Кан Ольга : другие произведения.

Морковка для ослика 4

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  Спустя несколько дней мы с Максимом поссорились. Поссорились глупо, из-за ерунды. Он взял назидательно-покровительственный тон, объясняя мне по телефону, что и как, по его мнению, я сделала не так, решая проблемы с компьютером в его конторе, а у меня, видимо, было не то настроение, чтобы выслушивать критику своей работы. Так что я вспылила, наорала, бросила трубку и перестала в дальнейшем подходить к телефону. Ссора затянулась на пару недель, а потом Максим пришел ко мне на работу и вместо приветствия сказал:
  - Я женюсь. На Тамаре. Сегодня подали заявление. Ты первая, кому я об этом говорю.
  - Я так рада за вас! - ответила я, и с удивлением отметила, что говорю искренне - Особенно за твоих родителей, они давно мечтали, чтобы ты нашел себе хорошую девушку.
   На мой взгляд, он не выглядел слишком воодушевленным, но, кажется, мужчины всегда не особо радостно расстаются со своей свободой.
  
   Гадалка Таня решила купить дочери компьютер. Конечно же, она обратилась ко мне за консультацией. И, конечно же, я не устояла перед предложением заодно погадать.
   Рассеянно я слушала прогнозы по работе: все гладко-ровно, скоро большой разовый приход денег ожидается. Я кивала головой: есть такое, серьезный клиент, большой заказ, работа почти закончена.
  - В другой город за этими деньгами поедешь - сказала Таня.
  - Да нет, не может быть. Такого договора с клиентом не было, работу сдаем на месте.
  - Говорю тебе, поедешь. И вернешься с деньгами, крупная сумма.
  - Там видно будет. Дома как?
  - Дома и в семье ничего особенного. А вот с любовной стороны... постель тебе выпадает.
  - Это как? - глупо спросила я - Не с мужем, что ли?
  - Нет, не с мужем. С Максимом.
  - Бред! - отрезала я. - Не будет у нас ничего.
  - А говори что хочешь - спокойно согласилась Таня - Только вам обоим постель крестом, и никуда вам от этого не деться.
  - Да он женится скоро! И невеста его мне нравится, с чего бы я стала ей такую гадость делать!
  - Я тебе сказала, что видела, а правда ли, нет, после мне расскажешь, если захочешь.
  
   Заказ у нас с Максимом действительно был солидный, аванс за него мы давно взяли, пора было по срокам заканчивать работу, и хотя я предлагала Максиму в связи с предсвадебной суетой отложить работу и попросить заказчика пересмотреть сроки, он отказался. Засиживались мы каждый день допоздна, и даже Тамара временно вернулась к своим родителям, чтобы нас не отвлекать. В один из таких вечеров Максим отложил бумаги и сказал:
  - Все, не могу, жара, устал, пойду ванну приму.
   Я кивнула, не отрываясь от расчетов.
  - Иди.
   Примерно через полчаса он вернулся.
  - Ты пойдешь?
  - А? Нет, спасибо. Слушай, наверное, на сегодня пора заканчивать, у меня уже голова ничего не соображает.
  - Где тебе постелить?
   Я попыталась осмыслить вопрос. Потом медленно сказала:
  - Я живой человек. И в жилах у меня кровь, а не вода. Мне трудно будет остаться с тобой наедине в квартире на ночь просто так.
   Максим кивнул.
  - Я поймаю тебе такси.
   "Вот так, Таня, - подумала я по дороге домой, - Твои видения не совсем точны. Оно и к лучшему."
  
   Вскоре Максим завез мне пригласительный. Но на свадьбу я не пошла. Витька сказал мне:
  - Я все вижу и все понимаю. Но идти к нему на свадьбу - ты не считаешь, что это уже слишком?
  - Что ты имеешь в виду?
  - Только то, что с твоей стороны бестактно идти на свадьбу к своему любовнику и поздравлять его жену.
  - Я никогда и ничего от тебя не скрывала. И ты знаешь, что мы с Максимом фактически не любовники, у нас давно уже нет близких отношений, да по сути, их и не было. Но в целом ты прав: мне не хочется идти на эту свадьбу.
  - Ну так и не иди. Зачем делать то, чего не хочется?
  - Я думала, что ты хочешь пойти.
  - Не имею ни малейшего желания.
  - Ну, значит, мы не идем.
   На следующий день Максим с Тамарой пришли к нам сами. Первой же фразой, которую произнес Максим, было:
  - Ты не пришла ко мне на свадьбу.
  - Макс! Твой отец отгрохал тебе шикарное празднество, я не привыкла к таким мероприятиям и чувствую себя на них неловко. Там было столько приглашенных, что в этой суматохе ты все равно не смог бы даже заметить, кто присутствует, а кто нет.
  - Но я заметил. Ты мой лучший друг и ты не пришла.
  - Я была первой, кто узнал о вашей свадьбе, и пригласительный я получила первой и лично из твоих рук. Я это оценила. А поздравить вас мы обязательно придем лично, не в такой помпезной обстановке.
  - Обещаешь? Как только мы вернемся на квартиру, мы пока временно у родителей.
  - Конечно, обещаю.
  - Максим очень расстроился из-за того, что вы не пришли. - застенчиво сказала Тамара.
   Я приложила руку к груди.
  - Том, честное слово, это не от неуважения. Просто я не знаю, как вести себя среди всех этих богатеев. Это не мой круг общения. Мне бы даже нечего было надеть, чтобы выглядеть соответственно случаю. Но ты же мне сейчас расскажешь, как все прошло, и я словно там побываю.
   Следующие несколько часов мы непринужденно проболтали. Я смотрела на эту девочку, лучащуюся счастьем, и желала, чтобы эта сказка о Золушке, встретившей своего принца, оказалась счастливой.
  - Я хочу, чтобы Тамара прошла у тебя курс обучения. Это возможно? - спросил Максим на прощание.
  - Конечно, пусть записывается, и я ее с радостью обучу.
  
   Ровно через неделю после свадьбы Максима возникло непредвиденное осложнение.
  - Кать, клиент требует, чтобы мы выехали на место и внедрили программу сами. И расчет будет произведен только после того, как они увидят, что все заработало.
  - Но ведь в договоре сказано, что мы сдаем готовую работу, а внедрение не наша проблема?
  - Я говорил с ними. Это не обсуждается. И мне ясно дали понять, что нам лучше сделать так, как хочется им.
  - То есть?
  - Они мне угрожали.
  - Как?
  - Физической расправой.
  - Чушь какая! Мы что, с мафией договор заключили?
  - Да вроде того.
  - Ничего смешнее в жизни не слышала. Если их что-то не устраивает, пусть ищут себе других исполнителей.
  - Кать, надо поехать. Это займет всего пару дней. Рано утром в субботу выедем, в воскресенье вечером вернемся. Просто сдадим работу, и все.
  - В эту субботу? Ты с ума сошел? У меня еще один блок не отлажен, я элементарно не успею!
  - Я уже обещал. В субботу нас ждут. Я сегодня вечером приду к тебе, и мы все закончим. А утром поедем.
  - Да мне придется просидеть за компьютером всю ночь до утра!
  - Значит, я буду всю ночь сидеть рядом с тобой. До вечера, и запасайся кофе.
  
   С момента, когда Максим переступил порог моего дома, я знала, что все идет не так. У меня было странное ощущение, что я попала в фильм, сценарий которого написан и утвержден, и я играю в нем строго определенную роль. Ощущение нереальности происходящего.
  - Ты есть хочешь?
  - Не отказался бы.
  - Я какие-то полуфабрикаты готовила. Фрикасе куриное, кажется. Будешь?
  - Буду.
  - Сейчас положу.
  - А сама?
  - Не хочу.
  - У меня в машине фильмы.
  - Так занеси. Посмотришь, пока я буду с программой разбираться. Ты сейчас мне не нужен, все равно будешь скучать.
  - Витька твой где?
  - Утром вернется. У него дежурство. Я же тебе говорила, что он охранником в фирму моей подруги устроился.
   Я возилась с расчетами, пока он ел. Потом он неуверенно спросил:
  - Так я принесу фильмы?
  - Ну да, я же сказала. Развлекайся, я пока сама справляюсь. Иди в мою комнату и располагайся там. Будешь нужен - позову.
   Когда я решила сделать первый перерыв, мои домашние уже спали глубоким сном. Голова гудела от напряжения. Да еще эта жара... Я залезла под прохладный душ, чтобы снять усталость. Натянула трикотажную юбку и футболку прямо на голое тело. Потом поставила чайник, и пошла в курилку.
  - Кать, ты? - окликнул Максим, когда я проходила мимо своей комнаты. - Ты куда?
  - Покурить.
  - Чайник поставишь?
  - Уже. Как просмотр? Фильм интересный?
  - Не знаю. Сама посмотри.
  - А что за кино? - спросила я, заходя в комнату.
  - Эротика.
   Я глянула на экран. На экране девица ублажала здоровенного негра, делая ему минет.
  - Это, Макс, не эротика. Это называется "порнография" - рассмеялась я.
  - Сядь, посмотри, ей действительно нравится то, что она делает.
   Я присела на край кровати рядом с ним.
  - Согласна, так не сыграешь.
  - А тебе это нравится?
  - Я такими вещами предпочитаю заниматься, а не смотреть на них.
   Внезапно он обхватил меня за талию и притянул к себе, и меня обжег жар, исходящий от его рук, даже через ткань футболки.
  - Займись этим со мной.
  - Здесь и сейчас?
  - Прямо здесь и прямо сейчас.
   И я поняла, что я знала это с самого начала. И ощутила суеверный ужас от внезапно пришедшего убеждения, что все происходящее - правильно, предопределено и неизбежно.
  - Хорошо - ответила я, нажав кнопку на пульте. Экран погас.
   Он скинул одежду прежде чем я успела бы сосчитать до трех. Только что он сидел рядом в джинсах и трикотажной рубашке-поло, и вот уже лежит распростертый на моей постели. И я снова не в силах оторвать глаз от великолепия его тела.
  - Сделай мне так, чтобы было классно - тихо попросил он.
  - А раньше тебе со мной классно не было?
  - Это было так давно... я не помню.
   Да уж, куда ему вспомнить все свои приключения. Это ты отпечатала в своей памяти каждый миг. Впрочем, зачем сейчас заниматься самокопанием? Вряд ли судьба даст мне еще один такой шанс. Единственное, что я должна сделать сейчас - взять от этой ночи все. Я отбросила сомнения и с наслаждением ощутила вновь вкус его кожи под своими губами. Он тихо стонал, выгибаясь навстречу моим прикосновениям. Я неохотно оторвалась от захватившего меня процесса:
  - Я могу ласкать тебя часами. Но должна ведь я что-то получить и для себя?
  - Но ты же не раздеваешься - обиженно ответил он.
   Я рассмеялась и стянула с себя футболку. Потом помогла ему стащить с себя юбку. Легла на спину и попросила его:
  - Иди ко мне.
   Его возбужденный член вошел и заполнил собой всю меня внутри. Это было восхитительное ощущение. Он опирался на руки, стараясь не наваливаться на меня всем телом, но я упрямо притянула его к себе, заставляя лечь и дать мне почувствовать вес его тела целиком.
  - Иди ко мне... ближе.
   И вдруг очарование растаяло. Я чувствовала каждый его толчок, скольжение, прикосновение губ и рук. Я ощущала присутствие его тела снаружи и внутри себя, и знала, что запомню каждое мгновение навсегда. Он был нежен и страстен одновременно, он был идеален. Я должна была замирать от счастья и улетать в небеса. Но мое тело не ответило на его страсть. Оно просто фиксировало и запоминало каждый миг. И не более того.
   "Фригидная дура, - взмолилась я мысленно, - ты хотела этого больше всего на свете! Это ваша последняя ночь, твой единственный шанс, так не упусти же его!" Но все было тщетно.
  - Подожди! - сказала я, похолодев от отчаяния.
   Я опрокинула его на спину и оседлала его сверху, сама задавая ритм. Он тотчас же поймал его, вжимаясь в меня до упора, когда я опускалась вниз. Всего несколько движений, и я почувствовала горячую пульсацию внутри себя. Он бился подо мной и кричал, а я, склонившись, жадно всматривалась в его искаженное лицо. И это было все, что я смогла взять.
  - Куда ты? - спросил он еле слышно, когда я соскользнула с кровати, натягивая одежду.
  - Выключить чайник, если от него еще что-то осталось. Сейчас вернусь.
   Когда я вернулась, он лежал на животе, закрыв глаза, все еще обнаженный.
  - Кать, погладь меня по спине. Пожалуйста.
   Пока мои руки путешествовали по его телу, я с запозданием вспомнила о том, что Максим женат. О том, как счастлива Тамара, о том, как она беспечно мне доверяет. О том, что сегодня исполнилась всего лишь неделя с того дня, как их объявили мужем и женой. О том, что в соседней комнате спит моя семья, а утром вернется ничего не подозревающий муж. О том, что я обещала себе отказаться от Максима навсегда. И поняла, что во мне нет ничего. Ни угрызений совести, ни раскаяния, ни сожаления. Есть только одно: желание, чтобы эта ночь не кончалась. Чтобы осталось так навсегда: ночь за окном, тишина в доме и этот мужчина в моей постели.
   Я думала о том, что нужно закончить работу, но я скорее сорву заказ, чем хоть на миг оторвусь от Максима. О том, что мне, возможно, удается обмануть окружающих, но не саму себя, когда я представляю наши отношения дружбой. Что у этих отношений нет и не может быть будущего, потому что болезненная страсть, которую я испытываю к нему, похожа на пожар, грозящий уничтожить все вокруг, если его вовремя не погасить. Что Таня все-таки снова оказалась права, крестом мне легла эта постель, вот тебе, Катя, твой личный крест и персональная Голгофа. Что высшие силы преподали мне наглядный урок человеческой слабости: как легко отказалась я от своих обещаний, стоило подвергнуть меня малейшему искушению. Что еще воздастся мне за мою слабость полной мерой, слезами умоюсь. Но о двух вещах было больнее всего думать: о том, что эта ночь неизбежно закончится и о том, что она не повторится.
   Я не тронулась с места даже тогда, когда бархатная темнота ночи за окном сменилась предрассветной серостью, но когда окончательно рассвело, Максим сказал:
  - Катя, пора ехать.
   Я не представляла себе, как нам удастся сдать клиенту незавершенную работу, но мне и не хотелось об этом думать. Всю дорогу в машине я смотрела на Максима, дремлющего на переднем сиденье, и думала только о том, как я буду жить дальше, с болью в душе, которую никто не в силах залечить.
   Мы установили программу и привязали ее ко всем компьютерам организации заказчика. Осталось только продемонстрировать ее работоспособность. Я нервничала так, что, казалось, сейчас пол задымится у меня под ногами. И в этот момент во всем здании выключился свет. Пока искали причину, я продолжала нервно кусать губы и сжимать кулаки до боли в пальцах. Максим успокаивающе положил мне руку на плечо. Наконец, свет включился. Но компьютеры молчали. В помещение срочно вызвали ремонтников. Они засуетились возле компьютеров, и через пару десятков минут, посовещавшись, удивленно выдали диагноз: все компьютеры сгорели, включая сервер, вроде бы хорошо защищенный от перепадов напряжения. В суматохе глобальной аварии стало не до нас. Нам быстро отсчитали деньги, и мы уехали, подписав акт сдачи работы. По дороге к машине Максим сказал, смеясь:
  - Не сомневаюсь, что если для решения нашей проблемы понадобилось бы землетрясение, ты устроила бы его шутя.
   А мне было не до шуток.
   Вернувшись в город, мы поделили полученную сумму и распрощались. Но через час Максим позвонил:
  - Катя, я сейчас заеду. Я забыл у тебя свое обручальное кольцо.
  - Заезжай.
   Приехав, Максим пристально вгляделся в мое унылое лицо.
  - Что за печальное настроение? Что случилось?
  - Ничего. Работа сделана, Катя больше не нужна и ты спешишь поскорее испариться.
  - Но я же приехал и я здесь. Что конкретно тебя тревожит?
  - Я не люблю терзаться сомнениями. Скажи мне прямо: то, что было, больше не повторится?
   Он не спешил с ответом.
  - Я не знаю - сказал он наконец.
  - Значит, нет?
  - Жизнь покажет.
  - Не хочу жить в неизвестности.
  - Разве так не интереснее?
  - Мне - нет.
  - Ну что ты хочешь от меня услышать, Катя? - сказал он устало. - Я не умею много говорить в таких ситуациях. Подскажи мне, что я должен сказать.
  - Ничего не нужно говорить, если сказать нечего.
  - Я хочу тебя попросить об одолжении.
  - Да?
  - Я не вернусь сегодня к родителям. Для родителей и Томки мы как будто вернемся завтра, хорошо?
  - Почему?
  - Мне нужно побыть одному.
  - Или воспользоваться случаем сбежать от молодой жены с одной из твоих женщин.
  - Нет, я просто хочу побыть один в своей квартире. Ты вечно подозреваешь меня в самом худшем. Почему ты всегда стараешься думать обо мне плохо?
  - Потому что сужу по фактам.
  - С тобой бесполезно спорить. Ну, так я поеду?
  - Езжай.
  
   Тамара все-таки пришла ко мне учиться. На лекциях я неотрывно наблюдала за ней, за тем как она напряженно морщит гладкий безмятежный лоб, если не может справиться сразу с заданием, как непроизвольно улыбается, решив задачу. На красивый изгиб шеи с завитками русых волос, стройную гибкую спину, идеальную форму груди, слегка приоткрытой вырезом платья, на всю ее точеную фигурку дорогой статуэтки. В ней не было холодной классической красоты, или порочной привлекательности женщины-вамп. Она была живой игрушкой, вылепленной с любовью фарфоровой куклой в нарядном платье, игрушкой в руках своего мужчины и созданной для него. Я думала о том, что она заслуживает того, чтобы беречь ее и баловать, засыпать подарками и нарядами, что она рождена украшать жизнь мужчины и служить предметом его гордости, как редкий реквизит. И заботы, как дорогое породистое животное. Что, наверное, мужчины должны видеть в ней вещь, хрупкую и ценную, за право обладать которой не жаль выложить любые деньги. Что ей совершенно ни к чему компьютерные курсы и скучные цифры.
   И что я совершенно не понимаю, почему ее не любит Максим.
  
   Он явился через пару дней и сказал небрежно:
  - Катя, мне нужна от тебя услуга. Приехала Варвара и я должен с ней встретиться. Я сказал Томке, что иду к тебе поработать, так что если она тебе вдруг позвонит и спросит, то я был у тебя.
   Я поймала перехватившее дыхание и решительно сказала:
  - Нет!
   Он удивленно приподнял бровь.
  - Разве друзья не должны прикрывать друг друга? Я бы для тебя это сделал.
  - У проявлений моей дружбы есть границы. Я не стану врать твоей жене, чтобы отмазать тебя для встречи с любовницей.
  - Ты опять начинаешь! Это просто встреча с хорошим другом!
  - Настолько хорошим, что тебе понадобилось прикрытие. Ты хоть мне-то не ври!
  - Ты сделаешь это для меня или нет?
  - Нет!!! Единственное, что я тебе могу пообещать, это то, что я сегодня не стану подходить к телефону. Но если Тамара спросит меня позднее, я честно скажу, что ты у меня не был. Так что придумаешь сам, где ты был и почему ко мне не попал.
  - Ну, спасибо хоть и на том.
  - Ты просто кобель! - вырвалось у меня. - Женат без году неделя и уже вовсю изменяешь своей жене! Как ты можешь!
   Он презрительно усмехнулся и ушел. А я попыталась прийти в себя. Поборница справедливости! Кинулась защищать Тамару... Где были мои правильные принципы, когда я ее предавала? С Максима, конечно, станется, но кто знает, может быть, я и была первой, с кем он открыл счет своим изменам? Почему вообще это произошло? Я думала, после того, как я не пришла на свадьбу, Максим решил, что его женитьба повлияла на меня и я стала отдаляться от него. И таким своеобразным способом решил меня удержать. Но теперь вижу, что случайно попала в список его многочисленных подружек, которым надо дать понять, что его женитьба ничего не меняет.
  
   Вскоре Максим и Тамара перебрались от родителей в квартиру Максима, и как было договорено, пригласили нас к себе. Глядя, как Тамара хлопочет по хозяйству, отказываясь от малейшей моей помощи: - "Нет-нет, я сама, мне все это только удовольствие доставляет!", как старается, чтобы обед был не только вкусно приготовлен, но и выглядел красиво, как она буквально светится от радости, поднимая глаза на Максима, я чувствовала себя подлой гадиной перед этой юной девочкой.
   Тамара подошла сзади к сидящему Максиму, обняла его и сказала счастливым голосом:
  - Муж и жена - самые родные и близкие друг другу люди. Я никогда его не предам! Я ради него на все готова! Если бы вы только знали, как я его сильно люблю! Мы как только познакомились, и он сказал "едем ко мне", я больше ни о чем не думала, вот сразу пошла за ним хоть на край света, и все, забыла и дом родной, и родителей, все забыла.
  
   Я почувствовала горький комок в горле. "Тамара, может быть, я и поступила как дрянь, - пообещала я себе, - Но, хоть это ничего не изменит, и Максим будет продолжать шляться по бабам, и ты еще будешь горько плакать от разочарования, но ты никогда не будешь плакать из-за меня".
  
   У Максима снова появилась свежая идея.
  - Я теперь человек семейный - гордо заявил он - И должен зарабатывать больше. Я поговорил с одним учебным центром, и договорился об аренде класса. Отец дает мне денег взаймы. Закупим десять компьютеров и начнем свое обучение. Бросишь свой центр и перейдешь ко мне.
  - Работу я свою не брошу.
  - Почему? Боишься, не доверяешь мне?
  - Честно? Не доверяю. Сначала докажи, что у тебя пойдет дело. Не забудь, что в нашей семье основной кормилец я и мне сложно принимать такие решения, как бросить хорошую работу ради неизвестности.
  - Но преподавать ты у меня будешь?
  - На это я время найду.
   Мы вместе ездили выбирать технику, вместе составляли программу обучения и текст рекламных объявлений, Максим держал наготове деньги на оплату. И вдруг пропал. Не появлялся, не звонил сам, не подходил к телефону.
   Руководитель учебного центра была в шоке, ведь они уже набрали группу. Она тоже не могла дозвониться до Максима. Зато прекрасно дозванивалась до меня. Но я ровным счетом ничего не могла ей сказать. Домой к Максиму я не шла, ведь если он не отвечал на мои звонки, значит, не хотел разговаривать. Да и, собственно, с какой стати я должна была беспокоиться за его идею, если этого не хотел делать он сам? В конце концов, центр арендовал готовый компьютерный класс на окраине города. Мне пришлось каждый день ездить с двумя пересадками, еле успевая на свои собственные курсы. Хорошо хоть, что я давно подготовила себе смену, и теперь у меня было свободных полдня на личные дела. Время шло, по окончании курса центр предложил мне еще одну группу, и еще, и еще... Я перестала считать дни и недели.
   А потом ко мне в гости заглянул мой брат. И рассказал то, о чем знал уже весь центральный универмаг, где у него были знакомые продавщицы: 1. Максим открыто живет с Брыль, их видят вместе каждый день, и она похваляется их связью на каждом перекрестке. 2. Тамара ушла от него к своим родителям. 3. Тамара ждет ребенка.
   В начале лета у Максима родился сын.
  
   У меня раздался телефонный звонок. Звонили старые клиенты, просили приехать и решить возникшие проблемы. Бесплатно, ссылаясь на условия договора.
  - У вас договор с Карповым Максимом? - спросила я, отчаявшись договориться с ними сама - Звоните ему.
   Через час позвонил Максим.
  - С одной из компаний, где мы работали, возникли проблемы. Завтра нужно будет туда подъехать. Я заеду за тобой в десять. - сообщил он так, будто мы вчера расстались.
   У клиента нас попросили подождать в приемной, пока не подъедет начальник. Ожидание затягивалось. Молчание первым нарушил Максим.
  - У меня родился сын.
  - Я знаю. Мои поздравления.
  - Не думал, что ты не придешь поздравить меня лично.
  - Не думала, что узнаю об этом из третьих рук.
  - Раз уж узнала, могла бы прийти.
  - Не знала, будет ли это уместно.
  - О чем ты?
  - Говорят, что когда Тамара корчилась в родовых муках, ты развлекался со своей прежней сожительницей. Она со смехом рассказывала эту новость всем подряд. Сомневаюсь, что мне стоило тебя поздравлять при этих обстоятельствах.
  - Кто тебе это рассказал?
  - Лучше спроси, кто об этом не говорит. Думаю, до меня все эти сплетни дошли в последнюю очередь.
   Он перебил меня:
  - Тамара дома, вместе с ребенком. И надеюсь, что ты придешь ее навестить.
  - Как только она будет готова принять гостей. И для меня большое облегчение слышать, что из роддома она все же попала в дом своего мужа, а не своих родителей.
   В комнате снова воцарилось молчание. Следующий раз его прервала я:
  - Я все жду, когда ты мне объяснишь, почему ты бросил меня под танки в учебном центре, всех подвел, исчез и предоставил мне разгребать проблемы?
  - Катя, пожалуйста... я не хочу об этом говорить.
  - Тебе не интересно, как я себя почувствовала при этом?
  - Я знаю, что ты сильная и ты справилась.
  - Максим, что с тобой опять происходит?
  - Все нормально.
  - Ладно, я не собираюсь тянуть из тебя каждое слово клещами. А тем более читать тебе нотации. Я, знаешь ли, тебе не мать и не сестра.
   Хлопнула дверь. Приехало начальство, и нас наконец-то пригласили в кабинет.
  
   После того, как ребенку исполнилось сорок дней, мне позвонила Тамара и лично пригласила нас с Витькой в гости.
  - Конечно, Том, мы придем. Есть особые пожелания насчет подарка ребенку?
  - Памперсов, и побольше - рассмеялась в ответ Тамара.
  
   Малыш был очаровательный. Да и могло ли быть иначе у такой красивой пары? И сама Тамара выглядела великолепно. Все та же юная девочка с гибкой фигурой, она ничуть не изменилась после родов. Я с восхищением смотрела на нее, стройную, ухоженную, сексуальную, невольно вспоминая, как долго и трудно приходила в форму после рождения ребенка сама.
  - Ты у нас так долго не была - с упреком сказала мне Тамара - Максим говорил, что тебе все время было некогда.
   Я бросила на Максима многообещающий взгляд и незаметно показала ему кулак.
  - Извини, Том, на меня столько работы вдруг навалилось - ответила я.
   Я следила за их общением друг с другом, за тем, как нежно Максим относится к ребенку, как бережно сам меняет ему пеленки, как он горд своим малышом и с какой заботливостью опекает Тамару, и подумала, что может быть, я стала жертвой грязных сплетен? Может быть, на самом деле в этой семье все хорошо? И на мой взгляд со стороны, это было именно так.
   Как-то мы с Тамарой договорились погулять с детьми. У меня было нехорошее предчувствие, снова ощущение того, что должно произойти что-то неизбежное, чему я не в силах помешать. Толкая перед собой коляску, Тамара болтала о пустяках, и вдруг резко сменила тему:
  - Зачем ты всем рассказала, что я уходила от Максима? Он сказал, что поделился этим только с тобой, как с лучшим другом.
   Я ненадолго потеряла дар речи. Потом спросила:
  - Так ты действительно уходила?
  - Зачем ты спрашиваешь, ты же знаешь.
   Я чувствовала, что лучше бы мне промолчать, но я не могла.
  - Тамара, я действительно слышала об этом. Теперь я знаю, что это правда, только потому, что ты мне только что это подтвердила. Но услышала я об этом не от Максима. Помнишь, ты сказала мне, что я слишком долго не появлялась? Так вот, я не стану тебе врать: все это время я не видела Максима, и не говорила с ним даже по телефону. Я понятия не имела, что у вас происходит.
  - Ну тогда я тебе сообщу последнюю новость: моя свекровь выгнала Марину из их старой квартиры. Ты ведь знаешь, что она там жила все это время? Бывшая любовница моего мужа жила в их квартире!
  - Да, знаю.
  - Сколько раз я ее об этом просила! - неожиданно злобно сказала Тамара - Я умоляла ее, я на колени становилась, а она не хотела меня слушать. И вдруг выгнала ее! Хотела бы я знать, как это получилось.
  - Господи, Тома, какая разница! Ты хотела, чтобы эту женщину выселили из квартиры, и это случилось. А ты, вместо того, чтобы радоваться, ищешь скрытые мотивы.
  - А чего мне радоваться, Кать? Думаешь, что-нибудь изменится? Он снимет ей другую квартиру и точно так же будет ее оплачивать, как он это делал раньше, она ведь жила бесплатно, а он за нее матери деньги отдавал, я все знаю.
   Я смотрела на Тамару, не узнавая ее. Сейчас она не была похожа на юную девочку. В ее голосе проскальзывали усталые нотки, а глаза были глазами много пережившей женщины.
  - Зачем он на мне женился? - сказала она с выстраданной болью - Если он... если он любит эту проститутку?
  - Тамар, да ты о чем! - воскликнула я - Ну как он может ее любить? Она же страшная, как смертный грех, старая, вульгарная, развратная, еще и наркоманка! Кто ты и кто она, она ж тебе в подметки не годится! Никогда там не было никакой любви, она просто цеплялась к нему как банный лист из-за денег его отца.
   У меня было такое впечатление, что Тамара меня не слышит. Ее глаза смотрели куда-то вдаль и горели нездоровым огнем.
  - Ничего. - сказала она убежденно - Ничего, я тоже ему покажу. Я тоже ему изменю. С первым встречным изменю! Молодой человек! Вы что делаете сегодня вечером?
   Парень, к которому она обратилась, испуганно оглянулся и заспешил прочь. Тамара развернула коляску и направилась к дому.
  - Том! - позвала я ее неуверенно - Успокойся и не делай глупостей, а?
  - Со мной все нормально - заявила она плачущим голосом и скрылась в подъезде.
  У меня осталось чувство приближающейся беды.
  А на следующий вечер раздался телефонный звонок.
  - Катя? Ты меня узнала?
  - Да, Тамара.
  - Ты знаешь, что мы с Максимом женаты? Что он мой муж? - напряженным голосом спросила она.
  - Конечно. - ответила я, - А в чем дело?
  - Оставь нас в покое! - истерично закричала она - Не приближайся к моему мужу и к моей семье! Шлюха, интриганка, как я могла тебе доверять? Ты все время хотела нас поссорить! Разрушить мою семью!
  - Тома, успокойся, что ты такое говоришь!
   Но она не хотела меня слышать. Она кричала и кричала, выплевывая самые грязные оскорбления в мой адрес, пока я не потеряла терпение и не закричала в ответ:
  - Да идите вы оба со своими проблемами! Зачем вы мне оба нужны!
  - Чтобы я тебя больше не видела рядом с Максимом! - выкрикнула она и бросила трубку.
   Да что ж это такое! Я не знаю, что произошло между ними, но могу догадываться, что измученная подозрениями и ревностью Тамара закатила сцену мужу из-за Брыль, и, видимо, припомнила ему мои слова о том, что я ничего не знала о их семейных проблемах, и не могла никому их передать. А Максим трусливо перевел все стрелки на меня, уверяя ее, что он ни при чем, а во всем виновата я, интриганка, злостно домогающаяся ее мужа. Почему я в этом так уверена? Да потому что я уже слышала подобную версию со слов Максима от Брыль. Кому должна была поверить молодая глупая девчонка? Мне, посторонней женщине, или все еще любимому мужу, отцу своего ребенка?
   Я постаралась унять дрожь в руках и опустила на рычаг трубку телефона, разрывающуюся короткими гудками. Какой же ты трус, Максим! Предатель и жалкий трус!
   Я могла прекратить все контакты с Максимом. Но не могла отказаться обслуживать его контору. Когда я приезжала и мы сталкивались нос к носу в коридорах и кабинетах, мы усердно делали вид, что не видим друг друга в упор, и расходились, не здороваясь. Бухгалтера недоуменно перешептывались, потом решили устроить мне допрос:
  - Что это происходит у вас с Максимом? Вы же были друзья не разлей вода?
  - Были.
  - Поссорились? Ничего, помиритесь.
  - Ни за что!
  - Да ты просто так говоришь. Всем известно, что он долго без тебя не может. Прибежит, прощения попросит, ты и растаешь.
  - Есть вещи, которые не прощают.
   В конце концов главный бухгалтер все-таки вытянула из меня историю о безобразном звонке Тамары. Она укоризненно покачала головой:
  - Вот дурная девчонка! Да ей бы руки тебе целовать за то, что ты всегда ее сторону принимаешь и мозги вправляешь этому кобелине, а она удумала на тебя нападать.
  - Да я на нее даже не сержусь. Молодая, глупая, Максима любит, каждому его слову верит. А его за то, что он ее против меня настроил, за то, что оболгал меня в ее глазах - не прощу.
  
   В моей жизни произошли резкие перемены. Я ушла из преподавания, когда мне неожиданно предложили высокооплачиваемую работу по специальности. Новый коллектив, новые обязанности, интересные задания, командировки, корпоративные вечеринки. Деньги, которые стали зарабатываться без напряжения, без внутреннего надрыва, без необходимости лихорадочно искать подработку. Мы стали увлеченно семьей планировать каждый месяц, куда потратить оставшуюся сумму: видеокамера, новый компьютер, уголок отдыха, ремонт в квартире...
   Все это продолжалось недолго. У меня начались проблемы со здоровьем. Одна за другой. Словно отказывали постепенно все системы организма. Скорая стала в нашем доме частым ночным гостем. Я потеряла счет количеству обследований и врачей, замкнулась в себе, в конце концов здоровье ухудшилось настолько, что мне пришлось уйти с работы и засесть дома. Когда я узнала, что в город временно вернулась гадалка Таня, которая была в длительном отъезде, я решилась снова пойти к ней.
   Вопреки моим ожиданиям, Таня категорично заявила, что никаких сторонних воздействий на мне нет.
  - Тогда что со мной происходит?
  - Ты силой разорвала энергетическую связь. Сделала это грубо и насильно. Вот и результат. Зачем тебе понадобилось отталкивать от себя человека, которому предназначено быть с тобой рядом?
  - Я так понимаю, речь идет о Максиме. Не знаю, что уж там мне было сверху предначертано, но эти отношения меня измотали. Ничего хорошего они мне не принесли, и, думаю, что сам Максим тоже совершенно не против был их прекратить.
   Таня задумалась.
  - Я вижу одно: он встанет рядом и болезнь отступит.
  - Конечно, вот я ему позвоню и скажу: Макс, как оказалось, я тут без тебя загибаюсь, так что будь добр вернуться. Да мы уже год как не разговариваем! И жена его меня теперь ненавидит, за что ему же большое спасибо!
   Таня повторила:
  - Придет сам, рядом встанет, избавишься от своих болезней.
   На том и кончился сеанс.
  
   Вечером зазвонил телефон.
  - Катя?
  - Да?
  - Узнала?
  - Нет.
  - Максим.
  - Ты? - недоверчиво произнесла я - Случилось что-нибудь?
  - У тебя нет инструкции к моему музыкальному центру? Я не давал тебе ее перевести?
  - Нет. Не было такого.
  - Все же посмотри. - настаивал он.
  - Я точно помню, что нет. Но поищу.
  - Перезвони мне по результату.
  - Хорошо.
   Конечно, никакой инструкции в доме не оказалось, хотя мы с детьми честно перелопатили все шкафы и ящики столов. Я набрала рабочий телефон Максима.
  - Это я. Мне жаль, но как я и сказала, у нас ничего нет.
  - Что ж, ладно.
   Очередной визит к врачу поверг меня в отчаяние. Мне настоятельно рекомендовали операцию, чтобы "на всякий случай" избежать возможных осложнений. "Конечно, если Вы перенесете наркоз. Это риск, но на него надо пойти" - глубокомысленно изрек врач. Вернувшись домой, я долго рыдала навзрыд.
   Наутро меня вызвали в контору Максима.
  - Катя, приехать сможешь? - спросила меня главбух.
  - Конечно.
  - Ну тогда Максим сейчас за тобой заедет.
  - Подождите! Не надо просить Максима! Я сама приеду! - заорала я.
  - Он сам вызвался - ответила главбух и отключилась.
   Через десять минут я садилась в очередную иномарку Максима.
  - Добрый день, - сказала я вежливо, открывая дверь.
  - Добрый, - безмятежно откликнулся Максим.
  - Извини за беспокойство.
  - Извиняю - улыбнулся он в ответ.
   В дороге мы молчали. Выходя из машины, я уронила:
  - Спасибо.
  - Не за что.
   Управилась с изменениями в программе я быстро. Краем глаза я замечала, что Максим то и дело входит в кабинет под разными предлогами. Наконец, он привязался к бухгалтерам с каким-то вопросом, и вскоре они жарко спорили.
  - А я говорю, что это возможно! - почти выкрикнул Максим - Давайте у Катерины Васильевны спросим, пусть она ответит.
   Я подняла глаза в немом вопросе.
  - Возможно ли настроить программу так, чтобы она давала сведения по счету пообъектно?
  - Да, разумеется - подтвердила я.
   Тогда Максим навис над моим столом и положил передо мной лист бумаги с набросанной от руки таблицей.
  - Мне нужен вот такой отчет.
   Изменить программу так, чтобы она выдала требуемые сведения, не составило большого труда. Отпечатанный отчет я положила Максиму на стол, выяснила у главбуха, какая машина свободна, и уехала домой. Всю дорогу меня занимал вопрос: почему Максим вдруг пошел на контакт после нашего долгого и ожесточенного противостояния? За время общения с ним я успела убедиться, что он ничего не делает без дальнего прицела. Что же понадобилось ему на этот раз?
   Дальнейшие события избавили меня от пустых размышлений. Измученная врачами и их прогнозами, я больше ни о чем не могла думать, кроме как об операции, которую мне пророчили. К тому же мне неожиданно стали звонить все мои друзья. В результате меня стали посещать мысли о предчувствиях, прощаниях и прочей ерунде, которые в конце концов сформировались в одно емкое убеждение: не иначе как врачи меня "зарежут". И когда ко мне явился сын с известием, что под окном стоит машина дяди Максима, и он просит меня спуститься вниз, это была последняя капля. Я окончательно уверилась в том, что все решили со мной попрощаться. Поэтому когда я плюхнулась на переднее сиденье, на вопрос, почему у меня такой мрачный вид, я выложила все о гадком диагнозе, и о том, что завтра меня кладут в больницу.
   Поначалу я даже не поняла, что услышала в ответ. Мне пришлось переспросить, чтобы до меня дошло, что Максим собирается узнать у моих детей номер палаты и навещать меня в больнице. Это заявление быстро привело меня в чувство, и я с интересом спросила, принесет ли он цветы на кладбище, если я не проснусь от наркоза. Он вполне серьезно ответил, что принесет, а дальше мы вполне мирно поболтали еще пару минут как в прежние времена, и, провожаемая его напутственным "вот увидишь, все будет хорошо, а завтра я позвоню", я отправилась домой, забыв даже спросить, зачем, собственно, он приезжал. Укладываясь спать, я поймала себя на мысли, что мне вовсе не хочется тихо умереть. Мой бунтарский характер проснулся от долгой спячки.
   Дальнейшие события походили на сказку. Во-первых, меня решили лечить, не прибегая к операции. Во-вторых, я так быстро пошла на поправку, что уже через месяц врачи только руками разводили, глядя на исследования месячной давности. И в-третьих, рядом со мной был Максим. Он снова стал прежним: внимательным, веселым, интересным собеседником и верным другом. Мне было вполне достаточно видеть его каждый день, слышать его голос в телефонной трубке. Он заполнил пустоту в моей душе, которая образовалась после нашей ссоры и вытеснил поселившийся в ней холод. Я не мечтала о большем. Мне хватало того, что он просто был рядом. В разговорах Тамару и причину нашей ссоры мы по обоюдному молчаливому согласию не упоминали. Странно, но я чувствовала себя практически счастливой.
  
  Семейная жизнь Максима продолжалась недолго. Чем дальше, тем больше они с Тамарой отдалялись друг от друга. Максим постоянно заводил интрижки на стороне, Тамара плакала, устраивала сцены, несколько раз уходила к родителям, снова возвращалась. Слово "развод" все чаще звучало в их разговорах. В конце концов, они развелись. Тамара получила восемь тысяч долларов в обмен на отказ от совместной собственности, а Максим - право видеться с сыном два раза в неделю. Через несколько месяцев после развода Максим пригласил нас с Виктором провести выходные у него на даче.
  - Я возьму с собой Антона - сказал он - отдохнем на природе.
  
  Мы планировали выехать рано утром, но сборы затянулись, и нам удалось отправиться только ближе к обеду. Помимо Витьки, меня, Максима и Антошки с нами ехали две женщины: постарше и молодая, которых Максим нанял для генеральной уборки дачи. Приходились они друг другу свекровью и снохой, и зарабатывали на жизнь разовыми уборками помещений, давая объявление в областную газету. О том, что они составят нам компанию, я узнала фактически перед выездом. Конечно, мне это не понравилось. Стремление Максима использовать совместный отдых с выгодой для себя меня разозлил, но не отказываться же из-за этого от поездки, на которую мы с мужем уже настроились.
  В машине я ехала на переднем сидении, с Антоном на руках. Малыш почти сразу заснул, доверчиво прижавшись ко мне, и я старалась лишний раз не шевелиться, чтобы не тревожить его сон.
  Веселая жизнь началась для меня сразу по приезду. Нанятые уборщицы вбили себе в голову, что хозяйка дачи - я, и доставали меня вопросами, что где взять и что куда положить, сколько бы я ни пыталась объяснить им, что я здесь всего лишь гость. Проснувшийся Антошка носился вокруг как метеор, и мне приходилось поминутно то заставлять его надеть легкую куртку, которую он все время норовил стянуть, то рассматривать пойманного им червячка, то играть с ним в охотника и тигра, то пытаться его хоть чем-нибудь накормить. Все остальные тоже, как оказалось, не против были поесть. Максим, довольно улыбаясь, выложил передо мной имеющиеся продукты на кухонный стол, и они с Витькой отправились во двор пить пиво.
  Чертыхнувшись, я принялась за готовку. С горем пополам мне все же удалось приготовить тушеную картошку с мясным подливом, не выпуская из поля зрения Антона, что было очень непросто сделать. Все это время Максим с Витькой отлично проводили время, перейдя от пива к водке, и щедро угощая ею заглянувшего на огонек соседа. Когда я нарисовалась на пороге дома и объявила им, что запоздавший обед готов, Максим, пошатываясь, подошел ко мне, и пониженным голосом заявил, что уборщицы не взяли с собой ничего поесть, и, хотя я не обязана кормить их за свой счет, он не знает, как поступить в этой ситуации.
  - Без тебя бы я не догадалась, что придется кормить еще и их - лениво огрызнулась я.
   Когда все дружно смолотили свои порции и не менее дружно составили передо мной грязную посуду, мое терпение чуть было не лопнуло. Но все же я сдержалась, и, стиснув зубы, посуду эту перемыла. Я выдержала даже веселые комментарии моего мужа по поводу того, что наконец-то нашелся кто-то, кто сумел заставить меня поработать домохозяйкой.
   Да, Катя, - подумала я, - ты просто мечтала выехать на природу, чтобы поработать кухаркой и посудомойкой.
  - Тетя Катя! - раздался вопль Антошки - поиграй со мной!
  - Иду, зайка моя - ответила я устало.
   К вечеру я едва держалась на ногах - сказалась бессонная ночь. Накормив всю компанию еще раз и снова перемыв посуду, я присела за стол, уронив голову на руки. Кто-то обнял меня за плечи:
  - Устала? - сочувственно спросил голос Максима.
  - Нет, я весь день отдыхаю и развлекаюсь. У меня потрясающий выходной.
  - Потерпи еще совсем немного - сказал он почти шепотом - Вот только уложим Антона...
   И поспешно вышел во двор. В его словах не было ничего особенного, но у меня почему-то кровь прилила к лицу и бешено запульсировала в висках.
   Витьку я отыскала во дворе в машине. Он спал, забывшись тяжелым пьяным сном, под звуки истошно орущего магнитофона. Я выключила звук, и растолкала мужа. Кое-как мне удалось заставить его перейти в дом, где он рухнул на кровать как подкошенный.
  - Кать, - окликнул меня Максим - Витька париться пойдет?
  - Да куда ему! Он на сегодня уже вырубился.
  - А ты?
  - Париться не люблю, но вымыться на ночь схожу.
  - Ну я пошел баней заниматься, а ты Антона уложи. Просто поставь ему мультики и посиди с ним немного, и он заснет.
   Я отправилась к ребенку. Антошка сиротливо сидел на огромной кровати с несчастным видом, надув пухлые губы.
  - А папа где?
  - Папа баню пошел топить.
  - А кто с меня рубашечку сни-и-имет?
  - Я сниму, малыш.
  - А кто штаники сни-и-мет?
  - Тоже я.
  - А мультики?
  - Сейчас поставлю.
  - А папа потом придет?
  - Конечно, придет, малыш. Вот только закончит с делами и сразу к тебе придет.
   Он долго ворочался и капризничал, но, наконец, начал клевать носом, сладко зевать, и уснул. Я подоткнула ему одеяло, убедилась, что он дышит ровно и сонно, отключила видеоприставку и телевизор, и тихонько вышла из комнаты. Ко мне подошел Максим.
  - Антоха спит?
  - Да, уснул.
  - Я пошел париться. - сказал он - А ты возьми еще одно полотенце и... тоже приходи.
   И снова поспешно сбежал.
   Я растерянно стояла, пытаясь собрать в кучу разбегающиеся мысли. Или я сошла с ума... или Максим только что назначил мне встречу в бане.
  - Ка-тя! - услышала я стон мужа.
  - Да, Вить? - подошла я к нему.
  - Мне нехорошо...
  - Зачем столько пил? Может быть, тебе лучше вырвать?
  - Я уже...
  - Черт! Сейчас уберу. Тебе воды принести?
  - Нет...ничего не надо...голова тяжелая...я спать хочу. Ты скоро ляжешь?
  - Спи, Вить. - ответила я - Я...скоро.
   Убедившись, что Витька заснул, я вытащила из сумки полотенце и пошла к бане через темный двор, полностью уверенная, что Максима там уже нет.
   И в предбаннике, и в душевой было пусто и тихо. Из парилки тоже не доносилось ни единого звука. Я попробовала воду в душе, и решила, что она холодновата, надо бы взять кипятка в парилке. Потом я обернулась полотенцем. Не знаю, зачем я это сделала, видимо, с ходу не нашла, куда его повесить. Открыла дверь и шагнула в парилку.
   На верхней из двух полок лежал обнаженный Максим.
  
  - Дверь закрой, не выпускай пар - сказал он спокойно.
  - Кипятком поделишься? - спросила я, с трудом отведя от него глаза.
  - Сядь. - приказал он властно, и я подчинилась.
  Я сидела на нижней полке, и смотрела, как он, лениво потянувшись, садится в метре от меня, выше и левее на расстоянии вытянутой руки. Он сидел, бесстыдно раскинув ноги, вызывающе демонстрируя мне себя, чуть прикрыв глаза, но не сводя с меня взгляда. А мой взгляд, словно магнитом, притягивал его вздрагивающий член, который медленно увеличивался в размере.
  - Что ты так на него смотришь? - спросил Максим медленно и тихо. - Смотри, сглазишь.
  - У меня зеленые глаза - ответила я - И я всего лишь смотрю.
  - А...ты хочешь...что-нибудь... сделать...не только смотреть? - спросил он еще тише.
  - Дотронуться - ответила я чуть слышно.
  - Так дотронься - шепнул он, и закрыл глаза.
  Я встала, шагнула к нему и поймала ладонью бархатистую плоть. Он дернулся как испуганная птица в моей руке, уже достигший предельного размера, горячий и упругий. У Максима вырвался мучительный стон.
  - Какая красота - прошептала я, лаская взглядом доказательство его желания.
  Я услышала его слабый, срывающийся голос:
  - Катя...ты так сильно меня возбуждаешь...я не могу... себя... контролировать...
  - И не надо.
  - Я не сдержусь сейчас...
  - Не сдерживайся.
  - Прошу...подожди...
  Он выскочил из парилки, а я обессилено опустилась на полку, потому что дрожащие ноги отказывались меня держать. Было трудно дышать, я выползла в душевую и подставила лицо под холодную воду. За спиной скрипнула дверь, и обернувшись, я оказалась лицом к лицу с Максимом.
  - Ты...не хочешь меня - выдохнула я ему в шею.
  - Я хочу! - поспешно возразил он, притягивая меня к себе.
  И его поцелуй заставил меня забыть все сомнения на этот счет.
  Прижимая меня к себе одной рукой, второй он пытался содрать с меня полотенце, чему я ожесточенно сопротивлялась. Наконец, он втолкнул меня назад в парилку, усадил на полку, и впившись губами в шею, запустил руку под полотенце, раздвинув мне ноги коленом. Его пальцы грубо ворвались в меня, причинив боль. Я вздрогнула, обмякла в его руках и покорно позволила снять с себя кусок прикрывавшей меня махровой ткани. Он оторвался от меня и медленно оглядел с головы до ног. И я, никогда не смущавшаяся ранее ни перед кем, залилась краской под его взглядом.
  - Выйдем отсюда - шепнул он мне - иначе мы здесь задохнемся.
  Как только мы оказались в душевой, он развернул меня к себе спиной, прижал и попытался войти. Я поймала взглядом черный прямоугольник незанавешенного окна напротив, и рванулась из его рук, но он только крепче меня стиснул. Поняв, что следующий миг станет для меня точкой невозврата, я умоляюще простонала, повернув к нему голову:
  - Не надо!
  - Почему? - спросил он упрямо, но мгновенно остановился и выпустил меня.
  - Я не могу. Я боюсь.
  - Никто сюда не войдет.
  - Окно. Нас могут увидеть.
  Он молча втолкнул меня обратно в парилку, и закрыл за нами дверь.
  Мы снова начали целоваться с безумной страстью, и когда оторвались друг от друга перевести дух, я сказала:
  - Я боюсь не столько того, что нас застанут, сколько того, что нас прервут, и я снова останусь неудовлетворенной.
  Максима словно окатили холодной водой.
  - Я сейчас вернусь - сказал он мне и вышел.
  Я ждала, но он не возвращался. Я вышла в душевую, в ней было пусто. Я прислушалась. Послышались шаги, открылась дверь, и в душевую... шагнула уборщица, та, что более старая.
  - Я помешала? Я думала, что уже свободно. - сказала она.
  Я собрала все остатки самообладания.
  - В общем-то, я только зашла после Максима - солгала я хладнокровно - и собиралась вымыться.
  - А, ну так ты мойся, а я пока разденусь, да попарюсь.
  Я наскоро приняла холодный душ, оделась и вылетела из бани.
  Максим спокойно сидел за столом на кухне с чашкой в руке.
  - Чаю хочешь? - буднично спросил он меня.
  Я опустилась на стул рядом с ним и обреченно сказала:
  - Нам надо поговорить.
  - Да? - флегматично откликнулся он.
  - Карпов, у тебя вообще совесть есть? Ты в каком состоянии меня оставил?
  - А тебя не беспокоит, в каком состоянии сейчас я?
  - Макс, я же тебе не отказала!
  - Серьезно? А кто боялся?
  - Слушай, я ведь тебя не обидела, неужели ты сам не понимаешь, что так - неправильно и некрасиво! Ну почему ты всегда на меня накидываешься именно тогда, когда рядом куча свидетелей?
  - Я не знаю.
  - Хорошо, черт с тобой. Хочешь это сделать, давай сделаем.
  - Теперь уже нет.
  Меня прорвало.
  - Это переходит все границы. Так не может дальше продолжаться. Давай просто прекратим эти игры и сделаем это нормально, по взаимному согласию, и без посторонних глаз и ушей. Ты действительно не понимаешь? Что я не могу расслабиться, когда я все время жду, что кто-нибудь ворвется? Может, для тебя это экстрим, а для меня худший кошмар. Ты можешь считать меня кем угодно, мне все равно, что ты обо мне думаешь. Возможно, я фактически изменяю своему мужу, но кто ты, чтобы знать и судить мою жизнь? Наверное, я не образец верности, но чтоб вот так, практически у него на глазах - я не могу, я не настолько дрянь. Ты за глаза называешь меня грязной шлюхой, а ты знаешь каково это: всю жизнь быть в рамках ограничений и запрещать себе поступать так, как хочется? Я просто хочу один раз почувствовать себя счастливой, с тобой, черт побери! Потому что я уверена, что именно ты можешь дать мне то, что нужно! То, что для тебя совершенно не представляет ценности, ничего тебе не стоит! Ты понимаешь, что я устала искать того, кто сможет принять меня такой, как я есть, а не такой, какой он меня себе представляет? Что мне было легко с тобой, потому что не нужно было притворяться, что я лучше, чем есть на самом деле? И что я не могу, понимаешь ты, не могу изменить свою жизнь? Это мой выбор, мое решение, я сама выстроила себе эту жизнь, и теперь поздно что-то менять. Все, что я могу себе позволить - это быть счастливой на миг, на час, на день, но не навсегда.
  - Катя, давай поговорим об этом завтра. Не сейчас. У меня сейчас голова ничего не соображает.
  - Макс?
  - Что?
  - Почему ты остановился и ушел?
  - Потому что ты права. Это нехорошо, неправильно и некрасиво. Потому что я не мог, чтобы Витька проснулся, пришел, и увидел, что я... В общем, неважно. Я бы все равно остановился. Пей чай.
  - Макс, сколько можно меня мучить? Чем я перед тобой провинилась?
  - Кать, давай прекратим этот разговор. Мы поговорим позже.
  Он встал и ушел. А я просидела на кухне, зажигая одну сигарету от другой, пока не закончилась пачка.
   Утром я убирала постель, когда зашел Максим.
  - Катя, мы вернемся в город сегодня. А в следующую пятницу я вернусь сюда. Ты поедешь со мной? На два дня?
  - Да. - сказала я, холодея внутри. - Поеду.
   В пятницу я позвонила ему. Он сказал, что с поездкой ничего не получается. Позже я узнала, что Максим уехал на дачу. Без меня.
  
   Он пришел через неделю, спокойный и веселый.
  - Может, сходим в кино? Хороший фильм идет.
  - Давай. Только позвоним в кассу сначала, узнаем, есть ли билеты. Вчера брат хотел сходить, но все билеты были распроданы.
  - Катя?
  - Да?
  - Между нами больше ничего не будет. Или мы остаемся друзьями, или я больше у тебя не появлюсь.
  Я застыла.
  - Повтори.
  - Ты слышала. Либо между нами больше нет сексуальных отношений, либо нам лучше не видеться вообще. И закроем эту тему.
  - Нет. - сказала я. - Я отказываюсь закрывать тему. Я имею право знать, что между нами происходит. Ты все время пытаешься представить дело так, будто это я перехожу границу, тогда как на самом деле всегда переходил ее ты.
  - Ты права, я все время переходил границу между нами. Но я вернулся за нее.
  - Тогда пусти меня на свою сторону, если ты не можешь быть на моей стороне.
  - Нет.
  - Я не вправе ничего у тебя просить. Я никогда ничего не просила. Но я хочу понять. Просто понять.
  - Что ты хочешь, чтобы я тебе объяснил?
  - Я могла бы понять, если у тебя есть кто-то, партнер, которому ты хочешь сохранить верность.
  - Нет. У меня никого нет.
  - Я могла бы понять, если бы ты не испытывал ко мне влечения. Но ты реагируешь на меня, как совершенно нормальный мужчина. Тем не менее, когда ты переходишь грань, ты начинаешь обвинять меня в этом и кидаться в истерики. Этого понять я не в силах.
  Он обхватил голову руками и вымученно ответил:
  - Ты - моя слабость. С самого начала все пошло не так. Я поддался слабости и совершил ошибку. Это случайность. Это больше не повторится.
  - Случайность? Вспомни, сколько раз с тобой происходила эта случайность? По мне, это больше походит на закономерность.
  - Может быть. Но я больше не стану поддаваться слабости.
  - Тебе напомнить об этом в следующий раз, когда ты снова решишь быть слабым? А тебе не приходило в голову, что в этом не слабость, а сила? Что ты вел себя правильно как раз тогда, когда считал, что совершаешь ошибку?
  - Я потерял тебя уже один раз из-за секса! - выкрикнул он. - Я не допущу этого снова!
  - А моего мнения ты не хочешь спросить? Ты приходишь вот так просто и ставишь мне ультиматумы, потому что ты так решил. А что думаю об этом я?
  - Я так решил и так будет.
  - Я всего лишь хочу понять, - сказала я, дрожа от ярости - почему мужчина, для которого секс не значит ничего, упорно отказывает мне в такой мелочи? Не потому, что мне это так необходимо, но я хочу попытаться понять.
  - Катя! Я не могу так! Мне нужны чувства, чтобы быть с женщиной!
  - Что ты хочешь сказать? - медленно произнесла я - Что все те, о ком мне известно, не говоря о тех, кого я не знаю, ты ко всем испытывал чувства? И только я одна оказалась этого недостойна?
  - Ты все не так понимаешь! Пойми, ты - совсем другая история!
  - Не понимаю и не хочу понимать! Ты ставишь меня ниже проституток!
  - Ты замужем!
  - Хватит мне об этом напоминать! Я разведусь, но это ничего не изменит!
  - Закончим разговор. Ничего не изменить.
  - Черта с два! Если ты не в состоянии справиться с ситуацией, дай попробовать мне. Все эти годы я пыталась играть по правилам, которые установил ты, и к чему мы пришли? Дай мне возможность регулировать наши отношения, и я могу гарантировать, что они устроят обоих.
  - Нет. Ты приспосабливалась столько лет, значит, потерпишь и еще.
  - А я больше не хочу этого терпеть! Мне надоело каждый раз слышать "прости меня, это была ошибка". Я худшего оскорбления себе представить не могу! Ты стыдишься того, что испытываешь ко мне желание!
  - Нет, я никогда этого не стыдился.
  - Ты всего лишь каждый раз пытался вызвать чувство вины у меня за то, что я тебе не отказала.
  - Извини.
  - Еще раз услышу от тебя "извини" - убью! Ты с ума меня сведешь! У меня уже крыша едет от этой карусели: "Я тебя люблю, ты мне необходима, я хочу тебя" и тут же следом "Это ошибка, которая не повторится". Это невозможно вынести!
  - Я предложил тебе выход.
  - Ничего ты не понимаешь! Чтобы ты ни говорил, ничего не изменится. Ситуация будет повторяться снова и снова. Ты вынуждаешь меня саму следить за тем, чтобы между нами не сокращалась дистанция. А я хочу этого? Я живой человек и хочу испытывать нормальные человеческие чувства, желание и любовь.
  - Если бы я мог - тихо сказал он - Я запретил бы тебе любить меня и хотеть. Но это не в моих силах.
   Да, человеку нельзя запретить любить и желать. Обычному человеку, но не мне. Мне достаточно высказать такое пожелание. Я не могу любить или желать человека, который этого не хочет. Молодец, Макс. Ты нашел, наконец, нужные слова. Так же бездумно и случайно, как вначале против моей воли привязал меня к себе.
  - Если мы не можем договориться - сказал он - Мне лучше сейчас уйти и никогда не возвращаться.
   Я встала у него на пути.
  - Нет. - сказала я. - Я не могу тебе ничего обещать. Ни того, что я закрою тему. Ни того, что я приму твои условия. Но одно я могу сказать твердо: я не позволю тебе просто так уйти из своей жизни. Я слишком дорого заплатила за твое место в ней.
  
   Я дала ему возможность убедиться, как он ошибался в своих рассуждениях. Я лично следила за тем, чтобы наши отношения ни на йоту не переступали границы приятельских. День за днем, месяц за месяцем я наблюдала с хладнокровием патологоанатома агонию чувств, которые мы испытывали друг к другу, готовясь к неизбежному. Когда я почувствовала, что истекло время, запрещающее мне рвать отношения с Максимом, я написала ему письмо.
  
  "Я так много хотела бы тебе сказать. Но что толку говорить с тем, кто не хочет слышать.
  Ты все время твердил, что боишься меня потерять, но потерял и даже не заметил этого.
  Ты хотел, чтобы я была рядом всю жизнь, но это слишком долгий срок. Я поклялась быть рядом до тех пор, пока тебе это необходимо, и я сдержала клятву. А теперь я возвращаю тебе право называться твоим другом, это всего лишь пустой звук. Думаю, это последнее, чего ты ждал и хотел от меня. Будь счастлив."
  
   Он не ответил, да я и не ждала ответа.
  
  Свое семейство я отправила еще вчера на дачу. Дышать свежим воздухом и мыться в бане - в городе опять отключили газ. Мне делать на даче нечего. Я лучше всего себя чувствую там, где постоянно нахожусь - в своей малогабаритной трехкомнатной квартирке в центре города. Впервые за несколько последних лет мне выпали четыре выходных дня подряд. Вчера мы дружно били баклуши всей семьей, сегодня и завтра мне предстоит скучать в одиночестве. Одиночество страшная вещь, когда его хочется с кем-нибудь разделить. В моем же случае это - подарок судьбы, чтобы отоспаться, всласть отдохнуть от проблем и привести в порядок те мысли в голове, от которых я обычно отмахиваюсь.
  В последнее время в моей жизни полный штиль. Работа не напрягает, деньги появляются вовремя, разумными суммами и уходят без сожаления. С друзьями регулярно перезваниваюсь, изредка встречаемся выпить кофе и поболтать. Рассудком я понимаю, что мирное безветрие намного лучше тех штормовых ветров, которые трепали меня на протяжении стольких лет. Тем не менее странное спокойствие в душе, мертвое спокойствие все чаще и чаще тревожит меня. Ощущение полного отсутствия каких-либо желаний не блещет для меня новизной, оно знакомо мне с далекого детства. Но вместе с ним вернулось и другое: чувство непринадлежности к этому миру, непричастности к его событиям.
   Максим - моя последняя попытка удержаться в реальности. Наши отношения продолжались двенадцать лет. Полный круг Зодиака. Большую часть этого времени они причиняли мне сильную боль, как, впрочем, и все мои отношения с мужчинами. Но именно эта боль помогала мне чувствовать себя живой. Я долго боялась признаться себе, что и эта попытка оказалась неудачной.
   Я безумно завидую тем, кто в состоянии генерировать в себе обычные человеческие чувства: любовь, ненависть, ревность, страх, обиду. Мне это недоступно. Чувства, которые другие люди испытывают ко мне, возвращаются к ним усиленным отраженным потоком, не затрагивая моих собственных ощущений. Поэтому окружающим со мной легко и просто. Никто никогда не задумывался о том, почему так происходит. Потому что я никогда никому не пыталась ничего объяснять. Никому, кроме Максима. Он единственный, кому я позволила заглянуть в стоячее болото своей души. Единственный человек, который видел меня, а не образ, созданный для других. Он вломился в мою жизнь в самый неподходящий момент, и тот шквал эмоций, который он на меня обрушил, смял мою защитную броню, верой и правдой служившую мне долгие годы, как картонную перегородку.
  С самой собой нужно быть честной. Я знала, что вся моя жизнь отныне принадлежит ему. Знала с первой секунды нашей встречи, знала с безнадежной обреченностью. Знала и то, что у меня не будет ни сил, ни желания противостоять искушению. Я чувствовала его влечение, которое сам он пока не осознавал. У меня в запасе было несколько месяцев. За это время я успевала выстроить наши отношения по любой выбранной мною схеме: от ни к чему не обязывающего знакомства до сексуальной связи неопределенной продолжительности. Так было всегда. Но не в этот раз. Первый и единственный раз в жизни я не захотела подчинить себе волю другого человека. Я знала, что сыграю по тем правилам, которые установит он. И это будет мучительно больно.
  Люди в большинстве случаев легко предсказуемы. Для того, чтобы добиться от них нужной реакции, не нужно прилагать особых усилий. Время от времени я развлекалась тем, что ставила целые спектакли с участием друзей и знакомых. Мой муж осуждающе качал головой: "Катерина, когда ты прекратишь играть чужими жизнями?" Я улыбалась в ответ. Мои забавы, на мой взгляд, не причиняли никому вреда. Мои живые игрушки были так восхитительно послушны. Они радовались и огорчались, влюблялись и разочаровывались. Ощущение того, что я в любой момент могу изменить сюжет по своему капризу, опьяняло и будоражило кровь. А их трогательная уверенность, что все их поступки и побуждения рождены в их собственных головах, пьянила еще больше. Но вдруг мне захотелось самой побыть игрушкой в чужих руках. Отдаться на волю течения, подчиниться неизвестности, выпустить ситуацию из-под контроля. Мой инстинкт самосохранения трезвонил во все колокола, но я пыталась успокоить себя мыслью, что всегда смогу прекратить этот опасный эксперимент. И все же, играя с огнем, я едва не сгорела дотла.
   Любовь, счастье, все, к чему мы так настойчиво и обреченно стремимся - это всего лишь морковка для ослика, заветная цель, которая, маня за собой, убегает тем быстрее, чем отчаяннее мы пытаемся до нее дотянуться. Из последних сил глупый ослик спешит за привязанной перед носом морковкой, не понимая, что ему никогда ее не получить. И когда он упадет, обессиленный, последнее, что он увидит - это как его вожделенный приз небрежно снимут с веревки для другой жертвы.
   "Мир жесток" - любит повторять моя дочь с уморительной интонацией. Она еще совсем юна, и может шутить над непреклонностью судьбы. Я не знаю, что ждет ее в дальнейшей жизни, но, как и все родители, отчаянно надеюсь, что она избежит моих ошибок и разочарований. А я больше не гонюсь за несбыточной мечтой. Кто следующий в погоне за сочной морковкой?
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"