Пролог

                                 ***

   По полуденному летнему небу плыли небольшие островки облаков. В воздухе 
стоял приятный запах хвои и плавящейся под жарким солнцем смолы. Но в 
полутемных комнатах огромного дворца герцога Хартана летний зной почти не 
ощущался, здесь веяло приятной прохладой. Герцог Алвит, могучий великан 
сорока шести лет, с бронзовым лицом, покрытым шрамами, и гривой еще не 
тронутых сединой золотисто-рыжих волос, задумчиво смотрел в окно, выходившее 
в огромный парк его фамильного замка.
   Где-то в глубине парка, за высокими, вековыми деревьями, звучал заливистый 
детский смех, перекликавшийся с беззаботным девичьим. Это младшая дочь 
Алвита, шестнадцатилетняя Элайс, играла в прятки со своими маленькими 
племянниками, которые ходили за ней по пятам и во всем подчинялись только ей. 
Дети считали свою юную прекрасную тетушку сказочной волшебницей. Герцог 
невольно улыбнулся: Элайс была и его любимицей. Но тут же его лицо невольно 
омрачилось, он вспомнил, что пришла пора и дочери выходить замуж. Через 
несколько месяцев она покинет родительский дом, чтобы обзавестись собственной 
семьей. Конечно, вскоре она порадует его новыми внуками, подумал герцог, но 
все равно ему стало грустно.
   Элайс уже около года как была просватана за Ланца Керта, внука герцога 
Керта Эланта IV. Они познакомились немногим больше года назад, в день ее 
рождения. Красивый знатный кавалер ей очень понравился, она тут же влюбилась 
в него. Ланц Керт был на четыре года старше ее, высок, строен, хорош собой. 
Он тоже влюбился в юную Элайс и спустя несколько дней просил ее руки. Под 
неистовым напором влюбленной дочери, герцог нехотя дал свое согласие на этот 
брак. Молодые люди с нетерпением ждали дня своей свадьбы, которая была 
назначена на осень этого года. Все родственники, друзья и подруги радовались 
за Элайс: Ланц Керт считался весьма выгодной партией.
   Единственный человек, который без особой радости ждал этого брака, был 
отец Элайс. Его нежелание отдавать дочь Ланцу Керту было вызвано не только 
родительским эгоизмом, но и весьма необычным обстоятельством: рука Элайс была 
обещана другому, еще за пять лет до ее рождения. Другому, которого тогда тоже 
не было еще на свете, и который возможно так и не появился. Сведений о детях 
из баннийского герцогского Дома Алафар у Алвита не было: вести из отдаленных 
горных районов Баннии редко достигали дворца Хартанов, а самому 
интересоваться семейными делами Дома Алафар, Алвиту было нелегко и неудобно. 
Но все же хотя минуло двадцать лет со дня гибели герцога Элата Алафара, а 
память о разговоре с ним все еще заставляла Алвита, морщиться при мысли, что 
он может нарушить свое слово. Но не только данное когда-то обещание было 
причиной его огорчений, те несколько неясных слов, которые тогда сказала им 
безвестная ведунья, пробудили в нем надежду. Надежду, которая уже тогда 
начинала казаться ему несбыточной.
   Восемьдесят лет назад, еще задолго до его рождения, южные провинции Гондии 
отсоединились от северных и провозгласили себя королевством Гондар. Первым 
королем Гондара был избран знаменитый полководец сорокалетний герцог Дамтар 
Цидар. Он оказался достойным и мудрым правителем, но правил недолго, всего 
десять лет: мечи и стрелы наемных убийц оборвали жизнь Дамтара и его 
наследников. Вскоре после его гибели началась страшная междоусобица. Раздоры 
были всегда, но то, что началось семьдесят лет назад... Такого в Гондии никогда 
не было. Сейчас Алвит приписывал смерть Дамтара и его родственников, а также 
то, что случилось после нее, проискам жрецов Дзонага.
   В течение тридцати двух лет в стране царил хаос. Королевство раскололось 
на двадцать одну провинцию, каждой из которых правил свой собственный герцог. 
Двадцать один претендент сражался за право носить корону Гондара. Знать никак 
не могла выбрать себе достойного правителя и втянула страну не только во 
внутренние войны, но и в войны со всеми своими соседями. Развязка наступила, 
когда Алвиту исполнилось восемь лет.
   В тот год в Гондар вторглись войска Биркании. Расколотое на двадцать одну 
провинцию, истерзанное долгими междоусобными войнами королевство не смогло 
оказать серьезного сопротивления хорошо обученным и вооруженным бирканским 
войскам, закаленным в многолетних войнах с варварами. И все же завоевание и 
покорение Гондара затянулось на долгих восемнадцать лет.
   С шестнадцати лет Алвит участвовал в этой войне. В течение почти десяти 
лет молодому герцогу Хартану пришлось сражаться с захватчиками, участвовать 
во множестве битв, неоднократно он был ранен. Ему довелось испытать и радость 
отдельных побед, и горечь тяжелых поражений.
   Двадцать лет назад, несмотря на помощь союзной баннийской армии и отрядов 
из северной Гондии, Гондар пал. В последней, решающей битве его отважные 
защитники потерпели жестокое поражение. В итоге их королевство стало частью 
Биркании, эрцгерцогством Гондар, а Северная Гондия объединилась с Баннией. 
Язык, культура и религия Баннии и Гондии были близки друг к другу, у них была 
долгая общая история. Бирканцы же, принявшие из рук Империи Хатэ культ ее 
бога Дзонага, сильно отличались от гондов и языком, и религией и культурой. 
Кроме национального гнета, над страной мрачной тенью нависла религия Дзонага.
   В течение двадцати последующих лет народ Гондара не оставлял попыток 
освободиться от владычества биркан, повсюду то и дело вспыхивали восстания, 
но каратели жестоко расправлялись с повстанцами. Владычество Биркании над 
Гондаром казалось незыблемым, ей оказывала военную помощь могущественная 
Империя Хатэ. Служители Дзонага также всячески помогали бирканцам удерживать 
в повиновении страну, их жрецы оказались очень могущественными, они обладали 
многими знаниями неизвестными гондам. Немалую роль в успехах Биркании играло 
и предательство некоторых местных властителей.
   Захватчики старались изолировать эрцгерцогство от влияния Баннии. Вдоль 
всей границы Гондара с интервалом в полсотни лиг стояли сторожевые замки 
бирканцев. Стражники зорко следили за любыми людскими перемещениями в 
приграничье, и охотились за повстанцами, засевшими в лесистых пограничных 
горах. Положение на оккупированных территориях было очень неспокойным, 
поэтому в большинстве городов стояли бирканские гарнизоны. Местная знать 
лишилась прежнего влияния, реальная власть теперь принадлежала маркграфам: 
вся территория Гондара была разбита на шесть огромных маркграфств.
   Раздумывая над ситуацией, в которой оказалась его родина, герцог тяжело 
вздохнул. С каждым годом его надежды на скорое освобождение Гондара таяли. 
Власть Биркании над страной возрастала, часть непокорного населения уходила 
на север, в Баннию и северную Гондию, часть пыталась бороться, остальные 
начинали привыкать к владычеству иноземцев. Впрочем, все гонды по-прежнему 
ненавидели захватчиков за их жестокость, надменность и террор, царивший 
повсюду. Сейчас Алвит прекрасно понимал, что для освобождения Гондара, нужна 
помощь извне, а также единство всех гондов.
   Стук в дверь отвлек его от размышлений. Он оглянулся, в дверь заглянул его 
секретарь Пал Фурт.
   -  Что тебе, Пал?
   -  Извините, милорд. Но вас хочет видеть какая-то дама, - замялся 
секретарь. - Я сказал ей, что вы заняты, но она настаивает...
   -  Дама?! - недоуменно посмотрел на него герцог. - Что за дама?
   -  Она не представилась, милорд, но она одета как знатная леди. Дама 
просила передать вам вот это, - секретарь протянул герцогу странный перстень. 
   Герцог внимательно осмотрел перстень. Это был необычный перстень-печатка. 
Он оказался сделанным из синеватого металла. "Наверное, из стали, - подумал 
Алвит. - Но что это?!" Сама печать была зеленоватого цвета, и на ней был 
искусно выгравирован свитый в кольца золотистый змей. Его голова была 
приподнята и, казалось, смотрела на герцога. Хартану почудилось, что змей 
живой. Эта печать сразу напомнила ему о той фамильной реликвии, которая 
веками из поколения в поколение передавалась в их семье наследникам. "Золотой 
змей. Если верить семейным преданиям, талисман нашего рода, Амулет с золотым 
змеем, принадлежал когда-то самому королю Эллиану, основателю Гондии и в нем 
заключена огромная сила, но, к сожалению, вот уже много поколений никто не 
может воспользоваться ей, - огорченно вздохнул хозяин. - Но кто же эта 
загадочная гостья?! Как она узнала об Амулете, если даже никто из моих детей 
не знает о нем?! О нем я поведаю только моему наследнику, когда передам ему 
Амулет". Герцог поднял глаза на застывшего у дверей Пала.
   -  Приведи ее.
   Пал мгновенно исчез за дверью, через некоторое время он вернулся и 
распахнул дверь перед высокой величавой женщиной, лицо которой скрывала 
опущенная со шляпки вуаль. Женщина была одета как знатная гондийская леди. На 
ней было нарядное светло-сиреневое платье, из-под которого выглядывали 
сиреневые туфельки, но, кроме красивого золотого браслета в виде змеи и 
жемчужных пуговиц в серебряной оправе, на ней никаких украшений не было. 
Алвит кивком отпустил своего секретаря, предложил даме кресло и сел напротив 
нее. Он с интересом смотрел на незнакомку, ожидая, что при нем она откроет 
свое лицо. Но женщина словно и не замечала, что вуаль смущает хозяина. Она в 
свою очередь с не меньшим любопытством разглядывала герцога. Наконец Алвит 
прервал затянувшееся молчание.
   -  С какой целью вы пожаловали ко мне, сударыня?
   -  Цель?! - слегка насмешливо переспросила дама и протянула руку к 
перстню. Герцог с внутренней неохотой вернул его. - Разве вы о ней еще не 
догадались, милорд?
   -  Признаюсь, нет, - покачал головой Алвит.
   -  Неужели мой перстень вам ничего не напомнил? - настаивала дама.
   -  Нет, леди, - сжал губы герцог. Манера женщины говорить загадками не 
понравилась ему. "Что ей известно о моем Амулете?! - растерянно подумал он. - 
А не служитель ли она Дзонага?!"
   -  Я не служитель Дзонага, - ответила женщина. Герцог заметил, что ее 
лицо, скрытое вуалью, нахмурилось. - А о вашем семейном реликвии мне многое 
известно, но далеко не все. Я не сумею воспользоваться Амулетом, как впрочем, 
и вы. Но именно о нем и пойдет сейчас речь. О нем и о вашей дочери.
   -  О моей дочери? - удивленно вскинулся герцог. В его голове мелькнула 
мысль, что незнакомка умеет читать мысли. - Так вы из Керта?
   -  О нет, я не из Керта! - покачала головой женщина. - Я едва не опоздала, 
но все-таки успела вовремя, не дала свершиться ужасной ошибке.
   -  О какой ошибке вы говорите? - нахмурился Алвит. - И кто вы?
   -  На какой ответ мне сначала ответить? - с холодной иронией спросила 
женщина.
   -  Кто вы? - с трудом сдерживая подступавшее к нему раздражение, спросил 
герцог. - Я хочу знать, с кем имею дело.
   -  Я думаю, вы слышали о Доме Аршаг?
   -  Так вы из Дома Аршаг? - вскричал герцог, невольно привставая. Дом 
Аршаг, ныне почти угасший, был древнейшим королевским родом Гондии. Он, как и 
немногие другие гондийские роды, вел свою родословную прямо от Эллингов. Мать 
Дамтара Цидара, первого и пока последнего короля Гондара, происходила из Дома 
Аршаг. Но не только своей древней родословной славился Дом Аршаг, многие 
женщины и мужчины этого Дома прежде обладали Дарами Скарра: женщины 
ясновидением, а мужчины способностью к боевой магии. Впрочем, этим когда-то 
могли похвастать и другие Дома, ведущие родословную от Эллингов. Однако 
величие этого Дома было в весьма отдаленном прошлом, сейчас о Доме Аршаг чаще 
вспоминали как о Доме знаменитых предсказательниц и волшебниц.
   -  Сидите, сидите, милорд, - негромко рассмеялась дама. - У нас с вами 
очень деликатный разговор. Вам предстоит исправить ужасную ошибку.
   -  Как ваше имя, леди? - спросил герцог. - И о какой ужасной ошибке вы 
постоянно твердите?
   -  Зовите меня леди Алия, - вздохнула дама. - А ваша ошибка - помолвка 
вашей дочери. Я слишком поздно узнала о ней. Непростительно поздно. Но все-
таки у нас есть время ее исправить.
   -  Почему вы называете это ошибкой, - пристально посмотрел на нее герцог. 
Он невольно вспомнил тот солнечный полдень, за несколько дней до рокового 
сражения под Сульгом, и ту странную женщину, встретившуюся им на пути. Если 
не изменяет память, то местечко называлось Казль. Они с герцогом Элатом 
Алафаром, предводителем баннийской армии, пришедшей им на помощь, объезжали 
войска и встретили средних лет женщину, ехавшую верхом на старом мерине и 
напевавшую странную песню. На ней была обычная крестьянская одежда из грубого 
выцветшего холста, приспособленная для верховой езды. Незнакомка производила 
необычное впечатление, в первый момент они приняли ее за тихо помешанную. 
Женщина внимательно посмотрела на двух полководцев и сопровождавших их 
воинов, натянула поводья и преградила им дорогу. Оба вельможи невольно 
нахмурились, но придержали коней.
   -  Ты скоро умрешь, - без предисловий сказала она, обращаясь к Элату.
   -  Вот как?! - усмехнулся герцог. - И как же я умру?
   -  Ты попадешь в западню, и тебя убьет предатель.
   -  Ну что ж, спасибо за предупреждение, - герцог протянул ей крону. 
Женщина с грустной улыбкой взяла ее.
   -  Ты мне не веришь. Впрочем, смерти тебе все равно не избежать. Но знай, 
твой правнук, который еще не родился, сделает то, чего не сможешь сделать ты. 
Он вернет то, что досталось вам от предков.
   -  У меня еще и внуков-то нет, а ты уже говоришь о правнуках, - без 
особого веселья на лице усмехнулся сорока двухлетний Элат, с интересом 
разглядывая женщину.
   -  Его дочь, которая тоже еще не родилась, родит тебе правнука, - женщина 
показала рукой на Алвита. - От вас обоих мальчик получит то, что должен 
получить наследник. Его сын станет великим королем всего севера.
   -  И что же он от нас получит, - усмехнулся Алвит, в свою очередь 
протягивая ей крону.
   Женщина взяла ее и сложила монеты вместе. Затем хитро посмотрела на воинов 
и с нежной улыбкой пропела странную присказку.
      От тебя мальчик, от тебя девочка,
      Вот вам славный внучок!
      От мальчика Меч, от девочки Амулет,
      Вот вам великий воин!
      От девочки сердце, от мальчика огонь.
      Вот вам великий король!
   Затем она ударила мерина шенкелями и поскакала дальше, заставив всех 
слышавших ее слова, недоуменно оглядываться вслед незнакомке. Элат, которому 
она предсказала скорую смерть, особенно долго следил за всадницей, до тех 
пор, пока она наконец совсем не скрылась за далеким бугром, поросшем 
стройными тополями и развесистыми ивами. Алвит, которому она предсказала, что 
у него еще родится дочь, принял женщину за одну из тех помешавшихся от горя 
крестьянок, каких они нередко встречали на дорогах войны. Тогда он еще ничего 
не знал об Амулете, который семь лет спустя повесил ему на шею отец. Что о 
ней думал Элат, он мог только догадываться, но когда его старший товарищ 
вдруг заговорил о помолвке детей, которых еще не было, Алвит понял, что 
герцог принял слова женщины за пророчество. С легким сердцем молодой Алвит 
дал согласие на брак своей еще не родившейся дочери с еще не родившимся 
внуком Элата.  
   Через несколько дней под Сульгом произошло сражение, в котором Алвит был 
тяжело ранен и увезен домой своими воинами. Много позже он узнал, что герцог 
Элат Алафар погиб в сражении от руки предателя, как и предсказала ему 
странная крестьянка.
   Много лет не давали Алвиту покоя слова незнакомки о Мече и Амулете, он не 
мог понять их значение до того дня, пока отец не передал ему семейный 
талисман - Амулет самого короля Эллиана, который уже много веков хранился его 
предками. Только тогда он, наконец, понял, о каком Амулете шла речь в 
пророчестве. О Мече у него были лишь смутные догадки, но Меч должен дать 
мальчик, то есть потомок Дома Алафар. Девочка - его дочь должна принести с 
собой Амулет, но Амулет передавался только наследникам рода! Как быть в этом 
случае Алвит не знал.
   Впервые Алвит всерьез задумался о слове, которое дал Элату, только тогда, 
когда перед своей смертью отец передал ему Амулет и рассказал о нем и об их 
семейной традиции. О договоренности Алвита с Элатом, знали только они двое. 
Семейство Алафар жило далеко на севере Баннии, почти в трех тысячах лиг от 
Хартанга - вести оттуда крайне редко доходили до двора Хартанов. Несколько 
раз он посылал своих людей в Баннию, разузнать о том, не родился ли у Элата 
внук, но никто из посыльных обратно не вернулся, поэтому Алвит перестал их 
отправлять. Однако слова ведуньи зацепили в нем какую-то струну, он всегда 
чего-то ждал, на что-то надеялся до того момента, пока помолвка дочери не 
поставила точку на неясных мечтах герцога. Теперь ничего изменить он не мог.
   Алвит заметил, как гостья внимательно смотрела на него. Вуаль не могла 
скрыть ее грустной улыбки. Наконец она заговорила.
   -  Ты и сам знаешь, что брак Элайс с Кертом - это ошибка. Твоя дочь уже 
давно предназначена другому. Ты не подготовил девочку к этому браку - это 
твоя главная ошибка. Ты не должен был скрывать от нее, что она была сговорена 
еще до своего рождения. Теперь это причинит ей боль, но ее страдания ничто 
перед ее долгом. Предназначенный Элайс супруг ждет ее на севере. Он и она - 
две струйки огненной крови, которые должны породить огненный вихрь, сметающий 
с пути наших врагов. Вихрь, который вернет нам родину и самих себя.
   -  Что вы говорите, леди Алия?! Я дал слово Ланцу. Я не могу забрать его 
обратно, - нахмурился Алвит. - Это невозможно!
   -  Виноват во всем только ты, тебе за это и отвечать, Алвит, - холодно 
усмехнулась женщина. - Ты не имел права давать свое слово, потому что этим 
словом ты нарушал другое. Но я уже придумала, как спасти твою честь и не 
нарушить твоей истинной клятвы.
   -  Но как вы узнали о клятве, леди? Ведь только я и Элат знали о ней. 
Неужели эта женщина рассказала вам? - потрясенно вскричал Алвит.
   -  Какая женщина? - встревожено посмотрела на него леди.
   -  Ну, та крестьянка, которую мы встретили под Казлем.
   -  Под Казлем... - удивленно протянула Алия. - Я не понимаю, о какой женщине 
вы говорите, милорд.
   Алвит, волнуясь, рассказал леди об их встрече с незнакомкой. Алия долго 
молчала, склонив голову и раздумывая над его рассказом. Наконец, она снова 
взглянула на собеседника.
   -  Я не знаю, кто была эта женщина, милорд. Вся эта история кажется очень 
странной и загадочной. Моя мать никого не посылала к вам, после таинственного 
исчезновения леди Нурии, моей тети, которая отправилась в Суль еще задолго до 
злосчастного сражения. Но матери было известно, о вашей договоренности с 
герцогом Алафаром, со слов его оруженосца Дитара Далга. Он умер в нашем 
родовом замке, возвращаясь на родину с вестью о гибели своего господина: его 
тяжело ранили разбойники. Мы слишком поздно узнали, что семейству Алафар 
неизвестно о вашей договоренности, Дитар почти ничего не успел рассказать 
нам. Но мы знали, что этот брак должен состояться. Несколько месяцев назад я 
узнала о помолвке вашей дочери и сразу начала действовать. Семейство Алафар 
предупреждено о вашей договоренности с Элатом. Толат Алафар, его внук, по 
моему приглашению посетил наш замок. Это очень красивый и достойный юноша. Он 
хотел отправиться в Хартан, но я удержала его от опрометчивого шага. Раз ваша 
договоренность осталась тайной, то ей и надлежит оставаться тайной. Видимо, 
так хочет рок. Никто из непосвященных не должен знать об этом браке. Даже 
ваша дочь.
   -  Но как такое возможно? - нахмурился Алвит.
   -  Я видела ее сегодня. Она очень хороша собой, но не только. В ней есть 
сознание долга. Элайс станет хорошей женой Толату, когда узнает обо всем. Не 
знаю, возникнет ли между ними любовь, - тяжело вздохнула Алия. - Все же есть 
надежда: Толат юн и очень хорош собой. Ему всего восемнадцать лет. Я надеюсь, 
что она не слишком сильно влюблена в Ланца, чтобы не полюбить Толата. Но в 
любом случае Элайс будет хорошей матерью их детям.
   -  Но как я скажу ей об этом? - содрогнулся герцог, вспомнив, с каким 
нетерпением Элайс ждет своего замужества с Ланцем.
   -  Ничего не рассказывай ей, - прищурилась под вуалью Алия, - я сама 
посвящу девочку в нашу тайну, когда дело будет сделано. Твоя задача незаметно 
вывезти ее из Гондара. А уж говорить с ней я буду сама. Я попытаюсь исправить 
то, что ты едва не испортил своим молчанием.
   -  Но что я скажу Ланцу? - мрачно посмотрел на гостью Алвит: он чувствовал 
на себе вину, но за Ланцем вины не было.
   -  Для всех, кроме тебя, она умрет, - суровым тоном ответила Алия. - Ты 
отправишься с дочерью в Крананг, там вы сядете на корабль под названием 
"Святая надежда", он ходит из Крананга в Баннию, но вы с дочерью сойдете с 
него в Лизанге. Это уже северная Гондия. В гостинице "Удачливый шкипер" вас 
будет ждать мой человек. От Лизанга всего несколько дней пути до моего замка, 
я и Толат будем ждать вас там. Толат возьмет невесту и отправится с ней к 
себе на север. Ты же вернешься домой и расскажешь, что вы попали в шторм, 
судно затонуло, спасся только ты один. Пусть все, в том числе и Ланц, считают 
ее погибшей. Ты вдовец, поэтому можешь особо не волноваться. Все братья Элайс 
уже взрослые - переживут, племянники еще маленькие, им можно ничего не 
рассказывать. Для приданного будет достаточно одного Амулета. Он стоит 
намного больше всего остального, что ты можешь дать дочери.
   Герцог глубоко задумался. Возможно, план Алии был и не так уж плох, но он 
ему не нравился. Особенно ему не понравилось предложение леди из Дома Аршаг 
отдать Амулет Толату. После долгих и мучительных размышлений хозяин, наконец, 
ответил:
   -  Амулет я могу передать только наследнику. Также я не уверен, что смогу 
принять ваше предложение, леди. Я предпочитаю пожертвовать своей честью, чем 
счастьем своей дочери. Передайте юному Толату мои искренние извинения, но что 
случилось, то случилось, - тяжело вздохнул Алвит. - Увы! Не все пророчества 
сбываются.
   -  Подлый и презренный дурак! - яростно зашипела женщина. - Ты много хуже 
того предателя, который убил Элата. Тот убил только его тело, ты же хочешь 
убить надежду. И не только его надежду, ты хочешь предать свой народ, как 
много раз это делали твои ничтожные предки, жадно тянувшие свои грязные руки 
к короне, на которую у них не было никаких прав, гнусные и жалкие предатели, 
укравшие Амулет у своих старших братьев.
   -  Извините, леди! - Алвит резко встал, - но после ваших слов я вынужден 
просить вас немедленно покинуть мой замок.
   Женщина тоже встала, она кинула презрительный и ненавидящий взгляд на 
хозяина.
   -  Я покину его, только после разговора с вашей дочерью, - твердо заявила 
она. Дама уверенно стояла перед мужчиной, который более чем на голову 
возвышался над ней, но ему казалось, что она стоит почти вровень с ним.
   Герцог долго смотрел на нее тяжелым взглядом, ее жесткие, оскорбительные 
слова, в которых была и доля правды, больно жгли его сердце, все в нем 
взывало к немедленной мести, но он сдержал свой гнев. Алвит взял колокольчик 
и громко позвонил.
   -  Пригласи сюда Элайс, - приказал он заглянувшему на звон слуге.