В октябре 1769 года, испанская экспедиция, плывущая вдоль берегов Калифорнии, увидела рощу огромных деревьев, которых её члены назвали пало колорадо, "красноокрашенная древесина". У секвой - толстая, губчатая кора, иногда 30 см в толщину, замечательного корицево-красного цвета. Их кора устойчива к огню и насекомым, и защищает их так хорошо, что их единственный враг в природе - молния. Посему они могут рости тысячилетиями и достичь огромных размеров.
Калифорнийская красная секвойя - Sequoia sempervirens, а гигантская секвойя, которая растёт дальше от побережья - Sequioadendron giganteum. Их близкой родственницей является метасеквойя - Metasequoia glyptostroboides. Эти три огромных вида - все, кто выжил от некогда огромного семейства хвойных, существовавших в доисторические времена.
Шотландский ботаник Арчибальд Мензис увидел красные секвойи в 1794 году, но он не взял с собой в Англию её образцы. Первая красная секвойя, посаженая за границей, появилась в Санкт-Петербурге в 1840 году. Она появилась в Англии спустя три года. Западный мир не узнал о гигантских секвойях до 1852 года, когда работник Юнион Уотер Компани, Августус Т. Доуд, не охотился на бурых медведей в подножьях Сиерр и погнался за медведем в горы. Он попал в рощу этих невероятных деревьев и немедленно вернулся в свой лагерь. Он взял с собой группу шахтёров-скептиков, которые обвинили его в пьянстве, и что он эти деревья выдумал, чтобы они увидели ту рощу сами.
Г-н Доуд участвовал во встрече недавно созданной Калифорнийской Академии Наук, установленную Альбертом Келлоггом (дуб Келлогга, Quercus kelloggii, был назван в его честь). Доуд рассказал учёным, среди которых был и Уильям Лобб, ботаник-англичанин, приглашённый туда Келлогом, о его открытии. Лобб, не теряя времени, побежал исследовал деревья, и взял семена и два саженца обратно в Англию, где они немедленно произвели сенсацию. Там, это дерево было названо Wellingtonia giganteum, в честь герцога Уэллингтона и его победы при Ватерлоо. Сын поэта Теннисона описал "великое событие 1864 года", когда Джузеппе Гарибальди посетил отца Теннисона и тогда случилась "посадка Уэллингтонии великим итальянцем". В Англии секвойю по-прежнему часто сажают и называют Уэллингтонией или Sequoia wellingtonia.
В Америке вести об этих великих деревьях тоже распространились. Альберт Келлогг хотел назвать это дерево Washingtonia giganteum, но предложение это было опровергнуто и дерево назвали Sequioadendron из-за его родства с красной секвойей, которая уже тогда была так названа. В эти дни считается, что у гигантской секвойи - собственный род. Дендрон в её названии происходит от греческого "дерева", а Секвойя - от Секвоии или Сикваии, сына дочери вождя индейцев чероки. У этого примечательного человека было и английское имя - Джордж Гесс (или Гист), и по слухам его отцом был торговец-европеец (по другой версии - солдат). В любом случае, Сиквая никогда не принял правила мира белых и говорил только по-черокски. Но он понимал важность чтения и писания, и он создал первый написанный алфавит для своего народа. С той поры, индейцам не надо было выбирать между изучением английского языка и неграмотностью.
Но неграмотные или нет, индейцы жили рядом и заботились о гигантских деревьях гораздо лучше белых, которые "открыли" их. Индейцы использовали древесину секвой, но только с погибших деревьев, ради каноэ и других сооружений. Индейцы часто устраивали пожары, чтобы выжечь подлесок, но секвойям это было на пользу, т.к. им шишкам нужен огонь, чтобы они раскрылись и выпустили семена. Кора и хвоя использовались индейцами как лекарство, но самое главное - сами деревья почитались.
Когда новости об этих необыкновенных деревьях разошлись по свету, реакция европейцев и американцев, к сожалению, была разной. "Любители природы" прибыли ото всюду, чтобы увидеть их. Одно из крупнейших деревьев было немедленно срублено, чтобы из его упавшего ствола была сделана танцплощадка. Туристы могли дивиться на ширину, пока они плясали на пне. Ободранная кора была отправлена целиком в Сан-Франциско, где из неё сделали комнату, способную вместить сорок взрослых человек и пианино, или 140 детей "без неудобств". Из самого ствола было сделано здание для кегельбана, чтобы как-то занять посетителей, пока они любовались на деревья.
Секвойи и их родичи некогда покрывали всю Северную Америку, но они не пережили ледникового периода, уцелев только там и сям в Калифорнии. Красные секвойи растут у Тихого океана и зависят от морских туманов, которые сгущаются на их хвое, чтобы те дали им треть от всей влаги, которая им нужна.
Метасеквойи некогда росли в Северной Америке тоже. До 1940-ых годов они считались полностью вымершими. В то время, японский палеоботаник Шигеру Мики осознал, что ископаемые останки, которые он изучал, родственны калифорнийским секвойям, и он назвал вымершее дерево Метасеквойей, т.е. "как секвойя". Вскоре после этого, Жан Ван, профессор из пекинского университета, заболел малярией около Модоакси в центральном Китае. Директор местного сельскохозяйственного колледжа попросил профессор Жаня идентифицировать странное местное дерево, которое росло вокруг рисовых полей. У наикрупнейшего был собственным храм. Местные жители называли их "водяными елями". Профессор понял, что это дерево было ископаемым деревом Мики и действительно, это оказалось "живое ископаемое". По всему миру прокатилась волна энтузиазма, и прежде чем упал "бамбуковый занавес", азиатские и западные ботаники посотрудничали, чтобы размножить эти деревья, которые существуют только в том китайском местечке.
Метасеквойя похожа на повислый глиптостробус, Glyptostrobus pensilis. Glyptostrobus означает "вырезанная шишка" (описывает необычные шишки глиптостробуса). Pensilis означает "висячий". И глиптостробусы, и метасеквойии являются лиственными хвойными деревьями. В английском языке метасквойя также называется заряной секвойей - название, данное ей одним калифорнийским профессором, т.к. она существовала "на заре времён", как и её родня.
Метасеквойи растут быстро и их сажают в американских садах и парках, где, если всё в порядке, они могут расти тысячелетьями. Тем временем, некоторые из старейших и крупнейших секвой были названы в честь других героев, вроде великого генерала Шермана. Мы может проезжать на машинах в тоннелях, проделанных в этих деревьях, и называть их в честь генералов-победителей. Но мы может только надеяться, что они смогут выжить, чтобы рассказать их безмолвную историю. Мы не знаем, кто будет на планете, чтобы увидеть и послушать их.