Ребенок кричит

- Ребенок кричит, - невнятно промямлил Мариуш, переворачиваясь и утыкаясь лицом в подушку.

Магда уже и сама услышала, проснулась, хотела с кровати вскочить, но запуталась ногами в одеяле. Ребенок за стенкой ревел надрывно, как-то даже старательно, будто у него в его детском расписании значилось: "Шесть утра - напугать родителей и перебудить всех соседей".

Мариуш потянул одеяло на себя, и Магда, наконец, освободилась, быстро пробежала в соседнюю комнату, стукая босыми пятками по полу, схватила ребенка на руки и принялась укачивать.

- Ну-ну, - ласково приговаривала она, успокаивая сына, - не кричи. Папа наш устал, поздно пришел, ему выспаться надо...

Ребенок увещеваниям внял, кричать перестал, но принялся тихо подвывать.

- Сейчас, Сташек, сейчас, мой маленький, - шепотом приговаривала Магда, разматывая пеленку. - Ты только папу не буди, потерпи чуть-чуть...

Она неловко перехватила ребенка и понесла его в ванную, бросив по пути быстрый взгляд в комнату. Мариуш все еще лежал лицом в подушку, и кажется, все-таки спал.

- Вот такой у нас папа, - приговаривала она, вытирая сына полотенцем, - даже уставший спит плохо, ты плачешь - папа просыпается...

Магде нравилось разговаривать с сыном. Он, может, ничего из сказанного и не понимал, но и не возражал никогда и не спорил. Только смотрел голубыми глазенками доверчиво и смешно хмурил лоб.

- А теперь покушаем... - пропела Магда, усаживаясь на кресло и устраивая сына у себя на руках.

Она зевнула и бросила взгляд на часы. Двадцать минут седьмого. Есть ли смысл ложиться после того, как Стах уснет? Наверное, уже нет.

В семь за стеной зазвенел будильник, буквально через несколько секунд захлебнулся звоном и затих. Скрипнули пружины в матрасе, раздались шаркающие шаги и на пороге возник сонно-помятый Мариуш, поскреб затылок и поинтересовался:

- Уснул ребенок?

- Засыпает, - шепнула Магда, поглаживая сыну ручки.

- Я в душ, - кивнул Мариуш и, все так же шаркая ногами по полу, утопал прочь.

Магда осторожно отняла руки от ребенка, убедилась, что тот сопит, и на цыпочках вышла из детской. Вернулась в комнату и вспомнила, что сама так и не умылась. Глянула в зеркало и вздохнула: волосы торчат во все стороны, лицо все еще припухшее... Не такой ее должен видеть муж, совсем не такой.

Магда и без того себя красавицей не считала: тощая, всегда бледная, волосы хоть и от природы хорошие, черные и блестящие, вечно в каком-то беспорядке. Глаза, говорят, интересные, глубокие, только теперь под ними такие тени залегли, что вся миловидность сошла на нет.

Магда пару раз прошлась расческой по волосам и прошмыгнула в кухню. Пока чайник закипал, побрызгала в лицо водой, а там и Мариуш из душа вышел. Выглядел он неотдохнувшим, осунувшимся.

- Чего хочешь на завтрак? - спросила у него Магда.

- Ничего, аппетита нет, - поморщился он, - лучше обед мне с собой собери.

- Кофе хоть выпьешь? - Магда сняла с плиты закипевший чайник.

- Кофе выпью, - кивнул Мариуш.

Пока он глотал горячий черный кофе, пока одевался, Магда все время находилась рядом: собирала обед, сидела напротив за столом, подавала одежду.

- Ты сегодня опять допоздна? - спросила она, когда Мариуш уже обувался.

- Не знаю, - пожал плечами он, - как получится.

- Ты много работаешь в последнее время, - Магда положила руку ему на плечо. - Тебе отдыхать надо. Совсем худой стал, под глазами синяки...

- Грабовскому об этом скажи, - пробрюзжал Мариуш. - Сам на работе живет и меня заставляет.

- У него же семьи нет, - мягко проговорила Магда, - может, он просто не понимает? Ты ему скажи, что у тебя жена, ребенок...

- Мозгов у него нет, - бросил Мариуш, - и совести. Ну, я пошел.

- Удачи, - Магда чмокнула его в уголок губ. - Возвращайся скорее!

- Ребенка поцелуй, - легонько щелкнул ее по носу Мариуш и вышел.

Магда заперла за ним дверь и тихонько вздохнула. Постояла пару секунд, а затем ответственно пошла в комнату и легко прикоснулась губами ко лбу сына.

- Это тебя папа целует, - прошептала она.

В дверь позвонили, когда Магда чистила зубы. Она так и кинулась открывать - с полным ртом пены и щеткой в руках.

- Мариуш? - невнятно спросила она, поворачивая ключ в замке.

- А вот и нет, но я с ним на перекрестке столкнулась!

Моника как всегда ворвалась в квартиру стремительно, шумно и как-то празднично. Было в ней нечто такое, отчего все вокруг начинало полыхать яркими красками и полниться громкими звуками. Даже когда Моника молча сидела в кресле и пила чай, Магде иногда хотелось прикрыть глаза и заткнуть уши.

- Магдуся! - распахнула объятия Моника и решительно направилась к подруге.

Магда испуганно замотала головой, показала на зубную щетку и подняла вверх палец, мол, погоди секунду.

Моника закивала и без приглашения прошла в квартиру.

Пока Магда заканчивала утренний туалет, Моника успела заварить чаю, помыть и выложить в миску принесенную с собой вишню и обнаружить на полке вазу с конфетами.

- Привет, Моничка, - поздоровалась, наконец, Магда, входя на кухню. - Ты откуда это такая счастливая?

- На рынок ходила, - Моника разлила чай по кружкам. - Дай, думаю, на обратном пути к тебе забегу, а то уже сколько не виделись? Месяц? Два?

- Неделю, - улыбнулась Магда.

- Да ты что?! - всплеснула руками Моника, - А мне казалось, уже полгода прошло!

В Монике всего было много: громкий голос, обилие эмоций, широкие жесты. Она была богата телом, и волосы у нее на голове лежали высокой пышной копной, и глаза были огромными и широко распахнутыми. Ее хватило бы на трех обычных женщин, и еще осталось бы на одну такую, как Магда.

- Тебя не потеряют? - Магда взяла из миски вишенку.

- Эвка с Цирыльком в школе, младший с бабкой, - отмахнулась Моника. - Если уж я в семь утра на рынок потащилась, имею право и отдохнуть!

- Точно, - согласилась Магда, - полное право имеешь.

- А ты все так же дома тухнешь? - Моника покосилась на подругу неодобрительно. - Посмотри на себя: худая, бледная, глаза уставшие! Тебе еще поседеть, и будешь совсем как старушка!

- А куда я денусь? - развела руками Магда. - У меня же ребенок. Только с ним погулять и выхожу.

- А у меня трое, - парировала Моника.

Магда завистливо вздохнула. Моника выскочила замуж почти сразу, как окончила школу, и уже через год родила дочку, еще через два года - старшего сына, а еще три года спустя - младшего. Она умудрялась как-то справляться и с детьми, и с домашним хозяйством, и с весьма крутого характера мужем, и поучать подругу, и получать от всего этого необычайное удовольствие.

- Пани Моничка забывает, что не все выросли в большой семье, - улыбнулась Магда, - и умеют справляться с толпой младших братьев и сестер, уворачиваясь от родительских подзатыльников за немытую посуду.

- Посуда у меня всегда была помыта, - хохотнула Моника, - надо же было куда-то девать этих братьев и сестер!

- Вот видишь, - Магда съела еще одну вишенку. - А мне все самой - и в детстве, и сейчас.

- Но это ж не повод дома сидеть, как выпь на болоте! - Моника была полна упорства. - Ты же даже новостями не интересуешься!

- А чего ими интересоваться? - пожала плечами Магда. - Какое мне дело до того, что в Гданьске с верфи очередной гидроплан спустили, а Варшаве теперь големов оживляют?

- Правда что ли оживляют?! - ахнула Моника.

- Только что придумала, - хихикнула Магда.

- Тьфу ты, - отмахнулась Моника и тут же с жаром затараторила, - Я тебе вообще про другое говорю, какие там Гданьски и Варшавы! Важные новости все вокруг, рядом! Вот ты знаешь, что Янковские разбежались?

- Нет, не знаю, - удивилась Магда. - Вот жалость-то...

- Ничего не жалость, - отрезала Моника, - Янковский пил, да еще и по бабам гулял, давно пора было Аделе его выгнать!

- Да? - удивилась Магда. - А с виду такая приятная пара была...

- Вот ты знаешь, родила Левандовская или нет? - продолжила Моника.

- Не знаю, - повинилась Магда. - А родила?

- Нет еще, - довольно отметила Моника, - со дня на день должна.

- Надеюсь, хоть в этот раз все в порядке будет, - заметила Магда. - Жаль Агнешку.

- Ничего, раз первого ребенка потеряла, второй в два раза сильнее будет, - уверенно заявила Моника.

- Мне кажется, это так страшно - ребенка потерять, - Магда зябко повела плечами и бросила взгляд на стену, за которой спал Стах.

- Ты себе не накручивай плохого! - цыкнула на нее Моника. - А то я тебя знаю!

- Да, ты права, - закивала Магда и перевела тему, - лучше расскажи еще. Что-нибудь хорошее же произошло?

- Хорошее?.. - Моника закатила глаза, пару секунд поизучала потолок и вынесла вердикт, - Случилось. Цирк приехал.

- Какой цирк? - удивилась Магда.

- Ну, ты даешь, афиши уже неделю висят, - покачала головой Моника. - Я с утра видела, шатер ставят... Вот! - вдруг вскрикнула она так громко, что Магда на месте подскочила и тут же прислушалась, не проснулся ли сын. - Вот! - повторила она чуть тише. - Сходи в цирк! Хоть какое-то развлечение тебе!

- Да я как-то цирк не особенно люблю... - замялась Магда.

- На афишах написано, что там мверзи будут, - Моника подпустила в голос меда. - Говорят, эти воздушные шоу - красота невообразимая!..

- Пани Моничка опять забыла, что у меня ребенок, - улыбнулась Магда.

- Пани Магдуся возьмет ребенка на руки и пойдет в цирк вместе с ним! - подмигнула ей Моника. - Ничего за пару часов не произойдет. Укачаешь - он у тебя на руках все представление и проспит!

- Думаешь? - в голосе Магды все еще было сомнение, но казалось, она готова сдаться.

- Ты просто попробуй, - продолжала наседать Моника. - В любой же момент можешь домой вернуться!

- Ладно, - вдруг согласилась Магда, - ты права. Попробую!

- Так-то лучше! - разулыбалась Моника и снова потянулась обниматься.

За стеной пошуршало, а затем раздался детский плач.

- Сташек проснулся! - вскочила Магда.

- Слишком много волнуешься, - покачала головой Моника, - слишком сильно переживаешь за него.

Магда бросила на нее виноватый взгляд и развела руками.

- Пойду я, - поднялась Моника. - Не буду тебя отвлекать. Но учти, ты мне пообещала в цирк сходить!

- Если не сегодня, то завтра - обязательно! - клятвенно заверила ее Магда.

Визит подруги поднял ей настроение и словно вдохнул новые силы, она укачала сына, мурлыча под нос песенку, быстро навела порядок в квартире и осталась довольна собой, такой ловкой и хорошей хозяйкой. Надела любимое платье, причесалась, даже губы накрасила - ну, и что, что ребенок, Моника права, нельзя всю свою жизнь вокруг него выстраивать, можно и на себя внимание обратить - взяла сына на руки и вышла на улицу.

Обычно Магда гуляла по двору или до магазина за покупками, изредка только доходила до сквера, чтобы посидеть там с книжкой на лавочке, пока Стах дремлет в коляске, но сегодня решила пройтись по городу. В самом деле, Моника в детском вопросе куда как опытнее, можно ей довериться: раз говорит, что можно сходить с ребенком в цирк, значит, ничего страшного быть не должно.

Почему бы как раз не дойти до цирка и посмотреть, где он, да что там и как?

Магда шествовала с коляской по улицам родного городка немного гордо. Да, не красавица, зато жена и мать, а для женщины это уже немалое достижение! У нее чудесный сынок и муж хороший, а еще она вроде как считается умной, так что имеет полное право идти по улице с гордо поднятой головой...

- День добрый, пани Каминьска, - раздался скрипучий надтреснутый голос, сидящий на лавке старик приподнял шляпу, и Магда чуть не подпрыгнула от неожиданности, так успела погрузиться в свои мысли.

- Ой, пан Качмарек! - улыбнулась она. - День добрый!

- Все в облаках витаешь? - добродушно усмехнулся Кшиштоф Кочмарек, тяжело поднимаясь. - А я уж думал, не признала старика.

- Что вы, что вы! - замахала руками Магда. - Просто задумалась! Да вы обратились тоже - пани Каминьска!

- Ты меня тоже дедом Кшихом звать перестала, выросла. И тебя по имени звать теперь несолидно, - он наклонился над коляской, заглядывая под полог. - Как сына-то назвали?

- Станислав, - улыбнулась Магда, - Сташек.

- Хорошее имя, сильное, - похвалил Кшиштоф Кочмарек. - Как сама?

- Все хорошо, - кивнула Магда, - и у меня, и с Мариушем все в порядке. А вы как, пан Кочмарек?

- Мариуш твой... - он неодобрительно пожевал губами, подбирая слова, но в итоге махнул рукой и процедил сквозь зубы, - Холера ясна...

Магда обиделась, поджала губы.

- Не надо, пан Кочмарек, - холодно произнесла она, - Мариуш - хороший человек, и меня любит. На работе пропадает сутками, только бы нам со Сташеком жилось лучше.

- Да не говорю я, что он плохой, - поморщился Кшиштоф Кочмарек. - Такой... сыроватый внутри.

Магда не поняла, что он имел в виду, снова зыркнула обиженно и принялась поправлять одеяло, которым был укрыт Стах в коляске. Тот заворочался, но не проснулся.

- Ладно, - примирительно улыбнулся Кшиштоф Кочмарек, - не будем. Ты куда путь держишь?

- В цирк, - облегченно вздохнула Моника, ссориться ей не хотелось. - Моника сказала, что цирк приехал, хочу сходить и посмотреть, что там. Говорят, мверзи есть, а они красиво...

- Курва мать! - перебил ее Кшиштоф Кочмарек, - Дались тебе эти твари, Магдуся!

- Так любопытно же, - смущенно развела руками Магда.

- Тьфу, - покачал головой Кшиштоф Кочмарек, - мерзость же чистая!

- Вот и узнаю, - вздохнула Магда.

Показавшаяся вначале приятной неожиданная встреча со старым знакомцем, кажется, почти свела на нет все хорошее настроение.

- Пойду я, - решила Магда. - До свидания. Не болейте, пан Кочмарек.

- И тебе всего хорошего, - покачал головой он. - До свидания.

Магда зашагала вниз по улице быстрым четким шагом. Не было в ней больше той окрыленности, той легкости, той воздушности. Тучи немного расступились и начало пригревать солнце, но и это у Магды вызвало только раздражение: голову напечет, глаза слепит... Пребывая в растрепанных чувствах, она и не заметила, как добралась до окраины, и перед ее взором предстал цирк.

Внутри что-то екнуло, отдало теплом, как будто Магда вдруг вернулась в детство. Казалось, за столько лет ничего не изменилось: те же шатры и палатки, несколько обильно дымящих грузовиков, бродящие вокруг непривычного вида люди, беспокоящиеся в клетках животные, со скрипом и дребезгом вращающаяся карусель с причудливыми и жутковатыми существами вместо привычных лошадок и общая атмосфера странного гротескного веселья...

Магда наблюдала за суетой, стоя чуть поодаль, пытаясь высмотреть мверзей. Ей не доводилось еще видеть их вживую, только на фотографиях в газетах, и теперь при виде цирка любопытство снова всколыхнулось. Стах в коляске заворочался, скуксился, и Магда принялась тихонько коляску покачивать.

- Что, Сташек, хочешь в цирк? - негромко спросила она.

Судя по всему, сегодня ждать представления смысла не было: цирк только разворачивался, раскручивался из клубка, выпрастывал свои щупальца, цепляясь за чуть пожухшую траву луга. Магда еще некоторое время стояла, вдыхая сырой воздух и поглядывая на цирковую суматоху, а затем развернулась и не спеша направилась дому, размышляя о том, каким необычным выдался день. Всего несколько часов, а столько событий, сколько обычно случается разве что за неделю. Вот бы Мариуш вернулся домой пораньше - так хотелось ему все рассказать! Не о старом дураке Кочмареке, конечно, а о Монике и цирке хотя бы...

Мариуш раньше не вернулся. Не пришел он и позже, и Магда отчаянно зевала, периодически бросая короткие взгляды на часы, маленькая стрелка которых неумолимо приближалась к верхней отметке. Мариуш никогда не задерживался на работе так долго... Неужели придется лечь спать, не дождавшись его?

Большая круглая луна заливала комнату ярким светом, и Магда задумалась, не занавесить ли окно, чтобы не мешать Сташеку спать. Решила не трогать шторы, а просто стояла, наблюдая за спящим сыном: кожа его в лунном свете казалась фарфоровой, черты лица - совсем игрушечными, весь он напоминал красивую куклу, но никак не живого человечка. Магда вглядывалась в его черты, пытаясь определить, на кого сын похож больше - на отца или на нее. Выходило, что на отца: лоб малыша пересекла недовольная складка - наверное, дурной сон приснился. Магда протянула руку, осторожно погладила сына по голове, дунула легонько на макушку, как всегда делала ее мама, и прошептала: "Уходи, дурной сон..." Личико Стаха разгладилось, он задышал ровнее. Магда улыбнулась.

За окном мелькнула тень, закрыла на секунду свет, погрузила комнату в темноту, и Магда удивленно обернулась, но ничего не увидела. Только черное, словно мягкий бархат, небо и круглая желтая луна, даже звезд не рассмотреть из-за полнолуния.

Магда на всякий случай подошла к окну, выглянула наружу, но снова ничего необычного не обнаружила, только пустой двор, наполненный каким-то мертвенным светом, вроде бы бледным, но достаточно ярким, чтобы можно было разглядеть каждую травинку в палисаднике.

В замке заворочался ключ, и Магда опрометью бросилась к двери.

Мариуш не вошел - почти ввалился в квартиру. Он был бледен, как будто до сих пор его освещала луна, а не желтая лампа в прихожей, тени под глазами стали еще чернее, щеки, казалось, всего за день впали настолько, что скулы очертились ярко, придавая лицу жутковато-болезненный вид.

- Что с тобой?! - ахнула Магда.

- Устал, - приобнял ее одной рукой Мариуш, клюнул в макушку быстрым поцелуем.

- Да на тебе лица нет! - Магда осторожно погладила мужа по щеке, ощутила ладонью колючую щетину.

- Очень устал, - уточнил Мариуш, вешая куртку на крючок. - Сейчас хочется только рухнуть и уснуть.

- Поужинай хоть сначала! - жалобно попросила Магда.

- Сил нет, - помотал головой Мариуш.

- А откуда силам взяться, если ты не ешь ничего?! - расстроилась Магда.

- Ладно, перекушу, - кривовато улыбнулся ей Мариуш. - У тебя там все готово? Я пойду умоюсь.

- Все давно готово, только тебя ждет! - Магда кинулась в кухню, Мариуш протопал в ванную.

Пока он приводил себя в порядок, Магда быстро накрыла на стол и уселась с кружкой пустого чая. Мариуш ел неохотно, без аппетита, проглатывал куски, не жуя и не чувствуя вкуса.

- Я завтра сама пойду к Грабовскому, - кипятилась Магда, - и скажу ему, чтобы не смел тебя так задерживать!

- Как ребенок? - спросил Мариуш.

- Забудет скоро, как ты выглядишь! - Магда с громким стуком опустила кружку на стол.

- К тебе сегодня утром Зимовская заходила? Я ее встретил, - Мариуш отправил в рот еще кусок.

- Заходила, да... - Магда начала понемногу отходить от приступа гнева. - Рассказала, что цирк приехал, посоветовала сходить... Ты же не против?

- Нет, конечно, - Мариуш отодвинул тарелку. - Все, не могу больше. Налей чаю.

Магда подскочила к плите, принялась заваривать напиток. По кухне поплыл терпкий аромат.

- Еще сегодня старика Кочмарека встретила, - она уже забыла, что не хотела рассказывать Мариушу о приятной-неприятной встрече, так ей хотелось хоть чуть-чуть пообщаться с мужем, - все такой же, вообще не меняется, сколько себя помню.

- Пся крев, - презрительно дернул верхней губой Мариуш.

- Жаль, что вы друг друга так не любите, - вздохнула Магда, ставя перед мужем чай. - Наши семьи столько лет дружат, а теперь, когда родители умерли, он мне как дед родной.

- Кошмарек он и есть кошмарек, - пробрюзжал Мариуш, насыпая в чай сахар.

Магда дурацкий каламбур решила оставить без внимания, но Мариуш неожиданно решил не молчать:

- Он меня сразу невзлюбил, - он сделал большой глоток и скривился, обжегшись горячим чаем. - До сих пор, поди, слухи распускает, что меня отчислили из-за того, что я весь год по кабакам шлялся вместо лекций! А я...

- Я помню, поругался с ректором, - вздохнула Магда. - Кстати, я не уверена, что слухи распускал именно Кочмарек. И это было уже почти десять лет назад.

Самой Магде, конечно, хотелось верить Мариушу, но мысль о кабаках иногда казалась удивительно убедительной.

- Не просто поругался, - дернул рукой Мариуш, - я вступился за девушку, которой ректор делал предложения... неприличного свойства! Защитил ее честь...

- Поэтому я тебя и люблю, - улыбнулась ему Магда. - Ты у меня не только умный, но и храбрый, и честный...

Мариуш шумно прихлебывал из своей кружки. Он, казалось, уже забыл про старика Кочмарека, из-за которого раззадорился, теперь в его взгляде было что-то совсем другое, отвлеченное. Магда догадывалась, что именно. Лучший ученик школы, который по меркам маленького городка считался почти гением, Мариуш с легкостью поступил в университет в самой Варшаве - и спустя всего полтора года после триумфа вернулся из столицы уставшим и озлобленным, с уязвленным самолюбием из-за отчисления. Устроился на мелкую должность на местной фабрике, женился на бывшей однокласснице, про свои столичные приключения рассказывал редко и неохотно, зато любил после пары кружек пива порассуждать о абстрактных проблемах вроде символизма в работе "Некоторые аспекты пришествия Мифов в вопросах и ответах" и несправедливости всего, что происходит с человечеством в целом и с ним, Мариушем, в частности. Магда несколько раз пыталась вызнать подробности произошедшей в университете истории, но Мариуш становился раздраженным, от ответов уходил, и она перестала тревожить его неприятные воспоминания.

Ей казалось, что все должно было измениться с рождением долгожданного первенца, но Мариуш только стал больше пропадать на работе, пытаясь заработать каждый лишний грош, к сыну относился почти равнодушно, даже по имени его не звал, все время только "ребенок", да "ребенок". Магда вздыхала украдкой, но старалась не унывать.

- Мариуш, - позвала она, - Мариушек? Ты спишь уже? Иди в кровать...

Он поднял голову со сцепленных замком рук, посмотрел на Магду мутным взглядом сильно покрасневших глаз, словно не понимал, что происходит.

- Иди ложись, - ласково погладила его по плечу она. - Я тут все уберу и тоже приду. Иди.

Мариуш кивнул, тяжело поднялся и поплелся в спальню. Несколько секунд спустя раздался глухой звук падения на кровать. Магда быстро прибралась на кухне, на цыпочках пробралась в спальню, разделась и скользнула под одеяло. Мариуш уже крепко спал, из приоткрытого рта свисала нитка слюны. Магда прижалась лбом к его плечу и быстро уснула.

Ближе к утру она проснулась, пошарила рукой по простыне рядом, не обнаружила там мужа и открыла глаза. Из ванной доносились звуки, будто Мариуша тошнит, но прежде, чем Магда успела что-то предпринять, глаза ее закрылись и она снова погрузилась в сон.

***

- Ребенок кричит, - выдохнул Мариуш, прикрывая ладонью глаза от тусклого утреннего света.

- Я слышу, - Магда потерла лицо, прогоняя остатки сна и зевнула. - Бегу.

Она тяжело спрыгнула с кровати и спешно кинулась в комнату к ребенку. Спать ей хотелось неимоверно, неотдохнувшие глаза неприятно резало.

- Ш-ш-ш, - протянула она, укачивая на руках сына. - Что ж ты у меня такая ранняя птаха? Не мог хоть до семи часов потерпеть?

Стах никак не хотел успокаиваться, даже после того, как Магда помыла и перепеленала его, спела песенку и погладила ручки и ножки. Она испытала чувство беспомощности, удивительно похожее на отчаяние, сама была готова сесть и разреветься на месте. Мариуш за стеной покрутился, повздыхал и, в конце концов, встал, не дожидаясь будильника, вышел в соседнюю комнату.

- Дай ребенка мне, - попросил.

Магда удивилась, но обрадовалась, протянула сына ему в руки. Стах на секунду замолчал, а потом заголосил еще громче.

Мариуш держал ребенка немного неловко и внимательно вглядывался в искаженное криком личико. Кивнул, словно обнаружил там то, что искал, и вернул сына жене:

- Забери. Я в душ.

Оказавшись на руках у Магды, ребенок неожиданно перестал плакать, а принялся тихонько хныкать и морщиться. Магда снова принялась негромко напевать, успокаивая сына.

Мариуш вышел на кухню небритым, отмахнулся, мол, лень было, сам поставил на плиту чайник, насыпал в кружку кофе.

- Завтракать будешь? - спросила Магда, все еще укачивая на руках Стаха.

- Нет, - покачал головой Мариуш.

- Тебе ночью плохо было? - Магда перехватила сына удобнее. - Я что-то слышала.

- Все в порядке, - отмахнулся Мариуш.

- На обед тебе... - начала Магда.

- Я не буду брать обед, - перебил ее Мариуш.

- Почему? - удивилась Магда.

- Мне Кавчик вчера проспорил, - криво улыбнулся Мариуш, - так что сегодня он меня кормит.

- А... хорошо... - растерянно согласилась Магда.

Мариуш в несколько глотков выпил свой кофе, сморщился и ушел одеваться. Стах все никак не хотел засыпать, и Магда продолжала ходить с ним кругами по комнате, пока Мариуш собирался на работу.

- Я ушел, - сообщил он от двери, - Ребенка поцелуй за меня и сходи в цирк.

- Хорошо, - Магда уложила Стаха в кроватку и устало вздохнула. - Не задерживайся, пожалуйста.

- Постараюсь, - ответил Мариуш уже с площадки, дверь хлопнула, в замке повернулся ключ.

Магда осторожно, чтобы не разбудить, поцеловала задремавшего сына в лоб.

- Это тебя папа целует, - сказала она и зевнула во весь рот.

Сильно хотелось спать, но Магда пообещала себе, что лучше ляжет сегодня раньше, особенно, если Мариуш опять не задержится до ночи. Она привела себя в порядок, переделала немногочисленные домашние дела и принялась собираться в цирк.

- Сташек, ты же не помешаешь маме отдохнуть сегодня? - проворковала она, укутывая сына. - Ты спи сладко и не просыпайся пока, все равно для тебя сейчас в цирке ничего интересного не будет, а вот когда подрастешь, я тебя свожу в цирк нормально...

Телефон в тишине квартиры грянул так неожиданно, что Магда дрогнула. В маленьком городке звонили друг другу редко, проще было добежать и сказать лично.

- Да? - неуверенно спросила она в трубку.

- Магдуся, привет! - услышала она голос подруги.

- Моничка? - удивилась Магда.

- Я на секунду буквально, - затараторила подруга, - новость радостная: Левандовская родила!

- Да что ты говоришь?! - расплылась в улыбке Магда. - Вот уж точно радостная новость!

- Мальчик, вес - три шестьсот, рост - пятьдесят, здоровый! - Моника сообщила об этом с такой гордостью, будто хвасталась собственным ребенком. - Я тут всех обзваниваю, самой Агнешке-то не до этого! Так что пока!

- Надо будет обязательно сходить к ней в гости! - быстро проговорила Магда. - Пока-пока.

Моника уже оборвала звонок. Магда постояла несколько секунд с трубкой в руке, улыбаясь своим мыслям, повесила ее на рычаг и продолжила сборы.

- Вот, Сташек, - сообщила она сыну, - у тебе теперь дружок есть. Подрастете - в школу одну пойдете. Так что не ругайтесь, не деритесь, общайтесь хорошо...

Погода на улице словно радовалась вместе с Магдой: солнце грело, но не припекало, а легкий ветерок освежал, но не морозил. До представления еще было достаточно времени, и Магда шла, не спеша, наслаждаясь чудесным днем. Сына она несла на руках, прижимая к груди, рассудив, что с коляской в цирке будет неудобно, а за столь короткое время устать она не успеет.

Яркий цирковой шатер встретил ее громкой, хоть и немного фальшивой музыкой, дребезжащей на верхних нотах. Музыкантов нигде не было видно, и Магда решила, что это что-то вроде музыкальной шкатулки, только очень большой и шумной.

Несколько людей в яркой цирковой одежде слонялись вокруг и громко кричали, предлагая до начала выступления окунуться в другие развлечения: купить сахарной ваты или леденцов, покататься на карусели или "всего за злотый" посмотреть на диких зверей в клетках. Магда повертела головой, но не увидела ничего, заслуживающего внимания. Сладкого ей не хотелось, смотреть на диких зверей, скучающих в маленьких клетках, тоже, о карусели и говорить не приходилось, поэтому она направилась прямо к шатру. Билеты проверял густо намазанный гримом клоун, и от его застывшей немного неровной улыбки Магда неожиданно для себя поежилась, так ей стало неуютно.

- Прекрасная пани! - поклонился ей клоун.

- День добрый, пан, - чуть наклонила голову Магда, проскальзывая в шатер.

Там уже было довольно людно, от детских голосов воздух, казалось, звенел. Магда заволновалась, наклонилась к Стаху, но сын на шум не обратил никакого внимания, продолжая сладко посапывать.

- По утрам бы ты так крепко спал, - вздохнула Магда.

Взрослых в зале почти не было, в будний день все были, конечно, заняты, и Магда почувствовала себя немного неуютно, возвышаясь среди маленьких детей, как аист посреди поля. Она удобно устроила сына у себя на коленях, и как раз вовремя - клоун на входе принялся зазывать посетителей скорее занять свои места, потому что представление вот-вот начнется. Магду захлестнуло совсем детское предчувствие чуда, она даже дыхание задержала.

Последние зрители спешно рассаживались по лавкам, свет приглушили, музыка заиграла громче, но теперь мелодия была другой, и на арене появилось трое клоунов. Они ловко кувыркались, прыгали с ног на руки и обратно, но иногда наступали друг другу на носы длинных ботинок, и тогда все кубарем летели в кучу-малу. Дети в зале заливисто хохотали и хлопали в ладоши, Магда тоже сдержанно поаплодировала.

Клоуны поклонились и убежали за сцену, а на арену вывели лошадей, и совсем юная, тощенькая и какая-то изможденная девочка показывала разные трюки: стояла на седле споро бегущей лошади сначала на двух ногах, потом на одной, затем встала на руки, но до того шатко и неуверенно, что Магда всерьез заволновалась, даже руку к лицу вскинула, но девочка устояла, улыбнулась вымученно и увела лошадей с арены. Магда хлопала ей очень громко и искренне - хотела морально поддержать милую девочку, пусть слышит, что ее усилия не пропали даром, и зрителям выступление очень понравилось.

Затем снова выступили клоуны-гимнасты - они долго выстраивались в живую пирамиду, а потом тот, что был сверху, нажал на свой красный нос, раздался резкий громкий звук, нижний клоун дернулся и пирамида рассыпалась. Детям представление вновь понравилось, а Магду оставило равнодушной.

Тощенькая девочка вывела на сцену верблюда, на горбах которого сидело по кошке, а следом за ними вприпрыжку выбежало несколько пуделей. Девочка повела верблюда по кругу, то увеличивая, то уменьшая радиус, а пудели описывали ловкие восьмерки вокруг верблюжьих ног. Кошки крутили по сторонам головами, зевали, одна принялась умывать мордочку. Сделав несколько кругов по арене, девочка увела животных прочь. Магда снова ей громко похлопала.

На арену вышел робот. Совсем непохожий на человека, наделенный глупыми гротескными чертами лица, перемещающийся на трех ногах, он произвел на Магду гнетущее впечатление, но дети пришли в восторг, по шатру порывом ветра пронесся вздох восхищения. Вышедший вслед за роботом клоун объявил, что Жестяная Банка - так он назвал робота и похлопал его по плечу - знаменитый шутник и ответит на любой вопрос так остроумно, что все животы надорвут от смеха. Со всех сторон раздались вопли, посыпались вопросы, и робот принялся неторопливо давать на них ответы. Голос у него был неживой, скрипучий, механический. Магда не вникала в слова, а только прижимала к себе сына крепче и едва ли не жмурилась, ожидая окончания номера. Ей не нравился робот, не нравился его голос, не нравилось, как хохочут вокруг зрители после каждого нового ответа. Наконец, робот поклонился, широко разведя механические "руки", и ушагал прочь. Магда вздохнула с облегчением.

Свет приглушили, и на арене появился фокусник в высоком черном цилиндре. Магда узнала в нем человека, проверявшего на входе билеты - он смыл с себя клоунский грим, переоделся, и теперь выглядел гораздо органичнее. Определенно, роль фокусника ему подходила - он бросал на публику инфернальные взгляды, делал загадочные пассы руками, и даже самые простенькие трюки вроде появляющихся из ниоткуда платков - черный-красный-белый, снова черный-красный-белый - в его исполнении выглядели настоящей магией. В конце выступления он сдернул с себя цилиндр, продемонстрировал всем зрителям, что тот пуст и снова нахлобучил себе на голову. Несколько секунд спустя цилиндр зашевелился, из-под него появилось сначала одно щупальце, затем второе, третье, и вскоре уже они сложились в дьявольскую шевелящуюся прическу вокруг головы фокусника. Зрители затаили дыхание, а фокусник ловким жестом сдернул с головы цилиндр, открывая сидящего у себя на голове осьминога. Зал взорвался аплодисментами и криками, и Магда тоже присоединилась к общему восторгу - ее сильно впечатлил этот номер.

Свет не спешили зажигать, и фокусник объявил, что сейчас начнется то, ради чего большая часть зрителей и собралась сегодня в цирковом шатре - воздушное шоу мверзей. Зал затих, все затаили дыхание. Луч прожектора высветил купол шатра, и Магда ахнула от неожиданности: то, что показалось ей черными тенями в складках ткани, зашевелилось. Мверзи расправляли крылья, вытягивали свои длинные тонкие конечности, перепархивали с места на место, кружились в недоступном пониманию, но безумно изящном танце. Зрелище было жутковатым, но завораживало. Магда почти забыла, как дышать. С открытым ртом следила она за творящимся под куполом действом, а мверзи продолжали свои танцы, легкими порывистыми движениями дотрагиваясь друг до друга, жеманно отскакивая в сторону, снова сближаясь... Магда не знала, сколько продолжался номер, пять минут или час, ей казалось, что время просто остановилось, тоже любуясь сложным воздушным танцем, а потом мверзи вновь скрылись в тенях, прожектор погас, и зал взорвался криками и овациями.

Магда все еще сидела, оглушенная собственными эмоциями. У нее не было сил даже на то, чтобы хлопать в ладоши.

Стах у нее на коленях сморщил личико и расплакался, Магда подхватила его на руки и выбежала из шатра.

- Ш-ш-ш-ш, - укачивала она сына, отходя подальше от шумного места, - громко было, да?.. Не плачь, Сташек, сейчас пойдем домой, все хорошо...

- Как пани понравилось представление? - спросил кто-то над ее ухом, и Магда увидела фокусника, несколько минут назад достававшего осьминога из пустого цилиндра.

- Очень понравилось! - с жаром откликнулась она, не переставая укачивать сына. - Мверзи просто восхитительны! И ваши фокусы тоже были очень интересными.

Циркач приподнял цилиндр, под которым уже не было осьминога, и чуть нарочито поклонился.

- А как понравилось представление вашему замечательному сыну? - поинтересовался он.

- Большую часть он проспал, - улыбнулась Магда. - Наверное, можно считать, что понравилось, раз не плакал.

- Действительно, - обнажил крупные желтые зубы фокусник.

- Еще раз сердечно благодарю за представление, рада была бы побеседовать, но мне надо бежать, - вздохнула Магда. Стах у нее на руках все еще громко плакал.

- Всего хорошего, прекрасная пани, - помахал рукой циркач, - может быть, еще увидимся.

- До свидания, - кивнула ему Магда и поспешила прочь.

Чем дальше они отходили от цирка, тем тише плакал Стах. Когда цветной шатер окончательно скрылся из виду, ребенок в последний раз всхлипнул и посмотрел на мать как-то обиженно.

- Все? - улыбнулась ему Магда. - Вот и славненько.

Она уже чувствовала голод, и хотела как можно скорее попасть домой. Надо покормить и перепеленать Стаха, хорошо бы заняться глажкой, а еще приготовить вкусный ужин к приходу Мариуша...

Мариуш домой не пришел. Магда ждала его так долго, как только могла, но в итоге задремала в кресле. Ей приснился какой-то тяжелый тягучий кошмар, и когда она вырвалась из него, тяжело дыша, пытаясь успокоить быстро колотящееся сердце, она обнаружила, что часы показывают третий час ночи, а Мариуш так и не появился. Магда написала ему записку, оставила на столе на кухне и ушла спать в кровать.

Магда проснулась еще раз, уже около пяти, на улице начало светать, а Мариуша по-прежнему не было. Магда попила воды, неуверенно постояла над телефоном, не зная, кому звонить, и в итоге просто опять легла в постель. Завернулась в одеяло с головой, смахнула навернувшиеся непонятно с чего на глаза слезы и прошептала в серые сумерки:

- Пусть Мариуш вернется, пожалуйста. Пусть с ним все хорошо.

Слезы все катились, Магда сначала вытирала их, а потом перестала, и так и уснула заплаканной. Ей снился жутковатый и завораживающий воздушный танец мверзей.

***

- Ребенок кричит, - сказал Мариуш рядом, и Магда вздрогнула.

- Когда ты вернулся?! - стиснула она сидящего на краю кровати мужа в объятиях.

- Недавно, - он рассеянно погладил ее по голове. - Иди, успокой ребенка. Я пока кофе сделаю.

Пока Магда возилась со Стахом, Мариуш успел не только кофе приготовить, но и выпить его, и надеть свежую рубашку.

- Как ты можешь так задерживаться?! - накинулась на него Магда. - Ты почти сутки на работе был, это же ненормально! Ты и так работаешь без выходных!

- Все в порядке, - раздраженно дернул плечом Мариуш. - Я пока не могу тебе ничего рассказать, но похоже, намечается кое-что очень интересное.

- Какое еще интересное?! - злилась Магда. - Я тебя не вижу совсем!

- Тихо, - грубо оборвал ее Мариуш. - Я сказал, что все в порядке, значит, все в порядке.

Магда от неожиданности замолчала.

Она смотрела на мужа и не узнавала его. Усталость изменила его лицо, но казалось, было что-то еще, что-то неуловимое, словно обычные черты деформировались, исказились, и теперь Мариуш не вполне походил на того человека, за которого Магда когда-то вышла замуж.

Точнее будет сказать, он не вполне походил на человека, словно бы появилось в его лице нечто такое, что лицо это хотелось назвать мордой.

- Я пошел на работу. Не жди, ложись спать, буду поздно. Ребенка поцелуй, - скомандовал незнакомый Мариуш и вышел за дверь.

Магда растерянно смотрела ему вслед.

- Это папа тебя целует... - пробормотала она, механически чмокнув сына в лоб.

Весь день Магда беспокоилась. Она постоянно прокручивала в голове утренний разговор, вспоминала лицо Мариуша, вдруг показавшееся ей чужим, размышляла над происходящим и, в конце концов, не выдержала, позвонила со своими тревогами Монике.

- Ой, да выкинь все из головы, - хмыкнула подруга, - Это от усталости. Ты с ребенком маешься, да еще и трясешься больше, чем надо, Мариуш твой работает, как вол... Кстати, вот, не ожидала от него. Смотри, оказывается, не такой неприятный типчик, как я думала!

- Мне кажется, у меня галлюцинации начинаются, - пожаловалась Магда. - Я сегодня почти Мариуша не узнала, как будто лицо незнакомое...

- Мало спишь, - припечатала Моника, - и мало гуляешь. Ребенка в коляску - и вперед, по всему городу! А потом дома спать, пока не надоест!

- Спасибо, Моничка, - вздохнула Магда. - Ты меня всегда успокаиваешь.

- Еще бы! - хохотнула Моника. - Давай, не расклеивайся там, на той неделе пойдем в гости к Агнешке, покажешь пример довольной матери!

- Хорошо, - улыбнулась Магда, хоть подруга и не могла видеть ее лицо.

Разговор действительно немного ее успокоил, словно бы ледяная рука, сжавшая сердце, чуть расслабилась, острые когти отпустили мягкую плоть, и дышать стало самую малость легче.

Магда катила перед собой коляску, но смотрела не на ребенка и даже не под ноги - смотрела наверх, на затянутое свинцовыми тучами небо, на крыши домов, на верхушки деревьев в сквере и летящие с них листья. В том настроении, что она пребывала, ей не хотелось видеть город, дома, людей - ей хотелось отвлечься, хотелось чуда, и она не заметила, как ноги сами привели ее на окраину. В отдалении виднелся цирк, скрипучая карусель с монстрами весело подмигивала разноцветными лампочками.

Магда остановилась, размышляя, не подойти ли ближе. Может, все-таки посмотреть на зверей в клетках? Или съесть сахарной ваты?

- Пани Каминьская снова витает в облаках? - раздался скрипучий старческий голос рядом.

- День добрый, пан Кочмарек, - обернулась Магда. - Просто настроение сегодня не больно-то хорошее, вот и погружаюсь в свои мысли.

- Что, на мерзость эту смотришь? - он дернул подбородком в сторону цирка.

- Не мерзость, - примиряюще улыбнулась ему Магда. - Я ходила на представление, очень красивое.

- Как эта курва мать сюда притащилась, на кладбище стрыги ползут, - сквозь зубы процедил Кшиштоф Кочмарек.

- Стрыги? - удивленно переспросила Магда.

Когда-то давно, еще в детстве, она читала старые сказки про упыриц, пьющих человеческую кровь, но все равно не сразу сообразила, о чем речь.

- Настоящие, сам видел, - кивнул Кшиштоф Кочмарек. - Здоровенная такая, рожей на собаку похожа. Чего-то шарится по кладбищу, роется в земле что ли... Вчера на меня кинулась, так я в нее из берданки пальнул. Ей хоть бы хны, но вроде отстала.

- Из берданки?! - переспросила Магда.

В руках Кшиштоф Кочмарек держал довольно потрепанное на вид ружье.

- А откуда бы ей взяться, если не из цирка? - продолжил он сквозь зубы. - У-у-у, пся крев! Холера ясна!

Магда сделала шаг назад.

- Мне домой пора, - жалобно проговорила она. - Я пойду?

- Иди, Магдуся, - Кшиштоф Кочмарек, кажется, не заметил, что снова обратился к ней, как к маленькой девочке. - До свидания.

- До свидания, - всхлипнула Магда, развернула коляску и опрометью бросилась прочь.

Она едва ли не бегом добралась до дома, осторожно переложила Стаха в кроватку и кинулась к телефону, но он зазвонил прежде, чем Магда успела прикоснуться к трубке.

- Да! - крикнула она в трубку, злясь на того, кто решил так не вовремя ее потревожить.

- Магда? - голос у Моники был взволнованный.

- Моничка! - всхлипнула Магда. - Я как раз тебе звоню! Хотела забежать, но испугалась! Старик Кочмарек, кажется, с ума сошел! Ходит по городу с ружьем, рассказывает про стрыгу, в которую стрелял! Что делать?

- Ох-хо-хо, - с горечью откликнулась Моника, - что ж это творится?! С Левандовской тоже беда!

- Что с ней?! - вздрогнула Магда.

- Говорит, что ребенка ее подменили, - в голосе Моники слышалась боль, - отказывается на руки брать.

- Ой, - Магда прикрыла ладонью рот.

- Вот именно, что "ой", - Моника тяжело вздохнула, - там сейчас полная больница докторов, понять не могут, что с ней за истерики такие. Если до завтра ничего не изменится, повезут нашу Гнешку в психушку.

- Как же так? - пролепетала Магда. - Как же это может быть?!

- Беда, - снова вздохнула Моника.

- Погоди, - Магда попыталась взять себя в руки, - а с ребенком что?

- Плачет ребенок, - с досадой бросила Моника. - Левандовская вопит, ребенок плачет, врачи злятся.

- Если надо, я могу забрать к себе пока, - Магда потерло лицо ладонью. - У меня молока на двоих хватит. Думаю, Мариуш не будет против. Хотя бы на время.

- Ой, спасибо тебе, Магдуся! - Моника, кажется, даже руками всплеснула на той стороне, - Я сейчас как раз в больницу убегаю, узнаю, что там и как, и о тебе скажу!

- И про Кочмарека скажи, - с глухой тоской в голосе попросила Магда. - Его же, наверное, запереть надо, пока он по людям стрелять не начал.

- Твоя правда, - вздохнула Моника. - Эх, посыпалось все...

- Ничего, - твердо сказала Магда, - справимся.

- Обязательно, - согласилась Моника.

Они распрощались, и Магда снова почувствовала, как все внутри переворачивается от противного липкого страха. Дурное предчувствие захватило ее, накрыло с головой, выбивая землю из-под ног. Магда почувствовала слабость в коленях, живот неприятно ныл. Она кинулась в комнату к Стаху, подхватила его на руки, прижала к груди и сделала несколько глубоких вдохов и выдохов.

Черная пелена немного отступила, но на душе было неспокойно. Магда долго ходила по квартире, не выпуская сына из рук. Она думала о том, как мирная и спокойная жизнь может круто измениться за какие-то несколько дней.

В маленьком городе никогда не происходит ничего интересного или необычного. Все знают друг друга с детства. Важные события творятся где-то так далеко, что новости доходят словно из другого мира.

Дед Кших рассказывал, что когда мир начал меняться, в городе этому даже не верили, слишком уж сказочно все звучало. Думали, это такая шутка.

В маленьком городе не происходит ничего необычного.

В маленьком городе не сходят с ума два человека в один день.

В маленьком городе жена не перестает узнавать своего мужа.

Стах проснулся, заплакал, и Магда захлопотала над ним, гоня прочь плохие мысли. Ей очень хотелось, чтобы рядом был Мариуш - обнял, защитил от всех бед, сказал, что все в порядке. Но Мариуша не было. Магда прождала его до глубокой ночи, но он так и не вернулся.

***

- Ребенок кричит, - тихо сказала Магда сама себе.

Кровать была пустой, Мариуш не ложился. За стеной надрывался Стах.

Магда села на постели, уронила голову на руки и тихонечко завыла.

Мир вокруг, казалось, расползался по швам.

- Чего к ребенку не подходишь? - недовольно спросил у нее Мариуш, заглянув в комнату.

- Мариушек! - подскочила Магда и тут же отшатнулась.

Голос был привычным, тем самым, но лицо... Магда вглядывалась в незнакомые черты, пытаясь увидеть Мариуша, но в голове бились отчаянно мысли. "Нечеловеческое!" говорил внутренний голос, а еще - "Жуткое!" говорил внутренний голос, а еще - "Страшно!" говорил внутренний голос.

- Ребенок кричит, - раздраженно повторил человек на пороге.

Магда, словно очнувшись ото сна, кинулась к сыну.

- Сташек, Стах, Сташек... - снова и снова шепотом повторяла она имя.

В горле стоял комок, выдавить из себя что-то более внятное было выше ее сил. Магда пыталась как можно быстрее справиться с сыном, чтобы заставить Мариуша рассказать все, объяснить, что происходит - и одновременно с этим ей было боязно задавать вопросы, страшно получить на них ответы, и совсем уж невыносимо ужасно узнать, что будет дальше.

В прихожей хлопнула дверь, Мариуш ушел.

Магда прижала к груди плачущего сына и разревелась сама.

Она попыталась поесть, но кусок не лез в горло, и даже от простого чая ее начинало невыносимо мутить и, в конце концов, вырвало. Магду лихорадило, но ей и в голову не пришло обращаться к врачам, она не чувствовала недомогания, только панику, которая, казалось, нарастала с каждой секундой.

Ближе к обеду Магда не выдержала, не смогла больше находиться в пустой квартире, взяла на руки Стаха и побежала к Монике.

Там ей стало стыдно.

В доме Моники жизнь шла своим чередом, старшие дети - Эва и Цыриль - вернулись из школы и радостно хохоча, рассказали, как Лех принес в школу щенка, и тот сделал в коридоре лужу, а пани учительница заставила Леха эту лужу вытирать. Следом принялись горячо убеждать мать, что если она согласится завести щенка, то они непременно будут за ним следить и лужи вытирать сами. Моника категорично отвечала, что собак в доме не будет, а когда они вырастут, смогут себе хоть по сто собак заводить. Тогда Эва и Цыриль попытались найти себе сторонника в лице "пани Магдуси", но та только разводила руками и жалобно улыбалась.

Ураганы у нее в душе утихли. И пусть Монике с ее семейством не удалось полностью изгнать ненастье из ее сердца, Магда чувствовала, что мир перестал разваливаться на части прямо у нее в руках. Она просидела в гостях у Зимовских почти до самого ужина, и сидела бы и дольше, но на улице начали сгущаться сумерки, а возвращаться по темноте Магде никак не хотелось.

Она тепло попрощалась со всеми, прижала к себе Стаха и направилась домой.

В квартире горел свет.

- Мариуш? - удивленно позвала Магда.

Она уже отвыкла от того, что муж может возвращаться домой так рано.

- И где ты была? - раздраженно поинтересовался он.

- У Моники, - Магда уложила мирно сопящего сына в кроватку, стараясь не смотреть на мужа.

Как бы она ни убеждала себя, как бы ни пыталась изменить угол зрения, существо в ее квартире Мариуша напоминало лишь отдаленно. Оно и на человека походило не вполне.

- А ты сегодня рано, - сказала Магда и заметила, что голос ее дрожит.

- Да, - ответил Мариуш.

Он стоял у окна в кухне и смотрел наружу. На улице совсем стемнело. Свет Мариуш не включил, и Магда тоже не стала этого делать.

- Ты голодный? - спросила Магда. - Я приготовлю ужин...

- Я не буду есть, - ответил Мариуш.

Он все еще не обернулся, и его эмоции Магда могла только угадывать.

- Чаю? Кофе? Вина? - в отчаянии попыталась пробиться она. - Хочешь, пойди к Сташеку, ты уже несколько дней его почти не видел.

- Это не мой ребенок, - очень спокойно ответил Мариуш.

- Что? - опешила Магда.

- Это не мой ребенок, - повторил Мариуш. - Если бы у меня родился ребенок, это был бы страшный урод.

- С чего ты это взял? - залепетала Магда. - Это неправда, я бы никогда!.. Мариуш, это неправда!

- Я теперь кое-что о себе знаю, - Мариуш обернулся, и лицо его, подсвеченное луной, показалось Магде еще более жутким, чем раньше, - кто я такой, почему с самого детства не похож на вас всех, почему вы все меня не любите... Я теперь кое-что знаю, - еще раз повторил он. - Так что не вздумай мне врать.

- Я не вру! - Магде хотелось кричать, но голос осип. - Я бы никогда тебе не изменила!

- Верю, - чуть смягчился он. - Но ребенок все равно не мой. Значит, и не твой.

- Как же... - Магда окончательно перестала понимать, что происходит.

Все жуткие чувства вернулись. Ей было холодно, ее колотило, голова кружилась, а в животе словно шевелился огромный ледяной слизень.

- Не знаю, - равнодушно пожал плечами Мариуш. - Мой ублюдок мог и умереть сразу. Может, нам незаметно подсунули какого-нибудь сиротку из жалости. Теперь это уже неважно.

У Магды пересохло во рту. Она нервно сглотнула, облизнула губы и выпрямилась.

- Это наш Станислав, - твердо сказала она. - Я не знаю, что ты имеешь в виду, но ребенок, спящий в соседней комнате - самое дорогое, что у меня есть.

Мариуш молча смотрел на нее.

- Расскажи мне, что происходит, - попросила Магда. -Куда ты пропадаешь ночами. Почему ты думаешь, что у тебя не могло быть нормального ребенка. Что происходит?! - она сорвалась на крик.

Из глаз ее покатились крупные слезы.

- Ложись спать, - сказал Мариуш. - Ты устала. Утром я все тебе расскажу.

- Обещаешь?! - Магда размазывала слезы по лицу и неизящно шмыгала носом, но ее мало волновало, как она выглядит.

- Да, - кивнул Мариуш. - Завтра утром все будет иначе. Я это знаю совершенно точно.

Магда хотела прильнуть к нему, обнять как можно крепче, но она отчего-то не решилась, только бросила жалобный взгляд и ушла приводить себя в порядок. Когда она вернулась на кухню, Мариуш все еще стоял у окна.

- Я пошла спать, - сообщила Магда. - Ты идешь?

- Позже, - покачал головой Мариуш. - Я посижу с тобой, пока ты не уснешь.

Магда неуверенно кивнула и ушла в спальню. Она уже почти окончательно погрузилась в сон, когда Мариуш опустился на край кровати.

- Спи. Мы так многого не знаем... - он провел рукой по волосам Магды. - Нам кажется, что мы понимаем мир, но на самом деле не знаем и половины того, что происходит. Мверзи танцуют красивые танцы и избавляют от ночных кошмаров, а еще помогают упырям. Те же, в свою очередь, питаются человеческой плотью, но подбрасывают своих детенышей в человеческие колыбели, и эти детеныши вырастают удивительными людьми. Мы судим обо всем однобоко и не задумываемся, что мир гораздо сложнее, чем нам кажется. Спи, Магда, спи...

Она чувствовала ужас от его слов, ей хотелось закричать, но усталость навалилась невыносимой тяжестью, подмяла под себя, и Магда провалилась в забытье.

Ей снилось море. Бесконечное и серое, неспокойное, как раз такое, каким она запомнила его после того, как еще в детстве ездила в Гданьск с родителями. Рваные тучи носились по небу, невысокие, но яростные волны обрушивались на берег, словно пытаясь разрушить его. Море хранило в себе угрозу, море предупреждало, море показывало: не лезь, не подходи, ты мелкая и жалкая, у тебя нет сил, чтобы противостоять даже этому ветру, не говоря уже о воде. Стой и смотри!

Кричала чайка - жалобно, тонко, словно маленький ребенок. В реве ветра и волн крик был похож на плач.

Галька под ногами хрустела, шуршала, скрипела - хрумп-хрумп-хрумп - и этот гнетущий звук казался мучительным, неприятно органическим, вызывал отвращение и тревогу, и Магда неожиданно осознала, что это все сон, попыталась стряхнуть его с себя, но не смогла, снова провалилась в пучину серого неба, криков чайки и хруста гальки.

***

Она проснулась и едва не подскочила в кровати. Будильник показывал девять утра. Невыносимое хрупанье никуда не делось, и Магда знала, что оно означает.

- Ребенок молчит, - прошептала она.