Ещё в детстве кинематограф заприметил её и заимел свои виды, но не тут-то было. Она не сразу ему отдалась. В дошкольном возрасте воспротивились родители.
Как-то в летнем детском саду, когда Алла была совсем малышка, её увидел ассистент режиссёра и попытался уговорить маму отпустить дочку на съёмки. Но та наотрез оказала. Так первые посягательства оказались безуспешны. Но синематограф не намерен был отступать, и продолжил преследовать. Спустя десять лет, поймав на улице смазливого подростка, не отпустил до самого конца. Это был очередной помощник режиссёра, которому приглянулось Аллино личико и та втайне от родителей, она сходила на пробы. Так её фотокарточка попала в картотеку Мосфильма. Начались многочисленные съёмки в массовках. Дальше больше и от этого кайфа, когда упиваются тобой она уже не отказалась никогда.
Алла Ларионова была и оставалась актрисой до последнего вздоха. Она вошла в кино блистая, и уже никак не видела себя по другому - величественная спокойная, дарящая царское восхищение. Она не позволяла себе поблажек. Даже перед лицом смерти не отступала.
Как-то уже в преклонном возрасте, возвращаясь на самолёте с очередной творческой встречи ей, стало плохо. Она потеряла сознание. Все думали, что она умерла. Её вытащили в проход между кресел, начали откачивать, кто-то нашёл глицерин. Наконец она открыла глаза. Её подруга, сидящая у её изголовья, видя измученное лицо, лежащее у её колен, сказала:
- Алла, сними парик, легче будет! Но Ларионова смотря на неё усталым взглядом лишь прошептала: Если умирать, то только в парике!
Ларионова родилась в Москве в 1931 г. В одном из старейших районов столицы, который после 1917 года получил название Бауманский, сейчас он носит название Басманный. Её родители приняли революцию всем сердцем. Они познакомились на полях Гражданской войны. Оба воевали в отрядах Котовского. После войны отец будущей звезды работал в районном управлении торговли (Райпищеторг), а мать по хозяйственной части в детских садах.
Алла росла счастливым советским ребёнком. Любящие родители, бабушка. Мечтала о рабочих профессиях, гордилась, когда её приняли в пионеры, частенько бегала в кинотеатр напротив дома, а когда не бегала, а играя с подружками во дворе, то волей неволей слышала, как зрители после сеансов обсуждали только что просмотренные фильмы. Спустя годы, вспоминая те времена Ларионова говорила, что благодаря этим разговорам, она всегда знала, что нравиться публике, а что нет.
Но, несмотря на благополучное детство, вспыхнувшую в юности мировую славу, неугомонных воздыхателей под окнами, не дававших прохода, нельзя сказать, что Алла Ларионова была баловнем судьбы. Отнюдь нет. Она умела не только принимать подарки судьбы, красиво жить, быть предметом восхищения, но и могла бороться за свои интересы, отстаивать своё "Я", не щадить себя ради роли, работая на износ, преодолевать трудности и ломать обстоятельства. Она пронесла свою ослепительную стать через всю жизнь и умела себя подать. Её коллега вспоминала:
"Алла была королевой! Она всегда очень небрежно снимала норковую шубу... Если она появлялась в театре или цирке, то представление уже никто не смотрел - все внимание было обращено на ложу, в которой сидела Ларионова. Ей не требовались ухищрения косметологов и парикмахеров - она была неправдоподобно, ослепительно красива и в полной мере сознавала это".
Последние школьные годы её постоянно приглашали в какие-то массовки на Мосфильме и она готова была сниматься по ночам, с радостью прогуливала уроки, не успевала делать домашние задания, и выпустилась твёрдой троечницей. Зато с выбором профессии уже вопроса не возникало. Первая попытка поступить в ГИТИС оказалась неудачной, да и экзамены во ВГИК могли закончиться не лучше. Мэтр советского кино Сергей Герасимов, посмотрев на внешность молоденькой абитуриентки, вынес вердикт:
- Не артистична! Большой нос и губы...
Это мог бы быть приговор, закрывший двери в кино навсегда. Но на экзаменах вместе с руководителем курса, Герасимовым, набиравшим себе учеников под свои задачи, присутствовала и его жена - Тамара Макарова, которая сумела разглядеть в молоденькой девчонке будущую красавицу Советского Союза и нашла слова, чтобы убедить мужа. Так в очередной раз подыграла судьба за спиной Ларионовой, которая долго ещё не знала, благодаря чьему глазу и слову в 1948 году её вписали в касту киношного студенчества, где она и расцвела, став самой красивой среди однокурсниц.
Начав учёбу Алла не переставала сниматься. Правда роли были всё рольками, но Алла их не чуралась и набирала опыт. В очередной раз судьба подгадала Ларионовой на втором курсе. Добрый гений, руками Георгия Натансона, в будущем знаменитого режиссёра, а тогда работавшего на подхвате у разных мастеров той эпохи, который семь лет назад встретив на улице миловидную восьмиклассницу загорелся и привёл её на Мосфильм, открыв новый мир, сейчас посоветовал Александру Птушко, у кого он работал помощником над новой его лентой, присмотреться к Ларионовой.
Большая роль открывала новые перспективы перед начинающей актрисой. Она загорелась и готова была без лишних разговоров окунуться в работу, но возникало одно, почти непреодолимое но... Она была студенткой, да к тому же у Герасимова, который очень ревностно относился, когда его подопечные снимались у других режиссёров. Одно его слово могло поставить крест на карьере. Она знала это и боялась, но всё равно пошла на пробы, может быть в глубине души положась на свою счастливую звезду. И удача улыбнулась снова. Не прошло и двух лет, как она уже на острове Лидо, на побережье Адриатики, в кругу советской делегации сидит в кресле Венецианского кинофестиваля под ласкающий плеск аплодисментов. А на следующий день западная пресса разразилась признанием в любви:
"Русские привезли настоящее чудо красоты!"; "Алла неотразима - самая молодая, самая весёлая, самая красивая. Её появление на фестивале - уже успех! Солнце Венеции - в волосах у Аллы".
В одночасье она попала в эпицентр мирового внимания. Её первая главная роль, первый советский фильм, получивший награду старейшего кинофестиваля - "Серебряный лев", толпы поклонников со всех континентов и не только зрителей и критиков, но и знаменитейших профессионалов своего дела. Среди них был даже сам Чарли Чаплин, который загорелся идеей снять Аллу Ларионову в своём фильме. Легендарный Феллини тоже не остался равнодушен к советской звезде. Вот только всем этим прожектам не суждено было сбыться. Не позволила советская система, которая как "собака на сене" оберегала свои сокровища. Несмотря на отсутствие занятости артистки, на момент, когда ей поступили предложения поработать у величайших режиссёров всех времён и народов, чиновники от культуры безапелляционно ответили:
- Извините, нет! График Ларионовой расписан на несколько лет вперёд.
Могла она мечтать о такой оценке своего первого большого фильма? Ведь она долго со страхом на него, не решалась, но Натансон был настойчив. Он уговаривал и её и режиссёра. Когда начинали снимать фильм-сказку по мотивам былин русского севера - "Садко", то у режиссёра Александра Птушко с поиском главного героя новгородского гусляра-купца Садко, особых проблем не возникло, а вот на роль его жены Любавы всё было не так гладко. Около двухсот девушек перепробовалось на эту роль, но не одна из них не соответствовала образу русской красавицы, который видел Птушко. И вот Ларионова появилась в его павильоне. Лишь стоило войти этой двадцатидвухлетней девчонке, как режиссёр воскликнул:
"Есть Любава! Иди, девочка, в соседнюю комнату, читай сценарий, готовься к съёмкам, с Герасимовым договорюсь!"
И началась работа. В Подмосковье на одном из берегов канала имени Москвы построили целый город - Новгород, где были и крепостные стены, и посад, площади, рубленные из сосны мостовые, пристань и даже купеческие корабли. Часть съёмок проходила зимой, артисты снимались в летних костюмах и дрогли до костей. Ларионова, чей наряд составлял лишь одно платьице, порой грелась в лесочке неподалёку пробежками по свежевыпавшему снегу. Но более жарче были поцелуи. Там и начался долголетний роман Аллы Ларионовой с красавцем послевоенного кино, Иваном Переверзевым.
- У Аллы были изумительные губы, всегда горячие и влажные. Так, как она, не могла целоваться ни одна женщина в мире... Моё сердце так колотилось, что готово было выпрыгнуть.
Но если у Ларионовой в этих отношениях было сердце, то для Переверзова это была просто очередная интрижка. Она долгие годы ждала предложения руки, но так и не дождалась. Уже, будучи беременной от Ивана, она случайно заглянула к нему в паспорт и увидела штамп. Он недавно женился., Она спросила:
- А как же наш ребёнок...?
- Делай аборт...
В этот трудный момент плечо подставил Николай Рыбников. Их отношения к этому моменту имели уже долгую историю. Впервые они встретились на вступительных экзаменах. Крыльцо ВГИКа несчастная девочка рыдает, от только что услышанных беспощадных слов экзаменатора. Вот в это время к ней и подошёл какой-то молодой парнишка с простым лицом.
- Что не прошла? - это был Рыбников, которого Герасимов взял с лёту.
- Он сказал не фотогеничная, - всхлипывая, разбивая слова по слогам, выдавила Алла.
Слёзы отчаяния, неподдельное горе, даже не столько, что она не станет артисткой, а то, как же ей посрамлённой прийти домой - это же второй Вуз откуда её погнали. Растерянная девчонка с красными глазами, не оставила юношу равнодушным. И импульсивный Коля, не долго думая уже сорвался с крыльца и уже мчится со всех ног к аудиториям. Распахивает дверь и выдаёт:
Сергей Аполлинариевич, возьмите Аллу вместо меня, я к Вам на следующий год приду.
- Кто позволил входить? Выйди и закрой дверь, - сдерживая раздражение, только и ответил Герасимов.
Но, тем не менее, вот они и однокурсники. Вначале Алла сохла по Николаю, а тот, не обращая внимания на неё, ухаживал за другими, но вскоре они поменялись местами. И уже Николай пытался безуспешно завоевать сердце красавицы, но место в её сердце уже было занято другим. Рыбников, страдал безмерно, видя, как его любовь отдаётся другим. Даже говорят, готов был наложить руки из-за неразделённой любви. Но тот же Герасимов, видя в каком состоянии находится Рыбников сказал:
- Не любит, так завоюй...
И Николай не оставляя надежд стал завоевать неприступную. Узнавал, где сейчас она снимается и где бы она ни была: в городе или деревне, в стране или зарубежном, слал телеграммы:
-Люблю. Целую. Пью твоё здоровье!
Или звонил, и в трубке слышалось всегда одно и то же:
- Алла, помни, я тебя люблю...
Вот и сейчас, узнав о постигшем Ларионову разочаровании, что она осталась одна брошенная с ребёнком, он тут же сорвался со съёмок фильма "Вертикаль" и прилетел в Минск, где снималась его Алла.
Ларионова в эти годы находилась на пике своей популярности. После "Садко" она снялась в фильме И. Анненского "Анна на шее", который бросил к её ногам миллионы поклонников и утвердил на Олимпе первой красавицы СССР. На площадке этого фильма она работала с первыми величинами советской сцены той эпохи: Вертинский, Жаров, Владиславский, Грибов. Ей пришлось доказывать им, что она не просто смазливая девчушка, а равная, настоящая артистка, умеющая работать с ролью. И сумела это доказать. Вертинский, который сначала скептически отнёсся к выбору режиссёра на роль Анны, после окончания съёмок, признал свою ошибку и в знак признания подарил Ларионовой свою фотографию, подписав:
"Чудесной Аллочке Ларионовой от боевого товарища". А на обороте: "Желаю Вам большой карьеры и верю в неё, но не спешите с личной жизнью. Помните, что Вы обречены стучать в сердца людей и укрощать зверей... и поэтому не разжалобливайте себя мыслями об одиночестве. Актёр всегда один. Но зато он Бог! А Боги одиноки. А. Вертинский".
На следующем фильме, по пьесе Шекспира "Двенадцатая ночь" с Ларионовой произошёл казус, который мог бы ей стоить профессионального будущего.
У неё всегда было много поклонников, и она благосклонно позволяла им проявлять внимание к соей персоне. Она была открытая, честная натура, не отворачивающейся от жизни, и пустяковых радостей, которые сопутствуют кумирам миллионов. Но у всего есть и оборотная сторона, и как нет света, без тени, то и какая слава обходится без шлейфа сплетен.
Это произошло на площадке "Двенадцатой ночи", куда неожиданно приехал сам министр культуры тех лет.
Вся съёмочная группа суетится, режиссёр нервничает. Приехал же сам министр... Зачем!? Объявляется перерыв. Министр просит познакомить его с Ларионовой, а после приглашает её и других артистов вечером на ужин. И вот уже из Ленинграда в Москву, а оттуда дальше из уха в ухо передаётся, как развратный министр купает Ларионову в ванне с шампанским. Мол, она одна из многих завсегдатаев подпольного борделя, организованного партийной и научной верхушкой страны.
В тот год, действительно, по стране прокатился самый громкий сексуальный скандал эпохи СССР, так называемое "дело гладиаторов". Разоблачающие статьи в газете "Правда" и другой официальной прессе, возмущение общественности, разбирательство прокуратуры, ну и далее по накатанной. Своих постов лишился ряд высокопоставленных государственные деятели, в числе которых был и этот министр культуры. Ударная волна этой истории не обошла и Ларионову, которую внесли в чёрный список и отлучили от кино.
Если раньше её заваливали приглашениями сняться то в одном, то в другом фильме, то теперь как отрезало - пусто. В коридорах студии на неё косятся коллеги, куда бы она не пришла, за спиной раздаются смешки и шушуканье. Всё это было невыносимо. Но она не сдалась, преодолевая стыд, написала письмо новому министру и позвонила:
- Мне необходимо встретиться с министром.
На том конце провода молчали, потом сухой голос произнёс:
- Министр принять Вас не сможет, но Вы можете приехать, мы Вас выслушаем.
Войдя в приёмную, её встретили добро молодцы, помощники высокопоставленного чиновника. Они смотрели на неё с нескрываемым высокомерием и ухмылялись. Не выдержав такого приёма, девушка разрыдалась. Её хватило только на то, чтобы сунуть в руки одному из этих ребят письмо и в слезах тут же выбежать кабинета.
Прошла неделя ,началась другая, томительное ожидание, но никакой реакции нет. Тогда набравшись духа, не зная чего ожидать, она позвонила сама. И как бальзам на душу услышала в телефон:
- Алла Дмитриевна! Как хорошо, что вы позвонили! Мы постараемся все исправить...
И вот пару дней и её вписывают в число советской делегации кинематографистов, едущих во Францию на очередной фестиваль. Так всё вернулось на круги своя, она опять стала ездить по свету, представляя свои фильмы и встречаться со зрителями. Это и про неё поют:
"Он объездил много стран. И не раз он бороздил океан..."
Южную Америку она исколесила вдоль и поперёк. Но и в этих поездках слухи наступали на пятки. Стоило ей посидеть рядом с какой-нибудь звездой, так доброхоты сразу укладывали их в постель. Так было и с Жерар Филиппом (Фан-Фан Тюльпан), с которым они познакомились на первой в СССР неделе французского кино.
"Со мной сидит блондинка в платье голубом, и я в неё влюблён" - написала на салфетке французская звезда на прощанье.
Как признавалась после Алла Ларионова: "Он был очарователен, но ближе к моему идеалу мужчины, конечно, Жан Габен, с которым, к сожалению, мне так и недовелось познакомиться".
Но вернёмся назад. Вот в пылу этого калейдоскопа светской жизни она остаётся брошенной любимым мужчиной, со страхом ожидая, рождения через пару месяцев их ребёнка. Перевёёрзева нет, а Рыбников, не терявший из поля зрения свою возлюбленную, узнав, тут же бросив съёмки в звёздном фильме "Высота" примчался к ней с другого конца Советского Союза.
- Алла, я буду любить тебя всю жизнь, не смотря ни на что... Этот ребёнок будет моим...
О чём она думала в ту ночь, что решила, никто не знает, но решила раз и навсегда. Они приехали в ближайший ЗАГС, но регистраторша, не узнавшая звёздную пару, отказала:
- Вы что! С ума сошли! С бухты-барахты... за месяц заявление подают....
А у крыльца машины, гости, цветы, нетерпение... и тут кто-то из съёмочной группы вспомнил, что напротив какого-то кинотеатра есть ЗАГС. Там-то их узнают. И действительно без волокиты и лишних слов поставили штампы в паспортах. Но... Взяв в руки документ Ларионова посмотрела на новую запись и в отчаяннее воскликнула:
- Что же вы наделали! Вы же мне паспорт испортили...
- Как, разве вы не хотите взять фамилию мужа?
- Я ничего не имею против, чтобы быть Рыбниковой, но фамилию Ларионова уже все знают, столько фильмов с моим участием.
Регистраторша недолго думая перечеркнула "Рыбникова" и вписала: "Ларионова. Исправленному верить".
Они прожили вместе 33 года до самой смерти. Ирина Скобцева, в замужестве-Бондарчук, так охарактеризовала эту семью:
"Коля и Алла были одной из самых счастливых семейных пар, какие я только знаю. Алла за Колей была как за каменной стеной. Он боготворил её. Я с белой завистью смотрела на то, как Коля устроил быт и взял на себя многие из тех обязанностей, которые в нашей семье лежали на моих плечах. Вы бы видели, как он отделал их новую пятикомнатную квартиру! Таким мужчиной, да и вообще этой парой, невозможно было не восхищаться".
Были и другие оценки их союза. Как-никак они были люди с абсолютно разными интересами. Рыбников домовитый, хозяйственный, любящий уют и тепло. Для него жена - Алла была центром вселенной, ради которой он строил свой мир. Она его и не чья более. А вот её-то мир был вовне, она была и хотела быть более... чем божество одного! Ей нужно было внимание поклонников, признание её красоты, затмевающей уж если не солнце, то уж во всяком случае, всех других актрис на небосклоне. Её стихия компании, когда вокруг всё бурлит и сияет и ей преподносят на коленях комплименты. Николай ревновал, куда без этого. Хотя это было и беспочвенно, но сердце-то любит, привязано, глаза констатируют, а паранойя туманит мозг.
- Коля, как я люблю твою Аллу, отдай мне её...
Николай не сразу понял. Опешил и стал оглядываться. Это же домашние посиделки. У них дома. В доме, который он создал. Десять пятнадцать человек за столом. И какие люди. Один, другим может гордиться, а ими гордится вся страна. В другой ситуации он бы вскочил и дал сразу в морду, но этому человеку он не смел.
- Юра, ты с ума сошёл..., Как я могу отдать тебе свою жену, которую люблю, тем более, что у нас двое детей...
- Не имеет значения...
Это сейчас кардо-баракса, когда за общение принимается лицедейство, а тогда были в чести душевные посиделки. И все за тем столом с удовольствием, прежде чем сесть чистили сами картошку, резали салаты, а Коля бегал в соседний ресторан за мясом. Да, да, и в этот день за их столом сидела звёздная команда советского космоса во главе с Гагариным, который и бросил эту фразу. В шутку или в серьёз, какая разница, главное оценка....
А когда умер Коля, и после этого десять лет Алла Ларионова прожила без него она призналась:
"Разлюбила я что-то шумные компании. Помнишь, как Коля говорил: "Лапуля, я - спать!" Жалко, что я раньше не понимала, что посидеть с ним дома - это самое лучшее. Вот теперь приходится сидеть без Коли. Всю жизнь с ним прожила, а побыть наедине, как следует и не успела".
Она умерла красиво во сне, готовясь к новому дню, с сеточкой на волосах и в бигуди, выкурив на прощанье сигарету и свернувшись калачиком - эмбрионом.