|
|
||
РОЖДЕСТВЕНСКИЙ ГУСЬ
(сказка)
Горе! Горе! Страх, петля и яма
Для того, кто на земле родился,
Потому что столькими очами
На него взирает с неба черный...
Н . Гумилев.
На самом краю двора, где начинался овраг, за невысокой дощатой изгородью среди прочей домашней птицы жил гусь. Он был красив, важен а главное умен, и потому чувствовал свое превосходство над глупыми индейками и потрепанными в драках крикливыми петухами.
Как обычно, в полдень, когда от нагретой солнцем земли поднималсся благоуханный пар, издали слышались тяжелые шаги, потом одна из досок отходила, и в заборе образовывался небольшой лаз, через который можно было видеть широкоплечего мужчину в тяжелых резиновых сапогах с ивовым прутком в правой руке. Однако гусь даже не смотрел в его сторону, ибо считал его каждодневный приход проявлением стихийных природных сил, как движение солнца по небосводу или дуновение ветра. Протиснувшись через узкую щель между досками, он, переваливаясь с боку на бок, спускался по склону оврага, заросшего бурьяном к тенистой заводи, где пахло сыростью и квакали лягушки. Других птиц не выпускали со двора,- прогулки к ручью были его привелегией. Здесь, на дне оврага, шлепая своими перепончатыми лапками по липкой глине, он заходил в прохладную воду, и синяя бездна с плывущими в ней облаками, опрокинутая в этой глади, рассыпалась солнечными бликами, слепя глаза.
Вечером, устроившись на разогревшейся за день поленнице в дальнем углу двора, он предавался философским размышлениям о смысле его гусинной жизни. Он думал о том, как прекрасен мир, как в нем все слажено и целесообразно, как доброжелательна к нему природа: и теплое, ласковое солнце, на котором так приятно погреться, забравшись на дрова пахнущие смолистой древесиной, и звук шагов хозяина, возвещавший прогулку к ручью именно в тот момент, когда, наевшись досыта, так хочется поплескаться в прохладном ручье. Он был центром Вселенной, и весь мир вращался вокруг него и забо тился о нем. И даже если хозяйские дети гоняли его со двора, а подрезанные крылья не позволяли перелететь через ограду на зов соседских гусей, ему и в голову не приходило обвинять кого-либо в этом, как и нам не приходит в голову винить, к примеру, силу гравитации в ограничении наших свобод.
Солнце уже опустилось за вершины гор и повеяло прохладой. Он смотрел на хозяйский дом, стоящий на возвышенности. Зловеще черным силуэтом вырисовывались на фоне закатного неба его стены с желтыми глазами окон. Это был другой, чуждый ему мир и созерцание его сеяло в душе тревогу и сомнения в незыблемости привычной жизни. Но первые же лучи утреннего солнца развевали враждебную мглу и возвращали ему залитый солнцем двор, милые сердцу крики петухов, голубое небо и сладостное ожидание прогулки к голубому ручью. И так все повторялось в заведенном порядке изо дня в день, но каждый следующий день был короче предыдущего.
-Отменный будет гусь,- выговорила женщина, вглядываясь за толстое стекло "микроволновки"!
-Еще две минуты и достаточно,- послышался голос мужчины из соседней комнаты,-кожица должна быть хрустящей, оставаясь при этом нежной и сочной.
Дети тоже принимали участие в праздничных приготовлениях: они с визгом бегали вокруг родителей, создавая атмосферу праздника и домашнего уюта.
Щелкнул таймер,- и женщина, отворив дверцу печи достала противень. По комнатам поплыл восхитительный аромат печеной гусятины. Мужчина подозвал к себе детей и шепнул им что-то на ухо,- они с радостью завизжали. Потом он накинул на плечи шубу и, захватив с собой топорик и веревку, вышел во двор.
Поднявшись по лесистому склону, он направился к молодому ельнику, где каждый год рубил самое красивое деревце к рождеству. Когда он вошел в ельник, солнце уже скрылось за горизонтом и на небе одна за другой стали зажигаться звезды. В этом году снега выпало больше обычного и ему с трудом приходилось пробираться среди сугробов. Ноги по колено тонули в невесомой фосфоресцирующей вате. Еловые лапы, искрящиеся в морозном мареве, забрасывали иней ему за воротник. Мужчина остановился, чтобы передохнуть. Внезапно беспричинное беспокойство охватило его. Он посмотрел наверх и застыл в ужасе: небо было совсем низко- оно почти касалось верхушек елей. Огромные звезды тысячью глаз смотрели на него вниз.
Вернувшись домой и установив елку на крест, он подозвал к себе детей и стал рассказывать им сказку:
На самом краю галактики, там, где берет начало Млечный путь, на одной из планет среди прочих божьих тварей жил человек. Он был красив, важен, а главное умен...
30.12.1998
|