Чанг Май - городок на севере Таиланда. Тихий и дешевый по сравнению с Бангкоком. За 12 долларов мы сняли уютную комнатку с кондиционером и балконом. Внизу кафетерия с официантками, услужливыми до умиления, выходит к маленькому бассейну, где плавать особенно негде, но можно загорать и плескаться. Не питая поэтической любви к подобному виду беспутного время провождения, я сразу стала узнавать насчет похода в горы. Оказалось, одна группа выходит завтра и к ней можно присоединиться.
Это был стандартный трек: три дня в джунглях. В первый день нас возили на слонах. Слоны ленивые и вроде бы ко всему равнодушные идти вперед особенно не хотели, возчикам приходилось их настойчиво погонять. Слоны повиновались, шли вперед, как бы ненароком опускали хоботы в лужи, по которым шли, и, всасывая воду, добродушно поливали нас и себя теплым душем из грязной жижи.
Попрощавшись со слонами, мы пошли пешком и к вечеру добрались до жалких лачужек в центре джунглей, где обитало племя Карен. Там и переночевали. Местные жители и даже дети совсем не обращали на нас внимания, наверно, привыкли. Они поставили перед нами бутылки кока-колы и пива, предполагая, что это и есть то самое, что нужно белым людям после утомительного похода под тропическим солнцем. Я заметила, все они спят на земле, но подвешивают сверху сетчатый мешок, предохраняющий от нападений комаров. Решив, что тут может быть малярия, я попросила такую же защиту.
Утром, во время завтрака, я увидела девочку лет восьми, необычайно хорошенькую, с раскосыми, пересекающими пол-лица глазами. Она наивно на нас смотрела. Я бросила ей оставшиеся апельсины. Она быстро подхватила их и понесла к женщине с ребенком на руках и старой бабке. Они тотчас разделили апельсины между собой и съели их очень быстро, вместе с кожурой.
Я подметила разницу между ними и Индийскими нищими. Тут люди улыбались, казались спокойными, и не попрошайничали так нагло, как в Индии.
Самое удивительное, что было в этом походе, это - наш путеводитель, мистер Анурак. Так он себя называл. Частенько он останавливал нас, показывал необычные растения, выискивал странных насекомых и находил камни вулканического происхождения. Как-то он указал нам рукой на качающееся на дереве своеобразное сооружение из листьев, напоминающее шедевры современной скульптуры. «Это новый муравейник», - пояснил он, взял длинную палку, всунул ее под закрытые листы этого домика, и вынул оттуда полную муравьев. Рукой сгреб к себе всех муравьев, сильно сжал их в кулак, и отправил прямехонько в рот. Глаза его зажмурились: « Очень кисло. Но полезно. Много витамина Ц. Предохраняет от гриппа»
«Есть один бог для меня, великий и неповторимый, Mr. Nature» - поговаривал он. Я присматривалась к этому таиландцу, и очень он меня занимал. В узких морщинистых глазках мелькал быстрый любознательный взор. Движения стремительные, но мягкие, как у кошки.
Вечером он рассказывал нам местные поверья, о том, как вызывать духов умерших, как излечивать от малярии в одну ночь, или как изгонять вредного духа из тела. Мне показалось, он это рассказывает, потому что обычно европейцев увлекают подобные истории. Но больше всего он любил философствовать о беспредельности и богатстве природы матери. Я была поражена ясностью его мышления и жаждой жизни, исходящей от него, когда он об этом говорил. Я уговорила его рассказать свою жизнь. Он воспитывался монахом. Ха, это так на него не похоже! Он заметил мое удивление и засмеялся.
Ты права, не вышло из меня монаха. Ты же видишь. Я сам решил пойти в монахи, меня не хотели туда отдавать. Мне было десять лет, и я был так настойчив. Моя мать говорила, это не для тебя, но я ей не верил. Моя мать, женщина простая, советов не дает, во всем помогает, если уверена, что я действительно что-то хочу. Да, такой была моя мать. Когда я кричал, что хочу стать монахом, мать только спросила меня: «А ты уверен , Анурак, ты действительно хочешь стать монахом? Ты слишком живой для этого. И непослушный. Ты не сможешь стать монахом» Я был упрям, как всегда. Хочу в монахи! Мы жили в Камбоджи. Да, я родом из Камбоджи. В деревушке, где я жил, даже не было школы. Утром дети собирались вместе, чтобы идти на уроки в соседнее поселение. Родители многих детей не пускали их в школу. Ха, ты удивляешься? Родители боялись за детей. Дорога проходила через джунгли, и иногда нападали дикие звери. Всякое бывало. Больница тоже была далеко. Обычно, пока больного тащили туда, он помирал.
У нас в семье монахом был дядя, он и устроил меня в известный монастырь в Бангкоке. Там я жил десять лет. Учился в монастырской школе. Был счастлив и спокоен. Потом все грохнулось, пошло прахом - я влюбился. Она была монашенкой. Я увидел ее, когда она раздавала нам рис. Монашенки с соседнего монастыря иногда раздавали нам рис. Так было принято. Почему? Я оторопел, почему такая красавица стала монашенкой? Столько мужчин могли ее любить! Мое сердечко никогда не знавшее любовной дрожи бешено стучало. Что случилось со мной? Я ведь монах! Как такое может случиться с монахом? Эта откуда-то взявшаяся сердечная дрожь разбивала мою спокойную жизнь, мои лучшие намерения! Я был счастлив, далек от мирских проблем. Я мог вести легкую жизнь до конца своих дней. Я поднес к своим глазам свое оранжевое облачение монаха, я погладил свою бритую голову. Ты монах, говорил я себе, в этом не может быть никакого сомнения. Ты монах, ты не можешь дрожать от любви, это противоречит твоей природе. Это невозможно. Весь вечер я метался как ненормальный. Моя целая душенька раскололась на половинки. Два существа боролись во мне: монах и мужчина. Монах, который думает сохранить свою спокойную, разумную жизнь, и мужчина, желающий иметь красивую женщину, деньги, дом. Два человека раздирали меня на куски, вцепились друг в друга мертвой хваткой, то один брал верх, то другой...
Это была моя первая бессонная ночь. На следующий день, я выступил на собрании. Много монахов сидело и слушало меня. Молодые, скучая, уставились на меня, старики слушали внимательно. Говорил я о том, что пережил за ночь, о том, что не было прежнего меня - монаха, что я переродился. И я не знаю, что теперь мне делать. Вдруг встал один старик, и сказал:
-Можно задать тебе один вопрос?
-Можно, -
-Что будет с нами после смерти?
Я не растерялся.
-Можно тебе задать вопрос?
-Можно, - отвечал старец.
-Что происходит с тобой после обеда?
-Я..., Я ощущаю себя наполненным.
-А после того?
Старик молчал.
-Иду срать, - крикнул кто-то из сидевших в зале.
Все рассмеялись.
-Так вот оно что! - воскликнул я, - То, что было пищей, стало говном! Но мы не называем эти свежие, сочные бананы - говном! В чем же смысл твоего вопроса?
Так я ответил, да. Я ушел из монастыря. Пошел учить географию. Монах во мне проиграл. С тех пор я молюсь одному богу, великому богу, Mr. Nature. В его руках все и суть всего, он может все, и знает все, и настоящее, и будущее настоящего.