Канавиня Нина Игоревна : другие произведения.

Тени Грехов. Часть I I. Перекрёсток равнозначных дорог. Глава 11. Тени Грехов

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  
  
  Глава 11. Тени Грехов
  
  Под солнцем пышно листья распростёр
  Наперсник принца, ставленник вельможи.
  Но гаснет солнца благосклонный взор,
  И золотой подсолнух гаснет тоже.
  
  Отрывок из сонета Шекспира номер 25.
  Перевод: С. Маршака.
  
  Припарковав автомобиль на обочине дороги, Радан выключил фары и вынул ключ из замка зажигания. Поддёрнув рукав куртки, глянул на механичные часы с чёрным циферблатом. Покрытые фосфором стрелки показывали без семи минут одиннадцать вечера. Темнота за стёклами "Мерседеса" словно плела призывный танец у окраины леса, в глубине которого находилось старое заброшенное кладбище. Несмотря на сильное желание на куски разорвать Огниана при встрече, Радан не нервничал. Был уверен - интуитивно чувствовал - сегодня, в эту звёздную безветренную ночь, он наконец навсегда закроет дверь в прошлое. Дверь, из которой бесконечным потоком ползли к нему тени враждебных кровожадных призраков.
  
  За час до полуночи Радан намеревался выслушать Анта, узнать важную для себя информацию, о которой тот недвусмысленно намекал ему в письме. А вот потом... собирался вырвать хребет у того, кто подтолкнул его в объятья вечной ночи. У того, кто нагло лгал, притворяясь, что раскаялся в свершённых грехах. У того, кто посмел обидеть ту, что стала смыслом его бытия. А после содеянного правосудия Радан планировал любыми способами, не скупясь на комплименты и не гнушаясь пытками, узнать от Милены всё то, что ей известно об Айми. Будет ему помогать в этом Ант или нет - не важно. В своих силах Радан был уверен полностью.
  
  Расстегнув ремень безопасности, он повернулся лицом к Авелин, сидящей на пассажирском сидении. Та, опустив голову, водила ладонями по коленям, прикрытым тонким капроном колготок. Радан положил свою руку на её, едва дрожащую. Чуть сжал прохладные пальцы. Авелин порывисто вздохнула.
  
  - Всё будет хорошо, - сказал Радан и, желая приободрить любимую, через силу улыбнулся одними уголками губ. - Не переживай, - почти невесомо коснувшись пальцами подбородка Авелин, он заставил её на себя посмотреть.
  
  В глазах цвета крепкого чая Радан заметил острую боль с примесью неутолимой тревоги, вызывающей у Авелин озноб. И в то же время её взгляд накрыл его океаном истинной, безграничной преданности, сравнимой с собачьей верностью. Авелин признавала руки, голос и запах только Радана - своего хозяина. Она любила его безгранично и самозабвенно, податливо и кротко. Поэтому стыд - непривычный для Радана, почти незнакомый - незаметно подкрался к нему и напал подобно голодному зверю. Волна злости на самого себя сотворённое прошлым вечером захлестнула его, заставив отвести взгляд в сторону. В недрах души с новой силой заискрилась досада, угрожая в скором времени перерасти в пожар.
  
  Он силился понять: почему, в мгновение потеряв своё настоящее Я, он вдруг возжелал другую, тем более Велию - яркую противоположность Авелин? Почему на некоторое время его внутренний мир обезумел и устремился к хищнице, а не к хрупкой и ранимой девушке, которой он дорожил больше собственной жизни?
  
  Раздражение. Привыкший всегда и всех подчинять своей воле, он чувствовал себя использованным. Радан мысленно чертыхнулся.
  
  Вчера он сказал "Прости". Впервые за долгое время извинился перед кем-то. Ему было тяжело и трудно сделать это. Он привык всегда считать себя правым вне зависимости от обстоятельств, и если и признавал вину, то предпочитал не просить прощения, а пытаться заслужить его своими действиями. Но прошлым вечером всё вышло из-под его контроля. Но несмотря на это Радан точно знал: если потребуется, он запрёт Авелин в комнате, закуёт в самые крепкие цепи, но не отпустит от себя. Никуда. Никогда. Но этого не потребовалось. Авелин добровольно осталась с ним. Простила его. Почему? Потому что она любила его больше, чем он её?.. Или потому что её любовь была лучше, чем его? Чище, светлей... Такой, которой ему оставалось лишь завидовать?
  
  Отныне у Радана не было права на ошибку. Он, как никогда остро, осознавал: ещё одно предательство - и Авелин безвозвратно отдалится от него, даже если будет всё так же любить его, даже если до самой своей или его смерти будет крепко держать за руку.
  
  Груз ласк Велии, этого поцелуя Иуды, словно многотонная надгробная плита давил Радану на грудь и душу. Собственная пробудившаяся совесть была судьёй, приговаривавшим его к казни. Радан не мог простить самого себя, ведь он сделал то, чего поклялся не позволить никому: причинил Авелин рвущую сердце боль. Он собственными руками едва не уничтожил их общее будущее и, если бы она столь самозабвенно не любила его, он бы навсегда потерял вкус и запах самой жизни.
  
  Радан был благодарен Авелин за то, что она была по натуре истинной женщиной, ориентирующейся в первую очередь не на себя, а на мужчину. За то, что в её любви не было пресловутого понятия "собственного достоинства", в котором чаще всего прячут гордыню и страх полного доверия. Авелин была открыта ему и была перед ним, как и прежде, беззащитна. Именно это отворяло в нём то, что он прятал даже от себя самого: грани нежности и заботы, светлые стороны утраченной для неба души.
  
  Радан понимал: он подорвал доверие и веру девушки - именно то, что он по песчинкам собирал восемь лет. И он был готов потратить вечность, чтобы вернуть это, ибо Авелин стала неотъемлемой частью его самого.
  
  Подавшись вперёд, Радан вложил в руки возлюбленной ключи от автомобиля и обнял её.
  
  Мягкие губы прижались к его шее, пальцы начали медленно и нежно поглаживать волосы. По его телу пробежала волна тепла.
  
  - Пожалуйста, позволь мне пойти с тобой, - робко попросила Авелин.
  
  - Нет, - твёрдо ответил Радан. - Мы это с тобой обсуждали. Ты остаёшься здесь и ждёшь меня, - короткая пауза. - Не волнуйся, - как можно мягче добавил он. - Обещаю, рассвет мы будем встречать далеко отсюда, - он успокаивающе погладил её по голове, вдыхая родной аромат горького шоколада.
  
  - Обещаешь? - едва слышно произнесла она, замерев и затаив дыхание.
  
  - Да, - он уткнулся носом в точно сплетённые из шёлка волосы.
  
  - Скажи... - Авелин теснее прижалась к Радану, словно опасаясь, что больше никогда не сможет испытать его объятий. - А этому колдуну можно доверять? Он и вправду способен убрать из твоей жизни Огниана?
  
  - Повторю. У меня нет причин не верить Анту. У него же нет оснований мне врать, - мягко провёл пальцами по щеке испуганной любимой.
  
  - Почему же он только сейчас решился помочь? Отчего раньше этого не сделал?
  
  - Он не Бог и не Дьявол, которым подвластно многое, но и то далеко не всё. Видимо, были некоторые обстоятельства, которые мешали Анту оплатить долг предо мной. Не беспокойся, Авелин, - поцеловав её в макушку, Радан погладил ей живот. - Я всё обязательно узнаю. Этой ночью я поставлю точку в мрачной истории, начавшейся в далёком прошлом. Оно больше не будет меня... нас преследовать.
  
  - Но там... - она, быстро глянув в глубину леса, сжала его руку, поднеся её к своей груди. - Там будет... Милена, - с неприязнью произнесла она. - А эта...
  
  - Пташка, - немного разжав объятия, Радан соприкоснулся с ней лбами, - я во всём разберусь. Ты веришь мне?.. В меня?
  
  - Верю, - она кивнула, и её ресницы затрепетали. - Но я... очень боюсь за тебя.
  
  - Не стоит, - Радан улыбнулся и, желая заставить Авелин слегка отвлечься, игриво сжал зубами ей нижнюю губу. Потянув на себя, облизал и тут же стал дарить ей нежные, быстро переходящие в жадные, полные исступления и дикой ласки поцелуи. Его руки - властно, с напором - начали сжимать хрупкое тело, блуждать по спине, груди и бёдрам Авелин, понуждая её полностью отдаваться этим грубым, несдержанным прикосновениям. Внутри Радана волной поднялось желание бросить дела с колдуном, когда он ртом поймал чуть слышный стон Авелин. Расстегнув на нём куртку, она заскользила ладонями по тёмной рубашке, точно желая, но не решаясь проникнуть под неё. С губ Радана едва не сорвалось рычание. Он пьянел от Авелин, от её покорности, сходил с ума от запаха и тела. Приложив немалые усилия, он всё же прервал поцелуй и отстранился от неё. Но она тут же рывком прижалась к нему. Её частое горячее дыхание защекотало его шею.
  
  - Пташка, мне пора, - неохотно прошептал Радан, пальцами приглаживая светлые запутавшиеся волосы.
  
  Авелин замотала головой.
  
  - Не хочу... У меня дурное предчувствие, - небольшое замешательство, и она вдруг резко обхватила ладонями лицо Радана. - Не слушай меня. Ступай. У тебя всё получится, ведь мужчина, если в него верить, может всё. А я в тебя верю, - её глаза лихорадочно заблестели, а голос стал твёрдым. Лишь слегка вздрогнув, Авелин отпрянула. Вымученно улыбнулась. - Иди, но возвращайся быстрее... Я уже скучаю, - смущённо и шёпотом. Она нервно облизала губы.
  
  Взъерошив ей волосы, Радан коротко, но безумно голодно поцеловал её в губы и вышел на улицу. Взглянув на полную луну, висящую посреди безоблачного неба, засунул руки в карманы куртки и пошёл по узкой тропинке, ведущей в чащу леса. Пройдя метров двадцать, он обернулся и посмотрел на тёмный силуэт автомобиля, над которым нависали корявые ветви сосны. Убедившись, что Авелин продолжает сидеть на прежнем месте, Радан ступил за границу густого низкорослого кустарника. Запах хвои, царивший вокруг, резко стал таять. С каждым шагом Радан непроизвольно отмечал, что чем глубже он входил в лес, тем холоднее становился воздух, будто сама смерть тянула свои невидимые руки из-под земли, желая поглотить всё живое.
  
  Выйдя на небольшую полянку, окружённую могилами, опрокинутыми крестами и покалеченными временем и вандалами памятниками, Радан замедлил шаг. Тревога за Авелин беспокойной змеёй заворочалась у него в груди. Он стиснул кулаки, не позволив себе оглянуться и передумать, побежать обратно. Жёстким шагом подошёл к разрушенному языческому святилищу. Оттуда раздавался чей-то неразборчивый шёпот. Но, не успев заглянуть за местами обвалившуюся, покрытую мхом каменную стену, он вдруг увидел, что всё вокруг начал быстро заполнять сизый туман. За спиной послышался хруст сломанной сухой ветки. Чуть улыбнувшись, Радан повернулся к руинам боком, не желая выпускать их из поля зрения, и встретился с взглядом зелёных глаз.
  
  - Здравствуй, Ант, - чёрство сказал он и сделал шаг вперёд.
  
  - Здравствуй, Радан. Благодарю, что пришёл, - безэмоционально ответил тот, сжимая и разжимая ладонь. - Ты сделал правильный выбор, - он склонил голову набок. Густые брови чуть приподнялись, создавая на высоком лбу пару морщин. Сейчас Ант, как никогда ранее, напоминал коршуна, цепко следящего за своей жертвой.
  
  - Пора действовать, - раздался мелодичный голос Милены, выходящей из-за высоких кустов ольхи. Сегодня знакомая из зазеркалья была в облике, дарованном ей при рождении. Белые, словно лепестки ромашки, волосы ниспадали на круглые слегка загорелые плечи и пышную аккуратную грудь; светло-голубые глаза горели решительностью. Милена то ли нервно, то ли скучающе - понять было невозможно - теребила в руках верёвочку с деревянным крестиком.
  
  Символ христианской веры вызвал у Радана боль, но та спустя секунду отступила, стала терпимой: годы усердной тренировки воли позволили ему научиться такому контролю.
  
  - У нас мало времени, - Милена поправила тонкую лямку надетого не по сезону ситцевого светлого платья.
  
  У Радана возникло смутное ощущение, словно его загнали в западню и за спиной вот-вот сомкнутся двери ловушки. Но кто в итоге окажется хищником, а кто добычей - вопрос. Как знал Радан, Ант не просто верен своему слову - он из тех, кто любит до последнего держать интригу и в решающую минуту всё обыгрывать не так, как ждут того противники.
  
  - Прости, друг. Но так будет лучше для тебя и всех остальных.
  
  Услышав дрогнувший голос Тимофея, показавшегося за старым строением, Радан вскинул бровь, но не произнёс ни слова. На лбу священника, не поднимающего взора, выступили капли пота.
  
  Заперев эмоции на замок, Радан стал внимательно наблюдать за происходящим.
  
  Дверь святилища распахнулась, и из него вышла улыбающаяся Велия.
  
  - Здравствуй, милый, - сладко протянула она, обходя нахмурившегося Радана, и стала рядом с Антом. Взяв её за руку, тот поцеловал ей пальцы.
  
  - Что ты, - Радан посмотрел на посланницу Тьмы, - и ты, - он перевёл взгляд на Тимофея, - тут делаете? - как можно сдержаннее спросил он, несмотря на то что внутри закипала ярость, а в разум всё-таки проник ядовитый флёр паники от осознания того, что он не учуял устроивших засаду прежде, чем они показались ему на глаза. - Ант, - холодно и ровно процедил Радан, не сводя ни с кого взгляда и до последнего стараясь быть спокойным, - что ты задумал?
  
  - Вскоре узнаешь, - на пухлых губах колдуна на секунду застыла хитрая и самоуверенная улыбка. - А сейчас позволь мне кое-что пояснить тебе, пока здесь нет Авелин.
  
  Радан инстинктивно сжал кулаки.
  
  - Эта информация тебе пригодится. Ты должен знать, что твоя внезапно проснувшаяся похоть к Велии была вызвана порошком, которым она тебя одурманила и сделала своим рабом.
  
  Радан впился в Велию ненавидящим взглядом. Та, ухмыльнувшись, нарочито игриво и беззаботно подмигнула ему. Он ещё крепче сжал кулаки, изо всех сил стремясь удержать себя в руках и не накинуться на неё. Будто почувствовав угрозу для Велии, Ант сделал шаг вперёд, прикрывая её.
  
  - Нам пришлось пойти на это, чтобы заставить Авелин увидеть вас вместе и усомниться в твоих чувствах к ней. Это было направлено на то, чтобы помочь вам начать разрывать вашу связь. Ведь мы оба понимаем, Радан: для того, чтобы стать счастливой, ей необходимо вычеркнуть тебя из своей жизни, - Ант распрямил плечи. Продолжил бескомпромиссно и жёстко: - Навсегда. И она не должна будет даже немного желать вырваться к тебе из места, в которое попадёт. В противном случае равновесие Тьмы и Света, восстановлением которого нам предстоит заняться сейчас, вновь нарушится. Это пока всё, что тебе необходимо знать. В остальном тебе поможет разобраться Огниан, - вязкая улыбка.
  
  Радан обвёл всех внимательным взглядом, силясь понять, что те задумали.
  
   - Велия, позаботься, пожалуйста, чтобы никто не посмел нам мешать, - чуть ли не промурлыкал Ант.
  
  Кивнув, та отодвинулась в сторону на пару метров.
  
  Вдруг где-то сбоку послышались тяжёлые глухие шаги, словно ритмичные удары молота по влажной земле. Повернувшись на звук, Радан впервые в жизни пожалел, что был столь самоуверен. Ему не следовало брать с собой Авелин.
  
  - Вы зря тратите время на пустые разговоры, - тяжёлым и неприятным басом недовольно произнесло двухметровое чудовище, покрытое тёмно-коричневой жёсткой шерстью. Его козлиные ноги, между которых медленно покачивался хвост с чёрной кисточкой, заканчивались уродливыми копытами, а ужасная зубастая морда заставляла кровь стынуть в жилах. Голову монстра венчала пара загнутых рогов, а вместо рук были лапы с острыми длинными когтями.
  
  Радан признал в говорящем настоящего демона, притом уже встречавшегося ему.
  
  - Он, - чудовище кивнуло в его сторону, - и так все поймёт. У нас нет лишних минут на разъяснения, а вы их беззаботно тратите, - сквозь рычание. - Велия, приведи сюда даму этого барана. Пора заканчивать со всем этим хаосом.
  
  - Слушаюсь, господин, - повиновалась та. Но не успела шагу ступить, как демон передумал и пробасил ей: "Стой". Затем, вмиг очутившись вплотную к Радану, вложил в его руку кинжал.
  
  - После того как мы поднимем пелену, - начал нечистый, - ты убьёшь Авелин этим клинком, окроплённым кровью Князя.
  
  Радан попятился. Всё происходящее стало напоминать ему безумный, чудовищный сон. Но это была реальность, оказавшаяся во сто крат ужаснее любого кошмара. Земля словно уплывала из-под ног. Страх за любимую девушку ледяными щупальцами сжал сердце. Взглянув сначала на кинжал, потом - на Анта, а затем - на понурившегося Тимофея, Радан окончательно потерял нить происходящего. Он не понимал, почему те, кого он считал друзьями, кому доверял, его предали; почему перешли на сторону Огниана. А в том, что тот к этому причастен, Радан был убеждён, ибо, кроме как Огниану, больше некому было желать ему Ада на земле.
  
  Всё стало происходить как будто в замедленной съёмке.
  
  Угрожающе клацнув зубами, Радан с утробным рыком кинулся на демона, намереваясь всадить кинжал в его сердце по самую рукоятку. Но приблизиться ему не удалось: через долю секунды после рывка он получил сильный удар лапой в челюсть. Отлетев на пару метров в сторону, Радан ударился спиной о ствол толстого старого дуба, рядом с которым остановилась Велия. Она, с интересом наблюдавшая за происходящим, лучилась радостью. По щеке Радана покатились капли крови: когти демона разорвали кожу. Но он не чувствовал боли. Ужас и злость, подчинившие себе каждую клетку, заглушали страдания тела.
  
  Радан осознавал: в открытом бою один на один у него нет ни малейшего шанса не то что победить демона, а просто выжить. Его сила против силы того была ничтожно мала. Но он был готов сражаться даже за мизерный шанс спасти любимую.
  
  Радан, не теряя из поля зрения чудовище, стал медленно отползать в сторону, ища возможность для внезапной атаки. Вдруг его рука наткнулась на что-то твёрдое и холодное. "Камень", - понял он. Схватив увесистый осколок гранита, Радан, вскочив, метнулся в сторону автомобиля, но, не успев пробежать и десяти шагов, замер на месте: Ант, повинуясь приказу Милены, вступил в игру и обездвижил его.
  
  - Отпусти барашка, - пробасил демон.
  
  - Не смей здесь командовать, Зоарх, - категорично обратилась Милена к демону, подходя к Радану. - Ты послан сюда Князем служить, а не распоряжаться, так что будь любезен, веди себя прилично ради наших обоюдных интересов, - остановившись напротив Радана, она заглянула в его глаза.
  
  Он попытался сделать шаг, поднять руку или хотя бы моргнуть, но ничего не вышло. Чувство безысходности и раскалённая ярость растеклись по венам. Радан проклинал себя за то, что взял с собой Авелин, а не потребовал, чтобы она скрылась за океаном в любой стране так, чтобы и он сам не знал, где она находится.
  
  - Ты хотел дать ей возможность бежать? - обратилась к нему Милена и взяла из его руки камень. Подкинув его, задумчиво покачала головой. Осколок гранита повис в воздухе над её раскрытой ладонью. - Хорошо, будь по-твоему, - с грустной улыбкой произнесла она. - Я позволю тебе убедиться в том, что Авелин сама выберет свою судьбу...
  
  Развернувшись, Милена сделала лёгкий жест рукой, и камень, точно ручной сокол, полетел в сторону автомобиля, скрытого за кустами и деревьями. По раздавшемуся через пару секунд треску разбившегося стекла Радан понял, что импровизированный снаряд угодил точно в цель. В ту самую, в которую он сам желал попасть и тем спугнуть, предупредить Авелин, что нужно бежать.
  
  - Ант, - тихим голосом сказала Милена.
  
  Радан почувствовал, что тот вернул ему способность говорить. Он понимал: сейчас поступит самым очевидным и предсказуемым образом, но ничего не мог с собой поделать - это было сильнее его. Он должен был предупредить Авелин об опасности. Не в силах ей помочь, он мог только молить небеса, чтобы она выполнила своё обещание и поступила так, как он скажет.
  
  Порыв ветра принёс хлопок двери.
  
  - Авелин, беги! - громко и требовательно, со сталью в голосе прокричал Радан. - Прочь отсюда! Сейчас же! Это... - он не успел произнести слово "приказ". Не успел соврать, договорить, что он после обязательно её найдёт, главное, пусть она только спасается! Ант вновь лишил его дара речи.
  
  - Радан?.. - он услышал в крике Авелин замешательство. - Радан! - паника.
  
  Тишина.
  
  Гуляка-ветер дразнил слух Радана, даря ему звук спешных шагов, секунда от секунды приближающихся ближе и ближе.
  
  "Проклятье! Если выберемся отсюда, нещадно её выдеру до..."
  
  Мгновение, и из-за высоких деревьев показался женский силуэт.
  
  "Дьявол! Поворачивай обратно, Авелин! Ради всего святого! Иначе..." Отчего-то мысли о том, как он будет наказывать любимую, дарили Радану надежду - пусть и зыбкую и эфемерную - на то, что сегодня удача будет к нему, как и всегда, благосклонна, и он сумеет спасти жизнь той, которая ради него была готова спуститься в пучину Ада.
  
  Выбежав на залитую лунным светом поляну, Авелин резко остановилась и обвела всех быстрым, но внимательным взглядом. Её глаза вспыхнули ненавистью, прожигая Милену и стоящую у той за спиной Велию, губы которой были искривлены в лукавой улыбке. Бледные руки Авелин сжались в кулаки. На лице не было и намёка на страх, даже когда к ней навстречу вышел демон. Лишь зрачки расширились от удивления. От неё волнами исходила решительность во что бы то ни стало уберечь своё солнце среди липкого и грязного мира.
  
  Медленно, точно ступая по минному полю, Авелин подошла к Радану. Встав к нему спиной, словно мать, пытающая защитить ребёнка от своры бродячих собак, она агрессивно зашипела на врагов.
  
  - Да, Милена, - почтительно, но недовольно заговорила Велия, нарушая затянувшееся молчание, - ты вновь оказалась права. Вместо того чтобы бежать прочь, она... А жаль, мне так хотелось приволочь её к любимому, - это слово "любимому" она произнесла с особой язвительностью, - за волосы...
  
  - Ты следующая, - прорычала Авелин и кинулась на Тимофея, молящегося возле сбросившего листву чубушника.
  
  Радан про себя выругался. Он понял, что Авелин посчитала человека слабым звеном и решила вывести его из строя в первую очередь или взять в заложники. Разумно, отчаянно храбро, но бесполезно, когда в противниках колдун, демон и Милена с могучей силой.
  
  Прыгнув, Авелин явно нацелилась было на шею Тимофея, но её протянутые к добыче руки не успели даже дотронуться до перепуганного священника. Неведомая сила сбила её в полете и откинула в сторону. Упав на иссохшую траву, Авелин замерла.
  
  При взгляде на её неподвижное тело - такое близкое и такое недосягаемое - Радана охватил дикий ужас. Сейчас Авелин казалась мёртвой и ещё слабее и беззащитнее. В её светлых волосах, разметавшихся по земле, запутались листья и мелкие травинки. Если бы Радан мог, он бы вырвал сердце из груди от осознания своей бесполезности и от понимания того, что Авелин - его Авелин! - причиняют боль, а он никак не может воспрепятствовать этому. Черпая силы у Тьмы, которую в этот момент он чувствовал, как никогда раньше, отчётливо, он пытался вырваться из оков заклинания, но все его старания были тщетны.
  
  - На некоторое время я её обездвижил и сделал немой, - цокнув языком, пояснил Ант. - Не более того, мой друг. Не сопротивляйся. Мне не хочется причинять тебе дополнительные неудобства.
  
  - Мне надоел весь этот цирк, - сердито пробубнил демон и сверкнул чёрными, как угли, глазами. - Я прибыл не для того, чтобы смотреть душещипательное представление о любви, а...
  
  - Угомонись, Зоарх, - строго прервала его Милена. - Приступаем, - по её команде все четверо - она, священник, нечистый и Ант - подошли к Радану на расстояние вытянутой руки.
  
  - Прости, Радан, - не смея поднимать глаз, едва слышно стыдливо произнёс старик. - Я бы многое отдал, чтобы...
  
  Милена жестом призвала его замолчать. После чего она взяла Тимофея за руку, он - поморщившись - демона, тот - Анта, Ант - Милену. Образовав вокруг Радана кольцо, они одновременно закрыли глаза и принялись шептать слова на неизвестном ему языке.
  
  Посмотрев в сторону Авелин, Радан увидел, что к ней подошла Велия. Присев на корточки, она провела ладонью по её волосам. В горле Радана застыл рык бессильной ярости, как вдруг в его глазах стало мутнеть. Он хотел было инстинктивно тряхнуть головой, но не смог. Сконцентрировавшись, попытался сфокусировать зрение, но ничего не вышло. Пред взором всё начало расплываться и терять очертания. В висках, будто железные молотки, с остервенением отбивающие твёрдый и толстый кусок мяса, застучала мёртвая кровь. Секунда за секундой всё быстрее и жёстче, всё оглушительнее и непреклоннее. Адская, обжигающая боль стала медленно, будто играя с ним, разливаться по венам. Ему нестерпимо захотелось окунуть пылающую ненасытным огнём голову в студёную воду. Он задышал глубоко и сбивчиво. Было ощущение, что его поместили в безвоздушное пространство, в вакуум. Боль нарастала, становясь невыносимей, принося с каждым мгновением всё больше страданий.
  
  - Чтобы скоротать время, хочешь, я посвящу тебя в то, что происходит? - будто сквозь плотный слой ваты Радан услышал тонкий голос Велии, обращающейся к Авелин. Секунда - и с губ Велии сорвался звонкий короткий смех. - Прости, забыла, что ты... пташка, - в интонации послышалось пренебрежение, - не то что ответить, даже моргнуть не можешь. Так что, - сладко протянула она, - будет по-моему. Слушай внимательно, вникай в каждое слово, иначе ничего не поймёшь. Я расскажу тебе одну историю, как давным-давно, много десятилетий назад, жила-была одна семейная пара - молодая, счастливая, беззаботная. Супруги безмерно любили друг друга, уважали и берегли. И всё было бы хорошо у них, только вот никак не удавалось им зачать ребёнка...
  
  Новый удар обжигающей боли заставил Радана сжать челюсти и закрыть глаза, перед которыми замелькали одновременно знакомые и неизвестные картинки. Но даже после того как он смежил веки, он не перестал видеть их. К непонятным кадрам прибавился далёкий, едва различимый голос Велии, смешанный с шептанием окруживших его заговорщиков. Голову Радана будто сжали чьи-то невидимые каменные руки и давили, словно силясь вытолкнуть из неё сознание. Боль стала настолько велика, что он даже не заметил, что вновь смог шевелиться.
  
  ... - Малыш, - взяв сына на руки, нежно, но с укором заговорила Невена, - давай вспомним, чему я тебя учила? - она ласково провела ладонью по его щеке. - Что тебе надо сказать тёте Лильяне и дяде Лозену за принесённые угощения? - она кивнула в сторону сидящей на диване высокой женщины с длинными чёрными волосами, которую за плечи обнимал рыжий мужчина в военной форме. На его коленях сидел ребёнок лет пяти-шести и, улыбаясь, пальцем возил по его щетине. Лозен порой шутливо кусал мальчика за пальцы, отчего тот заливался смехом.
  
  - Спасибо, - сквозь зубы сказал Радан, сжимая в руке мешочек с конфетами, которые он лишь единожды пробовал, когда его отец привёз их из командировки.
  
  - Умничка моя, - Невена поцеловала его в висок и поставила на пол. - Я горжусь тобой, - нагнувшись, прошептала она ему на ухо и погладила по голове.
  
  Радан лишь кивнул, не сводя взгляда с начищенных сапог Лозена. В будущем он хотел себе такие же, блестящие.
  
  - Не за что. Тем более это не только для тебя, - немного помедлив, довольно холодно и равнодушно отозвалась Лильяна, но, когда она посмотрела на второго мальчика, её лицо вновь просветлело, будто небо после грозы. - Огниан, твоим пальчикам не больно? - заботливо спросила она.
  
  Тот замотал головой.
  
  - Щекотно! - радостно отозвался он.
  
  - Какой же ты славный, как маленький ангелок! - Лильяна засмеялась и, взяв к себе на колени Огниана, прижалась щекой к его макушке.
  
  Радан хмыкнул. Невена взъерошила его волосы.
  
  - Когда вернётся Ян? - поинтересовался Лозен, рассматривая детскую книгу. - А то я обещал Огниану, что мы вчетвером поиграем в футбол, - он подмигнул мальчику, возящему теперь пальцем по вене на запястье его супруги.
  
  - Да-да, когда папа вернётся? - радостно спросил тот.
  
  Радан закатил глаза. Он не любил эту глупую, по его мнению, игру, где, кроме как бесполезного бега и отбитых ног, ничего не было. Вынув из пакета конфету, он развернул её и съел.
  
  - Минут через десять. Он пошёл в магазин, - ответила Невена.
  
  - Радан, - вдруг строго произнесла Лильяна. - Ты ничего не забыл?
  
  Радан исподлобья окинул её недовольным взглядом. Промолчал и быстро съел вторую конфету.
  
  - Радан! - негодующе воскликнула Лильяна. Покачала головой. - Поделись с братом угощением, - как можно спокойнее сказала она, поправляя причёску.
  
  Огниан сполз с её коленей. Поджимая губы, пряча улыбку, подбежал к Радану и вытянул руку. Дружелюбно заглянул ему в глаза.
  
  Невена присела на рядом стоящий стул.
  
  Радан достал новую конфету из мешка. Улыбнулся и съел её на глазах у замершего брата, желая досадить не ему, а Лильяне, ибо она ему не нравилась. Он не знал из-за чего именно, но не нравилась.
  
  - А мне?.. - шёпотом спросил Огниан.
  
  - Что за несносный ребёнок! - гневно вскрикнула Лильяна и прожгла Радана осуждающим взглядом. - Кому сказала...
  
  - Малыш, - вмешалась Невена.
  
  Заглянув в её полные любви глаза цвета лобелии, в которых не было и намёка на осуждение, Радан вложил в руки брата мешок.
  
  - Доедай и пошли играть в войну, - сказал он. - Чур, я - командир, а ты - мой пленник! - дав брату лёгкий подзатыльник, Радан побежал на улицу, не обращая внимания на ядовито сказанные Лильяной слова: "Невена, ты с ним слишком мягка. По нему плачет кнут!"
  
  Радан никак не мог остановить топящие его рассудок обрывки слов, звуков, чувств. Вокруг словно сомкнулся густой непроницаемый туман. Шум в голове нарастал, и он, пытаясь заглушить эту причиняющую боль какофонию, интуитивно сдавил пальцами виски. Но тишина не наступала. Грань между реальностью и воспоминаниями, похожими на сон, стёрлась. Казалось, все его нервы - оголённые и чувствительные - поместили в солёный кипяток и не давали возможности вырваться, всё поднимая температуру и досыпая соли.
  
  - Была у той женщины родная сестра...
  
  Смысл слов Велии с трудом доходил до сознания Радана. Казалось, её голос доносился откуда-то издалека, словно из глубокой пещеры.
  
  - Она слышала, что в их город прибыла до боли странная старуха. Её волосы цвета меди, не поседевшие от старости, были невероятно густы, а взгляд насыщенно-зелёных, совсем не по-старчески ясных глаз был столь пронзителен, что никто не решался даже попытаться заглянуть в них. В народе шептались, что эта старуха была ведьмой, занимающейся чёрной магией. Ходили слухи, что она могла помочь семье, страдающей от бездетности. И тогда сестра предложила женщине и её мужу обратиться к колдунье. Поначалу они были категорично против, но вскоре, совсем отчаявшись, решили направиться к ней.
  
  ... Сидя на полу и задумчиво держа в руках мяч, Радан смотрел в окно, за которым виднелось безоблачное небо, украшенное багрово-алым закатом. Лёгкий ветер трепал белоснежные занавески, а свет клонившегося ко сну солнца окрашивал стены комнаты в нежно-красный цвет. Мечтая, Радан представлял времена, когда он наконец вырастет и станет военным. Таким же сильным, смелым и всеми уважаемым офицером, как его отец.
  
  Из кухни доносился перезвон посуды и звук льющейся воды. Невена и зашедшая в гости Лильяна прибирались и готовили ужин. Радану было слышно, что их разговор плавно перетекал с темы погоды на тему детей и обратно.
  
  - Почему тебе не нравится тётя Лильяна? - спросил его Огниан, сидящий на кровати и болтающий ногами. Потянувшись к столу, стоящему рядом с кроватью, он взял с него единственное яблоко. Огрызок от второго лежал на скатерти. - Она ведь сестра нашей мамы и наша крестная...
  
  - А ты почему её так любишь? - кинув мяч в сторону, Радан вскочил на ноги и ловко выхватил у брата яблоко. Улыбнувшись, откусил от него большой кусок.
  
  - Отдай! - спрыгнув с дивана, потребовал Огниан. Попытался выхватить яблоко из рук Радана, но не смог, тот проворно изворачивался. - Оно моё! Ты своё уже съел!
  
  - А ты попробуй отбери! - издеваясь, медленно произнёс Радан и залез на стол. - Давай, прыгай! - дразня, он протянул вперёд руку, представляя брата собакой, яблоко - сочным куском мяса, а себя - дрессировщиком. - Выше! Выше! - смеясь, командовал Радан.
  
  - Мама! - не выдержал Огниан и топнул ногой. - Радан отобрал моё яблоко! - в его небесно-голубых глазах застыли слёзы обиды.
  
  - А ты не жадничай, - отозвалась из кухни Невена, выключая воду. - Делись с братом.
  
  - Но, мама! - тот нахмурился. - Отдай! - подпрыгнув к протягивающей яблоко руке и не достигнув цели, Огниан что есть силы толкнул стол. Но, к его сожалению, он не подвинулся ни на дюйм.
  
  Радан спрыгнул на пол. Брат тут же накинулся на него, но тот, уклоняясь от атаки, лишь рассмеялся.
  
  - Отдай!
  
  - Нет! - Радан показал брату язык и подбежал к окну.
  
  - Радан! - с перекинутым через плечо полотенцем в комнату вошла Лильяна и смерила его сердитым взглядом. - Сейчас же отдай Огниану яблоко, - потребовала она.
  
  Брови Радана сдвинулись к переносице. Губы сжались в тонкую полоску.
  
  Исподлобья смотря на женщину в фартуке, надетом поверх длинного коричневого платья, Радан сильнее сжал в руке фрукт. Покачал головой.
  
  - Нет, - сквозь зубы процедил он и откусил новый кусок.
  
  - Это переходит все границы! - едва сдерживая ярость, негодующе сказала Лильяна и, быстро подойдя к Радану, взяла его за ухо. - Ты плохо себя ведёшь!
  
  - Мама! - закричал Радан, зная, что Невена непременно встанет на его сторону, что бы он ни сделал. Так было всегда, и он был уверен, что так будет и сейчас. - Тётя Лильяна меня обижает!
  
  Та его отпустила, но силой забрала яблоко.
  
  - Лильяна, - в дверях появилась Невена, - пусть они сами разбираются, - она вытерла руки о подол старенького платья. - Они должна научиться находить общий язык. А Огниан, - она окинула его пустым взглядом, - уметь сам себя защищать.
  
  Радан едва сдержал довольную улыбку.
  
  - Радана пора учить хорошим манерам, - подойдя к Огниану, Лильяна отдала ему яблоко. - Скоро придёт Лозен и принесёт ещё, - мягко обратилась она к нему. Прищурилась, переведя взгляд на Радана. - Он, - кивнула в его сторону, - растёт у тебя настоящим дикарём. Хулиганом! Хлебом его не корми, дай обидеть брата.
  
  Радан сжал челюсти.
  
  - Так он учит Огниана самообороне, ведь другим мальчишкам он никогда не позволяет над ним издеваться, - Невена облокотилась на косяк двери.
  
  - Верно! - вспылила Лильяна, всплеснув руками. - Он сам их провоцирует на драки, а Огниан, каждый раз опасаясь, что брат не сможет в одиночку дать отпор, встревает и после приходит домой со ссадинами и синяками! Зато твой Радан...
  
  - Лильяна! - прервала её женщина. - Хватит. Дети не должны слышать наших ссор, - она выпрямилась. - Пошли на кухню, там поговорим. Малыш, - ласково обратилась к Радану, - веди себя хорошо. Договорились?
  
  Он кивнул. Улыбнувшись, Невена развернулась и ушла. Погрозив Радану пальцем, Лильяна погладила по голове Огниана и последовала за сестрой. Не сдерживая широкой улыбки, тот продолжил кушать яблоко.
  
  - Вот за это я и люблю тётю Лильяну, - произнёс он. - Она добрее нашей мамы. И она любит меня сильнее, чем тебя.
  
  - Зато наша мама любит меня больше, чем тебя. - Радан склонил голову набок и стал медленно приближаться к брату. С силой толкнул его так, что тот, не удержавшись на ногах, упал на пол. Радан хмыкнул и спокойно отправился в гостиную.
  
  От невыносимой боли, пронзающей тело подобно тысячам раскалённых спиц, Радан, стиснув зубы, приглушённо зарычал. Каждая последующая секунда страдания чудилась немного длиннее предыдущей. Время, казалось, стало вязким, словно патока. Радан сам не понимал, чего желал сейчас больше: продолжать жить, существовать в боли, пытаясь найти момент, чтобы выбраться, спасти Авелин и себя, или умереть, тем самым избавившись от нестерпимых мучений.
  
  - Выслушав супружескую пару, в которой мужчина был весьма скептично настроен, - голос Велии звучал точно из трубы длиной в километры, - ведьма, немного подумав, решила им помочь. Но пред тем, как свершить ритуал, она предостерегла семью, сказав, что заклинание будет очень сильным, потому что им не предначертано судьбой иметь детей. Плата за вмешательство будет высока. Ведьма сказала женщине, что та родит от мужа трёх детей. Одного для ночи. Одного для дня. Одного для жизни. И всё у них будет хорошо, только если злой рок не разлучит биение сердец детей. Но если это всё-таки случится, то будет много бед, которые остановить сможет только лишь та душа, что пройдёт через Тьму и Свет и прозрачную грань мира... Супружескую пару это нисколько не испугало, потому как радость от возможности иметь трёх детей затмила здравомыслие в их рассудках. Они дали согласие на ритуал, о чём после всю жизнь сожалели и проклинали себя...
  
  Новый поток боли заставил Радана сжать руками голову.
  
  ... - Смотри, что я достал, - нависнув над засыпающим братом, Радан, чувствуя себя настоящим офицером, с восхищением и гордостью покрутил в руках револьвер.
  
  - Тебе папа его дал? - Огниан моментально сел. Протёр глаза, прогоняя сладкий флёр сновидений. Волосы его были взлохмачены.
  
  - Нет, - рассматривая в свете луны оружие, отозвался Радан. - Папа спит. Пьяный. Ты ведь знаешь, - он направил дуло револьвера в сторону окна и прикрыл один глаз, - у нас скоро будет брат или сестра. Он долго не устраивал праздника, но когда в город приехали его друзья по службе, не смог не отметить с ними такое событие.
  
  - Я хочу сестру... - вдруг мечтательно произнёс Огниан, после чего, подтянув колени к груди, зевнул. Нахмурился. - Папа будет ругаться, если узнает...
  
  - Не узнает, - резко повернувшись, Радан уткнул дуло оружия в висок брата. Его раздражало, что Огниан, которого он всё-таки любил, был слишком правильным, никогда не совершал ничего из того, что ему запрещали. Не нарушал правил. Избегал соблазнов. - Ты ведь ему ничего не скажешь? - со сталью в голосе полуспросил-полупотребовал он. - Мы немного поиграем, - улыбка тронула его губы, - и вернём револьвер на место, - Радан опустил руку с оружием и сдёрнул с мальчика одеяло. - Или ты боишься? - с издёвкой поинтересовался он.
  
  - Нет, - после небольшой паузы уверенно заявил Огниан и вскочил на ноги. Подбежав к двери, закрыл её. - Дай посмотреть, - взглянув на Радана, он приблизился к нему и протянул руку. В его глазах застыл блеск озорства и любопытства.
  
  Немного помедлив, Радан неохотно вложил в его руку револьвер.
  
  - Только аккуратнее, - строго предупредил он, когда пальцы брата коснулись курка.
  
  Огниан кивнул.
  
  - Красивый... - робкая улыбка.
  
  - В этой красоте запрятана смерть, - процитировав одну из часто повторяемых отцом фраз, Радан забрал у брата оружие. С наслаждением вдохнул воздух, в котором плыл лёгкий аромат готовящегося яблочного пирога.
  
  Подойдя к окну, Радан посмотрел на россыпь звёзд в бездонной высоте. Мечты медленно стали уводить его на фронт, где над головой свистели пули, слышались крики отчаянья и везде, куда ни глянь, виднелись кровь и трупы врагов.
  
  - Во что будем играть? - привлекая к себе внимание, спросил Огниан, продолжая стоять на месте. - В войну? - высказал догадку. - Я вновь пленник? - понуро.
  
  - Нет, - Радан лукаво улыбнулся и повернулся лицом к брату. - Ты предатель, которого я должен застрелить, - он поднял руку с револьвером, нацеливаясь на Огниана.
  
  - Не хочу так! Давай наоборот? - предложил тот, подтягивая штаны пижамы.
  
  - Потом поменяемся, - пообещал Радан. - А теперь... - широкая улыбка. - Беги!
  
  Как только он отдал команду, Огниан тут же стал уворачиваться от воображаемых пуль, то запрыгивая на диван, то спрыгивая с него, прячась то за шкафом, то за столом.
  
  - Ба-бах! Ба-бах! - выкрикивал Радан, бегая за братом. - Предатель будет убит! - очутившись около двери, он под действием ярких бурлящих эмоций настолько вошёл в раж игры, настолько поверил в действительность своих слов и того, что он - настоящий солдат, преследующий отступника, что, на секунду забывшись, нажал на курок револьвера.
  
  Грохот выстрела разрезал ночную тишину и на несколько секунд оглушил Радана. Спустя мгновение Огниан, замерев на месте, как куль с ватой, молча упал на пол. Под ним тут же стало разрастаться тёмное пятно. Радан пошатнулся. Из его рук выпало оружие. Не в силах стоять на задрожавших ногах, он присел на пол, не сводя взгляда с брата. Начал задыхаться от забившего нос запаха пороха, смешанного с флёром яблочного пирога.
  
  Чувство вины охватило с головой. Горячие слёзы потекли по щёкам. Тело стала бить судорога.
  
  - Огниан?.. - едва слышно. Губы не слушались, они будто налились свинцом.
  
  Внезапно яркий свет, появившийся словно из ниоткуда, ослепил Радана. Тело будто пронзила молния, и свет тут же исчез. Где-то в стороне мелькнул силуэт матери, и через мгновение послышался крик. Но Радан уже перестал что-либо воспринимать. Прикрыв глаза, он провалился в темноту.
  
  С каждой новой секундой Радан рычал всё громче. Он уже перестал пытаться сопротивляться боли. У него больше не было сил держать в себе вой, напоминающий собой вой смертельно раненного волка. Боль разрушала достоинство, убивала гордость, не дававшую ему показывать свои страдания, но Радану было уже всё равно. Боль подавляла разум, вышибала мысли из головы. Казалось, что она точно расщепляет череп. Сейчас в его душе не было ничего: ни желания выжить, ни жажды мести. Была только она - пронизывающая, острая, не знающая ни жалости, ни пощады боль.
  
  - Спустя несколько месяцев после ритуала супругам удалось зачать ребёнка. Какова же была их радость, когда у них вместо одного родилось два малыша, два мальчика - двойняшки, - голос Велии, раздваиваясь, доносился словно с другой планеты. - Но, несмотря на внешнее сходство, по характеру они были как день и ночь, как соль и сахар. Один из них был добрый, отзывчивый и нежный мальчик, никогда и никому не желавший зла. Он был послушным и милым, точно ангел. Второй же... - в голосе Велии появился отпечаток улыбки. - Второй был задирой; непокладистый, как дворовый кот. Но, несмотря на это, он не был плохим, он был всего лишь другим, не таким, каким являлся его брат. Немного замкнутым, отчуждённым. Никогда никого не слушал, всегда поступал по-своему. На него никто не мог повлиять, разве что мать. Её он безумно, сильно любил. - пауза. - Когда мальчикам было шесть лет, их мать забеременела. Сердце будущего, ещё не рождённого ребёнка уже стучало... А о чём там ведьма супругов предупреждала? - ехидно спросила она. - О том, что если злой рок не разлучит биение сердец детей, то всё будет хорошо. Увы, её слова не были восприняты всерьёз. Злой рок настиг эту семью летней ночью. Мальчик, тот, что был задирой, случайно застрелил своего брата. Равновесие Тьмы и Света пошатнулось. Пташка... - сладко, но в то же время перчено.
  
  Стоило Велии произнести это слово, как Радан сквозь густой поток страшных воспоминаний и нестерпимой боли увидел размытый облик девушки - родной, улыбающейся, машущей ему рукой и зовущей. Из последних сил он прошептал одними губами: "Авелин..." В следующую секунду его сознание вновь соскользнуло в пропасть боли и нескончаемой волны обжигающего рассудок забытого.
  
  - Знаешь, как звали того мальчика, убийцу? - скучающе спросила Велия. - Его звали Раданом. Да-да, милая, твой любимый мужчина в детстве застрелил Огниана, что и повлекло за собой страшные и, казалось бы, бесконечные беды. Но Радан вовсе не сумасшедший, у него нет раздвоения личности, как прежде мы считали. Помнишь, ведьма сказала: "Один ребёнок для ночи, второй для дня, третий для жизни"? Так вот... Радан - он для ночи, Огниан - для дня. Как и сейчас, в детстве Радан был эгоистом. Тогда он мечтал быть единственным сыном в семье, которому бы всецело доставалась любовь... Но, увы, был брат, требующий и себе внимания родителей. Конечно, Радан его любил, но... считал, что лучше было бы, если Огниана и вовсе не существовало, - многозначительная пауза. - Когда Радан убил Огниана, пусть и не нарочно, он впал в ужас от воплотившегося тайного желания и испытал огромное чувство абсолютной вины. Из-за того, что в рождении Радана была замешана чёрная магия, появилась пелена. Она, как вирус, набрасывающийся на ослабший организм, вошла в его сознание. Она проникла в него, желая сделать бездушным и жестоким монстром. Огниан же, не желая отдавать брата Тьме, которой тот принадлежал по праву, как он сам - Свету, не желая, чтобы пелена уничтожила душу Радана, вошёл в его тело и стал сдерживать её. Этакий ангелок. Но у всего есть своя цена...
  
  ... Громко смеясь, Радан изо всех сил бил крепко зажатым в руке камнем по голове вздрагивающего в конвульсиях предсмертной агонии кота. Ладони его покрылись липкой, едва тёплой кровью животного, смешанной с его собственной, сочащейся из царапин, нанесённых котом, ещё несколько секунд назад тщетно пытавшимся защититься и вырваться из рук своего убийцы. Достав из кармана нож, Радан, изобразив на лице довольную кровожадную улыбку, едва не постанывая от наслаждения, вспорол живот умершего животного.
  
  Боль всё усиливалась. Упав на колени, Радан истошно закричал, пытаясь вложить в крик все страдания и беспомощность. Но крик не принёс облегчения. Напротив, боль ещё сильнее сжала его тело, не давая сделать даже слабого вдоха. Радан почти задыхался от недостатка воздуха, но притупление рассудка от кислородного голодания никак не облегчило мученья.
  
  - Порой пелена прорывалась и подчиняла Радана себе. Тогда он был готов совершить любое преступление. Его жестокость не знала границ. Безусловно, когда в таких ситуациях Огниану вновь удавалось подавить пелену, заглушить её мощь, Радан приходил в себя, но, увы, он не помнил ничего из того, что делал под влиянием той... В его реальности он всё это время был занят чем-то повседневным: делал уроки, гулял по саду или во что-то играл, - Велия вздохнула. - До этой ночи Радан даже не догадывался о том, что с ним происходило. Как только в его сознание проникла пелена и Огниан вошёл в его тело, у него начались игры разума. Душу брата в себе он не чувствовал, так как не мог - пелена их стеной разлучала. После той роковой ночи Радан забыл о том, что у него когда-то был брат, что у него была тётя, что его мать была беременна... Из-за влияния пелены он даже не замечал, как с каждым новым месяцем живот Невены рос. Для него он был единственным ребёнком в благополучной и счастливой семье, которая не знала ни бед, ни слёз. Он не воспринимал ни одного слова, ни одной фразы, в которых упоминалось или говорилось об Огниане, Лильяне и Лозене. Он их, если так можно сказать, не слышал, потому что пелена всё это блокировала в его сознании, но ни Ян, ни Невена не знали об этом... Они лишь стали постепенно замечать, что после похорон Огниана их сын стал вести себя довольно странно и непредсказуемо. Радан довольно часто стал драться с мальчишками во дворе, но не так, как раньше...
  
  ... - Пусти! - громко закричал мальчик, пытаясь вырваться из хватки Радана, который, крепко держа его за шкирку, бил коленом по рёбрам и животу. - Мне больно! Отпусти! - собрав последние силы, он ударил Радана в солнечное сплетение.
  
  Радан, поморщившись от боли, с силой швырнул мальчика в сторону. Подавляя неприятное ощущение, пару раз глубоко вдохнул и вновь бросился на соперника. Завалив его на землю, Радан сел на мальчика сверху и стал наносить удар за ударом по его лицу. Из носа ребёнка потекла алая и вязкая жидкость, губы треснули и начали кровоточить.
  
  - Перестань! Хватит! - взмолился он. - Пожалуйста!
  
  Нанеся ещё один удар в скулу мальчика, Радан заметил толстую палку, лежащую рядом. Встав на ноги, он взял её и продолжил ею безжалостное избиение. Вдруг его кто-то стал оттаскивать от едва шевелящегося мальчика. Это был Ян.
  
  - Радан! - кричал он. - Сейчас же прекрати!
  
  Но Радан не желал останавливаться.
  
  Запустив пальцы в волосы, Радан вновь то ли зарычал, то ли закричал от боли, которой, казалось, нет ни конца, ни дна. Ему чудилось, что она бесконечна, будто неизведанный, тёмный космос. Где-то вдалеке подобно маяку, светившему терпящему кораблекрушение судну, обрывисто мелькала слабая мысль об Авелин. О том, что он должен найти в себе силы противостоять боли, встать с колен и любой ценой защитить девушку. Но он не мог... Тело и разум не слушались. Сейчас над ними полностью властвовали боль и лики прошлого. Радан, как ни старался, не видел Авелин - ни её силуэт, ни волосы, ни холеные руки, от прикосновения которых когда-то счастьем горело его сердце. Перед глазами было темно, и лишь вспышки воспоминаний озаряли этот мрак. Сотни голосов в голове: тихие, оглушительно громкие, нежные и грубые. Они, как песни сирен, увлекали к себе, и лишь где-то там, будто в другой вселенной, слышалось шептание окруживших Радана и тонкий голос Велии.
  
  - Он мог схватить камень, - продолжала та, - палку или что-то ещё такое же смертоносное и начать избивать этим детей. Он стал убивать животных... Но, когда родители говорили с ним об этом, он их не слышал, не воспринимал. Догадываешься, почему?..
  
  Звенящая тишина. Радана заколотило.
  
  - Нервы Невены, - после небольшой передышки заговорила Велия, - постепенно начали сдавать. В какой-то из дней она вспомнила предостережение ведьмы и, пожелав узнать ответы на то, что же происходит с Раданом и как ему можно помочь, она вместе с супругом отправилась к ней... Но старуха бесследно пропала. Ян и Невена всеми силами пытались её разыскать, но их старания были тщетны. Никто не знал, где отныне поселилась эта ведьма и почему она покинула город. На самом же деле... Она почувствовала, что равновесие Тьмы и Света пошатнулось, и, желая спасти свою жизнь, уехала. Иначе отголоски пелены повлияли бы и на неё. Невене и Яну ничего не оставалось, как пойти к другим колдуньям, но все они оказывались шарлатанками. Показывать Радана психологам его родители не решились, потому как боялись огласки. Им хватало и того, что соседи от них шарахались, как от чумы. После рождения дочери у Невены начался психоз, ибо девочка была рыжая, как та ведьма.
  
  Новый приступ боли, и Радан, согнувшись пополам, вгрызся пальцами в землю. Он уже не понимал, где настоящее, а где прошлое, не знал, кто и что он сам, но всё равно, пусть едва слышно и блекло, в висках стучало имя: "Авелин".
  
  - Поясню лично тебе... подруга, - колко. - Это произошло из-за появления пелены. Не будь той, не настигни злой рок счастливую семью, не качнись весы чёрного и белого, девочка была бы похожа на своих родителей... Но увы... И знаешь, магия повлияла не только на внешность ребёнка, но и на её душевное состояние. Девочка оказалась больна, как потом выяснилось, аутизмом. Но не будем спешить... Радан, твой своевольный и любимый мужчина, - короткий смех, слегка заглушивший последние слова фразы, - никак не воспринимал сестру. Для него её не было. Никогда не существовало. Невена начала сходить с ума. Виной тому была злость в ней на мужа, который, по её мнению, недостаточно сделал, чтобы изменить ситуацию, вылечить сына и оградить семью от последствий применения чёрной магии. Чтобы хоть как-то ей помочь, как-то поддержать её слабеющий рассудок, Ян по настоянию врачей поместил жену в клинику для душевнобольных. Спустя пару дней он упросил своё руководство отправить его работать в Россию связным разведчиком. Для него это был единственный шанс забыться и отвлечься от проблем. Ты ведь знаешь, Авелин, многие мужчины очень слабы и трусливы. Ян, не выдержав горя, обвинений супруги и страшных выходок Радана, нашёл себе предлог и сбежал. Детей на время приютили у себя Лильяна и Лозен. Те всё-таки решили показать Радана психологу, но не в Болгарии. Как-никак, следовало беречь уже и без того изрядно запятнанную репутацию семьи. Поэтому они отправились в Румынию, на родину Лозена, который по счастливой случайности был призван туда на службу. Именно там, в Бухаресте, Огниан постепенно стал овладевать телом Радана, который из-за игр разума считал, что до сих пор живёт в Болгарии со своими родителями, ходит в школу... Огниан принялся подавлять его душу для того, чтобы быть рядом с сестрой. Оберегать её и защищать. Он делал всё, чтобы в сознание брата не просочились мысли о Лазарине. Но пелена имела влияние и на него... Правда, не столь сильное, как на Радана, но оно было... Для Огниана родными родителями стали Лозен и Лильяна, про Невену с Яном он порой забывал... Но когда находил в себе силы противостоять иллюзиям разума, вспоминал их. Однако это ничто не меняло. Когда Огниан выходил из-под влияния пелены, он ясно видел происходящее, но говорить своим опекунам правду не решался, потому что понимал: ему не поверят.
  
  Радану стало невыносимо жарко, будто его поместили в духовку, разогретую до температуры солнца. Ему казалось, что его тело одновременно опаляет ненасытный огонь и пронзают десятки молний. Виски будто сжали острые металлические тиски. Зарычав от нестерпимой боли, он уткнулся лбом в землю.
  
  - Психологи не смогли сказать ничего путного Лильяне о душевном состоянии Радана, поэтому они с мужем решили, что если уж он хочет, то они будут называть его Огнианом, когда он будет того требовать. Так они и жили... Огниан сумел на десять лет подавить душу Радана, быть рядом с сестрой, ходить в школу и иметь обычную жизнь ребёнка. Он был примерным, прилежным, добрым мальчиком, и всё было бы хорошо, но однажды Лильяне пришло письмо от Яна. Тот писал, что его по службе вернули в Болгарию и что он хочет восстановить семью. Мол, был дурак, что сбежал от проблем и долгое время не возвращался, потому как стыдился своей слабости. Ян под свою ответственность забрал из клиники Невену, которую продолжал любить несмотря ни на что. Нашёл в Болгарии врача с хорошей репутацией, который мог бы помочь его дочери.
  
  Часто задышав, Радан сильнее зажмурился. Дрожь, охватившая его тело, усиливалась. Сквозь блики воспоминаний, что засасывали его сознание подобно воронке омута, он, подобно старику, всеми силами опирающемуся на трость, держался за мысли об Авелин. Радан постарался начать ползти к девушке на ощупь, но новый приступ боли крепче прижал его к земле.
  
  - И тут начинается самое интересное... - с усмешкой произнесла Велия. - Радан стал проявляться, овладевать своим телом... Пелена, которую сдерживал Огниан, накопив силы за долгие годы спячки, атаковала с удвоенной силой, сдавливая свои чёрные кольца... Но не всегда. Однако она, точнее, Радан, находясь под её влиянием, вновь напугал Невену и Яна, и поэтому те решили, что для безопасности их дочери ту стоит отдать жить в дом Лозена и Лильяны, которые тоже вернулись в Болгарию. Те совершенно не были против.
  
  ... - Давай помогу? - довольно резко преградив путь однокласснице, вышедшей из школы, Радан тут же мысленно чертыхнулся: сам того не желая, он напугал девочку.
  
  Сделав шаг назад, она, чуть наклонив голову вниз и смотря исподлобья, быстро, словно оценивая обстановку, оглянулась. Но кроме пары ребятишек, играющих на стадионе в футбол, никого не могла заметить. Воинственно, но в тоже время удивлённо, она заглянула в глаза Радана. Сильней нахмурилась.
  
  - Я не обижу, - доброжелательно сказал он и, улыбнувшись, протянул к ней руку. Не теряя ни секунды, уверенно забрал у замешкавшейся одноклассницы портфель. Этот жест заботы тут же заставил её щёки залиться густым румянцем. Обветренные губы сжались в тонкую полоску. - Тяжёлый... - Радан покачал головой. - Мая... Тебя ведь так зовут?
  
  Короткая пауза. Молчаливый кивок.
  
  - Ты почему до сих пор была в школе? - вскинув бровь, поинтересовался Радан, с любопытством разглядывая собеседницу.
  
  Её шею обрамлял помятый жёлтый шарф, а рисунок радужки прозрачно-серых глаз, казалось, подобно дыму, постоянно менялся и складывался в новый узор.
  
  - Уроки ведь уже давно кончились, - добавил он.
  
  - Хожу в кружок танцев, - после секундной заминки отозвалась Мая. Её голос был прям словно стальной прут, но тих, точно шелест кружившихся в непогоду листьев на асфальте. - А ты что тут делаешь?
  
  - Тоже хожу в кружок, - Радан закинул на спину её рюкзак. - Но не танцев, - усмешка. - Только что освободился. Хотел было уже пойти домой, но тут увидел тебя и...
  
  - И где же твой портфель? - прищурившись, с подозрением спросила она.
  
  - Дома, - Радан повёл плечами, подавляя желание приподнять уголки губ. - Успел до кружка занести его туда, - он уверенно зашагал вперёд и, обернувшись через плечо, приглашающе улыбнулся Мае. Та, опустив взгляд, двинулась следом. - Где ты живёшь? А то ты у нас в классе новенькая, и я совсем ничего о тебе не знаю.
  
  - В детском доме, - немного растерянно ответила она. - Он находится где-то в двадцати минутах ходьбы отсюда, - она спрятала руки в карманах выцветшей куртки.
  
  Теперь Радану стала предельно ясна причина, по которой Мая с опаской осматривалась по сторонам, будто ожидая угрозы. Детский дом - не то место, где ребёнок может чувствовать себя в полной безопасности. Однако Мая и не виделась Радану запуганной, скорее настороженной. Вовсе не слабой, но и не сильной. Она напоминала ему зверька - нежного и хрупкого, но способного показать врагам свои острые зубки.
  
  Вдыхая запах осени и чувствуя возрастающую симпатию к девочке, Радан решил как можно лучше её узнать и во чтобы то ни стало завоевать доверие. Стать другом. Быть значимой частью её мира, без которой она в дальнейшем не сможет спокойно ни есть, ни спать, ни жить.
  
  - Скажи, а почему ты называешь меня новенькой? - с осторожностью поинтересовалась Мая. - Я с первого класса хожу в эту школу. Это ведь ты совсем недавно прибыл в город и...
  
  - Любишь яблоки? - сам не замечая, что перебивает девочку, спросил Радан. Для него их молчание слишком уж затянулось, а тут он как раз вовремя заметил около дороги высокую яблоню.
  
  Увидев кивок слегка нахмурившейся Маи, он скинул с плеч рюкзак и полез на дерево.
  
  Радан был готов поклясться, что сейчас кто-то беспощадный своей неведомой, незримой и не знающей никаких преград рукой перекручивает изнутри все его органы. То медленно, то быстро, но одинаково хладнокровно разрывая их. Всё это время боль в голове пламенем ударяла то в затылок, то в лоб, то с остервенением сжимала виски. Теперь же она, сковав всё тело и лавой разлившись по черепу, грузом гранитного надгробного валуна упала на шею.
  
  Радана попеременно начало кидать то в жар, то в холод. Он продолжал слышать едва уловимый голос Велии и шептание четвёрки, образовавшей вокруг него круг.
  
  - Радан пошёл в школу, где познакомился с детдомовской девочкой по имени Мая. Огниан же порой проявлялся, но уже не столь часто... Знаешь, чем больше времени его душа была заключена в теле Радана, тем сильнее она переплеталась и становилось неразрывной с душой своего убийцы. Отсюда и схожее их восприятие мира, желание стать военными, привнести свой вклад в науку, найти лекарство хотя бы от одной неизлечимой болезни и многое-многое другое... Так вот, из-за армюра душ Огниан, так же как и Радан, влюбился в Маю, но, опасаясь, что под влиянием пелены его брат сотворит с девочкой что-то страшное и непоправимое, мог проявляться довольно редко, все силы бросая на то, чтобы пелена целиком не затуманивала разум Радана... И Огниану это удалось, по крайне мере он так считал. Отчасти так оно и было, но это только лишь отчасти... Пелена вновь ушла в тень набирать силу, но... это нисколько не уменьшало игр разумов братьев. Радан перестал драться со сверстниками, убивать животных и совершать необъяснимые жестокие поступки. Тесный контакт души для Света с душой для Тьмы чем дольше длился, тем сильнее накладывал свой отпечаток на обоих. Мёртвый Огниан положительно влиял на задиристого и эгоистичного брата, делая его в меру спокойным и рассудительным. Но у всего есть обратная сторона. Радан, сам того не ведая, влиял на брата. Естественно, отрицательно. И выразилось это в том, что, почувствовав за собой победу в схватке с пеленой, Огниан попытался вновь завладеть телом брата, но в этот раз уже окончательно.
  
  ... - Останься сегодня, не уходи, - надломлено произнёс Огниан. Взяв в руки ладонь Маи, поднёс её к губам. - Я буду сторожить твои сны, - он не сводил с неё взгляда.
  
  - Огниан... - Мая вздохнула, а в её глазах промелькнула грусть, родная осеннему туману. - Кошмары меня не тревожат, - она вынула ладонь из похолодевших пальцев Огниана. Поджала губы и, подойдя к окну, опустила голову. Лунный свет шалью покрыл ей волосы и плечи, делая похожей на невесту, немного грустящую по уходящему беззаботному детству пред венчанием в церкви.
  
  - Тебя беспокою я, - хрипло, с трудом сказал Огниан и, подойдя к стоящей к нему спиной Мае, положил руки на её плечи. - Точнее, Радан. Мая, - он аккуратно развернул её к себе, - ты должна кое-что о нас узнать. Радан... Он не сумасшедший. У него нет раздвоения личности, впрочем, как и у меня. Всё дело в том, что...
  
  - Огниан ведь тоже, несмотря на добровольную жертву, хотел жить, дышать, любить... Быть просто человеком, который просыпается по утрам, пьёт чай или кофе, ходит на свидания, качается на качелях, любуется небом, разговаривает с сестрой, целует мать в щеку на прощание...
  
  ... - Тебе нечего бояться, - видя испуг в расширенных зрачках Маи, тихо, но уверенно сказал Огниан. - Я сдерживаю пелену, она никогда тебя не затронет. И Радан уже не попадает под её чары, хотя это и не избавляет его разум от иллюзий... Он не может в них не верить. Это не в его силах. Да, у меня тоже происходят марева, но... Я-то знаю правду, а значит, могу противостоять им. Я чувствую это. Поверь мне, прошу! Я справлюсь, ведь теперь у меня есть не только Лала, но и ты. Мне лишь необходимо немного времени, - взяв в чашу ладоней лицо Маи, Огниан соприкоснулся с ней лбами. - Я подавлю Радана. Подожди немного.
  
  - Нет... - Мая обхватила руками его запястья. - Нет! - выкрикнула она и оттолкнула от себя Огниана. - Это ложь! Такого не бывает! - у неё по щекам потекли слёзы.
  
  Огниан виновато опустил голову. Внутри него всё разрывалось от бессилия.
  
  - Мая...
  
  - Нет, Огниан. Нет! - она часто задышала и заморгала. - Я готова принимать Радана целиком, с его болезнью. Молчать, никому ничего не говорить. Но... - она на мгновение запнулась, после уже спокойнее продолжила: - Огниан, ты и есть Радан. Прими это! Пожалуйста! - она рывком его обняла. - Не пугай меня такими разговорами. Когда-нибудь мы найдём тебе врача, он обязательно нам поможет! - её затрясло. - У тебя раздвоение личности, Радан. Я...
  
  - Я не Радан! - вспыхнул Огниан. Все его мышцы напряглись, но он был не в силах оттолкнуть от себя Маю. Она была для него слишком тёплая, родная, любимая.
  
  - Радан! - всхлип. Она подняла голову. Её глаза заблестели в темноте. - Услышь меня, Радан! Не пугай тем, чего нет!
  
  - Не называй меня им! - гнев захлестнул Огниана с головой. Оттолкнув от себя Маю, он подошёл к окну и вжал кулаки в подоконник. - Я не он! - сквозь зубы. Огниан приходил в ярость от осознания того, что его любимая ему не верит. Его слушает, но не слышит.
  
  - Хорошо, хорошо... - будто желая остудить наколенную обстановку, послушно и мягко произнесла она. - Огниан, послушай... - подойдя к нему, Мая бережно положила руку на его спину.
  
  Стараясь успокоиться и взять чувства под контроль, Огниан медленно вдохнул и выдохнул.
  
  - Забудь, - понимая, что не сумеет переубедить Маю, упавшим голосом сказал он. - Забудь всё, что я тебе сказал, - он чрез силу улыбнулся. - Не плачь. Я не хочу, чтобы ты плакала.
  
  Глаза Радана пронзила острая боль, будто в них насыпали мелкую крошку из осколков стекла. Веки точно опухли. Радан давил лбом в землю, покрытую опавшей листвой. Все его чувства были обострены. Ничто не ускользало от внимания его сознания, хоть и поглощённого нестерпимой непрекращаемой болью.
  
  В нос ударили запахи гнили и плесени. Но этот коктейль ароматов сейчас не был Радану противен, он, наоборот, создавал ему собой подобие уюта. Будто он вернулся в истоки своего рождения.
  
  - Огниан доверился Мае. Он рассказал ей абсолютно всю правду, однако девочка не поверила ни единому его слову. Конечно, откуда ей, обычному земному человеку, было знать о магии душ? О реальном существовании той?.. Огниану ничего не оставалось, как принять существующие правила жизни. Он больше никому не открывался, потому как понимал: одна оплошность, и Радана, а значит, и его самого упекут в клинику для душевнобольных. Мая... - в голосе Велии послышалась грустная усмешка. - Знаешь, Авелин, мне её немного жаль. Бедная девочка любила Радана и думала, что он псих... Однако она для себя решила, что ей всего лишь надо дружить с его вторым "я", то есть с Огнианом, и всё будет хорошо... Так шли месяцы. Игры разума Радана и Огниана начали приносить свои зловещие плоды. Первый стал считать, что появился некий парень, который пытается отнять, украсть у него возлюбленную! Второй же... Огниан из-за сплетения душ видел себя тем самым мальчишкой - приезжим, но, когда он разбивал ослепляющее марево, понимал всю бессмысленность происходящего...
  
  ... - Хочешь, я останусь с тобой? - до слуха Огниана долетел бархатный голос соперника, стоявшего от него всего в нескольких шагах. В каких-то проклятых нескольких шагах! Так близко, он смел прикасаться к ней - к его любимой, к его мечте и звезде, вдыхать аромат нежной кожи... Говорить... Смотреть... Любить...
  
  Юношеское лицо Огниана потухло и лишилось любого выражения. В его груди бесшумно, незаметно для всего мира взорвалось сердце.
  
  - Не сегодня, - Мая прижалась к груди Радана. - Я хочу побыть одна, - она слегка, почти невесомо коснулась его губ.
  
  Огниан, продолжая прятаться за кустами, уткнулся лицом в свои ладони. Часто и мелко задышал.
  
  - Так не должно быть, так не должно быть, - покачиваясь и как заклинание повторяя одно и то же, зашептал он. Внезапно его голову пронзила боль. Огниан заскрипел зубами и заморгал. - Чёрт! - в сердцах выругался он, поняв, что только что находился во власти иллюзий. На поляне никого не было кроме него, а Мая, только что простившись с ним, ушла.
  
  - Огниан чувствовал, что с каждым днём больше и больше теряет связь с реальностью. Поэтому он решил уйти и направить все силы на сдерживание пелены, лишь иногда появляясь у сестры. Но... он не успел.
  
  На губах Радан почувствовал крупицы земли, приносящие ему боль подобно искрам костра.
  
  - Тогда был поздний вечер. Огниан якобы видел, как Мая прощалась с Раданом... Да, это прощание пред новой встречей и было в самом деле, но немного ранее... Можно сказать так: Огниан, сам того не ведая, был порой способен прорваться в сознание брата и увидеть нечто его глазами, хоть и со стороны. Но это случалось крайне редко. Всё переплелось, перемешалось в воспалённом разуме Огниана... Он в очередной раз поверил в иллюзию. Правда, ненадолго. Он сумел сконцентрироваться и отогнать её прочь. Решил проститься с Маей, но... Стоило ему увидеть девочку, как он вновь потерял нить реальности. В его рассудке начали ежеминутно чередоваться иллюзии и действительность. Огниан запутался. То он был убеждён, что у него существует сводный брат-соперник, то вспоминал, что и как на самом деле... Но не забывал он лишь одно: что должен уйти. Уйти, что бы ни случилось. Уйти любой ценой. И судьба решила великодушно помочь ему. Впрочем, не безвозмездно. Она незамедлительно выставила счёт, который оплачивался смертью. Если бы Огниан только знал об этом... Хотя что бы это решило? - Велия замолчала.
  
  В сознании Радана беспрерывным потоком продолжали мелькать образы и воспоминания из их с братом прошлого. Постепенно они начали складываться в общую картину, приводящую Радана в неописуемый ужас.
  
  Спину Радана будто прошила автоматная очередь. Он, стоя на коленях, инстинктивно выгнулся. Пытаясь избавиться от оглушительного шума, зажал ладонями уши, не понимая, что страшный звериный звук исходит из его глотки, из глубин всего его существа.
  
  - Мая погибла. Совершенно случайно. Огниан пытался её спасти, но увы... Чтобы подозрение не пало на брата, он сжёг труп девочки, инсценировав трагическую случайность. Ведь согласись, смерть плохо видящего подростка при пожаре из-за случайно опрокинутой керосиновой лампы вызывает куда меньше вопросов, чем тело в колодце... Тем более Огниан не смог бы хладнокровно кинуть в него Маю, пусть даже уже мёртвую. Оставить там гнить, пока не найдут. Да и нашли бы вообще? Поэтому, несмотря ни на что, Огниан поступил по-человечески правильно, когда сжёг Маю. К тому же огонь с его стороны был как некий акт похорон, которым он пытался выразить всю глубину уважения и любви, испытываемых им по отношению к ней. Однако кошмар для Огниана лишь начинался. Находясь под действием пелены, он стал винить себя, а главное - Радана в смерти Маи. Маленький снежок покатился с вершины огромной горы. Чем он может стать ближе к её подножью? К подножью, у которого стоит твой хлипкий домик! - Велия звонко рассмеялась.
  
  У Радана начались рвотные рефлексы, но его не тошнило. Мысли в нём путались и смешивались с заблокированными ранее пеленой воспоминаниями. Будто сквозь плотный туман он стал не без труда понимать, почему при последней встрече с Леоном тот говорил, что Авелин стоит спасать не от Огниана или кого-то ещё. Её погибель зовут Радан, он сам и есть угроза ей. Но в то же время где-то в подсознании ещё слышался тихий голос Милены, пару дней назад сказавшей ему: "Ты можешь стать и её спасением".
  
  "Как? Как?!" - молча кричал он. В грудь будто ударил огненный шар.
  
  - Радан, как и прежде, "видел" Огниана, он даже подрался с ним на пепелище... - Велия хмыкнула. - Как это выглядит со стороны, думаю, ты помнишь?.. - насмешка. - За несколько дней до гибели Маи в автокатастрофу попала Лазарина с опекунами. Лозен и Лильяна погибли. После Огниан долго благодарил Господа, что в тот момент он, а не Радан управлял телом, что он вновь сумел скрыть сестру от брата под пеленой... Лала перестала узнавать Огниана - единственного, с кем она до этого более-менее шла на контакт. Она вообще не знала, что у неё есть второй брат - Радан. Живой, в отличие от того, чья душа принадлежит Свету. Ей никто о нём не рассказывал, ведь когда она жила в Румынии, почти десять лет пред ней был Огниан, требовавший от опекунов, чтобы они называли его настоящим именем. А потом, когда она переехала с приёмными родителями в Болгарию, её навещал только он - светлый брат. Он не стремился рассказать ей истину, потому что опасался за и так шаткую психику Лазарины. Но, будучи под властью игр разума, Огниан говорил о Радане как о сопернике, которому принадлежит сердце Маи. Так вот... В числе спасателей, прибывших на место автокатастрофы, был врач, знакомый с лечащим врачом Лазарины. Когда он увидел, что с ней произошло, её полную отрешённость и непонимание, сказал медбрату, что девочку необходимо отправить в психиатрическую больницу, а подростка... - Велия хмыкнула. - Для Огниана же было всё чуть иначе. Игры разума подсунули ему очередную фальшивую картину, где с ним лично говорит врач и сообщает о том, что они с Лалой будут отправлены жить в детские дома: он - в дом для здоровых детей, а она... Единственным истинным моментом в его воспоминаниях был тот, где медперсонал оттаскивает его от сестры... Но мы вновь немного отвлеклись. Поверив в то, что они с Лазариной действительно будут отправлены в приюты, Огниан наступил в капкан ловушки сознания пелены. По его мнению, он был направлен как раз в тот детский дом, где и жила Мая. Лалу же на самом деле поместили в приют для детей с умственными отклонениями, ведь Невену с Яном она вовсе не признавала, равно как и брата. Когда же Мая погибла, Огниан окончательно очнулся от лжи разума. Поняв, что в "мир" Радана просочилась пусть искажённая, но информация о Лале, Огниан решил уйти в тень, считая, что его появления несут лишь горе. Однако иногда он всё-таки возвращался ненадолго и навещал сестру.
  
  ... - Он поступил подло, - сквозь зубы сказал Радан. Как бы он ни восхищался отцом, любил и ценил его, он начал тихо презирать его за все те страдания, на которые он обрёк любящую его женщину. - Не вздумай, как обычно, его оправдывать, - Радан заметил, как затряслись руки матери, и его сердце с новой силой заныло от обиды за неё.
  
  - Не говори так, - устало попросила его Невена. - Ты многого не знаешь. Он...
  
  - Чего именно, мама? - Радан бережно сжал её плечи. - То, что он тебя предал? Или то, что...
  
  - Радан, - прижав палец к его губам, отчаянно простонала Невена. - Прекрати! Я с ним счастлива! Очень счастлива! - улыбка сквозь новые слёзы. - Мне всего лишь нужно немного времени, чтобы свыкнуться с тем, что отныне в нашей семье будет ещё один человек. Я люблю Яна и сумею полюбить его сына, ведь Огниан, он... - успокоившись и взяв себя в руки, она расправила плечи и гордо подняла голову. - Он часть Яна, а значит, и часть меня.
  
  Видя необъяснимую слепую любовь матери к отцу, Радан понял, что бессмысленно ей что-либо говорить. Всё равно она всё простит Яну и не скажет ему поперёк ни единого слова. Так было всегда, так есть и сейчас. И так будет впредь. И тогда Радан жёстко поклялся себе, что его жена никогда не будет так страдать, как его мать.
  
  Невена подошла к окну. Её плечи продолжали трястись.
  
  - Не могу, - едва слышно внезапно произнесла она, после чего замолчала. Покачала головой.
  
  - Чего именно? Простить отца иль принять Огниана? Мам, скажи, чего...
  
  - Радан! - прерывая его, истерично воскликнула Невена. - Я не могу тебе подыгрывать! Пытаюсь, но чувствую, как схожу с ума! Хватит! Прекрати меня пугать! Я устала! Мне страшно! - рыдания заглушили её слова. - Сынок, - подбежав к Радану, Невена ладонями обхватила его лицо. - Пожалуйста, родной мой, услышь меня... Огниана нет. Он умер. Давно. Его нет, - в синих глазах появился лихорадочный блеск. - Нет его, - её голос упал до шёпота. - Прими это. Мальчик мой, ты не виноват. Это была случайность, - она стала покрывать лицо ничего не произносящего Радана поцелуями. - Пожалуйста, сынок...
  
  Что бы она ни делала и ни говорила, Радан продолжал смотреть на неё пустым взглядом. Он не слышал мать. Ему увиделось иное окончание разговора, в котором он, громко хлопнув дверью, ушёл из дома проветриться и успокоиться.
  
  - Радан стал жить обычной жизнью, конечно, если можно так сказать. Единственная его иллюзия, которая, по сути, была ещё более хитрой и изящной ловушкой пелены, заключалась в том, что он стал считать Огниана сводным братом, внебрачным сыном отца. Когда Ян и Невена пытались ему всё объяснить, он их не слышал, но слышал то, что они вовсе не говорили. А именно то, что Ян якобы когда-то изменил своей жене с Лильяной. Забавно, правда? - ядовитый смех.
  
  Он жалами сотен ос впился в уши Радана. От боли тот едва не лишился сознания.
  
  - В этом не было вины Радана, можно даже сказать, что он в некотором роде был марионеткой, которой время от времени управлял кукловод, дёргая за нужные ему ниточки. Итак... Твой любимый мужчина знал о Лале, но как о сестре Огниана, а не своей, оттого и не спешил с ней знакомиться. Шли года. Радан продолжал видеть у себя дома Огниана, они порой даже дрались. На самом деле в такие моменты Радан бил самого себя... Да что я рассказываю? Ты и сама однажды, полгода назад, такое "шоу" видела. Но не будем спешить... Пришёл день, и Радан начал строить карьеру военного. По его убеждению, Огниан тоже служил, но в другой воинской части.
  
  ... - Кого я вижу? - воскликнул низкорослый мужчина, столкнувшись у продуктовой лавки с Раданом. - Ты ли это? - он окинул его удивлённым взглядом, после торопливо забрал у полной и вульгарно накрашенной продавщицы протянутый ему пакет. Расплатился. - Не думал, что увижу тебя в ближайшее время. Слышал, ты пошёл служить.
  
  - Верно, Калин, - Радан пожал руку бывшему однокласснику, который был одним из немногих, с кем он общался в школе, ибо другие ученики казались ему то слишком глупыми, то слишком лицемерными. А Калин, может, и не блистал острым умом, но всегда был в меру смышлёным, добрым и безобидным парнем. - В городе я ненадолго. Увольнительная послезавтра закончится.
  
  - Это хорошо! - воскликнул тот, но, очевидно, поняв, что его фраза звучит довольно двусмысленно, поспешил объясниться: - В смысле, что у меня-то сегодня день рождения! Юбилей! Приходите, - с Раданом был его сослуживец, - вечером ко мне в гости. Отметим, поболтаем!
  
  Они пошли по дороге мимо высоких домов. Солнце пекло так, что на лбу Радана выступили капли пота.
  
  - Ты как, Алеко? - обратился он к товарищу, всё это время хранившему молчание.
  
  - Я? - на лице того появилась широкая улыбка, а глаза сверкнули озорством. - Ты же знаешь, мне только дай повод... - он осёкся под внимательным взглядом Радана. - Я только за! - он по-дружески похлопал его по плечу.
  
  - Замечательно! - обрадовался Калин и посмотрел на наручные часы. - Тогда приходите через пару часов. Где-то к восьми. Помнишь, - он посмотрел на Радана, - где я живу?
  
  - Безусловно. Мы ведь часто у тебя собирались и...
  
  - Пытались соорудить примитивную взрывчатку, - смеясь, закончил за него Калин. Радан улыбнулся.
  
  - Девушки-то хоть там будут? - поправляя воротник формы, лукаво поинтересовался Алеко.
  
  - Да, правда, не много, - Калин махнул рукой. - Зато на любой вкус! - он торжественно поднял вверх указательный палец. - Пышка Мари, весёлая баба, я вам скажу. Изящная, но холодная Бисера. Тихая, но порой озорная Виолетта. Скромница Росица...
  
  - Смотрю, ты стал ещё тем Казановой, - с усмешкой подметил Радан и засунул руки в карманы брюк.
  
  - Да нет, - покраснев, Калин потупил взгляд. - Это мои одногруппницы из университета.
  
  - Когда на армейской службе Огниан проявлялся в теле брата, он никому ничего не рассказывал, чтобы того не сняли с должности и не упекли в психушку. Вскоре Радан, будучи в увольнительной, на дне рождения своего бывшего одноклассника познакомился с девушкой по имени Виолетта... Влюбился.
  
  С трудом приоткрыв глаза, Радан увидел размытый образ Велии, склонившейся над Авелин. Её имя громогласно застучало у него в висках.
  
  - Да так влюбился, что захотел на ней жениться, - точно нанося удар, сладко протянула посланница Тьмы. - Вот тут-то снежок уже разросся в огромный ком.
  
  Очередной приступ головной боли заставил Радана безумно взреветь. Но он продолжал смотреть на девушку, которую всем своим естеством желал защищать от зла, царящего в мире. Радан попробовал встать, но попытка не увенчалась успехом.
  
  - Сплетение душ братьев взяло своё, и Огниан полюбил пленившую сердце его убийцы. По иронии судьбы - или же оттого, что Тьме и Свету, ожидающим равновесия, стало скучно - братья полюбили девушку, у которой в действительности было раздвоение личности! Представляешь? - Велия рассмеялась, после чего, перевернув Авелин на спину, щёлкнула ту по носу.
  
  Не сводя взгляда с нечёткого силуэта обездвиженной возлюбленной, с её лица, укрытого запутавшимися прядями волос, Радан упёрся кулаками в землю. Заметил, что Велия, посмотрев в его сторону, помахала ему рукой. Злость захлестнула Радана смерчем. Находясь где-то на грани яви и снов-воспоминаний, поклялся, что когда-нибудь отомстит рыжеволосой посланнице Тьмы за предательство.
  
  Сидя на пожелтевшей траве, она покачала головой и прижалась спиной к стволу дерева. Взяв в ладонь руку Авелин, на пальце которой было кольцо, начала с интересом разглядывать золотой ободок.
  
  - Огниан стал часто проявляться, а это, Авелин, что означает? Верно, новые иллюзии, противостоять которым Огниан мог лишь отчасти. Радан был для него уже не братом, которого он защищал от Тьмы и пелены, а вполне осязаемым ненавистным врагом! Поэтому Огниан решил его уничтожить! Далее, думаю, ты знаешь, что было. Радана обвинили предателем фашистского сопротивления. Да-да, Огниан, будучи под маревом, подставил брата и себя заодно. Ты ведь не забыла, что тёмная душа отрицательно влияла на светлую?.. - пауза. - Когда на твоего любимого объявили охоту, Радан немедленно отправился к Виолетте, ибо знал, что его найдут, это дело времени - может, лишь пары часов. Когда он прибежал к любимой, проявился Огниан. У него на глазах его Виолетта покончила жизнь самоубийством. Кстати, о ней... - сняв кольцо с пальца Авелин, Велия надела его на свой. Повертела рукой. - На мне оно лучше смотрится, - елейно протянула она. - Хотя я не стала бы его носить. Слишком простенькое, - вернула вещь хозяйке. - Но мы отвлеклись. Продолжим. Несмотря на свою болезнь, Виолетта, так же как и Мая, считала, что у Радана тоже раздвоение личности. Но по её мнению, Огниан был настоящим, а вот сам Радан - плодом его больного разума. Слишком замкнутый, немногословный и... Она чувствовала исходящую от Радана Тьму, поэтому и не желала с ним общаться. В какой-то миг она даже захотела жить, быть с Огнианом, но из-за чувства вины... Ох уж это чувство вины! - улыбаясь, Велия цокнула языком. - Оно её погубило. Она ненавидела вторую часть себя, из-за которой погибли её братья. Но не в этом суть, - Велия махнула рукой. - Между прочим, сестра Виолетты - Аглая - понимала, что и Радан болен, но молчала, даже родителям не говорила, боялась, что те не выдержат нового удара, да и думала, что сама со всем справится. Глупенькая... А потом что-либо исправлять было поздно.
  
  Перед глазами Радана всё потемнело. По телу будто били сумасшедшие барабанщики.
  
  - Так вот, когда Виолетта вогнала себе кинжал в грудь, Огниан, находясь в иллюзии, услышал шаги Радана и скрылся в соседней комнате. На самом же деле его душа почувствовала, что душа брата берёт тело под свой контроль. И тут произошло наложение восприятия ситуации одного мужчины на восприятие другого. Огниан видел, как Радан подбежал к мёртвой Виолетте, а сам Радан услышал, как скрипнула дверь в соседней комнате. Интересно, правда? - усмешка. - Через пару секунд Радана нашли антифашисты. Они бросили его в подвал в одном из конспиративных домов, где стали пытать. Бывшие соратники желали от него узнать, кто является его куратором со стороны гитлеровцев, кого ещё завербовали немцы в сопротивлении и прочие секреты предателя... Но он не мог ничего рассказать, потому как... Его оклеветала душа Света, - Велия хохотнула. - Но кто об этом мог знать? Для того чтобы Радан стал говорить, на его глазах повесили Яна. Следующей должна была стать Невена, которую успел спрятать его отец.
  
  ... - Теперь ты свободен, - во мраке раздался тяжёлый басистый голос. - Отныне ты дитя Тьмы, - говорящий неожиданно рассмеялся. Но, будто одёрнув самого себя, на мгновение замолчал. После холодно продолжил: - Теперь ты можешь с лихвой отомстить всем тем, кто посмел обидеть тебя. Прямо сейчас!
  
  - Благодарю, - с хищной улыбкой отозвался Радан, чувствуя, как тело наполнилось мощной силой. - Месть будет, но позже. Я желаю с ними поиграть в кошки-мышки.
  
  - Дело твоё. Но... - на дорожку лунного света, сочащегося из маленького зарешеченного оконца, расположенного вверху камеры, вышел молодой демон. От человека его отличали глаза ярко-янтарного цвета и красующиеся на голове небольшие рога да за спиной покачивающийся длинный хвост с кисточкой. - Не забывай, кому и чем ты обязан. Однажды мы потребуем плату.
  
  - Быть может, я уже сейчас могу расплатиться? - вскинув бровь, поинтересовался Радан.
  
  - Всему своё время, - он окинул его внимательным и немного любопытным взглядом.
  
  - Тогда была ночь пред полнолунием. К Радану явился демон и предложил свои услуги. Как мы знаем и видим, душа для Тьмы согласилась впустить в себя мрак Князя. О как! - Велия хихикнула. - Радан дышал желанием мести - мести Огниану, поэтому вместо того, чтобы кинуться на поиски матери и попытаться её спасти, он решил дождаться утра, ведь тогда его должны были расстрелять. Он, придумывая хитрый и жестокий план, как нанести Огниану удар в самое сердце, был убеждён: Невену уже поймали и убили. Однако это было не так, и Огниан, отчасти очнувшись от иллюзий и поняв всё то, что произошло и что он натворил, ужаснулся и стал все силы прикладывать не только на сдерживание пелены, но и на то, чтобы хоть как-то повлиять на Радана. На это потребовалось время. Около суток, если быть точнее. На рассвете Радана расстреляли и после, как собаку, зарыли в лесу. Ночью в полнолуние его откопал один военный, до этого загипнотизированный им. Лунный свет излечил все раны от пуль. И тут... Скажем спасибо стараниям Огниана. Ох уж эта запутавшаяся и оступившаяся во второй раз светлая душа! Вместо того, чтобы начать всем мстить, Радан кинулся на поиски матери, но... Не успел.
  ... - Тише, - он оглянулся вокруг и, не увидев никого поблизости, посмотрел на мать. - Не говори. Молчи. Храни силы. Всё будет хорошо, - как можно более утешительно сказал Радан и хотел было взять мать на руки, но с её губ сорвался стон.
  - Не надо, - вцепившись пальцами в его плечо, умоляюще попросила она. - Не трогай. Меня уже не спасти. Мальчик мой, сынок, послушай меня, - Невена коснулась ладонью щеки Радана. - Ты убеждён в том, что Огниан твой сводный брат. Это не так. Прими это. Он мой с Яном сын. Он твой родной брат. Много лет назад произошло несчастье, он умер. Хороший мой, ты не виноват. Пожалуйста... - она надеялась на то, что Радан наконец-то услышит её верно. Но он, слыша, не слышал ею сказанных слов. Он слышал иное. Ему казалось, будто она говорила о прощении, о том, что её сын не может быть злом, как Каин, братоубийцей, иначе не будет ей покоя на небе. - Сынок, я умру, поэтому...
  
  - Я не верю, что тебя больше не будет со мной! Мама, молчи. Главное, держись. Мы найдём врачей, они тебя спасут. Или... - мысли Радана заметались. - Послушай, я могу попытаться договориться с демонами. Мне надо только немного времени. Только...
  
  - Радан! Какие демоны? Ты о чём?! Пожалуйста, сынок, прими, что Огниан...
  
  - Я убью его, - сквозь зубы прорычал он.
  
  - Нет, нет, не делай этого! - всхлип. - - Радан, - положив руку на его затылок, Невена покачала головой. - Прошу... Позволь мне умереть спокойно. Без лишней боли. Не пугай меня. Не сходи с ума! Нет тебя для демонов! Нет Огниана на земле!
  
  - Думаю, ты знаешь, что Невена умерла на руках у Радана, но она до последнего пыталась ему объяснить, что Огниан погиб давным-давно. Только из-за блокировки пелены Радан не слышал правды.
  ... Невена опустила взгляд на обручальное кольцо на своей окровавленной руке, сжимаемой ладонью сына. - Возьми его. Отдай той, что... - она содрогнулась, ей было сложно продолжать говорить. - И, милый... Ты не виновен в смерти Огниана, всё я... я... не углядела. Прости. Прими. Во имя любви, всего свято... - смерть поглотила последние слова.
  - Мама... - уронив голову на грудь матери, он вдохнул родной, любимый им с детства запах её кожи.
  
  - Похоронив мать в лесу, Радан решил сначала отомстить своим бывшим товарищам, не поверившим его словам о невиновности, заговоре, а также убившим его родителей. С Огнианом же он не спешил сводить счёты, хотел нанести удар в его самое больное и слабое место. Поэтому Радан стал по ночам навещать Лалу - единственное солнце, что оставалось у его врага. Он приходил к ней, приносил цветы и молчал. Просто молчал и мысленно рассуждал с самим собой, что же ему стоит с ней сделать. Огниан же, осознавая огромный риск привести жаждущего мести брата прямо к самому дорогому для себя, не мог не навещать сестру... - Велия хмыкнула. - Огниан боялся, что, не делай он этого, то навсегда утратит Лалу, доверие её хрустально-чистой души. Он считал: пусть её разум и болен, но дух здоров и светел. Не приходить к ней - это значит вонзить кинжал сестре в спину и толкнуть лицом в грязь! Девочка такого не заслужила... Он не мог бросить её даже ради её же блага! Это окончательно погубило бы Лазарину. Так вот, Огниан навещал Лалу пару раз в неделю. Думал, где ему стоит спрятать её, чтобы Радан во веки веков не нашёл. Но на разработку плана требовалось время, которое, увы, не застывало недвижимой глыбой, а летело галопом, подобно табуну полных сил лошадей. Один день - три осени... Чувствуя, что брат притаился совсем близко к цели и чего-то выжидает, Огниан не спешил действовать. Посуди сама, каждый его необдуманный и неудачный ход грозил стать фатальным. Душа для Света была в смятении, она не знала, что и как ей следует делать. Она запуталась. Везде, куда ни глянь, фальшивые картинки реальности, которые, притворившись истиной, так отчаянно ярко блестели и манили к себе! Действительность всё больше и больше меркла во тьме.
  
  Велия глубоко вздохнула, будто её и впрямь волновала благополучная судьба Авелин и Радана с Огнианом.
  
  - Сутки. Другие. Третьи. Огниан всё чаще стал замечать в палате сестры цветы. Не в вазе, не на тумбе... А всегда в одном и том же углу. Не розы, не ромашки, не тюльпаны. Он посчитал, что у Лазарины всего лишь появился тайный поклонник - какой-то пациент, которому родные, покупая цветы, помогают ухаживать за понравившейся девушкой. Это, по мнению Огниана, и объясняло необычность букетов и место, где их оставляли. Безусловно, в дальнейшем он собирался разузнать, кто этот молодой человек, но позже... Ведь все его мысли на тот момент были насквозь пропитаны задачей противодействия отпрыску ночи. Огниан пытался мыслить, как Радан. Видеть, как он. Слышать, как он. Чувствовать, как он. Только это, по мнению Огниана, могло подсказать ему, что затеял брат. Вторник, среда... И тут его осенило: цветы Лазарине приносил Радан! Конечно же! Ведь аконит означает "смертельный враг рядом", бегония - "остерегайся", а гиацинт - "вся наша жизнь - игра"! Огниан решил больше не тратить и так зря упущенное время и спрятать сестру. Куда? Неважно! Главное - подальше от ступившего на тропу мести дьявола. Но было уже поздно... Иллюзии, что и так не покидали ни дитя Света, ни дитя Тьмы, обрушились на сознание братьев с удвоенной силой, накладываясь друг на друга. Радан считал, что гипнотизировал Огниана в палате Лалы и после пил её кровь у него на глазах. Огниан же и вправду это видел. А Лала не сопротивлялась. Она чувствовала: он не причинит ей настоящего вреда, - Велия вдруг неудержимо и звонко рассмеялась. - Однако судьба любит шутить. Представляешь, подруга, когда Радан пришёл к Лазарине, та начала называть его Огнианом. Конечно, ведь две души были в одном теле! Но об этом-то никто не знал! И Радан... Ох, какой же замечательно подлый план пришёл ему на ум, когда Лала начала окликать его именем заклятого врага! Твой любимый мужчина решил воспользоваться этим, чтобы перед тем, как осуществить задуманное, без гипноза отдалить Лазарину от Огниана. Радан рассказал девушке печальную историю якобы своей жизни, где он - брат-близнец Огниана и её кровный брат! Где родители отдали его в детский дом, так как прокормить троих детей не могли! Где он всячески пытался встретиться с ней, с сестрой, но Огниан не позволял! Он был против! Не пускал его к ней! Он плохой, жестокий! Он ревновал!.. И всё в таком духе. Не позабыв о Виолетте, Радан умело выставил всё так, что Лала, хоть и продолжала любить Огниана, стала на него гневаться, осуждать. Ей захотелось, конечно, не без подачи тёмной души, проучить брата. Да, Авелин, Радан может быть чрезвычайно убедительным, когда хочет... - с толикой восхищения. - И когда не хочет, - шёпотом.
  
  Едва уловимый шорох. Лёгкое дуновение ветра будто пламенем преисподней опалило Радана.
  
  - Что происходило далее, думаю, ты и сама догадаешься, конечно, если чуть умней курицы, на что я очень сильно рассчитываю! - ехидный смех. - Как-никак, мы ведь подруги! Ах да, - точно вспомнив о чём-то, задумчиво протянула Велия. - Поясню ещё кое-что... Вдруг ты не столь сообразительна, - язвительно. - После случившегося с Лалой, Огниан много лет не показывался. Разве что один-два раза в год приходил к сестре на могилу. Отсюда и то, что ты не видела Радана под пеленой. Огниан ту полностью сдерживал. Игры разума... да, были, но не столь часты, как ранее. Однако появление Милены пробудило чёрную дыру и... Сама того не ведая, будучи в зазеркалье, она вызвала Огниана... Всё пошло по кругу, но с утроенной силой и бешеной скоростью. С единственной разницей: Радан не любил Милену, хотя... У него была к ней симпатия. - Велия цокнула языком. - Помнишь, когда ты впервые увидела Анта? Там якобы был ещё и Огниан. Колдун подыгрывал иллюзиям Радана, ведь у него существовали на то свои причины. Догадываешься, какие именно? Должна сообразить, ты ведь не дура. Или дура?.. - она заливисто рассмеялась.
  
  Сотней дюжин тонких и острых коготков пробежавшись вдоль позвоночника, боль раскалённым огненным шарфом обняла Радана за шею и, будто оставляя за собой жгучие следы на коже, продолжила ближе подбираться к вискам. Во тьме, стоящей перед его глазами, промелькнули всполохи молний. С губ сорвался отчаянный приглушённый рык. Шёпот окружающих стал нарастать и в то же время словно тонуть в мёртвой тишине. Радану казалось, будто все его артерии открылись и из них теперь хлещет горящая кровь. Её невозможно было остановить. Она лилась на землю и струйками бежала к ней - к его маяку. Забытые воспоминания, только что цепями приковавшие к себе, расслабили хватку и стали походить на сон. Но не тот, что через час-полтора забываешь, а тот, что навязчив, будто комар в ночи.
  
  Память в орнамент.
  
  Глаза Огниана - в них блеск лихорадочный и безбрежной рекой - кручина, точно остывший кофе с утра и пригубленный в полночь.
  
  Новый и самый беспощадный жестокий толчок боли заставил Радана согнуться пополам и закричать в пустоту. Ему чудилось: забвенье неизбежно.
  
  Губы Огниана - они сомкнуты, сжаты в кривую линию. Уголки их опущены.
  
  Пёстрые ленты порвались, кругом чёрная сеть проводов. Клещи сдавили голову. Невыносимо... Сил больше нет. Ему не вырваться из цепких смертоносных челюстей.
  
  Дыхание Огниана - глубокое, медленное.
  
  Радан упал на бок и инстинктивно поджал колени к груди. Запустил пальцы в волосы. С губ уже слетел не крик, а хриплый, почти неслышный стон. Он был уверен: секунда или две - и он умрёт. Обратится в прах навсегда.
  
  Голос Огниана - едва уловимый и низкий. Он произносит: "И мне больно, брат. Ещё чуть-чуть. Потерпи".
  
  Вязкая трясина из дёгтя кругом. Не за что ухватиться. Грязь. Кровь.
  
  Руки Огниана - на запястьях видны вены. Их много.
  
  Чей-то смех. Радан не понимает, кому он принадлежит, и его это нисколько не тревожит. Лишь бы боль, лишь бы она быстрее закончилась. Он уже потерял себя в ней.
  
  Силуэт Огниана - нечёткий. Он будто отражается в тысяче мутных зеркал. Он повсюду.
  
  Радан оскалился, но, не вытерпев адской боли, будто расколовшей его голову, как грецкий орех, опять истошно закричал.
  
  Вспышка света, и после темнота - тревожная и склизкая. Что-то отпустило... будто вышло из него. Боль мелкими, но торопливыми шажками стала отступать. Радан задышал быстро и часто. Не шевелился, опасаясь, что одно движение - и нестерпимое страдание вернётся.
  
  Медленно растворяясь, мрак заколыхался вокруг.
  
  Кругом было тихо. Настолько тихо, что ему чудилось, будто он слышал пение серебристого лунного света.
  
  Спустя несколько минут, когда боль наконец-то ушла, Радан полностью пришёл в себя. Сжав кулаки, он медленно, неохотно разлепил веки. Мысли пожирала пустота. Почти невидящий, его взгляд остановился на тонкой матовой нити паутины, цепляющейся за надломленную еловую ветвь. Она, танцуя в такт лёгким, едва уловимым порывам ветра, завораживающе поблёскивала в холодных лучах пухлой луны.
  
  Радан закрыл глаза и, выдохнув, резко сел. По шорохам понял, что все четверо недавно замолчавшие - Милена, Зоарх, Тимофей и Ант - отошли в сторону на пару шагов.
  
  Едкая горечь наполнила Радану рот.
  
  Опустошение забило грудную клетку.
  
  Раскаянье крепко обняло за плечи.
  
  Растерянность липко поцеловало в глаза.
  
  Имя Авелин промелькнуло в сознании и...
  
  Любовь потянула за руку. Радан решительно открыл глаза и в двух-трёх метрах напротив себя увидел полупрозрачного Огниана. Сцепив на груди руки, он стоял с опущенной головой, будто не смея поднять взгляда.
  
  - Прости. Я не сумел. Я подвёл... - надломленным голосом произнёс призрак брата. - Ты вправе меня проклинать.
  
  "За что?" - сокрушённо, не размыкая губ, сам себе задал вопрос Радан. Он не спешил вступать в диалог, ибо всё казалось ему слишком безумным и очень похожим на бред. Но это была жестокая и беспощадная реальность. Осознание этого душило Радана и вгоняло в ступор.
  
  - За что? - горько улыбнувшись, Огниан покачал головой.
  
  Радан инстинктивно дёрнулся, не поняв, как брат услышал его непроизнесённый вопрос.
  
  - За мой эгоизм, - душа для Света подняла голову и направила твёрдый взгляд в Радана.
  
  Где-то слева послышалось хлопанье крыльев птиц и их глухие крики. Огниан посмотрел ввысь.
  
  - Ваши с Авелин вороны уже на месте... - шёпотом отметил он. - Чуют... - обречённо. - Правда, - тяжёлый вздох, - их помощь сегодня не понадобится. Хотя...
  
  - "Как?.. - с трудом концентрируясь, запоздало мысленно спросил Радан и вскинул бровь. - Я молчал и..."
  
  - Наши души тесно переплетены, впрочем, как и сознания. Пелена, которую Милена подняла, нам сейчас не мешает, - неопределённый взмах руки. - Поэтому тебе не обязательно говорить, чтобы я тебя услышал. Впрочем, как и мне. Я же мёртв, а мёртвые немы, но... - пауза. - Слышишь? - не шевеля губами, поинтересовался Огниан и мягко улыбнулся.
  
  Радан кивнул.
  
  - "Послушай..." - он медленно встал. Посмотрел на Авелин, но тут же отвёл глаза в сторону, понимая, что абсолютно каждое сказанное Миленой слово оказалось правдой. Приговор вынесен: он погибель своей возлюбленной.
  
  - Не только... Ты можешь стать и спасением её души. Это сложно и больно, и... Радан, я пытался этого избежать! - Огниан поджал губы. - Ты ведь знаешь это! Твои и мои воспоминания теперь наши общие! Понимаю, у тебя сейчас каша в голове... Много всего... Радан, я приходил к Авелин. Пытался сказать ей, чтобы она бежала от тебя как можно дальше и быстрее. Неважно куда, но бежала! Потому как её жизнь для тебя бесценна! Но я переоценил свои силы... Прости. Пелена начала наносить удар за ударом, я с трудом её сдерживал, она прорывалась и...
  
  - "Это ведь я на неё напал, - догадался Радан. Ужас будто свинцовым кулаком ударил его под дых со всей силы. - Я, не ты... - дыхание сбилось. - Когда ты меня сдерживал, ты пытался ей объяснить, но она... Дьявол! - мышцы всего тела напряглись. - Она не знала, что со мной происходит! А ты не сумел сказать ей даже пару связанных предложений!"
  
  ... Прикрыв за собой входную дверь, Радан устремил свой взор на Авелин, стоящую около окна. Слегка склонившись над подоконником, она, никого и ничего не замечая вокруг себя, усердно рисовала что-то карандашом на белоснежном листе бумаги.
  
  Радан, предвкушая кровь и слёзы, хищно улыбнулся и сделал пару шагов к ней. Половицы под его ногами скрипнули, и Авелин повернула голову лицом к нему. Встретилась с взглядом и счастливо улыбнулась. Отложив карандаш, побежала Радану навстречу. Однако чрез пару метров замерла. Улыбка на её губах моментально выцвела, а в глазах застыли капли страха.
  
  - Ключ... Ты?.. - едва слышно и настороженно. Шаг назад.
  
  Радан косо улыбнулся. Подмигнул. Низко и зловеще рассмеялся. Секунда, прыжок - и он оказался вплотную к Авелин, явно не ожидавшей такого поворота событий. Мёртвой хваткой вцепившись в её тонкие запястья, он всем свои существом захотел медленно, растягивая наслаждение, переломать ей каждую косточку.
  
  - Пусти! - выйдя из оцепенения, Авелин стала вырываться. - Сейчас же меня отпусти! - она угрожающе клацнула зубами возле носа Радана, за что тот тут же с силой швырнул её в стену.
  
  Мелкие пылинки взмыли вверх. С губ Авелин сорвался стон, смешанный с шипением.
  
  Виски Радана будто сжали каменные плиты.
  
  - Авелин, - часто дыша, заговорил Огниан. - Беги от Радана! Беги! Иначе... - пелена оттолкнула его, словно накрыв непроницаемой волной.
  
  Не сводя взгляда с Радана, Авелин медленно встала и, протянув руку в сторону, нащупала вазу.
  
  - Нет, - чётко и непоколебимо. - Я найду способ ему помочь! Узнаю, как тебя уничто...
  
  Не успела Авелин договорить, как Радан оказался возле неё. Оскалился.
  
  - Не уберёг, - точно вынырнув на мгновение на поверхность омута, сбивчиво заговорил Огниан, но на него всё обрушивались и обрушивались новые волны Тьмы. Он с трудом говорил и контролировал тело. - Лала... Она не знала... Хотела что-то сказать, но не успела. Разлучил... Крыша. Убил...
  
  - Ты сам виноват! Но ты ошибаешься! Радан не такой! Он лучше, благороднее. Он...
  
  Ухмыльнувшись, Радан резко выбил из рук Авелин вазу и, схватив её за волосы, заломив ей за спину руки, стал жадно, до боли целовать в шею.
  
  - Не смей! - закричала она. - Радан! Услышь меня!
  
  - Пелена... - Огниан отдёрнул руку. Быстро отпрянул от Авелин. Его взгляд заметался. Всё вокруг было слишком размыто. Плохо слышно. Он понимал: пелена атакует так сильно, как никогда раньше. Но он не мог не попробовать объяснить все возлюбленной брата, что была для того важнее жизни. - Бездушный зверь... Играет. Ты не должна быть с ним, иначе... - боль разлилась по голове. - Смерть!
  
  Радан грубо толкнул Авелин на пол. Она попыталась отползти в сторону, но не успела. Насев на неё сверху, Радан, улыбаясь и вдыхая исходящий от Авелин флёр страха, стал её, издеваясь, душить, но не до конца.
  
  - Прекрати войну! Он лучше, чем ты думаешь! - едва дыша и шёпотом. - Я знаю. Я чувствую. Поверь... Не тревожь его, ведь... - она стала царапать руки Радана, но аккуратно и безболезненно, отчего он пуще прежнего рассмеялся. - Пусти! - Авелин попыталась разомкнуть его ладони, за что он ударил её по лицу. В карих глазах застыли слёзы. - Вы одно целое... Радан, любимый, прими это... - сквозь подступающие рыдания.
  
  - Милена... - Огниан согнулся, уткнувшись носом в ключицу порывисто дышащей Авелин. Расслабил хватку. - Вернулась. Они виделись... Она знает. Нельзя допустить. Она ко мне... - каждое слово давалось с трудом. Огниану казалось, будто он горит заживо. Он не мог сконцентрироваться. Понять, что уже произнёс, а что нет. - Не хочу... Не должно быть... Её встречи с Раданом.
  
  Радан встряхнул головой, не желая более вспоминать и видеть того, что он натворил. Он и так знал, что сделал, и мог устроить более содеянного с Авелин, если бы не Огниан.
  
  - "Она боялась... Боялась, как никогда. И всё равно она... - Радан пустым взглядом заглянул в глаза брата. - Она была со мной в ту ночь. И в следующую. Я тогда не понимал, почему её кровь упорно говорит мне о том, что она боится, будто на моём месте окажется кто-то иной. Думал, что это из-за прошлого, а на самом деле... - мысли заметались как рой ос, потревоженный недоброжелателем. Радан опустил взгляд на свою грудь и пальцами коснулся ключа, висевшего на его шее. - Она отчаянно просила его не снимать... Конечно же! - с губ сорвался отравленный смех. - Ведь это же был знак! Знак, который мы с тобой придумали на подсознательном уровне после смерти Маи! Когда ключ у меня, это я, Радан. Когда его нет, это ты, Огниан! - он подошёл к брату. - Это когда-то заметила Велия... Когда ты подчинял тело себе и шёл на кладбище к Лазарине! - Радан не придал значения тому, что Огниан опустил голову. - Но ты ей ни слова не говорил, ибо... Авелин не было рядом. Не было никого, кто был мне дорог! А значит, и тебе! - пауза. - Дьявол! Она считает меня психом! Я едва её не убил!"
  
  - Ты был под пеленой. Радан, извини, если бы я не пытался завладеть твоим телом, этого бы не случилось.
  
  - Прекрати! - в голос прорычал Радан.
  
  Он оглянулся по сторонам и заметил, что Велия, улыбаясь, гладит Авелин по голове; Тимофей, закрыв глаза и сложив руки в молитвенном жесте, шепчет святые слова, прося Создателя об искуплении грехов; Ант, уперевшись на ствол сосны, скучающе смотрит под ноги; демон, будто памятник, стоит, не двигаясь и не моргая, а Милена, на лице которой застыла полуулыбка, нежным взглядом ласкает Огниана.
  
   - "Она тебя видит?" - мысленно спросил Радан.
  
  - Да, - сухо отозвался брат, избегая взгляда Милены, будто она вовсе не существовала.
  
  - "Ты сердит на неё", - нервно усмехнулся Радан и спрятал руки в карманы куртки. Сделал шаг вперёд.
  
  - Я был против поднятия пелены, ибо... - не проронив ни звука, поведал Огниан. - Я не верю и не хочу верить, что всё теперь так закончится! Что всё, абсолютно всё было напрасно!
  
  - "Ничто не было напрасно, - грустно подметил Радан. - Пусть странная, но у нас была жизнь".
  
  - Эта жизнь была соткана из крови и слёз, - сквозь зубы. - Я не хотел, чтобы из-за моего эгоизма не то что страдали - умирали люди! Но это случилось... Ничто не вернуть. Пусть! Но... До этого момента жертвы были оправданы. Ты нашёл Авелин, теперь же...
  
  - "Теперь - что? - в мгновение ока Радан оказался вплотную к Огниану. Заглянул в его глаза цвета теноровой сини, и фраза демона всплыла в памяти. Радан теперь понял всё без лишних слов. - Нет, - дыхание спёрло. - Нет, - хлёстко. Глаза в глаза. - Я не буду этого делать, - он повернулся к Огниану спиной. Провёл ладонью по лицу. - Я не собираюсь её никому отдавать. Ни Богу, ни Дьяволу. Она моя".
  
  - Так...
  
  - "Ты сказал, да я и сам чувствую, - прерывая брата, начал Радан. Ему необходимо было срочно отвлечься, пусть недолго, но не думать о выборе и дать угаснуть закипающим эмоциям. Ведь, в противном случае, он мог вместо победы пожать поражение. Получить шах и мат. - Наши воспоминания общие. Но... В них тяжело копаться, выуживать нужную информацию. Что-то само всплывает, что-то - нет".
  
  - Верно, но...
  
  - "Это пройдёт, - закончил за брата фразу Радан. - Необходимо только время. А его у нас нет. Они, - он кивнул на четвёрку, - не смогут долго держать поднятую пелену. Так?"
  
  - Так. К чему ты клонишь?
  
  Радан посмотрел Огниану прямо в глаза. Несмотря на то что его сердце сковывало чувство вины, досады и ярости, по телу пробежала тёплая волна. Впервые в жизни он был рад тому, что оказался неправым, что заблуждался в отношении брата, который, не боясь и не страшась ничего, отчаянно его защищал и хотел ему помочь.
  
  - "Прости, - пауза. Огниан кивнул. Радан оперся спиной о ствол дерева. - Лала жива".
  
  - Что? - тот с разбавленным надеждой недоверием сквозь густые пряди волос посмотрел на Радана. - Жива? - в его голосе промелькнула хрустально-чистая, как капля росы, радость. На губах заиграла робкая тень улыбки. - Ты...
  
  - "Я не дал ей разбиться. Как сейчас понимаю, в тот момент, когда она спрыгнула, я вновь завладел телом. Игры разума... Тогда они случайно оказали нам добрую услугу".
  
  - Лала, - задумчиво протянул Огниан. Нахмурился, лихорадочно копаясь в воспоминаниях. - Ты нашёл способ борьбы с её недугом. И это был вовсе не гипноз, потому как аутизм - это физическая, а не психологическая болезнь, - короткая пауза. - Кровь... это энергия, это сама жизнь. А в тебе, - немигающий взгляд в глаза Радана, - её тысячи и тысячи потоков, ибо ты не человек, а вампир, который никогда не позволяет себе голодать... Как только ты осознал возможности своей крови, ты решил попробовать... Посмотреть, что же из этого может выйти. И результат не заставил долго ждать... Ты начал лечить Лазарину вампирской кровью, ибо она явно улучшала её состояние и проясняла ей разум. Но... Болезнь не уходила до конца, не излечивалась, она после приёма порции лишь отступала на три-четыре месяца. Поэтому время от времени ты специально приезжал к Лале и поил её своей кровью! - улыбка стала шире. Огниан прикрыл ладонью губы. - Лала вышла замуж. Её избранник... Лишь когда ты убедился, что он достойный человек, ты благословил их союз, - тишина. - Она мечтала стать матерью, но не получалось... Однако она не отчаивалась, и, пусть поздно, разменяв полвека, но всё-таки благодаря приёму вампирской крови, продлевающей молодость, родила! Девочку! Наинго... Лала назвала её в честь меня, - синие глаза просветлели, но в следующий миг вновь потемнели. - У Лалы было два инфаркта. Последний полгода назад. Ты был рядом с ней, заботился, помогал... - замешательство. - Не понимаю, - прищурился. - Она думает?..
  
  - "Да, она считает, что после того случая на крыше мы нашли с тобой точки соприкосновения. Подружились. Но... Тебя убили. В то время я планировал подарить ей жизнь, как-никак, она была ни в чём не виновата. Жизнь, в которой не было бы тебя, - Радан присел на корточки и, взяв в руки тоненькую веточку, стал рисовать на земле линии. Он старательно пытался думать только о сестре, но чувствовал, что ещё чуть-чуть, и сорвётся. - Она, её муж и Наинго знают, что я за сущность. Но они не боятся меня, потому как благодарны мне за заботу. По той же причине они никому ничего не рассказывают о потустороннем мире".
  
  - Они любят тебя, - мягко и тепло, но с толикой горечи.
  
  - "Любят, - Радан выпрямился. Эмоции взяли вверх. В жилах вспыхнул гнев. - Скажи, если я откажусь, то каковы будут последствия? Если вся эта четвёрка, точнее, пятёрка, - он кинул на Велию колючий взгляд, - из-за провала задания подохнет, я жалеть не буду. Даже несмотря на то, что они помогли мне открыть глаза. Для меня важна лишь Авелин... - пауза. - И ты".
  
  - Раз и я, - немного погодя, - то знай, что при таком раскладе будет, - ломко. - Милена - эта та самая душа, что прошла чрез призму Тьмы, Света и прозрачную грань мира. Та самая душа, в силах которой, по пророчеству ведьмы, восстановить пошатнувшееся равновесие чёрного и белого. Та самая душа, что в ночи нашла огонь... - кинув быстрый взгляд в сторону Милены, Огниан отвернулся.
  
  - "Почему именно она, а не другая?"
  
  - Ты убил её брата, - Огниан повёл плечами. - Вот и ниточка.
  
  - "Почему только сейчас всё стало разрешаться? - Радан вскинул бровь. - Милена уже как месяцев шесть назад нашла выход из зазеркалья".
  
  - Причина в Авелин. Из-за того, что наши души были тесно переплетены, никто не мог дать точного ответа, настоящая ли у тебя любовь к ней или это всего лишь симпатия, страсть. В случае фальшивки они опасались, что ты не согласишься на...
  
  - "И как они узнали истину?" - Радан машинально сжал кулаки.
  
  - Ты подарил ей кольцо.
  
  - "Это ничего не значит".
  
  - Они рискнули. И не прогадали.
  
  - Дьявол! - процедил сквозь зубы Радан и зарычал.
  
  - Авелин - свет, что стал лезть во тьму. Ты - тьма, что стала проникать в день. И с каждым часом ваша связь становилась всё сильнее и сильнее. И в дальнейшем это могло привести ещё к большей путанице и разрушению всех планов Высших Сил, где мрак ждал тебя, а меня...
  
  - "Я понял. Продолжай про Милену".
  
  - Она полюбила меня, - с грустью выдохнул Огниан. - Поэтому она, поклявшись Высшим Силам помочь любой ценой, вернулась. За мной...
  
  - "Ты - душа для Света, а её душа запятнана одним из самых страшных грехов. Как "грязь" может прийти за "чистым"?"
  
  - Она архангел, - мягко. С улыбкой. В какой-то миг в глазах Огниана застыла бархатная нежность. - Погрузившись во Тьму, она сумела выйти к Свету. За это она и получила награду. Ведь кто лучше всех поймёт страдания умирающего от голода? Только тот, кто сам голодал. Кто самоотверженней бросится спасать утопающего? Только тот, кто сам однажды тонул. Не все ангелы чисты от рождения, но тем ценней те, что свет обрели, выйдя из тьмы. Радан... - подойдя к нему, брат положил свою прозрачную руку ему на плечо. Прямо посмотрел в глаза. - Если ты откажешься, Милену отправят в Ад. Оттуда ей уже никогда не будет обратной дороги.
  
  - Плевать, - сквозь зубы. Радан скинул с себя его ладонь. - "Я понимаю, что у тебя с ней свои отношения, но из-за неё я не собираюсь... отдавать Авелин. Ни-ког-да".
  
  Огниан понимающе кивнул.
  
  - Это ещё не всё, - пара шагов в сторону. Огниан присел на корточки возле дуба. Сцепил пальцы в замок, поставив локти на колени. - При твоём отказе пострадает Авелин. Ты её погубишь... Не забывай, сейчас её душа принадлежит Дьяволу. А он не оставит безнаказанным такое твоё решение. Ты ему нужен, ибо ты его. Всегда был его... В отместку тебе он с Авелин сотворит... - Огниан умолк. Покачал головой.
  
  Радан едва дышал из-за поглощающей его ярости, порождаемой беспомощностью. Он чувствовал себя загнанным в угол.
  
  - Она пожалеет, что вообще родилась. Меня же поглотит пелена. Из-за этого появится дикий и невероятно опасный дух монстра. Безусловно, Тьма и Свет приложат все силы, чтобы уничтожить его. Начнётся война, в которой ему не суждено будет одержать победу, однако... Никто не рискует предсказать, что он успеет сотворить... с Лалой... нашей сестрой. С Наинго... Твоей же души, Радан, не станет. Её разорвут, точно канат, где, с одной стороны, тянет Тьма маленькой, но могучей чёрной дыры, с другой же - Свет громадной звезды.
  
  - "Если соглашусь?.." - с трудом выговорил Радан. Чего бы он только ни отдал в эту секунду, чтобы происходящее сегодняшней ночью оказалось сном. Всего лишь кошмаром, посланным на него заскучавшим Морфеем. Подняв взор к небу, он посмотрел на подмигивающие ему звёзды. За пределами злости и гнева, где-то внутри, было пусто и... больно.
  
  - При твоём согласии Дьявол вернёт душу Авелин Свету. Ты искупишь за неё все её грехи. Она воссоединится с дочерью...
  
  - "Зачем Князю это?.. - пауза. Горькая ухмылка. - Отдавая пешку, он получает ферзя..." - Радан сам ответил на свой вопрос.
  
  - Верно, - кивнул Огниан.
  
  - "Время?.."
  
  - Его нет. До полуночи осталось минут восемь.
  
  - "Восемь... - Радан подошёл к дубу, возле которого сидел брат. - Бесконечность, как сказала Авелин, когда..." - он провёл ладонью по лицу.
  
  - Послушай...
  
  - Дьявол! - с рычанием. Поджав губы, Радан с размаху ударил кулаком по стволу. Затем второй раз, третий, четвёртый. Рука в кровь, но боли нет. Засохшие жёлтые листья полетели с ветвей. Радан замер, глубоко и шумно задышал. Закрыл глаза. Темнота. Душу стали разрывать ярость и любовь.
  
  - Радан, возможно, есть и иной выход, но...
  
  - "Хватит, - раздражённо и жёстко. - Даже сейчас у меня нет выбора. Это всего лишь иллюзия", - он посмотрел на Огниана, вставшего и распрямившего плечи. Только сейчас он заметил, как брат был на него похож. Те же губы, скулы, такой же рост. Но схожесть была не только внешняя, но и внутренняя. Это виделось в его синих глазах. В них стояли непоколебимая решительность и сила. Но, помимо этого, в них было то, чего не было в Радане. Это была доброта. Это был Свет.
  
  - В тебе это тоже есть, но, - Огниан мягко улыбнулся, - глубже спрятано.
  
  - "Неважно, - Радан прищурился. - Ты не посмеешь, - сказал он бескомпромиссно. - Я тебе запрещаю".
  
  - Что именно? - осторожно поинтересовался тот.
  
  - "После всего оставаться на Земле. Становиться неприкаянной душой. Уходить в забвение. В самом начале нашего с тобой разговора у тебя промелькнула эта мысль, после ты её избегал и мне не показывал, однако..."
  
  - Это тебя не касается, - грубо ответил Огниан.
  
  - "Ещё как касается! - в горле застыл рык. - Или ты думаешь, что я доверю Авелин этому чёртовому проклятому Свету? Отправлю её туда одну?.. - скрежет зубов. - Нет, - Радан покачал головой, колко смотря на брата. - Ты, - он ткнул пальцем в только для него ощутимое плечо Огниана, - пойдёшь вместе с ней. И будешь о ней заботиться. Будешь её оберегать и защищать. Глаз с неё не сводить! И если во Тьме я узнаю, что ты меня подвёл... Видит Дьявол, найду и уничтожу!"
  
  - Ты ведь знаешь, Свет её не обидит, - упрямо. - Поэтому нет никакого смысла в том, чтобы...
  
  - "Отправляем Милену в Ад?" - перебил Радан брата и вскинул бровь. Он не намеревался сдаваться. Он был настроен решительно.
  
  - В таком случае Авелин будет ещё хуже, - под стать ему холодно подметил Огниан.
  
  Радан оскалился. Он был готов убивать всех вокруг, но, понимая бессмысленность этого, лишь чертыхнулся.
  
  - "Послушай, - стараясь говорить как можно спокойнее, начал он. - Когда я отправлюсь во Тьму, я ведь... - запинка. - Она будет мне все ещё дорога?".
  
  - А быть может, и нет... Быть может, кровь Нечистого избавит тебя от чувств к ней.
  
  - "Если избавит, то сейчас ты обязан выполнить просьбу умирающего. Я ведь умру, не буду больше тем Раданом..."
  
  - Ты!.. - возмущённо. Брови Огниана сдвинулись. Губы сжались.
  
  Радан понял, что попал точно в цель. Он нашёл место, на которое стоило давить, чтобы в очередной раз получить своё.
  
  - "Я не закончил, - вежливая улыбка. - Если не избавит, во Тьме мне не будет покоя. А так, если ты пойдёшь следом за ней, я буду знать, что она под присмотром... Под твоей защитой. А твоя защита будет означать лишь одно: с ней всё хорошо".
  
  - Ты не по правилам играешь, - теряя самообладание, выпалил Огниан.
  
  - "А я всегда был против них, - Радан ему подмигнул. - Твой выбор? Ты мне помогаешь, ты со мной? Или же ты против меня и за бесполезные, никому не нужные страдания и отречения?"
  
  - Дьявол с тобой! - рыкнул Огниан, после чего понуро мысленно добавил: - А я встану пред Богом, за своей спиной храня Авелин и Милену.
  
  Радан вымучено улыбнулся. В который раз он получил желаемое, но горечь от потери и разрушения планов на жизнь с Авелин отравляла сознание, душу и кровь.
  
  - "Спасибо, - мимолётно посмотрел в сторону Анта, продолжавшего апатично разглядывать землю, укрытую листвой и сосновыми иголками. - Зачем ему это?"
  
  - Всё просто, - Огниан повёл плечами. - Благодаря выполненному заданию он получает билет в будущее, которое, возможно, станет для него счастливым.
  
  Радан удивлённо посмотрел на брата.
  
  - Он знал Велию, когда та ещё была человеком, да и он сам был из простых смертных. Она не отвечала на его чувства, вышла замуж, а после... Погибла, став посланницей Тьмы. Сейчас Велия любит тебя. Это странная любовь, не абсолютная, но всё же... Это сильно всё осложняет и мешает колдуну завоевать её сердце. Именно поэтому он, увидев Милену в зазеркалье, придумал план. Согласно которому Милена, сумев найти Свет во мраке, должна постараться вернуться в мир живых, и тогда Ант поможет ей одолеть пелену. За это содействие, вполне выгодное Тьме, владыка ночи, безусловно, благословляет Анта. После он, как и ты, станет демоном.
  
  - "А эта тварь?" - Радан кинул на Велию полный ненависти взгляд.
  
  - Она тоже. За содействие.
  
  - "За содействие? - будто ослышавшись, переспросил Радан. - За то, что она использовала меня в своих похотливых утехах... её..." - гневно. Едва сдерживаясь, чтобы не напасть на неё и не разорвать ту в клочья.
  
  - Почти. Понимаешь ли, когда душа Авелин будет возвращена Господу, она не должна будет желать к тебе порываться. Никак. Ни при каких условиях. Никогда. Но Авелин тебя любит. Зная, что нужна тебе - неважно зачем, почему и в каком качестве, - она наплюёт на всех и кинется за тобой во Тьму, в самый центр Ада. Нельзя, чтобы это случилось. Это будет больше, чем предательство, и за это неминуемо последует жестокая кара. Поэтому Милена благодаря доводам Анта, мечтавшего сделать Велию демоницей, дабы излечить её сердце от любви к тебе, решила, что Авелин должна разочароваться в тебе. У неё должна быть огромная обида на тебя. Но... Ко всеобщему удивлению, она простила тебя. Точнее, слишком быстро простила. Поэтому теперь только от тебя зависит, как ты убедишь её в своей нелюбви.
  
  - "Это будет довольно просто, если кровь Князя поможет. Если же нет... - пауза. Он исподлобья взглянул на Авелин. В сердце будто вогнали раскалённый кинжал. - Я что-нибудь придумаю".
  
  - Прости. Я не желал этого.
  
  - "Знаю, - Радан посмотрел на часы. До полуночи оставалось пять минут. - Давай отойдём. Не хочу, чтобы они слышали..." - и, не дожидаясь брата, он пошёл в глубь кладбищенского леса. Пройдя метров двадцать, остановился. Вынул телефон из кармана брюк.
  
  - Что ты задумал? - Огниан нахмурился.
  
  - Позвонить Лазарине, - едва слышно. - Дать некие указания и... Попрощаться. Или ты не желаешь напоследок услышать её голос? - Радан лукаво, но по-доброму улыбнулся.
  
  Зрачки брата расширились. В них заискрилась детская радость. Уголки губ приподнялись.
  
  - Хочу, - он кивнул.
  
  Радан набрал номер телефона сестры. Спустя пару гудков из динамика послышался женский голос - приятный, как летний дождь в знойный день, и тёплый, будто огонь в камине в лютый мороз. Время совсем не изменило его. Радан любил Лалу. Всегда любил, несмотря на то, что прежде считал её частью заклятого врага. Он находил в ней покой и некое ощущение семьи.
  
  Говоря сейчас с ней, он жалел лишь о том, что, вновь обретя родную кровь, сразу же её теряет. Считал, что было бы лучше, если бы он никогда и не знал этого чувства - чувства целостности с братом и сестрой. Лучше бы в нём оставалось чувство самодостаточности, не обязывающей ни к чему, а не то, что теперь поселилось - чувство одиночества.
  
  Радан осознавал, что времени в обрез, поэтому коротко пояснил Лале, почему они больше не встретятся. Он соврал, сказав, что нашёл способ искупить грехи и отправиться к Богу, к которому не раз Лазарина обращалась, молясь за брата-посланника Тьмы и прося её простить за то, что она не уберегла Огниана. Также Радан попросил сестру передать Наинго, что он верит в её успех в медицине. Продиктовал адрес лаборатории, куда племяннице надлежало отправиться после этой ночи. Там ей надобно было забрать объёмные тома - результаты исследований и научных изысканий, которые со дня на день должны были прийти на имя Радана. На самом же деле эти документы - плоды кропотливых работ - были не только его, но и Огниана, действующего независимо от Радана, но оставляющего все свои труды на его имя. Повод для этого у души для Света был прост: до появления в его жизни Милены он не собирался больше никому открываться, говорить кому-либо чужому о своём существовании и называть своё имя. Из-за игр разума получилось так, что все свои исследования Огниан оставил в том же заведении, что и Радан. Впрочем, об этих деликатных деталях рождения научных работ Радан благоразумно умолчал. Прощаясь с сестрой, он сказал, что любит её. После, не дожидаясь ответа, отключил телефон.
  
  - Не хочу вам мешать, но... - за спиной раздался плавный, но с нотками заточенной стали голос Милены.
  
  Резко обернувшись, Радан сжал челюсти. Он завидовал ей, ведь она, в отличие от него, спустя каких-то пять минут должна была получить всё: свободу от оков прошлого, любовь и законную индульгенцию за свершённый грех. И самым отвратительным для него было то, что он сам всё это ей подарит, своими руками, по доброй воле.
  
  - Время, - Милена, пряча руки за спиной, подняла взор к небу, откуда на неё лился свет главной любовницы ночи, будто сотканный из венецианского хрусталя. - Тик-так, тик-так... - глубокий вздох. Переведя взгляд с разбросанных гроздьями звёзд на Огниана, она улыбнулась одними уголками губ. В её решительном, твёрдом взгляде тут же появился бархат нежности.
  
  - Пусть Ант снимет свои чары с Авелин, - как можно сдержаннее потребовал Радан.
  
  Милена кивнула и сделала пару шагов к нему навстречу.
  
  - Держи, - она протянула Радану кинжал, которым он совсем недавно пытался убить демона. - Как только ты это сделаешь, Зоарх даст тебе сосуд. Там будет пара капель крови Князя. Тебе необходимо будет выпить их.
  
  Радан поднял руку и, обхватив рукоять кинжала, замер. Прожигая Милену пристальным взором, медленно склонил голову набок.
  
  - Сейчас ты сильнее меня. И будешь ещё долгое время превосходить меня. Но однажды, ты ведь знаешь, я стану тебе равным. Пусть и во Тьме, а не в Свете, но равным, - елейная улыбка. - И тогда... Если ты сейчас меня обманешь, не заберёшь Авелин с собой, подставишь или выкинешь нечто иное, знай: я буду зубами грызть землю, но найду тебя и убью. А быть может... - беглый взгляд в сторону нахмурившегося Огниана. - Всего лишь уведу от тебя своего брата к Князю, - Радан убрал кинжал за спину. Засунул его за ремень брюк.
  
  - Смотри, дорогой, - с привкусом лёгкой радости заговорила Милена, - земля круглая. Что посеешь, - она подмигнула, - то пожнёшь.
  
  - Кто бы говорил, - цокнув языков, Радан цинично ухмыльнулся.
  
  - Может, хватит? - сердито спросил Огниан и встал между молотом и наковальней. - Никто никому не врёт, поэтому не стоит угрожать, - взгляд на Радана. - И ехидничать тоже, - взгляд на Милену.
  
  Тишина. Где-то в паре метров, вспугивая ворон, с криком пролетел филин.
  
  Радан смежил веки. Последняя надежда. Быть может, он и вправду спит?
  
  Вдох-выдох.
  
  Открыв глаза, он вместо привычного потолка своей комнаты вновь увидел лес, кладбище, тропинку. Чертыхнулся. Стараясь ни о чём не думать, ничего не чувствовать, решительной и быстрой походкой пошёл к той, которую любил, но так и не успел сказать ей об этом. Милена и Огниан двинулись за ним следом.
  
  Выйдя на поляну, Радан заметил, как Ант, взмахнув рукой и что-то прошептав себе под нос, выпрямился, будто готовясь к возможному нападению. В ту же секунду Авелин стала медленно отползать от лукаво улыбающейся Велии. Взгляд карих глаз искрился напряжением - неудержимым, как наводнение, сметающее все на своём пути.
  
  Авелин оскалилась. Взглянув на Милену, зашипела и рывком встала.
  
  - Пташка, - позвал Радан.
  
  - Радан... - голос Авелин дрогнул. В глазах мелькнули слёзы, но они не скатились по бледным и нежным щекам.
  
  Она не то шагнула, не то упала навстречу смыслу всего своего существования. Он молниеносно бросился вперёд и поймал её в объятья.
  
  - Радан... - Авелин вцепилась в него, словно он был спасательным кругом, кинутым ей смертельно напуганным, но не растерявшимся матросом, отчаянно продолжавшим помогать забираться на шлюпку пассажирам потерпевшего крушение корабля. Прижимаясь к нему, она через его плечо посмотрела на тех, кто находился на поляне. - Что нам делать? - едва различимый шёпот. - Как?.. Как мне тебя защитить?
  
  - Авелин, девочка моя, - каждое слово давалось Радану с трудом. Но он нашёл в себе силы аккуратно взять девушку за плечи и заглянуть ей в глаза - родные и милые. Глаза цвета виски, искрящиеся сейчас лихорадочным блеском. Радан улыбнулся - бесстрастно и вяло, стараясь сохранять на лице безупречную маску покоя, в то время как отвращение к самому себе за ложь и предательство осклизлой рукой провело по его рёбрам вверх и с наслаждением сдавило горло. - Не надо никого защищать. Спасать. Всё хорошо, - Радан бережно провёл пальцем вдоль носа Авелин. Щёлкнул по нему.
  
  - Это правда? Всё, что сказала эта... - в её трепещущих ресницах запутался лунный свет.
  
  - Да, - кивок.
  
  - Тебе больше не больно? - Авелин заботливо, едва ощутимо провела ладонью по смоляным волосам Радана, по контуру кровоточащей раны на его лице от лапы демона.
  
  - Нет, - только и смог он ответить. Прижавшись губами к прохладному лбу любимой, прикрыл глаза. Сейчас он пытался запомнить абсолютно всё: запах пшеничных волос, аромат кожи и крови, тепло объятий и всегда робкий и тихий голос, сравнимый лишь с шумом далёкого моря.
  
  - Я так хотела тебе помочь. Прости, я не смогла, - она спрятала лицо у него на груди.
  
  - Глупенькая, - он бережно стал вынимать смятые, разломанные рыжие листья и пожухлые хвойные иглы из её волос. - Одной своей любовью ты дала мне немало сил.
  
  - Этого недостаточно.
  
  - Довольно. Не спорь.
  
  - Что нам теперь делать? - она заглянула в его глаза. Теснее прижалась. - Чего они все ждут?
  
  - Неважно, - наклонившись, Радан языком требовательно разомкнул губы Авелин. Провёл им по её зубам и стал неудержимо и ненасытно целовать. И было ему плевать, что за ним наблюдает множество глаз. Безразлично, о чём думают остальные, что они делают. Время, которого всегда было так много, которое ранее казалось бесконечным, медлительным, сейчас неутолимо мчалось в бесконечность. И нигде не было педали тормоза. Кнопки "Пауза".
  
  - Радан... - Авелин неумело прервала поцелуй. - Не могу так... - она крепче обняла Радана. - Прости, - закусив край нижней губы, кинула беглый взгляд на Тимофея. Затем на Анта. - Неужели колдун сдержал слово? Он поможет?.. Уже помог? Отныне прошлое не будет наступать нам на пятки?
  
  "Оно никогда и не наступало на них, Авелин. Я в нём, единожды набросив себе удавку на шею. И чем дальше я шёл, тем туже она завязывалась".
  
  - Всегда к вашим услугам, - криво улыбнувшись, Ант шутливо поклонился, за что был пронзён колючим взглядом Велии, продолжавшей сидеть на прежнем месте.
  
  - Этой ночью у нас начинается новая жизнь, - отстранённо сказал Радан и устало приподнял уголки губ.
  
  - Время, - шёпот Огниана, словно шелест листвы, раздался в мыслях.
  
  Вдох.
  
  Ярость, боль - казалось, они выжгли всё внутри без остатка. Не осталось ничего. Даже пепла.
  
  - Новая жизнь? - недоверчиво, будто чувствуя незримую ловушку, переспросила Авелин. Сплела пальца рук на шее Радана.
  
  - Новая, - ровно. - Обещаю, ты будешь счастлива, - он стал вглядываться в милое его сердцу лицо, стараясь запечатлеть в памяти каждую чёрточку. Все линии, немного курносый носик, родинку на левой скуле, едва заметные, точно пепельные, круги под глазами...
  
  Брови Авелин взлетели. Глаза немного округлились. Взгляд стал задумчивым.
  
  - Я?.. - выдыхая. - Нет, - Авелин покачала головой и нервно улыбнулась. - Мы, - уверенно. После замешательство. - Правда?.. Это правда, Радан? - не моргая, она нежно провела чуть дрожащей ладонью по его щеке.
  
  Он всё никак не мог налюбоваться её глазами, светящимися верностью и любовью. В горле образовался противный и тугой ком.
  
  - "Почему она?"
  
  - Потому, что она всё, что есть у тебя. Всё, чем ты дорожишь, - мысленно ответил Огниан.
  
  Не отводя взгляда - умоляющего и чистого, - Авелин привстала на носочки и коснулась кончика носа Радана своим.
  
  - Почему ты молчишь? - робко, с толикой горя и паники. Почти обезумевший взгляд.
  
  "Потому, пташка, что самый трудный шаг - это предпоследний".
  
  - Помнишь, - немного помедлив, начал Радан, одной рукой теснее прижимая к себе девушку, а второй аккуратно и незаметно вытаскивая кинжал из-за ремня брюк, - когда мы приехали на встречу, я пообещал тебе, что рассвет мы будем встречать далеко отсюда? - рукоятка пуще раскалённого металла обжигала ладонь.
  
  Авелин кивнула и слабо улыбнулась. Весь её вид ясно говорил: она не будет ни во что верить, пока он не скажет, что это правда. Она не будет верить никому, кроме него. Он был для неё больше, чем правда. Он был для неё важнее правды. Если он скажет, что сейчас день, она, не задумываясь, в это уверует - по-настоящему, искренне. Если надо, она истинно увидит небо - голубое-голубое - и почувствует на себе тепло лучей солнца. Она поверит.
  
  - Да, - нервное вздрагивание в её пальцах.
  
  - Я сдержу данное тебе слово, - улыбка через силу. - А также и то, что ты будешь счастлива... С дочерью.
  
  Мороз пробрал его до костей. Мысли помутнели, словно увяли. Душа разорвалась в клочья.
  
  "Самый лёгкий шаг - последний".
  
  Не успела Авелин удивиться, опустить взгляд или что-то сказать, как Радан резким и точным ударом вонзил ей кинжал прямо в грудь. В самое сердце.
  
  Авелин вздрогнула. Её пальцы непроизвольно разжались. Чёрные птицы закричали, разрезая хрустальную тишину.
  
  Радан вынул кинжал и небрежно кинул его на землю. Движения его были механические, быстрые.
  
  Авелин обмякла. На её светло-бежевом плаще капли крови, точно бусинки, начали проворно рисовать большую кляксу, похожую на раскрывающийся бутон гвоздики.
  
  Заботливо покачивая не девушку на руках, а свою спасённую для Рая душу, будто маленькое дитя, Радан опустился на колени.
  
  - В руках моих и горечь, и тоска, - тихо, словно шелест ветра, запел он Авелин на ухо песню, которую исполнял ей всего пару недель назад ночью, желая успокоить и убаюкать. - Но кто же ты, моё пугливое виденье? - бережно стал поглаживать ладонью светлые волосы. - О, как хотел взглянуть в твои глаза,
  Узреть в них страсти пробужденье.
  Спи, моя пташка, спи сладким сном.
  Звёзд ты не слушай, ночи тихий звон.
  Лунный свет для тебя приглушён,
  И пусть приснится тебе добрый сон.
  Сберегу твой покой, будет вечен он,
  Спи, моя пташка, спи сладким сном.
  
  Радан замолчал и только после этого осознал, что с приоткрытых губ Авелин - для него всегда сладких и мягких, будто сахарная вата, - больше не срывается дыхание, даже самое слабое и почти неслышное. Оно исчезло. Пропало навсегда. Больше никто и ничто его не воротит.
  
  Её пульс затмила кладбищенская тишина.
  
  Её огонь в груди безоговорочно погас.
  
  Смерть пришла за Авелин и, коснувшись ледяным дыханием её тела, равнодушно смыла со щёк невесомый румянец жизни. На лице - овальном и бледном - застыла блеклая тень боли, но выражение его было умиротворённым. Лишь глаза... Карие глаза, до этого всегда дарившие Радану желание дышать полной грудью, жить и бороться, сейчас медленно, капля за каплей его уничтожали. Они были пусты. В зрачках замёрзло звёздное небо.
  
  "Мёртвая".
  
  Отчаянье. Злость. Агония.
  
  "Почему она?"
  
  Радан обнял любимую, пытаясь её согреть. Он хотел обмануться, уверовать в то, что она спит. Всего лишь спит у него на руках, а он бережёт её сон. И совсем скоро, через минуту или пару часов, она откроет глаза и как прежде ему улыбнётся, расскажет, как небо прекрасно, нарисует картину, а быть может, и две. Но она будет рядом. Живая и тёплая. Его и только его.
  
  Но, как Радан ни старался, обмануться у него не получалось. Жизнь его опустела. В ней сохранился лишь горький дым отравы, царапающий лёгкие.
  
  Скорбь. Звериная тоска затопила его разум и душу.
  
  Он слышал обрывки фраз, но у него не было желания в них вникать.
  
  Туман саваном стал устилать землю.
  
  Услышав позади себя размеренные тяжёлые шаги демона, Радан зарычал. Он не желал никого подпускать к своему угасшему солнцу, позволять кому-либо не то что трогать - смотреть на него.
  
  - Последняя минута. Не допусти, чтобы смерть Авелин была напрасной.
  
  Вдох-выдох. Всё внутри испепелилось.
  
  Заботливо поправив Авелин шарф, Радан аккуратно положил её на землю. Поцеловал в лоб. Смежил веки и в последний раз вдохнул её аромат. А после, сжав кулаки, резко встал. Порывисто обернувшись к Зоарху, вырвал из его лапы чёрный сосуд и, не думая ни о чём, заглушая все свои чувства, залпом выпил содержимое. В эту же секунду он почувствовал: тёмная сила начала, как цунами растекаться по венам, а голову и позвоночник жгло покалывание, точно от сотни накалённых игл.
  
  Нечто смоляным туманом безболезненно потекло из его глаз. Радан понял, что это пелена.
  
  Все его мышцы напряглись.
  
  Милена уверенно и чётко произнесла на языке ангелов пару фраз, в которых Радан понял лишь последнее слово: "Аминь".
  
  Секунда, две, три...
  
  Разрезав безоблачное небо, пламенная вспышка молнии ударила прямо в туманный смолянистый сгусток. Через мгновение всё исчезло. Пелена сгорела. Уничтожилась навсегда. Радан стал новоявленным демоном, с мраком преисподней внутри, и рогами и хвостом снаружи.
  
  - Ты молодец, брат, - со светлой грустью произнёс Огниан и приблизился к Милене. Встав за её спиной, обнял за плечи и поцеловал в макушку. - Всё закончилось.
  
  Радан опустил взгляд. Ему ничего не хотелось: ни говорить, ни думать, ни чувствовать. Рана в сердце, несмотря на выпитую кровь Нечистого, не затягивалась.
  
  - За что?
  
  Радан внезапно за своим плечом услышал мягкий дрожащий голос. Не веря своим ушам, он резко обернулся и увидел призрачную фигуру, тянувшую к нему ладонь, но не решавшуюся коснуться. Его горло будто что-то сдавило.
  
  - Эта плата? - догадалась Авелин, чья душа переливалась жемчужным сиянием. - Почему?.. - сдавленный всхлип. - Почему ты не сказал? Почему ты всё решил сам, без меня? - она смотрела на Радана широко раскрытыми глазами. В них застыла жгучая мука.
  
  "Иногда, родная, нам приходится поступать как должно, а не как того требует сердце или душа. Существуют вещи, которые, желаешь ты того или нет, нужно ставить выше любых чувств, даже самых крепких и прочных".
  
  - Авелин, - хрипло. Радан понимал, он должен довести начатое до конца. Он обязан оттолкнуть от себя любимую так, чтобы она не попыталась ни в настоящем, ни в будущем к нему подойти, заговорить. Она даже думать о нём не должна, не то что, тоскуя, желать. - Кто ты мне, чтобы я решал с тобой? Знаешь, - он криво улыбнулся, вкладывая в свой голос пренебрежение, - иногда наступает тот день и час, когда понимаешь: ничто не вечно, - ледяной взгляд в карие глаза.
  
  - К чему ты клонишь?
  
  - К тому, что у всего есть конец, - Радан повёл плечами. Чувство омерзения к самому себе накрыло с головой, но он не подал вида. - Не скрою, пташка, было у меня к тебе чувство. Но это была, - он закатил глаза к небу, - не любовь, как, возможно, - Радан указал пальцем на Авелин, - ты считала. А обычная животная страсть, - усмешка. - Иначе, как думаешь, отчего же я вонзил кинжал тебе в сердце вместо того, чтобы свернуть шею твоему ворону? Ответ прост. Даже сверни я ему голову, я не сумел бы этим убить тебя.
  
  - Ты врёшь! - сквозь шипение. По её щекам потекли слёзы - прозрачные и кристально чистые, источающие едва уловимое свечение.
  
  Авелин прижала ладони к груди. Радан не повёл даже бровью.
  
  - И отчего все гораздо охотней верят лжи, чем правде? - небрежно спросил он, сквозь пряди чёлки прямо смотря на полупрозрачный силуэт.
  
  "Не думать, не чувствовать", - приказывал он сам себе.
  
  - Я не верю, что всё это время ты притворялся... Ты не мог, - шёпотом.
  
  - Авелин, - Радан снисходительно покачал головой. - Я и не притворялся. Но Тьма стёрла всё, что было ненастоящим и иллюзией, вводящей в заблуждение. Будь чувства истинными, думаешь, я смог бы врать, глядя прямо тебе в глаза?
  
  - Да, - выпалила она. - Я знаю, я чувствую, что...
  
  - Довольно, - взмахнув рукой, Радан прервал её. - Отныне ты мне, - вежливая улыбка, - безразлична и неинтересна. Я желал быть выше жалкого Посланника Тьмы, и ты была прекрасным инструментом для достижения цели! Ценным активом для обмена, - Радан подошёл к Велии и протянул ей руку, предлагая помощь.
  
  Лукаво улыбнувшись, та вложила в его раскрытую ладонь свою. Встала.
  
  Ант прищурился.
  
  - А она?.. - голос Авелин, пропитанный удивлением и презрением, дрогнул. - Неужели... - нервный смех сорвался с её губ.
  
  - Велия отправится со мной, - подавляя в себе брезгливость, Радан положил свою руку на плечо предательницы. Коснулся виском её головы. - Ведь с ней не соскучишься, - он подмигнул Авелин. - Она сильная, смелая, своевольная. А какова она в постели... - многозначительная пауза. - А ты, пташка, слишком бесхребетная. Ты рабской мысли к мужчинам, к кому-то от страха, к кому-то от любви. С тобой всё слишком предсказуемо и пресно.
  
  - Врёшь, - упрямо, сквозь зубы. - Раньше...
  
  - Смотрю, у кого-то голосок прорезался, - насмешливо протянула Велия. - Авелин, подруга, прими как данное то, что ты никому из нас не нужна. Ты лишняя.
  
  Полный ненависти взгляд карих глаз. Окинув им бывшую подругу, Авелин вздёрнула подбородок и посмотрела на Радана. В этот миг её лицо искривила маска боли.
  
  - Пусть, - решительно произнесла она. - Только скажи мне, Радан, - голос задрожал, точно осенний листок на ветру, - зачем тебе, чтобы я была счастлива, раз...
  
  - Прихоть, - лениво и будто устав объясняться, ответил он. - Почему бы мне не сделать приятное Милене? Она ведь открыла передо мной новые гориз...
  
  - Врёшь, врёшь! - перебивая его, закричала Авелин. - Я не верю! Это всё абсурд! - она запнулась. По привычке часто задышала. Подбежав к нему, заглянула в его глаза. - Хорошо... Пусть будет так. Неважно. Я пойду за тобой. Не оставлю. Ведь... - точно обезумев, сбивчиво заговорила она.
  
  Радан разразился смехом. Авелин осеклась. Огниан опустил голову, уткнувшись носом в волосы сосредоточенной Милены, едва заметно зашевелившей губами. Тимофей вновь зашептал молитвы.
  
  - Кто тебя туда пустит? - приторным голосом поинтересовалась Велия.
  
  - Я вправе сама решать! - гневно. - Радан, - с мольбой, - я буду с тобой. Пусть отныне ты и демон, но ты не чёрный изнутри. Пусть не нужна, неинтересна, бесхребетна, но я последую за тобой даже на край света. Я верю, что...
  
  - И откажешься от неё? - вскинув бровь, цинично поинтересовался Радан, заметив, как за спиной Авелин от безликой луны на землю упал яркий луч.
  
  - О чём ты? - она прищурилась.
  
  - Мама! - раздался радостный зовущий детский голос.
  
  Мгновение, и Радан метрах в десяти от себя увидел маленькую девочку с чёрными кучерявыми волосами, курносым носиком и карими глазами. За спиной ребёнка виднелись белёсые крылья.
  
  Авелин порывисто обернулась.
  
  - Айми? - недоверчиво, поражённо. - Айми! - сорвавшись с места, Авелин быстро побежала в сторону идущей к ней девочки. - Доченька моя! - подхватив ребёнка на руки, она стала осыпать его лицо поцелуями. - Айми, малышка моя!
  
  Радан облегчённо выдохнул. Незаметно для встретившей потерянную дочь матери, оттолкнув Велию, он отошёл от неё на пару шагов.
  
  "Не думать, не чувствовать", - вновь приказывал он сам себе.
  
  - Мама, - лицо девочки озарила счастливая улыбка.
  
  Опустившись на колени, Авелин поставила её на землю, продолжая крепко обнимать.
  
  - Ты меня больше не оставишь? Я ждала тебя там, - Айми оглянулась на луч света, - а ты всё не приходила. Хочешь увидеть, какие цветочки я посадила?
  
  - Конечно, хочу. Очень хочу, доченька, - Авелин, лихорадочно дрожа, провела ладонью по детской щеке. - Прости, милая, что... Больше я никогда-никогда тебя не оставлю. Мы теперь всегда будем вместе, - она прижала голову Айми к своей груди и, чуть обернувшись, посмотрела на Радана. Сморгнула с глаз слёзы. - Спасибо... - шёпотом произнесла она. - Прошу, сохрани в себе свет. Я знаю, он в тебе есть, - поцеловала Айми в макушку. Плотнее прижала дочь к себе, будто опасаясь, что ту у неё снова могут отнять. - Я верю в тебя, Радан. Ты можешь всё, - запинка. - Будь счастлив, - Авелин выпрямилась. - Я люблю тебя.
  
  Радан едва не зарычал, не схватил её, чтобы больше не отпускать. Но сумел сдержаться и придать лицу равнодушное выражение.
  
  Шаг. Два. Три. Авелин всё дальше уходила от него, вплетая пальцы теперь не ему в волосы, а в кудри Айми.
  
  - А ещё хочешь, я покажу тебе свои рисунки, - радостно прощебетала девочка. - Там ты и я, и много-много цветов!
  
  - Конечно, дорогая. Ты мне всё-всё покажешь и расскажешь, - с нежностью ответила Авелин и встала под лучом лунного света. Она направила на Радана взгляд, полный боли и благодарности. - Пусть глупо, но я верю, что... когда-нибудь ты обязательно выйдешь из Тьмы. Остальное неважно, - пауза. Вымученная улыбка. - Ведь есть в этом смысл, Радан? - приведя строку из песни, Авелин исчезла вместе с дочерью и светом.
  
  Небольшую полянку на кладбище вновь окутала тьма ночи, встревоженная лишь слабым сиянием луны. Тело Авелин мгновенно осыпалось в прах.
  
  Велия хмыкнула. Подойдя к Зоарху, взяла у него чёрный сосуд и, пригубив содержимое, передала ёмкость Анту. Спустя пару секунд они обернулись демонами.
  
  Радан сжал губы в тонкую кривую полоску.
  
  Земля затряслась. Секунда, и в ней появилась смоляная воронка. Обнявшись, Ант и Велия довольно улыбнулись и прыгнули в неё.
  
  Зоарх повернул морду в сторону Радана.
  
  - Хозяин ждёт с тобой встречи, любимчик, - последнее слово он выплюнул с пренебрежением и налётом зависти.
  
  - Буду через минуту, - рыкнул Радан, не удостоив демона большего почтения.
  
  - Молодняк... - Зоарх клацнул зубами. - Вас следует научить, как надо отвечать старшим, - недовольным тоном пробурчал он и скрылся в сером тумане.
  
  Радан посмотрел на держащихся за руки Милену и Огниана.
  
  "Несправедливо".
  
  - Прости, друг. Конечно, если я вправе после всего случившегося тебя таковым называть, - упавшим голосом произнёс Тимофей. - Я бы многое отдал, чтобы всё было иначе.
  
  - Не только ты, - холодно подметил Радан и после небольшой паузы добавил: - Не вини себя. Ты сделал как должно.
  
  - Я буду за тебя молиться.
  
  - Не стоит, - отмахнувшись, Радан горько улыбнулся. Подойдя к священнику, нагнулся к его уху и прошептал: - Молись за Авелин.
  
  Тимофей кивнул. Он явно боялся нового Радана, но, несмотря на дрожь, стоял и отвечал.
  
  - Прощай, - запинка, - друг.
  
  Радан похлопал по плечу Тимофея.
  
  - Прощай, - сказал Радан и, опустив голову, направился к воронке.
  
  - Надеюсь, когда-нибудь свидимся, брат, - сказал Огниан с тоской в глазах.
  
  - Надеюсь, что нет, - задержавшись, ровно ответил Радан, прекрасно понимая, что если встреча и произойдёт, то им, возможно, придётся биться насмерть. Отныне они по разные стороны баррикад, ещё более высоких и крепких, чем прежде. Радан, утратив слабое место в своём сердце, намеревался стать лучшим из лучших среди нечистых, дабы не было у него времени думать, чувствовать, вспоминать.
  
  "Нет эмоций - нет поводка".
  
  - Не забывай того, что ты мне обещал, - сказал Радан.
  
  - Я сдержу слово, - уверенно ответил Огниан. - С ней всё будет в порядке. Я всегда буду около неё.
  
  В Радане, против логики, вспыхнула ревность, пламенем огня пробежавшись по венам.
  
  Молчание. Глаза в глаза.
  
  - Пошли, - с нежностью приобняв Огниана, произнесла Милена. Он кивнул и, немного помедлив, протянул руку Радану. Тот, криво улыбнувшись, ответил на рукопожатие.
  
  - Смотри, чтобы за что-нибудь тебе не оторвали крылья и не столкнули с пушистых облаков на Землю, ну или в Ад, - усмехнулся Радан. Перевёл ледяной взгляд на Милену. - Следи за ним.
  
  - Я не собираюсь выполнять твои указания, - невинно хлопнув ресницами, ласково и в то же время ядовито отозвалась она.
  
  - Милена, - елейно и сдерживая ярость.
  
  - Радан, - приторно и мягко.
  
  - Пошли, - сурово и сухо. Взяв девушку за руку, Огниан посмотрел на Радана. - Прощай, - сказав это, он, прижав к себе Милену, исчез в яркой вспышке света, на долю секунды озарившей кладбище.
  
  Радан остался один.
  
  "За счастье нужно платить. Но отчего так дорого?"
  
  Подойдя к тому месту, где совсем недавно находился труп убитой любимой девушки, Радан внимательно посмотрел на землю, надеясь, что там осталась хотя бы какая-то её вещь и он сможет забрать ту на память туда, где ему предначертано было быть с самого рождения. Но, к сожалению, на земле, кроме листьев и иголок сосны, ничего не было.
  
  "Новая жизнь? Новая. И ничему старому в ней нет места..."
  
  Вдох. Радан пустым взглядом посмотрел на небо, которое, будто издеваясь, задорно подмигивало ему сотнями звёзд-глаз. Прежде он никогда не видел его таким - высоким, недосягаемым, холодным и... желанным. Ведь теперь там была она.
  
  Противная сырость осени забиралась под одежду. Радан спрятал руки в карманах куртки. Пара воронов пролетела над головой.
  
  - Есть в этом смысл, пташка. Есть, - вполголоса.
  
  "Ты нужна мне как воздух, поэтому... Я научусь жить не дыша".
  
  - Я всегда буду любить тебя.
  
  Опустив взгляд, Радан подступил к чёрной, как его мысли и чувства, воронке и сделал уверенный шаг в пустое будущее...
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"