Коледин Василий Александрович : другие произведения.

Эпидемия

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

   "Э П И Д Е М И Я"
  Широкое распространение какой-либо инфекционной болезни. Что-либо получившее
   быстрое широкое распространение.
  
  
  
   ГЛАВА 1
  
  - Ты уходишь? - она повернулась ко мне и прикоснулась горячими, влажными губами к моему плечу.
  - Да. Надо еще зайти кое-куда, - мне не хотелось уходить, и если бы я не заставил себя сесть, то возможно остался бы у нее до утра.
  - У тебя есть еще дела? - удивленно прошептала она. Я кивнул головой.
  - Ночью?! - то ли удивилась она, то ли не увидела моего кивка.
  - Есть ...
   Девушка грустно и как-то по-щенячьи вздохнула. Я, сидя на кровати спиной к ней, оглянулся. В ее глазах таких больших и в полумраке кажущихся совсем черными, без зрачков словно у зомби из фильмов ужаса, я странным образом смог увидеть тоску. Тоску всемерную, глобальную, общечеловеческую, будто она представляла в эту минуту все население нашей планеты. Девушка приподнялась на одной руке и движением головы откинула густые темные волосы назад, за плечи. Грудь, еще секунду назад прикрытая этим надежным "хиджабом целомудренности", появилась в темноте ночи словно две луны, с призывом ко мне и с желанием вновь возбудить.
  - Ты вернешься? - она, видимо, имела ввиду ближайшее часы.
  - Я постараюсь... - хотя я знал, что ни сегодня, ни завтра я с ней не увижусь.
   Пройдя по холодному полу до двери в ванную комнату, мне захотелось вновь обернуться. Стелла все еще провожала меня взглядом и, увидев, что я оглянулся, она послала мне воздушный поцелуй. "Надо уйти!" - настаивал мой внутренний я.
   Теплые струйки воды стекали с головы и минуя все преграды в виде моих персональных анатомических выпуклостей, устремлялись на дно кабины. Закрыв глаза, я предался наслаждению. Сегодня у меня были одни только наслаждения. "Зачем я бегу? Ведь мне хорошо здесь. Уютно, тепло, рядом со мной красивая девушка. Почему я уезжаю? Что меня в итоге может остановить? Почему я такой неугомонный?" - вопросы, вопросы, вопросы... один цеплялся за другой, но ни один не находил в голове ответ. Я всю жизнь бегу. Бегу от любви, но и ради любви, любви не к женщине, а к свободе. К свободе личной, той, что манит к себе массой возможностей, но в итоге превращает мужчину в одинокого старца. Я много встретил на своем пути женщин. Многие из них в меня влюблялись, некоторые ненавидели впоследствии. Многие мне нравились, многие были на день, некоторые на месяцы, единицы на год, но были и такие в которых влюблялся я. Но ни одна из них не смогла меня остановить при последующем бегстве. Ничем. Как только женщина начинала меня удерживать, я убегал. Страх какой-то охватывал меня, заставляя все бросать и бежать без оглядки. Возможно, я не был рожден для любви? Вернее, во мне не было заложено чувство ответной любви. Я не умел, а может и не мог дарить его в ответ на сильные чувства ко мне. И если я даже и влюблялся, то так хорошо скрывал это чувство, что никто, даже я в тот момент не мог это понять.
   Выйдя из душа, я, не щадя себя, растерся полотенцем так, что кожа, давно не видевшая прямых солнечных лучей, покраснела как при первом загаре. Джинсы и тонкий свитер, закрывающий горло, приятно охладили растертое тело.
  -Ты все? Уже уходишь? - тихо и грустно спросила Стелла.
  - Да, пора... - я подошел к ней после того, как завязал шнурки на кроссовках и легко прикоснулся губами к ее щеке.
  - Может все-таки останешься?
  - Прости, меня ждет клиент...
  - Так поздно? - опять то ли удивилась, то ли засомневалась девушка.
  - Да. Это новый клиент, там что-то серьезное, он очень волнуется и ждет меня с обеда.
  - Так, когда мы увидимся? - вновь спросила Стелла, надеясь получить однозначный ответ.
  - В скором будущем, - отделался я ничего не значащей фразой.
   Она обвила мою шею руками, притянула к себе и поцеловала в губы.
  - Все! Пока! - я мягко и даже нежно отстранил ее и направился к двери, которую через пару секунд осторожно захлопнул.
   Был час ночи, когда двигатель моего БМВ зарычал и табло осветилось нежным голубым светом, указывая еще и на тот факт, что пора залить бензин в бак. Я тихонько вырулил со двора, битком забитого припаркованными автомобилями, которые, наверное, уже и забыли, когда последний раз крутили колеса в стремительном беге по дорогам. Перед шлагбаумом, прикрывавшем въезд и выезд для непрошеных гостей, я набрал в смартфоне заветный номер, который мне написала Стелла, и, почти не останавливаясь, выехал на проезжую часть улицы. Фонари тускло и нехотя освещали мокрый асфальт и отражались в нем желтыми пятнами. Было тихо и безлюдно. Город словно вымер. Окна домов почти все не горели и только два или три окна тускло пробивались сквозь осенние полуголые ветки деревьев. Автомобиль взревел от передаваемого мной импульса на педаль газа, и устремился вперед по пустой улице, гордо и радостно, словно крича своим собратьям, спящим во дворах: "Смотрите, завидуйте!".
   Я старался не превышать скорость, так как вся улица была утыкана камерами наблюдения. Мне нужно было ехать на юг, поэтому я проехал по улице до перекрестка и на разрешающем сигнале свернул влево, а вскоре повернул на набережную Яузы. Яуза медленно несла свои грязные воды в сторону Москва-реки. Через километр пути впереди показался патруль санадзора. Рядом с тремя сотрудниками стоял и автомобиль росгвардии, самих гвардейцев я не заметил. Меня не должны были останавливать, но при подъезде к патрулю, метров за пятьдесят санадзорец вышел на проезжую часть и махнул мне полосатой палкой, требуя остановиться. Я сбросил скорость и припарковался на обочине в десяти метрах от автомобиля росгвардии. Санадзорец медленно, с чувством собственной значимости и величия, подплыл ко мне, рукой приказывая опустить стекло. Я послушно нажал на кнопку, выполняя его приказ. Он был без маски, значит режим "всем маски" не ввели, и я не стал натягивать на лицо маску, которая висела наготове на зеркале заднего вида.
  - Старший лейтенант санадзора Федотов. Ваши документы... - в его голосе слышались нотки усталости и собственной значимости. Я протянул ему права и стс. Он мельком взглянул на них. - QR-код предъявите...
  - Зачем? Пробейте мои номера по базе. Я не обязан получать код, - попытался я противиться приказу старшего лейтенанта.
  - У вас есть QR-код? - немного повысил голос сотрудник.
  - Еще раз говорю, пробейте по базе. Я адвокат, нам не нужно получать код. Номера моего автомобиля есть в базе. У меня "вездеход".
  - Так, я еще раз спрашиваю есть код?! - уже взревел санадзорец
  Я нехотя достал смартфон и нашел в нем свой QR-код, который получил на всякий вот такой случай. Федотов сканировал фото. Потом взглянул на экран своего устройства.
  - Куда следуете?
  - Я не обязан вам это говорить.
  - И тем не менее, я прошу вас ответить.
   Я нехотя назвал адрес своего клиента, мне не хотелось ночью вести долгие разъяснительные беседы с человеком невысокого интеллекта, да и я знал случаи, когда при споре между адвокатами и санадзорцами суды становились на сторону последних.
  - Аккуратнее, - смягчился Федотов и протянул мне мои документы, - в городе объявлен режим строгой изоляции. Была попытка прорыва группой лиц границы в область. Снесли кордон и есть раненые среди росгвардейцев.
  - А что, "те" вооружены? - я имел ввиду тех, кто пытался прорвать кордон.
  - Не знаю, нас так информировали, больше информации не выдали. Мы же простые патрульные, - уже мягко и совсем по-дружески ответил старший лейтенант.
   Он козырнул мне и, пожелав счастливого пути, пошел к своим товарищам, следившим за нами поодаль и готовых моментально отреагировать на нестандартную ситуацию. Я запустил движок и продолжил свой путь. Уже через минут пятнадцать я подъезжал к дому нового клиента. На оставшемся пути меня больше не останавливали, хотя патрули встречались несколько раз, но ни один из них не обратил на меня внимание. Хотя скорее всего информация о моем передвижении была, видимо, передана тем самым Федотовым. Признаться, иногда мне даже где-то нравилась ситуация с введением пропускного режима. Устав от вечных пробок до пандемии, когда порой на то, чтоб проехать даже не через весь город требовалось несколько часов, а то и чуть ли не полдня, я наслаждался пустыми дорогами и своей исключительностью. Сейчас, используя автомобиль можно было решить все свои дела, потратив на дорогу всего час, посетив при этом несколько мест. Конечно, такая ситуация на дорогах была результатом лишения почти всех прав граждан. Мы забыли о праве на свободное передвижение, свободу, которую всегда воспринимали как что-то неотъемлемое и само собой разумеющееся. И вот утеряв ее, некоторые граждане смогли воспользоваться преимуществом своего положения.
   У шлагбаума я остановился и набрал номер, с которого мне звонил Петр, мой новый клиент. Гудки отчитывали секунды, но трубку никто не брал. Я нажал отбой и вновь набрал номер. Никто опять не ответил. Мне уже стало жаль, что сорвался и поехал на встречу, не убедившись в реальности проблемы. Может лучше бы было остаться у Стеллы, - подумал я. Вдруг раздался звонок на мой смартфон. Номер был мне неизвестен.
  - Да.. - я ответил на звонок.
  - Это я, - в трубке прозвучал знакомый мужской голос. - Я старую симку выбросил. Эта почти новая, всего два звонка.
  - Ок. Я у шлагбаума. Откройте.
  - Минуту...
   Прошло несколько секунд, и рука шлагбаума стала подниматься. Я въехал во двор. На удивление найти свободное место мне не составило особого труда. В отличие от двора Стеллы, здесь хоть и было машин больше, но и разных уютных местечек оказалось тоже больше.
  - Вы припарковались? - мужчина звонил с той самой новой симки.
  - Да, куда мне идти?
  - Второй подъезд, второй этаж. Код двери в подъезд 4563.
   На втором этаже возле лифта меня встретил мой новый клиент. Это был молодой еще человек, лет тридцати пяти, но выглядел он младше своих лет, как, наверное, казалось многим, но не мне. Роста он был среднего, довольно худой, но жилистый. Руки теплые, объемные, моя маленькая ручка утонула в его лапище. Вообще он произвел на меня приятное впечатление. Мы прошли в его квартиру, и он закрыл за мной дверь повернув все замки, и на всякий случай взглянув в глазок.
  - Вы чего-то опасаетесь? - спросил я, заинтригованный такой встречей.
  - Лучше перестраховаться. Ну, и да, опасаюсь. Давайте пройдем в комнату.
   В комнате он предложил мне сесть в кресло. Комната была большой, та стена, на которой находилось окно была завешена плотной тяжелой шторой, которая скорее всего не пропускала ни лучика дневного света внутрь и ни фотона наружу. Мягкая мебель была удобной, кожаной. На стене висел большой ТВ с экраном около 100 дюймов. Дорогой ламинат был прикрыт тонким шелковым ковром, скорее всего привезенным из какого-нибудь туристического вояжа. Я устроился поудобнее в кресле и посмотрел на своего потенциального клиента в ожидании рассказа.
  - Итак, что у вас случилось?
   Он не сразу начал говорить. Пододвинув второе кресло ближе ко мне, мужчина плюхнулся в него, и оно под ним как будто выдохнуло. Затем он поджал ноги и посмотрел на меня довольно внимательно.
  - Мне сказали, что у вас получается вытаскивать людей из довольно сложных передряг. Я хочу, чтоб вы мне помогли...
  - Сразу скажу, что я не волшебник, есть дела довольно однозначные из которых не вытащит и сам господь. Но если в деле есть всякие шероховатости, недоработки следователя, ошибки, то вполне возможно чем-нибудь смогу помочь. Расскажите, что у вас произошло.
   Он замялся и задумался, то ли подбирая слова, то ли решая с чего начинать. Над нами повисла пауза, которая провисела с минуту, затем он начал как-то вкрадчиво говорить.
  - У меня есть знакомые, друзья, нет, просто хорошие товарищи. Они до недавнего времени были хорошо пристроены, у них у всех была высокооплачиваемая работа. В основном они трудились в сфере IT, вообще, признаться, обычный офисный планктон. Знаете, когда все хорошо, они крутые, утонченные, все сплошь с дорогими хобби. Но вот случилась эта чертова пандемия и они, впрочем, как и я потеряли свою крутизну. Сначала всех перевели на удаленку, потом через некоторое время в неоплачиваемый отпуск и в конце концов просто уволили. Пока после хороших зарплат деньги оставались, мы крепились. Но вскоре, почему-то очень быстро, запасы закончились и перед нами остро встал вопрос, как себя прокормить. Мне проще, я один, а у моих товарищей, у многих, семьи, дети и все к этому прилагающееся. Вот... Дети плачут, жены плачут... все хотят есть... - он замолчал, то ли устал, то ли стал обдумывать, о чем мне рассказывать дальше. - И вот одному моему товарищу пришла в голову очень странная и опасная идея. Он работал в фирме, которая разрабатывала программы для правительства. Разные. Ну, распознавание лиц, к примеру... много других... Со слов товарища у них имелся в области склад, на котором возможно хранились ценные всякие предметы, гаджеты, устройства, на которые они разрабатывали программное обеспечение. К примеру, там были новейшие дроны, камеры с высокими характеристиками, ну, и еще много очень интересных штучек. Все эти штуки очень ценятся на черном рынке, впрочем, и на обычном тоже, но там продать их сложнее. А на черном их можно легко продать и выручить приличные деньги, которых может хватить на всех и надолго. Вот это предложение и было озвучено. Товарищ сказал, что охраны на том складе практически нет. На въезде будка с одним охранником, который дежурит сутки, а поэтому ночью он крепко спит, закрыв ворота.
  - Вы проверили эту информацию, надеюсь, прежде чем...? - вставил я вопрос, предчувствуя к чему все идет.
  - Да! Но все по порядку... в этом мероприятии решили участвовать пять человек, это вместе со мной. Главным стал...
  - Организатором, - уточнил я термин уголовного кодекса.
  - Организатором стал как раз мой товарищ, которого уволили с той самой фирмы. Во-первых, он знал где находился склад, что там хранилось, как лучше организовать хищение и впоследствии куда все сбыть по лучшей цене. Мы не возражали против его волеизъявления, признаться все остальные и я в том числе люди мягкие, где-то нерешительные и робкие, а где-то и вообще асоциальные даже.
  - А теперь давайте с этого места, Петр, очень точно и подробно, вплоть до слов, кто и какие произносил, не говоря уж о поступках. Да и назовите имена всех соучастников.
  - Хорошо. Итак, пятого октября, то есть почти две недели назад, Николай, наш организатор, как вы его назвали, Иван, менеджер крупной аутсорсинговой компании, Валентин, инженер в крупной IT компании, Константин, менеджер в представительстве немецкой компании и я, сидящий напротив вас, собрались в ТРЦ Океания в кафе.
  - Прошу прощения, Петр, а вы где работали?
  - Я был директором по продажам в фирме, поставляющей технику из Китая.
  - Ясно, это я для общей картины, - он кивнул головой и продолжил.
  - Итак, приблизительно в 17 часов мы собрались за столиком. Все пришли почти одновременно, кроме самого Николая. Он задерживался, и мы заказали кофе и фреш в ожидании. Попивая свои напитки, мы старались не поднимать тему, из-за которой собрались. Помню, Константин плакался, что все запасы и заначки почти закончились и супруга предложила взять кредит в банке, а он против, так как не знает когда и как он сможет его погасить. Валентин сказал, что согласен с ним, брать кредит, не зная, как его гасить опасно. Он тоже почти на мели, но о кредитах даже не задумывался. Валентин подумывал идти куда-нибудь на госслужбу, благо его одноклассники работали чиновниками среднего уровня и могли бы его где-нибудь пристроить. На что Константин ответил: "если бы у меня были знакомые, которые бы меня устроили на работу, я бы не переживал!" "Ха! А я вот переживаю, так как знаю этот слой человечества, чиновников, они может и устроят на работу, но потом сдерут с тебя три шкуры в качестве благодарности за свои богоугодные дела", - приблизительно так сказал Валентин. В общем, мы все были в таком состоянии, когда не понимаешь, как жить дальше. Все были готовы влезть в любую авантюру, лишь бы заработать на хлеб насущный.
   Николай пришел вскоре. Мы еще даже не допили свои напитки. Он запыхался, вытирая пот с лица. Николай заказал себе маленькую бутылочку газированной воды. Когда ему ее принесли, он с шипением ее открыл и налил в стакан. Оглянувшись по сторонам и убедившись, что нас никто не мог услышать он сказал:
  - Я извиняюсь, что опоздал, но задержался не по своей воле. Ждал человека, который нам пригодится, он знаком со всеми сторожами на складе, знает их расписание и многое другое, но нам его надо будет взять в долю. Кто-нибудь против?
   Мы не возражали, потому что совсем ничего не знали и преступным опытом никаким не обладали. Если честно, то я уже тогда почувствовал острое желание не участвовать в этой затее. Я сейчас точно не скажу, кто и что говорил. Могу рассказать только как мне все это запомнилось. Может не все слова принадлежали именно тем, о ком я буду говорить. Хотя, - он тяжело вздохнул, - это уже не имеет никакого значения. Итак, Николай начал излагать план таким, каким он его видел, а мы должны были его либо принять, либо подкорректировать, либо вообще отказаться от него.
  - Склад находится в километрах 60 от МКАД по Ленинградке, за Зеленоградом после ЦКАДа направо есть деревня Гришкино и там же Срединское лесничество. В километре от этой деревни по проселку в лесу и находится складская база. Она окружена довольно высоким забором, въезд один через ворота возле КПП, на котором дежурит один охранник. Другой человек отвечает за сам склад, который представляет собой длинный ангар, знаете такие остались еще с советских времен. Этот второй охранник сидит в самом ангаре, он открывает его, пропускает внутрь и потом закрывает. Вроде там стоят камеры и электронный замок, так что взломать ворота не получится. Нам нужно войти и выйти без шума и без подозрения со стороны этих охранников. Поэтому я думаю нам нужно приехать на машине, принадлежащей фирме, на той, которая часто приезжает на базу. И выдать себя за сотрудников нашей фирмы. Но вот лица нам нужно будет как-то скрыть. Об этом мы подумаем дополнительно. Я сейчас говорю общее видение проблемы.
  - И где мы ее возьмем, машину? Угоним что ли и сразу попадемся? - возразил, кажется, Валентин.
  - Нет. Мы приедем на точно такой же машине, но другой!
  - Это как?
  - Очень просто. Мы возьмем в аренду грузовичок "Мерседес", обклеим его фирменными наклейками и сменим гос.номер.
  - Тогда нам где-то надо взять эти наклейки и госномер! - сказал Константин. - А где мы все это возьмем? И к тому же машину в аренду надо будет брать на несколько дней, чтоб успеть ее подготовить, а потом вернуть в прежне состояние! А это я скажу накладненько!
  - Слушай, Костя! Не мелочись! Мы затеваем миллионное дело, а ты уже считаешь копейки! - воскликнул Николай.
  - Ничего себе копейки! Я сейчас полностью на мели! Где мне взять деньги и сколько надо? Еще ведь и форма нужна с фирменными знаками! А ее где будем брать?
  - А что с госномером? Его где возьмем? - задумался уже Иван.
  - Номера я беру на себя, - сказал Николай. - Я их ночью откручу, накануне и пока водитель хватится, пока заявят в полицию пройдет время, нам его хватит. С формой тоже проблем нет. Каждую неделю весь технический персонал сдает комбезы в стирку и получают чистые. Грязные складируют и вывозят, а банно-прачечный комбинат на следующий день. Взять их и использовать в наших целях труда не составит, мне поможет Сергей, это с ним я разговаривал и его мы должны будем взять в долю. Он же подстрахует меня с номерами, он же даст образцы накладных, по которым привозят и увозят технику. Их мы скопируем, поставим нужную дату и печать.
  - Ладно, с этим разберемся, а с лицами, что будем делать? - теперь уж спросил я. - Либо мы поедем со своими и нас, либо признав незнакомцами не пустят, либо потом, после кражи в полиции составят фотороботы, по которым нас можно будет опознать.
  - И с этим решим вопрос! Во-первых, Сергей сказал, что иногда доставка со склада и на склад осуществляется ночью. Это уже большой плюс. Во-вторых, у Сергея есть несколько фотографий парней из экспедиции. Сделать их лица труда особого не составит. Вот, что тяжело будет сделать, так это взять то, что представляет собой самую большую ценность! Ни я, ни Сергей даже не представляем, что на этой базе хранится и что туда завозят. В Накладных мы можем указать всякий хлам. Но вот найти нужные нам образцы будет трудно. Честно, я даже не представляю, что мы там найдем. В общем мы помимо всего прочего идем на риск не зная, что у нас в итоге!
  - Так с чего ты взял, что нам вообще стоит с этим складом заморачиваться?! - воскликнули в один голос мы все.
  - Почему ты решил, что нам стоит туда пробраться? - как сейчас помню тормознул Иван.
  - Слушайте, я на фирме работаю давно и никогда вам не рассказывал правду, чем она реально занимается. Я и сейчас знаю не все, а только то, что касалось моего направления. А таких лабораторий, как моя на фирме с пару десятков. Фирма занимается разработками по заказу правительственных, военных структур, крупных нефтяных компаний, Росгвардии. В частности, моя лаборатория занималась разработкой программного обеспечения мини дронов. Знаете, они размером с пятирублевую монету. Продолжительность их работы до нескольких часов. Есть среди этих дронов разведчики, есть и убийцы. Мы занимались программами по слежению и прослушиванию секретных переговоров. Камеры на таких дрогах стоят сверхмощные, с огромным оптическим увеличением. Сверхчувствительные микрофоны, способные улавливать нужный звук в 1 дб. с расстояния до десятка метров. И прочие диковинки. И это только речь идет о дронах. По разговорам, хотя на фирме запрещено общение между сотрудниками разных лабораторий, есть еще много интересного кроме этих дронов. Впрочем, пару таких дронов стоят несколько сот тысяч баксов. А там на месте мы можем их взять немеряно, да плюс скорее всего найдем еще кучу интересного!
   В итоге мы согласились участвовать в этой афере. Николай распределил между нами обязанности. Он брался за форму, образцы накладных, наклейки на автомобиль, фото сотрудников, он сказал, что важно чтоб было хотя бы две фотографии. Нужно было лицо того, кто будет общаться с охранниками и водителя. Кроме того, он должен был открутить накануне госномера. Иван брался за подготовку липовых накладных и аренду автомобиля. Константин должен был изготовить 3D маски лиц сотрудников по фотографиям. Моя задача была после завершения операции сбыть украденную технику. Валентин был назначен водителем и поскольку руки у него росли оттуда, откуда следует, должен был оформить автомобиль надлежащим образом. Вот в основном кто чем занимался. По мелочам мы помогали друг другу. Нужно вам рассказывать о том, как мы готовились?
  - Рассказывайте все, что будет не важно, я разберусь и отложу на подкорку, так в этом деле важно все, не знаешь, что понадобится в последующем, а что нет. Но по опыту скажу, даже если вы расскажите все, я еще потом буду очень много задавать вопросов, уточняя для себя всякие моменты, - сказал я, прикуривая сигарету, предварительно показав ее Петру и дождавшись его разрешения.
  - Ну, опять-таки я рассказываю о себе и о том, что видел и знаю со слов своих товарищей. Вскоре мы разошлись, договорившись о мелочах и о том, что со следующего дня начнем подготовку. Моя задача, основная, заключалась в сбыте техники, поэтому мне особенно готовиться не пришлось. Я был на подхвате. Дня через два после оргвстречи мне позвонил Иван и попросил съездить с ним в арендную компанию и подобрать автомобиль. Поскольку я был совершенно свободен, то согласился. Mercedes-Benz Vito в наличие не оказалось, нужно было ждать два дня, поэтому мы связались с Николаем, и он сказал, что ничего страшного, можно взять CITROЁN SPACETOURER белого цвета. Как раз такой был в наличие, и мы его взяли. Помню Иван еще сказал: "Может и хорошо, что Мерсов не было! Константин будет рад, все-таки CITROЁN обошелся чуть ли не в два раза дешевле".
   Наверное, день на второй, может, на третий, Николай привез наклейки на фургон, и Валентин за день обклеил ими автомобиль. Когда я его увидел, то честно, не узнал и если не знал, то поверил бы, что это настоящий фирменный фургон. Вообще, повторюсь, у Вали руки росли из нужного места. Фургон стоял на даче у Ивана. В городе мы не решились таким делом заниматься, а дача Ивана находилась в тридцати километрах от МКАДа, поэтому в общем было довольно удобно всем. Карантин в очередной раз сняли и для поездки в область QR код не требовался. Блокпосты не обращали внимание на поток снующих машин, тем более дачники еще не закончили сезон, хотя многие уже возвращали вещи, увезенные весной обратно в Москву. По поводу изготовления 3D масок сказать ничего не могу. Как Константин их изготавливал и где, не знаю. Иван кроме аренды автомобиля сделал из пустых бланков накладных подобие настоящих, каким-то образом поставил печати на них, точно не могу сказать, но думаю он нанес их цветным принтером, сами понимаете, что если внимательно не разглядывать, то и не поймешь, что печать нанесена не мастикой. Он оставил место для нанесения даты рукописно, чтоб не подгонять наше мероприятие под эти даты, а заполнить дату в день "Ч".
   Таким образом, основную часть подготовки мы завершили на четвертый день. Нам осталось дождаться выполнения Николаем последних штрихов - взять спецодежду и открутить госномера, теперь уж с фирменного Citroën. Однако все эти действия Николай произвел только в конце недели, то есть с момента нашего первого совещания прошло восемь дней. В понедельник он всех обзвонил с предложением встретиться во вторник на том же месте. Все согласились и в обед мы сидели в Океании, но уже в другом кафе. Вам может это покажется смешным, но мы решили, что так будет безопаснее.
  - Друзья. Завтра днем я заберу форму, а вечером откручу номера у Citroën. Так что в ночь мы можем выдвигаться на дело, - сообщил Николай, когда нам всем принесли то, что каждый заказал себе. - У нас все готово с автомобилем?
  - Стоит, ждет. Не отличишь от настоящего. Номера старые я пока не скрутил, - отозвался Иван, на даче которого, как я говорил и стоял фургон. - Накладные готовы, дату могу проставить хоть сейчас.
  - Ок! Проставь, когда вернешься домой завтрашним числом.
  - Маски только две, но зато обе готовы, от настоящих лиц не отличишь, правда живьем я этих людей не видел, - сообщил Константин.
  - А почему только две? Я же дал тебе фото троих? - Немного возмутился Николай.
  - Увы, материала на больше не хватило. Человек, у которого делал сказал, что если я хочу три сделать, то надо несколько дней подождать пока он закажет материал и его привезут. Я решил, что хватит и двух.
  - Ладно, - примирительно вздохнул наш организатор. - Ну, никто не передумал?
   Все покачали головами. Никто из нас, хоть все и боялись неимоверно, не стал отказываться от участия в этом сомнительном действии. Страх был у всех, но каждый из нас хотел верить в благополучный исход. Знаете, я никогда раньше не думал, что из-за денег могу пойти на преступление. Даже на кражу!
  - Ну, кража не столь страшное преступление, - сказал я, - грабеж, разбой, убийство намного превосходят своей опасностью для общества.
  - Да, наверное. Но вот последствия от нашей кражи намного превосходят те о которых вы говорите! - не согласился он. Помолчав, видимо, раздумывая над произошедшим, он добавил: - Все-таки мы собирались не пирожок стащить из супермаркета... Итак, мы собрались на следующий день, ближе к вечеру на даче Ивана. Все подъехали на своих автомобилях - остатках былой роскоши. Слава богу, места для парковки внутри хватило всем после того, как Валентин выгнал за забор фургон Citroën. Вы никогда не задумывались над тем, что все в жизни происходит независимо от нас? Мелочи, казалось бы, ты ими недоволен, но потом, через какое-то время ты понимаешь, что вот эта самая мелочь, которая тебя сначала огорчила, потом, возможно, спасла тебе жизнь. Так получилось, что свой автомобиль я загнал последним и он ближе всех оказался к воротам, преграждая выезд всем остальным. Вот это обстоятельство потом мне сыграло наруку!
   Когда стемнело, было уже часов восемь, мы перекусили, немного выпили для храбрости, кроме Валентина, который был нашим водителем. Потом стали натягивать комбинезоны, которые Николай принес с работы. Они оказались немного великоваты, мы все были приблизительно одной комплекции, как видите совсем не "гераклы". Поэтому пришлось подкатать брючины и рукава. Натянули кепки-бейсболки с фирменным знаком. 3D маски достались Валентину и самому Николаю. Остальные нацепили медицинские маски на подбородок, чтоб потом натянуть их на лицо. Мы хотели еще и темные очки взять, но поняли, что в них мы не увидим ничерта ночью-то. Номера мы тоже пока не меняли, так как подумали, что если вдруг нас остановит сотрудник ГИБДД, сразу же можно будет сушить сухари. А так документы на автомобиль были в порядке. Сразу скажу, что госномера мы поменяли за километр до базы. Специально останавливались и под светом фонариков от смартфонов Валентин поменял их, положив родные себе под сиденье.
   Оставив свои вещи и автомобили на дачном участке, мы все сели в фургон, Валентин с Николаем впереди, а мы на пол закрытого кузова. Ворота Иван не стал запирать, а только затворил, он объяснил, что возможно у нас будет ограниченное время на выезд, а с открытием замков на воротах можно долго провозиться. Итак, когда Валентин захлопнул за нами раздвижную дверь, наш Citroën тронулся с места, а мы, сидящие на полу кузова, покатились по железному полу. Оценив, как нам лучше я, а за мной и остальные сели, облокотившись на стенки и раздвинув ноги. Скажу ехать по нашим дорогам не в кресле, а на заднице очень даже некомфортно! Но иных условий у нас не было. Помню все ехали молча. Наверное, как и я боролись со своим страхом, но никто не малодушничал. Ехали мы довольно долго. Как ни странно, пробки поздним вечером еще не рассосались, и мы по долгу еле двигались. К часу ночи мы въехали в деревушку Гришкино. Об этом нам негромко, но как-то зловеще сообщил Валентин. Возможно, у меня просто были нервы на пределе, но мурашки по коже побежали. Когда фургон выехал из деревни, Валентин остановился и вышел менять госномера. Ему помогали, подсвечивая фонариками Николай и Константин. Мы с Иваном, признаюсь, побежали в кусты.
  - Так, беспредельщики! - крикнул нам Николай. - В машину и готовимся, осталось с километр. Сидите в кузове тихо! Если что пойдет не по плану, вы грузчики.
  - А что может пойти не по плану? - дрожащим голосом спросил Константин.
  - Ну, вдруг охранники захотят заглянуть в кузов...
  - Ладно, - согласились мы с Иваном.
   Время, когда волнуешься течет иногда медленно, а иногда стремительно. Не замечали? Для меня оно пронеслось мгновенно. И вот автомобиль остановился возле высоких ворот. Я их увидел, немного приподнявшись и бросив взгляд в лобовое стекло. Затем я услышал голоса.
  - Здорово.. че так поздно?.. За чем приехали? - голос тонул в посторонних звуках работающего мотора.
  - Привет! - отозвался Николай. Его голос был слышен хорошо, ведь он сидел рядом в автомобиле. - Да хрен их знает! Сказали срочно. Открывай! Нам бы еще сегодня домой поспеть!
  - Документы есть?
  Николай полез под солнцезащитный козырек и достал липовые накладные в прозрачном файле и когда собрался протянуть их охраннику, тот пробурчал:
  - Да засунь их... обратно! ...все одно темно, а фонарик сел. Нихрена не увижу! Покажешь Петровичу, он сегодня в ангаре. Проезжай!
   Я услышал, что сторож ушел и через минуту ворота стали открываться с неприятным железным скрежетом. Когда они остановились, Валентин надавил на газ и Citroën, нетерпеливо взревев, осторожно въехал на территорию склада. Ворота за нами стали медленно закрываться, а сердце мое сжалось от странного предчувствия.
  - Так, орлы, - продолжил командовать Николай, - сидите тихо, вылезайте из кузова только, когда мы войдем в ангар и позовем вас. Ни раньше!
  - ОК! - прошептали мы.
   Николай с Валентином вышли из кабины и подошли к электрическому звонку, мы следили за ними через лобовое стекло. Я увидел, что над звонком установлена видеокамера, которая стала двигаться сначала налево, потом направо, когда камера направилась в нашу сторону, мы все, как один пригнулись. Возможно, нас не было видно сквозь окно Citroën, прожекторов вокруг не было, а над дверью висела только тусклая лампочка и уж точно разрешение камеры не позволило бы рассмотреть нас, но мы пригнулись чисто рефлекторно. Через пару секунд щелкнул замок и раздался звук электрического замка, такой, когда дверь он открыл и входящий проходит внутрь. Наши друзья открыли дверь и захлопнули ее за собой, оставив нас дожидаться их зова.
  - Че они так долго?! - нетерпеливо спросил Константин, буквально сразу после того, как дверь захлопнулась.
  - Не торопись! - остудил его Иван.
   Но прошло пять минут, а дверь в ангар все еще была закрыта. И уже все и Иван, и Костя, и я стали не на шутку нервничать. Мы с облегчением выдохнули, когда замок двери вновь загудел, дверь открылась и в ее проеме показалась фигура Валентина, но с лицом чужого нам человека. Мы отпрянули от неожиданности и только потом до нас дошло, что на нем была 3D маска.
  - Идемте! - махнул он нам рукой. Мы все, как один натянули медицинские маски на лица, перчатки на руки, вылезли из фургона и прошли внутрь ангара пока Валентин держал дверь приоткрытой.
   Внутри я увидел небольшое помещение со столом, над котором горела настольная лампа. На столе стояли два больших монитора, взглянув на них мы увидели по четыре квадрата с видами вокруг ангара и перед воротами на территорию базы. Значит камер было восемь. За столом сидел охранник в черной униформе. Возле него стоял Николай и приставив к его щеке пистолет говорил:
  - Старик, будешь себя вести смирно, уйдешь завтра утром домой, ты понял меня?
  - Пппонял..., -заикаясь и кивая головой отвечал мужчина.
  - Кельвин, принеси из машины скотч! - крикнул Николай Косте, а мы все сразу догадались к кому он обращался. Костя вышел, не закрывая дверь, ее поддержал Иван. Через минуту он вернулся с серебристым скотчем в руках. Он протянул катушку Николаю и тот, спрятав пистолет и отодрав кусок, заклеил им рот охраннику.
  - Повернись, - скомандовал Николай и послушный охранник повернулся к Николаю спиной, чтоб последний скрутил ему руки за спиной. После Николай скрутил и ноги мужчине.
   Когда все было сделано, мы осмотрелись. Комната, в которой находился охранник была небольшой метра три в ширину и пять в длину. Шкаф для одежды, стол с мониторами, а у дальней стены от входа стояла железная кровать с тумбочкой. На тумбочке я, конечно, увидел несколько журналов с кроссвордами. Как же без них охраннику. Дверь непосредственно на склад располагалась возле шкафа, она была закрыта. Николай подошел и дернул, оказалось, что она закрыта на замок.
  - Где ключ? - Николай подошел сторожу и тот кивком головы указал на связку ключей, лежащих на столе. Подняв ее, наш лидер начал перебирать их, ища приблизительно подходящий. - Этот? - Он показал связанному мужчине один из ключей, поднеся его к лицу. Мужчина кивнул.
   Потом он подошел к двери и открыл ее. Порыскав на стене, Николай нашел выключатель старого образца и повернул его. В открытую дверь из складского помещения полился свет вместе с сыростью и предвкушением интересного.
  - Пошли! - он махнул нам рукой, и мы последовали за ним на склад.
  - А где ты взял пистолет? - шепнул я Николаю перед тем, как войти на склад.
  - Этот пугач я привез из Турции. Это вообще-то водный пистолет, игрушка, - рассмеялся он. - Заходи внутрь, - он подтолкнул меня вперед.
  - Ничего себе! - воскликнул Валентин. Он выразил эмоции за всех нас.
   Ангар был, как казалось, очень длинным, метров сто в длину. В ширину - метров пятнадцать. Арочные потолок. Посередине с потолка свисали электрические лампы и вдоль центрального прохода по двум сторонам в потолок упирались стеллажи, на которых стояли какие-то коробки и ящики разных размеров. На каждом стеллаже с торца была видна табличка с цифрами. Я так понял, что она означала ряд. Буква А была рядом с цифрами справа, а буква Б - слева. Таких рядов, как я потом увидел оказалось 65. Каждый ряд в свою очередь был около пяти метров и на каждом отсеке тоже стояли цифры. Я так понял, все это было пронумеровано для простоты поиска нужных вещей.
  - Ну, с какого начнем? - спросил в замешательстве Иван.
  - Да хрен его знает, - отозвался Николай, - предлагаю разделиться и каждый пусть посмотрит, что и где лежит, а потом подумаем, что будем брать.
  - Ок! - мы разбрелись по ангару в поисках интересных вещиц.
   Я пошел к дальним рядам. Высота стеллажей была такой, что на верхние полки человек дотянуться не смог бы. Тем не менее там, наверху тоже стояли коробки. Значит где-то должен находиться погрузчик. Меня обуял страх и желание поскорее оттуда убежать, уехать, скрыться, поэтому у меня не возникло желание искать погрузчик и лезть на верхние полки. Я свернул вправо и прошел пару отсеков. На уровне груди стояли фанерные ящики. Я выдвинул один, он оказался не столь тяжелым, каким был на вид. Его внутренности меня не заинтересовали. Какие-то провода с датчиками. Знаете, как в автомобилях датчики с защелками. Задвинув ящик, я прошел к концу ряда и вновь выдвинул уже другой ящик. Его содержимое меня тоже не заинтересовало, опять какие-то провода, катушки, диоды, в общем хлам для радиолюбителя. А вот в третьем ящике, который находился по левую сторону от центрального прохода были довольно интересные и странные штуковины. Из какого материала они были сделаны, я не смог определить. Точно не пластмасс, но, вроде, и не металл. Наощупь это напоминало дерево, плохо ошкуренное. Но блеск был металлическим. Меня заинтересовала форма предметов. Такие большие куриные яйца с неестественно вытянутыми острыми концами. Я взял одно в руки. Оно с трудом помещалось в моей ладони. Я положил его в карман, чтоб позже показать Николаю и ребятам. Хотя как сбытчик я не придумал пока кому оно вообще может понадобится, так как понятия не имел, что это и для чего оно.
   Мы осматривали содержимое склада недолго, видимо, все испытывали такие же чувства, как и я - побыстрее закончить и свалить оттуда. Вскоре, ничего интересного с моей точки зрения не найдя, я вернулся к товарищам. Они уже стояли вместе у трех ящиков с дронами.
  - Ну, что нашел интересного? - последовал вопрос ко мне.
  - Да ничего! Диоды, триоды, какие-то микроплаты, в общем на первый взгляд такое добро можно легко купить и дешево в любом магазине или на интернет сайте.
  - У нас тоже, - вздохнул Константин.
  - Ладно вам! - оптимистично воскликнул Николай. - Здесь, - он пнул ногой ящик, - одних дронов на миллионы! Я думаю, каждый дрон с его-то начинкой уйдет за пару-тройку тысяч баксов! А у нас три коробки! Вот и считайте!
  - Я видел новые коммуникаторы. Тонкие, охренеть! Я о таких раньше и не слышал. Берем коробочку? - предложил Валентин.
  - А у меня на примете что-то вроде умных часов. Правда, не понял с какими функциями и чье производство, - сообщил Иван.
  - Ок! Предлагаю взять вот эти три коробки с дронами, пару коробок с коммуникаторами и пару коробок с часами. Этого нам надолго должно хватить, - подвел итог Николай.
  - Ну, не знаю, столько геморроя только из-за этого! - стал сомневаться Константин.
  - Ладно тебе, Костя! - почти в один голос возразили мы ему.
  - На всю жизнь не напасешься, а вот чтоб перебиться пару лет вполне! Там дальше будем думать, как жить. Надеюсь, все устаканится! Или работа вернется, или новую найдем! Пандемия не на вечна!
   Все согласились и Константин в итоге тоже. Валентин принес две коробки с коммуникаторами, а Иван две - с умными часами. В принципе, может больше коробок и не вошло бы в фургон. Коробки были здоровые где-то по кубу каждая. Поставив семь коробок, мы и так совсем не оставляли места для себя. Каждый взял по коробке и понес в фургон. За двумя более тяжелыми мы намеревались вернуться и нести их по двое.
  Когда первые коробки уже стояли в фургоне, я задержался, а все пошли внутрь за второй партией. И тут вдруг я услышал, как со скрежетом стали открываться ворота на склад. Выскочив из машины, я остановился и посмотрел в сторону откуда мы приехали, в расширяющуюся щель ворот мне стали видны автомобили с мигалками на крышах.
  - Атас!!! - крикнул я товарищам, как бывало в детстве, когда мы играли в подвижные игры, еще не зная всех прелестей компьютерных игр. - Полиция!
   И больше не думая ни о чем кроме, как о собственной безопасности я бросился бежать к забору. Я еще когда мы только приехали заметил, что в одном месте у забора складированы ящики. Примерно такие же, как и те, что мы загрузили в машину. Верхние из них доходили почти до верха забора и если постараться, то можно было по ним забраться и перемахнуть через забор. Больше не думая, а делая все рефлекторно, тем более время на обдумывание не было, машины уже въезжали и включили сирены, я кинулся бежать. Не оглядываясь и получив от страха заряд сил, каким-то образом я взлетел по коробкам наверх. Увидев, что забор был опоясан спиралью колючей проволоки, я тут же увидел большой кусок брезента. Сорвав его с ящиков и кинув на проволоку, я одним махом перескочил через забор и полетел вниз. Падая, я услышал крики, шум, маты и ругань, это моих товарищей гоняли или загоняли полицейские.
   Я упал в высокую траву, больно, конечно, но, вроде ничего не сломал. Приземлился на ноги, а потом растянулся на животе, поцарапав руки и коленки. Не долго приходя в себя, я вскочил и немного прихрамывая на правую ногу, бросился бежать в лес, куда глаза глядят. В темноте особо не приходилось разбираться куда бежать. Помню по карте лесничество в общем должно было быть не большим. Бежал, не останавливаясь, как сейчас думаю, минут двадцать, пока боль в боку не пересилила страх быть пойманным. Я остановился на небольшой поляне. Сквозь ветки ярко светила луна, небо сияло миллиардами звезд. Когда дыхание восстановилось, я прислушался. Где-то справа от меня послышался шум трассы или просто проезжей дороги, но я четко слышал проезжающие автомобили. Минут через десять я выбрался к дороге. Сообразив, что на мне все еще комбинезон, уличающий меня в соучастии, быстро его скинул и засунул под куст, росший на краю леса. Он был густой и одинокий, еще не полностью опавший. Как ни странно, по краям его вверх тянулись две высокие сосны. Думаю, я смогу, увидев это место, узнать его. Понимаете, я уже потом вспомнил о том "яйце", которое взял на складе. Тогда мне было не до него. Самое важное было для меня убежать и не быть пойманным. Итак, я засунул комбинезон в гущу куста, отряхнулся и пробравшись сквозь высокую траву, вышел на дорогу. Машины сновали в разные стороны. В какую нужно было мне, я не знал. В конце концов остановлю ту, что рядом и едет направо, а там разберемся, - подумал я. После ослабления карантинного режима, видимо, все кинулись наматывать километры на своих и чужих машинах, передвигаясь в пространстве. Как-нибудь обратите внимание, что таксистов стало много не только в городах, но и на трассах. Они стали подбирать клиентов везде, где есть дорога. Наверное, это хорошо. В моем случае так просто чудесно! И вот передо мной остановился желтый Hyundai Solaris разрисованный как yandex такси.
  - Куда, брат? - спросил меня водитель, таджик лет тридцати. Я назвал ему место, где находилась дача Ивана. - Садись! - не возражал таксист. Все-таки хорошо, когда предложения превосходят спрос.
  - Откуда идешь? - спросил он меня, когда мы тронулись и набирали скорость.
  - С дачи от друга, - соврал я.
  - А че так поздно возвращаешься? Выгнали?
  - Да нет, срочно нужно было вернуться, по семейным обстоятельствам.
  - А, понимаю...
   Таджику хотелось поговорить со мной, но я не проявил желания и отвечая пару раз односложно, дал это понять водителю и тот больше не приставал с разговорами.
   Я попросил остановиться метров за сто до ворот ивановской дачи. Расплатился с телефона, моментальным платежом, слава богу, смартфон оказался при мне и, дождавшись, когда таксист развернется и уедет. Побежал к воротам. Отворив их, я плюхнулся в свой "мерс", завел его, выехал задним ходом из ворот, потом затворил опять ворота. Дома я был уже только под утро. В шесть часов я вошел в квартиру. Это было два дня назад. Через день вновь ввели карантин и без пропусков с QR кодом перемещение стало невозможным даже по городу в транспорте. Я стал подозревать не мы ли тому виной. Сегодня днем я позвонил вам, и мы договорились встретиться вечером. Вот вся моя история.
  - Что слышно от ваших друзей? - спросил я, выслушав его рассказ.
  - Ничего. Если честно, я побоялся им звонить, и решил отложить это до встречи с вами.
  - Правильно сделали.
  - Я и из дома не выходил все это время, - я кивнул головой, подтверждая правильность его действий.
  - А кто вас научил пользоваться сменными симками?
  - Так у нас с парнями всегда были они в запасе. Иван набрал их у своего знакомого, у которого бизнес построен на продаже незарегистрированных симок. У меня их еще много, могу поделиться с вами.
  - Хорошо пригодятся, - согласился я.
  - Ну так вы возьметесь за мое дело? - с надеждой в голосе спросил Петр.
  - Да!
  
   ГЛАВА 2
  
   По дороге домой я обдумывал услышанное. Конечно, введение режима карантина с QR кодами не могло быть связано с таким мелким событием, о котором мне поведал новый клиент. Ну, ограбили какой-то склад какой-то IT компании. Ну, работает она по госконтрактам. Мало ли! Ужесточение режима передвижения было связано скорее всего с чем-то иным. Петр, как мне показалось, был парнем смышленым и где-то осмотрительным. В принципе он все сделал правильно. На связь ни с кем из соучастников не выходил. Смартфон отключил, пользовался незарегистрированными симками. При побеге комбинезон спрятал и, вроде, ничем себя не выдал. На складе они были в масках и перчатках, оставить следы они не должны были. Хоть это и звучало малодушно, но своим своевременным бегством парень фактически спас себя.
   Часы на табло моего БМВ показывали 5.30 утра. Боже, как мне хотелось спать! Измотавшись вначале физически, я переутомился потом умственно. Голова гудела, но работала над тем, как построить защиту Петра. Может я не думал об этом первым делом, но где-то вдалеке на подсознательном уровне мыслительный процесс шел полным ходом, по окончании какого-нибудь процесса мозг выдавал результат в виде действия, которое мне необходимо совершить. Я ехал ранним утром по пустому городу, слушал ненавязчивую музыку на радиостанции Радио-7, а голова тем временем работала и решала важные задачи. Завтра днем, какой завтра! Уже сегодня надо бы съездить в область в ОМВД. Какое там обслуживает? Скорее всего Солнечногорское. Надо выяснить, по каким основаниям возбуждено дело, если уже возбуждено, а может пока проверка, началась и идет. Надо в первую очередь выяснить эти вопросы. Сколько задержанных и что говорят соучастники Петра, его корешки. Если они сдали своего товарища - моего клиента, то это очень плохо, а если смолчали, то честь и хвала им. Хотя... скорее всего раскололись. Уходить от группы поздно, их уже взяли с поличным, скорее всего всех, четверых. Одним больше, одним меньше на квалификацию не повлияет, а за "предательство" они будут, наверное, настроены против Петра и выложат о нем и о его деятельном участии в ограблении все факты.
   Ночь подходила к концу. Через пару часов начнет светать и новый день примет эстафету у темной ночи. Зевота чуть ли не каждую минуту разрывала мой рот. И все-таки нет худа без добра! Эта, казалась бы прописная истина, набившая оскомину, нет-нет, а часто приходила мне на ум. Введение карантина позволяла мне добираться до дома почти из любой точки города за считаные минуты. Вот и сейчас прошло всего двадцать минут, а я уже въезжал во дворик своего сталинского домика. По пути мне не встретился ни один патруль, ни полиции, ни росгвардии, ни новоиспеченной силовой структуры - роснадзора. Пришли времена, когда силовые структуры стали расти, как грибы после дождя. Все они и каждая выполняли функции, с которыми раньше справлялась всего одна - милиция, потом переименованная в полицию. Через пять минут я закрыл за собой надежную дверь и выдохнул, мой дом - моя крепость. Это тоже из области все тех же банальных поговорок, но и она находила подтверждение в моей жизни. Я действительно чувствовал себя в своей небольшой квартире уютно, спокойно и где-то даже безопасно, хотя как юрист понимал, что эта безопасность мнимая. Пока человек не перешел дорогу людям всесильным в нашей стране, он мог чувствовать себя уверенным и защищенным, но все могло измениться мгновенно, за день, да даже за пару часов. И вот ты уже совсем не в безопасности, ты может даже уже преступник, изгой и мало ли кто еще! И тебя не спасет ни закрытая плотно на несколько замков железная дверь твоей "крепости", ни закон, ни адвокат. Как там "ни бог, ни черт и ни судья!", - так кажется. Скинув обувь, я, не раздеваясь, повалился на кровать и мгновенно уснул, несмотря на надоедливые профессиональные думы.
   Проснулся я от какого-то странного ощущения, что непременно что-то должно произойти. Часы показывали половину второго. Я проспал почти восемь часов. Вполне себе нормальный сон, все как советуют медики. Потянувшись и зевнув, я открыл глаза. Мысли бурным потоком низверглись на мой выспавшийся мозг, но тем не менее не совсем отдохнувший. Надо вставать и ехать в Солнечногорск. Не стоит затягивать, возможно еще можно что-то исправить. День выдался неплохим, светило солнце, такой редкий гость у нас в середине октября. К нам приходят все больше тучи, дожди и холод. Градусник отмерил семь градусов по цельсию. Вполне себе нормальная погода. Возможно, метеорологи где-нибудь на страницах изданий СМИ или по ТВ и радио могли восклицать, что к нам пришла какое-нибудь пятое или шестое "бабье лето". Любят они этими терминами объяснять все чудеса погоды. Просто так у них ни один день не проходит. То "барическая пила", то "малоподвижный циклон", то у них "зима малиновая", то весна "оранжевая". В общем меня восхищает, когда люди могут привнести в свою, казалось бы, не поэтическую профессию, немного, а порой даже много, романтики.
   Я быстро позавтракал, выпил чашку крепкого кофе и стал одеваться. Посмотрев все сообщения в смартфоне, я не увидел ничего сверхважного, поэтому решил не откладывать свою поездку. На всякий случай я глянул в интернете данные по Солнечногорскому району и лишний раз убедился, что прав насчет ОМВД. Помимо прочего я глянул информацию о количестве диагностированных случаев заболевания короной. Она резко увеличилась. Впрочем неудивительно. Я давно перестал удивляться предсказуемостью роста этого критерия ужесточения контроля над нами. За день рост мог подскочить так, что срочно вводились карантинные мероприятия: маски, перчатки, ограничения в передвижении, введение QR пропусков, перевод почти всех на "удаленку". Правда отмена всех этих мероприятий проходила не так стремительно, а постепенно и почему-то не сильно зависела от количества "заболевших". Человеческое общество и каждый индивид, оказывается, очень быстро и просто привыкает к ухудшениям своей жизни, впрочем, и к улучшениям тоже. Нас уже не удивляют ни необходимость прятать лицо под масками, ни вынужденное сидение по своим клетушкам. Даже понимая все абсурдность этих методов борьбы неизвестно с какой заразой, мы им следуем, опасаясь не столь за свое здоровье, сколько за здоровье своего кошелька. Принципиальных людей стало критически мало. Мы очень гибкие создания. Помню, высказывание философов: Свобода - это осознанная необходимость. Боже! Если быть философом, то, оказывается, можно оправдать любое ограничение в твоих правах человека, наверное, даже можно убедить, что ты вообще не являешься человеком. Когда я уже практически был готов и собрал свой портфель, положив в него самое главное, - стопку ордеров, раздался звонок. На WhatsApp звонила Стелла.
  - Здравствуй, милый, как у тебя дела? Встретился вчера с клиентом? - начала она разговор ни о чем.
  - Привет, все нормально, вернулся утром, еще сплю, - соврал я, не желая вести долгих пустых разговоров "о погоде".
  - Ой прости, я разбудила тебя?
  - Да, немного...
  - Хорошо, прости, спи я вечером перезвоню или ты позвони, когда проснешься. Ладно?
  - Да. Хорошо, я наберу тебя. Пока. Целую...
  - Чмоки! Только позвони, пожалуйста!
  - Да, конечно...
   Еще раз обдумав, что мне нужно взять, я проверил содержимое портфеля и карманов пиджака. После чего взяв смартфон, вышел из квартиры. Внизу меня ждал мой верный металлический конь, ни разу меня не подводивший. Я залил полный бак на заправке у дома, порадовав владельца, у которого последнее время вряд ли дела шли в гору. Машины часто просто стояли во дворах и редкие из них решались покинуть стоянку. А посему тот должно быть радовался каждому автомобилю.
   Первую и единственную остановку по пути в Солнечногорск я сделал за Химками. Именно здесь находился блокпост по Ленинградскому шоссе. Отчего-то сами Химки включили в территорию Москвы, хотя город находится на территории области. Видимо здесь был применен принцип рациональности, так как многие жители работали в Москве и наоборот. Даже какой-то черты между Москвой и Химками никогда не было. Съезд с МКАД и тут тебе сразу Химки, а еще построенная развязка, видимо, не позволяла установить блокпосты. По-моему, даже когда-то давно стоял вопрос о вхождении этого подмосковного городка в состав столицы, но в итоге все осталось, как сеть.
  Перед постом выстроилась небольшая очередь из шести автомобилей, я оказался седьмым. Дорога в этом месте была искусственно сужена бетонными блоками до одной полосы в каждую сторону. Рядом, на бывшей остановке автобуса стояли бронемашина росгвардии и небольшой автобус зеленого цвета. Видимо, армейский, - подумал я. Естественно на невысоком флагштоке гордо реял триколор. Возле автобуса курили росгвардейцы в бронежилетах, с автоматами, с укороченными стволами и в медицинских масках черного цвета, они должны были прикрывать непосредственных исполнителей, - полицию. Документы проверяли полицейские тоже в синем камуфляже, таких же, как у росгвардейцев черных масках и тоже с укороченными стволами автоматов. Двое полицейских не торопились, один из них считывал в смартфонах QR коды, другой, опустив маску на подбородок, скучающе сплевывал, выкуривая папиросу-самокрутку. Странно, я думал, что уже все перешли на вейпы.
  - Оденьте пожалуйста маску. Спасибо! Ваш код? - обратился ко мне полицейский, считывающий QR пропуска. Я так, чтоб немного повредничать, предъявил удостоверение адвоката. Он внимательно с ним ознакомился и вернул мне красную книжицу. - К сожалению нам приказано проверять QR пропуска, по удостоверению я не смогу вас пропустить.
  - Да, но по распоряжению мэра адвокаты имеют право беспрепятственно перемещаться, - возразил я из вредности.
  - Наверное, но поймите меня правильно... - чувствовалось, что полицейский рад бы меня пропустить, но боялся наказания, которое неминуемо могло последовать.
  - Вот..., - я сдался и протянул ему смартфон с QRкодом на мой автомобиль.
   Полицейский его сканировал и разрешил мне проезжать. За мной остался только один автомобиль. В зеркало заднего вида я увидел, как курильщик устало побрел к росгвардейцам, его работа была выполнена.
   Оставив далеко позади блокпост, я голосом набрал номер телефона заместителя прокурора района. Мы с ним познакомились по совместной работе, я представлял интересы потерпевшего. В ходе этого мероприятия мы сошлись и стали довольно хорошими приятелями. В последствии мы еще ни раз сталкивались, и наша работа стала поводом к более близкому знакомству и общению. Я испытывал к нему чувство уважения за его профессионализм, и я, хочется в это верить, тоже ему был не противен. Мы даже перешли на ты.
  - Ивановский, - ответил зам.
  - Сергей, это Макс, привет.
  - Привет, какими судьбами?
  - Да вот еду в ваше ОМВД, потом могу заскочить к тебе.
  - Давай, я сегодня дежурю, буду до утра. Поговорим.
  - Прекрасно.
   Конечно, я не просто хотел повидаться с товарищем, мне нужна была и информация, и в какой-то мере поддержка при ведении нового дела. Если вдруг потребуется писать жалобы на действия следствия или подавать ходатайства о проведении определенных следственных действий, понимание со стороны прокуратуры очень многого стоит. Это я уяснил еще со времен своей работы в этой самой организации.
   До места назначения автомобиль мчался с установленными ограничениями скорости, хотя, забываясь, я порой превышал скорость, но спохватившись, вспоминая о камерах, натыканных по всему протяжению дороги, притормаживал своего резвого скакуна. Погода и впрямь выдалась на удивление теплой и солнечной для этого времени года. Голубое высокое небо, солнце, яркое, веселое и даже немного теплое радовало одиноких прохожим, редко встречающихся на улицах Солнечногорска. Женщина, неспешно бредущая с сумкой-тележкой, остановилась и подняла лицо к солнцу и я, проезжавший мимо нее на небольшой скорости, увидел, как она улыбалась с закрытыми глазами. Природа будто знала о моей поездке в одноименный город и радовала меня и жителей городка.
   ОМВД по Солнечногорскому району находилось в двухэтажном здании постройки прошлого века. Недавний внешний ремонт благоприятно подчеркивал значимость организации, владеющей этим особнячком. Машин на стоянке перед ним было совсем немного, поэтому я без труда поставил БМВ, взял портфель, нацепил на подбородок маску и направился внутрь отдела. Показав удостоверение полицейскому на входе, я прошел к окну дежурного.
  - Добрый день, - я опять предъявил свое удостоверение адвоката, - два дня назад были задержаны при попытке ограбления склада четверо человек: Синицын, Павлов, Мищенко и Зильберштейн. Я адвокат по соглашению Мищенко Валентина Геннадьевича. Как мне пройти к следователю? Я хочу вложить ордер на представление интересов Мищенко.
  - Можно? Опустите маску, пожалуйста, - Дежурный в звании майора попросил ознакомиться с моим удостоверением. Я протянул его в отверстие окна. Майор долго внимательно его изучал, потом вернул его мне. - Минуту, пожалуйста, - он поднял трубку и набрал какой-то номер. - Сергеич, тут к тебе адвокат по четырем... Да... по Мищенко... хорошо..., - он положил трубку и обращаясь ко мне стал объяснять, как мне пройти в следственную часть и какой кабинет. Фамилия следователя была Тимофеев. Испытывая трудности в запоминании имен и фамилий, я естественно имя и отчество следователя сразу забыл. Потом запишу, - не особо расстроился я.
   Следственный отдел был на втором этаже, пройдя по коридору почти до самого конца, как мне объяснил дежурный, передо мной вырос капитан, совсем еще юный, но старающейся выглядеть сурово и важно, даже несмотря на многоразовую крутую маску на лице.
  - Вы ко мне? - спросил он, и не дождавшись моего утвердительного ответа прошел в открытую дверь кабинета. Я последовал за ним.
  - Прошу прощения, как вас зовут? - спросил я.
  - Тимофеев Сергей Сергеевич.
  - Очень приятно, - я представился.
  - Вы по позавчерашнему делу?
  - Да у меня соглашение с родственниками Мищенко.
   Он как-то странно посмотрел на меня. Потом попросил мое удостоверение. Я протянул его ему. Он также, как и дежурный майор внимательно его изучил. А потом попросил снять с него ксерокопию. Я не возражал, потому что привык к таким просьбам и не видел в них ничего предосудительного.
  - А с кем вы заключили соглашение? - спросил он, внимательно изучая мое лицо.
  - С родственниками... А какое это имеет значение.
  - Так интересно.
  - Думаю это неважно.
  - Может быть, может быть... вот только Мищенко погиб при задержании...
   Я опешил. Черт! Так там настолько все серьезно оказывается. Банальное дело из покушения на грабеж вырастает в очень серьезное многогранное дело. Значит будет подключен и СК и скорее всего другие органы.
  - Тем не менее я представляю его и его родственников, которые впоследствии могут быть признаны потерпевшими, - попытался я выкрутиться из неловкого положения.
  - Можно ваш ордер? - я открыл портфель и протянул ему листок ордера, заранее мной подготовленный еще дома. - Хорошо. Что у вас еще?
  - Сергей Сергеевич, - я постарался быть как можно более вежливым и милым, мне нужно было хоть немного его разговорить. - Дело возбуждено или пока проверка? Вообще, что там произошло? Родственники в шоке, не понимают ровным счетом ничего.
  - Дело возбудили вчера, - он назвал статью, по которой его возбудили, а потом кратко изложил его суть. - Они пробрались на склад крупной компании, причем, переоделись в форму сотрудников, автомобиль арендованный превратили в автомобиль якобы принадлежащий компании. Тем самым ввели в заблуждение охранников. При задержании оказали сопротивление. Ваш при попытке оказать вооруженное сопротивление был застрелен.
  - Интересно..., а как их вычислили охранники, если вы говорите, что они прикинулись сотрудниками?
  - Камеры. Склад утыкан мини камерами, которые не бросаются в глаза. Все-таки крупнейшая IT компания. Они уделяли большое внимание безопасности. Вот когда ваши пробрались на склад в компании, в службе безопасности, уже знали, и вызвали полицейский наряд. Вот вкратце как-то так.
  - Ясно. А че ж они дураки? Зачем оказали сопротивление?
  - Не знаю, разбираемся. Да, еще, их было пятеро. Один сбежал. Стоял на стреме и успел перепрыгнуть через двухметровый забор. Прям спортсмен. Мы на видео смотрели, так все были поражены. Вот, что значит страх!
  - Да...А что с делом о применении сотрудниками оружия и смерти Мищенко?
  - Материалы в СК по области. Руководство области взяло сразу в свое производство, видимо для перестраховки.
   Еще перебросившись парой замечаний, сообщив следователю о том, что собираюсь подать несколько ходатайств, мы пожали друг другу руки и я вышел из кабинета. Да, информации с одной стороны немного, а с другой она вся не в пользу моего подзащитного. Значит, они засветились сразу же, как только вошли на склад. Надо выяснить, снимал ли Петр свою маску во врем нахождения на складе и когда прыгал через забор. Теперь, даже если трое из соучастников не скажут про Петра, все равно его будут искать. Задача моя усложнилась. Хотя, на что я рассчитывал?! Ведь понятно, что его видели на камерах, видели, как он перемахивал через забор. Поймали четверых, он, значит, пятый. Проблема в том, смогут ли его опознать по камерам или его сдадут соучастники. Буду обдумывать линию защиты. Скорее всего вычислить моего клиента будет нетрудно. Скоро к нему нагрянут гости. Надо поторопиться и до их прихода с ним встретиться.
   Тем не менее пока я был в Солнечногорске, не теряя времени надо было зайти и к зампрокурора. У него точно имеется информация, которая наверняка дополнит мои скудные знания. БМВ плавно выехал с парковки и тихонько поплелся в прокуратуру, которая находилась недалеко, на соседней улице. Можно было, конечно, и пешком дойти от ОМВД, но я решил, что, если за мной будут наблюдать, как можно меньше раскрывать свои планы.
   Сергей Ивановский встретил меня не очень приветливо. В отличие от полиции, здесь, в прокуратуре люди имели настоящее высшее образование, полученное в гражданских ВУЗах и поэтому умели мыслить критически. Ни кого кроме охранника на входе в масках я не увидел. Поэтому и сам смело ее стянул и положил в карман тонкого пальто, в котором я ездил. Когда я вошел Ивановский плотно закрыл за мной дверь кабинета.
  - Дай угадаю, ты влез в дело о грабеже склада?
  - Угадал...
  - Кого представляешь?
  - Официально погибшего Мищенко.
  - Черт! Ты можешь выйти из дела?
  - Почему? - насторожился я.
  - Вонючее оно! Там уже следственный комитет подключился, ФСБ взяло на сопровождение, да еще какие-то мутные люди приезжали, вроде из правительства, хотя по всем признакам не оттуда. Все на трех черных джипах с номерами администрации президента. Я такого резонанса по в общем-то пустяковому делу, на своей памяти не помню. Наш сам на ушах, с утра мотается по инстанциям, в Москву гонял, сейчас вернулся икру килограммами мечет. А когда ты позвонил я сразу понял, что к чему. Ведь ты не можешь жить спокойно.
  - Ладно тебе! Случайность! Я специально не искал это дело. Человек сам пришел, что ж я буду отказывать?
  - Это мертвый-то пришел? - саркастически улыбнулся Ивановский.
  - Нет.
  - Постой! Так ты представляешь пятого! - опять догадался зампрокурора.
  - Пока не официально...
  - Откажись! Плохое дело! Я не смогу тебе ничем помочь. Мало того, на нем ты еще и карьеру можешь сломать. Уверен все твои связи отвернуться от тебя, никто не захочет светиться, вот, к примеру я. Обрати внимание, я сразу говорю тебе об этом в лицо! Другие будут ломаться, как девственницы, но таки и не дадут.
  - Не могу. Не в моих это правилах отказываться, когда уже согласился, - вздохнул я, ощущая некоторое напряжение после слов Ивановского. И, наверное, даже некоторое желание, возможно даже сильное, вернуть все вспять.
  - Ну, смотри, как знаешь, - пожал плечами Сергей.
   Потом он заказал секретарю кофе и за чашечкой неплохого крепкого напитка он мне поведал, что ему было известно о моем новом деле. В общем ничего нового я больше не узнал, Самое ценное, что я почерпнул было то, что правоохранителям известно почти все. Впрочем, зная о планах врага, можно подготовиться либо к защите, либо к контрнаступлению. В моем случае надо было готовиться только к защите. О наступлении пока речи идти не могло!
   Пока еще не стемнело и поскольку я находился недалеко от места преступления, у меня возникло желание посмотреть на предмет, что стащил со склада Петр. Карта показала, что вблизи лесничества проходила только одна дорога, на которую мог выйти мой доверитель. От города до приблизительного места, где Петр спрятал свой комбинезон по моим подсчетам оказалось километров десять-пятнадцать. До темна успею, - подумал я и отправился в путь. Когда я выехал на дорогу возле лесничества, то притормозил и поплелся со скоростью тридцать километров, рассматривая лес, простирающийся по правую руку от меня. Проехав весь лесной массив, я так и не обнаружил место, которое было бы похоже на описанное Петром. Пришлось вернуться и вновь начать поиск, благо машин практически не было, и никто мне не мешал, как и я никому не мешал. Во второй раз осмотра я приметил две рядом стоящие сосны, отдаленно похожие по описанию, услышанному мной. Оставив автомобиль на обочине, благо нашлось довольно широкое место, которое позволяло не беспокоиться за свою машину. Наверное, я странно смотрелся со стороны. В костюме с галстуком, в пальто, в туфлях мужчина, продирающийся сквозь высокую траву в сторону леса. Прям кадры для шпионского фильма. Я вспомнил старые советские фильмы, в которых нехорошие враги социалистического общества уходят от погони, продираясь сквозь леса. Меня можно было принять именно за такого врага. Мне повезло, мои поиски увенчались успехом! Между сосен действительно рос кустарник, это был то ли терн, то ли еще что-то еще, колючее и густое. Приподняв и немного раздвинув колючие ветки, я внимательно стал разглядывать то, что куст пытался скрыть от посторонних глаз. Вот он! Перед глазами справа лежал свернутый в комок синий комбинезон. Чтоб не разорвать пальто мне пришлось взять ветку валежника, обломать лишние мелкие веточки так, чтоб получилась клюка. Ею я подтащил сверток к себе, а потом взял его в руки. В правом кармане я почувствовал какую-то тяжесть. Засунув в него руку, я вытащил странный предмет. Петр описывал его, сравнивая с яйцом. Мне он напомнил скорее плод авокадо, но гладкий, а не морщинистый. Серебристого цвета, крупный и действительно с одного конца вытянутый. По ощущениям это было что-то среднее между металлом, пластиком и деревом. Шершавое, как не ошкуренная деревяшка, тяжелое, как металл и идеально ровное, как изделие из пластмассы. Подержав его в руках, осмотрев с разных сторон на предмет нахождения на нем какой-нибудь кнопки или отверстия для зарядки, в общем хотя бы чего-то, что могло подсказать его предназначение, я так ничего и не обнаружив, положил его в карман пальто. Возможно, я поступил опрометчиво, но больно уж было интересно, что это за штуковина. Я собирался показать ее своему знакомому инженеру. Странно то, что, люди, тесно связанные со всякими гаджетами и разработками, не смогли сказать каково предназначение этого "яйца". Вот уж китайцы, что-то такое придумали, что нашему мозгу не под силу понять. "Яйцо", дал я название этому загадочному предмету. Комбинезон я не стал оставлять на прежнем месте, а взяв его, прошел в глубь лесного массива, туда, где меня не было видно с дороги и, облив его бензином из заранее взятой с собой бутылочки для заправки зажигалок, потом поджег его. Материя вспыхнула ярким огромным пламенем, языки которого взвились вверх словно Вечный огонь. Быстро прогорев и оставив после себя только кучку пепла, улика по делу была мной развеяна среди засохшей листвы и пожухшей травы. Теперь для следствия эта улика, обличающая Петра в соучастии в преступлении, была потеряна. Возможно, я поступил неправильно, но моя задача состояла в защите моего клиента. Осмотрев внимательно вокруг себя и убедившись, что ничего не оставил, я вернулся сквозь высокие заросли обратно к автомобилю. Он радостно моргнул мне фарами и осветил пространство перед дверью. Отряхнув пальто и постучав ногами, сбивая налипшую грязь и траву, удобно устроившись на водительском месте мы завелись и побежали домой.
  
   Г Л А В А 3
  
   Утром мне позвонил мой инженер. Обычно спокойный и флегматичный, он был возбужден, как никогда. Какие-то совсем неизвестные нотки звучали в его голосе:
  - Максим, мы можем увидеться?
  - Конечно, - ответил я еще непроснувшимся и оттого кажущимся равнодушным голосом.
  - Это что-то! Ты офигеешь! - продолжал фонтанировать голос инженера. Я попытался представить его говорящего в трубку, но привычный его образ не мог соответствовать его голосу.
  - Когда мне приехать? - я стал просыпаться и его возбуждение постепенно начало переходить ко мне.
  - Чем раньше, тем лучше! Давай прям сейчас!
  - ОК. Сейчас выпью кофейку и приеду. Ты у себя?
  - Так где ж мне быть?! Опять же карантин ввели.
  - Через час у тебя! - я нажал отбой.
   Я сидел на краю кровати и просыпался. Стелла крепко спала и не слышала моего разговора. Вчера после работы я не захотел оставаться один и решил заночевать у нее. Пустота моей квартиры меня пугала, отчего-то мне хотелось, чтоб этой ночью был кто-то рядом, так мне было почему-то спокойнее. Естественно, уснули мы не сразу. Ложась в кровать, я твердо знал, что не хочу интима, но ласки девушки довольно легко переубедили меня. Усталость дневная не сказалась на моих желаниях, усталость ночная пришла только далеко за полночь. В три часа ночи мы изможденные выпили по бокалу красного вина и вскоре уснули.
   Стелла тихонько посапывала и мне не хотелось ее будить. Я встал, накинул ее халат и прошел в ванную, приняв душ и умывшись, благо все принадлежности для моего утреннего туалета лежали здесь давно, поскольку я часто принимал спонтанные решения заночевать в квартире девушки. Она привыкла к этому и даже не требовала предупреждать о своем визите. Она просто была рада всегда. Вернувшись в комнату, я посмотрел на спящего товарища женского пола, оделся во все вчерашнее и не поцеловав Стеллу, прикрыл дверь спальни. На кухне сделал себе чашку крепкого кофе в кофемашине, съел вчерашний кусок торта и, помыв за собой и убрав, в коридоре накинул пальто и обулся. Дверь тихонько щелкнула, когда я ее закрыл.
   До дома моего инженера на машине в карантин я долетел за пятнадцать минут. Позвонив ему перед шлагбаумом, я дождался его открытия и въехал во двор. Найдя место для парковки, я, больше не звоня ему поднялся в квартиру.
  - Здорово, Максим! - приветствовал меня мой ученый товарищ. - Заходи скорее!
  - Откуда столько энтузиазма? - шутливо приветствовал я его.
  - Ты не понимаешь, что ты мне привез! Эта такая, такая...штука... Блин! Как тебе объяснить?! - По порядку..., - мы прошли из коридора на кухню.
  - Чай, кофе? - спросил меня взбудораженный инженер. Он прям готов был выскочить из себя, настолько его распирало незнакомое мне чувство. Таким я его раньше не видел.
  - Только выпил, спасибо.
  - А я выпью..., - он налил себе кофе из гейзерной кофеварки в чашку, из которой уже, видимо, пил кофе до моего прихода.
  - Молодец. Рассказывай! - поторопил я его, поняв, что если не остановить, то восторгу не наступит предел.
  - Ладно! Ты как с физикой?
  - На разных языках говорим. Не, что-то со школы, конечно помню, но только, как стихи. Типа "угол падения равен углу отражения" или что-то там про падение и ускорение... в общем если хочешь мне рассказать, рассказывай, как ребенку, доходчиво просто и без формул.
  - Есть такое понятие, как плотность. В физике плотностью вещества называют массу этого вещества, содержащуюся в единице объёма при нормальных условиях. Тела одинакового объёма, изготовленные из различных веществ, обладают различной массой, что и характеризует их плотность. К примеру, два куба одинаковых размеров, изготовленные из чугуна и алюминия, будут отличаться весом и плотностью.
  - А еще проще можешь?
  - Хм...проще сложно, но попробую... Ты слышал о такой физической величине, как плотность? Помнишь Архимеда, который кричал "Эврика". Он тогда решил задачу именно с помощью своих знаний о плотности, - я кивнул головой, что-припоминаю. - А знаешь, что любое тело ею обладает. Чем больше плотность, тем... ммм... больше масса... тяжелее тело...
  - Ну?
  - Вот, к примеру, воздух имеет совсем небольшую плотность, а чугунная гиря большую...
  - Так...
  - Первое, что странно в твоем Яйце это плотность. По весу и визуально, его плотность должна быть как минимум равна плотности стали, то есть где-то 7700 -7900 кг/м3. Но его плотность всего 1.50000 кг/м3! - он посмотрел на меня будто я все должен был понять и восхититься. - Не понимаешь, да? Его плотность почти равна плотности воздуха!
  - Это как? - на самом деле удивился я.
  - Вот так! Я сам в шоке!
  - То есть оно должно плавать на воде?
  - Оно плавает!
  - Тааак..., - протянул я, начиная и вправду удивляться.
  - Дальше, у этого прибора, а это именно прибор, нет батарей в нашем понимании этого процесса. Он может питаться от энергии окружающей среды!
  - От электричества? Как у Теслы? - я что-то о таких вещах раньше читал, о катушке Теслы, о том, что магнитные поля земли могут питать что угодно и даже целые города.
  - От всего! От солнца, от воздуха, от нашего тепла, даже, я так думаю, от нашего мыслительного процесса, от биотоков!
  - Блин! - невольно вырвалось у меня. - Ну а для чего этот прибор?!
  - Понятия пока не имею! - глупо и как-то по-детски признавая эту самую глупость, засмеялся мой собеседник.
  - Так, что ты еще собираешься предпринять?
  - Хочу проверить на излучение его. Радиоактивности, вроде, я не обнаружил, счетчик практически молчал. Вот теперь хочу поместить в клетку Фарадея, посмотреть, что будет, понаблюдать... Понятно, что клетка Фарадея не полностью блокирует электромагнитное поле. Она лишь максимально снижает его воздействие и степень этого снижения зависит от размера ячейки и электропроводности металла клетки, от частоты и формы электромагнитной волны, от мощности источника изучения..., - начал он рассуждать вслух, говоря о вещах, которые мне были совершенно непонятны. Я же напрягся, неужели такое возможно? Да, в каких-нибудь фантастических книгах, фильмах, сериалах, возможно. Но чтоб это происходило наяву?! Со мной?! Я сразу понял к чему ведет мой товарищ с инженерным образованием. Признаться мои ноги немного подкосились и пришлось рукой опереться о стенку. В ушах немного зашумело, в глаза потемнело, так бывает, когда резко встанешь. Но через несколько секунд меня отпустило.
  - Ладно, я пока все понял. Штука непонятная и интересная...
  - Ты даже не представляешь, насколько интересная! - опять воскликнул он, оторвавшись от своих рассуждений.
  - Кто хоть мог такое произвести? Наши, уверен не могли! Китайцы?!
  - Ты мне не поверишь!
  - Выкладывай! Чего уж там!
  - Ее вообще не могли произвести здесь, на Земле...
  - Ты хочешь сказать...
  - Не хочу, но говорю!
  - Блииин... - я вновь с трудом взял себя в руки, когда понял, что он говорит именно о том, о чем я подумал.
  - Ты уверен?!
  - На все сто!
  - Ну, не торопись с выводами! - попытался я себя и его охладить. - Проводи дальше свои исследования. Мне надо съездить к клиенту, а ты тогда держи меня в курсе. ОК? - я встал и протянул ему руку.
  - ОК! - он пожал ее и, проводив меня до дверей, видимо, вернулся к своей работе. Он настолько воодушевился ею, что даже не запросил у меня никаких денег, впрочем, я и сам забыл о них. Поскольку я скептик, то через минут десять первое ошеломляющее впечатление от услышанного прошло и мой мозг стал работать в своем обычном режиме, мыслить критически. Возможно, парень пока выдал желаемое за действительное. Пусть он еще покопается и поразмыслит и, я уверен, он изменит свой поспешный вывод.
   Вчера я так и не заехал к Петру. Даже позвонить ему не удосужился. Рассчитывал, что приеду и сразу поеду к нему. Поэтому пока возвращался в Москву, не звонил, откладывал разговор на встречу, так как не знал во сколько я закончу встречу со своим инженером. Мне не терпелось узнать, что же такое я везу в кармане. Пока я приехал к нему, пока мы переговорили, пока он рассматривал при мне предмет, наступил поздний вечер. За день, хоть и короткий я сильно устал и у меня появилось желание сразу отправиться к Стелле, мне было совсем не до звонков. Понадеявшись на авось, я отложил разговор с Петром на следующий день, то есть на сегодня. А звонить не стал, поскольку не доверяю никаким телефонам и симкам, даже незарегистрированным.
   У шлагбаума я набрал с кнопочного телефона с симкой, одну из которых взял при первой встрече, на номер Петра. Молчание и тишина, долгая, даже томительная, а потом "телефон абонента выключен или находится вне зоны доступности сети". Я вновь набрал, - результат тот же. Тогда я припарковал автомобиль на обочине, благо машины ЦОДД в карантин практически не работали, не имело смысла, редкие счастливчики могли позволить себе разъезжать на своих авто по пустому городу. Поднявшись к квартире Петра, я позвонил в дверной звонок. Мне никто не открыл. Я повторил. Никто не открыл, тогда стал стучать в дверь кулаком, мало ли, может Петр спал или слушал музыку в наушниках, или вообще звонок тихий или не работает. Но все мои попытки не увенчались успехом. Хотя нет, на шум, поднятый мной, откликнулась соседка по этажу. Ее квартира находилась справа от той в которую я ломился. Дверь приоткрылась и в открывшемся пространстве показалась седая сухонькая головка старушки.
  - Вы к Петру? - прошамкал ее беззубый рот.
  - Да, здравствуйте, я с ним договаривался встретиться вчера, но у меня не получилось, а вот сегодня он не открывает, хотя должен быть дома. Вот я стал волноваться, вдруг с ним что-то случилось, - пояснил старушке поднятый шум.
  - Значит, вы ничего не знаете? - вздохнула с каким-то сочувствием она.
  - Нет, а что случилось? - я напрягся.
  - Вчера вечером его нашли повесившимся..., - она перекрестилась. - Царствие ему небесное... Хотя грешникам и самоубийцам там нет места...
  - Да что вы такое говорите! - не поверил я.
  - Да, милок... Вчера здесь столько народу было несмотря на карантин, толпами шныряли. Сначала какие-то люди в костюмах тоже к нему звонили, потом подняли шум, приехала полиция, скорая помощь, труповозка. Господи не день был, а одно сплошное сумасшествие. Полиция ходила по квартирам, всех допрашивали, выясняли, кто к нему приходил, с кем он дружил, с кем общался... много всяких вопросов...
  - А как стало известно, что он повесился?
  - Так полиция ходила и говорила...
  - А вы сами не видели его?
  - Не... полицейский сказал...
  - Как жаль. Спасибо вам.
  - За что? - удивилась старушка.
  - Знаете, неведенье самое тяжелое чувство. Уж лучше знать.
  - Да, - она закивала головкой, - а ты кем ему приходился? Родственник?
  - Нет, я друг его старинный.
  - Ааа... так ты сходи в полицию, они тебе все и расскажут, может то, что ты хотел от него узнать, - посоветовала соседка.
  - Хорошо, так и сделаю. Спасибо, прощайте, - я развернулся и стал спускаться по лестнице. Дверь старушки так и не закрылась, видимо, он ждала, когда я вернусь, думала, что я просто делал вид, что ухожу. Но я ушел по-настоящему.
   Да, деньки выдались не из простых! Я не мог прийти в себя. Что случилось? Как это произошло? Конечно, в самоубийство Петра я не верил! Зачем ему это? Зачем ему нанимать меня, если он был на грани суицида? На все сто, ему помогли это сделать! Сам он не пошел бы на это. И что теперь? Мысли шумным хороводом закружились в голове. Со мной нечасто такое происходило. Никогда мой клиент не погибал во время моей работы. Я растерялся. Продолжаю я работать на клиента или же его смерть прекращает мою работу? - вот основной вопрос, решив его я смогу ответить на последующие. Доверитель нанял меня защищать его и представлять его интересы, со смертью остается имя, репутация, наконец, как это не звучит высокопарно, остается честь и добрая память. После смерти Петра он превращается в малодушного, запуганного человека, совершившего преступление. Доказать обратное, конечно, я имею ввиду совершение преступления, ограбление склада, значит пойти против истины, но в том и суть моей работы - идти против истины, идти против совести, все ради блага клиента. Так звучит несколько порочно. Но ведь бывают дела, когда человек невиновный привлекается и осуждается, тогда его защита выглядит очень даже благородно. Но и в том случае мы поступаем во благо клиента. Бывает и третья сторона моей работы. Это когда клиент совершил преступление, но его вина не доказана или доказана с нарушением закона. Тогда он должен быть освобожден от ответственности и сопротивление органов следствия в таких случаях выглядят весьма сомнительно. Что-то меня понесло не туда! Итак, Петр не самоубийца, это мое твердое убеждение. Раз. Он совершил преступление, но вы, правоохранители, должны доказать это законными средствами. А моя работа собрать доказательства, противоречащие вашим. Но клиент умер. Что у меня в итоге? А в итоге я думаю моя работа пока не закончена. Я остаюсь поверенным Петра и по возможности буду представлять его интересы, интересы его имени, памяти, может родственников, если они у него были. Гонорар я от него получил, поэтому не имею права все бросить. И еще немало важная деталь. То, о чем ме рассказал Мой ученый друг. Неужели я смогу отказаться от шанса узнать если не все, то хотя бы малой части тайны, притаившейся на злополучном складе?! Я невольно становлюсь участником захватывающего приключения, а может и злоключения, но от этого не менее интересного.
   Все эти рассуждения происходили в голове пока я ехал в машине. Вдруг я осознал, что еду неизвестно куда, просто еду. Хорошо, что дороги пустые иначе могла случиться беда и со мной! Вот опять, - нет худа без добра, мысленно мне захотелось поблагодарить этот чертов карантин. Я посмотрел внимательно, где нахожусь и в каком направлении двигаюсь. Сориентировавшись, мне стало понятно куда мое подсознание решило держать путь. Я ехал к Стелле. Впрочем, с тем же успехом мог проехать дальше и в конце концов доехать до своего дома. Но раз первой мыслью было то, что я еду к Стелле, то и надо ехать к ней. Все-таки мне спокойнее, когда поступки находятся под контролем, а глобально вся жизнь, когда ощущаю, что сам принимаю решения, правда, тогда сам и несу за них ответственность, ведь обвинить в опрометчивости кроме себя больше некого.
   О своем приезде я Стеллу никогда не предупреждал, тем более во время карантина, когда она всегда находилась дома. Даже если она куда-нибудь уходила, то это случалось редко и ненадолго. У меня, кроме всего прочего, были ключи от ее квартиры, которые позволяли меня чувствовать там, как у себя дома. Мой номер телефона был включен в список жильцов, которые могли открывать шлагбаум, девушка постаралась. У нее был свой автомобиль, но она включила и мой, а я оплатил за оба. Никто ее не спрашивал, кто я и почему бываю у нее не очень часто. Слава богу пока активные жильцы не интересовались ни по собственному почину, ни по заданию органов правопорядка личной жизнью соседей. Главное, что на халяву никто во дворе автомобили не ставит, а остальное на сегодняшний день было неактуальным для них.
   Я поставил БМВ на своем обычном месте и пошел в дом. Прежде чем войти, я нажал на кнопку звонка. Через минуту мне пришлось повторить. Стелла не открывала, видимо куда-то ушла. Тогда я достал свой ключ и открыл дверь.
  - Стелла! - на всякий случай крикнул я, чтоб проверит на самом деле она ушла или просто не слышала моего звонка. Никто не отозвался.
   Раздевшись и разувшись, я прошел неспешно на кухню, достал из холодильника пакет молока и налив содержимое в высокий стакан выпил. Потом, немного постояв у окна и любуясь видом, открывающимся из него на город, пошел в спальню. И вот тут я почувствовал, что в квартире что-то не так, что-то нарушено в идеальном порядке, который поддерживала моя подруга. А войдя в спальню я остановился, как вкопанный. Мое тело окаменело.
   В комнате царил страшный беспорядок. Одна прикроватная лампа разбитая валялась на полу, картина над изголовьем висела сильно покосившись. На полу разбросанные халат, чулки, трусики, тапки один у кровати, другой у шкафа. Но все это было второстепенным. На кровати лежала Стелла, вернее ее труп. Руки были привязаны к спинке изголовья ее же колготками, правая черными, а левая телесными. Лицо девушки было в ссадинах, помада размазалась, тушь потекла, видимо из-за слез. Причиной смерти по всей видимости стала асфиксия, удушение. Ее красивая шея была перетянута шелковым поясом от халатика. Девушка лежала совершенно голая, выставляя свои шикарные формы напоказ всем, кто будет потом наблюдать эту картину. Под ней, на белой простыне, расплылось пятно.
   Когда мое оцепенение прошло, я подошел ближе к трупу и стал внимательно его рассматривать. На груди присутствовал синяк, видимо от колена убийцы. Руки до локтевого сустава также были в синяках, она скорее всего сопротивлялась и не давала себя привязать к кровати. Труп был уже немного остывший, естественно я не стал мерить температуру, но по ощущениям пришел к выводу, что убийство произошло пару часов назад. Затем я стал внимательно осматривать всю комнату, на предмет нахождения в ней каких-нибудь вещей убийцы или убийц. По всей видимости убийца был не один, а как минимум их было двое. Нет. Ничего, чтобы не принадлежало Стелле не было. Шторы наполовину скрывали окно, так она делала утром, раздвигая окно после ночи.
  Я сел на край кровати, ощущая слабость в конечностях. Не то, чтобы я видел труп впервые, в своей жизни мне приходилось их видеть и не раз. Будучи молодым следователем, я выезжал на убийства и видел разное, простые удушения, огнестрелы, ножевые, утопленников и сбросившихся с высоты, размазанных по асфальту. Но сейчас передо мной предстала картина убийства моей подруги, с которой я не просто дружил, а еще и спал. Боже! - осенило меня. Так я единственный кандидат в подозреваемые. Я вчера переспал с девушкой, все выглядит, как садо-мазо, приведшее к смерти, причем умышленное. Повсюду в квартире мои отпечатки, мои биологические образцы, мои вещи. В ванной комнате мои туалетные принадлежности, зубная щетка, бритва, расческа, волосы.
   Подскочив с кровати от этой страшной догадки, я подбежал к входной двери и, открыв ее, выглянул в подъезд на лестничную площадку. Там никого не оказалось, тогда я внимательно осмотрел замочную скважину и саму дверь. На двери не было никаких следов взлома, а из беглого осмотра скважины становилось ясно, что дверь открывали скорее всего родным ключом, один из которых был у меня, в другой у хозяйки квартиры. Все эти факты говорили только об одном, следствие обязано сделать единственно правильный вывод - убийца адвокат, сожитель жертвы. После обнаружения трупа, я буду в розыске и при задержании мне от "правосудия" не уйти. Потом у меня возникло желание стереть все свои следы. Схватив полотенце на кухне, я вымыл стакан, из которого пил молоко, тщательно его вытер, потом бросился в ванную, стал собирать щетку, тюбик зубной пасты, расческу и все это складывал в полиэтиленовый мешок, стал протирать ручки дверей, другие места, где могли оказаться мои отпечатки. Но через пять минут мне в голову пришло, что все это напрасно, наоборот это будет выглядеть еще ужасней и свидетельствовать против меня. Все следы своего пребывания мне не уничтожить, кроме того, соседи покажут на меня, что я бывал здесь и сожительствовал с жертвой. Списки автомобилей расскажут, что мой автомобиль частенько приезжал, а оплачивал стоянку именно я и еще много, много других фактов всплыли в мозгу, изобличающих меня, как совершившего это ужасное преступление. Даже сейчас, когда покину квартиру меня смогут увидеть и рассказать об этом следователю, что лишний раз будет против меня.
  - Прости меня, Стелла, - я поцеловал двушку в синеющий лоб. Определенно в ее смерти можно было винить меня.
   Я вернул все, что собрал в пакет, на свои места, оставив новые отпечатки своих рук на ручках дверей, шкафах, зеркале, там, где они были мной тщательно стерты до этого. Теперь, возможно, при осмотре не будет установлено, что я пытался скрыть свои следы присутствия в квартире, что явно будет подкреплять довод следствия о том, что именно я убийца своей сожительницы. Еще раз мысленно простившись с девушкой, я ушел, тихонько захлопнув за собой входную дверь. Теперь передо мной стоял очень важный вопрос - уйти в подполье или глупо идти с повинной к следователю комитета, ведь это их подследственность убийства, изнасилования, тяжкие телесные повлекшие смерть, и надеяться, что следствие подойдет взвешенно и разберется в ситуации, признав меня невиновным? Из поставленного вопроса вы можете понять и напрашивающийся ответ. Конечно, глупо и безрассудно верить в сказку о том, что в моем случае будет найден истинный преступник и правосудие восторжествует.
   Теперь мне оставалось очень быстро, пока на место преступления не прибыла следственная бригада, съездить домой, собрать все самое необходимое для житья на нелегальном положении и скрыться в "неизвестном направлении". Быстрехонько я вскочил в свой автомобиль, выехал из двора и помчался к себе домой, уже не обращая внимание на камеры слежения, штрафы оплачивать мне точно уже не придется. Серые тучи спускались почти до верхних этажей пятиэтажек. Изредка я включал дворники, чтоб вытереть слезы, капающие на лобовое стекло. Настроение мое было под стать погоде, мрачное и тревожное. Отчасти я винил себя в смерти Стеллы, отчасти мысли стремились в недалекое будущее и воображение рисовало мне мой возможный арест и долгие годы в местах лишения свободы. Эти картины прямо стояли у меня перед глазами, они были почти реалистичными, так как я видел ту жизнь, правда находился всегда по другу сторону, как адвокат подследственных и осужденных. Осознание действительности вернуло меня в настоящее из мрачного возможного.
   Через двадцать минут я отрыл дверь и вошел в свою квартиру. Первым делом мне нужно поменять форму одежды, как говорят военные. В костюме, рубашке с галстуком и легком пальто скрываться от правосудия не удобно. Джинсы, потертые, но не дырявые, теплый тонкий свитер, кроссовки и кожаная куртка, перчатки и головной убор, кепка-хулиганка, - вот в чем должен скрываться разыскиваемый преступник. Да, еще многоразовая маска, не медицинская, поскольку ее можно стирать и с принтом нижней части человеческого лица совершенно не похожего на мое. Спасибо китайцам, штампующим такие шедевры и продающим их за копейки. Да еще нужны темные очки-авиатор. Думаю, этот набор достаточен, чтоб было и удобно и не попасться под камеры наружного наблюдения. Хотя и перчатки не помешают, все-таки мало ли где я могу оставить свои следы.
   Теперь надо позаботиться о том, чтобы не умереть с голоду на улицах города. Я залез в скрытый от посторонних глаз сейф. На всякий пожарный случай там хранилась наличка, - банковская упаковка пятитысячных рублевых купюр и две пачки сто долларовых. Больше налички у меня не оказалось. Но думаю этого должно хватить на первое время, а там видно будет. Деньги я распихал по разным местам. Пачку рублей - во внутренний карман куртки, предварительно вытащив из нее тысяч тридцать, которые засунул в бумажник, чтоб при первой оплате не светить целой пачкой. В сейф я положил свой смартфон, вытащив из него предварительно рабочую сим карту, которую потом временно вставил в кнопочный телефон, документы на автомобиль, ключи от него. Достал две банковские карты и аккуратно положил их в сейф, мне они в ближайшее время тоже не пригодятся. Документы решил взять с собой, на тот случай если понадобиться показать людям далеким от темы, скажем в хостеле или еще где, адвокатское удостоверение точно пригодится. Паспорт под вопросом, но я его тоже не стал оставлять. В нашей стране лучше с ними, чем без них. Кнопочный телефон я заранее вытащил из пальто и положил на видное место, чтоб взять его с собой. Незарегистрированные симки в количестве трех штук я тоже достал из сейфа. Кроме того, достал блокнот с важными номерами телефонов. В эту книжицу я записывал все данные, не доверяя смартфону. Эти чудеса техники, конечно, помогают, но вредят одновременно. Имея в смартфоне список контактов, мы совсем не запоминаем номера телефонов даже близких людей, а потеряв гаджет или сменив его, теряются все важные контакты, вот поэтому все номера я аккуратно дублирую.
   Так, потом я взял небольшой, но вместительный рюкзак. В него положил пару сменных трусов, носков, пару футболок, рубашку и толстовку, сменные джинсы. В ванной я забрал дорожный комплект туалетных принадлежностей и тоже положил в рюкзак. Вспомнил, и в кармашек рюкзака засунул симки.
   Теперь надо было все взвесить и подумать не забыл ли чего необходимого, что невозможно будет приобрести на улицах города. Вроде ничего не упустил. Присев "на дорожку" я было направился к двери, но меня остановил звонок на телефон. На экране высветился незнакомый мне номер. Я нажал кнопку и осторожно с содроганием поднес телефон к уху.
  - Алле...
  - Здорово, - я сразу узнал голос Ивановского, но тот не стал представляться, и я сразу понял, что звонок неофициальный, а скорее даже тайный. - Ты в отпуск сегодня уезжаешь, - интонация скорее была утвердительная, чем отрицательная.
  - Да, - прошептал отчего-то я с дрожью в голосе.
  - Поспеши, поезд отправляется через час, - и я понял, что у меня ровно час на то, чтобы покинуть дом и скрыться. Как он узнал о произошедшем мне не приходило в голову, но я был безмерно ему благодарен.
  - Спасибо, постараюсь, - мне хотелось, чтоб он в моем ответе почувствовал мою искреннюю благодарность.
  - Позвони Машке...
  - Ок!
  - Прощай, не могу пожелать не пропадать!
  - Пока! - Я нажал отбой.
   Позвони Машке, - это означало, что он предлагал воспользоваться услугами Марии Коршуновой. Это имя мне было знакомо. Она была тоже адвокатом, но в наших кругах приобрела известность, как адвокат, помогающая своим клиентам скрыться, причем так, что их потом никто не мог найти. Я знал, что один из ее клиентов, совершив по мнению следствия хищения на миллиарды, скрылся и ни один интерпол его до сих пор не нашел. Мария представляла интересы доверителей в правоохранительных органах в основном заочно, те ни разу не представали перед очами следователей, но делала она это здорово, мастерски и где-то даже очень артистично. К сожалению, мы никогда с ней не пересекались по делам, но это не меняло мое отношение к ней. Проблема была только в том, как мне ее найти? Сверху услышали мое желание и благодаря моему товарищу, принявшему столь опасное участие в моем деле через минуту, я узнал ее номер. Пробурчал мой кнопочный телефон, получив смс-сообщение. В нем я увидел только цифры, это был, видимо, ее номер.
   Итак, я еще раз проверил свою готовность к нелегальному положению. Ключи от квартиры я оставил в коридоре. Когда все закончится, мне откроет дверь сосед, живущий справа от меня. С ним у нас было джентельменское соглашение, в мое отсутствие он следил за моей квартирой и, если что мог пустить в нее сантехников либо иные службы авариной помощи. Я же в ответ брал на себя встречные обязательства. Так что ключи от моей квартиры мне в данный момент не понадобятся. Тяжело вздохнув, мне очень не хотелось переходить на нелегальное положение, я захлопнул дверь и вышел на улицу. Быстрым шагом я направился к станции метро. На мне была маска и очки, узнать меня по камерам наблюдения никому не удалось бы. Теперь на долгое время это будет мой обычный внешний вид в общественных местах. Солнце так и не появилось, лишь иногда тучи немного светлели и казалось, что вот-вот они разорвутся, но через минуту они становились опять черными и из них начинал идти мелкий и противный дождик, поэтому мой вид в солнцезащитных очках, наверное, вызывал у редких встречных прохожих некоторое недоумение, но я не особо переживал по этому поводу, со времени пандемии у многих людей "съехала крыша", да так, что темные очки во время дождя не сильно удивляло. Моей задачей было перебраться из центра города на его окраины в так называемые спальные районы. Там я рассчитывал поселиться в каком-нибудь более-менее приличном хостеле, где не потребуют у меня никаких документов. Но в то же время я должен избежать тех дешевых гостиниц, в которых селятся нелегалы из Азии. Нахождение в таком месте чревато постоянными проверками миграционных служб, а уж они могут сообщить обо мне и компетентным органам.
   В метро я прошел без особых затруднений, правда пришлось купить одноразовый билет, поскольку мою "тройку" легко отследить. QR- код пока работал и турникет меня пропустил без проблем, впрочем, Ивановский сказал же, что у меня есть время около часа на то, что бы скрыться. Я не волновался, что меня смогут отследить, в лучшем для них случае они увидят, что я вошел в метро, а вот где я выйду этого никто не узнает. Через час я понялся на поверхность в районе Алтуфьево. Здесь я знал несколько хостелов, которые раньше рекомендовал свои клиентам, оказавшимся в Москве не по своей воле и имеющих небольшие сбережения.
  В первом хостеле у меня попросили документы, сославшись на забывчивость, я сказал, что пойду возьму и ушел больше не возвращаясь. Подойдя к другому, я заметил большое скопление людей азиатской внешности, что свидетельствовало о их вероятной нелегальности, а нелегал должен держаться подальше от других нелегалов, это залог его безопасности. В третьем месте у меня вновь попросили документы. Лишь в четвертом хостеле, который, впрочем, оказался и самым сносным, меня зарегистрировали как Иванова Ивана Ивановича, не потребовав никакого подтверждения. Это было хорошая политика отеля. Номер мне выделили тоже приличный. На двух человек, дабл, но я заплатил на неделю вперед за двоих и ко мне обещали никого не подселять. Комната была небольшой в ней с трудом помещались две кровати и двухстворчатый платяной шкаф. У двери скромный маленький умывальник с местным серым полотенцем. Туалет и душ находился естественно на этаже. С ними мне предстоит ознакомится чуть позже. Окно, грязное и плотно закрытое не звало в него выглядывать, над ним висели две тряпки, видимо, являющиеся шторами. Запах прокуренного помещения ударил меня в нос сразу, как только я приоткрыл дверь комнаты.
  Бросив на одну из кроватей свой рюкзак, скинув куртку, я повалился на другую кровать. Настроение было ни к черту. Боже! Я, адвокат, не бедный человек вынужден скрываться и жить в таком гадюшнике. Мне захотелось, если честно, заплакать от досады. Я закрыл глаза и так лежал минут десять-пятнадцать. Наконец, придя в себя, я встал, вынул из кармана свой телефон, открыв смс-сообщение с номером Марии Коршуновой, переписал его на листок блокнота, который, как в хороших отелях имелся в номере. Потом вынул из телефона свою рабочую симку, положил ее прикроватную тумбочку, завернув в как нельзя кстати найденную фольгу от конфеты. Вставив в телефон одну из незарегистрированных сим карт и включив телефон, я набрал номер с листка бумаги. Абонент оказался временно недоступным. Мне пришлось подождать еще минут двадцать перед тем, как набрать номер вновь. Теперь звонок прошел, но долгие гудки говорили о том, что абонент пока не желает либо не может ответить на мой звонок. Я отложил телефон на кровати, подошел к окну, взял пепельницу, которая стояла на подоконнике и закурил сигарету, что делал очень редко и только по особым случаям. В портфеле у меня всегда лежала пачка сигарет и зажигалка. Их я, как нужные вещи, перед выходом из дома положил в свой рюкзак. Нынешнее мое положение было случаем очень особым. У меня никогда и в мыслях не проскакивало, что такое возможно произойти со мной. С кем угодно из моих клиентов, но никак не со мной. Дым сигареты немного меня отвлек от мрачных дум, процесс курения меня всегда немного успокаивал и в этот раз он подействовал, как небольшая доза успокоительного. Пепел ровно ложился в пепельницу, а сигарета быстро уменьшалась. Буквально сразу после того, как я затушил окурок в стеклянной пепельнице мой телефон зазвенел стандартным старинным сигналом стационарного советского телефона.
  - Алле?
  - Здравствуйте, мне звонили с этого номера. Меня зовут Мария Коршунова, - послышался в трубке деловой, довольно сухой женский голос, по которому никак нельзя было определить внешность человека.
  - Да это я вам звонил...
  
  
   Г Л А В А 4
  
  - Да... интересный рассказ, - в задумчивости сказала Мария. Мы уже полчаса ходили по скверу. Он был на удивление людным. В наше время, когда людям запрещено появляться на улицах без разрешения, увидеть рядом человек двадцать мудрено. Камер в сквере ни я, ни Мария не обнаружили. Сидеть на лавочках было запрещено и они, были тщательно замотаны красно-белыми лентами. Я всегда задавался глупым вопросом - почему нельзя сидеть на лавочках? Вирус прячется именно на них? Или сидение в парке на скамейке способствует заражению? Впрочем, это все риторические вопросы. Все введенные ограничения скрывали главное - подавление свободной личности и вскоре мы, эти личности привыкли к тому, что каждое наше действие подлежало одобрению свыше. Вот только кто этот человек или группа, которая подчинила нас?
   Мария Коршунова оказалась молодой женщиной лет тридцати, по крайней мере она выглядела на эти годы, возможно на самом деле она была в возрасте тридцати пяти лет плюс, минус год. Среднего роста, стройная, красивые длинные ноги в дорогих джинсах, в кроссовках от NIКE, в кожаной курточке. Ее лицо было очень правильным, знаете такие лица не пригодны для моделей, они не блеклые и пустые, как у тех, что нам показывают на экранах и рекламных плакатах, на таких лицах, как у Марии нельзя ничего нарисовать чужого, в крайнем случае только подчеркнуть свое. Прямой нос, правильные губы, ни накаченные, ни тонкие, большие, но не огромные глаза. При ее темном цвете длинных прямых волос, Мария обладала пронзительно голубыми глазами. Вообще весь ее вид был каким-то очень не вызывающим, не броским и, наверное даже сухим. В общении она мне показалось такой "злючкой", типа все вы дураки, а я одна умная, поэтому не спорьте, а делайте все только так, как я вам скажу. Она не терпела возражений и самостоятельности. Я это понял не только по ее внешнему виду, но и по манере себя держать, по нескольким резким высказывания, по тому, как она задавала мне наводящие вопросы.
   Мы встретились с ней осле звонка в том месте, которое указала женщина. Через час я пешком, опасаясь, что меня могут отследить, прибыл на место и еще минут десять ходил и исследовал сквер. Мне он показался довольно надежным местом встречи. Тем не менее я оставался в маске и в очках. Поднялся ветерок и деревья, шелестя еще не полностью опавшими листьями мусорили ими на дорожках, создавая лишнюю работу таджикским эмигрантам, которые несмотря на ужесточение режима пребывания так и не покидали город. По парку гуляли молодые мамочки без масок и катали перед собой детские коляски. Парочки пенсионеров в масках бродили, осторожно ступая и поддерживая друг друга. Подростки катались на скейтах, а повзрослевшие молодые люди чинно проезжали на электросамокатах. Мария пришла вовремя. Она узнала меня по моему описанию. Я приспустил маску, снял очки и показал ей свое лицо, потом, правда, я все это вернул на место. Женщина не возражала, и даже сама рекомендовала.
  - Так что вы скажите, Мария? Возьметесь за мое дело? - боже, сколько раз я слышал этот вопрос, обращенный к себе. Только теперь я понимал, насколько он важен и волнителен для задающего.
  - Думаю, я постараюсь вам помочь. Вам надо подготовить переправу и устроить жизнь вдалеке от сюда. Это моя работа...
  - Простите, но мне очень важно попытаться раскрыть ряд преступлений, в которые я невольно втянут. А о побеге я пока не задумывался.
  - Вы же понимаете, что доказать вашу невиновность практически невозможно?! - она посмотрела на мои очки, пытаясь, видимо, разглядеть мои глаза о достучаться до моего разума. В этом взгляде я прочитал все, что она думала обо мне. Я дурак и должен ее слушаться.
  - Скажите, Мария, вы-то верите, что я не убивал Стеллу?
  - Какое это имеет значение в нашем деле? Совершали вы преступление или нет, это не повод вам не помочь. Вы же понимаете меня?
  - Понимаю, но и вы войдите в мое положение! Я не хочу круто менять свою жизнь, тем более оставляя свою прошлую в плачевном состоянии. Для меня дело принципа доказать, что я не убийца!
   Она задумалась на минутку, а я, шагая рядом с ней замолчал, давая адвокату размыслить над услышанным и взвесить все доводы.
  - Давайте порассуждаем вместе, - предложила Мария, я согласился. - Смерть вашего клиента обставили, как самоубийство и вашей вины в ней нет. Так?
  - Так.
  - Клиент ваш и его подельники в ограблении, пусть даже покушении на ограбление участвовали?
  - Так.
  - В этих эпизодах, что вы хотите доказать? Невиновность свою? Вас и не обвиняют по этим случаям. Невиновность клиента? Так это невозможно, тем более с его смертью. Остается только убийство вашей девушки.
  - Да, и оно-то самое страшное. Быть обвиненным в убийстве, не совершая его, это так же страшно, как и осознавать, что близкий тебе человек убит по твоей вине. Я думаю, доказав мою невиновность, мы сможем раскрыть все эти преступления. Поверьте, они точно все связаны между собой. Я думаю, что кто-то убирает свидетелей того, что приоткрылось нашим грабителям, пусть они даже не осознавали это, но настоящий убийца считает, что прозрение могло и может произойти, а тогда он будет изобличен. Думаю и я на очереди, ведь защищая свидетеля был втянут в дело и мне стало многое известно.
  - А что вам стало известно? - с неким сарказмом спросила адвокат.
  - Сам пока не понял, - я пожал плечами.
  - Возможно... возможно, - Мария, видимо, обдумывала мои слова. - Хорошо, - наконец решила она. - Давайте попробуем, но без гарантий!
  - Конечно, без гарантий, - я улыбался под маской. Это были обычные мои слова, когда решал браться за дело.
  - Связь будем держать лично. Где вы прячетесь? - я объяснил, как меня найти. - Хорошо. Если я понадоблюсь, то вот мой рабочий официальный номер, а вот незарегистрированный, но на него сами понимаете только в экстренных случаях без присутствия посторонних лиц.
  - Ок. У меня кроме той, с которой я звонил еще пару симок осталось.
  - Думаю пока не меняйте, та еще не засвечена. Отправляйтесь в хостел. Я пока подергаю за ниточки и разузнаю что происходит по всем нашим делам. Думаю, пару дней буду молчать.
  - Ок.
   Мы попрощались, я коснулся ее худенькой ручки и слегка ее сжал. Она ее не одернула, но и не стала отвечать. Повернувшись ко мне спиной, женщина зашагала какой-то летящей походкой к своему "мерседесу" купе. Я проводил ее взглядом. Потом утопив голову в объемном шарфе, который купил в тот день для маскировки и для тепла, неспеша побрел по улицам. Мне не очень хотелось возвращаться в свой гадюшник, но бродить по улицам без цели было чревато лишней и ненужной встречей с патрулем полиции или раснадзора с росгвардией.
   На прохладное осеннее солнышко набежала тучка и стал накрапывать мелкий противный дождик. Такая погода хоть как-то оправдала мое возвращение в хостел, ведь даже не будучи на нелегальном положении в дождь гулять мало кому захочется. Перед тем, как спуститься в "подполье", я зашел в магазин и купил пару книг, продавец не спросил мой код, так часто делали тайные борцы с цифрой, если проверить нельзя, то можно и ослушаться. Легкий зарубежный детектив, возможно, займет мои тяжкие мысли и скоротает время в ожидании новой встречи со своим адвокатом. Но возможно ли отвлечься в моем положении? Мало того, что я буду обвинен, если уже не обвинен в совершении тяжкого преступления, так перед моими глазами стояла картина, увиденная у Стеллы. Возможно, я не безумствовал от потери девушки, но определенно злость и чувство мести мной овладели. Моей целью на ближайшее время стала месть.
   На по большей части пустынных улицах мне казалось, что редкие прохожие смотрят только в мою сторону. Но они все были в масках и на общем фоне я не должен был выделяться, это мое чувство перестраховки играло со мной. Проходя мимо патрулей росгвардии, мое сердце замирало, но видя, что я никого не интересую, оно начинало биться в нормальном режиме. Уже возле хостела я зашел в продуктовый и купил себе кое-чего на ужин и на завтрак и здесь код не потребовали, спасибо сопротивлению! Не заходя в свое убежище меня осенила мысль купить чайник. Ведь в номере его не было, это не заграница, а постоянно принимать пищу в общественном месте, где мне придется снимать маску, довольно рискованно. Я прошелся до ближайшего магазина электротоваров и там приобрел небольшой чайник. Здесь продавец впервые за день попросил предъявить код. Я начал копаться в карманах, делая вид, что ищу его на бумаге.
  - Он у вас распечатан? - спросил парень.
  - Да, смартфон потерял, - уверенно соврал я.
  - Ладно, не надо! - продавец сканировал свой код со смартфона.
  - Спасибо, - я был искренне благодарен парню.
  Потом я подумал о каком-нибудь гаджете, ведь вечно я не смогу выкручиваться, но решил пока воздержался. Вечер я скоротал за прочтение детективного романа Джона Гришэма. Не скажу, что он поглотил меня, но кое-как занял мой вечер. Вначале я с трудом вникал в происходящее, но к середине уже был заинтересован сюжетом. В половине двенадцатого я захотел спать, сказались бессонные последние дни. Я закрыл книжку и быстро уснул.
   Второй день прошел скучно и безвылазно. Я за весь день ни разу не высунул нос на улицу. Читал, таскал печенье, пил дрянной растворимый кофе, хоть марочный и дорогой, я отвык от такого суррогата. К вечеру первую книжку я прочел, другую начинать не захотел. Я лежал на безумно неудобной кровати и продолжал осмысливать произошедшее со мной. Мне уже не терпелось встретиться с Марией и поделиться с ней моими мыслями. А она, словно почувствовала около девятнадцати часов позвонила. Звонок раздался в тишине номера громко и несколько зловеще. Но я быстро успокоился так как этот номер никто не знал кроме моего адвоката.
  - Да? - я принял вызов.
  - Как дела у вас? - прозвучал знакомый голос, но уже менее сухо, как мне показалось.
  - Как у утопленника, все прекрасно...
  - Понимаю. Завтра к вам подъеду, не уходите.
  - Смеетесь? - невольно улыбнулся я грустно.
  - Пытаюсь поддержать вас...
  - Неужели все так плохо если поддерживаете таким образом?
  - Ну, по крайней мере известность лучше, чем неизвестность.
  - Не спорю. Буду ждать.
  - Пока, не пилите себя.
  - Стараюсь.
   Она повесила трубку. И мной овладело острое нетерпение, я не находил места и не мог ничем себя занять. Нервно курил, смотрел в темноту окна и ждал, ждал, ждал. Тогда я осознал выражение: хуже всего ждать и догонять всеми клетками своего организма. Сон сморил меня только в начале второго ночи. Сознание отключилось медленно и незаметно. Мысли стали путаться, а острота чувств притупляться. Наверное, еще холодный воздух из приоткрытого окна сделал свое дело, я натянул старинное советское видавшее виды одеяло, подобным я укрывался еще в армии, до подбородка. Контраст холодного воздуха и теплоты под одеялом меня окончательно расслабил.
   Утром я почти допил всю пачку дрянного кофе Jacobs Monarch и скурил остатки пачки MARLBORO в ожидании обещавшей меня посетить гостьи. Нетерпение и ожидание чуда меня не покидали. Она пришла без звонка. Около одиннадцати в дверь комнаты постучали. Открыв, я увидел перед собой Марию. Нынче на ней красовался спортивный костюм, а поверх него накинутая меховая легкая курточка. Волосы, как и при первой встрече, она завязала узлом на затылке. Такая прическа ей определенно была к лицу. Маску на лице, даже на подбородке адвокат, видимо, принципиально не носила. Мария всем своим расслабленным и несколько небрежным видом давала понять, что сегодня у нее выходной день. Я предложил ей остаток кофе посетовав, что это пойло можно пить только в моем положении. Молодая женщина прошла в комнату и присела на край второй, нетронутой кровати. На мою она не стала садиться, видимо потому, что я ее не заправил, а она была то ли брезгливой, то ли аккуратной.
  - Да... скромное жилище, - сказала девушка, окидывая взглядом комнату.
  - Увы. Но только в этой дыре у меня не спросили документы.
  - Вот и хорошо...
  - Что вы имеете ввиду?
  - Хорошо, что вы не зарегистрировались под своим именем. Вы со вчерашнего дня в розыске. Со всеми сопутствующими и вытекающими.
  - А... заочное обвинение, заочный арест, фото "их разыскивает милиция" и прочее...
  - Да.
  - А что еще вы разнюхали? Более интересное и неожиданное?
  - Ну, во-первых, я поинтересовалась вами. Все отзывы только очень положительные, ваши товарищи только восторженно отзывались, несмотря на несчастие, приключившееся с вами. Некоторые клиенты, которых вы когда-то защищали до сих пор вам благодарны. Ваша биография очень интересна. А вот личная жизнь меня, признаюсь, напрягла. Почему вы до сих пор холостяк?
  - Это приятно, конечно, слышать, но по существу что-то разузнали? - мне не терпелось перейти непосредственно к делам, и я пропустил мимо ушей ее вопрос о своей личной жизни.
  - А с моей точки зрения это очень важная информация. Теперь я могу вам доверять! А сами понимаете без доверия нет успешной работы, - я кивнул головой в знак согласия, но с нетерпением сверлил ее взглядом.
  - Согласен, но не томите меня! - взмолился я.
   Она широко улыбнулась, и мне стало ясно, что ей приятно меня помучить, но не из-за садистских наклонностей, а просто так, ради шутки.
  - Хорошо, не буду мучить! Итак, во-вторых, я посмотрела отказной материал по факту самоубийства Петра Кирина, вашего клиента. Оснований для возбуждения нет. Прокуратура уже согласилась с этим решением. Судебно-медицинская экспертиза не обнаружила признаков
  насильственной смерти.
  - Я не верю в его самоубийство! - вырвалось у меня. - Хотя странно, что в его смерти пока не обвинили меня.
  - Пока - ключевое слово! И я тоже не верю в то, что Кирин наложил на себя руки. Хоть сами понимаете в материалах участкового все безграмотно, это большой минус, но есть и большой плюс. По причине своего не то плохого образования, не то, простите, глупости, но полицейский довольно подробно описал место преступления, а прокуратура не обратила на это внимание. Хотя может и умышленно, чтоб потом в любой момент отменить и все-таки найти виновника. Да, скорее всего это так и сделано, чтобы по этому факту вы оставались на крючке. Так вот в отказнике, в осмотре закралась вещица, которая меня насторожила. Труп Кирина висел в полутора метрах от мебели. Ни стола, ни стула, ни кресла, ни банальной в таком случае табуретки. Под трупом участковый не указал никакого предмета, с которого молодой человек мог спрыгнуть. А расстояние от пола до его ног около метра. Правда остальные моменты не противоречили заключению. Следов сопротивления не установлено, будто он добровольно покончил с собой. Но перед тем, как влезть в петлю очень извернулся, подпрыгнул попал в петлю и повис.
  - Да, я уверен на сто что, Петру помогли повеситься. Понимаете, я разговаривал с ним за день до "суицида". Разве человек, решивший покончить с собой будет нанимать адвоката и платить тому? В разговоре мне ничего не дало понять, что он хочет повеситься или иным образом покончить с собой.
  - Наверное, в итоге вы правы, - согласилась Мария. - Так, теперь о самом главном. Дело возбуждено по факту убийства при отягчающих. Обвиняемый один. Оперативно комитетчики запросили арест и оформили розыск. Осмотр квартиры, опросы соседей, постановления о назначении экспертиз: гомеоскопических, механоскопической. Они изъяли отпечатки со всех предметов в спальне, на кухне в ванной комнате, - все и назначили по всем, - по рукам, ногам, зубам. Изъяли биологические следы, но экспертизу пока не назначили, думаю просто не успели. Пока на сегодня все, что есть.
  - Итак не мало! Работают на удивление скоро, прям как в учебниках "по горячим следам"! Ну, ждать заключения экспертиз не имеет смысла. Все они подтвердят, что все следы оставлены двумя людьми, - Стеллой и, конечно, мной. По поводу экспертизы замка, тоже думаю следов открывания не родным ключом не установят.
  - Почему такая уверенность?
  - Да все просто. Ведь убийцам не нужно было тайно проникать в квартиру. Они просто позвонили в звонок и Стелла им сама открыла! Вот и все.
  - Да, согласна. Так что тогда в наших силах. Что мы можем противопоставить их доказательствам?
  - Надо обдумать. Вы оставите мне материалы дела, вернее копии?
  - Нет.
  - Почему? - искренне удивился я.
  - Потому, что вы больше здесь не будете жить. Мы сейчас поедем ко мне и сегодня вы переночуете у меня, а завтра я вас отвезу в свою вторую маленькую квартирку, "конспиративную". Правда я ее в хорошие времена сдавала, а сейчас она пустует. Там точно надежнее, чем где бы то ни было. Она оформлена не на меня, поэтому там вас искать никому и в голову не придет.
  - Отчего такое доверие? - Мария продолжила меня удивлять.
  - Я вам сказала об этом еще в самом начале нашего разговора. Я все или по крайней мере многое о вас узнала. Я вам доверяю. Ну, и, наверное, чувство корпоративной солидарности внезапно мной овладело. А еще, не скрою, я хотела побольше уделить времени для вашей защиты, а ездить в этот гадюшник мне очень неприятно, и в общем не скрою, совсем не хочется.
  - А я вас не стесню? - в душе я обрадовался ее предложению, но из ложного чувства скромности и вежливости немного поломался.
  - Нет. Если бы я не хотела, то не предлагала бы. Я вас размещу в своем кабинете. Там есть все, что необходимо для работы и для сна. Прекрасный стол и компьютер, а также хороший раскладывающийся диван. Постельное белье выделю. Даже кормить обещаю! Кроме того, мне надоело ужинать одной. Возможно, вы хороший собеседник и развлечете меня.
  - Хвалить себя не стану, сами поймете, какой из меня собеседник. И когда мне собирать вещи?
  - Можете приступать, но почему-то я уверена, что весь процесс займет от силы минут пять, - девушка улыбнулась. Я заметил, что с каждой нашей встречей она становиться менее сухой и строгой, что ли.
   Процесс моих сборов на самом деле прошел стремительно. Я просто сгреб свои вещи в рюкзак и был готов. Правда я вовремя вспомнил о лежащей в тумбочке рабочей симке. Оставлять ее было опасно, а брать с собой еще опаснее. Я решил с ней распрощаться. Скоро ли она мне понадобиться при такой жизни в подполье? Я взял ее из тумбочки, скомкал лист бумаги, который положил в пепельницу и поджог его. Когда пламя разгорелось я положил в него симку, та расплавилась и закоптила. Оставшейся пепел и фольгу я высыпал на другой лист и свернув, положил в карман, чтоб потом выбросить в урну на улице. Остатки кофе, еды и сам чайник, мне захотелось подарить своему сменщику, возможно чайник заберет горничная, если таковая имела место быть в хостеле. Накинув куртку и шарф, взяв в руку рюкзак и кепку, мои сборы были окончены.
  - Маску! - напомнила мне Мария. Черт, я действительно забыл про камуфляж. Камеры нигде не дремали, "Единая платформа видеонаблюдения" неусыпно отслеживала перемещения интересующих органы людей. Я достал ее из кармана куртки и натянул на лицо. Для перестраховки нацепил еще и очки.
  - Так?
  - Норм! Идемте, "враг государства"! - она первая направилась на выход, я последовал за ней.
   Мы миновали пост дежурного по хостелу незамеченными. Я оставил ключи на стойке, и вслед за девушкой вышел на улицу. Моросил мелкий противный дождик. Все-таки согласитесь, что скрываться или находиться в заточении добровольном или вынужденном приятнее в плохую, а еще лучше мерзкую погоду. В такую погоду, которая встретила меня на улице, я не против был оказаться вновь в заточении. Впрочем, скоро оно вернется ко мне, но теперь в более приятной тюрьме. Автомобиль Марии был припаркован поблизости, в квартале от хостела. Думаю, причина тому явилась не отсутствие парковочного места у отеля, а целесообразность и безопасность, тем более мне польстило, что это было заботой обо мне.
  - Садитесь, - я сел впереди. Она, обладая стройной фигурой легко проскользнула между креслом и рулем, нажала кнопку движка, который неслышно закряхтел. - Долетим быстро, но камуфляж не снимайте.
  - Еще бы!
  - У вас машина осталась дома?
  - Да во дворе.
  - Все-таки приятно иметь дело с профессионалами. Не нужно клиенту объяснять прописные истины.
   Мы доехали и правда быстро, хотя в этом в дни карантина ничего удивительного и нет, дороги пусты.
  - Выходите первым, - приказала Мария, оставаясь за рулем и не припарковав автомобиль, - вон тот подъезд, - она назвала код, - поднимитесь на третий этаж и ждите, я скоро.
   Я вылез из машины и сделал все, как мне велела мой адвокат. На третий этаж я поднялся пешком, не задействуя лифт. Через пять минут на лифте подъехала мой защитник. Она прошла в торец площадки и, достав ключи из сумочки, открыла свою квартиру.
  - Проходите, - женщина махнула головой, но вошла первой, я за ней.
   Прихожая в квартире показалась мне большой, в ней поместился объемный встроенный шкаф, маленький диванчик для удобства, тумбочка для обуви, а обуви по всей видимости у Марии было много. От прихожей коридор вел налево и направо. Справа я увидел две двери, а слева он опять разветвлялся.
  - Куда мне можно пройти? - спросил я, скинув кроссовки.
  - В принципе, чувствуйте себя как дома...
  - Но не забывайте, что в гостях..., - продолжил я шутливую фразу.
   Она показала мне квартиру. Слева было две комнаты, спальня, которую Мария мне показала мельком только приоткрыв дверь и быстро прикрыв, так, что я не очень хорошо ее разглядел и кабинет. Вот кабинет я увидел хорошо. Комната метров двадцать квадратных, старинный стол с массивным креслом. На столе экран компьютера, клавиатура, ручки в подставке. Справа стена от пола до потолка представляла собой книжный шкаф, полностью забитый фолиантами. У левой стены расположился большой кожаный диван. Пол покрывал толстый ковер. Я не спец в коврах, поэтому даже не знаю чей он, ручной работы или так, ширпотреб. Кухня на удивление оказалась большой, знаете такая кухня-столовая. Ну и другие комнатки мне понравились. Нехитрый скарб я бросил в кабинете.
  - Голодны? - спросила хозяйка.
  - Если правду сказать, то чертовски!
  - Я готовлю редко, в основном либо ресторан, либо заказываю домой. В ресторан нам идти нельзя, а вот домой заказать могу смело. Что бы вы хотели?
  - Ну, если заказывать, то можно просто либо пиццу, а можно и суши.
  - О! Давайте суши, я давно их не ела.
  - Не против. Но предлагаю, если это прозвучит не скромно, то вы осадите меня, приготовить ужин самим! Вы, быть может, и узнали обо мне много, но точно не все. В свободное время скуки ради я заморачиваюсь готовкой. Мне нравиться и, кроме того, пока готовишь голова работает в два раза лучше. Пока идет процесс приготовления еды в голове у меня параллельно идет осмысление проблемы. Так что вы скажите? Продукты я сам закажу!
  - Вау, вы становитесь все интересней и интересней. Договорились!
  - Дайте ваш телефон, - попросил я чтоб сделать заказ. Она протянула его мне, а после моего заказа Мария набрала номер Якитории.
   Между заказанным обедом и доставкой продуктов для моего приготовления ужина мы прошли в кабинет и там Мария включив компьютер, вставила флешку с фалами уголовного дела.
  - Вот, почитайте, может что и придет на ум, - сама она при этом ушла, прикрыв за собой дверь.
  Я остался один и около часа читал объяснения соседей Стеллы, протокол осмотра места преступления, вникал в порядок изъятия следов, просмотрел все постановления от возбуждения уголовного дела, до назначения экспертиз и привлечения меня кв качестве обвиняемого по делу. Фабула во всех было одна. Судебно-медицинская экспертиза пока в деле отсутствовала и большой пласт доказательств соответственно отсутствовал вместе с этим заключением. В итоге чего-то нового, отличного от того, что мне вкратце рассказала Мария я не усмотрел. Соседи все как один утверждали, что Стелла вела замкнутый образ жизни и сожительствовала только с одним гражданином, то есть со мной. В их глазах этот мужчина выглядел очень нелицеприятно. Непонятно чем занимающийся, ведший праздный образ жизни, появляющийся у девушки редко, нерегулярно, видимо, затуманивший ее разум, отказывающийся жениться, хотя наверняка обещавший. Прочитав последний файл, я откинулся в кресле и серьезно задумался. Дела мои были если честно плачевны. Доказать мою невиновность вряд ли удастся. Марии не позавидуешь. Связи у нее очень хорошие, но при хороших связях надо еще и иметь твердую позицию, которую надо продвигать и доказывать, а ее то пока и не было.
  - Ну, прочитали? - спросила адвокат, встретив меня в коридоре. Я вышел из кабинета, когда понял, что Марии доставили еду из Якитории.
  - Да...
  - На ум что-то пришло?
  - Вот в раздумье. Пойдемте на кухню, сейчас очень хочется есть. А вот когда я буду готовить, тогда мы поговорим и будем осмысливать, мне так привычнее, - попросил я.
  - Идем.
  - Я платил за себя и Стеллу взносы на обслуживание шлагбаумов. Знаю, что каждое открытие шлагбаума фиксируется и можно установить кто и в какое время пересекал линию двора, - начал я рассуждать, после японской кухни. Перекусив горячими ролами, я почти сразу приступил к процессу готовки нашего ужина. - Думаю стоит запросить распечатку въезды и выезда.
  - Что это нам даст? - спросила Мария, скорее, чтобы подхлестнуть мой мозг, чем от неприятия этого довода.
  - Ну, СМЭ даст точное время смерти Стеллы. Если окажется, что я выехал со двора до ее наступления, это может стать моим алиби, пусть не железным, но сомнения вызовет, как минимум. Потом, возможно, мы обнаружим автомобиль, который приблизительно в это время или даже в этот день до наступления смерти потерпевшей въезжал во двор. Хорошо, если этот автомобиль не будет принадлежать кому-нибудь из жильцов. Можно будет искать и тянуть нити от этого автомобиля...
  - Да, в идеале. А если автомобиль не въезжал во двор, а припарковался возле дома или вообще в квартале от него?
  - Согласен, но шанс все-таки хоть и малый, но есть и его упускать нельзя!
  - Не спорю, нельзя! Обязательно запросим. Более того запрошу ЦОДД на предмет выписывались ли штрафы на автомобили в том районе.
  - ОК! Здорово! - согласился я с ее дополнением. - Вот, еще. В подъезде стоят камеры наблюдения, возможно они зафиксировали людей, входящих и выходящих из подъезда в интересуемое нас время. По крайней мере это еще один штрих для моего алиби. Если мой уход будет зафиксирован.
  - Тоже согласна. Я вот что еще подумала, правда до нашего "разбора полетов", запрошу-ка биллинг вашего телефона, так мы определим местоположение в заданное время и это доказательство также будет служить вашему алиби.
  - Спасибо, я что-то упустил его. Итак, вот уже несколько мероприятий для начала по моей защите. По мере того, как мне в голову будут приходить идеи, я буду с вами ими делиться.
   Мы сидели в кабинете и пили красное вино. Ужин удался, я удивил Марию своим талантом повара. Совместная готовка, когда женщина наблюдает за действиями мужчины умеющего превращать обычные продукты в торжество кулинарии и часто задает вопросы, которые должен по всему задавать именно мужчина, сближает людей. Вскоре мы уже перешли на "ты". Это, кстати, предложил не я, а сама Мария. Приготовив и умяв ужин, мы решили пить не чай, а вино. В запасах у молодой женщины оказалось немало хорошего вина. Одну из бутылок мы приговорили сразу, а вот вторую тянули, ведя беседы обо всем. Как-то так получилось, что разговор зашел о смешных случаях из практики друг друга и на вопрос, что было у меня, я рассказал одно дело, по которому я был защитником.
  - Представь, зима, ночь накануне Нового года. Компания друзей со своими девушками и женами решили пойти в клубную баню. Там естественно все изрядно выпили и некоторые стали путать своих девушек с чужими женами. И вот мой клиент поступил опрометчиво, допустив увидеть своей подруге, как он флиртует с другой. Скандал! Подруга выгоняет парня из компании. Куда я пойду? - спрашивает ее провинившийся. Никого это не волнует, друзья заняты собой и им нет дела до него. На дворе глубокая ночь. Три часа ночи или утра. А район Бутово. Метро тогда там еще не провели, клуб располагался в старом здании детского садика возле автопарка маршрутных автобусов. Мой бедный парень, выгнанный с позором из общества, добраться домой ни на чем не может. Времена - далекие нулевые. Такси не "ходют", трамваи не "ездют". Зима тогда выдалась довольно холодная. Итак, изрядно выпивший он мгновенно замерзает на морозе и имеет в голове только одну цель и одну мысль - не замерзнуть и согреться. И вот его пьяный и не сильно трезвеющий на морозе взгляд падает на стоянку автобусов. Это автопарк, сейчас уже не помню какого маршрута. Как его осеняет мысль даже потом он не смог мне объяснить. Решение приходит само свыше. Иди и погрейся в автобусе! Он нетвердой походкой идет в парк, благо там забор только обозначен и сторожа нет. Находит самый понравившийся общественный транспорт. Но вот двери закрыты. Тогда чего там долго думать он разбивает стекло двери и проникает в автобус. Там он садится на водительское место. Проходит пять минут, и он опять начинает мерзнуть. И тут вновь свыше приходит озарение. Парень видит кнопку запуска двигателя. Боже! Чем я раньше думал?! Он запускает двигатель и через минут десять в салоне автобуса становиться тепло. И вот его мозги от тепла начинают растекаться, алкоголь потек по венам и артериям. Но слава богу опять господь о нем вспомнил и подсказывает ему - Ну что ты здесь сидишь? Так до утра решил сидеть? У тебя с собой ключи от квартиры. Так не сиди, а езжай домой, там ляжешь в кровать и поспишь! Двигатель запущен, мой клиент трогается с места и тихонько, поскольку осознает, что пьян и лихачить не стоит выруливает на улицу из парка и со скоростью 30 км/час аккуратно едет домой. Но вот беда. Мимо проезжает наряд милиции, который замечает странности. Скорость на пустой улице маленькая, дверь в автобус для входа пассажиров открыта, а водитель тупо смотрит на дорогу. Они разворачиваются и следуя за автобусом в громкоговоритель приказывают водителю остановиться. Тот не реагирует. Тогда они ухитряются обогнать автобус справа. В открытую дверь они кричат водителю остановиться, тот не реагирует, тогда один из милиционеров дает короткую очередь в воздух, но и это не имеет последствий. Не знаю как, но милиционеры оказались ловкими ребятами, один из них умудряется заскочить в автобус, после чего прекращает погоню, нажимает на тормоз, и автобус остановлен. Преступник задержан.
  - И чем закончилось дело? - смеется Мария.
  - Прекращено за примирением сторон. Руководитель автобазы оказался хорошим мужиком. Мой клиент устранил причиненный вред, на этом и примирились.
  - А я вот сразу и не вспомню, видимо, не запали в мой мозг такие вот курьезы. Хотя вот один случай, но с элементами черного юмора. Тяжкие телесные, повлекшие смерть. Моего клиента обвиняли в избиении потерпевшего, причем не одного, а нескольких, одного он якобы избил до смерти и закопал у себя на дачном участке. А он такой маленький, хлипенький не в пример потерпевшему. Так вот нашли труп потерпевшего закопанным на глубине два метра, на дачном участке. Размер ямы два на метр и два в глубину. Следователь обвиняет моего клиента в том, что он в одну ночь избил до смерти, выкопал эту яму и спрятал труп. Мы, естественно, заявляем, что это невозможно сделать одному человеку. На что следователь привлекает специалиста. Кого как ты думаешь?
  - Ну, не знаю, дачника другого или землекопа...
  - Не гадай! Могильщика, который состоит в штате на одном из подмосковных кладбищ. Задает ему вопрос за какое время он сможет выкопать такую яму? Тот в недоумении, но отвечает, - минут за пять-десять! Тут не только мы в шоке, но и сам следователь. Вы уверены? Тот нет, но он не засекал, может за четыре минуты. У всех ступор. Наконец, следователь задает наводящий вопрос, против которого даже мы ничего не имеем. А вы какой лопатой копаете, штыковой или совковой? Все присутствующие катаются от смеха. А могильщик так довольно серьезно, не понимая конфузной ситуации: Мы вообще-то не копаем лопатами, у нас экскаватор! - даже рассказывая сейчас Мария смеялась почти до слез, впрочем, я тоже.
   Вино, приятная спокойная обстановка расслабила меня. После нескольких дней волнений, уязвимости, постоянного напряжения я впервые почувствовал себя в настоящей безопасности. Мария оказалась совсем не сухарем, каким мне показалась вначале. Наблюдая за ней немного исподтишка, я отметил, что она красивая и уверенная в себе женщина. Она следила за своей фигурой, но могла позволить себе есть то, что желала, может это было только при мне и когда девушка была одна, то ущемляла себя в рационе питания. Но мне показалось, что все-таки ее стройность была следствием природного качества. Дома адвокат превращался просто в молодую женщину. Домашние шорты оставляли ее красивые ноги наслаждаться прикосновением мягкой мебели, майка предоставляла свободу ее груди, не большой, но очень соблазнительной, волосы все-таки убирались в узел, их длина мешала девушке. Пару раз мы касались случайно друг друга, но это не вызывало у нее никаких рефлекторных одергиваний.
  - Максим, а почему ты не женат? - несколько внезапно спросила Мария, чем поставила меня в тупик.
  - Как тебе сказать... видимо, не встретил ту, что стала бы мне спутником на всю жизнь..., а в общем не знаю, - сказал я, отвечая на ее вопрос также искренне, как и на свои.
  - А что ты испытывал к Стелле? - она стала сверлить меня изучающим взглядом своих синих глаз.
  - Ты непременно хочешь это знать? - мне стало неуютно.
  - Да. И для работы и так...
  - О покойниках либо ничего, либо только хорошее? - проговорил я медленно, подыскивая нужные слова. - Любил ли? Не знаю... что такое любить по-настоящему? Ты сможешь дать мне критерии этой самой, настоящей Любви? Любят ли хозяева домашнего питомца, скажем собаку, когда играют с ней, ухаживают, кормят изысками и деликатесами, но вот приходит ее час, а они уже прикупили ей замену - молодую, той же породы и похожую на нее в молодости, как две капли воды. Вот скажи любили они своего прежнего питомца?
  - Ты сравниваешь себя с этими?
  - Нет, конечно, у меня все было не так. Но вот любви настоящей я не испытывал. Мне было хорошо с ней, удобно, но я никогда не забывал о себе. А настоящая любовь, о которой пишут в книжках, должна заставлять человека забыть о себе. Мне так кажется. Я с удовольствием оставался у Стеллы на ночь, секс с ней был очень даже хорош. Она заботилась обо мне, но, думаю и она знала, что если встретит того единственного, то без сожаления отправит меня в отставку. Человек она была хороший. Может не семи пядей во лбу, но добрый и ...красивый... Что ты хотела, услышала?
  - Жалеешь о случившемся?
  - Еще бы! Жалел бы даже если ушел от нее до этого! Я еще раз хочу тебе сказать, что виню себя и не могу пока простить за случившееся! Поэтому для меня очень важно доказать свою невиновность - раз, и два - отомстить ее убийце! Пусть не заказчику, так хоть исполнителю, хотя у обоих на руках ее кровь... и на моих...
   Далеко за полночь допив вторую бутылку вина мы решили, что устали. Мария принесла постельное белье и спросила меня справлюсь ли с диваном? Я ее заверил в своих силах, после чего мы пожелали друг другу спокойной ночи. Хозяйка ушла, а я раздвинул диван, постелил белье и лег на пуховую и оттого не очень удобную подушку. Выключив свет, я долго лежал без сна. Он как будто издевался надо мной. В голову лезли мысли о деле и о том, что еще надо сделать. Промучившись около часа, я встал, включил компьютер и напечатал все запросы, о которых мы говорили с Марией, естественно от ее имени. Распечатывать их не стал, побоялся разбудить девушку и подумал, что будет не корректно, пусть она посмотрит, если захочет внесет свои корректировки и потом распечатает, быть может на своем бланке.
   Работа меня утомила, наконец, глаза стали слипаться. Выключив технику, комната погрузилась в полумрак ночи, и лишь далекий уличный фонарь каким-то образом закидывал свой свет на третий этаж дома. Голова провалилась в перья подушки, и я быстро уснул.
  
   Г Л А В А 5
  
   Только на второй день Мария получила ответы на наши запросы. Благодаря ее связям ни одна из просьб не была отвергнута, хотя пойди она по обычному официальному пути, думаю все организации отказали бы ей, сославшись на то, что адвокат не входит в список правоохранительных органов, а только "настоящим" органам они обязаны предоставлять такую информацию. Странное дело, но с какого-то момента нам адвокатам отказали в членстве этого престижного "клуба" хотя по существу именно мы, не прокуратура, которая вроде обязана надзирать за законностью, ни суды, выносящие сплошь и рядом незаконные решения, остались последними, кто пытается заставить всех жить по закону, то есть именно адвокатура по сути и осталась правоохранительным органом! Но это грустное отступление, которое волнует только профессионалов.
   Как и предположила Мария, мы не вычислили посторонний автомобиль, который пересекал шлагбаум двора в тот день. Были разные въезжающие, но все они являлись жителями дома, впрочем, и было то их мало-мало. Приезжали доставщики разной еды, и их мы отмели. По ответу от ЦОДД в тот день штрафы за нарушение парковки не выписывались. Возможно, убийцы оплатили парковку и тогда они остались незамеченными, но у ЦОДД такой информации мы не получили. Может, я упустил этот момент в запросе, а может организация не стала давать ее, попридержав для правоохранительных органов.
   А вот с двумя другими запросами, а вернее с ответами на них дела обстояли намного лучше. Во-первых, биллинг от моего сотового оператора свидетельствовал, что дом Стеллы я покинул в 11 часов и направился к дому Петра. У Петра меня отметили в 11. 25. Теперь нам оставалось подождать заключения судебно-медицинской экспертизы, которая установит время смерти потерпевшей. Сопоставив эти факты, моя невиновность будет доказана. Хотя для нашего суда этого недостаточно, как это не грустно.
   Осталось просмотреть видеофайлы с камер, установленных в подъезде. И здесь нам опять повезло. В 10.55 меня засняли, как я выхожу из подъезда. Это меня порадовало, как подкрепление моего алиби. А вот в 12 часов 07 минут в подъезд входили двое мужчин. Которые не являлись жильцами дома, я их никогда не встречал, и был уверен, что они точно не жильцы. Кто они? Знакомые к жителям подъезда? Доставщики чего-нибудь? Хотя в руках и за плечами у них ничего нет, ни пакетов, ни рюкзаков. Выходят те двое в 12.40.
  - Аллилуйя! - воскликнули мы почти одновременно с Марией.
  - Вот вероятные убийцы! - твердо заключила мой адвокат.
  - Я бы не стал торопиться с выводами. Да, вроде все бьет, но вдруг они приходили к соседям и те подтвердят? - возразил я.
  - Ну, не перестраховывайся. Иных подозреваемых мы не увидели. Те двое, мужчина и женщина, ты их узнал, они живут этажом выше. Так?
  - Так...
  - А эти, даже если они, эти субъекты, найдут соседей, которые скажут, что эти приходили к ним, доверия у такой информации быть не может. Если кто и входил из незнакомцев в подъезд после твоего ухода, так это только эти двое. Я думаю, именно они и станут у нас подозреваемыми. Сейчас попробую скринить их рожи. Потом пропущу через программу опознавания лиц. У меня дома нет, но есть к кому обратиться и все на официальном уровне, что поможет легализовать добытую информацию.
  - Дай бог, дай бог, - осторожно согласился я с доводами Марии.
  - А ты знаешь, мне не терпится! - адвокат распечатала снимки лиц мужчин, входящих в подъезд, и внимательно их разглядывала. - Посидишь один?
   Да, я не сказал, что ни на второй день, ни на третий я не переехал из квартиры Марии. Она придумала повод оставить меня у себя. Что-то там произошло с трубами, то ли прорыв, то ли затопление соседями, но переезжать туда в ближайшее время нельзя. А поэтому придется мне пожить у нее. А я не возражал, признаться мне даже очень не хотелось съезжать с ее жилой площади. Вечерами мы проводили в обсуждении линию моей защиты, а потом, устав от работы, разговаривали обо всем. Ее интересовали и поэзия, и живопись, и путешествия. По большей части мы с любой темы или в ходе ее приходили к путешествиям.
  - Конечно, - я кивнул головой, - мне не привыкать сидеть в заточении.
  - Ой, ой, ой! - улыбнулась девушка, - прям слезы наворачиваются! У вас прям тюремное заточение. Смотрите! А то брошу вашу защиту вот тогда и попадете в настоящее заточение! Сравните тогда...
  - Не имеете права отказаться от клиента, - возразил я ей в таком же шутливом тоне. - Я могу от вас отказаться, а вы, увы, нет! Но спешу предупредить вашу реакцию, я не желаю от вас отказываться!
  - Ну, и хорошо, я тоже не желаю тебя бросать...
  - Как много тебе надо времени?
  - Думаю, часа два.
  - Ок. А я пока приготовлю нам ужин. Вино у тебя еще осталось? Нет?! Тогда если тебе будет по пути, то может возьмешь пару красного?
  - Возьму. Какого хочешь?
  - На твой вкус, он у тебя отменный.
   Мария ушла, а я отправился на кухню готовить ужин. Моей хозяйке настолько понравилось, мое хобби, что на второй день моего пребывания ее холодильник оказался забитым продуктами. В этот раз я решил приготовить крупную Дорадо - запечь в травах и лимоне. Вот только говорят вино под рыбу непременно подходит белое, а я заказал красное. Впрочем, мои итальянские друзья не брезговали пить с рыбными блюдами красное. И мне это тоже никогда не мешало. Я увлекся процессом готовки и все мысли о моем деле куда-то улетучились. В голову совсем не лезли ни мысли о том, как защитить себя, ни мрачные предчувствия, даже сцены мертвой Стеллы, лежащей на кровати, не всплывали в памяти.
  Я полюбил Дорадо в Италии, запеченная с лимоном, чесноком и прованскими травами - вкусное и невероятно ароматное блюдо, которое хорошо подойдет как для повседневного, так и для романтического ужина, по крайней для нашей трапезы очень даже вполне. Я не расценивал этот ужин, как романтической, но отчего-то мне хотелось сделать своему адвокату приятное. На гарнир к рыбе я решил подать свежие и запеченные овощи. Две приличные тушки рыбы я очистил от чешуи и аккуратно, стараясь не повредить желчный пузырь, выпотрошил. Аккуратно, конечно, это сказано слишком громко. Чешую мы еще долго потом находили в разных местах. Кухонными ножницами я срезал плавники, потом удалил жабры. Рыбу вымыл тщательно и просушил бумажными салфетками. Острым ножом, удивительно, но у Марии они все прибывали в почти идеальном состоянии, сделал по четыре неглубоких продольных надреза. Затем рыбу посолил, стараясь не пересолить и со всех сторон смазал ароматным оливковым маслом. Приготовленные сырые тушки оставил на 15-20 минут подготовиться к заключительному этапу. Вспомнил и заполнил надрезы на рыбе лимонными ломтиками. Пока рыба мариновалась я нарезал овощи для запекания и помидоры с огурцами потом положил рыбины на противень. Осталось только засунуть его в духовку, но это надо будет сделать по возвращению девушки. Запекаться дорадо должна 20 минут. Овощи также решил поставить одновременно с рыбой. На все эти кулинарные заботы у меня ушло около часа. Мария пока не возвратилась, и я сел за стол, налил себе остатки вина из открытой бутылки что стояла на столе. Настроение на самом деле меня удивляло. Безмятежность и несвойственное в моей ситуации спокойствие царили в душе. Делая глотки вина из стеклянного бокала, я старался прислушаться к своим ощущениям, но не мог себя заставить думать о неприятном. Отчего я так спокоен? Может я расслабился после того, как у нас на руках оказались довольно серьезные доказательства моей невиновности? Или я был спокоен, потому что перепоручил свою защиту другому человеку, увидел, что он старается и у него получается? Скорее всего все было вкупе.
  - Вот такое? - Мария поставила передо мной две бутылки красного.
  - Очень даже ничего, - я прочитал наклейку. - Под мясо, а у нас пойдет под рыбу!
  - Уверен?
  - Вино изначально было красным! Белое и розовое были выдуманы извращенцами и скупердяями, чтоб не выливать остатки забродившего белого десертного винограда, - придумал я находу.
  - Тебе можно верить?
  - Непременно, мадам, непременно!
  - Пахнет хорошо, - она втянула аромат, просочившийся из духовки.
  - Старался.
  - Чувствую.
  - А теперь о том, зачем ты уезжала. Что там получилось? - спросил я у Марии, когда она уселась рядом со мной за стол и отпила глоток принесенного ею вина.
  - Даже не знаю, как и расценить... эти двое криминальные личности. Один из них вор-рецидивист, три ходки в колонии, одна из которых - в строгого режима. Второй вообще проходил по ст.111 ч. 4 УК. В прошлом году вышел по УДО. Первый - Сидоренко Павел Акимович 1979 года рождения, уроженец Пензы. Второй - Иванько Степан Геннадьевич 1983 года рождения, уроженец Краснодара.
  - А что, вот они хорошо подходят на роль наших подозреваемых, - произнес я вслух то, о чем подумал.
  - Да, но мне не вериться, что они сами пошли на это убийство.
  - Конечно нет, я согласен с тобой. Они исполнители, причем тот, кто это организовал, поступил довольно хитро. Все выглядит как обычное проникновение с целью грабежа. Вот только не поступают так настоящие воры. У них имеется свои наводчики, которые вычисляют время, когда хозяева отсутствуют. Здесь же все шито белыми нитками. Цель не ограбление! Не может быть такого совпадения, да и коль совершили проникновение в квартиру, уйти с пустыми руками совсем глупо! А насколько я прочитал протокол осмотра, из квартиры ничего не пропало. Да, это всего лишь исполнители!
  - А как ты думаешь выходить на организаторов? - спросила девушка в задумчивости, рассматривая как вино медленно стекает по стенкам бокала.
  - Придется привлекать свои связи...
  - Они у тебя, думаешь еще остались?
  - Ну, я говорю не о людях на высоких постах, а о тех, кому я в свое время помог и они, по законам их мира, хотели бы отплатить мне тем же...
  - Есть, кто справиться с поставленной тобой задачей? - засомневалась Мария. - Даже у меня таких нет.
  - Это потому, что у тебя специфика работы другая. Все твои благодарные клиенты далеко отсюда и связи с тобой не имеют. Мои же многие живут здесь и имеют широкие возможности, деньги, друзей и выходы на чиновников, поскольку платят им.
  - Хорошо, допустим, ты свяжешься со своими благодарными клиентами, допустим они не отвернуться от тебя, что дальше? О чем ты их попросишь? Разузнать, кто нанял двух отморозков? Как они это узнают?
  - Спокойно, Маша, я Дубровский! Доверься мне в этом вопросе! Я найду, что попросить и как организовать выяснения нашего вопроса. Даже если у нас не получится выйти на организатора, у меня есть два исполнителя, которые потом, когда они сыграют роль в моем алиби, заплатят по счетам.
  - Ты пойдешь на это? - не поверила девушка. - На тебя это не похоже. Впрочем, я тебя еще не узнала. Может в твоей душе скрывается жестокий и хладнокровный мститель...
  - Давай не будем забегать вперед, поживем - увидим!
   Поужинав, мы перешли в кабинет. Я устроился в кресле с бокалом, а Мария забралась на диван с ногами и, прижав колени к груди, держа бокал за тонкую ножку, грустно смотрела на меня, на то, как я изучаю фотографии исполнителей, пытаясь по их рожам понять что-то. Мы молчали каждый думал о чем-то своем. Но у Марии сегодня было какое-то грустное настроение, то ли она думала о деле, то ли обдумывала какую-то информацию, о которой мне не сказала. В один момент я почувствовал спиной ее взгляд и обернулся. Я увидел ее красивые два ярко-синих озера. Она раньше так не смотрела на меня.
  - Что-то произошло? - спросил я.
  - Нет...
  - А почему ты сегодня такая?
   Мария поставила пустой бокал на пол и правой рукой похлопала по дивану возле себя, прося меня присесть рядом c ней. Когда мы оказались близко, как никогда, девушка вдруг обвила меня руками, прижалась всем телом и прильнула губами к моим. У нас получился долгий поцелуй, с ее стороны очень страстный, с моей недоуменный вначале, но потом переходящий в ответно страстный.
  - Что происходит? - шептал я.
  - Молчи, молчи... - шепотом отвечала Мария и затыкала мне рот своим язычком.
   Вскоре мой рассудок уступил чувствам, и я взял инициативу на себя, мой адвокат с благодарностью уступил, вернее передал эстафету. Каким-то образом мы оказались обнаженными и слились всеми частями тел, не только губами. Страсть обуяла нами, мы уже не думали ни о чем кроме наслаждения, которое стремились подарить друг другу. Позже мы перебрались в ее спальню и продолжили марафон любви в ней. Мария жадно и с восторгом отдавалась наслаждению, которое дарило нам соединения двух полов.
   Потом, спустя час, а может два, время ни она, ни я не засекали, устав, мы лежали на кровати, тяжело дыша и чувствуя, как дрожат ноги. Плоский живот молодой женщины периодически вздрагивал от остаточных волн предыдущего наслаждения.
  - У тебя давно не было секса? - прошептали мои сухие губы.
  - Давно, почти год...
  - Так только в этом причина?
  - Да...- чуть слышно выдохнула грудь моего адвоката, но отчего-то не очень убедительно.
  - И что дальше?
  - Все, как и было... Я твой адвокат, ты мой довеитель.
  - Ты точно сможешь?
  - Да... смогу...
   Потом мы долго молчали. У меня в голове крутились воспоминания, которые я пытался анализировать. Было ли мне так же хорошо с Марией, как и со Стеллой? Точно не так. Во много, много раз лучше? Подходит ли в моем случае слово лучше? Это было совсем по-другому. Со Стеллой у меня не было таких искренних, теплых, даже трепетно нежных чувств, только механика, так сказать. Сегодня я испытал совсем другое, более полное, настоящее всеобъемлющее чувство. О чем думала Маша? Не знаю. Даже в темноте спальни я будто видел, как из ее голубых глаз льется свет, нежно подсвечивая комод, зеркало, задернутые плотные шторы. Тишина и уют обволакивали меня. Внезапно, а может, как следствие всего случившегося на меня нахлынул порыв невероятной нежности, я повернулся к девушке и прикоснулся к уху, ее щеке, потом носу, к губам своими губами. Мария взяла меня за руку и сжала ее. Потом она повернулась ко мне и пронзила взглядом.
  - Спасибо...
  - За что?
  - Что не отверг меня...
  - Не смог бы.
  - Я впервые нарушила принцип не спать с клиентом. А ты нарушал?
  - Нет. Стелла никогда не была моим клиентом, если ты о ней...
  - Знаешь, мне надо ее поблагодарить, возможно мы никогда бы не встретились...
  - Думаю, что это не простое стечение обстоятельств, возможно, не так, но мы все равно бы встретились.
   Ночь, глубокая, тихая и темная окружала нас таинственностью. Любая наша мысль, слово, прикосновение или взгляд были полны скрытым смыслом или его ощущением. Лежа рядом с девушкой, я совсем забыл о той действительности, что еще совсем недавно царила днем. Опасной, бесчеловечной, жестокой стала наша жизнь. Когда все это произошло? Как мы не заметили ее прихода или ее деформации, трансформации и модификации? Ведь нынешняя действительность резко отличается от того, как мы жили еще пару лет назад. Совсем недавно я представить себе не мог, что жизнь сделает такой крутой вираж. Новая нормальность все глубже топила нас в себе, а мы словно утопающие еще барахтались на поверхности, но силы постепенно нас оставляли и конец становился неминуемым.
   Мария уткнулась лицам в мое плечо, через минуту ее дыхание стало ровным и глубоким, девушка уснула. Иногда ее тело вздрагивало, тогда я гладил ее по спине. Вскоре я накрыл и ее, и себя одеялом. Через мгновение меня приветствовала страна снов.
  
   Г Л А В А 6
  
  - Что с тобой происходит? - Мария была холодна, как никогда, даже в начале нашего знакомства она такой не была, сухой, деловой, но не отчужденной. Девушка отвечала на мои вопросы очень однозначно. Перемена в ее настроении мне показалось очень сильной.
  - Ничего, я обычная... - она посмотрела на меня, стараясь всем своим видом излучать спокойствие и равнодушие.
  - Не правда. Ты коришь себя за вчерашнее.
  - Нет.
  - Между нами что-то произошло? Я изменился, что-то сказал, сделал, что тебя разозлило?
  - Нет, все, как прежде. Ты мой клиент, я твой адвокат... и все...
  - А! Так все же ты винишь себя за вчерашнее! А я вот наоборот, считаю, что рано или поздно это произошло бы между нами, так пусть будет раньше, чем позже. Жизнь коротка и это аксиома, не требующая доказательств. Хотя доказательств навалом! Даже твоя работа по моей защите тому свидетельство. Время скоротечно, а жизнь и того быстрее. Может завтра нагрянут маски-шоу и заберут меня в какой-нибудь СИЗО Бутырку или еще куда. И все, мы больше не сможем повторить вчерашней ночи! Или еще чего хуже сядет снайпер напротив окна, бац, и у тебя нет клиента...
  - Давай больше не будем говорить на эту тему? - сказала она.
  - Хорошо...
  - Я договорилась сегодня с человеком, у которого есть доступ к Единой платформе видеонаблюдения. Он мне предоставит доступ.
  - Что ты хочешь найти?
  - Надеюсь отследить передвижение наших подозреваемых. Наверняка они оставили свои следы.
  - Ты надеешься, что они передвигались по городу без масок? Или думаешь, что программа сможет их опознать по силуэтам?
  - Есть такая надежда...
  - Это же утопия! Та веришь в такие сказочные возможности? Сами полицейские не решаются представлять результаты в суде, поскольку доводы специалистов этих программ смешны и наивны.
  - И все-таки, они в подъезд входят и выходят из него без масок. Наверняка они на улице их не надевали.
  - А что, думаю можно попробовать. Чем черт не шутит! Возможно, нам повезет, и ты зафиксируешь их встречи накануне и после, - сдался я, не став продолжать мою позицию по этой немного авантюрной программе распознавания. Наша цель была любым способом установить контакты и перемещения подозреваемых.
  - Собственно я на это и рассчитываю.
   Мы закончили завтракать. Наш утренний прием пищи мне показалось был похож на завтрак поссорившихся супругов. Я порой так же себя вел со Стеллой, когда она по моему мнению делала что-то вопреки мне. Мария встала из-за стола и ушла одеваться, а я остался за столом допивать кофе. Несмотря на некое отчуждение, которое я надеялся скоро пройдет, мне было приятно вспоминать вчерашний вечер и ночь. Утром я проснулся в прекрасном настроении. Марии рядом не оказалось, она принимала душ. Я невольно, как дурак улыбался во все лицо. Но когда хозяйка вернулась, я сразу заметил перемены, но не стал ее о них спрашивать, надеясь, что все само рассосется. Но мои надежды не оправдались.
   Минут через десять, когда я убрал посуду со стола, Мария крикнула мне, что уходит. В ответ я громко сказал что-то вроде жду, но осекся и замолчал. В кабинете я в очередной раз погрузился анализ событий и наших находок. Конечно, если Марии повезет, то у нас будут контакты Сидоренко и Иванько. Возможно, мы узнаем откуда они приехали и куда потом уехали. Особенно важно если камеры зафиксируют людей, с которыми они общались. Но надеяться на камеры, это довольно утопично. Надо обладать огромным везением, которое, к сожалению, у меня отсутствовало. Поэтому я решил разузнать о наших подозреваемых через иные каналы. Достав из рюкзака блокнот с телефонами, которые были важны для меня, я набрал один из них.
  - Слушаю, - раздался в трубке бас моего бывшего клиента
  - Приветствую, это я.
  - Я узнал. Слышал неприятности у вас? Могу чем-то помочь?
  - Возможно...
  - Надо встретиться?
  - Очень хотелось бы! - мы говорили коротко, отрывками, но понимали друг друга с полуслова. И я и он знали, как прослушиваются телефоны. Несмотря на то, что я звонил с незарегистрированного номера, номер моего бывшего клиента был старым и общеизвестным, известным правоохранителям.
  - Тогда там, где во второй раз? - предложил бас.
  - Ок. А по времени? Может как в тот раз, но спустя три часа?
  - Не успею, боюсь. Давай через четыре.
  - Договорились. До встречи!
  - Бай!
   Я прервал разговор. С этим человеком меня связывала не дружба, а взаимовыгодные обязательства. Однажды я оказал ему услугу, о которой он даже не мог и мечтать. Благодаря связам, а больше удачным стечениям обстоятельств, у меня получилось вытащить его из очень затруднительного положения. Потом, когда случались у него или его друзей неприятности, то они обращались ко мне. Да, не всегда я успешно заканчивал дела, но почти всегда они были благодарны, так как самое важное в клиенте - его адекватность. Человек адекватный понимает, когда можно сделать много, а когда и сокращение сроков наказания предел желаний. Мой клиент ворочал очень крупными теневыми делами и обладал огромными возможностями. Человек он был уже очень немолодой. Деятельность свою начинал еще, как сегодня говорят в ужасные девяностые. Но со временем остепенился, опять-таки, как и все нынешние олигархи, полу-олигархи и чиновники среднего звена и выше.
   Я посмотрел на часы. Встреча через час. Думаю успею. В коридоре я еще вчера заметил дубликат ключей от квартиры Марии. На связке кроме ключей от квартирных замков был и ключ от домофона. Я опробовал эти ключи и удостоверился, что они открывают и закрывают все замки. Потом, накинув длинный плащ, нацепив маску и очки, а на голову натянув шапочку, я спустился к входной двери в подъезд и проверил ключ от нее. Все сработало. Теперь я мог покинуть свое убежище, не опасаясь, что обратно вернуться не смогу.
   Вернувшись в квартиру, я оделся, как можно больше изменив свой силуэт и спрятав лицо. Затем закрыл за собой дверь и направился на встречу. Дойдя да станции метро я вошел внутрь и, спустившись по эскалатору, подошел к кассам. Мой код не сработал и кассирша внимательно посмотрела на меня.
  - Вы тот QR-код предъявили? Может старый? - спросила она, не предпринимая никаких действий, положенных в таком случае по инструкции. Я понял, что женщина давала мне шанс уйти незамеченным.
  - Видимо старый, простите, новый в другом телефоне, - я отошел от кассы и быстро поднялся на поверхность. Придется идти на встречу пешком. Таксисты тоже требовали код, поэтому меня могли не подвезти, а в худшем случае еще и сдать роспотребнадзоровцам.
  Я поспешил пешком. На улице мне навстречу шла женщина, вдруг она остановилась и стала оседать. Я подскочил к ней так как рядом никого не было и мы находились одни.
  - Что с вами? - спросил я ее, подвоя к стене дома и снимая с нее маску, чтоб она смогла дышать лучше.
  - Сердце... закололо... Ничего пройдет... такое уже было... спасибо вам, не беспокойтесь. - шептала она.
  - Вы привитая?
  - Да, вчера третий раз ревакцинировалась и вот уже третий раз за сутки...сердце...
   Я понял, что нужно вызывать скорую. Набрав по своему кнопочному телефону номер скорой медицинской помощи, я сообщил адрес и описал симптомы женщины.
  - Ждите, скорая выезжает!
  - Давайте я вас усажу вон на ту лавочку, - предложил я женщине. - Скорая уже в пути, быстро приедет, сейчас пробок нет. Оставайтесь здесь и никуда не уходите, они вам помогут. - Я посадил ее и понимая, что мне в нелегальном положении не следует ни с кем встречаться, быстро продолжил свой путь.
   В назначенное место я прибыл за пять минут до оговоренного времени. Успел, - довольно подумал я, тяжело дыша и вытирая пот. И это улица была безлюдной. Редкие машины пробегали мимо меня, обдавая водой из луж. Я спрятался под козырьком подъезда, камер у двери не было, и я спокойно стал дожидаться встречи. Дождик моросил и создавалось впечатление, что капли падают не с неба, а летают вокруг и отскакивают от асфальта.
   Через пять минут напротив меня остановился черный ауди А8. Я, вжимая голову в плечи, закутанный в длинный шарф, подбежал к автомобилю и, открыв заднюю дверь сел в него. На пассажирском сиденье, за водителем развалился мужчина уже седой и немного расплывшийся после нашего последнего свидания. Весь его вид излучал уверенность, вальяжность, некоторую даже надменность и спокойствие. Я сразу отметил, что на его лице отсутствовала маска, а вот водитель был в ней. Когда за мной закрылась дверь он приказал водителю трогаться, не называя конечный пункт. Я снял маску и очки, оголив свое лицо перед старым клиентом.
  - Здравствуй, Максим. Значит теперь ты в неприятном положении? - улыбнулся он, но без какой-либо издевки.
  - Увы, Василий Петрович, увы...
  - Как здоровье? Не болели?
  - Слава богу все хорошо.
  - Привились?
  - Не считаю нужным.
  - А как справляетесь?
  - Ну адвокаты пока не подлежат обязательной прививке. А вы?
  - А я на старости лет не выжил из ума, хочу умереть тогда, когда суждено. Но к чету это безумие! Что я могу сделать для тебя? - в его голосе в отличие от его вида прозвучали нотки соучастия.
  - Вы слышали, что мне вменяют?
  - Да, слухами земля полнится...
  - Есть два негодяя, которые совершили мерзость, в которой обвиняют меня. Мы вычислили их по камерам. Но вот они явно только исполнители. Кто заказчик мне не известно. А посему я нахожусь в неприятном положении, не зная, чего еще ждать и откуда может прийти беда. Так вот, мне бы узнать, кто их нанял.
  - Есть данные?
  - Вот, - я протянул ему свернутые вчетверо листы с фотографиями Сидоренко и Иванько. - Это их фото и их данные. Сможете найти?
  - Пока проблем не имел. Так ты хочешь, чтоб с ними только побеседовали или еще... того...
  - Пока только побеседовать надобно. Они мое единственное настоящее алиби и пока пусть им и остаются.
  - Понятно. Хорошо, поможем хорошему человеку. Тебя куда доставить?
  - А машина засвечена?
  - Обижаешь, видимо, мы давно не общались. Я следую всем рекомендациям...
  - Тогда можно поближе к скверу, - я назвал адрес.
   Василий Петрович вежливо, впрочем, он всегда отличался какой-то страшной вежливостью, попросил водителя следовать куда я сказал и через пятнадцать минут меня высадили у сквера, что был разбит возле дома Марии. Я, конечно, перестраховывался, но береженого бог бережет. Опустив голову и смотря только себе под ноги, я вышел из сквера со стороны дома, быстрым шагом миновал двор и подошел к подъезду, открыл дверь, после чего взлетел по ступенькам на третий этаж. Попытавшись открыть замок, на который закрывал дверь своим ключом, я этого сделать не смог, так как дверь была закрыта изнутри и мне стало ясно, что мое отсутствие стало известно Марии. Я нажал кнопку звонка, хотя знал, что адвокат поджидала с другой стороны двери. Девушка практически в ту же секунду открыла ее и остановила меня строгим взглядом. Испепелив мое тело до нужной кондиции, по ее мнению, она все-таки открыла дверь пошире, пропуская меня внутрь.
  - Ну? И где ты шлялся? - спросила она тоном рассерженной жены, встретившей мужа после ночного загула.
  - Прошу прощения, я помогал тебе с работой, - стал я оправдываться.
  - Ты отдаешь себе отчет, что ты в розыске и тебе гулять по улицам опасно?
  - Отдаю... - тяжело вздохнул я.
  - Ты дождешься, что я откажусь тебе помогать! - У меня еще не было опыта работы с клиентом, находящимся в СИЗО! Ты хочешь стать первым? - продолжала меня отчитывать Мария.
  - Нет, - я в шутку опустил голову и стал правой ногой рисовать полукруг.
  - Все тебе шутки! - Мария, наконец, посчитала достаточным нравоучение и немного потеплела. - Хоть не напрасно рисковал?
  - Думаю, что с толком! А ты как? - мы прошли из коридора в кабинет и там я плюхнулся в кресло, повернувшись к дивану, на котором пристроилась Мария.
  - У меня все не очень здорово. Записи не сохранились. Кроме видео в подъезде ничего больше нет. Так что мы не сможем установить их контакты.
  - Давай торопиться не будем...
  - У тебя есть возможность установить другим путем? - спросила она с надеждой в голосе.
  - Есть.
  - Это хорошо. Когда ожидать результат?
  - Думаю завтра, послезавтра...
  - Что ж подождем! Обещай больше не рисковать собой! - Мария совсем оттаяла и теперь я понимал, что она искренне волновалась за меня.
  - Обещаю, что буду стараться. Кстати, мой QR заблокирован, пришлось пешком передвигаться.
  - Подумаю над этим. Есть люди, которые решают такие проблемы.
  - Вот и славно.
   Ночью мы вновь оказались в одной кровати. Вечером Мария взяла меня за руку, когда я расправлял диван и застилал его простыней. Я не заметил, как она вошла в кабинет. Обернувшись, я вздрогнул от неожиданности. Девушка оказалась опасно близко от меня, не контролируя себя, я обнял ее и притянул к себе. Губы встретились и долго не расставались. По Марии было видно, что она борется с собой, но безуспешно.
  - Я же твой клиент, а ты мой адвокат... ты так говорила сегодня утром? - шептал я ей на ушко.
  - Так, но я не могу себя остановить, не могу заставить охладеть к тебе. Утренняя попытка не удалась. Я хочу, чтоб ты обнимал меня, хочу целовать тебя. Ощущать каждой клеточкой тебя. Несносный ты, клиент...
   Так мы, бросив неразобранный диван перебрались в ее спальню. Наша вторая ночь была лучше, чем первая, все стеснения прошли, мы раскрепостились и могли позволить себе все что только знали и умели. Глубокой ночью уставшие, вымотанные, но очень счастливые, мы лежали рядом, сцепившись пальцами рук.
  - Что будет с нами дальше? - спросила моя девушка.
  - Не знаю и, если правду сказать, не хочу даже думать. Я живу сейчас и только сейчас. Что будет завтра не знаю, и, наверное, не хочу знать. Будет все здорово, прекрасно, каждый день пусть приносит нам счастье, если все будет печально, то тем более не хочу знать и думать об этом. Думая о плохом, я убиваю все хорошее, что происходит сегодня, сейчас. Рядом со мной ты, мы вместе, разве ты хочешь именно сейчас знать, что будет утром?
  - Наверное, ты прав. Не хочу. Что будет, то будет!
   Она отпустила мою руку и повернулась ко мне. Боже! Какие же у нее синие глаза, даже сейчас без какого-либо источника света их синева поражала меня. Ее лицо, казавшееся мне при первой встрече строгим, сейчас было мягким, каким-то родным, мне захотелось провести по ее щеке ладонью, чтоб почувствовать ее нежность. В ответ на мое прикосновение Мария зажала мою руку между щекой и плечом. Потом она поцеловала мою ладонь, отпустила ее, поцеловала меня в губы и вновь легла на спину.
  - Что произошло с миром?
  - Ты о чем?
  - Как наш привычный и, мной любимый мир, превратился в это? Маски, перчатки, ПЦР-тесты, вакцинирование, QR коды, пропуска, карантины, блокпосты? Мы мгновенно оказались в каком-то цифровом лагере. Почему все так мгновенно и так кардинально? Где человек - главное достояние, забота о нем есть итд...? Мы юристы, как мы допустили?!
  - Проспали... Ты же знаешь, как в Германии пришел фашизм? - она только вздохнула. - И у нас произошло похожее, мы поверили, что вот сейчас мы временно откажемся от своих прав, только ради великой цели - спасения от "чумы", потерпим совсем немного, годик, полтора, ну от силы два, а потом все вернется, все станет, как прежде. Но так не бывает, видимо, если ты отказался от своих свобод, на день, то ты скорее всего их потеряешь навсегда. Мы слишком были расточительны и беспечны. Помнишь, как все мы боялись конца света 2012? Майя предсказали..., календарь их окончился... А потом, когда проснулись на следующий день живые и здоровые, мы смеялись над дикарями... Но почему мы решили, что конец света должен непременно свершится в одночасье?! Раз и все!? Почему никто из нас даже предположить не захотел, не смог, что конец мира может приходить довольно долго, несколько лет? Растянуться на десятилетия? И вот пожалуйста, вот он, смотри, на горизонте появился... Я не хочу ни пророчествовать, ни каркать, но у меня такое ощущение, что наше сегодня лучше, чем наше завтра...
  - Мне страшно...
  - Не надо боятся. Мы будем сопротивляться. А тот, кто борется, тот еще жив, и возможно станет победителем, только тот, кто сдался, только тот уже не станет никем, кроме как побежденным.
  - Тебе никогда не хотелось повернуть время вспять? Знаешь, так щелкнул тумблером, и ты вернулся на десять, двадцать лет назад. И все у тебя хорошо и все родное, и знакомое. И кажется, что если начнешь жить снова с того момента, то обязательно не допустишь ошибок, сделаешь все как надо...
  - Ловил себя на этом желании, но отпускал его, потому что ничего в жизни не изменишь. Исправив одну ошибку в одном месте, можно сделать десять в другом. Да и нет уверенности, что правильно исправишь допущенную ошибку, а не облажаешься еще больше, что приведет к еще худшему...
  - Ты пессимист или фаталист?
  - Не тот и не другой, скорее я реалист. Считаю, что нельзя ждать от жизни безвозмездных подарков. За все, за все надо будет платить.
  - Мы заплатим и за сегодняшнюю ночь?
  - Как это ни печально, но скорее всего да, заплатим.
  - А какова будет цена?
  - Вот этого я не знаю. Счет придет, сомневаться не следует. Вот только не знаю когда нам его выставят и на какую сумму.
  - Так, по-твоему, не следует получать от жизни ничего хорошего?
  - Как раз наоборот! Надо, надо получать, стремиться, бороться! Это как в магазине, пока у тебя куча денег. Бери, бери, бери пока деньги не кончились. Ведь можно ничего не брать и так остаться ни с чем, только с возможностями, которые тобой не востребованы.
  - Слава богу, что ты не отказываешься от покупок... - даже в темноте я понял, что Мария грустно улыбается.
  - Да, я своего рода шопоголик, поэтому, может, и оплачиваю сейчас выставленный счет...
   Тело девушки тихонько вздрогнуло, дыхание стало глубоким, Мария провалилась в сон, она еще не ушла далеко, но я уже смотрел ей в спину, удаляющуюся от меня. Утром она вернется, мы вновь встретимся - подумал я и тоже стал уходить.
  
   Г Л А В А 7
  
   Флешку я получил через Марию, в офис которой ее доставил курьер DHL. Небольшой пакет из плотной бумаги желтого цвета. На пакете был указан адрес офиса, обратный же адрес отсутствовал. Только внутри конверта вместе с флешкой еще лежала короткая записка. "С наилучшими пожеланиями. От благодарного клиента". Получив доставку, мой адвокат, не зная кому адресован был пакет, вскрыла его и уже по содержимому догадалась, что отправление предназначалось мне, так как ее клиенты после выполнения ею своих обязательств больше не проявлялись, так как это было чревато печальными и необратимыми последствиями. Доставку Мария принесла домой и отдала мне. Конечно, это послание было от обязательного Василия Петровича. Я если не преклонялся, то точно отдавал должное его пунктуальности и обязательности. Многие люди уже утеряли эти качества. Вставив доставленное запоминающее устройство в порт компьютера, мы открыли один из двух видеофайлов, который был пронумерован цифрой 1, другой же именовался 2.
   На экране появилась комната без окон, так мне показалось. Помещение по всей видимости находилось в каком-то подвале. Тускло горела лампа накаливания, стены всем свои видом говорили о сырости и затхлости. В центре комнаты стоял стул, на котором сидел мужчина. Всмотревшись в его лицо, я идентифицировал его, как гражданина Сидоренко Павла Акимовича 1979 года рождения, уроженца Пензы. Руки мужчины были примотаны к подлокотникам стула скотчем, ноги также замотаны. Съемка велась скорее всего камерой, установленной на треногу, так как я не заметил ни дрожания, ни изменения угла съемки. Человек, который находился за камерой, изменил свой голос так, что сравнить его с известными мне было невозможно. Лицо привязанного было в замазанных тоником синяках, губа еще припухшая, немного кровоточила. Вид у Сидоренко вызвал во мне некие нотки жалости, хотя они сразу пропали, как только я подумал, что этот человек убил Стеллу.
  - Как тебя зовут - спросил голос за кадром.
  - Сидоренко Павел Акимович.
  - Дата рождения?
  - 30 ноября 1979 года...
  - Место рождения?
  - Город Пенза...
  - Где проживаешь?
  - Город Серпухов Московской области...
  - Судимости есть?
  - Три, две по ст. 158, одна по ст. 159 УК РФ
  - А теперь раз расскажи, что тебе известно и как все было...
  - Я же уже все рассказал!
  - Повтори!
  - Я со своим напарником Иванько, исполняя волю ранее неизвестного мне мужчины, участвовал в убийстве неизвестной мне ранее девушки в ее же квартире...
  - Давай все подробно!
  - Ко мне обратился мой знакомый Иванько, который предложил поучаствовать в хорошем дельце. За мою часть он пообещал 100 000 рублей, сколько при этом зарабатывал он, я не знаю. На следующий день приблизительно в 15 часов мы встретились с Иванько в назначенном им месте у станции метро Савеловская. Иванько сообщил мне, что там мы должны увидеться с заказчиком. Через пять минут к нам подошел мужчина в темном костюме без пальто или куртки, только в одном костюме, кажется темно-синего цвета. На лице у него была надета медицинская маска, так что при встрече я его опознать не смогу. Мы втроем прошли от площади перед вокзалом у станции Савеловская по дороге под эстакаду. Там мы остановились, кроме нас людей больше не было. Мужчина сказал, что нам нужно войти в квартиру по адресу, который указан на бумаге, и не оставляя следов, убрать живущую там девушку...
  - Что значит убрать? Говори яснее!
  - Убить...
  - Каким способом?
  - Он сказал, чтобы не было крови и следов...
  - Так дальше!
  - Потом он сунул в руки Иванько сверток. Мне он ничего не давал, я понял, что со мной будет расплачиваться сам Иванько. Что это был за мужчина, как они познакомились, об этом мне Иванько не рассказывал, а я не спрашивал, так как меньше знаешь лучше спишь. Потом мы съездили на квартиру к Иванько, где он отсчитал мне оговоренную сумму, и мы там распили спиртные напитки. Мы договорились, что поедем по адресу на следующий день утром, чтоб застать девушку дома. На следующий день мы приехали к станции метро, расположенной у указанного адреса. Потом мы прошли во двор дома, вошли в подъезд и поднялись к квартире. Я позвонил в дверной звонок, когда девушка спросила кто это, Иванько ответил, что мы из ЖЭКа по поводу шлагбаума, собираем подписи жильцов. Она открыла и Иванько, оттолкнув ее от двери, вошел внутрь, а я за ним. Мы закрыли дверь. Иванько схватил девушку, заткнул ее рот рукой, а я потом залепил его скотчем, который заранее купил в магазине. После чего Иванько перетащил девушка в спальню, бросил на кровать и стал ее раздевать, он сорвал с не халат, под которым та оказалась голой. Девушка сопротивлялась тогда мы привязали ее руки к спинке кровати, а ноги, которыми она брыкалась стал я держать. Иванько первым...
  - Надругался..., - подсказал голос за кадром цензурное слово описываемому действу.
  - ... Надругался... Потом мы поменялись местами, Иванько держал ноги, а я ... надругался... После того как мы... надругались... Иванько взял пояс от халата и стал душить девушку. Она немного подергалась и умерла. После выполненной работы мы ушли из квартиры.
  - Что потом?
  - Потом мы разошлись. Иванько поехал к себе на квартиру, а я к себе. С того дня мы больше с ним не встречались и не созванивались.
  - Когда он передал тебе твою долю?
  - До убийства, когда мы вместе с ним распивали спиртные напитки.
   На этом первый видеофайл прерывался. Я посмотрел на Марию, она словно окаменела. Видимо, ужас того, что происходило на квартире у Стеллы ее ошеломил. Я дотронулся до ее руки, девушка вздрогнула и посмотрела на меня широко раскрытыми глазами.
  - Второй смотреть будешь? - спросил я ее, тем самым предлагая больше не подвергать ее мозг таким страстям.
  - Не хочу! Но буду! - твердо ответила мой адвокат.
   Второй видеофайл начинался в том же помещении, что и первый. Голос за кадром был также изменен цифровой программой. Вид Иванько, а это был он, во мне уже не вызывал ни капли сочувствия. Его лицо пострадало несколько больше, чем у предыдущего мерзавца, видимо он больше упорствовал чем Сидоренко, поэтому люди Василия Петровича к нему и больше применили заинтересованности. Синяки и кровоподтеки ему не замазывали отчего следы применения к нему мер устрашения сочились кровью.
  - Как звать? - начал свой допрос невидимый нами человек.
  - Иванько Степан Геннадьевич
  - Дата рождения?
  - 17.03.1983
  - Место рождения?
  - Станица Мокрая балка, Краснодарского края.
  - Где проживаешь?
  - Город Щелково, Московской области.
  - Судимости есть?
  - Осужден по ч.4 ст.111 УК РФ
  - Рассказывай все как было! - продолжал командовать "следователь" возле камеры.
  - За несколько дней до ... этого мне позвонил мой инспектор по УДО и вызвала к себе. Когда я пришел в назначенное время, инспектор попросила меня подождать, так как со мной хочет побеседовать очень высокопоставленный человек. Около часа я ждал, а потом инспектору кто-то позвонил, мне кажется ее начальник, и она куда-то ушла. Минут через десять она вернулась и сказала, чтоб я шел во двор там меня встретят. Я спустился и пошел к воротам. Помню справа стояли два огромных черных "мерина" с затемненными стеклами. У одного открылась дверь, и я понял, что "мерин" бронированный. Потом из машины вышел водитель, бугай двухметрового роста, и направился ко мне. Он довел меня до открытой двери и толкнул. Я понял, что должен сесть внутрь. На заднем сидении я увидел мужчину в дорогом костюме. Мужик поздоровался и стал расспрашивать меня о моих делах после зоны, мол, есть ли у меня работа, хватает ли денег и прочую чушь, что я слышал постоянно от своего инспектора. Потом он спросил, вернее даже просто сказал, в его интонации не было вопроса, хочу ли я послужить хорошему делу и получить хорошие деньги? Я согласился, потому что понял, другого ответа быть не может. Тогда он сказал, что мне нужен напарник, который умеет открывать любые двери. Я как раз до этого встретил своего товарища по зоне Сидоренко. Я знаю, что он работал по квартирам. Мужчина сказал, что поручает мне важное задание, которое я буду должен выполнить по сигналу. Этим сигналом будет звонок от его человека. Потом мужчина сделал знак, чтобы я уходил, а когда я вылез из "мерина" он сказал, что меня найдут. На следующий день я встретился с Сидоренко и предложил ему ходку за хорошие деньги, тот согласился. Через день мне позвонили и назначили место и время встречи и сказали, чтобы со мной пришел мой напарник. Я передал Сидоренко, где и во сколько мы встречаемся. На встрече к нам подошел уже другой мужчина, но тоже в хорошем костюме. Он отдал мне сверток из газеты и адрес, по которому мы должны были порешить молодую бабу. Он еще сказал, чтобы мы не оставляли ни крови, ни своих следов и что сделать это надо завтра утром.
  - Что было в свертке?
  - Деньги...
  - Сколько?
  - Пятьсот кусков...
  - Сколько ты отдал Сидоренко?
  - Сто...
  - Дальше!
  - После того, как ушли со стрелки, мы поехали ко мне, где до утра распивали алкоголь. С Сидоренко на следующее утро мы приехали на метро по адресу, указанному на листочке. Поднялись к двери и Сидоренко позвонил. Баба спросила кто там, на что я ответил, что мы из ЖЭКа собираем подписи на обслуживание шлагбаума. Девка открыла и тогда Сидоренко схватил ее, а я зажал рот рукой чтобы она не кричала. Потом Сидоренко залепил рот скотчем, и мы отнесли ее в спальню, где я душил ее, а Сидоренко держал...
  - Как задушил?
  - Поясом от ее халата...
  - Что еще расскажешь?
  - Все.
  - Вы изнасиловали ее?
  - Нет!
   Камера на мгновение погасла, а потом видеозапись продолжилась, но я увидел, что на лице Иванько появилась новая кровоточащая ссадина.
  - Да, мы надругались над ней. Сначала насиловал Сидоренко, потом я. И уже после этого я задушил ее поясом. Потом мы привязали ее руки к изголовью кровати колготками, которые нашли в комнате.
  - Что дальше?
  - Дальше мы ушли, закрыли дверь и ушли. После задания мы разъехались по своим квартирам, Сидоренко я больше не видел.
   Видеофайл закончился. Мы молчали, осмысливая услышанное и увиденное. Перед моими глазами стояла страшная картина убийства моей девушки Стеллы. Такого и самому "закадычному" врагу не пожелаешь. Мария не смотрела на меня, ее взгляд остекленел. Лицо не выражало никаких эмоций, она словно окаменела. Я взял ее за руку, та было совсем холодной и мокрой от пота. Только через минут пять мой адвокат пришла в себя. Она будто очнулась ото сна.
  - Сволочи... - прошептала Мария. - Это не люди, они звери!
  - Да. Но и тот, кто это организовал не лучше! Эти звери, как собаки были спущены, но тот, кто спускает свору на человека и любуется этим зрелищем еще страшней.
  - Они все заслуживают смерти!
  - Да! И я постараюсь ее им устроить...
  - Я тебе помогу...
  - Можно я закурю, - я не делал этого со дня своего переезда к Марии. Но сейчас у меня дрожали руки, и я должен был хоть как-то успокоиться.
  - Да, пойдем на кухню, я тоже хочу, - сказала Мария вставая.
   На кухне она приоткрыла окно, поставила на подоконник пепельницу и достала из какого-то ящичка пачку золотистого цвета сигарет марки Treasurer. Я знал эти сигареты, 24 евро за пачку - такова стоимость вторых по дороговизне сигарет в мире. Эти непозволительно дорогие сигареты выпускаются популярной табачной маркой Chancellor Tobacco, я также слышал, что тираж пачек ограничен всего 10 тыс. экземпляров. Да, отметил я для себя, такие сигареты не станешь курить каждый день, видимо, поэтому я ни разу еще не видел, как курит Мария. Она достала себе сигарету и пододвинула пачку мне, чтобы и я взял из нее. Но я не стал брать ее сигареты, так как, выходя из кабинета, взял из рюкзака свою пачку Marlboro. Прикурив от зажигалки сначала сам, я потом протянул беспокойный лепесток пламени Марии. Почти одновременно мы выпустили по облаку дыма в полуоткрытое окно.
   Мы не проронили ни слова пока курили. Странно, но соучастие и сочувствие Марии каким-то образом притупили мою душевную боль. Нет, кончено, я не отнесся к услышанному безразлично или спокойно. Но разделенные на двоих злость, боль, желание мстить за убитую, облегчили мои переживания.
  - Что ты думаешь? - спросила меня адвокат, после того, как затушила свой окурок в пепельнице.
  - ... осмысливаю...
  - Из-за этих отморозков ты встречался? Кто тебе все это организовал?
  - Один мой старинный клиент.
  - Грамотный товарищ. И что, как ты думаешь стало после видеозаписи с этими?
  - Я попросил их оставить для моего алиби.
  - Но мне кажется после всего, что с ними сделали, твое алиби может стань ничтожным.
  - Может, но пусть пока они живут... А что там с делом? Что-нибудь движется? Что говорят?
  - СМЭ пока не пришла. Остальные экспертизы в работе, сам знаешь сроки у них приличные. Так что пока только мы продвинулись. Но я хотела спросить, что ты думаешь о заказчике? Кто он? Почему так заинтересован? Почему он готовил людей заранее?
  - Эх, если бы нам узнать на каких автомобилях он был, да с какими госномерами... А так думаю человек высокого ранга. Причем не просто со связями, а с административным ресурсом. Видимо и инспектор по УДО и даже начальник ОМВД берут под козырек. Выйти нам на инспектора по УДО не имеет смысла, она не видела и не знает заказчика, она пешка, сидит она в своей уголовно-исполнительной инспекции и дальше своего носа не видит. Но вот куда она ходила по звонку? К своему начальнику или к начальнику ОМВД? И вот последний начальник, возможно, знает чуть больше. На него выходили и ему отдавали команды люди заказчика, уверен не он сам, а его подчиненные. Соответственно уровень нашего убийцы намного выше, чем даже начальник УВД округа. Если собрать все факты вместе, то, как ведется целенаправленно следствие, как подтасовываются и факты, и фальсифицируются преступления, то можно сделать вывод о положении его в чиновничьей иерархии. Ведь расследует мое дело СК, а материалы по самоубийству находились у полиции, а надзор осуществляла прокуратура, то есть я предположу, что уровень упыря как минимум министерский!
  - Стоп! - Мария схватила меня за руку, - Помнишь, Иванько сказал, что ему позвонили и назначили встречу?! А что, если мы пойдем отсюда и выясним кто звонил?
  - Опа! А я согласен. Тем более ничего иного у нас пока нет. Я попрошу своего товарища, выяснить момент с телефоном!
   Чуть позже Мария со своего телефона набрала номер Василия Петровича. Он долго не отвечал на вызов. Тогда она через пару мину повторила звонок. На этот раз успешно.
  - Добрый вечер, - поздоровалась адвокат, - я звоню по просьбе известного вам человека. Он просил поблагодарить вас за оказанную ему услугу... да... спасибо... да то, что надо... Есть... Он внимательно изучил содержимое документов и у него появилась еще одна просьба... Он очень извиняется...поняла...поняла. Да! Во втором документе говориться о звонке. Можно ли узнать с какого номера был сделан тот звонок. Да... спасибо... Можно... очень хорошо... удобно. Передам. Еще раз спасибо! Да, до свидания.
   Она нажала отбой и посмотрела на меня. Я молча ждал, когда она перескажет свой односложный разговор с Василием Петровичем.
  - Ну, рассказывай, - не выдержал я затянувшейся паузы.
  - Завтра пришлет.
  - А что еще?
  - Спрашивал доволен ли ты, куда и как ему прислать номер, если смогут вычислить. Я сказала, что можно, тем же способом, как и с флешкой.
  - Ясно. Значит ждем до завтра?
  - Ждем...
  - Хочешь кофе? - спросил я, мне что-то захотелось выпить чашечку крепкого напитка и выкурить еще сигарету.
  - Давай.
   Через десять минут кухня наполнилась ароматом кофе и облаком сигаретного дыма. Мария тоже закурила. Мы молча делали небольшие глотки и старались отгонять мысли о двух отморозках и об их омерзительном убийстве.
  - Ты слышал об очередном социологическом опросе? Я о числе наших граждан, требующих возврата смертной казни...
  - Слышал их число растет. Вроде почти половина высказалась за...
  - Да... Больше половины считают ее возможной! А что ты думаешь?
  - Нашла ты время спросить о моем отношении к смертной казни! И именно после того, как мы выслушали признания убийц.
  - Вот как раз при таких обстоятельствах и надо проводить опрос. Ну, так что, ты за или против?
   Я задумался. Вопрос очень сложный и простой одновременно, но ответ на него требует от человека не просто задуматься за ты или против, а еще и прочувствовать свое отношение к убийству. Как юрист по уголовному праву, я, конечно, против смертной казни. Тут дело не только в том, что моя работа освобождать виновного от наказания, но еще дело и в качестве нашего сегодняшнего следствия. Говорить о том, что процент несправедливо осужденных очень высок, значит вообще ничего не говорить. Следствие направляет в суды уголовные дела совершенно сырые и кое-как расследованные. Возможно, обвинительный уклон должен быть, но когда цель следствия не найти виновного, а найти козла отпущения, то дело превращается не в итог неминуемого наказания, а в состряпанное обвинение против первого попавшегося неудачника. И по задумке сей системы правосудия суды обязаны разобраться в обвинении и наказать только виновного, но и здесь, в этой системе это важное звено оказывается прогнившим и слабым. Судьи не хотят брать на себя хоть какую-то ответственность, разбираться и выяснять настоящие обстоятельства совершения преступления не нужно, ведь следствие разобралось, а прокуратура, изучив, поддержала. Так зачем тратить время и нервы? Осудить, поверив материалам дела. И вот при такой системе правосудия нам точно не хватает смертной казни. Сколько невиновных будет убито этой безжалостной машиной? Но это если рассуждать, как адвокат. Если же перейти на чувственный уровень, то "око за око"? А так ли это? Поможет ли убийство убийцы вернуть близкого человека? Всем ли станет легче жить, если убийца твоего близкого человека тоже будет убит? И вот тут на этот вопрос ответить очень трудно. Месть дело индивидуальное. Если человек решает быть богом и брать на себя наказание преступника, это одно, но много ли таких людей? Боль потери со временем утихает, смирившийся человек продолжает жить дальше, но не смерившийся посвящает всю оставшуюся жизнь делу мести. Убивая другого, он же сам становиться убийцей. Тогда, что мешает уже и ему мстить близкими убитого убийцы? И тут получается замкнутый круг. И выходит, что люди начинают жить ради убийства. В этом ли смысл нашего существования? Для этого ли создан человек? Разве не для высокого, любви, красоты, сострадания, прощения, всего, о чем говорят практически все религии?
  - Я против, - мне не хотелось в тот момент рассуждать вслух, поэтому ответил ей в двух словах.
  - Я, наверное, тоже, - неуверенно согласилась со мной девушка. - Объясню, говорю так, потому что не дай бог, но не знаю, как поведу себя и что буду думать и делать, если случиться что-то с моими близкими...
  - Ты не должна оправдываться, каждый имеет право на свое мнение.
  - Я и не оправдываюсь, просто уточняю... Ты все? - она имела ввиду, допил ли я свой кофе и не буду ли еще курить.
  - Да.
   Тогда Мария встала, собрала чашки со стола и отнесла их в мойку, потом вытряхнула пепельницу в полиэтиленовый мешочек, для того, чтоб не воняло, - пояснила она мне, заметив, что я слежу за ее действиями. До конца дня мы были не свои. Я молчал, постоянно отгонял мысли от услышанного. Мария тоже молчала, о чем она думала сказать трудно, но то, что и у нее отсутствовало благостное настроение становилось ясно после даже мимолетного взгляда на нее. Ночью мы спали плохо, то она крутилась и вздыхала, то я никак не мог заставить свой мозг отключиться.
  
   Г Л А В А 8
  
  - Я читал, что начале 2000-х годов в СМИ муссировались слухи о применении спецперпаратов в делах Алексея Пичугина и Ивана Рыбкина. Некий СП-117, кажется, якобы не имеющий вкуса, цвета и запаха его будто подливали чуть-ли не в чай. Но мне кажется это фейки. Сыворотки правды наподобие той, что нам показывали в шпионских фильмах про того же Агента 007 или в Гарри Поттере, у человечества пока нет. Как нет и стопроцентного способа определить врет человек или нет, - возразил я. - Более того, как легализовать потом добытые нами сведения? Я знаю, что в некоторых случаях следствием применялся гипноз, но проводили его в исключительных случаях, в клиниках, с добровольного согласия подозреваемого и при участии специальной комиссии, состоящей из представителей обвинения и защиты, психиатров, психологов, следователя, лингвиста, а иногда и судьи. После окончания процедуры подозреваемому, уже в трезвом сознании, предъявляли результаты допроса, и только после осознанного признания использовали данные в качестве доказательств. Нам это точно не сделать, тогда смысл применения этой мифической сыворотки?
  - Ты не прав! Я точно знаю, что такие средства есть, просто надо уметь их правильно применять! К примеру, амобарбитал или амитал-натрия, а также некоторые другие препараты из группы барбитуратов активно применяются в психиатрии для "растормаживания" больных со ступором или мутизмом, - настаивала Мария, - это такое состояние, когда человек не отвечает на вопросы и не подает признаков желания вступать в контакт. Эти препараты вводят внутривенно. Через минут пять пациент впадает в состояние эйфории, становится благодушным, искренним и разговорчивым. Вот тогда и задают интересующие вопросы. Все происходит без давления и пыток. А потом, нам нет необходимости в легализации добытых сведений, раз, и если ты против препаратов то, как ты будешь с ним вести беседы? Уговаривать или пытать? Это два.
  Мы с Марией сидели в кабинете и обсуждали наши действия. За последние два дня произошел значительный прогресс в расследовании моего дела. Во-первых, мы получили от всесильного Василия Петровича, не просто номер телефона звонившего Иванько человека, он прислал сам телефон, и мы вычислили искомый номер. Он оказался не скрытым, мало того, Иванько после убийства звонил на этот номер, видимо докладывал о выполненной работе. Сомнений у нас не возникло, так как кроме этих звонков ни Иванько, ни он сам больше не звонили. Во-вторых, Мария подключила свои связи, и мы выяснили, что номер корпоративный, принадлежит некой загадочной структуре при правительстве. В-третьих, Мария выяснила через своих людей у оператора сотовой связи по биллингу, где бывал абонент в период времени до убийства и по настоящее время. Таким образом, мы вычислили его приблизительный адрес проживания. Вечером он появлялся в нем и находился до утра. Видимо там он жил. Конечно, адрес был приблизительным, но тем не менее мы, установив наблюдение за адресом, могли бы установить и точное место проживания. Загвоздка заключалась в малом. Нам совершенно неизвестна внешность разыскиваемого человека. И вот в этом вопросе нам пришлось поломать головы. Понято было, что по корпоративному номеру какой-то мутной организации, причем при правительстве, мы не узнаем ни паспортные данные, ни самого человека. Мы пошли по рискованному пути. Установив точное место и время встречи Иванько, Сидоренко и этого человека, Мария запросила данные с видеокамер в том районе. И удача нам улыбнулась. На столе лежали фото этого человека. Конечно, качество и ракурс, с которого он был сфотографирован оставляли желать лучшего, на лице у него была маска, но мне кажется даже по таким фото мы смогли бы его опознать. Для большей уверенности, Мария отправила фото Василию Петровичу для предъявления нашим исполнителям, находящимся пока у него в гостях. Сидоренко и Иванько его опознали. Таким образом мы установили этого неизвестного. Оставалось вычислить место жительства и потом поговорить с ним. Всего ничего! Только вот кто будет следить за домом и как потом нам побеседовать с человеком из организации не в сравнение более крутой чем адвокатура. Перепоручать наблюдение третьим лицам Мария не решилась. Я был поставлен в неловкое положение. Согласиться с ней означало то, что Мария должна следить за домом и при появлении нашего разыскиваемого проследить за ним, установив квартиру, в которой тот проживал. Согласитесь, довольно опасная задача. Тем более зная, что эти люди не гнушаются убивать налево и направо. Я вызвался сделать все сам, но мой адвокат наотрез отказывалась, аргументируя это тем, что я в розыске и любой патруль, остановив меня, установит мои личные данные, после чего под белые рученьки отведет в ближайшее отделение полиции. Кроме того, мне нельзя лишний раз светиться перед камерами наружного наблюдения, по которым меня тоже смогут вычислить и пока я веду слежку, приехать за мной. В ее словах, конечно, была логика, но и ее отпускать на слежку я опасался. В конце концов Мария убедила меня, что для нее это минимальный риск и она с завтрашнего дня начнет наблюдать за домом. И вот остался последний и, наверное, самый важный вопрос, что мы будем делать когда вычислим посредника? Мария была права, когда задавала его мне. Пытать я не смог бы, а приводить доводы и убеждать человека, который работает в некой тайной организации, это утопия. И вот тогда возник разговор о сыворотке правды.
  - Хорошо, допустим эти барбитураты на самом деле являются действенными препаратами. Во-первых, где их взять, и во-вторых, кто будет колоть? Я, если честно, никогда не держал в руках шприц, и тем более не колол ни себя, ни никого другого. А тут вообще нужно вводить внутривенно!
  - Согласна, только с навыками введения в вену иглы. Но этому можно научиться. А вот как сделать так, чтобы человек добровольно подставил свою вену? Для этого его надо либо убедить, либо воспользоваться его беспомощным состоянием. Следовательно, надо ввести в такое состояние. Но как?
  - Электрошокер! - Осенило меня. - Некоторые электрошокеры полагаются на элемент неожиданности, а не на предупреждение. Эти модели замаскированы под зонты, фонарики, пачки сигарет, мобильные телефона или другие предметы повседневного пользования, чтобы вы могли поймать атакующего неожиданно.
  - Точно! Неплохая мысль. Амобарбитал я смогу достать...
  - Ты серьезно? - я был удивлен. У Марии действительно были огромные связи. Не зря она была лучшей в своей специфической работе.
  - Вполне. Есть у меня человек из околомедицинских кругов, который достанет препарат. А вот вводить его должны только мы.
  - Увы. Ты случайно не умеешь делать внутривенные инъекции? - сарказм был уместен.
  - Нет, но научиться этому возможно. Сам посуди, наркоманы, вводя себе дозу в вену не бояться этой процедуры, а они не заканчивали ни медицинских институтов, ни медучилищ. Практика, практика и еще раз практика. Купим шприцы, сотню, и начнем тренироваться.
  - А вены мы тоже купим?
  - Будем учиться сначала теоретически, а на практике попробуем на живом пациенте. И нашему товарищу придется потерпеть, пока мы не сделаем все правильно. А ты уже отказываешься?
  - Нет, конечно! - На самом деле, ну, кто он такой, чтоб мне его жалеть? Потерпит, в конце концов, может при виде иглы он сам нам расскажет всю правду.
  - Итак, ты точно намерена сама вести наблюдение?
  - Да.
  - И все-таки может поручим это мероприятие частнику. У меня был клиент, он в прошлом начальник уголовного розыска, в настоящее время практикует частным сыском. Может он справится? - предложил я.
  - Он может и справится, но мне кажется не стоит подключать посторонних лиц к нашему делу. Ну, потому что ни ты, ни я не знаем как все повернется в дальнейшем. И как поведет себя человек при осложнившихся обстоятельствах. А потом тебе мало смертей? Все, кто вольно или невольно оказываются втянутыми в это странное дело в последствии погибают. Не жалко тебе еще новых людей?
  - Да, но я опасаюсь и за тебя!
  - Можешь пока не напрягаться. Я давно уже работаю на тебя и пока ничего страшного не произошло.
  - Вот, поэтому я и хочу чтоб порой некоторые мероприятия тебя не касались.
  - Ох! Ничего опасного в наблюдении за домом и человеком нет. Мало ли кто за кем присматривает! Не волнуйся... Хотя мне приятно, что ты беспокоишься обо мне.
   Я обнял ее и прижал к себе. Странные чувства стали в последнее время мной овладевать. Этот человек постепенно становился мне все ближе и дороже. Обнимая ее, я почувствовал, что готов так простоять еще долго-долго. Мария не высвобождалась из моих цепких объятий, она только немного выкрутилась так, что ее лицо оказалось напротив моего. Потом она, еле касаясь губами, стала целовать мои шею, подбородок и щеки.
  - Щекотно, - прошептал я и схватил ее губы своими. Мы слились в долгом горячем поцелуе.
  - Пойдем в спальню, - предложила девушка после нескольких минут блаженства.
  - Пойдем...
   Мы, не расцепляясь словно танцоры странного простого, но сексуального танца, прошлись по квартире до спальни. Там, сохраняя близость тел, каким-то образом я и Мария умудрились скинуть с себя все лишнее. После разоблачения, мы перебрались уже на поверхность широкой кровати и танец превратился в акт высокой любви.
   После я лежал на спине и не спал. Мария, укрывшись одеялом почти с головой, тихонько посапывала рядом. Я заметил, что девушка несмотря на ее профессию была очень эмоциональной, она за несколько секунд входила в состояние эмоционального возбуждения, причем я говорю не только о сексе. Как говориться, она заводилась по любому поводу с полуоборота, стоило только чему-нибудь пойти не по ее задумке, она давала всплеск эмоций. Ее бесили не пунктуальные и необязательные люди. Она раздражалась от непонятливости людей, когда, как ей казалось, все выглядело однозначно и просто. Но ее эмоциональность, как недостаток, вполне компенсировался быстрой отходчивостью и охлаждением. Если она нервничала сию минуту, то можно быть уверенным, что минут через десять она успокоиться и все вернется в прежнее состояние. Так и в тот день, вчера, услышанное и увиденное на флешке ее мгновенно привело в состояние близкое к бешенству, но, покурив и выпив чашку кофе, она быстро успокоилась. Я даже и не знаю, хорошее ли это качество или не очень. Впрочем, наверное, каждый человек также реагирует на плохие новости, но потом, конечно, приходит в себя и уравновешивается. Наверное, это свойство любой человеческой психики, здоровой конечно.
  - Ты не спишь? Почему? - Мария смотрела на меня прищуренным глазом, второй был закрыт.
  - Пытаюсь уснуть... Спи...
   Она коснулась губами моего плеча и потом повернулась ко мне спиной, которая оголилась от такого движения. Спина, талия, ягодицы. Я начал было вновь возбуждаться, но вовремя остановился, укрыв спящую красавицу одеялом. Она вытащила из-под одеяла руку и, положив ее за спиной, взяла меня за кисть, а потом почти сразу вновь уснула.
   Я продолжил мучить себя вопросами, на которые не мог найти ответов. Что нас ждет? Мир, который я знал, катился полным ходом ко всем чертям. Как мы еще умудряемся в нем выживать? Неужели возврата к прежней такой понятной и привычной жизни уже не будет? Как я не хочу жить в этом новом таком страшном мире цифры и устроенного ею рабства. Рабства вроде без ошейников на шее, но их успешно заменяли все эти современные технологии. Как мы все потеряли? Когда? Куда делись обычные, привычные человеческие чувства? Они оцифровались? Теперь нами руководили не человеколюбие, сострадание, сочувствие и соучастие, а банальная целесообразность. Целесообразность холодной продуманной все просчитывающей машины. Мы люди, но нас постепенно превращают в цифровые программы или вернее в гаджеты, которыми должны управлять эти программы, стартапы и прочая цифровая дрянь. Разве мог я представить, что можно отвернуться от человека, отречься от него, не оказать помощь если он не имеет какого-нибудь QR кода, о здоровье, о возможности передвигаться или всех прочих, ранее казавшихся неотъемлемых прав, а сегодня даваемые нам с соизволения какого-нибудь чиновника или даже не его, не человека, а его компьютера, программы в его компьютере? Когда человек не имеющий разрешений стал недочеловеком, гражданином второго сорта? И мы это не заметили, мы, дружно не ропща стройными рядами и колоннами, пошли в этот чудный ужасный мир! Мне не верилось, что все дойдет до такого абсурда, казалось бы, но вдруг этот самый абсурд превратился в обыденность, которая еще немного и станет неизменной и привычной, мы забудем, что жили как-то по-другому.
   Я прогнал все эти мысли, которые навязчиво сидели у меня в голове, вернее попытался, а для этого, подлез под одеяло к Маше, обнял ее, прижался животом и всеми частями тела ниже него, уткнулся носом в ее ароматные густые волосы, вздохнул и не знаю как, но довольно быстро уснул.
   На следующий день, после новых уговоров с моей стороны о возможности привлечения для наблюдения частного детектива, Мария собралась ехать на дежурство к дому нашего посредника. Из добытой ею информации о времени нахождения этого человека по адресу следовало, что он уходил на службу в восемь сорок пять и возвращался к девятнадцати, иногда мог задержаться на десять-пятнадцать минут. Мой адвокат решила быть напротив дома в восемь тридцать и проследить за искомым нами человеком до его места работы. Обратно она не собиралась его сопровождать, так как боялась, что может его упустить. Поэтому по ее плану, она проедет за ним до его офиса, вернется к его дому и будет его там ждать вечером, за час до его обычного возвращения.
   Позавтракав, съев кусок пирога и выпив чашку кофе, она чмокнула меня в губы, быстро накрасилась и убежала. Часов в одиннадцать Мария вернулась и до восемнадцати часов оставалась дома.
  - Я его узнала, - рассказывала девушка мне, - представляешь, он как Men in Black! В черном костюме и белой рубашке, только пальто темно-синего цвета. В общем лицо совпадает с фотографий. Лет ему что-то около сорока. Узнать не трудно. Поэтому думаю, что Иванько и Сидоренко на самом деле смогли его узнать. Вышел он из подъезда ровно в восемь сорок пять. Очень пунктуальный парень. Сел в черный мерседес, вот номера, - она протянула мне листок бумаги, на котором ее рукой был записан госномер автомобиля.
  - Администрация президента... - присвистнул я.
  - Ну, по крайней мере по номерам. Он проехал до старой площади, потом я его потеряла, он свернул в какой-то переулочек. Мне показалось, что он обратил на меня внимание, поэтому я не стала его искать, а спокойно вернулась домой. Поеду к его дому в шесть. За двадцать минут доеду и думаю буду до его возвращения минут за тридцать. Наверное достаточно. Там, кстати, есть где поставить машину, я не смотрелась подозрительно.
  - А не обратит ли он внимание на твой автомобиль? Ведь ранее он его не видел, а тут он уходит на работу, какой-то новый "мерс" стоит, возвращается, а он все стоит?
  - Да ладно! Что он профессиональный шпион, чтоб обращать на такие вещи внимание. И потом, мало ли к соседям приехали. Дом двухподъездный, семь этажей. Может в гости в другой подъезд приехали. Не волнуйся, я профи, не забывай!
  - Я не могу забыть, что и он профи, видимо...
   В восемнадцать часов Маша уехала вновь, а я стал ходить по ее квартире, не находя себе места от волнения. В голову лезли разные картины, но я их старательно отгонял. За вечер я выкурил пять сигарет и в пачке осталось только три. Сходить за сигаретами я не решился, во-первых, обещал адвокату больше без особой надобности из дома не выходить, а во-вторых, боялся пропустить возвращение Марии или ее звонка, ну и в-третьих, у меня был заблокирован код, а это означало, что сигарет мне могли и не продать, смотря на какого продавца нарвешься. Мы договорились с ней, что в случае чего она мне позвонит.
   Слава богу, Маша вернулась в половину восьмого. По ее поведению я понял, что все прошло гладко и она довольна результатами своего дежурства. Она скинула кроссовки и, делая вид, что не обращает внимание на мое нетерпение, пошла на кухню ставить чайник. Я сел и стал ее гипнотизировать.
  - Ну, рассказывай, - не вытерпел я, поняв, что мой гипноз на нее не действует, а она, видя мое беспокойство своим молчанием только еще больше меня заводит.
  - Ну, все прошло, довольно хорошо, - начала, наконец, Мария, налив себе чай в чашку и усевшись за стол напротив меня.
  - Я внимательно тебя слушаю!
  - Итак, без пятнадцати семь я вышла из машины и стала караулить его возле подъезда. Его машину я заметила, когда он ее начал парковать. Кстати, очень четко. Управляет авто, видимо, давно. Я стою возле двери и делаю вид, что набираю код на домофоне. Дверь не открывается, и я вновь и вновь сбрасываю. Подходит наш товарищ, я уступаю ему место, и он набирает код замка, который я мгновенно запомнила, потом записала. Я ему очень кокетливо улыбаюсь. Он входит, придерживает дверь, ожидая, когда я войду. Я за ним. Он поднимается по ступенькам, и мне понятно, что живет он не на последних этажах. Останавливается он на третьем этаже возле двадцать первой квартиры. Достает ключи. Я прохожу мимо и улыбаюсь ему еще более соблазнительно. На четвертом этаже я достаю телефон и громко начинаю говорить с мифической подружкой, что-то вроде я уже здесь, открывай, меня пропустили, я забыла код замка и прочее, что оправдывает мое присутствие в подъезде. Слышу, как он входит в свою квартиру и захлопывает дверь. Минут десять я стою на пятом этаже тихонько, еле сдерживая свое дыхание и стараюсь успокоить дико колотящиеся сердце. Потом вызываю лифт и спускаюсь на первый этаж, выхожу на улицу и несусь к своему автомобилю и вот через двадцать минут я у себя во дворе! Ну, что скажешь? Как, по-твоему, все прошло?
  - Надеюсь ты была в маске? - немного напрягся я.
  - В ней и в шапочке..., - кивнула девушка.
  - Тогда зачем ты ему так много улыбалась? - шутливо спросил я, - думаешь он видит сквозь маску?
  - Ты ревнуешь? - Маша засмеялась. - Так знай, что человек улыбается не только губами, но и глазами! А я ими и улыбалась, и стреляла очередями!
  - Ну, тогда он тебя точно запомнил...
  - Думаю нет. Он выглядел задумчивым и на меня не обратил никакого внимания. Это точно. Поверь, женщина знает когда она заинтересовала мужчину, а когда нет. Мы чувствуем ответную реакцию, в отличие от вас, грубых и неотесанных чурбанов.
  - В таком случае я рад, что ты не произвела на него неизгладимого впечатления! И в наших же интересах, чтоб ты была права.
  - Не волнуйся, я права! - убедительно воскликнула девушка.
  - Ну теперь будем готовится к еще большему риску и к еще более сложному этапу...
   Подготовка к тому самому сложному этапу, надо признаться, началась за пару дней до этого. Мария привезла пару ампул с амобарбиталом. Где она их смогла достать я не спрашивал, в конце концов это ее связи и мне в них влезать не стоило. А потом какая разница?! Одновременно с этим она принесла и шприцы, конечно, не сотню, а всего лишь десяток. Иглы были тонкие и не длинные. Как она посчитала такими можно было легче войти в вену. На мой сарказм она ответила, что проконсультировалась с медсестрой, старой знакомой. Вскрыв упакованный шприц, она стала меня учить.
  - Надо найти вену на руке на внутренней части локтя. В этом месте руки делать инъекцию наиболее безопасно, и вену обычно легко найти. Оберни руку эластичным жгутом на 5-10 сантиметров выше места инъекции. Завяжи жгут свободным узлом или надо просто закрепить его концы бинтом. Если будешь делать инъекцию во внутреннюю часть локтя, наложи жгут выше бицепса, а не на сам бицепс. Нащупай вену пальцами. После того как ты найдешь вену, положи на нее один палец. Слегка помассируй вену пальцем сверху вниз в течение 20-30 секунд. В результате вена расширится, и ее легче будет увидеть. Можешь очистить место инъекции медицинским спиртом, после того как найдешь подходящую вену. Но этот пункт твоих действий не обязателен. Можешь не делать, если вспомнишь кто перед тобой. И теперь самое главное действие. Возьми подготовленный шприц и осторожно вставьте кончик иглы в вену в том месте, куда ты решишь сделать инъекцию. Вставь иглу таким образом, чтобы ввести лекарство в направлении кровотока. Поскольку вены доставляют кровь к сердцу, введи лекарство по направлению к нему. При этом шприц должен быть направлен вверх. Оттяни поршень немного назад и проверь, зашла ли в шприц кровь. Если в шприц не проникла кровь, ты не попал в вену, и в этом случае необходимо вынуть иглу и попробовать еще раз. Если же в шприц зашла темно-красная кровь, ты сделал все правильно и попал в вену. Смело снимай жгут, если будешь делать инъекцию с ним. Необходимо медленно вводить препарат, чтобы избежать слишком высокого давления на вену. Медленно опусти поршень под постоянным давлением до тех пор, пока не введешь все содержимое ампулы. После введения лекарства достань иглу и можешь приложить давление к месту укола. На 30-60 секунд прижми к коже кусочек бинта или ватный шарик, чтобы остановить кровотечение. Вот в принципе и все. Препарат начнет действовать через пять минут.
   Все эти действия я несколько раз производил на руке самой Марии, а она комментировала их правильность. Спустя час тренировки, я мог действовать на автомате и получил заслуженную похвалу.
  - А вот что мы будем делать до введения инъекции? - спросила меня девушка.
  - В каком смысле?
  - Ну, он же не даст свою вену добровольно.
  - Надо ввести товарища в беспомощное состояние.
  - Да, но как? Он шкаф приличный. Ты вряд ли с ним справишься в одиночку.
  - Ну на это имеются другие средства, к примеру электрошокер...
  - Хм... Ты веришь в его действие?
  - Я много читал и сталкивался с ними, но, правда, сам не применял ни разу. Знаю, что некоторые электрошокеры полагаются на элемент неожиданности, а не на предупреждение. Основное воздействие электрошокера - оглушающе-болевое. Электрический ток вызывает сильные болевые ощущения и вводит человека в состояние дезориентации. Электрический разряд в месте контакта с телом стимулирует сверхбыстрое сокращение мышц, что приводит к кратковременной потере работоспособности. К тому же деятельность нервных окончаний оказывается заблокированной и мозг не может управлять телом. Развивается паралич, который может продолжаться до 30 минут. И вот это то мне и потребуется. Каких-либо более серьезных последствий для здоровья применение электрошока не несет. В месте воздействия дуги на кожные покровы возникают два красных припухлых пятна. В большинстве случаев эти пятна пропадают через несколько часов без каких-либо последствий. Говорят, что наиболее эффективные места для воздействия разрядом - зоны нервных окончаний: верхняя часть грудной клетки, шея, солнечное сплетение, низ живота, нижние части рук и ног, подколенные впадины. Для необходимой мне отключки воздействие электрошокером должно быть 2-3 секунды. Увеличение времени может вести к потере сознания. Что, впрочем, мне возможно и потребуется. Даже если он будет в пальто, я всегда смогу дотянуться до шеи.
  - Ну, ты прав. У тебя есть шокер?
  - Нет...
  - И естественно его должна достать я?
  - К сожалению да. У меня сейчас никакой нет возможности, - вздохнул я.
  - Ладно, закажу...
  - Может есть у твоих друзей или коллег? Возьми на прокат...
  - Я разберусь...
  
   Г Л А В А 9
  
   Мы стояли возле подъезда. На часах было половина седьмого. Как назло, никто в подъезд не входил, поэтому мы не могли попасть внутрь. Запомненный и потом записанный Машей код дверь не открывал. Либо она неправильно запомнила, либо точно не увидела набор кнопок, либо, что маловероятно, но, все-таки, возможно, код был заменен. Поэтому я предложил караулить у подъезда в надежде, что кто-нибудь из жильцов нас пропустит. Вернее, пропустят меня. Мария вместе со мной заходить не станет, я ее впущу позже, когда никого не будет рядом. Я начинал нервничать, время поджимало, скоро может появиться наша жертва, и тогда планы могут измениться.
   Слава богу, появилась пожилая женщина, которая уверенно направлялась к нашему заветному подъезду. Маша показательно прикурила от моей зажигалки, громко меня поблагодарила и пошла прочь, показывая всем своим видом, что она шла мимо и остановилась только для того, чтобы прикурить сигаретку. Я же подошел к двери и начал набирать известный мне код. Конечно, дверь не открывалась.
  - Простите, а вы к кому? - спросила меня женщина, подходя к двери подъезда и подозрительно меня оглядывая. Я был в маске, впрочем, она тоже.
  - Я в двадцать первую, к другу. Он дал мне номер кода, а у меня ничего не получается...
  - Наверное вы с ним несколько дней не виделись?
  - Да...
  - Так у нас вчера код сменили. Ладно, давайте я вас пропущу, - смилостивилась женщина и набрав код, открыла передо мной дверь.
  - Спасибо, - я прошмыгнул внутрь и придержал дверь, пропуская теперь ее. Она поблагодарила и тоже вошла. Когда женщина подошла к лифту, я невольно выдохнул, значит она едет на последние этажи. Поэтому сам спокойно стал медленно подниматься на третий этаж. Лифт закрылся и поехал вверх, увозя мою добродетельницу домой. Когда за ней хлопнула дверь в квартиру, я быстро спустился к входной двери в подъезд, открыл ее и, выглянув, помахал Марии, которая стаяла недалеко. Она выбросила сигарету и подбежала ко мне.
  - Идем, путь свободен!
  - Скоро должен прийти...
  - Да, я слежу за временем.
   Мы быстро поднялись на площадку между третьим и четвертым этажами. Там мы обнялись и стали ждать. Обнялись мы не только испытывая теплые чувства, но и готовые слиться в долгом страстном поцелуе, при приближении жильцов подъезда. Так мы спрятали бы свои лица и остались бы менее узнаваемыми, кроме того нас должны были бы принять за влюбленную парочку.
  - Зря я все-таки взял тебя, - прошептал я Маше на ухо.
  - Ты один не справишься... кто будет помогать? Сам рассуди... - прошептала Маша в мое ухо.
  - Мы опять начинаем спорить по-новому...
  - Вот и не спорь, тем более, что я уже рядом стою с тобой, - она нежно поцеловала меня в губы, зажав мое лицо руками.
  - Только не снимай маску, очки и эту спешную шапочку, а также постарайся находиться всегда у него за спиной, пожалуйста, - попросил я вновь Машу.
  - Я все помню... не занудствуй! - она продолжала меня целовать и отвлеклась только для того, чтоб ответить мне.
   Я напряженно ждал, поглядывал на часы и нет-нет проверял в кармане куртки электрошокер, который мой адвокат взяла на прокат у своей коллеги. Время тянулось. Мое напряжение передалось и девушке, которую я обнимал. Она уже не целовала меня, а напряженно прислушивалась к звукам, доносящимся со двора. И вот мы услышали, как кто-то набрал код на входной двери, потом она открылась, издавая характерный звук. И этот кто-то стал подниматься по лестнице. Я отстранился от Марии и осторожно глянул вниз между лестничных пролетов и перил. По лестнице поднимался мужчина в темно-синем пальто. Я отпрянул и мое сердце заколотилось так, что мне показалось его слышат все.
  - Он... - прошептал я Марии, которая побледнела.
   Когда мужчина был уже на последнем пролете перед своим этажом, я натянул маску с подбородка на лицо и стремительно стал спускаться вниз на третий этаж. На котором я оказался аккурат вместе с "посредником", а это был именно он, так как он стоял возле двери в двадцать первую квартиру и достав ключ, вставлял его в замочную скважину. Каким-то молниеносным движением моя рука выхватила из кармана электрошокер и поднесла его к оголенной шее мужчины. Палец нажал на кнопку и послышался треск электрической искры. Раз, два, три - считал мой мозг. Правда уже на три мужчина стал медленно сползать на пол. Я еще секунду не отжимал кнопку, но левой рукой стал его поддерживать, откуда-то справа появилась Мария и стала помогать мне. Мужчина опустился на колени перед дверью и совсем ему упасть не давала хрупкая девушка. Я убрал шокер в карман. Повернул ключ в замочной скважине и открыл дверь. Потом мы вволокли обмякшее тело нашей жертвы в коридор его квартиры и захлопнули за собой дверь.
  - Подожди здесь, я осмотрюсь, - попросил я Марию, та молча кивнула в знак согласия.
   Квартира оказалась двухкомнатной, но небольшой. Коридор, в который мы внесли тело, осветился тусклым светом двух ламп накаливания, висящих в старенькой люстре. Встроенный шкаф с зеркалом, пуфик и тумбочка для обуви, все стандартно и без изысков. Кухня метров восемь, не фонтан, тоже старомодный кухонный гарнитур, плитка на одной стене, на других серые обои. Абажур яркого ядовитого зеленого цвета. Небольшой столик из Икеа и два складных стула оттуда же. Две комнаты, одна спальня, в которой деревянная кровать советских времен, с тумбочками по обе стороны и бра над ней, платяной шкаф и трюмо. Вторая комната, видимо, гостиная, телевизор, кубическим ящиком, сервант с хрусталем внутри, кожаный диван и два кресла из тех же времен социалистического застоя. Однако я отметил, что нам повезло, Кресла были хоть и старые, но как нельзя лучше нам подходили. Знаете такие кресла с деревянными ножками, переходящими в подлокотники. Вот они-то меня и порадовали, к ним легко можно было примотать руки жертвы и спокойно вводить субстанцию правды. В общем мне стало ясно, что квартира съемная. Хотя дом казался постройки конца девяностых, но каким-то образом в нем появилась мебель восьмидесятых. Скорее всего она перекочевала из какой-нибудь снесенной хрущевки, тогда довольно часто их сносили и строили на том же месте новые дома, и это была не реновация. Юридическая мысль о реновации возникла уже в нашу эпоху, перечеркнув все "достижения" прошлых лет.
  - Тащим его в центральную комнату, - предложил я Марии, которая оставалась у безжизненного на первый взгляд тела.
  - Ок! Бери его с другого бока, - прокряхтела девушка, напрягаясь поднимая тело.
   Мы стащили с тела пальто, затем пиджак и оно осталось только в рубашке и галстуке. Потом поволокли здорового мужчину в комнату и там кое-как поместили его в ближайшее кресло. Я достал из рюкзака заранее приготовленный серебристый крепкий скотч. Положив руки "посредника" на подлокотники, я крепко их примотал к деревяшкам. Потом я скрутил его ноги в двух местах и грудь примотал к спинке кресла. Голова осталась висеть, ее примотать было не к чему. На всякий случай я все проверил на крепость. Вряд ли жертва сможет вырваться, - оценил я свою работу. Мария стояла рядом и наблюдала за мной.
  - Маску! - бросил я ей, и она натянула маску на лицо, а потом зашла за спинку кресла.
  - Крепко? - шепотом спросила моя подельница.
  - Не вырвется!
  - Ну, мужик то крепкий, мышцы такие, что нам двоим не победить его...
  - Нормально, скотч строительный, сдержит. А потом мы же не драться с ним собрались.
  - Когда будешь делать инъекцию?
  - А черт его знает! Когда она начинает действовать?
  - Честно? Не знаю... Думаю минут через пять - десять...
  - А как думаешь, когда этот придет в себя? - я стал разглядывать человека, которого привязал к креслу. Признаков возвращения и прежнее здоровое состояние у него не заметил.
  - Вроде писали, что максимум отключки полчаса. То есть, если ты его сильно ударил разрядом, то он очнется только минут через пятнадцать.
  - Тогда, наверное, рано вводить, понапрасну используем ампулу.
  - Это да, но если он очнется, то войти в вену будет трудно, наверняка начнет сопротивляться, извиваться, вырываться...И в вену попасть так-то сложно, впервые... Слушай, может введешь сейчас, пока он в отключке, а потом еще, другую? Ведь точно сыворотка будет действовать минут тридцать. Ее действие застанет его в пробуждении, а потом находясь под воздействием первой ампулы, он, возможно, не будет сопротивляться при вводе второй, если нам не хватит времени.
  - Давай попробуем, - согласился я с железными доводами адвоката. Я закатал рукав рубашки на его левой руке. Достал из лежащего рядом рюкзака жгут, которым затянул руку чуть выше локтя. Через минуту на руке стали хорошо видны вены, уколоть в них скорее всего я смогу без труда. Вытащив из бокового кармана своего рюкзака упакованный шприц, две ампулы инъекции и пачку дезинфицирующих влажных салфеток, я все это положил возле себя. Относительно удобно устроившись на коленках, я набрал в грудь воздух. Волнение сказывалось на моих руках они довольно сильно тряслись.
  - Не волнуйся! У тебя все получится. Ты все помнишь и делаешь правильно. Если что, я слежу за тобой и если что не так, то вовремя подскажу, - успокаивала меня Маша.
   Итак, я внимательно присмотрелся к руке мужчины. Вот хорошая вена, я потрогал ее пальцами. На ощупь она показалась этакой упругой эластичной веревкой. Положив указательный палец на выбранную вену, я слегка стал ее массировать пальцем сверху вниз с минуту. В результате я заметил, что вена немного увеличилась в размерах. Достав влажную салфетку, я протер ею место, куда собрался колоть. Мария, когда учила меня делать внутривенный укол, предлагала это не делать, так как передо мной должен был оказаться убийца. Но я не смог не сделать этого, так как почему-то не представил сидящего передо мной человека как убийцу. И теперь самое главное действие, пролетело у меня в голове. Взяв уже распакованный шприц, я одел на него иглу и вставил ее в резиновую крышечку ампулы, втянул содержимое и вытащил шприц. Подготовленный шприц я поднес к руке пациента, потом осторожно вставил кончик иглы в вену в том месте, куда ты решил сделать инъекцию. Игла вошла именно таким образом, чтобы ввести лекарство в направлении кровотока. Оттянув поршень немного назад, я убедился, что вошел в вену с первого раза! В шприц зашла темно-красная кровь.
  - Ни чего себе! - восхитилась Маша. - Да ты прям мастер! И учиться не пришлось.
  - Не сглазь, - улыбнулся я и снял жгут. Потом стал медленно вводить препарат, чтобы избежать слишком высокого давления на вену, пока не ввел все содержимое ампулы. Окончив процедуру, достал иглу и положил шприц на пол по правую руку от себя. Дело сделано.
   Не знаю почему, но через пару минут наш пациент стал приходить в себя. То ли время пришло, и он отошел от шока, то ли на него благоприятно воздействовала сыворотка правды. Его веки дрогнули, под ними зашевелились, заходили зрачки. Руки напряглись, но не смогли оторваться от подлокотников.
  - Очнулся, - констатировал я, предупреждая Машу быть на чеку. Она кивнула головой.
  - Кто вы? - тихонько пробормотал мужчина.
  - Это не важно. Важно кто ты! - он непонимающе посмотрел на меня. Потом попытался покрутить головой, оглядеться, но шея болела, и он оставил эту попытку. - Итак, кто ты?
  - Кто вы?! - настаивал пленник. Видимо сыворотка пока не подействовала на него, и я решил подождать пока не увижу признаков воздействия сыворотки.
   Прошло минуты три, когда на его лице стала появляться блаженная и очень глупая улыбка. Голова его весело завертелась, потом взгляд остановился на мне. Мое лицо было в маске.
  - Вы доктор? - я кивнул. - Доктор, что со мной? Я потерял сознание и меня парализовало?
  - Нет, успокойтесь. Но чтоб нам понять, что с вами вы должны честно отвечать на мои вопросы! Поняли?
  - Конечно, доктор! Доктору, как и адвокату только правду! - А вы меня потом вылечите?
  - Вылечим, если будешь вести себя хорошо...
  - Доктор, я уже веду себя хорошо, - он глупо улыбался и по щеке его потекла тонкая струйка слюны. Признаться сердце мое дрогнуло, мне отчего-то стало его чуть-чуть жаль. Это мое проклятье. Я всегда испытываю чувство жалости при виде калек, нищих, просящих милостыню, несчастных детей и поверженных врагов.
  - Теперь отвечай на мои вопросы.
  - Отвечаю...
  - Как твои фамилия имя и отчество?
  - Николаев Антон Евгеньевич.
  - Сколько тебе полных лет?
  - Тридцать два. Доктор у меня и зубов столько же, тридцать два, - пошутил мой пациент.
  - Где ты работаешь?
  - Доктор, я не могу говорить об этом... я обещал и расписался в бумажке...
  - Ничего мне сейчас можно сказать.
  - А вы никому не скажите?
  - Не скажу, обещаю.
  - Управление особых дел и надзора при правительстве, УОДиН. Смешно же? Но доктор, вы никому не говорите! Обещаете?
  - Обещаю... А чем вы там занимаетесь?
  - О! Это огромная тайна!
  - Ты расскажешь мне?
  - Хочу, но боюсь.
  - Ладно, потом поговорим об этом. А сейчас скажи, кто твой начальник, может я его знаю, лечил раньше?
  - Неее... он ничем и никогда не болел... и не болеет... и не будет болеть... Мы вообще думаем, что он не человек, а робот какой-то.
  - А почему вы так думаете?
  - Знаете, доктор, он все про всех знает и даже знает, что произойдет через минуту и через час и даже, что будет в будущем!
  - Ну, откуда вы это взяли? Это же можно проверить только в будущем!
  - А мы проверяли... Знаете, вот вчера Петька не сделал то, что должен был и не успел прийти, а он уже все знал, тот даже соврать не успел... Вот и сейчас я вспоминаю, что он говорил о вашем приходе ко мне... вот только не говорил, что я заболею.
  - Это очень интересно. А как зовут вашего начальника?
  - Его не зовут, он сам приходит...
  - Шутите?
  - Ага! А если серьезно, то Антон Борисович Веер, мы за глаза зовем его АБВ.
  - Вот как! А у него есть телефон или он общается с вами мысленно?
  - Есть. И он мысленно тоже может.
  - А вот если мне надо будет с ним поговорить о вас, то как мне с ним связаться?
  - А в моем телефоне есть его номер, можете посмотреть. Телефон... - он удивленно оглядел себя, - в пальто... а где оно я не знаю... Потерял, наверное.
  - Не беспокойтесь мы найдем ваше пальто!
  - Знаете, доктор, у нас пропала одна вещь и мы ее ищем. Может вы нам поможете ее найти? Начальник говорил, что вы наверняка знаете где ее искать.
  - Так, и что за вещь вы потеряли?
  - Я по секрету вам скажу, только вы никому!
  - Буду молчать, как могила! - пообещал я.
  - Мы вообще отвечаем за сохранность всяких штук, которые нам не принадлежат, а помогают нас контролировать... - он замолчал, испугавшись того, что много стал болтать. Его взгляд остановился на мне и стал меня изучать. - Что-то я много вам говорю, это неправильно...
  - Нет, все правильно. Нам легче будет вас вылечить. Так, что там за штуки такие вы охраняете?
  - Не могу сказать. Это опасно и для вас, и для меня!
  - Ладно, пока оставим эту тему, - я не стал давить, так как даже под сывороткой правды с развязанным языком он боялся.
  - А скажи знаешь ли ты Иванько и Сидоренко? - он задумался на минуту и закрыл глаза. Мы с Марией терпеливо стали ждать. Не выдержав его долгого молчания, Мария стукнула его в плечо. Он открыл глаза.
  - Это два мерзавца, шеф поручил им одно дело... Я с ними встречался... Они должны были устранить одну причину беспокойства.
  - То есть убить кого-то?
  - Мы не говорим так. Мы устраняем затруднения, причины беспокойства, минимизируем риски...
  - Так причиной беспокойства кто был?
  - Одна девушка...
  - Они устранили?
  - Да...
  - А с чего твой шеф решил, что она есть причина беспокойства?
  - Она была в связи с другим очень важным элементом опасности. Который мы упустили, а он стал ржавчиной, которая разъедает весь механизм.
  - То есть шеф уже знал о том, что будет причинами для беспокойства и опасностями для системы?
  - Да... я же говорил вам, что он все знает наперед! Доктор, у меня начинает болеть голова... дайте мне таблетку! Голова раскалывается... Чувствую, что может треснуть как ореховая скорлупа.
  - Сейчас, потерпи, - я посмотрел на Марию, она прочла мой немой вопрос и пожала плечами. Я тоже не знал продолжать допрос или на этом его прекратить. Явно, что сила сыворотки заканчивалась, а могли ли мы вводить вторую ампулу? Безопасно ли это и сработает ли вторая доза? Я не скажу, что простил сидящего передо мной связанного мужчину, но в некотором роде я понял его, этот человек служил простым орудием в руках своего шефа. Он даже не принимал непосредственного участия в убийстве, а только служил ретранслятором воли своего начальника. Наверно, злость, которая присутствовала во мне до этого момента куда-то улетучилась. Я точно не простил этого мужчину, но убивать его мне пока расхотелось. - Ответь еще на один маленький вопрос: кому подчиняется ваше управление? Кто стоит над вами, правительство?
  - Я не знаю. Точно не правительство. Наша контора только называется, что при правительстве, на самом деле правительство на нас не имеет никакого влияния, скорее шеф влияет на правительство. Я знаю, что к нему приезжают очень высокопоставленные чиновники и ведут себя словно побитые собаки, прижав хвост, они уезжают и всегда заискивающе смотрят на шефа. А он либо приласкает кого-нибудь, либо прогоняет с позором. А вообще мы сами не знаем, чем управление занимается. У нас нет деления на отделы. Порой каждый сотрудник занимается отдельным вопросом и нам запрещено рассказывать о нем другим. Полная секретность. Скажем мне поручили встретиться с этими, как их там... Иванько и Сидоренко, а другому возможно проконтролировать меня, поставив задачу именно понаблюдать, как я справлюсь с задачей. Так уже было. Я контролировал другого сотрудника. В общем, если говорить на чистоту, вам никто не сможет объяснить общей задачи управления, ее целей и вида деятельности.
  - И кто стоит над управлением тебе тоже ничего не известно?
  - Да. Шеф куда-то уезжает на доклад, но никто из наших не знает куда и к кому.
  - А как ты попал в это управление и откуда оно набирает свои кадры?
  - И это сказать трудно. Я до управления работал в ФСБ. Мне предложили чудные условия, но сказали, что проверка будет очень серьезной. Так и было. Был и испытательный срок, и проверка, такой о которой я даже представить себе не мог. Во время этой проверки я серьезно думал, что либо умираю, либо схожу с ума. Не хочу вспоминать! Доктор, помогите мне, моя голова! - он скривился.
  - Хорошо. Сейчас я еще сделаю укольчик, головная боль пройдет, и ты уснешь. Только сначала скажи, какой у тебя код для доступа к телефону?
  - Там графический код, цифра ноль.
  - А под каким именем записан шеф?
  - Шеф...
  - Ну все, давай я тебе сделаю укольчик.
   Я достал второй шприц и поискав в кармане рюкзака достал ампулу рогипнола, которую мы заранее приготовили на окончание мероприятия. Я предполагал, что оставлять посредника в таком состоянии не стоило. Нам необходимо его усыпить и спокойно покинуть его квартиру. Сделав укол в другую руку и уже не внутривенно, а просто внутримышечно, я собрал все ампулы, шприцы и использованные уже совсем не влажные салфетки. Все это я положил в пакет, который потом выбросил далеко от места их использования. Я посидел и понаблюдал за нашим пациентом. Он уснул буквально через пять минут. Потом мы с Марией оставили его в кресле, а сами прошли в коридор и нашли в кармане его пальто телефон. Код, который он сказал был верным, и я переписал номер телефона шефа. Мария, взяв у меня смартфон, протерла его от моих отпечатков пальцев, так как я снял перчатки после уколов, чтобы руки смогли хоть немного подышать, а затем положила его обратно в карман пальто.
  - Ну, что? Все мы сделали правильно? - Мария посмотрела на меня.
  - Вроде все, нигде наследить не должны, пожал я плечами.
  - Тогда уходим?
  - Да! - я вернулся в комнату, где мы оставили свою жертву и внимательно еще раз осмотрел помещение. Никаких своих или следов или следов, оставленных моей соучастницей, я не обнаружил. На кухню и в спальню мы вообще не заходили, но на всякий случай Мария туда заглянула. В коридоре мы аккуратно повесили пальто и пиджак.
  - Так его оставим или освободим? - спросила она.
  - Предлагаю его оставить так. Все одно мы не сотрем из его памяти сегодняшний вечер. Следы уколов на руке, воспоминания...
  - Ну, а как он освободится?
  - Можем оставить возле него кухонный нож. При желании он сможет извернуться и взять его, а потом перерезать скотч.
  - Довольно сложно, - засомневалась девушка.
  - Сложно, но возможно. Он может привстать, опрокинуть кресло и дотянуться до ножа. В общем жить захочет, освободится. А так, если мы его освободим сейчас у нас останется меньше времени на дальнейшие шаги. Оставив его связанным, мы сможем выиграть некоторое время, восемь, двенадцать часов, возможно даже сутки!
  - Ладно, убедил. Принесу нож из кухни, - она ушла и быстро вернулась, неся нож с лазерной заточкой. Его она положила так, чтобы связанный мужчина смог его увидеть и принять решение, как ему с его помощью освободиться.
  - Все, теперь уходим?
  - Да, теперь все.
   Мы проверили на себе маски, очки, одели дурацкие шапочки и, захлопнув за собой дверь, вышли на лестничную площадку. Во дворе нас никто не видел и мы, надеюсь, прошли незамеченными к автомобилю. Когда мы только заходили в подъезд, я внимательно все осмотрел и камер в подъезде я не увидел. Только одна, висевшая у входа в подъезд, могла нас зафиксировать. Я подумал о том, что нас уже зафиксировали при входе, но вспомнил, что мы заходили полностью замаскированные. Тогда для чего мы заходили порознь? Ну так камеры камерами, а живые свидетели это настоящие свидетели, легализовать которых нет необходимости, все-таки они имеют приоритет. Через несколько минут мы сидели в мерседесе Марии и выезжали на проезжую часть, чтоб поехать домой.
  - Что он говорил о какой-то пропаже? - спросила меня Мария.
  - Я думаю речь шла о том предмете, что Петр Кирин прихватил со склада.
  - То есть он источник всех бед, свалившихся на тебя?
  - Видимо...
  - А что, если его вернуть? Твое преследование закончится? Как думаешь?
  - Не знаю... Интуиция подсказывает, что уже поздно, машину "правосудия" не остановить.
  - И тем не менее, если мы будем связываться с АБВ, то стоит сделать такое предложение.
  - Попробую, а там видно будет...
  
   Г Л А В А 10
  
  - Я хочу напиться! - сказала Маша, доставая из кухонного шкафа початую бутылку виски. Поставив ее на стол передо мной, она принесла два широких стакана. - Поддержишь?
  - Куда ж я без своего адвоката, и он без меня? Конечно поддержу. А что сподвигло тебя к такому решению? - я вытащил пробку из бутылки и налил на дно стаканов чайного цвета напиток. Аромат односолодового виски наполнил воздух.
  - Лимон?
  - Давай, нарезай. Не могу виски со льдом, не понимаю, как так можно употреблять.
  - Как говорят душа просит, устала, надо принять успокоительное, - ответила на мой вопрос молодая женщина, нарезая лимон кольцами.
   Когда все было нарезано и аккуратно выложено на блюдце хозяйка квартиры села напротив меня и мы, чокнувшись, выпили по первому стакану. Я тут же налил еще, но пока не стал поднимать свой стакан, а посмотрел, как Маша откусывает от колечка лимона.
  - Давай по второму. За что пьем? Давай, за нас, - сказала она, видимо, заметив, что я ее жду. Мы вновь чокнулись и осушили свои широкие индивидуальные емкости.
  - Знаешь, я тебе очень благодарен... - произнес я, вглядываясь в рельеф стакана.
  - Да? И за что?
  - За многое... во-первых, ты мой адвокат, во-вторых, ты сегодня единственный человек, кто меня поддерживает, понимает и помогает...
  - А в-третьих? - Маша внимательно посмотрела на меня.
  - А в-третьих, я не хочу пока об этом говорить, рано и не в такой беседе, не за виски...
  - Ладно, подожду, - она как-то странно улыбнулась. Хотя я понял, что она догадалась, о чем я хотел сказать. Мы выпили еще. Содержимое бутылки уменьшилось до половины. От лимона осталось только одно колечко и Маша нарезала еще. Вскоре я почувствовал легкое кружение в голове и язык мой превратился в моего врага, впрочем, как и у девушки. Говорят, что пьяные разговоры мужчин имеют несколько стадий. Сначала речь идет о женщинах, а за ними о политике и работе. Мы с Машей перескочили разговоры о женщинах, так как были разных полов. Хотя может, потому что я в зародыше подавил эту тему.
  - Ты вот все называешь меня своим адвокатом, а я ведь по сути не являюсь им в твоем случае. Я скорее твоя соучастница. Впрочем, многие в нашем государстве таких, как я, много порченных, не совсем настоящих что ли адвокатов...
  - А разве любой адвокат в нашей стране адвокат на все сто процентов? Когда законы попираются органами, которые должны не только их блюсти, но и охранять от посягательств, а адвокат по закону не может добиться справедливости , разве он может носить это гордое звание? Хочешь анекдот? - она кивнула. - У армянского радио спрашивает господин Сидоров: "А что такое сольфеджио?" На что армянское радио отвечает: "Товарищ Сидоров, в стране жрать нечего, а вы дурью маетесь". - она посмотрела на меня, но даже не улыбнулась. - А ты понимаешь, что адвокатуры не существует? Адвокатуры в том виде, в котором она просуществовала в России 130 лет, больше нет. И мы, современные так называемые адвокаты всё это терпим! У нас выборы в ФПА сегодня менее демократичные, чем выборы председателя президиума городской коллегии адвокатов в советские времена. Горком партии не мог повлиять на то, кого изберут. Адвокаты сегодня никакого участия в избрании Совета ФПА не принимают вообще! Что происходит? Нам судьи хамят в открытую! Я слышал такую байку из советских времен: судью некого московского суда, который хамил молодым адвокатам решили поставить на место. И вот сообщество решило его проучить. Так получилось, что у него в течение трёх недель ни один процесс не пошёл. Адвокаты то заболевали, то расторгали соглашения, начали молодые, старики присоединились. И говорят, он таким шёлковым стал... Как мы можем кого-то защищать, если мы себя защитить не можем! Мне мой товарищ сказал, что недавно судья объявил ему штраф за требование отвода.
  - А ты никогда не задумывался о том, почему при входе в СИЗО нас обыскать можно, а следователя нельзя? - поддержала мою тираду Мария. - Я поняла твой анекдот про сольфеджио! Грустно и не смешно...
  - Да, грустно... А посмотри, что твориться в интернете! Посмотри объявления наших как бы "коллег"! "Бывшие судьи", "хороший приговор", "гарантия успеха" - это же чистая 159-я статья Уголовного кодекса. Все молчат. А между прочим, это реклама, которая запрещена. И потом, какое уважение к адвокату у нас и какое у них! Многие сейчас говорят, что адвокат вне политики! Знаю, что даже пошли приговоры за политические высказывания адвокатов. Я недавно смотрел статистику 42% президентов США - адвокаты. 70% конгрессменов и сенаторов США - адвокаты. Во Франции несколько президентов были адвокатами, кстати Саркози в том числе, в Израиле несколько премьер-министров. Вопрос: а может ли эта элита общества не высказываться по проблемам общества? Она остаётся при этом элитой? Нет, конечно. Я считаю, что адвокаты просто обязаны в силу своего статуса иметь свою гражданскую позицию!
  - Помню меня на заре моей практики учил один такой известный и уважаемый адвокат "Если вы с судьей хороший, не мешаете ему вести процесс, вы не получите хороший и нужный вам результат. Но со временем я поняла, что в этом есть истина! И теперь у меня такая позиция. Никогда не пытайся найти любовь судьи, не пытайся найти любовь власти - у нас профессия такая, при которой нас власть любить не может..., мы работаем против государства. Да, работаем за законность, вернее за справедливость и в общем мы работаем против чиновника...
  - Помнишь фразу пастора Мартина Нимёллера: "...когда они пришли за мной - не осталось никого, кто вступился бы за меня". Наша история показывает, к каким результатам приводят соглашательство, постоянное и повсеместное умолчание, неоткровенное высказывание. Гражданином обязан быть каждый. Юрист - это не просто гражданин, это квалифицированный гражданин. В этом двойная суть - во-первых, это повышенная ответственность, во-вторых, повышенная компетентность в тех вопросах, о которых мы сегодня, наше общество уже просто молчит. Результат политики - это всегда вопрос государства и права. Это наш инструментарий, это наше поле работы. Юрист и адвокат, который безразлично относится к тому, что происходит, вообще не высказывается или даже не имеет точки зрения по этому вопросу - таких людей я не могу считать профессионалами.
  - Согласна... вспомни с чего все это безумие начиналось, и становится понятно как границы постепенно сдвигались, в том числе и законодательно, и вот мы у разбитого корыта. Раньше была клевета. Потом - оскорбление чувств верующих. Потом про пересмотр итогов Второй мировой войны нельзя говорить, а теперь оказывается, что нельзя было лайки ставить Навальному в Инстаграме. И политикой становится то, что политикой, по сути, не является. Говорить правду - это не политика. Бороться с коррупцией - это тоже не политика. Защищать права человека - не политика!
  - Увы, наверное, юристы в какой-то степени несут ответственность за то, что произошло с нами наравне с теми, кто все это сделал! Мы молчали, когда без режима ЧС вводились все ограничения свободы личности, конституционных прав, да простых и понятных обыденных, казалось бы, вещей. Сначала напугали пандемией, которая оказалась разновидностью гриппа, затем нас обязали носить глупые, дурацкие маски и перчатки, хотя они нисколько не уберегали от заражения, потом запретили передвигаться без разрешения властей, ввели какие-то коды и пропуска, повесили на каждом шагу камеры и стали следить, разработав систему распознавания наших лиц. А вершиной всего этого бесчинства стала вакцинация, нас, как скот стали насильно прививать. Поправ и ту же пресловутую конституцию и международные законы, кодексы, я о Нюренбергском сейчас говорю, превратив медицину в ветеринарию. И вот все это мы терпели и молчали. Молчал народ, но молчали и мы - юристы, те кто знает законы и просто обязан бороться за справедливость, но мы молчали! А сегодня это уже норма! Мы распрощались навсегда с правами человека! Мы стали стадом животных непонятно кем управляемым и неизвестно куда ведомым! Теперь мы уже не выкарабкаемся из этой страшной жизни... Меня порой удивляет как быстро можно изменить привычную жизнь и создать новую нормальность. Помнишь пресловутый конец света 2012? Тогда на следующий день многие облегченно вздохнули, мол дураки Майя, обманули потомков. Но, а почему мы все решили, что конец света непременно должен свершиться мгновенно? Почему он не может происходить медленно, день за днем, месяц за месяцем, год за годом, так потихоньку, плавно, но неуклонно? Так вот, видимо, конец света все-таки начал сбываться и отправной датой был 2012 год. Что будет дальше? К чему в итоге придет этот мир? Полностью прекратит свое существование или что-то останется, но такое страшное, что в нем жить не захочется?
   Мы между тем почти опустошили бутылку виски. Осталось совсем немного на дне, и я поровну разлил остатки по стаканам. Маша была пьяной, наверное, и я не выглядел трезвым, и не ощущал себя таковым. Моя собеседница оперлась головой о руку и грустно смотрела на меня. Я, не чокаясь выпил свой стакан. Поставив его на стол мне захотелось обнять девушку, прижать ее к себе, но нас разделяло пространство стола. Поэтому, мой развязанный язык начал болтать те вещи, что у трезвого на уме.
  - Помнишь про третье? - проговорил я, слегка заплетаясь, она кивнула.
  - Я благодарен тебе за то, что я начинаю понимать, что такое сильное чувство, которое люди называют любовью.
  - А раньше ты его не понимал?
  - Нет. Я не испытал его, те физические удовольствия не были любовью. Они были только удовольствиями. Это же чувство не только удовольствие, но страдание и сострадание и что-то еще о чем моя пьяная голова сообразить сейчас не может. Не находит слов и туго думает, я только как баран могу проблеять, но словами больше сказать не смогу.
  - И не надо. Я поняла тебя... и, наверное, у меня то же самое... Но я не хочу об этом говорить. Мне нужно время. Да и как об этом говорить, если труп твоей девушки еще не совсем остыл...
  - Она не была моей любовью, я уже говорил тебе... сколько мы встречаем на своем пути таких людей, с которыми вроде бы хорошо, но ты понимаешь, что это не навсегда, а только на время. У тебя нет планов остаться с ними до своего конца...Разве ты не с кем до меня не встречалась, не была в близких отношениях? И где они сейчас? Только не говори, что ни с кем не было... Не поверю! Ты красавица и умница и одинока? Сколько тебе? Тридцать? - даже будучи пьяным я не стал говорить правду.
  - Не льсти мне. Ты же наверняка знаешь, что мне тридцать семь. Но, спасибо..., - она опять грустно улыбнулась. - Ну, кое-кто был... вот только ум здесь помеха... в этом деле... Ум помеха во всем... Когда понимаешь, что с человеком неинтересно, это беда. Не понимаю мужчин, которые живут с красивыми дурами. Это же пытка. А о чем вы говорите после секса?! Выходит, эти женщины только для удовлетворения физических потребностей, как сходить в туалет... Впрочем, как и с мужчинами, которые не блещут умом. Правда это еще хуже, ведь мужчина еще и амбициозен и никогда не признает, что женщина может быть умнее него и превосходить в какой-нибудь профессиональной области. И вот это для женщины становиться просто адом...
  - Ты встречалась с таким?
  - Увы... почти три года... мы даже жили под одной крышей. Слава богу, я независимая женщина и смогла его послать куда подальше. Но те три года я жила и надеялась, что он просто скрывает свой интеллект от меня, что я чересчур требовательна или мы разные люди с разными интересами, поэтому у нас нет общих тем для разговоров, общих интересов, не говоря уже об какой-то общности душ. Но нет. Все оказалось банально просто... я не хочу сказать, что я прям супермозг, но поверь бывают мужчины, которые не дружат с головой, логикой, они ничего не читали, ничего не слышали, даже не смотрели хорошие фильмы, и как следствие они мысль свою не могут выразить словами, а как малые дети тыкают пальцем: угу, угу... Последней каплей, переполнившей чашу моего ангельского терпения, стало физическое насилие с его стороны.
  - Он стал тебя бить?! - я не мог поверить ее словам.
  - Нет. Только один раз ударил..., но сильно и по лицу, я в суд на заседание ходила в темных очках... Вечером вернулась в квартиру до его возвращения с работы, мы жили у него, его дома не было, я собрала вещи и, не оставив ни записки, ни голосового сообщения, в общем ни слуху, ни духу, ушла к себе, сюда... Он потом долго названивал, поджидал меня в разных местах, требовал, просил, умолял, даже слезы лил..., как баба..., - она фыркнула с презрением, чувствовалось, что даже сейчас он вызывает у нее отвращение. - Наверное, несколько месяцев продолжались эти преследования, пока мои знакомые из УВД, по моей просьбе не побеседовали с ним. Сразу отстал и пропал... У нас больше нет выпить?
  - У тебя осталось в бокале...
   Она взяла стакан и опрокинула его в себя, потом поморщилась. Видимо, организм говорил, что ему достаточно алкоголя.
  - Пойдем спать..., - предложила Маша, вставая из-за стола.
  - Да пойдем.
   Мы оставили на столе пустую бутылку, грязные стаканы, колечка три лимона. Немного шатаясь, проходя мимо меня девушка оперлась на мое плечо. Я встал и, взяв ее за талию, повел в спальню, где расправил кровать. Она скинула с себя одежду, оставшись только в трусиках. Даже несмотря на ее и мое опьянение я невольно залюбовался ее красотой. Но девушка плюхнулась на кровать. Не ожидая приглашения, я тоже скинул с себя все, что на мне было, оставшись, как и она только в боксерах. Когда мы оказались рядом, Мария прижалась к моему плечу и обняла рукой. Через секунду плечо почувствовало влагу, струйки слез устремились по нему на простыню. Я повернул рыдающую девушку к себе лицом и стал вытирать ее щеки, губы, подбородок. Она продолжала беззвучно плакать. Шотландский самогон сорвал гайку, которая сдерживала ее чувства, все что накопилось в ней за последнее время вырвалось наружу и затопило кровать. Мы лежали рядом, обнимались и не говорили ни слова. В этот момент я подумал, что тоже не выражаю свои мысли словами, потому что не могу это сделать, нет подходящих слов, либо я их не знал, либо не мог найти подходящие в тот момент. Может и ее бывший от переизбытка чувств порой не мог ничего сказать? Может его переполняли чувства, он терялся, забывал все слова? Но, конечно, нет это во мне говорил сексизм. Много я знал людей и мужчин и женщин, которые жили и не задумывались о своем существовании. Перед ними никогда не вставал простой вопрос: зачем нам дана жизнь? Что мы должны сделать, пережить, увидеть, придумать, написать, полюбить? Ведь все многообразие, все жизненные грани, удачи и неудачи, перипетии даны чтоб мы что-то поняли, чему-то научились, что-то познали, что в дальнейшем нас обогатит. Перипетии... интересное слово... Я применил его мысленно, как-то автоматически, а потом поймал себя на мысли, что оно как нельзя кстати подходило в моей жизни. Это понятие в античности означало внезапное исчезновение удачи в делах, а возникала она, как реакция богов на излишне самоуверенное поведение героя. В конечном итоге Перипетия должна приводить к божественному возмездию - немезису. Может и я заслужил своей прежней удачливой, вольготной, беззаботной жизнью этого самого Немезиса? Странное дело, мои мысли текли сами собой, голова работала, а руки продолжали прижимать плачущего человека, губы стали целовать соленые струйки. Как странно устроен человек. Мысли порой далеко-далеко от тела. И они совсем кажутся не связанными между собой. Может это и есть душа, не мысли, не мозг, а именно душа чувствует, отделяется от тела, но не рвет с ним, и витает где-то в поисках смысла жизни, смысла остаться в этом бренном теле, продолжать бороться, искать, любить, приносить кому-то радость, а кому-то и горе?
   Мария уснула. Ее глаза высохли, она глубоко задышала и порой из-за заложенности носа от слез, девушка то ли всхлипывала, то ли похрапывала, но тихонько и умиротворенно. Все-таки алкоголь хоть и вызывает расторможение чувств, но и действует как успокоительное. Наверняка, завтра утром Маша либо не вспомнит ночных слез, либо будет смутно подозревать, но точно ей станет легче.
  - Спи мой дорогой человек, спи и не плачь. Если бы я смог, то уберег бы тебя от всех страданий, защитил бы от невзгод и таких "бывших", которые не достойны мизинца на твоей ладони, а если ты встретишь свою любовь я тихонько уйду, но постараюсь быть рядом, незамеченным, чтоб прийти на помощь по первому твоему зову. - Я шептал эти слова ни ей, она уже крепко спала, я их произносил для себя пытаясь облечь свои чувства в слова, вербально описать их. - Ты та, которую я ждал всю свою жизнь. Пришедшая с моим несчастьем, но принесшая мне любовь. Что это? Пьяные сопли или это она пришла, Любовь?!
   Еще долго не приходил ко мне сон. Ночь, темная, тихая и всесильная царствовала вокруг. Только ночью человек становится беззащитным и будто возвращается в детство. Днем все кажется таким привычным, обычным, даже неудивительным, простым, но только опускается ночь, то все превращается в загадку, мистику. Наверное, все философы, оставившие человечеству свои учения, думали и писали ночью. Только она могла образумить, научить и заставить смотреть на мир другими глазами, словно кошачьими, которые днем просто зеленые, а вот ночью превращаются в светящиеся огоньки преисподней... Внезапно я уснул. Мне стало это понятно, потому что я вдруг оказался в детстве, мне тринадцать лет, и мы с девочкой из параллельного класса сидим в подъезде на четвертом этаже, она требует, чтоб ее поцеловали, а я отказываюсь.
  - Я вчера вела себя по-идиотски, прости... - Маша проснулась первая и смотрела на меня каким-то новым взглядом. Я только открыл глаза и заметил ее.
  - Нет, все было нормально..., - сказал я не задумываясь спросонья.
  - Это все алкоголь, он в больших количествах противопоказан мне, - продолжала девушка.
  - О чем ты! Ну, выпили мы вчера, но ни мне, ни тебе плохо не стало. Признаться у меня возникла сначала мысль поставить тазик возле кровати, но, когда ты уснула, я понял, что в нем необходимости нет.
  - Вообще я о другом... я о том, что жаловалась на свою бедовую жизнь и, наверное, ревела... глаза до сих пор опухшие.
  - Нет, уверяю все было пристойно.
  - Я давно не пила, вот и результат. Ты как себя чувствуешь?
  - Как огурец... Все-таки виски лучше водки...
  - Согласна, водку не могу пить... так ты не расскажешь, что я там тебе поведала?
  - Ничего!
  - Врешь, конечно, но все вы адвокаты врете. Ладно, потом сама вспомню. Что у нас сегодня?
  
   Г Л А В А 11
  
   Мы сидели в кабинете, Маша на диване рядом со мной. Она положила руку на мое колено и ее волнение передалось мне. Вставив новую незарегистрированную симку в мобильный телефон, я набрал номер АБВ, который мы узнали. Долгие длинные гудки. Я хотел было нажать отбой, но мой адвокат меня остановила. Наконец на другом конце сняли трубку.
  - Я слушаю...
  - Добрый день, могу я услышать Антона Борисовича Веера? - спросил я как можно сухо, спокойно и насколько смог холодно.
  - Можете, я слушаю..., - его голос спокойный, самоуверенный и несколько насмешливый внезапно вызвал во мне бурю эмоций. Странно, что, только услышав его, я сразу же возненавидел обладателя голоса всеми фибрами души. Хотя голос, как голос. Принадлежал он, по-видимому, мужчине средних лет, без хрипотцы, довольно чистый и даже звонкий. Возможно у криминалистов должна быть методика определения внешности человека по его голосу, но я о ней не знаю и все мои предположения носили чисто интуитивный характер. Я вообще доверяю своей интуиции, она проверена годами и очень редко меня подводила.
  - Я хотел бы поговорить о недавно ограбленном складе...
  - А...так я говорю с адвокатом Петра Кирина, который участвовал в ограблении и потом раскаявшись покончил со своей никчемной жизнью, правда поговаривают ему помогли... Ну, здравствуйте Максим. Что вы мне хотите сказать?
   Вопрос был задан таким тоном, что у меня холодный пот выступил на руках и по телу пробежали мурашки, все что мы репетировали с Марией, напрочь вылетело из моей головы. Я что-то промычал невнятное. Девушка поняла мое состояние и чтоб привести меня в чувства сжала мое колено так, что мне стало больно, но эта боль вернула мне утраченную дееспособность.
  - Я хотел бы прояснить наши позиции. Вы понимаете, что раз я вышел на вас, то у меня есть доказательства моей невиновности в состряпанных по вашему указанию делах. Следовательно я могу их предъявить следствию, после чего все обвинения могут быть с меня сняты, а вот вы займете мое нынешнее место.
  - Да, я это понимаю и ждал такого звонка, - я почувствовал сарказм в его голосе и меня опять охватила волна ненависти. - Прежде всего скажите мне, что там с моим сотрудником?
  - Он жив, остался в своей квартире и должен по моим расчетам уже освободится.
  - Не хочу вас расстраивать, но он убит в своей квартире. И как мне стало известно его убийцей является некий адвокат, - он не намекал, а прямо указывал меня.
  - Но это абсурд! Я его не убивал! - меня словно взорвало. Его спокойствие и нескрываемый цинизм, сквозящие в его голосе меня вновь ввели в состояние ступора. Он явно имел на меня сильное влияние и знал как на меня воздействовать.
  - Увы, но это правда. Причем по данным следствия убийство совершено группой лиц, их было двое, одна из них молодая женщина. Ее личность пока устанавливают, но не сомневаюсь, что установят и разыщут. Так, что вы хотели со мной обсудить? Ваше алиби? Но, прошу прощения я не следователь и даже не прокурор и вообще никакого отношения к правоохранительным органам не имею. Вы лучше обсудите этот вопрос с ними. Я могу только выразить свое негодование по поводу всех этих мерзких хладнокровных преступлений!
  - Я вас услышал, и так понимаю, что защищать себя в рамках уголовных дел бесполезно?
  - Кто его знает... могу только повторить, что я не имею отношения к следствию... вопросы не ко мне!
  - Хорошо, а если я смогу вам помочь с розыском некой вещицы, которую мой бывший клиент вынес со склада?
  - Тогда разговор может приобрести какой-то смысл. Он приобретет взаимный интерес. Я слушаю ваше предложение.
  - Я знаю где находится вещь и могу обменять ее на оправдательные решения по всем делам...Правоохранительные органы снимают с меня все подозрения, с меня и моего соучастника, а я взамен говорю, где можно найти "яйцо". Такое предложение рассматривается?
  - Надо подумать. Я могу вам пообещать, но гарантий дать не смогу. Такой вариант устраивает?
  - Нет! Я не могу доверять человеку, которого не знаю и который оставляет трупы налево и направо. Мне нужны хоть какие-нибудь, желательно твердые гарантия с вашей стороны!
  - Сложно, сложно... Давайте сначала вы проверите, на месте ли мой предмет, а потом мы созвонимся и определимся с гарантиями. А то вдруг у вас не найдется то, чем вы сможете со мной торговаться.
   Я понял, что АБВ пока не теряет надежды найти "яйцо" самостоятельно. Но в то же время его слова меня обнадежили, значит он его до настоящей минуты не нашел. А посему я смогу поторговаться.
  - Хорошо.
  - Тогда я жду от вас звонка, скажем завтра, крайний срок послезавтра. Устраивает?
  - Постараюсь...
  - Уж будьте любезны, время не терпит, и так я потерял его уж очень много, - он положил трубку, а я выдохнул с некоторым облегчением. Разговаривая с ним, я испытывал огромное напряжение, словно находился под облучением ядерного реактора, по мне, сквозь меня пролетали миллиарды наночастиц, нейтрино, мезоны и прочая мелкота о которой нам рассказывают физики.
   Отбросив трубку в угол дивана, я посмотрел на Машу, которая все превратилась в слух. Ее рука, лежащая на моем колене до сих пор, вдруг стала мокрой, хотя скорее всего она давно была такой, просто я только сейчас это почувствовал.
  - Ну, рассказывай! - я пересказал ей наш разговор.
  - И ты думаешь обменять это пресловутое яйцо на свободу? Ты не хочешь попробовать побороться в процессуальном порядке?
  - Ты веришь, что сможешь доказать мою невиновность? При таких-то раскладах?! Ты идеалистка! Против ветра не стоит ходить по-маленькому. Я давно разочаровался в нашей судебной системе. Что ты, ну, пусть и я, да пусть десять адвокатов смогут сделать в рамках нашего права и действительности?! Кроме того, не забывай, он мекнул и на то, что знает о твоем соучастии! Вот чего-чего, а подставлять тебя я совсем не хочу. И потом, разве все обстоятельства, даже которые мы узнали и которые мы теоретически сможем доказать, не рождают в тебе пессимизм? У меня, признаться руки опускаются. Мне кажется, вариант обмена самый лучший из всех худших.
  - Но ты же отдаешь себе отчет в том, что от этого человека ждать гарантий глупо?
  - Отдаю. Но попытаться все-таки стоит.
  - Мне кажется ты рассуждаешь не логично. У них пока нет яйца, это факт. Они его усиленно ищут. Они не смогли пока вычислить твое местоположение. Так? - я согласился пока со всем, что она сказала. - Не лучше ли молча воспользоваться моими каналами и покинуть побыстрее эту страну? Я вывезу, а там тебя тем более уже никто не найдет. Зачем в руки этого упыря отдавать наш единственный козырь?
  - Ты думаешь они не доберутся до моего человека сами в ближайшее время? - ее доводы были сильны, но в то же время и наивны.
  - Пока, видимо, не добрались, а прошло много дней. Возможно, и дальше не смогут найти ни его, ни яйцо. Мне кажется, что пока АБВ думает, что "яйцо" у тебя, он не посмеет с тобой покончить, ну, и со мной тоже.
  - А если все-таки у него получится, то на моей совести будет еще одна человеческая жизнь! Уж очень много погибло из-за меня людей.
  - Ты не прав, все они погибли не из-за тебя, а из-за Кирина и его подельников. И ты благодаря ему находишься в смертельной опасности, и я. Твоей вины в смерти Стеллы, Кирина, теперь вот еще и Николаева нет!
  - Но если я откажусь, а они найдут яйцо сами, то труп моего инженера будет точно на моей совести. Мне нужно с ним встретиться изложить все, что я знаю и тогда он сам должен принять решение, оставлять яйцо у себя или отдать АБВ.
  - Так, наверное, будет самое правильное решение. Когда ты отправишься к нему?
  - Думаю завтра и думаю без тебя.
  - Почему? Я бы тебя отвезла, ведь в метро ты теперь не сможешь войти.
  - Но одному мне будет безопаснее. Понимаешь, если вдруг меня вычислят по камерам наружного наблюдения, то увидят, что со мной рядом ты. Автоматически ты будешь внесена в список подозреваемых и вот тебя найти особого труда н составит, тебе придется либо давать показания, либо переходить на нелегальное положение. А вот во втором случае все окажется очень печальным! Два нелегала ничего не смогут сделать, останется только один выход - бежать.
  - Спорное утверждение.
  - Ничего спорного нет! Все логично и предсказуемо!
  - Но как ты собрался передвигаться по городу без документов?
  - Мне нужно сделать QR пропуск. Я знаю тех, кто легко их изготавливает, и они мне помогут. С липовым пропуском надежнее чем на твоей машине. Я боюсь, что если они уже тебя вычислили, то мы легко попадемся и уже вдвоем. Нам сейчас безопаснее передвигаться раздельно.
  - Хмм...Наверное ты прав... К кому мне обратиться за пропуском?
  - Не беспокойся, я все устрою.
   Я включил компьютер и зашел на сайт, который мне стал известен давно и к его услугам прибегали мои клиенты, мне же его рекомендовал мой давний товарищ, который лет десять назад проходил по делу о мошенничестве с пластиковыми картами. Его бригада вытаскивала из карманов и бумажников состоятельных людей банковские карты, изготавливала дубликаты и потом спокойненько обчищала счета ничего не подозревающих держателей украденных банковских карт. Со временем они пошли дальше, не стали останавливаться на достигнутом и развили свой цифровой бизнес. Сначала они похищали электронные деньги, биткоины, лайткоины, сейфкоины, другие криптовалюты. Каким образом происходил отъем виртуального имущества я сказать не могу, далек от этого вида деятельности, но они разбогатели. Когда стали появляться первые QR-коды они быстро наладили выпуск фиктивных и успешно торговали ими. Желающих было много и бизнес процветал. Порой я горжусь нашими людьми, любое хитроумное изобретение власти, ограничивающее людей в их правах, быстро находит противодействие со стороны айтишников и прочих головастиков. Первый запрет, введенный во "вторую волну пандемии" - на посещение кафе без QR-кода мгновенно получил свой ответ. На рынке появились левые коды, которые невозможно было отличить от подлинных. И так далее, любое ограничение сталкивалось с противодействием. На введение любых кодов народ отвечал производством их фальшивых дублеров.
  Я зашел на сайт благодаря адресу, который был записан у меня в блокноте и ввел пароль, данный мне знакомым айтишником. Без пароля никто войти не мог, таким образом сайт пытался отсеять провокаторов и не пускать различные управления правоохранительных органов по борьбе с преступлениями в сфере IT технологий. На сайте я выбрал нужные мне документы: электронный паспорт на фамилию Козлов, QR-пропуск и QR-разрешение на магазины. Оплатив заказ, воспользовавшись для этого анонимным "электронным кошельком", я получил подтверждение, из которого следовало, что заказанные документы я получу на следующий день. Для их получения я создал временный е-mail, на который они и должны будут поступить.
  - Ты все? - спросила меня Маша, когда я отошел от компьютера.
  - Да, завтра будут готовы, получу.
  - Тогда сегодня ты никуда не выходишь.
  - Согласен. Может и тебе сделаем?
  - Думаю, что пока несвоевременно. Я не в розыске и все мои документы работают. Потом - возможно.
  - Но может ты будешь светить фальшивыми?
  - Не имеет смысла. Автомобиль записан на меня и пропуск для него тоже на мне. И пока мы собираемся передвигаться на моем автомобиле, изготавливать левые не нужно.
  - ОК, - согласился я.
   Оставшийся день и вечер мы провели дома. Мария пыталась работать по другому делу. Она писала апелляционную жалобу на постановление следователя об аресте имущества ее подзащитного. Дело это длилось уже, как она сказала, год. Ее клиент благополучно пересек границу и ему ничто не угрожало, но расследование по нему периодически возобновлялось, следствие выполняло какие-то незначительные мероприятия и спустя месяц дело вновь благополучно приостанавливалось за розыском лица, подлежащего привлечению к уголовной ответственности. Постановление, которое Мария оспаривала не имело никакого значения для ее клиента, но она подходила в своей работе с принципиальных позиций и поэтому сопротивлялась любому акту беззакония со стороны следователя. Я тем временем заставлял себя вникнуть в суть романа, который был взят мной с полки в кабинете. Автором значился Чейз. Обычно я с удовольствием проглатывал его романы, но этот отчего-то никак мне не давался. Прочитав страниц десять, я мгновенно забывал, о чем шла речь ранее и начинал читать снова. В общем этот день мы были предоставлены сами себе.
   Утром следующего дня я получил все заказанные мной документы и стал собираться к своему инженеру. Мария дала мне старый айфон, по-моему, пятый, который она поискала и нашла в шкафу для того, чтобы я не выглядел подозрительно, предъявляя QR-коды. Когда распечатанные на бумаге коды предъявляли старики, это выглядело довольно обычным, но, когда их предъявлял молодой еще мужчина, это вызывало смутное ощущение чего-то ненормального и подозрительного. Я закачал в старенький и маленький айфон все свои новые документы и стал одеваться.
  - Не будешь предупреждать своего товарища о визите? - спросила Маша.
  - Нет. Думаю, безопаснее постучать в дверь без предварительного телефонного звонка.
  - А если его не окажется дома?
  - Шутишь? Куда он денется?
  - Ну, в магазин уйдет...
  - Подожду, все одно если уйдет, то ненадолго.
  - Ладно. Будь осторожен!
  - Постараюсь не засветиться, - я чмокнул девушку в губы и вышел на лестничную площадку. Одет я был по всем правилам современной конспирации, маска, очки, перчатки, шапка, шарф, объемная куртка, в общем для камер я был невидимым.
   Спустившись по эскалатору к кассам метро, я проверил свой новый липовый QR-код. Кассирша, сканировав его с айфона осталась удовлетворенной и выдала мне билет на две поездки. Что ж день начинался весьма неплохо. Ребята постарались и, я надеюсь, мой цифровой паспорт окажется такого же качества. Маскировку в виде требуемых медицинских атрибутов новой жизни, я не снимал. Сделав одну пересадку, через полчаса я поднялся на поверхность пустынного города, напоминающего сцены из уже старых фильмов о постапокалиптической жизни. До дома моего инженера нужно идти десять от силы пятнадцать минут. Быстрым шагом я направился к его дому. Впереди мой взгляд заприметил патруль из трех человек в форме, было довольно далеко, и я не смог пока различить были это полицейские, росгвардейцы или же роснадзоровцы. Надеясь больше на удачу, чем на свои новые документы, я не стал менять свой путь и продолжил идти на встречу патрулю, тем более я один в тот момент находился на улице, и резкая смена направления могла показаться подозрительной. Метров за тридцать двое роснадзоровцев, а это оказались они, направились ко мне. Признаться мое сердце сжалось. Конечно, полицейский патруль был бы опаснее для меня, но и раснадзоровцы не отличались особой лояльностью к гражданам. Как быстро я позабыл чувство уверенности, которое почти всегда присутствовало во времена моей легальной жизни, да еще плюс адвокатской деятельности. Один из молодых людей, а им, наверное, было до тридцати, зашел сзади меня, другой, рослый рыжий парень встал напротив.
  - Ваши коды? - потребовал он безапелляционно. Голос у него оказался тонким и скрипучим, совсем не подходящим его комплекции.
  - Минуту, - я неспеша полез в карман куртки и достал айфон.
  - Откройте QR - приказал роснадзорец и я нашел в телефоне липовый код. Парень поднес сканер и начал считывать. Прошла минута, но у него ничего не получалось. Я почувствовал, как мои руки покрылись потом. - У вас сейчас разрядиться айфон! - сообщил он мне.
  - Да старенький, батарея совсем не держит заряд.
  - Давайте еще раз, может яркость слабая не могу считать.
   И тут машин гаджет поспешил мне на помощь он пикнул и выключился. Я вопросительно посмотрел на проверяющего. - Как быть?
  - Ладно, будем считать, что проверил...
  - Да, но мне еще идти до дома! - притворился я испуганным.
  - Ничего, вам далеко?
  - Ну еще с километр...
  - Не страшно, поблизости кроме нашего патруля больше никого нет, так что добежите. А дома не забудьте зарядить смартфон! И я бы вам посоветовал купить новый. С такой батареей беда! Вы давно заряжали?
  - Сегодня утром...
  - Тогда меняйте телефон! Это не жизнь со старым аккумулятором, в самый неподходящий момент могут возникнуть проблемы! - парень отчего-то проникся ко мне соучастием.
  - Хорошо, спасибо, я могу идти? - он кивнул и махнул напарнику. - Спасибо, ребята! - сказал я и быстрым шагом стал удаляться от патрульных. Лучше побыстрее убраться, решил я. Настроение приподнялось, испарина прошла и мои шаги стали более уверенными и даже веселыми. Меня вновь пронесло. День точно был удачливым. Метров через двести я оглянулся и не увидел моих проверяющих, скорее всего они отправились к станции метро, народу там было чуть больше. Убедившись, что меня никто не видит, я свернул с улицы во двор и дальше стал пробираться к дому инженера окольными путями.
   Вскоре я стоял у подъезда и набирал код замка. Дверь подала сигнал, я рванул ее на себя и быстро прошмыгнул внутрь. У двери квартиры я отдышался и с бьющимся сердцем нажал на звонок. Пятнадцать секунд, тридцать, минута... дверь никто не открывал. Я прислонил ухо к двери и стал прислушиваться, нажимая на кнопку звонка. Звонок был слышен, но за дверью стояла тишина, затем мне показалось, что в квартире что-то или кто-то движется. Сначала я подумал, что это только кажется, но вскоре шорох стал слышнее. В дверную щель я стал звать своего товарища, повторяя, что это его друг. В конце концов дверь отворилась, на пороге стоял мой товарищ, он впустил меня внутрь темной и какой-то мрачной квартиры, мне показалось, что раньше она не была такой.
  - Что случилось? - спросил я и тут же осекся, посмотрев на него. От крепкого, ладного немного даже пухленького мужчины почти ничего не осталось. Даже при потемках в прихожей виден был синий цвет его кожи. Худоба его тела была сродни истощению заключенных концентрационных лагерей фашистов. Каждое движение ему явно давалось с огромным трудом, теперь понятно почему он так долго не открывал - все это время мужчина пытался преодолеть расстояние до входной двери. Его рука держала какую-то красную тряпку возле рта, приглядевшись я понял, что это был платок, мокрый от крови. - Пойдем я тебя провожу до кровати..., - предложил я, обняв его за талию.
  - Да... - еле слышно прошуршали его губы.
  - Что произошло? - спросил я, аккуратно ведя, почти неся его в спальню.
  - Яйцо... оно... опасно...
  - Давно это с тобой?
  - Пятый день... хотя первые признаки появились на второй день после того, как я его начал...изучать...
  - Осторожно, давай ложись, - я помог ему лечь на кровать и подложил подушку так, что б ему было удобно.
  - Спасибо... это чертово яйцо уже почти убило меня...
  - Что произошло? Не торопись, я не спешу.
  - Оно высасывает жизнь... я говорил...тебе, что оно... питается от любой энергии... я поместил его в клетку Фарадея и она там тихонько проводила ... время, но потом я его вынул оттуда и вот... оно начало сосать энергию... я выключал свет, так у меня счетчик крутился со скоростью ...света..., - он натужно улыбнулся своему каламбуру. - Я перестал включать... освещение, и оно стало сосать меня... сначала я этого не чувствовал, так... только легкое головокружение, да, в горле чесалось... потом из носа кровь потекла, потом... из горла и ануса... у меня выпало три зуба...так... легко..., шатались и выпали... Потом стал худеть, падать в обмороки... и вот еле двигаюсь... я чувствую, что уже скоро того... попрощаюсь... Его надо уничтожить... но я пока не понял как... не вздумай его оставить себе... и ты...как я...
  - Ты врача вызывал? - спросил я лишь бы что-то спросить, потому что не знал, как себя вести. Мне не хотелось показать своим видом, что он прав, говоря о своей близкой кончине. Мне хотелось как-то его поддержать и хоть немного вселить в него оптимизма.
   Он закрыл глаза и замолчал, видимо, набираясь сил, я не мешал ему, мое сердце закололо от осознания того, к чему я опять стал причастен. Новая смерть и опять по моей вине. Сколько их еще может случиться? Я стал очень токсичным. Неужели я заразил своим смертельным вирусом Машу, не ожидает ли и ее участь всех, кто рядом со мной?
  - Ты здесь? - умирающий товарищ открыл глаза. - Уходи... здесь опасно... на кухне вода... пить хочется...
   Я прошел на кухню и набрал из бутылки, стоявшей на столе, полный стакан воды. Когда я принес его в спальню, мой товарищ уже не дышал. Я подошел к охладевающему телу еще очень молодого мужчины, попытался нащупать пульс, безрезультатно, он был мертв. Боже, когда это закончится! Что мне теперь делать, мой мозг начал работать в режиме аврала. У меня с собой не было телефона с картой, впрочем, это ничего, я позвоню с телефона, который лежал на тумбочке и принадлежал моему погибшему товарищу. Я взял его и проверил есть ли на нем пароль. Пароля не было. Я набрал телефон скорой помощи.
  - Да... - раздался в трубке противный женский голос.
  - Моему соседу плохо, он умирает...
  - Что с ним? Какие симптомы?
  - Не знаю, он без сознания и из горла течет кровь...
  - Не прикасайтесь к нему! Какой адрес? - я назвал адрес. - Ждите врач выезжает! - она повесила трубку. У меня оставалось минут десять, чтоб убраться восвояси, но до этого надо решить, что делать с яйцом. Оставлять его нельзя. Брать с собой также смертельно опасно. Что делать?! Я натужно соображал. Ничего кроме как спрятать яйцо вне квартиры, где-нибудь во дворе на ум не приходило.
   Оставив труп на кровати в спальне, я прошел в другую комнату, где на столе в кастрюле, прикрытой крышкой нашел яйцо. Схватив эту кастрюлю, я прошел на кухню, где стал искать полиэтиленовый пакет чтоб поместить в него кастрюлю. В шкафу я нашел подходящий, поставил в него кастрюлю и быстро вышел из квартиры. Дверь я не стал захлопывать, а убрал собачку, чтоб врач смог без труда войти внутрь квартиры.
   Спустившись вниз и выйдя из подъезда во двор, я стал оглядывать пространство между тремя пятиэтажками. До этого, спускаясь по лестнице в своей голове я рассматривал варианты оставить яйцо в квартире, но быстро отмел этот вариант, так же, как и засунуть яйцо в почтовый ящик. Двор представлял такое же безлюдное зрелище, как и улицы, да в общем и весь город. Не видно уже давно играющих детей, мамочек, сидящих на лавочках и болтающих обо всем и вполглаза следящих за своими и чужими чадами. Не видно старушек, греющих кости на солнышке или ежившихся под порывами ветра, но получающих бесплатно дозу свежего воздуха. Пустота и безмолвие. Сначала мой взгляд упал на кучу привезенного чернозема для рассыпания на клумбах, но эту кучу не сегодня так завтра растащат и найдут кастрюлю. Так... детская площадка точно нет. Кусты возле площадки? Найдут собаки, которых все-таки несмотря на жесткий карантин хозяева еще выводили на променад. Я подумал положить в автомобиль моего товарища, но передумал, после смерти имущество опечатают и доступа к нему у меня не будет. Я стал паниковать. Брать с собой кастрюлю с ее смертельным содержимым мне очень не хотелось. Эврика! Я увидел заброшенный и наполовину разобранный автомобиль. Крышка багажника никому, видимо, не потребовалась, она не захлопывалась, но так проржавела, что с трудом открывалась. С трудом открыв ее, я еще раз взвесил все за и против. Другого подходящего места я не смог найти. Думаю, автомобиль изучен вдоль и поперек и вряд ли кому-то потребуется еще что-то от него. Таким образом, возможно, в ближайшие дни никто в него не надумает залезть. Тем более, что во дворе я не увидел ни одного человека. А там я придумаю более подходящее место и перепрячу это злополучное яйцо.
   Я оставил кастрюлю в пустом прогнившем багажнике остова "москвича", накрыл ее какой-то полусгнившей грязной тряпкой и быстро направился обратно к метро.
   Вечером мы сидели на кухне. После своего рассказа о том, что я увидел, Маша стала настаивать на моем скорейшем бегстве. Она готова была уже на следующий день начать организацию этого мероприятия. Однако я настаивал на отложении бегства на несколько дней. Увиденное мной настолько меня взволновало, что я твердо решил докопаться хотя бы до поверхности истины, понимая, что до глубины мне никто не разрешит. Мой план заключался в следующем, встретиться со злодеем, выторговать у него информацию в обмен на яйцо. Как организовать это мероприятие я пока не знал, но надеялся, что АБВ пойдет на мое предложение.
  - Ты точно хочешь встретиться с АБВ? - Маша сидела напротив меня за кухонным столом и курила свои невероятно дорогие сигареты. Она затянулась, выпустила дым вверх и посмотрела мне в глаза.
  - Да! Я хочу посмотреть на этого сверхчеловека и задать ему несколько вопросов.
  - Но ведь вопросы можно задать и по телефону...
  - Можно, но их много и ответы на них займут уйму времени. Поэтому пока мы будем беседовать к нам уже приедут люди в "черных воронках", а вот быть задержанным мне меньше всего нынче хочется.
  - Ну, ладно, согласна. Но ты просто можешь ему назвать место, где спрятано яйцо и сторговать какие-то уступки с его стороны. Так безопасно. Ведь встреча с ним не гарантирует твоей неприкосновенности. Может рисковать не стоит? В конце концов все это время мы занимаемся твоей защитой, а ты возьмешь и сам отправишься в руки своих преследователей.
  - Маша, для меня очень важно понять, что происходит. Я не смогу так дальше жить в неведении и в смутных ощущениях чего-то происходящего помимо нашей воли. Отчего и почему. И к чему в итоге нас приведут. Именно приведут! Мы как стадо баранов идем туда, куда нам указывают.
  - А с чего ты решил, что АБВ ответит на все твои вопросы? Зачем ему это надо?! Кто ты такой? И кто он такой?
  - Не знаю, кто он такой! Вот хочу узнать или понять. Одно я пока точно понял, ему очень важно вернуть яйцо, уж не знаю почему, какой силой оно обладает, какие секреты в себе несет, но все, что происходит вокруг него говорит именно о его чрезвычайной важности. Человеческие жизни по сравнению с ним ничего не стоят! Люди мрут от рук подобных им, но они умирают и сам по себе! - я имел введу смерть своего инженера. - Таким образом, если я верну ему его, а взамен потребую всего лишь информацию, он должен согласиться. По крайней мере я надеюсь на это.
  - Не боишься обмана? Не боишься, что он элементарно соврет тебе?
  - Боюсь. Очень даже боюсь! Поэтому сижу и думаю, как все организовать.
   Маша потушила окурок в пепельнице, встала подошла ко мне и обняла меня сзади, положив свою голову на мою. - Я и боюсь за тебя! Я, наверное, уже не смогу без тебя. Ты врос в меня, стал моей частью. Даже не представляю, как я буду без тебя, когда закончу свою работу.
  - Мне кажется твоя работа никогда не закончится, - я поцеловал ее руку, которая оказалась возле моих губ. - Мне не вырваться из беспощадных жерновов этой государственной системы. Мы ничего не докажем.
  - Так я тебе давно об этом твердила. И я всегда это знала, не только на твоем примере. Защитить невиновного в этом беспределе невозможно. Есть только один способ избежать... ммм... даже не наказания, потому как, наказание, это следствие реального проступка, преступления... а вот когда ты не совершаешь ничего наказуемого, то это уже скорее..., - она задумалась, подбирая нужное слово, - ты знаешь, а ведь этому нет определения! Ни в жизни, ни в юриспруденции! Думаю, это скорее само и есть преступление. Наказание смертной казнью невиновного - убийство, осуждение к долгому заключению, тоже почти убийство, только без мгновенного конца, а так, размазанное во времени. Избежать всего этого можно только сбежав от всего этого. Человек не обладает такой же мощью как аппарат государства. Поэтому умный в гору не пойдет, он ее постарается обойти. А ты мне напоминаешь дон Кихота, все также стремишься победить не знаю даже кого...
  - Я согласен с тобой. И я уже перестал быть наивным, здесь ты неправа. Как только я узнаю то, что мучает меня, ты выполнишь свою работу. Но боюсь и тебе следует поступить также. Еще немного и они поймут кто мне помогает.
  - В свое время я подумаю над этим. А пока главный герой у нас ты и тебе требуется скорая юридическая помощь.
  
   Г Л А В А 12
  
   Я сидел в автомобиле каршеринга на подземной парковке в большом ТРЦ на минус втором этаже и ждал звонка от Марии. Накануне мы составили алгоритм, по которому, как нам казалось, мы обезопасим себя от любых стремлений АБВ захватить нас. План был не очень сложным. В воскресенье днем, когда люди особенно падки на покупки и все торговые центры наполнены народом даже в наше время кодов и карантинов, кушать нужно всем и всегда, самое безопасное время и место для встречи с человеком, который обладает почти неограниченными возможностями. Мы назначаем ему встречу возле магазина Ашан у правого входа. Мария, скрывающаяся в толпе, отслеживает его появление. Наблюдая со стороны, она решает один ли пришел АБВ или с ним спецслужбы. Убедившись, что он все-таки один, она дает ему по телефону указание двигаться ко мне, то есть на минус второй этаж парковки и называет парковочное место недалеко от меня. Заприметив нашего злодея, я выхожу ему навстречу, и мы там ведем беседу. Я ему выкладываю местонахождение яйца, а он взамен отвечает на мои вопросы. Затем мы расходимся. Я сажусь скажем в яндекстакси или убер, которое предварительно стоит и ждет меня, и уезжаю из ТРЦ. Мария, получив от меня звонок также покидает свою позицию, в итоге мы встречаемся в ее квартире. Я убежден, что в простоте залог успеха. Накануне вечером я набрал известный нам номер АБВ и предложил ему встретиться.
  - Я не против, но вы сами не боитесь встречи? - спросил меня вчера душегуб.
  - Нет, но вот ваши цели меня настораживают. Для моей безопасности я предлагаю встречу на завтра на 12 часов в одном из ТРЦ города. Хочу, чтоб вы были один. Я передаю вам ваш искомый предмет или вернее говорю, где вы его можете забрать, а вы отвечаете мне на несколько вопросов. Такая сделка вас устраивает?
  - Хм, вполне. Когда я узнаю в каком ТРЦ мы с вами увидимся, Максим?
  - Я за час вам сообщу.
  - А успею ли я на встречу?
  - Успеете!
  - Хорошо, до встречи. - Он отключился, а мы с Машей переглянулись.
  - Ты уверен, что поступаешь правильно? - спросила она.
  - Не знаю... - я на самом деле уже стал сомневаться. - Пока я никакого подвоха не чувствую. Ему бы затянуть разговор, чтобы попытаться найти меня, но он это не делает, явно показывая, что намерен поступать честно. Идет на все мои предложения, даже не споря и не предлагая свои или компромисс. Это меня, конечно, настораживает. Может он просто настолько уверен в своих силах, что ему все мои предложения смешны?
  - Есть одна нестыковочка в твоем плане...
  - Ты о том, как мы его узнаем?
  - Именно!
  - Во-первых, я уверен, что мужчина будет отличаться от окружающего его общества. Он будет по-иному одет, видно будет, что он кого-то или что-то ждет. Увидев такого мужчину, ты понаблюдаешь за ним и когда поймешь, что он именно тот, кто нужен, позвонишь ему. Наблюдая за ним, ты увидишь, что он взял трубку и говорит с тобой. Мне кажется это не сложно.
   Итак, в одиннадцать часов в воскресенье я еще раз набрал номер АБВ и назвал ему ТРЦ, в котором я буду его ждать и место - правый вход в гипермаркет Ашан. Мы уже находились в торговом комплексе и Мария занимала безопасную позицию, а я ей помогал. Поняв, что мою напарницу ни с какого места не приметить, народ постоянным потоком двигался в разных направлениях и Маша просто растворилась в этом человеческом муравейнике, я отправился на подземную парковку. Внизу я сел в салон автомобиля каршеринга, который арендовал полчаса назад и стал ждать. Свободных мест на парковке оказалось довольно много, несмотря на большое количество людей в ТРЦ. Видимо многие из них приехали на метро. До назначенного времени оставалось пять минут, когда мне позвонила Маша.
  - Мне кажется он уже здесь, - немного сомневаясь сообщила она.
  - Как он выглядит?
  - Ты будешь смеяться, но он в темном костюме, белой рубашке и в галстуке и один без маски...
  - Как думаешь, он один пришел?
  - Ну пока не вижу вокруг него в радиусе пятидесяти метров никого, кто бы мог сойти за сотрудников спецслужб.
  - Понаблюдай за ним минут десять. Если после двенадцати он начнет проявлять нетерпение, смотреть на часы, оглядываться по сторонам, будет ясно он или не он. Тогда позвони ему и посмотри будет ли он отвечать не впопад со своими действиями.
  - Хорошо, отключаюсь. Как ты там?
  - Все спокойно, никакого подозрительного движения не заметил. На связи!
   Через десять минут довольно томительного ожидания вновь раздался звонок от Маши. Я мгновенно ответил.
  - Это точно он! Я отправила его к тебе. Иду за ним на расстоянии. Он один... за ним никто не наблюдает. Встречай, - он нажала отбой.
   Я превратился в слух и зрение, хотя так не говорят, но как живо описать, что я стал внимательно смотреть по сторонам, не зная откуда появится мой всесильный и жестокий преследователь. Минуты длились несказанно долго. На паркинге ничего не происходило, никакого движения, даже не приезжали новые автомобили и не уезжали старые. Мои ладони вновь взмокли. У меня возникло желание все прекратить, завести двигатель и умчаться с этого опасного и даже зловещего подземелья. Но мое любопытство, желание во всем разобраться и смертях вокруг моего дела и в том, что происходит в этом безумном мире, останавливали меня и заставили со страхом ждать встречи. Внезапно в стекло дверцы с моей стороны постучались, я повернулся и вздрогнул от неожиданности. Возле машины стоял высокий мужчина в темном, скорее всего черном костюме, в белой рубашке и синим тонком галстуке. Он был без маски, поэтому я хорошо разглядел его лицо. На вид ему я бы дал лет сорок, сорок с небольшим. Чисто выбритое лицо, без малейших признаков щетины. Большие, синие и очень холодные глаза. Смотря в них тебя охватывал какой-то неземной ужас, казалось ты смотрел в само пространство и время. Прямой нос, немного выделяющиеся скулы, но не такие, как у англичан, однако рыжие волосы, причем темно-рыжие, такие в темноте можно спутать с волосами брюнета. Увидев мой испуг, он улыбнулся, еще раз стукнул в стекло и сделал знак мне выходить из машины. Я безоговорочно повиновался.
  - Здравствуйте, Максим, - поприветствовал он меня словами и кивком головы, но руку не стал подавать.
  - Здравствуйте, Антон Борисович, - промямлил я, захлопывая за собой дверцу автомобиля.
  - Ну, вы насмешили меня своими конспиративными игрищами! Позабавили. Неужели вы думали, что я непременно захочу вас вот так прилюдно и банально задержать? Мне это надо?! На то есть правоохранительные органы, которые должны этим заниматься. Поэтому я здесь один и, как вы должны были сделать правильный вывод, не собираюсь участвовать в вашем задержании. Мне интересно совсем другое. Вы понимаете, о чем я говорю?
  - Понимаю, и я готов вам вернуть то, что вы потеряли, но при условии, - я стал приобретать чуть-чуть уверенности, и это проявилось в моем голосе и интонации.
  - Ну, я не сомневался, что мой ммм... гаджет послужит для вас предметом торга, некой разменной монетой. И что вам нужно? Гарантии безопасности?
  - Нет.
  - Нет?! Признаюсь опять меня удивили! Знаете, Максим, вы человек, который меня уже несколько раз удивил, а такое случается редко. Итак, что вы хотите? Я слушаю, - он посмотрел прямо мне в глаза, и я поспешил отвести свой взгляд, испугавшись, что он все прочтет в моей голове.
  - Я хочу, чтоб вы ответили на несколько моих вопросов и по возможности честно...
  - Ха, - он опять улыбнулся и мне показалось, что он улыбается как улыбается мой ноутбук, - интересное добавление - по возможности честно. То есть если нет возможности, то я могу вам врать? Тогда зачем вам все это?
  - Нет! Я хочу, чтоб вы ответили именно честно! Только правду! - почти вскрикнул я, удивляясь одновременно своей реакции на его слова.
  - Хорошо я отвечу вам правду, вот только как вы ее истолкуете? Ведь правда она может быть истолкована по-разному, надеюсь вы это, как адвокат понимаете? Для одного правда выглядит правдой, а для другого может показаться, что это ложь. Но я буду предельно честен с вами, тем более я ничем не рискую...
  - Почему вы в этом уверены? - насторожился я.
  - Ну, Максим! Вы же уже поняли, что случается со всеми, кто по вине в том числе и вашего бывшего подзащитного, втянут в это дело. И вы, я думаю, не будете исключением. Вы видели, что произошло с вашим другом дома и уверяю вас, я к его болезни не имел никакого отношения. Что будет с вами, я тоже пока не могу знать, но мой секрет, я уверен, будет надежно сохранен. Итак? Не стесняйтесь задавайте вопросы о наболевшем! Что вас волнует, что не дает покоя и сна?
   Я немного растерялся и все подготовленные заранее вопросы у меня напрочь вылетели из головы. Он смог меня вывести из состояния такого знаете сопротивления злу, когда это сопротивление придает силы и уверенности борцу с ним. Сейчас я потерял все силы и мысли немного стали путаться. Но сконцентрировавшись, я задал первый, возможно не самый интересный для меня вопрос.
  - Скажите, что происходит с этой эпидемией? Что за ней стоит? Вернее, кто всем этим управляет?
  - Знаете, Максим, был такой известный французский писатель Жюль Верн, так вот в одной из своих повестей он описывал метод каким образом десяток работорговцев перегонял многотысячные массы невольников через пол Африки в Соединенные Штаты. Эта масса пленников могла легко, не утруждаясь особо смести жалкую кучку белых работорговцев, но не делала этого. Парадокс. А почему? А метод был такой - отсеивалась где-то одна пятая колонны чернокожих невольников и им говорили: теперь вы - надсмотрщики, следите за порядком, вот вам хлысты. Бейте, убивайте, издевайтесь. Чем жёстче - тем лучше. За это мы будем вас кормить. И дальше невольники в общем-то все делали сами, работорговцы просто гуляли рядом. Между надсмотрщиками и остальными невольниками быстро устанавливались отношения ненависти, что способствовало внутреннему жестокому террору. Самое интересное в том, что по прибытии на невольничий рынок надсмотрщиков ставили "обратно в строй" и продавали, как и остальных. Я ни на что не намекаю, - он улыбнулся, - но это работает хорошо и сегодня, в 21 веке.
  - Вы хотите сказать, что мы сами все это организовали и исполняем?
  - Да.
  - Но, а кто те рабовладельцы, которые выбрали из нас группу надсмотрщиков? Я так уверен, что мы их не выбирали, нам устроили такое шоу, чтоб мы поверили, что это наш выбор.
  - Я могу вам ответить, но вы не поверите и посчитаете, что я вам соврал. Поэтому следуя своему обещанию, я лучше не буду отвечать на этот уточняющий ваш вопрос.
  - А к чему должно привести эта... эпидемия безумства?
  - К новому порядку, в котором все будут жить организованно, компактно, защищенно и я бы даже сказал счастливо, - он опять улыбнулся своей страшной холодной улыбкой.
  - Как можно сделать человека счастливым против его воли? И, по-моему, счастье это что-то индивидуальное, а не массовое. Для каждого человека оно свое и разное. А вы говорите о каком-то всеобщем счастье и причем привитом насильно! Человек - существо мыслящее и эгоистичное, всеобщими благами его невозможно увлечь, так единицы, на время, но не всех. Счастье по распоряжению? Что-то я не пойму всей задумки...
  - И это меня не удивляет. Человеческий мозг несовершенен. Поэтому ему на помощь приходит цифровой мир. Он отныне будет управлять нами. Он лишен отрицательных эмоций, злобных чувств, порочных желаний. Он рационален и справедлив. У него нет ненависти и злобы, зависти и жажды наживы, так как ему принадлежит все богатство мира. Разве вы не хотели жить в мире Справедливости?! Справедливость, о которой вы так мечтали в скором времени будет торжествовать. Преступники будут наказаны, лояльные граждане получат бонусы, которые они будут использовать во благо, а не во вред. Границ государств не станет, будет одна Земная цивилизация. Экономика будет избавлена от постоянных кризисов, так как производство измениться, и вы сами сможете производить то, что пожелаете. Исчезнут болезни, потому что несовершенный человеческий организм подвергнется корректировки, гены, способствующие болезням, исправят и человек перестанет болеть, скажу больше возможно изменится и психология человека, исчезнут маньяки, насильники, убийцы, воры. Разве вы не хотели бы жить в таком светлом будущем?
  - Возможно некоторое и захотят, а что будет с теми, кто не захочет жить в вашем цифровом лагере?
  - "И он сделал то, что всем, малым и великим, богатым и нищим, свободным и рабам, положено будет начертание на правую руку их или на чело их, и что никому нельзя будет ни покупать, ни продавать, кроме того, кто имеет это начертание, или имя зверя, или число имени его" Так сказано в классике. А если перевести на обыденный, то им просто нет места в новом раю. Значит они исчезнут.
  - То есть вы их убьете?
  - Не мы! А те, кто захочет жить. Я же вам привел пример от Жюля Верна.
  - Антон Борисович, кто вы?! - вырвалось у меня.
  - Я тот, кто создан по образу и подобию Его.
  - А что это за "гаджет", который так важен для вас?
  - Я не стану отвечать на этот вопрос. Мы договаривались правдивых ответах. Всей правды я вам не скажу, а часть будет выглядеть не вполне правдоподобно. Поэтому ответа вы не получите. Но давайте перейдем ближе к теме торга. Я так думаю, для вас важно получить от меня гарантии вашей... скажем так неприкосновенности, а также гарантии безопасности вашей подруги?
  - Да, безусловно...
  - Так вот, я могу вам пообещать, что не применю все свои возможности для вашей поимки, полагаю вы поверите если я скажу, что будь у меня желание, то вы бы давно либо проводили время в местах заключения, либо того хуже уже не дышали. Но я не сделал этого по разным причинам, вы, конечно, подумаете из-за моего "гаджета", который находится в известном вам месте. Отнюдь, совсем по другой причине, и возможно если я ее назову, то вы опять можете мне не поверить. Но тем не менее... Итак, я не хочу вмешиваться в работу правоохранительных органов, останавливать их поиски убийцы стольких жертв и не стану это делать. Вы останетесь с ними наедине, я отойду в сторону. Получится у вас победить в этой борьбе - честь вам и хвала, нет - ну, на нет, как говорится, и суда нет! Такое предложение вас устраивает?
   Я задумался. Большего мне не добиться. Он может пообещать что угодно, но вот будет ли его обещание выполнено? То, что он сказал, скорее всего соответствовало правде. Он мог применить какие-то неизвестные мне возможности и моментально меня вычислить, но я до сих пор на свободе и жив. Почему? Не знаю и он точно не ответит мне на этот вопрос. Если против меня, нас, а он уже знал скорее всего о Марии, будут действовать только правоохранители с известными нам возможностями и алгоритмом, то у нас есть вполне реальный шанс уйти от них и потом нас никто уже не найдет. У Маши огромная практика по такого рода делам, и я уверен, что у нас все получится.
  - О каких-то гарантиях с вашей стороны спрашивать глупо? - наконец произнес я.
  - Максим, я не даю пустых обещаний. Вы же глубоко, на подсознательном уровне понимаете, что будь у меня желание, мы бы сейчас не стояли здесь и не вели эти беседы.
  - Да, - я кивнул головой.
  - Я тоже не стал требовать с вас гарантий перед тем, как отвечать на ваши вопросы. Потому что я знаю, вы выполните условия нашего договора.
  - Да, выполню...
  - Не сомневаюсь. И?
  - Ваш "гаджет" лежит в багажнике старого прогнившего "москвича", - я назвал адрес, по которому спрятал яйцо.
  - Хорошо. Тогда раз у вас больше вопросов ко мне, я откланиваюсь, - он опять не подал мне руки. Повернулся и зашагал в сторону противоположную от входа в ТРЦ. Я смотрел ему в след пока он не свернул и исчез.
   Я еще минут пять стоял без движения. На меня напало какое-то безразличие и оцепенение. Мне не хотелось ни думать, ни шевелить руками. Я просто стоял и смотрел в ту сторону, где исчез АБВ. Наконец я ожил, не знаю сколько прошло минут. Произошло какое-то включение моей жизненной силы. Я прям почувствовал, как по венам потекла горячая кровь, в голове закрутились мысли, будто включили радиоприемник.
  - Как ты? - я набрал Машу.
  - Я-то нормально. Ты почему застыл, как истукан, окаменел? - спросила она с беспокойством в голосе.
  - Нет, все нормально. Ты где?
  - Вот иду к тебе...
  - А, вижу!
   Я заметил, как она приближается, дождался ее и, взяв ее под руку повел к такси. Водитель, заприметив нас завел движок и выехал из ряда припаркованных автомобилей. Поравнявшись с нами, он остановился, и мы сели сзади. Медленно выезжая с парковки, я оглядывался по сторонам, ожидая, что в любую минуту выскочат машины с сиренами и перегородят нам путь. Но, слава богу, этого не случилось, и мы спокойно выехали на поверхность, а за тем и на третье транспортное кольцо. Возле Красных ворот мы вышли и, пройдя немного пешком, пересели в мерседес Маши. Она рванула с места так, что моя головы была отброшена на подголовник.
  - Не так резво! - попросил я, она сосредоточенно смотрела на дорогу и как будто не слышала моих слов. Видимо она, как и я все еще не могла справиться с беспрецедентным вбросом адреналина в кровь.
   Мы благополучно добрались до дома и уже на кухне, выпив по стаканчику виски, немного пришли в себя. В общем вся наша операция была чистейшей авантюрой, теперь мы это явственно поняли. Маша посмотрела на меня и рассмеялась. Причины для смеха в общем не было, и я понял, что у нее сдали нервы.
  - Как говорят, хорошо то, что хорошо кончается! - сказал я и взял ее руку, а потом крепко сжал. Она перестала смеяться и достала сигарету.
  - Я только сейчас поняла, какие мы безумцы! Не храбрецы, а именно безумцы! Пойти на такой риск! Нас бы там в два счета повязали, если бы он нас сдал.
  - Да. Но мы сделали это!
  - Сделали! А теперь рассказывай!
   Я подробно ей все рассказал, начиная с того момента, когда я оставил ее одну встречать АБВ. Она слушала и только моргала.
  - Что все это значит? Как ты думаешь? Мы идем прямиком в мир Сатаны? Сбываются предсказания апостолов?
  - Не наю..., но то, что мы входим в мир новой нормальности это факт. И какая она будет уже вопрос не стоит. Она будет ужасной и бесчеловечной, да и как может быть жизнь, созданная компьютером человечной?! Цифра, рациональность, послушание! Я не хочу в ней жить. То, что происходит я вижу в другом свете, отличном от того, что нам рисуют СМИ, пропаганда, что нарисовал АБВ. Мы вошли в предбанник цифрового мира. Уже сейчас без заветного QR-кода человек превращается в нуль, он должен быть выброшен из социума. Ему нельзя ничего. А чтобы получить QR-код, от человека в дальнейшем будут требовать с каждым разом всё более обширный список обязанностей, не выполняя которые, мы не получим элементарные права. Я так понимаю дальше будет только страшнее. На несогласных с новым порядком будет объявлена охота, их начнут, во-первых, поражать в правах, а во-вторых, буквально истреблять. И это произойдет очень скоро - времени у нас мало.
   - Знаешь, в детстве я пыталась понять, что же такое "фaшизм". Не определение в энциклопедии, а на чувственном понимании. И не находила ответ на этот вопрос. Мне было совершенно не понятно, как так получилось, что немецкий народ поддался в большинстве своем нацистской пропаганде. Откуда вдруг, в один момент, появилось столько нелюдей, готовых исполнять преступные приказы? Вeшать, расстрeливать, сжигaть мирных жителей, помещать их в душeгубки. Откуда появилось столько исполнителей, готовых быть надсмотрщиками в кoнцлагерях? Как представители гуманнейшей профессии врачей превратились в yбийц и палaчей, проводя опыты над ни в чём неповинными людьми? Задавала я себе эти вопросы и не могла ответить на них. Всё это очень было похоже на массовое помешательство, какой-то гипноз. Но я и представить себе не могла, что настанет день, причем в относительно недалёком будущем, когда весь мир окажется перед новой угрозой возрождения того самого фaшизма. Хотя нет, конечно, нового фашизма. Как будто спустя почти 80 лет "четвeртый рeйх" вдруг выбрался из спячки. Мне кажется, что коварство этого неофашизма, который нас окружает, проявляется в том, что он пришёл не в истинном своем свете, лишенный всякого гуманизма, как было раньше, а под личиной заботы о ближнем, заботы о здоровье. И распознать правду стало намного тяжелее. Мы живём в удивительное и страшное время, когда чёрное объявили белым, а белое черным. Можно сказать, что сейчас над всем миром сгустился туман лжи. Как люди жили раньше? Раньше видели и понимали, что происходит. Всё было просто и прозрачно даже для невеликих умов. Тут враги, тут друзья. Люди, возомнившие себя хозяевами мира, просчитали всё. Более изощренный обман трудно себе даже представить. Они решили взять хитростью, придумали чудовищный план, который позволяет сбить с толку, зомбировать множество людей. А тех, кто раскусил их замыслы проще всего объявить и выставить врагами, перед зомби мракобесами, поклонниками ТВ и сторонниками вакцинации.
   Мария достала очередную сигарету и чиркнула колесиком зажигалки. Пламя осветило на мгновение ее красивое лицо. Мы сидели в потемках и не включали свет. В этот короткий миг озарения я увидел ее глаза, большие и светящиеся, в них читались безысходность и какая-то почти еврейская печаль, хотя Маша не была еврейкой. Но печаль этого народа, вселенская, безудержная, вечная, видимо, как вирус разносилась от еврея к русскому, армянину, болгарину, итальянцу и французу, заражая любого, кто мог видеть то, что не видят все и критически осмыслить, анализируя уведенное. У меня возникло острое желание обнять Машу, я поддался ему, встал подошел к девушке и обнял ее сзади. Она откинулась, подняла руки и, притянув мою голову к себе, стала целовать.
  - У меня такое чувство, будто мы одни остались на все планете. Ты понимаешь меня?
  - Да. Я понимаю. Думаю, мы на самом деле остались если не одни, то в меньшинстве. Но здесь, в радиусе нескольких километров, мне кажется, мы действительно одни. Но согласись, что хорошо, что ты не одна и я не один. Нас двое!
  - Да, милый, нас двое и поэтому я не чувствую страх. У меня рядом ты!
  - Так не отпускай меня одного!
  - Посмотрим. Я пока не готова решить...
  - Но ты обещаешь подумать?
  - Обещаю...
  - Я люблю тебя! - внезапно вырвалось у меня. Я сам опешил, потому что все получилось не произвольно, и я даже не думал это произносить вслух. Слова вылетели из моих уст сами. Конечно, я не раз в последнее время задумывался и прислушивался к своим чувствам и это признание внутри меня сформировалось, созрело, но еще не упало. И вот это произошло. Сказав, я замер, пытаясь понять, почему именно сейчас, не завтра, не перед отъездом, а именно так и сейчас. Маша тоже замерла, пытаясь, видимо, осмыслить услышанное.
  - Ты серьезно? - прошептала она.
  - Да. Я серьезно. Вот сказал не задумываясь. А сейчас попытался подумать и понял, что не жалею о сказанном! Да! Я тебя люблю! И могу это повторить не один раз!
   Маша встала и повернулась ко мне. Она обвила меня руками и наши губы слились в долгом поцелуе. Когда через несколько минут мы оторвались друг от друга Маша сказала: - И я тебя полюбила... Но говорить о своих чувствах считала рано, их надо проверить. Поэтому и не говорила...
   Она вновь схватила меня губами, страсть, как и всегда внезапно овладела нами. Каким образом мы оказались в спальне я не понял, но в короткие вспышки своего сознания я видел стены спальни, широкую кровать, потолок со встроенными диодами и тело своей любимой, шикарное, заставляющее трепетать всего меня, содрогаться от проявления физической близости с ним. Всегда, когда мы сливались в экстазе, я исчезал из мира реальности, а возвращался вновь в него счастливый и измотанный. Сколько прошло времени мне было неизвестно, да и не важно. Я побывал в вечности, а тот, кто там бывал понимает, что время это песок, который пересыпается из одной колбы в другую и стоит перевернуть колбы, как время вновь начинает течь. Темень за окном свидетельствовала, что утро еще не пришло и не принесло с собой заботы нового дня.
   Однако заботы и проблемы меня настигли в этот раз даже ночью. Маша лежала рядом со мной на спине и только-только ее дыхание восстановилось. Она положила руку мне на грудь.
  - Я не хотела тебе говорить раньше, но должна это сделать, - сказала она шепотом, стараясь не нарушить тишины нашего возвращения.
  - Ты о чем?
  - О том, что нам надо начать подготовку к твоей эвакуации...
  - Почему именно сейчас? Может мы все-таки попробуем доказать мою невиновность и тогда я останусь...
  - Потому что пришло время.
  - Что произошло? - спросил я, напрягшись всем измученным телом.
  - Пришло заключение СМЭ...
  - Так...
  - Они написали, что смерть Стеллы наступила до твоего ухода из дома, - меня словно поразила молния! Как так? Ведь мы нашли убийц, мы точно знаем кто они, у нас есть запись их признания. Но по заключению выходит, что убийца я! - Значит все, что мы установили не послужит тебе алиби.
  - Но это же полная ерунда! - я не мог никак прийти в себя.
  - Милый, ты же понимаешь, как все делается, ты же не простой клиент, верящий в справедливость и честность наших органов. Ты матерый адвокат и должен понимать, как делаются нужные заключения экспертиз!
  - Ты считаешь нам уже бесполезно сопротивляться? - наконец вымолвил я после долгого молчания, когда я приходил в себя.
  - Да, я считаю все бесполезно. Наши доказательства рассыпятся или их признают полученными с нарушением, или того хуже сфабрикованными, а это прибавит только проблем.
  - Значит побег и только он?
  - Да, милый, иного выхода у нас нет.
  - Ты со мной?
  - Не торопи меня с решением, пожалуйста, - она наклонилась ко мне и поцеловала, - я, конечно, с тобой, но вот только не сразу, не в этот раз, мне нужно привести в порядок оставшиеся дела. Но я обещаю ничего нового брать не буду...
  - И мы не расстаемся навсегда?
  - Обещаю! Я не отпущу тебя! Теперь ты не отделаешься от меня! Я не отстану от тебя! Не сбежишь и не надейся.
  
  
   Г Л А В А 13
  
   Я сидел в кузове военного автомобиля ГАЗ-3308 военные называют его "Садко". Почему именно такое выбрали название для обычного и неказистого автомобиля, для меня загадка, впрочем, все придуманные названия военными своим системам и технике чрезвычайно странные и необъяснимые с точки зрения элементарной логики. На мне военная форма рядового. На лице камуфляжная маска. В таком виде меня трудно узнать. Рядом со мной на лавках сидит дюжина бойцов срочной службы. Они все коротко стрижены в отличие от меня. Маша настаивала на моей короткой стрижке, но я отказался. В конце концов у меня не настолько длинные волосы, чтоб сразу бросаться в глаза. Мой расчет в том, что на блокпосту не будут тщательно проверять военный автомобиль. Всегда существовавшее отчуждение между военными и полицией должно сыграть мне на руку. Кроме того, полицейские вообще не следователи и не должны обратить внимание на бойца с чуть более длинными волосами и чуть более старше остальных. Я, конечно, не чуть старше, а намного, но у меня моложавый вид, мне так все говорят, поэтому могу сойти за выпускника ВУЗа, призванного на срочную службу.
   Мы неспешна движемся по улицам пустого города, идет дождь, и он также способствует успеху нашего мероприятия. Бойцы молчат и не разговаривают ни со мной, ни между собой. Кое-кто курит, выпуская дым вниз. Личный состав так подобран, что никто ничего не знает о сидящем рядом. Мое присутствие их не удивляет и не должно. Мало ли кто я. Возможно, и так было задумано, они принимают меня за выпускника ВУЗа, призванного в армию или за долго скрывавшегося уклониста, наконец-таки пойманного и отправленного служить, либо за неудачливого сверхсрочника, никак не получившего даже сержантских лычек и так далее, вариантов для гаданий масса. Для этого и сформирована разношерстная команда, люди надерганы из разных частей, официальной задачей которой является оказание помощи сотрудникам полиции в розыске потерявшихся в лесу детей.
   Все это придумала Маша. Я был поражен насколько нестандартно работала у нее голова. Ее связи показались мне безграничными. Выйти на военных и договориться о таком мероприятии, не каждому дано. Кроме того, надо было организовать и происшествие, его официально запустить, выйти на полицию и предложить на помощь вооруженные силы. Значит вот каким образом мой адвокат завоевала свою репутацию. Когда мы разрабатывали план, я предложил банальщину - прорвать кольцо вокруг МКАД и вырваться в область. Но ее доводы были убедительны и неопровержимы. Вокруг МКАД существовало плотное кольцо ограждений, это и ряды колючей проволоки, и периодические пролеты вертолетов, и наземные патрули. Прорыв сразу будет обнаружен и организована погоня по горячим следам. Мы просто не сможем уйти от преследователей. Вывести меня в своем автомобиле Маша тоже не смогла бы. Где меня спрятать в ее "мерсе"? В багажнике, который обязательно будет проверен? В салоне на полу? Вариантов не было. И вот она придумала надежный, не простой и довольно затратный, но гарантирующий успех способ вырваться за пределы города. Дальше должно быть проще. Особый режим охраны города со всеми вытекающими из этого осложнениями могла себе позволить только столица. Между областями режим был упрощенным, с дырками, как сказала Маша, пройти из одной области в другую не составляло особого труда. Там тоже, конечно, у Марии были связи, отработанный и накатанный маршрут, и я понял, что таких трудностей, как здесь там она не испытывала.
   Автомобиль остановился и в щелку в брезенте я увидел, что мы подъехали к блокпосту. Хлопнула дверца кабины и старший лейтенант, старший поисковой команды, спрыгнул на асфальт.
  - Документы будешь проверять, сержант? - спросил старлей, его голос звучал строго, по-командирски.
  - Придется. Требования не мои. Сколько с вами? - послышался голос полицейского.
  - Я и со мной тринадцать бойцов. Там в листе все написано.
  - Куда вы направляетесь?
  - Сержант, ты уж прости, но я не отчитываюсь перед гражданскими. Смотри путевые листы. Там все изложено! - Наш офицер немного повысил голос.
  - Постройте команду перед машиной, - довольно мягко попросил сержант.
  - Нет. Если хотите проверить личный состав, прошу в кузов, но строить бойцов здесь не буду. У меня приказ срочно прибыть в назначенный пункт.
  - Но я должен проверить людей...
  - Вон кузов, там бойцы, отодвинь полог и проверяй!
   Через минуту полог отодвинули и в дневном свете появились два силуэта, старшего лейтенанта и сержанта полиции. Последний пересчитал нас в полголоса, скорее для проформы, но маски снимать не попросил. Потом они со старшим нашей команды ушли, со стороны кабины они продолжили разговор.
  - Тут в документах отмечено с вами тринадцать человек, а у вас четырнадцать, почему так?
  - Ты посчитал водителя?
  - Да.
  - Так он, во-первых, не со мной, а во-вторых, не входит в команду. Вот и все. Это же просто. Или нет?
  - Но он не указан в листе вообще.
  - И правильно. Он не входит в нашу команду. Он из другого подразделения, автослужба нам не подчиняется. Не выделывайся, сержант! Проверил? Все в порядке? Дай дорогу!
  - Ладно, - наконец согласился полицейский, поняв и вспомнив, что в армии много дубов и оборона благодаря им крепка, - езжайте!
   Я услышал, как старший лейтенант взобрался в кузов и вновь хлопнул дверцей. Мотор взревел и автомобиль дернулся к шлагбауму, потом немного притормозил и вновь рванул, видимо после того, как шлагбаум открылся. Раскачиваясь на неровной дороге, мы стали набирать скорость. Потом мы въехали на трассу и поехали с приличной скоростью. Пронесло - подумал я, достал сигарету и закурил. Минут через двадцать наш ГАЗ свернул с дороги и, проехав совсем немного, остановился. Вновь хлопнула дверца кабины и мы услышали голос старлея.
  - Рядовой Козлов, из машины! - я понял, что это меня вызывают, встал, прошел к заднему борту и, уперевшись левой рукой о борт, выпрыгнул из кузова. - Вы остаетесь здесь! Никуда не уходить! Вас подберет другая команда. Вам все понятно?
  - Так точно! - специально громко, еле сдерживая смех ответил я.
  Лейтенант, тоже улыбаясь, протянул мне руку, которую я пожал. Потом приблизился ко мне и, немного наклонившись, прошептал: - Марии большой привет! Она скоро сюда подъедет. Минут через десять. Ждите здесь, но лучше не светитесь, мало ли... Вон там есть курилка, она не видна с заправки, а заправка, как на ладони, если что сможете скрыться в лесу.
  - ОК. Спасибо старшой! - сказал я искренне, еще раз крепко пожимая ему руку.
   Молодой офицер, залихватски козырнул мне, вскочил в кабину, опять громко хлопнул дверцей и автомобиль, взревев, видимо, водитель еще не привык к своему рабочему коню, рванул с АЗС на трассу. Куда они потом поедут, я не знал, да и не мое это дело. Скорее всего они будут на самом деле изображать поиски мифических детей и, не найдя их, вернутся каждый в свою часть. Я прошел в курилку и сел на лавочку. Настроение у меня было приподнятым. Наверное адреналин, разлившийся по моим венам на блокпосту, еще не исчез. Я вновь закурил сигарету и стал вглядываться вдаль, пытаясь увидеть автомобили, появляющиеся на АЗС. Знакомого мерседеса среди них пока я не увидел. День был прохладный, дождик то начинался, то заканчивался, обычная осень для нашей средней полосы. В моем камуфлированном комбинезоне было не уютно, если не сказать холодно. Но отчего-то, как мне сказала Маша военные еще не перешли на зимнюю форму одежды, а посему надо терпеть все тяготы и лишения воинской службы, которые, как мне показалось, создавались у нас искусственно.
   Я вспомнил вчерашний день, как мы обсуждали детали плана моего побега. Тогда Маша казалась мне сильной женщиной, совершенно холодной, расчетливой и совсем не сентиментальной. Такой она была при первом нашем знакомстве, и я немного испугался - неужели все, что случилось потом на самом деле плод моей фантазии? Неужели настоящая она такая и никакая другая? Я смотрел на нее, наверное, очень странно, потому что она прервала свои объяснения и, замолчав, встретилась со мной своим взглядом.
  - Что случилось? Почему ты так смотришь на меня?
  - Как смотрю? Просто очень внимательно тебя слушаю.
  - Нет, ты как в анекдоте про пятачка... "сидишь, всякую фигню про меня думаешь!"...
  - Ну, ладно. Хочешь честно?
  - Да. Надеюсь, я заслужила полную откровенность с твоей стороны, впрочем, как и ты с моей...
  - Смотрю и удивляюсь, когда ты настоящая, сейчас или ночью, вернее, что тебе ближе...
  - Я разная ты считаешь? Так все мы в определенных жизненных обстоятельствах разные. И это ведь хорошо, так и должно быть! Оставаясь всегда одним, ты не проживешь на этой планете! Нельзя быть со всеми, к примеру, ласковыми и добрыми. Нельзя в постели быть нежной, ласковой и отдаваться любимому и такой же быть в зале суда или на следствии. Для каждой жизненной ситуации ты должен отвечать адекватной реакцией. Сейчас я сконцентрирована на том, чтобы вытащить тебя из окружающего дерьма. Это очень сложно в нынешних условиях, когда каждая область отгородилась так, словно она отдельное государство. Нам предстоит пересечь столько границ, что раньше и представить себе было невозможно, и на каждой я должна уберечь тебя! Не дай бог, если что-то пойдет не так, не по запланированному! Я же никогда себе этого не прощу! Я всегда переживала за своих клиентов. Но они всего лишь были клиентами, а ты больше, намного больше! Ты моя жизнь, недавно приобретенная, ты мое будущее, которое дорого мне, о котором я всегда мечтала! Поэтому сиди и не мешай! Не забивай себе голову ерундой, словно ты семнадцатилетняя девушка!
   Я докурил очередную сигарету и увидел, как на заправку въехал автомобиль следственного комитета, черный форд с красной линией по бокам. Внутри у меня все сжалось, особенно когда за ним появились джипы ДПС и ППС. Невольно мои ноги напряглись, готовые в любую минуту ринуться в лес и унести меня подальше от опасности. Огромным усилием я заставил себя остаться на месте и стал внимательно следить за происходящим на заправке. Немного сомневаясь в том, что меня никто увидеть оттуда не может, я пригнулся. Автомобили остановились не у заправочных колонок, а на парковке рядом. Из них вышли сотрудники полиции. Из форда вылез толстый неуклюжий мужчина в костюме и направился в здание АЗС. Полицейские сдвинули маски на подбородок и, стоя в сторонке, закурили, несмотря на запрет курения рядом с бензином. И, конечно, по закону подлости я увидел, как на АЗС въехал знакомый мне Мерседес. Наблюдая за поведением Маши, я понял, что она увидела кавалькаду правоохранителей, потому что ее автомобиль было хотевший просто припарковаться, произвел маневр и остановился у заправочной колонки. Она, видимо, решила сделать вид, что заехала сюда только для того, чтобы заполнить топливный бак. Моя девушка вышла из машины и огляделась, возможно, она проверила хорошо ли я спрятался. Убедившись, что меня нигде не видно и не только ей, после чего, видимо, будучи уверенной, что я наблюдаю за происходящим, она, как бы невзначай, дотронулась пальцем до своих губ, показывая мне, что бы я вел себя тихо, все это она сделала как-то так незаметно, что было понятно только мне. Потом она исчезла внутри здания АЗС. Мы не могли с ней созвониться, так как организатор всей этой операции решила, что у меня не должен иметься телефон, для нашей же безопасности, ведь его могли отследить. Я не спорил, полагаясь на ее опыт в таких делах. И поэтому до начала операции мы четко оговорили наши действия. Но вот то, что происходило в данное время на АЗС в наши планы не входило, приходилось импровизировать.
   Я было потянулся за новой сигаретой, но вовремя остановился. Дым мог быть замечен со стороны заправки и не дай бог кто-нибудь из полицейских захотели бы посмотреть кто тут курит. Прошло несколько томительных минут. Дверь отворилась и из помещения заправочной станции вышла Маша, а за ней тот толстый неуклюжий мужчина из форда. Он придерживал дверь, пропуская вперед молодую женщину, они о чем-то говорили. Из того, как они живо кивали и улыбались друг другу мне стало ясно, что Маша знает толстяка. У меня немного отлегло от сердца, скорее всего эта встреча случайная и ко мне появление этих людей никакого отношения не имеет.
   Маша и толстяк остановились возле курящих полицейских и о чем-то стали разговаривать. Адвокат стала что-то объяснять, а один из полицейских, я не смог различить его погоны, но они были офицерскими, закивал головой, давая понять, что ему все понятно. Потом Маша протянула руку толстяку, и он ее пожал, полицейские кивками головы попрощались с девушкой, все они пошли к своим автомобилям, а Маша прошла к своему Мерседесу, сняла пистолет, вставила его в бак и стала заправлять автомобиль. Когда полиция и следователь комитета, а толстяк скорее всего был им, скрылись, прошло еще минут пять и только тогда девушка помахала мне рукой, призывая выйти из укрытия. Я вышел из курилки и прошел на площадку АЗС туда, где заправлялась Маша.
  - Привет, кто это был? - спросил первым делом я.
  - Все нормально, случайная встреча. Это областные комитетчики, едут на двойное убийство. Я с этим толстяком работала, начинала в прокуратуре после университета. У тебя как прошло на посту?
  - Вроде все гладко. Никто нас не проверял. Старлей оказался толковым, не допустил проверку, так что никто ничего не заподозрил. Что теперь?
  - Садись в машину сзади, - приказала Маша. Я выполнил ее повеление. Сзади у мерседеса окна были сильно затемнены, и никто не смог бы меня увидеть, спереди же затемнение было чисто символическим, именно поэтому я должен был сидеть там, где мне указала Маша.
   Вернув пистолет на место, девушка села за руль, и мы выехали с АЗС на трассу. Наш путь лежал в сторону Тулы. По плану Марии нам необходимо было сократить число пересечений блокпостов, а это значило минимизировать число областей, которые мы пересекали по пути к границе с Украиной. Именно в Украину меня доставляла мой адвокат. Там у нее имелся прекрасно отработанный канал пересечения государственной границы. Далее уже украинские товарищи перебрасывали клиентов Марии в другие страны в зависимости от пожелания заказчика и рекомендаций ее самой. Таким образом нам предстояло пересечь Московскую область, Тульскую, Орловскую и Курскую. Всего четыре блокпоста, если не считать уже непосредственно пересечение границы с Украиной. Первый мы успешно преодолели!
   Дорога была совершенно свободной, но Маша не превышала скоростной режим. Привычка - вторая натура, натыканные камерами трассы, где ограничение скорости устанавливалось в девяносто километров, фактически позволяли ехать только со скоростью семьдесят девять. Знаки шестьдесят стояли чуть ли не через каждый километр. Мы ехали молча. Маша даже радио не включала, от этой тишины мое волнение только усиливалось.
  - Не скажешь как будем пересекать блокпост между областями, для начала между Московской и Тульской? - спросил я, скорее, чтобы прервать молчание, чем для чего другого. После пересечения блокпоста в Москве, я был уверен, что у Марии все отработано и продумано.
  - Тебе придется пройти через лес с пару километров. А там я тебя опять подберу, когда сама пересеку границу.
  - Ладно, не проблема. Инструкции непосредственно перед пересечением?
  - Да...
   Я почувствовал, что Маша сама очень волнуется. Никогда я ее еще не видел такой сосредоточенной и где-то даже неуверенной. Она старалась это скрыть, но у нее плохо получалось.
  - Не волнуйся, - сказал я, что б немного ее успокоить, - все пройдет как по маслу, моя интуиция это подсказывает. Я удачливый.
  - Дай бог! - она оторвала правую руку от руля и протянула ее назад, ко мне. Я в ответ тихонько сжал ее ручку.
   Прошло около двух часов, чуть меньше. Мерседес пересек Оку и свернул с трассы вправо. Мы поехали второстепенными дорогами, оставляя позади деревушки, поселки, какие-то сельскохозяйственные постройки, ангары, огороженные металлическими заборами. В отличие от города здесь люди попадались чаще. Кормить, сидящий на карантине или как модно стало выражаться локдауне, народ все-таки кому-то приходится. Впереди показался лесок. Маша свернула на проселок и направилась к нему.
  - Смотри, сейчас выходи и вон там, видишь, тропа? - начала она инструктировать меня, когда остановилась у самого леса, немного прижавшись к краю дороги.
  - Да что-то вижу...
  - Заходишь в лес. Идешь по ней, никуда не сворачиваешь. Там будут ее пересекать другие тропы, ты не сворачиваешь! Не, вообще-то тут заблудиться трудно, лесок небольшой, но ты иди именно по этой дорожке, чтобы я не искала тебя на той стороне. А то будем ты в одном месте, я в другом, как в песне. Минут через сорок ты выйдешь на окраину леса с другой стороны. Это будет уже Тульская область. Ориентир тебе - разваленная часовня, такая из красного кирпича. Сразу поймешь, когда ее увидишь.
  - Хорошо, так и сделаю. Сколько идти?
  - Я думаю минут сорок, с пару-тройку километров. Я сейчас возвращусь на дорогу. Здесь есть второстепенный блокпост, недалеко. Пересеку его и встречу тебя у этой заброшенной часовни. Если ты придешь раньше, не светись сиди в лесу, в деревьях. Мало ли...
  - Все понял. Сделаю, как сказала.
   Я вылез из автомобиля и пошел в лес к тропе, которая была даже не тропой а, колейной лесной дорожкой, по ней спокойно мог проехать легковой автомобиль. Заходя в лес, я обернулся, Маша разворачивала мерседес обратно, немного неуклюже, по-женски, с массой лишних движений. Все-таки дамам лучше ездить по трассам вперед и желательно не разворачиваться, - подумал я. В лесу меня встретила тишина. Иногда налетал ветерок и тогда верхушки деревьев шелестели остатками листвы, а те листья, что уже приготовились к зиме, кружась, падали к моим ногам. После теплого салона автомобиля мне казалось, что температура близиться к нулю. Моя военная форма совсем не спасала от холода, поэтому я ускорил шаг, рассчитывая таким образом хоть немного согреться. Однако в быстром темпе я вскоре идти устал, но согреться согрелся. В лесу мне никто не встретился и как предполагала Маша через сорок пять минут я вышел к противоположной окраине леса. Здесь я замедлил шаг и сошел с дорожки, опасаясь какой-нибудь неожиданной встречи. И правильно сделал. У самой опушки росли высоки кусты терновника. Я выглянул из-за них. Место оказалось именно тем, которое назначено было Машей. Справа я увидел знакомый автомобиль мерседес и рядом с ним джип Патриот ППС полиции с номерами тульского региона. Возле автомобилей стояла Маша и рядом с ней два полицейских. Скорее всего встреча произошла совсем недавно, так как один из служителей закона проверял у девушки ее QR-код. Второй же тем временем расспрашивал ее.
  - А с какой целью вы сюда приехали? - в его голосе слышалось удивление.
  - Я же вам сказала! Вон видите разрушенную часовню? Здесь находятся останки древнего храма Всех святых. Часовня и вон там фундамент это все, что сохранилось. Храм был построен в 1753 году. Что интересно он был возведен на месте поклонения славян языческому богу Велесу. Сюда часто приезжают новые язычники...
  - Я понял! Вы зачем сюда приехали? В наше-то время! - никак не мог понять полицейский.
  Тот, что проверял код, закончил и внимательно слушал, о чем говорит Мария. Потом он взял за руку своего напарника и что-то ему сказал, я не расслышал.
  - Ладно! Смотрите! Мне бы ваши заботы! Вот живут же адвокаты... во все времена... Деньги стригут и живут припеваючи...
   Они козырнули Маше и сели в свой Патриот. Двигатель завелся, над автомобилем взвилось серое облачко, видимо движок жрал масло, и, переваливаясь на неровной проселочной дороге тот поехал прочь, оставив мерседес на том же месте. Я проследил за полицией из-за кустов, пока те полностью не скрылись из виду, а затем вышел из леса.
  - Сейчас везде патрули, во всех областях. Правда, чем дальше от Москвы, тем их меньше, - пояснила Мария, заметив, как я подхожу к ней.
  - А я как чувствовал, не стал сразу выходить из леса, - похвалил я себя.
  - Молодец, хороший мальчик! Ну, что едем дальше? Нам до темна надо бы миновать Тульскую область и оказаться в Орловской. Там мы должны заночевать.
  - Я готов! Тем более замерз что-то! Блин! Эта форма совсем не греет. Летом в ней жарко, зимой холодно. Как воевать?!
  - Садись быстрее в машину! Я сейчас печку побольше включу...
   Я юркнул на заднее сиденье и быстренько захлопнул за собой дверцу, стараясь не впускать холодный воздух внутрь. В машине мне показалось тепло и уютно. Маша завела двигатель, и мы тронулись с места. Через двадцать минут мерседес выехал на дорогу федерального значения и покатился к Орловской области. На этот раз Маша включила приемник и в салоне заиграла музыка, правда периодически она меняла радиостанцию, либо ее не устраивал репертуар, либо волна уходила и в колонках стоял шум и треск. Часов в пять стало смеркаться, а мы еще не пересекли границу областей. Как будет проходить блокпост Маша, мне было понятно, но, что предстояло мне, она пока не говорила. Сам же я не спрашивал, согревшись в салоне, меня сморила дремота. Сколько мы еще ехали я не знаю. Проснулся я, когда автомобиль остановился. За окном я различил движение людей, голоса. Маша повернулась ко мне.
  - Проснулся? Везет тебе! Я бы тоже вздремнула...
  - Где мы? - еще не окончательно придя в себя, спросил я.
  - На блокпосту, - спокойно ответила девушка.
  - Как?! Что мне делать? - меня охватила паника. - Почему ты меня не разбудила раньше?
  - Успокойся! Все идет по плану. Здесь и сейчас дежурят мои люди. Расслабься! И веди себя непринужденно.
   Она нажала педаль газа и автомобиль тихонько тронулся, видимо следуя за впереди находящимся в очереди к проверке транспортным средством. В лобовое стекло я увидел, что контроль проходит автомобиль перед нами, то есть мы должны будем предъявлять свои документы следующие. Мое сердце чуть не выпрыгивало из груди, я его сглатывал вниз вместе со комком чего-то, что подступало к горлу. Но посмотрев на Машу я немного стал брать себя в руки. Она выглядела совершенно спокойной и безмятежной. Когда автомобиль впереди завелся и тронулся, Маша подъехала к шлагбауму и опустила стекло своей двери. В окне появилось лицо полицейского в камуфляжной маске, Маленькие глазки забегали по внутренности салона, потом его глаза сконцентрировались на Маше, его рука стянула маску и широкое лицо, если говорить мягко, секундой ранее строгое, внезапно расплылось в добродушной, даже немного глупой улыбке.
  - Ааа... Мария Сергеевна! Какими судьбами? По делам или так, в гости? - полицейский облокотился на открытую часть дверцы водителя.
  - Здравствуйте Сергей. Вот по работе еду.
  - В Курск небось?
  - Да, туда...
  - А на ночь где остановитесь? Там же, где и всегда?
  - Планирую там.
  - Значит передадите привет от меня?
  - Обязательно...
  - Тааак, с кем вы сегодня? - Он заглянул назад и увидел меня. - Ага! Сегодня военный.
  - Да, вот отвожу в часть после краткосрочного отпуска, знакомого, - пояснила Мария.
  - Завидую я вам Мария Сергеевна у вас очень насыщенная жизнь, столько знакомых и все в разных сферах жизни! В прошлый раз был вроде святой отец? Такой колоритный поп помню, борода по пузо. А до этого, по-моему, моряк? Да? А как-то вообще вы сопровождали гроб с покойником. Даааа... Ну давайте посмотрим ваши коды, - Маша протянула ему свой айфон и мой старенький, тот, что дала мне раньше. Полицейский по имени Сергей сделал вид, что сканировал коды и вернул ей гаджеты. - Ну, вроде все в порядке! Можете ехать!
  - Спасибо, Сережа. Вам поступили, на тот же счет...? - спросила девушка шепотом.
  - Да, все в порядке, спасибо, - ответил Сергей также тихо, а потом громко добавил, - счастливого пути! Проезжайте!
   Маша аккуратно миновала участок со шлагбаумом и, когда дорога вновь расширилась, закончились бетонные блоки, ускорила движение. Немного поодаль от блокпоста мерседес вновь остановился на обочине для того, чтобы Маша включила навигатор. В темноте, как она объяснила, может проскочить нужные повороты. Когда маршрут был задан мы вновь выехали с обочины на дорогу и теперь уже больше не останавливались, наверное, в течении часа, мне так показалось. В темноте мимо проносились слабоосвещенные населенные пункты, какие-то деревушки, где свет горел в маленьких оконцах стандартных домиков, сохранившихся еще с прошлого века, железнодорожный переезд, АЗС, с ярким освещением, призывающим обязательно залить бензин нефтяной компании, отдельно стоящие одинокие и тоскливые избы, некоторые покосившиеся, некоторые отремонтированные. Музыка в салоне что-то тихо бубнила и под это монотонное движение и убаюкивающую мелодию я вновь начал клевать носом.
   Машина остановилась, я почувствовал это сквозь пелену сна. Открыв глаза, я осмотрелся. Мы остановились на дороге, справа возвышались деревья, но это был не лес, слишком редко они росли. Я услышал, как Маша опустила стекло своей двери и только в тот момент увидел, что возле мерседеса стоят люди. Двое здоровенных, по крайней мере они мне таковыми показались, мужчин, без масок, их лица даже в темноте показались симпатичными, или я просто сильно соскучился по людским лицам без этих проклятых масок, что обезличивали человека, превращали его в нечто безликое. Безликое, то есть без лика, без лица. Однако, как богат наш язык и всегда таким был. Безликое, прилагательное давно устаревшее, но вот оно вновь входит в наш обиход. Один из остановивших нас мужчин стоял, преграждая путь машине, второй находился возе двери водителя. Когда стекло опустилось, мужчина нагнулся и внимательно посмотрел на водителя, осветив его фонариком, причем не встроенного в гаджет, а таким, старинным с батарейкой и маленькой лампочкой.
  - А! Приветствую вас, Мария Сергеевна! К нам? - его голос с хрипотцой, показался мне знакомым.
  - Да, Борис. Нам надо переночевать.
  - Милости просим. Никаких проблем. С кем вы?
  - Мой коллега. Ему нужна помощь...
  - Ясно. Ехайте. Остановитесь там же, у Николая? - я старался понять, где я слышал этот голос, но как не силился, все одно не мог вспомнить.
  - Да, хотелось бы. У вас все в порядке?
  - Норм! Даже лучше, присоединились еще два пункта!
  - Ну, что ж, это хорошо. Официалы не докучают?
  - Не, мы мирно сосуществуем пока, но есть надежда, что вскоре это закончится, хлопцы застоялись. Ехайте, отдыхайте, небось устали! - он опять повторил московское словечко. Я понял, что скорее всего парень приехал сюда из Москвы. Но где я мог слышать его голос? В темноте я плохо его разглядел, а голос мало ли...
  - Спасибо, - Маша подняла стекло, свежий холодный воздух прекратил наполнять мои легкие бодрящей прохладой. Она плавно тронулась, мужчины остались позади.
  - Кто это? - спросил я, когда они растворились в темноте.
  - Это своего рода дозор. Они контролируют подъезды к их территории.
  - А что за своя территория? Что здесь партизанский отряд? Или лагерь?
  - Это территория свободных от цифровизации людей. Сюда стекаются все несогласные с кодами, прививками, пропусками, те, кого уволили за отказ иметь хоть что-то общее с современным порядком. Здесь нет полиции, вернее здесь нет полиции, преданной центру. Здесь свои порядки, законы. Как ты слышал они распространяют свое влияние и расширяются, возможно скоро вся область будет с ними. Жаль только, что пока одна... по крайней мере я знаю о таком сопротивлении только здесь.
  - В общем такая своеобразная казачья вольница? - уточнил я.
  - Да, что-то в этом роде...
  - И ты здесь за свою?
  - Ага...
  - По убеждениям или по взносу в казну этой слободской стороны?
  - И так и так. Все, кто может поддержать территорию, помогают, кто чем, кто финансово, кто поставками продуктов или продажей местной на внешних рынках, кто привозит в местные магазины одежду, всякую хозяйственную ерунду.
  - А много здесь народу? Чем они сами-то занимаются?
  - Народу много, помимо коренных жителей, сюда стекаются из разных областей, к примеру тот парень, что нас остановил москвич, он бывший полицейский. Я так поняла, что еще несколько населенных пунктов присоединились к территории неповиновения. Чем занимаются? Да всем тем, чем обычно. Работают на земле, выращивают овощи, фрукты, разводят скот, птицу. Врачи лечат, учителя учат... Обычная жизнь, только по старинке, без современных технологий.
  - А власти знают о том, что происходит у них под носом?
  - Как тебе сказать? Думаю, несомненно, знают. По какой причине не ликвидировали? Здесь у меня ответа нет. Только догадки. Возможно, пока территория не очень досаждает властям, возможно сами власти испытывают симпатию к ней, возможно видят в ней свое место впоследствии. В общем точно не отвечу на твой вопрос.
  - А где мы остановимся? Это безопасно?
  - Однозначно! Там, где я всегда останавливаюсь. Это гостиный дом. Хозяина знаю уже несколько лет. Приличный интеллигентный человек, между прочем учитель истории в прошлом. Он стоял у истоков появления их... "Вольницы".
  - Далеко еще? - мы ехали по проселочной дороге, Маша аккуратно преодолевала бугры, ямы, въезжала на выступы, образованные колеями, словно она совсем недавно здесь проезжала, и каждая колдобина ей была знакома. Слева простирались поля, освещенные лунным светом, а справа тянулись ряды лесополос, какие сажают на юге, разделяя поля, по-моему, для сохранения влаги или против выветривания почвы, точно не знаю.
  - Нет, еще пару километров...
  - Далековато они выставили дозор, мы уже минут тридцать едем, наверное, километров пятнадцать проехали.
  - Нет не далеко, у самой границы своей территории. Если мы поехали бы в другой населенный пункт, то это в километре от места, где нас остановили. Но мы едем почти в центр, в столицу "Вольницы", как ты ее назвал. Большое село, не уверена, но кажется районный центр. Место само по себе классное. Несколько живописных озер, дубовая роща, поля, ну прям картина Шишкина. Завтра увидишь.
  - А мы насколько там остановимся?
  - Вообще-то я думала только переночевать и ехать дальше.
  - А когда же я увижу все те красоты, о которых ты мне сейчас рассказала?
  - По дороге к следующему блокпосту. Мы будем пересекать почти всю область, вот и насмотришься. А ты хотел бы задержаться?
  - Пока не знаю... знаю только, что чем скорее ты меня переправишь, тем быстрее мы расстанемся, а вот этого я совсем не хочу. Быть может, именно поэтому я ищу повод подольше добираться до границы.
   Наконец впереди я увидел огни населенного пункта, Первыми нас встретили придорожные фонари, которые лили свой свет на разбитую, но асфальтированную дорогу. Когда проселок сменился асфальтом я не заметил. Впрочем, мне, возможно, только казалось, что автомобиль едет по колеям и ухабам проселочной дороги, а на самом деле то был просто разбитый асфальт. В самом селе фонари горели через один. Здесь улицы больше освещались скромным светом из окон домов. Маша проехала несколько перекрестков и свернула вправо, затем влево и остановилась на обочине перед довольно большим двухэтажным коттеджем, если так можно было назвать это строение. Скорее это был обычный деревенский дом, переделанный с надстроенным вторым этажом и крытым пространством для стоянки автомобилей. Его окружал металлический забор, прерывающийся воротами и калиткой.
  - Посидишь пока в машине? - спросила меня Маша без интонации вопроса.
  - Конечно.
   Она вышла, хлопнув дверцей и направилась к калитке, открыв которую, скрылась за забором. Я не стал выходить из мерседеса, оставаясь послушным своему адвокату. Народ по улице не ходил, но все окна видимых мной домов горели. Это не город и, наверное, во всех деревнях и селах поздней осенью глубоким вечером люди сидят по домам, а не шляются по улицам. Ведь никаких кафе и ресторанов у них нет. Через минут десять из калитки вышла Маша, а ворота стали открываться, причем я заметил, что привод был автоматическим. Мы заехали во двор. Место перед коттеджем хватило бы на десяток автомобилей. Маша поставила свой мерседес так, чтоб никому не мешать если приедет еще кто-нибудь. Возле дома нас встретил пожилой мужчина, седой, но его лицо не было изрезано морщинами, оно выглядело довольно молодым. Да и все его тело мне показалось подтянутым, не спортивным, но и не расплывшимся, как это обычно бывает. Почти никакого живота, сильные руки, одна из которых сжала мою ладонь крепко, а вторая похлопала по плечу.
  - Николай, - представился он.
  - Максим...
  - Очень рад! Проходите в дом!
   Хозяин открыл перед нами массивную дверь и пропустил внутрь. Большой холл встретил нас каким-то уютом и теплом. Камин потрескивал поленьями, кожаные кресла возле него призывали опуститься в них и, наблюдая за язычками пламени, пожирающими части деревьев, пофилософствовать о жизни.
  - Мария Сергеевна, вам, как всегда, комнату на втором этаже? А Максиму рядом? - спросил участливо Николай.
  - Спасибо, но мы поместимся в одной... - хозяин и был удивлен и его глаза полезли на лоб, он повернулся ко мне и подмигнул.
  - Хорошо. Завтра нас покинете?
  - Увы... хотя я люблю у вас останавливаться...
  - Ну, может на обратном пути задержитесь?
  - Возможно...
  - Так, сейчас поедим. Вы, наверное, всю дорогу ничего не ели? - когда он это сказал, я почувствовал острое чувство голода. Ведь мы действительно не ели весь день! Но странное дело пока мы пересекали границы и двигались по дороге, голод не поднимал голову, а сейчас он как взрыв, внезапно и сильно, охватил меня.
   Мы поднялись вслед за Николаем на второй этаж. Я шел последним и нес небольшую сумку с нашим нехитрым скарбом. Хозяин отворил ключом одну из четырех дверей и включил в комнате свет. Небольшая комната с двуспальной кроватью, окно, завешенное плотным шторами, совершенно не подходящими для интерьера и кричащие безвкусные обои на стенах. Да, даже спустя тридцать лет после крушения совка, наши люди так и не научились создавать красоту в отелях. Николай оставил нас одних, а сам, предупредив, что ужин готов и мы, устроившись, можем спускаться к столу, исчез.
  - Как тебе? - улыбаясь спросила меня Маша.
  - Чудно! Лепота.
  - Ну, ты не придирайся. Это лучшее, что я встречала по дороге. Зато хозяин радушный, умный и очень интересный человек. Еда отменная и на убой. Спится на этой кровати сладко, а утром будят петухи, - я подошел к Маше, и стал ее целовать, она ответила мне, но тут же оттолкнула, но не грубо. - Не сейчас! Разве ты не голоден?
  - Слона бы съел!
  - А я, думаешь, питаюсь святым духом? Пойдем вниз!
   Стол был накрыт не в холле. Для приема пищи в гостевом доме имелось специальное помещение. Мы прошли через каминную комнату в столовую. Нас встретил хозяин и женщина в белом фартуке. По всей видимости она была либо поваром, либо официанткой, либо совмещала все эти должности. Стол действительно оказался богатым. Салаты, свежие овощи, свинина, - все было вкусным и домашним. Николай участвовал в трапезе и наливал самогон. Маша почти не пила, а мы с ним хорошо прикладывались. Самогон совсем не отдавал сивухой, если бы меня не предупредили, я бы принял его за хорошие виски. Наевшись и выпив, мы совсем расслабились. Маша поболтала с женщиной, они встречались ранее и у них, как ни странно, нашлись общие темы. Мы же с Николаем завели разговоры на наши мужские очень серьезные темы. Я расспросил его о принципе их "вольницы", он мне поведал, но в подробности не углублялся. С его слов я понял, что территория неподчинения включает в себя несколько районов области и она постоянно расширяется. Живут они, как и прежде, только налоги в центр не платят, деньги собирают, но расходуют их по своему усмотрению. Налог, как таковой имеется, что-то из далекого прошлого, подобие десятины. Каждый отчисляет в кассу десять процентов от заработанного. Эти деньги идут на содержание людей, которые не производят ничего, но без них вольница не смогла бы существовать. Это отряды милиции, не полиции, принцип формирования и работы местной милиции отличался от полиции и задачи были разные. Врачи, учителя, руководители населенных пунктов, тоже получали деньги из этой кассы. Что странно, никакие полицейские из центра или из сопредельных районов не вмешивались и не старались прекратить все это безобразие. Скорее все они даже негласно поддерживали территорию, мирно уживаясь с ее порядками. Именно поэтому нас на блокпосту никто тщательно не проверял.
  - Все люди понимают, что будущее, которое хотят создать, страшное и мало кто захочет в нем жить. Поэтому гласно и негласно люди разного ранга оказывают нам поддержку. Мы надеемся, что наша территория разрастется и постепенно поглотит всю страну.
  - Николай, ну, а вы, что думаете о том, что происходит? Чем вы все это мракобесие можете объяснить? - задал я вопрос, ответ на который меня особенно интересовал.
  - Люди сверху, правящая верхушка мира хочет создать новый безжалостный строй, новую нормальность. Вы же слышали этот термин? - я кивнул. - Вот и запущен процесс перехода от привычной нам жизни к жизни в концлагрере.
  - То есть процесс идет по всему миру?
   - Да, но это не вполне единый процесс, поскольку есть несколько групп мирового правящего слоя. Общее у них - цель: сохранить власть, привилегии и богатство в формирующемся посткапиталистическом мире. А вот средства достижения этой цели у них разные. Такие же разные у них и представления о конкретном устройстве посткапиталистического мира. Те, кого можно назвать умеренными глобалистами, - это прежде всего силы, которые стояли за Трампом, - они считают необходимым сохранение в той или иной форме и степени государства, но под контролем со стороны международных институтов, таких, как МВФ, Всемирный банк, ВОЗ. При этом варианте посткапитализм оказывается компромиссным строем, учитывающим интересы не только новых восходящих групп и "чистых финансистов", но и старых банкиров. Другие силы это ультраглобалисты, эти делают упор на практически бескомпромиссный подход к установлению нового мирового порядка на руинах позднекапиталистического мира - речь идёт о превращении его именно в руины, об обнулении, сбросе. Их рупор это некий Шваб. Слышали о таком? - я покачал головой. - Его подельник Маллер, вместе они выпустили, как в свое время Маркс с Энгельсом, свой труд, он называется: "Великое обнуление". Подход этих реформаторов к новому мировому порядку предполагает вообще полную ликвидацию государства. Вместо него они предлагают несколько огромных супер- или мегакорпораций типа британской Ост-Индской компании, знаете была в свое время такая огромная торговая империя, она даже соперничала с некоторыми государствами того времени. Так вот, они в будущем своем мире не видят среднего класса, частной собственности и - как это ни ужасно прозвучит - семьи. В этом плане новый мир - это обнуление не только капиталистической эпохи и эпохи Модерна, но по сути всей человеческой цивилизации: новый мировой порядок предполагает создание нового человека - без свойств, без личности, в этом смысле маски на лицах, залегендированные "пандемией", - символ безликости и подчинения "новой реальности" и её хозяевам, разумеется, если им удастся реализовать их планы. Так называемая "эпидемия " - это средство, с помощью которого эти ультраглобалисты, наследники одновременно Лео Троцкого и Лео Штрауса, пытаются сварганить свой "дивный новый мир". Кстати, десяток лет назад еще один нелюдь, Жак Аттали откровенно высказался в том смысле, что именно пандемия необходима для того, чтобы построить новый мировой порядок. Первая попытка - представить в виде пандемии "свиной грипп" - провалилась, но ВОЗ использовала её, чтобы резко снизить цифры заболевших и умерших для признания той или иной болезни пандемией. В октябре 2019 г. были проведены "учения", а в 2020 г. объявили пандемию. При этом даже представители ультраглобалистов типа проходимца Шваба вынуждены признать, что COVID-19 не является экзистенциальной угрозой для человечества. Более того, согласно автору "Великого обнуления", главное в "пандемии", которая, как он де-факто сам признаёт, никакая не пандемия, не жертвы, а то, что она предоставляет шанс полностью изменить мир - сбросить старый и построить новый.
  - И что это за мир, как вы думаете? - мне понравились его аргументы и глубокие знания, чувствовалось, что Николай в теме.
  - Это мир "стейкхолдерского капитализма", иначе "капитализма участия". Шваб противопоставляет его "акционерному капитализму", господствовавшему в ХХ веке. Если акционер - это собственник, то стейкхолдер - это рядовой пайщик, а то и просто заинтересованное лицо или, как определяет его Шваб, "вторичный участник огромного коммерческого проекта". При том, что в термине "стейкхолдерский капитализм" присутствует слово "капитализм", в реальности эта форма направлена на ликвидацию капитализма, частной собственности - прежде всего малого и среднего бизнеса.
  - А что с частной собственностью крупного бизнеса, корпораций?
  - В том-то и дело, что в нынешних условиях это уже не частная собственность. В ситуации, когда управление отрывается от собственности, как это имеет место в корпорациях с их антирыночностью и плановым хозяйством, когда оно начинает господствовать над собственностью, происходят две вещи: во-первых, собственность из частной превращается в корпоративную: во-вторых, становится функцией управления, власти, начинает сливаться с ней. И когда решающими факторами производства становятся невещественные или, как иногда неточно говорят, нематериальные, капитал-собственность крупных корпораций превращается во власть, которой, по сути, капитал уже не нужен.
  - Не совсем понял о чем вы говорите. Поясните, пожалуйста.
  - Капитал - это овеществлённый труд, реализующий себя как самовозрастающая собственность. Присвоение именно этого типа собственности - на овеществлённые факторы производства как решающие - лежит в основе капитализма. В нынешних условиях в гипериндустриальном секторе производства решающим фактором производства, а следовательно, базовым объектом присвоения становятся невещественные факторы, именно их присвоение конституирует системообразующих субъектов посткапитализма. Социальные сети в таком контексте становятся и объектом присвоения, и средством контроля, а контролёры социально-информационных платформ - новыми хозяевами Мировой Игры, собственниками принципиально новых объектов. Фейсбук, Телеграм, Инстаграмм, - владельцы и создатели обладают огромными капиталами, но скажите, что они произвели? Корпоративная собственность окончательно превращается в чистую власть. Однако в обществе сохраняется значительный объём капитала. Это капитал малого и среднего бизнеса, акционерный капитал мелких и средних собственников. В каждом отдельном случае это почти немного, порой - микрочастицы, крохи. Однако всё вместе взятое - это значительная масса капитала, которой теперь противостоит не крупный капитал корпоратократии, а по сути уже не просто отделённая от капитала, но отрицающая его власть. Для становления нового строя эту массу нужно экспроприировать. Выход из капитализма и вход в него оказываются зеркальны: в первом случае это экспроприация земли. Так была в Англии в XVI-XVII веках, во втором - экспроприация капитала под видом замены акционерного капитализма стейкхолдерским, то есть вторичным участием в коммерческом рынке, который никакого отношения к капитализму уже в общем-то не имеет.
  - И как по-вашему будет происходить экспроприация? Грабь награбленное? Или будет создан иной принцип?
  - Она уже происходит. Так по открытой информации во время первой волны коронакризиса в США локдаун разорил 4,5 млн мелких и средних бизнесменов - этот бизнес уже не восстановится. Аналогичные процессы идут в Великобритании, Франции, других странах Западной Европы, да и у нас посмотрите, что твориться. Вот вы из Москвы, как там поживают отельеры, рестораторы, сфера услуг в целом? А ведь именно она создает тот самый средний класс. В перспективе грядёт увеличение налогов для сохранения природной среды, для борьбы с климатическими изменениями и первые шаги уже сделаны. В США это будет налог на выплату неграм "компенсации за века рабства", который обсуждается на самом высоком уровне. То есть речь идёт о перераспределении средств от средних слоёв, среднего класса к низам. Налоговое бремя, а оно, несомненно, станет точно намного тяжелее, заставит мелких и средних собственников либо продавать бизнес, либо встраиваться в качестве "вторичных участников" в коммерческий сектор корпораций, либо разоряться. Обратите внимание на развернувшуюся кампанию, убеждающую людей, что "несобственность" лучше собственности! Зачем вам личный автомобиль? Каршеринг выгоднее. Зачем вам собственное жильё? Лучше арендовать. И так далее. Речь идёт о создании массового слоя людей не просто без капитала, но без собственности. Таких людей легче контролировать, ими легче управлять, особенно если вдобавок разрушить образование, как это делают в нашей любимой стране умельцы от министерства образования. "Пандемия" стала, с одной стороны, интенсивным внедрением средств контроля и наблюдения за людьми с помощью видеотехники, электроники, социальных сетей и многого иного, с другой - разрушением образования с помощью так называемого дистанта. В Китае то, что именуют "электронным концлагерем", становится почти повседневной реальностью в виде системы "социальных рейтингов" или "социального доверия". В зоне европейской цивилизации, даже в её деградировавшем современном состоянии и тем более в России, китайский вариант, конечно, полностью не реализуем. Однако тенденция в этом направлении налицо. Кстати, надеваемые на лицо маски - это тоже форма контроля, подчинения и обезличивания.
  - А то, что идет волна протестов по всему миру - это сопротивление данной тенденции?
  - Конечно. Люди интуитивно чувствуют, что наднациональные верхушки не просто загоняют их в стойло, а рушат их нормальную жизнь, подменяя "новой нормальностью". Словосочетание "новая нормальность" - это прям новояз оруэлловского типа! И если уж законопослушные голландцы и немцы с их традиционно приземлёнными до быта, повседневной жизни интересами выходят на антикарантинные демонстрации, то это означает, что они на своей шкуре почувствовали, что кто-то ломает их повседневную жизнь. И чем больше будет таких выступлений, чем сильнее давление на мировую верхушку, тем лучше - тем дальше ей придётся отступать от задуманного. Вообще новый строй практически никогда не побеждает нокаутом, как правило победа присуждается по очкам. Она - результат компромисса между старыми и новыми группами хозяев с одной стороны, и между хозяевами в целом и населением - с другой. И чем активнее и непокорнее население, тем мягче будет новый строй, если ему вообще суждено состояться. Кроме того, надо помнить, что "великие революции рождаются не из победного крика восходящего класса, а из предсмертного рёва класса, над которым вот-вот сомкнётся волна прогресса" - не помню кто так сказал, но мне кажется очень точно! Единственное средство заставить власть и богатство имущих считаться с людьми - это жёсткое сопротивление. И антикарантинные выступления - это хорошо! Как призывал в свое время Горький - пусть сильнее грянет буря! Мы в этом мировом процессе малая крупица, но и мы куем наше будущее.
  - Николай, я так понимаю у вас экономическое образование? - спросил я, выслушав его, и поразившись его грамотности и логике мышления.
  - Да в том числе. По первому я историк, по второму экономист. Преподавание в школе это и призвание, и прокорм, хотя довольно скудный.
  - А почему весь мир безоговорочно подчинился каким-то малоизвестным теоретикам? Не скрывается ли за всем этим руки какого-нибудь иного кукловода? Возможно все правительства подчиняются неизвестному нам повелителю? Вы не думаете, что мир стал меняться именно с злополучного 2012?
  - А я смотрю вы склоны к объяснению всего происходящего с точки зрения сторонника НЛО? Конец света, апокалипсис, планета Нибиру и прочие... страшилки...
  - Нет, я не убежденный сторонник этих теорий, но я и не могу этого исключить...
  - Знаете, мне кажется, что пока это не столь важно и копья сейчас ломать не собираюсь. Я практик и для меня сейчас главное сопротивляться видимому злу, его проявлениям и его представителям, а источник бед, виновник всего этого бардака потом объявится, либо если мы сумеем победить, сами его найдем.
  
   Г Л А В А 14
  
   Передо мной простиралась серая и однозначно очень холодная вода большого озера или водохранилища. Берега водоема поросли кое-где кустами плакучей ивы и камышом. Там, где они не росли трава подходила к самой воде и обрывалась. Дно озера, видимо, илистое тоже не звало войти в воду. Изредка небо разрывалось и тогда кусочки голубизны отражались в свинцовой гладе.
  - И как мы будем переправляться? - я оглянулся и посмотрел на стоящую позади меня Машу.
  - На лодке, - ее ответ прозвучал очень спокойно, даже обыденно, словно она всю жизнь переправлялась поздней осенью через водохранилища.
  - Но я что-то не вижу здесь никакой лодки!
  - Лодка в другом месте. Я остановилась чтоб полюбоваться видом.
  - Кстати, а как мы будем передвигаться на том берегу? Там же уже другая область? И куда ты денешь свой мерс?
  - Мерседес оставляю здесь у проверенных людей, они проследят за ним. А на том берегу нас ждет другое средство передвижения, оно и доставит нас к самой границе. Не дергайся! Ты не первый, кого я переправляю. Вся схема, все маршруты, все тропы и все проводники, короче все уже проверено и ни разу не было сбоев. Успокойся и доверься мне.
   Из гостевого дома вы выехали очень рано. Ночью мы любили друг друга словно в последний раз. Я молился, чтобы мои предчувствия оказались напрасными. Сон одолел меня только с первыми воплями петухов в соседнем дворе. Как только петух заорал, я моментально уснул. Маша разбудила меня, когда за окнами небо посерело. Правда часы показывали начало девятого. Мы умылись, оделись и спустились вниз в столовую. На столе уже присутствовал завтрак: блины, творог, йогурты в баночках, несколько видов выпечки. Чайник с кипятком и кофемашина стояли поодаль. Николая мы увидели только когда относили сумку в машину. Он появился из неоткуда. Крепко пожал мне руку и искренне пожелал нам удачи. Из села мерседес выехал в девять часов. Маша опять установила маршрут в навигаторе, так как она все-таки не доверяла своей памяти. Впрочем, не удивительно, ну сколько раз она преодолевала этот маршрут? Это же не ежедневные поездки по Москве.
   К этому озеру, я так и не запомнил его название, мы подъехали к полудню. Никто по дороге нам не встретился. Патрулей ППС, ДПС, Росгвардии или Роснадзора в помине не было в этих местах, все силы, видимо, были брошены на укрепление порядка в столице, там вольнодумство особо опасно, рядом институты власти. Мерседес остался на проселочной дороге, что подходила к озеру, а мы прошли к берегу.
   Я опять поразился изворотливости ума Маши. Контролировать озеро очень сложно. Протяженность берега довольно приличное. Власти установили блокпосты только на дорогах, забыв о том, что границы можно пересекать разными путями, не только по дорогам. А скорее всего на охрану границ областей просто не было средств в бюджетах. Вот поэтому все, за что бралось правительство в итоге не имело никакого смысла. Ловились только дураки, идущие на пролом. Чуть-чуть поумнее просачивались через границы словно песок сквозь пальцы.
  - Ладно, поедем! Полюбовались и хватит. Нельзя терять время, - она развернулась и пошла к машине, я за ней.
  - Далеко до переправы? - спросил я когда мы медленно ехали вдоль озера.
  - Нет, вон справа видишь хату? Там хозяин рыбак у него я и беру лодки, у него же оставляю свою тачку, потом на обратном пути забираю.
  - Хату? Ты перешла на местный диалект? Надеюсь, лодка с мотором? - забеспокоился я, представив себя гребущим веслами через все озеро.
  - С мотором! - рассмеялась Маша, глянув на меня в зеркало заднего вида.
   Лодка нам досталась металлическая, такие выпускались в СССР и с тех пор она не проржавела, а исправно служила хозяину, правда имела толстый слой краски, которая наносилась с периодичностью в несколько лет. Хата стояла почти у самого берега. Деревянные мостки протянулись метров на пять в озеро. Возле них тихонько покачивались три лодки - две моторки и одна весельная довольно большая, в ней, мне показалось, могло разместиться человек десять. Рыбак обрадовался Маше и засуетился. Здесь все нарушают указания санэпидемнадзора! - подумал я, никто не носит маски, прям, как раньше в старые времена. Девушка сразу предупредила, что мы торопимся и он без лишних слов провел нас к нашей лодке.
  - Вот, нынче на этой. Справитесь с управлением? - я неуверенно пожал плечами. Тогда он показал, как ее заводить и объяснил простые принципы управления.
  - Теперь, думаю, справимся, - пообещал я.
   Устроившись в плавучем средстве сзади возле движка, и подождав пока Маша как можно удобнее усядется на тонкой и неудобной деревянной лавке, я завел мотор и направил нос мини корабля в сторону, которую указал мне машин рыбак. Разрезая водную гладь острым носом, лодка помчалась к противоположному берегу, который едва вырисовывался на горизонте. Мотор громко тарахтел и испускал сизый едкий дым, поэтому насладиться чистым озерным воздухом и тишиной природы нам не посчастливилось. Водоем хоть и казался большим, но путь по нему занял у нас около сорока минут, хотя я думал будет дольше. На другом берегу показалась такая же самодельная пристань, возле которой болталось на волнах штук десять разных, в основном моторных лодок. Видимо эта пристань создавалась совместно несколькими рыбаками, потому и лодок было к ней привязано значительно больше. Именно здесь нас попросил хозяин оставить его моторку, а Маша на обратном пути вновь ею воспользуется, либо, если она решит возвращаться иным путем, то он заберет ее сам, но позже, через пару дней.
  - Куда теперь? - спросил я Машу, когда мы ступили на твердую землю. Лодку я привязал, как и просил нас ее хозяин. Я оглядел берег и просторы вокруг озера, ни души, несмотря на разгар дня.
  - Идем! - скомандовала адвокат и направилась быстрым шагом к проселочной дороге, убегающей от озера в сторону лесочка.
  - Пешком до границы? - пошутил я.
  - Нет, конечно! Там за рощей есть деревушка...
  - Это сколько километров отсюда?
  - Ну, ты прям настоящий москвич! Не умеешь ходить пешком? Обязательно ездить в автомобиле? - она немного нервничала и поэтому сорвалась на меня. Я не обиделся, потому что сам также был на взводе. - Не беспокойся, всего час ходьбы. Не развалишься...
  - Не развалюсь, - пробурчал я и последовал за адвокатом.
   В этих местах вчера прошел дождик и дорогу размыло. Глиняная почва удерживала влагу отчего то там, то тут нам приходилось перескакивать или обходить лужи. Белые кроссовки у Маши изрядно испачкались, и она постоянно скидывала с них комки грязи. Я тоже не отличался чистотой обуви. Да, с такой дорогой нам не час идти, а все два, - подумал я, но вслух не стал произносить, опасаясь нагоняя от своего адвоката.
   Деревня скрывалась с другой стороны дубравы. То, что перед нами стояла именно дубрава сомнений не возникло. Я впервые видел лес, в котором в основном росли дубы. И вековые и молодые деревья сбросили уже почти всю свою листву, но кое-где еще шелестели одинокие листочки, хотя в основном они стояли голые. Под ногами трещали желуди и идти по ним было не удобно. Благо рощица оказалась совсем маленькой, через десять минут мы вышли к деревушке. Смеркалось, фонарей в деревне не наблюдалось отчего она показалась мне совсем вымершей.
   У калитки одного из домов Маша остановилась, полезла в свой рюкзачок и достала из него связку ключей. Выбрав подходящий, она вставила его в скважину после чего открыла замок. За забором стоял старенький рено-симбол, грязненький, потрепанный, но по всей видимости вполне рабочий, так как он завелся с пол-оборота ключа. Маша погазовала педалью и выключила двигатель.
  - Я так полагаю это наше средство передвижения до границы?
  - Правильно полагаешь, - кивнула Маша, захлопнув громко дверцу автомобиля.
  - Сейчас сразу и выезжаем?
  - Нет, пока рано. До кордона нам езды около двух часов, может чуть больше. А нас будут ждать к четырем утра. Такое время надежнее, безопаснее. Поэтому до часу ночи мы здесь расположимся. У нас в запасе около семи часов. Может, немного вздремнем... Ты не проголодался? Я, если честно, ужасно хочу есть...
  - Не против, поел бы.
  - Тогда пошли в хату. Там есть кое-что, а кое-что у нас в рюкзаке, спасибо Николаю, все-таки хороший мужик! Вот всегда дает мне еду на целый день. Идем!
   Дверь в дом оказалась не запертой, Мария потянула ее, и та со скрипом отворилась. Она прошла внутрь, я последовал за ней. Тусклый свет стареньких лампочек, которые висели без люстр осветил интерьер хаты. Обычный скромный деревенский дом, покосившийся, не ухоженный, почти заброшенный, хотя внутри чисто и везде порядок. Из старенького холодильника завода Орск она достала помидоры, огурцы, какие-то консервные банки. Я из рюкзака выложил пакет с пирожками, половину кирпича черного хлеба, нарезку домашней очень запашистой колбасы. Все просто, по-деревенски, от такого стола я давно отвык. Еще бы "Масквич" - как сказала бы Маша. Набрав воды в электрический чайник, а цивилизация добралась и до этой деревни, я его включил и вскоре тот заурчал, подогревая воду, взятую из большущей кадки, что стояла на полу кухоньки. Я, конечно, предварительно понюхал и попробовал ее, та оказалась вполне свежей и даже где-то вкусной, хотя я не разбираюсь во вкусах воды, как это делала Маша.
   После ужина девушка, как хозяйка провела меня в комнату с печкой, где стоял старенький диван. По бокам его лежали подушки, украшенные вышивкой, видимо кто-то раньше очень старался создать в этом доме уют.
  - Сможешь разложить? - спросила меня Маша, кивнув на диван.
  - Попробую, если он не развалится, - диван не развалился.
  - печь топить не надо? - спросил я.
  - Нет, перебьемся, вроде не так холодно, а вдвоем точно не замерзнем.
  Мы устроились поудобнее, подложили под головы подушки и укрылись теплым стеганным одеялом без пододеяльника. Меня сначала охватило чувство брезгливости, но посмотрев на дорогого адвоката, который запросто накрылся чужим одеялом до самого лица, и сам быстро согревшись под одеялом, я покорился судьбе. Маша прижалась ко мне всем телом и уперлась лицом в мое плечо.
  - Хочешь поспать? - спросил я.
  - Пока нет, но надо себя заставить.
  - Чей это дом, прости хата? - спросил я после непродолжительного молчания.
  - Я его арендую у старых знакомых. Он им достался по наследству от родителей...
  - А наследники где?
  - Далеко... это были мои первые клиенты... с ними мы прошли впервые этот маршрут. В благодарность они разрешили мне использовать дом для последующих клиентов.
  - А кто здесь за ним следит? Я смотрю порядок, вода свежая, продукты в холодильнике, автомобиль на ходу...
  - Здесь через два дома живут старички, я им приплачиваю, а они ухаживают за домом, - она просунула руку мне под мышку и еще сильнее прижалась. Я понял, что она чувствует тоже, что и я. Увидимся ли мы еще? Неизвестно, как жизнь повернется.
  - Что будет потом? - прошептал я ей на ухо одними губами.
  - Не знаю...
  - Может ты все-таки пойдешь со мной? Ну, что тебе возвращаться? Это же опасно!
  - Не придумывай... никакой опасности нет... - и я, и она понимали, что опасность все-таки есть. По сути, она соучастник преступлений, и, если АБВ даст отмашку, ее привлекут к уголовному делу или делам, как моего подельника. Впрочем, это может произойти даже без его участия. И обвинение будет ей предъявлено в совершении преступлений особо тяжких.
  - Вот какие у тебя там дела, ради которых ты рискуешь? - все еще попытался вразумить ее я и уговорить бежать со мной.
  - Есть дело... обещаю, что как только его закончу я улечу к тебе! Поверь ты от меня уже не спрячешься, я не правоохранительные органы, в розыск подавать не буду, сама тебя из-под земли достану..., - пошутила она.
   Наши тела грели друг друга. В холодном не протопленном доме мы уже больше не чувствовали холода. Меня охватила грусть, отчего-то я не мог поверить, что мы когда-нибудь еще увидимся с ней. Мысли о том, что она собирается сделать опрометчивый шаг никак меня не покидали, как ни старался я их отогнать и убедить себя в том, что все будет хорошо и Маша, решив свою проблему в Москве, сядет на самолет и прилетит ко мне.
  - Я тебя очень люблю... - прошептала девушка, - ты не представляешь, чего мне стоит тебя отпустить одного. У меня сердце разрывается, ноги и руки становятся ватными, в голове проносится с гулом страх остаться навсегда одной, когда я только подумаю, что уже завтра я останусь здесь одна... Я не хочу быть больше одна... Ты вошел в мою жизнь, сделал ее осмысленной, у меня появилась надежда, теперь мне понятно чувство, когда осознаешь, что ты любима и не просто кем-то, а человеком, который тебе дорог и ради которого ты можешь отдать все, что у тебя есть... Не уговаривай меня! Я и так сопротивляюсь из последних сил. Поверь, у меня огромное желание все бросить и бежать с тобой хоть на край света. Но воспитанное моими родителями проклятое чувство ответственности не позволяет мне этого. Там тоже человек ждет от меня помощи, и я ему ее обещала. Он надеется, верит. Как только я решу его проблему или хотя бы сделаю попытку помочь ему, я сразу, в ту же минуту брошусь к тебе! - Она стала целовать мое лицо горячими и влажными губами. Вскоре я почувствовал соль на своих губах, то были ее слезы.
  - Я буду ждать. Всегда. Всю жизнь...
  - Давай поспим, впереди бессонная ночь, - она уткнулась вновь мне в грудь. Еще какое-то время я чувствовал, как мой свитер мокнет от ее слез. Но потом она затихла. Ее чудесное умение переключаться помогла ей успокоиться и задремать и в этот раз. Может в последний со мной, я опять с трудом отогнал от себя мрачные мысли.
   Я еще долго лежал, стараясь не шевелиться, чтобы не разбудить Машу. Сон никак не приходил. Мои нервы были натянуты как гитарные струны. Какой к черту сон. Я бесконечно перекручивал в уме все варианты нашего будущего, пытался осмыслить положение Маши при возвращении, взвешивал ее шансы, потом мысли возвращались к моему будущему. Перейти нелегально границу. Раньше я о таком и подумать не мог. А сейчас, через пару часов и это сделаю! Удачно ли все пройдет или нас схватят? Что будет потом, куда я направлюсь? В какую страну, как? В какое-то время я поймал себя на том, что все поставленные мной вопросы кажутся такими далекими и совсем несерьезными, прямо-таки игрушечными. Рядом я увидел Машу, она улыбалась, мы шли, держась за руки по песчаному берегу моря. Волны то и дело обдавали нас брызгами, мы смеялись и продолжали идти... Потом перед глазами возникло лицо Маши, оно склонилось надо мной и ее губы что-то шептали. Я попытался прислушаться, но никак не мог разобрать ни слова. Вдруг я почувствовал, что меня кто-то трясет. Я открыл глаза. Надо мной склонилась Маша.
  - Максим, просыпайся... нам пора... Максииим!
   Я проснулся, сбросил с себя теплое одеяло и оцепенение, медленно сел на диване. В комнате было холодно, и я зябко поежился, без теплого одеяла, стало некомфортно. Маша, видимо, встала давно. В комнате горел тусклый свет убогой лампочки. На столе лежала ее косметика и зеркало. Она была одета в теплый свитер, который раньше лежал в сумке.
  - Сейчас... дай минутку прийти в себя..., - зевая и поеживаясь сказал я.
   Собравшись за десять минут, мы вышли в ночь. В холодной темноте ярко светили звезды, по привычке я нашел Большую медведицу и, как всегда, попытался отыскать Малую, но тщетно. Холодный ночной воздух окончательно меня разбудил. Я открыл ворота, пока Маша прогревала рено. Затем она задним ходом выехала, а я запер за ней ворота изнутри, вышел через калитку, закрыв ее на ключ, который мне дала Маша. В прогретом автомобиле мне показалось уютно, тепло, но нервы были на пределе. Голова, забитая мыслями о том, как мне пересекать границу, посылала электрические импульсы каждой частичке моего тела. Мое напряжение передалось Маше, но она старалась держать себя в руках и подавать мне пример полного спокойствия.
  - Все будет хорошо! - сказала она, будто понимая мое волнение и отвечая на вопрос, который я сам себе без устали задавал.
  - Конечно, - мой голос не соответствовал тем словам, что произносились. - Все будет замечательно...
   Через пятнадцать минут мы въехали на асфальтированную дорогу, и девушка прибавила газу. В темноте фары выхватывали пустынную дорогу, голые деревья лесопосадок, пожухлую высокую траву у обочин. Музыку она не включила, возможно просто в машине отсутствовал приемник. Тишина, гул мотора и напряжение, которое висело над нами, его можно было прямо видеть, вот что сопровождало нас на нашей Виа Долороза.
   В три часа ночи мы остановились в том месте, который указывал навигатор. Маша не стала выключать двигатель, нажала кнопку аварийки и вышла из машины. Я не последовал за ней. Чтоб успокоиться я достал сигарету и закурил прямо в рено. Пепельница в салоне была наполнена окурками, что свидетельствовало о разрешении курить там. Маша, постояв с минуту на воздухе вернулась в автомобиль и тоже закурила.
  - Как мы с ними должны встретиться? - поинтересовался я.
  - Они сами должны к нам подойти. Место точное. Ждем...
  - Пограничников не будет? Все-таки приграничная зона...
  - В это время и именно здесь не будет, - твердо сказала Маша.
   Затушив свой окурок и выбросив его в приоткрытое окно, я достал новую сигарету и прикурил от протянутой машиной. Мысли стаями проносились в голове, не задерживаясь ни на минуту. Сердце колотилось словно огромный барабан. Я посмотрел на Машу, она казалась спокойной и держала себя в руках. Ее вид пристыдил меня и огромным усилием я убедил себя не паниковать. Время и тянулось, и одновременно летело вскачь, оказывается так бывает. Внезапно со стороны водительской двери упала тень и в окне появился силуэт.
  - Вот они, - прошептала Маша. Мы вышли из автомобиля и сразу увидели двух мужчина, одетых в камуфляж.
  - Вiтаємо Вас, Марiя, - тихо произнес один из них - все як завжди? Перехiд через кордон i оформлення всiх документiв?
  - Да..., но на этот раз имейте ввиду, что этот человек все, что у меня в жизни осталось!
  - Не хвилюйтеся! Ми не пiдводили ранiше i зараз не пiдведемо.
   Маша подошла ко мне и прижавшись крепко поцеловала меня в губы, я ответил ей, обнял, крепко прижал к себе. В тот миг, мне вдруг захотелось остаться, плюнуть на все, на опасность, на неминуемую поимку и пожизненное заточение, лишь бы еще немного побыть рядом с ней.
  - Я люблю тебя, - прошептала она, на секунду отстраняясь от меня и ловя мой взгляд, а потом с удвоенной силой прижимаясь ко мне и вновь прилипая губами.
  - Поедем со мной! Не надо тебе возвращаться! Прошу, не отпускай меня! - почти кричал я.
  - Я не отпускаю тебя, ты мой на всю жизнь. Жди меня, я обязательно тебя найду...
  - Прощайтеся! Нам пора, поки не розсвело треба встигнути перейти кордон, - украинские товарищи стояли, в нетерпении. Чувствовалось, что они очень напряжены, но им не приятно нас прерывать. - Нинi контроль кордону посилили. Поки є вiкно треба поспiшати!
  - Прощай, - прошептал я в губы девушки.
  - Нет, до свидания, мой милый..., - ответила она моим губам.
   Украинские товарищи похлопали меня по плечу и медленно пошли в сторону леса. Маша меня оттолкнула, и я повернулся к ней спиной и нехотя поплелся в неизвестность. Через двадцать шагов я обернулся. Девушка стояла и, по все видимости, смотрела на нас. Я махнул ей рукой, она отозвалась и стала неистово махать в ответ. Через еще пятьдесят шагов она растворилась в темноте.
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"