Растерянность постепенно вытеснило осознание того, что в дом он просто так не пройдет. Джек стоял у подъезда и всматривался в окна. Черт его знает, на какую сторону выходили окна их квартиры. Свет не горел нигде. И надо было что-то делать, иначе он тут смерзнется к чертовой матери, потому что больше идти некуда. Он смог сориентироваться и найти дорогу сюда от офиса, но на месте ждали трудности поинтереснее. Например, домофон. И незнание номера квартиры. Да и даже если бы он его знал, все равно уже за полночь, Ксан ему может голову оторвать за такие номера. Впрочем, сами виноваты - оставили его и уехали, а спать-то надо.
Немного постояв на морозе, Джек понял, что надо как-то действовать. Он подошел к двери подъезда и дернул ручку. Дверь, ясное дело, не открылась. Он посмотрел на домофон. Трайна как-то открыла похожий, просто проведя перед ним ладонью. Надо думать, магнитное поле. Или каким образом работают домофоны? Как бы то ни было, Джек с этим еще не встречался на практике. Но он попытался. И попытался достаточно удачно. Не очень понятным образом он создал какое-то поле, и дверь отлепилась от косяка. Джек ввалился в тепло подъезда. Полпроблемы решено. Осталось понять, как проникнуть в саму квартиру. Дверь-то наверняка заперта.
Джек поднимался по лестнице и пытался вспомнить, какой ему нужен этаж. Кажется, четвертый... да, четвертый, верно. Вот она, черная лакированная дверь, которая... не заперта. Он легонько толкнул ее внутрь и вошел, стараясь как можно тише закрыть ее за собой. Ему показалось, что он слышал всхлипы. Он не стал включать свет - прямоугольника пола и стены коридора, освещаемого гостиной, было достаточно для того, чтобы нормально ориентироваться. Джек снял ботинки и повесил на крючок куртку. Завершив копания с верхней одеждой, он на несколько секунд замер и прислушался. На этот раз он точно услышал всхлипы. Без особой спешки он пошел в сторону гостиной и остановился в дверях.
Как оказалось, день внезапных открытий только начинался.
Ксан сидел на диване. Трайна же растянулась на нем, частично лежа у Ксана на коленях. Она обвила руками его шею и повисла на нем, уткнувшись лицом ему в грудь. Ее сотрясали рыдания. Ксан поглаживал ее по голове, обняв за плечи свободной рукой. Он с горечью на лице смотрел невидящими глазами в телевизор. Он с шуршанием показывал помехи.
И все бы было вполне реалистичным, если бы не один штрих. Они оба были обляпаны чем-то непонятным. Как будто их обрызгали светло-синей светящейся краской. Джек сразу вспомнил ту зеленую пакость на руке Ксана. То же мерное неоновое свечение и чистый, ровный цвет без оттенков. Этой синей, судя по всему, жидкостью была обмазана рубашка Ксана, его руки, белая блузка Трайны. Немного ее было и на светло-кремовом диване.
Когда вошел Джек, Ксан на секунду перевел свой грустный взгляд на него, потом уставился обратно в телевизор. Непохоже, чтобы его удивило его появление, или чтобы он им обеспокоился. Джек сделал два шага в их направлении. Ксан покачал головой.
- Не подходи.
Джек в замешательстве остановился на некоторое время, думая, что бы здесь было уместно сказать, потом продолжил движение, быстрее и решительнее. Но был моментально остановлен.
- Не подходи!!! - заорал Ксан. Джек не успел сделать и шага и сразу же отпрянул. Он заметил, что Трайна впилась Ксану в шею ногтями еще сильнее, отчего тот болезненно поморщился. Она задышала быстро и прерывисто. Джек понял, что опреметчиво поступил, и ретировался в комнату, выделенную ему, прикрыв за собой дверь. Так он просидел минут двадцать в полнейшем замешательстве, пытаясь осмыслить происходящее. Потихоньку рыдания стихли и прекратились совсем. Послышались шаги, и в комнату вошел Ксан. Пиджака на нем не было, рубашка помята, галстук съехал набок. И он весь был испачкан в этой синей субстанции. За его спиной из гостиной вышла Трайна, вытирая глаза. Как и раньше, Джек в последнюю секунду заметил, что ее глаза были полностью синими и светились. А ведь на "зачистке" она тоже была в очках.
Войдя, Ксан закрыл за собой дверь. Он уселся на стол, поднял широкий конец галстука и осмотрел его. После этого он взялся за узел и стянул галстук с себя. Проведя ладонью по рубашке, он поднес ее к лицу и потер пальцы, которые теперь были в синей субстанции. Потом он с все той же горечью посмотрел на Джека.
- Вот видишь, Джек. Все мы чем-то расплачиваемся за наше Обращение. Это неизбежно, как какой-нибудь Новый Год. Это неожиданно, как если бы ты несся по пустому коридору и со всей дури вмазался в прозрачную стеклянную стену поперек него. От этого не убежать. Оно всегда и везде с тобой, как проклятие. Как ты думаешь, каково тебе становится, когда через тридцать дней после твоего Обращения твои глаза загораются адским огнем, а ладонь рвется в центре, и из нее вместе с кровью выползает зеленая масса из другой реальности, обволакивает твою руку и заставляет убивать? Масса, которая уничтожает любой природный материал, кроме твоего тела. Которая поглощается только органическими материалами, которые контролируются другими сознаниями. Или каково проснуться однажды рядом со своим любимым и понять, что все его плохие и хорошие поступки для тебя как на ладони? Как будто они написаны у него на лице, и так с каждым человеком. И раз в месяц ты теряешь контроль над собой и плачешь синими слезами, обуреваемый всем тем злом, с которым встретился за это время. Это сопровождается полным эмоциональным опустошением. И так каждый месяц, Джек. Из раза в раз, и никуда от этого не деться, ибо так было, есть и будет. И никто не подаст руку помощи, либо потому что ты опасен для них, либо потому что они опасны для тебя. И если ты в один прекрасный день сломаешься, то виноватых не будет, потому что ты сам, и только ты сам не смог с этим справится. У каждого это проклятие свое, как и свои выгоды от него. Это выбираем не мы. Выбор делают за нас. И никто не даст второго шанса в этой безумной лотерее расплаты.
Окончив монолог, Ксан слез со стола, подхватил галстук и вышел, оставив Джека наедине со своими мыслями.
----
Ксан вышел из комнаты Джека, не дав тому задать хоть один вопрос. Так будет лучше, пусть подумает сам. Ксан вырубил телевизор и кинул пульт на диван. Взяв по пути пиджак, он пошел в спальню. На выходе он выключил свет и оказался в полной темноте. Но это не мешало - он знал эту квартиру вдоль и поперек вплоть до каждой трещинки в стене. Ориентация в темноте в определенной области давалась Обращенному легче, чем человеку, если они имели равные возможности к исследованию этой области. Ксан же мог ходить по квартире в темноте и не испытывать никаких проблем, кроме эстетических. Так и сейчас. Он прошел в спальню, залитую лунным светом. Так было почти всегда. Луна любила их спальню. Сейчас она освещала Трай, которая уже спала, как убитая. Хоть одна хорошая сторона дела - она вряд ли проснется, пока полностью не отоспится. Это его несколько утешало.
Ксан закинул пиджак и галстук на стул, приспособленный специально под это дело, разделся до конца и залез под одеяло. Арк предоставил ему тем для размышлений, а впереди была еще одна бессонная ночь.
Самое время подумать.
Ксан начал с осмысления ситуации. Четверо Обращенных. Каждый из них может быть предателем. Нету причин кому-либо из них доверять, равно как и нет причин им не доверять. Ни у кого не было темного прошлого, криминальных связей или чего-то еще порочащего или подозрительного. Копать надо было глубже. Надо было искать мотивы.
Эйнрелл. Восемьдесят один физический год. А биологически ему не больше тридцати. Получил богатый врачебный опыт во время Второй Мировой. В сорок лет ушел в подполье. То тут, то там. Под разными именами. В разных странах. Оставляя как можно меньше следов. Стандартная схема человека, которому уже пора бы стареть, но он не старел, так как к тому времени самостоятельно научился очищать свой организм. Третьего уровня для этого в принципе достаточно. Арк говорил, что подобрал его в восемьдесят пятом. Пусть будет так, это в принципе не имеет значения. Причин подозревать нет. Причин доверять в принципе достаточно, но если отбросить все субъективные впечатления, то нет таких причин. Беспристрастный анализ не находит повода доверять субъективным впечатлениям и человеческим рекомендациям. Ему плевать на рекомендации.
Далее - Грейн. Пятьдесят три физических года, а биологических около двадцати пяти. Имел вроде бы образование инженера, но в Комплексе выступал в первую очередь в качестве охранника и просто неспециализированного работника для выполнения любых заданий. Когда нужны были дополнительные руки, брали Грейна. А четвертый уровень делал его достаточно ценным Обращенным. Кажется, он мог дотянуть и до третьего, но он с этим не особо спешил. С причинами та же фигня. На Арка он работал с девяносто шестого, то есть десять лет. Зарекомендовал себя довольно качественно. Но анализу наплевать.
Слайк. Вообще интересный парень. Шестьдесят шесть физических лет, полувоенная жизнь. Еще на службе он обнаружил в себе страсть к оружию. Страшно подумать, что он пытался даже его самостоятельно модифицировать. Обращение и постепенно набранный пятый уровень это весьма облегчило. К Арку пришел сам, лет так семь назад. Всегда был жутким приколистом и любил говорить загадками. После разговоров с ним иногда могло остаться ощущение, что вы друг друга не поняли. Точнее, он тебя понял, а вот ты-то его нет. И притом он понял, что ты не понял, потому что он наверняка запутывал и дезориентировал преднамеренно, для прикола. Так вот он играл с людьми. Ерунда какая-то.
И Лиртен. Ему было шестнадцать, и обратили его год назад, когда Синтар тупо таскался по городу в поисках новых талантов по приказу Арка. Там он его и нашел, на пути из школы. Это был почти последний день, когда его там видели. Позже в учительский состав просочилась новость о его трагической гибели. Сразу устроили траур и мероприятие перед входом школы. И пока разные люди толкали проникновенные речи, Ксан стоял в отдалении и слушал и смотрел, как сработала предложенная им классическая схема. Сработала она отлично, спасибо Эйнреллу, который за неделю с помощью нескольких людей вырастил абсолютную копию тела Лиртена, такую, что сам виновник операции ужаснулся. Это было Эйнреллу лучшим комплиментом. Ксан не интересовался, как именно его вырастили. Может, это было какое-нибудь оптимизированное клонирование, не важно. Главное, что люди купились на изувеченный дубликат, который якобы сбил самосвал. Учителя, одноклассники, знакомые, родители... Особенно интересен был тот факт, что Лиртен при этом оставался в том же городе, хоть и на другом его конце. На самом деле он хотел уехать в московский отдел. Он был все-таки покруче местного, да и по слухам именно там выращивали синтетов, но это дело было строго засекречено даже от своих. Главное, что это было напрямую связано с химией и ядерной физикой, а это дело Лиртен любил.
Но важна была его слабость. Ведь купились на фальшивку все его знакомые, кроме одного. Одной, вернее. Алиса Антонова понятия не имела, что на другом конце города ее любимый Андрей умер. Хорошо, что об этом не напечатали в газетах. Синтар постарался, с его-то связями. Jна, конечно, была удивлена, что он переехал так близко к ней. Да и к тому же один, без родителей. Хотя он утверждал, что нашел отличную работу, на которой он будет купаться в золоте. Алиса была смешной девчонкой. Ксан видел ее всего два раза. Но понял все сразу. Понял, что Алиса станет проклятием Лиртена на всю жизнь. Потому что у нее было всего восемь элементарных зарядов и никаких шансов на Обращение. Лиртен не особо распространялся об этой теме, но видно было, что ему приходилось плохо. Хотя бы потому, как он менялся в лице, когда кто-то вдруг упоминал его Алиску.
И вот здесь вот беспристрастный анализ делает заинтересованное лицо, если таковое у него имеется, и глубоко задумывается. Дело в том, что у него появляется зацепка. Если сделать одно предположение, которое на самом деле достаточно трудно подтвердить, то все встает на свои места, или хотя бы может встать. Никто в Братстве точно не знает, насколько силен Фредерик Роберт Мейсон. Известно было одно - он отнюдь не ограничивается получением прибыли со своего бизнеса, а уже давно занимается серьезными исследованиями в сокровенной области мироздания. Поэтому он давно уже мог вывести способ обратить обычного человека. скорее всего он знает о членах Братства все. И решил подкопаться с краю, чтобы наносить сокрушительные и неожиданные удары изнутри. Вышел на контакт с Лиртеном и предложил обратить Алису и обеспечить их светлым будущим на миллион лет вперед в обмен на маленькое одолжение.
Ксан посмотрел на Трай, которая тихо сопела во сне. На ее волосы, раскиданные по подушке. На ее неотразимое лицо, освещенное луной. На маленькую синюю слезку, которая осталась в уголке глаза. Ксан осторожно вытер ее и подумал, смог бы он сам так поступить, будь он на его месте. Если отбросить понятия дружбы и порядочности, если взять во внимание только их двоих и больше никого, потому что они не важны, то смог бы. Вопрос был в том, насколько возможным для Лиртена было отбросить эти понятия и забыть об остальных людях.
Без ответа на этот вопрос для обвинений информации недостаточно, да. Этого всего вообще ни для чего не достаточно. Но хотя бы ночь скоротать так можно. Ведь пока Ксан медленно пережевывал все это, отвлекаясь другими темами, прошло восемь часов. Лунный свет успел смениться обычным. Ксан полежал еще немного и встал. Он оделся как обычно и пошел в кухню. Джек, похоже, еще не проснулся. Ксан подошел к холодильнику и открыл его. Как обычно, куча продуктов, а есть почти нечего. Холодильник был набит битком. Трай любила готовить, а главное, умела. Сейчас же пришлось питаться всякой мелочью.
После ничем не выдающейся трапезы Ксан стал поджидать Джека в гостиной на диване. Это было не очень-то увлекательно, но вскоре старания были вознаграждены. Джек вышел из комнаты, и взгляд его сразу зацепился за Ксана. А он старался держаться совершенно нормально, не выражая вообще ничего отличного от спокойства. Это он умел, даже в критические моменты. Ксан посмотрел на часы.
- У тебя есть час, чтобы поесть. Потом выдвигаемся.
Джек просто кивнул и направился в кухню. Ксан неспеша последовал за ним. Он встал у окна, пока Джек рылся в холодильнике. В стекле мелькало его отражение, которое что-то из холодильника выложило, поставило чайник, село за стол. Некоторое время он не двигался, задумавшись о чем-то. Впрочем, нетрудно было догадаться, о чем он примерно думал.
- Теперь ты понимаешь, почему мне полезно воздерживаться от актов зла? - прервал Ксан его мысли.
Джек медленно кивнул.
- Каково это для нее?
- Как какая-нибудь аура. Она смотрит на человека и видит все. Ей не надо лезть глубоко. Иногда это на руку. Редко.
- Но она так спокойно стояла там и смотрела, как ты их потрошил...
- Не я.
- Не ты? - Его голос звучал растерянно.
- Я убил сорок четыре человека, Джек. Из них двадцать девять она не видит на моем счету. Это единственная причина, почему я считаю, что эта зеленая штука - животное, мыслящее существо. Очень удобно так вот совмещать ее плановое появление и какое-нибудь необходимое убийство. Тройная польза. Думаю, ты понимаешь, какую опасность ты представляешь для нее?
- Вообще-то не совсем.
Ксан покачал головой.
- Ох, Джек. Ты сам-то помнишь, сколько человек убил?
Джек изменился в лице.
- Я никогда не занимался подсчетом.
- А зря, зря. Шестьдесят шесть человек. Сорок два из них мужчины. Семнадцать из них и еще десять женщин моложе двадцати лет. И как ты думаешь, каково ей рядом с тобой?
Джек помолчал, а потом выдал:
- Лишь еще одна причина для тебя, чтобы убить меня.
- Лишь еще одна причина для тебя, чтобы переосмыслить твое существование. - Сказав это, Ксан развернулся на месте, став к Джеку лицом. - И закроем пока эту тему.
Судя по всему, Джеку нечего было возразить. Ксан вышел из кухни и зашел в спальню.
Трай уже проснулась. Опять. Или ей хватило девяти часов? Обычно этого было мало после высвобождения. Она сидела на краю кровати и смотрела в пустоту. Ксан подошел и сел рядом с ней. Она придвинулась вплотную, положила голову ему на плечо и закрыла глаза.
- Ты как? - спросил он почти шепотом.
- Нормально, - ответила она так же тихо.
- Ты точно сама проснулась? - А то не очень-то верилось.
- Ага. - Ответила она так тихо, что еще чуть-чуть - и уже было бы не разобрать. Хитрит она, взяла вот и заснула прямо у него на плече. Ксан бережно положил ее на кровать и накрыл одеялом. Пусть отдыхает. Полное эмоциональное опустошение переживает не каждый. Тем более не каждый месяц.
Надо бы Джека деть куда-нибудь.
Ксан вышел из спальни. Джек уже успел поесть и ждал в прихожей. Когда Ксан подошел, он осмотрел его и задумчиво протянул:
- Слушай... Ты же весь был в этих синих... Или...
- Не или. Они быстро дестабилизируются, полностью меняют химическую структуру и распадаются на кислород и воду часа через два-три. - Тут у Ксана мелькнула весьма своевременная мысль. - Раз уж мы заговорили об одежде, почему бы тебе не приодеться? Не ходить же тебе все время в этом несчастном костюме. Развеешься, прокатишься по магазинам. Город заодно немного посмотришь. Машину я тебе дам, денег тоже. Что скажешь?
Джек пожал плечами.
- Я и сам уже об этом думал.
- Вот и отлично.
- А ты?
- А я останусь с ней. Думаю, трех часов тебе хватит. Вперед.
----
Света в комнатушке почти не было. Немного искусственного света проникало через жалюзи. Поэтому лиц находящихся в ней было почти не разобрать. Лиц было двое. Первое лицо неспеша прохаживалось по комнате, крутя в руках какой-то продолговатый предмет. Второе было привязано к стулу. Больше мебели в комнате не было. Второе лицо не двигалось и, судя по всему, было без сознания. Первое успело намотать три круга вокруг стула, пока второе не подало некоторые признаки жизни.
Человек на стуле закряхтел и со стоном поднял голову, до этого безвольно опущенную на грудь. Он поморщился от какой-то боли, хоть этого и не было видно, открыл глаза и осмотрелся. Он как раз примерно понял, где находится, когда второе лицо вышло из-за его спины. Он вглядывался в него, безуспешно пытаясь узнать, а когда фигура прошла мимо окна, и полоски света скользнули по ее лицу, понял все.
- Ты... - выдохнул он, безо всякого, впрочем, удивления.
Фигура беззвучно рассмеялась.
- Удивлен?
- Не слишком. Я никогда тебе полностью не доверял.
Фигура посмеялась еще, словно ей был приятен этот факт.
- Как видно не зря, а? - Она подошла ближе, все вертя предмет в руках.
- Ага. Очень не зря. - Голос человека на стуле наполнялся злобой. - Я даже не буду спрашивать, зачем тебе это, и как он смог тебя купить. Я просто скажу, что тебе этого не простят никогда.
- Возможно, возможно. Ты ведь не боишься смерти, да? А ты боишься того, что будет за смертью? У тебя есть уникальный шанс узнать. - Еще один беззвучный смешок. - жаль, ты не сможешь мне рассказать.
Фигура крепко взялась за продолговатый предмет. Человек на стуле закрыл глаза. Хоть этого и не было видно.
----
Ксан с Арком спускались в лифте. Через час после ухода Джека они с Трайной подъехали в офис, и два часа бегали по офису наверху. Дел было много, и кончились они только сейчас. Наконец-то можно было отдохнуть.
Когда Двери открылись и Ксан услышал пронзительный визг, разлетевшийся по стенам Комплекса, то он понял, что отдых придется отложить. Реакция его была стремительной и моментальной. Он понесся на источник звука так быстро, как только мог, стараясь как можно мягче вписываться в прямые повороты коридоров и не врезаться в стены.
Источником оказалась Трайна. Она отбежала от какой-то открытой двери, закрывая лицо руками, и уперлась спиной в противоположную стену. Она испуганно плакала. Ксан подхватил ее и прижал к себе, пытаясь утешить. Постепенно на звук прибежали все, в растерянности смотря на них.
Все, кроме одного.
Ксан отпустил Трай и медленно, нерешительно пошел в открытую дверь. В комнате было темно и почти пусто. В центре стоял стул. Ксан посмотрел на окно, закрытое жалюзи, взялся за верхнюю полоску железа и одним рывком сорвал с окна всю конструкцию. Свет заполнил комнату, осветив стул и человека на нем.
Ксана чуть не вывернуло от отвращения, когда он увидел отвертку, длинное острие которой было по самую рукоять вогнано в глаз Грейна.
Пошатываясь, он вывалился из комнаты. Теперь все видели ее содержимое, включая подошедшего Джека. Он теперь был одет в джинсы и кожаную куртку. Правильно, от пистолета он еще нескоро откажется, тем более от такого, а его надо прятать.
Но важно было другое. Принялись за них. Предатель прошелся по их побочным рядам и, насытившись, принялся за основное блюдо. Лишь одно было понятно - это был не Грейн.
Ксан приходил в себя, как вдруг его начал переполнять ужас от осознания одного неожиданного факта. Он поднял изумленные глаза на Арка. Он по последней моде был мрачен.
- Какого черта, Арк? Какого?
Арк пожал плечами.
- Вот у них и спросишь.
Пока остальные переглядывались, как бы ища ответа друг у друга, Эйнрелл изменился в лице, найдя ответ самостоятельно.