Каменских В Б : другие произведения.

Чиги виги гл 6

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Плюх!Хлюп-хлюп-хлюп...

   ГЛАВА 6
   ПЛЮХ! ХЛЮП-ХЛЮП-ХЛЮП...
  (Непереводимая игра слов для шебушерского языка)
   Когда серая пелена рассеялась, путники увидели вокруг себя совсем другой лес. Огромных деревьев вековых и могучих не стало совсем, на их месте, стояли трухлявые пни, замшелые и уродливые как чудовища из страшных сказок. Лес заметно поредел, повсюду виднелись следы безжалостного использования его человеком. И ещё, стало заметно теплее...
  - Сие мир твой есмь? - Испуганно спросила Олеся.
  - Не-ет! Что ты! Мы себе такого варварства не позволяем. - Честно ответил Вовка. - Видимо, мы прыгнули в будущее, на сколько энергии хватило, но не долетели.
  - Что же нам горемычным, делати?
  - Ничего особенного. - Легкомысленно заявил Вовка. - Кроме того, что мы попали не в то место, куда я планировал и не в то время, всё остальное в полном порядке! Дождёмся, когда Кент придёт в себя, и рванём дальше. Делов-то....
  - Сколь нам ждати надобно? - Поинтересовалась девушка.
  - Дня три, может четыре. - Махнул рукой горе путешественник. - А что?
  - Четыре дни, это есмь три ночи. - Разумно заметила Олеся. - Столь времени в лесу без припаса и укрытия? Таки може от хлада ночного и голода тож, смерть лютую принять.
  - Действительно.... - Почесал затылок Вовка. - Тут надо к людям идти. Отсидимся пару дней, а там видно будет. Пошли!
  - Куды?
  Он подхватил Кента и наугад ткнул пальцем в сторону ближайшего просвета в деревьях. - Вон туда!
  - Почто туда? - Удивилась Олеся. - Селение - то, левее горазд!
  - Почему это левее? - Не понял он.
  - Господи, - раздражённо начала объяснять Олеся, - отсель же видать, что в той стороне древ для строительства годных, гораздо менее, аки там куды ты идтить восхотел!
  - Ну и что из этого?
  - Да то, - продолжила девушка, - что именно оттель, селяне, в лес и приходиши! Бревно, чай не пушинка, нешто кому охота труды лишние на себя братии? Потому и ползовали сие, ближе к дому есмь.
  - Логично. - Согласился Вовка. - Что ж, будь по-твоему, пойдём левее.
   Олеся поправила объёмную холщёвую суму, висящую на плече, и уверенным шагом зашагала между деревьев. Вовка сначала попытался обогнать её, но сообразив, что легко может потерять направление, тем самым, полностью угробив свой имдж, пристроился чуть сзади. Минут через двадцать, Олеся вывела его на окраину глухой деревеньки, раскинувшейся на берегу реки. Домов в ней было, десять-двенадцать, не больше. Старые, прокопченные избы, потемневшие от непогоды и покосившиеся от времени, большого оптимизма не вызывали. Пройдя мимо нескольких из них, путники не встретили ни одного живого существа, ни человека, ни животного. Войдя в одну из изб, они увидели там только вымороженные стены, да ветхий разор запустения. Весь нехитрый скарб, что можно было унести или увезти на телеге, отсутствовал. Судя по всему, деревеньку покинули ещё зимой.
  - Почто людей-то несть?- Спросила Олеся, когда они вышли из очередной избы. - Али снова от супастата человече наши живот хранили, али ещё как беда пришла? Посередь зимы, с насиженного места не уходют...
  - Конечно, зимой из дома бежать, последнее дело. - Согласился с ней Вовка. - Мне бы узнать в каком мы времени и месте, тогда бы я наверно смог объяснить это необычное явление, а так.... Слишком мало информации.
  - Что делати будем? - Поинтересовалась Олеся.
  Вовка присел на завалинку ближайшего дома и крепко задумался.
  - Есть несколько вариантов. - Предложил он после раздумий. - Можно остаться здесь и дождаться возобновления работы Кента.
  - Ага, - с издёвкой продолжила девушка, - у нас снеди, не более чем двух дён есмь. Хаты пусты, ни дров, очаг согреть, ни инструмента какого. Тако же не зря место сие покинуто! Може проклято оно или того хуже, болезнь кака страшная людей с места согнала....
  - Ясно. - Кивнул Вовка, выслушав Олесины доводы. - Тогда надо идти к реке, искать плавсредство и плыть по течению, пока людей не встретим. Насколько я помню из истории с географией, люди всегда на берегу селиться старались. Пошли к реке.
   Ничего не говоря, девушка подхватила свою суму и направилась вслед за ним, в сторону воды. К счастью, совсем недалеко от ветхих мостков, они нашли небольшую плоскодонку, припрятанную рачительным хозяином на берегу, в ивняке. Спустив её на воду и убедившись в том, что за зиму она не пострадала и полностью сохранила свои судоходные качества, путники погрузили в неё свои нехитрые пожитки и отправились на поиски людей. Неспешное плавание и размеренная работа вёслами располагала к душевной беседе. Плотнее закутавшись от речной прохлады в свой зипун, Вова спросил.
  - Олеся, ты не знаешь, как я в избушке, где нас Кент нашёл, оказался?
  - Отчего не знаю? Знаю.- Пожала плечами девушка.- Я ж тебя туды принесла.
  - Ты? - Удивился Вовка и грустно пошутил. - По-моему, вытаскивать меня из лап смерти, и спасать мою жизнь, у тебя входит в привычку. К сожалению, видимо и у меня, становиться привычкой, хронически, в эти лапы попадать. Спасибо....
  - Чего уж. - Отмахнулась она. - Велика ль заслуга, павших после сечи обойти, да унесть болезного в тепло. За спасение своё, не меня, Кешу благодарностью одари. Ежли бы не он, не быть бы тебе живу! Когда он в избу вошедши, ты вовсе плох был.... Думала аз, что недолече тот час, когда по тебе тризну справлять придётся, а его узрела в обличии бесовском, с щупальцами алчущими до тела твоего добраться, совсем порешила, что Диавол за душой твоей пришёл. Напужалась до смерти!
  - Напугалась, это понятно, - улыбнулся Вовка, - но ведь не отдала без боя?
  - Не отдала. - Подтвердила она. - Словно юродивая безумная, ратиться с ним стала. Ты уж прости меня за таку глупость.... Отколе мне знать было, что есмь он друже твое?
  - Ты не переживай, насчёт Кента. - Успокоил её Вовка. - Мне даже очень приятно, что меня такая красавица защищает.
   Услышав неловкий комплимент, Олеся зарделась, смущённо пряча лицо в воротник. - Прямо таки красавица.... Скажешь тоже....
  - Конечно красавица! - Подтвердил он. - Как же иначе-то! Фигура у тебя, наши бабы усохли бы от зависти! А волосы? Коса до пояса, в нашем времени, это же полный эксклюзив! Все норовят покороче стричься, чтобы возни поменьше... А ещё ты рослая и сильная, не то что пигалицы наши маломерные! Тебя, к примеру, и обнять есть за что, и к себе прижать не страшно. Естество натуральное, богатое и телом и душой!
  - Тоже, скажешь, - возразила она. - Боярыни молодые ходют, нешто не видел? Лицом бела, да станом легка, выступает аки ангел небесный! Вот она красота кака есмь...
  - Дались тебе эти боярыни! - Возмутился Вовка. - Подумаешь! Три кости да ложка крови! Будь ты на них похожа, разве смогла бы меня из леса притащить? Или с поля боя? Нет, конечно! И не спорь! Мне со стороны виднее!
   Олеся хотела что-то возразить, но, услышав последнюю фразу, сдержалась. Оба путешественника, смущенные неожиданным проявлением эмоций, некоторое время молчали. Вовка усиленно грёб неловко бухая вёстами по воде, а Олеся жалобно глядела на его геройские потуги. В конце концов, сжалившись над незадачливым гребцом, она предложила.
  - Володимир, позволь мне тож, вёслами погресть. Чай не близок путь, умаешся....
   Вовка, к тому времени, употевший и уставший, гордо глянул на девушку.
  - Да что здесь уставать? Греби себе потихоньку, вот и вся премудрость. Помощь мне, в общем-то, и не нужна. Есть правда одно дельце, что мне сделать надо в более спокойной обстановке, ну да оно и подождать может....
  - Что за дело тако ? - Спросила девушка, жалобно глядя на употевшего гребца.
  - Надо бы поточней определиться с местом нахождения. - Небрежно ответил он. - С микрочипом поработать, сопоставить факты, картографией заняться.
  - Вот и бери на себя труды сии, - обрадовано предложила Олеся, - а я пока просту работу поделаю. - Она улыбнулась, внезапно пришедшей мысли. - Зябко на воде, а таки глядишь и согреюсь!
   Насчёт того, что работа вёслами здорово согревает, Вовка спорить не мог. Сделав вид, что сжалился над замёрзшей пассажиркой, он, якобы нехотя, уступил ей место гребца, а сам с великим облегчением сел на её место. Олеся взялась за вёсла. Лодка сразу пошла ровнее, перестав рыскать в разные стороны, исчезли нелепые хлопки об воду и фонтаны брызг. Чувствовалось, что в этом деле, девушка давно не новичок. Внимательно посмотрев на её работу, Вовка сделал для себя неутешительные выводы. Хотя он и считается номинальным руководителем экспедиции, пользы от него гораздо меньше, чем от Олеси. Грустно улыбнувшись, он сосредоточился на работе с микрочипом.
   К большому его удивлению, чип включился сразу, без обычных капризов. Вызвав из его операционной системы карту Пскова, Вовка очертил круг в сто восемьдесят километров и стал искать какую нибудь реку, что находится рядом с Новгородом. Изучив каждый миллиметр карты, он окончательно убедился, что ни каких рек, там нет! Порядочно удивлённый, он посмотрел вокруг себя, и даже на всякий случай потрогал воду рукой. Все органы чувств, говорили ему, что река есть. Мало того, посмотрев вперёд, он обнаружил, что эта река, впадает ещё в одну, гораздо большую по размерам! Совершенно запутавшись, он махнул рукой на Новгород, и стал искать, что-либо похожее севернее или южнее. Единственным подходящим участком, хоть как-то совпадающим с реальностью, оказалась местность, расположенная недалеко от Санкт-Петербурга. То самое, где река Тосна, впадает в Неву, если конечно, карта двадцать первого века не врёт и совпадает с реальным положением дел. Не совсем уверенный в результате, прикинув, на сколько, мог промахнуться в выборе направления, Вовка почесал затылок, решив в дальнейшем, воздерживаться от излишней самостоятельности в этих вопросах. Растерянно глазея по сторонам, он, вдруг заметил рядом с берегом, торчащую из воды, блестящую трубу необычной формы. Подплыв поближе, они извлекли из воды, неизвестно как попавшую сюда, граммофонную трубу. Медная, причудливо изогнутая, покрытая аляповатой чеканкой, судя по зелёному налёту, пролежавшая в воде не одну неделю, труба сразу привлекла внимание Олеси. Вытряхнув песок, она долго вертела её в руках, разглядывая рисунок.
  - Володимир, азмь есмь? - Удивлённо поинтересовалась она.
  - Граммофонная труба. - Ответил он. Услышав, ничего не говорящее ей словосочетание, Олеся, немного подумав, задала вопрос по-другому.
   - Зачем она? - Видевший граммофоны в своих любимых фильмах про ковбоев, Вовка с охотой начал объяснять.- Это часть одного механизма, который называется граммофоном. Он был распространён в развитых странах, в конце восемнадцатого, начале девятнадцатого века. Через неё, звук с пластинки слушали.
  - С чего? - Не поняла она.
  - С пластинки. - Терпеливо повторил он. - Это такая штуковина плоская, как сковородка без бортиков, с которой с помощью иглы, звуки разные извлекают. Голос человеческий или ещё что...
  Олеся испуганно вскинула глаза. - Пытают что ль?
  - Почему пытают? - Изумился Вовка.
  - Так ведь иглами же.... Больно, небось, вот и кричат....
  - Я же тебе объясняю, иглами не людей, а диск царапают, оттуда звук появляется! Понятно?
  - Понятно. - Кивнула девушка.
  - Вот и прекрасно, - продолжил он, - а через эту трубу, звук усиливается, становиться громче.
  Олеся, представив себе, как металлическая игла царапает чугунную сковородку, тихо засмеялась. - Они нешто совсем дурные, люди сии? Кому ж приятно слушать аки железа скрипят?
  - Там не скрип слышно, - терпеливо продолжил объяснять Вовка, - а музыку, песни всякие.
  - Всё одно, зело чудно мне сие. - Улыбнулась ему Олеся. - Ты не серчай. Мне бы узреть храмофон ентот, аз и вопрошать более про него не стала.
  - Дался тебе этот граммофон. - Отмахнулся он и вдруг подскочил на месте, чуть не выпав из лодки. - Граммофон! Как же я раньше не сообразил! Ты понимаешь, что это значит?!
  Олеся испуганно глядя навнезапно свихнувшегося напарника, испуганно покачала головой.
  - Нет...
  -Это означает, - усевшись на место, продолжил он, - что теперь мы знаем время и место своего пребывания! Мы находимся на берегах Невы, впадающей в Финский залив, недалеко от северной столицы России, Санкт-Петербурга! Всё, пускай меня на вёсла, люди близко, увидят, что девка за вёслами - засмеют!
  - Несть, в устье Невы град построили? - удивилась Олеся, меняясь с ним местами. - Отче глаголил, что там место топкое и каждую весну в половодье великое.
  - Для потомков твоих, а для моих предков нет, и не было невозможных дел. - Гордо ответил Вовка. - Такой город отбухали, любо дорого поглядеть, я на экскурсию ездил...
  - Асмь?
  - На экскурсию. На мир поглядеть - себя показать... Люди в наше время любят эээ... бродяжить, путешествовать по незнакомым местам.
  - Как купцы? За товаром?
  - Нет, просто поглядеть мир.... что не видел.
  - Яко я сейчас?
  - Почти. Но не важно. Важно, что тут построили город. Столицу России...
  - Аки Ново - Город?
  - Другой и больше! Гораздо больше! Назвали они город в честь царя.
  - Небесного?
  - Не перебивай! - Осадил Олесю, Вовка. - Царя Русского Петра. Так и назвали - Город Санкт-Петербург. В переводе на русский - Город Святого Петра.
  - Яко апостол Петр? - Провела аналогию Олеся. - У дверей рая небесного стоящий, и человеков приходящих судити по делам их земным? Паче в рай - отче нашего восхвалять, а ино и в ад - за грехи земные расплачиваться. Так поди?
  - Нет. В честь другого человека. В честь царя Петра. Насколько я знаю историю, город уже стоит построенный. Сооружен как Венеция, на воде. Там сплошные речные каналы, мосты разводные...
  - Ну, ты и брехун! - Олеся звонко рассмеялась, представляя, как куча мужиков, поднимает на веревках деревянный мост. - Разве должно мост поднимати? Кому надобно сие? Мост для того и мост, что бы через речку ходить, а лазить лестница есть.
  - Вот приедем, увидишь, брехун я или нет. - Грозно пообещал Вовка. - Там теперь стольный город. Столица Российской Империи! А знаешь, какая у нас империя была? На лошадях за год не доскачешь от края до края!
  - Ты б тогда Володимир, портки почистил, всяко к людям знатным выходим, - Укорила Олеся, - не любо...
  - Перестань болтать на своей тарабарщине! - Вовка недовольно скривился. - Не понимаешь того, что джинсы, чем грязнее, тем большую ценность приобретают.
  - Все одно, негоже в грязном исподнем прилюдно быти! - Олеся шмыгнула носом и поправила платок на голове. - Аки нищай какой, юродивый.
  - Нечего было со мной идти, оставалась бы дома. - Брякнул он.
  Олеся сердито замолчала.
  - Не сердись, это я так, с дуру ляпнул, прости... - Виновато улыбнулся Вовка. - Просто, так везде принято, по одежке встречают, по уму провожают! Слышала такую поговорку?
  - Так если б он был... - Усмехнулась Олеся, опустив руку в холодную реку, неожиданно плеснулась водой.
  - Прекрати баловаться! - Вовка отпрянул, уклоняясь от брызг и раскачивая лодку. - Вода холодная! Нашла место для игр! Лучше бы подумала, как нам до города быстрее добраться!
  - Чего здесь думать? - Ответила она. - На вёсла налегай, вот и вся премудрость.
  - Налегай, налегай, - проворчал Вовка, - это я и без тебя знаю. Ты что нибудь дельное предложи.
  - Хочешь, я тебе петь буду, что бы работалось лучше? - Неожиданно предложила она.
  - Петь это конечно хорошо, но лучше не надо. - Покачал головой Вовка. - Голос у тебя звонкий, далеко слыхать будет.
  - Разве плохо сие? - Удивилась она.
  - Нет, не плохо, только не ко времени. - Пояснил он. - Места тут пустынные, лишнего внимания к себе лучше не привлекать.
  - Ну и, пожалуйста. - Надула губки девушка. - Не больно-то и хотелось! Токмо, ежели ты сейчас меня так тиранишь, пока мы не венчаны, как мы после свадьбы жить будем?
  - После какой это свадьбы? - Делано удивился Вовка. Конечно, он хотел создать семью, но уступать в споре, особенно сейчас, очень не хотелось.
  - А кто замуж меня звал? Не ты? - Ядовито поинтересовалась девушка.
  - Я.. - Согласился Вовка. - Но как позвал, так и назад отзову. Я же думал ты слушаться будешь, не станешь ерепенится по каждому пустяку. Тьфу, по-вашему, уже говорю. Учти, у нас в будущем, с этим делом просто. Не сошлись характерами, баста - разошлись как в море корабли.
  - А разве муж с жаной, не до гробовой доски вместе живут? - Удивилась Олеся и украдкой перекрестилась. - Но это ж от лукавого, грех великий! У нас только вдовые опять женятся. Али вы супружниц, травите как? Аль топите?
  - Ты совсем того?! Говорю же - расходимся! - Вовка ожесточеннее заработал веслами. - Попробовали вместе жить - не получилось, не понравилось и обратно холостые. Гражданский брак называется.
  - Экие вы граждане-любодеи! Попользуетесь чистой девицей, цветок нежный сломаете, а потом на улицу выгоняете?! - Олеся осуждающе поглядела на Вовку. - Как же ей потом с грехом этаким жить?! Ей же отроки деревенские, все ворота дегтем измажут, и ославят на всю округу!
  - Еще не известно кто кого ославит! Вашему брату теперь все можно. То есть у нас в будущем все можно. Еще и выделываются...
  - А как детки пойдут? Без отца родного, ростить поди тяжало? И обчество осудит...
  - Да общество только обрадуется! Хоть еще одним человеком больше будет. Они же девицы у нас в будущем, если одного ребенка родят и то подвиг, а двоих детей, так это чудо из чудес! Чуть ли не мать-героиня.
  - Одного? - Не поняла Олеся и, покраснев хихикнула. - А как же...
  - Таблетки специальные применяют. - Понял по-своему, Олесино замешательство Вовка. - Лекарство короче. Или другие методы защиты есть. Раньше аборты делали. Теперь без них обходятся. Презервативы существуют от случайных залетов и вредных половых болезней. Есть женские и мужские
  - Кого? Резервативы? - Переспросила Олеся. - А это что за невидаль?
  - Ну... - Вовка тоже покраснел. Как объяснить непорочному и непросвещенному человеку противоположного пола, что такое презерватив и для чего он нужен? Обидится, или потом усмешками достанет. Неизвестно что хуже. Помявшись, буркнул под нос. - Короче, потом при случае объясню.
  - Один ребенок... - Протянула задумчиво Олеся. - Один сын, не сын, два сына - пол сына.... А ежели умрет ребетенок? Заболеет, али в омуте утопнет? Каково же родителю будет? Мать с горя помрет!
  - Да у нас редко помирают насильственной смертью. - Успокоил её Вова. - Лечат и через три дня после физической смерти. Хотя резон в твоих словах есть.
  - Воскрешают опосля смерти, аки Христос?
  - Аки-паки. Скоро устье Невы будет?
  - К вечеру, с божьей помощью управимся.
  - Черт возьми! Еще грести и грести!
  - Не поминай всуе нечисту силу! - Олеся перекрестилась и оглянулась по сторонам. - Еще накаркаешь татей! Лучше поглядь, эко благолепие!
   Вокруг царил унылый пейзаж ранней весны. С реки уже сошел лед, но по берегам, еще лежали редкие ноздреватые льдины. Мутная вода тащила за собой мусор и грязь, сорванную с подтопленных берегов. Лишь полуденное солнышко, весело таращилось сквозь дымку облаков, поднимая настроение. Вовка оглянулся по сторонам и тяжело вздохнув принялся энергичнее махать веслами. Кента опять скукожило после прокола времени, он валялся на дне лодки беспомощный и бесполезный. Когда он выйдет из ступора неизвестно, а сидеть на месте не хотелось обоим. По расчетам выходило, что они должны оказаться примерно в восемнадцатом, тире двадцать первом веке. Разброс по времени достаточно приличный, но не окончательный. Вполне вероятно, что с таким же успехом они могут оказаться во всех последующих веках. В конце концов, трубу мог потерять пьяный антиквар из двадцать второго века. Почему нет? Купил эксклюзивную вещь, обмыл это дело как следует, а потом выронил. Маяк на неё поставить не успел, вот и не может обнаружить. Учёный этот тупорылый, тоже хорош! Что ж он собака, против точки отсчета времени, метку поставить не мог? Теперь приходится крутить стрелки наугад - гад!
   Руки не привычные к тяжелой, монотонной работе, уже давно покрылись кровавыми мозолями и лишь за счет дранных варежек Олеси, не стерлись до костей. Установленные в тело имплантанты, поддерживали организм, но, честно говоря, Вовка держался лишь на одном самолюбии.
  - Вов! - Раздался тревожный голос Олеся. - Там впереди ладья горит!
  - Где? - Вова бросил весла и обернулся назад, ища глазами дым. Навстречу им поднимался вверх по реке двухпалубный, покрытый облезлой белой краской пароход, весело дымя огромной трубой.
  - Хоть какое-то подобие цивилизации! - Обрадовался Вовка. - Это не ладья Леська, это теплоход. Или пароход? Неважно, главное технический прогресс! Так в моем будущем называли древние железные корабли, плавающие на угле и прочих углеводородных продуктах.
  - Как он на угле может плыть? Углем в кузне горн топят! - Не поверила Олеся. - Мой папаня кузнец, и я всяко знаю, для какой нужды огонь пользовать. А то, что железная ладья, паки брешешь лукавый. Кто такую махину скует? Чай не подкова!
  - Чай, чай. - Передразнил Вова. - Этот корабль, для тебя будущее! И их не ковали, а лили в специальных формах!
  - Как чушки, колокола медные, в восковых формах? - Олеся удивилась. - Ну, это совсем брехня! Это ж скольку воска надо, что б такую махину вылить! Зело много бортничеством надо заниматься.
  - Ну, может, и не льют. - Согласился Вовка, наблюдая приближение корабля. - Как из пазлов собирают...
   Корабль быстро приближался, шлепая по воде огромными лопастями вертящихся по бокам колёс. Из трубы густым столбом поднимался дым, гул плохо притертых поршней двигателя, стучал как молот по наковальне, а на корме корабля весело развивалась красная тряпка. Сквозь шум моторов донеслись визгливые звуки гармошки наигрывающее что-то бесшабашное и веселое. А у Вовки заболела душа. Вернее то место, где должна по представлению предков, она находится. Невыносимо захотелось скрыться, куда ни будь подальше, от надвигающейся неведомой опасности. Как эти предки вообще могут существовать, когда любая новая встреча несет лишь одни неприятности на многострадальную голову?!
  - Что делать будем Леся?
  - Ты мужик - Володимир, тебе решать. - Отрезала Олеся, внимательно разглядывая корабль. - Конешно пошшупать железяку, разболокши по частям, не мешало. То б наш князь порадовался, ежели ее к делу пристроить...
  - В городе посмотрим. Там металлолома предостаточно! - Отрезал Вовка и приналег на весла, продолжая грести прямо. Пусть Нева, не Волга, но с фарватера до берега неблизкий путь, все равно догонят, если захотят.
   На носу корабля, одна из труб повернулась в их сторону и окуталась белым дымком. В десяти метрах от лодки, вспучилась столбом вода, а от корабля донесся грохот выстрела. На палубе жизнерадостно заржали. Пароход пронзительно свистнул и кто-то заорал в рупор.
  - Эй, на челноке! Подь сюды!
  - Свят! Свят! - Закрестилась испуганно Олеся. - Дяденька водяной в речке балует. Каку они щепку зовут?
  - Какая на хрен щепка! - Заорал в страхе Вовка. - Какой в баню водяной?! Они нас из пушки расстреливают боевыми снарядами!
  - Пращей? - Не поняла Олеся.
  - Бананами! - Нервно пошутил Вовка, разворачивая лодку к пароходу. - Еще раз пальнут из пушки, и пойдем на дно водяного кормить.
  - А что такое банан? Иноземная праща?
  - Неважно. Мы сейчас подплывем к кораблю и сдадимся в плен, во избежание дополнительного кровопролития. По всей видимости, они пираты, или морские корсары. Хотя откуда в центре России появились пираты? О господи, куда же нас занесло?! Дикие варвары! Если стрелять начнут, прыгай с лодки и плыви как можно дольше под водой вдоль по течению, а потом поворачивай к берегу. Поняла?
  - От супостата, ноги драть? Лучше сразу утопну!
  - Тогда просто молчи! Я разговаривать буду, а потом делай то, что я! Рожу противную скорчи, и глаза вытаращи, дураками прикинемся.
   Пароход приближался. Стали заметны выбитые стекла в иллюминаторах, толпа мужчин в черных коротких пальто, полосатых майках и широких расклешенных к низу штанах. На головах они носили странные шапки с ленточками, а вдоль всего борта парохода шла непонятная надпись - Смерть буржуйским интервентам!
   Основная часть народа была пьяна, часть плясала под гармошку на второй палубе. Из кают доносились пронзительные женские крики. На высокой мачте раскачивался повешенный за шею, полураздетый, толстый мужчина, а два мертвецки пьяных мужика, мочились с верхней открытой палубы, прямо в речку, не обращая внимания на приближающуюся лодку.
  - Чаво изволите господа хорошие? - Заорал Вовка, пытаясь выглядеть дураком. В принципе получилось неплохо, а самое обидное - очень правдоподобно....
  - Ты деревня - за белых, али за красных? - Спросил мужик в одной полосатой майке перепоясанный пулеметными лентами и с расстегнутыми на ширинке штанами. Вопрос поставил Вовку в тупик, но, судя по красной тряпке на корме парохода и трупу в белых подштанниках, болтающемуся на веревке, вопрос был отнюдь не праздный. На пароходе преобладали красные цвета, и Вовка не задумываясь о дальнейших последствиях, сходу брякнул подобострастно улыбаясь.
  - Дык, конешно за червонное! У нас в деревне всю жисть красное было!
  - А баба твоя за каких будет? Политэкономию знает?
  - Больная она! - Отмахнулся беспечно Вовка. - И на голову слабая! Заразу позорную подхватила от цыган, к фельдшеру в город везу!
  - Жаль, а то б мы ее политэкономии научили. Слышишь, буржуйки институтские орут? С Питера грамоте учим! Комунизьмь, он ведь баб всех обчими сделает! - Мужик почесался в районе гениталий. - Так говоришь, больная?
  - Совсем больная! - Жизнерадостно уверил Вовка, холодея душой за предстоящие события. Нырять в холодную воду не хотелось, но, по всей видимости придется, спасаясь от неприятнотей. - И дура дурой!
  - То, что дура, это на бабскую функцию не влияет. - Внимательно разглядывая Олесю, медленно произнес мужик. Хорошо, что из-за плотного платка и бесформенного сарафана, рассмотреть прелести девушки не представлялась возможным. В придачу Олеся, так увлеклась изучением корабля, что на реплики почти не обращала внимания. Мужик обернулся на палубу и заорал сложив ладони в рупор. - Братки! Кто хочет глухую деревню коммунизьму Марксиському учить?!
  - А как она, в теле? - Переспросили с палубы. - Если сисястая и задастая, то затаскивай на палубу! Надоело на господских костях лежать!
  - Черт его знает! Мужик говорит она больная и дура!
  - Пусть даже дура, если и чехотошная, то драть можно!
  - Чахотошная? - Переспросил матрос у Вовки.
  - Нее, часоточная! - Вросший в голову чип неожиданно выдал симптомы болезни и Вовка быстро его озвучил. - Цельными днями чешется и кожа слазиит с грудев!
  - Тьфу! Прокаженная! Что ж вы варнаки, не моетесь?! Гигиену не соблюдаете? - Возмутился моряк, пытаясь расстегнуть кобуру на поясе. - А ну брысь отсюда сопатые лапотники! Или я вас сейчас научу принимать водные процедуры!
   Дело стало принимать нешуточный оборот, по всей видимости, Вовка переборщил с диагнозом. Дурашливо и глупо улыбаясь, он приготовился вытолкнуть Оксану за борт. Вмешалась судьба в виде конопатой физиономии.
  - Васька! Твоя очередь подошла! - Высунулась из трюма взлохмаченная голова. - Иди скорее, или я полез, пока она не сдохла!
  - Я те - полезу без очереди! Уже два часа терплю! Договаривались же по одной бабе и один раз! - Забыв о крестьянах, Васька стремительно развернулся и исчез с палубы. Остальная матросня, весело загикала и засвистела, бросая в лодку окурки с самосадом. Схватив дрожащими руками весла, Вовка развернул лодку, и помчался на пределе своих возможностей, подальше от парохода. Оксана молчала, не вмешиваясь в работу, лишь печально провожала глазами пароход, с пьяной балтийской матросней и насилуемыми молодыми женщинами.
   Насколько Вовка теперь вспомнил историю, они оказались во времена Великой Октябрьской Революции, Кровавого Переворота, Великого бунта, Сионистского Заговора, Путча. Как только не называли в земной истории это кровавое событие. Называли со знаком плюс, те кто победил, со знаком минус, кто проиграл, националисты приплетали сюда всемирный заговор евреев, экономисты пытались провести параллель с экономическим положением страны, пацифисты во всем искали происки милитаристов, но никто так и не смог ответить на главный вопрос, почему она произошла. Благополучная страна, успешно развивающаяся на протяжении последних десятилетий, имеющая к тому времени столько гражданских свобод и привилегий, что не снилось никому в мире, внезапно схватилась за дубину, круша все подряд и всех вокруг. Теперь представилась реальная возможность понять, что же произошло на самом деле. Если останутся живы, горе - исследователи.
  - Ты почто меня больной представил? - Наконец подала голос Олеся.
  - Спасаться надо было. - Ответил Вовка, продолжая махать веслами. Пароход скрылся за излученной, и он направил лодку к берегу. Теперь он решил быть осторожнее и плыть недалеко от берега. Хотя и прибрежные кусты представляли немалую опасность, шансов остаться в живых в ледяной воде, на средине реки гораздо меньше. - И тебя спасать от пьяных мужиков.
  - Что меня спасать? Я бы и сама спаслась от супостатов. Баб жалко...
  - А мне не жалко?! - Взвился Вовка. - Но что я могу сделать с сотней вооруженных бандитов? Я не супермен, и Кент - зараза, не работает!
  - Я б такого позора не пережила, бросилась бы в реку, чем такой стыд терпеть!
  - Вам то что - женщинам? - Хмыкнул Вовка. - Не успела убежать, расслабься и попытайся получить удовольствие.
  - Кроме срамного удовольствия, еще и честь есмь! - Смерив презрительным взглядом, Олеся отвернулась в сторону.
  - А у меня, значит нет?! Я вот такая скотина подлая, что бросил девушек на произвол судьбы?! - Вовку прорвало. - Я их туда посадил? Мне главное тебя было спасти, а не о посторонних думать!
  - Надобно обо всех людях думать, а не только о близких и родных. - Осадила Олеся, останавливая оправдания. - Тогда всем хорошо будет и благостно.
  - Есть обстоятельства, которые выше человеческих сил. Неужели ты этого не понимаешь? Нельзя всем помочь, как бы этого не хотелось. Невозможно!
  - А Христос смог... - Тихо возразила она
  - Я же не бог! - Он попытался терпеливо объяснить свою позицию. - Да я могу больше чем другие люди, живущие в прошлом, но я тоже не всесилен и всемогущ. Тем более, не зная, что происходит вокруг, не представляя истинного положения дел. Не имея технической и моральной поддержки. В конце концов, я простой сантехник, а не военный специалист. Да у нас давно и армии нет!
  - Тем человек и отличается от твари божьей, что всегда сначала о других людях думает, а потом о себе.
  - Я что, о себе думал, когда пытался тебя спасти?! - В сердцах Вовка плюнул за борт лодки. - Ей говоришь - стрижено, а она - брито! Гляди по сторонам - глючная шебушерка, а то еще кто ни будь нападет!
   Поругавшись, путники промолчали до самого вечера, нахохлившись и отвернувшись в разные стороны. Выбрав пустынный берег, они остановились на ночевку. Вовка здраво подумал, что в городе лучше появится днем, чем ползать весь вечер поисках пристанища по незнакомым местам. Наверняка, в городе полно вооруженных патрулей, а не имеющие местных документов люди, тем более, одетые в странные наряды неизбежно бы привлекли внимание охранников. Слава богу, что пьяная матросня была больше озабочено сексом, чем бдительностью.
   Кент не подавал признаков жизни, продолжая оставаться в своем первобытном виде. Когда он накопит необходимый заряд энергии, когда к нему вернется электронная память, неизвестно, а посему, максимальная осторожность и внимательность.
   Каждый занялся своим делом. Вовка встал в дозор, а Олеся привычная к одиноким ночевкам в лесу, занялась разбивкой лагеря. За полчаса был разведен небольшой костер, наломан лапник для постели, почищена рыба, наловленная за время плавания по реке, и обложенная глиной стала запекаться в огне. Вовка попытался помочь, но оцарапал щеку о валежник, вывихнул палец на левой руке и в придачу, прожег на джинсах огромную дыру.
  Попытавшись замять конфликт, он нарвал подснежников у кромки леса и подойдя к Олесе, неловко протянул букет.
  - Это тебе.... - Шмыгнул носом и смущенно добавил. - Так сказать, в знак нашего примирения. Леся, извини пожалуйста за предыдущее.
  - Благо есмь, как хорошо! - Улыбнулась Олеся, зарываясь носом в цветы. - А благоухают как лепно! Спаси тебя бог.
  - У нас говорят проще - спасибо.
  - Грешно это. Неправильно. - Поправила Олеся. - Сокращение от лукавого! Правильнее говорить: - Спаси тебя бог.
  - Не один ли черт. Главное суть выражения. - Пожал плечами Вовка, млея от ласковых слов Олеся.
  - Ох, неисправимый ты грешник! - Вздохнула Олеся. - Гореть тебе придется в геенне огненной. Не боись, я за тебя молится буду..., - и лукаво добавила - а корабель-то, в самом деле железный, только не литой, а из полосьев собранный.
  - Да какая разница, - улыбнулся он, - главное, что мы помирились!
   Ужин и последующий вечер прошел во взаимном ворковании и словесном ублажении. Кукушка хвалит петуха, за то, что хвалит он кукушку. Пусть расстояние между пернатыми составляет невообразимое количество лет, но чувства не скрыть за разноцветной мишурой слов. Как бы не менялся человек на протяжении тысячелетий, но простые добрые чувства могут вспыхнуть между разными поколениями, особенно если они молоды, красивы и свободны от других обязательств. Если между людьми вспыхивает чувство любви привязанности и нежности, то ничто не может помешать им, соединится вместе! Но в эту ночь они опять не соединились...
   Проснулись они от утреннего холода, пробиравшего до самых костей. Костер почти прогорел и оставшиеся угольки, еле тлели в остывшей золе. Прижавшись, друг к другу они продолжали трястись от холода, но вставать с лежанки не хотелось. Над туманной рекой пронесся далекий гудок парохода. Как не приятно лежать в объятиях, чувствуя под руками податливую женскую плоть, но рано или поздно все приятное приходится прекращать. Вот так все мудро устроено в мироздании. Только получил мимолетное удовольствие, как сразу неадекватная неприятность.
   Кент по прежнему не подавал признаков жизни, если этот термин уместен по отношению к квазиживому существу. Потянуло сыростью с реки и туман начал рассеиваться. На реке опять появился лед. Внимательно приглядевшись Вовка, подскочил с лежанки. По реке плыли полураздетые трупы людей.
  - Леська! Это... эти... - От волнения он не смог выговорить внятного слова, лишь показывая рукой в сторону реки. Она оглянулась в указанную сторону и, вскрикнув, перекрестилась.
  - О, господи! Что же это на земле русской творится! За что ей такие наказания и муки?! Помоги и сохрани! Это наверное, женщины с парохода... Отмучались несчастные...
  - Все может быть. - Согласился Вовка и, разозлившись, пнул по ящику с Кентом. - Если б он работал, разве я это бы допустил!
  - Предать их земле надо...
  - Извини Леся, не успеем. - Он удрученно развел руками. - Пароход близко гудел, вполне вероятно, что изверги возвращаются.
  - Тогда аз доложна, хотя бы молитву вознесть за упокой их души.- Упрямо ответила она.
  - Совершай свой обряд, а я пошел лодку готовить. Завтракать в дороге будем.
   Пароход к счастью не появился, и они благополучно отплыли от берега, стараясь не глядеть по сторонам. Мертвецы были свежие, многие со следами пыток на лице и на теле. Преобладали молодые растерзанные женщины, но встречались и мужчины. Судя по гладким, холеным телам, нательному белью из тонкого батиста и шелка, аккуратно подстриженным прическам, убитые не принадлежали к низшему сословию. Отплыв на пару километров, Вовка и Леся смогли оторваться от страшного соседства.
   Природа брала своё. Туманы и хмарь разогнало яркое весеннее солнце. На берегах появились деревушки, все плотнее и плотнее смыкаясь друг с другом. Чувствовалось приближение большого города. Столицы всесильной Империи, на протяжении двух последних веков державших в повиновении и страхе, воинственные народы Европы. Как сказал вольнодумец Вольтер, поражаясь безумству Петра - иметь Сердце страны в мизинце. Но этот мизинец очень скоро стал указательным пальцем - указывающий и грозный перст. Правда, еще через некоторое время палец превратится в глухой провинциальный городок, с амбициями разношерстного населения, как в свое время Отец Городов Русских - Киев, как Господин Великий Новгород, и прочая и прочая... Великая страна может себе позволить завести новую столицу.
   Лодку бросили у ближайшего моста, и вышли на берег. Хотя они оказались в фабричных предместьях, но многоэтажные дома - казармы, произвели глубокое впечатление на спутников. Для Вовки - своей жуткой, неживой архитектурой, направленной на подавление психики человека. Как же надо закабалить человека, что бы он в здравом уме и твердой памяти согласился жить в подобном кошмаре? Сумрачные цвета домов, все оттенки грязно красного как свернувшаяся кровь. Переплетение бездушного железа и бессердечного камня. Закованная в камень земля без единой травинки. Чахлые, кривобокие деревца с обрезанными ветвями. Черная, въедливая грязь, невыносимый смрад, стелющийся над землей и ядовитой петлей опоясавший беззащитную шею природы. Техногенный период развития человечества, когда природа и человек разошлись по разные стороны баррикад, стараясь уничтожить друг друга. Война до победного конца, когда погибают обе стороны, и нет победителей. Не случайно такая ненависть у людей к себе подобным, когда один человек уничтожает другого, наживаясь на его страданиях и боли.
   На Олесю же, обстановка незнакомого города, произвела прямо противоположное впечатление. Самый большой дом, какой она видела в своей прошлой жизни - терем князя, по сравнению с пятиэтажными, мрачными, громадинами из красного кирпича, казался конуркой для мышей, если б мыши имели конуру. За поворотом открылся вид на завод. Красно-бордовые трубы уходили в облака и выбрасывали в небо клубы черного дыма. Это ж какая кузня должна быть у такой трубы! А что за кузнец великан! Экие он должен ковать подковы и огромные мечи. Теперь можно понять, почему ладьи у потомков железные! Это ж, какая мощь и сила должна быть у здешних мудрецов! А мостовая - из тесанного камня! Да что б его обтесать, надо неделю кайлом и зубилом работать, а тут его тысячи, сорок-сороков! Столбы из чистого железа с натянутыми же железными веревками! Видать бабы белье сушат, только уж больно высоковато! Хотя как знать, может Оксана малорослая по сравнению с ихними бабами? Пусть и были тати на ладье в кости мелки, как и она, только злющи. А полозья блестящи прямо на земле из железа! Тропинки? Может, тягости неподъемные таскают? Но это, какие тягости должны быть, ежели их земля не держит?! Ворота у домов и ограды, не из прутьев и бревен, а тоже железные! Елико и крашены краскою заморской! Ну, богатеи, ну мироеды! Что ж им супостатам, мирно-то не живется?! Знать от жадности, голова набекрень повернулась! Она постучала ногтем по ближайшему железному столбу. Столб прогудел высококачественным металлом. Да из этого столба, она б с отцом сто отличных мечей сковала! Ох, живут же люди!
  - Вов, лепота-то какая! - Восхищенно произнесла Олеся, вертя головой по сторонам. - У вас так же красиво?
  - Ты что? С ума сошла? - Возмутился Вовка, даже мысленно не пытаясь представить, как бы он жил в подобном городе. - Здесь же жить невозможно! Тут все против человека сделано!
  - Ты поглядь, сколько железа вокруг! Богатые люди!
  - Это они от бедности в железо закованы.
  - Хороша бедность! А дома какие лепные! Куда там княжьим хоромам! Хоть дома-то тебе нравятся?
  - Это тюрьмы, а не дома! Хуже! Норы для крыс! Да мне любая халупа из вашего времени гораздо приятнее, чем этот многоэтажный гроб!
  - А по мне так и очень любо! - Обиженно ответила Олеся.
  - Ты домов хороших, не видела, вот и говоришь сдуру, всякий бред. - Он обвел ближайшие дома рукой. - Это бездушные каменные склепы, убивающие не только тело человека, но и его душу!
  - Какой ты Вова язвенный, чисто аспид. Ничего-то тебе не нравится, все тебе плохо. Божьей радости в тебе нет.
  - Есть с чем сравнивать.- Отрезал Вовка, оглядываясь по сторонам.
   На пустынных улицах редкими тенями проскальзывали прохожие, сторонясь, друг друга. Тишина давила на уши. Кучи мусора, на обочинах давно не метенного тротуара. Обклеенные стены домов листовками и воззваниями. Как будто со сменившейся властью, из города ушла душа и все оставшееся как старые декорации вышедшего в тираж спектакля. Вдали задребезжал трамвай. Выскочив из-за поворота, он промчался, не останавливаясь. Обвешанный красным кумачом с грозными лозунгами, с торчащими сквозь разбитые стекла винтовками и пулеметом, установленным рядом с вагоновожатым. Хмурые не выспавшиеся лица солдат и матросов, проводили недобрым взглядом стоящую на обочине парочку, но никаких активных действий не предприняли. И на том спасибо братцы.
   Вовка критически оглядел себя. Старенький овчинный зипун, или полушубок, не слишком выделялся из окружающей действительности, но голубые, выцветшие джинсы, ковбойская шляпа, пусть и потерявшая свою былую форму, блестящие кроссовки, чемоданчик с Кентом, несколько диссонировали с привычным обликом крестьянина. Олеся в своем льняном сарафане, белом овчинном полушубке, цветастом платке, лаптях, вписывалась в действительность на сто процентов. Да... недалеко ушло крестьянство за семь веков. Традиции, проверенные временем. Надо менять внешность. А еще лучше страну и времена. А если Кента ударить электричеством? Вывести из ступора? Он же видел в старинном фильме, когда удар электрическим током спасал человеческую жизнь, заставляя биться остановившееся сердце? Мысль дюже антиресная! Мысленно произнеся старинную тарабарщину, Вовка горестно улыбнулся. Еще немного и он станет таким же древним пнем, как все вокруг.
  - Вов, глянь! У дяденьки на голове труба! - Бесхитростное дитя природы показала пальцем на прилично одетого господина. Господин, заметив боковым зрением указующий перст, издали похожий на ствол пистолета, непроизвольно съежился и ускорил шаги, еще пытаясь сохранить достоинство.
  - Это не труба, а как мне не изменяет память шляпа под названием цилиндр. - Объяснил Вовка и попросил. - Леся, пальцем в человека тыкать неприлично. Достаточно мотнуть подбородком в его сторону, или указать раскрытой ладонью.
  - Почему?
  - Обычаи местные.
  - Аааа... А что это проехало дребезжащее и грохочущее? Ладья на колесах, али железная телега? Почему оно на полозьях ездит? Чижолое очень? А почему лошади нет, или она внутри запряжена?
  - Железная телега называется трамвай. Ездит он на электричестве. А электричество это направленное движение электронов в токопроводящем материале. В данном случае натянутые веревки - провода, над трамвайной линией соединяясь оглоблей с трамваем, выполняют функцию тягловой силы, заставляя бежать по рельсам вагон с людьми.
  - Как маленькая лошадь? - Попыталась понять Олеся.
  - Как маленькая. - Согласился Вовка, в очередной раз, с ужасом осознавая разницу в образовании. Как объяснить то, что и сам толком не понимаешь? Для большого количества современников, многие оставалось непонятным, но никогда не мешало пользоваться. Зачем знать содержание процесса, если достаточно нажать выключатель и не совать пальцы в розетку? Надо отдать должное Олесе, окружающий мир, не вызывал у нее страха, а лишь удивление и восхищение. Она не грузилась впечатлениями, а старалась понять происходящее, схватывая все на лету.
  - Чудно... - Рассеяно ответила Олеся, пытаясь представить маленькую лошадь, бегущую внутри железного чудища. Сильная выходила лошадь, но уж больно маленькая, не больше кошки или собаки.
   Из-за угла вышли вооруженные винтовками люди, с красными повязками на рукавах, и околышами на фуражках и папахах. Людей было много, человек десять-двенадцать. Основную массу людей, составляли военные, в серых солдатских шинелях. Рядом с ними, шли четыре пролетария в коротких полупальто темного цвета, и три человека в черном, как бандиты на пароходе. Короткие куртки и полосатые майки выглядывающие из-за распахнутого ворота на груди. Заметив стоящую парочку, патруль неторопливо направился к ним. Один из людей в черном, ненароком расстегнул деревянную кобуру с огромным пистолетом и положил руку на рукоятку. Вовка оглянулся по сторонам, в поисках отхода. Отступать было некуда, все выходящие на улицу двери были наглухо закрыто, а бежать до ближайшего поворота, подобно самоубийству. От пули не убежишь. Оставалось спокойно стоять на месте, надеясь, что вооруженные люди пройдут мимо. Не надо боятся человека с ружьем, пусть он сам тебя боится. Группа неторопливо подошла и чуть рассредоточилась вокруг Вовки и Олеси, беря их в полукольцо. Вовка и Олеся на голову возвышались среди них, как породистые псы, среди бездомных шавок.
  - Ваши документы. - Сухо потребовал человек в черном и требовательно протянул раскрытую ладонь, задрав голову и буравя черными глазами.
  - Дяденька, мы из прошлого пришли к вам гости. Князя Невского служилые люди. Олеся и Володимир. - Ответила Олеся, приветливо улыбаясь незнакомым людям. Непонятные железяки с трубами, примотанные к деревянным ручкам, не вызвали у нее тревоги. Военные недоуменно переглянулись и дружно нахмурились.
  - Ваши документы давайте! - Повторил человек в чёрном, и попытался объяснить. - Пачпорта. Мандаты. Я непонятно сказал?
  - Видите ли... - Вмешался Вовка, лихорадочно пытаясь сообразить, что им надо. Удостоверение личности? Но он сам личность, а если они хотят его проверить, то где у них дактилоскопический прибор для снятия отпечатка большого пальца? В Вовкином времени, документы никогда не спрашивали, все заменял отпечаток пальца, если возникали сомнения, то экспресс-анализ чешуйки кожи, волоса, слюны, считывал ДНК, и на этом все заканчивалось. Подделать молекулу, еще никто не научился. По всей вероятности они спрашивают бумажный носитель с информацией на человека, но у них этого нет... У Олеси, достаточно было слова и тебе верили. Ну и что теперь делать? Будем надеяться, что они поверят его честному слову. Вовка повторил. - Видите ли, мы, в самом деле, прибыли из прошлого. Из двенадцатого века. Вернее она из прошлого, а я из будущего, но вместе мы из прошлого...
  - Петрович. Ты понял, что этот гражданин сказал? - Человек в черном обернулся к мужикам. - Я нет. Прошлое? Будущее? Он нас за дураков держит. Документ давай сволочь господская!
  - Подожди, не ори как чумной! У меня на буржуйских прихвостней, революционное чутье остро развито. - Остановил один из солдат человека в черном, внимательно разглядывая Вовку. - Ишь как гладко стелет, как соловей поет. Да и шибко морда гладкая. Попил народной кровушки. И речь больно складная - Видите ли, мы прибыли... Наверняка буржуй, раз чумадан в руках.
  - Я про тоже гутарю. Ишь, какая оглобля вымахала. Да и баба под стать... А плетет ересь, для того что бы нам мозги запутать. И одетые шибко странно. Ну-ка, Сенька, пошарь у них по карманам да котомкам!
  - Руки поднять! - Скомандовал матрос.
  - Зачем? - Не понял Вовка.
  - Щупать вас будем, революционной, трудовой и мозолистой рукой! - Грозно сказал матрос. Весь патруль впервые заулыбался дежурной шутке. - На предмет чего непозволительного! Может вы контра!
  - Вы не имеете права! - Возмутился Вовка, представив мозолистую руку шарящую по телу Олеси..
  - Ишь, как заговорил. Точно переодетый буржуй! - Сделал однозначный вывод солдат. - Разве сознательный пролетарий стал бы сопротивляться своей народной власти, показав бумагу?!
  - Да нет у них бумаг. Давай шлепнем мужика, бабу в комитет на допрос отведем, да пойдем дальше патрулировать район. - Предложил один из мастеровых, лениво ковыряясь в гнилом зубе. - Холодно на месте стоять, не май месяц - чадь. У меня ноги не казенные, а сапоги не юфтевые.
  - Революционная законность, тем и отличается от буржуйской, что вначале должна удостоверится в сознательности гражданина! - Вытащив огромный маузер из кобуры, матрос наставил его на Вовку. - Задирай руки, падла буржуйская!
  - Какой же я буржуй, если сантехником работаю? - Пролепетал Вовка, задирая руки и заворожено глядя нас ствол маузера. - В институте.
  - Так ты еще и прихвостень господский! Лизоблюд! - Возмутился матрос, и не размахиваясь, ткнул дулом под ребра. Боль была неожиданная и резкая. Железо скользнула по ребру и угодила в печень. Под механическим воздействием, фильтр на печени заработал интенсивнее, бросив Вовку в пот. - Еще слово поперек вякнешь, всю обойму в брюхо выпущу!
  - Ты погляди на руки! Часы буржуйские, наручные. - Заворожено сказал матрос, глядя на часть протыкателя времени расположенных на запястье. - Чур мои!
  - Что ж вы супостаты, делаете-то! - Бросилась на защиту Олеся, загораживая своей грудью Вовку. Грудь оказалась на уровне носа патрульного. - Разве можно человеку без повода обиду чинить! У нас даже князь энтово не позволяет!
  - А ты подстилка княжеская заткнись, и сама задирай грабли! - С трудом оторвав взгляд от соблазнительной груди, заорал матрос, задрав голову вверх. - Щас узнаем, за какие заслуги он тебя любил князь-то!
  - А вот за эти! - Своей нежной ручкой, спокойно поднимающей мешок с пшеном, она залепила матросу в лоб. Кувыркаясь как кегельбанный шар, он отлетел на стоящих сзади солдат, опрокидывая их на землю. Стоящие в стороне солдаты начали торопливо сдергивать с плеч свои винтовки. Счет пошел на доли секунд. Теперь выбора не было, возможность спокойно разойтись упущена и значит, придется применять насилие, хотя это и глубоко неприятно человеку, воспитанному на гуманистических принципах...
   Как говорится, бить человека по лицу я с детства не могу. Хорошо, что человек существо слабое и нежное. Достаточно хорошенько врезать по грудине, или солнечному сплетению, как организм замыкается в себе, пытаясь восстановить работоспособность. Ну и пусть пытается, а Вовка тем временем махал своими руками налево и направо, не давая возможности, врагам применить оружие. Олеся как могла, помогала, не отставая от Вовки. Пусть она и дралась чуть по девичьи, но результат, тем не менее, был неплохой. Патрульные летали как мячики по мостовой.
   Летели в разные стороны кровавые сопли из разбитых носов, кто-то пытался матюгнуться или позвать на помощь, но захлебывался в собственной крови и в крошеве зубов. Вскочивший на наги матрос, попытался поднять свою гаубицу, но, получив ногой в промежность подлетел на пару метров и, схватившись за безнадежно поврежденный орган размножения, тихо заскулил, теряя сознание.
   Через несколько секунд, военная компания была закончена. Патруль лежал в одной стороне, оружие и амуниция в другой. Переглянувшись, Вовка с Олесей стали портить винтовки, загибая стволы и разбивая приклады о мостовую. На улице так никто и не появился, спешить на помощь революционному патрулю, ни кто не хотел, лишь в окне напротив, мелькнуло испуганное белое лицо, и тут же скрылась за занавеской.
  - Аспиды алчущие! - Выругалась Олеся, доламывая последнюю трехлинейку, об мостовую. - Никакого почтения к незнакомым людям! Хуже чем псы - лыцари! Так ведь свои, родные! Так и норовят девушку обидеть.
  - Тебя обидишь! - Усмехнулся Вовка, примеряя трофейный картуз. Голова у предков оказалась небольшой, и фуражка держалась лишь на макушке. - Я представляю, что бы произошло, если б он тебя в непотребном месте задел.
  - И представлять нечего, поступила бы как с этим татем! - Мотнув подбородком на скорчившегося колобком матроса. - Я баловать никому не позволю, лишь мужу достануся чистой и непорочной.
  - Точно. - Согласился Вовка, мысленно отметив, как быстро она перенимает чужие обычаи и правила поведения. - А если узнаешь, что муж погуливает налево, ревновать и плакать не будешь, а сразу убьешь.
  - Налево - наипаче как с чужой жинкой, муж загуляет? - Сразу поняла Олеся намек. Как женщины понятливы, когда дело касается других женщин. Может она и не понимает что такое толерантность, но любые поползновения на свою собственность - сиречь мужа угадывает и без перевода и объяснений. - Нет, грех на свою душу не возьму, лучше утоплюсь в омуте.
  - Альтернативы нет. - Согласился Вовка и принялся связывать солдат и матросов поясными ремнями и веревками. Полазив по карманам, он добыл себе документы -бумажки, напечатанные на простой грубой бумаге с расплывчатыми синими печатями. Прихватив для верности несколько комплектов и стащив с потерявшего сознание бойца самую большую шинель, он скомандовал Олесе поднимаясь на ноги. - Все боевая подруга делаем ноги, пока к ним подмога не подошла.
   - Эх, отлупить бы их батогами, что б неповадно было к людям приставать. - Удрученно сказала Олеся, с сожалением оглядываясь по сторонам в поисках палки.
  - Их не пороть надо, а расстреливать! А лучше в больнице психической лечить. Больные на голову люди. - Взяв Олесю под локоток, он повел ее в сторону центра города, назидательно объясняя. - Вот видишь, что с народом делает нездоровая городская атмосфера?
  - Это не город виноват, люди! Забыли бога, без креста живут. Вот Всевышний их и наказал. Отринув божественное начало, человек зверем становится.
  - При чем тут бог?! Оставаться порядочным человеком, можно и без веры во всевышнего заступника. Не делай другому зла и тебе зла не будет.
   Ближе к центру улицы становились шире, но грязнее. Город, построенный на костях, сам стал стремительно превращаться в покойника. Большевики уже переехали в Москву, и засели в Кремле, перенеся столицу на старое, историческое место. В этом был свой тонкий политический ход. Обрубая себе пути бегства за границу, они совершили главное - надломили духовное сопротивление народа. Вдолбленное на протяжении пятисот лет в сознание народа, что Кремль является сосредоточием духовной и светской власти России, большевики утвердили свою власть, захватив сердце страны. Холодный и надменный Санкт-Петербург никогда не был понятен простому народу, живя своей, Имперской жизнью. С ним у людей никогда не были связаны сильные чувства, кроме страха, недоумения и восхищения. Вот мы какие! Можем и не хуже чем далекая Заграница, архитектуру и красоту творить! Выдвинувшись на берег далекого холодного моря, светская власть потеряла единство и связь с народом. За что и поплатились, расставшись вначале с властью, а потом и с жизнью.
   Москва это совершенно другое дело - это чувства, а они, как известно, лежат гораздо ближе к русской душе, чем холодный рассудок и чистый разум. За нее народ проливал кровь на стенах осажденного Кремля, со слезами на глазах сжигал в пожарах, не желая видеть торжество Наполеона. Бесшабашная, коррумпированная, застроенная как большая деревня, как попало и чем попало, она чем-то олицетворяла безбрежную русскую душу, в которой всего понемножку, светлого и подлого, веселого хамства и тоскливой хандры с веревкой на шее, щедрых подарков и сквалыжного скопидомства, разврата и святости, божественного и дьявольского. Каждой твари по паре. Поэтому никогда не сможет жить душа в голове, там для нее слишком холодно и пусто. Душа может жить лишь там, где есть чувства, где есть страсть, где есть жизнь.
   Питер это чувствовал и умирал. Умирал от глухой балтийской тоски, что никогда не станет снова блистательной столицей половины мира. Разум яростно противился глупым предположениям, но сила, а самое главное - власть, уже ушли. Следом как всегда убегали самые прозорливые и авантюрные личности - бандиты, воры, проститутки и попрошайки. Они всегда живут спинным мозгом и чутьем угадывают будущего вожака. Лишь потом, через года, десятилетия, когда поезд безнадежно ушел, следом пытаются податься и другие сословия. Но место занято, бывшие бандиты и проститутки наворовав себе средств, заимели семьи, наследников, приобрели светский лоск и манеры войдя в будущие элиты страны...
   Естественно, об этом Вовка не думал, убыстряя шаг и пытаясь затеряться в городской толпе. Голиаф, пытался спрятаться среди лилипутов. Возвышаясь над толпой куда-то спешащих прохожих, с котомками, авоськами, они выглядели, по крайней мере странно. Оксана, с детства привыкшая к повышенному вниманию к своей рослой персоне, переносила косые взгляды прохожих достаточно спокойно, с любопытством и недоумением разглядывая окружающий городской ландшафт. Хуже приходилось Вовке. С детских лет он был в глазах окружающих, очень среднего роста. Два метра среди соплеменников со средним ростом два-двадцать, согласитесь достаточно причин для юношеских комплексов. Но теперь, когда в этих средневековьях, он смотрелся как каланча, приятного тоже мало. Все время казалось под пристальными взглядами окружающих людей, что он, по крайней мере, забыл застегнуть ширинку, и у него белая спина. Он озирался, потел и краснел. Быть центром внимания местного человечества ему не хотелось, но в силу сложившихся обстоятельств, приходилось.
   В некотором плане столичный народ оказался терпимее к необычным событиям и феноменам - хоть пальцем не показывал, но вслед постоянно оглядывались, удивленно покачивая головами и цокая языком. От внутренних комплексов, помогла освободится огромная очередь, безмолвно стоящих людей с номерками на руках. В глубинной памяти всплыли странные слова - Что дают? Кто последний? Сказали, очередь больше не занимать! Откуда этот маразм? Прислушавшись к голове, он не услышал подсказок своего глючного чипа. Такие слова как - очередь, дают, он употреблял, но совсем в другом контексте и не в таких выражениях и словосочетаниях. По всей видимости, работа шла с генным уровнем подсознания. Глупые ученые еще смеют говорить, что в генах записана только информация о цвете глаз, волос и пола. Жалкие профаны! На генетическом уровне записывается то, что всегда может пригодится в дальнейшей жизни потомка, пусть и живущего во времена всеобщего благополучия и вседозволенности. Придет беда и человек легко сможет подойти к очереди из гуманоидов и, не задумываясь спросит: - Что дают, кто последний? Очередь просили больше не занимать!
   Олеся не забивала голову подобной ерундой. Стоящие в рад люди не вызвали в ее голове никаких вопросов, это еще слишком далеко для ее сознания. А вот люди... Вернее количество людей не укладывалось в понимании. Как же людей наплодилось! И это все русский народ! Пусть и слегка потемнее челом и раскосые. Светлых как она встречалось мало. Если Вова говорил вправду, что они оказались в будущем, а это ее прапрапраправнуки, то значит сила за ними! Поглядеть бы на Великий Новгород, он наверняка стал еще лучше, чем здешняя красота. Пусть и стольный город...
   Люди ходили в необычной одежде. Она еще раньше отметила, что мужики не в длинных холщовых рубахах, а носят странные портки, чуть похожие на басурманские, как у Володи. Но басурмане, портки по необходимости носят, что бы причинное место, не мозолить об конское седло. Не уж они все лошадей имеют? Не похоже. Вова же не имеет, да ещё и боится! Значит, точно, обычай такой...
   Бабы с девками, странные одежи имеют. Юбченки и сарафаны короткущие, еле щиколотки прикрывают. Блудницы не иначе. Губищи и щеки краской намазаны, брови повыщипаны. А ноги не голые, онучи, или портки тонкие? Али носки такие длинные? Но как они пряжу тонкую делают и вязки почти не видно?
  - Вов? А что девки, короткие сарафаны носят?
  - Обычай такой. Мода называется.
  - А что такое мода?
  - Это как обычай, только на весну , или осень иногда еще меньше.
  - А что у девок местных, на ногах? Онучи?
  - Чулки. Материя такая тонкая, на резинках.
  - А почему они лица мажут краской?
  - Что бы выглядеть красивее.
  - А брови зачем щиплют?
  - За тем же.
  - А в окнах бычьи пузыри натянуты?
  - Это стекло.
  - Как мои бусы?
  - Да, только по другому сделаны.
  - А почему телеги без лошадей ездят и без полозьев на земле? А куда оглобли привязывают? Проводов с маленькими лошадями не видно. Это трамваи другие?
  - Нет. Это автомобили, там внутри мотор. Лошадь железная. Механизм. Работает от угля жидкого - нефть очищенная.
  - Железная лошадь и питается углем.... - Пробормотала Олеся, представляя лошака жрущего вместо овса уголь прямо из горна. Ужаснулась и перекрестилась. - Ох, и напридумают баловство! А письмена над дверями зачем?
  - Это магазины. Лавки купеческие. На них написано, что они продают. Например - галантерея, бакалея.
  - Читать-то я могу сама. Но это ж для скольку народу непонятно! Не проще было нарисовать, что они продают?
  - Народ в основном грамотный. Безграмотные, в лавки ходят, а это для приличных и богатых господ. Они все грамотные.
  - А что такое галантерея?
  - Где разные вещи продают. Одежды, обувь, украшения для женщин...
  - А бакалея?
  - Там продукты.
  - Бананы?
  - И бананы тоже. Только мы попали в такое время, что сейчас народу не до бананов. И пустому хлебу рады.
  - Глядь, Вов! У девки, такая же шляпа, как у тебя!
  - Это не ковбойская шляпа, а дамская шляпка.
  - Не один ли леший! Ой, прости господи! - Перекрестившись, осуждающе поглядела на Вовку. - С тобой антихрист свяжешься, богохульничать научишься... А куда мы идем?
  - На электростанцию. Попробуем реанимировать Кента.
  - А может, в лавку зайдем?
  - Зачем? - Он недоуменно обернулся.
  - Поглядеть товар. - Олеся напряглась, вспоминая слово, и выдала объяснение. - Эхксурцию совершить.
  - Экскурсию говоришь? - Вовка внимательно поглядел на нее. Судя по всему, ее интересовала не экскурсия, а банальная женская потребность поглядеть товар. Усмехнувшись, он сжалился. - Хорошо, выбирай магазин!
   К этому времени они уже выбрались на Невский проспект и, хотя половина магазинов стояла заколоченная, другая часть оказалась разграблена и загажена, несколько из них, все же работали. Пошевелив губами читая названия, Олеся робко ткнула рукой в сторону женского магазина, с нарисованной шляпкой и витиеватой надписью - Дамский салон.
  - Хорошо, согласен. - Но строго предупредил. - Только поглядим ассортимент и идем дальше по делам!
  - Ой, Вова, спаси тя бог! Поняла, чай не полоротая. - Просияв, Олеся устремилась в магазинчик, находящийся в полуподвале высокого дома.
   Магазин, конечно, пострадал от революционного экстаза масс, но не очень сильно. В первую очередь, народ пограбил ювелирные, продовольственные магазины и лавки. Пострадали и магазины с тканями. Революционной стране понадобилось огромное количество материи для лозунгов и знамен. В магазине женского платья и аксессуаров лишь побили зеркала и начистили физиономию пожилому приказчику. Успел ли хозяин салона убежать, или его просто расстреляли, в первой волне заложников, никто не знал. Оставшийся персонал здраво решил, война-войной, революция-революцией, а жить все равно надо. Одними демонстрациями и лозунгами сыт, не будешь. Так, в сущности, и произошло, сменилась публика, но суть осталась прежней. Пусть рушатся Империи и гибнут народы, а женская красота существует всегда. Появилась новая аристократия. Пусть пока робкая и несмелая, но жены комиссаров, партаппаратчиков, райкомовцев, чекистов, тоже хотят выглядеть красивыми и привлекательными для своих мужей. Экспроприированное у расстрелянных буржуев золото и драгоценности не оденешь на кухарский наряд. Прекрасные бриллианты чистой воды неудобно носить под плотным платком, или красной косынкой. Да и что это за красота, если не себе поносить, не другим показать? Благородный металл и бесценные камни любят достойного обрамления. Так что без клиентов салон не оставался. Пусть и в меньших объемах, но торговля осуществлялась. Мешала работать жуткая инфляция, но твердая валюта иностранных государств, старые чеканные золотые империалы и червонцы по-прежнему были в цене. Вводилась карточная система, но она пока охватывала лишь торговлю продуктами. Приказчики и работницы под влиянием революционных перемен создали партийную ячейку, организовали профсоюз, местком и продолжали спокойно существовать, поплевывая на окружающую революционную действительность.
   Войдя в магазин, Олеся замерла в дверях. Такого благолепия она в жизни не видала. Подобная красота по ее мнению должна быть только в раю! Блестящие золотом дверные ручки, разрисованные малевщиками стены, да так аккуратно! Цветок к цветку, полоска к полоске. Потолок белый как облако! Лавки вычурные с мягкими седалищами из золотистой ткани. Зерцало во всю стену! Она, конечно, видела себя в отражении воды. По крайней мере, свое лицо она изучала, но так как здесь, во весь рост и сразу вся! Такого не бывало. Боже ты мой! Ну и уродина ты Олеська! Срамотища страхолюдная, по сравнению со здешним людом! Ни словом сказать, ни пером описать! Одежка хоть и чистая, да больно бедная, простая дерюга, да лен! И бровищи широченные, как у варнака! Не зря здешние девки, брови щиплют, ох не зря. Кому нужна такая чучела огородная?! Как ее Володимир терпит, уму не приложить! А свету-то скока! Каждый изъян на лице видать!
   Она обернулась по сторонам, пытаясь понять, откуда кроме окошек идет свет. Маленькие, но нестерпимо яркие огоньки, таились в прозрачных горшках под потолком. Эк, они лучины куда задевали! А как они их меняют? Они же должны быстро прогорать. А товару-то! Товару! Рядом появился Вовка, любуясь растерянностью Олеси. Продавец за прилавком, презрительно улыбнулся в усы, и, стараясь не показывать своих чувств, отвернулся. Не хватало еще, что бы эта деревня вшей сюда занесла. В прошлое бы время такую публику на порог не пустили, прогнав взашей. А теперь приходится терпеть гегемонов проклятых! Справившись с лицом, он постарался привлечь к себе внимание, негромко кашлянув в кулак.
  - Чего изволите граждане трудящиеся? - Олеся с Вовкой обернулись на голос. Вовка никогда не знал и не видел, что бы за прилавком магазина находился человек. Магазины самообслуживания в его время работали круглосуточно и без непосредственного участия человека. Какой дикий анахронизм!
  - Здравствуйте. - Коротко кивнул Вовка. - Мы так, случайно. Зашли поглядеть местные достопримечательности.
  - Достопримечательности в музеях и на выставках рассматривают. А у нас здесь трудящиеся люди удовлетворяют свои вековые чаяния. Я не для того здесь приставлен служить революционному народу, что б смотрителем работать. - Тонко послал приказчик деревенских зевак куда подальше. А самое главное тактично и не впрямую. Быдло крестьянское нюансов высокоразвитой речи не поймет, а у него хоть чуть-чуть станет теплее на душе. Экие они оба высоченные! Архангельские? Однозначно - большая Федора, да дура!
  - Вов, а можно я себе, что ни будь куплю?
  - Да у меня и денег нет. - Пожал плечами Вовка. - Придется терпеть.
  - У меня есть. Цельна гривна. - Застенчиво ответила Олеся, стремительно бегая глазами по прилавку с товаром. - Осталась от рубля, когда снедь на торжище покупала. Можно ее на себя потрачу?
  - Твои финансы, что хочешь, делай. - Благодушно разрешил Вовка и обернулся к приказчику. - Мы тут издалека прибыли. Очень издалека. Не подскажете, у вас тут какие денежные средства в ходу? И как к вам правильно обращаться?
  - Правильно обращаться - гражданин продавец. - Представился приказчик и лениво зевнул, критически оглядывая покупателей. - А денежные средства у нас простые. Керенки не берем, а доллары, фунты-стерлинги, серебро, золотые рубли - это всегда, здрасте-пожалуйста...
  - Олеся, у тебя, что за монета? - Спросил Вовка и предложил. - Покажи гражданину-продавцу, может на гребешок хватит.
  - Гривна. Правда Киевская, маломерная. Наши-то Новогородские по толще будут... - Чуть отвернувшись в сторону, полезла рукой к себе под сарафан на груди. Недолго повозившись, достала слиток серебра с клеймом, весом грамм в сто пятьдесят. - Тута на что хватит?
  - Ааа... эээ... - Замялся слегка приказчик, приходя в чувство от изумления. Он многое видел в жизни. Через его руки прошли монеты всевозможных стран и континентов, но живую гривну древней Руси... Ого-ого! Это, из какого далека, прибыли крестьяне? Да за нее и помимо серебряного содержания, можно столько выручить! Хотя жадность и обуревала приказчика, но честность в конечном случае победила. Лучше дать достаточно много, чем иметь проблемы в дальнейшем. Он не мошенник и должен соблюдать свою честь не менее других. В конечном счете, как еще в свое время учил хозяин, дай бог ему успокоения. - Честность приносит неплохую прибыль, а главное постоянно! Успокоив нервное дыхание, приказчик продолжил монолог. - Тута на многое хватит. Чего изволите господа хорошие?
  - Тогда будьте добры, приоденьте девушку, в соответствии с местной модой. - Попросил Вовка и, прикинув количество серебра, строго добавил. - Но не перебарщивайте. Скромно и со вкусом будет достаточно.
  - Сию секунду, господа хорошие, обслужим по высшему разряду! - Вскочив с места, приказчик легко обежал прилавок, подобострастно кланяясь по дороге. - У нас товар фасонный, еще есть остатки с царских времен. А общую кондицию даме производить? Белила? Румяна? Постричь по французской моде? Завивка? Маникюр, педикюр не желаете? Мы фирма солидная, имеем возможность обслужить по высшему разряду любезных господ. Пока дама гардероб обновляет, чаю горячего не изволите с дороги, с баранками и сахарином? Угощаем за счет заведения!
  - Косу стричь не надо. - Остановил порыв приказчика Вовка. - Достаточно будет наложить небольшой общий макияж. Маникюр сделать приличный, но не яркий. Главное одежду подобрать...
  - Не извольте беспокоится, сейчас мода на короткие юбки, так что вашей даме будет в самый мон-плезир!
  - Хорошо, на ваш вкус. - Согласился Вовка и попросил. - У вас не будет чашечки горячего кофе?
  - Ваше сиятельсто, как же я вас сразу не узнал! - Внезапно вскрикнул приказчик и засуетился еще больше. - Непременно, непременно! Но какая конспирация! Буду нем как рыба, а когда наши подойдут? Устали, знаете ли, от этих красных харь!
  - Не переживайте, непременно подойдут. - Успокоил приказчика Вовка. По всей видимости, от предъявленного к оплате слитка, у продавца съехала крыша и он принимает их за кого-то другого. За очень великородную особу. Естественно приятно, но в дальнейшем возможны большие проблемы. Вовка перебил приказчика. - Вы, пожалуйста, побыстрее, мы торопимся.
  - Прошу великодушно простить! - Взяв Олесю под руку, предложил пройти. - Будьте добры пройти за зановесочку, на примерку.
  - Мне раздеваться надо? - Недоуменно спросила Олеся. - При вас?!
  - Не извольте беспокоится барышня, вас обслужат наши девочки. - Он строго крикнул в глубь магазина. - Машка! Зинка! Господа великородные пришли! Срочно обслужить по высшему разряду! Где возитесь лярвы сухорукие?!
   Приказчик с Олесей скрылись за занавеской и Вовка впервые за несколько дней остался один. Критически оглядев небольшой зал дамского салона, он подошел к зеркалу, внимательно себя оглядывая. Физиономия потемнела от ветра, кожа на лице и руках загрубела, потрескавшись. Джинсы истрепались и вытянулись пузырями на коленях, плюс, прожженная дыра внизу на штанине, рубаха засаленная и пропиталась потом. Лишь полушубок, какой был таким и остался, воняя овчиной и покалывая тело своим грубым мехом. А когда-то мечтал о натуральной коже. Бр-р-р....Эх! Где сейчас его Дом, чем занимается? Страдает в тоске, или подыскивает нового жильца? Ванну бы принять с душистыми маслами, упасть на удобный диван и включив головизор уйти с головой в незамысловатый сюжет мыльной оперы....
   В тоске Вова прошел в угол зала и сел на неудобный кожаный диван. Понятие о комфорте в начале двадцатого века было своеобразным. Как впрочем, и во все предыдущие века. Окружая себя дорогими вычурными вещами, человек абсолютно искренно считал, что достиг вершин блаженства. Такие элементарные понятия, как простота и удобство вещи, еще не посетила их младенческие умы. Дизайн, функциональность. Насколько он вспоминал историю, уже скоро человечество должно было прийти к этому. Но вот что раньше - ядерное оружие, или дизайн, честно говоря, не смог вспомнить. Чип в последнее время, замкнулся сам на себя и выходил на связь так редко, что помощи от него ждать - себе дороже.
   Итак. Они попали во времена Октябрьской революции. То есть в то время, когда здравый человек встречался так же редко, как снежный человек в Гималаях. Мир сошел с ума. О том что послужило причиной этому написано невнятно и многословно. Самое главное, что он должен сделать, это возвратить к жизни Кента. Кент синтезирует недостающую деталь протыкателя времени, и он с Олесей уматает отсюда в ту же секунду. Достаточно и двух смертельных приключений, что бы понять о рискованности местной публики, отмороженной по самые гланды. Электричество у них существует, и это очень отрадно. Весь вопрос состоит лишь в том, поможет ли медицинская процедура вернуть к жизни голема. Если нет, тогда полный абзац. Они остаются в этом прошлом на все оставшееся время. В смысле до самой смерти. И умерли они в один день и один час, прожив долгую и счастливую жизнь. Представив свое существование в революционной России, Вовка сморщился как от зубной боли. Вошел, приказчик, неся на подносе чашечку ароматного черного кофе, в маленькой фарфоровой чашечке. Рядом стояла вазочка с сахаром и кувшинчик со сливками.
  - Разрешите господин. - Он ловко смахнул полотенцем невидимую пыль с журнального столика и поставил поднос. Расставив посуду, приказчик еще раз поклонился и достал из жилетки толстую пачку зеленой, резанной бумаги. - Желаете сразу получить расчет?
  - Что это?
  - Доллары Соединенных Штатов Америки. Извините, но Британских фунтов-стерлингов, пока в наличии нет. Не извольте беспокоится, отдаю по хорошему курсу.
  - Хорошо, положите на стол. - Невозмутимо ответил Вовка. Немного местной валюты не помешает, жизнь тяжелая и неизвестно что их ждет в дальнейшем.
   Откланявшись, приказчик скрылся за занавеской, а Вовка наконец-то воочию увидел настоящие доллары. Американские доллары - деньги Великой Страны! Вот оно вещественное доказательство могущества демократии и свободы! Скромный непритязательный вид зеленоватых купюр, скрывающий в себе силу и мощь Великой в прошлом и в будущем державы. Бакс, капуста, зелень, а суть есмь доллар! Ничего, и здесь Вовка с Оксаной не пропадут. Если зависнут в революционном прошлом, то легко можно будет смотаться в Благодатную Страну и пусть все горит здесь ясным пламенем! Но это как крайний случай. Или не крайний?
   В это время Олесю, окружили девушки, и весело щебеча, принялись ее раздевать. Скинув зипун, сарафан и две исподние сорочки, они провели ее в комнату с огромным железным корытом, заставили в него влезть и, повертев колесики, стали наполнять корыто горячей водой из двух блестящих медных трубок. Олеся вначале чуть-чуть испугалось, и немного смутилась своего голого вида, но девушки так весело принялись ее шоркать мочалом, что страх отступил. Из мочала лезла душистая, белоснежная как снег пена. Терли Олесю до тех пор, пока кожа не стала красная как у вареного рака. После этого девушки сменили воду в корыте и налив пахучей мази оставили на некоторое время её одну. Воспользовавшись одиночеством, Олеся домыла некоторые места на теле самостоятельно и легла отдохнуть. Ну, правнуки, ну умельцы! Сковать железную ванну, пустить воду по медным трубкам это ж надо такое удумать! Помечтать не дали. Снова вошли девушки с пушистыми полотенцами, обтерли насухо, одели в халат из такой же ткани и повели в соседнюю комнату. Положив Олесю на лавку, они принялись подстригать ногти на её ногах и руках, пользуясь железным инструментом - маленькими кузнечными щипцами, пилкой и наждаком. Придумают же ногти пилить, когда можно просто их подравнять зубами! Но приятно. Поглядев на преображенные персты, без заусенец и черной полоски под ногтями, Олеся полюбовалась работой девушек и твердо решила заиметь такой же инструмент для рук. С ногами было сложнее. Босоногое детство и юность закалили ногти на ногах, до крепости закаленного металла, а пятки не уступали твердости каблука. Поохав и поахав, девушки справились и с этой задачей, правда, изрядно попотев. Пусть инструмент был и маленький, но острый и крепкий. Пятки протерли ноздреватым камнем, и они стали мягкими как у маленькой годовалой ляльки.
   Закончив работу с ногтями и пятками, девушки приступили к лицу и телу Олеси. Достали прозрачные горшочки с мазями как у бабки Серафимы и принялись мазать лицо, руки и тело, втирая мазь мягкими круговыми движениями. Намазали лицо густыми белилами, губы красной краской, а на ресницы нанесли черную сажу. Кожу на лице сразу стянуло комком и стало казаться, что она находится в маске, как на весеннем празднике Масленицы. На этом экзекуции с телом были закончены и они принялись ее одевать в современные одежды.
   Сначала одели короткие, мягкие, исподние портки, почти как у Вовы. Сверху затянули пояс с висюльками и прищепками, к ним прицепили длинные носки с чудным названием - чулки, из тонкого материала и одели рваную, ,короткую, до средины лодыжки, с боковым разрезом юбку.. Олеся возмутилась и попросила иголку с ниткой, что бы зашить порванное, но девушки засмеялись и сказали, что сейчас такой обычай - юбки рваные носить. Отсмеявшись, приступили к верхней части туловища. Принесли две белых шапки сшитых вместе и с узкими ремнями того же цвета, со смешным немчурским названием - бюстгальтер. Не успела Олеся ойкнуть, как эта штука оказалась у нее на грудях, сдавив тело удавкой. Этот бюстгальтер, оказывается носят для того, что бы стояли груди, а не болтались, как вымя у коровы. У Олеси ничего не болталась, но она промолчала, так как девушки сказали, что эту штуку носят все приличные и честные девушки. Олеся считала себя приличной и честной. Сверху надели короткую исподнюю сорочку с воротом и с костяными кругляшами - пуговицами. На неё натянули тряпичный зипун на теплой подкладке и, поправив растрепавшуюся косу, надели на голову шляпку с короткими тульями. Долго искали подходящую обувь, но справились и с этой задачей.
   Когда преображенная и похорошевшая Олеся появилась из-за занавески, Вовка ее с трудом узнал. Строгая дама в сером неброском костюме, в простенькой шляпке и остроносых ботиночках на каблуке, она разительно отличалась от простой деревенской девушки, которую он знал до этого. Раскрыв рот, от неподдельного изумления, Вова поднялся с дивана и, разведя руками, спросил.
  - Олеся, ты, что ли? - Судя по интонации, это был самый искренний комплемент произнесенный Вовкой за всю свою сознательную жизнь.
  - Тебе нравится? - Смущенно произнесла Олеся, поправляя слишком короткую по её понятиям юбку. Из-за занавески выскользнул приказчик, беспрерывно порхая над Олесей, убирая невидимые пылинки с пиджачка, явно напрашиваясь на комплемент за проделанную работу.
  - Слов нет, одни междометия. - Честно признался Вова, но на всякий случай спросил. - Это не слишком вызывающе для вашего времени?
  - Всё как вы просили. - Ответил приказчик, любуясь своей работой. - Вашу даму можно принять за работницу революционного аппарата. А если одеть вместо шляпки красную косынку, то вполне сойдет и за агитработника. Кстати и вам бы рекомендовал сменить костюм. Пусть это будет маленький презент от нашей фирмы.
  Вова критически оглядел себя в зеркале. Кроме голубых штанов, все другое в этом времени носили. - Ладно, что вы рекомендуете?
  - У нас остались кожаные английские куртки, в них сейчас очень любят щеголять большевики. Вещь практичная и удобная с большим количеством карманов. - Поглядев на джинсы, продавец решительно добавил. - Рекомендую сменить брюки на флотские клеши.
  - Как думаешь Олеся, стоит поменять?
  - Я уже говорила Володимир, про твои портки. Уж больно у них вид неказист. Синюшные, драные, срамота! Ей богу!
  - Уговорили. Если бесплатно, То тащи...
  Экипировка Вовки заняла несколько минут. Распрощавшись с приказчиком, они вышли из магазина. Дождавшись, когда клиенты окажутся за дверями, приказчик подошел к телефону и побрякав о рычаг трубкой, стал вызвать телефонистку. Спустя несколько мгновений трубку подняли.
  - Алле барышня? Соедините, пожалуйста, с Чека. Без разницы с кем. Есть архиважное сообщение....
   Теперь на Вовку с Олесей, на улице внимания почти не обращали. Наоборот, встречные люди старались отойти в сторону, заискивающе улыбаясь, или сразу бледнели, пытаясь побыстрее проскочить мимо великанов. Вовка часто поводил плечами, поскрипывая новой кожаной курткой и, привыкая к необычной одежде. Штаны оказались достаточно просторными, лишь чуть-чуть коротковаты, но огромные клеши скрывали этот недостаток. Олесе было сложнее, местная одежда не давая возможности идти быстро и свободно. Все тянуло, сковывало, мешало дышать. Особое неудобство доставлял бюстгальтер, стягивающий грудь железным обручем. Нога в новомодных ботиночках с каблучком, так и норовила подвернуться на неровной дороге, а шляпка, постоянно съезжала на бок. Олесе, пришлось взять Вову под руку для устойчивости и меньше вертеть головой по сторонам. Ресницы на глазах потяжелели, пудра подсохла и застыла, неподвижной маской. Она уж не рада была, что согласилась на подобную пытку. Лучше б она не меняла своей привычной одежды, хотя ногам в чулках было приятно, тонкая ткань, возбуждала непривычное волнение в теле. Небольшой диссонанс с одеждой вызвала холщовая котомка и блестящий чемоданчик, но в городе, уже тронутым разрухой и всеобщей неразберихой, на подобные мелочи никто не обращал внимания. Начало смеркаться. Оставаться на улице и заниматься поисками электростанции в ночное время, становилось не безопасно. Вовка решил найти какое нибудь временное пристанище для ночевки. Лучше истратить небольшое количество американских долларов, чем снова общаться с патрулем. Возле одного из домов столпилась небольшая толпа, внимательно слушающая жестикулирующего человека забравшегося на небольшую импровизированную трибуну - пустую перевернутую бочку.
  - Первый, внятный источник информации. - Подумал Вовка и потащил Олесю в толпу. Разгоряченный мужчина размахивал зажатой в кулаке фуражкой.
  - Империалисты всех стран поднимают голову, обрушивая подлые удары на молодую республику! Проклятые недобитые монархисты и прочие сволочи, загоняя в свои ряды несознательных крестьян и казаков, собирают силы для нападения на нас! Врангелевцы и Колчаковцы огнем и мечом прокладывают дорогу к сердцу революции - Красному Петрограду и Красной Москве! Недобитые внутренние контрреволюционеры, прячут свои запасы зерна и хлеба, пытаясь задушить костлявой рукой голода энтузиазм трудовых масс и сознательного крестьянства! Они думают, что действуя сообща, смогут поставить народ на колени и вернуть его к многовековому рабству! Не выйдет! Пусть буржуйские выкормыши обвиняют нас в репрессиях и расстрелах! Это наглая и беспардонная ложь! Мы вводим красный террор лишь в ответ на белый!. Не мы его начали. Подлое убийство народного представителя лишь малая толика их преступлений! Революционная сила и воля масс не позволит им победить! Сегодня утром, Уральские товарищи из революционного Екатеринбурга нам передали, что вчера были предан революционному суду и расстрелян Николай Кровавый доведший страну до хаоса и позорной войны с Кайзеровской Германией!
  - Царя-то одного расстреляли, или все змеиное гнездо истребили под корень? - раздался голос из толпы.
  - Полностью товарищи! Теперь у белого движения нет идейного единства! Пусть попробуют сейчас объяснить свои цели! Их грязная сущность вывернется наизнанку!
  - О, господи и детей.... - Негромко прошептала молодая женщина, но заметив стоящего рядом Вову в комиссарской куртке яростно закричала. - Так им и надо эксплуататорам трудового народа! Немало цари-императоры нашей кровушки попили, пусть теперь в своей захлебнутся!
  - Так им и надо! Довели страну!
  - Собаке - собачья смерть! - Поддержала немногочисленная толпа. - Наконец-то Кольке Кровавому - юшку пустили! И развратной его жинке - полюбовнице Распутинской, пистон, куда надо вставили!
  - Давно пора!
  - Уральские товарищи, конечно, проявили излишнюю самостоятельность. Центральный Комитет партии к этому отношения не имеет, но в сложившейся обстановке приветствует свершившийся акт возмездия! - Продолжил кричать оратор. - Нашей власти еще меньше года, нам не легко бороться с доставшимся нам, тяжёлым царским наследием! Страна разорена кровопролитной войной, но мы идем на жертвы и выполняем свои обещания. Провозглашенные декреты о мире, земле и свободе неуклонно будут исполняться несмотря ни на какие жертвы и страдания! Смерть эксплуататорам трудового народа! На виселицу буржуйских прихвостней! Ура товарищи! Все свободны.
  - Ура! - Нестройно подхватила толпа и немедленно стала рассасываться. Люди старались не задерживаться и не идти больше чем трое вместе. Оратор спрыгнул с бочки, заметил Вовку и Олесю продолжающих стоять на месте и неторопливо подошел к ним. Громкий голос оратора, размещался в молодом кудрявом брюнете, небольшого роста с резкими, птичьими движениями.
  - Товарищ, табачком не угостишь?
  - Да я собственно не курю. - Растерянно развел руками Вовка.
  - Из бывших? - Спросил оратор, с вожделением поглядывая на кожаную куртку. Не поняв вопроса, Вовка дипломатично, но честно ответил.
  - Из будущих.
  - Ааа... международный интернационал. - Уважительно протянул оратор и протянул руку представляясь. - Моис... Михаил. Волгин - моя партийная кличка. Недавно взял, все еще путаюсь. Работаю временно агитатором при Агитпропе, до получения более ответственной работы в военном комиссариате троюродного дяди. Троцкого. Пока проверяют автобиографию, партийные бюрократы. Приехал из-под Одессы помогать советской власти бороться с контрреволюцией. А вас как зовут?
  - Владимир. - Вова осторожно пожал протянутую ладонь и представил Олесю. - Как успехи с агитацией?
  - Неплохо. Я работаю с революционными массами, а часть товарищей из чека, выявляет внутренних врагов.
  - Как это?
  - Во-первых, засекаем тех, кто не останавливается и не участвует в митинге. Во-вторых, выявляем тех, кто комментирует высказывания во вред революции, разнося слухи и сплетни среди трудящихся.
  - Лихо. - Удивился Вовка. - А если человек по делам спешит?
  - Сознательный товарищ должен участвовать в революционных мероприятиях и получать правдивую информацию, несмотря на революционную занятость! - Торжественно сказал Волгин, но потом слегка поправился. - Случаются и недоразумения, но в основном революционное чутье нас не подводит.
  - Получается?
  - Еще как! Мы за последнее время столько внутренних врагов выявили! - Гордо ответил Волгин. - Буржуи из всех сил сопротивляются молодой народной власти. Если б не Чека - барские выкормыши и прихлебатели, давно бы подняли голову Гидры империализма. Только беспощадная борьба и революционный террор, способны навести порядок в этой лапотной и невежественной стране. Вы согласны?
  - Да конечно. - Безропотно согласился Вовка, моля бога, что б Олеся не сказала какую либо глупость. Но она занятая освоением новой одежды едва прислушивалась к разговору, чувствуя, как наливаются тяжестью ноги. - Мы недавно в городе, не подскажите, где нам можно остановится на ночлег?
  - Недавно прибыли с задания? - По-своему понял неуверенность интернационалистов Михаил Волгин, безостановочно находясь в движении. - С этим в городе легко! Получите мандат в Смольном и можете смело вставать на постой в любую квартиру на Невском! Если будут возникать, позвоните в Чека, они быстро и решительно разберутся с контрреволюционной сволочью. Хотя в последнее время, таких господ встречается очень мало, повывели за последнее время. Дорогу до Смольного знаете?
  - Имею представление, найдем. Спасибо...- Вовка на мгновение задумался подыскивая обращение. Как же они друг к другу обращаются? Включился на мгновение чип. Ах, да купеческим синонимом слова друг. - Товарищ.
  - Эх, жаль что у вас табачку нет... - удручено сказал Волгин зябко поежившись от вечернего холода. - Ладно, пока товарищи, мне тоже пора. Снова митинг организовывать у проходных Путиловского.
   Пожав друг другу руки, они разошлись. Предложение Моисея Волгина, обратится в Смольный, Вовка решил не использовать. Не зная досконально местных особенностей соваться с головой в неведомое...
   Почему страна имеющая тысячелетнюю историю, ввязалась в авантюрную любовь с большевиками? Почему безропотно отдалась на растерзание и братоубийственную войну? Почему идеи коммунизма резко овладели народными массами? Объяснить все трехлетней Первой Мировой Войной? - Но после восемнадцатого года, когда Германия капитулировала, многострадальная страна еще пять лет, самоотверженно воевала сама с собой. Сложным экономическим положением трудящихся масс? - Но трудящийся и нищий пролетарий получал неизмеримо больше во время войны, чем при Советской Власти все оставшиеся семьдесят лет. Несправедливой, абсолютной монархией? - Но к началу семнадцатого, после февральской революции, гражданских свобод стало в десятки раз больше, чем в любой, самой демократической стране. Видимых причин для революции не существовало. Ни экономическое, ни политическое положение не обуславливало условий для захвата власти карманной партией большевиков насчитывающей к Октябрю семнадцатого не более нескольких тысяч человек, пусть даже фанатично верящих в свою идею и в своего вождя. Даже пресловутая версия о немецких шпионов не выдерживала критики.
   По всей видимости, выплыла наружу, многовековая ненависть к правящей верхушке страны. Господам, дворянам, попам, интеллигентам, всем тем кто, олицетворяя власть, рассуждая о чаяниях народа, продолжал на ней паразитировать. Любое терпение не бесконечно, и когда оно кончается, ему на замену приходит ярость, выливающаяся в большую кровь и большее насилие. Народу надоело ждать, когда ему соизволят предоставить равные условия и равные свободы с "избранными". Каждый человек рожден равным и смертным. За все унижения и полученные обиды есть лишь один способ отквитаться - месть. Да месть ужасна и страшна в своей бесчеловечной сути, она проклята новым богом, но она есть единственное оружие и надежда для оскорбленного человеческого достоинства. Никакой закон не страшен для преступника, если он уверен, что после смерти, на земле останется его дети и его род. Только мысль о том, что его проступок обернётся смертью своего племени и любимых ему людей, пугает и страшит его больше божьего суда. Месть - это джин из бутылки, которого легко выпустить, но очень сложно вогнать обратно. Всегда, во всех российских бунтах, низшие слои общества, мстили высшим сословиям, разделявшим общество на патрициев и плебеев, мстили за незаслуженные ограничения, за лицемерие и фарисейство, за фальшивую голубую кровь и незаслуженные титулы.
   Слишком долго господа рассуждали о свободах, слишком долго мямлили и лили крокодиловы слезы, распускали слюни в дебатах о грядущем счастье, не ударив палец о палец, не делая реальных шагов и подвижек к достижению истинных целей. После Февраля господа лишь стучали себя в грудь и делили министерские портфели, крича народу, что лишь благодаря им - вы плебеи стали равны патрициям, упрекая в бездействии и безмолвии. В конце концов, случилось именно то, в чем народ и упрекали. Крестьянин и рабочий не захотел брать дарованную свободу, брошенную как подачку нищему, он захотел взять ее сам, своими собственными руками. Народ выбрал большевиков не за бредовые идеи коммунизмы, а за туманные обещания всеобщего счастья и всеобщего равенства, горько обманувшись в очередной раз. Но осознание обмана пришло гораздо позднее. Гораздо позднее...
   ... Вовка рассудил просто. Если это имперская столица, значит должны быть гостиницы. Много гостиниц. Где-то же расселялись многочисленные приезжие иностранцы и вельможи из других стран и городов? Надо только поискать! Действительно, в соседнем переулке, рядом с Невским проспектом, оказалась гостиница, пусть и не самого шикарного вида. Портье при виде зеленой бумажки стал любезным и ласковым, самолично дотащив холщовую котомку до небольшого двухместного номера на третьем этаже, с удобствами в конце длинного коридора. Извиняясь и кланяясь он включил свет и исчез из номера получив чаевые, а Вовка с Олесей, наконец остались одни, после бурного дня в революционном городе. ПРОДОЛЖЕНИЕ ЧУТЬ ПОЗЖЕ...У МЕНЯ ЖЕ...
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"