Не пишите мне ни о чьих руках, 
ни о чьих объятиях,
так в шаге от счастья - и рухнуть ниц
перед человеком, что стал 
моим верным проклятием
и в шее холодной 
букетом колючих спиц.
Он стал моим полем 
пшеницы непаханой.
Из рук золотых разливая на кожу янтарь,
наполнил сосуд мой
животными дикими страхами,
когда меня словно овцу 
положил на алтарь.
И вот расправляла в полёте я
крылья свинцовые,
сожжённые перья ссыпая на землю из ран,
и мы улетали, друг с другом
совсем незнакомые,
в притихшую заводь 
разбуженных криками стран.