Камушкова Светлана : другие произведения.

Младшая (вариант для конкурса)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  Младшая
  
  День, когда родилась Райси - можно было смело называть первым днем настоящей весны. С полудня солнце начало греть сильнее, чем обычно, да и утром не заметили обычной и уже надоевшей поземки возле порога. К вечеру охотники принесли в селение двух подстреленных зайцев - видать зверьки выбрались из нор, чувствуя тепло. И где-то на реке услышали первый треск льда, пусть и далекий, словно эхо из-за сопок, но такой долгожданный. Все эти признаки и приметы успокаивали жителей селенья, дарили надежду после долгой, изматывающей зимы.
  Тосума смотрел на новорожденную сестру и думал, что эта зима принесла больше боли, чем предыдущие, стала тяжелым испытанием для всех. Почти каждая семья в этом году несла потери. Его старший брат замерз в лесу, выслеживая зверя. Впрочем, как и некоторые другие охотники, кто рисковал выходить в трескучий мороз за добычей. Еды не хватало, похудевшие и измотанные жители молились горным духам, просили милости в охоте. Но духи молчали.
  - Ушли вглубь сопок, - хрипела шаманка Ирда, провожая мутным усталым взглядом тощего ворона, летевшего над лесом.
  Даже горные и морские хозяева тяжело переживали холода. Они не посылали зверя, не помогали охотникам, не охраняли их в походах, позволяя замерзнуть возле погасшего костра.
  Запасы пищи слишком быстро заканчивались, а голод вел за собой болезни. Первыми пострадали дети, особенно маленькие. Старшие еще держались, но первые оттепели встретили лишь самые сильные, пусть и подкошенные холодом, вымотанные голодом. Старики отдавали свои пайки молодым, понимали, что им самим уже некуда спешить. И погребальные костры вспыхивали в ночи все чаще, а на заветной поляне в лесу число небольших могильных курганов из камней увеличилось в разы.
  Райси стала первой, кто родился долгожданной весной в нивхском селении, остальные так и не дождались своего срока. Но за ее рождение своей жизнью платила совсем молодая женщина - жена вождя, мама Тосумы. В тишине их дома, она лежала возле очага и смотрела на огонь, спокойная и усталая.
  - Девочка принесла весну своим рождением, - шаманка Ирда старательно отпаивала роженицу бульоном из свежего кролика. - Слышишь?
  Женщина слышала, но измотанная родами и предшествующим голодом, даже на ответ сил не находила.
  Тосума сидел рядом с матерью и думал, что шаманка, конечно, мудрая и добрая, но ничего она не понимает. Откуда его новорожденная сестра могла знать о весне и болезни? Это не Райси принесла тепло, это его мама прогнала зиму своей волей, вымолила у горных духов. А за такое надо платить. И теперь его маму заберут Горные Люди. Было обидно. Неужели им она так необходима? Но ведь и здесь она очень-очень нужна. Кто будет рассказывать им сказки? Кто будет учить Райси шитью и другим женским мудростям? Винить сестру в маминой болезни он даже не думал. Скорее уж понимал - когда мама уйдет, именно ему придется воспитывать малышку, особенно когда она подрастет. Когда окрепнет достаточно, что бы быстро бегать и познавать мир. А значит и ему надо учиться, как можно больше узнавать о лесе, море, сопках.
  Шаманка ушла, и Тосума рискнул подойти к маме. Молодая нивха не спала, все так же смотрела на огонь, но сына заметила.
  - Совсем ослабла, - пожаловалась она мальчику. - Как твоя сестра?
  - Спит. - Тосума взял ее руку, положил себе на колени.
  - Хорошо, - женщина улыбнулась. - Ты у нас теперь в семье старший.
  - Знаю, - Тосума кивнул. Ему уже семь, хватит быть ребенком. Особенно после того как ушел старший брат.
  - Не боишься? - Мама приподнялась на локтях, но долго не выдержала, снова легла на бок.
  - Вот еще, - Тосума фыркнул. - Я теперь буду помогать отцу, и воспитывать сестру.
  - Хорошо, ты у меня сильный, - вздохнула женщина. - Не бойся ничего. Обещаешь?
  - Да, - мальчик сжал мамину руку. Хотелось плакать, но он сдерживался.
  Тосума вышел во двор, когда мама уснула. Долго стоял и смотрел, как возвращаются охотники с первой крупной добычей - поймали нерпу. Наблюдал, как женщины разделывают тушу: делят на ритуальную часть, для Хозяев гор и воды, и ту, что пойдет в пищу. Плакать все еще хотелось, но он помнил свое обещание: быть сильным, не бояться.
  Шаманка вошла в дом, пробыла там всего ничего и вышла. Велела найти вождя. Тосума не сходил с места, но слушал внимательно. Когда пришел отец, шаманка кивнула, что-то начала говорить. "Кровь оборвалась" услышал Тосума и только сильнее сжал кулаки. Не плакать! И не бояться.
  Вечером вновь зажгли погребальный костер. Отец держал Райси на руках и молчал. Тосума стоял рядом, смотрел, как огонь пожирает знакомый ритуальный халат, вспоминал как мама шила его по вечерам, украшала вышитыми улитками-завитками, пришивала крошечные подвески-ваты по подолу. Наверняка мечтала, как научить дочь этому искусству.
  Не плакать!
  Шаманка заунывно тянула погребальную песню, направляла душу умершей в подземный мир, туда,где ждали ее родные, уже давно ушедшие. Тосума почувствовал, как рука отца легла на его плечо. Все правильно, надо быть сильным. Ради них. Ини в коем случае не боятся. Ничего!
  
  Как росток сараны, пробившийся в низине, тянется к солнцу и высасывает влагу из земли, так и Райси, росла быстро, крепчала, и к пяти годам стала сильным и очень активным ребенком. И не скажешь, что родилась после тяжелой голодной зимы. Тосума оказался прав, за ней нужно было следить в оба. Стоило отвернуться, и малышка уже проверяла глубину реки, сильно ли обжигает огонь, можно ли приручить самого злого пса в поселении. Сделав первые шаги по земляному полу дома, Райси поняла, насколько же здорово передвигаться самой, а не на руках женщин-помощниц - ее отец так и не выбрал себе вторую жену.
  Маленькая, но очень подвижная, девочка топала по всем дорожкам поселения, трогала, гладила, тянула все, что попадалось под руку. Но больше всего любила две вещи: вечерние сказки шаманки Ирды и игры с братом.
  Шаманка нравился ей запахом курений, перестуком амулетов на поясе, мелодичным звучанием подвесок-ватов на подоле халата. Райси садилась напротив нее и следила за каждым движением женщины. Ирда курила длинную трубку, набивая ее каждые несколько минут новыми травами из кисета и, улыбаясь, вела свой неторопливый рассказ о строении мира.
  - Мир наш делиться на несколько частей, - шаманка рассказывала певуче, растягивала слова и склеивала их дымом в единую ткань повествования. - В Верхнем мире живет самый большой дух - Хозяин, и его небесные люди. Он следит за нами, знает, когда кто умрет или родится. В нашем Среднем мире, рядом с нами, людьми, живут Хозяева гор, леса, моря. У них свои семьи, свои правила. Если захотят - помогут. Если обидишь их - жди беды.
  Шаманка доставала из кисета пахнущие травами фигурки: деревянные люди со звериными и птичьими головами. Райси тянула ручки, но Ирда грозила ей пальцем, мол, не смей, нельзя. Тосума обнимал сестру и тут же занимал ее руки чехлом для ножа, кожаным с изображениями медведя и нерпы. Это помогало, и рассказ продолжался.
  - Хозяева приходят в наш, Средний мир, могут выбрать себе мужа или жену. Иногда они приходят как люди, красивые, сильные, иногда как животные. Но стоит им сбросить шкуру, и ты видишь человека. Если уж тебя выбрали Хозяева, то рано или поздно ты уйдешь с ними и сам станешь лесным, горным или морским Человеком. И твои же соплеменники будут видеть тебя как животное или птицу.
  - Интересно, наверное, - Райси зевала и всматривалась в дым от трубки. Что она в нем видела? Бегущих оленей и хозяина гор, в медвежьей шкуре? Нерпу, сбрасывающую мех, что бы предстать перед возлюбленным в женском обличии?
  - Что, интересно? - Тосума устраивал сестренку на лежанке возле очага.
  - Интересно быть лесным или горным Человеком.
  Тосума пожимал плечами. Он больше любил рассказы об охотнике Мыкрфине, что бесстрашно спускался в Нижний мир, где жили духи умерших нивхов. Там он встречался с возлюбленной. Или наоборот, поднимался к Горным Хозяевам, и находил там жену. Как один человек успевал столько всего за свою жизнь - было удивительно. Но со временем мальчик начал понимать, что именем великого охотника называли не одного человека, а нескольких. Выходит имя его как звание. Так, может, и его однажды будут называть именем героя?
  Иногда старая нивха рассказывала страшные сказки о злобных духах милках****. Райси всегда слушала, раскрыв рот, но стоило шаманке замолчать, и девочка прижималась к брату, ища защиты и поддержки.
  - Не бойся, - Тосума обнимал ее, кутал в медвежий мех одеяла. - Милк сюда не придет. Он боится смелых.
  - А ты смелый? - Райси куталась по самую макушку, так что из-под одеяла торчал только ее нос да сверкали черные глазенки.
  - Конечно, - Тосума уверено кивал. - Я обещал нашей маме, что всегда-всегда буду смелым. Ради тебя и папы. Я буду воином, и буду вас защищать.
  - Расскажи о маме, - просила сестренка, и ее брат, в который раз,начинал историю о том, какой красивой, умной и ловкой была жена вождя.
  Иногда он придумывал сказки, сравнимые с историями шаманки. О том, как их отец победил горного человека и забрал маму домой. О том, как соревновались самые сильные воины и в награду победителю (их отцу, конечно же) досталась самая красивая девушка селения. Райси засыпала довольная.
  
  Как только на реке начинал трескаться лед, нивхи доставали лодки и начинали чинить сети. Работы было много, и к ней привлекали даже детей. Райси, как одна из младших, выполняла более простые, но не менее ответственные задания: сушила жилы для сетей, училась плетению и готовила еду для охотников и рыбаков, уходящих в море. Когда земля полностью освобождалась от снега, и треснувший ледяной панцирь по рекам уходил в море начинался обряд кормления воды. Сотни лодочек из плотных листьев уплывали вниз по течению, унося с собой веточки лиственницы (родового дерева нивхов), сушенную рыбу, нерпичий жир и смесь корней сараны и пучки*****. Пахло сырой землей, ветер приносил с моря едкие запахи. И шаманка Ирда вставала на носу главной лодки, первой спущенной в этом году на воду. Она пела, и черный ворон садился на ее плечо.
  Райси в такие дни ходила притихшая, все больше слушала и запоминала, чем спрашивала. Ирда год за годом все ближе допускала ее к себе, и когда девочке исполнилось шесть - позволила помогать в ритуале кормления воды. Гордая маленькая нивха смешивала лакомства для водных Хозяев, приносила и подавала крепкие листья-лопухи для лодочек. И практически совсем забыла о брате.
  Тосума даже немного завидовал ей. Хотя и у него дело было много. Охотники селения учили его читать весенние следы в лесу, показывали, как и где лучше ставить силки на разных животных. По вечерам мальчик все чаще сидел возле костра со взрослыми мужчинами, слушая их легенды и воспоминания, чем присоединялся к сестре в ее играх и шаманских учениях.
  Но сразу после проведения ритуала им выпал день, когда брат и сестра смогли поиграть вместе. Мужчины еще с утра занимались делами, с охотой никак не связанными. Все больше помогали женам по дому, или возились с детьми - несколько дней после кормления водных Хозяев стоило подождать, пусть обитатели Моря решат, сколько рыбы и нерпы посылать нивхам.
  Тосумане знал, чем заняться. Его отец занимался решением вопросов важных, но скучных. Как и полагается вождю он лично осматривал все постройки поселения, считал оружие, силки, сети, лодки. Выслушивал жалобы. Его сын отстал еще на третьем доме. Возле четвертого его нагнала Райси.
  - Выстругай мне лодочку! - Она потянул брата за рукав.
  Тосума задумался. Вроде ритуалам детские игры не мешали, можно и развлечься, раз все старшие ребята заняты - помогают родителям. У них в семье, как и положено семье вождя, все было убрано и приготовлено за несколько дней до кормления Воды.
  - Пойдем, - Тосума проверил на месте ли нож и первым пошел к реке.
  
  Лодочки качались на воде: корпус из коры, паруса из листьев-лопухов. Тосума подравнивал кору, ловко крепил в центре прутик и передавал Райси. Его сестра устанавливала парус и опускала суденышко на воду. Вода бережно принимала его и несла вдаль к морю.
  - Как думаешь, в этом году много будет рыбы? - Райси опустила последнюю лодочку на воду и посмотрела на брата.
  - Кто ж знает, - Тосума устроился на поваленном дереве, с которого до этого срывал кору на кораблики. - Ты ведь старалась, когда угощения Хозяевам готовила?
  - Конечно, старалась, - Райси возмущено посмотрела на брата, и вдруг замерла. Взгляд ее блуждал между деревьями.
  - Что там? - Тосума обернулся. Сердце забилось чаще. Со стороны селения шла черная предгрозовая туча, и сотни птиц срываясь с насиженных веток, поднимались в воздух, издавая жалобные протяжные крики. Запахло горечью, паленой кожей.
  - Побежали, - Тосума схватил сестру за руку и потянул в сторону родного дома.
  Райси была намного ниже брата, но старалась не отставать. Ее подгонял страх за родное селение. Что произошло, дети поняли не сразу. Только когда подбежали к крайним домам. Толпа нивхов жалась к строениям, и все больше к ритуальному амбару, где хранились кости хранителя рода, оставшиеся после медвежьего праздника. Сотни птиц носились над их головами, но не нападали, только кричали на все лады, словно хотели напугать.
  В центре селения горел костер. Вокруг огня бегала Ирда, размахивая руками, так, что рукава халата взметались словно крыльями. Она выкрикивала что-то резкое, грубое.Так прогоняют прочь кого-то плохого. Иногда шаманка останавливалась, смотрела в небо, грозила птицам кулаком, выкрикивала чье-то имя и вновь начинала бегать вокруг костра.
  - Она прогоняет свою сестру, - Райси прижалась к брату.
  Тосума, хоть и был напуган не меньше девочки, вдруг почувствовал прилив сил. Ведь именно ради малышки он обещал маме быть храбрым.
  - Какую сестру? - Он сжал маленькую ладошку и постарался найти взглядом отца.
  - У Ирды есть сестра-близнец. Они родились от горного Хозяина, поэтому они и стали шаманами. Но ее сестра была очень жадной, все время ела за двоих, забирала больше шкур после охоты. Ее не любили в селении, и однажды, когда она потребовала почти всю рыбу - прогнали. Женщина очень разозлилась, стала крачкой и улетела прочь. И теперь почти каждый год прилетает и начинает строить подлости сестре. Они не любят друг друга. Ирда говорит, ее сестра стала женой милка. И теперь ей путь в Верхний мир закрыт. Вот она и злится.
  Грозовые облака стали еще темнее. Солнце утонуло в них, и на селение опустились холодные мрачные сумерки. Тосума, наконец, увидел отца. Он стоял возле их дома, сжимал в руках копье и всматривался в птичьи стаи над головой. "Неужели выискивает сестру Ирды? - Подумал мальчик. - Наверняка она стала одной из птиц. И наша шаманка подсказала, как ее обнаружить".
  - Вон та, большая, с черным клювом. - Райси внезапно указала на небо.
  Тосума перевел взгляд с отца на птичье безумие над головой. Огромная крачка, с черным, словно вымаранным в саже клювом пикировала на старую нивху, пляшущую возле огня.
  Тосума хотел было сорваться с места, подбежать к отцу, подсказать, но Райси, мертвой хваткой вцепилась в него, пряча лицо в рубашку. Как чувствовала, что сейчас будет. Мальчик не мог оторвать взгляда, он видел все от начала до конца и холодный липкий страх заползал в его душу.
  Огромная крачка метнулась в сторону костра. Глаза ее полыхали словно угольки - маленькие красные злые точки. Уже готовая пробить голову родной сестре, но Ирда оказалась проворнее. Набрав в ладоньугольки от костра, старая нивха выпрямилась и посмотрела прямо на обезумевшую птицу. Резким движением она швырнула горсть углей в глаза крачки и замерла в ожидании. Птица, ослепленная и напуганная, сбилась с курса, заметалась в воздухе, надеясь не упасть на землю. Но уже через секунду острое копье с костяным наконечником пробило ее грудь, пригвоздило к земле в нескольких шагах от огня.
  Прошло всего несколько секунд, показавшиеся Тосуме часами, прежде чем крачка перестала дергаться и стенать, совсем по человечески, и замерла, раскинув крылья. Клюв ее приоткрылся, глаза погасли. И как только птица испустила дух, первые лучи солнца пробили плотную облачную завесу над головами нивхов. Жители поселения вздохнули с явным облегчением.
  Ирда подошла к погибшей птице. Схватившись за древко копья обеими руками, шаманка вырвала его из земли, и вместе с тушей птицы поднесла в костру. Огонь охватил вначале перья, заставив мертвую крачку вспыхнуть словно факел, затем начал пожирать плоть. Как ни странно, птица сгорала быстро, словно была пустой внутри.
  Райсиотстранилась от брата и даже сделала несколько неуверенных шагов в сторону родного дома. Отец все еще стоял там, успокаивал местных жителей, уверял, что все закончилась. Но Тосума слишком хорошо его знал - видел в глазах мужчины беспокойство. Вместе с сестрой они рискнули подойти поближе. Плоть птицы уже сгорела, осыпалась прахом в костер, который тоже теперь умирал.
  - Ушла? - Райси шагнула к Ирде.
  - Да, - женщина вздохнула. - Она ранена, будет умирать у себя дома. Здесь оставила только свое птичье обличие.
  - Это опасно? - Вождь, отослав последних любопытных, подошел к детям, взял дочь на руки.
  - Пока да. - Ирда поворошила угли потухшего костра. Слишком быстро потухшего. - Ее муж придет сюда мстить, да и крупицы злого духа надо изгнать из деревни. Наверняка часть ее колдовства здесь осталась.
  Шаманка вытащила копье из золы. Костяной наконечник частично обуглился, но зазубрины по краям казались все так же острыми. Старая нивха отвязала наконечник, ударила им о землю, отделяя от древка, но хозяину не вернула - спрятала в сумочке на поясе. Древко кинула обратно в золу.
  - Такие вещи для воина опасны, - объяснила она, заметив удивленный взгляд Тосумы. - Да и от болезней подальше.
  
  Но как ни старалась шаманка, как ни обходила деревню с бубном, как ни призывала горных Хозяев на помощь, но от болезни скрыться не удалось. После первой же удачной охоты слег вождь, заставив жителей поселения невольно взяться за талисманы и фигурки-обереги. Ирда не покидала дом вождя, вырезая солнца и луны из березы и лиственницы, пела заунывные заклинания и шептала обращения к духам. На крыше дома обосновались вороны. Девять****** черных как ночь птиц, то молча наблюдали за жителями поселения, то перекрикивались мерзкими хриплыми голосами.
  Райси помогала шаманке: готовила ритуальные кушанья для призванных духов, кормила отца питательными бульонами, вырезала ему шапочки со стружками-инау******* из коры рябины, чтобы отогнать болезни, и прислушивалась, словно ждала ответа из темноты жилища. Тосума все чаще сбегал из дома в лес, на охоту и установку силков. Отец одобрительно кивал, довольный, что в семье растет воин ему на замену. Но мальчику на самом деле было ужасно тоскливо и страшно. Страх проник в его душу еще во время нападения крачки-ведьмы, и не желал покидать его ни на минутку. Было страшно за отца, страшно за сестру, страшно за самого себя. И стыдно, что он никак не мог прогнать это липкое противное чувство. Возвращаясь домой после охоты, он больше всего боялся узнать что "кровь его отца оборвалась", что опять напала ведьма. Ночью он просыпался в холодном поту, уверенный, что где-то рядом с домом ходит озлобленный милк, мечтающий отомстить за жену.
  Но рано или поздно, приходит время сразить со своими страхами.
  Тосума вернулся с охоты намного позже обычного. В лесу пришлось задержаться не на три дня, как планировали, а почти на неделю. Выслеживали медведя, но так и не поймали - ушел через реку вверх по сопке. "Может оно и хорошо, - думал мальчик. - Вдруг это был Горный Хозяин". Сталкиваться с Хозяином сопок особо не хотелось, хотя и верилось еще в чудо, а вдруг как великий охотник, он сможет уговорить Хозяина помочь его семье? Может Горные Люди найдут лекарства от болезни отца?
  Погруженный в свои мысли мальчик вернулся в селение. Подходя к дому, он почувствовал неладное - вороны сегодня разгалделись не на шутку. Они перескакивали с места на место, стучали клювами по дереву крыши и каркали громко, грубо, словно выкрикивали проклятья. Жители селения спешили мимо, стараясь не замечать того безумия, что творилось в доме вождя.
  Шаманка Ирда сидела возле входа. Глаза ее были закрыли, руки мелко дрожали, но по-прежнему сжимали бубен и колотушку. Не открывая глаз, она по шагам признала Тосуму.
  - Или в дом. - Голос женщины напоминал воронье карканье, и холодный страх поднялся с глубин души мальчика.
  - Иди в дом, - повторила шаманка. - Помоги сестре найти всех трех.
  - Кого трех? - Не понял Тосума.
  - ИДИ!!! - Шаманка уже не говорила, а кричала, каркала, словно старая ворона, и руки ее дрожали все сильнее.
  Тосума ворвался в дом. Сквозняк взметнул огонь в очаге, и мальчик не сразу понял, что же происходит. Тени метались по комнате, скакали по осколкам посуды и разбросанным вещам. Только через несколько секунд он понял, что тени принадлежали его сестре. Райси бегала по дому. В руках она держала, наверное, единственный уцелевший горшок. Кто мог устроить такой разгром и зачем? Что искала его сестра? Тосума замер у двери, не зная, что делать. Страх грыз душу. С кровати донесся стон - его отцу явно стало хуже.
  Заметив брата, Райси замерла, выдохнула с облегчением.
  - Надо найти жаб, - пискнула она и прижала горшок к груди.
  - Каких жаб? - не понял мальчик.
  - Серых жаб, - его сестра стала нервно оглядывать по сторонам, и все больше вглядываться в темные углы. - Милк ночью подкинул, что бы они ему путь в дом указали. Сам он пройти не может. Ирда сторожит снаружи, чтобы никто не помешал, а мне надо всех трех жаб найти. Иначе милк все силы отца заберет.
  Голос ее сорвался, перешел на крик.
  - Хорошо, - Тосума кивнул, он даже не представлял, как искать, где, и главное, как должны выглядеть эти самые жабы.
  - Я одну нашла, - Райси постучала по горшку, и в ответ на ее стук, изнутри посудины послышалось недовольное ворчание. - Надо еще двух. Но они прячутся. Я одна не успею.
  Вдвоем они вновь перерыли дом, перебрасывая шкуры с одного места на другое, переставляя копья и проверяя все темные углы, но проклятые жабы спрятались слишком хорошо.
  Тосума замер, прислонившись к стенке. Райси суетилась, все еще надеялась найти. Мальчик перевел взгляд с сестры на отца, лежащего на меховой подстилке возле очага, и подозрение закралось в его душу. Медленно подошел он к мужчине, аккуратно взялся за край шкуры, служившей одеялом, и резко дернул, открывая тело, измученное болезнь. Райси обернулась, стараясь понять, что ее брат задумал, и взвизгнула, чуть не выронив горшок. На груди вождя устроились две серые жабы, большие, надутые, явно довольные своей ролью. Свет от очага упал на них, и обе посланницы милка, мерзко квакнув, спрыгнули на пол и бросились в разные стороны.
  - Лови их, - Райси помчалась за первой.
  Тосума, отбросив одеяло, поспешил за второй. Жабы явно намеревались скрыться от преследователей в темных углах дома, кто знает, может даже облик изменить, прикинувшись черепками посуды. Но дети были быстрее. Райси ловко подхватила жабу крышкой от своего горшка, и, не дав той опомнится, забросила в посудину, к ранее пойманной. Тосума же медлил. Брать такую жабу в руки - все равно, что проклятье на себя накликать. Да еще милкова посланница, почувствовав неуверенность мальчика, решила бороться за свою свободу. Ее серые глазки блеснули злобой, перепончатые лапки застучали по полу, выбивая ей одной понятный ритм. Тосума сглотнул. Жаба начала меняться. Ее кожа лопалась, выпуская на свет шипы и иголки, мерзкое создание росло и раздувалось, превращаясь в толстого, но явно опасного монстра. Страх всколыхнулся в душе мальчика, холодный, липкий, он поднимался все выше, не давал дышать, и ноги подкашивались, и руки дрожали.
  Где-то совсем рядом затрещало пламя в очаге, Тосума медленно повернул голову и посмотрел в огонь. Знакомый женский силуэт танцевал в пламени, и звонкий голос звал его по имени, заставлял вспомнить данное много лет назад обещание.
  Ничего не бояться. Жить ради сестры и отца.
  Мальчик сжал зубы и посмотрел на разросшуюся жабу. Взгляд его был спокойным и уверенным. И жаба замерла, все наросты на ней осыпались пеплом на пол, тело уменьшилось до прежних размеров, и уже через минуту у ног Тосумы жалобно стонала прежняя мерзкая серая жаба. Мальчик поежился, но больше от неприятия, чем от страха. Нож все так же был на поясе, и Тосума вытащил его из чехла. Не обращая внимание на стоны жабы, он нанес ей единственный, но точный удар.
  
  - Хорошо. - Ирда смотрела, как на дне горшка копошились две жабы, скакали по шкурке третьей, погибшей от ножа. - Теперь надо убраться в доме. Я вернусь ближе к утру.
  Она уходила в лес, уносила с собой посланниц зловредного духа, и Тосума почувствовал такую усталость, что готов был упасть и уснуть прямо у порога родного дома. Но Райси за ним следила. Она силой затащила его в жилище, заставила сменить одежду и только тогда разрешила лечь возле очага. Сон пришел сразу же, гулкий, холодный, но без сновидений.
  Проснулся мальчик от запаха вареного мяса. Вставать не хотелось, под шкурами было тепло и уютно, но голод оказался сильнее. Тосума сел и огляделся. В доме снова стало чисто, словно и не было вчерашнего разгрома и погони за жабами. Райси колдовала у очага. Рядом сидел их отец. Выглядел он измученным, но по взгляду было видно, что силы к нему возвращались. По крайней мере, он уже уверенно держал в руках кусок кости, из которой вырезал новый наконечник для копья.
  - Проснулся! - Райси радостно улыбнулась брату. - Есть хочешь?
  Тосума кивнул, и вскоре уплетал за обе щеки вкусный суп. Отец смотрел на него и довольно улыбался. Если и было что-то плохое в их жизни, то оно ушло, и возвращаться пока не собиралось.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"