Юрьевская Татьяна : другие произведения.

Часть вторая (целиком)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Арлетта пробудилась рано, еще до рассвета, и долго лежала с открытыми глазами, пытаясь свыкнуться со своим новым положением. Время шло, а Ирма все не появлялась - похоже, степнячка все-таки признала за Арлеттой право бессовестно дрыхнуть до полудня. Но, несмотря на представившуюся возможность, а, может быть, именно вопреки ей, спать не хотелось вовсе. Девушка покинула нагретую постель и принялась бесцельно бродить по комнате, задумчиво проводя пальцами по затейливой резьбе и время от времени беря в руки то одну безделушку, то другую.
  Часть вторая
  Цугцванг
  
  На шахматной доске сражаются люди, а не деревянные фигуры.
  Э. Ласкер.
  
  Лишь два пути раскрыты для существ,
  Застигнутых в капканах равновесья:
  Путь мятежа и путь приспособленья...
  М. Волошин.
  
  
  Глава первая,
  в которой впервые упоминается Кагул, а проснувшуюся в новом статусе Арлетту ждет необычный сюрприз
  
  Подарки чаще всего получают те,
  Кто не пытается их выпрашивать.
  
  Эрхат.
  Леди Арлетта
  
  Арлетта пробудилась рано, еще до рассвета, и долго лежала с открытыми глазами, пытаясь свыкнуться со своим новым положением. Время шло, а Ирма все не появлялась - похоже, степнячка все-таки признала за Арлеттой право бессовестно дрыхнуть до полудня. Но, несмотря на представившуюся возможность, а, может быть, именно вопреки ей, спать не хотелось вовсе. Девушка покинула нагретую постель и принялась бесцельно бродить по комнате, задумчиво проводя пальцами по затейливой резьбе и время от времени беря в руки то одну безделушку, то другую.
  Никто так и не появился. Подавив зевок, принцесса вернула на место очередную серебряную статуэтку, и уже собралась было выглянуть за двери и потребовать служанку, но тут ее внимание привлекла небольшая дверца, скрытая за портьерой.
  Честно признавшись, что любопытство является ее основным и неискоренимым пороком, Арлетта потянула на себя тугую створку и вышла к убегающей вверх винтовой лестнице. Судя по толщине слоя пыли, покрывавшего ступени, этой дорогой очень давно не пользовались. Виток, еще виток, навстречу ощутимо потянуло свежестью, и принцесса выбралась на небольшую открытую площадку.
  На горизонте предвестником близкого восхода розовело небо. Окутанное легкой дымкой тумана солнце только приступало к величавому восхождению в зенит. Еще слабые лучи его ласково касались надменной громады гор, пробуждая гигантов от ночного отдыха и неузнаваемо преображая. Мрачные темно-фиолетовые цвета на глазах сменялись насыщенными яркими оттенками, будто художник, проводя кистью по бумаге, передавал частичку своей жизненной силы новосотворенному пейзажу. И залегали по воле творца на картине гор глубокие непроглядные тени, чередуясь с отблескивающими бронзовыми монетами выходящих на поверхность жил. И слепили сиянием ограненных алмазов снежные вершины...
  Начинался новый день.
  Спустившийся с вершин утренний ветерок, лениво перебиравший волосы Арлетты, принес с собой отголоски дыхания вечной зимы. Но девушка не поняла, как сильно она замерзла, пока кто-то заботливо не накинул ей на плечи теплый плащ. Принцесса испуганно дернулась, закутываясь поплотнее. Не хватало, чтобы лорд Эриан застал ее в подобном виде, еще подумает невесть что. Однако зазвучавший чуть низковатый голос принадлежал женщине.
  - Они прекрасны, не правда ли?
  Наверное, впервые за время своего пребывания в Эрхат Арлетта была рада видеть именно степнячку.
  - Отсюда совсем недалеко до Великого Кагула.
  - Кагул? - Переспросила девушка, припоминая, что вроде бы так дикари называли раскинувшиеся вокруг степи.
  - Моя родина. - Ирма тряхнула головой, как бы прогоняя неуместное меланхолическое настроение, и совсем другим тоном объявила: - Но вы замерзли, Шагина. К тому же внизу уже подали завтрак. - Степнячка, полуобняв Арлетту за плечи, повела ее в комнату.
  Смутно знакомое варварское слово случайно пробудило в душе принцессы отзвуки сталкивающихся в противоборстве клинков, дробный перестук копыт степной конницы. Оно пахло металлом и кровью, величием и горечью.
  Полынью и смертью...
  После завтрака девушка, забрав с собой чашку ароматного травяного отвара, уютно расположилась в кресле перед зеркалом. Марги, что-то бормоча себе под нос, аккуратно разбирала спутавшиеся за ночь волосы принцессы. Ани вышивала на пяльцах, по своему обыкновению низко наклонившись над работой, а устроившаяся прямо на полу Ирма хранила молчание.
  Кагул... Слово навязчиво крутилось на языке, горча на вкус, оно постоянно беспокоило, словно плохо затянувшаяся рана. И чудилось Арлетте, как взмывает вверх одинокая птица, ставшая свободной. Как шагает в бездну светловолосая правительница, не сумевшая простить себе невольную измену. Ради него...
  Него? Чужое видение, чужая боль, а ощущается так остро, словно своя собственная.
  - Ирма, - голос почти не слушался. - Прошу тебя, расскажи мне о Кагуле. Что связывает с ним Шагина? Я должна знать.
  Степнячка встревоженно заглянула ей в лицо, но все же ответила.
  - Шагин захватил Кагул, разрушил Шан-Хет-Ка, город Крылатого бога, и убил его создателя.
  - И вы согласились служить врагу? - Прошептала впечатленная принцесса. Ирма, похоже, не услышала или не захотела услышать.
  - Ханшей Кагула, Алхат (Алхат - Говорящая с орлами (степн.). Имя-титул ханши-жрицы Кагула. Новая правительница после признания ее легитимности приносила в жертву богу прежнее имя. Поэтому не стоит удивляться, что последняя ханша-жрица эпохи Древних в повествовании носит имя Алхат, а не Хаттис.) , тогда была Хаттис, - в моих жилах течет и ее кровь. Она дважды предала Древнего бога. В первый раз, отговорив хана участвовать в битве, и во второй - тайно проведя Великого в Шан-Хет-Ка...
  - Она была Шагиной до меня? - Подробности древних преступлений девушку не особо волновали. Лишь вспышкой мелькнуло изумление: а Ирма-то, получается, из знатного рода...
  - Нет, всего лишь Видящей, той, кто приносит жертвы богам... ммм... - Степнячка замялась, подбирая слова.
  - Жрицей? - Попыталась помочь Арлетта.
  - Правильно, жрицей. - Подхватила Ирма и по-матерински погладила принцессу по колену.
  С языка новоиспеченной Шагины спешили сорваться очередные вопросы, но вежливый стук в дверь заставил Арлетту временно забыть о них, нацепив маску радушного ожидания.
  Эриан, преклонив колено, поднес к губам пояс платья принцессы, верноподданнически выдохнув:
  - Шагина...
  Арлетте и здесь померещилась насмешка, но она лишь надменно кивнула в ответ. Лорд Эриан поднялся и сделал кому-то приглашающий жест. Вошедшие, - те самые демоны, вчера вечером несшие караул у дверей, - почтительно опустились на пол у ног принцессы.
  - Это Крийон и Армит. Их жизнь в ваших руках, Шагина.
  Крийон, внешне очень юный, красивый, как девушка, с гривой перепутанных волос, украдкой посматривал на властительницу из-под длинных ресниц. Армит, коротко стриженный, возрастом намного старше Крийона, равнодушно изучал узор на ковре. Холодной сосредоточенностью и непоколебимой уверенностью в собственных силах он отдаленно напоминал Ирилура.
  - Позвольте им подняться, Шагина. Иначе, вам придется смириться с появлением в ваших покоях пары статуй. - Крийон оскорбленно дернулся, Армит даже не шелохнулся.
  - Принимаю вашу верность. - Произнесла ритуальную фразу Арлетта, недовольно поморщившись - иногда Эриан вел себя просто вызывающе.
  - Шагина Арлет. - Армит и Крийон слаженно поклонились и вышли. Напоследок юный демон с вызовом сверкнул глазами на нагло расположившегося в кресле посланника.
  - А! Каков мальчишка! - Демон весело рассмеялся.
  "Дошутишься как-нибудь - воткнут тебе нож под лопатку", - зло подумала принцесса.
  
  Эрхат.
  Лорд Эриан
  
  Стражу Эриан выбрал сам. Раз уж Ирилур щедро пожертвовал своих людей, глупо этим не воспользоваться. Пусть лучше приглядывают за Арлеттой, чем путаются под ногами. Тем более что приказ Ар-Шагина (Ар-Шагин (Голос Шагина) - Исполняющий волю Шагина, официальный титул лорда Эриана.) для них закон.
  Армит новое назначение воспринял с удивительным спокойствием. Посторонний наблюдатель решил бы, что перед ним - один из уцелевших Древних. И, хотя Эриан знал, что это не так, странное ощущение душевного родства между немногословным воином и Ирилуром не покидало Ар-Шагина. Да и в мастерстве владения человеческим оружием с Армитом могли сравниться лишь Ирилур и... он сам.
  Многие бы почли за честь право считаться другом Крылатого, но он выбрал Крийона. Вспыльчивого, безудержного и ослепительно юного мальчишку. Возможно, Армит видел в Крийоне сына, которого у него никогда не будет.
  Ни у него, ни у самого Эриана. Каково это, несмотря на силу Пламени и почти бессмертие, ощущать себя ущербным по сравнению с обычными людьми?
  Ар-Шагин чувствительно прикусил губу, отгоняя подальше неуместные мысли, и аккуратно постучал в дверь.
  Арлетта была прекрасна. Очарование и невинность юности слишком притягательны для таких, как он. Яркие крылья бабочки-однодневки в объятиях вечного Пламени бездны...
  Девушка холодно кивнула в ответ гостю - супруга Шагина не должна оказывать знаки внимания другому, и Крылатому вдруг стало смешно. К чему все это?
  Но если играть, так играть!
  Лорд Эриан представил принцессе новых стражей и по-хозяйски расположился в кресле. Армит терпеливо дожидался, когда ему позволят вернуться к исполнению обязанностей, а вот Крийон... Крийон, чуть зардевшись, исподволь восхищенно посматривал на Арлетту.
  Еще чего не хватало! Может, в поединках он и послабее Ирилура, но во владении словом равных Эриану не отыскать. Резкая отповедь сорвалась с губ прежде, чем Ар-Шагин сумел уловить ее тайный смысл. Да он просто-напросто ревнует. И кого? Свою королеву к глупому мальчишке! Тогда он не менее глуп. Если не более.
  На прощание Крийон наградил Эриана многообещающим взглядом.
  Сам виноват, дошутился. Теперь придется ждать вызова, а потом еще и придумывать, как избежать схватки, не оскорбив мальчишку. Не убивать же его теперь? Хотя пару мгновений назад Ар-Шагин бы размазал Крийона по стенке, не размышляя. Говорят, плата за связь с темным Пламенем - безумие. Говорят, именно оно погубило Древних...
  Чуткая Ирма, сразу уловив перемену в настроении Ар-Шагина, удобно устроилась у его ног и, успокаивающе поглаживая колено, с тревогой следила за выражением лица Крылатого. Эриан горько рассмеялся - и степнячка, и Арлетта смотрели на него одинаково: то ли как на шута, то ли как на сумасшедшего.
  
  Эрхат.
  Ротас
  
  Ротас всегда испытывал уважение к чужому мастерству и редко недооценивал чужие возможности. А если и ошибался, то только один раз. Капитан понимал, что с демонами ему даже в карты лучше не играть, чтобы не позориться, не говоря уж о поединках. Сумела ведь его запросто уложить на лопатки проклятая баба, а Эриан и другие точно половчее степнячки выйдут.
  Демоны во всем превосходили людей, и охранять свою королеву должны были именно они. Но почему-то странная ревность терзала сердце Ротаса.
  Ревность и беспокойство за жизнь взбалмошной принцессы.
  Капитан боялся. Внешность демонов являлась лакомой приманкой для слабого женского сердца. У Ротаса из головы не выходила Ирма, готовая перегрызть горло каждому, кто криво взглянет на ее Эриана. Что если и Арлетту они посадят на поводок, сделав из нее такую же ручную зверушку. Влюбленную, верную, нерассуждающую?
  Нет. Пока он жив, он не позволит сотворить это с дочерью Илиаса. Никогда.
  - Ирос, Танис, - Ротас выбрал из приехавших в Эрхат людей наиболее достойных. С демонами им, конечно, не справиться, но совершать подвиги пока не требуется. - Ваша задача: не спускать глаз с принцессы и, если что покажется подозрительным, срочно звать меня. Выполнять.
  Капитан задумчиво потер щеку. Тревога почему-то не унималась. Даже наоборот, начала перерастать в нечто большее.
  - Не нравится мне оно...
  - Мне тоже, - неожиданно подтвердил знакомый голос.
  - Лорд Эриан, - Ротас заставил себя поклониться, но демон даже не посмотрел на человека.
  - Что-то приближается, что-то чуждое. Я чувствую все острее и острее... Ветер. Он изменился... - Эриан вдруг осекся и надолго замолчал, задумавшись. Казалось, он совсем забыл о существовании Ротаса. Но стоило карнасцу пошевелиться, как пристальный взгляд словно пригвоздил его к плитам пола.
  - Если с Шагином что-нибудь случится, увези ее отсюда, человек. Увези. - Эриан неспешно двинулся прочь по коридору. Ротас недоуменно таращился вслед странному демону.
  То, что угрожало проклятому Шагину, могло затронуть и его супругу. Могло затронуть Арлетту.
  
  
  
  Глава вторая,
  в которой открываются пути в сказочные сады, а жизнь становится все интереснее и удивительнее
  
  Правда ли? Ложь? Неясно.
  Времени бег затих.
  Птица моя, мой ястреб,
  Небо в глазах твоих.
  
  Сады Эрхат.
  Шагина Арлет
  
  Арлетте было откровенно скучно. Эриан не появлялся, Ирма же поддерживать светскую беседу не желала, односложно отвечая на любые вопросы принцессы. Вышивать, как Ани, девушка не умела и учиться не собиралась. Те занятия и ремесла, которые не имели практической пользы, Арлетту не особо интересовали. К примеру, степнячка вряд ли знает, каким концом иголки шьют, и ничего, хотя...
  - Ирма, ты умеешь вышивать? - В интонациях принцессы преобладали капризные нотки, но женщина серьезно отнеслась к чужому любопытству.
  - Да.
  - А зачем? - Если тебя не хотят развлекать, развлеки себя сам.
  - Что зачем? - Не совсем поняла степнячка.
  - Зачем вышивать? - Арлетта попробовала развить успех, но степнячка в ловушку не попалась, быстро свернув разговор.
  - Красиво.
  Девушка сонно зевнула, прикрыв рот ладошкой, и предприняла очередную попытку расшевелить женщину.
  - Ирма, а те демоны, они теперь мои стражи?
  - Крылатые, - терпеливо поправила степнячка. - Да, их жизнь принадлежит вам.
  - Если я спрошу кое о чем, они мне расскажут? - На всякий случай уточнила принцесса.
  - Они обязаны. - Ирма жестом остановила готовившуюся спрыгнуть с кресла Арлетту. - Но если вы приметесь интересоваться тем, что вам знать не положено, стражи будут вынуждены шагнуть в Пламя.
  - Куда? - Принцесса насторожилась. Больно уж мрачно прозвучали слова степнячки.
  - Убить себя, - перевела на человеческий язык Ирма. - Если воины сболтнут лишнее, они нарушат клятву не разглашать тайны Крылатых людям. Тогда им придется убить вас. Но стражи дали слово охранять Шагину до последнего удара сердца, поэтому предпочтут убить себя, чтобы не подвергать опасности Эрхат.
  Девушка растерялась: подобного расклада она не предполагала.
  - Тогда не надо. - Предпочла отказаться Арлетта. - Кстати, Ирма, я могу прогуляться?
  - Шагине незачем каждый раз спрашивать разрешения. - Искренне удивилась степнячка. - Эрхат теперь ваш дом.
  Несвойственная Ирме покладистость объяснялась очень просто: даже в Эскарине Арлетту редко сопровождала столь значительная свита. Мрачная степнячка, Ротас и его люди, настороженно косящиеся на демонов, невозмутимый Армит, довольный Крийон и, для полного счастья, Марги и Ани с корзинкой с шитьем и едой. Не хватало только Эриана для солидности процессии. Впрочем, лучше не называть демонов по именам - услышат.
  Посланник правителя сидел на бортике у фонтана, любуясь игрой солнечных бликов на поверхности воды.
  - Шагина, - демон вежливо поклонился, прикоснувшись губами к ее пальцам. Арлетта приветливо улыбнулась, но Крылатый уже смотрел куда-то выше ее плеча. Холодно так таращился, неприязненно, и принцесса с трудом превозмогла желание обернуться, чтобы выяснить: кто же умудрился прогневить демона.- Вы вроде бы изъявили желание прогуляться? - Насмешливый голос отвлек Арлетту от размышлений. Эриан преобразился, снова примерив личину прежнего любезного посланника. Будто набежавшая тучка рассеялась сама собой.
  - Изъявляла. Но я не предполагала, что мне доведется бродить вокруг фонтана по замковому дворику. - Арлетта обиженно надула губы. Демон растроганно умилился.
  - Конечно же, нет. У нас найдутся более просторные места для прогулок. Если позволите...
  Опираясь на предложенную руку, принцесса, поборов страх, шагнула в одну из арок, где по воле ее спутника уже начал свивать кольца привычный белый туман.
  В лицо ударило солнце. Арлетта прикрыла рукой глаза от яркого света. Они очутились на небольшом холме. Прямо над гостями распростерло крылья ярко-синее, ослепительно чистое небо. На горизонте, очерчивая ломаной линией границу видимости, гордо вздымали коронованные вершины горы. А от подножия начинался полузаброшенный сад, охваченный полукольцом иссиня-черных стен. Сверкающие каменной чешуей змеи, протянувшиеся до самых отрогов, где-то вдалеке смыкались с горами, становясь их неотъемлемой частью.
  Но до чего знакомые очертания у этих хребтов. Принцесса пригляделась повнимательнее. Не может быть! Это же Эрхат.
  От удивления девушка шагнула назад и очутилась под сводом арки. Она повернулась, надеясь увидеть новое чудо, но с другой стороны стены находился лишь бесплодный черный камень, кое-где отмеченный серым мхом. И ни малейшего намека на зелень.
  Лорд Эриан, поймав ее изумленный взгляд, довольно улыбнулся в ответ.
  - Там только дикие скалы.
  Принцесса разочарованно кивнула и снова миновала арку.
  Вниз по склону сбегала каменная лестница, перетекавшая в узкую мощеную дорожку, уводящую вглубь сада. Недолго думая, Арлетта отмахнулась от желающих помочь и, подобрав подол, ловко сбежала вниз по ступеням.
  Солнце с трудом пробивалось через зеленый полог, создавая иллюзию погружения в глубины моря. К терпкому запаху влажной земли примешивался слабый, чуть пряный аромат цветущих растений. Наверху, заплутав в ветвях, тоскливо жаловалась на жизнь одинокая птица. Принцесса протянула руку и ласково погладила шершавый ствол.
  - Как красиво. Но откуда?
  - Выросло. Мы лишь немного подправили естественный ход вещей, Шагина. Совсем чуточку. - Ладонь демона легла рядом на ствол, почти касаясь пальцев девушки. Арлетта настороженно замерла.
  - А где все? - Спросила она, лишь бы занять затянувшуюся паузу.
  - Разве нам необходимо чье-то общество? - Вкрадчиво осведомился посланник. - Они могут помешать нашему уединению, Шагина.
  Девушка быстро отдернула руку и обернулась: в темных глазах Эриана смеялись отблески Пламени бездны. Демон по своей привычке развлекался за чужой счет.
  Принцесса облегченно перевела дыхание: к подобному признанию дочь Илиаса оказалась не готова.
  - Мой прекрасный лорд, - Арлетта точно повторила чужие интонации, - ваше общество, несомненно, приятнее компании неулыбчивой степнячки, доблестной стражи и парочки демонов, но вряд ли супруг одобрит мое пребывание в неизвестном месте наедине с молодым мужчиной.
  Эриан охотно поддержал игру.
  - К сожалению, я не столь молод, как представляется на первый взгляд. Но если вы беспокоитесь о сохранности честного имени, - демон шутливо поклонился, - я лично приведу вашу свиту. - Посланник нарочито неторопливо направился к лестнице.
  "Я Шагина, - напомнила себе еще раз Арлетта: - Я Шагина". Слова неприятно горчили на губах.
  Принцесса уселась прямо на ступени и приготовилась терпеливо ждать, но уже скоро послышались голоса, а затем по лестнице вихрем скатился верный Ротас. Ирос с Танисом умудрялись не отставать от него ни на шаг.
  - С вами все в порядке, моя леди? - Страж опустился на колено перед Арлеттой. Девушка лишь растерянно улыбнулась в ответ:
  - Да вроде ничего...
  - Шагина Арлет, прошу вас. - Крийон ловко оттер плечом человека и помог принцессе подняться. Девушка выпрямилась и, расправляя платье, взглянула наверх. Там, резко очерченные солнцем, стояли Эриан и Ирма. Высокий демон придвинулся к степнячке, как бы с интересом внимая ее рассказу. Наконец, посланник пришел к определенному решению и, приобняв Ирму за талию, повел ее к арке, напоследок отсалютовав рукой оставшимся. Внимание Арлетты привлек утробный звук, очень похожий на с трудом сдерживаемое рычание.
  Крийон, не отрываясь, смотрел на опустевшую площадку.
  Принцесса уверенно взяла демона под руку и потащила прочь. Армит пошел с другой стороны. Позади, чуть отстав для приличия - или из страха перед демонами - плелись Марги и Ани, Ротас с сопровождением держались поодаль.
  Дорожка, похоже, как и Эриан, умела читать мысли принцессы, выведя Шагину и ее свиту к небольшой беседке. Арлетта, подстелив плащ Армита, со всеми удобствами расположилась на глубоко ушедшей в землю и зеленоватой от покрывающего ее мха мраморной скамье, и теперь лениво наблюдала, как женщины накрывали неподалеку на траве импровизированный стол. Карнасцы заняли ступени у входа - люди непроизвольно сторонились охранявших Шагину демонов.
  Пользуясь представившимся случаем, принцесса попыталась разговорить Крийона:
  - За что вы его не любите? - Кого именно, уточнять не пришлось: демон догадался без намеков. - Он обаятельный и милый.
  - Он предатель и убийца, Шагина. - Категорично объявил Крийон. - Как вы только общаетесь с этим...
  - Не слушайте его, Шагина, - неожиданно вмешался Армит. Арлетта впервые услышала его голос, бархатный и вкрадчивый, словно тихий шорох кошачьих лап или мягкий шелест извлекаемого из ножен клинка. - Крийон слишком юн и горяч. Что поделать, молодость часто упорствует в глупости. Это пройдет. И не судите строго лорда Эриана, он, прежде всего, заботится о благе Крылатых.
  - Он убийца. Подлый, беспринципный... - Крийон, похоже, разошелся не на шутку. Он вскочил на ноги, покинув место у скамьи, и теперь обвиняюще уставился на Армита.
  - Простите, - попробовала вмешаться принцесса. - Можно и меня посвятить в предмет спора? Кого именно убил Эриан? И зачем?
  Юный демон перевел взгляд на девушку: в его глазах плескалось бешенство, но обычное бешенство, человеческое, понятное. Не таилось там ни пугающей темноты беспросветной бездны, ни искр и отблесков черного Пламени, как у Эриана или Ирилура. Крийон был другим, он уже почти поддался...
  Но Армит помешал демону ответить:
  - Были войны, и были жертвы. Лорд Эриан - Ар-Шагин, воля Шагина, он не побоялся взять на себя ответственность. Не нам обвинять его, и хватит об этом. - Армит успокаивающе поднял ладонь, но Крийон упорствовал.
  - Он Древний, - мальчишка нагнул голову, как бодливый бычок, упрямо косясь на Армита исподлобья. - Древние должны уйти. Они опасны.
  - А Ирилур, - демон мягко улыбнулся, словно разъясняя очевидное упрямому ребенку. Крийон смутился и снова уселся у ног Арлетты.
  - Эриан - Древний! - Искренне ужаснулась принцесса.
  - Несомненно, - кивнул Армит, - он слышит голос темного Пламени, а Пламя подчиняется ему. Только Шагину и нашим предшественникам дарована способность знать и направлять.
  Арлетта с удивлением смотрела на Крийона. Интересно, скрывается ли хоть крупица истины в откровениях Эриана, или все сказанное - ложь? За промелькнувшую мысль тотчас зацепилась другая: посланника здесь не очень любят...
  - И многие из демонов так же относятся к Эриану? - Принцесса не стала церемониться, раз уж стражи сегодня разговорились.
  - Эриан - Ар-Шагин, мы вправе не одобрять его методы, - Армит выразительно покосился на сникшего Крийона. - Но мы выполним все, что он прикажет. И, пожалуйста, Шагина Арлет, не называйте нас демонами. Это прозвище придумали трусы, которые охотились на Крылатых, как на животных, заманивая в ловушки и убивая в спину.
  - Но Эриан... - Попыталась возразить девушка.
  - Он другой, и не надо больше вопросов, - перебил Арлетту Армит. - Я и так открыл вам больше, чем следовало.
  - Хорошо, - покорно согласилась принцесса. Демон уже и сам был не рад, что позволил втянуть себя в неприятную беседу. Теперь от него вряд ли удастся добиться подробностей. Впрочем, еще есть Крийон, он вроде помягче, поуступчивей...
  - Кстати, Армит, почему вы зовете меня Арлет? - Вдруг спохватилась Шагина, переводя разговор на другую тему.
  - Это ваше имя, - озадаченно пожал плечами демон.
  Арлетта отвела глаза. И возразить действительно нечего. Теперь Армит считает ее не только особой назойливой, но и недалекой. Ничего не скажешь, умеет Летта создавать репутацию. Надо немедленно придумать вопрос, затрагивающий что-то важное для демона.
  На глаза очень кстати попался небольшой белый рубец на виске Крылатого. Мужчины обожают хвастаться военными победами.
  - Армит, откуда у вас этот шрам?
  Демон дернулся, словно от удара - Арлетте сразу стало неуютно - затем на тонкие губы вернулась прежняя вежливая полуулыбка.
  - Моя история займет много времени, Шагина. Я поведаю вам ее в следующий раз. А теперь простите, но не мешало бы проверить окрестности. - Быстро поклонившись принцессе, Армит поспешил прочь.
  - Я его обидела? - Страх уже исчез, а вот досадное ощущение неловкости никуда не делось. - Лишь поинтересовалась...
  - У Крылатых не бывает шрамов, - пояснил внезапно посерьезневший Крийон. - Это память.
  Девушка невольно вспомнила руки Эриана. Длинные сильные пальцы - и ни малейшего рубца, ни намека на отметины от затянувшихся ран. А ведь он - воин, если не врет. Арлетта поднесла к глазам свою ладонь: от брачного шрама не осталось и следа, но принцесса все равно чувствовала его. Не кожей, а где-то глубже...
  - Надо попросить у него прощения, я была невежлива. Когда вернется, конечно. - Шагина взглядом проводила Армита, пока того не скрыли стволы деревьев. Но растревоженное любопытство подталкивало к очередной бестактности: - Память о чем?
  Крийон долго молчал, и принцесса уже не надеялась услышать ответ, но демон все же решился.
  - О единственной проигранной битве. Я не знаю, что именно тогда случилось, а он не любит распространяться. Говорят, они ушли вместе - Армит и Эриан. Потом Эриан принес его полумертвого в Эрхат... Но лучше не тревожьте понапрасну прошлое, Шагина.
  И демон принялся сосредоточенно вычерчивать острием кинжала странные знаки, всем своим видом подчеркивая нежелание продолжать неприятную беседу.
  Арлетта вздохнула и, разгладив платье, направилась к расстеленной скатерти. Рядом тут же оказался Ротас, ревниво посматривавший в сторону демона. Карнасец вежливо поддержал принцессу под локоть, помогая ей поудобнее устроиться на расстеленном на траве покрывале. Есть совершенно не хотелось. Девушка повертела в руках полупустой кубок, и, так и не отпив, поставила его обратно.
  - Ты что-то хотел? - Прямодушную Арлетту порой раздражала манера Ротаса ходить вокруг да около, мямля что-то невразумительное, а затем вдруг вывалить все подозрения и домыслы разом.
  - Вы понимаете язык демонов, моя леди?
  - Откуда? - Арлетта непроизвольно провела пальцами по следу Пламени на ладони. Ротас нагнулся еще ближе к ее уху, словно бы Крийон мог услышать.
  - Вы свободно разговариваете с ними. - Испуг Ротаса не выглядел наигранным. - Что происходит, моя леди? Вы ли это? Я вас не узнаю.
  - Как? - Принцесса даже дар речи потеряла от неожиданности. - Не может быть...
  Но неподдельный ужас в глазах бесстрашного стража подтверждал, что очень даже может.
  По спине скользнул неприятный холодок - слова Ротаса слишком хорошо объясняли все случившееся с ней за последнее время. Сны, отражения чужих мыслей, отголоски прошлого... На что она согласилась? На что?..
  Девушка схватила несчастный кубок и со злостью отшвырнула его в сторону.
  - Прочь! Прочь отсюда!
  Лицо подошедшего Армита ничего не выражало.
  - Как будет угодно Шагине. Сейчас я позову Эриана, и он откроет проход.
  - А без него обойтись нельзя? - бесцеремонно вмешался Ротас. Демон немного озадаченно воззрился на карнасца, словно на внезапно заговорившую собаку, но ответил.
  - Я не умею управлять туманом.
  Принцесса силилась отвести глаза от ярко-красной дорожки вина, испятнавшей скатерть, но у нее не получалось. В пролитых каплях девушке мерещилась кровь.
  - Она давно так сидит, - прозвучал чей-то нарочито громкий голос, и теплая ладонь легла на плечо, вырвав Арлетту из задумчивого небытия. Она дернулась, пытаясь избавиться от назойливого прикосновения, но ее не отпустили.
  - Лорд Эриан, что мной творится? - Тоска и непонятным образом слитая с ней воедино злость ушли, подчиняясь безмолвному приказу демона, оставив после себя безразличие и апатию. Ар-Шагин сел рядом, прямо на траву, обхватив руками колени. Принцесса даже не повернула головы.
  - Я стану такой, как вы?
  
  Эрхат.
  Лорд Эриан.
  
  Как объяснить, невольно не обидев? Как доверить правду, не загоняя в угол?
  Эриан больно дернул себя за выбившуюся прядь.
  И почему крайним всегда оказывается Ар-Шагин? Не проще ли бросить все и сбежать на юг, к морю: пусть разбираются сами без посредников. Забыться в полусне-полужизни на пару сотен лет, и чтобы никого вокруг. Даже очаровательных юных дев. Нет, особенно очаровательных юных дев...
  Мысль была настолько желанной, насколько невыполнимой. Посланник отбросил волосы со лба. Подобные идеи приходили ему в голову с поразительной регулярностью, но еще ни разу он не осмелился действительно отправить проблемы Крылатых подальше и забраться повыше в горы.
  - Вы меняетесь, Шагина, - Эриан тщательно подбирал слова. - Вы прошли через Пламя бездны, и кровь, до поры дремавшая в жилах, пробудилась ото сна. Могу вас успокоить, - он осторожно взял Арлетту за руку, разворачивая ладонью к солнцу, - вы не станете такой, как мы. В вас слишком мало чистой крови, чтобы выбирать облик. Но некоторые способности у вас проявятся. Например, - пальцы Эриана точно очертили невидимый шрам, - лечить свои раны. Или слышать ветер... - Крылатый замолчал, пристально вглядываясь в темную точку, вычерчивающую в небе аккуратные петли.
  - Вот упрямая! - Эриан легко поднялся, и в тот же момент, догадавшись, что ее заметили, птица резко спикировала вниз, прямо на вытянутую руку Ар-Шагина и разразилась негодующим клекотом. Крылатый ласково погладил взъерошенные орлиные перья, ловко уворачиваясь от острого как лезвие клюва.
  - Все хорошо, я возвращаюсь. - Эриан подбросил птицу в воздух, но та, лениво взмахнув крыльями, предпочла свободе полета удобный наблюдательный пункт на ветви ближайшего дерева. Ар-Шагин неодобрительно покачал головой, но орел спрятал голову под крыло, будто самая что ни на есть обыкновенная курица, и сделал вид, что ничего не видит. Эриан поймал заинтересованный взгляд принцессы.
  Быстро очнулась, это хорошо.
  - Узнав, что вы меня ищете, моя леди, я поспешил сюда и в суматохе позабыл сообщить моему верному стражу, куда именно направляюсь. Теперь она сидит на дереве и дуется.
  - Она? - девушка изумленно уставилась на птицу. - Кто она?
  - Ирма, - пояснил Эриан, как нечто само собой разумеющееся. И в очередной раз насладился всей гаммой чувств, промелькнувших на лице Арлетты. Принцесса, успешно сложила два и два, но получившийся результат ее явно настораживал:
  - То есть, вы хотите сказать, что вон тот орел - это Ирма?
  Демон утвердительно кивнул, пытаясь скрыть чересчур довольную полуулыбку.
  Самая главная задача выполнена - девушку удалось отвлечь от мрачных мыслей, теперь все обязательно наладится.
  Если честно, Эриан ждал, когда же Арлетта задаст ему один, очень важный вопрос. Вопрос, которого он никак не мог добиться. Видимо, и сейчас принцесса так и не решится, но Крылатый не станет торопить ...
  Тем временем Арлетта продолжала заворожено пялиться на птицу, словно ее оперение неожиданно приобрело нежно-лиловый оттенок.
  - Это ведь невозможно? Всевышний... - Принцесса испуганно зажала рот ладонью.
  - Почему невозможно? Если я способен общаться с Пламенем, то почему бы Ирме не носить орлиное оперение? Тем более, оно ей идет. - Последнюю фразу Крылатый произнес достаточно громко, лукаво косясь на нахохлившуюся птицу. Шагина с трудом перевела дыхание, орлица протестующе - и совсем по-человечески - вякнула.
  Нет, день сегодня выдался положительно забавным.
  - Вы вроде бы намеревались вернуться в Эрхат, моя леди? - Эриан предупредительно предложил руку Арлетте. Сценка, конечно, выдалась очень живописной, но, как не жаль, пора ее заканчивать. - Или вы раздумали?
  Принцесса наконец-то соизволила очнуться. Так всегда. Сначала новое кажется интригующим, сладко-пугающим, потом оно становится привычным. И уже самая обыкновенная Ирма в перьях представляет больший интерес, чем полумифический Крылатый.
  Эриан обернулся через плечо.
  - Если нравится, сиди здесь и обижайся дальше, а мы, пожалуй, пойдем.
  Птица как бы неохотно слетела с ветки и тяжело опустилась на плечо демону, раздирая когтями ткань. Наверняка нарочно.
  Судя по выражению лица, Арлетта сейчас размышляла, не противоречит ли этикету попытка погладить Ирму в орлином обличье. И, придя к правильному выводу, ограничилась лишь вежливо-осторожным касанием птичьей лапы. Орлица даже не шелохнулась.
  - Прошу вас, моя леди.
  
  
  
  Глава третья,
  в которой дети Всевышнего снова напоминают о себе, а прошлое надежно скрывается от любопытных глаз под снежной пеленой
  
  Только от прошлого не уйдёшь -
  Наши ушедшие с нами вечно...
  
  Эрхат.
  Шагина Арлет
  
  Арлетта никогда никому не завидовала. Что было тому причиной - незлобивый характер принцессы или отсутствие достойного повода - неизвестно. Но сейчас, выбравшись из цепких объятий тумана под крышу Эрхат одновременно с Ирмой, уже успевшей сменить облик на человеческий, принцесса чувствовала что-то смутно схожее с завистью. Странное сожаление о несбыточном, всегда проявляющееся в тот момент, когда ты впервые осознаешь, что даже надежде отведены границы.
  Крылья. Как это замечательно! Недосягаемое небо становится для тебя родным домом, ветер ласково ерошит перья и добродушно посмеивается над причудами одной из дочерей. С начала времен есть у человека мечта - прекрасная и невыполнимая - мечта о свободном полете.
  Девушка искоса взглянула на сопровождающего ее демона. До сих пор истинное обличие демона было для принцессы чем-то вроде мифического зверя дракона - все говорят, но никто не встречал. Однако, убедившись в способности ничем не примечательной степнячки отращивать хвост и крылья, Арлетта впервые взглянула на Эриана другими глазами. И сразу же всплыла в памяти другая картина - черная тень, покоящаяся на ладони переплетающихся языков Пламени бездны.
  Шагин. Правитель. Супруг, которого она не интересует. Хотя не у Эриана же осведомляться о причинах равнодушия Шагина?
  "Ну дела, - удивилась сама себе принцесса. - Начала с крыльев, а чем закончила".
  Стараясь отвлечься, Арлетта упрямо закусив губу, принялась внимательно изучать разметившие плиты двора трещинки. И не прекращала этого увлекательного занятия, пока Эриан не распрощался и не исчез, уведя с собой Ирму. Заняться было решительно нечем, и принцесса вознамерилась вернуться в библиотеку: хоть немного подремать в тишине и одиночестве. Уютно устроившись в кресле, девушка выбрала фолиант - потяжелее и позануднее на вид - и погрузилась в чтение.
  Вошедшая чуть позже Марги подобрала с полу упавшую книгу и, укрыв госпожу теплым пледом, не стала нарушать ее сладкий сон.
  
  Арлетту со всех сторон окружало белое марево, очень похожее на туман демонов. Она попробовала осмотреться, но в мелькающей карусели хлопьев не удавалось даже определить, где верх, а где низ.
  Девушка протянула руку, и ладонь тотчас же украсилась белым кружевом. Движимая любопытством, она поднесла руку к лицу и лизнула.
  Снег. Только какой-то необычный. Не легкая вязь зимней метелицы, не тяжелое мокрое крошево накануне весны. Нечто иное, больше похожее на вывалившиеся из распотрошенной подушки перья.
  Принцесса пошла вперед, просто чтобы хоть куда-то двигаться.
  Внезапно ей почудилось, что спокойное падение снега нарушила промелькнувшая черная тень. Девушка резко обернулась, пытаясь разобраться, примерещились ли ей окрашенные тьмой крылья или нет. Но танцующая пелена надежно укрывала их обладателя от ищущего взгляда.
  Где-то позади ударила молния - белую мглу на мгновение пронизал огненный сполох. Затем еще один и еще. Все ближе и ближе.
  Арлеттой овладело смертельно опасное оцепенение - так, чувствуя полную беспомощность, замирает жертва при виде убийцы, безропотно подставляя горло для последнего удара. Хотелось бежать, но она не могла даже пошевелиться. Оставалось лишь покорно следить, как уже рядом яростно раздирает в клочья белый полумрак сияющий бич.
  И тут же, окружая ее спасительным полукругом, ворвалось в мир снежного безмолвия темное Пламя бездны. Однако напитанное холодным огнем стрекало успело на излете коснуться принцессы...
  
  Арлетта проснулась внезапно, рывком перейдя из мира сновидений к реальному миру. Насмерть перепуганная Ирма упрямо трясла ее за плечо, пока не убедилась, что девушка действительно очнулась.
  - Что... случилось? - Едва выговорила принцесса. Душой она все еще находилась в том пугающем сне. В горле пересохло, лихорадочно бьющееся сердце словно пыталось выскочить из груди.
  - Не знаю. - Лицо степнячки уже успела покинуть тревога, и голос ее снова окрасили нотки прежней невозмутимости. - Вы кричали.
  - Не помню... - Арлетта устало провела ладонью по лбу. И боль, засевшая тупой иглой в виске, вспышкой отозвалась на резкое движение, как во сне обжигая молнией плечо. Сдавленно простонав, девушка рванула ворот платья. Степнячка, не задавая лишних вопросов, сразу же пришла на помощь - ткань, не выдержав, поддалась совместному натиску.
  На обнаженной коже ветвистым рубцом багровел след огненного бича. Ирма намеревалась его коснуться, но, так и не осмелившись, резко отдернула пальцы.
  - Надо позвать Эриана.
  - Не надо. Я уже здесь. - Демон аккуратно прикрыл за собой дверь.
  Девушка, испуганно вскрикнув, постаралась прикрыться, но, встретившись взглядом с посланником, послушно показала ему отметину. Эриан ласково заправил за ухо Арлетты выбившийся из прически локон и положил пальцы на след, оставленный призрачным бичом. Боль послушно отступила.
  Принцесса расслабилась, невольно зажмурившись - ей было не по себе от плещущейся в глазах демона ненависти и ярости. От яркого мельтешения отсветов темного Пламени.
  Эриан убрал руки - лишь тонкая белая ниточка напоминала о прежнем уродливом рубце - и поднялся навстречу входившим Ирилуру и Армиту.
  - Дети Всевышнего напали на Шагину, - сообщил посланник без всяческих предисловий. Ирилур перевел взгляд на съежившуюся в кресле Арлетту.
  - Это люди, - свел брови Армит. - Крылатые не служат убийцам.
  - Надо убрать их от Шагины, - легко согласился с ним Ирилур. - Ирма справится?
  - Ирма справится, - отмахнулся Эриан. - Что делать со свитой Шагины?
  Ирилур нехорошо усмехнулся.
  - Лучше действовать наверняка.
  Ошарашенная нашествием демонов Арлетта, наконец, сообразила, что Крылатые обсуждают ее будущее, и в этом будущем роль принцессы не столь значима, как ей представлялось прежде.
  Ну уж нет, хватит. Сначала отец выбирает мужа, не спрашивая согласия дочери, теперь демоны решают ее судьбу, не удосужившись выяснить мнение самой Арлетты.
  - Эй! - Увлекшиеся спорщики не сразу обратили внимание на Шагину. - Я могу сказать?
  Эриан пожал плечами, разрешив:
  - Говорите.
  - Я против. Мне нужны мои люди. Ротас, Марги, Ирос... - начала перечислять Арлетта, придерживая порванное платье.
  - Среди них может скрываться убийца, - оборвал ее на полуслове Армит.
  - Нет! - Принцессу словно подбросило вверх. Злость разбудила пьянящее чувство вседозволенности, когда становится наплевать, кто твой противник. И окажись он даже Вестником Всевышнего, это бы не впечатлило разбушевавшуюся принцессу. Куда уж тут обычным демонам? - Я знаю своих людей. Никто из них не отважится причинить вред принцессе Карнаса. Ищите детей Всевышнего в другом месте.
  Арлетта еще бы много чего поведала обнаглевшим Крылатым, если бы случайно не встретилась глазами с Ирилуром. Тот откровенно потешался над принцессой, не считая нужным это скрывать. Девушка сразу запнулась и сникла. Ораторский порыв прошел без следа. Демоны и не думали принимать ее всерьез.
  - В конце концов, он же мог пробраться сюда вместе с нами и спрятаться. - Пролепетала Арлетта и замолчала.
  - Почему бы и нет, - неожиданно поддержал ее Эриан, проявив неожиданную осведомленность в делах ордена. - Чтобы призвать Бич Всевышнего, не обязательно находиться рядом с жертвой. Ирма, помоги Шагине переодеться.
  И, прежде чем принцесса успела возмутиться, степнячка выволокла ее прочь.
  
  Эрхат.
  Армит
  
  Эриан всегда отличался непоследовательностью в решениях, но сегодня он превзошел себя. То устраивает переполох, то заявляет, что нападениями в Эрхат никого не удивить.
  - Хотя бы увеличим охрану? - Армит действительно беспокоился о безопасности супруги повелителя.
  - Нет, - чересчур резко отказался Ирилур. - Это его насторожит.
  - Вы собираетесь использовать Шагину вместо приманки? - Армиту откровенно не нравилось происходящее. К выходкам Эриана он вроде бы привык, но чтобы обычно острожный Древний поддержал опасный план Ар-Шагина?
  
  Снежное крошево в лицо. Острые грани впиваются в кожу, прикосновения холода становятся все назойливее и назойливее. Разодранное в клочья крыло бессильно волочится сзади. От уцелевшего тоже мало проку, но им хотя бы можно прикрываться от жалящих стрел бурана. Ноги по колено проваливаются в рыхлую массу.
  Победитель был милостив, если считать милостью ледяную смерть.
  
  - Если Шагина желает рисковать собственной жизнью, мы не вправе ей запрещать. - Эриан выдержал солидную паузу, позволяя осмыслить сказанное. - Зато нам удастся прихлопнуть того, кто прилетит на выставленную в окне свечу.
  
  Холодно. Безумно, мучительно холодно. Хваленая чешуя защищает от металла, но не от мороза. Зачем все это было нужно? Что и кому он хотел доказать? И вот - доказал. Собственную глупость. Став для нее памятником. Надгробным. Если его тело хоть когда-нибудь обнаружат.
  
  - Глупо, - Армит решил попытаться еще раз. - Девчонка - еще ребенок, она думает о глупостях и говорит глупости. Но когда с Шагиной что-нибудь случится - а если мы позволим ей вести себя так, то обязательно случится, - что вы ответите Великому? Особенно, ты.
  
  Оцепенение навалилось как-то сразу. Он понял, что падает, лишь когда с размаху ткнулся подбородком в сугроб. Сил подняться уже не оставалось. Когтистая лапа бесцельно пыталась нащупать опору, но лишь беспомощно проскальзывала.
  
  Эриан отмахнулся от его замечания, как от несущественного.
  - Я сумею убедить Шагина.
  
  Снег плотным одеялом с головой укрыл коленопреклоненную фигуру. Эриан едва нашел его. А, отыскав, долго ругался, нелестно поминая проклятых и на редкость неумных гордецов, волоча беспомощного Крылатого обратно в Эрхат.
  
  Армит сухо попрощался и вышел.
  
  Эрхат.
  Ирилур
  
  - Зачем ты так? - Ирилур вопросительно поднял бровь.
  - Ему полезно, - зло припечатал Ар-Шагин. - Чтобы не возгордился.
  - Эри, давно хотел спросить, что тогда произошло?
  
  Солнце почти скрылось за горами, когда Эриан вернулся. Один, перемазанный кровью, своей и чужой. Попросил ждать его на площадке восточной башни, чтобы потом притащить туда еле живого Армита. Ар-Шагин никогда не рассказывал о случившемся, а Ирилур не расспрашивал. Захочет - поделится, когда время придет. Нет - так и не надо. Не стоит превращать свою душу в проходной двор, открывая тайные уголки чужакам.
  
  - Ничего особенного. - Крылатый помассировал костяшки пальцев. - Кто-то немного зарвался, а я лишь вежливо указал ему на место. Все выжили.
  Ирилур подозрительно покосился на слишком благодушно настроенного Эриана.
  - Ну-ну. Других обманывай, не меня.
  - Да так... - Ар-Шагин немного замялся. - Иногда приходится говорить больше, чем собираешься изначально. Но все давно в прошлом, быльем поросло. Вот что нам делать с детьми Всевышнего?
  Древний сокрушенно покачал головой.
  - А за девочку ты не беспокоишься?
  - Она славная. - Эриан по-доброму улыбнулся. - Только я не сомневаюсь, что нашей милой гостье ничего не угрожает.
  - Откуда? - Ирилур очень ловко изобразил удивление. Уверенность Ар-Шагина в большинстве случаев оказывалась мнимой.
  - Знаю. Ведь теперь Арлет - наша Шагина. - Древний ожидал очередной шутки, но Крылатый ответил совершенно серьезно. - Впрочем, если тебе интересно - спроси темное Пламя, оно уже который раз выводит девчонку из-под удара.
  
  Эрхат.
  Шагин ад-Дориан
  
  В зеркале с замысловатой резной рамой отражался край тяжелой бархатной портьеры, угол наполненного старинными книгами шкафа и верхнюю часть искусно выполненной фрески. Шагин ад-Дориан никак не мог оторвать взгляд от нарисованных птиц, отметивших точками безоблачно-голубую гладь небес.
  Хорошо, что зеркало не показывало роспись целиком - сейчас ему бы не хватило сил еще раз встретиться с прошлым.
  Крылатый поднялся мягким, слитным движением и прижался пылающим лбом к холодной посеребренной поверхности. Помогло, но ненадолго. Шагин ласково провел кончиками пальцев по завитушкам рамы и отстранился.
  Время не оставляло следов на лице всемогущего Шагина, его пожирало изнутри другое пламя - Пламя бездны. Бороться бесполезно - стихия не ведает ни снисхождения, ни жалости. Пламя воспринимает мир через своего Шагина, и как ребенок, с холодным интересом исследователя бестрепетно засовывающий палец в чан с кипятком, совершенно не думает о последствиях для пальца. Хотя они грозили уничтожить их обоих.
  Но Шагину глупо жаловаться: взамен Пламя бездны дарило ему ни с чем не сравнимое наслаждение единения, погружения в водоворот подвластной ему силы. Поэтому Древние и сходили с ума - они не умели жить без ощущения собственного могущества, без маленькой искры, бьющейся где-то под сердцем. Пламя бездны с циничной жестокостью бесчувственной стихии уничтожило предшественников Шагина, лишив их этого огня.
  Крылатый горько усмехнулся, полированная гладь вернула ему полуулыбку.
  На ад-Дориана снова наваливалась тоска. Сейчас он, как никогда, понимал Агидариса. Если бы Шагин встретил мятежного Крылатого теперь, не было бы никакого поединка с заранее предрешенным исходом. Не стала бы предательницей Алхат, не погиб бы славный Барга... и не затонул бы в глубинах океана времени Великий Кагул. Нет, не тот, что теперь начинался в предгорьях, а настоящий, древний. Выстроенный Агидарисом Шан-Хет-Ка, где каждый камень помнил прикосновение созидающей мощи Темного пламени.
  Древний обрек себя на поражение - он искал покоя и освобождения от мучительного безумия, но покой даровала только смерть.
  Шагин закрыл глаза. Почему то, к чему он прикасается, обращается в пыль? Где и когда он ошибся, с какого момента все пошло не так?
  Откуда-то потянуло дымом костра и полынной горечью. Предостерегающе крикнула птица. И бесстрашно шагнула в пропасть маленькая фигурка...
  Нет. Не время.
  Ад-Дориан усилием воли отогнал подальше минувшее. Дети Всевышнего в Эрхат, и это он впустил врагов в свой дом.
  
  
  
  Глава четвертая,
  в которой осуждается глупость романтически настроенных юнцов, вспоминаются лесные феи и вручаются венки
  
  Под окном снова ветер запутался в ветках сирени,
  И о новой весне и о счастье поет соловей...
  
  Эрхат.
  Шагина Арлет
  
  Плечо нестерпимо зудело, но Арлетте приходилось сдерживаться изо всех сил. Потому что восхищенные взгляды Крийона вряд ли подразумевали подобное неизящное поведение со стороны обретенного божества.
  Принцесса с трудом дождалась момента, когда демоны и Ирма были изгнаны вон, дабы позволить сиятельной Шагине подготовиться к визиту обожаемого супруга.
  Избавившись от зрителей, Арлетта долго и со сладострастным наслаждением расчесывала несчастное плечо, не обращая внимания на осуждающее бормотание Марги.
  Раздражение послушно отступило, но освободившееся место тотчас заняли более неприятные мысли.
  Бич Всевышнего... Так называлось страшное оружие фанатиков, по слухам, дарованное Патриарху чуть ли не самим небесным Вестником и использующееся крайне редко, в основном для наказания отступников и предателей. Неужели прегрешения принцессы оказались столь значительными, что дети Всевышнего не поскупились пустить в ход Бич? Одно слово, повезло.
  Арлетта с подозрением покосилась на роскошную постель, будто ожидая увидеть там Патриарха и Шагина, разыгрывающих в честь состоявшегося знакомства партию в шахматы. Но ни на одеяле, ни даже под ним никого обнаружить не удалось - лавандовые мешочки не в счет и принцесса, рыбкой скользнув в пахнущее летом нутро, заснула.
  Шагин опять не явился. То ли испугался детей Всевышнего, то ли заблудился в запутанных коридорах Эрхат. Или, что точнее, новая игрушка его не особо интересовала.
  Начавшийся день новоявленная повелительница демонов собиралась посвятить своим прямым обязанностям, а именно - поиску местопребывания загадочного мужа.
  Обидно ведь. Спросит, к примеру, любимая сестрица Лиона, есть ли у Шагина хвост, а Летта даже не уверена, существует ли вообще этот самый Шагин. Может, и нет его? Перебрали однажды вечером Ирилур с Эрианом вина и от безделья или для устрашения обывателей придумали короля демонов.
  Непроизнесенное имя воскресило память о прикосновении пальцев к обнаженному плечу. Арлетта, спохватившись, подошла к зеркалу и долго и придирчиво изучала отражение. Посланник работал на славу: кожа оказалась безупречно гладкой, на вчерашний рубец не сохранилось и намека. Девушка сокрушенно прищурилась.
  Что ж ей демоны не встретились раньше, когда она в детстве по глупости чуть палец себе не отрубила? Ну да ладно. Хватит отвлекаться по пустякам. На пути к осуществлению плана оставалась всего одна преграда. После вчерашнего нападения принцессе вряд ли позволят бродить по Эрхат без сопровождения, а в столь щепетильном деле лишние зрители только помешают...
  Арлетта задумчиво закусила губу и приказала одеваться.
  Пусть все идет, как идет, но если представится возможность, она будет готова.
  
  Эрхат.
  Армит
  
  Молодость глупа и бесстрашна. Потому что не видит дальше собственного носа, не осознает последствий произнесенного и сделанного. Проще всего - поделить мир пополам. С одной стороны друзья, с другой - враги. Кто не с нами, тот против нас, не так ли? Очень благородно и очень глупо. Придумав звучный девиз и объявив себя защитником справедливости, легко получить в спину стилет. Чаще всего от униженных и оскорбленных, которых поклялся защищать.
  Но юные идиоты не слушают тех, кто уже поумнел, получив от жизни основательную оплеуху. Они лишь шустро кивают в ответ, мол, всенепременно, и с искренним сожалением смотрят в спину: постарел, бедняга, расклеился. А ведь раньше считался бесстрашным воином...
  Убеждать бесполезно. Надо лишь дождаться, когда очередной дурень увязнет по самые уши в болоте, и вытащить его оттуда. Если повезет, еще живого.
  Хотя частенько помощь опаздывает.
  Самому Армиту повезло. Враг попался отходчивый. Поучил тяжелым по хребту для острастки, но жизнь сохранил. А ведь мог бы...
  С тех пор Крылатый предпочитал не высказывать свое ценное мнение каждому встречному и больше думал о способах заточки клинка, чем о морально-нравственных проблемах. И думал бы дальше, но упрямый Крийон норовил в мельчайших подробностях повторить чужую выходку, и усмирить юного осла никак не удавалось.
  Тут некстати проснулась Шагина и потребовала гулять. Все не вовремя...
  
  Эрхат.
  Шагина Арлет
  
  Явившийся на зов Армита Эриан, не споря, согласился, что свободное время следует проводить на природе, наслаждаясь ее незабываемым очарованием, но составить компанию отказался, сославшись на внезапно возникшие обстоятельства. Впрочем, Арлетта особо и не жалела - меньше демонов, на душе спокойнее.
  Крылатые сразу почуяли дурное расположение духа и постарались ловко затеряться в окружающем пейзаже. Людям пришлось объяснить подробнее, в крайне нелестных выражениях. Но, наконец, и они оставили девушку в покое, позволив обозлившейся на весь мир принцессе в гордом одиночестве обрывать лепестки с цветка, неудачно подвернувшегося под руку.
  Пострадавшие от приступа меланхолии растения отличались от встречавшихся в Карнасе. Темно-изумрудные листья были шелковистыми на ощупь, вывернутые наружу ослепительно-красные лепестки соцветий к основанию меняли окраску до почти черного, а мохнатые тычинки напоминали чье-то забавное рыльце, неуклюже измазанное в желтой пыльце. Арлетта сорвала еще один цветок и еще. Ловко переплела между собой стебельки. Потянулась за следующим... Процесс успокаивал, в голове крутилось множество нелепых мыслей, но, к счастью, ни одна из них не задерживалась надолго. Вскоре день с его заботами и неприятностями отодвинулся куда-то в сторону, и принцессе стало по-настоящему хорошо.
  Шелковая лента соединила концы гирлянды, замкнув венок. Шагина, посомневавшись лишь мгновение, напялила пачкающийся пыльцой шедевр на голову. Ни дать, ни взять, королева лесных фей. Хотя в данном случае - парковых. А при должном воображений за фей вполне сойдут Ротас и Армит.
  Принцесса представила себе карнасца в древней тунике, сандалиях на толстой подошве, со стрекозиными слюдяными крылышками за спиной, полагающимися каждой нормальной феечке, и, не сдержавшись, рассмеялась.
  Столь резкая перемена настроения к лучшему не укрылась от внимательных глаз сопровождающих. Точнее, от одного юного демона. Который не нашел ничего лучше, как преподнести предмету обожания яблоко. Самое обыкновенное, еще зеленое - и где Крийон умудрился отыскать его в самом начале лета? - но вручалось подношение со столь неуместной торжественностью, что несчастный плод должен был тотчас же покраснеть от стыда за свое внешнее несовершенство.
  Если говорить обыденным языком, то Крийон, опустившись на колено и чуть наклонив голову, протянул Арлетте яблоко. Нежный оттенок кожуры врученного плода романтически настроенные стихоплеты именовали бы "цветом утренней зари" и воспевали бы в балладах, а более прозаичные обыватели недовольно буркнули бы, что яблочко-то, мол, недозрелое. Но принцесса не обижалась - главное, подарок преподнесен от чистого сердца, а там, в конце концов, им можно и ворону пугнуть.
  Или птичку покрупнее.
  Сразу вспомнился злосчастный гобелен и обернувшаяся орлицей Ирма. Арлетта жестом опытного пращника даже начала примериваться к яблоку, дабы... Но тут случайно наткнулась на недоуменный взгляд юного рыцаря и невольно смутилась.
  Дар требовал ответного, однако ничего особо ненужного под рукой не обнаружилось. А вот на голове красовался вполне подходящий венок, сплетенный ручками обожаемого божества.
  Алые лепестки на темных волосах демона сияли рубиновыми каплями. Ошарашенный Крийон зарделся от счастья, как юная девица, и робко поцеловал поясок Арлетты.
  Принцесса задумчиво потерла яблоко о рукав и мужественно вгрызлась в кислую мякоть. В голову назойливо лезли всякие посторонние мысли.
  Совсем еще мальчишка, и, в отличие от Эриана, еще честен: не умеет смотреть в глаза и лгать, мерзко улыбаться и лгать, говорить ничего не стоящие комплименты и лгать, лгать... По поводу и без. Но ничего, они его научат. Орлиное гнездо. Как же! Змеиное. Только здесь даже змеи с крыльями.
  Сейчас Арлетта искренне ненавидела Эрхат, где все мило улыбаются друг другу, но никто никогда не откроет тебе правды. Никто.
  - Моя леди...
  Похожий на шипение шепот Ротаса вернул принцессу с небес на землю. Ее аккуратно подхватили под руку и поволокли куда-то прочь. Впрочем, Арлетта уже успела привыкнуть к тому, что с ее мнением считаться не принято.
  И Эриан, и Ирилур, и Армит, и Ирма, и Ротас, и даже Марги - все они знают, как будет лучше для принцессы. Они настолько уверены в собственной непогрешимости, что не даже не думают посвящать в подробности далекоидущих планов эту наивную дурочку.
  Дав волю накопившейся злости, Арлетта обнаружила, что капитан уже давно пытается ей что-то втолковать, и постаралась ухватить нить повествования.
  - ...иду я мимо, а они там ссорятся. Ведь при мирных беседах не орут так, что небо рушится. И незадача, не разбираю я, о чем речь. Не человеческий язык у них, нет. - Ротас сокрушенно прицокнул языком. - Вроде и интонации похожи, ан нет, непонятно. Послушайте их, а? - Он с надеждой покосился на принцессу.
  Арлетте все не удавалось разобраться в происходящем.
  - Где, кто? Проклятое Пламя бездны, можешь выражаться четче?
  - Шшш, - Изобразил гадюку карнасец, призывая говорить потише. - Не поминайте всуе. Оно рядом...
  - Кто? - От перехода на шепот ясности не прибавилось. Ротас быстро осмотрелся по сторонам и выдохнул прямо в ухо принцессе.
  - Пламя бездны.
  Ну вот, для полного счастья ей только еще одного ненормального не хватало. Воздух здесь, что ли, такой, на мозги плохо влияющий? Или она просто раньше по молодости и глупости значения не придавала?
  Арлетта с тоской во взоре разглядывала карнасца, соображая, как поступить. Все-таки нельзя слишком часто бить людей по голове, это для них плохо заканчивается. Похоже, придется подыграть.
  Придав лицу крайне озабоченное происходящим выражение, принцесса поманила Ротаса пальцем. И когда тот послушно нагнулся, забросила в душу зерно сомнения.
  - Но я-то теперь Шагина. Значит, Пламя бездны... - Арлетта многозначительно замолкла, предоставив Ротасу возможность самому насочинять ужасов. Но капитан не испугался:
  - Вы-то наша, - карнасец с надеждой встретил испытывающий взгляд принцессы.
  Не получилось. Лучше уж вернуться к прежней теме.
  - Так кто там ссорился?
  Ротас облегченно перевел дыхание и с новыми силами потащил принцессу за собой, продолжая рассказывать:
  - Ну, говорю, иду я мимо и слышу голоса, совсем рядом, но никого не вижу...
  Арлетта хотела вставить реплику на тему того, насколько опасно слышать голоса, не наблюдая поблизости их обладателей, но сдержалась.
  - ...смотрю потом внимательно, а в стене трещина...
  "Врет. - Лениво отметила принцесса. - Небось, сам, от излишка любопытства, искал".
  - ...там Эриан со своей бабой отношения выясняет...
  
  Эрхат.
  Ротас
  
  За ними никто не следил. Армит, как и обещал, позволил Ротасу обсудить с принцессой наедине "дело чести", придержав слишком ретивого Крийона.
  Доверчивость на грани дурости, столь ярко проявляемая некоторыми демонами, была достойна восхищения. Только вот Ротас не собирался восторгаться противными духу Всевышнего тварями. Карнасец задался целью вытащить Арлетту из демонского логова, будто в насмешку названного красивым словом Поднебесное. И делал для этого все возможное.
  И невозможное - тоже. То есть попросту следил за главными действующими лицами.
  Хотя разве забудешь, как закусила нижнюю губу Арлетта, поглядывая на него с брезгливым сожалением, вызвавшим в памяти образ ее отца. Но пошла. Сама пошла. Илиаса пришлось бы сначала оглушить чем-нибудь тяжелым, спеленать, чтобы пошевелиться не мог, отволочь в нужное место и не развязывать. Иначе уши начнет затыкать. От избытка благородства.
  И капитан нес откровеннейшую чушь, не позволяя принцессе опомниться, мешая осознать, на какую подлость она соглашается. Потому что лучше считаться чересчур услужливым глупцом, чем мерзавцем.
  С другой стороны, если бы Ротас намеревался обсудить с кем-то свои очень секретные планы, он бы постарался не привлекать чужое внимание. Поэтому сами виноваты. А мы просто мимо проходили.
  
  
  
  Глава пятая,
  в которой подтверждается верность древней мудрости: "Решивший подслушивать вряд ли узнает о себе хорошее"
  
  Если в споре рождается истина,
  Почему многие споры заканчиваются чьей-то гибелью?..
  
  Эрхат.
  Шагина Арлет
  
  Действительно интересно, что же там не поделили наш блистательный лорд и покрытая перьями Ирма? И прав Ротас - семейные ссоры лучше наблюдать через трещину в стене, и не дай Всевышний в них участвовать.
  - А что же демоны? Думаешь, они позволят нам подслушать? - Арлетта, наконец, поняла, что именно ее смущало. Незримая, но недремлющая стража.
  Однако Ротас нисколько не беспокоился:
  - Не тревожьтесь, моя леди. Никто не узнает. У этих кодекс чести... - Чего было больше в последней фразе - восхищения или презрения - принцесса не разобрала. А зря. Арлетта с удивлением отметила, что все еще таскает с собой недоеденное яблоко. Несчастный плод с шумом отправился в ближайшие кусты. Принцесса, отряхнув руки, спокойно встретила недовольный взгляд Ротаса: ну не нравилось ей задуманное, и всё тут.
  Любопытство постепенно оставляло высоты, занятые неожиданным штурмом, и Арлетта уже начинала подумывать, не пора ли повернуть обратно, как вдруг споткнулась о заросшую травой ступеньку.
  Назвать данное сооружение "беседкой" можно было только после обильных возлияний. Наверное, когда-то давно, во времена юности Шагина, старый форт торжественно перевели на мирную службу, но с той поры слишком многое изменилось. Заросшие вьюном стены, словно не вынеся собственной тяжести, глубоко погрузились в землю, уродливые трещины изувечили резьбу, пытавшуюся хоть как-то скрасить общую неприглядность постройки. Сейчас беседка больше походила на полуразрушенный войной, но так и не сдавшийся на волю завоевателей замок.
  Это было очень романтично. И предупредительно прижавший палец к губам Ротас плохо вписывался в окружающее благолепие. Пришлось отвлечься от созерцания прекрасного и последовать за капитаном, благо, густая трава позволяла любой корове двигаться с грацией дикой лани. То есть тихо и осторожно. Чуть пританцовывая от боязни поранить копытце.
  Наконец, карнасец остановился и с легким полупоклоном пропустил принцессу вперед. Туда, где благородно-желтоватую плоть стены пачкала черная тень. Рассеченный трещинами камень беседки не выдержал и лопнул, как скорлупа, выпуская в мир проклюнувшегося птенца. И, судя по размерам отверстия, птичка оказалась не из мелких.
  Арлетта прислушалась. Ротас ее обманул: внутри никто не орал и не спорил. Там вполне мирно беседовали вполголоса. Невольно заинтересовавшись, принцесса скользнула поближе и заглянула в отверстие.
  
  Эриан сидел прямо на ступенях, сильно ссутулившись, как большая птица. Или как крылатая ящерица. Ирма устроилась чуть ниже, подобрав под себя скрещенные ноги и привалившись спиной к колену демона.
  - ...и все-таки ты должен ей рассказать, - в голосе степнячки бронзой звучала та убежденность, которую тщетно пытаешься передать собеседнику, повторяя раз за разом одно и тоже.
  - Зачем? Неведение прекрасно. Оно оставляет простор для фантазии. А знание слишком часто убивает мечту. Нет, Ирма, не упорствуй. Это ни к чему хорошему не приведет. - Демон даже не пошевелился. Чередующиеся пятна тени и проникающего через провалившуюся крышу солнца придавали его чертам сходство с полустертыми временем ликами статуй. Ощущение жизни, покинувшей прежде белоснежный мрамор.
  
  - Ну, что там? - Изнывающий от нетерпения Ротас бесцеремонно тронул Арлетту за рукав. Но она лишь раздраженно отмахнулась, не заметив явного пренебрежения приличиями - сейчас принцессу занимало иное.
  
  - Но так же нечестно! - Ирма все еще пробовала протестовать, не желая легко сдавать позиции. Но бой был уже давно закончен, и обе стороны смирились с итогом.
  - Нечестно. - Согласился Ар-Шагин. - Жизнь вообще несправедливая штука. Возможно, потом, когда придет время...
  - Она сумела бы понять... - Сокрушенно вздохнула степнячка. Эриан, внезапно заинтересовавшись, принялся рассматривать облюбованный Арлеттой провал.
  Если бы принцесса не поторопилась покинуть удобный наблюдательный пункт, ей бы сильно не понравилась улыбка демона. Чувствовалось в ней что-то неуловимо нехорошее, хищное...
  - Видишь, Ирма, мир меняется. Раньше благородные дамы брезговали выполнять грязную работу. Улучшения налицо. Кошелек полнее, да и нет необходимости делиться своими секретами с посторонними. Забавно, не правда ли? Плохо лишь, что не всегда удается угадать момент... Ждем? - Эриан посмотрел на степнячку, и та утвердительно кивнула в ответ. - Ждем!
  
  Арлетте было уже наплевать решительно на все. Приказав Ротасу не ходить за ней, принцесса целенаправленно двинулась вдоль стены. Все-таки лезть через щель - в высшей степени некуртуазно.
  - Тоже мне, нашли дурочку! - Она грубо рванула зацепившееся за куст шиповника платье, ткань протестующе затрещала, оставляя выдранный клок на колючках. - Сами хороши, заговорщики-неудачники!
  Принцесса разъяренной демоницей ворвалась в беседку.
  - В какую тайну меня отказываются посвящать? - Еще немного, и она либо что-нибудь сломает, либо попросту расплачется.
  - Вас в детстве не учили, что подслушивать нехорошо? - Грубо огрызнулся Эриан, не поворачивая головы.
  - Я не подслушивала... - сконфужено пролепетала Арлетта. От демона она ожидала чего угодно, но только не отповеди о хороших манерах, и поневоле начала оправдываться. Но обида все же пересилила смущение, и принцесса немедленно перешла в нападение. - А вам не говорили, что играть судьбами людей, не ставя их в известность, по меньшей мере, подло?
  - У каждого свои представления о благородстве и подлости. - Парировал Крылатый.
  Разговаривать со спиной было неудобно, и Арлетта не преминула это высказать, многозначительно добавив, что мораль уж точно одна для всех.
  Лорд Эриан резко поднялся и выпрямился во весь рост, нависая над принцессой.
  - Для всех людей, моя леди, для людей. Но я-то не человек.
  Принцесса до боли закусила губу, чтобы не разрыдаться самым позорным образом. Кто-то ласково погладил ее по предплечью. Ирма. Степнячка с нескрываемым неудовольствием изучала застывшее маской лицо демона.
  - Я тебя предупреждала, Эри. Не делай девочку своим врагом.
  Девочку?!
  Арлетта рванулась, но пальцы Ирмы сжали ее руку железным кольцом. Принцесса попробовала освободиться - безуспешно. Степнячка держала ее мертвой хваткой, умудряясь при этом не сводить глаз с Эриана.
  - Не спорь со мной, Ирма. - Предупредил женщину Крылатый. Голос его прозвучал тихо, без злости, без лишних эмоций, но вдоль по спине стайкой пробежали мурашки, а в ногах проснулась подозрительная дрожь. Степнячка сглотнула, но, собравшись с силами, сделала ответный ход:
  - Эри, вспомни, почему пал Кагул.
  Демон дернулся, будто его ударили, но тотчас усилием воли загнал чувства поглубже, вернув на лицо прежнее безмятежное выражение. Ирма била наверняка, и Эриан сразу согласился пойти на уступки:
  - Хорошо, Ирма. Только ради тебя. Кстати, отпусти Шагину, ей больно.
  Степнячка убрала руку, и принцесса, раздраженно потирая предплечье, - только синяков не хватало - уже готовилась в подробностях рассказать, что именно она думает о них вместе и о каждом в отдельности, как на сцене появились новые действующие лица.
  Нехорошо ухмыляющийся Ротас с карнасцами, так и не снявший венка Крийон и отрешенно-сосредоточенный Армит, который предпочел занять позицию у входа.
  Эриан со странным выражением оглядел компанию, выделив новое украшение Крийона.
  - Надо же, - искренне удивился он. - В Эрхат новая мода, а мне не говорили. - Резкие, нарочито насмешливые интонации неприятно царапнули слух. - Это что такое?
  - Подарок, - выдавил, не поднимая глаз, побледневший то ли от смущения, то ли от с трудом сдерживаемой ярости Крийон. Эриан фыркнул, с подозрением покосившись на Арлетту.
  - Забавно, - вынес вердикт посланник. Крийон осторожно снял с головы венок и протянул его Эриану. Тот отстранился.
  - Зачем? Тебе вручили, ты и носи. - Демон издевательски подмигнул поспешившему убраться с дороги Ротасу и подозвал степнячку. - Ирма, пойдем отсюда. Нас здесь не любят, хотя и пытаются забросать цветами.
  - Лорд Эриан... - позвала его Арлетта. Демон обернулся, и его улыбка теперь казалось задумчивой и грустной.
  - Я выполняю свои обещания, моя леди. Вечером.
  И уже за пределами беседки, когда яркий прямоугольник дневного света принял в свои объятия две фигуры, посланник звучно рассмеялся:
  - Веночек! Ну, надо же!
  Крийон отшвырнул причину веселья прочь и со сдавленным рычанием рванулся за Эрианом. Армит ловко перехватил его на полпути и принялся негромко выговаривать. Юный демон как-то сразу обмяк и растерянно оглянулся на принцессу, которая, не отрываясь, смотрела на валявшийся на полу подарок.
  Арлетта с трудом сдерживала желание последовать примеру Эриана и истерически расхохотаться. Действительно, демон в веночке. Очень забавно.
  
  Эрхат.
  Армит
  
  Шагина Армиту откровенно не нравилась. Чувствовалось в ней что-то неестественное, наигранное. Подобные глупые ужимки больше подходили уличному побродяжке, готовому за медную монету хоть на голове стоять на потеху почтенной публике, но никак не наследнице древнего рода. Той, в чьих жилах кровь человеческих правителей мешалась с кровью величайшего из когда-либо живших на земле воинов.
  Крылатый пристально вглядывался в лицо Шагины, надеясь отыскать тень того, старшего. Древнего. Но не видел. Пытался разобрать в ее интонациях хотя бы смутное эхо плавной, неторопливой речи, отзвуки низковатого, пахнущего железом голоса, но не слышал. Она была другой. Настолько другой, что явное несовпадение, словно зазубренное лезвие, царапало глаз и душу.
  Шагина была чужой здесь. Чуждой...
  Но ведь Эриан не ошибается, не должен ошибаться: просто хитрому Крылатому доступно многое, пока неведомое Армиту. Скорее всего, именно так.
  Ар-Шагин всегда был скрытным, и никто, даже верная Ирма, не мог похвастаться, что знает о нем всё. Только то, чем пожелал поделиться он сам. А Эриан любил каждому рассказывать свою часть истории, вливая в чужую память странную, тягучую как смола смесь полуправды-полулжи. Горькую, как сок полыни, и пугающе притягательную, как прикосновение Пламени бездны к обнаженной душе.
  
  Эриан, враг мой, друг мой, зачем? Стоит ли человеческая девчонка жизни моего почти что сына? Зачем же тогда открыто задевать его? Разве Крийон ровня тебе? Тебе, помнящему еще времена владычества Тройки Сильных? Тебе, который... Впрочем, не нужно об этом. Поражение остается поражением, как его не назови. И подаренная жизнь оказывается самым надежным напоминанием.
  Неужели ты сам невольно превратился в игрушку в чужих руках? Скажи мне, к чему готовиться. Как избавиться от смутного предчувствия грядущих несчастий, от ядовитого тумана, тонкой кисеей стелящегося по дну души, незаметно отравляя ее? Как заслонить солнце от черных крыльев, распростертых бедой?
  Ответь, брат мой...
  
  
  
  Глава шестая,
  в которой разыгрывается партия, и не только на доске, вспоминается павшее могущество, но многое так и остается недосказанным
  
  Лишь только бы хватило сил
  Не тратить времени на споры.
  Разрушить прочные опоры
  Тот сможет, кто их возводил.
  
  Эрхат.
  Шагина Арлет
  
  Время ползло со скоростью улитки, неторопливо взбирающейся на подставленную листом спинку. Так всегда бывает, когда ждешь. Время - великий насмешник, и любит издеваться над подвластными ему существами. Когда оно на вес золота - его катастрофически не хватает, когда же до назначенного часа остается еще уйма времени - оно внезапно обретает медленную тягучесть ртути, не спеша просачиваться сквозь пальцы.
  Ах, если бы обрести способность управлять его течением! Откладывать про запас излишки времени, чтобы воспользоваться, когда придет необходимость.
  Но даже демоны не имеют над ним власти. Впрочем, верно и обратное - ход эпох не сказывается на детях Пламени...
  Арлетта металась по комнате, словно запертая в клетке хищница, тщетно пытаясь хоть чем-то себя занять. Она открыла книгу, но, заметив, что уже в восьмой раз начинает читать один и тот же абзац, отшвырнула ее прочь. Попробовала играть сама с собой в шахматы - и не сумела сосредоточиться. Лучше всего скоротать время помогала неспешная прогулка от стены до окна, и еще раз, и еще... до бесконечности. Скорее бы.
  Марги сокрушенно покачала головой и снова склонилась над пяльцами, а Ани всякий раз, когда Шагина проходила мимо, нагибала голову как можно ниже, пытаясь за вышивкой скрыться от почти ощутимого нетерпения принцессы.
  - Не мельтешите, - сидевшая у стены Ирма лениво приоткрыла один глаз. - Суета вредна для душевного равновесия.
  - Чьего? - раздраженно буркнула в ответ Арлетта, соизволив, наконец, остановиться.
  - Моего, - также невежливо процедила сквозь зубы Ирма. - И вашего тоже. Запугала малышку до полусмерти. - Степнячка мотнула головой, указывая на сжавшуюся в комочек Ани. Это было последней каплей.
  - Да кто ты вообще такая, чтобы мне указывать? Шлюха Эриана!
  К крайнему удивлению принцессы Ирма нисколько не обиделась. Лишь расхохоталась громко, беззлобно, как-то по-детски запрокинув голову.
  Ани, широко раскрыв глаза, с благоговением воззрилась на степнячку. Так смотрят на воплотившихся в обличие человека богов или на осужденных на казнь монархов. Так смотрят на потерявшую очарование тайны загадку - мешая испуг с торжествующей полуулыбкой понимания.
  Арлетте происходящее очень не понравилось.
  - Моя леди? - Раздалось вдруг от двери. Принцесса испуганно дернулась. Слова те же, только демон другой...
  Ирилур почтительно поклонился принцессе.
  - Будет ли мне позволено похитить немного ценнейшего времени Шагины?
  Странная фраза, странные манеры. Привычнее ожидать подобного поведения от Эриана, но сегодня все ведут себя неестественно. Словно в один миг знакомые раньше люди - и совсем не люди - вознамерились устроить уличный карнавал и напялили чужие маски. Или, наоборот, сняли?
  - Боюсь, что не получится, - на пороге, прислонившись плечом к косяку, стоял Эриан. - Шагина Арлет обещала этот вечер мне. - Он изящным жестом поднес к губам пальцы принцессы, нарочито не замечая присутствия Ирилура: - Прошу прощения, моя леди, за то, что ворвался в ваши покои без стука, но дверь была приглашающе распахнута, и я просто не смог удержаться...
  "Позер", - недовольно поморщилась Арлетта, оборачиваясь к Древнему.
  Лицо Ирилура ничего не выражало, но девушка с легкостью заложила бы душу Пламени бездны, что он рассчитывал поговорить с принцессой еще до появления Эриана.
  - Вы нас простите? - Посланник с торжествующим видом обвел глазами комнату, убеждаясь, что все поняли его намек. Первыми ушли слуги. Впереди солидно, с видом вдовствующей королевы, вышагивала Марги. Ани задержалась лишь на мгновение - оглянуться на Эриана - и тут же порскнула вон. Ирма понимающе усмехнулась и, в очередной раз удивив Арлетту, проходя мимо, шепнула ей:
  - Будь осторожнее, не перегибай палку без нужды.
  Ирилур внимательно присмотрелся к Эриану, будто спрашивая: "Ты уверен?" И, как бы получив утвердительный ответ, удалился, плотно притворив за собой дверь.
  - Ну, что вы хотите услышать, моя леди?
  Демон уже успел расположиться в кресле рядом с шахматной доской и теперь с отрешенным интересом изучал выточенные из дерева фигуры.
  
  Эрхат.
  Лорд Эриан
  
  Эриан бездумно вертел в пальцах подхваченную с доски пешку.
  Все-таки отчасти Ирма была права. Лучше заполучить союзника, чем невольного противника. Хотя от некоторых друзей проблем оказывается намного больше, чем от заклятых врагов.
  - Вы играете? - Полюбопытствовала принцесса. Вопрос застал Ар-Шагина врасплох.
  - Немного. Вам лучше обратиться к Ирилуру, вот он - настоящий мастер. А я так... - Эриан аккуратно вернул фигурку на место.
  - Я тоже еще учусь, - Арлетта привычно расставляла фигуры. - Черными? Белыми?
  - Предоставляю право выбора даме. - Что-что, а обаятельные улыбки с привкусом иронии посланнику удавались всегда.
  - Белыми. - Принцесса уверенно развернула доску. - Итак, я внимательно слушаю. - Тонкие пальцы девушки нервно обхватили фигурку, будто собираясь свернуть ей шею.
  Ар-Шагин хотел успокоить Арлетту, но вместо этого заговорил о другом. Похоже, по привычке.
  - То, что Дети Всевышнего в Эрхат, вас совсем не тревожит?
  Шагина заинтересованно замерла, ожидая продолжения. Пришлось пояснить.
  - Ирилур считает, что они охотятся на вас.
  - На меня? - Принцесса задумчиво наморщила лоб, сведя брови в одну черту, как если бы известие было для нее в новинку. - Но это не имеет смысла.
  - Я тоже так думаю. - Черный конь перемахнул через ряд своих фигур навстречу белой пешке.
  - Почему? - Глупый вопрос, не требующий искреннего ответа. Лишь стелется в прыжке белый конь.
  - Я слишком хорошо знаю, что такое Бич Всевышнего. - Черная пешка послушно скользнула по доске. - Если бы вас хотели убить - вы были бы мертвы. - Слова тяжелы и прямолинейны, как движение черного слона. - Даже темное Пламя не способно вас защитить.
  - Надо же, - в голосе принцессы серебряным браслетом прозвенела издевка. - Приятно обнаружить знания об оружии детей Всевышнего у демона.
  А ведь она нисколько не напугана. И ничуть не удивлена. Что ж, на иронию лучше отвечать иронией, на слона - рокировкой.
  - Именно у демона их и следует искать. Я прошу вас, Шагина, поостерегитесь с этим словом в Эрхат. Раньше за него закапывали живьем. Здесь мы Крылатые.
  Конь, пешка, ответная рокировка.
  - Но ни вы, ни Ирилур...
  Эриан бесцеремонно вмешался:
  - Я - совсем другое дело, я слишком долго жил среди людей. А наш прекрасный Ирилур простит вам что угодно. Можете на пробу назвать его недоящерицей и посмотреть, что воспоследует. Точнее, воспоследует ли... - Под взглядом Ар-Шагина девушка смутилась: сказывался недостаток опыта. - Ваш ход.
  - Да-да, - Арлетта задумчиво погладила обреченную на жертву пешку. - И что?
  - Ничего особенного. Ирилур намеревается выманить крыску, и вы станете приманкой. - Эриан внимательно изучал расстановку фигур. - Сомневаюсь, что у него получится.
  - Всего-то... - разочарованно протянула принцесса. - А как же страшные тайны демонов?
  - Ммм... А они есть? - Ар-Шагина больше интересовала ситуация на доске - белые уверенно захватывали центр.
  - Как же без них? - Неискренне удивилась Арлетта. К примеру... - девушка задумчиво пощелкала пальцами, будто выбирая. - А! Почему пал Кагул? - Она даже чуть подалась вперед, пытаясь прочитать по лицу Эриана реакцию.
  Удар был нанесен расчетливо. Даже, пожалуй, слишком расчетливо для вроде бы неумехи. Только зря старалась - мимо цели. В одну и ту же яму не проваливаются дважды. Арлетте не хватало знания Ирмы. Та била наверняка, целясь в слабое место, принцесса - просто повторяла чужой маневр.
  Поздно.
  - Кагул пал, потому что его время вышло.
  По лицу Арлетты легкой дымкой скользнуло раздражение. Белые укрепляли свои позиции.
  - Время рождаться и время умирать. Кагул слишком долго существовал - кровь в его жилах загустела, замедлив свой ток... - Нараспев проговорил Эриан.
  - Я надеялась получить ответ, а не заумную цитату из Книги Артиса, которая в зависимости от места и времени суток имеет различное толкование.
  Отсветы придавали волосам принцессы насыщенно-медный оттенок. Здесь и сейчас девушка казалась каким-то неземным существом.
  - Вы прекрасны. - Вполне искренне промолвил Ар-Шагин.
  Пальцы Арлетты замерли над доской, не решаясь прикоснуться к фигуре. Как бы боясь нарушить очарование момента. Это было очень красиво. Черно-белое пространство, поделенное линиями на безупречные квадраты. Замершие в противоборстве фигуры. И двое. Две силы, две стихии. И разлившееся в воздухе напряжение, тонкое, хрупкое, как кружево льда, как крылья бабочки, но, тем не менее, ощутимое. Как натянутая до предела струна: тронь - зазвенит. Или лопнет оборвавшимся в хрип аккордом.
  Эриан задумчиво потер виски. Наваждение разлетелось осколками. Дочь Илиаса сделала ход.
  - Пытаетесь ловко вывернуться? Не верю. - Ее губы обиженно кривились.
  - Хорошо. - Неожиданно легко сдался посланник. - Их было трое.
  - Что? - Изумилась принцесса, отвлекаясь от игры.
  - Вы хотели услышать, но не слушаете. - Упрекнул девушку Эриан. - Их было трое. Самых первых, облеченных силой. Трое Древних. - Слова давались с трудом, наждаком царапали язык, сдирая кожу. До крови. - Эрилурос, Агидарис и Саторис. Воин, Мыслитель и Певец. Они являлись опорой мира Древних, его основанием. Его скелетом. Их было трое. И раскинулась от моря до моря, протянув щупальца на все стороны света, Империя. Отражение отражения. Лишь тень другой, более древней. Но для той эпохи она стала единственной. Агидарису скоро надоела новая игрушка - он ушел в степи. Просто взял и ушел. Он всегда поступал непредсказуемо.
  
  Да, он всегда делал неожиданный выбор. И он мог бы победить. Он один. Ни хитрюга Саторис, ни честный до скудоумия Эрилурос. Лишь он, Агидарис. За право заполучить такого советника, Ар-Шагин, не колеблясь ни мгновения, пожертвовал бы почти всем, что имел.
  И Мыслитель единственный предпочел смерть.
  
  - Продолжайте... - Робким голоском попросила Арлетта.
  А Эриан и не заметил, что замолчал. Прошлое стояло рядом, прошлое касалось его локтя, протягивало жадные пальцы, сложенные лодочкой для подаяния. Прошлое смотрело в глаза, корча рожи и глумливо ухмыляясь.
  У каждого из нас за спиной выстроилась очередь просителей, ожидающих, изнывая от нетерпения, последнего суда, чтобы вскочить и с обвиняющим воплем ткнуть в тебя костлявым пальцем. Выдохнуть, предвкушая неумолимое возмездие, перед ликом не ведающего жалости судьи: "Он!"
  Все, что было сказано или сделано. Сгоряча или по глупости. Ошибки, промахи, невольные вины, жестокие слова... Все оно здесь, рядом. Оглянись.
  Оглянись, если не боишься встретиться взглядом с собой прежним. Если минувшее не превратилось в твое проклятье, если по ночам тебе не являются чьи-то лица. Подставь обнаженную душу под кинжал памяти.
  Если сможешь, оглянись...
  
  Тяжелое, налитое нездоровым багрянцем солнце нехотя клонилось к закату. Кони вымотались, да и двужильные воины тоже.
  Зачем потребовалось тащиться верхом, когда проще и быстрее преодолеть это путь на крыльях? Но так решил Шагин, а слово Шагина - закон. И Великий прав, людям легче принять заявившихся издалека чужаков, которые едят, пьют, спят, ездят на лошадях, а не чешуйчатых тварей, внушающих суеверный ужас. Если хочешь договориться мирно - не стоит пугать вторую сторону почем зря...
  Степняки явились на встречу вовремя. С десяток всадников на низкорослых лошадках и женщина. Необычная, похожая на замершую в ожидании хищную птицу. Но ее неподвижность обманчива, - тронь, и распахнутся широкие крылья. Голубой бездной опрокинется небо. И обрушится пернатая смерть на голову зазевавшейся жертве.
  Женщина почувствовала его взгляд и подняла голову. Глаза у незнакомки оказались насыщенного медвяного оттенка. Взор степного орла. Не смотри долго - утонешь. Затянет тебя вглубь, на дно, и не выплывешь, завязнешь навечно беспомощной мухой в янтаре.
  Ветер трепал спутанные светлые пряди, упрямо цепляясь пальцами за вплетенные орлиные перья.
  Один из степняков легко спешился и, не доходя до Крылатых, положил на землю копье. Как знак мира, символ честных переговоров и чистоты помыслов. Он был невысок и неширок в плечах, но жилист и вынослив подобно всем выросшим на груди суровой матери-степи. Несмотря на молодость, лицо степняка уже обильно отметили шрамы, странным узором сплетающиеся с линиями клановой татуировки. Голос его звучал чуть хрипловато, но как-то по-мальчишески искренне, невольно располагая к себе слушателей:
  - Я, Фарха (*) , Страж границ, правитель Талы, хан Кагула, рад приветствовать вернувшихся богов. - Произнес он и улыбнулся. Широко, гостеприимно, как лучшим друзьям или братьям, вернувшимся домой после длительного отсутствия. - Это Алхат, Видящая Крылатого бога, ханша Кагула. Она будет говорить от имени Фархи, Стража границ, и от имени Барги, Первого меча, правителя Килы, хана Кагула.
  Женщина медленно нагнула голову, словно внимательно отслеживая хвастливое перечисление звучных варварских титулов. Фарха еще раз поклонился и отошел прочь.
  - Кагул стар, - слова струились величественно и неторопливо, точно отблескивающая зеленью волна на ковыле. - Кагул умирает. Ему нужна новая кровь. Я знаю: вы пришли убить древнего бога, и я помогу вам. - Тянулась и тянулась нить расплавленного железа, грозя оборваться в любой момент, медленно перетекала тяжелая ртуть, сворачиваясь серебристыми шариками. - Но Кагул должен жить.
  
  Ложь, ложь, ложь... Саму себе стыдно врать. Все было совсем иначе. Никогда Алхат не предлагала жизнь Агидариса вот так - в открытом, расчетливом торге, сбавляя цену в обмен на полученные уступки. Она бросила ее под ноги, как ужалившую змею, как выхваченный из костерка уголек, еще скрывавший в себе частичку пламени. Бросила, прижимая к груди обожженные до кости ладони, мучительно закусив губу от неслыханной боли. Или нет?
  Неважно...
  
  Эриан посмотрел на принцессу. Та замерла, мечтательно прикрыв глаза, будто подставляя лицо ласковым касаниям заходящего солнца. Будто принюхиваясь к следу тайны настороженной гончей, вдыхая аромат степных трав, запах кожи и конского пота. Видя все наяву?..
  
  Возможно ли? Вполне. Неисповедимы пути Пламени бездны, ибо всё, что пережили Крылатые, не представляет для него секрета. Всё, что чувствовали мы, ощущало и оно. Порой, даже трудно разобрать, где он, лорд Эриан, жалкая недоящерица - как забавно выражается Арлетта, - и где Пламя бездны. Великое в своем всезнании и безжалостное в своем всеведении.
  
  - Агидарис сделал ход первым. Это он вынудил Алхат совершить предательство, он сам. Мыслитель принял завершение эпохи Древних, но не появление Шагина. Он предпочел слиться с темным Пламенем, снова стать его частью, вернувшись к истокам...
  - А другие?
  Неужели он все это время говорил вслух? Да, говорил. И опять не то, что намеревался поначалу.
  - Другие... - Ар-Шагин нарочито помедлил. - Эрилурос еще раньше, до жертвоприношения Агидариса, предпочел не доводить дело до открытого противостояния и принял сторону Шагина. Теперь его зовут Ирилур, но напоминайте ему без нужды об отвергнутом прошлом. А Саторис... Саторис дал бой и проиграл. Империя пала, и дальнейшая судьба Древнего неизвестна. По крайней мере, мне. - Крылатый немного лукавил, но на сегодня откровений и так хватало. Хорошего - и опасного - понемножку.
  Эриан оценил ситуацию на доске. Еще недавно казалось, что черные загнаны в угол, и белым вот-вот улыбнется победа. Но Арлетта отвлеклась, и ситуация изменилась в корне. Его очаровательный противник по причине собственной недальновидности - или невнимательности - обрек себя на поражение. Демон снял с доски ферзя.
  - Дальше играть бессмысленно. Впрочем, вы и сами это понимаете.
  Арлетта, запустив пальцы в волосы, не сводила разочарованного взгляда с доски. Еще бы. Своими руками вручить венок победителя противнику...
  Венок из ярко-красных цветов.
  Лорд Эриан поднялся.
  - Прошу прощения, моя леди, но уже поздно. Мы и так слишком затянули эту партию. - Фраза получилась какой-то двусмысленной.
  - Но... - Воспротивилась было Арлетта.
  - Шшш... - Крылатый прижал палец к губам, пресекая возникшие возражения. - На сегодня хватит. Тем более, Шагин вряд ли обрадуется, если узнает, что его супруга проводит ночи со мной. А мне совершенно не хочется умирать...
  - Лорд Эриан! - Позвала посланника принцесса.
  - Да? - Он обернулся. Трогательная выбившаяся прядка на виске, обиженно закушенная губка...
  И это набросившееся на него в беседке чудовище? Да вы что! Ту Арлетту хотелось запереть в подвале, нынешнюю - оберегать, как самую прекрасную драгоценность.
  - Как мне найти Шагина?
  - Он здесь, в Эрхат. - Развел руками Эриан и, натолкнувшись на расстроенный взгляд принцессы, сжалился и пояснил. - Шагин всегда рядом. Когда будет нужно, он сам отыщет вас.
  
  Эрхат.
  Шагина Арлет
  
  Вечер откровений? Или нет? Неужели ей опять ловко подбросили яркую медяшку вместо золотой монетки, подменили тяжелый самородок блестящей обманкой? Скорее всего. Но почему-то кажется, что на мгновение, на сотую долю взмаха мотыльковых крыльев, улыбнулся, сняв маску, настоящий Эриан.
  Не насмешливый циник, легко играющий словами, не загадочное порождение Пламени бездны. Другой. Близкий, понятный. Очень Древний, очень мудрый и очень уставший. Эриана было жаль...
  И до чего же он все-таки хорош. Особенно когда смотрит, чуть наклонив голову, как бы предлагая любоваться безупречным профилем.
  Ирилур тоже интересен, но по-своему. Его красота суровая, дикая. Лик высеченной уверенными движениями древнего скульптора статуи. Но как же не хватает строгости резких, рубленых, по-своему совершенных линий чувственности жизни.
  Крийон изящен. Даже слишком. Такая красота больше подходит юным девушкам - нет в ней ни силы, ни уверенности. Слишком уж она хрупкая, слишком воздушная. Как тонкая слюда мотыльковых крыльев, рассыпающаяся в пальцах цветной пыльцой.
  Похоже, ко всему можно привыкнуть, даже к примечательной внешности демонов. Ведь тот же Армит уже выглядит обычным. После Эриана.
  И почему-то чудилось Арлетте, что за проигранной по невнимательности партией она снова упустила из виду что-то важное. Опять не уловила и не разгадала.
  Девушка устало помотала головой, пытаясь прогнать наваждение.
  К чему эта непонятная история про древних кочевников, в которой не было и намека на Кагул? От чужого откровения на губах остался явственный полынный аромат и терпкое, как дым степного костра, имя.
  Алхат. Ханша Кагула.
  
  (*) Имена правителям степняков даются после признания легитимности их власти. Считается, что так можно защитить владельцев от темного колдовства.
  Перевод имен выделен во второй титул, титулом, как таковым, не являющимся. То есть, Фарха в привычной транскрипции так и обозначает "Страж границ" от "фарИ" - страж и "ахАс" - рубеж, место, где заканчиваются владения хана. Алхат - "Говорящая с орлами" от "алА" - говорить, разговаривать и "хат" - орел. Корень "хат" присутствует и в других словах. Эрхат - "Орлиное гнездо", Хаттис - "Посвященная орлу" и пр.
  На момент прибытия демонов Первым ханом Кагула считается Барга, его соправителем - Фарха, муж Алхат, сестры Барги. Алхат - Видящая (Верховная жрица) Крылатого бога, Ад-дара ("Повелитель пламени"). Без ее согласия не принимается ни одно решение. Город Крылатого бога - Шан-Хет-Ка - в данный момент является официальной резиденцией Ад-дара и чем-то вроде священного города для степняков, единственного поселения, где имеются постоянные каменные постройки. Первый круг земель вокруг Шан-Хет-Ка носит название Кила (внутренние земли) и принадлежит хану Барге. Второй круг - Тала (внешние земли), епархия Фархи.
  Кагул в переводе со степняцкого - "степь", позднее - название территории, находящейся под контролем объединенных кланов.
  Имена степняков произносятся с ударением на последний слог.
  По одной из версий, титул ад-Дориана Шагин восходит не к древне-имперскому "шагОс" - "взвешивать, судить", а к степняцкому "шахИн" - "крылатый змей".
  
  
  
  Глава седьмая,
  в которой звучит имя Алхат, ведутся откровенные разговоры под красное вино и прячутся от света тени
  
  Возможно, сон стирает грань
  Меж двух времен...
  
  Эрхат.
  Шагин ад-Дориан
  
  Он услышал. В токе воздуха, в глухом рокоте Пламени бездны, в редких вскриках одиноких птиц. Ветер принес издалека слово. Горькое имя, проклятое имя. Пахнущее травами и хищной птицей.
  Алхат.
  Сердце мое, надменная степнячка со вплетенными в волосы орлиными перьями.
  
  Одинокая птица кружила высоко в небе, виток за витком выводя гигантскую спираль. Шагина Крылатых не покидало смутное ощущение присутствия скрывавшегося за действиями этой птицы разума. Человеческого разума.
  Ирилур поднял лук, прицеливаясь.
  - Не надо. Пусть летит. - Разрешил Шагин, отводя от лица ладонь.
  Отступник коротко усмехнулся в ответ.
  - Донесет.
  - Ну и пусть. - Не пожелал признаваться в совершенной глупости Шагин. - Я не хочу убивать людей.
  - Придется. - Ирилур рванул с места вперед, не дожидаясь ответа.
  Придется. Если не произойдет что-то непредсказуемое.
  И оно случилось.
  Янтарные глаза и белоснежные, выдающие кровь Стихий, пряди в волосах. Острый запах перьев и застывший на плече степной орел.
  Алхат. Предательница. Выкупившая Кагул ценой своего позора.
  Любимая...
  И снова наваливаются, сливаясь воедино, события. Прокладывает дорогу, размазываясь краской по страницам, неукротимый ход времени.
  
  - Это Шан-Хет-Ка, город Бога. Ад-дар живет здесь. - Алхат оборачивается, ее лицо бесстрастно. Черные тени, безжалостной кистью обведшие глаза, превращают его в дикую маску. - Я проведу тебя к нему. Тайно. Если ты его убьешь, битвы не будет?
  Нет, правительница, сражения не избежать. Останутся наследники и приверженцы бога. Останутся его слуги. Они пожелают отомстить.
  - Мы почти на месте. Дальше иди один. Я ненавижу тебя, но я желаю тебе удачи. Обещай сохранить Кагул. - Легкое прикосновение пальцев, и Алхат устремляется в небо хищной птицей.
  Даю слово. Чего бы это мне ни стоило...
  Агидарис сидел спиной ко входу. Он ждал.
  - Ты пришел. - Не оборачиваясь, он протянул Шагину кубок с вином. Вино пахло раскаленной летним жаром землей и спелой вишней. - Не обвиняй Алхат, она не знала.
  - Не знала... - Ад-Дориан сел на скамью, положив рядом клинок. Рубиновая жидкость горчила на вкус. - Даже тогда?
  Напитанный запахом пряных трав полумрак палатки и Алхат, такая очаровательно-трогательная, такая хрупкая и несчастная...
  - Даже тогда. - Агидарис устало потер переносицу. - Учись, мой мальчик, учись. Если хочешь править.
  - А ты не хочешь? - Было обидно, нечеловечески обидно. Пройти полмира, возомнить, что ты умнее всех, увериться в собственной непогрешимости и с размаху угодить в расставленную ловушку. Но что нужно Мыслителю? Неужели предложит поединок по правилам?
  - Уже нет. - Древний устало провел ладонями по лицу. - Наше время вышло. Эрилурос с тобой?
  Шагин кивнул.
  - Он пришел сам. Присягнул на верность, поклявшись Пламенем бездны. У меня нет оснований не доверять ему.
  Агидарис тихо рассмеялся. Или закашлялся.
  - Верь. Эрилурос не предаст. Он сделал идола из собственного благородства и не устает приносить ему новые жертвы. Бойся Саториса. Младший с поражением не смирится. Он, сам того не понимая, разрушит мир ради призрачной надежды свести счеты.
  - А ты? - Откуда вдруг оно взялось, это доверие ко врагу?
  - Моя эпоха завершилась. Теперь ты, Шагин, любимое детище Пламени бездны. Не я... - Древний, не предлагая, налил себе еще вина и выпил залпом. - Я уже давно не слышу зов темного Пламени. - Агидарис баюкал в ладонях пустой кубок. - Знаешь, каково это - сходить с ума? Бояться самого себя, потому что плоть вдруг отказывается подчиняться тебя? Очнуться, стоя на коленях над трупами учеников? Или среди пожарища? Все помнить, но не мочь ничего изменить. Не в силах забыть. Хотя бы самую малость. - Древний поставил кубок прямо на пол, обхватил голову руками и заговорил, чуть раскачиваясь из стороны в сторону. - Пламя бездны отвернулось от нас. Пламя нас предало. Почему? Мы ведь были верны ему. - Агидарис поднял глаза на Шагина. Не глаза - провалы в темную бездну, лишившуюся питавшего ее огня. Бездну, которую уже невозможно насытить...
  - Идем со мной. - Ад-Дориан протянул Древнему руку. - Станешь моим советником. Мне нужна твоя мудрость, Агидарис.
  - Нет. - Древний оскалил зубы в усмешке. - Я не сумею быть вторым. Или третьим. После Эрилуроса. Может, именно поэтому я и ушел тогда от них...
  - Теперь он Ирилур, - зачем-то уточнил Шагин.
  - Пытается избавиться от прошлого, сменив имя? Бесполезно. - Мыслитель смотрел куда-то в сторону. - От судьбы не убежать. Я отрекся от имени вообще, но ты отыскал меня даже здесь.
  Ад-Дориан погрузил лицо в ладони, не пытаясь сдержать приступ неуместного сейчас веселья.
  - Что тут забавного? - Агидарис с озадаченным любопытством покосился на собеседника.
  - Сама ситуация абсурдна. Сижу здесь, пью вино. Хорошее, имперское. И разговариваю с полусвихнувшимся Древним. Ну разве не смешно? - Расписал происходящее Шагин.
  - Смешно, - легко согласился Агидарис. - За это надо выпить.
  Ад-Дориан протянул руку за кубком. Ножка была влажная. Шагин посмотрел на испачканные алым пальцы и невольно вздрогнул.
  Нет, померещилось. Вино.
  - Пообещай мне только одно. - Агидарис маленькими глотками смаковал рубиновую жидкость.
  - Что угодно. - Окровавленная рука не предвещала хорошего исхода.
  - Не торопись. - Рассудительно заметил Древний. - Мало ли чего я захочу.
  - Так попроси. - Шагин попробовал улыбнуться - губы не слушались.
  - Обещай сохранить Кагул.
  Пальцы непроизвольно разжались, и ад-Дориан выронил кубок. Тот, траурно зазвенев на мраморных плитах, откатился под скамью Агидариса.
  - Ты чего? Не пугай меня, мальчик. Здесь я - ненормальный. - Древнему еще доставало мужества шутить.
  - Так сказала она. - Кто именно, уточнять не потребовалось.
  - Хорошая девочка. - Одобрил выбор Агидарис. - Если она тебе нравится - забери ее с собой.
  - У нее есть муж, сын...
  Пламя бездны, о чем они говорят?! Шагин пришел сюда убивать, а не исповедоваться или выслушивать чужие откровения.
  - Она не выбирала мужа. - Древний поднес было к губам кубок, но передумал. - Когда Хаттис стала Алхат, ее выдали за младшего хана.
  - Хаттис? - Она никогда не рассказывала о себе ад-Дориану, да он и не спрашивал...
  - Это имя, данное ей матерью. Алхат - титулование правительницы, что-то вроде Шагина. - Агидарис внимательно присмотрелся к ад-Дориану. - Аааа... Так ты не знаешь. Жаль. В жилах Хаттис течет кровь первых детей Пламени, Лишенных формы, поэтому местные считают правителей полубогами. В их семье женщины наследуют способности Стихий. Но они постепенно вымирают: их тоже бросили на произвол судьбы...
  - Я... догадываюсь... - Темное Пламя бездны не скрывало от Шагина прошлого. Почти не скрывало.
  - И что тебе мешает? Построишь храм где-нибудь в горах, подальше от слишком назойливых почитателей, и станешь для них новым божеством. Ад-дара сменит ад-Дор. Забавно, не правда ли? - Древний насмешливо фыркнул. - Потребуешь приносить тебе в жертву лошадей или девственниц. Смотря, что больше нравится. Я вот предпочитаю лошадей. С ними проще договориться...
  - Она любит тебя, - прервал разглагольствования Древнего Шагин.
  Хотя при более внимательном рассмотрении идея храма в горах представлялась не такой уж и неудачной.
  - Тоже мне достижение. - Агидарис покрутил в пальцах кубок. - Любит-любит, а убийцу в Шан-Хет-Ка впустила.
  - Но ты же сам... - Попытался возразить ад-Дориан.
  - А, неважно, - отмахнулся Древний. - Слушай, у меня там библиотека. Солидная. Там много чего оставшегося от самых первых. Да и мое есть, я же Мыслитель, как-никак... - Агидарис коротко выругался. - Присмотри, ладно? А лучше себе забери. На память, так сказать... Дар от темного прошлого светлому будущему.
  Помолчали.
  - Хорошо. - Шагин кивнул, не сводя глаз с Древнего. Все-таки некоторым лучше не пить.
  - Ну что, говоришь, весело тебе? Сейчас еще веселее будет. - И Агидарис почти без замаха запустил тяжелым кувшином в голову ад-Дориану. Не ожидавшего подвоха Шагина спасла лишь врожденная реакция Крылатых. Но даже скользящего удара в висок хватило, чтобы сбросить его со скамьи на пол, на мгновение оглушив. Ослепительно-белый мрамор пол расцветился багряными брызгами. Пока еще вина.
  Ад-Дориан попытался дотянуться до легкомысленно забытого на скамье меча, еще не осознавая, что он не нужен. Получилось. Острые когти превратившегося Древнего росчерком пропороли одежду, оставляя глубокие следы.
  Взвыв от боли, Крылатый начал менять облик.
  
  Шагин старательно растирал виски, пытаясь избавиться от звучавшего властной нотой: "Добей..." И довольной, почти торжествующей ухмылки Агидариса.
  Хитрый лис все рассчитал, все учел. Шагин не убил бы безоружного, но защищаясь... Защищаясь, слишком легко перейти границу - надо лишь вовремя подставиться под удар, когда смертельный разбег уже не остановить, даже безжалостно калеча связки...
  Бессмысленное, ненужное жертвоприношение. Собственной гордыне и гордыне Древнего. Если бы Агидарис встретился ему сейчас...
  Нет, ничего бы не изменилось. Наше благородство измеряется благородством наших врагов.
  - Прощай, Древний...
  За окном начинался новый день. Величественно выплывало из-за горизонта солнце. Что ему Кагул, новый или древний? Для солнца и могущественный Шагин был наподобие бабочки-однодневки. Оно помнило и эпоху владычествования Лишенных формы, и мир без порождений Пламени бездны. Что ему, замкнувшемуся в огненную корону собственного превосходства, чужие мольбы и страдания? Безучастно взирает на нас с небес единственный глаз того, кого люди изначально называли Всевышним.
  
  Эрхат.
  Лазутчик детей Всевышнего
  
  Черная тень осторожно кралась по запутанному лабиринту коридоров Эрхат, похожих на воплощение ночного кошмара, когда бежишь прочь от чего-то неясного, но пугающего, и не в состоянии скрыться.
  Мягкие сапожки бесшумно ступали по темным плитам.
  Все решено и обговорено заранее. Но даже самый лучший план не в состоянии предусмотреть всех мелочей. Кто мог предположить, что Шагин будет таиться даже от собственной супруги? Что в своей цитадели - тщательно укрытом в горах убежище - он не снимает маски? Как, спрашивается, охранять того, кто избегает опеки?
  До Эрхат он не сомневался. Никогда и ни в чем. Верил покрытым изящной вязью наставлений, тронутым временем страницам древних книг. Не переписанным копиям, а уцелевшим оригиналам. Облаченным в простую темную кожу тяжелым фолиантам, помнившим еще прикосновение пальцев самого Артиса. Отца-основателя и вдохновителя. Величайшего из когда-либо живших на земле людей...
  Завороженно внимал слетающим с губ Патриарха словам, как божественным откровениям. А теперь?
  Проклятые Всевышним демоны почему-то сразу перестали внушать суеверный ужас. Скорее, восхищение, сходное с преклонением перед прекраснейшими творениями, выходящими из рук лучших мастеров. Многое, что приписывалось тварям бездны, на проверку оказалось ложью. Обыкновенными домыслами, сочиненными трусливыми крысами, погрязшими в мелких склоках.
  Что они могли знать о демонах? Они, ни разу не заходившие дальше ворот Эскарины? Басни-небылицы, приукрашенные собственным больным воображением. И всё. Как определить, кто прав?
  Час возмездия близится, а он не в силах разобраться, на чьей стороне находится теперь, не в состоянии сделать простейший выбор. Неужели Патриарх ошибся, выбрав его? Нет, нельзя заранее думать о поражении. Он справится. Обязательно справится.
  Вот только кого Патриарх определит на роль вершителя возмедия? Кто способен просочиться в Эрхат незамеченным? Разве только Вестник. Впрочем, если Небесный воин пожелает вмешаться, ему не потребуется приказ...
  О поселившемся в подземельях под Эскариной Вестнике говорили шепотом даже приближенные к Патриарху. Он был тайной. Страшной, пятнавшей кровью страницы истории тайной. Верный слуга Всевышнего, единственный способный противостоять силе проклятого Пламени, добровольно отказался от небес, чтобы помогать людям. Он выступил против демонов еще во времена Эскора, и выйдет сражаться с отродьями бездны, когда наступит срок последней битвы.
  Даже Патриарх боялся упоминать о нем всуе.
  Лазутчик детей Всевышнего зябко передернул плечами.
  Что ж, это терпит. Текущая цель - вычислить Шагина.
  В том, что самый могущественный из демонов скрывается поблизости, посланец Патриарха не сомневался.
  
  
  
  Глава восьмая,
  в которой предпринимаются попытки докопаться до истоков, потрошатся старые фолианты, но истина в последний момент снова выскальзывает из рук
  
  Вновь пряный ветер расплетает гривы
  И будоражит дремлющий ковыль
  
  Эрхат.
  Шагина Арлет
  
  Утро нового дня не отличалось от прежних в Эрхат, та же скука и тягомотина, те же унылые физиономии. Только вот Ирма сегодня отсутствовала, и принцессе ужасно не хватало степнячки, как не хватает ставшего привычным жужжания надоедливой мухи.
  Обиделась? Очень даже может быть. Просто некоторым надо поменьше выпендриваться и побольше следить за своим языком...
  А тут еще Эриан со своим Кагулом.
  Арлетте всю ночь снились степные просторы с высоты птичьего полета, утопающий в зелени город, именуемый Шан-Хет-Ка, белый мрамор колонн и открытые солнцу храмы, ветер, перебирающий перья, и голос, зовущий издалека: "Алха-а-а-ат!"
  Тьфу, пропасть! Наслушаешься бреда, потом мерещится всякая ерунда. И совершенно непонятно, почему же пал этот проклятый Пламенем Кагул?
  Принцесса прикоснулась пуховкой к щеке, заглядывая в зеркало, и непроизвольно вздрогнула: серебряная поверхность отразила темный силуэт. Тень шагнула вперед и превратилась в Армита.
  - Доброе утро, Шагина. - Поклон так себе, средненький, у Эриана получается намного изящнее.
  - Армит, а вы меня напугали. - Арлетта кокетливо нахмурилась.
  Бесполезно. С тем же результатом можно было пытаться очаровать каменную статую. Хотя статую - намного проще.
  - Я не хотел, Шагина.
  И стоит себе столбом посреди ковра, дубина неотесанная. Не выгонять же.
  - Садитесь, раз вошли.
  Демон осторожно устроился на краешке кресла, будто боялся, что оно под ним развалится. "А Эриан с ногами залезал", - мстительно подумала Арлетта.
  Впрочем, этого недотепу ей ниспослала сама судьба.
  - Армит, вы не знаете, почему пал Кагул?
  Демон уставился куда-то за спину принцессе, и та невольно обернулась.
  Никого. Окно и заснеженные вершины на горизонте.
  - Кагул, который в предгорьях? - Обстоятельно уточнил Армит. Арлетта утвердительно кивнула:
  - Тот самый. Древний...
  Демон провел ладонью по коротко остриженным волосам.
  Вот интересно. Почти все демоны в Эрхат, которые ей попадались, выставляли на всеобщее обозрение великолепные шевелюры, даже Ирилур, а Армит чуть ли не брил голову... Почему?
  - Не могу сказать, Шагина. Я тогда еще не существовал. Наверное, так решил Великий. А Шагин ничего не делает без надлежащей причины. - Голос у Армита был хорош: низковатый, интонационно насыщенный. Таким только канцоны о любви под балконом прекрасной дамы распевать. - Попросите у Эриана хроники.
  - Хроники? - не сразу поняла девушка.
  - Особые книги, куда записывают произошедшие события. - Страж с подозрением покосился на Арлетту, и та нервно закусила губу.
  И почему ей не везет именно с Армитом? Вроде и откровенных дуростей не ляпает. Ан нет, милый демон с каждым разом все больше уверяется, что у принцессы не все в порядке с головой. И даже не пытается скрывать своих подозрений. Обидно.
  - А Алхат? Вы можете что-нибудь рассказать о ней?
  Армит пожал плечами с видом человека, у которого пытаются выяснить, почему небо синее, а трава - зеленая.
  - Была такая правительница Кагула. Она вроде выдала Шагину Древнего, которого степняки считали богом. Или, наоборот, Шагина - Древнему. Подробностями не интересовался. - Демон развел руками. Подразумевая, что ничего не утаил. - Шагина, вы сегодня собираетесь в сады?
  Арлетта кивнула, не особо вникнув в вопрос.
  Кому кого сдал? Пламя бездны забрало бы Армита, ясности не внес, только еще больше запутал. И ведь уточнять бесполезно, отмолчится.
  Демон поднялся и, уже выходя из комнаты, обернулся.
  - Спросите Ирму, Шагина. Алхат ее прабабка.
  Прабабка? Всего лишь? Сколько же тогда лет самой степнячке?
  - Армит, - позвала стража принцесса, - кто такой Саторис? - Еще одно имя из прошлого не давало ей покоя.
  - Древний. - Спокойно пояснил демон. - Один из Тройки основателей. Поэт, по-своему талантливый.
  И время очарованно замрет,
  Любуясь отраженьем темных башен... - произнес он нараспев и удалился, не замечая округлившихся от неожиданности глаз Арлетты.
  Принцесса прогулялась от окна к двери, размышляя. Строчка казалась смутно знакомой, неосознанно отпечатавшейся в глубинах памяти, как если бы она слышала ее неоднократно, но, к сожалению, не уделяла должного внимания. До поры.
  "Где берут книги? - задала принцесса вопрос и тотчас ответила: В библиотеке".
  Вот туда и стоит отправиться...
  
  Оставив свою свиту за дверью, Арлетта растерянно осмотрелась. Найти здесь что-то, не представляя, как оно выглядит, было практически невозможно.
  Девушка подошла к крайнему шкафу и наугад вытащила первую жертву. Страницы толстого фолианта покрывали прихотливые, распластавшиеся в полете буквы языка демонов, но теперь они складывались в понятные принцессе слова.
  Произошедшее чудо ошеломило Арлетту. Устроившись в кресле, она с интересом пролистала книгу до конца, хотя та была лишь обычным описанием соколиной охоты.
  Нет, если тратить столько времени на каждую книгу, принцессе придется и после смерти, обратившись призраком Эрхат, являться в библиотеку и шарить по полкам.
  Она с сожалением погладила обложку и отложила добычу в сторону.
  После пары часов поисков Арлетте удалось обнаружить несколько богато иллюстрированных и снабженных картами Землеописаний, множество заумных размышлений о каких-то слишком высоких материях, расчетные таблицы для астрологов, очень полезный в быту "Трактат о ядах", сочинения Анаксандрита Иститора о "ходивших меж людей богах" и много чего любопытного... Но ни Хроник, ни творений Саториса среди них не было.
  Принцесса расстроенно чихнула.
  Не везет, и как с этим бороться... И еще пылищи развели, залежи целые. Можно добывать и продавать на вес. Демоны, чтоб их...
  - Вы что-то ищите, Шагина? - вежливо заданный вопрос отвлек Арлетту от грустных мыслей. Ирилур с невозмутимым выражением взирал сверху вниз на стоявшую на коленях среди книжного развала девушку. Будто роющиеся в залежах знаний и покрытые паутиной от носа до пяток принцессы представляли для него явление обычное и даже приевшееся...
  - Ищу, - односложно буркнула в ответ Арлетта, не желая отвлекаться на любопытствующих попусту демонов, - к тому же она ждала не его - и потащила из стопки следующий томик.
  Ирилур чуть наклонил голову набок, словно от смены угла зрения менялся смысл фразы.
  - Что же именно?
  - Стихи некоего Саториса. Очень люблю поэзию... - Принцесса приложила руки к груди, готовясь к новому акту представления. - "И время очарованно замрет..."
  - Что? - Ирилур рывком вздернул ее на ноги. - Кто тебе сказал?! Отвечай!
  В темных глазах, готовясь испепелить, разворачивало огненные щупальца Пламя бездны.
  "Конец Армиту, - отстраненно отметила Арлетта, чувствуя себя тряпичной куклой в зубах играющейся псины. - Жаль его..."
  - Как кто? - Девушка рванулась, пробуя освободиться. - Эриан!
  Разве нет? Кто первым завел речь о Саторисе?
  Имя оказало поистине волшебное действие: Древний, опомнившись, сразу выпустил принцессу и как-то сник.
  - Надеюсь, он понимает, что творит. - Осуждение в голосе демона заставило Арлетту насторожиться.
  - Лорд Ирилур, что не так с этим Саторисом?
  Но демон не был настроен развивать затронутую тему:
  - Спросите о чем-нибудь другом.
  Нет, судьба сегодня положительно на ее стороне. Вот только ведет она принцессу длинными обходными тропами.
  - Лорд Ирилур, почему пал Кагул?
  
  Эрхат.
  Лорд Ирилур
  
  Он ожидал чего угодно, начиная от попыток выяснить истинную сущность Пламени бездны, заканчивая бессмысленным нытьем, почему именно ей выпала честь именоваться Шагиной. Но не этого.
  Сначала Саторис, затем Кагул. Все-таки Эриан слишком откровенничает с девочкой.
  
  Хищная птица застыла высоко в небе. Ирилур был готов поклясться темным Пламенем, что она чересчур внимательно изучает его воинов. Чувствовалось в крылатой вестнице что-то совершенно не орлиное. Человеческое.
  Ирилур поднял лук, прицеливаясь. Лучше не подвергать себя попусту опасности.
  - Не надо, - попросил Шагин. - Пусть летит.
  - Донесет. - Ирилур вспомнил рассказы об оборотнях-орлах, древних правителях Кагула.
  - Ну и пусть. - Ад-Дориан проводил крылатую лазутчицу взглядом. - Я не хочу убивать людей.
  Шагин был юн и мягок. Он верил, что со всеми можно договориться по-хорошему и что жизнь любого существа - человека ли, Крылатого - бесценна. Мальчишка. Романтически настроенный мальчишка. Даже серебряную маску снял, чтобы не напугать степняков.
  Ирилура волной накрыл гнев. Пламя бездны отказалось от их мудрости и опыта ради этого несмышленыша. Но почему?
  Он зло рванул поводья, бросив сквозь зубы:
  - Придется.
  Птица еще немного покружила над холмами и камнем рухнула вниз. Именно туда, где находилось выбранное место встречи с кочевниками.
  Их собралось немного - восемь всадников и женщина, с ленивым безразличием глядевшая под копыта коню. Гордая осанка и богатые украшения говорили о ее высоком статусе.
  "Жена вождя. Или наложница", - решил успевший поостыть Древний, и тут женщина подняла на него глаза. У Ирилура на мгновение перехватило дыхание: в степнячке бурлила сила, сходная по природе с Пламенем бездны, но в то же время другая.
  Темное Пламя бесновалось штормовым океаном, огрызалось глухим рокотом прибоя, сокрушало буйством волн прочную плоть скал. Сила женщины текла мерной полноводной рекой, изредка взблескивая золотом отраженного солнечного луча, не нарушающего ее полусонного великолепия. Но и океан, и река - дети одной стихии. Водной.
  Ирилур различил слабый запах перьев, исходивший от всадницы, и откуда-то извне пришло осознание: это она парила там, над холмами, прицениваясь к непрошеным гостям. Со дна памяти медленно поднялось на поверхность полузабытое слово - Стихия...
  "Ее слишком опасно оставлять в живых", - промелькнуло в мыслях невольное сожаление.
  Ирилур повернулся к Шагину, но тот уже ничего не замечал: мальчишка любовался дикаркой, не скрывая своего восхищения. И Древний понял, что он снова опоздал.
  Тем временем юный кочевник, назвавшийся Фархой и многим прочим, представил свою спутницу.
  - Алхат, ханша Кагула.
  Надо было стрелять...
  - Не жалей о том, что не сделано. - Степнячка смотрела прямо в глаза Ирилуру, словно бы могла читать его мысли. Низковатый, но ярко окрашенный голос женщины завораживал. Таким только пророчества изрекать. Причем мрачные...
  Вот она и изрекала. Не жалей, значит...
  Там видно будет.
  
  - Вам интересно, почему пал Кагул? Потому что Шагин оказался сильнее. Вот и все. А теперь собирайтесь, там Армит нервничает.
  Арлетта воззрилась на Ирилура с искренним изумлением.
  - Шагина, вы же сами пожелали посетить сады. Я уже проход открыл...
  Девчонка наконец-то сообразила.
  - Я бы с радостью, но вот... - она беспомощно огляделась по сторонам, обозревая созданный ей самой беспорядок.
  Очарование невинности.
  - Не беспокойтесь. Я прослежу, чтобы здесь прибрали.
  Принцесса благодарно изобразила реверанс и птичкой выпорхнула за дверь. Похоже, боялась, что Древний передумает и все-таки заставит ее вернуть потревоженные книги на их привычные места.
  Ирилур нагнулся и вытянул из кучи толстенный фолиант. "Трактат о ядах". На редкость глупая и претенциозная книженция. Рецепты порядка "возьмите три части печени отцеубийцы, повешенного в ночь на полнолуние, две части земли с могилы юной девственницы, утонувшей в первый день восьмого месяца, и одну часть когтя дракона, выдранного у живого зверя в день летнего солнцестояния". Бред для умалишенных.
  Древний отправил внушительный том на полку.
  И зачем его Эриан хранит? Для смеху, что ли? А это что?
  Ирилур потянулся за следующей жертвой раскопок Арлетты.
  
  
  
  Глава девятая,
  в которой по Эрхат бродят странные слухи, а также ведутся непонятные разговоры о благородстве и древней поэзии
  
  Судьбы дороги неисповедимы,
  Кто мог бы знать, что все сложится так:
  Я выхожу на смертный поединок
  С тобой, мой верный друг, мой вечный враг...
  
  Сады Эрхат.
  Шагина Арлет
  
  Не то чтобы Арлетту уж очень сильно тянуло любоваться природой. Принцесса с бОльшим удовольствием ковырялась бы в книжных шкафах, но присутствие Ирилура действовало на нее удручающе. Кроме того, принцессе требовалось спокойно осмыслить очередную версию гибели Кагула.
  Порасспрашивать бы Ирму...
  Желание пообщаться со степнячкой стало третьим доводом в пользу прогулки, но Ирмы, как назло, во дворе не оказалось. Лишь Крийон и Армит. Ротас вместе с Иросом и Танисом подстерегал принцессу прямо за дверями библиотеки.
  Можно подумать, она сама не в состоянии спуститься со второго этажа и не заблудиться.
  В садах было замечательно. Тяжелые гроздья ветвей и звонкие голоса заплутавших в кронах птах, тихий разговор между листьями и ветром и терпкий аромат пряных трав. Зеленый ковер под ногами, в ворсе которого утопаешь по щиколотку. Мир и покой. Здесь никто никогда не слышал ни о Кагуле, ни об Алхат, ни о Саторисе. Здесь нет ни детей Всевышнего, ни демонов. Покой и мир с момента сотворения до последних дней.
  Арлетта вгляделась в стертые безжалостным прикосновением времени черты статуи. Когда-то безупречные, теперь они едва угадывались, но высокие скулы и нечеловеческий разрез глаз свидетельствовали о принадлежности к иной расе.
  - Это Стихии, - произнес Крийон, заходя с другой стороны и ласково проводя пальцами по мраморным складкам одежды статуи.
  - Стихии? - Уточнила принцесса. Слово было смутно знакомым, словно пришедшим из воспоминаний детства. Оно пахло теплым летним дождем и почему-то зелеными яблоками.
  - Изначальные. Те, кто правили миром еще до Древних.
  - Расскажите, Крийон. - Арлетта умоляюще посмотрела на юношу. Тот сразу же смущенно затрепетал длинными ресницами.
  - Мне не слишком много известно, лучше побеспокоить кого-нибудь из Древних, например Ирилура.
  "Спасибо за совет, - принцесса неприязненно передернула плечами. - Уже пробовали, и мало что выяснили. Эриан, может, и сказками потчует, но хоть красивыми".
  Крийон заметил ее жест и истолковал правильно:
  - ...или Эриана, - фраза далась ему нелегко.
  - Я хотела бы послушать вас, - Арлетта ободряюще и немного лукаво улыбнулась Крийону. Напрасно. Теперь пришлось ждать, пока к демону вернется дар речи.
  - Они пришли в мир первыми. Мы называем их Лишенными формы за способность принимать любой облик. Ваши предки, Шагина, поклонялись им, как богам, посвящали храмы и приносили жертвы. Именно древние люди придали форму непостоянным Стихиям, воплотив их в мраморе статуй. Выдав желаемое за действительное, они изменили богов согласно своим представлениям о них. Потому что однажды кто-то из Лишенных формы принял приписываемый ему облик, оживив безупречное творение человеческих рук. - Крийон мечтательно улыбнулся. - Я хотел бы увидеть тот мир. Наверное, он был неописуемо прекрасен.
  - И что потом? - Не утерпела любопытная принцесса.
  - Время Стихий закончилось, их сменили Древние. А потом появились мы. - Юный демон замолчал и остановился. Арлетта оглянулась - они умудрились довольно далеко отойти от дорожки.
  Вокруг, высунув любопытные мордашки из высокой травы, алели яркие венчики, над ними лениво вытанцовывал толстый шмель, привлеченный медвяным запахом.
  - Какая красота! - Восхищенно выдохнул над ухом Крийон. Принцесса подняла голову. Прямо над девушкой в гуще ветвей колыхались необычные, собранные в гроздья соцветья. Тяжелое золото лепестков и черный бархат тычинок наводили на мысли об опытном мастере-ювелире, создавшем совершенное украшение, а доносящийся аромат упоительно кружил голову.
  - Вы достанете мне их? - Со странной смесью мольбы и требования в голосе попросила Арлетта.
  - А как, Шагина? - Искренне удивился демон, растерянно взмахнув длинными ресницами. - Я ведь не умею лазить по деревьям.
  - Зато я умею. - Арлетта, уже успевшая стряхнуть с себя оцепенение, решительно подобрала юбки. В конце концов, Шагина она или нет? - Отвернитесь.
  Не проверяя, подчинился ли Крийон, принцесса аккуратно поставила ногу в развилку и подтянулась, ухватившись за ближайший сук. Потом, примерившись, выдержит ли прочная на вид ветка ее вес, навалилась на нее животом и поползла.
  Стебли ломались с аппетитным хрустом, пятная ладони липким сахаристым соком. Какое-то время Арлетта с наслаждением обдирала несчастное дерево. Наконец, когда букет достиг удовлетворяющего ее объема, а чудных золотистых гроздей в области досягаемости не осталось вовсе, принцесса задумалась над очень важным вопросом, возникающим у всех попавших в сходное положение кошек и юных девиц. То есть, забраться-то она сюда забралась, а вот как спуститься обратно да еще с охапкой цветов? Кошки решают эту проблему радикально, привлекая внимание к себе возмущенным мявом. Но Шагинам некуртуазно предаваться подобным изыскам, особенно когда прямо под деревом маячит очаровательный юный демон.
  - Крийон, - требовательным тоном позвала Арлетта, - где вы там ходите?
  - Я здесь, Шагина! - Демон подошел поближе.
  - Я сейчас спрыгну вниз, а вы меня ловите. - Принцесса кратко изложила диспозицию.
  - Что? - не понял тот, но принцесса уже выпустила ветку из объятий.
  Слава Всевышнему и Пламени бездны, реакция у стража оказалось, что надо. Он все-таки успел подхватить Арлетту на руки и теперь с любопытством разглядывал свою добычу. Принцесса заливисто рассмеялась и мазнула Крийона букетом по лицу. Демон застенчиво улыбнулся в ответ.
  - Как романтично. Любовь и прочие излишества. - Насмешливая нота вторглась в идиллию, явным диссонансом безжалостно испортив очарование момента. - Не помешаю?
  - Эриан? - Сердце замедлило бег на мгновение, чтобы тотчас сорваться в галоп.
  Крийон осторожно поставил Арлетту на ноги.
  - Лорд Эриан, - уточнил посланник, придав лицу выражение надменного презрения к живым существам вообще и к конкретной принцессе и сопляку демонических кровей в частности. - Крийон, погуляйте где-нибудь. Мне надо обсудить кое-что неприятное с нашей несравненной Шагиной.
  Юный демон чуть подался вперед, прикрывая Шагину от возможного гнева Эриана.
  Не сомневаясь в исходе поединка, Арлетта коснулась рукой плеча Крийона:
  - Прошу вас, отнесите мой букет куда-нибудь... подальше. Ну, хоть к той статуе. - Принцесса силой всунула демону в руки цветы, умоляюще посмотрев в глаза. Крийон нехотя побрел прочь, оборачиваясь время от времени. Вид у него был в точности, как у собаки, изгнанной с дворцовой кухни, когда челюсти уже почти сомкнулись на вожделенном куске мяса.
  - Дошли до меня слухи, моя очаровательная Шагина, что я не только читаю вам стихи, - Эриан выдержал томительную паузу, - но что я читаю вам запрещенные сочинения Саториса. Разве данное событие имело место? - Крылатый вдруг сильно заинтересовался состоянием ногтей. - А если имело, почему я не помню? Неужели ваша красота оказывает на меня столь прискорбное воздействие? - Эриан престал изучать кончики пальцев и вопросительно воззрился на принцессу. - Вы не находите легкого несоответствия, моя леди? Или у меня наблюдаются проблемы с логикой?
  Под внимательным, ядовито-насмешливым взглядом Ар-Шагина Арлетта чувствовала себя распоследней дурой. Она и помыслить не могла, что Ирилур тотчас побежит докладывать Эриану? Как глупо получилось...
  - Я жду, - потребовал объяснений демон.
  - Понимаете... - вкрадчиво начала принцесса и тут же запнулась.
  - И? - Эриан, похоже, был готов, если потребуется, вытягивать из нее слова поштучно.
  - Ирилур был очень настойчив, а не ожидала столь сильного натиска, поэтому осмелилась прикрыться вашим именем. - Выдавила Арлетта, заливаясь румянцем.
  - То есть попросту соврать? - Не преминул уточнить посланник.
  - Нет... То есть, да. - Признала, наконец, очевидное принцесса и принялась с должным тщанием изучать носок собственной туфли.
  - Интересно, кто же не поленился познакомить вас с творчеством Саториса?
  Эриану бы в допросной работать. Даже дыба не нужна - любые секреты выдашь по доброй воле. Лишь бы отвязался.
  - Его сильно накажут? - Арлетта сообразила, что на сей раз отделается легким испугом, и попробовала диктовать условия.
  - Вот это - не ваше дело, моя на редкость любопытная леди, - отрезал демон. Девушка замялась: не заслуживал Армит суровой кары.
  - Хорошо, убивать не стану, - сжалившись, добавил Ар-Шагин. - По крайней мере, сразу.
  Принцесса отвела в сторону глаза. Ладно, будь, что будет.
  - Армит.
  - Не ожидал. - Эриан со странным выражением уставился на принцессу. - Похоже, вам удалось произвести неизгладимое впечатление на невозмутимого Армита, раз он вас стихами развлекает. - Настроение демона резко изменилось к лучшему. - Мне вот, например, ни разу не читал...
  Арлетте одновременно было и смешно, и обидно. С одной стороны, комизм ситуации не располагал к серьезным беседам. Но с другой... Ей хотелось сохранить в памяти вчерашнего Эриана - немного грустного, с неожиданной горькой складочкой возле губ.
  Крылатый замолчал на полуслове. Принцесса повернулась: рядом с отрешенным видом ошивался Крийон. И ничему его жизнь не учит...
  Эриан мило оскалился, по-звериному обнажив клыки. Но юный демон не отступил. А зря.
  "Сейчас сцепятся", - отстраненно подумала Арлетта, беспомощно озираясь по сторонам, и тотчас наткнулась взглядом на высокую фигуру в черном доспехе.
  - Эриан, нам поговорить. Прямо сейчас. - Похоже, Армита тоже обеспокоило происходящее. Во всяком случае, он бестрепетно вклинился между готовыми перейти к более тесному выяснению отношений Крылатыми.
  Помогло. Посланник, как бы извиняясь, галантно коснулся губами руки принцессы, и последовал за Армитом. Девушка облегченно перевела дыхание.
  - Вы на редкость везучий идиот, Крийон, - вырвалось у Арлетты. Демон удивленно взмахнул ресницами.
  "Безнадежен", - с сожалением припечатала принцесса.
  
  Эрхат.
  Армит
  
  - Что случилось? В последний раз, когда ты отозвал меня в сторону, все крайне неудачно закончилось. - Беспросветно-темные глаза Эриана были спокойны, не позволяя догадаться, шутит он или нет.
  Эта особенность Ар-Шагина изначально раздражала Армита, вызывая приступы почти неконтролируемого бешенства, желания вцепиться зубами в глотку, почувствовать пьянящий вкус напитанной Пламенем бездны крови.
  Однажды он не выдержал.
  Какое право имел Эриан рассуждать о чести и благородстве? Он, ни разу в жизни не принявший участия в битве. Он, трус и подлый убийца, прикрывающийся от заслуженной кары грозным именем Шагина, как щитом. Он, спокойно обрушивший стены древнего Эскора на головы ни в чем не повинных людей.
  И Эриан осмелился злобно высмеять того, кто являлся недостижимым идеалом для Армита. Того, по чьим следам ходил, с чьей ладони ел и чьей тени не стоил.
  Шагина ад-Дориана.
  Армит бросил ему вызов, и Эриан ответил.
  
  Поединок по правилам следовало проводить в горах, подальше от Эрхат, потому что пары увлекшихся детей Пламени вполне хватило бы, чтобы обрушить Поднебесное.
  Холод и снег.
  Крылатые не любят холод и могут замерзнуть до смерти, хотя в их крови разлито огненное дыхание Пламени бездны. Крылатые не любят снег, но он им не помеха. И Крылатые не любят убивать сородичей, какими бы мерзавцами они ни оказывались.
  Армит уже давно решил для себя, что Эриан останется жить. Он лишь припугнет наглеца, чтобы на всю жизнь отучить смеяться над высшими, и хватит. Противник хотел того же, наверное, потому и выбрал оружие людей, не способное навредить Крылатым.
  Воин не сомневался в удачном исходе поединка. Об Эриане ходили нехорошие толки, будто он один из уцелевших Древних, но Крылатый к ним не особо прислушивался. Древние - они другие, исполненные мрачного величия и темной, рвущейся на свободу, силы, такие, как Ирилур - надменные мастера прошлых эпох. И изнеженный позер Эриан нисколько не походил на них.
  Выбранную площадку полностью замело снегом, ноги глубоко утопали в белоснежном пухе, но сверху по-прежнему продолжала сыпаться обжигающе-холодная труха. Не было ни верха, ни низа, ни неба, ни гор, ни горизонта.
  Казалось, даже река времени изменила направление течения, выйдя из русла, чтобы обогнуть утонувший в белой ночи остров. Остров, на котором замерли двое. Один, уверенный в своем праве отстаивать честь Правителя в поединке, и другой, слишком хорошо знавший цену верности и данным обещаниям.
  Первый ход предоставлялся вызванному, но либо Эриан не считал себя слабее, либо выжидал, пока порядком подзамерзший противник предложит хитрецу перемирие.
  Этому не бывать!
  Черной молнией вспоров снежную пелену, Армит рванулся навстречу, разворачивая в прыжке крылья. Эриан незаметным движением переместился чуть-чуть левее, сведя на нет тщательно продуманную атаку.
  Повезло.
  Крылатый нападал снова и снова, но Эриан даже не пытался парировать смертоносные выпады разъяренного собственной неуклюжестью Армита, лишь в самый последний момент отклоняясь в сторону и заставляя своего противника ошибаться раз за разом.
  Площадка уже осталась далеко позади: Последние горы равнодушно взирали на чужаков, принесших ненависть в их белое безвременье.
  Эриан был быстр, слишком быстр для Крылатого. Он легко читал хитроумные замыслы Армита, словно предвидя движения и выпады. И до сих пор только защищался.
  Щадит? Жалеет? Да он попросту унижает его!
  Меч решительно отброшен в сторону: бесполезная железка только мешала. Затопившая сердце ярость добавила сил Армиту, позабывшему о ритуальном характере поединка. Крылатый метнулся вперед, намереваясь зацепить противника когтями. Но Эриан легко перехватил его руку и, сжав в объятиях и не давая даже пошевелиться, заглянул в глаза.
  Земля ушла из-под ног, яркими бабочками взметнулись языки Пламени бездны, а вместе с ним волной накрыло понимание. Осознание собственной безграничной глупости.
  "Ничш-ш-тожество..." - сотней разъяренных змей шипел в ушах ветер.
  "Ч-ш-шервяк..." - вторила ему рванувшаяся с вершины вниз снежная лавина.
  Хотелось забыться, заснуть, и, пробудившись утром с облегчением обнаружить, что всё случившееся - лишь привидевшийся перед рассветом кошмар, плод растревоженного воображения. Что ничего не было и теперь уже никогда не произойдет. Хотелось безвольной куклой опуститься на колени и подставить горло под дарующую освобождение когтистую длань. Хотелось умереть, перестать существовать. Вернуться к истокам, слиться душой с темным Пламенем.
  - Древний...
  Пламя бездны опалило лицо Армита, ослепляя, оглушая, пропитывая насквозь суетой лет и болью тысяч утрат. Оно выжгло душу, огненным языком словно бы слизнуло кожу и плоть с костяка, навсегда выбрасывая из мира живых...
  Победитель отпустил Крылатого. Порыв ветра на мгновение подхватил потерявшего сознание Армита, попытался удержать, оберегая живое тепло от безжалостных зубов скал, но не сумел. Темная фигура камнем полетела вниз, ломая беспомощно торчащие крылья о выступы.
  Эриан со странным выражением смотрел ему вслед.
  
  - Нет. - Он заставил себя растянуть губы в улыбке, непроизвольно поглаживая оставшийся на память шрам. Ар-Шагин заметил его жест, но взгляда не отвел.
  - Эриан, пожалуйста, - непривычное слово покорилось с трудом, - не заставляй Крийона испытывать то, что довелось изведать мне. Он слишком юн, и плохо знает жизнь...
  Древний помрачнел:
  - Ты был немногим старше, когда вызвал меня. Что тогда числилось за тобой? Десяток хроник, перевравших давно забытые сражения, да пара вылазок против зарвавшихся детей Всевышнего. А Крийон уже сейчас считается одним из лучших среди молодого поколения. И не зря. Я видел его в последней войне с людьми - из него вырастет хороший мастер. Если, конечно, он научится сдерживать порывы. - Эриан нехорошо усмехнулся, и, как бы устанавливая краеугольный камень в фундаменте воздвигаемого им здания, выделил. - Если.
  Эриан - Ар-Шагин, Воля Шагина, жалость ему чужда.
  - Пойми, он еще глуп. - В интонациях Крылатого прозвучала неожиданная мольба. - И ты ведь когда-то был молод. Неужели рядом не нашлось того, кто бы схватил тебя за шкирку и оттащил прочь?
  Услышал ли Древний скрывавшееся за словами: "Как ты меня"? Или нет?
  - Я всегда думал головой. И хватит об этом, - отрезал Эриан, и Армит убедился, что настаивать бесполезно. Можно еще попытаться усмирить Крийона. Но как? Запугать? Не поверит и рассмеется в лицо. Или, что еще хуже, отправится проверять лично, в точности повторив просчет наставника.
  - Не надо. - Эриан положил руку на плечо Крылатому, выдергивая из омута размышлений на поверхность. - Опыт идет впрок, только если он приобретается на основе собственных ошибок. - Он словно бы читал мысли воина, как открытую книгу. - Но я сделаю для него тоже, что и для тебя. - Ар-Шагин выдержал паузу и спокойно закончил. - Не убью сразу.
  Дремлющее в глубине его глаз Пламя бездны всколыхнулось насмешливыми отсветами.
  - Неужели она стоит того? - Изумленно выдохнул Армит.
  - Кто - она? - удивился Эриан. Крылатый указал головой в сторону оставшихся где-то позади Арлетты и Крийона.
  - Ах, она... - протянул Древний, прикрывая ладонью зевок. - Любопытный экземпляр. Очень интересно понаблюдать, что из нее получится в будущем.
  - Ты знаешь, о чем я. - Армит не принял предложенного легкомысленного тона, и Эриан немедленно посерьезнел.
  - Не бойся, брат. Пока Крийон не переступит грань разумного, я его не трону. И помни, девочка не так наивна, как желает выглядеть. - Древний задумчиво погладил пальцами подбородок. - Кстати, это ты читал ей "Вечер на водах" из запрещенных сборников Саториса?
  - Я. Думаешь, напрасно? - Крылатый немного растерянно пожал плечами. - Ей было известно о Саторисе.
  Эриан небрежно отмахнулся.
  - Случившегося уже не изменить.
  - У Саториса красивые образы, - заявил вдруг Армит, мечтательно прищурившись. - Закатный меч в моих руках, и вдаль дорога серой лентой... До сих пор не могу понять, почему Шагин повелел сжечь его книги?
  - Такова воля Великого, и не нам ее оспаривать. - Эриан задрал голову вверх - в ослепительно-синем квадрате неба черной точкой зависла далекая птица. - Мне пора.
  
  
  
  Глава десятая,
  в которой приходят в движение чаши весов, и прошлое снова протягивает свои жадные щупальца к настоящему
  
  Все решено - возврата нет,
  Мой выбор сделан, жребий брошен...
  
  Эрхат.
  Шагина Арлет
  
  Эриан сегодня находился явно не в духе. Сначала чуть ненароком не пришиб безобидного Крийона, затем нашипел на пытавшегося защитить юного обалдуя Армита.
  Арлетта пристально наблюдала за демонами издали, пытаясь угадать, что за тема обсуждается в данный момент: "не тронь Крийона" или "кто читал стихи"? - но так и не пришла к определенному выводу. Закончив беседовать с Армитом, посланник удалился в неизвестном направлении, не соизволив даже попрощаться.
  От обиды и безделья принцесса заглянула в библиотеку: устроенный утром бардак пропал бесследно, - растворился предрассветным туманом, как сказали бы помешанные на образности рифмоплеты, - но, к сожалению, вместе с ним исчез и Ирилур. Начинать раскопки заново почему-то не захотелось. Скорее всего, из-за отсутствия желания разбирать последствия.
  И Арлетта со скучающим видом отправилась к себе.
  
  Очень часто бывает, что находишь желаемое совершенно не там, где предполагалось. Можно, к примеру, потратить утро на поиски нужной книги и случайно обнаружить ее на своем столе. Или пожелать пообщаться с Ирмой и согласиться на бесполезную прогулку, чтобы, вернувшись, застать степнячку дремлющей в комнате.
  Арлетта недоверчиво поскребла ноготком серебристо-серую обложку и, не осмелившись открыть подарок, обернулась к устроившейся в углу женщине.
  Саторис или Алхат? Древние или Кагул?
  Впрочем, книга никуда не денется, а Ирма - на редкость непоседливая особа.
  Принцесса погладила мягкую кожу переплета, посулив скорую встречу, и пересекла комнату. Подобрав юбки, девушка уселась на пол рядом со степнячкой, попытавшись точно также скрестить ноги. Было жестко и неудобно, но терпимо.
  - Ирма, - тихонечко позвала Арлетта, - мне, право же, крайне неловко. Я вчера сгоряча наговорила столько мерзких глупостей...
  Степнячка выжидательно покосилась на девушку, чем-то неуловимо напоминая лорда Эриана. Демон тоже имел обыкновение смотреть на принцессу, будто прикидывая в уме, получится ли из нее что-нибудь достойное внимания или нет?
  - Я понимаю, что не заслужила, но все же... - Арлетта внезапно всхлипнула и замолкла. Выступившие на глазах слезы оказались настоящими.
  Женщина вдруг улыбнулась, тепло, открыто, и, притянув к себе ошалевшую от неожиданной ласки принцессу, по-матерински погладила ее по волосам.
  - Глупая девчонка... Разве можно такими словами бросаться, а?
  Арлетта чуть отстранилась.
  - Ирма, ты больше не сердишься?
  - Сержусь. - Совершенно серьезно объявила степнячка, но в ее глазах солнечными зайчиками по поверхности пруда уже прыгали насмешливые искорки. - Да я просто в бешенстве. Сейчас вызову на смертный поединок, дабы в бою ославить оскорбившую меня... Эй, только не вздумай рыдать.
  - Спасибо. - Арлетта облегченно перевела дыхание.
  - Ирма... - принцесса, уютно, словно котенок, свернулась калачиком под боком у степнячки.
  - Да-да, - лениво отозвалась та.
  - Расскажи мне об Алхат. - Попросила, почуяв слабину, Шагина. - Она ведь была твоей прабабкой.
  - Была, - эхом откликнулась Ирма. - Я до сих пор слышу ее голос в крови. Слишком часто...
  
  Одинокая птица кружила высоко в небе, распластав в полете сильные крылья. Где-то внизу суетились крошечные фигурки, размером чуть больше муравья. Маленькие и совершенно нестрашные. Их собралось слишком мало, вряд ли хватит на полноценную армию вторжения. Но обманываться мнимой слабостью врага не стоило. Этими воинами были Крылатые боги, младшие братья сидящего в Шан-Хет-Ка Великого Ад-дара, даровавшего Кагулу небесную мудрость. Силы Пламени глубин хватило с лихвой, чтобы гордые асаги - немногие уцелевшие - изъявили вечную покорность клану Алхат.
  Но в семьях богов, как и в семьях людей, не прекращается грызня за власть. Вошедшие в силу младшие братья вознамерились свергнуть старшего. Выстоит ли очутившийся в центре противоборства божественных сил Кагул?
  Орлица вычертила очередную петлю и, сложив крылья, рванулась вниз, у самой земли превращаясь обратно в человека, чтобы бессильно рухнуть на четвереньки. Фарха проводил ее обеспокоенным взглядом и отвернулся. Алхат не ранена, и помочь ей сейчас, значит, заподозрить в слабости. А ханша Кагула и Видящая Крылатого бога не может позволить себе подобную роскошь.
  - Они близко, - вернулся разведчик. Впрочем, Алхат и сама заметила группу воинов, следовавших к месту встречи.
  - Ждем, - коротко приказала женщина.
  Ожидание не затянулось: уже скоро гости показались из-за холмов. От небольшого отряда отделились двое и направились к степнякам.
  - Фарха, - ханша Кагула вполголоса позвала мужа, коленками тронув лошадиные бока.
  Прибывшие излучали спокойствие и уверенность, как и положено богам. Сходство черт не позволяло сомневаться в их родстве с Крылатым правителем Шан-Хет-Ка.
  Старший воплощал собой неотвратимость возмездия. Судя по всему, он и был тем таинственным Судьей, приход которого предрекал Ад-дар. По крайней мере, он недавно держал в руках нить жизни правительницы Кагула.
  - Не сокрушайся о том, что не сделано, - от янтарных глаз Алхат не укрылось сожаление, промелькнувшее во взгляде старшего из гостей.
  Ханша Кагула обернулась к его спутнику и едва не ослепла. Первый бог представлялся ей обелиском, оставшимся от легендарных предков, умевших менять обличие, как люди - одежду, темным камнем, словно бы прошитым нитями пламени. Младший же казался гребнем черно-огненной тучи, высившейся на горизонте. Ярилась, выбрасывая языки, громада напитанного мраком Пламени и, обжигая отсветами душу, выхлестывались в небо яркие сполохи.
  Чутье подсказало нужное слово. Шагин.
  По спине пробежал холодок, и предвестником беды привиделись ханше Кагула острые клыки скал. Имя сулило смерть. Лично ей.
  Алхат сморгнула, прогоняя морок. Приятное лицо, чуть мальчишеское, но настороженное и немного лукавое. Такому пальца в рот не клади - откусит по локоть и не поморщится.
  Судья.
  - В силах ли правители Кагула помочь Шагину? - Голос Алхат звучал величественно и чуть отрешенно, как всегда, когда она говорила от имени Крылатого бога Ад-дара. Уголок губ старшего воина пополз вниз, выражая недовольство подобным снисходительным тоном. Но Судья даже не обратил на это внимания.
  Или сделал вид, что не обратил...
  - Шагин требует голову Агидариса, которого вы именуете Ад-даром, свободный проход в Шан-Хет-Ка и обязательство ханов Кагула не участвовать в походах на север.
  Переговоры были Судье внове, и, к сожалению, хотел он невыполнимого.
  - Что Шагин предложит взамен? - Алхат и бровью не повела, как если бы заезжие боги каждую луну предлагали ей избавиться от крылатого покровителя.
  - Шагин обещает не трогать Кагул.
  Сзади встревоженно забормотал Фарха, на время забыв о статусе супруга правительницы. Алхат не вслушивалась - она знала, что именно сейчас в небе над степью разворачивает черные крылья смерть, грозя исторгнуть из себя тысячи огненных молний.
  Кагул был обречен.
  
  - На одной чаше весов лежала жизнь бога Ад-дара... нет, Дари, любимого, на другой - будущее Кагула, ее брата, мужа, их детей. Ее клана. - Ирма отрешенно смотрела прямо перед собой. Она видела мир глазами Алхат, сейчас она сама была Алхат.
  - И ханша предпочла Кагул, - грустно закончила Арлетта. Что ж, такова судьба правителя.
  - Да. - Подтвердила очевидное степнячка.
  - Ирма, - принцесса замялась, стараясь подобрать подходящие слова. - Ты говоришь, что Алхат любила Агидариса, но ты ведь доводишься родней Шагину?
  - Очень часто приходится забывать о зове сердца, выбирая долг, не любовь. Слишком часто... - Женщина задумалась, явно вспомнив о личном, и дочь Илиаса, как никогда понимала ее.
  Черные пряди и иссохший бутон за ухом. Мимолетные прикосновения изящных пальцев, словно ненароком, нечаянно...
  - Поэтому ты правнучка Шагина, - наконец нарушила сосредоточенное молчание степнячки Арлетта.
  - Да, - нарочито легко согласилась Ирма. - Я имею право на черный доспех, и нисколько не жалею об этом. Шагин... он... - глаза степнячки сразу потеплели. - Он замечательный.
  Принцесса с неудовольствием покосилась на Ирму: прекраснодушный Шагин уделял жене не больше внимания, чем статуям в заброшенных садах. Ничего не скажешь, очаровательный во всех отношениях супруг.
  Степнячка уже собиралась уходить, когда принцесса решилась задать мучавший ее вопрос:
  - Ирма, почему же пал Кагул?
  Женщина облокотилась о косяк и, лишь мгновение промедлив, ответила:
  - Ад-дар превратил Алхат из союзника во врага.
  Арлетта понимающе сощурилась.
  Не делай девочку своим врагом, так? Не повторяй чужих ошибок?
  Ирма промолчала.
  Много позже, забравшись в постель, принцесса, наконец, раскрыла обретенное сокровище на первой странице. Ее совсем не интересовала поэзия, особенно, древняя. Дочь Илиаса искала две определенные строчки.
  
  Эрхат.
  Лорд Ирилур
  
  Жизнь - это чередование циклов. Всё в мире подвластно изначальному закону бытия. Всё рождается, вступает в пору зрелости, дряхлеет и умирает. Люди, государства, идеи. Даже избранные дети темного Пламени не властны изменить предначертанное.
  Стихотворные строки разбудили спящего зверя.
  Саторис...
  Имя всколыхнуло глубины памяти, вызывая из тьмы подсознания драконов прошлого.
  Младшенький... Открытая улыбка и готовность делиться с окружающими всем, что имеешь. Умение слушать голоса ветров и шепот пробивающихся к солнцу трав, вторить птичьей песне на заре и ласковому шороху прибоя. В его душе, словно в раковине, таился отголосок песни бескрайнего океана.
  
  Их было трое. Трое Древних. Самых лучших, самых любимых детей Пламени бездны. Эрилурос, Агидарис и Саторис. Воин, Мыслитель и Певец.
  Эрилурос появился на свет первым, и смыслом своей жизни избрал войну. Все, что он умел, это сражаться. Любым оружием по любым правилам. Мастер стратегии и тактики, он набирал армии и создавал врагов, чтобы в настоящей битве проверять правильность придуманных маневров. То, что люди умирали, Древнего не беспокоило: такова судьба смертных. Не согласен - иди в поэты или земледельцы. А воинов всегда можно подготовить новых. Благо, желающих сражаться во славу Старшего оказывалось в избытке...
  Эрилурос еще только начинал собирать свою Империю, когда Агидарису уже успела наскучить новая игрушка под названием мир, и он постепенно удалялся от братьев, с головой погружаясь в изучение Стихий.
  
  - Они были до нас, понимаешь. Они были. - Мыслитель, заложив руки за спину и чуть сутулясь, бродил туда-сюда по мраморным плитам храма богов-братьев.
  Лишенные формы, первые дети Пламени. Где они теперь? От их эпохи дошли лишь досужие россказни, разрозненные обрывки легенд... И статуи. Великолепно выполненные статуи. Изображающие не-людей. Но даже сейчас, в полустертых временем чертах, угадывалось недвусмысленное сходство древних правителей мира с богами-братьями. Может, именно поэтому люди с восторгом приняли их? Только лишь поэтому...
  - Что ты хочешь сказать, Дари? - Эрилурос заставил себя слушать.
  - Стихии исчезли. - Агидарис ждал, набравшись терпения: он изложил все предпосылки и теперь надеялся, что брат придет к верному выводу. Напрасно.
  - Объясни по-простому, без философской зауми. - Эрилурос начинал злиться. Агидарис постоянно разговаривал на каком-то своем языке и еще умудрялся искренне удивляться, что другие его не всегда понимают.
  - Эри, Стихии стали не нужны Пламени, и оно уничтожило их, вызвав мировой катаклизм. - В темных глазах плескались боль и сожаление. И солидная толика раздражения от тупости брата. Эрилурос вспылил:
  - Не пори чушь. Мы всемогущи, нам нет равных. Я докажу тебе. Я воссоздам Империю Стихий, слышишь ты, книжный червь!
  Голос Воина рокотом разнесся по коридорам дворца, заставив в ужасе замереть слуг и учеников. Агидарис не впечатлился, сокрушенно покачав головой.
  - Воссоздавай что угодно, только без меня.
  - Трусишь, брат? - Древний не желал замечать очевидное.
  - Нет. Я чувствую, что отведенное нам время заканчивается. Мне нужно многое успеть. Прошу лишь, отдай земли за Последними горами мне. - Агидарис уже давно намеревался покинуть столицу, настал час воплотить задуманное. - Завтра с утра я отправлюсь в путь.
  - Завтра, с утра... - Эхом повторил Эрилурос. Гнев угас также быстро, как и разгорелся. - Моя Империя не коснется Последних гор, клянусь.
  - Эри, голос Пламени слабеет. - Произнес вдруг Агидарис, и страшное предощущение гибели ледяной змеей проскользнуло вдоль спины. Лицо Эрилуроса застыло мраморной маской. Ему тоже внезапно почудилось...
  Древний закрыл глаза и потянулся к Пламени бездны. Оно послушно явилось на зов, наполнив отсветами кровь, ласково согрело в огненных ладонях душу.
  - Да нет, Дари, так иногда бывает... - Облегченно отмахнулся Воин, переводя сбившееся на миг дыхание. - Ты преувеличиваешь.
  Агидарис, внимательно следивший за сменой выражений на лице старшего брата, вежливо поклонился и ушел. Разочарованным.
  Тонкая фигура выступила из-за колонны.
  Саторис.
  Певец отбросил челку назад и пристально посмотрел на Древнего: задумавшись, Эрилурос когтем выцарапывал на бесценном мраморе вытянутую полусферу, по странной прихоти похожую на карту разведанных земель.
  - Мы обречены? - голос Певца дрогнул. Он забрался на скамью с ногами и тесно прижался к старшему брату.
  - Не знаю, Сати. - Эрилурос погладил по волосам устроившегося под боком Саториса. - Может, он прав, может, и нет. Наш Дари любит присочинить. - Младшенький робко улыбнулся в ответ. - В любом случае, меня запомнят в веках! - Эрилурос в шутливом салюте поднял вверх несуществующий клинок.
  - Нас, - тонкие пальцы легли сверху на его руку.
  
  Ирилур распахнул окно - звездное небо нависало низко. Кажется, протяни руку - и темный бархат небесного купола ляжет в гостеприимно подставленную ладонь. Аспидно-черное небо и огненная россыпь звезд.
  - Вернуть обратно неба темный купол и золотое звездное шитье, - строки сами выплыли из памяти. Ирилур, интереса ради, перевернул почти всю библиотеку - книга исчезла. Неужели Шагин не пощадил и последнее детище Саториса?
  Певец. Маленькая фигурка на самом краю храмовой крыши, раскинувшая руки в неслышной мольбе. Хрупкая и уязвимая на фоне бескрайнего черного океана.
  - Эри, порой мне снится, что я лечу навстречу небу, из последних сил удерживая себя в воздухе, а оно... Оно все также недосягаемо и равнодушно. И также холодны глаза звездных огней. Я не хочу умирать, Эри...
  Прости, брат.
  
  Эрхат.
  Шагина Арлет
  
  Арлетта не любила поэзию, считая ее бессмысленной тратой времени, и, читая сочинения Саториса, все больше убеждалась в правильности выбранной позиции.
  Скажите, разве нормальный человек - или демон - станет публично ковыряться в душе, выволакивая извлеченное на всеобщее обозрение. Вряд ли. В отличие от поэта. Зато какое полное представление о личности автора можно составить на основе рифмованных измышлений. Ммм, пальчики оближешь...
  К восемнадцатому стихотворению Арлетта убедилась, что сочинитель не только обладал образностью мышления и непомерной гордыней, но и постоянно противоречил самому себе, видимо, со временем забывая, что и где писал раньше. Но, несмотря на неувязки и чрезмерную тягу к вычурности, некоторые из четверостиший цепляли за сердце, оставляя неясный след в душе и приятное послевкусие на языке.
  
  Черненый шлем с глухим забралом,
  Орел - эмблема на щите...
  В своей надменной красоте
  Ты не довольствовался малым.
  
  Тебя влекут мои сады,
  Богов загадочные лики,
  Дворцы и башни, света блики
  На гладком зеркале воды.
  
  Ты поражений не изведал,
  Твоя держава молода,
  Но мудрость древняя всегда
  Смеялась над ее победой...
  
  Что это, как ни подробное описание поединка с Шагином? Только финал у поэта существенно отличался от жизненного.
  Арлетта искренне пожалела неудачливого сочинителя и продолжила чтение. Надо было убедиться в верности сделанного предположения...
  
  
  
  Глава одиннадцатая,
  в которой ветер доносит запах полыни и степных трав, принимаются неоднозначные решения и сквозь пелену времен ослепительной вспышкой прорывается безумие
  
  Как будто сквозь меня рекой -
  Печаль времен.
  Незримой прошлого рукой
  Я заклеймен...
  
  Эрхат.
  Шагин ад-Дориан
  
  Мы говорим: минуло столько-то лет. Делим нашу жизнь на годы, лунные циклы, часы, пытаясь запихнуть тайну в узкие рамки собственного восприятия мира. Но понимаем ли мы, что такое время? Какое оно? Есть ли у него вкус, запах?..
  Время - величайшая из загадок. Оно скрывается в холодном одиночестве опустевших храмов и в пыльных залах библиотек. Таращится на нас слепыми глазами изъеденных язвами мраморных статуй, глумится, приоткрывая в ухмылке покрытые ржой зубы. Неслышным шипением стекает с пожелтевших страниц, тайком заползая в душу. Время кутает изуродованное тело в полуистлевший шелк одежд и унизывает костлявые запястья гроздьями золотых побрякушек, вытащенных из потревоженных могил.
  Оно хранит аромат несбывшихся надежд...
  Для Шагина ад-Дориана время пахло горечью степных трав и хищной птицей.
  
  Странная ситуация не-мира и не-войны грозила затянуться надолго. Агидарис заперся в Шан-Хет-Ка и носа наружу не высовывал. Чтобы добраться до него, пришлось бы вторгнуться на земли Кагула. Степняки с удовольствием общались с Крылатыми, но не собирались пропускать их к городу бога. Агидарис осторожничал, а Шагину не хотелось убивать людей только за то, что они поселились в неподходящем месте.
  Посредником в переговорах между ханом Баргой, правителем Кагула, обаятельным и добродушным здоровяком, и Шагином Эйворином ад-Дорианом, вершителем воли Пламени бездны, оказалась Алхат. Ханша Кагула была умна и чуть насмешлива, и вскоре стала желанным гостем в лагере Крылатых. За надменным янтарем орлиных глаз крылся искренний интерес ко всему происходящему в мире. Шагину нравилось смотреть, как она говорит, двигается, берет предложенное угощение... И очень часто, в ночном небе, рядом с почти незаметной с земли черной тенью удавалось различить орлицу.
  Ветер подхватывает распахнутые крылья, швыряя птицу вверх, навстречу бескрайнему небу, и звездный купол раскрывает гостеприимные объятия своей любимой дочери. Стихия...
  Лишенные формы ушли добровольно, позволив погрузиться на дно материку. Стали частью памяти Пламени бездны, отражением отражений, но их дети уцелели...
  С ханшей Кагула можно было свободно говорить почти на любую тему. Кроме одной. Стоило ненароком упомянуть имя Агидариса, как Алхат тотчас замыкалась в себе и полностью теряла интерес к беседе.
  
  Шагин рывком отдернул полог походного шатра и скользнул внутрь. Древний не отзывался, словно бы вынуждая ад-Дориана перейти к активным действиям. Трус, как щитом, прикрылся жизнями наивных степняков.
  Крылатый выругался вполголоса и настороженно замер, - кто-то стоял у него за спиной. Кто-то, подкравшийся настолько тихо, что даже сын Пламени с опозданием заметил гостя. Таинственный пришелец принес с собой запах степных трав и нагретых перьев. Страшная когтистая лапа, готовая при необходимости распороть горло, обернулась человеческой рукой.
  Алхат.
  Ханша Кагула пахла бедой и глубокой, несправедливой обидой, которую способен нанести лишь кто-то очень близкий. Свежей душевной раной с осклабившимися кровоточащими краями. И еще решимостью и неуместным облегчением. Когда застывшие в мертвенном равновесии весы снова пришли в движение. Когда после долгих, мучительных колебаний выбор все-таки сделан. Пусть неверный, за который позже придется выплатить слишком высокую и слишком страшную цену. Но сделан.
  Шагин обернулся. Трудно было не заметить: случилось непоправимое. Под его взглядом ханша Кагула перестала нервно покусывать губу и гордо вздернула подбородок. А потом вдруг, словно с головой бросаясь в ледяную воду, неожиданно шагнула навстречу, прижав узкую прохладную ладонь к его щеке.
  Алха-ат...
  Ад-Дориан притянул степнячку к себе, зарываясь лицом в пахнувшие полынью волосы, забывая о затаившемся где-то рядом Агидарисе, о требующей выхода силе Пламени Бездны, о нависшей над ними неминуемой угрозой войне...
  - Я проведу тебя в Шан-Хет-Ка...
  
  Он пытался понять и не мог. Шагин никогда не обманывал себя - ханша Кагула не любила его, нет. Почему тогда, Алхат, почему?
  
  Эрхат.
  Шагина Арлет
  
  Противоречивые рассказы о Кагуле и Древних отвлекли Арлетту от другой, более важной задачи - поисков тайного укрытия Шагина.
  Хотя если это крыло Эрхат принадлежало супруге короля демонов, то, вероятнее всего, в противоположном обитал сам Шагин. Свежеиспеченная идея требовала немедленной проверки. Только как избавиться от общества чересчур назойливых демонов и порядком поднадоевшего Ротаса? Или пусть наблюдают?
  С задумчивым видом принцесса покинула комнаты и целенаправленно двинулась в сторону библиотеки. Перед узкой лестницей она отвергла помощь и, подобрав юбки, поспешила по ступенькам вверх со скоростью породистой лошади. Чтобы сразу как будто по ошибке повернуть не туда...
  Путь девушке преградили запертые двери, которые она успела подергать всласть, прежде чем ее догнали Крийон и Ротас.
  - Вам сюда нельзя, Шагина. - Демон ловко вклинился между Арлеттой и дубовыми створками и, отведя в сторону руку принцессы, замечательно смутился.
  - С каких пор мне нельзя в библиотеку? - Выбранную роль лучше доиграть до конца, какой бы дурацкой она ни казалась исполнителю. - И почему двери закрыты? - Арлетта воззрилась на Крийона со смесью искреннего недоумения и легкой обиды.
  Демон невольно отвел глаза в сторону.
  - Это не библиотека, Шагина.
  - Почему? - Принцесса нарочито внимательно изучила створки, словно впервые их заметила. - И вправду. - Арлетта удивленно осмотрелась. - Где я? Я замечталась и...
  - Позвольте, я провожу вас, Шагина. - Галантно предложил руку Крийон.
  - Конечно, - Вот все и разрешилось. Шагина просто слегка заплутала, - а то эти мрачные коридоры... - Арлетта подарила демонёнку обаятельно-лукавый взгляд из-под ресниц. Крийон снова зарделся.
  Нет, право слово, чтобы полюбоваться, как забавно тушуются некоторые стражи, не жаль и еще чего-нибудь странное отчудить... И откуда он только взялся? Бабочка яркокрылая, девица на выданье. Неужели это, краснеющее по поводу и без, создание - демон? Ужасное порождение Пламени бездны? Совсем не верится.
  Крийон предупредительно распахнул перед принцессой дверь библиотеки. Уютное кресло у окна было уже занято - в нем, удобно устроив книгу на коленях, располагался лорд Эриан собственной персоной.
  Демон поднял на вошедших непроницаемо-черные глаза, вежливо кивнул и вернулся к чтению. Крийон зашипел разъяренной кошкой.
  "Ну всё, - подумалось Арлетте. - Придется учиться растаскивать демонов по углам. Или отстраниться и понаблюдать, чем закончится? Или, еще лучше, выбрать книгу и погрузиться в иной мир, а эти пусть хоть весь Эрхат на кусочки разнесут..."
  Впрочем, желание читать почему-то обиделось и ушло. Бесповоротно и окончательно.
  - Здесь душно, - принцесса беспомощно обернулась к Крийону, теребя ворот платья пальцами. - Что-то мне нехорошо... - Юный демон с легким недоумением уставился на Арлетту. Так обычно смотрят на чужаков, лопочущих белиберду на своем варварском наречье.
  - Плохо мне, - неожиданно зло объявила девушка, предприняв попытку завалиться в обморок на руки Крийону. Проклятый Эриан делал вид, что происходящее его совершенно не касается, но книгу теперь держал в руках, прикрываясь от зрителей. Плечи у него подозрительно подрагивали.
  - Мне надо срочно подышать свежим воздухом, - Арлетта с трудом успела перехватить Крийона, ринувшегося открывать окно. Сообразил, наконец, тугодум этакий... - Да не здесь, во дворике...
  - Угумм, - донеслось из-за книги, - там фонтан, текущая водичка, мир и покой. А чуть попозже я вам садик открою. Травки-дорожки, цветочки-стрекозки... Благодать!
  Принцесса потащила демона из библиотеки. И ведь не разберешь, издевается Эриан или серьезно?
  - Дверь закройте, - требовательно буркнул им в спину на прощание Ар-Шагин.
  
  Арлетта сидела у фонтана и, болтая пальцами в воде, как бы нехотя скользя взглядом по прихотливым изгибам черного камня, изучала планировку Эрхат. Особенно принцессе нравился широкий - и наверняка очень удобный - карниз, опоясывающий цитадель демонов на уровне второго этажа.
  Если схожая штука украшает Поднебесное с другой стороны, то и храбрая искательница приключений, не боящаяся высоты, сумеет, воспользовавшись окном библиотеки, выбраться на карниз и проползти до запертого крыла. А уж там...
  Арлетта отчетливо вспомнила недавнюю попытку вскарабкаться на дерево и снова погрузилась в неторопливые раздумья.
  С платьем надо что-то делать. Как юбку ни подвязывай, все равно мешается. А совсем без нее - нельзя. Шагин, возможно, одобрит подобный наряд, но если там, к примеру, обнаружится Ирилур или, что еще хуже, Эриан, получится крайне неудобно.
  Принцесса посмотрела на лениво переговаривающихся Ирму и Армита и ее вдруг осенило.
  - Ирма, - позвала она женщину.
  - Да Шагина, - степнячка подошла к фонтану и пристроилась рядом на бортике.
  - Мне нужны штаны. - Непререкаемым тоном объявила Арлетта.
  Ирма изумленно приподняла бровь, будто принцесса, как в древней легенде, попросила у нее табун степных лошадей безупречно-белой масти с одним черным ухом.
  - Зачем вам штаны?
  - По деревьям лазать. - Не стала скрывать Арлетта. Лучшее объяснение - это дурацкое. По крайней мере, желание выспрашивать дальше у степнячки пропало надолго.
  - Хорошо, - Ирма пожала плечами. - Завтра будут.
  - Замечательно, - принцесса подставила лицо солнечным лучам и довольно улыбнулась.
  Завтра так завтра. Она подождет.
  
  Эрхат.
  Лорд Ирилур
  
  Солнечные лучи бликами разбивались о воду, превращая внутренний двор в подобие волшебного королевства из детских сказок. На его фоне Арлетта казалась сказочной принцессой.
  "Славная девочка, - с одобрением подумал Ирилур, - ничего не скажешь".
  Очерченные с небрежным изяществом скулы, упрямый подбородок...
  Но в памяти, накладываясь и растушевываясь, почему-то всплывали другие черты: "И из души так легко сотрет черные волосы, тонкий профиль"...
  Саторис.
  
  Их было трое. Трое Древних. Самых могущественных на земле существ. Эрилурос, Агидарис и Саторис. Воин, Мыслитель и Певец. Но их время вышло.
  Однажды ночью Пламя бездны вторглось в его сны. Оно явило Древнему картину рождения Шагина. Судьи, призванного вершить и карать, отмеривать и взвешивать, потому что настал их последний день. Темное Пламя предоставило Древним выбор: либо преклонить колено перед новым повелителем, либо кануть в небытие.
  Они отказались, и Пламя бездны отвернулось от них. Ветреный создатель увлекся новой забавой, бездумно швырнув под ноги Шагину жизни преданно служивших ему Древних.
  
  Голова мучительно болела, кровь громко стучала в виски, словно в черепе поселился какой-то проклятый птенец и теперь старательно продалбливал себе путь наружу. Эрилурос выругался и попытался подняться: тело не слушалось.
  Наконец, кое-как ему удалось встать на четвереньки. Ладони и колени пачкало что-то густое, резко и знакомо пахнущее. Древний с запозданием сообразил - кровь...
  Осознание того, что случилось непоправимое, словно подбросило его вверх. Эрилурос выпрямился и, прислонившись спиной к колонне, огляделся.
  Он находился в малой пиршественной зале, а вокруг лежало то немногое, что осталось от его учеников и последователей. Древний сполз по колонне на пол и, обхватив руками голову, завыл. Он вспомнил.
  Почти прозрачный свет полной луны, наполняющий тело обманчивой легкостью. Пьянящее ощущение вседозволенности, упоение собственной мощью в попытках забыть об ощущении потери. Дикой, несоизмеримой потери. Будто из живого существа грубо, с корнем, вырвали то, что наполняло смыслом его жизнь.
  Его душу.
  Та очумевшая от вкуса крови тварь, что бесновалась здесь, не была Эрилуросом, не была уравновешенным и благородным Древним. Она умела только убивать...
  Эрилурос потянулся к ласковому теплу Пламени бездны, силясь понять, что же произошло, как такое оказалось возможным, и наткнулся на стену. Темное Пламя находилось рядом, дразня близостью, но в тоже время оставалось недосягаемым. Древний с размаху кинулся на преграду - бесполезно. Еще раз, и еще раз, пока хватало сил исстрадавшейся душе, но проклятая стена даже не дрогнула. Ни единой трещинки не отметило ее издевательски-прозрачной поверхности. Всё также стремился к небу огненный столп, но там, под сердцем, где прежде трепыхался маленький огонек Пламени бездны, появилась странная пустота.
  Темное Пламя бросило своих мятежных детей.
  Остаток ночи Эрилурос потратил на уборку залы и приведение себя в более-менее пристойный вид. Слуг он звать не стал. Древний не хотел их пугать, но еще больше боялся пробудить спящего внутри зверя видом доступной плоти.
  
  Осторожно ступая по плитам дворика, к Ирилуру подкрался Эриан и, не желая грубо вмешиваться в ход мыслей Древнего, устроился неподалеку. Так, чтобы ему было удобно наблюдать за беззаботно считающей облака Арлеттой и дремлющей Ирмой.
  - Она хоть немного похожа на нее?
  Ирилур обернулся.
  - Ты о ком?
  - О ней. Впрочем, неважно... - Ар-Шагин отмахнулся, с головой погрузившись в ленивое созерцание.
  С Эрианом всегда так. Скажет что-нибудь невпопад, а ты думай, мучайся, ищи в его словах второй и третий подсмыслы, скрытые от глаз глубинные течения. А если даже первого не видно? Кто на кого похож? Кто они? Арлетта? Ирма? Алхат? Камилла?
  Знать бы...
  
  
  
  Глава двенадцатая,
  в которой мастерство переплетается с безумием, но вынужденная жестокость все равно остается жестокостью
  
  Прошу вас не считать моей виной
  Любовь к игре, позерству и излишкам...
  
  Эрхат.
  Шагина Арлет
  
  Удивляясь несвойственному для себя интересу, Арлетта в очередной раз перелистывала книгу стихов Саториса. Вроде бы она уже обнаружила то, что искала - чеканно четкие, продекламированные Армитом строчки, ядовитым пламенем взбудоражившие душу.
  Но принцесса была не в силах успокоиться, вновь и вновь переворачивая украшенные причудливой рамкой страницы. Робкое предположение, поначалу видевшееся легкой золотистой паутинкой на солнце, становилось все ощутимее, наподобие тучи, неторопливо поглощающей огненный диск, а потому - страшнее.
  Не может быть. Просто не может быть...
  Арлетта отказывалась верить, но вплавленные в рифмованные четверостишия образы нельзя исказить или подделать, только прочувствовать, пережить, выстрадать. Пропустить через себя окружающий мир, переплавив руду идей в кованые узоры слов, навеки запечатлеть в стихотворном плетении собственный образ. Душу мастера.
  Рядом лежала другая книга. Тяжелая, древняя, она словно бы лучилась самомнением, любовалась мнимой значимостью, пыжась от наполнявших ее параграфы занудных нравоучений. Ей было далеко до тонкого поэтического изящества Саториса.
  Но одна из священных книг Откровения, Книга пророчеств, предвещавшая конец света, последняя, а потому самая спорная, самая путанная, содержавшая до ужаса правдоподобные картины грядущей гибели мира, наиболее сильно увлекала Арлетту, завораживая силой языка и отвратительной, ощущаемой на языке, яркостью описания. Ее страницы были пропитаны ни с чем не сравнимой ненавистью, уже ощутимо перешагнувшей грань между рассудком и безумием. И почему-то обидой. Горькой, нечеловеческой обидой...
  "В последний день падет с неба огненная смерть, и станет вода кровью, а кровь водой потечет по улицам. И зачарованно замрет неумолимый бег времени, любуясь собственным отражением в глазах смерти".
  Память принцессы хранило множество подобных строк, и сейчас, сверяя тексты при неверном, колеблющемся свете, буква за буквой, слово за словом, образ за образом, Арлетта убеждалась - их выводила одна и та же рука.
  Можно отречься от полученного при рождении имени, можно до неузнаваемости изменить внешность, но отрешиться от ставших привычными образов не получится никак. Они придут и исподволь, втихаря, пользуясь мгновением невнимательности, лягут на бумагу, намертво вливаясь в узор создаваемого текста.
  Сердце поэта, рука поэта...
  Рука Саториса.
  
  Эрхат.
  Лорд Ирилур
  
  Проклятый разговор не давал Ирилуру покоя. Так кто же: Арлетта или Ирма?
  Наверное, все же принцесса. Степнячка не слишком походила на легендарную прабабку. Та была невысокой и янтарноглазой, гордой и порывистой. Одно слово, Стихия. Рассудительная Ирма многое взяла от Шагина, - порой даже чудилось, что чересчур многое, - только волосы у нее были пронизаны солнечным светом, а не чернотой вороньих крыл, и в глазах вместо огненной бездны отразилось небо.
  
  Их было трое. Трое Древних. Бывших властителей и отступников. Эрилурос, Агидарис и Саторис. Воин, Мыслитель и Певец. И каждый из них выбрал свою судьбу.
  Ирилур ушел ночью, в тайне, не беспокоя Шагина. Путь до Шан-Хет-Ка занял всего ничего, но Ирилур не торопился приземляться на крышу храма, гостеприимно белевшую внизу. Он ждал: Агидарис не мог не заметить гостя.
  Тьму внизу разрезал в клочья яркий свет факелов, и Древний мягко выскользнул из ласковых объятий мрака, принимая приглашение. Потом равнодушный слуга - или ученик? - долго вел отступника по отделанным вычурным розовым мрамором лестницам, по бесконечным галереям, похожим на запутанные ходы червя, пока путь им не преградила запертая дверь.
  Проводник предупредительно постучал и аккуратно отворил створку, предлагая гостю войти. Ирилур шагнул внутрь и остановился, ожидая услышать, как за спиной поворачивается в замке ключ.
  Неужели, ловушка? И враг надеется, заточив Древнего в Шан-Хет-Ка, перед боем лишить Шагина его лучшего советчика и полководца? Глупо. А Агидарис всегда отличался умом. Тогда зачем?
  Неизвестно, до чего бы додумался Ирилур, если бы не вышедший из арки, открывавшей анфиладу коридоров, Мыслитель. Он быстро пересек залу и радушно заключил Ирилура в объятия.
  - Здравствуй, брат. Давненько ты меня не баловал визитами. Нет бы навестить хоть раз в цикл? - Агидарис был неприятно весел и, как посчитал Ирилур, немного пьян.
  - Ты не звал, и я не шел. Империя не коснулась Последних гор, - голос Древнего звучал напряжено-резко. Иначе представлял он себе встречу с братом, совсем иначе.
  - Ммм? - Мыслитель растянул губы в мерзкой полуухмылке. - То есть, ты не по доброй воле сюда явился? Я ведь посылал приглашения.
  - Я пришел сам.
  Разве таким тоном, холодным, отрешенно-жестким, почти жестоким принято разговаривать с братом после долгой разлуки? Разве так, пытаясь уколоть побольнее, приветствуют заглянувшего на огонек друга?
  - Ну, заходи, раз сам, - Агидарис приглашающе махнул рукой, пропуская Ирилура в сердце главного храма. - Гостем будешь.
  Тяжелые приземистые скамьи и вышитые языками Пламени бездны занавеси словно бы возвращали в прошлое. В тот, другой, храм в столице Империи. В день прощания с Агидарисом... Только площадка в Гитране была открыта всем ветрам, в Шан-Хет-Ка же храмовый зал прятался в каменной толще.
  - Вспомнил? - Древний не сводил глаз с лица брата. - Мне тоже не удается забыть. - Куда-то бесследно пропало и нарочитое опьянение, и злая усмешка. Залегшие под глазами тени и бледный мрамор лица выдавали усталость, накопившуюся в непрекращающейся борьбе с внутренним чудовищем, и еще несвойственное мятежным Древним смирение. Как если бы Агидарис заранее согласился принять самый неблагоприятный исход.
  - Я был прав, но как бы я хотел ошибиться. - Древний потер виски и, взглянув на брата, тихонько спросил:
  - Как ты живешь с этим?
  Ирилур, не выдержав, отвернулся. Забытье безумия оказалось обманкой, и память дотошно вносила в свитки все совершенное. Лица, лица... Молодые и старые, мужские и женские, учеников и просто случайных людей. Она скрупулезно запечатлевала каждое полено, брошенное в топку безумия Древнего. И даже темное Пламя бессильно было даровать забвение...
  Впрочем, бессильно ли? Пламени бездны одинаково чужды и сострадание, и осознание ужаса содеянного. Возможно, оно вознамерилось отметить Древнего огненным клеймом позора? Оставить отвратительное, пугающе-яркое напоминание, пахнущее дымом пожарищ и кровью.
  Но Ирилур не осуждал Пламя. Черные волны боли не позволяли ему теперь растворяться в Пламени без остатка, надежнее клятв и запретов удерживая от рокового шага. Удерживая рядом с Шагином.
  - Так и живу... - Ирилур прислушался к себе, с удивлением убеждаясь, что не лжет. - Я нужен Шагину, а Шагин нужен мне. Как ты справляешься с этим, Дари?
  Агидарис не был прощен и допущен к целительному Пламени, способному изгнать из души постепенно разъедавшее ее помешательство.
  - Как получится, Эри, как получится... - Древний издал нечто среднее между жалобным всхлипом и смешком. - Они запирают двери храма для посторонних, думая, что оберегают мой божественный покой от их низкой суеты, хотя на самом деле спасают свои жизни. Но порой я вырываюсь. - Агидарис прикрыл глаза, собираясь с мыслями. - И тогда они добровольно подставляют грудь под мои когти, называя подобную смерть благословением Крылатого бога. Брат, они готовы умереть, исполняя мою прихоть, а я... Я почти разуверился в необходимости умирать за них. Почти... Ты пришел вовремя.
  Помолчали. Время замерло, не смея продолжить бег, и на мгновение возродив тени ушедшей эпохи. Только горели на стенах светильники, силясь разогнать мрак наступившей ночи. Ночи их мира.
  - Что ты собираешься делать? - Ирилур первым нарушил затянувшуюся паузу.
  - Выманю сюда Шагина. - Мыслитель задумчиво тронул золотую кисточку пояса.
  - Он не придет, - Древний недовольно помотал головой, отрицая. - Заподозрит ловушку. И я ему не посоветую: еще привыкнет полагаться на благородство врагов.
  Агидарис нехорошо усмехнулся в ответ, совсем как прежний Дари, только в глазах вместо Пламени бездны плескалось радостное предвкушение, подцвеченное затаившимся неподалеку безумием.
  - Придет.
  - Ты уверен, что поступаешь правильно? - Ирилур с сомнением воззрился на Древнего, тот горделиво выпятил подбородок. - Что ж, если выбор сделан, я не стану спорить.
  - Ты всегда был таким, - Агидарис положил руку на плечо брата.
  - Поясни. - Ирилур непроизвольно улыбнулся, словно и не было долгих лет разлуки, и за пределами храма по-прежнему простирались от горизонта до горизонта земли Древних. Словно не развело их по разные стороны Пламя бездны.
  - Надежным. Как скала. - Сейчас Дари выглядел совершенно нормальным. Уставшим, измученным, но нормальным. Сейчас...
  - Все вопросы потом, - Мыслитель подошел к дверце, полускрытой драпировками, и постучал, выдерживая определенные паузы. - Я кое-что покажу тебе. Кстати, Эри, - Агидарис обернулся, - почему ты сменил имя?
  - Эри означает "верный", предатель потерял право носить его. Ирилуром меня назвал Шагин. - Древний старался не встречаться глазами с братом, спокойствие в голосе обходилось ему слишком дорого.
  Агидарис не стал расспрашивать, только непонимающе пожал плечами, пробормотав под нос нечто невразумительное. Он потянул на себя створку и шагнул вперед первым. Мыслитель видел в имени не символ, не гордо реющее знамя чести и жизни, а лишь определенную последовательность букв.
  Узкая лестница почти отвесно устремлялась вверх, и карабкаться по ней было крайне неудобно. Наконец ошалевшая змея, вставшая по странной прихоти на собственный хвост, заложила последний виток, и Древние выбрались на неширокую площадку. Хозяин храма приложил палец к губам, поманил к себе брата и отдернул вышитую занавесь, позволяя осмотреться.
  Открывшийся глазам Ирилура зал был огромен, он почти не уступал в размерах торжественным залам столичных храмов. Залам павшей Империи, лишившейся опеки богов-братьев... Стройные тела колонн, гордо устремившиеся вверх, поддерживали казавшуюся невесомой крышу. Мощные светильни в вечном противоборстве с ночью отвоевали у поверженной противницы значительное пространство, вытеснив ее за пределы храма. У дальней стены белело возвышение - трон Крылатого бога.
  Агидарис стремительно выскользнул из-за занавеси. Громкий хлопок в ладоши отзвуком приближающейся грозы пронесся по залу, разбудив эхо. Вбежавший прислужник рухнул на колени, ожидая приказаний великого Ад-дара.
  - Алхат ко мне, быстро! - Мыслитель даже не обернулся. Служка, мелко кланяясь, метнулся прочь - только подошвы босых ног простучали по полу.
  Древний придирчиво расправил складки на брошенном на импровизированный трон покрывале и осторожно уселся, окаменев мраморной статуей. Он ждал.
  Ждал и Ирилур, не сводя взгляда с отрешенного лица - лика - Агидариса.
  Вскоре дрогнули, подаваясь внутрь, тяжелые створки и под своды храма вступила ханша Кагула. Умудряясь даже кланяясь, держаться гордо и величественно, Алхат пересекла залу, чтобы почтительно распростереться на полу неподалеку от восседавшего на троне Древнего.
  - Великий... - выдохнула женщина, не осмеливаясь поднять голову. В голосе степнячки бьющейся о берег волной шелестело восхищение. И лишь где-то на глубине, словно в речной воде, помнящей еще неудержимое буйство перекатов и горных водопадов, клокотала рвущаяся на поверхность страсть. Затаенная, подсердечная.
  Агидарис молчал, принимая вычурные знаки преклонения как должное.
  И это Дари? Тихий и вежливый библиотечный червь, способный обсуждать с горячностью лишь очередную немыслимую теорию? Что же случилось со всеми нами?
  Надеясь услышать разъяснения, Алхат быстро глянула на Мыслителя снизу вверх и тотчас, будто обжегшись, снова принялась изучать плиты пола.
  - Великий? - Так, замерев в объятиях, шепчут "любимый"...
  Древний поднялся. Внезапно, резко, заставив нервно дернуться не только не ожидавшую этого степнячку, но и Ирилура, Агидарис приблизился к женщине и рывком вздернул ее за подбородок.
  - Алхат, ханша Кагула, что замышляют враги? - В голосе Древнего не осталось ничего человеческого. Холодный, отрешенный, он напоминал шёпот песка, перетекавшего из верхней колбы часов в нижнюю, шорох перелистываемых страниц тяжелых фолиантов. Сухой, бездушный, лишенный даже намеков на жизнь...
  - Н-не знаю, Великий. - Женщине было больно и неудобно, но она не пыталась освободиться, только прикрыла глаза, словно защищаясь от удара.
  - Ты проводишь слишком много времени с врагами, Алхат, но не можешь сообщить ничего важного. Почему? - Пальцы, теперь ощутимо напоминавшие когти, сжались еще сильнее.
  - Мы не говорим о делах, Великий. - Правительница Кагула даже и не думала о сопротивлении.
  "Да он ей шею свернет!" - Ирилур вцепился в занавесь, пытаясь побороть желание вмешаться.
  - Тогда о чем вы говорите? - Мыслитель все же ослабил хватку.
  - О других странах, о древних легендах, о затерянных городах, о павшей Империи... О разном, - Алхат растерянно взирала на бога.
  - Интере-есно, - протянул Древний, соизволив выпустить женщину: степнячка сразу уткнулась носом в пол.
  Еще бы! Разгневала любимого бога.
  Ирилуру вдруг стало противно, как если бы откусив от яблока, он увидел в сердцевине плода наглого разожравшегося червя, как если бы под смытыми красавицей румянами обнаружилась изъеденная временем морщинистая плоть.
  - Я приказываю тебе, Алхат, ханша Кагула, - Агидарис мерно расхаживал рядом, заложив руки за спину, - разузнать, что замышляет Шагин.
  - Но как? - Степнячка с непередаваемым изумлением уставилась на своего бога. Непочтительно, в упор.
  - Как? - издевательски переспросил Древний. - Мне ли учить этому женщину?
  Алхат заклекотала разъяренной орлицей, выпрямляясь в полный рост - по стене темными пятнами забегали крылатые тени. Накладывались, смешивались, танцевали, переплетая свои гибкие тела с янтарными отсветами.
  - Я ханша Кагула, а не гулящая девка!
  Агидарис наблюдал за ней с отстраненным любопытством естествоиспытателя, безжалостно вскрывающего грудную клетку еще живого человека, чтобы выяснить причину, заставляющую биться сердце.
  - Ты смеешь перечить мне? - осведомился он с нарочитой небрежностью. От тона Мыслителя стало не по себе даже выдержанному Ирилуру: угроза не показалась ему мнимой. Алхат, похоже, поняла, что умудрилась совершить немыслимое.
  - Нет. - Женщина сломанным цветком опустилась на холодный мрамор - вспышка гнева миновала бесследно.
  - Выполняй! - Брезгливо оттопырив верхнюю губу, распорядился Агидарис. Ханша Кагула поднялась и, низко кланяясь, направилась прочь. Ирилур с трудом дождался, когда за ней закроются двери.
  - Что же ты тут вытворяешь?! - Хотелось схватить брата за грудки и трясти до тех пор, пока мозги не вправятся.
  - Ты тоже поверил? - Агидарис усмехнулся в ответ. Как-то не слишком удачно - криво и горько, но Ирилур почему-то остыл сразу. - Я создал нынешний Кагул, и я не могу его разрушить...
  Воин вздрогнул и сделал шаг назад.
  - Думаешь, Шагину понравится подарок? - Внезапно сменил тему Агидарис.
  - Понравится, не сомневайся - равнодушно подтвердил Ирилур. - И что теперь?
  - Теперь оскорбленная Алхат проведет сюда Шагина, или я плохо разбираюсь в людях.
  Древний кивнул, соглашаясь. Агидарис не просто отверг неистовую степнячку, он собственноручно швырнул ее под ноги другому, как надоевшую вещь. Женщины подобного обращения не прощают. А такие женщины, как Алхат, особенно.
  - Еще не поздно отступиться, брат. - Попробовал предложить Ирилур.
  - Я уже говорил, мы слишком привыкли быть богами, привыкли принимать чужие жертвы. Пора и мне умереть за кого-то. - В лице Древнего проступило нечто новое, не свойственное ему прежде. Или всему виной оказался случайный отблеск? Причудливая игра света и тени?
  - Выбери Шагина! Поверь, он заслуживает верности! - С горячностью почти выкрикнул Ирилур. Он не привык сдаваться, за всю насыщенную сражениями жизнь, не потерпев ни одного поражения. И потому не понимал, как можно уйти без боя...
  - Знаешь, что именно людям мы обязаны обликом. Если бы они увидели богов деревьями, пришлось бы нам тогда отращивать корни и одеваться зеленью по весне. Хотя бы за это следует отблагодарить. - Агидарис вызывающе осклабился. - А ежели серьезно, мне надоело цепляться за остатки былого величия. Лучше не жить, чем прозябать.
  Подобное объяснение не противоречило своеобразному рыцарскому кодексу того, кто во времена Империи носил звучное имя Эрилурос-Воин. Только нынешнему Древнему плохо верилось в пахнущие оскорбленной гордостью слова.
  - Не хочешь отвечать, не надо. Зачем изрекать напыщенные глупости, словно ты, а не Саторис у нас стихотворец... - Ирилур внезапно осекся.
  Саторис, малыш Саторис, который бросил вызов и пал вместе с Империей Древних.
  - Он жив? - уточнил Агидарис. Похоже, отзвуки великой битвы докатились и до затерянного в степях Шан-Хет-Ка. - Впрочем, да, жив. Если бы младшего убили, я бы почувствовал. Наверное. - Теплая ладонь легла на плечо, суля понимание и поддержку. - Не надо, брат. Он самостоятельно выбрал судьбу. Ты всегда оберегал Саториса, поэтому не суди его строго. - Древний замолчал, а потом вдруг некстати заявил. - Тоскливо мне сегодня...
  Ирилур не нашелся, что ответить: та же страшная, неизмеримая печаль начинала затягивать в свои объятия и его...
  - Мне пора. - Край неба на востоке едва зарозовел, обещая скорое появление дневного светила. - Прощай, брат.
  - Прощай, брат, - эхом откликнулся Мыслитель. - Прощай навсегда.
  
  Где ты теперь, увлеченный Агидарис, готовый с головой погрузиться в решение очередной немыслимой проблемы? Где ты, самый великодушный из Древних?
  Иногда в прикосновениях Пламени бездны Ирилуру мерещилось тихие отголоски чуть насмешливого "Дари". Иногда...
  А над Эрхат, как когда-то над Шан-Хет-Ка, разворачивала вышитое звездами покрывало королева ночь.
  
  Бывает иногда - тоска волной нахлынет,
  Так хочется забыть, что было и прошло,
  Но память воссоздаст пьянящий вкус полыни,
  И тени словно бы орлиное крыло.
  
  Волос поправить прядь - и мир уже не важен,
  Стрелою с тетивы мне ваш случайный взгляд.
  Мне хочется опять коснуться пальцев ваших,
  Но вы мертвы, а я...
  
  А я пишу письмо, в слова связуя строки.
  Триумф такой ценой? Уж лучше отступить...
  Жжет холодом клеймо прикосновенья рока -
  Мне вечно суждено идти на зов степи.
  
  Закат рекой течет, багрянцем мир окрашен,
  Молчит седой ковыль, свою тоску тая...
  Мне хочется еще коснуться пальцев ваших,
  Но вы мертвы, а я...
  
  А я не смог постичь томительную горечь,
  Отдал ее ветрам, сломал как лист слюды.
  Вновь в снах орлиный клич и серый мох предгорий -
  Нерукотворный храм сокрыл ее следы.
  
  Жаль, что нельзя сгореть в огне давно погасшем,
  Мне с вами крик совы, как трели соловья...
  И хочется и впредь руки касаться вашей,
  Но вы мертвы, а я...
  
  А я молю рассвет не слишком торопиться,
  Остановить прибой, ход времени поправ.
  Мне кажется: на ветвь бесшумно сядет птица
  И принесет с собой духмяный запах трав.
  
  Я помню глаз янтарь, отважнее отважных,
  Но шепоток молвы заронит в душу яд...
  Мне хочется как встарь коснуться пальцев ваших...
  
  Менять в своей судьбе, дни прихотью стирая,
  Мне не дано, увы. И я привык терять...
  Вам - горизонт небес от края и до края...
  
  Не вы мертвы, а я...
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"