студента первого курса кафедры современной литературы.
Преподаватель-консультант:
А. Л. Антипина-Конкина
Проще всего, конечно же, написать: "Объект (число, год рождения) с ранних лет обнаружил незаурядные способности к писательскому таланту, блестяще учился в школе, особенно преуспел в русском языке и литературе, закончил ВУЗ; к сожалению, роковое стечение обстоятельств лишило нас гениального писателя", а далее перечислить произведения и разделаться, таким образом, с Олегом Александровым, как с человеком, так и с писателем. Второе определение по-прежнему считается сомнительной - в виду различных причин. Как бы там ни было, объективно у нас есть две истины: Олег Александров сочинял; Олег Александров погиб летом 1999 года.
Задача охарактеризовать жизненный и творческий путь Александрова представляется сложной, поскольку погиб он в относительно раннем возрасте. Двадцать пять лет - весьма неудачный период для смерти. После восемнадцати лет друзьями уже не заводятся, можно рассчитывать только на уважение тех людей, которые тебя окружают. Дружба и уважение - не одно и то же. Дружба, прежде всего, обязывает к чему-либо, уважение - всего лишь форма признания, констатация утверждения в глазах одного, или нескольких членов общества. Друзей детства Александров лишился не по собственной вине. Как те многие, кто уезжает из родной деревни за впечатлениями и счастьем со всеми удобствами в большой город. Он оставил родной посёлок. Те знакомства. которыми он обзавёлся уже в городе, не в состоянии претендовать на дружбу - иначе, чем ещё можно объяснить дефицит информации об Александрове и скучные трудности при попытке разыскать его произведения?
Впрочем, для того чтобы говорить об Александрове, начать следует не с его детства, а с Государственного университета имени академика Сахарова, уникальном учебном заведении, потерявшем свою уникальность после известных событий зимой 99-2000 годов. Несмотря на возрождение университета в новую учебную единицу, многие из его выпускников и особенно те, кто не успел доучиться в его стенах, признают следующее: прежним сахаровский университет не станет уже никогда. Хронологическую его историю можно почерпнуть их других источников, нас же интересует вот что: университет имени Сахарова был не просто одним из ведущих университетов страны - в том-то и заключалась его уникальность. Странно, что уникальностью в наши дни принято считать благодатную почву для творчества. Это можно считать косвенной причиной закрытия университета. Это можно считать тем же, что принято называть причиной гибели Олега Александрова: трагическое стечение обстоятельств. Если бы Олег прожил чуть подольше и сотворил чуть побольше, между ним и сахаровским университетом можно было бы смело проводить параллель. Слишком очевидна разница: университет можно открыть заново; выкопать тело из могилы и воскресить его - вряд ли. Как бы там ни было, если бы не университет, а точнее общественность, его составлявшая, мы бы так и не узнали никогда ни Олега Александрова, ни Игоря Савина, никто не воспринимал бы всерьёз трудя Вячеслава Кайдашова, забытыми остались бы многие другие имена... Достанься судьба университета имени Сахарова союзу писателей СССР в 70-х годах ушедшего столетия, учебники литературы были бы толще в несколько раз. Реплика "хороший писатель - мёртвый писатель" слишком противоречива, чтобы отказываться от неё, особенно если рассказывать о человеке погибшем в двадцать пять лет.
Мы собирались раскрыть мир О. Александрова, а зациклились на университете... Относительно последнего осталось добавить лишь одно: вновь открывшись летом 2000 года. Государственный университет имени академика Сахарова потерял одно из своих доминирующих значений: исчезло зеркало, отражающее творческую жизнь начинающих молодых авторов. В этой призме ни сайты в интернете, ни самодеятельный театр "Задвижка" не в состоянии сравниться с сахаровским университетом.
Дефицит информации об Александрове связан отнюдь не с закрытием университета. Все, что попадало в руки студентов упомянутого ВУЗа и сейчас можно отыскать без труда. В библиотеке лежит самиздатовский экземпляр рассказа "Последние Известия". Во многих училищах встречается отксерокопированные тексты "Летней Квартиры...". Сценарий "Без Сахара" вообще экранизирован героическими стараниями П. Овчинникова, правда, взлёта "звезды" Александрова, чего можно было ожидать от телефильма по его сценарию, так и не произошло. С фильмом всё ясно: "Б/сахара" не отвечает требованиям кассового блокбастера; во всём остальном ясно далеко не всё. Правильнее было бы написать, не ясно совершенно ничего. Задавать вопросы об Олеге оказывается почти некому; если источники информации всё же находятся, то, чем дольше имеешь с ними дело, тем сильнее убеждаешься: хорошо О. Александрова не знал практически никто. Большие надежды возлагались на законную жену Олега, Татьяну Александрову, но сия особа немногим более полугода назад уехала в Канаду на ПМЖ. Учитывая события, предварившие смерть её мужа, можно догадаться, что задавать ей писательские вопросы об Александрове всё равно что спросить у еврея, пережившего Холокост "Ну и как вам жилось в концлагере?" Если "хороший писатель - мёртвый писатель" слишком противоречиво, то "хороший муж - мёртвый муж" слишком жестоко и цинично.
Хотя для кого как.
Следующим источником информации после жены Олега сразу же обозначиваются родственники, друзья и знакомые - и вот тут начинаются чудеса. Конечно, едва ли не четверть всех иногородних студентов обучавшихся в сахаровском университете отправились в мир иной за какой-нибудь месяц с небольшим - гибели Александрова можно вообще не заметить. Немногие из тех, кто учился в университете и остался в Городе, с удивлением признавались в том, что считали Олега погибшим именно в университете, хотя Александров никогда там не обучался (он закончил инъяз имени Крупской). В обычных обстоятельствах подошло бы вот это: кто разъехался, кто вышел замуж, кто женился, кто застрелился, кого посадили, кто умер - какой, к чёрту, молодой писатель? В тех обстоятельствах, которые мы имеем, многие, кто знал Александрова, до сих пор не могут поверить в то, что сами остались целы. В конце концов, некоторые из социологов случившееся в университете зимой 99-2000 годов считают самым ярким и значительным событием, позабыв и про Чечню, и про землетрясения, и про раздел таджикского морского пароходства. Есть и совсем озадачивающие высказывания: Александров сильно соригинальничал, когда склеил ласты на три месяца ранее остальных. Но Александров не было со всеми остальными. Был он, и были студенты университета имени Сахарова. Если бы это зачитывалось на лекции по современной литературе, имела бы место минута молчания...
Прошу садиться.
Остались родственники знакомые из провинциального детства и тинейджерства. Если можно так выразиться, сюда мы заглянули слишком рано; не поздно, поскольку прежде Александров был ещё жив, и не вовремя, потому что родителями Олега ситуация запущена более чем основательно. Мать Олега скрывается от долгов не то в Австрии, не то в Австралии; отец - неоднократно лечившийся от алкоголизма мужчина 50 лет; младшая сестра Олега, Даша, слишком юна и по-прежнему напугана; даже по истечении времени всё, что касается Олега, для неё - запретная тема. Старший брат Тимур ко всему случившемуся относится довольно предсказуемо: "Нас на бабу променял!" Будь у него побольше воображения, догадался бы, что Олег променял на "бабу" не только их, но ещё и свою собственную жизнь.
Увертюра напоминает затянувшуюся рекламную паузу перед долгожданным смотрибельным фильмом. Ещё сравнение: запотевшее изнутри стекло в тесной и душной комнате. Если стекло вытереть, можно увидеть ранний, солнечный апрель, зацветающую раскидистую иву, а под нею - парня, немногим старше двадцати лет, с сигаретой в руке и в расстёгнутом плаще. Когда парень замечает предметы рядом с собой, то хмурится - недовольно, или озадаченно - на таком расстоянии не разобрать. Когда смотрит в невидимую для постороннего зрителя даль - отвлеченно улыбается и щурится.
Привет, Олег.
Вот уж не ожидал встретить тебя вновь. Один положительный момент в твоей гибели всё же есть: тебя перестали считать снобом.
"... Общество - обществом, никуда от него не денешься. Когда у Александрова спросили, что же, блин, он в этом самом обществе делает, если его тут всё так основательно динамит, он ответил, что торчит тут из-за девушек. Когда его спросили, при чём здесь, святая корова, девушки, он ответил: "В девушку, во всяком случае, можно влюбиться". Подумав, добавил, ни к селу, ни к городу: "По-моему, вы все зациклены на однополой любви..."
Олег Владимирович Александров родился 17 декабря 1974 года в семье шахтёра и учительницы русского языка, рано начал читать, со второго класса был зачислен в музыкальную школу (класс фортепиано), со скрипом закончил десятилетку, тем не мене поступил в институт иностранных языков (кафедра английского языка). Одноклассники Олега помнят его довольно смутно; также плохо они помнят и школу, в которой учились: тридцать человек, составляющих некогда дружный и организованный класс, не смогли собраться на десятилетний юбилей своего выпуска, хотя из поселка уехали лишь некоторые из них. К сожалению какого-то конкретного места, к которому можно привязать стереотип Олега (больше привязывать нечего) найти невозможно. В родительской квартире сохранилась мебель в его комнате, прошло не так уж и много времени, но там Александров провёл тот самый отрезок своей жизни, кода личность его ещё не была сформирована. Тогда он ещё не считал себя писателем, поскольку его старания не вызывали у родителей восторга, отражение тинейджерства в творчестве Олега искать бесполезно; всё, что есть - вымысел. Его семья из пяти человек была обычной многодетной семьёй в обычном индустриальном посёлке, а все дальнейшие места его обитания - даже "легендарная" "Летняя Квартира" - были временными, они носили отпечаток истинных своих хозяев. Олег не стремился оставлять какие-либо следы в трёхмерном мире - за исключением своих сочинений, разумеется...
Ткните наугад в карту пальцем, найдите населённый пункт и многоквартирный ом в нём, попросите позвать среднего ребёнка - наверняка попадёте в Олега А. Ну, ещё сущий пустяк: предварительно обзаведитесь машиной времени.
Музыкальные школы в подобных посёлках являют собой мекку, оплот, концентрацию высокой духовности и искусства. Есть прагматичная дифференциация детей: те, кто обучался в детской музыкальной школе и нормальные. Вторая группа обычно равнодушна к классической музыке; первая подразделяется ещё на две категории: тех, кто затаивает злобу по отношению к классике до конца своих дней и тех, кто идёт учиться дальше: музилище, консерватория, аспирантура. Александров ненавидел классическую музыку, вообще не мог терпеть музыкального произведения с временным объёмом более десяти минут. Послушать "The End" "Doors" было для него подвигом; "The Wall" он старательно снабдил паузами на своей кассете.
Музыкальная школа вышла для Олега обязательством. Материальное состояние его семьи оставляло желать лучшего; за семь лет родительских средств на музобразование ребёнка было растрачено немало - подстёгиваемый этими устными репликами, Олег кое-как дотянул до выпускных экзаменов. Потом любил вспоминать, как, оттарабанив выпускную программу, устремился в СЮТ, с которым соседничала поселковая музыкалка: кружковцы-картигисты в перерывах развлекались пинг-понгом. Пока этажом выше вручались аттестаты о музобразовании, Олег увлечённо катал в настольный теннис. Таких вот историй можно насобирать великое множество, не только об Александрове, особенно если человек с детства не карьерист. Также найдётся великое множество людей, которые с того же самого детства не имели своего собственного места для уединения. Подобное часто можно встретить в больших городах; в провинции, где проблема с жилплощадью не стоит столь остро, возникает другое препятствие: там все друг друга знают, основное время досуга занято общением и заняться такими, например, пустяками, как создание некоего мира в своем сознании просто некогда, к тому же это будет выглядеть странно и подозрительно - если все друг друга знают...
Иногда обыкновенная возможность одиночества представляется солнечным счастьем. Кажется, именно за счастьем отправляются из маленьких городов в большие. Александров просто получил возможность оторваться от родительской семьи, от общества, окружавшего его с раннего детства.
Сейчас можно только догадываться о мыслях в голове Александров, покидающего родной посёлок поздней весной. Вернулся он туда лишь в октябре, уже, будучи зачисленным в институт иностранных языков, да и то - временно, небрежно поставив родителей в известность о своих делах. По прозрачным намёкам, которыми плодовиты все деревенские сплетницы, можно предположить частые упрёки родительским хлебом. Единственный способ избежать подобных упрёков - изолировать себя от родителей. В любом случае, в творчестве Александрова, даже при самом разнообразном подборе действующих персонажей, родители, как фактор, как явление, имеющее хотя бы слабое значение, отсутствуют напрочь. Если с малых лет неустанно повторять ребёнку о том, что всем, что он имеет, он обязан родительскому труду, безусловно, ребёнок вырастет в самостоятельную, терпеливую личность. Но при первой же возможности чадо покинет отчий дом, дабы оградить себя от вмешательства в свою жизнь почитаймешего из почитаемого - папы & мамы. В сочинениях Александров ограждал своих персонажей от родителей более всем надёжно - это ли не признак трепетной заботы?..
Время, когда стипендии хватало для относительно безбедного существования уже миновало, кажется, надолго. Наряду с более бедным, чем остальные, существованием, студенты с первого курса занятые поиском средств отличаются ещё и некоторыми особенными признаками, свидетельствующими о самоутверждении и самостоятельности. Иждивенство не способствует самоутверждению. Оно вообще ничему не способствует. На тему "Студенты и Работа" написана куча статей, снято множество телепередач; странно, что никто ещё не защитил диссертацию. Во всей этой массе материала пунктиром прослеживается мысль-вопрос: зачем студенту деньги? Пунктир появился стараниями людей, раскрывавших данную тему. Эти люди - не студенты, чаще - уже не студенты, реже - вообще никогда не студенты. Практическая польза от всех их стараний - нулевая, поэтому сами студенты руководствуются обычно опытом старших коллег.
Весь первый курс Александров зарабатывал себе на жизнь как угодно и чем угодно, только не собственным талантом. Кажется, он вообще не подозревал в себе этого самого таланта, или же с трудом представлял каким это образом можно получить за него на хлеб с маслом. На то время у Олега уже были закончены несколько произведений, но все они имели такой вид, что показывать их кому бы то ни было ему мешала обыкновенная стеснительность. Весной 1991 года однокурсник Олега написал статью о призыве в армию - актуально, но бездарно - во время одной из лекций Олег подправил в статье то, что не устраивало его самого - это было его первое проявление для общества как человека с творческим потенциалом. Любопытно, что статью напечатали, но Александров как соавтор не упоминался даже косвенно, поэтому получилась так, что в стенах института о его участии узнали и обсуждали это, для всего остального города он остался неизвестен.
Инъяз - это не университет; вызвать там положительные эмоции проще рассказом с порносайта, чем статьёй, опубликованной в областной многотиражке. Поэтому более известна реплика Олега во время любительской постановки какой-то пьесы в театре "Задвижка". Неважно, что именно предъявляли зрителям на сцене студенческого театра. Тогда о Тарантино, про Тарантино, под Тарантино не писали, или не говорили только мёртвые, глухие и неграмотные. Должно быть, имело место вариация на тему голливудского режиссёра. Александров уделил внимание фильмам подобного характера; о его сложившемся мнении говорит тот факт, что просмотрев немногим больше половины пьесы он сказал: "Да туфта всё это!" Он не рассчитывал привлечь к себе внимание. Просто на сцене звенела МХАТовская пауза и реплика прозвучала чересчур громко для того небольшого зрительного зала, который имел театр. Пьеса продолжилась и завершилась безо всяких помех - оставшийся вечер и следующий день богемная тусовка посвятила реплике Александрова, совершенно выпустив из внимания свершившуюся постановку. Ну да, сказать о Тарантино "туфта" в середине девяностых! На такое мог отважиться только мастер с большой буквы!
Несколько слов о "Задвижке". Театр появился по всем правилам самодеятельного театра; с совдеповских времён сохранились утверждённые и заверенные "цели и задачи", после и поныне плавно влитые в одно-единственное условие: ставить только те пьесы, которые прежде нигде не ставились, стало быть, до премьеры в "Задвижке" никем не узнаны и не признаны. Ещё одно условие, не совсем обязательное: возможность увидеть автора, пожать ему в благодарность руку, или же наоборот - плюнуть в лицо. Название театра объясняют свойством студентов "задвигать" лекции; надо полагать, создатели "Задвижки" задвигали лекции ради драматургии. При всех этих качествах легко представить себе и сам театр, и атмосферу вокруг него.
Александров не принадлежал к богемной "задвижнической" тусовке. Справившись со смущением, вызванным неосторожно обронённой репликой, он вернулся к учёбе и своему творчеству, не подозревая, сколько шума он поднял. Впрочем, был не только шум. Очень скоро он получил предложение ознакомить широкую массу общественности со своими стараниями. Здесь следует сразу же оговорить тот факт, что речь идёт не о публикации в каком-то периодическом издании, или альманахе, или же сборнике работ молодых писателей. В конце восьмидесятых и в середине девяностых несколько молодых и талантливых людей пробовали реализовать свои сочинения коммерческим приёмом - ничего не вышло. Чтобы избежать брюзжания о состоянии литературы на сегодняшний день мы просто разъясним как всё это выглядит в данной сфере, которая нас интересует. Время подпольного рукописного ксерокопирования сменила эпоха принтеров, сканеров и мониторов. Девочка-умница, смело разбирающая самые неразборчивые почерки творцов разного калибра, набрала александровский текст на компьютере - и первый рассказ Олега "ушёл в народ". Александров не подозревал о предвзятом отношении к своему сочинению, поскольку, как уже упоминалось, не входил в богемную тусовку и новостей оттуда не получал. Конечно же его рассказ был хуже, чем Тарантино. Рассказ назывался "Последние Известия"; для тех, кто не читал рассказа: речь в нём идёт о конце света в том понимании, когда выдумано оружие покруче и подешевле атомного. Персонажи рассказа, собранные на пересадочной автобусной станции, довольно разношёрстны: любитель песен Владимира Семеновича Высоцкого, товарищ из облисполкома с супругой, молодой бандит с молодой женой-фотомоделью, два ПТУшника, еврейский мальчик со скрипкой. Все они не подозревают о том, что находятся на последнем уцелевшем кусочке материка, а всё остальное поглотила океаническая вода. Конечно же, это хуже чем Тарантино. Настолько хуже, что Олег так и не узнал мнения "народа" о своём рассказе. Богема, к чему её не прикрепи, не в состоянии высказать своего мнения прямо в лицо.
Далее случилось вот что: из университета к Олегу пришёл парень и предложил переделать "Последние Известия" в пьесу. Это был тот самый парень, который написал "Четыре Бандита и Три Почтальона", звали его Игорь Савин. Без долгих раздумий Александров отказался от услуг универсального драматурга, пообещав заняться переделыванием самостоятельно. "Известиям" не суждено было стать пьесой. Олег Александров решил жениться.
"Александров устраивал многих по двум причинам: во-первых, он никому не мозолил глаза, во-вторых, женился на девушке, имевшей впечатляющее количество завистников..."
Совсем скоро появится опытная сводница и мы погрязнем в обилии сплетен, пока же задумаемся над простым вопросом: для кого писал О. Александров? Любой сочинитель рано или поздно представляет себе образ потенциального своего читателя. Особенно преуспел в этом Лёша Разумихин, творчество которого в своё время сравнивали с творчеством Олега. Много общего у них было и помимо творчества, различие сразу же бросается в глаза: Лёша до сих пор жив. Когда его спросили об образе читателя, другими словами, для кого он, собственно, так старательно строчит гласные и согласные буквы, Лёша, смущаясь и запинаясь, ответил: "Для девчонок всяких симпатичных... из училищ разных..." Спрашивали у Леши об этом лет пять назад, тогда он выиграл какой-то литературный конкурс, по электронной почте ему вручили диплом, а местная газета "Губерния" написала репортаж "Богата талантами наша земля!" Сейчас Лёша Разумихин наверняка бы принял глубокомысленную и эффектную позу и взялся бы за бесконечные рассуждения о взаимоотношениях между писателем и читателем, писателем и редактором, читателем и читателем, и в итоге пришёл бы к заключению, что писатель, если пишет он не на заказ, весьма смутно пр6едставляет себе, кому достанется его конечный продукт. В любом случае, подобные вещи принято определять критикам...
Жена Олега не была "разной симпатичной девчонкой из всякого училища". Они учились вместе в институте, с разницей в один курс (Татьяна была на год старше). Относительно их знакомства существует легенда, согласно которой Олег сидел в холле центрального корпуса на втором этаже, поглощенный своими творческими полётами, а Татьяна, проходя мимо, заметила его, заинтересовалась на ходу же, и подумала: "Этот парень будет моим мужем". Поймав её взгляд, Олег подумал в ответ: "Даже и не думай об этом". И без легенды можно заметит, что он ошибся.
Это всего лишь легенда. И не легенда вовсе, а процитированный кусочек повести другого графомана, оставшегося неизвестным. На самом деле всё случилось намного проще. К концу второго курса Олег обнаружил в институте крепкую хватку своей маленькой родины, олицетворённой Илоной Францевной Карпатовой, преподавателем на параллельном факультете, которая по странному совпадению являлась подругою детства матери Олега. Изумлению и раздражению молодого писателя не было границ. Любой на его месте стал бы искать тайный заговор; впоследствии Олег удостоверился в его существовании. Для того чтобы понять всю систему тайных сообщений, следует немедленно разобраться с госпожой Карпатовой, иначе потом она просочится ещё куда-нибудь.
Замужняя эта дама, приятной внешности, выглядящая много моложе своих лет, приходилась студентам (в большинстве случаев - студенткам) не то крёстной матерью, не то мудрой старшей подругой. В любом ВУЗе можно найти подобного человека, увлечённого больше не передачей знаний последующим поколениям, а устройством личной жизни братьев и сестёр своих младших. Злые языки плетут, что всё так от собственной бездетности Илоны Францевны. Как бы там ни было, решение Александрова в выборе жены отчасти зависело от Карпатовой, владевшей секретным благословением матери Олега. Должно быть, имел место телефонный звонок лучшей своей подруге: "Проконтролируй" - и скромная преподавательница института иностранных языков занялась любимым свои делом - сводничеством.
Приглашения к себе в гости объекта А., когда там случайно оказывается объект Т. Вкрадчивые советы опытного и умудренного человека, знающего толк, как в земных понятиях, так и в поднебесных представлениях. Использовать Илону Францевну в качестве информационного источника - скверная затея. Она знала о том, что Олег пишет, кое-что попадало и в её руки, но к современной литературе Карпатова имела отношение не больше чем простыня к простору. В лучшем случае от неё можно услышать: "Это был чудесный, талантливый мальчик... К несчастью я недоглядела за ним... не заметила того гибельного шага, который он совершил тем ужасным летом..." - и в это же время в гостиной Илоны Францевны сидят несколько неустроенных ещё мальчиков и девочек.
Мы так усердно заостряем внимание не семейной жизни Александрова не только лишь потому что толчком к его гибели стал порочный факт супружеской измены. Олег и Татьяна не подходили друг другу изначально, об этом один голос твердят едва ли не все, кто их знал - за исключением Илоны Францевны, разумеется. Раскрыв метод, что ли, используемый Олегом в качестве средства, стимулирующего творчество, станет ясно, что чувством вины он обладал весьма и весьма завышенным, совесть грызла его по самому пустяковому поводу. Депрессия - замечательное удобрения для творчества. Решив оставить жену, Олег отнюдь не пребывал в прекрасном расположении духа. Угнетённость сделал его гением, пусть на короткое время - и потому мы имеем теперь то замечательное произведение, названное им самим: "Летняя Квартира, Реальность и Время". Впрочем, об этом произведении мы еще успеем поговорить.
В маленьком провинциальном посёлке случилась маленькая скромная свадьба. Однокурсники Олега и Татьяны узнали о ней лишь неделю спустя, что лишний раз демонстрирует малообщительность молодожёнов. Как и все, кто вступает в семейную жизнь, Олег очень скоро обнаружил, что брак и творчество - вещи, довольно плохо уживающиеся друг с другом. Коммерческих успехов его литературные старания не имели и потому получили статус "хобби". Обеспечивая семью в наше нелёгкое время, мужчина вынужден забросить свои увлечения и заняться добыванием денежных знаков - и вот так Олег Александров вляпался в рекламу...
"... Знаешь, что такое реклама?.. А хочешь узнать?.. Ну, готовься. Представь себе, что бизнес и искусство трахались всю ночь... Представил? И вот то, что после всего этого осталось на постели - это и есть реклама, этим мы и занимаемся, этим мы зарабатываем себе на жизнь..."
Эта возня не прекратится, даже если вымрет половина всех творческих деятелей планеты: может ли настоящий художник снисходить до рекламы, или не может. Пётр Овчинников считает, что не может; он так и зарядил арт-директору р/а "Пугало Мугало", когда тот нуждался в художнике, владеющем ПК: "Настоящий художник в рекламном агентстве работать не будет!" Надо ли говорить, что после этого в "Пугале" Овчинников продержался не более месяца?..
В середине девяностых годов прошлого столетия в лагере студентов-гуманитариев случился настоящий бум. Все, или почти все взялись за сочинение рекламных радио - и видеороликов. Учитывая расцвет рекламы в упоминаемый период, предложения находили спрос. Установить сейчас авторство каких именно роликов принадлежат Александрову сложно, тем более, что устанавливать придётся среди "рекламных" людей, для которых, по словам того же Овчинникова, все ценности в один прекрасный день стали вдруг либеральными. Александров писал не только для "Пугала", практически для всех агентств Города, имевших в своём штате креативное крыло. Так делали почти все сценаристы рекламщики. Особых усилий (на самом-то деле) сочинения рекламных роликов не требует, сколько бы там не доказывали обратное копирайтеры, криэйтеры и арт-директора, а деньги на производство того же видеоролика заказчик отстёгивает немалые, не подозревая о том, что платит в действительности за "наколоченные понты" по выражению того же Овчинникова. Правда, это он сейчас такой умный, а тогда, пять лет назад, он вместе с Олегом Александровым и Лешей Разумихиным заваливал агентства своими сочинениями...
Положительную сторону в рекламе Александров отыскал сразу же. Будучи неравнодушен к женской красоте, он приходил в восторг от фотомоделей, привлечённых для съёмок в роликах. К удивлению многих, ему удавалось найти струну романтизма в некоторых из них своими серьёзными, не рекламными произведениями. Читающая модель - явление редкое, если не уникальное. Подобное можно было встретить в р/а Города. Впрочем, модельный восторг Александрова мало повлиял на его творчество, лишь подсказал стереотип, которым он пользовался, чтобы описать девушку "декоративного" типа. Важно другое: Олег впервые познакомился с процессом на съёмочной площадке, что привело к появлению сценария "Без Сахара".
Если можно так выразиться, сценарий у Александрова получился глубоким вдохом человека, долгое время находившегося без воздуха - например, он пребывал глубоко под водой. Олег барахтался в пучине семейного счастья, не имея времени для возобновления творческих усилий. Сейчас можно вывести красиво: "Молодой и малоизвестный режиссёр П. Овчинников обратился к молодому начинающему сценаристу О. Александрову..." и так далее, но на самом деле тогда оба были студентами и не знали, кем они станут в будущем. В итоге один действительно стал режиссёром, другой однозначно стал сценаристом - правда посмертно.
Взявшись за написание "Б/сахара", Александров руководствовался проблемой, с которой сталкиваются все, кто намеревается сделать своё произведение массовым, и таким образом, опылить его коммерческим успехом. Говорят, Овчинников, прочитав сценарий в первый раз, выругался так, что в общежитии университет им. Сахарова покраснели даже стёкла. Потом ему посоветовали посмотреть дипломную работу студентов-кинематографистов из Калифорнии ("Ведьма Блэр") и Овчинников вновь взялся за чтение. Здесь просматривается рука Вячеслава Кайдашова, во всяком случае, в титрах он упоминается. Реализм вряд ли займёт достойное место в кинематографе - Александров пренебрёг этим убеждением и построил сценарий, исходя их приёма съёмки: все эпизоды, за исключением лишь нескольких, сняты обыкновенной бытовой видеокамерой. Уж он-то знал, сколько на самом деле стоит метр отснятой видеоленты, и стон по поводу отсутствия средств для реализации огромного потенциала киномастеров в Городе был неуместен - теперь уже неуместен. Кстати, фильм начинается с двух снобов, не то помощников осветителей, не то третьих ассистентов режиссёра - которые обрекают создание фильма в Городе на провал. К концу фильма оба забываются, как случайно увиденные в окне троллейбуса яркие афиши на столбах, промокшие под дождём и уже срываемые ветром.
Сценарий "Б/сахара" попал в руки Овчинникова в 1998 г. Год спустя весь материал был отснят и монтировался на протяжении всей зимы. Весной 2000 года фильм демонстрировался коммерческими телеканалами Города, имел успех и положительные отклики, но уже к майским праздника был забыт. И дело вовсе не в том, что проблема наркотиков не вязалась с первомайской демонстрацией и годовщиной победы над фашисткой Германией. Почти два года - с декабря 99 по июль 2000 - Петя Овчинников исчез с поля зрения общественности. Долгое время его считали погибшим вместе со всеми остальными студентами университета, населявших четвёртое общежитие на проспекте Панфилова, а медиа-компания "Позиция", через которую Овчинников реализовывал свои замыслы, не имела в своём штате людей, способных осуществить акции подобного масштаба и потому "Б/сахара" был занесён в графу "убытки". Для того чтобы говорить и обсуждать кино как таковое ("Как каковое?" - переспросил бы Славик Кайдашов) в Городе обычно выстраивается очередь; для того чтобы его снять... гм... Время от времени такие люди всё же появляются - не только в кино, в любом виде искусства - что-то корявое и прагматичное их останавливает. Овчинников успел снять "Б/сахара", что называется, в самый последний момент, а после случились известные всем события на территории студенческого городка. Пётр Овчинников не любит вспоминать тот период, он потерял много друзей. Кажется теория "потерянного поколения" перестаёт быть теорией, а становится доказанной теоремой, если рассматривать её в призме всего случившегося. Вместе с прежним универом исчез импульс, шприц для инъекций, короткое замыкание, возбуждающее потребность к реализации значительных творческих замыслов. "Потерянное Поколение" оказалось потерянным в буквальном смысле этого слова. Овчинникову повезло, он уцелел, в отличии от всех остальных, и успел протащить с собой несколько имён - как упоминание того, что поколение всё же было.
Мы отвлеклись. Рассказывали о человеке, а разлились в поколение. По завершению института Олег Александров нуждался в работе по специальности. Не без участия Илоны Францевны, его приняли, как специалиста со знанием иностранного языка, в одну из тех частных фирм, каких в Городе множество, и которые занимались сразу всем и непонятно чем. Финансовая стабильность семьи Александровых была обеспечена на долгие годы вперёд, но - да перестаньте же, наконец, обвинять меня в идеализировании образа! - произошло неизбежное: Олег влюбился в девушку по имени Ольга Щербакова.
Что и привело его к гибели.
Хотите, привлечём семейного психолога для глубокого анализа?
А зачем?
Явление, когда женатый парень влюбляется в другую девушку, даже и не явление, а жалкая банальность, встречаемая на каждом шагу и разрешаемая двумя возможными способами: развод, или продолжение семейного счастья с занозой в сердце и с болью в душе. Тот же Леша Разумихин разбежался со своей женой и продолжает сочинительствовать на территории Города. Александров сделал то, что успел сделать: он написал повесть. Давайте всё же признаем его писателем просто потому, что это стоило ему жизни. Ещё давайте откажемся от бесполезного "как бы всё сложилось, если бы..." потому что можно окончательно запутаться. Александров женился, руководствуясь своими чувствами. С Татьяной долгое время после свадьбы они жили порознь, в разных комнатах одного общежития. Он едва не завалил летнюю переводную сессию по причине своей безбашенной влюблённости, а то, что они не подходили друг другу - всего лишь на всего чьи-то мнения. Кажется прагматичных доказательств вполне достаточно. Теперь попробуем представить, что же творилось в душе Олега, разочаровавшегося в своей лучшей половине.
Каждый здравомыслящий человек своими действиями старается достичь комфорта, как материального, так и психологического. Александров старался избегать хотя бы второй разновидности, стимулируя творческий процесс. Это не было его постоянным условием. В перерывах между творчеством он ещё и жил нормальной человеческой жизнью. Если вспомнить его чувство вины, станет ясно, что угнетённость и депрессии были для Олега нормальным, естественным состоянием. В случае с "Летней Квартирой...", разваливающуюся собственную семью он использовал как средство для создания целого комплекса депрессии. Татьяна получилась зеркалом, отразившим всё с точностью до наоборот. Классический фактор: положительные качества, прежде пестревшие, основательно затерялись среди выпяченных и выпученных качеств отрицательных. За равнодушие к любимому некогда человеку совесть медленно пожирала Олега. Неизвестно, кто не выдержал бы первым. Татьяна слыла девушкой энергичной, склонной к активным действиям, всеми силами она старалась не допустить развода... Что ж, в итоге развода никакого не получилось - она стала молодой вдовой...
Среди тех фотографий в альбоме, неизвестно как оказавшимся у Илоны Францевны Карпатовой, есть снимок, где Олег Александров запечатлён вместе с парнем немногим старше себя на фоне лесополосы, ограничивающей владения Города. На обоих - футболки с логотипами автомобильных и нефтяных компаний. Снимок сделан за общежитие давно уже не работающего завода; в этом общежитии жил Дима Некрасов, с которым Олег общался длительное время на почве своего творчества. Снимок можно датировать весной 1998 года; тогда в упомянутом общежитии собралось довольно разнообразное общество. В связи с дороговизной жилплощади, многие студенты, закончив ВУЗ, перебирались в такие вот общежития, для которых сдача комнат посторонним осталось единственным способом выжить. Все смешалось в общежитии оборонного завода. На одном этаже там проживали представители педагогического училища, сахаровского университета, мединститута и военной академии. Александров был там частым гостем, таскал туда свои сочинения более охотно, чем на территорию студгородка. Там он играл в настольный хоккей - эта культовая игра перекочевала туда из университета. Во время одного из матчей Олег заметил взгляд карих глаз, обладательница которых приходила в гости к выпускницам педучилища, и пропустил четыре гола подряд. Александров не наводил никаких справок об Ольге Щербаковой, поскольку был женат, а долгоиграющая супружеская жизнь всё ещё казалась ему неплохой затеей.
Ему очень нравились кареглазки.
В начале осени 1998 года Ольга Щербакова была принята на работу в контору, где по случайному совпадению случайностей работал Олег Александров.
Снимков с изображением Ольги осталось довольно много. Любой, кто рассмотрит их со всей беспристрастностью и объективностью, скажет: ничего особенного, обычная смазливая девочка, приехавшая из провинции покорять большой город, таких очень много и нет никакого смысла искать в ней оригинальности. Происхождение "смазливой девочки" удобрит эту точку зрения: папа - слесарь, мама - продавщица. Подобное действительно сложно назвать редким явлением, но ведь только единицам достаётся любовь этих девочек, и все объективные мнения выцветают, как следы фломастеров на бумаге в ярком солнечном свете.
Ольга Щербакова действительно была кареглазкой. Она действительно была красивой, и изящной, и миниатюрной. Она действительно приехала в Город за поиском обеспеченного счастья - в самом начале их знакомства Олег интересовал Ольгу только лишь потому, что любой девушке приятно мужское внимание, украшенное комплиментами. Время от времени случались встречи, не побуждавшие, впрочем, Олега немедленно разойтись с женой. Редкий прагматизм, смеем заметить. Сплетен в творческих кругах - и тех не было. Самое время перейти к повести "Летняя Квартира, Реальность и Время".
Сторонний читатель не найдёт в ней руки гения: обыкновенное литературное произведение с крепким сюжетом и а-ля-набоковскими эпитетами. Два слова о Набокове: в своё время, прочитав "Лолиту", Олег пришёл в восторг вовсе не из-за красочности слога, или чего-то подобного; его сразила безжалостность автора, расправившегося со всеми действующими персонажами, даже сама Лолита, отдав концы на медицинском столе, не смогла родить ребёнка, способного хотя бы предположить продолжение. Олег говорил что "этой извращённой сволочи Гумберту жутко везло".
Совсем иначе повесть выглядит для тех, кто знал Александрова, или даже нашёл на страницах повести самого себя. Возможно, оставшись в живых, Олег изменил бы в повести имена и фамилии, но получилось иначе, люди и предметы названы там своими именами, поэтому непонятно, чем мы сейчас займёмся: пересказыванием сюжета повести, или рассказом о событиях лета 1999 года.
Как и Олег, Татьяна Александрова была иногородней, но не из провинциального посёлка, а из крупного областного центра. Согласно семейной традиции, сложившейся за несколько лет, летом она уехала на родину, оставив мужа на два с лишним месяца в одиночестве. Довольно опасно, однако прежде никаких сбоев не было; иногда Олег навещал родителей жены в летнее время на короткий срок - не так уж и опасно, как может показаться в самом начале. На сей раз, оставшись в Городе, Олег предложил Ольге, нуждавшейся в крыше над головой, переехать к нему на квартиру "до лучших времён". Неизвестно, что он подразумевал под этим словосочетанием, но предложение девушка приняла. Если учесть то, что незадолго до этого между ними случилась связь в условиях весьма запоминающихся (лоно природы, раскидистая ива, летний ливень), смело можно угадывать дальнейшее развитие событий, да всё получится мимо.
Ольга Щербакова проходила свидетелем по делу о хранении и транспортировке огнестрельного оружия, о чём Олег и не подозревал. Весной её нашли в автомобиле, застрявшем на кладбище; машина смахивала на арсенал; водитель скрылся, но был найден; им оказался ребёнок одного высокопоставленного бандита. И вот против него девочка-красавица Ольга Щербакова должна была давать показания.
Далее следует ход, в котором Александров становится абсолютным книжным персонажем в своей квартире и повести. Получив огнестрельное ранение, он, тем не менее, застрелил двух бандитов в порядке самообороны (всё это произошло в гостиной); застрелил бы и третьего, то самое высокопоставленное лицо, но в последний момент удержался, понимая. очевидно, что самое худшее для себя и Ольги он сделать ещё успеет. После всего случившегося их шансы уцелеть стали ничтожно минимальными. Однако делом занимались не крепколобые интеллектуалы из ОБОПа или РУБОПа. В "Летнюю Квартиру" пришли ребята, называвшиеся коротко и просто: "Комитет".
И по сей день неизвестно какие цели и задачи преследовали эти люди, чем руководствовались в своих действиях и какими полномочиями обладали. Ходили слухи об их участии в делах сахаровского университета. Наверняка Пётр Овчинников, да и все остальные, кто уцелел после событий зимы 99 года могли бы рассказать много интересного о "Комитете", но все они хранят осторожно молчание и вызвано оно отнюдь не страхом, потому что достоверно о "Комитете" известно лишь одно: сейчас он уже не существует. В повести Олега Александрова "комитетчики" выглядят какими-то картонными, ненастоящими; можно завести речь о расхождении сюжетной линии с реальными событиями, но эти люди существовали на самом деле, до сих пор помнят "форму семнадцать", позволявшую студентам всего Города бесплатно разъезжать в общественном транспорте, и - это главное - университет, схожий с оперой "Трубадур" в том, что никто и поныне не может связно и толково рассказать и разъяснить: так что же там произошло? Как знать, если бы не люди из "Комитета", быть может, Александров погиб на месяц раньше. Он сам, попытавшись узнать происхождение лиц, охранявших его и его подругу, запутался совершенно, наткнувшись на бесчисленное множество удостоверений во внутреннем кармане пиджака одного из "комитетчиков".
Вернёмся к Ольге Щербаковой. Что-то переменилось в ее сознании тем летом. Здесь можно написать: "она поверила в то, что любовь всё-таки существует на белом свете", что будет откровенной халтурой, какой вышла работа людей из "Комитета", несмотря на их профессионализм и присутствие обычных человеческих качеств, чего зачастую лишены сотрудники правоохранительных органов. Девушка, должно быть, считала себя слишком порочной и глупой, и эгоистичной, и всё такое прочее, для того чтобы остаться с Олегом. После того как "комитетчики" отловили всех, кого хотели отловить, охрана с квартиры была снята. Несколько дней спустя Ольга без объяснений ушла от Олега; он сбился с ног, разыскивая её по всему Городу; ребята из "Комитета", которым надоело вести за ним истерическую слежку, дали ему наводку - так Олег оказался на автовокзале, откуда отправлялись автобусы на родину кареглазых красавиц. Там он получил смертельную ножевую рану.
Это всё.
Повести конец.
Но не дальнейшим событиям, которые имеют не меньшее значение, чем сама повесть.
Когда-нибудь появится определение "феномен Александрова"; его произведения опубликуют в полном объеме под соответствующей обложкой, разыщут человека, распространявшего "Летнюю Квартиру..." столь широко. Осень 1999 года повесть в рекламе не нуждалась. Гибель Олега была достаточно хорошей рекламой. Все, кто мало-мальски интересовался современной литературой на тот период, ознакомились с "Летней Квартирой..." - и имели возможность изумится невероятному: Александров написал повесть от десяти до нуля, от расставания с женой на железнодорожном вокзале, до собственной гибели на вокзале автобусном! Переплетение реальности и вымысла далеко не новшество в литературе, но "Летняя Квартира..." затмила всё и вся, что было до этого. Хотя повесть написана от второго наблюдательного лица, в авторстве Александрова сомневаться не приходится, как не приходит в голову усомниться в правдоподобном изложении событий в повести. В квартале, где жил Олег, местные алкаши до сих пор за "выпить-и-закусить" с упоением рассказывают, как летом 99 года микрорайон превратился в театр военных действий; в повести все прототипы, имеющие свои места в повести, подтверждают, что некоторые эпизоды воспроизведены Александровым с хирургической точностью. Для тщательной проверки требуется труд нескольких специалистов, если подобные появятся. В комплексе все эти факты, пусть ненадолго, но "зажгли" звезду Олега и Ольги. Девушка не избежала тяжкого бремени славы; возможно, она смогла бы пролить свет на творческий процесс Олега, но теперь это, к сожалению, невозможно: в конце осени 1999 года Ольга Щербакова погибла во время взрыва, в автомобиле, остановившемся на светофоре, прямо в центре Города, погибла, таки не успев дать показания против высокопоставленного бандита, не успев прожить жизнь, какой бы она для неё не получилась, обеспеченной ли, счастливой ли, или же всё вместе, всё сразу...
Написание повести "Летняя квартира..." датировано июнем-августом 1999 года. С квартирой мы разобрались. Реальность такова: тело человека, каким-то образом обманувшего время, захоронено на кладбище недалеко от его родного посёлка. Массовые паломничества места не имели: должно быть слишком мало экземпляров повести было сделано. Конечно, глупо ожидать подобного, но сейчас вывод напрашивается сам собой: Александрова не устраивала окружающая его действительность и своим творчеством он изменил не эту действительность, а самого себя - до состояния, недоступного пониманию простых смертных. Он расписал собственную свою жизнь и назначил точное место её завершения - определённая форма самоубийства. В фильме "Б/сахара" есть замечательная фраза, подходящая для завершения нашего скромного труда:
"... Знаешь, если их двоих уже нет в этом мире, может они всё-таки вместе - где-нибудь в минус-пространстве, или ещё где-то... в другом измерении... наверное, счастливы, если вместе... Вместе..."