Однако, киллер киллером, а задание нужно было выполнить, пока эта училка ещё жива. Ибо если ты не делаешь чего-то, шо направлено против москалей, значит ты за них.
Мы все это понимали.
- И шо теперь ?- спросила жена.
Я глянул на донецкую и луганскую.
- Хозяин !- запаниковали они.- Мы же ничего такого ! Наоборот ! Мы это... героям слава !
- Не смейте трепать героев своими погаными ртами,- ответил я.- Что там зародилось в ваших пустых, извращённых, русскоязычных головах, даже выяснять не стану, но сейчас вы пойдёте и добудете десять снегирей. Не знаю как, не знаю где, но шоб птицы были. Пусть хоть путин вам их ловит. Шо непонятно ?
Удивительным образом донецкая и луганская сразу всё поняли. На улице было холодно, поэтому они обернулись кусками рубероида и ушли.
Я надеялся, что навсегда.
Через три дня нанятый нами киллер - бывший каратель киевской хунты, прошедший АТО - стрелял в нашу училку из обреза АКМ и промахнулся, сбитый с толку наркотической галлюцинацией. Его забрали, тут же выпустили за взятку, но толку с него уже не было. Училка срисовала стрелка, и он теперь не мог к ней подступиться.
А на следующий день в дневнике у малого появилась запись на чисто литературной мове: "Ваш син не випилнил домишние зидание".
- Шо робыть ?- спросила жена в отчаяньи.
Я пробовал общнуться на эту тему с братами, однако никто не знал, как мне помочь.
- Зверская у вас училка,- заметил командир нашей бойовки.- Моим вон дали задание москаля повесить. Так то ж милое дело ! И я им залюбкы помог.
- А мои вон синичек кормят,- отозвался Хунтыч.- Наковыряли сала из расстрелянных русскоязычных и подкладывают в кормушку. Синичка - зверь полезный, потому как у неё правильный окрас.
Жена ходила по квартире из угла в угол. Можно было, конечно, отправить малого на больничный, но, как известно, украинским школьникам дают медицинские справки только за огнестрельное ранение.
А я стрелять в малого не мог.
На следующий день он принёс в дневнике единицу по двенадцатибальной шкале. Ситуация грозила колонией для малолетних, где нашего малого заставили бы вытаскивать из квартир трупы замёрзших без российского газа. Мы сидели в комнате, подкладывая в буржуйку книги из собрания сочинений графа Толстого, отжатого у соседей, когда в дверь поскреблись.
Я никогда не думал, что буду так рад видеть своих рабынь.
Донецкая торжественно вынула из-за пазухи пакет со скукожившимися птичьими трупиками и вручила его малому.
- Садитесь к печке,- пригласила их расстроганная жена.
И дала им по две селёдочных головы.
Жадно чавкая, рабыни поведали о том, как ехали в товарном вагоне на север, как гоняли в леске за юркими птицами, как их подо Львовом чуть не расстреляла УПА.
Честно говоря, мне было на это наплевать.
На следующий день малый отнёс снегирей в школу и получил благодарность от завучки, потому что наши снегири оказались настоящими, а то некоторые красили воробьёв.
А ещё через день я грохнул училку.
И сам Кровавый Пастор позвонил мне на мобильный и сказал укоризненно:
- Ну шо ж ты ?
Не было в этом необходимости, не сдержался просто. А чо она стояла в освещённом окне ?
Ввела в искушение...
Ну, я и дал с гранатомёта. Повредил и соседние квартиры, но это уже совсем другая история.
Бо Украина - цэ Эвропа, а москалей - таксидермистам.