Нет сомнения, что ответ знакомого itrech совершенно неудовлетворителен. Человек либо некомпетентен либо сознательно умалчивает "во избежание". Другое дело, что совершенно необязательно исследовать антифоны, чтобы накопать компромата на Церковь и вообще на христианство. Любое замечание Христа против фарисеев и книжников -суть антииудаизм, он же, надо полагать, антисемитизм. Однажды Виктор Топаллер резко оборвал Новодворскую на своей передаче, когда та позволила себе употребить "фарисейство" в привычно отрицательном (для всякого христианина) смысле.
Христианство бессмысленно очищать от подобного рода "антисемитизма". Просто потому что изначально оно возникло как бунт против "традиции", против национально-религиозной косности. И мне лично (вот незадача) как личность и мыслитель гораздо ближе "чужак" о. Александр Мень, по совместительству - мешумед, отступник, нежели свой в доску р.Овадия, посчитавший Холокост заслуженным наказанием за грех вероотступничества.
Христианство клеймит иудеев как заблудших, отвергнувших Мессию. И в средневековом религиозном обществе они по сей причине не могли быть равноправными. Как не могли быть равноправными в иудейской общине язычники. Достаточно открыть "Авода Зара".
Таким образом с "антисемитскими" антифонами все ясно. Но как быть с аутентичностью высказывания, вынесенного в заголовок?
Дело не только в том, что по своему смыслу оно совершенно чуждо т. н. "христианскому антисемитизму", который никогда не призывал к физическому уничтожению. Это не обличение в невежестве, а почти биологическая юдофобия. Это высказывание совершенно чуждо как повествовательному стилю евангелий, так и молитвенному стилю христианской литургики.
Однако ктото подобные высказывания исправно подбрасывает. Возможно - "православные" ультраконсерваторы, не чуждые антисемитизма во всех его формах. Возможно же, они - часть образа врага, формируемого идеологией местечковой замкнутости, невежества, недоверия к чужакам, которым можно приписать все что угодно.
Эли Визель описывает духовную атмосферу в местечке своего детства:
"Перед нами был мир чужих, неевреев, гоев. Между нами - пропасть. Еврей ненавидит гоя и желает его исчезновения. Мир гоев существует за некоей границей, перед которой еврей испытывает ужас. Быть евреем, значит жить в опасности со стороны гоев. Этот мир нужен еврею, только чтобы отделить себя от него." (Эли Визель. Где мои евреи? . В: Моше Шенер. В начале была Катастрофа. Иерусалим. 2013. с. 202)
Мир местечек давно разрушен. Но сознание, перешедшее в идеологию государства осталось.