В смысле - млекопитающее. Но до этого совершим небольшой экскурс в прошлое позвоночных и водоплавающих.
Рыбы, как известно, плавают везде, в любой воде, а илистые прыгуны даже вылезли на сушу. Но тут есть свои тонкости: пересекать из солёной воды в пресную и наоборот могут только некторые из них - лососёвые, например, и угри. И то, в случае, скажем, тихоокеанских лососей и угрей такие путешествия кончаются гибелью, правда не совсем связанной с изменением солёности, но всё-таки... Тупорылая или бычья акула, которая может обитать и в солёной воде, и в пресной - это неменьший эволюционный прорыв, чем илистый прыгун, который может обитать и в воде, и на суше (относительной).
Амфибии так поступать не могут - их кожа слишком сильно уязвима для морских солей, они там гибнут довольно быстро, а вот рептилии... А вот рептилии как раз и обитают в солёных водах морей и океанов - это черепахи и крокодилы, змеи и ящерицы, но количество этих видов единично, на порядок меньше морских млекопитающих (которых тоже осталось не очень много). Почему? Из-за массового вымирания между Мелом и Третичным периодом?
Хорошо, задержимся в Мезозое - эре рептилий - немного подольше. Первые рептилии пошли в воду во время Триаса. Это были нотозавры, первые ихтиозавры, экзоты-пролацертиды и др. Тогда мир состоял ещё из надтреснутой, но целой Пангеи, т.е. там был единый материк и единый мировой океан вокруг него. Этот океан состоял из морских глубин и мелководных морей.
Вспомним пищевую пирамиду. Хоть подводная, хоть наземная, она основывается на солнце. Солнце питает растения, включая морской фитоплонктон и многоклеточные водоросли, а те кормят животных, включая людей. Мелководные воды прогреваются глубже и больше, там больше растений и животных, вот морские ящеры и держались больше на мелководье, чем наоборот.
К концу Юра (скажем, 149 млн), Пангея стала делиться на Лавразию и Гондвану, но те ещё были близко друг от друга, мелководных морей было много, это был пик ихтиозавров и плезиозавровых (т.е. собственно плезиозавров и плиозавров), а также морских родичей современных крокодилов и аллигаторов. По поведению, эти пресмыкающие напоминали скорее ластоногих и сиреновых, чем китообразных: одни, вроде плезиозавров могли даже немного передвигаться по суше, другие - нет, но все они были невелики ростом (плезиозавр Криптоклидус достигал чуть больше трёх метров в длину, включая голову и шею, ихтиозавр Офтальмозавр был немного покороче, родич крокодилов Метриоринх - до трёх метров в длину). Исключение состовляли лишь плиозавры, но их длина до сих пор точно не выясненна, да и пик их пришёлся где-то на ранне-Меловой период, т.е. где 127 млн или около того.
Морские рептилии Мела отличаются от фауны Юра: исчезли морские родичи крокодилов, ихтиозавры, многие мелкие плезиозавры вроде Криптоклидуса - остались лишь плиозавры и более крупные плезиозавры, вроде Эласмозавра (13 метров в длину) и такие экзоты, как Доличоринчопс. Почему Доличоринчопс экзот? Потому что у него шея короткая, а челюсти длинные, это вам не "канонический" плезиозавр!
И всё равно плезиозавры и плиозавры проиграли другим морским рептилиям - мозазаврам. Последние довольно сильно напоминали китов, особенно примитивных археоцетов вроде Базилозавра (он же Зеуглодон), разве что плавники были более развиты, и хвосты двигались вправо-влево, а не вверх-вниз. Мозазавры (и последние плезиозавры, и мезозойские морские черепахи), были более пелагическими животными чем их визави их Юра, им не нужно было даже выходить на сушу, чтобы продолжить свой род - эти рептилии были живородящими. Этим, впрочем, отметелись и ихтиозавры, и плиозавры - но мозазавры были гораздо крупнее ихтиозавров с одной стороны, и проворнее плиозавров с другой. Форма тела плезиозавровых - это форма тела морских черепах, пускай и без панциря, а те, при всём своём подводном проворстве, уступают в скорости дельфинам и китам. Мозазавры банально вытяснили плезиозавровых из старой экониши, т.к. они всё же были лучше приспособлены к пелагическому образу жизни.
А затем...мировой геологический маятник планеты стал идти в другую сторону. К концу Мела/началу Третичной эпохи суша представляла собой различные материки и острова, часто весьма причудливо изъеденные морями. Динозавры, которые были приспособлены обитать на больших материках, стали вымирать. Морские ящеры, которые привыкли к глубоководным морям раннего и среднего Мела - тоже, и приморские птерозавры, которым нужно было много места - тоже. Собственно, сперва птерозавры сдали позиции средних и мелких животных первым птицам, оставив себе лишь один путь - гигантизм, а он не всегда хорош. Морские ящеры и динозавры так не сделали, но им все равно пришлось не сладко - впрочем, не только им, но и кое-какой другой крупной морской фауне, например аммонитам, крупным морским моллюскам, которые тоже вымерли при катастрофе.
Гигантизм в условиях позднего Мелового периода был не к месту, и прилетевший метеорит или комета поставили точку этого неудачного эксперимента - все позвоночные существа крупнее предков современных крокодилов вымерли совсем. И вот тогда в воду пошли млекопитающие.
Первые водяные млекопитающие, были, наверное, не крупнее современной выхухоли, водяной землеройки или крота-звездорыла - скажем 11-20 см. в длину и хвост такой же длины - иначе говоря, это были млекопитающие, отдалёно схожие с современными насекомоядными (Insectivora). Но уже к началу Эоцена воду бороздили такие серьёзные представители, как Амбулоцетус, трёхметровый предок кита, с внешностью, которая была чем-то средним между выдриной внешностью и крокодиловой. В отличие от сухопутных зверей, которые плавают "по-собачьи", т.е. загребая лапами, первые водоплавающие, как и современные выдры, плавали при использование спины и хвоста (как рыбы плавают), а лапы им служили скорее вместо рулей. Очень скоро, такая ситуация пошла дальше, в сторону большей зависимости к воде...
Ну, или нет. Как и сухопутные звери, звери водяные делятся на хищных и травоядных. Последние - это грызуны (ондатры, нутрии, бобры, капибары, т.д.), а также бегемоты и тапиры. Т.в., не одно из них не достигло плавающей специализации тех же выдр. Почему?
Дело в корме: на суше растёт гораздо больше растительности, чем в воде, точнее - под водой, и травоядные млекопитающие должны покидать воду, чтобы наесться вдолю; карликовый (мадагаскарский) бегемот вообще зверь скорее сухопутный, чем водяной, да и тапиры тоже.
Грызуны, в отличие от травоядных, более привязаны к воде, но и они могут добывать себе корм на суше, особенно южноамериканские соседи тапиров капибары: водоёмы, в которых они живут, имеют привычку пересыхать во время засухи, т.ч. капибарам, как и бегемотам, приходится проводить немало времени на суше.
Другие южноамериканские грызуны, нутрии или коупи, на сушу выходят гораздо меньше, но и живут они в гораздо более влажном климате, где не бывает не засухи, не заморозков, т.ч. это им не проблема.
А вот более северной ондатре - да. Водоёмы, где они живут, порой полностью промерзают зимой; приходится ондатре тогда искать новое жильё посуху, где они и гибнут. Их соседи-бобры тоже порой оказываются в таких ситуациях, но это скорее проблема подростков этого вида, которых родители выгнали из родной хатки: как только бобр найдёт себе удачное место жительства, он начинает заниматься "терраформированием", т.е. создает себе хатку, запруду, плотину...словом образовывает себе свой собственный водоём.
Подведём промежуточный итог. Водяные травоядные по сути, животные скорее земноводные, способные передвигаться по суше без особых трудов, и чувстовать себя там относительно комфортно; водяные хищные - нет. Исключение тут представляют лишь сиреновые - дюгони, манаты с ламантинами, вымершая морская корова. Эти звери не способны передвигаться по суше, чтобы илоглот Дугала Диксона не утверждал. Однако и у них больше связи с сушей, по сравнению с их ближайшими хишными аналогами - морскими китообразными (есть и пресноводные). Но о них мы поговорим попозже, а сейчас вернёмся к хищникам.
Пресноводные хишники, выдры и норки, никогда не уходят далеко от воды, и на суше они гораздо более уязвимы (в первую очередь выдры - более мелкие норки и на суше чувствуют себя сравнительно неплохо). Впрочем, уязвимы они и в воде, где на них могут напасть крокодилы, кайманы, анаконды, удавы или крупные рыбы. Стезя таких вот земноводных животных - это берег, где они могут выбирать тот способ спасения, который им более выгоден на текущий момент. Каланы, или морские выдры (а также их южноамериканские родственники, очень редкие кошачьи выдры) - животные из того числа: они обитают не столько в море, сколько на морском мелководье, и от врагов предпочитают спасаться на берегу или в зарослях водорослей, чем на глубоководье.
Другое их отличие - это отсуствие подкожного жира; главный источник тепла калана под водой - это их мех, который задерживает пузырки воздуха, и который не даёт калану остыть под водой. (Точно также действует и мех белого медведя, другого "полуводного" хищника - хотя он и может плавать, но всё равно предпочитает ходить по суше, и проводит на ней больше времени, чем в воде. Он ещё более "околоводный" зверь, чем калан и кошачья выдра.) Этот способ не очень эффективен и требует большой уборки за мехом, чем калан и подобные звери и занимаются, поэтому они так и привязаны к берегу и мелководью - на глубоководье уже в собственное удовольствие шубой не позанимаешься - или утонешь, или попадёшь в пасть акуле, барракуде, или там киту-косатке. (Поэтому загрязнение окружающей среды так губительно для каланов - их грязная шуба уже не удерживает тепло, а без этого калану не прожить.)
И поэтому уже собственно морские звери пошли другим путём - их шерсть практически исчезла, их согревает толстый слой подкожного жира. Правда, у разных морских животных он разной толщины, поэтому, например, многие дельфинов, за исключением косаток, не водятся у полюсов, тогда как самые крупные и "жирные" ластоногие - моржи и морские слоны - как раз и водятся в холодных водах.
Ластоногие не порвали окончательно связи с сушей. Они плавают за счёт изгибов тела (хвост у них исчез), а перепончатые лапы у них стали ластами. У настоящих или безухих тюленей (вообще-то уши у них ест, у них нет наружних ушных раковин) эти ласты стали практически бесполезны для передвежения по суше, эти тюлени передвигаются по ней ползком, чем и пользуются хитрые белые медведи и другие подобные звери.
Ушастые тюлени и моржи могут использовать свои ласты для передвижения по суше, но и они гораздо быстрее плавают, чем ходят. Но всё-таки они ходят, а вот сиреновые и китообразные - нет.
Кто такие китообразные - объяснять не приходится. Это киты, дельфины, морские свиньи. Более мелкие дельфины и морские свиньи предпочитают обитать в более тёплых водах, а могучие киты наоборот - в холодных водах, они более богаты планктоном, а от холода их предохраняет как раз тот самый подкожный жир. Они плавают за счёт изгибов позвоночника и хвоста, их задние конечности почти полностью редуцировались, а роль передних при передвижении (и вообще в жизни китообразных) - довольно минимальна.
Но китообразные - это последний шаг в эволюции плавающих млекопитающих. Ластоногие тюлени и моржи - это шаг, скорее, второй (первый принадлежит калану, белому медведю и ко.), а между ними находятся сиреновые - ламантины, манаты, дюгони. Это опять-таки травоядные млекопитающие, которые живут не в открытых водах как китообразные, но на мелководье, а ламантины с манатами - так и в африканских и южноамериканских тропических реках и озёрах. Это значит, что хотя с суши они выбраться тоже не могут, они могут самостоятельно перебраться с мелководья в более глубокие воды и наоборот. Это, впрочем, могут сделать и речные дельфины (есть и такие, гораздо более редкие, чем морские), т.ч. всё не так однозначно. В любом случае, задних конечностей у сиреновых тоже нет, но зато передние у них развиты более сильно, чем у китообразных: сиреновые могут пользоваться ими как руками, ухватывать подводную растительность...или держать своего малыша, когда они его кормят молоком, на поверхности воды или даже высунувшись из неё, что помогло породить мифы о морских девах и т.д. (Что же касается пресноводных дельфинов, то и их ласты отличны от ласт морских китообразных, да и строение позвоночника отличается, и вообще они довольно сильно отличаются от своих морских визави.)
Одновременно со зверьми, кстати, воду колонизировали и птицы. Подобно млекопитающим, у них имеются несколько уровней интеграции в эту среду. На одном конце их шкалы - это веслоногие: фригаты, фаэтоны, и трубконосые - альбатросы, буревестники, качурки и т.д. Эти птицы хотя и номинально водоплавающие, но нырять они не могут, плавают тоже не очень хорошо, они предпочитают выхватывать добычу с поверхности воды, либо отбирать уже поймано у других птиц, вроде олуш и пеликанов. Этим самым, кстати, занимаются и другие рыболовы, хищные птицы: скопы, орланы, а также рыбные филины и родственные им совы. Эти птицы, а также неродственные им голенастые и журавлеобразные - могут называться скорее "околоводными" птицами, нежели "водоплавающими": они умеют добывать добычу в воде, но вот плавают они не очень-то хорошо...
Собственно водоплавающие птицы - тоже очень безформенная группа. Тут и зимородок с оляпкой, которые умеют нырять и плавать, но всё равно выглядят очень не по водоплавающему канону. Тут и утиные птицы - вроде крякв, гусей, лебедей, которые умеют плавать, но не могут нырять, и поэтому добывают свою пищу с поверхности. Тут и другие утиные птицы - например, крохали - а также чистиковые, которые как раз ныряют за своей добычей. И тут, наконец, пингвины (и вымершие безкрылые гагарки), которые настолько специализировались, что не могут летать. (Альтернатива пингвинов - это гагары и поганки: они плавают не хуже пингвинов, и умеют летать, но почти не могут ходить по суше.) Словом, водоплавающие и околоводные птицы - это очень разнообразная группа, ничем не уступающая водяным зверям, а численностью видов быть может и превосходящая.
Но в любом случае, несмотря на своё разнообразие и разные степени адаптации к подводному образу жизни, все вышеупомянутые звери (да и птицы с рептилиями) очень уязвимы перед человеком, который то охотится на них до полного истребления (как это было с родственницей дюгоней и других сиреновых, морской коровой), то загрязняет их окружающую среду, то ещё что. В результате, многие из них, от калана до великих китов, находятся под угрозой полного вымирания, и только активное вымешательство нас может помешать этому. Вот так-то.