Прежде чем покончить с криптической окраской вообще и перейти к предупреждающей, нужно отметить одно важное исключение или дополнение - сезонный диморфизм. Как было сказано раньше, для того, чтобы криптическая окраска работала, животному нужна стабильная окружающая среда (она им вообще нужна) - например, летний луг или зелёный лес, или даже пустыня. В противном случае, если ситуация и окружающая среда всё время меняются, криптическая окраска - вернее, её основной вариант, вроде как богомола или кузнечика - может и не сработать. Что тогда делать?
Решения есть разные. Можно - как мы увидим в следующих главах - выработать более активный способ защиты - яд, например - и жить не тужить без зелёного цвета в своей окраске. Можно научиться менять цвет своей кожи, как это делают головоногие моллюски, хамелеон и паук-краб и тоже обходиться без зелёного цвета... Соль в том, что растраты организма не должны превышать эффективность таких метаморфоз, иначе данный вид зверя/птицы/другого животного вымрет всё равно. Например, перемена цвета связана с эволюционным созданием специальных подкожных клеток - хроматофор - и совершенно голой кожей: даже у хамелеона чешуя несколько отличается от той, что можно найти у кобры, а про осьминога, каракатицу или паука-краба и говорить нечего: совершенно голая кожа.
Голая кожа - плохая защиты от окружающей природы в лице стихий - жары, холода и т.д. У большинства зверей и птиц есть шерсть или перья выполняют как раз эту роль - защиту от стихий. Но вот хроматофоры в шерсти или перьях существовать не могут, т.ч. чтобы сменить окраску высшие позвоночные должны полностью слинять, сменить шерсть и перья - а это более энергоёмко, чем хроматофоры, т.ч. сезонный диморфизм, смена шерсти и перьев с летних на зимнюю, происходит примерно один-два раза в год, весной и осенью, и только у нескольких видов... У каких?
У зайцев, но только у тех, которые живут в северных широтах, вроде беляка. Заяц-толай, который живёт как раз на юге, в степях и пустынях, цвет не меняет - не зачем. Снега там даже в середине зимы не очень много, и цвет окружающей среды там довольно статичен и стабилен.
Но и там, где живёт беляк, цвет окружающей среды довольно статичен - летом он зелёно-коричневый (приблизительно), а зимой он белый. С температурой то же самое: зимой она холодная, ниже нуля, а летом она может быть и выше. Животные, живущие в этих широтах, от зайца-беляка (и его родственника - американского беляка) до северных оленей, как правило всё равно линяют осенью и весной, переходя от тёплой зимней шубы к более лёгкому летнему пальто, и обратно. При таких условиях мутация перемены с летнего на зимний цвет может и закрепиться...но всё равно редко. Заяц-беляк, как было сказано выше, зимой белеет, а толай нет, и заяц-русак тоже нет, хотя он и живёт в относительно снежных местах - в Европе. Даже зимой он буровато-рыжеватый, только на голове появляются белые пятна - не выгодно. Снег в Европе не такой интенсивный, как в Сибири, может и подтаять раньше срока, и у русака (вернее - у его предков) не было изначального посыла научиться менять свой цвет, в отличие от беляков. (И американского беляка - он из другого рода, чем беляк европейский и его близкие родственники.) У других зайцев, которые живут в таких необычных местах, как Африка и Япония - тем более.
Белки... С ними похожая история, хотя их зимний мех скорее не белый, а серый. Евразийская рыжая белка, векша, линяет, зато вот американская рыжая (красная) белка - нет. Она изначально довольно сероватая, хотя и не настолько, как собственно серая или каролинская белка.
Стоп. Ещё раз. Векша летом ярко-рыжая, а зимой - серая. Красная американская белка гораздо менее красная, но скорее сероватая весь год, как и заяц-русак. Сезонный диморфизм отсутствует совсем - незачем. Сероватый цвет гораздо более криптический, чем ярко-рыжий...
Горностай и ласка. Близкие родственники, причём больше, чем кажется на первый взгляд. Тот зверёк, который по-русски называется горностаем, по-английски - короткохвостая ласка, а собственно ласка - ласка малая. Прибавим к этому американскую длиннохвостую ласку, она же - большой горностай, и перед нами - члены одного рода, Mustela, как и в случае с европейским беляком и его роднёй.
Случай этот, правда, более смешанный - другие родственники этих трёх ласок, вроде хорьков, цвет не меняют совсем, но им это и незачем: в отличие от горностая и ласки они обитают либо в местах тропических, где снега нет совсем, либо они более крупные по размеру (обыкновенная ласка вообще является самым мелким представителем настоящих хищных зверей в мире), и могут постоять за себя и так, не прибегая к камуфляжу.
Вот именно - постоять за себя. Почти все животные, которые используют сезонный диморфизм - зайцы, белки, куропатки, лемминги - невелики ростом и от врагов вроде хищных птиц, лисицы и рыси предпочитают убежать или/и спрятаться. Горностай и ласка вроде бы, и хищные звери... ну так они и постоять за себя могут более активно, и бросившись в контратаку с разной степенью успеха (у Джека Лондона ласка однажды напала на волчонка, и не подоспей его мать, вся повесть о Белом Клыке могла пойти совершенно другим путём), и испустив вонь - у многих куньих есть соответствующие железы, хотя до скунсов им далеко. Но всё равно - малы ростом горностай и ласки, будь они чуть побольше - могли бы обойтись и без белого цвета, как обходятся хорьки и куницы...
Но есть ещё один хищный зверь, крупнее горностая и ласки и тоже подверженный сезонному диморфизму: песец. В наши дни это название относительно небольшой полярной лисы используется скорее для описания разных ситуаций, и это не так уж и несправедливо, ибо песец биологический ест всё, кого может одолеть - мелких грызунов, тюленят (!), птиц, снулую рыбу, падаль - и даже ягоды и водоросли, если нужда припрёт. Будь он чуть покрупнее, с росомаху или волка, и это был бы очень серьёзный зверь. Только сезонный диморфизм тут причём?
Притом, что песец - это отнюдь не самый главный хищник тундры. С одной стороны, его прессуют те же волки, росомахи, и даже белые медведи, которые относятся к песцам, как африканские львы - к шакалам: игнорируют, но могут и легко пришибить. С другой стороны, в отличие от шакала, песцу нужно жить при очень низких температурах зимой и не таких низких летом. Прибавим к этому то, что многие дикие псовые имеют самые разнообразные цветовые морфы меха - и предпосылка к сезонному диморфизму готова.
Вот именно - самые разнообразные. Лисичка-сестричка может быть не только рыжей, но и чёрно-бурой, и серебристой...правда это больше на зверофермах. Братец волк не просто серый, но самых разных оттенков - от почти чёрного до практически белого, и это на воле. Сам же песец... на зверофермах его мех становится совершенно разного цвета, а на воле он может быть белым, а может быть синим (или голубым). У последнего зимний наряд тёмный: от песочного и светло-кофейного до тёмно-серого с голубоватым отблеском и даже коричневого с серебром. Голубые песцы встречаются во всех популяциях, но на материке они редки, а на некоторых островах, напротив, преобладают. Почему? Потому что на островах зимой меньше снега, чем на материковой тундре, а кое-где камни, каменистая почва может быть даже бесснежной, т.ч. там голубая фаза имеет больше преимуществ чем белая, а на материке - наоборот.
Стоп! Остановимся и посмотрим на "сезонных диморфиков" ещё раз. У всех их есть несколько общих черт, на которых мы и остановимся.
Во-первых, они живут в экосистемах, которые покрыты снегом большую часть года - на севере (в тундре, тайге) или в горах (английское название беляка - горный заяц). Таким образом, им выгодно быть белого цвета в это время.
Во-вторых, они невелики ростом - самый крупный из них, песец, не превышает метра в длину - и довольно слабосильны: тот же песец проигрывает битву за выживание обыкновенной (т.е. рыжей) лисе, когда та начала наступать на север в связи с мировым потеплением. Таким образом, им выгодно обладать камуфляжем-криптической окраской - они слишком слабосильны для более "активной" защиты.
И во-третьих, они принадлежат к семействам, где цветовые морфы - достаточно обычное явление: зайцы, белки, куньи, псовые и т.д. Это создаёт более благоприятные условия для возникновения мутации, которая позволит зверям (или птицам, как в случае с куропатками) и выработать сезонный диморфизм.
Три условия зараз? Не слишком ли это много для природы, которая больше благосклонна к генералистам, чем к специалистам? Да, и поэтому сезонный диморфизм остаётся чем-то вроде любопытного исключения из правил защитной окраски у позвоночных. Вот и всё.
А теперь мы оставим криптическую окраску на время в покое и перейдём к предупреждающей.