В канун нынешнего, две тысячи двенадцатого года вышла в свет книга М.С. Горбачева "Наедине с собой".
Значение этой достаточно объемной и многообразно иллюстрированной монографии в ряду ныне зашоренного издательского рынка стало весьма заметным на нем событием. И не только по факту долгожданного явления народу от первого в стране лица. А исключительно по ее тематике, по оценке событий в период длительного застоя в строительстве советско-партийного государства, период, получивший всеобъемлющее название перестройка. Впервые о сути перестройки, ее планетарном значении, о процессах, которые продолжаются и поныне довольно откровенно, рассказывает ее родоначальник - бывший глава КПСС и первый президент Страны Советов.
В наиболее острые моменты реформирования государственной системы и сегодня в непростых условиях жизни соотечественников и, надеюсь, еще долгое время в будущем оценки роли М.С. Горбачева в перестройке будут однообразные, как правило, с противоположными знаками. Такова личность последнего Генерального секретаря ЦК КПСС.
Следует также отметить, не менее символичное откровение автора книги, а именно его решение соединить в ней огромное общественно-политическое значение перестройки, ее мировой резонанс и сугубо личное в жизни каждого человека - обнаженное восприятие семьи, супружества, любви. Такое исключительное в советский период решение главы государства можно только приветствовать.
В широко известном фильме Татьяны Лиозновой и Юлиана Семенова "Семнадцать мгновений весны" о трудных путях военной разведки есть глубоко запавшая в сердце каждого советского человека песня в исполнении Иосифа Кобзона о мгновениях в жизни, которые они (мгновения) раздают кому бесславье, а кому бессмертие. Мне представляется, что Михаил Сергеевич Горбачев по социально экономическому значению перестройки и его роли в ней войдет в историю как знаменосец.
Для оценки перестроечных процессов М.С. Горбачев много внимания уделил главному руководящему органу страны - Политбюро ЦК КПСС - его обновлению, группировке состава на консервативное и либеральное крыло, участию в перестройке отдельных членов ПБ и секретарей ЦК. При этом практически все принципиальные и не очень положения инициировал в большинстве своем лично и самостоятельно. Отсюда и ответственность за результаты оказалась преимущественно личная, хотя все решения принимались коллегиально либо на заседаниях Политбюро, либо на пленумах ЦК КПСС и съездах партии. В итоге получилось как в известной русской пословице: "Кто не работает, тот не ошибается".
Я пишу эти строки не просто из воспоминания о своем собственном пути в перестройке, хотя, признаюсь, о юношеской работе на колхозных полях в Белоруссии есть у нас с автором книги много общего. Но волею судеб именно в 1985 году на апрельском пленуме ЦК, положившем содержательное начало перестройки и реформирования мне вынужденно пришлось заниматься экономической проблематикой в стране в составе аппарата правительства. Вынуждено, так как всячески упорствовал в целесообразности перехода на работу в аппарат с объединения АвтоВАЗ. Именно здесь еще в 70-х годах я начал создавать иную, чем утвердилась в стране, экономическую модель управления массово-поточным производством. Здесь на АвтоВАЗе я решил закончить свой трудовой путь. Однако в безуспешных попытках возражения по переводу реплика Н.И. Рыжкова: "Есть, наконец, партийная дисциплина, Петр Макарович", - закрыла дверь обратно на АвтоВАЗ. Правда, впоследствии в аппарате оценили мое упорство.
Несомненно, книга "Наедине с собой" от имени первого лица в руководстве социалистическим государством с исключительно жесткой властной иерархии и монопольной политической партии сдетанирует новый виток анализа и критики перестроечных процессов и их автора. Скорее всего, к тому, что уже было сказано, ничего нового не добавят, ибо к личности М.С. Горбачева уже сложилось вполне стойкое отношение как слева, так и справа. Об этом неоднократно говорит и сам автор книги.
Даже весьма пристрастное чтение книги не дает ответа на вопрос была ли у М.С. Горбачева - главы одной из двух супер держав в мире - программа и последовательность перестройки в стране. Предшествующие события приводили многих советских людей к мысли о том, что так дальше жить нельзя. Критическая масса все возрастала и требовала разрядки. А как надо жить? И тогда, мне представляется, М.С. Горбачев принял для себя историческое решение - сменить лозунг "Партия наша честь, ум и совесть" на процесс демократизацию и гласностьв обществе с одновременным реформированием экономическогоуклада в стране. Последовательной программы, разумеется, не было. Но была благородная цель сделать жизнь людей достойной и спокойной. Что касается методов достижения цели они, скорее всего, были схожими с известной исторической пословицей - Главное ввязаться в драку, а там будет видно. Надо помнить об этой точке отсчета нового пути, на который нужно было решиться, учитывая сложившееся к тому времени внутри и внешнеполитическое противостояние. И он сделал свой выбор.
Я возвращаюсь ко времени и сути перестройки под впечатлением изложенного автором в "Наедине с собой", а еще по весьма уважительной причине - непосредственной причастности к ней в процессе работы в аппарате правительства. Хочу высказать ряд соображений по событиям, свидетелем и участником которых оказался.
Благодаря сложившимся в жизни обстоятельствам и характерному для многих в то время трудолюбию я довольно основательно освоил теорию и практику экономического управления промышленным производством, действовавшую в стране. В подтверждение сказанного: когда Н.С. Хрущев решил преобразовать управление народных хозяйством с отраслевого на территориальное (образование совнархозов), директору Минского тракторного завода А.М. Тарасову, как одному из известных в Республике руководителей было предложено публично высказаться в центральной прессе по этой широко обсуждаемой в стране сложной проблеме. Мое видение этой проблемы совпало с А.М. Тарасовым. Однако позиция директора завода в подготовленной мною подвальной статье не соответствовала проводимой лидером КПСС перестройке управления, которая, как известно, после снятия Н.С. Хрущева, была отменена. Статью не опубликовали.
Мой биографический путь после окончания в 1954 году Московского инженерно-экономического института (ныне Университет Управления) последовательно составили: 8 лет работы на крупнейшем в Белорусской республике Минском тракторном заводе, 4 года в аппарате Белорусского Совнархоза и 3 года в Министерстве автомобильной промышленности СССР. Полученные довольно фундаментальные знания экономики и управления непосредственно на производстве были дополнены необходимым кругозором регионального и отраслевого систем экономического управления. В совокупности это позволило в канун 1969 года возглавить экономическую дирекцию строящегося Волжского автомобильного завода, а в последующем промышленного объединения АвтоВАЗ, где и работал до 1985 года.
АвтоВАЗ и по масштабам - более четвертой части всего Минавтопрома СССР, включавшего в себя почти 200 предприятий, и по функциональному наполнению - высокая концентрация производства и кооперация с многими сотнями предприятий различных отраслей промышленности и зарубежными фирмами, развитой социальной сферой и фирменной системой технического обслуживания автомобилей представлял крупный производственный комплекс как в масштабах страны, так и довольно заметный в мировом автопроме. В период работы на заводе мне представилась возможность вести прямой диалог с государственными органами от Министерства, до Госплана СССР по проблемам модернизации системы хозяйствования на предприятиях.
Полученный ранее опыт работы в сочетании с благоприятными условиями, необремененным традициями системы советского хозяйствования АвтоВАЗе позволили осуществить здесь ряд новшеств, ранее не применявшихся в промышленности страны. К этому времени мне стали достаточно понятными сильные и слабые стороны устойчиво сложившейся административно-директивной вертикали управления экономикой. Это позволило выступить с рядом инициатив по замене принятых стандартов хозяйствования в организации предпринимательской деятельности. Здесь следует указать на огромное значение взаимодействия с ОАО "Фиат" по разработке технического проекта Волжского автозавода. В то время "Фиат" обладал всеми достоинствами самых современных методов организации и управления массово-поточным автомобильным производством в мировом автопроме. ВАЗ стал родоначальником новой организации труда персонала и системы его материального стимулирования.
Среди инициатив ВАЗа в области планирования и управления предприятием наиболее радикальным явилось постановление Совмина СССР о проведение на АвтоВАЗе экономического эксперимента по расширению его прав и хозяйственной самостоятельности (1985 г.). В основу предложенной системы хозяйствования и управления были заложены три принципиальных положения: самоокупаемость текущегопроизводства,самофинансированиекапитальных вложений на обновление технологии и продукции, а так жесамоуправлениехозяйственной деятельностью по основным компетенциям, делегированным решением правительства страны непосредственно объединению АвтоВАЗ. В скором времени в газете "Известия" появились несколько авторских статей подвального масштаба с общим названием "Три кита АвтоВАЗа".
Это постановление стало примером беспрецедентного разворота во всей многолетней системе советского государственного управления предприятием. Основное звено общественного производства - предприятия, получали, наконец, ту необходимую степень свободы в своих действиях и адекватную ей ответственность руководителей, которая безуспешно стучалась в дверь монопольной административной системы на протяжении многих десятилетий директивной власти.
Вместо формального социалистического соревнования появилась реальная конкурентная среда. АвтоВАЗ поставлял в тот период до 40 % своих автомобилей на экспорт, в том числе в страны со свободно конвертируемой валютой. В борьбе за рынки сбыта (правительство испытывало в этот период заметный дефицит валютных ресурсов), шло открытое и жестокое противостояние с западными автомобильными фирмами.
Центральной идеей предложенной АвтоВАЗом системы хозяйствования было достижение максимально возможной эффективности трудовой деятельности, которая в отечественной практике по определению заметно уступала мировому опыту развитых капиталистических стран.
Составной частью постановления правительства стало само обеспечение финансовыми ресурсами, в том числе валютными. Открывшиеся перспективы технического развития на пять очередных лет позволяли обновлять технологию и в нужное время осваивать производство новых моделей автомобилей для сохранения рынков сбыта.
Особо подчеркну, что средства на организацию текущей работы и устойчивого развития производства необходимо было заработать исключительно путем постоянного роста эффективности работы объединения. Нормированная часть от получаемой прибыли гарантированно поступала при этом в распоряжение предприятия.
После многолетнего периода строжайшей плановой регламентации всех сторон хозяйственной деятельности предприятия, не допускавшей отступления на грани уголовного кодекса, разрешенная АвтоВАЗу самоуправляемость представлялась переходом в принципиально иную среду обитания. АвтоВАз выпал из традиционной системы планирования автопрома в стране. До постановления Совмина мне и другим руководителям АвтоВАЗа необходимо было ежемесячно корректировать директивные задания Госорганов под реальные условия работы объединения. После нескольких месяцев работы в новых условиях, когда я практически перестал ездить в командировки, мне в аппарате заметили: "Наконец появился удельный князь". То, как начал работать АвтоВАЗ, было необычно для всех и, прежде всего, для бюрократического аппарата государственных структур управления.
Однако со временем поддержание и динамика развития высокой эффективности производства стала испытывать влияние системы монопольного управления экономикой предприятия. Властные компетенции вернули в первоначальное состояние. Один в поле не победил. Требовалось на законодательном уровне изменить соотношение базиса и надстройки, вернуть предприятию его природный потенциал: творческую инициативу, мотивацию к труду, зарабатывание производственных ресурсов и социальных благ, ответственность за результаты работы.
Именно поэтому первым шагом и главным в работе в аппарате правительства стало создание условий для укрепления и развития самостоятельности предприятий в ходе перестроечных процессов. В сравнительно короткий срок практически с нуля был сформирован высокопрофессиональный состав специалистов отдела, действительно желавших изменить правила игры в сложившейся системе управления. Назову известные имена: Евгений Ясин, Григорий Явлинский, Владимир Щербаков, Геннадий Меликян, Анатолий Милюков, Александр Хандруев и другие. Некоторые из них впоследствии стали министрами и руководителями ведомств. Отдел был преобразован в комиссию совета министров по экономической реформе, которую возглавил академик Леонид Иванович Абалкин в ранге заместителя председателя Совмина.
На волне либеризации экономики в отделе вскоре появился проект Закона о Государственном предприятии, в основу которого были заложены принципы ВАЗовского экономического эксперимента - самоокупаемость, самофинансирование и самоуправление. По существу в нем были сформулированы первые последовательные шаги к реформированию экономической системы в стране снизу, с основного звена общественного производства. Предполагалось в дальнейшем право распоряжения имуществом преобразовать в право владения им и, как следствие - логическому продвижению к многоукладной экономической модели, к рыночным условиям хозяйствования.
По существу речь шла о последовательном разгосударствлении, законодательном изъятии из компетенции органов госуправления и передаче, непосредственно коллективам предприятий имущества и результатов их труда. Но этот Закон в масштабах всей страны насторожил властные структуры и вызвал скрытое и явное противодействие административной вертикали в системе управления при незаинтересованном отношении к нему партийных органов в центре и на местах.
Первым препятствием на этом пути стали отраслевые министерства. Правительство приняло решение по изменению их структуры и статуса по управлению предприятиями. Затем последовала аналогичная трансформация всех экономических ведомств. Реформирование экономики вошло в стадию, когда следовало определиться о месте и роли государства в управлении экономикой. И здесь развитие перестроечных процессов начало откровенно буксовать.
Наиболее активные сторонники перестройки не могли воспринять реформирование экономики через приоритет самостоятельности именно государственного предприятия. На повестку дня вставала проблема масштабного разгосударствления собственности в стране, и казалось, проблема госпредприятия само ликвидируется. После первоначального преобразования роли органов управления экономикой, исходя из положений Закона о госпредприятии, должно было произойти встречное движение снизу вверх от основного звена производства и сверху вниз от экономической политики государства. Однако движение стало односторонним. Следует заметить, что в среде так называемых младореформаторов не было специалистов с производственным опытом и поэтому вопросы устойчивых производственных связей, специализации и кооперирования между предприятиями, мотивации научно-технического прогресса, да и основа рыночных отношений - конкуренция - воспринимались умозрительно и решались исключительно монетарными методами. Было намерение переступить пропасть между разными социально-экономическими укладами двумя шагами без прямого участия и взаимодействия с предприятиями.
Структурная и организационная работа по перестройке управления промышленным производством со стороны государства была практически утеряна. Старые методы работы уходили в историю, новые не наступали. Не способствовали этому взаимодействию и разного рода иностранные консультанты. Не пошла впрок и собственная история огромной организационно-управленческой работы в довоенный, военный и восстановительный периоды развития народного хозяйства. А ведь именно благодаря умелой организации управления, включая и организацию работы партийных структур, стоявшие перед страной задачи выполнялись согласованно и в предельно короткие строки. Во что это одностороннее движение обошлось предприятию и обществу в последующем, общеизвестно.
О противоречиях реформирования в тот период весьма наглядно свидетельствует факт призыва М.С. Горбачева на встрече с коллективом Волжского автозавода, где он провозгласил настоятельную необходимость продвигать перестройку снизу, с активным участием трудовых коллективов, в то время как он будет действовать сверху. Призыв этот и сама идея были абсолютно верны. Но к этому времени в стране уже многое изменилось.
Следует иметь ввиду, что проблемам организации управления общественным производством во всей истории советской экономики не придавалось необходимого значения. Были убедительные примеры, когда лично директор завода, председатель колхоза, нарком отрасли промышленности достигали высоких результатов работы при абсолютно равных условиях с другими. Никаких научных исследований на эту тему не проводилось. Выстроенная в 20-х годах система: Совмин - Наркомат (позднее Министерство) - Главк - Предприятие - стала неизменной навсегда моделью организации управления и строжайшего повиновения установленным правилам игры.
Вертикаль административного управления была предельно упорядоченной и, в ряде случаев весьма эффективной, о чем многие хозяйственники вспоминают и ныне. И это действительно так. Ее результатом было возрождение целых отраслей промышленности в стране. Об этом свидетельствует и сооружение ВАЗа.
Но директивная система со временем исчерпала свой ресурс. На лицо стало системное отставание общественного производства, а вместе с ним уровня и качества жизни людей от развитых капиталистических стран. Срабатывала лишь инерция мышления. Потому не удивительно, что желая с одной стороны большей самостоятельности в работе с другой стороны - было привычнее не брать на себя ответственность и возможный риск, работать как все, как всегда.
В мировом автопроме, в частности, достижения выдающихся личностей в отдельных корпорациях со временем благодаря глобализации становились достоянием всех.
Генри Форд Первый в свое время создал по Тейлору систему управления массово-поточным производством, которую мы не смогли применить у себя и потому назвали ее рабской эксплуатацией. Его внук, Генри Форд Второй, соединил последовательное выполнение управленческих компетенций с вычислительной техникой, доведя автоматизированную систему управления производством до безупречного уровня. В корпоративную систему управления производством был встроен энергичный и согласованный труд персонала вместо бюрократического исполнения протокольных процедур. Мы тоже не смогли оснастить себя ни вычислительной техникой, ни корпоративной солидарностью и потому продолжали управлять в ручном режиме, на глазок. В результате на вопрос к японским менеджерам на сколько мы отстали от развитых стран в организации управления, получили ответ - "навсегда". И так по всей вертикали. В советской действительности этот процесс подменялся различными лозунгами развитого, зрелого и прочего социализма, что системно увеличивало отставание и в научно-техническом прогрессе.
Организационные формы и методы управления действуют как живой механизм и должны чутко и своевременно реагировать на изменения базовых ситуаций. Промедление увеличивает отставание. На это следовало обратить внимание и ныне. Существует ряд проблем, связанных предпочтением ручного управления. К примеру, не отрегулированы властные полномочия между центром и регионами, что размывает ответственность за результаты; абсолютно избыточно участие государственных компаний и структур в управлении социально-экономическим развитием; без решения первого лица в центре дело иногда годами не сдвигается на местах; развиваться "стабильно" с одной стороны хорошо, но с другой опасно, так как консервирует движение. Кто занимается в стране организацией управления? Системно никто. Существуют, как и ранее, два центра власти. Иные проблемы прогнозируются на тридцать лет, другие на десять, на три года, на год. Есть отдельные прорывы, но нет комплексной выверенной программы действий. Система выстраивается под себя.
Находясь внутри процессов перестройки экономики, которые оформлялись преимущественно совместным решением ЦК партии и Совмина, присутствуя на некоторых заседаниях Политбюро, я, конечно же, получил с первых рук собственное представление о принимаемых мерах и тормозах реформирования, на которые подробно ссылается М.С. Горбачев в своей книге.
В безусловно сложных, многофакторных условиях того времени, по крайней мере, два обстоятельства, с моей точки зрения, определили эффективность перестроечных процессов.
Во-первых, это рассогласование различных сторон модернизации страны. В то время как демократизация и гласность в обществе получала бесспорный приоритет, процессы реформирования экономики страны становились все более сложными.
Отступая от последовательности изложения событий того времени (1988-1991 г.г.), я допускаю, что еще в период апрельского 1985 года пленума ЦК КПСС между М.С. Горбачевым и Н.И. Рыжковым была согласована договоренность об ответственности за реформирования сфер деятельности. В результате этой договоренности мероприятия по реформированию экономики переместились в Совет Министров СССР, в то время как Генсек и партийное руководство сосредоточились на процессах демократизации общества и гласности. Во всяком случае, в первые годы перестройки генеральный секретарь неоднократно на заседаниях Политбюро подчеркивал "...мы с Николаем Ивановичем рассмотрели и договорились...", что само по себе вызывало отрицательное восприятие у ряда членов политбюро из так называемого консервативного крыла, ибо этим отменялся сложившийся баланс в руководстве страной.
На самом деле в процессе перестройки демократизация и гласность в обществе получили всенародное признание, включая некоторые изменения и непосредственно в партийном аппарате. В дальнейшем по мере стремительного развития событий по демократизации и гласности, последовал парад свобод практически во всех сферах общественной жизни. И хотя эти свободы не всегда имели законодательные рамки, их стихийный характер захлестнул перестроечные процессы в экономике.
Симптомы холодной войны в этот период продолжали устойчиво нарастать. Соревнование с США в области военного производства становилось все более обременительным для экономики страны. В этот период М.С. Горбачев предпринял серию личных контактов с первыми руководителями США, ФРГ, Англии, Франции с целью разрядки военной напряженности. Таким образом, внешнеполитическая деятельность стала в известной мере личной прерогативой М.С. Горбачева, что по существу было своевременным и правильным, а по форме вызывало известную настороженность коллег, якобы, личностную увлеченность Генсека. Наступивший перелом в гонке вооружений, позволил высвободить известную часть мобилизационных ресурсов и снизить потенциальную угрозу военного конфликта. С этой точки зрения внешнеэкономические инициативы, безусловно, войдут в историю как личная заслуга генерального секретаря ЦК КПСС.
В это же время отставание в реформировании государственных предприятий и госорганов становилось все более отчетливым. В результате стали появляться различные, не связанные между собой программы реформирования экономики со стороны правительства и со стороны ЦК КПСС. А в это время на собраниях коллективов все чаще звучало требование на фоне пустеющих полок в магазинах "сделайте хоть что-нибудь...". Но "что-нибудь" не решало проблему. Совершенно очевидно, что необходимо было, принять принципиальные решения, прежде всего, по проблемам собственности и ценообразования. Это было вторым условием последовательной реформы экономики. К решению этих проблем руководство Совмина и ЦК партии не без оснований подходили с особой осторожностью.
К введению частной собственности приступали весьма робко, если не сказать с опаской. Социалистическому государству частная собственность была противопоказана. Вспомните практику введения кооперативов в стране. Хотя этим кооперативам была придана весьма незначительная роль (в области мелкой торговли, разнообразных бытовых услуг, промышленной кооперации) первые результаты их работы были весьма обнадеживающими. Однако при этом роль Госснаба СССР, который якобы всегда знал когда, кому и сколько нужно было выделить ресурсов, не изменялась. Доклад его председателя на заседания Политбюро о перестройки места и роли Госснаба в стране не получил одобрения.
Не менее острой была проблема либерализации ценообразования. Возможное повышение цены на хлеб было равносильно немедленной смене любого руководства на любом уровне. Поэтому в совместных документах (постановлениях) ЦК КПСС и Совмина СССР, направленных на реформирование экономики наряду с небольшим отступлением от сложившихся административных догм непременно присутствовало требование к Госорганам укрепить, усилить, повысить ответственность и т.д.
Эта проблема двух стульев продолжалась вплоть до притязания руководства Российской Федерации на власть в стране. Борьба за власть завершилась, как известно, в 1991 году. В результате с грехом пополам основные узлы реформирования экономики были развязаны. Страна вступила в длительный так называемый переходный период, деятельность политического руководства в котором каждый гражданин ныне выражает по-своему.
В связи с этим одно замечание. Сегодня большинство стран в мире с разной степенью ускорения дрейфуют в сторону более-менее согласованной цели - демократизации общественного устройства. Демократии, естественно, разные. Есть американская, китайская, есть европейская, внутри которой свое многообразие, а есть российская. Эти движения осуществляют, как правило, политические партии и течения, выдвигающие своих лидеров. На первоначальном этапе партийное многоголосье весьма не упорядочено и конъюнктурно. По мере созревания демократии многоголосье сжимается, и начинают формироваться два основные политические движения - правое и левое, правоцентристское и левоцентристское. Первое, достигнув властных полномочий, естественно намерено их удержать. Второе, в борьбе за эти полномочия, предлагает более радикальные меры. В конце концов, обе стороны сосредотачиваются на единой цели - повысить уровень и качество жизни электората. Предпочтение получает та сторона, которая предложит более убедительные аргументы преобразований и их ускорение. Разумеется, впоследствии необходимо подтвердить свою программу. Поскольку рост уровня жизни имеет естественные ограничения, состязание идет за время: кто добьется обещанных результатов раньше. Это характерно и для нашей перестройки. Вопрос в том, сможем ли мы выиграть время.