Поезд плавно покачивался, колеса постукивали на стыках, а Иосиф Виссарионович покуривал свою неизменную трубку, глядя в окно. А там было на, что посмотреть - как никак за окном проносилась Франция. Пейзаж был практически мирным, его только изредка портили остовы сгоревших немецких танков. Впрочем, не только танков. Миновав разъезд, поезд проехал мимо почти уткнувшегося в насыпь фашистского истребителя. Фюзеляж "Худого" тоскливо торчал из земли, вздернув хвост почти под прямым углом. Над поверженным противником на бреющем полете пронеслось звено истребителей из охраны поезда. Сталин залюбовался стремительным полетом И-182. Эти верткие машины год назад за месяц сломали хребет люфтваффе, расчистив небо над СССР, а потом и над всей Европой.
Командир звена как будто чувствовал, что вождь наблюдает за их полетом - лобастые машины синхронно совершили бочку, а потом заложили крутой вираж, вызвав довольную улыбку на лице Сталина. "Ну что товарищ Рычагов - подумал Иосиф Виссарионович - теперь ви не скажите, что я заставляю вас летать на гробах ?". Он выбил трубку и отошел от окна. Пора было и собираться - скоро Париж...
***
Стоя на трибуне украшенной красными флагами Сталин смотрел на идущие по Елисейским Полям танки. Впереди шли красавцы Т-60, блистая свеженарашенными бортами. За ними на площадь вышла колона могучих Т-48, от рева моторов которых задрожали стекла в соседних зданиях. В небе проносились эскадрильи советских самолетов. Но не вид могущей советской военной техники радовал вождя. Гораздо большее удовольствие он испытывал глядя на английских военных, приглашенных посмотреть на это торжество Советского Союза.
"Союзнички..."- подумал Сталин и усмехнулся. "Накрутили вам хвост в Дюнкерке, ну и сидели бы у себя на острове , а в Европейские дела не лезли. Есть ведь чем вам на Дальнем Востоке заняться. Вон Рузвельт воюет с японцами, а к нам нос не сует. И правильно делает - прищемим". Иосиф Виссарионович лучезарно улыбнулся посмотревшему на него Монтгомери. Тот быстро отвел взгляд. "Стыдно ? А кто виноват? Сам и виноват!" подумал Сталин - "Тоже Франции кусок захотели, да Второй Фронт открыть задумали - вот вам еще раз немцы в Дьеппе харю то и начистили ...".
Мысли товарища Сталин вдруг переменили направление. Он вспомнил такое же жаркое лето - лето 40 года...
***
Немцы сокрушили Францию, и судя по всему, следующей целью должен был стать Советский Союз. Сталин лихорадочно пытался подготовить страну к встрече с грозным противником. Заводы переходили на выпуск новых танков, новых самолетов и новых пушек. Более мощных, более дальнобойных, более быстрых... Но временами у Иосифа Виссарионовича опускались руки - заводы наращивали выпуск, а из войск шли и шли рекламации. Казалось, что ничего не работало как надо. Военные обвиняли промышленность, промышленность ссылалась на идиотизм военных, не умеющих эксплуатировать новейшую технику. Фома кивал на Ерему, а Ерема на Фому. Каждая сторона апеллировала к Сталину, а он часто не мог решить кто прав - увы, у него недоставало знаний...
Сталин задумался, стремясь найти выход из сложившейся ситуации. Он понимал, что его привычный способ - нахождения любимчиков среди конструкторов, и поручение им все новых и новых заданий - не работает. Надо его менять, но вот на что? Он перебирал разные варианты,но не один ему не нравился. "Фома, на Ерему. Ерема тоже на... Фома. Ерема." - крутились мысли в голове Сталина. "Стоп!" - вдруг озарило его - "Если остается только Ерема - ему ведь не на кого кивать!". Решение было найдено. Через несколько дней капитаны советской промышленности узнали, что все военные предприятия выводятся из подчинения соответствующих наркоматов и передаются в непосредственное подчинение наркомата обороны. Все их работники - становятся военнослужащими, с соответствующими правами и обязанностями...
***
То что наступили новые времена - работники бывшего Кировского завода ( а теперь завода номер 194 Наркомата Обороны), поняли практически сразу. На завод из войск вернулись почти все переданные в войска тяжелые танки Т-48 (бывшие "Клим Ворошилов" - танки сменили это цветастое имя на привычный индекс ради уставного единообразия). Требовалось срочно устранить замеченные в них недоделки и неисправности. Попытка тянуть обычную волынку ссылаясь на план и другие срочные работы - привела к отдаче нескольких ответственных работников под трибунал. Сборочный цех в полном составе попал на "губу" за систематический брак. Бывшие рабочие, а теперь военнослужащие спали на жестких лавках прямо у станков. Тут же на месте и принимали пищу. Все остальное время - ударно трудились на благо родной РККА.
Временами с заводского двора доносился топот и нестройное пение "По долинам и по взгорьям". Конструкторы во главе с Котиным также угодили на гуоптическую вахту, но им для придания бодрости еще прописали по 2 два часа строевой подготовки после подъема и перед отбоем.
Но вообще в ленинградцы считали, что отделались довольно легко - в Харькове для конструкторов ХПЗ устроили 20 километровый марш-бросок в полной выкладке, с форсированием Северного Донца на подручных средствах. На форсировании утопло несколько человек, включая главу конструкторского бюро Кошкина. Морозова ( зуб на которого у военных имелся еще со времен его трехскоростной коробки передач для БТ) - отдали под трибунал за вредительство и расстреляли. Но и КБ и завод удалось таки взбодрить. Новый средний танк Т-60 превосходил по всем параметрам немецкую "трешку"...
***
Товарищ Сталин и сам не ожидал такого эффекта от предпринятых им мер. Сменились многие из конструкторов, коих он считал безусловными авторитетами в своей области. Довольно долго он скучал по Дегтяреву, отосланному заведовать окружными оружейными мастерскими на Дальний Восток. Однако он не мог отрицать благотворность такой перемены - РККА рекордно быстро получила на вооружение новый станковый пулемет, и несколько других образцов стрелкового вооружения.
"Да и что горевать о каком-то слесаре?" - вдруг пришла в голову Сталина новая мысль - "Париж стоит слесаря!"