Утром во вторник я, как всегда, сидел в кресле в своем офисе на улице Пассерини, 22 и читал свой любимый еженедельник. Особенно меня интересовали статьи, касающиеся политической жизни, в частности, арабско-израильский конфликт в Палестине. Несколько дней назад вновь произошли столкновения между противоборствующими группировками с выступлениями лидеров и последующими взрывами. Я не раз задавался вопросом, когда же закончится эта вечная, бессмысленная война, продолжающаяся более сорока лет, которая унесла жизни ни в чем не повинных людей. В один прекрасный момент прозвенел звонок в дверь, который спустил, можно сказать, меня на землю. Мне помимо воли пришлось оставить мысли в стороне, а я так любил рассуждать про себя о глупости людей. В итоге я встал и открыл дверь.
Мужчина, стоящий на пороге напротив меня, был невысокого роста, ему было около тридцати лет. У него были темные непослушные волосы и орлиный нос. Казалось, он был чем-то взволнован. Когда он пожал мне руку, я был поражен, какой же она была холодной.
Он представился как Альфредо Саббатини. Я тоже назвал свое имя и провел его в гостиную.
Сначала он завел разговор о работе. Он был сапожником, но не тем, который делает сапоги, а продавцом обуви. У него был свой дом, и до одного прекрасного момента он виделся мне довольно счастливым человеком. Причина, по которой он был вынужден ко мне прийти, крылась в его постоянном беспокойстве. Ему нужна была моя помощь, чтобы понять, что происходит.
Кстати говоря, я был, им и являюсь по сей день, частным детективом - одним из тех, кто несколько лет работает в полиции или в армии, а потом решает зарабатывать деньги, открыв частную лавочку. Не могу сказать, что многие так делают, я имею в виду денежный вопрос, но личный интерес все же присутствует. В основном, это семейные неурядицы, истории рогоносцев. И когда ты застаешь кого-нибудь врасплох, иногда ты испытываешь чувство горечи оттого, что разрушаешь чужой союз. Не то, чтобы это твоя вина, но когда ты видишь слезы на лице человека, ты сразу чувствуешь ответственность и винишь себя за то, что ты не оставляешь ему ни малейшей надежды. Потом ты начинаешь думать, если бы ты солгал, может быть, ты бы спас брак. Ну, какая тут может быть этика?! В любом случае, существуют не только страдальцы, есть и такие, которые живут всю жизнь, боясь, как бы им не изменили, потом они узнают об этом, понимают, что они были правы, начинают злобно усмехаться, как будто испытывают своего рода оргазм, когда у них это наваждение проходит. История, которую мне рассказал Альфредо, намного отличается от тех, которые я когда-либо слышал. Она совершенно другая, более абсурдная, я бы сказал... Его страхи и переживания были связаны с тем, что за последние пару недель бесследно исчезли его родственники, а именно: тетя с дядей и двоюродные братья.
Последним пропавшим был его кузен Самуэле, который работал в издательстве. Он пропал прямо с рабочего места: сказал, что идет в туалет, а потом больше никто его не видел. Сначала Альфредо думал, что это похищение, и заявил в полицию. Но потом он подумал, что есть что-то еще, что за этим кроется, и обратился ко мне. Он сказал, что прочитал мое объявление в своей любимой газете, и я ему показался наиболее подготовленным в этой области. Я его поблагодарил. Со мной подобное никогда не происходило, и поэтому я с легкостью принял это предложение.
Я сказал ему о стоимости своих услуг, сто десять тысяч в день плюс необходимые затраты. Он согласился. Я еще уточнил некоторые детали, и мы договорились созвониться, если будут какие-нибудь новости. Первое, что мне пришло в голову, было отправиться на работу последнего пропавшего Самуэле. Его коллеги выдали мне версию Альфредо. Я не стал их больше донимать вопросами, попрощался с ними по-дружески, и мне почему-то хотелось прийти к ним снова.
Я обошел всех их друзей и друзей их друзей пропавших родственников и запечатлел на фото места, где в последний раз они были замечены.
Со временем мне удалось занести в компьютер информацию об их текущем счете в банке. Очень часто исчезают те люди, которые погрязли в огромных долгах или не хотят платить налоги, им не на что содержать своих жен, и они, вероятно, бесследно совершили побег куда-нибудь в Южную Америку.
Хотя это мне казалось маловероятным, я решил не упускать из виду ни одну деталь.
На самом деле, попытка не удалась, так как их счета были заморожены еще задолго до их тайного исчезновения. Я не знал, как мне быть дальше с моим исследованием, и решил углубиться в историю, попросив Альфредо составить мне список всех его родственников, начиная с дедушки. Его дедушка, как мне сказал Альфредо, был евреем, и во время Второй Мировой войны был сослан в лагерь.
Дедушке удалось сбежать, но его вся семья, как и многие другие, была истреблена. У него не было ни друзей, ни родственников, вскоре после окончания войны он познакомился с девушкой-христианкой, обратился в новую веру и сменил фамилию на Саббатини.
От него родились семеро детей, двадцать два внука и девять правнуков. Когда я в офисе своего коллеги стал рыться в анаграфических архивах на компьютере, и когда на экране появились результаты моего поиска, со мной чуть приступ не случился. Спустя два дня я позвонил Альфредо и попросил его, чтобы он пришел ко мне в офис во второй половине дня. Я сидел в кресле и ждал его, читая газету и сходя с ума от нервозности, время от времени потягивая бокал виски. Когда Альфредо позвонил в дверь, я встал, уронив на пол газету. Я открыл ему дверь и проводил в гостиную. Он, казалось, был взволнован, как, впрочем, и все мои клиенты в тот момент, когда через несколько мгновений им откроется правда.
--
Синьор Альфредо Саббатини, - начал я, стараясь придать тону своего голоса больше уверенности и официоза, - я должен отметить, что у вас случай особый. За последние два дня я возвращался в те места, в которых они были замечены в последний раз, и должен сказать, что никто о них ничего не слышал, и никто их уже не помнит.
--
Быть такого не может! Некоторые мои родственники исчезли совсем недавно, и их не так-то просто забыть! - после этих слов мне стало как-то не по себе, и теперь успокаивать нужно было меня.
--
На самом деле, все данные, раздобытые Силами Правопорядка, как-то тоже тайно исчезли.
--
Это невозможно! - сказал Альфредо, и опять мое волнение усилилось.
--
Итак, я провел несколько исследований, в ходе которых выяснилось, что Ваш дедушка Саббатини Измаэле, который, как Вы говорите, бегством спасся, на самом деле не смог справиться со всеми трудностями своего времени и скончался в лагере противника 23 октября 1944 года, не оставив наследников.
Я сделал небольшую паузу, чтобы перевести дыхание, и увидел бледнеющего на глазах Альфредо, более того, его лицо изменилось до неузнаваемости.
--
Итак, синьор Альфредо Саббатини, если Ваш предполагаемый дедушка не оставил наследников, тогда Вы кто?
Когда я до конца сформулировал свой вопрос, я краем глаза заметил, как рука Альфредо стала какой-то прозрачной, потому я пристально посмотрел ему в глаза. И там, где только что сидел Альфредо, я вижу всего-навсего кресло для клиентов.
Испуганный и удивленный, я плюхнулся в свое удобное кресло, пытаясь понять, что же произошло. И, ничего не замечая, я взял в руки газету и принялся читать. А потом.. А почему я был такой испуганный? Что со мной произошло? Я сидел в своем кресле и, как обычно, ожидая очередных клиентов, потягивал крепкий виски.