Камалетдинова Наталья Ульфатовна : другие произведения.

Вся жизнь и один день

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  
  
   Камалетдинова Н.У.
  
  
  
  
  
  
  
  Вся жизнь и один день
  
   Что такое любовь? Это когда Бог берет одной рукой женщину, другой - мужчину и ставит их друг перед другом лицом к лицу, глаза в глаза. Внезапно. И они сразу попадают в какой-то другой мир, потому что мир, в котором они пребывали до этого момента, перестает существовать. Происходит метаморфоза бытия, сознания и чувств. Даже времени. Все меняется. Все! И они стоят друг перед другом не в силах сказать что-либо, как будто парализованы какой-то силой извне, которой они не могут сопротивляться. Это состояние может длиться всего лишь мгновение или чуть больше, но это - мгновение открытия нового мира, название которому любовь.
   Потом, постепенно у этих двух человек включается в работу и мышление, и речь, и физическое притяжение, и интерес друг к другу, но с этого мгновения каждый из них как бы раздваивается: снаружи он продолжает двигаться, работать, общаться, а внутри происходит постоянная, какая-то паническая эмоциональная работа, работа души. Идет поиск ответов на возникающие все новые и новые вопросы. И нет на них определенного ответа... И почва уходит из-под ног...
   Поехать в Египет я решила после необычного сна. Мне приснилось, что какой-то друг по имени Рафис (в жизни не было такого знакомого, не то что друга) прислал мне письмо и посылку. В письме он сообщил, что сейчас живет в Египте и приглашает меня к себе в гости. Указал номер своего телефона. Затем мне снилось, что я открываю посылку. Это была коробка размером метр на метр, большая. И вижу там игрушки! Начинаю их доставать и расставлять по комнате. Игрушки все абсолютно разные - и пушистые, и заводные, и как роботы. Есть и маленькие, и большие. Но самое интересное, что я заставила этими игрушками всю комнату, нет больше места, а игрушки в коробке не кончаются, она опять почти полная! Я в смятении! Начинаю звонить по указанному в письме телефону. Трубку берет девушка. Я в панике спрашиваю, что все это значит, кто этот человек, назвавшийся мне другом, и каким образом я поеду к нему в Египет? Девушка, как будто ждавшая моего звонка, невозмутимо отвечает: "Вы не должны ни о чем беспокоиться, потому что Его Величество уже обо всем позаботилось". И кладет трубку. Я начинаю думать, кто сейчас у власти в Египте, и почему девушка назвала его так странно. Вспоминаю, что Египтом управляет президент Хосни Мубарак и его не называют Величеством. "Что же это такое!" - кричу я в панике, сажусь на кровать и просыпаюсь!
   Постепенно успокаиваюсь, но сон кажется мне настолько странным, что я не перестаю о нем думать. И тут меня осеняет - ведь перед сном я дала своему подсознанию найти ответ на вопрос, куда мне поехать в путешествие в следующий раз, так как я только что под прекрасным впечатлением прибыла из поездки во Францию, в Париж. Путешествие в Европу (мы побывали в четырех странах) было первым моим путешествием по миру, и я, конечно, мечтала о следующем. И этот сон был ответом на поставленный вопрос.
   Но в письме меня поразила не только волшебная коробка с игрушками и титул "Его Величество", но и стоявшая в конце письма подпись - "твой друг Рафис". Меня поразило имя. Откуда оно взялось, и что оно означает? На следующий день я пошла в городской ЗАГС и попросила помочь мне. Сотрудницы ЗАГСа открыли какую-то толстую черную, бархатную, мусульманскую или татарскую книгу со значениями имен и прочитали, что Рафис означает "всем известный", "каждый его знает". Я логически поразмыслила и решила, что это может быть только Бог. Поэтому, может, и девушка по телефону назвала его Величеством. Именно Бог указывает мне дальнейший путь и приглашает меня в Египет, решила я. Хорошо, казалось бы, все понятно. Но тут меня охватило какое-то беспокойство. Именно то обстоятельство в этом странном сне, что игрушки в коробке не заканчивались, сколько бы я их не доставала. Тогда я подумала, что значение данного обстоятельства я, видимо, пойму позже.
   Итак, направление следующего путешествия было выбрано, и через полгода я полетела в Египет. Ещё собираясь в дорогу, я уже чувствовала притяжение этой страны. Было ощущение, что я как-то связана с ней. Или в прошлых жизнях я жила в Египте, или кто-то из предков был родом оттуда. Ведь мой дед по линии отца считался пришлым человеком, причем пришлым из дальних краев, чужим. Да и я родилась совершенно смуглой с черными курчавыми волосами. В отца. Лишь к семи годам моя кожа начала светлеть. Сказались гены моей матери-блондинки с голубыми глазами.
   Я ехала в Египет, имея множество желаний. Хотелось попытаться почувствовать, действительно ли что-то меня лично связывает с этой страной. Хотелось прикоснуться к истории и культуре этой древней цивилизации. Хотелось увидеть, как сейчас живут там люди, какие они, в отличие от европейцев.
   Это была моя первая поездка в Египет и, как оказалось, далеко не последняя. Еще до поездки я обнаружила в интернете сайт "Египтомания". Потом на себе я ощутила точность этого определения. Ведь не существует сайтов "Турциямания", "Франциямания" и т.д. Многие туристы, попав в Египет, уже в первый же день бывают им покорены. В их числе оказалась и я, так как являюсь впечатлительной особой. Я не обладаю рациональным мышлением, и именно это обстоятельство позволяет мне в жизни быть счастливой, восхищаться многообразием мира, влюбляться, совершать ошибки, т.е. жить полной, порой кипучей и непредсказуемой жизнью. Живя такой жизнью, чувствуешь ее вкус!
   Лечу в самолете и в первый раз вижу, как за окном одна картина сменяет другую, и все они совершенно разные! То облака в виде огромных снежных глыб причудливой формы обступили нас со всех сторон. То, поднявшись выше этих "снежных айсбергов", вижу их тени, разбросанные по земле. То пустыня, пески, барханы, островки маленьких селений. И следы высохших огромных рек с притоками и дельтами. То летим над Красным морем. Вот оно, все шире и шире, окружено пустыней красного цвета и горами из песка. Вижу коралловые рифы - зеленые и перламутровые. По всему морю идет рябь. Облака в Египте другие, как серая однородная масса. В них почти нет влаги. Я сижу у крыла. Вот поднялись закрылки, большой разворот и мы пошли на снижение. Слева - высокие горы и солнце уже садится в них. Семь часов вечера. Приземляемся, все хлопают в ладоши, радостные, в предвкушении отличного отдыха. Закрылки и подкрылки въезжают с шумом на место, самолет останавливается, и нас приглашают к выходу.
   Выйдя на трап самолета, я сразу ощутила, как волна горячего и какого-то плотного воздуха ударила по мне, и я поняла, что попала в другой мир.
   Прибыла в отель. Размещение. Иду в свой номер. У дверей вижу ящерицу, светло-розовую, сантиметров 15. Она юркнула в мою комнату! Захожу, включаю свет и вижу еще и двух ее детенышей размером по 3-4 сантиметра. Да, думаю, а вдруг змеи еще заползут ко мне? Но, устав до такой степени, что чувствуя, как силы вот-вот покинут меня, быстро принимаю душ и, не разбирая вещей, падаю на кровать и отключаюсь, не успев подрожать от страха, что ящерицы и змеи заползут в мою постель.
   На следующее утро я спросила у гида об этих ящерицах. Он объяснил, что это милые создания и не принесут вреда, но на них нельзя кричать и топать. И я стала с ними дружить и разговаривать, когда они вновь появились у меня в номере.
   Раннее утро. Первый раз на Красном море. Какая прозрачная вода! И яркие, пестрые рыбки окружают меня в надежде покушать, совсем как наши воробьи и голуби. Солнечные блики так и переливаются в воде, создавая ощущение праздника, веселья! На берегу прогуливается бедуин, ведущий верблюда для желающих на нем покататься. Недалеко покачиваются на волнах яхты, ожидающие туристов - любителей дайвинга и морской рыбалки. Целебный морской воздух, размеренный шум легкого прибоя, ласковое солнце вызывают состояние безмятежности, расслабления и сплошного удовольствия.
   Потом я еще несколько раз приезжала в Египет и замечательно проводила время, путешествуя по стране, изучая историю и традиции Египта, занимаясь дайвингом и снорклингом, несколько раз бывая в пустыне у бедуинов, катаясь на квадрициклах и верблюдах. Экзотика, арабская музыка, громкое распевание Корана, доносящееся из мечетей, запах моря, знакомства с египетскими людьми и иностранными туристами - все это меня очень привлекало и радовало.
   Но уже после первой поездки, влюбившись в этот край и, конечно же, в одного красивого египтянина, почувствовала, что домой возвратилось только мое бренное тело, а душа осталась там, за тысячи километров!
   И потом, каждый раз приезжая в Египет вновь, я чувствовала, что я - дома, моя душа находится в том месте, где она должна быть. Ведь ничего подобного я не испытывала, когда была в Европе, в самом Париже. Конечно, меня поразила красота Парижа и других городов. Но желания вновь поехать туда не возникло. Наверное, потому, что жизнь в Европе мне показалась слишком рафинированной, подчиненной порядку и законам, все определено и известно заранее. Но лично у меня такая жизнь вызывает чувство безысходности. Конечно, человеку, который стремится к стабильности, будет там хорошо. Для меня же наоборот, если каждый день будет похож на предыдущий, равносильно ощущению приближающейся смерти. Я начинаю задыхаться. Ведь для меня жизнь - это не прожитые дни, а события, которые со мной случились.
   В Египте я как раз и увидела не удобную, регламентированную, красиво оформленную, но искусственную жизнь, а яркую, цветную, непредсказуемую, и, главное, живую жизнь.
   За три года я три раза побывала в Хургаде и один раз в Шарм-Эль-Шейхе.
   Но вот, наконец, когда моя дочь закончила учебу в колледже, и я ее трудоустроила, то решила, что могу на время уехать в Египет, попробовать устроиться на работу и пожить там какое-то время. Мне хотелось изменить свою жизнь, хотелось чего-то нового, новых приключений. Тем более что у меня в Шарме остался молодой человек, который ждал меня. Его звали Арафа.
   Когда я вышла из самолета на трап, и жаркий воздух вновь ворвался в мои легкие, я ощутила радость и уверенность, что я найду работу и жилье.
   Мне, конечно, нравился Арафа, но что-то мне подсказывало, что продолжения романа не будет. И, действительно, когда я пришла в гости к нему в отель, где он работал вместе со своим братом Сальваторе, то узнала, что он четыре дня назад уехал в отпуск домой в Александрию. Сальваторе позвонил ему и передал мне трубку. Арафа начал перечислять заранее заготовленный список "неотложных" проблем, которые якобы вдруг свалились на его голову дома, поэтому он приехать сейчас не сможет. Я не стала дослушивать до конца, выключила телефон. Достала из сумочки наши с ним фотографии, порвала их и бросила в мусорную корзину. И сказала Сальваторе: "Прекрасно! Но я приехала сюда, чтобы жить и работать. Помоги мне, пожалуйста, найти жилье".
   Сальваторе извинился за поведение брата и сказал, что поможет. Еще я попросила его купить мне сим-карту к телефону.
   Я дала ему деньги, свой телефон и сказала, что приду завтра. У меня были большие планы. И море, и экскурсии, и поиск костюма для арабских танцев! Я отлично отдыхала! На следующий день Сальваторе отдал мне готовый к использованию телефон, пообещал найти 3-4 варианта жилья. Я купила очень красивое платье-костюм и пояс из монист. Ушила его по себе, постирала, погладила и повесила в шифоньер. Познакомилась с русской женщиной Верой из Питера, работавшей гестрелейшн в нашем отеле. Все было отлично.
   В море я вновь заплывала очень далеко, чтобы увидеть красивейшие коралловые заросли на пляже Фанара. Страх, возникший в предыдущий приезд от столкновения с гигантской муреной исчез, хотя теперь я плавала всегда настороже и почаще поглядывала по сторонам и вперед, и вглубь.
   Плавая в Красном море, я много раз была удивлена и даже шокирована увиденным. Однажды бордовая большая змея высунулась из коралловой норы прямо на меня, но, увидев меня, замерла на месте. Раздвоенного языка, как у наземных змей у нее не было, но глаза ее вращались, оценивая меня. Я бешено начала загребать в сторону. Немного испугалась. В другой раз, плывя к глубоким местам по мелководью, заметила, как стайки рыб, спокойно плавая до того, начали молниеносно исчезать в разные стороны. Тут я увидела огромную рыбину метр в длину и сантиметров 60 в ширину с толстенными губами и раскрытым ртом. Она двигалась с большой скоростью и все время меняла направление какими-то рывками. Я быстро навела на нее фотоаппарат и стала следить за ней. Вдруг она ринулась ко дну, и со дна поднялся огромный вихрь песка. Рыбина сцепилась с большущим скатом. Они дрались несколько секунд, затем кинулись в разные стороны, оставив после себя целое облако песка под водой. Я-то была от них метрах в 10-12. А вот какому-то туристу не повезло. Он проплывал как раз в метре от них, наверное. Он встал на дно, как-то качаясь. Сразу видно, он находился в шоке от увиденного. Потому что размеры и рыбины и ската были очень большими.
   Приходилось и прорываться через целый полк медуз, но они меня никогда не жгли. Много было разных впечатлений, но одно останется на всю жизнь как шокирующее. Это было в последний день моей последней поездки в Египет.
   В отеле я познакомилась с двумя московскими художниками Мишей и Женей. Интереснейшие люди, все время прикалывали друг друга, шутили, да и на серьезные темы с ними было здорово поговорить.
   Они с утра уходили в грот в скале, ставили мольберты и принимались за работу. Устав, они плавали. Ну и мы встретились с ними в море, поплавали немного вместе, перекинулись парой фраз. Простились. Я поплыла к берегу. Недалеко начинались коралловые островки. Все они абсолютно разные, разноцветные, необыкновенной красоты. Вдруг, я увидела, что в глубине метров 6-7 от меня что-то плывет, очень большое. Я вылупила глаза, мысленно начиная произносить фразу: "Вот это ры..." Наступил секундный шок, так как я поняла, что это какое-то чудовище метра 4 в длину. Похоже на мурену, но разве они бывают такие гигантские!? В ужасе я сорвала маску, повернулась в направлении к ребятам и закричала: "Около меня мурена!!! Мурена!!! А-а-а!" Женя услышал и увидел меня. Мне повезло. Он с огромной скоростью поплыл ко мне. Я зажмурилась, сжалась в клубок, ожидая, что сию минуту ее зубы вонзятся в меня. Женя, достигнув меня, как бы "закинул" меня за себя и "встал" грудью на "врага". Я нахлобучила кое-как маску на один глаз и пыталась разглядеть мурену. Тут подплыл и Миша. Ребята держали меня за руки с двух сторон. Мы распластались на поверхности. Мурена замерла и разглядывала нас. Голова ее с огромным гребнем была сантиметров 70-80, не меньше. Я слышала, что если мурена видит объект, превосходящий себя по размеру, она не нападает. И мы втроем были больше, чем она. Подумав немного, не меняя направления, она поплыла дальше. Мы доплыли до кораллов, встали на них, я была без обуви, поэтому встала ребятам на ласты. Честно говоря, всех нас трясло. Затем я, надев маску и трубку, с большой скоростью поплыла к берегу. И больше в этот день я в море не зашла даже сполоснуть ноги от песка. Вспомнила, как с самого начала я все твердила вот бы увидеть мурену, вот бы увидеть... Один мужчина на берегу спросил: "Вы что, женщина, с ума сошли?" Да, теперь сбылась мечта идиота, думала я про себя.
   Но за несколько месяцев страх улетучился. И я опять одна плавала абсолютно везде и в том же месте, где встретила мурену.
   В отеле я также познакомилась с двумя туристками из Питера Леной и Ингой. Я рассказала им свою историю, что хочу остаться здесь и поработать. Через день позвонил Сальваторе и сказал, что можем ехать смотреть жилье. Поехали мы на какую-то виллу, она стояла в ряд с учреждениями и офисами и была удалена от других жилых кварталов. Виллу окружал сад весь в зелени и цветах. Она представляла собой двухэтажное здание, красивое, белое, с парадным входом в офис босса, владельца этой виллы. С двух сторон на первом этаже виллы располагались по две квартиры-студии. А наверху были апартаменты босса. Всю виллу окружал каменный забор высотой 3 метра. Слева за виллой располагался хоз.двор, гараж, справа к вилле была пристроена комната для прислуги.
   Все четыре квартиры хозяин, как правило, сдавал внаем. Мне предложили одну из них, уютную, нормальную квартирку. Мне понравился и сад с качелью. Я согласилась. И еще через день, когда у меня закончился срок поездки, я, предупредив туроператора о том, что остаюсь, не улетаю, с Леной и Ингой поехала на мое новое местожительство справлять новоселье. Мы захватили с собой еды, напитков. Отпраздновали мое новоселье, нафотографировались, накачались на качелях и я проводила девчонок до такси. Они пожелали мне счастья и удачи.
   Я вернулась в комнату, меня ждал менеджер. Я расплатилась за 1 месяц вперед, и он позвал рабочих устанавливать газовый баллон к плите. Подключил холодильник, проверил всю сантехнику. Пока они все это делали, я тоже не теряла времени даром - сразу начала влажную уборку. Бегала с тряпкой туда-сюда. Менеджер удивленно следил за мной. Почему, я поняла потом. Египетские женщины очень ленивы. И убираться, бегать дома, как электровеники, они не способны.
   Затем менеджер, его звали Али, принес телевизор, подключил, оказалось, что антенна на вилле принимает только арабские каналы. Очень жаль, подумала я, как же раньше-то я об этом не спросила?
   Ближе к вечеру пришел проведать меня Сальваторе. Я поблагодарила его за помощь, подарила заранее купленную красивую фирменную футболку. Попили чай, поболтали. Тут он неожиданно сказал, что я очень понравилась менеджеру Али, и он хочет со мной поговорить. Я удивилась - о чем? Торик ушел. Часов в 9 вечера раздался стук в дверь. На пороге стоял Али с полными руками. Он принес кастрюли, сковороду, ложки, вилки, тарелки, таз, ведро и даже затем затащил два ковра и постелил их на пол в обеих комнатах. Затем присел и поговорил со мной о моих планах, о моей семье и т.д. Сказал, что если у меня будут какие-то просьбы, я могу обратиться к нему. Я попросила его съездить со мной завтра в магазины и помочь купить все необходимое - продукты, моющие средства.
   На следующий день я помчалась на пляж, все рассказала девчонкам, а под вечер мы с Али поехали в старый город. Он взял такси, заплатил. Затем сначала пригласил меня в кафе, и потом мы пошли по магазинам. Я вручила Али список необходимого и деньги. Он водил меня по магазинам, все купил, страшно торговался, я смеялась, и с полными руками мы приехали на виллу. Он предложил мне разобрать покупки, отдохнуть и попросил встречи и разговора. Я сказала, хорошо, приходи, поговорим. Через час он пришел и сделал мне предложение! Сказал, что поможет мне во всем, найдет мне работу. Я знала, что о настоящем браке через консульство речь не идет. Здесь многие заключают брак по контракту через адвоката. Этот документ позволяет проживать вместе и появляться в общественных местах. Если мужчина и женщина где-то появляются вместе, они должны быть мужем и женой, не иначе. Полиция всегда остановит их, заставит предъявить документы, иначе нельзя. Вот речь и шла о таком меридж-контракте. Я сказала, что конечно, я подумаю над его предложением. Но его активность и быстрота действий чем-то меня приятно удивили. На прощание он сделал один поступок, который удивил меня еще больше. Мы прощались у двери, и он поправил рукой вырез моего халата на груди, запахнув его побольше, хотя он и так был небольшой. И ушел. На следующий день я подумала, что мне Али нравится все больше и больше, может правда, попробовать? В случае чего, я же могу уехать через месяц, когда туристическая виза закончится. А может он и вправду найдет мне хорошую работу. Да здесь и на работу берут, только если имеешь визу. А ее как раз можно оформить, заключив меридж-контракт. Я думала, что всегда потом легко смогу изменить ситуацию, как я это делала в своей жизни, но в этот раз я не учла, что я была в чужой стране и законы здесь свои, и изменить свою жизнь легко, как в России, я не смогу.
   Я привыкла очень быстро принимать решения в своей жизни, т.к. я играю со своей жизнью, меня не страшит будущее, чем больше закручиваются события, чем они более непредсказуемы, тем для меня интересней. Так же получилось и в этот раз. Я думала над предложением Али один день и вечером дала согласие. Вновь игра! Весело! Прикольно! Не зная ничего о человеке и, главное, не любя его, мгновенно приняла решение выйти за него замуж! Хотелось приключений!
   Он, конечно, очень обрадовался и повел меня к его хозяину - мистеру Хусэму, он занимал весь второй этаж. Босс, огромный здоровый мужчина лет сорока, возлежал на матрасах на балконе. Пол был устелен коврами. Балкон был где-то метров десять на десять с белыми каменными резными перилами. С него открывался вид на всю округу. Около босса стояли огромные металлические круглые подносы с фруктами и сладостями, напитками. С ним жила молодая девушка приятной внешности, египтянка. Оказалось, она была наложницей и прислуживала ему одновременно, иногда выезжая с ним на какие-либо встречи. Отлучаться с виллы она не могла. Ее паспорт был у мистера Хусэма, и он был ее полновластным хозяином. Но это я узнала позже. Звали ее Имеен.
   Меня усадили на кресло напротив босса, Али стоял рядом. Через Али мистер Хусэм задал мне несколько вопросов, так как не знал английского. Все улыбались, шутили, хотя Али был сильно напряжен, я это заметила. Но настроение у меня было отличным, я считала что все складывается удачно, прямо как по маслу. Босс дал "добро" на то, чтобы Али женился на мне, и мы пошли в мою комнату. Здесь Али первый раз поцеловал меня. Было классно! Он сказал, что завтра идем оформлять меридж-контракт у адвоката. (Сам он жил в комнате с другой стороны виллы, она была менее благоустроена, чем моя и поменьше). Спросил, люблю ли я его. Я ответила, что пока нет, но надеюсь, что потом я его полюблю. Сказала, что он мне очень нравится. Он попросил меня переехать в мою комнату уже сегодня. Я поупиралась немного, но поняла, что назад пути уже нет, да я и не хотела что-то останавливать, я вся была устремлена вперед, ожидая все новых "игрушек из волшебной коробки". Али перебрался ко мне, и мы устроили торжественный ужин, уже семейный. Он был очень нежен и заботлив, а ночью он показал мне всю страсть, какую он ко мне испытывает. И сразу начал признаваться в любви. Потом уже позже, я много раз была свидетелем того, что он обладает даром убеждения и красноречия. Он может уговорить любого на что угодно, не только женщину, но и любого мужчину, или какое-либо ответственное лицо, достигая при этом всегда договоренности, какая нужна именно ему.
   В эти дни в мусульманском мире шел месяц Рамадан. Али был мусульманином. Он предупредил, что днем он не будет ни подходить ко мне, ни дотрагиваться до меня.
   На следующий день мы зарегистрировали брак у адвоката при двух свидетелях. Днем было очень жарко, и я все время была как вареная и даже спала, хотя обычно я спать днем вообще не могу. Но вечерами я чувствовала себя отлично. Все эти дни я находилась в слегка шоковом состоянии. Я чувствовала, что меня несет по жизни какая-то неведомая сила, и она управляет мной. Мы сходили в гости к двоюродному брату Али, который жил в Шарме с женой и двумя сыновьями трех и пяти лет. Дети у египтян все без исключения очень красивые - с кудряшками и большущими глазами и огромными ресницами. И еще они все какие-то гуттаперчивые, очень легкие и гибкие от природы. Мы принесли им целый пакет гостинцев, но они нас угостили голым чаем. В квартире было неуютно, можно сказать грязно, посуда не вымыта. Посидев с часок, поиграв с детьми, мы ушли. На следующий день мы пошли в гости к другу Али Мустафе. Он был женат на немке Марлис и жили они уже два года вместе. Марлис тоже была старше мужа, как и я лет на 15. Она работала няней на дому. Иностранцы, работавшие в Шарме, оставляли у нее детей. У них в квартире была идеальная чистота, ковры, красивые детские игрушки и книги, хорошая посуда. Мы тоже с ними пофотографировались, поболтали о том, о сем, пригласили в гости к себе. В один из первых же вечеров мы пригласили к себе Веру, мы стали с ней дружить и общаться, я часто ходила к ней в отель, на работу, и она уделяла мне минут 10-15. Я, конечно, начала скучать по своей родной речи и по русским людям, поэтому меня так тянуло к ней. Она свободно говорила по-английски, и для Али общаться с ней было очень легко, т.к. я тогда еще испытывала трудности в общении на английском. А русского языка Али не знал вообще.
   Домой я позвонила сразу после того, как первый раз мы с Сальваторе съездили на виллу. Я сказала, что нашла жилье и остаюсь на месяц в Египте. Но огорошила я родных, когда через два дня сообщила им, что уже выхожу замуж. Но так как мама и дочь знали о моем намерении остаться пожить здесь и раньше, пожелали мне удачи и счастья. К неординарным поступкам в моей жизни они уже привыкли.
   Первые дни совместной жизни Али водил меня к друзьям, в развлекательный центр Ольфлейла - О Лейла. Вместе ходили на море. Но плавать, оказалось, он не любит. Многие египтяне, работающие в Хургаде и Шарме, никогда не ходят на море. Я думаю, что те, кто как раз и любит водную стихию, и устраивается работать в дайвинг центры и т.д. Али водил меня и в сауну, и к массажисту, т.к. у меня болела спина.
   Все это было по вечерам, почти ночью. Но целыми днями я была предоставлена самой себе. Али спал, т.к. босс и все работающие на вилле, да и вообще, в Шарме утром и днем спят, в жару, а вечером и ночью у них кипит активная жизнь.
   За несколько дней на вилле я переделала все, что можно. Взрыхлила весь сад, клумбы. Подрезала кусты. Мистер Хусэм и Имеен махали мне с балкона, кричали: "Браво!" Потом принялась за многочисленные горшки с чахлыми растениями, расставленными по всей территории виллы на первом и втором этажах. Также и в своей квартире перемыла и перестирала все.
   Я поднималась в гости к Имеен, рисовала, слушала арабскую музыку, ходила на море, но уже к концу второй недели я не знала, куда себя деть и попросила Али найти мне работу.
   Месяц Рамадан закончился. Этот праздник мы отметили здорово! На вилле жили и работали двое молодых мужчин Имет и Ахмад. Мы накрыли стол в саду, включили музыку, и ребята принялись петь, плясать и выполнять физические упражнения. Сначала они отжимались, кто больше. Победил Ахмад. Потом прыгали через высокую скамейку. Потом принесли трехметровый шест и по очереди ставили его на лоб и считали, кто больше времени его продержит. Я тоже выполнила эти и другие упражнения, каталась на площадке на велосипеде. Никаких спиртных напитков, и даже пива не было. Но было очень весело!
   В обычные дни Имет и Ахмад по очереди дежурили у входа на виллу, так как к мистеру Хусэму постоянно прибывали какие-то люди. Иногда он устраивал совещания в офисе, тогда подъезжало сразу несколько машин. Частенько наведывался какой-то чиновник из полиции. Ахмад и Имет убирались на территории виллы, в саду. Поливали растения. И выполняли любые мелкие поручения босса. Али же был как бы управляющим на вилле. Он везде сопровождал мистера Хусэма, так как владел английским, вел его бухгалтерию, нес ответственность за порядок на вилле, обеспечение водой, работу рабочих.
   Но мы с Али мечтали вскоре уехать отсюда, снять квартиру и начать совместно какой-нибудь бизнес. Я думала о небольшом магазинчике для начала. Али сказал, что у него есть счет в банке, но небольшой. Назвал сумму. Тогда я предложила свою помощь. Чтобы мы могли арендовать помещение и закупить товар. Мы даже ходили смотреть два магазинчика в Олд-Маркете, или как его называют русские, Старом Городе, которые сдавались в аренду.
   Я позвонила домой маме, она отдала мои деньги подруге, которая работала в туристическом агентстве. Та переправила их с туристами, едущими в Шарм, мне.
   После того, как я поселилась на вилле, недели через две в квартире с другой стороны виллы появились новые жильцы. Трое мужчин из города Танта. Знакомые мистера Хусэма. Они торговали золотом и серебром. Главный из них мистер Симон арендовал магазин в Старом городе. Тогда Хусэм попросил Али, который здесь все знал, помочь им закупить в магазин стеллажи, полки, мебель и все необходимое. На это Али был мастер.
   И вот, вечером, они все поехали в магазин обустраиваться, и Али предложил прокатиться с ним и мне. Мы приехали в магазин. Тут подошла машина с оборудованием. Мужчины все перенесли внутрь и установили. Я тоже подключилась к работе. Я трудоголик. Меня хлебом не корми, дай поработать. Я протирала полки, витрины. Расставляла сувениры. С золотом и серебром они возились сами.
   Мужчин я даже не пыталась рассмотреть, общалась в основном с Али, который тоже помогал. Но в этот же вечер мистер Симон попросил Али передать мне, что они предлагают мне поработать у них и помочь с переводом, т.к. большинство туристов из России, Украины, Польши, Эстонии и т.д., а русским языком у них не владеет никто.
   Я сказала, хорошо, три дня я поработаю и, если не получится, уйду. Договорились.
   Отношения с Али за эти две недели совместной жизни были разными. То он удивлял и радовал меня, то огорчал. Сразу после Рамадана мы должны были поехать в Каир, чтобы оформить мне визу на полгода. Но прошло несколько дней, а мы все не ехали. Многие обещания, которые давал мне вначале, он не выполнил. Но в Египте это в порядке вещей. Если у нас человек что-либо не может или не хочет делать, он так и говорит. В Египте же все улыбаются, никогда ни в чем тебе не откажут, даже назначат срок и время выполнения, но не подумают этого сделать! Сначала меня это шокировало. Ведь это в масштабе всей страны, снизу до верху! Не только при личном общении, но при ведении любых дел, бизнеса эти законы действуют всегда. Эта их безответственность, много слов на пустом месте русских людей, да и вообще европейцев, просто удивляет и неприятно разочаровывает. Но, тем не менее, все же медленно и кое-как, но дела там "ползут". Хотя, наверное, поэтому народ живет бедно и бестолково. Хотя счастливых людей там неизмеримо больше, чем у нас. Они радуются малому, тому, что у них есть. Не амбициозны и, главное, не агрессивны. Таким образом, поняв, что я в чужой стране, у египтян свой менталитет и я изменить что-либо не в силах, набралась терпения, хотя по жизни именно этого качества мне как раз и не хватает. Стала учиться терпеть и ждать. И Али много раз преподносил мне сюрпризы. То придет с подарком - игрушкой, украшением. То один раз я пришла с пляжа и начала быстро убираться, что-то готовить, чтобы идти на работу, бегаю туда-сюда. Входит Али, я продолжаю бегать. Он спрашивает: "А тебе что, не понравились мои цветы?" Тут я окидываю взглядом квартиру - везде стоят цветы, вазочек 6-7. Я ахнула! Рассмеялась! Говорю: "Я их не заметила!" Кинулась к нему на шею. Вообще, конечно, с ним было легко и весело.
   Сразу же он дал мне египетское имя Нисма. Что значит ветерок. Сначала я не откликалась, а потом привыкла, потому что все уже звали меня именно так.
   Когда мне привезли деньги, я отложила на билет на самолет и еще немного, чтобы в случае чего сразу вылететь в Россию, остальные решила отдать Али на развитие бизнеса. Я спросила свою интуицию, правильно ли я поступаю. Ничто не вызвало у меня опасений. И я отдала все деньги мужу. Он сразу развернул деятельность. Но меня в свои планы не посвящал. Он знал, как мне нравятся арабские танцы, и готовил для меня сюрприз.
   Тем временем, я приступила к работе в магазине. До этого я уже несколько лет проработала на рынке, продавая женскую молодежную одежду. Уезжая в Египет, я оставила все свои торговые точки дочери. В принципе, изменился ассортимент товара, а суть работы осталась прежней. Хотя, конечно, срочно мне пришлось разбираться в названиях камней, в символике египетских украшений. Заранее нужно знать, что девушке, женщине - одно, мужчине - другое. Что и кому лучше купить в подарок. Я ближе познакомилась с владельцем магазина мистером Симоном, бухгалтером и мастером на все руки Мехиром и молодым продавцом Сэмахом. Только последний владел английским языком, поэтому все общение в магазине происходило через него. С покупателями, владеющими английским, общался он сам, а вот с преобладающими по количеству русскими туристами приходилось работать мне. Надо отметить, что торговля сразу заладилась, все шло удачно, настроение у всех было хорошим, и через три дня я решила здесь остаться, т.к. для более лучшей работы я не была готова из-за слабого английского. С Сэмахом мы сразу договорились, что он учит меня английскому и арабскому, а я его - русскому. Мы завели блокноты и в свободное от посетителей время начали взаимное обучение.
   Конечно же, все туристы, особенно русские, очень удивлялись, что я здесь работаю. Вкратце я им объясняла, как здесь оказалась. Многие спрашивали, и как только я не боюсь жить среди арабов. На что я отвечала, что жить здесь в тысячу раз безопасней, чем у нас в стране. Где-то, примерно, на пятый день работы в магазине, я решила протереть все полки, потому что они были стеклянными, и на них была видна пыль. Я протирала полки, переставляла сувениры друг за другом. Вдруг, мельком взглянув на Сэмаха и отвернувшись, я услышала прозвучавший откуда-то сверху голос : "Этот человек прибыл сюда для тебя". Я вздрогнула. "Что это? Зачем? Не хочу, ничего не нужно! Мне и так хорошо". Я уже стала скучать днем на работе по Али, привыкая к нему все больше и больше. Я отогнала от себя все мысли и стала думать о работе. Тем более что торговля не заладилась в этот день, и мистер Симон проявил в первый раз свой недобрый характер. Он сказал, что если торговли нет, то воды, чая, сахара для нас не будет. До этого он закупал все это, и мы заваривали чай, кофе, кто что хотел. Вот это номер! Видимо так он решил нас простимулировать. Реакция получилась противоположной. Я вообще не переношу, когда на меня давят. Сэмаху и Мехиру было стыдно за него, но он был хозяин. Я ушла с работы очень рано и сказала, что скоро мы с Али уезжаем в Каир.
   Я работала за небольшую зарплату, так как моя работа в основном сводилась к переводу. Решено было, что я ее получать буду в конце недели. Я и рта не успела раскрыть, как в конце недели прибыл Али и, пересчитав с Симоном все деньги, которые я заработала, забрал всю мою зарплату себе. При всех я это обсуждать не стала, но дома я сказала, что теперь зарплату я буду получать сама. Али сказал, что ему очень нужны деньги, так как он решил начать новый бизнес, и что завтра он меня познакомит с его компаньонами по бизнесу.
   На следующий день вечером он позвал меня в сад, где на скамейке уже сидели два молодых человека, высоких и стройных, Омер и Темер. Али представил нас друг другу и объяснил мне, что с ними он намерен заключить контракт о создании танцевальной группы. Оба они танцоры.Вкладывая вместе с Али деньги в проект, они будут его компаньонами. Завтра они вместе намерены ехать в город Тур, где расположены все адвокатские конторы.. Там они заключат соглашение, оговорив все условия предстоящего бизнеса. Я спросила, а как же магазин? Али сказал, что думал, что я очень обрадуюсь, ведь я так люблю арабские танцы. Что он это делает для меня. Ну, хорошо, согласилась я, пусть будет так.
   На следующий день мы поехали в Тур подписывать все бумаги и продлять заодно мне визу на второй месяц. Паспортно-визовая служба тоже была в Туре. Мы там пробыли весь день. Пока ждали адвоката, пока они подписывали бумаги, как всегда много жестикулируя и быстро и эмоционально обсуждая на арабском, я прогулялась по магазинчикам, купила тетрадь, ручку и принялась писать, так как все, что уже произошло со мной за этот месяц, показалось мне интересным, необычным. Но главное, что я чувствовала, события только начинают разворачиваться.
   Я спросила Бога, что же со мной будет дальше. Ответ был: "Все что на пока должно было случиться, уже случилось, теперь сиди и жди". Ладно. Будем ждать. Кто-то сказал, если ты разговариваешь с Богом, то это - вера, если Бог разговаривает с тобой, это - шизофрения. Но, так или иначе, иногда, именно иногда, в моей жизни были периоды, когда открывался какой-то канал в космос, и я могла задавать вопросы и получать на них ответы. Но, гораздо более длительными были периоды в жизни, когда этот канал был закрыт, и я не получала никаких ответов, сколько бы ни спрашивала. Впервые я услышала голос как раз перед семнадцатилетием, наверное за день. Среди ночи, спящая, я вдруг неожиданно села как от внутреннего толчка, открыла глаза и услышала голос: "Детство кончилось". Все, больше ничего. Но что это за голос, причем мужской голос? Я не понимала тогда.
   Наконец, адвокат предложил всем сторонам начать подписывать контракт. С нами еще был двоюродный брат Али Шахят. Он был старше всех и тоже принимал активное участие в обсуждении, но бумаги не подписывал. Али потом сказал, что Шахят решил помочь Али проконтролировать процесс. У него было два кафе в Шарме, и он занимался бизнесом уже много лет, в том числе и в Каире.
   В этот день я не работала. Когда на следующий день я пришла на работу, все сказали, что без меня они ничего продать не могут. Симон уже вовсю, угощал чаем, улыбался. Но я-то чувствовала, что он не очень добрый человек и на уме у него совсем не то, что на языке.
   Мы много в этот день говорили с Сэмахом о Боге, о религиях. В Египте около десяти процентов населения христиане. Копты. Эта церковь наиболее близка к православию. И все трое работников магазина были христианами. Оказывается, Сэмах приехал из другого города - Загазиг. Это дальше Каира, по направлению к Александрии. Его отец был знаком с нашим боссом когда-то. Хорошо знаком, вот Хусэм и пригласил Сэмаха поработать в магазине. Оказывается, Хусэм имел личный интерес в открытии магазина, поэтому Симон со всеми и жил у него на вилле .И в начале Хусэм приезжал в магазин через день, и все указывал, как и что делать.
   Сэмах в возрасте 19 лет около года преподавал в церкви у себя в городе мальчикам лет 13-14, но потом его жизнь резко изменилась. Он попробовал марихуану, и у него был первый секс. И он понял, что не может больше ничего сказать этим ребятам, он исповедовался перед батюшкой и ушел из церкви. Мальчики плакали, когда он с ними прощался.
   Сэмах был очень красивым. Такого красивого египтянина я встретила, пожалуй, впервые. Он очень хорошо одевался, был воспитан и умен. Ему было двадцать пять лет. Внутренне он казался старше своих лет. Мне с ним было интересно. У нас находились все новые и новые темы для разговоров. И именно с ним я начала все лучше говорить по-английски.
   Тогда же я отметила для себя - а почему мы с Али вообще не общаемся, не рассуждаем вместе? Он все время занят, у него очень много проблем. Ну, хорошо, для духовного общения можно и не иметь много времени, главное - у нас не было обоюдного желания общаться по душам. Да, Али почти каждый день говорил мне о любви, рассказывал, что любовь ко мне живет прямо в центре его сердца, что раньше он не испытывал ни к одной женщине таких чувств. Говорил, что очень хочет жить со мной всегда, что не сможет жить без меня и даже иногда хлюпал при этом носом от чувств. Что он и новым бизнесом решил заняться только ради меня. И мне казалось, что и я уже начинаю любить его. Но духовного общения и родства душ у нас не было, это я понимала. Но жить с ним под одной крышей было очень легко, он совершенно не давил на меня. И очень много шутил и разыгрывал какие-то сценки так, что я все время хохотала. Я говорила ему, что его место в театре, что он - настоящий артист. Али готовил, в основном, сам, я только помогала ему. Очень любил, когда мы сидим друг напротив друга, кушаем и смеемся. И с нами сидит медвежонок Джо, которого он мне подарил. Это наш сынок. И он его кормил тоже. Казалось бы, все хорошо, но такое общение, даже веселое и милое, было построено только на основе быта и секса, душу же и ум оно не затрагивало.
   Поэтому свою страсть к психологическим и философским рассуждениям я начала удовлетворять с Сэмахом, он тоже был склонен к этому. Мы осознали, что интересны друг другу, и стали тянуться друг к другу.
   И я все больше стала думать о тех словах, раздавшихся откуда-то сверху, что он прибыл сюда ради меня. Что они значат? Да, и самое главное, когда я услышала эти слова, в моем сердце, я увидела это, вспыхнула лампочка. Я снова и снова отгоняла от себя эти воспоминания, но глядя на Сэмаха, я ловила себя на мысли, что хочу всегда смотреть на него, всегда... Хочу, чтобы он был рядом. Что это? Неужели любовь?
   Я очень испугалась. Что же со мной будет? Я знала свою натуру. И начала бороться с собой.
   Наконец, Али сказал, что послезавтра уезжаем в Каир на неделю. Оформлять мне визу на полгода и улаживать дела с танцевальной группой.
   Когда на следующий день я пришла на работу, Сэмах был мрачнее тучи. Что случилось? Наконец, он сказал, что не хочет, чтобы я уезжала. Почему? "Как мы без тебя будем работать?" - спросил он. И я поняла, что и он влюбился в меня. Мы поняли это оба. Понимали и то, что наша любовь невозможна. И я надеялась, что поездка в Каир позволит мне заглушить чувство, вспыхнувшее во мне.
   Когда я думала о поездке в Каир, меня несколько раз охватывало нехорошее предчувствие. Как подумаю - так сердце сжимается. Я сказала Сэмаху, что чувствую, что в Каире что-то случится нехорошее.
   Симон поехал с нами в Каир, нужно было привезти новый товар с Каирских фабрик. С Сэмахом не удалось попрощаться, может это к лучшему. Я все еще пыталась отогнать от себя все мысли о нем.
   Выехали мы вечером, а утром должны были быть в Каире. Али сказал мне, что мы едем в особо комфортабельном автобусе, т.к. он джентльмен. И он взял всю одежду с собой, что меня очень удивило, т.к. хочет менять одежду каждый день, как джентльмен. Мне все это было просто смешно. А на самом деле, он уже начал меняться. Только не в лучшую сторону. Получив мои деньги в руки, он почувствовал себя важно персоной. Не сделав пока реально ничего.
   Поездка представляла для мня интерес, прежде всего потому, что я буду жить не в отеле, а в обычной арабской семье, в самой глубине Каира, этого огромного, прежде всего по количеству жителей, города.
   Выйдя на автостанции из автобуса, мы попрощались с Симоном и пересели в обычное такси. Было раннее утро, часов пять. Затем мы спустились в метро. Скромные станции, устаревшие вагоны. Против московского и парижского метро, каирское не произвело никакого впечатления. Другое дело - люди. В основном мужчины. Лишь изредка в метро попадались женщины. Наверное потому, что было раннее утро. На тот момент в Каире проживало около 25 миллионов человек, да 3 миллиона ежедневно приезжали на работу. Конечно, большую часть населения составляли дети и подростки. В их количестве я убедилась вечером, когда дети заканчивали учебу и выходили на улицу погулять. Для меня знакомство с обычной жизнью в Египте было очень интересно.
   Из метро мы пересели в такси, но уже другое, как наша "Газель". Только салон - это просто крытый тентом кузов, по периметру которого прибиты скамейки для сидения. Заскакиваешь на подножку сзади кузова и - в салон. Держаться не за что. Едем. Асфальта нет, просто укатанная, вся в ухабах дорога. Движение по улицам в глубине Каира представляет собой просто цирковое шоу! Особенно в часы пик. Едут на машинах, такси, ослах все одновременно, во всех направлениях, кто куда хочет, поворачивая где и куда вздумается, и запросто навстречу друг другу! Причем, арабы кричат друг на друга, отчаянно жестикулируя и изображая на лице массу эмоций.
   Наконец мы приехали. Вошли в пятиэтажный дом, поднялись на 4 этаж. Дверь открыли хозяева. Все были дома и ждали нас. Старший брат Али Ашраф, его жена Фадия, сын Ихаб семнадцати лет, дочери Хода и Маруа, шестнадцати и четырнадцати лет. Все, конечно, разглядывали меня с большим интересом. Улыбались. Мы сели пить чай. Все шутили, Али мне переводил. Нам отвели отдельную комнату. Брат Али раньше работал на каком-то военном объекте в Каире. На фотографиях он был в военной форме. Но после инфаркта, случившегося три года назад, работал на мебельной мини-фабрике, которая находилась в большом помещении на первом этаже их же дома. Сын, закончив учебу в школе, не пошел учиться дальше и работал вместе с отцом. Он зарабатывал себе на строительство собственной квартиры, на шестом этаже в их же подъезде. Почти все дома в Каире не достроены. Везде в крышах торчит арматура и ведется строительство. У Ашрафа была большая легковая машина с кузовом для перевозки сделанной ими мебели. В основном они делали мебель для кухонь, небольшие шкафы, полки и т.д. Фадия не работала никогда. Девочки учились в школе. Хода - старшая дочь, красавица и младшая толстушка Маруа, она болтала и хохотала, не переставая ни на минуту. Маруа сразу привязалась ко мне, и с этого дня ходила за мной по пятам.
   После знакомства, беседы и чая мы легли отдохнуть, т.к. в автобусе спали мало.
   Вечером началось что-то интересное: двери на замок ни в их семье, ни в других семьях никогда не закрывались. Дверь постоянно открывалась и вбегали то соседки, то их дети, то люди с мебельной фабрики. Я перезнакомилась со всеми соседями. И уже часов в 9 вечера все нарядились и пошли большой толпой гулять. До этого детишки любого возраста бегали босиком в каких-то футболках, теперь на них надели кроссовки и костюмчики. Женщины, почти все мусульманки, надели платки, длинные платья. Нарядились Фадия, Хода и Маруа. Мать проследила, чтобы у девушек не было видно волос и, главное, оголенной шеи. Оделись они довольно красиво. У Ходы был оранжево-черный комплект и красивые оранжевые босоножки. У Маруа - соответственно салатово-черный наряд. Еще в Шарме Али предупредил меня, что в Каире я буду носить одежду только с длинными рукавами, и застегнута буду до шеи. Естественно только брюки, а не шорты и капри.
   И вот табором мы все высыпали на улицу. И тут я увидела, как Али подал Ходе руку, она подхватила его, и они, улыбаясь, двинулись вперед, а все за ними. В меня, конечно, вцепилась Маруа. Рядом шли соседки, Фадия. Они мне все время что-то показывали, объясняли что-то по-арабски. Ну, я решила не придавать этому факту большого значения, т.к. вечер ведь длинный. Вот мы дошли до детского городка, где было много качелей, аттракционов и автодром. Все решили покататься на машинах. Али уже собрался сесть в машину с Ходой, но увидев удивление на моем лице, понял, что делает что-то не то. Сел в машину со мной. Хода с Маруа. Мы катались, фотографировались, потом пошли дальше.
   Али вновь подхватил Ходу под руку, и они двинулись вперед. Я помрачнела.
   Но решила понаблюдать до какого предела дойдет его наглость. Так что же из себя представляет мой египетский муж? Посмотрим. Мы пошли по магазинам. Али купил себе несколько вещей и пару обуви. Я спросила: "А что мы мне купим?" "Да, нам нужно купить одеяло и полотенца". Я подумала, что это нам, а не мне. Купили. И он так же везде шествовал с Ходой, мило болтая.
   Я решила положить этому конец. Зайдя в магазин, я выбрала себе кофточку. Она была дешевая. Но Али, спросив цену у продавца, сделал округленные глаза и сказал, что она дорогая. Не будем брать.
   Я сказала: "Первое - ты покупаешь вещи только себе, второе - ты везде ходишь с Ходой, как будто она твоя жена, а не я. И я не могу общаться с ними, так как ты мне не переводишь, ничего не показываешь и не объясняешь. А ведь я здесь впервые. Что я вообще здесь делаю? Пойдем обратно и завтра же уезжаем обратно в Шарм!" Резко развернулась и вышла из магазина. И пошла, хотя не знала, в какую сторону идти.
   Али догнал меня уже с кофточкой в руках. Заведя меня в обувной магазин, купил мне две пары обуви. Магазин был дешевый, и обувь тоже. Мы двинулись домой. Под руку он держал уже меня.
   Но я окаменела внутри. Видя мое состояние, он расхохотался: "О, как ты меня ревнуешь! Но к кому? Это же моя племянница!" Я сказала, что это не ревность. Так взять под руку и идти ты мог только с матерью. Я бы это поняла. Но матери не было, значит, ты мог идти только со мной. И не важно, кто был рядом - Хода, Фадия, Маруа или кто-то еще. Ты вонзил нож в мое сердце.
   Когда мы пришли домой, он сказал, что пойдет к соседу, тот хорошо стрижет. И пропал на два с половиной часа. Я сидела с его семьей, смотрела телевизор, но общаться не могла. Языковой барьер. Я попросила Ашрафа позвонить Али. Он обещал прийти, но прошло еще много времени. Когда он явился, я встретила его молчанием и полным игнорированием.
   В спальне мы начали выяснять отношения. Точнее, я. Но он был дома, чувствовал себя на все 100 и, лишь издеваясь, повторял: "Ревнуешь, ревнуешь!" Ему было выгодно так говорить, вот и говорил. Он быстро уснул, довольный абсолютно всем. Я не сомкнула глаз. Я абсолютно не страдаю бессонницей, но нервный срыв был очень сильным. Скоро забрезжил рассвет. Я дождалась, когда Фадия разбудила младшую дочь в школу, отправила ее в семь часов, и снова в доме все стихло.
   Я встала, забрала из сумки Али все деньги, что у него остались (хотя там было немного), свои документы, кое-что из вещей, очень мало и вышла из квартиры. Пошла по улицам, стараясь запомнить ориентиры - мечеть, мост, парк. Зашла в кафе, выпила кофе. Прошла в небольшое поле, расположенное между районами, села на сваленную пальму. Достала телефон, он все еще молчал, я удивилась, что Али ни разу не позвонил. Но, оказывается, села батарея. Я начала писать. Чтобы совладать со своими чувствами и мыслями. Еще до кафе за мной увязался какой-то парень. Он все время шел сзади, метров на пять. Я сидела на пальме, он сидел подальше от меня метра 3 и молчал. Когда я закончила анализировать этот момент моей жизни, я встала и пошла. Спросила у парня по-арабски, как его зовут. И не сомневалась в ответе - Мухаммад. Так, общаясь с ним, я дошла до дома Ашрафа. У меня, конечно, была мысль уехать в Шарм и взорвать эту ситуацию, но что-то остановило меня, я все еще пыталась сохранить семью и остаться жить вместе. Потому что, если бы мы не оформили визу, мне почти сразу же надо было уезжать домой. Но уезжать домой я не хотела. Я знала, что Али своим, может непреднамеренным поступком, унизил меня, погасив в моем сердце ту маленькую любовь, которую я испытывала к нему. Но все же, я решила остаться и оформить визу. А там видно будет.
   Когда я вошла в дом (а гуляла я три часа), Али схватил меня за плечи и начал трясти: "Где ты была? Я был на автостанции, бегал по улицам, везде искал тебя!" Я ему ответила: "Вчера ты забыл меня, сегодня - я тебя! Я вообще хотела уехать в Шэш. Когда мы пойдем оформлять визу?" Ашраф и Фадия тоже стояли рядом. Фадия зло поглядывала на Ходу, считая, что та в чем-то виновата. Я специально подошла к Ходе, погладила ее по голове, по спине, и сказала по-арабски "Хода - хорошая, Али - плохой". Я улыбнулась Ашрафау и Фадие. С этого момента я решила успокоиться и посмотреть Каир, пожить в этой семье, узнать об их жизни побольше. Когда мне еще в жизни представится такой случай?
   Я и раньше говорила Али, что я ничего не боюсь, и я всегда могу поступить так, как я хочу. И сейчас, хоть я вернулась, но смотрела на него с вызовом, глядя ему прямо в глаза. И в моих глазах он не видел ни чувства вины, что ушла, ни тем более, страха. И это видели и его родные. Хода ушла в школу.
   Я сказала, что не спала ни минуты и буду сейчас спать. Али сказал, что у нас назначена встреча сегодня с его братом по поводу моей визы. Я тут же уснула. Али разбудил меня через два часа, и мы поехали на встречу с его двоюродным братом, адвокатом. Его звали Хусама. Встретились с ним в центре Каира, у здания консульства. Охрана проверила все документы, мою сумочку, и мы вошли в здание. Там было довольно много народу, причем большинство иностранцев. Также много было работников данного учреждения. Они отличались формой. На одних были черные кители, на других - черные джемпера (у всех одинаковые) поверх рубашки с галстуком, и береты с ленточкой сзади. Нас встретил молодой человек в форме, он уже нас ждал. И повел нас в соответствующий кабинет. Там мы просидели в очереди немного. Заполнили анкету. Затем вошли в кабинет к какому-то чиновнику. Мне предложили присесть около окна. Пожилой чиновник, все время бросая на меня быстрые взгляды, стал задавать Али вопросы. Тот ловко и уверенно на них отвечал, даже пытался как-то рассмешить начальника. Я уже тогда видела, что Али за словом в карман не полезет. И дело было сделано. Босс дал добро, и мы вышли. Хусама сказал, что сейчас нужно будет обойти ряд инстанций, чтобы оформить все бумаги.
   Меня опять усадили на стул в коридоре, а сами в сопровождении служащего начали обходить кабинеты. Я очень хотела спать. Поэтому начала писать. Потом начала рассматривать посетителей. Кого здесь только не было! Люди всех национальностей! В национальной одежде. Разного цвета кожи. Все бегали туда-сюда. Стоял шум. Отдельные служащие носили на подносиках напитки и сладости. Али купил мне фанту и шоколад. На оформление визы ушло более часа. Наконец мы вышли из здания, и пошли обедать в ресторанчик. Шутили и смеялись. Потом Али предложил покататься по Нилу. Нил был рядом. Мы пришли на набережную. Здесь стояло множество ботиков. Экскурсионных. Так как был день, народу вообще не было, видимо туристы, да и сами каирцы, катаются по Нилу больше вечером. Мы арендовали один ботик, и штурман отчалил от берега. Над Нилом стоял туман, поэтому вдали не было видно ничего. Мы фотографировались. Настроение у меня улучшилось.
   Домой приехали под вечер, и я пораньше легла спать. На следующий день с утра к нам в гости прибыла старшая сестра Али Гамила. Это была огромная, очень толстая женщина с больными ногами. Каждый шаг отдавался болью в коленях. Она все время охала от боли и, войдя, сразу села около дивана на пол и, вытянув ноги, стала растирать колени. Дорога была не близкая, она выбилась из сил, и ей стало плохо. Я дала ей валидол. Через некоторое время ей полегчало. Гамила пригласила нас к себе в гости на следующий день. Потом приехал еще один брат Али. Они с Али были очень похожи. Его звали Заки. Как их отца. Отец семейства умер, когда Али было восемнадцать лет. А в их семье было восемь детей. Одна из сестер умерла при родах. Ее дочке сейчас было семнадцать лет. Мы посмотрели видеофильм о свадьбе старшей дочери Гамилы.
   Интересное зрелище - арабская свадьба. Хотя ничем, в принципе, не отличается от нашей. То же огромное застолье, зачастую на воздухе. Также невеста в белом, а жених - в черном костюме. Красочности добавляет то, что новобрачные сидят на очень красиво оформленном цветами троне с пологом отдельно от гостей и наблюдают оттуда все действие. И главное отличие от европейской свадьбы - это выступление наездника с лошадью. Наездник с помощью хлыста заставляет лошадь выделывать настоящие трюки, прыжки, танцевать. Меня до глубины души поразило то, что он исхлестывает лошадь до крови. И мучает ее около часа. Я очень возмутилась увиденным. Я сказала Али, что лично я бы не выдержала этого издевательства, выхватила бы хлыст из рук всадника и сама бы избила его до крови. Али сказал, что так положено. На всех свадьбах. И только зажиточные египтяне позволяют себе пригласить на свадьбу наездника, т.к. это дорого стоит. Я тогда подумала, что этим танцем возможно арабы хотят показать власть мужчины над женщиной.
   В остальном, свадьба как свадьба, выступления танцоров, танцы и песни гостей, веселье, застолье, радостные лица всех родственников. И, конечно же, красивые наряды женщин. Арабские женщины похожи на бутоны цветов - яркие, разнообразнейших расцветок. От них невозможно оторвать взгляда. Как бы красиво ни оделась европейская женщина, но если с ней рядом встанет арабская, красиво одетая женщина, все взгляды, не только мужчин, но и женщин будут прикованы к ней.
   На следующий день мы поехали к Гамиле в гости. Повез нас Ашраф на своей машине. Меня усадили в кабину с Ашрафом, а все остальные сели в кузов на скамеечки, предварительно укрывшись куртками, т.к. тента в машине не было. В Каире допускается на дорогах все, у нас бы такая перевозка людей на оживленной трассе была бы невозможна. Ехали очень долго, так как нужно было ехать по окружной трассе, это было проще, чем петлять по улицам Каира. Но, наконец, приехали. Похоже, это был один из новых районов Каира, чем-то напоминающий наши города и дома. К моему удивлению, нас встретил муж Гамилы. Это был маленький, худенький мужчина, который уместился бы у Гамилы на одном колене. В квартире было довольно красиво. Везде были ковры, на стенах висели разнообразные красиво оформленные суры из Корана. Муж Гамилы читал намаз, ходил в мечеть. Фотографироваться он отказался. Хозяева постелили на пол чистое покрывало, внесли огромный металлический поднос диаметром 1,5 м и поставили его на пол. Он был заставлен блюдами с кушаньями. Чего здесь только не было! Все уселись на ковер вокруг этого подноса. И, весело болтая и смеясь, вспоминая прикольные случаи из жизни их семьи, стали ужинать. Ни грамма спиртного, никакого гашиша или курения не было. Все подшучивали над младшей дочерью хозяев, которой было всего 7 лет. Их сын был в армии, старшая дочь была замужем, жила в семье мужа. Муж Гамилы подарил нам с Али старинные четки и металлическую табличку с молитвой из Корана. Мы играли в игры, смотрели фотографии, через Али задавали друг другу вопросы. Мне очень понравились все взрослые родственники Али. А уж дети - тем более.
   За все время пребывания в Каире я ни разу не поймала на себе косой или недоброжелательный взгляд. К нам приходили и другие родственники Али, чтобы посмотреть на меня. И все было хорошо. А отношение ко мне Гамилы меня вообще тронуло. Она все время обнимала и целовала меня.
   На следующий день я сказала, что хочу обязательно куда-нибудь сходить, что Али очень много обещал, но что-то ничего не выполняет. Поехали в зоопарк. Там было множество животных и птиц, большой террариум. Я видела бой гигантских черепах. Они поднимались на задние лапы, занося тело как можно выше и дальше назад, а затем с силой ударяли друг друга грудью, пытаясь затем укусить друг друга. Ударившись так несколько раз, они определили, кто сильнее и свирепее, и одна черепаха бросилась удирать от другой. В зоопарке стоял неприятный запах.
   После полудня в зоопарк стали прибывать целые отряды детей. Дети помладше шли с учителями. А постарше - гуляли по зоопарку группами самостоятельно. Вот одна группа девушек и парней лет 15-16-ти забрались с ногами на скамейку, уселись на ее спинку (совсем как у нас) и начали выкрикивать какие-то слова и прихлопывать в такт какой-то мелодии. Они смеялись. Я уселась между ними и тоже хлопала, стараясь попасть в их ритм. Али меня фотографировал.
   В зоопарке отдыхали и гуляли арабские семьи. Несколько взрослых и множество детей в каждой семье. Видимо это были приезжие на отдых из других городов. Египтяне часто ездят друг к другу в гости. В разные города или на моря - Красное или Средиземное. Здесь же, в зоопарке, чтобы перекусить и отдохнуть, они усаживались прямо на траву под деревья, постелив что-нибудь.
   Дальше мы поехали на встречу с другим двоюродным братом Али, который должен был провести нас к пирамидам. Я, конечно, уже раньше была на пирамидах и у сфинкса. Помню, как мы ехали в туристическом автобусе по Каиру, и вдруг совершенно неожиданно из-за высотных домов вынырнула прямо на нас вся в солнечном свете эта громадина - пирамида Хеопса! Весь автобус как ахнет! Я так и осталась сидеть с открытым ртом, завороженная этим зрелищем.
   Встретив брата Али в условленном месте, мы поехали вместе. Выйдя из такси, мы увидели на площади множество людей и верблюдов, специально разряженных, как в цирке - в попонах, с красочными сбруями. Многие туристы брали их в аренду и ехали верхом к пирамидам. Мы последовали их примеру. Взяли трех лошадей. Но мою лошадь и лошадь Али вели сначала погонщики, едущие впереди на ишаках, тоже симпатичных и украшенных. Проехав по узким улочкам жилого квартала, мы выехали на окраину и поехали уже по пустыне к пирамидам. Али с братом здесь уже отпустили погонщиков и скакали то вперед, то назад ко мне, а моя лошадь неспешно тащилась за ишаком. Сначала я не знала, что нужно упираться ногами в стремена, ведь я села на лошадь впервые, но когда поняла, было уже поздно. Я успела отбить мягкое место, так, что потом 3 дня не могла сидеть, и все смеялись надо мной. Когда мы прибыли к пирамидам, мы спешились, пофотографировались, поговорили о пирамидах и отправились обратно. Я сказала Али, что сбылась моя мечта покататься на лошади. Он сказал, какие у меня еще есть мечты? Он готов выполнить и их. Да, он якобы такой! А на самом деле, когда мы только договорились об аренде лошадей, узнав цену, сразу решил отказаться. Я сказала, что хочу поехать на лошади, и все тут! Он сказал, что я слишком многого хочу. Тогда я сказала, что это мои деньги, которые он держит сейчас в руках.
   На следующий день Али утром съездил куда-то и приехал через 1,5 часа. Уставший. Сказал, чтобы я вымыла ему ноги. Это при Ашрафе и Фадии! Я опешила! Отказалась. Он прикрикнул на меня. Я спросила, а что Фадия тоже моет Ашрафу ноги? Они засмеялись, но подтвердили, что да. Ладно, хорошо. Вымою. Я мыла ноги Али в тазу и при этом говорила ему на английском, что никогда не прощу ему этого унижения. Он мог зайти в спальню, и там меня тихонечко попросить. Но ему нужно было показать своей семье свое превосходство надо мной.
  
  И эти выходки были, видимо, его второй натурой. Поэтому вечером я, вспомнив и Ходу, и мытье ног, и нежелание платить за дорогую экскурсию отказала ему в близости. Надо отметить, что сексуальные отношения с египетским мужчиной доставляют одно удовольствие. Когда я впервые встретилась года четыре назад с одним парнем в Хургаде, то я воскликнула - так вот он какой, секс! А раньше я и не знала, что он может быть такой. Хотя мужчин в России у меня было достаточно, чтобы приобрести опыт. Причем, главное, не в самом сексе, а в игре! Египетские мужчины играют! Играют с женщиной и добиваются не собственного наслаждения, а чтобы женщина могла насладиться с ним и сказала - что счастлива до безумия. Они все время смотрят в глаза женщине, реагируя на малейшие изменения в ее чувствах и ощущениях.
   Али не был исключением в этом плане. Каждый раз он спрашивал: "Тебе хорошо? Ты счастлива?" Когда начали вместе жить, дня через три он принес на ужин и приготовил тушку какой-то птицы. И сказал, что это полезно для секса. Затем принес и приготовил яйца барана. Я недоумевала: что это за мясо? Он хохотал. Потом объяснил, что это и опять сказал, что это для секса. Тогда я воскликнула, а ты не можешь принести что-нибудь против секса! Нет, сказал он, только для.
   Помню, как часто я отказывала в близости русским мужьям, какие только предлоги не находила. А здесь не хочется отказывать никогда. Только если возникают какие-то психологически сложные обстоятельства, как в этот раз.
   На следующий день мы поехали на переговоры с продавцами танцевальной одежды. Встретились с ними в кафе в центре Каира. Два часа Али пытался в чем-то убедить двух арабов, приехавших на встречу, но безуспешно. Сделка не состоялась.
   Приехали Омер с Темером. Али кричал на них, что они опоздали. Стемнело.
   Я сказала Али, что я не сомневаюсь, что у него ничего не получится, потому что он сделал мне много плохого. Все вместе мы поехали домой. Там Али с ребятами и Ашрафом долго спорили о чем-то, затем все они уехали.
   Маруа притащила старый большой магнитофон и включила арабскую музыку. Начала танцевать. Так классно, как профессиональная танцовщица. У нее определенно был талант. У Ходы так не получалось. Тут к нам пришли все соседки с детьми, и мы все вместе стали танцевать. Даже Фадия чуть-чуть попробовала. Я старалась изо всех сил, но так хорошо и, главное, легко у меня не получалось. Откровенно говоря, они все надрывались от хохота, когда я пыталась им подражать. Но зато, когда включили какую-то европейскую музыку, тут уж Маруа попросила меня поучить ее. Было весело! Потом я показала Маруе несколько упражнений для похудения. Ей 14, и она начала задумываться о своем весе, особенно глядя на мою талию. Ихаб тоже повеселился с нами, а потом ушел помогать отцу на фабрику.
   На следующий день Али уехал к матери. Она жила с семьей средней дочери в ее доме, где родились все ее дети. Городок этот располагался в трех часах езды от Каира и назывался Мануфея. А к нам с утра приехала Гамила, и мы стали готовиться к праздничному ужину в честь нашего отъезда.
   Два раза мы сходили на рынок, принесли фруктов и овощей нам в дорогу, т.к. в Каире все намного дешевле, чем в курортных городах. А также купили огромную капусту и много всего. Капусту отварили и разделили на 200 маленьких пластиков. Затем отварили рис в специальном соусе со всякими приправами и болгарским перцем. Затем в каждый листик капусты завернули рис, наподобие маленьких голубцов и поставили обжаривать и дотушиваться. Это блюдо называется махща. К нему отварили много кусочков курицы, это - мберех. А также приготовили и другие блюда.
  Али вновь отмочил номер, мы ждали его до вечера, а должен был приехать в пять часов. Он проспал у матери. Мать в принципе должна была приехать на этот ужин, чтобы со мной познакомиться, но она не приехала. И как сказал потом Али, она против, что он на мне женился, и не желает меня видеть.
   Но потом все мы быстро поужинали и пошли провожать Гамилу до метро. Она обнимала меня и плакала. И сказала, что чувствует, что никогда больше меня не увидит. Я подумала, что может она болеет и боится умереть? Она желала нам счастья. По пути мы зашли в фотосалон и сделали фото. Мое отдельно, Али - отдельно, и еще мы вчетвером - дочка Гамилы Амаль, Хода, Маруа и я.
   На следующий день мы тепло попрощались с семейством Ашрафа, и он отвез нас на вокзал к автобусу на своей машине.
   В автобусе я вспоминала мою поездку в Каир. Небогатую, но уютную квартиру Ашрафа и Фадии. Теплоту и радушие этой семьи и семьи Гамилы. Интересно было наблюдать, как они воспитывают своих детей. Строго. Ихаб по первому слову отца или матери срывается с места и бежит в магазин или еще куда-нибудь. Это его обязанности. Он и мне принес что-то по моей просьбе из магазина. Но когда я хотела ему оставить сдачу, он наотрез отказался. Девочки все выполняют по дому, не скажу, что с большим рвением, но с матерью они не пререкаются, спорят только между собой. Интересно было наблюдать, как Ашраф, входя в квартиру и видя, что у девочек оголена шея сзади, и они не успели поправить свою одежду, он хлопал обеих по шее сзади, довольно сильно. Девчонки мгновенно натягивали одежду до ушей. Дома они ходили или в длинных с рукавами хлопчатобумажных платьях или пижамах. В школу ходили в темных длинных юбках, белых блузках и белых платках. Маруа все дни учила уроки, лежа рядом со мной на кровати. Ходила за мной везде, поправляла мою прическу, причесывала меня. Учила меня арабскому языку, играла. И все время хохотала. Толстушка-хохотушка. Фадия целыми днями смотрела телевизор, грызла семечки, возложив свою работу на детей. Только по утрам закидывала грязное белье в машинку-автомат и потом развешивала его полусухое на балконе. Мне они не давали ничего делать, но я, конечно, помогала, и готовить, и посуду мыть, и белье гладить. Прямо влилась в эту семью. В ней мне не нравился только один человек - Али. Он все время что-нибудь делал не так.
   Понравились все соседи. Я поднималась и спускалась к ним, смотрела, как они живут. В одной молодой семье был компьютер, и многие могли просто зайти к ним и поиграть в игру или поработать на нем. Мужья у всех работали, а женщины сидели дома, с детьми, но до замужества многие работали, и у них были профессии. Детишки у них были - просто прелесть.
   Но сам Каир не может нравиться ни одному иностранцу. Такое количество крыс я видела впервые. Например, в комнате, где мы спали с Али, было окно, выходящее в простенок за домами шириной метра три. Приходилось его держать закрытым, потому что прямо по стенам до верхнего этажа забирались крысы, часто они останавливались около окна и заглядывали внутрь, скребли лапами. В подъезде они бегали с этажа на этаж в темное время суток. А уж на улице вдоль всех дорог лежали свалки мусора, по которым бегали одновременно кошки, собаки и крысы. Я считаю, что президента Египта Хосни Мубарака давно нужно наградить медалью, сделанной из крысы и присвоить ему звание "Первый помойщик Земли". А ведь египтяне очень послушные и боязливые люди, и организовать ежедневную уборку улиц и вывоз мусора не составило бы труда. И даже не таких уж огромных денег это бы стоило.
   Конечно, меня поразило и огромное количество детей в Каире. И все дети очень красивые. И особенно маленькие. Как ангелочки.
   Чем дальше мы ехали, тем больше я думала о том, как мы будем жить с Али после поездки. Он обещал снять квартиру в городе. Наконец-то мы уедем с этой виллы. Ведь перед нашим отъездом мистер Хусэм отмочил такой номер! Где-то в четыре утра он взревел как бешеный ишак. И начал гонять всех, кто работал на вилле. Он ударил Имета наотмашь по лицу. Он бушевал. Все это рассказал мне Али, но не назвал причину. Имет ушел с виллы и больше не вернулся. Потом Хусэм ездил на машине по городу и искал его, но так и не нашел. А ведь Имет должен был занять место Али после увольнения. В этот день Хусэм заставил всех работников (у него были и временные работники) вымыть виллу снизу доверху. Они мыли все подряд, даже стены снаружи и внутри. Тогда Али сказал мне, чтоб я не придавала этому значения, все равно мы скоро уедем отсюда.
   Все эти дни я думала и вспоминала Сэмаха. Но я совершенно не знала, думает ли он обо мне. И старалась отвлекаться от этих мыслей как могла. Заставляла себя думать о том, как помочь Али в бизнесе, что я смогу делать. Наверное, я уйду из магазина и буду во всем помогать танцорам. Может коллектив будет большой. Он предполагал снять большую квартиру, и мы все вместе там будем жить. На первых порах я кое-как согласилась жить вместе, но в разных комнатах, но надеялась, что потом уже мы будем жить отдельно. Почему вместе? Потому что нужно репетировать, и Али должен это постоянно контролировать.
   Приехав из Каира, мы обрнаружили, что наши вещи перенесены в комнату, в которой раньше жил Али. То есть месяц моей аренды закончился, Али не заплатил за второй, тем более, практически уволился от Хусэма. Я думала, что мы сразу поедем искать новую квартиру. Но вместо этого мы поехали в какое-то кафе на берегу моря, там уже ждали нас Шахят и незнакомая египтянка. Битых два часа Али и Шахят о чем-то говорили с этой девушкой, часто переходя на крик. Она плакала почти все время. Мне Али упорно не рассказывал, в чем суть дела. Я гуляла по берегу подальше от них. Наконец, это закончилось. Мы уже без девушки поехали к Шахяту. Неплохая квартира из двух комнат, но накурено и грязно. Шахят с кем-то час говорил по телефону. Я еле выдерживала это все. Египтяне умудряются одну мысль уложить в тысячу слов. И в этом им нет равных. Вся их энергия уходит на болтовню. На то, чтобы подумать, поразмыслить и принять какое-то конкретное решение, у них мозг не рассчитан. Они не знают, что такое сначала подумать, а потом сказать.
   Наступил вечер, мы поехали в Олд Маркет за продуктами. По дороге я спросила, а как же новая квартира, ведь, по сути, нам жить негде. Али сказал, что Шахят искал нам квартиру, но для Али все квартиры оказались дорогими. Потом он сказал, что у него вообще уже закончились все деньги. Вот это да! Я была в шоке. Как это нет денег? Где мы будем жить? Он сказал, что пока поживем там, где сейчас наши вещи.
   В Олд Маркете, пока Али покупал продукты, я пошла в свой магазин. В нем были Мехир и Сэмах. Сэмах начал сиять от счастья. И сразу сказал, что очень скучал без меня. Но тут же добавил, что и Мехир скучал тоже. Я сказала, что завтра выйду на работу. И пожаловалась, что Али не выполнил обещания, и мы остаемся жить на вилле. Сказала, что я ужасно расстроена. Потом подошел Али, поздоровался со всеми, и мы поехали домой.
   Дома я не хотела ни на что смотреть. Эта комната была неуютной, и, главное, рядом располагалась пристройка для работников, они без конца входили, выходили и шумели.
   Али ушел по делам. Мне ничего не оставалось, как начинать убираться и создавать хоть какой-то уют.
   Я решила, что подожду месяц, а потом, если Али так и дальше не сможет ничего изменить к лучшему, я разведусь, и пусть мои деньги останутся у него.
   Когда я увидела Сэмаха, я сразу вспомнила услышанные слова о нем и вспыхнувшую лампочку в сердце. Неужели это правда? Неужели этот человек для меня? И предчувствие, что события начинают закручиваться все сильнее, овладело мной. Ведь сегодня в его глазах, в его голосе я увидела и услышала любовь. Наверное, он еще не отдает себе отчета в своих чувствах, и я стараюсь отогнать мысли о нем, но себя-то я знаю, и понимаю, что я вступила уже одной ногой в океан любви. Я ощущаю какую-то силу, которая действует на меня свыше, и я не могу ей сопротивляться.
   На следующий день я вышла на работу и удивилась появлению в нашем магазине еще одного продавца - мистера Джексона. Вот это был фрукт! Во-первых, он был просто двойником моего отца (царствие ему небесное), чуть помоложе. И тоже был большим любителем выпить. Когда-то у него было пять золотых магазинов, но он пропил все! И сейчас он подрабатывал в магазинах временно. Там, где его возьмут, потому что имел большой опыт в этой сфере и знал несколько языков, кроме русского. Его взяли в мое отсутствие, так как Мехир и Сэмах испытывали большие трудности в общении с туристами. Продав что-нибудь, Джексон бежал опохмеляться. Одет он был очень плохо, и от него разило виски. Это был первый пьющий египтянин, которого я увидела за несколько лет.
   Я порывалась поговорить с Сэмахом о поездке, о поведении Али со мной, но все время были покупатели, а также Джексон и Мехир. Сэмах был очень грустный сегодня и вечером сказал, что собирается бросить эту работу и уехать домой. Дома у него хорошие условия для жизни. Их семья имеет золотой магазин. Управляет им старший брат, а он и младший брат работают по очереди в нем. Что сюда он приехал набраться опыта. Но условия оплаты и место проживания его не удовлетворяют. Но потом сказал, что подумает. Я забеспокоилась, но ему сказала, что конечно, если он считает, что так будет лучше - надо уехать.
   Вернулся Симон с новым товаром. Он привез не только золото, серебро, но и очень много сувениров. Рядом с нами располагался большой магазин сувениров. И постоянный наплыв покупателей в этот магазин не давал Симону покоя. Чего он только не привез - слоны и верблюды всех размеров, жирафы, ослики, змеи... А сколько сувениров! Изображения всех богов, фараонов, Нефертити и Клеопатры. Массу декоративных тарелок разного калибра с красивыми картинами из древнеегипетской истории. Барабаны, бубны, гитары. Даже ласты, маски с трубками, подводные фотоаппараты и т.д. Один фотоаппарат он подарил мне.
   Сэмах был в ужасе от всего этого. Сказал, вместо того, чтобы привести хорошее золото и серебро, он привез это барахло. Я должен работать в зоопарке!
   Но делать нечего, мы начали все это размещать в магазине и, конечно, на улице у входа в магазин, так как места в магазине не хватало. Много сувениров было китайского производства с огромным количеством брака. Лишь позже Симон понял, что самый большой слон стоил дешевле самой маленькой золотой вещи.
   Симон приказал перемыть и пересчитать золото, то есть взвесить каждое изделие и внести запись в журнал. Мы занимались этим два дня. Вот здесь, пожалуй, и зародилась наша любовь, против которой мы уже не могли потом ничего сделать. Сэмах пролез в витрину магазина, а я подавала каждое изделие, вымытое Мехиром. Невольно наши пальцы касались друг друга. И каждое прикосновение начало отдаваться в моем сердце какой-то истомой, каким-то необыкновенным, тонким наслаждением. Мы едва касались друг друга, но взгляды и голоса наши выдавали зарождающееся в нас чувство.
   И я поняла, что происходит со мной это впервые. Я поняла разницу в прикосновениях. Сколько их было в моей жизни! Но всегда с началом, а затем развитием прикосновений, которые становились все настойчивей и сильней со стороны мужчин, я чувствовалась, что сдаюсь мужчине и опускаюсь вниз, а здесь я поднималась все выше и выше. У меня все больше и больше захватывало дух и уносило в какой-то волшебный нереальный мир.
   Я думаю, почему Сэмах начал вызывать во мне такие возвышенные чувства? Может, потому что мы знали, что не можем принадлежать друг другу? Нет, здесь что-то другое. Может, потому что он был не похож на других. Все египтяне очень много говорят, он говорил очень мало. Порой выражая свое отношение или мысль лишь взглядом, жестом или одним словом. Он в целом был очень изящным, двигался медленно, не совершая ни одного лишнего движения.
   Я видела, как прикосновения ко мне вызывали и в нем те же чувства, что и во мне. Мы уже стали иногда играть - на мгновение задерживать эти прикосновения пальцев при передаче золота. Но мы знали, что никто этого не должен был видеть.
   Через пять дней после приезда из Каира Али резко засобирался обратно. И выпросил у меня последние деньги, отложенные мной на случай внезапного отъезда в Россию. Он сказал, что очень нужно для работы. Все эти дни, оставаясь со мной жить на вилле, и не заплатив за квартиру, он старался изо всех сил угодить боссу, выполняя каждое его приказание. Мистер Хусэм часто приезжал в магазин, продолжая командовать. В один из вечеров он привез всю свою семью. Оказывается, его жена, работавшая адвокатом, и трое детей жили в Туре. Они уже несколько лет не проживали вместе. Его жена, очень красивая женщина лет тридцати пяти, передвигалась с палкой, сильно хромая. Как-то она вела машину и перевернулась в кювет. Полгода пролежала в больнице. Тяжелые травмы оставили след навсегда. Детям было 11, 9 лет и 4 года. Хусэм распорядился, чтобы Мехир и Симон помогли жене и детям подобрать золото. Они примерили несколько вещиц и выбрали. Затем взвесили и долго, как всегда эмоционально, что-то обсуждали на арабском. Когда они ушли, я спросила, заплатил ли Хусэм за золото? Конечно, нет, вскрикнул Мехир. Он тоже вложил свои деньги в магазин и возмутился действиями Хусэма. Я тогда сказала, что здесь все под колпаком у мистера Хусэма. Все его боятся. Мехир запротестовал, прямо вскипятился. Но это было так.
   Али уехал, взяв с собой всю новую одежду. Я очень удивилась, ведь он сказал, что вернется через два дня. Как я была рада, что хотя бы несколько дней не увижу его. После Каира мой моральный ограничитель, который очень силен во мне, позволил мне снизить свою ответственность перед Али. Если он так пренебрегает мной, я в ответ могу поступать так же.
   Али не приехал ни через два, ни через три, ни через пять дней. И, главное, он перестал звонить мне, и его телефон был отключен. Я, конечно, недоумевала, но сердце мое радовалось. Чувство к Сэмаху все разрасталось, и я знала, что скоро оно накроет меня с головой. Мы с ним много говорили обо всем и обучали друг друга. Каждый день давали новые слова друг другу для заучивания. На следующий день проверяли. Торговля шла неплохо. Когда Али уехал, Сэмах повеселел и передумал увольняться. Симон уехал, а Джексон приходил на работу, когда хотел, продав что-нибудь, получив бакшиш, убегал за виски. Перед покупателями было очень стыдно за него. Он начинал плясать, петь, приставать ко всем, не давал нам работать. Зачем он совался к русским? Не зная ни одного слова. Он отбивал клиентов у меня, а сам их упускал. Я пожаловалась Хусэму. Он его выгнал. Все были рады. Мы втроем спокойно и дружно работали. Мехир все время приставал ко мне, но в шутку.
   Когда Али не позвонил мне в течение трех дней, я сказала об этом Хусэму. Он спросил, сколько я дала ему денег. Я ответила, что три тысячи долларов раньше, а так же триста с небольшим последние, перед отъездом. И всю зарплату, которую я заработала в эти дни. Он сам стал дозваниваться до него. Дозвонился. Что-то кричал в трубку. Потом сказал мне, что Али мне перезвонит. Но он и не подумал мне звонить. Только потом я поняла, что Али, видимо, решил бросить меня на произвол судьбы. И он сделал бы это, но вмешался Хусэм, ведь я жила на его вилле, а ему неприятности с иностранкой были ни к чему. Он, видимо, пригрозил ему, т.к. у Хусэма в Каире имелись большие связи. Но, тем не менее, все говорили обо мне с каким-то сожалением. Я не понимала, но чувствовала.
   Я почти каждый день ходила на море. А также рисовала картины. Шестого декабря я также была на пляже. Утром погода была отличная, как и в предыдущий день, но вдруг поднялся ветер, какой-то ледяной. Все начали кутаться в полотенца, не заходили в море. Я посмотрела в небо, потому что хотела знать, с чем связано резкое изменение погоды, и увидела потрясающее зрелище! Вокруг солнца было широкое коричневое кольцо, а вокруг этого кольца - радуга! Круглая! Я закричала: "Смотрите, смотрите!" Все встали со своих мест и долго смотрели на небо. Затем все улеглись обратно на шезлонги. Остались стоять только двое - я и один мужчина лет 35-40. Мы не могли оторваться от этого зрелища. Оказалось, он был начинающим писателем из России. Алексей, так его звали, сказал, что здесь ему очень хорошо пишется и он, завершив дома кое-какие дела, вновь хочет вернуться сюда.
   Вечером я начала писать маслом картину об этом странном для меня явлении на небе.
   Чувство любви к Сэмаху в эти дни просто оглушило меня. Я была счастлива, что он рядом. И в один из дней, уходя домой, а уходила я раньше на два часа, чем мужчины, я подошла к Сэмаху и сказала, что я люблю его. Его лицо засияло счастьем, и он сказал, что тоже любит меня. Но я не продолжая разговор, вышла из магазина и пошла домой. На следующий день мы все время были вместе на работе. Даже вместе ходили в магазин, и он покупал мне необходимые продукты. За ночь он поразмышлял над ситуацией и сказал, что тоже любит меня, но он думает об Али, ведь я же замужем. Спросил, зачем я вышла замуж, если не любила Али. Я рассказала, какая у меня была ситуация в те дни и я надеялась, что Али поможет мне с работой, и что я смогу его потом полюбить. Но этого не произошло.
   Сэмах сказал, что Али не любит меня, он знает это. Я согласилась, я это знала лучше его. И сказал, что сейчас он решил, что лучше ему уехать, чтобы не мешать нам. У меня сжалось сердце. Я сказала, что уже не смогу без него жить. Он сказал: "Не играй моим сердцем!" Какая уж тут игра, если у меня сердце болит от любви и от безнадежности. Сэмах сказал, что не сможет жениться на мне, ведь он христианин. Это мусульманам можно жениться и разводиться сколько угодно, а им - нет. Только один раз.
   На следующий день Сэмах принес кассету группы "Back street boys". И включил одну песню с прекрасной мелодией. И обратил внимание на следующие слова: "Я не знаю, кто ты и откуда. И мне все равно, что ты делала до меня. Мне важно одно, лишь бы ты любила меня так же, как я тебя". Он включил еще раз и пропел мне эти слова сам. И этот свет и огонь в его глазах! Я была счастлива! И чувствовала, что схожу с ума.
   Что же делать мне в этой ситуации? Тогда я спросила у Бога, что мне делать? В ответ я услышала вопрос: "Что ты выбираешь? Семью или любовь!" Ответ был один. Только - любовь.
   С этого времени Бог стал все более и более разрушать мои отношения с Али, но дал мне, моему сердцу такую любовь, о силе которой я и не догадывалась ранее, потому что вообще оказывается, прежде я не знала, что такое любовь.
   Али не звонил. Сэмах думал, как и все, что он, возможно, вообще не вернется. И боролся со своими чувствами. Не знал, что предпринять.
   В этот день произошло многое. Неожиданно позвонил Али, причем, всем сказал, что у него удачно завершились все дела по созданию танцевальной команды, и он возвращается. Причем, он позвонил всем, и Хусэму, и в магазин, и все начали обсуждать это. Сэмах заявил Симону, Мехиру и Хусэму, что он увольняется и уезжает домой. Он весь помрачнел и ко мне не приближался.
   Тут в наш магазин вошла русская покупательница и спросила, а почему наверху над витриной висит портрет Исуса Христа. Я ответила, что здесь работают христиане. Она была очень верующим человеком и подробно расспросила о жизни христиан в Египте. Мой рассказ ее тронул, и она достала из сумки маленькую иконку и решила подарить ее Мехиру. Мехир показал ей свои иконы, книги, которые он читал в магазине. Много аудиозаписей (с христианской музыкой и песнопениями), которые они слушали, придя на работу. Он тоже подарил ей на память иконки, открытки.
   Я это приняла как знак свыше, что это Бог говорит мне, что он рядом, он со мной. Я расплакалась. Сэмах спросил, что со мной? Я вообще начала рыдать. Чувства переполнились через край и хлынули наружу. На самом деле я рыдала только из-за его отъезда. В сердце уже воткнулся не нож, а лом, и оно не просто болело, его ломило от боли. Я ответила Сэмаху, что плачу только из-за него. Но тоже думаю, что лучше ему уехать, иначе мое сердце просто разорвется. И я не знала, как я завтра встречу Али. Я не хотела его ни видеть, ни слышать.
   Я не могла уснуть этой ночью. Потом все же уснула, и мне приснился сон о Сэмахе. Что он дарит мне огромный цилиндр высотой полтора метра, шириной полметра, и он весь украшен узорами, фигурами. Какой-то волшебный или из цирка. И сам стоит рядом голый и сильно возбужден как мужчина. Я ужаснулась, потому что поняла, что означает этот сон - значит, у нас будет близость. Хотя до этого такие мысли мне даже не приходили в голову, как нереальные.
   На следующий день утром позвонил Али и сказал, что задерживается, не приедет. Бог услышал меня! Спасибо! Он выполняет все мои желания или хотя бы сильные и необходимые. И я поняла, что события начинают развиваться уже по новому плану. Бог отодвигает от меня Али все дальше, а Сэмаха приближает ко мне!
   Перед работой я решила исследовать одно строение недалеко от виллы. Это было даже не строение, а огороженное высоким забором большое пространство - несколько сот квадратных метров. Я вообще очень любопытная, до этого я уже исследовала все строения вдоль нашей улицы. Это были в основном офисы компаний и какие-то учреждения. Я дошла до проходной. Здесь стояла охрана. Я спросила, что это за строение, и почему оттуда раздаются голоса животных и птиц. Охранник заулыбался, слава Богу, он говорил по-английски, и сказал, что это будет зоопарк, но пока завезли только птиц и мартышек. А больших животных пока нет. Он даже пропустил меня на территорию, но я мало кого увидела, потому что начиналась жара, полдень, и многие клетки специально закрывали, чтобы в них оставалась прохлада. Я поблагодарила охранника и пошла на остановку автобуса. Тут меня догнали Мехир и Сэмах, они тоже шли на работу. Я попросила Сэмаха сфотографировать меня. Я специально взяла фотоаппарат на работу, чтобы сфотографировать его. Но одного боялась фотографировать, это у Али вызвало бы сразу подозрение. Мы попросили продавца из соседнего магазина часов Ваела сфотографировать нас троих в магазине. Потом все же я рискнула и сфоткала отдельно Сэмаха и на всякий случай Мехира и Ваела. Получив на следующий день фотографии, я сразу написала письмо подруге Лилии, вложила туда фотографии и отправила с туристами в Россию. Попросила ее сохранить для меня эти фото.
   Эти два дня я была очень счастлива. Ведь Сэмах был рядом! Али задерживался, и Сэмах немного успокоился. Мы слушали нашу песню, посылая друг другу полные любви взгляды. Но, конечно, для других мы не показывали вида, что у нас какие-то отношения. Несколько раз приходил Шахят, спрашивал меня, не нуждаюсь ли я в чем-нибудь, ведь он - дядя Али и должен заботиться обо мне. Он сказал, что Али занял и у него много денег, поэтому он очень заинтересован в бизнесе Али и будет нам помогать. Он сказал, что Али возвращается завтра. Но я подумала, может, это опять неправда. Но Али вскоре позвонил сам и подтвердил, что возвращается. Мне не хотелось в это верить. Сэмаху я ничего не сказала.
   У меня было ощущение, что сегодня закончился один этап жизни, а завтра начнется новая жизнь, но это было никак не связано с Али.
   Иногда мне хотелось быть здесь одной и без Али, и без Сэмаха, просто работать и ни от кого не зависеть. Если бы владела арабским и английским хорошо, я бы смогла открыть курсы по обучению русскому языку, например. Ведь теперь у меня была виза. Но все упиралось в деньги, которых у меня не было, чтобы снять квартиру. Решить такие задачи в чужой стране, где ты на птичьих правах, очень сложно, поэтому это были только мои мечты.
  Сегодня покупателей было немного. У нас было хорошее настроение, если это можно было назвать так. И мы с Сэмахом решили сыграть партию в шахматы. Он был уверен, что выиграет, но я оказала сопротивление, и игра затянулась. Мы стали подолгу думать перед каждым ходом. Так как мы играли первый раз, и наши глаза были полны любви, мы частенько помогали друг другу, чтобы не сделать неосторожного шага в игре. Мехир вышел на улицу, покупателей не было. Сделав ход, я встала, устав долго сидеть на стуле. Прошлась по магазину, подошла к его стулу и оперлась на спинку. Стала разглядывать шахматную доску с его стороны. Наконец, он принял решение, сделал ход и откинулся на спинку стула. От неожиданности я не успела убрать руку, и он прижал ее своей спиной. У меня захватило дыхание. Я не нашла в себе сил убрать руку. Он понял это и уже намеренно удерживал мою руку, слегка прижав ее. Мы оба первый раз были так близко друг к другу, и это было нашим первым сознательным прикосновением. И что оно сотворило! Сэмах поднял на меня глаза и спросил: "Ты хочешь встретиться со мной?" Горло его было пересохшим. Он все еще удерживал мою руку. Я ответила: "Очень хочу" У меня все задрожало внутри. В голове появился туман. Он спросил: "Но как? Как?" Я ответила: "Не знаю". Но этот вопрос хотя бы привел меня в чувство. Я отошла от его стула, вышла из магазина, затем, взяв себя в руки, вошла, села на свое место, и мы продолжили игру. С этого момента начались наши отношения. Теперь я и он соединились в "мы".
   Я подумала, какая же разная реакция у мужчины и женщины на первые прикосновения. Я чуть не потеряла сознание, отдалась чувствам. А его оно заставило сразу начать думать и действовать. И еще я сумела взять себя в руки, тем более, что Мехир зашел в магазин, заглядывали покупатели. И я выиграла партию в шахматы. А он, видимо, не смог отстраниться от мыслей и проиграл. На следующий день он, кстати, легко обыграл меня.
   Уже под конец рабочего дня мне пришла идея. Я купила пятилитровую бутыль воды (в Шарм-Эль-Шейхе вся питьевая вода покупная) и в присутствии всех попросила Сэмаха принести ее мне, т.к. мне еще нужно нести продукты, а от остановки до виллы идти далеко. Это была обычная просьба. Вот так я нашла выход и повод зайти ему ко мне. Идя домой, я лихорадочно думала о нашей встрече. Ведь она - все равно, что подписание мне смертного приговора в случае, если муж узнает. А до того, как он узнает, до его приезда, я представляла, что будет твориться на вилле, если нас застанут вместе! Но я чувствовала такое сильное желание быть с ним вместе, что решила - ну, убьют, так убьют! Любовь гораздо сильнее чувства страха. И еще я спросила Бога: "Ты мне поможешь?" "Помогу" услышала я в ответ и мгновенно успокоилась. Начала прибираться в квартире, готовить ужин. Но потом опять волнение стало расти и переросло в лихорадку. Тут раздался телефонный звонок. Сэмах сказал, что мистер Мехир уснул, и он скоро придет, просил открыть дверь. Я стояла у двери и ждала. Раздались легкие шаги и слабый стук. Открыла дверь. Стоит с водой и улыбается. "Тебя никто не видел?" "Нет". "Слава Богу". Если бы кто-нибудь даже мельком увидел его, ему пришлось бы отдать мне воду и уйти. Но все было хорошо.
   В окно светила луна, и этого света нам было достаточно, чтобы видеть лица друг друга. Мы впервые были наедине, рядом и это меня так взволновало, что я села на кровать, закрыла глаза и стала повторять: не верю, не верю. Затем замерла и оцепенела. Он сел рядом, дотронулся до меня и прошептал "Наталья, очнись, я здесь, с тобой". Я открыла глаза, увидела его улыбающееся лицо и рассмеялась. Он медленно раздел меня, потому что я все равно оставалась как во сне и не шевелилась. Когда мы легли на кровать, то удивительным образом сплелись как две лианы, превратившись в одно целое. Но самое интересное, что впервые я чувствовала мужчину в своих объятиях, а ведь всегда было наоборот, я чувствовала себя в объятиях мужчин. Я держала его в своих руках как какое - то чудо, благоухающий нежный цветок! Прекрасный чувственный и желанный. Он был во мне и вокруг меня. С этого дня я так и стала его звать "мой нежный цветок".
  Наше первое свидание было очень робким, ведь мы только-только начали узнавать друг друга. Мы вздрагивали и замирали, когда в окно слышали голоса и шаги. Потом он покурил, взглянул на часы.Мы удивились, что прошло уже два часа. Семах попросил спрятать окурок. Затем я вышла на крыльцо, посмотрела, нет ли кого. Мы поцеловались, и он ушел.
  Бог выполнил свое обещание помочь нам. Хотя все же я опасалась, что кто-нибудь мог видеть Семаха со второго этажа. Теперь я радовалась, что нас с Али заставили переехать в эту квартиру, ведь если бы мы остались жить на другой стороне виллы, он не смог бы пройти ко мне незамеченным. Неужели все предопределено?
  На следующее утро я проснулась с ощущением эйфории. Встав с постели, я обнаружила, что у меня нет веса. Да, я касалась пола ногами, но не чувствовала силы гравитации. Что это? Взглянув на себя в зеркало, я увидела, что глаза мои сияют. Как спрятать этот свет, это сияние?
  И я, конечно же, поехала на море, чтобы поделиться с ним моим счастьем. Не прошло и двух часов, как раздался звонок Али. "Ты где? Почему не дома?" Приехал, значит. Я ответила, что не знала, когда он приедет, он же не сообщил точно. Но меня поразили злые и требовательные нотки в его голосе. Он приказал быстро ехать домой. Я испугалось, вдруг кто-то видел нас и сейчас сообщил Али и он ждет меня для расправы. И я опять спросила Бога: "Что будет?". "Не бойся". И я успокоилась. Поехала на виллу.
  Али был чем-то очень озабочен, ему было не до меня. Он был всецело поглощен заботами о бизнесе и собственной персоне. А я была ему нужна, чтобы распаковать чемодан, приготовить завтрак и т.д. Поэтому он и не заметил изменений во мне.
   Пробыв в Каире 10 дней, он, оказывается, потратил мои последние деньги на два смокинга в комплекте с рубашками и галстуками, а также на большой фотопортрет себя любимого в деревянной рамке под стеклом. Но, достав портрет из чемодана, он обнаружил, что рамка треснула, осколки посыпались на пол. Я сразу поняла, что это плохой знак, вся его жизнь будет разбита. Он расстроился, видимо почувствовав то же самое.
   Затем к нам пришли гости. Оказывается, Али привез танцоров - девушку Мону и ее брата Мухаммеда. А также с ним вернулся Омер. Завтра- послезавтра должны прибыть остальные танцоры. Али долго пробыл в Каире, так как не мог решить вопросы по поводу приобретения костюмов для танцев. Это очень большой комплект одежды, всего 60 костюмов, а также атрибуты, украшения и т.д.
   В танцевальном шоу должны быть представлены несколько групповых танцев, индивидуальный женский, мужской танец Танура, и обязательно танец-аттракцион с лошадью. Все эти сумки и баулы с атрибутами занесли к нам в комнату. Лошадь мы в шутку положили " отдыхать" на кровать.
   Я приготовила чай для всех, показала им свой костюм для арабского танца, очень красивый. Мы смотрели наши фотографии, шутили. Затем поехали в Олд-Маркет обедать. В кафе Али заказал все необходимое. Пока ожидали, играли во всякие игры, шутили, смеялись. Пообедав, я простилась с танцорами и пошла на работу
   Увидев Сэмаха, я только успела сказать два слова: "я летаю, я не чувствую веса!" Он вдруг резко оборвал меня и запретил говорить о любви. "Все кончено, у тебя вернулся муж!" Может быть, он надеялся, что Али навсегда исчезнет с моими деньгами и готовился предпринять какие-либо действия в отношении меня. Но Али вернулся, удачно завершив все дела, добившись поставленный цели, полный надежд на успешное начало бизнеса. И Сэмах, увидев это, решил отступить.
   Но мое сердце ныло от любви. Как же я хочу быть с ним! Я потеряла голову. Мозг отключился. Когда эта "счетная машина", которая считает и решает что хорошо, что плохо, что выгодно, что не выгодно, что нужно делать, что не нужно отключается, ты становишься другим человеком, настоящим, таким, какой ты есть. Чистым, первозданным. И я верила, что все еще впереди. Что впереди будет что-то прекрасное. Не может не быть. Ведь, я люблю его!
   Жизнь в Египте течет медленно, однообразно, но только не около меня. Со мной все у всех закручивается, развивается, падает, поднимается, переворачивается. Я вспомнила, как я сильно хотела изменить свою жизнь, хотела каких-то потрясений, событий и я получаю их по полной программе!
   Всего несколько часов назад я была безмерно счастлива после встречи с Сэмахом, но вот мгновенно все перевернулась!
   В магазин пришел Джон, с которым утром я познакомилась на пляже. Он из Британии. Коллекционирует музыкальные диски. Их у него несколько чемоданов. Влюблен в музыку. Сэмах тоже очень любит музыку и создал в интернете сайт поклонников Хулио Иглесиаса. Я их познакомила, и они долго разговаривали на близкую им тему. Джон даже принялся плясать рок-н-ролл в магазине, кричать и подкидывать вверх ноги. Он был немножко под градусом. Но затем, разговаривая со мной, сказал, что видит печаль в моих глазах, чувствует, что я несчастлива здесь. Как могла, объяснила ему, почему я расстроена. Как человек безумно любящий музыку он, видимо, имеет обостренное восприятие и видит многое, что не видят и не чувствуют другие. Или же я, испытывая боль, не могла скрыть этого. Хотя я очень старалась это сделать.
   Ведь даже, когда Сэмах просто рядом, я наслаждаюсь жизнью. И Бог нас не наказывает сегодня, а наоборот помогает. У нас много покупателей, и мы все время заняты делом. Это позволяет немного отвлечься от мучающих мыслей. Тем более что сейчас он здесь, со мной, я вижу его, ощущаю его запах и я счастлива.
   Присев отдохнуть, вновь вспомнила, как вчера, вот здесь мы играли в шахматы, и было только одно прикосновение и что оно сделало! В Сэмахе начала действовать мужская сила, мужское активное начало. Ведь когда я оперлась рукой о спинку стула, он сидел, склонившись над доской, и выпрямился он резко и неожиданно для меня, и также неожиданно для себя он почувствовал мою руку. И мы, я убеждена, хотели изменить это обстоятельство, но что-то остановило и его, и меня, и мы за долю секунды осознали, как же мы хотели быть вместе! Какими же рецепторами души ощущается и передается друг другу это стремление, этот внутренний восторг, этот трепет? Первое прикосновение было настолько сильным ощущением, что мы замерли на мгновение и почувствовали, как энергия любви переливается через точку соприкосновения от него ко мне, от меня к нему...
   Но надо было создавать вид, что я довольна, ведь Али вернулся. И я, как могла, создавала. Мои реальные чувства видел в моих глазах только Сэмах. Мы сели играть в шахматы. И он без труда выиграл партию. Потому что сегодня я была в более сложной ситуации.
   Но, несмотря ни на какие обстоятельства, я знала, что теперь я смогу преодолеть все трудности, потому что я люблю и любима! У меня теперь есть сила. И я счастлива. Я не переставала удивляться своему физическому состоянию, до сих пор я "летала". А ведь ни с одним мужчиной я не испытывала ничего подобного раньше. Почему? Может я никогда не любила?
   Вечером, когда я пришла с работы, у нас на полу сидел целый табор. Все как раз начали ужин и ждали меня. Пришел еще один танцор, который жил в Шарме. Мону поселили в нашу бывшую квартиру с другой стороны виллы. Вскоре к ней должны присоединиться другие девушки. А Омер, Темер и другие танцоры будут жить в соседней с ними квартире.
   Ночью мне пришлось принять близость Али. Но в ответ на все его признания в любви я молчала, как рыба. Язык не поворачивался ничего говорить.
   Утром Али достал из шифоньера смокинги. Сначала надел один, потом второй, прохаживаясь передо мной как на подиуме. Он любовался на себя в зеркало и начал пыжиться у меня на глазах. Он раздувался все больше и больше. И еще он гордился своим большим художественным фото в рамке, стоявшем на тумбочке и бросавшимся в глаза. Также он вывел свое фото и на дисплее телефона. Он думал, что я просто упаду от восхищения, но я спросила: "А что ты привез мне? Ведь все это ты купил на мои последние деньги! А где мне хоть что-то?" Его лицо скисло, что его персону совсем не оценили, и он начал выкручиваться. Всячески переводя тему разговора. Быстро разделся, повесил все обратно. И сразу пошел по делам, сказав, что сегодня вечером мы пойдем в развлекательный центр, все вместе, ведь я так люблю арабские танцы!
   На работу я летела как на крыльях. Но Сэмах держался отстраненно. Хорошо, я подожду.
   Вечером мы с танцорами пошли в Ольфлейлу-Олейлу. Все увиденные танцы они активно обсуждали. По окончании концерта мы вышли на сцену и начали танцевать. Когда зрители разошлись, конечно. К нам присоединилась русская девушка Юля. Ее сюда пригласил Али. Она отлично танцевала брейк, но с арабскими танцами она была незнакома. Али сказал, что он хочет взять ее в команду. Так как у них всего будет две девушки, и это недостаточно. Я сказала, что у нее очень большой рост и угловатая мужская фигура. Для арабского танца это совершенно не подходит. Я поговорила с Юлей. Оказалось, что Али уже наобещал ей с три короба. И работу, и жилье, и зарплату. Я рассказала ей об истинном положении дел. Что на вилле мы живем на птичьих правах, т.к. у Али нет денег платить за жилье. Что команду мы кормим на деньги, которые я зарабатываю в магазине. Что у Али нет денег даже на такси и на телефон. Поэтому она, конечно, может присоединиться к нам, но в свободное от работы время. Пусть ищет хорошую работу. А у нас пока реально ничего не определено. И когда это произойдет - неизвестно. Египтяне не могут решать проблемы. Они ждут, когда они сами решатся.
   Натанцевались мы от души. Все ребята учили меня арабским движениям. Хохотали. Али стоял в стороне и смеялся. Он вообще не может танцевать. Я удивлялась, почему эти молодые люди так хотят общаться со мной, ведь я вдвое старше их. Они все старались как-то угодить мне. Наверное, потому, что иностранка. Хотя над Юлей они почему-то смеялись. Может, потому что она танцевала одна, к нам не присоединялась и не общалась.
   Али заплатил последние деньги за такси для Юли, а мы пошли на виллу пешком. После того, как мы вернулись на виллу, ребята сразу приступили к занятиям, к разработке своего шоу. Хороший опыт имели Омер и Туту. Мона танцевала неплохо, Мухаммад вообще приехал сопровождать сестру, не хотел работать танцором, хотя танцевал неплохо. Я же сразу пошла спать.
   После часового отсутствия Али пришел домой и упал на кровать. Сказал, что очень болит в груди. Действительно, все последнее время, когда вплотную занялся бизнесом, он испытывал большие эмоциональные перегрузки. И сердце дало сбой. Я сказала, что это от нервов, дала таблетки. Ведь он занимается новым делом, это очень трудно.
   Но он спросил меня, почему я так изменилась? Почему ни разу не сказала, что люблю его после приезда? Сказал, что не сможет жить без меня. Что этот бизнес он начал только ради меня. Я сказала, что он все время забывает обо мне, почему он не привез ничего из Каира для меня? Если бы любил, так никогда бы не поступил. И я все еще не могу забыть, как он ходил под руку с Ходой, а не со мной. Каждый получает то, что заслуживает. А он хочет получить больше, чем дает.
   Но на работе душа моя продолжала страдать и ликовать одновременно. Когда же мы будем вместе, думала я, неужели я дождусь этого? В разлуке быть нет больше сил. Ведь каждое движение Сэмаха врезается в душу. Не могу оторвать от него взгляда. Быть рядом с ним в магазине одновременно и мука, и наслаждение. Мозги кипят и отслаиваются. Душа болит. Как я хочу разорвать все цепи, которые меня держат! Как я хочу, чтобы мои мечты сбылись!
   В магазин приехал мистер Хусэм. Проверил, как идет работа. Все суетились, бегали вокруг него, предлагали чай, кофе. Потом он на улице около входа спросил меня, счастлива ли я. Я сказала, нет. Почему? Я ответила, что с Али жить трудно, он не может решать проблемы, все время злой, забывает обо мне. Хусэм вдруг сказал, что может быть потом я буду счастлива, потому что я красивая. И при этом опустил глаза и покраснел. Я была в шоке. Я думала, что он просто ишак после случая с Иметом. Но он, видимо, бывает разный. Что он вообще обо мне думает? Интересно было бы заглянуть в его мысли.
   Али приехал в магазин неожиданно, без звонка. Мы как раз сидели рядом с Сэмахом. Хорошо, что у нас в руках были блокноты и ручки. Али знал, что мы с Сэмахом обучаем друг друга языкам, и видел, как я по блокноту дома учу слова. Но я испугалась от неожиданности. Али что-то почувствовал, и сразу после того, что он увидел, сказал мне, что поедет сейчас же искать мне другую работу. Я рассказала потом об этом Сэмаху. Он сказал, что было сильно заметно, как я испугалась. "Не надо бояться. Не бойся. Твой муж хороший человек, он ничего тебе не сделает".
   Меня удивили эти слова. Али - хороший? "Да, подтвердил он, - он только недостаточно умный. Ему не надо было начинать этот бизнес. У него ничего не получится. Мы все отговаривали его от этого шага, но он нас не послушал. Хусэм тоже так считает". Я возразила, что новое дело всегда трудно. Пусть попробует. Тем более теперь уже поздно что-то менять.
   На следующее утро Али повез меня в русский дайвинг центр. Познакомил меня с его директором Сергеем. Им нужен был бухгалтер, свободно владеющий компьютером и английским языком. Я для этой работы не подходила. Пришлось вернуться ни с чем. Али сказал мне, что хочет забрать меня из магазина, потому что ревнует ко всем - к Хусэму, к Симону, Мехиру и Сэмаху. Ко всем. Он был очень злой и нервный все последнее время. Но перед командой изображал из себя любящего мужа. Его дядя Шахят все это время был с ним и у нас дома. Мы с ним очень сдружились. Если бы не он, Али убил бы меня, наверное. Потому что отношения наши совсем испортились. Близости у нас не было, и очень странно, но Али не настаивал.
   На следующий день Сэмах сказал мне, что должен сказать неприятную вещь об Али. Али рассказал им, что якобы я перенесла операцию, и у меня нет матки. Я сразу поняла, почему он это сделал. Чтобы никто из мужчин не захотел каких-либо отношений со мной. Но Сэмах предупредил, чтобы я не проговорилась, иначе Али поймет, что у нас с Сэмахом не просто рабочие отношения. После этого мне Али стал еще противнее. Я поняла, что он может быть коварным и грязным.
   После работы, дождавшись Али, я сказала ему, что не хочу с ним больше жить, он сделал мне много плохого, хочу развестись. Что он сам убил мою зарождавшуюся любовь. И что моя жизнь рядом с ним не такая, о которой я мечтала. Я хочу интересной жизни, а мы все время отдельно. И вообще не общаемся. Только на уровне быта, но главное, что мы разные люди. Мы должны расстаться. Но что я желаю ему удачи в бизнесе.
   Он вскипел. Начал кричать, что он работает и все делает только для меня. Я сказала, что это - слова, реально я не чувствую никакой заботы о себе. Что он забирает все мои заработанные деньги, я даже не могу купить себе ничего. Началась перепалка, причем очень злая.
   Но тут пришел Шахят, и он, увидев эту сцену, увел Али с собой.
   Утром Али весь переменился. Он начал реветь. Говорил: "Я никогда не встречу девушку или женщину, похожую на тебя. Ты - ангел, ты не человек. Я не хочу жить без тебя, не смогу". Но я сказала, что он уже потерял меня. Он начал обещать, что всегда будет со мной теперь. И он хотел ребенка очень. Это он говорил с самого начала. Как мне хотелось спросить, а как же я забеременею, если у меня нет матки? Он впервые начал меня раздражать. У меня появилось желание бежать, куда глаза глядят.
   Но Али уверял меня, что все будет хорошо. Что он скоро стартует. Что сегодня приезжают Темер и вторая девушка танцовщица.
   Да, действительно, вечером приехали Темер и девушка по имени Маляк. Обе девушки были чрезвычайно красивы. Под неусыпным руководством Али группа приступила к репетициям. Парни и девушки жили в соседних квартирах на вилле и репетировали на площадке у входа в офис босса. Гремела музыка. Темер, оказывается, закончил 6-тимесячные курсы балета в Каире, которые вела русская балерина. Он продемонстрировал мне несколько па. Да, действительно, впечатляет.
   На работе тоже произошли большие изменения. Приехал Симон, привез золото и опять сувениры. И, главное, он привез брата Жоржа. И сказал, что теперь Жорж будет его замещать. Но пока мы начали работать вшестером, т.к. Джексон снова у нас подрабатывал. Магазин был маленький, и работать стало невыносимо.
   Но главное было не в этом. Главное, что нельзя было дотронуться до Сэмаха, и все время необходимо было скрывать свои чувства. И я не знала, что он думает обо всем, что произошло. Что он чувствует по отношению ко мне. Но вот через день Симон приказал перемыть и перечистить все золото т.к. должен был все сдать брату для отчетности. Мы с Сэмахом опять начали нашу игру прикосновений. И уже вечером Сэмах, улучив минуту, когда в магазине никого не было, вдруг неожиданно погладил меня по груди и по бедрам и тихо засмеялся, глядя мне в глаза, Это было первое его проявление чувств после приезда Али. А ведь я уже совсем потеряла надежду. Я была счастлива.
   Ведь даже дома, когда я брала в руки блокнот, чтобы учить английские и арабские слова, которые мы с ним записывали на работе, я мысленно сразу попадала в его объятия. Я закрывала глаза и плыла. Моя душа погружалась в какой-то теплый и светлый океан наслаждения. Душа все время распускалась как бутон цветка. Я и раньше испытывала чувства к мужчинам, но такое со мной творилось впервые в жизни!
   Почему именно этот молодой человек вызвал во мне столь сильное чувство? Я все еще всячески пыталась справиться с ним, ведь я знала, что он не хочет быть со мной вместе, жениться на мне как Али. Не только не может, но и не хочет. По гороскопу он Весы. Он все время взвешивает и взвешивает правильность своих поступков. А точнее выгодность. У меня же натура другая. Я способна на почти любые авантюрные поступки, если чем-то сильно воодушевлена. И я могу достичь любой цели, если достижение ее зависит только от меня.
   Но, если еще от кого-нибудь или группы людей, то планы часто рушатся. Вот так и сейчас. Я не знала реальных мыслей Сэмаха, его чувств. А требовать что-либо или просить о чем-либо кого-либо не в моих правилах, сам он был очень закрытом человеком.
   Приближался Новый год, я думала о том, как я его встречу? И с кем?
   Вот уже несколько дней мы работали в магазине в количестве шести человек. Вдруг неожиданно пропали две золотые вещи - браслет, довольно массивный и цепочка, тоже не маленькая. Причем не с полок в магазине, на которых располагались украшения, и где их легко можно было взять незаметно любому вошедшему, а с витрины, которую открывали только мы. И покупатели туда доступа не имели. Мы все конечно подумали на Джексона. Но доказать это было невозможно. И в целом обстановка даже без этой кражи была сложная. Мне платили очень мало. Я потребовала, чтобы меня перевели на процентную оплату. Все начали обсуждать это. Я также выступила против работы Джексона в магазине. Он всем мешает работать. Джексон начал что-то кричать, показывая на меня. Началась какая-то неразбериха. Каждого как прорвало. Спорили и кричали все, и обо всем - и о краже, и о зарплате каждого. Симону хотелось расправиться с нами со всеми. Мне он сказал, что ничего вообще не заплатит. Я еле удержалась, чтобы не схватить гитару и не треснуть Симона по башке. Самое главное, что разошелся Мехир. До этого он был самым спокойным из всех. В конце все же Симон перевел меня на процентную оплату, но процент был очень низкий.
   Проработав так два-три дня, я поняла, что ничего ни изменилось, а стало еще хуже. Мы - Мехир, Сэмах и я решили уволиться. Я сказала Симону, что нас слишком много и с Джексоном рядом я больше работать не могу. И ушла посреди рабочего дня. Мехир ушел тоже, но его закрыли в комнате на вилле не дали уехать домой, обвиняя в воровстве. Сэмаха уговорили остаться до прихода нового продавца.
   Два дня я просидела дома. На третий день поехала в Олдмаркет, чтобы отправить с туристами домой письмо, открытки к Новому году.
   Подошла к своему магазину. Из него вышли Симон и Сэмах. Поздоровались. Я сказала, что постою здесь, чтобы найти туристов, которые согласятся взять с собой в Россию мои письма и там уже отправить их по почте. Не каждый согласится. Многие боятся неприятностей. Хотя я специально не запечатывала конверты, чтобы они могли проверить содержимое сами. В этот день было очень холодно, и туристов было очень мало.
   Сэмах остался стоять со мной. Не знаю почему, но он не закрывал рта. Таким я его видела впервые. Он начал меня учить жить. Почему я сперва делаю, а потом думаю? Зачем я вышла замуж за Али? Зачем ушла из магазина? Вдруг начал спрашивать о нашем сексе с Али. Не требует ли он от меня каких-либо извращений? Я сказала, что нет. Потом он сказал, что я имею хорошего мужа. Али. Что здесь вообще нет нормальных мужчин. Сюда, в Шарм и Хургаду, едут работать только те египтяне, которым в жизни нужны только деньги и ничего больше. Что Али лучше. И так далее.
   Я удивилась, что это с ним? Он говорил и говорил, как будто я сейчас уйду, и он уже никогда не сможет мне ничего сказать. Но о нас с ним он не обмолвился и словом, как будто ничего между нами не было.
   Наконец, я договорилась с одной русской парой о письмах и засобиралась домой. Сэмах спросил, может, я вернусь обратно в магазин? Я сказала, что мне нужно вернуться на работу, потому что у Али нет денег, и нечем кормить танцоров. Сэмах зашел в магазин и переговорил с Симоном. Симон вышел, заулыбался и сказал, чтобы я завтра выходила на работу. Я заметила, что ни Жоржа, ни Джексона нет. Оказывается, Джексон куда-то уехал, а Жорж попал в больницу.
   Уже на вилле я узнала от Али неприятную весть. Жорж был наркоманом. И попал в госпиталь от передозировки. Симон после работы остался с братом в госпитале, так как у того было тяжелое состояние.
   Я сидела в комнате, описывала последние события в дневнике. Думала о Сэмахе, что завтра опять смогу быть с ним рядом, вдыхать его запах. А в это время Али готовил мне ужин.
   С самого начала, когда мы стали вместе жить, он не стал есть нашу русскую еду, которую я пыталась ему приготовить. И так как он до работы у Хусэма работал в ресторане поваром, он прекрасно готовил. И взял эту обязанность на себя. А я, быстро убравшись и выстирав белье, садилась или рисовать, или писать. А он готовил. В целом, если бы не множество проблем, свалившихся на наши головы, то с Али было бы очень легко жить, даже без любви. На бытовом житейском уровне. Но без духовного общения я бы все равно долго не выдержала. Хотя для другой женщины жить с ним было бы просто здорово. Но для меня всегда нужны острые ощущения и глобальные события, иначе я закисаю и задыхаюсь. Так было и в России.
   За эти три дня, пока я не работала, я ездила в Наама-бей. Это центр Шарм Эль Шейха. Здесь проходят выступления популярных певцов, оркестра, здесь вечером полно туристов из всех стран мира. Они прохаживаются по двум улицам, вдоль которых располагается масса магазинов, кафе и ресторанов. На пересечении этих улиц стоит огромное круглое здание торгово-развлекательного центра. На цокольном этаже в просторном холле работают художники. Они могут при вас написать для вас картину. И можно постоять, посмотреть, как они работают, и полюбоваться на их шедевры. Здесь же находится выставка самотканых египетских ковров. И масса бутиков, расположенных на двух этажах выше. Сколько здесь сувениров! Ведь почти все они несут смысл, что-то означают, используются как амулеты для разных целей. Их можно носить на себе, с собой и купить для дома. Много и исторических сувениров. Ведь история Египта, пожалуй, одна из самых интересных в истории человеческой цивилизации.
   Особенное внимание я обратила на золотые магазины. Здесь, конечно, работали более продвинутые торговцы золотом, судя по хорошему оформлению витрин и расположению товара в самом магазине. Хотя принцип их работы не отличался от работы нашего магазина. Например, покупатель спрашивает, сколько стоит то или иное колечко. Продавец никогда не скажет цену. Он говорит, что это нужно взвесить. Хотя он не раз взвешивал это кольцо и знает, сколько оно весит. Но продавцу нужно определить, что за человек перед ним, и насколько он сможет обмануть его, завысив цену. Причем египтяне с европейцами и русскими действуют по-разному. Они знают, что англичане, немцы и т.д. почти не торгуются, а также знают хорошо, сколько может примерно стоить то или иное украшение. Поэтому продавец взвешивает, недолго считает на калькуляторе и называет цену, приблизительно отражающую реальную стоимость товара. С русскими же, которые страшно торгуются, пытаясь уломать продавца, как например, привыкли уламывать китайских торговцев на рынках Москвы и других городов, египтяне ведут себя по-другому. Они, взвесив вещь, начинают что-то долго высчитывать на калькуляторе. Тянут время, пытаясь придать себе вес. И называют огромную цену! Русский турист впадает в шок. Но потом, или сразу уходит, говоря, что в России золото намного дешевле. Продавец, пытаясь его остановить, кричит: "Дискаунт!" - скидки. Но турист решительно уходит. Или русский покупатель, не моргнув глазом, сразу называет свою цену, ровно в два или три раза дешевле. Тут наступает шок у продавца. Сколько-сколько? Русский стоит на своем, глядя продавцу прямо в глаза. И они начинают торговаться! Кто кого! В этом случае, как правило, все заканчивается большой дружбой, объятием, нахождением компромисса, чаепитием, или даже распитием водочки, которую таскают с собой русские туристы, да и у египтян она тоже имеется. Или виски. Не важно. Важен эмоциональный обмен! Русские, обладающие чувством юмора, находят в Египте кайф во всем. Не обладающие видят только грязь, желание продавцов обмануть и их наглую приставучесть. Первые же легко переиграют любого продавца и останутся при своих интересах, в выигрыше и приятно проведут время!
   В эти дни было холодно, поэтому расслабиться на море я не могла. Но так как тяжело было все время думать о своей жизни в Египте и пытаться найти выход, я все время старалась куда-нибудь ходить и что-нибудь смотреть. Обожаю что-нибудь изучать и удивляться находкам и открытиям. Сходила в ботанический сад. Скорее, это был просто огромный магазин под открытым небом. Здесь в основном продавали цветы и растения, молодые деревца. Они были посажены в горшки с землей и вкопаны в песок. Весь сад был разделен на участки, каждый из которых был засажен одной породой деревьев или кустарников, или определенным видом цветов. Недалеко располагалась площадка с огромным количеством горшков и ваз из глины, от маленьких до огромных, высотой полтора метра. Все они были разнообразной формы, многие с орнаментом, или покрыты глазурью. Сюда приезжали работники отелей и покупали все это для оформления.
   В центре сада был питомник с животными и птицами. Их тоже покупали для пятизвездочных отелей.
   Напротив сада через дорогу стоял цветочный павильон. Здесь продавали уже готовые оформленные букеты и цветочные композиции. Какая тут была красота! Я полюбовалась ими и довольная пошла домой.
   Танцоры на вилле репетировали целым днями, готовились к выступлению. Но у Али появилась новая проблема. Что не удивительно. Он обошел массу отелей, но никто не хотел заключать с ним контракт на выступления его команды. У него не было опыта, не было рекомендаций, но, главное, не было лицензии. Лицензию должны были дать через два месяца. Так он сказал. Он не находил себе места. Был весь на нервах, у него не было денег, и я теперь не работала. Мы ругались каждый день. Да вдобавок, Хусэм отключил в наших трех квартирах воду. Это был ужас! Он сказал Али, пока тот не заплатит за воду и за жилье, он не включит воду. Мы потихоньку, когда хозяина не было на вилле, приносили воду в бутылях из квартиры Сэмаха. Но это был не выход. Мы проклинали Хусэма. И неожиданно ему стало плохо, и его отвезли в больницу, прооперировали. Что-то с кишечником. Теперь в больнице лежали и Хусэм, и Жорж.
   Все эти обстоятельства вызывали нервное переживание у меня, а уж об Али и говорить не приходится. Ведь он заварил всю эту кашу, не просчитав и не продумав все как следует. Он даже не собрал информацию об этом бизнесе, но самое главное - он потратил все деньги свои, мои, Шахята, Темера и Омера и у него не было ни копейки. Отношения наши были ужасными. Я хотела развестись с ним, уйти от него, кричала ему об этом. Зачем он потратил столько денег в Каире на родственников, ведь я просила его сразу уехать после оформления документов, но мы пробыли там неделю, и он просто сорил деньгами, пытаясь пустить пыль в глаза родственникам. Зачем купил эти смокинги, новый телефон и т.д.? Я сказала, что да, он изменился внешне, а внутри как был слугой Хусэма, так им и остался. Я сказала ему, что завтра возвращаюсь в магазин. Он сказал: "Нет, больше ты туда не пойдешь!" "А что мы завтра будем есть?" - спросила я его.
   Затем у меня поднялось давление, случился сердечный приступ. Али в это время в квартире не было. Я еле вышла на крыльцо и попросила работника сбегать за ним. И услышала, как он бежит. Он несся с огромной скоростью, с испуганным лицом. Видимо, работник, увидев меня, решил, что я умираю и сказал об этом Али. Присутствие Али, его объятия, слова принесли мне облегчение. Отношения стали теплее.
   На следующий день я молила Бога, чтобы в магазине никого не было, и мы с Сэмахом были одни. Бог услышал мои молитвы. Сэмах был один. Симон был у Жоржа в больнице. Мехир уехал домой. Джексона тоже не было.
   Я отсутствовала три дня. И думала уже, что между нами все кончено. Но вот мы опять вместе! Я начала наводить порядок в магазине. На полках скопилось много пыли. Мы, в принципе, молчали, лишь перекинулись парой слов. Я протерла пыль на всех полках с одной стороны и перешла на ту сторону, где сидел Сэмах.
   Когда я приблизилась к нему, он вдруг взял меня за руку, притянул к себе, посадил меня на колени и прижался ко мне. Я вскочила, боясь, что нас кто-нибудь увидит, ведь дверь на улицу была открыта, и вся витрина магазина была стеклянной. Но он встал, шагнул ко мне, и мы кинулись друг другу в объятия. Он покрывал мое лицо, шею поцелуями, страстно прижимая к себе. Мы сошли с ума! Я вдруг почувствовала, что не ощущаю своих рук. Я сказала: "Мои руки!" "Что случилось?" "Посмотри - они белые!" От чувств у меня отнялись и побелели руки до локтей. Он стал их растирать и целовать. Постепенно все прошло. У меня пересохло во рту. И я увидела, что он тоже очень побледнел, он дрожит, и губы его дрожат.
   Мы оба этого не ожидали. Свои-то чувства к нему я осознавала, но в то, что он так же хочет быть со мной, как я с ним, я не верила. Потому что он ничего мне не говорил о своих чувствах. Да и сейчас тоже молчал. Только смотрел на меня каким-то сумасшедшим взглядом. Для него, как и для меня этот порыв был неожиданностью.
   Что же это? Любовь?
   Я увидела в дверях Ваела, продавца из соседнего магазина. Не знаю, успел ли он что-либо заметить. Но он был другом Сэмаха. Не страшно. Я быстро продолжила свою работу, отвечая на вопросы Ваела обо мне, об Али, о его бизнесе. Это был прекрасный день! Хотя мы больше не приближались друг к другу, но проговорили весь день. Мы говорили обо всем. Очень интересно. Я даже забыла о времени, об Али, обо всем на свете. И ничего не продали. Действительно, или везет в деньгах, или в любви. Вечером мы поехали на такси домой. Но он вышел у госпиталя, потому что ему нужно было навестить Жоржа и Хусэма, а я поехала на виллу. Он только погладил меня по руке, когда выходил из такси.
   Я не могла забыть это наше сумасшествие в магазине. Мы просто потеряли головы, на несколько минут какой-то бешеный вихрь схватил нас, бросил друг к другу, полностью отняв у нас контроль над собой. Мы просто были оглушены и ослеплены порывом чувств. Причем абсолютно не было физического сексуального желания, ни с его, ни с моей стороны. Как будто две души, необходимые друг другу встретились во времени и в пространстве огромной Вселенной и соединились в одно целое!
   До Нового года осталось три дня. На вилле я узнала, что Али наконец-то договорился о первом выступлении его команды тридцатого декабря в отеле, где работал Мухаммед, его друг. Он и помог ему. Али сказал, что я обязательно поеду с ними на выступление. Ребята репетировали день и ночь, готовили костюмы. Все свои заработанные деньги я отдавала, чтобы накормить их. Они готовили себе сами. Самую простую пищу. Причем, готовили всегда все вместе - и парни, и девушки. Кто что делал, и затем садились на пол, постелив покрывало. Кушали не спеша, все время болтая и дурачась. У Моны и Омера возникли отношения. Их взгляды друг на друга и желание быть рядом (они все время о чем-то перешептывались) говорили сами за себя.
   На следующий день Симон вышел на работу и сказал, что Жоржа уже выписывают. Я предложила Симону переоформить витрину, потому что там все было нагромождено до ужаса. Это постарался Жорж. Не было ни какой гармонии. А Симону было вообще все равно, поэтому он и навез столько несовместимых с золотом товаров в свой магазин. Я просила их всех съездить в Наама-бей, посмотреть, как там великолепно оформлены витрины магазинов, и как все устроено внутри. Нет, они жители глубинки Египта, хотя и крупных городов, но все же, не желали учиться чему-то новому, и хотели работать так, как привыкли. И работу с покупателями строили на тех же принципах, что и со своими соотечественниками, не понимая, что перед ними европейцы с другим менталитетом.
   От этого зависел успех, точнее неуспех их бизнеса, но перестраиваться они не хотели. Симон сказал, что завтра уезжает домой, и за него остается Жорж.
   Когда мы с Сэмахом оформляли витрину, он поласкал меня. Погладил грудь, живот, бедра. Я сказала, что очень хочу быть с ним вместе. Он улыбнулся, засмеялся и погладил по щечке. Естественно, не сказав ничего в ответ. Я чувствовала себя очень счастливой, хотя проблем было невпроворот. Но я люблю, душа расцвела всеми красками, она и сверкает, и заходится от желания и любви.
   На следующий день я работала недолго, так как нужно было ехать на выступление команды к 10 часам вечера. Жорж вышел на работу, хотя выглядел очень плохо.
   Итак, Али, я и вся команда вечером поехали в отель. Нам отвели один номер. Ребята начали переодеваться, девушки сделали очень яркий макияж. Они были просто необыкновенные красавицы.
   Выступление проходило на площадке перед бассейном. Туристы, отдыхавшие в этом отеле, сидели после ужина за столиками. Они ждали шоу. Началось все просто великолепно. Замечательная музыка, классный групповой танец на площадке состоял из нескольких частей. Затем танцоры, танцуя, змейкой прошли вокруг бассейна, увлекая туристов друг за другом за собой, вывели всех на площадку и танцевали все вместе. Иностранцы (русских не было) вовсю старались имитировать их движения. Из этого, конечно, ничего не получалось, но было весело.!
   Затем Темер исполнил танец Тануру. Это очень сложный танец со множеством атрибутов и юбками, которые он раскручивал вокруг себя. Туристы щелкали фотоаппаратами.
   И в конце был танец-шутка с лошадью. Вот тут, сбежавшиеся со всего отеля работники египтяне, стоявшие до этого целой группой и азартно хлопая в ладоши, начали мешать танцу и Маляк, которая исполняла роль наездницы. Один особо наглый парень выхватил у нее трость, которой она "управляла" лошадью, и начал "хлестать" лошадь. Тут подскочили и другие, дергали "лошадь" за хвост, хлопали ее и Маляк. Начался какой-то балаган. Али стоял, открыв рот. Маляк, растерявшись, убежала в номер. Я стояла с другой стороны площадки. Я крикнула Али и показала ему, чтобы он заканчивал выступление. Я сделала такую негодующую гримасу, что он побежал в эту толпу, отобрал у парня хлыст, что-то сказал ему и другим. И с "лошадью" они пошли в номер. Я тоже. Но затем все артисты вместе вышли и поклонились зрителям. Последний танец был сорван. Я возмущалась страшно. Ребята были в шоке.
   Мы с Али пошли к менеджеру отеля. Я сказала ему, что его работники сорвали нам выступление, а ведь представление было не для них, а для туристов. Они в это время должны работать на своих рабочих местах. И почему-то возмущалась только я, а Али только поддакивал и заискивающе улыбался этому менеджеру. Ну, ничего уж не поделаешь, мы поехали домой. За выступление нам заплатили очень мало. Али выдал ребятам деньги. Темеру больше, так как его участие было самым большим. Тем более, он был постановщиком танцев. Но это были смехотворные деньги.
   И так как следующего выступления не ожидалось вообще, настроение у всех было ужасным.
   Наступило 31 декабря. Это был один из самых тяжелых дней для меня. Я предложила Жоржу и Сэмаху не работать долго сегодня, а потом отметить Новый год в Наама-бей в каком-нибудь кафе. Они сначала согласились, а потом вдруг отказались. Я ушла с работы в 10 часов, думала, что все же мы как-то отметим Новый год с ребятами. Но на вилле никого не было, и Али не отвечал на телефонные звонки, хотя до этого он звонил и сказал, что мы встретим Новый год на вилле, так как у нас нет денег, и мы никуда не можем пойти. Еды, чтобы что-нибудь приготовить в доме не было никакой.
   Я начала как-то украшать квартиру и ждать Али. Но, была тишина. Полдвенадцатого, без пятнадцати. Никого. Никаких звонков.
   Родственников я поздравила еще днем. Без пяти 12 я пошла в квартиру к Сэмаху и Жоржу и сказала, что я одна и хочу хоть немного посидеть с ними. Мы налили кока-колы, достали из холодильника кое - что и поздравили друг друга с Новым годом, но Жорж тут же лег на кровать, он и до этого там лежал. Сэмах сказал, что у Жоржа опять начинается приступ.
   Я посидела минут 10 и, видя, что Сэмах и Жорж не в настроении, пошла домой. Зашла в свою комнату, бухнулась на постель. Всплакнула. Более худшего Нового года в моей жизни не было.
   Я еще вспомнила, что днем между мной и Сэмахом состоялся какой-то неприятный разговор. Я спросила его, что он обо мне думает, какие чувства испытывает. Он сказал, что я очень хорошая, но какая - то невезучая. Что у меня нет удачи в жизни. Что он не может сказать мне "люблю", потому что после этого он должен жениться на мне, а он этого сделать не может. Потому что у них христиане могут жениться только один раз, не как мусульмане.
   Потом я вспомнила, как он рассказывал историю своих взаимоотношений с его девушкой. Так как они не могут жениться без выплаты калыма, он просил ее и ее родителей ждать два года. Но дело было не в деньгах, сказал он. Хотел проверить ее чувства, но мать девушки отказалась ждать и нашла ей другого жениха. Но самое главное для него было то, что девушка согласилась с матерью и вышла замуж. И даже пригласила его на свадьбу. И он видел, как она все время смотрела влюбленными глазами на него, а не на жениха. Сэмах сказал, что она и сейчас его любит. Показал ее фотографию. Ее звали Мирра. Они очень походили друг на друга.
   Я спросила, любит ли он ее до сих пор. Он ответил нет. Я сказала, что если бы он действительно любил ее, то женился бы уже тогда. Что он и тогда ее не любил. Он промолчал.
   Постепенно я узнавала его больше и больше. Он жил как-то сам по себе, в основном созерцая. В спорах или конфликтных ситуациях он занимал нейтральную позицию. Что называется и нашим и вашим, в результате ни с нами и ни с вами.
   Я в этом убедилась уже несколько раз, работая в магазине. Об этом мне сказал мистер Мехир, когда после скандала уезжал домой. Он даже считал Сэмаха своего рода предателем. Когда я сказала об этом Сэмаху, он возмутился до крайности. Я думаю, что он даже звонил после этого Мехиру и ругался с ним. Но Мехир был прав. Сэмах не принимал на себя ответственность ни в чем, не предпринимал каких-либо решительных действий. И был очень осторожен. Таким образом, он всегда во всех случаях делал для себя вывод выгодно ли ему что либо. И не руководствовался чувством справедливости, законами чести, законами любви. Он не был горячей и страстной натурой, какой была я.
   Я, конечно, осознавала все это и чувствовала, что Сэмах никогда для меня и ради меня ничего делать не будет, но от этого любовь моя не уменьшалась. И, если сначала я боролась со своими чувствами, то сейчас уже перестала бороться. Это чувство было гораздо сильнее меня. Я не могла без Сэмаха жить. Хоть я и влюблялась много раз в своей жизни, но как-то я всегда разделяла: вот это-моя жизнь, а вот это -другой человек, мужчина. И мы живем с ним параллельно, нам хорошо вместе, но мне хорошо и одной.
   Сейчас же моей жизни, моих отношений с Али, моей прежней жизни не было. Был только Сэмах. В голове, в сердце, в теле, в душе. Он один.
   Али заявился в 3 часа утра. Разбудил меня. И сказал, что все это время четыре часа подряд он сидел у дома Шахята и ждал его, так как тот обещал прийти домой в 11 часов, и они вместе должны были прийти к нам домой и встретить Новый год. Но Шахят пришел только в 2 часа ночи. Он дал немного денег. И вот теперь Али здесь. Я не поверила ни одному его слову, но так как он меня вообще не волновал, я сделала вид, что обиделась, отвернулась и сказала, что буду спать. Он куда-то вышел, пришел утром и уснул.
   На следующей день на работе я узнала, что Сэмах и Жорж в 3 часа ночи пошли в больницу и там Жоржу сделали уколы. Они пробыли там два часа, после чего вернулись домой. Жорж был бледный, но вышел на работу.
   Сэмах сказал, что он скоро уедет, так как Симон уже нашел нового продавца ему на смену, но надо задержаться на несколько дней. Сердце мое опять сжалось в комок. Я сказала ему об этом. Что я не могу без него жить. Но он сказал, что я замужем, что он может сделать?
   Ведь я не могла даже уйти от Али сейчас, так как мой паспорт был в Каире вот уже больше месяца, и все еще не был получен мной с оформленной визой. Иногда я думала, что Али уже давно его получил. Но не отдает его мне, так как я во время ссор всегда говорила ему, что хочу развестись с ним.
   Вечером, когда я пришла с работы, меня ждал сюрприз.
   Захожу в квартиру - темнота, но горят свечи. И на столе праздничный ужин, бокалы с кока-колой, пирожные разные с кремом, цветы и Али при параде, в смокинге. Он еще раз извинился за вчерашнее и предложил встретить Новый год сегодня. Ну что же, пришлось встречать. Потом он долго добивался меня, даже дрались, но мужчина всегда сильнее. Особенно такой хитрый, как Али.
   На другой день Али рассказал, что Хусэм вызвал его для разговора. Его выписали из больницы, и он решил навести на вилле порядок. Не дождавшись от Али никаких денег за аренду жилья, он велел освободить квартиры, где жили девушки и парни. Али сказал, что Мона и Маляк останутся сегодня ночевать со мной, а он и ребята пойдут искать себе другое место. Девушки переехали ко мне. Переночевали одну ночь. Так как они спали долго, я ушла на работу, не разбудив их. Вечером я узнала, что в команде разразился скандал, Мона и Омер уехали вместе в Каир, Маляк пристроили жить где-то в Шарме. Темер и Ихаб ночевали в пристрое для работников, а днем и вечером кушали и обитали в нашей квартире, так как меня целый день не было. Али собирался в Каир, кто-то ему обещал деньги, и он должен был искать новых девушек для танцев. Хоть он и падал духом, нервы даже были на грани срыва, что у него ничего не получается, но надежда его не покидала. И он в Каире должен был забрать мой паспорт с визой лично.
   Темер и Ихаб так и продолжали жить в нашей квартире, когда меня не было. Я их кормила на свои деньги. Ихаб затем устроился временно в какую-то другую танцевальную команду, но жил у нас. Темер тоже через день выступал в отелях с Танурой. Когда они получали деньги, они приносили еду и кормили меня.
   Кстати, я обнаружила, что из моих вещей пропало почти все нижнее белье, некоторые украшения, косметика и две кофточки. Это было дело рук Моны и Малях. Я сообщила об этом Али. Он сказал, что разберется, когда приедет.
   В эти дни я ходила на море, так как после холодов наступила жара. Плюс тридцать пять. Я позвонила домой. В России в это время было минус тридцать.
   Перед отъездом Али сказал мне очень неприятную вещь. Что не только Жорж курит марихуану, но и Сэмах. Я сразу поверила в это, потому что примерно неделю, как я стала удивляться внешним изменениям в Сэмахе. Его лицо потемнело, и от него стал исходить непонятный запах. Более того, до этого он очень изысканно одевался, каждый день меняя одежду, а теперь ходил или в одной серой рубашке три дня, или в черном свитере. А доставал им марихуану Джексон, который опять время от времени стал появляться у нас в магазине.
   Я пришла с моря. Было уже два часа. Обычно я приходила на работу к часу дня, но когда ходила на море, то к четырем часам. И работала до одиннадцати вечера. Стала собираться на работу, через некоторое время мне позвонил Ваел из соседнего магазина и передал просьбу Жоржа зайти к Сэмаху в комнату и разбудить его на работу. Так как вчера Сэмах пришел на работу только к шести. Сам Жорж был на работе уже всегда в десять часов. Я сказала: "Хорошо. Зайду, разбужу".
   Значит и вчера, и позавчера он курил марихуану, поэтому не смог встать на следующий день и прийти вовремя на работу.
   Для меня все это было шоком. Я решила поговорить об этом откровенно.
   Собралась на работу, вышла на крыльцо. Не было никого. Я постучалась к Сэмаху. Никто не ответил. Дверь была не заперта. Я вошла. Окна были зашторены, было темновато. Сэмах спал в дальнем углу. Я принялась его будить. Дала попить воды, чтобы он проснулся. Я сказала, что мне звонили Ваел с Жоржем, просили тебя разбудить. Наконец он очнулся полностью. Я убедилась, что он проснулся, и сказала, что пойду, и направилась к выходу. Тогда он встал и сказал мне: "Ты даже не поцелуешь меня?" Я как-то спохватилась, подошла к нему и чмокнула его в щеку.
   Он прижал меня к себе и все, что было потом, помню смутно. В руках у меня был пакет с жакетом, на плече висела сумка. Куда они подевались? Очнулась я, точнее, пришла в себя, уже на дороге, ведущей к автобусной остановке.
   Ведь все последнее время Сэмах практически не разговаривал со мной. Был какой-то отстраненный, чужой. Говорил, что уезжает девятого января. То есть через четыре дня. Я и не надеялась, что что-либо изменится в наших отношениях. Тоска заливала мне сердце.
   А сейчас, я иду, и радость вновь переполняет меня! Опять не чувствую веса! Вспомнила, что сказала ему, что люблю его больше жизни. Он сказал: "И я тебя!" И помню, что когда он покрывал меня поцелуями, он это делал не как все мужчины горячо и страстно, а так нежно, что у меня кружилась голова, и я погружалась в какой-то сладкий сон и не осознавала, где я и что со мной.
   Говорят, что существует химия любви. Значит, в нашу любовь с Сэмахом Бог капнул капельку волшебства. И мы с ним, как только касались друг друга, вмиг оказывались в самой красивой волшебной стране, название которой любовь. Только так можно попасть в рай, еще живя на земле.
   Но затем мы опускались на землю, и начиналась реальная жизнь.
   В этот день Сэмах вообще не явился на работу. И я была уверена, что после моего ухода он опять курил марихуану.
   На следующий день мы с ним обсудили эту проблему, я сказала, что знаю, почему он изменился. Зачем он это делает, зачем ему эти наркотики? Он рассказал, что раньше, три года он не работал, а только курил марихуану. Он за эти годы ослабел физически и вообще изменился. Однажды он жил в Каире полгода с такими же, как он. Как во сне. Потом узнал, что его отец умер. Конечно, из-за него. Отец его любил больше братьев. И сердце отца не выдержало.
   Сэмах вернулся домой, бросил наркотики, стал работать с братьями в магазине. У него отлично пошел бизнес. За год он скопил приличную сумму. Он как раз дружил с Миррой и собирался жениться. Но его лучший друг попросил у него взаймы все эти деньги на два месяца. Но исчез с ними на следующий день навсегда. Сэмах искал его и в Каире, и в Александрии два месяца. Безуспешно. Поэтому он и отказался жениться на Мирре тогда. Это было год назад.
   Теперь он решил поработать здесь, чтоб получить какой-то новый опыт. Но приехал Жорж, и Сэмах не выдержал и вновь начал курить марихуану. Конечно, и наши с ним отношения тоже этому способствовали.
   В последующие дни марихуана затянула его еще больше. Запах от него шел еще сильнее. Настроение его ухудшалось. Он почти не разговаривал со мной.
   Вернулся Али, мы обнялись, как брат с сестрой. Никаких поцелуев. Конечно, мы с ним много пережили, и хоть я любила только Сэмаха, по Али я скучала, когда он уезжал. Иногда я его ненавидела, но эта ненависть быстро проходила. И в принципе, я очень хотела, чтобы он развернул свой бизнес, преодолел трудности. И не только потому, что он вложил в него все мои деньги, но из-за него самого.
   Ночью Али пришел, когда я еще не спала, и сказал, что Сэмах и Симон уезжают. Симон приезжал на два дня, привез золото, передал все Жоржу. Тот отчитался перед ним за все прошедшие дни. И Симону нужно было возвращаться домой.
   Али, я думаю, чувствовал мою симпатию к Сэмаху и решил меня проверить - побегу я прощаться или нет. Я не двинулась с места, не повела даже бровью. Сразу перевела тему разговора.
   Но сама думала, почему Сэмах ничего не сказал. И еще он говорил, что надо опять по-новому оформить витрину, значит, он не собирался все же уезжать.
   Утром я пошла на море. Там был шторм! Он шел на убыль, а ночью был сильным. Первый раз я видела шторм на Красном море. Все грибки - навесы, укрепленные бетоном, были вырваны с "корнем" из песка и валялись, где попало. Шезлонги были перевернуты и частично сломаны. Туристы разворачивались и уходили обратно в отели . Лишь некоторые приютились на скалах. Часть плавала в воде, несмотря на огромные волны и опасность, что волной их может отнести и ударить о грибки или скалы.
   Среди этих безумцев оказалась и я. Обожаю что-нибудь рисковое! Я играла с волнами, пытаясь от них увернуться. Это была настоящая зарядка и массаж. Сплошные эмоции. Мы визжали от восторга! Египтяне, обслуживающие этот пляж, все время кричали нам - выходите! Но это было бесполезно. Мы отрывались по полной!
   В этот день Али сказал мне, что договорился насчет новой команды. Но жить негде. И он просит меня пожить один месяц вместе с девушками, а уж ребята найдут, где жить. Но я знала, что месяц - это навсегда. И он забыл, что Мона и Маляк обокрали меня? Хотя он потом приносил мне сумку Маляк и, вытряхнув ее, велел забрать мои вещи. Часть же вещей увезла Мона. Но все равно, я категорически отказалась.
   У меня вообще началась истерика. Что он делает? Что он сделал с моей жизнью? Он не советуется со мной, не советуется ни с кем, предварительно ничего не обдумывает. Вот, например, он привез немного денег из Каира и начал их тратить на все подряд. Есть у него ум, или его вообще нет? Ведь это чужие деньги, и их придется отдавать.
   Я решила сходить к нашему боссу Хусэму и поговорить об Али, что я хочу развестись с ним. Ведь в этот раз он, наконец, привез мой паспорт с визой. После нового года я не отдавала заработанные деньги Али, а начала их копить. Очень хотела снять квартиру и жить одна. Теперь у меня есть виза, и я могу искать новую работу, как только Сэмах уедет.
   Я поднялась к Хусэму. Рассказала ему, что больше не могу жить с Али, хочу развестись с ним. Может, он мне поможет найти другую работу или еще как? Тут он придвинулся ко мне, положил свою руку на мою коленку и стал говорить мне, что, если я разведусь с Али, то я могу жить с ним, с Хусэмом, что у меня будет все, но работать я не буду, и деньги он мне давать не будет. Я была в шоке. Вот, попросила помощи на свою голову. Он говорил и говорил, все приближаясь ко мне, я вскочила. Он преградил путь к двери, опять посадил на диван и начал уговаривать. Я спросила, как же его жена, дети? Он сказал, что разведен с женой, только помогает детям, ездит к ним. Что он вольная птица, и хочет жить так, как ему вздумается. Я уже не знала, что делать. Но тут вошла Имеен, его наложница, и я мигом воспользовалась моментом и ушла.
   Ничего себе, что он себе возомнил? Хочет из меня сделать вторую Имеен? Какая же я дура! Вообще, наивная до ужаса. После того, как я видела, как он обращается с работниками, с женой, с детьми, держит при себе наложницу, и еще у него бывают женщины, как он отключил у нас воду на несколько дней и т.д., я еще пошла у него просить какую-то помощь!
   На работе я рассказала об этом Сэмаху. Но он не дал мне никакого совета, только удивился поведению Хусэма. Он уехал провожать Симона, затем вернулся.
   То есть, он остался еще на несколько дней. Его не отпускает Хусэм. Хусэм и мне говорил, что сам собирается открыть магазин с золотом, поэтому и пригласил сюда Сэмаха, чтобы тот, набравшись опыта, затем работал на него. Но Сэмах хотел уехать. Сказал, что этого требует его мать, и убеждают братья. Что здесь очень тяжелые условия для жизни, особенно на нашей вилле, т.к. в их комнате жило несколько человек, даже Джексон. Ему нужно сменить обстановку. Что он возьмет каникулы на 2 недели, а потом приедет обратно. Может быть.
   На следующий день я решила сама уже зайти перед работой к нему в комнату. Али спал, как убитый, так как он приходил домой всегда под утро. Здесь другой временной режим дня. Жизнь кипит ночью, а под утро замирает. В это время все спали. Но я видела, как Жорж ушел на работу. Меня никто не видел, и я вошла в комнату Сэмаха. Он уже не спал и собирался работу. Я сказала, что хочу поговорить с ним. Сказала, что хочу развестись с Али. Что Хусэм мне ни в чем не поможет. Что я очень хочу быть с ним и только с ним. Жить с ним, если это возможно. Сможет ли он жениться на мне, захочет ли. Просила подумать, не обязательно сразу дать ответ. Он сказал, что скоро он уедет, а потом приедет и даст ответ.
   И опять было волшебство! Да, я все больше схожу с ума! От его тела, от его глаз, от его сосков на груди, от его губ, фиолетовых и суперчувственных. Снова его тело, как большой, благоухающий и нежный цветок было в моих руках. И я не чувствовала пола под ногами, не видела ни стен, ни вещей в этой комнате. Все разом перестало существовать. Только он, только мы. И первый раз он кричал: "Да, да, да!" И потом замер, обняв меня.
   Я вышла из квартиры первой и пошла на работу, нет, полетела! Опять над землей. Мне казалось, если я оттолкнусь чуть сильнее от земли, я взлечу высоко. Это состояние полета, отсутствия веса продолжалось весь день. Он пришел на работу следом за мной. Улыбается.
   Только вчера он купил новый мобильник. С видео и фотоаппаратом. Он снял меня на видео, как я достаю с витрины товар, задал 2-3 вопроса, записал, как я отвечаю. Потом попросил Жоржа снять нас на фото. Жорж сделал 2 снимка.
   День прошел замечательно. Но я и не догадывалась, что больше его не увижу. А он все знал. Знал, что завтра уедет. Поэтому и делал снимки.
   На следующий день на работу в магазин вышел новый продавец Сарват. Сэмах позвонил, сказал, что уезжает, что зайдет попрощаться. Весь день я была как на иголках. Но на сердце было очень тяжелое предчувствие. И он так и не появился, уехал, не попрощавшись и отключив телефон. Только потом я поняла, он боялся моей реакции. Вдруг я выкину какой-нибудь номер. Он не знал, что я способна на многое, но никогда бы ничего не предприняла, не договорившись с ним. Он не знал, как он дорог мне, и я не могу его подвести своими импульсивными действиями.
   На два или три дня я попала в какое-то вакуумное пространство - ни чувств, ни мыслей, ни понимания, что происходит во мне и вокруг меня. Ходила, работала, разговаривала с людьми, но внутри была пустота.
   Но Бог послал мне "помощь" - это новый продавец Сарват. Он был очень интересным человеком. Знал несколько языков, в том числе и немного русский. Немецкий, английский и итальянский он специально изучал в Каире. Там же у него были жена и пятилетний сын, которых он очень любил. Ему было лет 35. В первый же день он хорошо продал, я ему помогла. Жорж был доволен. Еще два-три дня все было хорошо. Мы подружились, помогали друг другу. Я взяла у него несколько уроков итальянского и немецкого. Он у меня - русского. И он оказался очень набожным человеком. Сказал, что как приехал, сразу пошел в церковь. Он и в магазин принес свои аудиозаписи с христианскими проповедями, книги, иконы. Молился.
   Я немного рассказала ему о себе, но больше обо мне ему, конечно, рассказал Жорж. Что я нахожусь в трудной ситуации, что хочу развестись с Али.
   Он предложил мне сходить в церковь, поговорить с батюшкой. Помолиться. И дал мне икону с прикрепленными с обратной стороны мощами одного очень почитаемого в Египте святого. Чтобы она меня хранила.
   И вот дня через три мы решили с Сарватом с утра перед работой пойти в церковь. До нее можно было дойти пешком. Али спросил, куда это я так рано. Я ответила. Он вскрикнул: "Что? Ты никуда не пойдешь!" Я сказала, что иду просить совета и помощи, чтобы моя жизнь, которую ты так осложнил, изменилась к лучшему". "Ты никуда не пойдешь!" "Ты можешь убить меня, но запретить не можешь. Я все равно сделаю то, что считаю нужным. И я не соврала тебе, сказала правду". "Можешь не приходить домой!" "Хорошо, я не приду". И вышла.
   Церковь была новой, огромной и очень красивой. Церковь по-арабски - киниса. Там все еще шло строительство. Около церкви был расположен сад со скамейками, кафе и здание, где проживали священнослужители. Здесь по вечерам собирались семьями, обсуждали события, дети общались и играли. Можно было перекусить в кафе или купить что-нибудь в магазине. Там было много книг, икон, картин, статуэток, продавали крестики, свечи и т.д. А также много было товаров для детей - игрушек, книжек, открыток.
   Мы с Сарватом прошли в храм. Службы в это время не было, и я походила по храму, рассматривая огромные картины на стенах. Конечно, тут еще многое предстояло сделать, но службы уже шли давно. Потом Сарват позвал меня, сказал, что договорился с отцом Майруном, и тот выслушает меня. Мы снова прошли в сад, и Сарват познакомил меня с батюшкой. Настоятеля же церкви отца Пола в данный момент не было. Я, можно сказать, исповедовалась перед отцом Майруном. Он задал мне несколько вопросов, чтобы что-то уточнить. Потом сказал, что думает, что Бог поможет мне, и все будет хорошо. Просто я сделала несколько ошибок и поэтому расплачиваюсь. Я поблагодарила его, и мы с Сарватом ушли. Подходя к шоссе, мы увидели ожидающего нас Али. Я сказала Сарвату, чтобы он свернул и пошел по другой дороге к автобусной остановке. А я пошла навстречу Али. Думала, что мне все равно, что он сделает или скажет. Но он неожиданно извинился, что погорячился, просил, чтобы я простила его и после работы приходила домой. Просто он ревнует меня ко всем. И к Сарвату тоже.
   Но вечером того же дня он, столкнувшись с Сарватом на вилле, так как Сарват поселился в той же квартире, где жили Сэмах и все остальные, набросился на него, даже схватил за грудки. И сказал, чтобы Сарват ко мне больше не приближался. Сарват на следующий день переехал жить на другую квартиру.
   Али знал, что я ищу вариант, как мне уйти от него. Я ходила к одному знакомому египтянину, владельцу одного из магазинов. Он обещал мне помочь найти дешевую квартиру. Но пока у меня еще денег на нее достаточно не было. Я искала другую работу в отелях, но здесь, конечно, нужна была чья-то протекция. Я обошла несколько отелей в надежде устроиться гестрелейшн как Вера, но они, записав мой номер телефона для приличия, только обещали позвонить. Ничего конкретного мне найти не удалось.
   А так как Али жил на мои деньги, в основном, хотя он и постоянно занимал у всех своих друзей, но мой стабильный заработок был ему очень необходим сейчас. И он старался всячески удержать меня.
   Я же молила Бога, чтобы он услышал меня и соединил меня с Сэмахом. Чтобы Сэмах приехал и забрал меня к себе. Все, больше я ни о чем не просила. Это было моим единственным и огромным желанием в тот момент.
   Но Сэмах не звонил мне. Я тоже. Я обиделась, что он не попрощался. Что же было у него на уме и в душе по поводу меня одному Богу известно. Наверное, все еще взвешивал все за и против.
   Если первые три дня без него я находилась в вакууме, то затем я поняла, что жизнь для меня совсем остановилась. Пальмы, цветы, море, абсолютно все вдруг стало серым. Безжизненным. Все померкло перед моими глазами. Прежде живое стало каким-то бумажным, пластмассовым. Я стала жить без цвета, без запаха, без вкуса, без смеха, без боли, без радости, без воздуха.
   Я и не думала, что Сэмах так много значит для меня. Но или мой поход в церковь и молитвы обо мне Сарвата и отца Майруна, они оба сказали, что будут молиться обо мне, подействовали, или еще что, но звонок домой вернул меня к жизни.
   Оказалось, моя дочь беременна! Радость переполнила мое сердце. Я поняла, что жизнь продолжается, что в жизни есть еще много интересного, неожиданного и достойного. Неужели я скоро буду держать эту крошку на руках? И кто это будет - мальчик или девочка? Дочь рассказывала, что у них все хорошо, и они с ее молодым человеком пойдут подавать заявление в ЗАГС.
   Я сразу подумала, что виза моя заканчивается в конце мая, а ребенок должен родиться в июле, значит, я буду жить в Египте до конца срока визы. Потому что я очень надеялась, что Сэмах приедет, и в моей жизни что-то изменится.
   На работе неожиданно произошли изменения. Объявился Джексон, оказалось, что они с Сарватом когда-то работали вместе и между ними произошел конфликт, связанный с кражей золота. Сарват сразу заявил Жоржу и звонил Симону, что ни за что не будет работать рядом с Джексоном. Но, тем не менее, два-три дня они как-то проработали. Но затем между Сарватом и Жоржем как кошка пробежала. Они перестали разговаривать, только по работе. Чувствовалось, что атмосфера накаляется.
   У меня же с Сарватом сложились хорошие рабочие отношения. Он, конечно, забирал у меня часть клиентов, но мы как-то находили отличный компромисс. Я работала с русскими, он со всеми остальными. Если кто-либо подходил к магазину, или в магазин и задавал вопрос на любом языке, кроме русского - я сразу звала Сарвата, хотя могла и обслужить сама. Он также предоставлял мне право работать с русскими, хотя мог работать и сам. Он, наверное, тоже думал, что без меня он заработал бы больше. Но совместная работа у нас ладилась. В принципе, он работал без Жоржа, я же - в паре с ним. Жорж взвешивал и называл цену, но торговалась с клиентами и убеждала купить вещь я. Многие клиенты, удивившись, что я здесь работаю и, выслушав мою краткую историю жизни в Египте, склонялись к покупке. Особенно русские мужчины. Жорж с Симоном это знали, поэтому и хотели, чтобы я работала. Тем более, платили мне немного.
   С Сарватом мне было спокойно и интересно. Мы обучали друг друга языкам, и он был образованным и культурным человеком. Он рассказал, что читал об одном исследовании, в котором говорится об интеллекте египтян. Оказывается, он в силу многих обстоятельств, ограничен, лимитирован. Хотя и встречаются умницы, самородки, как в каждом народе, но в целом, египтянам проблематично решать сложные задачи, быстро и верно принимать решения, точно просчитать и спланировать какое-либо предприятие. В этом я и сама убедилась на примере Али и его компаньонов. Но я увидела проблему не только в этом. В такой же степени египтяне терпят неудачи в своих делах (а это происходит в огромных масштабах всей страны) потому что каждый нарушает моральные законы, законы чести, старается обмануть других, поживиться за чужой счет, использовать их им во вред, но на благо себе. Причем, прикрывая это красивыми словами. И это здесь принято, не обсуждается, никто даже не поднимает этих вопросов, так как у каждого рыльце в пушку.
   И я знала, что и Сэмах, хотя и был, в отличие от многих, умным, но если говорить о нравственной составляющей его личности, он все же оставался египтянином. Я думаю так потому, что некоторые его поступки подтверждали это.
   Но, когда любишь, то усиленно пытаешься закрыть глаза на что-то плохое в любимом, и восхищаться его достоинствами.
   Вот так и я решила пересилить свою обиду и позвонила ему первой. Конечно, это было неправильно, но желание быть с ним, слышать хотя бы его голос, перевешивало чувства гордости. Ведь прошло уже пять дней, а он как в воду канул.
   Поговорили мы с ним очень сдержанно. Чувствовались какое-то напряжение и отчужденность. Он все время спрашивал о работе в магазине, о Сарвате, о Жорже. Сказал, что придет через 5 дней. Меня, конечно, всю трясло, вот так он действует на меня даже через расстояние. Но я не подавала виду. И я почувствовала, что он чем-то расстроен.
   Как мне нужна была моя подруга Лиля! Только она смогла бы понять меня в этой трудной жизненной ситуации и не осудить, как многие, а помочь, подсказать, посоветовать, поддержать. Может написать ей письмо? Я так и сделаю. Расскажу ей правду. Ведь до этого я звонила всем и писала, что у меня все порядке.
   Али сказал, что ему сообщили из Каира, что его семья хочет продать землю, им принадлежащую, и они ведут переговоры. Хотели помочь ему деньгами. Я требовала, чтобы он написал мне расписку, что взял у меня деньги и заверил у нотариуса. И чтобы вернул их мне, пусть через какое-то время. Он отказался. И еще я сказала, чтобы шел к адвокату и договорился о встрече с ним, чтобы оформить развод. Али сказал, что никогда не разведется со мной. И если я разведусь с ним, он сразу пойдет в полицию и закроет мою визу. Я, к сожалению, законов не знала и поверила ему. На самом же деле я могла запросто развестись, и он не мог бы закрыть мою визу. Но я этого не знала, хотя могла бы и посоветоваться с кем-нибудь. Но что я знала точно, Али обязательно предпримет какие - либо действия. Он забрал у меня наш меридж-контракт и уехал в Каир. Без него я не могла никуда двинуться, только в Россию. Но денег у меня не было.
   Я стала ждать Сэмаха. А тем временем в магазине обстановка накалялась. Разразился скандал между Жоржем, Джексоном и Сарватом. Так как они говорили по-арабски, я ничего не понимала. И через день Сарват уволился и устроился в другой ювелирный магазин при пятизвездочном отеле. Изредка он затем навешал меня, спрашивал об изменениях в моей жизни. Он навсегда останется для меня одним из немногих египтян, которые вызывали во мне уважение.
   С Сэмахом мы созванивались и переписывались. Я очень ждала его возращения. Думала, что Жорж обязательно возьмет его на работу вновь, т.к. Сарвата нет и нет никого. А специфика работы требовала, чтобы обязательно был второй человек в магазине, т.к. во-первых, Жоржу часто становилась плохо, и не на кого было оставить магазин, но, самое главное, по желанию покупателей мы должны были убавить или увеличить размер понравившегося кольца или браслета, выгравировать символами древнеегипетского алфавита их имена на хатуше. Поэтому второй человек должен был бежать в мастерскую, которая обслуживала все ювелирные магазины Олд-Маркета. А мы тем временем беседовали с этими клиентами, обслуживали других вошедших покупателей.
   Как и в предыдущий отъезд Али Темер и Ихаб обитали в нашей квартире, когда меня не было, а также вечером, пока я не ложилась спать. Когда им удавалось что-либо заработать, они приносили еду. Когда нет, их кормила я. На второй день мы решили порисовать. Каждый свою картину. Темер нарисовал разные юбки с орнаментами, какие он бы хотел иметь для своего танца. Ихаб изобразил, мост через реку. Сказал, сам не знает почему. А я продолжала рисовать картину, изображающею горы и на одной из них сидим мы с Сэмахом, очень высоко и смотрим на восход солнца.
   Через три дня после отъезда Али, я пришла домой с работы и увидела, что нет сумок с одеждой для танцев "лошади". Только осталась сумка с танурой. Я позвонила Али и сказала об этом. Вечером пришел Ихаб и сказал, что костюмы и все остальное забрал Темер, потому что якобы Хусэм, запретил им появляться на вилле, грозил забрать всю одежду, т.к. Али не платит за жилье и не работает у него.
   На второй день пропал Ихаб и последняя сумка с Танурой. Али сказал, что скоро приезжает и решит все проблемы, что он уже подписал контракт с новыми танцовщицами.
   Но ко мне на работу пришел Шахят, дядя Али и рассказал, что Али нельзя верить. Что тот занял и у него большие деньги, но ничего не смог организовать и добиться. И что Али поедет завтра в Тур и напишет на Али заявление в полицию. Но произошло следующее, Шахят поехал не в Тур, а в Каир и там написал заявление на Али. Он потребовал, чтобы тот вернул ему деньги. Тем более Шахят знал, что семья Али ждет деньги от продажи земли. Али задержали.
   Трое суток он сидел в полиции и только после того, как братья Али отдали деньги Шахяту, тот забрал заявление, и Али отпустили. Он позвонил и подтвердил, что скоро приедет с новыми танцовщицами, а с Темером и Ихабом он поддерживает связь.
   Мы с Жоржем фактически работали одни, но на несколько часов появлялся Джексон. Заработав сколько-нибудь денег, он исчезал. Хорошо хоть приехал из отпуска Ваел, продавец часов. Мне стало веселее и вдобавок, он помогал нам обслуживать клиентов, когда Жорж бегал в мастерскую или уходил по делам. Ваел владел итальянским, английским и понемногу всеми другими языками. Также он просил меня помочь, если к нему обращались русские туристы.
   И скоро должен был приехать Сэмах! Хотя он говорил, что Жорж почему то не вызывает его обратно. Отмалчивается.
   Выяснилась ужасная для меня причина этого. Жорж, позвав Ваела, просил его перевести вопрос ко мне; " В какой стране мира я хотела бы жить?" Мы с Ваелом оба выпучили глаза. Что это значит? Это он что мне предлагает? Я опешила. И тут мысли в моей голове понеслись галопом! Так вот почему он не вызывает Сэмаха, вот почему он в последнее время начал одеваться как франт, купив новую одежду, обувь. Побрился, подстригся. Когда Али попал в полицию, он видимо сбросил его со счетов. Вот почему он и Сарвата уволил. И Сэмаха он не вызовет никогда! Так как он прекрасно видел, что у нас с ним особые отношения.
   Я потеряла дар речи. Но взяла себя в руки и сказала, что после всего, что здесь было,единственное, что я хочу- это уехать домой в Россию. Жорж понял все, но не расстроился, он решил ждать.
   Я позвонила Сэмаху и все рассказала. Он подтвердил мои предположения - он только что разговаривал с Жоржем, тот отказал ему в работе. И Сэмах сказал, что пока будет искать работу дома. Именно искать, так как не хочет работать с братьями, хочет открыть свое дело. Но может быть, Хусэм откроет свой магазим и пригласит его работать с ним?
   Я ужаснулась мысли, что Сэмах может вообще сюда не вернуться.
   Потекли какие-то тусклые дни. Али пропал в Каире. Сказал, что у него неприятности и замолк. Хусем Сэмаху ничего не предложил, и Сэмах с каким-то компаньоном вдвоем арендовали помещение под магазин, и он приступил к работе в своем городе. И у него пошли дела.
   На вилле я жила теперь одна, всячески экономила и копила деньги. В магазине я работала с Жоржем, Джексон появлялся редко. Но через несколько дней Симон прислал брату из своего города парнишку в услужение. Звали его Мухаммед. Он убирался в магазине, в квартире Жоржа, на вилле и выполнял все его поручения. Но только был слугой. Мухаммед старался угодить и мне. Он был рад тому, что попал работать на международный курорт. Быстро начал осваивать языки. Египтяне удивительно способны к языкам.
   Но Симон не поставлял больше товар. Торговать стало все сложнее. Я подумала о том, может быть братья задумали завершить свой бизнес здесь. Но меня они естественно в свои планы не посвящали. Но что что-то назревало, я чувствовала.
   Вдруг Хусэм вызвал меня для разговора. Он сказал, что Симон не хочет платить ему за квартиру, не хочет платить проценты от торговли и т.д. И сказал мне, чтобы я не выходила больше на работу, он сам будет платить мне тридцать фунтов в день. Этого хватит и на пляж и на еду. Ему нужно, чтобы Жорж остался один и тогда он не сможет работать, и Симону придется приехать и предстать перед Хусэмом с отчетом. А мне Хусэм предложил потребовать от Жоржа увеличение зарплаты до пятнадцати %, в то время как я сейчас получаю три %, еще потребовать двадцать фунтов в день помимо процентов. Он ни за что не пойдет на эти уступки. На это и рассчитывал Хусэм. Это и будет, предлогом для меня уволиться! Я стала думать. Позвонила Сэмаху. Мы переговорили и согласились, что нас и Хусэм, и братья используют для достижения своих целей. Тем не менее, Сэмах посоветовал мне действовать, как сказал Хусэм.
   Я же решила разыграть эту "шахматную" комбинацию в свою пользу. Я пришла на работу и сказала, что раз сейчас я работаю одна, я требую повышения зарплаты. Но не назвала цифру в 15%, а только 10% и 20 фунтов в день, дополнительно, потому что иногда мы сидели вообще без продажи. Иначе я ухожу сейчас же!
   Переводил переговоры Ваел. Как только Жорж услышал мое требование, он начал кричать: "Как ты можешь? Я остался один. Я люблю тебя. Я тебе доверяю. И не могу дать столько денег, Симон никогда не согласится!" Он бегал по магазину и кричал. Ваел тоже. Они вообще бурно выражают свои эмоции: "И если ты уйдешь, то навсегда! На этот раз ты не вернешься!" И он достал из потайного ящика под витриной мои деньги, которые я там хранила. Отдал их мне. Я начала собирать все мои вещи, книги, тетради. Я, конечно, могла потерять все. Если бы Хусэм добился своей цели, то сразу перестал бы платить мне тридцать фунтов. И однозначно стал бы склонять к сожительству. Ведь вернется или нет Али вообще неизвестно. Но я пошла ва-банк, стояла на своем и выиграла! Уже когда я пошла к выходу абсолютно уверенная в своей правоте, Жорж сдался. Он крикнул! "Стой! Я дам тебе 5% и 20 фунтов ежедневно!" "Отлично!" Сказала я. Это мне и было нужно. Т.к. цифру в 10% я специально завысила, Иначе и торговаться с египтянами не стоит. Это же их собственный принцип. Но много завышать я не стала, это грозило провалом. Таким образом, я воспользовалась интригой Хусэма в своих интересах.
   Вечером я рассказала Хусэму все немного в другом свете, что якобы Жорж упросил меня остаться. И я не могла ему отказать.
   В эти дни я как раз ждала посылку из дома. Директор фирмы, от которой я всегда ездила в заграничные путешествия, попросила туристов, летящих в Шарм на отдых, передать мне письма от родных и подруг и пакет с одеждой. Я очень рада была все это получить. Родным через этих же туристов я отправила подарки, письма и гостинцы. И обнаружила в письме от подруги Лили деньги. Она писала, что очень испугалась за меня, после моего письма. Советовала всегда носить с собой деньги и документы. И я действительно зашила в подкладку сумки деньги и документы и стала носить с собой.
   Сэмах развернул бизнес в своем городе и сказал, что будет работать там, ему ничего не остается. Я очень страдала, думала, что между нами все кончено.
   И вот второго февраля в день рождения моего брата я встала утром, осознавая, что жизнь моя без Сэмаха здесь не имеет смысла. Приготовила завтрак, села с тарелкой на кровать, начала кушать. Но я не прекращала думать, почему так все сложилось.
   Ведь Бог указал мне на Сэмаха. Зачем же он забрал его у меня? Я начала рыдать, слезы капали прямо в тарелку. Я вскричала на Бога: "За что ты меня так наказываешь? За то, что я сначала поверила Али, отдала ему все мои деньги, надеялась, что все будет хорошо. А потом влюбилась в человека, на которого ты указал! Что ты делаешь со мной!"
   Вдруг в этот самый миг стены виллы затряслись, посыпались штукатурка, и я поняла, что это землетрясение! Я бросила тарелку, выбежала на улицу, вытирая слезы. Работники бежали к входу в апартаменты босса, потому что услышали истошный крик Имен. Она добежала до площадки между первым и вторым этажом и упала в обморок, от страха. Да, я представляю, что на втором этаже виллы наверно вся мебель ходила ходуном. Имен привели в чувство, и она до вечера просидела в саду.
   Я вернулась в квартиру. У меня-то страха не было, но я и не знала, что думать. Что Бог ответил на мой крик на него таким образом? Чтоб не смела больше кричать на него? Ладно, сказала я, больше не буду, это от отчаяния.
   Что я могла сделать, если Сэмах ничего не хочет предпринять, чтобы быть со мной. Значит, не любит, значит, я не нужна ему как воздух, как он мне. Вот доработаю до конца срока визы, накоплю денег и уеду домой. Об Али я думать даже не хотела. Его нет, и хоть бы не приехал совсем.
   У меня были русские подруги - Вера, с которой мы продолжали часто встречаться . Она заходила в наш магазин рассказать о последних событиях. И ее подруга Света с Украины, с которой они вместе снимали квартиру. С ними я ходила на пляж. Иногда мы прогуливались по Олд-Маркету, заходили в кафе. А также Вика, которая приехала перед началом Нового года. Она была замужем за египтянином, владельцем соседнего магазина сувениров.
   Это был большой магазин. Чего там только не было. Абсолютно все. И стоял он на очень хорошем месте. Работало в нем 5-6 продавцов. Вика была экономистом и вела бухгалтерию, рассчитывала зарплату работников и командовала там гораздо лучше ее мужа. Они женаты были уже год-полтора. Временами Вика уезжала домой на Украину, так как там она оставила свой бизнес на подруг, но его необходимо было контролировать. Муж Вики был христианин, и они должны были вскоре пожениться официально через консульство и церковь.
   Подругам я рассказывала абсолютно все, за исключением моих отношений с Сэмахом. У Веры и Светы были свои истории, но они в отличии от Вики, у которой жизнь в Египте можно сказать удалась, были очень неудачными. Но, они, не смотря на трудности, и не собирались уезжать на Родину. Вера даже приняла Ислам, купила мусульманскую одежду, читала Коран и мечтала выйти здесь замуж. Света одно время жила, как и я с египтянином, но у них было гораздо больше проблемы, чем у нас с Али и жизнь не сложилась совсем. Девчонки находили временную работу, но у них не было у обеих визы, а это осложняло им поиск хорошей работы, хотя обе хорошо владели и английским, и компьютером.
   Как-то к нам в магазин зашла одна пара. Он - египтянин, она - с Украины. Они уже женаты были официально два года, снимали хорошую квартиру. И девушка работала в аэропорту и получала отличную зарплату, которая вся оставалась ей. А муж и так был способен ее содержать и был очень интеллигентным и умным человеком. Так что некоторые иностранки здесь находят свою судьбу и живут очень счастливо.
  Что касается меня, то я приехала за приключениями, большими чувствами, за чем-нибудь необыкновенным, и все это я получаю сполна! Так как думать о том, что еще при этом надо иногда и мозги включать, теперь было уже поздно. Каша заварилась основательная. И предчувствие было, что главное еще впереди! Ведь здесь у меня жизнь меняется каждый день. Ведь описать все, что происходило, в своем дневнике, не было никакой возможности. Лишь бы успеть описать главное. Жизнь моя менялась не то что каждый день, а иногда и несколько событий случалось за день.
   Кроме подруг женщин у меня появился и друг мужчина. Египтянин. Махмуд. Он работал продавцом в магазине сувениров в другом переулке. Махмуд очень хорошо говорил по-русски, но совершенствовал свои знания ежедневно. Мечтал поехать именно в Россию и по возможности остаться там жить. Теперь перед работой я заходила к нему в магазин минут на 10-15, давала новый урок русского языка, затем мы просто разговаривали. Я ему подарила большой словарь русско-арабского языка. Он не знал, как меня отблагодарить. Я сразу почувствовала, что он отличается от других египтян. Его менталитет был похож на наш русский. Главное, что в нем не было болтливости, жадности к деньгам, и он был способен на благородные поступки. Это было видно даже в его повседневном поведении. Но позже я убедилась в этом абсолютно.
   Он рассказал мне свою историю жизни, я ему свою историю жизни в Египте. Так как мне было очень тяжело в этот момент, он стал для меня советчиком. Ему я даже рассказала о Сэмахе, но не все. Махмуд закончил Каирскую сельскохозяйственную академию, но не пошел работать ни по специальности, ни с отцом, у которого было ателье по пошиву мужской одежды. Его старший брат работал с отцом, младшая сестренка училась в школе.
   В Шарм-Эль-Шейхе Махмуд хотел другой жизни и упорно изучал русский язык, причем не только разговорный, как другие, но и письменный.
   Когда я спросила его о личной жизни, он сказал, что история его любви очень трагичная. Со своей девушкой он познакомился в академии, она училась там же. Дружили они с Марьям три года, любили друг друга, мечтали пожениться. Но однажды Марьям вдруг при всех сказала ему, что она его не любит, и никогда не любила и потребовала вернуть ей сейчас же ее фотографии, которые он носил с собой. Они были подписаны для него. Он с начала опешил. Что такое? Почему при всех она это сделала, опозорила? Потом разозлился, подошел к ней, ударил ее четыре раза по щекам, бросил ей ее фотографии и ушел домой. Дня через три-четыре он заметил, что Марьям не ходит на учебу. Он спросил у ее подруг, где она. Оказалось, у нее рак груди, и ей уже сделали операцию. Он побежал в больницу, но ее родители, постоянно дежурившие с ней, не пустили его. Через 10 дней Марьям умерла.
   Махмуд не мог себе простить, что ударил ее. И перестал ходить учиться, есть, пить, разговаривать с кем-либо. Он просто лежал на кровати и хотел умереть. Через несколько дней родители поместили его в больницу, где он пролежал три месяца. Родители, брат, сестра, а также друзья, были с ним всегда рядом, и постепенно он вернулся к жизни, нагнал учебу.
   Академию он закончил с отличием, и трех выпускников с красными дипломами было решено оставить в академии для работы. Но затем декан изменил свое решение, сказав, что свободно всего два места в аспирантуре, и отказал именно ему, Махмуду.
   С тех пор Махмуд решил, что он неудачник в жизни и все время повторял это. Поэтому он и хотел уехать из Египта, чтобы воспоминания не жгли его душу. Он хранил некоторые письма Марьям и говорил, что если у него когда-нибудь родится дочь, он назовет ее этим именем.
   Сэмах несколько дней молчал. Я тоже не звонила и не писала ему. Но вдруг он прислал неожиданное смс, где попросил меня вечером пойти в интернет-кафе и поговорить с ним по интернету. Вечером я позвонила ему, чтобы узнать, во сколько мы встретимся с ним в интернете.
   Он сказал, что хочет обсудить со мной несколько вопросов, поэтому лучше поговорить по интернету. Для этого я должна завести e-mail на уahoo. Время 12.30. Хорошо, сказала я. И не выдержала, в конце разговора сказала ,что очень скучаю. Он сказал, что тоже очень скучает. Я сказала: "Я так хочу тебя видеть!" Он сказал: "Приезжай ко мне!" "Куда? В твой город?" "Да, в мой город. Ты сможешь это сделать?" Я крикнула: "Смогу!" Он засмеялся: "Вот сегодня мы все и обсудим по интернету".
   Я шла по улице, но ничего не видела вокруг, все перестало для меня существовать. Душа моя заныла, заболела, застонала от тоски по нему вновь.
   Но ночью разговор у нас не состоялся. Хотя он был на связи. Но связь все время прерывалась, и мы успели сказать друг другу только несколько слов, но ничего существенного. Потом уже он написал смс, что завтра попробуем снова, в 10 часов вечера.
   Что он хочет обсудить? Что за вопросы? Мой приезд к нему? Или что-то еще?
   Но на следующий день неожиданно приехал Али. Он пробыл в Каире почти 20 дней. Но как непотопляемый корабль опять оказался на плаву. Он сумел договориться с одним известным танцором в Каире, который наберет группу, а Али предоставит ему весь комплект одежды и будет работать с отелями, так как он знал в Шарме очень многих людей. У этого человека была лицензия на осуществление предпринимательской деятельности. Также должна была приехать и одна молодая певица, она же могла и танцевать. Только предстояло еще получить часть денег от продажи земли, которые обещали дать Али братья. Хотя он сказал, что поссорился со всей семьей из-за денег, из-за Шахята.
   Али изменился. Похудел и стал меньше болтать и шутить. Он сразу начал объезжать отели и договариваться о выступлении их группы.
   Мне он, конечно, сказал, что любит, что очень скучал, что все сделает для меня. Я спросила: "Что ты сделал конкретно?" Ничего. Оставил меня на 20 дней. Не работаешь уже несколько месяцев, живешь на мои деньги. Это ты сделал?" Он сказал, что я же жена и должна помогать мужу в трудное время. Я ответила, что я-то помогаю, но конца этому не видно.
   Сэмаху я сказала, что Али вернулся, но я не могу с ним больше жить. Нет сил. На следующий день был день святого Валентина. Когда мы с Сэмахом поздравили друг друга, он сказал, что это наш с ним день. Что очень хочет видеть меня. Очень.
   Планка моих чувств опять подскочила! Опять надежда! Боже, если ты есть, порадуй меня! Прошу! Дай мне счастья, ведь ты указал на него!
   Нужно быть очень осторожной с Али. Получилось так, что днем я купила кредит на телефон при нем. А вечером, когда он хотел позвонить с моего телефона, на нем не оказалось денег. Он удивился, с кем это я разговаривала? Я сказала, что разговаривала со Светой и Верой, что мы идем вместе на пляж. И прежде так я уже много раз обманывала его. Если бы он был поумнее, разоблачить меня не составило бы труда.
   На следующий день Сэмах спросил у меня, смогу ли я развестись. Сейчас, я сказала, что не знаю. Но я узнаю. Стала звонить Вике, но они с мужем уехали в Асуан, и телефон не отвечал. Ну, где же мне узнать? Веры тоже не было в Шарме. И Свету я давно не видела, и телефон не знала.
   Вдруг вечером вижу Свету, идет мимо нашего магазина с каким-то мужчиной. Я ее окликнула и попросила поговорить со мной 2 минуты. Она сказала спутнику, что ей нужно немного времени, и мы отошли в сторону. Света сказала, что для развода мне нужно только порвать мой контракт с Али, и все. Лишь бы контракт был у меня, а не у Али. И я могу ехать, куда хочу, и Али ничего не сможет сделать. А ведь я думала, что для развода мы должны идти к адвокату и платить деньги. Так говорил Али. Он опять врал. Ну конечно, он был в этом заинтересован.
   Бог есть! Он услышал меня и послал Свету. Таким образом, я могла развестись без проблем. Я сообщила об этом Сэмаху.
   Как же я рвалась к нему! Все мысли мои о нем. Хочу быть с ним всегда. Не отрываться от него. Я вновь вспоминала, как нам, работая, часто приходилось передавать друг другу вещи, это было обычным делом. Со всеми другими это приходилось делать тоже. Так как каждый покупатель просил примерить несколько вещей, я подавала покупателю, разговаривала с ним, затем Сэмаху или Жоржу, Симону для взвешивания, потом обратно. Но касалась пальцами при этом только Сэмаха, с другими же я избегала любых прикосновений. И всегда чувствовала, что все мои прикосновения желанны ему, что он ждет их и сам касается меня с любовью и нежностью. В нем совершенно не было похотливости, как, например, в Али и других мужчинах.
   Дни шли, а ситуация не менялась ни в чем. Али болтался все дни напролет, вернее ночи, а днем он спал. Он пытался заработать какие-то мелкие деньги путем выполнения разных поручений Хусэма или еще кого-то. Был посредником у какого-то адвоката, посредником везде, где мог, при любых сделках. Благодаря своей болтливости, умению убеждать и обширным связям это у него получалось неплохо. Но главное, он каждый день откладывал поездку в Каир за новой танцевальной командой.
   В магазине мы работали с Жоржем вдвоем. Но с Мухаммедом было веселее. Он все время смешил меня. То примется гадать мне на кофейной гуще, так как его дядя был гадателем и научил его немного. Он нагадал мне, что какие-то две змеи вьются около меня все время. Он сказал, что это Али и Жорж. То фотографировался со мной, чтобы послать фотографии домой. То мне на барабане выбивал какой-нибудь ритм. То танцевал. Но если Жорж видел это, то сразу отгонял его от меня и заставлял его сразу что-нибудь сделать или идти куда-нибудь.
   У Махмуда я спросила, как я могу добраться до города Загазига, где жил Сэмах. Он достал карту Египта и показал, где он находится. Рассказал, как я могу купить билет, и сколько он примерно стоит. Спросил, неужели я поеду к этому человеку? Я сказала, что не знаю.
   Али он сразу возненавидел, хотя ни разу его не видел. Сказал, что Али лишь воспользовался моими деньгами. Но я возразила, что когда мы поженились с Али, он еще не знал, что у меня есть какие-то деньги. Махмуд ответил, что он все равно это предполагал. И сразу понял, что я добрая, и с меня можно вытянуть все.
   Позвонил Сэмах и сказал, что не может найти квартиру, не знал, что будут такие проблемы. И вдруг заявил, что может быть, я найду себе другого бой-френда! Я аж онемела: "Что? Какого бой-френда?!! Ты что думаешь, что мне нужен секс? Так у меня есть для этого муж! Значит, ты вообще ничего не понимаешь! Главное, ты не понимаешь моих чувств и не любишь меня!" Он сказал, что все понимает. Но я не хотела больше слушать и отключила телефон.
   Вот это поворот! Ну что же, я до этого знала, что мои чувства к нему несоразмеримы с его. И сколько бы я ни просила Бога о любви, если Сэмах не хочет, тут уж и Бог бессилен, он же не может заставить его любить.
   Хорошо, буду жить с Али, помогать ему, может все же у него все получится, и он вернет мне мои деньги, и я уеду в конце мая в Россию навсегда. Сказано-сделано.
   Я поговорила с Али и отдала ему почти все деньги, которые у меня были, и которые прислала мне Лиля. Чтобы он смог поехать в Каир и решить там все дела. Он сразу начал со всеми созваниваться в Каире и договариваться в отелях о выступлениях, с боссом, что бы тот на время разрешил новой команде пожить на вилле.
   Он достал абонементы на дорогой пляж, и мы поехали туда поплавать. Он, конечно, все время лежал на солнце, а я все время в море. На пляже я познакомилась с двумя туристами из России. Мужчинами. Они рассказали мне, как идут в России дела, о политике. Оказалось, все по-прежнему. Али косил взглядом, когда я с ними разговаривала, но я сказала, что скучаю по общению с русскими людьми. На следующий день он не поехал со мной на пляж, а абонемент был на три дня. Я поехала одна и познакомилась там уже с семейной парой Натальей и Виктором с Украины.
   Виктор закончил духовную академию. Но, изучив все, что касается богословия, в течение пяти лет, он принял католичество и теперь ждал вызова в Англию. Его пригласили на работу в один из храмов на два года.
   Не знаю, как получилось, но я слушала его рассказ о Ветхом Завете, Новом Завете, о жизни Моисея, о борьбе Люцифера с Богом, об Иисусе и многом другом, забыв о море. Даже сгорела на солнце. Так было интересно!
   Потом Виктор с Натальей показали мне кадры на своем фотоаппарате, снятые за три дня до этого, где ясно были видны на небе какие-то объекты, напоминающие НЛО. Они снимали море, яхты в этот момент, и вдруг их внимание привлекли эти движущиеся над морем объекты. Повисев минуты, они исчезли вдали. Их снимали все туристы, сидевшие в тот день на пляже.
   После моря я пошла на работу. Симон приехал дня три назад и работал по очереди с Жоржем. Ему почему-то доставляло удовольствие издеваться над Мухаммедом, который прислуживал им, и был очень добрым, безобидным парнишкой. Симон его по лицу бил, говоря, что он шутит. Но я спросила у Мухаммеда - он шутит или нет? Тот ответил, что ненавидит его и хочет убить его. Значит, бил больно. Золото Симон привез только египетское, а покупатели спрашивают итальянское. Но хорошо, что не привез сувениры.
   Али должен был уехать в Каир, но стал откладывать поездку. Вот и сегодня он не собирается ехать. Проспал весь день.
   Сэмаху я не звонила и не писала ни вчера, ни сегодня. От него пришла смс: "Я скучаю по тебе. Ты - мой белый невинный ангел". Я ответила ему: "Я думаю, что мы никогда не увидимся". Потому что я потеряла надежду.
   На следующий день я не пошла на работу. Сидела и думала, что мне дальше делать. Сэмаха я люблю, не смотря ни на что. Сердце аж заходит от любви. Может, он все-таки любит меня, но сам себе даже не хочет признаться. Я начала убираться в квартире. Али встал, куда-то вышел. И вдруг раздался звонок от Сэмаха. "Ты сейчас на работе?" "Нет, дома". "Почему?" "Очень плохое настроение, не могу работать, никого не хочу видеть". "Ты плачешь?" "Да, плакала". "Ты можешь сегодня приехать ко мне?" У меня наступил шок. "Сегодня? Ты нашел квартиру для нас?" "Нет, моя мама уехала в гости, и мы можем встретиться в нашей квартире. Ты приедешь?" "Да!"
   Только я закончила говорить, дверь открылась, и вошел Али. "Ты кому-нибудь звонила?" "Нет, хотела позвонить тебе!" И быстро удалила запись, положила телефон на тумбочку.
   Сказала, что пойду на море, мне нужен отдых и хочу вновь встретиться с Виктором и Натальей. Быстро собралась и пошла. На самом деле сначала заехала на станцию "Суперджет" и узнала расписание автобусных рейсов до Загазига. И время в пути - 9 часов. Затем поехала на пляж.
   Мы вновь встретились с Натальей и Виктором, и я, так же, как вчера, слушала, не отрываясь, рассказ Виктора. Вся картина истории человечества, как единого организма вдруг возникла передо мной. Разрозненные ранее части, отрывки, знания, представления, мысли слились в одно целое. Это была не просто история, которая преподается в школе с ее числами, датами, именами, а гораздо большее - живая одухотворенная картина прошлого человечества, неразрывно связанная с сегодняшним днем.
   Я мысленно поблагодарила Бога, что он послал мне столь интересных людей. Наталья предложила обменяться электронными адресами. Я кратко рассказала свою историю в Египте, сказав и о Сэмахе, что сегодня я поеду к нему и не знаю, что потом со мной будет. Они забеспокоились обо мне, советовали мне быть предельно осторожной, пожелали удачи. И я помчалась домой.
   Али был дома. Я постаралась выглядеть как можно более спокойной и нейтральной. В минуты опасности силы мои обычно мобилизуются, и я молниеносно просчитываю наперед действия, ответы и вопросы.
   Бог продолжал помогать нам, так как Али сказал, что уезжает на важную встречу, оделся и пошел. Сказал, что вернется часа через 3-4. Я быстро начала собираться. Кое-что из одежды, краски, кисти, открыточки, которые подарили Наталья с Виктором. Захватила и комплект нижнего белья - прикольный, с розовыми перьями. Я не знала, достану ли я его вообще из сумки, но это белье я ни разу не надевала для Али. Не было даже такого желания - соблазнить его. Наоборот, приходилось постоянно обороняться от его сексуальных атак.
   Было шесть часов вечера, на улице стемнело. Я побоялась взять куртку и запасную сумку, чтобы не вызвать подозрений у работников и, как бы не спеша, улыбаясь, сказав "Привет" попавшимся мне 2-3 парням, я вышла с территории виллы.
   Я быстро прибавила шаг, молясь, чтобы никто не попался мне на пути. Но тут мысленно я как бы увидела ясный и светлый путь к нему, к Сэмаху, и поняла, что все случится, все будет хорошо, и Али не удастся задержать меня. По пути я зашла в магазинчик в Дельта-Шарме и купила подарок - сердечки, висящие на нитках, из фен-шуя. Их вешают над входом. Когда задеваешь - они звенят. Купив билет на автобус, я постаралась найти место на автостанции, где меня не смогли бы заметить кто-нибудь из знакомых Али, так как ждать нужно было 50 минут. Позвонила Сэмаху, что билет купила, ожидаю рейса. Что Али ничего не знает. Он сказал; "Я жду тебя, мой белый невинный ангел". И попросил ближе к концу пути дать телефон водителям, и он им скажет, где именно меня высадить.
   Когда выехали из Шарма, я позвонила Али и сказала, что я еду в Хургаду на пароходе. Он не поверил. Тут же перезвонил мне и переспросил. Я ответила так же. "Почему ты не спросила меня?" "А какой в этом смысл?" "Я не хочу слышать твой голос!" "Хорошо", - сказала я и отключила телефон. Потом я проверила, он звонил много раз, но что он мог теперь сделать? Никакое его красноречие и умение убеждать, его бы уже не спасло.
  Как же я счастлива! Я увижу Сэмаха! Заснуть я совершенно не могла. Все время в пути ощущала только безмерное счастье. Моя душа ликовала!
   Было две остановки. В Египте женщины, как правило, одни не путешествуют. Только в сопровождении мужчины. На стоянке стояло 5-6 автобусов. И внимание всех едущих нескольких сотен мужчин было приковано ко мне. Куда бы ни бросила взгляд, все смотрели на меня. Тут было много продавцов со сладостями.Я купила горячий чай. Пожилой седой араб, продавец, сразу взял барабан и начал плясать около меня. Везде, как всегда в Египте, гремела арабская музыка. Я рассмеялась.
   Так же было и на второй стоянке. Все уставились на меня, улыбались, но никто не смел подойти ко мне и заговорить. Закон такой.
   В пути мы почему-то задержались. Сэмах по телефону сказал, что уже два раза выходил на остановку автобуса и созванивался с водителями. Но мы что-то долго петляли по городу. Загазиг - очень большой город. Я пыталась разглядеть в окно дома и строения, хотя было еще темно. Но вот, водители сказали, что мы приехали, и мне нужно выходить здесь. Я вышла, но Сэмаха не увидела. Тут он позвонил, сказал, что идет.
   Вот он вывернул из-за угла. Идет, улыбается. А у меня от волнения и холода начали стучать зубы. "Ты - сумасшедшая!" - сказал он и рассмеялся. Взял у меня из рук пакет. Я подтвердила: "Да, я большая хулиганка". Ни обняться, ни поцеловать друг друга мы не могли. Хоть мало, но какие-то люди были на этом перекрестке. И невозможно представить, что было бы, если б здесь появилась полиция. Пригласив меня к себе, он не только рисковал нести большую ответственность за появление в его доме жены другого египтянина, но и репутацией всей его семьи. Это у нас, кроме морального осуждения за спиной, других последствий вряд ли можно ожидать. Там же другой мир, представления, законы.
   Мы прошли по улочкам минуты 3, не больше. По дороге я разглядывала Сэмаха. Он очень изменился, постригся, побрился, стал светлее и поправился. Сразу видно, что мужчина живет с мамой и физическое состояние его всегда будет хорошим в этом случае. Он сказал, что мама уехала, но оба брата дома, они спят, и просил накинуть на голову шарф. Я подвязалась. Остановились около высотного дома. Войдя в подъезд, мы услышали шаги сверху. Быстро спрятались за какой-то угол. Человек вышел, не увидев нас. На лифте поднялись на 4 или 5 этаж. Даже в лифте, когда я сделала шаг навстречу, он остановил меня и прошептал: "Не сейчас". И я почувствовала, как он напряжен.
   Но в квартире он уже вздохнул с облегчением и поцеловал. "Смотри, здесь я живу". Во всех египетских квартирах нет прихожей. Сразу попадаешь в самую большую комнату. Это комната для приема гостей. У Сэмаха была очень большая и красивая квартира. В первой комнате я увидела несколько диванов и много удобных кресел, на полу везде ковры. Небольшие столики тут и там. На стенах картины. Но все они на библейские темы. Очень красиво.
   Но я успела только мельком осмотреть квартиру, и мы сразу прошли в его комнату. Он приготовил чай и принес его на подносе с моими любимыми сладостями. Сказал: "Я вчера ходил в магазин и специально их искал для тебя. Но не нашел эшту (это что-то вроде густой сметаны) и купил тебе йогурт, фрукты. Расскажи все о себе".
   Я стала рассказывать. Об Али, о Жорже, о работе, о том, что я сейчас думаю и чувствую. Достала подарок ему. Он очень обрадовался. Я сказала, что сердечки - это частички моего сердца, которое он разбил, а звон их - это мой голос. Предложила из подаренных Виктором открыток выбрать ту, которая больше понравилась. Все они были со смысловыми картинками и надписями. Он выбрал изображение корабля после шторма с надписью: "Как бы ни было трудно тебе сейчас, поднимись и иди дальше". Показала маленькую иконку какого-то их святого с его мощами, прикрепленными сзади, которые подарил мне Сарват. Сказала, что она меня охраняет.
   Мы сидели на кровати друг напротив друга и не могли наговориться. Лишь иногда мы касались друг друга. И это было необычно. Ведь наши глаза были полны любви, а тела - какой-то неги и чувственного напряжения. Но, постепенно, еще разговаривая, он стал все больше касаться меня, гладить, притягивать, целовать и отпускать. Началась прелюдия любви.
   Конечно, я слышала об этом, но на себе это необъяснимое, волшебное, околдовывающее действие я испытала впервые. Сколько же у меня было романов с мужчинами, сколько ночей я провела рядом с мужьями, но всегда было одно и то же - быстротечно, физически властно, приказывающе со стороны мужчины. Нет, конечно, нежность со стороны мужчин присутствовала. Но их желание всегда перевешивало чувства. И я всегда испытывала физическое наслаждение, а вот чувственного - нет. И думаю, что так же каждая женщина. Именно поэтому большинство женщин и не ощущают себя желанными в руках мужчин.
   Лаская и целуя меня, он сказал, что первый раз в жизни играет с ребенком. Я удивилась: "Это я-то - ребенок?" И снова повторил: "Ты - белый, невинный ангел". Видимо, в его сознании сложился именно такой мой образ.
   Все его прикосновения вызывали во мне ощущение, что я во сне, или парю в воздухе. Дрожало все внутри, и дрожали руки. И я видела, что тоже самое испытывает и он. Он тоже закрывал глаза и уплывал в океан наслаждения. И вот именно этим ощущением счастья, блаженства, эйфории, умопомрачения мы не могли никак насытиться. И все ласкали и обнимали друг друга, не раздеваясь.
   Конечно, потом уже слились и наши тела, но эти 40-50 минут настоящей любви и счастья я не забуду никогда. Это было лучшее, что было в моей жизни.
   Мы долго не могли насладиться друг другом, но все волнения и усталость (ведь оба не спали всю ночь) сломили нас, мы заснули.
   Но я очень быстро проснулась и больше уже не могла уснуть. Я лежала и смотрела на него. Самое красивое лицо мужчины в мире - это у него. И его лицо, и его тело были очень утонченными. Чувственные темные губы, нежный подбородок, огромные ресницы. Египтяне вообще красивые, стройные в основном. У многих выразительные глаза. Но когда к нам в магазин заходили женщины и начинали разговаривать с Сэмахом, я видела, что часто они вдруг останавливались, и уже обращаясь ко мне или к нему самому, вскрикивали: "Какие глаза!" Да и я, уж сколько раз бывая в Египте, видя красавцев, все же не переставала удивляться отличительной красоте его глаз.
   Но все же, я полюбила его не за красоту его глаз, а за его особенность. Он обладал умом не двадцатипятилетнего, а сорокалетнего мужчины. В детстве он никогда не играл, а только смотрел на играющих мальчишек. В тринадцать лет он выиграл юношеский кубок по борьбе кун-фу в Каире. А в 15 лет его фото напечатали в журнале, как самого молодого продавца золота. Работать он начал с 14-ти лет. Приходилось много ездить с кейсом по окрестностям, по маленьким городкам, предлагая товар, а также непосредственно работать в магазине. С отцом они закупали золото на каирских фабриках. Эта работа, в первую очередь, требовала хорошего знания психологии человека и умения просчитывать наперед все свои действия и слова. Почему отец везде брал его, а не старшего брата, нетрудно догадаться. Внешнее обаяние и холодный расчетливый ум в таком молодом возрасте делали свое дело в бизнесе.
   Я лежала рядом, вдыхая его запах, гладя его плечи и руки, и наслаждалась этими мгновениями, осознавая, что они могут никогда больше не повториться.
   Потом я встала и пошла гулять по квартире. Оба брата спали, но я заглянула в их комнаты. Огромная туалетная комната. Потолки высокие. В комнате Сэмаха был балкон, я вышла на него. Недалеко стояла мечеть, лишь оттуда иногда доносились песнопения, а в основном, город спал.
   Я взяла тетрадь, ручку и села в холле на диван записать свои впечатления. На плечи я накинула его куртку, сидела и впитывала его запах. Тут я увидела себя в зеркале. Комната была хорошо освещена. Я была совершенно другой. Такой красивой я себя никогда не видела! Я даже не узнавала себя. Губы были темными и припухлыми. Даже волосы на голове изменились. И моложе я выглядела не на пять, а лет на пятнадцать!
   Так я просидела где-то час, но вдруг услышала какие-то звуки, шаги. Когда я подняла голову, кто-то, видимо заглянувший в комнату и увидевший меня, опрометью кинулся назад, и все стихло. Тогда я встала и пошла в комнату Сэмаха и закрыла за собой дверь.
   Где-то еще через час оба брата встали, и, постучав в нашу дверь, сказали, что уходят. Сэмах, не открывая дверь, что-то им ответил, и они ушли на работу. Скорее всего, не хотели нам мешать. Сэмах спросил, как мне спалось. Я сказала, что практически не могла уснуть. Мы встали и пошли готовить завтрак. Сэмах провел меня по квартире, показал большой портрет отца на стене. Рассказал о нем и о матери. Показал свои и семейные фотографии. Потом включил магнитофон и нашел нашу с ним песню Back Street Boys. Пригласил на танец.
   Как только мы касались друг друга, сразу начиналось какое-то волшебство. Я удивлялась, почему только с ним я попадаю в другое измерение. Время куда-то исчезало, оставалось только огромное пространство и наши души, ласкающие друг друга и никого, и ничего больше.
   Мы были близки несколько раз. Счастливые и уставшие, мы говорили друг другу, что чувствуем, что это не последняя наша встреча, что мы обязательно увидимся вновь.
   Он очень уговаривал меня уезжать домой в Россию. Не надеяться, что Али развернет бизнес, что этого не будет, деньги он мне никогда не вернет.
   Потом я достала кисти и краски, мы налили воды в стаканы, смочили один лист бумаги водой, и я показала, ему, как рисовать на влажной бумаге. И мы легко и быстро набросали букет цветов яркий, живой, веселый! И поставили дату двадцать четвертое февраля и подписи.
   Затем принялись за второй рисунок. Рисовали мы прямо на полу, балуясь и хохоча. Мы изобразили море, небо, солнце и корабль. Рисовали, не договариваясь, не распределяя, все получалось само собой, как будто не два человека рисуют, а один. Корабль получился белый, красивый. Но когда я набрала белой краски и занесла кисть над рисунком, чтобы нарисовать паруса, он остановил мою руку в воздухе, и, набрав своей кистью красную краску, нарисовал алые паруса. Я не верила своим глазам! Я подумала, а разве в Египте читают в детстве такие же сказки как мы? Я думала, что у них другие сказки. Мы опять поставили дату и написали наши имена. Сэмах сказал, что будет хранить эти рисунки всегда. Взять с собой я их, естественно, не могла.
   Он рассказал, что пытался узнать, где я в их городе смогла бы работать. Но без знания арабского, это было невозможно. Так как в их городе вообще нет иностранцев, русских тем более.
   Я говорила, что очень хочу быть с ним. Он тоже этого хотел, но он реальнее смотрел на жизнь и понимал, что для него это невозможно. Хотя я говорила, что я, согласна пожить с ним хотя бы два-три года, даже два-три месяца, и это время было бы самым лучшим в моей жизни. Он ответил, что если сможет купить маленький магазин в Шарме или Хургаде, то я приеду к нему, и мы будем вместе работать и жить. Я рассказала ему о фильме про Жади и Лукаса. Как Лукас всю жизнь любил только Жади, но ничего не предпринял, чтобы сделать и себя и ее счастливой. Сэмах внимательно слушал, но ничего не ответил, хотя и задумался. Напрямую я не могла ничего ему сказать и просить, чтобы он меня забрал от Али или сделал что-нибудь. Когда любишь, то не можешь ни о чем просить. Потому что ждешь понимания от любимого человека и действий, идущих от его собственного сердца. А не в ответ на мои просьбы. Только так можно получить подтверждение ответной любви.
   Мир любви очень тонкий, хрупкий. Здесь не действуют требования, условия, просьбы, взаимовыгодность, что-то еще.
   Наступил вечер. Сэмаху начал названивать его партнер, требуя, чтобы он явился в магазин. Он договорился, что будет часа через два. Мы начали собираться. Но все не могли оторваться друг от друга. Уже стоя у двери, обнявшись в последний раз, может быть вообще в жизни, я сказала, что хочу, чтобы он подарил мне какую-нибудь игрушку на память, когда я приеду в следующий раз. Он увидел, что я смотрю на кресло, где на каждой его ручке сидели медвежата. Он спросил, хочешь их, возьми! Я выбрала маленького, беленького, с красным сердечкам в лапах. Сказала, что я его буду целовать вместо тебя. И он будет спать со мной теперь.
   Сэмах выглянул в подъезд - никого. Мы разделились. Он поехал в лифте, я пешком, чтобы не вызвать подозрений. Он сказал, что будет идти по улице, а я метров 10 сзади. Я вышла на улицу, было уже совсем темно, и пошла за Сэмахом. Он нес мой пакет. Вдруг навстречу ему вышла из-за угла девушка и стала оживленно с ним разговаривать. Я дошла до них, обошла и пошла вперед, но не знала, куда свернуть на перекрестке. Я нагнулась и стала якобы завязывать ботинок, поправлять что-то. Краем глаза увидела, что Сэмах закончил говорить, хотя собеседница никак не хотела его отпускать, и быстро пошел ко мне, показал глазами, что свернуть нужно направо. Пройдя немного, он уже дождался меня, и мы пошли вместе. Затем поймали такси и поехали на автостанцию. Билетов не было, но Сэмах договорился с водителями, и меня посадили впереди на кресло второго водителя, взяв с нас дополнительную сумму, кроме стоимости проезда.
   И тут произошло следующее - Сэмах попросил деньги у меня. Он не стал платить за меня за билет! Сначала я не поняв, быстро достала деньги и подала ему. И автобус уже трогался, ждали только меня. Я быстро села в автобус, еле успев махнуть Сэмаху рукой. Лишь в автобусе, я осознала, что он пожалел потратить на меня даже столь малые деньги. В голове промелькнула мысль, что потеряет он в тысячу раз больше. Нельзя так некрасиво поступать. Тем более, если бы он был бедным, то ничего страшного. Но ведь у него были деньги, и думаю, немалые.
   Тут же зазвонил телефон, я что-то ответила и увидела, что батарея садится. Ведь я от счастья совсем забыла его зарядить. Я отключила его совсем. Да, как-то и не хотелась с Сэмахом говорить после этого неприятного инцидента. К тому же было очень холодно, меня начало трясти. Я сказала водителям, что хочу, поменяться с кем-нибудь местом за деньги. И один человек согласился. Хотя и там было холодно, но сидеть гораздо удобней и встречные фары не светили в глаза. Тем более, сосед, увидев, что я мерзну, снял с себя куртку и отдал мне.
   Разные чувства боролись во мне, мысли путались. Я чувствовала себя очень усталой, счастливой и несчастный одновременно. Ведь мне нужно возвращаться домой. Но слово "домой" язык не поворачивался говорить. Так и не сомкнув глаз, я доехала до Шарма.
   К вилле я приближалась довольно спокойно, хотя знала, что может произойти все, что угодно. Но мне теперь было все равно. Али открыл дверь. Он не спал, хотя было 5 часов утра. На кровати были разбросаны газеты. Видимо, он не мог уснуть и читал. Он не проронил ни слова. Я тоже. Разделась и легла спать. Он продолжал читать, хватая то одну газету, то другую.
   Поспать почти не удалось. И от нервного напряжения, и от шума за окном. Рабочие не спали, ходили, ругались, смеялись. Затем бушевал Хусэм. То есть, все как всегда.
   Встав с головной болью, я пошла на работу. Али нигде не было. По пути я закинула деньги на телефон и позвонила Сэмаху. Он кричал в трубку: "Зачем ты отключила телефон? Я чуть с ума не сошел! Что случилось? Как ты? Что Али?" Я ответила, что Али не разговаривает. Сэмах сказал: "Ничего не бойся, он с тобой ничего не сделает, потому что ты - иностранка". Но я знала, что это не так.
   Сначала зашла к Вике, расспросила ее об интернешнл-меридже. Об этом просил узнать Сэмах. Вика сказала, что его можно заключить лишь после брака по исламу или венчания в церкви. Для нас с Сэмахом это был неприемлемый вариант. Так как он христианин, и ему можно венчаться один раз в жизни. С мусульманами этот вопрос решается намного легче. Вика рассказала, как они с мужем ездили в Асуан, в его семью. Затем в Луксор, Карнак и Каир. Это было как свадебное путешествие. Все было хорошо. У них все складывается отлично. Они оба христиане и одного возраста. Он - владелец магазина, она - экономист по образованию и помогает ему в работе.
   Вика рассказала, что они, переплывая Красное мор на теплоходе, видели такой же переполненный паром, который недавно затонул недалеко от Хургады. Там творится невообразимое. Не соблюдаются никакие меры по безопасности перевозки. Пассажиры везут с собой все, что только могут взять.
   Вика очень интересно рассказывает. Умненькая, рассудительная женщина. А я, наверное, самая глупая. Не зря Сэмах называет меня белым невинным ангелом.
   Жорж удивился, увидев меня. Спросил, ну как гора Моисея? Оказывается, Али сказал всем, что я решила сходить на эту святую гору, так как давно об этом мечтала. Да и все это знали. Так Али думал, что нашел выход из создавшегося положения. Все его спрашивали о моем исчезновении, так как ни на работе, ни на вилле меня не было.
   Но Жоржу я сразу сказала, что я не была на горе. Я просто уезжала, но куда - не скажу. Жорж и Мухаммед начали обсуждать это происшествие между собой, делая разные предположения. Покупателей было немного. У меня продолжала болеть голова. Пришел Али. Жорж заявил, что или я буду работать, или они возьмут другого продавца. Что я должна подумать и дать ответ сейчас. Я подумала и попросила Али перевести, что я ухожу из магазина, что не могу больше работать по 12 часов и без выходных. Я стала прощаться с Мухаммедом. Он стал хватать меня за руку, не отпускал, что-то выкрикивая на арабском. Я вырывалась. Али и Жорж тоже что-то кричали. Жорж тут же изменил свое решение, сказал, хорошо, пусть будет два выходных в неделю, и могу приходить на работу в любое время, а не в 12 часов, как раньше. Я согласилась остаться, но сказала, что сейчас я ухожу, так как голова раскалывается, и я могу сейчас просто упасть. Сказались трое суток без сна.
   Я пришла домой и сразу легла. Через пять минут явился Али. Оценив мой плачевный вид, сказал: "Спи, но потом я приду и буду говорить с тобой". Поспав совсем немного, я начала работать, стирать, убираться. Али пришел, в одежде улегся на кровать и ждал, когда я закончу. Потом сел, велел мне сесть рядом и как начал орать: "Где ты была и с кем? Где и с кем? Говори! Отвечай!" Я молчала. Он продолжал бешено кричать то же самое. Повалил на кровать и начал душить, все время орал одно и то же и, замахиваясь ножом, дико кричал: "Где ты была, отвечай! Я убью тебя!" У меня же не дрогнул ни один мускул. Абсолютное спокойствие в глазах. И, главное, уверенность в себе. Почему отсутствовал страх? Я знала, что я смелый человек, но чтоб настолько! Я медленно и спокойно сказала: "Я сделала все специально, чтобы ты развелся со мной. Я не хочу с тобой жить. Убей меня, и я скажу тебе спасибо. Лучше умереть, чем жить с тобой. Лучше отпусти меня. Давай завтра я поселюсь в каком-нибудь дешевом отеле. Потом я найду человека, который обо мне позаботится". Он закричал: "Да я могу сделать с тобой все, что захочу! Если ты уйдешь, я сразу же пойду в полицию и закрою твою визу". Я сказала: "Тогда я уеду в Россию! Отправь меня! Я больше не могу жить с тобой!" "Не доводи меня, мое терпение на пределе! Я убью тебя!" "Убей!" "Я не могу убить тебя, потому что я люблю тебя!" Он вскочил, бросил нож на пол и ушел.
   Пришел он через час и сказал: "Я приглашаю тебя в ночной египетский клуб". Я упиралась, но не долго. Решила не обострять ситуацию. Оделась, и мы пошли. Уже по дороге я спохватилась, увидев себя в той же одежде, в которой я ездила к Сэмаху. Но было уже поздно. Я думала, вдруг в клубе меня кто-нибудь узнает и скажет Али, что вчера ехал со мной в автобусе из Загазига. Поэтому, когда мы пришли в клуб, я старалась отворачиваться, закрывала лицо руками. Очень боялась.
   Так как Али остановило только то, что он так и не узнал правды, где я была и с кем. Он терялся в догадках и надеялся, что может ничего страшного для него и не произошло. Он, скорее всего, думал, что я была где-то в Шарме с русскими туристами. И это его немного успокаивало. Главное, что не с египтянами. Иначе бы точно убил.
   Когда мы вошли в клуб, половина столиков были уже заняты. Они стояли по периметру зала буквой П. В центре большая площадка возвышалась над полом сантиметров на двадцать. На свободной от столиков стороне размещались музыканты. Музыка- только живая и обычно исполняется на заказ. Египтяне живут музыкой и танцем. Музыка слышна отовсюду с утра до ночи. И каждый египтянин способен с ходу присоединиться к любой песне и петь ее вместе с певцом.
   Али заказал пиво, виски и салат. Я выпила виски. Он не пил ничего. Только чай. Мне полегчало. Музыканты начали играть, и появилась первая танцовщица. Очень красивая, молодая, но полная и ленивая. Танцевала она средне. Обычно танец танцовщицы длится тридцать-сорок минут под плавную и зажигательную мелодии попеременно. Затем вышел под аплодисменты певец, видимо любимец завсегдатаев этого клуба. Он пел песни по своему выбору и по заказу посетителей, все время двигаясь по сцене-площадке. Тут Али подошел к нему и заказал песню, дал денег. Подошел ко мне и пригласил на танец. Ведь он совершенно не умеет танцевать! Вывел меня в центр площадки. Я не знала, куда деваться. Ужас! Теперь каждый сможет меня хорошо разглядеть! Но, чему быть, того не миновать, подумала я и изобразила довольную счастливую улыбку на лице.
   Певец ходил вокруг нас кругами, иногда указывая на нас какими-то жестами, в такт своих слов. Все одобрительно кивали головами. Видимо, песня была о любви. Али танцевал, как настоящий медведь, просто переваливаясь с ноги на ногу, совершенно не владея телом. После окончания нашего сольного танца присутствующие нам аплодировали, что-то выкрикивали.
   Затем появилась вторая танцовщица - не молодая, не очень красивая, но как она танцевала! Со всех концов зала то и дело выходили египтяне, отплясывали с ней и возвращались на место. Иногда на площадке собиралось по многу людей. Танцовщица скинула туфли. Зажигала по полной программе! Ей платили очень хорошие деньги. Платили таким образом: выходя на площадку, мужчина кидал деньги веером на пол. Купюры разлетались по площадке. На них они вместе танцевали, затем служка собирал деньги и куда-то уносил.
   Али все спрашивал, улучшилось ли мое настроение. Несколько раз. Он сказал, что все будет хорошо. Что скоро мы переедем на новую квартиру. Квартиру Шахята. Что тот насовсем уехал в Каир и оставил квартиру Али. Пробыв в клубе четыре часа, мы поехали домой. Я спросила, кто за все заплатил? Али ответил, что мистер Хусэм потом оплатит счет. Тогда я подумала, что может быть, все это происшествие говорит о том, что Али любит меня? Но что-то в его любовь мне не очень верилось. Но хотелось верить. Но что именно творилось в его душе, в его голове, я не знала.
   Сэмах прислал мне несколько смс и все время просил, чтобы я копила деньги на билет на самолет и уезжала домой. Что никаких денег от Али я не дождусь. Но я никак не могла вернуться домой с пустыми руками. Сам Сэмах денег не предлагал и, судя по тому, что он даже не оплатил мой обратный билет, а это совсем маленькая сумма, ждать от него помощи, оказывается я тоже не могла. Это было для меня неприятным открытием. Теперь я поняла, что люблю его чисто, с открытой душой и готова на все ради него, а он нет.
   Я легла спать, и Али сказал, что уезжает в Тур решать вопрос с адвокатом. Я первый раз за все дни выспалась. Пошла на пляж и поплавала в море. Мое душевное состояние пошло на поправку. Но сердце давило. Пришлось принять валидол. Так! Буду отсыпаться. Ведь завтра будет новый день, и все может измениться!
   Изменилось гораздо быстрее, но в еще худшую сторону. Ночью вернулся Али из Тура, на нем не было лица. Рассказал, что когда он пришел к адвокату, чтобы забрать контракт, адвокат заявил, что контракта у него нет, его, якобы, украл Темер. Али пошел в полицию и написал заявление на адвоката. Адвоката заставили явиться в участок. Начальник полиции стал бить адвоката! Я была в шоке. Разве это возможно? Али сказал, конечно, возможно. Начальник полиции сразу понял, что адвокат врет, поэтому начал бить его наотмашь по лицу.
   Адвокат позвонил домой жене, и та быстро принесла контракт. Али забрал его и приехал домой. Затем он направился к Темеру, разбираться, но обнаружил, что тот исчез вместе со всей танцевальной одеждой. Али обратился за помощью к Хусэму. Тот имел связи в полиции. Они вместе поехали в полицию и подали заявление на Темера.
   Я подумала, что может, все обойдется, и они добьются своего, но на это уйдет немало времени. Потому что в Египте быстро вопросы не решаются. Также я думала, что виноват во всем только Али. И еще я подумала, что я смотрю фильм про мою жизнь и не верю, что все это со мной происходит.
   Полиция объявила Темера в розыск. Но Али сказал, что полковнику пришлось заплатить. С Али в участке случился приступ. Его на скорой увезли в госпиталь. Оказали первую помощь. Затем он вернулся домой и лежал с приступом давления.
   Я отсутствовала на работе пять дней. На следующий день Симон спросил, выйду ли я сегодня на работу. Я сказала, что да.
   Сэмах два дня звонил мне и писал. Но потом замолчал, не отвечал ни на звонки, ни на смс. Мне это было очень неприятно. В чем дело? Если не хочет общаться, он должен сказать об этом. На душе стало очень тяжело. Сначала я чувствовала только обиду. Потом стала чувствовать какой-то страх за него.
   Темера схватили через два дня в его родном городе, недалеко от Каира. На него надели наручники и привезли в Шарм. Здесь состоялось разбирательство, в результате которого решено было оставить Темеру комплект одежды для Тануры, а все остальное вернуть Али. Т.к. Темер тоже вкладывал деньги в проект. Темера оставили в камере задержания, а Али велели ехать в его город и с помощью тамошнего отдела полиции забрать костюмы у брата Темера, которые Темер спрятал у него.
   Ночью мне приснилось два сна. Один хороший - маленький мальчик все время мне улыбался. Второй плохой - у меня сразу отломилось четыре больных зуба. И когда я пришла на работу, то увидела молодого, очень красивого мужчину с длинными волосами, переделывавшего всю витрину с бижутерией. Это оказался наш новый продавец. Братья, не надеясь видимо на меня, решили все же взять продавца, так как сами не владели языками вообще, объясняясь с покупателями только жестами и показывая им стоимость товара на калькуляторе.
   Нового работника звали Илия. В Египте можно по именам определить кто перед тобой - христианин или мусульманин, а по внешнему виду трудно. Илия хорошо говорил по-английски и по-итальянски. Немного знал немецкий и русский. Он очень настороженно посмотрел на меня, но я улыбнулась и задала несколько обычных вопросов, он также мне. Тут же вошли покупатели, причем русские, я помогла ему с переводом, и он продал им две вещи. Затем я еще несколько раз помогла ему в работе с русскими клиентами. Ему явно удача сегодня шла навстречу, и к вечеру он продал очень много, и довольны были все. Я помогла ему в его первый день. И он принес мне кока-колу, угостил и поблагодарил за помощь. Сказал, что вообще не ожидал такого отношения с моей стороны.
   А я просто сразу почувствовала, что он очень добрый, веселый и какой-то легкий человек. Да я вообще люблю помогать людям.
   Но вечером, спустя три дня молчания, раздался звонок от Сэмаха. Он с трудом выговаривал слова каким-то треснувшим тихим голосом. Он был в госпитале после тяжелейшей автоаварии. У него была сломана рука в двух местах, нога и повреждено лицо. И у него не было голоса. Вот только что появился, и он позвонил мне. Я сразу вспомнила второй плохой сон.
   Я поняла, почему это с ним случилось. Ведь когда он попросил у меня деньги на автобусный билет, а не заплатил за меня сам, я подумала, что он совсем не любит меня, не дорожит, не заботится, ему жалко для меня даже этих малых денег, что он просто использовал меня. И тогда я подумала - зря он это сделал, он потеряет в тысячу раз больше. Да, не прошло и трех дней, как это свершилось. Его машина не подлежала ремонту, и еще нужно было платить за лечение.
   После звонка я подумала, если бы это произошло в другой стране, то я сразу бы могла поехать к нему, остановиться в гостинице и быть с ним в эти трудные минуты. Но здесь это было невозможно. Я только сказала, что буду молиться за него. Что люблю его.
   На следующий день я пошла в церковь. Там в храме служба идет по-другому. Все сидят на стульях, в руках держат библию. Потому что когда священник читает проповедь, он беседует с пришедшими, задает им вопросы, предлагает ответить на них, найдя нужные слова из библии, указав страницу. Просит прочитать кого-нибудь из зала какие-либо цитаты из библии. Около алтаря на стене опускают экран и показывают слайды на библейские темы.
   Когда я пришла, в храме шла уборка. Там передвигали стулья. Но это не помешало мне. Я, как могла, молилась и плакала и о Сэмахе, и о своей жизни. Я вообще в жизни не плачу, не стону, не прошу ничего ни у кого. Но тут приходилось просить Бога все время о чем-нибудь, потому что жизнь была сложная и непредсказуемая. И хотя Бог и не отвечал на мои вопросы, но посылал какие-то знаки, какую-то помощь в виде людей и событий. Тут я увидела, что огромное изображение Иисуса на алтаре вдруг стало светлым. Вся картина посветлела, потом опять стала прежней. И я подумала, значит, все будет хорошо.
   Днем Сэмах не отвечал, но вечером ответил. Сказал, что рука и нога нормально, через 2 недели снимут гипс, а вот с лицом проблема. Нужна операция. Я сказала, что не могла спать, все думала о нем, очень боялась за него! Что ходила в церковь и молилась о нем.
   Темер уже неделю сидел в полиции, а дело с одеждой не решалось, так как брат, у которого он хранил одежду, сказал, что уже все продал. Теперь полиция там добивалась, чтобы он вернул всю одежду.
   Я поняла, что если одежду не вернут, все пропало. Можно будет сразу уезжать домой. Я кричала на Али - как он мог допустить такое! На что-нибудь он вообще способен?! Он и сам весь извелся. Говорил, что каждый день выходит в пустыню, которая располагалась за виллой, и молится Аллаху, чтобы он простил его за все, помог ему. Говорит, я плачу, я кричу, но он не слышит меня.
   Я сказала ему, это все потому, что ты взял у меня деньги. Аллах запрещает брать деньги у женщины, ты нарушил его закон, что же ты теперь хочешь? И ты мне сделал много плохого с самого начала. Началось все с Ходы и поездки в Каир. И второе: ты не можешь планировать и предусматривать последствия своих поступков в бизнесе.
   Али молчал, возразить ему было нечего. Но и не соглашался, так как он преследовал свои цели и конечно скрывал свои истинные намерения. Я говорила ему: "Ходи в полицию каждый день и требуй, чтобы они разобрались до конца. Иначе я пойду в полицию и напишу на тебя заявление, потому что деньги, потраченные на одежду - это мои деньги! Ты живешь за мой счет уже несколько месяцев!"
   Но дни шли, а дело не двигалось. Но, честно говоря, все, что касалось Сэмаха, меня волновало до самой глубокой степени, а все, что касалось Али и моих денег, меня не волновало вообще, поэтому я и более менее стойко переносила все, что со мной происходило на вилле и на работе. Лишь телом я жила с Али, а душой - с Сэмахом. Но поэтому я многое прощала Али, а Сэмаху не могла простить ничего, потому что уровень требований и ожиданий был совершенно разным.
   Перед операцией на лице Сэмах позвонил. Я сказала, что люблю его, я с ним. Операция прошла удачно. Через два-три дня он сказал, что теперь лицо у него стало нормальным.
   Он постепенно пошел на поправку. Звонил он очень редко. И не отвечал на мои звонки и смс. Я это очень сильно переживала. Решила вызвать в нем ревность. Написала, что у нас теперь в магазине работает Илия. Он такой красивый, интересный. Все девушки и женщины, которые заходят в магазин, влюбляются в него. Что мы с ним подружились. С ним легко и интересно. Сэмах тут же переправил мне это смс обратно. Я написала ему, что если он ревнует, то я счастлива. Он сразу позвонил мне: "Зачем ты мне пишешь об Илии, когда я еле живой, у меня все сломано! Не думай, что я - добрый человек". Я написала, что нарочно написала об Илии, а люблю только тебя одного. И плачу каждый день, а раньше никогда не плакала. "Почему ты плачешь?" "О тебе, хочу быть с тобой". "Хорошо, но сейчас я должен идти..." И он прервал разговор. Вот и все.
   Вечером, когда я пришла с работы, Али лежал на кровати и читал газеты. Он рассказал, что в газетах часто пишут об историях любви разных людей. И перевел мне несколько. Это действительно были пронзительные, реальные и трагичные истории. Я не выдержала и начала рыдать. Тогда Али спросил, что может быть, здесь у меня есть другой муж, и я его люблю? Я ответила, что нет. Просто я, якобы, вспомнила историю любви Махмуда и Марьям, о которой я ему раньше рассказывала. И что мне жалко всех этих людей, любящих друг друга, но разлученных навсегда.
   Сэмах опять не отвечал на смс два дня. Тогда я решила поставить точки над и. Написала ему все мои мысли, чувства, претензии. Что чувствую себя совершенно ненужной ему, что не услышала от него ни одного слова любви. Что возмущена тем, что он даже не заплатил за меня за билет, и ничем не помог мне. Что больше всего он любит деньги и думает только о них. В ответ он мгновенно написал: "Это я возмущен тем, что ты думаешь, что больше всего люблю деньги. И раз так, то я не желаю общаться ни с одним человеком, который мне не верит. Прощай навсегда..." Я ответила: "Я люблю тебя и верю тебе. Прощай навсегда, мой нежный цветок..."
   Ну вот, и конец истории, подумала я. Теперь буду пытаться жить без него. Что ж я поделаю, если одного моего желания быть с ним не хватает. Придется скрепиться духом, если получится, и жить дальше.
   Нужно работать, копить деньги и к концу мая уезжать домой.
  
   Прошло полтора месяца...
   За это время Али все же удалось вернуть танцевальную одежду. Затем он заключил соглашение о совместной работе с таким же, как он владельцем танцевальной группы Мухаммедом. К ним из Каира приехали певица Маха, которую сопровождала ее мать. И известный в Каире танцор Заза. Али вновь уговорил мистера Хусэма всех поселить на вилле. Маха с матерью жили со мной, а Али с танцорами - в другой квартире. Третью квартиру снимали три девушки-танцовщицы. Али выполнял лишь функцию менеджера - он ездил по отелям и договаривался о выступлениях. При этом он, естественно, получал небольшие деньги. Раздавал всем долги.
   Сначала все пошло неплохо, но затем начались трения внутри команды, и между Али и Мухаммедом. Проблемы с Хусэмом. Начался птичий грипп. В Каире погибли почти все животные и птицы, которых мы видели в зоопарке. В развлекательном центре, куда мы часто ходили, погибла стая розовых фламинго. Али и мать Махи очень тяжело переболели. Я лечила их своими лекарствами. Я очень сблизилась с Махой.Она была умной, честной и талантливой девушкой.
   И если сначала я надеялась, что Али встанет на ноги, то затем мои надежды начали таять. Чтобы мы могли жить на вилле, я отдала все накопленные деньги Хусэму, даже заняла определенную сумму у Жоржа в счет будущей зарплаты. Но месяц пролетел, и Хусэм требовал вновь плату за жилье.
   Неожиданно на виллу приехала полиция. Они поставили в известность всех танцоров, которые были жителями Каира, что через две недели в Шарм-Эль-Шейхе состоится саммит двадцати стран, и они должны покинуть город в течение двух дней. Все уехали. Хусэм заявил, чтобы мы с Али тоже выехали с виллы, так как должны ему много денег и не платим. Немедленно.
   Тогда Жорж предложил мне переехать в его квартиру, а они с Илией временно могут пожить в магазине. Я этого допустить не могла. В магазине не было ни воды, ничего. За что они должны страдать? Из-за бездарности Али? Я сама предложила несколько дней пожить вместе у них на квартире, пока Али что-нибудь предпримет.
   Мы с Али переехали в квартиру Жоржа. Так я и жила в одной комнате с тремя арабскими мужчинами две недели перед отъездом в Россию. Сначала у меня это даже в уме не укладывалось, но пришлось смириться с этим обстоятельством. Я, конечно, все время ходила в кофточках с длинными рукавами и в штанах. Так и спала одетая. С Али на одной кровати, но отвернувшись к стене.
   За время работы в магазине в последние месяцы мы с Жоржем и Илией стали одной семьей. Как здорово в апреле мы отметили мой день рождения! Жорж принес огромный торт, зная, что я их очень люблю. Илия - духи. Парнишка Мухаммед (который тогда еще работал и прислуживал в магазине и на вилле) - много всего вкусного, так как только что приехал из своего города, куда уезжал на неделю отдохнуть.
   Али не подарил ничего. Более того, он еще хотел пригласить всю танцевальную команду и покормить их за чужой счет. Я сразу же сказала, чтобы он об этом и не мечтал, потому что это мой день рождения, и я хочу видеть здесь только моих друзей. (Маха к тому времени уже уехала) Тем более, что он и пальцем не пошевелил для этого, и что завтра я жду от него подарок. Все смеялись над ним. Но у него не было гордости. Но в целом, день рождения был очень веселым. Мужчины пели мне: "Happy birthday..." на английском и на арабском языках, вспоминали прикольные случаи из жизни, пели и плясали.
   С самого первого момента, как мы переехали к Жоржу, я стала требовать от Али немедленно достать мне денег на билет в Москву. Дома, кроме подруги Лили никто не знал о моих трудностях. И я не могла допустить, чтобы я вернулась домой ни с чем, как побитая собака. Али стал искать деньги. Естественно, никто ничего ему не давал. Все эти дни он жил за мой счет и за счет Жоржа. Вечером мы с Илией и Жоржем покупали продукты, складываясь, и готовили ужин. Но чаще мы с Илией покупали все необходимое, а Жорж с Али готовили. Мы трое удивлялись хитрости и изворотливости Али. Он делал вид, что все нормально. У меня бы на его месте кусок в горло не полез.
   Дни шли, но ничего не менялось. Илия и Вика предлагали мне помощь, но я сказала, что Али истратил все мои деньги, всю зарплату, деньги, присланные Лилей, вот пусть он и отправляет меня в Россию.
   За эти два последних месяца жизни в Египте произошло очень много, жизнь моя продолжала меняться каждый день. И не только у меня...
   Вера вышла замуж за египтянина. Они поехали в Каир, оформили ей визу, затем к его родителям в Луксор. Но ее молодой муж, как мой Али тоже только решил использовать ее. После возращения в Шарм он стал настаивать, чтобы Вера поехала в Питер и продала там свою квартиру, и на эти деньги он купит им жилье в Луксоре и себе магазин. Затем он стал уже требовать от нее этого! Тогда Вера, дождавшись получения паспорта с визой, рассталась с ним. Хотя нервов она с ним перевела много, так как он стал делать всякие пакости. Она часто приходила к нам в магазин, и мы рассказывали друг другу последние новости, делились мыслями, чувствами.
   У Светы было самое шаткое положение. Не было визы. С мужем, с которым она жила некоторое время, она развелась, так как он не хотел работать, взвалив эту обязанность на нее. Она выкручивалась, как могла, потому что очень любила мужа. Но когда и она потеряла работу, стало совсем плохо, ее муж решил бросить ее, оставив с большим долгом за квартиру. Утром она пошла искать работу, но, вспомнив, что забыла телефон, вернулась через 5 минут. Муж уже стоял в дверях с дорожной сумкой и со всеми вещами. Он хотел скрыться. Тогда она быстро постучала в дверь хозяина дома, где они снимали квартиру, и тот схватил его и вызвал полицию.
   Таким образом, у Светы и Веры жизнь тоже не складывалась, но они и не собирались возвращаться в Россию. Какое-то время Света жила у Веры. Потом она устроилась учителем русского языка в фирму, занимающуюся обучением языкам. Так как она свободно владела английским и неплохо арабским. И стала встречаться с руководителем этой фирмы. Он уговаривал ее выйти за него замуж. Оказывал ей помощь.
   У Вики с мужем было все хорошо. Во-первых, они были одной веры, во-вторых- они с Верой были одного возраста, в-третьих - он был владельцем двух магазинов и не нуждался в ее деньгах. Они любили друг друга и мечтали о ребенке. Мы с Викой общались каждый день, но в мае она уехала домой на Украину, так как ей нужно было уладить там дела с бизнесом и семьей - мамой и сестрой.
   Ваэл, продавец из соседнего магазина, накопив денег, съездил в отпуск в Каир и помолвился со своей девушкой, заплатив первую часть калыма. Она выплачивается в виде золота. Невеста идет в ювелирный магазин и выбирает себе золото на сумму, предварительно обговоренную родителями жениха и невесты. Это будет финансовый запас их семьи, который они всегда могут обменять на деньги, если понадобится. Со временем каждая семья пополнят этот запас в течение жизни. Вторая часть калыма пойдет на покупку дома или квартиры и мебели, а так же посуды и одежды для жены. Ваэл очень скучал по своей девушке и надеялся, что через полгода будет свадьба. Конечно, его родители внесут основные деньги за калым, но и он работал с утра до вечера. Ваэл все время помогал нам в магазине, когда мы работали с Жоржем одни. Я также помогала ему в работе с русскими клиентами. Кроме того, Сэмах все обо мне знал через Ваэла. Как-то Ваэл, спросил у меня, люблю ли я Сэмаха. Я сказала ему, что я его люблю, а он меня нет. Потому что доказательством любви мужчины являются не его слова и чувства, а поступки.
   О нашем боссе мистере Хусэме можно сказать следующее - чем больше я его узнавала, тем больше разочаровывалась. Ему мало было Имеен. К нему каждую неделю приводили новых женщин и девушек. Говорили, что он потратил на них все свои деньги. Стабильной работы у него не было. Али отказывался говорить мне, чем конкретно он занимается. Но постоянно к нашей вилле подъезжали машины, иногда - по многу сразу, и Хусэм проводил какие-то совещания в своем офисе. Его офис был устелен коврами, уставлен хорошей мебелью. Сам Хусэм отлично одевался, был всегда чисто выбрит и подстрижен и весь увешен золотом. Скорее всего он был посредником в различных сделках, так как имел большие связи в Каире и в Шарм-эль-Шейхе.
   К своим работникам, Имеен, приходящим женщинам, он относился отвратительно, часто просто избивая их, но ко мне - всегда с уважением. Даже когда мы переехали в квартиру Жоржа, он как-то зашел и спросил: "Как ты?" Я ответила: "Все нормально". Хотя это было лишь потому, что я - иностранка.
   Что касается Жоржа, до последнего дня он надеялся, что Али куда-нибудь провалится, и я обращусь за помощью к нему. И хотя по работе у нас часто были трения, но в критической ситуации для меня он протянул мне руку помощи - предоставил мне жилье в ущерб себе и последние дни буквально кормил меня и Али. Так как продажи не было, и я зарабатывала очень мало. Перед отъездом мы обнялись, и у него навернулись слезы. Он их вытер и быстро вышел из комнаты.
   Но только два человека в Египте вызывали во мне уважение - это Махмуд и Илия. С Махмудом мы общались каждый день. Он, конечно, хотел стать для меня больше, чем друг, но сердце мое принадлежало Сэмаху. Махмуд был ревностным мусульманином, он пытался и меня заставить сменить одежду на более закрытую. И мы вообще с ним много спорили на религиозные темы. Он защищал ислам даже тогда, когда перед пасхой и перед Рождеством в газетах, как каждый год подряд, появлялись тревожные сообщения об убийствах христиан в церквях Луксора, Александрии, Каира. Я говорила, что христиане не убивают мусульман, например, во время Рамадана. А всегда наоборот. Но он стоял на своем.
   Для меня же он делал очень много. Когда я заставляла Али подписать бумаги о том, что он должен мне деньги, Махмуд нашел мне адвоката. Али хотел идти к своему адвокату и подписать, так называемый, чек, по которому я бы впоследствии не смогла взыскать с него деньги. Я отказалась. И когда мы пришли все же к моему адвокату, Али пытался с ним договориться сделать то же самое, обмануть меня. Но адвокат прямо сказал ему, что его друг Махмуд рассказал ему мою историю с Али, и он будет оформлять только настоящее обязательство, которое я потом смогу предъявить суду. Али взбесился, стал кричать: "Где этот Махмуд? Я убью его!" Я ему сказала, что это он убьет тебя, он сильнее тебя. Когда я потом рассказала обо всем Махмуду, он вскричал, почему я не привела Али к нему, он бы точно его убил. Но я сказала, зачем это нужно - убивать из-за денег? Я не хочу быть причиной какого-либо несчастья.
   Али отказался подписывать бумаги. Да мне этого и не нужно было. Я ему сказала, просто я решила проверить до конца, что ты за человек - мужчина ты или нет. Оказалось - нет. Ты трус и лжец. Вот и все. Я надеялась до последнего, что ты - мужчина. Теперь знаю, что нет.
   С Махмудом мне было очень интересно. В его лице я впервые встретила человека, который способен рассуждать о любви. Например, он говорил, что любовь - это жертва. Если любишь, то жертвуешь всем для этого человека. Если твой любимый уходит от тебя и женится на другой - ты должна быть счастлива, что твоему любимому хорошо. Я говорю, как я могу быть счастлива при этом, если любимый не со мной, а с другой! Махмуд говорил, значит, я никогда не любила и не понимаю, что такое любовь. Жертвовать для любимой всем - так он хотел в своей жизни.
   Я говорила, что для меня жертва и счастье - несовместимые понятия. Потому что любовь для меня - это счастье, а не жертва. Мы спорили с ним до ужаса. По многим вопросам. Но как же с ним было интересно! Он говорил мне правду, что Али и Сэмах просто используют меня и не пытаются что-то сделать для меня. Что у меня нет ни ума, ни гордости. Говорил: "Ну иди, сними с себя золото, одежду, продай все, даже сдай всю свою кровь и отдай Али. Иди, сделай это! Он все возьмет! И я хочу посмотреть на тебя потом". Говорил, что из-за таких, как Али и Сэмах, я буду плохо думать о его стране в целом. Я сказала, что нет, потому что ты и Илия доказали, что это не так.
   Я понимала, что в их стране каждый молодой мужчина мечтает познакомиться с богатой, желательно немолодой иностранкой, обобрать ее до нитки, привлекая своими ухаживаниями, прекрасными словами о любви и сексом и, таким образом, затем создать свою финансовую базу для жизни. Но у нас-то в России такие же молодые люди думают, как бы где у кого украсть. С этой же целью. Но не все же! Ни у них, ни у нас. Каждый делает свой выбор в жизни. И я никогда не судила о всех людях одинаково.
   И если Махмуд был нестандартным, резким, с обостренным чувством справедливости, очень гордым, властным и страстным человеком, то Илия был каким-то светом, сошедшим с небес.
   Его светлая душа особенно не сочеталась с его внешним обликом мачо.
   Как-то я вошла в магазин, а он сидит и слушает аудиозапись о жизни Иисуса. Смотрю - у него из-под солнцезащитных очков стекает слеза. Он быстро вытер ее. Я спрашиваю, что случилось? Говорит, когда я слушаю о жизни Иисуса, я понимаю, что я - ничтожество.
   Перед Пасхой он и Симон ходили в церковь и принесли мне большой портрет Иисуса, и Илия сплел для меня цветок из листьев пальмы. Это было по-нашему вербное воскресенье.
   Илия рассказывал мне, что его мама каждое утро будила всех, кормила, и все должны были уйти из дома, кто куда. Она включала христианские песнопения, вымывала дом, читала молитву. Затем можно было вернуться домой.
   Он рассказывал, как они с отцом ходили в церковь по воскресеньям, а часто всей семьей вместе. Рассказывал, что в 40 километрах от Луксора есть место, куда один раз в год осуществляется пеший ход верующих. Все верующие приходят туда семьями и разбивают палатки. Ждут чуда. Это появление на небе золотого свечения, которое изображает Святого Георгия на коне. И около него всегда летят 7 птиц, тоже золотых. И Илия это чудо видел собственными глазами! Кто-то стоит завороженный, кто-то падает на землю, не в силах видеть это от страха, кто-то теряет сознание. Люди молятся Святому Георгию и просят о чем-нибудь.
   Илия много рассказывал мне о Святых Отцах египетской церкви. Особенно много о Мирако, его помощи людям. На пасху мама Илии прислал нам хлеб, испеченный в виде креста, и курицу, запеченную с рисом внутри. Очень вкусно.
   Илия говорил, с каким уважением дети в их семье относились к отцу. Если утром отец входил в их спальню, как бы они не хотели спать, они должны были непременно сесть на кровать, опустив ноги на пол, положить руки на колени, склонить голову и выслушать наказания отца на день. Затем можно было еще поспать. В 18лет каждый должен был покинуть отчий дом и зарабатывать себе на жизнь сам.
   В 12 лет он с братьями, играя во дворе дома, нашел какие-то предметы в песке. Оказалось, это исторические находки. Правительство, дав денег его отцу на новый дом, вынудило их переехать. Если бы они по детской наивности не разболтали о находках всем подряд, то смогли бы сами произвести раскопки. Затем все это продать. Илия сказал, что так у них в Луксоре многие семьи смогли встать на ноги и зажили богато.
   Именно с Илией я была целый день вместе, и он был моим ангелом-хранителем. Я рассказала ему свою историю с Сэмахом, а он мне - свою историю с Урве, женщиной из Эстонии. Она приезжала к нему, и мы познакомились, очень подружились. Они сильно любили друг друга, и я помогала им общаться потом по телефону, так как Урве плохо знала английский язык.
   В последние дни, когда у меня совсем не было денег, он покупал мне еду, отвлекал меня от тяжелых мыслей. С ним я все время хохотала, вместо того чтобы плакать. Он один абсолютно понимал меня. В день рождения, как только я проснулась, я увидела на телефоне сообщение: "Ты не имеешь 100 друзей, не имеешь 100 рублей, но, главное, ты имеешь одного человека, который готов умереть за тебя". И, когда я решила попросить у всех денег, чтобы вылететь в Россию, все говорили, что хотят дать мне денег, но находили разные предлоги, чтобы этого не делать. Только Илия, не думая ни секунды, велел Жоржу достать все его деньги, заработанные за эти месяцы, которые он хранил у него, и отдал мне их все до копейки. Но через несколько часов я вернула их ему, сказав, что я не буду ни у кого брать денег, потому что отправить меня домой должен Али.
   Когда в предпоследний день перед вылетом мы с Илией после работы пошли в церковь, то несколько минут мы поговорили с отцом Полом. Я сказала тому, что Илия сделал меня христианкой, он каждый день говорил со мной об Иисусе. И когда мы шли домой, Илия сказал мне, что все, что здесь произошло с тобой, было задумано Богом, чтобы ты поверила в Иисуса.
   А произошло следующее. Срок окончания визы приближался. Мне нужно было улетать немедленно. Но Али нигде не мог найти денег. Ни один человек не давал ему не то что такой суммы, но даже и грошей. Илия и Жорж - принципиально. Я заставляла его продать комплект танцевальной одежды. Он пытался это сделать. Даже приезжал один покупатель, но он хотел купить за копейки, зная положение Али. Али отказал ему.
  Тогда Али по совету одного друга пошел в церковь и попросил отца Майруна помочь мне вылететь в Россию. Он, мусульманин, пошел в церковь! Я спросила его, а почему он не пошел в мечеть? Али ответил, что там ему никогда бы не дали денег, и, хотя он попросил об этом никому не говорить, я все же рассказала Илии и Жоржу. Отец Майрун велел Али привести меня, чтобы настоятель церкви отец Пола лично поговорил со мной.
   Мы пошли. Отец Пола поговорил со мной всего две минуты и сразу решил дать мне денег, но велел прийти на следующий день, так как нужно обратиться к Совету церкви. Утром, перед работой, я пошла к отцу Поле, и он сказал, что Совет церкви решил оказать мне помощь. Меня познакомили с человеком по имени Юсри. Он должен был организовать мой вылет в Россию. Юсри велел мне ждать его звонка. В любое время я должна быть готова к вылету.
   Уже на следующий день он сказал, что завтра на одном рейсе ожидается свободное место. К двум часам я должна прибыть в аэропорт.
   Я позвонила Вере и Свете, и они пришли в магазин прощаться. Мы подарили друг другу подарки. Вечером на вилле в нашей комнате мы устроили прощальный ужин. Были только Жорж, Илия, Али и я. Жорж и Илия все время твердили, что не верят, что я уезжаю.
   На следующий день Али отвез меня в аэропорт и "передал" Юсри. Простились мы с ним еще на вилле. Он говорил, что как только продаст одежду, или найдет каким-либо другим способом деньги, то он обязательно вернет деньги церкви за мой билет. Что будет очень скучать обо мне и т.д. и т.д. Но в его пустую болтовню я давно уже не верила. Поэтому в аэропорту мы только слегка обнялись и попрощались.
   Мы с Юсри ожидали конца регистрации рейса. И, хотя еще не было известно, будет ли свободное место, я была уверена, что улечу. Я это чувствовала еще вчера вечером, когда мы ужинали на вилле, знала - завтра я буду в России.
   Я позвонила своей учительнице в Москву. Она жила там у дочери. Рассказала ей вкратце свою историю и попросила взаймы денег, чтобы вернуться домой не с пустыми руками. Земфира Шайдуловна и ее дочь Лилия решили помочь мне. Я им очень была благодарна за поддержку и понимание. И немного успокоилась.
   И вот Юсри подошел и сказал, что все в порядке. Один турист, как и ожидалось, не прибыл на посадку. Юсри заплатил за билет, меня зарегистрировали на рейс, и я пошла в самолет. Я сказала Юсри, что знаю - Али никогда не вернет деньги в церковь. Я сама в скором времени сделаю это. Вот так, церковь Египта спасла меня!
   Уже сидя в самолете, я позвонила Вике, Вере, Али, Махмуду и Илии.
   Илия сказал, что они с Жоржем сидят в магазине. Работать не могут. Оба чувствуют, что как будто жизнь у них закончилась. Что нет "света" в магазине, потому что нет меня. Он думает, что сразу уедет в Хургаду и будет работать там с братом. Он попросил Жоржа найти ему замену. Жорж сидит вообще никакой.
   Махмуд сказал, что плакал вчера и сегодня. Не хочет верить, что я уезжаю. Что только со мной он мог говорить о том, что у него на душе.
   У меня осталось совсем немного денег на телефоне. Я сделала дозвон Сэмаху. Он сразу перезвонил.
   После того, как мы поссорились, мы не звонили друг другу три недели. Но он знал все обо мне через Ваэла. Я же - ничего. Любовь к нему продолжала жечь мне сердце. Все мысли были о нем.
   И вот он позвонил, сказал, что знает каждый мой шаг, каждый мой день. Что не может забыть меня, думает обо мне. Сэмах рассказал, что после того, как вышел на работу, прямо в магазине у него случился сердечный приступ, и он опять попал в госпиталь. Но через несколько дней вновь приступил к работе. Что может ходить, но пока не быстро. Рука, нога и лицо заживают.
   В последующие недели у нас с ним завязалась интересная переписка. Над каждым ответом ему и мне приходилось долго думать, иногда целый день. Сэмах был сложным, интересным и загадочным для меня человеком. Поэтому и общение с ним доставляло мне большое удовольствие.
   Я сравнивала его с Али, Махмудом и Илией. Например, если представить, что каждый человек - это лист бумаги, а душа его, его внутреннее содержание написано на этом листе, то у Али на листе было бы написано два-три слова. У Илии бы лист был заполнен не полностью ровным красивым почерком. И от листа исходил бы свет. У Махмуда лист был бы исписан, исчеркан с двух сторон резким почерком с меняющимся направлением и разной по цвету пастой. Было бы множество восклицательных и вопросительных знаков.
   А какой бы лист был у Сэмаха? Думаю, он был бы написан необычным, а зашифрованным почерком. А также там были бы рисунки и узоры.
   Как все влюбленные, мы с Сэмахом постоянно выясняли отношения, и так же как все, не могли понять друг друга до конца. Но, тем не менее, он всегда называл меня "мой белый, невинный ангел", а я его - "мой нежный цветок".
   Я все время ждала от него какого-нибудь решительного шага в отношении меня, но так и не дождалась.
   В мае у него жизнь резко осложнилась. Его партнер, с которым он открыл магазин, решил с ним разъединиться и потребовал деньги, которые давал Сэмаху взаймы. Сэмах поссорился со своей семьей, так как им пришлось оплатить его долг, и уехал в Александрию. У него там были родственники. Это в двух часах езды от их города. Хотел успокоиться там и решить, как ему жить дальше. Он не находил выхода.
   Тогда я послала ему сообщение: "Помнишь, я подарила тебе открытку со словами, что как бы тебе не было трудно, поднимись и иди дальше?" У тебя светлая голова и ты справишься с любыми трудностями. Я верю в тебя, и я - с тобой". Он написал, что плакал целый час после этого. Он плакал второй раз в жизни, а первый - когда умер его отец.
   И вот, сидя в самолете, я, прощаясь с ним, сказала, что люблю его и хочу быть с ним вместе, он же пожелал мне всегда хранить мою чистоту...
   И как бы там ни было, не смотря на нашу разлуку навсегда, я с уверенностью могу сказать, что я не зря прожила жизнь как женщина, потому что в моей душе вспыхнуло и жило такое прекрасное чувство, равного которому нет ничего в этом мире.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"