На выходе из центра царила сумятица. Не по поводу... Просто проходная улица в самом центре Нью-Йорка. Даун-Таун, одним словом. Андрею всегда почему-то противно было ездить в офис к этому козлу Тони. Не потому, что здесь кишмя кишела жирная штатовская сельдь, не оттого, что охране приходилось чуть не силой всякий раз прокладывать дорогу сквозь толпу на тротуаре. В конце концов, это их работа. Андрея раздражал сам Тони. Надутый, самовлюблённый сноб. Он даже не представляет себе, наверное, что офис может находиться где-нибудь ещё. К примеру, на тихой окраинной улочке. Едва ли это не было бы правильней. Можно подумать, что ему приходится принимать сотни посетителей. Как бы не так. Двое-трое в неделю. Но офис на Манхэттене это престиж. И бабки, само собой. Здание офисного центра не один десяток лет принадлежит Тони. Сам он обходится двадцать третьим этажом, а всё остальное сдаёт в аренду. Всё мало, мало... с такой любовью к деньгам, не удивительно, что еду себе он заказывает в фаст-фуде. В общем, недолюбливал Андрей этого жирного борова. Нельзя сказать, что сам он такой уж бессребреник. Но он "рубит капусту" не сидя на заднице. Да и талант не последнее дело в таком бизнесе. А этот засранец загребает жар чужими руками.
Колян с Саней, как горячий нож в масло вонзились в толпу, оттеснив двух прикидывавшихся простыми прохожими журналюг с миниатюрными камерами. "Пронюхали... Завтра по всей Сети будут догадки для чего это Эндрю Бесфамильный посещал офис Тони Фокса," - мельком подумал Андрей. Следом за первой парой секьюрити двое новеньких растопырив руки, образовали мини-коридор поперёк тротуара. Андрей увидел, что Саня распахнул дверцу лимузина и шагнул на тротуар. Справа какой-то америкос возмущаясь возникшей, словно из-под земли заминкой что-то мяукал на своём гундосом инглише, трепыхался и всё хотел поднырнуть под руку охраннику. Тот его отшвырнул, легонько прихватив за шкирку, но скаут не успокоился. Набычив голову и сгруппировавшись, он помчался прямо на обидчика. Ух, регбист, итти твою... Андрей внутренне собрался. Если охранника опрокинет, то прямо перед ним. И замедлил шаг. Такого бодуна лучше иметь перед собой, чем за спиною. Но секьюрити не сплоховал. В самый последний момент он чуть отклонился в сторону, поймал голову нападавшего подмышку и пару раз крепенько приложил с левой по печени. Андрей прибавил шагу, краем глаза отметив, что камеры журналюг направлены на него, а не на потасовку, и нырнул в прохладу кондиционированного салона. Дверь мягко чмокнула, и сквозь тёмное стекло ещё можно было разглядеть, как тело борца за права американских прохожих распрямилось, поднятое за уши, а нос получил сильный удар лбом. "Сломал" - подумал Андрей с неудовольствием и покосился на репортёров, теперь уже снимавших расправу. Охранник прыгнул в переднюю дверь, лимузин тихонько взвыв, плавно отвалил от тротуара и, скользя как по воздуху, поплыл, индуцируя магнитное поле мощными катушками под днищем. Андрей кивнул Коляну в сторону новенького и недовольно покривился. Тот также молча кивнул и повернулся вперёд, сканируя взглядом пространство по ходу движения, а Андрей погрузился в свои размышления.
Может, следовало не особенно кочевряжиться и сразу дать согласие? Ведь в чём-то Тони прав, как ни противен он Андрею, но в чутье ему не откажешь. И эта его фразочка о том, что кризис жанра Андрей сам себе устроил, тоже в чём-то справедлива. Бой и в самом деле удавалось устроить всё реже. Никто не хотел быть побитым Андреем Бесфамильным. Но этого было не избежать, если ты подписывался на поединок с двадцатикратным чемпионом по всем существующим версиям. Тони ещё лет десять назад стал уламывать Андрея проигрывать иногда не титульные поединки. Но заткнулся несолоно хлебавши. Андрей всегда играл честно. Так его научили папа с мамой. Так его научила улица, где он провёл большую часть своего боевого детства. Так он привык вести себя на заре карьеры, участвуя в групповых турнирах. Что теперь поделаешь, если его наука мешала бизнесу? Он задавал себе, конечно, этот же вопрос и не раз, но всегда сам себе отказывал в отступлении от правил. Лучше лишний раз слегка подтянуть пояс. Всех бабок всё равно ведь не срубишь.
Зато я побил всех, кто дерзал выйти против меня на полигон. Разве это менее важно, чем бабки? Сейчас, вон, братишку натаскал. Тот уже провёл полтора десятка поединков и ни разу не проиграл. Будет, кому отдать титул. И ещё лет двадцать Бесфамильные будут оставаться чемпионами. А там сын, или племяш продолжат косить всех Гансов, Жанов и Джонов".
Впрочем, сегодняшнее предложение Тони носило совершенно другой характер. Сегодня он не просил подставиться. Он рассчитывал, что Андрей... А на что он, собственно, рассчитывал? Может, на то, что Андрей испугается? Или на то, что обрадуется. Но и в том и в другом случае бой состоится. Даже испуг не остановит Андрея, в этом сомнений у Тони не было. Ведь первый подобный поединок упустит разве что конченый дурак.
Изобретательный, гад! Как ему удалось получить разрешение на такие изменения в правилах?! Поединок боевыми патронами это уже не пейнтбол. Хотя, что тут догадки строить? Ясно, что за бабки ещё и не такое позволят. Он сказал, что протаскивал новую лицензию через конгресс... Хм... Это сколько же "зелёнки" пришлось заслать туда? Поди, попробуй, накорми всех этих чопорных гомиков. Правда, надо думать, что и заработать на таком поединке он сможет тоже немало. Впрочем, Тони ведь мог и приврать. Через конгресс, говоришь? Ну-ну...
Многое смущало Андрея в правилах нового проекта. Например: неизвестный соперник. Он так и не смог понять причины, по которой Тони не открыл ему этой детали. На самом ли деле устроитель так старательно следует оговорке, предписанной конгрессом, для разрешения поединка боевыми патронами, или всё же?..
Не волнуйся Эндрю, - убалтывал Тони, - соперник будет достойным. Но имя его ты узнаешь только после боя. Таковы правила.
- Почему такая дискриминация?
- Ты о чём?
- Но он-то знает против кого выйдет на поединок.
- Нет, конечно.
- Хм, а как же ты собираешься раскручивать бой, если имена дуэлянтов не упоминать?
- А кто тебе сказал, что их не будут упоминать?
- Тогда я ничего не понимаю. Мы их прочтём на первом же рекламном баннере.
- Всё просто Эндрю, - хихикнул Тони и всколыхнулся всем своим телом, отдалённо напоминавшим плохо застывший студень, - на период раскрутки вы будете изолированы. Готовиться к поединку, собираться с мыслями... Хи-хи..
- Ну, это не помеха. Мне хватит двух минут, чтобы узнать любого бойца по его почерку, характеру перемещений, выбору позиции...
- Не-ет, дружище, - казалось, Тони развеселился ещё больше, - второе условие, поставленное конгрессом - бой будет проводиться вслепую.
- Ты что, спятил? - возмутился тогда Андрей. - Как можно вести поединок вслепую?! Мы же потеряем друг друга на первых секундах.
- Не торопись. Всё довольно просто, - Тони стал серьёзен и принялся объяснять во всех подробностях.
Изобретение этого слизняка очень мало походило на традиционный пейнтбол. По замыслу поединок должен был проводиться в закрытом помещении с лабиринтом из защитных экранов. Они послужат бойцам укрытием. Сами дуэлянты будут облачены в облегчённые бронники и шлемы с непрозрачным и тоже бронированным забралом. А оружие снабжалось сенсорами, при верном наведении подающими сигнал на наушник. Всё это, якобы, сокращало вероятность фатального исхода боя. Что ж, какой-то смысл в этом есть... Только, вот, непонятно на кой чёрт нужны боевые патроны, если так все пекутся о безопасности. И почему соперник должен быть анонимным?
На эти вопросы ответ был один:
- Эндрю, нам нужно справиться с этим кризисом. А сделать это, не интригуя публику по-максимуму, почти нереально. Я просто всунул в этот проект всё, что только смог придумать.
Всю дорогу до аэропорта Андрей размышлял об этом. Но так ничего и не придумал. Зло брало, что и посоветоваться он ни с кем не может. Ведь это значило бы то же, что просто слить информацию. А делать этого нельзя.
В самолёте Андрей задремал и увидел во сне себя. Конечно, на полигоне. Конечно, шёл бой. Цветные кляксы от лопнувших шаров подбирались всё ближе. Один из них, шмякнув о дерево, служившее укрытием, брызнул зелёным на пластиковое забрало и Андрей стремглав метнулся влево вниз, так, чтобы широкий ствол дерева оказался на линии огня. Над головой продолжали свистеть пейнты и шлёпать во всё, что вставало на их пути. Вжимаясь спиной в землю, Андрей дотянулся до кармана и салфеткой, пропитанной растворителем, отёр забрало. Почему краска оказалась зелёной? А ведь была ещё жёлтая, и синяя. Странно, ведь бой, как обычно, ведётся только красными зарядами. Почему выстрелы хлопочут со всех сторон? А шары всё свистят, ни на секунду не давая высунуться, чтоб оценить ситуацию, выбрать надёжное укрытие. Как его угораздило попасть в такую переделку? Неужели подписался на бой с групповым противником? Перекрёстный огонь прижимал к земле... А кто-нибудь из них сейчас под прикрытием шквального огня подберётся поближе и, прощай многолетняя беспроигрышная серия.
Андрей подтянул карабин, взяв его наизготовку, параллельно распластанному телу, и повертев головой, выбрал положение, при котором сектор обзора был максимальным. Но это его не спасло. Через мгновение он услышал металлический стук по собственному шлему. Жирная туша Тони, держа в руках наведенный на Андрея боевой карабин, мерзко хихикала и, как всегда при этом, отвратительно желейно тряслась. Переиграли-таки...
В последнее время эти сны стали для него настоящей мукой. Ночи не проходило, чтобы хоть раз он не просыпался в холодном поту. А теперь, вот, и днём тоже...
Андрей промокнул лицо белоснежной салфеткой и направил на себя вентиляционное сопло.
- Что-нибудь нужно, босс? - скупо обронил бдительный Колян, но Андрей лишь мотнул головой в ответ.
Ничего ему не было нужно, кроме ответа на вопрос соглашаться на бой вслепую, или нет.
И тут он, сам себе удивившись, решил, что на хрен ему не нужен этот цирк. Ему и так хватает всего. И славы, и денег... Всего. А Тони пусть поищет кого-нибудь другого, кто сможет принести такой же успех его бредовой идее. К чёрту!
Андрей откинулся в кресле, повернув голову к иллюминатору, за которым неторопливо проплывали ослепительно белые громады облаков, и почувствовал, как ему стало легче. Он даже вынул из кармана прямоугольную пластину интерфона, но звонить всё же не стал. Некуда ему торопиться. Пусть сам суетится, боров.
Марина не встречала его. Как-то непривычно было подниматься на крыльцо, где не стоит его счастливо улыбающаяся жена. Андрей скользнул глазом по охраннику, прятавшему от босса глаза, и понял: что-то стряслось. Взлетев по широкой лестнице на второй этаж, он распахнул дверь спальни и застыл в растерянности на пороге. Сидевшая за столом Марина, уронив голову на руки, рыдала в голос. Как в дурном интернет-сериале, она вскрикивала, подвывала и даже причитала что-то неразборчивое.
- Что стряслось, Мариша? - он нежно погладил её по волосам, бережно поднял и повернул к себе. Но новый приступ рыданий не дал ей ничего сказать. Она лишь бросилась к нему на шею и, ткнувшись лицом в плечо, ещё долго не могла совладать с собой.
Только минут через десять он выяснил всё. Ваньку, сына Ваньку похитили. Это кто же осмелился?!
- Когда, ты говоришь, звонили?
- Прямо перед твоим приездом, - всё ещё подвывая и размазывая тушь по лицу наконец выдавила из себя Марина.
- Он... Он сказал никому не сообщать... иначе... - она снова чуть не сбилась на рыдания, но Андрей её легонько встряхнул, и Марина закончила фразу, - они его... убьют.
Тут уж не помогла даже встряска.
Ещё минут через десять Андрею удалось выяснить, что похититель требовал двадцать пять миллионов. Однако!
Уложив жену на кровать, он подошёл к окну, выходившему в сад.
От созерцания до мелочей знакомого пейзажа, или собственных мыслей его оторвал мелодичный перелив звонка домашнего интерфона. На дисплее светилось сообщение о входящем вызове с неизвестного IP. Андрей выхватил свой наладонник и в несколько мгновений связал его с компьютером. Марина мгновенно высохшими глазами, затаив дыхание, следила за ним.
- Я слушаю, - как можно спокойнее произнёс он в трубку.
- Господин Бесфамильный, вы уже знаете, о том, что произошло с вашим сыном, - не спросил, нет, а констатировал звонивший, - потому не будем долго обсуждать. Я хочу предупредить ещё и вас, что мальчик не пострадает только в одном случае - если в течение двух суток двадцать пять миллионов окажутся на счету, который я сообщу вам в нужный момент. Все остальные движения, а равно и лишние слова, неизбежно приведут к его смерти...
- Я хочу с ним поговорить, - успел сказать Андрей, прежде, чем связь прервалась.
- Что он сказал? - прижав к груди руки, Марина заглядывала ему в глаза.
Качнув головой, Андрей бросил на стол трубку и болезненно поморщился.
- Всё то же...
Она по-прежнему не отрывала от него взгляда полного надежды. Встретившись с женой глазами, он притянул её к себе, обнял и твёрдо произнёс.
- Всё будет хорошо, Мариша. Выкрутимся.
Она обмякла и безвольно опустилась на стул.
Двадцать пять миллионов... Таких денег ему было не собрать и за месяц. Можно было бы что-нибудь продать, - он даже оглянулся вокруг, словно надеялся рассеянным взглядом нащупать что-то, что могло бы потянуть на такую сумму. Н-да... Продать за 24 часа...
Он даже не подумал о том, что можно сообщить в полицию. Даже не подумал... Возможно, и помогли бы... Но только возможно. А рисковать Ванькой... Сыном. Нет, это исключалось сразу, по умолчанию.
Ну, что ж, единственное, что обладало подобной ликвидностью - часть акций завода. Андрей снова взял в руки интерфон.
- Денис, - едва снял трубку управляющий делами, произнёс он, - я могу срочно продать часть акций, так, чтобы не отдавать контрольный пакет?
- Конечно, - отозвалась трубка, и тут же на дисплее появилось смуглое лицо с чуть раскосыми глазами, - ты ведь хозяин. Или забыл?
Управляющий чуть заметно усмехнулся.
- Только сейчас не самое удачное время.
- Плевать. - Оборвал его Андрей. - Сколько я смогу выручить за них?
- Хм... - Денис что-то прикидывал целую минуту, никак не меньше, клацая клавишами.
- Нуу... Максимум - пять миллионов, минимум...
- И всё?! - не дал ему договорить Бесфамильный, - почему так мало?
- Целый ряд причин... Хотя, есть и главная. Против нас кто-то затеял игру. Не спрашивай кто - не знаю. Долго это не протянется. Месяц - другой. Но нам это по барабану. Влияет только на ликвидность. А прикупить, если деньги есть...
- Мне нужны двадцать пять миллионов, - не стал слушать продолжения Андрей.
- Нет, Андрей. Таких денег мы вряд ли выручим, даже если выставим всё. Это, как ты понимаешь, тоже отразится на цене. А что слу...
- Неважно, - отрезал Андрей. Взгляд его скользнул в сторону жены. Она сидела на стуле вытянувшись струной с закрытыми глазами и дрожала. Она дрожала. Мелкой, неостановимой дрожью. Как дрожат больные бродячие собаки, вымокшие под холодным проливным дождём. И тут Андрея словно ошпарило. Он все, наконец, осознал. До этого момента всё происходящее казалось каким-то... нереальным, что ли. Будто происходившим понарошку.
Он медленно вернул взгляд на монитор.
- Я могу заложить свой пакет за эти деньги? - медленно и твёрдо произнёс он, глядя не на изображение, а прямо в объектив вэб-камеры, и несколько раз выразительно кивнул.
Денис, молодчага, всё понял.
- Да, Андрей, конечно.
- Хорошо. Я тогда сам съезжу к Розенбойму. Спасибо Денис. До связи.
Дрожь не прошла. Мариша, его Мариша дрожала, и жалобно смотрела на него, как побитая собака... Его Ванюшка... Находился где-то... "Порву сук!" - шевельнулось в голове.
- Мариша, всё будет путём. Я обещаю. - Он снова погладил её по голове, чмокнул в щеку деревянными губами, - я в банк. Всё будет путём...
Розенбойм денег не дал.
- Андрюшечка, - оправдывался он, - ты же знаешь, как я тебя уважаю. И заводик твой стоит этих денег три с половиной раза. Но и ты меня пойми. Мне не дадут этого сделать. Вот, - он тыкал похожим на птичий пальцем в огромный экран, - полюбуйся! Ты видишь курс? Ты и на двадцатку не вытягиваешь. А просишь двадцать пять. Это уже не риски, это прямой убыток. Мне просто не дадут этого сделать.
- Возьми ещё дом, яхту, дачу... Всё возьми! Мне нужны эти деньги.
- Ох, ну что дом? Ещё миллион, пусть всё вместе - три. Андрюшечка, не делай мне пытку. Я тебя умоляю.
Домой с такими новостями ехать было нельзя. И Андрей поехал к Денису. Может, и придумают они вместе что-то. Впрочем, всё оказалось тщетным. Помог ему Денис только в одном - выпить маленькую бутылку водки.
- Движение бабла они отследят стопудово, - заверил Андрея управляющий, после того, как тот всё же проговорился. - Только ты не трепись больше. Не спугнуть бы. Этот отдел именно такими разработками и занимается. Отмывание... и всякое такое. Левые финансовые движения.
- Дёня, их ещё найти надо, - вздыхал Андрей, опрокидывая в себя очередную рюмку.
- У меня нет, ты же знаешь.
- Да, я не о том! - покривившись болезненно, махнул рукой Андрей.
- А, что, этот, твой Тони? Не даст?
Андрей замер, так и не донеся рюмку до рта.
- Ты чего?
- Не, всё нормально. - Сбросил оцепенение Андрей, и донёс всё-таки рюмку по назначению. - Ну, ладно, ты пробей аккуратно этот вопрос. По отслеживанию денег... И... Только под стопроцентную гарантию выдашь координаты. Эх... Только бы не облажаться!
Номер Тони долго не отвечал. И когда на том конце эфира наконец раздалось сонно-ворчливое "Ху из ит?" Андрей украдкой вздохнул с облегчением.
- Тони, это я, Эндрю. Я согласен. Аванс - двадцать пять лимонов. Зашли их прямо сейчас.
- Эээ... Эндрю, двадцать пять, это не аванс, а весь твой гонорар. И то - в случае победы.
- Значит, отправляй весь гонорар.
- Хорошо, Эндрю. Отправлю. Как только банки откроются. У нас же ещё ночь, хе-хе-хе... А документы отправлю прямо сейчас. Подписывай и возвращай. О"кей?
- О"кей, о"кей... - проворчал в ответ Андрей и отключился.
- Эндрю, это очень неплохой гонорар. В три раза больше обычного! - Тони убедительно круглил глаза и фыркал, тряся мясистыми губами. - А большого риска для жизни... Большим он будет только для зрителей. Иначе, их не заставишь смотреть поединок. Да и потратился я! Ты же знаешь.
Андрей мрачно следил за мелькавшим на экране американцем.
- Тут, вот ещё загвоздочка какая, Эндрю.
Тони поманил кого-то пальцем, и в изображение Тониного офиса на экране монитора извиваясь и сгибаясь, как гусеница, вдвинулся начальник его юротдела.
- Сам понимаешь, всякая опасность, хоть и мизерная, должна быть предусмотрена. И оговорена. Бизнес, Эндрю, это бизнес. Вот, Ричард, - Тони указал на юриста, а тот, запустив очередную волну по собственному телу, учтиво поклонился в объектив, - говорит, что надо бы предусмотреть. Вдруг тебе придётся проиграть! Всякое ведь бывает.
Тони старательно кроил постную мину, и гусеница сбоку согласно кивала.
- А гонорар уже заплачен. Вот, - было видно, как Тони воткнул поданную юристом карту памяти в компьютер, - Ричард и приготовил такое, формальное дополнение... Сам понимаешь - всё должно быть оговорено.
Тони клацнул несколько раз мышью и у Андрея в углу монитора появился значок принятого документа.
- Просмотри, Эндрю. Можешь не торопиться, посоветуйся с женой... Это дополнение о твоих обязательствах по возвращению двадцати миллионов в случае твоего поражения в поединке. Как только подпишешь - считай деньги у тебя.
Андрей молчал, плотно сжимая губы. Да и что было отвечать. Формально слизняк с гусеницей правы. Вдруг он и в самом деле проиграет. А если ещё и... Фатально проиграет. С кого потом требовать бабки?
- И не дуйся на меня. Это ведь бизнес.
Михась примчался как раз в тот момент, когда с договором и дополнением всё было покончено и, заверенный обеими сторонами, он лёг в электронный банк конфиденциальной информации.
- Андрюха, что случилось?! - выпучив глаза, с порога закричал он.
- Ты чего? - не понял Андрей.
- Так, я звоню, а Мариша плачет, и толком ничего не говорит. Что, серьёзно повздорили?
- Нет, братишка, всё нормально.
- Нифигассе, нормально! Я ещё никогда не слышал, чтобы она так плакала.
- Вот, жыж, бабы... - с досадой протянул Андрей.
- Не понял... Да скажи ты толком, что случилось.
Андрей потянулся за сигаретами, очень медленно достал из пачки одну, сделал вид, что хочет размять её зачем-то, и сломал. Аккуратно сложил обломки в пепельницу. Достал вторую, не торопясь прикурил. И всё-таки времени на обдумывание не хватило. Вроде, с одной стороны скрывать от брата... Не так их учили. Но и говорить в таких обстоятельствах... мягко говоря, было опасно. А тут ещё Марина... Подумав о ней, Андрей достал из кармана трубку и набрал Коляна. Тот отозвался мгновенно.
- Ты, вот что... Отруби-ка всем внешнюю связь. В том числе и Марине. Оставь только домашний IP, но чтобы только с моего карманника включался. А вообще... на сутки - казарменное положение. Никаких контактов, ни для кого.
- Слушай, да не томи ты, в конце концов, - не выдержал Михась.
- А ты не суетись, - беззлобно огрызнулся Андрей, отключив трубку. - В жизни, как и в поединке, терпение не самое лишнее качество.
Михась обижено поджал губы.
- Не могу я тебе ничего говорить, Миша.
Повисла пауза, в которой Андрей чуть не физически чувствовал молчаливый упрёк брата.
- Всё очень серьёзно, Михась, - ещё раз попытался оправдаться Андрей, и сам не понял, перед кем ему нужно было оправдываться больше, перед братом или перед собой. По науке, так и его отсюда выпускать теперь нельзя. Но тогда и скрывать нет смысла.
- Ты на сутки остаться можешь?
- Могу, вообще-то, - дёрнул плечами Михась.
- А искать не будут?
- Не должны, вроде.
- Ладно. - Андрей ещё десяток секунд помешкал. - Тут... Ваньку украли.
Михась только присвистнул и опустился в кресло.
- Двадцать пять лимонов требуют.
- Охренели?
Теперь плечами дёрнул Андрей.
- И что?
- Что, что? Бабки собираю.
- Думаешь, обойдётся?
- Даже не заикайся! - Взвился Андрей. - Других ходов нет.
Михась промолчал.
- Наезд конкретный. Кто-то мне устроил кризис финансовый - опустил акции завода. Неужели кому-то захотелось его забрать по-дешёвке? Только, никак не сложу для себя картину, кому и зачем он мог так понадобиться, если настолько нездоровую комбинацию разыграли. Точно таких же, ничуть не хуже, кругом, вон, как грязи.
- Может, совпадение?
- Может. Только, очень уж какое-то подозрительное.
- У меня, тут, предложение на поединок есть...
- С кем? - Видно было, что Андрей спросил скорей автоматически, чем заинтересовавшись.
- Давай пока не будем об этом, - чуть поморщившись, ответил Михась, - ну, чтобы не сглазить...
Андрей согласно и рассеянно кивнул.
- Думаю, аванс можно будет выбить... Сейчас у меня совсем ничего - пустой. Ты же знаешь...
- Оставь, - махнул рукой Андрей, открывая дверцу бара, - я нашёл уже деньги. Почти. Давай лучше опрокинем по рюмке, а то я, что-то дёргаюсь. Лишнее это. Есть хочешь?
Деньги зашли очень вовремя, Тони сдержал обещание. И ровно через час позвонил похититель. Андрей был собран и взвешен. Они половину ночи с братом продумывали, прокручивали возможные сценарии разговора, и пришли к выводу, что говорить нужно как можно спокойней, сжимая фразы до минимума, чтобы не вызвать подозрений на затягивание разговора. И ещё, тогда можно попросить разговора с Ванькой. Именно попросить, поскольку чего-то требовать в такой ситуации просто безрассудно.
Расчет сработал.
Ванька выглядел хорошо - молодец парень, держится, - отметил про себя Андрей. Более того, он сказал, что вокруг люди и даже повернув чуть "карманник" в руке своего сторожа показал людную утреннюю улицу. Длилось это, правда, всего несколько секунд, но Андрею хватило времени, чтобы понять: скорее всего, пронесёт и всё закончится благополучно. Переключив разговор с Ваньки на себя, похититель сбросил номер счёта, пообещал, что парень может уже через несколько минут отправиться домой, если никто не вздумает совершать необдуманных действий, и отключился.
Переглянувшись с братом, Андрей тут же затрещал клавиатурой, набирая логины и пароли доступов, а Михася попросил сходить, сообщить обо всём Марине. Пусть успокоится. Скоро всё закончится. Хорошо или... Нет. Только хорошо. Только хорошо.
Ещё через пятнадцать минут Ванька со своего карманника связался с отцом.
- Ванечка, сынок, оглянись вокруг. Если увидишь где-нибудь полицейского - бегом к нему, если нет - тогда выбери здорового парня попроще и объясни ему ситуацию. Скажи: подъедет папа - щедро отблагодарит, а лучше не отключайся, я сам ему всё скажу. Всё понял?
Ваня кивнул.
- Давай адрес. Я выезжаю, - говорил Андрей, уже на бегу вкладывая в плечевую кобуру пистолет и выразительно махнув в сторону Маринкиной комнаты направлявшемуся вслед за ним брату.
Деньги со счёта похитителей на Кайманах так никуда и не ушли. Денис клялся, что спецслужбы шума не поднимали. И, что, возможно, похитители просто ждут притупления бдительности, или готовят какой-то хитроумный финт ушами.
- Но, ведь я сейчас могу их отозвать? - недоумевал Андрей. - Не идиоты же они, чтобы этого не понимать!
- Для этого тебе нужно официальное содействие властей. То есть, для начала, по-хорошему, следует заявить о похищении. Прокуратура должна будет завести дело. Подключат Интерпол. Ты уверен, что этого хочешь? Тогда действуй. Вообще, тебе как ставили условия? Я же не знаю, может они оговаривали, что факт освобождения парня не гарантирует его будущей безопасности. В общем, тебе принимать решение.
Андрей не хотел принимать решения. Он предпочёл частным порядком с теми же спецами, знакомыми Дениса, проработать ситуацию. Ваньку очень детально опрашивали о том, что происходило в течение суток его пленения, слушали и смотрели записи переговоров и тёрли, тёрли, тёрли свои малопонятные непосвящённому тёрки.
В конце концов, вынесли спецы и вердикт: действовали дилетанты. И уж совершенно точно - жёсткого развития сценария они не планировали. Короче: взяли на понт. Этот вывод сыграл решающую роль. Если дилетанты, то непредсказуемы, могут и дров наломать, а, успокоившись, наоборот, вполне могут проколоться. А такая наживка, как 25 миллионов... Потому Андрей решил оставить всё, как есть и ждать. Ждать, сколько будет нужно. И ещё надеяться, что его не вынесут с предстоявшего поединка вперёд ногами. Иначе Марина с Ванькой останутся без гроша, а может, и без крыши над головой. С Тони станется. Чёрт бы побрал все кризисы и их организаторов!
Полигон представлял собой круглое помещение, размещавшееся под куполом огромного ангара. Стены его были сплошь покрыты небольшими резиновыми контейнерами, наполненными тягучей жидкостью красного цвета. По замыслу они должны были частично поглощать грохот выстрелов. А при попадании в них, лопнув, брызгать красным, так похожим на краску из шаров-пейнтов, которыми всегда пользовались во время титульных поединков.
- Посмотри, - захлёбываясь восторгом от собственного изобретения, рассказывал Тони.
- Посмотри, краску не отличить от крови. Зрители будут в экстазе! При каждом выстреле - брызги, фонтаны, реки крови! А?! Нравится?
Андрея, впрочем, гораздо больше интересовали защитные экраны, натыканные по всей, немалой площади полигона, увешанные такими же контейнерами, что и стены.
- Посмотри, - тянул его за рукав Тони, - успеешь ещё рекогносцировку провести. Целый месяц на подготовку. Каждый день тут будешь проводить. Выучишь всё на память. Хоть, с закрытыми глазами, хи-хи-хи-хи - класс! - кайфовал он от своих каламбуров, - с закрытыми глазами будешь ориентироваться лучше, чем в собственной постели! Хи-хи-хи-хи...
- Ты, лучше, вот, что послушай, - как-то сразу посерьёзнев и перейдя на заговорщицкий тон, добавил он. - Только тебе открываю ещё один секрет. Преимущество, так сказать, отдаю в твои руки.
- Н-ну?.. - только и проронил Андрей.
- Через несколько минут боя здесь всё будет забрызгано и залито кровью... В смысле - краской. Так вот - никто не сможет уследить, что это на самом деле. Поэтому, если вдруг тебе достанется, я же хочу, чтобы ты выиграл бой, ты же мой боец... Так вот, если заденет легонько, никто не сможет понять кровь это, или краска. Продолжай бой Эндрю. Не останавливайся. У тебя будет ещё шанс грохнуть соперника.
- Ты же говорил, что бронники будут непробиваемы, - нехорошо сощурив глаза, процедил Андрей.
- Эндрю, - воздев кисти рук, философски пропел Тони, - надеюсь, ты не ждал, что вас оденут в костюмы сапёров? Конечно, бронники надёжные, но облегчённые. Иначе, кого заинтересует пистолетная перестрелка дуэлянтов, сидящих внутри танков?
- Ах, ты слизняк... - прошипел Андрей, всем своим немаленьким корпусом разворачиваясь к Тони и сжимая не сулившие ничего хорошего кулаки. - Подставить меня хочешь? Слить? Ты клялся, что ни малейшей опасности...
- Спокойно, Эндрю! - взвизгнул устроитель, закрываясь пухлыми ладонями от бойца. - Спокойно! Никто никого не обманывает! Бронники надёжные! Но никто ведь не застрахован от случайности.
Андрей, играя желваками на скулах, сверлил американца ненавидящим взглядом.
- Но-о... если ты боишься, - растягивая слова и на всякий случай подальше отодвигаясь от бойца, мямлил Тони, - ты можешь отказаться от контракта. Верни деньги, плюс небольшую неустойку...
- Я тебя и с того света достану, если ты вдруг задумал слить Бесфамильного. - Веско чеканя каждое слово, предупредил Андрей.
Напамять расположение защитных экранов, конечно, выучить не удалось. Но навыки ориентироваться между ними вслепую Андрей всё же получил. Целый месяц всю первую половину дня он плутал по ангару. Сначала просто изучая план, а потом уже и с опущенным на лицо забралом. Вторую половину дня он получал навыки в другом. На виртуальном тренажёре он учился целиться и стрелять на слух, улавливая тончайшую разницу в интенсивности и тональности сигнала. В целом получалась полнейшая ерунда. И Андрей успокаивал себя мыслью, что у противника успехи не лучше. А там, как Бог пошлёт. Такая, вот, лотерея. Кто вытащит счастливый билетик, тот и окажется победителем.
Уже перед самым рабочим выходом на полигон, облачившись в униформу, сшитую из пуленепробиваемой ткани, Андрей по-настоящему отчётливо понял, на какое рискованное дело он подписался. Ткань, своим видом, не внушала никакого доверия к себе. Тони предусмотрительно не показывался. Знает лис, что...
Шагнув через порог полигона, Андрей стал водить из стороны в сторону стволом карабина. На мгновенье в ухе пискнуло, но противник вовремя ушёл с линии огня. Грохот первого выстрела просто оглушил Андрея, несмотря на увешенные резиной стены. А звякнувшая по шлему пуля опрокинула силой своего удара его на спину и пробудила чувство опасности, скрывавшееся доселе за непрозрачным забралом.
Охнув и перевернувшись на живот, Андрей, борясь с ошеломлением, с внезапной глухотой, что есть силы заработал локтями и коленями. Хорошо, хоть карабин ещё не выронил от неожиданности. Первая, пропущенная с первого же выстрела плюха, свела на нет весь месяц подготовки по ориентированию. Андрей напрочь утратил всякое представление о том, где он находится, где располагаются щиты, противник...
Противник... Почему он не стрелял, не добивал? Всего только два попадания ещё, и всё, он победитель! Может, он не догадался опустить карабин и прощупать пол? Нет, дело не в этом. Андрей догадался, что звон у противника в ушах стоит не меньший, чем у него самого. Он просто не слышит его, даже если держит в секторе обстрела. Выходит, что сразу после выстрела можно, да и нужно быстро перемещаться. Не упускать возможности исчезнуть, дезориентировать соперника.
Андрей вскочил на ноги и, пригнувшись, помчался куда-то вперёд. Шагов через десять он налетел на мягкое податливое препятствие, шея, показалось, хрустнула от толчка, и он снова опрокинулся на спину. Держась рукой за преграду, он пополз вдоль неё. Нет, она не закончилась через три шага. Значит, это была стена, а не защитный экран. Чёрт. Чёрт! Чёрт!!! Он снова, весь, как на ладони! Тогда Андрей сел, прислонившись спиной к мягким резиновым контейнерам и, вскинув карабин, стал ощупывать пространство. Ничего... Ничего... Ничего...
Дыхание сбоило. Руки дрожали. В ушах по-прежнему звенело, и гулко грохотали частые удары собственного сердца. Андрей изо всех сил вслушивался, пытался уловить писк наушника. Может, он сломался от удара? Как это проверить?
Никак это не проверишь!
По крайней мере, до тех пор, пока не закончится бой и ты, каким-то чудом, останешься жив.
Хорошую игру придумал Тони! Так легко можно одолеть любой кризис. Недовинтив чуть-чуть контактик. Убрав того, кто долго засиделся в чемпионах. Был кризис жанра, и нет его.
Сигнал! Это сигнал! Слабый, но есть...
Чуть левее? Нет... Правее? То же самое. Вниз? Есть! Залёг!
Андрей, опёршись спиною о стену, боясь пошевелить карабином, чтобы не потерять направление, одним толчком сполз пониже и неторопливо, напрягая, сколько возможно слух, тщательно навёл оружие на самый сильный сигнал. Из такого положения он не стрелял ещё никогда в жизни. Приклад упирался в подмышку, левой рукой приходилось удерживать не подствольник - рука не доставала - а цевьё. Андрей выдохнул, задержав дыхание, сердце грохотало так, что казалось всё тело сотрясается, чуть не подпрыгивая на полу. Ну, была, не была!
Пространство оглушительно загрохотало чуть раньше, чем Андрей нажал на спуск. Сверху что-то хлынуло. Липкое, скользкое... Мазила! Ещё, ещё! Наудачу! примерно туда, где залёг этот гад...
После четвёртого выстрела правая рука, от отдачи в подмышку, занемела.
Андрей вскочил на ноги, но не устоял. Вокруг всё было залито невероятно скользким гелем. Боец пытался ползти, бежать на четвереньках, но скользил, терял равновесие, лишённый возможности видеть, не в состоянии сориентироваться... Он покатился. Куда-то в сторону... Неважно куда. Сейчас неважно... Главное подальше от этого места, где его засекли, благо ещё не подстрелили, где он лишён был возможности элементарно встать на ноги. Что там он делал, какие движения, как двигался... Об этом мысль пришла в голову лишь когда он добрался до укрытия и смог встать на ноги.
"А ведь это, пожалуй, охренительно смешно!" - подумалось ему, - "Андрей... Эндрю Бесфамильный изображает корову на льду! Публика порвёт животики..."
Андрей понял, что, даже выиграв этот поединок, из секс-символа планеты, из олицетворения мужественности превратится в посмешище. В клоуна!..
Он опустился на пол...
Ничего не думалось. Только одна мысль вертелась в голове: "С этим пора завязывать..."
Он выровнял дыхание, приказал себе успокоиться. Сконцентрировался на сердце и выровнял его работу.
Потом он неторопливо, ощупью вынул магазин, набил его патронами до отказа...
"Ну, Андрюша, - сказал он себе, - теперь покажи всё, на что ты способен. Или ты пан, или пропал. Как тогда, зимой, на пустыре за комбинатом ЖБК. Как тогда, в одиночку против неведомого врага, обидевшего Михася".
Медленно, с достоинством поднявшись на ноги, он вышел из-за укрытия, вскинул на изготовку оружие и полусогнув в коленях ноги одиночными шагами двинулся вперёд. И каждый шаг сопровождался уверенным, чётким поворотом карабина по дуге почти в триста градусов.
Шаг.
Ещё шаг.
Шаг.
Следующий.
Дыхание пыталось сорваться.
Шаг.
Но он держал его.
Шаг.
Сердце порывалось сбиться с ритма.
Шаг.
Но он не позволял.
Шаг.
Он боец, а не клоун.
Шаг.
Пусть теперь посмеются.
Шаг.
Пусть представят себе, как это,..
Шаг.
...выйти навстречу Бесфамильному.
Шаг.
Отсмеялись, голубчики!
Шаг.
Не один из вас...
Шаг.
...не выйдет теперь...
Шаг.
... против Бесфамильного..
Шаг.
...даже когда у него завязаны глаза.
Шаг.
Вы ещё не знаете... Даже не представляете себе, что такое настоящий, а не наигранный кризис жанра.
Андрей остановился, когда по прикидкам достиг середины ангара. Теперь он стоял в самом опасном месте на полигоне. Но отсюда открывался оперативный простор. И здесь он замер, превратившись в слух. Он не слушал больше пищалку, придуманную трусами для трусов и убийц. Он слушал всем своим существом. Он слушал силою своего духа. И ему теперь не нужно было смотреть, чтобы увидеть, как возится его соперник за экраном, готовясь подняться на ноги и выступить ему навстречу. Ну, что ж, вставай малыш. Теперь тебе некуда деваться, негде спрятаться. Ты уже проиграл.
И тот, словно услышал призыв Андрея, изготовился, тоже встав во весь рост, и даже шагнул, поведя карабином. Громыхнул гром. И Андрей увидел, как соперник дёрнул плечом, едва не выронив карабин. Но устоял. Тёплое чувство вдруг поднялось в Андрее к этому парню. Он, оказывается, боец.
"Прости, друг," - подумал Андрей, чуть шевельнув прокушенной губой и нажал на спуск.
В этот раз он увидел, как подломилась нога под его противником и тот, выронив карабин, завалился набок.
"Ну, вот и всё. Совсем всё", - шептал Андрей, направляясь к сопернику.
И тот тоже шептал. Он стонал. Но и рычал. Огрызался, как раненный волк. И, как волк, наверняка бы стал лизать свою рану, если бы смог, чтобы напитаться собственной кровью, и в последнем, отчаянном прыжке броситься на расслабившегося врага, думающего, считающего себя победителем. И ему тогда не нужно было бы оружие, хватило бы рук, клыков и ненависти.
А Андрей уже стоял над ним, поверженным... Что ему оставалось? Добить?
Но это ведь будет убийство. Заставить признать своё поражение?
Андрей навёл карабин на шлем соперника, и, как в своём кошмаре, когда видел Тони, стучавшим стволом оружия о шлем,.. Так же постучал и сам.
- Ненавижу, - услышал он хрип такого знакомого голоса...
- Андрей!!! - этот вопль оглушил его сильнее, чем все гремевшие сегодня выстрелы. Он мгновенно сорвал с головы шлем и склонился над лежавшим человеком. Мгновение, и ещё один шлем покатился по полу полигона.
- Андрюша, - расплылись в улыбке окровавленные губы, - меня снова побили. Помнишь, как мы их потом... на пустыре?
- Миша... - выдохнул Андрей, - как же тебя угораздило?
Михась морщась от боли, покачал головой.
- Я не знал, Андрюша. Думал, тебе... Контракт хороший...
Слёзы замутили взгляд Андрея, и в этой мути вдруг проплыла перед ним его Маринка, дрожавшая от страха, горя и боли. А дальше глаза Ваньки, боявшегося, но давившего в себе этот ненавистный страх, чтобы не стыдиться потом отца, или матери за эти позорные минуты...