Аннотация: fanfiction/crossover по ,,Отблескам" В.В. Камши
Этот безумный, безумный мир...
- Безумный, безумный, безумный мир...
такие или примерно такие мысли одолевали Ротгера Вальдеса , стоявшего на капитанском мостике "Стремительного". Показавшаяся такою прекрасной и завлекательной, новая вселенная к исходу 2й недели пребывания стала донельзя опасной. Впрочем, Бешеный не был бы Бешеным, не люби он именно такую жизнь, но всё же, чего-то пронзительно не хватало. Или кого-то. Вальдес понимал, что скучает по своим девочкам, но он ввязался в танец со смертью здесь, и даже попытаться выйти из него, не завершив действо изящным па, право же, было ниже достоинства вице-адмирала.
Но сейчас положение складывалось весьма и весьма паршивое - врать себе Ротгер никогда не умел. "Стремительный" тем и отличался от лёгких пиратских бригов и гукоров, что спрятать его в тесных шхерах и неприметных заливчиках возможности просто не представлялось. Несколько эскадр военных кораблей страны, у которой и был "позаимствован" "Стремительный" (От матросов Вальдес знал, что страна эта именуется "Британией", а по спеси её флотоводцы дадут фору придворным принца Фридриха) гонялись за марикьяре вокруг нескольких местных архипелагов. Погоня была, надо заметить, практически бесплодной. Пираты с Тортуги оказались великолепными матросами, а судя по паре драк - и неплохими фехтовальщиками. Один только раз неприятелю удалось навязать Вальдесу бой, но что за драка для Бешенного против пары фрегатов. Даже свою миссию "задержать" они выполнить не смогли. Пара бортовых залпов "Стремительного" смела картечью добрую часть такелажа противника и оставила того болтаться, как дохлая крыса в проруби. (При воспоминании о крысах на ум Бешеного пришёл принц Фридрих - милый своей вредностью крыс, выловленный когда-то у него дома - ничего Руппи о нём позаботится). Из других событий недели стоило вспомнить лишь налёт на огромный торговый галеон под красно-жёлтым флагом. Его ребята хотели уж было сунуться в абордаж, но Вальдес, приобретший у них бесспорный авторитет командира, чьи приказы не обсуждаются, отменил атаку. В последний момент крики с обречённого "купца" напомнили ему родную речь.
Одним словом, всё было бы ничего, но... последние дня три в действиях англичан, то и дело мелькавших парусами на краю горизонта, стал угадываться до боли знакомый Вальдесу стиль: трезвый холодный расчёт, бережное отношение к боевым ресурсам, нежелание рисковать кораблями попусту.
- Не может этого быть - думал Вальдес.- Впрочем, а почему не может. Если я здесь, то почему бы здесь не быть и ему...
Мысли талигского вице-адмирала были оборваны криком вперёдсмотрящего:
- Паруса!!!
Ротгер припал к подзорной трубе.
Он всегда любил огромные корабли. Ещё мальчишкой он мог часами восторженно смотреть на поражающих размером крутобоких красавцев с белоснежными, как лебединое крыло, парусами. Таким же был и милый его сердцу флагман, покоящийся ныне на дне Хексбергского залива.
Адмирал-инспектор Его Королевского Величества мистер Кальдмеер, по совместительству бывший адмирал цур зее Западного флота кесарии Дриксен, стоял на мостике только что отстроенного на верфях Порт-Ройала линейного корабля (так и тянуло назвать его линеал-флагманом) "Штандарт Его Величества" и выслушивал доклад принявшего положение подчинённого командора Норрингтона. Парень был ничего, толковый, до Бюнца ему, конечно, далековато, но толк может выйти. С Вальдесом же не сравнится ни при каких условиях... с Вальдесом... За годы службы адмирал совершенно утратил веру в судьбу, фортуну и тому подобную ерунду. Труд, честный, организованный и самоотверженный труд - вот то, что нравится Тому, Кто руководит там, Наверху, как бы Его не называли, и в каком бы числе о Нём не говорили носители ряс, сутан и прочие духовные лица. Адмирал втайне веровал, что Он - один, ведь это логично. На флоте всегда один командующий, в кесарии - один кесарь, с чего бы Наверху руководящей публики было бы много?
Так вот теперь, Тому, Кто отдавал приказы Сверху, было угодно, чтобы он, адмирал Кальдмеер, и его некогда сильнейший противник, а ныне практически брат, Ротгер Вальдес, снова оказались по разные стороны переборки. И теперь эти "англичане" назначают за голову Бешеного (прозвище прилипло и в этом мире) цену, за которую можно 2 "Штандарта" купить. Но Ледяной никогда не принадлежал к тем, кто забывает добро. Он спасёт непутёвого марикьяре и поможет ему вернуться в Кэртиану, хотя бы пришлось самому оказаться вздёрнутым на фок-рее. В сущности, терять было особо нечего. На родине, служению которой отдана вся сознательная жизнь, считают изменником и предателем, вступить в талигский флот и воевать со своими - увольте. Олаф не погнушался бы понижения в звании и подчинения хоть тому же Альмейде, но никогда бы не поднял флаг против корабля с лебедиными знамёнами - это было выше его сил. Итак, спасти Ротгера от виселицы. Но для этого надо было грамотно играть свою роль и охотиться на "Стремительный". Охотиться, чтобы каким-то образом суметь переговорить с Вальдесом и объяснить ему положение: англичане не остановятся ни перед чем.
А Норрингтон всё вещал. О наличных силах флота, о том, что "Стремительный" практически в ловушке - с одной стороны мелководье, с другой берег, с третьей полумесяцем выстроилась британская эскадра, о том, что через 2 часа начнётся прилив и можно начинать атаку. "Хороший парень, - снова подумалось Олафу - но слишком горячий и самонадеяный". Впрочем, Ледяной снова был в своей стихии.
- Постройте флот в два эшелона. Дистанция - ¾ узла. Отжимать вражеское судно к мелководью и там затопить. В абордаж не ввязываться. При попытке противника высадиться на берег вести огонь по шлюпкам категорически запрещаю. Выполнять.
Да. Ледяной оставался Ледяным. Альмейда бы в такой ситуации уже срывал бы голос. Олаф отдавал команды ровным и спокойным тоном, как будто просил Руперта подать ему планшет с картами. Норрингтон хотел было что-то спросить или возразить, но непроницаемое выражение лица адмирала заставило его отдать честь, круто повернуться на каблуках и рвануться выполнять приказ.
Шум начавшегося прибоя, бившегося о далёкие скалы, смешивался с завыванием лёгкого шторма...
До чего же ловко они выполняли окружение. На мгновение Вальдес даже залюбовался красотой манёвра. Первая линия (кораблей 15, из них 5 сопоставимы по размерам с имперскими линеалами, а один - так и вовсе с "Ноордкроне") развернулась бортом и изготовилась к залпу, 2я линия - в основном фрегаты - легли в дрейф в ожидании возможной попытки прорыва. Но возможности-то и не было. То есть, совсем. Обойти первую линию с её носовой части мешало мелководье, с кормовой - жестокий бейдевинд, не говоря уже о том, что в любом случае один добрый бортовой залп был "Стремительному" обеспечен при обоих раскладах. Идти на абордаж? Успеют навалиться толпой и тогда конец - Бешеный отнюдь не был самоубийцей. В дополнительную растерянность повергал ветер. Ах как он давно отвык от того, что воздушные массы работают на противника, как же сейчас не хватало девочек... воображение нарисовало картину: вся вражеская эскадра болтается в полном штиле, а "Астера" - воображение нарисовало именно её - развернув паруса, словно стая огромных белых птиц, нахально уходит из-под самого носа преследователей... Стоп! А вот это была мысль. "Стремительный" был близок Ротгеру, но не успел лечь ему на сердце, где "Астера" занимала практически целиком всё место, отведённое для любви к кораблям. (Вряд ли марикьяре размышлял над такими материями, как устройство собственного сердца, но чувствовал он примерно так, хотя вряд ли бы смог описать). Потеря линкора стала бы ударом, но люди, вот это охвостье и отребье, доверившееся ему, называвшее его своим капитаном, было Вальдесу куда дороже чужого корабля. Мысль пришла быстро: бросить судно, высадиться на острове, который, судя по картам, был куда как велик, и, не теряя попусту людей... впрочем, дальше Бешеный придумать не успел - пробное ядро с неприятельского флагмана пробило борт двумя локтями ниже того места, где стоял талигский вице-адмирал.
- Сэр! Всё идёт по плану. Противник начал высадку на остров.
- Два линейных на абордаж "Стремительного" через склянку. Живых принуждать сдаться. Брать на мушку и доставлять для допроса на флагман. Экипажи "Штандарта", "Орла", "Королевы Елизаветы" и "Морского льва" под моей командой на высадку. Вы остаётесь вместо меня. Суд над возможными пленными вплоть до моего возвращения не чинить. Выполняйте.
"Всё идёт по плану..." "Не знает он Вальдеса", - подумалось Олафу. Если Вальдес начал САМ выполнять тот манёвр, к которому его хотели ВЫНУДИТЬ - жди беды. Ловить противника на суше, где у того имелись возможности рассыпаться, укрыться в джунглях и даже внезапно атаковать, было не лучшей выдумкой, и адмирал цур зее это сознавал. Однако шёл на это сознательно - другой возможности дать Бешеному шанс и не выдать своих истинных намерений Норрингтону было бы затруднительно.
Капитан покидает корабль последним или не покидает его вообще. Таков закон моря. Вальдес ждал. Ждал и наблюдал, как шлюпки одна за одной, пользуясь "Стремительным", будто громадным щитом, гребли в направлении берега. Марикьяре вглядывался во вражескую эскадру и пытался понять, что они собираются предпринимать. Возможно, экипажи уже готовятся к десантированию, и тогда придётся принимать бой, едва ступив на берег. А может, они надумали обогнуть "Стремительный" и вести огонь по шлюпкам. Ротгер Вальдес навёл трубу на неприятельскую флотилию. Обзор свой решил начать с флагмана - и чуть не выронил трубу, поймав в окуляре мостик. Этого высокого человека со шрамом на лице он не перепутал бы ни с кем и никогда. Белый дриксенский шарф как нельзя лучше шёл к форме адмирала флота Его Величества. Ошибиться было невозможно. Бешеный буркнул себе под нос такое ругательство, что матрос, поднявшийся пригласить своего командира сойти в последнюю шлюпку, покраснел, как столичная барышня.
- Все отчалили? - осведомился марикьяре - Тогда пора и нам.
Воистину, поиск на берегу был не самой лучшей идеей. С самого утра экипажи четырёх кораблей отправились частой цепью прочёсывать джунгли. Задача была поставлена чётко: брать в плен, по возможности, всех, а главарей в любом случае (пришлось "разъяснить", что среди них могут оказаться ценные испанские шпионы и за их поимку живьём причитается дополнительная награда). С тех пор прошло порядка шести часов, но перестрелки или боя не было слышно ни разу. Сидя в штабе, в прибрежной рощице адмирал цур зее вторую неделю выдававший себя за инспектирующего адмирала Его Королевского Величества Адмиралтейства (впрочем, они сами всё выдумали, оставалось просто не разрушать иллюзий) предавался созерцанию непривычно яркой природы. Северному жителю всё казалось внове от необычно насыщенной цветом листвы до необычных плодов и разноцветных птах, порскавших то тут, то там. Жара, надо сказать, даже в рощице стояла неимоверная. Небольшой личный состав штаба был в принудительном порядке отправлен купаться - благородных господ офицеров до того разморило, что случись сейчас нападение пиратов (хотя откуда им тут взяться) на штаб поисков, толку от слуг Его Величества всё равно оказалось бы немного.
Адмиралу показалось, что он слегка перегрелся, когда прямо перед ним из кустов выскочило что-то угольно-чёрное с белым, с позволения сказать, "верхом". Через секунду Олаф понял, что перед ним обезьяна, но в белой рубахе знакомого покроя. И тут сзади-сбоку крикнули: "Бууу!!!" в ответ на что животное издало непередаваемый звук, более всего напоминавший рёв. Человек с менее крепкими нервами или тот, кому не доводилось слышать ни "морских канареек", ни залпа канонады, ни воплей Бермессера, когда того очередной раз уличили в карточном жульничестве, возможно и вздрогнул бы. Но Олаф Кальдмеер лишь устало изрёк:
- Ротгер, ну вам что, делать нечего? Нарядили животное, а у него и так мех, жарко ему, наверно.
- И ничем-то вас не удивишь, адмирал. - Вальдес улыбался во весь рот, обезьяна также оскалила зубы, но голос не подавала, за что Кальдмеер, с некоторых пор страдавший головными болями, был ей весьма признателен. Вице-адмирал был без рубахи, на ногах ботфорты с невообразимой ширины отворотами и на босу ногу, за поясом торчала пара пистолетов и сабля английского казённого образца, украшенная, вдобавок, жемчугом на рукояти, явно присвоенная в капитанской каюте "Стремительного".
- Рад вас видеть, дружище - адмирал слегка улыбнулся, но успевший его узнать Вальдес знал: там, где Олаф позволил себе такую улыбку, другие от подобных чувств бросились бы на шею. - Однако, должен вас предупредить: мы тут на вас, между прочим, охотимся.
- А я думал, вы ракушки для коллекции собираете. Вместе со своей армадой. Как вы к ним попали, Олаф?
- Также, как и вы к пиратам, Ротгер. Тот самый раттонский портал, в который вы уговорили меня "только заглянуть".
- Ну кто ж знал, что он так засасывает... А всё-таки я искренне рад видеть вас в этом безумном мире, где нет ни кэцхен, ни Хексберга, зато круговерть на морях стоит почище нашей.
- Суетятся изрядно. Но, скажите на милость, ну зачем вам надо было красть линкор? Да ещё и из-под носа у такого борца с пиратами, как Норрингон. Впрочем, виноват, о нём вы знать не могли.
- А как вы меня себе без корабля представляете??? А у меня "Закатную тварь" свистнули. Сижу, стало быть, в таверне, никого не трогаю, вино попиваю (Гадость полная, хочу вам заметить, до касеры тому, что они именуют "ромом", как рыбацкой шаланде до вашей "Ноордкроне"). Ну так вот, сижу я, значит... смотрю, моя красавица паруса подняла да на рейд выходит. Ну я туда-сюда... а на этой Тортуге, раздери её кошка, народ хуже наших фрошеров. Порядка никакого, честное слово. Коменданта порта у них там вообще не положено, если кто чем не доволен, сами и решают на месте. А как я вам решу, если я здесь и без команды, а "Тварь" - уже там! Ну, думаю, застрял, как рыба на мели. Тут вижу - ватага сбивается. Племя разношёрстное, кто в чём. Старшой там у них шамкает что-то про какой-то клад... Говорю: "Ребята! За хорошим кладом идти хороший корабль нужен". Ну главный их замялся, видать, думал, у кого из его молодцов шаланда найдётся. Шаланда нашлась, но с неё только рыб кормить, вот вам слово, адмирал. Собой, причём. Шлёпаем мы на ней вдоль берега, как последние неумёхи. Догребли кой-как до какого-то порта - а над ним стяги с лилиями. Ну, оно и пусть бы с лилиями, а рядом эскадра. Небольшая такая. И флаги у ней где с крестами восьмиконечными, где со львами - англичане, как мне мои огольцы объяснили. Ну, думаю, была - не была. Мы к берегу пристали - поразведали - их командующий какую-то большую шишку негаданно-нечаянно встретил. И у губернатора тамошнего отмечают вовсю. И команда соответственно, вся в кабаках портовых. Мы по-тихому ночью к ним подгребаемся. Забрались на бак - тут часовой. Чую по голосу - поддатый. Тут я ему заместо пароля засадил брани на всю катушку - благо от ребят все местные слова выучил. А там мы их тихо спеленали, чем под руку попадёт, да на нашу шаланду и перегрузили - я зря кровь не лью. Во мне сам собой, не поверите, Олаф, командующий проснулся. Я этого туда, того сюда, третьего на подвахту, сам в руле. Поднимаем все паруса и делаем ручкой.
- Ротгер, они меня встречали. Они посчитали, что я ревизовать их прибыл чуть ли не от самого короля.
- От короля? Не смешите, ещё бы от кесаря...
- А между тем, Ротгер, мы с вами тут беседуем, а мои подчинённые должны были вернуться с купания уже где-то полсклянки назад.
- Аааа... те 8, у которых Рамон (кстати, позвольте вам представить моего нового друга и помощника Рамона - Вальдес кивнул на обезьяну) - у которых Рамон во время купания реквизировал имущество?
- Вы невозможны, Вальдес. И куда же делись те несчастные?
- Повязали, в чём были... то есть, в чём не были, да оттащили в тенёчек. Ртов затыкать не стали - пусть к ночи найдут, нас уже тут не будет.
- Вы о себе во множественном числе или имеете в виду и животное?
- Вы думаете, я тут один, адмирал? - Вальдес широко улыбнулся. - В здешние утёсы ваши люди и не сунулись, а там немало уютных расщелин. Так что, позвольте вас поздравить, вы теперь мой пленник. Только на сей раз уже в качестве английского адмирала.
- А вы здесь в каком качестве?
- Ах да, позвольте официально представиться (так-то мы с вами друг друга как облупленных знаем), капитан берегового братства Рожерио (ишь, как исковеркали они меня) Вальдес по прозвищу Бешеный.
Про кого-то говорят "у него не задался день". У командора Норрингтона не задалась ночь. Сначала он так и не дождался вечернего посыльного с берега от адмирала, потом обнаружил, что на берегу нет ни малейшего костерка, обозначающего присутствие живых людей. Командор пытался успокоить себя тем, что, возможно, они забрели далеко в джунгли. А штаб? Адмирал наверняка предпочёл бы ночёвку в виду водной глади, на песчаном берегу, а не в роще, где есть риск встречи с ядовитым гадом или даже банального пожара. Но приказ был чёткий - ждать до утра, а Джеймс Норрингтон не любил ослушиваться приказов. Ночью его мучали кошмары. Сперва привиделся "Штандарт" под пиратским флагом, затем адмирал Кальдмеер, спокойно и со знанием дела говорящий: "Это не пираты. Это Вальдес". В довершение всего приснился Джек Воробей, нахально ухмыльнувшийся и изрекший:
- Запомните.великий день, командор. Тот самый день, когда вы едва не поймали Ротгера Бешеного.
Норрингтон вскочил в холодном поту. На пороге стоял адъютант и большой вопрос, кто из них двоих был бледнее.
- Командор!... - Голос адъютанта дрожал и подскакивал, как почтовая карета на достопамятной дороге из захолустного Норвича в манящий и зовущий перспективами карьеры Лондон. - Командор.... "Резвый"... украли.
Это было слишком! Второй корабль за две недели. Но не было Кальдмеера, чтобы распорядиться. Норрингтон рискнул принять решение сам:
- Пятёрку фрегатов в погоню. Пленных брать по обстоятельствам. - Он готов ответить сам, если потребуется. Приказ о "Стремительном" само собой, но второе судно менее, чем за месяц - совсем никуда не годится. Пора проучить этого нового пирата - Бешеного. Раз и навсегда.
- Олаф, а они их догнать пытаются. - В голосе Вальдеса скользили смешинки. - Скорлупка не зря именуется "Резвым" - славно идёт.
Четыре человека и одно животное наблюдали со скалы на берегу, как пять судов устремились за одним, явно проигрывая тому в скорости.
- А мы-то что с вами будем делать, Ротгер? Вы, кажется, искали "Закатную тварь" и клад - с чего начнёте?
- С клада, адмирал. Тем более, судя по карте, он запрятан где-то здесь, в лесах. А "Тварь" уж как-нибудь сама...
- Другими словами, вы просто не представляете, с чего начинать поиски корабля?
- Нууу....... Можно сказать и так.
- А вы не учли, что ваш этот клад может оказаться тяжелее, нежели мы вчетвером сможем унести?
- Впятером, Олаф, впятером. Вы забыли Рамона.
Вальдес выглядел совершенно невыспавшимся. За половину ночи он решил сложнейшую задачу: кто из его людей окажется достаточно верным и надёжным для двухдневного путешествия по незнакомой местности. Кто окажется достаточно разумным, чтобы перестать видеть в неприятельском адмирале только врага или ценного пленника. Наконец, кто из отправившихся сможет удержать команду от бунта и захвата судна... которое ещё надо было отбить у англичан. Пока всё шло гладко. Ван Вегерёф, исполнявший на "Стремительном" обязанности штурмана, удачно захватил быстрейший корабль эскадры Его Величества и отправился к условленному месту. Он должен прибыть туда через полтора дня и ждать неделю. Большего никакой пиратский экипаж просто не выдержит. Для этих людей ты вожак только до тех пор, пока ты на виду и пока ты успешен. Противно, однако, такова жизнь.
Что касается Олафа, он был абсолютно невозмутим. Понимание того, что Бешеный и авантюра - есть две неразделимые вещи, пришло уже давно. Сейчас дриксенец размышлял совершенно над другим вопросом: где путь обратно в Кэртиану. Из портала их выбросило на Гаити (за неделю Ледяной дотошно изучил карту региона, помнил даже название мелких островков). Причём, с приличным разбросом. Одного на Тортуге, другого в Порт-о-Пренсе. И ничего похожего на портал ни тот, ни другой на новом месте не увидели. Значит... и вот тут не складывалось. Значит, возвращение тем же путём было сомнительно. Оставалось ждать случая, чего адмирал цур зее никогда не любил.
Каждый раз, когда поблизости оказывался талигский вице-адмирал, дотоле размеренная жизнь Олафа Кальдмеера начинала выписывать абсолютно нелогичные закорючки и принимать совершенно невероятные положения. Сначала Хексберг и плен, потом спасение от виселицы, теперь вот, раттонский портал.
Одно радовало, Вальдес, похоже, не ошибся с выбором людей. Двое пиратов со "Стремительного" совершенно спокойно относились к тому, что их капитан на короткой ноге с английским адмиралом, доверяет ему сведения о кладе и вообще обращается с ним, как с давним знакомым, а не с пленником. При этом, как отметил дриксенец, нельзя, наверное, было подобрать людей столь противоположных по характеру. Невысокий светловолосый весельчак О"Брайен не закрывал рот часа три, в то время, как шедший первым рослый и мощный Ибарра только пару раз перекинулся словами со своим командиром по поводу маршрута. Наибольшее же впечатление произвёл на адмирала Рамон. Здоровенный чёрный обезьян размером с хорошего варритского волкодава и пронзительно громким голосом настолько привязался к Бешеному, что больше напоминал его тень, не отходя от него ни на минуту. Правда, передвигаться Рамон предпочитал по веткам, явно выказывая всем своим видом повышенную настороженность. На исходе дня пригодилось.
Практически одновременно чуткий Ибарра подал сигнал молчать, а Рамон огласил округу бесподобным рёвом. Маленький отряд затаился, взяв оружие наизготовку.
- Люди. - Вернувшийся из разведки О"Брайен шёпотом докладывал об увиденном.- Пробираются в одном с нами направлении. Десять человек. Наши, из берегового братства, парочку даже, вроде, встречал на Тортуге, один пленник....
- Как выглядит? - Ротгер Вальдес часто бывал нетерпелив.
- Толком не разглядел. С бородкой, вроде. Полноватый. Но самого-то главного вы и не знаете, капитан. Во главе их отряда... - тут О"Брайен сделал поистине театральную паузу - Джек Воробей!
- Кто такой? - вырвалось у Вальдеса.
- Ротгер, неужели вас не просветили ваши новые друзья? Пират, по которому давно виселица плачет. Хитёр, осторожен, отчаянно удачлив. Будучи загнан в угол, сопротивляется, как обречённый. Утверждают, что связан с какими-то нечеловеческими силами.
После такого досье два пирата весьма недружелюбно вытаращились на адмирала цур зее, впрочем, никакого впечатления на последнего это не произвело.
- Будем драться. - В глазах Вальдеса полыхнул огонь. Если они оказались здесь, то не могут охотиться ни зачем иным, кроме как за нашим кладом. Двух кладов так близко быть не может, а от моря здесь слишком далеко, чтобы поверить в прогулки по берегу или что-то подобное.
- Никогда за вами не замечал такой страсти к деньгам, Ротгер.
- Тут не деньги, Олаф, как вы могли! - Вальдес разгорячился - Старик на Тортуге расписывал какие-то чудодейственные талисманы, обладающие невиданной силой и возможностями.
- Что ж вы его не выспросили поточнее?
- Исчез! Верите ли, карта осталась, сам пропал, как в воду провалился. "Стремительный" мы захватывали уже без него.
- Не нравится мне это.
- Мне тоже тогда не понравилось, адмирал. Но интересно же!!! Это вам не купцов потрошить - скука смертная. А тут что-то неизведанное.
- Вы один раз уже сунули нос в неизведанное. Ещё и меня уговорили.
- Вас что-то не устраивает, Олаф? - марикьяре начал закипать - так я вас не держу. Сдать вас за выкуп всё равно не получится, продавать вас в рабство было бы низко. Вы знаете, можете идти на все четыре стороны. - Он почти кричал.
- Взять с собой мушкет вы мне позволите? - голос Кальдмеера был абсолютно ровным.
- Да пожалуйста. И тесак прихватите.
- Прощайте, Ротгер. Но если вы, всё же, найдёте портал в Кэртиану, сделайте любезность, найдите возможность меня известить.
- Обещаю. Вы тоже, адмирал, если... - Вальдес уже стыдился своей вспышки, но гордость не позволяла просить прощения на глазах у своих подчинённых.
- Разумеется.
За Ледяным сомкнулись кусты. Вальдес готов был провалиться сквозь землю. Нашёл место и время ссориться. Но что-то менять было поздно. Три человека и обезьяна продолжили путь, оказавшийся очень недолгим.
Рамон издал истошный рёв. Из зарослей хлопнуло четыре или пять выстрелов. Ибарра свалился, как подкошенный, О"Брайен, издав приглушённый стон, выронил пистолет, схватившись за правое предплечье. На поляну вышло семь человек, которых стоило вздёрнуть на рее, пожалуй, за один внешний вид. Мрачные испитые лица, в ушах серьги, руки, изукрашены татуировками. Взгляды их Ротгеру захотелось назвать многообещающими. Они обещали ну очень много: начиная от банального мордобоя, кончая протягиванием под килем и хождением по доске.
- Сдавайтесь, сэр. - Главарь пиратов обращался к Вальдесу, более напоминавшему раненого тигра: в одной руке абордажная сабля, в другой заряженный пистолет, дикое выражение лица и разметавшиеся чёрные космы. - Сдавайтесь. Нас тут двадцать человек, а вы один.
- Ну что ж, хотя бы одного из вас я уложу, и это будет по заслугам - вы убили моего матроса - а дальше, как повезёт.
- Тогда придётся вас застрелить, сэр. А ну...
Отдать команду пират не успел - рот ему залепил метко брошенный незрелый кокос.
- Спасибо, Рамон. - Вальдес был в весёлом воодушевлении. Он предчувствовал пляску со смертью, но как же не хватало кэцхен для полноты ощущений.
Внезапно в спину упёрлось дуло пистолета.
- Рамон! Беги! - обезьян послушно дал дёру и затерялся в листве.
Пробуждение было не из приятных - от пинка в бок. Пираты ругались, а их командир - в особенности. Ночью куда-то пропала одна из двух карт. Вместо завтрака Ротгеру влили в рот флягу... нет, не вина, а всего лишь воды, сунули в зубы кусок солонины - вот и весь завтрак.
Утомительное путешествие на чужих плечах продолжалось весь день и всю следующую ночь. Ротгер решил ждать. Сейчас всё равно не выпутаться, а если эти найдут клад, напьются на радостях вусмерть. Если не они найдут... ну что ж, тогда и решим.
К рассвету Вальдеса растрясло, а потому отчаянно хотелось болтать, сколько можно изображать из себя тюк? Он прервал молчание:
- Приговорённому к смерти полагается последнее желание.
- И какое же? - Пиратский капитан, видимо, устал от марш-броска через тропический лес и несколько расслабился. - Учти, Бешеный, никаких "развязать", "отпустить" и всего, что к этому приведёт, я делать не буду.
- Да мне бы любопытство удовлетворить. Откуда к вам карта попала? Всё равно я уже заочно болтаюсь на английской виселице, и это знание ничем мне не поможет.
- Так и быть, скажу. Какой-то тип с бородкой продал. Говорил, что старый и больной, поэтому не сможет добыть это сокровище, да и не пригодится ему уже.
- Забавно. А с кем имею честь, капитан? Вы-то меня знаете.
- Марсель Божоле. Вас устраивает?
- Ещё бы. Жаль, мы не в море и не на своих кораблях, капитан.
- Ваш "Стремительный" с моим новым судном всё равно бы не сравнился.
- И сколько оно вам стоило?
- Да нисколько. Украли на Тортуге недели две с небольшим назад, пока команда вся на сушу свалила.
Ротгер Вальдес скрипнул зубами. Его на собственной "Закатной твари" отвезут и сдадут англичанам. Впрочем, унывать марикьяре не умел никогда.
- Господин Божоле, а что бы вы сказали, если бы одновременно с вами... ну то есть, и со мной сейчас, за кладом бы охотился Дж....
- Мы почти пришли, капитан. - Оборвал Вальдеса пират, шедший впереди с картой. Вон он, вид на залив, а вон на той поляне - высокое дерево, опирающееся на скалу.
- Ну что ж - изрёк Божоле - нас можно поздравить с победой. Так и быть, Бешеный, налью и вам, когда сокровище откопаем.
- ОткопаеТЕ - мрачно вставил Вальдес.
Зрелище было грандиозным. Даже автор, изобразивший встречу нескольких пересекающихся "любовных треугольников" в одном месте не мог бы рассчитывать на такой эффект. Поляна в виду залива. Густой туман, в котором теряются даже её края. С промежутком в несколько секунд из зарослей по краям навстречу друг другу появляется пять пиратских шаек. Впереди каждой идёт человек с картой, как две кали воды похожей на карту другого.
Джентльмены удачи ошарашено смотрели друг на друга.
Первым опомнился Вальдес:
- Береговое братство! Вы видите, у нас карты одинаковые! Да нас же, похоже, надули! Ай-да, сначала выкопать клад, а потом общей сходкой решить, кому и что. А кровь пустить всегда успеем.
- Поскольку... это говорит нейтральная сторона, я согласен. - Нахально усмехнулся один из капитанов - лохматый, с бородой и большими выразительными глазами.
"Народное собрание" неуверенно, но довольно единодушно также высказалось против драки всех со всеми.
- Тем более - продолжал бородатый, чья голова была повязана красным платком в лучших пиратских традициях - я знаю, кто автор всех этих карт.
- Джек, если это ты, лучше сразу дуй отсюда! - Заорали из толпы.
- Нет, что вы. Как вы могли такое подумать! - Названный Джеком изобразил полушутливый испуг. - Но он здесь. Ребята, вноси!
Два пирата выволокли из зарослей связанного по рукам и ногам человека, с заткнутым кляпом ртом.
- А рот зачем заткнули? - спросил кто-то.
- Болтал много. Жаловался. Пытался подкупить охрану. А уж когда присоветовал сторожу от головной боли плод, после которого мы того сторожа еле откачали, так мы ему чуть башку не оторвали. Но он уверял, что важная шишка и что любое правительство даст за него огромный вык.... Ой, проговорился. - Джек был слегка обескуражен.
- Делить этого вместе с сокровищами. Потребовал Божоле.
- Э, нет, мы же его в плен взяли.
- Ну тогда отберём и поделим без вас.
- Ну..... если большинство за.... То я не против.
Ценного, но говорливого пленника во избежание неприятностей решили не развязывать и оттащить в кусты. Вальдеса тоже не освободили и поместили в тех же кустах. Впрочем, даже, если бы его развязали, он вряд ли смог бы бежать. Вице-адмирал Талига остолбенел от удивления. В дюжине шагов от него лежал... государственный кансильер Август Штанцлер собственной персоной.
Медленно поднималось солнце, понемногу рассеивая туман и очерчивая у устья заливчика контуры какого-то корабля. Но обратить на него внимание не успел никто - лопата брякнула о сундук. Ажиотаж сменился разочарованием - кроме одного сундука в яме ничего не было. Единственная находка была довольно средних размеров - один человек, в принципе, там поместиться мог бы. А вот за право сбить замок разгорелся спор, который был оборван самым неожиданным образом.
- Господа пираты! - В голосе звучала сталь - Предлагаю вам сложить оружие и сдаться. Добровольно.
- Кто это там разоряется? - расхрабрился Джек.
- Честь имею представиться, командор Джеймс Норрингтон! Поляна окружена. В заливе стоит береговая артиллерия. Все попытки к бег...
- Врассыпную! - Джек соображал быстрее всех. Джентельмены удачи рванули, как мальки от акулы. Поляна и в самом деле оказалась окружена, закипела схватка, осложнявшаяся для пиратов ещё и тем, что для них она началась с мушкетного залпа почти в упор. Вальдес успел заметить, как упал Божоле, как Джек Воробей перепрыгнув через труп, срубил одного солдата, сшиб с ног другого и ввязался в драку ещё с двумя. Дальше марикьяре увидеть не успел - его внимание оказалось привлечено появившимися на поляне англичанами. Впереди в мундире с иголочки, идеально выбритый шёл Джеймс Норрингтон. За ним шагал десяток солдат с ружьями наизготовку.
- Пропал. - на миг подумалось Вальдесу - и ведь даже скрестить саблю с этим гусём не позволят, а то б я его... да и любого из его головотяпов...
Мрачные мысли талигского вице-адмирала были прерваны. Из кустов появился ещё один человек. Мундир был замызган, местами порван, никаких признаков шарфа не было и в помине. Но всё-таки это был адмирал Кальдмеер собственной персоной, не утративший ни твёрдости шага, ни холодного спокойствия в пронзительно сером взгляде. Разговор начал именно он:
- Джеймс. Позвольте вам представить моего старого знакомого. Это сын моего давнего друга - выходца из Испании, пусть вас не смущает внешность молодого человека - юный мистер, как принято называть всех порядочных людей в нашей стране, Альмейда. Простите, память подводит, имя не помню. Как мне писали его родные, отправился служить в Новый свет и, судя по результатам расследования, ещё до прибытия был захвачен пиратами, взявшими на абордаж торговое судно, которое везло юношу на Барбадос. Однако, полагаю, свою историю он нам ещё расскажет, а пока его неплохо хотя бы развязать.
- Есть! - Норрингтон разрубил узлы на Вальдесе - а второго?
Вальдес сделал устрашающие глаза Олафу.
- А второго препроводите на корабль как есть. Разберусь после допроса.
Во время второго завтрака Кальдмеера по собственному настоятельному распоряжению оставили наедине с "юным другом". Вальдес порывался начать разговор, но был остановлен не терпящим возражений тоном адмирала:
- Сначала поешьте. Думаю, последние два дня кормили вас неважно.
Когда марикьяре наконец-то уплёл всё, что было на столе, Олаф возобновил разговор:
- Как вас называть, Альмейда? Всё время по фамилии, учитывая наше давнее знакомство, было бы не совсем удобно.
- Как моего альмиранте, для удобства. Хотя, если честно, я предпочёл бы быть Берти Салиной.
- В вашем положении, молодой человек, мне было некогда перебирать талигских моряков, а на альмиранте вы, всё же, похожи больше, чем на багерлейского сидельца, который мне тоже пришёл на ум..
- Ну спасибо. Хватит с Талигойи и одного Роке Алвы. Так как вы... - Вальдес задумался, подбирая удачную формулировку. Он принял игру Олафа и был несказанно ему признателен за изобретательность - оказались здесь?
- Довольно необычным способом. После того, как я отбился от взявших меня в плен трёх пиратов и успел заметить, что они бесславно проиграли в стычке с превосходящим по силе отрядом, мне пришлось найти взаимопонимание с обезьяной, которая, по счастью, приняла меня за своего, а также оказалась на удивление смышлёной. Выкрасть карту у пьяных и уставших бандитов было для него - это самец - делом несложным. Куда труднее оказалось найти в непролазном лесу хоть что-то, чем можно было бы сделать на обороте карты запись с приказом Норрингтону. Ещё труднее оказалось втолковать нашему хвостатому другу, что надо бежать в сторону, противоположную от той, куда ушли пираты. - Адмирал говорил, как всегда, спокойно и чётко. Ни один лишний мускул не дрогнул на его лице. Но Вальдесу на мгновение показалось, что стальные глаза чуть улыбаются. "Показалось" - решил марикьяре. Между тем, Кальдмеер продолжал:
- Не буду описывать мой путь к заливу. Важен лишь факт: ночью я сумел подать сигнал Норрингтону и мы разработали план операции, которая, в целом, прошла успешно - такого улова у королевского военно-морского флота давно не было.
- А куда мы направляемся?
- На Ямайку, где все виновные будут преданы справедливому суду.
- Неужели всех повесят??!
- Это решит суд. Формальное право мы имеем: они пытались бежать после предложения сложить оружие.
- Адмирал, вы отдаёте отчёт, что среди них могут оказаться люди, совершенно случайно втянутые в пиратские дела, люди, ничем, кроме плавания на пиратских судах себя не запятнавшие и так далее? Эти ваши англичане не станут разбираться подробно - просто всех вздёрнут.
- Во-первых, англичане такие же ваши, как и мои. А во-вторых, я буду настаивать на подробном разбирательстве.
- Не будет этого! Неужели неясно?!
- В таком случае, вот вам бумага... я понимаю, что вам предстоит нелёгкий выбор, но я его сделать за вас не смогу. Напишите имена тех, кто участвовал в сохранении вашей жизни, и ваше признательное показание послужит основанием для замены приговора. Но прежде расскажите мне, что вы знаете о втором пленном.
- Август Штанцлер. Редкая сволочь. Дву-... нет трё.... Нет многорушник. И - Вальдес перешёл на Бергерский - кансилльер Талига, ему нельзя доверять ни в чём.
- Я понял вас, хотя ваши ругательства к делу не приложишь. На Ямайке вам придётся дать более конкретные показания.
Написав список для помилования, Вальдес вышел на палубу прогуляться. Его тошнило. Только что пришлось своими руками решать судьбы людей. Решать, не посылая их в бой - там все были военнообязанными - решать, взяв на себя роль судьи. Вроде, всё сделал верно, никого не забыл, а отчаянных головорезов не вписал... но на душе всё равно было гадко. Марикьяре размышлял о том, что никогда не смог бы стать политиком или судейским чиновником, чтобы вот так вершить приговоры ежедневно. Нет, его удел - море. Оно рассудит и рассчитает всех по справедливости. Бермессеру одно, Кальдмееру - другое. Адмирал цур зее вообще сегодня привёл Вальдеса в восхищение. Как жаль, что нельзя было извиниться за вспышку в лесу и не раскрыть себя перед случайным свидетелем...
Мысли Бешеного были прерваны самым неожиданным образом - его потянули за рубашку. Вальдес обнаружил, что забрёл на ют, где стояла клетка, в коей помещался... Джек Воробей собственной персоной.
- Тссс.... Слушай сюда, парень. - Джек говорил шёпотом и комкал слова, явно торопясь сказать что-то важное. - Не открывайте сундук. Ни за что. Иначе нам всем крышка. Всем.
Вальдес сориентировался мгновенно:
- Тебе что, Штанцлер сам это сказал?
- Не шути. Этот ваш Штанцлер или как его там... сам он всё равно иначе как "старым больным человеком" не представлялся, зараза, совершеннейший угорь, сожри его кракен. Но... - Тут Воробей осёкся. - я тебе ничего не скажу. Толку-то. Я уже висельник.
- Джек, не набивай себе цену. - Вальдес хитро подмигнул. - Я знаю, ЧТО ты хочешь попросить и готов тебе это дать. За ПРАВДИВЫЙ рассказ.
- Почему я должен тебе верить?
- Слово дворянина.
- Слово дворянина даётся и берётся назад из соображений чести.
- Хорошо. А слово пирата не хочешь?
- Тебя, что ли?
- А хоть и меня. Обещай, что следующая моя фраза останется между нами.
- Чтоб мне Дейви Джонсу век ботинки чистить.
- Тогда я тебе вот что скажу, дружище Джек. Я - Ротгер Бешеный.
- Да ну?
- Вот чтоб мне всю жизнь на "Летучем Голландце" брашпиль крутить.
- Якорь в задницу.
- Успеется ещё. Так что со Штанцлером?
- Ну что с ним... есть способ развязать ему язык и заставить говорить только правду.
- С ним вообще такое бывает???
- А вот представь себе. - Как-то незаметно два пирата перешли на "ты".
- И как?
Тут по палубе застучали шаги. Вальдес успев шепнуть "Позже" прянул от клетки.
- Не советую вам тут находиться. - Подошедший оказался Норрингтоном. - Зрелище, конечно, может впечатлять - самый знаменитый пират Карибского моря в клетке. Но, право слово, общество государственного преступника - не лучшее для дворянина.
- Вы не старше меня, командор, потому избавьте меня от вашего покровительственного тона - Вальдес был дерзок. И вообще мне сейчас куда угодно - после обильного завтрака у адмирала меня порядком укачало.
- Из вас моряк, однако... а ещё в Новый свет служить прибыли.
- А хоть и адмирала цур.... - Вальдес осёкся - то есть, Кальдмеера.
- Ну что ж. Извольте. Не могу вам отказать в этом удовольствии. Идите, договаривайтесь с господином адмиралом и лечите свою морскую болезнь, а я, с вашего позволения, позову одного из своих офицеров.
- За "морскую болезнь" вы мне ответите.
- Посмотрим через склянку, сэр.
Вальдес закипая отправился за Кальдмеером.
- Вечно вы во что-нибудь ввяжетесь, Альмейда. - Адмирал выдерживал игру, но в остальном сохранял интонации. - И что прикажете мне делать? Мой собственный гость предлагает мне быть его секундантом на поединке с моим же собственным подчинённым.
- Олаф, это же вопрос чести!
- Во-первых, потрудитесь называть меня по званию почаще, во всяком случае, покуда мы с вами на моём флагмане. Во-вторых, я человек простой и понятия "долг" и "ответственность" мне куда ближе понятия "честь"
- А в-третьих?
- В-третьих - тон Кальдмеера ничуть не изменился - меня сейчас значительно больше занимает сундук и пленник.
- Едва ли теперь мне Воробей что-то расскажет, если я отпраздную труса.
- Ладно. Уговорили, Рамон. Но с одним условием. Драться будете до первой крови - вы мне оба нужны живыми и, по возможности, здоровыми.
- Кстати, вы мне напомнили. А что с нашим героическим обезьяном?
- Героического обезьяна Норрингтон поместил в клетку, мне, признаться, было не до отмены распоряжения
- Тотмените сейчас! Под мою ответственность.
- Если Норрингтон сляжет хотя бы на сутки после дуэли, я этого не сделаю.
- Согласен.
Поединок вышел на загляденье. Весь экипаж "Штандарта", свободный от вахты, собрался поглазеть. (Вахтёные тоже бы пришли, но их смущало присутствие адмирала, от которого, они знали по опыту, за подобные вещи можно без проблем схлопотать пару суток гауптвахты). Норрингтон атаковал смело и напористо, но проще было бы, наверное, изловить кобру голыми руками, нежели одолеть Ротгера Вальдеса. Марикьяре воистину танцевал, а не фехтовал. Через 15 минут действа с англичанина пот струился в три ручья, а его противник не выказывал ни малейших признаков усталости и всё время готов был ужалить. Наконец, в защите Вальдеса открылась изрядная брешь, Норрингтон сделал резкий выпад - и понял, что проиграл. Противник непонятным образом оказался у него за спиной, двойным росчерком сабли срубив косичку парика и сделав еле заметный, но довольно болезненный надрез на филейной части командора, после чего отсалютовал, главным образом, Кальдмееру и вложил саблю в ножны, насвистывая какую-то мелодию. Победа была очевидной. Норрингтон, сопровождаемый свитой офицеров, удалился в каюту, а Вальдес проследовал на ют к клетке с Джеком Воробьём.
- Неплохо, неплохо. - Джек явно ломался, не желая выдать восхищения - мы, кажется, остановились на моём освобождении?
- У вас есть, что предложить взамен, капитан Джек Воробей? - раздался знакомый спокойный голос.
- Нууу.... А если да?
- В таком случае, предлагайте, и если ваше предложение будет весомым, я не замечу, как к вам попадёт ключ и проморгаю головотяпство матросов, оставивших шлюпку, готовой к спуску на воду да ещё и забывших в ней саблю. Я ясно выражаюсь?
- Ну ладно...
Воробей заговорщически оглядел адмирала и вице-адмирала и начал:
- В общем, всё просто. Вливаете в него бочонок рому, именно кубинского рому. И всё.
- А в сундуке-то что? - Вальдеса распирало.
- А... он говорил, что там что-то... в общем куда-то там всех засосёт, кто откроет.
- Куда? - вырвалось у Вальдеса.
- А акула его поймёт. В какую-то Катарину.... Нет, Каратину... нет, тоже не то. Керитану!
- Может, всё-таки, в Кэртиану?
- О! - Джек выразительно поднял палец вверх - именно туда. Теперь ваша очередь выполнять обещанное! - тоном капризного ребёнка заявил пиратский капитан.
- Запаситесь выдержкой. Сейчас вас или поймают, или застрелят. Имейте терпение дождаться ночи. Благодарю за ценные сведения.
- Что вы думаете об этом, адмирал? - Спросил Вальдес, когда оба расположились в адмиральской каюте.
- Скажу, что это недостойно. Впрочем, чего-то подобного от этого вашего Воробья можно было ожидать.
- Тогда что теперь?
- Поговорим так.
Допрос Штанцлера Кальдмеер начал лично. Вальдес расхаживал по каюте. Освобождённый Рамон висел на люстре - та шаталась.
- Итак, все эти раттонские порталы - ваш замысел. С какой целью?
- Я старый больной человек и на все ваши провокационные вопросы отказываюсь отвечать.
- Скажите, Штанцлер, - Вальдес откровенно злился - вас устроит перспектива быть застреленным? Прямо здесь. Я сегодня уже приговорил больше десятка людей куда как получше вас, а избавив от вас мир, возможно, успокою совесть. Рамон глухо взревел, оскалив пасть.
- И что вы хотите от меня услышать? Что сундук работает по типу портала, который выбросил вас сюда? Используйте. Только... хе-хе... если вся ваша посудина вместе с экипажем и парой соседних кораблей окажется в Кэртиане, не взыщите, я вас предупреждал.
- Зачем вам всё это, Штанцлер?
- Пираты бы мне в столице пригодились, а тут бы получил награду за уничтожение таких капитанов... Знаете, я готов вам предложить способ возвращения домой, но с одним условием...