И бык-солнце проснулся рано, засветились вершины гор,
И бежали лани тумана в свои логи во весь опор.
А бык-солнце становится выше, он как сокол крыла простёр,
И теперь уже стало всем ясно - то не птица-зверь, а мухомор.

По дороге, что вилась меж логов, где туманные лани скрылись,
Шёл песец, и весьма необычный - все шерстинки его ввились.
Был он бурый и был он белый, был он синий, коричневый тоже;
Но хотя его шерсть менялась, неизменной осталася кожа.

Как огонь, глаза его горели,
Изогнулась в ухмылке пасть,
Хоть была она и небольшая,
Но казалось - она проПАСТЬ.

Шёл спокойно, нетерпеливо, 
Он на встречу с драконом шёл,
И велась по ветру его грива,
Шёл он так, как летал орёл.

Говорил он ланям тумана,
(Те дивились его словам.)
- Кайнозой начался слишком рано?
Нет - всё прошлое чушь и хлам!
Было время - ходили гиганты,
С голой кожей и чешуёй,
Были выскочки все, и франты,
И зверей не любили, ой-ёй!
Но теперь пошло заново время,
Наступил Кайнозой, новый век!
Это будет длиться немало,
Пока в мир не придёт человек!

Говорил он так, и шагал он,
Ну а лани тумана тряслись,
Пока главная тут не поняла,
Что им так всё равно не спастись!
Шёл песец прямиком к дракону, 
(И не верили лани глазам),
И при этом он так ухмылялся -
Мол, он змия порвёт попалам!

А дракон за логами лежал-то,
Как злато у него чешуя,
Может быть, он и остерегался,
Но песца? Нет, никак, не хрена!
Посмотрел с высоты он шеи,
Из-под полуприкрытых век,
На песца, и сказал открыто:
- Ты откуда будешь, чучмек?

- Буду я из звериной породы, - 
Тот в ответ, - кончился ваш век!
Наступает теперь наше время,
Лишь когда придёт человек,
Кайнозой Голоцену уступит,
Время, и всё изменится вновь,
Но тебя это всё не волнует,
Как и тёплая кровь, и любовь!
...Говорят, ты последний знаешь,
СЛОВО, что вознесло вас вверх!
Ты и сейчас надо нами летаешь,
Как какой-то журавль-стерх!
Не жлобись, поделись этим СЛОВОМ,
Ибо кончилось время ваше!
Не летать больше вам в поднебесье,
А на брюхе ловить таракашей!

Разозлился дракон, удивился,
Ядом щёки его налились.
- В моём брюхе ты не растворился?
Ну тогда и убавь свою прыть!
Что до СЛОВА, его я оставлю
Ветру, солнце или травам -
Как отступник себя не ославлю,
Тем, что впустил тебя я в храм!..
Ну а СЛОВО, оно не простое,
Как огонь оно вечно горит,
И как лёд - оно вечно не тает,
И как древо - на ветре скрипит.
Всё - от мала и до велика -
В этом слове скрыто одном,
Но зверям я его не отдам я,
Это вечное СЛОВО - ОМ!

Разозлился песец, рассердился, 
И дракона зубами хвать!
И на равных они сцепились,
Вспоминая при этом мать.
Надувал дракон свои кольца,
И песца он хотел задушить,
А песец рьяно сопротивлялся,
И дракона стремился прибыть.

Понял змей - силы да убывают,
Призывает на помощь он смерть.
Громыхнуло по всей планете,
Поразил астеройд её твердь!
Сгинул ящер, лишилась короны
Его гордая голова,
А песец хвать её, утверждая:
- Вот тяжёлая, мать, бурда!

Но корону да не уронил он,
А на главу надел свою,
И познал что имело, тотчас,
Связь к земному да бытию!
Осознал СЛОВО он не простое,
Что на солнце огнём горит,
Как лёд вечный оно не тает,
А как древо - на ветре скрипит.
Тучи на небе - и они носят
Это СЛОВО в нутре своём,
И с водой они проливают
Это вечное СЛОВО - ОМ!

Усмехнулся песец, улыбнулись,
Вспыхнули огоньки в глазах,
И драконы тогда надулись,
А затем и лопнули! Трах!
Вечно ползать теперь им на брюхе,
Не летать им теперь в небесах,
Кайнозой наступил, ну а Мезо-
Зой испытал полный крах.

И песец взад ушёл среди логов,
(Где тумана лани тряслись),
И смотрел всё на обезьян он,
На земле они да не паслись,
А сидели они на деревьях,
И глядели в грядущий век,
Когда слезит-таки с деревьев,
И возьмёт СЛОВО-ОМ человек...