Кандова Яна : другие произведения.

Взлет и падение Максима Андреева

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Еще одна попытка написать "простой" рассказ. Нелюбители "простых" рассказов - не читайте! :)


ВЗЛЕТ И ПАДЕНИЕ МАКСИМА АНДРЕЕВА

  
  
   В первый раз мы увидели его на Новый год. Наш литературный кружок отмечал этот праздник в актовом зале одной из школ. Зал был полон гостей и участников литературного кружка, на сцене стоял стол, за которым расположились председатель и его помощники. Участники по очереди выходили на сцену, поздравляли всех с праздником и читали свои произведения.
   - Познакомьтесь, это Максим, - сказала Элиза Мышкина, ведущая вечера. Эта высокая дородная женщина держала в своей громадной ладони ручку маленького щуплого юноши. - Максим Андреев. Ему восемнадцать лет, да, Максим? Он только окончил школу, совсем юный, но очень, очень талантливый! Прошу, Максим, прочти нам что-нибудь!
   Юноша Максим достал из внутреннего кармана пиджака сложенные листы, развернул их и начал говорить:
   - Я работаю над одной повестью, уже написал первые главы и хотел бы вам их прочесть, а вы оцените. Итак, глава первая: "Пусть вовеки живет имя того, кто возвысился над миром не силою своею, но умом, кто сердце имел великое, что вмещало в себя все горести мира. Это были слова, которые произнес незнакомец, явившийся мне из ниоткуда в моей холостяцкой квартире. Потрясению моему не было предела..."
   Далее следовал довольно-таки ладный сюжет о путешествии героя с таинственным незнакомцем в таинственный же город. Текст был полон архаизмов и оборотов речи девятнадцатого века. У меня сложилось впечатление, что Максим решил прочесть нам что-нибудь из классики, причем из зарубежной.
   Дочитав свои странички, раскрасневшийся Максим сел. Зал остался доволен, потому что такого необычного и изысканного рассказа им слышать не доводилось. Ведь участники нашего литературного кружка, надо признаться, не блещут особо выдающимися талантами, особенно по части прозы.
   С того дня Максим стал завсегдатаем нашего кружка. Помимо этого, он стал душой компании. Он очаровал всех своей юностью и литературным талантом. Что уж говорить, ходили слухи, что он любовник Элизы Мышкиной, но лично я в это поверить не могла. Она была в два с половиной раза его старше, в два раза толще и в полтора раза выше. Хотя то, что Элиза очарована им, было видно и невооруженным глазом. Она всегда находилась рядом с Максимом, водила его за ручку, как мамаша, на все мероприятия и литературные вечера, даже сводила один раз на радио, где у него взяли интервью, после которого известный актер читал его рассказ. Вполне возможно, что Элиза мечтала о романтических отношениях с Максимом, но в своих мечтах она была красива, стройна и молода. Хотя, что красивого было в Максиме, - понять сложно. Он был тщедушен, с тонким прыщавым лицом, что присуще юношам, еще не вышедшим из подросткового возраста. Ребенок, да и только.
   Но все видели в Максиме большой талант, которому обязательно нужно помогать. На всех собраниях он читал нам отрывки из своих начатых повестей. Начатых повестей у него оказалось достаточно много, и мы думали, то ли он не поспевает за своим прущим наружу даром, то ли, наоборот, у него не получается закончить начатое. Тем не менее, были у него и рассказы, законченные. Парочку из них мы опубликовали в нашем ежегодном альманахе. Максим был счастлив, ведь состоялась его первая публикация. Затем Элиза Мышкина отвела его - опять за ручку - в какой-то журнал, что печатал прозу, хорошо его там представила и зарекомендовала. И вскоре в журнале опубликовали первую главу из повести Максима. Видимо, в редакции он предусмотрительно не сказал, что повесть начата, но не закончена.
   После этого радостный Максим позвонил ко мне и сообщил, что написал современную повесть, в которой он использовал много реальных событий из своей жизни. Он попросил повесть прочесть и исправить ошибки. Я согласилась. И удивлению моему не было предела. За то время, что я знала Максима, я уже привыкла к характерному слогу девятнадцатого века, к фразам: "необычайно интересно", "чрезмерно высок", "безмерное ликование", "смертельный ужас", - всем тем эпитетам, которыми переполнены произведения наших классиков, особенно авторов готических произведений. Зато повесть, которую я прочла на этот раз, изобиловала совсем другими эпитетами и фразами. Авторская речь пестрела жаргонными словами современной молодежи: "прикольно", "офигеть", "задолбал" и "приперся". Авторская речь, за редкими исключениями, когда того требует сюжет, подобными словами пестреть не может. Именно об этом я и сказала Максиму, и получила совершенно неожиданный ответ:
   - А как сказать по-другому? Я не знаю. Если я офигел и от страха чуть не обделался, то как сказать более культурно?
   - Можно сказать "я был потрясен" или "я остолбенел от страха", - тихим голосом ответила я.
   - О, точно! - воскликнул Максим. - Давайте так и напишем! Как клево!
   Такого рода диалоги мы вели несколько недель. Потом вышел новый номер журнала со второй главой повести Максима. В первом же абзаце я заметила фразу: "он замирал от страха перед разъяренным дедом". Читая эти строки, я еще не понимала, не хотела понимать, что происходит. В голове стояла какая-то заслонка, которая не давала мозгу решить эту странную и простую задачку.
   А потом все решилось сразу и очень громко. К Элизе позвонил редактор журнала, в котором напечатали Максима, и устроил скандал. До его сведения дошло, что повесть, которую они публикуют, принадлежит перу Лавкрафта. После скандала Элиза собрала наш коллектив - (втайне от Максима) и рассказала все с поникшей головой. Максим очень умело морочил голову и Элизе, и нам всем, в тот день мы это ясно осознали. Он, сам еще не вышедший из детского возраста, обвел нас вокруг пальца, как малых детей. В тот момент неизвестно было, как поступит с ней и с Максимом разгневанный редактор журнала, как он их накажет.
   Одна девушка из нашего кружка дала поиск в Интернете по первым строчкам "произведений" Максима. И все запросы дали результаты: там были Бульвер-Литтон, Андре Лори, целая группа авторов девятнадцатого века. Ведь не зря нам виделся этот девятнадцатый век в текстах Максима. Это и был девятнадцатый век. Самый настоящий.
   Журнал, печатавший те злополучные главы, сумел выкрутиться, сославшись на оплошность наборщиц. Гонорар Максим вернул, правда, через Элизу. И неизвестно, вернул на самом деле, или Элиза от страха выплатила его из своего кармана.
   После этого случая жизнь в нашем кружке вернулась в прежнее русло. О Максиме, как о досадной неприятности, все радостно забыли. Нас он больше не посещал, и его дальнейшая судьба неизвестна. Как-то мы нашли среди рукописей страничку из его "повести". Ради любопытства проверили в Интернете. Это оказался отрывок из романа Хаггарда "Дочь Монтесумы". Листочек был поспешно выкинут. Это было последнее напоминание о Максиме.
   Но в моем письменном столе лежало еще одно напоминание о нем. Это была повесть, которую он давал мне на прочтение, но так и не забрал. Она изобиловала молодежным сленгом и так и не увидела свет и признание читателей - потому что была единственной настоящей повестью Максима Андреева.
  

30 января 2008 г.

  

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"