Больно. Агатсума шел к стене, пятясь, глядя в глаза этим людям. Рана на боку кровоточила и заставляла все тело содрогаться в спазмах. Глаза наполнялись слезами и, как бы то ни было, он не мог сдержать свое обещание и не чувствовать ничего. Не говоря ничего, незнакомец отдал нож одному из своих друзей и молниеносным рывком сжал руки Акиры так, что молодой человек непроизвольно вскрикнул. Скрипнула застежка ширинки...
Самое страшное было то, что они не произнесли ни слова. Ни одного.
Он не мог понять, почему не открываются глаза. Боль объяла все тело, от кончиков пальцев, до темечка, словно кто-то методично избивал его чем попало. Акира попытался пошевелиться, подняться, но чья-то властная рука заставила его лечь обратно, легко, но все же больно надавив на грудь.
- Эй, Шики, он проснулся. Принеси ему воды.
Голос кажется таким знакомым, таким ярким, сильным, что не остается сомнений. Но Акира не мог убедиться в догадках. Он только тихо застонал, чувствуя, как живот горит от ран, синяков и ссадин. Все его тело, казалось, было использовано как груша для боксера. Хуже.
- Акира... - Взволнованный голос Шики, его прохладная ладонь на щеке. Рука, лежащая на его груди почему-то сжимается, как от спазма, и исчезает. Остается только голос, за который цепляется сознание - он что-то бормочет себе под нос, шепчет. - Акира, - Снова Шики, - наконец-то!..
- С... сколько... - Его голос позорно дрожит - прямо как у девчонки, но он не мог ничего поделать. А как же иначе. - Сколько...
- Неделю. Ты отходил только чтобы... - Шики отвел взгляд и отвернулся. В такие моменты он действительно боялся потерять этого единственно дорогого человека. - Кричать.
Акира поморщился, охнул и ощутил, как по щеке скатывается слеза... они что-то еще говорили, даже этот властный стальной голос что-то шептал, обладатель голоса, человек с сильными, широкими ладонями, сжимал его ладонь - просто, чтобы он, Акира, не потерялся. Молодой человек робко улыбнулся и провалился в сон.
Он, дрожа, в разорванной одежде, лежит в подворотне, сжавшись в калачик. Минуту назад его изнасиловали, затем методично избивали, пока не треснули первые кости, потом вонзили под ребра финку - чтобы было совсем уж трудно дышать и невозможно сказать... и оставили, даже не взяв денег и мобильника.
Который мерзко заорал, ерзая на черном, пропитанном кровью и мужчинами асфальте. Акира дрожащей рукой коснулся крышки и поднял трубку:
- Д..а...
- Акира! Акира, где ты, что с тобой! Акира!!! Твою мать!
- Я... аххх...
Он не помнил, как успел назвать адрес, он помнил только сладкое забытье и потом - боль в зашитой ране и обрабатываемых чьими-то прохладными сухими ладонями ссадинах. У Шики были совсем другие руки.
- Эй, ты, хватит симулировать.
Он лежал уже минут десять, "прислушиваясь" всем телом к тому, как этот человек с широкими ладонями протирает ему слипшиеся веки. То ли кровь, то ли гной от попавшего в глаза песка и грязи. Акира чуть слышно вздохнул и улыбнулся - медленно, как китайский бог, едва видимо изогнув тонкие губы. Он не знал, что ответить - просто лежал на кровати, вцепившись пальцами в простыню, накрывшись одеялом, и слушая - когда раздадутся чужие шаги, когда Шики войдет в комнату и своим пронзительно-высоким голосом скажет: "Наконец-то царевна проснулась". И в его голосе будет звучать столько иронии, что захочется провалиться сквозь землю от нежности.
- Его дома нет.
Издевательски произнес незнакомый голос и Акира, кое-как сев в кровати, наконец решился открыть глаза.
- А... кх...
Его глаза расширились, он отшатнулся, как от удара, увидев перед собой того самого человека, который опозорил его перед всей компанией. Хиран сидел, сцепив пальцы в "замочек" и наблюдал за Акирой.
- Не бойся, я не кусаюсь. - Ухмыльнулся он и, поднявшись из кресла, подошел к молодому человеку, осторожно беря его подбородок пальцами и приподнимая лицо так, чтобы видеть. - Хм...
"Его лицо... слишком близко..." - судорожно думал Акира, как затравленный зверь глядя на этого человека. - "Слишком... яркие... какие яркие глаза..."
Он уже не видел ничего вокруг, ему казалось, что стоит протянуть руку - и под тонкими пальцами окажется упругая кожа обнаженной руки Хирана. Агатсума зажмурился и рванулся из пальцев Рана, вскакивая с кровати и тут же жадно вдыхая воздух. Рана затянула, заныла, как будто побоев музыканту было мало. Казалось, Ран вздрогнул, увидев на лице солиста выражение боли и разочарования, но это только казалось... возможно.
Когда же мужчина соизволил выскользнуть из потока мыслей, Акиры в комнате уже не было - он, запершись в ванной, включил воду и, забравшись в ванну, тихо плакал,
Тонкие пальцы скользят по коже, шее, смывая грязь, боль, страх... смывая мерзкий запах мужчин, побои и чувство неприязни. Кто-то стучится снаружи, проговаривает его имя, может, извиняется. Но Акире все равно. Он мягким движением коснулся своих волос, проводя пальцами к затылку, наслаждаясь запахом шампуня - немного корицы и меда. Сладкий и ни с чем не сравнимый запах. Голова кружится. Главное, не намочить гипс...
Хочется забыть о равновесии, упасть и лежать... лежать, пока не наберется полная ванна, пока лицо не умоют искусственные волны из водопровода, стирая следы слез и сами слезы. Рука молодого человека скользнула к животу... он ахнул, стискивая кулак - рана так болела при прикосновении или лишнем движении, что невозможно было даже быстро передвигаться.
Акира выключил воду, обернул полотенце вокруг бедер и вышел в комнату, в которой пару часов назад рванулся из рук Хирана, словно тот был демоном, возжелавшим его душу. Он не мог смотреть Рану в глаза, не желал, чтобы тот появлялся в его поле зрения, но, к сожалению, они с Шики уже сидели за небольшим чайным столиком, нервно беседуя о чем-то своем. Конечно, Акира постарался сделать вид, что не заметил двоих...
Он прошел на кухню и стал перед окном, не желая что-либо делать. Ни есть, ни пить, ни спать... ни говорить о чем-то. Через пятнадцать минут хлопнула входная дверь, а на кухне раздались тихие шаги. Никто из них не любил ходить нарочито громко по теплому дереву пола. Акира провел ладонью по лицу, прижимая к себе сломанную руку, словно баюкая дитя. Прохладные сухие руки легли на плечи, мягко скользнув к шее. Молодой человек жадно вздохнул и развернулся...
- Кх... - Он словно потерял дар речи. Перед ним стоял не Шики...
- Хм? - Удвиленно приподнял левую бровь Ран. Скорее, даже несколько иронично.
Молодой человек, как и раньше, рванулся из рук мужчины, но тот его удержал.
- Твою мать, бегай помедленнее... - И Хиран рывком приподнял его лицо, скользнув пальцами по шее. Акира вздрогнул, зажмурившись, но кожа ощутила только влажное прикосновение ваты, а в нос ударил запах спирта. Тонкая ярко-алая царапина пролегала от левого уха к ключице. И только когда Хиран закончил обработку, он отпустил шатающегося молодого человека и стал заваривать чай.
Акира, дрожа и неловко пошатываясь, вышел из кухни, усаживаясь только на свою кровать. Он укутался в теплое одеяло и лег на подушку, снимая и закидывая на кресло полотенце. В глазах то ли двоилось, то ли троилось, но молодой человек не знал - радоваться или плакать. Или чего бы он больше хотел - того, чтобы Хиран остался или чтобы на его месте сейчас был Шики.
По дому разлился легкий запах зеленого чая, но избитый "котенок" лежал в кровати, спокойно дыша. Не было сомнений в его сне, просто не могло быть. Ран заглянул в комнату... постоял несколько минут, словно собираясь с духом... и вышел обратно. Через некоторое время из кухни донеслось столь же мирное постукивание железной ложечки о фарфоровый край чашки. И шепот:
- Если сдохнешь - пеняй на себя.