Алая стена нестерпимой боли, окружавшая Кощея целую вечность, начала истощаться. Дикие сполохи, яростно рвущие его плоть, отступили, пропуская в мир, помимо красного, чёрный и фиолетовый цвета. Кощей напрягся и открыл глаза, но это ни чего не изменило. Пахло плесенью и палёным мясом.
- Веки шевелятся, но ни чего не вижу. - Отметил он про себя. - Ослеп, что ли? Палёным пахнет.... Может, помогли ослепнуть-то? Глаза выжгли. Нет. Это вряд ли.... Тогда бы глазницы болели.
Он попробовал пошевелиться. Ни чего не выходило. Мышцы сокращались, но двигаться он не мог. Собрав все силы, Кощь попытался разорвать путы. Тоже, безрезультатно. Он сосредоточился на своих ощущения Затхлый, неподвижный воздух, абсолютная тишина, и темнота. Больше всего это всё напоминало острог. Да не простой, а тайный, спрятанный от чужих глаз глубоко под землёй, со своими законами, персоналом и пыточной комнатой. Попавшие сюда, как правило, навсегда исчезают из списков живущих, а о их дальнейшей судьбе ни кто ни когда не сможет сказать ни чего вразумительного.
- Да, оказавшись в таком месте, особого оптимизма не испытываешь. - Прохрипел Кощей, радуясь звукам собственного голоса. - Только, вот вопрос, как я сюда попал?
Последнее, что он помнил, было то, как сцепился с каким то чудовищем, неизвестно откуда взявшимся у царского терема. Обезумев от боли, он вынужден был прекратить поиски Иглы Жизни и отчаянно защищался, пытаясь сбросить с себя этого монстра. Судя по тому, где он сейчас находится, противник оказался достойный. Как не прискорбно это признавать, но эту битву он проиграл. Первый раз в жизни, поединок закончился не его победой. Кощь, снова сосредоточился на своём теле. Пальцы на руках и ногах шевелились, значит, кости целые. Голова болела, но свободно поворачивалась в обе стороны, значит шея и позвоночник в норме. Судя по тому, что он дышит, не испытывая особого дискомфорта, рёбра тоже в порядке. Что бы с ним не случилось, процесс регенерации идёт полным ходом. Единственным неудобством можно было считать металлические путы, которыми он был плотно спелёнан. Судя по ощущениям, это была цепь, с довольно крупным звеном, и ещё, Кощь понял, что соотношение небо-земля у него перепутаны, а это значит только одно, он висит в своей камере, вверх ногами. Непонятно почему, но это открытие его развеселило.
- Никогда не чувствовал себя мухой запутавшейся в паутине у паука. - Подумал он, улыбнувшись. - Приятного мало, но довольно необычно.... Будет потом, что рассказать Кики. Кстати, о Кики, интересно, давно я здесь? Если времени прошло достаточно много, она, наверняка начала поиски. Правда о моих планах посещения полян она не знает....Но с другой стороны, Кики не дурочка и слухи о битве двух чудовищ у царского терема, рано или поздно дойдут и до неё, а там.... Она найдёт способ вызволить меня из плена. Сейчас, главное продержаться до того времени. Смерть мне, к сожалению, не грозит, так что остаётся терпеть и ждать.
Кощь сосредоточился на внутренних мироощущениях и старательно начал медитировать. Постепенно время замедлило свой ход, а окружающая его темнота, наполнилась ласковым светом. Душа вышла из бренного тела и отправилась гулять по бескрайним просторам сознания.
Сколько времени Кощь находился в таком состоянии, он не помнил. В реальность его вернул скрип открывающейся двери. Очнувшись, он открыл глаза и сразу же закрыл их назад. Тусклый свет двух чадящих факелов ударил по отвыкшим от света зрачкам и отозвался в мозгу резкой болью. Чуть-чуть приоткрыв веки, Кощь дал глазам привыкнуть и незаметно стал разглядывать окружающее. Первое, что бросилось ему в глаза, это то, что в камере он не один! Буквально в метре от него висел ещё один упакованный в кокон из серебряной цепи узник. Судя по спадающим до почти до самого пола волосам, это была женщина! Рядом с ней стояло трое здоровенных мужиков. Двое держали факела, а третий, в золочёном кафтане и островерхой короне, присел на корточки и резко ударил её по лицу. Женщина вздрогнула и застонала.
- Ты смотри, - делано удивляясь, обратился он к одному из попутчиков, - живая! Вот уж не думал! - Увидев, что женщина открыла глаза, он повернулся к ней и продолжил. - Ну что, Василиса, супруга моя верная, узнала ли меня? - Глаза женщины пыхнули ненавистью. - Вижу, что узнала. Вот и ладненько. Тут у нас намедни несчастие случилось, кто-то терем спалил. Мне с товарищами моими, чудом спастись удалось. Теперь нам с друзьями жить негде. Надо бы новый терем строить, да перед пожаром, кто-то очень умный, все побрякушки из сокровищницы вынес. Сдаётся мне, не без твоего участия всё это произошло. Это в твоём стиле, перепрятать сокровища, спалить пьяного мужа в его же дворце, а потом, дорвавшись до власти, принимать соболезнования от окружающих держав. Конечно, это не так оригинально, как идея с захватом высокородных детей или воровством Иглы Жизни у этого придурка Кощея, но тоже весьма и весьма.... Ну так что, Василиса, скажешь куда сокровища перепрятала?
- Не знаю я...- хрипло выдохнула та. - Не брала я этих побрякушек! И терем не я подожгла!
- Ага, выходит, ты ни в чём не виноватая? Может быть и в монстра, кто-то другой превращался? Впрочем, это не важно. Мне сейчас сокровищница нужна. Где она?
- Не знаю....
- Что ж, по хорошему не хочешь, давай по плохому. Добрыня! Волоки жаровню.
В камеру ввалился ещё один здоровяк, втаскивая за собой дубовый стол с пыточным инструментом и солидных размеров котёл с горящими углями.
- Добрыня, - обратился к нему главарь, - освежи царице память.
- Будет сделано Ваше Величество! - Бодро отрапортовал тот.
Иван-царь поднялся и отступил, освобождая место для палача. Добрыня вынул из жаровни стальной прут раскалённый почти до бела и спросил.
- Ну что, премудрая, может, сама расскажешь?
Бывшая царица презрительно скривилась и, слегка развернув голову, плюнула ему под ноги.
- Заткнись, холоп! Мало я вас порола. Не успела семя ваше хамское повывести, жаль....
Палач глянул на царя, тот кивнул. Не торопясь, Добрыня провёл прутом по обнажённым пяткам женщины. Запахло палёной человечиной. Женщина судорожно забилась и закричала от боли.
- Не вспомнила? - Улыбаясь, переспросил он.
- Не брала я ни чего!
Добрыня так же неторопливо просунул свой прут промеж звеньев цепи и прижал его к животу царицы. Вспыхнула обгорающая кожа, крик и судорожные движения повторились.
- А теперь? - Спросил Добрыня. - Память не вернулась?
- Раб смердящий! Хамло тупоголовое! Ты что, простых слов понять не можешь?!! Не брала я сокровищ! Не брала!!
Добрыня пожал плечами и, отбросив остывший прут, пинком подвинул жаровню с углями прямо под голову висящей вверх ногами Василисе. Густые волосы сразу вспыхнули, женщина страшно закричала. Подождав, когда её крик истощился и перешёл в горловое бульканье, Иван-царь махнул рукой.
- Убирай, она правда не знает где сокровища.
Добрыня выволок жаровню и отставил в сторону. Бывшее когда-то привлекательным женское личико, превратилось в уродливое, кровоточащее месиво.
Приведи её в чувство. - Приказал царь.
- Легко...- Улыбнулся Добрыня. Ни мало не стесняясь окружающих, он распустил пояс на штанах и помочился на обожженное лицо Василисы. Попавшая в дыхательное гордо, вонючая жидкость, заставила организм инстинктивно избавиться от ненавистного препятствия. Царица закашлялась и пришла в себя. Царь снова присел рядом с ней. Пристально глядя в обожженное лицо, он спросил.
- Если ты не брала, то кто?
- Не знаю.... Никодима спросите.... - Ответила она, теряя сознание.
- Спросишь его, кажется.... - Проворчал Иван, теряя всякий интерес к своей бывшей жене. - После пожара его ни кто, ни разу не видел. Как сквозь землю провалился! Слышь, Илья, посылай своих людей, пусть ищут этого паразита! Доставить его во дворец живого или мёртвого!
- Сделаем, Ваше Величество, не извольте беспокоиться. А что с этой делать будем? Её нельзя тут оставлять.
- Сам знаю. - Отмахнулся Иван. - Отродье василиска! Видел я её истинный облик, достаточно. Ладно, Кощей ей под руку подвернулся.... Он хотя и бессмертный, но она его и в боевой трансформации чуть к праотцам не отправила! Без всякой иглы! А про нас и говорить нечего. Мы для неё, так, закуска....
Он ненадолго задумался.
- Я так мыслю. Василиск, подземное чудовище, и силу ему земля даёт, значит и Василисе тоже. Надо её от этой силы отлучить. Убить её мы не смогли, даже тогда, когда она без сил валялась, после битвы с Кощеем. Не берёт её ни яд, ни меч, ни огонь. Стало быть, будем её топить. Погибнуть, она может и не погибнет, но силы лишится на долго. По крайней мере, на наш век хватит. Ты, Попович, собирай корабль и гони на нём до моря-океяна. Времени у тебя, до полнолуния. Привяжешь ей чушку серебряную к ногам и сбросишь в воду, подальше от берега. Цепь серебренная, ржа её не ест, а дно морское, это вам не твердь земная.... Коли останется в человечьем обличии, так и останется там на веки вечные, а коли обернётся, так в камень превратится. Свет да вода, для породы василисковой наипервейшие враги!
Двое из здоровяков сняли Василису с крючка и понесли куда-то на верх.
- С этим-то, что делать будем?- Спросил оставшийся с царём Илья.
- Не знаю. - Пожал плечами Иван. - Пускай повисит немного. Цепи у него крепкие. Пока руки связаны, колдовать он не может. Посмотрим, подождём немного. С Василисой да Никодимом разберёмся, а там и его черёд настанет.
Так и не взглянув на своего пленника, посетители покинули подземелье. Оставшись один, Кощей ещё раз прокрутил в голове всё услышанное. То, что Василиса оказалась монстром, его сильно озадачило. Конечно, он помнил, что про неё рассказывала девушка-банщица, но до последнего времени не воспринимал это всерьёз. Как оказалось, очень даже зря.... Знай, он наверняка о Василисиных способностях, всё было бы иначе. Вряд ли бы он решился напасть на дворец Полянского царя. Спокойно вернулся бы домой, а там, они, вместе с Кики, что нибудь и придумали. Угораздило же его прилететь именно в полнолуние, когда Василисе легче всего монстром обернуться! Но, что сделано, то сделано, назад не воротишь. Гораздо интересней, откуда у неё взялась эта способность? Не могли же её наделить этим Родители Небесные?! А если не они, то кто? Может, есть ещё какая то Божественная сила, или не Божественная, а просто, Сила, способная противопоставить себя им? Почему Отец и Мать терпят её? Почему не очистят Дом детей своих от этой скверны? Почему?! Не уж то помимо небесных Богов, есть ещё и земной? На эти вопросы, ответить Кощь не мог.... Время, липким потоком обволакивало спеленанное цепью тело, с трудом проталкивая себя сквозь тьму подземелья. Кощёй висел, не шевелясь, экономя силы и энергию. Как он понял, ни кормить, ни поить, узников этой камеры было не принято. По крайней мере, всё это время, им лично, ни кто не интересовался. Провисев в одиночестве довольно долго, Кощь совсем потерял ориентацию во времени. Но однажды, когда по его прикидкам прошло уже несколько миллионов лет, а может быть и всего несколько дней, вдалеке опять послышались шаги и, забрезжил свет факела. В камеру ввалились те же мужики, что допрашивали Василису. Опустив факел прямо к его лицу, перед ним опустился на корточки сам Царь.
- Эй! Ты, кусок вяленого мяса, ты живой?
Трое подельщиков жизнерадостно заржали.
- Живой. - С достоинством ответил Кощь. - У меня, между прочим, имя есть. И для вас, я не абы кто, а князь Кощей, властелин сопредельного государства!
- Это для них, - Иван махнул рукой, куда то вверх, - ты князь, а для меня, вяленое мясо. Мы тут с друзьями поспорили, на пару ковшей браги, что можно тебя к праотцам отправить и без твоей Иголки. Как думаешь, получиться?
- Нет. Пока игла цела, я бессмертен - Гордо ответил Кощь.
- А я думаю иначе. - Покачал головой Иван. - Мы тут посоветовались и решили попробовать от тебя избавиться обычными методами.
- Пустая трата времени. - Уверенно заявил Кощь. - Ни чего не получиться. Я на некоторое время буду терять сознание, но умереть, увы.... Так что не мучайтесь, ломайте иглу и всё.
- Не повезло тебе Кощей. - Ухмыльнулся Иван. - Мало того, что ты на супругу мою нарвался, когда терем рушить затеял, ещё и Иголке твоей, один ловкий человечек, ноги приделал. Служил тут у нас один проходимец, Никодим. Не слыхал часом?
- Нет, не слыхал. - Немного подумав ответил Кощь.
- Тебе же хуже. - Притворно-сочуственно вздохнул Иван. - Я думал, ты мне поможешь его отыскать. Он вместе с Иглой твоей, ещё и сокровищницу царскую умыкнул, а денежки то нам сейчас ох как пригодились!
- Так ты отпусти меня. - Предложил Кощей. - Я тебе этого Никодима из под земли достану!
- И сокровища мои, себе приберёшь. - Закончил за него Иван-царь.- Нет уж, дураков нет.
- Не нужны мне побрякушки эти! - Возмутился Кощь. - Сам подумай, зачем они мне, если я к Родителям Небесным отправлюсь сразу же, как Иглу Жизни найду!
- Ха! Так я тебе и поверил! - Скривился царь. - Я хоть и Иван, да не дурак! Знаю я, что ты делать будешь, когда Иглу найдёшь! Первым делом, запрячешь её так, что ни кому во век не найти, а потом, соберёшь войско и на меня же и двинешь! Так что, сам видишь, выбора у меня нет. Пока ты жив, ты мне опасен.
- Но я же не могу умереть! - С отчаянием в голосе простонал Кощей. - Я сам очень этого хочу, но это выше человеческих сил!
- Может ты и прав. - Не стал спорить Иван. - Но мы всё же попробуем.
Следующие несколько дней стали для Кощея настоящим адом! Его жгли, прокалывали насквозь, топили, выпускали кровь, отрезали голову и ступни, поливали кислотой, но всё безрезультатно! Проходило несколько часов и он вновь оживал, недостающие части тела регенерировали, а отрезанные, каким то непонятным образом исчезали. Однажды, отчаявшись, Добрыня предложил расчленить его на четыре равные части и развести по сторонам света. Делать этого не стали, только потому, что Иван на отрез отказался снимать намотанные на Кощея цепи, а в них, разрубить тело было не возможно. Потеряв на эксперименты целую седьмицу, мучители добились только одного. Они поняли, что если в сердце Кощею забить деревянный кол, то оно останавливается, вгоняя его в состояние клинической смерти, больше похожего на летаргический сон. Поняв всю тщетность своих попыток, Иван-царь задумался.
- Вот что, - Наконец решил он, - Как ни противно признавать, но он действительно бессмертен. По этому, надо действовать с ним, так же как и с Василисой.
- Камень к ногам и в море? - Спросил Илья.
- Нет. - Ответил Иван. - Чует моё сердце, вода не самое страшное для него. Его надо держать в земле.... Значит так, Попович, скажи каменотёсам, чтобы саркофаг каменный вытесали, да потолще! И крышку для него сделали неподъемную. Мы его здесь похороним. Выроем яму побольше, спустим туда тело в саркофаге, а потом, для верности своды темницы, и коридоры, сюда ведущие, обрушим.
- На том стоим! - Гордо вскинув голову, свысока посмотрел на остальных Иван. - Исполняйте, что велено.
Не прошло и трёх дней, как они вбили Кощею в грудь кол из осины, и, уложив в каменный саркофаг, заживо похоронили прямо в той же темнице.
Над миром, всё так же синели небеса, день сменяла ночь, океанские приливы несли на мелководье ил и мелкую живность. Всё было точно так же как и раньше, но не смотря на это, уже по другому. Мир изменился, хотя, сам ещё это не чувствовал и даже не догадывался об этом ....