Удар металлической гири пришелся вскользь: Эрик успел отшатнуться к каменной стене. Второй разбойник отшвырнул тесак, в его широком рукаве обнаружился гребень кастета.
Эрик не потратил ни секунды на то, чтобы обнажать оружие или блокировать следующий удар. Неловко развернувшись, он помчался что есть силы к заставе кайо. Видимо, его самоуверенные реплики сбили с толку нападавших, и он выиграл пару секунд.
Белокаменное строение становилось все ближе. Стук сердца отдавался где-то в шее, с непривычки болели легкие. Эрику давно не приходилось бежать в горку в сапогах и с рюкзаком за плечами.
Ухнул за спиной кистень, но этот удар лишь задержал самого грабителя, даже не задев беглеца. Второй разбойник и вовсе отстал, успев лишь метнуть в отчаянии свой кастет, звякнувший в нескольких футах от ног Эрика. Нужно было лишь добежать до цели, не споткнуться о выступы каменной дороги, не потерять равновесие на случайной кочке.
Невысокие бронзовые ворота были уже совсем близко, когда Эрик услышал несколько сухих щелчков тетивы. Преследовавший его разбойник рухнул на землю со стрелой в горле; тот, что был с тесаком, успел пробежать еще несколько метров, прежде чем был сражен сразу несколькими выстрелами. Самих лучников не было видно: вероятно, они стреляли сквозь высокие узкие бойницы на верхнем этаже здания.
-- Стой, где стоишь! -- окликнули Эрика откуда-то из-за ворот заставы.
Эрик замер на месте. Через некоторое время ворота раскрылись и на дорогу вышел стражник внушительного вида: под семь футов ростом, в доспехах и с двуглавой секирой в руках. Светлые, почти белые косы спускались до пояса. Кайо заговорил на свой слегка шелестящий манер:
-- Приветствую, странник. Зачем пожаловал? Ты ведь не разбойник?
-- Нет, не разбойник. Эти двое напали на меня, хотели ограбить.
-- Мы видели. Ты забежал на нашу территорию, где запрещено обнажать и тем более использовать оружие. Поэтому мы и застрелили тех двух с кистенем и кастетом.
-- Вы бы застрелили и меня, если бы я попытался обороняться от разбойников кинжалом?
-- Здесь запрещено обнажать оружие под страхом смерти, -- с придыханием произнес стражник. -- По-моему, все очень просто. Так зачем ты пришел сюда?
-- Я хотел пройти через горы в Тассур, -- честно ответил Эрик. -- У меня нет грамоты, чтобы можно было воспользоваться Торговым Коридором. А дело у меня срочное. Я из Службы Доставки, если вы слышали.
-- Слышали, слышали, -- прошелестел кайо. -- Был у нас тут один из ваших, лет так двадцать тому назад. По имени Бирсом. Знаешь такого?
-- Может, Пирсон? -- предположил Эрик.
-- Я и говорю -- Бирсом, -- ответил стражник. -- Он все чего-то хотел, но так и не смог объяснить, чего именно. Хотел договор какой-то заключить, что ли. Много глупостей говорил. Хотел, скажем, чтобы мы ваших людей беспрепятственно пускали. Глупость, по-моему. Если человек добрый, мы его и так пустим. А если нет -- так все равно застрелим.
Эрик поежился от этой наивной логики кайо.
-- Так значит, ты хочешь по горам пройти в Тассур, -- продолжил кайо. -- Почему бы и нет, собственно. Очень даже хорошая причина. Заходи, поговоришь с нашим проводником. Один ты в горах пропадешь.
Кайо развернулся и быстро удалился куда-то в глубины здания. Эрик последовал за ним и оказался в просторном помещении, освещенном неровным огнем факелов. Зал занимал весь первый этаж, не было ни окон, ни других комнат, лишь несколько деревянных перегородок, разделяющих помещение на отдельные закутки. Вдоль одной из стен располагался очень длинный диван, в разных местах которого сидели четверо кайо. Еще двое стражников в доспехах играли за обтянутым тканью столом в какую-то игру с участием шайбы и нескольких деревянных брусков. Все шестеро по очереди поприветствовали Эрика, он на всякий случай ответил каждому, чтобы не нарушить этикет и не оказаться недостаточно добрым.
-- Кто здесь проводник? -- окликнул Эрик присутствовавших.
-- Я, -- ответил один из сидевших на диване, не поворачивая головы. -- Еще Хайекни может тебя провести, но лучше уж я это сделаю. Куда тебе нужно?
-- В Тассур.
- Куда именно в Тассур? Я могу довести либо до Западного Переката, прямо до заставы, либо до обрыва Близнецов. Оттуда до города еще несколько миль по ничьим землям, зато и идти туда проще и быстрее. А это значит, что и дешевле.
-- Мне хотелось бы быть в Тассуре как можно скорее, так что пойдем вторым путем, -- ответил Эрик. -- Только что за обрыв-то? С него спускаться нужно?
-- Нужно, конечно, -- говорящий наконец поднялся с дивана и подошел почти вплотную к Эрику. -- Там лебедки, тросы, подъемники, много всего. Чуть-чуть золота -- и спустишься со всеми удобствами.
-- А тебе сколько платить? Прости, не знаю твоего имени.
-- Для вас, чужаков, мое имя -- Кьянхи, -- отозвался кайо. -- Я возьму с тебя один элетор золота, когда мы подойдем к горам. И еще купи мне сейчас бутылку ахьяртенга.
-- Я не совсем понял значения этих слов, -- признался Эрик.
-- "Кьянхи" означает "солнечный зайчик", -- с серьезным видом начал отвечать горец. -- Мама называла меня так в детстве, потому что у меня была довольно светлая кожа и совсем белые волосы. Сейчас они почти рыжие, но прозвище осталось. Ахьяртенг - это такой напиток, наше горное вино, самое крепкое и согревающее. А один элетор золота -- это пять шэррадских золотых, по-вашему.
Эрик достал из кармана нужное число монет и протянул их горцу. Тот бегло взглянул на золото, но брать не стал.
-- Да. Наверное, ты прав. Ахьяртенг стоит немного дешевле лепестка, если хочешь знать.
-- Я не знаю, где у вас здесь лавка, -- объяснил Эрик. -- Может, ты возьмешь золото и сам купишь себе все, что нужно в дорогу?
-- Пожалуй, я именно так и сделаю, -- горец сгреб широкой перепончатой ладонью деньги с руки Эрика. -- Ты жди здесь, присаживайся.
Широкоплечий кайо удалился куда-то в дальнюю часть зала, а Эрик присел на свободное место. Сильно клонило в сон, то ли от тепла камина, то ли от пережитой неприятности. Другие стражники не проявляли к гостю никакого интереса, и он на некоторое время прикрыл глаза.
От приятной полудремы Эрика отвлек зычный голос исполина, который впустил его в помещение заставы.
-- Что делать с этими вот чучелами? -- кайо держал в каждой руке по трупу разбойника. -- Тесак, кастеты и прочее барахло я уже отнес на склад.
-- Кинь в расселину, -- откликнулся один из занятых игрой стражников. -- Проще будет.
-- А как же патрули княжеские?
-- Пусть найдут тела сначала на дне расселины. Если найдут, тогда и потолкуем. А то они захотят опись составить, имена выяснить, обстоятельства. Нет тел -- нет и проблем.
-- Правого я знаю, -- заговорил еще один кайо из другого угла. -- Это какой-то убийца, сбежавший сюда, на границу. Патрульные говорили, что за него награда назначена, сколько-то там золотых. Но я их знаю -- покажешь тело, они скажут, что точно не тот, но все равно заберут, для выяснения личности якобы. Нам награда точно не достанется.
-- Кидай в расселину, -- подытожил игрок. -- Я им скажу, что их убийца сам туда сверзился, и посмотрю, как они туда полезут, чтобы деньги получить.
-- Как скажешь, -- согласился исполин, затем прошел через весь зал, капнув в нескольких местах кровью убитых, и скрылся среди перегородок.
Эрик поймал себя на том, что вид мертвых тел не вызывает у него никаких эмоций. Ни страха, ни отвращения. Впрочем, вида крови он и так никогда не боялся, а к смерти отношение у него было достаточно равнодушное с легкой примесью любопытства.
Возникло это любопытство довольно давно. Дядя Магнус, несколько раз гостивший в семье Эрика, когда тот был ребенком, любил рассказывать интересные случаи из своей практики. Работал дядя, как Эрик теперь понимал, то ли хирургом, то ли патологоанатомом. Мама не любила эти истории, уходила куда-нибудь на кухню, а Эрик с отцом оставались и увлеченно слушали.
Конечно, те истории не могли подготовить к реальности вида мертвых тел. Однако Эрик замечал за собой, что этот мир и не был для него полноценно реальным, скорее он воспринимал окружающее как удивительно правдоподобную компьютерную игру. Сознание отказывалось полностью принять тот факт, что он сидит в предгорном сторожевом посте сизокожих существ со светлыми косами и ждет, пока один из них купит себе нужное количество местного самогона, чтобы вести его в перенаселенные городские районы, где идет непонятная холодная война.
От этих мыслей его отвлек Кьянхи, вернувшийся со здоровенным кожаным рюкзаком за плечами и деревянной бутылью в руках.
-- Я купил ахьяртенга, -- сообщил проводник, в упор смотря на Эрика своими темными выпуклыми глазами. -- Мне сказали, что я забрал последнюю бутылку. На сдачу я набрал всякой снеди в дорогу.
-- Рыбоеда, часом, не взял? -- не удержался от иронии Эрик.
-- Где же я его возьму? -- сокрушенно ответил Кьянхи. -- У нас тут и не водится, это только дальше к северу. И потом, его же не коптят и не вялят. Я обычной белой рыбы взял несколько спинок, потом...
-- Ладно, я доверяю твоему опыту, Кьянхи, -- прервал Эрик горца. -- Когда пойдем? Я бы хотел быть в Тассуре завтра к вечеру, не позже.
-- Можно и сейчас выйти, -- ответил Кьянхи. -- Идти ты будешь медленно, но до ночи мы попадем в Долину Зорь. Там переночуем, и на следующий день доберемся до обрыва Близнецов. Это, конечно, если в горах спокойно.
-- А может быть как-то иначе?
-- Снег может пойти, -- спокойно произнес Кьянхи. -- Или град. Или туман густой нависнет. Или эзхаты выберутся из своих подземных убежищ. Много всего может быть. Мы здесь довольно далеко от Счастливого креста, чужеземец.
-- Но обычно-то все хорошо проходит? -- обеспокоенно спросил Эрик.
-- Не знаю. Я всего два раза путешествовал отсюда к обрыву Близнецов.
-- И что?
-- Первый раз быстро добрались и без сложностей, а во второй раз того, кого я провожал, загрыз алхаг-эзхат, когда мы от камнепада в туннеле скрывались. Но он сам был виноват. Меня же эта тварь не смогла загрызть, как видишь.
-- Вижу, -- автоматически ответил Эрик, думая немного о другом. -- Пойдем тогда сейчас, я уже успел отдохнуть.
-- Пойдем, -- согласился Кьянхи. -- Главное, не отставай.
Эрик быстро осознал, что пытаться не отставать от проводника было делом безнадежным. Широкая каменная дорога, прорубленная в скале, закончилась быстро, а по горным тропам кайо взбирался с удивительным проворством. Они поднимались все выше и выше, продвигаясь при этом к западу.
Кое-где никаких троп не было вовсе и приходилось лезть по еле заметным уступам, скользя по серому мху, который здесь рос в изобилии. Среди этого мха часто ползали змеи разнообразной расцветки и размеров, Кьянхи скидывал их со скал рукоятью ножа. Убивать змей горец запретил, объяснив это возможной местью некоего змеиного короля.
Неожиданно они вошли в полосу тумана. Это был не совсем обычный туман, больше всего он походил на то плотное марево, через которое Эрик проходил в свое время в Хемсфольде. Здесь, правда, все-таки какая-то видимость сохранялась, но Кьянхи на всякий случай соединил свой пояс и пояс Эрика при помощи длинного кожаного жгута.
Жгут этот был длиной футов пятнадцать и выглядел цельным, без швов, узлов или склеек. Эрик не удержался от вопроса:
-- Из кого это вы веревку сделали?
-- Из шкуры молодого алхаг-эзхата, -- немедленно ответил проводник.
-- Молодого, значит. А старые тогда до какой длины вырастают?
-- Они не сильно больше, только шкура у них слишком твердая становится, из нее доспехи делают или что-то еще другое.
-- А вот помнишь, ты говорил о том, как твоего спутника алхаг-эзхат загрыз. Вот тот зверь молодым был или старым?
-- Совсем старым. Он в ту пещеру, наверное, подыхать вылез. Нас, считай, было полтора бойца, будь тварь помоложе, я бы тебя сейчас никуда не вел. Ты, может, не знаешь, но алхаг-эзхаты -- это почти что самые крупные и умные из подгорных чудищ, на них целыми отрядами охотятся.
-- Твое "почти что" звучит очень успокоительно, -- проговорил Эрик себе под нос, так что кайо его и не услышал.
Через какое-то время они добрались до обитаемого места. Черная от старости дощатая сторожка стояла, скрытая от ветра в естественной нише на небольшом уступе; внутри еще дымился очаг и пахло печеной рыбой. Впрочем, хозяев или какого-то знаков того, что они могут вернуться в ближайшее время, Эрик не заметил. Из убранства в сторожке был лишь растрескавшийся деревянный диван с несколькими подушками из грубой ткани, да еще одна из стен была отведена под полки, покосившиеся от времени.
Кьянхи обнаружил где-то баклагу с водой и принялся готовить суп. Эрик внимательно следил, чтобы горец не бросил в варево чего-то несъедобного, но тот ограничился лишь хвоей горных кустарников, вяленой рыбой и какими-то сухими кореньями. Аромат от котелка распространялся довольно специфический, но это блюдо все же выглядело съедобнее печеного рыбоеда.
Суп оказался достаточно вкусным и вполне сытным; немного раздражали хвоинки, которые приходилось выплевывать, поскольку выловить их деревянной ложкой не получалось. Кьянхи, впрочем, объяснил, что хвоя нужна не столько для аромата и горьковатого привкуса, сколько для того, чтобы не заболеть разнообразными хворями. Воду на такую высоту доставляли редко, да и источники поблизости не заслуживали доверия.
-- Мне говорили, что в горах есть какой-то переход, ведущий в Тассур, -- проговорил Эрик, поглощая горько-соленый суп. -- Это мы по нему и идем, или есть какая-то более удобная дорога? Повозке с товарами здесь не проехать.
-- Это очень удобная дорога, -- немного обиженно отозвался Кьянхи. -- На ней расположено несколько таких горных домиков, как этот, где можно укрыться от непогоды. А повозкам в горах не место. Все товары мы можем сделать для себя сами, а делать что-то на продажу мы не привыкли.
-- Вот по твоему виду не скажешь, что кайо всегда жили в горах, -- продолжил беседу Эрик. -- Такие руки могут быть лишь у существ, которые обитали возле воды. Да и эти перепонки на голове тоже, наверное, для того нужны, чтобы вода в нос или уши не заливалась.
-- Все кайо отлично умеют плавать, если ты об этом, чужеземец. Я не интересовался историей, но мама не раз говорила, что в горах раньше жили другие существа: не люди и не кайо, а какие-то совсем другие. Так что, наверное, и мы жили где-то в других местах.
Эрик вспомнил, как Пейчев упоминал о глубинных обитателях катакомб под Аденом. Похоже, в этом мире было множество разнообразных скелетов в шкафах. Он бы с удовольствием продолжил расспросы, но Кьянхи, судя по всему, не горел желанием дальше говорить на эту тему.
Закончив с трапезой, Эрик подождал, пока Кьянхи вымоет всю посуду, и они продолжили свое восхождение. Путники вскоре оставили за собой область тумана и теперь шли словно между двух уровней облаков, желтовато-белых внизу и серых с черными разводами вверху. Иногда из туч вылетали крупные черные птицы с непропорционально длинными крыльями, чтобы тут же вновь исчезнуть в клубах тумана.
К вечеру стало довольно холодно, на пожухлой желтой траве начали встречаться седые пятна изморози. Кьянхи извлек из недр своего рюкзака кожаный шлем с шерстяным подбоем, надел его и туго затянул лямки. Уши Эрика к этому моменту совсем замерзли и он пожалел, что не может последовать примеру проводника. Впрочем, у того и ушей-то не было.
Тем временем ветер все усиливался, завывая на разные голоса и прижимая путников к скалам. Отдельные порывы били в лицо снежной крошкой, сорванной с ледяных вершин.
-- Еще выше подниматься будем? -- Эрик попытался перекричать шум ветра.
-- Нет, мы и так высоко забрались! -- откликнулся Кьянхи. -- Сейчас обойдем вон те скалы и выйдем на Багровое Нагорье. А там скоро уже и Долина Зорь будет.
Чтобы обойти скалы, пришлось изрядно потрудиться: удобные тропинки обледенели и без снаряжения подняться по ним было невозможно. Кьянхи нашел обходной путь, но пришлось сделать изрядный крюк.
И до этого пейзаж был необычным, однако Багровое Нагорье оказалось совсем уж фантастическим. Название это было дано вовсе не из романтических побуждений; так называемое нагорье представляло из себя сравнительно ровную платформу из темно-красного камня, поросшую бурой травой и низкими кустарниками с багряной листвой. Вокруг этого плато возвышались все те же серые горы, верхушки которых терялись далеко за облаками.
-- Здесь тоже есть приют? -- Эрик заметил небольшой домик на противоположной стороне нагорья.
-- Нет, в том домике живут горные хранители.
-- Кто?
-- Хранители гор. Они следят, чтобы никто не охотился там, где не разрешено, чтобы тропы не разрушались. У них довольно много дел. Здесь, сколько я себя помню, заправляет старик Сьянхарм. Он охотно берет учеников, но мало кто может долго выдерживать его нрав.
-- Мы к нему зайдем? -- Эрику очень хотелось согреть свои уши.
-- Нет. Определенно, нет, -- Кьянхи произнес эти слова с некоторым смущением, которое не осталось незамеченным.
-- Ты тоже был его учеником?
-- Был, -- признался горец. -- И сбежал от него на границу. Здешние места я успел хорошо изучить, поэтому меня взяли на заставу проводником.
-- Как знаешь, -- пожал плечами Эрик. -- Может, тогда я один к нему зайду? Слишком уж холодно здесь.
-- Скоро станет еще холоднее, обморозишь себе что-нибудь. У вас, людей, кожа слишком нежная для горного воздуха. Нам лучше поспешить в долину. Хотя, постой... видишь, дым из трубы не вьется? Сьянхарм всегда топит печь, даже по ночам. Можешь зайти внутрь и посмотреть. Если увидишь старика, то выходи сразу же, как согреешься. А если там только кто-то из учеников, то дай мне знать.
Эрик согласился с этим предложением и направился в сторону дома хранителей. Видом это здание вполне напоминало сторожку - те же темные некрашеные доски, где-то грубо сколоченные, где-то просто привязанные друг к другу бечевкой, утыканные сухим мхом щели и односкатная крыша. Разве что размерами этот дом был побольше раза в три, к тому же переднюю стену украшало непрозрачное слюдяное окно.
Крыльца, как такового, не было, лишь несколько досок перед дверью. Вход обрамляли густые бурые кусты с продолговатыми белыми ягодами. Эрик не нашел дверного молотка или колокольчика, поэтому аккуратно постучался -- в городе это было не принято, но другого выхода не оставалось. В течение минуты никто так и не отворил, и Эрик потянул за треугольную ручку.
Дверь неохотно поддалась, а после с грохотом захлопнулась за Эриком. Он оказался в просторной комнате. В дальнем углу располагались две двухэтажные кровати, с обеих сторон остывшей печи -- два обтянутых грубой тканью дивана. На круглом невысоком столе плесневел хлеб. Здесь определенно никого не было уже несколько дней.
Эрик приоткрыл две остальные двери -- за одной из них обнаружилась своеобразная уборная на открытом воздухе, а за другой -- целый склад лопат, топоров, шестов и прочих инструментов. Он вернулся на плато и окликнул Кьянхи.
Впрочем, проводник тоже не обнаружил никаких следов хранителей гор. Его это, похоже, взволновало значительно больше, чем Эрика. Кьянхи присел на диван, прижав руки к лицу, и сокрушенно проговорил:
-- Что-то страшное случилось, поверь мне. Такого, чтобы в доме хранителей никого не было несколько суток, никогда не бывало. Всегда хоть кто-то из учеников оставался за старшего. Я даже представить не могу, что же тут произошло.
-- Разбойники? Эзхаты? Может, лавина их застала?
-- Не могло здесь такого произойти, не могло, -- произнес Кьянхи чуть ли не плача, если он, конечно, вообще мог плакать. -- Лавины здесь не сходят, а разбойников отстреливают еще на границе, ты сам это видел. Эзхаты здесь не появляются, слишком высоко. К тому же Сьянхарм со своими самострелами с любым из них мог бы справиться, я думаю. Он все-таки бывший алхертфер.
-- Кто-кто? -- переспросил Эрик.
-- Мы так называем тех, кто спускается в пещеры за кладами. Там как раз обитают эзхаты и прочие хищные твари. Некоторые алхертферы достигают средних ярусов, оставшихся от прежних обитателей гор. Сьянхарм любил хвалиться тем, как однажды спустился еще ниже, в светящиеся пещеры нижних ярусов.
-- Может, он опять туда направился? -- предположил Эрик. -- Оружия никакого, кроме топоров, я в доме не нашел.
-- Со всеми учениками? -- горец, похоже, принял слова Эрика всерьез. -- Очень сомневаюсь, что он решил бы этим заняться.
-- Давай тогда не будем здесь задерживаться. Здесь может быть опасно. А если все в порядке, то в долине нам, я уверен, об этом расскажут. Может, Сьянхарм просто от старости умер, а этот пост решили упразднить.
-- А ведь и правда! -- Кьянхи, похоже, обрадовала такая мысль. -- Старик он крепкий, но все-таки не вечный. Поспешить нам стоит, после наступления темноты в этих местах становится совсем неприятно путешествовать.
Кьянхи оказался прав. Пока они обыскивали дом хранителей, на горы опустились сумерки. Низинный туман и облака стали одинаково темно-серыми, багровый камень нагорья приобрел оттенок запекшейся крови. Эрик зажег небольшой походный факел, купленный в свое время в лавке возле штаб-квартиры, хозяин которой продавал множество полезных в путешествии вещей и таким образом получал большие барыши с курьеров.
Окрестности озарились зеленовато-желтым пламенем. Кьянхи одобрил освещение, хотя сами горцы в полумраке видели отлично. Скальные змеи, напротив, невзлюбили свет факела и поспешно ускользали из-под ног Эрика, чему тот был только рад.
От багрового плато к Долине Зорь вел единственный крутой спуск. Кое-где тропа сужалась настолько, что Эрик мог пройти только боком. На пути встречались и отвесные обрывы высотой в несколько метров, но в таких местах были благоразумно закреплены прочные тросы с узлами.
Наконец тропа уткнулась в заросли шипастых кустарников, за которыми возвышалась отвесная стена, уходившая в высоте прямо в облака. Эрик внимательно осмотрелся, но с трех сторон место, где они стояли, окружали лишь скалы.
-- И куда теперь идти? -- задал он резонный вопрос. -- Ты, часом, не сбился ли с дороги, Кьянхи?
Горец издал несколько булькающих звуков, которые, наверное, должны были означать смех, и направился прямо в сплетение кустов.
-- Не знаю, насколько плотная кожа у кайо, но меня эти шипы проткнут насквозь, -- крикнул ему вслед Эрик.
Кайо, не обращая внимания на эту реплику, опустился на четвереньки и пролез между голых стволов немного вперед. Что именно он там делал, Эрик так и не понял, но в результате этих манипуляций один из камней, лежавший справа, у подножия каменной стены, слегка отодвинулся, обнажив узкое темное жерло прохода.
-- Может, у нас и нет такой канализации, как у людей в городе, -- произнес Кьянхи, отряхиваясь от налипших сухих листьев, -- но кое-что наши механики все же умеют.
Эрик похлопал горца по плечу и первым направился в потайной проход. Под ногами шелестел песок, узкие стены не давали возможности расправить плечи. Путь в горном туннеле оказался куда длиннее, чем можно было предположить. Факел пришлось потушить, и в полной темноте постепенно в голову Эрика стали закрадываться не самые приятные мысли.
Наконец коридор закончился, вильнув напоследок в сторону, и открылась Долина Зорь, окруженная со всех сторон неприступными горами. В беспорядке разбросанные одноэтажные строения были ярко освещены низкими фонарями, неподалеку от выхода из туннеля несколько детей-кайо играли в какую-то игру с мячом. Высокие узкие деревья с серебрящейся в свете фонарей листвой почти что достигали облаков. Затерянное поселение выглядело по-домашнему уютным и совершенно безопасным.
-- Нравится? -- спросил у Эрика его проводник.
-- Очень нравится. Красиво у вас здесь, в горах. И воздуха много, не то что в Адене.
-- Воздух везде есть, чужеземец, -- ответил Кьянхи. -- Да и красота, думаю, тоже. Но это место особенное. Сюда ведут только два пути, и оба тайные, тем же эзхатам или западным карликам не добраться. А если найдутся более разумные враги, то их можно будет расстрелять поодиночке, когда они будут из туннеля выходить. Ты, наверное, не заметил, но на уступах устроились стрелки, которые внимательно следят за всеми незнакомцами.
-- Часто здесь люди бывают?
-- Нечасто, думаю. Ты на моей памяти первый. Того-то торговца эзхат разорвал еще на подступах к Багровому Нагорью.
-- Не надо больше об этом рассказывать, хорошо? -- попросил Эрик.
-- Ладно, не буду, -- отозвался Кьянхи. -- Сейчас мы пойдем в приют для гостей, он на противоположной стороне. Не отставай.
Эрик не успел ничего ответить, как горец припустился бегом в сторону поселка. Ничего не оставалось, кроме как последовать за ним. Немногочисленные прохожие, к счастью, не видели ничего необычного в человеке, бегущем что есть сил через их поселение.
Смотреть по сторонам получалось плохо, Эрик старался следить за дорогой, чтобы не упасть, однако странная конструкция в центре поселка не могла не привлечь его внимания. Узкая деревянная башня с единственной дверью заканчивалась на высоте примерно сорока футов широкой платформой, обнесенной перилами, -- получался своеобразный искусственный гриб. На двери башни висел металлический амбарный замок солидных размеров.
Ничего столь же интересного на пути не встретилось, и вскоре Эрик с облегчением заметил, что Кьянхи остановился возле дверей единственного двухэтажного здания в поселке. Эрик немедленно перешел на шаг. Увидев это, Кьянхи махнул рукой и вошел в дверь, не дожидаясь спутника.
Вблизи оказалось, что здание приюта облицовано мелкой керамической плиткой. Эрик уже встречал похожую отделку раньше. Внутреннее убранство приюта тоже напоминало трактир "Дым и пепел". Более того, немолодой грузный кайо, вышедший навстречу гостям, как две капли воды напоминал хозяина того заведения.
-- Приветствую, странник!
-- Доброй вам ночи, -- вежливо отозвался Эрик. -- Мы сможем здесь разместиться на ночь?
-- Конечно. Стол и кров, все как полагается.
-- А вам знаком..., -- Эрик вдруг осознал, что совершенно не помнит имени того кайо из Хемсфольда, -- один ваш сородич, который держит трактир на севере?
-- Какой сородич? В нашем роду таких множество.
-- Трактир называется "Дым и пепел", расположен в Хемсфольде.
-- Кузен Йокви! -- радостно воскликнул кайо. -- Он там совсем один, только с дочерью! Я ничего не слышал о нем уже несколько лет, поверите ли! Расскажите, расскажите все, что про него знаете, я даже угощу вас бесплатно ужином по такому случаю.
-- И меня тоже, Ярни? -- присоединился к разговору проводник.
-- И тебя, Кьянхи, так уж и быть.
Эрик не стал отказываться от бесплатного ужина. Рассказывать ему было почти нечего, но Ярни, похоже, было достаточно самого того факта, что Эрик встречал в своих путешествиях его родственника. Держатель приюта присел за один стол с путниками и то и дело бегал за добавкой на кухню. Впрочем, Эрик тоже не остался голодным, а Кьянхи так и вовсе успел не только наесться, но и изрядно захмелеть. Бутыль с ахьяртенгом при этом осталась нераспечатанной, в приюте было достаточно крепкого эля и иных напитков.
Постелили им в гостевом зале, занимавшем полностью весь второй этаж. Эрику не особенно нравилась манера кайо не разделять дом на комнаты, но других постояльцев в приюте не было, и устроиться можно было со всеми удобствами. Ярни даже велел своим помощникам согреть несколько тазов горячей воды, так что Эрик смог наощупь побриться и кое-как помыться в наружном деревянном душе.
Вернувшись в гостевой зал, Эрик был изрядно удивлен. Казалось бы, пьяному горцу полагается либо спать беспробудным сном, либо буянить, но проводник вел себя совершенно иначе. Кьянхи раскрыл ширму, чтобы не мешать соседу спать, принес подсвечник на семь свечей и читал в постели толстый том в обложке из грубой ткани.
-- Что это у тебя такое? -- не смог скрыть удивление Эрик.
-- Книга, -- не отрываясь от чтения, ответил Кьянхи. -- Называется "Краткая история Адена". Это пятый том, предыдущие я уже успел прочитать. Их в свое время много напечатали, а Ярни приобрел где-то целый воз книг за бесценок. Я часто захожу сюда что-нибудь почитать.
-- Понятно. Не забудь погасить свечи перед сном. Спокойной тебе ночи, Кьянхи.
-- И тебе добрых снов, чужеземец, -- через некоторое время отозвался увлеченный книгой горец.
Проснулся Эрик поздно, когда через полупрозрачные окна уже лился белый полуденный свет. Кьянхи по-прежнему читал книгу, лежа на полосатом шерстяном покрывале.
-- Ты так и не засыпал? -- потягиваясь, пробормотал Эрик.
-- Почему же? -- удивленно откликнулся проводник. -- Я отлично выспался, успел сытно поесть, поговорить со своей двоюродной сестрой, которая живет неподалеку, потом...
-- Понятно, -- прервал его Эрик, взглянув на наручные часы. -- Уже совсем поздно. Нам нужно выходить как можно скорее.
-- Как знаешь. Даже завтракать не будешь?
-- Нет, -- решительно произнес Эрик. -- Поедим на привале. Я знаю эти утренние трапезы в трактирах, они так и норовят до вечера затянуться.
-- Будь по-твоему, -- согласился Кьянхи.
Уже через пять минут они подошли по задворкам поселка к западному потайному туннелю. Кьянхи подошел к деревянному вороту и навалился на него всей грудью. Сделав пол-оборота, проводник остановился.
-- Проход через некоторое время сам закроется под грузом противовеса, -- объяснил Кьянхи. -- Там не настоящий камень с другой стороны, а выдолбленный изнутри легчайший пористый известняк.
-- Если ты столько всего знаешь, Кьянхи, может, расскажешь мне о той башне необычной форме, что стоит здесь посреди поселка? -- Эрик хотел спросить об этом еще вчера.
-- А, ты заметил нашу воздушную башню!
-- Она не очень-то воздушная на вид, -- сказал Эрик.
-- Она так называется, потому что мы с нее запускаем наш воздушный шар, -- гордо заявил Кьянхи, заходя в темный скальный коридор.
-- У вас есть воздушные шары? -- изумился Эрик, протискиваясь в провал вслед за проводником.
-- Только один, -- произнес проводник откуда-то из темноты. -- Мы иногда запускаем его, когда рассеиваются тучи. Он сделан из особой ткани, которую в свое время привезли откуда-то далеко с востока.
-- И для чего вы его используете?
-- Смотреть, что происходит вокруг долины. Шар поднимается на очень длинном тросе, чтобы порывы ветра не унесли его слишком далеко. Вряд ли у нас получится изготовить еще один такой же.
На этом разговор о воздухоплавании был завершен, и почти тут же путники вновь вышли на поверхность. С этой стороны гор было значительно теплее. Трава стала почти зеленого цвета, повсюду пестрели островки красных и желтых цветов. Своеобразная крутая лестница скальных уступов вела прямо в желтоватый туман, рваные клочья которого шевелились внизу, словно живые.
Кьянхи стал спускаться первым, Эрик следовал за ним. Казалось, что до границы тумана рукой подать, но на деле потребовалось три часа, чтобы добраться до нижних лугов, над которыми навесала мутная пелена.
-- С этой стороны туман не такой плотный, -- сообщил Кьянхи. -- Я сейчас вновь соединю наши пояса жгутом, но это ненадолго. Видишь, впереди два пика почти соединяются и между ними остается лишь узкий перевал? Стоит нам пройти через него, как туман исчезнет и до самого обрыва Близнецов воздух будет чистым.
-- Хорошо, если так, -- промолвил Эрик, привязывая конец жгута к ремню.
Через несколько секунд мощная фигура горца растворилась в тумане, а следом за ним во мгле скрылся и Эрик. Некоторое время путники размеренно бежали, даже не видя друг друга, а затем Кьянхи вдруг остановился и воскликнул:
-- Подожди минуту. Здесь что-то странное лежит на траве.
-- Что случилось? -- обеспокоенно спросил Эрик.
-- Это всего лишь брошенный самострел, -- чуть более спокойно отозвался горец. -- Я его подобрал и теперь хочу побыстрее выйти из этого тумана. Бежим!
Резко натянувшийся жгут чуть не сбил Эрика с ног, однако он смог сохранить равновесие и припустился вслед за Кьянхи. И действительно, через пару минут они словно вынырнули к свежему, кристально прозрачному воздуху западных гор. Узкая долина спускалась к реке
-- Взгляни, чужеземец, -- проводник протянул Эрику мощный деревянный арбалет с длинным ложем. -- Я споткнулся об него в траве. Видишь что-нибудь особенное?
-- Здесь следы крови на луке и ложе.
-- А как ты думаешь, что произошло с хозяином самострела, если он вынужден был бросить свое ценное оружие?
-- Ничего хорошего, -- хмуро отозвался Эрик, нащупывая на поясе кинжал. -- Но только тела ведь рядом не оказалось? Значит, владелец самострела смог своими ногами уйти. Хотя...
-- Крупные эзхаты свою добычу на месте не едят, а в пещеру утаскивают, чтобы с сородичами поделиться, -- объяснил Кьянхи. -- Если первый выстрел не был совершенно точным, у стрелявшего было очень мало шансов уцелеть. А если эзхат настиг его в тумане...
Настроение у Эрика испортилось донельзя. В некотором отдалении на каменистой прогалине обнаружилась массивная арбалетная стрела с круглым бронзовым наконечником. Кьянхи немедленно зарядил ее в самострел и с кряхтением взвел ногой мощное оружие.
-- Не знаю, что тут произошло, -- произнес горец, -- но с этим самострелом мне будет немного спокойнее. Он прошибает лоб любой твари. Главное - точно попасть по центру головы, ближе к макушке, иначе эзхат лишь разъярится.
-- А мне чем защищаться? -- задал вопрос Эрик.
-- Держись поближе ко мне, вот и все. К счастью, эзхаты -- одиночки. В рукопашном бою остается надеяться лишь на счастливый случай.
Эрик не нашелся, что ответить, и некоторое время они шли молча. Затем Кьянхи остановился, махнул рукой в сторону реки и проговорил:
-- Мы должны зайти к моим друзьям. Их дом отсюда не видно, он в левом отвилке долины среди тех серебристых кленов.
-- Тоже хранители гор?
-- Именно. Придется сделать небольшой крюк, но больше часа мы не потеряем. Если в округе появились подземные чудища, лучше будет путешествовать в сопровождении опытных товарищей.
-- Себя-то опытным не считаешь? -- с легкой иронией спросил Эрик.
-- Дороги я знаю хорошо, а вот с эзхатами дела не приходилось иметь, -- искренне ответил Кьянхи. -- Они же крайне редко в этих местах появляются. Здесь слишком высоко, да и людей твари обычно избегают.
-- Надеюсь, что они не изменили своим привычкам.
Спустившись к лугам на правом склоне речной долины, путники поднялись немного вверх вдоль горного ручья, бившего небольшим фонтанчиком прямо из-под замшелого валуна. Среди стройных деревьев с серебристыми узорчатыми листьями стал виден деревянный дом, обнесенный частоколом.
По-видимому, эти хранители наладили свой быт значительно лучше, чем старый наставник Кьянхи. Через широкие щели между бревнами виднелись грядки с мощными стеблями гигантской фасоли, ряды плодовых деревьев и искусственный пруд с красной от водорослей водой, служивший для выращивания рыбы.
Калитка была не заперта, и путники свободно вошли во внешний двор. Эрик обратил внимание на то, что из высокой глиняной трубы не шел дым, и сказал об этом Кьянхи.
-- Может, и нет никого. Будем тогда ждать, пока кто-нибудь не вернется, -- решил проводник. -- Здесь в последние годы сразу восемь хранителей работали, не верю, что с ними всеми могло что-нибудь произойти.
-- Не знаю, что с ними случилось, -- ответил на это Эрик, -- но замок на двери висит основательный. Куда-то ушли все твои хранители, и похоже, что надолго.
Кьянхи, не веря своим глазам, обошел дом кругом. Ставни на окнах были плотно закрыты, дверь во внешний погреб также была заперта. Судя по количеству молодых сорняков на грядках, хранители ушли дня три тому назад. Тишину нарушали лишь белесые жирные рыбы, то и дело выскакивавшие из пруда, чтобы с громким плеском упасть обратно в воду,
Тем не менее одну важную находку Кьянхи все же сделал. Под сенью ореховых деревьев на заднем дворе лежал плоский валун, на котором было коряво выбито несколько рядов незнакомых букв, напоминавших клинопись.
-- Худшего я и предположить не мог, -- горестно промолвил проводник.
-- Это могильный камень? -- Эрик остановился рядом, положив на землю рюкзак, от которого уже успели устать плечи.
-- Да. Я не знаю этого диалекта, сам я родом из Долины Папоротников, но имена понять в состоянии. Здесь лежат четверо из восьми хранителей. Понимаешь, четверо! -- воскликнул Кьянхи в полный голос. -- Я даже и помыслить не могу, что должно было произойти в этих краях! И потом, оставшиеся в живых явно торопились побыстрее покинуть эти края, если похоронили собратьев по походному обряду.
-- Они должны были направиться в Долину Зорь? -- предположил Эрик.
-- Именно. Это ближайшее защищенное место, а в случае действительной опасности даже хранители гор должны укрываться в потайных поселениях.
-- Тогда я могу предположить, что дело обстояло так: на группу напали неподалеку от этого дома. Не знаю, были ли враги людьми, кайо или горными чудищами, но они смогли убить четверых из защищавшихся. Оставшиеся хранители похоронили товарищей, однако опасность не миновала. Понимая это, они направились в сторону Долины Зорь. Я думаю, найденные нами арбалет и стрела -- все, что от них осталось.
-- Ты очень страшно все рассказываешь, чужеземец, -- Кьянхи был явно испуган, веки на его слуховых отверстиях нервно подергивались. -- Что же нам делать? Может, стоит укрыться в доме?
-- Не знаю..., -- такого сложного выбора перед Эриком еще не стояло. -- Ты же говорил, что те хранители были опытными людьми, то бишь кайо? Думаешь, они могли ошибиться, направившись через туман в Долину Зорь?
-- Думаю, могли, -- совсем убитым голосом промолвил проводник. -- Но они определенно решили, что в доме оставаться нельзя, иначе кто-нибудь бы его охранял.
-- Я думаю, стоит как можно быстрее идти тем путем, которым мы и шли, к тем обрывам, о которых ты рассказывал, -- произнес Эрик, вновь взваливая рюкзак на спину. -- Идти будем тихо, не разговаривая и не останавливаясь на привал.
-- Согласен, -- сказал Кьянхи. -- Шагай за мной след в след, я постараюсь идти самыми укромными тропами.
Они двигались вдоль безымянной горной реки, неглубокой и порожистой. Ближние к воде части долины сплошь заросли тонкими деревцами, да и вверх по склону встречались небольшие рощицы. Речка то и дело весело поворачивала, и отвесные каменные стены ущелья следовали этому причудливому движению.
Стрекотали водяные кузнечики, утробно ухали гигантские рогатые жабы. Было настолько спокойно, что Эрик невольно расслабился, надеясь, что неведомая опасность осталась позади. Кьянхи уже не выглядел напуганным, он даже насвистывал при помощи носа какую-то отрывистую мелодию.
Однако при виде массивной бурой туши, напоминавшей широченного крокодила с высоко поднятой шипастой головой, Кьянхи издал совершенно другой звук.
-- Эргор-эзхат! -- пронесся над долиной протяжный вопль.
Чудище неслось к путникам, невероятно быстро перебирая короткими лапами с когтями. Эрик отскочил в сторону, зачерпнув сапогом вязкую грязь.
Кьянхи уже готов был стрелять, но Эрик прервал его собственным криком:
-- Дьявол, а это что еще такое!
Из пенящейся воды в нескольких метрах от Эрика поднялась голова другой твари, невероятно уродливая, с тремя шипастыми гребнями и загнутым рогом.
-- Хьятар-эзхат! -- голос проводника сорвался на пронзительный фальцет, однако арбалетную стрелу он направил точно между гребней, когда чудище уже готово было сомкнуть зубы на человеческой плоти.
Увернувшись от безжизненно рухнувшей в воду туши, Эрик побежал вниз по склону, в то время как его спутник столь же проворно помчался по склону холма вверх, к высоким деревьям, куда не мог забраться ящер. Эргор-эзхат мгновенно оценил ситуацию, обернулся на месте и ринулся вслед за Эриком.
Будь это какой-то другой из эзхатов, он бы настиг беглеца через считанные секунды, однако и это чудище не желало отставать. Эрик не оглядывался, но по звуку клацающих по камню когтей понимал, что горное чудище медленно к нему приближается.
Русло реки в очередной раз поменяло направление, и прямо на отлогом повороте Эрик увидел узкий черный провал. Эзхат был уже совсем близко, бежать дальше было бессмысленно. В отчаянном прыжке Эрик ворвался в горный проход, чтобы тут же ощутить всем телом поток небольших живых тел.
Он рухнул на каменную крошку пола в нескольких метрах от входа, а летучие мыши все продолжали вылетать наружу, задевая его своими кожистыми крыльями. Эрику представлялось, как безжалостные зубы вот-вот сомкнутся на его лодыжках, но время шло, а эзхат все не появлялся.
Наконец последние летучие мыши покинули убежище, и Эрик на цыпочках выглянул наружу. Эзхат прилег метрах в тридцати от пещеры, внимательно наблюдая фиолетовыми выпуклыми глазами за движениями человека, но ближе подходить не собирался.
Эрик понял, что тварь больше него знает об этой пещере и не сомневается, что ему рано или поздно придется выйти наружу. На всякий случай Эрик все же отошел чуть подальше, к месту, где туннель разветвлялся.
Зажженный факел тут же придал ему уверенности. У пещеры должен был быть другой выход. Обязательно. А если его и не было, то под землей можно было переждать какое-то время, пока Кьянхи не приведет подмогу и горцы не очистят долину от чудищ.
С этими мыслями Эрик углубился в один из коридоров, предварительно черкнув сажей факела по стене, чтобы отметить свой путь. Но не успел он пройти и ста метров, как песчаный пол под ним неожиданно разошелся, и новоявленный спелеолог рухнул с высоты в неглубокое подземное озеро.
Факел, естественно, моментально потух. Впрочем, этот уровень пещеры был, скажем так, несколько своеобразным. Одним рывком вынырнув из холодной воды, Эрик тут же зажмурился. Жемчужно-белые своды грота сияли ослепительным светом, а вокруг озера кольцом располагались светло-синие каменные колонны. Эти места определенно должны были быть обитаемыми, и вряд ли здесь жили люди или кайо.