Грейнджер Питер : другие произведения.

Правда: расследование Д.С. Смита (D.C. Smith #9)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  
  
  ЧАСТНОЕ РАССЛЕДОВАНИЕ
  
  
  
  
  
  РАССЛЕДОВАНИЕ КОНСТЕБЛЯ СМИТА
  
  
  
  
  
  
  
  ПИТЕР ГРЕЙНДЖЕР
  
  
  
  
   Глава Первая
  
  Джо Эвисон взяла чашку из костяного фарфора и сделала глоток чая; Лучший чай для воскресенья, сказал Смит. В буфете в столовой был целый соответствующий сервиз - из тонкого фарфора, почти полупрозрачный, украшенный розовыми розами; он был совершенно не в моде, но она догадалась, что из ста фунтов мелочи много не выжмешь, даже когда его впервые купили много лет назад. Возможно, это был свадебный подарок для Смита и Шейлы.
  
  Она сказала: ‘Я понимаю’.
  
  ‘Ну, если кто-то может"… Но, говоря это, я знаю множество копов, которые до сих пор не стали бы. Которые до сих пор этого не делают ’.
  
  Однако многие копы никогда этим не занимаются. Публика воображает, что каждый офицер еженедельно сталкивается с наихудшими проявлениями. Это телевидение, конечно. Это правда, что если вы служите в полиции какое-то время, вы увидите то, чего не хотели бы видеть, но настоящие ужасы? Ну, это не каждый сотый из нас, не так ли?’
  
  ‘Мы?’
  
  Смит посмотрел на нее через стол с насмешливой полуулыбкой, которая, как она начинала понимать, была одним из его постоянных выражений лица.
  
  ‘Хорошо. Ты!’
  
  ‘Все в порядке. Это просто старое клише – ты можешь увезти девушку из города или что-то еще, но ты не можешь забрать город у девушки. Вы можете уйти из полиции, но она никогда не оставит вас.’
  
  Она сказала: "И это то, что вам нужно иметь в виду. Осталось три недели!’
  
  Три недели до пятницы, 23-го декабря, и на этом все. Идея все еще была настолько странной, что он пока не знал, как к ней относиться, но когда Джо присмотрелся повнимательнее, чтобы увидеть, какой эффект могли произвести ее слова, она увидела бы немногим больше, чем множество интересных людей, которые сидели напротив него за столом в комнатах для допросов Центрального полицейского участка Кингз-Лейк за последние тридцать лет. Со Смитом видишь более или менее только то, что он хотел, чтобы ты увидел. Но со временем Джо подумала…
  
  Он думал о том, что она сказала, о понимании.
  
  Он сказал: "Я предположил – простите меня и не говорите Уотерсу, – что вы уехали из Метрополитена на новые пастбища. Чтобы снова заняться академической работой и начать писать эти книги’.
  
  Он кивнул на распечатанные листы на столе и блокнот формата А4, в котором была страница с ее нацарапанными заметками, всегда сделанными карандашом той же марки HB - Genius от Caran D'ache, производства Швейцарии. Смит никогда не слышал о них, пока не встретил ее, и с тех пор собирался поискать их.
  
  ‘И это отчасти правда. Но мне повезло, что у меня были эти альтернативы’.
  
  ‘Итак, что было во второй части?’
  
  ‘О...’
  
  Но она не могла уклониться от ответа и быть справедливой к нему, потому что они достигли той точки в ее исследовании, когда она попросит его рассказать о деталях убийств Андретти. Она не могла попросить его сделать это и при этом скрывать свои собственные причины ухода из столичной полиции.
  
  Она сказала: ‘Из-за моего образования в области психологии они направили меня на профилирование, что было именно тем, чего я хотела, когда присоединилась. Профилирование тогда было еще в новинку, своего рода модой после того, как оно сыграло роль в осуждении Роберта Нэппера. Для меня все произошло очень быстро. Внезапно я увидел и услышал о вещах, которые никогда не представлял – если бы я их себе вообразил, честно говоря, я бы захотел оказаться по другую сторону стола и получить какое-нибудь лечение.’
  
  Чайник стоял на столе между ними, на отдельной маленькой керамической подставке. Смит поднял со стола "Кози", налил немного молока в свою чашку из крошечного белого кувшинчика и поднял бровь; Джо покачала головой, наблюдая, как он наливает в свою чашку бледно-янтарную жидкость.
  
  Она продолжила: ‘В любом случае, я могла выдержать это. Мне никогда не приходилось уходить с места преступления, и я пережила пару ужасов. Вы видели это, больших парней, которым просто пришлось уйти от этого, в буквальном смысле?’
  
  ‘Да. И если у них есть хоть капля здравого смысла, они никогда не возвращаются назад. Это не для всех, и нет ничего постыдного в том, чтобы признать это’.
  
  Он предоставлял это ей, позволяя ей действовать в ее собственном темпе и говорить столько или так мало, сколько она хотела, не допытываясь, почему она, в конце концов, отвернулась. Итак, тогда вы чувствовали себя под контролем, вам не угрожали, и это заставило вас захотеть рассказать ему в любом случае, потому что у вас есть глубокая потребность поделиться этими вещами, если только вы сможете найти подходящего человека. И в этом бизнесе их не так уж много.
  
  Она сказала: "Странно, но для меня это были не съемки на месте преступления. Я могла отстраниться, когда это было на самом деле передо мной. Это были последствия, особенно фотографии. Сидишь за столом, твоим столом, смотришь на них, изучаешь их в поисках чего-то, что могло бы привести к обвинительному приговору восемнадцать месяцев спустя. Некоторые фотографии ...’
  
  ‘Вы все еще можете их видеть’.
  
  ‘Да’.
  
  ‘Все в порядке – мне не нужны подробности’.
  
  Но она это сделала, и это было хуже всего, ей нужны были от него подробности, и она хотела, чтобы этот разговор никогда не начинался. После паузы она сказала: ‘Однажды я была на лекции Пола Бриттона. Вы слышали о нем?’
  
  ‘Да, я знаю, кто он’.
  
  ‘Он говорил об этом. Я не могу вспомнить точные слова, но он сказал, что это меняет тебя, каждый раз, когда ты сталкиваешься с худшими вещами, которые могут совершить люди. Ты должен осознавать это в себе. В какой-то момент вы должны решить, сколько вы готовы взять. И в одной из своих книг он написал, что сама природа работы разрушает вас.’
  
  Смит обдумал это, прежде чем сказать: ‘Хороший выбор слова’.
  
  ‘Я приходил домой, ложился спать, и все было нормально, но потом, независимо от того, закрывал я глаза или нет, я снова видел фотографии – только определенные, снова и снова. Я бы подумал, это то, что он видел? Сколько времени он потратил, разглядывая дело своих рук? Он вообще устроил все так, потому что хотел, чтобы мы сделали фотографии? Мы его аудитория? Мы часть этого?’
  
  ‘А потом, если вы все-таки заснете, вам, вероятно, будут сниться кошмары по этому поводу’.
  
  Она посмотрела на него и подумала, что он всегда кажется спокойным, даже безмятежным, хотя я никогда не видела его за работой, руководящим командой детективов. Но я готова поспорить, что даже тогда он не сильно изменился. Он не похож на человека, которому снятся плохие сны. Однако это не всегда заметно снаружи. Эрозия может происходить незаметно. Она может опустошить вас изнутри.
  
  Смит сказал: ‘Таких немного. Те, для кого это игра, и пешки, которыми они жертвуют, просто оказываются реальными людьми. Это те, кого называют первичными психопатами, не так ли, мисс?’
  
  Было легко видеть в нем воплощение прагматичного полицейского, и он не гнушался высмеивать ее академическое образование, как это неизменно делают эти офицеры, хотя с его стороны это всегда было добродушно и дружелюбно. Но теперь она знала, что он был чем-то большим. Она знала об умном парне из начальной школы, которому предназначался университет, пока не вмешались семейные обстоятельства; она немного знала о его службе в армии, об опасной работе под прикрытием в Белфасте. Она знала, что ему самому предложили должность в элитном подразделении Метрополитена, пока его возвращения не потребовало дело на его собственной территории – дело Андретти, Убийцы мороженщиков, то самое, о котором она сейчас начала брать у него интервью.
  
  ‘Да, правильно, стать лучшим в классе. Но они очень редки. Большинство злодеяний происходят из-за воспитания и отношений, которые пошли не так, как надо, как бы трудно в это ни казалось поверить’.
  
  Смит выпил еще немного чая и посмотрел мимо нее в сад. Светило слабое зимнее солнце, и резкий мороз прошлой ночи отступил в самые дальние, темные уголки, ожидая, когда снова наступит ночь. Это был забавный разговор для воскресного дня.
  
  Он сказал: ‘Расскажите мне о первичном сорте. Всего одно предложение, если можете’.
  
  ‘Они не сопереживают, они не разделяют эмоций других, они не чувствуют вины или раскаяния. Остальные из нас вряд ли узнали бы мир, если бы увидели его их глазами’.
  
  И к этому времени она также знала, насколько разборчивым он может быть в выражениях. Она подумала, не скажет ли он "Это два", и подождала. Но он продолжал смотреть на улицу через французские двери, его глаза были сосредоточены на чем-то далеком от темнеющего сада.
  
  Ее вина, конечно. Ее вина. Она заставила его снова подумать о Марко Андретти.
  
  
  
  Она садилась на ранний поезд обратно в Лондон, поэтому в десять часов Джо оставила его в холле и поднялась в свою комнату – теперь уже в свою комнату, куда она без приглашения отнесла свою сумку в субботу утром. Затем они поехали в город и пообедали у Сандрин, и она правильно угадала, что он закажет. Это значит быть известным, не так ли, позволить себе быть известным.
  
  Никакого поцелуя в щеку перед тем, как она поднялась в спальню – они оба сознательно избегали этого. Негласное соглашение, заключенное несколько месяцев назад, останется в силе, потому что они взрослые люди, и потому что его нарушение фатально поставило бы под угрозу написание этой книги. Книга имела значение для нее, и это начинало иметь значение для Смита, хотя, возможно, по несколько иным причинам.
  
  Поднявшись наверх через несколько минут после нее, он включил прикроватную лампу, а затем пересек лестничную площадку и направился в свой кабинет. Он стоял перед полкой с записными книжками Олвича, но не было необходимости проверять, на месте ли она, та самая, которой он пользовался тринадцать лет назад. Это была единственная книга, которая когда-либо разваливалась, и в то время он починил ее с помощью пары полос скотча вдоль корешка. Он мог бы закрыть глаза и все равно выбрать ее из ряда одинаковых блокнотов.
  
  В его руке она ощущалась так же, как и все остальные. Он провел большим пальцем левой руки по страницам, загибая гибкую обложку, щелкая ими, как краем колоды карт. Затем он открыл книгу на одной странице и подумал, что его почерк не сильно изменился за эти годы. Страница находилась в начале блокнота, перед Андретти. Он подумал и затем закрыл книгу. Все это было там, если бы ему понадобилось, но он не думал, что понадобится.
  
  
  
  Лежа в постели, он несколько минут читал – несколько эссе молодого мыслителя правого толка, полемику, осуждающую растущую волну политики идентичности и то, что автор назвал ‘эквалитаризмом’. Это был забавный, умный почерк, и именно из-за этого они с Шейлой могли спорить целыми днями – она всегда была немного левее его, что бы ни касалось проблемы. Спорили, но, конечно, никогда не ссорились.
  
  Смит закрыл книгу, но не сразу выключил свет. Он был в книжном магазине, и название этих эссе привлекло его внимание; он подумал: "Мне нужно что-нибудь знать об этом". Почему? Потому что уже долгое время у него было ощущение, что в воздухе витает что-то новое, что грядут перемены. Возможно, перемены не к лучшему – перемены не всегда к лучшему. Некоторые вещи, которые считались само собой разумеющимися на протяжении всей его жизни – с тех пор, как он родился в 1950-х годах, когда после Второй мировой войны все еще действовало нормирование, – теперь стали предметом обсуждения. Брать на себя какую-то ответственность, а также требовать соблюдения своих прав? Порядочность? Долг? Сама демократия? Все это, казалось, было под вопросом, и ему не нравилось звучание некоторых ответов, которые он слышал.
  
  Ты стареешь, Смит, ты превращаешься в Виктора Мелдрю! Он улыбнулся сам себе и выключил свет, готовый к ним, к собственному показу незабываемых образов, прикрепленных в галерее тьмы у него в голове, готовый к ним, потому что он прекрасно знал, как работает его собственный разум, знал с тех пор, как Джо упомянула те “определенные фотографии”, что некоторые из них будут беспокоить его сегодня вечером.
  
  Теперь больше грусти, чем страха – грусти от фотографии Джульет Ричардсон, на которой она обнимает двух своих младших сестер, и все они смотрят в объектив и смеются. Полиция никогда им не пользовалась, вместо этого выбрала школьную фотографию, но этот семейный снимок пролежал в папке несколько месяцев, и именно он до сих пор преследовал Смита. Печаль при виде Аннабель Льюис, второй девушки, семнадцати лет, блондинки с голубыми глазами, распростертой на песке, как стройный обнаженный падший ангел, в миле к западу от Барнхэма – эта фотография была сделана при первых лучах августовского рассвета, до того, как к ней кто-либо прикоснулся, и в ней было что-то сюрреалистичное, неземное.
  
  И не только фотографии для Смита, когда он лежал там ночью. Печаль при виде смеющегося лица молодого ирландца, идущего к нему, поднимающего пистолет, готового выстрелить снова.…
  
  В спальне было холодно. Он задавался вопросом, чувствует ли это Джо, и не следовало ли ему оставить отопление на ночь выключенным. Ожидая, когда образы исчезнут, Смит думал о том, что теперь может быть впереди. Было не так уж темно. Помнишь те лодки, которые раскачивались, когда прилив заливал Барнем Стейт? Он купил бы одну из таких весной. Помните, Малкольм Партингтон, младший лейтенант-коммандер в отставке, говорил, что они могли бы использовать старого полицейского в береговой охране в Шерингеме, и имел это в виду? Там была бы фуражка, значок и все остальное! Помните, Джо говорила, что, возможно, она закончит первый черновик к началу лета? Первого черновика было бы достаточно, не так ли?
  
  OceanofPDF.com
   Глава Вторая
  
  Еще одно утро понедельника, еще один день офисной работы и администрирования. Казалось, они неделями ничем другим не занимались. Теперь прокуратура запросила полные файлы с доказательствами по делу об убийстве Бернарда Соколоффа, и они хотели получить их вчера. К чему была спешка? Питер Винс и Джон Фишер оба были заключены под стражу; Марк Уильямс не проявлял никаких признаков того, что собирается баллотироваться на холмы среднего Уэльса.
  
  Детектив-констебль Серена Батлер огляделась, чтобы посмотреть, где этим утром был инспектор - она все еще не привыкла к тому, что у него есть стол в главном офисе, а также еще один в его собственной комнате тремя дверями дальше. Терек был в порядке, но ты не мог расслабиться, как раньше, когда Элисон Рив была линейным менеджером DC. Все было не так, как раньше. Если Терек увидит, как вы болтаете через парты, пройдет совсем немного времени, прежде чем он подойдет посмотреть, чего ему не хватает. И пошли разговоры о том, что все будет реорганизовано, все и вся в новом году. Не в первый раз она задалась вопросом, не ждали ли они, пока констебль покинет здание.
  
  Она собиралась поговорить с Крисом о чем-нибудь другом, но теперь он разговаривал по телефону – как и она сама, он строил планы, и ей было любопытно, какого прогресса он добился. Наверное, их предостаточно со всеми его бумажками и сертификатами. Итак, она еще немного поработала на экране, пока ждала, уделяя работе ровно столько внимания, сколько требовалось для выполнения кропотливой работы, потому что констебль Смит проверит участок, прежде чем дело поднимется еще выше. Все, что касалось каждого мобильного телефона в деле Соколофф, должно было быть внесено в базу данных, и каждый раз, когда она это делала, казалось, появлялись новые столбцы, требующие внесения записей. Помимо имен, времени и продолжительности, они теперь хотели получить данные GPS, коды авторизации и информацию о сотрудниках всех, с кем связывались в мобильной операционной компании. Почему? В следующий раз нам понадобятся их свидетельства о рождении и сексуальной ориентации. Хотя, если подумать, она пару раз спрашивала себя о Мартине в последнее время, когда они были в душе после игры в сквош.
  
  Наконец-то Уотерс повесил трубку.
  
  ‘Сторми, что ты делаешь?’
  
  Она всегда пыталась найти прозвище, которое бы прилипло и которое также раздражало бы его, пока безуспешно; он просто отвечал ей, не отрывая глаз от экрана, как будто то, что он делал, было интересно. Он сказал ей, что пишет краткое изложение доказательств того, как отслеживался Lexus во время его поездки из Лондона в Норфолк и обратно.
  
  Серена нахмурилась и спросила: "Почему?" Это не войдет в дело против Винса и Фишер. И никто не будет преследовать Фрэнки Джейкобса.
  
  Уотерс сказал, все еще поглощенный предстоящей работой: "Нет"… Но Констебль говорит, что, возможно, захочет предъявить обвинение в неосторожном вождении – вы знаете, что они сбили нас с дороги в Овери ’.
  
  Он был очень хорош в этом, у него было серьезное лицо и голос, научился этому у мастера, но она на это не купилась.
  
  ‘Зачем вы тратите на это время, когда могли бы помочь мне с этим, которое является реальной уликой в реальном деле?’
  
  Наконец он откинулся на спинку стула и посмотрел на нее, и она подумала: "Что не так с его лицом?" О, он не побрился. Почему бы и нет? Конечно же, не побрился… Почему это происходит, почему молодые люди повсюду отращивают бороды? Это сестринство становится слишком сильным, и вот как они сопротивляются. Мы никогда не предполагали, что это произойдет.
  
  Уотерс сказал: ‘Лондон попросил об этом. Я предполагаю, что это войдет в досье разведки на Джейкобса. Джеки Лилли не откажется от него, даже если он умрет на юге Франции и ей придется отправиться на его поиски с международным ордером.’
  
  ‘О, понял тебя! Джеки! Называй меня по имени!’
  
  Уотерс размял свое длинное тело, по-прежнему не играя, даже когда она сказала: ‘Не забудь поставить крестик в конце’.
  
  Он сказал: ‘Как дела с телефоном? Почти закончили?’
  
  ‘Боже, ты хуже Терека’, - и тут это напомнило ей о том, о чем она действительно хотела его спросить.
  
  ‘Что происходит с сержантом? Вы уже решили?’
  
  ‘Да. Я записал свое имя. Я должен пройти в первый раунд в следующем году’.
  
  ‘Ты справишься’.
  
  Уотерс никак не отреагировал, и она знала почему – они оба знали почему. Это было не похоже на старые добрые времена, о которых им рассказывал Смит, когда они сделали тебя детективом-сержантом, потому что ты доказал, что можешь ловить злодеев и, вероятно, мог бы возглавить команду других, делающих то же самое. Теперь, когда все решали финансисты, количество кандидатов, сдавших экзамены, было странным образом похоже на количество сержантов, которые действительно требовались полиции – или, что более важно, на количество, которое она могла себе позволить. Другой подход заключался в том, чтобы пропускать кандидатов, даже когда в ближайшее время свободных должностей не было, и тогда ты становился кем-то вроде младшего сержанта, которому, конечно, по-прежнему платили как детективу-констеблю. Ждать может оказаться долго.
  
  Но у Серены были свои новости, и ей было интересно, спросит ли об этом Уотерс. Он мог быть очень забывчивым. Если бы он собирался руководить командой, ему нужно было бы лучше разбираться в межличностных отношениях, например, помнить дни рождения людей и расспрашивать об их больных матерях. С другой стороны, иногда казалось, что он действительно обладает способностями к чтению мыслей.
  
  Он сказал: "А как насчет тебя? Отдел по расследованию убийств?’
  
  "Это будет называться не так’.
  
  ‘Хорошо. Но, похоже, вы уже кое-что знаете об этом’.
  
  Она встала из-за своего стола, обошла его и демонстративно уставилась в ноутбук, как будто они обсуждали работу. Затем она тихо сказала: ‘У меня запланирована неофициальная беседа на этот четверг, не в рабочее время’.
  
  ‘Молодец. С кем?’
  
  "Это очень неофициально, я никому больше ничего не скажу’.
  
  ‘Правильно’.
  
  Так что теперь он не собирался продолжать его, что раздражало, поскольку он слишком уважал ее просьбу о сохранении тайны.
  
  Она сказала: ‘Это с инспектором Фрименом’.
  
  ‘Кара Фримен? Из отдела тяжких преступлений регионального уровня?’
  
  Серена кивнула.
  
  Уотерс сказал: ‘Тогда это хорошо, она видела тебя раньше, когда производили аресты за кокаин и мы нашли Тину Феллоуз. Ты в курсе, что она потратила много времени, пытаясь устроить констебля в RSCU?’
  
  ‘Я знаю, что это одна из причин, по которой она сказала, что поговорит со мной’.
  
  На этот раз он кивнул, прежде чем сказать: "Да, вероятно, считает вас следующей лучшей кандидатурой, что является своего рода комплиментом’.
  
  Все еще склонившись над его ноутбуком, она попыталась ущипнуть и покрутить его сосок через рубашку. Он оттолкнулся назад, отчего его вращающееся кресло покатилось по полу, и тогда оба поняли, что детектив-инспектор Терек вернулся за свой стол и наблюдает за ними. Серена выпрямилась и сказала: ‘Да, что ж, надо что-то делать. Все будет не так, как раньше, не так ли? Все уже сильно изменилось’.
  
  Она смотрела на пустой стол Смита, как на знак грядущих событий.
  
  ‘Где он?’
  
  Уотерс сказал: ‘Отдел кадров, я думаю. Я понятия не имел, что уход на пенсию требует такого количества встреч и консультаций’. И затем: ‘Я слышал, что новый отряд, который не является отделом убийств, но который будет заниматься специализированными расследованиями случаев незаконного убийства людей, будет разрозненным подразделением. Пара штатных сотрудников, остальные остаются на своих постах, но освобождены по мере необходимости. Так что вы все еще были бы здесь.’
  
  Терек все еще наблюдал за ней и действовал ей на нервы.
  
  ‘Таков план, по крайней мере, я так слышал. Это было бы началом. По крайней мере, я бы иногда выбирался отсюда. Если бы это было действительно медленно, я всегда мог бы сам нанять пару человек, просто чтобы сдвинуть дело с мертвой точки. ’
  
  Уотерс посмотрел на нее снизу вверх, никогда не сомневаясь, что при подходящих обстоятельствах это произойдет.… Затем он сказал: "Я уверен, что у констеблей есть список подходящих кандидатов’.
  
  "Констебль Смит - человек со многими списками’.
  
  Терек встал и скоро будет в пути.
  
  Уотерс сказал: ‘В любом случае, удачи в четверг. Не забудь напомнить им, что ты очень хорошо изображаешь скучающую домохозяйку. Констеблю до сих пор снятся кошмары о твоем визите в клуб Velvet’.
  
  Она придвинулась к нему ближе, на одно бедро ближе, чем требовалось, и, одарив его страстным взглядом, сказала: ‘Скучающая домохозяйка? Вы понятия не имеете, молодой человек ...’
  
  Уотерс моргнула и чуть не покраснела – она все еще могла достучаться до него таким образом, если не иначе. С каждым днем он становится все больше похож на Смита. Она подождала еще секунду или две, пока Терек не сделал свой ход; к тому времени, когда он прибыл, она вернулась к базе данных мобильных телефонов, полностью сосредоточившись на своей работе.
  
  
  
  Сделав это, Смит заехала на парковку и обнаружила, что его обычное место пусто, как и должно быть – на нем не было маленького указателя, как у суперинтенданта Аллена, на три отсека ближе к заднему входу в участок, но, похоже, в нем не было необходимости.
  
  Значит, это была его последняя поездка в Норвич. Он подписал последние бумаги. И цифры удивили его, потому что не облагаемая налогом единовременная выплата оказалась значительно выше, чем он прогнозировал, благодаря тому факту, что, уходя в отставку, он заключил сделку, которая сохранила вклад полиции на уровне старшего детектива-инспектора. Это была идея Шейлы – она знала, что учителя иногда могут так поступать. Теперь он мог позволить себе небольшую флотилию лодок и при этом иметь много мелочи.
  
  Он сел в машину, подумал и похлопал по рулю – похоже, старушка все-таки собиралась довести его до конца. В течение многих лет было мало веры, много голосов сирен говорили ему завести новую. Но она была верна ему, а он - ей. Лояльность в наши дни недооценивается.
  
  Но ради всего святого, Смит, ты говоришь о машине! Он вышел, не потрудившись запереть дверь, но, тем не менее, решив, что, когда все это наконец закончится, ему нужно будет принять решение и о снятии Peugeot с эксплуатации. И это, наконец, закончится через четырнадцать рабочих дней и – взгляд на дату 15200 – шесть часов. Столовая? Время близилось к обеду, но он не был особенно голоден.
  
  Оказавшись внутри, вместо того, чтобы подняться по лестнице в офисы, он пошел налево по первому этажу, к главному входу, где должен был дежурить Чарли Хиллс; у них двоих оставалось всего двадцать девять возможностей выразить взаимное сочувствие. Сколько пачек печенья он мог украсть за это время? Не мог бы Чарли добавить в него что–нибудь вкусненькое - заварной крем или бурбоны, – чтобы сделать праздник особенно запоминающимся?
  
  Когда Смит приехал, он обнаружил Чарли в фойе, не с той стороны стойки, с растерянным видом. Он сказал: ‘Здравствуйте? Потеряли ключ?’
  
  Поскольку для возвращения на правильную сторону требовалось только поднять клапан, это было маловероятно.
  
  Чарли пробормотал приветствие и продолжал пялиться в пространство, которое он занимал дольше, чем кто-либо в здании мог припомнить; Смит присоединился к нему, засунув руки в карманы и с выражением смутного ожидания на лице. Прошло несколько секунд, прежде чем Чарли сказал: ‘Я просто не могу этого понять ...’
  
  Смит посмотрел еще раз и спросил: "Что-нибудь конкретное, чего вы не видите?’
  
  От Чарли ничего.
  
  ‘Я надеюсь, что ответ на этот вопрос будет утвердительным, потому что, если это не так, Чарли, это довольно серьезная неотложная медицинская помощь’.
  
  ‘Я видел планы, констебль’.
  
  ‘А, точно’.
  
  Смит говорил, скажем, о планах инопланетного вторжения? А потом он вспомнил, что речь шла о чем–то похуже - о перепроектировании входов в полицейские участки по всему графству Норфолк.
  
  Смит сказал: ‘Итак, вы видели будущее, и оно не сработало. Вас ждет сюрприз’.
  
  ‘И у нас назначена дата. 6-го февраля’.
  
  На мгновение у Смита мелькнула эгоистичная мысль – он задался вопросом, что он будет делать в тот судьбоносный день. Прежде чем он успел что-то сказать в качестве компенсации, Чарли Хиллс продолжил: ‘Вместо офицера за этой стойкой публику будет встречать пуленепробиваемый экран и несколько инструкций о том, как четко говорить в микрофон. И мы будем наблюдать за ними по закрытому телевидению с другой стороны.’
  
  Можно было бы обратить это в шутку, сказать: "Давай потренируемся, Чарли" – ты возвращаешься и притворяешься, что не видишь меня, или я спрячусь за этой колонной и сделаю вид, что у меня есть несколько обычных вопросов. Но это было не смешно. Это была метафора того, что случилось с полицейскими в их трудовой жизни. В постоянно расширяющейся вселенной улучшенных процедур, новых методов управления и постоянно меняющихся формулировок миссии обычный офицер оказывался все дальше и дальше от центра, где были люди – люди, которым нужна была помощь и поддержка или просто дружеское лицо.
  
  Чарли сказал: ‘Знаете, моя миссис говорит мне уйти пораньше, констебль. Она говорит, что такое пара лет вашей пенсии, если вы собираетесь быть несчастным?" Если вы считаете, что это просто неправильно?’
  
  Скорее всего, он спрашивал мнение Смита по этому поводу. Вспоминая последние несколько лет, годы, в течение которых он оставался на службе, когда мог уйти в отставку, Смит знал, что он найдет; он был единственным офицером, который сделал это. Все остальные отправлялись в назначенный срок или раньше него, даже самые лучшие из них, мужчины и женщины, которых служба не могла позволить себе потерять. И многие из оставшихся свободных мест были заполнены внештатными контрактами, гражданскими службами и сотрудниками службы поддержки.
  
  Смит сказал: ‘Что ж, Чарли, если ты просишь воспользоваться моим опытом, таким, какой он есть, то вот что. Женщины часто бывают правы, и даже когда это не так, спорить обычно не стоит. Итак, будем мы пить чай или нет?’
  
  
  
  Четыре часа дня. За всю свою трудовую жизнь Смит никогда не смотрел на часы, но сейчас, внезапно, время, казалось, стало постоянной заботой в глубине его сознания. Еще час, и этот день тоже закончился бы, осталось бы еще четырнадцать.
  
  Он отвлекся, подняв голову и оглядев офис, наблюдая за тем, как они все работают. Ну, все двое из его команды, которые были здесь. Мюррей потратил полдня, чтобы съездить и посмотреть дом с Мэгги; теперь, когда их стало трое, квартира больше не годилась – маленькому Уильяму Дэвиду нужна была собственная новая комната и сад, чтобы играть в нем следующим летом. Ричард Форд так и не смог пробиться в команду Смита; в результате команда Уилсона теперь состояла из шести человек. Это, конечно, имело смысл, учитывая, что Смит скоро уйдет, но предполагало, что реорганизация, которой Терек хотел с самого первого дня, не приведет к тому, что команда Смита просто продолжит работу под началом нового сержанта-детектива. Когда он уйдет на пенсию, его команда, судя по всему, прекратит свое существование, и это было очень жаль.
  
  С Уотерсом все будет в порядке – Смит верил, что старший инспектор Элисон Рив сдержит свое слово и проследит за его первыми шагами по служебной лестнице. Смит и близко не знал Кару Фримен так хорошо, но телефонный звонок, который он сделал ей на прошлой неделе по поводу Серены Батлер и нового отдела по расследованию убийств, должен был сыграть в пользу Серены – по крайней мере, ее лицо станет известно, а ее амбиции будут отмечены в новой полиции после ее проблем в Линкольншире.
  
  Джон Мюррей? Теперь в его жизни появился новый центр тяжести, и повышение по службе никогда не представляло для него никакого интереса; не имело значения, кого они поставят за него отвечать, он продолжал бы делать то, что он делает, то есть свою работу, спокойно, систематически и хорошо. Мэгги, возможно, захочет вернуться через несколько лет, когда Уильям уйдет в школу, и полицейские были бы дураками, если бы не нашли что-нибудь для нее, но к тому времени Смит будет давно мертв и полузабыт. Сейчас он ничего не мог для нее сделать.
  
  Итак, не с треском, а со стоном, вот как это должно было закончиться. Офисная работа по подготовке материалов для дел, которые не будут переданы в суды до весны, и он сможет прочитать о них в газетах. Уилсон выводил своих людей из города после сообщений о том, что Лейк станет мишенью организованных банд магазинных краж во время рождественской ярмарки – это могло привести к множеству арестов и предъявлению обвинений в два раза быстрее, что порадовало детектива-суперинтенданта Аллена. И Смит мог бы сосредоточиться на том, как избежать вечеринки-сюрприза, которая устраивалась в его честь днем в пятницу, 23числа месяца. Таков конец света, Смит. Бернард Рубен Соколофф был вашим последним делом, как вы и предполагали.
  
  Наслаждайся спокойной жизнью, начинай к ней привыкать. В конце концов, если бы завтра утром сюда вошло что-нибудь интересное, у тебя, вероятно, все равно не было бы времени разобраться с этим. Вам не захочется уходить с незавершенной работой.
  
  OceanofPDF.com
   Глава Третья
  
  Поместье Докмиллс к северу от центра олд-Кингз-Лейк не представляет собой ничего особенного – у него сотни аналогов в десятках британских городов. Все жилые помещения либо сдаются в частную аренду, либо являются социальными через многочисленные ассоциации, возникшие после упразднения жилищных департаментов местных советов. Почти повсеместно в доме имеется по три спальни, как будто это каким-то образом было предопределено как оптимальное жилое и спальное пространство для современных людей, но количество способов, с помощью которых отдельные семьи и другие безымянные группы людей эволюционировали, чтобы заселять эти три спальни, фактически бесконечно.
  
  Некоторые дома расположены террасами по восемь или дюжина человек, в то время как в шикарном юго-западном углу планировщик, мечтающий о большем, создал анклав из двухквартирных домов, возможно, в качестве жеста примирения с участком частных домов в двухстах ярдах от него, за заброшенной железнодорожной линией, которая неизбежно вскоре превратилась в неофициальную и непристроенную пешеходную дорожку, ведущую к центру города. Именно здесь, напротив старой железнодорожной ветки, десятилетие спустя другая группа членов городского совета согласилась сделать еще один жест и построить небольшую игровую площадку для потомков Докмиллов, где они могли бы использовать часть той энергии, которая в противном случае имеет тенденцию высвобождаться способами, приводящими к перегрузкам для сотрудников по охране окружающей среды и длинным спискам ремонтных работ для субподрядчиков местных властей.
  
  Железнодорожный игровой парк открылся с разворота местной бесплатной газеты на полстраницы, и жена мэра сфотографировалась вверху слайда, но с годами молодые матери и их малыши пользовались им все реже и реже, даже во время семестра, когда старшие иногда были в школе. После прогулки вы, возможно, решите отвести своих детей и в другое место, учитывая мусор, собачьи лажи и свидетельства своего рода игр, которые, несомненно, никогда не предназначались этими благонамеренными, хотя и несколько наивными членами окружного совета.
  
  Сотни коллег в десятках городов? Может быть, больше. И это места на грани во многих отношениях. Это может быть всего в двухстах ярдах по старым путям, но это другой мир, другая вселенная. Отношения и ценности меняются где-то в промежутке. На верфях действуют другие законы.
  
  
  
  В тот понедельник вечером девушка сошла с карусели, которую она лениво передвигала ногами. Когда движение замедлилось, а затем остановилось, карусель издала последний протяжный протестующий визг.
  
  Джемма не пришла. Девушка не была раздосадована или даже удивлена – люди тебя подводят, к этому привыкаешь. Ни одно из двух отправленных ею сообщений не было прочитано, или, возможно, Джемма отключила показывать квитанции о прочтении. Дома ее мама не возвращалась по крайней мере пару часов, но еды было немного. Девушка оставила на столе сообщение, в котором говорилось, что она пошла к Джейми, но даже если ее мама вернется домой пораньше, маловероятно, что она позвонит Джейми, чтобы проверить, так что у нее было достаточно времени.
  
  Она подошла к краю игрового парка, спустилась по утоптанному земляному валу и повернула налево по железнодорожной тропинке, направляясь в город; фонарик в телефоне ей не понадобился, это была ее территория с тех пор, как она научилась ходить. Возможно, есть с кем поговорить возле магазинов на Кресент. Иногда туда попадались мальчики из Тауэрс. По крайней мере, она могла перекусить на десятку, которую дала ей мама, прежде чем Рой приедет и снова уведет ее куда-нибудь. По словам Нэн, Рой прятал ноги под столом, а это означало, что Рой скоро переедет.
  
  Есть одно место вдоль старого железнодорожного пути, где кусты растут до самого края, и вам приходится продираться сквозь них. Это колючие кусты, они могут поцарапать вам лицо. Она сбавила скорость и прикрыла лицо рукой, чтобы не поцарапать его, как в детстве. Если бы кто-то поджидал тебя на этой дорожке, он бы сделал это именно здесь, подошел сзади, но он не боится. Она знает, кто все чудаки и извращенцы на Верфях, и они не из тех, кто околачивается здесь. Кроме того, она знает, как причинить боль мальчику, если придется, как заставить его отступить.
  
  Не боится приходить сюда одна, не беспокоится о том, что останется одна. Это делает тебя жестче, а ты должна быть жесткой в этой жизни. Впереди она увидела огни Полумесяца и почувствовала первые капли дождя. Ярко освещенные магазины выглядели привлекательно, обещая немного тепла. Выпейте в кебабной. Обычный парень был стар, по крайней мере, лет сорока, и его глаза скользили по тебе повсюду, но он позволил бы ей побродить внутри, пока не прекратится дождь, если бы там не было слишком много народу.
  
  
  
  Мехмет Садик наблюдал, как девушка уселась в зоне ожидания для клиентов – один оранжевый пластиковый стол и три оранжевых пластиковых стула. Она была покупательницей, потому что купила в торговом автомате бумажный стаканчик с горячим шоколадом, но стол и стулья предназначались для людей, которые платили за правильные вещи – кебабы "доннер", куриный шашлык, мясные ассорти с соусом карри, которые были его собственным изобретением, призванным придать мультикультурную привлекательность этому космополитичному анклаву Кингз-Лейк. Не предназначено для детей, купивших один напиток…
  
  Мехмет рассмотрел рекламный потенциал. По крайней мере, когда она сидела там, у окна, заведение не выглядело пустым – возможно, это воодушевило бы других внутри. Если да, и они покупали еду, он говорил ей идти, принимать твердое коммерческое решение. Слишком часто ранние вечера в будние дни были бесполезны; он думал о том, чтобы не открываться до среды. Теперь бургерный фургон усугубил ситуацию, припарковавшись на другой стороне улицы. Прямо напротив него, пробираясь через пролив к автобусной остановке. Мехмет вышел на улицу в первую ночь, когда это случилось, и заговорил с ним, сказал ему убираться, но мужчина был молод и не боялся – он предложил выйти из своего фургона и разобраться с этим на тротуаре, и Мехмет отступил.
  
  Он подумывал позвонить в муниципальный совет, чтобы узнать, есть ли у бургерщика какая-нибудь лицензия, но это могло означать, что чиновники придут в его собственное заведение, где подают еду навынос, а он не хотел, чтобы здесь снова нарушалась экология. Итак, жизнь тяжела, ты пытаешься предложить услугу и немного заработать на жизнь, но это всегда борьба, борьба за выживание.
  
  Мехмет взял за правило не наблюдать за девушкой все время – она уже поймала его взгляд. Что теперь должен делать мужчина? Больше никто не знает. В деревне, которую он покинул мальчиком, дома, такая девушка, возможно, уже замужем. Она не была ребенком. Но здесь, в этой стране? Как он сказал, больше никто не знает.
  
  Но она слишком молода, чтобы гулять после наступления темноты, просто слоняться без дела – этого не может быть, он прекрасно это знает. Девушка большую часть времени смотрела в залитое дождем окно, время от времени поглядывая на свой телефон, как будто кто-то мог отправить ей сообщение. Таксист, которого Мехмет узнал, зашел и купил две упаковки в отделе готовой продукции, и он тоже долго смотрел на девушку, пока Мехмет оформлял заказ. По дороге водитель спросил девушку, ждет ли она такси, и, возможно, так оно и было, потому что стоянка находилась всего в тридцати ярдах от магазина, но на самом деле он просто хотел ей что-то сказать. Девушка надулась и улыбнулась, сказав "спасибо", и водитель уехал, довольный своей честью.
  
  Прошло десять минут, а других покупателей не было видно. Мехмет вышел из-за прилавка и подошел к столику. Ей было неловко сидеть так долго. Он сказал: "Вы же знаете, что это не молодежный клуб, верно?’
  
  ‘Да, думаю, я с этим разобрался’.
  
  Она посмотрела ему прямо в глаза, дерзко из-за молодости.
  
  ‘Итак, ты хочешь чего-нибудь поесть, скажи мне. Это то, чем мы здесь занимаемся, мы продаем еду’.
  
  Теперь на ее лице была улыбка, но она была насмешливой. Она оглядела магазин, специально наклонилась в сторону, чтобы заглянуть ему за спину, прежде чем ответить.
  
  ‘Мы? Больше никого не вижу. Ты выглядишь немного одиночкой’.
  
  Он указал на меню на стене за стойкой.
  
  ‘Это место тоже не автобусная остановка. Если хочешь поесть, хорошо. Можешь остаться здесь и поесть за столом. Но ты не будешь сидеть здесь всю ночь с одним бокалом’.
  
  Она не торопясь прочитала меню, а затем встала, качая головой. Она заставила его ждать, убрав волосы из-под воротника пальто, а затем медленно расстегнула молнию. Пытаюсь быть похожей на леди, которая только что отказалась от чая в отеле "Ритц".
  
  ‘Нет, спасибо, приятель. Я не люблю эту иностранную гадость. Думаю, вместо этого я съем бургер’.
  
  Она оставила дверь открытой, так что ему пришлось пойти и закрыть ее. Он стоял и смотрел через стеклянную панель, как она переходит дорогу. Она что-то сказала мужчине в фургоне, и сразу же его руки были заняты, когда он отвечал ей. Мехмет подумал, что дождь усиливается. Я, пожалуй, пойду домой.
  
  
  
  Девушка провела струйкой соуса по сосискам для хот-догов, а затем еще одной струйкой вернулась к тому месту, с которого начала. Она поставила бутылку, взяла другую, с горчицей, и провела ею по противоположной стороне. Улыбка, потому что она знала, что он наблюдает за ней, он совсем этого не скрывал, а затем пауза, вероятно, потому, что она раздумывала, как бы съесть это с каким-нибудь деликатесом в его присутствии; она могла бы просто уйти, но дождь усилился, и она нашла небольшое укрытие под навесом, который натянулся над сервировочным люком.
  
  Он сказал: ‘Горчица, да? Ты любишь горячее!’
  
  Она знала, что это за разговор – ее мама и Рой все время вели его, думая, что она ничего не понимает.
  
  ‘Ага! У вас есть соус чили, я тоже его возьму!’
  
  ‘Я думаю, у вас достаточно соуса ...’
  
  У него была приятная улыбка, по-настоящему белые зубы и такой загар, словно он был в отпуске где-нибудь на солнце. Длинные пальцы с чистыми ногтями, только одно тяжелое золотое кольцо на безымянном пальце правой руки, которое также называется кольцевым отростком. Она вспомнила это из журнала, в котором рассказывалось, как изучать людей по их рукам. Она интересовалась биологией человека, и миссис Макбрайд сказала, что у нее есть потенциал, если она будет внимательно относиться к урокам. Возможно, она стала бы медсестрой.
  
  Он сказал: ‘Ты промокаешь’.
  
  ‘Все в порядке, мое пальто непромокаемое’.
  
  ‘Возвращайся и сиди в шашлычной, пока все не прекратится. Ему это понравится!’
  
  ‘Нет, он грязный старикашка’.
  
  Ему нравилось, что она могла видеть, что она не боялась сказать это.
  
  ‘Девушки, которые выглядят так, как ты, должны остерегаться их’.
  
  Она откусила еще кусочек, но оказалось, что проглотить его трудно; это был достойный комплимент, без грубости или чего-то подобного. Поэтому она пожала плечами, как будто в наши дни девушке приходится с этим мириться.
  
  Дорогу перешел таксист, крупный мужчина с таким же животом. Он знал разносчика бургеров, назвал его по имени, но она не расслышала его как следует. Они поговорили о погоде, и девушка стояла и слушала, как доедают два бургера с сыром и дополнительным луком. Прежде чем уйти, таксист посмотрел на нее и сказал: "Ты в порядке, милая?" Что ты делаешь на улице в такую ночь, как эта?’
  
  ‘Ем свой ужин’.
  
  ‘Понятно! Достаточно острый, чтобы порезаться и все такое! Ну, понаблюдайте за этим мальчиком. Я думаю, он мог бы очаровывать птиц с деревьев’.
  
  Таксист вернулся туда, где были припаркованы три такси. Затем за ними подъехала еще одна машина, водитель вышел и направился в шашлычную, один из молодых, подтянутых парней азиатского происхождения. Девочка увидела лицо, которое она узнала, выглядывающее из заднего окна, Алана как-там-ее-там годом ранее в школе. Эта девочка отвернулась и, должно быть, что-то сказала, потому что затем появилось лицо другой девочки – она была в том же классе, что и Алана, – и обе уставились на нее. Удивлен, увидев ее на улице в такое позднее время, разговаривающей с мужчиной, который расточал комплименты и мог очаровать птиц на деревьях. После того, как она достаточно долго смотрела на него, она повернулась к нему и сказала, что, возможно, у нее даже будет еще одна такая, и он рассмеялся. Им будет о чем поговорить, не так ли? Она не потрудилась снова обернуться, пока не услышала, как отъезжает машина.
  
  Затем он сказал: ‘Послушай, ты промокла насквозь. Я пробуду здесь еще полчаса, прежде чем отправлюсь в город по клубам. Ты можешь зайти внутрь и сесть на этот табурет. Поджарь мне немного лука, может, получишь его бесплатно, а?’
  
  
  
  Рой, как обычно, набросился на нее после нескольких кружек пива, но что делать женщине? Он, вероятно, превысил допустимую скорость, возвращаясь из города, и не мог рисковать своими правами, не с его работой, поэтому Пенни Джонсон сказала ему, что он может остаться на ночь, и это на несколько минут успокоило его. Она поднялась наверх и убедилась, что дети спят. Холли и Белла были в своих двухъярусных кроватях. Номер - это плюс, сказала она себе, но они, очевидно, играли хорошо. Затем она зашла в комнату Джека и выключила монитор – когда она прикоснулась к кнопкам управления, одна из его компьютерных игр ожила с автоматной очередью, но он не пошевелился и не издал ни звука.
  
  Дверь спальни Зои была приоткрыта на несколько дюймов, и она могла видеть мерцание экрана телевизора. Телевизор был включен не очень громко, чтобы не разбудить остальных. Пенни Джонсон поколебалась и достала телефон из кармана, чтобы проверить время – почти полночь. Слишком поздно для телевизора, завтра в школу, но если бы она пошла, был бы еще один скандал. Ей не нужна была еще одна ссора, не с Роем, ожидающим внизу, и поэтому она как можно тише прикрыла дверь. Утром она снова поговорит со своим старшим сыном.
  
  OceanofPDF.com
   Глава Четвертая
  
  Детектив-инспектор Терек любил проводить инструктаж каждое утро, когда у команд были рабочие дни; возможно, это было связано с тем, что новизна его умения делать это еще не прошла, или же теперь это могло стать постоянным дополнением к рутине отдела. Однако место проведения брифинга по-прежнему оставалось проблемой. Обычная рабочая зона детективов была открытой планировки и немного слишком большой, чтобы встреча там могла быть непринужденной и неформальной – обращаться к солдатам здесь означало повышать голос, стараясь не кричать на них первым делом с утра. Альтернативой, предположил Смит, было бы провести брифинг в одной из комнат поменьше, но это потребовало бы, чтобы все ходили взад-вперед, что сделало бы все мероприятие еще большим событием, хотя обычно не было бы ничего важного, что можно было бы добавить к брифингу, который они провели накануне. Другим вариантом было не проводить инструктаж, если только в этом не было необходимости, но детектив-инспектор Терек любил проводить инструктаж каждое утро…
  
  Джон Мюррей поставил свой стул рядом с креслом Смита, и пока они ждали, Смит спросил: "Ну, и на что был похож дом?’
  
  ‘Совсем неплохо. Это первое, что мы увидели, но Мэгги очень хочет посмотреть еще раз, как следует, в выходные. Сегодня утром она звонит агенту по недвижимости. И банк в том числе.’
  
  ‘О боже. Все сделано и запылено, Джон. Где это?’
  
  ‘Террингтон-уэй, в сторону Горсфилдз. Полуподвал с тремя спальнями и большим садом’.
  
  ‘Я знаю это. Почти в сельской местности. Звучит идеально’.
  
  Смит представил это себе– Джон подстригает лужайку в том большом саду, Мэгги развешивает белье – некоторые люди все еще это делают, не так ли? – и юный Уильям ковыляет туда-сюда. Это была приятная картина, и он потратил немного времени, наблюдая за ней, воплощая ее в жизнь. Затем он подумал о Диармуде и Мейрид в Белфасте и об их собственном дополнении, которое должно появиться где-то в марте. Он надеялся, что у его собственного внука будет сад, в котором он сможет играть, и чувствовал себя немного подавленным, потому что он ничего не мог сделать, чтобы это произошло.
  
  Погрузившись в эти мысли, он пропустил начало брифинга. Тереку нравилось стоять, когда он произносил свою речь. Вчера днем команда Уилсона произвела первые аресты в рамках расследования магазинных краж – отличная работа, Джон, – и детектив-суперинтендант Аллен передает вам свои наилучшие пожелания. Нам нужно донести до всех, что этим людям не рады в Кингс-Лейк, и им лучше заняться своими делами в другом месте. Полагаю, это достаточно справедливо, подумал Смит, но это все равно что выбрасывать собачий помет в соседский сад вместо того, чтобы выбрасывать его в мусорное ведро. Кроме того, сказал Терек, он хотел, чтобы основные материалы по делу Соколоффа были готовы к концу завтрашнего дня, то есть в среду; Королевская прокурорская служба указала, что они будут выдвигать обвинения в убийстве против всех троих мужчин – Винса, Фишера и Уильямса.
  
  Смит и Мюррей посмотрели друг на друга - два разума, занятые лишь одной мыслью.
  
  Смит тихо сказал: ‘Уильямс все еще выпущен под залог, не так ли?’
  
  ‘Последнее, что я слышал’.
  
  ‘Никогда не бывает достаточно доказательств, чтобы предъявить Марку Уильямсу обвинение в убийстве, кроме того факта, что это просто неправильно’.
  
  ‘Кто-то должен сказать свое слово".
  
  Но кто? Элисон Рив должна быть осведомлена об опасностях чрезмерно увлеченного нового инспектора, который не знает, как повлиять на решение CPS, но у них со Смитом не было содержательного разговора неделями. По большей части он принимал это как неизбежное, ощущение, что тебя постепенно оттесняют в сторону по мере того, как события настигают тебя, но затем происходит нечто подобное, что-то несправедливое. Уильямс никогда не планировал убийство Бернарда Соколоффа, даже через миллион лет. И Смит сказал Джули Шапиро, тете Уильямса, что если Марк вообще войдет в дом, то ненадолго. Правосудие, чтобы быть правосудием, должно действовать в обоих направлениях; мы должны защитить почти невиновных, а также осудить очень виновных. В прошлом было бы достаточно просто взглянуть на старшего инспектора Рив, но ее не было в комнате; чтобы все исправить, ему нужно было обязательно встретиться с ней, а это было неловко, потому что тогда все выглядело так, как будто он действовал за спиной Терека. Или он мог просто оставить все как есть. Достаточно скоро это не будет его проблемой.
  
  Детектив-инспектор Терек говорил: ‘И, наконец, у нас есть или может быть пропавшая девушка. Очевидно, сегодня утром позвонила взволнованная мать. Патрульная машина в форме выехала в... э-э... где это? Докмиллс?’
  
  Пара человек кивнула – Терек все еще был незнаком с большей частью географии Лейка, – но никто не выглядел удивленным.
  
  Терек продолжил: ‘В любом случае, я не думаю ...’ и тут дверь распахнулась, и в комнату вошла старший детектив-инспектор Элисон Рив. Смит увидел листок синей бумаги в ее руке и понял, что это значит.
  
  Она сказала: "Извините, что прерываю, но я хотела застать вас всех до окончания брифинга’. Она посмотрела на Терека, который сказал: ‘Пожалуйста, мэм, продолжайте’.
  
  ‘Спасибо. Вы упоминали о пропавшей девушке?’
  
  Терек кивнул.
  
  ‘Верно. Я только что разговаривал с одним из полицейских в форме, которые сегодня утром ходили на верфи. Она говорит, что, по ее мнению, исчезновение этой девушки требует немедленного расследования. Девушку зовут Зои Джонсон. Ей четырнадцать, и, возможно, она пропала со вчерашнего вечера.’
  
  - Возможно, мэм? - переспросил Терек.
  
  ‘Из того, что мне рассказали, пока ничего не ясно’.
  
  Смит и Мюррей обменялись еще одним взглядом, который говорил: "Конечно, это непонятно, для начала, это Доки".
  
  Рив сказал: ‘Я не хочу нарушать то, что уже было организовано на это утро, но вы все знаете, что в подобных делах важна скорость. Я бы хотел, чтобы кто-нибудь прибыл туда в ближайшие полчаса.’
  
  Детектив-инспектор Терек уже осматривал комнату. Смит подумал, что кто-то постарше, кто-то, кто, вероятно, делал это раньше, кто-то, кто может, в первую очередь, успокоить обезумевшую мать и быстро заглянуть под поверхность домашней ситуации; почти всегда именно там лежит ответ.
  
  Терек сказал: ‘Тогда, Крис и Серена, вы не причастны напрямую к магазинной краже. Джон и констебль могут взять на себя то, что вы собирались сделать этим утром. Идите. Пожалуйста, сообщите мне, как только проведете оценку. ’
  
  Через несколько секунд они оба были на ногах и вернулись за свои столы, получая то, что им было нужно. Серена, вероятно, взяла бы на себя ответственность, но Смит не знал, была ли у нее какая-либо непосредственная практика в подобных вещах – он точно знал, что Уотерс этого не делал. И когда они направлялись к двери вслед за старшим инспектором Ривом, именно Уотерс на долю секунды оглянулся на своего сержанта, как бы извиняясь.
  
  Тогда Смит наблюдал за Ривом – неужели она специально не смотрела в его сторону? Тереку следовало бы передать рутинные обязанности сержанту, но он все еще был новичком и стремился произвести впечатление, выглядеть решительным перед собравшимися мужчинами и женщинами, составляющими детективный отдел в Кингс-Лейк – он даже сказал Уотерсу и Батлеру отчитываться непосредственно перед ним. И тогда Смиту пришлось задуматься, не отдал ли инспектор приоритет оформлению документов для CPS и его старших офицеров, а не первому осмотру пропавшего подростка.
  
  Джон Мюррей сказал Смиту: ‘Четырнадцать? Десять к одному, что она сбежала в строптивом состоянии и вернется ко времени ленча’.
  
  ‘Шансы больше ста к одному, что именно это и произойдет, Джон – слава Богу’.
  
  Мюррей больше ничего не сказал, но, должно быть, ему было интересно; Смит был старшим следователем по делу Андретти, когда исчезли последние две девушки. С этим не смириться, и каждая история о побеге подростка должна быть отголоском тех ужасных событий. Как старший инспектор, вы получаете славу, если его вовремя поймают, и вас обвиняют, если его нет. Вечно и ежедневно вы будете спрашивать себя, что я упустил? Могли ли мы, должны ли мы были поймать его раньше?
  
  Смит не знал, подал Терек сигнал или нет, но люди расходились по своим столам. Он сказал: ‘Хорошо, Джон. Нам нужно сделать несколько уточнений, вычитку корректур и заполнение электронных документов.’
  
  Мюррей одарил его соответствующим взглядом, и больше ничего не требовалось. На двоих у них было более пятидесяти лет опыта проведения расследований. Они поймали серийного убийцу, маньяков, насильников, вооруженных грабителей, наркобаронов и контрабандистов людей. Их не раз избивали за доставленные хлопоты, и Мюррею даже удалось получить пулю в лоб через дверь. У них обоих были благодарности за их работу в качестве детективов и медали за храбрость, и они собирались провести остаток утра за подготовкой "документов", которые будут отправлены по электронной почте младшему юристу Королевской прокурорской службы.
  
  
  
  Убедитесь, что вы заглянули в спальню девочки, в ее личное пространство – к четырнадцати годам у нее обязательно должно быть что-то подобное. Получите согласие матери и проведите быстрый первоначальный поиск. Выясните, во что она была одета, и данные ее телефона, потому что, опять же, он у нее будет к четырнадцати годам. Вероятно, к четырем годам на верфях.… И компьютер или iPad. Аккаунты в социальных сетях. Фотографию, на всякий случай. Посмотри на эту фотографию очень внимательно, Крис. Что она говорит тебе о Зои Джонсон?
  
  Когда ее видели в последний раз, в точное время и где? Говорила ли она, куда направляется, называла ли имя и связывались ли с этим человеком? Не думайте, что что–либо из этого действительно было сделано - вы были бы поражены. У нее есть парень?
  
  Были ли у нее семейные ссоры, и есть ли у нее в прошлом случаи подобного поведения? Есть ли в семье мужчина, и является ли он ее родным отцом? Если нет, обратите особое внимание на это и узнайте о нем некоторые подробности, которые мы можем проверить. Также не забудьте…
  
  Смит раздраженно вздыхал, потому что его голова была забита этим каждый раз, когда он пытался сосредоточиться на отчетах по мобильному телефону Серены и таблицах данных. Он поборол искушение отправить Уотерсу сообщение с ключевыми моментами, даже позвонить, и разве он не говорил себе в течение нескольких недель, что им пора проявить больше независимости?
  
  Его часы показали, что они отсутствовали больше часа, а до Докмиллз всего в десяти минутах езды от Центра, когда закончится утренняя суета. Он мог видеть Терека с Уилсоном за его столом. Не было никаких признаков того, что Тереку звонили по телефону. Затем, наблюдая за происходящим, он увидел, как Терек открыл свой мобильный, но тот делал звонок, а не принимал его, что-то связанное с тем, о чем говорил Уилсон.
  
  Мгновение спустя заработал мобильный телефон Смита, и он сразу понял, что это Крис Уотерс. Мюррей перестал писать – он наблюдал за происходящим, прежде чем Смит ответил. После вопроса Смита – ‘Хорошо, что у вас есть?’ – он следил за одной стороной разговора, обдумывая остальное.
  
  Смит сказал Уотерсу: ‘Где ты сейчас?’, а затем: "Да, ну, он говорит по телефону. Я могу либо принять сообщение и попросить его позвонить вам, когда он закончит, либо вы можете рассказать мне, что происходит!’
  
  Мюррей улыбнулся и понадеялся ради Уотерса, что тот вот-вот примет правильное решение – сарказм мог оказаться гораздо более болезненным. Затем Смит слушал, сказав всего пару "Добрых слов’ и ‘Вы видели ее спальню?’
  
  Уотерс, должно быть, говорил еще пару минут, а Смит слушал и что-то записывал в лежащий перед ним блокнот. Мюррей поднял глаза и увидел, что Терек все еще встречается с Джоном Уилсоном.
  
  Наконец, Смит сказал: ‘Хорошо, пока все хорошо. Опишите мне фотографию’.
  
  Еще одно молчание, а затем: ‘У вас есть имя другой девушки в нем?" Хорошо. Вы сказали, что Зои выглядела старше – насколько старше? Справедливо. Забавно, что они никогда не выглядят моложе.’
  
  И этот последний комментарий был адресован в такой же степени Мюррею, как и Уотерсу.
  
  Смит сказал в трубку: "Звучит так, как будто вы двое проделали достойную работу. Теперь ты человек на земле. Как мы это разыграем?’
  
  Терек, конечно, никогда бы не задал этот вопрос, но Мюррей понимал, почему Смит так поступил. Рано или поздно каждый офицер должен научиться использовать свое суждение на практике; не все можно вернуть в участок для дальнейшего обсуждения. Крис Уотерс был умен, но иногда ему нравилась роскошь времени, а у вас его не всегда есть. В конце концов, он может стать одним из закулисных парней, а не офицером на передовой – Мюррей пока не был уверен.
  
  Смит сказал: ‘Это вам решать. Вы можете прокатиться туда час или два и посмотреть, появится ли она, или можете нажать на тревожный звонок прямо сейчас’.
  
  Смит смотрел прямо на Мюррея – было совершенно ясно, что сделает сам сержант, хотя у него был всего пятиминутный телефонный разговор в офисе.
  
  ‘Хорошо, Крис. Я дам знать инспектору Тереку’, - и Смит положил трубку. Ему потребовалось несколько минут, чтобы убедиться, что все изображение на экране перед ним сохранено, а затем он сказал Мюррею: ‘Джон, возможно, нам понадобится помощь родственников. Посмотри, нет ли поблизости Энн Крисп, ладно?’
  
  
  
  ‘Вы уже послали офицера по связям с семьей?’
  
  Терек пристально посмотрел на Смита поверх очков.
  
  ‘Да, Энн Крисп. Она очень хороша’.
  
  ‘Я уверен, что так оно и есть, но… Мы не получили этот отчет еще и часа. Возможно, преждевременно посылать представителя семьи ’.
  
  Смит сказал: ‘Я понимаю это. Это решение суда’.
  
  Джон Мюррей также стоял у стола Смита, наблюдая и ожидая; он видел, что детектив-инспектор был больше встревожен тем, что Смит высказал свое суждение, чем самим решением.
  
  Терек раздраженно сказал: "Я понимаю это, но – где был Крис Уотерс, когда вы с ним разговаривали?’
  
  - Он был возле дома семьи Джонсон, кажется, в машине. Почему, сэр?
  
  - Ну, поскольку нам следовало поговорить и с Сереной, она более опытная из них двоих. Она могла бы...
  
  ‘Я только что это сделал".
  
  Кожа сбоку на шее Терека иногда покрывалась небольшими пятнами – это было и сейчас. После более глубокого, чем обычно, вдоха Терек сказал: ‘Понятно. Вы не упомянули об этом.’
  
  ‘Нет. Ну, мы только сейчас начали этот разговор, не так ли? Я должен был с чего-то начать".
  
  ‘И что же она сказала?’
  
  Смит резюмировал то, что рассказала ему Серена; мать, Пенни Джонсон, находится на грани истерики, в доме есть еще трое младших детей, все отказываются ходить в школу, и это усугубляет неразбериху, есть женщина из соседнего дома, которая тоже в истерике, потому что она должна была присматривать за детьми прошлой ночью, пока миссис Джонсон отсутствовала.
  
  Терек сказал: "Предполагалось, что он присматривал за ними? Что это значит?’
  
  Смит сказал тем же ровным, констатирующим факты тоном, который он использовал на протяжении всего разговора с детективом-инспектором: "Это то, что нам нужно установить, но Серена предполагает, что миссис Джонсон оставила детей в доме, сказав им пойти к ближайшему соседу, если возникнут проблемы’.
  
  ‘Бросил их? И старшему было четырнадцать? Это пренебрежение – нам нужно привлечь социальные службы’.
  
  ‘Да, сэр, это есть в моем списке’.
  
  Терек уставился на лист бумаги формата А4 на столе Смита; по крайней мере, на дюжине строк было что-то написано, но прежде чем он успел спросить, Смит продолжил: ‘Но нам не следовало звонить в социальную службу этим утром, кроме как узнать, есть ли у них семейная история. Мы, безусловно, должны это сделать. но последнее, что нам нужно, - это социальные работники в доме, расследующие безнадзорность, пока мы там пытаемся найти пропавшую девочку. Если вы понимаете, что я имею в виду, сэр. ’
  
  Терек посмотрел на Мюррея и сказал: ‘Джон, нам, очевидно, понадобится кто-то еще для этого. Это произошло в неподходящее время, учитывая все остальное. Ты готов идти?’
  
  Мюррей кивнул и вернулся к своему столу – он догадался, что именно этого хотел инспектор.
  
  Терек сказал Смиту: ‘Вы сказали, Уотерс уже в пути. Что насчет Серены?’
  
  ‘Она остановилась у Джонсонов’ до приезда Энн Крисп, который должен прибыть с минуты на минуту. Я подумал, что лучше иметь Серену в нашем распоряжении, чем торчать дома все утро. Нам просто нужно съездить и забрать ее, когда она будет готова. На улице все еще стоит машина патрульных, так что мы можем ею воспользоваться. ’
  
  Смит ждал, наблюдая за Тереком и думая о своих последних словах, сказанных Маррею, – просто не вовремя, учитывая все остальное… Когда мы не будем так заняты, сэр, вы должны будете сообщить нам подходящее время для одного из них. В наши дни существуют целые учебные курсы по методологиям расстановки приоритетов для высокопоставленных офицеров, но что нужно сделать, чтобы сбить пропавшего ребенка с первого места?
  
  Терек сказал: ‘Что ж, нам лучше связаться со школой и убедиться, что девочка не появилась там просто так. Нам нужны имена ее друзей и данные ее телефона’.
  
  Смит смотрел на лист бумаги, и Терек знал, что сержант мысленно отмечает то, что уже было налицо. Терек остановился, а затем сказал: ‘Я сообщу старшему инспектору Риву, что происходит’.
  
  OceanofPDF.com
   Глава Пятая
  
  Кажется, в наши дни это стало обычным делом: вызывающе надутые губы, безумно вытаращенные глаза, плотоядный взгляд в объектив – никто больше не хочет быть просто милым на фотографии. Смит изучил сообщение, которое Уотерс отправил с телефона Пенни Джонсон на свой собственный iPad, и сказал: ‘Дай угадаю – это Зои’.
  
  Одна из девушек была немного крупнее и круглее, с вьющимися волосами, с которыми она никогда ничего не смогла бы сделать, никогда. У другой было худое, но симпатичное лицо в обрамлении блестящих прямых темных волос, большие глаза были еще больше благодаря нанесению теней и туши для ресниц. Смит указал на нее, и Уотерс кивнул.
  
  ‘О боже’.
  
  Уотерс сказал: ‘Фотографии всего несколько недель. Другую девушку зовут Джейми, мама сказала, что она моя лучшая подруга. Зои сказала, что вчера вечером она договорилась зайти к Джейми, и они поссорились, потому что мама уходила и хотела, чтобы Зои посидела с ребенком. Она предположила, что Зои может выйти, как только она уйдет, поэтому она, миссис Джонсон, попросила соседку присматривать, или прислушиваться, или что-то в этом роде.’
  
  Смит снова делал пометки, уже на второй странице. Пока он ждал, Уотерс сказал Мюррею: "Серена считает, что это пренебрежение. Дети были предоставлены сами себе. Двое младших - девочки-близнецы, им по семь лет.’
  
  Мюррей сказал: ‘Не волнуйся, инспектор Терек уже этим занимается", а затем Уотерс увидел, как Смит слегка покачал головой, закончив писать.
  
  ‘Хорошо– продолжайте’.
  
  ‘Миссис Джонсон отправилась в дом Джейми этим утром, как только поняла, что Зои не было дома. Джейм...’
  
  ‘Подождите. Почему миссис Джонсон не поняла этого вчера вечером, когда вернулась?’
  
  Уотерс замялся, как будто ему было неловко даже произносить это вслух.
  
  ‘Она думала, что Зои в своей комнате. Она слышала телевизор’.
  
  ‘Боже, дай мне сил. Что этот Джейми сказал сегодня утром?’
  
  Миссис Джонсон удалось застать ее до того, как она ушла в школу, это всего в паре минут езды отсюда. Джейми сказала, что они не договаривались о встрече, и она весь вечер ничего не слышала о Зои.
  
  Когда он написал еще немного, Смит сказал: "Самое важное на данный момент то, что вы просто сказали “Джейми сказала”, а не просто “Они не договаривались о встрече”, потому что по моему, по общему признанию, ограниченному опыту общения с ними, большинство девочек-подростков не могут лежать прямо в постели, когда дело доходит до того, чтобы рассказать нам о своей тайной социальной жизни, причем не в первый раз. Мы не верим миссис Джонсон на слово в том, что сказала Джейми, не так ли?’
  
  Уотерс покачал головой так решительно, как никогда ничего не делал.
  
  ‘Нет, совершенно верно. Джейми ходила сегодня утром в школу? Кстати, я полагаю, у вас есть ее фамилия?’
  
  К счастью, он так и сделал – это был Смит, увлекшийся сбором разведданных.
  
  ‘Джейми Покора. Миссис Джонсон сказала, что она ходила в школу. Это общественный колледж Лейк, прежде чем вы спросите’.
  
  ‘Итак, кто-то должен зайти туда сегодня утром и повидаться с директором курса, или классным руководителем, или с обоими, а затем поговорить с Джейми в присутствии одного из этих людей. Они также должны быть в состоянии сообщить нам имена других друзей. У Зои были проблемы с кем-нибудь из учителей? На каком уровне ее успеваемость? Отношение в классе ...’
  
  Смит думал вслух и писал одновременно. Он не видел, как Терек и Рив вошли в комнату и направились прямо к его столу, но Мюррей увидел, и взглядом дал Уотерсу понять, что они приближаются.
  
  Терек сказал, когда приехал: ‘А, Крис, ты вернулся. Никто не давал мне знать ...’
  
  Детектив-инспектор оглядел их троих, но никто, казалось, не желал брать на себя ответственность за эту оплошность. Элисон Рив подошла и встала за стулом Смита, взглянув на сделанные им записи, прежде чем сказать: “Что у нас есть?’
  
  iPad Уотерса перешел в спящий режим. Смит разбудил его экспериментальным толчком, но фотография все еще была там. Он сказал: ‘Это Зои Джонсон и ее подруга Джейми, недавняя фотография. Зои сказала, что прошлой ночью собиралась к Джейми – Джейми говорит, что Зои так и не появилась. Очевидно, мама пыталась дозвониться Зои?’
  
  Этот вопрос был адресован Уотерсу, который кивнул и сказал: ‘Да. У меня есть номер. Я сам пробовал. Кажется, он не работает’.
  
  Рив долго смотрела на фотографию, а затем ее глаза встретились со взглядом Смит; он знал, что она увидит то же, что и он. Как старший инспектор, она автоматически взяла бы на себя ответственность за это, если бы почувствовала, что поиски девушки являются срочным делом. Она спросила Уотерса: ‘Как далеко от дома одной девушки до дома другой?’
  
  ‘Мы еще не проверяли маршрут – миссис Джонсон сказала, что в двух или трех минутах ходьбы’.
  
  "А мы знаем, в котором часу Зои ушла из дома?"
  
  ‘Миссис Джонсон говорит, что ее сын Джек думает, что это было около восьми, примерно через полчаса после того, как миссис Джонсон ушла сама.’
  
  Рив на мгновение замолчала. За несколько месяцев работы старшим детективом-инспектором она многому научилась, в том числе тому, сколько на самом деле стоит час работы в полиции. Непросвещенные среди нас воображают, что речь идет о зарплатах задействованных офицеров, а также о дополнительных расходах на здания и ресурсы, но если вы возьмете общий месячный бюджет подразделения и разделите его на количество официально отработанных часов, то цифра исчисляется тысячами фунтов.
  
  В конце концов Саймон Терек сказал: ‘Мы слишком полагаемся на то, что рассказала нам миссис Джонсон, мэм’.
  
  Смит, казалось, испытал облегчение от того, что кто-то еще указал на это.
  
  Он сказал: ‘Да, мы занимаемся этим. Она слишком вовлечена, чтобы быть объективной. Кроме того, она должна осознавать, что, если она оставит детей при таких обстоятельствах, у нее самой будут неприятности. Это может несколько приукрасить то, что она нам рассказывает. Нам нужно самим во всем разобраться. ’
  
  Прежде чем он успел ответить, у Терека зазвонил мобильный – отвечая на звонок, он отошел на несколько шагов от группы вокруг стола Смита. Рив сказал остальным: ‘Это неблагополучная семья, не так ли?’
  
  Уотерс сказал: ‘Думаю, да, мэм. У меня было такое чувство сегодня утром’.
  
  ‘Итак, десять к одному, что это ссора матери и дочери, и это мамино наказание или месть дочери. Где должна быть девочка Зои в этот момент?" В обычный день, если у них есть такая возможность? В школе, да?’
  
  Уотерс кивнул, Смит и Мюррей ждали.
  
  ‘Хорошо, давайте хотя бы убедимся, что ее там нет, потому что она провела ночь с другой подругой, или парнем, или еще с кем-нибудь. Кто-нибудь приходит лично и тоже говорит о ней с учителем ...’
  
  Краем глаза Рив заметила, что Смит поставил маленькую аккуратную галочку возле второго или третьего пункта в своем списке.
  
  Терек вернулся и сказал: ‘Это был Джон Уилсон. В городе видели одну из машин магазинных воров, один из фургонов. По меньшей мере полдюжины человек вышли и скрылись в торговом центре Ферндейла. Джон говорит, что им не помешало бы больше пар глаз, если они у нас есть, мэм.’
  
  Тысячи фунтов в час – цифра, которую также можно разделить на другие, такие как количество арестов, произведенных каждый месяц, и количество успешных судебных разбирательств. Рив, конечно, знал, что Смит сам бывал здесь много лет назад и с другими номерами, но расчеты были более или менее одинаковыми – ограниченные ресурсы и неограниченные требования к ним. Тем не менее, ей больше не нужна была его помощь, чтобы разобраться во всем.
  
  Она сказала Тереку: "Скажи Уилсону, что мы можем прислать к нему Джона сегодня утром – он свяжется с нами, когда будет на месте в Ферндейле’.
  
  Прежде чем она закончила говорить, Мюррей уже держал в руках свое пальто; когда она кивнула, он направился к двери, не оглянувшись. Затем она сказала Тереку: ‘Крис может пойти в школу и поговорить с ними о Зои. Если она там и ты видел ее своими глазами, Крис, оставь ее в покое, и мы разберемся с матерью. Позвоните нам из школы. - Еще мгновение подумав, она добавила: - Может быть, пришлете Энн Крисп?
  
  Терек сказал: ‘Я думаю, она уже будет в доме Джонсонов, мэм’.
  
  "Серьезно?" Это была быстрая работа. Молодец. Остается Серена. Когда она вернется, давайте посмотрим, что она может добавить, и будем действовать дальше. Есть ли у нас машины поддержки при задержании в центре города? Звучит так, как будто нам может понадобиться больше одной.’
  
  
  
  Два старших детектива отошли к столу Терека, где разговор продолжился вне пределов слышимости Смита. Уотерс ушел, еще раз напомнив позвонить, как только что-нибудь узнает, и после этого Смит остался наедине со своим списком. Он вычеркнул еще два пункта, но тот, что внизу, беспокоил его. Он хотел сказать, что, поскольку этим утром на улицах было несколько полицейских, возможно, стоит отправить им фотографию Зои Джонсон. Но требовалось немного волшебства, чтобы убрать из него другую девушку, а Смит понятия не имел, как это можно сделать. В любом случае, это не имело значения, потому что Уотерс просто исчез вместе с этим. Однако небольшая возможность была упущена.
  
  Эта мысль была неизбежна – всего лишь вопрос времени, когда она пришла ему в голову. Из всего прочего – пропавшая девушка за последние пару недель. Тринадцать лет назад Джульет Ричардсон и Никола Эллингем были убиты Марко Андретти еще до того, как Смит был привлечен к расследованию. Третья девушка, Аннабель Льюис, была найдена в дюнах всего через четыре дня после того, как его отозвали из службы в Метрополитене и назначили ответственным за это, и тогда никто не мог разумно предположить, что пришло время снова сменить старшего следователя. Но прошло почти три месяца, прежде чем Меган Гриффитс была найдена, менее чем в полумиле от того места, где была Аннабель, и за это время Смит его не поймал. Восемьдесят детективов, команда специалистов по программному обеспечению из Оксфорда, создающая базу данных нового типа, долгие трансатлантические телефонные разговоры с психологом-профайлером из Куантико, Вирджиния, плакаты, фотоподборки, полицейские ходят по школам и колледжам, чтобы предупредить каждую девочку-подростка об опасности, даже появление на телевидении, и Смит не поймал его, прежде чем он смог убить снова.
  
  Естественно, предполагается, что человек должен сказать: "они его не поймали", но это личное, когда ты сидишь с плачущими матерями и отцами, когда ты опрашиваешь сестер, братьев и друзей, пытаясь найти то, что каким-то образом связывает жертв, то, что привлекло к ним внимание существа, которое вышло из своей внутренней тьмы и которое теперь обитает среди нас.…
  
  Смит обнаружил, что смотрит в никуда. Офис был пуст. Элисон Рив и Саймон Терек ушли, может быть, вместе, а может, и нет. По большому счету, они были правы, не прерывая продолжающееся расследование до тех пор, пока не будет установлено больше фактов о кратковременном исчезновении школьницы. Почти всегда они появляются в течение двадцати четырех часов или им звонит родственник и сообщает, что у них на кухне кто-то, кого они не ожидали увидеть. Или, возможно, Уотерс скоро позвонит и скажет, что она на уроке французского.
  
  Часы Rolex не потеряли и не выиграли ни секунды, и они сказали ему, что четырнадцать из этих часов уже прошли; двадцать четыре будут в восемь часов вечера. В наши дни штат ночных сотрудников ограничен, и поэтому до завтрашнего утра ничего особенного не будет сделано, а это составит тридцать шесть часов. Он подумал об образе четырнадцатилетней Зои Джонсон, хорошенькой девушки из неблагополучной семьи – если это и было так, он, конечно, не видел сам, – девушки, которая хотела выглядеть старше своих лет и которая – опять же, как ему сказали – не встречалась со своей лучшей подругой прошлой ночью. Многие мальчики-подростки - одиночки, но не так много девочек. Зои встретилась с кем-то другим.
  
  Затем он смог сделать шаг назад и сравнить свои воспоминания о девочках Андретти с тем, что он видел сейчас. Совсем другое. Джульет, Никола, Аннабель и Меган были привлекательными молодыми женщинами, младшей было шестнадцать, а старшей девятнадцать. Смит не притворялся и даже не особенно хотел разбираться в деталях отчетов психологов и психиатров; слишком часто в них содержались странные оправдания, как будто каким-то причудливым образом в сумеречном сознании Андретти была логика в его выборе жертвы. Для Смита это никогда бы не подошло. Он просидел за столом напротив этого человека слишком много часов и пришел к ряду выводов о нем – не последним из которых было то, что Марко Андретти не был психически болен. Он был просто злом.
  
  Нет, исчезновение Зои Джонсон не было таким тревожным звоночком, пока нет. Просто ирония судьбы заключалась в том, что это произошло сейчас, за четырнадцать дней и семь часов до того, как он закончил. Просто одно из тех маленьких раздражений… Он огляделся, проверяя, что в офисе по-прежнему пусто и что никто не услышит, как он произнес это слово, и даже тогда он только пробормотал себе под нос: ‘Совпадения’
  
  
  
  ‘Где все остальные?’
  
  Серена Батлер оглядела офис так, словно они могли прятаться под столами.
  
  ‘Ловлю магазинных воров, насколько я знаю. Последние десять минут я был на дежурстве. Хотя вам, наверное, стоит найти инспектора Терека – сегодня утром он ведет себя довольно мастерски’.
  
  Она сняла пальто и повесила его на спинку своего обычного стула.
  
  ‘Так ты не хочешь знать, что еще я придумал, пока мы ждали Энн Крисп?’
  
  ‘Я этого не говорил’.
  
  Она стояла, уперев руки в бока, еще раз оглядывала офис и хмурилась. Тоже совершенно верно.
  
  Смит сказал: "Итак, что еще вы придумали, пока ждали Энн Крисп?’
  
  На сцене появился новый бойфренд, сказала Серена. Рой Грин. Пока не живет, но он часто бывает поблизости, а миссис Джонсон все еще на стадии одурения. Смит похвалил ее за выбор слова и спросил, читала ли она снова ‘Унесенных ветром’. Серена проигнорировала его и продолжила – и Смит заметил, что ему не нужно было задавать ни единого вопроса, потому что детектив-констебль Батлер полностью понимал важность этой ситуации. Появление в семье нового мужчины никогда не бывает простым, когда в доме присутствуют девочки-подростки, и иногда – на самом деле, слишком часто - девочки оказываются частью общей привлекательности в первую очередь. Печально и неприятно, но факт, как ясно показывает статистика.
  
  Когда Серена сделала паузу, Смит спросил: ‘Отношения мистера Грина с Зои? Миссис Джонсон что-нибудь говорила об этом?’
  
  ‘По ее словам, все дети считают его замечательным’.
  
  ‘Когда вы говорите о новом парне, вы представляете, насколько новом?’
  
  ‘Я не спрашивал напрямую, но она сказала что-то о встрече в день на пляже. Это не может быть в прошлом году, значит, это должно быть в этом, и, предположительно, летом’.
  
  ‘Тогда, может быть, месяца четыре или пять. Дети плещутся на пляже, и тут появляется Рой и начинает болтать с мамой ...’
  
  Наступила пауза, и оба подумали: "Работа делает свое дело" – солнце, песок и небольшое темное облачко подозрительности на горизонте, каждое краткое мгновение счастья и смеха, омраченное сомнением. И чем лучше вы справляетесь с работой, тем больше это влияет на вас.
  
  Смит сказал: ‘Но Рой был с миссис Джонсон весь вчерашний вечер, когда исчезла Зои, и, предположительно, остался на ночь?’
  
  ‘По словам миссис Джонсон’.
  
  По словам миссис Джонсон, “Это было два”. У Серены Батлер не было проблем с запоминанием азбуки сыска. Она редко делала предположения, ей было легко никому не верить, и она была очень хороша в проверке всего.
  
  ‘Тогда ладно. У Уотерса есть номер телефона девушки, но его отправили в офис главы учебного заведения, и он также унес фотографию. Может быть, вы могли бы ...’
  
  У Серены было и то, и другое, и когда она принялась за перенос фотографии на свой рабочий стол, чтобы отредактировать ее, чтобы показать только Зои Джонсон, Смит задал еще несколько вопросов. Серена рассказала ему, что спальню девочки делили с младшими близнецами; там было тесно и неопрятно, но Зои выделила уголок для своих вещей. Там был набор выдвижных ящиков и самодельный туалетный столик с зеркалом. У Зои была косметика и одежда, но не было никаких признаков ноутбука или iPad – Серена сказала, что в семье было не так уж много денег.
  
  Смит сказал: ‘Тогда все зависит от ее телефона. Она там живет. Это по контракту?’
  
  Это было – Серена тоже затронула эти темы. Миссис Джонсон оплачивает счет каждый месяц, и это, похоже, было ее главным оружием в непрекращающейся битве между матерью и дочерью. Им нужно было получить доступ к аккаунту как можно скорее, но, конечно, разрешение на это выходило за рамки уровня заработной платы сержанта-детектива, поэтому вам нужно, чтобы старшие офицеры время от времени находились в комнате.
  
  На своем собственном экране Смит мог видеть, что пятеро Роев Гринов, по-видимому, живы, здоровы и все еще совершают правонарушения в графстве Норфолк. Ни один из зарегистрированных сексуальных преступников не был, что всегда хорошо, но это вряд ли продвинуло дело вперед. Если этот Рой Грин был одним из пяти, возможно, его просто еще не поймали на грязных делишках. Столь же вероятно, что он не был одним из пятерых, и его еще не поймали. Или, может быть, он был совершенно порядочным парнем, который стал бы спасением семьи Джонсонов. Если бы он, Смит, был там лицом к лицу с Пенни Джонсон, он знал бы больше. Он бы изучал ее до тех пор, пока она не поняла, что он делает, и тогда она, возможно, что-то выдала. По крайней мере, он бы спросил ее, где живет этот Рой Грин.
  
  Звук голосов в коридоре на мгновение отвлек Смита, а затем зазвонил его мобильный. Это был Крис. Зои не было в школе. Он вместе разговаривал с классным руководителем и завучем курса, и у него сложилось неплохое представление о ее положении в Лейк Коммьюнити; Зои была обычной ученицей, которая обычно не привлекала к себе внимания. У нее был круг друзей, и никто не знал о каких-либо личных проблемах, которые могли бы привести к ее побегу.
  
  Терек и Рив вошли в комнату. И снова на лице детектива-инспектора появилось выражение удивления, которое могло быть и раздражением; ему тоже никто не сказал о возвращении детектива-констебля Батлера. Смит задавался вопросом, как его собственная роль воспринималась инспектором в эти последние недели – что-то вроде системы громкой связи в аэропортах, объявляющей о прибытии и отправлении? Если вы хотите, чтобы вам рассказали, что происходит, оставайтесь в офисе; если вы хотите выяснить, что происходит, выходите из него в большой мир, сэр.
  
  Смит почти забыл, что Уотерс все еще на линии.
  
  ‘... итак, я поговорил со своей подругой, Джейми, в комнате старосты курса. Она рассказала мне ту же историю, что и матери Зои, а именно, что она не договаривалась о встрече с Зои прошлой ночью и ничего о ней не слышала. Когда я немного расспросил ее, то узнал гораздо больше.’
  
  ‘Подожди, Крис’.
  
  Терек и Рив уже были у его стола, и инспектор спросил, кто говорит по телефону. Смит сказал: ‘Это Уотерс. Он в школе, но никаких признаков Зои Джонсон’.
  
  Элисон Рив сказала: ‘Включите его на громкую связь, констебль’.
  
  Смит предположил и нажал главную кнопку – Уотерс сказал ему сделать это, если сомневаешься. К счастью, там был значок динамика, который нужно было нажать. Тем не менее, он все еще прижимал трубку к уху, когда сказал: ‘О'кей, Крис, теперь мы все слушаем. Что сказала эта девушка Джейми?’
  
  ‘Ну, она ясно дала понять, что они не так близки, как раньше. Зои завела несколько новых друзей в прошлом году, и Джейми чувствует себя обделенной. У меня возникла мысль, что Зои занималась вещами, которые не одобряла ее старая подруга, но присутствие учительницы не помогло.’
  
  Рив тихо спросил Смита: ‘Имена?’ но тот уже записывал это, на середине второй страницы формата А4.
  
  Он спросил: ‘Крис? Джейми называла тебе какие-нибудь имена?’
  
  ‘Да, одна, и, судя по тому, как она это сказала, это человек, который ей нравится меньше всего. Джемма Пауэлл. И прежде чем вы спросите, да, она сегодня в школе. Я подумал, что стоит посоветоваться с вами, прежде чем говорить с ней. ’
  
  Терек сказал Рив: ‘Поскольку Зои Джонсон нет в школе, нам следует пригласить туда кого-нибудь другого, мэм. С этого момента два человека должны опрашивать учеников’.
  
  Она кивнула, а затем Терек сказал Уотерсу: ‘Крис, повремени со следующим интервью. Я пришлю кого-нибудь еще на случай, если у нас появятся новые имена и нужно будет быстро с ними разобраться’.
  
  Невозможно сказать, заметил ли Саймон Терек крошечное движение, когда Смит начал отодвигать свой стул от стола, но он сказал Серене: ‘В общественный колледж, пожалуйста, немедленно. Дайте мне знать, как только появятся какие-либо полезные сведения об этой девушке и ее передвижениях.’
  
  Серена потянулась за своим пальто, при этом ее глаза встретились со Смитом; из всех них она, пожалуй, была самой преданной, когда ты ей понравился, и ей что-то было нужно от него, потому что она не пропустила этого движения, когда он готовился присоединиться к Уотерсу. Она получила знакомое удивление, и этого было достаточно.
  
  Но прежде чем она подошла к двери, Смит сказал: ‘Серена, одну минутку’. А затем, обращаясь к Риву, сказал: "Я думаю, рабочий день в колледже заканчивается в половине четвертого. Если мы не получим никаких зацепок сегодня утром, мы должны подготовить их к обращению за информацией о Зои до того, как студенты уедут.’
  
  Терек сказал: ‘Это становится достоянием общественности. Я не уверен, что нам пока следует поднимать тревогу таким образом, мэм’.
  
  Смит сказал: ‘Если мы не сделаем это сегодня, пройдет еще восемнадцать часов, прежде чем мы сможем это сделать. В Лейк Коммьюнити колледже полторы тысячи пар глаз и ушей’.
  
  Рив не торопилась и не скрывала того факта, что смотрела на страницу с заметками, лежавшую перед Смитом, хотя с того места, где она стояла, она не могла их прочитать. Затем она сказала Серене: ‘Скажи им об этом. Я сама позвоню директору до часу дня, в зависимости от того, что вы с Крисом выясните в ближайшие пару часов’.
  
  Смит сказал в трубку: ‘Точно, помощь уже в пути. Ты можешь пойти и порезвиться на игровой площадке, пока не приедет Серена’.
  
  Когда этот разговор закончился, Смит увидел, что Терек вернулся к своему столу и разговаривает по мобильному. Элисон Рив слушала и задавала вопросы. Должно быть, Уилсон звонил из торгового центра. Смит выяснил, что за последние полчаса было произведено четыре ареста, включая одного, который решил сбежать, но, ускользнув от полицейских, работавших внутри, он врезался прямо в констебля Мюррея, который как раз входил в здание, чтобы присоединиться к операции. Уилсон предположил, что в результате у арестованного могло быть легкое сотрясение мозга.
  
  Элисон Рив вышла из офиса, и Терек сел за свой стол. Смит сделал еще пару заметок и подождал, потому что детектив-инспектор должен был что-то сказать в конце концов. И в конце концов он сказал.
  
  ‘О'кей, констебль?’
  
  ‘Лучше не бывает, сэр’.
  
  ‘Хорошо. Я...’
  
  ‘Сэр?’
  
  ‘Ну, опрашиваю школьников"… Я уверен, что Крис и Серена более чем способны.’
  
  ‘Я в этом абсолютно уверен’.
  
  Терек на несколько секунд занялся своим столом.
  
  ‘Итак, я решил, что с вашим опытом нет никого лучше, кто мог бы руководить этим делом, по крайней мере, до тех пор, пока мы не узнаем, с чем столкнулись. Мы должны знать, что это такое, к тому времени, когда операция по краже в магазине закончится.’
  
  В то время Смит был занят расширением поиска Роя Грина на соседние округа и подготовкой запросов, которые необходимо было разослать, чтобы санкционировать поиск записей мобильных телефонов Зои Джонсон. В офисе было так тихо, как будто он снова сидел там один.
  
  OceanofPDF.com
   Глава Шестая
  
  Миссис Мастерс задумалась над вопросом, который ей только что задали, и в то же время подумала: "Это правда, полицейские становятся моложе, и женщины-полицейские тоже, потому что ни одной из них нет и тридцати". Прошло не так уж много лет с тех пор, как они сами ходили в школу. Молодой человек был очень любезен, когда ранее расспрашивал о Зои Джонсон, но теперь молодая женщина говорила и задавала вопросы так, как будто она была главной, хотя оба представились детективами-констеблями.
  
  ‘Я думаю, было бы справедливо сказать, что Джемма - совсем другой человек’.
  
  Глава года смотрел на Уотерса, потому что у него была точка отсчета для этого, а именно интервью, которое он уже провел с Джейми Покора, но снова заговорила женщина-детектив.
  
  ‘Вы сказали, что она на год старше Зои. Значит, Джемма в 11 классе?’
  
  ‘Да’.
  
  ‘Студенты обычно общаются в группах своих курсов, не так ли?’
  
  ‘Опять да, но девочки особенно склонны игнорировать это, когда становятся старше. По крайней мере, некоторые девочки’.
  
  ‘Как вы думаете, Джемма Пауэлл оказала бы хорошее влияние на Зои?’
  
  ‘Я действительно не могу сказать’.
  
  Серена Батлер оглянулась на пожилую женщину с кивком, который говорил: "Достаточно справедливо, я знаю, что на этом настаивала". Затем: "Было бы полезно, если бы вы рассказали нам, чем Джемма ”отличается от подруги Зои, Джейми". Это может быть полезно для нас’.
  
  Учительница тщательно подбирала слова, это был не первый раз, когда она оказывалась в сложном положении между выполнением родительских обязанностей и выполнением своего долга законопослушной гражданки.
  
  ‘Джемма лучше ориентируется в улицах, чем Джейми, и, вероятно, лучше ориентируется в улицах, чем большинство наших девочек. Люди часто воображают Кингз-Лейк сонным сельским захолустьем, но у нас много детей из трудной семьи. Некоторые районы города лишены каких-либо стандартов.’
  
  Миссис Мастерс говорила шифром, но видела, что оба детектива поняли. Ей было интересно, как к ним отнесется Джемма – она должна была появиться с минуты на минуту. Молодая женщина, детектив-констебль Батлер, выглядела как крутая клиентка и говорила так, словно сама пришла не с той стороны. Возможно, тогда была бы связь с Джеммой, но молодой человек, детектив-констебль Уотерс, был высоким и довольно симпатичным. Возможно, им лучше позволить ему взять инициативу в свои руки.
  
  Кто-то постучал в дверь, и глава "Взгляда года" сказал: "Готовы?"
  
  
  
  Было время, когда все дети боялись полиции, думала миссис Мастерс, но никто из них этого не помнил. А в последнее время отсутствие страха превратилось в нечто иное – в недостаток уважения. В прошлом году, во время одного из визитов офицера в форме по связям с общественностью, она увидела констебля, окруженного смеющимися двенадцатилетними подростками, которые теребили манжеты на его ремне и спрашивали, что еще у него в карманах. Был ли у него электрошокер или немного слезоточивого газа? Как насчет пистолета? Скандировали “Покажи нам свой пистолет!”, прежде чем учителя вернули их под контроль.
  
  Джемма Пауэлл была подозрительной и немного угрюмой, но она не боялась. У нее было бледное, застывшее лицо человека, который уже привык пользоваться косметикой; вероятно, она нанесла немного по дороге в школу и сняла перед собеседованием, думая, что у нее неприятности с главой класса. Как только начались вопросы, ее поведение изменилось; она смотрела всем им в глаза и отвечала коротко. Все выглядело так, как будто у нее было что-то, чего они хотели, и, возможно, нужно было заключить сделку. И, кроме того, это отвлекало ее от математики.
  
  Серена Батлер сказала: ‘Это достаточно простой вопрос, Джемма. Зои твоя подруга или нет?’
  
  ‘Я бы не сказал, что именно друг’.
  
  ‘Что бы вы сказали?’
  
  ‘Иногда она ошивается с нами’.
  
  ‘А кто такие “мы”?’
  
  ‘Я и другие мои приятели’.
  
  ‘Твои другие приятели из 11-го класса?"
  
  ‘Да’.
  
  Серена посмотрела прямо в глаза школьнице, но ничего не нашла в ответ, ничего, что она могла бы использовать, чтобы уточнить или изменить направление своего допроса.
  
  ‘Хорошо. Итак, Зои на год младше тебя. Ты часто общаешься с девушками помоложе?’
  
  Простая тактика, которая не привела к изменению выражения лица девушки, но когда она ответила, в нем прозвучала нотка раздражения из-за того, что подразумевалось.
  
  ‘Нет, я не знаю. Мы не знаем’.
  
  ‘Так почему же тогда Зои?’
  
  ‘Как я уже сказал, мы ее не приглашали. Она вроде как сама напросилась. Начала появляться и зависать с нами ’.
  
  ‘Где это было?’
  
  Этот мужчина заговорил с ней впервые. Он был более шикарным, чем женщина-полицейский.
  
  Джемма многозначительно посмотрела на него, прежде чем сказать: ‘На игровой площадке и все такое, во время ланча’.
  
  Он небрежно откинулся на спинку стула, лодыжка одной ноги покоилась на колене другой. У него были светлые волосы, а на лице виднелась многодневная щетина, тонкая, но в некотором роде интересная. Джемма заключила, что он совсем не похож на полицейского – скорее на актера или что-то в этом роде. Он увидел, что она смотрит на него, и улыбнулся.
  
  ‘Верно, и где-нибудь еще, вне школы?’
  
  ‘Иногда’.
  
  ‘Местонахождение? Запомни, Джемма, мы не спрашиваем о том, чем ты занималась. Нас это не интересует, если только это не касается Зои. Нам просто нужно найти несколько мест, куда можно пойти и поискать ее".
  
  ‘Как вы думаете, что с ней случилось?’
  
  ‘В данный момент мы не думаем ни о чем конкретном. Но ситуация не из приятных, когда пропадает девочка возраста Зои, и похоже, что так оно и есть. Вы знаете, что это нехорошая ситуация, вы понимаете это, не так ли?’
  
  ‘Да, конечно...’
  
  Две женщины в комнате наблюдали и ждали; было ясно, что внимание девушки привлек детектив-констебль Кристофер Уотерс, и было ясно, что она что-то обдумывает. Он подождал достаточно долго, а затем спросил: ‘Итак, когда вы в последний раз разговаривали с Зои?’
  
  ‘Вчера, после школы, по дороге домой. Она шла с нами’.
  
  ‘Это полезно. Что она сказала? Вам показалось, что с ней все в порядке?’
  
  ‘Да. Просто нормально. Она...’
  
  ‘Она что, Джемма?’
  
  ‘Ничего’.
  
  Но что-то было. Уотерс видел, как Смит делал это достаточно часто, и поэтому он сделал то, что сказал бы ему Смит: не гоняйся за этим, и это может вернуться к тебе. Он сказал: "Значит, вы пошли с ней домой пешком?’
  
  ‘Отчасти. Мы живем на разных улицах или что-то в этом роде’.
  
  Уотерс сказал: ‘Понятно. Но вы действительно живете в поместье Докмиллс?’
  
  Джемма кивнула.
  
  ‘Хорошо, значит, вы попрощались с ней где-то по дороге домой. И мы знаем, что она поехала домой, ее мама сказала нам об этом, что подтверждает то, что вы нам говорите. Вы также сказали мне, что видели ее в последний раз. Она не говорила, планирует ли куда-нибудь пойти позже или встретиться с кем-нибудь еще?’
  
  Теперь он был близок к разгадке – в лице девушки что-то промелькнуло. Она сглотнула и моргала чаще, чем раньше. Он молился, чтобы Серена и миссис Мастерс помолчали еще немного.
  
  ‘Джемма, нам нужно знать. Ты сказала, что понимаешь, что исчезновение Зои может быть серьезным. Конечно, понимаешь, ты более чем достаточно взрослая, чтобы знать почему. Если вы расскажете нам сейчас, у вас не будет неприятностей, и это может помочь нам найти Зои.’
  
  Девушка сказала: "Она хотела знать, куда мы пойдем после школы. Я сказал, что не знаю, но мы могли бы пойти на железную дорогу около восьми’.
  
  ‘Железная дорога? Где это?’
  
  ‘Железнодорожный игровой парк. Это просто какие-то детские качели, горки и все такое’.
  
  Уотерс не смотрел на Серену, но он мог сказать, что она стучала по своему айпаду, без сомнения, открывая карту Кингс-Лейк. Затем он сказал Джемме: ‘А ты? Вы ходили на железную дорогу прошлой ночью?’
  
  ‘Нет. Начался дождь’. Потом моя мама отвела нас в пиццерию на чай. Я никуда не выходил прошлой ночью’.
  
  Важно не показывать разочарования, но он его почувствовал – если бы он мог объяснить, что уделил Зои Джонсон еще несколько часов, это было бы уже что-то. Уотерс посмотрел на учительницу и кивнул в знак благодарности.
  
  ‘Но Зои отправилась туда’.
  
  Три пары глаз снова повернулись к девушке.
  
  Уотерс сказал: ‘Зои действительно работала на железной дороге? Откуда ты это знаешь, Джемма?’
  
  ‘Она написала мне сообщение. Спросила, когда я приеду’.
  
  Не гоняйтесь за этим, и оно может вернуться к вам.
  
  ‘Хорошо. Джемма– твой телефон сейчас при тебе?’
  
  Девочка взглянула на миссис Мастерс, прежде чем сказать: ‘Им нельзя в школу’.
  
  Учительница сказала: ‘Джемма, все в порядке’.
  
  Телефон появился из ее школьной сумки, был открыт и затем передан Уотерсу. Там было два сообщения – 20.21 и 20.30. Во втором письме говорилось, что она, Зои, собирается в город, именно там она и была бы, если бы Джемма все еще хотела встретиться.
  
  Уотерс сказал: ‘Я собираюсь попросить детектива-констебля Батлера сделать копии сообщений, и тогда вы сможете забрать свой телефон обратно. Это нормально?’ и она кивнула.
  
  Затем, через некоторое время, Джемма Пауэлл сказала: ‘Если с ней что-то случилось, то это не моя вина, не так ли? Я только сказала, что мы можем туда съездить. Я же не знал, что будет дождь, не так ли?’
  
  В конце концов именно Серена сказала: ‘Нет, Джемма. Это не твоя вина’.
  
  
  
  Затем она сделала, как ей сказали, и напрямую позвонила инспектору Тереку. Он взял трубку в главном офисе и махнул Смит рукой, указывая, что старший инспектор Рив тоже должна быть здесь, и Смит связался с ней по внутреннему телефону. Терек все еще держал Серену на линии, когда прибыл Рив, и он рассказал ей о том, что произошло в колледже.
  
  Старший инспектор больше не был новичком в этой роли, и это было заметно.
  
  - Тогда попроси Серену связаться с директором и скажи, что я перезвоню ему, ’ она взглянула на часы, - через пятнадцать минут. Теперь у нас есть доказательства того, что девушка бродила одна после наступления темноты и что она, возможно, отправилась в город. Нам нужны эти полторы тысячи пар глаз. ’
  
  Затем Рив забрал телефон у Терека и сказал Серене: ‘Мы хотим, чтобы сегодня днем каждому ученику было направлено обращение с просьбой предоставить информацию, но мы не хотим паники. Скажите директору, что я обсужу формулировку с ним, когда позвоню, хорошо? И спасибо тем, кто только что сдвинул дело с мертвой точки. ’
  
  Когда эта часть была закончена, Рив повернулся к ним и спросил: ‘Кто-нибудь знает это железнодорожное заведение?’
  
  Терек выглядел озадаченным, но Смит сказал: ‘Да, я знаю, где это находится – юго-западный угол Докмиллс. Это место входит в список мест, которые мы посещаем, когда ведем борьбу со злоупотреблением наркотиками в общественных местах.’
  
  ‘ Детский игровой парк? ’ переспросил Терек.
  
  Смит пожал плечами – просто еще один из тех случаев, когда слова кажутся неадекватными.
  
  Рив спросил: ‘Он очень большой? Не акры же это, не так ли?’
  
  ‘Нет. Может быть, пол-акра и несколько деревьев и кустарников. Оттуда все еще можно добраться до Кресент по старой железнодорожной ветке. Там есть неофициальная пешеходная дорожка’.
  
  Нельзя вот так скачивать местные знания. Когда офицер уходит, они уходят с ним или с ней, и служба, которая остается, становится немного беднее из-за этого факта. Патрульный бобби - вымирающий вид, но кампании по предотвращению его окончательного исчезновения не проводится.
  
  ‘Это все?’
  
  У Терека на ноутбуке был вид со спутника. Когда он увеличил его по просьбе Смита, стала видна небольшая зеленая полоска и линия старой железной дороги, идущей на юг к северному центру города.
  
  Смит кивнул, и Рив сказал: "О, точно, я знаю, где это. Оно крошечное, не так ли? Нам нужно, чтобы кто-нибудь немедленно взглянул’.
  
  Смит удержался от соблазна театрально осмотреть офис, потому что, кроме них троих, там было пусто, а Риву уже нужно было сделать важный телефонный звонок. Это было всего в нескольких минутах езды и—
  
  Терек сказал: ‘Я распоряжусь, чтобы туда выехала патрульная машина, мэм. Мы еще не проводим полный обыск. Пары полицейских будет достаточно, чтобы подтвердить, что ее все еще там нет’.
  
  И старший детектив-инспектор согласилась, просто кивнув на эту идею, когда она ушла в свой кабинет, чтобы подумать о том, как сформулировать апелляцию, которая должна быть подана в каждом классе колледжа во время дневной регистрации. О чем она только думала? Пара полицейских в форме? Смит никогда не разделял насмешливого презрения многих сотрудников Уголовного розыска к подразделению службы в форме, но работа, которую они выполняют, отличается, иначе не было бы никакого смысла в…
  
  До самого недавнего времени он бы что-нибудь сказал. Но с тех пор, как это письмо попало на стол старшего инспектора Рива, Смит почувствовал, что песок под ним начинает размываться, по мере того как текут приливы и отливы времени, а волны дней приходят и уходят. Власть, которой он когда-то обладал, чтобы вносить изменения, формировать события по своей воле в этом здании и там, в городе, иссякала. Она почти исчезла.
  
  Терек говорил: ‘... итак, нам нужно взглянуть на записи телефонных разговоров девушки, констебль’.
  
  ‘Я уже отправил вам детали по электронной почте. Нужна только подпись’.
  
  ‘ Превосходно. И, я полагаю, нам может понадобиться ее недавняя фотография, так что...
  
  ‘На рабочем столе Серены лежит письмо, сэр’.
  
  ‘Серьезно? Видите ли, я сказал, что вы тот человек, который будет руководить этим делом. Как мы собираемся обойтись без вас?’
  
  
  
  Но оказалось, что Энн Крисп, которая была лучшим офицером по связям с семьями, который у них был за долгое время, не получила сообщения о детективе сержанте Смите – она позвонила ему напрямую примерно через полчаса. Она сказала, что была возле дома Джонсонов, сделала перерыв на пять минут, что означало, что она выкурила сигарету. Смит спросил ее, узнала ли она что-нибудь о бойфренде матери, Рое Грине.
  
  ‘Ну, он так и не появился. Он водитель фургона, занимается запчастями для двигателей, но Пенни Джонсон долго разговаривала с ним по телефону, и, насколько я смог понять, он казался достаточно обеспокоенным. Он задавал очевидные вопросы. Я знаю, что вы проверяете, констебль. Я почти уверен, что они вдвоем гуляли прошлой ночью, и что он оставался здесь. Похоже, он ушел раньше, чем Пенни поняла, что Зои нет в ее комнате.’
  
  Смит сказал: ‘Достаточно справедливо, Энн. Я тоже ничего не могу найти на него. Не появлялся ли кто-нибудь еще, проявляющий слишком большой интерес или озабоченность?’
  
  Энн Крисп тоже поняла этот вопрос. Это кажется странным, но виновные стороны нередко пытаются вмешаться в бедственное положение семьи и даже в полицейское расследование. Некоторые могут просто пытаться спрятаться у всех на виду; для других похоть является частью извращенного характера, который в первую очередь и привел к преступлению. Тогда достаточно сказать следующее – если вам посчастливится найти тело и сообщить о нем в полицию, то первым человеком, на которого они обратят пристальное внимание, будете вы.
  
  Энн ответила: ‘Нет. Миссис Джонсон пару раз звонили по телефону, так что, по крайней мере, в местных кругах ходят слухи. Это уже попало в СМИ?’
  
  ‘Насколько я знаю, нет, но это произойдет сегодня днем. Директор департамента организует информационный призыв в школе. К 16.00 в Facebook будет четыре тысячи сообщений ’.
  
  Он услышал, как она затянулась сигаретой, и ему самому внезапно захотелось затянуться. Это раздражало его больше, чем он сначала признавался себе. Никто не хочет заканчивать игру, сидя на скамейке запасных, не так ли? Когда прозвучит финальный свисток, хочется быть на поле.
  
  Он спросил: "А как насчет соседей?’
  
  ‘Я встретил по соседству Морин, женщину, которая должна была присматривать за детьми. Младшие сейчас там. Морин - это… Морин, может, и шиллинга не хватает до фунта, но она достаточно безобидна, я бы сказал. Винит себя, очевидно, как это делают женщины.’
  
  Нет, сказал себе Смит, я туда не пойду, не сегодня. Но ему понравилась отсылка к старым деньгам, к фунтам стерлингов и дуновение более медленных дней и стабильных времен.
  
  Он спросил: ‘А Зои? Что-нибудь? Что она за четырнадцатилетняя?’
  
  ‘Вы имеете в виду, она сексуально активна?’
  
  Смит моргнул и посмотрел на телефон так, словно они с Энн Крисп разговаривали по видеосвязи.
  
  ‘Ну, это одна из возможных интерпретаций вопроса. Но я подумал, что мы могли бы прийти к этому постепенно. Подходите к делу с некоторой осмотрительностью ...’
  
  ‘Если тебе так нравится заниматься подобными вещами, констебль, мы можем сыграть именно так’.
  
  И, конечно же, в старые времена, до десятичной дроби, женщины не делали всех этих наводящих на размышления замечаний, не так ли? Или, может быть, делали, но не в его адрес. Возможно, он просто тогда не встречал подходящих девушек. Или не тех.
  
  Энн Крисп, должно быть, устала ждать ответа. Она сказала: "Я знаю, что Серена Батлер быстро осмотрела спальню – я осматривал дольше. Миссис Джонсон очень хотела, чтобы я это сделал. Я пока не нашел ничего, что заставило бы меня думать, что Зои была там. Достаточно ли это осмотрительно? ’
  
  ‘Да, прекрасно, офицер Крисп’.
  
  ‘На самом деле мама немного защищает меня. Она рассказала мне о мальчике постарше – ну, мужчине, – который ошивался поблизости несколько недель назад. Он живет несколькими домами выше. Миссис Джонсон знает его мать, но когда он начал появляться без видимой причины, она вскоре разобралась в этом. Она знает, что Зои привлечет внимание, но я думаю, она ясно дала понять, что ему не рады. ’
  
  ‘Сколько тебе лет? У тебя есть имя?’
  
  Но он знал, когда спрашивал, каким будет ответ, по крайней мере, на второй вопрос.
  
  ‘Ему девятнадцать. Стивен Суини, Нельсон-роуд, 54, та же дорога, что и дом Джонсонов. Я подумал, что вам это понравится, в основном поэтому я и позвонил’.
  
  ‘Отличная работа, Энн. Я посмотрю на него’.
  
  Затем она замолчала, и Смит начал задаваться вопросом, не последует ли за этим что-то еще.
  
  ‘И еще, констебль, я позвонил, потому что, возможно, это в последний раз, не так ли? В следующий раз, когда я свяжусь с вами, это будет не с вами, не так ли?’
  
  ‘Нет, если только ты не начнешь доставать меня, когда я подрезаю розы или ложусь вздремнуть после обеда’.
  
  ‘Ну, в любом случае, я желаю вам удачи’.
  
  Он ждал какого-нибудь сигнала о том, что разговор окончен, когда снова раздался голос Энн Крисп.
  
  ‘О, чуть не забыл. У Зои есть аккаунт в Facebook. Кто-нибудь уже заглядывал в него?’
  
  ‘Я так не думаю. Я поручу это Уотерсу, он должен вернуться сюда в конце концов’.
  
  ‘Я взглянул на это. Там совсем немного. Она, кажется, больше всего любит подписчиков. Я думаю, ей четырнадцать лет, или она моложе, чем думает. Я не думаю, что она еще не нашла себя, если вы понимаете, что я имею в виду. ’
  
  На этом разговор закончился. Смит сел и на мгновение задумался, есть ли разница между тем, чтобы не найти себя, и тем, чтобы потеряться. Зои Джонсон заблудилась, потому что она была немного растеряна? Он надеялся на это. Он надеялся, что дело только в этом.
  
  
  
  В течение следующих получаса Терек несколько раз звонил по мобильному, но ему нечем было поделиться. Это могли быть Серена или Крис, или это мог быть Джон Уилсон, которые все еще в торговом центре и говорят, что теперь у них достаточно денег для футбольной команды. Смит потратил некоторое время на поиски Стивена Суини в архивах, но ничего не нашел – казалось, это необычная фамилия для Норфолка, но когда он отважился заглянуть в новые сферы и поискал его на Facebook, он обнаружил, что их десятки. Они побывали по всему миру. Ему удалось сузить круг поисков до Великобритании – хотя, если вы спросите, как ему это удалось впоследствии, он не сможет вам сказать, – но дальше этого он не смог продвинуться. Иногда в профиле указывалось, где кто-то живет, а иногда нет. Насколько он мог видеть, в этом не было ни смысла, ни логики.
  
  Если бы у Стивена действительно был профиль, Уотерс, конечно, смог бы просмотреть его и сказать, что он отправил сообщение Зои 3 числа этого месяца, что у них восемь общих друзей и что отпуск мечты мистера Суини - посещение парижского Диснейленда.
  
  ‘Констебль? Я не знал, что ты на Facebook!’
  
  Терек был у своего стола, и Смит не заметил, как он подошел.
  
  ‘Я - нет. Понятия не имею’.
  
  Детектив-инспектор вглядывался в монитор поверх очков без оправы.
  
  Смит сказал: ‘Я занимаюсь этим, но я и не занимаюсь этим, если это имеет смысл. Просто отслеживаю имя, которое дала мне Энн Крисп’.
  
  ‘Ах, о ней сообщили, не так ли?’
  
  ‘Да. Вы разговаривали по телефону’ – что, вероятно, так и было.
  
  ‘Есть что-нибудь полезное?’
  
  ‘Нет, насколько я понимаю, нет. Просто имя, которое всплыло в разговоре’.
  
  Терек присмотрелся повнимательнее, но Смит больше ничего не предложил; он был не против попросить Уотерса разобраться с этим, но не доставил инспектору Саймону такого удовольствия.
  
  ‘Хорошо. Что ж, я только что получил сообщение от команды патрульных, которая отправилась в игровой парк. На самом деле, в этом районе было два патруля. Место было пустым, что неудивительно в такую погоду. Они провели обыск и не обнаружили никаких признаков чего-либо предосудительного.’
  
  ‘Значит, мы начали’.
  
  Прошло много лет с тех пор, как Смит был на верфях, но он помнил, что игровой парк был окружен кустами боярышника и ежевики – горстка полицейских в форме никак не могла обыскать все это за час. И кто-нибудь из них выходил на тропинки, которые вели от него?
  
  Что-то в поведении сержанта, казалось, встревожило Терека.
  
  На данном этапе мы мало что можем сделать. Девушка не пропала и суток назад. Объявление в школу, вероятно, даст какие-то сведения, что-то, что направит нас в правильном направлении. ’
  
  Многие Стивены Суини из вселенной социальных сетей потускнели, когда экран древнего монитора Смита перешел в режим энергосбережения, и он не предпринял никаких действий, чтобы вернуть их к свету. Было почти четыре часа. Сказали ли Уотерсу и Батлеру оставаться в колледже, чтобы разобраться с потоком информации, который наверняка хлынет из-за того, что классным руководителям нужно будет сказать слово перед искусством, французским или физкультурой? Почему он вообще должен был задаваться этим вопросом? Почему ему ничего не сказали?
  
  Молчание Смита беспокоило Саймона Терека. У них двоих не было времени наладить нормальные рабочие отношения, не говоря уже о какой–либо дружбе - помните, что Смит подал заявление об отставке старшему инспектору Риву в тот самый день, когда Терек присоединился к команде уголовных расследований в Кингс-Лейк. Ничего личного, все неоднократно говорили, но даже так…
  
  Теперь, по какой-то причине, Терек обнаружил, что не может отойти от стола Смита, не сказав еще кое-что. Он не знал никаких подробностей, но, конечно, знал, что его сержант не раз выступал в качестве старшего следователя по крупным расследованиям.
  
  ‘Констебль, у меня такое чувство, что ты поступил бы по-другому’.
  
  ‘Да, я бы так и сделал’.
  
  ‘Не могли бы вы пояснить?’
  
  И это был лучший вопрос, чем могло показаться. Достаточно ли его это волновало так близко к концу? Почему его должно волновать, когда ему казалось очевидным, что его уже мягко выводят на пастбище? В этой ситуации, и если бы это было что–то другое - кража, контрабанда любого вида, мошенничество, даже поимка дилеров, – он мог бы подумать про себя: "Нет, бери сколько хочешь веревок и иди вешайся".
  
  Но это было не что иное. Это было вот что - пропавшая девушка. Две вещи время от времени преследовали его во снах, и это было одной из них. Напугала ли его история? Не слишком ли бурно он отреагировал просто потому, что пропала девушка? У Зои Джонсон не было ничего общего с остальными, кроме определенной привлекательности, а человек, который их убил, был заперт в отделении строгого режима в Лонг-Хилле, в сотне миль отсюда. Тем не менее, казалось, что теперь ничего не добьешься, если не будешь высказывать свое мнение.
  
  ‘Уотерс узнал от девушки, с которой они беседовали, что Зои сказала, что собирается в город. У нас в городе было около дюжины полицейских, которые весь день просто наблюдали за толпой, и у них еще нет фотографии Зои. Или есть? Предполагается, что я буду руководить отделом, и я не знаю, делалось ли это или хотя бы обсуждалось.’
  
  - Не помогло, - тихо сказал Терек. Что-нибудь еще?’
  
  ‘У Зои есть мобильный телефон и аккаунты Facebook. Это должно было быть первоочередной задачей. Я понятия не имею о Facebook, но я знаю двух людей, которые знают. Они оба в моей команде, но я не знаю, где они и что делают. Два часа назад я отправил по электронной почте запрос на получение доступа к записям телефонных разговоров Зои, и пока мне ничего не ответили.’
  
  Дело не в том, что он раздражен, подумал Терек, хотя это явно так; дело в том, как он переводит это в аргументы, холодные и острые, как хирургические инструменты. И это еще не все.
  
  ‘Нам нужен список имен других школьных друзей Зои - их будет больше двух – и нам нужно навестить их дома, а не в присутствии учителей. Есть сотня причин, по которым подростки не скажут вам того, что вам нужно знать, когда вы спросите их в первый раз. Может быть, у Серены есть этот список – опять же, я не знаю. Я надеюсь, мы не собираемся утверждать, что обыскивали железнодорожный стадион, потому что мы этого не делали, не делали должным образом. Я не обвиняю полицию, они сделали то, что им сказали. Но если Зои Джонсон лежит посреди зарослей ежевики под дождем, они ее не нашли.’
  
  Это был первый раз, когда кто-то озвучил подобную возможность.
  
  Терек сказал: ‘Правда, констебль? Еще слишком рано говорить об этом. На данном этапе у нас нет причин подозревать что-либо подобное’.
  
  Смит встал со своего стула, и Терек сделал едва заметное движение, как будто подумал, что это вот-вот перейдет в рукоприкладство. Но Смит пошел другим путем, обойдя компьютер Серены. Он щелкнул мышью, и все ожило. Как он и надеялся, картинка все еще была там.
  
  Он сказал: ‘Взгляните. Не обращайте внимания на глупые выражения. Зои Джонсон кажется вам потенциальной жертвой, сэр?’
  
  Терек сделал, как ему сказали, а затем покачал головой.
  
  ‘Констебль, здесь не за что зацепиться. Это всего лишь пара школьниц’.
  
  Смит молчал, наблюдая за ним, ожидая другого ответа.
  
  ‘Я не знаю’.
  
  Единственная поднятая бровь приводила в бешенство, и никогда еще так сильно, как сейчас. Взгляд Смита вернулся к фотографии, и Терек спросил: ‘Ну? Как по-вашему, она похожа на фотографию?’
  
  ‘Да, она это делает. Она абсолютно это делает, как говорят в наши дни’.
  
  OceanofPDF.com
   Глава Седьмая
  
  Дон стояла у окна центральной столовой Кингз-Лейк и смотрела, как дождь размывает городские огни. Было больше шести часов, и она уже должна была быть дома. Две другие девушки ушли мертвыми вовремя, и она не могла винить их, только не после того, что им сказали сегодня. Все слухи, ходившие последние несколько месяцев, оказались правдой – столовая должна была закрыться в конце марта. Их место займут торговые автоматы, и для удобства они будут расположены на первом этаже. Менеджер по обслуживанию станции из Норвича заверил их, что пакет услуг по резервированию будет щедрым.
  
  Итак, она не стала бы еще много раз стоять здесь и любоваться открывающимся видом. Третий этаж, конечно, всегда был дурацким местом для столовой, но они заставили его работать, они должным образом обслуживали офицеров, и за эти годы было много смеха. Она посмотрела вниз, на заднюю парковку участка, и увидела огни машины, подъезжавшей ко входу – темно-бордового "Пежо"-седан. Это был сержант Смит. Он был хорошим человеком, порядочным старомодным джентльменом, но плохо обращался с этим. Помните, как он поймал для нас мышь на кухне, и мы сказали ему убить ее. Но он положил ее в пластиковый стаканчик и вынес на улицу, он оставил ее за моргом. Он сказал, что не имеет значения, если это напугает техника до смерти, поскольку им не придется далеко ее нести. Он получил бесплатные бутерброды с беконом на неделю.
  
  "Пежо" повернул налево и направился на север, прочь от центра города. Доун была уверена, что он живет в поместье Милфилд, поэтому он тоже пока не собирался домой. И тут она вспомнила, что он тоже заканчивает работу на Рождество, уходит на пенсию. Вряд ли он выглядел таким уж старым. Но в наши дни все изменилось, подумала она, отворачиваясь от окна. Нужно протереть еще несколько столов, готовясь к утренней суете.
  
  
  
  Травянистая обочина у входа в игровой парк размякла из-за дождя, поэтому он осторожно съехал на нее, удерживая два колеса на асфальте. Дворники продолжали работать, когда он заглушил двигатель, но, похоже, дождь немного утих. Он подождет еще пару минут, просто чтобы посмотреть.
  
  Уотерс и Батлер вернулись в половине пятого, а в пять часов у них было своего рода совещание. Но старший инспектор Рив не появился, и Смит был раздосадован этим, хотя в этом и не было никакого смысла. Джон Мюррей просунул голову в дверь и сказал, что его ждут внизу, где команда Уилсона обрабатывала дневную добычу магазинных воров. Это был последний раз, когда Смит видел его.
  
  У Уотерсов был адрес Джеммы Пауэлл, а также идея, что они должны поговорить с ней снова, вне школы, что было совершенно верно, но инспектор Терек не сказал, как сделал бы Смит, "продолжайте, тогда". Уотерс также располагал именами трех других девушек, с которыми Зои дружила, все из ее класса, но детектив-инспектор снова указал, что она отсутствовала не двадцать четыре часа. Казалось, он был зациклен на этом номере, и Смиту пришлось задуматься, не было ли это новым протоколом, который он пропустил. Когда Серена сказала, что может уделить дополнительный час сегодня вечером и взглянуть на телефонный счет Зои, Смит посмотрел на часы – его так и подмывало сказать, что ей следует подождать до 20.30, когда определенно пройдут сутки с тех пор, как девушка отправила свое последнее сообщение из playpark.
  
  На противоположной стороне дороги горел уличный фонарь, освещавший табличку у входа в игровой парк. В этой табличке перечислялись все вещи, которые запрещено делать, пройдя через ворота. Таким образом, это было довольно объемное и многословное уведомление, но в нем было много крошечных дырочек, проделанных за многие годы чередой пуль из пневматической винтовки. Предположительно, отдел составления уведомлений местного совета забыл добавить приказ не стрелять из оружия по этому уведомлению.
  
  Зои Джонсон могла войти через этот вход прошлой ночью – он был единственным, и не было причин сомневаться, что, когда она отправляла сообщение Джемме Пауэлл, та ждала здесь. Было незаметно, и она, вероятно, была в тот момент одна. Если у нее была компания, зачем посылать сообщение другой девушке? Итак, Зои вошла в парк, не испытывая страха, потому что она выросла в этом поместье, она хорошо знала это место и с ней здесь никогда не случалось ничего плохого. Она подождала старшую девочку, думая или, по крайней мере, надеясь, что договоренность была твердой; затем она отправила ей сообщения. Но к тому времени Джемма пила чай со своей матерью в пиццерии и больше не вспоминала о Зои Джонсон.
  
  А потом? Во втором сообщении говорилось, что она поедет в город, все еще воображая, что Джемма, возможно, захочет с ней встретиться. Ближайшей частью города непосредственно к Докам был район под названием Кресент. Можно было вернуться через Доки, выйти на Лейкнем-роуд и с этого направления дойти до города, что заняло бы не менее двадцати минут, или можно было спуститься на старую железнодорожную ветку с другой стороны игрового парка и направиться прямо на юг – это заняло бы меньше десяти минут, если бы вы знали дорогу.
  
  Смит вышел из машины. Было холодно, но ветер стих, и дождь превратился в мелкую морось. В багажнике машины он нашел тяжелый перезаряжаемый фонарик, пару резиновых сапог и легкую непромокаемую куртку; если у вас на заднем сиденье нет необходимого базового снаряжения после тридцати лет работы, вы, вероятно, попали не на ту работу. Он надел резиновые сапоги и куртку и опустил крышку багажника. Затем, вместо того чтобы немедленно отправиться в путь, он подождал, демонстративно проверяя часы и застегивая куртку, потому что в полумраке за доской объявлений виднелось чье-то лицо. Фары автомобиля и шум, который он производил, привлекли чье-то внимание.
  
  Кто бы там ни был, он не сделал ни малейшего движения, чтобы заявить о себе, и Смит рассмотрел варианты. Это может быть нервный выгульщик собак, раздумывающий, не пройти ли мимо парня, ошивающегося у входа в парк – понятно, но выгульщики собак, как правило, люди привычки, они ежедневно посещают одни и те же места в одно и то же время. Именно с таким человеком ему нужно было перекинуться парой слов сегодня вечером. Не оставалось ничего другого, как включить фонарик и выступить в официальном качестве.
  
  Фонарик был мощным, и мальчик поднес руку к своему лицу. Позади него, в глубине парка, Смит увидел еще двоих. Немного приглушив свет фонарика, Смит продолжал двигаться вперед, пока всего несколько ярдов не отделили его от первого юноши, которому было лет двенадцать-тринадцать, не больше.
  
  Итак. Что вы все здесь делаете в такую ночь, как эта?
  
  "Не лезем не в свое дело". Что вы делаете? Это место для детей, мистер. Вы какой-то извращенец?
  
  Это обнадеживало. Общение с местными жителями было налажено без использования оскорбительных выражений или физического насилия, и они проявляли интерес к его работе.
  
  ‘Нет, не собираюсь. Позволь мне дать тебе полезный совет, сынок. По моему опыту, извращенцы редко занимаются своими делами, размахивая перед собой фонариком на 400 люмен’.
  
  Двое других мальчиков вышли вперед – один был того же возраста, что и первый, другой был моложе и меньше ростом. Никто из них не должен был выходить на улицу зимней ночью после наступления темноты в нормальном мире, и ни у кого из них тоже не было пальто. Но тогда, конечно, это было нормально сейчас. Сколько раз он проезжал мимо групп учеников, ожидающих на остановках школьных автобусов дождливым утром, и замечал, что едва ли у каждого двадцатого было то, что он назвал бы подходящей одеждой?
  
  ‘Значит, вы что-то потеряли? Потеряли вашу собаку? Вы хотите, чтобы мы пошли в кусты и помогли вам ее найти?’
  
  Очевидно, эта идея довольно прочно засела в голове мальчика. Это было довольно грустно, но Смит решил, что поразмыслит над этим позже. Он полез в карман куртки, достал удостоверение личности и, шагнув вперед, посветил на него фонариком.
  
  ‘Я детектив-сержант из полицейского участка в городе. Я не терял свою собаку, я ищу молодую девушку, которая не вернулась домой прошлой ночью. Кто-нибудь из вас случайно был здесь вчера вечером?’
  
  Первый мальчик изучил удостоверение личности более внимательно, чем большинство взрослых. Затем он поднял глаза на Смита и спросил: ‘Это из-за Зои Джонсон?’
  
  
  
  В этом не было никакой тайны. Двое старших мальчиков учились в местном колледже, и их классные руководители зачитали сообщение перед дневными занятиями; Смит спросил их, о чем говорилось в сообщении, потому что он не знал, и они рассказали ему. Любой, кто видел Зои вчера после школы или кто думает, что знает, где она может быть, должен сообщить об этом своему репетитору или прийти в главный офис по окончании занятий.
  
  В ответ на вопрос Смита они сказали ему, что не были здесь прошлой ночью и не знают никого, кто был. Но да, они знали Зои, и они видели ее здесь в прошлом, это было одно из мест, где она обычно ошивалась. С кем, сказал он – бывают моменты, когда местоимением объективного падежа приходится жертвовать ради расследования, но внутри он все равно содрогнулся – с кем-нибудь конкретным? Нежелание называть имена, однако, является навыком выживания в таких местах, как Доки, и мальчики пожали плечами, как будто они не знали. Смит знал, что лучше не продолжать в том же духе.
  
  Он предложил им, чтобы они сейчас были дома, но их интерес к полицейской работе, казалось, возрос. Первый мальчик сказал: ‘Значит, ты ищешь ее сам?’ Мы могли бы помочь, не так ли?’ - обращаясь к остальным, которые кивнули.
  
  Это был один из тех моментов, когда старший инспектор Миллер с ровным северным произношением своего первого босса говорит: “Ээ, если бы ты не лафанил, ты бы, черт возьми, разрыдался!” Смит искренне поблагодарил мальчиков, но сказал, что вынужден отклонить их щедрое предложение. Затем вмешался самый младший из них и сказал: ‘Ну, разве вам не нужно заводить собак и все такое?" А как насчет вертолета с инфракрасной камерой?’
  
  Похоже, у них было больше идей, чем у некоторых старших детективов. Он снова объяснил, что пока он посещает только те места, где Зои могла быть прошлой ночью, и что надлежащие поиски еще не начались – насколько ему известно, по его словам, она уже вернулась домой со своей матерью.
  
  Первый парень сказал: ‘Тогда хочешь, чтобы мы присмотрели за твоей машиной?’
  
  Эй! Я не собираюсь давать вам повод задерживаться допоздна. Как вы думаете, все будет цело, когда я вернусь? Это очень ценный автомобиль, классическая ранняя модель.’
  
  Парень оценил его, не торопясь, прежде чем сказать: ‘Нет, это не так, это куча хлама. Но мы будем за ним присматривать, не так ли?’
  
  Теперь трое мальчиков стояли вместе, и тот, что поменьше, кивал. Смит подумал, что, вероятно, за эти годы ему приходилось работать с командами и похуже.
  
  
  
  В самом игровом парке он пробыл недолго. Там были качели, горка, миниатюрная карусель, две рамы для скалолазания, деревянная вышка и металлические лошадка и слон на пружинах, на которых могли кататься маленькие дети. Все оборудование было оборудовано резиновым покрытием, позволяющим избежать неизбежных падений, но довольно долгое время никому не поручалось убирать неизбежный мусор современного городского существования. Это было до ужаса предсказуемо - пустые банки и бутылки, пачки от сигарет – как, черт возьми, они теперь себе это позволяют? – выброшенные обертки от всех известных человечеству брендов фастфуда, а по краю игровой площадки - выброшенные обертки от тех первых волшебных сексуальных опытов.
  
  Смит на мгновение остановился в центре и выключил фонарик. Он попытался представить Зои Джонсон здесь прошлой ночью. Возможно, она несколько минут посидела на качелях, переписываясь с Джеммой Пауэлл и напрасно ожидая ответа. Прошлая ночь была такой же холодной, как эта, и шел дождь. Почему она не пошла домой? Были ли проблемы серьезнее, чем Энн Крисп подозревала сегодня днем? Или она просто была в том возрасте, когда все наскучивает, за исключением, возможно, рискуя шеей, бродить по городу после наступления темноты? Серена Батлер работала по телефону вместо того, чтобы идти домой; возможно, вскоре они узнают, отправляла ли Зои другие сообщения или звонила кому-то, договариваясь о встрече.
  
  Снова включив фонарик, он направился к той стороне игрового парка, которая граничила со старой железнодорожной тропинкой. Он нашел хорошо используемый съезд и начал осторожно спускаться по склону, но недостаточно осторожно. На полпути его ботинки поскользнулись на грязной поверхности, и остаток пути он проскользил, удерживаясь на ногах только благодаря вытянутой левой руке. Когда он добрался до дна, то почувствовал жгучее покалывание крапивы на тыльной стороне пальцев.
  
  Он повернул налево, как сделала бы девушка, если бы направлялась в город, поводив лучом фонаря влево и вправо, чтобы осветить крутые склоны старой железнодорожной насыпи. Когда он проходил под высоким ясенем, над его головой раздалось хлопанье крыльев - устроившиеся на насест вяхири улетели в темноту. После этого кусты стали еще гуще, пока не превратили тропинку в туннель из колючек, и ему пришлось пробираться сквозь них с некоторой осторожностью. На мгновение возникло сомнение – конечно же, девушка не пошла бы этим путем, – но когда он остановился и посветил фонариком вниз, там было много следов. Если это и так, то она определенно была не единственной.
  
  Вскоре тропинка снова открылась, и стали видны первые огни. Это был Кресент, один из отдаленных местных центров, которые есть в больших городах, где некоторое соединение шоссе и переулков образует ганглий, очаг нервной деятельности и городские огни. Смит был в тридцати ярдах от дороги, перелезая через сломанный забор, когда зазвонил его телефон, и он подумал: "Как вовремя, детектив-констебль Батлер".
  
  ‘Алло? Где ты? Сначала я позвонил на твой городской телефон, думая, что ты уже дома’.
  
  Это была Джо.
  
  ‘Нет, все еще занимаюсь этим. Ночное упражнение по налаживанию связей с обществом с обездоленной и недовольной молодежью Кингз-Лейк. Вы эксперт – что на первом месте, лишение или недовольство?’
  
  ‘В алфавитном порядке, лишение свободы. После этого я не могу сказать. Вы серьезно? Это то, чем занимается ваша команда во вторник вечером?’
  
  ‘Команда не участвует, это индивидуальная инициатива’.
  
  ‘О, понятно. Чем вы на самом деле занимаетесь?’
  
  Теперь она могла довольно быстро читать между его строк. Он стоял в янтарном полумраке от ближайшей дороги, восстанавливая дыхание, и рассказал ей о пропавшей девушке. Ее первым вопросом было “Сколько ей лет?”, а вторым - “В опасности?”, на что он дал уклончивый ответ, но она все равно знала.
  
  Она тоже не забыла их разговор на выходных и сказала после паузы: ‘Странно, что об этом заговорили именно сейчас’.
  
  ‘Да, я знаю. Но жизнь без иронии не стоит того, чтобы жить, если ты спросишь меня. Чем ты вообще занимаешься?’
  
  Иногда в эти дни она звонила ему без особой причины, и он решил, что не возражает против этого, но сегодня вечером она сказала ему, что в ближайшую пятницу посещает Кембридж, что-то вроде неофициального собеседования в своей альма-матер. У нее не было никаких обязательств на выходные, так что она могла снова приехать в Лейк на поезде, поскольку все равно была бы больше чем на полпути туда. Они могли бы продолжить начатую работу над заметками к книге Андретти, если бы он сам не был занят.
  
  Он сказал: ‘Звучит заманчиво. Напиши мне, когда прибудет поезд, и я заберу тебя со станции", и она ответила, что заберет. Она закончила словами "Будьте осторожны там", как будто они делали и говорили это годами.
  
  
  
  Стоя на ближайшем конце Полумесяца, он представил Зои Джонсон, идущую вдоль ряда магазинов и контор, образующих его внешний край. Должно быть, было около девяти часов, если она действительно шла этим путем прошлой ночью. Магазины были закрыты, за исключением универсального магазина, где продавали не по лицензии, но он смог разглядеть шашлычную и чуть дальше еще пару заведений на вынос. На стоянке такси стояли три или четыре машины, и по крайней мере две из них принадлежали бизнесу Долли Аргирис ABC, что могло оказаться полезным. Через дорогу была протяженная стоянка с несколькими автобусными остановками – и девушка могла сесть на одну и уехать отсюда практически в любую часть города, – а за ними были ограждения, огораживающие пустынный газон, притворяющийся городской зеленой зоной.
  
  На его телефоне зажужжало сообщение, и на этот раз это была Серена, извиняющаяся за то, что она не могла подключиться к этому телефонному аккаунту до завтрашнего утра – один из редких случаев, подумал Смит, когда она не смогла сделать это так быстро. Он отправил краткий ответ и вернул телефон в карман, его губы слегка скривились в гримасе раздражения. Это дело просто не могло сдвинуться с мертвой точки – он забыл записать фотографию на свой телефон, и поэтому не было особого смысла разговаривать с кем-либо здесь сегодня вечером. Но если бы у него было хоть какое-то право голоса в этом вопросе, завтра утром по крайней мере пара детективов-констеблей обходили бы здесь все от двери к двери, а может быть, даже детектив-сержант.
  
  
  
  Подняться обратно по склону в игровой парк было непросто; ему пришлось убрать фонарик и карабкаться наверх, по пути заработав еще больше крапивницы и перепачкав руки в грязи. Наверху он проверил время и увидел, что было почти восемь часов – всего через тридцать минут детектив-инспектор Терек может ускорить поиски Зои Джонсон. Терек каждый день ездил на работу из Хантингдона, что было достаточно справедливо, пока вы искали жилье, но переезжал ли он сюда? Казалось, никто не знал, но ты не можешь называть это своим участком, пока не поживешь в нем, это то, что он действительно знал. Старина Джек Миллер всегда говорил—
  
  Смит остановился в двадцати ярдах от выхода из игрового парка. Теперь он был лицом в темноте, смотрящим на две фигуры, стоящие рядом с его машиной. Одним из них был мальчик, первый мальчик, с которым он заговорил, а другой была женщина, сгорбившаяся в пальто в стиле парки с поднятым капюшоном и засунутыми в карманы руками. Если у этих двоих и был разговор, то теперь он был окончен – казалось, они молча ждали возвращения владельца машины.
  
  В тот момент Смит поставил бы свою обычную пятерку на то, что он знал, кто она такая, и он бы выиграл, хотя есть некоторые разногласия относительно того, получал ли он когда-либо свои выигрыши по всем ставкам, которые делал за эти годы, или он когда-либо выплачивал те, которые проиграл.
  
  Мальчик сказал: ‘Вот он. Это ’он’.
  
  Машина была цела, и Смит поблагодарил мальчика – он прекрасно знал, что на Верфях были дети, которые могли вывести ее из строя за считанные секунды. Стоимость нового комплекта шин и фар могла привести к преждевременному прекращению службы старушки.
  
  Когда он обратил свое внимание на женщину, она сказала: ‘Что ж, я рада, что твоя чертова машина в порядке. Это главное, не так ли?’
  
  Смит сказал: ‘Я детектив-сержант Смит из Центрального полицейского участка Кингз-Лейк’.
  
  С годами это стало чем-то большим, чем констатация факта. Женщина посмотрела на него, не увидев никакой реакции на свои первые слова – только спокойное, терпеливое ожидание, что она скажет что-то более конструктивное, что-то, что позволило бы им двигаться вперед.
  
  "Хорошо"… Только вы, не так ли? Один полицейский?
  
  ‘Пока. Другие люди заняты в участке. Могу я подтвердить, что вы мать Зои? Вы Пенни Джонсон?’
  
  Она кивнула, не решаясь заговорить в данный момент – еще одно зрелище, которое он видел слишком много раз.
  
  ‘Сегодня с вами была моя коллега, офицер полиции Энн Крисп. Она все еще в доме, миссис Джонсон?’
  
  ‘Нет. Она ушла некоторое время назад. Она дала мне имя кого-то еще, кому я мог бы позвонить, если… Если что-нибудь случится".
  
  ‘Хорошо. Могу я спросить, кто с другими вашими детьми?’
  
  ‘Рой. Рой дома. Он только что вошел. Мне пришлось выйти на несколько минут, я весь день был взаперти, не мог этого вынести. Мне нужно было выбраться, и я подумал, что пока я буду...’
  
  Смит повернулся к мальчику и сказал: ‘Становится поздно, сынок. Твоя собственная мать будет беспокоиться, не так ли?’
  
  При обычных обстоятельствах это предположение вызвало бы презрительный смех, но мальчик был достаточно взрослым, чтобы понять, что женщина, которая была матерью его знакомой девочки, сейчас плачет на улице. Возможно, всего на мгновение он действительно подумал о своей собственной матери, ожидающей его дома, – во всяком случае, он кивнул Смиту и ушел, не сказав больше ни слова.
  
  ‘Миссис Джонсон, вы вышли искать Зои. Почему сюда? Что заставило вас спуститься в игровой парк?’
  
  Она повернула лицо, чтобы посмотреть в темное пространство за доской объявлений, и Смит смог разглядеть ее более отчетливо; следы привлекательности дочери все еще были на месте, но щеки женщины были тонкими, нос острым, а глаза глубоко затененными. Она выглядела истощенной, и он подумал о выпивке или наркотиках где-то в сносках к ее собственному повествованию.
  
  - В одном из их заведений, у детей. Они провели здесь все лето, не так ли? Так что я...
  
  ‘Зои не сказала вам, куда она направляется? Она не сказала, встречается ли с кем-нибудь?"
  
  Конечно, он знал ответы – это самые важные вопросы, которые задают детективы.
  
  ‘Нет, она ничего не говорила об этом месте. Она ни с кем здесь не встречалась. Она сказала мне, что хочет пойти к Джейми, это ее лучшая подруга, и я сказал, что она хоть раз останется посидеть с ребенком. Я не прошу ее о многом, это не так, как если бы я ... Понимаете?’
  
  Смит кивнул и сказал: ‘Но Джейми не видел ее прошлой ночью и ничего о ней не слышал. Вы подумали, что это одно из мест, куда она могла прийти. Есть ли где-нибудь еще?’
  
  Пока что ничего нельзя было добиться, рассказав Пенни Джонсон о сообщениях, отправленных Джемме Пауэлл, – во-первых, она захотела бы немедленно отправиться в игровой парк.
  
  Она сказала: "У Зои есть и другие друзья, но мы уже поговорили со всеми ними. Она не просто болтается на углах улиц, она хорошая девушка по сравнению со многими другими в поместье. Это на нее не похоже, и я не хочу, чтобы никто из вас так не думал.’
  
  ‘Мы вообще не строим никаких предположений, миссис Джонсон. Вам пора возвращаться, погода не для прогулок, а другие ваши дети и так уже достаточно обеспокоены. Могу я вас подвезти?’
  
  Пенни Джонсон присмотрелась к нему повнимательнее, и то, что сначала ее разозлило – что ее девушку разыскивает всего один чертов полицейский, – теперь тоже показалось ей странным. Я имею в виду, подумала она, он ведь не из тех, кто тебе нужен, не так ли? Резиновые сапоги и этот чертов огромный фонарик, бродящий в одиночестве в темноте? Я впервые вижу его лицо, но, похоже, он уже все об этом знает. И немного ладит. Хотя насчет детей он прав. Не знаю, удастся ли кому-нибудь сегодня поспать…
  
  ‘Тогда ладно. Ta.’
  
  На обратном пути он еще немного поболтал с ней и спросил о настоящем отце Зои, и когда она в последний раз с ним общалась. Был ли у Зои номер его телефона и все такое? Давно ушла, сказала она ему, и не беспокоилась о ней, но со стороны детектива было мило проявить интерес. Прежде чем выйти, она спросила его, поскольку он был сержантом, отвечает ли он за это сейчас. Но он сказал, что пока не знает.
  
  OceanofPDF.com
   Глава Восьмая
  
  ‘Зои Джонсон пропала более тридцати шести часов назад, включая две ночи вдали от дома. Те из вас, у кого есть опыт, знают, что это важно. Временные беглецы почти неизменно возвращаются с наступлением темноты. Я не сомневаюсь, что психолог смог бы объяснить нам причину. ’
  
  Детектив-суперинтендант Аллен сделал паузу и оглядел комнату, полную офицеров, как в форме, так и в штатском, как будто среди них мог скрываться человек указанной профессии, о котором никто не подозревал, но никто не встал, чтобы заявить о себе.
  
  ‘Следовательно, теперь мы должны предположить, что эта девушка не сбежала на время. Возможно, она все еще находится в Кингс-Лейк или уехала из города, решив не возвращаться домой и не связываться со своей семьей, хотя пока нам не сообщили ничего, что могло бы объяснить почему. Или, по ряду причин, она, возможно, сейчас не сможет вернуться домой и связаться со своей матерью. Важно, чтобы на данном этапе мы не делали дальнейших предположений относительно того, почему это могло произойти. Нашим приоритетом является сбор информации и разведданных, а не теоретизирование или спекуляции.’
  
  Пока все идет хорошо, подумал Смит. Оглядываясь на детективов, он задавался вопросом, у скольких из них был какой-либо опыт в этом. Уотерс и Форд, которых он знал, нет – возможно, у Серены Батлер. Джон Мюррей знал, как и Джон Уилсон, но он не знал об остальных членах команды Уилсона. Инспектор Терек, должно быть, сталкивался с чем-то подобным там, в Хантингдоне, но это был его первый раз, когда он помогал вести такое расследование.
  
  Суперинтендант Аллен заканчивал выступление.
  
  ‘Местные СМИ узнали об апелляции в школе вчера днем, и у меня назначена встреча с ними через несколько минут. Я хочу сказать, что мы обеспокоены благополучием Зои Джонсон и что, если она может связаться с домом, она должна это сделать. Любой, у кого есть какая-либо информация, должен связаться с нами, и я дам вам один из обычных специальных телефонных номеров. Теперь главную роль в этом деле возьмет на себя старший детектив-инспектор Рив. Наконец-то ... ’
  
  Дверь в комнату для совещаний открылась, и Аллен обернулся посмотреть. Это была Прити Патель, выглядевшая более привлекательной, чем когда-либо, потому что она была немного смущена. Она протянула листок бумаги, и Аллен махнул ей рукой туда, где стоял он сам, затем взял и прочитал сообщение.
  
  ‘У нас в приемной работает девушка со своей матерью - Джеммой Пауэлл. Очевидно, вчера в школе с ней говорили о Зои Джонсон. Кто из офицеров был вовлечен в это дело?"
  
  Аллен обладал редким даром превращать даже простейший запрос информации в обвинение. Смит видел, как Серена пристально смотрела на Уотерса, пока тот не поднял руку.
  
  Аллен сказал: ‘Хорошо, Уолтерс, отличная работа. Как только старший инспектор Рив введет тебя в курс дела, давай еще раз допросим эту молодую леди. Вы все должны знать, что такого рода расследование может дать огромное количество разведданных за очень короткий промежуток времени. Я хочу, чтобы каждый был на высоте в своей игре. Давайте приступим к делу!’
  
  
  
  Вопрос о столе детектива-инспектора Терека заинтересовал Смита за последние несколько недель. Это изменило динамику помещений, которые они использовали, несколькими способами. Например, из-за того, что Терек проводил здесь больше времени, чем в своем собственном кабинете, то же самое теперь делала и старший инспектор Рив – именно сюда ей обычно приходилось приходить, если ей нужно было поговорить с ним. Возможно, план состоял в том, чтобы перевести всю операцию на открытый план, и Смит нисколько не удивился бы, потому что именно такая модель сейчас принята во многих подразделениях. Он бы возразил против этого, если бы сам участвовал в этом, но репетировать аргументы было бессмысленно, и поэтому он просто наблюдал, как Рив, Терек, Крис Уотерс и Серена Батлер беседуют за столом детектива-инспектора.
  
  Это будет о Джемме Пауэлл. Серена уже сказала ему, что девушка разговаривала вчера с Уотерсом, так что пусть Крис сам сделает это в Первом интервью и запишет его. Кто-нибудь, в идеале сам Смит, естественно, должен быть по соседству и тоже смотреть прямую трансляцию. Что бы это могло быть? Девочка не сказала всей правды, но кое-чем поделилась с мамой, которая поняла значение того, что бы это ни было? Возможно, Джемма Пауэлл знала, где Зои находится в данный момент, и через полчаса она была бы в безопасности на заднем сиденье BMW. Случались и более странные вещи.
  
  Но в то же время Серене нужно заняться этим телефонным аккаунтом, а не стоять там с остальными. Итог его собственной работы за последние полчаса заключался в том, чтобы посмотреть на карту района Докмиллс и решить, по каким улицам люди в форме будут обходить дом за домом этим утром; район был огромным, и они не могли справиться со всем, по крайней мере, в первом раунде. Однако он позаботился о том, чтобы поквартирный обход охватывал каждый дом между домом Зои и входом в Железнодорожный игровой парк.
  
  Крис и Серена вышли из комнаты вместе, так что это не помогло. Он встал и подошел к ее столу, но она не оставила ничего видимого, касающегося счета мобильного телефона – он понятия не имел, как далеко она продвинулась с ним со вчерашнего вечера. Джон Мюррей был с группой Уилсона в другом конце комнаты, и Уилсон организовывал визиты в места, где могли быть камеры видеонаблюдения; внутренне эти офицеры стонали бы при мысли об этом, потому что чем больше они найдут, тем больше им придется высиживать. Это требует часов времени и всей вашей концентрации, потому что каждый момент нужно рассматривать в режиме реального времени; девушка может появиться в виде зернистого изображения всего на несколько коротких секунд, если она вообще появится. Упусти это, и ты упустишь потенциально важную улику. И мы даже еще не знаем наверняка, во что она была одета – кто это устанавливает?
  
  Смит вернулся к своему столу. На нем лежало несколько листов формата А4 с заголовками и заметками, но в наши дни управлять столом означает объединять все в цифровом виде. Был ли в здании кто-нибудь технологически или по темпераменту более неподходящий для этой работы, чем он сам? Если бы Саймон Терек проявил хоть какой-то намек на чувство юмора с тех пор, как прибыл в Кингз-Лейк, можно было бы предположить, что это шутка в совершенно безвкусном стиле.
  
  Он взял список названий улиц и решил, что лично передаст это в Управление полиции. Если бы он воспользовался черной лестницей, это означало бы, что он мог бы пройти мимо Собеседования и хотя бы мельком взглянуть на Джемму Пауэлл. Почти невероятно, но когда он приблизился к столу инспектора Терека, инспектор спросил его, куда он направляется. Это был момент за гранью сатиры. При обычных обстоятельствах это не помешало бы Смиту предпринять несколько благородных попыток, но он хотел быть в другом месте. Он продолжал идти, размахивая списком и говоря, что он нужен полицейскому прямо сейчас. Терек начал что-то говорить о сканировании, но Смит его не слышал. Дверь за ним закрылась, и он быстро повернул налево, к задней части здания. На самом деле не должно быть так сложно участвовать в расследовании, особенно если оно ваше последнее.
  
  
  
  По меньшей мере двадцать полицейских в форме все еще проходили инструктаж внизу, прежде чем отправиться на верфи, и у Смита наконец возникло ощущение, что операция по поиску Зои Джонсон началась. В полномасштабном поиске, конечно, могут быть сотни, но их еще не было – даже в этом случае все еще было то чувство ожидания, что ты часть чего-то большего и более важного, чем привычная повседневная рутина. Чувство ожидания и волнения? По правде говоря, ответ "да". Люди берутся за эту работу по ряду причин, и это одна из них.
  
  Смит мельком видел девушку на Первом допросе по пути вниз. На Джемме Пауэлл не было школьной формы, и она выглядела лет на пятнадцать-шестнадцать старше своих лет. Мать была молчалива с суровым лицом, и Уотерс вел разговор. Смиту стало интересно, как далеко они продвинулись за те три-четыре минуты, которые ему потребовались, чтобы спуститься вниз и объяснить список улиц, которые следует посетить.
  
  Когда он вернулся в коридор, девушка что-то говорила. Он протиснулся мимо двери и заглянул в соседнюю комнату звукозаписи. Там было пусто. Инспектор Терек, по крайней мере, должен был быть там. Следует ли? Не существует установленных протоколов относительно того, кто должен выслушивать добровольного свидетеля, но Джемма Пауэлл, при нынешнем положении дел, была последним человеком, который контактировал с пропавшей девочкой; должно быть, она не рассказала что-то вчера в школе, иначе зачем бы она здесь была? И в таком случае, почему за этим не наблюдал детектив более высокого ранга?
  
  Он оглядел коридор, прежде чем войти в комнату звукозаписи и закрыть дверь. Там было множество кнопок, переключателей и экранов, но он знал, на какую из них нажать, чтобы вывести картинку на главный экран, и, к счастью, звук тоже был включен.
  
  Сначала воцарилось молчание, и девушка выглядела явно несчастной. Смит заметил, как Уотерс и Батлер переглянулись, и, хотя он понятия не имел, что только что произошло, он посмотрел на обоих своих протеже и снова сказал им, чтобы они не боялись тишины, не поддавались искушению продолжать заполнять эти пробелы самостоятельно, когда говорить должен свидетель или подозреваемый.
  
  В конце концов девочка повернулась к своей матери и сказала: ‘Я не могу. Они, черт возьми, убьют меня, если я это сделаю!’
  
  Миссис Пауэлл сказала: ‘Здесь не принято употреблять этот язык’, и Смиту пришлось подавить желание пойти прямо в соседнюю комнату и поздравить ее, прежде чем интервью было разрешено продолжить. Но миссис Пауэлл не закончила.
  
  ‘И ты должен сказать им. Во-первых, мама Зои сейчас будет в бешенстве. Что, если бы это ты ушел? Что бы я чувствовал сейчас? У тебя нет выбора, Джемма. Назови им имена.’
  
  Еще одно молчание, и в нем Смит, к своему удивлению, обнаружил, что "Олвич" из кармана его пиджака каким-то образом оказался в его левой руке – затем он потянулся за серебряным метательным карандашом.
  
  Джемма сказала: ‘Хорошо. Но я сегодня не вернусь в школу. Меня не будет там, когда их вызовут с урока, потому что они узнают, кто рассказал’.
  
  Миссис Пауэлл сказала: ‘Нет, вы все равно не вернетесь, пока я не поговорю с начальством. Теперь скажите полицейским, которые сказали вам, что видели Зои в городе в понедельник вечером’.
  
  
  
  Алана Дэй и Кристи Хансен – пишутся так через "К", Уотерс проверил. Серена тоже поступила умно. Она попросила Джемму объяснить, почему две девочки никому больше в школе не рассказали, и почему Джемма думала, что они “убьют” ее за то, что она выдала их имена. Ответ, когда он наконец пришел, заставил Смита прекратить делать заметки.
  
  ‘Они катались по городу и все такое?’
  
  ‘С кем?’
  
  ‘Несколько парней’.
  
  ‘Вы знаете имена мальчиков? Потому что они также потенциальные свидетели. Нам нужно с ними поговорить’.
  
  Девушке, казалось, снова стало не по себе, возможно, потому, что устрашающий взгляд миссис Пауэлл снова был прикован к ее отпрыску.
  
  ‘Я не знаю, какие именно мальчики. Если бы я знал, то не смог бы произнести их имена по буквам. С трудом смог бы их произнести, не так ли?’
  
  ‘Почему бы и нет, Джемма?’
  
  ‘Это был кто-то из парней из Пакистана’.
  
  ‘Джемма!’
  
  Мать была смущена, но Уотерс отмахнулся, и Серена сделала пометку, как и Смит за объективом камеры. Один фрагмент разведданных, отдельная деталь или даже слово могут изменить направление расследования или добавить новые уровни сложности. Никто из присутствующих в комнате для допросов или записи никогда не был в Ротерхэме, но история о том, что происходило в этом городе на протяжении более чем двадцати лет, вошла в сознание каждого полицейского и социального работника в стране. Бездействие сменяющих друг друга властей - это тень, которая все еще нависает над ними всеми.
  
  Уотерс поступил правильно – он не предпринял никаких попыток узнать у Джеммы имена теперь, когда у него были имена еще двух девушек, которые, если Джемма говорила правду, могли бы ответить на этот вопрос, наряду с несколькими другими. Вместо этого Уотерс сказал: “Все в порядке, Джемма. Все это помогает нам искать Зои больше, чем ты думаешь.’
  
  Смит увидел, как рука матери протянулась и сжала руку дочери, и он знал почему. Он догадался, о чем она думала – что бы ни видела или ни делала ее собственная девушка, она все еще была там, к ней все еще можно было прикоснуться, обнять и успокоить.
  
  Серена сказала: ‘Джемма, поэтому Алана и Кристи ничего не сказали в школе? Они знали, что у них будут проблемы из-за того, с кем они встречались?" Они думали, что их родители узнают?’
  
  ‘Все в порядке. Это всего лишь прогулка и все такое. Все думают о худшем, не так ли? Но с ними все в порядке.’ Затем девочка повернулась к своей матери и сказала: ‘И они называют себя пакистанцами, так что это тоже не расизм’.
  
  Мать и женщина-детектив обменялись взглядами. Насколько Смит мог прочесть это через камеру и ее фиксированную точку обзора, взгляд Серены Батлер говорил: "Кому-то нужно задать вопрос вашей дочери", и безмолвный ответ матери был: "Я знаю, но не сейчас, предоставьте это мне". Это никоим образом не дискредитировало бы Кристофера Уотерса, если бы он полностью пропустил этот конкретный обмен репликами – вероятно, это было что-то, что было легче увидеть на расстоянии.
  
  Смит выключил экран и встал, убирая свой блокнот в знакомый карман. В коридоре никого не было, но примерно через минуту, по его расчетам, два молодых детектива доложат Тереку о своих находках. Через пару минут после этого пресловутый кот оказывался среди пресловутых голубей.
  
  OceanofPDF.com
   Глава Девятая
  
  Старший инспектор Элисон Рив отправила сообщение, но с таким же успехом она могла бы послать сигнальную ракету, потому что детектив-суперинтендант Аллен целеустремленно вошел в дверь оперативного отдела не прошло и пяти минут после этого. Рив созвала остальных детективов после того, как услышала, что сказали Уотерс и Батлер, но не стала вводить их в курс дела, и Смит знал, что это потому, что она ожидала прибытия суперинтенданта. Уилсон и его команда уже отправились на поиски камер видеонаблюдения – Джон Мюррей остался и теперь сидел рядом со Смитом. Терек присутствовал, а также Крис и Серена.
  
  Смит давно пришел к выводу, что Аллен проявлял себя наилучшим образом, когда боялся противоречий – с этой чертой было трудно бороться, но лишь иногда она оказывалась полезной. Аллен немедленно взял на себя руководство брифингом, организованным Ривом.
  
  ‘Теперь давайте предельно ясно представим, что у нас здесь есть, а чего нет. Насколько я понимаю, у нас есть девушка, с которой мы разговаривали вчера в ее школе, и которая теперь предоставила дополнительную информацию. Сюда входят имена еще двух девочек из той же школы, которые, по словам первой девочки, сказали ей, что видели Зои Джонсон в… Где это было? ’
  
  Смит держал в руках небольшую пачку бумаг и делал вид, что просматривает их, демонстрируя, какую прекрасную работу он проделывает, управляя письменным столом. Затем он сказал: ‘На Крессент, к северо-востоку от центра города, сэр’.
  
  ‘Хорошо. Но мы пока не знаем время этого заявленного наблюдения. Это может быть, а может и не быть последним следом, который у нас есть о пропавшей девушке – я имею в виду, если это предполагаемое наблюдение имело место до того, как она отправила сообщения, полученные другой девушкой… В этом бизнесе и так слишком много девушек. Смит?’
  
  ‘Джемма Пауэлл, сэр. Это та же девушка – та, которая получила сообщения от Зои и которая рассказала нам, о чем говорили Алана Дэй и Кристи Хансен вчера после школы’.
  
  ‘Верно. Ну, я хочу сказать, что мы не знаем, в время когда видели Зои Джонсон, не так ли?’
  
  ‘Нет, сэр, мы этого не делаем’.
  
  И точка зрения суперинтенданта была бы точкой зрения Смита, если бы он сидел в этом кресле; в таких расследованиях важны сроки.
  
  ‘ Тогда установление этого является приоритетом, - сказал Аллен. Старший инспектор Рив?
  
  ‘Как только мы закончим здесь, я планирую снова связаться с директором школы. Мы попросим контактные данные двух девочек, названных Джеммой Пауэлл. Сначала я поговорю с их родителями, а затем мы заберем девочек из школы и допросим их здесь – по отдельности, конечно. К тому времени, как мы приступим к делу, они должны быть изрядно потрясены – у нас не должно возникнуть особых проблем с выяснением правды. ’
  
  Аллен одобрительно кивнул, прежде чем сказать: "Как вы знаете, я уже поговорил с местными СМИ. Они сообщают об этом как о пропавшем подростке, вот и все. Об этом будет упомянуто на KLFM сегодня утром, и уже будет публикация на странице сообщества Facebook. На данном этапе нам не нужно разглашать какие–либо дополнительные подробности - я надеюсь, это всем понятно.’
  
  Возможно, он имел в виду меня, подумал Смит – он никогда не был убежден, что я не имею никакого отношения к тому, что пресса добыла определенные подробности о капитане Джеймсе Гамильтоне после того, как мы арестовали Петара Субича. В свое время Аллен, вероятно, не был совершенно бесполезным детективом. Но вот что Аллена беспокоило, так это утечка упоминания о молодых пакистанцах, которые поздно вечером в понедельник водили белых девочек-подростков кататься вокруг озера. Это было чревато пожаром, и старший суперинтендант был прав, подчеркивая опасность.
  
  Аллен сказал: ‘Хорошо. Что еще? У нас есть кто-нибудь в доме Джонсонов? Какова ситуация в семье? Что мы знаем о матери девочки?’
  
  Терек сказал, что этим утром там снова был представитель семьи в лице Энн Крисп. Эмоционально обстановка в доме, казалось, была именно такой, какой можно было ожидать – на этом этапе ничто не вызвало подозрений у Энн Крисп. Аллен спросил об отсутствующем отце, и, к счастью, офицер связи со Смитом рассказал Тереку достаточно, чтобы тот сохранил дипломатическое молчание относительно его встречи с Пенни Джонсон накануне вечером.
  
  - Тогда счет мобильного телефона девушки. Что у нас с этим?
  
  Повисла неловкая пауза. Старший инспектор Рив посмотрел на инспектора Терека, который перевел взгляд на констебля Батлера, и Смит подумал: "Не пытайся свалить это на Серену, Саймон Терек, потому что ты пожалеешь, если сделаешь это". Она всего лишь сделала то, что ей сказали сегодня утром, и взяла интервью у Джеммы Пауэлл, вместо того чтобы искать запись телефонного разговора.
  
  Терек сказал: ‘Мы находимся в процессе ознакомления с этим, сэр’.
  
  ‘Понятно. А как насчет социальных сетей? У Зои Джонсон есть Facebook?’
  
  ‘Я – да, мы верим, что это так".
  
  ‘ Мы так считаем? Разве мы не знаем наверняка, старший инспектор?
  
  Это была неразбериха, и, раскрывая ее, Аллен всего лишь для разнообразия должным образом выполнял свою работу. Есть причина для возникновения субординации и сложившейся иерархии – детектив-инспектор говорит своим сержантам, что нужно сделать, и сержанты разрабатывают наилучший способ сделать это с теми людьми, которые у них есть в наличии. Уилсон сделал это правильно в то утро, и его команда выполняла важную работу; Терек вывел Смита из игры за последние два дня, и вот результат.
  
  Элисон Рив сказала: ‘Да, мы знаем наверняка, сэр. Я думаю, что это будет следующая работа Криса сегодня утром. И Серена немедленно получит доступ к записям телефонных разговоров’.
  
  Это был самый неловкий момент для Терека с тех пор, как он прибыл в Лейк несколько недель назад – начало мечты, которую он осуществил, возглавив команды, арестовавшие Питера Винса и Джонни Фишера за убийство Бернарда Соколоффа, сегодня утром ни у кого не возникало и в мыслях. В этой работе ты даже не так хорош, как в своем последнем деле – важно то, в середине которого ты находишься.
  
  Суперинтендант поднял брови и оглядел сидящих за столом. Он не привлек внимания Смита напрямую, но, возможно, у него мелькнула мысль, что только один детектив здесь имел непосредственный опыт осознания истинной тяжести ответственности, которая приходит, когда пропадает девушка, и когда вам поручено ее найти. Конечно, давным-давно и, без сомнения, при совсем других обстоятельствах, потому что здесь не было причин думать о худшем. Но Смит оказался в ужасной ситуации, услышав, что прошлой ночью другая молодая женщина не вернулась домой, и зная с ужасающей уверенностью, что кто-нибудь найдет ее тело в дюнах через несколько дней, если ему не удастся поймать виновного. Только Смит испытывал необычайное давление, решая, куда поместить свою следующую фигуру, зная, что от выбора, который он делает, может зависеть жизнь, что для какого-то невинного человека неправильный выбор может означать, что игра окончена.
  
  Аллен кивнул и ушел, не сказав больше ни слова. Это было плохо и для старшего инспектора Рива. Она сказала Смиту: ‘Теперь ты все понял?’, что было жестоко по отношению к Тереку и его младшим офицерам, но иногда приходится вести себя именно так. Смит сказала: ‘Да, мэм", - и начала раскладывать записи перед собой. Затем она сказала Тереку, что они могут поговорить в ее кабинете, и они тоже вышли из комнаты.
  
  Мюррей сказал: "Мне кажется, или здесь тепло?’
  
  Смит сказал: ‘Тепло, Джон? Я думал, было немного прохладно ...’
  
  И затем, обращаясь к Серене: ‘Все, что вы сможете получить по телефону Зои, будет у меня на столе в течение часа. Когда мы доставим этих девочек, мы также получим согласие родителей на их телефоны, что должно ускорить процесс. Возможно, нам не понадобится их просматривать, но мы подготовим на всякий случай. Крис, страница Зои в Facebook, займет у вас не более нескольких минут. Также, пока вы этим занимаетесь, загляните на страницы других девушек, они обязательно у них будут. Вы знаете, что ищете – любое упоминание о Зои или тех парнях, с которыми они общаются. Все, что мы можем использовать на собеседованиях, чтобы дать им понять, что мы серьезны. Джон, удели этому десять минут, а затем напомни Элисон – прошу прощения, старшему инспектору Риву, – что ей нужно позвонить в школу. Расчленение детектива-инспектора не должно занять больше времени. Затем организуйте две машины с маркировкой, чтобы забрать девочек - они не должны приезжать в одной машине. Найдите двух хороших медсестер, которые знают, как завести их, ничего не выдавая. Теперь персоналу столовой нужна наша всесторонняя поддержка в это трудное время. Кто принесет напитки первым? ’
  
  
  
  Запроса на доступ к содержимому смс-сообщений Зои Джонсон с мобильного телефона не поступало, но в соответствии с правилами RIPA они могли видеть данные двух сообщений, которые она отправила Джемме Пауэлл в понедельник вечером, а также даты и время более ранних сообщений и звонков, которые она сделала – хотя, как и большинство других подростков, Зои редко использовала свой телефон для совершения телефонных звонков. Второе сообщение Джемме было последним действием на мобильном телефоне, судя по экрану, который Серена Батлер изучила перед тем, как подвести итоги для Смит.
  
  Когда он попросил ее еще раз проверить, не отключается ли где-нибудь телефон, она сказала ему, что уже проверяла это – его не было, и это означало, что он, по крайней мере, выключен. Но у нее было время для последнего розыска, и это было интересно; телефон Зои был зарегистрирован как все еще включенный на севере Кингс-Лейк в 21.44 понедельника, 4-го числа. Обычно телефоны подключаются к ближайшей мачте каждые несколько минут, поэтому было разумным предположить, что вскоре после этого кто-то отключил телефон. Почему, сказал Смит. Кто выключает свой телефон, кроме динозавров вроде меня, которые думают, что могут сэкономить заряд батареи или что-то в этом роде? Подростки никогда не выключают свои телефоны, не так ли?
  
  ‘Жаль, - сказал он, - что у нас нет способа снова включить эти устройства, не так ли?’ но, к сожалению, Уотерс подслушал это.
  
  ‘При установленном правильном программном обеспечении это уже возможно. Что это за модель?’
  
  Серена сказала ему, и он покачал головой– ‘Нет, извините. В таком случае не буду подавать заявление’.
  
  Смит долго смотрел на Уотерса, прежде чем сказать: ‘Спасибо за это. Действительно полезно’.
  
  ‘Без проблем’.
  
  Откуда вдруг появилась эта нелепая фраза? Смит слышал ее повсюду. Вы заказали кофе в кафе, поблагодарили девушку за обслуживание, и она сказала, что это не проблема.…
  
  Смит сказал: "Есть ли какие-либо проблемы с аспектом социальных сетей во всем этом? Потому что, похоже, это занимает у вас больше времени, чем обычно. Вы занимаетесь этим почти десять минут’.
  
  Уотерс пробегал своими длинными пальцами по клавиатуре в каких-то странных комбинациях, и ноутбук издавал щелкающие звуки.
  
  ‘Нет, просто делаю несколько скриншотов. Здесь нет ничего необычного, по крайней мере, на первый взгляд. Обычное соревнование "много друзей, много лайков". Зои сама мало что публикует, но она посещает множество страниц других людей. Алана Дэй каждый день занята, Кристи Хансен - не так много. Невозможно сказать, скрывается ли где-нибудь кто-нибудь неприятный, но мы могли бы отследить все эти контакты, если бы потребовалось. Однако на это уйдут часы. Мы еще не дошли до этого, не так ли? ’
  
  ‘Нет, слава Богу. Молись, чтобы мы тоже не оказались в будущем. Есть еще наблюдения?’
  
  ‘Никаких упоминаний о мальчиках, о которых идет речь, но у Аланы есть много вещей, которые могут видеть только друзья’.
  
  ‘Верно. Что ж, я уверен, что после утреннего собеседования ты можешь отправить ей запрос о дружбе. Кстати, мне кажется, я слышу шаги феи в коридоре’.
  
  Джон Мюррей вошел в комнату и направился к столу Смита.
  
  ‘Они оба внизу, констебль. Старший инспектор говорил с вами?’
  
  ‘Нет. Почему?’
  
  Миссис Хансен здесь со своей дочерью. Миссис Дэй нет. Когда Рив позвонил ей, она сказала, что надеется, что мы напугаем ... ну, выражаясь более вежливо, напугаем до полусмерти ее ребенка. Она сказала, что, если мы хотим оставить ее дома, она принесет смену одежды завтра.’
  
  Смит оглядел их всех и сказал: ‘О, понятно. Сообщение получено и понято’.
  
  Он записал все на нескольких страницах заметок тем же мелким почерком, и за ним наблюдали три пары глаз. Никто больше этого не делал, не делал заметок от руки. Это было странно, анахронизм, но никто из них не улыбнулся и даже не подумал об этом, потому что это сработало.
  
  ‘Правильно. Если в деле замешана обеспокоенная мать, ее нужно успокоить и очаровать. Джон и Крис, разберитесь, кто какую часть будет выполнять, а затем поговорите с Кристи в первом интервью. Я беру Серену с собой на случай, если дела с Аланой пойдут плохо. Видео, где я пытаюсь усмирить девушку-подростка-правонарушителя, может попасть на YouTube, и я могу стать вирусным. Мы будем на Втором собеседовании, на случай, если нам понадобится консультация.’
  
  Уотерс спросил: ‘Вы серьезно относитесь к видео?’
  
  Смит кивнул и сказал: ‘Да, запишите это. Если что-нибудь будет сказано о том, чем еще они занимались в понедельник вечером, я хочу иметь возможность передать это Аллену и позволить ему разобраться с этим. Разбираться со сложностями политики мультикультурной полиции - это выше моего уровня оплаты, и в любом случае у меня осталось всего три недели. Я могу сделать не так уж много.’
  
  Когда четыре детектива сравнили записи после допросов, Смит высказал идею, что Джону Мюррею, возможно, грозит обвинение в напрасной трате времени полиции – несмотря на то, что двух школьниц привезли в Кингс-Лейк-Сентрал на разных машинах, их истории были удивительно похожи. Они были столь же туманны относительно личностей двух молодых людей, с которыми провели час вечером в прошлый понедельник, и даже столь же туманны относительно машины, в которой они провели это время. Обе девушки подумали, что она, вероятно, была синей. Алана Дэй сказала, что одного из мальчиков, возможно, сокращенно звали Мухаммед – Мо, и это казалось прогрессом, пока Смит не указал, что это было самым популярным именем для мальчиков в течение нескольких лет в Великобритании, и нет причин сомневаться, что до этого оно было довольно популярно в пакистанском сообществе.
  
  Когда ее спросили, куда их возили, обе девочки ответили ‘Просто по городу’, а когда миссис Хансен поинтересовалась, как долго это продолжалось, ее дочь пожала плечами и сказала, что она не ведет дневник, и в любом случае это не так уж и важно, но, возможно, они были с этими мальчиками полдюжины раз.
  
  Уотерс сказал ей тогда: ‘Но они ведь не совсем мальчики, Кристи? Они старше тебя и Аланы’.
  
  Девушка, казалось, была очень довольна, что он указал на это, и восприняла это как комплимент.
  
  ‘Не так уж много, они все еще учатся в колледже. Это не то, о чем вы слышите в новостях, они не грязные старикашки или что-то в этом роде. И они не пьют, не так ли, вопреки своей религии, так что вам даже не нужно беспокоиться о том, что они сядут за руль в нетрезвом виде.’
  
  Последнее было адресовано миссис Хансен, которая в ответ слегка покачала головой и безмолвно попросила старшего детектива что-нибудь сделать или сказать. Но Джон Мюррей сказал: ‘Кристи? Вы знаете, что эти мальчики учатся в колледже, вы знаете, что они мусульмане, но вы не знаете их имен?’
  
  ‘Нет’.
  
  ‘Хорошо. Расскажите нам о том, что произошло в понедельник, еще раз с самого начала, вплоть до того момента, когда вы увидели Зои Джонсон. Не торопитесь, ничего не пропустите ’.
  
  ‘Опять. Но я просто...’
  
  Мюррей свято верил в старую пословицу о том, что капли воды стирают камень.
  
  Алана Дэй была стройной, хорошенькой рыжеволосой девушкой с аурой уязвимой невинности, которая сразу же насторожила Смита – было значительное несоответствие между тем, что он мог видеть перед собой, и отношением матери девушки, которая на самом деле не приехала на озеро Сентрал, чтобы посидеть со своей дочерью. Он не пытался получить дополнительную информацию об азиатских парнях, и, возможно, именно поэтому это интервью в итоге оказалось более продуктивным. Именно Алана первой заметила Зои в "Кресент", стоящей у фургона с бургерами – она указала на это Кристи, которая также хорошо рассмотрела младшую девочку.
  
  Смит спросил: ‘Во сколько это было?’, и Алана была достаточно уверена, что, должно быть, было половина десятого – она должна была быть дома к десяти, иначе ее снова посадят под домашний арест. Она сказала парню за рулем, и он, конечно же, высадил ее в это время.
  
  - А Зои вас видела? Она подала какой-нибудь знак, что видела?
  
  "Нет"… Но она это сделала, вы могли видеть, что она это сделала, понимаете? Посмотрела на нас таким долгим взглядом, как будто говорила: "Посмотрите, как со мной болтают’.
  
  Тогда Серена спросила: ‘Так вот что происходило? Было ли похоже, что мужчина в фургоне с бургерами с ней разговаривал?’
  
  Девушка одарила их полунасмешливой улыбкой, и Смит на мгновение проникся сочувствием к пропавшей миссис Дэй – от этой было семь с половиной стоунов неприятностей, если он когда-либо это видел.
  
  Она ответила: ‘Не могу этого сказать, не так ли? Возможно, все это было у нее в голове’. А затем, обращаясь к Смиту, она сказала: "Ты же знаешь, на что похожи эти молодые девушки’.
  
  Что-то, казалось, заставило констебля Батлера немного встрепенуться.
  
  ‘Зои Джонсон примерно на год младше вас’.
  
  ‘Я знаю – я помню свой возраст. Такие девушки отчаянно нуждаются во внимании, не так ли?’
  
  Понаблюдав за этой короткой перепалкой, Смит решил, что пришло время вмешаться.
  
  ‘Алана, ты видела реальный разговор? Зои и мужчина разговаривали друг с другом или это был односторонний разговор?’
  
  ‘Нет, они разговаривали. Он смеялся и все такое. Возможно, он с ней болтал’.
  
  ‘Во что была одета Зои?’
  
  Девушка закрыла глаза, представляя это, – Смит часто видел, как это делают хорошие свидетели.
  
  ‘Что-то вроде пальто темного цвета, могло быть темно-синим или зеленым. Не заметил на нем капюшона. Джинсы и кроссовки, вероятно, белые или в основном. Во всяком случае, светлые кроссовки’.
  
  ‘Перчатки?’
  
  Алана выглядела удивленной, что он спросил об этом, но ответила достаточно определенно– ‘Нет, я видела ее руки, когда она ела бургер или что там еще она попросила’.
  
  ‘Итак, она стояла у прилавка и ела. Был ли поблизости кто-нибудь еще?’
  
  ‘Насколько я мог видеть, нет. Перед нами было припарковано несколько такси, но обычно они стоят в этом месте. Мы были там всего пару минут’.
  
  Во всем этом есть доля правды, подумал Смит. Затем он сказал: ‘Ты была полезна, Алана. Когда ты услышала призыв к информации в школе, почему ты тогда никому не рассказала?" Это сэкономило бы нам немного времени.’
  
  Девушка пожала плечами.
  
  ‘Сначала я хотел поговорить с Кристи. Возможно, она бы что-нибудь сказала сегодня, но кто-то втянул нас в это, не так ли?’
  
  ‘Это один из способов взглянуть на это. Но я советую вам не искать этого человека и не пытаться что-то из этого сделать. Исчезновение Зои сейчас - серьезное дело’.
  
  Алана Дэй кивнула, и Серена сказала: "Кроме того, нам помогло бы, если бы вы не публиковали ничего о том, что мы сказали сегодня утром. Слишком много разговоров может затруднить нам определение того, кто что и когда видел.’
  
  ‘Да, хорошо. Но могу я задать вопрос?’
  
  Смит сказал: ‘Конечно, ты можешь’.
  
  ‘Должен ли я сразу возвращаться в школу?’
  
  OceanofPDF.com
   Глава Десятая
  
  Что бы ни происходило в кабинете старшего инспектора Рива, это продолжалось более тридцати минут вместо десяти, которые предсказывал Смит. Когда Терек вернулся, на его лице ничего нельзя было прочесть. Он узнал Смита через всю комнату, сел за его стол и написал что-то вроде записки, прежде чем открыть экран и прочитать несколько страниц чего-то. Смит проигнорировал укол сочувствия и двинулся дальше – за эти годы он сам навлек на себя немало неприятностей и считал их неизбежной частью работы, в которой так много движущихся частей, что время от времени поломки неизбежны. Если бы он был сделан из правильного материала, детектив-инспектор справился бы с этим.
  
  Они не могли быть далеко от того момента, когда либо Рив, либо Аллен войдут в эту дверь, проведут брифинг и спросят, что у нас со всем этим, так что это было в центре внимания Смита. Причина, по которой он был уверен, что это произойдет, была проста – Зои Джонсон была в Железнодорожном игровом парке, а затем в половине десятого или около того была в Кресент. После этого она исчезла. Территория между двумя местами состояла из заброшенной железнодорожной ветки, проходящей через участок городской пустоши и кустарника. На этот раз потребуется провести обыск, настоящий обыск, и это была крупная операция с участием десятков, а может быть, и десятков полицейских. Это вызвало бы интерес СМИ, и вся операция поднялась бы на несколько ступеней, потому что все знают, что на этом этапе вы не ожидаете увидеть живую девушку, играющую в прятки под кустом боярышника.
  
  Он натравил Уотерса на Роя Грина, а Серену - на Стивена Суини, сказав им начать с самого начала, чтобы убедиться, что он, Смит, ничего не упустил. Джону Мюррею было поручено вернуть двух девушек совершенно сознательно; выйдя из здания и оказавшись на этот раз вместе в одной машине, девушки могли сказать что-то новое, что могло оказаться ценным, даже не осознавая этого, и Мюррей был именно тем тихим человеком, который мог извлечь из этого максимум пользы. Он также поговорит с директором школы и проинформирует его о состоянии расследования исчезновения Зои.
  
  Смит вернулся на страницу со своим резюме, отметив, что Тереку только что позвонили по телефону и он с кем-то разговаривает. Все данные, которые когда-либо могли понадобиться, были доступны в несколько кликов, и Смит не был таким уж динозавром, чтобы не признать их ценность. Он просмотрел статистику убийств в Великобритании за 2015 год и обнаружил, что из 54 жертв в возрасте до шестнадцати лет 60% были убиты родителями или приемными родителями. В этом не было ничего удивительного – он всего лишь просмотрел эти цифры, чтобы подтвердить то, что уже знал по слишком большому опыту. ‘Убит’ был бы воспринят некоторыми как слишком большой скачок на таком раннем этапе, но, как и во многих аспектах жизни, несмотря на надежду на лучшее, дела на самом деле раскрываются, предполагая худшее. 60% - это слишком много, чтобы игнорировать, и кому–то пришлось бы тщательно проверять все, что сказали миссис Джонсон и Рой Грин - ни один из них еще не был официально опрошен. На самом деле, встречался ли кто-нибудь из офицеров с мистером Грином? Он сделал пометку позвонить Энн Крисп.
  
  Терек подошел к столу Смита, очевидно, целым и невредимым и готовым продолжить.
  
  Джон Уилсон будет здесь через минуту, констебль. Он оставил остальных заканчивать проверку помещений с помощью камер видеонаблюдения и повсюду показывать фотографию Зои, но у них уже кое-что есть. Он приносит это. У них есть несколько видеозаписей, на которых она запечатлена в "Кресент" в понедельник вечером.’
  
  
  
  Уилсон сказал: ‘Чем больше я смотрю на это, тем более сомнительным это становится. Это не согласуется с тем, что сказал нам парень до того, как мы заметили, что у него была камера’.
  
  Все они собрались вокруг стола Джона Уилсона и в третий раз просматривали записи с камер видеонаблюдения - хотя команды располагались в одном и том же большом офисе, Смит не часто занимал это место за последние пару лет.
  
  Он обратился непосредственно к Уилсону: ‘Что он вам сказал?’
  
  ‘Сказал, что на самом деле не может вспомнить конкретную девушку, сказал, что у него куча детей, приходящих и уходящих. Когда Майк показал ему фотографию, он слегка пожал плечами и сказал, что, возможно, она была одной из них на этой неделе, но он не был уверен. Потом мы заметили камеру, но нам пришлось спросить об этом, он не стал делать это добровольно. Потом он начал валять дурака, сказав, что его племянник вставил карточку, а он – этот Мехмет Садик, владелец шашлычной – не знал, как извлечь карточку. Он считал, что ни разу не проверял его с тех пор, как оно появилось. В любом случае, Майк вставляет его в свой iPad и бинго, вот она у него дома в понедельник вечером.’
  
  Уилсон нажал на паузу, и все могли видеть изображение девушки, сидящей в одиночестве за одиноким столиком у витрины шашлычной. Качество было лучше обычного, и не было никаких сомнений, что это Зои Джонсон.
  
  Терек сказал: ‘Это настоящий бонус, Джон. Это прекрасно согласуется с тем, что две девушки рассказали нам сегодня утром. Что за отметка времени в углу?’
  
  ‘21.14. Однако это говорит нам не только об этом. Для начала, она говорит нам, что не любит кебабы. Она сидит там некоторое время, но потом переходит дорогу к фургону с бургерами.’
  
  Смит сказал: ‘Это говорит нам гораздо больше. Джон, вернись к началу, пока она не вошла, и прокрути это снова’.
  
  Уилсон слегка кивнул ему и на этот раз не посмотрел недружелюбно; возможно, осознание того, что Смит скоро уедет, наконец-то разрядило обстановку между ними. Какова бы ни была причина, Смит был уверен, что кто-то с опытом Уилсона уже заметил бы то, что привлекло его собственный интерес.
  
  Камера была установлена таким образом, чтобы показывать вход в шашлычную, зону обслуживания и большую часть, но не совсем всю стойку. Касса была видна, но кто-то, работающий за прилавком, время от времени исчезал в правом нижнем углу экрана. Они наблюдали, как Зои купила напиток в торговом автомате и села у окна, и Смит подумал, насколько заметной она была бы тогда для любого человека на темной улице. Она достала свой телефон, посмотрела на экран и положила его на стол. Уилсон сказал: "Она несколько раз проверяет телефон, как будто ожидает смс-сообщения или чего-то в этом роде. Потом приходит этот парень.’
  
  Мужчина лет сорока-пятидесяти прошел от двери к стойке; белый, среднего роста и телосложения, чисто выбрит, но на нем не было пальто или жакета, только толстовка, так что в такую ночь, как эта, у него, должно быть, была машина снаружи. Мехмет Садик приготовил для него еду, что заняло всего пару минут. Мужчина стоял у прилавка, отвернувшись к окну, девушка была прямо в поле его зрения. Затем, выходя из магазина, мужчина явно заговорил с девушкой, а она с ним – всего по нескольку слов с каждой стороны, прежде чем мужчина оглянулся на Садика, улыбнулся и вышел из магазина.
  
  Уилсон нажал на паузу и сказал: ‘Снаружи есть стоянка такси, так что...’
  
  Смит сказал: ‘Если это так, и если вы сможете извлечь из этого хорошую выгоду, я, вероятно, смогу найти его довольно быстро’.
  
  Долли Аргирис знала по имени каждого водителя в городе, нанимая и увольняя большинство из них на протяжении многих лет.
  
  Сойдет. Но это еще не все. Я немного перемотаю вперед – она сидит там несколько минут после того, как он уходит, почти ничего не делая. И вот… Мы здесь. Затем этот персонаж Садик сидит за столом и разговаривает с ней. Посмотрите сюда. Он указывает за спину, в заднюю часть магазина. Почему? Что он говорит? Девушка внимательно рассматривает то, на что он указывает, и качает головой. Она говорит "нет", благодаря тому, что он только что предложил? Затем она встает и выходит. Он переходит улицу, закрывает дверь и смотрит ей вслед. Некоторое время он смотрит в окно. Пару минут спустя заходит парень-азиат и забирает заказ. Затем наш продавец кебабов закрывает магазин.’
  
  Они видели, как Мехмет Садик запер дверь магазина изнутри, прежде чем снова исчезнуть внизу справа. Через несколько секунд Терек сказал: ‘Когда вы впервые заговорили с ним и показали фотографию Зои, он сказал, что она, возможно, была дома, но он не был уверен. Но все это произошло менее сорока восьми часов назад, и он не был переполнен клиентами. У него был с ней какой-то разговор.’
  
  ‘И, ’ сказал Уилсон, ‘ он закрылся рано. Майк заметил это, когда мы снова смотрели это в машине. Табличка в его окне гласит, что он закрывается в 22.30 по будням, но в понедельник он запирал магазин до десяти. Думаю, мне нужно вернуться туда сегодня, посмотреть, смогу ли я освежить его память, сэр. ’
  
  Терек кивнул, все еще глядя на последнее изображение на экране.
  
  ‘Да, согласен. Сделайте копию этого и получите снимки другого персонажа, пока я буду инструктировать старшего инспектора Рива. Она захочет увидеть это, прежде чем мы начнем действовать. Я сделаю это сейчас. Но вам с Майком стоит повидаться с ним еще раз сегодня.’
  
  Смит сказал: ‘Пока вы там, спросите, не возражает ли он, если вы осмотрите его помещение. Знаете, девушка могла закрыться в кладовке или что-то в этом роде. Посмотрите, как он отреагирует. Он может сказать "нет", и в этом случае вам, возможно, придется найти причину для его ареста.’
  
  Терек обдумывал это, когда Элисон Рив вошла в офис и направилась прямо к ним. У нее был серьезный вид, и Смит подумал: "Теперь ты чувствуешь это, тяжесть короны, о которой ты так долго мечтал". Она посмотрела на картинку на экране Уилсона и спросила: ‘Что-нибудь есть?’
  
  Он сказал: ‘Да, мэм. Хорошие кадры с девушкой и не только’.
  
  Хорошо. Я посмотрю. Но у меня также есть для всех вас новости. Только что на встрече с суперинтендантом Алленом мы решили начать поиски. Все офицеры в форме, выполняющие несрочные обязанности, сейчас доставлены, и сегодня рано утром у нас будет карета из Норвича, которая прибудет. Территория Железнодорожного игрового парка к югу от Кресент должна быть прочесана. Там будет вертолет, и это поможет направить поиск во все неподходящее место и в более труднодоступные районы.’
  
  Все произошло быстрее, чем ожидал Смит, и он был не единственным удивленным человеком за столом Уилсона. Когда операция становится такой публичной, как эта, есть свои плюсы и минусы – точная информация, передаваемая средствам массовой информации, должна отбираться с особой тщательностью. Кому-то уже нужно было продумывать возможное судебное разбирательство как минимум на несколько месяцев вперед.
  
  Крис Уотерс заговорил впервые.
  
  ‘Что насчет ларька с бургерами? Он был там сегодня утром?’
  
  Скрытый сарказм не был одной из сильных сторон Уилсона.
  
  ‘Нет, так уж получилось. Если бы это было так, мы бы, вероятно, поговорили’.
  
  Но в последнее время Уотерс стал более толстокожим, и все присутствующие видели, как его внешне безобидные размышления привели к внезапным успехам не в одном деле. Он сказал: ‘Может быть, только по вечерам. Было бы полезно узнать, является ли это для него обычным делом.’
  
  Смит сказал: ‘Ну, не каждый вечер. Прошлой ночью его там тоже не было’.
  
  Старший инспектор Рив и Джон Мюррей обменялись понимающими взглядами, но больше никто этого не заметил.
  
  Затем Рив сказал: ‘Никто из вас не будет задействован в поисках. У нас уже есть зацепки, и я хочу, чтобы они были тщательно проработаны сегодня. Я хочу, чтобы все было передано обратно по линии, каким бы незначительным это ни казалось. Моей следующей работой будет пойти и поговорить с миссис Джонсон до того, как новость об обыске станет известна всем – вы можете себе представить, насколько это будет страшно для нее и семьи. Серена, ты можешь проинформировать меня о вашем контакте с ней, прежде чем я уйду. ’
  
  Смит подумал о Крисе и Серене, которые не сводили глаз со старшего следователя, ожидая, когда она закончит – в их ситуации убедил бы его старший инспектор Рив? Он был таким, но, с другой стороны, должен был им быть, поскольку научил ее почти всему, чему научился сам за эти годы.
  
  ‘Хорошо, - сказала она, ‘ давайте посмотрим на эту запись с камер видеонаблюдения. Нет, вы все останетесь здесь – пять минут ничего не изменят. Я хочу услышать, что все думают’.
  
  Браво.
  
  
  
  Во время нескольких минут перерыва на обед Смит стоял у окна столовой и наблюдал за людьми в форме с других участков, прибывающими на автостоянку. Некоторые стояли небольшими группами и разговаривали. Тогда дождя не было, но, вероятно, будет позже, что делало работу, которую им предстояло выполнять, еще более невыносимой. Это не вечерняя прогулка за городом и не перерыв от повседневной рутины – все это ненавидят, потому что это признание в чем-то. Не о неудаче как таковой, а о признании того, что для пропавшего человека и его семьи все стало серьезно. Вспомните, сколько раз мы видели репортаж в новостях, в котором говорилось, что после тщательных поисков на городских улицах, в лесах или на влажных, унылых полях пропавший человек был найден живым и здоровым? И, конечно, все хуже, когда это ребенок – все хуже, когда это ребенок.
  
  Вернувшись к своему столу, Серена рассказала ему, что Стивен Суини был безработным, что при его трудоспособности и девятнадцати годах было своего рода преступлением, но не таким, за которое часто судят. Имел ли значение его статус занятости? Безработные с гораздо большей вероятностью будут осуждены за определенные преступления, чем те, кто вносит свой вклад – по совершенно очевидным причинам, – но лишь ненамного чаще будут осуждены за серьезные сексуальные преступления. Тем не менее, Смит сказал Серене собрать полную информацию для Суини, потому что в какой-то момент его допросят, хотя бы в целях исключения.
  
  Когда Смит подошел к столу Уотерса, на экране ноутбука было видно, что он все еще возится с Facebook, но вопрос состоял из двух слов– ‘Рой Грин?’ – еще раз подтвердилось, что за непринужденной манерой поведения молодого детектива скрывался все более эффективный и организованный подход к работе. Не отрывая глаз от экрана и не прекращая нажимать на клавиши, Уотерс сказал: ‘Он работает в NK AutoParts. Они базируются в Питерборо. Я поговорил с его линейным менеджером и сказал ему, что это запрос, связанный с возможным нарушением правил дорожного движения. Грин был на работе как обычно на этой неделе. У них на фургонах установлены маячки, так что, если нам понадобится, мы сможем проверить его передвижения или, по крайней мере, передвижения фургона во многих деталях. Менеджер был немного обеспокоен и задал несколько вопросов – Рой один из его лучших водителей. Все подробности в блокноте.’
  
  Уотерс стал использовать блокнот в стиле репортера. Как пурист, Смит не мог полностью одобрить это – с другой стороны, со временем мог появиться и настоящий блокнот. Он мог бы отдать свои неиспользованные документы в качестве своего рода обратного подарка при расставании… Он взял блокнот Уотерса и прочитал верхнюю страницу. Появились дополнительные подробности о работе, которую выполнял Грин, и о том, как долго он проработал в компании – четыре года. Для непосвященных это несущественные детали, но это не так. Работа водителя обычно сопряжена с высокой текучестью кадров, и четыре года - это долгий срок, чтобы проработать в одной компании. И менеджер сказал, что Грин был одним из его лучших сотрудников, предполагая, что он не хотел потерять его из-за нарушения правил дорожного движения. Смит не был профайлером, но опыт и здравый смысл научили его, что надежные, трудолюбивые мужчины не часто совершают преступления против молодых девушек. Рой Грин мысленно перечислил несколько мест из пока еще невидимого списка.
  
  Он перевернул страницу блокнота, взглянул на то, что было дальше, и скрыл улыбку, не то чтобы Уотерс наблюдал за тем, что он делал. Затем он сказал: ‘Ответ на ваш следующий вопрос - да, для всех заведений быстрого питания требуется лицензия местных властей. Я предполагаю, что этим займется окружной совет. Собираетесь ли вы продолжить его, когда закончите лайкать фотографии щенков или что бы вы там ни делали?’
  
  "Подойдет"… Я просто ищу в сообщениях упоминания железнодорожных парков и игровых площадок. В США их несколько.’
  
  ‘О, хорошо. Поговорите с Алленом, если считаете, что мы собираемся искать не там. Он мог бы предложить, чтобы мы вдвоем вылетели туда’.
  
  Уотерс улыбнулся и продолжил стучать. Конечно, подумал Смит, я мог бы привлечь ваше внимание, упомянув то, что написано вверху этой страницы. Карандашом Уотерс написал личное напоминание – ‘Напиши Джейни сегодня вечером’. Это, должно быть, была Джейни Коул, племянница Сэма Коула из Барнем Стейт. Прошло несколько месяцев с тех пор, как они были там, закрывая расследование убийства Соколофф, но хитрый молодой пес продолжал поддерживать с ней связь. В университете, не так ли? Если бы у нас был трекер на моторе Уотерса, показал бы он какие-нибудь поездки на выходные в Мидлендз?
  
  Смит вернулся к своему рабочему столу. Теперь его роль была несколько неясна. Тереку явно сказали, чтобы он больше занимался своими делами, и с тех пор не было никаких упоминаний о том, что он прикован к рабочему месту; с другой стороны, что он на самом деле должен был делать, Терек не сказал. Вероятно, это было сделано намеренно, и Смит мог понять, что чувствовал его детектив-инспектор.
  
  Он открыл свой журнал, нашел последнюю страницу и последний список и вычеркнул “список лицензированных ларьков с бургерами”. Мюррей вернулся с Уилсоном на улицу, где ему самое место. Терек проверял недавние сообщения о пропавших девочках в Норфолке и соседних округах за последние несколько месяцев – обычная процедура в наши дни, мы больше не ждем, когда газеты сообщат, что, возможно, на свободе разгуливает серийный преступник. Старший инспектор Рив направлялась на встречу с миссис Джонсон, что, как он теперь понял, может оказаться немного неловким, когда она вернется в участок. Мы перейдем этот мост, когда дойдем до него, констебль.
  
  Долли Аргирис сама подошла к телефону и сразу узнала его голос. В прошлом он, возможно, притворился бы, что обеспокоен этим, но теперь, с растущим чувством завершенности, которое сопровождало все, что он делал, он находил это одновременно обнадеживающим и печальным – в следующий раз он заговорит с ней, возможно, как с платежеспособным клиентом, и не более того.
  
  Она сказала: "Должно быть, неприятности, я знаю это. Вы приходите к Долли только тогда, когда неприятности. Но, пожалуйста, не арестовывайте водителей, сейчас их очень мало. Чего вы хотите, сержант? Может быть, вам просто нужно такси для разнообразия, да?’
  
  Смит объяснил, что у него есть фотография мужчины, который, возможно, таксист, и он назвал ей район, где она была сделана. Да, сказала она, это неофициальный ранг и парковочная зона, используемая всеми фирмами Кингз-Лейк, вмещающая максимум четыре или пять автомобилей. Ее водители иногда пользовались ею. Когда он сказал, что вскоре заедет к ней в офис, Долли, как обычно, возразила, что не в том состоянии, чтобы ее мог увидеть ее любимый полицейский, предложив вместо этого, чтобы он заехал в ее довольно роскошный дом в Окленде около восьми часов вечера, когда она будет ждать его за вкусным ужином. В эту игру они играли много раз, но то, что она сказала потом, удивило его.
  
  ‘Тогда ладно. Если вы не придете ко мне в таком виде, просто пришлите мне фотографию. У вас есть мой личный номер. Я смотрю на него, говорю вам, сержант, один ли он из моих людей. Вы знаете, у меня много мужчин ...’
  
  Весь мир переходит на цифровые технологии, даже Долли Аргирис. Отправьте фотографию в виде вложения и ждите электронного ответа? Это, конечно, быстрее и экономит топливо, а также время, но подумайте о том, что теряется. Контроль над изображением потерян – тогда он не знал бы, кому оно было показано. Он не хотел видеть реакцию тех, кто видел фотографию, хмурые взгляды, косые взгляды, моргания людей, у которых могли быть сотни разных причин сказать "нет", они не знали личности человека, который разговаривал с Зои Джонсон, выходя из шашлычной в прошлый понедельник вечером, хотя на самом деле знали. Смит сомневался, что Долли солгала бы ему, но она не была обучена замечать крошечные неуверенности в других, которые он мог бы увидеть сам, если бы был там, в комнате. Ты должен быть в комнате.
  
  Он отправился к Уотерсу, сказал ему, куда направляется, и попросил держать его в курсе всего, что касается поисков и расследований, проводимых в Кресент. Затем пришло время проверить, действительно ли его право на свободу передвижения было полностью восстановлено – он подошел к столу Терека с непромокаемой курткой, перекинутой через руку. Экран инспектора показывал, что он все еще числится в какой-то базе данных о пропавших без вести.
  
  Смит сказал: ‘Что вы думаете? Очевидно, это не часть чего-то большего, не так ли?’
  
  Сознательно или неосознанно, он опустил обращение ‘сэр’; казалось, теперь в этом не было никакого смысла.
  
  Терек откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди.
  
  ‘Если это и так, я пока этого не вижу. Суперинтендант Аллен обеспокоен тем, что в этом может быть расовый аспект, но это ни с чем из этого не сочетается, насколько я вижу. Девушки подвергались эксплуатации и насилию, но не похищались. Или еще хуже.’
  
  Терек впервые посмотрел на него прямо.
  
  ‘А как насчет тебя? Что ты чувствуешь нутром?’
  
  Только брови Смита выдали его мимолетное удивление.
  
  Терек сказал: "Старший инспектор Рив сказал, что я должен принять их к сведению – ваши внутренние ощущения’.
  
  В такой формулировке это звучало по-медицински и слегка неприятно.
  
  Терек продолжил: "Это не мой способ работы – догадки. На мой взгляд, полицейская деятельность должна быть рациональной и научной. Протоколы. Но я подчиняюсь приказу, констебль. Кроме того, это всего лишь...’
  
  ‘В течение трех недель’.
  
  ‘Да’.
  
  Он мог бы обидеться на то, что над ним так потешаются; вместо этого он предпочел сказать правду.
  
  ‘Я знаю о том, что случилось с девушкой, не больше, чем кто-либо другой, но нутром чую, что это серьезно. Для начала я хотел бы узнать гораздо больше о семейных обстоятельствах’.
  
  Терек сказал: "Вы думаете, это связано с семьей? Статистика ...’
  
  ‘В шестидесяти процентах случаев, когда жертве меньше шестнадцати, я действую не только на основании интуиции. Нет, я не говорю, что думаю именно так, но мы знаем недостаточно, а то немногое, что я знаю, исходит от офицера по связям с семьями. И все, что я знаю об этой девушке, - это то, во что она была одета той ночью, и то, что нам рассказала ее бывшая лучшая подруга. Этого недостаточно. Чтобы поймать убийцу, изучите жертву или пострадавших. Я молю Бога, чтобы мы здесь занимались не этим, но суть остается прежней. Почему она и почему сейчас? Мы должны тратить столько же времени на выяснение того, откуда приехала девушка, сколько на то, куда она ушла. ’
  
  В наступившей тишине Смит прошел дальше и обогнул стол инспектора. Уотерс сидел прямее, все еще, по-видимому, просматривая свой ноутбук, но он, должно быть, слышал этот обмен репликами с Тереком.
  
  Терек сказал: ‘Старший инспектор Рив встречается с миссис Джонсон, пока мы разговариваем. Я уверен, что в результате у нас будет более подробная картина’.
  
  ‘Да, я тоже". Если у меня что-нибудь получится с этой фотографией, я дам вам знать’.
  
  OceanofPDF.com
   Глава одиннадцатая
  
  Тот, что был постарше, был некрасивым – англичане сказали бы, что это была отвратительная работа. У него была выбритая голова, похожая на пулю, и хмурый вид, усугублявшийся его тяжелым лицом и темной тенью там, где росла бы густая борода, если бы ей позволили это сделать. Коренастый, крепко сложенный мужчина, он стоял слишком близко к вам, как будто в любой момент мог схватить вас, как будто ожидал, что вы убежите, потому что он был полицейским и вы, должно быть, виновны в тех вещах, о которых он задавал вам вопросы. Это был тот, кто был главным, а другой делал то, что ему сказали.
  
  ‘Итак, мой коллега просто собирается осмотреться, мистер Садик. У вас нет с этим проблем, не так ли?’
  
  Мехмет кое-что знал об английском праве, все знают, потому что оно знаменитое, англичане известны своим правом по всему миру. Есть такая штука, как ордер, который представляет собой лист бумаги, дающий им право обыскать ваш дом – или ваш бизнес, должно быть, это одно и то же, – но у этого полицейского не было листка бумаги. Он тоже не спрашивал разрешения, просто сказал, что другой собирается “осмотреться” – это то же самое, что обыск? И какое отношение все это имело к девушке, о которой они спрашивали?
  
  ‘Хорошо– я и не думал, что ты согласишься". Майк, осмотри все с черного хода.
  
  Более дружелюбный полицейский зашел за прилавок и прошел в закрытую часть магазина. В этот момент открылась входная дверь, и с улицы вошла женщина, в которой Мехмет узнал случайную покупательницу. Она бы захотела два шашлыка из баранины и-
  
  ‘Извини, дорогая, в данный момент он закрыт’.
  
  Женщина посмотрела на детектива-сержанта Уилсона так, как будто он мог ограбить заведение, и спросила Мехмета Садика, все ли с ним в порядке. Мехмет кивнул, но выглядел неубедительно. Уилсон сделал пару шагов к ней и протянул свое служебное удостоверение.
  
  ‘Он закрыт. Это полицейское расследование серьезного дела’.
  
  Женщина кивнула и попятилась к двери. Мехмет подумал: "Серьезное дело?" Он говорит это людям, но я не арестован и ответил на все вопросы. Теперь она расскажет другим.…
  
  ‘Мы же не можем допустить, чтобы люди входили и выходили с потенциального места преступления, не так ли?’
  
  Мысль о потерянном бизнесе, казалось, придала Садику отчаянной храбрости.
  
  ‘Что это вы говорите? Место преступления? Это безумие! Я отвечаю на вопросы, я передаю вам записи с камер видеонаблюдения. Я сотрудничаю с полицией!’
  
  Теперь детектив улыбался.
  
  ‘Вам лучше успокоиться, сэр. Если существует какой-либо риск того, что вы нападете на офицера при исполнении им своих обязанностей, мы имеем право вас задержать’.
  
  В моей собственной стране, подумал Садик, полиция не так хитра, но во всем мире она такая же. Сейчас это опасная ситуация, я здесь наедине с этим человеком, который предположил, что я виновна в чем-то ужасном, а Эмир не пришел, чтобы вставить новую штуковину, чтобы камера снова заработала. Свидетелей не будет.
  
  Второй полицейский снова появился за стойкой, посмотрел на первого и покачал головой. Затем он сказал: ‘Кухня, кладовая, холодильник и пара морозильных камер. Раньше наверху была какая-то квартира, но я бы сказал, ею не пользовались уже много лет. Это карцер, вот и все. ’
  
  Дверь магазина открылась, и вошел еще один полицейский в штатском – это было очевидно, потому что остальные узнали его. Это был крупный мужчина, который недружелюбно посмотрел на Мехмета, прежде чем сказать ответственному: ‘В дальнем конце есть дорожная камера. Если это займет двадцать четыре часа, это может показать нам, ушла ли она этим путем. Больше ничего.’
  
  Уилсон сказал: ‘Хорошо, Джон. Собери остальных, и мы вернемся. Нигде нет фотографии девушки?’
  
  Джон Мюррей покачал головой, повернулся и вышел из магазина.
  
  Затем оба оставшихся мужчины посмотрели на Мехмета так, как будто это действительно была его вина, им сказали, что “нигде на фотографии девушки ничего нет”.
  
  Итак, мистер Садик. Я приглашаю вас пройти с нами в центральный полицейский участок Кингз-Лейк, чтобы ответить еще на несколько вопросов. Поправка, ’ с ухмылкой обратился он к собеседнику, ‘ еще много вопросов о вечере понедельника. Надеюсь, вы не собираетесь усложнять ситуацию. Пропала девочка-подросток, и вы были одним из двух последних известных людей, которые контактировали с ней. Нам нужно, чтобы вы дали официальные свидетельские показания, и лучшее место для этого - не в вашем магазине. Найдите свои ключи и заприте дверь или передайте их моему коллеге, и он сделает это за вас. И если у вас есть мобильный телефон, я бы хотел, чтобы вы взяли с собой и его.’
  
  Они не арестовали его, но, похоже, не оставили ему выбора. Это приглашение было всего лишь замаскированным приказом. Так ли это делалось по английским законам? Должен ли он позвонить Эмиру, на всякий случай? Это займет всю ночь? Как насчет молитвы, Салят аль-аср? Он тоже собирался пропустить раннюю вечернюю торговлю, возможно, на двести фунтов стерлингов.… Кто навлек на него это?
  
  
  
  ‘Нет, нет, нет, нет, нет! Почему вы так поступаете со мной? Почему вы приходите сюда, чтобы рассказывать мне подобные вещи?’
  
  Долли Аргирис украсила свой рабочий стол к Рождеству – по углам свисали нити яркой красной и зеленой мишуры, а пластиковый Санта-Клаус с внутренней подсветкой, казалось, устремил свой тревожно-маниакальный взгляд на своего посетителя. Смит понятия не имел, что греки отметили сезон доброй воли в таком изысканном стиле.
  
  Рука, которая театрально прикрыла лоб, когда она получила известие о его скором уходе со службы в полиции, теперь начала размахивать вместе со своей спутницей, когда она немного развила свои опасения за будущее города без него.
  
  ‘Почему ты на пенсии? Ты мужчина в расцвете сил, я говорю тебе это часто. Всегда! Тебе нужны доказательства, я могу предоставить тебе доказательства! Греческие женщины очень уважают опыт во всех вещах… Кто еще будет охранять женщин Кингз-Лейк, а? Чтобы они могли спокойно спать в своих кроватях ночью?’
  
  У Смита не было иллюзий относительно Долли. Ей было бы жаль, если бы он ушел, потому что он был для нее очень полезным контактом в полиции – она управляла бизнесом, который нуждался в периодической смене лицензии, и хотя это было делом местных властей, тихое неофициальное слово от правоохранительных органов всегда было полезным. Но они тоже знали друг друга очень давно, и, возможно, она будет скучать по нему и их забавному танцу, когда он в очередной раз уклонялся от ее попыток соблазнить его. Она, конечно, никогда не относилась к этому серьезно, но, несмотря на то, что через три недели он станет свободным человеком в том, что касается профессиональной дистанции, он не был готов рискнуть сделать шутливый намек на то, что их время вместе пришло. Осмотрительность - лучшая часть доблести, и нужен более храбрый человек, чем он, чтобы встретиться с Долли Аргирис в нерабочее время.
  
  Смит сказал: ‘Долли, ты познакомилась с Джоном Мюрреем, одним из моих детективов-констеблей. Я попрошу его присмотреть за тобой. С тобой все будет в порядке’.
  
  ‘А? Кто это? Не тот тощий мальчик? Тощий мальчик мне не подходит!’
  
  ‘Нет, не Уотерс. Боже Милостивый! Избавься от этой мысли! Джон - большой парень, который много не говорит’.
  
  "О, он?’
  
  Долли выглядела задумчивой. Ветры, дующие над островами Эгейского моря, всегда были порывистыми, унося корабли и героев мифов и легенд в странные и неожиданные места назначения, поэтому Смит не удивился, увидев слабую улыбку на круглом и благородном лице Долли. Она двумя руками измерила рост и ширину воображаемого Мюррея и продолжила: ‘Это крупный мужчина. Да, хорошо. Он женат?’
  
  ‘Боюсь, что так’.
  
  Не было абсолютно никакой необходимости объяснять, что технически Джон Мюррей все еще был доступен.
  
  ‘Хорошо. Все хорошие детективы такие. Неважно. Когда ты собираешься привести его сюда, официально представить?’
  
  ‘При моем следующем визите. Это если мы действительно сможем перейти к тому, о чем я спрашивал тебя полчаса назад, Долли. Эта девушка? Ваши водители? В понедельник вечером?’
  
  Смит протягивал ей телефон с фотографией мужчины из шашлычной. Долли нетерпеливо пошевелила пальцами, и он передал телефон ей.
  
  ‘Не знаю его. Не один из моих парней. Откуда вы знаете, что он водитель?’
  
  ‘Мы - нет. Просто нужно с чего-то начать, Долли’.
  
  ‘Сколько, вы говорите, лет этой девушке?’
  
  Смит забрал телефон, нашел фотографию Зои Джонсон и показал ей, сказав: ‘Четырнадцать’.
  
  Она довольно долго смотрела на изображение, и ее лицо постепенно темнело. Затем она сказала: ‘Все еще ребенок’. Она нажала кнопку на древнем, сложном базовом устройстве своего стационарного телефона, и мужской голос ответил по внутренней связи.
  
  Долли сказала: ‘Терри, в понедельник вечером. Кто у нас на связи? Кто-нибудь весь вечер просидел на заднице в "Кресент"?"
  
  Терри сказал, что выяснит, и Долли вернула телефон его владелице. Она сказала: ‘Если тебе понадобится такси, когда у тебя нет работы, ты поедешь со мной бесплатно. И тебе нужна работа, потому что у тебя нет денег, ты поведешь машину для меня. Но сначала ты должен купить новую машину. Я не могу носить эту старую штуку с моим именем на боку. ’
  
  Смит поблагодарил ее за предложение, которое, как он знал, она имела в виду. Ему не понадобились бы деньги, но у него внезапно возникли сомнения по поводу выхода на пенсию – последние из довольно большого числа на данный момент, – потому что оставалось только гадать, как бы прошло время, если бы он этим не занимался. Садоводство, безделье на побережье, разучивание новых риффов, на которые он собирался потратить последние тридцать лет, могли отнять не так уж много часов, и ни одно из этих занятий не могло служить точкой компаса, не так ли, придавая жизни ощущение цели и направления? Конечно, была Джо, но отношений не получится, если они станут заменой работы…
  
  В трубке внутренней связи снова раздался голос Терри.
  
  ‘ Долли? Альберт был там в понедельник вечером, и у него была пара встречных из "Кресент’.
  
  Она сказала: ‘Хорошо. Сержант Смит собирается ему позвонить. У вас есть его номер?’
  
  ‘Не нужно. Он во дворе. Хочешь, я пришлю его наверх?’
  
  
  
  У Альберта Кинга было брюшко таксиста классических пропорций – к тому времени, как он добрался до верха лестницы, ведущей в офис Долли, он запыхался и раскраснелся. Он кивнул Смиту, а затем выслушал объяснение Долли о том, что происходит. Затем он посмотрел на фотографию мужчины в шашлычной и покачал головой.
  
  ‘Я его не знаю. Если он водитель, то внештатный’.
  
  ‘Видите ли, как я всегда говорю! От фрилансера одни неприятности!’
  
  По мнению Долли, это обвинило таинственного человека во всех возможных преступлениях, но Смит не собирался ввязываться в междоусобные войны, которые наемные водители вели в Кингс-Лейк в течение последнего десятилетия.
  
  Смит сказал: ‘Спасибо, Альберт. В любом случае, это начало. Был ли кто-нибудь еще, кто мог его видеть? Такси из других фирм?’
  
  Альберт немного захрипел, прежде чем заговорить, и Смит заметил пятна никотина на пухлых пальцах. Он определенно сдавался навсегда.
  
  ‘Там какое-то время стояло такси "Уингз". Можно вас на пару слов?… Что же тогда натворил этот парень?’
  
  ‘Почти наверняка ничего, но мы исключаем людей, которые были в том районе в понедельник вечером. Пропала девушка, и нам нужны свидетели. Мы знаем, что она была в Кресент примерно в половине десятого’.
  
  И именно поэтому вы должны быть в комнате. Лицо Альберта Кинга изменилось, когда он посмотрел на Смита, на Долли, а затем снова на полицейского.
  
  Это о парне, которого показывали в сегодняшних новостях? Это было по радио менее получаса назад, о том, что они проводят обыск на верфях. Как я уже сказал, я слушал радио в машине, так что я не видел никакой фотографии, но… Она была в Кресент? ’
  
  Смит уже водил пальцем по экрану своего телефона, не отрывая взгляда от водителя такси. Затем он поднял фотографию Зои.
  
  Альберт сказал: ‘Господи Иисусе! Это она?’
  
  Смит сказал: ‘Да. Зои Джонсон. Она - пропавшая девушка’.
  
  Голубые глаза были устремлены на водителя с пугающей интенсивностью, наблюдая за расширением, которое могло составлять всего долю миллиметра, но которое может многое сказать тому, кто понимает тайный язык вины.
  
  "Господи Иисусе"… Извини, Долли. Но я сам разговаривал с ней в понедельник вечером. Она была в ларьке с бургерами. Я поговорил с ней.
  
  
  
  ‘Элисон, твоя работа проста – найти девушку. Моя на данный момент несколько сложнее – я должен найти ресурсы для того, чтобы ты нашла девушку. Скажите мне, что вам нужно, или думаете, что вам нужно, и я скажу вам, можем ли мы себе это позволить. Я знаю, это звучит жестоко, но это расчет, который должен проводиться в каждом расследовании. Особенно в наши дни, как вы хорошо знаете.’
  
  Детектив-суперинтендант Аллен обеими руками поправлял совершенно лишнюю промокашку на своем столе, а старший инспектор Элисон Рив поинтересовалась, сохранил ли он на своем мобильном телефоне фотографию того, как этот стол должен выглядеть в начале и в конце каждого рабочего дня. Казалось, что каждый предмет был расставлен с математической точностью и идеально выровнен.
  
  Аллен добавил: ‘И, насколько мы можем судить, девушке не причинили вреда. Это то, что я должен учитывать в подобных случаях. Я понимаю, насколько неблагополучными могут быть семьи, и я знаю, что вы только что провели время с матерью, но мы должны беспристрастно взвесить этот вопрос. К счастью, в настоящее время у нас нет других серьезных запросов на ресурсы. Однако ...’
  
  Рив позволил ему говорить еще несколько секунд. Как любому порядочному офицеру, ей не нравились разговоры о ресурсах, когда страдают люди, но она была реалисткой, и реалии высшего руководства, безусловно, стали яснее с момента ее последнего повышения. Но этим утром ее больше всего занимало не это – ее беспокоила не стоимость текущей операции, а ее внезапный импульс и масштаб. Она приняла окончательное решение об обыске территории между Докмиллс и Кресент, и теперь семьдесят полицейских были там в водонепроницаемых костюмах, с собаками, беспилотниками и бригадой скорой помощи наготове. Перед началом поисков была организована вертолетная эстакада, и одно это обошлось в тысячи долларов, не говоря уже о почасовой оплате труда всех этих людей.
  
  И все это было лишь одним из аспектов этой операции. У нее не возникло никаких сомнений относительно миссис Джонсон, но требовалось сделать больше для выяснения семейного положения – с социальными службами нужно было поговорить, и это всегда было очень деликатно, так что это было то, что ей лучше было сделать самой. Будем надеяться, что команда констеблей разберется с парнем матери и юношей, которые ошивались возле дома Джонсонов несколько недель назад. Тщательно ли команда Уилсона проверила записи с камер видеонаблюдения? У нее не было времени проверить это самой. Владелец шашлычной теперь был не просто свидетелем, он был заинтересованным лицом. Нужно ли было еще что-то сделать в школе? Будет ли поток информации после обращений СМИ? Назвать это катанием на американских горках значило бы навлечь на себя избитый гнев Смит, но она должна была признаться в этом самой себе – она никогда раньше не забиралась так высоко или быстро, и это было страшно.
  
  Аллен закончил словами: ‘Итак, какой следующий шаг?’
  
  Рив подумал: "Ладно, он скользкий клиент, неудивительно, что некоторые люди с ним не ладят". "Следующий шаг’, а не "ваш следующий шаг", который был бы вопиющим, и не "наш следующий шаг", который предполагал бы готовность разделить ответственность. Слова суперинтенданта были тщательно подобраны, чтобы максимально дистанцироваться – или, возможно, она просто испытывала приступ паранойи.
  
  На ее мобильном зазвонило сообщение, и она была благодарна за то, что ее прервали – читать его при нем, конечно, не было грубостью. В наши дни половину времени занятые детективы общаются именно так. Она посмотрела на него и сказала: ‘Из Вашингтона. Он нашел водителя такси, который разговаривал с Зои в понедельник вечером’.
  
  Аллен сказал: ‘А. Мужчина из шашлычной?’
  
  ‘Это может быть– Он не говорит. Он вызывает его для дачи показаний. Я должен...’
  
  ‘Да, идите. Вы должны быть во всем этом, как говорится. Повезло, что ...’
  
  У Аллена закончились слова, и Элисон Рив ждала на полпути между его столом и дверью кабинета.
  
  ‘У вас есть несколько хороших офицеров, Элисон. Вы знаете их сильные стороны. Максимально используйте их опыт’.
  
  Прити Патель уже печатала заявление Альберта Кинга в экстренном порядке – Смиту пришлось слегка похлопать ресницами, чтобы это сделать, но это должно было занять всего несколько минут. Идея заключалась в том, чтобы заставить таксиста подписать его, прежде чем он покинет здание. Тем временем старший инспектор Рив и инспектор Терек вместе с самим Смитом просмотрели видеозапись интервью.
  
  Рив сказал: ‘Ну и что? Что вы думаете?’
  
  Смит ответил: "Мой первый инстинкт заключается в том, что с ним все в порядке. Мы должны помнить, что Долли Аргирис уже проверяла его’.
  
  Старший детектив-инспектор посмотрел на Терека, которого нельзя было винить за то, что он не знал этих вещей, и сказал: ‘Та самая Долли Аргирис, которая сама была объектом различных расследований. Как бы это поделикатнее выразиться? Некоторые нетрадиционные методы ведения бизнеса, в результате которых некоторые из ее конкурентов покидают отрасль и, возможно, страну тоже?’
  
  Смит кивнула, ничуть не смутившись, и сказала: ‘То же самое. Но, как сказала бы она, в любви и на войне все честно, а бизнес - это война. Но она очень смутно воспримет любого, кто причинит вред ребенку, поверьте мне. Если это был один из ее водителей, ему лучше надеяться, что мы поймаем его раньше, чем это сделает она. ’
  
  Терек сказал: "Я попросил Уотерса просмотреть записи, но, когда я только что уходил, на мистера Кинга ничего не было. Тем не менее, если он говорил с Зои Джонсон, как он говорит, – а я согласен, что это звучит правдиво, констебль, – это было всего за несколько минут до ее исчезновения. Был ли он прав насчет времени? ’
  
  ‘Водители такси всегда точно определяют время. Ранее Уотерс раздобыл список заведений, торгующих бургерами. Это то, что нам нужно дальше. Я уверен, что городской совет все еще выдает им лицензии уличных торговцев. Альберт считает, что этот парень бродит по Полумесяцу уже несколько недель. Даже если он ковбой, его не должно быть трудно найти, не так ли? Если патрульные будут разъезжать с наступлением темноты, они должны быть в состоянии вынюхать его. Есть что-нибудь по результатам обыска?
  
  Нет, сказал Рив, и это будет завершено в течение часа. Смит не сказал им этого, но подумал, что в таком случае отсутствие новостей - хорошая новость. Лучший шанс девушки вернуться живой - это не быть найденной в кустах рядом со старой железной дорогой. Если они найдут ее сегодня днем, она будет мертва, а бедняга, который это сделает, будет долго-долго ждать безмятежного сна после этого.
  
  Терек спросил: ‘Констебль, вы видели интервью Уилсона с Мехметом Садиком?’ и ответ был отрицательным, он его не видел.
  
  ‘Ладно, пока мы здесь и ждем, вы должны это сделать, и вы, мэм. Уилсон думает, что мы, возможно, что-то напали на след. На записях с камер видеонаблюдения из его магазина есть кое-что, о чем он, кажется, уклончив. Я думаю, к нему стоит присмотреться поближе.’
  
  Рив сказал: ‘Да, что угодно. Давайте посмотрим. Нам нужен перерыв в этом, и как можно скорее".
  
  Терек хорошо разбирался в видеотехнологиях, щелкая мышью и быстро находя нужный цифровой файл, но Смит думал о словах Элисон. Нам нужен перерыв в этом вопросе в ближайшее время? Еще не прошло и сорока восьми часов. Как бы она справилась с делом, которое длилось несколько месяцев, перемежаясь регулярными обнаружениями новых тел на пляже? Будем молить Бога, что мы этого не узнаем.
  
  OceanofPDF.com
   Глава Двенадцатая
  
  Вы должны учитывать культурные различия в языке тела и чувстве личного пространства, но не стоял ли Мехмет Садик слишком близко к девушке, когда разговаривал с ней? Когда камера видеонаблюдения показала, как он выходит из-за прилавка и направляется туда, где она сидела у окна? Ракурс был не идеальным, но протягивал ли он к ней руку, как будто собирался дотронуться до нее? Кажется, она немного отступает, но в этом невозможно быть уверенным. О, хотелось бы услышать что-нибудь об этих вещах…
  
  Элисон Рив просмотрела это пять или шесть раз вместе с Тереком и Смитом – это то, что ты делаешь, иногда десятки раз. Вы перематываете и пересматриваете эти крошечные, серые и суровые фрагменты жизни в надежде, что в конце концов кто-нибудь увидит что-то, что продвинет расследование вперед на миллиметр или два.
  
  А затем Садик указывает на что-то в задней части магазина. Что это? Уилсон неоднократно спрашивал его, и он говорит, что не может вспомнить, но нет, это была не дверь, как продолжал говорить ему Уилсон – это была не дверь, и, конечно, он никогда не предлагал девушке пройти с ним в заднюю часть магазина. Зачем ему это делать? Уилсон рассказывает ему почему, и это не лучший момент этого интервью, но Уилсон всегда такой жесткий, он не делает исключения для Мехмета Садика.
  
  Затем Зои Джонсон смеется над Садиком, смеется ему в лицо. Если бы он сделал ей непристойное предложение, это было бы опасно, но четырнадцатилетняя девочка не поняла бы опасности, особенно если бы она была типичной четырнадцатилетней девочкой… Она была такой, не так ли? Всего пару часов назад Рив напрямую спросил Пенни Джонсон, считает ли она, что ее дочь сексуально активна. Женщина уже не могла притворяться возмущенной этим предложением, и, насколько мог судить детектив, она честно ответила: "Нет, сказала миссис Джонсон, Зои знает, что к чему, но я не думаю, что она знает".
  
  Итак, если Садик подумал, что девушка каким–то образом флиртовала с ним - здесь больше возможностей для культурного смешения, – а потом она посмеялась над ним, это могло спровоцировать это. Затем Зои встает из-за стола, говорит что-то еще владельцу магазина с выражением лица, которое может быть презрительным, и выходит. Она намеренно оставляет дверь открытой, чтобы вывести его из себя – это очевидно. Он обходит стол, закрывает дверь, а затем довольно долго стоит, выглядывая через нее - и можно только предположить, что он наблюдает за девушкой. После четвертого или пятого раза сам Смит сказал это в своей обычной ироничной манере– ‘Нехорошо смотрится, мэм’.
  
  Шесть минут спустя входит парень-азиат. Это мальчик, юноша или мужчина? Трудно сказать, но это тот, кто возил Алану Дэй и Кристи Хансен по Кингз-Лейк, когда они должны были хандрить в своих спальнях дома. На переднем пассажирском сиденье был еще один, и они пока не обнаружили ни одного из них. Могли ли они вернуться в Кресент после того, как оставили Алану и Кристи?
  
  Наконец, Мехмет Садик запирает магазин и уходит пораньше. У него нет объяснения этому, кроме того, что он думал, что больше не будет заниматься делами в ту ночь. Уилсон надавил на него, сказав, что, возможно, конфронтация с девушкой расстроила его, что к тому времени у него на уме были другие вещи. Вы следили за ней, не так ли? Все в порядке, мы все были там, Мехмет. Они могут действовать тебе на нервы, не так ли, и если бы она водила тебя за нос…
  
  Нехорошо, подумал Рив, и другие отнеслись бы к этому иначе, но факт был в том, что Садик после этого не был в безопасности. Он утверждал, что пошел домой вскоре после десяти часов, и утверждал, что к тому времени фургон с бургерами уже отъехал от Кресент. По его словам, девушки нигде не было видно. Домом Садика была съемная квартира в десяти минутах ходьбы от магазина, в переулке рядом с Лейкнем-роуд, и он жил один – в тот вечер за него некому было поручиться.
  
  Саймон Терек сказал: ‘Итак, мэм, что вы думаете?’
  
  Они все еще держали Садика в комнате для допросов – он понятия не имел, каковы были его права, и это означало, что Рив должен был беспокоиться об этом от его имени, а также обо всем остальном. Ответить на вопрос детектива-инспектора означало бы сделать следующий звонок в рамках этого расследования, и она полностью проигнорировала желание посмотреть в сторону Смита, чтобы узнать его мнение. Она научилась никогда не казаться торопливой, но сейчас требовалось принять решение.
  
  Она сказала Тереку: ‘Зайди сам и попроси согласия мистера Садика еще раз обыскать его магазин и дом. Если он согласится, он может пойти с тем, кого ты пошлешь, и оставаться там, если все чисто. Если он откажется, арестуйте его, и тогда вы сможете провести обыск в его отсутствие. Я считаю, что он предоставил нам разумные основания для подозрений.’
  
  
  
  И единственным недостатком этого, подумал Смит, откидываясь на спинку стула за своим столом, является то, что слухи всегда всплывают наружу – полиция произвела арест в поисках пропавшей школьницы Зои Джонсон. Почему они всегда указывают на то, что она школьница? Аресты производятся постоянно, и не всегда потому, что полиция думает, что у них есть виновная сторона, но общественность во главе со средствами массовой информации, благослови их Господь, предполагают, что вы поймали мерзавца, как только кого-то арестовывают. Затем они узнают его имя и начинают преследовать родственников и друзей – по крайней мере, в этом случае выглядело так, как будто у Мехмета Садика не было ни того, ни другого.
  
  Настоящие проблемы начинаются, когда вы их отпускаете, потому что это всегда преподносится как некомпетентность полиции – либо вы арестовали не того человека, либо отпустили виновного. Пытаться объяснить кровожадным журналистам стратегические аресты - пустая трата времени. Но Смит понимал, под каким давлением находился Рив, и в любом случае это решение было бы на грани срыва.
  
  Он сказал Мюррею через стоявшие рядом столы: ‘Джон, ты просмотрел все записи дорожных камер?’
  
  ‘Нет, пока нет, но похоже на то. Почему?’
  
  ‘Я хотел бы знать, фигурирует ли на нем фургон с бургерами. Если он уехал, когда говорит продавец кебабов, есть пятидесятипроцентная вероятность, что он попал в камеру около десяти часов или сразу после. Есть только две дороги, ведущие в Полумесяц и из него.’
  
  Мюррей встал и подошел к столу О'Лири; очевидно, видеозапись не была загружена централизованно, и если Терек узнает, поиск будет остановлен, пока все протоколы не будут повторно установлены в следственной группе. Уотерс, по причинам, известным только ему самому, стоял у лазерного принтера и ждал получения бумажных копий списка лицензированных продавцов фастфуда, вместо того чтобы просто отправить его по электронной почте в центральную базу данных. Это было еще одно потенциальное нарушение протокола, за которое Смит не мог нести ответственности. Серена завершила сбор данных о Рое Грине и Стивене Суини, но в настоящее время это были лишь побочные потоки основного расследования, которое теперь, похоже, сосредоточилось на том, что произошло в Кресент вечером в прошлый понедельник. Расследования могут набирать обороты, и именно в этот момент старший следователь должен быть готов нажать на тормоза; слишком легко съехать с дороги на неожиданном повороте или пропустить поворот, который приведет вас к истине.
  
  Джон Мюррей выпрямился и крикнул Смиту: ‘22.06. Фургон выезжает на север из Полумесяца, который может быть тем самым. Вы не можете прочитать номер на этом автомобиле, и он установлен в лоб, поэтому вы ничего не можете разглядеть по бокам. Вы можете видеть водителя, это парень, но по нему невозможно установить личность. ’
  
  ‘Отличная работа, Джон! Это раскрыло дело, не так ли?’
  
  Мюррей снова перевел взгляд на монитор О'Лири и посмотрел еще немного, не обращая внимания на комментарий Смита – они оба знали, что то, что он нашел, может оказаться полезным, даже если это не было важным. Время соответствует рассказу Садика, предполагающего, что фургон с бургерами выехал из "Кресент" за минуту или две до того, как он закрыл свой магазин. Предположим на мгновение, что он говорит нам правду; он не видел Зои Джонсон на улице после отъезда фургона, иначе наверняка упомянул бы об этом. Итак, Садик идет по улице, скажем, в 22.10, и предположим на мгновение, что Алана Дэй точно помнит то время – она говорит, что видела Зои в киоске в 21.30. Выделите мальчику пять минут, чтобы зайти в шашлычную и забрать свой заказ – что именно? Кто-нибудь спрашивал? И когда они это съели, если забрали девочек домой на десять часов? Разве это странно? Но в любом случае, это должно быть в 21.35. Предположим, что Зои исчезла в этот тридцатипятиминутный промежуток, не так ли?
  
  Ее телефон зарегистрировался в 21.44, а затем замолчал. Это происходит, когда вы его выключаете, или вам нужно отключить устройство более комплексно? Например, вынув аккумулятор? Он сделал пометку спросить Уотерса, но никто моложе сорока лет никогда не выключает эти штуки, не так ли? А потом Смиту приснился тот момент во сне, когда вы обнаруживаете, что забрели близко к краю пропасти, или вы оказываетесь на обрыве, понятия не имея, как это произошло, но падение бесконечно, и вы слишком напуганы, чтобы пошевелиться – мобильный был ключом к этому. Кто бы ни отключил этот телефон…
  
  Уотерс сидел за столом Смита, раскладывая на нем копию списка, который он получил в офисе муниципалитета. Он сказал: ‘В настоящее время имеется сорок две лицензии. Это общие разрешения, поэтому они не указывают, кто что обслуживает, когда и где. Есть некоторые ограничения на то, чтобы не препятствовать движению на основных магистралях, вот и все.’
  
  “Магистрали”! Отличное слово, не правда ли?
  
  Уотерс кивнул и сказал: ‘Да, это так. Я никогда не думал об этом до этого момента, но на самом деле это одно из величайших слов, которые я когда-либо слышал’.
  
  ‘Скоро, - сказал Смит, открывая вторую страницу списка, - вы пожалеете, что не относились ко мне с уважением до самого конца. На них, по крайней мере, указаны даты. Начните с самой последней и двигайтесь в обратном направлении. Альберт Кинг сказал, что бургерщик существует уже несколько недель, так что, возможно, он новичок. Некоторые из них относятся к ослиным годам.’
  
  Старший инспектор Рив вошел в офис один и направился к столу Смита.
  
  ‘Хорошо, информирую всех. Мистер Садик согласился позволить нам снова посетить оба его объекта. Саймон, Джон Уилсон и еще двое сейчас этим занимаются. Мистер Садик - не самый острый нож в ящике стола, но я предполагаю, что даже он не согласился бы, если бы можно было найти что-то очевидное. Обыск в игровом парке и на железной дороге официально завершен, и суперинтендант Аллен снова выступит перед СМИ сегодня днем и обратится с дальнейшим запросом информации. Они не нашли ничего интересного. Я был бы очень признателен, если бы вы могли сообщить мне сейчас, что вы нашли что-то интересное. ’
  
  Она обращалась ко всем, и никто не чувствовал необходимости отвечать первым. В конце концов, именно Смит прервал молчание, прежде чем оно стало неловким.
  
  ‘На камерах видеонаблюдения у нас есть фургон, который, возможно, "бургер-вэн", выезжал из Кресент в начале одиннадцатого. Это было последнее место, где видели Зои, так что нам придется его разыскать. Если он законный, он должен быть в этом списке, который только что представил Крис. Мы не нашли мужчину, который разговаривал с ней в шашлычной, но мы знаем, что она была жива, здорова и ела по крайней мере через десять минут после этого. Если он в этом замешан, то, я полагаю, должен был где-то ждать и присматривать за ней.… Джон, стоит составить список всех автомобилей, которые попадают в поле зрения дорожных камер примерно до половины одиннадцатого.
  
  ‘Мы знаем, что ее телефон был активен до без четверти десять, и мне нужно, чтобы кто-нибудь объяснил мне, как заставить мобильный телефон перестать автоматически сообщать о себе своему поставщику услуг’.
  
  Он посмотрел на Уотерса, который сказал: ‘Ты выключаешь это, вот и все. По этому поводу ходит множество мифов, и некоторые приложения могут позволить определить местонахождение sim-карты, но телефону требуется питание, чтобы подать сигнал, который можно использовать для ее поиска.’
  
  ‘Да, достаточно ясно. Итак, Зои выключила его – почему? – или это сделал кто-то другой, или телефон отключился каким-то другим способом’.
  
  ‘Или, возможно, у него просто закончился заряд?’
  
  ‘А потом, по совпадению, Зои тоже исчезла? Я на это не куплюсь’.
  
  Еще одна пауза, пока каждый детектив повторяет это снова – это важнейшая часть процесса, когда выдвигаются идеи и мнения, их сортируют и просеивают другие, пока не появится приказ, а затем повторяют это с каждой новой разведывательной информацией. Многие дела в конце концов раскрываются двумя или тремя полицейскими, сидящими за столом и начинающими предложения словами ‘Что, если ...’
  
  Смит сказал Риву: ‘Мы тоже не нашли мальчика-азиата. Девочки, должно быть, прикрывают его, они знают что-то, что помогло бы нам найти его, но они не сумасшедшие. По крайней мере, они следят за заголовками новостей – было видно, что Кристи Хансен точно знала, что ее мать думает о том, что она общается с ними. Мы могли бы провести с ними еще один сеанс. ’
  
  Рив принял это как возможность.
  
  ‘Согласен. Хотя я не думаю, что они стали бы покрывать кого-либо, кто, по их мнению, мог причинить вред Зои. По крайней мере, я надеюсь, что нет. Что-нибудь еще?’
  
  ‘Нам следует присмотреться к Рою Грину, парню матери. То, что Уотерс рассказал по телефону своему боссу, не заставило его проникнуться ко мне симпатией, но у него может сложиться другой взгляд на Зои и он сообщит нам что-то новое. А еще есть этот Стивен Суини, который, как нам сказала мама, проявлял небольшой интерес к Зои. Он не появляется на радаре, но у нас есть его данные.’
  
  Он посмотрел на Серену, которая кивнула, а затем все взгляды обратились на старшего инспектора Рива.
  
  ‘Хорошо. Давайте поговорим с теми. Кто из них первый?’
  
  Серена сказала: ‘Рой Грин будет на работе. Суини, возможно, дома’.
  
  Рив взглянул на Смита, передавая ему документ.
  
  ‘Тогда иди, перекинемся парой слов. Возьми с собой Джона. Позвони мне, как только все будет готово’.
  
  Серена была более чем способной, но вы не отправляете женщину-офицера одну, если есть хотя бы малейшее подозрение, что вы могли иметь дело с мужчиной, который оскорбил девушку – возможно, это старомодно, но вы этого просто не делаете. Через несколько секунд они уже сидели за своими столами, готовясь нанести визит Стивену Суини.
  
  Смит сказал: ‘Крис, начинай искать идеальный бургер. Не пережаренный лук и ломтик этого восхитительного обработанного чеддера с американским соусом и корнишоном". Это существует, я просто знаю, что это ...’
  
  Рив сказал: "Я должен сообщить миссис Джонсон об обыске до того, как это попадет в новости – я сказал, что сообщу. И мне позвонят из социальной службы. Есть файл. Я пока не знаю, насколько все плохо. Нам нужен кто-то здесь на случай, если Саймон найдет что-нибудь в доме мистера Садика и потребуется подкрепление. ’
  
  ‘Сделано. Нет проблем’.
  
  Рив выглядела благодарной, но усталой, и Смит не позавидовал ее звонку миссис Джонсон. Забудьте о тренировках, забудьте, что в руководствах говорится о профессиональной дистанции. Это становится личным, когда имеешь дело с родителями детей, которым, возможно, причинили вред. Ты начинаешь чувствовать их боль и начинаешь чувствовать ответственность за это, потому что ты не смог положить этому конец.
  
  Когда Рив вышел из комнаты, в ней снова были только Смит и Уотерс. Как в старые добрые времена, подумал Смит, во многих отношениях, наблюдая, как сын Дуги занят своим списком, держа телефон наготове. Кто бы мог подумать, что его последним напарником окажется Уотерс? Есть несколько забавных старых перипетий.
  
  Затем он оперся локтем о стол, а лбом о поднятую ладонь. Он закрыл глаза и попытался увидеть это – Зои в киоске с бургерами. Он где-то их записал, но мог вспомнить слова Аланы Дэй, не проверяя; “Он смеялся и все такое. Возможно, он с ней болтал ...”
  
  
  
  Женщина, которая, вероятно, была матерью Стивена Суини, приоткрыла дверь не более чем на шесть дюймов. Декабрьский полдень был пасмурным, и дождь, который прекратился во время обыска близлежащего игрового парка, вот-вот должен был начаться снова, но внутри дома казалось темнее. Позади женщины не горел свет, и было трудно разглядеть ее черты – она была маленькой и круглолицей, и после одного взгляда прямо на женщину-полицейского ее взгляд был устремлен куда-то совсем в другое место.
  
  Да, сказала она, Стивен был дома, наверху, в своей комнате – она пойдет и заберет его. Дверь была оставлена приоткрытой на шесть дюймов. Серена повернулась к Мюррею со своим выражением "у нас тут один-странный"; Мюррей коротко кивнул, прошел мимо нее, толкнул дверь и переступил порог, склонив голову набок и прислушиваясь к тому, что могло происходить наверху. Это было техническое нарушение PACE 1984, потому что никто не был арестован, и у них не было ордера на обыск, но Серена Батлер поняла действия Мюррея – если молодой человек был наверху, практически закрытая входная дверь позволила бы ему спуститься и направиться к задней двери дома.
  
  Никто не появлялся дольше, чем следовало, и оба детектива прислушивались. Они могли разобрать голос женщины и его укоризненный тон, но не слова, которые она произносила. Они не услышали ответившего мужского голоса. Серена увидела, как огромная рука Мюррея полезла в карман куртки и что-то там нащупала, и ей стало интересно, что бы это могло быть.
  
  Затем на лестничной площадке наверху послышались шаги, за которыми последовали шаги, спускающиеся по лестнице, две пары, сначала женщина, а затем тот, кто, должно быть, был Стивеном Суини. Мать хранила молчание, но преподнесла юношу как удивительное открытие – и Серена была удивлена. Суини оказался выше, чем ожидалось, хорошо сложен и по-своему хорош собой.
  
  Она спросила: ‘Вы Стивен Суини?’
  
  Просто кивнул, глядя прямо на нее. Ни беспокойства, ни опасения, ни страха.
  
  ‘Я детектив-констебль Батлер, а это детектив-констебль Мюррей. Мы проводим несколько рутинных расследований, и упоминалось ваше имя. Мы просто хотели бы поговорить. Мы можем зайти на минутку-другую?’
  
  Мюррей уже был внутри, но никто из них этого не заметил, а если и заметил, то не стал возражать. Женщина прошла дальше в дом, и ее сын последовал за ней – Мюррей и Батлер еще раз переглянулись и пошли за ними. Помещение было едва освещено и, вероятно, не отапливалось – холодное, темное и обставленное в послевоенном стиле примерно начала 1950-х годов. Миссис Суини провела их в гостиную с диваном с высокой спинкой и креслами в тон, с жуткими цветочными покрытиями из крупных красных роз, дополненными салфетками. Там были застекленные шкафы, полные фарфоровых фигурок и декоративной стеклянной посуды. На уродливом темном обеденном столе, который был слишком велик для этой комнаты, стояло несколько старинных салфеток с ручной вышивкой вокруг центральной вазы, полной шелковых цветов - цветов, которые увяли и от затхлого воздуха покрылись пылью, тонкой, как пыльца. В комнате были занавески на окне, которое выходило в сад за домом, но они были задернуты.
  
  Серена Батлер сказала: ‘Миссис Суини, нам нужно поговорить всего лишь со Стивеном. Насколько нам известно, у него нет никаких неприятностей, так что вы можете ...’
  
  Женщина кивнула, но если это должно было выразить какую-либо форму понимания, то ей это не удалось. Она твердо стояла рядом со своим сыном, сложив руки перед собой, как девочка, которой преподают манеры поведения в воскресной школе.
  
  ‘Тогда ладно. Стивен – мы пытаемся найти девушку по имени Зои Джонсон. Я уверен, вы слышали об этом в новостях. Она из поместья, живет чуть дальше по дороге. Я думаю, вы знаете Зои, не так ли?’
  
  ‘Да’.
  
  Всего один слог, но часто этого достаточно, хотя нам трудно это объяснить. Стивен Суини хорош собой, сказала себе Серена, и, хотя в доме было холодно, на нем был жилет с короткими рукавами, открывающий сильные руки, – но при ответе на первый вопрос выяснилось гораздо больше, чем это. И теперь миссис Суини не сводила глаз с Серены, чтобы посмотреть, поняла ли она.
  
  ‘Спасибо. Я думаю, вы несколько раз бывали в доме Зои, не так ли?’
  
  ‘Да’.
  
  ‘Когда вы были там в последний раз? Можете ли вы вспомнить?’
  
  ‘ Да. В пятницу, первого декабря, во второй половине дня.
  
  Больше трех недель – Серена подумала, что ей нужно хорошенько подумать, чтобы вспомнить, чем она занималась три дня назад. Голос Суини был каким-то ровным, без интонаций, которые мы не замечаем, пока они не пропадут. Инстинктивно она начала заново подбирать вопросы, которые ей нужно было задать.
  
  ‘Так ты разговаривал с Зои в тот день, Стивен?’
  
  ‘Нет’.
  
  ‘ Вы видели Зои в ту пятницу? Она была...
  
  ‘Нет. Миссис Джонсон велела мне уйти’.
  
  Затем повисло неловкое молчание, выражение лица миссис Суини, по-видимому, не изменилось, но ее глаза сказали Серене что-то новое и сердитое. Она, Серена, хотела спросить, почему миссис Джонсон так поступила, но результат мог оказаться слишком неловким для матери мальчика, слишком болезненным, чтобы это слышать.
  
  ‘Вы видели Зои с того дня?’
  
  ‘Да’.
  
  ‘Хорошо, Стивен. Просто расскажи мне, когда ты видел ее в последний раз’.
  
  Он так и сделал, а когда закончил, детектив-констебль Батлер обнаружила, что ее рот полуоткрыт. Затем она закрыла его и посмотрела на Джона Мюррея. Несколько секунд он бесстрастно смотрел на мальчика, а затем перевел взгляд на Серену. Она задала вопрос, и поэтому это было ее решение.
  
  Она глубоко вздохнула и сказала ему: ‘Я просто выйду на улицу и свяжусь со станцией’.
  
  OceanofPDF.com
   Глава тринадцатая
  
  В новом офисе Элисон Рив было окно. Это привилегия ранга в Кингс-Лейк-Сентрал; поднимаясь по служебной лестнице, поднимаешься вверх по зданию, и виды, как правило, становятся более впечатляющими и панорамными. По непонятной Смиту причине Рив встала из-за стола и подошла к окну, как будто забыла проверить какую-то текущую ситуацию там; он наблюдал из-за ее правого плеча, пока она обдумывала то, что он только что сказал ей, а затем спросила: ‘Это правда?’
  
  ‘Это было почти слово в слово то, что рассказала мне Серена. Иногда она немного чокнутая, но она не стала бы шутить по этому поводу ’.
  
  ‘Нет, она бы не стала. Она думает, что он аутист?’
  
  ‘Ну, это, конечно, не диагноз. Но у него какой-то спектр, в этом она не сомневалась’.
  
  Старший инспектор Рив вернулась к своему столу и села. Она по–прежнему не смотрела прямо на Смита - того, что он сказал ей, было достаточно, чтобы разобраться с этим на данный момент.
  
  ‘Миссис Джонсон никогда ничего об этом не говорила. Она никогда даже не намекала на это’.
  
  ‘Возможно, она не считала это важным’.
  
  ‘И они привезут мальчика и его мать?’
  
  ‘Я бы сказал, они задержатся не более чем на четверть часа’.
  
  ‘Я посижу с Сереной, если она захочет это сделать. У него должно быть соответствующее взрослое присутствие. Подойдет его мать, но мне нужно заранее поговорить с ней самой, чтобы убедиться, что она полностью понимает ситуацию. Кроме того, мне нужно позвонить в Норвич, чтобы получить совет. Я думаю, там есть специалист по связям с аутизмом или кто-то в этом роде ...’
  
  Голос Рива затих. Смит выглянул в окно и увидел небольшую стайку скворцов, улетающих на северо-восток, оглядывая весь мир, словно обрывки обугленной бумаги, поднимающиеся от костра. Большие открытые пляжи побережья северного Норфолка были бы пустынны в такой пасмурный день, как этот, или, может быть, одинокий выгульщик собак был бы там, на стрэнде, далеко-далеко. Маленькие стайки песочников сновали туда-сюда с каждой падающей волной, и где-то звал кроншнеп.
  
  ‘И этот мальчик последовал за Зои в железнодорожный игровой парк в понедельник вечером?’
  
  ‘Да, мэм. Это то, что он сказал им менее получаса назад’.
  
  
  
  Почти час спустя началось официальное собеседование со Стивеном Суини. Терека в здании не было – Рив поговорил с ним и рассказал о развитии событий, но они, должно быть, обыскивают квартиру Садика предмет за предметом. Именно так поступает Уилсон, если думает, что ты тот самый; сходство с гладко выбритым британским бульдогом в костюме "под стать" более чем поверхностное.
  
  Элисон Рив попросила Смита понаблюдать за происходящим в прямом эфире через монитор в комнате звукозаписи, и он привел с собой Джона Мюррея, не спрашивая ее согласия – чем больше опытных наблюдателей посмотрит на это, тем лучше. Пока они наблюдали за тем, как старший инспектор медленно и тщательно проводит юридические предварительные слушания, Мюррей спросил: ‘Вы когда-нибудь занимались чем-нибудь подобным, констебль?’
  
  ‘ Нечто похожее, лет пятнадцать назад. Вы?
  
  ‘Нет. Было несколько забавных эпизодов, как и у всех нас. Я не знаю – кажется, в наши дни их становится намного больше. Кажется, что-то об этом каждую неделю показывают в новостях. Синдром Аспергера - это последняя новинка, не так ли? ’
  
  Хотя интервью должно было записываться, Смит все еще держал перед собой блокнот. Он прижал его к себе, чтобы при необходимости писать одной рукой.
  
  Я понимаю, что вы имеете в виду. Я не уверен, что так было всегда, но осознание меняется, и вещи получают новые ярлыки. Я не думаю, что синдром Аспергера – это то же самое, что аутизм - есть какая-то разница, но я тоже не эксперт.’
  
  В комнате для допросов вместе со Суини находились четыре женщины – его мать, старший инспектор Рив, Серена Батлер и Энн Крисп, офицер по связям с семьей, которая заняла место в стороне. Несомненно, Рив сделала это намеренно, рассчитав, что присутствие такого человека, как Мюррей, может быть физически устрашающим, и что ирония и юмор некоторых других офицеров были бы, как она могла бы выразиться сама, чтобы пощадить его чувства, тактически неуместны в данном случае.
  
  Смит сказал: ‘Хотя я знаю одну вещь, Джон. Такие люди, как Стивен Суини, гораздо чаще становятся жертвами, чем преступниками. За эти годы я столкнулся с несколькими подобными ситуациями’.
  
  Затем Рив сказал: ‘Тогда ладно. Я знаю, это звучит глупо, Стивен, но прежде чем мы начнем, не могли бы вы подтвердить, что вы Стивен Суини, проживающий в доме 11 по Черчилль-Клоуз, Кингз-Лейк?’
  
  Что-то в этом заставило его улыбнуться, и он застенчиво посмотрел на свою мать. Затем, вместо того чтобы оглянуться на старшего детектива-инспектора, мальчик уставился прямо в камеру и сказал не своим голосом: ‘Да, это я!’
  
  
  
  Смит понятия не имела, действительно ли существует такой человек, как офицер по связям с аутизмом в Норвиче, и еще меньше представляла, как можно претендовать на эту роль, но если Рив нашел его или ее и поговорил с ними, они дали ей хороший совет. Она была воплощением терпения, постепенно выпытывая историю о том, что произошло со Стивеном Суини и Зои Джонсон в понедельник вечером. Миссис Суини оставалась настороже, но заметно расслабилась, когда старший детектив взял на себя руководство допросом, вместо того чтобы просто присутствовать, как она предлагала Смиту ранее. Серена была рада остаться, и Смит не заметил ни капли ее обычного нетерпения – это была ценная ситуация для любого молодого офицера.
  
  Стивен каждый день совершал длительные прогулки, иногда два или три раза в день. Он проложил маршруты, которые никогда не менялись, и его мать знала, что это были за маршруты. У него был простой мобильный телефон, которым он умел пользоваться, но никогда не пользовался; в нем был один номер, по которому он должен был звонить, если будет беспокоиться, и это был номер миссис Суини. Мюррей видел, как Смит делал пометку об этом – при необходимости телефон мог бы подтвердить местонахождение Стивена в тот вечер.
  
  Прогуливаясь по Нельсон-роуд, которая была одним из главных маршрутов через Доки и поэтому хорошо освещалась, Стивен увидел, как Зои Джонсон вышла из своего дома раньше него. Нет – он не думал, что Зои видела его, потому что если бы видела, то могла бы поздороваться. Он объяснил, что Зои была одной из тех, кто иногда здоровался с ним, и после этого по обе стороны объектива камеры воцарилось короткое, пронзительное молчание.
  
  Он некоторое время шел позади Зои, потому что Нельсон-роуд была одним из его постоянных маршрутов, но затем она свернула на тропинку, ведущую к игровому парку. Дойдя до того же места, он остановился. Он не знал, что делать. Зои ушла в парк. Он больше туда не ходил, потому что дети были не очень добрыми, но Зои была одна, было темно, и она могла быть в опасности. Тогда присутствие миссис Суини стало проблемой, и Риву потребовалось несколько минут, чтобы заставить Стивена сказать, что в конце концов он последовал за Зои в парк, свернув с одного из маршрутов, которым, как он знал, он должен был следовать.
  
  Смит нахмурился и посмотрел на Мюррея, который сказал: ‘Было темно. Если он потерял ее из виду, как он нашел ее снова?’
  
  Смит пожал плечами и сказал: "Возможно, он этого не делал’.
  
  Рив сказал: ‘Итак, Стивен, ты пошел в парк, чтобы убедиться, что с Зои все в порядке – это нормально, так поступают друзья. Когда ты пошел в парк, Зои была там?’
  
  ‘Да’.
  
  ‘Вы говорили с ней? Чтобы убедиться, что с ней все в порядке?’
  
  ‘Нет’.
  
  ‘Должно быть, было темно, Стивен. Ты мог видеть Зои? Ты видел?… Ты мог видеть Зои, Стивен?’
  
  ‘Я видел лампочку на телефоне. Она вертелась все время. Я видел ее лицо в светящемся на телефоне огоньке, который вертелся все время’.
  
  Смит видел, как Рив пытается разгадать эту загадку. Они знали, что Зои отправляла сообщения Джемме Пауэлл из игрового парка, поэтому ее телефон должен был светиться и быть виден издалека – и ее лицо, когда она писала сообщения. Но почему все крутится вокруг да около? Затем он увидел, как Серена наклонилась ближе к Риву и сказала что-то, чего микрофон не смог уловить.
  
  Рив спросил Суини: ‘Стивен, в игровом парке есть карусель? Зои сидела на карусели?’
  
  ‘Да. Она крутила это вокруг да около’.
  
  ‘Это очень помогло, Стивен. Что Зои сделала дальше?’
  
  ‘Она встала и ушла. Никто не ответил по телефону, и он отключился. Свет погас. Зои погрузилась в темноту’.
  
  ‘Зои не покидала парк тем же путем, каким вошла?’
  
  ‘Нет. Другим путем. В темноту’.
  
  Впервые Стивен, казалось, разволновался из-за вопросов Рива, и она почувствовала это и выдержала более длительную паузу, прежде чем спросить: ‘Что ты делал после этого, Стивен?’
  
  ‘Я вернулся на дорогу’.
  
  - Ты вернулся на Нельсон-роуд. Потом ты пошел домой или закончил прогулку, Стивен?
  
  Даже через камеру Смит и Мюррей могли почувствовать перемену в Суини. Казалось, он весь дрожал, и тогда миссис Суини протянула руку, погладила его по плечу, прежде чем положить ее на бедро – его левая нога неудержимо дрожала. Он уставился в пол и что-то пробормотал своей матери.
  
  Миссис Суини сказала Риву: "Стивен говорит, что он пришел домой. Он пришел, я помню, он был расстроен в тот вечер, но не сказал мне почему. Это не… Что ж, в этом нет ничего необычного.’
  
  Старший инспектор сочувственно улыбнулся и сказал: ‘Мы почти закончили, Стивен. Могу я задать вам еще один вопрос?’
  
  Миссис Суини что-то сказала ему, снова неразборчиво, и мальчик кивнул, не в силах больше общаться с двумя женщинами, сидевшими напротив него за столом. Рука матери снова легла ему на плечо, и Смит подумал: "Девятнадцать лет и считая– она, вероятно, не прошла и половины назначенного ей пожизненного заключения".
  
  Рив спросил: ‘Стивен? Вы видели кого-нибудь еще, когда шли по Нельсон-роуд, или кого-нибудь еще в парке? Вообще кого-нибудь еще?’
  
  Теперь его голова медленно двигалась из стороны в сторону, и взгляд по-прежнему был опущен в пол, но он что-то говорил, снова и снова произнося одни и те же два или три слога. Миссис Суини выслушала Рива и сказала: "Он говорит, что было слишком темно’.
  
  На этом Рив закончила, поблагодарив их обоих и спросив, не нужно ли им чего-нибудь, прежде чем она позаботится о том, чтобы их отвезли домой. Потребовалось некоторое время, чтобы поставить Стивена Суини на ноги, и все же он не мог или не хотел смотреть кому-либо в лицо. Смит произнес про себя благодарственную молитву за то, что Уилсона не было ни в комнате, ни даже в звукозаписывающей студии.
  
  Элисон Рив еще раз поблагодарила миссис Суини, так тепло, как только могла, но Смит наблюдал за ее сыном. Стивен держался за руки и слегка покачивался, снова и снова повторяя одни и те же слова. Он все еще очень тихо повторял: "Слишком темно. Слишком темно. Слишком темно ...’ Он застрял там, все еще отвечая на последний вопрос? Или сейчас он был где-то в другом месте, описывая свою личную тьму, видя, как Зои Джонсон исчезает в ней по бесконечному кругу?
  
  
  
  Группа людей стояла вокруг стола инспектора Терека. Большинство из них могли и должны были бы уже разойтись по домам, но ты этого не делаешь, когда ситуация такая – ты слоняешься без дела, звонишь или отправляешь смс партнеру, если он у тебя еще есть, идешь в столовую – или к торговому автомату – и покупаешь что-нибудь нездоровое из еды. Вы пьете больше кофе или чая, чем это полезно для вас, и продолжаете говорить об этом.
  
  Уилсон уже видел интервью. Он сказал: ‘Любой родитель поддерживает своего ребенка в таких ситуациях. Это логично, и мы все видели это раньше. Она признала, что он был расстроен, хорошо, но сказала бы она нам, если бы он был весь в грязи, насквозь мокрый, с одной-двумя царапинами? Сказала бы?’
  
  Серена сказала: ‘Я искала это. На его руках, лице или шее ничего не было, насколько я могла видеть’.
  
  ‘Но она не сказала нам, во сколько он вернулся домой, не так ли? Возможно, на час позже обычного. Никто не спрашивал, не так ли?’
  
  Смит до сих пор держался в стороне от этого дела. Он посмотрел на Уилсона, увидел тяжелое обручальное кольцо на толстом безымянном пальце и подумал о его жене, которую никогда не видел. Она, должно быть, замечательная женщина во многих отношениях – он не сомневался, что клятвы в любви и преданности приняли характер обвинений в какой-то момент церемонии.
  
  Верный О'Лири сказал: "Он определенно немного пошатнулся, когда старший инспектор спросил, что он делал дальше, не так ли? Мне показалось, что он не выглядел нормальным’.
  
  Уилсон согласно кивнул, О'Лири улыбнулся, а затем Смит увидел, как ощетинилась Серена Батлер.
  
  Она сказала: ‘А вы эксперт по нормальным вещам, не так ли?’
  
  Майк Данн рассмеялся, а брови Мюррея, поднятые в сторону Смита, выражали что-то вроде "поехали".… Терек поступил правильно и немедленно прекратил это.
  
  ‘Стивен Суини – ценный свидетель, не сомневайтесь в этом. Любые разговоры здесь о том, "нормальный" он или нет, совершенно неуместны. Я подумал, что интервью было проведено очень хорошо в сложных обстоятельствах. Если кто-то не согласен, он может обсудить это лично со старшим инспектором Ривом.’
  
  Смит подумал: "Что ж, он круче, чем кажется, наш Саймон". Несколько часов назад казалось, что он наступил на собственную калитку, и все это знали, но теперь он выехал на очень хорошую прямую для четверых. Мы примем это молчание за аплодисменты.
  
  Терек продолжил: "Тот факт, что в доме мистера Садика ничего не было найдено, не означает, что он больше не представляет интереса. Возможно, нам придется допросить его еще раз, и по этой причине нам нужен полный отчет о сегодняшних поисках. Джон, к концу завтрашнего дня?’
  
  Уилсон кивнул, и было очень мало шансов, что эту работу получит кто-то другой, кроме О'Лири. Терек двинулся дальше.
  
  ‘Сегодняшний обыск в городе завтра попадет в заголовки наших новостей. Никто не дает никаких комментариев СМИ, суперинтендант Аллен попросил меня прояснить это. Теперь у нас есть хорошая картина жизни Зои Джонсон до этого события, но ничто из этого не помогает нам найти ее, поэтому мы должны еще раз посмотреть на то, что нам известно о ночи, когда она исчезла. Кто руководит бизнесом по продаже бургерных фургонов?’
  
  Уотерс был единственным, кто все еще сидел за своим столом. Смит увидел, что он поднял глаза, и вмешался, сказав: "Это моя часть. У нас есть список лицензированных трейдеров, и мы работаем над этим. Впрочем, это длинный список.’
  
  Терек сказал: ‘Отлично. Если вам понадобятся дополнительные руки, дайте мне знать’.
  
  Это был вежливый способ сказать, что пора двигаться дальше, и это было достаточно справедливо. Затем детектив-инспектор сказал им, что сверхурочных не предусмотрено, и он вполне понимал, что если им нужно куда-то быть к этому времени, это нормально, но если они этого не сделают… И все разошлись по своим столам, чтобы посмотреть, что еще можно сделать.
  
  Смит подошел к столу Уотерса и взял первую страницу списка лицензированных уличных торговцев – они были более старыми, и ему не помешало бы немного здравого смысла, чтобы быстро с ними разобраться. Уотерс сказал, что никто не отвечал, в основном он оставлял сообщения, но Смит знал, что ему не нужно напоминать, чтобы он никогда не полагался на это – Уотерс всегда был скрупулезен.
  
  Десять минут спустя Элисон Рив вернулась в главный офис. Она поговорила с Тереком – все выглядело достаточно дружелюбно – а затем направилась к Смиту. Она сказала: "Вы заняты?" Можно вас на пару слов?’
  
  ‘Здесь?’
  
  ‘Да, у вас нет никаких проблем. Ну, не по вашим стандартам’.
  
  ‘О, хорошо. Я знал, что в конце концов справлюсь с этой работой’.
  
  ‘Я намеревался встретиться с вами после того, как впервые познакомился с миссис Джонсон’.
  
  ‘Хорошо. Присаживайтесь, мэм, не нужно церемониться’.
  
  Она отодвинула стул от пустого стола Мюррея – Джон наконец сдался и ушел домой к Мэгги и ребенку – и выглядела так, словно ей нужно было пять минут. Смит знал, что она будет здесь, пока все остальные не уйдут, и вернется утром первой. В промежутках она почти не спала. Так оно и есть. На других работах вы можете наверстать упущенное завтра, и если вы запаздываете с укладкой кирпичей или немного с проводкой, что ж, в конце концов, вам все равно заплатят, и от этого не зависит ничья жизнь. Но на этой работе, в качестве старшего следователя по делу об исчезновении девочки-подростка, как можно оставить это позади? Ты не можешь пойти домой, приготовить чашечку вкусного какао, поднять ноги и немного посмотреть телик. Каждое мгновение бодрствования тебя преследует лицо этой матери.
  
  Смит сказал: ‘Итак, что за женщина Пенни Джонсон?’
  
  ‘Ты прекрасно знаешь. Она спросила меня о детективе, которого нашла прошлой ночью бродящим по игровому парку в одиночестве. Даже если бы она не запомнила вашего имени и не дала описания, я бы знал, кто это был.’
  
  ‘ Она дала описание? Полагаю, мне не следует спрашивать, но...
  
  “Вроде нормально, но немного странно для копа”. Очень уместно, как мне показалось.’
  
  Смит задумчиво потер подбородок, прежде чем сказать: ‘В моем возрасте, я полагаю, сойдет и “вроде как нормально”. В каком состоянии она была сегодня днем?’
  
  ‘Как и следовало ожидать – держался вместе ради других детей, но внутри разрывался на части. Зачем ты пошел в парк прошлой ночью? Я знаю, ты не ожидал найти ее’.
  
  Конечно, нет, сказал он. Он хотел получить представление о месте, где она была, хотел освежить его в памяти больше всего на свете. Он сказал Риву, что затем отправился по старой железной дороге в город, задаваясь вопросом, сколько времени это займет и насколько легко это было бы для Зои Джонсон.
  
  Она сказала: ‘Серьезно? Один после наступления темноты? Это страна бандитов, не так ли?’
  
  ‘Возможно. Но у меня при себе было не так уж много того, что они могли украсть. Полагаю, остатки профессиональной гордости были под угрозой, если бы на меня напали. После тридцати лет работы в полиции я бы получил одно из тех полезных писем, объясняющих, как не стать жертвой преступления. Я бы вставил его в рамку и повесил у себя на стене, если бы получил сейчас. ’
  
  Рив неопределенно улыбнулась и посмотрела так, словно хотела бы немного вздремнуть за его столом, пока он будет на страже. Когда он ушел, кто еще остался, с кем она могла ослабить бдительность хотя бы на две минуты?
  
  Он спросил: "А как насчет социальных служб? Там что-нибудь есть?’
  
  ‘Нет. Есть досье, но оно касается только старшего мальчика, Джека. Ему десять, и у него было на несколько царапин и ушибов больше, чем обычно. Школа сообщила об этом, и социальный работник обошел ее. Они не нашли ничего, вызывающего беспокойство. Я бы сказал, что здесь обычный ежедневный домашний хаос, но не хуже, чем в миллионах других. ’
  
  ‘Что насчет отца? Я знаю, что он давным-давно покинул место преступления, но он мог связаться с Зои. Или она могла найти его. Дети могут быть удивительно настойчивы в этом, как только вбьют это себе в голову.’
  
  Рив тоже кивнула головой.
  
  ‘Я знаю. Я сказал Саймону, чтобы кто-нибудь занялся этим завтра, просто чтобы устранить это. Поведение Зои перед исчезновением не указывает в этом направлении. Договорилась ли она встретиться со своим отцом или отправилась на его поиски, я не вижу, чтобы она слонялась по игровому парку, отправляла сообщения, а затем отправлялась в город за горячим шоколадом и бургером. А ты?’
  
  Смит уже думал в этом направлении, и его молчание после ее вопроса сказало директору ЦРУ, что он согласен с ее выводом. Уотерс разговаривал по телефону с другим человеком, просматривая список, и Смит чувствовал себя виноватым, что не делал того же со своей половиной списка. Ему пришло в голову, что если они найдут этого человека, у них будет предлог выйти и попробовать его товары – он не ел с полудня.
  
  Рив сделал движение, готовый уйти, но затем остановился, посмотрел на него и спросил: ‘Что вы думаете по этому поводу?’
  
  ‘Что ж, я думаю, это здорово, что мы все еще можем поболтать’.
  
  ‘Вы очень хорошо знаете, что я имел в виду’.
  
  Он не торопился отвечать ей. С этим связана ответственность, потому что она примет к сведению все, что он скажет, и это может повлиять на то, как она распорядится делами завтра. Одно дело - инициировать собственное расследование, и совсем другое - заставить кого-то другого сделать это, особенно того, чью работу он начал уважать.
  
  ‘Это сложное дело. Зои достаточно взрослая, чтобы ее заметили – Стивен Суини, Мехмет Садик, Альберт Кинг, бургерщик – все они заметили ее по-разному, не так ли? Но я не думаю, что она достаточно взрослая или разбирается в улицах, чтобы справиться с этим. В школьных дружеских отношениях происходят изменения, так что она, вероятно, немного растеряна, немного эмоциональна по этому поводу. Отца нет, а у мамы новый парень; это классический триггер подростковой травмы. Но я не могу быть оптимистом, если честно. Я не думаю, что ей вдруг взбрело в голову сбежать. Я не думаю, что она съела свой бургер, а потом села в поезд до Кингс-Кросс.’
  
  Рив внимательно слушал.
  
  ‘Нет, я тоже". Я думаю, это плохо’.
  
  ‘Да’.
  
  На этот раз она встала как положено и глубоко вздохнула.
  
  ‘ХОРОШО. Я возвращаюсь в свой офис. Я собираюсь присесть, а потом снова вернусь к началу. Я возьму несколько листков бумаги, нацарапаю на них небольшие заметки, подброшу их в воздух и посмотрю, как они упадут. Звучит знакомо? ’
  
  Он улыбнулся, а затем она повернулась и ушла. Он хотел сказать, что ж, если тебе нужна компания, но было уже слишком поздно для чего-либо подобного. Это крест, который ты несешь в одиночку. Вместо этого он обратил свое внимание на Уотерса.
  
  Эй! Я умираю с голоду! Вы еще не нашли его?
  
  "Нет"… Но у меня только что был щенячий загон. Он принадлежал его семье на протяжении трех поколений.
  
  ‘Блестяще! Должен ли я сообщить суперинтенданту Аллену или идти прямо к помощнику комиссара Дивайну? Нам нужно отправить вооруженный отряд реагирования, чтобы задержать этого главного преступника? Я серьезно. Моллюски - это единственный вид морепродуктов, который я терпеть не могу. Злобные твари. Люди, которые их поставляют, должны быть заперты.’
  
  Затем Уотерс что-то записал, и Смит подумал: "Без сомнения, еще одна идея для прощального подарка". Он взял карандаш в одну руку, а свою половину списка - в другую. Первое имя на нем было Б. Саллис, за ним следовал адрес. Смит помнил некоего Саллиса много-много лет назад – он продавал рыбу с жареной картошкой из передвижного фургона на рыночной площади. Рыба была в основном в кляре, а чипсы - жирными. Конечно, он все еще не занимался бизнесом, сейчас ему было бы сто четырнадцать. Звонить по этому номеру не имело смысла.… Но он позвонил. Камня на камне не осталось, юный Смит, даже самого крошечного камешка.
  
  OceanofPDF.com
   Глава Четырнадцатая
  
  В конце концов, Рождество сводится к паре картонных коробок, которые вы храните на чердаке. Они все еще лежали на кухонном столе, куда он положил их в понедельник, подумав, что ему действительно следует приложить какие-то усилия, прежде чем Джо приедет снова, и теперь она приедет на эти выходные. Если бы его попросили угадать, он бы сказал, что она не из тех, кто приходит в восторг от мишуры и индейки, но теперь он знал, что был бы неправ. Вероятно, все это восходит к тому, какое у вас было детство – в конце концов, большинство вещей так и делают.
  
  Он отодвинул коробки на край стола и сел с сэндвичем и кружкой чая – у него все еще был завтрашний вечер, чтобы придать заведению немного праздничный вид, хотя сам он этого даже отдаленно не ощущал. И сначала я достал эти украшения одно за другим и вспомнил, потому что некоторым из них было по тридцать лет, они были куплены на первое Рождество, которое они с Шейлой провели вместе. Эта цепочка серебряных колокольчиков снова зазвенит, как и три десятилетия назад, а звуки, как и запахи, застают нас врасплох и мгновенно переносят в забытые моменты. Осознание того, что должно было произойти подобным образом, ничуть не облегчило бы задачу.
  
  Сэндвич с ветчиной. Ветчина была очень вкусной, но на этой неделе он толком не ел – еще один признак того, что все его внимание было приковано к делу. Это будет третья ночь Зои Джонсон вне дома, и каждый, кто когда-либо работал над подобным делом, знает, что с каждой проходящей ночью слабеет надежда. Перемены неумолимы и пугающи, но мир постепенно привыкает к тому, что кого-то нет рядом. Это верно для всех нас. Через неделю или две люди будут проходить по Нельсон-роуд мимо дома номер пятьдесят два и говорить друг другу, или, может быть, им это просто покажется, что именно здесь раньше жила Зои Джонсон.
  
  Из угла одной коробки свисал кусочек красной мишуры, и две мысли соединились воедино – Рождество семьи Джонсонов без Зои, если полиция не сможет ее найти. Пытаешься сделать это особенным для молодых, но терпишь неудачу, потому что все они уже в том возрасте, когда чувствуют, что произошла трагедия, хотя и не могут объяснить вам значение этого слова. Миссис Джонсон исчезает на кухне или в спальне каждые несколько минут. Друзья, соседи и родственники звонят и не знают, что сказать в лучшем случае. Подарки, которые они купили бы для Зои, на всякий случай…
  
  Сэндвич потерял свою привлекательность, и он не доел его. Он умудрился выпить кружку чая и подумал о стакане "Аберлур восемнадцать лет" – это была приятная мысль, но тогда ему пришлось бы не ложиться спать еще на час или страдать от последствий посреди ночи. Кроме того, нужно было завершить дневную запись в блокноте. Он был удивлен искушению не утруждать себя этим, ведь оставалось всего пара недель, и поэтому он уже собирался строго поговорить с самим собой, когда, чуть позже девяти часов, зазвонил его мобильный.
  
  ‘ Констебль? Ты ведь не в постели, не так ли?
  
  Одно дело - думать о том, как лечь спать пораньше, и совсем другое - когда Уотерс предполагает, что у тебя это было.
  
  ‘Нет. Мы собираемся перекусить китайской едой в городе, а потом поедем в клуб New Republic в Норвиче. Похоже, что будет поздно. Не хочешь присоединиться?’
  
  ‘В среду вечером? И кто такие ‘мы’? Похоже, они довольно дикая компания’.
  
  ‘Да, это они. Это моя местная масонская ложа. Они ходят по клубам, чтобы собрать деньги для фонда вдов и сирот полиции’.
  
  ‘Что ж, это достойное дело, но мне придется отказаться, даже несмотря на то, что вы собираетесь сказать мне, что работа масоном могла бы помочь моей карьере’.
  
  Теперь, когда Уотерс научился играть в эту игру, было не так весело; в девяти случаях из десяти он замечал "гугли", когда тот покидал руку Смита, и аккуратно разыгрывал его через обложку.
  
  ‘Хорошо. Но не приходи ко мне жаловаться через двадцать лет, что тебе удалось дослужиться только до старшего суперинтенданта. В чем дело? Надеюсь, ты все еще не в офисе’.
  
  ‘Нет, я дома, но мне только что перезвонил один из людей, которым я звонил, уличных торговцев, и...’
  
  ‘Вы даете им свой личный номер? Я уже говорил вам раньше, что это плохая идея, если только это не обычная. Оставляя свой номер повсюду, они могут вернуться и укусить вас. Это говорит голос опыта.’
  
  Конечно, как это было всегда – какой еще голос у него был? Уотерс вежливо подождал соответствующее количество секунд, прежде чем сказал: ‘Не для всех, только для пары, которые, как мне показалось, наиболее вероятны, на случай, если найдется что-нибудь, что мы могли бы использовать ночью. Этот парень только что перезвонил мне. Думаю, это он.’
  
  Этот парень? Смита подмывало сказать: "На самом деле, конечно же, он не американец, продающий по-настоящему аутентичные бургеры", но он не был полностью уверен в этимологии в данном случае, а Уотерс был бы склонен посмотреть это и оставить последнее слово за собой завтра, если бы мог.
  
  ‘Хорошо, в таком случае хорошая догадка. Я предполагаю, что он на самом деле еще не знает, зачем позвонил вам?’
  
  ‘Нет, в сообщении я только что просил связаться, обычные полицейские расспросы, возможный свидетель, устранение и тому подобное’.
  
  ‘Хорошо. Кто он и как вы это оставили? Нам нужно немедленно с ним встретиться?’
  
  ‘Пол Харрисон. Его лицензия на уличную торговлю для Лейка была выдана семь месяцев назад – я уже знал это, очевидно, мы не говорили об этом по телефону. Я сказал, что хотел бы встретиться с ним завтра утром, и он предложил сразу же приехать в участок. Встреча назначена на девять часов.’
  
  ‘У вас есть домашний адрес?’
  
  ‘Это указано в лицензии’.
  
  Если бы они были в здании в восемь, у них было бы время проверить Пола Харрисона, но пока что он не казался подозрительным. Умные преступники иногда добровольно идут на это, но если у этого парня не было прошлого, он, скорее всего, был именно тем, кем казался – важным свидетелем и не более того. С другой стороны, у него может быть какая-то крупица информации, на основании которой можно действовать немедленно. Выбор за тобой, Смит, но на самом деле это не тебе решать – пора отпустить.
  
  Он сказал: ‘Тогда хорошо. Не забудь сообщить Тереку. Я бы сделал это сегодня вечером’.
  
  ‘Будет сделано, констебль’.
  
  Когда разговор закончился, Смит налил маленький бокал Aberlour, компромиссного варианта, и подумал о масонах. За эти годы его приглашали несколько раз, и он всегда отказывался, но, как он постоянно напоминал себе, сейчас ему нужно хобби. Вероятно, не одно. Все это было гораздо более открыто, чем раньше, это больше не было тайным обществом. Он открыл Google на своем телефоне и посмотрел – они даже сообщают вам, где сейчас находятся все ложи, и вы можете отправить заявку на членство по электронной почте!
  
  Он немного почитал и нашел страницу о ритуалах и ценностях. Ритуалы звучали так же глупо, как и всегда, но его поразили пять ценностей: целостность, доброта, порядочность, беспристрастность и терпимость. Если бы только… Казалось, он всю свою трудовую жизнь имел дело с людьми, у которых отсутствовали по крайней мере три из пяти качеств, и это только в полиции. Возможно, ему следует присоединиться к масонам или круглому столу и делать добрые дела, а не расследовать плохие.
  
  Затем он отнес виски наверх, в свой кабинет, и написал краткие заметки о поисках Зои Джонсон. Когда он закончил, без особой причины, он сосчитал пустые страницы до конца этого сборника и обнаружил, что их осталось ровно двенадцать – по одной на каждый день, который он провел на службе.
  
  
  
  Это был лишь самый маленький обман’ но Смит был вторым звонком Кристофера Уотерса накануне вечером, первый был детективу-инспектору Тереку, который поздно вечером ходил по рождественским магазинам со своей женой. Терек задавал вопросы, схожие с вопросами Смита, и пришел к выводу, что подойдет утро, возможно, не в последнюю очередь потому, что Милтон Кейнс находится довольно далеко от Кингс-Лейк, а Марина отмечала эту поездку в своем дневнике в течение трех недель.
  
  К тому времени, когда Смит прибыл в офис в десять минут девятого, Уотерс уже установил, что Пол Харрисон был еще одним фигурантом этого дела, у которого не было никаких следов судимости; он дважды проверил адрес и почтовый индекс, но ничего не дало результата. Констебль Смит предлагал варианты ответов на вопросы – как часто Харрисон пользовался полем в "Кресент"; перешел ли он на другое поле или провел там весь вечер в понедельник; помнил ли он девушку, мог ли он вспомнить клиентов, которых обслуживал до и после нее, – когда Уотерс увидел, что прибыл Терек. Он должен был что-то сказать сейчас, пока инспектор не вступил в разговор, и это не привело к неловкости.
  
  ‘Хорошо, спасибо, констебль. Я позабочусь об этом’.
  
  ‘Вы согласитесь?’
  
  ‘Да. Когда я разговаривал с инспектором Тереком вчера вечером, он сказал мне взять на себя руководство с Полом Харрисоном этим утром’.
  
  ‘ Справедливо, вы нашли его. Я...
  
  ‘И он будет сидеть со мной. То есть инспектор Терек’.
  
  Теперь к ним направлялся Терек, в другом новом строгом костюме.
  
  ‘ Доброе утро вам обоим. Все готово, Крис? И затем, обращаясь к Смиту: ‘ Полезное развитие событий, не так ли? Если это тот самый мужчина из фургона с бургерами, мы можем рассказать практически о каждой минуте, вплоть до того момента, когда исчезла девушка.’
  
  Через мгновение Смит сказал: ‘Зои Джонсон, сэр’.
  
  ‘Простите?’
  
  ‘Так зовут девушку – Зои Джонсон’.
  
  "Да, конечно"… До того момента, когда исчезла Зои Джонсон.
  
  Уотерс почувствовал себя зажатым между старым и новым, когда Смит и Терек посмотрели друг на друга; на мгновение он стал Янусом в вечном дверном проеме, ведущем из прошлого в будущее. Это было неудобно, и часть его знала, что он будет рад, когда все закончится – от природы он не был двуличным.
  
  Терек справился с этим и сказал Смиту: ‘В любом случае, если это тот человек, он должен быть нашим самым полезным свидетелем на данный момент. Пока мы с Крисом проводим собеседование, констебль, не могли бы вы убедиться, что все касается Стивена Суини? Есть ощущение, что нам, возможно, потребуется поговорить с ним снова в присутствии специалиста – кого-то из Норвича. Ситуация деликатная по очевидным причинам. Я бы хотел, чтобы все было упаковано и готово к отправке туда, на всякий случай.’
  
  Уотерс увидел короткий кивок Смита и услышал слова о том, что это будет сделано в течение часа, но это была рутинная задача, которой он, Уотерс, занимался в течение недели или двух после присоединения к команде на Кингз-Лейк. Вы должны были задаться вопросом, делал ли Терек подобные вещи намеренно или он был просто неизлечимо бесчувственным.
  
  Но потом, когда Смит ушел от них, Терек спросил его, как он хочет провести предстоящее собеседование, спросил, не сказав, и у Уотерса возникло ощущение, что новый инспектор – он все еще казался новичком, хотя занимал должность с сентября – не только знал об амбициях Уотерса, но и активно поощрял их. Не то чтобы Смит когда-либо поступал иначе, но теперь это было по-настоящему, интервью, которое он собирался провести, собирался вести. Это будет записано для потомков. Возможно, это даже поможет найти Зои Джонсон.
  
  Тереку пришло сообщение на телефон.
  
  ‘Точно, Крис, он здесь, мистер Харрисон. На двадцать минут раньше – сержант Хиллс приводит его на собеседование с одним из них. Присутствие кого-то, кто активно хочет помочь, меняет дело, не так ли?" Вы готовы?’
  
  
  
  Мюррей сказал: ‘Вам это не нравится, констебль?’
  
  Они говорили о Стивене Суини, они втроем в офисе – Уилсон снова выгнал всех остальных, теперь они занимались автобусами и железнодорожной станцией. То, что осталось от команды Смита, снова занималось администрацией.
  
  Смит сказал: ‘Не совсем. Я могу согласиться с тем, что он неравнодушен к Зои, и что, когда у тебя есть его проблемы, это еще сложнее, чем обычно. Но ты должен смотреть на практические проблемы. Допустим, он причинил ей какой-то вред… Нет, давайте будем предельно жестокими и скажем, что он напал на Зои и убил ее. Это могло произойти в игровом парке или вдоль старой железной дороги, верно? Ну, там был тщательный обыск, и ее там нет. Что означает, если это сделал он, то он переместил ее тело, перевез в другое место. Как? У него нет никакого транспортного средства, и он вряд ли воспользовался бы общественным транспортом. Он пронес ее обратно по улицам и спрятал дома? Не исключено, но и не очень вероятно. И мы знаем от миссис Суини, во сколько он вернулся домой – окно не такое большое, чтобы переносить и прятать тело, не так ли?’
  
  Джон Мюррей и Серена Батлер рассмотрели эти моменты – когда вы не собираете новые материалы, все, что вы можете сделать, это переработать то, что у вас уже есть. Это неприятно, но не всегда пустая трата времени; множество дел было раскрыто, сидя за столом сержанта.
  
  Мюррей сказал: "Мы знаем, во сколько, по словам миссис Суини, он вернулся домой’.
  
  Серена кивнула и сказала: "Миссис Суини, должно быть, защищала его всю его жизнь. Я думаю, это становится рефлексом. Вы не можете полностью исключать, что она знает больше, чем рассказала нам.’
  
  Все это правда, все совершенно разумно, и Смит так им и сказал. По прошествии времени было вполне вероятно, что старшие офицеры решат вернуться ко всему, и это могло включать в себя обыск в доме Суини и интервью со специалистом, для которого Смит только что подготовил основы. Все верно, все совершенно разумно и все совершенно неправильно, он был уверен в этом, но наступает момент – по-видимому, примерно после тридцати лет работы, – когда ты оставляешь попытки объяснить другим, откуда ты знаешь подобные вещи. И вы также знаете, как такой поиск влияет на жизнь Суини, когда соседи наблюдают, как полиция обыскивает их дом в поисках пропавшей девочки – кивки и понимающие взгляды, которые никогда не забудутся, даже если ничего так и не было найдено. Всегда найдется кто-нибудь, кто скажет: “Нет дыма без огня...”
  
  Они обсудили все остальное по ходу работы, в той же умозрительной, неторопливой манере. Смиту позвонил Уилсон, звонок предназначался Тереку, который сказал, что пока не найдено ничего, указывающего на то, что Зои пользовалась каким-либо видом общественного транспорта в тот вечер. После этого Смит посмотрел на часы и понял, что Уотерс и Терек допрашивали Пола Харрисона более часа.
  
  
  
  ‘Он действовал тщательно, взвешенно, соблюдал профессиональную дистанцию и в то же время сумел завоевать доверие свидетеля. Отличная работа, Крис’.
  
  Уотерсу было не совсем комфортно от этого, не в присутствии трех человек, которые были старшими членами его команды последние пару лет. Серена одарила его теплой и ободряющей улыбкой, но он понял, что последует, как только Терек оказался вне пределов слышимости, и Смит не пропустил бы замечание о профессиональной дистанции, о нет – скоро будет что-то о том, применимо ли это только к молодым мужчинам, с которыми Уотерс беседовал в ходе своих расследований.
  
  Терек продолжил: ‘В любом случае, мистер Харрисон - это тот человек, который продал бургер Зои в прошлый понедельник вечером. Он был полностью откровенен по этому поводу и не пытался скрыть тот факт, что она укрылась в фургоне, когда начался сильный дождь. По его словам, она пробыла там не более десяти минут, и мы должны быть в состоянии найти двух или трех других клиентов, которые видели, как она там сидела. Он помнит, как она пошутила кому-то о том, что, возможно, получит работу на полставки в бизнесе, и она взяла деньги за одну продажу и положила их в кассу. Когда сильный дождь прекратился, она вышла из фургона, и мистер Харрисон вспоминает, что она перешла дорогу в сторону шашлычной, прежде чем повернуть налево. Он думает, что в тот момент магазин все еще был открыт – он сказал, что свет все еще горел. Нам нужно проверить, выключает ли Садик свет, когда запирает магазин, но… Констебль, ты знаешь это место. Повернула бы она налево обратно к старой железной дороге? Если бы кто-нибудь последовал за ней, они могли бы ждать именно там, не так ли?’
  
  Что ж, повернув налево, она вернулась бы к железной дороге и прошла бы прямо мимо того места, где сам Смит стоял под дождем во вторник вечером – и это правда, сказал Смит, что если бы кто-то последовал за ней и не хотел, чтобы его видели, это было бы все, что они могли сделать. Но что насчет Харрисона? В какое время он покинул "Кресент" и куда направился после этого?
  
  Кому-то могло показаться, что он, Смит, проверяет, были ли заданы надлежащие вопросы – то есть те, которые он задал бы, – но это не так. Он хотел знать. Пол Харрисон был ключевым свидетелем, последним человеком, видевшим Зои Джонсон – и в такие моменты всегда приходится сдерживаться, чтобы не сказать или даже не подумать "живой", – и это означает, что сам Харрисон, хотя, возможно, и не виновен ни в чем, кроме того, что оказался в нужном месте в неподходящее время, должен был быть помещен под следственный микроскоп.
  
  Уотерс сказал: ‘Харрисон уехал в начале одиннадцатого. Мы не показывали ему запись с камер видеонаблюдения, которую обнаружил Джон, но, вероятно, это его фургон – поблизости не было припарковано никого, кто чем-либо торговал. Мы могли бы показать ему это, заставить подтвердить, если есть какие-либо сомнения.’
  
  Все посмотрели на Смита, но это был Терек, который сказал: ‘Мы могли бы, но в данный момент в этом нет необходимости. Харрисон был с нами совершенно откровенен. Он ушел в начале одиннадцатого, как и сказал Крис, и поехал в город. Он припарковался на маркет-плейс, чтобы заглянуть в пабы и клубы, как он это называл, большинство из которых закрываются около одиннадцати по будням. Он говорит, что провел еще кое-какие дела, но не очень много. Примерно через час он собрал вещи и уехал домой.’
  
  ‘А где наш дом?’
  
  Эту внезапность, конечно, было легко спутать со всевозможными другими вещами. Джон Мюррей знал, что это были моменты, когда Смит бессознательно возвращался в режим DCI, а Серена Батлер и Крис Уотерс работали с ним достаточно долго, чтобы знать, что в этом не было ничего личного, но для Терека… Что ж, детектив-инспектор Терек знал его недостаточно долго, чтобы понять, что здесь происходит.
  
  Уотерс сказал: ‘Снеттингем’, - и Терек начал говорить: ‘Это маленькая деревня на реке Ханстон ...’
  
  Смит спросил: ‘Он женат? Партнер? Дети?’
  
  Терек поднял руку.
  
  ‘У нас не было времени провести полную проверку Харрисона, округ Колумбия, но мы это сделаем, будьте уверены. Как я уже говорил, он произвел впечатление человека достаточно открытого – он не отреагировал отрицательно, когда Крис совершенно справедливо сказал, что мы можем обратиться с дальнейшими вопросами по мере продвижения событий. Все ли улажено по Стивену Суини? Я хочу передать это старшему инспектору Риву сегодня утром.’
  
  Все было сделано достаточно аккуратно, и все чувствовали это по-разному. Да, сказал Смит, все улаживается. Он даже выдавил из себя улыбку.
  
  OceanofPDF.com
   Глава Пятнадцатая
  
  Саймон Терек мог бы сказать, почему бы не пойти и не посмотреть запись самому, констебль, но он не забыл финальное собеседование, которое дало ему эту работу. В течение дня было задействовано несколько очень высокопоставленных офицеров из округа, но именно детектив-суперинтендант Аллен ясно дал понять– ‘Мы ищем кого-то, кто будет управлять очень ограниченным кораблем с точки зрения ресурсов и распределения, Саймон – очень ограниченным’.
  
  Естественно, он имел в виду деньги – они назначили бы того, кто лучше всех понимал финансовые трудности, с которыми сталкивалась каждая сила в стране в эпоху жесткой экономии. Терек убедил их, что он именно такой человек, и поэтому, когда Смиту пришла в голову мысль, что он может пойти и посмотреть интервью с Харрисоном, пришло осознание того, чего стоят полтора часа времени сержанта-детектива. Однако это было не единственное соображение. Остальная часть команды должна была понять, что не все требует проверки со стороны Смита – и что мнение Смита было не единственным, которое имело значение. Иерархия существует не просто так, напомнил себе Терек, и я детектив-инспектор; на мой взгляд, собеседование прошло хорошо. Это было продуктивно, и Кристофер Уотерс подал надежды; он достаточно новичок и молод, чтобы приспособиться к другому способу ведения дел. Мой способ ведения дел.
  
  И поэтому он не сказал Смиту: "Пойди и посмотри сам", а Смит не спрашивал. Терек взял с собой Уотерса, чтобы проинформировать старшего инспектора об интервью Харрисона, а Смит вернулся к своему столу и документам на Стивена Суини. Все это было сделано за тридцать минут, но затем команда Уилсона начала возвращаться, и от их визитов в автобусные компании Лейка и на железнодорожную станцию ничего не осталось. Теперь во всех этих местах установлены камеры, и на месте были проведены первоначальные проверки – никто, похожий на Зои Джонсон, не путешествовал по Кингз-Лейк и не покидал его на общественном транспорте в прошлый понедельник вечером. Компаниям было приказано делать копии, а не удалять оригиналы, но, по мнению Уилсона, это был тупик, и Смит не стал возражать.
  
  Смит проинформировал новичков об интервью с Полом Харрисоном, и был некоторый общий разговор о том, что это может добавить к расследованию, прежде чем Уилсон отправил своих людей обратно за их столы, чтобы они написали утреннюю работу, прежде чем сверху поступят новые приказы и указания. Но пока они это делали, именно Уилсон остался позади, у него было что–то на уме - было нетрудно понять, когда происходило это почти мифическое событие.
  
  Уилсон спросил Смита: ‘Вы смотрели это интервью?’
  
  ‘Нет. Не думаю, что кто-то еще это видел. Почему?’
  
  Уилсон посмотрел на него, затем на Мюррея, пожал плечами, как будто это, в конце концов, было делом небольшой важности, и наполовину отвернулся - но он не мог оставить все как есть, что бы это ни было. Он снова повернулся к ним лицом.
  
  ‘Не знаю. Похоже, он полезный свидетель, Харрисон. Но он прямо сказал им, что девушка была в его фургоне? Просто сказал им об этом заранее?’
  
  Смит сказал: ‘Похоже на то. Как я уже сказал, меня еще не пригласили на премьеру. Что тебя в этом беспокоит?’
  
  Но он знал ответ, как и Мюррей, который кивнул – они, Смит и Мюррей, обсуждали это более пятнадцати минут назад. Здесь были три самых опытных детектива в Кингс-Лейк, три самых опытных в округе, и Джон Уилсон, хотя временами он был хулиганом и головорезом, дураком не был. Что-то в выражениях их лиц подсказало Уилсону, что двое других добрались туда раньше него, но он все равно сказал это.
  
  ‘Меня это не особо беспокоит, но… Что ж, если мы перейдем к сути дела, он только что объяснил, что ДНК той девушки была в его чертовом фургоне, не так ли?’
  
  
  
  Три ночи, скоро будет и три дня, с тех пор как пропала Зои Джонсон. Такие моменты наступают в каждом деле, в каждом расследовании, которое не решается быстро, и всем было ясно, что это дело перешло грань быстрого разрешения. Это не тот момент, когда чувствуется, что все идет наперекосяк – им все еще нужно было найти людей и вещи, которые могли бы послужить зацепками– но первоначальная напряженность и возбуждение прошли. Их цель не изменилась, но план нужно было изменить, потому что все очевидное было сделано, а Зои по-прежнему не было.
  
  Косвенным следствием, по-видимому, было то, что Терек покинул свой второй стол в главном офисе в пользу соответствующего стола в своем собственном кабинете через несколько дверей от него. В результате разговоров стало больше, чем в последнее время, но не праздных; Серена Батлер подхватила комментарий Уилсона и возвращалась к нему не раз.
  
  ‘Я понимаю это, но нужно быть довольно изворотливым, не так ли, и довольно умным? Чтобы думать так далеко вперед?" У Харрисона нет никакого досье, ничего, что указывало бы на то, что он криминальный авторитет.’
  
  Мюррей сказал: "Возможно, в этом-то и смысл. Вы достаточно часто слышали, как констебль Смит говорил это – по-настоящему умных людей никогда не поймают, потому что они действительно умные’.
  
  Темные волосы Серены были длиннее, чем когда она впервые приехала в Кингс-Лейк, и у нее появилась бессознательная привычка накручивать пряди на указательный палец – она делала это и сейчас, пока Смит и Мюррей наблюдали, как она обдумывает это.
  
  ‘Даже если и так"… Мы все видели умников, которые придумывают хорошую историю после раскрытия. Вы полагаете, что кто-то добровольно пришел бы в участок с планом, исключающим вероятность того, что мы, возможно, захотим провести судебно-медицинский обыск в его фургоне, прежде чем что-либо будет раскрыто?’
  
  Смит сказал: ‘Раскрытие чего? Нет никаких доказательств того, что Пол Харрисон сделал что-то не так, и все имеющиеся у нас разведданные – что он был одним из последних, если не последним человеком, который разговаривал с ней той ночью, - идеально согласуются с тем, что он, по-видимому, рассказал нам. Я говорю “по-видимому”, потому что никто здесь на самом деле не видел интервью.’
  
  Теперь Серена использовала прядь волос в качестве указки и направила ее на Смита.
  
  ‘Согласен. Таким образом, более вероятным объяснением является то, что он порядочный парень, который выступил вперед и полностью сотрудничал с полицией, как только узнал, что происходит, не так ли?’
  
  Смит сказал: ‘Это объяснение. Я пока не могу сказать, является ли оно более вероятным, чем альтернатива".
  
  ‘Какое именно?’
  
  ‘Что он не порядочный парень’.
  
  Она неуверенно покачала головой, прежде чем спросить: "Зои сказала ему что-нибудь, что могло бы объяснить, почему она бродила по улицам в половине десятого вечера понедельника?’
  
  Смит и Мюррей посмотрели друг на друга.
  
  Смит начал ответ словами ‘Мы не знаем, потому что ...’, а Мюррей завершил его словами ‘никто здесь на самом деле не видел интервью’.
  
  Уотерс вошел в главный офис и направился к столу Смита. Серена, всегда быстро улавливавшая динамику изменений и смену пристрастий, сказала: ‘О, ты вернулся. Мы думали, вам выделили для работы другой офис.’
  
  Уотерс посмотрел на Смита и Мюррея, чтобы убедиться, что “мы” были настоящими, и пришел к выводу, что это не так. Затем он опустил свои длинные конечности во вращающееся кресло, которое всегда было для него немного низковато. Было ясно, что ему есть что сказать.
  
  ‘Я не могу быть уверен, но, похоже, поиски Зои вот-вот будут продолжены. Саймон только что сказал мне, что происходит разговор между старшим инспектором Ривом, суперинтендантом Алленом и старшим инспектором Фрименом.’
  
  Все взгляды обратились к Смиту. Они не могли назначить нового старшего следователя через три дня, это было абсурдно, а также нанесло смертельный ущерб Рив, которая сама занимала должность старшего инспектора всего пару месяцев. С другой стороны, у Кары Фримен был новый отдел по расследованию убийств, который не был отделом по расследованию убийств, и пока что никакого убийства расследовать не нужно. Одно из них должно было появиться достаточно скоро, но если бы она была нетерпелива, то, возможно, решила бы немного попрактиковаться в этом деле – возможно, она даже предполагала, что теперь оно, скорее всего, превратится в расследование, которое ей было поручено вести. Каким бы ни было объяснение, по его опыту, войны за территорию никогда не заканчиваются хорошо.
  
  Он сказал им: ‘Одна из тех ситуаций, когда мы не должны рассуждать почему. Скорее всего, это закончится совместным расследованием ’, - что было правильной линией поведения в отношении военнослужащих, но предполагало, что он был более оптимистичен в отношении перспективы, чем когда-либо мог чувствовать. Две женщины-офицера хорошо сработались во время крупного кокаинового дела восемнадцать месяцев назад, но Кара Фримен была силой, с которой приходилось считаться, и очень амбициозной – не из тех, кто позволяет дружбе помешать сделать еще одну ступеньку вверх по служебной лестнице.
  
  Появление Чарли Хиллза стало приятным развлечением. Он подошел к команде Смита, размахивая свернутой газетой, как дубинкой болельщика, - пугающе нелепая мысль для Смита, который приветствовал его словами: "Они заставили тебя ежедневно доставлять "Лейк" в свободное время?"
  
  ‘Мы - новость на первой полосе, просто подумал, что вам всем будет интересно это увидеть’.
  
  Они открыли газету на столе Смита. Степенной, старомодной местной газетенки больше не было; три месяца назад прибыл новый молодой редактор - из Австралии, подтверждающий, что мир сошел с ума, – и небольшая приливная волна сенсационности захлестнула эти журналистские заводи. Заголовок гласил ‘Где она?’ и сопровождался новой фотографией Зои Джонсон, которую детективы еще не видели. На ней девочка была в школьной форме, и ей было не больше одиннадцати-двенадцати лет.
  
  Челюсть Смит раздраженно сжалась. Он знал, почему редактор использовала это слово – она выглядела моложе и более уязвимой. Еще несколько человек могли бы взять экземпляр в газетном киоске, почувствовать укол сочувствия или любопытства и решить купить его, но фотография не помогла бы в поиске. Это могло помешать делу, потому что Зои больше так не выглядела.
  
  Основная тема была "Крупному розыску не удается найти пропавшую школьницу – полиция обращается за помощью’. Это было лучшее, что мог сделать Аллен? Смит отложил ее, и остальные прочитали остальную часть истории.
  
  Чарли спросил: "Был ли от того парня, о котором я рассказывал, какой-нибудь толк?’
  
  Смит перевел разговор на Уотерса, который сказал: ‘Да, он помнил ее с вечера понедельника. Он хороший свидетель’.
  
  Чарли Хиллс кивнул и сказал, ни к кому конкретно не обращаясь: "Мне показалось, что он действительно хотел помочь’.
  
  Смит спросил: ‘Как, Чарли?’
  
  ‘Просто интересуюсь, я полагаю’.
  
  Смит внимательно наблюдал за лицом сержанта в форме; было ли там что-то еще?
  
  Чарли сказал: ‘Он спросил меня о том, о чем тебя не часто спрашивают’.
  
  ‘И это было?’
  
  ‘Знал ли я, кто будет брать интервью. Я сказал, что, скорее всего, это будут двое сотрудников уголовного розыска. Но ...’
  
  Смит сказал: ‘Но что, Чарли? Тебе не о чем беспокоиться – ты среди друзей. Я думаю’.
  
  ‘Ну, у меня было ощущение, что ему нужно имя. Когда он спросил, кто будет брать у него интервью, я думаю, это то, что он хотел. Имя’.
  
  Это было немного странно, если Чарли был прав. У Харрисона не было судимости, он не контактировал с полицией при внешне безупречной жизни. Очевидно, он мог знать кого-то в полиции по–другому - возможно, в социальном плане, такое действительно случается. Смит оглядел остальных и обнаружил, что они обдумали это и пошли дальше. За исключением Джона Мюррея – Джон Мюррей нахмурился и рассеянно почесал подбородок. И это, хотите верьте, хотите нет, не было хорошим знаком.
  
  
  
  В четыре часа все участники расследования собрались в офисе, чтобы услышать от детектива-суперинтенданта Аллена, что с завтрашнего утра команда из Регионального отдела по расследованию тяжких преступлений будет оказывать помощь в поисках Зои Джонсон. Старший детектив-инспектор Рив, конечно, остался старшим следователем, но это значительно усилило бы расследование. Аллен напомнил им, что результаты последней совместной операции были чрезвычайно успешными, попали в заголовки национальных газет, и есть все основания думать – и ожидать, - что такой уровень сотрудничества и интегрированной командной работы сохранится.
  
  Элисон Рив справилась с этим хорошо, на ее лице не было и следа раздражения, которое она, должно быть, испытывала, и когда она начала инструктаж, она сказала все правильные вещи о том, что приветствует дополнительные затраты времени и опыта. Но в долгом опыте Смита это было впервые. Специализированные подразделения, такие как RSCU, ни во что не ввязываются, пока на самом деле не совершено преступление – а в данном случае его нет, по крайней мере, наверняка. Сам Смит высказал мнение, что с пропавшей девушкой случилось что-то плохое, но четких доказательств, подтверждающих это, не было. Ее простое исчезновение не было доказательством этого. И тогда он сказал себе: "Ну, не то, что мы видели". Может быть, есть что-то, что видел кто-то другой. Возможно, нам еще не рассказали всю историю. Кому вы можете доверять в наше время?
  
  
  
  Смит покинул участок в шесть часов вечера того же дня. Многие другие все еще были там, включая Терека, сортируя файлы, заметки и базы данных, прежде чем утром прибыли офицеры-специалисты. Им сказали, что ровно в девять состоится еще один брифинг для обеих команд, но Смит предположил, что группа Фримена прибудет раньше, как инспекторы, пытающиеся застать вас врасплох, чтобы подчеркнуть свою правоту.
  
  Завтра будет две недели, и все будет кончено – тогда ничто из этого не будет иметь большого значения. Улицы у озера, на которых он провел так много времени на протяжении стольких лет, были темными и промозглыми после нескольких дней дождя, но, по крайней мере, сейчас дождь прекратился. Пока он вел машину, он проезжал повороты на другие улицы и дороги, и это были повороты в воспоминания о делах, которыми он занимался на них; имена и места всплывали в памяти последовательно, в двери, в которые стучали, за машинами, за которыми следили, произведенными арестами. Только оглядываясь назад, понимаешь это, масштаб происходящего – огромная, бурлящая, расчетливая, спорящая масса человечества, которая живет в любом городе, и у всех у них одна и та же небольшая горстка целей и желаний в жизни. Чего мы хотим? Вещей? Кого-то, о ком заботимся? Кто-то, кто верит в нас и думает, что мы значимы? Или просто место под солнцем?
  
  Боже мой. Возьми себя в руки, чувак. Это не конец света, просто конец работы, и, вероятно, не раньше времени…
  
  Но настроение не совсем покинуло его. Сегодня почты не было. В этом не было ничего необычного, когда он думал об этом, и сама почта, вероятно, отошла в прошлое при его жизни. Но было объявление от местного агента по недвижимости, приглашающее его выставить свой дом на продажу. У них было несколько покупателей, которые хотели переехать на эту самую улицу. Смит вышел обратно через все еще открытую входную дверь и декабрьской ночью оглядел Олд-роуд, Милфилд - несколько покупателей? Возможно ли, чтобы это было правдой? Конечно, были места и похуже, и это была часть города, которая ‘улучшилась’ с тех пор, как они с Шейлой купили дом много лет назад. Без сомнения, это было одной из причин почему.
  
  Он имел лишь смутное представление о том, сколько может стоить дом, но тогда каким-то странным, интуитивным образом понял, как случалось несколько раз в последнее время, что скоро узнает. Он не стал бы жить здесь после выхода на пенсию, по крайней мере, недолго. Квартира была слишком большой, и ему не нужно было столько места, счета за отопление были выше, чем нужно, просто чтобы согреться – но суть инсайта заключалась не в этом, это были просто оправдания. Это был дом старой жизни и старой любви, но теперь грядут перемены. А перемены неизбежны. Разве что из торгового автомата.
  
  OceanofPDF.com
   Глава Шестнадцатая
  
  Садитесь в поезд на север от Кембриджа, и каждый раз вас поражает необычайная ровность местности. Город был построен на последнем из южных меловых холмов, и в течение тысячи лет он, должно быть, смотрел на огромные болота и топи за ними с подозрением и немалым страхом. Даже во времена Вермюйдена, когда голландец использовал свой инженерный гений, чтобы начать осушение этих последних диких мест, были местные жители, которые сопротивлялись переменам, убивали своих работников и стали известны как ‘болотные тигры’ из-за этой свирепости. Старый образ жизни – рубка тростника, копание дерна, рыбная ловля и охота на дикую дичь на больших равнинах и болотах между городом и Уошем – умер тяжелой смертью и унес с собой многих.
  
  Джо Эвисон посмотрела сквозь отражения в окне вагона в темноту – и там было очень темно. То тут, то там в отдаленной деревне горели уличные фонари и несколько домов теснились вокруг них, как будто огни появились первыми и жилища слетелись, как мотыльки, но между этими деревушками в это время ночи была пустота. Она, конечно, совершала путешествие и днем и знала, что на самом деле там были обширные ровные поля пшеницы, рапса, сахарной свеклы и картофеля, но теперь, когда света почти не было, вода могла внезапно снова подняться, а если бы и поднялась, никто бы не узнал. Вот какой темнотой, должно быть, было до появления электричества, дизельных насосов, ветряных мельниц.
  
  Поезд был переполнен еще до того, как выехал из города, но она вышла из университета вовремя, чтобы занять место у окна. В пятницу днем, поняла она, и ежедневная обратная миграция пассажиров начинается немного раньше, чем обычно. Затем она подумала о времени, во время которого она прибудет в Кингс-Лейк, и ее поразило другое, более личное осознание – чтобы встретиться с ней в 17.20, как он обещал, Смиту нужно будет покинуть свой офис не позднее 17.00. У него, как она догадалась, такое случалось не очень часто, и он делал это ради нее.
  
  Поезд постепенно поворачивал, и, посмотрев на север, она увидела Фонарную башню великого собора в Эли, "корабль болот", освещенную прожекторами и, по-видимому, подвешенную над крошечным древним городом. Наш свет во тьме, о Господи… Наш электрический свет во тьме. Она улыбнулась этой мысли, но это не глупо – правда остается в том, что нам все еще следует немного бояться темноты. Сейчас это не существа, не волки, не медведи и не саблезубые тигры, со всеми этими мы имели дело, но есть люди, с которыми лучше не встречаться, когда погаснет свет. Взглянув на это дело с профессиональной точки зрения, Джо Эвисон задалась вопросом, исследовал ли кто-нибудь когда-либо количество убийств, которые происходят после наступления темноты, в отличие от того, когда над нами светит солнце.
  
  Но вскоре ее мысли вернулись к детективу-сержанту, уходящему из офиса точно в назначенное время. Сегодня пятница, и через две недели он покинет это здание – она никогда его не видела, но, тем не менее, мысленно представила его себе – в последний раз. Теперь ему было слишком поздно менять свое решение. В Эли многие пассажиры вышли из поезда и больше в него не садились; появилось ощущение большего пространства, но она лениво наблюдала за людьми, ее мысли все еще были заняты Смитом. Как странно, что ее собственная работа, следующая книга, свела их вместе. Она все еще могла представить, как он ждал ее в пабе в то первое субботнее утро. Он читал что-то на одном листе бумаги, и когда подошел к бару, чтобы принести ей кофе, она взглянула на него и поняла, что это личное, что-то, написанное Смиту человеком, который, как она позже узнала, собирался покончить с собой. Это была предсмертная записка. Она даже могла вспомнить имя этого человека – Ральф Гринвуд.
  
  И за те полчаса, пока он не повел ее в дюны побережья Норфолка, где более десяти лет назад были найдены жертвы Андретти, пока он рассказывал о Ральфе Гринвуде и моральных, юридических и человеческих сложностях, связанных с уголовным преступлением - пособничеством в совершении самоубийства, пока она бросала ему вызов просто ради удовольствия – потому что на самом деле не была с ним не согласна, – она поняла, что ее жизнь изменилась. Такие вещи просто случаются, казалось, даже с женщинами за сорок - ты не можешь предвидеть их приближения, и если бы ты могла, то, вероятно, большую часть времени убегала бы. Но ты не можешь, а потом, слава богу, становится слишком поздно.
  
  К северу от Литтлпорта болота становятся более плоскими и пустынными, если такое вообще возможно. Еще несколько минут, и она прибудет на Кинг-Лейк. Она проведет с ним выходные, и они будут говорить об убийцах, жертвах и расследованиях, но в промежутках у нее будет время для других вещей. Может быть, прогуляться по побережью, куда-нибудь подальше от мест, вызывающих у него подобные ассоциации. Она вспомнила, как в последний раз они были там зимой, в тот самый первый день, когда выпал снег. Она запомнила это, потому что никогда этого не забудет. Возможно, этой зимой снова пойдет снег, если дождь когда-нибудь прекратится.
  
  На вокзале, доставая свою маленькую дорожную сумку с багажной полки, она на мгновение усомнилась, что так бывает всегда: возможно, его задержало какое-то дело, возможно, он даже забыл, что она приедет. Прежде чем подойти к двери вагона, она проверила, нет ли сообщения на своем мобильном, но там ничего не было. Итак, она вышла на платформу и сразу увидела его – казалось, он точно угадал, где она будет сидеть в поезде.
  
  Смит улыбнулся и подошел к ней, и за эти несколько ярдов она подумала: "Как же нам теперь поступить, как поприветствовать друг друга?" Где мы во всем этом находимся? Он поздоровался и протянул руку, но это была всего лишь ее сумка. Она позволила ему взять ее, и тогда он спросил, хорошо ли она добралась.
  
  
  
  Движение в Кингс-Лейк было настолько плохим, что при такой скорости дорога от станции до дома Смита заняла бы столько же времени, сколько от Кембриджа до станции. Джо задавал ему вопросы о деле, о пропавшей девушке, не подозревая, что из всех дел, в которые он мог быть вовлечен в конце своей карьеры, именно это было самым ироничным для них обоих. Большая часть утра, по его словам, была посвящена тому, чтобы ввести новую команду в курс того, над чем старая команда работала со вторника, и, насколько он мог судить, сегодня не было достигнуто ничего особенного.
  
  - А ваш новый старший инспектор? - спросила Джо. Как она это восприняла?
  
  ‘Трудно сказать. Мы на самом деле не говорили об этом’.
  
  Она наблюдала, как он освободил место для другой машины, чтобы въехать в очередь с боковой улицы – водитель позади раздраженно просигналил. Несколько долгих секунд взгляд Смит был прикован к зеркалу заднего вида, и она задавалась вопросом, выйдет ли он когда-нибудь из машины и разберется с этим напрямую – такие вещи полезно знать о мужчине. Она предположила, что при определенных обстоятельствах он мог бы. Затем они снова поползли вперед.
  
  Она сказала: ‘О. Я думала, вы двое были близки. Мы говорим о женщине, которая раньше была в вашей команде, да?’
  
  Элисон Рив – да, это она. Мы все еще друзья, но теперь это неловко. Я думаю, мы избегаем друг друга, чтобы она не спрашивала, что я думаю, а я не должен говорить ей. Когда твои дни сочтены, твое мнение должно сопровождаться предупреждением о вреде для здоровья.’
  
  Она не смогла уловить в этом никакой горечи, просто принятие, и если так, то это было хорошо. Через некоторое время она спросила: ‘А как насчет самой девушки?" Если ты предпочитаешь не говорить об этом, так и скажи. Я не забыл, что работу выполняют два типа людей – те, кто берет ее домой, и те, кто этого не делает. ’
  
  Она прекрасно знала, к какому сорту он относится, но было бы справедливо дать ему возможность сделать исключение сегодня вечером.
  
  Он сказал: ‘Зои Джонсон, четырнадцать лет. Пропала в прошлый понедельник поздно вечером, после того как вышла на улицу, когда ей следовало идти спать, потому что на следующий день была школа. Несколько свидетелей, некоторые из которых разговаривали с ней – все мужчины. У некоторых из них нет никого, кто мог бы подтвердить их историю. Она покупает бургер, а затем уходит в ночь, не оставляя следов, которые мы пока можем найти.’
  
  Внезапно машина набрала скорость – они миновали невидимое узкое место, и она узнала улицы, которые были недалеко от дома Смита.
  
  Она сказала: ‘О боже...’
  
  ‘Да’.
  
  Она собиралась спросить, каковы были его инстинкты – думал ли он, что с девушкой что–то случилось, - но выражение, прозвучавшее в этом единственном слове, сказало ей все, что она хотела знать, и, возможно, даже больше. Он вел машину осторожно, но быстро, как будто куда-то спешил, и по дороге домой она больше не задавала вопросов.
  
  
  
  На пороге, вставляя ключ в замок, Джо подумала: "Мы, должно быть, выглядим как пара, профессиональная пара, возвращающаяся домой с работы в пятницу вечером; он забрал ее, и теперь они планируют провести выходные вместе, как они почти всегда делают". Вот как это могло бы показаться проходящему мимо человеку, тому, кто его не знает. Было бы здорово, если бы все было так просто, подумала она, и, возможно, так и могло бы быть, если бы она отказалась от идеи книги об убийствах Андретти. Не то чтобы не было из чего выбирать – выбери другого убийцу и другого детектива, а затем посмотри, как все сложилось со Смитом, без того, что свело их вместе и, как она теперь подозревала, разделяло их.
  
  Он наклонился и поднял с коврика почту, и когда они оба оказались внутри, она закрыла входную дверь. Она попыталась вспомнить, сколько раз была здесь – три или четыре, и теперь дом казался ей знакомым. Она побывала в каждой комнате, кроме его спальни, конечно, и знала, какая из них принадлежит ей на следующие две – или, может быть, три - ночи. На самом деле они не обсуждали, когда она вернется на этот раз.
  
  Когда она начала подниматься по лестнице со своей сумкой, он спросил: ‘Чай, кофе или сразу к аперитивам?’
  
  ‘ О, чай, пожалуйста. Ассамский рассыпной, я думаю.
  
  Он улыбнулся, потому что она уже знала его привычки, а затем она отвернулась, зная также, что он наблюдает, как она поднимается по лестнице. В тот момент она приняла решение – сегодня вечером она скажет ему, что хочет отказаться от идеи с Андретти.
  
  Когда она вошла на кухню пять минут спустя, то обнаружила, что он медленно помешивает ложкой в чайнике в одной руке, а в другой держит какое-то письмо. На рабочей поверхности лежал вскрытый конверт. Он был поглощен и, казалось, не замечал ее.
  
  Она спросила: ‘Надеюсь, не плохие новости?’
  
  Прошло несколько секунд, прежде чем он ответил.
  
  ‘Извините, у меня сейчас момент Агаты Кристи. Взгляните’.
  
  Держа бумагу между большим и указательным пальцами, по-видимому, стараясь как можно меньше прикасаться к ней, Смит положил ее рядом с конвертом. Это было короткое послание, составленное из отдельных букв, вырезанных из того, что, по-видимому, было газетными заголовками. Джо прочитала: “Игра началась. Для вас это загадка?”
  
  Вот и все. Она прочитала его несколько раз, прежде чем спросила: ‘На обороте ничего нет?’
  
  Он покачал головой.
  
  ‘Нет. Адрес на конверте напечатан, что немного странно. Кто в наши дни утруждает себя тем, чтобы вставлять конверт в пишущую машинку? У скольких людей вообще есть пишущая машинка? Первоклассная марка, вероятно, отправлена вчера.’
  
  ‘Вы можете определить, где именно?"
  
  ‘Неясно, но я думаю, что это местный почтовый штемпель. Полагаю, я смогу выяснить, если потребуется’.
  
  Они снова посмотрели на письмо и конверт, а затем она спросила: ‘У вас когда-нибудь было что-нибудь подобное раньше?’
  
  ‘Нет, это впервые. Это не точная цитата, но мне кажется, я ее узнаю’.
  
  Смит взяла ситечко с серебряной ручкой и налила чай в две чашки из костяного фарфора, стоявшие на одинаковых блюдцах – похоже, было воскресенье - лучший день для ее пребывания здесь. Затем, оставив чашки, письмо и конверт на рабочей поверхности, он сказал: ‘Пошли’.
  
  В гостиной он подошел к полкам с компакт-дисками, и она наблюдала, как он провел пальцем по второй полке – ящики были расставлены в алфавитном порядке, сначала по исполнителям, а затем по названиям, что означало, что он нашел то, что искал, за считанные секунды.
  
  Джо сказала: "Ты думаешь, это песня?’
  
  Он открыл кейс, достал серебристый диск и нажал кнопку включения проигрывателя, у которого была отдельная полка между стеллажами с компакт-дисками; как она поняла, их были сотни. Затем он протянул ей пустой кейс.
  
  ‘Как я уже сказал, это не совсем точно, но слишком близко, чтобы быть совпадением’.
  
  Она знала, как он относится к совпадениям. Дело относилось к фильму “Любовь превыше золота” группы Dire Straits. Смит один раз нажал кнопку "Вперед" и подождал, пока начнется вторая дорожка; Джо посмотрела на дело и прочитала ‘Частные расследования’.
  
  Конечно же, вступительными словами были “Это загадка для меня, игра начинается за обычную плату плюс расходы”. И это было слишком близко, чтобы быть совпадением – одно слово, может быть, два, но “тайна“, ”игра“ и ”началось" - все это встречается в десяти словах анонимного сообщения?
  
  Смит нажал на паузу в проигрывателе, как будто ему, возможно, нужно было прослушать еще раз, чтобы убедиться; кто бы ни отправил сообщение, он достиг своей вероятной цели – он полностью завладел его вниманием. Она сказала: "Возможно, это не имеет никакого отношения к работе. Кто-то из твоих друзей-музыкантов решил пошутить? Это как-то связано с твоей отставкой?’
  
  ‘Не думаю, что я дружу с кем-то, кто стал бы так утруждать себя. Это сообщение сделано очень аккуратно, вы заметили? Они не вырезали отдельные буквы в виде прямоугольников или квадратов – каждая буква вырезана точно по окружности. Это заняло немного времени и концентрации. Это не для того, чтобы посмеяться от души. И почему именно эта песня? ’
  
  ‘Ну, Марк Нопфлер. Известный гитарист. Кто-то, кто знает, что ты играешь. Кто-то, кто догадался, что ты, предположительно, знаешь, откуда взялись эти слова’.
  
  Он остановил работу с компакт-диском, вынул его и положил обратно в футляр, прежде чем вернуть его на полку, в надлежащее место, естественно. Затем он вернулся на кухню и снова изучил письмо и конверт, по-прежнему не трогая их больше, чем было необходимо, чтобы перевернуть пару раз.
  
  Джо сказала: "Они не только знают, что ты играешь, – если это так, – они знают, где ты живешь. И у тебя никогда раньше не было ничего подобного?’
  
  Затем, выпрямившись, он взял свою чашку с блюдцем и отнес их к кухонному столу – Джо последовала за ним, и они сели.
  
  ‘Нет, не так. У меня появилось несколько друзей в Белфасте, которые пару раз выходили на связь довольно нетрадиционными способами, но с этим покончено. Частные расследования? Пару лет назад мой друг предложил мне работу прославленного частного детектива, но это совсем не в его стиле.’
  
  ‘В последнее время никаких странных текстовых сообщений или электронных писем?’
  
  Смит покачал головой и улыбнулся, и она поняла почему – на несколько мгновений она вернулась в режим детектива-инспектора.
  
  ‘Только от какой-то изворотливой женщины в Петушиных петушках ...’
  
  Она предпочла проигнорировать это и сказала: ‘Значит, вы связываете это с делом? Потому что, если вы правы, это важная улика, Дэвид, и...’
  
  И к тому же сегодня вечер пятницы. Несмотря на то, что теперь у нас есть два амбициозных и конкурентоспособных сотрудника уголовного розыска, ведущих одно расследование, мы по-прежнему говорим только о пропавшем подростке. Я не могу представить, чтобы кто-нибудь вызвал криминалистов в лаборатории в Норвиче сегодня вечером или даже в выходные для этого, не для того, чтобы они не посмотрели анонимное письмо, отправленное сержанту в отставке, известному тем, что у него значительное количество эксцентричных знакомых.’
  
  Она пожала плечами – с этим трудно поспорить, и он знает свое место работы лучше, чем кто-либо другой. Затем он сказал: ‘Но ты тоже не ошибаешься’, встал и вышел из кухни. Когда он вернулся, это было с двумя неиспользованными прозрачными пластиковыми обложками для документов – письмо легло в одну, а конверт - в другую.
  
  Он сказал: ‘Я заберу их в понедельник, посмотрим, не заинтересуется ли кто-нибудь. Там могут быть отпечатки, не только мои, но...’
  
  ‘Но что?’
  
  ‘То, как были вырезаны эти буквы? Он не оставил отпечатка’.
  
  ‘Или она’.
  
  ‘Боже, да, я даже не начинал думать обо всех женщинах, которые это могут быть’.
  
  ‘Должно быть, это ужасно, этот след из разбитых сердец’.
  
  Он печально кивнул.
  
  ‘Это ответственность. Я всегда честно предупреждаю их, но почему-то...’
  
  Джо покачала головой в притворном неодобрении. Но она знала, что разбитых сердец бывает не так много, как разочарованных – она знала, что немногие женщины подошли бы так близко, как она сейчас, в нескольких дюймах от него на его собственной кухне. Она не собиралась упускать такую возможность.
  
  Она сказала: ‘Я бы не возражала посмотреть, есть ли столик у Сандрин сегодня вечером’.
  
  ‘Они делают, или, вернее, они это делали, тот, что в нише у окна. Восемь часов’.
  
  Иногда тебе хотелось слегка врезать ему, но было приятно, когда тебя знали таким образом. Она подняла на него глаза, но его внимание уже вернулось к рабочей поверхности. Она знала, что на самом деле он хотел пойти и еще раз изучить содержимое этих пластиковых кошельков.
  
  
  
  Было уже после 11.30, когда они, наконец, разошлись спать – поздновато для Смита, но что поделаешь, ему лучше привыкнуть заниматься делами в разное время дня и ночи. И к тому времени, как это случилось, поскольку обычно он ложился спать на час раньше, он перешел грань усталости. Он нашел книгу, которую только начал читать, включил верхний свет и подперся дополнительной подушкой.
  
  “Лэйдлоу” Уильяма Макилвэнни. Криминальные романы никогда не привлекали его по крайней мере по пяти веским причинам, но некоторые из них тоже подходили к концу. Мысль о том, что он пристрастится к ним в тот момент, когда уйдет с работы, была привлекательной, или, по крайней мере, она взывала к его чувству иронии и абсурда. Он, конечно, был готов попробовать, и каждую субботу на Лейк-Маркет был букинистический киоск, где книги продавались целыми пакетами, так что это был бы очень выгодный новый интерес.
  
  Этот, однако, он купил новый и через Интернет - он был рекомендован в недавней статье в разделе искусств его воскресной газеты. МаКилвэнни был описан как ‘Отец шотландского нуара’ – этого и выдержек из рецензии было достаточно, чтобы побудить его купить первую часть трилогии Лэйдлоу. Он начал его два дня назад и был соответственно впечатлен, так что еще пятнадцать минут или около того сегодня вечером было чем–то таким, чего можно было с нетерпением ждать - он уже собирался заказать два романа, которые последуют за этим.
  
  Стук в дверь его спальни застал его врасплох. В следующие четыре или пять секунд Смит размышлял, сказать ли ему “Войдите" и остаться в постели, сказать “Войдите", но встать с постели – хотя тогда он был готов к неожиданностям, о которых понятия не имел, – или сказать “Минутку” и перехватить контроль над дверным проемом. К счастью, был конец декабря, и на нем была пижама.
  
  Должно быть, сама тишина заставила Джо приоткрыть дверь спальни на несколько дюймов – лучше посмотреть, действительно ли он спит, чем продолжать стучать и будить его. Заглянув в комнату, она сказала: "Дэвид, прости. Если ты– о, ты проснулся’.
  
  “Виноват, не мог уснуть. Знал, что не должен был есть лобстера. Что случилось? Ты в порядке?’
  
  ‘ Да. Мне действительно жаль вас беспокоить. Но...
  
  Он жестом пригласил ее войти в комнату, и она вышла вперед, одетая в простую розовую футболку и удивительно цветастые пижамные штаны, которые заканчивались чуть ниже колен.
  
  Она сказала: ‘Теперь я чувствую себя глупо!’
  
  И он подумал: "Прошел час или два с тех пор, как отключили отопление, и мне все равно не нравится жаркий дом, но, конечно же, она не собирается предлагать лечь в постель, чтобы согреться". Это было бы слишком – слишком, - но слово, каким бы оно ни было, просто вырвалось у него.
  
  Она остановилась на полпути между дверью и кроватью, на своего рода ничейной территории для мужчин или женщин, и сказала: ‘Просто назови мне имя еще раз – имя мужчины, который вел фургон с бургерами, того, кого они допрашивали вчера’.
  
  Смит отложил книгу и выпрямился в постели. Он уже понял, что у него вошло в привычку рассказывать Джо о делах больше подробностей, чем Шейле, без сомнения, потому, что она была бывшим детективом и потому, что она, как писатель и, возможно, как психолог, умела задавать вопросы. Не слишком ли много он ей рассказал?
  
  ‘Пол Харрисон. Почему?’
  
  ‘Мне показалось, вы так и сказали. Тогда я этого не заметил, но последние несколько минут это не давало мне покоя’.
  
  Смит ждал, наблюдая за ней и чувствуя неловкость оттого, что он был в постели, а она просто стояла в нескольких футах от него. Он должен встать, сделать что-нибудь.
  
  Она сказала: "Помнишь, когда я останавливалась в "караване" со своей тетей, и ты приехал к нам на день?’
  
  Он вряд ли мог забыть – день закончился чем-то вроде поцелуя на ступеньках фургона, и с тех пор это не давало ему покоя. Он кивнул.
  
  ‘Да, ну, это было в тот день, когда я сказал вам, что адвокаты Андретти рассматривают апелляцию из-за инцидента в Ханстоне. В нем замешан двоюродный брат Андретти, не так ли?’
  
  ‘Да, Паоло Харрис. Я немного изучил это дело. Там ничего не было. Любой судья отклонил бы это как несерьезную апелляцию, и это при условии, что он или она были вежливы. Это была чушь.’
  
  "Ладно, может быть, но я пришел сюда не для того, чтобы обсуждать юридические тонкости’.
  
  И Смит подумал, что в какой-то момент у нас обязательно возникнет достойный спор – это могло бы стать отличным опытом. Но не сейчас, не почти в полночь после превосходного ужина.
  
  Он сказал: ‘Хорошо, я все еще слушаю’.
  
  ‘На него донесли несколько девушек, точнее, их родители. Они подумали, что он был слишком дружелюбен, пытаясь затащить девушек в свой фургон. Его фургон с бургерами’.
  
  Это была деталь, которую он забыл, то, что рассказал ему офицер в форме в Ханстоне, когда он проводил неофициальный запрос после того, как Джо рассказала ему эту историю. Никакого расследования и предупреждения Харрису не проводилось – ему просто сообщили, что была подана жалоба, и посоветовали избегать ситуаций, которые могли бы привести к дальнейшим жалобам. Оставалось только две загадки, пришел к выводу Смит; во-первых, как адвокаты Андретти вообще узнали об этом, и, во-вторых, как они вообще вообразили, что это может быть им хоть как-то полезно?
  
  Джо сказала: ‘Хотя сначала я вспомнила не это. Это были имена – Пол Харрисон? Паоло Харрис? Они показались слишком похожими на… Но вы тогда брали интервью у Харриса, не так ли?" Значит, вы узнали бы его вчера. Он не сильно изменился бы за, сколько, двенадцать лет?’
  
  ‘Тринадцать’.
  
  Назвать это сомнительным значило бы придать ему больше достоверности, чем оно могло бы заслуживать. Фургон с бургерами и какая-то фамилия? Это было нелепо. Тем не менее, теперь ему предстояло сделать признание благодаря детективу-инспектору Саймону Тереку.
  
  ‘Я уверен, что узнал бы его, если бы увидел. Но я этого не сделал, и мне так и не удалось посмотреть видео’.
  
  ‘А. Верно. Хотя, очевидно, это ерунда. Сейчас я чувствую себя полной идиоткой!’
  
  Она выглядела так, словно ей тоже было холодно, и он собирался что-то сказать, когда она повернулась к двери, продолжая извиняться, даже когда еще раз пожелала спокойной ночи.
  
  Смит сказал: ‘Завтра утром я отнесу это письмо, если вы не возражаете. На самом деле я не буду ехать на работу, я просто занесу его’.
  
  Конечно, сказала она, она хотела бы приехать, посмотреть место, где он работал, прежде чем покинуть его навсегда. Когда она закрыла дверь спальни, он подумал, догадалась ли она о его намерении, когда он вернулся в офис. Вероятно. Она была довольно умна.
  
  OceanofPDF.com
   Глава Семнадцатая
  
  Было четыре минуты десятого утра, когда у Криса Уотерса зазвонил телефон. Дисплей на приборной панели сообщил ему, что это Смит, и он нажал "Принять"; сигнал здесь, в Ратленде, был лучше, чем когда-либо в Норфолке, и движение было небольшим, когда он ехал на запад.
  
  Смит сказал: "Звучит так, как будто вы за рулем. Вы останавливались? Вы же не хотите, чтобы это было занесено в досье при сдаче экзамена на сержанта в ближайшее время’.
  
  ‘Мам, все в порядке, я передаю это по громкой связи, через Bluetooth. Что случилось?’
  
  ‘Через что?’
  
  ‘Bluetooth. Не притворяйся, что я не объяснял этого раньше. Или, может быть, ты действительно забыл’.
  
  ‘Чего я не понимаю, так это как он вообще получил название Bluetooth. Могу ли я подключить его к своему двигателю?’
  
  ‘Пежо"? Да, но для этого пришлось бы перестраивать машину с нуля. Хороший проект для вашей пенсии, констебль. Вы в офисе? Вас нет на этих выходных – или все-таки есть?’
  
  Никто из команды Смита не был на дежурстве в выходные. Вполне вероятно, что в какой-то момент этого разговора Смит спросит, куда направлялся Уотерс, и тогда ему придется решать, давать ли честный ответ - иногда Смит мог казаться забывчивым, но закон дерна гласил, что он помнит, где была Джейни Коул на последнем курсе университета. Не было никакой реальной причины, по которой, если бы он знал, Смит пошел бы и сообщил об этом Сэму Коулу, крупному, деспотичному и очень заботливому дяде Джейни, но даже в этом случае, по крайней мере, один из принципов детективной работы, который он узнал от самого Смита, должен применяться и к личной жизни человека – ничего не предполагать.
  
  Смит сказал: ‘Нет, я не занимаюсь этим. Но мне нужно заскочить в офис по паре дел. Видеозапись вашего интервью с Харрисоном – где ее лучше всего найти?’
  
  ‘На видеомагнитофоне’.
  
  ‘Боже, дай мне сил...’
  
  ‘Нет, серьезно. У нового есть массивный жесткий диск и собственный мини-экран. Включите его, если он выключен, и вы сможете перейти к записанным файлам. Просто посмотрите на даты, чтобы сузить круг поиска. Дважды щелкните, и игра начнется. Почему?’
  
  Затем последовала пауза, и Смит определенно с кем-то разговаривал, с женщиной.
  
  ‘Просто любопытно, на самом деле’.
  
  ‘В свой выходной вы собираетесь посмотреть на допросы свидетелей? Я бы сказал, займитесь своей жизнью, констебль, но, к счастью, это произойдет очень скоро. Что еще?’
  
  ‘Что еще?’
  
  ‘Вы сказали, что вам нужно было заняться парой дел’.
  
  Тихое ругательство и смех на другом конце телефонного провода, и Уотерс прекрасно прочитал мысли Смита – они прошли очень долгий путь с того первого утра, когда новоприбывший нервно ждал вместе с Чарли Хиллзом у стойки регистрации, и появился маленький жилистый сержант-детектив и спросил его, не потерял ли он свой трехколесный велосипед.
  
  Смит сказал: ‘Вчера я получил анонимное письмо, составленное из обрывков из газеты’.
  
  ‘Это угрожает?’
  
  ‘Я бы сказал, более загадочное и, вероятно, не имеющее отношения к работе, но ... знаете, проверьте все. Это могло быть, конечно, от суперинтенданта Аллена’.
  
  Количество полос, обозначающих уровень телефонного сигнала, начало падать, когда Уотерс начал спускаться с крутого холма. Он спросил: "Есть что-нибудь новое о Зои Джонсон?’
  
  ‘Насколько я слышал, нет. Я дам вам знать, если что-нибудь будет, когда приду в офис’.
  
  ‘Хорошо, спасибо’.
  
  ‘Еще кое-что, Крис’.
  
  ‘Да?’
  
  К тому времени голос у него срывался, но его было достаточно, чтобы он расслышал, как Смит говорит: ‘... и понаблюдайте за этой системой одностороннего движения в центре Лестера. Там легко заблудиться ...’
  
  
  
  Джо предложила остаться в машине, но он и слышать об этом не хотел. У нее было чувство, что он хотел, чтобы она увидела помещение, в котором он проработал почти тридцать лет, хотел каким-то образом поделиться им с ней, и поэтому она последовала за ним в здание. В приемной не было свободных мест, и он сказал, что она не может там стоять, с таким же успехом она может подняться на десять минут и подождать в кабинете, пока он зарегистрирует письмо и попытается найти видеозапись. Казалось, его совершенно не убедили заверения молодого детектива, что это всего лишь вопрос нажатия пары кнопок.
  
  ‘Офис’ представлял собой большую комнату с дюжиной столов, сгруппированных по двое и по трое, окруженных всеми обычными принадлежностями следственной работы. Джо Эвисон профессиональным взглядом оценила все это и пришла к выводу, что в последнее время сюда было вложено относительно мало средств – здание выглядело немного потрепанным, устаревшим, и она вспомнила, как Смит говорил, что он знал, что все перевернется с ног на голову в тот момент, когда он выйдет за дверь в последний раз. Тут и там она могла видеть небольшие декоративные жесты, посвященные сезону доброй воли ко всем мужчинам – несколько открыток на столах, несколько нитей мишуры и маленького пластикового оленя, нос которого постоянно вспыхивал красным.
  
  В комнате был один человек, и Смит представил ее ему– ‘Джо, это Майк Данн. Майк, это Джо’.
  
  Майк Данн взял ее за руку и улыбнулся, но было невозможно скрыть удивление на его лице или быстрый взгляд на Смита – у нее возникло ощущение, что она была полной новинкой, что констебль Смит просто никогда не делал ничего подобного.
  
  Смит сказал: ‘Майк, ты не мог бы присмотреть за Джо минуту или две? Мне нужно заглянуть в комнату звукозаписи – кое-что, что я должен был проверить вчера, - и затем, обращаясь к Джо: ‘ Если он предложит тебе чай или кофе, мой совет - отказывайся.
  
  Затем он вручил ей два пластиковых бумажника и ушел.
  
  Они стояли у того, что оказалось рабочим столом самого Смита. Майк выдвинул для нее стул и завел вежливую беседу о том, хорошо ли она знает Кингз-Лейк – это был детективный способ выяснить, откуда она родом, так что она все равно рассказала ему. Когда она сказала, что работает на прежней работе, он заметно расслабился и сделал обычные комментарии о том, каково здесь, в глуши, по сравнению с Метрополитеном, и именно об этом они говорили, когда в офис вошел другой детектив.
  
  Это был элегантно одетый мужчина помоложе, круглолицый и немного полноватый под костюмом в тонкую полоску. Майк Данн взглянул на него, а затем отвел взгляд – и она подумала, что в нем не пропала любовь. Как мы узнаем все это в одно мгновение?
  
  У новоприбывшего были короткие ноги и деловитая, официозная походка, когда он подошел к ним. Он коротко поговорил с Майк, а затем спросил ее, кто она такая, явно предполагая, что она офицер или, по крайней мере, сотрудница полиции в Кингс-Лейк-Сентрал. Майк Данн объяснил, избавляя ее от смущения. За этим последовал момент неловкого молчания, прежде чем мужчина попросил Майка поговорить с ним за его собственным столом в другом конце комнаты. Когда они уходили, Майк бросил на нее извиняющийся взгляд, и Джо Эвисон почуяла неладное.
  
  Слова произносились достаточно тихими голосами, чтобы она не расслышала большую часть, но имя Смита упоминалось не один раз – иск засыпал Майка вопросами, а он на них отвечал. Затем официозной походкой направилась обратно в ее сторону, одна.
  
  ‘Похоже, произошла ошибка, мадам. Не могли бы вы следовать за мной, пожалуйста?’
  
  Он повернулся, ожидая, что она подчинится – он даже сделал пару шагов, прежде чем заметил, что она этого не сделала.
  
  ‘Следить за вами, куда именно? И извините, но я не расслышал вашего имени’.
  
  Каким-то образом ему удалось превратить два ответных шага в марш –бросок - это был человек, у которого был такой вид, будто его постоянно оскорбляет независимое существование других.
  
  ‘Я детектив-сержант Теренс Кристофер. Пожалуйста, следуйте за мной в приемную. Вы вошли в закрытую зону. Эти кабинеты закрыты для представителей общественности’.
  
  Ах. Один из таких. Джо встала, увидев смущенное выражение лица Майка Данна через плечо полосатого, и улыбнулась ему в ответ своим отсутствием беспокойства. Она сказала: ‘Хорошо, я могу подождать в приемной. Я уверена, что это не было преднамеренным ни с чьей стороны’.
  
  Она последовала за ним, и он почти дошел до двери, когда та открылась и появился Смит. Он уставился на сержанта Кристофера, а затем спросил ее: ‘Куда ты собралась?’
  
  - Я провожу вашего гостя вниз, в приемную, - сказал Кристофер. Имело место нарушение...
  
  ‘Что?’
  
  ‘Нарушение безопасности. Представителям общественности не разрешается разгуливать по зданию, как вы должны знать, констебль. Мне придется...’
  
  Смит посмотрел мимо него и сказал ей: ‘Ты блуждала?’
  
  ‘Нет, я сидел за столом и разговаривал с...’
  
  ‘Верно. Не бродяга и не просто представитель общественности. Вы видите, что этот человек держит в руке, сержант?’
  
  Кристофер не заметил двух пластиковых бумажников.
  
  ‘ Да. Но никто...
  
  ‘Берет на себя труд выяснить факты, что очень хорошо, если только вы случайно не офицер полиции. Мисс Эвисон является свидетелем того, как я получил анонимное сообщение, которое может иметь отношение к текущему расследованию. Я только что договорился о том, чтобы официально взять у нее интервью по этому поводу.’
  
  Это была та сторона Смита, которую она раньше не видела. Его лицо мало что выдавало, но проницательные голубые глаза были прикованы к теперь уже несчастному сержанту Кристоферу, а перебивания были точными и смертоносными, как удар стилета. Тот факт, что то, что говорил Смит, было смехотворно, не имел никакого отношения к делу вообще.
  
  Кристофер сказал: ‘Если бы кто-нибудь ...’
  
  ‘Мой старый папа любил повторять, что “если” - самое важное слово в языке. Твой босс в здании?’
  
  На это было больно смотреть. Они оба были равного ранга, но презрение Смита к Кристоферу не скрывалось. Она собиралась снова сказать, что подождать внизу не составит труда, но когда Кристофер не ответил на вопрос, Смит спросил: ‘Старший инспектор Фримен, она в здании, сержант?’
  
  ‘Да’.
  
  ‘Что ж, вам лучше найти ее, и я не собираюсь сообщать об этом нарушении безопасности, вы можете сделать это позже, позвоните в GCHQ, мне все равно. Но я только что разговаривал со старшим инспектором Ривом, и она уже в пути. Старший инспектор Фримен, возможно, захочет услышать, о чем идет речь. ’
  
  Сержант Терри Кристофер прошел дальше и вышел за дверь, не оглянувшись. Затем Смит посмотрел на нее со своей профессиональной улыбкой и сказал: ‘Не беспокойся о нем. Он– ну, вы сами во всем разобрались.’
  
  Майк Данн пересек комнату и замер в ожидании.
  
  Джо спросила: ‘Ты в порядке? Я не хотела быть причиной каких-либо неприятностей’.
  
  ‘Да, абсолютно нормально. Я имел дело с подобными людьми всю свою жизнь’.
  
  Но что–то изменилось - улыбка осталась прежней, но в глазах появилась жесткость, другой свет. Часть его мыслей была где-то далеко, и ей не хотелось задавать следующий вопрос, хотя на самом деле альтернативы не было.
  
  Майк Данн сказал: ‘Вы позвонили в DCI?’
  
  ‘Да. Она у Джонсонов, или была таковой. Я бы сказал, Майк, будь здесь минут через десять’.
  
  Джо медленно сосчитала до пяти, прежде чем спросить: "А как насчет записи?’
  
  Смит сказал: ‘Да, нашел все именно так, как сказал Уотерс. Я просмотрел это всего пару минут’.
  
  ‘И?’
  
  Этот странный свет стал немного ярче, опровергая небрежную, почти бесцеремонную манеру, в которой он ответил ей.
  
  ‘О, да. Это он. Пол Харрисон и Паоло Харрис. Они одно и то же лицо’.
  
  
  
  Смит дал Джо ключ от своего дома и искренне извинился, но она, похоже, действительно не возражала – она была счастлива впервые увидеть Кингз-Лейк как следует и, возможно, даже совершить небольшой импровизированный рождественский шоппинг. Она могла бы вернуться к нему на такси и развлекаться весь день, если потребуется.
  
  Весь день? У него было чувство, что на то, чтобы разобраться в последствиях этого, может потребоваться остаток его карьеры, и даже тогда двух недель может не хватить. Он потратил несколько минут, регистрируя анонимное письмо, хотя на данный момент это казалось незначительным. Он сложил бумаги, все еще находившиеся в пластиковых бумажниках, и положил их в пакет для улик, а затем ему пришлось сделать паузу и перевести дух, потому что, к своему большому удивлению, он заметил, что его руки немного дрожат.
  
  Через пять минут после этого ему позвонила Элисон Рив – прямо из ее офиса. Она была одна, когда он приехал, и сказала, что старший инспектор Фримен уже в пути и будет там через минуту или две. Затем она посмотрела на Смита и спросила: "Нет ни малейшей вероятности, что вы ошибаетесь?’
  
  ‘Нет’.
  
  ‘Прошли годы, много лет. Должно быть, тогда он был очень молод. Люди меняются’.
  
  Он прекрасно понял и принял это без злобы – в этом заключалась ее работа как старшего инспектора, просеивать каждую крупицу информации через сито сомнений, пока не останется только золотая пыль, улика, которая выдержит испытание в зале суда и приведет к обвинительному приговору.
  
  ‘Тринадцать лет и пара месяцев. Мы все изменились, но есть лица, которые никогда не забудешь’.
  
  Она жестом пригласила его сесть в кресло и села сама за новый стол.
  
  ‘Господи Иисусе, округ Колумбия. Ты провернул несколько трюков, но лучшее приберег напоследок. Кузен Андретти?’
  
  ‘Где суперинтендант Аллен? Уверен, он хотел бы знать’.
  
  ‘О, он будет в восторге. Он на выходных играет в гольф в Суррее’.
  
  ‘В такую погоду? Они, должно быть, сошли с ума. Тем не менее, я позвоню ему лично, если это поможет’.
  
  ‘Любезно с вашей стороны предложить это, но я так не думаю’.
  
  Рив покачала головой, все еще обдумывая услышанное, и он воспользовался возможностью снова привести в порядок свои мысли. Как старший следователь – а он был забавным образом – он точно знал, как он справится с этим, но теперь возникло много сложностей, не в последнюю очередь из-за того, что он возглавлял команду, которая осудила родственника Пола Харрисона за убийство четырех молодых женщин. Вдобавок ко всему, он сам заявил Харрисону, как Паоло Харрис, тринадцать лет назад, что он каким-то образом причастен по крайней мере к четвертому убийству, к убийству Меган Гриффитс. Как старший инспектор он в этой ситуации предпринял бы шаги, чтобы удержать детектива, ранее участвовавшего в расследовании, как можно дальше от текущего расследования – невыполнение этого фактически дало адвокатам защиты преимущество в два мяча перед началом матча. Но никто другой не знал о предыдущем деле лучше Смита – никто другой еще не допрашивал Паоло Харриса, также известного как Пол Харрисон, как подозреваемого в убийстве.
  
  В открытую дверь вошла старший детектив-инспектор Кара Фримен, за ней следовал Терри Кристофер. Смит встал, и она протянула ему руку; они не встречались лично с момента похищения Тины Феллоуз и изъятия кокаина восемнадцать месяцев назад.
  
  ‘Привет, Дэвид, рад тебя видеть. Все еще в гуще событий, до самого конца?’
  
  ‘Похоже на то, мэм’.
  
  Терри Кристофер решительно отвел от него взгляд с застывшим выражением, которое должно было означать едва скрываемую неприязнь – еще один враг на всю жизнь, так что утро не было потрачено впустую, что бы еще ни должно было произойти.
  
  Старший инспектор Фримен спросил Рива: ‘Значит, в деле Зои Джонсон наметился прогресс? Что случилось?’
  
  Через тридцать секунд после начала рассказа Смит привлек внимание даже Кристофера. Когда он рассказывал это на этот раз, Элисон Рив делала пометки в большом блокноте в твердом переплете, чего он раньше за ней не видел. Кара Фримен слушала, не перебивая, и после того, как Смит закончил говорить, наступила тишина. В конце концов она сказала: ‘Когда его допрашивали тринадцать лет назад, был ли взят какой-либо материал на ДНК?’
  
  ‘Нет. Это началось бы в апреле того же года, но только если бы подозреваемый был арестован. Харриса так и не арестовали. Насколько мне известно, его тоже не фотографировали’.
  
  Должны были быть доказательства того, что Харрис и Харрисон одно и то же лицо - утверждения одного офицера было недостаточно. Вопросы о нашей личности, о том, кто мы есть на самом деле, могут быть гораздо сложнее разрешить, чем большинство из нас себе представляют.
  
  Рив сказал: ‘Нам нужно подумать о смене имени. Но, насколько я понимаю, вы можете называть себя как угодно и законно сменить свое имя, если предпримете определенные шаги’.
  
  Кристофер сказал: ‘Мэм? Любой может заполнить свой собственный опрос, если у него есть подписи двух свидетелей. Этого достаточно, чтобы сменить имя в водительских правах или паспорте. Вы также можете добиться признания дела судом за определенную плату. Это простой процесс.’
  
  Рив сказал: ‘Спасибо, Терри. Итак, если бы он пошел вторым путем, об этом, предположительно, была бы запись. Мы должны заняться этим прямо сейчас, хотя, если речь идет о разговоре с кем-либо в государственном учреждении, самое раннее - в понедельник.’
  
  ‘Или, - сказал Смит, - мы могли бы просто вернуть его и спросить. А еще лучше, навестите его и осмотритесь, пока мы там’.
  
  Рив сказал: ‘Под “мы”, я надеюсь, ты подразумеваешь это в общем смысле. Потому что ты никак не можешь быть связан с Харрисоном, округ Колумбия’.
  
  ‘Хорошо. Но могу ли я сотрудничать с Харрисом?’
  
  ‘Нет, потому что, если вы правы насчет него, это один и тот же человек. Между нами говоря, мы могли бы придумать дюжину способов, которыми это может нанести ущерб расследованию, и вы это знаете’.
  
  И он, конечно же, это сделал. Как старший следователь, это было своего рода осложнение, от которого вам снятся кошмары – представьте, что КК узнает, что один из задействованных офицеров однажды допрашивал обвиняемого по поводу аналогичного преступления в прошлом, но не смог ничего установить. Вы никогда не забудете их, тех, кто уходит от ответственности. Некоторые детективы следят за тем, чтобы они не забывали – у них есть специальная записная книжка Олвича, посвященная тем, кого им пока не удалось прижать к ногтю.
  
  Кара Фримен сказала: ‘Старший инспектор Рив прав, Дэвид. Твое имя не может фигурировать ни в каких документах, имеющих отношение к Харрисону – или Харрис. Нет причин, по которым вы не должны просматривать материалы, если они начинают куда-то уходить, но вы не можете принимать в этом непосредственное участие. В какой-то момент нам, возможно, потребуется показать, что мы предприняли активные шаги, чтобы отстранить вас от какого-либо расследования. Конечно, Харрисон может вообще не знать, что вы здесь – нет причин, почему он должен знать, не так ли? Это было давным-давно.’
  
  Терри Кристофер выглядел так, словно теперь это доставляло ему немного больше удовольствия. Смит повернулся к Элисон Рив и сказал: ‘Когда Чарли Хиллс приводил его в комнату для допросов, он сказал нам, что “Харрисон” спросил, кто будет брать у него интервью. Чарли подумал, что у него спрашивают имя.’
  
  - И вы думаете, он мог иметь в виду вас? - спросил Рив.
  
  Смит пожал плечами и на мгновение задумался – согласие могло бы дать DCIs еще одну причину не пускать его в отдел расследований, расследующий исчезновение Зои Джонсон.
  
  В конце концов Кристофер сказал: ‘Для меня это слишком притянуто за уши. Одно дело сказать, что этот человек связан с Андретти – и он может быть, мы можем доказать или опровергнуть это тем или иным способом. Совсем другое дело - подразумевать, что он приехал сюда в поисках кого-то, кто допрашивал его тринадцать лет назад. Это почти предполагает, что Харрисон был вовлечен в исчезновение этой девушки именно по этой причине. Это смешно. ’
  
  Говоря это, Терри Кристофер бросил взгляд на двух женщин, вероятно, проверяя, движется ли он в правильном направлении; справедливо – он все еще страдал от столкновения на глазах у Джо и Майка Данна. Смит никак не отреагировал на то, что только что сказал его коллега, ожидая, какой старший инспектор теперь доведет это до конца.
  
  Рив сказал: ‘Давайте пока ничего не исключать. Очевидно, нам действительно нужно провести полное расследование по Полу Харрисону – это первоочередная задача на данный момент. Терри, поскольку ты слышал эту историю первым, может быть, ты смог бы заняться этим сегодня утром. Здесь должна быть пара людей Джона Уилсона, если вам понадобится помощь, но никто другой за пределами этих четырех стен не должен знать, почему мы сейчас присматриваемся к нему более пристально. Констебль, это то письмо? ’
  
  Пакет для улик был в правой руке Смит, о нем забыли, пока Рив не упомянул об этом. Он открыл пакет, достал пластиковые бумажники и положил их на стол Смит, чтобы все могли видеть. Кристофер бегло просмотрел письмо, а затем, явно полагая, что в том, что касается Смита, он в выигрыше, сказал: "Я не вижу ничего, что связывало бы это с пропавшей девушкой. Со всеми нами время от времени случаются странные вещи – у меня они определенно были.’
  
  Смит подумал: "Держу пари, за многие годы вашей службы у вас такое было – в основном от бедолаг, которым приходилось с вами работать. Но возьмите себя в руки, Смит. Мы здесь топчемся на месте. Меня уже отправили с поля; если я публично поссорюсь с помощником лайнсмена, меня отправят на заднюю часть трибуны.
  
  Старший инспектор Фримен внимательно изучил письмо через пластиковый бумажник.
  
  ‘Это аккуратная работа. Это напоминает мне кое-что из "Отчаянного положения’.
  
  У Кары Фримен были красивые карие глаза, и она оторвалась от страницы, чтобы встретиться взглядом со Смитом. Он позволил ей увидеть, что впечатлен. Она была далеко не настолько взрослой, чтобы узнать эту группу с первого раза; чтобы понять, как она ее распознала, потребовалась бы последовательность шагов назад, в жизнь другого человека. Или, может быть, у нее просто был хороший вкус.
  
  Он сказал: "Да, “Частные расследования”’.
  
  ‘Хм... странно’.
  
  Рив сказал: ‘Похоже на газетную бумагу. Если это так, мы можем отсканировать ее и найти совпадение, это несложно. Тогда мы знали бы публикацию. Констебль, кто-нибудь из вашей команды будет в понедельник? Крису Уотерсу это понравилось бы.’
  
  Что, естественно, было хорошим способом еще раз сказать ему, чтобы он не вмешивался. Она вернулась ко всем, сказав: "Последние соображения? Каким бы ни было объяснение, приход Харриса - потенциально важное событие, но нам нужно быть осторожными с тем, как это преподносить всем остальным. Любое упоминание об “Андретти” может сбить дело с толку, поэтому я повторяю, мы пока держим это в секрете.’
  
  Кара Фримен снова посмотрела на Смита, прежде чем сказать: ‘Кто-то должен сказать следующее: даже если Пол Харрисон тот, кем ты его считаешь, Дэвид, его причастность к пропавшей девушке могла быть случайным совпадением. То, что ты просто состоишь в родстве с осужденным убийцей, не делает тебя кем-то иным, кроме несчастного случая. Я знаю, что ты упоминал инцидент в Ханстоне, но он даже не был предупрежден, и, насколько нам известно, никто не пострадал. Это тоже косвенные улики. Что касается смены имени, в его ситуации я бы, вероятно, сменил свое.’
  
  При необходимости у Смит был очень разрозненный ум. Он внимательно следил за ее аргументами, слышал каждое слово и даже не моргнул, когда она сказала “случайное совпадение”. Он наблюдал за реакцией Элисон Рив на то, что говорил Фримен, благодарный за то, что она была значительно более сдержанной, чем одобрительные кивки, исходившие от сержанта Кристофера. Но другой, более логичный и бесстрастный Смит уже отошел за ту трибуну, чтобы посмотреть игру целиком. Кара Фримен, конечно, может быть, и права, но если он, Смит, должен был сыграть какую–то роль в установлении того, была она такой или нет - был ли Паоло Харрис самым невезучим продавцом бургеров во вселенной или что–то совсем другое, - если он должен был сыграть свою роль, ему пришлось бы действовать с большой осторожностью. Сейчас было не время не соглашаться с первым главой нового отдела по расследованию убийств округа.
  
  OceanofPDF.com
   Глава восемнадцатая
  
  Ей не нужно было ничего говорить – было ясно, что Элисон Рив хотела, чтобы он остался после окончания встречи. Она жестом пригласила его вернуться на место, и вид у нее был разочарованный, так что нетрудно было догадаться, к чему это привело.
  
  Она сказала: ‘Вы привели кого-то в офис через бронированную дверь?’
  
  ‘Да’.
  
  ‘Кто это был? Извините, но я должен спросить’.
  
  ‘Я скажу одно в пользу Терри Кристофера – он может работать быстро, когда ему это выгодно’.
  
  ‘Это исходит от старшего инспектора Фримена, просто для ясности’.
  
  ‘То же самое. Прежде чем дело дойдет до суда, я хочу прояснить, что я пыталась поладить с этим человеком. Я регулярно меняла дезодорант, лосьон после бритья и носки. Я взял за правило делать вид, что уважительно слушаю, когда он говорит, но, похоже, ничего не получается. Я думаю, это что-то в его подсознании. Это может быть даже генетическое, своего рода столкновение хромосом. ’
  
  В какой-то степени он ничего не мог с собой поделать, но ты должен идти до конца; будь верен себе и все такое. Возможно, это был он, здесь, в своей заключительной сцене, старый Полоний, болтавший без умолку, забавлявший публику и упускавший суть, пока суть не находила его, пронзенного насквозь безумным принцем. Тем не менее, не было необходимости усложнять это дело еще больше, чем это должно было быть для одной из его бывших учениц. Она терпеливо ждала.
  
  ‘Ее зовут Джо. Этим утром мы были вместе в городе, и ей больше негде было ждать. Я полагаю, она могла остаться в машине. Я зашел только для того, чтобы ввести письмо в систему.’
  
  ‘Серьезно? Так просмотр видео был непреднамеренным или просто спонтанным?’
  
  Он мог бы объяснить, что именно Джо первой вложила эту идею ему в голову, но это сделало бы все только хуже. Тогда могло бы показаться, что она была вовлечена во все это дело, что они вдвоем обсуждали расследование, которое у них, конечно, было, и которое все делают, но вы в этом не признаетесь.
  
  ‘Не думаю, что я когда-либо непреднамеренно смотрел видео. Нет, это не выходило у меня из головы с той пятницы. Я подумал, что должен взглянуть. Хорошо, что я это сделал ’.
  
  ‘Эту женщину ни разу не оставляли одну в офисе, и она не смотрела видео?’
  
  ‘Как я уже сказал, ее зовут Джо. Я почти уверен, что Майк Данн был с ней, пока не приехал сержант Кристофер, чтобы вывести ее из здания’.
  
  ‘Которому вы затем помешали, рассказав о своем намерении взять интервью у этой женщины’.
  
  ‘Джо’.
  
  Она скоро разозлится – ему нужно было решить это дело полюбовно, потому что они долгое время работали вместе, и потому что было, ну, субботнее утро, и у всех у них были дела поважнее, которыми они могли бы заняться.
  
  Рив сказал: ‘Это та писательница, о которой вы упоминали несколько месяцев назад, не так ли? Боже, это еще хуже! Разве она не занимается чем-то по Андретти? Должен ли я поверить, что ее присутствие здесь в день появления кузена Андретти - случайное совпадение? Вам лучше быть со мной откровенным, констебль.’
  
  ‘Да, это она. Кое-что, что она обнаружила в своем исследовании, заставило меня задуматься о Поле Харрисоне, нет ничего более зловещего, чем это. Она не видела и не получала никакой конфиденциальной информации, а она слишком профессионаленна, чтобы использовать ее, если бы и была – так уж случилось, что она бывший инспектор полиции Метрополитена. Но привести ее в участок было полностью моей обязанностью и моей ошибкой.’
  
  Рив поставила локти на стол, сцепила пальцы и оперлась на них подбородком, изучая его. С другой стороны, для нее все это было хорошей практикой.
  
  ‘Ладно, не рассказывай мне больше, я не хочу знать. Еще что-нибудь, и мне, вероятно, пришлось бы отстранить тебя, что было бы фарсом на две недели вперед. Вы совершили дисциплинарный проступок второго уровня и получите письменное предупреждение, которое будет внесено в ваше личное дело. Я собираюсь сделать предположение, что обычно обязательная переподготовка в данном случае была бы бессмысленной.’
  
  ‘Полагаю, что так, мэм’.
  
  Она слегка покачала головой и сказала: ‘Теперь я должна спросить – у вас есть какие-либо вопросы по поводу этой процедуры?’
  
  ‘Только одно’.
  
  ‘Продолжайте...’
  
  ‘Повлияет ли это на мои шансы получить другую работу?’
  
  Тогда можно было подумать, что все кончено, но это не так. Когда он закрывал дверь в кабинет старшего инспектора Рива, он увидел старшего инспектора Фримена дальше по коридору, который, по-видимому, изучал доску объявлений; этим утром помещение, казалось, буквально наводнено сотрудниками уголовного розыска, и у него не было выбора, кроме как направиться в том направлении. Тогда он не мог просто пройти мимо, не сказав ни слова, потому что это выглядело бы раздраженным, а он не чувствовал себя даже отдаленно таковым.
  
  Он стоял рядом с ней и смотрел на ту же доску объявлений. Все это было вызвано последней демонстрацией политики равных возможностей и многообразия полиции Норфолка, а также обещаниями, данными недавно избранным комиссаром полиции и по борьбе с преступностью в этом отношении. Название должности всегда интриговало Смита. Он мог видеть логику в назначении комиссара полиции, поскольку значение слова “комиссар”, в конце концов, означает должностное лицо, возглавляющее департамент или службу, – но что это значило - иметь комиссара по борьбе с преступностью? Кто-то, кто возьмет на себя руководство преступлением и убедится, что оно было совершено более эффективно? Кто-то, кто выступит за увеличение финансирования преступности, а также полиции? Как сам будущий бывший полицейский, он, конечно, мог отстаивать эту должность в будущем, и это имело сиюминутную привлекательность. Представьте, что вы сидите за столом напротив помощника главного констебля Дивайна и детектива-суперинтенданта Аллена с длинным списком неудобных вопросов, на обдумывание которых вы потратили счастливые выходные.
  
  ‘Сожалею об этом, Дэвид’.
  
  Кара Фримен все еще смотрела на доску объявлений, но здесь ей, конечно, не о чем было беспокоиться; Смит обдумал свое утро и пришел к выводу, что женщины теперь, без сомнения, максимально используют свои возможности, по крайней мере, насколько он был обеспокоен. Даже новый PCC был чем-то вроде Трейси…
  
  Он сказал: ‘Без проблем, мэм. Вы не можете прожить тридцать два года, не совершив хотя бы одной ошибки. Просто иронично, что это произошло прямо в конце’.
  
  Она улыбнулась и сказала: ‘Это было ваше первое и неповторимое свидание? Мило! Я предполагаю, что вы совершаете не так уж много ошибок, но вам все равно удается водить людей за нос’.
  
  Затем она отвернулась от доски и посмотрела на него.
  
  Он сказал: "Я думаю, для некоторых людей одно вызывает другое, если вы понимаете, что я имею в виду’.
  
  Фримен была моложе Рив, и когда-то он сказал бы, что слишком молода, чтобы быть там, где она служила. Она была одного с ним роста, стройного телосложения, с бледной, кажущейся нежной кожей и светло-серо–голубыми глазами - и если бы вы встретили ее на вечеринке и вам сказали, чем она зарабатывает на жизнь, вы бы сначала не поверили этому, особенно если бы она была одета так, как здесь, в облегающие джинсы и какой-нибудь модный пуловер. Но сейчас, когда она обдумывала свой ответ, эти бескомпромиссные глаза были прикованы к нему.
  
  - Да, хочу, ’ как будто она понимала его слишком хорошо. И затем: ‘ Когда я предположил, что вся эта история с Харрисоном-Харрис может быть простым совпадением, ты не ответил мне взаимностью. Почему бы и нет?’
  
  ‘Потому что это могло быть?’
  
  ‘Недостаточно хорош!’
  
  Тогда она застала его врасплох.
  
  ‘Хорошо. Потому что это могло быть, и потому что для этого есть время и место. Знание того, что я вот-вот получу выговор в офисе моего собственного старшего инспектора, означало, что это не было ни тем, ни другим ’.
  
  Справедливый комментарий. Вы спровоцировали моего сержанта, и честь должна была быть удовлетворена, не так ли? Но теперь все под контролем. Итак, Харрисон-Харрис. Это совпадение?
  
  Возможно, его мать просто оговорилась, но этот комментарий о том, что честь должна быть удовлетворена, кое-что сказал Смиту; Кара Фримен была серьезным игроком, силой, с которой в полиции приходилось считаться. Элисон была хорошим детективом – очень хорошим, если он сам так говорил, – но он не был уверен, что ее ждет очередное повышение; однако он не сомневался, что этой молодой женщине еще есть куда пойти.
  
  Он сказал: "Еще слишком рано говорить, но если бы я руководил шоу, я был бы склонен подойти к делу так, как если бы его не было. Когда дело доходит до Андреттиса, опыт подсказывает мне, что лучше перестраховаться, чем потом сожалеть.’
  
  ‘Это довольно осмотрительный ответ’.
  
  ‘Иногда именно так можно поймать обезьяну’.
  
  ‘Потихоньку, потихоньку? Я думал, вы хотели немедленно вернуть Харрисона обратно или перевербовать его квартиру’.
  
  ‘Я бы сделал это, да, но только на том основании, что он признался, что девушка была в его фургоне. Как уже отметил один из моих констеблей, это могло быть невинным поступком, а могло быть и ходом умного человека. Но я бы не стал сообщать ему, что мы пока знаем, кто он такой – я бы понаблюдал за ним на допросах и понаблюдал за его реакцией. Тут нужен легкий штрих. ’
  
  Он слышал, как где-то в кармане у нее зазвонил телефон, но она проигнорировала его, полностью сосредоточившись на том, что он говорил.
  
  ‘Хорошо. Интересно. Очевидно, нам следовало бы сказать, что мы не стали бы сообщать ему, кем мы думаем, что он такой, но у меня такое чувство, что вы уверены, что это Паоло Харрис’.
  
  Через плечо Смит увидела, как кто–то появился дальше по коридору - Терри Кристофер завернул за угол, увидел их и немедленно отступил. Неясно, понял ли он, что Смит его заметил.
  
  Он сказал ей: "Мне трудно убедить людей в том, что в некоторых случаях есть лица, которые ты никогда не забудешь. Если в понедельник Харрисон окажется не Харрисом, я отправлюсь прямо домой и откажусь от последних девяти дней моих пенсионных взносов. Это может означать, что к девяноста пяти годам я буду жить в нужде.’
  
  У Кары Фримен было лицо, которое большинство описало бы как простое, но когда она улыбалась, свет озарял ее интеллект, как солнечный луч отражается в проточной воде.
  
  Она сказала: ‘Не нужно драматических жестов! Мы тщательно подумаем о том, кто должен взять у него интервью’.
  
  Смит понял это как то, что она прислушалась к его инстинктам, что Харрисона скоро нужно вернуть. Затем он сделал движение, чтобы уйти, но она сказала: ‘Я тоже не часто совершаю ошибки’.
  
  Он ждал, не уверенный, откуда это взялось, а она полуобернулась от него и вернулась к доске объявлений, как будто это действительно имело для нее какое-то значение.
  
  Я имею в виду в целом, в работе. Один я все-таки сделал пару лет назад. Какой-то парень исчез с газовой вышки в Северном море, и мне пришлось вылететь туда, чтобы посмотреть, имеет ли это значение для безопасности – это была просто рутинная процедура. Этого не произошло, и казалось очевидным, что этот человек попал в аварию и упал за борт. Тогда я и мой сержант запрыгнули обратно в вертолет и оставили пару местных рабочих разгребать беспорядок. Но, о чудо, оказывается, что этот парень – я не могу вспомнить его имя ...’
  
  ‘Джеймс Белл’.
  
  ‘Вот и все. Этот Джеймс Белл был убит на берегу и даже не прибыл на буровую установку, с которой, как предполагалось, он упал. Это было дело, которое возникло из ничего, и я никогда его не видел. Это было не мое дело, и оно никогда не было направлено против меня, но я никогда его не видел.’
  
  Смит сочувственно кивнул и сказал: ‘Что ж, у всех нас они были’.
  
  ‘Я никогда этого не видел, а ты видел. С тех пор это не дает мне покоя. Что ты видел?’
  
  Ему было знакомо это чувство, мучительное сомнение в том, что ты упустил деталь, которая открывает футляр, например, потайную кнопку на антикварной шкатулке для драгоценностей. Фримен снова смотрела прямо на него, и он надеялся, что если она сама возьмет интервью у Харриса, то на этот раз он хотя бы сможет посмотреть запись, а если нет, то бокс-сет, в конце концов.
  
  ‘Когда мы присмотрелись к нему, то обнаружили, что у него был довольно альтернативный образ жизни – следовательно, казалось возможным, что у него мог быть и довольно альтернативный конец. Кроме того, мне никогда не нравился этот операционный менеджер. У меня всегда были сомнения по поводу Джорди в костюмах. А потом был этот замок, который слишком блестел ...’
  
  Она немного непонимающе уставилась на него, прежде чем сказала: ‘О, ну, тогда это все прояснило’.
  
  Когда он не ответил, она сказала: ‘А потом, в прошлом году, когда мы получили груз класса "А" в Кингс-Лейк-доки, вы связали это с похищением тех двух подростков и убийством в тюрьме Литтлмур на глазах у всех нас. Слава Богу, что вы это сделали. Если бы мы отправились за грузом первыми, как планировало командование, все обернулось бы не так хорошо, как для тех двоих детей, не так ли? Итак, как вы увидели общую картину в том деле?’
  
  Смит тоже распознал эту черту характера - повторять ее снова и снова, иногда годами, пытаясь выжать что-то полезное из каждой неудачи, чтобы она перестала тебя разъедать. Когда дело касается денег или того факта, что дилеры обошли систему, это достаточно плохо – когда речь идет о жизнях, находящихся под угрозой или потерянных из-за того, что вы не заметили, что было напечатано на крошечном фрагменте мозаики из десяти тысяч деталей, вы не можете смириться с этим. Шрамы никогда не заживают.
  
  Он сказал: ‘Я не знаю. В этой работе нет ни волшебства, ни секрета. Ты просто надеешься, что птицы оставили достаточно хлебных крошек, я полагаю. Через некоторое время в этом проявляются закономерности – человеческая природа со временем не сильно меняется. В конце концов, вы познакомились практически со всеми типами людей и начинаете соотносить их друг с другом. Составьте список всех, у кого есть мотив, и, скорее всего, вы только что записали имя преступника. В девяноста процентах случаев это секс или деньги – вы это уже знаете. Остальные десять процентов часто оказываются самыми интересными.’
  
  После паузы она сказала: ‘Я рада, что у нас состоялся этот разговор. У меня есть еще два вопроса’.
  
  ‘Нужен ли мне адвокат?’
  
  Она улыбнулась, но это была не ее улыбка.
  
  "Во-первых. После обоих дел, о которых я только что упомянул, я пытался привлечь вас к расследованию тяжких преступлений в регионе. Почему вы отказались от этого? Все в порядке, я не возвращаюсь к этому, просто любопытно ’.
  
  Смит сказал: ‘Я пару лет мучился с вопросом о выходе на пенсию, откладывал это. Я не смог бы дать такой работе то, что ей было нужно, не с этим в глубине души. Второй вопрос?’
  
  Улыбка исчезла совсем. Он видел, что она тщательно подбирает слова, прежде чем заговорить снова.
  
  ‘Хорошо. Прежде чем я предложу кому-либо подобную должность, я хорошенько изучу их, как, я уверен, и вы бы сами’.
  
  Затем она подождала, пока он не признает это.
  
  ‘Я ознакомился с материалами дела. Марко Андретти выдвинул против вас ряд обвинений во время и после суда. Он утверждал, что вы, как старший следователь, подбросили улики. Обычно я бы не стал упоминать об этом – надеюсь, вы можете с этим согласиться, – но в свете того, что произошло сегодня утром, я должен кое-что сказать. Вы понимаете, что я имею в виду?’
  
  О да, он прекрасно это понимал.
  
  Кара Фримен продолжила: ‘Если Пол Харрисон действительно Паоло Харрис… Извините, но была ли в них хоть капля правды? В обвинениях, которые Андретти выдвинул против вас?’
  
  
  
  Этот день застал Смита врасплох во многих отношениях. Когда он притормозил у Железнодорожного игрового парка, облака рассеялись и начало светить слабое солнце. Обычно он бы предсказал это, потому что интересовался подобными вещами; остановите его в коридоре в обычный день и спросите об общих прогнозах, и он сказал бы что–то вроде: "Ну, над Азорскими островами нарастает гряда высокого давления, которая будет неуклонно двигаться на восток - к выходным у нас должна быть хорошая погода". Одна из его отличниц была по географии, и он наслаждался университетскими днями в Белфасте, выдавая себя за Стюарта Рейли и иногда жалея, что он не он, а просто притворяется им. Когда он терял представление о погоде, это означало, что он был озабочен.
  
  Когда он уходил в обеденный перерыв, в офисе было много работы, не в последнюю очередь из-за информации, которую он пополнил, и ему нужно было где-то подумать. Джо к этому времени уже должна была быть дома, так что об этом не могло быть и речи – либо на стоянке у вокзала, либо на машине. Он поехал и оказался здесь, но не был до конца уверен, почему.
  
  Это потребовало определенных усилий, не так ли? Такая юная особа, как Кара Фримен, смотрит ему в глаза и спрашивает, не он ли подставил Марко Андретти? Именно поэтому она изначально ждала его в коридоре или выдумала это на ходу? Он не думал, что последнее. Фримен спросила его, как он видел общую картину в тех предыдущих расследованиях, но, по крайней мере, на короткое время, она опередила его в этом. Сейчас, вспоминая, он чувствовал себя глупо, говоря ей искать мотив, как будто она была новичком, детективом-констеблем Уотерсом трехлетней давности; Мисс Фримен соединила несколько очень разрозненных точек в течение нескольких минут, и, похоже, появилось нечто крайне неприятное. Однако, каков был ее процесс? Пропавшая девушка – констебль Смит – Паоло Харрис – Марко Андретти - это мотив? Он не мог видеть этого ясно, и все это могло происходить в его воображении, но если это не так… И какой именно мотив? Расплата? Месть? Не навлек ли он на себя это каким-то злополучным образом, сказав, что десять процентов, мотивом которых не является секс или деньги, были самыми интересными?
  
  Мужчина примерно его возраста шел ко входу в парк с маленькой собачкой на поводке, чем-то вроде жесткошерстного терьера помеси. Собака начала тянуть, потому что точно знала, где находится, так что это было частью повседневной рутины. Теперь появилась реальная возможность завести собаку. В новом году он мог пойти в центр спасения и потратить час или два на выбор самого безнадежного на вид случая, придумав себе новую миссию в жизни. Они вытаскивают вас из дома, и вы знакомитесь с другими владельцами собак – когда вы присоединяетесь к этому братству, и без тайных рукопожатий, открываются широкие социальные возможности.
  
  Однако ему пришлось кое в чем признаться самому себе. После сегодняшнего утра часть его пожалела, что он не принял одно из предложений Кары Фримен о работе в RSCU, хотя бы для того, чтобы он мог понаблюдать за ней поближе, а также для того, чтобы разгадать тайну, почему она постоянно таскала за собой сержанта Терри Кристофера. Почему не было вмешательства инспектора? Еще одна маленькая загадка. Предположительно, она разыскала его – то есть Смита – до того, как сделала первое предложение о работе, а позже она снова обратилась к этому вопросу через суперинтенданта Аллена, так что то, что она прочитала в файлах, не отбило у нее эту идею. Предположительно.
  
  Мужчина и собака исчезли в парке. Он мог бы догнать парня и спросить его, ходит ли он этим путем каждое утро. Что насчет прошлого понедельника и вторника, сэр, возможно, вы помните, у нас в предыдущие пару дней то и дело лил дождь. Вы кого-нибудь видели, что-нибудь заметили? Проводил ли кто-нибудь подобное расследование? Он не знал ответа, знал только, что этот человек ускользнул от него.
  
  Взглянув на въездные ворота, он заметил что-то приколотое к ним, потрепанный листок бумаги. Он вышел и подошел к ним. Бумага формата А4 погнулась от ветра и дождя – когда он развернул ее, то увидел, что это было. Кто-то подготовил уведомление, чтобы сообщить миру, что Зои Джонсон пропала, но это было сделано по-дилетантски. Там была ее фотография, плохо воспроизведенная, и краткое объяснение того, когда и где ее видели в последний раз, с орфографическими ошибками. Почему-то именно ошибки ранили больше всего – возможно, миссис Джонсон, или родственника, или даже виновного соседа. Смит прочитал это дважды, чтобы убедиться, что в нем нет ничего такого, о чем полиция уже не знала, а затем вынул одну из булавок и воткнул ее обратно в верхнюю часть объявления, чтобы, по крайней мере, размытое лицо девушки было видно проходящему мимо миру. Вы не могли отделаться от мысли, что именно так бы они поступили, если бы потеряли котенка.
  
  
  
  Когда он открыл входную дверь, оттуда донесся запах готовки – слабый, но отчетливый аромат лука, чеснока, возможно, базилика и каких-то других трав. Чувствуйте себя как дома, сказал он, относитесь к этому месту как к своему собственному, но такого он не ожидал. Он направился на кухню. Джо там не было, но в кастрюле на плите тихо булькало на самой низкой мощности. Это был соус для макарон. Автоматически он взял деревянную ложку с рабочей поверхности, обмакнул ее и попробовал - и она оказалась вкусной, с привкусом томатов, которые он любил. На самом деле, недалеко от того, как он сделал это сам.
  
  Когда он обернулся, она стояла в дверях, ведущих в гостиную. Она спросила: ‘Ну, все в порядке?’
  
  Он сделал лицо, говорящее о том, что ему все еще нужно это обдумать, а затем кивнул.
  
  ‘Это лучше, чем это. Хорошо’.
  
  ‘Это всего лишь соус. Я не претендую на звание повара, но соус для пасты обычно могут приготовить одинокие люди’.
  
  Небрежное замечание, почти шутка, но каким-то странным образом грустная, которое эхом отозвалось в повисшем между ними недолгом молчании. Внезапно это стало событием – она на его кухне, кухне Шейлы, готовила ему поздний обед после того, как он неожиданно задержался на работе. И упоминание этого слова “одинокий”, которое может иметь последствия, выходящие далеко за рамки того, что могла бы иметь коварная женщина.
  
  Затем Джо сказала: "Я купила немного свежей пасты в том магазине деликатесов, который вы предложили. И немного ржаного хлеба, потому что он выглядел аппетитно. Итак, мы переборщили с углеводами – извините! Вы хотите взять управление на себя?’
  
  Возможно, предлагая уйти, она указывала на предметы на рабочей поверхности, признавая, что, возможно, зашла слишком далеко.
  
  Смит сказал: ‘Нет, продолжайте вы. Я принесу бутылку красного из гаража. Там есть хорошая испанская Гарнача, которая должна отдать ему должное’.
  
  Возвращаясь из гаража с бутылкой в руке, он на мгновение остановился. Он видел через кухонное окно, как она нарезает ломтиками ржаной хлеб. Это была самая незначительная вещь, обычное дело, действие, совершаемое миллионы раз каждый день по всему человеческому миру – женщина, готовящая еду, – но он чувствовал себя так, словно стал свидетелем чуда.
  
  OceanofPDF.com
   Глава Девятнадцатая
  
  Старший детектив-инспектор Элисон Рив была права – вы можете называть себя любым именем, которое вам нравится. Вы можете менять свой ярлык так же часто, как меняете рубашку, и при этом вы не совершили никакого уголовного преступления. Конечно, некоторые учреждения предпочли бы, чтобы вы этого не делали, но пока вы можете убедить пару человек подписать лист бумаги, подтверждающий, что раньше вас звали так, но теперь вы хотели бы, чтобы вас называли так, это законно, и у вас есть ваша новая личность.
  
  Паоло Харрис пошел еще дальше, и к половине десятого в понедельник, 11-го декабря, сержант детективной службы Терри Кристофер нашел общедоступную запись, из которой следовало, что мистер Харрис зарегистрировал свой поступок в Королевском суде за королевскую сумму в 36 фунтов стерлингов. Этого кажется недостаточно, чтобы заплатить за совершенно новую личность, которую должны признавать даже наши ныне строгие законы об отмывании денег. Однако, как указал старший инспектор Рив, тот факт, что Харрис зарегистрировал свое новое имя в публичных документах, наводит на мысль, что Пол Харрисон не совсем пытался скрыть тот факт, что когда–то он был Паоло Харрисом - фактически, как сказал Кристофер, его выбор нового имени свидетельствовал о нежелании полностью отказаться от своего старого; Пол был английским эквивалентом Паоло, и вместо того, чтобы отказаться от “Харриса”, он просто добавил к нему пару букв.
  
  Когда информация о смене имени появилась на интерактивной доске, Смит оглядел лица детективов из Кингз-Лейк, но на них не отразилось узнавание. Никто здесь не работал с ним над расследованием дела Андретти слишком давно, но была странная ирония в том факте, что если бы отец Уотерса, Дуги, был в комнате, он бы вскочил на ноги и указал на адское устройство на стене, которое даже не было изобретено, когда они поймали Андретти – когда Дуги сбил его с ног и бил кулаками, пока Смит сам не оттащил детектива. У Уотерса было три сестры, и Дуги видел трех из этих хладнокровно убитых девушек в дюнах Норфолка.
  
  Решение, принятое Ривом и Фрименом не раскрывать всю правду о личности Харрисона, было, по мнению Смита, вероятно, правильным – в равной степени, оно, вероятно, не могло сохраняться очень долго. Секреты трудно хранить и в лучшие времена; в здании, полном людей, обученных раскрывать их ежедневно, это практически невозможно. Он потратил минуту или две на размышления о том, как может раскрыться правда, но и только. Это исходило не от него.
  
  Час спустя Уотерс обнаружил источник газетной бумаги в письме, полученном Смитом. У них не было необходимого программного обеспечения в Лейк, но оно было в Норвиче, и Уотерс знал, к кому обратиться, чтобы все было сделано быстро; он уже создал неформальную сеть поддержки, о которой Смит рассказывал ему с первого дня. Было бы здорово оказаться здесь, в офисе, в день, когда Уотерс получил свои первые нашивки, но, без сомнения, он, Смит, получит текстовое сообщение в этот знаменательный день или, может быть, электронное письмо.
  
  Анонимная записка не считалась важной в поисках Зои Джонсон, и не было причин, по которым она должна была иметь значение, но все отдельные буквы были вырезаны с первой полосы "Лейк Дейли Ньюс" за четверг, 7го декабря, и заголовок в тот день был о пропавшей девушке– “Где она?”. Пока Уотерс наблюдал, Смит написал этот заголовок на чистом листе формата А4, а затем переписал слова, которые были отправлены ему в письме. Карандашом он обвел каждую букву в заголовке, который был использован в анонимном сообщении; “Is” было использовано полностью, вместе со всеми тремя буквами “е" и "С" в слове "Она". Каждая буква в заголовке, которая могла быть использована для создания сообщения, была, а остальное было взято из основной строки и подзаголовков той же статьи. На первой странице были и другие статьи, но размер шрифта немного отличался – не было никаких сомнений, что все буквы взяты из одной статьи. Уотерс нашел копию в столовой, и теперь она была разложена на столе Смита. Легко было заметить, что в других рассказах могли быть указаны необходимые буквы, но ни одна из них не была использована.
  
  Уотерс сказал: ‘Это немного странно. Если бы вы вырезали буквы наугад, чтобы составить сообщение, вы, вероятно, не стали бы выбирать их все из одной истории, не так ли?’
  
  Смит сказал: "Я собираюсь предположить, что вы используете “вы” как неопределенное местоимение, в противном случае вы также делаете предположение, что я тот, у кого может быть опыт отправки подобных сообщений. Или даже склонность к этому. Но нет, можно утверждать, что, имея в наличии все эти другие письма, автор сделал сознательный выбор в пользу тех, которые он сделал.’
  
  ‘Или она...’
  
  ‘Да, поддерживайте меня на уровне равенства до самого конца. Это с такой же вероятностью может исходить от женщины, как и от мужчины’.
  
  Затем Смит нахмурился и посмотрел на часы.
  
  Уотерс спросил: ‘Не пора ли уже выпить еще кофе?’
  
  ‘Нет. Газета вышла 7числа, и письмо было у меня на коврике у двери, когда я вернулся домой в пятницу вечером. Прошло не намного больше двадцати четырех часов. Джон, во сколько "Лейк Дейли" поступает в продажу?’
  
  Мюррей оторвал взгляд от экрана.
  
  ‘ Думаю, где-то в обеденное время или сразу после. В наши дни это скорее вечерняя газета. Почему?
  
  ‘Я объясню через минуту. Крис, узнай, во сколько в четверг поступают последние поступления из почтовых ящиков. Какие последние новости: любой может отправить что-нибудь в Lake и получить это доставленным на следующий день?’
  
  Когда Уотерс вернулся к своему столу, в кабинет вошел Терек, разговаривавший с Терри Кристофером, и Смит подумал: "Боже милостивый, я об этом не подумал – этот брак заключен на небесах". Они вдвоем стояли у стола Терека, Терек говорил в основном, и они оба иногда оглядывались по сторонам, когда он это делал. Детектив-инспектор называл имена, если Смит не сильно ошибался, и объяснял, как собранные детективы – также присутствовала большая часть команды Уилсона – вписывались в обстановку здесь, на озере Сентрал. Рив и Фримен первым делом провели встречу, и теперь предстояло приступить к новым договоренностям.
  
  Терек привлек всеобщее внимание и начал говорить, а Кристофер стоял справа от него на шаг позади, неулыбчивый, пытаясь намекнуть, что это расследование только что продвинулось на одну-две ступени вперед. Пола Харрисона посетят по его домашнему адресу в течение часа. Руководить будет старший инспектор Фримен, сам инспектор Терек будет сопровождать ее, а детективы Мюррей и Батлер также будут присутствовать, намереваясь спросить Харрисона, не будет ли он возражать против обыска его имущества. Джон Мюррей был слишком далеко, чтобы произнести хоть слово, поэтому Смит сказал это себе – он не будет возражать, он будет полностью сотрудничать.
  
  Харрисона доставили бы обратно в участок, где с ним снова взяли бы интервью в свете новой информации, которая попала в руки; никто не спросил, что это за информация, и Смит был бы раздосадован, если бы кто-нибудь из его команды сделал это. Тем не менее, это могло быть связано только с тем фактом, что прошлое Харрисона было раскрыто – что в возрасте всего восемнадцати лет он был допрошен в ходе расследования убийств, совершенных его двоюродным братом, что с ним самим недавно разговаривала полиция Ханстона по поводу жалоб родителей молодых девушек, и что Харрисон открыто признал, что Зои Джонсон была в его фургоне с бургерами в ночь своего исчезновения. И если вот так сложить все это воедино, то Смит… Должно быть, так поступили Рив и Фримен. Теперь Харрисон наверняка представлял хоть какой-то интерес.
  
  Крис Уотерс должен был встретиться и поддерживать связь со своим коллегой из команды RSCU, повторно изучив историю Зои в социальных сетях. Были розданы другие задания – Джон Уилсон брал нового детектива на встречу с бедным Мехметом Садиком, и там была женщина-офицер, детектив Марта Дабровски, также из регионального отдела по тяжким преступлениям, у которой был опыт опроса свидетелей со, как выразился Терек, “сложными личностными проблемами”. Позже этим утром она отправится на встречу со Стивеном Суини вместе со старшим инспектором Ривом. Все пересматривалось – Рив чувствовала себя так, словно ей ставили отметки за домашнее задание?
  
  Брифинг подошел к концу, а имя Смита так и не было упомянуто. Затем Терек направился к нему, с Терри Кристофером, который, как и положено, отставал на шаг. Терек сказал: ‘Хорошо, констебль, я думаю, ты знаешь сержанта Кристофера’.
  
  ‘Я бы не заходил так далеко, сэр, но да, мы встречались’.
  
  На лице Кристофера нельзя было прочесть ничего, кроме, может быть, тени удовлетворения от того, что он был здесь и стал свидетелем того, как Смиту скажут, что делать. Но это было всего лишь "может быть", и слишком легко проецировать наши собственные предубеждения на умы других.
  
  Терек сказал: ‘Хорошо. В любом случае, сегодня утром было отмечено, что у нас все еще есть кое-какие незакрытые концы, касающиеся Зои Джонсон. С Роем Грином, парнем матери, еще никто не разговаривал лично, хотя, очевидно, с ним следовало бы поговорить. Не могли бы вы сделать это сегодня? У Криса есть все контактные данные. ’
  
  С одной стороны, Терек сказал: "Пойди к одному из наших самых молодых детективов, и он скажет тебе, куда обратиться". Но Терек был человеком, придерживающимся правил, достаточно умным, но не совсем интуитивным в том, что касалось чувств людей. Из него должен получиться как минимум детектив-суперинтендант.
  
  ‘Сойдет. Кто пойдет со мной?’
  
  ‘О. Самостоятельно, констебль. Как я уже сказал, связываю концы с концами. Очевидно, если ты что-нибудь придумаешь, пока разговариваешь с Грином, тогда...’
  
  Детектив-сержант Кристофер улыбался.
  
  
  
  Существует несколько веских оперативных причин, по которым детективы неизменно действуют в паре. Во-первых, избегается ситуация “слово одного человека против слова другого”, при этом вполне обоснованно предполагается, что двум полицейским пришлось бы вступить в сговор, если бы они солгали о том, что сказал или сделал опрашиваемый, и вероятность того, что это произойдет, невелика. Конечно, если человек, которого нужно опросить, действительно рассматривается как не более чем пустышка, точка над "i", которую нужно перечеркнуть, вам не нужно посылать двух полицейских, достаточно одного. Но обычно это не детектив-сержант, и, вероятно, именно поэтому сержант Терри Кристофер выглядел удивленным, когда Смиту отдавали приказы.
  
  Автомагистраль A47, которая ведет в сторону Питерборо от Кингз-Лейк, пересекает северо-западную часть великих болот, которые были осушены, чтобы создать самые плодородные сельскохозяйственные угодья в Британии. Но поскольку когда-то это была в основном вода, пришлось заплатить определенную цену, когда воду откачали, и цена заключалась в ландшафте, который остался позади. Если значение слова, как предполагает один словарь, “все особенности участка земли, часто рассматриваемые с точки зрения их эстетической привлекательности”, возникает проблема. Эстетическая привлекательность? Единственной особенностью этого ландшафта является его ровность. Кое-где земля будет подниматься на метр или два, и это место будет называться холмом, но это насмешка над этим словом. И поскольку когда-то здесь была только вода и болота, реки, впадающие в Уош, никогда не прокладывали себе русла – никаких изгибов или даже пологих извилин, радующих глаз, только прямые, рукотворные русла, функциональные и к тому же безликие. Поля простираются до самого горизонта, и иногда не видно ни единого дерева, только тростник, выстилающий канавы между ними, сейчас мертвый, поскольку смена года заканчивается и приближается середина зимы.
  
  И все же, несмотря на все его недостатки, Смит никогда не презирал это место. Посмотрите на это на закате или в свете осеннего рассвета – торф приобретает странный фиолетовый оттенок, а пушистые, уносимые ветром головки тростника загораются в низко расположенных лучах солнца. Остановитесь в любой подворотне и майским утром послушайте пение дюжины жаворонков. Будьте здесь в октябре и увидите тысячи белых чаек на фоне огромного темного неба, кружащих за плугом, когда земля готовится к следующему севу.
  
  С таким же успехом у него могли быть эти мысли, как и любые другие о работе. Его взгляд вернулся к дороге впереди. Есть фильм, не так ли, похабный фильм, как они говорят, под названием “91/2 недели”? Взглянув на часы, он понял, что у него осталось девять с половиной дней, и вряд ли за них ему вручат сертификат X или даже предупреждение о ‘контенте для взрослых". Его отослали из офиса, вероятно, по предложению Кары Фримен, чтобы он был как можно дальше, когда Пола Харрисона привезли в здание. Сначала Терек пытался отстранить его от дела как обузу, потом он настоял на своем, и теперь подросток со слишком большим количеством букв перед своим именем отправила его на Вторую половину дня во Внешнюю Монголию.
  
  Дыши и улыбайся, Смит, дыши и улыбайся. Это тоже пройдет. Все будет хорошо. Он нажал кнопку включения радио, но обнаружил только бессмысленную рождественскую песенку, даже на Radio 4 - он снова выключил ее, не дав им возможности объясниться. На горизонте он мог разглядеть низкую, приземистую башню собора Питерборо. Да, всякое бывает.… Оставалось только надеяться, что, где бы она сейчас ни была, Зои Джонсон обрела своего рода покой.
  
  
  
  ‘Я гадал, сколько времени пройдет, прежде чем кто-нибудь из вас объявится".
  
  - Значит, вы ожидали, что вас допросят, мистер Грин. Почему это было, если вы не возражаете, если я спрошу?
  
  Рой Грин был худым, жилистым мужчиной с близко посаженными глазами и копной серо-стальных волос, подстриженных близко к черепу – у Смита было не так уж много предубеждений относительно того, как должен выглядеть водитель доставки, но Грин не соответствовал ни одному из тех немногих, что были у него. Они стояли в кабинете управляющего автопарком, который был временно освобожден из-за визита Смита.
  
  ‘Здравый смысл, не так ли? Пропадает девочка-подросток, вы бы поговорили с парнем ее матери. Почему у вас на это ушла неделя?’
  
  Действительно, почему? Несколько дней назад Смит просмотрел все, что у них было на Грина, и не считал его приоритетным, но это было не его дело – если бы он был главным, с этим человеком поговорили бы до сегодняшнего дня.
  
  ‘Вы правы, мистер Грин, но, очевидно, если у вас есть что-то конкретное, чтобы рассказать нам о Зои, ничто не могло помешать вам связаться с нами. Есть что-нибудь, что нам следует знать, мистер Грин?’
  
  ‘Рой. Мистер Грин звучит так, будто ты пытаешься продать мне новый костюм. Нет, ничего конкретного. Просто… Ну, ее мама постепенно сходит с ума. Половину времени я не знаю, что сказать.’
  
  Среди обломков оживленного транспортного офиса стояли два синих пластиковых стула. Смит указал на один Рою Грину, а другой взял сам – подобные простые вещи могут снять некоторую напряженность ситуации. Грин был одет в черную футболку с логотипом компании – NKA яркими золотыми буквами - и Смит вспомнил, как Уотерс говорил ему, что менеджер назвал Грина одним из его лучших сотрудников.
  
  ‘Хорошо, Рой. Это ужасные ситуации, от этого никуда не деться. Трудно подобрать правильные слова для любого, кто в них замешан’.
  
  ‘Значит, вы раньше сталкивались с подобными вещами?’
  
  ‘Да’.
  
  Грин немного ссутулился в кресле, и теперь, когда его первоначальное раздражение прошло, он выглядел усталым. Он остановился у Джонсонов? Никто не будет долго спать.
  
  ‘Так что, по-вашему, с ней случилось? Где, черт возьми, она? Прошла уже неделя’.
  
  Для этого, как и для всего остального, существуют протоколы – не разглашать ничего, что могло бы позволить свидетелю составить историю, или ничего, что могло бы нанести ущерб расследованию. Будьте обнадеживающими, но мягкими, любезными, но достаточно расплывчатыми. И, как и во всех протоколах, иногда Смит следовал им, а иногда нет. Некоторые сказали бы, что он следовал им только тогда, когда это его устраивало, и это, вероятно, было правдой.
  
  ‘Рой, сейчас я задам тебе пару вопросов о твоих отношениях с Зои. Я просто буду делать ту работу, которую должен делать. Мне нужно, чтобы вы были честны в этом вопросе, поэтому я готов быть честным с вами сейчас, если хотите. Вам нужна моя честная оценка ситуации на данный момент? ’
  
  Грин ответил не сразу. Детектив, сидевший перед ним, немного преуспевал: он сидел по-старомодному прямо, в пиджаке, галстуке и кавалерийских саржевых брюках, с маленьким черным блокнотом наготове в левой руке и пристальным, серьезным взглядом.
  
  ‘Хорошо, скажи мне прямо. Что ты думаешь?’
  
  ‘Значит, не все так плохо. Если бы это было нападение и она была тяжело ранена или еще хуже, мы бы почти наверняка нашли ее к настоящему времени, через неделю. Возможно, ее увезли далеко, но, по моему опыту, это маловероятно. Ее история и фотография были разосланы по всем полицейским подразделениям, так что, если бы кого–нибудь нашли – я имею в виду тело, Рой, - мы бы об этом узнали.’
  
  ‘Итак,… Что еще могло произойти?’
  
  Полицейский кивнул и продолжил: "Я тоже не думаю, что она сбежала. Я не слышал ничего, что заставляло бы меня так думать, но, очевидно, это один из вопросов, о которых мне нужно было с вами поговорить. Как она чувствовала себя дома, когда вы видели ее в последний раз?’
  
  Каким-то образом это превратилось в беседу, а не в интервью.
  
  ‘Нормально. Она стонала, потому что Пенни попросила ее немного посидеть с ребенком, чтобы мы могли куда-нибудь сходить, но и только. Ничего необычного. Никаких признаков того, что она все равно собиралась куда-то идти. Я до сих пор не могу поверить, что эта идиотка Морин из соседнего дома отпустила ее, согласилась присмотреть за детьми и ’это ...’
  
  Смит оставил там свободное место. Зазвонил стационарный телефон на столе, и они оба посмотрели на него, прежде чем голос выругался в другом кабинете поблизости, а затем телефон снова замолчал.
  
  Смит сказал: ‘Рой, я должен спросить – ты когда-нибудь проводил время наедине с Зои?’
  
  ‘Нет. Ну, может быть, на несколько секунд, если бы ее мама ушла на кухню или что-то в этом роде, но не в том смысле, который вы имеете в виду. Мы с Пенни всерьез встречаемся всего несколько недель. Я не хотел торопить события, с детьми и все такое. Не хотел быть чересчур дружелюбным. ’
  
  B для "Не верить никому" - вторая буква в алфавите детектива, но инстинкты Смита подсказывали ему, что Рой Грин был честным и, вероятно, порядочным человеком.
  
  ‘Какие-нибудь разговоры о парне вообще были?’
  
  ‘Нет, не для меня. Она достигла того возраста – знаете, по тому, как они начинают суетиться из-за того, как они выглядят и что надеть, сразу видно, но я не думаю, что у нее действительно были серьезные отношения с кем-либо. Как я уже сказал, я не знаю наверняка.’
  
  ‘Вполне справедливо. Если ты не возражаешь, я спрошу, Рой, у тебя есть что-нибудь свое?’
  
  ‘Дети? Да, дочь. Разведен. Вижусь с ней не так часто, как хотелось бы’.
  
  ‘Сколько лет вашей дочери?’
  
  ‘Скоро двенадцать. Я как-то привел ее в гости, представил и все такое. Они с Зои, казалось, поладили ...’
  
  Смит услышал достаточно. Он встал, и Рой Грин последовал его примеру. Затем водитель почесал в затылке и сказал: ‘Итак, если вы не думаете, что она была, ну, вы знаете, и вы не думаете, что она сбежала, что тогда остается?’
  
  Это был резонный вопрос.
  
  ‘Я бы сказал, это оставляет нас со странной ситуацией. Вы должны предположить, что ее могли где-то удерживать против ее воли’.
  
  ‘Похищен?’
  
  ‘Возможно. Это возможно’.
  
  Глаза Грина слегка расширились, когда он обдумал эту идею.
  
  ‘Могло быть и хуже, не так ли? Если бы ею завладел какой-нибудь извращенец?’
  
  Смит протянул руку ладонью к Грину, как будто мог жестом сдержать гнев и возмущение мужчины при этой мысли.
  
  Лучше оставь все “если” нам, Рой. Есть много хороших людей, которые весь день ничего не делают, кроме как ищут Зои. Я бы сказал, у тебя и так хватает забот с ее мамой. Спасибо, что поговорили со мной.’
  
  Они были уже у двери, когда Смит сказал: ‘Но если это то, что произошло – если Зои похитили, как бы она справилась с этим, Рой? Может быть, ты недостаточно хорошо ее знаешь, но… Просто мысль’.
  
  ‘ Я... Трудно сказать, не так ли? Четырнадцать?
  
  ‘Извините. Нечестно по отношению к...’
  
  ‘Нет, ты в порядке. Зои не сумасшедшая. Я читал ее школьный отчет за прошлый год. Учителя говорили, что она неуспевающая, но могла бы многое сделать, если бы захотела. И волевая, как будто пошла гулять той ночью.… Не знаю, хорошо это или плохо, но, думаю, она бы сопротивлялась.’
  
  OceanofPDF.com
   Глава Двадцатая
  
  Джон Мюррей последовал за ней через заднюю дверь. Сначала была мощеная площадка, затем небольшая лужайка, а в дальнем конце - пара больших садовых сараев. Слева была подъездная дорожка, где был припаркован фургон Харрисона.
  
  Мюррей сказал: ‘Я возьму фургон, а ты посмотри сараи. Он говорит, что все не заперто’.
  
  Мюррей вышел из-за угла дома – Серена Батлер услышала, как его тяжелые шаги захрустели по гравию на подъездной дорожке. Она не двинулась с места, но еще раз оглядела все, что находилось перед ней. Она вспомнила слова Смита – не просто смотри, убедись, что ты тоже видишь. Все, что кто-либо говорит, или делает, или чем владеет, так или иначе раскрывает их, и даже то, чего они не делают, и то, чего им не хватает. Это был дом Пола Харрисона. Что это говорит о нем? Что он сделал и чего не сделал здесь, в саду?
  
  На мощеной площадке, во внутреннем дворике, стояло несколько больших контейнеров для растений. Во дворе обычного человека были бы сморщенные остатки прошлогодних летних гераней, или фуксий, или чего там еще выращивают люди, но здесь в горшках был только ровный компост, так что либо контейнерами никогда не пользовались, либо мертвые и отмирающие растения были убраны. Она подошла к контейнерам и присмотрелась повнимательнее – ни единого крошечного сорняка, а компост был идеально ровным, как будто кто-то измерил расстояние по краям линейкой.
  
  Серена повернулась и посмотрела на дом снаружи. Внутри все было по-прежнему. Мебель была подобрана в тон, ковры гармонировали с цветом стен, все светильники и абажуры на первом этаже были идентичны, и когда она открыла ящик на кухне, каждый столовый прибор лежал в отдельной секции безупречно чистой подставки – ни одна чайная ложка не была на своем месте. Она была там, когда старший инспектор Фримен спросил Харрисона, как долго он здесь живет, и он ответил, что четыре года, как будто знал это с точностью до дня. Серена снова уставилась на ящик стола, прежде чем закрыть его, и подумала: "Если бы я была с ним на свидании – не таком безумном, как это звучит, потому что есть парни и похуже, – и он пригласил бы меня сюда снова".… Если бы это случилось и я нашла этот кухонный ящик, я бы немного забеспокоилась. И я бы, конечно, не пригласила его к себе, пока мы не были бы, по крайней мере, помолвлены.
  
  Дом был смежным и находился в хорошей части милой деревни; она сама недавно осматривала места и могла предположить его рыночную стоимость. Неплохо для продавца бургеров. Какова наценка на бургер? Сколько вам нужно продать, чтобы получить такое заведение, как это – потому что Харрисон владел им, а не арендовал. Она шла по лужайке, которая была мокрой от недавнего дождя, и почувствовала, что ее каблуки проваливаются в нее. Она оставляла за собой двухдюймовые вмятины, которые, вероятно, разозлили бы Пола Харрисона, но, без сомнения, в одном из этих сараев у него был комплект для ремонта газона.
  
  Эти сараи с одинаковыми висячими замками, оба были открыты в полной готовности, как будто он ожидал этого визита. Она остановилась и подумала – сказали ли Харрисону, что они снова придут к нему? Иногда полиция сообщает людям об этом. Подумал ли он, что они захотят обыскать сараи, так что я пойду и открою их наготове? Она открыла дверь ближайшего магазина, пробегая глазами по обычным принадлежностям садового сарая, а ее мысли все еще были заняты Полом Харрисоном. Он не похож на продавца бургеров и от него таковым не пахнет - она гордилась своим хорошим нюхом, а Харрисон в то утро воспользовался каким-то мылом или гелем для душа с ароматом сосны. Итак, как он выглядит и пахнет?
  
  Набор гантелей и гирь под скамейкой в первом сарае, который, предположительно, был заменен новым набором, который она заметила в подсобном помещении. Ему нравится поддерживать себя в форме, это видно, даже несмотря на то, что он был одет в спортивную рубашку, потому что в доме было не особенно тепло – любит, чтобы его руки были сильными, но он бережно относится к деньгам, снижая счета за отопление. Возможно, вам нужны сильные руки, чтобы переворачивать все эти бургеры.
  
  Возможно, бухгалтер, кто-то, кто считает вещи, или что-то в области контроля качества, кто-то, кто любит точность и порядок. Но не HR, не менеджмент, потому что есть что-то странное в том, как он относится к людям. Что-то… И он жарит бургеры?
  
  "Что-нибудь есть?’
  
  Мюррей стоял в дверях позади нее.
  
  ‘Нет. Хотя он очень аккуратный’.
  
  ‘Фургон тот же самый. Не знаю, когда он в последний раз его вывозил, но на нем нет ни пятнышка смазки. Луком даже не пахнет’.
  
  Мюррей был не слишком разговорчив на работе, но, взглянув на него тогда, Серена Батлер увидела, что он тоже заметил кое-какие странности этого человека. Затем Мюррей сказал: ‘Я проверю другой сарай’.
  
  Было непросто найти что-то, какой-то изъян в этом сарае, который сделал бы Харрисона более человечным, но чем пристальнее она смотрела, тем меньше находила. Там был шкаф для инструментов, но все отвертки, плоскогубцы и пилы были разложены рядами, были гвозди и шурупы, но в маленьких пластиковых ванночках, по одному на размер. Там были использованные кисти, но все они были тщательно промыты и вычищены. Серена закрыла дверцы шкафа и огляделась вокруг – новый опыт, впервые она чувствовала себя неуютно в садовом сарае.
  
  Мюррей менял замок на соседнем, когда она выходила.
  
  Он сказал: ‘Газонокосилка, садовый инвентарь, первоклассный трейловый велосипед, Cannondale’.
  
  Она посмотрела на него, пытаясь представить Мюррея на велосипеде, но это было нелегко. Затем она сказала: "Держу пари, они все отполированы и готовы к работе, даже грабли и мотыги’.
  
  ‘ Верно, - и затем, после паузы, - я бы сказал, немного одиночка. Никаких признаков присутствия здесь кого-либо еще.
  
  ‘Ну, если это не так, то, вероятно, так и должно быть. Здесь от него тоже мало что осталось’.
  
  С обеих сторон сад был обнесен деревянным забором. Стена слева, разделяющая сады двухквартирных домов, была четырех футов в высоту до точки примерно в десяти ярдах от зданий, где она увеличивалась до типичных шестифутовых панелей, чтобы придать ближайшим к домам участкам немного больше приватности. Серена поняла, что в этом месте стояла женщина и наблюдала за ними из сада соседнего дома.
  
  Мюррей тоже ее видел и сказал: ‘Излагай свою историю начистоту, у нас гости’.
  
  У женщины через руку было перекинуто немного белья, готового к отправке на вращающуюся бельевую веревку позади нее – должно быть, она заметила их и подошла к забору, чтобы как следует рассмотреть. Когда они подошли, она выглядела достаточно обеспокоенной, чтобы Серена сказала: ‘Пожалуйста, не беспокойтесь, мы офицеры полиции, но беспокоиться не о чем. Я детектив-констебль Батлер, это детектив-констебль Мюррей. Мы оба из центральной полиции Кингс-Лейк.’
  
  Серена показала свое удостоверение личности, и женщина смотрела на него достаточно долго, чтобы немного успокоиться. В стирке была детская одежда, а на пальце женщины было обручальное кольцо. Позади нее в саду, к счастью, царил небольшой беспорядок – там была куча щебня и штукатурки от какой-то самоделки, а розовый детский велосипед лежал забытый и наполовину скрытый в траве газона, который не стригли примерно с мая прошлого года.
  
  ‘Это из-за Шоны?’
  
  Вопрос был адресован Серене, но в последовавшей тишине женщина на мгновение перевела взгляд на Мюррея. Он был старшим и более опытным офицером, но когда Серена взглянула на него, она увидела, что он хотел, чтобы она взяла это на себя.
  
  Она сказала: ‘Как я уже сказала, беспокоиться не о чем, но могу я узнать ваше имя, пожалуйста?’
  
  Было обычное нежелание человека, который не хочет ввязываться в это дело, но было и что–то еще - женщина сделала небольшой шаг назад и бросила взгляд через левое плечо. Серена Батлер сразу это заметила. Она следит за тем, чтобы ее не было видно из другого дома.
  
  Рид. Терри Рид. Послушайте, извините, я оставлю вас. Это не мое дело, так что...
  
  ‘Миссис Рид? Мы просто проводим обычное расследование, здесь ничего не произошло’.
  
  ‘Хорошо. Тогда это хорошо. Я просто проверял, знаете, вы видите незнакомцев, бродящих по соседскому саду!’
  
  Она попыталась улыбнуться и отвернуться, но женщина-детектив сказала: ‘Миссис Рид, не могла бы я уделить вам еще одну минуту вашего времени?’
  
  Затем Серена посмотрела на Мюррея и сказала: ‘Я догоню тебя внутри’.
  
  Он понял, одарил Терри Рид одной из своих редких улыбок и направился к задней двери дома Харрисона. Серена подождала, пока женщина полностью завладеет ее вниманием, а затем сказала: ‘Мы поговорили с вашим соседом, мистером Харрисоном, но больше никого не встретили. У меня сложилось впечатление, что он живет здесь один. Есть кто-то еще, миссис Рид?’
  
  Легкое покачивание головой и еще один из тех странных, неуверенных взглядов влево от нее, как будто забор, который скрывал ее, могли тихо убрать, пока она не смотрела.
  
  - Миссис Рид, - тихо сказала Серена.… Терри. Кто такая Шона? - Спросила она.
  
  
  
  Через несколько секунд после того, как Смит поставил точку в своем отчете о встрече с Роем Грином, Мюррей и Батлер вошли в офис - и это означало, или должно было означать, что Пол Харрисон снова был в здании. Или Паоло Харрис, как вам больше нравится смотреть на это. Он, Смит, конечно, больше не будет в этом участвовать, но во всем этом было что-то странно знакомое; он не мог отделаться от мысли, что его презрение к совпадениям вернулось, чтобы преследовать его в последние несколько дней работы детективом.
  
  Джон Мюррей предложил принести чай или кофе и снова исчез, а Серена сидела за столом Смита, выглядя довольной собой.
  
  Смит уставился на него, прежде чем сказать: ‘Что?’
  
  ‘Ничего. Терек говорит, что все прошло хорошо, вот и все. Харрисон на первом допросе. Старший инспектор и Кара Фримен встречаются перед тем, как отправиться туда".
  
  ‘И?’
  
  ‘Что вы имеете в виду – “И?”. Я просто рассказываю вам, что происходит’.
  
  ‘Очень любезно с вашей стороны. А теперь я вам кое-что скажу’.
  
  ‘Хорошо. В чем дело?’
  
  ‘Никогда не бросай службу в полиции и не начинай зарабатывать на жизнь игрой в покер. Ты умрешь с голоду в течение двух недель’.
  
  ‘Я...” но спорить с ним было бессмысленно, поэтому она сама рассказала ему. Соседка, Терри Рид, рассказала ей о девушке по имени Шона Бенсон. Эта девушка прожила с Полом Харрисоном почти год. Они вдвоем, Терри и Шона, узнали друг друга поближе, не совсем общаясь, а просто разговаривая через забор и несколько раз за чашкой кофе, когда Шона была там одна. Шона была моложе, лет двадцати двух-двадцати трех, и, по словам Терри Рид, она была милой, работала в офисе где-то в коммерческом районе Хитуэйз в Лейк. Было приятно с кем-то поговорить, сказала она, жизнь в деревне может быть немного одинокой, если твой муж работает посменно, и когда Харрисона не было дома по вечерам, Шона иногда заходила к нам. Но никогда, когда Харрисон был там. Иногда Шона даже не смотрела на нее, если он был дома или если она видела их вне дома – как будто это были два разных человека.
  
  Когда Серена сделала паузу в своем рассказе, Смит нажал "Сохранить" в файле Word, который он завершил. Это сделал Рой Грин. Достойный парень, неплохая находка для Пенни Джонсон, если бы она это понимала, но они бы не пережили потерю ее дочери, по крайней мере, как пара. Он видел, как такие потери разрушали гораздо больше, чем их короткий роман. Этого не могло быть, не так ли, то, о чем ему говорила Серена? Этого не могло случиться снова.
  
  Серена сказала: ‘Тогда Шона рассказала ей несколько вещей, потому что она больше не была по-настоящему счастлива, они не ладили, она и Харрисон, и она не думала, что это продлится долго. Это была не драка, это было что-то похуже. Она немного испугалась его и ...’
  
  ‘И что?’
  
  ‘Шона исчезла в начале этого года, около шести месяцев назад. Она ушла и не попрощалась с Терри Рид. В конце концов миссис Рид заговорила с ним об этом и спросила, где Шона. Он сказал, что не знает. Но...’
  
  Теперь она полностью завладела вниманием Смита, и иногда это казалось ей ответственностью.
  
  ‘Но она сказала, что у Харрисона было странное выражение лица. Как будто что-то, что она сказала, позабавило его. И эта Терри Рид боялась разговаривать со мной, констебль. Она все время была за забором и нервничала.’
  
  ‘Исчез? Надеюсь, вы рассказали все это нашему смертоносному дуэту детективов-криминалистов?’
  
  ‘Да. Старший инспектор Рив сказал, что они поднимут этот вопрос на собеседовании с ним, когда будут спрашивать о его семейной ситуации. Она сказала, что мне, возможно, потребуется связаться с Шоной Бенсон, чтобы уточнить детали".
  
  ‘Выйти на связь? Как? Вы сказали, что она исчезла’.
  
  Работа с Сереной могла быть тяжелой, и примерно в половине случаев это было намеренно с ее стороны – единственная проблема заключалась в том, что никогда нельзя было быть уверенным, в какой половине времени ты находишься. Смит одарил ее своим покорным взглядом, который в эти дни быстро становился его обычным занятием.
  
  ‘Ну, Терри Рид дала мне свой номер телефона – номер мобильного Шоны. После того, как Шона ушла, они пару раз разговаривали по телефону, а потом Шона перестала отвечать, так что… Терри Рид подумала, что Шона, возможно, сменила номер телефона или что-то в этом роде.’
  
  Это имело бы смысл, если бы она пыталась сбежать от Харрисона и от того периода своей жизни в целом. Джон Мюррей принес поднос, три кружки и несколько маленьких упаковок печенья, которые можно найти в номерах для ночлега и завтрака. Смит взял песочное печенье.
  
  Он сказал: "Итак, у вас есть номер телефона женщины, которая раньше жила с парнем, которого собираются подробно допросить по поводу исчезновения Зои Джонсон. Это полезно’.
  
  Серена слегка усмехнулась иронии – на самом деле она редко отказывалась от этого – и сказала: ‘Я знаю! Я подумала, что проверю номер и посмотрю, все ли еще активен’.
  
  Смит одобрительно кивнул и взглянул на Мюррея, прежде чем сказал: ‘Хорошая идея. Если бы только был какой-нибудь более быстрый способ, чтобы он был в комнате для допросов, когда мы разговариваем’.
  
  Затем к нему присоединился Мюррей, нахмурившись, как будто он тоже пытался разгадать головоломку.
  
  Серена сказала: ‘Чушь собачья для вас обоих! Старший инспектор Рив сказал...’
  
  ‘На самом деле она не просила подождать, пока она его допросит, не так ли?’
  
  ‘Нет, но… Вы думаете, я должен позвонить по этому номеру, просто позвонить Шоне Бенсон? Вы предлагаете мне позвонить ей, констебль?’
  
  ‘Я просто говорю, что есть не так уж много других вещей, которые вы можете сделать с помощью телефонного номера’.
  
  Она встала и направилась к своему столу. Мюррей налил в кружку Густого чая и умудрился запихнуть его в рот целиком, прежде чем он распался – для этого нужны годы практики, а не несколько затонувших бисквитов на дне вашего чая. Песочные печенья отличаются по конструкции и просты в сравнении.
  
  Мюррей сказал: ‘Харрисон забавный, констебль. Я не говорю, что ты знаешь Зои Джонсон? Но он странный’.
  
  Смит точно не давал своего слова Каре Фримен, но сейчас это было трудно; она была права, сказав на встрече, что связь с Андретти пока не должна стать достоянием общественности, но Джон Мюррей был хорошим детективом, хорошим другом и одним из немногих людей в мире, которым Смит доверил бы свой кошелек. Казалось несправедливым не сказать ему, что его инстинкты были верны.
  
  ‘Чем необычен?’
  
  Для начала - дом. Идеально чистый и опрятный. Полагаю, я все чаще замечаю, что благодаря твоему крестнику наш дом превратился в постоянную зону стихийных бедствий. Но дело было не только в этом. Там не было никаких личных вещей. Очевидно, он жил там много лет, но я не видел ни фотографий, ни открытки на каминной полке, ни кошки или собаки, ни даже аквариума с золотыми рыбками или растения в горшке. Это было своего рода стерильно. Я не видел никаких признаков того, что эта девушка, Шона Бенсон, когда-либо жила там, или какая-либо другая женщина.’
  
  ‘Есть какие-нибудь признаки того, чем он занимается вне работы?’
  
  ‘Я бы сказал, что он занимается фитнесом. В одной комнате были подходящие гантели и скамейка. В сарае стоял первоклассный велотренажер. Он выглядит в форме ’.
  
  Смит наблюдал за Сереной. Она уже разговаривала с кем-то по телефону, сосредоточенно и тихо, а затем что-то записывала.
  
  Он спросил: ‘Он занимается производством бургеров из дома?’
  
  ‘Да. Гараж переоборудован. В нем есть морозильные камеры и надлежащее хранилище. Все так же организованно и аккуратно’.
  
  "А как насчет другого транспортного средства?’
  
  Мюррей колебался.
  
  ‘Ах– это хорошее замечание. Не думаю, что кто-нибудь спрашивал об этом. Он же не может везде ездить в фургоне, не так ли? Но я нигде не видел припаркованной машины. Возможно, это было на дороге.’
  
  ‘Просто мысль. Ну вот, смотрите’.
  
  Серена возвращалась без хмурого вида.
  
  ‘Я только что говорил с ней. Она все еще работает в Nordco’.
  
  ‘Мир в наши дни тесен. Интересно, знает ли она некоего Дональда Макфарлейна. Что ты сказал о том, почему связался с ней?’
  
  ‘Правда – обычные расспросы, всплыло имя мистера Харрисона, и она была контактным лицом’.
  
  ‘Она спрашивала, откуда у вас ее номер?’
  
  Серена кивнула– ‘Я сказала ей, что это Терри Рид. Она спросила, все ли в порядке с Терри, что было немного странно, учитывая, что она больше не отвечает на звонки. И когда я спросил, не могла бы она ответить на несколько вопросов, она ответила, что не по телефону. Я думаю, она была в оживленном офисе или на приеме.’
  
  ‘Итак, она согласилась встретиться с вами’.
  
  В такие моменты она всегда опережает тебя на долю секунды… Майкл, прежде чем предать ее ради этой чертовой работы, часто говорил с ней о крикете, своей страсти, иногда даже когда они лежали вместе в постели. Он сказал ей, что великие игроки с битой видят мяч на миллисекунду раньше остальных, даже когда он летит со скоростью девяносто миль в час - они видят мяч раньше и играют в том месте, где, как они знают, он будет находиться.
  
  ‘Да, она поговорит со мной. Теперь, если вы думаете...’
  
  Терек, должно быть, все еще работает в DCIs, или, если они начали интервью, он, вероятно, смотрит его в прямом эфире. Он, Смит, мог пойти и найти его, провести с ним расследование, и, скорее всего, ему сказали подождать до окончания собеседования. Но было бы разумнее встретиться с Шоной Бенсон сейчас, не так ли, пока Харрисон находится в здании? В конце концов, у нее, возможно, ничего и нет, и если кто-то и разозлится, то на него, а не на Серену. Он все это просчитал, осознавая в то же время, что возникают другие вопросы о том, что Мюррей рассказал ему, и о том, чего он не сказал Мюррею. Там были морозильники? Кто-нибудь проверял морозильники?
  
  Когда он поднял глаза, Серена и Мюррей смотрели на него в ожидании, поэтому он спросил ее: ‘Почему ты все еще здесь?’
  
  OceanofPDF.com
   Глава Двадцать первая
  
  Двадцать минут спустя Терек подошел к его столу и сказал: ‘Констебль, не хотите подойти и взглянуть на это?’
  
  Непонятно, зачем он это сделал. Они не были друзьями и никогда бы ими не стали, даже если бы Смит не собирался уходить в отставку до прихода нового детектива-инспектора. Не то чтобы он считал Терека некомпетентным – вовсе нет, но он был компетентен в том, что Смит не особенно ценил. Это, конечно, старое высокомерие, Смит, с, возможно, примесью обиды из-за того, что в конце концов нас всех оттесняет молодой человек, когда он проходит мимо нас, не сводя глаз с приза, чем бы он ни был.
  
  Но по какой-то причине – должна была быть причина – Терек теперь приглашал его вернуться к процессу. Что-то произошло или не произошло во время интервью? Что-то, что потребовало размышлений человека, знавшего Пола Харрисона, когда он был Паоло Харрисом?
  
  Он сел рядом с Тереком, и они посмотрели его в прямом эфире после того, как Терек резюмировал то, что уже было записано. В течение первых тридцати секунд Смит вообще не улавливал слов; он мог видеть только лицо, рот, который произносил слова, и глаза, которые смотрели прямо на двух женщин, задававших вопросы. Внешне Харрис был совсем другим. Когда Смит в последний раз брал у него интервью, он был подростком – теперь он располнел, стал крупнее, чем можно было ожидать, с широкими плечами и толстой шеей. Тогда гири и фитнес не были чем-то новым, не были модой.
  
  Но глаза никогда не меняются – как только вы увидели то, что скрывается за глазами, это остается видимым, и как только вы увидели то, что скрывается за глазами кого-то вроде Андретти или Харриса, вы не забываете, что вы там видели, и чего вы не видели. Всего несколько дней назад он задал Джо этот вопрос и мог вспомнить ее ответ слово в слово: “Они не сопереживают, они не разделяют эмоций других, они не чувствуют вины или раскаяния. Остальные из нас вряд ли узнали бы мир, если бы увидели его их глазами. ”
  
  Через несколько минут после начала интервью с Харрисом тринадцать лет назад Смит был убежден, что имеет дело с первичным психопатом – еще одним, конечно, потому что к тому времени он уже несколько раз брал интервью у Андретти и предъявил ему обвинения по четырем пунктам обвинения в убийстве. Их двое, как сказали старшие офицеры, в одной семье? Шансы на это неисчислимы. Верно, сказал он в ответ, но тот факт, что вы не можете рассчитать шансы, не означает, что это не может быть правдой.
  
  Смит заметил, что Терек поглядывает на него, ожидая какой-то реакции, и поэтому заставил себя прислушаться к словам, которыми обменивались в Комнате для допросов номер один.
  
  Рив сказал: ‘Мистер Харрисон, вы совершенно открыто рассказали о том, как вы изменили свою личность – спасибо вам за это. Не могли бы вы рассказать нам, почему вы почувствовали необходимость это сделать?’
  
  Терек уже сказал ему, что босс пока взял инициативу на себя. Смит мог видеть Кару Фримен, откинувшуюся на спинку стула и скрестившую руки на груди, держащуюся в стороне, но внимательно наблюдающую за мужчиной.
  
  Харрисон сказал: ‘Из-за клейма позора. Хотя у меня не было фамилии моего двоюродного брата, люди знали, кто я такой. Стало еще хуже, когда полиция начала преследовать меня, пытаясь вовлечь в то, что он сделал. Я ждал год, чтобы посмотреть, уляжется ли все, но этого не произошло, по правде говоря, нет, поэтому я сменил имя, вот и все. Я хотел начать все с чистого листа. И я хотел бы отметить, что я изменил только свое имя. Я не менял свою личность.’
  
  Терек снова взглянул на него. Как много ему рассказали? Этот комментарий о домогательствах со стороны полиции мог быть адресован лично Смиту, как будто Харрисон догадался, что он может наблюдать.
  
  Рив сказал: ‘Вы сменили имя и уехали из Ханстона. Но вы уехали не очень далеко. Остальные члены семьи Марко Андретти – вашей семьи – похоже, полностью покинули этот район’.
  
  Язык тела Харрисона ничего не выдавал. Он казался расслабленным, откинувшись на спинку сиденья, его правая рука прикрывала тыльную сторону левой, лежавшей у него на коленях. Бессознательные движения рук могут многое рассказать, но они ни о чем не говорили. И поскольку ему не задавали вопроса, Харрисону тоже. Смит помнил это так, как будто это было вчера.
  
  Остальные члены семьи уехали в Южный Уэльс, мистер Харрисон. Почему вы не поехали с ними? Сколько вам было всего восемнадцати или девятнадцати?
  
  Девятнадцать. Я начал учиться в колледже.’
  
  Кара Фримен сказала: ‘Ты мог бы перевестись. Люди перевелись. В Кардиффе есть колледжи, не так ли?’
  
  Вмешательство и его тон были задуманы как провокационные. Харрисон посмотрел на Фримена, но больше ничего не изменилось, ни выражение его лица, ни тон его голоса.
  
  ‘Я не понимал, почему меня должны отгонять от того, чем я хотел заниматься’.
  
  ‘Я не думаю, что вас кто-то увозил, не так ли? Вас допрашивала полиция, вот и все. Это происходит постоянно, мистер Харрисон’.
  
  ‘Неужели? Это происходит постоянно? Каждый день вы обвиняете людей в соучастии в убийстве молодых женщин? Я понятия не имел’.
  
  Улыбка была новой. Адресованная Каре Фримен, она была лишенной нервозности, и он, казалось, долго смотрел на нее, прежде чем она сказала: ‘Это второе интервью. Его цель - более подробно рассказать о вашем прошлом – в этом нет ничего зловещего, и никто вас здесь ни в чем не обвинял.’
  
  ‘Мы с вами полностью сотрудничали, но, похоже, мы уже далеко ушли от того, о чем, по вашим словам, вы хотели поговорить, а именно о том, что произошло в ту ночь, когда я встретил девушку, которая с тех пор исчезла. Я не дурак и вижу, как некоторые из вас складывают два и два. Тем не менее, я согласился с вашим предложением провести судебно-медицинскую экспертизу моего служебного фургона. Вы обыскали мой дом и допросили моего соседа. Все это кажется довольно знакомым.’
  
  Теперь настала очередь Фримен улыбнуться – дать ему понять, что если она его напугала, то именно этого и добивалась. Смит наблюдал за ней и думал, что ему нравится ее стиль, а потом подумал, что бы он чувствовал, если бы ей удалось добиться того, чего не удалось ему, – надолго упрятать Харриса за решетку. Ответ был прост и быстр; он не почувствовал бы ничего, кроме благодарности.
  
  Элисон Рив сказала: ‘Вы учились в колледже, мистер Харрисон. Что вы изучали?’
  
  ‘Я получил степень бакалавра в области бизнеса в Норвичском колледже искусств и технологий’.
  
  ‘Это что-то вроде диплома более низкого уровня, не так ли?’
  
  Еще одно вмешательство Фримена, которого Рив не ожидал; Смит заметил раздражение в уголке рта своего старшего инспектора, за которым последовало знакомое покусывание внутренней стороны ее щеки – как часто он был причиной этого. Кара Фримен была в ударе.
  
  Харрисон спокойно сказал: ‘Это эквивалентно первым двум годам получения диплома с отличием. Достигнув пятого уровня, я мог бы перевестись и закончить последний год со степенью бакалавра’.
  
  Рив вмешался быстро.
  
  ‘Но вы этого не сделали? Что вы сделали вместо этого, мистер Харрисон?’
  
  Он посмотрел на нее с легким раздражением, как будто вопрос имел не больше значения, чем вопрос о том, за какую футбольную команду он болеет. Непрофессионалу, просматривающему запись этого интервью, может показаться, что все именно так и есть.
  
  ‘Я пошел на работу – я не мог позволить себе больше учиться. Прежде чем вы спросите, это было в MV Instruments техником по документообороту. Начальная зарплата составляла 14 500 фунтов стерлингов в год ’.
  
  MV Instruments. Смит узнал это место, еще одно в коммерческом районе Хитуэйз, в самом соседнем здании от головного офиса Nordco, где, насколько он знал, Дональд Макфарлейн все еще сидел за своим огромным столом и поздравлял себя с тем, что непредумышленное убийство Джимми Белла сошло ему с рук. Паоло Харрис много лет проработал в Кингс-Лейк, в нескольких минутах езды от участка, и Смит об этом не знал.
  
  Рив спросил: ‘Вы долго там работали?’
  
  ‘Почти два года назад’.
  
  ‘О. Значит, примерно в это время вы открыли бизнес по производству бургеров?’
  
  Она просмотрела свои записи, простая демонстрация интервьюируемому, что вы знаете о них больше, чем они могли себе представить, но ничто из этого не произвело бы впечатления на Харриса. Он ответил: ‘Да’.
  
  ‘Вы оставили работу – как там ее, техником по технологическому процессу – чтобы продавать бургеры?’
  
  ‘Нет– я оставил свою работу менеджера по обеспечению качества в производственном отделе’.
  
  ‘Это кажется довольно странным карьерным шагом, мистер Харрисон’.
  
  Мистеру Харрисону стало скучно, и он показал это сейчас. Смит узнал этот взгляд и понял, что вызвало его – ощущение, что это недостойно его, Харриса, Харрисона, кем бы он ни был на самом деле в его воображении. Было ли это лучшим, что могла предложить полиция?
  
  ‘Я хотел заняться самозанятостью и открыть собственное дело. Начальные затраты в фаст-фуде минимальны, а отдача мгновенна. Есть также налоговые преимущества. За четыре месяца с момента основания дела мое финансовое положение улучшилось, как и положение моего собственного босса. Пожалуйста, объясните, какое это имеет отношение к делу, по которому я согласился на собеседование.’
  
  Терек посмотрел на Смита и сказал: ‘Он довольно умен для продавца бургеров, не так ли? Я бы сказал, немного чудаковатый’, - и Смит подумал: "Что ж, тебе следует познакомиться с остальными членами семьи. Тереку он сказал: ‘Его это не пугает, ему это нравится. Он проведет интервью сам, если у него будет хоть малейший шанс’.
  
  Это было правдой – вы могли видеть, как Рив размышлял, как объяснить Харрису направление интервью. Было больно признавать это, но подход Фримена был лучше – уколоть его, вынести его презрение наружу; возможно, он и не совершит ошибки, но, по крайней мере, так все поймут, с чем именно они здесь имеют дело.
  
  Терек сказал: ‘Даже в этом случае я не рассматриваю его как похитителя или что-то похуже. Он не подходит под профиль. Насколько точно он помогал Андретти?’
  
  Какой профиль? И как ответить на такой вопрос? Вы знаете, что это сделал он, и он знает, что вы знаете, но он также знает, что у вас нет ни малейших доказательств, как это определено законом. Он сидит и наблюдает за вами через стол для допросов, наблюдает, как вы бьетесь, как живое насекомое на булавке, а булавка - это протокол, которому, как он знает, вы должны следовать, правила юриспруденции, принципы справедливости в свободном обществе. Для таких людей, как Харрис, это игра. Это шахматы с последствиями, но правила применимы только к одной стороне.
  
  Отвечая на вопрос Терека, Смит просто сказал: "У нас никогда не было доказательств, иначе он бы сейчас там не сидел’.
  
  ‘ Возможно, потому, что ничего не удалось найти. Как, возможно, и сейчас. Мы собираемся осмотреть фургон. Очевидно, если там есть кровь...
  
  ‘Этого не будет’.
  
  Глаза Смита все еще были устремлены на экран, но слова, которые произносил Рив, стали размытыми – это не имело значения, ему не нужно было больше ничего слышать. Не хотел. Терек сказал после очередной паузы: ‘Ну, очевидно, мы внимательно присматриваемся к Харрисону, но если нет ...’
  
  ‘Ищите другую машину. Ищите другое помещение. Мы знали, что Андретти долгое время поддерживал их в живых, так что она должна быть где-то. Место найдется. Он будет делать это таким же образом.’
  
  Язык тела Терека сигнализировал об изменении; он привстал и сказал: ‘ХОРОШО".… Прекрасно. Я просто подумал, что вам хотелось бы кое-что из этого увидеть ’.
  
  ‘Он ничего не расскажет по телефону – больше некому будет звонить. Приставьте к нему "хвост", таких опытных людей, как Мюррей и Майк Данн ’.
  
  Терек стоял на ногах.
  
  ‘Итак, если вы сейчас вернетесь в офис, констебль...’
  
  Точно по сигналу дверь позади них открылась, и на пороге появился Джон Мюррей. Он кивнул Тереку и сказал: ‘Извините, что прерываю. Констебль, не могли бы вы перекинуться парой слов с Сереной?" Она только что вернулась и говорит, что это что-то важное. Говорит, что должна сообщить вам лично. ’
  
  
  
  Она стояла у его стола и ждала. Уотерс тоже вернулся, за свой стол, но явно осознавал, что что-то происходит. Мюррей последовал за ним, а затем он тоже был там, наблюдая.
  
  Смит сказал ей: ‘Ты в порядке? Что случилось?’
  
  Это был первый раз, когда он увидел Серену Батлер испуганной.
  
  Она сказала: ‘Со мной все в порядке, констебль. Я встретила Шону Бенсон. Мы разговаривали на улице, в моей машине ...’
  
  Он сдержался от нетерпеливого “И?”, понимая, что встреча с Тереком вызвала у него раздражение, но еще больше осознавая, что с Сереной что-то не так. Она смотрела на него с выражением, которое он с трудом мог понять – испуганным, как он уже понял, но что–то в этом было, что-то похожее на жалость?
  
  ‘Хорошо. Тогда, я полагаю, она рассказала тебе что-нибудь интересное о жизни с Полом Харрисоном. Мы могли бы это использовать. Увольняйся’.
  
  Она пыталась что-то показать глазами, что-то вроде “Не здесь”? Когда он не ответил, она сказала: ‘Это неловко. Вы должны услышать это первым. Затем вы можете решить, хотите ли вы ...’
  
  ‘Неловко? Это связано с их сексуальной жизнью? Не беспокойся об этом. Джон усвоил урок, Уотерсу не помешало бы несколько новых идей, и меня это больше не волнует. Выкладывай все начистоту!’
  
  Серена снова замолчала, и тогда Смит заметил, что волосы на тыльной стороне его рук начинают вставать дыбом под белой рубашкой. Он увидел, как взгляд Мюррея переместился с Серены на него.
  
  Она сказала: ‘Констебль, это личное. Но это личное для вас’.
  
  ‘А. Понятно’.
  
  И он это сделал, тогда он понял, что она нашла, но как, черт возьми ...?
  
  ‘Что ж, если это мое, отдайте это мне. Не беспокойтесь об этих двоих. Если это то, что я предполагаю, они услышат это всего на несколько минут раньше всех остальных. И, ради всего святого, сядьте.’
  
  Серена спросила: ‘Вы знали?’ но он ей не ответил.
  
  Шона Бенсон сказала, что предпочла бы встретиться на парковке и поговорить в машине детектива. Когда Серена приехала, она увидела девушку, ожидающую внутри, которая присматривала за ней, вероятно, опасаясь, что она не заявит о себе на стойке регистрации. Первая странность, по словам Серены, заключалась в том, что Шона, казалось, не удивилась, что ее спрашивают о Поле Харрисоне. Во-вторых, когда Серена упомянула Терри Рид, свою соседку, Шона, как и Терри, спросила, все ли с ней, Терри, в порядке. Серена сказала, что да, она такая, почему бы и нет, и Шона отступила.
  
  Но после этого девушка начала довольно свободно рассказывать о времени, которое она провела, живя с Харрисоном. Для начала это была достаточно знакомая история – он был хорош собой, подтянут, у него был свой бизнес, свой дом, и, будучи на несколько лет старше нее, он, казалось, обладал зрелостью, которой так не хватает многим молодым людям в наши дни. Когда он попросил ее переехать к нему, она сделала это без особого беспокойства.
  
  Дом был хорошо оборудован и очень опрятен. Сначала она поддразнивала его по поводу того, что он так убирается, а потом поняла, что это не шутка. Он любил порядок – использованные предметы возвращались точно на то место, где они были найдены. Все было по заведенному порядку, и она заметила, что могла бы перевести свои часы на время, в которое Харрисон ел или тренировался во второй приемной, которую он превратил в домашний тренажерный зал. Он ожидал, что она будет следовать аналогичным правилам, объединив свои с теми, которые он уже установил. Она впервые начала понимать, что на самом деле означает “контролировать”. Она сказала, что если она его раздражала, он не сердился, а просто становился все холоднее и холоднее, пока она не подчинялась, и это, в конце концов, пугало еще больше.
  
  Джон Мюррей пододвинул свободный стул к столу Криса Уотерса, и сам Уотерс тоже наблюдал и слушал. В другом конце офиса работали трое из команды Уилсона, включая Майка Данна, но не сам Уилсон. Смит вычислил, кто может подслушивать; он хотел хоть как-то контролировать то, как все это будет раскрыто, но он не был готов и дальше оставлять Мюррея и Уотерса в неведении. Они заслуживали того, чтобы узнать об этом раньше всех.
  
  Он сказал Серене: ‘Продолжай’.
  
  ‘Она переехала к нему около года назад. В начале этого года, весной, он начал уходить по воскресеньям днем. Он сказал ей, что навещал своего друга, который сидел в тюрьме. Она сказала мне, что испытала облегчение, отчасти тронута этим, потому что это показало, что у него, в конце концов, была эмоциональная сторона. Она подумала, что это обнадеживающий знак. В любом случае, сначала это было раз в месяц, а потом стало раз в две недели. Он получал заказ на посещение, отправлял его и получал обратно бланк для посещения. Он уходил в воскресенье утром и возвращался ранним вечером.’
  
  Смит сказал: "Значит, это было довольно далеко от истины. Она сказала, в какой тюрьме?’
  
  ‘ Да. Это был Лонг-Хилл. Это в северном Линкольншире.
  
  ‘Я знаю, где это. Продолжай’.
  
  Он взглянул на Мюррея, который внимательно следил за происходящим, но до которого еще не дошло – это Уотерс сказал: ‘Лонг Хилл - только категория А. Высокий уровень безопасности".
  
  ‘Очень хорошо. Тогда это ваш главный предмет для специалистов – исправительные учреждения Англии с 1950 года по настоящее время, но да помогут Небеса вам и вашему поколению, когда дело дойдет до общего круга знаний. Серена, заканчивай рассказ.’
  
  ‘Я думаю, к тому времени она была слишком напугана им, чтобы много расспрашивать об этом, но однажды он сказал ей, что хочет, чтобы она поехала с ним. Он хотел, чтобы она познакомилась со своим другом в тюрьме – он сказал, что этот друг хотел встретиться с ней после того, как так много слышал о ней. Она была польщена, довольна тем, что он, Харрисон, рассказал о ней другу, поэтому она сказала, что да, она это сделает, но она хотела знать, с кем это она собирается встретиться и почему он был внутри. Я имею в виду, вы бы сделали это, не так ли?’
  
  Уотерс смотрел куда-то вдаль, а это всегда было плохим знаком. Он сказал: ‘Категория А". Должно быть, произошло что-то довольно серьезное. Я думаю, что есть только девять тюрем категории А, так что вы говорите не более чем о нескольких сотнях заключенных во всей стране. Большинство из них будут террористами, убийцами и насильниками.’
  
  Смит посмотрел на Мюррея и увидел момент, когда это произошло – Мюррей вспомнил, как Серена сказала “Это личное для тебя”, и сложил кусочки вместе. Мюррей слегка покачал головой, что было вопросом, и молчание Смита стало ответом.
  
  Тогда Мюррей сказал: ‘Господи Иисусе!’
  
  За время работы в Кингс-Лейк Уотерс приобрел определенное чувство юмора наряду с навыками расследования. Он задумчиво произнес: "Я уверен, что если бы в Палестине первого века были тюрьмы категории А, то именно там он бы закончил ...’ Но когда он огляделся вокруг, чтобы хоть немного оценить ситуацию, он понял, что произошло нечто важное.
  
  Серена сказала: "Больше всего Шону напугало то, что Харрисон, когда сказал ей, кто это был, не смутился. И именно тогда он сказал ей, что это был не друг. Это был родственник. Двоюродный брат. Он гордился этим, сказала она. Он думал, что это взволнует ее, что она действительно захочет с ним познакомиться.’
  
  Уотерс спросил: ‘Кто?’
  
  - И она ушла? - спросил Смит.
  
  ‘Да, но не в Лонг Хилл. Он позвонил – Харрисон позвонил в следующее воскресенье. Пока его не было, она собрала свои вещи и уехала. Она оставалась у своего брата, пока не убедилась, что там безопасно. К тому времени, как она закончила рассказывать мне эту историю, констебль, у нее был такой вид, будто ее сейчас вырвет. Она сказала что-то странное. Она сказала, что внезапно все начало обретать смысл. Я спросил ее об этом, и она сказала, что не может этого объяснить, но… В любом случае, теперь вы знаете.’
  
  Уотерс редко проявлял нетерпение, но в его голосе прозвучала нотка нетерпения, когда он сказал: ‘Знаете что?’
  
  Смит сказал Серене: ‘Продолжай. Избавь его от страданий’.
  
  Майк Данн, ближайший член команды Уилсона, наблюдал и слушал, так что сейчас все должно было разразиться. Хорошо. Устраивайте хаос и дайте им волю. Больше никаких нежностей со стороны высшего руководства – так или иначе, это заставит их действовать.
  
  Серена сказала: ‘Человек в Лонг-Хилле - Марко Андретти. Пол Харрисон - его двоюродный брат’.
  
  OceanofPDF.com
   Глава Двадцать вторая
  
  Это была оживленная встреча. Суперинтенданту Аллену пришлось несколько раз повысить голос, чтобы его услышали, хотя единственными присутствующими офицерами были детектив-сержанты и рангами выше. Кара Фримен наблюдала за ним своим профессиональным взглядом и думала о том, что ей сказали перед приездом в Кингс-Лейк– он немного старуха, работа того стоит. Возможно, так оно и есть, подумала она, но сегодня днем он по-настоящему раздражен. Это со Смитом?
  
  Она так не думала, хотя могла представить, что у них двоих за эти годы были свои моменты – мел и сыр этого не скроют. Нет, Аллен ничего не направлял против Смита, насколько она могла видеть. Старший инспектор Рив? Это было бы неловко, поскольку они вдвоем, она и Рив, должны были вести это расследование вместе. Возможно, новый инспектор Терек, который был линейным менеджером Смита и как такая потенциальная цель.
  
  Смит сидел один, через пару стульев от другого детектива-сержанта, Уилсона. Эти двое не разговаривали с самого начала встречи, что было странно – офицерам равного ранга обычно есть на что пожаловаться друг другу. Казалось, что любви между ними тоже не было. Возможно, Смит, в конце концов, является противоречивым персонажем; она слышала, как об этом говорили, когда она спрашивала о нем по региональным тяжким преступлениям. Тем не менее, с таким уровнем раскрываемости, как у него, она бы выбрала противоречивый. А разве Уилсон не был одним из тех, кто вошел в коттедж вместе со Смитом и арестовал албанцев, когда в прошлом году был застрелен один из команды Смита? Иногда кажется, что с полицией сложнее, чем с людьми, которых они пытаются поймать.
  
  Аллен сказал: ‘Хорошо, сделайте перерыв. Я собираюсь сам просмотреть некоторые записи утреннего интервью. Двадцать минут. Никто не выйдет из комнаты, пока я не вернусь. Тогда я хочу получить ответ – этот Харрисон свидетель, заинтересованное лицо или подозреваемый?’
  
  Она подошла и заняла место рядом со Смитом. Терри Кристофер не последовал за ней – он не стремился делать этого сейчас, когда в дело был вовлечен Смит. Смит кивнул ей, но ничего не сказал.
  
  Фримен спросил его: ‘Итак, как ты проводишь последние несколько дней?’
  
  ‘Именно так я всегда себе это представлял – уходить в полном замешательстве’.
  
  ‘Я не думаю, что это путаница. Возможно, противоречие. По-моему, это больше в твоем стиле’.
  
  Она видела, как он взвешивал эти два слова, но никак не прокомментировал.
  
  ‘Могли бы вы сохранить это в тайне? Серена Батлер сохранила бы это в тайне, если бы вы ее попросили?’
  
  Смит поняла бы, что было несколько причин, по которым она задавала этот вопрос.
  
  ‘Да, и еще раз да. Но я не думал, что это правильно, ни для дела, ни для моей команды. Бывают моменты, когда вам приходится что-то скрывать от них, но, на мой взгляд, это не один из них. Совсем наоборот.’
  
  ‘И вы всегда следуете своему собственному суждению? Вы всегда действуете в соответствии с ним?’
  
  Он повернул голову, чтобы посмотреть на нее.
  
  "А что еще с этим можно сделать?’
  
  ‘Вы можете оставить это за собой – суждение. Вы можете оставить это где-нибудь и следовать чужому суждению. Когда есть субординация, это то, что мы делаем. Ты же знаешь, ради Бога, ты был старшим инспектором!’
  
  Он улыбнулся ей искренней улыбкой, и она снова подумала, что они могли бы повеселиться, если бы ей удалось убедить его пару лет назад, но сейчас он не собирался вдаваться в подробности.
  
  Она сказала: "Но я думаю, в те дни ты просто вызывал споры на более высоком уровне пищевой цепочки. Ты обиделся, когда я спросила тебя об Андретти?" Что касается обвинений в том, что кто-то его подставил или, по крайней мере, добавил что-то к доказательствам?’
  
  Это достаточно простая техника - неожиданный бросок влево, неправильная постановка ног на спинах соперников, проскальзывание мимо них с мячом, но Смит, конечно, и сам был бы искусен в этом.
  
  Он сказал: ‘Нет. Рано или поздно это случится с вами, если уже не случилось. Психопаты могут быть такими же неудачниками, как и все остальные".
  
  ‘А Серена – она счастливица? Я просто думаю о том, что произошло сегодня".
  
  Кара Фримен посмотрела прямо на него и увидела, что он понял. Два детектива могут быть одинаково талантливы, находчивы и трудолюбивы, но одному из них тоже улыбнется удача, то неопределимое нечто, что в девяти случаях из десяти приводит их в нужное место в нужное время. Смит, казалось, не торопился с ответом на это, но в конце концов сказал: ‘Да, я бы сказал, что это она. Как прошла ваша беседа с ней в прошлый четверг?’
  
  ‘Ну. Я думаю, она бы подошла’.
  
  ‘Вы могли бы поступить намного хуже. Если честно, вы, вероятно, уже поступили’.
  
  Он смотрел в сторону Терри Кристофера, и Фримен сказала себе: "Возьми на заметку; с людьми, приближающимися к пенсии, нужно обращаться осторожно – когда им нечего терять, они становятся опасными".
  
  Смит сказал: ‘На самом деле, вам следует взять всех троих из моей компании. Каждый из них был бы ценным приобретением’.
  
  ‘Я это понимаю. Но я могу давать только рекомендации. И я не думаю, что ваш инспектор Терек был бы слишком доволен. Это сделало бы дыру в форме Смита еще больше, не так ли?’
  
  Он не ответил, и тогда суперинтендант Аллен вернулся в комнату, разговаривая с Терри Кристофером. Она сказала: ‘Итак, Пол Харрисон - свидетель, розыскное лицо или подозреваемый?’
  
  ‘Если Паоло Харрис не окажется главным подозреваемым в этом расследовании, я присоединюсь к Любительскому драматическому обществу Лейк на следующий день после выхода на пенсию и буду играть только женские роли до конца своей жизни’.
  
  Когда она не ответила, Смит оглянулся на нее. Она сидела с закрытыми глазами, нахмурившись.
  
  ‘Подождите, я пытаюсь представить это себе"… Да, дама из пантомимы! Вдова Тванки! Матушка Гусыня!
  
  Аллен вот-вот должен был начаться. Фримен наклонился ближе к Смиту и сказал полушепотом: "Вы знаете, что было сказано в субботу о том, что вам следует держаться подальше от этого, теперь, когда есть связь с Андретти? Теперь, когда все стало известно, вам придется делать больше, чем просто держаться от этого подальше. Если вы не будете осторожны, они заставят вас выполнять точечные задания последние две недели. Это будет не очень весело, не так ли, в декабре? На холоде?’
  
  Смит посмотрел на нее. У нее снова была та самая улыбка, которая делала ее похожей на четырнадцатилетнюю. Она улыбалась, но не шутила.
  
  
  
  Когда он вернулся в офис, все трое смотрели на него по-разному и избегали первыми упоминать эту тему. Так не пойдет, нужно было что-то сказать, но прежде чем он смог сообразить, что именно, Джон Мюррей сказал ему, что ему звонила Пенни Джонсон, около двадцати минут назад. Номер был записан в блокноте у него на столе.
  
  Официальное отстранение от дела, по-видимому, означало, что он не должен сейчас отвечать на этот телефонный звонок; он должен передать его Мюррею, Уотерсу или Серене, или даже Тереку, и они могли бы сказать, что детектив-сержант Смит нездоров до конца своей карьеры, которая – он посмотрел на часы – теперь должна продлиться ровно девять дней и один час. Но он все еще мог представить Пенни Джонсон, стоящую под дождем возле Железнодорожного игрового парка. Он все еще мог видеть потрепанное объявление, которое они повесили, спрашивая, не видел ли кто-нибудь их Зои. И только сегодня утром он брал интервью у Роя Грина. Это могло быть связано с этим, и кто еще мог бы справиться с этим, если бы это было так? Он разговаривал с Грином наедине, так что…
  
  Смит набрал номер на своем мобильном, но не нажал кнопку вызова. Не было смысла делать их свидетелями того, что он не должен был делать. Он сказал им никуда не уходить, пока он с ними не поговорит, а затем сказал, что вышел покурить, что было забавно, потому что, когда он выходил, он всегда говорил им, что это для того, чтобы позвонить.
  
  Он стоял в укромном месте между задней частью участка и полицейским моргом. Воздух был холоднее, перед Рождеством установилось высокое давление, небо чистое, возможно, сегодня ночью будет мороз. Снег? Он не проверял прогноз погоды на несколько дней, но в воздухе чувствовался резкий привкус, что делало это вероятным. В морге горел свет. Олив Маркхэм должна была быть там, но, насколько он знал, у нее не было компании; в ящиках с контролируемой средой не было клиентов, ожидающих ее помощи. Затем он посмотрел на номер на своем телефоне и помолился Богу, чтобы его не было, но прошла неделя с тех пор, как Зои ушла. Они не часто возвращаются живыми через неделю, если только не убегали, а он был уверен, что она этого не делала. То, что он сказал Рою Грину тем утром – слишком оптимистично? Предлагая ложную надежду? Возможно, было бы добрее проявить жестокость.
  
  ‘Миссис Джонсон? Это детектив-сержант Смит из центрального полицейского участка Кингз-Лейк’.
  
  ‘О, точно, я позвонил, потому что… Спасибо, что перезвонили. Я...’
  
  ‘Чем я могу помочь, миссис Джонсон?’
  
  Она разговаривала по мобильному телефону, и сигнал был слабым. Докмиллс находился в какой-то тени, совсем как на побережье, и покрытие было плохим, хотя он находился всего в десяти минутах езды от центра города. И сегодня для Смита все, казалось, приобрело метафорическое значение, неожиданно проявились проблески смысла, как будто в конце концов существовал какой-то план, как будто сами телефонные мачты сговорились держать в неведении несчастных, которые жили в этом месте, отрезанными от всего, что работало должным образом.
  
  ‘... только что разговаривал с Роем. Он позвонил мне, сказал, что вы брали у него интервью. Это были вы, не так ли?’
  
  ‘Да, миссис Джонсон. Я разговаривал с Роем сегодня утром’.
  
  ‘– не могу поверить, что он имеет к этому какое-то отношение, не так ли? Своенравный. Он хороший человек, и...’
  
  Боже милостивый, это жалоба? Сейчас? При нормальных обстоятельствах он бы сказал, свяжитесь с детективом-суперинтендантом Алленом, он будет ждать вашего звонка, и напишите вашему члену парламента, мадам, но это были не обычные обстоятельства. Пенни Джонсон, вероятно, уже так далеко зашла, что вот-вот встретит саму себя, возвращающуюся другим путем.
  
  ‘Миссис Джонсон, я полностью согласен с вами по поводу Роя. Мы разговариваем со всеми в подобных ситуациях. Мы стараемся составить как можно более полное представление о человеке, который пропал. Рой вне подозрений.’
  
  Зашел слишком далеко, но какое это имело значение? Когда ты отстранен от дела, ты можешь говорить такие вещи, и это странно освобождает, всего на несколько секунд.
  
  ‘О, тогда это хорошо. Я не подумал.… Есть какие-нибудь новости? Мы никого не видели с утра’.
  
  Очевидно, что вы не можете сохранять присутствие там вечно, и речь должна идти об эффективном использовании ресурсов – да, даже Смит может говорить, – но подумайте о сообщении, которое он посылает в тот первый день, когда полиция уехала, когда никто не выходит на связь. Надежда оставлена, нужно решать другие вопросы сейчас, а ваша дочь просто стала статистикой. Естественно, дело остается высокоприоритетным, но…
  
  Казалось, что банальности покинули его, и через некоторое время Пенни Джонсон сказала: "Рой сказал, что вы сказали– что она, Зои, вероятно, все еще, знаете, не в порядке, но не...’
  
  Как ты можешь ожидать, что мать произнесет это слово? Ее боль каким-то образом проявилась в том, что она не могла сказать, передалась по волнам возбужденных молекул в холодном предвечернем воздухе и материализовалась в нем, и это было едва терпимо. Он сказал Рою Грину, что у них нет доказательств того, что Зои мертва, но это не то же самое, что сказать, что она жива. Это остроумное лингвистическое, философское и юридическое разграничение, совершенно бесполезное при столкновении со скорбящей матерью.
  
  Смит проклял свое молчание и поискал, что бы сказать осмысленного, но Пенни Джонсон продолжила, несмотря на перерывы в сигнале.
  
  ‘... в любом случае, мы знаем, что вы делаете все возможное. Рой сказал, что вы из тех парней, которые нашли бы ее, если бы кто-нибудь мог. Мы оба так думаем. В ту ночь ты был в игровом парке, сам искал ее, и это много значит. Просто – если что–нибудь случится - кто-нибудь мне позвонит? Кто-нибудь бы мне позвонил, не так ли? Это просто...’
  
  Ее голос начал срываться на рыдания.
  
  Смит сказал: ‘Миссис Джонсон, я могу заверить вас, что ...’ но затем сигнал окончательно пропал.
  
  
  
  Когда он вернулся в офис, Терек был там и уже разговаривал со своей командой. Детектив-инспектор остановился, увидев Смита, но жестом показал, что ему следует продолжать, что он и сделал. На данный момент Пол Харрисон был фигурантом, представляющим интерес, но не было найдено ничего, указывающего на то, что он был подозреваемым. Его передвижения в ночь на понедельник, 11-го, были подтверждены видеозаписями камер видеонаблюдения по всему городу, и уже были опрошены люди из клубов и баров вокруг рыночной площади, люди, которые подтвердили, что фургон находился там после того, как выехал с улицы Кресент. Когда его спросили, все эти свидетели сказали, что мужчина, продававший фастфуд, был в машине один.
  
  Харрисон пошел на сотрудничество, и в его доме не было найдено ничего интересного. Он согласился, что они могут провести судебно-медицинскую экспертизу его фургона, и это будет сделано завтра утром. Во время второго собеседования Харрисон пожаловался, что стал мишенью из-за его связи с Марко Андретти, на что офицеры, проводившие допрос, ответили, что это не так, но суперинтендант Аллен дал понять всем старшим офицерам, что в результате эта часть расследования должна быть белее белого. Детектив-инспектор Терек сейчас передавал им это.
  
  ‘И, как вы все знаете, - сказал он, - в девяноста процентах таких случаев есть связь с членом семьи. Мы собираемся пересмотреть все это. Есть и другие версии, по которым нужно провести расследование, включая владельца шашлычной, водителей такси и молодых людей, которые в тот вечер возили школьниц по городу. Мистер Харрисон - всего лишь одно из нескольких направлений, и, на мой взгляд, если мы на мгновение забудем, с кем он состоит в родстве, он не самое многообещающее.’
  
  Смиту пришлось отвести взгляд. Мы собираемся все это пересмотреть? После того, что он только что сказал Пенни Джонсон, к Рою Грину снова обратятся, возможно, Уилсон и О'Лири возьмут интервью? Боже милостивый… И если мы на мгновение забудем, с кем он состоит в родстве? Не обращая внимания на тот факт, что Терек должен был сказать “с кем”, почему вы должны были это забыть? Неужели они, Рив и Фримен, уже забыли об анонимном письме, которое он получил, составленном на основе тех самых заголовков местной газеты, в которых сообщалось о поисках девушки? Неужели они не поняли возможного значения этого – что это может быть ужасным примером того, что средством сообщения является сообщение? Никому больше не показалось странным, что Чарли Хиллс был уверен, что Харрисон хотел узнать имя офицера, который будет допрашивать его, когда он впервые пришел в участок? У нас есть две женщины, которые явно боятся Харрисона, даже его ближайшей соседки, и тот факт, что не так давно он увеличил частоту своих визитов к одному из самых известных серийных убийц страны, монстру, который похитил четырех молодых женщин, каждый раз держал их в плену в течение нескольких дней, прежде чем убить, заморозив их тела, а затем систематически помещал их в самые отдаленные и красивые песчаные дюны на побережье Норфолка?
  
  Смит направил свой гнев на уборку своего стола и понял, что для Уотерса и компании это может выглядеть так, будто он уходит прямо сейчас из-за чего-то, что было сказано на собрании старших офицеров. Кстати, если бы это зависело от него, кто-то должен был пойти и посмотреть, готов ли Андретти обсуждать эти визиты. Это была не та работа, которую он хотел бы взвалить на кого-либо, даже на Терека, но кто-то должен был проследить за ней, на тот случай, если это может рассказать им что-то еще о человеке, который последним видел Зои Джонсон перед ее исчезновением.
  
  Терек закончил то, что хотел сказать, но Смит все еще был слишком раздражен, чтобы смотреть в глаза, и раздражен не только на детектива-инспектора, но и на DCIs и детектива-суперинтенданта над ними. Что случилось с интуицией? С тем, чтобы просто следовать своему нюху? С инстинктами? Правильное расследование - это больше, чем логическая головоломка, даже больше, чем наука – это ремесло, иногда даже искусство. Это требует воображения и-
  
  ‘Тогда ладно. К концу дня у вас будут новые распоряжения на завтрашнее утро. Констебль, вы согласны с тем, о чем мы говорили наверху?’
  
  Был ли он согласен на то, чтобы убрать все следы, касающиеся его самого, из расследования исчезновения Зои Джонсон? Убедившись, что даже его инициалы не указаны в конце заявления – ах, вот почему Рою Грину приходится проходить через это снова с кем-то другим! Этим занималась Кара Фримен, если он не сильно ошибался. Вот почему она спросила его об обвинениях, выдвинутых Андретти – если когда-либо против Харрисона будет возбуждено дело, она знала, что не может быть никакого намека на то, что кто-то вроде Смита, кто-то с возможным мотивом осудить его, кроме того, что он действительно виновен, никакого намека на то, что кто-то такой когда-либо был замешан. И это может означать, что она, в конце концов, следовала своему собственному нюху.
  
  Он сказал Тереку: ‘Да, я хорош, как любят говорить в наши дни!’
  
  Улыбка была яркой и жизнерадостной, и Терек ушел. Затем он повернулся к своей команде и сказал: ‘По веским оперативным причинам я с этого момента не собираюсь заниматься этим делом. Я понимаю почему и не возражаю. Вы все можете разобраться в этом сами, если вы так умны, как о вас думают некоторые. Я немного побеседую туда-сюда с кем-нибудь из CPS по поводу улик Соколоффа. Это займет несколько дней, если я не потороплюсь, а потом я закончу.’
  
  Особой реакции не последовало, но он и не ожидал аплодисментов. Джон Мюррей пожал плечами и засунул руки в карманы. Серена спросила: ‘Это из-за того, что я узнала?’ и он ответил ей: ‘Да, и хорошо поработал. Это была хорошая работа’.
  
  Она сказала: ‘Вы сказали мне уйти...’
  
  Уотерс выглядел так, словно не мог до конца поверить в случившееся – Смит был отстранен от дела, последнего дела в истории, и через несколько дней он действительно уйдет. Немного бумажной работы, и он ушел.
  
  Он сказал: ‘Итак, что насчет нас, констебль? Какими будут эти новые приказы? Вы знаете?’
  
  ‘Не конкретно, но какими бы они ни были, у вас есть от меня последний приказ’.
  
  Уотерс посмотрел на двух других, прежде чем спросить: ‘В чем дело?’
  
  ‘Прижмите этого ублюдка’.
  
  OceanofPDF.com
   Глава Двадцать третья
  
  В течение трех дней Смит держался от них на расстоянии – Элисон Рив видела это каждый раз, когда заходила в главный офис, чтобы поговорить с Тереком за его столом. Это могло быть нелегко для него, но Терек подтвердил, что Смит просто не опускал голову, разбираясь с бумагами для Соколоффа и внося несколько полезных предложений о том, как это можно улучшить, прежде чем окончательные проекты поступят в CPS. Мюррей, Батлер и Уотерс тоже все поняли, и они не часто обращались к Смиту и не прилагали никаких усилий, чтобы вовлечь его в то, что они делали.
  
  ирония судьбы не ускользнет от него, подумал Рив, что история с Андретти вернулась, чтобы преследовать его в последние часы – что дело, которое сделало его в некотором роде знаменитым, украло у него его последнее дело, и это еще одна пропавшая девушка. Что касается Харрисон, то ей пришлось согласиться с суперинтендантом, что у них на него ничего нет за это; тот факт, что Зои Джонсон была в его компании до того, как исчезла, казался ужасным совпадением. "Безумие Смита", конечно, такое понятие, но иногда нужно признать, что они действительно существуют, они действительно случаются. Рив осматривал фургон, когда команда криминалистов была там во вторник. Она стояла рядом с машиной и гадала, могла ли девушка лежать на полу или каким-то образом спрятаться в кабине, чтобы клиенты ее не видели, но в это вряд ли можно было поверить. И почему бы ей не поднять шум в той ситуации? Они могли держать Харрисона на рыночной площади почти до полуночи понедельника – если бы она была в том фургоне, никто бы ничего не видел и не слышал?
  
  Рив тоже рассматривал идею о том, что Харрисон договорился встретиться с Зои в другом месте после того, как закончит работу. Он был хорош собой, и она не сомневалась, что он мог быть достаточно обаятельным, когда ему это было нужно; молодые девушки уязвимы перед собственным воображением, но складывалось ощущение, что Зои Джонсон не была тупой. Наверняка у нее хватило бы ума не встречаться с ним на углу улицы после полуночи и не садиться обратно в его фургон?
  
  Судмедэксперт не получит окончательных результатов в течение недели, но она сказала Риву и Фримену, что нет ничего очевидного – она не ожидала никаких сюрпризов от того, что взяла, а эти люди должны знать, когда что-то обнаружится. В доме Харрисона было чисто, буквально, во всех отношениях, которые вы только могли себе представить. Джон Мюррей поднял вопрос о том, был ли там другой автомобиль, и, когда Харрисона спросили, он сказал, что в данный момент он находится между машинами и просто пользуется фургоном. Это тоже казалось немного странным, когда он совершал долгие поездки на север Линкольншира в фургоне, но проверка в DVLA, похоже, подтвердила, что у Пола Харрисона не было машины с августа. Возможно, в какой-то момент стоит уточнить это у Шоны Бенсон.
  
  Бывшая девушка боялась его, без сомнения, отчасти из-за его печально известного родственника, а сосед назвал его жутким, но это не основание для того, чтобы приставлять к нему хвост или сидеть несколько дней возле его дома. Чарли Хиллс подтвердил, что Харрисон действительно спрашивал, кто собирается брать у него интервью в первый раз, но насколько странным это было на самом деле? Возможно, даже вероятно, что Харрисон в роли Паоло Харриса никогда не забывал, как его допрашивали, когда ему было девятнадцать, и до сих пор помнил имена тех офицеров. Ни в коем случае нельзя рассматривать это как намек на совершение им каких-либо преступлений с тех пор. Был ли он связан с Андретти? Для этого тоже не было найдено никаких доказательств. И анонимное письмо старому детективу со списком судимостей длиной с вашу руку? У них ничего не было.
  
  Был четверг, незадолго до обеда, и старший инспектор Рив сидела за своим столом, снова прокручивая все это в голове, потому что дальше они не продвинулись. К этому времени, должно быть, каждого водителя такси в Лейке допросили о девушке. Кристи Хансен, одна из девушек, которые видели Зои из машины, в которой их возили, в конце концов назвала два имени, но мальчики-азиаты были из хороших семей. Машину забрали на месяц в качестве наказания, но, что более важно, у обоих было надежное алиби со стороны их извиняющихся родителей – они были дома до половины одиннадцатого вечера в тот понедельник вечером. Мехмет Садик был довольно грустным и одиноким человеком, но не насильником или убийцей, и опять же, несмотря на ее инстинкты, не было ни малейших улик, кроме записей камер видеонаблюдения, которые можно было интерпретировать пятьюдесятью различными способами.
  
  Ничего. Элисон Рив могла признаться себе с легким проблеском удовлетворения, что Кара Фримен тоже не нашла ответа. Отстранение Смит от расследования, в том числе ретроспективно, было ее идеей, но после этого ведущий следователь регионального отдела по тяжким преступлениям, казалось, приблизился к поиску пропавшей девушки не больше, чем кто-либо другой. Они вдвоем должны были встретиться с суперинтендантом Алленом после обеда, чтобы обсудить ход расследования, и, вероятно, встреча будет короткой, если только Фримен не придумала что-то, что держала при себе. В этом не было ничего невозможного. Вы не доберетесь туда, куда добралась Фримен, так быстро, как она, играя честно со своими коллегами, начал подозревать Рив. Ей пришлось долго ждать, чтобы стать старшим инспектором, она заработала это тяжелым путем. Фримен, похоже, ничего не ждал очень долго, и—
  
  Раздался стук, за которым дверь немедленно открылась. Это была Кара Фримен, для разнообразия слегка раскрасневшаяся.
  
  Рив сказал: "Я думал, мы встретимся после обеда’.
  
  ‘Сейчас выдвинут его офис’.
  
  ‘Он позвонил вам? Allen?’
  
  Как СОИ по делу и как новый старший инспектор Lake Central, Аллен, конечно, должен был сообщить ей первой?
  
  ‘Нет, он крикнул мне из коридора и велел привести вас. Что-то задребезжало в его клетке. Пошли!’
  
  
  
  ‘Сядьте вы оба’.
  
  Они вдвоем в шикарном офисе Аллена. Рив посмотрела на письменный стол, поверхность которого была отполирована и на ней не было ни пылинки, и подумала о своих собственных решениях, которые "начинайте по мере необходимости" уже вошли в историю.
  
  – Зои Джонсон, есть какие-нибудь успехи сегодня утром? - спросил Аллен.
  
  Они сказали: ‘Нет, сэр’, - одновременно.
  
  ”Напуганная" сказала Фримен, и она не ошиблась. Рив знал его давно, и хотя эти маленькие ножки часто яростно шарили под поверхностью, обычно с целью самосохранения, Аллен неизменно сохранял невозмутимый и профессиональный вид. Но в данный момент у него был довольно затравленный вид.
  
  Он сказал: ‘Понятно… Понятно. Что ж, сегодня утром кое-что произошло, и теперь мы находимся в неловкой ситуации. Cara…’
  
  Рив подумал, что дружелюбное имя - это признак опасности. Что она натворила?
  
  ‘Кара, я думаю, это была твоя идея, чтобы мы проследили за визитами Пола Харрисона в ... э-э... Лонг-Хилл?’
  
  ‘Да, это было так. Как о недавнем изменении в поведении, о котором нам сообщила Шона Бенсон, и поскольку он был возможным подозреваемым, это показалось заслуживающим внимания. Вы говорите, что-то всплыло, сэр?’
  
  Аллен поерзал на стуле – казалось, он не был уверен, то ли напряженно наклониться вперед, то ли откинуться на спинку с видом безразличия.
  
  ‘Ну, я взял на себя смелость поговорить с губернатором, которого я знаю только по конференциям и тому подобному. Я просто спросил, знают ли они, что визиты совершал родственник, и было ли что-нибудь еще перехвачено по почте, что-то в этом роде. Просто общие справки.’
  
  Он проводит операцию по прикрытию моей собственной задницы, подумал Рив. Констебль всегда говорит, что это область наибольшего опыта Аллена.
  
  ‘В любом случае, губернатор взяла на себя смелость продвинуться в этом вопросе немного дальше. Она изучила это и она – она поговорила с, э-э, соответствующим заключенным ’.
  
  И у него тоже возникают некоторые трудности с произнесением имени Андретти.
  
  Обе женщины сидели, не сводя глаз с детектива-суперинтенданта. Наконец, он откинулся назад, но было уже слишком поздно изображать безразличие, и это движение выглядело всего лишь как увядание под их общим взглядом.
  
  Аллен сказал: ‘Возможно, я указал губернатору на общий характер наших расследований, и она сообщила кое-что по этому поводу заключенной. Сегодня утром она сказала мне, что он выразил готовность помочь нам в наших расследованиях.’
  
  Последовала долгая пауза, прежде чем Элисон Рив спросила: ‘Марко Андретти?’
  
  ‘Да, именно так’.
  
  ‘Марко Андретти предложил нам помощь в поисках Зои Джонсон?’
  
  Аллен слегка подергивался, прилагая усилия, чтобы не огрызнуться на своего старшего инспектора.
  
  ‘Да, он это сделал".
  
  Это казалось примерно таким же вероятным, как появление папы римского Бенедикта в приемной Чарли Хиллза с тем же предложением. Рив посмотрел на Фримена, который весело сказал: ‘Может быть, это его способ возместить ущерб обществу – это последняя новинка. Когда мы отправляемся? И кто отправляется, сэр?’
  
  ‘Ах, да. Мистер Андретти предложил помочь с одним условием. Это странно, и я должен сказать, что я не склонен соглашаться с этим’.
  
  Его взгляд медленно перевелся с Фримена на Элисон Рив.
  
  ‘Он сказал, что будет говорить только с одним офицером. С одним конкретным офицером’.
  
  И затем, после одной из этих коротких вечностей, она услышала, как тихо произнесла: ‘О, нет’.
  
  
  
  ‘Смит, Дэвид, я хочу, чтобы вы знали, что я в принципе против этого. Это манипуляция и оппортунизм. Он увидел шанс, который обычно никогда бы не представился, и использует исчезновение девушки, чтобы снова подставить вас. Очевидно, что это было бы безопасно, но никто не имеет права ожидать, что вы согласитесь на что-либо подобное.’
  
  Я верю, что он говорит серьезно, подумал Смит. Справа от себя он видел, как Элисон согласно кивает, а слева Кара Фримен просто наблюдала за ним и ждала. Значит, это была ее идея разобраться с посещениями заключенных, и это было то, о чем он подумал бы сам, хотя бы потому, что расследование несколько дней назад зашло в тупик.
  
  Он спросил ее: ‘И как вы на это смотрите, мэм?’
  
  Фримен улыбнулся абсурду – Смит должна была быть на несколько лет старше своего отца.
  
  ‘Полностью ваше решение. Он не видел Харрисона с числа 11-го, так что маловероятно, что он знает что–то полезное, даже если Харрисон причастен к исчезновению Зои, в чем большинство из нас сомневается. С другой стороны, он может рассказать что-то личное, что может пригодиться, если мы решим снова допросить его кузена, в третий раз. Или, может быть, он просто хочет поболтать с вами о старых временах.’
  
  Аллен выразил легкое неодобрение, а Рив мрачно посмотрел на него, но это была та беззаботность, которая понравилась Смиту. Он сказал: ‘Да, это так. Мы расстались не в лучших отношениях. Но что насчет Зои? Каково ваше предположение? Он что-нибудь знает?’
  
  Фримен отдала должное вопросу, прежде чем ответить, взглянув на детектива-суперинтенданта Аллена: ‘Я хотела бы точно знать, сколько начальник тюрьмы дала ему на работу, и только она может вам это сказать. Я предполагаю, что для этого не потребовалось бы многого, и что он умеет манипулировать. Планировщики обычно такие, не так ли? ’
  
  Смит сказал: ‘Манипулятивный - это одно из определяющих слов. Вы правы, губернатор, возможно, думал, что она выдает очень мало важного, но ему и не нужно было многого. Я полагаю, что у заключенных тоже есть доступ к средствам массовой информации – если бы он следил за этой историей, то вскоре изложил бы ее суть. Когда Харрисон в последний раз навещал их, сэр? ’
  
  Обычно Аллен хорошо разбирался в деталях; пара нажатий на клавиатуре выдали ответ – суббота, 11го ноября.
  
  ‘ И с тех пор между ними не было ни телефонных звонков, ни писем?
  
  Аллен сказал: ‘Ничего официального, скажем так?’
  
  В тюрьме всегда можно приобрести мобильный телефон за определенную плату. Смит задавался вопросом, каким заключенным стал Андретти – из тех, кто мог получить все, что ему было нужно, или из тех, кого прятали от других ради собственной безопасности? Был ли он в специальном подразделении, где его конкретные преступления могли принести ему какой-то статус? Мир тюремного заключения очень странный, непостижимый почти для всех тех, кто платит налоги на его содержание.
  
  Смит сказал Элисон Рив: ‘Что насчет телефона Харриса? Рассматривали ли мы возможность получения его записей? Я знаю, что мы не смогли обнаружить внутри незаконный мобильный телефон, но там может быть что-то".
  
  Рив ответил: ‘У нас не было оснований для этого. У нас есть его номер, но ...’
  
  Аллен прервал– ‘Разрешение не было бы проблемой, если бы это было сочтено необходимым. Но, возвращаясь к этому визиту, Дэвид, я не вижу, чего можно добиться. Насколько Андретти заинтересован, это будет касаться вас, а не Зои Джонсон. Это будет касаться вас с ним, не более того. ’
  
  Смит попытался оценить позицию каждого из них по этому поводу. Для Рива это было легко – открыто выразить неодобрение всей идеи. Ее мотивами могло быть желание защитить его, Смита, что было трогательно, но в то же время позволяло ее личным чувствам влиять на оперативное решение. Для Кары Фримен это тоже было легко – она была готова к этому, возможно, даже взволнована в профессиональном смысле мыслью о том, что она косвенно связана с одним из самых известных убийц страны. Вдобавок к этому, он предположил, что она была немного более склонна рассматривать Харриса в качестве подозреваемого, чем остальные.
  
  Тогда у Аллена, вероятно, был решающий голос, и его позиция была не столь ясна. Он говорил правильные вещи, но у Смита было ощущение, что он открыт для убеждения – что если он, Смит, хочет это сделать или был готов, пусть будет так. Он пытался избавиться от меня несколько лет, подумал Смит, и у него ничего не вышло – возможно, он хочет позволить Андретти попробовать.
  
  ‘Вынужден согласиться, сэр. Скорее всего, он ничего не знает, а даже если и знает, зачем ему рассказывать мне, когда он, кажется, близок со своим кузеном?" С другой стороны, это ни к чему не приведет. Что мы теряем, кроме дня моего времени и солидной претензии за бензин?’
  
  Рив сказал: ‘Вам есть что терять, констебль. Снова связаться с этим человеком? Сидеть в одной комнате? Давайте не будем притворяться, что все мы не чувствовали себя запятнанными некоторыми людьми, с которыми имеем дело – мы чувствуем.’
  
  Она посмотрела на двух других старших офицеров, и разногласий не последовало.
  
  ‘А Андретти - один из худших, низший из низших’.
  
  ‘Еще раз согласен, сегодня утром я согласен со всеми"… Но в этом случае, поскольку я имел с ним дело раньше, я уже запятнан, так что с таким же успехом это могу быть я. Были ли приняты какие-либо меры, сэр?’
  
  Они заключили честное пари.
  
  – О, ну... Андреа Даррант, губернатор, предложила мне встретиться завтра утром.… Я мог бы назначить время. Но только если...
  
  ‘Это два часа езды, А1М в наши дни скоростная дорога. Я могу быть там к десяти или одиннадцати часам. Было бы полезно заранее поговорить с губернатором, просто чтобы получить некоторую информацию, сэр.’
  
  ‘Да, конечно. Я организую это лично, констебль. Чем меньше людей будет знать об этом, тем лучше. Очевидно, что все это находится за пределами округа и вне нашей юрисдикции. Все должно быть сделано на тюремных условиях. Если вы чувствуете, что хотели бы посвятить остаток дня подготовке, пожалуйста, сделайте это. Если вы предпочитаете пойти домой, чтобы сделать это, тогда ...
  
  ‘Спасибо, сэр, но в этом нет необходимости. Кроме того, мне нужно разобраться с кучей бумаг по делу Соколофф, сэр’.
  
  ‘Да. Ну...’
  
  Ни на лице Аллена, ни на лице Элисон Рив ничего нельзя было прочесть, но Кара Фримен не смогла удержаться от улыбки.
  
  OceanofPDF.com
   Глава Двадцать четвертая
  
  Лонг-Хилл - это все, что можно было бы ожидать от тюрьмы категории А. Он расположен в начале одной из тех открытых, но с крутыми склонами долин, которые встречаются в самой высокой части Линкольнширских холмов, долин, вырезанных в известняке и песчанике последним из великих ледников, которые когда-то покрывали всю Британию, за исключением узкой полоски южного побережья. Вокруг Лонг-Хилла во всех направлениях простирается холмистая, малонаселенная сельская местность, слишком высокая и открытая для возделывания земли, а переход к более интенсивному животноводству в низинах означает, что там сейчас не так уж много происходит с точки зрения заработка на земле. Это тихое, забытое место, где днем гуляют кролики, а на лугу гнездятся пиписьки.
  
  Тюрьма современная, малоэтажная и специально построенная, спроектированная так, чтобы не пугать окружающих, и Смит задолго до прибытия отметил на своей карте, что туда ведет только одна дорога, и одна дорога из нее, и это была одна и та же дорога. За четверть мили до главных ворот он заметил дистанционную камеру, предусмотрительно установленную на столбе, немного отодвинутом от дороги, и одобрительно кивнул ей. Люди, которые прожили свою жизнь в подобных местах, заслуживали не меньшего - потребовалось достаточно времени, чтобы большинство из них вообще оказались здесь.
  
  У первых ворот один охранник посмотрел на свое полицейское удостоверение, в то время как другой обошел машину, заглянул на заднее сиденье, а затем открыл багажник. Аллен сказал, что он мог бы взять кого-нибудь с собой за компанию, но какой в этом был бы смысл? Кроме того, время за рулем - это хорошее время для размышлений, а ему это было необходимо. Багажник был поднят надолго, и Смит задавался вопросом, не спряталась ли Серена сама - там определенно не было места для Мюррея или Уотерса.
  
  Затем его пропустили ко второму выходу, где процедуры были более сложными. Его служебное удостоверение снова изучили и на этот раз сфотографировали. Распечатанное электронное письмо, которое Аллен получил из офиса губернатора, было доставлено в будку службы безопасности, прочитано по меньшей мере тремя мужчинами, а затем был сделан звонок по коротковолновому радио. Электронное письмо к нему не вернулось, но ему выдали большой значок службы безопасности ярко-оранжевого цвета, который необходимо носить постоянно, приколотый к нагрудному карману– ‘И если вы его потеряете, ’ сказал шотландский офицер, - вы окажетесь в камере, пока оно не откроется’. Смит не засмеялся, потому что мужчина явно не шутил.
  
  
  
  Смит предположил, что Андреа Даррант была либо крепкой старой девой, либо подростком, только что закончившим школу для выпускников домашнего офиса, но женщина, которая встала из-за своего стола, чтобы поприветствовать его, не была ни тем, ни другим – она могла бы сойти за секретаря стоматолога средних лет с невзрачным лицом. Но он все равно был настороже, потому что невозможно работать в таком месте, как Лонг-Хилл, не будучи в чем–то очень хорош, а он пока не знал, в чем это "что-то" может быть.
  
  Она сказала: ‘Пожалуйста, присаживайтесь, сержант. Кофе? Чай?’
  
  Он отклонил предложение, а затем наблюдал, как она по внутреннему телефону предупредила свою секретаршу, чтобы ее не прерывали в течение десяти минут – в такой день, как у нее, это, вероятно, довольно долгий срок. Офис был скорее функциональным, чем личным, и на стене за спиной губернатора было множество книжных полок, на которых стояли переплетенные копии, должно быть, всех нормативных актов, касающихся тюремной службы с момента ее создания. Он предположил, что миссис Даррант – на ее обручальном пальце было два кольца – вполне могла процитировать по памяти по меньшей мере пятьдесят процентов из них.
  
  Тогда сразу к делу, сержант. Я буду честен и скажу, что не совсем понимаю, как мы здесь оказались. Мы с Мартином старые знакомые. Когда он позвонил мне в среду днем, я принял это за часть текущего расследования в Кингс-Лейк. Того, что он сказал мне, было достаточно, чтобы я попросил обыскать камеру мистера Андретти ...’
  
  И Смит подумал, кто, черт возьми, такой Мартин, прежде чем понял, что это был детектив-суперинтендант Аллен.
  
  ‘... обыск камер - это то, что мы регулярно проводим для всех заключенных, часть режима Лонг-Хилла. Речь идет о праве собственности на помещение, и все наши заключенные к этому привыкли. Я поделился кое-чем из того, что рассказал мне Мартин, со старшим офицером, и этот офицер случайно поделился кое-чем из этого с мистером Андретти.’
  
  Она сделала паузу и посмотрела на детектива, но его лицо ничего не выражало. Это кажется мелочью, но многие полицейские возразили бы против обращения “мистер" – если сержант Смит и обращался так, он не давал ей знать.
  
  ‘Этому старшему офицеру следовало бы знать лучше, и я сделал ему выговор. Однако затем я счел своим долгом сообщить вашему суперинтенданту о том, что произошло, а именно, что мистер Андретти сказал, что готов помочь полиции в их расследовании любым возможным способом.’
  
  Андреа Даррант дала ему время подумать. Он пришел один, и она могла видеть, что он постарался надеть новую рубашку и галстук, которые почти соответствовали ей, но на нем не было строгого костюма, как на большинстве из них в наши дни, и он был немолод. Она заметила шрам на его щеке и подумала, не приобрел ли он его при исполнении служебных обязанностей.
  
  Он сказал: "Вы точно знаете, что ваш офицер сказал мистеру Андретти?’
  
  Он без видимых усилий вошел в ее окружение, потому что хотел получить информацию, и затраты для него были минимальными – и глаза, подумала она, выглядят моложе, чем все остальное в нем.
  
  ‘Да. Ему сказали, что это касается его постоянного посетителя’.
  
  ‘Понятно. Но, по–видимому, не все подробности - нет упоминания о том, почему мы допросили заинтересованное лицо?’
  
  ‘Нет. Мартин рассказал мне об этом, но я не поделился всем этим с соответствующим офицером. Или с кем-либо еще здесь’.
  
  ‘Верно. Когда происходят визиты, я полагаю, это обычное дело, в общественном месте, вместе со всеми остальными. Столик между ними и наблюдающие офицеры?’
  
  ‘Да. И всех посетителей обыскивают заранее, некоторых - на выходе’.
  
  Он тратил время на обдумывание каждого ответа, слегка кивая перед следующим вопросом.
  
  ‘У заключенных есть доступ к телевидению и радио?’
  
  ‘Да. У тех, кто работает по пожизненному тарифу, в камерах есть и то, и другое. Связь с внешним миром рассматривается как важная часть их реабилитации’.
  
  Опять же, если он и заподозрил, что она пытается его немного спровоцировать, то не подал виду.
  
  "А как насчет интернета?’
  
  Она покачала головой и сказала: ‘Да, но это, очевидно, более строго контролируется. Заключенные могут получить к этому доступ из нашей комнаты информационных технологий, но только под присмотром и только в течение определенного периода’.
  
  Детектив достал из кармана пиджака маленький черный блокнот и серебряный карандаш.
  
  ‘Предположительно, у них есть индивидуальные учетные записи. Они входят в систему и выходят из нее?’
  
  ‘Да’.
  
  ‘Таким образом, при необходимости вы могли бы составить список веб-адресов, которые посещал заключенный’.
  
  Это был не вопрос. Андреа Даррант сказала: ‘Мы могли бы, если необходимо. Но мы бы не поступили так легкомысленно. Один из способов завоевать доверие - предоставить вам некоторую конфиденциальность, сержант’.
  
  Само отсутствие реакции говорило ей о чем-то, но того, что он сказал дальше, она не ожидала.
  
  ‘Как много Мартин рассказал вам о расследовании?’
  
  Имя, произнесенное скромным подчиненным, на мгновение вывело ее из равновесия.
  
  ‘Я – ну, это было по поводу пропавшего человека’.
  
  ‘Да, пропавшая девушка. Девочка-подросток’.
  
  Он оставил ее разбираться с последствиями, но, несомненно, она сделала бы это раньше.
  
  Затем он сказал: "Итак, когда мы обнаружили, что интересующий нас человек регулярно посещает тюрьму именно мистера Андретти, мы подумали, что это было сделано для того, чтобы расследовать и это’.
  
  ‘Я понимаю, но вы же знаете, что они на самом деле связаны?’
  
  Сержант встретил ее взгляд голубых, но ничего не выражающих глаз, прежде чем сказал: ‘Да. Это тоже не ускользнуло от нашего внимания. Если у мистера Андретти вообще есть какая-либо информация, нам важно знать, откуда он мог ее получить, и именно поэтому его история посещенных страниц была бы ценной. ’
  
  Она сделала пометку в лежащем перед ней блокноте и сказала: ‘Тогда еще два вопроса. Для заключенных, естественно, нет ничего необычного в посещениях полиции. Я прав, полагая, что вы раньше встречались с мистером Андретти?’
  
  ‘Да’.
  
  ‘Вы производили арест по делу, которое привело к его осуждению?’
  
  На этот раз просто киваю.
  
  ‘Это немного необычно. Я должен спросить, намерены ли вы допросить его о дальнейших преступлениях, в которых он может быть замешан’.
  
  Затем последовала долгая пауза, и она увидела, что он тщательно подбирает слова.
  
  ‘Я бы сказал, что на данный момент это маловероятно’.
  
  ‘Вы не можете утверждать это категорически?’
  
  ‘Если вы сможете безапелляционно сказать мне, что он собирается сказать мне сегодня утром, я, возможно, смогу ответить взаимностью’.
  
  Андреа Даррант сделала мысленную пометку спросить Мартина Аллена об этом человеке в следующий раз, когда она с ним заговорит, что может произойти уже сегодня днем.
  
  ‘Причина, по которой я должен просить, заключается в том, что мистеру Андретти в таком случае должно быть предложено юридическое представительство. Я упомянул об этом ему вчера, но он отказался. Однако он имеет право пригласить кого-то из своих друзей, и он сказал, что хотел бы, чтобы доктор Гловер присутствовал там в этом качестве.’
  
  ‘Доктор Гловер?’
  
  ‘Доктор Гловер - психотерапевт мистера Андретти. Это то, что мы предлагаем каждому заключенному. Это дает им шанс построить долгосрочные отношения с кем-то за пределами формальной иерархии учреждения. Многие находят это полезным.’
  
  ‘Понятно. Все ли заключенные принимают это предложение?’
  
  ‘Нет...’
  
  И при этом на его лице появилась едва заметная улыбка, как будто он показывал, что для него не было неожиданностью, что Марко Андретти был одним из тех, кто это сделал – или, возможно, улыбка была в предвкушении небольшой ставки, которую Смит сделал в тот момент у своего духовного букмекера.
  
  Андреа Даррант продолжила: ‘Естественно, там также будут присутствовать сотрудники тюремной службы, два опытных офицера, которые не будут играть никакой роли в вашем допросе’.
  
  Аллен сказал, что все должно быть на тюремных условиях, и Смит не ожидал, что у них будет встреча тет-а-тет с заключенным категории А. Тем не менее, у них уже было достаточно денег для футбольной команды "пять на один". Или, может быть, они могли бы сыграть пару партий в бридж.
  
  Смит сказал: ‘Все в порядке, миссис Даррант. Я хотел бы поблагодарить вас за вашу помощь и сотрудничество. Я буду готов, когда будете готовы вы’.
  
  
  
  Но он не был уверен, что кто-нибудь когда-нибудь сможет быть готов к этому. В последний раз, когда они встречались, Андретти сидел за столом, ожидая, когда детективы войдут в комнату и предъявят ему официальное обвинение в убийстве Джульет Ричардсон, его первой жертвы. Теперь в пустой комнате был еще один стол, но Смит не мог сидеть там и ждать, пока приведут этого человека. Он подошел к единственному маленькому окну – без решеток, но это, должно быть, защитное стекло, достаточно толстое, чтобы остановить пулю. Через него открывался вид на аккуратно подстриженную лужайку и несколько низких хозяйственных построек, что-то вроде мастерских; за ними виднелся верх забора, а за ним - серые холмы Линкольнширских болот. Сегодня утром по дороге на север ненадолго выглянуло солнце, но теперь оно снова скрылось за низкими серыми облаками, и в прогнозе погоды снова упоминался снег.
  
  Затем он услышал отдаленные голоса и приближающиеся шаги, и в животе у него все немного перевернулось, как в детстве, в школе или больнице, и что-то пошло не так, но ты не знаешь, что именно. Твой первый вкус страха. И он боялся снова взглянуть в это лицо, он бы признался в этом кому–нибудь вроде Джона Мюррея или Мэгги - даже Джо сейчас. Он потратил тринадцать лет, хороня этого человека под воспоминаниями о лучших днях, и теперь он согласился выкопать труп еще раз. С какой целью? Здесь не могло быть ничего, что привело бы их к Зои Джонсон. Шаги приближались к двери, и челюсть Смита слегка сжалась. Его играл Андретти, не так ли?
  
  Тюремный надзиратель открыл дверь и спросил его имя. Смит назвал его, после чего офицер отступил в сторону и впустил в комнату мужчину. Доктор Гловер? Нет – мужчина был одет в джинсы и серую тюремную толстовку. За ним вышла женщина средних лет, затем первый тюремный надзиратель, за ним второй. Смит отбросил безумную идею о том, что они привезли не того заключенного, и посмотрел еще раз. Окладистая борода, аккуратно подстриженная, с длинным конским хвостом, темные волосы с проседью на висках, серые в тон глазам, которые не изменились. Это был Марко Андретти.
  
  Глаза немедленно встретились с его глазами, как у любовника, и Смит почувствовал, как у него снова скрутило живот. Он на мгновение задержался у окна, пока полицейские расставляли стулья – один стул для Андретти напротив стола полицейского, другой для него, Андретти, справа для женщины, и два для себя чуть поодаль слева. Это была комната для переговоров, а не офис, и там было место, где они могли бы уединиться от предстоящего разговора.
  
  Все остались стоять – Смит должен был отойти от окна и подойти к столу, но тишина была неловкой, когда он это сделал. Он не репетировал этот момент, неизменно полагаясь в подобных ситуациях на свой ум, но понял, что подобной ситуации раньше никогда не было.
  
  Женщина протянула ему руку и сказала: ‘Я доктор Энн Гловер. Я здесь не в официальном качестве. Марко попросил меня быть здесь как друга’.
  
  Глаза Андретти не отрывались от его собственных, и теперь они искали реакцию на то, что сказала женщина.
  
  ‘Да, миссис Даррант объяснила мне это’.
  
  "Объяснил", по его мнению, было не совсем подходящим словом; она рассказала ему об этом, но был ли кто-нибудь способен объяснить, что здесь происходит? Психотерапевту было за сорок, и она была прекрасно сложена для своего роста – Смит не мог бы выразиться более любезно. У нее были бусы на шее – удивительно, учитывая обстановку, в которой она проводила свои рабочие дни, – и браслеты на запястьях. На ней тоже были джинсы, несомненно, чтобы подчеркнуть, насколько она далека от официальной тюремной иерархии, и что-то похожее на шерстяной джемпер ручной вязки из прилавка с рукоделием на блошином рынке.
  
  В комнате не было никаких полномочий, и никакие процедуры не были согласованы заранее, даже линия допроса. Рив сказал: "Позвольте ему взять инициативу в свои руки, он тот, кто все это устроил" – и она также сказала: " уходите в тот момент, когда почувствуете, что он использует ситуацию в своих интересах". В таком случае, мрачно подумал Смит, мне не следовало бы даже садиться в это кресло.
  
  Андретти, естественно, все это почувствовал. Оглядев психотерапевта и двух тюремных офицеров, он сказал: ‘Что ж, это возвращает меня в прошлое, старший детектив-инспектор!’
  
  Голос был образованным, даже культурным, хотя Андретти не закончил формального школьного образования, и этого было достаточно, чтобы сбить со следа при первом собеседовании. Нет, вы можете подумать, это не мог быть он, он не похож на убийцу - он даже не похож на продавца мороженого, так же как Харрис не похож на разносчика бургеров.
  
  Но Андретти, без сомнения, знал бы, что это больше не звание Смита – это была бы уловка, чтобы заставить Смита объяснить себя и свое падение с головокружительной высоты. Итак, мы не будем туда соваться, и не будем утруждать себя обычным указанием имени, звания и должности.
  
  Смит сказал: "Я понимаю, что вы хотели поговорить со мной о продолжающемся расследовании в Кингс-Лейк’.
  
  Он больше не смотрел на нее, но Андретти прекрасно осознавал присутствие женщины, сидевшей немного позади и справа от него; что бы здесь ни происходило, по крайней мере частично, ради нее, хотя Смит сомневался, осознавала ли она это.
  
  ‘Я предложил помочь, если смогу. Когда старший офицер Уэст рассказал мне, почему обыскивают мою камеру, я сказал, что был бы готов поговорить с полицией Кингс-Лейк, если бы они думали, что это поможет ’.
  
  Уже манипулирует, чуть-чуть искажает правду, чтобы соответствовать его собственной версии реальности. Никто в Лейк-Сентрал не предлагал ничего подобного, и только Кара Фримен сказала "ну, может быть", когда идея впервые возникла - но она возникла только потому, что ее предложил сам Андретти.
  
  Смит сказал: ‘Вы поддерживали регулярный контакт с Паоло Харрисом в течение последних нескольких месяцев. Недавно он был допрошен в связи с расследованием в Кингс-Лейк’.
  
  ‘О,… Я думал, мы собираемся поговорить о Поле Харрисоне!’
  
  Не вступайте в бой на его условиях, соблюдайте дистанцию и наносите удар левой - никогда не вступайте в клинч с этим человеком, потому что это становится самым ужасающим из объятий. И тогда Смит понял, что худшее уже позади, снова увидев это лицо, заглянув в странные, пустые серые глаза. Он почувствовал, что теперь его дыхание выровнялось, а разум сосредоточился на задаче.
  
  Андретти недооценил молчание и сказал: "Я не думаю, что вам следует усматривать что-либо в изменении имени. После моего осуждения он подвергся безжалостным преследованиям. В его ситуации, я думаю, я мог бы поступить так же.’
  
  И улыбка, но Андретти сейчас было за сорок, лицо за бородой и усами стало немного толще, а от худощавой, смуглой итальянской внешности, которую он унаследовал, не осталось и следа. Каким-то образом он казался более очевидным тем, кем был на самом деле, несмотря на маскировку. Смит взглянул на доктора Гловера, и этот взгляд подтвердил то, что он подозревал с самого начала. Она с трудом оторвала взгляд от лица заключенной. Каждый осужденный серийный убийца женщин в западном мире получает предложения руки и сердца по почте. Он бы не стал тратить ни минуты на размышления об этом, но у Джо могло бы быть несколько идей.
  
  ‘Известно ли вам о характере расследования, в котором участвовал Харрис?’
  
  ‘Смутно’.
  
  ‘Это касается исчезновения девочки-подростка. Харрис, похоже, был последним человеком, с которым она общалась в ночь своего исчезновения’.
  
  Андретти притворно нахмурился, обдумывая ситуацию.
  
  ‘Ну, я думаю, вы можете сказать, что он был последним человеком, о котором вам известно, потому что, очевидно, затем она встретила кого-то другого. Но какое ужасное и ироничное совпадение. Я понимаю, почему вы здесь, старший детектив-инспектор.’
  
  ‘Я здесь только потому, что вы сказали, что поможете полицейскому расследованию любым возможным способом, а затем потому, что вы сказали, что не будете разговаривать ни с кем, кроме меня. По моему мнению, вам нечего добавить к этому полезного. Нам не нужно затягивать эту ситуацию.’
  
  Смит взглянул на старшего тюремного надзирателя и увидел на его лице легкое удивление; как он и предполагал, Андретти тоже это заметил. И Андретти приложил немало усилий, чтобы организовать эту встречу; он не хотел бы, чтобы она закончилась так внезапно, какими бы ни были его мотивы
  
  Андретти сказал: "Это правда, что Пол Харрисон был моим постоянным посетителем. У меня их бывает не так уж много, поэтому я очень ценю его поддержку’.
  
  ‘Вы двое были близки до вашего осуждения?’
  
  Это был намеренно провокационный ход – они уже были в месте, которое никто другой в комнате не понял бы. Но теперь он мог выдержать взгляд этих светлых глаз и делал это своим собственным ровным взглядом.
  
  ‘Я знаю, что мы всего лишь второе поколение, старший детектив-инспектор, но это итальянская черта, крепкие семейные узы. Не знаю, сможете ли вы это оценить. А вы? Есть ли что-нибудь из вашего собственного опыта ...?’
  
  Что сказала Джо? “Они не сопереживают, они не разделяют эмоций других, они не чувствуют вины или раскаяния. Остальные из нас вряд ли узнали бы мир, если бы увидели его их глазами. ” Поскольку все это правда, они могут казаться инопланетным видом, и поскольку они абсолютно уверены в собственном интеллектуальном и моральном превосходстве, им легко приписать силу, легко позволить сформироваться сомнениям. Андретти мог ничего не знать о Катрионе и Адриане Келли, сестрах-наполовину итальянках, которых Смит встретил в Белфасте, – он не мог знать о сыне, которого Кэти родила Смиту, – но чувство вины за это, осознание Смитом собственного предательства по отношению к ним, сделало его уязвимым, а психопаты - это пиявки, которые питаются и процветают за счет этой уязвимости. Видите, Андретти уже сдал его?
  
  Смит сказал: ‘Это был простой вопрос. Были ли вы близки до вашего осуждения или эти отношения развивались с тех пор, как вы оказались за решеткой?’
  
  Инспектор! Все еще пытаетесь раскопать компромат? Мы здесь не для того, чтобы снова копаться в том же самом, не так ли?
  
  ‘Как я уже сказал, я понятия не имею, зачем мы здесь. Если вам есть что сказать по поводу расследования в Кингс-Лейк, говорите сейчас. Если нет, мы положим этому конец’.
  
  Андретти слегка подался вперед в своем кресле, и старший офицер обратил на это внимание.
  
  “Относящийся к делу”. Я помню ваш язык, старший инспектор. У вас такой вид, что вы приземленный, потрепанный, некомпетентный, но иногда ваш язык выдает вас. Я думаю, что вы один из самых умных людей, которых я когда-либо встречал.’
  
  Естественно, еще одна бессмыслица, но Смит достаточно разбирался в психологии, чтобы понять, почему Андретти сказал это, и поверить в это – кто еще мог поймать его, кроме детектива, почти такого же умного, как он сам? Смит немного отодвинул свой стул от стола, готовясь встать, и это вызвало у Андретти нечто большее.
  
  ‘Мы все еще верим в свидетелей, характеризующих личность? Это, пожалуй, все, что я хотел предложить, что я мог бы добавить к вашему расследованию. Как человек, который регулярно контактировал с Полом Харрисоном, я могу сказать, что он трудолюбивый, законопослушный и лояльный. Я был бы рад заявить об этом публично.’
  
  Это было абсурдно. Смит поднялся на ноги и кивнул дежурному офицеру. Доктор Энн Гловер казалась немного озадаченной. Посмотрев на них обоих, она сказала Смиту: "Я думаю, вы могли бы немного больше ценить то, что Марко пытался сделать сегодня. Для него это нелегко’.
  
  Смит сказал: "Серьезно?" Я бы сказал, то, что он делает, для него самая легкая вещь в мире.
  
  "Восстановить отношения с обществом нелегко. Он демонстрирует готовность...’
  
  ‘Спасибо, офицер, мы закончили’.
  
  Андретти наслаждался этим, обменом словами между ними. Он сам встал, одарил женщину взглядом, который говорил: "Что ж, я сделал все, что мог", а затем сказал Смиту: "Я надеюсь, что у вас долгая и счастливая пенсия, детектив-сержант".
  
  Возможно, его ахиллесовой пятой по-прежнему является потребность демонстрировать свой ум, чтобы им восхищались. Лицо Смита ничего не выражало, когда Андретти отвернулся, за ним последовали нахмуренная женщина и второй тюремный надзиратель. Но когда они были у двери, Смит обнаружил, что говорит то, чего не ожидал.
  
  ‘Андретти?’
  
  Снова самодовольные серые глаза и взгляд, который говорил: "Видишь, я тебе нужен, мы неразделимы, не так ли?"
  
  Смит сказал: ‘Сделай с этим что-нибудь полезное. Расскажи мне о других. Джульет Ричардсон была не первой – мы оба это знаем. Есть и другие семьи, которые заслуживают немного покоя’.
  
  Все взгляды были прикованы к Андретти. Он долго смотрел на Смита, прежде чем сказал: ‘Я не могу уследить за каждой упавшей малиновкой’.
  
  Когда они ушли, воздух, казалось, снова просочился в комнату, и Смит почувствовал, что немного расслабился. Он надул щеки и посмотрел на оставшегося офицера, который кивнул, а затем заговорил.
  
  ‘Коротко и мило!’
  
  ‘Для меня недостаточно коротко’.
  
  ‘История такова, что вы тот человек, который поместил его сюда’.
  
  ‘Ну, и да, и нет. Одно из многих...’
  
  ‘Чертовски хорошая работа, кто бы это ни сделал! Я в свое время встречал жутких парней, но он нечто иное. Он играет людьми, проникает в их головы. Этот ‘Доктор’ Гловер? Но я полагаю, вы уже все это знаете.’
  
  В коридоре было тихо. Остальные ушли, и офицер, казалось, был готов поговорить. Это могло оказаться полезнее, чем встреча с Андретти. Смит сказал: "Возможно, она специализируется на психотерапии, а не на психопатологии – возможно, она предоставляет другим людям разобраться с этим. Вы часто общаетесь с ним?’
  
  На погонах были три серебряные полоски, которые, если Смит точно помнил, делали его Старшим офицером.
  
  ‘Да, к сожалению. Он на моей стороне’.
  
  ‘Правило 43’?
  
  Офицер долго и задумчиво смотрел на Смита, а затем подошел к двери, которая была оставлена открытой, и закрыл ее. Все лучше и лучше.
  
  ‘Нет. Возможно, вы уже знаете, как это работает, но в наши дни правило 43 в значительной степени предназначено для педофилов. Говорят, что у Андретти не было сексуальных отношений, поэтому он не нуждается в защите, потому что жертвами были не дети. Здесь перевернутый мир, сержант.’
  
  ‘Скажите мне, где в мире правильный путь наверх, и я поеду туда жить. Тогда вы, должно быть, старший офицер Уэст’.
  
  Смех и кривой взгляд, прежде чем сказать: ‘Нет. В эти дни я менеджер по хранению Уэст. Некоторое время назад мы снова сменили лейблы’.
  
  ‘Все хотят быть менеджерами! Андретти здесь одиночка?’
  
  ‘Нет. У него есть небольшая команда, трое или четверо из них. Плюс хороший доктор, конечно. И пара помощников губернатора проявляют к нему интерес. Он отлично умеет изображать из себя знаменитость. Сегодняшний день был типичным – он просто разозлил тебя, не так ли? ’
  
  Было бы легко сказать слишком много – с другой стороны, ему нужно было сказать достаточно, чтобы удержать менеджера по хранению Уэста в курсе событий еще на несколько минут.
  
  ‘Думаю, да. Между нами двумя это стало немного личным, и я не думаю, что он когда-либо забыл меня. Я оказываю такое влияние на некоторых наших клиентов. И все же, представляю, как он тащил меня сюда за сотню миль только для того, чтобы сделать это.’
  
  Но другая часть этого крайне изолированного разума говорила, если бы только, если бы только это все, что он делал, просто выводил меня из себя. Потому что то, что он сказал, заставляет меня думать, что это не так, совсем не так. Либо это, либо это последнее дело преследует череда все более гротескных совпадений.
  
  Уэст сказал: "Похоже, он все равно думал, что вы собираетесь уйти на пенсию. Возможно, в этом и была причина’.
  
  ‘ И я собираюсь, через несколько дней. Мне просто интересно, не ...
  
  Управляющий отделом содержания под стражей Уэст, должно быть, проработал не менее двадцати лет. Он, вероятно, умел читать незаконченные предложения и вопросительные взгляды не хуже большинства опытных детективов, проводящих собеседования.
  
  ‘Я могу чем-нибудь помочь?’
  
  Смит казался немного удивленным, но если бы вы попросили его записать то, что он хотел услышать от офицера, ответом были бы именно эти слова.
  
  ‘Я полагаю, вы время от времени заходите в камеру нашего друга?’
  
  ‘Слишком часто. Почему?’
  
  ‘Слушает ли он музыку?’
  
  ‘ Андретти? Теперь вы меня о чем-то спросили. Двадцать заключенных в том крыле...
  
  Вдалеке прозвенел звонок, но Уэст не откликнулся, так что, должно быть, это что-то обычное. Смит наблюдал и ждал.
  
  ‘Да, у него есть мини-аудиосистема и наушники, это все, что мы разрешаем. Компакт-диски и все это на полке над его столом’.
  
  Смит достал "Олвич" и почтительно вырвал последнюю страницу. Из внутреннего кармана пиджака он достал карандаш.
  
  Он сказал: "Нет необходимости наносить специальный визит", – естественно, зная, что офицер почти наверняка сделал бы именно это, – ‘но в следующий раз, когда вы будете там, поищите что-нибудь из этой партии. И я также записываю номер телефона – это я. Если есть что-то, я хотел бы знать. Если вам это неприятно, выбросьте бумагу в мусорное ведро, как только я уйду, но… В любом случае, никаких имен, никаких инструктажей по укладке и всего такого.’
  
  Уэст взял маленький листок бумаги, сложил его и сунул в нагрудный карман своей униформы. Затем он сказал, что предположил бы, что Смит не хочет экскурсии по объекту, и сопроводил его к выходу из Лонг-Хилл. Экскурсия? Нет, спасибо, снова подумал Смит, направляясь к машине. В этой работе есть несколько вещей, по которым я не буду скучать, и эти места, безусловно, среди них.
  
  OceanofPDF.com
   Глава Двадцать пятая
  
  В половине пятого пополудни в пятницу, 23декабря, Харрис появился у задней двери дома, пересек разделяющее пространство и вошел в гараж. Десять минут спустя можно было видеть, как он загружает фургон для вечерних дел. Это заняло еще десять минут, к тому времени на дороге перед его домом зажглись первые уличные фонари. Затем Харрис вернулся в дом, и Смит знал, что в половине шестого свет в доме погаснет, прежде чем Харрис запрет его и пойдет к своему фургону. Он две минуты сидел в кабине, занимаясь мелкими делами, как пилот перед взлетом, а затем загорались фары фургона, и Харрис ехал тем же маршрутом к Кингс–Лейк и вокруг него, что и двумя предыдущими ночами - и тем же маршрутом, что и тремя ночами ранее, когда за ним наблюдали Мюррей и Майк Данн.
  
  Часы Rolex были выбраны в честь этого, его последнего дня, и он наблюдал, как текут секунды, приближаясь к пяти часам. Это был бы конец его смены, и если бы он дежурил здесь официально, он мог бы завести мотор и отправиться домой, буквально выполнив свою работу. Сегодня вечером, если бы ему не удалось отложить мероприятие в прошлую среду, были бы выпивка и небольшая посиделка в "Оружии Лихтермана", но он достаточно убедительно доказал, что слишком близко Рождество, что у людей есть дела поважнее в такой день и что он предпочел бы что-нибудь в субботу в январе, когда все, кто хотел, могли прийти и выпить – ‘Все четверо’, - сказал он в офисе, и даже Уилсон сделал замечание, которое не было недружелюбным.
  
  Ждать Харриса оставалось еще тридцать минут - примерно по минуте за каждый год, который он проработал на службе. Сколько часов за эти годы было потрачено на это? Наблюдал за кем-то, ожидая, когда он сделает ход. Как старший офицер, как старший офицер по делу, это, очевидно, случается не так часто, но он никогда не возражал против этого, никогда не жаловался, как некоторые. Это дает вам время подумать, обладает определенным качеством, подобным дзен, если вы делаете это правильно. Вы можете свести себя к паре глаз, не более того.
  
  Две минуты шестого. Юридически он был полицейским до полуночи, после чего мог превратиться в тыкву. Он наверняка превратился бы в обычного Дэвида Конрада Смита. Он все еще мог использовать инициалы констебля, но они больше ничего не значили бы. Сидеть сейчас здесь, естественно, было легкой формой безумия, но ты видишь вещи до конца, не так ли? Какая альтернатива? И, кроме того, прошлой ночью, следуя за Харрисом, он впервые почувствовал, что Харрис знает, что за ним наблюдают. Ничего конкретного не изменилось, но иногда поведение объекта или даже просто его манеры меняются – кажется, что он разыгрывает спектакль. Они не смотрят на тебя, но ты знаешь, что они знают, что ты снова здесь. Если все это было каким-то личным, если исчезновение Зои Джонсон было направлено непосредственно против него – идея, которая не стала более рациональной из-за того, что присутствовала в его голове уже несколько дней, – тогда появление Харриса, заметившего Смита, припаркованного на повороте в шестидесяти ярдах от его входной двери, могло бы стать важным моментом.
  
  Четыре минуты спустя – время для мятного поло. Не более рационально, но разве это делает его иррациональным? Он вспомнил день прошлого воскресенья, когда после сорока восьми часов раздумий позвонил Джону Мюррею, и Мюррей сказал: "Приходи на чай. Нас всего трое, и они оба были бы рады увидеть Крестного родителя, констебля.’
  
  
  
  Уильям Дэвид Мюррей теперь мог ходить. Он стоял на коленях у матери и смотрел на мужчину, который пришел на чай. Этот человек бывал здесь несколько раз раньше. Он часто смотрел на тебя, но не дотрагивался до тебя и не издавал обычных звуков. Уильям еще раз потряс погремушку, серебряную погремушку с ручкой из слоновой кости, свою любимую игрушку, и все снова улыбнулись, а мать Уильяма сказала: ‘Ему это нравится, констебль, он не выпускает ее из виду!’
  
  Они пили чай, Уильям в своем высоком стульчике был в центре внимания, а затем Мэгги уложила его спать. Смит ждал, пока она вернется к ним, потому что всегда ценил ее мнение и потому что, находясь вдали от всего этого уже восемнадцать месяцев, она, вероятно, предложила бы самый объективный взгляд на дело из всех, кого он знал.
  
  Смит сказал: ‘Эта история с Зои Джонсон и Паоло Харрисом – мне нужно знать, окончательно ли я потерял сюжет. Если это так, то время было бы отличным’.
  
  Мюррей налил еще чаю из чайника и сказал: ‘Расскажите нам все с самого начала, как вы это видите. Что у вас есть?’
  
  Он с самого начала делал то, что ему говорили. Зои была самым обычным ребенком, каких вы встретите на верфях или практически где-либо еще в наши дни. В ее семье или личной истории не было ничего, что делало бы ее очевидной жертвой, или, по крайней мере, ничего, что обнаружило расследование. Выходить из дома, когда ей сказали присмотреть за братьями и сестрами, казалось Зои самой неловкой из всех, что когда-либо случались, и история, которую им рассказали, о том, что она надеялась встретить подругу в игровом парке, подтвердилась – она не отправлялась знакомиться с мальчиком. Зои была достаточно хорошенькой и находилась в том возрасте, когда мужчины начали обращать на нее внимание. И мужчины заметили ее в ту ночь, но их всех допросили, и ничего вызывающего беспокойство не всплыло, пока на сцене не появился Пол Харрисон.
  
  Мэгги спросила: ‘Как вы оценивали Харрисона как подозреваемого до того, как узнали, кем он был раньше?’
  
  Это был важный вопрос, и Смит, поколебавшись, взглянул на Мюррея.
  
  Мэгги добавила: ‘Я имею в виду вас лично, констебль, а не официальную версию’.
  
  Во-первых, он был последним, кого видели с ней, и это ставит тебя в список, кем бы ты ни был. Во-вторых, пригласить ее в фургон - это слишком дружелюбно, несмотря на сильный дождь. Ни один человек в здравом уме не стал бы делать этого в наши дни, не так ли? В-третьих, мы выясняем, что полиция Ханстона некоторое время назад разговаривала с ним неофициально, потому что один из родителей пожаловался, что он стал чересчур дружелюбен с их дочерью, когда она пошла покупать хот-дог однажды вечером в пятницу. Я знаю, что это не считается предыдущим, но это все до того, как мы узнаем правду о его генеалогическом древе.’
  
  - И это твоя подруга Джо подтолкнула тебя к этому? - спросила Мэгги.
  
  Смит кивнул и не удивился, услышав в ответ: ‘Мм. Было бы приятно как-нибудь с ней познакомиться, констебль’.
  
  ‘Итак, мы начинаем внимательно присматриваться к Харрису. Когда Уотерс впервые нашел его, он был более чем готов прийти в участок – Харрис, а не Уотерс. Справедливо, некоторые люди готовы сотрудничать, не все нас ненавидят. Но когда он входит, он встречает Чарли Хиллза, и по пути наверх он спрашивает Чарли, кто будет брать у него интервью. Чарли уверен в этом; он считает, что Харрис спрашивал имя. Почему? Насколько мне известно, в Кингс-Лейк был и остается только один полицейский, с которым Харрис встречался раньше, чье имя он, возможно, знает, и это я. Потому что, когда мы расследовали дело против Андретти, мы взяли интервью у Харриса. Я взял. Алиби Андретти на момент избавления от тела Меган Гриффит было неопровержимым – он позаботился об этом. Кто-то должен был ему помочь, и я был убежден, что это был его двоюродный брат, Паоло Харрис. ’
  
  - Вы были убеждены? - спросила Мэгги.
  
  ‘Я все еще такой, Мэгги, только еще больше с тех пор, как снова увидел Харриса. Он отправил Меган Гриффитс в "Дюны’.
  
  После произнесения ее имени, четвертой девушки, убитой Марко Андретти, воцарилось некоторое уважительное молчание, но все трое, как опытные детективы, должно быть, знали, как это может звучать и выглядеть для беспристрастного наблюдателя; полицейские могут быть одержимы теми, кто уходит. У Смита даже была посвященная им записная книжка Алвича на второй полке над его столом.
  
  Разве не он сейчас поставил Джона и Мэгги в трудное положение, заставив их слушать бредни своего старого, скоро ставшего бывшим, сержанта? Он улыбнулся, готовый изложить это, когда в комнате материализовался странный, бестелесный звук – звук серебряной погремушки, раздавшийся из динамика наблюдения за ребенком. Все улыбнулись, и Мюррей сказал: "Значит, вы получили письмо. Расскажите Мэгги о письме’.
  
  ‘Харрисон был допрошен в четверг утром. Когда я прихожу домой в пятницу вечером, меня ждет письмо, анонимное письмо, похожее на что-то из плохой серии “Пуаро”. Это больше, чем письмо, всего два предложения, составленных с использованием обрывков газетных заголовков, но я узнал его по словам. Там говорилось: “Игра началась. Для вас это тайна?” У Dire Straits есть песня, которая начинается словами “Для меня это загадка, игра начинается за обычную плату плюс расходы”. Это слишком большое совпадение, чтобы быть таковым, Мэгги. Я имею в виду, что кто-то мог написать эти слова, не зная песни.’
  
  Мэгги Хендерсон больше не была детективом. Она со страстью восприняла материнство, немного прибавила в весе и выглядела абсолютно безмятежной по отношению ко всему этому, но в течение этих нескольких минут для него она была самой собой.
  
  ‘Вынужден согласиться. Как называется песня?’
  
  ‘Частные расследования’.
  
  ‘Ха!’ - с улыбкой, потому что она могла это видеть, а другие не могли или не хотели. Затем она продолжила: "Джон уже рассказал мне кое-что из этого. Крис выяснил, какая газета была использована. The Lake Daily?’
  
  ‘Да. Когда мы изучили это, стало очевидно, что тот, кто написал мне записку, использовал только заголовки из истории Зои Джонсон, когда в газете сообщалось об обыске игрового парка и старой железной дороги. Письма присутствовали во множестве других мест в газете – это говорит мне о том, что использованные были выбраны намеренно. Это должно было быть сфабриковано в четверг днем, в тот же день, когда мы брали интервью у Харриса, чтобы попасть ко мне по почте в пятницу днем. И все в наши дни знают, что все можно отследить, не так ли? Кто бы ни написал это и ни отправил, он знал, что мы узнаем, какая газета и какие заголовки были использованы. Как я уже сказал, это преднамеренно – своего рода розыгрыш. ’
  
  Мэгги посмотрела на Джона Мюррея, прежде чем сказать: ‘Игра. Игра началась"… Как Джо связала это с Харрисом? Она останавливалась у вас?’
  
  Надо отдать должное женщинам – они вытянут это из вас своим безжалостным способом. Теория Смита заключалась в том, что это эволюционное стремление к знанию того, кто есть кто в меняющемся калейдоскопе отношений – жизненно важное знание для поддержания социальной иерархии племени. Итак, он просто сказал, что да, она останавливалась у него в ту пятницу вечером, и не стал утруждать себя “Но ...” Затем он рассказал им о том, как Джо наткнулась на имя Паоло Харриса раньше, когда проводила первоначальное исследование для своей книги об убийствах с мороженым и Марко Андретти. Харрис и Харрисон – она задавалась вопросом, и этого было достаточно.
  
  Мэгги сказала: ‘Она раньше работала инспектором в полиции, не так ли?’
  
  ‘Да’.
  
  ‘Хм. И она все еще собирается писать эту книгу?’
  
  Ему показалось, что в вопросе прозвучала едва заметная нотка неодобрения, и он не был уверен почему.
  
  ‘Насколько я знаю’.
  
  И еще немного неодобрения в следующей паузе, прежде чем она сказала: "Итак, затем вы пошли посмотреть запись и сразу узнали его. Каковы были ваши впечатления о нем на записи?’
  
  ‘Слишком хорошо, чтобы быть правдой". Открытый, дружелюбный, беспокоящийся о девушке, стремящийся помочь с расследованиями. Он был другим во втором интервью во вторник, когда все знали, кем он был раньше. Затем он стал более высокомерным и начал поднимать шум по поводу домогательств. К тому времени все это приобрело знакомый оттенок.’
  
  Мэгги откинулась на спинку стула и отпила чаю, взяв тайм-аут. Она посмотрела на радионяню, но теперь там была тишина, или, возможно, просто тихий, отдаленный звук дыхания. Трудно было сказать наверняка.
  
  Джон спросил: ‘Так что же произошло в пятницу, когда вы ходили на встречу с Андретти?’
  
  Смит провел их через это шаг за шагом, сказав, что он не удивлен, что все это казалось бессмысленным с точки зрения расследования; Андретти был оппортунистом, а также планировщиком, и он увидел шанс опередить Смита, чтобы тот мог покрасоваться перед левыми губернаторами и психотерапевтами, которые, похоже, управляют тюремной системой. Все было закончено за несколько минут, но Андретти сказал одну вещь, одну фразу, которая показалась ему странной и неуместной.
  
  - Что это было? - спросила Мэгги.
  
  “Он сказал: "Все еще пытаетесь раскопать компромат?” Он имел в виду первоначальное расследование, когда мы пытались привлечь Харриса к ответственности’.
  
  Мэгги снова улыбнулась, и Смит понял, что ему не хватало этой улыбки с тех пор, как она ушла, но, хотя это было меньше двух лет назад, это были уже старые добрые времена. Она сказала: ‘Хорошо… И эти слова важны, потому что?’
  
  ‘Это анонимное сообщение стало началом песни. Второй куплет начинается так: “Я проверяю отчеты, копаюсь в грязи, в этой сфере работы можно встретить кого угодно ...”
  
  Мэгги поджала губы, нахмурилась и на мгновение отвела от него взгляд, полностью сосредоточившись на этом. Через мгновение Мюррей сказал: ‘Что ж, тот, кто это написал, был прав’.
  
  Затем от Мэгги: "Я так понимаю, вы не упомянули об этом в SIO?’
  
  ‘Нет, ни одной из них. Вы знаете эту сексистскую фразу о том, что никогда не должно быть двух женщин на одной кухне? Это относится не только к кухням. Но я не могу начать перенаправлять расследование на основании этого – кое-что из сказанного им напомнило мне песню, мэм, поэтому я предполагаю, что Марко Андретти организовал похищение другой молодой девушки из своей тюремной камеры. Я бы обнаружил себя в камере с мягкими стенами. ’
  
  Мюррей и Мэгги посмотрели друг на друга взглядом близкой пары, который Смит не смог прочесть. Они решали, как сообщить ему об этом?
  
  Мюррей сказал: ‘Я должен быть честен, констебль. Это довольно тонко. “Копаться в грязи”? Это не каждый день слышишь, но в этом нет ничего необычного. И вряд ли кто-то может расспросить кого-либо из них об их музыкальных вкусах, не так ли? Итак ...’
  
  ‘Значит, я параноик? За исключением.’
  
  Он открыл свой мобильный телефон и, делая это, рассказал им о старомодном начальнике тюрьмы по имени Уэст, который был невысокого мнения о новых режимах и еще меньше думал о том, что псевдодокторы фальшивых наук будут указывать ему, как управлять его подопечными. Офицер Уэст забрел в камеру Андретти вчера днем, просто для рутинной проверки безопасности после посещения заключенного категории А. Офицер Уэст постоял в камере, хорошенько осмотрелся, а затем вернулся в свой кабинет и отправил сообщение. Смит объяснил Мюррею и Мэгги, что он сказал тюремному надзирателю перед отъездом из Лонг-Хилла, а затем передал свой телефон Мэгги.
  
  Она зачитала: “Лично я любитель биг-бэндов, но вы были правы. Много дисков того, кого вы упомянули. У него, вероятно, есть полный набор”.
  
  Смит сказал: ‘Если у Андретти ”много", то у него, вероятно, есть полный набор, потому что их не так уж много. У него в камере пол полки, заставленной альбомами Dire Straits. Он фанат. Мне неприятно это говорить, потому что я тоже такой.’
  
  Мэгги спросила: ‘А Андретти каким-то образом мог это знать?’
  
  ‘Я не могу придумать ни одного. В конце концов, я должен получить журнал его онлайн-активности, но такой информации нигде не будет в Интернете. Я не давал интервью журналу Rolling Stone по крайней мере пять лет. Если бы он копнул достаточно глубоко, там могло бы быть что-то об игре на гитаре, но ...’
  
  ‘Но он из тех, кому весь день нечем заняться, кроме как думать о человеке, который его посадил?’
  
  Она подняла трубку, на которой все еще было сообщение, и сказала: "Я бы сказала, что это немного меняет ситуацию в вашу сторону’. Затем она вернула трубку ему.
  
  Мюррей сказал: ‘Много лет назад – какие отношения были между ними двумя, Андретти и Харрисом?’
  
  ‘Андретти был наставником, мы никогда в этом не сомневались. Харрис был очень молод, восемнадцати или девятнадцати лет, но он уже был странным. Джон, ты сам употребил это слово о нем на прошлой неделе, помнишь? Даже Терек называл его чудаком. Остальные члены семьи переехали, чтобы начать все сначала, но что-то удерживало Харриса здесь, и я не думаю, что это было место учебы в колледже. Я не говорю, что он всегда намеревался продолжать семейный бизнес, но ...’
  
  Джон Мюррей не был самым непостоянным из детективов, но он, вероятно, был самым методичным из всех, кого Смит когда-либо встречал, и это была лишь одна из причин, почему он, Смит, сидел в гостиной Мюррея в тот день.
  
  Мюррей сказал: ‘Давайте проясним одну вещь, констебль. Вы предполагаете, что похищение Зои Джонсон было спланировано и осуществлено, чтобы добраться до вас лично. Я понимаю, почему вы еще не упомянули об этом Аллену, Риву или Фримену.’
  
  ‘Не совсем, Джон. Я предполагаю, что вижу только две возможности. Первая – они не были вовлечены в это, но они решили использовать это, чтобы добраться до меня, что-то вроде очень больной шутки. Или два, они оба замешаны в похищении Зои, и это является частью плана добраться до меня. Если это так, то, вероятно, они хотят, чтобы я сделал что-то, чего я еще не делал.’
  
  Мюррей коротко кивнул и начал еще раз взвешенно оценивать две возможности, представленные Смитом, но через несколько секунд молчание нарушила Мэгги.
  
  ‘ Погоди, констебль. Девушка исчезла 4-го. Харрис с тех пор не навещал Лонг-Хилл?
  
  Он знал, к чему она клонит, когда сказал: ‘Нет’.
  
  ‘ С тех пор они не обменивались письмами?
  
  ‘Нет, и прежде чем вы спросите, телефонного звонка не было - по крайней мере, официального. Внутри может быть незаконный мобильный телефон – на самом деле их будет много, – но Андретти никогда не был уличен в каких-либо сомнительных телефонных сделках, я проверил это у губернатора. ’
  
  Мэгги сказала: "Итак, если это первая возможность – они не имели к этому никакого отношения, но использовали это, чтобы нацелиться на вас в дурацкой шутке, – как они это координировали? Анонимная записка, должно быть, была размещена в Лейк, но Андретти осмысленно использует слова той же песни в тюрьме несколько дней спустя. Это неприемлемое совпадение.’
  
  Мюррей спросил: ‘Когда был последний визит?’
  
  "25-го ноября. Почти месяц назад’.
  
  - Если они с тех пор не выходили на связь, значит, либо это было совпадением, либо… , Либо они спланировали все это несколько месяцев назад. Честно говоря, констебль, это кажется маловероятным, но...
  
  ‘Но мы знаем, что Харрис начал навещать нас чаще, так часто, как ему разрешали, несколько месяцев назад. Раз в две недели. Все это время он ходил один, хотя жил с Шоной Бенсон. Только недавно он пригласил ее с собой. Я думаю, на этом они закончили строить планы. И это было семь месяцев назад, когда Харрис получил права, чтобы начать водить фургон по озеру после наступления темноты вместо Ханстона.’
  
  Мюррей был крупным мужчиной, стоунов восемнадцати или больше, и изменить его идеи, когда они были улажены, было ничуть не легче, чем поднять его и расположить где-нибудь в другом месте комнаты. Но сейчас он немного колебался.
  
  ‘Это означало бы, что целью была не девушка, а вы. Она просто оказалась не в том месте и не в то время’.
  
  Смит кивнул– ‘Я сказал это несколько недель назад, еще до того, как узнал что-либо из того, что только что рассказал вам. Но у меня возникло странное чувство, когда мы устранили семью’.
  
  Мэгги сказала: ‘Это не так уж и нелепо, что целью являетесь вы, констебль. Мы все сталкивались с коварными ублюдками, которые пытаются затащить вас в болото вместе с ними. А выбор времени? Вы собираетесь уходить на пенсию? Это могло спровоцировать это. Я думаю, вы должны рассказать об этом хотя бы Элисон Рив. Она выслушала бы вас. ’
  
  Мюррей следовал собственному ходу мыслей, а не слушал Мэгги. Он сказал: ‘В таком случае, если Зои Джонсон - своего рода приманка, она, скорее всего, все еще жива. Нет причин причинять ей больше вреда, чем необходимо, чтобы привлечь ваше внимание.’
  
  Смит сказал: ‘Согласен, Джон, я смотрю на это именно так. Андретти убил девочек по причинам, которые мы никогда толком не понимали. Он заморозил их тела, а позже выбросил их на побережье в рамках какого-то причудливого ритуала, который что–то значил для него, но это также было связано с тем, чтобы перехитрить полицию. Мы знаем, что он сохранил всю огласку. Вероятность того, что у Харриса в голове творится то же самое, должна быть минимальной. Тогда, вероятно, у него другая мотивация. Это как-то связано с Андретти. Исправление ошибки или даже просто месть.’
  
  И Мюррей смог удивить его, даже спустя столько времени. Мюррей сказал: "Верно".… Утверждения о том, что кто-то что-то подложил. Достаточно, чтобы склонить присяжных к обвинительному заключению.
  
  Смит понятия не имел, что Мюррей или кто-либо еще, с кем он работал в течение последнего десятилетия, знал об этом. Ничего из этого не доказано, ничего существенного, но в то время, когда это расследовалось, Смит потратил слишком много часов, выясняя, как это могло быть сделано и кем, если это было сделано. Он составил список из одного человека.
  
  Смит сказал Мэгги: ‘Ты права – Элисон выслушает и воспримет меня всерьез. Но если я прав, Харрису нужно мое внимание. Почти месяц этим занималась большая команда, вертолеты и телетрансляции, но у нас ничего не вышло. Если это личное, почему бы не пойти другим путем? Пусть Харрис видит, что у меня личный интерес. Если я там, и если я не схожу с ума, он должен предпринять какой-то шаг. В этом должен быть какой-то смысл. Именно тогда он, скорее всего, оступится, и мы, скорее всего, найдем девушку. Если я ошибаюсь, это просто будет означать, что Джон Уилсон смеется последним. Это шанс, которым я готов воспользоваться.’
  
  Они все сидели молча, пока Мэгги не сказала: "Если кто-то пошел на такие неприятности"… Если это направлено против вас, констебль, вам следует быть осторожнее’.
  
  Последовала еще одна пауза, прежде чем Мюррей сказал: "Хорошо, констебль. Чем мы можем помочь?’
  
  ‘Ты сказал мне, что вы с Майком Даном собираетесь присмотреть за Харрисом. У тебя с сегодняшнего вечера смена на кладбище?’
  
  ‘Да. Я бы сказал, это от старшего инспектора Фримена. Мы считаем, что Харрис интересует ее больше всего’.
  
  ‘Как долго?’
  
  "Я бы предположил, что прошло две или три ночи’.
  
  Смит все еще был сержантом Мюррея, так почему же то, о чем он собирался спросить, вызывало неловкость? Неужели совесть делает из нас всех трусов? Возможно. Но потом он подумал о Пенни Джонсон, стоящей под дождем в игровом парке. Он вспомнил, что она сказала по телефону несколько дней назад– “Рой сказал, что ты из тех парней, которые нашли бы ее, если бы кто-нибудь мог. Мы оба думаем, что ...”.
  
  ‘Хорошо, Джон. Ты знаешь, я буду дежурить последнюю неделю. Но если сможешь, дай мне знать, что происходит с наблюдением. Делайте это незаметно, не доставляйте себе лишних хлопот. Все, что угодно, все детали. Если вы недовольны ...’
  
  Юному Уильяму лучше быть поосторожнее в ближайшие годы. Его отец нечасто раздражается, но когда это происходит, это очевидно. Момент пролетел незаметно, а затем Мюррей сказал: ‘Завтра в восемь утра у меня смена заканчивается. Я вернусь сюда к девяти. Позвони мне’.
  
  OceanofPDF.com
   Глава Двадцать шестая
  
  Пять пятнадцать вечера. Недалеко от дома Харриса, более или менее напротив него, горел уличный фонарь. У любого, кто смотрит в том направлении, с наступлением темноты немного ухудшилось бы зрение, но Смит и не пытался скрыть "Пежо". Какой был бы в этом смысл? Он хотел, чтобы Харрис знал, что он там.
  
  В течение последних двух ночей Харрис в точности следовал распорядку, о котором рассказал ему Мюррей утром в понедельник, вторник и среду; в течение пяти ночей вообще не было никаких отклонений. Он уходил из дома в половине шестого, а затем каждый вечер останавливался в одних и тех же четырех местах на Кингс-Лейк – время, в которое он покидал каждое место, никогда не менялось более чем на несколько минут. Харрис, казалось, вел жизнь, как по часам. Если бы он знал, что за ним все еще следят, он бы уже знал, что это был один Смит, и все же ничего не изменилось. Чего он ждал? И что должно было произойти после сегодняшней ночи, потому что это была последняя работа Смита в качестве полицейского? В этом был смысл? Частное расследование – это было то, чего они хотели?
  
  Только Мюррею было известно, что происходит. Если бы это привело к какой-то катастрофе, Рив, Фримен, Аллен, помощник главного констебля Дивайн и сама министр внутренних дел могли бы допрашивать Джона Мюррея об этом, пока коровы не вернутся домой – они бы ничего не добились. Кристофер Уотерс и Серена Батлер были настолько хороши, насколько это возможно для молодых коллег в наши дни, но они все еще были молоды, у них была впереди карьера – знать, что здесь происходит, было последним, в чем они нуждались. Смит вспомнил вчерашнее утро, когда старший инспектор Кара Фримен подошла к его столу и сказала, что у нее есть разрешение, необходимое для того, чтобы с первого февраля перевести Серену в новый отдел по расследованию убийств округа. Хотел бы он быть тем, кто сообщит ей новости?
  
  Он отказался, сказав, что девушка с таким же успехом может познакомиться с новым боссом, как и со старым, и Фримен сказала, что воспринимает это как комплимент. Полчаса спустя Серена вернулась в офис, подошла к его столу и велела ему встать. Затем она обняла его и поблагодарила очень проникновенно, к большому удовольствию команды Уилсона, которая понятия не имела, что происходит на самом деле. Вырвавшись из объятий, он сказал ей, что больше не хочет о ней слышать, пока она не станет сержантом.
  
  Через несколько мгновений после этого он увидел выражение на лице Уотерса – выражение, которое говорило: "Значит, все, двое из них, из нас, ушли". Команды приходят и уходят, кое-чему тебе придется научиться, сынок. Все временно. Но Уотерс был бы в порядке – он стал бы сержантом раньше Серены, и сделал бы это с первой попытки, или Смит был бы голландцем. И это сделало бы Дуги Уотерса гордым человеком, но в тот момент он больше не хотел думать о Дуги, пока это дело не разрешится.
  
  Осталось еще пять минут. Наблюдение, кажется, искажает ощущение времени – оно теряет форму, и годы воспоминаний проносятся за мгновения. Он сделал это в свой самый первый день в штатском, сидя рядом с сержантом Томом Диксоном, которого никогда не называли иначе, как “Джордж”, потому что у него была общая фамилия с самым известным полицейским на телевидении того времени. Будучи новичком, вы понятия не имели, стоит ли вам использовать его прозвище, поэтому первые несколько недель вы пребывали в агонии нерешительности, о чем прекрасно знал Том Диксон. Они наблюдали за складом в старых доках, это была контрабанда табака… Что бы такой человек, как Том Диксон, подумал о нынешнем положении вещей? Наркотики класса "А" на каждом углу, если знать, что искать, молодых женщин ввозят контрабандой для секс-торговли вместо пакетов "Голден Вирджиния", албанцы занимаются рэкетом вместо "олд Картер Бойз", которые хорошо справлялись с поддержанием мира в самых суровых районах города, когда бобби были заняты в другом месте.
  
  Журнал использования Интернета Андретти также был получен вчера. Уотерс взялся за это дело, потому что был лучше всех подготовлен для этого, но также и потому, что это держало Смита подальше от расследования, где ему сейчас и нужно было быть, насколько это касалось Кингз-Лейк-Сентрал. В журнале содержался только один интересный факт – Андретти регулярно посещал онлайн-портал the Lake Daily News в течение последних нескольких недель. Сделать это только после исчезновения Зои выглядело бы немного подозрительно, но Андретти был умен – он подумал бы об этом за несколько месяцев до этого и убедился, что читает газету онлайн задолго до того, как появилась заинтересовавшая его история.
  
  Когда в офисе стало тихо, Смит сам вернулся и прочитал все, что the Daily опубликовала в Интернете о расследовании, желая точно знать, что Андретти мог из этого почерпнуть. Там было немного. Суперинтендант Аллен сделал публичное заявление, в котором говорилось, что полиция обеспокоена и прилагает все усилия, но у них нет никаких доказательств того, что молодой женщине причинили вред. Имена других офицеров не упоминались, и никаких подробностей текущего расследования предоставлено не было. Был номер, по которому люди могли позвонить, если у них была информация.
  
  
  
  Почти время. Смит поднял голову и моргнул, чтобы сфокусировать взгляд. Оставалось шесть с половиной часов. После полуночи была темнота, пропасть, в которую он не мог заглянуть. Он, скорее всего, составил бы более подробный план, если бы не этот бизнес, но у него было одно обязательство, и он наполовину жалел, что взялся за него сейчас. Джо сказал это, ты не можешь провести Рождество в одиночестве, и она сказала это после того, как он сказал ей, что сделал это полностью по собственному выбору в прошлом году. Вечером он поехал на частное мероприятие в караван-парк Ширли Сэлмон, но утро было наполнено сентиментальной музыкой, чтением и уединенной тишиной.
  
  Но вы не можете, мы этого не допустим, - сказала Джо. ‘Мы’ - это ее тетя, она сама и их небольшая семья в северном Лондоне; там было несколько двоюродных братьев, двоюродный дедушка и давние друзья, и Смит должен был приехать и познакомиться с ними. Он должен был успеть на скорый девятичасовой поезд, и если он не сойдет с него на Кингс-Кросс за несколько минут до одиннадцати, она будет звонить ему по телефону, пока он не ответит и не объяснит почему. Если Харрис придерживался заведенного порядка, он покидал свое место на рыночной площади в 23.30 и возвращался сюда незадолго до полуночи, позволяя Смиту быть в постели к половине шестого, если он не будет баловаться. Вставай в 06.00, приведи в порядок дом, вызови такси, собери вещи на пару ночей и будь на вокзале без десяти девять. Начало новой жизни, и отменить ее, казалось, было невозможно.
  
  В машине было холодно, к утру температура, как ожидается, упадет ниже нуля, но ему не нравилось сидеть там с работающим двигателем, вероятно, он был слишком подл, чтобы тратить топливо впустую, а не пытаться спасти планету. Он взглянул на часы – наверняка мы уже опаздываем, – но когда он снова выглянул через ветровое стекло, Харрис был там. Однако его не было ни в одном из обычных мест; он дошел до конца подъездной аллеи, недалеко от того места, где она соединялась с дорогой, и был отчетливо виден в свете уличных фонарей.
  
  Смит тихо выругался и задался вопросом, что еще он пропустил. После пяти, казалось бы, одинаковых ночей любое отклонение кажется чрезвычайно значительным. Харрис просто стоял там, глядя вверх и вниз по дороге, как будто ожидая кого-то, но теперь, когда уличный фонарь был, во всяком случае, немного позади него по отношению к тому месту, где была припаркована машина Смита, у него мог быть более четкий обзор. Теперь их разделяло не более шестидесяти ярдов, и Смит не делал попыток сесть глубже на своем сиденье или откинуться в тень. И снова взгляд Харриса скользнул слева направо вдоль улицы, мимо ряда припаркованных машин. И что-то изменилось, подумал Смит.
  
  Затем, секунд через тридцать, Харрис вернулся к фургону и завел его, производя обычные проверки и записывая что-то в блокнот. Это мог быть просто бизнесмен – без сомнения, Харрис вел тщательные записи. Смит самостоятельно проверил ситуацию, достав телефон и открыв экран; он зашел в раздел "Сообщения", чтобы написать сообщение, и имя и номер Джона Мюррея были там наготове.
  
  Фургон тронулся с места и повернул направо, лучи фар скользнули по Т-образному перекрестку перед "Пежо". Смит завел двигатель и начал двигаться вперед, но затем, что примечательно, справа появилась другая машина, и ему пришлось подождать, пока она проедет, прежде чем он смог последовать за Харрисом. Теперь три машины были в составе колонны, направлявшейся к главной дороге, ведущей к озеру. Было бы неплохо отстать на одно место, если бы это была настоящая работа по слежке, но… Ехавшая впереди машина повернула налево на кольцевой развязке, направляясь в сторону Ханстона, что, в конце концов, не было частью этого – в голове Смита мелькнула мысль, что в этом деле может быть замешан троюродный брат или двое. Но нет, теперь они снова были только вдвоем.
  
  Пятьдесят миль в час, никогда не быстрее, а время было 17.44. Смит устроился поудобнее, чтобы проехать пятнадцать минут, и тут что-то привлекло его внимание, что-то белое на обочине дороги слева от него. Сипуха, хлопая крыльями, направляется к нему, прежде чем внезапно взмыть вверх и улететь за изгородь. Жуткие, призрачные существа, совы. Повезло им или не повезло? Он не мог вспомнить. Надо будет сказать об этом Джо завтра.
  
  После этого дорога казалась пустынной, только впереди горели огни фургона Харриса. Тогда давай поедем, ты и я, по каким-нибудь полупустым улицам.… Но это была Шейла, а не Джо, и разве она не была бы впечатлена тем, что он запомнил эти строки?
  
  OceanofPDF.com
   Глава Двадцать седьмая
  
  Первая остановка была обычной, за старой железнодорожной станцией, которая находилась всего в нескольких ярдах от новой платформы, где Смит должен был сесть на поезд не более чем через двенадцать часов. Множество небольших торговых точек, встроенных в арки оригинального викторианского вокзала, были открыты на Рождество допоздна, и вскоре Харрис был занят. Даже издалека было ясно, что Харрис обзавелся постоянной клиентурой и что он может вести себя убедительно как болтун, посещающий заведения быстрого питания. И он, вероятно, тоже мог бы – Харрис был умен и уже добился успеха в одной карьере. Он мог бы развивать это дело, обзавестись большим количеством фургонов и нанять людей, купить подходящее помещение и заработать себе немного реальных денег. Андретти был таким же. В наших тюрьмах нет людей с необычными способностями. Тюрьмы в основном заняты неадекватными, зависимыми и психически больными, но среди них есть люди большого таланта и предприимчивости. Помните Билли Слейтера из "HMP Littlemoor"? На последнем судебном процессе судья сказал, что Билли стал печальной потерей для усилий по улучшению платежного баланса страны, прежде чем приговорить его еще к двенадцати годам за экспорт украденной сельскохозяйственной техники на миллионы фунтов стерлингов на Дальний Восток.
  
  Смит тоже подумал о бургерах. Он был не прочь время от времени перекусить трансжировым лакомством и сегодня вечером несколько раз уловил их запах. Предыдущие два вечера он готовил с фляжкой и парой домашних булочек, но не сегодня, потому что он не планировал этого, не решался посмотреть еще раз до последнего момента. Его смена закончилась в пять вечера; официально он был представителем закона до полуночи. Был соблазн сказать, что этого достаточно, потому что в течение двух ночей Харрис делал только то, что Мюррей описал для предыдущих трех; закрались сомнения, что он, Смит, ошибался, дико ошибался – что Харрис был просто сумасшедшим человеком, который мог отправить анонимную записку из-за исчезновения девушки, человеком, которому нравилось быть допрошенным полицией, но который не мог сказать ничего важного. Смит даже начал задаваться вопросом, не ошибался ли и он насчет причастности Харриса к последнему из преступлений Андретти. Когда ты часами сидишь один в стоящей машине, сомнение превращается в крысу, которая шныряет в темноте, грызя все, что, как ты думал, было в безопасности от него.
  
  Сидя там сейчас, он подумал, почему бы не подойти и не заказать один из тех бургеров с луком и не посмотреть, как он готовит его для меня? Пусть он увидит мое лицо, а я посмотрю на его реакцию. Мы не делали этого с тех пор, как начался этот бизнес, и, возможно, нам следовало это сделать. В конце концов, о ком еще он спрашивал Чарли Хиллза? Но тогда, сегодня вечером, разве Харрис не сделал что-то другое? Почему он стоит возле своего дома в свете уличного фонаря? Не было ли это, возможно, способом сказать, что я здесь? Не пора ли?
  
  Второй остановкой обычно была стоянка для коммерческих водителей и неофициальная автостоянка на выезде к объездной дороге, но Харрис задержался дольше обычного в Arches Way с таким количеством клиентов, и когда они, наконец, тронулись, стало ясно, что он решил пропустить стоянку сегодня вечером и отправиться прямо в Crescent – еще одно изменение в распорядке дня. На этот раз Смит припарковался еще ближе, на стоянке такси, готовый показать свое удостоверение личности, которое почти наверняка будет последним, если разгневанный водитель решит пожаловаться. Было бы забавно, если бы это был один из парней Долли Аргирис. Фургон стоял через дорогу от него, не более чем в тридцати ярдах.
  
  Было странно вернуться сюда. Конечно, логично, что они вернулись, но даже так… Смит вспомнил ту ночь, когда он спустился с игрового парка и остановился в конце дорожки, глядя на Полумесяц. Эта точка находилась примерно в восьмидесяти ярдах от того места, где он сейчас сидел. Впереди и слева – шашлычная Мехмета Садика - вон он стоит за запотевшим стеклом, все такой же мрачный и немного потерянный, по-прежнему не очень занятый. И, вероятно, все еще находится в розыске Уилсона за исчезновение девушки. Чуть поодаль припарковались два такси, но Смит не мог разглядеть, был ли Альберт Кинг в одном из них. Как бы там ни было, у таксистов есть свои любимые места ожидания.
  
  Смит попытался представить Зои, выходящую с пешеходной дорожки на улицу Полумесяца. Она зашла в шашлычную и совершила ритуальное унижение мистера Садика; он, должно быть, просмотрел видео уже раз десять. Затем она перешла дорогу к оппозиционеру, фургон с бургерами был припаркован справа от него, и она заказала себе ужин, начался дождь, и две девочки из ее школы увидели ее там. После этого Пол Харрисон сказал что-то вроде: "Ты промокаешь, подожди здесь, пока это не прекратится", и Зои, польщенная, поскольку ее зовут женщина, Зои вошла в фургон. И с тех пор ее никто не видел. Возможно, она пробыла там только те десять минут, о которых говорил Харрисон. Возможно.
  
  Тогда Смиту пришло в голову, что при нынешнем положении дел отчет будет неполным – он за весь день ничего не записал. Пропустить один день из примерно девяти тысяч было бы катастрофой. Он полез внутрь за "Олвичом" и первым делом обнаружил в кармане кое-что еще. Это была визитка, которую Уотерс дал ему в четыре часа дня. Маленькая открытка, засунутая во внутренний карман с обещанием открыть ее позже. Честно, Уотерс, мы полицейские, мы не дарим друг другу рождественские открытки!
  
  Но это была не рождественская открытка. Квадратик плотной бумаги кремового цвета, сделанной вручную – но, слава богу, не самим Уотерсом, – купленной в каком-то маленьком магазинчике, где продаются качественные вещи ручной работы. На лицевой стороне простыми заглавными буквами черными чернилами были напечатаны слова “Спасибо", а затем внутри, таким же образом, “За все", а под ними полное христианское имя Уотерса. Это было все.
  
  Глупый мальчишка. В то первое утро, когда он обнаружил Уотерса стоящим у прилавка с Чарли Хиллзом, а Смит говорил: “Сынок, если ты пришел сообщить о пропаже трехколесного велосипеда, разве тебе не следовало бы стоять с этой стороны?” Пару недель спустя он получил перелом носа, столкнувшись с головорезами капитана Джонатана Гамильтона возле дома, где Ханна Субик прятала своего двоюродного брата Петара. После этого, как неоднократно указывал Смит, все пошло под откос. Но, конечно, этого не произошло – Уотерс снова и снова проявлял себя, несмотря на то, что был на несколько дюймов выше своего сержанта и особенно привлекателен для свидетельниц женского пола. Уотерс собирался заставить своего отца гордиться им, а затем снова испытать боль – боль, потому что, если это вообще было сделано, только сержант Дуглас Уотерс мог положить где–то в доме Марко Андретти сложенный листок бумаги с написанными на нем именами двух девушек - двух девушек, тела которых были найдены в дюнах Норфолка. Почерк совпадал, но Андретти всегда настаивал, что это не его почерк; он был бы осужден в любом случае, но эта деталь привела его в ярость.
  
  Смит положил открытку обратно в конверт, конверт - в карман и достал блокнот и карандаш. Было бы забавно, не правда ли, если бы после всех этих лет это все еще беспокоило Андретти? Если именно поэтому он использовал своего младшего кузена как устройство с дистанционным управлением, чтобы устроить это – если он, Смит, сидел здесь сегодня вечером из-за этого? Потому что у Дуги Уотерса, помимо его сына, было три маленькие дочери, того же возраста, что и жертвы Андретти, и он хотел хоть немного подстраховаться, чтобы монстр больше никогда не ходил по улицам Кингс-Лейк?
  
  В "Олвиче" Смит сделал несколько беглых заметок о времени и местах, в которых он наблюдал за подозреваемым этим вечером. Все это казалось излишним, но когда он закончил, то посмотрел вверх и через дорогу, и Харрис быстро отвел взгляд. Он наблюдал за Смитом, и это был первый раз, когда он показал, что осознает, что находится под наблюдением. Смит не сводил глаз с Харриса, но взгляд так и не вернулся. Кто-то еще подошел к фургону, и он снова был занят.
  
  21.52 – через несколько минут они отправятся на рыночную площадь, где Харрис сможет приобрести товар в пабах и клубах. Сегодня вечером будут рождественские вечеринки, рабочие дела и более сильный, чем обычно, голод, и Харрис может решить остаться подольше; если Смит будет упорствовать в этом до победного конца, его время в качестве полицейского может закончиться тем, что он будет сидеть в старом "Пежо" и есть черствый мятный "Поло". Машина может превратиться в тыкву, и Смит узнает, кем он был на самом деле, прожив столько лет этой сказочной жизнью.
  
  Харрис опустил раздвижное окно в 22.00, сел за руль и тронулся с места. Смит припарковался лицом в ту же сторону, что и фургон, готовый следовать за ним в город, и поэтому он был искренне удивлен, увидев, как он двинулся вперед, а затем развернулся на сто восемьдесят градусов, проехав в нескольких футах от его собственного автомобиля, прежде чем направиться обратно тем путем, которым они приехали около часа назад. Куда бы они ни направлялись, это была не рыночная площадь. Смит повернул ключ зажигания, и старый двигатель завелся с первого раза, верный до последнего.
  
  
  
  Харрис поехал прямо к своему дому, но немного более резво, чем обычно, а затем выехал на подъездную дорожку первым, вместо того чтобы давать задний ход, как он делал предыдущими ночами. Он казался немного торопливым, как будто что-то случилось, но Смит ни разу за вечер не видел, чтобы он отвечал на звонок или смотрел в свой телефон. Каждое изменение рутины ощущалось значительным, становилось все более значительным, и по мере того, как чувства приходили в полную боевую готовность, в организме ощущался знакомый прилив адреналина.
  
  Смит проехал мимо дома, как это было бы при любом обычном наблюдении – дорога петляла по небольшому поместью, что позволило ему вернуться на то место, где он припарковался ранее вечером. Дом пропал из виду не более чем на две минуты. Внизу, справа спереди, горел свет, который, как знал Смит, был гостиной – Мюррей дал ему базовую планировку во время своего визита несколько недель назад. Но Харрис сейчас должен быть возле клуба Coruba, переворачивать бургеры под мигающей желтой вывеской с пальмой.
  
  Это были напряженные три или четыре минуты. Возможно, он сам собирался на вечеринку, хотя Шона Бенсон и Терри Рид не смогли бы дать лучшего описания одиночки, даже если бы постарались. Возможно, ему было нехорошо. Возможно – возможно, это он выходит из парадной двери. Конечно, так и есть – больше здесь никто не живет. Харрис надел более плотную куртку темного цвета с капюшоном, который он не натянул, несмотря на холод. Он закрыл дверь и пошел по дорожке, ведущей на тротуар, и у Смита внезапно возникла мысль, что вот он, момент конфронтации. Его левая рука нащупала телефон в кармане. Будет ли время отправить сообщение Мюррею в конце концов?
  
  Вместо этого Харрис повернул налево и быстро зашагал прочь по тротуару у дороги, по которой только что проехал Смит, засунув руки в карманы и слегка ссутулив плечи. Куда он направлялся? Там ничего, кроме домов, похожих на его собственный, дорога сворачивает к тому месту, где был припаркован "Пежо"; если бы Харрис продолжал идти, он подошел бы сзади к Смиту, но это казалось излишне сложным планом, если таково было намерение; он мог перейти дорогу и быть здесь за десять секунд.
  
  Подобные моменты возникают при многих наблюдениях. Выходит ли человек и следует ли за ним пешком или ждет в том месте, куда, как вы знаете, он должен вернуться? По мере того, как фигура становилась все меньше и нечетче, Смит произвел расчеты. Там ничего не было, кроме домов, но, может быть, в одном из этих домов находится плененная девушка? У Андретти могли быть ключи от другой собственности, или, в конце концов, здесь мог быть замешан кто-то еще, кто-то, кого полиция и представить себе не могла. Возможно, Харрис принимает конституционный закон каждую пятницу вечером; они предполагали, что он работал каждую буднюю ночь, но это была первая пятница, когда за ним кто-то следил. Возможно, у него там, наверху, была спрятана женщина, а на уме были совсем другие вещи.
  
  Затем фигура скрылась в темноте за другим уличным фонарем, и у нее появилась такая возможность. Харрис не мог далеко уйти пешком, а за жилым комплексом были открытые сельскохозяйственные угодья. Он всегда мог предложить кому-нибудь, что, возможно, стоило бы сходить по домам на следующей неделе, но это было бы чертовски сложно организовать в дни между Рождеством и Новым годом, и Уилсон сказал бы, что идея последней шутки принадлежала Смиту.
  
  Отправляйтесь домой сейчас или подождите и посмотрите, во сколько он вернется? Последнее могло бы немного улучшить разведданные. Он снова достал блокнот и добавил последние подробности. Пальцы немного онемели от холода, и он едва чувствовал ноги. И если он не встанет с постели после полуночи, то, скорее всего, завтра у него будет болеть голова. Вот что вы получаете в конце дня – занозу за глазами.
  
  Фары автомобиля появились справа, выезжая из-за поворота. Смит попытался использовать свет, чтобы разглядеть, есть ли кто-нибудь на тротуаре, но затем он остановился у парадных ворот Харриса, серебристого "Воксхолла эстейт". Именно Харрис вышел из машины, оставив двигатель включенным, и вернулся в дом. Еще один свет, внизу слева, в столовой, а затем Харрис снова вышел и направился к машине, двигаясь с чувством цели.
  
  Смит тихо выругался, его большой и указательный пальцы правой руки уже касались ключа зажигания – другой машины. Он сказал это несколько недель назад, так почему же это не проявилось? Кто проводил ту конкретную проверку? Не то чтобы это сейчас имело большое значение. Возможно, он был зарегистрирован на Паоло Харриса, а не на Пола Харрисона – кто-нибудь бы это рассматривал? Он был припаркован в поместье, и Смит, должно быть, проезжал мимо него уже четыре раза на этой неделе. За Харрисом наблюдали пять раз, но он не приближался к нему, и теперь он проезжал Т-образный перекресток, направляясь обратно к кольцевой развязке на дороге Ханстон-Кингс-Лейк. Смит еще раз повернул ключ, забыв о холоде.
  
  
  
  Ханстон - странный маленький городок. Самая старая часть находится на склоне, спускающемся к морю, в группе довольно узких улочек недалеко от того места, где когда-то был викторианский пирс, а некоторые из старых трехэтажных зданий даже сейчас являются гостевыми домами и магазинами типа "постель и завтрак", с хозяйками и кружевными занавесками, самшитовыми изгородями, лестницами, слишком крутыми для чемоданов, и все еще витает атмосфера неодобрения 1950-х годов по отношению к молодежи и неженатым. Затем, на южной окраине, фургоны стали прибывать сотнями, выстроившись рядами, как надгробия, самые дорогие из них располагались ближе всего к дамбе, у них были общие туалеты и душевые кабины, они ходили по мокрой траве в тапочках холодным летним утром. После этого поманила пенсия, и на воспоминаниях были построены десятки бунгало-шале, лучшие из которых с видом на море, пусть и только из окна задней спальни. В городе слишком много магазинов рыбы с жареной картошкой и новинок для его размеров, но туристы возвращаются сюда каждый год с солнцем и ветром, которые поддерживают их в движении, и здесь есть веселая ярмарка, где развлекаются только маленькие дети, и убогий зал развлечений, где, кажется, никто не развлекается очень долго.
  
  Вдали от всего этого, на восточной окраине города, предпринимались попытки расширить экономическую базу города – серьезные консервативные члены совета, должно быть, использовали такие фразы на местных совещаниях по районному планированию – и там есть небольшие промышленные зоны и бизнес-парки, небольшие стартовые подразделения с одноэтажными кирпичными зданиями, асбестовыми крышами, заборами из проволочной сетки и выцветшими вывесками, указывающими на будущее, которое еще не наступило, иначе их бы здесь все еще не было.
  
  Харрис не выбрал самый прямой путь к торговому центру "Сэнди Лейн", и наиболее вероятной причиной этого было желание проверить, не следят ли за ним. Смит держался на расстоянии, но к настоящему моменту следовало принять во внимание мысль о том, что Харрис проверяет, нет ли за ним слежки, а не о том, что ее нет. Незадолго до шести часов вечера за его спиной мелькали фары – он не мог их не заметить.
  
  Тем не менее, когда "Воксхолл" наконец свернул на Сэнди-лейн, Смит выключил фары, прежде чем продолжить движение. Он почему-то знал эту дорогу, хотя не мог вспомнить ни одного дела, которое привело его сюда. Время от времени натриевые лампы отбрасывали желтый свет, когда дорога петляла между различными помещениями, а красные задние огни машины Харриса пару раз исчезали за поворотами, но это не имело значения, потому что эта дорога была тупиковой; чтобы выбраться, нужно было развернуться, вернуться тем же путем, каким пришел.
  
  И затем, после того, что, по мнению Смита, было последним поворотом, он увидел впереди задние огни машины, остановившейся перед воротами примерно в ста ярдах от них. Воздух стал холодным, и в красном свете задних фар виднелись выхлопные газы. Должно быть, это были последние здания в поместье.
  
  Смит съехал на обочину и заглушил двигатель. Он не мог видеть Харриса, но что-то происходило. Затем "Воксхолл" въехал в ворота и повернул на девяносто градусов вправо. Фары на мгновение осветили фасад одноэтажного здания, а затем их выключили. Там была фигура, кто-то закрывал ворота, но он не мог разглядеть, был ли это сам Харрис. Может быть, вспышка фонарика, когда кто–то - тот же самый кто-то? – шел от машины к зданию, но было слишком темно, чтобы быть уверенным, и слишком далеко. А потом ничего.
  
  Через несколько секунд вы снова начинаете осознавать собственное дыхание. Затем вы осознаете решение, которое необходимо принять. У него были варианты. Ночная бригада должна была быть на месте в Центре, но это была ночь пятницы перед Рождеством, и это означало, что в городе должно было быть какое-то действо. На самом деле, взглянув на часы, в 22.58 можно было увидеть, что действие в городе только начинается. Там не будет людей, сидящих за своими столами и ожидающих его звонка. Возможно, он мог бы нанять патрульную машину, если бы таковая имелась в округе, чтобы она заехала на Сэнди-лейн и помогла ему осмотреться, но в чем именно? Харрис был бизнесменом, и это были помещения для малого бизнеса; все это могло быть совершенно законно, и Харрис не был обязан сообщать им, чем еще он занимался. Уотерс, скорее всего, проверил бы записи компании, но…
  
  Но ему, Смиту, нужно было нечто большее, чтобы вызвать полицию. И был только один способ добиться этого, поэтому он вытащил ключи из замка зажигания, вышел и запер машину. Он проверил карманы – сила привычки, привычка к силе – и нашел телефон, записную книжку и маленький светодиодный фонарик, которые получил в подарок за покровительство местной заправочной станции. Мощный фонарь был поставлен дома на зарядку и забыт. Впереди, на другой стороне дороги, виднелся еще один уличный фонарь. Он перешел налево, подойдя вплотную к забору, стараясь не попадать в полосу янтарного света, и тихо спустился к тому месту, где Харрис припарковал свою машину.
  
  
  
  С внутренней стороны проволочных ворот был висячий замок. Смит просунул руку внутрь и ощупал его – заперт, а не просто висел там как защелка. Сейчас он не пользовался фонариком, в этом не было необходимости. У него было хорошее ночное зрение, чего он не знал до тренировок на равнине Солсбери, когда он обнаружил, что может видеть в темноте то, чего не могли многие другие. Простое расположение палочек и колбочек, конечно, не делает тебя особенным, важно то, что ты делаешь с тем, что у тебя есть.
  
  Он стоял очень тихо, восстанавливая дыхание и нервы. Сейчас требовалось принять правильное решение. Если он собирался войти в заведение, важно было сообщить кому–нибудь об этом - это золотое правило. На самом деле это было не “если”, так что давайте покончим с этим. Он отошел на небольшое расстояние вдоль забора, направо, где было темнее, повернулся спиной к зданию, так что его тело служило щитом, и открыл телефонную трубку. Он набрал первые слова сообщения, а затем вспомнил о геотеге, который Уотерс показал ему несколько месяцев назад. Он нашел это, и это сработало с первой попытки – его местоположение на планете сократилось до последовательности цифр. Он сделал еще несколько шагов вдоль забора, и последняя цифра изменилась, настолько точной она была. И вот, смотрите, возможность включить это в сообщение. Он начал вводить имя Мюррея, и все это появилось, готово к работе. Итак, он написал “Зои Джонсон? Может быть связано с этим местом ” и нажал отправить. Мюррей, вероятно, был в постели, но, по крайней мере, теперь они будут знать, с чего начать поиски утром.
  
  Когда-то вдоль всей огороженной территории тянулась бетонная дорожка, но много лет назад на нее вторглась растительность. Он обнаружил, что идет по зарослям крапивы, а затем ежевики. К этому времени он был уже в противоположном конце здания и не видел окон, поэтому остановился и посветил фонариком вперед. Забор переходил в возвышенность, все более и более густо зарастая, но перед концом был промежуток, через который решительный человек мог пробраться в заднюю часть помещения.
  
  Оказавшись внутри, он остановился и снова прислушался, но услышал только отдаленный рокот грузовика на Кингз-Лейк-роуд в полумиле к востоку. Это было определенно странно. В задней части здания также не было света – Харрис зашел в явно заброшенное коммерческое помещение и что делал в темноте ближе к полуночи? Смит проверил время на своих часах и понял, что примерно через тридцать минут его могут арестовать как нарушителя границы вместо того, чтобы производить арест – еще одна вещь, которую следует учитывать.
  
  Бесшумно и медленно он обошел здание и оттуда смог увидеть заднюю часть Воксхолл-эстейт. Еще минута слушания и удивления, а затем совершенно неожиданно раздался звук закрывающейся двери и поворачиваемого замка – входной двери в здание, через которую Харрис прошел пятнадцать минут назад. Сейчас он выходил.
  
  Смит быстро переместился в тень, отбрасываемую торцевой стеной, а затем вперед, чтобы заглянуть за угол. Это был Харрис, в порядке вещей, примерно в двенадцати-пятнадцати ярдах от него, теперь он шел через двор к машине. Затем раздался сигнал, и телефон в кармане Смита завибрировал. Он замер, наблюдая за Харрисом, но не было никаких признаков того, что его услышали – Харрис достал что-то из машины и подошел к воротам. Ключ от ворот он оставил в машине.
  
  Смит вытащил телефон и нащупал кнопку отключения звука, впечатленный тем, что теперь он может делать это, не глядя. Прижавшись спиной к стене, он прочиталТы там? Уже почти полночь.
  
  С каких это пор Мюррея беспокоило время, когда нужно было ловить злодеев? Предположительно, с тех пор, как он стал отцом. Я тоже, подумал он, но все по-другому, когда встречаешься с ними, только когда им почти тридцать. Харрис открыл ворота и вернулся в машину. Он начал его, выехал на дорогу, вышел и снова запер ворота. Затем, пока Смит продолжал наблюдать из глубокой тени, Харрис уехал в ночь. Он проезжал мимо одной машины, припаркованной на обочине дороги, старого темно-бордового "Пежо седан".
  
  Еще две минуты ничего бы не изменили, поэтому он взял их на то, чтобы обдумать все заново, с самого начала. Скорее всего, Харрис знал, что за ним следили, что Смит был где-то здесь. Это не обязательно была ловушка. Возможно, Харрис хотел, чтобы он что-то увидел, что-то нашел; в этой сфере деятельности можно встретить самых разных людей, и некоторые из них думают не так, как мы с вами. Возможно, все это было частью игры, в которую играли с самого начала. Ни в чем из этого не обязательно была замешана сама Зои Джонсон. На самом деле, глядя на входные двери этого здания, где он находился сейчас, поскольку больше не было необходимости прятаться, шансы найти ее внутри были минимальны. Что Харрис мог бы получить, приведя сюда Смит, если бы он похитил ее? Харрис был странным и, вероятно, немного встревоженным, но он был послушником, а не верховным жрецом – он помогал в чем-то, вот и все. Харрис не убийца, таков был вывод Смита.
  
  Мюррею он отправил H поехал сюда, сейчас его нет – потребовалось три попытки, чтобы вставить этот апостроф в нужное место – загляну внутрь. Время в сообщении было 23.28. Тогда лучше поторопиться – у него осталось всего тридцать две минуты.
  
  OceanofPDF.com
   Глава Двадцать восьмая
  
  По фасаду здания было восемь окон, два перед входными дверями и шесть за ними, и все они были надежно закрыты. Он, естественно, попробовал открыть двери, но Харрис запер их как следует. Смит добрался до дальнего конца и снова погрузился в темноту; посветив фонариком, он смог разглядеть еще два алюминиевых створчатых окна, причем второе было в дюйме или двух от того, чтобы быть полностью закрытым.
  
  Он предположил, что этим местом больше не пользуются, но, возможно, он ошибался. Там, конечно, не было камер и сигнальных огней, но на окнах могла быть сигнализация. Быть обнаруженным здесь кем-то из парней Чарли Хиллза было бы бесславным концом, о котором детектив-суперинтендант Аллен мог только мечтать, и кто-нибудь где-нибудь предложил бы отправить подробности в Королевскую прокурорскую службу. Смит наклонился и внимательно осмотрел окно.
  
  Если здание не использовалось, как долго оно могло оставаться открытым, прежде чем местные хамы проникли внутрь и разгромили помещение или сожгли его дотла? В щели нет паутины, а когда он провел пальцем по внутренней части помещения, очень мало пыли. Косвенные, но улики указывали на то, что окно не открывалось неделями. Возможно, дело было открыто всего несколько минут назад.
  
  Вернувшись к фасаду здания, он в течение двух или трех минут внимательно изучал дорогу, но ничего не заметил – ни признаков движения, ни звука. Если бы "Воксхолл" вернулся или хотя бы припарковался, он смог бы увидеть его отсюда. Затем он снова подошел к окну и как можно тише приоткрыл его, пока не осталось достаточно места, чтобы опереться на подоконник и пролезть внутрь, держа фонарик в зубах, пока не смог выпрямиться.
  
  Это была кладовая. Там не было ни столов, ни стульев, только картотечные шкафы и полки и запах старой бумаги. Ряд древних картотек, давно замененных их цифровыми эквивалентами, содержал слово “Экспорт”, написанное большими красными заглавными буквами на корешках, а под названиями различных стран. Смит вытащил один – Пакистан – из очереди и изучил содержимое. Судя по всему, копии счетов, технические материалы, списки вещей, к которым он не мог иметь отношения, но которые, возможно, были медицинскими, и даты были многолетней давности, десятилетней и более. Он просмотрел другую страницу, вставил ее на место в папке и был на полпути к тому, чтобы поставить папку обратно на полку, когда что-то щелкнуло. Он снова открыл ее. Вверху был заголовок компании – MV Instruments, UK Ltd. Это была компания, в которой работал Харрис, сказал он им во втором интервью.
  
  Смит вышел из комнаты. Казалось, что там был длинный центральный коридор с дверями по обе стороны – фонарик был не совсем на высоте, и дальний конец был едва виден. Он проверил другую комнату справа от себя и обнаружил, что она полна вышедшей из употребления офисной мебели – это был дом отдыха для сломанных столов и погнутых вращающихся стульев. Возможно, внутрь проникли вандалы, или, возможно, в MV Instruments была необычно напряженная рабочая среда. С такими людьми, как Пол Харрисон, контролирующими ваши рабочие процессы, вероятно, так и было. Посветив фонариком вверх, он увидел сигнализацию, вероятно, старомодную пожарно-охранную, но провод, ведущий к ней, был перерезан. Ниже был выключатель света, но заливать это место флуоресценцией было невозможно– даже если бы оно все еще работало - он завершил бы осмотр при свете факела и ушел.
  
  Осмотр еще пары помещений подтвердил, что это никогда не было производственным помещением. Это были просто офисы и администрация, и все это было заброшено некоторое время назад. Тонкий слой пыли осел, как сухой снег, принеся с собой тишину. Он проверил каждую комнату в коридоре, направляясь к входу, который Харрис запер. Что он здесь делал, по-прежнему оставалось загадкой.
  
  И затем, в маленькой комнате, которая когда-то была кухонькой за приемной, рядом с главными дверями, он кое-что нашел. В темноте загорелся красный огонек, и когда он посветил фонариком – казалось, что это продлится не более двух минут, но чего еще можно ожидать от бесплатного подарка в наши дни, – когда он посветил фонариком, он увидел холодильник. Итак, там все еще был источник питания, и кто-то использовал его для работы холодильника в заброшенном здании. По крайней мере, подумал он с мрачной иронией, это не морозильная камера.…
  
  Внутри было несколько основных продуктов питания – две пластиковые бутылки молока, одна из них на две трети пуста, пластиковый пакет с несколькими яблоками, половина буханки нарезанного белого хлеба, завернутая в пленку, и баночка спреда. Смит проверил дату использования и обнаружил, что она все еще была в наличии пару дней назад – значит, куплена недавно. В настенном шкафу справа от холодильника было еще кое-что: четыре упаковки консервированных бобов, две оставшиеся, и несколько банок супа из одного недорогого магазина в Ханстоне. Рядом с маленькой раковиной стоял чайник с водой – когда он почувствовал это, вода была холодной, сегодня ею не пользовались. Он повернул кран, и вода забулькала, а затем потекла свободно. Он издавал шум, барабаня по металлической раковине, и именно тогда, когда он выключил ее, он услышал шум где–то в другом месте здания - в другой комнате поблизости.
  
  Он выключил фонарик и бесшумно вернулся в коридор, пытаясь воспроизвести услышанное. Шаркающий звук, или волочение, что-то передвигают по полу. К этому моменту он проверил все комнаты – остались только две или три. Он ждал, прислушиваясь, думая, что Харрис, возможно, вернулся в здание, хотя с того места, где он стоял, ему были видны входные двери, и через них никто не проходил. Теперь все было тихо, но Смит знал, что в подобной ситуации лучше не сомневаться в своих ушах и инстинктах. Какой-то звук раздавался изнутри здания.
  
  Подождите еще немного, никогда не будьте нетерпеливы – и пока он ждал, он думал о том, что нашел на кухне. Основные продукты, достаточные для поддержания жизни, куплены на месте в течение последних нескольких дней. Здесь кто-то жил? На побережье было много проблем со скваттерами и бездомными, но в основном в летние месяцы. Харрис был здесь менее получаса назад. Он бы заметил это, и он ни за что не потерпел бы, чтобы кто-то жил здесь, независимо от того, как он был связан с этим местом сейчас. Итак…
  
  Итак, в конце концов, он смирился с этим, с единственным другим объяснением. Он снова включил фонарик и тихо направился к следующей двери. Когда он повернул ручку, она со щелчком открылась. Он немного присел и посветил лучом вокруг. Сначала он увидел что-то похожее на постельное белье и замер, но это были всего лишь два или три свернутых ковра. Здесь был письменный стол и несколько разбросанных бумаг, больше ничего.
  
  Он оставил эту дверь открытой и подошел к следующей. Ручка щелкнула точно так же, а затем из темноты этой комнаты донесся низкий, едва ли человеческий стон. Едва ли, но он знал, что это такое – женский голос.
  
  Она забилась в угол за дверью. Когда луч фонарика осветил ее, она отвернула голову и поползла назад, пока не оказалась наполовину прислоненной к стене, с широко раскрытыми от страха глазами. Рот у нее был заклеен прочной лентой, но Смит мог разглядеть, что это Зои Джонсон.
  
  Оставив дверь открытой, он вышел обратно в коридор и посветил колеблющимся лучом в обоих направлениях. По-прежнему ничего, по-прежнему только тишина заброшенного здания, но это было слишком просто. Ему потребовалось время, чтобы все взвесить, еще несколько секунд мало что изменили бы для девушки, которая пропала более двух недель назад. Харрис, должно быть, знал, что за ним следили сегодня вечером. Он, должно быть, знал, что Смит будет обыскивать это здание – он привел его туда. Теперь Харрис ушла, и Смит мог вытащить ее. Единственное объяснение, которое имело хоть какой-то смысл, заключалось в том, что таким образом Харрис бросал ее, пытался увильнуть от этого. Он мог отрицать, что когда-либо был здесь, и доказать это было бы трудно; о том, что произошло сегодня вечером, были бы только слова Смита.
  
  Но девушка видела его, Харриса, она могла дать показания. Похищение всякий раз влечет за собой суровый приговор. Смит снова мог слышать ее и оставил попытки разобраться в этом сейчас. Они будут на обратном пути в Кингс-Лейк через десять минут. Он посмотрел на свой телефон и увидел, что было 23.58. До полуночи оставалось две минуты. Неплохое время для раскрытия твоего последнего дела.
  
  Он положил фонарик на пол, опустился рядом с ней на колени и рассказал, кто он такой и что собирается делать. Ее запястья и лодыжки, а также лицо были склеены скотчем, и ему пришлось бы дотронуться до нее, чтобы начать снимать его. Она была бы в состоянии сверхъестественного ужаса, столкнувшись лицом к лицу с другим незнакомым мужчиной, который собирался наложить на нее руки. Он назвал ее по имени, рассказал ей о встрече с ее матерью, упомянул имена ее братьев и сестер и Роя Грина, сказал, что все до смерти за нее беспокоились.
  
  Когда он был уверен, что нащупал связь, он сказал: ‘Хорошо, давайте снимем эту пленку, и тогда мы вытащим вас отсюда’.
  
  Это была толстая серая клейкая строительная лента. Она была обмотана вокруг ее головы, и ее волосы были спутаны. Когда он начал снимать мазь с кожи ее лица, она взвизгнула от боли. Он сказал: ‘Хорошо, мы оставим это вам или, может быть, врачам. Давайте сначала заставим вас двигаться’.
  
  Как идиот, он оставил перочинный нож в бардачке машины. Ему удалось развязать конец ленты на ее запястьях, держа обе ее крошечные ручки в одной своей, пока он разматывал ее другой. В тусклом свете он увидел, что ее ногти были сломаны и в крови – в какой-то момент она оказала сопротивление, пыталась вырваться. Смит стиснул зубы во время работы – показать ей свой гнев не помогло бы. Но у них будет Харрис для этого, так или иначе, они его получат.
  
  Когда ее руки были свободны, она попыталась сказать "спасибо". Было трудно найти конец ленты, обвязывающей ее лодыжки, но потом у него получилось – еще минута, и они были бы на пути к выходу из этого места. Она внезапно ударила его ногой, и он подумал, что, должно быть, порвал ей кожу. Он извинился и стал действовать осторожнее, но она ударила снова, и он услышал ее голос, заглушенный скотчем.
  
  Смит поднял на нее глаза и понял, что она смотрит не на него. Она смотрела мимо него и вверх – туда, где кто-то мог бы быть, если бы стоял позади него, когда он стоял на коленях на полу. Затем ее взгляд встретился с его взглядом с немой мольбой, и он начал поворачивать голову, думая, что, конечно же, это Мюррей, он не мог устоять перед этим, должен был—
  
  Кто-то сильно ударил его, три или четыре быстрых, сильных, на удивление болезненных удара сзади в грудь. Он с силой наполовину упал на девушку, затем оттолкнулся вправо и перекатился на спину. Когда последовал следующий удар, он поймал руку противника обеими руками, испытав острое ощущение, когда лезвие прошло между его пальцами в нескольких дюймах от грудной клетки, прежде чем он успел остановить его.
  
  Харрис наклонился к нему, взялся обеими руками за нож, пытаясь с силой опустить его. У Смита были хорошо расставлены локти, но Харрис был сильным – помните те гири, которые Мюррей видел в доме? Всегда смотрите в глаза нападавшему, если можете… Что вы там видите?
  
  Не так уж много в этой почти полной темноте. Ни гнева, ни ликования от того, что удалось одурачить старого полицейского, ни даже безумного желания отомстить, которое, предположительно, привело их к этому моменту. Взгляд Харриса был прикован к одному - завершению работы. Где-то справа от Смита пыталась кричать девушка.
  
  Их объединенные кулаки дрожали от напряжения, но Харрис в конце концов победил бы - он был моложе и сильнее. В таких ситуациях умозрительный удар коленом все еще может быть удивительно эффективным; Смит резко поднял левую руку, пропустив прямой удар, но достаточно близко, чтобы на мгновение вывести Харриса из равновесия.
  
  И этого было достаточно, чтобы Смит перекатился вправо и вывернулся из хватки, которой Харрис держал его, – вывернулся и встал на ноги между Харрисом и девушкой. Нож снова был занесен, на этот раз в диком замахе во время сенокоса; хорошо, что он не знает, как обращаться с ним, как те парни в Белфасте много лет назад, а, Смит? Откинувшись назад, когда нож пролетел мимо его лица, он схватил запястье правой рукой, потянул вниз и завел левую руку за локоть, с силой вывернув сустав в направлении, полностью противоположном тому, которое было задумано природой.
  
  Харрис закричал и низко наклонился к полу; пальцы, сжимавшие нож, разжались, но не разжались. Каким-то образом ему хватило сил подняться, все еще держа нож в руке. У вас нет времени на размышления, только миллисекунды на любую тренировку, которую вы должны были воспроизвести мышечной памятью. Майор Агассис, инструктор сил специального назначения, помогите ему в последний раз, майор…
  
  Смит отпустил локоть. Он протянул левую руку, оторвал большой палец Харриса от рукоятки ножа – ножа для разделки филе, как он теперь увидел, – и повернул его так сильно, как только мог. Он почувствовал, как что-то хрустнуло. Харрис закричал, и нож тяжело упал на пол. Смит отбил его ногой с первой попытки, а затем Харрис заставил его отступить, теперь, когда его правая рука была свободна.
  
  Харрис сделал выпад вперед, и Смит был более чем готов к тому, чтобы игра продолжалась вот так, на ногах, хотя от усилий борьбы у него закружилась голова. Следовало сохранить абонемент в спортзал, скоро будет больше времени… Уклонение и правый кросс, намеренно нацеленный в левый глаз, и еще один, потому что речь идет о быстром выведении противника из строя, а не о начислении очков или правилах Квинсбери.
  
  Харрису хватило здравого смысла понять, что перед ним человек, который умеет боксировать. Он отступил назад и развернулся, пригнувшись, как краб, широко расставив руки, вероятно, намереваясь снова дотянуться до ножа. Смит медленно приближался к нему, подняв кулаки, следя за тем, чтобы оказаться между Харрисом и оружием, пытаясь удержать его внимание, пытаясь не дать Харрису увидеть, что по какой-то причине, которую он не мог разобрать, он терял его, терял сосредоточенность. Харрис выглядел немного растерянным, как бы размытым, и последовавшее обвинение застало Смита врасплох.
  
  Они упали в обнимку, Смит набрал достаточную скорость, чтобы использовать вес Харриса против него, так что в борьбе на полу именно Смит первым одержал верх, достаточно, чтобы упереться коленями в руки Харриса, прижимая его к земле, как пара мальчишек, борющихся на школьном поле. Бить было бесполезно, Харрис был слишком силен, казалось, становился все сильнее. Лучше покончить с этим.
  
  Обе руки потянулись к горлу Харриса, большие пальцы пересекли трахею и зажали ее. Это занимает больше времени, чем мы думаем, невинные среди нас – столько же, сколько утопление. Возможно, похожая смерть: медленное лишение кислорода, внешние системы отключаются одна за другой, пока не остается один мозг, все еще ищущий решение, все еще ищущий, до конца, ответ на все это.
  
  Смит выпрямил руки и наклонился к шее сопротивляющегося мужчины, его руки потянулись к его собственной. Конечно, сойдет и потеря сознания, возможно, убивать ублюдка не придется. У него тоже откуда-то течет кровь, у него на лице кровь.
  
  Руки Харриса были на его собственных, четыре руки на одном горле, он сжимал, но не пытался сильно оттащить Смита – и он что-то говорил, что-то шипел на Смита. Он сказал: "С вами покончено’.
  
  Удивительно оптимистичный, во многих отношениях, учитывая всю эту кровь. Откуда она берется? Теперь все лицо Харриса, словно откуда-то льется дождь, капли дождя стекают с каждым вздохом, с каждым вдохом, который делает Смит, с каждым его выдохом, дождь льется, и руки разжимаются.
  
  Затем вспыхивает очень яркий свет и раздаются очень громкие, но далекие крики. Огромный кулак летит в лицо Харрису, нанося серьезный урон. Харрис лежит впереди, руки за спиной, и теперь два огромных кулака сжимают запястья, в то время как другие руки надевают на них наручники. Неразбериха, снова крики. Кто-то сильный перевернул Смита на живот, одновременно начав стаскивать с него пиджак и рубашку.
  
  Смотрит налево, Зои Джонсон смотрит на него и плачет. Кто-то рядом с ней, обнимает ее, кто-то наконец снял эту проклятую пленку. Серена Батлер, то есть с ней, хорошая девочка, Серена, отличное чувство времени. И это голос Уотерса. Уотерс тоже здесь? Кричит? Никогда раньше не слышал, чтобы он так кричал или ругался. Вызвать чертову скорую помощь? Зачем?
  
  OceanofPDF.com
   Глава Двадцать девятая
  
  В доме не было слышно шума с тех пор, как вчера утром заперли дверь, и теперь, в субботу, в канун Рождества, тишина, казалось, наполнила сама себя и разрослась в доме номер 27 по Олд-роуд в поместье Милфилд. Слабеющий холодный фронт, который в последние дни продвигался на запад через Северное море, прошел без происшествий, и вместе с этим исчезла последняя надежда на белое Рождество. На рассвете выглянуло немного солнечного света, осветив зимний жасмин в саду и сделав заманчивым предложение провести несколько минут в оранжерее, но не было ни кипячения чайника, ни измельчения кофейных зерен. "Телеграф" так и остался сложенным в почтовом ящике, и никто не слушал новости по радио 4. Если бы они это сделали, то узнали бы, что приближается дождь с риском затопления прибрежных районов.
  
  В половине одиннадцатого тишина открыла глаза, как кошка, которая спала и смотрела на входную дверь. Послышались шаги. Кто-то попытался просунуть газету обратно в почтовый ящик, но безуспешно, а затем раздался поворот ключа в замке, звук открывающейся двери и тихие голоса.
  
  Джон Мюррей вошел в кухню, ключи все еще были у него в руке. Он встал в центре, оглядываясь по сторонам, видя, что всему есть место и все на своих местах, и это, казалось, причиняло ему боль. Он не двинулся с места, когда несколько секунд спустя за его спиной появился Уотерс с телеграфом в руках. Уотерс тоже огляделся, а затем аккуратно, как подношение, положил газету на кухонный стол.
  
  Уотерс сказал: "Я не совсем уверен, что мы ищем’.
  
  Мюррею, похоже, потребовалось немало усилий, чтобы дать ответ. Наконец, он сказал: ‘Контакты. Кто-нибудь еще, кому следует сообщить. И убедиться, что место безопасное. Не хочу ...’
  
  Уотерс слегка сдвинул газету, как будто положил ее не в то место.
  
  ‘Я думал, Рив сказал, что они кого-то нашли. Его сестра?’
  
  ‘Да. Этим утром приезжает откуда-то с южного побережья. Официально она следующая из… Но Рив сказала, что, по ее мнению, там может быть кто-то другой. И мы не можем просто уйти отсюда, не так ли? Кто-то должен за этим присматривать.’
  
  Ни один из них, казалось, не хотел или не мог сдвинуться с места, где они стояли вначале. Через некоторое время Уотерс спросил: ‘Рив говорил что-нибудь еще? Как он себя чувствует сегодня утром?’
  
  ‘Без изменений’.
  
  - Серена все еще там, в больнице. Она даст нам знать, если...
  
  ‘Крис! Вряд ли что-то изменится, во всяком случае, не к лучшему. Ты слышал, что они сказали".
  
  Мюррей отвел взгляд. Уотерс еще раз подвинул газету, слегка приподняв брови, потому что Мюррей, самый лаконичный из ораторов, никогда никого не перебивал. Через некоторое время Уотерс сказал: ‘Хорошо. Я посмотрю в гостиной’, - и оставил Мюррея одного на кухне.
  
  Но помни, Крис, что он всегда говорил тебе – не просто смотри, убедись, что видишь. На каминной полке было пять рождественских открыток. Первая была от всех в фермерском магазине Рансимена. Он вспомнил бекон, который Смит приготовил для него после того, как он провел ночь здесь с ужасным похмельем; его привезли из той фермерской лавки. Смит, должно быть, очень уважаемый покупатель, раз получил персональную рождественскую открытку. Затем он заглянул в другие карточки, потому что там мог быть номер телефона или адрес – хотя, если бы он там был, связаться с ним должен был старший инспектор Рив. Он никогда не видел ее такой, какой она была прошлой ночью, или, скорее, сегодня рано утром. Даже суперинтендант Аллен ушла из своего кабинета.
  
  Две похожие открытки с традиционными рождественскими сценами были подписаны “От Виктории” и “С любовью к тебе, дядя Дэвид”. Виктория могла быть его сестрой. Странно думать, что он к тому же еще и чей-то дядя. Следующее было от “Джо”, и в нем было сообщение: “Надеюсь, ты с таким же нетерпением ждешь субботы, как и я. Я буду ждать под часами!”
  
  Это сегодня, у него сегодня должна быть встреча с кем-то. Под часами? Обычно это означает железнодорожную станцию. В Кингс-Лейк или Смит куда-то собирался? Больше на карточке ничего не было. Возможно, в его телефоне есть номер, но он уже стал уликой. И тогда Уотерс понял, что “Джо” была женщиной, которую он видел со Смитом несколько месяцев назад в ресторане Сандринес, они вдвоем сидели в нише у окна – та же женщина, которую Смит привел в участок неделю назад, по словам Майка Данна. Она была писательницей, работавшей над делом Андретти, а теперь и Андретти… Или, скорее, Харрис был у нее… Как много она знала? Она могла быть потенциальным свидетелем.
  
  Последняя открытка была необычной. На лицевой стороне было очень католическое изображение Девы Марии с младенцем на руках, ничего общего с Рождеством, насколько он мог видеть. Внутри, мелким почерком, было послание– “Стюарту (!) поздравления с сезоном. Здесь, в Белфасте, все хорошо, Лия.” Смит был в Белфасте в прошлом году, после операции на колене, Уотерс это знал, но кто такой Стюарт? И восклицательный знак говорил вам, что тот, кто это написал, в любом случае знал, что это неправильно. Он отложил карточку, взял ту, что от “Джо”, и сунул ее в задний карман джинсов.
  
  "Что-нибудь есть?’
  
  Мюррей зашел в гостиную. Уотерс рассказал ему о карточке, что ее следует отдать Рив, потому что женщина может что-то знать. Смит, возможно, рассказал ей о поисках Зои Джонсон и участии Паоло Харриса. Мюррей кивнул, и Уотерс спросил: ‘А как насчет тебя?’
  
  ‘Нет. Мне только что звонила Мэгги. Она говорила с заведующим отделением’.
  
  ‘Я не слышал вашего звонка’.
  
  ‘Все еще молчит с тех пор, как был в больнице’.
  
  ‘Что они сказали в отделении?’
  
  Мюррей ответил не сразу. Он просмотрел оставшиеся карточки, как будто Уотерс мог что-то упустить, а затем сказал: ‘Мэгги думает, что они ждут, пока не приедет родственник, кто бы ни был ближайшим родственником’.
  
  ‘И что потом?’
  
  ‘Кто знает? Им там нравится семья, знакомые голоса и все такое. Иногда это помогает людям прийти в себя. Но...’
  
  ‘Но что?’
  
  Мюррей посмотрел на молодого человека, больше не сердясь, потому что нужно не раз видеть смерть вблизи, прежде чем ты сможешь начать с этим мириться – тебе нужно было увидеть это и наблюдать, как она забирает того, кого ты любишь, прежде чем ты поймешь, что это цена, которую мы платим за все.
  
  ‘Эта тампонада сердца, или пневмоторакс, или что бы это ни было, была тяжелой. Я действительно не знаю, что это такое, но я знаю, что значит "серьезный", и я знаю, что означал этот взгляд на лице хирурга. Вероятно, непоправимый ущерб, сказала она, не говоря уже о высокой вероятности гипоксической травмы головного мозга. Когда говорят о катастрофической потере крови, они не просто имеют в виду довольно серьезную. И вдобавок ко всему, уже есть инфекция. Насколько я смог разобрать, он уже принимает все антибиотики, которые у них есть. Это нехорошо, Крис.’
  
  ‘Но он не мертв, Джон. Пока есть жизнь?’
  
  ‘Вы слышали, что хирург сказал о шансах. Не думаю, что констебль поставил бы на это одну из своих устаревших пятерок. И повреждение мозга? Это не то, чего бы он хотел, не так ли? Я бы сказал, что он выбрал бы другой вариант и пошел на быстрый, аккуратный выход.’
  
  Иногда нужно быть жестоким, чтобы быть добрым – Мюррей нашел момент поговорить с хирургом наедине. Ни один букмекер не дал бы тебе вообще никаких шансов. Надежды было мало.
  
  Мюррей подошел к буфету и снял трубку стационарного телефона. Затем нажал кнопку на базовом устройстве, послушал еще раз и сказал: ‘Сообщений нет’.
  
  Уотерс сказал: ‘Это был его запасной вариант. Я не думаю, что он когда-либо по-настоящему верил в мобильные телефоны’.
  
  Внимание Мюррея переключилось на небольшую коллекцию фотографий в старомодных серебряных рамках. Он посмотрел на фотографию Шейлы и был благодарен, что ее избавили от этого. Затем он взял другую и изучил ее.
  
  ‘Интересно, кто это с ним. Похоже, это было недавно’.
  
  Уотерс изучил его и сказал: ‘Только не здесь, с этими зелеными холмами’.
  
  Там была женщина, маленькая и темноволосая, с привлекательной улыбкой, примерно того же возраста, что и Смит, или, может быть, немного моложе – когда Уотерс присмотрелся повнимательнее, он увидел, что у нее была палка, на которую она опиралась, как будто она могла быть каким-то образом инвалидом. В середине сидел моложавый мужчина, на дюйм или два выше Смита, хорошо сложенный, с широкими плечами и такими же смуглыми чертами лица, как у женщины, красивый мужчина, который тоже улыбался чему–то сказанному - сказанному почти наверняка Смитом, который стоял и смотрел на них с таким знакомым, насмешливым выражением лица. Кто-то еще поблизости уловил этот залитый солнцем момент и отправил его Смиту.
  
  Уотерс взял рамку и перевернул ее, но на обратной стороне ничего не было написано, никаких намеков на то, где и когда она была сделана, но Мюррей был прав – это не могло быть давно.
  
  Он сказал: "Я понятия не имею, кто они такие. Но они выглядят так, как будто им следует рассказать’.
  
  Мюррей забрал фотографию и вернул ее на сервант.
  
  Затем Уотерс сказал: ‘Он хорошо хранит секреты, не так ли?’
  
  Пристальный взгляд Джона Мюррея обежал остальных присутствующих в комнате, прежде чем он спросил: ‘Он когда-нибудь много рассказывал вам о своей службе в армии?’
  
  ‘Нет. Однажды он рассказал мне о некоторых тренировках. О прыжках в норвежские фьорды с вертолета после наступления темноты. В то время мы летели на вертолете над Северным морем. Я думаю, он пытался успокоить меня ...’
  
  Мюррей сказал: ‘Ну, это не входило в базовую подготовку каждого. Он служил в спецназе и работал под прикрытием в Белфасте. Я не знаю намного больше, но мы знаем, что он вернулся туда не так давно. Я думаю, что тогда что-то произошло, он был другим, когда вернулся. Фотография могла иметь отношение ко всему этому. ’
  
  Уотерс достал визитку из кармана.
  
  ‘У него тоже сегодня должна быть встреча с кем-то. Прочти сообщение’.
  
  Мюррей так и сделал, перевернув карточку в поисках чего-нибудь, что могло бы помочь. Затем он сказал: "Это писатель, с которым он встречался. Мэгги сказала, что, по ее мнению, они стали довольно дружелюбными. Нам нужно добраться до его телефона и посмотреть, есть ли там ее номер.’
  
  
  
  Они поднялись наверх, просто чтобы убедиться, что все окна закрыты, и все такое, сказал Мюррей. В главной спальне то же чувство порядка, никакой неопрятности, но и никакой суетливости, просто спокойная экономность интеллигентного человека, который долгое время жил один. Кровать была заправлена, а одеяло откинуто с правой стороны, чтобы можно было поспать еще одну ночь.
  
  Еще одна комната служила кабинетом, со старым дубовым письменным столом и лежащими на нем блокнотом, авторучкой и серебряным метательным карандашом. Над столом была полка и длинный ряд маленьких черных блокнотов, которыми он пользовался каждый день своей трудовой деятельности. Уотерс знал об этом – ему уже показывали их однажды, и он знал, что они собой представляют. Все дела, над которыми работал Смит, были здесь – это были его личные копии официальных протоколов. Где-то в этих архивах можно было найти имя его собственного отца. Что происходит с подобными вещами, когда кто-то умирает? Кто мог бы их забрать? Будет ли когда-нибудь прочитана хоть одна страница из них снова, или они сразу же пропадут?
  
  И, наконец, в последней комнате - гитары, усилители и музыка. Они вдвоем долго стояли в тишине, а затем Мюррей демонстративно проверил, надежно ли закрыты окна, сказав Уотерсу, что этот участок, должно быть, чего-то стоит.
  
  Уотерс подошел к стенду, где лежала открытая книга. Посохи и заметки ничего для него не значили, но под ними были слова, и он смог прочитать их, несколько строк, прежде чем они стали слишком размытыми– “После боли должен быть смех, после дождя должен быть солнечный свет, Эти вещи всегда были одинаковыми, так зачем беспокоиться сейчас? Зачем волноваться сейчас?”
  
  Было чуть больше одиннадцати, когда они вышли из дома. Мюррей запер дверь и трижды проверил ручку, как будто это действительно имело значение. Затем они подошли к машине Уотерса, сели в нее и уехали.
  
  Из соседнего дома пожилая женщина смотрела им вслед. Все еще стоя у окна, она сказала мужу, что надеется, с Дэвидом все в порядке. Она не видела его со вчерашнего утра и у нее есть для него визитка. Она постояла там еще немного, а потом сказала, что в этом году нигде не было особенно рождественского вида. Ее муж подошел к окну и сказал ей, что, по его мнению, скоро пойдет дождь.
  
  В четверть двенадцатого они услышали, как зазвонил телефон в номере двадцать семь, и это продолжалось довольно долго.
  
  OceanofPDF.com
  
  No Питер Грейнджер 2018 Все права защищены
  
  Если вам понравилась эта история, пожалуйста, подумайте о том, чтобы оставить отзыв на Amazon, где вы ее впервые нашли. Поскольку я редко продвигаю свои работы каким-либо образом, их ценность полностью зависит от мнения о них читателей.
  
  
  
  Подробности о других моих романах можно найти по адресу http://www.petergrainger.com/
  
  
  
  Если вы хотите узнать больше, вы можете отправить электронное письмо по адресу petergrainger01@gmail.com В качестве альтернативы, вы можете попробовать это:
  
  https://www.facebook.com/petergraingerDCSmith?skip_nax_wizard=true
  
  
  
  Как всегда, спасибо за чтение,
  
  OceanofPDF.com
  
  Питер Грейнджер
  
  OceanofPDF.com
  
  Глава Первая
  
  Глава Вторая
  
  Глава Третья
  
  Глава Четвертая
  
  Глава Пятая
  
  Глава Шестая
  
  Глава Седьмая
  
  Глава Восьмая
  
  Глава Девятая
  
  Глава Десятая
  
  Глава одиннадцатая
  
  Глава Двенадцатая
  
  Глава тринадцатая
  
  Глава Четырнадцатая
  
  Глава Пятнадцатая
  
  Глава Шестнадцатая
  
  Глава Семнадцатая
  
  Глава восемнадцатая
  
  Глава Девятнадцатая
  
  Глава Двадцатая
  
  Глава Двадцать первая
  
  Глава Двадцать вторая
  
  Глава Двадцать третья
  
  Глава Двадцать четвертая
  
  Глава Двадцать пятая
  
  Глава Двадцать шестая
  
  Глава Двадцать седьмая
  
  Глава Двадцать восьмая
  
  Глава Двадцать девятая
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"