Сначала спутники Эрика уставились с него с непониманием, но затем, один за другим, они словно бы начинали читать его мысли. Только Даймонд не пришел в ужас и требовательно спросил:
-- В чем дело, Эрик?
-- Тхури... -- шепотом промолвил воин-эскандарец. -- Вода разбудила тхури...
-- Я думаю, это маловероятно, -- ответил Даймонд. -- Думаешь, за все эти столетия ничего похожего не происходило? Очень сомневаюсь. Успокойтесь, нам нужно подниматься наверх.
Эрику очень хотелось согласиться с эмиссаром, но рокот все усиливался. Фадрайн нахмурил брови и вытащил из ножен свой меч.
-- Действительно, звучит странно, -- забеспокоился наконец и Даймонд, когда звук стал раздаваться уже не снизу, а откуда-то из глубины коридоров.
Обнажив клинок, Даймонд выхватил фонарь из рук одного из растерянных эскандарцев, отошел немного от развилки и стал вглядываться в темноту коридора.
Задрожал каменный пол. Эрик успел подумать о тех, кто остался ближе к пролому, когда Даймонд закричал диким голосом:
-- Назад!!!
Фонарь его высветил в темноте нечто огромное, багрово-черное, суставчатое, подобно какому-то безвестному обитателю морских глубин, зазубренные клешни, тяжелые колоды-опоры, и среди этого всего глаза, гигантские белесые глаза. Словно локомотив, чудище неслось навстречу людям, источая утробную ненависть.
Первым на пути его оказался Даймонд.
Сноп света, возможно, ослепил тварь из глубин, и растопыренные клешни лишь чиркнули по лицу эмиссара, изогнувшегося немыслимым зигзагом. Кровь полилась по правой щеке. Клинок Даймонда впился в багровую тушу и немедленно выскочил назад.
Рокот стал почти осязаемым, гулкие низкие звуки заполнили весь воздух, делая происходящее похожим на дикий языческий карнавал.
Фадрайн пришел на помощь, с разбега ударив мечом по одной из конечностей чудовища. Он что-то кричал при ударе, но ничего не было слышно, кроме оглушительного рокота. На пол хлынула прозрачная жидкость, в воздухе запахло аптекой.
Щупальце, напоминающее бревно, хлестнуло по кольчуге командира, впечатав его в стену. Фадрайн осел с широко раскрытыми глазами.
Эскандарские солдаты рванулись вперед, на защиту своего предводителя. Эрик так и стоял на месте, не зная, что делать. Ринуться за воинами-профессионалами казалось безумным, да и не помог бы его цеп против этой груды плоти.
Клешня поднялась над Фадрайном, уже готовая довершить расправу, как Даймонд в диком прыжке не столько вонзил, сколько метнул свой клинок в выпуклый глаз твари.
Тембр рокота изменился, став выше, пронзительнее, ненависть била через край в этом невозможном потоке звука. Чудище распрямилось, ударившись о потолок и чуть ли не всеми конечностями сразу атаковало своего обидчика.
Здесь уже никакое проворство не могло спасти эмиссара. Он судорожно попытался увернуться от клешней, ушел от удара бивней, но острый костяной шип на конце одного из багряных щупалец вонзился ему прямо в живот.
Эрик застыл в ужасе. Как при замедленной съемке, он видел, как тело Даймонда обмякло и медленно, но неумолимо падало на каменный пол. Чудовище развернулось к эскандарским солдатам, и казалось, что сейчас случится еще смерть, а скорее всего, и не одна, как вдруг оглушающий рокот стих, и клешни монстра бессильно обвисли.
Тьма в коридоре рассеялась, и к туше подошел человек в нелепом одеянии, державший в одной руке фонарь, а в другой -- нечто вроде мышеловки.
-- Жилберто! -- закричал Эрик, опомнившись от ступора.
-- Эта тварь последняя, -- невозмутимо ответил бразилец, пиная ногой труп подземного чудища. -- Мы убили двоих на подходе, но эта успела прорваться. Главное здесь -- понять, где у них находится голова.
Эрик уже не слушал своего спасителя, а расстегивал рубаху на Даймонде. Тот тяжело дышал, из носа и ссадин на лице текла кровь, лицо было искажено в гримасе боли.
Рана выглядела ужасно -- большего Эрик сказать не мог. Он накрыл ее скомканной рубашкой, чтобы остановить кровотечение, но это никак не могло помочь в этой ситуации.
-- Я умру, -- прошептал Даймонд. -- Не сейчас, так через день. Здесь такое не лечат. Дьявол... не оставляй меня в подземелье, хочу умереть на свежем воздухе. Если бы только...
-- Мы вынесем тебя на поверхность, -- опустился на колено Фадрайн рядом с эмиссаром, бледный, но живой, -- мои люди помогут тебе.
Эрик почувствовал холодную волну в теле, то дикое, невыносимое ощущение безвозвратности и непоправимости, которое сопутствует смерти. Но оно каким-то чудом связало воедино его разрозненные мысли, и с этой секунды он знал, что должен сделать.
-- На заднем дворе есть лошади?
-- Что? -- надтреснуто спросил Даймонд.
-- На заднем дворе есть лошади? -- почти закричал Эрик, каждая секунда ненужного промедления жгла его огнем.
-- Вполне могут быть, -- ответил эмиссар. -- Но ты не сможешь довезти меня живым до штаб-квартиры. Дороги из Тассура на север перекрыты заставами.
-- Мне нужны другие, -- ответил Эрик, а потом заорал что есть мочи: -- Кто умеет управлять повозкой, запряженной лошадьми?
Два эскандарца лишь пожали плечами. Жилберто, потерявший от случившегося дар речи, помотал головой. Лишь Фадрайн, словно нехотя, произнес:
-- Я умею. И больше, думаю, никто. Что ты хочешь сделать?
-- Поедешь со мной, -- отрезал Эрик. -- Ищите носилки, поднимайте его, живее!
Он упорно не называл Даймонда по имени.
-- Я не оставлю моих людей, -- ответил эскандарец. -- Мы не закончили штурм.
-- Пусть идут за нами наверх, вот тебе и весь штурм, -- сказал Эрик. -- Я должен его спасти. К дьяволу, Фадрайн, воевать тут умеет каждый, а мне нужен кучер, и по твоим словам, им можешь быть только ты.
Похоже, командир был поражен таким обращением, но все же внял словам Эрика. Фадрайн отдал несколько коротких приказов, передав командование Хтарглафу. Откуда-то притащили деревянную дверь, на которую уложили тяжелораненого. В отряде, как выяснилось, потерь не было, чудища оказались достаточно уязвимыми. Если бы только на Даймонде была кольчуга...
Пока подъемник медленно поднимался на поверхность, Эрик объяснял свой замысел Фадрайну:
-- Находим первую повозку или карету, выбрасываем кучера и едем на юго-восток, к самой стене. Дальше -- тоже на восток, в Схонд, и затем к восточной границе, в Раминдор. Главное -- скорость, на тех границах не должно быть вооруженных застав.
-- И куда ты направляешься?
-- Потом расскажу, -- отрезал Эрик. -- Сначала нужно выехать из Схонда.
-- Будь по-твоему, -- согласился Фадрайн. -- Мне хватает ума, чтобы понять, что вы, чужеземцы, в некоторых вещах очень нас превосходите -- особенно в том, что касается изворотливости и коварства. Я в очередной раз доверюсь твоему плану.
Они выскочили из подъемника, когда тот еще на полметра не доехал до уровня земли. Эрик был внутренне готов отразить нападение, сейчас он уже ничего не боялся, но стража, похоже, даже не подумала, что враги могут появиться отсюда.
Это действительно был задний двор дворца, заросший травой. У стены были свалены какие-то тюки, а в отдалении действительно паслись две низкорослые пегие лошади. Пустая телега скромного вида стояла там же, будто оставленная нарочно.
Выбивавшая ковер служанка застыла в изумлении при виде эскандарских солдат, завизжала и ринулась в дверь. У них оставалось совсем немного времени, прежде чем по их душу явится тассурская стража.
-- Кладите его на телегу! -- закричал Эрик.
Пока Фадрайн запрягал лошадей, курьер попытался поудобнее устроить Даймонда на дощатом настиле, понимая, что такое тряска для человека с такой раной в животе.
-- Ты точно знаешь, что делаешь, Эрик? -- сипло произнес эмиссар. -- Хотя даже если и не знаешь... умереть в пути приятнее, чем лежа на земле. Люблю, когда ветер на скорости дует в лицо. Прямо хочется самому взять в руки вожжи своего собственного катафалка.
-- Ты не умрешь на повозке, -- ответил Эрик. -- Я не позволю.
-- Рад это слышать, -- попробовал улыбнуться Даймонд.
Эскандарские воины продолжали прибывать. Когда из черного хода флигеля дворца выбежали два тассурских гвардейца, в углу возле подъемника уже блестели добрых два десятка клинков. Тассурцы оценили ситуацию и немедленно скрылись за дверью.
Прибытия более крупного отряда Эрик не дождался. Как только Фадрайн вскочил на козлы, они устремились прочь. Обернувшись напоследок, Эрик успел увидеть, как Хтарглаф у замшелых стен дворца выстраивал отряд в боевом порядке, но и только.
Фадрайн сидел на козлах в одной нательной рубахе, скинув всю верхнюю одежду, выдававшую в нем эскандарца. Эрик тоже снял тяжелую куртку, накрыв ей оружие.
Повозка завернула за угол и понеслась по фруктовому саду.
-- Говоришь, нужно держаться близ стены?
-- Да, а потом и вовсе выехать к Южному Валу.
-- Куда же ты собрался, чужеземец, хотелось бы мне знать...
Эрик решил не отвечать.
По лбу Даймонда тек пот, смешиваясь с кровью. Он был в полном сознании, хотя и выглядел совсем бледно. Особенно жутко смотрелась чуть дрожащая полуулыбка на тонких губах. Эрик надеялся, что борта повозки позволят скрыть раненого от зевак.
Повозка катилась по туманной аллее, где в это утро было совершенно пустынно. Вскоре они достигли Схонда. Немногочисленные прохожие прямо-таки шарахались от несущихся вскачь лошадей.
Вдруг Фадрайн остановил повозку, обернулся и вытащил из-под груды одежды свое оружие. Через несколько секунд шедший неподалеку схондский гвардеец был раздет и надежно прикреплен наручниками к чугунному забору. На заборе сушились покрывала, их Фадрайн закинул за борт телеги.
Увидев эту экспроприацию, Эрик вытащил из кармана несколько серебряных лепестков и бросил их за ограду. Командир взглянул на него с немым вопросом, но, похоже, все-таки согласился с правильностью подобного поступка.
Пахнущие прогорклым жиром дешевого мыла покрывала оказались еще чуть влажными, но Эрик все же накрыл ими оружие, Даймонда и себя самого. Мундир оказался Фадрайну слегка великоват, но искать другого гвардейца не было времени.
Ехать, не видя, что происходит вокруг, было достаточно тревожно. Вскоре Эрик почувствовал, что повозка ускоряется, а затем Фадрайн закричал:
-- Тхури прорвались в Тассур! Глубинные дьяволы выбрались на поверхность! Осада Эскандара снята! Немедленно освободите дорогу! Тхури в Тассуре! Открывайте ворота!
Эрик подивился находчивости эскандарца, который ошарашил сонных стражников новостями так, что те и не попытались найти связь между требованием пропустить повозку и событиями в Тассуре.
Через пару минут Фадрайн разрешил им выбраться из-под покрывал и с отвращением сбросил схондскую одежду, надев свой собственный костюм. Даймонд по-прежнему застыл без движения в неудобной позе, что естественно, когда каждое шевеление отзывается болью. Впрочем, разговаривать он пока что мог:
-- Приятно все-таки быть на свободе. Раминдор -- прекрасное место, ты только прислушайся к этим запахам. Здесь же круглый год цветут цветы.
И действительно, некрашеные деревянные дома и живые изгороди были увиты цветами, источающими пряный аромат. Пели птицы, над некоторыми крышами клубился дым. Простая, уютная земля, без печати бедности, но и без видимой роскоши.
-- Никогда здесь не был, -- произнес Фадрайн. -- Начинаю даже жалеть об этом. Дороги я, конечно, тоже не знаю. Постараюсь ехать к югу, до Вала здесь должно быть не очень далеко.
-- Мы едем в Фауглиндор, это недалеко от восточного конца Вала.
Командиру отряда эти слова, похоже, мало что сказали, зато Даймонд был изрядно удивлен:
-- В эти болота? Но это же непролазная глушь! Там ничего и нет, кроме застав.
-- Эти болота достаточно далеко от осей, -- попробовал объяснить Эрик. -- Там происходит много удивительного.
-- Ты же сам никогда там не был, -- возразил Даймонд. -- Впрочем, я тоже. Но если бы там были лекари-колдуны, я бы об этом наверняка знал.
-- Про лекарей мне ничего не известно, -- ответил Эрик. -- Там есть нечто другое, мне трудно пока что объяснить, что именно. Но надеюсь, что мы сможем найти это место.
-- Мне все равно, -- ответил Даймонд, опять расплывшись в пугающей улыбке. -- Помоги мне сесть повыше, чтобы я видел окрестности. Путешествие обещает быть живописным.
Эрик помог эмиссару перебраться на сложенные стопкой покрывал, так что его голова оказалась выше борта.
Через Раминдор они проехали в спокойствии, молча, потом подъехали к металлическим воротам, около которых играли в кости два стражника в красно-белых клетчатых мантиях. Фадрайн о чем-то тихо переговорил с ними, после чего один из раминдорцев ушел в кирпичный павильон, а второй отпер ворота и раскрыл створки. Вскоре вернулся первый стражник, неся кувшин с водой.
Воду Фадрайн передал раненому: сколько-то Даймонд выпил, с помощью остального Эрик смыл запекшуюся кровь. Рана на животе более не кровоточила, но это было слабым утешением. Эрик нашел в рюкзаке бутылочку с настойкой палевого сухороса, в свое время оказавшую ему важную услугу, и протянул эмиссару. Тот, не поморщившись, медленно выпил ее до дна.
-- Так, конечно, лучше, -- произнес эмиссар. -- Рану тоже стоило бы обработать, но не думаю, что мне это поможет.
Эрик молча передал ему еще одну бутылочку с настойкой, менее жгучей, чем предыдущая. Даймонд на выдохе вылил немного прозрачной жидкости себе на живот и тут же искривился в пароксизме боли.
-- Мне часто казалось, что я умру именно так, -- продолжил эмиссар. -- Получу рану, которую здесь не умеют лечить. Или там гангрена начнется, или просто заражение крови -- нет же антибиотиков здесь. Но кто бы мог подумать, что это случится из-за тхури...
-- Это не тхури, -- откликнулся с козел Фадрайн. -- Это атхэрья -- боевые животные тхури, к нашему счастью, не несущие на себе всадников. Тхури меньше размерами, но куда опаснее. И они разумны, а эти твари всего лишь смертоносны.
-- Не тхури? -- изумился Эрик, почувствовав, что огромный груз вины, который он ощущал, стал чуточку легче.
-- Ну да, -- подтвердил эскандарец, повернув голову к собеседнику. -- Тхури, как говорят знатоки истории, просто ушли. Куда -- не знает никто. Кое-кто считает даже, что вглубь, к подземным океанам, упоминаемым в древнейших книгах. Так или иначе, на этих атхэрья не было следов от седел. Наверное, они жили на ярусах, покинутых их хозяевами, когда мы залили их жилище. И они здорово умеют ползать по отвесным стенам, несмотря на свои размеры. Если их там много, у тассурцев возникнут большие сложности.
-- И они не обвинят Эскандар в нападении этих существ?
-- Я не знаю, -- нахмурился Фадрайн. -- Это очень тонкая дипломатия, я настолько предметом не владею. Все равно сначала им придется снять осаду. В Схонде вот уже предупреждены об этом.
-- Самое время, Эрик, рассказать мне, как это у вас получилось прорваться ко мне в казематы, -- проговорил Даймонд. -- Я не представляю, как это можно было сделать. Вы, как я понимаю, шли через глубинные, запретные ярусы, но надо же было потом и выбраться наверх. А там везде наглухо закрытые люки, толстые металлические ворота и полные воды каналы. Требую объяснений.
Пока повозка спешила по улицам Пеннефальда, последнего густонаселенного района на пути на восток, Эрик подробно и неторопливо рассказывал о том, как он смог спуститься к глубинным дьяволам, как оказался в Эскандаре, как они с Жилберто создали взрывчатку, как отряд перебрался через старинный ход к подвалам тюрьмы.
-- У тебя остался этот слиток? -- спросил Даймонд, когда Эрик закончил свой рассказ.
-- Нет, он у Жилберто.
-- Зря, -- коротко отозвался Даймонд.
-- Думаешь?..
-- Нет. Но можно было бы попробовать.
-- Мой план позволит это проверить чуть позже, -- сказал Эрик.
-- Когда-то я общался с выжившим из ума архивариусом в пещерной библиотеке на западном склоне гор, -- не обратил внимания на слова Эрика эмиссар. -- Тот болтал без умолку про все на свете. Он говорил, помимо прочего, что призрачная медь несет только смерть -- в разных формах, иногда совершенно не очевидных. Но только смерть, только гибель, можно убить с ее помощью врага, но друга не спасти. Впрочем, он же рассказывал, что в середине мозга многих людей за жизнь накапливается целый золотой самородок, и поэтому кладбищенские сторожа часто бывают богачами. И как теперь поймешь, что среди его бреда было настоящим знанием, а что -- нет...
-- Но ты все равно думаешь, что слиток мог бы залечить твою рану?
-- Может, и мог бы, но какой ценой... Вот ты знаешь, почему призрачная медь так называется? Я -- нет. Может, я бы стал призраком. Хотя я бы рискнул... Или не рискнул бы... Не знаю, ничего уже не знаю...
Даймонд замолчал, уставившись куда-то в линию горизонта.
Вскоре конические крыши пеннефальдских домов стали попадаться все реже и реже, дорожное покрытие растрескалось. Фадрайн повернул лошадей вправо, надеясь, что дорога возле Южного Вала будет лучше. Это оказалось не совсем так -- узкий путь между стеной и высокой живой изгородью был покрыт песком и щебнем, но, по крайней мере, это должна была быть самая короткая дорога в Фауглиндор.
Даймонду однажды стало хуже, но пара глотков имевшейся у Эрика настойки притупили боль. Он оставался в сознании, однако предпочитал молчать.
Дважды они проезжали мимо форпостов, но там форма эскандарского офицера не вызывала никаких вопросов. Наконец, живая изгородь стала редеть, и после резкого поворота повозка выехала на открытое пространство.
Бурая равнина была иссечена оврагами, где клубился белесый туман. Желто-серая мгла на горизонте словно перетекала с неба на землю. Эрику показалось, что холмы в отдалении шевелятся, оплывая, будто мороженое на жаре.
Впрочем, среди оврагов виднелась вытоптанная тропа, ведущая к группе зданий на сухой возвышенности.
-- Вот это да... -- завороженно произнес Фадрайн. -- Мы ведь уже далеко от Счастливого Креста?
-- Мне говорили, здесь есть вещи и похлеще, -- ответил ему Эрик.
Только он закончил эту фразу, как на повозку шмякнулось уродливое существо: нечто вроде двухголовой змеи с несколькими короткими, словно у гусеницы, ножками и переливающейся бахромой по бокам. Одна голова была без глаз, вторая -- безо рта. Глаза отчаянно мигали, рот разевался, обнажая мелкие игольчатые зубы.
Даймонд схватил клинок и лезвием отшвырнул омерзительное создание на добрых метров двадцать. Оно спланировало и на бреющем полете исчезло в овражном тумане
-- Еще таких спутников мне не хватало здесь, -- усмехнулся эмиссар. -- Надеюсь, Эрик, мы не очень много времени проведем в этом гостеприимном месте.
-- Нужно найти тех, кто знают аитдангского командира Эридана.
-- Понятно, -- Фадрайн окликнул лошадей, и те аккуратно затрусили по утоптанной земле в сторону поселка.
Пока Эрик слезал с повозки, эскандарец уже успел забежать в ближайший дом, выстроенный на высоких сваях, и буквально вытащить оттуда сонного солдата.
-- Что вам нужно-то? -- заныл солдат, здоровый детина с помятой об подушку мордой. -- Эридан давно уже отбыл в отпуск к себе на родину, нет его здесь.
-- Ты был здесь, когда его искали на зачарованном лугу?
-- Ну даже если и был. А что?
-- Что за зачарованный луг, Эрик? -- спросил Фадрайн у курьера.
-- Сейчас расскажу, -- ответил тот, а потом обратился к солдату: -- Где находится этот луг?
-- Идите к северу, к пастушескому селению, -- достаточно охотно отозвался тот. -- Сначала вдоль оврага, где растет голохвост, затем вдоль каменной гряды к востоку. Сегодня у нас луны убывают, значит потом пойдете вдоль красного ручья, и вот за ним, за туманной стеной, начинаются зачарованные луга.
-- Лошади там пройдут?
-- Наверное, только на сам луг я бы их не пускал.
-- Поедешь с нами, -- решил в итоге Эрик. -- Нам каждая минута дорога.
-- Эрик, -- промолвил Даймонд, пытаясь приподняться на локтях. -- Я никуда не поеду, пока ты не объяснишь, что это за зачарованные луга.
Курьеру пришлось пересказать историю Эридана. Солдат несколько раз поддакивал и в итоге выразил полную поддержку замыслу, чем немало успокоил Эрика.
-- Думаешь, я смогу там пролежать, пока ты не найдешь врача?
-- Может, врача, может, волшебное средство, -- подтвердил Эрик. -- Эридан говорил, что это было необычайно красивое место, думаю, тебе будет приятно там дожидаться излечения.
-- Наши ребята так же говорили, -- вставил свое слово солдат. -- Они иногда уходят туда на весь отпуск, вместо того, чтобы домой ехать. Действительно, борода и ногти и за две недели не отрастают. Что там -- кто перед этим поест, сытым и очнется.
-- А я не окажусь в этом призрачном мире с такой же раной живота? Тогда мое пребывание там будет куда менее приятным, -- на лице и в голосе Даймонда читалась неуверенная надежда.
-- Пока не попробуем, не узнаем, -- сказал Эрик.
Солдат поначалу заплутал, но потом все-таки смог найти дорогу. Последнюю часть пути им пришлось преодолеть под мелким дождем, словно взвешенным в воздухе.
Перед туманной стеной Фадрайн остановил лошадей и слез с козел.
-- Подожди нас здесь, -- попросил он солдата. -- Если мы через десять минут не вернемся, подходи и вытаскивай нас оттуда.
-- Понятное дело, -- зевая, отозвался тот.
Сделав из покрывал импровизированные носилки, Эрик и Фадрайн потащили эмиссара за плотную завесу тумана.
Под ногами что-то хлюпало и булькало, сухие ветки кололи ноги сквозь толстую ткань. Эрик попытался сосредоточиться на том, чтобы поменьше раскачивать покрывала.
Постепенно марево стало рассеиваться, и они оказались на желтой равнине. В белесом небе угасало красноватое солнце. Сквозь редкую пожухшую траву просачивался желтоватый туман -- тот самый, о котором Эридан говорил, что это далеко не просто туман.
-- Это твои двери в рай, Эрик? -- прошептал Даймонд, которому явно вновь стало хуже.
-- Должно быть то место. Как только мы тебя положим на землю, ты уснешь.
-- Подожди несколько секунд, -- у Даймонда вновь потекла кровь из носа. -- Понимаю, вам нелегко держать меня, но все-таки... Обещай мне, Эрик, что ты вернешься сюда. Я хочу хотя бы еще раз увидеть этот, настоящий мир... Обещай!..
-- Обещаю, -- Эрик почувствовал, что у него катятся слезы.
-- Тогда я отправляюсь в мир грез, -- опять улыбнулся эмиссар.
Они медленно опустили его на пожелтевшую траву, и почти сразу же глаза Даймонда закрылись. Подземный туман словно бы обвил его, и эмиссар перестал дышать. Эрика не покидало ощущение, что они опускают гроб в могилу. Фадрайн, похоже, тоже чувствовал себя не в своей тарелке и неожиданно произнес:
-- Я должен узнать, что с ним там. Разбуди меня через минуту.
Пока Эрик успел сообразить, что происходит, Фадрайн уже ничком упал на землю.
Выждав минуту или около того, курьер попробовал растолкать командира. Он двигался очень осторожно, памятуя о том, что произошло с Эриданом. Сразу Фадрайн не пробудился, начав приходить в себя, лишь когда Эрик приподнял его голову от земли.
-- Пойдем отсюда, а то тот парень начнет волноваться, -- слегка изменившимся голосом произнес Фадрайн, явно все еще пребывающий под впечатлением того, что пережил.
Уже в сплошном тумане командир добавил:
-- Я его там видел. Он выглядел счастливым и здоровым. И не думаю, что ему захочется возвращаться сюда, к боли. Это место... не для слабых духом, и будет лучше, чтобы о нем никто не знал. Боюсь, что я тоже когда-нибудь вернусь умирать сюда, если смогу...
Эрик ничего не ответил.
Они вышли на свет. Солдат кивнул, увидев их, но не произнес ни слова, все поняв и так.
Фадрайн занял место на козлах, однако Эрик по-прежнему стоял рядом с повозкой.
-- Говоришь, в той стороне есть селение?
-- Есть, да, -- ответил солдат.
-- А дальше на север дорога есть? Или на северо-запад?
-- Спроси у местных, мы так далеко стараемся не ходить. Но вообще, к северо-западу должны быть целых четыре квартала с лавками и мастерскими.
-- Понятно, -- заключил Эрик. -- Тогда, наверное, я с вами расстанусь. Мне нужно попасть в Аден, а возвращаться через Тассур нет никакого желания.
-- Только не ночуй в поле, -- предостерегающе произнес солдат. -- Не знаю, есть ли отсюда путь далеко на север, но вот в поле ночевать здесь точно не надо. И ягоды есть тоже не надо.
-- Спасибо за совет. Фадрайн, ты ведь сейчас отправишься в Эскандар?
-- Если осада снята, то да. Но я не сомневаюсь, что это так.
-- Расскажешь Натану, что произошло, хорошо? -- Эрик произносил эти слова через силу. -- Не знаю, когда еще смогу вернуться в филиал.
-- Само собой, Эрик, -- спустился на землю Фадрайн. -- Спасибо тебе за штурм. Ты помог народу Эскандара сохранить свое достоинство. Мы -- и я в первую очередь -- этого не забудем.
Он положил руку на плечо курьера, тот ответил тем же -- этот жест соответствовал крепкому, искреннему рукопожатию.
-- Хорошего путешествия, -- добавил Фадрайн, усаживаясь на козлах, и повозка медленно покатилась по траве в сторону Южного Вала
Эрик блуждал по срединным землям почти две недели. Сначала он долго выбирался из Фауглиндора, потом попал в каменные лабиринты Агратрада, низкорослые жители которого разговаривали на чрезвычайно искаженном диалекте языка. Три дня ушло на то, чтобы найти в подземных гротах слепого старика, говорящего загадками и хранящего в жестяной коробке ключи от подземного пути на северо-запад. Каждая новая местность оказывалась по-своему недружелюбной -- к тому же он еще решил не заходить на этот раз в Схарт, а обойти его вдоль стен с юга.
Через двенадцать дней после штурма Эрик вышел к границам Атальдрефа -- первого по-настоящему спокойного региона на своем пути, и глубокой ночью очутился в Адене. Его лицо неведомым образом загорело во время пути, волосы чуть выцвели, одежда была изорвана.
Тепло-красный кирпич, освещенный тусклыми фонарями, казался одновременно и чужим, и знакомым -- так бывает, когда после долгого отсутствия возвращаешься в дом, в котором вырос. К светло-серому дворцу, где размещалась штаб-квартира, он шел очень медленно, не зная, что ждет его там. Эрик то и дело опускал руку на рукоять кинжала, ему вновь стало чудиться, что кто-то его преследует.
Охранник расплылся в улыбке, увидев Эрика, но вопросов задавать не стал. Курьер на некоторое время задержался возле окованных бронзой ворот, но потом решительно дернул за ручку и вошел в холл.
Как всегда в это время, Гордон сидел в большом кожаном кресле в ближнем углу, в задумчивости поглаживая подбородок. Увидев Эрика, он застыл, словно не зная, что сказать, а потом радостно закричал:
-- Боже ты мой, ты живой! Мы уже думали, ты никогда сюда не вернешься. Где же тебя носило все это время?
-- Мне пришлось возвращаться... немного необычной дорогой, -- улыбнулся Эрик, но тут же вновь посерьезнел: -- И из довольно отдаленного места.
-- Я все знаю, -- засуетился Гордон. -- Натан сейчас здесь, в штаб-квартире, приехал три дня назад. Он и рассказал нам все о случившемся.
-- То есть мы сняли осаду?
-- Да, разумеется, но это далеко не самая важная новость, поверь мне. Усаживайся, Эрик, события эти действительно незаурядные.
Гордон придвинул к Эрику пустой бокал и кувшин сидра.
-- Эти две недели изрядно обескровили нашу Службу. Кто бы мог подумать, что этот конфликт Тассура и Эскандара приведете к столь печальному итогу...
Эрик напрягся, и Гордон это почувствовал:
-- Нет, твоей вины тут немного, это всего лишь дикое, невероятное стечение обстоятельств. Попробуй сидр, это новый сорт, и он совсем свежий.
Терпко-кислая жидкость пришлась Эрику по душе, и он откинулся на спинку стула в ожидании рассказа Гордона.
-- Итак, неделю назад мы потеряли сэра Альфреда, да покоится он с миром.
-- Что? -- изумленно переспросил Эрик.
-- Похоже, он не зря опасался покушений. Его неведомым образом настигли в его тайном подземном укрытии, где он проводил в последнее время много времени. Сэра Альфреда нашли там, заколотого его собственным оружием. Он был истыкан клинками, словно еж, коллекция у него там была знатная. Упокой Господь его душу.
-- И никаких следов?
-- Никаких. Кто бы не был убийцей, он должен был проявить нечеловеческую проницательность и изворотливость, чтобы добраться до нашего Главы. Мы даже не стали ужесточать охрану штаб-квартиры -- после гибели сэра Альфреда это уже не имеет никакого значения.
-- И кто же стал следующим Главой?
-- Так быстро такие вещи не делаются, -- объяснил Гордон, -- но на некоторое время исполнять его обязанности стал Пирсон. Ситуацию упростил тот факт, что Адам Гросс на тот момент пребывал в поездке по востоку города. А затем вот прибыл Натан и потребовал аудиенции с Пирсоном. Не знаю подробностей того, о чем именно они там говорили, но после этой беседы Найджел объявил, что уходит в отставку, собрал вещи и уехал в неизвестном направлении.
-- Натан не стал объяснять, что произошло?
-- Он сказал что предъявил Пирсону некоторые обвинения в бесчестном поведении, с которыми тот вынужден был согласиться. Мы поняли, что это как-то связано с тобой и твоим заданием в Эскандаре, но на прямые вопросы Натан не отвечает. Говорит только, что обвинения эти он собирал годами, и недавние события лишь стали последней каплей.
-- Слава богу, что все случилось без неожиданностей, -- не смог скрыть облегчения Эрик. -- Я боялся, что Пирсон так легко не откажется от власти.
-- Думаю, это так или иначе вписывалось в его планы. Знать бы только, что именно он собирается теперь делать... Очень, очень меня интересует этот вопрос.
-- И что же было дальше? -- направил мысли Гордона в нужную струю Эрик.
-- События развивались весьма закономерно. Ванда уехала вместе с Пирсоном, а на следующий день к входной двери была приколота записка, в которой Янник Лекруа извещал нас, что в связи с личной преданностью Пирсону не считает более возможным работать на Службу. Тогда же нас покинул Мадс, а через день -- Малыш Эдди и Франк Свенссон.
-- Эдди-то почему?
-- Понятия не имею. Франк тоже никогда вроде бы не был особо привязан к Пирсону. Впрочем, тот умеет действовать незаметно.
-- А Мелинда?
-- Она осталась, -- вздохнув, ответил Гордон. -- Ей сейчас очень нелегко. И Пирсона она считает главным виновником того, что случилось с Даймондом.
-- Не меня? -- задал Эрик мучивший его все это время вопрос.
-- Тебя тоже, -- жестко ответил Гордон. -- И не она одна, к моему сожалению. Я-то понимаю, что и сам Даймонд бы одобрил твои действия -- но есть многие, которые не могут оценить ситуацию в целом.
-- Мне тоже придется уехать?
-- Пока мое слово здесь что-то значит -- нет, -- уверил его Гордон. -- Или я уеду вместе с тобой. Я-то еще помню времена, когда эмиссары редко возвращались со значимых заданий без потерь. Тогда бы тобой восхищались, поверь мне. Сейчас все как-то поскучнело. Люди не понимают, что золото, которое они могут тратить направо и налево, заработано кровью и отвагой их предшественников. А ведь даже Пирсон, узнав о произошедшем от Гленна Мюррея, не мог сдержать восхищения тем, как вы с Жилберто провели этот штурм. Потрясающая работа, учитывая возникшие обстоятельства.
-- Ты о тех подземных чудищах?
-- Они очень напугали тассурцев. Одно из них миновало эскандарский отряд и прорвалось на поверхность, убив в том числе одного из членов собрания -- по удивительному стечению обстоятельств, яростного противника мира с Эскандаром. В Тассуре решили, что это все неспроста, и от греха подальше сняли осаду в тот же час, не предъявляя никаких требований.
-- Хоть что-то удалось... -- с горечью проговорил Эрик.
-- Поверь мне, это еще принесет свои плоды. Но на данный момент мы остались без всего руководства.
-- Даже хуже. Мы остались с Адамом Гроссом, который будет настаивать на том, что именно он должен возглавить Службу.
-- Это как раз не проблема, -- возразил Гордон. -- Сэр Альфред тоже не сильно-то разбирался в насущных делах. Но где мы возьмем для Гросса четырех толковых заместителей? Скажем, место Янника должен был занять Даймонд, как наш лучший эмиссар, -- но когда еще он сможет вернуться в строй?
Эрик про себя поблагодарил Гордона за эту формулировку.
-- Положим, финансами сможет заниматься кто-то из филиалов, я знаю подходящих людей. Но кем заменить Пирсона? А кем заменить Мадса? Не мне же ночами колесить по городу в поиске новоприбывших.
-- Даймонд говорил, что Натан достоин самых высоких постов, -- вспомнил Эрик.
-- Натан говорит, что с его стороны было бы как минимум некрасиво занимать место Пирсона после того, что произошло. Да и в Эскандаре без него не обойтись. Нет, тут придется еще поломать голову.
-- Тебе? -- изумленно произнес Эрик.
-- Вообще-то я тоже заместитель Главы, хотя предпочитаю это не афишировать, -- слегка смущенно произнес Гордон. -- Заместитель по кадрам. Мне не очень нравится это название, я предпочитаю просто говорить, что работаю с людьми.
-- Чего только не узнаешь... Голова кругом. Да я еще и не спал почти двое суток, -- Эрик в два глотка допил сидр и поднялся с кресла. -- Пожалуй, сейчас я просто лягу спать, а обо всем остальном мы поговорим завтра. Постарайся сделать так, чтобы меня никто не будил, пока я сам не захочу выйти из комнаты.
-- Конечно, -- согласился Гордон.
Эрик нащупал во внутреннем кармашке ключ от комнаты. Давненько уже он его оттуда не доставал.
Он медленно спускался по лестнице, обдумывая то, что ему поведал Гордон, когда вдруг увидел перед собой Мелинду и застыл на месте. Золотистые волосы скрывали добрую половину лица, похоже, она недавно плакала, но ее внешность даже это никак не могло испортить.
-- Живой, значит... -- после невыносимо долгой паузы произнесла Мелинда. -- Я думала, что дам тебе пощечину, если ты вдруг вернешься живым. Теперь уже не хочется.
-- Мне... мне очень жаль, что так все вышло, -- проговорил Эрик. -- Я тоже не раз мог погибнуть... в том числе и из-за его решений.
-- Разница в том, что он всегда понимал, что делает, а ты -- нет, -- отрезала Мелинда. -- Ты ведь его ненавидел, правда же?
-- Разве что временами, -- признался Эрик. -- Но я и восхищался им при этом.
-- Любой, кто был рядом с ним, им восхищался, даже враги. Значит, он еще жив? Лежит там, словно законсервированный, и видит прекрасные сны?
-- Примерно так, -- осторожно ответил Эрик. -- Быть может, удастся найти способ его вылечить...
-- Не говори глупостей. Натан сказал, что к нему можно присоединиться. Это правда?
-- Вроде бы. Мой спутник сказал, что встретил его по ту сторону этих... снов. Значит, ты хочешь к нему?
-- Не думаю, -- голос Мелинды вдруг стал совсем холодным. -- Скажи мне одну вещь, только честно, без вранья. Он что-нибудь передал мне?
Эрик еле нашел в себе силы, чтобы выговорить:
-- Нет, ничего.
-- Он хоть раз вообще упомянул обо мне, когда все это происходило?
-- Я не помню... Но он же вообще не такой человек, чтобы...
-- Вот и я думаю, что не такой он человек, чтобы..., -- Мелинда не закончила фразу и, повернувшись боком, прошла мимо Эрика вверх по лестнице, а затем добавила: -- И ты не такой человек. Вы играете в игры, а на остальное вам плевать. Спокойной тебе ночи, Эрик.
Он постоял несколько минут на лестничной площадке, затем спустился на свой шестой подземный этаж. Дверь привычно скрипнула, отворяясь. Эрик щелкнул задвижкой и очутился в полной темноте.
Не включая свет, он бросил рюкзак в угол, прошел к кровати и рухнул на нее, не снимая даже сапог. Через считанные секунды его окутал сон, милосердный мягкий сон без сновидений, и лишь успела мелькнуть в голове мысль: а ведь не так и плохо было бы проснуться завтра на Земле, подальше от всех этих вопросов жизни и смерти.