 6.11.188.
  
  Это было в тот день, когда его готовили? Могли бы вы перевернуть только что отлитый горшок такого размера и нацарапать дату на дне? Или это появилось позже?
  
  Он подошел к телефону, некоторое время смотрел на него, думая о том, как находится наверху, в старом кирпичном здании в Хайтс, оглядывается назад и замечает засов на двери спальни.
  
  Если бы вы поднялись на холм ночью, когда горела печь, вы услышали бы это раньше, чем увидели — это был бы мощный звук, вибрирующий, гудящий. И когда вы обогнете поленницу дров, вы увидите раскаленные добела отверстия для костров, они осветят поляну, и вы почувствуете на своем лице силу морского ветра, который дует в жерло печи.
  
  Он набрал прямой номер. Телефон звонил и звонил, а потом Трейси ответила, скорее с упреком, чем с приветствием.
  
  ‘Это Джо’, - сказал он. ‘Сделай мне одолжение, Трейс. Дети, пропавшие в июне, июле 1988 года. Мальчики’.
  
  ‘Этому нет конца", - сказала она.
  
  ‘Не на этой земле’.
  
  Солнечное утро на круглом зимнем холме, над ним пряди облаков, убегающие вглубь материка, и ветер в высокой траве, раздражающий ее, треплющий.
  
  Лай у двери, другой, более настойчивый, собаки по очереди. Он впустил их, и они окружили его, и он был рад, что они есть и что они здесь.
  
  
  
  
  
  
  
  Пятикратный лауреат премии Неда Келли за криминальную фантастику, Питер Темпл - самый известный в Австралии автор детективов и триллеров. Он живет в Виктории, Австралия.
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"