Камских Саша : другие произведения.

Институт экстремальных проблем. Часть 7. Новый год

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
  • Аннотация:


ИНСТИТУТ ЭКСТРЕМАЛЬНЫХ ПРОБЛЕМ

Часть 7. Новый год

  
  
   В поезде Света не спала всю ночь, но не из-за того, что кто-то мешал, а потому, что постоянно думала о Вадиме. Ей удалось найти документы, ради которых она дышала многовековой пылью в чешских архивах, и девушка всю дорогу размышляла, как лучше рассказать Медведеву о том, что нужно сделать для того, чтобы поставить его на ноги. Светлана временами побаивалась того, что Вадим ей не поверит - слишком невероятным мог показаться путь к выздоровлению, а без веры нельзя было достичь результата.
   Медведев тоже почти не спал, томясь ожиданием, и как только на Светином телефоне появлялся сигнал сети, девушка почти сразу же получала новую SMS-ку. Каждые полчаса он звонил в справочную вокзала и интересовался, не опаздывает ли поезд. Вадим смотрел в окно на начавшийся наконец-то снегопад и представлял себе занесенный по самую крышу вагонов состав, остановившийся посреди глухого леса или в открытом поле. Слушая прогноз погоды, обещавший "сильные снегопады, местами очень сильные, гололед и заносы на дорогах", Медведев снова и снова набирал номер справочной. Там его уже стали узнавать по голосу и, как только Вадим произносил пару слов, сразу отвечали ему: "Успокойтесь, молодой человек, поезд идет по расписанию". В справочную несколько раз звонила и Ирина, а Максим, который из-за своего дежурства не мог встретить Светлану, затерроризировал звонками знакомых из линейного отдела милиции и старшего брата, и без того приехавшего на вокзал почти за час до прихода поезда.
   Ранним утром тридцатого декабря Павел встретил Светлану на вокзале и отвез домой. Он занес сумки в квартиру и хотел оставить девушку отдыхать, но Света хотела поехать в клинику как можно раньше. Когда они вышли из подъезда, сугробы стали еще выше.
   - Светлана, поедем в институт на моей "волжанке", - предложил Устюгов, с сомнением посмотрев на японскую малолитражку, наполовину занесенную снегом. - Твою машину после такого долгого простоя под открытым небом наверняка придется в чувство приводить. Позвони мне, как время выберешь, я этим делом займусь, - пообещал он.
   Света не стала обижать Павла отказом, хотя была уверена в надежности своей машины, и благодарно кивнула. Теперь всю дорогу до института она могла не отвлекаться от мыслей о встрече с Вадимом. Света постоянно звонила ему, отправляла письма по электронной почте, Медведев тоже то и дело хватался то за телефон, то за ноутбук, но они оба не могли дождаться той минуты, когда смогут увидеть друг друга.
   Вадим, не замечая, что ест, проглотил принесенный Андреем завтрак и устроился напротив двери в палату, не в силах отвести от нее глаз.
   - Старик, ты совсем свихнулся, - пожал плечами Олег, когда увидел застывшую в ожидании фигуру друга. - У тебя сегодня и процедуры, и тренажерный зал, и бассейн, а потом осмотр у Кленова. Пока все не сделаешь, я тебе больничный не отдам и из клиники не выпущу.
   Медведев только дернул плечом, не желая ничего слушать; ему показалось, что из коридора донесся Светин голос, и он даже наклонился, сколько мог, вперед, весь обратившись в слух. Голос был все громче, потом раздался звонкий смех, и наконец знакомые шаги прозвучали совсем рядом. Щелкнул замок в двери и...
   - Димка!!! - Света с порога кинулась в раскрывшиеся объятия.
   - Светлашенька...
   Голос Медведева сорвался, он попытался сказать что-то еще, но ничего не получилось из-за сдавившего горло спазма. Вадим прижал девушку к себе и покрыл поцелуями ее лицо. В палату влетел Андрей, но не успел ничего сказать, потому что Олег вытолкнул его в коридор и вышел следом.
   - Потом сможешь поздороваться со Светой, - врач остановил рвавшегося в палату парня, - пусть они сейчас побудут наедине. Домой нашего командира мы повезем после обеда, так что наговориться со Светланой ты успеешь, пока он будет на своих процедурах.
   Вадим был не в состоянии выпустить девушку из своих рук, любуясь ею. Света, казалось, принесла с собой ощущение совсем другой жизни, она выглядела прежней и одновременно изменившейся почти до неузнаваемости. Она похудела, но не выглядела уставшей, несмотря на бессонную ночь в поезде, глаза счастливо сияли, улыбка освещала все вокруг. Медведев бормотал что-то невнятное в промежутках между поцелуями и чувствовал сквозь тонкий трикотаж джемпера, как часто стучит обожаемое им сердце.
   - Димка! Милый мой, хороший, родной! Как я по тебе соскучилась... Я все нашла, все узнала... Ты будешь ходить... Будешь здоров... Я теперь знаю, как это сделать... - шептала Света ему прямо в ухо, а Вадим никак не мог справиться с огромным комком, застрявшим в горле и не дававшим ему сказать ни слова хоть сколько-нибудь членораздельно, и лишь кивал головой, заранее соглашаясь со всем, что придумает для него любимая.
   - Кхм! - нарочито громкий кашель заставил Светлану вздрогнуть. - Видимо, мне суждено судьбой постоянно оттаскивать вас друг от друга! - Олег незаметно появился в палате. - Впереди две недели для поцелуев и прочих телячьих нежностей, а сегодня обычный рабочий день. Света, если хочешь, можешь проводить Вадима до отделения физиотерапии, но потом вам придется расстаться до двенадцати часов.
   - Вечно ты лезешь со своими нотациями, - недовольно проворчал Медведев, - я все помню, что ты говорил.
   Остаток дня прошел в сплошной круговерти. Вадим, лишь бы отделаться, кое-как прошел через все необходимые процедуры, потом последовал утомительный осмотр, который напоследок решил провести Кленов, а Олег, как показалось Медведеву, из вредности затягивал его, вставляя свои язвительные комментарии. Светлану Вадим увидел уже после обеда, совсем измаявшись от нетерпения, но она забрала принесенный Худяковым больничный и убежала с ним в корпус оперативно-спасательного подразделения, чтобы успеть отдать его в бухгалтерию.
   Было уже почти пять часов вечера, когда Медведев наконец оказался на крыльце клиники. Андрей подогнал поближе свой внедорожник и вместе с Олегом усадил Вадима на заднее сиденье, а затем пристроил Васино креслице рядом с ним. Потом в багажник долго укладывали вещи и, когда уже совсем стемнело, выехали за ворота института. Охранник на проходной узнал Медведева и, улыбаясь, пожелал хороших праздников, но Вадим, завороженно глядя на засыпанный снегом мир, лишь машинально кивнул в ответ головой, не сказав ни слова.
   Медведев молчал всю дорогу до Светиного дома и, не отрываясь, смотрел на заснеженный город. Снег продолжал медленно падать крупными хлопьями с темного неба; изукрашенные елки уже не казались неуместными среди луж и черного асфальта. На проезжей части почти не было заметно следов работы снегоуборочной техники, а во двор даже мощный внедорожник въехал с трудом.
   Света, отказавшись от чьей-либо помощи, пошла открывать дверь подъезда, Андрей все-таки пошел вслед за ней, а Олег сладко потянулся, собираясь выбраться из джипа. Вадим в этот момент как очнулся:
   - Зря мы все это затеяли. Ей бы отдохнуть эти дни, а не со мной возиться.
   Олег просто потерял дар речи, а когда пришел в себя, напустился на Медведева:
   - Ты хоть немного соображаешь, что говоришь? - он выразительно постучал пальцем по голове. - Да Светлана все эти дни проторчала бы у тебя в больнице безвылазно, ты разве не понимаешь? Вот именно, пусть отдыхом для нее станет отсутствие необходимости мотаться каждый день в клинику. - Олег возмущенно замолчал и устало прикрыл глаза.
   Света с Андреем вернулись к машине.
   - Что тут у вас случилось? - девушка сразу заметила выражение лица Худякова и отведенный в сторону взгляд Вадима.
   - Света, ты представляешь, мы совсем не от того его лечили, - Олег, не открывая глаз, кивнул головой в сторону Медведева. - Он ведь у нас на голову ушибленный, у него, оказывается, с мозгами не все в порядке. Я это давно подозревал, но сейчас убедился окончательно. - Худяков открыл глаза и выбрался из машины на снег. - Света, слушай, тут есть только одно средство - клистир три раза в день литров по десять, как минимум. Другого способа промыть ему мозги и сделать нормальным человеком я не знаю. Если будет сопротивляться, просто придуши его. Я сам выпишу справку, что смерть наступила от естественных причин.
   Андрей нырнул под руль и сделал вид, что ищет что-то на полу, для того чтобы Вадим не заметил, как его разбирает смех. Вася в своем креслице держался ручками за щеки и тоже улыбался. Медведев с повышенным интересом разглядывал сугробы во дворе и старательно делал вид, что речь идет не о нем.
   - Обижаешь, Олег Михайлович. У меня о сопротивлении и речи быть не может, так что никакие справки выписывать не понадобится, - Света улыбнулась: - Давайте, ребята, я дверь зафиксировала.
   Андрей сказал сынишке: "Васька! Ты караулишь нашу тачку!" Малыш в ответ радостно закивал головой.
   Олег с Андреем сцепили руки в замок, и Вадим, обхватив их за плечи, выбрался из джипа.
   - Все, Света, мы пошли, вызывай лифт, - скомандовал Олег.
   - Не трогай коляску, я за ней потом схожу, - добавил Андрей.
   Лифт останавливался на площадке между четвертым и пятым этажами. Один пролет Олег без усилий пронес Вадима, обхватив одной рукой.
   - Ты чего делаешь? - запротестовал было Медведев. - Сейчас кто-нибудь увидит, как ты меня тащишь! Уважил хотя бы остатки моего достоинства!
   - Не дергайся, а то уроню тебя вместе с твоим достоинством! - пригрозил Худяков.
   Света с сумкой обогнала их на лестнице и открыла дверь квартиры. Андрей уже успел принести коляску, Олег усадил Вадима в нее и вкатил в прихожую.
   - Света, ты уверена, что сама справишься? Скажи, чем еще помочь?
   - Спасибо, ребята, я справлюсь, не волнуйтесь.
   Худяков внимательно посмотрел на Светлану, потом обнял и поцеловал.
   - С наступающим! - Наклонился, обнял Вадима. - Счастья вам в Новом году, ребята!
   - Счастья вам! - повторил, как эхо, Андрей. - Да хранит вас Бог!
   На глаза ему навернулись слезы. Он тоже хотел обнять Светлану, но не решился, только улыбнулся и пошел спускаться по лестнице.
   Олег уже в дверях обернулся и погрозил Вадиму своим кулачищем:
   - Помни, что я сказал! Света, если что не так - сразу звони.
   Она только мотнула головой в ответ. Это движение можно было истолковать как угодно. Дверь за Олегом закрылась.
   - Ну вот мы и дома. Раздевайся, - Света наклонилась и прижалась щекой к щеке Вадима.
   Он обхватил ее обеими руками и поцеловал.
   - Светлаша, я не могу понять, как мне удалось прожить без тебя столько времени?
   Светлана молча поцеловала его, говорить ей ничего не хотелось, в горле стоял комок. Почти без труда Вадим снял куртку и отдал ей.
   - Ты без меня совсем самостоятельный стал, - Света улыбнулась и повесила пуховик на вешалку. - От костюма куртку тоже лучше снять, тебе в ней жарко будет - батареи горяченные.
   Медведев остался в одной футболке. Света подтолкнула коляску к средней комнате, открыла дверь и включила свет.
   - Давай сам.
   Вадим въехал в комнату.
   - Я думаю, здесь тебе будет удобнее всего. Если что-то не нравится, говори, не стесняйся. Ладно?
   - Света, все в порядке, кончай беспокоиться. Все просто отлично.
   На большом диване с высокой спинкой пушистым пледом была прикрыта постель. Верх спинки был украшен деревянной резьбой с полочкой и небольшим зеркалом. Сбоку стояла тумбочка, в ногах - шелковая китайская ширма, загораживавшая диван от двери.
   - Настоящая кожа? - Вадим тронул обивку рукой.
   Света кивнула:
   - У меня, как видишь, филиал антикварного магазина, слоников только нет. Диван старый, но очень упругий, не хуже любого ортопедического матраса.
   - Светка, как классно! Я помню, у бабушки точно такая же ширма была. Только... Ты бы положила под простыню что-нибудь побольше стандартных салфеток. Знаешь ведь, что со мной в любой момент может приключиться неприятность определенного рода, - Вадим старался говорить шутливым тоном, но Света прекрасно знала, как мучительно он переживает эту проблему.
   - Я все постаралась предусмотреть, не волнуйся.
   Светлана села на пол около коляски.
   - Давай кроссовки снимем - нечего париться, - она положила подбородок на колени Вадиму и заглянула ему в лицо. - Ты что сейчас предпочтешь: поесть или искупаться?
   - Я бы искупался, но как ты собираешься одна с этим справиться? Может, не надо было от помощи отказываться? Я ведь уже не тот дистрофик, что полгода назад.
   - Справлюсь, мне никто не нужен, потому что здесь главное не сила, а умение. Знаешь, я так давно хочу побыть наедине с тобой, а сегодня мы с тобой ни на минутку вдвоем не оставались, - Света на секунду прижалась щекой к руке Вадима. - Сейчас я налью воду в ванну, раздевать тебя буду там, не хочу, чтобы ты без корсета сидел.
   - Ничего с моей спиной за десять минут не произойдет. Ты представить себе не можешь, как надоел мне этот панцирь.
   - Терпи, без него пока нельзя.
   Зашумела вода, Света что-то делала в ванной, одновременно разговаривая с Вадимом через открытую дверь. Он подъехал ближе.
   - Какой классный дом; я снаружи сколько раз им любовался, а внутри он еще лучше. Эркеры, высокие потолки, широкие дверные проемы, лестницы, большущая ванная - сейчас так не строят, если только для богатых.
   - Этот дом немцы строили, здесь наружная проводка была - перевитые жгутом провода в матерчатой оплетке на фарфоровых подставках, прибитых к стене гвоздиками. Ее заменили, когда капремонт делали в семидесятых. Я хоть и маленькая тогда была, но такие детали помню. А еще в туалете бачок был наверху - представляешь этакую чугуняку под самым потолком?
   - И ручка керамическая на цепочке, - радостно подхватил Медведев. - Я у бабушки такой видел, у них дом был довоенной постройки, и проводка там такая же была. Тот дом снесли, а им с дедом новую квартиру дали, ту самую, где я живу, вернее, где жил.
   - Дим, ну почему в прошедшем времени?
   - Потому, что это прошедший этап жизни. Да ладно, не стоит об этом.
   - Давай купаться, - Светлана, стоя в ванной, потянула коляску на себя.
   Вадим принюхался и счастливо улыбнулся:
   - Новым годом пахнет, мандаринами.
   - Я немного эфирного масла в воду добавила, - Света стянула с него футболку. Не оборачиваясь, она метко забросила ее в стиральную машину, стоявшую в углу, и начала расстегивать корсет. Очень быстро Света раздела Вадима и, ловко подхватив его, усадила в ванну.
   - Хорошо-то как! - Медведев до подбородка погрузился в ароматную пену. - Мне кажется, что я сто лет не мылся, то, как Андрюшка меня полоскал под душем, не считается.
   - Полежи так минут десять, потом я тобой займусь. Не холодно? Скажи, горячей воды добавлю.
   - Нет, Светлаша, все нормально.
   Процедура купания растянулась на целый час. Что-то Вадим мог бы сделать и сам, но Света решила его побаловать, предупредив строгим голосом, чтобы в дальнейшем он на это не рассчитывал. Вадим временами постанывал от удовольствия и командовал:
   - Возьми правее, выше, еще выше. Более жесткой мочалки нет? Тогда этой сильнее три, не бойся. Сильней давай! - он громко застонал, так ему было хорошо, а потом смущенно рассмеялся: - Соседи твои невесть что подумают, кто и чем тут занимается.
   - Ну и пусть, - Светлана в ответ тоже рассмеялась.
   После ванны Вадим долго лежал в состоянии блаженной расслабленности, вдыхая запах свежего льняного белья и наслаждаясь ощущением чистой кожи и не сдавленного ничем тела.
   - Не надевай на меня ничего, - попросил он Свету.
   - Как же ты ужинать будешь? Я не разрешу тебе без корсета сидеть.
   - А чем ты меня кормить собралась?
   - Ты давно о жареной картошке мечтал. Вот ее я и сделала, с луком и с колбасой. Ты ведь так любишь? Могу сюда принести, лежа поешь.
   - Нет, Света, не нужно, - Вадим замотал головой. - Не хочу как в больнице. Ладно, цепляй на меня эту скорлупу, но больше ничего не надо, особенно памперсы. Можно без них сейчас обойтись?
   Светлана затянула Вадима в корсет и помогла перебраться в кресло, на которое накинула махровую простыню, в которую потом завернула его.
   На кухне Медведев поинтересовался, глядя в тарелку:
   - У тебя водка есть? - и поторопился объяснить: - Я совсем не собираюсь напиваться - граммов пятьдесят, не больше, поверь, мне ее на дух не надо. Это только для того, чтобы почувствовать, что я не в больнице.
   - Водки у меня нет, есть коньяк и кагор. И то, и другое от Бабаяна. Но коньяк к картошке с колбасой, по-моему, не очень подходит.
   - Пойдет, я же сказал, что это чисто символически. Себе тоже налей. Чуть-чуть, тоже символически, - добавил Вадим.
   Когда Света принесла коньяк и два фужера, он наполнил один из них на половину, другой на четверть.
   - С приездом, любимая. С возвращением домой, - Вадим легко прикоснулся краем своего фужера к Светиному.
   - И тебя тоже, Дим. Я очень хочу, чтобы ты почувствовал себя дома.
   Мягкое тепло выпитого коньяка волнами от желудка пошло разливаться по всему телу. Вадим принялся за картошку.
   - Ты почему ничего не ешь?
   - Я после восьми никогда не ем, только завтра сделаю исключение, - Света отрезала себе половинку яблока. - Иначе меня разнесет, как не знаю кого.
   - Светка, тебе ли бояться лишнего веса?
   - А ты не помнишь, какая я в детстве была? Кто меня называл квадратиком и покати-горошком? Если ты забыл, то я не забыла. Тебе просто не представить, как я это переживала.
   - То, что я тебя так называл?
   - И это тоже, - Света не стала развивать тему. - Ешь, пока не остыло. Холодная картошка - это не еда. Я пойду сумки разбирать, с утра как приехала, кинула их, так они и валяются.
   - Посиди со мной, - попросил Вадим, - я по тебе соскучился. Просто так посиди, хоть пять минут не срывайся с места, расскажи, как съездила.
   - О том, как съездила, нужно пять дней, а не пять минут рассказывать. Все отлично, если бы не твой папа, многое было бы гораздо сложнее. Дим, я теперь все знаю, все тебе расскажу подробно.
   - Когда?
   - Прямо сейчас. - Света потерлась щекой о макушку Вадима. - Будем пить чай, и обо всем поговорим. Доедай, а я займусь сумками.
   - Мою не трогай, я сам с ней разберусь.
   - Даже не прикоснусь к твоему ридикюлю. Ты туда кирпичей натолкал, судя по весу.
   - Это я гантели с собой взял из больницы.
   Они еще долго сидели на кухне. О Праге, о других городах Чехии, где она побывала, Светлана рассказала очень немного, показала несколько фотографий в телефоне и пообещала сохранить их в ноутбук:
   - Потом нормально посмотрим, а тут ничего толком не видно. В Праге история существует рядом с тобой, по-моему, нигде это не ощущается до такой степени. Там нужно увидеть все: готические соборы, старинные дома с черепичными крышами, вплотную друг к другу стоящие на узких улицах, мощенных булыжником, Староместскую площадь, арки мостов над Влтавой. Можно подняться на Петршин и с башни, которая установлена на этом холме, увидеть весь город, а можно прокатиться на трамвае - отличная получается экскурсия. Я думаю, лучше всего там ранней осенью, мы с тобой обязательно туда поедем! - говорила Света. - Но вообще-то я мало что видела, больше сидела в библиотеках и архивах. Сейчас у меня в голове все уложилось, и я тебе могу рассказать суть дела. Ты не устал еще от моей болтовни?
   Вадим засмеялся:
   - Я в жизни не встречал такой неболтливой женщины!
   - Тогда слушай. Я могу построить лабиринт. Что это такое - не знаю, и, наверное, никто не знает. Ничего вразумительного на этот счет я не нашла, но это и не важно. Главное, что я теперь знаю, как его построить или открыть - некоторые источники утверждают, что лабиринт существует постоянно, нужно только найти вход и суметь открыть его. Лабиринт исцеляет людей, любые болезни, кроме генетически обусловленных, любые травмы, кроме полной потери конечностей.
   Вадим просто впился глазами в Светлану.
   - Есть два главных условия для прохождения лабиринта. Человек должен быть в состоянии передвигаться самостоятельно, проходить свой путь он будет один - для каждого существует свой лабиринт. Второе условие - не должно быть ничего искусственного ни снаружи, ни внутри - ни одежды, ни каких-либо предметов или приспособлений, ни имплантатов, ни даже зубных коронок и пломб. Иначе в лабиринт просто не войти, он не пустит.
   - Ты считаешь, что это реально? Что для меня эти условия выполнимы? Я смогу пройти его?
   Светлана утвердительно кивнула.
   - Титановые скобки и пластины на твоих костях все равно нужно убирать через какое-то время. Больше нет у тебя внутри никакой синтетики или металла?
   - Только в зубах несколько пломб и две коронки на штифтах.
   - Это не проблема, придется их снять. Что новые зубы вырастут - не обещаю, а дырки вполне могут затянуться. Сложнее первое условие, но и с ним мы справимся. Лабиринт может быть водным, плаваешь ты хорошо. После новогодних праздников я поговорю с Олегом, узнаю, когда можно снимать твою, как ты говоришь, арматуру. Только швы заживут, нужно будет снова начать заниматься в бассейне. Ты должен быть в форме ко дню летнего солнцестояния. А я к этому времени должна найти место, где будет лабиринт. Войти ребята тебе помогут, а выйдешь ты из него сам.
   - Света, ты понимаешь, что все это выглядит как фантастика? Как-то очень просто все получается - зашел и вышел, - Вадим был ошеломлен. - Неужели такое может быть? Почему об этом никто не знает? Ты-то сама откуда узнала об этом лабиринте?
   - Ты не веришь мне?
   Девушка растерянно взглянула на Медведева, в свою очередь оторопевшего от услышанного. Он уже приготовился к тому, что его ждут какие-то невероятные упражнения, медитации и процедуры, вроде иглоукалывания, по сути, мало отличимые от изощренной пытки. Впрочем, для того, чтобы встать на ноги, он был готов перенести любую пытку.
   - Я верю тебе, я давно на собственной шкуре убедился, что ты всегда оказываешься права, - Вадим потер лоб. - Но все-таки, согласись, что ты рассказала довольно странные вещи. Это как-то связано с йогой? Тогда при чем здесь Чехия?
   - Все в мире взаимосвязано гораздо сильнее, чем кажется. В конце концов, это все на одной планете - и Индия, и Чехия, но все гораздо прозаичнее и йога, можно сказать, тут ни при чем. В Чехии сохранилось очень много, больше, чем где-либо, документов, старинных книг и рукописей. Но прямо нигде не написано: пойди туда, возьми это, сделай то. Если не знать, что ищешь - никогда не найдешь.
   - Света, ты-то откуда знала, что искать?
   Светлана внимательно посмотрела на Вадима и улыбнулась:
   - Я же ведьма, ты сам не раз говорил.
   - Зачем теперь ты решила это вспомнить? До сих пор злишься? Не можешь простить меня?
   - Нет, что ты! Я совсем не к тому это сказала, чтобы напомнить, как мы ругались. "Ведьма" - значит ведаю, знаю. Ко мне иногда приходит ЗНАНИЕ.
   Вадим не отрывал глаз от девушки.
   - Сейчас ты, скорее всего, решишь, что я психически не совсем нормальна. Не торопись с выводами. - Светлана прикусила нижнюю губу и, собравшись с духом, призналась: - Вадим, у меня есть генетическая память. Может, это не совсем точное определение, но я именно так называю это явление.
   - Света! - Вадим осторожно взял ее за руку и с беспокойством заглянул в глаза.
   - Я так и знала, - грустная улыбка промелькнула на лице. - Ты считаешь, что я, вежливо говоря, переутомилась. Выслушай меня, пожалуйста. Да, это отклонение от нормы, но не психическое расстройство.
   - Да что же это такое, ты можешь толком объяснить? Откуда это взялось?
   - Мне передалась, не знаю, каким образом, память моих предков, не могу сказать точно на сколько поколений. Чем дальше от нашего времени, тем менее четкая и полная картина мне открывается. Родительская память наследуется только до момента зачатия, видимо, это каким-то образом связано с передачей генетической информации, поэтому я и называю такую память генетической.
   - Света, я ничего не понял! - В голосе Вадима было самое настоящее отчаяние, а в голове, откровенно говоря, - самая настоящая каша.
   - Во мне живут воспоминания моих родителей до того момента, как они меня зачали, бабушек и дедушек с обеих сторон - до момента зачатия моих мамы и папы. И так далее.
   - Хорошо, Светлаша, хотя ничего хорошего я во всем этом не нахожу, допустим, это я понял. Но скажи, как это все умещается у тебя в голове - десятки и сотни людей, как ты можешь со всем этим сосуществовать? Как ты различаешь, где чья память?
   - Это, действительно, нелегко, я не сразу научилась с этим справляться. Поначалу я сама решила, что у меня крыша поехала. Понимаешь, это ярко проявилось после папиной смерти. И раньше бывали необычно реальные сны, какие-то неожиданные мысли, но редко, а тут навалилось со всей силой. В буквальном смысле, голова пухла. Потом я решила спокойно во всем разобраться. Я "зацепилась" за бабушкину память. Оказывается, еще до встречи с дедушкой - папиным отцом - она побывала замужем, и у нее была дочка. Муж и ребенок погибли. Я была уверена, что мне никто и никогда об этом не рассказывал, начала связываться с архивами и ЗАГСами и нашла стопроцентное подтверждение этим фактам. Тогда я решила пойти вглубь. Бабушкин дед был священником, он жил в Сербии. В его памяти я нашла несколько фактов, которые можно было проверить - я ведь историк, я знаю, где искать подобные сведения. Все совпало.
   - Светонька, а все-таки не могло получиться так, что ты от кого-то из родных об этих событиях слышала в детстве и вроде бы забыла, а потом вдруг из памяти это выплыло?
   - Нет, я неоднократно проверяла, дошла примерно до пятнадцатого века. Там, конечно, очень тяжело разобраться, что к чему. Это как перепутанный клубок - торчат несколько разноцветных концов, а попробуй вытащить, не порвав, хоть одну нить. Очень сложно, но пару раз получилось. Вот одна из этих нитей и привела меня в Чехию. В шестнадцатом веке там жил один из моих предков - Густав. Его считали колдуном - он занимался алхимией, астрологией, некромантией, еще какими-то вещами, которым я даже не знаю названия. Он лечил людей, в основном, травами, но и восточная медицина, ты не поверишь, ему была отлично знакома. В его записях я нашла ссылки на Абу Али ибн Сину или Авиценну, по-европейски, на Аюрведу, на китайские трактаты. Женился Густав в очень преклонном, по тогдашним меркам, возрасте - в пятьдесят лет - на девушке, которую он вылечил. У Анны, так звали эту девушку, было, говоря современным языком, психосоматическое расстройство - от сильного испуга ее разбил паралич, и она несколько лет лежала без движения и ничего не говорила. Ее пытались лечить разные знахари, даже провели над ней обряд изгнания нечистой силы, но ничего не помогло, а Густав поставил Анну на ноги. От него у меня сохранилась очень обширная память. С одной стороны - пятидесятилетний жизненный опыт, с другой - мощнейший интеллект. Неординарная личность, что и говорить. Конечно, у него совсем другой образ мышления, и чаще всего его головоломки получается разгадать далеко не с первого раза.
   Вадим поежился.
   - И они все постоянно у тебя в голове присутствуют?
   - Нет, что ты. Я, можно сказать, выделила для своих предков угол, где все это хранится. Боюсь, правда, что больше всего он похож на набитую кладовку, в которой не сразу найдешь нужную вещь, зато иногда дверь распахивается, и на меня вдруг вываливается что-то совсем неожиданное, какое-нибудь ЗНАНИЕ.
   - И лабиринт этот тоже так на тебя вывалился?
   - Именно. Я знала, есть способ вылечить тебя, но это было очень неопределенное знание. Потом откуда-то, скорее всего от Густава, а может, и не от него, пришло понятие о лабиринте. За эту ниточку я ухватилась и стала разматывать весь клубок.
   - Так ты в Чехию поехала, чтобы найти следы своего предка? И как, нашла? Что с ним дальше было?
   - Много чего нашла. Нашла его заметки, что-то вроде дневника, некоторые из его книг, нашла протоколы суда инквизиции над ним. Церковь обвинила его в колдовстве, судила и отправила на костер. Жена и дети исчезли бесследно, но кто-то из них остался жив, раз память Густава дошла до меня, а вот памяти Анны я не обнаружила. - Светлана улыбнулась. - Меня в те времена тоже сожгли бы на костре как ведьму.
   - Светка, не смей так говорить! - Вадим крепко прижал девушку к себе, сердце у него бешено заколотилось. - Прости меня, солнышко мое, что я тебя так называл, прости, пожалуйста!
   - Дим, ну что ты! Я и не обижалась на тебя за эти слова. Успокойся, а то ведь не заснешь сегодня. И давай-ка уже укладываться - первый час. Весь распорядок дня кувырком полетел.
   - Да не беспокойся ты о такой ерунде, если не засну - книжку почитаю. У тебя "Властелин колец" есть? Столько о нем говорят, давно хотел прочитать, да все как-то не получалось. У Ирины в читалке его тоже не было.
   - Ира не увлекается такой литературой, она человек практический, ей не до фантастики, а у меня Толкиен есть. Сейчас достану тебе книжку, - Светлана улыбнулась и пошла за книжкой.
   Вадим пытался переварить то, что рассказала Светлана. Лабиринт почему-то не слишком поразил его, возможно, потому что в свое время он повидал немало пещер с подземными реками и озерами, и проплыть сколь угодно большое расстояние ему не казалось чем-то невыполнимым. Гораздо большее впечатление на Вадима произвели слова любимой о памяти, принадлежащей ее предкам. Он постарался представить себе, как можно существовать, когда в голове теснятся воспоминания десятков людей и время от времени вырываются наружу. Ему стало понятно, почему иногда Света вдруг замолкает, а взгляд становится отсутствующим. Наверное, именно в такие моменты чья-то память прорывается в ее сознание. Вадим вспомнил, как бледнело иногда Светино лицо, и понял, что она тяжело переносит это вторжение чисто физически.
   С другой стороны, как это здорово, когда можно вот так непосредственно прикоснуться не только к своим корням, к истории своей семьи, но и, получается, к мировой истории. Со стыдом Медведев подумал, что не знает своих предков дальше бабушки с дедушкой по материнской линии. Родителей отца он не застал в живых и при случае с трудом припоминал их имена. То, что Ирина Устюгова оказалась родственницей, в свое время просто потрясло его.
   "Почему такие вещи меня никогда не интересовали?" - Вадим вспомнил толстый альбом со старыми фотографиями. Кто был на них, он в подавляющем большинстве случаев не имел ни малейшего понятия. "Надо будет обязательно расспросить родителей, - мелькнула мысль и тут же сменилась другой, - вот когда только смогу это сделать?"
   Вадим задохнулся от нахлынувшего отчаянного желания снова ощутить себя полноценным человеком, способным самостоятельно двигаться и контролировать основные функции организма. Очень долго он гнал эти мысли, вышибал их на задворки разума, всеми способами не давая им прорваться в сознание. Ему казалось, что только так, стараясь не думать о своей травме, он сможет сохранить рассудок. Светлана догадывалась об этих усилиях, спрятанных под внешним спокойствием, и пыталась поддержать его.
   "Как мало, оказывается, нужно в жизни: встать утром, почувствовать под ногами теплую упругость ковра и холод кафельного пола, сбежать по лестнице и дойти пешком до работы, перепрыгивая через лужи. Ощутить самому радость физической любви и подарить это счастье обожаемой женщине, а не обременять ее сменой подгузников тридцатипятилетнему мужику! - Вадим обеими руками прижал подушку к лицу и вцепился в нее зубами, чтобы заглушить невольный полустон-полурычание. - Неужели все это когда-нибудь вернется?"
   Потом, чуть успокоившись, Медведев вспомнил Светины слова о летнем солнцестоянии. "Когда оно? Я просто неуч какой-то - ничего не знаю", - разозлился он на себя и вспомнил Ирину - вот уж, действительно, ходячая энциклопедия, не только Серега смотрит на нее, открыв рот.
   Светлана принесла две книжки.
   - Сначала прочитай "Хоббита" - это первая часть, - положила томики на тумбочку.
   - Света, я - тупой болван, - Вадим взял ее за руку, - когда летнее солнцестояние? Что это вообще такое?
   - Это самый длинный день в году, двадцать первое июня.
   - Еще целых полгода...
   - Не такой уж большой срок, чтобы успеть все сделать, - Света присела рядом на диван. Вадим притянул ее поближе к себе.
   - А если не успеем?
   - Есть еще один срок - осеннее равноденствие в конце сентября, но я думаю, что мы к июню будем готовы.
   - И где же ты будешь искать вход в лабиринт?
   - Я все время думаю об этом, пока ответа нет, но чувствую, что нужны горы.
   - Какие?
   - Не знаю, Дим.
   - Не случится так, что нужно будет ехать... Какие горы в Чехии? Татры?
   - Татры в Словакии, в Чехии - Судеты. Вряд ли. Мы ведь тоже рядом с горами живем, тебе ли не знать.
   - Знаешь, Светлаша, что я тебе скажу? Не думай об этих вещах какое-то время, ответ придет сам собой. Иногда пытаешься что-нибудь вспомнить и никак не можешь, а потом и думать уже об этом забыл, да вдруг вспомнил. Здесь так же получится. И ложись-ка спать - я вижу, у тебя глаза уже слипаются, хватит на сегодня.
   - Ладно. Слушай, а где твой мобильник? - вдруг спохватилась Света.
   - Посмотри в куртке, в нагрудном кармане. Зачем он тебе сейчас понадобился?
   - Не мне, а тебе. Я в соседней комнате, если что нужно - зови. Если буду так крепко спать, что не услышу, позвонишь. Я проснусь и приду.
   - Спи спокойно и не придумывай ничего. Что мне может понадобиться посреди ночи? Вода есть, книжку ты мне принесла, туалетом обеспечила. Иди ложись спать, и чтобы я ни звука до самого утра не слышал, а то по мягкому месту нашлепаю.
   Светлана ушла, а Вадим долго лежал без сна. Книжка не читалась. Последнее время его жизнь стала очень однообразной, особенно, когда Светлана на две недели уехала, а сегодняшний день вместил в себя столько событий, сколько не происходило за месяц. Сердце колотилось от вспыхнувшей надежды, а в голове было тесно от мыслей, как будто и у него там "поселилась" тьма предков.
   "Может быть, Светины способности к языкам - тоже проявление такой памяти? Она не учит их, а вспоминает. А полиглоты, которые знают не один десяток языков, может, у них тоже есть такая память? Нужно будет спросить Свету", - подумал Вадим, наконец-то засыпая.

* * *

   Когда он проснулся, на улице было светло. В квартире стояла тишина, только с кухни доносилось тихое бурчание холодильника. Было жарко. Медведев потянулся и откинул простыню. Провел рукой по животу - под пальцами были сплошные рубцы, а левое бедро, казалось, кто-то старательно жевал, таким покореженным выглядело оно.
   "Опять нужно резать, скобки снимать. Сколько все это заживать будет? - на Вадима навалилась тоска, но он неожиданно быстро успокоился. - Ну, не полгода же... Весной совсем загибался, чуть не подох, и то потихоньку все затянулось, но не без Светиной помощи, конечно". Посмотрел на часы - почти одиннадцать. "Пусть поспит, - он с нежностью подумал о Светлане, - умаялась за вчерашний день. Ночь в поезде, потом сразу в больницу поехала, весь вечер со мной возилась".
   В этот момент щелкнул замок входной двери, послышался шелест пластиковых пакетов. Вадим понял, что Света уже давно встала и даже успела сходить в магазин.
   - Светлаша! - позвал он.
   В прихожей раздался грохот, и через секунду в комнату влетела Света, не успев даже раздеться.
   - Димка, что случилось?
   - Ничего. С добрым утром, зайка! Ты уже опять бегаешь?
   - Как и положено зайцам, - стягивая на ходу куртку, Света подошла и поцеловала Вадима. - С добрым утром, милый! Как спал?
   - Хорошо, - он спохватился, что лежит совсем голый, и натянул на себя простыню. Поймав вопросительный взгляд Светланы, объяснил: - Жарко, не только плед, простыня лишняя.
   - Если жарко, не накрывайся совсем.
   - Да ну, что я буду так валяться - неприлично. И подниматься уже пора.
   - Сейчас авоськи на кухню закину, и будем вставать, умываться и завтракать. Что тебе сделать?
   - Ничего не нужно, чай или кофе попью да пару бутербродов съем. - Вадим взял Свету за руку. - Хватит ходить вокруг меня кругами. Если двигаться самостоятельно не могу, то руки у меня действуют, что в состоянии - буду делать сам. Тебе чем помочь, скажи. Могу картошку почистить, порезать что-нибудь, хотя, честно говоря, повар я еще тот.
   - Не волнуйся, я тебя потом по полной программе привлеку и к картошке, и к салатам.
   - Светлаша, я тебя прошу, не устраивай банкет
   - Да какой банкет, все по минимуму! - Света только рассмеялась. - Давай уже вставать.
   Снова повторилась муторная процедура надевания корсета, хорошо хоть не пришлось ставить катетер.
   - Умывайся и приходи завтракать. Я сейчас тебе все достану и пойду в магазин.
   - Ты же только что оттуда! Зачем снова пойдешь?
   - Димка, я на две с лишним недели уезжала, холодильник выключила, он пустой стоял. Сейчас его заполнять нужно не в один заход.
   Светлана снова ушла за покупками, и Вадим остался один. Он долго умывался и брился, время от времени застывая в задумчивости и вспоминая вчерашний рассказ Светланы. Разыскивая бритву, Медведев заодно разобрал свою сумку и вытащил подарок для Светы. Куда его спрятать до вечера, он так и не придумал, сунул обратно в сумку и затолкал ее в пространство между диваном и ширмой.
   Только управился с сумкой, вернулась Светлана.
   - Ты еще не поел? - удивилась она.
   - Я тебя ждал. Мне одному скучно, - нашелся Вадим.
   Света принесла несколько сосновых веток, моментально наполнивших дом запахом хвои, мороза и Нового года.
   - Японцы стараются, чтобы в Новый год в доме обязательно были сосновые ветки, бамбук, хурма и мандарины. Сочетание иероглифов, которыми обозначаются эти предметы, соответствует пожеланию: "Удачи в тысяче делах". У нас есть все, даже бамбук, и теперь удача нам обеспечена.
   Пока Вадим ел, Света рассказывала и о других японских традициях встречи Нового года. Заодно вытаскивала из пакетов свертки, коробки, банки, что-то убирала в холодильник, что-то оставляла на столе. Себе она тоже сделала кофе и на ходу прихлебывала его из кружки. На плите стояли кастрюльки, в них уже закипала вода.
   Вадим во все глаза смотрел на Свету, и она казалась ему многорукой индийской богиней - одновременно ей удавалось делать сразу несколько дел. Где были его глаза, о чем он думал, когда считал ее избалованной белоручкой, не способной ни на что? Почему столько времени он стопроцентно ошибался в своей оценке Светланы?
   Медведев старался помочь ей, но зачастую больше мешал, чем помогал. Света, однако, ни разу не проявила нетерпения, когда он тормозил процесс. Временами приходилось отвлекаться еще и на телефонные разговоры. То и дело звонили оба мобильника и домашний телефон. С Ириной Света, не прерывая своих занятий, довольно долго обсуждала, можно ли в салате креветок заменить крабовыми палочками и каким майонезом лучше обмазать перед жаркой курицу. Вадим про себя усмехнулся: "Обе клянутся, что не умеют готовить, а сами готовы обсуждать часами такие детали". Потом Светлана отдала трубку ему и велела позвонить родителям. Разговор сначала с мамой и сестрой, затем с Катюшкой и, наконец, с отцом растянулся часа на полтора. Под конец Дмитрий Алексеевич попросил к телефону Свету и еще с полчаса говорил с ней, при этом Светлана ушла в комнату.
   - Светка, что у тебя за тайные переговоры с моим отцом? Какие интриги против меня плетете? - спросил у нее Вадим, обратив внимание на задумчивый взгляд девушки, когда она вернулась на кухню. - Или еще какие-нибудь родственники обнаружились?
   - Это секрет. Но хочу тебя успокоить - никаких интриг! И родственников пока больше не нашлось. - Света подошла в Вадиму и обняла его. - Кстати, Устюговы зовут к себе на дачу, заманивают живой елкой, баней и мясом на вертеле. Ира об этом говорила, Максим тоже звонил вчера днем, приглашал, их бабушка очень хочет с тобой познакомиться.
   - Ну какие у меня сейчас могут быть поездки по гостям? К тебе-то еле дотащили. - Вадим погладил Светину руку. - Больше никуда не поеду.
   - Дим, вопрос с транспортом можно решить. Максим, Павел, Сергей, они все будут рады помочь.
   - Нет, Светочка, дело даже не в том, что я не могу самостоятельно передвигаться. Мне ведь даже в туалет сходить проблема! Зачем это всем демонстрировать? Пеленки, подгузники, катетеры... - Медведев отвернулся и низко опустил голову, чтобы Светлана не видела его лица. - Неужели я когда-нибудь избавлюсь от них?
   - Да, Дим, и даже не вспомнишь.
   - Ты надеешься на свой лабиринт?
   - Я не просто надеюсь, я точно знаю, что он поможет.
   - Но как, Света? Что в нем со мной такое произойдет, что я встану на ноги?
   - Там исчезнут все болячки, которые ты заработал за свою жизнь, следы от полученных когда-либо травм, ты будто родишься заново, таким, каким тебя создала природа. Ее изначальные силы выправят все нарушения, отторгнут все неестественное, вот почему ни в теле, ни на теле не должно быть ничего искусственного, - Светины глаза сияли воодушевлением.
   - Не слишком ли просто все получается? - Медведев никак не мог до конца поверить в невероятное.
   - Нет, Дим, совсем не просто. Сам посуди: ты будешь один, значит, рассчитывать ты должен только на свои силы, с собой ничего взять нельзя. Прежде всего, тебе нужно будет сориентироваться в полной темноте.
   - Каким образом? - Вадим внимательно смотрел на Светлану.
   - По звукам, по движению воздуха, по течению воды. А вдруг ты двинешься не в том направлении и придется возвращаться? Сколько ты сможешь продержаться на воде? Не устать, не замерзнуть? Понимаешь теперь, что это совсем не просто?
   - А если я не выйду из него? Не смогу пройти лабиринт? Утону, потому что не хватит сил, или заблужусь, не найду выхода? Были такие случаи?
   - Были, не буду тебя обманывать. - Света крепко прижала голову Вадима к своей груди. - Я такого не допущу, потому что буду вместе с тобой. Нет, не физически, это невозможно, а вот часть моего сознания, души или энергии, не суть важно чего именно, будет рядом, ведь этот лабиринт я создам для тебя. Ничего плохого там с тобой не случится, нужны только силы и вера. Верь мне, все будет хорошо.
   Медведев ничего не сказал в ответ, только молча обнял девушку. "Только вера мне и осталась, - подумал он, - а еще надежда и любовь. И все это сошлось в одном человеке..." Вспомнились глаза Февронии с иконы в Каменской церкви; сейчас Вадим был согласен с теми, кто говорил, что они похожи на Светины, только любви, ласки и трепетной заботы в Светиных глазах было намного больше.
   - Если хочешь повидаться с Устюговыми и Томскими, съезди к ним, - предложил Вадим Светлане, - или пригласи Иру с Серегой сюда.
   Медведев подумал, что только с ними он чувствует себя почти так же свободно, как со Светой, при них почему-то не стесняется своего состояния. Он знал, что Генка заметил это и даже стал испытывать нечто вроде ревности к Сергею.
   - Одна я никуда не поеду, - отказалась Света. - Ты не представляешь, как я по тебе соскучилась за эти две с половиной недели и как хочу быть все время с тобой. Насчет Томских давай подумаем; если они тебе не в тягость, то можно будет позвать их. Ты Иру когда последний раз видел? Я вчера с ней не только не повидалась, но даже не поговорила толком.
   - Зато сегодня взяла реванш, - рассмеялся Вадим. - Она третьего дня ко мне заходила. Выглядит отлично, токсикоз давно прошел, она немного поправилась, сменила прическу и смотрится такой женственной! Серега просто обезумел от счастья, за руль жене садиться не дает, утром на работу ее отвозит, вечером везет домой, а если сам из-за дежурства не может, то, пока она на служебном автобусе до дома добирается, звонит ей каждые пять минут. Нет, ты не смейся над ним, - Медведев покачал головой, заметив улыбку на Светином лице, - я Серегу прекрасно понимаю, на его месте я бы вел себя точно так же, а может, и еще сильнее беспокоился бы за тебя. Пока ты ездила, знаешь, как я переживал? Одна, в чужой стране, что бы ты стала делать, если бы вдруг что-то случилось?
   - Дим, твой папа развернул такую деятельность! Меня как встретили в Праге, так и передавали все время с рук на руки; во всех библиотеках и архивах меня ждали и просто в лепешку разбивались, не зная, чем помочь. Я хотела остановиться в гостинице, но об этом ни один из знакомых твоего папы и слышать не хотел, везли к себе домой, относились как к родной дочери. Мне временами было ужасно неловко и даже тяжело от такой заботы!
   - Да, папа постарался, но в противном случае я тебя просто не отпустил бы в такую поездку! И все-таки, Светка, что у тебя за секреты от меня? - Вадим заглянул ей в глаза.
   - Потерпи до вечера, - улыбнулась в ответ Светлана.
   Когда Медведев увидел накрытый праздничный стол, он понял ее замысел. Светлана постаралась сделать все так, как было в его детстве, вспомнив, что она когда-то видела у них в доме.
   - Светлаша, где ты взяла такую же посуду, как у моих родителей? - спросил он в изумлении. - Скатерть, ножи, вилки - откуда?!
   - Димка, это - самое простое! В одно и то же время, в одних и тех же магазинах все это покупалось. Я только уточнила кое-что у твоего папы.
   - А что не самое простое? - Вадим с любопытством оглядывался по сторонам. Все в комнате было точно таким же, как утром, добавился только большой букет из сосновых веток. Тогда Медведев стал изучать наряд Светланы и прическу: простое темно-синее платье с коротким рукавом, тонкая золотая цепочка с подаренной им подвеской, ничем не сколотые волосы свободно лежат на плечах. Ничего, что бросалось бы в глаза. - Света, я сдаюсь!
   - Попробуй. - Светлана протянула тарелку, на которой лежал салат.
   - Светка?! - Вадим задохнулся от изумления, как только попробовал его. Точно такой же салат делала его мама, больше ни у кого он такого не ел. - Ты у папы узнала рецепт, да? А он-то где его взял?
   - У твоей мамы выпытывал, только не за один раз, а потихоньку, чтобы она ничего не заподозрила, Катюшку к этому привлек, а мне по телефону надиктовывал. Похоже получилось? Тебе, правда, понравилось?
   - Светлаша... - Вадим был растроган почти до слез. - Ты просто не представляешь, какой подарок ты мне сделала! Я будто на четверть века назад вернулся, в детство! Спасибо тебе, солнце мое!
   Рецепты не только нескольких салатов узнал Дмитрий Алексеевич у жены и дочери. Украдкой, как два заговорщика, дед с внучкой раздобыли рецепт варки холодца, приготовления рыбы в маринаде и мясного рулета. В резерве у Светланы остались утка с яблоками, яблочный пирог, беляши, грибная похлебка и борщ.
   - Я очень боялась, что у меня не получится так, как нужно, я ведь совсем не умею готовить, - призналась Света, - поэтому и скрывала это от тебя.
   - Не наговаривай на себя! - улыбнулся Медведев. - Не может быть, чтобы ты чего-то не умела или не знала! Да, в конце концов, не в этом дело. Если что, я и сам могу что-нибудь приготовить, магазинные пельмени сварить, например, - рассмеялся он.
   - Я тебе уже говорила, чего не умею, - Света лукаво улыбнулась. - Петь не умею, а еще я не умею рисовать. Этим будешь заниматься ты, теперь у тебя не будет никаких отговорок. Я хочу сделать тебе подарок. - Она вскочила, убежала в свою комнату, а через пару минут вернулась с большой коробкой с надписью "HARDTMUTH "KOH-I-NOOR"". - С Новым годом, любимый!
   Вадим был потрясен: внутри он обнаружил наборы простых, цветных и восковых карандашей, мелки, пастель и уголь, слегка желтоватый гладкий ватман и специальную бумагу для пастели.
   - Да это же просто невиданное сокровище! Спасибо тебе, Светлаша! Я о таком и мечтать не мог!
   Держа коробку на коленях, Медведев добрался до дивана и достал из сумки подарок для Светланы.
   - Я хотел дождаться двенадцати часов, а ты меня опередила. Светочка, я не знаю, что сделать для тебя, чтобы ты поняла всю меру моей любви. Очень долго я причинял тебе одну только боль и не представляю, как это можно загладить. Я хотел бы подарить тебе, любимая, весь мир, бросить его к твоим ногам, все остальное мне кажется ничтожным! - Вадим протянул Светлане небольшую коробку. - Мне очень неловко из-за того, что ты отдала мне свой телефон, который я угробил, а сама до сих пор ходишь с моей рухлядью. Я надеюсь, что эта модель будет не хуже, чем та, что была у тебя раньше. - Светлана с любопытством развернула подарок и вытащила из упаковки последнюю модель телефона, ее глаза засверкали от радости и удивления. - Тут есть все: большой сенсорный дисплей, радио, плеер, мощная камера, модем, дополнительная карта памяти, что-то еще, в чем я совсем не разбираюсь.
   Вадим с замиранием сердца следил за Светиным лицом, не мелькнет ли на нем разочарование. Он долго ломал голову над тем, что подарить любимой, а потом терзал своих ребят, расспрашивая их о новых моделях телефонов.
   - Спасибо, Димка, - прошептала Света, на глаза у нее навернулись слезы, она прижалась к груди Медведева. - Мне не нужен никакой мир, если рядом есть ты. Ты такой хороший, добрый, внимательный! Ты просто угадал мои мысли - я давно присматривалась к этой модели.
   - Тебе нравится?
   - Конечно! - Светлана просто сияла.
   Вадим осторожно обнял ее и стал целовать.
   - Я только теперь понял, какое счастье быть рядом с тобой, - тихо сказал он через какое-то время, не выпуская из объятий Свету. - С наступающим Новым годом, радость моя!
   - И тебя, милый!
   Через считанные секунды должны были начать бить куранты, отмечая наступление очередного года; Вадим едва успел открыть шампанское и разлить его по высоким узким бокалам. Последний удар курантов слился с тонким звоном хрусталя.
   - С Новым годом! Пусть он принесет только хорошее! Пусть с ним придут мир, покой и счастье!
   Можно произнести множество тостов, пожелать, чтобы сбылись самые заветные мечты, сказать немало красивых и добрых слов, но глаза всегда говорят намного больше. Вадим со Светланой глядели друг на друга и не замечали ничего вокруг: грохота фейерверков за окном, разноголосых трелей телефонных звонков и уж, тем более, работающего телевизора.
   - Мне никогда не было так хорошо! - Светины глаза светились от радости и любви. - Мне кажется, я сейчас просто взорвусь от счастья, как та точка, которая породила нашу Вселенную!
   Вадим сжал ее в своих объятиях.
   - Я не дам! Ты и так моя Вселенная, мой мир, на тебя замыкается все, ты смысл моего существования! Страшно подумать, сколько времени должно было пройти, чтобы такой тупица это понял!
   - Мы оба слишком долго не понимали друг друга, не замечали очевидного, что всем другим бросалось в глаза! Я ужасно глупая - типичная блондинка, потому что мне нужно было почти потерять тебя, чтобы разобраться в самой себе! Ты чуть не погиб, и лишь тогда я поняла, что люблю тебя, что ты...
   - Ты умница! - Вадим поцелуем помешал Светлане говорить дальше. - Кто бы на твоем месте не шарахался от такого идиота?! Далее смотри объединенный список, переработанную и дополненную редакцию!
   - Димка! - рассмеялась Света. - У меня есть свой список. Ты добрый, умный, смелый, заботливый, неравнодушный. Ты удивительно нежный и деликатный, но боишься, что кто-то это заметит и посчитает слабостью, поэтому стараешься казаться грубым. Ты чувствительный и привязчивый, но всеми силами скрываешь это за маской циника. Ты самый лучший!
   - А ты красавица, какой больше нет на всем свете, - Медведев не мог наглядеться на любимую. - Красота твоя добрая, в ней нет надменности, заносчивости, она притягивает к себе, завораживает, а твой взгляд... Ты сама, по-моему, не всегда понимаешь, что твой взгляд делает с людьми, особенно с мужчинами. Только такой дурак, как я, мог сопротивляться, прятаться от него, злиться на тебя, на себя, на ребят и на весь мир, не понимая, какое счастье быть рядом с тобой. Может ли Земля существовать без Солнца? - в промежутке между поцелуями спросил Вадим и сам себе ответил: - Конечно, нет. Моя жизнь без тебя была мрачной и безрадостной, только я этого не чувствовал, а потом появилась ты и все изменилось. Спасибо тебе, солнце мое, за то, что ты согреваешь все вокруг лучами своего тепла и доброты. Ты всегда выслушаешь того, кто обратится за помощью, поможешь добрым советом и делом. Не зря так тянутся к тебе люди. Пусть твои красота, нежность, ум и доброта всегда украшают тебя. Я счастлив оттого, что я рядом с тобой, что могу еще раз сказать о том, как сильно я тебя люблю.

* * *

   Свете не спалось даже после таких утомительных последних дней, включивших в себя долгую дорогу домой, канитель на полдня со сборами Вадима из клиники, суматоху с подготовкой к Новому году. Все это утомляло тело, оно требовало отдыха, но интенсивно работавший разум не давал расслабиться, полученные знания никак не могли прийти в порядок, и казалось, что отсутствует какое-то очень важное звено.
   Она заснула, когда за окном уже прогрохотал первый трамвай, и спала до позднего утра. Медведев проснулся раньше нее и лежал, изучая Светин подарок. Будить девушку он ни за что бы ни стал, догадываясь, как она устала, и только боялся, как бы случайный телефонный звонок не потревожил ее сон. Лишь услышав в коридоре легкие шаги, он позвал:
   - Светочка!
   Светлана тотчас же появилась в комнате.
   - С добрым утром! С Новым годом! Как ты спал?
   - Отлично, милая! С Новым годом тебя! А ты выспалась? - Света кивнула. - Я тут лежу и разглядываю твой подарок. Как же ты тащила через полконтинента такую тяжесть?
   - Димка, это ерунда. Там меня проводили, здесь встретили - никаких проблем. Тебе нравится?
   - Еще бы! Я хочу сегодня же все испробовать.
   - Почему бы нет?! Только сначала нужно умыться, одеться и позавтракать.
   - Светлаша, можно я сегодня поваляюсь? Честно говоря, утомился вчера весь день в этих упаковках находиться, хочу отдохнуть от них.
   - Ты плохо себя чувствуешь? - встревожилась Света.
   - Нет, я в порядке, - улыбнулся Вадим. - Просто устал немного, хочется полежать. Завтра - никаких разговоров: гантели, гимнастика, массаж, все, что скажешь.
   - Ладно, и умыться, и поесть я сюда принесу. Бриться будешь?
   Вместо ответа Вадим красноречиво сморщил нос и от этого стал похож на того пятнадцатилетнего пацана, каким его первый раз когда-то давно увидела Света.
   - Лентяй! - ласково сказала она.
   - Так точно! - радостно ответил на это Медведев.
   После завтрака Светлана принесла кучу подушек разного размера и долго пристраивала их Вадиму под спину.
   - Тебе удобно? - спрашивала она то и дело. - Спина не устанет? Не заболит?
   - Нет, Светонька, все хорошо. Спина уже давно не болела, бассейн мне здорово помог, я уверен, что мог бы обходиться без корсета. Проку от него сейчас никакого, только мешает.
   - Давай не будем торопиться. Тебя с какими условиями выписали на праздники? Режим, диету не нарушать, корсет не снимать, упражнения делать, а у нас уже все кувырком пошло.
   - Светочка, даю тебе честное слово, с завтрашнего дня все буду делать! - Вадим улыбнулся. - Сегодня же праздник, день отдыха.
   - Ладно, но завтра я за тебя возьмусь! Нам нужно наверстать почти три недели. - Света нежно поцеловала его. - Что тебе еще принести? Что ты будешь рисовать?
   - Что за странный вопрос? Тебя! - Медведев взял альбом и потрогал пальцем острие свежезаточенного карандаша. Потом показал им на большое кресло, стоявшее напротив дивана. - Мне нужно вспоминать все с азов - набрось на него какое-нибудь покрывало или ткань так, чтобы задрапировать, и возьми себе пару подушек.
   Светлана под его руководством накинула на кресло кусок плотной портьерной ткани песочного цвета и положила подушки. Вадим одобрительно кивнул головой, удовлетворившись результатом, оглядел девушку с головы до ног, и вдруг у него непроизвольно вырвалось:
   - Раздевайся.
   Он тут же испугался, что Света может обидеться, и хотел взять свои слова обратно, обратить их в шутку, но она лишь внимательно взглянула на него и, ничего не сказав, ушла в другую комнату. "Все испортил! - Медведев был готов убить себя. - Обязательно нужно что-нибудь брякнуть!" С досады он чуть не бросил карандаш на пол, но в этот момент Светлана вернулась. Теперь на ней были не джинсы и футболка, а легкое кимоно. Она подошла к креслу и скинула шелк прямо на пол.
   - Как мне сесть? - просто спросила она.
   - Как тебе удобно, - хрипло сказал Вадим.
   Он почти потерял способность говорить, когда увидел совершенство форм античной скульптуры. Нет, здесь был не мрамор, который предполагает некоторую тяжеловесность, хрупая прозрачность тончайшего фарфора оказалась перед ним.
   - Светка...
   Больше он ничего не сказал, потому что рука сама начала наносить на плотный ватман очертания изящной фигуры, от которой невозможно было отвести глаз. Сердце бешено колотилось, но пальцы не дрожали, они работали четко, линии получались уверенными. "Не обиделась! Поняла меня, солнышко мое!" - Вадим увидел на Светином лице легкую улыбку и успокоился настолько, что смог нормально разговаривать.
   - Светлаша, как тебе удается прятать под одеждой такую фигуру? Зачем скрывать ее? - Он хотел добавить, что другие женщины делают наоборот, но вовремя спохватился. - Ты же просто чудо, как хороша! - Видя, что Света не сердится и не обижается на его слова, а улыбается, он продолжил: - Когда мы поженимся, я не хочу видеть на тебе ни джинсы, ни футболки. Я куплю для тебя черное кружевное белье, черные чулки со швом, короткий прозрачный халатик и буду любоваться тобой постоянно.
   - Я представляю, что ты купишь! - рассмеялась Света. - В таких вещах ходить невозможно, это просто пытка, хуже твоего корсета! Их придумывают мужчины, которые сами это прочувствовать никогда не смогут. По-моему, больше получаса в них выдержать невозможно.
   - Ты думаешь, я выдержу столько времени! Да я через десять минут, если не раньше, сниму с тебя все и потащу под одеяло! - Вадим мечтательно вздохнул.
   - Такой раздражитель очень скоро перестанет на тебя действовать и придется прибегать к более сильным, - предупредила его Света. - И еще есть одно "но", о котором ты не подумал. А вдруг кто-нибудь неожиданно придет?
   Вадим несколько минут раздумывал над этими словами и разглядывал получившийся рисунок.
   - Хорошо, - согласился он, - давай по-другому. Ты купишь или сошьешь себе домашнее платье, темное, из плотного шелка, длинное, с длинными рукавами, с высоким воротником. Будешь ходить в нем. Но никакого белья! Я буду это знать и все время находиться в тонусе.
   - Димка, - смеялась Света, - что ты еще придумаешь?!
   - Можно инвалиду помечтать? - с коротким вздохом спросил Медведев. Он взял чистый лист бумаги и попросил: - Светлашенька, ты сидишь совсем неинтересно, я домысливаю то, чего не вижу, вот и лезет мне в голову всякая ерунда вместо творческого вдохновения. Солнышко, сядь как-нибудь не столь, как бы это сказать, целомудренно!
   Светлана лукаво улыбнулась в ответ. Она почти не изменила позу, только чуть развернулась, наклонила голову, слегка согнула в колене ногу. Произошло чудо - холодность античной статуи исчезла, все тело наполнилось негой и страстью. Вадим лихорадочно схватился за карандаш. Полчаса прошли в полном молчании. Только когда рисунок был готов, Медведев очнулся.
   - Светлашенька, ты не замерзла? Не устала?
   - Нет, Дим, все в порядке. Ты закончил? Можно посмотреть?
   - Конечно.
   Света встала, набросив на плечи кимоно, подошла к Вадиму и присела на край дивана.
   - Я еще не закончил, только сделал два наброска, потом продолжу. Тебе не надоело так сидеть? Включи музыку или телевизор, если скучно.
   - Дим, как здорово! - восхитилась Света, когда увидела рисунки. - Ты настоящий художник!
   - Ты преувеличиваешь, - покачал головой Вадим. - Вот ты настоящая красавица!
   Он притронулся рукой к светлым волосам, ласково провел пальцами по щеке и тонкой шее, сбросил с плеча тонкий шелк. Света не стала поправлять его, а так и осталась полуобнаженной. Едва касаясь пальцами нежной кожи, Медведев скользнул рукой по груди, подушечкой среднего пальца тронув сосок, провел ладонью по бедру, убирая мешавшую ему паутинку ткани, и, обхватив за талию, притянул девушку поближе к себе.
   - Ты божественно хороша! У тебя восхитительное тело! - Вадим не мог отвести глаз от любимой. - Тебе кто-нибудь говорил об этом?
   - Никто, ты первый, - улыбнулась Света.
   - Тебе попадались или идиоты, или слепые. Как можно не сказать ни слова, когда перед тобой такая прелесть?!
   - А ты думаешь, кто-нибудь меня видел? - ответила Светлана вопросом на вопрос. - Ни один врач не просил раздеваться до такой степени - или сверху, или снизу, - усмехнулась она.
   У Вадима пересохло в горле, у него опять пропал голос, а сердце пропустило несколько ударов.
   - Ты хочешь сказать, что... - он не смог договорить.
   - Что у меня никого не было.
   - Ты же говорила, что чуть не вышла замуж за аспиранта твоего отца, неужели...
   - Между нами ничего не было, - перебила Медведева Светлана.
   - А Рябов? И с ним у тебя ничего не было?
   - Ты мне не веришь...
   Вадим ощутил, как она сжалась под его рукой; сильнейший стыд и раскаяние охватили его.
   - Светочка, прости меня, я мерзкая скотина! Я верю тебе! Прости меня, милая, прости, пожалуйста, за мои грязные подозрения, грубые вопросы, нелепую ревность! Я столько раз обижал тебя, клялся, что этого больше никогда не будет, и опять не сдержал слово. - Он хотел поцеловать ее, лаской вымолить себе прощение, но боялся сделать это. - Я несу что попало, заставляю раздеваться, бесцеремонно разглядываю тебя, лапаю, а ты из-за своей деликатности не решаешься поставить меня на место! - Он отдернул руку, которой обнимал Светлану, и закрыл в отчаянии глаза.
   - Димка, - прошептала Света и коснулась губами опущенных век, - это последнее недоразумение между нами.
   - Правда?! - Вадим робко посмотрел на девушку. - Ты простила меня? Не сердишься? Тебе не противно быть рядом с калекой?
   - Димка, у тебя такие ласковые руки, сильные и надежные, и, наверное, я давно хотела остаться наедине с тобой вот так, как сейчас, оказаться в твоих объятиях, прижаться к тебе крепко-крепко, почувствовать тепло твоего тела. Мне нравится, как ты на меня смотришь, в твоих взглядах нет ничего оскорбительного, только любовь, а от твоих прикосновений замирает сердце. После всего, что произошло, между нами не может быть никаких барьеров. Я только твоя, ничьей я никогда не была и не буду.
   Медведев, отвернувшись, застонал:
   - Господи! Есть все-таки над нами высшая сила! Как я проучен за свой кобеляж! Рядом со мной любимая девушка, которая говорит, что любит, что она моя, а я - полный ноль... Как перенести это?
   - Все будет в порядке, любимый, обещаю тебе. Веришь?
   - Да, милая, да! - Вадим крепко обнял девушку. - Я верю тебе, только говори мне это почаще, потому что временами я теряю надежду, и только твои слова возвращают ее, я слаб, я не могу жить без тебя. За что я наказан, я знаю, но за что мне послано спасение в твоем лице, остается только гадать. Наверное, это всего лишь аванс, который я не заслужил и должен буду расплатиться за него в будущем.
   - Не придумывай ничего. Авансы какие-то, расплаты, - Светлана прижала его голову к своей груди и провела рукой по волосам, шее, спине. Вадим замер, боясь шевельнуться и пропустить хоть одно прикосновение обожаемых пальцев, и только чуть прихватил губами нежную кожу. - Давай продолжим.
   Пастель всегда привлекала Медведева благородством, чистотой и свежестью цвета, бархатистой поверхностью фактуры. Но эта техника требовала точности штриха, чутья избираемого цвета, потому что изменить его практически невозможно: чистый мерцающий пастельный тон таков лишь при изначальном нанесении. И в то же время пастель позволяла удивительным образом смешивать и накладывать цвета, что давало бархатистость и глубину рисунку.
   Никогда у Вадима не было такого роскошного выбора - не шесть или двенадцать, а сорок восемь разноцветных палочек пастели лежало перед ним в жестяной коробке. Он долго не решался выбрать оттенок, задумчиво смотрел на Светлану, брал в руки то один мелок, то другой и, наконец, остановился для начала на нежнейшем розовато-бежевом. Медведев передавал форму легким контуром, тонкой линией, а все цветовое решение задумал сделать несколькими тонами, нанося разноцветные мелкие штрихи, которые можно было оставить и в чистом виде, подобно мозаике, но можно было и смешать. Кончиками пальцев он растушевывал пигмент, вбивая его в специальную шероховатую бумагу, так, чтобы несколько нанесенных рядом штрихов, не смешиваясь полностью, соединились и заиграли цветом. Вадим настолько отдался процессу, что временами ему казалось, будто под рукой у него не рисунок, а бархатистая кожа, и это ее он ласкает легкими прикосновениями. Все происходило в полной тишине, только с улицы иногда доносился шум транспорта.
   Медведев пришел в себя, когда неяркое зимнее солнце перестало заглядывать в комнату, свет ослабел, и краски потеряли свою яркость. Прошло почти три часа, от напряжения у него затекла шея, а Светлана сидела, не шелохнувшись, все в той же позе.
   - Светочка! - позвал он ее.
   Девушка отозвалась не сразу. Прошло несколько секунд, прежде чем она глубоко вздохнула, будто просыпаясь, и, не меняя позы, повернула голову.
   - Девочка моя, я тебя совсем замучил. Все, хватит на сегодня, одевайся и посмотри, что у меня получилось.
   Но только Светлана встала и потянулась, как Вадим вскрикнул:
   - Замри на пять секунд, умоляю!
   Он схватил чистый лист бумаги и всего несколькими линиями перенес на него образ исчезающей на глазах сонной неги и немного ленивой грации, олицетворением которых сейчас была Света.
   - Спасибо, радость моя! - Медведев был преисполнен благодарности.
   - Дим, у тебя же талант! - восхитилась Светлана, когда увидела его работу.
   Она не могла решить, какой рисунок лучше. Рисунок пастелью изумлял продуманной цветовой гаммой: общий тон Вадим сделал достаточно темным, он был намечен широкими штрихами, сгущавшимися к центру, песочный цвет драпировки стал насыщенным, в складках ткани превращаясь в кофейный, и на его фоне казалось, что хрупкое тело мерцает перламутром редкостной раковины. Последний набросок был наполнен жизнью, он запечатлел таинственный миг перехода от полусна к бодрствованию, когда тело и разум просыпаются в предчувствии радости бытия.
   - С такой моделью и с такими средствами, каждый так сможет, - Вадим смущенно улыбнулся, услышав Светину похвалу. - Однако я устал с непривычки - лежа, много не порисуешь. И тебя, наверное, уморил. Как ты смогла столько времени просидеть неподвижно?
   - Для меня это несложно.
   Светлана, пока Вадим рисовал ее, почти полностью отключилась от реальности, погрузившись в подобие дремоты. Это позволило телу надолго застыть в одном положении, а сознанию дало возможность работать с невиданной интенсивностью. Разум перебирал разрозненные сведения, полученные во время поездки, будто лежащие россыпью разноцветные кусочки смальты, укладывая их в единую мозаику, основание для которой было создано давно. Теперь она точно знала, что и как должна сделать, что может помочь, что помешать, оставался один вопрос - где. Ответ на него пока не нашелся, но было ощущение, что в этом каким-то образом должна помочь Ирина.
   - А я так и не смог ничему у тебя научиться, я лентяй, бездарь и прогульщик. - Вадим потянулся и закинул руки за голову. - Один раз случайно что-то получилось, а потом, как ни старался, толку не было.
   - Это потому, что ты не можешь сосредоточиться, однако в состоянии стресса твой организм действует самостоятельно, инстинктивно выбирая нужное решение.
   - Но это же плохо, что я не могу собой управлять.
   - Наоборот, ты держишь себя под очень жестким контролем, раскрываешься очень редко. Только Ирина блокирует себя сильнее, чем ты. У нее потрясающий потенциал, она потенциально гораздо сильнее меня, я это чувствую сквозь все барьеры, но подсознательно Ира ставит такую непробиваемую защиту и снаружи, и изнутри, будто боится не справиться со своими способностями.
   - Ты говорила Ирине об этом?
   - Да, но она не захотела ничего слушать, сказала, что у нее и так забот выше головы, - Светлана сказала об этом с явным сожалением.
   - Пригласи ее в гости, пусть развеется немного. Когда у Сереги выходной?
   - Послезавтра. Позвоню им сегодня, узнаю, если они никуда не собираются, то позову к нам.

* * *

   Пожалуй, Светлана никогда не видела Вадима таким оживленным, как в тот день, когда к ним пришли Томские. Вадим шутил, смеялся, искренне интересуясь жизнью Ирины и Сергея, и в его глазах Света не видела той старательно скрываемой тоски, как в день рождения. Он на какое-то время забыл о своих проблемах и старался отвлечь Ирину от ее печалей.
   - Ира, ты радоваться должна, что у тебя малышка родится, а ты изводишь себя по пустякам, - успокаивал ее Медведев. - Меньше слушай врачей, они всякие страсти рассказывают, чтобы снять с себя ответственность. Тебе Света говорит, что все в порядке и с тобой, и с ребенком. Почему ты ей не веришь? На моем примере разве неясно, что она в таких вещах не ошибается? Антошкину Юльку, опять же, вспомни.
   - Я то же самое говорю, но этого хватает на полдня от силы, - вздохнул Сергей. - Потом начинается все сначала: "Ты помнишь, сколько мне лет? Ты знаешь, с какой гадостью я работала?" Слезы ручьем. При Лешке сдерживается, вся сырость достается мне.
   - Терпи, будущий папаша, и не ворчи. Чаще повторяй, что все в порядке будет, что ты рядом с ней, что любишь ее. Ире нужна твоя поддержка, никого другого она слушать не будет.
   - Не буду, - согласилась Ирина и прижалась к мужу. - Я без него не могу, он меня приручил.
   - И теперь несет за тебя ответственность, - продолжила ее мысль Светлана. - Ира, пойдем со мной на кухню, мне нужна твоя консультация.
   Света задумала приготовить утку с яблоками и хотела посоветоваться с Ириной, не удалить ли с тушки часть жира.
   - Мне кажется, тяжеловато будет, если весь оставить.
   - Давай срежем, где подберемся, но выбрасывать не будем. Его можно вытопить и потом использовать. - Ирина придирчиво разглядывала утку. - Картошку на нем хорошо жарить. У нас дома картошка во всех видах "на ура" идет, Сережка с ней что только не придумывал, когда я на кухню не могла даже зайти.
   - Сергей у тебя молодец. Он такой надежный и заботливый! - Света от души похвалила Томского. - О таком муже каждая мечтает: не скандалист, не зануда и обед может приготовить, и в магазин сходить, и уборкой не гнушается, а детей так просто обожает.
   - Да, Сережка отличный отец. Я удивляюсь, как он умеет балансировать на грани между контролем за Алешкой и предоставлением ему свободы выбора. Сергей постоянно говорит ему: "Наши советы можешь пропускать мимо ушей, но тогда за последствия своих поступков отвечать будешь сам, никого другого обвинять уже не получится. Если считаешь себя взрослым, думай своей головой. Можешь купить себе новый телефон, но тогда не хватит денег на коньки и спортивную куртку, на каток будешь ходить в обычной, а коньки брать напрокат". Знаешь, как это хорошо действует? Походит, посопит, поворчит, а потом придет к отцу: "Ладно, па, ты, как всегда, прав". - Ирина улыбнулась. - Вообще-то, мы мирно живем, я не ожидала, что в этом смысле будет так гладко. Два воскресенья отданы бабушке, одно он проводит у моих родителей, обычно на даче, одно - с матерью. Пока все довольны, а нам Лешка говорит: "Отдыхайте от меня один день в неделю!" Вот так и живем, - повторила Ира, - Сережа из-за всего переживает больше меня, но пытается это скрыть, чтобы меня не расстраивать.
   Пока Света с Ириной возились с уткой, Сергей подробно рассказывал Вадиму об Илье и его Илечке:
   - Она и так на пятерку плату за свою халупу подняла, когда узнала про Наилю и Илья заикнулся о временной прописке, а уж как увидела ее с животом, так просто позеленела. Сразу квартира внуку понадобилась, тот, оказывается, решил жениться. Короче, Наиле вот-вот рожать, лежит в больнице с сильнейшим токсикозом, врачи боятся и за нее, и за детей, Илюхе дан срок найти новое жилье до февраля, а ничего на примете нет. Ириша Максима к этому делу подключила, он на своем участке всех знает, кто жилье сдает, да пока тоже без толку - одни алкаши в своих квартирах комнаты предлагают. Представь, с двумя грудными детьми в такую клоаку селиться!
   - Родители его неужели ничем не помогут, если он к ним придет? Он до конца жизни хочет жить с ними в ссоре? - Вадим не знал таких подробностей и сейчас был сердит на Илью за то, что тот не поделился своими бедами с ним.
   - С родителями он говорить о своих проблемах не хочет. Почему-то он думает, что они его Илечку могут чем-то обидеть.
   - Н-да... - Медведев покачал головой. У него появилась идея, как помочь Илье, но он решил обсудить ее сначала со Светланой.
   Разговор перешел на другие темы, связанные с работой. Света с Ирой с кухни слышали бурное обсуждение каких-то тренажеров, появившихся в спортзале, ликвидацию одной душевой, из-за чего в двух других стало тесно, проблемы со спецодеждой. Потом мужские голоса перестали доноситься из комнаты.
   - Что-то наши мальчики примолкли, - сказала Ирина, прислушиваясь к наступившей тишине. - Пойду гляну, что там у них происходит.
   Через несколько секунд она вернулась на кухню.
   - Света, ты только посмотри, чем они занимаются!
   Томский с Медведевым боролись на руках. Оба были помидорно-красного цвета от натуги. Казалось странным, что более крупный по комплекции Вадим, к тому же накачавший плаванием мощные мышцы, не может справиться с худощавым Сергеем.
   - Брэк! - Ирина остановила поединок. - Вы сейчас стол в щепки разнесете!
   - Это что такое со мной происходит? - возмутился Вадим. - Пора инвалидность оформлять, если я с таким чижиком справиться не могу.
   - За "чижика" сейчас получишь! - отпарировал с довольной усмешкой Сергей. - Не посмотрю ни на должность, ни на звание, ни на что другое.
   - С ним никто справиться не может! - Ирина гордо улыбнулась.
   - Светка! Твои технологии в ход пошли? - с подозрением спросил Вадим.
   - Света тут ни при чем, это Максим ему свой секрет раскрыл, - объяснила Ирина. - Макс - чемпион УВД города по армрестлингу. Против него в финале такой слон боролся! И ничего не смог сделать, только руку сломал.
   - Максиму?! - охнула Светлана.
   - Себе! - успокоила ее Ира. - Говорят, хруст кости на весь зал было слышно.
   - Ужас какой! - Света зажмурилась. - Нет, ребята, я прошу вас, пока утка еще не готова, займитесь чем-нибудь более мирным. Я вам сейчас коньяк принесу, чтобы скучно не было.
   - Сережа, покажи Вадиму снимки, за которые ты премию получил, - посоветовала Ирина.
   - Их всем вместе смотреть нужно, - покачал головой Томский. - Вообще неправильно, что вы на кухне паритесь, а мы будем с коньяком прохлаждаться. Лучше скажите, чем вам помочь. Света, ты здесь хозяйка, давай, командуй!
   - Нет, Сергей, мы на кухне только мешать друг другу будем, - отказалась от помощи Светлана.
   Вечер прошел замечательно. Утка получилась сочной, совсем не жирной и вся пропиталась запахом антоновки с дачи Устюговых. Вадим понял, что в ход пошел один из рецептов его мамы, и смотрел на Светлану с обожанием. Ирина заметила его взгляды и тихонько толкнула мужа локтем в бок. Сергей все понял без слов и улыбнулся - он давно чувствовал себя счастливым человеком, и его несказанно радовало, когда кто-то рядом с ним тоже был счастлив, тем более, если это были Вадим и Света.
   К коньяку еле притронулись, всем было хорошо и без него. Сергей сбросил в ноутбук Медведеву огромное количество фотографий, сделанных во время тушения пожаров в Каменском районе, в Рябиновке, прошедшим летом в Петербурге, и теперь их смотрели все вместе. Часть снимков Вадим уже видел, когда Томский выложил их на институтский сервер, но все равно смотрел с интересом, сейчас многие из них воспринимались по-другому.
   В отдельную папку были собраны фотографии, которые Сергей под совместным нажимом Ильи и Ирины отправил в один из популярных журналов. Там, долго не раздумывая, опубликовали фоторепортаж о борьбе с огнем в далекой тайге, и некоторые снимки перепечатали другие издания, до того они были хороши. На одном Вадим увидел себя в тяжелом брезентовом костюме, в каске, с пожарным стволом в руках, рядом стоял Меньшиков. Лица у обоих были черными от копоти, только две пары глаз - синих и голубых - выделялись на этом фоне. Из-под ног поднимался пар от залитого водой пожарища. На другом снимке Денис держал в сложенных ковшиком ладонях обгоревшего зайчонка, а Вадим стоял рядом с ним, и по всему было видно, что и ему жалко зверька. Светлана, Танюшка Макова, Илья, Петрович, Генка, Антон, ребята из других групп, медики, кое-кто из пожарных и связистов, вертолетчики, отец Глеб со всем своим семейством и даже маленькая лосиха Ветка - все, кроме самого Сергея, были на этих снимках.
   Вадим остановился на фотографии, на которой увидел Володю Устинова с Кириллом Задонцевым и Данилой Зубаревым. Обнаженные молодые тела под струями воды выглядели, как античные статуи в каскаде фонтанов Петродворца или Версаля. Вадим припомнил день, когда был сделан снимок, и вздохнул - над ребятами одно время посмеивались, называя секс-символами института, а они отшучивались: "Берите выше - порнозвезды! Герои эротического триллера "С голой ж...й на пожар"!" При взрыве "Атланта" Володя погиб, а Кирилл получил сильнейшие ожоги, потерял из-за них правую руку, почти ослеп и до сих пор находился в институтской клинике. Еще один спасатель - Миша Мухин - получил тогда же тяжелейшую травму и умер уже во время операции.
   - Давайте помянем ребят. - Вадим разлил коньяк по бокалам. - Светлая им память.
   Выпили молча, не чокаясь.
   - Танюшка просила, чтобы Кирилла тоже на праздники домой отпустили, но завотделением не разрешил. Операцию по пересадке роговицы сделали совсем недавно, боятся отторжения, - нарушив тишину, через минуту сказала Светлана.
   - Он теперь будет видеть? - спросил Вадим
   - Да, зрение восстанавливается, он уже различает точечные источники света, но еще предстоят несколько пластических операций и на лице, и на руке для протезирования. Пока Танюшка для него и глаза, и руки, а Кирилл мечтает только об одном - увидеть своего ребенка, когда тот родится.
   Вадим в глубокой задумчивости пооткрывал еще несколько фотографий и увеличил одну из них. Сергей с разрешения отца Глеба сфотографировал внутреннее убранство небольшой поселковой церкви.
   - Вот та икона, о которой я тебе говорил, - он показал Светлане образ Петра и Февронии. - Шурик первым заметил, что ее глаза похожи на твои.
   - Да, будто с тебя писали, - согласилась Ирина, глянув на Свету. - А Вадим тебя рисует?
   - Рисует. Два дня только этим и занимался, почти всю бумагу перевел.
   - Вадим, покажи что-нибудь, - попросила Ирина.
   Медведев замялся и вопросительно посмотрел на Свету, она слегка зарумянилась от смущения, но кивнула. Сергей догадался, в чем дело.
   - Ира пусть посмотрит, а я не буду, - улыбнулся он.
   Света сконфузилась еще больше.
   - Да я не против... - Румянец на щеках стал гуще. - Дим, достань свои рисунки.
   Сергей и Ирина были поражены увиденным.
   - Вадим, ты же настоящий художник! Я видела кое-что из твоих рисунков, но подобного, честно скажу, не ожидала! - Ира поцеловала Медведева, а затем обняла и расцеловала Светлану. - Света, ты зря стесняешься - такую красоту должны видеть все!
   - Ты считаешь, что хорошо получилось? - Вадим был рад услышать от нее одобрение, потому что знал - Ира не будет обманывать и из вежливости хвалить то, что ей не понравиться.
   - Не то слово!
   - Вот что значит мастер... - Сергей чуть притронулся кончиком пальца к рисунку и отдернул руку. - Это пастель? Будто к живому телу прикасаешься... - Он вздохнул: - Я Иру хочу сфотографировать, как говорится, для истории, а она отказывается даже в купальнике, говорит всякие глупости.
   Вадим внимательно посмотрел на нее.
   - Я тоже хотел бы тебя нарисовать, если, разумеется, Сергей разрешит.
   - Я не разрешу!!! Вы совсем очумели! Оба! - Ира решительно пресекла эту тему в самом начале. - Старую беременную тетку один фотографировать хочет, а другой рисовать надумал.
   Медведев рассмеялся от такого заявления:
   - Я, конечно, не знаю, как без одежды, но, по-моему, у тебя еще ничего не заметно, только поправилась немного. Ты выглядишь отлично, больше двадцати пяти тебе никто не даст.
   - Маленькая собачка до старости щенок, - проворчала Ирина, но было заметно, что ей приятно слышать такое.
   - Может, мы вдвоем все-таки ее уломаем? - с надеждой спросил у Вадима Сергей.
   - Даже не мечтайте! Извращенцы!
   Сергей безнадежно махнул рукой, а Вадим со Светой рассмеялись.
   Уже поздно вечером Медведев сказал Светлане:
   - Ты знаешь, я очень рад, что у ребят все так хорошо сложилось. С Сереги можно рисовать портрет счастливого человека. У меня недавно появилась мысль нарисовать всех наших парней, и начну я именно с него.
   - Ему тоже велишь раздеться? - с чуть насмешливой улыбкой поинтересовалась Света.
   Вадим был настолько захвачен своей идеей, что не обратил внимания на шутку.
   - Томского я нарисую крупным планом, только лицо. Самое главное - глаза, в них вся его сущность. По лицу Сереги почти никогда не поймешь, о чем он думает, а глаза выдают, что у него на душе. Кстати, ты знаешь, что он рассказал мне об Илье?
   - Дим, я с ребятами, как приехала, не виделась, они на вызове были, а во время поездки все новости шли только от тебя и от Иры. Что с ним случилось? - Света забеспокоилась.
   Вадим пересказал ей все, что узнал от Сергея.
   - Светлаша, я считаю, что мы можем помочь Ильке. Только если тебе не понравится, что я надумал, скажи об этом прямо.
   - Хочешь предложить ему жить у тебя? - догадалась Света.
   - Ты, как всегда, читаешь мои мысли, - улыбнулся Вадим. - Как это у тебя получается?
   - Просто я люблю тебя. - Света прижалась к нему. - Конечно, если мы с тобой будем жить здесь, то пусть Илья с Наилей и с малышами живут у тебя.
   - Только я никаких денег с него не возьму.
   - Димка, о чем разговор?! - возмутилась Светлана.
   - Какая ты добрая, Светлаша. - Вадим обнял ее. - Но может, я веду себя слишком нахально? Как о свершившемся факте говорю о том, что мы с тобой будем жить вместе. Пока со мной одни проблемы, и боюсь, что такая жизнь очень скоро надоест тебе, а я не хочу быть тебе в тягость.
   - Дим, ты опять за старое? - Светин голос дрогнул. - Я просто счастлива оттого, что ты рядом со мной, что ты с каждым днем набираешься сил, что в тебе проснулся интерес к жизни. Вспомни, через что мы прошли и, как говорит Ира, не кисни.
   - Не буду, милая. Я основательно займусь собой во всех отношениях, - пообещал Медведев. - И еще, Светочка, прежде чем пускать Илью в мою хату, я бы хотел туда съездить.
   Свете были не нужны дальнейшие объяснения.
   - Сергей с Максимом помогут. Сегодня уже поздно, а завтра я позвоню Ире, и мы все эти вопросы решим, выберем день, когда они не будут работать. А ты заранее подумай, что из вещей забрать с собой.

* * *

   Вадим попросил отвезти его на квартиру пораньше утром, он не хотел попадаться на глаза ни Светиным соседям, ни своим. Странное ощущение появилось у него на пороге дома, где он прожил столько лет. Все знакомо до такой степени, что можно перемещаться по квартире, закрыв глаза, и в то же время все казалось чужим.
   По погрустневшим глазам Медведева, Светлана поняла, что на какое-то время он хотел бы остаться один, и увела Сергея с Максимом в магазин за продуктами. Вадим медленно передвигался по квартире и разглядывал вещи, окружавшие его столько времени, по каким-то просто проводил ладонью, какие-то брал в руки и внимательно разглядывал. На кухне в углу стояла табуретка с отломившейся ножкой, которую он кое-как приколотил разнокалиберными гвоздями, нашедшимися в его хозяйстве. Садиться на нее после ремонта Вадим не рисковал, и она стала служить подставкой для телефона, обмотанного изолентой. Видавшая виды электроплита с побитой эмалью, ободранный холодильник, старый кухонный гарнитур с отвалившейся дверцей, которую Медведев несколько лет намеревался приделать на место, но так и не собрался. Где валяется дверца, он уже и не помнил. "Типичный бомжатник..." - раньше Вадим не обращал на эти вещи внимания.
   Одна комната, другая. Обстановка вызвала из глубин памяти давно забытые подробности. Покупка стенки, которую пришлось ждать несколько месяцев, и, получив заветную открытку, целую ночь караулить очередь у мебельного магазина, изредка забегая погреться в подъезд. Потом та же эпопея повторилась с мягкой мебелью и спальным гарнитуром - Вика мечтала о широкой двуспальной кровати и шифоньере с зеркальными дверями. Комната, которая когда-то служила им спальней, имела нежилой вид; Вадим в ней почти не появлялся, оставив ее для возможных гостей и обитая в бывшей бабушкиной комнате. В квартире было прибрано, нигде ничего не валялось, лишь все припорошил тонкий слой пыли. "Неужели Света успевала убираться здесь?" - с недоумением подумал Медведев.
   На диване лежало несколько подушек, вышитых бабушкой в незапамятные времена. Кроме большого зеркала в прихожей и множества книг, только они переехали в новую квартиру из старого дома. Для Вадима эти подушки были памятью о бабушке, он всегда обращался с ними очень бережно. Вот и сейчас Медведев взял одну из них, слегка встряхнул, тронул рукой переплетение разноцветных нитей и прижал к щеке, не обращая внимания на затхловатый запах пыли. "Китайское мулине", - вспомнилось, как эти нитки называла бабушка. А еще вспомнилось, как маленький мальчик сидел на диване и перебирал шелковистые косички пряжи. Особенно ему нравились неравномерно окрашенные нитки, когда насыщенный цвет на одном краю мотка плавно переходил на другом в почти белый с легким намеком на красный, зеленый или фиолетовый. Ими бабушка вышивала лепестки цветов, стебли и листья, мягкие переливы красок оживляли рисунок и придавали ему дополнительный объем. Именно с попыток воспроизвести на бумаге цветными карандашами бабушкины букеты и начались первые художественные опыты Вадима. Не раздумывая, Медведев аккуратно сложил подушки в большой пакет.
   За диваном стояла полуторапудовая гиря. Вадим попробовал дотянуться до нее, но не смог - корсет, плотно прилегавший к телу, мешал ему наклониться. Тогда он решился на опыт, который давно задумал, и расстегнул почти до конца надоевший панцирь, сковывавший движения. Совсем снимать корсет Медведев не стал, потому что не был уверен, сможет ли самостоятельно надеть его снова, а выговор от Светланы ему получать не хотелось. Опираясь левой рукой о подлокотник дивана, правой Вадим зацепил все-таки гирю, подтащил поближе и, не распрямляясь, поднял ее на диван. Боль, которой он опасался, не появилась. Теперь нужно было разогнуть спину, а это удалось сделать только при помощи рук, потому что работали далеко не все мышцы. Медведев устал, но результат почти удовлетворил его, так как совсем недавно он даже не мог сидеть без поддержки.
   Из шкафа Вадим достал две толстые картонные папки, развязал тесемки и стал разглядывать свои старые рисунки. Его мама собирала их, не давая ничего выбрасывать. Что-то родители увезли с собой, а часть Медведев забрал к бабушке. Он сидел в задумчивости, разглядывая давнишний рисунок акварелью: яркий весенний день, остатки сугробов, белые стволы берез на фоне голубого неба. Это было нарисовано в десятом классе, жизнь казалась тогда такой же безоблачно светлой. Медведев вздохнул и закрыл папку.
   Замок входной двери щелкнул, и в прихожей раздались голоса.
   - Вадим, включи холодильник! - крикнул из коридора Максим. - Под чутким женским руководством мы отоварились под завязку сразу на три семьи.
   Квартира сразу наполнилась жизнью, при звуках Светиного голоса тоска забилась в самый дальний и самый пыльный угол. Прогнав мужчин, Света хозяйничала на тесной кухне: заваривала чай, делала бутерброды. "Ребята, приходите перекусить", - пригласила она через четверть часа.
   За столом она внимательно разглядывала Вадима.
   - Ты пытался снять корсет? - сердито спросила Света, когда они остались на кухне одни: Максим вышел на лоджию покурить, а Сергей пошел звонить Ире.
   - Как ты догадалась?
   - Когда ты застегивал его, то прихватил краем футболку. Утром такого не было. Дим, зачем ты торопишься? - Света расстроилась.
   - Солнышко, не ругайся, я не снимал его, только расстегнул всего на несколько минут. Все в порядке, ничего не заболело. - О гире Вадим предпочел не упоминать.
   - Давай договоримся - никаких экспериментов в мое отсутствие.
   - Ты же не разрешаешь мне ничего!
   - Да, я перестраховываюсь, потому что боюсь за тебя. - Света хмурилась недолго. Не прошло и минуты, как она ласково погладила Вадима по плечу. - Димка, правда, что тебе не стало плохо?
   - Светлашенька, если не считать этого, - Вадим похлопал себя по ноге, - я чувствую себя совершенно здоровым, как в двадцать лет. Ничего не болит, сплю, как сурок, ем, как бегемот. Нужно увеличить нагрузку, гантели уже не дают эффекта. Я гирю нашел, возьмем ее с собой, буду с ней заниматься.
   - Возьмем, - согласилась Светлана. - Что еще ты решил забрать?
   - Пошли, Светлаша, покажу.
   Сергей не терял времени даром. Разговаривая с Ириной, он попеременно то одной рукой, то другой с легкостью выжимал гирю. Заметив Вадима, он смутился и хотел было поставить ее на пол, но Медведев кивнул и одобрительно поднял большой палец, а Свете сказал:
   - Недели через две и я так смогу.
   Вещей набралось три большие сумки, кое-что, в том числе и колченогую табуретку, Сергей с Максимом вынесли на помойку. Вадим долго смотрел на форму, висевшую в шкафу, и никак не мог принять решение.
   - Брать или нет?
   - Дим, по-моему, ты в нее попросту не влезешь, в плечах узко будет. - Светлана сняла с плечиков куртку, затем китель и приложила их поочередно к Вадиму. - Нет, новую нужно будет заказывать, а эта, может, Илье подойдет.
   - Какой же размер мне нужно? - Медведев был в ужасе. - Это пятьдесят второй! Год назад я еле застегнулся, а в костюм пятидесятого размера вообще не вместился. Отец пятьдесят восьмой носит, я ведь не такой полный!
   - Конечно, нет. Ты в плечах и в груди раздался, тебе теперь на заказ форму нужно будет шить.
   - Разве она мне когда-нибудь понадобится? Куда я ее надену? - Вадим скептически разглядывал свое отражение в зеркале.
   - На нашу свадьбу, - шепотом в самое ухо ответила Светлана.
   - Туда - обязательно! - Вадим обнял ее и прижался лицом к пушистому свитеру. - А тебе мы сошьем роскошное платье, в котором ты будешь выглядеть сказочной принцессой. Я сам придумаю фасон, выберу ткань и буду присутствовать на всех примерках. И еще я хочу, чтобы мы с тобой обвенчались.
   - А ты крещеный? - поинтересовалась Света.
   - Нет. - Медведев был озадачен. - Разве это обязательно?
   - Конечно, без этого не венчают, спроси у отца Глеба или у Андрея. Я, кстати, тоже не крещеная.
   - Давай покрестимся, - предложил Вадим.
   - Если ты не веришь, то не стоит. Нехорошо так, только ради обряда.
   Вадим подумал и кивнул, соглашаясь с девушкой:
   - Ты права. У нас и без венчания будет самый прочный брак на свете.
   - Димка, давай займемся тем, ради чего мы сюда приехали. Позвони Илье, пусть бы он сюда сейчас приехал, обсудили бы с ним все.
   - Я думал ему позднее позвонить, не хочу, чтобы Илька на Серегу думал, что он мне о его проблемах проговорился. Квартиру ты ему покажешь.
   - Тогда пригласи его приехать завтра к нам, тогда и поговорите.
   Светлана больше месяца не видела Илью. Он сильно похудел за это время, мотаясь по два раза в день в больницу к Наиле. На вопрос о том, как она себя чувствует, он только расстроенно махнул рукой.
   - Она такая тоненькая, хрупкая, слабая, врачи в один голос говорят, что сама родить не сможет, нужно делать кесарево сечение. Иля об этом и слушать не хочет - кто-то сказал ей, что такие дети отстают в развитии, больше болеют, ну и прочие ужасы. И мне всякую чушь говорит, вроде того, что со шрамом после операции я ее любить перестану.
   Вадим попробовал перевести разговор на жилищные проблемы, но Илья, похоже, не хотел обсуждать эту тему. Света решила не мешать им и вышла на кухню. Медведев задал вопрос прямо:
   - Ты жилье ищешь?
   - Томский проболтался? - Илья нахмурился.
   - Нет, - жестко ответил Вадим, - я из других источников узнал. Ты почему мне ничего не сказал? Значит, уговаривать меня: "Ты наш командир, всегда им останешься, мы без тебя не команда", можешь, а рассказать о своих проблемах не хочешь. Думаешь, наверное: "Чем он сможет мне помочь?" Так?
   Илья мрачно молчал, опустив голову.
   - Моя хата стоит пустая уже почти год. Она небольшая, но в двух комнатах вам с малышами места хватит. Там есть все, кроме стиральной машины, и лоджия не застеклена. Ремонта, правда, давно не было, но сантехника в порядке. Бери ключи и переезжай, Света тебе все покажет. Если не устроит - там горячую воду часто отключают - потом спокойно вместе с Наилей другую найдете. - Медведев пристально смотрел на Илью. - О деньгах только заикнешься, забудь, что я паралитик, - доберусь до тебя и челюсть сверну. Все понял?
   Илья кивнул.
   - Спасибо, - тихо сказал он и вскинул глаза на Вадима. - А ты, Димыч, как же?
   - Как, как... - проворчал Медведев. - Будто не знаешь. Я ведь все время в клинике, это только на праздники Света попросила, чтобы меня выписали, через неделю придется возвращаться обратно. Если еще отпустят когда-нибудь, буду здесь же. В любом случае, туда я возвращаться не собираюсь.
   - Мы будем жить вместе. - Света обняла Вадима. - Я его никуда не отпущу.
   - Ни в коем случае, - улыбнулся Медведев. - Без твоего присмотра со мной опять что-нибудь произойдет.
   - Когда свадьба, ребята? - обрадовано спросил Илья.
   - Когда встану на ноги. - Вадим вопросительно глянул на Светлану.
   - Осенью, - уточнила она.
   - Нормально, есть время подготовиться. Ну держитесь, ребята, так легко, как Томские, вы не отделаетесь!
   - Илья, - Света укоризненно улыбнулась, - тебе сейчас к другому готовиться нужно. Пойдемте, ребята, обедать, а потом мы с тобой поедем смотреть квартиру. К Иле ты в котором часу поедешь?
   - Как всегда, к пяти.
   - У нас не так уж много времени, давайте в темпе.
   Квартиру Медведева Илья особо не разглядывал.
   - Я на подобную даже не рассчитывал. За двушку, да еще в центре, почти всю зарплату пришлось бы отдавать. Ремонт - ерунда, я сам сделаю, если Вадим не будет против.
   - Не будет. Он еще позапрошлым летом купил обои и краску. - Светлана открыла кладовку и показала Илье несколько пакетов. - Мобилизуем ребят, они тебе помогут все сделать. Привезешь Илю с малышами из роддома в чистую квартиру. И еще, ты ведь, насколько я знаю, ничего до сих пор не купил: ни коляску, ни кроватки, ни белье. Откладывать нельзя, чего тянешь?
   - Боюсь сглазить. Куплю, когда все будет в порядке.
   Светлана улыбнулась:
   - У Ирины до рождения дочки еще полгода, а Сергей с Максимом уже сейчас ходят по магазинам и не только присматриваются, но и покупки делают. Ты бы слышал, с каким знанием дела они обсуждают детские коляски! Они тебе в этом вопросе помогут. - Девушка протянула ему ключи. - Запасной комплект есть у Кузьминых, в соседней квартире. Поехали, я тебя до больницы подброшу, обрадуй будущую мамочку.
   Илья склонился к Светиной руке и поцеловал ее.
   - Спасибо вам, ребята. Дай бог, чтобы и вас все было хорошо.

* * *

   Вадим ждал Светлану и не мог найти себе места. Он полистал одну книжку, другую, вытащил третью, включил телевизор, но почти сразу же выключил его. Потом вспомнил, что так и не разобрал сумки, привезенные из дома.
   "Из бывшего дома..." - невесело подумал он, и снова сомнение шевельнулось в глубине души. Что дальше? Светин рассказ про лабиринт казался фантастикой, Медведев и верил, и не верил ее словам. А вдруг это не поможет? Тогда его выздоровление может затянуться на годы, если оно вообще возможно. Вадим представил будущее: операции, возможно, не одна и не две, многомесячное пребывание в клинике, жизнь со Светой. Какая жизнь? Оформить отношения, как сказал Петрович, и этим навсегда привязать к себе Свету? Сейчас им хорошо друг с другом, радует любой пустяк, но, вполне возможно, скоро накопятся усталость, разочарование, навалятся ежедневные бытовые проблемы, любовь сменится привычкой, равнодушием, а потом раздражением. Не это ли в свое время произошло с Ириной? Медведев вдруг вспомнил Светины слова о том, что он даже в таком состоянии может стать отцом. От этих мыслей все внутри заныло, как больной зуб. Стать отцом, не имея физической возможности стать мужем... Родить ребенка... Выдержит ли Светлана такую нагрузку? Он ведь почти ничем не может ей помочь! Он сам обуза для любимой, возможно, на долгие годы!
   Вадим вспомнил о приглашении Устюговых. Света отказалась куда-либо отправиться одна, но сколько она выдержит такую унылую жизнь - ни в отпуск, ни в гости, ни в театр, никуда? И так уже почти год она прикована к нему, как к маленькому ребенку, с той лишь разницей, что ребенок вырастает, становится самостоятельным, а он... Сколько усилий требуют самые простые действия - повернуться с одного бока на другой, сесть без посторонней помощи, поднять с пола пакет, который обязательно должен свалиться!
   Медведев, чертыхаясь и проклиная впивавшийся в грудь корсет, с трудом наклонился, кое-как зацепил кончиками пальцев один из привезенных вчера пакетов, оставленных в прихожей, и поднял его. Вчера вечером Светлана хотела разобрать вещи, но он, сославшись на усталость, предложил сделать это утром. Света догадалась, что Вадим отказывается от помощи в стремлении к самостоятельности, и не стала настаивать, а он, в свою очередь, понял, что она это поняла.
   "Я знаю, что ты знаешь, что я знаю..."
   Помотав в досаде головой, Медведев вытряхнул содержимое пакета на диван: папка с его рисунками, конверт с фотографиями и бабушкины подушки. Вышитый букет сирени потянул за собой вереницу воспоминаний о детстве, и Вадим надолго застыл в оцепенении, вернувшись мыслями в то время. Ему вспомнился старый дом с гаражами во дворе, где от старой дедушкиной "Победы" так вкусно пахло бензином, а рядом в сарае держал кроликов сосед. Маленькому Димке, которого мама частенько оставляла у бабушки, дядя Витя разрешал кормить зверьков, наливать им свежую воду и играть с крольчатами. А другой сосед, Андрей Николаевич, архитектор, показывал ему альбомы с фотографиями разных городов, рассказывал о строительстве, начиная с египетских пирамид и заканчивая современными небоскребами. Эти истории были увлекательнее всяких сказок, и уже тогда Вадим решил, кем хочет стать, когда вырастет. Вскоре в бабушкином доме на большом старом столе, стоявшем в углу комнаты, вырос город из оргстекла, деревяшек, картона, пенопласта и проволоки, фантастический город, где чередовались окруженные парками старинные особняки и небоскребы ростом с карандаш, ажурные мосты и телевышки, стадионы и театры. Там были маленькая железная дорога со скоростными поездами-пулями, морской залив из зеленовато-голубой фольги кефирных крышечек и порт, где швартовались океанские лайнеры и грузовые суда. Этот город так и остался мечтой, сказкой, которая не стала реальностью.
   "Да, Корбюзье из меня не получился", - вздохнул Медведев, и опять тоска начала наваливаться на него. Где-то, Вадим не сразу сообразил, что на трюмо в прихожей, заверещал его телефон.
   Звонил Илья:
   - Командир, спасибо тебе. Я твой...
   - Заткнись, - оборвал его Медведев, - кончай рассыпаться. Если хата подходит, живите на здоровье, и хватит на эту тему. Ты где, еще там?
   - Нет, мы со Светой к больнице подъезжаем, я сейчас ей трубку передам.
   - Никаких разговоров за рулем! - отрезал Вадим. - Еще в аварию попадете! Приедете, тогда и поговорим, - он сердито выключил телефон.
   Почти сразу же пришел вызов от Светланы:
   - Дим, мы уже приехали, не ругайся, пожалуйста. Сейчас я поеду домой, через полчаса, если нигде в пробке не застряну, буду.
   - Я не ругаюсь, Светонька, я боюсь за тебя. Не отвлекайся по дороге ни на что, лучше вообще выключи мобильник.
   - Ладно, - по голосу было понятно, что Света улыбнулась, - выключу, только ты мне скажи, сколько у нас хлеба осталось. Хватит сегодня на вечер и завтра на утро или нужно купить? Я не помню.
   Света прекрасно знала, сколько у них хлеба, но ей хотелось, чтобы Вадим чувствовал, что может чем-то помочь.
   - Сейчас посмотрю, - Медведев отправился на кухню и произвел ревизию хлебницы. - Черного хватит, батон тоже еще есть. Приезжай побыстрей, мне худо без тебя, но не гони, будь осторожна, договорились?
   - Договорились, все будет в порядке.
   Вадим в очередной раз осознал, что не может обойтись без Светланы; один только звук ее голоса прогонял уныние, а когда она приехала, показалось, что вместе с ней к нему вернулась сама жизнь.
   - Опять хандришь? - Светлана заглянула в глаза Медведеву.
   - Уже нет, - он улыбнулся и стал расстегивать на любимой куртку, - но без тебя я ничем не могу заниматься, могу только ждать, когда ты придешь. Распотрошил один пакет из вчерашних, да так на нем и застрял. Давай вместе этим займемся.
   Светин взгляд сразу остановился на вышивках.
   - Надо же! - Она взяла подушку с сиренью и внимательно оглядела ее. - Подожди-ка! - бросила Света на ходу, убегая в соседнюю комнату.
   Минут через пять девушка появилась с небольшой подушкой в руках и протянула ее Вадиму. Он понял, почему Света так удивилась, - даже неискушенному в тонкостях рукоделия мужскому взгляду было понятно, что обе вышивки сделаны одной рукой.
   Вадим вопросительно посмотрел на Светлану:
   - Это моя бабушка вышивала. Откуда у тебя она?
   - От тети Лизы в наследство досталась, - немного грустно улыбнулась Света, - а ей на день рождения ее подруга подарила.
   - От тети Лизы? Твоей няньки? - Вадим продолжал разглядывать обе подушки.
   - Няньки? - переспросила Света.
   - Ну, домработницы, или кем она у вас в семье считалась? - пожал плечами Медведев.
   Светлана опустилась на диван и растерянно посмотрела на Вадима.
   - Какая домработница? Ты о чем? Тетя Лиза, конечно, мне правильнее было бы называть ее бабушка Лиза, - дедушкина сестра! Она жила с нами и, можно сказать, что именно она была хозяйкой в доме! Она моего папу вырастила и со мной с пеленок нянчилась! Когда ее не стало - все наперекосяк пошло! А ты - домработница?! - Растерянность сменилась возмущением. - От кого-то услышал и давай всякий вздор повторять! Нет, чтобы у меня прямо спросить или хотя бы у своей мамы! Они ведь были знакомы еще задолго до того, как я с твоей сестрой за одной партой оказалась!
   - Твоя тетя Лиза была подругой моей бабушки и знала мою маму? - Вадим не мог опомниться от изумления. - Нет, правильно говорят, что мир тесен, но я не мог и подозревать, что до такой степени! Светлашенька, расскажи мне все о своей семье, а то я вечно говорю какие-то глупости, ты сердишься, и правильно делаешь, а я чувствую себя полным идиотом.
   Света укоризненно покачала головой и опять ушла, но на этот раз не в свою комнату, а в первую, которую она называла библиотекой, потому что почти всю ее занимали шкафы и полки с книгами. Медведев минуту помедлил, не зная, что делать, и отправился к ней с намерением извиниться за свои слова. Девушка сидела на полу и вытаскивала из книжного шкафа альбомы с фотографиями, открывала их по очереди и складывала по разные стороны от себя.
   - Светочка, извини меня, - начал было Вадим, но Светлана покачала головой.
   - Это ты меня извини за то, что я на тебя накинулась. - Она прижалась щекой к его руке. - Ты мне давным-давно все о своей семье рассказал, а я тебе почти ничего. - Несколько растрепанных альбомов и толстых конвертов оказались у Медведева на коленях. - Иллюстрации к семейному преданию.
   - И чаю бы еще не помешало... - Вадим подхватил Свету под локоть и помог ей встать с пола.
   - Какой ты сильный! - улыбнулась она и предложила: - Давай, что-нибудь поосновательнее чая сделаю.
   - Потом, пока не хочется, - наморщил нос Медведев и от этого опять стал похож на пятнадцатилетнего подростка.
   Света рассказывала о своих родителях, бабушках, дедушках, показывала фотографии, некоторые из которых были сделаны еще в конце девятнадцатого века. Вадим сначала поражался некоторым подробностям, но, когда Светлана напомнила о памяти предков, отбросил малейшее недоверие и полностью сосредоточил внимание на ее рассказе.
   - Вот тетя Лиза в молодости. Хороша, правда?!
   С пожелтевшего снимка на Вадима смотрела самая настоящая красавица - большие глаза, темные брови дугой, роскошные волосы, заплетенные в косу и короной уложенные вокруг головы. К округлой щеке с ямочкой от кокетливой улыбки льнул пушистый мех, который придерживала изящная рука в тонкой перчатке. Вадим глядел на фотографию и не мог оторвать глаз - до того Светлана была похожа на нее, и до того женщина со снимка не походила на ту полумонашку, которую он помнил.
   - Муж у тети Лизы был военным, также как и мой дедушка, они одно время вместе служили, - рассказывала Света. - Он погиб всего через полгода после их свадьбы. Больше замуж она не вышла, жила одна, хотя за ней очень многие пытались ухаживать. Когда родился папа, бабушка долго болела, и все боялись, что она может умереть. Тетя Лиза бросила работу в библиотеке и стала жить с братом и его семьей - моими дедушкой, бабушкой и папой. Бабушка всегда говорила, что она осталась жива только благодаря тете Лизе, что у моего папы две мамы. Мы все ее очень любили, а она любила нас, но всегда помнила о своем муже, любила его, говорила о нем только как о живом. - Света перелистнула несколько страниц и показала Вадиму фотографию статного военного в форме с двумя прямоугольниками на петлицах.
   Вадим слушал эту историю, разглядывал другие снимки тети Лизы, на которых она была с маленьким мальчиком, или с маленькой девочкой. Эту девочку он помнил и сейчас сравнивал ее с той чудесной девушкой, в которую она превратилась. А еще он вспомнил слова Оксаны: "Светочка всю жизнь тебя помнить и любить будет. С другим она никогда не будет счастлива". Медведев понял, что она была права, потому что чувствовал в молодой современной девушке не просто любовь, а именно ту самоотверженную преданность великой души, которая вела женщин за их мужьями, даже считавшимися государственными преступниками, в Сибирь, на каторгу, куда угодно.
   - Светка! - Вадим прижал ее к себе. - Я самый счастливый человек на свете, потому что у меня есть ты.
   Светлана обняла его в ответ и поцеловала.
   - А у меня - ты.
   Еще было множество фотографий, одиночных и групповых. Кто был на некоторых, Света затруднялась сказать, иногда ей помогали надписи на обратной стороне.
   - Это я с папой и бабушкой в Феодосии, - Света внимательно разглядывала снимок. - Рядом с бабушкой ее друзья из Самары, тоже врачи. - Она показала на немолодую пару, сидевшую на той же скамейке, и на худощавого парня рядом с ними. - Это их сын, он был военным летчиком, мечтал полететь в космос.
   - Был?
   - Он погиб во время полета году в семьдесят седьмом или восьмом, точно не помню. Отказал двигатель у самолета, он катапультировался. Обломки машины нашли, а его нет. Это, кажется, в сентябре произошло, а через месяц пришел вызов из Звездного городка. - Светлана вздохнула и еще раз перевернула фотографию. - Август семьдесят седьмого... Неужели через месяц дядя Слава погиб? Я сейчас вспомнила, как он со мной играл. Отбирал у папы, и мы вместе строили крепости из песка. Он служил в Средней Азии, а его жена не хотела там рожать ребенка, все ждала, когда его переведут и они уедут из этого климата.
   - На Серегу чем-то похож, выражение глаз такое же. - Вадим взял фотографию из Светиных рук, прочитал на обороте: "Медведевы и Долгих в Крыму". - Он в Средней Азии служил? Могло парашют воздушными потоками через границу унести, в Китай, в Афганистан. Там не искали?
   - Насколько я знаю, искали, по крайней мере, в Афганистане. Тогда еще войны не было. Но не нашли, пропал бесследно. Николай Сергеевич, его отец, умер два года назад, а Галина Петровна жива, Наташа, жена Славы, с ней живет, я их позавчера с Новым годом поздравляла.
   - У них больше не было детей?
   - Нет, не было, - покачала головой Света. - Так и прожили всю жизнь вместе - родители и жена сына, никто не верил, что он погиб, и даже сейчас, спустя столько лет, говорят о нем как о живом. Совсем как тетя Лиза...
   Светлана отложила в сторону несколько снимков неизвестных ей людей, а потом протянула Медведеву фотографию.
   - Узнаешь?
   - Слева - твой папа, правильно? - Света кивнула. - А с ним... Петрович? Нет, не может быть... - Вадим, не веря своим глазам, долго разглядывал тощего вихрастого паренька с шальным взглядом и улыбкой до ушей. - Петрович, точно! Класс!!! Света, у него есть такая фотография?
   - Наверное.
   - Если нет, то для него обязательно нужно сделать копию! Пусть посмотрит на себя, вспомнит, каким был в молодости, и перестанет цепляться к Шурику. Несерьезный он, видите ли, зять для него! - Медведев не мог сдержать смех. - Да парень в сравнении с ним серьезен, как директор похоронного бюро!
   Светлана тоже рассмеялась и вытащила из пакета еще несколько снимков. На них были ее отец и Новоселов, то в милицейской форме, то в спортивной на каких-то соревнованиях, то в обычной одежде.
   - Они всю жизнь дружили, с того момента, как дядя Саша после армии пришел в милицию. Когда папа умер, дядя Саша с тетей Зоей даже хотели забрать меня к себе насовсем. - Улыбка девушки стала печальной.
   - Не плачь, милая моя, - Вадим ласково касался любимого лица губами. - Отдай мне свое горе, а я сделаю так, чтобы ни одна слезинка больше не появилась на твоей щеке. Я пройду через какой угодно лабиринт, проползу сквозь игольное ушко, чтобы не быть тебе в тягость. Я стану тебе опорой, каменной стеной, за которой до тебя не дотянется ни один порыв ветра, постараюсь, чтобы рядом с тобой никогда не горели избы и не скакали кони, которых нужно останавливать, чтобы ты никогда не знала проблем, более серьезных, чем туфли и сумочка, по цвету не подходящие друг к другу. У нас с тобой впереди долгая счастливая жизнь, я буду мужем, примерным до занудства, отберу лавры у Антона с Петровичем.
   - Даже не вздумай, я не выношу зануд, - слабо улыбнулась Света. - Оставайся таким, какой ты есть. Я люблю тебя такого.
   - Светка... - Медведев прижался лбом к ее плечу.
   Фотографии они смотрели до позднего вечера, пока Света не спохватилась, что весь распорядок у них опять не выдерживает никакой критики.
   - Димка, уже больше половины каникул прошло, а мы с тобой только два раза массаж делали! Куда это годится? Олег мне голову открутит, а Евгений Петрович больше ни за что тебя домой не отпустит! Все, завтра никаких воспоминаний, фотографий, рисунков и пустого времяпрепровождения!
   - Вот с этим, Светик, я не согласен, - улыбнулся Вадим. - Мы успеем все: и просмотр фотографий, и рисование, и гимнастику, и массаж, и купание. А сегодня уж давай понарушаем предписания медиков, посидим подольше, если ты сама, конечно, спать не хочешь. Я тоже хочу кое-какие фотографии и рисунки тебе показать.
   - До часу, не больше, - строго сказала Светлана.
   - Ты, как моя мама! - спорить с ней Вадим не стал.

* * *

   В клинику нужно было вернуться одиннадцатого числа. Девятого Медведев все утро внимательно изучал календарь - тринадцатое и четырнадцатое приходились на выходные. Света догадалась, о чем он думает.
   - Дим, давай отпросим тебя до пятнадцатого. От двух дней толку никакого, а там будет нормальная неделя, полноценное лечение без перерывов.
   - Ты думаешь, разрешат? - Вадим был бы рад остаться еще на четыре дня дома.
   - Я позвоню Олегу и поговорю с ним, а он, если не будет возражать, с Кленовым уже сам договорится.
   Олег приехал в тот же день вечером. Он попросил Свету выйти, закрылся с Медведевым в комнате, сам раздел его, долго расспрашивал и осматривал: крутил с боку на бок, сгибал-разгибал левую ногу, ощупывал спину, мял живот. Вадим сначала терпеливо все сносил, но потом запротестовал:
   - Хватит месить меня, как тесто!
   - Я сам знаю, хватит или нет, - невозмутимо отозвался Худяков и запустил пальцы куда-то в правое подреберье.
   Вадим придушенно охнул:
   - А потише нельзя?!
   - Больно? - флегматично поинтересовался Олег. - Водку пил?
   - Коньяк, - сознался Медведев, - но не больше ста граммов за все дни.
   - Так уж и не больше, - не поверил Олег.
   - Свету спроси, - обиделся Вадим. - Мы еще тридцатого бутылку открыли, потом Томские к нам приходили, да все равно не больше половины совместными усилиями употребили.
   - Сергей почти не пьет, Ирина в ее положении точно не пила, Светлана - сильно сомневаюсь, а ты, я знаю, - любитель.
   - Да какой я, к черту, любитель?! - вскипел было Медведев. - Еще алкоголиком меня назови!
   - Уймись! И покажи язык, - скомандовал Олег. Вадим с неохотой подчинился. - Не сто, а сто пятьдесят. Или даже двести. И диету не соблюдал. Жареное, острое, соленое, копченое, печеное... - задумчиво перечислял врач. - Ладно, до понедельника можешь грешить, но потом придется за тебя взяться, - зловеще пообещал он.
   Медведев не обратил на это внимания, он понял только одно - еще четыре лишних дня можно пробыть со Светланой.
   - Света! - радостно заорал Вадим на всю квартиру. Через мгновение дверь в комнату распахнулась. - Олег разрешил! До понедельника можно остаться!
   - Так и быть, - усмехнулся Худяков. - Света, оставляю его тебе до конца недели, но пятнадцатого в девять вы оба должны быть на рабочих местах - Вадим в палате, а ты в отделе кадров.
   - Кто против? - спросила, улыбаясь, Светлана. - По-моему, все - "за"!
   Олег, для порядка поворчав слегка на Медведева, остался очень доволен его состоянием, не столько физическим, хотя за такое короткое время произошли большие изменения в лучшую сторону, сколько моральным. Впервые за долгое время он увидел именно того Вадима, каким тот был года три назад, когда они познакомились, не раздраженного, не озлобленного, не подавленного своей беспомощностью, ушедшего в себя и безразличного к окружающему миру. Худяков заметил внимательный, а не рассеянный живой взгляд, жажду деятельности, врача обрадовали быстрые точные движения. Медведев просто кипел энергией, его неподвижность выглядела настолько неестественно, что воспринималась как неуклюжий розыгрыш.
   Рисунки Вадима поразили Олега. Он знал, что Медведев рисует, но до сих пор видел только его рисунки для институтской газеты. От портретов Светланы, выполненных пастелью, Худяков пришел в восхищение - там чувствовалась рука настоящего художника. Медведев смущенно сопел, когда Олег от всей души хвалил его работы, Света уже не розовела сконфуженно, а с такой гордостью и любовью смотрела на Вадима, что Худяков начал завидовать ему.
   - Не ожидал такое увидеть! - Олег сдерживал дыхание, разглядывая рисунки. Они выглядели такими нежными, что, казалось, движение воздуха может повредить их. - И мастер, и модель... Нет слов!

* * *

   Пять дней пролетели, как один. К моменту возвращения в клинику Вадим достаточно легко самостоятельно садился, мог с небольшой Светиной помощью перебраться с дивана на коляску и наоборот; гиря в его руках казалась пушинкой. Кленов, как и Олег, порадовался положительным сдвигам в состоянии Медведева, но опять назначил десятка полтора анализов и обследований.
   - Вот соберем все, посмотрим на результаты, тогда и подумаем, - Евгений Петрович не дал определенного ответа на расспросы Вадима, не пора ли снять корсет и убрать из него инородные предметы. - Спешить пока не будем.
   Медведев расстроенно вздохнул, а Кленов, заметив это, улыбнулся:
   - Я подумал, что вас можно будет на каждые выходные отпускать домой, каникулы, я смотрю, пошли на пользу. Все-таки, как бы мы ни старались обустроить нашу клинику, больница всегда останется больницей с ее специфической атмосферой.
   "Нашел-таки, чем подсластить пилюлю", - невесело подумал Вадим после ухода врача. Он надеялся, что сразу после каникул снимут титановые скобки и пластины, швы заживут и опять можно будет плавать и заниматься на тренажерах. То, что завотделением пообещал перевести его на достаточно свободный режим, тоже вызвало двойственное чувство. Конечно, здорово, что выходные можно будет проводить дома, со Светланой, и ей легче, потому что не нужно приезжать в клинику, но сколько мороки с его перевозкой! Главное препятствие - всего один лестничный пролет, двенадцать ступенек - без посторонней помощи не преодолеть. Перед Новым годом домой его отвезли Олег с Андреем, сегодня утром они же забрали из дома, а в праздники Сергей с Максимом таскали его по лестнице.
   Вадим все это выложил Андрею, когда тот помогал ему одеться после осмотра врача.
   - Я и один справлюсь, я сильный. Мне совсем не сложно в пятницу вечером отвезти тебя, а в понедельник утром забрать, - предложил он.
   - Не дури! Как ты в одиночку собираешься меня по ступенькам поднимать? - Медведев скептически оглядел высокую тощую фигуру парня.
   - Олег Михайлович смог же, - Андрей не собирался отказываться от своей идеи.
   - Олег Михайлович сможет одной рукой меня, тебя и Светлану по лестнице с первого этажа на пятый разом унести и не заметит, - хмыкнул Вадим. - Кроме того, у тебя выходной может попасть и на пятницу, и на понедельник...
   - Я бы приехал и в выходной, мне не сложно, - перебил его Рябов. - Светлана ведь приезжает.
   - Слушай, уйди, не морочь мне голову! - рассердился Медведев. - Тебе лучше бы лишний час потратить на то, чтобы с ребенком позаниматься, а не меня по ступенькам кантовать.
   Андрей ничего не ответил и ушел, а через полчаса принес направления на рентген и на определение плотности костной ткани.
   - Я сам найду, где это, - Вадим отказался от предложения проводить его. - Принеси мне только историю болезни, не хочу на пост за ней ехать. И не обижайся, пожалуйста, на мои слова, - добавил он, увидев опечаленные глаза Рябова. - Когда мне будет нужна помощь, я тебя обязательно позову. Пойми, я хочу хоть что-то делать сам, я устал от того, что за мной ходят, как за малым ребенком, твой Василий и то самостоятельнее.
   - Я все понимаю, - улыбнулся Андрей. - Ничего страшного.
   - Давай-ка быстро прополощи мне кишки, я хочу со всем управиться до обеда.
   Вадим, чувствуя свою вину перед парнем за сказанные недавно резкие слова, стоически перенес процедуру, которая всегда вызывала у него отвращение. Он только отвернулся и молча смотрел в окно все время, пока Андрей возился с ним, заставляя себя ни на что не обращать внимание.
   У рентгеновского кабинета Медведев увидел Усова, подпиравшего стенку в ожидании момента, когда ему вынесут проявленный снимок. Спасатель кинулся к командиру и, обнимая, чуть не поднял его вместе с коляской.
   - Теща мне поставила диагноз "остеохондроз" и погнала к врачу, а в поликлинике рентген не работает, пришлось идти сюда, - отвечая на вопрос Вадима, Антон недовольно дернул плечом и тут же скривился от боли. - Для того чтобы ходить по врачам, нужно иметь железное здоровье. Я к восьми утра в регистратуру пришел, а там народу, как в районной поликлинике. Оказывается, мы теперь оказываем платные услуги гражданам, сюда едут аж с нескольких областей, и все стоят в одной очереди. Дурдом!
   - Что с тобой случилось? - Вадиму показалось, что Усов выглядит нездоровым.
   - Не знаю, ерунда какая-то - полголовы болит уже почти две недели, и никакие таблетки толком не помогают. Юлька думает, что меня продуло, а теща говорит, что нечего на голове стоять. Какое там стоять, я ее даже повернуть не могу. Врач больничный предложила, но я отказался - буду ходить на физиотерапию в нашу поликлинику, да и Светлана, наверное, что-нибудь посоветует. - Антон постарался беспечно улыбнуться, но глаза у него остались больными. - Ты-то как, командир?
   - Да вот, вернулся в клинику только сегодня и уже отправили в поход по кабинетам. Должны будут еще операцию сделать, чтобы вытащить из меня всю арматуру, но когда это произойдет - неизвестно. Так что, - Медведев усмехнулся, - у меня пока никаких новостей. Расскажи лучше, что у нас на работе.
   - Димыч, ты бы зашел к нам, тебя ведь из клиники на прогулку отпускают. Есть кое-какие проблемы, а без твоего совета никак не можем решить, что лучше. Своими глазами все увидишь, как мы обустроились, да и ребятам хотелось бы пообщаться с тобой всем сразу, а не мелкими порциями, - Антон умоляюще смотрел на командира снизу вверх, он опустился на пол, чтобы Медведеву не нужно было задирать голову при разговоре. - Я тебе наш график передам со Светланой сегодня же, приходи в любой день.
   - Мне за территорию клиники так просто выйти не дадут, - покачал головой Вадим, - правда, обещали отпускать на выходные домой. Может, когда выпишут разрешение, то как-нибудь в пятницу во второй половине дня доберусь до вас. Но не обещаю, - притормозил он Усова, который от радости готов был не то что вскочить, а встать на голову. - Тише, ты, чумной!
   На них уже недовольно посматривали, а проходившая мимо врач сделала Антону замечание за то, что тот устроился на полу. Вадим показал ему на скамейку около стены.
   - Сядь по-человечески и расскажи, как у тебя малыш растет.
   Антон забыл о проблемах на работе и о своих болячках и начал подробно рассказывать, как Мишка спит, как ест, как смотрит на окружающих, как улыбается, насколько подрос за полтора месяца, сколько прибавил в весе. Медведев уже знал, что эти темы сейчас очень оживленно вместе с Усовым обсуждают Илья и Сергей. Томский делился своим собственным опытом почти четырнадцатилетней давности, а Илья, ждавший пополнения семейства со дня на день, задавал десятки вопросов и впитывал в себя любую информацию. Меньшиков тоже прислушивался к этим разговорам, но, в основном, молчал, что было на него совсем не похоже. Денис по-доброму посмеивался над ними, Петрович одобрительно взирал на остепенившуюся молодежь, и только Генка скептически фыркал и, как Кассандра, мрачно пророчествовал: "Посмотрим, что они потом будут говорить".
   Вадим подумал, что и он участвовал бы в этих разговорах, не считая их немужскими, и так же сильно беспокоился бы о Светлане и о будущем ребенке, приставал бы с расспросами к своей маме и сестре, носился бы по магазинам. Но все это было в отдаленной перспективе, если вообще когда-нибудь могло произойти. Пока что все оставалось по-прежнему: больничная палата, инвалидное кресло, мертвые ноги, катетеры, подгузники...
   Медведев смотрел на оживившегося Антона и вспоминал, как ребята смеялись над его распланированной жизнью: в таком-то возрасте жениться, в таком-то родить первого ребенка, через три года - не раньше и не позже - второго, к тридцати обязательно обзавестись собственным жильем. "Правильно, так и должно быть, - Вадим слушал парня, кивал головой, а на заднем плане сознания таилось сожаление о потерянных им впустую годах, - все нужно делать вовремя: влюбляться, жениться, рожать детей, растить их, строить дом, сажать деревья". Он опять пытался утешить себя тем, что Светлана суждена ему судьбой - какое хорошее слово "суженая", ласковое, теплое - что он ждал ее, но сам чувствовал убогость этих попыток оправдать себя.
   Антон получил снимок и ушел с ним к неврологу, а Вадиму захотелось услышать Светин голос; он потянул из кармана телефон, но позвонить не успел, потому что его позвали в кабинет.
   Врач-рентгенолог сердито посмотрела на Медведева и выказала неудовольствие из-за того, что он явился на рентген без сопровождения:
   - У вас в отделении, кажется, санитаров полный штат. Чем они занимаются, что вас одного на рентген отправили? У меня сегодня даже техника нет!
   - Мне не нужна помощь, - нахмурился Вадим и отстранил врача, которая хотела помочь ему, - я сам, только опустите пониже стол.
   Он снял куртку, оперся о край стола и выбрался из коляски. Уже сидя на гладкой холодной поверхности, Медведев по очереди закинул руками на стол непослушные ноги и лег на спину.
   - Да вы молодец!
   Врач сменила гнев на милость и даже не сделала выговор за то, что перед процедурой плохо очистили кишечник. Она хорошо помнила, как еще четыре месяца назад этот пациент с трудом мог приподнять голову, его укладывали на стол и переворачивали два санитара и медсестра, да и совсем недавно он не мог обойтись без посторонней помощи.
   - Подождите, не вставайте, я проверю, как снимки вышли, - врач почти ласково удержала его на столе, - может, переснять что-то придется - частенько попадается пленка с дефектами.
   - Скоро я начну светиться в темноте, - пошутил Медведев, - или полысею, как наш начальник.
   - Мы фиксируем в истории болезни всю лучевую нагрузку при исследованиях. Больше допустимой не дадим, не думайте, - слегка обиделась врач, - вам до верхнего предела еще далеко, некоторые пациенты в нашем кабинете гораздо чаще бывают.
   До самого обеда Вадим пробыл в отделении функциональной диагностики, а потом с облегчением вернулся в палату. Там он чувствовал себя почти как дома, обжив ее за четыре месяца. Все вернулось к прежнему распорядку: обследования, процедуры, уколы, капельницы, несоленая больничная еда, которую приносили в палату - есть в общей столовой Медведев отказался наотрез.
   Сразу после обеда пришла Ирина.
   - Как тебя пустили в такое время? - удивился Вадим.
   Ирина помахала перед его лицом карточкой работника клиники.
   - Наша лаборатория теперь будет обслуживать клинику, так что передо мной все двери открыты.
   - А какие анализы для медиков ты можешь делать? Здесь ведь своя лаборатория есть!
   - По своему профилю - содержание токсичных веществ в биоматериалах. Анализируем, в основном, волосы и ногти. Я могла, конечно, кого-нибудь из лаборантов за пробами отправить, но решила сходить сама, заодно тебя навестить, подумала, что ты вряд ли после еды спать уляжешься.
   Ирина принесла две упаковки сока и целый пакет плюшек и пирожков из буфета.
   - В дополнение к больничному рациону, - рассмеялась она.
   Вадим воровато оглянулся, будто кто-то мог их подслушать:
   - Принеси в следующий раз немного соли в дополнение к рациону. Я раньше не замечал, а сегодня еле смог съесть эту преснятину. Хоть немножко подсаливать буду.
   Он включил чайник, налил Ирине и себе чаю, достал варенье, конфеты и печенье.
   - Ничего, ты неплохо устроился, - она кивком поблагодарила его.
   - Света целую сумку уложила, как я ни сопротивлялся, - улыбнулся Медведев. Ему было приятно чувствовать себя гостеприимным хозяином, ухаживающим за Ирой. - Знаешь, Кленов пообещал отпускать меня на выходные домой, если буду себя хорошо вести.
   - Так это же здорово! - обрадовалась Ирина. - Здесь неплохо, но дома-то насколько лучше! Может, и на дачу все-таки соберешься приехать? Хотя бы пару дней в тишине побудешь, свежим воздухом подышишь, ребята тебя в баньке попарят. Подумай как следует и спроси у врачей насчет бани, мне кажется, что должны разрешить.
   - Ира, это все, конечно, очень заманчиво, но как ты себе представляешь такую поездку чисто технически?
   - Сережка с Максом тебя без проблем в праздники на квартиру свозили. Какие вопросы у тебя сейчас появились? Еще есть Павел и мой папа.
   - Не знаю, все это не так просто, как кажется, - покачал головой Вадим, - особенно в бытовом плане.
   - Вот тебя что смущает! - Ирина пожала плечами. - У нас на даче давно все городские удобства: газовое отопление, печка, правда, тоже есть, Лешку от нее за уши не оттянешь, - улыбнулась она, - горячая вода, ванная, туалет в доме. Отведем вам со Светой комнату на первом этаже. Короче, подумай, посоветуйся с ней. Все проблемы решаемы.
   - Для начала другую проблему решить нужно. Я не хочу никого просить таскать меня по лестнице два раза в неделю, так что, может быть, и домой-то смогу выбираться только на длинные праздники.
   Ирина без дальнейших объяснений Медведева сообразила, в чем дело. Она в задумчивости отхлебнула чай, нахмурила брови, но больше не спросила ни о чем.
   - Нужно сделать пандус на лестничном пролете от лифта до квартиры, - предложила она. - Павел с другом такие вещи в поликлинике делали, я поговорю с ним. Какие еще проблемы?
   - Как к этому отнесутся соседи? Ты об этом не подумала? - Вадим не верил, что все может быть так просто.
   - Давай-ка мы сейчас сюда Свету позовем и все это вместе обсудим.
   Светлана прибежала сразу же и принесла новость, что называется, с пылу с жару - у Ильи родились сыновья. Наиля, как ее ни уговаривали, отказалась от операции и родила благополучно сама. Илья добился разрешения присутствовать при родах и использовал все навыки, полученные на Светиных занятиях, чтобы помочь ей.
   - Мальчишки здоровенькие, по два с половиной килограмма каждый, по сорок пять сантиметров, - рассказывала Света. - Илька говорит, что не отличить, до того похожи.
   - Да они, пока маленькие такие, все похожи, если среди мам не попадется негритянка, - влез со своим замечанием Медведев.
   - Что ты в этом понимаешь?! - с двух сторон на него напустились Ирина со Светой. - Это только вам, мужикам, так может показаться!
   Спорить Вадим не рискнул.
   Когда новость была исчерпана, Ирина перешла к своему предложению. Света обрадовалась обещанию Кленова, но расстроилась, что Медведев ничего сразу же не сказал ей.
   - А если бы Ира к тебе не зашла, когда бы я об этом узнала? В пятницу днем? Позвонить ты мне не мог? - начала сердиться она.
   - Я хотел тебе позвонить, но меня позвали на рентген, а потом как-то все времени не было. Извини.
   Вадим покаянно наклонил голову и притянул девушку к себе. Света вздохнула, легонько шлепнула его по затылку, но потом ласково погладила по волосам, мир был восстановлен.
   И с соседями, и с ЖЭУ Светлана обо всем договорилась сама, хотя Максим предлагал ей в помощь своего хорошего знакомого, работавшего участковым в их микрорайоне. Пандус решили не делать постоянным, хотя проще всего было залить цементом две узких дорожки. Ребята из группы Вадима предложили обойтись без такого приспособления.
   - Светлана, да мы хоть каждый день готовы командира на руках носить! - Антон ходил в ортопедическом воротнике, но забыл и про него, и про то, что временами едва мог поднять своего полуторамесячного Мишку.
   - Сиди уж! - цыкнул на него Генка. - Сам еле живой на работу приползает, а туда же!
   - Почему Димыч не хочет нашей помощи? Стесняется? Не доверяет? - Денис обиделся не на шутку.
   - Света, скажи Вадиму, что мы объявим конкурс на право отвозить его домой, - Сашка вроде бы и шутил, но глаза смотрели очень серьезно. - Не каждому такое можно поручить.
   - Погодите, мужики, - остановил всех Сергей, опередив Светлану, которая тоже хотела что-то сказать. - Вы совсем ничего не соображаете? Не в нас ведь дело-то! Поймите, командир хочет передвигаться сам, - он выделил последнее слово, - пусть пока на коляске, но сам, а не на чьих-то руках, как ребенок. Вы представьте себя на его месте хоть на пять минут - сразу все поймете!
   - Да, Сергей, я о том же хотела сказать, - поддержала его Светлана. - И еще подумайте, ребята, что Вадим не хочет отрывать вас от семей, нарушать ваши планы, его угнетает зависимость от кого-то, для него это тяжелее всего перенести. Он даже от моей помощи иной раз отказывается, устанет, просто измучается порой и потом долго приходит в себя, но зато сколько радости, что смог самостоятельно что-то сделать.
   - Я как-то попробовал, лежа, почистить зубы, - признался Меньшиков. - Сказать, что это неудобно, - ничего не сказать. Перепачкался, как не знаю кто, и подушку потом два дня на балконе пришлось сушить.
   Спасатели примолкли, наверное, думали каково это, когда невозможно самому сделать что-то совсем простое, то, что делаешь каждый день автоматически и на что не обращаешь внимания. Ни Света, ни тем более Сергей никогда не вдавались в подробности состояния Вадима, но ребята в большей или меньшей степени могли представить себе проблемы, стоявшие перед ним.
   - Все правильно, что вы говорите, - Петрович одной рукой обнял за плечи Светлану, а другой Сергея, - но мы ведь от чистого сердца предлагаем помощь. Пандус сделаем, не проблема, но если что-то понадобится еще, пусть Вадим нас не стесняется. Передай ему это, Светланка, да я и сам с ним на эту тему поговорить хочу. К словам старого деда, может, прислушается.
   Петрович долго разговаривал с Медведевым, когда пришел к нему вечером, Света им мешать не стала. Она навестила Оксану, проболтала с ней почти час, потом еще с полчаса общалась с Андреем, но когда заглянула в палату, Петрович все еще сидел у Вадима и довольно сердито разговаривал с ним. Медведев сидел, опустив голову, и не смотрел на Новоселова.
   - Света, ну наконец-то! Где ты ходишь? Петрович меня совсем заклевал!
   - Светланка, я уже утомился что-то пытаться ему доказать - ничего не воспринимает!
   - Давайте спокойно выслушаем друг друга, - улыбнулась Света.
   - Я уже часа полтора этим занимаюсь, - проворчал Вадим. - Больше не могу, нет сил. Петрович меня пилит, как жена мужа после двадцати лет совместной жизни.
   Новоселов только молча покосился на Медведева, услышав такое заявление.
   - Дим, я думаю, что от помощи ребят отказываться не нужно. Подожди, - остановила она Вадима, заметив, что он хочет ее перебить, - ты не подумал, что лифт может сломаться или электричество могут отключить? Еще что-нибудь в этом роде может произойти, и тогда все равно я буду вынуждена кому-то звонить.
   - Димыч, лестницу мы тебе оборудуем, но двое ребят будут провожать тебя по пятницам до дому, а в понедельник встречать. - Петрович сразу понял Светину мысль. - Если все в порядке, поднимешься сам, никто не станет силком тащить тебя на руках. Опять же, пандус сделаем не за день и не за два. Тебя домой отпускают, а ты хочешь эти выходные в клинике просидеть?
   - Вас не переспорить, - Медведев устало закрыл глаза. - Делайте, как считаете нужным...
   Институт выделил необходимые материалы, а Денис, Петрович и Сашка вместе с Ириным братом сначала придумывали конструкцию, потом варили металлический каркас и через две недели установили пандус за какие-то полчаса.
   - Когда он не нужен, его можно сложить. - Павел наклонился и соединил металлические направляющие. Около перил на лестнице осталась неширокая металлическая полоса. - Светлана, это легко сделать, попробуй сама, - предложил он. Все работало безупречно. - Можно совсем снять его и убрать, когда больше не понадобится, но это работа для мужских рук, хотя и всего на пять минут.
   Вадим с интересом рассматривал легкую металлическую конструкцию, потом потрогал ее рукой.
   - Не сомневайся, выдержит, - довольно сказал Петрович. - Мы под тройной нагрузкой проверяли.
   Медведев осторожно стал подниматься, Денис на всякий случай пошел по ступенькам следом за ним, но никакая помощь не потребовалась - лестницу Вадим преодолел без труда.
   - А теперь попробуй спуститься, - посоветовал Павел и встал для страховки внизу.
   Спуск показался Медведеву детской забавой - держась правой рукой за перила, он легко скатился к лифту.
   - Только не благодари, - Павел взял Вадима за плечо, - сделали, что могли.
   Петрович хитро улыбнулся:
   - Потом и для детской коляски пригодится, может, еще и не раз.
   - Правда, Светлаша? - Медведеву такая мысль не приходила в голову.
   - Конечно, - улыбнулась Света. - Не нужно будет тебя дожидаться с работы, чтобы выйти погулять. Станем встречать папу внизу.
   Вадим даже зажмурился от нахлынувшего счастья, когда представил себе то, о чем говорила Светлана: он возвращается с работы, а около дома его ждут жена и дочка, малышка сладко спит в коляске, но, когда он наклоняется к ней, просыпается, смотрит на него большими, как у мамы, голубыми глазами и радостно улыбается.

* * *

   Прошел почти год с момента взрыва "Атланта".
   Вадим каждые выходные проводил дома. Ребята, как и договаривались, провожали его по пятницам и встречали в начале недели, а если на эти дни у группы попадал выходной, то этим занимался Павел. Высокий, ширококостный Ирин брат по габаритам лишь немного не дотягивал до Олега Худякова, да и по силе почти не уступал ему и обещал в случае необходимости в одиночку пронести Медведева через все пять этажей. Впрочем, ни разу не понадобилась ни его помощь, ни помощь ребят - лифт не ломался, электричество не пропадало, и Вадим самостоятельно поднимался по пандусу от лифта до самой квартиры.
   Ирин старший брат, почти всегда хмурый, молчаливый, ушедший в себя, с неподвижным лицом и застывшим взглядом, преображался, когда появлялось какое-то дело, или в его помощи кто-то нуждался, обычно тусклые глаза вспыхивали голубыми искрами. Павел, малоприятный на первый взгляд, оживлялся, улыбка омолаживала его лет на десять, и они с Максимом становились похожи, как близнецы. Светлана сначала чувствовала неловкость при общении с ним, но потом поняла, что больше всего Павлу нужно чувствовать себя необходимым другим людям, и стала, не стесняясь, обращаться к нему с самыми разными просьбами: починить замок, передвинуть сейф в отделе кадров, переделать стеллаж. На Светины просьбы он отзывался даже быстрее, чем на Ирины, бросал все и спешил к ней на помощь. Так повелось, что во время работы они говорили только о деле, но потом Светлана наливала чай, а Павел рассказывал множество историй из тех времен, когда он работал геологом, о людях, с кем встречался, о местах, где бывал. Он много ездил и по стране и бывал в командировках за рубежом, работал в Монголии, Вьетнаме, Афганистане. Как-то, рассказывая о Памире, Павел упомянул, как их попросили помочь военным в поисках летчика с разбившегося самолета. Светлана тут же вспомнила фотографию, которую она показывала Вадиму; получалось, что Ирин брат искал Стаса Долгих - совпадали и время, и место.
   - Ничего не нашли? - с замиранием сердца спросила она.
   - Никаких следов. В том районе очень сложный рельеф, весь горный массив изрезан глубокими и узкими ущельями, на дне которых потоки воды далеко уносят все, что в них попадет, постоянно происходят камнепады, сходят ледники, - Павел развел руками. - Люди там не живут - голый камень и вечный холод. Неделю обыскивали окрестности, сами пару раз чуть не убились, но без результата.
   Павел неоднократно спрашивал Светлану, не нужно ли ей что-то помочь с ремонтом дома, но она всегда отказывалась с улыбкой:
   - Спасибо, у меня теперь в доме есть мужские руки, если что поломается, Вадим починит.
   Медведев старался, что мог, сделать по дому - теперь он только так думал о Светиной квартире. Возможности у него были очень ограничены, но с капавшими кранами и засорившимся сливом в ванной он справился, а из повседневных обязанностей взял на себя мытье посуды. Света не без удовольствия уступала ему место у мойки, когда после еды Вадим прогонял ее из кухни; ей оставалось потом только поставить посуду на сушилку. Временами она специально придумывала ему какое-нибудь занятие: закрепить у табуреток разболтавшиеся ножки, прикрутить полуотвалившуюся ручку ящика старого письменного стола, подтянуть перекосившуюся дверцу шкафчика на кухне. Вадим неожиданно для самого себя почувствовал вкус к домашней работе и начал консультироваться с Петровичем по поводу современных инструментов, необходимых в хозяйстве - у него в свое время, кроме пары отверток, молотка и плоскогубцев, ничего не было, у Светы был примерно такой же набор.
   Медведев сдержал данное Антону обещание и как-то в пятницу сразу после обеда отправился в корпус оперативно-спасательного подразделения.
   Середкин встретил его на полпути.
   - Наконец-то собрался! - он обнял друга за плечи и хотел было помочь ему, но Вадим отстранил Генку.
   - Я сам. Где ступенек нет, я справлюсь.
   Появление Вадима вызвало бурю эмоций. Если бы он не остановил ребят, те на руках унесли бы его в свои владения - теперь у каждой группы было собственное помещение, где находились раздевалка, подобие маленькой кухни с холодильником, микроволновкой и чайником и смежная с ней уютная комната отдыха с очень приличной мебелью. Сначала планировали каждой группе сделать индивидуальную душевую, но в итоге получились не четыре, а только две, да еще одна была при спортзале.
   - Тесновато, конечно, но все равно не сравнить с тем, что было раньше. - Петрович показывал командиру обстановку.
   Медведев ничего этого не видел - год назад там были только голые стены и нераспакованная мебель - и теперь с интересом изучал, как устроились ребята. На пороге его встретил здоровенный пушистый кот. Подняв хвост трубой, он степенно проследовал к Вадиму, дружелюбно осмотрел его большими зелеными глазами, обнюхал совсем по-собачьи и, запрыгнув Медведеву на колени, свернулся там клубочком.
   - Признал за своего, - удовлетворенно заметил Денис. - Кузьма у нас главный хозяин, без его ведома и одобрения ничего не делается!
   - Неужели это тот заморыш с Собачьих камней? - удивился Вадим, едва припомнив крохотное несчастное существо, которое Казан вытащил из лужи.
   - Он самый! - гордо ответил Зорин.
   Пришла Светлана, и они все вместе отправились осматривать спортзал, учебные классы и комнаты психологической разгрузки, в одной из который девушка проводила свои занятия. Медведев поразился, насколько продуманный интерьер был там: репродукции старинных японских гравюр и пейзажные фотографии, причудливые коряги и крохотный сад камней создавали утонченно-экзотическую, но в то же время удивительно уютную атмосферу. Сама Света выглядела неотъемлемой частью своей обители, настолько органично ей подходила эта скромная, но изысканная обстановка.
   - Светлаша, ты чудо! Я никогда не сомневался в твоих способностях, но сейчас я просто потрясен тем, что ты сделала! - Вадим в восхищении поцеловал ее руку. - Это здорово!
   - Я только подкидывала идеи, - Света сконфузилась от восторгов Медведева, - воплощали их, в основном, дядя Саша и Саня.
   - Такая вот почти семейная бригада, - усмехнулся Новоселов.
   - И Денис помогал, и Илья, и Антон, да все ребята тут постарались! - улыбнулась Светлана. - Сад камней - это идея Павла, а материал для него вся семья Устюговых подбирала.
   - А фотографии, конечно же, Сергея, - не усомнился Вадим.
   - Ну, в общем-то, тут и мои есть, - со смущенной улыбкой признался Томский.
   Проблемы, по которым у командира спрашивали совета, оказались настолько пустячными, что Вадиму сразу стало понятно - это был всего лишь предлог для того, чтобы заманить его в отряд. Впрочем, Медведев не стал сердиться, потому что увидел искреннюю радость не только своих ребят, но и остальных, с кем он встретился в коридорах. Кадровик, с которым когда-то были довольно натянутые отношения, даже прослезился, когда увидел улыбавшегося Вадима и ощутил крепкое рукопожатие.
   - Вот незадача, начальника нашего сегодня нет! Кронидыч-то как порадовался бы!
   В спортзале Медведев одобрительно осмотрел обстановку и сделал несколько подач. Первый раз мяч чуть было не задел сетку. Вадим нахмурился, что-то сказал беззвучно и, прикинув высоту, дал такую подачу, что все зрители засвистели, восхищаясь талантом командира.
   - Димыч, в мае будет очередная спартакиада, займись нами, - Денис наконец-то решился сказать Медведеву то, что ребята обсуждали с начала года.
   - Ты рехнулся? - Вадим постучал согнутым пальцем по голове. - Какой из меня сейчас тренер? Как из собачьего хвоста сито! Света, признавайся, это твоя идея?
   - Моя, - Петрович обнял Медведева за плечи. - Кроме тебя, командир, никто с этими гавриками не справится. Они дрессировке почти не поддаются, пряниками объелись до такой степени, что теперь никакой кнут не помогает.
   При этих словах Новоселов пристально смотрел на Меньшикова, который с подчеркнуто равнодушным видом вдруг начал разглядывать потолок. Все догадались, что парень опять в чем-то провинился перед будущим тестем.
   - Ладно, поживем - увидим, - усмехнулся Вадим, - но я пока что не знаю, когда из меня будут арматуру вытаскивать, так что особо на мою помощь не рассчитывайте.
   В кабинете Медведева ничего не резануло по душе - он не успел обжить его за полтора месяца, и там не было ничего, что напоминало бы ему о прошлом. Он внимательно оглядел обстановку, вечные кучи бумаг, в которых погряз Генка, исполнявший его обязанности уже почти год, кактус на подоконнике, отчаянно боровшийся за жизнь, и только улыбнулся, не сказав ни слова.
   В начале февраля Вадиму сделали операцию и сняли с костей все металлические скобы и пластины. Он на удивление спокойно вынес возвращение на неделю к постельному режиму, много читал, осваивал компьютерную графику, занимался рисованием с Васей, который уже бегал вовсю. Ребята из группы приходили к нему почти каждый день. Когда у них по графику был выходной, Сергей, который приезжал за Ириной, вместе с ней заходил к Вадиму. Сама Ирина редкий день не навещала Медведева, так бывало, только когда ее лабораторию заваливали работой. Она чувствовала себя хорошо, еще немного пополнела, что очень ей шло, но оставалась такой же подвижной. Близнецам Ильи - Андрюшке и Алешке - исполнился месяц, и молодой папа, взявший отпуск за два года, помогал Наиле управляться с малышами. Наташа Новоселова в середине месяца должна была сдать последний госэкзамен, и уже давно было условлено, что на следующий же день они с Меньшиковым подают заявление в ЗАГС.
   Все казалось таким же безоблачным, как предвесенний солнечный день за окном, когда пришло страшное известие - у Антона обнаружили опухоль головного мозга. Он больше месяца ходил по разным врачам, которые не могли найти причину его непрекращавшейся головной боли и садившегося зрения. Подозревали остеохондроз шейного отдела позвоночника, невралгию, сосудистую патологию, потом послали к хирургу, затем к стоматологу, от него Антон пошел на консультацию к вертебрологу, от него - в офтальмологическое отделение, откуда его, не найдя ничего, снова отправили к неврологу. Врач полистала вмиг распухшую медкарту Усова и записала его в очередь на томографию, которая и выявила новообразование.
   Диагнозу не поверил никто, даже врач. Она договорилась с областным диагностическим центром, институт оплатил еще одно исследование на каком-то уникальном приборе. Диагноз подтвердился, более того, выяснилось, что такой тип опухоли неоперабелен, возможно лишь применение радио- и химиотерапии. Прогноз был неутешительным; Антону грозили слепота, потеря слуха, полный паралич, расстройство психики и, если не удастся остановить рост опухоли, - смерть.
   Все были потрясены. Молодой парень, высокий, симпатичный, здоровый, у которого совсем недавно родился сынишка, вся жизнь впереди - и вдруг такая страшная болезнь! Усову не дали опомниться и через день после уточнения диагноза положили в онкологический диспансер.
   Светлана была в отчаянии.
   - Я две недели делала Антошке точечный массаж и ничего не заметила! Я - дура! Идиотка! Мое место на кухне! Мне нельзя заниматься ничем, кроме кастрюль, а я лезу в тончайшие материи энергетики человека!
   - Светочка, девочка моя, успокойся, не вини себя! - пытался утешить ее Медведев. - Ты сколько раз говорила, что Антон "глухой", что он не поддается никакому воздействию.
   - Но мне даже в голову не пришло, что может быть такое!
   - А кому пришло? Сколько парня по врачам гоняли и в нашей клинике, и в областную больницу посылали, и никто онкологию не заподозрил. На томографию его послали просто для очистки совести, не предполагая, что такие боли может дать опухоль. Олег тоже говорит, что такая картина не типична.
   - А вдруг я подстегнула развитие болезни! - Света схватилась за голову.
   - Насколько я знаю, - пожал плечами Вадим, - в таких случаях противопоказана физиотерапия, а Антошка на какие только процедуры не ходил. Твой массаж, он сколько раз говорил, ему помогал, в отличие от всего остального.
   Сашка, который хотел позвать Антона в свидетели на свою свадьбу с Наташей, был почти в таком же состоянии, как Светлана. Парни подружились еще на пожарах в Каменском районе, за прошедшие полтора года их дружба окрепла; у Меньшикова, по его словам, никогда не было такого друга, и вот теперь он мог его потерять.
   Через несколько дней Антон появился в клинике у Вадима. Медведеву показалось, что парень выглядит немного лучше.
   - Мне сильные препараты с ходу начали колоть, - объяснил Усов, - голова почти перестала болеть, но меня все время тошнит. Я теперь понял, как Юлька маялась во время беременности, - невесело усмехнулся он.
   - Это уже химиотерапию начали проводить? - Вадим попытался сесть, но свежий шов в подреберье резануло от усилия, и он снова откинулся на подушки.
   - Еще нет, пока только обезболивающее. Я сюда приехал для того, чтобы биоматериал сдать на криоконсервацию, пока меня не начали облучать и травить химией.
   - Что сдать? Зачем? - Вадим первый раз услышал о том, что в их клинике этим занимаются.
   - Сперму. Юлька хочет еще ребенка родить, девочку, а я после лечения, если жив останусь, отцом стать не рискну, сделаю стерилизацию, чтобы уж наверняка. Замороженные сперматозоиды годами могут храниться, и от них потом здоровые дети рождаются. - Усов помолчал, а потом добавил: - Во многих странах, я читал, военные, пожарные, спасатели, все, чья работа связана с риском для жизни, сдают биоматериал, там даже специальные хранилища есть. Еще собираются, как только ребенок родится, замораживать пуповину и плаценту, чтобы в случае необходимости извлечь из них стволовые клетки. С их помощью чуть ли не потерянные конечности можно восстановить. Кирилл согласился на эксперимент, вдруг, говорит, новая рука отрастет...
   Медведев поразился тому, о каких вещах может думать сейчас Антон и тому, насколько спокойно он держится, причем было видно, что это сдержанность не наигранная, а естественная.
   - Тебе еще какие-то обследования делали? - начал расспрашивать Вадим. - Вдруг выяснится, что оба раза ошиблись, и у тебя ничего нет.
   - Нет, ошибки нет, но врачи говорят, что застали самое начало болезни, можно остановить ее. Плохо, конечно, если зрение потеряю, но ведь и незрячие люди живут и работают. В нашей диспетчерской точно смогу работать, буду посылать вас кошек с деревьев снимать. - Антон даже улыбнулся. - Потом наука, может, что придумает, искусственные глаза какие-нибудь.
   Медведеву стало стыдно, когда он вспомнил, о чем думал год назад. Он не хотел жить, пытался покончить с собой, хотя для него все самое страшное уже произошло, и впереди было выздоровление и долгая жизнь, пусть даже с ограниченными возможностями. У Антона же была полная неопределенность, врачи не могли сказать с уверенностью, что его ждет, а он спокойно принимал все плохие новости и даже пытался строить планы на будущее.
   - Нет, командир, - не согласился с Вадимом Антон, - сейчас хоть какая-то определенность появилась, диагноз поставили, начнут лечить, глядишь, все обойдется.
   После ухода Усова Медведев долго думал над его словами. Куда-то исчезла привычка Антона поворчать совсем по-стариковски по любому поводу, скептически относиться ко всему на свете, а от надменности и высокомерных высказываний он избавился уже давно. "Такое впечатление, что это он меня утешает, не хочет расстраивать", - поражался Вадим выдержке парня.
   Другие ребята думали так же. Антон зашел к ним перед уходом, и Светлана увела всю группу в комнату психологической разгрузки, заварила чай. Больше часа прошло в разговорах, причем ни у кого не осталось ощущения, что их друг пришел попрощаться.
   - Мне пора. Жалко, что с Ильей не повидался, - Антон встал и потянулся.
   - Мы к тебе все вместе приедем, - пообещал Денис. - И Ильку с собой возьмем, и командира, как только ему разрешат вставать.

* * *

   Ребята навещали Антона регулярно, но всей группой поехали к нему через три недели. К ним присоединились Ирина и Олег. Вадим, если кому-то рядом с ним было плохо, всегда забывал о своих проблемах, так и сейчас он не сказал ни слова протеста, когда Илья с Денисом прямо в коляске занесли его в "Газель". Света сразу после тихого часа хотела напомнить Медведеву, что пора ехать, но он уже давно оделся сам - только с ботинками ему помог Андрей - и ждал всех в вестибюле, не думая о том, что мимо проходят десятки людей и смотрят на него. С ребятами не было только Середкина, которого накануне с подозрением на пневмонию уложили в клинику.
   Антон похудел и побледнел. Меньшиков видел его чаще всех, приезжая через день, и для него эти перемены были не так заметны, как для других ребят, особенно для Ильи, который не видел Усова больше месяца.
   - Лечение хуже болезни, - поморщился Антон. - Голова почти не болит, только кружится временами. Зря, ребята, вы все это натащили, - вздохнул он, заглянув в пакеты, которые ему отдали спасатели, - я есть ничего не могу - тошнит. В палате и так полхолодильника моими продуктами занято, а вы еще принесли.
   - Ничего, потихоньку освоишь. Тебе обязательно нужно побольше фруктов есть, пектин и клетчатка всякую дрянь из организма хорошо выводят. - Ирина ухватила Усова за рукав и притянула поближе к себе. - Давай вместе уберем все в холодильник, а потом, не отвлекаясь ни на что, поговорим.
   - Давай, - согласился Антон. - Только поднимемся на пятый этаж в зимний сад, а то здесь что-то совсем потемки.
   Олег пристально посмотрел на парня, остальные переглянулись - большие окна холла выходили на запад, и все помещение было залито ослепительными лучами заходившего солнца. Антон ничего не заметил.
   По дороге назад Худяков был мрачнее тучи.
   - Антон начинает терять зрение.
   - Это не может быть побочным эффектом от лечения? - предположила Ирина. - У кого-то волосы выпадают, у кого-то зрение портится.
   - Боюсь, что нет, - покачал головой Олег.
   - Объяснил бы ты нам популярно, что за пакость в Антошке завелась, - попросил врача Петрович. - Почему нельзя ее вырезать? Такие вещи обычно ведь сначала удаляют и только потом химия и облучение в ход идут.
   - Проблема в том, что этот тип опухоли прорастает внутрь тканей, как грибница. Хирургически эти нити не удалить, можно только пытаться убить раковые клетки. Если удастся это сделать, то больной остается жить, но разрушенные участки мозга уже не восстановить, поэтому Антона сейчас очень интенсивно, на верхней пороговой концентрации, попросту говоря, травят в надежде, что здоровые ткани окажутся более устойчивы к радиации и химии, чем патологически измененные. Очень плохо, что Антон стал хуже видеть, это значит, что болезнь продолжает развиваться, несмотря на массированную терапию.
   - И что же с Тошкой будет? - Илья в зеркале заднего вида рассмотрел глаза Худякова и прочел в них ответ. - Неужели ничего нельзя сделать? - тихо спросил он.
   - Медицина, к сожалению, не всесильна.
   Все подавленно молчали.
   - Можно! - внезапно громко сказала Светлана.
   Илья от неожиданности притормозил, на всякий случай съехал на обочину и остановился совсем.
   - Тошку нужно отправить в Израиль, ты об этом?
   - Нет, он пойдет в лабиринт.
   Никто ничего не понял, кроме Медведева.
   - Какой лабиринт? - Олег резко развернулся к ней. - Что с тобой? Тебе плохо?
   Света молчала, она была бледна до синевы. Вадим обеспокоенно посмотрел на нее. "Расскажи сам", - прочел он в переполненных страданием глазах.
   Как мог, Медведев рассказал все, что знал. Голос его звучал не очень уверенно, потому что Вадим сам еще до конца не поверил в возможность чудесного исцеления и готовился к долгим годам всевозможных ограничений. Пока он говорил, Света чуть пришла в себя.
   - Детка, как же ты с этим живешь? Почему никогда не рассказывала даже мне? - Петрович прижал девушку к себе, он гладил ее по волосам, стараясь успокоить, потому что чувствовал, как она дрожит.
   Сашка нерешительно спросил:
   - Туда можно войти только одному? Или я чего-то не понял?
   - Наверное, по очереди можно - один за другим, - предположил Сергей.
   Ирина недоверчиво молчала, ей казалось диким то, что она только что услышала.
   - Нет. Я открою два лабиринта одновременно, - звенящим от волнения голосом сказала Светлана. - Я сейчас поняла, как это можно сделать.
   С полчаса девушка отвечала на вопросы, которые сыпались на нее со всех сторон. Олег сидел в растерянности - то, что он слышал, казалось фантастикой, но, с другой стороны, он уже много раз видел самые настоящие чудеса, которые творила Светлана, поэтому не верить ей он не мог.
   - До летнего солнцестояния еще больше трех месяцев, - заметил врач.
   - Ты думаешь, что Антон не дотянет до этого срока? - испугалась Ирина.
   - Я не знаю, какими темпами и как будет развиваться болезнь. - Олег вминал кулак в свою ладонь, будто хотел растереть что-то в пыль.
   - Получается, если Антона парализует за это время, если он не сможет даже плыть, как командир, то ему уже ничто не поможет? - Сашка был в ужасе. - Может, все-таки каким-то образом можно пройти лабиринт вдвоем?! Я бы и командира на себе протащил, и Тошку...
   - Нет, Санечка, нельзя, у каждого свой лабиринт.
   Сашка вцепился себе в волосы, а потом придвинулся поближе к Медведеву.
   - Димыч, когда ты снова начнешь ходить в бассейн?
   - Не ко мне вопрос. - Вадим пожал плечами. - Я хоть сейчас готов, но пока не разрешают.
   - Я буду тренировать тебя, ты Ла-Манш сможешь переплыть к лету, - пообещал Сашка.
   - А где эти лабиринты будут находиться? - Сергей задал главный вопрос.
   - Пока не знаю, - с отчаянием в глазах ответила Светлана. - Когда мы были у Антона, я ощутила чудовищную борьбу энергий жизни и смерти в этом месте, трещину в стене, огораживающей наш мир от хаоса, и мне открылась еще частица ЗНАНИЯ, но где искать лабиринт, я до сих пор не знаю. Иногда я вижу во сне какую-то каменную стену, скалу, но где ее искать? Не могу даже спросить ни у Вадима, ни у кого другого, потому что не могу толком описать, что я вижу - все как в тумане. Может, это вообще какой-то символ, который я неправильно истолковываю.
   - Если бы ты увидела ее живьем или на фотографии, то узнала бы? - спросила Ирина. - У родителей дома куча фотографий всяких скал, утесов, в институте тоже много снимков есть. Тебе нужно будет посмотреть их.
   - Конечно, Ира! - встрепенулась Светлана. - Я чувствовала, что помощь придет от тебя! Так и получилось!
   - Я не вернусь сегодня в клинику, не хочу оставлять тебя одну. - Вадим взял Светину руку в свою и ласково накрыл сверху ладонью. У Петровича защемило сердце, когда он впервые увидел такое проявление нежности со стороны Медведева, который никогда не проявлял своих чувств на людях. - Забросьте нас домой, ребята.
   - Ладно, я передам, что ты решил поехать домой. - Олег был далеко не в восторге от заявления Вадима. - Что-то ты совсем распустился! Только недавно сняли швы, а уже готов и по гостям ездить, и режим нарушать, дома опять наешься чего попало... - проворчал Худяков, а следом перешел на командный тон: - Света, ничего, кроме гречневой каши и вареного мяса, ему сегодня не давай, чай - без сахара, утром совсем не корми - УЗИ нужно делать натощак.
   - Монастырь! - с чувством вздохнул Вадим.
   - Завтра в семь я заберу у тебя это сокровище, а ты возьми отгул и побудь денек дома, отдохни, - посоветовал врач Светлане.
   - Знаешь, какой отдых она себе устроит? С пылесосом и тряпкой! Будет весь день по квартире за каждой пылинкой гоняться, в лучшем случае - книжки в сотый раз с места на место переставлять. - Медведев осторожно прижал к себе девушку. - Я, когда дома, не очень-то даю развернуться, а в мое отсутствие представляю, что будет!

* * *

   Светлана стояла у окна и грустно рассматривала подаренную ей бегонию, потерявшую едва ли не все листья. На оставшихся пестрые крапины и концентрические полосы побледнели и почти слились с зеленым фоном. "Ей бы солнышка побольше, - вздохнула девушка и глянула на небо, затянутое плотными тучами, - а тут вот-вот снег пойдет". Света никак не могла прийти в себя после вчерашней поездки в онкологический диспансер, хотя Вадим, не захотевший возвращаться в клинику, весь вечер старался успокоить любимую, так переживавшую из-за болезни Антона. Олег, заехавший утром за Медведевым, велел Светлане сходить в кино, в картинную галерею, в музей для того, чтобы отвлечься от печальных мыслей. Она согласно кивала головой, но так и не нашла в себе сил для того, чтобы выйти из дома.
   Света бродила по своей квартире, и в глаза ей бросалось многое из того, на что она обычно почти не обращала внимания: бумажные обои, наклеенные больше десяти лет назад, требовавший циклевки паркет со стершимся кое-где лаком, разномастная старая мебель. Родители никогда не гнались за модой, не имея ни времени, ни особого желания стоять в очередях ради современной обстановки, один лишь раз ввязавшись в эпопею с покупкой кухонного гарнитура, который дедушке как ветерану войны выделили через военкомат. Через двадцать лет этот гарнитур приобрел довольно плачевный вид - пластик во многих местах потрескался, кое-где на углах и вовсе облез, а прессованные опилки без защитного покрытия разбухли от постоянно попадавшей на них влаги. Впрочем, шкаф-купе, заказанный для прихожей всего три года назад, выглядел немногим лучше - современные материалы не выдерживали конкуренции с натуральным деревом.
   Светлана вспомнила Ирину квартиру, по площади почти в два раза меньше ее "хором". Она была маленькой, но очень уютной, и в ней не ощущалось тесноты, даже когда там находились чуть ли не десять человек. "А у меня что? Во всех комнатах одни книги от пола до потолка", - Света оглядела полки. На них рядами стояли дедушкины технические справочники и энциклопедии, книги по медицине, принадлежавшие бабушке и отцу, их теснили тома юридической литературы, растрепанные от постоянного использования. Некоторые из них были в двух экземплярах - мама часто покупала две одинаковых книги, чтобы у каждого была своя. Сейчас эти издания стояли ненужные, никто к ним не прикасался уже много лет, но у Светы не поднималась рука выбросить что-то из книг. "Ира говорила, что ее брат учится в юридическом, - вдруг вспомнила она, - нужно пригласить его, пусть посмотрит, может, что-нибудь из книг ему и пригодится". Сама она, как очень часто бывало, вытащила первую попавшуюся ей на глаза книжку и погрузилась в чтение, забыв обо всем вокруг.
   Светлана оторвалась от книги только потому, что в комнате стало совсем темно. Она посмотрела на часы, с ужасом решив, что уже вечер, но время еще только приближалось к полудню. За окном стояла такая буранная круговерть, что не было видно соседнего дома. На несчастную бегонию, стоявшую прямо под открытой форточкой, нанесло немало снега, и нежные листья привыкшего к теплу тропического растения сморщились от холода. "Хороша хозяйка! У меня даже самый живучий кактус загнется! - Свете настолько стало жалко и без того полуживой цветок, что она чуть не заплакала. - Я не гожусь ни на что! За что ни возьмусь - любой сделает это лучше меня! Илья никогда не оставил бы своего питомца на сквозняке, а я..."
   Света стояла у окна, обнимала ладонями горшок с бегонией и смотрела, как город заносит снегом. Это не был неспешный мирный предновогодний снегопад, навевавший ощущение праздника, за окном бушевала самая настоящая буря, ураганные порывы ветра трепали рекламные растяжки с такой силой, что, казалось, фонарные столбы, к которым они крепились, могут, не выдержав нагрузки, или сломаться, или вывернуться с корнем из асфальта. На разгулявшуюся стихию было жутковато смотреть, находясь под защитой толстых кирпичных стен, а каково приходилось людям, врасплох застигнутым непогодой - накануне прогнозы синоптиков обещали "переменную облачность без существенных осадков" и вполне приличные для начала марта пять градусов тепла!
   После обеда позвонил Медведев и категорически запретил Светлане вечером приезжать к нему в клинику.
   - Не вздумай сегодня садиться за руль! Даже не глядя за окно, по беготне в отделениях можно понять, что на улице творится нечто невообразимое. Андрюшка примчался ко мне на несколько секунд и на полном серьезе пообещал, что завтра обязательно принесет на работу ролики, потому что иначе он везде не поспевает. Женька Белов позвонил и сказал, что все группы подняты и отправлены по вызовам, а его посадили в диспетчерскую.
   - Дим, неужели ты останешься в клинике на выходные? - Света расстроилась еще больше.
   - Нет, Светлаша. Максим пообещал Сергею, что заедет за Ирой, заодно заберет меня в качестве бесплатного приложения и доставит домой, - утешил ее Вадим. - Ира мне только что звонила и велела быть готовым к пяти часам.
   - Какой Максим славный! - обрадовалась Светлана, но тут же испугалась: - А если его по работе куда-нибудь вызовут, и он не сможет за вами приехать?
   - Детка, ты разве не знаешь Макса? - рассмеялся Медведев. - Он ради сестры горы свернет. Если сам не сможет приехать, то обязательно кого-нибудь вместо себя пришлет.
   Вадим по Светиному голосу чувствовал ее настроение. Он понял, что ее что-то тревожит, и думал, что это связано со вчерашней поездкой и, может быть, с сегодняшней непогодой. Девушку, действительно, мучило какое-то гнетущее предчувствие, которое не смогли развеять ни приехавшие Максим с Ириной, ни даже он сам.
   - С Антошкой, может, все и обойдется, ты же видела, каким он держится молодцом, - уговаривал Свету Вадим. - Олег, в конце концов, не специалист в этой области медицины, а даже специалисты иногда ошибаются. Перестань терзаться из-за этого, милая.
   - Ты знаешь, я сейчас даже не об Антоне думаю, - призналась Светлана, - просто весь день неспокойно на сердце, все время какая-то тревога, наверное, из-за ребят. Как они там? Мне кажется, ветер такой, что с ног сбивает.
   - Ничего, Светлаша, парни крепкие, их никакой ураган не возьмет, не волнуйся за них.
   Медведев обнимал прижавшуюся к нему девушку, гладил ее волосы, но при этом думал, что у него самого муторно на душе оттого, что он хочет быть рядом со своими ребятами, разгребать глубокий снег, чувствуя его липкую тяжесть, ощущать всем телом порывы бешеного ветра, бросающего в лицо ледяную крупу.
   Света прикорнула рядом с Вадимом и сквозь полудрему слушала его утешения. Он говорил ей, что Антон поправится, он тоже встанет на ноги, что бегония оживет и станет краше, чем раньше, что они сделают в квартире роскошный ремонт и купят хорошую новую мебель, а в детской комнате он распишет стены, нарисует на них героев добрых сказок. Света улыбалась сквозь сон, чувствуя прикосновения ласковых пальцев, нежно гладивших ее. Вадим держал ее в своих объятиях и боялся шевельнуться, чтобы не спугнуть сон любимой. Он мечтал о том, как Света каждый вечер будет вот так же засыпать, положив свою голову ему на грудь или на плечо, и сам задремал, убаюканный этими сладкими мыслями. Вдруг девушка вздрогнула и слабо вскрикнула.
   - Светонька, что с тобой? - Медведев мгновенно очнулся.
   Светины глаза были широко раскрыты, в них был испуг, который постепенно проходил и сменялся недоумением.
   - Что приснилось тебе, Светлаша? Плохой сон?
   - Не знаю... Нет, что-то произошло там, - она посмотрела в окно, за которым продолжалась метель.
   - Я закемарил и ничего не слышал, - пожал плечами Вадим. - Может, снег с крыши на балкон свалился.
   - Нет, мне показалось, что я слышу какой-то разговор, и вдруг он оборвался на полуслове, - Света вскочила и подбежала к окну, но ничего не увидела.
   - Зайка, это от соседей, наверное, было слышно телевизор, а потом они его выключили. Не тревожься из-за всякой чепухи. Быстро забирайся ко мне под одеяло и не обращай ни на что внимания.
   - Телевизор? - Света все еще сомневалась. - Да, скорее всего, ты прав. Нервы у меня сегодня что-то совсем разгулялись.
   Она протяжно вздохнула и прижалась к Медведеву, будто в поисках защиты. Он осторожно обнял ее и через минуту понял, что девушка крепко заснула, дыхание ее стало спокойным, а напряженное выражение исчезло с лица. Он вспомнил, как когда-то, кажется, в совсем другой жизни, вот так же доверчиво прильнула к нему во сне Катюшка, и сердце зашлось от переполнившей его невыразимой любви и нежности. 'Спи, милая, спи, а я покараулю твой сон, буду отгонять тревожные видения, чтобы ничто не могло побеспокоить тебя. Утром улыбка снова вернется на твое лицо, так же, как солнышко на весеннее небо', - еле слышно шептал Вадим на ушко, полускрытое шелковистыми волосами.

* * *

   В диспетчерской Толокново стояла обычная рабочая атмосфера, может быть, даже чуть более спокойная, чем в остальные дни - из-за мощного циклона аэропорт был закрыт, а направлявшиеся к ним рейсы приходилось отправлять в соседнюю область, где вместо снегопада моросил дождь. Радары отслеживали проходившие на больших высотах мимо Толокново самолеты; современная техника, которой совсем недавно оборудовали ставший международным аэропорт, не подводила.
   Старший смены Игорь Егоров отметил это про себя и решил сделать небольшой перекур. Растирая затекшую шею, он еще только вставал из кресла, когда услышал невнятное восклицание своего коллеги, который обнаружил, что пропала связь с транспортным самолетом, всего несколько минут назад вошедшего в их зону ответственности. Диспетчерская служба военного аэродрома Красносеверска, откуда взлетел Ан-22, передала борт своим гражданским коллегам, а те готовились через полчаса передать его под контроль диспетчеров соседней области.
   "Что за чертовщина?! Сглазил! Лучше вообще ни о чем не думать!" - про себя чертыхнулся Егоров, но особого беспокойства не почувствовал, потому что точка на экране, обозначавшая военный транспортник, продолжала зеленым светом гореть на экране.
   - Из-за циклона могут быть помехи, - почти равнодушно бросил он, уверенный в том, что связь через минуту-другую восстановится, и направился к выходу из диспетчерской.
   Сделав пару шагов, Игорь оглянулся, и нераспечатанная пачка сигарет полетела в сторону - самолет исчез с дисплея. Попытки связаться с экипажем "Антея" на других частотах успеха не принесли, пропавший борт не обнаруживался никакими способами.
   Только рассвело, и сразу же начались поиски исчезнувшего с экранов радаров диспетчерской аэропорта Толокново военного транспортника. Жители небольшого городка, расположенного к востоку от областного центра, слышали ночью грохот и подсказали военным и спасателям, что самолет мог упасть в паре километров к северу от давно обезлюдевшего поселка Козловка. Обломки самолета были разбросаны на территории Шиловского района, большая часть которого была покрыта густой темнохвойной тайгой. Судя по размерам образовавшейся на месте падения самолета воронки и поваленному лесу, на землю Ан-22 падал камнем, разваливаясь на лету. Две группы спасателей вместе с военными искали "черные ящики" и прочесывали окрестные леса в надежде увидеть парашюты, которыми были обеспечены все члены экипажа "Антея". Поиски осложняла непогода, метель не проходила уже который день, и некоторые обломки почти полностью были засыпаны снегом.
   Проваливаясь в свежевыпавший снег по колено, а то и глубже, спасатели и военные работали все светлое время суток лишь с небольшим перерывом на обед, но иногда и без него. Временный лагерь разбили в Козловке, но не в полуразвалившихся домах, которые навевали тягостное чувство. Меньшиков вообще как мог сторонился этого заброшенного жилья, утверждая, что ощущает там запах смерти. Над Сашкой поначалу посмеивались, думая, что тот по своему обыкновению дурачится, но голубые глаза парня глядели на почерневшие покосившиеся стены с такой болью, что все поняли - он говорит серьезно. Когда же кто-то из жителей соседнего поселка проговорился, что лет десять назад в Козловке произошло массовое самоубийство сектантов, ожидавших конца света, к Сашкиным словам стали внимательно прислушиваться. Кроме того, оказалось, что парень лучше любого металлоискателя чувствует под снегом металл и не только его.
   - Слушай, Сусанин, ты куда нас ведешь? - не выдержал Илья, когда Сашка свернул с просеки вглубь леса.
   - Там есть кто-то живой.
   Меньшиков застыл на месте, прислушиваясь. Другие спасатели пытались уловить хотя бы звук, но, кроме шума ветра в кронах сосен, ничего не услышали.
   - Что там? Ты что-то слышишь? - нетерпеливо спросил Денис, но Сашка, не отвечая, махнул на него рукой и полез через занесенный снегом кустарник в чащу.
   Остальные, чертыхаясь, гуськом двинулись вслед за ним.
   - Тихо!
   Сашка резко остановился и даже расставил руки, не пуская товарищей дальше. Вдруг на лице его появилась улыбка.
   - Медведица... У нее трое медвежат, совсем маленькие... - Он постоял еще минуту, внимательно глядя на снежный бугор, который ничем не отличался от таких же вокруг. - Пошли отсюда, не будем их тревожить!
   Назад спасатели выбирались чуть ли не на цыпочках - иметь дело с разбуженным зверем, защищающим своих детенышей, не хотелось никому.
   - Ты теперь на каждую козявку под снегом будешь кидаться? - ворчал Новоселов, вытирая пот. - Тут еж спит, а там мыши гнездо устроили...
   Сашка обиженно сопел, но не огрызался, хотя его допекали вопросами.
   - Тебя Светлана и этому научила? - то и дело спрашивал кто-нибудь из спасателей. - Что еще ты можешь?
   - Специально ничему такому она меня не учила, - пожимал плечами Меньшиков, - я даже и не знал, что так могу.
   - А как ты чувствуешь, что там, - Денис посмотрел себе под ноги, - что-то есть?
   - Просто знаю - и все. Отвяжись! - Сашке надоели расспросы, к тому же он почти все время думал об Антоне. - В пяти метрах справа от нас что-то есть, - вдруг сказал он, - пошли, посмотрим.
   Ребята перекопали снег в указанном месте, но нашли лишь несколько кусков металла, не имевших к упавшему самолету никакого отношения.
   - Вот если бы ты еще мог определить, что это остатки трактора, то было бы совсем здорово, - Илья с досады пнул проржавевшую насквозь дверцу кабины. - Забрели куда-то совсем в глухомань, хорошо хоть ветра такого здесь нет.
   - Ладно, что пристали к парню! - покачал головой Новоселов. - Такие детали никто не различит, а вот за поваленной сосной даже я вижу кусок крыла.
   Утопая почти по пояс в рыхлом снегу, спасатели подобрались к обломкам, однако не нашли ничего нового - ни "черных ящиков", ни парашютов, ни человеческих останков.
   - Экипаж мог сделать только одно - открыть люк в полу и прыгнуть с парашютом, - Сергей Томский как бывший десантник разбирался в таких вещах, - но это можно сделать только в горизонтальном полете. Из падающего "Антея" этим способом не спастись.
   - Но они же шли на очень приличной высоте, неужели ничего нельзя было сделать? - Денис и Илья с трудом оттащили в сторону большой фрагмент обшивки самолета, но и под ним ничего не обнаружилось.
   - Мог отказать двигатель. - Женя Белов, вертолет которого из-за непогоды нельзя было использовать для поисков, давно помогал спасателям на земле. - Крен двухсоттонного самолета, пусть даже летевшего порожняком, рулями выровнять практически невозможно, во всяком случае, я о таком никогда не слышал. Это вам не пассажирская "Тушка", "Антей" спланировать не сможет.
   - Одного я никак не могу понять, - Денис внимательно разглядывал обшивку. - Обломки разбросаны так, будто самолет взорвался высоко над землей, но вы только посмотрите на этот край. - Зорин высоко поднял лист металла. - Он же обрезан ровнехонько, как бумага ножницами, при взрыве разве может такое быть?
   - А если здесь был шов? Не из одного же куска самолет сделан! - Сашка потрогал край и пожал плечами.
   - Край самого лучшего сварного шва так выглядеть не будет! - Денис, увлекшись, прочитал пространную лекцию о видах сварных швов, из которой, кроме Петровича, никто ничего не понял.
   - Найдем "черные ящики", тогда можно будет определить, что произошло, - Женя внимательней других изучил лист, но не высказал никаких предположений.
   - Кто же мог в воздухе так аккуратно разрезать металл, чем и, главное, зачем? - Илья начал раскапывать очередной сугроб, под которым, по мнению Меньшикова, что-то было.
   Остальные присоединились к нему и стали выдвигать самые фантастические гипотезы: испытания нового оружия, воздействие шаровой молнии, даже вмешательство инопланетян. Случайно или намеренно, но все обходили молчанием один вопрос, который в конце концов, не выдержав, задал Сергей, закончивший докладывать по рации об очередной находке:
   - Люди-то куда делись? Шесть членов экипажа и трое сопровождающих? Парашюты, Марат только что сказал, нашли, все на месте, к ним даже не притронулись, значит, все оставались внутри до момента удара о землю. Где хотя бы один клочок одежды, хотя бы один кусок тела? Ничего ведь нет! Вообще ничего! Почему? Что произошло?!
   - Может, их от удара о землю разбросало в разные стороны, а потом снегом засыпало, - Новоселов пожал плечами. - Который день метет, за всю зиму столько снега не нападало, сколько за эту неделю. Вполне возможно, что только весной, когда все растает, что-то найдется, а пока...
   - Пока не дали отбой, будем работать, - кивнул Сергей.
   Как-то само собой получилось, что в отсутствие Генки, лечившегося в клинике, именно Томский стал руководить группой. Он не отдавал приказов, а всего лишь предлагал что-то сделать, и оказывалось, что его предложение было самым дельным. С ним держал связь Черепанов, с ним координировали свою работу командиры других спасательных и поисковых групп. От непривычной ответственности Сергей, и без того всегда бравший на себя повышенную нагрузку, осунулся и просто валился с ног, мгновенно засыпая, когда выпадали минуты отдыха.
   За прошедший год Сергей с Ириной ни разу не расставались так надолго, и Томский теперь прекрасно понимал Вадима, как тот тосковал, когда Светлана уехала. Тяжелая работа по пояс в снегу отнимала много сил, но Сергей держался тем, что почти постоянно думал об Ирине и частенько мысленно вел с ней долгие разговоры. Связь была неустойчивой, и они практически не могли поговорить по телефону, обмениваясь SMS-ками, которые порой доходили до адресата лишь через несколько часов. В своих снах Томский все время видел жену, ему казалось, что она рядом с ним, гладит его по волосам, нежно прикасается губами к виску - так Ира иногда будила его. "Иришик?!" - Сергей просыпался на миг и, даже не успев ощутить разочарование, снова проваливался в сон, уверенный в том, что в этот момент Ирина тоже думает о нем.
   В полуразвалившихся домах Козловки, особенно после слов Меньшикова, никто из спасателей и военных обосновываться не захотел, предпочтя им палатки, в которых было достаточно тепло, но сыровато. Через день приезжал Павел Устюгов, привозил продукты, необходимое снаряжение и новости. Группу Марата через пять дней работы сменили ребята Артура Галямшина, а ребята Медведевской группы от замены отказались после того, как вместе с Павлом к ним однажды приехала Светлана. Она пробыла со своей группой всего два часа, но после отъезда девушки ребятам показалось, что они, по крайней мере, неделю провели на отдыхе - усталость пропала, будто ее и не было.
   Военные, которые участвовали в поисках, остолбенели, когда увидели среди палаток и машин очаровательную девушку в темно-голубом комбинезоне, ладно облегавшем стройную фигуру. Один лейтенант, как загипнотизированный, повсюду ходил за ней, не в силах оторвать глаз. Только случайно столкнувшись со Светланой, когда она внезапно остановилась, поднимая упавшую на снег перчатку, он пришел в себя. Илья снисходительно похлопал его по плечу: "Ничего, такое со многими бывало!" Света смущенно улыбнулась и скрылась в палатке с эмблемой института.
   Света отдала спасателям столько энергии, сколько могла, и по пути назад дремала, полуприкрыв глаза. Павел временами обеспокоенно поглядывал на нее, а она лишь слабо улыбалась в ответ: "Все в порядке!" Устюгов предложил отвезти ее домой, но девушка отказалась:
   - Нет, поедем в институт, меня Вадим вечером ждет.

* * *

   Медведев знал, что Света поехала к ребятам, и все время думал о ней. Он несколько раз звонил ей, а когда пропадала связь, в смятении не находил себе места. Дело дошло до того, что Вадим больше не мог оставаться у себя в палате и после обеда отправился в лабораторию к Ирине. Он пересек всю территорию института, не обращая внимания на удивленные взгляды и машинально отвечая на приветствия. Вадим знал многих работников подразделения экологической безопасности, и его знали многие, но никто не ожидал увидеть Медведева в лабораторном корпусе. Костя Ершов сразу догадался, кого ищет Вадим.
   - Ирина Владиславовна на втором этаже. Ее лаборатория направо наискосок от лифта. Вас проводить? - предложил он.
   - Спасибо, я найду, - отказался Вадим.
   Даже если бы на двери не висело таблички с Ириной фамилией, он безошибочно нашел бы нужную - в коридоре прекрасно было слышно, как она раздраженно выговаривает кому-то:
   - Если ты еще хоть раз заикнешься об этом, я не знаю, что с тобой сделаю!
   С кем именно на таких повышенных тонах шел разговор, Медведев по голосу определить не мог, он слышал только обрывки фраз:
   - ...женской работой! Отряд... Вакантные места... Сколько можно...
   Следом разъяренный голос Ирины:
   - Сколько нужно!!!
   Вадим решил вмешаться:
   - Не помешаю обсуждению проблем экологии? - произнес он погромче, открывая дверь в лабораторию.
   - Не помешаешь, - ответила Ирина, удивленно глядя на появившегося на пороге Медведева. - Мы тут совсем другие проблемы обсуждаем. Ты знаешь, что моя молодежь задумала? В спасатели хотят податься!
   Бывшие Ирины студенты с виновато-расстроенным видом топтались перед своей начальницей.
   - Мы способны на большее, чем сидеть и на кнопки нажимать! - Сережа Шестаков вытащил из карманов белого халата руки и посмотрел на них. - Я любой баллон с газом на себе унесу, могу и не один, а должен, как девочка-лаборантка, пробирками жонглировать.
   - Нет, ты слышишь?! - Ирина повернулась к Вадиму. - Они за полгода только-только освоили "плазму" и "электротермику" до такой степени, что их не страшно подпустить к приборам, и тут же решили, что эта работа для них слишком легкая. Я уйду, кто будет работать? Вы хотите завалить всю программу экологического мониторинга? Вы знаете, сколько лабораторий претендовало на участие в ней? Деньги на приборы нам выделили только с учетом финансирования этой программы, а иначе вам пришлось бы тяжелые металлы с дитизоном определять! Нет, голубчики, - Ирина была непреклонна, - отработаете, как в старые времена отрабатывали по распределению, три года и тогда становитесь хоть спасателями, хоть... стриптизерами!
   - Кем?!
   Саша с Сережей от неожиданности вытаращили глаза, Медведев захохотал, а Ирина, подняв руку, дернула Сашу за воротник халата темно-синего цвета.
   - Ты что на себя нацепил? Снимай немедленно! Кому говорю!
   - Ты хочешь прямо сейчас проверить его профпригодность? - простонал от восторга Вадим.
   - В его физических кондициях я не сомневаюсь! - Ира оглядела парня с головы до ног.
   - Я аргон хотел привезти! - Саша попятился к двери и выскочил в коридор.
   - Сколько раз повторять, что для работы в лаборатории нужно надевать белый халат, чтобы не было никаких посторонних цветовых наложений! - сказала Ирина вдогонку Суворову уже не так сердито и объяснила Медведеву: - Иногда нужно уловить очень тонкие переходы окраски, и ничего не должно мешать.
   - Я помогу! - Сережа тоже решил сбежать.
   - Хороши... - глядя им вслед, вздохнула Ирина и тут же встревоженно повернулась к Медведеву. - Что случилось? Зачем ты...
   Заметив, как она вдруг побледнела, Вадим сам испугался и перебил ее на полуслове:
   - Успокойся! Ничего не случилось... - он начал сбивчиво объяснять, почему ему вздумалось отправиться в лабораторию: - Света сегодня утром решила поехать вместе с Павлом в Шиловский район к ребятам, вернется только вечером. Телефон у нее почти все время недоступен, и мне что-то стало до того тошно... Хрупкая девушка поехала за полторы сотни километров, в холод, в метель, а я, здоровый, по сути, мужик, сижу в четырех стенах, в тепле, в уюте, все со мной нянчатся. Я этих пацанов понимаю, как им хочется куда-то рвануть...
   - Я им рвану! - нахмурилась Ирина. - Взрослые парни, у некоторых в таком возрасте уже дети есть, а эти - сами, как малышня перед витриной кондитерского или игрушечного магазина. Как увидят кого-нибудь из твоих бойцов - глаза, как блюдца, огнем горят, дышать, по-моему, даже забывают. А некоторые, вроде Саньки или Дениса, еще будто специально перед ними перья распускают! Гусары!
   - Да ладно, Ира, не ругайся на них, - примирительно улыбнулся Вадим. - Мальчишки у тебя хорошие, а я с ними, если не возражаешь, поговорю, пообдеру немного романтическую шелуху с нашей работы. Своим тоже скажу, чтобы вели себя поскромнее.
   - Ну вот, - удовлетворенно хмыкнула Ирина, - я, как обычно, для всех занятие нашла. Пошли чай пить, расскажешь, о чем со Светой смог поговорить. Я Сережке вчера звонила, все как всегда: половину он не слышит, половину - я, минут десять так маялись, а потом и вовсе связь пропала. Не переживай, рядом с Пашкой с ней ничего не случится.
   Вадим с интересом разглядывал большое светлое помещение, разделенное на несколько отсеков стеклянными перегородками. У входа была самая "грязная" часть лаборатории. Там стоял шкаф с верхней одеждой и две открытых вешалки с белыми и синими халатами и с теплыми куртками для работы на улице, там же был стеллаж, заставленный ящиками с пробами. В самом дальнем и темном углу стояли мешки с пустыми пластиковыми бутылками и несколько помятых картонных коробок, из которых торчали концы резиновых шлангов разного диаметра, мотки проволоки, куски пластика, оргстекла и прочая дребедень. За одной стеклянной дверью было хранилище химреактивов, за другой - препараторская с установкой для получения дистиллированной воды. Далее было просторное помещение, вдоль одной стены которого вплотную друг к другу стояли вытяжные шкафы, вдоль другой на столах стояли какие-то приборы, а в центре, как айсберг посреди океана, находился необъятных размеров стол, с трехэтажными полками в центре. Он был почти полностью заставлен колбами самых разных форм и размеров, пластиковыми и стеклянными бутылями. Мебель и стены были или белого, или светло-серого цвета; монотонность интерьера нарушали пятна зелени - цветов в лаборатории было множество, и все они выглядели очень даже неплохо, несмотря на соседство с химией.
   - Здесь проводится разложение проб и кое-какие определения, - Ирина показывала Медведеву свои владения. - Сам видишь, с работой у нас завал. До сих пор не сделали пробы грунта, которые отбирали еще осенью, а на носу уже снеговая съемка. Взяли на работу двух лаборанток, но от них пока мало толку, учить их еще нужно и учить. Подозреваю, что этим уже не я буду заниматься. Сережка хочет, чтобы я перед декретным отпуском обычный взяла, побыла дома или на даче.
   - Это он правильно говорит, - одобрил Вадим, - чем меньше ты будешь дышать всякой гадостью, тем лучше для тебя и для малышки.
   В следующей комнате стояли два прибора, каждый из которых, по словам Иры, стоил по несколько миллионов рублей. Вадим с любопытством смотрел за тем, как тонкая игла сама опускается в пробирку, остается там на несколько секунд, потом поднимается и опускается в большую бутыль с каким-то раствором, закрепленную тут же. На экране монитора в это время появлялась колонка цифр, и все повторялось сначала, только под иглу пододвигалась емкость со следующей пробой. В приборе все время что-то жужжало, шипело и попискивало.
   Ирина посмотрела на монитор, потом на штатив с пробирками, удовлетворенно кивнула головой и пригласила Медведева в свой кабинет, который был отгорожен стеклянной перегородкой от большой комнаты. На небольшой площади едва уместились стол с компьютером на нем, два шкафа с книгами и старорежимными картонными папками для бумаг и сейф.
   - И спирт там есть? - поинтересовался Вадим.
   - И спирт, и еще многое другое из того, что нужно хранить под замком.
   - Я просто так спросил, - чуть обиженно сказал Медведев.
   - Я просто так сказала, - мило улыбнулась Ирина.
   За чаем они просидели довольно долго, обсуждая разные проблемы. Вадим несколько раз пробовал дозвониться до Светы. Ее телефон все так же был недоступен, но теперь Медведев не впадал от этого в панику, воображая себе всевозможные катастрофы. Время от времени Ира выбиралась из-за стола и проведывала работавший без ее постоянного присмотра прибор. Вадим смотрел на ее округлившуюся фигуру и завидовал Сергею.
   - У Макса в следующий понедельник день рождения, - вернувшись в очередной раз от прибора, сообщила Ирина. - Он хочет в выходные после него собрать всех на нашей даче. Всех! Ты понял?
   - Ира, ну куда мне по гостям разъезжать? - начал отнекиваться Вадим, но она не захотела ничего слушать.
   - Домой на выходные тебя отпускают? Не вижу такой уж большой разницы, если поехать за город. Неужели кто-то из врачей может это запретить? Я скажу Свете, пусть она посоветуется с Олегом или с завотделением. Нет, ты мне сейчас ничего, пожалуйста, не говори, - остановила она Медведева, открывшего было рот для новой порции возражений, - впереди еще почти две недели, за это время можно все проблемы решить.
   Вернулись Саша с Сережей и тоже устроились с кружками за последним столом, стараясь спрятаться от всевидящего ока начальства за большими стеклянными бутылями. К ним присоединилась молоденькая лаборантка в коротком халатике, потом подошла еще одна. Если бы Ирина оставалась в кабинете, то, возможно, и не увидела бы их, но ее попросил подойти к нему начальник подразделения. Ирина промолчала, проходя мимо, но посмотрела на веселую компанию достаточно выразительно, и чай был выпит в один момент, девицы куда-то скрылись, а ребята с унылым видом начали взвешивать на весах и пересыпать в фарфоровые чашки пробы измельченного грунта.
   - Послушайте-ка, ребята, что я вам скажу, - Вадим подъехал к Саше с Сережей. - Вы видите только внешнюю сторону нашей работы, когда ваши ровесники красуются перед окружающими в новых комбинезонах, обвешанные всевозможным оборудованием. По-моему, некоторые копируют при этом, сознательно или нет - не знаю, героев второсортных боевиков. Все яркое, все блестит, звенит, везде нашивки, шевроны, логотипы, - Медведев усмехнулся. - Вы знаете, что большая часть времени проходит в довольно нудных занятиях и подчас изнурительной физподготовке? А что в итоге? С начала года моя группа, да и не только она, занималась почти исключительно открыванием замков в дверях рассеянных граждан. Романтики и героизма - ноль! Чаще всего или болгаркой металлическую дверь резать приходится, или через окно в квартиру забираться и открывать замок изнутри. При этом хозяева косятся и проверяют, не стащил ли кто чего, а то еще, бывает, не предупредят о том, что за дверью какой-нибудь бульдог!
   - Не только же замками вы занимаетесь! - не согласился с Медведевым Сережа.
   - Не только, - кивнул Медведев. - Нас на ДТП часто вызывают. Когда две машины в лепешку разбиваются, то, прежде чем врачи к своему делу приступают, сначала мы пострадавших от металлолома отделяем, вот только слишком часто медикам там делать уже нечего. - Вадим покачал головой. - Самое тяжелое в нашей работе это то, что на одного спасенного порой приходится десять погибших, к которым мы вовремя не успели... Но самое страшное - когда нужно сказать родителям, что их ребенка спасти не удалось - утонул, попал под напряжение, свалился с крыши... А ты не успел или вообще не смог бы ничего сделать, потому что ты не бог, и теперь пытаешься найти слова и понимаешь, что их нет, в принципе - нет, и быть не может. Подумайте об этом как следует, ребята.
   По глазам парней Медведев видел, что его слова не произвели особого впечатления, потому что они еще ни разу не сталкивались с кровью и смертью. "Мальчики, добрые, славные, но домашние, о реальной жизни представления почти не имеют, - вздохнул про себя Вадим, - когда-то и я таким же был, пока меня пару раз мордой об стену не приложило".
   - Помните Рябиновку? - неожиданно спросил Медведев у Саши с Сережей. Те заулыбались. - Кем мы тогда работали? Грузчиками, причем не очень-то квалифицированными. Сила - еще далеко не все, часто нужны специальные знания, умения и навыки, а у нас их на тот момент не было. Мне тогда правильно досталось и от своего руководства, и от вашей начальницы, - усмехнулся Вадим, - зря она ни на кого не ругается. Знаете, о чем я вас хочу попросить? Не подведите ее, доработайте до того момента, пока Ирина Владиславовна не выйдет на работу; я думаю, что это произойдет не через три года, а намного раньше. Если тогда у вас еще не пропадет желание стать спасателями, мы вернемся к сегодняшнему разговору. Возможно, что к тому времени я смогу передвигаться нормально и лично займусь оценкой ваших качеств, необходимых для нашей работы.
   - Правда?! - одновременно вскочили со своих табуреток ребята. - Вы выйдете на работу? Вы скоро поправитесь?
   Медведеву так согрела душу их искренняя радость, что он едва сдержался.
   - Надеюсь, - ответил он чуть дрогнувшим голосом, стараясь, чтобы мальчишки не увидели его глаз. - Только вы не очень-то радуйтесь заранее, - Вадим проглотил образовавшийся в горле комок, - в своей группе я вам легкой жизни не обещаю. Побегаете на время с первого этажа на двенадцатый с тридцатикилограммовым рюкзаком, посмотрю потом на вас и послушаю, что вы начнете говорить обо мне. Если со здешней работой будете хорошо справляться, я попрошу, чтобы вам уже сейчас разрешили тренироваться с моими парнями.
   "Как же немного им пока нужно для счастья! - с легкой грустью думал Вадим, наблюдая за восторженной возней молодых экологов. - Ирина права - они еще мальчишки, но мальчишки хорошие, я бы с радостью взял их к себе в группу". "Вместо Антона? - вдруг захолонуло сердце. - Значит, ты не веришь Свете, когда она говорит, что лабиринт поможет ему? И в свое выздоровление не веришь?" "Верю!!!" - чуть не заорал во весь голос Вадим и оглянулся. Ирины ребята на радостях устроили прямо в лаборатории боксерский поединок и так увлеклись, что не заметили ни того, как он корчился от внутреннего крика, ни того, что вернулась их начальница.
   - Бои без правил? - насмешливо спросила она. - По какому поводу такое ликование? Закончили обсчитывать выбросы Краснохолмского комбината? Составили сводную таблицу и нарисовали карту? Что-то я сильно сомневаюсь в таких достижениях.
   - Не сердись, это я виноват, - Медведев взял ее за руку.
   - Та-ак... - угрожающе протянула Ирина. - Что ты им пообещал?
   - Только то, что попрошу для них разрешение тренироваться с моими гавриками, как их называет Петрович, но и это при условии, что к ним не будет претензий, - успокоил ее Вадим.
   - Одна двойка - и никакого телевизора! - рассмеялась Ирина.

* * *

   Медведев просидел у Ирины в лаборатории почти до вечера. В ее присутствии он намного меньше волновался за любимую, а ближе к концу рабочего дня Светлана сама дозвонилась до него и сказала, что из-за пробки на Окружной они с Павлом доберутся до института не раньше семи часов.
   - Я дождусь их, - решила Ирина, выслушав пересказ разговора Вадима со Светой. - Домой поедем вместе, заодно спрошу, как там Сережка. Что-то у него, мне показалось, голос очень усталый, зря они отказались сменяться.
   - У них сейчас коллективный комплекс, - поморщился Медведев, - опасаются, что их посчитают неполноценной группой и расформируют - я-то когда еще смогу выйти на работу, если вообще смогу, - он помрачнел, - поэтому их и тянет все время кинуться грудью на амбразуру или, что вернее, задницей на ежа!
   - Неужели Николай Кронидович на это пойдет? - поразилась Ира.
   - Ира, он ведь не вечен, - вздохнул Вадим. - Кронидыч наш очень сдал за последний год, постарел, давнишние болячки обострились. Светлана его всеми своими способами подлечивает, Дронов раз в три месяца на неделю в клинику укладывает, но сколько он еще сможет проработать? А у директора могут быть совершенно другие соображения по поводу структуры отряда, на меня он, скорее всего, просто плюнет и окончательно переведет на административную должность, даже когда я встану на ноги.
   Медведев, представив перспективу всю жизнь заниматься бумажной работой, в сердцах так стиснул небольшую круглую колбочку, которую вертел в руках, что раздавил тонкое стекло.
   - ...! - не сдержался Вадим.
   Ирина едва не отвесила ему затрещину, но вовремя остановилась.
   - Твои бы возможности - да для мирного использования! Кто угодно сдаст с таким контингентом!
   Она схватила склянку с каким-то раствором и, держа окровавленную руку Медведева над небольшой раковиной, вмонтированной в лабораторный стол, принялась поливать разрезанную осколками стекла ладонь. Жидкость при соприкосновении с кровью пенилась и жгла порезы, а Вадим молча то смотрел на свою руку, то на Ирину, отмечая, насколько хладнокровно она действует.
   Когда пена перестала окрашиваться в розовый цвет, Ира взяла пинцет и стала вытаскивать глубоко впившиеся осколки. Медведев ждал гневных высказываний или, по крайней мере, язвительных комментариев в свой адрес, но не услышал ни слова до тех пор, пока последний кусок стекла не был вытащен из его ладони, а порезы не залиты медицинским клеем.
   - Швы, я думаю, накладывать не нужно, но руку врачам покажи, вдруг я что-то не заметила, - довольно спокойно сказала Ирина, убирая клей и вату в аптечку, и вдруг взорвалась: - Больше я тебя на порог лаборатории не пущу!!! Если бы можно было, я аннулировала бы тот зачет, что поставила тебе в припадке непомерного благодушия! Как младенцу, обязательно нужно что-то схватить в руки! Давай, продолжай в том же духе! В двадцатилитровых бутылях кислоты у нас, к несчастью, нет, но несколько литров, чтобы ты мог их вылить на себя, сейчас найдем!
   Саша Суворов, услышав шум, заглянул в помещение, где стояли приборы.
   - Все в порядке! - Ира взяла себя в руки. - Небольшая производственная травма, Вадим Дмитриевич битым стеклом порезался.
   - Может, что-нибудь из аптечки принести? - Саша нерешительно топтался на пороге. - Ничего не нужно?
   - Если мне что-то понадобится, я попрошу, - уже совсем спокойно ответила Ирина и подтолкнула его к выходу.
   - Ира, извини, я сам не знаю, как так получилось, - Вадим виновато посмотрел внизу вверх и осторожно улыбнулся: - Я что-то ценное сломал? У тебя такой посуды больше нет?
   - Полно, - бросила Ирина, - но я о другом думаю - как ты теперь с разрезанной рукой будешь колеса крутить? У-у! - она занесла над ним крепко сжатый кулак. Медведев с деланым испугом, зажмурившись, пригнулся, а Ира несколько раз легонько стукнула его по загривку. - Сейчас попрошу своих мальчишек, чтобы отвезли тебя в клинику, а потом нужно будет что-то придумать.
   - Ира, ты не волнуйся, все в порядке, - Вадим поспешил успокоить ее, - ничего страшного, я приспособлюсь.
   В тот момент, когда Светлана с Павлом появились в лаборатории, Ирина собиралась бинтовать Вадиму руку. Света, узнав о случившемся, устало опустилась на стул рядом с Вадимом.
   - Покажи руку.
   - Светлаша, Ира мне все вытащила, перекисью порезы промыла и клеем залепила, - Медведев попытался спрятать пораненную кисть в карман куртки. - Не волнуйся, все в порядке.
   - Дай руку, - уже немного сердито повторила Света.
   Она накрыла его ладонь своей и застыла. Ирина с Павлом внимательно наблюдали за ней. Света сидела с закрытыми глазами, она замерла, и только биение пульса на тонкой шее отличало ее от мраморного изваяния. Лицо Медведева напряглось, на шее и висках вздулись вены. Ему казалось, что на ладони лежит раскаленный уголь, кожа, мышцы - все сгорело, и уже начинают обугливаться кости, но он терпел боль без единого звука, хотя хотелось орать во всю глотку. Светлана убрала свою руку, и несколько мгновений все сидели в тишине и неподвижности. Вадим с опаской глянул на ладонь и с изумлением увидел, что порезы затянулись.
   - Светонька! - он с благодарностью и восхищением склонился к ее коленям.
   - Поросенок, - вздохнула Света, щелкнув его по затылку. - Руку пару дней нужно будет поберечь.
   Ира только взглянула на брата, и он все понял.
   - Давай-ка, Вадим, я помогу тебе добраться до палаты, а то все Светины старания пойдут насмарку.
   - Не нужно, я сам, - запротестовал Медведев. - Опять хотите меня, как ребенка, опекать?! Всеобщая заветная мечта - посадить меня под стеклянный колпак, а территорию вокруг него вдобавок заминировать, чтобы ни войти, ни выйти! Подумаешь, порезался, зачем из этого мировую проблему делать?
   - Ира, у тебя хлороформ или эфир в лаборатории применяются? - сердито спросила Света.
   - К сожалению, ни того, ни другого нет.
   - Тогда хотя бы пластырь в аптечке есть?
   Ира кивнула:
   - Найдется. Я думаю, хватит и на то, чтобы рот заклеить, и на то, чтобы к коляске как следует примотать. Еще есть широкий упаковочный скотч, можно и им воспользоваться, - она оценивающе оглядела Вадима.
   - Павел, я согласен на все, только спаси от этих двух фурий, пока они меня не прикончили! - Медведев в наигранной панике шарахнулся от Светы с Ирой.
   - Так, пока я занимаюсь транспортировкой особо ценного груза, - усмехнулся Ирин брат, - вы заканчиваете работу и собираетесь. Встречаемся через полчаса у главного корпуса, и я везу вас домой.
   - Света сегодня поедет ко мне, - распорядилась Ирина, обратив внимание на утомленный вид девушки. - Накормлю, напою, спать уложу. Весь вечер будешь отдыхать, а то, я смотрю, - обратилась она к Светлане, - тебя уже ноги не держат.
   Света хотела отказаться от предложения, но Вадим взял ее за руку:
   - Это неплохая мысль, поезжай к Ире, Светлаша, а за меня не беспокойся. Сегодня Андрюшка работает, он со мной нормально справляется. Я обещаю, что буду хорошо себя вести.

* * *

   У Иры Светлана уже бывала и сейчас почувствовала себя там, как дома. В маленькой, но уютной квартире, не было ни роскошного интерьера, ни идеального порядка, но во всем чувствовалось поразительное гостеприимство. Ирина вручила подруге свой махровый халат и отправила в ванную, а сама начала готовить ужин.
   Лешка прилетел после лицея домой и, не раздеваясь, схватил коньки, решив воспользоваться последними холодами и накататься вдоволь до следующей зимы.
   - Папа приехал?! - обрадовался он, заметив на вешалке в прихожей темно-голубую куртку.
   - Нет, у нас в гостях тетя Света. Она сегодня весь день потратила на поездку в Шиловский район, очень устала и поэтому переночует у нас. Папа со своей группой остался там, они пока ничего не нашли.
   Лешка разочарованно вздохнул, чуть смущенно поздоровался со Светланой, одетой в коротковатый для нее халат, схватил кусок пиццы, сжевал его на ходу, не слушая Ириных уговоров поесть нормально, и убежал на каток, куда пообещала прийти Ксюша Худякова, старшая дочка Олега. Света слегка взбодрилась после душа и все время порывалась помочь Ире, но та ничего не разрешала ей делать, а лишь рассказывать о поездке.
   Подруги поужинали, не дожидаясь возвращения Лешки, и устроились рядышком на диване.
   - Ребята устали, конечно, - говорила Света, - с утра до ночи пытаться найти почти что иголку в стоге сена. Снег идет и идет, все следы были засыпаны уже через день, и теперь ребята работают практически вслепую, полагаясь на металлодетекторы. У Саньки обнаружились способности чувствовать сквозь снег металл, но не дальше, чем на пять метров, и он просто разрывается, хочет везде успеть. Вот если бы у всех ребят развить такую чувствительность! - вздохнула девушка. - Но я, честно говоря, не знаю, как это сделать.
   - А у Саши как получилось?
   - У него поразительный потенциал, он очень восприимчив. Скорее всего, что-то такое в нем заложено изначально, а я лишь дала импульс, который пробудил его способности. Теперь я могу только одно - помочь ему справиться с ними. Ты знаешь, порой меня даже пугает то, какие силы таятся почти в каждом из нас, и я иногда чувствую себя виноватой в том, что разбудила их. Может, Саше это совсем и не нужно? Обычная жизнь намного спокойнее, - вздохнула Светлана, - наверное, ты правильно сделала, когда отказалась попробовать.
   - Я без этого как-нибудь проживу, - улыбнулась Ирина, - не всем же становиться экстрасенсами, да и не получилось бы у меня, скорее всего, ничего, потому что подсознательно я не хочу будить в себе непонятно что.
   - От желания тут ничего не зависит, - покачала головой Света, - Антон так хотел, чтобы и у него проявились какие-нибудь способности, но ничего не удалось, хотя все, что касается физической стороны, он освоил в совершенстве, тут нет ему равных. А я иной раз с ужасом думаю - вдруг мои занятия каким-то образом спровоцировали его болезнь?
   - Света, какую ерунду ты говоришь! Неужели не найдется менее экзотических причин того, что с ним произошло? Как можно постоянно во всем себя винить? Вадим разбился - ты виновата, у Саньки открылись паранормальные, скажем так, способности - твоя вина, Антон заболел - опять ты себя казнишь! - Ирина почти что рассердилась. Уперев кулаки в бока, она ходила взад-вперед перед Светой и выговаривала ей: - У тебя гипертрофированное, просто патологическое чувство ответственности за все происходящее. Что ни случится, ты себя изводишь, думая о том, что это из-за тебя. Кошмар! Ты о чем-нибудь положительном можешь думать?
   - Когда кому-то плохо - не могу, - Светлана виновато глянула на подругу.
   - Сейчас из-за твоего "самоедства" плохо станет мне! - Ирина опустилась на диван. - Тогда тебе станет еще хуже, и так по нарастающей. Давай разомкнем этот порочный круг. - На коленях у Светы оказался ноутбук. - Посмотри, какие фотографии Сережка сделал.
   Ира открыла папку "Снег". Действительно, кроме снега, на снимках ничего не было, но зато он был во всех видах и состояниях: бесконечная сверкающая под ярким солнцем равнина, протянувшаяся через поляну одинокая цепочка следов какого-то лесного зверька на нетронутом покрове, наметенные ветром сугробы около покосившегося забора, белые шапки на еловых и сосновых ветках, подтаявшая корочка наста, сосульки, свисающие с крыши и множество снежинок самых разных форм. Белый цвет имел массу оттенков: нежно-голубой, глубокий синий, салатовый, бирюзовый, чуть розоватый и сливочно-желтый в лучах заходящего солнца. Буранные вихри Сергей сумел заснять так, что они, казалось, находились в непрерывном движении. Света завороженно смотрела на них и не могла оторвать взгляд от этой фотографии.
   - Попроси Сергея отпечатать для меня этот снимок, я бы хотела постоянно иметь его перед глазами. Это просто волшебство! Подобное я видела только на картинах Айвазовского - та же мощь природы, напор стихии, которые на миг остановлены мастерством художника и вот-вот обрушатся на тебя. Как это ему удалось! - Светлана легко прикоснулась к экрану и отдернула руку. - Я будто ощутила порыв ледяного ветра. Это чудо, Ириша! Пусть Сергей не скромничает, техника техникой, но сердце и душа человека - основа всему!
   - Сережка экспериментирует со светофильтрами, с выдержкой, со сменными объективами, еще с чем-то, - Ирина была довольна впечатлением, которое произвели снимки на Свету. - На компьютере фотографии он практически не доводит, не нравится ему то, что может сделать программа, хотя уже не одну перепробовал. Вот, посмотри, еще интересные снимки есть.
   В папке "Дерево" Светлана ожидала увидеть лес, отдельные деревья, может, кусты, но там были собраны снимки полусгоревшего бревенчатого дома. Печальная картина пожарища была запечатлена общим планом лишь на одной фотографии, Сергей сосредоточил свое внимание на фактуре обгоревшей древесины. Некоторые снимки были черно-белыми, и на них особо рельефно выделялись концентрические годовые кольца и трещины на обугленной поверхности. Круглые бревна, на которых кое-где были остатки коры, доски, закопченный чурбак, у которого глубоко выгорела сердцевина, притягивали взгляд редким по красоте контрастом света и тени на глянцевитых угольях и неожиданным ракурсом.
   - Поразительно, как Сергей умеет обратить внимание на то, мимо чего другие проходят равнодушно. У него глаз большого художника, тонко чувствующего окружающий мир. Ты должна им гордиться, Ириша!
   По сиявшим Ириным глазам было видно, как она была счастлива от таких слов. Ей всегда было больно из-за того, что Сергей недооценивал свои способности, считая себя посредственностью, и тем больше Ира радовалась за него, слыша искреннюю похвалу.
   - Здесь твои снимки? - Света выделила папку "Ледяной дождь".
   - Убожество, а не снимки, - поморщилась Ирина. - Сережка из них сделал что-то удобосмотримое, но мне за такое дело лучше вообще не браться.
   На фотографиях, о которых Ира отозвалась так критично, были парк возле клиники и института, покрытые толстой прозрачной коркой ветви деревьев, красные пятна ягод рябины, просвечивавшие сквозь лед, свиристели и дрозды, пытавшиеся до них добраться. Ира сняла Свету, когда она обрывала обледенелые кисти, в кадр попали и Максим, и Вадим, помогавшие девушке. Светлана отметила, что ни на одном из снимков не было заметно, что Медведев сидит в инвалидной коляске, Ирина тактично фотографировала его не ниже груди. Особенно был хорош один снимок. На нем Вадим придерживал пригнутую пониже Максимом ветвь рябины и с обожанием смотрел на сидевшую на скамейке Свету, глаза которой лучились ответной любовью. В тот миг весь остальной мир не существовал для них.
   - Ириша, ты заразилась от Сергея его скромностью, - Светлана нежно обняла подругу, - а я сейчас перейду все границы нахальства, потому что я хочу еще и эту фотографию, причем несколько экземпляров: один я поставлю на стол на работе, другой отдам Димке, а третий пошлю его отцу - у Дмитрия Алексеевича скоро день рождения.
   - Да, это будет для него хорошим подарком, - одобрила ее идею Ира. - Как только Сережка приедет, я попрошу его напечатать для тебя все снимки, какие ты выберешь, он будет очень рад, что они тебе понравились. Кстати, о днях рождения! Вадиму я сегодня уже сказала, что у Макса на носу именины, и он хочет пригласить всех на дачу в выходные, но не в эти, а через неделю. Мои родители и бабушка тоже очень хотят увидеть Вадима. Мне кажется, что со стороны врачей возражений быть не должно, а ты, Светик, проведи, пожалуйста, воспитательную работу среди несознательного элемента.
   - Я догадываюсь, о ком ты говоришь! - улыбнулась Света. - Попробую!
   - По-моему, Вадиму уже хватит прятаться от всего мира. Сегодня какую вылазку он предпринял! Я, честно скажу, просто онемела от неожиданности, когда увидела его у себя в лаборатории, но больше я его туда не пущу, а то он по примеру Сережки или кислоту на себя опрокинет, или что-нибудь еще придумает.
   - Медведь - он всегда медведь, хоть в посудной лавке, хоть среди других хрупких вещей, - махнула рукой Светлана. - Хочу надеяться, что у него не появится желание пополнить коллекцию своих травм химическими ожогами или чем-то еще. Кое-как руку ему залечила, в любой момент все может разойтись, а он сразу об этом забыл. Я теперь несколько дней буду ни на что не годна, все, что накопила за последнее время, сегодня ребятам отдала. - Света устало прикрыла глаза. - Но кто-то вернул полученную энергию назад и разорвал канал так быстро, что я не поняла, кто это сделал, хотя подозреваю, что это или Саня, или твой Сергей.
   - А ты все до последней капли выплеснула на Вадима, себе ничего не оставила, - покачала головой Ирина. - Укладывайся-ка спать, Светик, больше никаких разговоров.
   Света хоть и сопротивлялась, говоря, что время еще детское, и попросила что-нибудь почитать, но, когда Ирина через полчаса заглянула в комнату, девушка крепко спала, опустив книжку на грудь. Она не слышала, ни как пришел Лешка, с грохотом выронив коньки в прихожей, ни как Ира разговаривала по телефону с Медведевым, ни как потом она легла и обняла подругу. "Как поделиться с тобой энергией, Светик?" - Ирина, едва касаясь, гладила девушку по волосам и жалела, что не может помочь ей.

* * *

   Точно такое же чувство, но намного более сильное, Ирина испытала, когда Сергей через неделю вернулся из Шиловского района. Томский пришел в лабораторию уже в самом конце рабочего дня, когда отчитался перед руководством за ребят группы, оборудование и транспорт. Он не пошел ни в столовую, ни в душевую, а сразу, как освободился, кинулся к Ирине.
   Она остановила свою работу, как только увидела его. Таким Томский не был даже после двухнедельных работ по разбору развалин "Атланта". Глаза затуманились и казались блекло-серыми, обветрившееся лицо осунулось, щеки ввалились, обтянув скулы. Крайняя степень усталости проступала в наклоне головы, в том, как Сергей привалился плечом к косяку двери в лабораторию, улыбка еле пробивалась сквозь печать изнеможения, лежавшую на нем. В автобусе Томский полудремал, обняв Ирину, и она пока не стала расспрашивать его ни о чем.
   Дома Сергей только помылся, а есть отказался, выпив всего лишь полпакета молока. "Потом, Ириша, все потом, - заплетавшимся языком еле проговорил он, выйдя из ванной, - сейчас - только сон". Ирине показалось, что Сергей заснул, едва переступив порог спальни. Халат свалился с него на пол, а сам он рухнул поверх одеяла, которое потом пришлось вытаскивать из-под него с Лешкиной помощью.
   Сергей беспробудно спал целые сутки. Почувствовав сквозь сон ласковое объятие жены, он, как ребенок к матери, прижался к ней и удовлетворенно вздохнул, но не проснулся. Ира осторожно гладила его волосы и пыталась представить, как передает ему энергию. "Все, что получил от Светы, вернул назад, да еще и своей наверняка добавил, - думала она, поражаясь его неизменному стремлению помочь другим, - себе ничего не оставил. А спрошу, будет отнекиваться, утверждать, что он тут ни при чем".
   Весь день Ирина разрывалась между желанием позвонить домой и боязнью разбудить Сергея. Лешка пришел из лицея пораньше и сообщил, что папа спит и, похоже, не вставал. "Не буди его, Леша", - попросила Ирина и, бросив работу, отправилась к Светлане.
   - Это какой-то ненормальный сон, - поделилась Ира своей тревогой. - Сережа всегда спит так чутко, а сегодня даже не пошевелился, когда я вставала. Тормошить я его, конечно, не стала и Лешке сказала, чтобы он отца не трогал, но боюсь - вдруг с ним что-то не то.
   - Ничего страшного, - успокоила ее Света, - пусть спит. Не волнуйся, когда ты придешь домой, Сергей проснется. Готовься к тому, - улыбнулась девушка, - что он опустошит весь холодильник, и по дороге домой купи чего-нибудь сладкого - торт, мороженое, конфеты, бананы.
   - У меня уже давно наготове и шоколад, и пастила, и варенье, борща целую кастрюлю сварила, котлет нажарила, - вздохнула Ирина, - а он, кроме молока, вчера ничего в рот не взял.
   - Ничего страшного, - повторила Света, - значит, организму в первую очередь требовался отдых, а не питание. Выспится, и все будет в порядке. Вечером обязательно позвонишь мне и расскажешь как дела.
   Ирина осторожно открыла входную дверь и по тишине в квартире поняла, что Сергей все еще спит. Лешка в своей комнате сидел за компьютером и разглядывал найденные в Интернете снимки Владимира и Суздаля, куда их класс собрался поехать на весенние каникулы.
   - Папа так и не вставал, - шепотом доложил он Ирине, стянув с головы наушники. - Это нормально?
   - Тетя Света сказала, что это естественная реакция организма на переутомление. Пусть спит, сколько хочет.
   - Меня Коська к себе звал, - еще тише сказал Лешка. - Можно я к нему на пару часов сбегаю? Ему новый комп купили, он пригласил посмотреть.
   - Ну-у, это не на пару часов, а до поздней ночи, пока у Костиных родителей терпение не лопнет.
   - Мама Ира! - шепотом взвыл Лешка. - Я клянусь, что в десять буду дома!
   - Приди без клятв хотя бы в одиннадцать! - Ирина, соглашаясь, махнула рукой.
   Лешка на цыпочках прокрался из квартиры, в которой снова наступила тишина, не нарушаемая даже шепотом. Светлана как в воду глядела, когда успокаивала подругу. Лишь только Ира заглянула в спальню, как Сергей тут же проснулся.
   - Иришик! - Сергей перевернулся на спину, потянулся и глянул на часы. - Какой я, оказывается, засоня! - он смущенно улыбнулся и сел на кровати, нежно обняв Иру за плечи. - Сутки сплю, как сурок, ничего не слышу, что вокруг меня происходит. Ты не представляешь, как я по тебе соскучился, - радость переполняла его, - мы ведь ни разу так надолго не расставались, и даже поговорить толком не получилось за все это время.
   - Я тоже соскучилась, - Ира прижалась к мужу. - И днем думала о тебе, и ночью видела тебя во сне.
   - И ты мне все время снилась, а иногда я чувствовал, что ты рядом со мной.
   После каждого слова Сергей целовал Иру. Висок, ухо, волосы, глаза, губы...
   - Отдохнул немножко? - Ира ласково погладила колючую щеку. На нее только что обрушился такой неистовый поток любви и нежности, что она с трудом пришла в себя, лежа в объятиях Сергея.
   - А тебе самой как показалось? - счастливо улыбнулся он. - В тебе, Иришик, столько энергии, что я от тебя заряжаюсь, как аккумулятор. Наша дочка будет такой же, как ты, - он осторожно прижал Иру к себе и прикоснулся губами к ее животу, - синеглазой, темноволосой и с боевым характером.
   - Нет, Сереженька, - Ирина не согласилась с мужем, - она будет похожа на тебя. Это будет папина копия - светловолосая зеленоглазая девочка. Спокойная и уравновешенная! - рассмеялась она. - Моя мама говорит, что я брыкалась сильнее, чем Пашка и Макс вместе взятые, она иной раз чуть сознание не теряла, когда я ей в печень поддавала, а наша малышка лишь иногда осторожно так шевельнется, будто напоминает: "Мама, я здесь, я тебя слышу".
   - Пусть будет по-твоему! - согласился Сергей. - Назовем ее Светой? Ты не против?
   - Конечно, нет, - улыбнулась Ирина, - но давай пока подождем, вдруг наши бабушки-дедушки-тети-дяди на другом варианте решат настаивать.
   - Последнее слово, Иришик, будет за тобой, - Сергей обнял ее, - всегда и во всем. Мне нужно посоветоваться с тобой кое по каким рабочим вопросам, и как ты скажешь, так я и сделаю.
   Ира рассмеялась:
   - Сережа, давай будем действовать по порядку: добра молодца сначала накормить-напоить нужно, в бане выпарить, а потом уже о делах с ним разговаривать.
   - Давай! - Сергей вскочил с кровати. - Я голодный, как не знаю кто. Обычно говорят, как волк, но я еще голоднее! - Он выразительно пощелкал зубами.
   Пока еда разогревалась, Сергей брился и через открытую дверь ванной расспрашивал Ирину:
   - Что-то у нас подозрительно тихо. Леха где?
   - К Косте пошел новый компьютер смотреть.
   - Это рыжий такой пацан из их класса? - уточнил Сергей. - Литвинов? В третьем подъезде живет?
   - Он самый, - кивнула Ира. - Лешку я отпустила до не позже одиннадцати.
   - Значит, раньше двенадцати не придет, - хмыкнул Сергей.
   - Если я сейчас позвоню ему и скажу, что ты проснулся, то он через пять минут прибежит домой.
   - Ладно, пусть пока посидит у Коськи, но если не придет в двенадцать, пойду к Литвиновым и уволоку его домой за шкирку, - пообещал Томский. - Скажи честно, как он себя вел, пока меня не было. Не скандалил ни с кем, не хулиганил, тебе помогал?
   - Посуду мыл, убирался не только в своей комнате, но и во всей квартире, всех бабушек по очереди навещал через день, - в тон мужу продолжила Ирина. - Уроки учил, дневник дома не забывал, часами с Ксюшкой Худяковой по телефону не болтал. Поездка по "Золотому кольцу" - хороший стимул для примерного поведения.
   - Ириш, а его не подменили ненароком за эти две недели? Слушаю тебя и мне кажется, что ты пересказываешь какую-то фантастическую книжку об идеальном ребенке. Нужно будет внимательно на парня посмотреть, особенно на спину, может, там крылья прорезались.
   Сергей не вытерпел и, не добрившись, с лицом, наполовину покрытым пеной, заглянул в комнату сына. Он был приятно поражен - там был, может, и не безупречный порядок, но, во всяком случае, комната не была завалена грудами предметов неизвестного происхождения и предназначения в разной степени изуродованности, как это было еще совсем недавно.
   - Тут ребенка придется обследовать не только на предмет крыльев, - удивленно покачал головой Томский, - но еще и нимб над макушкой поискать. Ты не замечала, Леха в темноте не светится? - рассмеялся он.
   - Вроде такого явления не наблюдалось, - рассмеялась Ирина, - никто не жаловался.
   Светлана была права и насчет зверского аппетита. Сергей не заметил, как проглотил большую тарелку наваристого борща, потом еще одну, затем последовали несколько котлет и гора жареной картошки. Ира знала, что муж у нее сладкоежка, но сейчас она изумленно наблюдала, сколько сахара Сергей кладет в чай, и это притом, что ей самой шоколадный торт показался приторно-сладким.
   - Ириша, мне Черепанов сделал неожиданное предложение, - сказал Сергей, наливая себе вторую кружку чая. Он уже несколько раз порывался завести разговор о делах, но Ира каждый раз останавливала его: "Сереженька, поешь спокойно, потом мне все расскажешь". - У него появилась идея создать две новых группы спасателей: десантную для высадки в местах, недоступных для другого транспорта, в том числе и для вертолетов, и городскую мобильную группу, которая на мотоциклах сможет, минуя пробки, оперативно прибывать на мелкие вызовы, типа замков. Николай Кронидович предложил мне командовать группой десантников, самому подобрать ее состав, при необходимости пригласить кого-то, с кем я служил, - Сергей поднял глаза на жену. - Что ты скажешь на это, Ириша?
   - Даже не знаю... - Ира была в замешательстве. - Действительно, неожиданное предложение. И давно у вас этот разговор был?
   - Вчера, когда я к нему пришел с отчетом. Кронидыч сказал к концу недели подготовить подробный рапорт по работе, а потом перешел на эту тему. Я ему ответил, что подумаю, но вообще-то я хотел бы отказаться, - Сергей виновато улыбнулся, - если ты, Ириша, не скажешь по-другому.
   - Сережа, если тебе что-то не по душе, зачем же я буду заставлять тебя это делать? - Ирина обняла мужа, а потом заглянула в его глаза. - Ну что ты смотришь на меня так... не знаю, как... будто ждешь, что я сейчас устрою дикий скандал с битьем посуды...
   - Иришенька, извини, я, наверное, плохой муж, действительно недоумок, как многие считают, потому что не стремлюсь сделать карьеру даже ради того, чтобы больше зарабатывать. - Томский низко опустил голову, внимательно разглядывая что-то на полу. - Я все время вспоминаю своего отца. Пока он был здоров, мама никогда не ломала голову над тем, как растянуть деньги до следующей получки. То, что она брала работу из издательства домой, было для нее, скорее, развлечением и отдыхом от домашних дел, чем заметным вкладом в семейный бюджет. Сейчас совсем другие времена, и специальность у тебя не такая, чтобы работать на дому, и характер, да и я, что уж говорить, столько не получаю, чтобы обеспечить семью в одиночку, но быть начальником не хочу, не по мне это, - Сергей тяжело вздохнул. - Разве можно сравнить меня с Маратом, например, или, тем более, с Вадимом?! Я две недели побыл в его шкуре и понял, как тяжело ему приходилось, и это притом, что для меня все время делали скидку на неопытность.
   "Опять этот его комплекс! Ну сколько можно считать себя недотепой?! Кто в нем так его укоренил? Как Сережку от него избавить?" - с горечью подумала Ирина. Видимо, эта горечь промелькнула в ее глазах, потому что Сергей, неправильно истолковав Ирин взгляд, начал торопливо перечислять и другие причины своего нежелания принять предложение начальника:
   - Ириша, ты пойми меня, пожалуйста, я не хочу, чтобы это выглядело предательством! У нас такая группа, мы все, как один! Что скажут ребята, если я вдруг решу бросить их и податься в начальники? Я ведь позже всех пришел в группу, ничего, когда меня зачислили к Вадиму, не знал, не умел, стольким вещам у него, у ребят научился, а теперь перешагну через них? А другие? Кого-то я, допустим, возьму в десантную группу, а кого-то нет. Как они это воспримут? А Димыч? Он к этому как отнесется? Я не хочу, чтобы обо мне думали как о выскочке! - Сергей передвинул табуретку и сел рядом с Ирой, но не решился обнять ее. - Иришенька, ты не будешь испытывать недостатка в средствах, я найду способ заработать. На стоянку около Лешкиного лицея нужен охранник, ночь через две. Я прикинул, с графиком дежурств это вполне можно совместить, а деньги там обещают довольно приличные. "Звездочка" на круглосуточный режим работы переходит, им тоже охранники в ночь нужны, можно туда устроиться, там для работников питание бесплатное и продукты с хорошей скидкой. Вот, смотри, сутки я дежурю, потом - отсыпной... Не весь же день спать! До обеда достаточно, а там можно и на работу. После учебы - опять же на дежурство выйти не проблема. У меня хватит здоровья, ты же знаешь, что это я только с виду такой дохлый, а на самом деле...
   - А на самом деле, ты, по-моему, окончательно зарапортовался! - сердито перебила его Ирина. - Дохлый недоумок, выскочка, предатель, собравшийся по ночам караулить то ли водку с колбасой, то ли машины! Что еще я от тебя услышу? - Сергей понуро опустил голову, а Ира вдруг ласково обняла его. - Сережа, мне не нужен муж-банкомат, вся роль которого в семье сводится к регулярной выдаче денежных купюр. И Лешке ты нужен именно как отец, который занимается его воспитанием, а не только обеспечивает средствами на карманные и прочие расходы, изредка появляясь дома. Не придумывай, пожалуйста, ничего, я прошу тебя. Если ты решил отказаться от должности начальника группы, то не ешь себя за это поедом. Скажи честно, неужели ты думал, что я буду тебя за это ругать... - Ира вздохнула. - Я сейчас очень сильно на тебя обижусь, потому что ты, оказывается, совсем меня не понимаешь, и расстроюсь из-за того, что ты так низко ставишь самого себя.
   - Прости меня, милая! Не обижайся на всякие глупости, - Томский неуловимым глазу движением соскользнул с табуретки на пол и уткнулся головой в Ирины колени. - Я, и вправду, недоумок, раз так расстраиваю тебя в тот момент, когда тебе и малышке нужны только положительные эмоции.
   - Ладно, я передумала обижаться, - улыбнулась Ирина, - но ты никогда больше не говори про себя таких нехороших слов. - Она погладила коротко стриженую макушку и, наклонившись, поцеловала ее. - Ты самый лучший, Сережа! И не одна я так думаю.
   - А кто еще? - удивился Сергей.
   Ира только всплеснула руками, услышав это.
   - Нет, ты меня сейчас доконаешь окончательно! Возьми ручку и записывай, а то забудешь! Лешка - раз, твоя мама - два, моя бабушка - три...
   - Наталья Платоновна?
   - Да, вы с Лешкой у нее два любимых внука, она постоянно вас ставит в пример то Павлу, то Максиму, который, кстати, считает тебя не просто другом, а родным братом. Светлана тобой восхищается от чистого сердца, она говорит, что ты талантлив, что у тебя душа художника.
   - Это правда? - недоверчиво спросил Сергей.
   - Неужели я стану тебя обманывать?! Света просила, чтобы некоторые снимки ты ей распечатал, они просто потрясли ее. - Ирина обняла мужа. - Между прочим, Светлана догадалась, что это ты вернул полученную от нее энергию.
   - Света выложилась до предела, ей потом пришлось бы очень долго восстанавливаться, - уклончиво ответил Сергей.
   - А тебе нет? - Ира внимательно посмотрела на него.
   - Мне проще, - улыбнулся Томский, - и потом, я все время думал о тебе, мне казалось, что ты поддерживаешь меня даже на расстоянии, и от этого у меня силы только прибывали.
   - Ох, что-то по тебе этого не видно, - покачала головой Ирина. - В ближайшие два дня будешь, как грудной младенец, только есть и спать, спать и есть.
   - Согласен, - Сергей не удержался и зевнул, - но сейчас я хочу еще чаю с вареньем и пряниками.

* * *

   Из бани доносился громкий шум, превращавшийся то в вопль Максима, то в довольное уханье Павла, то в смех Вадима или Сергея, когда кто-то из них после парилки оказывался в сугробе. Ирина лениво сидела перед камином и листала старый альбом с фотографиями, показывая их Свете.
   - Папа, ты бы сходил к ребятам, угомонил их маленько, - чуть сонно сказала она отцу. - Они ведь разнесут баню по бревнышку.
   - Потом сами и починят, - добродушно усмехнулся Владислав Михайлович. - Пусть отдохнут как следует, редко им это удается. Ты же нам говорила, что Сергей две недели в чистом поле провел, пока они Шиловский район по снежинке просеивали, Пашка тоже несколько раз туда мотался.
   - Разве ты не заметила, как Сережа похудел? - Вера Дмитриевна, выставлявшая на обеденный стол посуду, с укором посмотрела на дочку.
   - Были бы кости - мясо нарастет, - Владислав Михайлович принюхался к аппетитным запахам, доносившимся с кухни, где хозяйничали бабушка с Машей. - Об этом уж мы позаботимся.
   - Выйду на воздух, - от запаха жареного теста Ирину вдруг слегка замутило.
   - С тобой пойти? - Света была готова вскочить.
   - Сиди, я ненадолго, - отказалась Ира.
   Нападавший за две недели снег ослепительно сверкал под мартовским солнцем. После помещения глаза долго не могли привыкнуть к свету и, лишь дойдя до середины участка по узкой тропинке, протоптанной среди сугробов, Ирина заметила голого Максима, в одних обрезанных по щиколотку валенках загоравшего среди кустов облепихи и объедавшего с нижних веток замороженные ягоды, чудом не тронутые птицами зимой. Устоять перед таким искушением было невозможно. Ирина слепила снежок и изо всех сил запустила им в брата, когда он снова наклонился.
   Снаряд попал прямо в цель. Не столько от силы удара, сколько от неожиданности нападения, Максим чуть не въехал головой в колючий куст.
   - Ирка!!! - возмущенно завопил он, наверное, на весь Белый Лог, обнаружив вероломную налетчицу, с удовлетворенным смехом готовившую новый снаряд.
   Максим зачерпнул пригоршню снега, слепил рыхлый снежок и кинул его в сестру. Уворачиваясь, Ирина кинула свой, не глядя, и попала брату в ухо. Тот прыгнул на нее и, осторожно повалив в сугроб, устроился рядом.
   - Ты когда повзрослеешь, малявка? - совсем не сердито спросил Максим.- Что за особа?! Второй раз замужем, скоро мамкой станет, а замашки, как у десятилетнего пацана! Лешка иной раз ведет себя солиднее, чем ты.
   - А сам?! - выпалила Ирина. - Кому-то на днях сорок два исполнилось, не подскажете, товарищ капитан, кому? А то я что-то очень сомневаюсь, что вот этому типу, - она, шутя, ткнула брата пальцем в живот, - который без штанов по участку разгуливает и в снегу сидит. Отморозишь себе все на свете, Маша тогда тебя обязательно бросит.
   - Вот этого точно не будет, - Максим не уточнил, чего именно, но выбрался из сугроба и вытащил оттуда сестру.
   - Ты чего голяком ходишь, забыл, что у нас гости? - Ирина критически оглядела брата с головы до ног. - Если тебя Света увидит?
   Максим чуть испуганно огляделся вокруг и успокоился.
   - Так ее же здесь нет, - ухмыльнулся он.
   - Бабушке скажу, - грозно пообещала Ира.
   - Только попробуй! Ябеда! - обозвал ее брат, но двинулся по направлению к бане, по дороге получив еще один снежок чуть пониже спины. Он оглянулся и увидел рядом с сестрой весело смеявшуюся Светлану. Максим ойкнул и стремглав кинулся за угол.
   - Ты - снайпер! - Света улыбнулась, вспомнив меткий бросок. - Я пришла позвать тебя обедать. Мне делать ничего не дают, только за тобой разрешили сходить. Чем это вы тут занимались?
   - Ты пропустила дивное зрелище, - расхохоталась Ира, - стриптиз в исполнении моего братца. Когда его попрут с работы, он со своим волосатым пузом будет в кабаках нарасхват.
   - Ой, ну ты и скажешь! - Света рассмеялась. - Пошли потихоньку в дом, твой папа отправился ребят из бани выгонять.
   - Вадим-то без тебя справится? - Ира вдруг перестала улыбаться. - Сможет одеться?
   - Сможет, я почти не помогаю ему, - радостно ответила Светлана. - Он сейчас многое в состоянии сделать сам, иначе ни за что не согласился бы выбраться сюда.
   - Ну, если что, Сережка ему поможет, - Ирины глаза, как всегда, когда она говорила о муже, вспыхнули поразительной нежностью.
   - От его помощи, по-моему, никто не откажется, так искренне он ее предлагает, - кивнула Света, любуясь своей подругой.
   Ничья помощь Медведеву не потребовалась, оделся он самостоятельно, Максим с Павлом только принесли Вадима в комнату, где его уже ждала Света.
   - Даем вам обоим десять минут на приведение себя в порядок и ждем к столу, - Максим немного смущенно глянул на девушку и прикрыл за собой дверь.
   - До чего же здорово! - Вадим взъерошил влажные еще волосы. - Спасибо всем, в первую очередь тебе, за то, что все-таки смогли сагитировать меня на эту поездку.
   - Да уж, сколько тебя пришлось уговаривать... - Светлана покачала головой.
   - Я ведь не просто так упирался, были на то причины, - вздохнул Медведев и попросил Свету закрыть дверь на защелку. - А теперь мой костюм нужно дополнить самой важной деталью, - пошутил он не слишком весело. - Без чего угодно могу обойтись, но только не без этого, особенно после пары бутылок пива, - признался он, ожидая услышать выговор за нарушение "сухого закона". - Я все помню, Светочка, но не удержался, - Вадим виновато посмотрел на девушку. - Ты же знаешь, я не особый любитель, но Макс где-то раздобыл настоящее немецкое пиво. Они с Серегой как знатоки оценили его по высшему разряду. Тебе бы тоже понравилось.
   Светлана лишь молча погрозила ему пальцем.
   - Я все понял, больше не буду, а то вы с Олегом скушаете меня без соли, кетчупа и майонеза.
   - Кстати, о майонезе и прочих запретных вещах, - улыбнулась Света, - категорически я тебе ничего не запрещаю, но постарайся не увлекаться. Я, конечно, если что случится, приведу тебя в чувство, но лучше, чтобы это не потребовалось.
   - Я все понял, - со вздохом повторил Вадим.

* * *

   За столом хозяйничала бабушка. Она очень любила такие основательные обеды, когда за большим столом собиралась вся семья и приезжали гости. Наталья Платоновна забывала про свои девяносто лет и не только отдавала распоряжения на кухне, но и сама принимала активнейшее участие в приготовлениях. Хотя день рождения Максима прошел в начале недели, именно он стал поводом для торжества. Особенно Ирина бабушка была рада познакомиться с Вадимом и его невестой, как к огромному смущению Светланы ее называли все Устюговы.
   - Вот и еще внуки у меня добавились, - Наталья Платоновна не делала различий между Устюговыми, Томскими и Медведевыми. - Бог даст, и Леночка со своими детишками к нам в гости приедет, - речь шла о сестре Вадима, - можно сказать, одновременно трое правнуков у меня появилось, и еще один на подходе.
   - Не один, а одна, - поправил бабушку Максим.
   - Да какая разница?! - махнула рукой Наталья Платоновна. - Всех люблю одинаково, со всеми буду нянчиться, сколько сил хватит.
   Вадим с интересом слушал Наталью Платоновну и очень жалел, что сам мало что может рассказать о бабушке Тамаре. Когда Ирина бабушка показывала ему старые фотографии, Медведев порой был готов провалиться сквозь землю от стыда - он почти ничего не знал о родителях отца, никогда не расспрашивал его о них, довольствуясь своими смутными воспоминаниями и наличием еще одних бабушки с дедом. "А ведь это здорово, - думал Вадим, - когда у тебя такая большая семья, бабушки, дедушки, братья, сестры. Ирине повезло - когда она развелась с мужем, то не осталась в полном одиночестве, как Светлаша, когда потеряла родителей. Если со мной что случится, - промелькнула мысль, - то Светонька теперь одна не останется - и мои родители ее своей дочкой считать будут, и Ирины".
   Медведев постарался прогнать от себя мрачные мысли, которые непрошенными гостями порой приходили ему в голову, и улыбнулся. Он показал себя настолько обаятельным собеседником, что чуть не затмил Максима, который, впрочем, был вовсе не в обиде на это и хохотал громче всех, слушая рассказ Вадима о том, как он во время учебы в институте проходил военные сборы.
   - Из нас готовили почему-то зенитчиков; кто решил, что это самая подходящая воинская специальность для будущих архитекторов, наверное, является самой страшной военной тайной, - с усмешкой вспоминал Вадим. - Стрелять мы почти не стреляли, занимались теорией и расчетами, по большей части сидя в противогазах, ну и, конечно, строевой подготовкой. Апофеозом двухгодичного маразма должны были стать стрельбы по реальным целям.
   - Неужели по самолетам? - поразилась Вера Дмитриевна.
   - Да не может быть, - помотал головой Владислав Михайлович, - какой-нибудь макет летчики за собой тянули.
   - Нет! - рассмеялся Медведев. - Это слишком просто! Нашей задачей было попасть в точку, зеркально симметричную той, в которой должен был находиться самолет. - Заметив недоуменный взгляд Светы, Вадим поспешил объяснить: - В качестве ориентира служила старая водонапорная башня; самолет, допустим, летел вправо, а мы должны были попасть в точку, где он оказался бы в определенный момент, только слева от башни.
   - Ну и как, попали? - поинтересовался Сергей.
   - Вся соль в том, что летчики, когда узнали, что им предстоит иметь дело со студентами, наотрез отказались принимать участие в этой авантюре. Вообще-то, их можно понять - неизвестно, чего мы там посчитаем, как будем целиться, и, скорее всего, попадем именно туда, куда не нужно, то есть, в самолет. Камикадзе, естественно, не нашлось, зато нашелся дивный предлог, чтобы отказаться. Была составлена бумага, в которой говорилось, что вылеты авиации невозможны по причине размытия, я подчеркиваю - размытия, взлетно-посадочной полосы! Это после двух месяцев почти такой же, как в позапрошлом году, жары и засухи! Бетонную полосу размыло!
   Все представили себе содержание того опуса и долго смеялись.
   - Все обошлось мирно, без выстрелов? - сквозь смех спросила Ирина бабушка.
   - Нет, нам отдали на растерзание старый полуразвалившийся грузовик, - признался Вадим. - Его прицепили, наверное, стометровым тросом к тягачу, и вот в него мы должны были целиться.
   - В тягач? - невинно поинтересовалась Ира.
   Медведев чуть запнулся, но тут же хмыкнул, сообразив, что он сказал.
   - В грузовик! Но, пожалуй, целиться нужно было именно в тягач, потому что грузовик остался цел и невредим, несмотря на все наши старания, и развалился окончательно только потому, что попал в какую-то яму! Больше для нас ничем жертвовать не захотели, и все закончилось без кровопролития.
   Светлана очаровала и Ириных родителей, и бабушку, и даже перед теми, кто уже знал ее, девушка раскрылась с новой стороны - в ней не осталось ни следа той сдержанности, которая обычно отличала ее. Павел завороженно смотрел на Свету, не в силах отвести от нее глаз, а Максим так горделиво поглядывал на остальных, будто это он "открыл" Светлану. "Что я говорил?!" - сквозило во всем его облике, когда Ирины близкие любовались Светой, с добрым юмором рассказывавшей о том, как у нее в соседях жили два немца.
   - По-русски они вначале почти не говорили, на работе общались через переводчика и поэтому очень обрадовались, когда узнали, что я немного знаю немецкий и английский. Когда у них появлялись какие-нибудь проблемы, они приходили ко мне. Чаще всего возникали бытовые вопросы: что делать, если погас свет, почему третий день нет холодной воды, за что им начислили такую большую сумму в счете за телефон. Наш быт сначала потрясал немцев до глубины души.
   - Могу представить, - вздохнула Вера Дмитриевна.
   Света кивнула головой, соглашаясь с Ириной мамой, и продолжила:
   - Батареи у нас всегда одинаково горячие, минус тридцать на улице или плюс пять. Мы что делаем, когда становится невмоготу? Открываем окно или балкон, вешаем на батарею толстое одеяло, а немцам в голову не пришло воспользоваться таким способом. У них везде стоят регуляторы, если жарко, они могут отопление отключить и, соответственно, не платить за него. Вот они и решили, что в нашем доме такая же система, и крутанули вентиль.
   - Могу представить, что после этого было, - с мрачным удовлетворением заметил Павел.
   - Нет, к счастью, обошлось без всемирного потопа, но кран, конечно же, потек, - улыбнулась Светлана. - Представьте себе: суббота, четыре часа дня, звонок в дверь. Открываю - на пороге Клаус, дядечка лет пятидесяти. Он начинает мне рассказывать, что звонил хозяину квартиры, просил прислать слесаря, а хозяин послал его куда-то, куда, он не понял.
   - И этот немец пришел к тебе, чтобы ты ему объяснила, где в субботу под вечер можно найти сантехника! - восхитился Максим.
   - Именно так, потому что дом у нас тогда был на балансе завода, и ЖЭУ находилось совсем в другом конце города, там, где завод построил новые цеха и дома поблизости. У нас и в будний-то день непросто было отловить слесаря, а уж в субботу... Начинаю расспрашивать Клауса, что случилось, иду к ним и вижу текущий вентиль и второго немца - Мартина, двадцатилетнего парня, который бегает по квартире, едва успевая выливать набирающуюся в миску воду.
   Дальше Света рассказала, что у нее нашелся более вместительный тазик, который втиснулся под чугунные звенья, а дежурный слесарь - немцам крупно повезло - выехал по заявке в их дом менять кухонную мойку в пятнадцатой квартире.
   - Мартин - он немного говорил по-русски - кинулся в первый подъезд, даже не одевшись, в одной майке. Подъезд на замке, кода я не знаю. Мартин минут десять стоял под дверью, ожидая, что кто-то будет выходить, промерз - дело было вот так же в конце марта, вернулся одеться и проворонил слесаря. Когда он попал в пятнадцатую квартиру и смог объяснить, что ему нужно, то узнал, что слесаря позвали поставить смеситель в десятый подъезд, но в какую квартиру, неизвестно. Пока Мартин обходил подряд все квартиры, слесарь снова ускользнул от него, и вся история повторилась, но теперь уже, на их счастье, в нашем подъезде. Сантехника отловили на втором этаже и буквально за руку привели на наш пятый. Течь он устранил за две минуты, но потом полчаса учил немцев уму-разуму так, что было слышно на весь подъезд, - Света покачала головой, вспомнив тирады слесаря.
   - Только не надо здесь ничего трогать! - Вадим вспомнил крылатую фразу из фильма.
   - Точно! - рассмеялась Светлана.
   - Ну и как, урок немцы усвоили? - поинтересовался Сергей.
   - Да, они потом очень неплохо адаптировались к нашей жизни. Как-то раз я увидела, как Клаус несет из гастронома напротив три десятка яиц прямо в картонной ячейке, из карманов куртки у него торчат две бутылки пива, и при этом улицу он переходит на красный свет.
   - О! Это наш человек! - одобрительно кивнул Максим.
   Наталья Платоновна слушала Светлану, поражаясь, насколько подходит девушке ее имя.
   - У тебя день рожденья, должно быть, весной, в апреле или в мае - столько солнца в тебе, - она обняла и поцеловала сидевшую рядом с ней Свету.
   - Наоборот, в конце ноября, - улыбнулась та, - я - Скорпион, мрачный и ядовитый.
   - А вот и нет! - поправила ее Ирина. - Ты - Змееносец!
   - Кто? - удивилась Света.
   - Такого созвездия, мне кажется, нет в Зодиаке, - засомневалась Маша.
   - Ирка, ты, как всегда, что-то выдумываешь, - поддержал жену Максим.
   - Нет, созвездие такое точно есть, - Сергей вспомнил рассказы о звездах Ивана Леонидовича Кочергина на даче под Выборгом, - но о нем, по-моему, астрологи в своих прогнозах никогда не упоминают.
   - Все правильно, - кивнула Ирина, улыбнувшись мужу, - в Зодиакальный круг его не включили, хотя в эклиптику оно входит. Гораздо проще ведь было разделить ее на двенадцать частей, это число, если я не ошибаюсь, было священным практически во всех древних цивилизациях.
   - Почему исключили это созвездие? - Вадиму стало обидно, что исключили именно то, под которым родилась Света. - Чем оно хуже других? Того же Скорпиона, например!
   - Честно скажу, не знаю,- пожала плечами Ира, - может быть, потому, что Асклепий, древнегреческий бог медицины и врачевания, или по-другому - Эскулап, бросил вызов богам. По легенде, отцом Асклепия, в честь которого названо созвездие Змееносца, был бог Солнца Аполлон, который отдал оставшегося без матери ребенка на воспитание кентавру Хирону, научившего его пользоваться целебными травами, лечить разные болезни не только ими, но и змеиным ядом. Кстати, с тех самых пор змея, обвивающая чашу, стала символом медицины. Однажды Асклепия позвали воскресить охотника Ориона, которого ужалил в пятку скорпион. Но повелитель подземного царства Аид пожаловался Зевсу на то, что Асклепий отнимает у него тени умерших. Разгневанный Зевс молнией убил Асклепия, однако Хирон не мог допустить гибели своего воспитанника и отказался от собственного бессмертия в его пользу. Тогда Зевс превратил их всех: Ориона, Скорпиона, Асклепия и кентавра Хирона в созвездия. Асклепий держит в руках чашу и змею, созвездие, уникальное тем, что оно состоит из двух частей, разделенных Змееносцем.
   - Ходячий Интернет! - иронично, но не без восхищения усмехнулся Максим. - Главное - не захлебнуться в мутном потоке обрушивающейся на тебя информации и суметь извлечь из него что-нибудь ценное.
   Ирина чуть обиженно покосилась на брата, но, увидев любящий взгляд Сергея, продолжила:
   - Считается, что человеку, родившемуся под созвездием Змееносца, предназначена особая миссия. Его цель - служение людям, порой доходящее до самопожертвования. Змееносца собственные проблемы беспокоят гораздо меньше, чем дела и заботы окружающих. И чем более сложную ситуацию предстоит ему разрешить, тем самоотверженнее он берется за дело, черпая в самом себе те колоссальные силы, без которых груз ответственности за чужие судьбы может просто раздавить. А вот окружающие редко понимают и принимают Змееносцев, прекрасно чувствуя, что это люди совсем другого типа; толпа не любит того, кто выделяется из нее.
   Света смутилась:
   - Ой, Ириша, это совсем ко мне не подходит! У Вадима группе есть Саша, так вот он, действительно, настоящий Змееносец. Более жертвенной натуры я не встречала даже среди женщин, не говорю уже о представителях сильного пола, - девушка чуть кокетливо обвела глазами находившихся рядом мужчин, стараясь обратить все в шутку.
   Вадим слушал Иру вполуха, считая астрологию и ее прогнозы уместными только для женских журналов, но обрадовался, что его любимая не имеет ничего общего с ядовитым членистоногим.
   Маша улыбнулась:
   - Наконец-то наше рогатое стадо будет разбавлено другими знаками. Максим и Ириша - Овны, мы с Павлом - Козероги, Сергей с Лешей - Тельцы. Специально так не подберешь! Вадим, ты кто по знаку?
   Максим перебил жену:
   - Что ты к мужику пристаешь с этой дребеденью! Вадим наверняка не грузил себя такими вопросами. Я тоже жил себе спокойно и не знал, кто я такой, пока ты меня не просветила. Оказывается, я - баран!
   - А жена у тебя - коза! - рассмеялась Маша.
   - Ужас! - захохотал Максим. - Зоопарк какой-то! Ферма!
   - Я, кажется, Весы, - неуверенно сказал Вадим и в поисках поддержки оглянулся на Свету. Девушка кивнула. - Лучше, что ли? - Медведев пожал плечами. - Вообще неодушевленный предмет!
   - Весы - самый гармоничный знак Зодиака, - утешила его Ирина, - самый уравновешенный, - добавила она не без легкой насмешки.
   - Нет, это не про меня, - самокритично признался Вадим. - Или ваши звезды все врут, или меня родители обманули с датой рождения.
   - Да хватит тебе заморачиваться этой чепухой! - Максиму явно надоела звездная тема. - Предлагаю оставить ее нашим дамам.
   - Лешки нет, а то он составил бы им компанию, - усмехнулся Сергей. - Парень у нас в последнее время заинтересовался астрономией, только о звездах и говорит, да еще о пришельцах. Зачитывается Дэникеном, как раньше Хейердалом, и все ищет у них совпадения, про Аркаим нам все уши прожужжал, хочет летом туда поехать. Какую специализацию в лицее он собирается выбрать, ума не приложу. То ему гуманитарные предметы были не нужны, а теперь накинулся на историю и английский да еще собрался немецкий учить, на курсы записался.
   - У Алеши светлая голова! - одобрительно улыбнулась бабушка. - Никто из вас еще не оценил способностей этого мальчика!
   У Натальи Платоновны и Лешки была взаимная любовь с первого взгляда. Ирина бабушка щедро делилась с ним и знаниями, и жизненным опытом и делала это без малейшей назидательности, а Лешка слушал ее рассказы как увлекательнейшее повествование о том времени, которое ему было знакомо только по книгам и фильмам. Сам возраст - девяносто лет! - вызывал у него почтительное восхищение, а Наталье Платоновне нравились горевшие неподдельным интересом глаза подростка. В этот раз Лешки не было на даче, потому что он с классом уехал на каникулы по "Золотому кольцу", но его отсутствие компенсировалось другими гостями - Вадимом и Светланой. Свету Ирина бабушка уже знала, она познакомилась с ней на свадьбе внучки, а вот встречи с Вадимом Наталья Платоновна ждала почти полгода. Они много разговаривали наедине в эти дни, а на прощанье Медведев пообещал так же регулярно звонить бабушке, как это делали все ее внуки.
   Поездка на выходные в Белый Лог окончательно подтолкнула Вадима к тому, чтобы выйти из той раковины, в которой он так долго скрывался от окружающего мира. В клинике его теперь было не удержать: сразу после процедур и обеда Медведев отправлялся в корпус оперативно-спасательной службы, где или занимался служебными делами, помогая Сергею разобраться в бумагах, гора которых досталась ему от Генки, ушедшего после больничного в отпуск, или гонял в спортзале своих ребят, готовя их к соревнованиям по волейболу. Если его группа выезжала на вызов, то Вадим, насколько это было возможно на расстоянии, следил за их действиями и иногда даже давал советы, как лучше поступить. Когда у ребят был выходной, Медведев полностью проводил всю вторую половину дня в отделе по связям с общественностью и обсуждал материалы для публикаций уже не по телефону, а непосредственно с сотрудниками. Часто видели его и в учебно-методическом центре, и в лабораторном корпусе, и в производственно-ремонтных мастерских, где они с Павлом Устюговым проектировали возможные усовершенствования для оборудования. Вадим больше не стеснялся того, что ему приходится передвигаться на коляске, не косился настороженно по сторонам в ожидании участливых или любопытных взглядов. В палату он возвращался только поздно вечером, проглатывал оставленный ему ужин, рассказывал Светлане о прошедшем дне и, мечтая о выходных рядом с ней, засыпал крепким сном уставшего за день человека.

* * *

   Игорь Егоров больше часа просидел у следователя транспортной прокуратуры, занимавшегося делом о катастрофе с разбившимся военно-транспортным самолетом. Как старшему смены ему пришлось давать отчет о действиях всех диспетчеров, работавших в ту ночь, и совместно с техническими службами предоставлять записи, сделанные контрольной аппаратурой. Следователь по несколько раз переспрашивал одно и то же, а Игорь никак не мог понять: то ли он делает это для того, чтобы досконально разобраться во всех деталях, то ли банально хочет уличить его в несоответствии ответов на одинаковые вопросы. В коридор Егоров вышел с пачкой листов бумаги - следователь попросил его еще раз подробно описать произошедшие события. Похоже, что не одному ему приходилось страдать, вспоминая в деталях то, что случилось почти три недели назад; за одним из столов, стоявших в коридоре, сидел с тоскливым видом его коллега, другой был занят двумя спасателями, разложившими на нем еще чистые и уже исписанные листы. Один - постарше, темноволосый плотный мужчина в форме изучал какую-то бумагу и что-то вполголоса говорил второму. Другой - невзрачный коротко стриженый парень, в потертой кожаной куртке молча то кивал в ответ, то дергал плечом и, не отрываясь, писал свои объяснения. Еще один спасатель, на вид лет пятидесяти, с сильной проседью на висках, стоя рядом, недовольно перечитывал написанное.
   - Эх, Сергей, тебе хорошо, ты знаешь, как такие бумаги составлять, - вздохнул он. - И память у тебя хорошая, а у меня склероз, я уже ничего не помню, да еще и очки дома забыл.
   - Не прибедняйся, Марат Андреевич, - не поднимая головы, усмехнулся писавший, - что нужно, ты все видишь и помнишь.
   Игорь пристроился за другой стол, стоявший невдалеке, за которым переводил бумагу один из диспетчеров его смены, и задумался - ему показалось очень непростым делом изложить на бумаге то, о чем он только что говорил следователю. Он никак не мог сосредоточиться и не знал, с чего начать, а тут еще тихий до этого коридор заполнили люди. Мимо него то и дело проходили работники прокуратуры, спасатели постарше отправились курить на улицу, оставив своего товарища наедине с кучей бумаг. Только они ушли, как с лестницы раздались громкие голоса, и в коридоре появились несколько человек в милицейской форме. Двое из них зашли в один из кабинетов, а еще двое остались дожидаться их, расхаживая по коридору. Сначала они, не стесняясь, в полный голос обсуждали какие-то свои проблемы, затем чуть притихли, когда им сделали замечание.
   - Томский! Сколько лет! Ты что забыл в этом заведении? - один из милиционеров вытащил из-за стола светловолосого парня, к которому давно приглядывался, и обнял его.
   "Томский?! - Игоря будто ткнули раскаленным лезвием. - Ирина польстилась на это чмо?! Не может быть!" Все мысли о разбившемся самолете, о занудном следователе мгновенно были вытеснены другими: "Нет, не может быть, это родственник или просто однофамилец... К Ирке такие парни клинья подбивали, что я бы понял, если бы она... Но это ничтожество?!" Егоров поморщился, брезгливо оглядывая спасателя с более чем скромной внешностью.
   - Серега, расскажи, как живешь. Ты, я слышал, снова женился, - лейтенант продолжал тормошить спасателя, наконец-то положившего ручку, и потянул его к окну в конец коридора.
   "Ириша... Прошлым летом... Девочку обещали... Леха... Лицей... Институт..." - до Игоря долетали обрывки их разговора. Эти слова жгли его сильнее, чем Иркины кислоты. Все совпадало с услышанным от общих знакомых. В нескольких метрах от него стоял новый Ирин муж, спасатель, который раньше работал в милиции, у которого от первого брака уже есть сын-подросток. Донесшаяся до него новость о том, что Ира ждет ребенка, нанесла Егорову последний удар - их десятилетний брак так и остался бесплодным. Плохо соображая, что делает, Игорь поднялся и неуверенной походкой на плохо гнущихся ногах пошел по коридору к тому, чью фамилию носила теперь Ира. Парни около окна сначала не обратили внимания на приближавшуюся фигуру, но затем на их лицах появилось недоумение. Глаза спасателя - Сергей узнал бывшего Ириного мужа, как-то увиденного на фотографии, - вдруг вспыхнули таким ярким, если не сказать яростным, кошачье-зеленым цветом, что Егоров споткнулся от неожиданности. В этом взгляде не было угрозы, но сквозь удивление проступала готовность, нет, не к обороне, а к молниеносной атаке.
   Игорь опомнился и, резко развернувшись, вышел на лестницу. Там он сел прямо на ступеньки, непослушными пальцами расковырял пачку сигарет и закурил, не обращая внимания на запрещающую надпись. "Кому рассказать, не поверят - чуть не полез бить морду новому мужу бывшей жены! Да пускай хоть за кого выходит замуж, мне-то какое дело!" - думал Егоров, пытаясь успокоиться, но его все сильнее и сильнее жгло чувство обиды на судьбу, так жестоко посмеявшуюся над ним: Ира не смогла родить от него ребенка, в двух последующих браках детей тоже не было, а у такого ничтожества уже есть сын, и скоро появится еще и дочка, теперь уже от Иры. Живут, наверное, в той же квартире, где когда-то жили они с Иринкой... Ее уступила молодым бабушка, переехавшая к Ириным родителям. Ире и Игорю тогда завидовали друзья - мало кто из них, создав семью, жил отдельно от родителей. Им, действительно, было хорошо вместе, они любили друг друга еще со школы, но куда потом все пропало? Когда это началось? Когда он чуть не оглох после гриппа и не смог летать из-за диких головных болей, возникавших при перепаде давления во время взлета или посадки? Когда Ира начала бесконечные и безрезультатные походы по врачам? Когда она, отчаявшись, с головой погрузилась в свою диссертацию и стала обращать на него меньше внимания? Егоров вспомнил ссоры, которые происходили между ними, и еще несколько обид добавилось к уже терзавшим его: Ира не взяла его фамилию, Ирина бабушка не захотела прописывать его в своей квартире, Ирин отец отдал машину дочери, а Ирин брат Максим постоянно проявлял в отношении него откровенную неприязнь, хотя Игорь, по его мнению, не давал для этого никакого повода.
   Игорь выкурил одну за другой несколько сигарет и, возможно, выкурил бы и всю пачку, если бы на лестнице не появились спасатели. Он, не вставая со ступенек, еще раз окинул их взглядом, который постарался сделать как можно более безразличным. Это ему плохо удалось, потому что, проходя мимо Егорова, Сергей бросил на него короткий внимательный взгляд, в котором не было ничего, кроме спокойной уверенности. "Твой поезд ушел, - прочитал Игорь в зеленых глазах, - отойди в сторону и жди другого".

* * *

   В начале апреля резко потеплело. Нападавший за зиму и первый весенний месяц снег начал бурно таять, а промерзшая земля не успевала впитывать воду, и низины через неделю были затоплены почти как прошедшим летом, когда непрерывно шли дожди. Начал подтаивать лед на реках, все прогнозы обещали "высокую воду".
   Во время паводка спасатели неделями дежурили на опасных участках рек области. Лед взрывали, пилили, разбирали созданные в начале зимы ледовые переправы - вмороженные в лед как своеобразная арматура бревна, доски, деревья. Такой временный мост нельзя было оставлять до паводка, он мог снести на своем пути и настоящие мосты.
   Чаще всего приходилось использовать взрывчатку. Ледяное крошево и куски дерева разлетались в разные стороны на десятки метров, и Роману порой приходилось оказывать спасателям первую помощь, заклеивая порезы, нанесенные бритвенно-острыми осколками, но серьезных травм ни у кого не было.
   Поредевшую группу Медведева - Середкин снова попал в больницу, на этот раз с язвой, а Новоселов ушел в отпуск - временно объединили с группой Марата. Это снова вызвало разговоры о том, что структуру оперативно-спасательного подразделения хотят переделать, вспомнили об идеях Черепанова о десантных и мобильных группах.
   - Серега, ты зря отказался, - сказал как-то Меньшиков, когда они вместе с Томским бурили лед для очередной закладки тротила. - Из тебя классный командир группы получится.
   - А ты бы на моем месте согласился? - в свою очередь спросил Сергей.
   - Мне никто и никогда этого не предложит, - ухмыльнулся Сашка, - у меня не та репутация, да и возраст...
   - Возраст - дело наживное, так что не зарекайся ни от чего. Посмотрим, что лет через пять будет, а то и раньше: Черепанов уйдет на пенсию, Димыча поставят вместо него, и встанет вопрос о том, кто будет командовать нашей группой. Ты - самая достойная замена Вадиму.
   - Я? - возмутился Сашка. - Вот еще, нашел крайнего!
   - Ты, больше нет подходящих кандидатур, - уверенно сказал Сергей. - У тебя и образование соответствующее, и опыт к тому времени придет, а что касается возраста, то вспомни, что Вадиму тоже еще тридцати не было, когда он стал командиром группы.
   - Не-е, Серега, я не согласен! - Меньшиков сел на лед и помотал головой. - Я не хочу!
   - Не сочти за занудное нравоучение, то часто ситуация складывается так, что приходится делать не то, что хочется, а то, что нужно.
   - Я и так всю жизнь делаю именно это, - недовольно проворчал Сашка. - Мне, может, сейчас хочется на диване поваляться, а я должен лед ковырять, да еще все время думать о том, как бы с Петровичем отношения не испортить.
   - "Строит" он тебя?
   - Слабо сказано! Это хорошо, что его сейчас здесь нет, а то мне досталось бы.
   - За что?
   - За что-нибудь, - буркнул Сашка, - он всегда найдет, что у меня не в порядке. Ему бы фельдфебелем при Аракчееве быть, самое то! - Меньшиков оглянулся по сторонам и еле слышно прошептал: - Натуська на третьем месяце, ее родители ничего не знают... А свадьба у нас через две недели!
   - Ну и что в этом такого? - удивился Сергей.
   - Петрович поставил нам два условия: во-первых, диплом, во-вторых - ни-ни до свадьбы.
   Томский только пожал плечами:
   - Диковато это выглядит... Домострой какой-то! Наташа ведь уже и замужем была, Аленку родила... Не пятнадцать же ей лет!
   - А для него Натуська - ребенок, за которым нужен глаз да глаз, - развел руками Меньшиков, - и я в его представлении - пацан, у которого молоко на губах не обсохло. Поэтому нас нужно контролировать по жизни, чтобы мы каких глупостей не натворили.
   - Ну что ж, придется тебе становиться начальником, хотя бы для того, чтобы тесть тобой не командовал, - усмехнулся Сергей.
   - Ничего, он в неслужебное время свое наверстает, - вздохнул Сашка. - Одна надежда на то, что жить мы будем далеко друг от друга.
   - Нашли наконец вариант обмена? - заинтересованно спросил подошедший к ним Денис.
   - Нашли, - опять вздохнул Сашка. - Получается три двухкомнатные квартиры, все малометражки, как у тебя, Серега, но далековато от центра.
   - Нормально, вроде, - пожал плечами Денис, - что вздыхать-то?
   - Мне нашу квартиру жалко, - признался Сашка, - просторная, светлая, две лоджии, кухня большая. Я помню, как ее ремонтировали...
   - А что, Наташа не хочет жить с твоей мамой? - спросил Сергей, думая при этом о непростых взаимоотношениях Ирины с его собственной матерью. - Или твоя мама против такого варианта?
   - Мама не против, Натуська тоже, но рано или поздно квартиру все равно придется разменивать, когда сестра надумает замуж выходить.
   - Брось! Когда это еще произойдет?! - Денис решил, что это несерьезный довод.
   - Она хоть сейчас готова, - фыркнул Сашка, - и, знаете, за кого? - Он выдержал многозначительную паузу. - За Егора!
   - Скрябина?! - Денис, поскользнувшись от неожиданности, с размаху сел на лед.
   - Вы думаете, Светка ко мне на работу приезжает? Черта с два! Я как-то на склад зашел: сидят рядышком, чай пьют, чирикают о чем-то. Только, сдается мне, не одним чаем они развлекаются, - Сашка сердито засопел, - если застукаю эту парочку за чем-нибудь другим, обоим мало не покажется!
   - Серега, спорнем, - рассмеялся Денис, - это цитата из Петровича!
   - Точно! - согласился Томский. - Шурик даже сопеть, как будущий тесть, уже научился! И точно так же блюдет нравственность. Ты представляешь, Денька, как он будет воспитывать собственных детей?
   - Чтоб вас всех! - с досадой, но не зло буркнул Меньшиков. - Светка еще в школе учится, а замуж уже приспичило! Я согласен, Егор - парень нормальный, но как они собираются жить? На что? Зарплата у него не ахти какая, по инвалидности тоже сущие гроши платят, и он еще часть денег родителям отдает. Светка после школы собралась в медучилище, уже прикидывает, какая там стипендия, сколько троек в сессию можно получить, чтобы ее не лишиться. Заявила матери, что устроится в нашу клинику санитаркой, одновременно будет работать и учиться, а потом родит Егору троих детей; они уже так решили.
   - И что твоя мама? - поинтересовался Сергей.
   - Мама воспринимает это как данность, - покачал головой Сашка, - и только стремится сделать для нас как можно лучше. Я все думаю: если мы согласимся на этот вариант обмена, то что потом она сможет сделать из двухкомнатной квартиры? Две комнаты? - Сашка вдруг замолчал и только после долгой паузы выдавил из себя: - Я не могу допустить, чтобы мама жила в коммуналке. Не так уж много хорошего видела она в своей жизни, а теперь, перед пенсией, жить с чужими людьми, делить с ними кухню и туалет, после того, как она была полноправной хозяйкой в своем доме.
   - Слушай, а почему же так получилось? У вас четырехкомнатная квартира, она из-за одной площади должна дорого стоить, - засомневался Денис. - Дом в хорошем месте стоит, рядом парк, магазины, транспорт любой...
   - Почему-то никто не хочет связываться с кооперативной квартирой, во всяком случае, так говорит риэлтор, - пожал плечами Меньшиков. - По его словам, там какая-то морока с документами, с налогами, еще с чем-то, вечные поборы с жильцов.
   - Что за чушь! - возмутился Сергей. - У нас кооператив - и никаких проблем, и покупают квартиры в нашем доме, и продают. А деньги за прошедшие полгода собирали только один раз, решили для всего дома заказать одинаковое остекление для лоджий, чтобы прилично смотрелось. По-моему, вас пытаются надуть с этим обменом, - уверенно сказал Томский. - Петрович-то куда смотрит?
   - Ему кто-то из знакомых риэлтора порекомендовал, - поморщился Сашка, - и Петровичу неудобно скандалить с этим мужиком, он и ему вроде бы доверяет, и знакомому своему, да и деньги за работу уже отданы.
   - Доверяй, но проверяй, - хмыкнул Денис. - Стоит только деньги заплатить, сразу совсем другие разговоры начинаются, всегда и везде почему-то так.
   - Слушай, Шурик, - Сергей о чем-то сосредоточенно думал, - лучше потерять какую-то сумму поначалу, чем крупно пролететь в итоге. Не торопитесь пока с обменом, может, что-нибудь другое найдется. Поговори с Максимом Устюговым, - предложил он.
   - Петрович по своим милицейским связям проверил этого риэлтора, - дернул плечом Сашка, - никаких делишек за ним вроде бы не числится. Зачем еще Макса сюда приплетать? А если Петрович узнает, что я дополнительную проверку организовал... Ты только прикинь, что тогда начнется?
   - Не ради проверки, - успокоил его Сергей. - Я тут вспомнил, как Ира говорила, что Максим, правда давненько, работал риэлтором, кухню эту знает. Мне кажется, что советом он, по крайней мере, помочь сможет.
   - Конечно, Шурик, - поддержал Томского Денис, - ты же с Максом в приятельских отношениях...
   Зорин, может быть, хотел сказать что-то еще, но не удержал равновесие на скользкой поверхности и со всего маху рухнул на лед, уронив при падении ящик со взрывчаткой. Не выдержав, лед покрылся паутиной трещин, и в мгновение ока спасатели оказались в воде, выбраться из которой оказалось не таким уж простым делом, потому что края образовавшегося провала обламывались от тяжести человеческих тел.
   - Всего-то ничего толщина, три сантиметра, не больше, - Меньшиков попробовал ухватиться за кромку молочно-белого льда, но тот обламывался, как только Сашка посильнее надавливал на него. - Совсем тонкий, наверное, здесь приличное течение.
   И правда, током воды спасателей ощутимо затягивало под лед. Сергей предпринял попытку вонзить в него лезвие ножа и, получив таким способом точку опоры, покинуть ледяную купель и вытащить из нее друзей, но окоченевшие пальцы сорвались с пластиковой рукоятки, и он снова оказался в воде, окунувшись с головой.
   - Шурик, попробуй ты, - вынырнув на поверхность, сказал Томский. - Что-то у меня сегодня с акробатикой не очень.
   - Серега, погоди, давай по-другому, - Сашка отказался от протянутого ножа. - Ты полегче нас будешь, мы тебя сейчас из воды на лед выбросим, а ты постарайся откатиться как можно дальше от края.
   - Правильно, - поддержал его Денис, - а потом придумаешь, как нас отсюда выудить, или дашь сигнал Марату, что нам нужна помощь.
   - Рация на дне, ракетница тоже, - хмыкнул Меньшиков, заметив, что на льду не осталось ничего из их вещей. - Придется справляться самим.
   - Справимся, - кивнул Томский.
   Все получилось так, как было задумано: Сергей сначала ползком, потом, перестраховываясь, на четвереньках добрался до берега, где наполовину сломал, наполовину срубил ножом росшую неподалеку березку. Снова ползком по угрожающе потрескивавшему льду он подобрался к ребятам, толкая перед собой тонкое деревце. Сначала из воды выбрался Зорин, которого сзади подталкивал Меньшиков, а затем Сергей с Денисом уже на пару стали вытягивать на лед Сашку. За этим занятием их застал Илья, которого Марат, обеспокоенный потерей связи со спасателями и пропажей Зорина, вызвавшегося отнести взрывчатку, послал проверить, что могло случиться.
   Крик Дениса: "Не лезь к нам! Сам провалишься!" почти совпал с оглушительным свистом, которым Илья звал на помощь ребят из группы Марата. Те подоспели к месту происшествия, когда Сергей, Денис и Сашка при содействии Ильи уже оказались на твердой почве.
   - На дне два ящика тротила, бур, ракетница и рация, - доложил Марату Кузьминых Томский.
   - Две, - уточнил Зорин, - я, Марат Андреевич, твою рацию тоже утопил.
   - Гидрокостюм есть? - еле шевеля синими от холода губами, спросил Меньшиков. Пока спасатели выбирались из воды и ползком пробирались к берегу, они, несмотря на яркое весеннее солнце, успели закоченеть от холода. - Там метра три до дна, не больше, я без акваланга все достану.
   - Я тебе достану! Полоумный! - оторопел Марат. - Бегом марш до лагеря - и под горячий душ! Все трое!
   - Есть! - Сашка не стал спорить.
   Одежда спасателей промокла и сковывала их движения, бежать было тяжело, но Сергей не давал друзьям останавливаться, то подгоняя их, то помогая преодолеть подъем или перебраться через поваленное дерево; Сашка с Денисом поражались, откуда у него брались для этого силы. Когда ребята добрались до лагеря, разбитого примерно в пятистах метрах от берега, то от них буквально валил пар.
   - Ну что, утопленники, живы-здоровы или не совсем? Руки-ноги целы? - Роман, сокрушенно повздыхав, достал из какого-то тайника алюминиевую фляжку со спиртом и отдал ее Сергею: - Вообще-то это для наружного использования, но я не буду проверять, как вы его употребите.
   Примерно через полчаса распаренные после обжигающего душа друзья обсуждали случившееся.
   - Оттаяли? - поинтересовался заглянувший к ним Илья и сообщил: - Марат сказал, что тротил спишет, оборудование тоже. Как бы там ни было, на своем участке лед вы разломали, - хохотнул он, увернувшись от брошенного Меньшиковым скомканного полотенца.
   - Денис, больше мы тебя к беляшам в столовой не подпустим! - пообещал Сергей.
   - А также к ватрушкам, хачапури и чебурекам, - добавил Сашка.
   - Наоборот! - не согласился с ними Илья и, сдернув с полуголого друга полотенце, похлопал того по наметившемуся брюшку. - К будущей весне мы Дениску как следует откормим, и будет он у нас лед проламывать без всякого тротила. Экономия получится неимоверная, а это нашим руководством завсегда приветствуется.
   Денис попробовал отобрать свое полотенце, но потом махнул рукой и начал одеваться.
   - Да, если бы взрывчатка не утонула, - вздохнул он, - можно было бы рассчитывать на премию. А так, спасибо Марату, если не вычтут ничего.
   - А если бы Середкин не ушел бюллетенить, - усмехнулся Сашка, - то сейчас мы ныряли бы за нашим барахлом до посинения. Вот в чем разница между командирами.
   - А если бы здесь был Вадим, - Сергей внимательно посмотрел на друзей, - то он нас, как котят, за шкирку выкинул бы на берег и сам полез в воду.
   - Предварительно высказав все, что он о нас думает, - кивнул Денис.

* * *

   Перед майскими праздниками на два дня приехал Дмитрий Алексеевич. Он возвращался из Москвы с традиционной ежегодной конференции и не мог не проведать сына. Отправляя мужа в столицу, Алла Николаевна тоже, как о само собой разумеющемся, говорила о том, что на обратном пути он должен навестить Вадика, и дала целый список вопросов, которые нужно было задать ему. Список был распечатан в нескольких экземплярах для того, чтобы академик не мог потом оправдываться тем, что по рассеянности потерял его и забыл о чем-то спросить. От Вадима, хоть он звонил теперь родителям не раз в месяц, как раньше, а почти каждую неделю, его мама так и не добилась ответа, когда он приедет к ним в гости. Также Алла Николаевна толком не поняла, как ни допытывалась, появилась у него девушка или нет. Вадим отшучивался, уклоняясь от прямого ответа, и Дмитрий Алексеевич получил задание выяснить, в конце концов, все о личной жизни сына. Особое внимание нужно было обратить на порядок в квартире, вернее, его отсутствие или наличие.
   Вадим едва уговорил Кленова отпустить его из клиники на два дня в середине недели, чтобы провести их дома с отцом. Олег встал на сторону завотделением.
   - Евгений Петрович совершенно прав, - он довольно жестко пресек возмущение Медведева, - ты превратил в проходной двор не только свою палату, но и все отделение. Тебя, если нужно осмотреть, постоянно приходится отлавливать где-то на территории, а если ты случайно обнаруживаешься в палате, то у тебя толпы народа: спасатели, экологи, наши пиарщики, сторонние журналисты, священники, военные, байкеры какие-то. Пришлось специально для них открыть выход на запасную лестницу, чтобы твои друзья-приятели не шатались по всему отделению.
   - Вот и отпустили бы меня, сразу бы тишина настала, - язвительно заметил Вадим. - А то, еще лучше, совсем выписали из клиники. Я бы вышел на работу на свои законные полставки, а сюда приходил бы на процедуры и на осмотр.
   Худяков такого заявления не ожидал.
   - Ты что-то совсем осмелел, - он удивленно посмотрел на Медведева. - Давно ли тебя было не вытащить из палаты на свет божий, а тут уже на работу собрался. По-моему, с выпиской не стоит торопиться.
   - Чего ты боишься? - рассердился Вадим. - Я чувствую себя, если не считать проблем из-за позвоночника, совершенно здоровым. Сколько вы еще собираетесь держать меня под своей опекой?
   - Сколько нужно, столько и продержим. От тебя, - Олег невесело усмехнулся, - в любой момент можно ждать чего угодно, я это знаю, наверное, лучше других. С Евгением Петровичем я поговорю, но не думаю, что он согласится выписать тебя.
   Кленов категорически отказался даже разговаривать на эту тему.
   - Рано еще думать об этом, рано! Процесс реабилитации идет неплохо, но его нужно держать под непрерывным контролем, внимательно отслеживая все изменения и своевременно корректируя нагрузки. Это можно сделать только при условии постоянного пребывания в клинике. Мы и так идем навстречу Вадиму Дмитриевичу, отпуская его домой на выходные и праздники и в других особых случаях. Так и быть, я напишу разрешение на эти два дня, но о выписке пока и речи быть не может.
   Медведев недовольно пожал плечами, но спорить не стал.
   Светлана взяла отгулы и ранним утром встретила Дмитрия Алексеевича на вокзале. Он знал, что сын пустил жить в свою квартиру друга с семьей, и не удивился, когда Света привезла его к себе. Вадим еще накануне приехал из клиники и с вечера не мог ничем себя занять, с нетерпением ожидая приезда отца.
   - Привет, папа! - Вадим, улыбаясь, встретил его на пороге.
   - Здравствуй, мальчик мой! - Дмитрий Алексеевич наклонился и обнял сына.
   Если бы тот не сидел в инвалидном кресле, то невозможно было бы догадаться, что с ним что-то не в порядке - за те семь месяцев, что прошли с момента последнего приезда отца, Вадим практически полностью оправился после тяжелейших травм и операций. Он мог почти во всех случаях обойтись без посторонней помощи и больше не впадал в депрессию от любого пустяка, к нему вернулась юношеские оптимизм и общительность, а неспособность передвигаться самостоятельно Медведев воспринимал как временное неудобство.
   Дмитрий Алексеевич по голосу сына уже давно заметил произошедшие изменения, да и у Аллы Николаевны не возникало больше никаких подозрений. Вадиму теперь не приходилось говорить ей неправду, рассказывая о работе в учебном центре, о волейбольных тренировках, о многом другом, что происходило в институте, но он до сих пор не признался ей в том, что в его жизни есть Светлана, абсолютно точно зная, что в этом случае мама на следующий же день появится на пороге квартиры на улице Гоголя. Допустить этого Вадим не мог и по той причине, что вместо него теперь там жили Илья, Наиля и двое их малышей, о чем Алла Николаевна не знала. С телефоном он выкрутился, сказав, что сменили номер, посоветовал маме звонить на мобильный и вообще старался предупреждать ее звонки своими.
   Дмитрий Алексеевич с веселым удивлением наблюдал, как Вадим хозяйничал на кухне, готовя для всех завтрак. Сколько он помнил, сын никогда не проявлял стремления заниматься домашними делами.
   - Папа, не смотри на меня так, - смутился Вадим, - яичница с колбасой и луком - венец моих кулинарных способностей. Кроме этого блюда, мне удаются еще два: могу сварить картошку и магазинные пельмени. Еще Света научила меня заваривать чай, я теперь, по ее примеру, пакетиками пользуюсь только на работе.
   - Детка, как тебе удалось перевоспитать этого лентяя? Мы с матерью за двадцать лет в этом не преуспели.
   - От меня на кухне проку немного, - улыбнулась Светлана, - и Димка давно понял, что, если не хочет остаться голодным, то нужно самому браться за дело.
   - Папа, не слушай ее! Света подцепила от Ириного мужа вирус патологической скромности и теперь страдает тяжелой формой этого заболевания. Салат с курицей у нее получается даже лучше, чем у мамы, а уж какой пирог Светлаша научилась делать - это просто фантастика! - Вадим обнял девушку. - Ты испечешь сегодня такой?
   - Конечно, я уже поставила тесто.
   - Вот, папа, видишь?! - Вадим торжествовал. - Света даже тесто делает сама, а не покупает его в магазине. А с Ириной у них своеобразное соревнование - кто освоит больше рецептов борща. Такую экзотику иной раз откопают в Интернете! Мы с Серегой выступаем в качестве дегустаторов и судей.
   - Вернее, подопытных кроликов! - рассмеялась Светлана.
   - Не знаю, как Сергей, а ты для подопытного кролика выглядишь совсем неплохо, - улыбнулся Дмитрий Алексеевич, внимательно разглядывая сына, - даже, я смотрю, жирок кое-где завязался.
   - Папа, ты бы знал какую вкуснятину Света готовит, то не смеялся бы надо мной, - смутился Вадим, - я порой просто не могу остановиться, особенно после больничных харчей.
   - Для того чтобы борщ получился вкусным, в первую очередь нужно, чтобы муж был голодным, - мудро заметил Медведев-старший.
   От предложения отдохнуть после завтрака Дмитрий Алексеевич отказался:
   - Не делай из меня немощного старца, я не спать к вам приехал, - ответил он сыну. - Лучше рассказывай мне во всех деталях, как вы живете. Да, кстати, - академик вытащил шпаргалку, составленную женой, - по всем пунктам я должен представить подробный отчет. Что я должен говорить матери? Про Свету опять ни слова?
   - Я бы сам маме все рассказал, - Вадим виновато поглядел на отца и на Светлану, - но ты же знаешь ее, знаешь, как она хочет пристроить меня в хорошие руки. Мама ведь не утерпит и примчится сюда благословлять нас.
   - Придется молчать, - тяжело вздохнул Дмитрий Алексеевич, - но сколько еще это будет длиться?
   - Не больше двух месяцев, - уверенно сказала Света.
   - Одно меня утешает - ты, как мама того и хотела, попал в хорошие руки.
   - Да, папа, - радостно согласился Вадим, - в очень хорошие и хочу навсегда в этих руках остаться.
   И отец, и сын остались на кухне, желая, чтобы занимавшаяся готовкой Светлана тоже участвовала в разговоре. Ближе к обеду позвонила Ирина. Узнав, что приехал Дмитрий Алексеевич, она не терпящим возражений тоном потребовала всех вечером в гости, но не к себе, а к своим родителям. Медведев-старший заколебался, вопросительно глядя на сына, но Вадим поразил отца, с энтузиазмом подхватив Ирину идею и попросив ее привезти побольше фотографий, которые можно было бы без опасений показать маме.
   У Устюговых просидели до позднего вечера. Дмитрий Алексеевич увез оттуда толстую пачку фотографий, оперативно напечатанных Сергеем. Самый внимательный материнский взгляд не нашел бы к чему придраться на отобранных снимках: Вадим в спортивной форме с волейбольным мячом в руках, Вадим в рабочей куртке в окружении ребят своей группы, Вадим в подаренном мамой свитере за письменным столом, заваленным бумагами, Вадим, играющий с Казаном. Дмитрий Алексеевич внимательно присматривался к Светлане, не мелькнет ли в ее глазах тень обиды из-за того, что ее старательно скрывают от Аллы Николаевны, но девушке, похоже, даже нравилась эта таинственность.
   Дмитрий Алексеевич уже в двенадцатом часу ночи позвонил жене и дал ей предварительный отчет. Он не кривил душой, когда говорил, что у сына все в порядке, потому что не видел его таким жизнерадостным со студенческих лет. Вадим же ничуть не притворялся, желая успокоить отца; безоговорочно поверив Свете, он почти перестал обращать внимание на остававшиеся до сих пор проблемы и жил мечтами о будущем, не боясь никаких трудностей и возможных разочарований.
   Второй день прошел сумбурно. Дмитрий Алексеевич провел утро на встрече с бывшими коллегами и учениками, а в оставшееся время старался узнать как можно больше о том, как живут "дети", как он называл сына и Свету. Вадим, в свою очередь, подробно расспрашивал его о бабушке с дедушкой, о других родственниках. Потом разговор зашел о Катюшке с Вовкой и о сестре.
   Дмитрий Алексеевич расстроился, вспомнив разговор с женой:
   - Мать сказала, что вчера к Лене приезжал Николай, - речь шла о ее бывшем муже, - стоял перед ней на коленях, клялся, что уже год после выписки из клиники не только наркотики не употребляет, но даже пиво в рот не берет. Обнимал детей, плакал, каялся во всех грехах, обещал райскую жизнь, но Ленка не стала его слушать и выгнала. Он еще час голосил под дверью, пока не пришла мать и не пригрозила вызвать милицию, если он немедленно не уберется.
   - Жалко, меня там не было, - нахмурился Вадим, - он бы на всю оставшуюся жизнь забыл дорогу к вам. Подонок! Ты представляешь, - объяснил он Свете, - этот скот, оказывается, подсел на допинг, добиваясь включения в сборную. Все это, естественно, обнаружили и дисквалифицировали его на три года, лишив полученных на чемпионате страны медалей. Он сорвался в дикий запой, у Ленки произошли на нервной почве преждевременные роды, а Колька, вместо того, чтобы опомниться, обвинил ее в тех нарушениях, которые обнаружились у Вовки.
   - Скорее всего, так получилось из-за того, что Николай загружал себя всякой дрянью, как танк соляркой, - вздохнул Дмитрий Алексеевич. - Только все упокоилось, и у Вовки дела стали налаживаться - врачи говорят, что операций больше не нужно, так Николай объявился.
   - Ленка-то как? - встревожился Вадим. - Ничего? Не разболелась?
   - Весь вечер, по словам матери, плакала. Похоже, любит она этого паразита до сих пор, несмотря ни на что, - покачал головой Медведев-старший, - но при этом прекрасно понимает, что никакой нормальной жизни с ним быть не может.
   - Очень плохо, что вы в другом городе. Здесь и я бы с ним по-мужски поговорил, и другие подключились бы в случае необходимости, - многообещающе усмехнулся Вадим. Заметив недоуменный взгляд отца, объяснил: - Максим за друзей и родных кого хочешь в клочки порвет, да и Серега в стороне не остался бы.
   - Ну, если бы мы жили в одном городе, то многих вопросов не возникло бы, например, мне не пришлось бы на старости лет изворачиваться, с энтузиазмом рассказывая матери, как у тебя все хорошо, - проворчал Дмитрий Алексеевич. - Я все время боюсь сказать что-нибудь не то, иногда останавливаюсь на полуслове. Как до сих пор никто, кроме Катюшки, ничего не заметил, не понимаю!
   - Папа, у меня, действительно, все хорошо, - Вадим улыбнулся и крепко сжал отцовскую ладонь в своих руках, - я снова чувствую себя человеком, а не полураздавленным жучком, не способным даже перевернуться со спины на живот. Конечно, ходить пока не могу, еще кое-какие проблемы остаются, но я знаю, что все это пройдет. И тогда мы со Светой приедем к вам в гости, а потом устроим такую свадьбу, что все ахнут. Правда, Светлаша?
   Светлана молча кивнула.
   - Ох, Димка, Димка... - Дмитрий Алексеевич обнял одной рукой сына, а другой Свету, - поскорее бы произошло то, о чем ты говоришь. Хочется, ты понимаешь, простых человеческих радостей, счастья для своих детей, внуков, хочется дожить до правнуков.
   - Обязательно доживете, - заверила его Света.
   - Раз это ты мне говоришь, то постараюсь, - не стал спорить Дмитрий Алексеевич, - хотя сложно мне представить вас обоих в роли бабушки и деда, особенно тебя, Светланка.
   Дмитрий Алексеевич еще раз тщательно просмотрел сделанные Сергеем фотографии, обращая внимание на самые незначительные детали, и успокоился - их можно было смело показывать жене.
   - Звоните почаще, - попросил он, укладывая снимки в портфель, - рассказывайте о себе, об Ирочке, а то она, мне кажется, стесняется нам звонить.
   - Она не любительница телефонных разговоров, - улыбнулась Света, - ей нужно не только слышать человека, но и видеть его, глаза порой говорят гораздо больше, чем слова.
   - Сергей тому самое лучшее подтверждение, - вставил свою реплику Вадим.
   - А Светочкины глаза говорят вообще без слов, - Дмитрий Алексеевич обнял девушку и поцеловал. - Хорошо у вас, но нужно уже и домой собираться. Проводи меня, детка, до автобуса, пора на вокзал ехать.
   - Я думал, ты еще посидишь, - расстроился Вадим. - До поезда еще почти три часа, а ты уже решил уезжать. Мы толком так и не поговорили ни о чем. Побудь с нами еще немного, а Света тебя потом на машине отвезет.
   - Димка, с учетом пробок нам нужно выехать самое позднее через час. - Дмитрий Алексеевич обнял его за плечи. - Ты даже не заметишь, как он промелькнет за сборами да разговорами.
   Так оно и получилось. Время пролетело настолько незаметно, что Света схватилась за голову:
   - Мы же приедем к поезду в самый последний момент!
   Прощание с отцом вышло сумбурным, Вадиму все время казалось, что он не сказал чего-то самого главного, о чем-то забыл. Дверь захлопнулась. Вадим долго смотрел на нее, на душе стало тоскливо, как раньше, когда он оставался в одиночестве. Он отправился на кухню, для поднятия настроения съел кусок пирога, потом, не удержавшись, еще один и только собрался помыть посуду, как раздался звонок в дверь. К ним никто не приходил без предупреждения, и Медведев, открывая замок, гадал, кого там увидит.
   За порогом стояла соседка, пожилая женщина. С ней и ее мужем Вадим несколько раз сталкивался в подъезде, а как-то они вместе поднимались на лифте. Олимпиада Викторовна - такое имя невозможно было не запомнить - всегда здоровалась первой, опережая Свету и его, но разговоров, по крайней мере, в присутствии Медведева, с девушкой не заводила. Вадим знал, что Светлана поддерживала с этими соседями хорошие отношения, держала у них запасные ключи, но до сих пор никто из стариков ни разу не заходил к ним.
   - Добрый вечер, Вадим, - поздоровалась соседка, - Светочки нет дома или она уже отдыхает?
   - Света поехала моего отца провожать, вернется часа через полтора, - коротко объяснил Медведев, видя замешательство и даже легкий испуг на лице пожилой женщины, несомненно, не ожидавшей, что дверь откроет он. - Может, я смогу чем-то помочь?
   - Извините, что беспокою вас в такое позднее время, но без посторонней помощи мне, действительно, не обойтись. Что-то случилось с замком, ключ в нем застрял, и я ни вытащить его не могу, ни повернуть, сил не хватает. Дед-то мой в больнице лежит - сердце прихватило - я как раз от него возвращаюсь, и вот такая беда... Мне неловко просить вас, но, может быть, вы с замком справитесь или посоветуете, куда звонить, кого вызывать. Может, милицию? Вдруг кто-то чужой в замке ковырялся?
   Вадим обрадовался, что может кому-то помочь, и улыбнулся, стараясь успокоить встревоженную женщину:
   - Олимпиада Викторовна, вы попали по адресу! Знаете, сколько таких замков я на работе вскрывал? Десятки, если не сотни! - Улыбка его вдруг стала не такой широкой. - Вот только с инструментами у нас плоховато... Сейчас посмотрим, что с замком. Может, тут никто чужой и ни при чем, просто ключ заклинило, и нужна сила, чтобы с ним справиться.
   Ключ застрял в замке намертво, ничего не удалось сделать даже при помощи плоскогубцев. Вадим понял, что еще немного, и он погнет или сломает ключ, сердито посмотрел на замок и решил позвонить Денису.
   - Денька, ты чем сейчас занят? - спросил Медведев, услышав в трубке хрипловатый голос Зорина. - Спишь уже, что ли?
   - Какой там сон, командир! Кровавая битва - я Покемошке уколы ставлю.
   Медведев знал, что Денис где-то на выезде подобрал поразительно уродливого котенка. Тощее, глазастое, наполовину лысое создание с огромными ушами и пронзительным голосом не могло вызвать никаких эмоций, кроме жалости, смешанной с отвращением, ни у кого, кроме Зорина. "Денька, ты рехнулся! - таким было общее мнение, когда спасатель вытащил из-под куртки рахитичное существо с торчавшими в разные стороны клочьями шерсти. - Подцепишь от этого уродца какой-нибудь лишай, самому потом лечиться придется!" "Это никакой не лишай, а авитаминоз!" - поставил свой диагноз Денис и занялся выхаживанием котенка, которого ребята сразу прозвали Покемоном из-за его жутковатого вида, а когда узнали, что это кошечка, переименовали в Покемошку.
   - Денис, мне нужна твоя помощь, надо открыть замок, в котором застрял ключ, но очень бережно и аккуратно, чтобы потом не возникло необходимости менять дверь.
   - Димыч, я все понял, - рассмеялся Зорин, - куда ехать?
   - Ко мне, то есть к нам, - Вадим чуть замешкался с ответом на этот простой вопрос.
   Денис моментально собрался и приехал через десять минут во всеоружии. Олимпиада Викторовна, спустившаяся открыть дверь подъезда, была ошеломлена внушительным видом спасателя, который прихватил из дома весь имевшийся у него инструмент. Еще больше она была поражена изодранными руками Дениса, разглядев на них кровоточащие царапины, пока тот возился с замком.
   - Это Покемошка меня отделала, - объяснил Денис, заметив, как Вадим и Олимпиада Викторовна смотрят на его руки. - Не любит, когда я ей витамины колю.
   - Можно подумать, что ты тигра лечил. Зачем тебе такая зверюга? - пожал плечами Медведев.
   - Никакая она не зверюга, просто ей тяжело пришлось с рождения. Представляете, двухнедельных котят сунули в пластиковый пакет и выбросили как мусор на помойку. Они задохнулись! Все! Кроме Покемошки, которая прорвала в пластике дырку.
   - Звери, - коротко и зло сказал Вадим.
   - Мужу кто-то в позапрошлом году котика принес, но он, как подрос, начал убегать на улицу и потерялся, - вспомнила Олимпиада Викторовна, - мы его по всем подвалам искали, объявления в ближайших дворах расклеивали, но так и не нашли. Хоть и не очень ласковый Тишка был, но все равно мы его любили.
   - Хотите, я вам кошечку принесу? - предложил Денис. - Кошки, в отличие от котов, больше привязываются к дому и к хозяевам, они и умнее, и ласковее, и не такие трусливые.
   - Денька, неужели ты хочешь Олимпиаде Викторовне пристроить Покемошку? - удивился Вадим.
   - Нет, Покемошку я никому не отдам, - заявил Зорин. - Она, знаете, как меня любит?
   - Любит? - ехидно переспросил Медведев.
   - Еще как! Царапины - это ерунда! Покемошка садится у входной двери за полчаса до моего прихода, причем всегда точно чувствует, когда я задерживаюсь, а потом с рук не сходит. Прижмется ко мне и, не отрываясь, смотрит, а глаза у нее, как у человека, внимательные и очень умные. Что бы мне про нее ни говорили, что страшная она, что злая, я-то знаю, что она не такая, и никому Покемошку не отдам, - повторил спасатель. - У нас Муська опять котят принесла, я, если хотите, обеих кошечек вам принесу, какая понравится, ту и оставите у себя.
   - Мне неловко, что от меня столько всем беспокойства, - засмущалась Олимпиада Викторовна, - сначала с дверью всех переполошила, теперь с котятами. Я бы с радостью кошечку взяла, но не хочу затруднять вас такой чепухой.
   - Никаких проблем! - рассмеялся Денис. - Как только надумаете, позвоните мне, и я сразу же вам Муськиных дочушек привезу.
   - Кому-то из нас можете сказать, - улыбнулся Вадим, - или Свете, или мне, а мы передадим "заказ".
   - Замок, похоже, в порядке, - в конце концов решил Зорин, которого даже разговор об обожаемых кошках не мог отвлечь от дела, - это дверь просела, приподнять ее нужно. Командир, - обратился он к наблюдавшему за его действиями Медведеву, - я без тебя не справлюсь.
   - Спятил? Толку-то от меня сейчас... - саркастически усмехнулся Вадим.
   Денис продолжил, как ни в чем не бывало:
   - Я постараюсь дверь приподнять, а ты попробуй освободить ключ.
   Потолки в старом доме были выше трех метров, и дверные проемы были соответствующего размера. Денис побагровел от натуги, но тяжеленная металлическая дверь не поддалась его усилиям, а ключ даже не шевельнулся в замке.
   - Нужен домкрат, - теперь уже не только Медведев, но и Зорин сердито смотрел на дверь.
   - Где ты его здесь пристроишь? - скептически бросил Вадим.
   Олимпиада Викторовна, до этого сидевшая на пуфике в прихожей квартиры Медведевых, подошла к своей двери и виновато улыбнулась:
   - Хороший урок старой бабке - нечего такие двери ставить, не банковское хранилище с миллионами за ними, а обычная квартира со старой рухлядью.
   В этот момент кто-то вошел в подъезд, и образовавшийся сквозняк захлопнул открытую дверь. Вадим внимательно посмотрел на нее, потом залез в карман спортивных брюк и почти радостно сказал:
   - А ключей-то у меня с собой нет! И телефона тоже! Они в куртке остались! Вот Света нагоняй мне устроит!
   - А ваши запасные ключи у меня в секретере лежат! - всплеснула руками Олимпиада Викторовна.
   Денис глянул на одну дверь, на другую, сообразил, что оставил свою сумку с инструментами в квартире Медведевых, и начал хохотать:
   - Нет! - От удовольствия он даже мотал головой. - Так не бывает! Мое барахло тоже там осталось! - Денис махнул рукой в сторону закрывшейся двери. - Данный случай должен быть внесен в анналы нашего института! Специально такое задумать невозможно!
   Вадим оценил юмор ситуации и тоже рассмеялся.
   - Телефон-то у тебя с собой? - сквозь смех спросил он у Дениса.
   Тот лишь кивнул головой, не в силах остановиться, и, пошарив по карманам, протянул Медведеву мобильник.
   - Светочка, это я, - бодро начал Вадим. - Где вы с папой сейчас? Еще до вокзала не доехали? Всюду пробки? Успеваете? Со мной все в порядке... С телефоном тоже, только он в квартире остался, поэтому я с Денькиного звоню. Мы с ним пытались открыть дверь Олимпиаде Викторовне, а нашу захлопнуло сквозняком, и теперь мы втроем загораем на лестничной площадке, потому что ключи я оставил в кармане куртки.
   В трубке было слышно, как охнула Светлана, а затем раздался сердитый голос Дмитрия Алексеевича:
   - Вадим, я не разрешу Свете выходить за тебя замуж! Судя по твоей безалаберности, ты еще не созрел для семейной жизни!
   - Папа, - кротко попросил Вадим, - давай не будем тратить чужие деньги на то, чтобы ругать меня. Я потом тебе перезвоню, и ты скажешь все, что обо мне думаешь.
   - Балбес великовозрастный! - в сердцах обозвал сына Дмитрий Алексеевич и отдал трубку Светлане, которая предложила позвать на помощь Павла Устюгова.
   Вместе с Павлом приехал Максим. Он профессиональным глазом осмотрел дверь и замок и успокоил Олимпиаду Викторовну, заверив ее, что никто посторонний к ним не прикасался. Совместными усилиями обошлись без домкрата, а затем немного подправили петли и коробку, и, когда Светлана наконец-то добралась домой, все сидели на кухне у соседки, которая не могла просто так отпустить тех, кто пришел к ней на помощь. Свету тут же усадили за стол.
   - Как я люблю, когда на нашей кухне не повернуться! - хлопотала вокруг гостей Олимпиада Викторовна. - Раньше, когда сыновья жили поблизости, и они, и внуки частенько к нам с дедом приходили, а теперь все разъехались, и мы вдвоем свой век доживаем.
   - Так далеко живут, что в гости приехать не могут? - поинтересовался Максим, который раз в неделю обязательно навещал родителей и бабушку.
   - Один сын в Москве, другой - в Петербурге, а третий и вовсе по теперешним временам за границей - в Киеве, - немного грустно вздохнула Олимпиада Викторовна, - внуки еще дальше живут - оба в Австралии, а внучка - в Канаде.
   - Да уж, действительно, кто где, - кивнул головой Максим. - Но хоть пишут-то?
   - И пишут, и звонят, а вот приехать никак не соберутся. Нам с дедом теперь Светочка как родная внучка стала, - улыбнулась старушка, - и мы очень рады, что она за такого хорошего человека замуж вышла.
   Света счастливо просияла, а Вадим смущенно опустил глаза.
   - Ишь, застеснялся, как красна девица! - хохотнул Максим. - Вижу, не привык ты к похвалам! Света, хочу дать тебе совет - и не приучай его! Держи в черном теле и не давай расслабляться! Но, если что, сразу говори мне, и я на правах старшего брата надаю ему по шее!
   - Макс, уймись! - попросил Вадим.
   - Во! Сразу видно нашу породу! - возликовал Максим. - Еще немного потренируешься - и у тебя это будет получаться почти так же смачно, как у Ирки!
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  


Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"